Я ушёл...

Чатсть I — Exspectata ut Inferno

Я  вошёл в какой-то темный тоннель. Чесно говоря, я совсем не понимал, где я нахожусь теперь. Кажется, это очередной бред моей жизни, точнее это и жизнью нельзя назвать. Это место было настолько темным, что казалось, будто я вижу звуки. Странное ощущение. Когда перед глазами  при шаге вырисовывается,  то на что ты стал. Но при шаге я обо что-то споткнулся, и тоннель озарил свет. Люди что шли вместе со мной, похоже, были слепыми и не заметили вовсе ничего, кроме того, они все молчали и, наверное, совсем меня не слышали, или же просто игнорировали. От чего мне становилось ещё страшнее. Я попытался найти камень.  Судя по звуку и пламени, что осветило проход – это был кремень. Теперь  я понял, зачем подобрал по дороге факел. Достав его из своей сумки, я попытался его зажечь, но вся сумка промокла из-за этого проклятого дождя. Спустя минуты стараний, я всё-таки смог освещать это место с помощью факела. 

Я увидел в конце какою-то собаку, она была с тремя головами и побелелыми от тьмы зрачками, была прикована цепью к скале, а за спиной её виднелась дверь с надписью наверху: «Exspectata ut Inferno». Похоже на латынь, но при отсутствии знаний об этом языке я попросту не смог это перевести. А жаль.

Вдруг, я услышал за спиной какой-то шум — кто-то вошёл в тоннель с входа. Взмахнув факелом, я не увидел его лица. Нет, не потому что оно было затемнено, его вовсе не было. На месте головы у него была голова свиньи. Я попытался кинуть в него кусок  подобранного кремня, но он с лёгкостью уклонился. Позже я увидел, что в руке у него меч, да такой огромный, что только если положить его на человека, он просто умрет от такой тяжести, а рукоять меча была вовсе алмазной. Зайдя, он вырвал кусок скалы и кинул его с такой злостью и яростью, что во все стороны разлетелось эхо. Он летел в меня, и я, конечно же, прыгнул на землю. Глыба пролетела чуть выше макушки и задела волос, оторвав комок. Свин кричал. Кричал в ярости. Бил кулаками в стену от этого часть потолка оторвалась и упала на людей, идущих к дверям. 

Тем временем с другой стороны пёс разрывал в клочья людей, что так слепо к нему приближались. Они прыгали в объятия этого Цербера, и он с радостью отрывал всё больше и больше кусков от этих людишек. Крик Свина, оборвался воплем собаки и это чудовище стоящие у дверей, пыталось оторвать цепь от скалы. Я всё также лежал неподвижно. Вскоре Свин злобно побежал к псу и, не замечая трупов, топтался по костям и кускам людей. Кровь разлеталась в разные стороны, сердца людей до сих пор бились, и человек со свиным рылом безжалостно давил органы и части тела. Он попробовал ударить Цербера, но тот поразил его ударом здоровенной лапы, отхватив часть грудной клетки. Из груди посыпались огни, они были похожи на души. По крайней мере, на те, которые представлял я. Свин упал. Попытавшись подняться, он взмахнул мечем, обрезав передние лапы пса, от чего тот упал и в воплях ударился о пол головой. Дальше этот человек, расправился с животным одним махом меча, отрубав ему шею. Голова отпала, и из неё так же сыпались огни. После этой драки Свин подошёл ко мне.

— Не время, — сказал он лаконично.

После этих слов я вышел с тоннеля. Оглянувшись, я увидел, как голова Цербера вернулась на прежнее место, а Свин вытащил со своего тела несколько сотен огоньков и стал кормить ими пса. Цербер вырос в размерах, зубы росли с невероятной скоростью, а жилы стали выступать сквозь кожу и мышцы, будто разрывали плоть пса. Мой спаситель наоборот ставал всё слабее, вскоре он превратился на тощего старца и пес быстро разделался с ним одним ударом лапы. С тела старца слетела знакомая голова свиньи и, быстро сгнив, с неё выпал последний огонек. Цербер съел и его, стал ещё сильнее, чем раньше.
Я ушёл.


Часть II – Святой отец


— Приветствую вас, Святой отец! 
— И тебе здравствуй, сын мой, — проговорил я почти шепотом – Ты пожертвовал во блага храма? Знай, помогай Богу, и он отблагодарит тебе. 
Мне самому было тошно от того, что я только что сказал. Я знал, Бога не существует, но люди едят эту сказку, как будто от этого зависит их жизнь. Бред какой-то, честное слово. Лучше бы шёл работать. Семья голодает, а этот ублюдок отдаёт последние свои сбережения «Во благо Бога». 
Они читают Библию, говоря, что она записана со слов Бога. На самом деле какой-то окуренный дядька придумал своего персонажа и теперь люди считают его за своего наставника. Да, напиши ты сказку, назови главного героя – Зайца – Иисусом, и я тебе обещаю, книжка разойдется многотысячным тиражом. Бога не существует. Я всегда говорил это и буду говорить. 

— Святой отец? – снова продолжил разговор мой собеседник.
— Что случилось Георг?
— Моя мама очень больна, дети заболели и жена не в лучшем состоянии. Это наказание Бога?
— Несомненно, но ты должен молиться. И может Господь поймет, как ты страдаешь, и простит тебя.
— Конечно, отец Иоан. Я сделаю, как вы сказали, буду молиться за их здоровье.
— Ступай с миром, сын мой, ступай с миром.

В стране разбушевалась чума, а этот дурень думает, что его близкие заболели из-за него. Ахаха, была бы моя, воля я бы заразил чумой всех наивных верующих. Может быть, тогда бы в мире остались только умные люди. А пока что я отдаю это всё на растерзанье судьбе. Ну и пусть бушует. Её воля. 

Спустя день, этот наивный подонок заглянул ко мне снова:

— Отче, отче! – он был весь в слезах, на руках была женщина, а на шее у него висел крест – Моя, мать… она умерла, отче! Это наказание за мои грехи, да? Я знаю это так!
— Нахрена ты принес этот труп сюда, ублюдок? Зачем ты притащил этот кусок плоти? Ты совсем не варишь башкой? Она же больна, она больна чумой, Георг! Ты всегда был глупым! Всегда. 
— Кх-кх! – вдруг закашлял этот тупой. – Что вы говорите, отец Иоан? Разве можно сквернословить в божьем храме? 
— Да, нет Бога! Нету его! Пойми, ты, наконец! Долго ты находился с ней? Долго ты был с этой женщиной?
— С того момента как она заболела. Я что-то не правильно сделал? Но я молился. Ничего не понимаю.
— Ты принес сюда рассадник чумы, сам заболел, да и ещё задаешь такие глупые вопросы! Убирайся от сюда! – в ярости накричал я на Георга
— Ваша, воля. Но Бог не оставит этого в покое, Иоан. Прямая дорога вам в Ад. 

Наконец-то этот человек покинул меня. Куда он пошёл меня вовсе не интересовало. Гораздо важнее, не заразил ли он меня. Спустя два дня мои опасения подтвердились. Температура тела поднялась, я, будто горел. Ненавижу Георга. Тупой олень. 
Чуть позже я ушёл.
С этого мира.
Я ушёл. 


Часть III – Предстань пред самим собой


— Привет! – вдруг раздался голос ребенка.

 Ненавижу детей! Эти жалкие глупые полулюди, которые не заслуживают даже малейшего знака внимания, донимали меня всю жизнь. Я был готов оторвать голову этому ребенку, что только разбудил меня ото сна. О, какой он был приятный. Я – какой-то Священник, богатый и уважаемый, если бы ни какой-то. Ох… как же я его называл? Ах, да! Георг! Если бы не он, я бы досмотрел этот сон. Он заразил меня чумой. Ахаха! Вот придурок.

— Привет! – голос ребенка сменился на страшный голос, будто сам Дьявол говорил со мной. – Ты долго спал Иоан! Пора просыпаться. Я ненавижу тебя так же, как ты ненавидишь детей, как ненавидишь Георга и ненавидишь свою скучную работу, как ненавидишь самого себя. Иоан, Чарльз, Владимир. Узнаешь себя. Ты заслужил того что будет с тобой дальше, но сперва я напомню тебе обо всех твоих попытках остаться в мире людей. Ну, поскольку твоё сознание уже прокрутило мысли о некем Ионе. 
Я поведаю тебе прежнюю жизнь, Чарльз. 


Часть IV – Трилогия ненависти


— Милый, пойдем кушать! 
— Хорошо, милая! Сейчас только отправлю e-mail и сразу прибегу.
— Хорошо, я пока заварю кофе. 

Девушка с роскошными волосами крутилась возле плиты, иногда глазами перебегая на телевизор и обратно в сковороду. Не отрываясь от телевизора, посолила мясо и ещё раз попыталась позвать меня. Это была Джессика. Я женат на ней уже несколько месяцев, и мы вроде счастливы.  

— Ты скоро, Чарльз? – она выложила огромный шмат мяса на тарелку и положила на стол нож и вилку.
— Всё, моя хорошая, иду, – я спустился по лестнице и вдохнул запах свежесжареного холестерина. 

Мы никогда не любили питаться правильно, довольно не вкусно. Хотя сказать, что мы с Джессикой были толстыми, я не мог. Странно то, что люди, которые так часто едят жареное, питаются в фастфудах и высококалорийной пищей должны весить килограмм пятьсот в сумме, а на самом деле мы были тощими, нежели все остальные жители нашей улицы. А ещё она классно мурчит. Не знаю, почему мне это нравится. Кстати, сегодня Джессика выглядела немного толще, нежели в любой другой день.

— Ого, как тебе разнесло на мясе, Джесс! 
— Эй! Ничего и не разнесло! Я такая же худышка, как и была!
— Да, ладно! Скоро за два километра придется обходить.
— Перестань, хорошо. Я вечером с тобой об этом поговорю. 
— Э… ну, ладно. 

Странно. Она что хочет записать нас в спортзал? Нет! Так тормознуть, как в прошлый раз она бы не смогла. Может она беременная? Тоже не вариант, она таблетки какие-то жрет. О чем же она хочет со мной поговорить… 

В таком раздумии я вышел на роботу, поцеловав любимою, и кушая стэйк. Один она мне положила с собой, который я с радостью съел в половине рабочего дня. Работал я в Арт-студии. Ах, как жутко мне нравиться эта работа! Работаю я там дизайнером интерьера, поэтому мой дом по сравнению с остальными квартирами нашей улицы был намного уютнее и просторнее. По дороге домой я прикупил цветов. Люблю радовать своего медвежонка розами.
Я прикоснулся пальцем к звонку. Раздался звук и я начал речь:

— Джессика, я дома! 
— Заходи, малышь, у меня всё готово. 

Зайдя в дом, я остолбенел. Свечи освещали путь прямо к спальне, тусклый свет озарил всю квартиру, и тихо играла наша любимая песня. Я зашёл в комнату, увидев свою Джесс, я подарил ей цветы и уже стал разливать шампанское, которое она заранее прикупила. 
— Это так круто. Спасибо тебе, Джессика. Э… а какой повод? Только не говори что годовщина знакомства. Я же ничего не купил.

— Да, нет! – сказала она, улыбаясь – Я беременна, Чарльз!
После этих слов толи алкоголь так ударил мне по мозгам, толи просто тот грецкий орех, что был у меня вместо них, не переварили информацию. Но я был ошеломлен! Я не хотел детей. Вот, черт! Да, и Джесс об этом знала. Как она могла так залететь?! Что за нах?

— Чт-т-то? Повтори, что ты сказала?
— Я беременна! Ты не рад?
— Та нет, что ты? Рад, конечно. Неимоверно как рад. Просто нет слов. Как ты могла вообще? Ты же пила эти… Как их?.. Противозачаточные!
— Если ты не заметил, я уже их месяц как не пью. 
— Да, как ты могла? Ты почему не сказала? Что ты как кошка породистая, забеременела она. Это просто кайф. Мы же с тобой говорили – никаких детей. 

Джессика сидела вся в слезах. Я не знал, что мне делать. Бросить её или попробовать себя в роли отца. Это бред какой-то. 

— Алло! – у меня позвонил телефон, и мне ничего не оставалось делать, как не ответить на этот звонок.
— Чарльз, это я – Джессика. Приезжай, мне чере… А-а-а. – и динамик телефона воспроизводил частоту и тон женского крика. – Я через час буду рожать Чарльз. Ты станешь отцом. 
— Выезжаю.

Спустя тридцать минут я был уже возле больницы. Даже не знаю, принял ли я правильное решение быть отцом, я всё ещё ненавижу детей, а через полчаса должны появиться в этот мир трое моих. 

«Перережьте пуповину», «Меня выписали, Чарльз» и ещё несколько фраз теперь стали моей жизнью. 

Теперь мы с Джесс, лежали на кровати, а эти трое орали сквозь стену к нам в комнату. 

— Выйди, посмотри всё ли у них хорошо Чарльз.
— Ладно…

Я стоял и смотрел в детскую кроватку. Они кричали в три рта. Я вспомнил какое мясо готовила моя Джесс, до того как забеременела. Ммм… нежное, сочное. Вдруг мысли мои опять оборвал плач и крики. 

— Да, когда же ты заткнешься, тупое отродье Ада! – не сдержал я свою злость, и этот крик похоже докатился до Джессики. 
— Что любимый? Ты что-то сказал?
— Нет, спи, любимая. 

Хорошо, что она не услышала… 

Я схватил одного орущего ребенка за ногу и попытался засунуть в рот ему носок, чтобы его меньше было слышно. Звук уже был тише. Я проделал то же со всеми остальными. 

— Сука, я никогда не хотел тебя видеть! – шепотом сказал я одному младенцу.

Схватил его за руки и раздавил ногой голову. Она трещала. Трещала будто упавшая ветка дерева, осенью. Потом я ударил его кулаком в живот, от чего и так заляпанный кровью пол стал ещё алым. Поднял малого за ногу и выбросил в окно. После чего я приступил ко второму. Этому я скрутил шею и, проткнув пальцем возле ребра, попытался разобрать грудную клетку. После нескольких ребер, сделать это мне удалось. Я достал его теплое сердце, и крепко сжав в кулак, раздавил его. Оно брызнуло на меня и заляпало мою новою футболку. Именно за это я жалел сейчас больше всего. Для третьего я приготовил более ужасную смерть. Взяв его за руки и ноги, я вышел с комнаты.

— Чарльз, у тебя всё хорошо? – Джессика спустилась ко мне с лестницы.
— Да, дорогая.
— Дети спят?
— Ага. Мяса не хочешь?
— Вау, ты приготовил мясо?
— Получилось невероятно вкусное, — после я положил ей на тарелку кусок. Она попробовала один кусочек и сказала:
— Ммм… Какое же оно классное! А где ты его взял.
— Не поверишь, Джесс. В нашем доме.
— Но у нас не было мяса, Чарльз – после этих слов она поднялась по лестнице, заглянула в детскую и снова спустилась – Где ты дел наших детей, сука! Где ты их дел, Чарльз? Не хочешь ли ты сказать, что… — ее речь оборвала рвота, и она вырвала на пол.
Кусок ещё теплого мяса плавал в блювотине вместе с утренним супом. Питаться она начала правильно, видите ли, после того как забеременела. Тупая, дура. После всего этого она схватила нож и в гневе, слезах и ненависти бросилась с ним на меня. Я все так же сидел спокойно и ел мясо. Потом он перерезала мне горло и кровь из артерии хлынула на пол.
Было вкусно, и только моя кровь оставит след на ковре в этом мире.
Я ушёл. 


Часть V – Предстань пред самим собой 2


Я открыл глаза и оказался пред своим изображением в зеркале. Оно смотрела на меня, лицо было жутким, но это все же был я. 

— Как видишь, ты никогда не был добрым – продолжило оно речь – Если ты думаешь, что пройти сквозь Цербера – это геройство, то ты ошибаешься. Да, до тебя никто его ещё не убивал, но сквозь него проходили все обреченные. Спокойно, он пропускал их. Не надо было выжигать ему нос и отрезать голову мечем моей свиньи, Чарльз-Владимир-Иоан.

— Я не знал.
— «Я не знал»? Это все что ты моешь сказать в своё оправдание. А для кого там надпись: «Добро пожаловать в Ад»? 
— Так вот что там написано!
— Ты заслуживаешь смерти. Смерти души.
— С чего это вдруг? Я же не убивал по сто человек в сутки, как террорист, не был геем и не покончил жизнь самоубийством.
— На счет последнего – могу поспорить…


Часть VI – Нет ничего лучше полета


— Мальчик, ты кем хочешь стать, когда вырастешь? 
— Космонавтом! – ответил малый.

На этом закончилась хорошая история о парне – Владимире. Конечно же, он не стал космонавтом, ни успешным бизнесменом и даже дальнобойщиком он не стал. Маленький Вова превратился в обычного офисного работника.  Он стал одной миллиардной частицей успешного семьянина, одной тысячной футболиста, но Владимир был одной целой пылинкой огромного мира тупых офисных червей. Каждый день ему приходилось просыпаться в 6:30, садиться в трамвай или метро и отправляться на роботу. Потом в 12:30 обеденный перерыв и по наступлению 21:00 он уже ехал домой. По дороге возможно заказав пиццы фирмы, которой курьер добирался быстрее к его дому, нежели он сам. И в 00:01 ложился спать.
 
— Примерно так я и выгляжу, молодая девушка, — сейчас по идее она должна встать и уйти. По крайней мере, так было всегда.
— Извини… э… как там тебя? Вова001, кажется? Я должна уйти, – говорю же. Никогда не получалось у меня знакомиться в интернете. 
Девушка положила на стол деньги, догадываясь, что за счет я так заплатить и не смогу. Ушла. Я доел пищу, которою она заказала, но так и не ела и ушел. 

Зайдя домой, я включил телевизор. Снова новости. 

— В городе повысилась смертность. Суицидов становиться всё больше и больше. Все говорят о каком-то сайте, где якобы можно найти нестандартные способы самоубийства, — начала тараторить ведущая.

Я включил компьютер и стал печатать нужную мне информацию. Спустя час в моем электронном блокноте появилась запись, которую я через несколько минут продал за десять долларов. Я печатал все больше и больше, одновременно продавая все по частям, и к пол одиннадцатого в моей записнике появилось около пятидесяти новых идей. Завтра ведущая снова скажет, что человек повис вниз головой на мосту, от кровоизлияния в мозг умер. А на самом деле у него будет порез на шее, а к ногам будет привязана цепь. Скорее всего, это будет подросток, поссорившийся с родителями или псевдо-девушкой. Но послезавтра я приготовил им нечто вкуснее, нежели просто самоубийство. Позже, десять пар родителей обратятся в милицию в целях разыскать своих детей. А потом обнаружат ещё кое-что интересное, но это послезавтра, а сейчас надо спать. Я прилег на диване и вскоре уснул.

Сегодня я не пойду на работу, у меня есть дела поважнее. Сегодня ко мне придут дети, не меньше пяти это точно. Раздался звонок в дверь.

— Ты "ВладимирКат"? – раздался голос двадцати подростков. Все были возрастом не старше пятнадцати лет и смотрели на меня как на Бога или же Дьявола.
 
— Проходите. Хотите увидеть то, что никогда ещё не видели? 
— Конечно… — ответили они в один голос.
— Нам на кухню, — толпа повалила из коридора в пустую комнату, где стояла только табуретка, и лежал неподвижно топор. Приступим?
— Но ты нам обещал более интересной смерти нежели просто повешенье. 
— Вы сомневаетесь в моем таланте? Представьте, женщина возвращается домой. Идет себе спокойно, как тут на голову ей падают человеческие органы и части тела. Ноги, руки, головы и даже мозги – всё это разлетается в разные стороны. Позже фотографии с этого места появятся на тысячах веб-сайтов, о вас расскажут по телевизору, а родители будут рыдать и по кусочкам собирать своего ребенка.
— Круто! – сказали они синхронно
— Можно я первая? – спросила у меня одна девочка из толпы.
— Конечно. Дамы, ведь, вперед. 

Она положила свою голову на табуретку, и я метким ударом топора отделил шею от тела. Потом покромсал это всё на мелкие куски и положил её в мешок. Я рубал все больше и больше детей. Руки мои были в крови, по полу текла кровь, но благодарю тому, что у меня там был ковер, соседей никак не могло затопить ближайшие два часа. Кишки уже вываливалась из мешка, а я рубал всё новые и новые конечности. Дети спешили положить голову быстрее, что иногда мне приходилось одним ударом топора несколько голов или же целую и половину. Сердца я прокалывал цепью и сделал себе некий пояс, который закрепил волосами. После часа труда я смог перерубать на куски два десятка голов, вырвать столько же сердец, вытащить множество кишок и отделить от тела сотню конечностей. 

Позже я вышел на балкон своего десятого этажа ноги привязал к прутьям с помощью каната. Высыпал один мешок с органами вниз, а второй с частями тела привязал себе к шее. Кровь уже просочилась к соседям снизу в квартиру, и они уже стали звонит ко мне в дверь квартиры. Я с трудом поднял мешок, полон тяжелой плоти и кинул его вниз. Тело не смогло сдержать столько килограмм и помчало вслед за мешком. Канат остановил мое падение на высоте второго этажа и мешок с кусками детей упал на асфальт, оторвав мою голову. Кусни детей, порвав мешок, разлетелись в разные стороны и лежали там вместе с органами. 
Ну а я…
Наконец-то я ушел от работы.
Я ушёл.


Часть VI – Это был конец


— Когда появился здесь – начало разговор отображение – Неспроста пошёл дождь. Это плач всех умерших от тебя людей. 
— А факел? Почему он лежал возле входа в тоннель? – спросил я
— Не знаю, кто там его оставил, но это было твое последнее везение!

После этих слов моё огромное отображение схватило меня в кулак, вытащил с другой стороны зеркала и кинул о стену. Я ударился, сквозь меня торчали кости но, я был всё ещё жив. Каким-то образом, когда я отлип от стены и упал лицом о пол, раны затянулись, органы стали на свои места, а череп сросся, кости повставали целыми на свои места.

— Ты думал, я просто прикончу тебя? Называй меня как хочешь – Истина, Люцифер, Дьявол – всё это я, Иоан-Чарльз-Владимир. Я – это ты! И сейчас все будет гораздо веселее. Для меня, конечно же.

Он взял меня в кулак и, замахнувшись, кинул меня в длинные каменные иглы. Все тело пронзила жуткая боль, но я не мог потерять сознание и страдал, будто новорожденные дети, которых я так безжалостно убил, как дети-суицидники, что по своему согласию были порубаны в клочья, как Георг, что потерял всех дорогих ему людей. Тело моё распалось, упало на пол, испарилось, и из меня выкатился камень. К камню подбежал щенок, который был схожий с Цербером, только он не был слепым, шея не была у него порезана, мечем Свина, а нос не был обожжен. Собака съела камушек и увеличилась в размерах.
Люцифер продолжал смотреть на место, где упало моё тело. 
А вскоре собака и он сам ушли.
И я ушёл.