Аз воздатся

Аз воздастся
 
Выполнение несвойственных функций, как иногда выражались, работниками умственного труда, являлось доброй и хорошей традицией в старые добрые времена. Овощебазы, колхозы, уборка улиц, даже подготовка механизаторов, всё это, возлагалось на вышеупомянутых бедолаг. Так например в нашем проектном институте, были, официально закреплённые  улицы, и можно было часто видеть, как инженеры и техники, ожесточённо работали мётлами, напоминая, сцены из романа "Как закалялась сталь", в той части где буржуи пытаются строить узкоколейку. А подготовка механизаторов, вообще приобретала, какие то ирреальные формы. В отделах и группах, секторах числились люди, которых никто, никогда не видел. Причём это были не мёртвые души, а вполне реальные люди, в большинстве своём, так называемые молодые специалисты, которых, как говорится, отправили без пересадки, на курсы механизаторов и прицепщиков. В секторе у Рамера, таких было двое. Он никогда их не видел. Но, они числилсь, им начислялась зарплата, а, самое главное, на них шёл план, и надо было как то выкручиваться из ситуации. К счастью, эти молодые специалисты, оказались довольно ушлыми ребятами, и как то раздобыв справки о прострелах, люмбаго итд, сумели, как говорили тогда, соскочить, и явились на работу в отдел. Правда Юра Френкель, один из них, был вскоре призван в армию, а вот второй Витя Мозжухин, как то отвертелся, и стал ходить на работу. Главный инженер института Опрешко, на него смотрел волком, и норовил послать в любую командировку, но зав сектором Захар Рамер, как мог, пресекал эти попытки, и всё шло своим чередом.
В нашем городе, к очередной годовщине, сооружался очередной мемориал. В тёплый весенний день, на столе у Рамера зазвонил жёлтый телефон. Сняв трубку Рамер услышал вместо дежурного указания зайти к начальнику отдела или главному, просьбу зайти к директору. Директор, для работнтков института являлся, как бы небожителем. Его видели черезвычайно редко, большей частью, сидящим а президиуме, разных собраний и хмуро оглядывая присутствующих. А те, кто работал на третьем этаже, так называемом директорским, иногда могли видеть его, спешащим по коридору, к коммунальным удобствам. Оком государевым был Опрешко и  секретарь партбюро Костя Морозенко. Итак зайдя в директорскую приёмную, обставленной с определёной роскошью, которая включала мягкие стулья, журнальный столик, почему то с шахматными клетками, шкафы с таинственными призами, правда на памяти Рамера, который работал в институте уже 8 лет, никаких соревнований в институте не проводилось. Секретарша директора, прозванная почему то Камазом, видимо за соответствующие габариты и нрав, мельком поглядела на Рамера, топтавшимся у порога, и не разжимая губ, издала некий горловой звук, отдалённо напоминающий начало знаменитого Алла Верды, Рамер, приняв сей звук за разрешение, вошёл в кабинет. Там за красивым полированным столом, с настольной лампой, под зелёным абажуром сидел директор. Справа от него, с подчёркнуто серьёзным видом расположились Опрешко и Морозенко. А вот у противоположной  стены, за длинным тоже полированным столом, сидели  Вова Володыевич, который сейчас замещал нач.отдела, рук группы электриков  хмурый Саша Мамонов и в торце стола расположился наш гл.технолог Коля Кишан. Коля, до института, отслужил на флоте, и сохранил какую то привычку к дисциплине. У него в отделе, прозванным штрафбатом, царила почти воинская дисциплина и это, наверно, служило причиной, что инженеров у него было черезвычайно мало. Или его боялись, или просто не выдерживали. Директор откашлялся, почему то включил лампу, встал и произнёс — В городе сооружается мемориал, нам выпала честь, помочь строителям. Опять, холодея подумал Рамер, Мозжухин, как на грех, был в командировке, он сделал обьект, и был послан на так назваемый авторский надзор, т.е надо было спорить с монтажниками, проверять соответствие проекту, он так рвался в командировку и Рамер не смог ему отказать.
Наш институт, продолжал директор должен выделять 4 человека для помощи. Тов. Володыевичу, при этих словах Вова, покорно нагнул голову, составить список и проконтролировать. В течении этой директорской речи, Опрешко и Морозенко, так внимательно рассматривали нас, как будто видели первый раз, или хотели запечатлеть в памяти. Осведомившись о наличии вопросов, директор отпустил нас.
Перебравшись, в кабинет шефа, Вова сказал вяло — Что делать будем.
— А ты не знаешь спросил Кишан. Пойдём. У тебя кто пойдёт — Я обречённо ответил Вова, у него в отделе работали одни женщины, а у тех дети, так что большого выбора у Вовы не было.
А у тебя он обратился к Рамеру- Мозжухин? — Нет он в командировке, пиши меня ответил Захар, я пойду. Мамонов, сразу предложил свою кандидатуру, у него правда в группе был один мужчина, но Мамонов, видимо решил присоединиться к коллективу. Ну а ты, посмотрел Володыевич на Кишана. Тот задумчиво ответил, моих если выпустить, разбегутся, пиши меня. Володыевич, поплёлся со списком к начальству, а все остальные, начали покидать кабинет. Придя в комнату, и зайдя в свой закуток, который почему то Рамер назвал логовом, он опустился за стол, но тут вплыла Оля Хитрук. Оля работала у него давно, институт, как она говаривала, кончила без всякого энтузиазма, также и продолжалось на работе. Но она была общительна, и славилась тем что резала правду матку в глаза. Так однажды, когда шеф её пытался распекать за что то, она невинно поинтересовалсь тем, а когда он(шеф)последний раз сидел за доской. Хитрук плюхнулась на стул, почему то на мове, спросила -Чо зажурився? Рамер, взглянул на неё, и Хитрук торопливо добавила, да я просто так. Слушай тебе ничего в городе не надо? Рамер, испуганно затряс головой. Ему хорошо запомнилось, как Хитрук, зачем то понадобивавшаяся шефу, была, как обычно, в очереди, и Рамеру приходилось выкручиваться добрых 2 часа, пока взмыленная Хитрук, пробрававшаяся через чёрный ход, появилась на месте, и наскоро, проинструктированная Рамером, явилась под светлые очи. Отбив атаку Хитрук, Рамер, снова попытался заняться делом. Поняв, что всё равно ему работать не дадут, он подошёл к Зое Волжаниной. Зоя была ведущим инженером, и на неё можно было положиться. -Завтра меня не будет, сказал Рамер со вздохом. Удивительно, как работало"сарафанное радио" в институте. Все уже всё знали. Перечислив Зое первоочередные дела, она любила во всём порядок и обьявив в секторе, что верховная власть переходит к Зое, Рамер, уж было собрался всё таки проверить чертежи, но тут Хитрук, которая к Зое тёплых чувств не питала, ворвалась к Рамеру, и пыталась начать бунт, но Рамер, знавший её хорошо, сказал тихо
"Завтра пойдёшь вместо меня"!- такая переспектива, явно Ольгу не устроила, бунт был подавлен в зародыше.
На следующее утро, в рабочей одежде, как требовалось, вся группа во главе с Володыевичем, прибыла на обьект. А там творилось что то непонятное. Рамер как то, читая детям о Древнем Египте наткнулся на картинку, изображавашую постройку пирамиды.На картинке были изображены тысячи рабочих, верблюды итд. На обьекте, было немыслимое количество народа, ревели Мазы, сбрасывая грунт, Захар с изумлением  увидел солдатиков с миноискателями, которые цепью продвигались по лощадке. Рамеру это живо напомнило, как в институте, на военке вот также их учили как обращаться с миноискателями. Володыевич, всё таки являвшийся старшим, пошёл разыскивать кого то, кто мог бы рассказть, что надо делать итд. Наконец он вернулся, с безнадёжным видом махнул рукой, и сказал что он по этому поводу думает, речь свою он изложил на матерном диалекте, это было что то небывалое, Вова обычно был спокоен. Кишан, до этого сидевший на какой то коряге, вдруг сказал — Всё за мной. Все потянулись вслед за Колей. Кишан, интуитивно выбрав какого то распаренного дядьку, подошёл и чётко представился,- Привёл группу,- Организация, тотчас среагировал дядька. Кишан скороговоркой, назвал наш институт. Дядька, показав в сторону, каких то деревянных балок, совершенно неподьёмного вида, приказал их сложить, как он выразился по фасону. Мы с недоумением уставились на Кишана, но он знал что делал. Он повёл нас дальше по склону, вскоре мы набрели на группу, закутанных в платки женщин, которые высаживали рассаду. Возле них крутилось не менее 5 мужиков, видимо осуществлявавших общее руководство. Колю опять интуиция не обманула.Как он мог угадать, кто начальник — это непостижимо. И снова привычный допрос откуда, и новое задание, взять стоявшие неподалёку носилки, и таскать раствор для ящиков, на вопрос а самосвалом нельзя, дядька ответил на чистом диалекте. Словом присутствующие консенсуса не достигли. Неутомимый Кишан, окончательно захвативший лидерство, он вообще любил командовать, словом флот есть флот, повёл нас на штурм ещё одного рубежа. Через пару часов мы обошли наверное всех, и записались везде. После этого Коля принял довольно неожиданное, на наш взгляд решение, он почему то оглянувшись внушительно произнёс -В Якорь. Напртив стройки, располагалось кафе "Янтарь", за странную форму фасада в народе прозвали это заведение якорем. Перебравшись в более комфортабельную обстановку, поев, и чего греха таить, заказав по паре кружечек пива, все как то взбодрились. Но дело есть дело, Кишан дал указание в два часа быть на работе, что всеми присутствующими было встречено без всякого энтузиазма, но зная Колю с пониманием. Словом всё прошло как нельзя более лучше.
Всё бы и забылось бы, но, как говорится, Аз воздастся.
Как то после очередного, "разбора полётов", именуемого производственным совещанием или планёркой, шеф, грозно блестя очками, совсем как Мюллер, попросил остаться Володыевича, Рамера и Мамонова. Позвонив по телефону, он, с ехидной вежливостью, пригласил Кишана. Надо сказать, что у шефа с Колей, были особые отнощения, когда то Коля работал под началом шефа, а потом получив бронзовую медаль ВНДХ, и став Гл. Технологом института, вышел из его подчинения, и теперь всячески давал шефу понять равное с ним положение. Итак вся группа была в сборе. Шеф повёл собранных на третий, директорский этаж. Миновав приёмную, группа гуськом вощла в кабинет. Взгляду открылась, не совсем привычная картина, на директорском месте, сидел какой то тип с невыразительным лицом, и идеально повязанным галстуком. Директор сидел в стороне, рядом Опрешко. Тип попросил пройти и уставился на нас. — ГБ почему то подумал Рамер. Между тем в кабинете раворачивалась первая часть "марлезонского" балета. Директор, привстав сказал, что нам была предоставлена честь участвовать в возведении мемориала, и перечислил фамилии. Тип, сидевший в директорском кресле, полюбопытствовал, и как поработали, и почему то уставился на Володыевича. Тот перевёл взгляд на Кишана. Коля сидел прямо, и, как учили, глазами ел начальство. Между тем пауза затягивалсь. Наконец Вова решился, и обтекаемо ответил, что был мол выполнен определённый обьём работ. Кишан веско добавил, что говорили то и делали. — И как получилось- подал голос Опрешко. Но Кишана этим было смутить нельзя "Не нам решать"с деланной скромностью произнёс Коля. Опрешко, видимо демонстрируя свои способности эктрасенса, впился в Вову глазами. Володыевич ответил безмятежным взглядом. Вову на пушку взять было трудно, практически невозможно.
Наконец тип с идеально повязанным галстуком встал и откашлявшись сказал -Товарищи, в комнате наступила тишина, нет это была не тишина, это было что то другое, это было как затишье перед грозой, как тишина перед раскатом грома. Рамер, почему то вспомнил о неподписанном ещё разрешении на работу руководителем дипломного проектирования. Каждый год надо было подписывть это идиотское разрешение. Между тем тип продолжал о доверии, которое нам оказали. Володыевич смотрел в пол, как нашкодивший школьник, Саша Мамонов смотрел поверх голов, он вообще увлекался медитацией, а у Кишана был вид гладиатора, готовившимся выйти на арену, а Рамер смотрел в окно, а там… там бушевала весна. Она была такой завораживающей, и солнечный зайчик, перебегая делал даже лицо директора не таким мерзким. Между тем докладчик подошёл к развязке,- Товарищи, он сделал паузу, присутствующие насторожились- неплохо поработали, и райком партии, награждет вас грамотой. До Рамера, как и до остальных участников сего действа, смысл дошёл не сразу. Даже никогда ничему не удивлявшийся Мамонов, озадаченно уставился на Опрешко. Между тем тип, оказавшийся, инструктором райкома, вручил грамоту почему то директору, обменявшись с ним рукопожатием, и проигнорировав нас выскользнул из кабинета. Директор, ещё некоторое время говорил приличествующие случаю слова, но был перебит Кишаном. — Михаил Семёнович, а премия спросил он как то сурово. Директор, развёл руками, показывая, что мол не всё сразу. Также как и вошли, мы гуськом покинули кабинет. Выйдя на лесничную клетку, Рамер вдруг попросил у Володыевича, — Дай закурить. Ты ж не куришь сказал Мамонов. Дай повторил Рамер. Вот уж действительно Аз воздастся.