Запутанная история

Сказка





                                                                 


1. Неожиданные находки в гамаке.

— Если хочешь научится вязать, надо поднабраться терпения! — кряхтя бабушка Агнесса поднялась с кресла. — На, вот возьми эти спицы, Лиззи, те что поменьше. Вот так, держи их покрепче и с нитью обращайся аккуратно!
— Не хочу я, бабушка, — Элизабет сидела, поджав ноги в вязанных носках сиреневого цвета, и дулась на весь мир.
— Ленивая ты,  эхххее… очень ленивая… и в кого только такая?
Бабушка возилась на  кухне, скрипнула дверца шкафа, из-за угла показался Мариус, толстый чёрный кот с белой грудкой. Лиззи попыталась дотянуться до него спицей, но мерзкий кот выскользнул и метнулся под диван.
— Пойду в сад!

Жарко было так, что Лиззи и полчаса не выдержала на солнце, полезла на дерево, там между большими ветками был завязан на манер гамака старый клетчатый плед. Девочка сняла носки, легла, и стала смотреть в четырёхугольный квадратный зазор между листьями на синее, без одного облачка, небо. Спать не хотелось, есть тоже, оказаться бы сейчас дома в Штюлинге на Желудёвой улице, подальше от жужжания комаров, и надоедливой бабушки, которая только и знает, что учить её чему-нибудь или рассказывать неинтересные истории про старую жизнь. Лиззи попыталась устроиться поудобнее, может быть удастся заснуть, тогда время пройдёт быстрее, можно будет пропустить чаепитие в полдень, не полезет же в конце концов бабушка за ней на дерево. Но в спину что-то упиралось. Она нащупала под лопаткой острый кончик и потянула, это была блестящая бабушкина спица с крючочком, воткнутая в серебристый клубок ниток. Интересно, как бабушка могла её сюда положить! Элизабет посмотрела на клубок, выдернула спицу и что есть силы закинула моточек в кусты бузины. Противную спицу девочка положила в дупло подальше от глаз. Может быть её утащат белки. Хотя, по правде говоря, ни одной белки она тут не видела. Лиззи натянула носки, сон улетучился. Солнце пропало.
— Пойду погуляю, — решила она и стала спускаться. Нога не лезла в ботинок, пришлось усесться на землю, чтобы зашнуровать его. В высокой траве напротив, между листочками чертополоха, лежал злосчастный клубок. Нитка от него тянулась между веток бузины, Элизабет потянула за неё, но та совсем запуталась и порвалась.
— Ну и оставайся тут, мерзкий клубок! — она встала, отряхнулась, и не оглядываясь пошла в дом.

Вечером у камина, Элизабет листала большую старую книжку с картинками, что нашла в книжном шкафу на чердаке. Трещали поленья, бабушка пила чай и читала газету «Бретенские Новости».
  — Ой-ой! — сказала вдруг бабушка громко, и подскочила  в кресле. Лиззи во все глаза уставилась на неё, никогда раньше она не видела, чтобы бабуля так  переполошилась, и от чего, от скучной газеты, в которой картинок даже не было!
  — Сегодня прекратила работу нитяная фабрика Эмерика Шпульки! Ну надо же! Вот уж новость так новость,  — бабушка чихнула. — И правда значит остановились станки господина Спица,  вот беда… вот беда… вот беда...
   Лиззи не понимала ни слова из того, что говорила  бабушка.
  -  Бабуля, а кто такой господин Спиц?
  -  Что? Кто? Откуда я знаю. Пей чай пожалуйста, и спать пора уже!
  -  Ну ты же только что говорила...
  — Элизабет, не твоего ума это дело, вот что! — бабушка нахмурила брови. — Скоро десять, пора спать, девочка. Мне нужно будет отлучиться ненадолго.
 -  Бабушка?!
 -   Спать!
   Старушка накинула плащ, сменила домашние тапки на резиновые сапоги, взяла зонтик и быстро ушла. Лиззи подбежала к окну, за бабушкой бежал кот Мариус и в темноте девочке показалось, хотя она была уже взрослой и не верила в чудеса, что кот и бабушка… разговаривают!

   Лиззи поудобнее устроилась в кресле и решила, что ни в коем случае не пропустит момент, когда бабуля и кот вернутся, уж очень ей хотелось проверить свои догадки. Но сон сморил её и она уснула.
   Во сне она увидела кота Мариуса — он сидел в кресле в огромном зале, таком красивом, какие Лиззи и не видела раньше. Вместо ламп там висели большущие клубки ниток, они светились изнутри и покачивались в такт тихой волшебной  музыке, от них во все стороны, как паутинка, расходились прозрачные сверкающие нити-гирлянды. Из дверей выходили странные существа: большие катушки, шпульки, маленькие железные молоточки, ножницы огромные и поменьше, они приветствовали друг друга, кто-то здоровался за руку и все ожидали какого-то важного господина. Мариус в вязанном жилете кивал им и мурлыкал. Потом распахнулись центральные двери и Элизабет открыла глаза! Солнце светило из открытого окна, бабушка во дворе собирала смородину, а кот спал на крыльце. Чудеса!

                                       
2. Комната на  чердаке за старой голубятней.

   Элизабет от любопытства не находила себе места. На дерево лезть не хотелось, она сидела все утро на чердаке и следила за бабушкой, но ничего не происходило и ей это надоело. Бабушка вела себя как обычно, может быть только была немного грустной. К обеду Лиззи спустилась раньше срока, чем очень удивила бабушку Агнессу, прежде ей приходилось искать внучку по всему дому, а теперь посмотрите-ка, тут как тут.
Они сидели за столом. Бабушка разрезала сосиски. На плите стоял гороховый суп.
  — Бабушка, а куда вы вчера ходили? С котом?  Но бабушка молчала. — Я же видела...
  — Элизабет, садись кушать пожалуйста. Я по делам ходила на ферму господина Буркхарда и кот со мной увязался, всего и делов-то! А тебе что показалось? Когда пришла, ты спала уже, и нет чтобы в кроватку к себе ложиться, на кресле  устроилась, — старушка нахмурила брови, взяла со стола вязание и пошла на веранду.
  — Ничего от бабушки не добиться, — подумала Лиззи с грустью, и присела на крылечке.
    Неподалёку от неё, на солнышке, в листьях полыни грелся Мариус. Элизабет улеглась рядом и стала разглядывать кота. Кот как кот, она не очень его любила, он был уже совсем старый и не хотел играть ни с бумажкой, ни с игрушками, но после вчерашнего происшествия и особенно волшебного сна, Лиззи решила приглядеться к нему повнимательней. Коту это не понравилось, он встал, полизал лапу, и не спеша направился к дому.
  — Вот уж нет, — Лиззи пошла за ним, через холл в маленькую комнату, а затем на чердак по шаткой узкой лестнице. Хорошо что бабушки Агнессы не было рядом, вот бы им досталось обоим! Кот не обращал на неё никакого внимания, шёл себе и шёл, пока не забрался под самую крышу, где была когда-то старая голубятня, голубей там уже правда не было. Их раньше разводил дедушка Лиззи — Вернер. Кот остановился и поскрёб лапкой о дощатую стенку чердака, доска шириной в ладонь отъехала в сторону и кот прошмыгнул в лаз.
  — Вот хитрец! — Лиззи пришлось встать на корточки и заглянуть внутрь, комнатка была небольшая и светлая, но почему она о ней никогда не слышала и где находится дверь? Элизабет стала ощупывать стенку, но доски были такие шершавые, того и гляди загонишь себе в палец занозу.
  — Нет, — подумала Лиззи, — надо поискать, может быть есть подходящий ключ, хотя если нет двери, то непонятно куда его вставлять. На чердаке был старый шкаф, пыльный и кривой на один бок, санки, два матраса, несколько подушек из которых повылетали все перья, и деревянная лошадка со сломанными ручками. Но ничего, что помогло бы отыскать невидимую дверь. Лиззи присела и ещё раз посмотрела  внутрь комнатки, кота нигде не было, только угол старинного шкаф и ножки стула.  — Что же делать, — девочка ухватилась двумя руками за доску и что есть силы потянула на себя. Доска хрустнула, пыль поднялась столбом и появилось отверстие, в которое, пожалуй, могла бы пролезть даже бабушка. Делать было нечего, бабушке Агнессе это конечно не понравится, но зато Лиззи все узнает!
   Комнатка оказалась совсем крохотной, маленькое окошко в потолке, большой письменный стол, кресло, прялка, механическая машина с погнутыми спицами, стопка старых газет на которых сидел Мариус. В общем ничего особенного и загадочного. Лиззи расстроилась. Кот спрыгнул на пол и замяукал.
  — Никакой ты не волшебный! — Элизабет нахмурилась. С верхней стопки газет «Бретенские Новости» на нее смотрела улыбающаяся девушка в шляпке, в развевающемся на ветру платье: «Агнесса Дильс — лучшая мастерица фабрики Эмерика Шпульки, на открытии нового нитяного  цеха ...»
  — Бабуля! Вот это да! — Элизабет от неожиданности подпрыгнула. Нет, она конечно знала, что бабушка когда-то была совсем не бабушка, а девочка или девушка, вот как на этой старой фотографии, но о том, что о ней писали в газетах, и о том, что она работала на нитяной фабрике мастерицей, девочка никогда не слышала! Газета была старая-престарая, буквы расползались в разные стороны.
   А дальше в газете было написано вот что: «На открытие нового нитяного цеха фабрики были приглашены все лучшие мастера фабрики: Лукаш Спиц, Агнесса Дильс, Корбан Злюкис. Они приготовили для всех жителей нашего города новую серию «Волшебных нитей». Все, кто пожелает получить коробочку в подарок, может посетить праздник 4 июля пополудни, у здании большой ратуши...». Ничего другого Элизабет прочитать не смогла, буквы все стерлись, но одно она теперь поняла точно — бабуля знает, кто такой мистер Спиц! И здесь кроется какая-то тайна!
   Мариуса и след простыл. Лиззи осторожно вылезла назад и отряхнулась — платье все в паутине и пыли! — Эх и доска разломана! — она пододвинула матрасы поближе, чтобы не было видно дыру в стене и стала спускаться. Из почтовом ящика она забрала газету и пошла с ней  на кухню.
  — Где ты была? — бабушка Агнесса смотрела с укоризной и варила суп.  — Опять на чердак лазила, что ли? И что тебе не сидится?
  -  Принесли новые «Бретенские новости», бабушка — Лиззи уселась с газетой на стуле.
 -  Совсем заболел ребёнок! — бабушка всплеснула руками. — Теперь ты газеты стала читать?
— Пропал мистер Спиц, — Лиззи читала вслух. — Вчера на фабрике Эмерика Шпульки было остановлено производство очередной партии «Волшебных нитей», причина пока не ясна. Рабочие фабрики распущены по домам, об этом мы сообщали во вчерашнем выпуске нашей газеты. Сегодня мы получили печальные известия об исчезновении старшего мастера Лукаша Спица. Господин Корбан Злюкис, Главный Распорядитель Объеденных Нитей, выразил по этому поводу своё негодование, он считает, что Спиц сбежал от ответственности, когда узнал о вчерашних событиях.
  — Это конец! — сказала бабушка и чуть не села на Мариуса.


3. Визит важного господина.

     Лиззи смотрела во все глаза на бабушку, такой расстроенной она её ещё никогда  не видела.
— Бабуля, выпей чаю! — она придвинул ей большую расписную чашку. Они сидели за  плетёным столиком на веранде, когда у ворот вдруг остановилась чёрная машина с позолоченными ручками, на огромных колёсах. Бесшумно открылись двери, и по дорожке ведущей от калитки к дому, мимо колодца, к ним проследовал бледный, низенький господин, в туфлях с узкими носами, чёрном пиджаке и зелёных брюках. В руках он держал кожаный портфель. Волосы у него были коротко подстрижены и топорщились во все стороны, а под носом была большущая бородавка. Он широко расставил руки и улыбаясь шёл им навстречу.
  — Госпожа Агнесса, как я рад Вас видеть! А кто эта красивая маленькая девочка? Здравствуй, детка! Меня зовут господин Корбан, — он больно схватил Лиззи за руку и стал трясти её. Лиззи насилу вырвалась и от страха спряталась за бабушкину спину.
  — Элизабет, иди пожалуйста в дом, нам надо побеседовать с господином Корбаном, — сказала бабушка.
   Лиззи пришлось не сладко: во-первых, из кухонных окон плохо было видно веранду, во-вторых, у соседей громко работало радио и она почти ничего не могла расслышать, кроме как «не может быть», «нити порвались», «куда он мог подеваться»,  «я уверяю вас, он сбежал». Бабушка была очень хмурая, а господин Корбан наоборот, очень весел. Спустя некоторое время они поднялись, и бабушка не заходя в дом последовала за господином Корбаном к машине. Лиззи стояла у калитки и видела как они отъезжали.
  — Что же делать… что же делать… — Элизабет во что бы то ни стало нужно было посмотреть куда могла уехать бабушка. — Если на фабрику, тогда это совсем близко, а если нет?
В сарае стоял папин старый велосипед, правда колеса у него были накачены, бабушка раз в неделю ездила на нем за покупками. Но он был для мальчиков и рама у него было ржавая и облезлая, а колеса такие огромные, что Лиззи раньше и в голову не могло прийти кататься на нем, но делать было нечего и она отправилась в сарай. Забравшись на велосипед Элизабет поняла, что ехать сможет только стоя, сиденье было так высоко, что она не доставала ногами до педалей. Первый поворот девочка кое-как осилила, машины тут практически не ездили. Руль не хотел поворачиваться! Вот закончился лес, потом она проехала остановку для городских автобусов и наконец показались кирпичные стены ратуши, магазинчик цветов господина Брюне, чайная Аугусты и Листопадная площадь. — Все, приехала! Отдышавшись, Элизабет прислонила велосипед к стене продуктовой лавки, и наверное в первый раз в жизни решила разглядеть здание старой прядильной фабрики.
   Огромные кованные ворота закрыты, на них герб — несколько клубков нитей переплетённых между собой и молния. На крыше — три башенки с узорным плетением. Фасад здания украшали старинные часы с боем и фигурными стрелками. Парадный подъезд, по бокам которого стояли пузатые статуи шпулек, в точь точь как те, что ей приснились. Ну и дела!
  Ждать пришлось не долго, бабушка Агнесса спустилась с парадного входа, кот бежал рядом. Элизабет от возмущения затопала ногами, ну надо же, Мариус везде успевает! Нет она не согласна!
Лиззи потащила велосипед к парадным дверям. Увидев её бабушка нисколько не рассердилась, а только сказала:
  — Мне надо будет поработать на фабрике какое-то время, Элизабет. Пока мистера Спица не найдут.
Лиззи кивнула. — Я теперь знаю, что ты работала на фабрике, я прочитала газеты на чердаке. Прости, я сломала доску… Работала ты, господин Спиц и этот господин по имени Корбан, ну тот, что приезжал сегодня.
  — Злюкис — да, это было очень давно, — бабушка улыбнулась и стала похожа на девушку с фотографии.
 
 Кататься на велосипеде с бабушкой было гораздо лучше чем самостоятельно, Лиззи сидела на раме и болтала ногами. Бабушка ехала быстро и легко управлялась с велосипедом, не то что она. Мариус ушёл одному ему известной дорогой, но бабушка сказала, что за него можно не беспокоиться.
-  Бабуля, это необычный кот?
— Самый обычный! — они проехали полдороги и бабушка Агнесса  остановилась. — Ух, все-таки ездить на велосипеде очень полезно для здоровья!
-  А почему он с тобой разговаривает?
-  Кто?
-  Кот.
— Элизабет, коты не умеют разговаривать!
Лиззи показалось, что бабушка улыбнулась. За поворотом показался их дом, у калитки сидел Мариус.
  — Я же тебе говорила!- закричала Элизабет, — этот кот заколдованный!
                                     

4. Рассказ бабушки.
 
  Они удобно устроились у камина в гостиной, бабушка в кресле качалке, а Элизабет на маленьком диванчике. За окном вечерело, бабушка пила чай заедая булочкой с корицей, а у Лиззи от происшествий за эти два дня даже аппетит пропал, съела  только один пирожок с яблоком.
— Ладно,  — сказала бабушка, — я тебе сейчас расскажу, что знаю. Только ты мне обещай,  что после ты поешь как следует, не годится ложиться спать на голодный желудок.
  -  Обещаю, бабушка! -  и Лиззи приготовилась слушать.
  — Эта история началась очень, очень давно, когда я приехала в Бреттен на последнем автобусе из Кельденберга. Так назывался город в котором я родилась, если ты не знаешь. Я была совсем молодая и очень любила путешествовать по свету. Но город мне сразу не понравился и я решила заночевать в гостинице и на следующий же день уехать отсюда. Слишком тут было сыро и мрачно тогда, пустые дома стояли повсюду, воздух в Бреттене был пропитан запахом с мыловаренной фабрики, даже трава не росла, не то что уж лес!
  — Но как же так бабушка! — Лиззи не выдержала и перебила её, — у нас же все такое такое зелёное и такой красивый городок и лес, и Альфредова роща, и сады, и фермы! Он, конечно, маленький и не такой как там, где я живу с мамой и папой… Но ты наверное ошибаешься?
  — Нет, девочка, раньше на этом месте был пустырь и только ветер гонял упавшие листья. Мером города был Джереон Злюкас, отец того господина, что приезжал к нам сегодня. Он разъезжал в чёрном фургоне и так погонял кнутом своих лошадок, что в один прекрасный день в его поместье не осталось ни одной лошади. Все сбежали!  Да что лошади, птицы и те не пели!
  — И как же ты решила остаться здесь! — Элизабет стало страшно и она посильнее закуталась в плед.
— На следующий день я пошла на поезд и на станции случайно познакомилась с молодым машинистом, это и был твой дедушка Вернер. У него тогда были вооооот такие усы! Он был огромного роста и очень красивый! Мы катались на поезде и смеялись. И были так счастливы, что несмотря на пасмурные дни,    решили никогда больше не расставаться и поженились.
Напротив наших окон, тогда мы жили в пятиэтажном каменном доме в центре города, возвышалось здание фабрики Эмерика Шпульки, и каждое утро я слышала, как весело гудит рожок первой рабочей смены. А через год и я первый раз прошла через центральные ворота нитяной фабрики. Работать тогда было особенно негде, два магазина, парикмахерская и аптека, вот и все что было в городе. Так я и попала на фабрику.
   Работы было много и работа была трудная, девочка! Станки, большущие механические машины то и дело ломались. Мы, бывало, на какое-то время оставались без дела и старший мастер Абелард заставлял мастериц разбирать механизмы на части и чистить, чистить, чистить, все пружинки и винтики до одной, чтобы каждый из нас мог собрать и разобрать свой станок. Первое время я только и делала, что протирала разные части машины, пока наконец все не выучила назубок и тогда мне разрешили работать с «Гретой». Так звали самую старую машину на фабрике! Вообще у всех машин были свои имена, так уж повелось! Ох уж и намучилась я с ней, пока не поняла, что «Грета», как и я, с характером! — бабушка рассмеялась и подлила себе чаю.
  -  И что было дальше, бабушка?
  — Как-то в один из осенних обычных дней, когда листья падают и моросит мелкий дождик, я была на работе и размышляла о том, до чего же все-таки  хорошо, что я решила остаться в городе и познакомилась с Вернером! И ни дождь, ни слякоть за окном, не могли испортить мне настроение! И Бреттен уже не казался таким мрачным и серым как раньше, и люди со мной работали добрые, весёлые, и работа мне удавалась! А ещё больше потому, что твой дедушка подарил мне  красивое белое платье, красивее его не было во всей округе, и когда я выходила в нем погулять все меня спрашивали: "Госпожа Агнесса, где вы купили такое платье?" А я им важно так отвечала: "Это мой муж, господин Вернер Дильс, привез из самого Тольцбада!».
И так мне было светло и радостно на душе в тот день, что оторвала я одну ниточку от любимого платья, вплела в новую катушку и загадала быть этой катушке самой счастливой на свете и дарить радость и тепло в дома. И сама для себя я решила, что буду с каждым счастливым событием вплетать в катушки «счастливую» нить. Вот уж никак не думала я тогда к чему это привести может! -  бабушка нахмурила брови.
 -  Рассказывай бабушка, мне интересно, пожааалуйста!
 -  Правильно детка, сказал «а», надо говорить и «б». А дальше было вот что: на ярмарку в Зюссене в те времена хозяева фабрик, пекарен, кондитерских и коптилен свозили все самое лучшее, столы ломились от разного товара, тут тебе и ткани, и пряжа, и пуговицы, и лучшие наряды и шляпки, и самые вкусные колбаски, и  медовый напиток.  Эмерик Шпулька, хозяин  нашей фабрики, брал с собой на ярмарку только старшего мастера Абеларда. Долго они собирались в дорогу, вся фабрика их провожала, и все очень волновались, оно и понятно -  каждый мастер на свой товар ставил клеймо. Плохо поработал — плохо продал, товар твой останется, тогда хозяину убыток, а мастеру позор. За лень и бестолковость. В тот год и я первый раз отправляла свои коробочки с нитками, всех цветов радуги, лежали они как солдатики и переливались на солнце, и ни единого узелочка на них не было!
Прошла неделя, потом вторая, хозяин вернулся довольный, а меня вызвал старший мастер Абелард, расцеловал и сказал, что уж лучше товара он и не видел за всю свою жизнь! А уж как нитки мои всем понравились и передать нельзя, и привёз он столько заказов от разных важных господ, пошивочных мастерских и от самой жены мера города Зюссена! Отправил он ко мне учениц в обучение, и тут то все и открылось — что бы ни делали они, не выходит у них нить гладкая и блестящая с переливами. И так я их учила и этак, ничего не получается. Тусклые нити, бесцветные, как город наш. Как улицы по осени, безжизненные, висели они на катушках и путались. Просто беда! Долго я думала, прикидывала, неужели и вправду это мои ниточки счастья так помогли?! И решила все-таки попробовать, рассказала всем девушкам, пускай и они свои счастливые воспоминания в катушки вплетут. Долго они думали, кто любимых вспомнил, кто милую матушку, кто дом. Кто леса свои и поля зелёные, выдернули по ниточке из фартуков и вплели новую нить и каждая своё загадала! Вот и пошла у нас работа. Правда все равно не у всех получалось, как вспомнит девушка плохое, пойдут узлы, нить темнеет и рвётся, а то ещё хуже — наматывается в узелки-путанки, которых не распутать, и от тех узлов у людей на фабрике голова болела. Стали мы их сразу срезать и  выбрасывать.
  — Вот оказывается какая у меня бабушка,- думала Лиззи, — а я слушаться её не хотела… Очень ей стало стыдно, даже покраснела… Хорошо, что вечереет за окошком, никак не разглядеть какие щеки у неё красные. На всякий случай Элизабет поплотнее закуталась в плед, так чтобы глаза были только видны.
  -  Ну так все же хорошо было, бабушка, а ты такая расстроенная, почему?
 -  Потому что дальше случились такие события, про которые и вспоминать не хочется. Сначала то все пошло в гору, новый мастер приехал, звали его Лукаш Спиц, — бабушка улыбнулась. — Схитрила я тебе, господина Спица я знаю ой как давно! И деда твоего он хорошо знал, в гости к нам приходил, уйдут вдвоём в комнатку за голубятней и мастерят там что-то. Машину видела там? Это твой дедушка и Лукаш построили, на ней и примерялись как работать дальше, чтобы девушкам не надо было все время про хорошее думать, не у всех получается, да и жизнь у всех людей разная, не всегда радостная. И придумали они вот что: собрать один клубок со всей фабрики и в этот клубок вплести и дни рождения, и праздники, и свадебные подарки, и рождения детишек. Каждый на фабрике в этом поучаствовал, свою загаданную ниточку принёс и в один общий клубок вплёл, так и получился «Счастливый клубок». От него  и стали на каждой машине нитку тянуть. Те люди в городке у нас, кто купил  коробку волшебных ниток, стали жить радостно. Дети перестали болеть, стала расти трава, купит человек такую катушечку, перевяжет ниточкой чахлое деревце, а через год вырастет у него не дерево, а целый сад!
 Только не всем это было в радость. Как мер города ни старался, а молва о наших волшебствах по всей стране разошлась, и тогда Джереон Злюкас решил сбежать из Бреттена, уж слишком хорошо здесь стали жить люди. И чем лучше людям жилось, тем хуже становилось меру. Тёмной ночью покинул он город, оставив жену и сына одних в пустом чёрном доме на горе, и больше никогда не появлялся. На следующий день люди устроили праздник! Выбрали нового мера, господина  Бамбера Улыбчика, и по сей день не жалеют об этом.
— Бабушка, значит господин Корбан — сын сбежавшего злого мера? А как он попал на фабрику?
— Люди его пожалели. Никто сначала Корбана и на порог пускать не хотел, но потом разжалобились, взяли на самую простую работу на фабрику, узелки-путанки собирать и на задний двор выносить. Вот только сразу тогда не заметили, что от узелков этих Корбан еще злее становится. Потом мастер Лукаш решил к делу его приспособить, на станке обучаться. Корбан хорошо работал, аккуратно, ходил за мастером сзади и все в книжечку записывал. Мы думали, выйдет из него мастер не хуже Спица. И так он выучился, что по звуку мог определять, что с машиной не так, какой молоточек не работает, какая пружинка отошла. Очень его Спиц хвалил, да видимо зря. Как-то ночью пробрался Корбан на фабрику и решил вместо «Счастливого клубка» клубок из запутанных плохих воспоминаний на машины поставить! Тот, что он из путанок сам в тайне от всех сплёл. Да только поздно он спохватился, что уже утро, тут то его мастер Лукаш и поймал! Чернее чёрного были нити, с узлами такими, что никому не распутать, и оплели они уже половину цеха, чуть самого Корбана не задушили! И говорят, были они крепче, чем рыбацкие сети… Кинулся мастер Спиц его выручать, а Корбану все нипочём, только хохочет, как безумный! Стал он от мастера отбиваться, и все сильнее в нитях запутываться и толкнул он мастера Спица  прямо в станок!
  -  Страшно бабушка! — у Элизабет  по спине побежали мурашки.
  -  Спасся  тогда мастер  Лукаш чудом, — бабушка замолчала и строго посмотрела на Лиззи. — Но о том мне говорить никому нельзя. Прости внучка, дали мы с дедушкой твоим обещание, и нарушить его я могу только в случае большой беды. О которой и подумать страшно!
 -  А что стало с Корбаном?
  — Сначала прогнали его с фабрики, потом долго решали на совете мастеров, что с ним делать… Хотели даже в тюрьму посадить, но мастер Лукаш вступился, оставили его, только до фабричной настоящей работы больше не допускали. Сидел он теперь в конторке, писал для Эмирика Шпульки сколько чего продано и какие новые заказы на фабрику поступают. А тут вдруг на нашу беду умер его отец Джереон в своём поместье в Бомбраксе и все его денежки Корбану остались. Вот и давай он эти деньги хозяину фабрики предлагать. И так много у него денег Эмерик Шпулька взял, что отдать не было никакой возможности. Так не отдав долгов Шпулька и уехал в дальние страны. А правление мастеров тогда Корбана назначило «Распорядителем нитей». Так и было все эти годы до вчерашнего дня, Корбан управляющий, Спиц старший мастер. Да вот только теперь стоит фабрика, не гудит рожок, не шумят машины, пропал «Счастливый клубок», а хуже всего, что мастера Лукаша не сыскать! — бабушка вздохнула и покачала головой.
  — Заболтала я тебя совсем, гляди уже ночь скоро, завтра мне вставать чуть свет, а ты внучка ложись спать! — бабушка Агнесса погасила лампу. Угольки тлели в камине и стрекотал где-то неподалёку кузнечик. — Домой приду только к вечеру, пирожков покушай, да суп разогрей, и из дома ни на шаг! — бабушка зашторила окна и прикрыла двери. А Лиззи укрывшись с головой одеялом придумывала план побега из дома, уж очень ей хотелось увидеть все своими глазами. — Будь что будет,  прокрадусь  на фабрику вместе с бабушкой, решила она и заснула.


5. Лиззи в плену.

   Засветло поднялась бабушка Агнесса, поставила чайник, позавтракала и пошла на остановку городского автобуса. Пасмурно было на улице, и не радостно на душе, уныло! Вот уж не думала бабушка Агнесса, что придётся ей возвращаться на любимую фабрику в такой несчастливый час. Люди в автобусе были хмурые, неприветливые и только и говорили, что о мастере Спице.
— Вот увидите, — болтали старухи, — скоро все будет по-старому, как в прежние времена, люди разбегутся кто куда, трава высохнет, леса поредеют… Уж если Спиц сбежал, дела на фабрике плохи!
От этих слов настроение у бабушки Агнессы совсем испортилось и на фабрику она приехала темнее тучи. Старые мастерицы её конечно узнавали,  приветствовали, а молодые  рабочие удивлённо рассматривали и уважительно кивали головой, приговаривая: «Вот оно как! Сама госпожа Дильс к нам пожаловала, значит не стоит нам унывать, рановато мы головы повесили! Может и мастер Лукаш вернётся, вот тогда  все наладится...».
Вслед за бабушкой прокралась Лиззи на фабрику и спряталась за одной из больших нитяных машин. Слушала она, что говорят рабочие и тихонечко улыбалась — как же все бабушку её уважают! И она, Элизабет Дильс, никогда её не подведёт!  И ни капельки ничего не боится, получилось же у неё пробраться за ворота фабрики вместе с молодыми мастерицами, спрятавшись за их пышные юбки, чтобы все тут увидеть! Получилось! А посмотреть было на что! Огромные машины, гудящие, блестящие, с крючочками и палочками… И кружащиеся   механические вертушки, и моторчики с лопастями… И железные изгибающиеся пружинки, и нити всех цветов искрятся, переливаются… И бабушка такая важная, красивая, все ей кланяются… И так обидно, что никак нельзя выглянуть и посмотреть, что же там дальше сейчас происходит в центральном зале, где на возвышении под стеклянным колпаком стоит чудо-машина «Грета», которую день и ночь охраняют два хмурых стражника. Туда и направлялась сейчас её бабушка Агнесса.
-  Здравствуй, милая девочка!
Лиззи вскрикнула от неожиданности. Незаметно подкрался к ней Корбан Злюкис в своём парадном чёрном костюме с золотой вышивкой на лацканах пиджака и почётным знаком распорядителя. Двигался он бесшумно и не отбрасывал тень. Или девочке так показалось?
  — Очень рад тебя видеть, мне так нравится, когда дети такие послушные и везде сопровождают свою бабушку! Тебя то мне и нужно! — Корбан  тихо засмеялся. От его смеха у Лизи затряслись коленки. Ничего противнее этого она в своей жизни не слышала!
  — Не бойся, Элизабет, так тебя кажется зовут? Хочешь, я покажу тебе фабрику? Ведь ты за этим сюда пришла? Да? — Корбан низко наклонился над ней.
  — А я и не боюсь! Только не говорите бабушке, а то она расстроится. Я обещала её слушаться,   -   прошептала Лиззи.
 -  Конечно! Слово распорядителя! — и он подал Элизабет руку.
  — Ну, с чего начнём? — Корбан шёл впереди, распахивая все двери, и Лиззи еле за ним поспевала.  — Вот это наш  центральный зал, тут уже пятьдесят лет мы делаем самые лучшие в мире нитки, сто станков работает в каждом зале и каждый день тысяча коробок «Волшебных нитей» появляется на прилавках наших магазинов. Но твоя бабушка тебе наверняка все это уже рассказывала, не правда ли? Есть ещё три маленьких помещения и зал упаковки. Там наши мастерицы-упаковщицы собирают в красивые коробочки готовые нитки, каждая шпулька заворачивается отдельно в золотую бумажку и кладётся в свое отделение. И нельзя перепутать какое отделение для какого цвета предназначено! А ты хотела бы чему-нибудь здесь поучиться, вплести и свою ниточку вот в эту катушку? — Корбан взял пустую шпульку и помахал ей в воздухе.
  — Но господин Злюкис, бабушка сказал, что машины не работают, потому что пропал «Счастливый клубок» и мастер Спиц куда-то запропастился…  
  — Ну… это поправимо, — Корбан облокотился на сверкающий бок машины, глаза его искрились, волосы были напомажены и уложены в особую причёску, и весь он был такой гладкий и блестящий, что казался Лиззи ненастоящим. — Мастер Спиц просто сбежал. Ему надоело у нас работать, а может быть он решил раскрыть секрет фабрики и построить свою собственную, кто знает! Мы будем работать лучше прежнего и без него! И твоя бабушка нам поможет! — бородавка под носом у Злюкиса зашевелилась, он поправил свой галстук-бабочку и улыбнулся.
  — Я вам не верю! — Лиззи закусила губу — Бабушка мне рассказывал, что господин Спиц хороший человек и не мог так поступить! Он был к вам добр, учил вас всему, а вы его вот как отблагодарили, толкнули в машину! — последние слова вылетели у неё из рта случайно, но было уже поздно. Лицо у Злюкиса стало очень зловредным и пошло пятнами.
— Ты слишком любопытная, девочка! — он схватил Лиззи и потащил куда-то наверх по винтовой лестнице, под самую крышу фабрики. Лиззи качало из стороны в сторону на плече Злюкиса, она видела дощатый пол, коробку со старыми катушками, разбросанные, запылённые клубки ниток и большую чёрную гору сваленных путанок… Гора шевелилась и медленно поползла за ними! От страха Элизабет закрыла глаза и принялась что есть силы колошматить Корбана по спине, но как ни старалась вырваться, ничего у неё не получалось, только  руку больно ударила...
Корбан бежал с ней вверх по извилистым коридорам с многочисленными дверями, перед одной из них они остановились. Загремел ключами, заскрипели на дверях засовы, и девочка увидела маленькую комнатку с запылёнными окнами. В глубине был деревянный конторский стол с ящичками, простой стул с рваной обивкой и вешалка.
  — Ну и как вам тут нравится, моя маленькая госпожа? — Злюкис хихикнул и усадил её на пыльный подоконник. — Я провёл много лет в этой комнатке, вписывая чёрными буковками в клетчатые тетради расходы фабрики!
Он воздел к потолку руки, расправил узенькие плечи и высоко задрав нос продолжил:
— Экскурсия продолжается, спешите видеть! Тут учился и работал Главный Распорядитель Объеденных Нитей — Корбан Злюкис, — паясничал он, и извивался всем телом как какая-нибудь змея из зоопарка.  — Тут я вынашивал свои идеи и придумывал планы мести. Желаю Вам хорошо провести время, Элизабет, — его худые длинные пальцы коснулись плеча девочки. — Ровно в полдень вам составит компанию огромная крыса с длинными предлинными усами и целым выводком своих голодных детёнышей! И как вам это понравится, а?! — он захохотал и пятясь вышел из двери. Трижды прокрутился в замочной скважине ключ и Лиззи услышала, как Злюкис удаляется по коридору разговаривая с кем-то:
— Ну же моё сокровище, последи за девчонкой пока меня нет, да следи хорошенько, а то она погубит нам наши планы. За дверью раздалось урчание.   Лиззи показалось на минуточку, что ей это только снится. Снился же ей кот, распорядитель бала молоточков и пружинок… Элизабет зажмурилась и открыла глаза, звуки  прекратились, но комнатка не исчезла.
   От злости Лиззи даже расплакалась, но потом утёрла слёзы и огляделась. Комната была самой обычной и совсем не страшной, только очень пыльной и без воздуха. Элизабет попыталась открыть окно, но силёнок у неё было маловато, можно было попробовать его разбить, на столе лежал большущий ржавый дырокол как раз подходящий для того чтобы запустить им в окно, но не будет же она звать на помощь бабушку. Она забралась с ногами на стол и мужественно стала ждать крысу, может быть не такая она и страшная, вот уж точно не хуже чем господин Злюкис, наверное не крадёт чужих детей и не запирает их на ключ! Или можно будет пробраться в крысиный лаз и спустится по нему на свободу… В любом случае унывать она не собиралась, ведь она не просто маленькая девочка, а внучка самой Агнессы Дильс, а это что-то да значит! «И как там бабушка...» -  подумала Лизи, кусая губы. Теперь у Элизабет не было никаких сомнений, в том, что Корбан Злюкас задумал что-то чрезвычайно ужасное, вот только что? И о каких планах он разговаривал? А главное с кем? Неужели с горой запутанных узелков? За дверью раздался неясный шум, как будто одеяло протащили по полу. Элизабет прислушалась и тихонечко подошла к двери, из под неё дуло и торчали чёрные нитки, длинные и похожие на волосы. Девочка с опаской потрогала их пальцем и отдёрнула руку, нити зашевелились. Вот тогда ей действительно стало страшно!


6. Тайные планы господина Корбана

   Агнесса Дильс чувствовала себя плохо, у неё так разболелась голова, как будто путанки лежали повсюду и если бы не идеальный порядок на фабрике, бабушка бы точно подумала, что тут без чёрных клубков не обошлось. Она была в скверном расположении духа, засучив рукава бабушка стояла над «Гретой» и битый час пыталась запустить машину. Но все напрасно! «Грета» не хотела работать, безжизненно свисали оборванные нити, не звенели радостно молоточки, а все потому, что не хватало главной и самой важной детали -  металлической спицы с крючком на конце из особого сплава, такой блестящей и гладкой, что она искрилась на солнце и заменить её было ничем нельзя. И только Лукаш Спиц знал как она работает!
  — Бесполезно, без мастера она работать не будет. Есть только один выход — включить машины как раньше!  — бабушка нахмурила брови. — Будет не у всех получатся, но постепенно мы все наверстаем, а ну-ка за работу! — и Агнесса  Дильс загудела в рожок, как когда-то в молодости.  
Мастера встали у своих станков и делали все, что говорила им бабушка: не помнить плохое — раз, думать только о хорошем — два, и верить, что все у них  получится — три.
   Уже через час работы бабушка Агнесса почуяло неладное, нитка выходила неровная, бугристая и перекрученная, даже у старых мастеров, которые старались больше всех и ещё помнили как работали на фабрике в стародавние времена. Что-то было не так! Бабушка раскрутила одну катушку — чёрные узелки! Вот они в самом начале катушки, она взяла следующую шпульку и там то же самое, третью, четвертую, пятую! Все, все абсолютно нитки начались с чёрных путанных узлов! Кто-то на фабрике сделал это! Привязал к катушкам в цеху путанки, вот и получались у мастериц нити серые, неровные. Люди со страхом смотрели друг на друга, и с надеждой на Агнессу Дильс. Бабушка остановила машину и с грозным лицом отправилась на поиски Корбана Злюкаса. Кто кроме него мог на такое решиться!?
  Корбан стоял у окна в большом сером кабинете и мечтал: он давно уже чувствовал себя владельцем фабрики и только и думал о том, как сказочно разбогатеет, когда его чёрные нити зла станут покупать генералы воюющих стран, как сам он завоюет сначала соседей, а потом соседей этих соседей, а потом и весь мир! От этих мыслей у него всегда поднималось настроение. Как вдруг без стука в его кабинет ворвалась бабушка Агнесса и все испортила.
  — Что ты задумал?
  — Дорогая Агнесса, мы так давно знакомы, неужели мы не сможем договорится? — Злюкис предложил бабушке сесть и подвинул вазу с фруктами. — Конечно, мне бы и в голову не пришло, что ты с твоим мастерством и талантом к работе не обратишь внимание на чёрные нити, но в конце концов! — доверительно продолжал он, усаживаясь в кресло напротив,  — какое тебе до них дело? Ведь ты уже не работаешь на фабрике. Помоги мне сейчас и я хорошо тебя отблагодарю, может быть ты хочешь перебраться поближе к центру города? Я  бы  мог купить тебе домик, ты же старейший всеми уважаемый работник. Хоть и бывший! Что ты об этом думаешь?
  — Лучше тебе не слышать, что я об этом думаю. Я ухожу!  — бабушка гордо встала, сложила на груди руки и отвернулась. — Люди тоже уйдут, они боятся болезней, распрей, в их домах поселится беда! Как ты этого не понимаешь, Корбан! Все что мы изменили и вырастили в этом городе, все сады и парки, и Альфредова роща, и ратушная площадь, все погибнет, все погрузится во мрак! Мы так доверяли тебе, ты так хорошо работал! Ты лучше всех мог чинить машины на фабрике, и что с тобой стало! У тебя нет друзей, мысли твои стали чёрными и путанными, как узлы, что ты собирал. Ты очень нехороший человек! И зачем тебя только обучил на нашу беду Лукаш! А все его доброе сердце...
  — У Спица теперь нет сердца и он не человек, а часть «Греты», железячка с крючком, вот кто он и не ему решать мою судьбу! Он сбежал, его больше нет, — Злюкис насупился и поджал губы.
  — Это ты его сделал таким! — бабушка от негодования стукнула кулаком по столу, — ты толкнул его прямо в машину и если бы не чудо, быть бы тебе узником башни правосудия по сегодняшний день. Прощай!
  — Подожди, Агнесса, не спеши уходить! — Корбан распахнул занавеси на своих окнах, — это ещё не все, видишь вон то окно? — он показал узловатым пальцем в сторон покатой крыши фабрики. — Помнишь ту комнатку, куда вы меня отправили и где я просидел без малого шесть лет, заполняя дурацкие бумажки за вас? Посмотри в это окошко, ты там ничего не видишь?
Зрение у бабушки Агнессы было неважное, но за окошком явно было какое-то движение. Агнесса прищурилась и глазам своим не поверила — Элизабет! Она схватилась за голову, потом за сердце, из глаз покатились слезы.
— Как ты мог, Корбан! Отпусти мою девочку! Если люди узнают — тебе несдобровать!  
  — Вам не успеть её спасти! Дорогу преграждают мои любимицы, моё сокровище, моё гениальное оружие, узелки-путанки, которые я собирал все эти годы! Гора чёрных извивающихся узлов, которые мне послушны. Их не так много, чтобы я смог на них разбогатеть, но и не так мало для одной маленькой девочки! В руках он держал чёрный клубок от которого нить уходила прямо в серую стену.
— Мне стоит посильнее натянуть её и твоя внучка Элизабет так запутается в чёрных узлах, что не выберется из них никогда! Так что, Агнесса Дильс, отправляйтесь на работу, через месяц, когда первая партия моих черных катушек будет готова, я отпущу вас обеих… может быть! — сказал Злюкис и отвернулся. Лицо его окаменело, брови сошлись на переносице, нос вытянулся ещё больше и он стал в точь точь как его отец Джереон.  
Низко опустив голову, чтобы никто не увидел её заплаканного лица бабушка Агнесса вернулась в цех, включила машину и молча принялась за работу. Ей надо было сосредоточиться и придумать какой-то план, а слезы и паника плохие подруги в таком деле! Не говоря ни слова заработали все вокруг. И фабрика Эмерика Шпульки в тот злополучный для города день опять стала производить нитки.
                                        

7. Мариус спешит на помощь

 Мариус был «сторожевым» котом семьи Дильс. Вы конечно скажете, что сторожевыми могут быть только собаки,  но это не так. Хозяйка взяла его в дом крошечным, слабым котёнком, кормила его, чесала шёрстку, гладила по утрам и вечерам, а с хозяином он ходил на рыбалку. Со стороны вам может показаться, что люди присматривают за котами, а на деле совсем наоборот, коты присматривают за людьми. А все потому, что у котов есть «предчувствие», а у людей нет! Вот как сейчас например, Мариус не находил себе места, а бабушка ушла и наверное даже не знает, что девочки нет дома. Маленькая хозяйка убежала сразу же вслед за большой хозяйкой, и чего бы ему волноваться, но у кота было своё особое мнение, что дети не должны долго гулять одни, и после обеда он отправился на розыски беглянки.
   По лесным тропинкам мимо старой фермы, амбара и стогов господина Келлера, где жили парочка знакомых кроликов, кот пробежал не задерживаясь. Болтать с ушастиками было некогда, он помахал им лапой и сиганул в заросли орешника. Навстречу из лесной чащи вышел молодой лесоруб, он нёс большую пилу на плече, смотрел в небо и пел песенку, и чуть было не наступил Мариусу на хвост, люди это делают часто, правда ненароком.
За старой пожарной вышкой Мариус отдышался, надо было точно узнать куда отправилась маленькая хозяйка. Ему очень не хотелось общаться с голубями, уж очень они были неразговорчивые, но делать было нечего, он остановил двух толстых птиц, которые собирали крошки на мостовой пригорода, и стал их расспрашивать:
— Уважаемые голуби, скажите пожалуйста, не видали ли вы сегодня маленькую девочку, что приехала на автобусе рано утром, в белой вязанной кофте, в красном платье, розовых носочках и туфельках?
   Голуби переглянулись и отправили его к старой вороне, что сидела на дубе в центре ратушной площади, у самых ворот фабрики. Мудрая птица описала девочку и сказала, что видела как Элизабет прокралась на фабрику. Теперь все ясно. Мариус побежал к воротам. Главное теперь было не повстречать банду дворового кота Виланда. Только Мариус об этом подумал, как из-за угла маленького магазинчика показалась рыжая морда бандита.
  — Пришшшел? И что ты тут потерял? Почччему не сидишшшь у себя в доме? Толссстый  домашний кот? — Виланд был один.
  — Не твоего ума дело. Дай дорогу! — Мариус с разбегу наскочил на хулигана. Тот отлетел в кусты крапивы и замяукал. — Так тебе и надо! — ответил  Мариус и скрылся в подворотне.
   На фабрику вело  два пути. Первый был ближе и короче, у центральных ворот, но там скорее всего могли прогнать, а то и кинуть палкой в незнакомого кота. Другой путь был с заднего хода, через лаз в стене, рядом со сточными трубами. Но и там проскользнуть было непросто, старая крыса Зелда, серая королева, и её головорезы охраняли вход. Тут уж надо было рассчитывать только на случай. Характер у Зелды был скверный. Но Мариус был настроен решительно! Он выбрал второй путь и отправился к сточной канаве. Кого здесь только не было — коты-ветераны и молодые котята, вороны, сойки и галки. Хулиганы-воробьи  сбивались в стаи, налетали и отбирали у зазевавшихся птиц еду. Но Мариусу не стоило их боятся, его все знали.
  — Давненько я тебя не встречала, говорящий кот, страж семьи Дильс — зачем пожаловал? Зельда была так стара, что почти уже не двигалась. Чрезвычайно толстая крыса лежала на подстилки из старых газет и задумчиво смотрела на кота.
  — Мне надо на фабрику, Зельда. По пустякам я бы не стал тебя беспокоить, пропусти меня, и я обещаю тебе никого не трогать.  
  — А что тебе нужно там? Люди на фабрике что-то замышляют, мои ребята уже не ходят туда. Боятся! Там везде расставлены сети из чёрных ниток, двое из наших попали в такие силки  и больше не вернулись. Ты не боишься быть съеденным Мариус? — и крыса оскалила зубы.
  — Нет, Зельда, а если бы ты дала мне двоих самых смелых бандитов из банды, кто не побоится пойти со мной, обещаю, мы убрали бы все ловушки… Слово «сторожевого» кота!  
  — Договорились! Клос, Колман! Пойдёте с ним! — крикнула она и две большущие крысы, настоящие разбойники, подошли к Мариусу и закивали.
  — Благодарю тебя, Зельда, и вас, Клос и Колман! Но время не ждёт, нам надо спешить!
  Они пересекли пустырь, ползком переправились через ржавые трубы, перешли через маленькую заводь с тухлой водой и оказались у стен фабрики. Теперь дело было за крысами. Клос и Колман вырыли проход, один из них перебрался первым наружу, потом в яму полез кот, за котом вторая крыса, так они оказались внутри двора .
  — Получилось! — сказал Клос.
  — Еще бы! — сказал  Колман, — давненько мы сюда не приходили, братец! — и они втянули воздух носами.
  Большим когтем правой лапы Клос начертил на земле  план:  
— Вот тут у них большой цех, там шум-гам и много людей, главное не ошибиться и не прорыть ход туда, мигом поймают. Вот здесь деревянная постройка, там хранятся старые бумаги. А здесь есть проход в помещения наверху, но  мы туда ни ногой, там давно поселилось чудовище.
  — Оно страшное! — застучал зубами Колман.
  — Ужасно страшное! -  закивал Клос.
   Кот не верил, что чудовища существуют, он давно жил на свете и ни одного чудовища не видел. Были колдуны, злые и добрые, были привидения, домовые, были места «хорошие», и «плохие», в которых не хотели селиться люди, а вот чудовищ он не встречал. Поэтому ему стало очень любопытно и Мариус пообещал разбойникам, что пойдёт туда один, а они будут его дожидаться снаружи. На том и порешили.
На первом этаже фабрики крысы и кот никого не повстречали, работники обедали, в зале было тихо и пусто. Мариус увидел бабушку, она стояла у окна и грустно смотрела на улицу, по лицу её текли слезы. Кот расстроился и решил не терять времени зря, и так было понятно, что в семье Дильс случилась беда.  Говорил кот редко и только с бабушкой,
  — Элизабет на фабрике, — промяукал кот и стал тереться об ноги бабушки.
  — Мариус, это ты? Как же я рада тебя видеть! Я знаю, Лиззи заперли в конторке под самой крышей, это в другом крыле здания, одному тебе не справится, Мариус, — бабушка наклонилась и прошептала коту в самое ухо, — там чёрные узелки-путанки, будь осторожен, они живые.
  — Чудовище? — спросил кот.
  — Самое настоящее!  — ответила бабушка.
  Мариус побежал по коридору, с двух сторон его охраняли крысы, за поворотом они разминулись. Колман повернул налево, от него с криком в разные стороны разбегались мастерицы, один рабочий запустил в Клоса сапогом. А Мариус, воспользовавшись суматохой, скрылся за поворотом. В коридоре он остановился чтобы передохнуть. Он пересёк запретную территорию, дальше идти придётся одному. На дощатом полу были отчётливо  видны следы от тонких нитей, они тянулись в сторону лестницы, что вела на крышу. Что-то чёрное и бесформенное шевелилось в углу у большой деревянной двери, из замочной скважины которой торчала связка ржавых ключей. Это что-то ухало и вздрагивало, и сплеталось в узлы! У Мариуса шерсть поднялись от страха, но отступать было нельзя и он кинулся прямо на гору запутанных чёрных ниток:
  — Мяяяу!!!


8. Элизабет возвращается домой
 
   Лиззи очень хотела пить, она сидела на подоконнике и смотрела в окно, так ей было не очень страшно. Иногда через двор фабрики проходили люди, ещё несколько часов назад она решила, что не будет звать на помощь, но шевеление за дверью и странные звуки, больше всего они походили на вздохи человека, пугали её. И тогда Элизабет все-таки решилась разбить стекло дыроколам, она  швырнула его насколько хватило сил, но стекло от удара даже не треснуло! На ручке оконной рамы была привязана чёрная нитка с узелком и Элизабет поняла, что окно заколдовано, как и все тут. Нити под дверью тем временем становились все длиннее и почти дотянулись до середины комнаты, поэтому Элизабет подобрав ноги продолжала сидеть на окне. От усталости и всего пережитого за сегодняшний день девочка неожиданно заснула, и оказалось в огромном зале с люстрами из большущих волшебных клубков.
  — Я выбралась! — думала Лиззи во сне. — Я спаслась и оказалась здесь, надо найти бабушку! — она побежала по коридору. Навстречу ей шли шпульки на ножках и молоточки в шляпах и с тросточками. Лиззи остановилась и оглянулась, там в глубине роскошного дворца, куда все так спешили, в золотой трон была вставлена длинная серебристая спица с крючком. Она сияла так ярко, что Лиззи пришлось зажмурится, а в следующее мгновение на троне уже восседал высокий симпатичный пожилой господин с белыми волосами и добрым лицом. Он протягивал ей клубок ниток  и улыбался…
   За окном светило солнце, Лиззи открыла глаза и глубоко  вздохнула, в голове её, как в кино, пробежали все последние события. Вот она в своём саду, пытается заснуть в гамаке, вот  блестящая спица с крючочком, которую Лиззи спрятала в дупло дерева, вот клубочек искрящихся ниток в кустах бузины… Слова бабушки про мистера Спица… Кажется она поняла!  Теперь все можно исправить, только надо вырваться отсюда и попасть как можно скорее в бабушкин дом. В это время за дверью раздалось шипение, потом грохот и визг, что-то ударялось о двери с такой силой, что казалось сейчас разлетится стена!
  — Кто там?  — Элизабет закричала.
  Нити на полу стали скручивать и исчезать  прямо на глазах, раздалась мяуканье и скрежет от поворотов ключа в замке. Протяжно заскрипели дверные петли и Элизабет увидела Мариуса.  
  — Ты говорящий, я знаю! — Лизи обнимала кота и плакала от счастья. — Я теперь точно знаю, но можешь не признаваться. А ещё я знаю, где находится господин Спиц и «Счастливый клубок»!
-  Мяу, — говорить у Мариуса сил уже не было.
  Бой с чудовищем был очень тяжёлый, нити оплетали лапы и хвост и залезали в уши и ноздри, от этого коту было нечем дышать. Он рвал их зубами и когтями, пока наконец узлы не распались и не отпустили его. Гора стремительно  уползла по коридору шипя и вздрагивая, пока не скрылась под лестницей.
  — Ты настоящий герой, Мариус! — Лизи поцеловала кота.  — А теперь нам надо как можно скорее попасть в дом к бабушке, побежали! — девочка и кот стали спускаться. Во дворе за старыми сараями, за кучей коробок и сваленных, пришедших в негодность катушек, их поджидали Клос и Колман. Сначала Лиззи очень испугалась, но кот приветственно помахал им лапой.
  — Клос! — сказал первая крыса.
  — Колман! — представилась вторая.
   «Говорящие крысы! — подумала Лиззи, — ничего себе!» От всех этих приключений у девочки  кругом  пошла голова.
  Они пересекли двор, Мариус и два серых разбойника полезли в крысиный лаз, а Элизабет побежала к воротам. Самое главное, чтобы Корбан Злюкис не увидел её сейчас, к счастью много рабочих вышло во двор в послеобеденное время, кто-то из мастеров вздыхал и раскуривал трубку, мастерицы обсуждали последние печальные события на фабрики, а бабушки нигде не было видно. На остановке Мариус куда-то запропастился. И с крысами Лиззи тоже не успела попрощаться. Она села в автобус на переднее сиденье и поехала домой.  
   Все было как прежде в их домике с вишнёвой крышей и жёлтыми ставнями. Висело во дворе белье. Бабушкины резиновые сапоги стояли у крылечка. Из сарая выглядывало колесо велосипеда, Лиззи обошла дом вокруг, позади него на старом дубе качался на ветру подвязанный с двух сторон на ветках любимый клетчатый плед Лиззи. Девочка вскарабкалась на дерево и засунула руку поглубже в дупло, на дне которого серебрился тонкий стальной стержень.
  — Вот вы куда спрятались, уважаемы господин Спиц! — Элизабет улыбнулась и спрыгнула вниз, в руке она победно держала свою находку. В кустах под большими листьями все так же лежал брошенный недавно клубочек оборванных ниток. Элизабет подняла его и бережно положила в карман. Девочка вывезла из сарая  велосипед и сложила свои сокровища в сумку. Надела её через плечо и не жалея сил, во весь дух покатила навстречу опасностям.
 «Главное сейчас ничего не потерять и не обронить по дороге», — переживала Лиззи,  то и дело проверяя содержимое сумки. И хотя рулить одной рукой было очень неудобно и страшновато, Элизабет за последние дни стала такой храброй, что её совсем не пугала дорога. Она и не заметила как проехала и земляничную поляну, и лес, и фермы, и оказалась на ратушной площади. Людей было много, денёк солнечный, булыжная мостовая переливалась на солнце, журчал в парке фонтан, на скамейках сидели мамы и детишки, взлетали голуби, по аллее прогуливались молодые люди и казалось, что этому городу ничего не угрожает. Ах если бы только они знали, какое зло таится за стенами нитяной фабрики, и вот-вот может обрушится на этих людей!
— Ну нет! — Лиззи крепко прижала к себе сумку и отправилась на фабрику.
 

9. Глава заключительная.

   Если бы бабушка Агнесс только могла представить, чем все обернётся! Слезы у неё лились без остановки, так что она и работать не могла. На какое-то время станки остановились, к ней стали подходить люди и спрашивать: «Что с Вами стряслось, госпожа Дильс?». Но она только отворачивалась. Кому как не Агнессе было не знать, как опасны узелки-путанки, что прятал под самой крышей фабрики Злюкис. Но сказать об этом сейчас людям она никак не могла. Одно движение руки  злодея и живые страшные нити опутают её девочку и она её никогда не увидит. И Агнесса продолжала работу, а вместе с ней и все остальные мастерицы.
    Катушки получались блеклые, серые и неровные, и через час темнели. Агнессе показалось, что они шевелятся и издают звуки в своих коробках. Час от часа голова у рабочих болела все больше и больше, они все чаще выходили во двор, чтобы глотнуть свежего воздуха. Но Корбан из открытого окна велел им скорее возвращаться на рабочие места. А бабушка Агнесса пыталась хоть что-то разглядеть в тёмном окошке напротив, но ни внучки, ни кота не было  видно.
— Он спасёт её!  — повторяла бабушка Агнесса,  — обязательно спасёт!
   Рабочий день подходил к концу. На фабрике Эмерика Шпульки люди трудились до шести вечера, но сегодня мастера радостно бросали работу, уж слишком тяжела она теперь стала. Усталые, с непроходящей головной болью переодевались они в свою одежду для прогулок и переговаривались шёпотом:
— Как теперь будет дальше, не пора ли нам возвращаться в свои города, ведь  теперь все здесь пойдёт не так как раньше, вот увидите! — и опускали головы.
Бабушка Агнесса осталась одна, позже всех она выключила машину и подошла к окошку.
  — Бабуля! — тихо-тихо  из-за угла прошептала Элизабет.
  — Дорогая моя! — Агнесса подбежала к Лиззи и обняла внучку, — тише — Злюкис ещё на фабрике, если он нас увидит — всему конец, надо бежать!
  Элизабет взяла бабушку за руку и посмотрела ей в глаза: — Я знаю где господин Спиц! И где клубок знаю! Я так виновата перед тобой, это я все натворила!
  — Что ты такое говоришь, девочка! — зашептала бабушка сердито.
 Лиззи вынула клубочек и спицу из своей сумочке и протянула бабушке Агнессе.
  — Вот это да!  — бабушка всплеснула руками от неожиданности,  — где же ты их нашла?
— У нас в домике, в своём гамаке, ещё два дня назад. Но у меня было плохое настроение, я порвала и выкинула клубок, представляешь, а спицу запрятала в дупло, думала это ненужный старый хлам! Вот какая я ужасная! — у Лиззи полились из глаз слёзы.  
— Не плачь моя маленькая, сейчас мы все исправим! -  и бабушка твёрдым шагом направилась в зал, где под стеклянным колпаком стояла чудо-машина «Грета». Стражники расступились, они  хорошо знали Агнессу Дильс и очень уважали её, гораздо больше, чем Корбана Злюкиса. Они подняли стеклянный купол и отошли, а бабушка Агнесса тем временем уже включала машину. Разом забили сотни молоточков, заработали пружинки и реле, заклацали стальные рычаги и Агнесса Дильс вернула на место недостающую деталь, длинный стальной стержень с крючком, что должен находится в самом центре « Гретты». Она вставила его  в специальное отверстие и закрепила за крючок ниточку от «Счастливого клубка». Стражники накрыли машину куполом и она медленно начала вращаться. Чем сильнее она вращалась тем сильнее становился гул в цехе, как будто разом заработало сто машин. Элизабет никогда ещё не слышала такого грохота. А рядом с бабушкой  и «Гретой»  неожиданно вдруг появился  седой господин  в помятом льняном костюме, смешно замахал руками и быстро быстро заговорил:
— Дорогая Агнесса, я исключительно интересно провёл время в дупле на дереве! Я познакомился с одной очень милой белкой, двумя воробьями и гусеницей, которая наизусть знала все сказки про животных, ты даже не представляешь как это интересно!
— Лукаш, — бабушка остановила его сердито, — скажи пожалуйста, а как ты там оказался, весь город отправился на твои поиски, а газеты написали что ты сбежал! Корбан везде распускает слухи о твоём бегстве и заставляет нас работать как раньше, только вместо «Счастливого клубка» мы вплетаем в катушки чёрные узелки-путанки! — она протянула мистеру Спицу страшную узловатую катушку. — В добавок он ещё закрыл мою внучку в комнате под крышей и она просидела там целый день одна! Без еды и питья!
— Бедная девочка! — мистер Спиц погладил Лиззи по голове и грустно начал свой рассказ. — В этот понедельник Корбан во время рабочего дня, когда мастерицы вышли из цеха на обед, вытащил меня из машины, когда я был Спицей и вместе с клубком тайно отвёз за город, там он хотел выкинуть нас в речку, но промахнулся и угодил прямиком  к Агнессе в сад. Так мы и лежали, я в облике металлической спицы,  — Лукаш Спиц тяжело вздохнул,  — и  «Счастливый клубок».  Ты же знаешь, Агнесса, что после того случая, когда Злюкис толкнул меня в машину, я каждый рабочий день превращаюсь в деталь «Греты», самую важную и необходимую деталь на фабрике и очень горжусь этим! Корбан воспользовался моим превращением и сделал своё чёрное дело, негодник! Но это поправимо!
   Бабушка Агнесса и Элизабет обнялись и отошли подальше от машины, чтобы не мешать мастеру. А Лукаш Спиц тем временем ухватился обеими руками за переднюю панель «Греты», подскочил и исчез. Весело загудела « Грета» и один за другим стали включаться остальные станки, шум по всему цеху пошёл такой, что  в пору было затыкать уши, это с шипение и свистом рвались и исчезали чёрные узловатые нити, а с ними рвалось и исчезало все плохое, что было до этого и воздух в цеху становился свежим и душистым.
  — А как же Корбан? — Лиззи с волнением посмотрела на бабушку. Стражники  молча кивнули и во главе с бабушкой Агнессой отправились на поимку злодея. Они шли с гордо поднятой головой, в сиреневых камзолах и звенели шпорами, важно выступала впереди бабушка, а Лиззи бежала сзади и очень переживала.
   Двери серого кабинета были заперты, за дверями раздавались тихие шаги.
  — Именем Эмирика Шпульки основателя фабрики, откройте дверь!— прогремели стражники и грозно зазвенели шпагами.
 -  Не открою! Вы не имеете право! Я — Главный Распорядитель Объединённых  Нитей! — тонко кричал из-за двери Корбан.
  — Вы нарушили «Закон Мастеров» и совершили три преступления, злодейским образом похитители мастера Спица, тайком выкрали «Счастливый клубок» и угрожали маленькой девочке. Вы должны понести наказание, Корбан Злюкис!

В комнате зазвенели стекла, стражники сломали дверь и ворвались вовнутрь. Шторы развевались на ветру. В кабинете за ножку стола, придвинутого к подоконнику,  была привязана  толстая плетёная нить, она уходила вниз до самой земли. По ней очень быстро во двор спускался Корбан Злюкис.
  Когда стражники звеня шпорами и размахивая шпагами выбежали на улицу Злюкиса и след простыл. Он уехал на своей чёрной машине, да так скоро, что люди видевшие его кабриолет принимали его за огромную чёрную птицу, которая слишком низко летела над городом. Она бесшумно пронеслась в воздухе и скрылась за горизонтом. С обеих её сторон развивались черные нити. Так, во всяком случае, потом говорили.

                                                           
Послесловие.

   Дома было так хорошо, что и передать нельзя! Трещали угольки в камине, грелся на плите чайник, мурлыкал кот на окошке, сидела в кресле бабушка, а Лиззи лежала на диванчике и читала перед сном старинную книжку с картинками. Когда ей надоедало читать она ложилась на подушку, рассматривала трещинки на потолке и улыбалась.
— Вот и лето прошло, — сказала бабушка и вздохнула,  — скоро ты уедешь к своим родителям, пойдёшь в школу и станешь совсем взрослой. Ты и сейчас совсем взрослая и очень смелая. Я тобой горжусь, Элизабет! Весь город тобой гордится! Мастер Спиц назвал в твою честь одну из новых машин на фабрике.
-  Правда? — Лиззи подскочила в своей кровати.
— Бабушка, а когда я стану взрослой, я могу приехать сюда и работать на фабрике, как ты думаешь? — Лиззи уже целую неделю хотела спросить об этом бабушку, но как-то не решалась.
  — Думаю можно  попробовать!
  — А господин Спиц не будет против? — Лиззи очень волновал этот вопрос, все-таки по её вине этот почтенный господин целых три дня провёл в дупле дерева, в компании гусениц и червячков.
  — Думаю он будет только рад, — подумав ответила бабушка Агнесса и отложила вязание.
  — Ну тогда бабуля, я обещаю тебе, что обязательно приеду сюда и научусь делать самые  счастливые нити в мире! Хорошо?
  — Хорошо, моя девочка, — поплотнее укутала её в одеяло бабушка, — думаю у тебя все получится! — улыбнулась она и обняла свою внучку.


КОНЕЦ