Скажи надежде «Да»

Артур не был дома три года. Два их них он прослужил в армии, отдавая долг Родине, в ее столице, в войсках специального назначения. Едва демобилизовался, как ему улыбнулась большая удача. Пригласили работать охранником в только что созданный банк. От такого предложения грех было отказываться. За год работы он успел, и приодеться, и скопить небольшой капитал. И вот, наконец-то, долгожданный отпуск. Домой, в далекую сибирскую деревушку, он поехал поездом. В шумной, суетливой Москве, он даже не успевал задумываться и поразмыслить. Теперь дорога способствовала этому. Он лежал на верхней полке, и под шум колес думал о доме. Как лучше и доступней объяснить родителям. Старики, наверняка, сильно обиделись на него. Два долгих года ожидали сына из армии, а он и на третий год прихватил. Объяснять, что такой шанс выпадает только раз в жизни – трудное дело. Умом и поймут, а вот сердцем? Обида крепкой занозой засела. Об этом в подробностях писала сестренка Анюта, перешедшая уже в десятый класс.  Живя в столице, ему ни разу не снились родные места, но сейчас, чем ближе он был к отчиму дому, тем чаще во сне он снился. И их деревня, с ее аккуратными улочками, с палисадниками, где цвела черемуха, и росли березки. А за деревней – речка, с ее крутыми берегами, заросшими густым кустарником. Сосновый бор, овраги и обширные, богатые разнотравьем, луга.
 
  Деревня его разочаровала. Дома как будто осунулись, пасторели и почернели. Улицы утратили стройность и привлекательность. Асфальт провалился, а тяжелые трактора наделали непролазные колеи. Кругом грязь, мусор, заросли полыни и крапивы. Он шел домой, и многие попадавшие ему на встречу, земляки были вовсе не знакомыми. А вот и он, родной отчий дом! Едва он скрипнул калиткой, как выскочил из конуры не знакомый пес, и залился злобным лаем. На крыльцо, тяжело переступая, вышел отец. Нахмурил брови, присмотрелся, потом тихо ахнул и схватился за сердце. Артур бросился к нему.
– Отец. Отец. – Он подхватил его и осторожно усадил на ступеньку.
– Приехал-таки, – тяжело дыша, сказал старик, достал из кармана нитроглицерин, и бросил таблетку под язык.
– Как ты?
– А! – махнул рукой отец. – Сейчас отпустит.
– Сынок! – раздался за спиной толи вскрик, толи всхлип. И Артур бросился к матери, которая упала ему на грудь и дала волю слезам. Плакала, разглядывала, и все чего-то причитала.
– Ну, полно. – Приступ у отца прошел, и он вновь принял бодрый и суровый вид, которым всегда так славился. – Пошли в избу. Вечерять будем. Праздник пришел к нам.
Они зашли в дом. Мать бросилась хлопотать на кухню, а отец усадил сына за стол, и учинил форменный допрос.
– А где Анюта? – поинтересовался  Артур, когда праздничный стол был полностью сервирован.
– Да разве вас, молодых, удержишь дома, – сердито сказал отец. – К подружкам побежала. К ночи, авось, возвратиться.
 По случаю приезда сына, мать достала из погреба самое вкусное: грибочки, моченые яблоки, копченое сало и самогонку, которую гнали на ежевике.  За ужином Артур много нового узнал о деревенской жизни.  Совхоз на грани банкротства. Местные жители, кто помоложе, разъехались в поисках лучшей жизни. Зато понаехало много чужестранцев. Разнообразных национальностей. Теперь тут полный интернационал. Работать, правда, желанием не горят. Живут случайными заработками и подаянием. После сытного обеда стариков потянуло в сон. Впрочем, они всегда рано вставали и рано ложились.
 Артур вышел на крыльцо, присел на ступеньку и закурил. Да, и деревня сильно изменилась, и друзья разлетелись, и только воздух оставался прежним. Чистый, здоровый, пропитанный сосновым духом. Хотелось как можно чаще и глубже вдыхать его, чтобы поскорее выгнать из легких городскую копоть и пыль. Он так увлекся воспоминаниями, что даже не заметил, как перед ним возникла девушка. Очнулся лишь тогда, когда она сделала вторую попытку окликнуть его.
– Анютка! – он сразу узнал в повзрослевшей девушке сестренку. Вскочил, подхватил, и закружил по двору. Псу такое панибратство не понравилось, он вновь захлебнулся в лае.
– Мейсон! – сердито, нахмурив по-отцовски брови, осадила Аня пса. Артур улыбнулся, мода давать клички полюбившихся героев сериалов докатилась и до глубинки. И только сейчас он вдруг заметил, что сестренка была не одна. Около калитки стояла девушка, в джинсах и коротенькой курточке. Со смешными маленькими косичками, цвета спелой ржи, и голубыми глазками, в которых блестел озорной огонек. Аня вопросительно посмотрела на брата:
– Что, неужто не узнал?
– Нет, – честно признался Артур, хотя что-то знакомое в незнакомке и проскальзывало.
– Это же Регина! – весело засмеялась Анюта.
– Регина? – Артур был искренне удивлен. Сестренку он и на фотографиях видел, как она взрослеет и меняется. А вот ее лучшая подружка. Поразительно, как она выросла и похорошела за эти три года. Они уселись на ступеньках крыльца, и не заметили за разговорами, как быстро пролетела летняя ночь. Артур вдруг поймал себя на мысли, что он как-то больше ведет разговор с Региной, чем с сестренкой. И общение это было интересным и легким. На многие вещи их взгляды и мнения полностью совпадали. Разошлись только на счет последнего блогбастера, но они оба не стали навязывать собеседнику свою правоту, пытаясь как можно тактично, с помощью афоризмов и цитат великий мыслителей, доказать жизнеспособность своего аспекта. Анюта, в конце концов, не выдержала и громко вздохнула:
– Караул. Такое чувство, что я попала на консилиум двух ученых мужей. Среди вас я ощущаю себя полным идиотом, и лишним человеком.
 Смех не затихал. Шутки, забавные смешные истории и анекдоты сменяли друг друга. И только наступившее утро напомнило компании, что ничего в этом мире не вечно. Пора было расходиться.
 
 Артур проснулся в полдень. Долго еще нежился в постели, вспоминая минувшую ночь, и почувствовал желание вновь пообщаться с Региной. Это чувство было столь огромным и сильным, что больше напоминало голод или жажду. Потребность в общение, такое он чувствовал впервые. А главное: не с кем-нибудь, а конкретно с Региной. Столь неожиданно, что внушало и радость и страх одновременно. Одиночество, над муками которого он ранее саркастично лишь посмеивался, как оказалось на деле, может быть страшным, и приносящим отчаяние. Чтобы отогнать от себя эти не веселые думы, Артур решил прогуляться до речки. Искупаться в ее прохладных водах, чтобы остудить огонь, так неожиданно вспыхнувшего в душе. Было у него там одно излюбленное местечко. С высокого и крутого берега оно не просматривалось, скрываемого молодыми сосенками, растущими на склоне берега. А там было здорово: и медленное течение, и песок, и валуны, и мягкий травяной покров. Артур легко сбежал по склону и …, остановился, как вкопанный: на песочке лежала Регина. Услышав шаги, она резко вскочила, но узнав Артура, сразу успокоилась.
– Привет. – На губах заиграла белозубая миловидная улыбка.
– Привет. – Артур разглядывал девушку в купальнике. Фигуркой природа ее, явно, не обделила.  Просто потрясающе была она сложена.
– Ты смотришь слишком откровенно. – Сказала Регина, поспешно накинула халатик.
– Извини, – Артур смутился, и даже покраснел. Неужели его непрестольные мысли так откровенно отразились на лице. Купаться расхотелось, он сел на свой любимый валун и закурил.
– Ты очень красивая.
Наступила очередь смущаться девчонке. Она прятала от него взгляд, собирая в пакет купальные принадлежности. Большое полотенце никак не умещалось, Артур подошел к ней, и помог. Теперь они стояли в опасной близости друг от друга. Их взгляды пересеклись, которые оказались красноречивей всяких слов. И уже через мгновение Артур страстно целовал ее мягкие, чуточку полноватые, губки. При этом одной рукой крепко прижимал к себе, а другой теребил ее влажную прическу. Регина едва не задохнулась от такого напора. Оттолкнулась, тяжело и прерывисто дыша.
– Ты сумасшедший, – выдохнула она и отскочила, когда Артур шагнул к ней.
– Да. – Он тоже приходил в себя. – Кажется, я потерял голову.
– И не только.
–?
– Честь и совесть ты потерял. Я, кажется, не давала тебе никакого повода для, – ей не хватало слов, хотя голос и звучал ровно и спокойно.
– Я прочитал желание в твоих глазах.
– Да?
– Да.
– А ты еще и нахал.
– Да, я такой.
Регина схватила пакет, и начала карабкаться вверх по склону. Обернувшись на полпути, бросила:
– А мне не нравятся такие.
– Я исправлюсь, – крикнул он ей вдогонку.
Она ничего не ответила, а вскоре скрылась с глаз. Артур быстро, по-армейски, разделся и бросился в прохладную воду. Плавал он долго, до полного изнеможения, но так и не смог переключить свои мысли на что-нибудь другое.
 
 На ужин мать испекла любимые Артуром пироги и ватрушку. Снова они всей семьей сидели за столом, рассказывая друг другу об этих прожитых годах. Анюту сильно интересовала жизнь в столице.
– Вот окончишь школу и приедешь ко мне, поступать в институт. Там все сама и увидишь, и узнаешь.
– Правда? – щечки ее разрумянились, даже без горячего чая.
– Правда.
– Только ты не женись до этого времени, а то твоя женушка не примет меня.
– Не женюсь, – смеясь, пообещал он сестренке.
После плотного ужина, они вместе вышли в сад. Был теплый, ласковый, как бархат, вечер.
– Сходим в клуб?
– Я забыла, когда была в последний раз в клубе. Да и не интересно там.
– Как же вы проводите свободное время?
– А никак! Иногда собираемся у Регины на террасе. Слушаем музыку, или читаем.
– Да, — протянул Артур. – Скукота.
– Деревня, – согласилась Аня. Сейчас она уже мысленно окунулась с головою в мечты и грезы. Перенеслась на год вперед, представляя свой приезд в стольный град. От обид на брата не осталась и следа. Даже почувствовала гордость и благодарность.
 После прогулки, она закрылась в своей комнате с томиком Лермонтова. Артур, было, направился переночевать на сеновале, но по дороге сменил планы. Он перемахнул изгородь, чтобы лишний раз не нервировать Мейсона,  и пошел прогуляться по деревне. Фонари теперь на улицах не горели, деревня погружалась в темноту, такую густую,  хоть ножом ее режь. Только одинокие окна бросали тусклые лучи света от мелькания голубых экранов телевизоров. Артур остановился около дома, где жила Регина. На террасе горел свет. Он постоял у забора, выкурил две сигареты, и уже собирался вернуться домой. Но что-то заставило задержаться, поднять камешек с земли и бросить в окошко. На террасе тут же выключился свет, минуту спустя распахнулось окно, кто-то всматривался в темноту. По силуэту Артур догадался, что это Регина.
– Кто там? – догадка подтвердилась
– Я. – Артур вошел во двор.
– Ты? – удивление не было наигранным.
– Ночь сегодня прекрасная. Теплая и тихая. Прогуляемся? – Регина задумалась. – Обещаю вести себя прилежно, — Артур МХАТовским жестом прижал руки к груди, сделав при этом несчастное выражение лица.
– Я сейчас, – она захлопнула окно.
Регина жила почти на окраине села, и они, преодолев небольшое пространство, вышли на околицу. В это время из-за плотных облаков выглянула полная луна, и залила луг своим холодным светом. Луг вмиг преобразился, перевоплотился в неописуемой красоте. И Артур, и Регина застыли на месте, очарованно любуясь этой картиной. Потом, взявшись за руки, они медленно побрели по траве.
– Какая прелесть, – восхищенно сказала Регина, опускаясь на землю, около кустиков полевых цветов. – А какой аромат!
Артур присел рядом, вдохнул полной грудью опьяняющий воздух.
– Как часто мы проходим мимо, не замечая всего этого.
– Это точно, – Регина сорвала ромашку, и воткнула ее в волосы Артура. Их взгляды вновь красноречиво пересеклись, дыхание перемешалось. Артур обхватил девушку за талию, потянулся жадно к ее чуть приоткрытым губам. И о чудо! Регина ответила на его поцелуй, который затянулся в своей горячности и страсти. Его рука неторопливо начала расстегивать пуговки на ее блузке.
– Не надо, Артур, – тихо и горячо прошептала она.
– Почему? – выдохнул он.
– Я боюсь.
– Не бойся. Ничего не бойся, девочка моя. – И не давая возможности для отказа, вновь жадно припал к ее губам. И луна, словно не желавшая стать свидетельницей, снова скрылась в облаках.
 
 А время словно сошло с ума. Понеслось, как угорелое. Дни замелькали кадрами кинофильма. Влюбленные встречались каждый день и каждую ночь. Но все равно им казалось, что этого мало. Столько слов было сказано, столько чувств выплеснуто, что сами порой удивлялись, что не видать им конца. Кажется, вот, все! Все сказано. Все услышано! Но наступал новый день, который зарождал и новые слова, и свежие ощущения безграничного счастья. Артур даже припомнил себе три дня, которые он провел в поезде по пути домой. Теперь они были для него навеки потерянными. Отпуск семимильными шагами подходил к завершению. И чем ближе становилась неминуемая разлука, тем встречи становились страстнее и любвеобильней.
 Сегодня Артур приготовил ей очередной сюрприз. Выучил пару сонетов Шекспира, удивляя, прежде всего, самого себя. На свидание он летел на крыльях, не касаясь грешной земли. Но на нее пришлось-таки опуститься. Только Регина появилась в поле его зрения, как он понял, что что-то случилось, что-то произошло. Она не бросилась, как обычно, к нему на встречу, продолжая сидеть на стволе спиленного дерева. Низко опустив голову и теребя в руках полевую ромашку.
– Привет. – Он опустился рядом, и обнял за плечи. Хотел прижать к себе, осыпать поцелуями, но Регина увернулась, отодвинулась. – Что случилось?
Она промолчала, только не сдержала тяжелого вздоха.
– Что? – настойчиво повторил он. И она резко обернулась и посмотрела на него.
– Нам придется расстаться.
– Это еще почему? – со стоном вырвалось недоумение.
– Родители закатили грациозный скандал. Сказали, что в последний раз опускают меня на улицу. И то, лишь для того, чтобы я сообщила тебе об этом.
– Но почему?
– Я и не поняла, поло слушала и плохо соображала. Запомнила только, что ты старше меня на пять лет, что столица тебя испортила. Что ты испортишь меня и бросишь.
– Они не знают?
– Конечно, нет! – она испугалась и удивилась одновременно. – Если бы они узнали, то прибили бы давно.
Артур собирался покурить, чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок. Движения были торопливыми и нервными, потому и спички ломались, и сигареты рассыпались. В голове царил полный сумбур и хаос.
– Ни чего не понимаю. Демагогия! Ребячество! – со злостью произнес он, жадно глотая сигаретный дым.
– Нет, – грустно покачала головой Регина. – Ты не понимаешь. Все это очень серьезно. – И добавила после непродолжительной паузы. – Это наше последнее свидание.
– Ну, хорошо! – с металлом в голосе сказал Артур. – Хорошо! Пусть будет по-ихнему. Но, Рина, пройдет еще год, ты станешь взрослой и самостоятельной. Ты сама будешь решать свою судьбу. А я буду ждать. Я умею ждать. – Он заглянул ей в глаза. И Регина увидела в них неподдельную боль и отчаянье. Не выдержала, отвернулась, прикусив губу до крови.
– Нет.
– Пожалуйста! Не руби концы! Не сжигай мосты! Это же дикость, средневековье, глупость. Это не честно, в конце концов.
– Нет.
– Регина, я люблю тебя. Дай мне хоть капельку надежды. Я буду ждать. Год, два. Вечность!
Регина почувствовала, что еще одно мгновение, и от ее решимости не останется и следа. Потому она вскочила и бросилась в деревню.
– Регина! – неслось ей в спину, и обильные слезы хлынули из глаз.