Добавить

Моя жизнь. Юность. город Колпино (книга вторая)

Юность. Город Колпино

Хочу передать огромную благодарность за помощь в создании этой книги моим одноклассникам и друзьям: Елене Стрембовской (Кочкиной), Александру Ильину, Михаилу Огурцову, Вадиму Каретникову.

Информация для жителей города Колпино.

  В нашей повседневной жизни в Колпино, мы, да и все колпинцы наверно, пользовались «народными» названиями магазинов и других мест в городе. Поэтому я решил разместить в начале моей второй книги, микротопонимы, чтобы вы (молодые жители Колпино), более ясно представляли, что как называлось в Колпино, в наше время 1970-90-х годов.
  И еще, в своей книге я часто упоминаю названия улиц и номера домов, перекрестки и прочие сведения. Людям, не бывавшим в Колпино, это будет не интересно, а вот для колпинцев, возможно эти сведения и пригодятся, так что я специально не стал эти описания убирать.

Микротопонимы:
    «БАМ» — дом 15 по Павловской улице. В 1980-е годы, во времена борьбы с алкоголизмом, в этом доме находился самый Большой Алкогогольный Магазин города.
    «Близнецы» — два магазина на проспекте Ленина, дома 9 и 10, очень похожие здания. В советское время там были: в доме 10 — продовольственный магазин и кулинария; в доме 9 — булочная и овощной магазин.
    «Булочная „Дубок“» — дом 52 по проспекту Ленина. В советское время в этом доме находилась булочная.
    «Вертолёт», «У вертолёта» — перекрёсток улицы Веры Слуцкой и бульвара Трудящихся. В 1990-е годы на этом перекрёстке (со стороны ПТУ) стоял списанный армейский вертолёт Ми-26, в котором был тир, потом бар. Далее его подожгли и демонтировали.
    «Военохот» — здание завода «Военохот № 4» по бульвару Трудящихся, 16.
    «Дом торговли», он же «26 магазин» — дом 7/5 по улице Труда. В советское время здесь был магазин № 26.
    «Зенитка» — район памятника «Ижорский таран» (по установленному там зенитному орудию).
    «Инженерные дома» — № 23 и 27 по Советскому бульвару (до революции там жили инженеры Ижорского завода).
    «Керосинка» — угол улицы Павловской и Братьев Радченко (Западной). Ранее там находилась керосинная лавка.
    «Комиссионный», «Комис», «Комок» — дом 9 по улице Братьев Радченко. В советское время здесь находился комиссионный магазин. В настоящее время продуктовый («Веста»).
    «Кривой магазин» — магазин в доме 18/12 по проспекту Ленина. Здание имеет кривой фасад в плане.
    «Магазин на Коммуне» — дом 7 на площади Коммуны.
    «Мороженица» — дом 7 по улица Братьев Радченко. В советское время здесь находилось кафе-мороженое.
    «Новый универсам» — магазин по адресу Пролетарская улица, дом 60. Ныне — магазин «Пятёрочка».
    «Огурцово» — район новой застройки ближе к совхозу имени Тельмана, назван по совхозным теплицам, в которых выращивали огурцы.
    «Пивбар», «Нептун» — дом 53 по проспекту Ленина. Типовая «стекляшка», в советское время на первом этаже находился пивной бар «Нептун», а на втором — дискотека «Континент».
    «Плиты» — так до войны именовался бульвар Свободы (из-за находящейся там плотины). В войну он получил прозвища «Карельский перешеек» и «Перешеек смерти» — так часто немцы бомбили и обстреливали этот единственный путь, соединявший тогда оба берега Ижоры.
    «Проспект» — проспект Ленина как таковой («живет на проспекте»), в отличие от Заводского проспекта, чаще всего именуемого просто «Заводским».
    «Полтинник» — дом по адресу Павловская улица, 82. В советское время там располагался продовольственный магазин № 50. Ныне — «Пятёрочка»
    «Простоквашино» — новый район на правом берегу Ижоры (до новой застройки 80-х годов там находились частные дома деревенского типа).
    «Сарай» — магазин по адресу бульвар Трудящихся, 35/1. В советские времена там располагался хозяйственный магазин.
    «Сковородка» — дискотека в городском саду Колпино в советское время. Танцпол представлял собою деревянное здание круглой формы. Сгорел в конце 1970-х годов. Сейчас на этом месте большая круглая клумба.
    «Старый универсам» — несколько магазинов в одном здании, улица Веры Слуцкой, дом 89 (ближе к Заводскому проспекту).
    «Капелька» — кафе-мороженое на втором этаже «Старого универсама».
    «Троицкое поле» — район нынешней улицы Труда, ранее Троицкой, названной по находившемуся там Троицкому собору. Проходная Ижорского завода там называется «Троицкими воротами».
    «Шанхай» — район Заводского проспекта, в 70-е годы бывший отдалёнными новостройками.
    «Фидерная» — перекрёсток проспекта Ленина и улицы Танкистов и выходящая на него улица. Названы по названию электрической подстанции находящейся рядом.
    «Чухонка» — остров, на котором находится Парк культуры и отдыха им. 40-летия ВЛКСМ, там же «взрослый пляж». Назван по финской деревне Мокколово, ранее там стоявшей (чухонцы — прозвище финнов)

1979 год
Исторические события этого года
Наша страна проживает последний мирный год. Злосчастная Афганская война,  продлившаяся долгие десять лет и унесшая тысячи жизней советских мальчишек, толком и воевать не умеющих, берет начало именно в конце 1979-го  года. Помню, как рвались туда наши призывники. Это было гордостью, если тебя направляли в Афган. И помню, какими возвращались оттуда (если возвращались), те же пацаны, — замкнувшиеся в себе, озлобленные, часто инвалиды…
  В этот год весь белый свет страдает от бензинового кризиса. Ученые головы всего мира лихорадочно думают над спиртовыми, солнечными, ветряными двигателями. А у нас, в Советском Союзе, ну, и еще в странах «ОПЕК», бензин стоит копейки, и его хоть залейся. Люди в Советском Союзе, живут пока еще спокойно и весело. Они все еще верят в приход коммунизма:  строится БАМ (Байкало-Амурская магистраль), в пасхальную ночь по телевидению впервые транслируется концерт одной из самых популярных групп того времени  «Bonny-M», одерживаются победы в хоккее и продолжается борьба за разрядку международной напряженности и мир во всем мире. 
 Кроме того, руководителю нашей страны, Леониду Ильичу Брежневу присуждают Ленинскую премию по литературе, хоть все и знают, что его трилогию: «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина», писали совсем другие люди. Тираж каждой книги составил 15 миллионов экземпляров, но книги эти никто не читает.. 
Этот год богат на хорошие фильмы. На экраны кинотеатров выходят фильмы «Москва слезам не верит» и  «Осенний марафон», фильм-катастрофа «Экипаж» и «Пираты ХХ века». На телеэкраны выходят «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» и «Место встречи изменить нельзя». Вновь и вновь, то на одном, то на другом канале ЦТ, показывают фильм, вышедший в прошлом году «Дартаньян и три мушкетера» а Михаилом Боярским в главной роли.
  Но случилось и печальное событие. 11 августа 1979 года в 13.35 на высоте 8400 м в районе Днепродзержинска столкнулись два самолета Ту-134. Погибли 178 человек — 13 членов экипажа и 165 пассажиров, в том числе футболисты команды «Пахтакор». Сведения об авиакатастрофах редко появлялись в советских газетах. Если что-то происходило, старались об этом  молчать. Наши люди практически никогда не знали, о каких-то трагедиях, происходящих на территории СССР, но гибель в одночасье одной из лучших футбольных команд страны практически в полном составе – событие огромного масштаба, которое невозможно было замолчать. 
  В 1979 году годы на предприятиях все еще выдаются к праздникам продовольственные наборы с советскими деликатесами, призванные утолить тоску населения по изысканным кушаньям, которых не найти на полках магазинов. Что же входило в такой набор? Обычно это была тушка импортной сырой курицы, баночка красной или черной икры, баночка шпротов или кальмаров, растворимый кофе, индийский чай, пакет гречки, тоже являвшейся дефицитом в стране, сырокопченая колбаса, которой в свободной продаже вообще никогда не было. К Новому году в наборы добавляли бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет «Ассорти». Конечно, это все выдавалось не все сразу, а к праздникам, и ингредиенты наборов варьировались, часто в них добавлялись, продукты не столь желанные к столу, а наоборот те, которые не пользовались спросом. Периодически в стране исчезали то одни, то другие продукты и они плавно переходили в разряд деликатесов СССР. 
  Стоит упомянуть наверно и о больших целлофановых пакетах.  Целлофановые пакеты в СССР начали входить в домашний обиход,  как раз в  конце семидесятых. До этого продукты в магазинах упаковывались в специальную бумагу, некоторые большие товары обвязывались шпагатом. Большие целлофановые пакеты того времени, с какими либо изображениями — атрибут только западной культуры. Наряду с жевательной резинкой — целлофановые пакеты в СССР являлись символом достатка и  приобщения к загранице. 
  В 1979 году полиэтиленовые пакеты в Советском Союзе можно было приобрести по большей части у фарцовщиков. В переходах метро, на железнодорожных вокзалах Ленинграда и Москвы.  Целлофановые пакеты по спекулятивным ценам стабильно продавали цыгане. Они же чаще всего продавали и мужские ботинки на скошенном каблуке, вошедшие тогда в моду.  С  рук,  пакеты стоили довольно прилично для того времени: от 5 до 15 рубле, в зависимости от того, что на нем изображено. До появления бешеной моды на пакеты, продвинутая часть молодежи, ходила в те годы, как сейчас помню, с торбами из некрашеной мешковины, на которых обычно трафаретом изображался портрет певца Демиса Руссоса,  группы "Бонни-М" или "АББА". Взрослое население страны пакетами не интересовались, они почти всегда носили при себе сетки-авоськи.  
  Целлофановые пакеты в СССР тех лет, стали культовым предметом. С привезенными фарцовщиками из-за границы пакетами,  специально ходили погулять в центр города, покрасоваться заграничной вещью на зависть другим прохожим. Продвинутая молодежь пыталась ходить с ними  и в школы, но там с этой заграничной дрянью велась борьба, вплоть до того, что пакет разрезался учителем ножницами и выкидывался. А вот в ПТУ, техникумы и институты, многие учащиеся уже свободно носили фирменные пакеты с учебниками, вместо портфелей. 
   Полиэтиленовые пакеты в Советском Союзе отнюдь не были одноразовой упаковкой, как сейчас, а бережно хранились, береглись. Чтобы уменьшить нагрузку, в новый пакет всегда вкладывался более поношенный. 
  Отдельно можно рассказать и о фарцовщиках тех лет. Фарцовщики в СССР появились еще в пятидесятые годы. Во время международного фестиваля молодежи и студентов в Советский Союз приехало много иностранных граждан и первыми валютчиками-фарцовщиками стали студенты, модные молодые люди. Термин фарцовка происходит от английского for sale — для продажи.
  Фарцовщики отличались от спекулянтов тем, что торговали исключительно перекупленными, или вымененными  у иностранцев модными товарами западного производства. 
  После расстрельного дела валютчиков (в то время за незаконные валютные операции была предусмотрена смертная казнь!), начала шестидесятых годов, фарцовщики действовали крайне осторожно. А вот вначале семидесятых фарцовщики в СССР уже осмелели.
  Расцвет фарцовки в СССР приходится как раз на конец семидесятых годов. В 1979 году,  ходовыми товарами черного рынка являлись добытые из-за рубежа джинсы, обувь, пластинки, магнитофоны, прочий ширпотреб, а также спиртные напитки, продукты питания. Импортные товары, которые предлагал фарцовщик  в  СССР,  назывались — фирма, с ударением на последний слог.
  Если в пятидесятые-шестидесятые годы фарцовщики сами добывали товар, и сами же его реализовывали, то в 1979 году структура значительно усложнилась. Одна часть фарцовщиков непосредственно скупала вещи у иностранцев, другая перекупала у добытчиков, третья работала посредниками между перекупщиками и продавцами. Внутри каждой группы имелись свои специфические подгруппы. Фарцовщики скупали товары у моряков, в гостиницах Интурист, интерклубах, у дальнобойщиков «Совтрансавто».
  В гостиницах интурист, к примеру, скупкой фирменных вещей занимались практически все работники: горничные, дежурные, администрация, официанты, бармены. Весь купленный товар в итоге оказывался в руках фарцовщика-продавца. Продажа импортного ширпотреба обычно осуществлялась на квартире у фарцовщика. Причем посредником, выводившим покупателя на квартиру, выступал другой фарцовщик, на которого, в свою очередь, выводил покупателей первый фарцовщик. Это хорошо показано в советском фильме «Самая обаятельная и привлекательная»
  Фарцовщик всегда выделялся внешним видом на фоне большинства невзрачно одетых советских граждан. Он одевался в импортные вещи, модно, дорого. Фарцовщик употреблял англизированный сленг, отлично разбирался в западной музыке. Фарцовщики в СССР, можно сказать, являлись первыми бизнесменами. Однако, это были бизнесмены по-советски, с идеологической подоплекой, называемой – «западопоклонничество».
  Цены на валюту в СССР и цены на товары, привезенные из-за рубежа, складывались стихийно. Постепенно они создали отдельную нишу советской экономики. Да что там ниша – это была отдельная, хотя тоже вроде бы советская, страна, со своими законами.
  А вот чисто валютными операциями заниматься в стране того периода, было крайне опасно. Даже за несколько, найденных у вас долларов или другой валюты, светил очень приличный срок.  Официальный обменный курс иностранных валют в СССР, никак не выполнял роли денежного эквивалента. Искусственно заниженный курс доллара, который в 1979 году составлял всего 65,9 копейки за доллар, все окончательно запутывал. Болгарские «левы»,  и то официально стоили дороже доллара США. Приведем простой пример: покупает американец обычные джинсы за 20 долларов в своей  стране (хотя в 1979-м, думаю, можно было и за 13 купить) и затем приезжает в СССР. Согласно официальному курсу – сколько стоят здесь его ковбойские штаны? Примерно 14 рублей. А сколько они стоят «с рук», то есть на черном рынке? В 1979-м от 80  до 150 рублей. В восьмидесятые годы джинсы стоили – уже от 120 до 250-ти рублей. Коэффициенты, проценты прибыли, можете посчитать сами.
  Можно было, конечно, купить за 16 рублей и вьетнамские синие брюки или так называемые «техасы», но «не комильфо» это было для советской продвинутой молодежи тех лет.
  Продажа валюты с рук, через фарцовщиков и спекулянтов, шла по особому курсу. Хорошим считался курс 2 рубля 50 копеек за доллар или 3 рубля за доллар. Но это для посвященных. Для обычных людей цена доллара на черном рынке – 4 рубля. Кто хотел купить валюту? Конечно все выезжающие за рубеж: спортсмены, писатели, инженеры. Чтобы не ходить там с тремя центами в кармане, так как им валюта выдавалась в мизерных размерах, а купить что-то стоящее. И опять же, затем привезти в СССР, и снова продать, и  таким образом окупить поездку. Риск «залететь» по валютной статье? Конечно, был и, конечно, боялись. Но экономическая мотивация вещь упрямая.
  Спекуляция в стране тех лет процветала и не была связана только с импортом. Например, в Ленинграде и Москве существовала студенческая театральная мафия, которая  держала в своих руках театральные билеты на «дефицитные» спектакли. Спекулировали также  книгами, пластинками, спортивным оборудованием, материалами для художников.
Были еще мелкие «туалетные спекулянтки», которые в общественных туалетах перепродавали товары для женщин. То была в основном мелочь — тени для век, лифчики, помада.  Если польская компактная пудра в магазине польской косметики «Ванда» стоила 3 рубля,  то такую пудру, чтобы не простаивать часами в километровых очередях, можно было купить за 5 рублей в дамских туалетах на вокзалах.
  Кроме профессионалов на черном рынке было полно игроков-любителей. Спекуляцией занимались практически все, кто выезжал за границу. Например, у кого были знакомые артисты цирка или выездные танцовщицы, к примеру,  из ансамбля танца «Березка», с нетерпением ждали приезда этих счастливых людей с очередных гастролей, чтобы оценить, какие вещи для продажи привезены на сей раз. Цены у таких спекулянтов-любителей превышали магазинные примерно в два-три раза: туфли, босоножки, различные  шмотки, у них покупали за 70-150 рублей, в магазинах, что-то подобное  стоило бы 25-40 рублей. Но, вся проблема была в том, что  в советских магазинах, таких вещей отродясь не бывало.
  Экономика в стране словно раздваивалась, ее тень мстила за нарушение законов логики и справедливости. Тень становилась все более мощной – и в конце концов поглотила ослабевшего хозяина. После Олимпиады 1980-го года, фарцовка стала почти легальной, а к  концу восьмидесятых практически сошла на нет. Окончательно исчезли фарцовщики в СССР вместе с развалом Советского Союза.
  А что у нас происходит в музыкальной жизни страны этого года? Юрий Антонов, на ряду с Аллой Пугачевой,  к этому времени является одним из самых популярных советских исполнителей. В этом году он начинает сотрудничать с группой “Аракс”, что приносит ему всесоюзную славу. Сотрудничество с группой у Антонова получается очень плодотворным. В этот год записывают такие известные песни, как “Анастасия” и “Зеркало”. Пластинки Юрия Антонова расходятся огромными тиражами — свыше 20 миллионов копий. 
  Успех Антонова не остается не замеченным советскими режиссерами и ему  предлагают включить свои песни в новый фильм “Берегите женщин”, который снимают на одесской киностудии. Юрий Антонов соглашается, и первый раз пишет песни специально для фильма. В результате рождаются такие песни, как “Берегите женщин”, “Наша жизнь” и “Всему свое время”. Исполняют песни в фильме, как сам Юрий Антонов, так и солисты группы “Аракс”. Успех этой картины приносит Антонову и группе «Аракс» еще большую известность. Композитору начинают поступать предложения от разных киностудий. Все хотят, чтобы Антонов написал песни к их фильмам. Юрий Антонов в те годы зарабатывает более миллиона рублей! и может позволить себе ездить на автомобиле «Volvo». Стоит отметить, что в 1979 году за эти деньги можно было бы приобрести более двухсот машин “Жигули”!
   Немного хочу рассказать  и об игровых автоматах тех лет. «Морской бой», «Охота», «Сафари», «Снайпер», «Магистраль» — так назывались первые советские игровые автоматы, появившиеся в холлах кинотеатров, вестибюлях гостиниц, на вокзалах, в парках культуры и отдыха накануне Олипиады-80. Стоимость одной игры – 15 копеек. В случае выигрыша победитель награждался призовой бесплатной игрой, а не золотым дождем пятнадцатикопеечных монет. Поэтому в игровом зале нельзя было встретить игромана с диким взором и пустым кошельком; стоимость одной игры была равна стоимости пустой пол-литровой бутылки из-под кефира или  из-под пива. 
  Единственным исключением  был автомат-аквариум, железными щупальцами поднимающий игрушки. Как правило, игрушка срывалась в самый ответственный момент, но, в принципе, достать ее из автомата было возможно. Поэтому автоматы, играющие «на интерес»,  со временем стали покупать шефские организации в интернаты или пионерские лагеря для развлечения подшефных детей.
  Технически автоматы делились на две группы: механические и электронные. В электронных, обычно уже имел место телеэкран для изображения игрового сюжета. Притом, что в конструкциях часто использовались зарубежные идеи, автоматы были довольно оригинальными конструкциями. Иногда один и тот же автомат существовал под разными названиями, как, например «Охота» и «Ни пуха, ни пера», отличающиеся только видом мишеней. 
  Одним из самых популярных игровых автоматов был в те годы «Морской бой». Играющий смотрел в перископ, и видел на морском горизонте корабли противника. Чтобы направить к ним советскую торпеду, нажимался «пуск» — и к кораблям шла зеленая точка. Вражеская эскадра гибла под характерный лязгающий звук. 
  Игровые автоматы просуществовали вплоть до распада СССР. Инфляция 1991-го резко обесценила 15-копеечные монеты, и монетоприемники осиротели.
  В этом году Леонид Брежнев и Джимми Картер подписывают договор об ограничении производства ядерного оружия. Президенты так же договариваются, что ограничение будет касаться не только наземных объектов, но и космоса. На данном этапе в ядерной гонке побеждает «дружба».

Глава 1
     Уезжая из песелка Петро-Славянка в Колпино, я не о чем не жалел. Наоборот, ждал от новой, городской жизни больших перемен к лучшему. Тем более  что моя бабушка говорила, что наш земельный участок,  все равно так и останется нам, и если я захочу, то всегда смогу построить там дачный домик и ездить туда, как на дачу. Но наш дом, в котором я прожил четырнадцать лет, вскоре  должны были разобрать и куда-то вывезти, то ли на дрова, то ли просто перевезти на другое место. Я тогда особо над этими вопросами не задумывался и не знал, что если на участке хозяева не появляются в течение трех лет,- участок отдают другим хозяевам, что и случилось к сожалению в дальнейшем.
  Новый 1979 год, мы отмечали  с мамой и бабушкой в нашей новой двухкомнатной квартире, в которую окончательно переехали из Петро-Славянки в конце октября прошлого года.  В Славянке остался дом и улочки моего детства, мои друзья, правда, на тот период очень многие из них тоже  уехали  из Славянки. Продав дом. у бабушки появились кое какие средства и почти всю мебель для квартиры мы купили новую. Забрали только шкаф, полки, тумбочку под телевизор, вместе с телевизором конечно, стол, стулья ну и еще по мелочам всего.
  За  пару месяцев нашей городской жизни, мы  познакомились  с некоторыми соседями по лестничной площадке. В основном, мы с мамой заходили частенько в гости к Цветковой Галине. Она жила на нашей площадке в квартире №123, переехав чуть раньше нас со своим мужем, мамой и маленькой дочкой Леной. Лену, кстати, спустя десять лет, мне пришлось встречать из колпинского роддома, вместо настоящего папаши  Гусева Миши, жившего в соседнем доме и заделавшего ей ребеночка по не опытности.  Лена, влюбившись в Мишу, позволила ему сделать свое «черное» дело, в смысле, переспать с ней, после чего, он тут же от нее и ребенка отказался. Впрочем, об этом я  расскажу в свое время. 
   Итак, с утра 31 декабря началась подготовка к празднованию нового года. Мы с моим другом и одноклассником Генкой Фалевым, пошли бродить по магазинам, выискивая все, что нам было заказано родителями из продуктов. Хотя найти что-то дефицитное, типа колбасы сервелата, бананов или ананасов, было практически невозможно, но иногда, что-то все же выбрасывали в последний день перед праздником. В основном же, необходимые продукты в магазинах были, хотя и очереди за ними были тоже немаленькие.
   Купив все, что нам заказали, мы с Генкой весь остаток дня сидели у меня, смотрели телевизор, брякали на гитаре, слушали пластинки на проигрывателе «Аккорд»,  подаренный мне студентами еще в Славянке. Вечером, перед самым новым годом,  Генка сбегал домой, встретил праздник в кругу своей семьи, а потом вновь пришел ко мне и мы всю ночь праздновали вместе.   В течение вечера 31 декабря и последующей новогодней ночи, ко мне время от времени забегала и моя, теперь уже бывшая одноклассница Ольга Терещенко, переехавшая также как и я, осенью в Колпино. Правда, школу она решила заканчивать в Славянке и ездила туда каждое утро. 
   По счастливому стечению обстоятельств, Ольга получила квартиру в том же доме № 48 по улице Веры Слуцкой, что и мы с Генкой, (он теперь жил, через парадную от моей,  на втором этаже), и жили мы с ней теперь даже в одной парадной, только она  на шестом этаже, а я на четвертом. И если в школе, мы особо не общались, так как она была, можно сказать из другого мира, — совхоза «Ленсоветовский», (А для тех, кто жил в самой Славянке, это действительно был другой мир, куда мы никогда не ездили.) то теперь был повод познакомиться с Ольгой поближе. 

Глава 2

  Новый год в целом прошел довольно весело, мы смотрели телевизор, ходили к соседям поздравлять их, они заходили к нам. Мы с Генкой бегали к Ольге Терещенко, она с младшей сестрой Ирой, забегала к нам. Посреди ночи, вдруг отключили свет. Все-таки наш дом был только что построен, и видно что-то перегорело. Пришлось пару часов без света сидеть, пока все не починили, но это тоже было интересно. Мы зажгли свечи, жгли бенгальские огни. Уже ночью, мы с Генкой и Ольгой выходили несколько раз прогуляться во двор  и  по ул. Веры Слуцкой.  
На ночных улицах было полно народу, тут и там хлопали хлопушки, сверкали бенгальские огни, слышались песни, смех и поздравления с праздником.  В общем, было очень весело и казалось, что впереди нас ждет только хорошее.
    Праздник закончился, но впереди у нас еще были две недели зимних каникул, так что настроение было замечательное.  Меня  ждала учеба в новой школе,  новые друзья.  
Школу №454, где мне предстояло доучиваться в 7 и 8 классах, мы подыскали с мамой еще осенью, сразу после переезда. Перед этим мы, правда, объездили  еще несколько колпинских школ, но у  директоров не было особого желания принимать к себе троечника, и только в 454 школе,  наконец- то меня решили  взять.  Кстати школа № 454 в те годы находилась рядом со стадионом "Ижорец", на улице Тверской и только в 1984 году переехала по новому адресу на Заводской проспект.  В школу надо было ехать на автобусе через новый Ижорский мост. (Этот семипролётный 250-метровый мост шириной 20 метров, соединивший Пролетарскую улицу с улицей Ремизова, через Ижору, был открыт всего год назад, в канун ноябрьских праздников 1977 года).
Так получилось, что Генку Фалева и еще одну нашу одноклассницу из Славянки,  Лену Кочкину (из совхоза «Ленсоветовский»), переехавшую в Колпино на месяц раньше нас, в дом №28, по Бульвару Трудящихся, оформили в эту же школу и даже в один 7А-класс. Так мы опять оказались вместе.
 Глава 3
   Через несколько дней после нового года, я познакомился с местными ребятами, которые переехали раньше нас в соседние только что построенные дома  и уже собрали свою  местную "тусовку". С этого знакомства и началась моя  колпинская, городская   жизнь. Права при первом знакомстве,  дело чуть не дошло до драки,  но помогла случайность. А произошло это знакомство вот как.   Однажды вечером я сидел дома, слушал музыку, как всегда. Вдруг раздался звонок в дверь.  Я открыл и  в прихожую влетел запыхавшийся Генка.
— Саня, нас с Ольгой сейчас чуть не избили, то есть меня! — затараторил он с порога. — Мы как раз из «старого» универсама возвращались и уже к нашему дому подошли, как вдруг из первой парадной вышли несколько человек и кричат  нам вслед:  «Эй, пацан,  ну-ка погоди, поговорить надо!» Но мы уже подходили к вашей парадной, ну и забежали, так как, те пацаны уже чуть ли не бегом за нами побежали.  Ольге-то хорошо,- она в твоей парадной живет, а мне с продуктами домой надо.  А они там стоят наверно, поджидают.
— Ну и что, тебе что, в первый раз драться что ли?- спросил я.     — Ну, если бы против одного, или двух, тогда да, но там человек пять вроде было, а за просто так получать по роже как-то не хочется.     — А может, выйдем, поговорим. — предложил я.-  Глядишь, познакомимся и до драки не дойдет.     — Ну, если ты пойдешь, можно и попробовать. Если что,  вдвоем-то мы  их раскидали бы, если что.     Слово за слово  мы, наконец, решили выйти. Я настолько распалил себя возможным предстоящим сражением, что даже куртку и шапку не надел,- выскочил на улицу, на мороз в спортивном костюмчике. Вышли мы, огляделись… Никого!
— Ну вот, а ты боялся, — сказал я. — Драка отменяется, все тебя испугались и убежали, можешь топать домой. 
  Я уже собрался идти назад домой, но тут… Открывается дверь соседней парадной и из нее начинают выходить пацаны.   Один, другой, третий, четвертый…  Когда на улице образовалась толпа примерно из 10-12 человек, я понял что мы кажется конкретно влипли, но отступать уже было как-то нехорошо и я решил про себя: будь что будет, но без хорошей драки я не сдамся.   Тем временем толпа ребят  молча, двинулась к нам, а поравнявшись, начала в гробовом молчании обтекать нас с Генкой с двух сторон, оглядывая с головы до ног  и наверно решая, как лучше докопаться, с чего начать. 
  Обойдя нас, они все также молча, прошли шагов на двадцать вперед и наконец, остановившись напротив Генкиной парадной, о чем-то стали переговариваться между собой, то и дело, оборачиваясь на нас. Мы тоже молча  ждали,  и  наверно с довольно решительным видом. Во всяком случае я.  Руки в карманы, презрительный взгляд! Правда, внутри все дрожало от прихлынувшего адреналина, но этого никто, слава богу  не видел.   Наконец пошептавшись, и очевидно что-то решив, от толпы отделились двое ребят и направились к нам. Мы приготовились дать отпор, но… подойдя вплотную к нам, вместо традиционной фразы: «Дай закурить» или что-нибудь типа того, один из них неожиданно спросил меня:     — Ты нас не помнишь? Я пригляделся и под надвинутыми на глаза  шапками действительно увидел чем-то знакомые лица, но вот вспомнить, где я их видел, ни как не получалось.     —  Может в пионерском лагере вместе были?- предположил я.     — Да нет,- усмехнулся один из ребят. — вспомни ДПШ, уроки на гитаре!    И тут я вспомнил, что действительно, всего полгода назад мы вместе с ними занимались на гитарах в Доме пионеров и школьников. Ездили туда вместе с Генкой.



Глава 4

  Так, слово за слово, завязался разговор. К нам постепенно подошли  остальные ребята. Расспросив нас с Генкой, когда мы переехали, где живем и прочие мелочи, нас с Генкой позвали  пойти прогуляться с ними по соседним дворам, на что я сразу согласился и побежал одеваться домой, а Генка отказался, и в этом, наверно  была его ошибка. Он уже с самого начала показал себя  не с  лучшей стороны,  убегая от них, и теперь, отказавшись идти со всеми, окончательно видно разочаровал всех. В дальнейшем он, конечно, ходил со всеми нами гулять, но особо не стремился к этому и остальные относились к нему так же равнодушно.   Я же, как мне потом рассказывали сами ребята, произвел на всех очень неплохое впечатление. Увидев рядом с их намечавшейся жертвой, крепкого парня, в одном спортивном костюме, в 20-градусный мороз, явно не собиравшегося сдаваться без боя, ребята не рискнули сразу обострять отношения.  А потом, когда меня признали несколько человек из их компании, вообще прониклись ко мне тут же дружескими чувствами, ведь   лишняя пара крепких кулаков, ни какой компании, никогда не помешает.
 В общем, я сбегал домой, оделся и мы пошли обходить "наши" новые владения, которые  ребята уже считали  своими. Нашей территорией был определенучасток, ограниченный улицами: Раумской, Веры Слуцкой и Бульваром Трудящихся. С четвертой стороны, наши владения упирались впротоку реки Ижоры, за которой, на острове, был расположен парк аттракционов,  в простонародье именуемый «Чухонкой». 
   После нашей первой встречи, в тот знаменательный день, каждый вечер теперь, мы собирались всей компанией в  одной из парадных «коробки»,- двор двадцать четвертого  дома  по бульвару Трудящихся и шли проверять границы своей территории. 
Глава 5 
   Наша компания с каждым днем становилась все больше и больше,- заселялись новые дома, каждый вечер происходили новые знакомства. Кого-то били, с кем-то знакомились, и новые друзья  вливались  в наши ряды.
Обходя наши владения, «своих» мы не трогали. Если на наш традиционный вопрос при встрече: «Ты откуда?», назывались дома на «нашей» территории,  мы знакомились и дружно расставались, но если попадался кто-то, по глупости признававшийся, что он с другой улицы, разговор был коротким… Тут же находился кто-нибудь особо смелый (чего бояться, когда за спиной 20 человек стоит!), кто начинал драку и частенько сам ее и заканчивал, так как «потерпевший» сопротивляться не осмеливался, зная, что если он начнет выступать, его тут же забьют ногами все остальные. Вот такие у нас тогда были порядки.
В прочем, ребят живших на нашей территории,  в других дворах встречали точно также.  Порой вспыхивали целые междворовые войны.  Например, кого-то из наших ребят избили где-то в другом дворе, он тут же сообщал нам, (если не оказывался на время в больнице). Мы уже на следующий день собирали всю нашу гвардию и шли во  двор напавших разбираться, прихватив с собой, кто что мог: были и велосипедные цепи и самодельные дубинки, или просто куски арматуры.  А вот ножей тогда никто не таскал с собой, насколько помню. Была статья в УК, за ношение холодного оружия и можно было загреметь в колонию. 
 И вот мы заходим в чужой двор и, если нас не встречает «вражеская армия», начинаем бить  всех подряд, без разбора. Просто кто попадался на пути. Нет, конечно, мы спрашивали, в этом ли дворе он живет, и если он был так прост, что отвечал утвердительно, разговор был коротким. А через несколько дней, уже по нашим дворам катилась волна избиений. Вот так началась моя новая городская жизнь.
 Глава 6 
  Не знаю как сейчас, среди ребят, но тогда у всех нас были прозвища. Наверно придумывать всем окружающим прозвища, свойственно всем малолеткам.  Был у нас в компании «Аптекарь», прозванный так потому, что любил делать всякие взрывпакеты и прочие вещи, горючие или взрывающиеся, был Игорь «Тихий»,  был Андрей «Кактус», Леха «Джон», Андрей Вихров «Фидель», у которого я, кстати, через пару лет увел девчонку  Ольгу Пантюхову, ставшую в дальнейшем моей женой, но об этом я  позже расскажу. Были еще Андрей Годунов «СЭМ», ставший на долгие годы моим лучшим другом и  Михненко Вова по прозвищу «Махно», живший в нашем доме в последней парадной. И еще много-много ребят, которых сейчас мне уже и не вспомнить ни по прозвищам, ни по именам. На момент нашего знакомства в нашей компании было уже человек 15 и в дальнейшем, с каждым днем становилось все больше и больше.   Меня поначалу стали тоже звать «Шуруп», но как-то это прозвище не прижилось и в дальнейшем меня все звали просто Шура, хотя наверно за глаза называли «Круглым» из-за фамилии, но в глаза так меня никто никогда не называл,- опасно для здоровья!
 В эти дни зимних каникул к нам присоединились и несколько девчонок, среди которых была Света Шатилова, Ольга Пантюхова, и еще несколько. Запомнил я из всех только Свету и Ольгу, так как они мне обе с самого первого дня знакомства очень понравились, но Ольга, тогда  только начала встречаться с «Фиделем», так что на нее я  не претендовал, а со Светой…
 Я  с первых же дней знакомства, начал настойчиво выказывать Свете  свое расположение и, весьма успешно, как я тогда думал.  Во всяком случае, отношения были очень теплыми, она частенько сидела у меня на коленях, когда на скамейках места для всех не хватало, и даже  позволяла себя обнимать.
 И вот, как то, уже ближе к весне, у меня уж очень сильно воспылали любовные чувства,  и я решился Свете предложить  встречаться. Мы с Генкой, вечером пошли в «коробку».  Света жила в в  доме  №22, по бульвару Трудящихся. Но зайти к ней, я не решился и с «любовной» запиской, где предложил ей встречаться,  послал Генку. Он зашел к ней домой,  передал записку и сказав что ждет ответ на улице, вышел ко мне. Я ждал ответ любимой, спрятавшись под козырьком парадной.  Вскоре Света выглянула в окно и на вопрос Генки, что передать Сане, ответила: «Х.З».
 Я потом долго соображал, что бы это значило, так как, приехав из поселка, такими сокращениями никогда не пользовался. Лишь через пару дней, до меня наконец дошло, что это значит! Но, несмотря на этот отказ, наши дружеские отношения не испортились, и мы продолжали дружить еще много лет.
  Андрей Годунов «Сэм», оказался среди дворовых ребят в самую первую мою встречу с ними. Сам он жил с матерью у колпинского вокзала, а в 24 доме «по Бульвару» жила его тетка, у которой он частенько ночевал.  Поэтому он и тусовался с нами. Он  уже тогда довольно хорошо играл на гитаре и неплохо пел дворовые песенки и так как я тоже учился играть, мы как-то сразу сблизились. В дальнейшем, он стал заходить ко мне в гости, мы учились играть в две гитары. Мы с Сэмом стали вдвоем везде ходить с гитарами и уже тогда начали подумывать о своем ВИА (Вокально-инструментальном ансамбле), так как это было очень модно в те годы.
  Другой Андрей,  «Фидель» Вихров, тоже играл на гитаре и пел, но он был на несколько лет постарше нас и мы с ним встречались в основном только в дворовой компании. 
  

 Глава 7
     За время каникул я со всеми дворовыми ребятами перезнакомился и, приняв участие в нескольких «дворовых войнах», стал уже окончательно своим в компании. Частенько, мы с Сэмом  устраивали концерты в парадных (на улице же холодно,- руки мерзнут!), девчонки, которые с нами тусовались,  тоже частенько пели под наш аккомпанемент.  Кассетные магнитофоны  в те годы только-только начали появляться в продаже, денег на них не у кого из нас не было, и лишь гитара вносила какое-то разнообразие в наших посиделках. 
Вообще-то, наша многочисленная компания очень раздражала жильцов. Представьте только: вечер,  уставшие люди пришли с работы и хотят отдохнуть, и тут слышат, как в их парадную, смеясь вваливается толпа подростков, порой человек двадцать и, рассевшись по лестнице и под лестницей, на батареях, начинает орать песни, порой довольно неприличного содержания, рассказывать анекдоты, ржать во все горло.  Частенько, доходило и до стычек с каким-нибудь мужиком, выскакивающим из квартиры и пытающимся нас пристыдить. 
  Но больше всего нам с Андрюхой нравилось играть  на гитарах, в здании насосной станции, стоящей и сейчас в нашем дворе, как раз напротив моей парадной.  Ее тогда только построили, двери не  запирались, и мы давали там целые концерты,- акустика там была классная. Кроме того мы  бывало, открывали  вентили с горячей водой (там по всему помещению трубы проходили), все помещение заполнялось паром, и мы как в дыму на концерте играли на верхней площадке, огороженной металлическими перилами. Туда вела металлическая лестница. 
Пока мы с Андрюхой, а бывало и с «Фиделем», наслаждались собственной игрой на гитарах, наши друзья-товарищи бегали внизу по трубам,  играя в «дыму» в пятнашки и еще во что-то.

Глава 8

 В один из последних дней каникул я впервые напился в хлам. Мы с несколькими ребятами из нашей тусовки, как всегда сидели в одной из парадных в ожидании всех остальных. Вдруг к нам подошла какая-то женщина и сказав, что они только что переехали, попросила помочь ей занести кое что из мебели, в квартиру на пятом этаже, пообещав нам две бутылки чачи. Правда, тогда мы не знали, что это такое. Вроде как самогон. 
  Нас было четверо, и мы управились где-то за час.  Получив обещанное, да еще и закуски в придачу, мы пошли опять же в нашу насосную станцию, где, кроме большого зала, было несколько служебных помещений, где мы частенько тусовались. 
  Конечно, там было холодно, но зато стоял стол и несколько лавок, оставшихся после строителей. Были там и стаканы дежурные, так как, некоторые из нашей компании уже во всю употребляли вино. (Водку мы тогда не пили принципиально!).
Накрыли мы стол газеткой, поставили бутылки, стаканы, разложили припасы и начали вечер отдыха. Пили сразу по пол стакана. Надо же было показать друг другу свою удаль молодецкую. Ну, кто же знал, что эта чача окажется, чуть ли не шестидесятиградусной. Не пожалела нам добрая женщина угощения. 
  Посидели мы, попили, я сбегал за гитарой домой, — куда ж без нее родимой. Потом помню,  петь песни начали, а потом, уже смутно помню, как шел до своей парадной, по лестнице, держась за стенку, которая так и норовила меня оттолкнуть. Наконец открыл дверь ключом, прошел в свою комнату, благо все уже спали, и упал на тахту. Тут комната начала все быстрее и быстрее вращаться вокруг меня. Причем тогда мне это ощущение очень даже понравилось, но позже, если случалось такое, приходилось, срочно бежать до туалета, выплескивая все содержимое желудка в унитаз.  А повторялись в дальнейшем, такие посиделки все чаще.

Глава 9

   Каникулы закончились, и я пошел в новую школу. В наш новый класс, как я уже говорил, кроме меня и Генки Фалева, попала и еще одна наша одноклассница по Славянской школе, Лена Кочкина, но  жила она теперь у самой реки, по бульвару Трудящихся в 30-ом доме и с нашей дворовой тусовкой  не гуляла,- встречались мы только в школе. Зато в дальнейшем, мы с  ней стали очень хорошими друзьями и общались практически до самого моего отъезда из  Колпино, в 1994 году.   В школу мы либо ехали на автобусе, либо шли в школу и обратно домой, на прямую, через речку Ижору по льду, а если были уроки физкультуры, то мы ехали через Ижору прямо на лыжах.
 С первых же дней учебы в новом классе, я стал присматриваться к девчонкам, так как в подрастающем организме во всю уже гуляли гормоны! После двух месяцев романтических отношений  с Мариной Семеновой в пионерском лагере, в 1978 году, мне вновь хотелось любить! Причем любить красиво. Так как росли мы в те годы, в основном на индийских фильмах, то и любить хотелось романтично, как в кино, с песнями, танцами, гуляньями по ночам, драками из-за любимой.   В моем новом классе было довольно много симпатичных девчонок, но мой выбор в итоге пал на Ольгу Джураеву, и на мое предложение встречаться, она,  как ни странно согласилась.
Она жила за «старым универсамом» на Заводском проспекте, дом 32. А за проспектом  были в те годы  только голые поля.  В эти же дни, Лена Кочкина стала встречаться с парнем из нашего нового класса Саней Ильиным, который стал вскоре и моим другом. Он тоже учился играть на гитаре, так что нам было о чем поговорить и чем заняться. «Наши» девчонки, Ольга и Лена тоже подружились.  В итоге, так все закрутилось, что в школе образовалась наша  неразлучная четверка, просуществовавшая, с небольшими перерывами,  до окончания школы. 
  Теперь мы везде ходили вместе: гулять после школы, в кино, ко мне в гости вечерами. У меня мы сидели особенно часто: тепло, темно, музыка, правда тогда у меня был только проигрыватель грампластинок, (магнитофон мне купят лишь этим летом), но зато уже было что-то типа светомузыки, сделанной из гирлянд и автомобильных фар. К тому же, моя мама не заходила без стука в комнату, где мы «отдыхали»! Это было для нас самым важным! Можно было спокойно обниматься, целоваться. Вообще, в мои личные дела моя мама никогда не лезла, за что я ей всегда был очень благодарен! 
  В общем, у меня были все условия для романтических встреч 14-летних подростков и мы этим пользовались, как могли. Начались медленные танцы, обнимания в темноте. Началась юношеская пора, когда мы, пацаны, начали уже  всерьез, сходить с ума от всего, что связанно с женским полом.  Мы с упоением рассматривали черно-белые  порнографические фотки, переснятые с зарубежных журналов, иногда появляющиеся у наших продвинутых в этом отношении одноклассников. Мы уже хотели большего, чем простые поцелуи и танцы-зажиманцы в темноте.
 


Глава 10
      С самого моего переезда в Колпино, я начал делать из своей комнаты что-то типа нынешних  дискотек, хотя тогда этого слова в обиходе еще не было.  Я сам делал звуковые колонки, развешивал по углам фары от машин, с вставленными в них светофильтрами. За ними, специально приходилось ездить в Ленинград, на Невский проспект, в театральный магазин «Маска». 
  Чуть позже, я даже шарик зеркальный сделал из небольшого пластмассового  мячика, обклеив его кусочками зеркал, увидев его в одной из телепередач «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады».  Вместо прожектора, я на него направил луч от старого фильмоскопа. Правда, крутился он на обычной резинке, вместо моторчика, но все равно, когда в темноте по стенам начинали летать "снежинки", смотрелось это очень неплохо.  Тем более, что в СССР, в те годы не продавалось никакого светотехнического оборудования. Все делали сами. В общем, я пытался создать дома все условия для дальнейших, наших с Саней Ильиным, свиданий с девчонками и мне это вполне удавалось.   Однажды, уже в начале весны, я нашел стерео-открытку (продавали тогда такие объемные пластмассовые открытки), где были изображены тигрица и два тигренка выходящие из джунглей. Я тут же решил нарисовать такую картину во всю стену. О фотообоях мы тогда тоже еще не слышали, а вот фантазия у меня работала тогда, да и потом на все сто, так что я тутже принялся за осуществление своей идеи.
 Я уговорил маму помочь мне, в этом моем новом проекте, ведь не зря же она окончила художественную школу,  и мы с энтузиазмом взялись за дело.
Я поклеил всю стену от пола до потолка белой бумагой, увеличил картинку с открытки, во всю стену, мама кое-что исправила, и мы по очереди в свободное время стали нашу картину  раскрашивать гуашью и кое-где акварельными красками,  для  более  плавных  цветовых переходов.
В завершении, я покрыл ее лаком, и шедевр был готов. Кстати картина  очень всем нравилась, кто у меня бывал — ни кто в те времена до такого не мог додуматься, или не было просто возможности такое сделать! Родители не разрешали.  А я вот смог. Мне мама разрешала все, что угодно делать в своей комнате, за что я ей очень благодарен. Нельзя ограничивать ребенка в его фантазиях, только тогда у вас вырастут хоть в чем то талантливые дети. 
 Глава 11 
  После школы я все также продолжал гулять с друзьями, когда не был занят своими любовными делами. Все оставшиеся зимние и первые весенние месяцы, если мы не торчали по парадным, вся наша компания, собиралась чаще всего возле яслей-сада на ул. Раумской. К тому времени, рядом, через дорогу от садика,  уже начиналось строительство школы № 404. Сразу за садиком,  на дорожке, через парк, ведущей на ул. Пролетарскую, была постоянно раскатана горка-ледянка, на которой все мы с удовольствием катались целыми вечерами. Здесь же, проходили переговоры с соседними улицами и дворами, если были причины, здесь же бывали и драки, правда,  довольно редко. Это была как бы нейтральная зона, территория для переговоров и просто для отдыха. В дальнейшем, летом, мы тоже там зависали, собирались на скамейках во дворе садика.
   Еще мы любили в свободное время, в выходные, ездить кататься на лыжах к колпинскому кладбищу, за железнодорожную станцию. Горки там были крутые, спускающиеся прямо к реке. Там всегда можно было найти трамплин по своей смелости, от десятка сантиметров до метрового. Сколько мы там лыж переломали! Но отдыхалось там здорово, народа по выходным всегда было много. Катались мы там и на санках и на горках ледянках и на лыжах. 
  Кроме этих развлечений мы той весной и потом еще несколько лет,  совершали набеги на дачные домики садоводства, которое в те времена находилось сразу за тремя высотками общежитий, находящихся возле СГПТУ-6 (сейчас это Ижорский политехнический профессиональный лицей).  Новый район за училищем,  начали строить лишь в середине 80-х годов, а в наше время там были земельные участки разделенные заборами, с дачными домиками, огородами  и фруктовыми деревьями. И речные протоки не были одеты тогда в бетон,- были просто зеленые берега, с травкой, кустами и деревьями,  где мы частенько загорали и купались. Мы всей толпой лазали в садоводстве по дачам и тащили все, что плохо лежало. А иногда, если домик с печкой оказывался, просто затапливали ее и сидели там с девчонками целыми  вечерами. Натопим печку, вина возьмем, когда деньги были, гитары притащим и развлекаемся, как можем. Например, в «Бутылочку»  играем,  или в «Кис-кис-мяу». Но это до апреля бывало, позже, в любой момент могли хозяева приехать, так что мы такие посиделки весной прекращали.
 Глава 12 

  Этой  весной, наш класс принимали в комсомол. Вообще-то, в СССР считалось, что комсомольцами могут стать лишь пионеры, отличившиеся хорошей учебой и поведением, но к тому времени, когда мы доросли до комсомола, как видно, что-то уже изменилось в умах комсомольских вожаков и количество вступивших в комсомол, стало играть главенствующую роль. Поначалу нам, конечно, сказали что надо выучить свод законов комсомольской организации, что нас будут вызывать по одному и спрашивать историю комсомольской организации и прочую информацию. Мы, конечно, учили, как могли, волновались, но на деле все оказалось до неприличия просто. 
  Весь наш класс привели в комитет комсомола (где-то во дворах у Комсомольского канала), затем вместо того, чтобы вызывать по одному претенденту и обстоятельно беседовать с каждым, нас загнали в зал всем скопом, выстроили и каждому задали по одному легенькому вопросу, типа какими орденами награждена комсомольская организация и т.д. Кто-то ответил сам, кому-то подсказали, но в итоге нам сказали: «Поздравляем, вы приняты!»  Вот так все прошло обыденно и просто. Лишь бы галочку поставить, что еще столько-то человек принято в комсомол.
 В дальнейшем,  по окончании училища, я сам себя исключил из комсомола,  выкинув комсомольский билет при устройстве на работу. Зачем нужны лишние хлопоты по уплате членских взносов и прочего. Легче было сказать, что ты не комсомолец и вступать пока не готов!
  Как-то, уже в середине весны,  кто-то из знакомых  ребят предложил мне взять  щенка,- помесь боксера и дворняги и я, конечно, взял его, точнее ее себе, так как с детства любил и держал животных. Назвал  я ее «Чара». Теперь прибавилась еще одна забота, выгуливать щенка утром и вечером. Да и дома проблем прибавилось — Чара грызла все подряд, как бобер, начиная от мебели и заканчивая тапками и всякими проводами, которых у меня в комнате всегда хватало. Но жить стало веселее. Да и не любитель я был никогда особой чистоты и порядка. Ну, сгрызла-разгрызла  что-то, да и бог с ним. Не в окружающей обстановке дело и не в чистоте, а в увлеченности чем-то, в том, что в голове происходит, а не вокруг. Во всяком случае я так считал и до сих пор считаю.
  Вечером  Чара теперь всегда гуляла с нами, а вот утром вставать раньше времени и выходить прогуляться очень не хотелось, но что не сделаешь ради друга. Сначала шел гулять с собакой, а потом в школу. А в дальнейшем уже ее одну выпускал,- она сама спускалась по лестнице, немного гуляла во дворе, потом возвращалась.
  В эти же весенние дни, я пошел учиться в радиокружок в ДПШ и вскоре неплохо стал разбираться в схемах, что-то уже сам начал собирать. Стал осваивать премудрости входивших тогда в моду настоящих светомузыкальных установок. Кроме этого, наша неразлучная  четверка записалась в школе в секцию легкой атлетики, которую преподавала наша преподаватель по физкультуре Яковлева Марина Леонидовна, чья дочка Лена Яковлева, училась тоже в нашем классе. 
  Теперь мы, через день оставались после занятий в школе и бегали на стадионе по три километра, готовясь к весенним соревнованиям по кроссу между школами.    Помимо этого всего, половину класса, в которую опять же вошла и наша  четверка, стали готовить к областной игре "Зарница", проходящей каждый год в Луге в военном городке. Занималась с нами наша шеф, пионервожатая  Надя.  Фамилию ее я до сих пор не знаю,- Надя и все, так мы ее все называли. Она работала на Ижорском заводе, и их цех шефствовал над нашим классом. Была тогда в моде такая практика. 
  Нас  учили стрелять из мелкокалиберных винтовок в тире, который находился за баней, напротив кинотеатра "Пламя", учили собирать-разбирать автоматы Калашникова, ходить строем, петь строевые песни, говорить речевки и прочее. 
  Не понимаю сейчас, как у меня тогда на все это хватало времени! 
Глава 13 
   В это же время мы с Сэмом  купили звукосниматели на простые, акустические гитары, (стоили они  по 9 рублей), подключили их к самодельным усилителям, переделанными мной из старого проигрывателя и лампового приемника, и глушили в свободное время соседей, продолжая мечтать играть в собственном ансамбле. Наступил май.  Подошло время соревнований между колпинскими школами по легкой атлетике: кросс с эстафетными палочками. Каждому из нас надо было пробежать свой кусочек дистанции,- 1 километр, и передать палочку следующему участнику. Начинался кросс где-то в районе моего дома, на улице Веры Слуцкой, потом участники бежали по Пролетарской, через большой мост через реку Ижору, и куда-то дальше по Тверской.  Мой участок был от конца моста и заканчивался на улице Тверской. 
  Скажу честно, я «сдох», уже после 500 метров и еле-еле добежал до следующего участника. Сказались наши уклонения от тренировок, так как мы больше прятались по кустам, чем бегали. Больше заниматься легкой атлетикой мне как-то не хотелось, и я ушел из секции. 
В этом же месяце случилось радостное, давно ожидаемое мной событие: Мои мама и бабушка поднакопили деньжат, скинулись и купили мне первый в моей жизни бобинный (катушечный) магнитофон «DAINA». Это было счастье! Мы специально поехали с мамой в Ленинград, в универмаг «Гостиный двор», и я сам выбрал себе магнитофон, соответственно, на ту сумму, которая у нас была.  А вообще, все тогда мечтали о советском магнитофоне "Астра", но нам она тогда была не по карману.  
  Теперь я, каждую субботу стал записывать популярные западные группы по радио. Была тогда такая радиопрограмма по субботам: "Ваш магнитофон", где и можно было только услышать популярную западную музыку. Кроме того, Генка Фалев вскоре отвез меня в Славянку к знакомому своего старшего брата, у которого давно уже был магнитофон «Астра»  и куча бобин с записями  западных рок-групп. Я тут же переписал у него самые популярные на тот период группы: «Бонни-М», «АББА», «Дип Пёрпл», «Пинк Флойд» и некоторые другие западные группы. Бывало и с телевизора что-то переписывал интересное.
  Теперь дома у меня с утра до вечера стала греметь западная  музыка. Хотя слушал я кое-что и из советской эстрады. Например, из советских исполнителей в эти годы, бешено набирал популярность певец Юрий Антонов, ну и Алла Пугачева была на пике своей популярности. Начали появляться в народе и подпольные записи  советских начинающих рок-групп. 

Глава 14
      Этой весной моя бабушка устроилась работать в городской парк ночным сторожем, и я  летом, все чаще стал приходить к ней. Теперь в городском парке у меня был «блат»,- я мог бесплатно проходить на концерты периодически устраиваемые там, проходящие на летней сцене. Как-то я зашел в подсобное помещение на сцене и впервые увидел огромный профессиональный микшерный пульт. Это сейчас они небольшие, а тот пульт был на ножках, длиной  метра два, со всякими ручками, кнопками и ползунками.  Я тут же решил и дома сделать такой же.
  Взял метровую чертежную деревянную доску, сделал из нее стол, выпилил в ней отверстия под магнитофон и проигрыватель, установил кучу выключателей, каких-то тумблеров, индикаторов, вольтметры и амперметры, найденные в строящихся рядом домах. На стройках тогда вообще можно было много чего интересного найти.  Подключил ко всем этим выключателям и тумблерам все, что у меня было в комнате электрического: прожектора из фар, магнитофон с проигрывателем, светомузыку, прожектор на зеркальный шарик и т.д. Еще навыдумывал всяких наворотов, типа, садишься на диван — выключается свет в комнате и включается музыка и светомузыка. Теперь моя комната вообще выглядела круто. На одной стене, над диваном, была нарисована картина с тиграми, вся другая стена над тахтой, у меня  была завешана большими и маленькими черно-белыми фотографиями западных рок-групп и пустыми пачками из под фирменных сигарет, привезенных еще из Славянки.  Я много чего оставил в Славянке, а вот зарубежные пачки сигарет и пустые алюминиевые банки из под пива взял с собой. Ну как было бросить это богатство! 
Вскоре у меня в гостях стали бывать, помимо Ольги Джураевой, Сани Ильина и Лены Кочкиной, и другие мои  новые знакомые-одноклассники, уже заранее подумывая справлять праздники у меня. Что в дальнейшем и стало происходить регулярно.

Глава 15

  Вообще в те времена я много за что брался. Что-то получалось, что-то нет, но зато все дни были заняты чем-то интересным.  Где-то в начале мая, в городском парке, где работала моя бабушка, мне вдруг приспичило из спиленного дерева сделать фигуру деревянного бегемотика, в натуральную величину,- на картинке  увидел в журнале. Дело в том, что в пионерском лагере я немного занимался резьбой по дереву, да и дома в Славянке тоже пытался вырезать рожицы из дерева,- студенты заразили, они тоже страшные рожи вырезали из деревянных половинок чурбаков и на стену вешали.  Дома у меня были, кое-какие инструменты: стамески, резцы, топорик и прочее, и я рьяно взялся за дело.  Каждый день приходил в бабушкино дежурство в парк и усердно долбил это дерево. Но, уже выдолбив морду,  так же резко охладел к этому занятию и бросил. 
  У меня кстати всегда присутствовала такая черта в характере по всей жизни: я очень быстро завожусь, придумав сделать что-то, но если у меня не получается довести начатое дело до конца за пару дней, я к нему охладеваю и уже не хочу им в дальнейшем заниматься.
 Теперь у меня, через бабушку появились знакомые и на Чухонке, так как организация обслуживающая оба парка, была одна. Теперь я мог, например, брать лодку или водный велосипед бесплатно и без паспорта, под честное слово и конечно я с друзьями этим вовсю пользовался.


Глава 16
     В конце мая, перед поездкой на игру «Зарница», мы почти всем классом поехали в поход в Шапки. Этому опять же поспособствовала наша пионервожатая  Надя. Она сказала, что поедем мы в Шапки на Нестеровское озеро,  где каждое лето проходят туристические слеты, и вообще там очень красиво. На заводе, комсомольская организация ей выдала пару палаток, котелки и прочие походные атрибуты и вот, как-то ранним субботним утром мы отправились в путь. Команда для поездки на Зарницу была собрана из двух седьмых классов, вот и в поход поехали те же мальчишки и девчонки.
   Ехали около двух часов на электричке, до станции Шапки,  потом шли пешком и наконец, вышли к озеру. Разбили палатки на  берегу, насобирали дров на ночь и стали отдыхать и веселиться. Мы с Саней Ильиным играли на гитарах, пели, во что-то играли, пили  вино, прихваченное втихаря с собой… 
  Как я уже упоминал, это был первый год, когда я начал выпивать незаметно от предков. Впрочем, на праздники, мне уже разрешали пить немного сухого вина.  Разве могли мои мама и бабушка знать, что стоящее на столе в бокалах сухонькое, только отвлекающий момент. Все основное действие проходило под столом, когда предки выходили по своим делам из комнаты. Тут же из потайного местечка появлялась очередная бутылка крепленого портвейна, чаще всего «Агдам», называвшийся еще «ТУ-ТУ», по его стоимости: 2 рубля, 2 копейки, или «Колхетти». Впрочем мы и «Вермутом» не брезговали, что могли достать, то и пили.  Портвишок, разливался быстренько по целому стакану для мальчиков и по половинке, для девочек, и быстренько выпивался по кругу…  Впрочем,  я несколько отвлекся. Вернемся к походу.
 Ночью, все желающие получили возможность поплавать на лодках, так как на озере оказалась небольшая лодочная станция. Этим в первую очередь воспользовалась наша «великолепная четверка».  Я поплыл с Ольгой Джураевой,  на веслах сидел парень из параллельного класса Олег Николаев, а Саня Ильин поплыл с Леной Кочкиной. У них тоже был свой гребущий, наш одноклассник Саня Тикин. Кстати его мама  Любовь Ивановна Тикина, преподавала у нас русский и литературу. 
 Мы плавали несколько часов в ночной тишине, в спокойной воде озера, отражался свет луны. Романтика. Наши гребцы сидели на веслах, а мы полулежали на задних скамейках и обнимались-целовались. Затем, наплававшись и уступив место другим желающим,  вылезли на берег, допили вино и пошли спать… в разные палатки. Мальчики в свою,- девочки в свою. Так требовала наша пионервожатая Надя, во избежание непредвиденных ситуаций. Хотя какие могли быть ситуации в палатках, битком набитых людьми. 
  Утром мы наварили, как сейчас помню, большой котелок рисовой каши со сгущенкой, и потом ни как не могли ее доесть. Опять мы что-то пели, веселились, а ближе к вечеру стали собираться домой. Наш отдых закончился. 
 Глава 17

  За несколько дней до отъезда на Зарницу, в школу приехал фотограф, фотографировать классы на память, а также и отдельных учеников, кто хотел.  И вот тут-то и случилась первая моя ссора с Ольгой Джураевой. Я предложил ей сфотографироваться вдвоем на память, а она, видно застеснявшись, отказалась.  Тут же ко мне подошли наши одноклассницы и подруги Ира Гусева и Лена Устинова, и предложили сфотиться с ними. Ольга тут же сказала, что если я с ними пойду фотографироваться, она обидиться, а я, на зло ей, конечно согласился, раз она сама отказалась.  Тем более, что девчонки мне нравились,- почему бы и не сфотиться на память.
Ольга обиделась ибольше со мной не разговаривала. Вскоре мы поехали на "Зарницу" но с ней мы так и продолжали играть в молчанку и вообще старались не встречаться.  Так  продолжилось и после нашего возвращения в Колпино. Вскоре мы ушли на летние каникулы и я,  так все лето с ней и не виделся. Да особо я и не переживал, своих дел хватало. 
Перед самыми летними каникулами, я в школе, у знакомых купил несколько черно-белых плакатов со страшными рожами, рок-групп: «IRON MAIDEN» и «NAZARETH»  и решил заняться копированием их и продажей копий. Склеил несколько листов прозрачной кальки, перерисовал на нее плакаты, а потом через переводную бумагу перевел на листы ватмана. Заштриховывал все карандашом, точно так же как на оригинале. Получалось очень неплохо и несколько у меня тут же купили ребята со двора,  но… как и всегда, мне это дело быстро надоело и я переключился на другие выдумки. Рисовал я на больших листах бумаги и героев советских мультфильмов, раскрашивал их гуашью, покрывал лаком и дарил друзьям. 
Глава 18

  Началось лето, и вскоре  у меня появилась еще одна подружка, можно сказать случайная.  Дело в том, что Андрей «СЭМ», начал встречаться с девчонкой Галей из  дома №25, по бульвару Трудящихся, а у нее была подружка Лариса. Вот Андрей мне как-то и предложил  погулять с этой Ларисой, за компанию. Скажу честно, Лариса была далеко не красавица, но раз уж друг попросил… Стали в общем, мы вместе гулять, ходить в кино, хотя мне с самого начала эта затея не нравилась. Вскоре моя мама, увидев ее как-то у нас в гостях, начала надо мной в дальнейшем подшучивать: «Ну где же твой крокодильчик?» Короче, мы быстренько расстались, но до этого успели еще съездить к нам в Славянку отдохнуть.
Где то уже в конце июня, СЭМ, узнав, что у меня есть дом в Славянке, тут же предложил  съездить отдохнуть туда на выходные. Мне эта идея тоже понравилась, тем более, что я уже как-то соскучился по нашему дому, хотел посмотреть, как там все?  У Андрюхи были свои планы. Они с Галей уже потрахивались при любом удобном случае, а тут такие возможности открываются! В общем затарились мы вином, взяли с собой Галю, ее подружку Ларису, еще нескольких друзей со двора, для компании, взяли гитары, и поехали на выходные с ночевкой отдыхать. 
  Не успели мы приехать в Славянку и дойти до моего дома, как нас увидел мой бывший одноклассник, сосед и друг детства Димка Шустов, проезжавший мимо на мотоцикле (ему отец "Минск" купил еще в 6 классе, а теперь он на "Яве" раскатывал!). Он расспросил меня, как живется в Колпино и сказал, что тоже заглянет в гости. 
Мы зашли в дом и стали готовиться к вечеринке. Нашли старый стол, какие-то стулья, скамейки, перетащили все это в большую комнату. Девчонки  занялись сервировкой стола, а мы с парнями, тем временем обшаривали наш дом, в поисках чего-нибудь интересного. Ночевать мы решили в комнатках на втором этаже. Там были печки, кровати и даже кое-какие тряпки: старые одеяла, покрывала, подушки.
  Ближе к вечеру, Димка   пришел к нам с другом,  организовав еще пару бутылок вина и закуски, и началось веселье. Потом мы с пацанами, взяв и Ларису с собой, пошли гулять по Славянке с песнями под гитару, а СЭМ  остался с Галей дома, типа «поговорить»…   Вернулись мы часа в три ночи и завалились спать, кто где.
Утром мы решили, что надо сюда приезжать по чаще, так всем понравилось у меня «на даче». А для этого, тут же решили привести в порядок две комнаты на втором этаже. Мы выбрали для будущих гуляний две комнатки на втором этаже, где мы и ночевали и приступили к уборке. Сэм, облазив весь дом, нашел где-то банку с коричневой краской и кисти. Мы заодно решили и ремонтом  заняться и,  перетащив все из одной комнаты  в другую, стали красить в одной из комнат пол, продолжая по ходу дела употреблять оставшееся  вино. Закончив «ремонт»,  мы  наконец стали собираться домой в Колпино с чувством выполненного долга и большими надеждами на следующие приезды.   После этой поездки, я еще примерно месяц пытался встречаться с Ларисой.  В основном, мы  гуляли на улице, пару раз у меня посидели, но вскоре моя мама открыто мне сказала:  «Ты что, совсем с ума сошел,- не можешь себе нормальную девчонку найти». Я решил, что пора разбегаться. Впрочем, Лариса  с самого начала знала, что я с ней встречаюсь за компанию, так что мы мирно расстались, тем более, что между нами ничего и не было.

Глава 20
   Продолжалось лето. Мы ходили на пляжи, на Чухонку, или на детский пляж к ДПШ. Частенько брали лодки или водные велосипеды на прокат, на  лодочных станциях, на Чухонке, либо у детского пляжа. Часто наведывались и на аттракционы на Чухонке.  Часто вечерами вся наша дворовая компания собиралась на берегу реки, напротив Чухонки и сидели там до глубокой ночи. Жгли костер, купались, играли на гитарах, пели песни, рассказывали всякие истории, анекдоты.  Классное было время!
В августе я наконец-то купил с рук свою первую электрогитару. Была она самодельная, но от настоящей не отличалась ничем, кроме веса,- весила она довольно прилично, но для меня это не играло роли. Главное что она смотрелась неплохо, подключалась и неплохо звучала. Вскоре мы с Сэмом съездили в Ленинград и купили еще темброблок за 16 рублей, на его простую гитару,- это была такая накладка на гитару с двумя звукоснимателями и ручками тембра и громкости. Вот с тех дней мои соседи уже начали серьезно нервничать, не зная, что от меня ожидать дальше. Наша «музыка» теперь громыхала с утра до вечера. А дальше для них вообще начался кошмар, но об этом чуть позже.
 Глава 21 
  Но лето подошло к концу. Вновь наступило 1 сентября. Начался последний школьный год. И в первые-же учебные дни, у меня чуть не начался новый роман. У нашего одноклассника Сергея Киселева был свой самодельный моторный катер и водные лыжи. Как то я попросил его научить меня кататься на них. Сейчас уже не помню как, но в тот день с нами оказалась и Ира Гусева, которой я в тайне  симпатизировал. И вот я сижу на берегу Ижоры, на мостике, на ногах водные лыжи самодельные, в руках веревка от катера с деревянной ручкой. Серега с Ирой сидят в катере. Мы  пробуем первый раз, но погрузившись по пояс я переворачиваюсь. Пробуем второй раз, я начинаю погружаться, но катер разгоняется, меня выталкивает на поверхность и вот я уже лечу по водной глади. Мы мчались почти до самого устья реки, где она уже превратилась в узкий проток. Потом назад. Мне так было радостно, особенно от того что Ира что-то мне радостно кричала, улыбалась, радуясь моим успехам. Это было так приятно и волнительно. Я тут же забыл об Ольге и написал на уроке Ире записку с предложением дружить, на что она ответила двумя словами: «Есть надежда!».  Но надеждам так и не суждено было сбыться. Вскоре я вновь помирился с Ольгой Джураевой, по ее инициативе (она попросила прощенье). и мы опять начали везде появляться вчетвером. С Ирой так ничего и не получилось. Вечерами, после школы, мы шли ко мне и сидели там до ночи слушая в мигающем полумраке  музыку, а потом мы с Саней шли провожать девчонок по домам. Пытаюсь сейчас вспомнить, а какую мы слушали музыку в то лето и на ум приходит, кроме зарубежных популярных исполнителей того времени: Демиса Руссоса,  дуэт Баккара,  Джо Дассена,  группы  АББА и  Бонни-М,  только что вышедшая на виниловой пластинке-двойнике (в открывающейся обложке 2 пластинки) рок-опера: «Звезда и смерть Хоакины Мурьеты»,- она пользовалась в те дни огромной популярностью, наши девчонки из класса многие куски из нее наизусть знали. Также у меня на магнитофоне был записан только что вышедший в прокат  весь фильм "Дартаньян и три мушкетера" с Михаилом Боярским и девчонки по несколько раз в неделю слушали его у меня дома, и рыдали над песней о Канстанции. В это лето лично я постепенно перешел только на западную музыку и другой уже не признавал. Во всяком случае, пока в Ленинграде не появился рок-клуб, но это уже другая история.

Глава 22 
Осень. Саня Ильин уже начал трахаться  с Леной, и она вскоре даже сделала аборт от него,- средств предохранения тогда не было, да и мы еще были глупые.  Я же все не решался с Ольгой этим заняться, хоть с ее стороны и было полное согласие. Что-то меня останавливало, и быть может это и к лучшему. Зато сейчас остались только приятные, чисто романтические воспоминания, да и  потом, я уже понял, что ничего бы у нас с ней не получилось. Слишком мы были разные и разные цели в жизни. Я все больше увлекался музыкой. Мы стали с Саней Ильиным, Саней Тикиным, пробовать делать электрогитары сами. В журналах находили чертежи, я паял в них схемы. Правда доделать хоть одну до конца так и не смогли. Зато я с усилителями и колонками преуспел. Усилители были уже ватт по 50, и когда мы начинали что-то играть, слышно было аж на 1 этаже! Начались жалобы моей маме от соседей и отношения с ними стали медленно, но верно ухудшаться.
С дворовыми ребятами я тоже продолжал вечерами встречаться, хоть и реже. Мы бегали по новостройкам, играли в пятнашки на строящихся фундаментах трех домов 14-и этажек, что сейчас стоят на нашем берегу реки, напротив Чухонки, играли в прятки в уже построенных рядом, но пока еще не заселенных домах. Частенько собирались всей толпой в какой-нибудь пустующей пока квартире и играли в «бутылочку» или «кис-кис-мяу». Ну, про  то, как играть бутылочку,  думаю все знают: все садятся в круг, мальчишки и девчонки через одного и крутят в середине бутылку. На кого покажет горлышко и дно, те должны поцеловаться.  Игра «Кис-кис-мяу» была несколько сложнее: Выбирался ведущий и один участник, который стоял отвернувшись от всех играющих. Ведущий показывал на кого-нибудь из толпы пальцем и спрашивал отвернувшегося участника: «Кис-кис?»  И тот, должен был сказать либо «мяу», либо «брысь!». Если он говорил «брысь»,- ведущий показывал на следующего человека и вновь его спрашивал: «кис-кис?».  Если, наконец, он говорил «мяу» — ведущий спрашивал его: «какой цвет?» и в зависимости от названного цвета отвернувшийся должен был предпринять определенное действие к тому, на кого выпал его выбор. Например,  красный цвет означал, — поцеловать в губы,  оранжевый — в щеку, голубой — обнять, и поцеловать, и т.д. Все обозначения цветов мы придумывали сами. 

Глава 23
     Частенько, лазая по строящимся домам, мы тащили домой всякое, такое очень нужное мальчишкам строительное оборудование: прожектора, рулоны наждачной бумаги, новое сантехническое оборудование и прочее. 
В это же время, мальчишки начали делать «воздушки» — ружья, стреляющие строительной замазкой, которой на стройке были целые горы. У кого получалось сделать все правильно, ружье, или точнее обрез стрелял довольно сильно и далеко. Даже на голубей ходили охотиться.
Мы с Сэмом продолжали музыкальные занятия, я учил его играть по нотам, а он отлично подбирал песни с магнитофона. Все чаще к нам присоединялась и Ольга Пантюхова, так же игравшая уже неплохо на гитаре (ее Андрюха «Фидель» учил). Иногда она заходила с «Фиделем», иногда одна и тоже старалась от нас не отставать. Кстати и пела она очень неплохо. Правда,  в основном песни Аллы Пугачевой, от которой она тогда с ума сходила. Как-то вечером мы, с Сэмом, решив, что мы уже много чего выучили на гитарах,  и пора показать наше творчество народу,  вытащили все мои усилители и колонки  на лоджию, подключили гитары… Тогда мы считали, что уже много чего умеем, но сейчас описать ту музыку я могу одним словом: Кошмар! Но люди шедшие внизу, под окнами, поднимали головы, улыбались, что-то кричали и мы с Андрюхой были счастливы.
 Глава 24 
  В этот год в школах, особо предприимчивые ребята, занимающиеся фотографией, начали продавать фотографии известных западных рок-групп и  порно-фотки,  перефотографированные с журналов, которые также начали откуда-то появляться у некоторых наших продвинутых школьников. А может они и раньше были, но нам раньше, это было не особо интересно. Теперь же, эти порно-фотки еще больше распаляли наши юношеские фантазии и будоражили нам кровь. 
  Я продолжал встречаться с Ольгой Джураевой, Саня Ильин с Леной и до нового года в общем больше никаких особо запомнившихся событий не произошло, кроме праздников 7 ноября и моего дня рождения 19 декабря, к которым мы готовились очень основательно и справляли у меня, в основном с одноклассниками. За месяц до праздников,  уже скидывались по 10 рублей (на 10 рублей можно было купить три бутылки вина), закупали вина бутылок  двадцать и закуски. 
На день рожденье я пригласил в основном тоже своих одноклассников, тех, кто ездил на Зарницу и в поход. Должен сказать, что после этих мероприятий наш класс как бы разделился на две группы: те, кто ездил на Зарницу, и те, кто нет.  Поездив везде вместе, мы как-то более сдружились что ли. Но это относилось только к нашему классу, с ребятами из Б-класса мы особо не контачили, хоть и многие из них тоже ездили на Зарницу.

1980г.
Немного истории
Олимпиада в Москве!  При этих словах вспоминается трансляция по телевизору парада открытия в Лужниках, счастливые лица чемпионов – пловца Владимира Сальникова, гимнастов Нелли Ким, Александра Дитянина, ну и конечно закрытие олимпиады, когда символ олимпиады – огромный надувной медведь,  помахав огромной лапой, улетел в небо, возвращаясь в свой сказочный лес, как пелось в финальной песне. Это, действительно, была олимпийская сказка, праздник со слезами на глазах. А какой ласковой, чистой и гостеприимной была в те дни столица! Горожан и гостей Москвы – правда, последних во время Олимпиады было совсем мало – встречали необычайно обходительные милиционеры в белой форме. Пьяницы и тунеядцы на время исчезли — их просто отправили за 101 километр, чтобы не портили вид столицы.  Советские магазины, тоже наполнили самыми разнообразными продуктами, чтобы создать впечатление изобилия.
 В июле восьмидесятого в московских  и ленинградских магазинах можно было без проблем – честное олимпийское! — купить финский сервелат, баночное – доселе невиданное — пиво, соки, и многие другие импортные продукты.  Если же говорить о спортивных результатах, то сборная СССР, даже при отсутствии американцев, немцев из ФРГ, англичан и других участников бойкота, который они объявили в тот год нашим играм, – добилась выдающегося, «вечного» достижения, завоевав 195 медалей, из них 80 золотых! 
К сожалению, другие события 1980 года — совсем не веселые. Ушли из жизни неповторимый Владимир Семенович Высоцкий и любимец советской публики тех лет, французский певец Джо Дассен. В Горький препровожден ученый-диссидент Сахаров, которому назначена ссылка в городе на Волге. Андрея Дмитриевича освободят лишь спустя почти семь лет, по личному распоряжению президента Горбачева.
А вот вам еще событие мирового значения, затронувшее и нашу страну. В этот год мир содрогнулся. Но не от войны, или природных катаклизмов, а от обычной игрушки под названием «кубик Рубика». В этом году, головоломку начали поставлять на прилавки магазинов всего мира, в том числе и в Советский Союз.
В СССР кубик Рубика обретает необычайную популярность. В первые месяцы продаж, в магазины за кубиком выстраиваются длиннющие очереди, а в самих магазинах из-за этого происходят давки. Оригинальная головоломка доступна каждому из-за своей невысокой цены. В Советском Союзе кубик Рубика продают всего по шесть рублей за штуку.
Кубик Рубика глубоко проникает в культуру советских людей. Он становится лучшим подарком на любой праздник. Уже нельзя найти семью, в которой где-то не лежит эта чудо-игрушка. Кубик Рубика собирают практически от самых маленьких детей до пенсионеров. Школьники собирают его втихаря, под партой, а взрослые в общественном транспорте, по дороге на работу. В метро, трамваях, троллейбусах, автобусах, кубик Рубика заменяет привычные газеты и книги в руках. Огромный интерес к игрушке начинает объединять людей в специальные кружки, где придумывают новые способы сложения головоломки.
С этого года, цены на французские духи и импортные сапоги, о которых мечтали все советские женщины, выросли. Но мечта не стала доступнее.
«Must have»  сегодня – это одежда и марки, которые пытаются навязать читательницам «гламурные журналы» и реклама. Во времена СССР таковых журналов не было, но понятие «must have» для советской женщины уже существовало. Чтобы считаться модной и современной, советская женщина должна была иметь: импортные сапоги, зимнее пальто с меховым воротником (экономвариант), или лучше шубу, еще лучше дубленку; а так же французские духи и импортный бюстгальтер. Остальное в основном шилось дома и в ателье.
Зимние и осенние импортные женские сапоги были объектом фетишизации. Стоили довольно дорого. В магазинах в семидесятые годы от 45 до 70 рублей. В восьмидесятые уже 70-100 рублей. Это целая средняя зарплата или две стипендии. Сапоги надо было «доставать» или выстоять в очереди, если сапоги «выбросили» в продажу. Главный кошмар советской эпохи: много часов стою в очереди, а вдруг мне не достанется. 
Если девушке нежного возраста приходилось носить советские, «отечественные» сапоги за 16- 20 рублей, без каблука или на микропорке (на «манной каше»), это становилось настоящей драмой! Надевая тупорылые советские обувные изделия, она чувствовала себя неуклюжей, переставала нравиться сама себе, и тем более сверстникам.
Пара импортных туфель стоила 25-40 рублей. Туфли бывали фирмы «Габор», или же югославские, или же чешского производства. С обувью в основном выручали «комиссионки», там можно было подобрать пару не слишком ношеной обуви за ту же цену. Однако, не помню, чтобы в комиссионках того периода  продавались приличные сапоги; очевидно, они не «доходили» до прилавка.
Сложности с колготками – продолжение темы оформления женских ног. Импортные колготки стоили 3 рубля 50 копеек с небольшими вариациями, это считалось дорого. Советская психология (и ситуация) была такова: у меня есть пара колготок, а будут ли следующие – это большой вопрос. Советскими женщинами разрабатывались хитроумные технологии по постоянной реставрации «эластичных» колготок. Кто-то штопал по-простому, иголкой с ниткой, кто-то «поднимал петли» при помощи специального приспособления. 
Удачно купленный рублей за 15 импортный бюстгальтер носился годами. Если у советской женщины было два «кружевных» бюстгальтера – белый и черный, и не слишком старые, то можно сказать, что она была обеспеченной дамой!.. Именно из-за национального дефицита бюстгальтеров запоминались советские мужчины за границей, пытающиеся сложить ладонь таким образом, чтобы поточнее воспроизвести продавщицам объем груди любимой женщины. Не смешно, между прочим: на лицах мужчин, попавших в Париже или в Дюссельдорфе в отдел нижнего женского белья, в эти ряды дамского счастья, был написан ужас – а в кармане лежала инструкция от жены и от тещи. 
В 70-е годы французские духи, «Фиджи» и «Клима», стоили 25 рублей за флакон. В 80-м году духи «Мажи нуар» можно было купить: за 45 рублей небольшой флакон и за 80 рублей флакон побольше. Флакон польских духов, большой, «Пани Валевска», стоил, кажется, 35 рублей, и частенько подруги покупали их на двоих и разливали пополам. Самые дешевые польские духи, «Быть может», продавались в магазине «Ванда», за 3 рубля 50 копеек. Композиции духов отечественной фабрики «Новая Заря» были в принципе не хуже импортных, ингредиенты хорошие, но дизайн и упаковка традиционно никуда не годились. Отечественные духи стоили от 2-х рублей за дешевые, а самые дорогие, серии «Сардоникс», около 20 рублей.





Глава 1

  Этот Новый год я встречал 15-летним подростком. И это был первый и последний новый год, который я отмечал со своими  старыми и  новыми одноклассниками. В те годы немногие шли учиться дальше, в 9-10 классы. В основном после восьмого класса все шли либо в техникумы, кто получше учился, а кто похуже, вроде меня, в ПТУ. У меня дома решили отмечать Новый год человек десять из моего нового класса. Само собой, пришли Ильин Саня с Леной Кочкиной, Ольга Джураева, Генка Фалев, Ольга Терещенко. Были также Саня Тикин, Лена Волчкова и еще несколько человек. 
  С утра 31 декабря все собрались у меня. Девчонки взялись за уборку моей комнаты, где постоянно царил полнейший кавардак и за приготовление всяких закусок к праздничному столу, а нас, парней, отправили по магазинам, не столько за продуктами, сколько, чтобы не мешались. Вообще-то у нас уже почти все необходимое было куплено, но под новый год частенько в магазинах выбрасывали что-нибудь дефицитное, вроде копченой колбасы, сыра колбасного, хорошего шампанского и прочего. В общем-то, в магазинах в те времена было все.., но только самое необходимое для выживания: дешевые хлебо-булочные изделия, пару сортов колбасы, в основном докторская (без жира) и любительская (с жиром), мясо, хотя чаще больше костей было, чем самого мяса. Чистая вырезка обычно уходила самим работникам магазинов и их друзьям. Из фруктов в магазинах, были в основном только яблоки и апельсины. Достать мандарины к праздничному столу уже бывало затруднительно, не говоря уже о чем-то более экзотическом вроде ананасов или хотя бы бананов. Из безалкогольных напитков были лишь несколько сортов лимонада, напиток «Байкал»,  да соки в трехлитровых банках, в основном томатный, яблочный и березовый, который никто не покупал. С трудом доставали и зеленый горошек в банках, для салата «Оливье»,- короля новогоднего стола тех времен, и консервы хорошие, типа «Шпроты в масле». Кстати, забыл сказать про очереди. Хоть основные продукты в магазинах всегда были, но без очередей что-то купить было не возможно. Иногда за колбасой или мясом приходилось выстаивать по часу, а то и больше. Даже за обычной картошкой, в овощном отделе, которой тоже иногда не было, приходилось отстаивать по часу! Но, я опять немного отвлекся. 
  Итак, все парни и я в том числе, взяли сумки и поехали рыскать по магазинам. Вино у нас было куплено уже заранее. Несколько бутылок охлаждались на балконе, остальные были спрятаны по укромным уголкам моей комнаты. 
  Мы уже частенько выпивали, но наши родители еще об этом не догадывались, так что на стол обычно выставлялась пара-тройка бутылок сухого вина и шампанское, а все остальное, в виде разнообразных портвейнов, употреблялось уже когда взрослые, в данном случае мои мама и бабушка шли спать, оставляя нас одних веселиться, надеясь на нашу сознательность.
Глава 2

  Помотавшись по магазинам пару часов, где-то к обеду мы вернулись домой. Девчонки к тому времени, уже все самое основное сделали и все поехали по домам, помогать готовится к празднику своим родителям и приводить себя в порядок. Сам новый год большинство из нас встречали в кругу семьи,  и  лишь потом разъезжались отмечать к друзьям. До вечера, я в основном, как всегда, смотрел телевизор, или играл на гитаре. Телепрограмм было всего две или три, но под новый год  крутили в общем неплохие фильмы и мультфильмы. Хотя тогда сравнивать нам было не с чем. Иностранные фильмы шли только в кинотеатрах, да и то лишь те, в которых не было и намека на эротику. 
  Из музыкальных передач по телевизору шли лишь "Утренняя почта" по воскресеньям, "Споемте друзья", где пели в основном патриотические песни, да "Музыкальный почтальон", которая также шла только по выходным. Иногда, в основном по праздникам, советского молодого телезрителя баловали передачей "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады". Но там, в основном тоже показывали артистов социалистических стран, таких как Польша, Чехословакия, Болгария, Венгрия.
  Около полуночи, я с мамой и бабушкой сел проводить старый год, затем мы слушали, как положено, новогоднее обращение нашего главы ЦК КПСС  Леонида Ильича Брежнева к советскому народу и,  наконец под бой курантов откупоривали  шампанское и начиналось веселье, заключающееся в просмотре новогоднего «голубого огонька» и фильма «Ирония судьбы, или с легким паром», который крутили под каждый новый год и тем не менее он никогда не надоедал.

Глава 3

  К часу ночи, начали съезжаться мои друзья-одноклассники. Одеться старались во все самое лучшее, что находилось в шкафах. С одеждой постоянно  были проблемы. Советские текстильные фабрики выпускали серые, непримечательные ничем шмотки, и чтобы выглядеть более-менее цивильно, одежду приходилось заказывать либо в ателье, либо частным швеям, которых в те годы тоже было немало. Многие из нас, тогда еще джинсы видели лишь на фотографиях западных рок-групп, и купить их в то время для нас было почти несбыточной мечтой.  Фарцовщики  их,  конечно, продавали, но таких денег почти не у кого из  нас не было. Моя бабушка получала пенсию 60 рублей, мама по инвалидности и того меньше, а джинсы стоили больше 100 рублей. Зато, нам было о чем мечтать, а это было наверно интереснее, чем когда все можно спокойно купить, как в теперешние дни. Были почти несбыточные цели в жизни! Купить хоть когда-нибудь в будущем джинсовый костюм за 500 рублей, кассетный магнитофон, желательно иностранный, с двумя динамиками по бокам. Такие мы видели только в комиссионном магазине «Апраксин двор» в Ленинграде, заезжая туда, как в музей западной радиотехники. Но стоила там аппаратура по две-три тысячи рублей! Сумасшедшие деньги для нас. Хотелось купить и новую электрогитару, хотя бы советскую, типа «Урал», или «Тоника», не говоря уже о фирменных, стоивших тоже по несколько тысяч рублей. Но я опять отвлекся.
  Когда все друзья-подруги собрались у меня, часам к двум ночи, мы опять смотрели телевизор, понемногу попивая сухое вино со стола и портвейн, втихаря,  из под стола.  Когда мои мама и бабушка пошли спать, чтобы не мешать нашему веселью, из укромных уголков были вынуты запасы вина, культурные бокалы мальчишки заменили стаканами, пить портвейн мы предпочитали по пол стакана, что зря время терять, когда вина до хрена! Девчонки, конечно, пили поменьше, но им и их доз хватало. Вскоре начинались танцы, песни под гитары. Потом мы пошли прогуляться по городу, затем вновь возвратились ко мне и продолжили банкет. Наконец, к утру, все гости стали разъезжаться по домам. Мы с Саней Ильиным проводили наших дам и тоже пошли по домам.
  На утро, первого января, точнее уже ближе к обеду мы, проснувшись, как обычно мучились головной болью, после выпитого ночью, но что характерно, никогда не опохмелялись. Мучились головной болью, нас рвало в туалете, но на вино мы уже смотреть  не могли… до следующего праздника. Вообще, честно говоря, по обычным дням мы тогда пили довольно редко, насколько я помню. Ну если только у кого-то день рожденье был, или какое другое событие. Зато и каждого праздника  все ждали с огромной радостью и нетерпением. Готовились заранее.

Глава 4

  У меня к этому новому году была уже довольно большая коллекция магнитофонных лент с записями популярных западных исполнителей. Все в комнате сверкало и мигало, так что праздники (практически все мы справляли у меня дома), обычно проходили весело.  Правда магнитофонные ленты в те времена стоили довольно дорого, до 5 рублей, в зависимости от метража, и приходилось на чем-то постоянно экономить, чтобы купить чистую новенькую бобину. Зато и процесс покупки был как праздник! Я шел домой с новенькой катушкой, в картонной коробке  и уже думал, что же я запишу на нее в этот раз. В те годы, как я уже говорил,  по радио была очень популярная передача «Ваш магнитофон», где часто крутили записи иностранных исполнителей специально, чтобы на магнитофон записать. Кстати, радио тогда было проводное! Это сейчас все радиостанции вещают  в УКВ-диапозоне, а в те годы на УКВ было всего пару радиостанций, в том числе и единственная радиостанция транслирующая стерео-звук! На 4.44 метра. Для нас это было еще в диковинку, да и почти ни у кого не было стерео-приемников и магнитофонов, чтобы ее нормально слушать, или что-то записать. В основном в каждой квартире была специальная радио-розетка, куда и подключались радиоприемники. Особенно ценились трех-программные  приемники, которые, помимо основной программы, передавали еще радиостанцию «Маяк» и еще какую-то.




Глава 5

  Но вот, новогоднее веселье закончилось. Впереди у нас были зимние каникулы.  Я целыми  днями либо гулял с друзьями по двору, либо, договорившись с Саней Ильиным, мы приглашали куда-нибудь наших девчонок. Вообще, тогда время шло как-то медленнее, что ли. Нам на все его хватало. То мы с дворовыми ребятами и девчонками болтались  по парадным, устраивая гитарные концерты, то играли во что-то в новых, достраивающихся домах.  Некоторые новые дома стояли еще незаселенные, половины домов в соседних дворах еще и в помине не было,- стояли только фундаменты, так что, мест для наших развлечений тогда хватало.  
  В один из дней наших каникул, по договоренности еще в школе, наш класс, под предводительством нашей пионервожатой Нади поехал в Шапки кататься на лыжах. 
  От Московского вокзала рано утром шел поезд «Лыжная стрела», на котором  в Шапки ехали все любители лыжного отдыха. Поезд шел до станции Шапки и стоял там весь день, ожидая накатавшихся.  Вечером он вез всех обратно. 
  В Шапках мы ехали от станции, по лесу до «Царь-горы», где весь день катались, ломая лыжи на трамплинах, а потом все мокрые и замерзшие, еле-еле добирались до теплых вагонов поезда, где ждали всех остальных пассажиров, попивая горячий чай из термосов и наконец, трогались в обратный путь.

Глава 6

  Этой весной я окончательно понял, что хочу играть в вокально-инструментальном ансамбле (ВИА), как тогда назывались все небольшие музыкальные коллективы, так как впервые выступили перед публикой.
Мы с Саней Ильиным к тому времени уже неплохо играли на гитарах, и наша пионервожатая Надя, как-то сказала, что надо сделать концерт для рабочих их цеха, так как мы их подшефные. Наверно надо объяснить понятнее, что это такое шефы и подшефные, так как сейчас такого наверно нет. За каждым цехом Ижорского завода закреплялась определенная школа и определенный класс, которым они должны были помогать,- они назывались шефы, от них выделялись комсомольские активисты, наши пионервожатые, а классы, за которыми закреплялись эти пионервожатые, назывались подшефные. Как-то так, если не ошибаюсь. С помощью шефов нам организовывали всякие культурные мероприятия, поездки в музеи и пр. А мы в ответ, должны были делать для них концерты: танцы, песни, стихи и прочие номера художественной самодеятельности.  Вот нашему классу и дали задание подготовить такой концерт, выучить какие-то песни, танцы и выступить в красном уголке их цеха, перед рабочими. 
  Мы с Саней и еще двумя девчонками Леной  и Светой, решили выучить несколько песен: они поют, а мы с Саней им аккомпанируем на гитарах. У меня была уже электрогитара, а у Сани обычная, акустическая с тембро-блоком. Надя сказала, что в красном уголке цеха, где нам предстояло выступать, есть усилитель, к которому наши гитары можно подключить, так что все должно было получится неплохо. 
  В то время, я еще толком не знал даже, чем отличается бас гитара от соло или ритма, так что я выучил на гитаре сами мелодии песен, а Саня играл аккомпанемент.  Ну, отыграли мы в общем нормально. А после концерта, ко мне подошел какой-то парень,  слушавший наш концерт, и коротко объяснил мне, что я делал не так. Я играл на своей гитаре мелодию песни, которую и так пели девчонки, а надо было играть партию бас-гитары.  Он взял одну гитару и попросил сыграть что-нибудь. Я сыграл что-то, а он показал, что такое басовый аккомпанемент. 
  С того концерта я начал более внимательно вслушиваться в музыку разных рок-групп и начал понемногу учиться в голове разделять партии каждого инструмента. Можно сказать, что с того выступления я начал понимать взаимосвязь между различными инструментами и это был первый шаг к созданию своей рок-группы. 

Глава 7

  Заканчивалась весна. Начались дни усиленной подготовки к сдаче экзаменов. Школьная программа по большинству предметов уже была пройдена, и мы ходили лишь на факультативы по подготовке к экзаменам. 
  Но, вместо того, чтобы дома усиленно готовиться к экзаменам, я продолжал гулять, ходить купаться на пляж, заниматься игрой на гитаре, гулять с Ольгой Джураевой, хотя она все чаще дома сидела и готовилась к экзаменам, так как училась не плохо.  Хоть мы и волновались перед сдачей экзаменов, но все равно были уверенны, что нас в любом случае вытянут на троечки, так как учителям тоже грозили неприятности, если у них кто-то в классе оставался на второй год. 
 С Ольгой Джураевой,  у меня уже были довольно непонятные отношения. То ли будем дальше встречаться, то ли нет. Сейчас-то я уже понимаю, и не без оснований, что ей уже тогда хотелось большего, чем обычные поцелуи и обнимания, но меня что-то сдерживало. Саня Ильин с Леной уже во всю трахались, а я все не решался, хотя Ольга была не против.  А я был тогда мальчик стеснительный в этом плане, и наши отношения так до постели и не дошли. 
  К середине июня, мы сдали экзамены, правда некоторым, и мне в том числе, пришлось перездавать некоторые предметы, но в итоге аттестаты об окончании школы получили все.  Для выпускников устроили вечер танцев в 455 школе, и для нас даже играл какой-то колпинский  ансамбль. Потом, в двадцатых числах июня, наша пионервожатая Надя, предложила нам, всем классом съездить в Ленинград на праздник «Алые паруса», хотя он тогда и не отмечался, так как сейчас. Точнее вообще не отмечался. Мы просто гуляли по набережным, смотрели, как разводятся мосты и ближе к утру, изрядно замерзнув, пошли на Московский вокзал, где в подземном переходе ждали первую электричку до Колпино. Детство кончилось!
  Где-то в начале июля вроде, у Ольги Джураевой был день рожденье, и я само собой был приглашен, но, как видно без особого желания. У меня к этому дню, как на зло, не оказалось денег на подарок. Сначала я думал вообще не идти, но все же, наскреб копеек на тортик и пошел. Это оказался день конца наших взаимоотношений. Мы что-то ели, что-то пили, танцевали, но отношения у нас уже были довольно натянутые, а потом Ольга и вовсе сбежала от всех с парнем из нашего  параллельного 8-Б класса и прождав их некоторое время, все начали расходиться по домам и я в том числе, поняв наконец, что нашим отношениям наступил конец.
   Моя бывшая одноклассница, Ольга Терещенко, узнав, что я расстался с девчонкой, попыталась меня тут же свести с другой девчонкой из нашего, теперь уже бывшего параллельного класса, Валей Ивановой,  то же жившей в нашем доме, но что-то у нас не заладилось с самого начала, и мы пару раз встретившись, и денек позагорав вместе на Чухонке,  разбежались. Хотя потом, спустя 12 лет, наши пути вновь пересеклись  и мы целый год жили вместе.  Да, неисповедимы пути господни!
  Где-то в середине июля, я встретил как-то на улице еще одну свою бывшую одноклассницу Лену Никкенен. Мы разговорились о том, о сем, и она попросила меня зайти к ней, починить магнитофон. Я зашел. Уж не помню, починил я его или нет, но мы  мило поболтали и я вскоре ушел домой. А на следующий день Лена зашла ко мне, сказав, что принесла записку от своей подруги и передала ее мне. Там было написано, как сейчас помню, что я ее (эту подругу), не знаю, но она очень похожа на Лену  Никкенен и внешне и по характеру, и хочет со мной встречаться. 
  Должен заметить, что Лена была хоть и миленькой девочкой, и в общем то мне нравилась, но была полноватой, а я тогда оценивал девчонок к сожалению в основном по внешним данным, а не по внутреннему содержанию. Что-то я написал в ответ на эту записку, вроде того, что у меня уже есть девчонка,  мол, извини и все такое прочее. 
  До меня лишь потом дошло, что, скорее всего, Лена сама и написала ту записку, желая узнать, мою реакцию.

Глава 8

  Примерно в  эти же дни, мы с другом Генкой Фалевым трахнули впервые одну девушку  из параллельного "Б" класса, отличавшуюся, ну очень легким поведением. Звали ее Лена, ну а фамилия..,  те, кто учились в то время в нашей школе, прекрасно знают, кто это мог быть, а остальным знать не обязательно. А дело было так. 
  Как-то днем, я сидел дома и смотрел кино по телевизору, даже помню, что показывали фильм про капитана Немо. Тут раздается звонок в дверь. Я открываю и вижу на площадке запыхавшегося Генку.
— Саня, у тебя никого дома нет?  Отлично! Значит так, через час придет Ленка… и мы ее будем трахать,- я уже договорился! Я пока за вином в магазин побежал, а ты готовь кровать! — и он умчался вниз по лестнице, не дожидаясь лифта и оставив меня стоять в полной растерянности. 
  Тем не менее, я быстренько прибрался в комнате и стал ждать развития дальнейших событий. Вскоре вернулся Генка, с двумя бутылками какого-то портвейна. Пройдя в комнату, он объяснил, что встретил Ленку во дворе (она, кстати, жила тоже в нашем доме) и в шутку ей сказал:  «Алена, может по портвишку, и в постельке покувыркаемся?». На что та, абсолютно спокойно ответила: «Ну, если по портвишку, то можно и попробовать. Мне все равно сейчас делать нечего».  Возможно, разговор был несколько другим, но смысл тот же.   Красавицей Лена не была: довольно полная, мягко говоря, и вообще. Может поэтому и восполняла отсутствие мужского внимания таким вот поведением.  В принципе еще учась в школе, до нас доходили постоянно слухи, что Лена не отказывает ни кому. Достаточно сказать: «Лена пошли трахаться»,- вот так, прямо открытым текстом, и она спрашивала только «Где?» и «Когда?».
  В общем, сидим мы с Генкой, досматриваем по телевизору кино, на столе бутылка и рюмки, все как полагается. Наконец раздается звонок в дверь, и Генка бежит открывать. Через минуту, немного пошушукавшись с Генкой в прихожей, в комнату входит Лена в домашнем халате и тапочках, видно, что сразу из дома и к нам. Дальше все происходило примерно так:
  Лена: — Привет Саня, мне тут Генка предложил отдохнуть немного с вами, ты не  против?
  Я: — Да ради бога, вон Генка уже и насчет вина подсуетился. Присаживайся. А мы тут кино сморим.
  Генка, открывая бутылку и наливая вино: — Только ты Лен учти, что мы еще ничего не умеем, и нам требуется наставник по интимным вопросам.
  Лена: -Ну что ж, давай учиться. С чего начнем?
  Гена: — Для начала выпьем.
Мы выпили по рюмке, потом еще, обсуждая прошедшие экзамены и прочие школьные дела, которые теперь остались в прошлом. Кто чем думает заниматься в будущем.
По телевизору как раз закончился фильм, мы выпили еще и тут Лена встает и говорит:
— Ну что детки, кино закончилось, начинается другое,- и развязав кушак халата,  распахивает его. Под ним, само собой, никакого нижнего белья.
— Итак, кто первый начнет обучение? — продолжает она, присаживаясь на диван.
  Генка вызвался первый, но не привыкший к такой открытости утащил ее на лоджию, где у меня тоже стоял диван, где я летом постоянно спал. Через некоторое время он вышел и сказал: — Саня, твоя очередь.  
  Ну, описывать все подробно, думаю, нет необходимости. Скажу только, что из всех ощущений я запомнил только потное тело под собой, расплывшиеся по телу груди и соприкосновение животов. Ну, еще можно дополнить картинку тем, что во время процесса, она лежала, как бревно, и рассказывала мне, как она мечтает открыть свой подпольный публичный дом… Какие уж тут эротические, романтические мысли,- лишь бы кончить поскорей.
 После того, как Лена ушла, я сказал Генке, что больше ее ко мне звать не надо!

Глава 9

  В середине лета, мне вдруг втемяшилось в голову, что еще что-то может получиться  в отношениях с бывшей одноклассницей Ирой Гусевой. Чем больше я о ней думал, тем больше хотел ее увидеть. Как-то, в кинотеатре «Пламя», показывали какой-то новый фильм.  Вроде «Гонщик серебряной мечты», и я, отстояв длиннющую очередь, купил два билета и решил пригласить Иру пойти со мной. 
  Зашел  к ней, что-то сказал, насчет друга, который не смог пойти со мной. В общем, она согласилась, к моей великой радости. Весь фильм я порывался ее обнять в темноте зала за плечи, но так и не решился. Но начало, как я думал было положено. 
  Еще через несколько дней, я решил пригласить ее съездить со мной в цирк в Ленинград, но тут получил отказ. Она сказала, что цирк не любит. Я ушел ни с чем, но продолжал думать о ней. Наконец я не выдержал и стал каждый вечер гулять возле ее дома по улице  Тазаева, в надежде, что она меня случайно увидит из окна и выйдет. 
  Спустя несколько дней, мой «гениальный» план сработал. Как-то вечером она действительно увидела в окно, что я вроде как случайно прохожу мимо ее дома  и, постучав изнутри по стеклу, махнула мне рукой: «Мол, заходи ко мне». Я, можно сказать, влетел к ней на крыльях любви, полный надежд.  Мы посидели, поговорили о том, о сем. Она напоила меня чаем. А потом, как бы случайно, завела разговор о дружбе и любви и вскользь заметила: «Не знаю как другие, но я телом не торгую!», очевидно, решив, что именно этого я и добиваюсь от нее. Увы, Иришка, ты была не права! Ты действительно мне нравилась,  но о постели у меня мыслей не было на тот период! Я был романтик по натуре и не считал, да и сейчас не считаю секс, главной составляющей встреч мужчины и женщины.
Вот сколько сразу любовных историй получилось, стоило только закончить школу!
  В Москве, в эти месяцы шла  спортивная «Олимпиада 80», но насколько помню, я этим не особо интересовался и посмотрел лишь заключительное прощание с мишкой, когда он улетал в небо на воздушных шарах.

Глава 10

   Вначале августа, я, в срочном порядке стал искать училище, в которое пойду учиться дальше. Съездил в несколько, в том числе и в училище, где учили на реставратора и  краснодеревщика (резьба по дереву), но с моими оценками меня не особо куда-то хотели брать. Выбрал в итоге СГПТУ №1 в Ленинграде, где учили на радиомонтажников, так как я продолжал заниматься всякой радиотехникой, хоть из радиокружка и ушел с окончанием школы.  Съездил  я в училище, поговорил с преподавателями  и… дал себя уговорить пойти учиться на токаря-универсала. Они мне запудрили мозги, что профессия радиомонтажник только для девчонок, а мне надо зарабатывать приличные деньги и профессия токарь, — наилучший вариант. Потом, уже учась в этом ПТУ, я все думал: Зачем было учиться на токаря в Ленинграде, когда можно было выучиться на ту же профессию, в нашем колпинском ПТУ № 6, находящемся через дорогу от моего дома, и потом спокойно работать на Ижорском заводе. Но, умная мысля, как всегда,  приходит опосля! Потом переходить из училища в Колпино уже как-то не хотелось, да и нравилось мне после учебы пошляться по Питерским магазинам.

Глава 11

  Ну вот, мои дорогие дочка и внучки, пришло время, рассказать вам о приключениях юности, вашей мамы и бабушки, так как в эти же дни, у меня начался роман со своей будущей женой Ольгой Пантюховой.    
   Ольга была старше меня на полтора года. Жила она с семьей (мать, два младших брата Саня и Сергей и младщая сестра Ира), переехав в Колпино, из города Пушкин (Царское село), в том же 1978 году, что и я, только на пару месяцев раньше. До переезда в Колпино, она закончила 8 классов в городе Пушкин, в интернате, где работала в прачечной ее мать.  Если мне не изменяет память, этой осенью она как раз уже закончила  колпинское  ПТУ №134, где училась на одногодичном обучение по профессии «швея-мотористка». По окончании училища она автоматом должна была работать на колпинской  швейной фабрике (КШФ).  Но среднее образование было в СССР обязательным,  и ей в дальнейшем пришлось поступить и в вечернюю школу, оканчивать 9 и 10 классы. 
Но, покане начался учебный год, мы продолжали вечерами тусоваться с дворовыми ребятами и девчонками в нашем и в соседних дворах. Теперь уже и Ольга,  ходила  везде со своей гитарой, и если начинала играть и петь, то мы с Андреем затыкались, пытаясь лишь ей подыгрывать, так как пела она очень не плохо. 
  Где-то в конце лета, я случайно узнал, что Ольга разошлась с «Фиделем» и во мне вспыхнул лучик надежды, так как она мне продолжала нравиться все это время, с самого нашего знакомства. А в последнее время мы все чаще пересекались, она просила какие-то новые песни показать на гитаре.
  Как-то  вечером, в конце августа, я сидел на скамейке, на территории детского садика в нашем дворе. Ольгины окна выходили туда же и она, увидев меня, тоже вышла, как всегда с гитарой. О чем-то мы болтали, что-то играли по очереди. Немного погодя к нам присоединилась девчонка Лена. Было ей лет 12-13, но Ольга с ней общалась как с сестрой, и она вечно бегала за ней. Посидели мы, поболтали, а потом Ольга предложила пойти ко мне музыку послушать.  Я конечно согласился. Лена пошла с нами. 
  Пришли мы ко мне, я поставил какую-то пластинку и прилег на тахту. Ольга сначала рассматривала фотографии и плакаты, развешенные у меня по стенам, затем присела рядом со мной. Немного посидели, о чем-то говорили. Потом играючи, стали в шутку мутузить друг друга, к нам и Ленка тут же присоединилась. В общем, смех, шутки прибаутки, куча мала. Девчонки сначала меня щекотать начали, затем, вроде в шутку, начали  стаскивать с меня штаны, но вскоре я почувствовал, что все происходит уже не в шутку, так как девчонки напрягали все свои силы для достижения цели.
Я, сквозь смех,- они же меня защикотали чуть ли не до смерти, — сказал Ольге, что если они не прекратят, я тоже полезу к ней под юбку, но все было бесполезно. Тогда я тоже залез рукой Ольге под юбку и… тут же, как только моя рука легла на ее трусики, Ольга замерла, и позволила мне залезть и дальше... 
  Что было потом, помню смутно. В памяти лишь всплывает присевшая рядом с Ольгой Лена, спрашивающая у нее: «Оля, тебе приятно?». На это Ольга ответила, чтобы Лена шла гулять, и мы вскоре остались вдвоем. Но тогда мы не дошли до главного, так как моя бабушка была дома, и хоть она ко мне в комнату и не заходила, но это нас конечно нарягало. Но мы уже поняли, что все остальное не заставит себя долго ждать, главное выбрать нужное время.
Глава 12

  Мы с Ольгой  не признавались друг другу в любви, не предлагали друг другу встречаться,- все и так было  ясно. Она давно уже знала, что я не ровно к ней дышу,  я ей тоже нравился и, как только появилась возможность, она взяла инициативу на себя. Мы стали встречаться,  и с этих последних летних дней,  уже везде ходили только вместе. 
  Правда, вскоре у меня состоялся не очень приятный разговор с ее теперь уже бывшим парнем Андреем «Фиделем» Вихровым. Мы с Ольгой сидели на территории нашего детского сада, когда подошел «Фидель» и позвал меня в сторонку поговорить. Ему уже кто-то успел доложить, что Ольга теперь встречается со мной.  Мы отошли, причем я уже настроился на драку, но все закончилось мирно: он пожелал мне всего хорошего с Ольгой, лишь намекнув, что она такая-сякая, девушка легкого поведения, и в любой момент может уйти от меня, как и от него. Видно мужская гордость все же разыгралась. 
  Спустя несколько дней, мы с Ольгой уже более обстоятельно, с чувством, с тактом, с расстановкой, как говорится, довершили то, к чему так стремились. Мы вновь сидели у меня дома. Моя бабушка была на работе, мать тоже где-то была… 
Теперь уже я не торопился, а Ольга умело направляла мои действия в нужном направлении, так как я в принципе, ничегошеньки  еще не умел. Наши отношения с этого дня, поднялись еще на одну ступеньку доверия и любви.   Должен наверно сказать, что Ольга была у меня первой девчонкой (не считая эксперимента с Леной...), и я всему учился у нее, так как у нее уже был кое-какой сексуальный опыт, после года «дружбы» с «Фиделем».

Глава 13

  Последние дни августа, мы с Ольгой провели вместе и по возможности в кровати, или где-нибудь на природе, но тоже в горизонтальном положении. Я дорвался, наконец-то до женского тела, причем какого тела! и старался вовсю наверстать упущенное время. И что и следовало ожидать, Ольга вскоре забеременела. С помощью народной медицины, так как никаких противозачаточных средств тогда в СССР не продавалось, она сделала себе выкидыш. А метод был такой: разводится пол палочки дрожжей в стакане водки, и эта гадость выпивается. В дальнейшем это средство еще несколько раз выручало Ольгу, но потом, видно организм адаптировался, и спустя год, Ольге все равно пришлось делать аборт в больнице.
  А пока все шло замечательно. Мы целыми днями, когда Ольга не работала, пропадали с друзьями то на пляжах, то катались на лодках, то ходили в кино, на индийские фильмы и после них так хотелось таких же романтических отношений. Частенько вечерами и у меня дома сидели, точнее лежали.
Глава 14

  Наступила осень и я начал учебу в СГПТУ №1. Нам выдали полные комплекты «путяжной» формы: костюмы, рубашки, обувь, шинели и фуражки. Нас бесплатно кормили завтраком, когда приезжали утром, и обедом, в середине дня. У училища было два ученических корпуса, один на Зверинской улице, а другой за «Сытным рынком», находящимся не далеко, через несколько дворов. За день приходилось порой по несколько раз в день бегать через дворы из одного корпуса в другой.
   Ольга, тоже пошла учиться. Видится мы стали реже. Я решил взяться с нового учебного года за учебу как следует и засел за учебники. Учиться в ПТУ, было гораздо легче, чем в школе, так как из нас в первую очередь, требовалось сделать хороших рабочих, и главное для нас было учить спецтехнологию и все что относилось к нашей будущей профессии. Все гуманитарные науки были на втором плане, домашние задания уже не задавали, так что учиться было не трудно. К слову сказать, первый год обучения в ПТУ, я закончил лишь с несколькими тройками! 
  Теперь, каждое утро, я вставал в половину шестого утра, быстренько одевался и бежал на автобус.  На остановке была постоянно такая давка, что приходилось пропускать по нескольку автобусов, так как в них было просто не влезть. Вскоре, я стал специально ездить на автобусное кольцо, там тоже была давка, но была вероятность, не только залезть в автобус, но и сесть, если успевал проскочить вперед всех. 
  Потом сорок минут я ехал до станции метро "Звездная", оттуда, уже  на метро, до станции "Невский проспект".  Там я пересаживался на другую линию и, наконец приезжал на станцию метро "Горьковская". Но и это было еще не все! Теперь надо было сесть в трамвай, или пройти пешком несколько остановок и вот, наконец, я подходил к Зверинской улице, где и находилось мое ПТУ №1. До сих пор не понимаю, как я отучился там все три года и не перевелся в Колпино, но что сделано, то сделано,- пришлось ездить. 

Глава 15

  Где-то в октябре мои  мама с бабушкой сделали мне подарок в честь начала учебы, купив наконец-то стереорадиолу «Вега-107».  Радиола,  для тех кто уже не знает,- это большой, многоволновой  радиоприемник  с установленным  сверху стерео-проигрывателем виниловых грампластинок и двумя колонками. На нем уже ловилась и единственная русская стерео радиостанция,  где можно было записать неплохую музыку, хотя и моно, так как магнитофон у меня был монофонический. 
  Начиная с этого года, обзаведясь хорошим стерео-проигрывателем, я понемногу начал заниматься покупкой и перепродажей пластинок, в основном пока советских  дефицитных пластинок, В Питере я теперь бывал каждый день и после училища частенько ездил по питерским музыкальным магазинам и магазинам грампластинок. Частенько попадал в моменты, когда выкидывали в продажу какой-нибудь популярный диск западных групп, но лицензионный, в наших, советских, поганых обложках. По сравнению с западными, глянцевыми обложками их дисков, наши конечно здорово отставали в дизайне, впрочем, как и во всем остальном. В общем, стал я помаленьку  бизнесом на пластинках заниматься.
  Советские пластинки стоили 2 рубля 15 копеек, лицензионные — 3 рубля 50 копеек. А вот с рук такие пластинки шли уже по 10-15 рублей, а некоторые лицензионки популярных рок-групп,  продавались за 20-25 рублей. 
   По выходным, ленинградская музыкальная «фарца» собиралась не далеко от станции метро «Автово», где в те времена был магазин «Юный техник». В самом магазине  продавали всякие бракованные динамики, телевизоры и прочие товары для творчества радиолюбителей, а вот на улице, возле магазина, собиралась толпа народа. Ходили, мирно беседовали.  В открытую никто ничего не предлагал. Люди подходили друг к другу и шепотом спрашивали: «У тебя есть что?». Если товар удовлетворял, покупатель и продавец отходили в сторонку, в соседние дворы, и там, либо обменивались дисками, либо покупали-продавали. Были в Питере и другие точки продажи пластинок.
  За спекуляцию пластинками могли и диски дорогие отобрать, что чаще всего и происходило, а могли и реально посадить. Милиция и дружинники из комсомольских организаций периодически облавы проводили на таких «рынках». 
  Приходили на эти «толкучки», как их называли, настоящие любители рока, которые ради любимых групп готовы были рисковать. Приносили диски «The Beatles», «Deep Purple», «Uriah Heep», «Pink Floyd», «Sweet» и много, много других. Западные диски продавались гораздо дороже, по 60 рублей и выше. Цена некоторых  дисков доходила до 150 рублей, а это хорошая  зарплата того времени. Оценивалось все: и фирма грамзаписи, и внешний вид конверта, и, конечно же, сама музыка.

Глава 16

  Какие там бывали интриги, какой многоступенчатый обмен и… обман кстати тоже! В одно воскресенье тебя обманут, в другое  ты схватишь удачу за хвост. Мне как-то раз подсунули диск с переклеенным  яблоком (бумажная наклейка в центре грампластинки).  Красивая такая пластинка группы «Kiss», в фирменном пакете. Каково же было моё удивление и разочарование, когда поставив дома на вертушку диск, я услышал вместо заветной группы, хор Александрова с русскими народными песнями. 
  Вот так я лопухнулся, хотя потом я этот диск всё равно сдал за фирму такому же лоху, как и я. И таких случаев было довольно много у каждого, кто этим занимался. Я занимался обменом дисков не ради денег, а ради музыки. Покупал какой-то диск, переписывал его на магнитофон, потом обменивал на другой и т.д. Правды некоторые диски я конечно и себе оставлял. К примеру, диски любимой мной певицы Сюзи Куатро  у меня были почти все, было несколько дисков группы «Кисс», «Свит», «Пинк Флойд» и другие.  
  Как то я купил на «толкучке» огромный черно-белый  плакат Сюзи Куатро. Она была на фото в кожаном комбинезоне и Ольга, увидев впервые его у меня дома, во первых, выпросила его себе, а во вторых, буквально через несколько дней начала шить себе такой же комбез, правда за неимением кожи купила несколько метров черного атласа. Шила она уже тогда очень хорошо и через неделю, вышла в обновке на улицу. Дворовые ребята были в шоке, и я в том числе, влюбившись в нее еще больше. Выглядела она в нем офигенно,- все в обтяжечку, фигурка класс, а если еще и гитару в руки брала, вообще отпад!  В дальнейшем, если мы выпивали у меня дома, она, поднабравшись, включала пластинку Сюзи Куатро, брала в руки бас-гитару (у меня уже была тогда куплена), и так миленько выпендривалась, в первую очередь для себя, представляя себя рок-звездой. Должен сказать, что этот, ее выпендреж  мне безумно нравился! Умела она двигаться!  У нее на стене, теперь помимо фоток любимой Аллы Пугачевой, начали появляться и фотки Сюзи, которые я ей доставал, где только мог.

Глава 17

  Ближе к ноябрьским праздникам. Нам в ПТУ объявили, что все учащиеся нашего училища будут принимать участие в демонстрации на Дворцовой площади и мы несколько дней, вместо занятий в ПТУ, приезжали с утра на Дворцовую площадь и учились ходить строем перед трибуной. Дело это было скучное и нудное, к тому же на улице было уже холодно и мы с несколькими пацанами из нашей группы привозили с утра пару бутылок вина и при каждом удобном случае выпивали незаметно по стопочке. И жизнь сразу казалась веселее, правда домой я ехал, уже изрядно поддавши.
  На праздник «Победы великой социалистической революции», отмечавшийся седьмого ноября всей страной и считавшимся одним из главных праздников в СССР, нас, рано утром собрали на прилегающих к Дворцовой площади улочках и когда началась демонстрация трудящихся Советского Союза, перед трибуной с «отцами» города пошли колоннами рабочие разных заводов училищ и других организаций. Наконец дошла очередь и до  профтехучилищ, и когда мы уже подходили строем к трибуне, из громкоговорителей, установленных на крышах прилегающих домов, раздалось и про нас: « А сейчас мимо трибуны проходят учащиеся профтехучилища номер один, наша достойная смена в радиоотраслях нашей страны». Дословно я, конечно, не помню, но что-то подобное говорили про всех, кто парадным маршем проходил мимо трибуны. Потом мы поехали в ПТУ на праздничный обед. Кормили нас в училище бесплатно. Все расходы по нашему содержанию и питанию брало на себя государство. С утра мы приезжая, сразу шли завтракать, а в середине дня обедать. И одевали нас и снабжали новыми учебниками тоже абсолютно бесплатно. В этом отношении в нашей стране все было замечательно. Забота о молодых кадрах в СССР приветствовалась на всех уровнях.
  Кстати, вступив в школе по принуждению в комсомол, потому что это было необходимо для отчетности комсомольской организации, в училище я сказал, что не комсомолец и забросил  свой комсомольский билет далеко на полку. Жить вне комсомольских организаций было спокойней и проще. Никто не тыкал постоянно носом: «Как тебе не стыдно, ты же комсомолец! Ты позоришь имя великого Ленина!».  Именно так и говорили наши преподаватели,  провинившимся, в чем либо, учащимся.
  Но закончились ноябрьские празднования, которые мы и дома с друзьями хорошо отметили. и впереди меня ждал еще мой праздник, — день рождения. Мне исполнялось шестнадцать лет. Уже в начале следующего года, я должен был получить паспорт и, по моим представлениям, стать совсем взрослым и не от кого больше не зависеть. Делать что хочу.


1981 год Немного истории

    Президентом Америки в этом году, становится бывший киноактер, 70-летний Рональд Рейган. Он люто ненавидел Советский Союз времен Брежнева, называл его «империей зла», но спустя несколько лет подал руку дружбы другому Генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву.
С Л.И. Брежневым, в те годы  Рейган так и не встретился, только однажды поговорил с ним по телефону. Впрочем, советскому лидеру было некогда – он, то болел, то отмечал очередной юбилей, то радовал советский народ новыми книгами своих мемуаров. Однако все были уверены, что генсек даже не приложил к ним руки. Кстати, имя подлинного автора трилогии до сих пор окутано тайной.
Советскому народу это, конечно, было «до лампочки». Зато другое событие вызвало негодующий ропот: подорожала водка, попавшая в «набор» с хрусталем, бензином и золотом, которые тоже поднимаются в цене. Что же касается закуски, то ее становится все меньше и меньше.
Зато у граждан появляется больше поводов для смеха. Из рук в руки передаются магнитофонные пленки с выступлениями Жванецкого. Вселенская слава и лучшие скетчи Михаила Михайловича впереди — пока же он скромный литературный сотрудник издательства «Молодая гвардия». 
А вот у прекрасного актера Олега Даля все уже в прошлом: его находят бездыханным в номере киевской гостиницы. Накануне, поужинав с коллегой, сорокалетний артист грустно промолвил: «Ну, все, пошел умирать…»
Вспоминается и еще одно событие, изменившее всю советскую музыкальную жизнь,- создание в Ленинграде первого рок-клуба.
Это была первая попытка властей взять под присмотр самое мощное проявление молодежной культуры. Мероприятие было проведено не слишком оперативно – если учитывать, что группа Аквариум, например, выступала с концертами (в разных составах, но с неизменным лидером Борисом Гребенщиковым), — с 1973 года, квартирные рок-концерты к 80-м годам стали привычным явлением, и уже проходили рок-фестивали в эстонском Тарту (с 1978г.) и в 1980-м в Тбилиси.
Первый советский официальный рок- клуб, как я уже сказал, был основан в Ленинграде,  в марте 1981 года. Кентавр, безусловно, получился еще тот: при регистрации новой рок-группы, надо было соблюсти все бюрократически-идиотические формальности того времени, потом группы должны были проходить худсоветы и обязательную  цензуру текстов. Но обе стороны (рок-группы и соваппарат) стремились к нелепому союзу. Первые — чтобы иметь площадку для выступлений, возможности для записей и репетиций, вторые – чтобы присмотреть за молодежью и «подпольными» движениями. Тот самый случай, когда наливают молодое вино в старые мехи: последствия давно предсказаны. 
Первыми группами-участниками фестивалей  ленинградского рок-клуба стали «Аквариум», «Странные игры», «Россияне», «Зоопарк». В последствии присоединились группы «Кино», «Алиса» Константин  Кинчев и Виктор Цой, группа «ДДТ» Юрия Шевчука.
Особую роль в клубе играли: Андрей Тропилло, создавший фактически первую в СССР частную студию звукозаписи, и Борис Гребенщиков. 
«БГ», всегда был натурой разностороней, эпической, можно сказать. Он определял масштаб и стиль питерской рок-тусовки: постоянный поиск выразительных средств, широкий культурологический контекст, внутренняя сила и серьезный позитивизм. 
Советский рок – протестный – был всегда очень ориентирован на слова, стихи. Именно питерский «куст» дал сильных лидеров-поэтов: Гребенщиков, Цой, в дальнейшем Шевчук (переехал в Ленинград в 1986 году)… В Москве – у групп «Машины времени» и «Воскресения», стихи на мой взгляд, были несколько слабее, более сглаженные. Питерцы не боялись петь в открытую о том, что их волновало.
В этом году выходит книга стихов Владимира Высоцкого «Нерв». Высоцкий мечтал когда-нибудь увидеть книгу своих стихов, где его имя будет набрано кириллицей, но не дожил до этого момента.  Аннотация сухо сообщала: «В сборник вошли произведения широко известные, а также публикующиеся впервые». В книге были напечатаны 130 стихотворений, но все равно большая часть наследия Высоцкого оставалась в стране под негласным запретом. 
С выпуском «Нерва» была связана легенда, которую потом упомянул Булат Окуджава в песне «Как наш двор ни обижали», посвященной бардам его времени: «Как с гитарой ни боролись — распалялся струнный звон. Как вином стихов не портили — все крепче становилось. А кто сначала вышел вон, А кто потом украл вагон. – А все теперь перемешалось, все объединилось».
Украденный вагон, о котором поется в песне, — это вагон с «Нервом». Говорят, что  книги не дошли до читателя именно по этой причине – кто-то украл вагон дефицитных книг. А всего их было 55 000экземпляров. О книге слышали все, многие читали рецензии на нее в «Юности» и «Литературном обозрении», но в глаза никто не видел и в руках не держал почти никто. Экземпляр был в Библиотеке им. Ленина, и были люди, которые переписывали ее там от руки. Но факт остается фактом – «Нерва» не было даже на черном рынке. Была еще одна, правдоподобная по тем временам, версия, что книга разошлась по обкомам КПСС. 
Случилась в этом году и авиакотострофа, в которой погибло  все руководство Тихоокеанского флота.
В феврале 1981 года в Ленинградской Военно-морской академии проходили командно-штабные учения без привлечения реальных сил. На него съехался весь руководящий состав советского военно-морского флота. 30 января из Владивостока в Ленинград на Ту-104 прилетело руководство Тихоокеанского флота. Через неделю, командующий флотом Эдуард Спиридонов с женой, 17 адмиралов и генералов, два десятка капитанов 1 ранга – всего набралось 52 человека – на этом же самолете улетали домой.  С собой моряки везли из Ленинграда  дефицитные товары, которые вызвали существенный перегруз в самолете. Плюс  - неправильное расположение багажа, оказавшегося ближе к хвосту и значительно ухудшившего аэродинамику самолета.  Кроме того, экипаж начал взлет на несколько сот метров раньше, чем обычно.  В итоге, на восьмой секунде полета самолет вышел из равновесия. Положение усугубил сильный встречно-боковой ветер. Самолет накренился на правое крыло. Так и не выйдя за пределы взлетной полосы, самолет перевернулся, упал и  мгновенно взорвался. Погибли все. В одну минуту Тихоокеанский флот остался практически без командования. Кстати, по телевидению и в прессе о катастрофе ничего не сообщили. Единственная газета, которая поместила маленькую заметку о случившемся, — «Красная звезда». На предпоследней странице написали, что в авиакатастрофе разбились командующий Тихоокеанским флотом Э.Н.Спиридонов, и другие. Поскольку одной из ведущих версий произошедшего был умышленный террористический акт, флот был приведён в состояние полной боевой готовности. Информация об авиакатастрофе была практически полностью засекречена. В свидетельствах о смерти у погибших было написано «умер», а не «погиб при исполнении служебных обязанностей».
Официальная версия произошедшего — нарушение центровки. Но спустя 20 лет эксперты пришли к выводу, что причиной катастрофы послужил несимметричный выпуск закрылков и появившийся крен.
Гибель командования Тихоокеанского флота – одна из самых трагических авиакатастроф тех лет в Советском Союзе. 
Ну и в заключении, немного о компьютерах. Компьютеры в СССР в те годы уже были! Но не персональные. Выглядели они приблизительно, как газетный ларек, весили соответственно и работали на них лишь в стенах научно-исследовательских институтов. 
Время шло. И вскоре у  компьютеров появились более-менее компактные дисплеи, потом и с четырехцветной графикой. Глаза от этих цветов через 15 минут сбивались в кучку, но все равно это было круто. Для подкованных в радиотехнике печатали схемы в журналах «Юный техник» и «Радио»,  для самостоятельной сборки компьютера. Вместо мониторов закупались самые дешевые телевизоры, в роли корпуса выступала коробка из-под обуви, а  клавиатурой служили кнопки с наклеенными сверху пуговицами, на которых от руки писались буквы и цифры. Программы писались на магнитофонные кассеты. И что интересно,- вся эта игрушечная композиция работала! 
В этом году в Зеленоградском НИИТТ НПО «Научный Центр» разработал первый в СССР персональный компьютер. Машина эта проектировалась как персональная,  для пользования населением, то есть. Уже с 1982 года десятки, а потом сотни тысяч компьютеров выпускались на заводе «Квант» Министерства электронной промышленности СССР. 




Глава 1

   Итак, месяц назад, в декабре 1980 года  мне исполнилось уже 16 лет!    Начало года, впрочем, как и весь этот год, охарактеризовать  можно одной фразой:  «Плотские утехи». Да какие к черту утехи,- трахались мы с Ольгой, извините за выражение, как кролики, где только представлялся удобный случай! Я дорвался до девичьего тела, причем очень даже фигуристого, аж дух захватывало, когда мои руки ложились на..., впрочем, я отвлекся, — и остановить меня уже было невозможно.    Вспоминаются довольно экзотические случаи, к примеру, такой:  в нашей большой комнате сидят моя бабушка и мама и смотрят что-то интересное по телевизору. Мы с Ольгой в это время лежим  на диване, накрывшись покрывалом, и типа тоже смотрим. Только мои руки незаметно скользят по Ольгиному телу, задирают юбку, снимают трусики.  Свет в комнате выключен. И мы  незаметненько,  бочком…  И что интересно, никто из моих предков ничего не замечал, так как они были уверенны, что мы еще не доросли до «таких» отношений и уж конечно не могли себе и представить, что мы будем заниматься «этим» практически у  них под  носом! И таких случаев было довольно много.

Глава 2 
  После зимних каникул, которые я провел с Ольгой в основном у себя, или у нее  дома (когда никого не было), я вновь иду учиться в ПТУ. С Нового года у нас поменяли мастера и вместо любившего выпить, бородатого работяги, поставили довольно молодого, симпатичного  преподавателя, Александра Субботина, который, как потом выяснилось, помимо основной работы, еще и в вокально-инструментальном ансамбле был вокалистом и гитаристом. 
  У нас в группе учился Саня Архаров их Петергофа, который также где-то уже успел поиграть на барабанах, был еще Саня Румянцев, также умеющий играть на гитаре, ну и я.  И возникла у нас идея сделать в путяге свой ансамбль. В ПТУ нашлись и инструменты, и усилители с колонками, так что мы рьяно взялись за дело.  Мы уже и сами довольно много умели, правда, меня поставили на бас-гитару, а с басом я в те годы особо не дружил, так что приходилось осваивать инструмент почти с нуля, что в прочем сразу и пригодилось, так как приезжая домой я тут же делился полученными знаниями с Ольгой. 
  Дома мы тоже продолжали играть втроем: я, Андрей Годунов и Ольга. Кстати тогда, на репетициях в ПТУ, я, кажется, впервые услышал записи московской группы «Машина времени», которые принес наш новый мастер, и они мне очень понравились. Мы начали тут же что-то подбирать из их репертуара. Дома я делился всем, чему учился в музыкальном плане со своими друзьями. 
Глава 3
     Весной нашу группу токарей, определили на практику, на завод «Волна». Это не далеко от станции метро «Приморская» на «Шкиперском протоке». Завод находился прямо на берегу Финского залива,  хотя уже тогда, недалеко от завода, прямо в залив, сваливали целые горы мусора, расширяя площадки для строительства. Сейчас там наверно уже новые микрорайоны стоят. А тогда рядом с заводом находилась лишь огромная свалка бракованных телевизоров, и для меня это было равносильно найденному кладу! Столько радиодеталей, динамиков и совершенно бесплатно! Хотя посторонних оттуда гоняли сторожа, но все равно люди умудрялись что-то набрать себе для радиотворчества и я в их числе. Была лишь одна большая проблема: как только приходила фура с телевизорами и разгружалась, тут же выезжал бульдозер на огромных, танковых гусеницах, и все это богатство безжалостно давил, только кинескопы взрывались. Вот так все и было в нашей стране,- ни себе, ни людям. Лучше все раздавить, чем продать даже за полцены на радиодетали любителям. 
  На заводе «Волна»  изготавливали какие-то радиоприборы для военных, некоторые цеха вообще были закрыты для посторонних. Мы бывали, кроме своего токарного цеха, лишь в одном цеху по производству автофонарей: квадратные, трехцветные с мигалкой аварийной стоянки. Нас туда постоянно приглашали помочь им с планом справиться, особенно в конце месяца, и мы дружно, вместо своей практики на токарных станках, собирали эти фонари. Сколько я перетаскал домой отражателей и лампочек из этого цеха, трудно сосчитать. Я продолжал заниматься изготовлением всяких светомузыкальных устройств, и это все было очень кстати. Кое-что из моих светомузык, даже удавалось продать.
 Глава 4
      Где-то в начале весны, всех молодых жителей Колпино, кому исполнилось 16 лет стали приглашать на торжественные мероприятия: «получение паспорта», которые проходили  в ДПШ. Меня тоже пригласили. Нас вызывали по очереди к столу президиума, что-то говорили, поздравляли и, наконец, вручали новенький паспорт.
 Все! Наконец-то я стал взрослым, как я тогда считал.      Однажды Ольга сказала нам с Андреем Годуновым, что есть возможность «собрать» рок-группу у нее на КШФ. Она видела там как-то аппаратуру в красном уголке и на складе, и договорилась с комсомольской организацией фабрики, чтобы нам разрешили там играть. Мы, конечно, заинтересовались этим предложением, сходили на фабрику посмотреть, что к чему, поговорить. Аппаратура была, конечно, старенькая, но главное все работало,  да мы и свою аппаратуру, которую мне дома уже ставить некуда было,  собирались добавить. Главное там были барабаны, чего нам, так не доставало дома. 
  Мне и  Андрею, выписали временные пропуска и начались репетиции. Нас было четверо: Ольга, я, Андрей и Лена,- подруга Ольги, которая тоже работала на КШФ и немного играла на гитаре. Нам даже учителя по музыке выписали из Питера, чтобы помогал нам. Такой бородатый дядечка, помешанный на джазе. Вечерами  мы стали собираться в небольшой комнатушке на фабрике и учить новые песенки.   В училище хорошо учиться мне поднадоело и я  стал помаленьку прогуливать занятия, так как понял, что по большому счету наши знания по физике, химии, математике и прочим наукам, нашим учителям по барабану. У  ПТУ была основная задача,- подготовить хороших работяг-токарей. Поэтому, спрашивали с нас строго, только по тем предметам, которые непосредственно касались нашей работы: спецтехнология, металлы и сплавы, устройство станков и тому подобное. Мы стали убегать частенько, почти всей группой, то в Зоопарк, то в Зоологический музей или Кунсткамеру, благо все это было рядом с училищем. Иногда я, с утра выезжал  в училище и… просто не доезжал до него, а выходил на Невском проспекте и шел в какой-нибудь кинотеатр. А посмотрев кино, ехал домой. Матери говорил, что у нас было типа два урока.

Глава 5
    В Колпино же, у нас  все шло как всегда. Мы гуляли вечерами либо только вдвоем с Ольгой, либо, с нашими старыми друзьями. Частенько, по вечерам, мы все собирались на берегу речки в конце ул. Раумской. напротив "Чухонки". Когда темнело, разжигали костры, пели песни по очереди под гитары, обнимались,  целовались, у кого пары были. Порой, на берегу сидело по 15-20 человек, до 2-3-х часов ночи.  У нас с Ольгой, в нашем дворе появился свой почитатель. Малолетка Андрей по кличке "Кактус". Уж не помню, почему его так прозвали. Жил он в моем доме. Он стал все чаще гулять с нами, заходить ко мне в гости. 
  Как то, в середине лета, мы с Ольгой решили впервые съездить в Эстонию, в город Таллинн. Ездили в те времена туда за всякими дефицитными товарами многие ленинградцы. Кто за жевательной резинкой "Калев", кто за кукурузными палочкам или джемом в тюбиках, за ликером "Старый Таллинн", так как в Ленинграде это все  достать было невозможно, а в Эстонии все продавалось свободно. 
  Вечером, в 23 часа ленинградцы садились в пассажирский поезд, уходящий с Варшавского вокзала (билет стоил 5 рублей), а рано утром приезжали в Таллинн. Весь день бродили по магазинам, а вечером опять садились в поезд и на утро были уже в родном  Ленинграде, с полными сумками дефицитных товаров. 
  И вот мы купили билеты и тоже поехали. "Кактус" уговорил нас с Ольгой взять его с собой. И вот мы втроем, всю ночь промучившись на багажных полках общего вагона, потные и уставшие, так как вагоны были постоянно забиты битком,- все хотели дефицита хапнуть к праздникам всяким,- наконец приехали в Таллинн. Приехали очень рано, часов в шесть. Все магазины были еще закрыты, и мы пошли на берег Балтийского моря, находящегося недалеко от вокзала. Погуляли по пляжу, по огромным валунам полазили, дожидаясь открытия магазинов и наконец, после восьми часов, пошли за покупками. Погуляли по улочкам старого Таллинна, съездили в новые районы. 
  Билеты у нас были куплены туда и обратно, но мы так увлеклись хождением по магазинам, что забыли, во сколько отходит вечерний поезд назад в Ленинград и опоздали, а следующий поезд только утром уходил. Пришлось нам заночевать на вокзале. Правда перед этим мы хотели попытаться уехать вечером на попутке. Вышли на какой-то длиннющий мост, голосовали около часа, но так никто и не остановился.
  Кстати, Таллинн, нас очень удивил своей тишиной: ни из одного окна не доносились звуки музыки, ни кто громко не разговаривал на улицах. И что особо было странным для нас, нигде не было пьяных и даже пивных ларьков не было с толпами народа вокруг, а у нас в Колпино они стояли на каждом шагу! 
  Купили мы тогда все что хотели. Приехали домой хоть и уставшие,  но довольные, с полными сумками. Одного ликера бутылок десять набрали и коробок с кукурузными палочками у каждого штук по десять. И жевачек, само-собой полные карманы. Надо заметить, что эстонцы и тогда недолюбливали русских и как только в магазинах или на улице слышали русскую речь, тут же делали вид, что по-русски ничегошеньки не понимают, и у них ничего не возможно было спросить. 
Глава 6
   Продолжалась учеба в ПТУ, Ольга работала на КШФ и училась в вечерней школе. Я все чаще прогуливал занятия, в основном, чтобы поскорее встретиться с  Ольгой. Точнее из-за того, что я хотел..!   Частенько бывало такое: если я знал, что Ольга сегодня с утра дома (она работала и в вечернюю смену), я собирался с утра в училище, как думали мои бабушка и мама, но выходя из парадной, я тут же заходил в другую, поближе к Ольгиному дому и с нетерпением ждал, когда Ольгина мама выйдет из их парадной и уедет на работу в Пушкин. Я тут же топал к Ольге, она открывала, мы целовались, я раздевался и нырял к ней в теплую постельку! Конечно, это происходило  лишь тогда, когда она работала в вечернюю смену и ее два младших брата уезжали с ее мамой, а не оставались дома. А вот где в это время была ее младшая сестренка-стервочка, я уже сейчас не помню. Кстати она так и осталась по жизни изрядной стервой! Как-то Ольга с ней договаривалась, чтобы маме лишнего не наболтала. 
  Работала Ольга в вечер через неделю, так что такие встречи происходили у нас довольно часто. Если же она работала в утро, то мы встречались вечерами у меня. У меня в комнате была защелка, так что застать нас в неподобающем виде было трудновато, да и не было у моей матери, как я уже говорил, привычки без стука врываться в комнату. 
   Ольга, попрактиковавшись в интимных делах год с Фиделем, уже умела много из того, о чем наши предки и подумать стеснялись. Для нас же все, что наши мамы с ужасом называли "извращением" (а извращением для них была даже смена позы!), было уже в порядке вещей. 
  Я в те годы доставал помимо пластинок, иногда уже  и порно-журналы, так что было на чем учиться. На выходные мы частенько вообще уезжали ко мне в Петро-Славянку. Дом наш тогда еще стоял, ключи были у меня, так что сам бог велел ездить туда отдыхать пока была возможность. 
  Я говорил своим, что еду в Славянку по каким-то делам, Ольга говорила своей маме, что остается ночевать у подруги, затем, рано утром, мы встречались  на вокзале, соблюдая конспирацию и заранее запасшись несколькими бутылками портвейна и едой на два дня, пускались во все тяжкие… В остальном же наша жизнь, шла как обычно. В свободное время мы занимались музыкой, ходили на пляж, на Чухонку или катались на лодках.

Глава 7
   Пролетело лето.  Наш ансамбль на КШФ как-то незаметно развалился и в сентябре мы уже туда перестали ездить. Впрочем мы особо и не расстраивались. Дома у меня была вся аппаратура, кроме ударной установки. Были и приставки для гитар, и микрофон новый я купил за 80 рублей. Классный кстати микрофон для того времени был. Правда, на стойку денег не нашлось, так что приделали мы его к обычной палке. Ольге купили старенькую бас-гитару "Урал" с рук, вместо «Марии», которая уже вообще разваливалась. Так что занятия музыкой продолжались.   Все чаще у нас в ПТУ была практика на "Волне". После нее я обычно заходил на свалку телевизоров и, набрав полную сумку радиодеталей ехал домой. Дома мы с Андреем начали делать большие колонки с нас высотой. Тогда крутизной считалось, что колонки в рост человека. Да и динамики были такие огромные, что их в маленький корпус не установишь, особенно, если их штук шесть. Купили мы новые динамики, мощностью 25 ватт,  по 25 руб. Еще мы скинулись и купили маленький усилитель-комбик, к которому подключалось сразу несколько инструментов. В общем, все складывалось довольно  неплохо. Правда моя комната была больше похожа на склад музыкальной аппаратуры, но я был человек не привередливый.   Иногда ко мне заходили Лена Кочкина с Саней Ильиным (они продолжали встречаться), заходил временами Саня Тикин из нашего класса. Частенько заходил Олег Николаев из бывшего Б-класса. Он жил возле завода «Военхот», в трехэтажном доме, напротив моего. Вскоре он переехал в другой дом на улицу Тазаева. Тогда еще не было построено девятиэтажных домов. Сидели у меня, брякали на гитарах, вспоминали былую школьную жизнь. Но после школы у всех началась своя жизнь и мы встречались все реже и реже. Вот так и закончился этот год.

1982г.
Немного истории
Одиннадцатого ноября 1982 года весь Советский Союз из газет узнает, что на 76-ом году жизни умер Леонид Ильич Брежнев. Вообще дата смерти Брежнева — 10.11.1982., поскольку сама смерть произошла десятого ноября, но по каким-то причинам эту информацию скрыли от советского народа ровно на день.
Брежнев в последние годы жизни не отличается здоровьем. Сказалось видно то, что Леонид Ильич не отказывался от удовольствий, которые могло дать его положение. Уже в начале семидесятых годов возникает необходимость в постоянном присутствии врачей. Во всех местах, где живет Брежнев, появляются специальные медицинские кабинеты.
Еще в 1976 году у Леонида Ильича начинаются серьезные болезни, и Брежнев впервые переживает клиническую смерть. Врачи спасают жизнь генсеку, но от работы приходится отказаться более чем на два месяца. С этого момента врачи следуют за Брежневым по пятам. И как оказалось не зря. В последующие шесть лет Леонид Ильич переживает еще несколько инфарктов и инсультов.
В Советском Союзе не принято разглашать информацию о личном состоянии здоровья кого-либо из лидеров страны, но, несмотря на это все советские люди понимают, что с Брежневым что-то не так. Генсек угасает на глазах всего мира. 
Утром десятого ноября 1982 года, в день своей смерти, во время завтрака Л.И. Брежнев выходит в свой кабинет что-то взять и долго не возвращается. Обеспокоенная жена идет за ним и обнаруживает его лежащим на ковре возле письменного стола. На этот раз врачи уже ничего не могут сделать. Брежнев умирает.

Глава 1
    Этот год тоже оказался богат на события, кроме того, этим летом мы с Ольгой… ну впрочем, все по порядку.   На празднование нового года, мы с Ольгой позвали Годунова Андрея с его девчонкой Ирой. Она приехала в Колпино с Украины учиться. Андрей с ней познакомился в общежитии  города Металлострой и у них закрутился серьезный роман, закончившийся свадьбой, на которую Андрей приехал на пару дней уже из армии. Но это все будет потом, а пока мы наслаждались жизнью, молодостью, не особо задумываясь о завтрашнем дне. 
  С утра 31 декабря, мы с Андреем болтались по магазинам, точнее нас девчонки наши выперли, чтобы, хоть немного привести мою комнату в божеский вид.  Нелегкое это было дело, скажу я вам! Представьте только: во всех углах комнаты стоят колонки, лежат электрогитары и приставки к ним, всюду картонные коробки с радиодеталями и другими нужными мне блоками, а проводов всяких…  Но, как ни странно, к нашему возвращению комната приобрела более-менее цивильный вид, что-то убрали в кладовку, что-то в маленькую комнату. Когда мы вернулись, девчонки пошли на кухню, что-то готовить к столу, а мы с Андреем все оставшееся до нового года время сидели, смотрели телевизор или играли на гитарах. 
  В течение дня, заходили кое-кто из моих  бывших  одноклассников, наши друзья со двора, соседи. В общем, все ждали праздник, и у всех было прекрасное настроение.  Отпраздновали в прочем, как всегда, — ничего особо примечательного. То же шампанское и портвейн, те же закуски, те же программы по телевизору, правда, больше показывали  детских передач: сказки, мультфильмы, которые мы тогда с удовольствием смотрели. 
  Где то в середине ночи, мы пошли на улицу, немного погуляли, по ночному городу поздравляя всех встречных с праздником. Под утро вернулись опять ко мне и легли спать.  Андрею с Ирой мы постелили на одном диване, а мы с Ольгой легли на другой и… даже не мечтайте,- ничего не было, хотя и хотелось! Выспавшись, мы продолжили разгуляево, так как вина мы всегда покупали с запасом.      Сейчас, оглядываясь назад, замечаешь, что в те времена любые праздники, а особенно Новый год, воспринимались действительно как праздники. К ним готовились заранее, и уже за неделю у всех было приподнятое настроение. А сейчас все это радостное предвкушение праздника куда-то испарилось. И даже море спиртного, накрытый стол, не особо поднимают настроение. Если и накрывается стол, то это скорее дань традиции, а не искреннее желание отметить праздник. Хотя, может это только я,  все так воспринимаю теперь, когда мне уже почти 50 лет? Не знаю. 
Глава 2
      После нового года у меня продолжились зимние каникулы, и я отдыхал, как мог: если Ольга была на работе в утро, я паял что-то, переделывал аппаратуру, учил что-то новенькое на гитаре, а как только она возвращалась с работы, занимался исключительно ею. Впрочем, и с ней мы тоже что-то учили на гитарах, когда из кровати вылезали на время. 
  Если она работала в вечер, то она заходила с утра ко мне, особенно если у меня никого дома не было и… ну потом она, на работу шла, а поздно вечером, к двенадцати часам, я ехал ее встречать на Фидерную. Но конечно так было не всегда, хватало и других дел, но все равно наши с Ольгой отношения входили в новую стадию и мы уже задумывались о будущей совместной жизни. 
  Часто вечерами мы собирались вчетвером: Я с Ольгой и Андрей с Ирой. Мы с Андрюхой что-то играли на гитарах, а девчонки пели. У обоих были хорошие голоса. Или просто сидели, слушали записи новых групп, обнимались, целовались. Ну что вы хотели, нам было по 17 лет и казалось, счастью не будет конца!
  Два раза в неделю моя Ольга,- я считал ее уже своей навечно,- продолжала ходить в вечернюю школу на пр. Ленина, напротив кинотеатра «Заря» (тогда это был еще кинотеатр, а не церковь), так как окончить десятилетку все равно было необходимо.    Вечерами я шел ее встречать из школы или с работы, когда она работала в вечер и мы, не спеша топали пешком до дома, целовались на прощание и расходились по своим домам. Все чаще и Сэм с Ирой стали к нам заглядывать.  Андрея, правда вскоре  забрали в армию, и все наши музыкальные планы пришлось отложить. 
Глава 3

  Этой весной, у нас в ПТУ началось повальное увлечение панк-культурой, впрочем, как и во всей нашей стране. В музыкальной жизни в моду начали тоже входить панк-группы.  Хотя, толком никто в нашей стране не знал что это такое. Однажды Саня Архаров из нашей группы в ПТУ, пришел с прической, а ля панк: волосы выкрашены в зеленый цвет зеленкой, поставлены дыбом и залиты лаком, а по бокам все выстрижено. Но, как ни странно, учителя лишь посмеивались и даже с уроков не выгоняли,- действительно времена начинали меняться. 
  Мы тоже стали что-то придумывать с одеждой, чтобы как-то соответствовать панк-культуре: рвали одежду, по швам и тут же зашивали огромными стежками яркими нитками, резали штаны бритвами и тут же вшивали в разрезы молнии, причем молнии обязательно должны были быть расстегнуты, чтобы тело было видно. 
  Извращались мы в основном над путяжной формой, которую нам бесплатно выдавали,- зачем хорошую одежду портить! Причем по Питеру я ходил в таком прикиде с гордо поднятой головой. На мнение окружающих нам было не только наплевать, но наоборот хотелось всех привести в шоковое состояние, что нам неплохо удавалось. 
Глава 4
       Наступило лето. У меня началась летняя месячная практика на заводе «Волна». Вечерами же мы с Ольгой продолжали временами встречаться с друзьями, гуляли, ходили на пляж, катались на лодках, ходили в кино, на аттракционы, на Чухонку. Андрей был в армии, а его Ирина уехала на лето к маме в Украину.   Как-то вечером в конце июня, у меня сидели Ольга, ее подруга Лена, работавшая с ней на К.Ш.Ф, мой сосед с 8-го этажа Миша Огурцов, и его друг Виталик Каретников, с которым я познакомился лишь пару месяцев назад. Еще у меня сидел Андрей (Кактус), ну этого клиента мы знали уже давно, так как он постоянно торчал с нашей дворовой компанией, хоть и был младше нас на несколько лет. 
  Разговор зашел об отдыхе на природе. Мол, надо куда-нибудь на пару дней выбраться, желательно с ночевкой. В Славянке к тому времени, наш дом уже снесли. В итоге, Миша вдруг вспомнил, что есть классное место где-то на Саперном,  возле  развалин старого кирпичного завода. (это на автобусе от нашего вокзала, по дороге на поселок Понтонный). 
  Он рассказал, что там за руинами бывшего кирпичного завода, есть озеро и там можно неплохо провести время.  В общем, слово за слово, решили мы туда податься на выходные отдохнуть. На неделе закупили вина, ну как же без него, набрали еды, и в субботу, что-то, как всегда наврав родителям, отправились отдыхать. 
Приехав туда, Миша провел нас по полуразрушенным цехам завода, наполовину уже заросшим кустами, мхом  и деревьями. Даже на полуобвалившихся крышах росли молодые березки. 
  Поблуждав по заброшенным цехам и пройдя между десятками дачных домиков, строящихся тут и там, Миша, наконец, вывел нас на берег озера.  Дач вокруг уже было понастроено так много, что свободного места на берегу для нашего пикничка не было.  И тут на  середине озера мы увидели довольно большой, красивый островок,  а Миша сказал, что знает, где можно на него вброд перейти, так как уже бывал здесь раньше. 
  Нашли мы этот брод, и перебрались на остров. Вода лишь кое где доходила до середины бедер, даже раздеваться не пришлось.  Ну, а дальше, как всегда, мальчики собирать дрова для костра пошли, Ольга с Леной, взялись накрывать «праздничный» стол. Потом включили радиоприемник, развели костер, сварили чего-то, выпили, закусили. Парни и Лена, немного подвыпив, решили пойти поискать плот,- по Мишкиным словам он где-то недалеко у местных ребятишек спрятан  был.  Мы с Ольгой остались вдвоем у костра, ну и… немного покувыркались, раз представился такой случай.
Где-то, через час, мы увидели пацанов и Лену, плывущих к острову на плоту. Потом, помнится, мы опять пили, купались, на плоту плавали, изучая окрестности. 
  Так мы до ночи и отдыхали.  Сидели у костра с гитарой, Ольга пела под мой аккомпанемент, или сама что-то играла. Я тоже, помнится, что-то пытался петь, хотя певческим талантом бог меня, к сожалению не наградил. О чем-то мы болтали, мечтали,  и тут, вдруг у нас родился план: а что если нам всем дружно, взять, да и построить на этом острове свою дачу! Причем в наших мечтах уже рисовалась не просто дачка, а чуть ли не вилла с  собственной яхтой у причала. В дальнейшем Миша Огурцов уже дома взялся даже рисовать точный план: где что будет находиться на этом острове. 
  Мы решили вначале выкопать большую землянку, чтобы было где ночевать и инструменты хранить, а потом уже, переделав ее в подвал, наверху начать строить большой дом, чтобы всем по комнате было…  Что самое интересное, мы даже не задумывались тогда, имеем  ли мы право, заниматься там частным строительством. Ведь люди по берегам строят себе дачки, отгораживают участки, самовольно захваченные, так почему бы и нам не начать грандиозное строительство. 
  Сейчас, оглядываясь назад, я представляю, как это все выглядит глупо, но тогда… Тогда, в ясные летние дни, когда казалось, что жизнь только начинается, мы были полны такого оптимизма и юношеского задора, что нас ни что не могло остановить. 
  Мы решили на каждые выходные приезжать сюда и помаленьку строиться, что мы в дальнейшем и сделали, и даже за месяц с лишним выкопали практически полностью землянку с подземным проходом к ней, чтобы не видно было. 
  Ненужной, выкопанной землей мы засыпали все неровности острова, чтобы он выглядел ухоженным и красивым. Остров был довольно большой, метров сто пятьдесят  на сто. Мы уже планировали, где у нас будет небольшая пристань, где мы разобьем небольшой сад, как весь остров огородим кирпичной стеной (ведь рядом было столько кирпичей в разрушенных цехах завода). 
  Боже, какими мы были  наивными! А я был самым большим кретином их всех!  У меня же был в то время еще участок в Петро-Славянке, по закону принадлежащий нашей семье! Стройся, сколько влезет! Так нет, потянуло меня на романтические мечты о домике на берегу озера. В итоге и в Славянке участок в дальнейшем просрал, и на острове ничего так и не достроили. 
  Началась осень, и вброд переходить на остров уже было как-то прохладно, да и у нас всех оптимизма за месяц раскопок уже изрядно поубавилось. Землю копать оказалось довольно утомительным занятием, а ведь надо потом и материалы где-то для строительства искать, цемент, инструменты. Об этом мы уже потом начали задумываться.  
  В общем, этот наш проект благополучно провалился. В  моей памяти, этот милый островок и это лето остались лишь потому, что в эти прекрасные дни и ночи на «нашем» острове, была зачата моя любимая дочурка Сюзанна. Зачата, можно сказать, на пике наших с Ольгой лучших отношений. Надеюсь, да и вижу, что эти наши чувства,  отразилось и на характере и на внешности нашей дочки. Правильно говорят, что ребенок, зачатый в любви и гармонии, рождается красивым и умным! 
  Кстати, хоть Ольга и залетела, в общем-то, не запланировано, но мы в здравом уме и твердой памяти, сами решили оставить этого очередного ребенка (полгода назад Ольга делала аборт в больнице), и уже всерьез начали задумываться тогда о совместной жизни.  
  Осенью мы с Ольгой и друзьями все  чаще стали выезжать в Ленинград на концерты популярных ансамблей того времени: "Аракс", когда у них солистом был Юрий Антонов,  «Динамик» с солистом Владимиром Кузьминым, и других.  Концерты проходили в основном, во дворце спорта «Юбилейный». Появились тогда уже и  первые подпольные записи рок-групп  ленинградского рок-клуба:  Алисы, Кино, Зоопарка, Аквариума и т.д. Жизнь в стране начинала меняться, и жить становилось все интересней.
 Глава 5
      В ПТУ, с начала учебного года, у нас опять поменяли мастера и теперь им оказался тренер по боксу. Соответственно, он уговорил многих парней из нашей группы и меня в том числе, идти к нему в секцию, заниматься боксом. Я  съездил к отцу своей сестры Наташи и выпросил у него старенькие боксерские перчатки,- у него они все равно без толку валялись. Теперь два раза в неделю. я  стал ездить на стадион тренироваться.
Тренировки проходили довольно жестко. Скажу только, что за полгода, что я туда проходил, я похудел на восемь килограмм! Но в дальнейшем, когда уже мы начали проводить тренировочные бои, мне как-то расхотелось ходить со сломанным носом, и я с боксом решил завязать.
  Когда Ольга была уже на третьем месяце, в октябре, мы сообщили нашим родным, что решили пожениться, что, в общем, все восприняли спокойно и доброжелательно.  Все чаще Ольга стала оставаться у меня  дома ночевать.   К концу года, Ольга ушла в декретный отпуск, а как только мне исполнилось 18 лет (в декабре), мы подали заявление в колпинский ЗАГС.  Там, правда нам сказали, что придется ждать два месяца и назначили наше бракосочетание на февраль, если мы не передумаем. Началась подготовка к свадьбе, а заодно и к рождению нашего первенца. Наши родители начали копить деньги на ползунки и пеленки, вязать всякие шапочки и пинетки. Мы с Ольгой думали, что начинается наша новая взрослая жизнь, но увы... 
 1983г.
Немного истории
Десятого ноября 1982 года на 76-ом году жизни умирает Леонид Брежнев. Советский Союз остается без главы государства всего на пару дней.  Двенадцатого ноября генеральным секретарем ЦК КПСС избирается Юрий Андропов. Бывший председатель КГБ СССР Андропов сразу же пресекает все попытки установить культ своей личности. Он не хочет повторять путь Брежнева, так как не любит шума вокруг своей персоны. Сразу же после назначения на пост главного секретаря ЦК КПСС, Юрий Андропов ищет человека, который будет его «правой рукой». Таким человеком становится Константин Черненко, который занимается организационной работой в партии. 
Юрий Андропов начинает проводить кампании по «улучшению стиля работы» и «укреплению трудовой дисциплины». По всему Советскому Союзу, и особенно в Москве и Ленинграде начинаются облавы на улицах. Милиционеры и люди в штатском выясняют, почему граждане в рабочее время находятся на улицах, в кинотеатрах, ресторанах, вместо того чтобы стоять у станка или за прилавком. Доходит до того, что милиционеры требуют предъявить документы даже у голых людей в банях. Ответы  людей проверяются, прогульщики выявляются. 
Впрочем, Юрий Владимирович был не чужд сантиментам. Позволял себе либеральные рассуждения и даже, говорят, был снисходителен к диссидентам. На посту руководителя СССР Андропов всячески демонстрировал  миролюбие. Получив письмо от американской школьницы Саманты  Смит («…почему Вы хотите завоевать мир или, по крайней мере, нашу страну»), ответил: «Ничего подобного мы не хотим. Никто в нашей стране — ни рабочие и крестьяне, ни писатели и врачи, ни взрослые и дети, ни члены правительства не хотят ни большой, ни малой  войны…» 
Тем не менее, мировой пожар едва не вспыхнул, но его предотвратил подполковник Станислав Петров. Во время боевого дежурства офицер получил сообщение о запуске ракет с американской базы в сторону СССР. Однако, проанализировав обстановку, Петров понял, что система оповещения дала сбой. А ведь это произошло в самый пик «холодной войны», спустя считанные дни после того, как советский истребитель сбил южнокорейский пассажирский самолет, вторгшийся в воздушное пространство Советского Союза… Спустя много лет в нью-йоркской штаб-квартире ООН Петрову вручат международную награду – хрустальную статуэтку с надписью: «Человеку, который предотвратил ядерную войну».
10 марта 1983 года Политбюро собралось на заседание, чтобы решить, какие дополнительные, кроме ввода советских войск, меры нужно предпринять, чтобы улучшить положение в Афганистане. 
Был решен вопрос о предоставлении Афганистану 300 миллионов рублей безвозмездно на стабилизацию обстановки в этой стране. 
Члены Политбюро вспомнили, как принималось решение о вводе войск на территорию Афганистана, когда Брежнев потребовал поименного голосования. Уже в 1983 понятно, что политическая ситуация с Афганистаном застоялась в тупике. Однако решение принято, выделены 300 миллионов, боевые действия продолжаются. В них погибло около 26 тысяч человек, десятки тысяч покалечены и контужены, сотни тысяч переболели тяжелыми болезнями. 
Многим, возможно, будет интересно узнать, сколько же получал в эти годы советский человек? Средняя зарплата советского человека в эти годы — 165 рублей 75 копеек в месяц.  На такую зарплату советский гражданин в 1983 году мог купить 1144 килограмм картошки. Но поскольку он не мог съесть ее в таком количестве, картошка пропадала на овощных базах. И советским инженерам, а также и учащимся училищ и институтов, раз или два в месяц приходилось отрываться от работы и учебы, и ехать на овощную базу,- помогать выбрасывать гнилые овощи. 
Стипендия студента в 1983 году была 40-55 рублей. Повышенная стипендия – 75 рублей, действительно большая, на пять рублей больше зарплаты уборщицы или техника. Минимальная зарплата в СССР составляла 70 рублей. Деньги, как правило, выдавали два  раза в месяц: аванс и получка. Аванс чаще 20 числа каждого месяца, это была фиксированная сумма. А в получку выдавали, что останется после вычета аванса. Надо было прожить «от аванса до получки».
На советском предприятии очень важным отделом был планово-экономический отдел и самым ценным человеком после директора был плановик.  Потому что основные деньги к тому времени были не зарплаты, а премии. «Квартальная премия», «годовая премия», премия к отпуску. Плановик что-то вычислял, высчитывал, «пробивал» в министерстве. И посредством манипуляций, магии цифр, получалась весомая прибавка к семейному бюджету, – ежеквартальная премия, часто в разы превышающая оклад. Квартальная премия становилась также эффективным рычагом управления, за прогул или нарушение трудовой дисциплины можно было лишить премии, или «лишить премии на 50%». 
А вот денежное довольствие советского военного складывалось из нескольких   факторов. Вот цифры расчета зарплаты лейтенанта в СССР в начале 80-х. Оклад по должности («командир взвода» 120 рублей в месяц), плюс оклад по званию («лейтенант» 120 рублей в месяц), плюс компенсация за продпаек — 20 рублей в месяц (итого 260 рублей в месяц). Зарплата военных не облагалась подоходным налогом (с конца 70-х годов), то есть на руки выдавались «чистые» 260 рублей. Плюс тринадцатая зарплата в конце года, плюс за каждое боевое дежурство 20 рублей, плюс ежегодная выплата «за выслугу лет». С каждым повышением звания оклад возрастал на 10 рублей. Но подполковник от полковника «отличался» на 20 рублей. Региональные, служба в районе боевых действий – это особые коэффициенты. 
Зарплаты учителей и врачей в СССР были невысоки, впрочем, как и всегда.  Медсестры получали 70 рублей, старшая медсестра 90. Врач 115-120 рублей, им разрешали работать на полторы, две «ставки». Была у врачей такая грустная шутка: «На одну ставку есть нечего, на две некогда».
На оборонном предприятии («оборонка» и «космос»), на так называемых «секретных» объектах, зарплату 140 рублей могли дать молодому специалисту сразу после института уже в конце 50-х годов. Кандидату наук приплачивали к зарплате 100 рублей. За соответствующим образом оформленные изобретения в этой области платили разово, премия могла быть 1000 рублей и больше, но тоже облагалась подоходным налогом. Специалисты этой отрасли много времени проводили на «полигонах» (космодромы и т.п.), иногда годами. Там их зарплаты удваивались.


Глава 1

   Для меня, этот год стал особо знаменательным по многим причинам.  Во первых, конечно, в начале марта, после двух лет «дружбы», я наконец женился на Ольге Пантюховой. Напомню, что ее «залет» прошлым летом, в нашем решении,  роли практически не играл. Мы намеренно и целеустремленно к этому шли! Мы хотели пожениться и даже не задумывались об аборте, когда узнали о том, что Ольга залетела.
  Во вторых, через месяц после свадьбы, 4 апреля, у нас родилась дочка Сюзанна. 
  В третьих, этой весной мы наконец-то осуществили с Ольгой еще одну нашу мечту,- купили щенка дога, о котором уже давно втихаря мечтали,  так как оба безумно любили собак и этой покупке не смогли помешать даже наши родные, хотя и очень старались. 
  В четвертых, этой весной, мы решили с Ольгой пойти учиться в  нашу колпинскую  музыкальную школу на вечернее, взрослое отделение.  В мае пошли сдавать экзамены по классу классической гитары и, кстати, сдали на одни пятерки.
   В пятых, в начале лета, я наконец-то закончил ПТУ и пошел работать на Ленинградский завод им. Коминтерна (недалеко от станции метро «Кировский завод») по профессии «токарь-универсал» 3-го разряда, то есть начал зарабатывать реальные деньги, чтобы обеспечить нашу молодую семью. 
  В шестых,  мне дали в военкомате отсрочку на год, от армии, чему я был рад больше всего. Отсрочку дали из-за инвалидности моей матери, так как  я являлся единственным кормильцем в семье.  И я, в общем-то, был уверен, что отсрочка будет продлеваться и дальше. Но нужна она мне была не столько из-за семьи, сколько из-за того, что я не хотел бросать занятия музыкой даже на месяц, а тут, целых два года!
   Продолжалась война в Афганистане, но мы о ней толком ничего не знали. Все, кто шел в армию в те годы,  рвались туда служить,  даже не предполагая, какая там была мясорубка. А я был безмерно рад, что не надо идти служить и можно дальше заниматься музыкой, семьей, ребенком, собакой. Я вообще считаю, что ребят, которые занимаются творчеством, нельзя отрывать от любимого дела даже на год! После армии они приходят совершенно другими людьми и планы в жизни меняются. Я знавал немало очень талантливых ребят, которые после армии забрасывали музыку, мотивируя это тем, что все это глупости, детские забавы, надо уже о семье думать, о взрослой жизни. Мол, мы в армии повзрослели, поумнели и т.д. 
 Глава 2 
   Итак, наступил Новый 1983 год! Сам новогодний праздник я описывать детально не буду,- надоело! Все они были похожи друг на друга, как две капли воды и я уже рассказывал,  как они у нас проходили.  Скажу только, что справлял я его со своей, пока еще будущей женой Ольгой.  Заявление у нас в загс уже было подано, и мы жили уже,  как муж и жена. Ольга к этому времени была на шестом месяце беременности и с начала беременности, как только поняла, что залетела, бросила не только выпивать с нами, но и курить, так что как-то особо, с размахом, отмечать этот новый год мы и не собирались. 
  Все старые друзья куда-то разлетелись. Многие ушли служить в армию. Время от времени, забегали мои друзья по дому, да Ольгины подруги иногда заходили. Справлять решили тихо, без всяких изысков, как говорится, в кругу семьи. Послушали новогоднее обращение к советскому народу нашего нового правителя страны, секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова, под бой курантов выпили по бокалу шампанского и стали смотреть по телевизору сначала передачу «Голубой огонек», потом кино «Ирония судьбы, или с легким паром», а потом «Звезды зарубежной эстрады». Полночи у меня посидели, потом к Ольге домой сходили, с ее семьей посидели. Впрочем, в течение ночи, забегали к нам и наши общие друзья ненадолго. Поздравляли, выпивали со мной по бокалу вина и бежали дальше.
 Глава 3
      Я в этом году еще доучивался в ПТУ и у меня с нового года начались зимние каникулы, — можно было немного расслабиться.  Ольга жила  у меня и наши родители уже спокойно к этому относились.  Все уже были в курсе, что мы буквально на второй день после моего дня рождения,  подали заявление в ЗАГС.  Впрочем, и до этого решения, со стороны родителей никаких проблем не возникало. Они конечно.  уже догадывались, что мы  живем с Ольгой, как муж с женой, но помалкивали. 
  Сразу после нового года, мы начали подготовку к нашей свадьбе. Свидетелями мы попросили быть наших теперь уже общих друзей и моих одноклассников Ольгу Терещенко и Саню Ильина. И они почти все проблемы по подготовке свадебной церемонии взвалили на себя. В ЗАГСе нам дали талоны на приобретение всяких дефицитных товаров к свадьбе и вскоре мы поехали в Ленинград за покупками. 
  В те времена в ЗАГСе всем новобрачным давали такие талоны. А вот отоварить их, можно было в единственном ленинградском магазине «Юбилей». Там же, новобрачные покупали себе золотые кольца, платья и костюмы для свадьбы, постельные наборы, подарочные наборы и все такое прочее дефицитное, чего тогда не возможно было купить в обычных магазинах. 
  Денег у нас было в обрез, так как я еще учился, и  мы решили особо не  шиковать. Свадебное платье и костюм взяли у знакомых. В «Юбилее» мы купили только золотые кольца, самые дешевые, по 100 рублей, постельный двуспальный набор и что-то из подарков друг другу, типа духи, одеколон, ну и еще какие-то мелочи.     Сейчас, спустя столько лет, я бывает, задаю себе вопрос: А любил ли я Ольгу по настоящему? И у меня нет ответа. Не знаю. Она, конечно, мне нравилась и внешне и как человек, и особенно в постели, хотя, кто может не понравится в постели в 16-17 лет, когда сам еще ничего не умеешь, а она уже умеет кое что.., но скорее всего меня притягивало в ней в первую очередь стремление, как и у меня, играть в рок-группе. Во всяком случае, у меня не было такого всепоглощающего сильного чувства, когда можно за человека жизнь отдать. 
  Впрочем, у меня такого чувства никогда не возникало за всю жизнь ни к кому. Я всегда любил себя больше всех остальных и сейчас, спустя десятилетия, только все больше убеждаюсь в правильности этого выбора.  Впрочем,  насколько я знаю, Ольга тоже по мне с ума не сходила, так как буквально за полгода до свадьбы, когда она еще не знала, что беременна, она стояла перед выбором: или остаться со мной, или уйти к другому парню, — военному, который ей тоже нравился.  Он предлагал увести ее с собой, куда-то в военную часть жить. Она спросила тогда откровенно у меня, что ей делать, а я ответил, что решать это надо только ей. В итоге она решила остаться со мной. И наверно зря! 
   Я уверен, что если бы она выбрала тогда военного, а не меня, то  с ней не случилось бы того, что случилось в дальнейшем, но, увы, назад жизнь не отмотаешь.  Но это так, к слову. А в те месяцы, мы с нетерпением ждали день нашей свадьбы, мы были счастливы и жизнь казалась замечательной.
  Глава 4 
  Справлять свадьбу решили у Ольги в квартире, так как она размерами побольше нашей была. За месяц до свадьбы начали закупать вино, водку. Перед самой свадьбой прошлись по Ольгиным соседям, выпросили лишние табуретки и стулья, принесли пару столов. Хотя народу, в общем-то, много не планировалось. Родни у нас не было, кроме моей мамы и бабушки и Ольгиной мамы с детьми, и мы собирались справлять только с друзьями. В итоге набралось человек пятнадцать-двадцать. Такая, простенькая, можно сказать, студенческая свадьба. 
  В ночь  перед свадьбой, Ольга ночевала у себя и с утра уже все ее подруги собрались там, чтобы подготовить  ее к торжеству. Мы же с друзьями с утра собрались у меня в квартире. Вскоре, к моему дому подъехала легковая машина, которую мы заказали еще накануне, украшенная ленточками и надувными шариками, я сел с Саней Ильиным в машину и мы поехали забирать невесту… из соседнего дома, буквально метров двести.  Забрали Ольгу со свидетельницей и поехали в ЗАГС. Остальные гости, чуть раньше, поехали туда же  на автобусе. На дополнительный транспорт денег не было.    После регистрации, где нас сфотографировали для свадебного альбома,  мы с Ольгой и наши свидетели поехали, как положено, покататься по городу, положить цветы к памятнику Ленину, у вокзала, и защитникам города Колпино, на бульваре Свободы, попить шампанского по дороге. Все наши гости тем временем, поехали к Ольге домой, готовится к нашему приезду. 
  Примерно через час, когда мы подъехали к дому, нас уже поджидали все наши гости, а заодно и Ольгины соседи по парадной, перегородив нам дорогу веревкой и требуя плату за проход к свадебному столу. Вообще,  любопытных собралось у парадной много. Особенно местных детишек, в надежде урвать себе что-нибудь сладенькое. Мы раздали деткам конфет, откупились от соседей несколькими бутылками водки, и наконец, прошли в квартиру и сели за стол. Начались какие-то конкурсы для молодоженов, перемежающиеся криками «Горько!». В общем, началось веселье. Ольга пила только шампанское, да и я не очень налегал на спиртное. Надо было соблюсти все приличия.   Ближе к вечеру, когда все гости уже поднахрюкались, и танцевать и петь уже были не в состоянии, мы с Ольгой пожелали всем спокойной ночи и отправились ко мне на квартиру, где и предполагали провести свою первую, ХА-ХА!, брачную ночь. 
  Хотя, надо честно признаться, в эту ночь мы наконец-то отбросили все приличия и позволили себе в постели все, что до этого делать, как-то еще не решались. Теперь мы были супругами, а значит долой стыдливость и ханжество! Долой жизнь, которой жили наши родители. А наши родители, судя по их воспоминаниям, жили кошмарно! Вот вам такой пример.
  Моя мама, как она сама рассказывала, узнала, откуда появляются дети, только в 18 лет!!! Хотя, я. вроде об этом уже рассказывал. Когда у нее начались первые месячные, она решила что умирает! Прибежала к своей маме,- моей бабушке, вся в слезах и только тогда, ее мама удосужилась ей объяснить, как могла, что это у всех девушек бывает… А все потому, что на эти темы, со своими  детьми, большинство родителей, в те времена не говорили вообще! Во всяком случае, большинство советских граждан, того времени, старались эту тему обходить стороной. То, что мы с Ольгой, считали в  нашей постели, уже нормой, для моей матери, к примеру, считалось бы наверняка извращением. 
Один раз мы с Ольгой, как-то попытались поспорить с ней на эту тему и поняли, что это бесполезно и их уже не переделать. О чем можно спорить с человеком, который по жизни признает только одну «миссионерскую» позицию, а все остальное считает грязным и пошлым! Если они с моим отцом раздевались и занимались любовью только в темноте и ни разу не видели друг друга обнаженными при свете! О чем тут можно говорить. КОШМАР!!! 
Глава 5 
  Рано утром, за нами уже прибежали друзья, подруги, и позвали вновь к столу. Наши вчерашние гости желали срочно «поправить свое здоровье». Свадьба продолжалась весь второй день, правда уже больше  походила на обычную пьянку. Конкурсы все закончились, да и «Горько!» кричать, как то все постепенно позабыли. 
  На второй день, уже и я, позволил себе поднапиться, так как все официальные мероприятия были закончены.  В свободное время, мы с Ольгой  занимались переустройством моей комнаты, сделали перестановку, Ольга переносила кое-какие свои вещи ко мне, так как, мы решили жить пока у меня. 
  У Ольги и так, целый дом детишек был, а младшая сестренка Ира, вообще истеричка была и по каждому поводу падала на пол и начинала дрыгать ногами и орать как сумасшедшая. А тут еще мы бы поселились. Хоть у Ольги и была своя комната в их квартире, но мы хотели, чтобы нам вообще никто не мешал и думали, что у меня в квартире жизнь будет спокойней.  В общем, переустроили  мы мою комнату для занятий музыкой, в комнату для семейной жизни. Все усилители и колонки, распихали, куда возможно, чтобы в глаза не особо бросались. И поначалу, мне это даже нравилось, правда, только поначалу.
Впрочем, вскоре мы переехали жить к Ольге. Начались какие-то трения с моей мамой. Везде ей мерещилось, что Ольга так и норовит мне изменить. Постоянно мне докладывала, что пока я был в ПТУ, к ней заходили те-то и те-то (наши знакомые). В итоге мне это надоело, и я сам предложил Ольге пожить некоторое время у нее.  Уже тогда, мы начали продумывать варианты, чтобы снять где-нибудь отдельную комнату. В те времена с этим проблем не было.
   Ближе к весне, мы начали готовиться к рождению ребенка. Подыскивали коляску, еще что-то из одежды для новорожденного покупали. Я в эти мелочи особо не вдавался, так как все это искалось и покупалось, пока я самоотверженно готовился к окончанию ПТУ,- надо было готовиться к сдаче экзаменов и защите   диплома.
 Глава 6
     Утром 4 апреля, я как обычно, вылез рано утром из теплой кроватки, где осталась досыпать Ольга, и уехал в ПТУ. А вернувшись, узнал, что сразу после моего отъезда, часов в восемь у нее начались схватки, и Ольгу увезли в роддом. Спустя уже несколько часов она родила девочку 4 кг весом и ростом 48 см. Я тут же пошел к роддому, поздравить жену, но ей вставать еще было нельзя, так что я лишь через девчонок, находящихся в палате передал ей мои поздравления. 
  Неделю Ольга еще пролежала в роддоме, так как не обошлось без небольших разрывов, хотя вообще роды прошли довольно легко. Каждый день, после училища, я топал к роддому с пакетом фруктов, который Ольга поднимала в палату на веревке.
К концу недели Ольгу наконец-то выписали. Встречали мы ее большой толпой. Пришли  почти все наши друзья, кто присутствовал и на свадьбе. Как полагается я встречал Ольгу с огромным букетом цветов, еще несколько подарил медицинским сестрам и наконец, мы отправились домой… на автобусе, так как денег на машину не было. 
  Наши новоявленные бабушки поджидали нас дома и как только мы приехали, тут же потребовали распеленать малышку, чтобы рассмотреть повнимательней, что же за чудо мы с Ольгой произвели на свет. Посмотрев и убедившись, что все части тела ребенка на месте и у девочки очень даже миленькое личико, все остались довольны. 
  Увидев впервые это малюсенькое, но такое милое существо, я наконец-то стал понемногу понимать, что стал настоящим папашкой очаровательной дочурки и теперь отвечаю не только за себя, но и за свою семью.

 Глава 7
      Начался самый трудный период нашей жизни, точнее, в первую очередь трудный  для Ольги, так как ей в основном приходилось вставать к дочке по ночам, кормить, перепеленывать Ведь я каждое утро в шесть часов уезжал на учебу. Хотя в выходные и я давал Ольге отдохнуть, беря на себя часть обязанностей. Должен сказать, что Сюзанна, как мы назвали дочку, росла довольно спокойной девочкой и плакала только, если у нее что-то начинало болеть. 
  С первых же дней мы с Ольгой решили не баловать ребенка и не приучать его к рукам. И тут же по этому поводу пришлось постоянно ругаться с нашими матерями, так как они при любом всхлипе ребенка, бежали к девочке и хотели тут же взять на руки. Мы мужественно отстаивали свои методы воспитания, и это очень скоро дало положительные результаты. Спустя всего пару недель, наша дочка очень быстро привыкла засыпать в коляске или в своей кроватке без всяких укачиваний на руках. 
  Как то мы попробовали надеть ей на голову стерео-наушники, чтобы она засыпала под музыку и очень удивились, когда она заснула буквально через несколько минут. С тех пор музыка стала неотъемлемым предметом ее засыпания, тем более, что мы теперь могли спокойно разговаривать или смотреть телевизор, не мешая ей спать, так как наушники защищали ее и от посторонних звуков. Молока у Ольги хватало, так что проблем с кормлением тоже не было.   Спустя примерно месяц, при регистрации ребенка, мы чуть не оплошали. Мы с самых первых дней хотели назвать дочку Сюзи, в честь нашей любимой певицы Suzi Quatro,  хотя наши родители были против, считая это имя каким-то иностранным и не вписывающимся в русскую жизнь, но мы настояли на своем. 
   Когда мы пришли в ЗАГС на регистрацию ребенка, нам дали толстенную книгу с именами и сказали, чтобы мы выбрали из нее имя, а если такого имени в книге нет, то так называть ребенка нельзя. Мы искали, искали имя Сюзи, но не нашли.  Затем, доперев, что полное имя скорее всего Сюзанна, стали искать его, но тоже не нашли. Регистраторша сама взяла книгу, полистала и нашла имя Сусанна, предложив нам его, на что мы наотрез отказались. Но еще немного поискав, администратор ЗАГСА наконец нашла к всеобщему облегчению и имя Сюзанна и все вопросы были решены. 
Глава 8 
  Несмотря на кучу новых обязанностей, продолжали мы с Ольгой заниматься и музыкой, но по большей части лишь вдвоем с Ольгой. Андрея Годунова, как я уже говорил, забрали в армию и играть и мечтать о вершинах популярности стало не с кем. Я продолжал время от времени покупать у знакомых новые западные диски, переписывал их, опять перепродавал или обменивал на другие. Но конечно большая часть денег теперь уходила на ребенка.   Выручало еще и то, что Ольга умела, и главное очень любила шить, так что на шмотки, мы особо не тратились. Большую часть вещей Ольга шила сама, тем более, что постоянно находилась дома с ребенком. Я ей помогал делать выкройки из картона в полную величину.
  На мои музыкальные пристрастия денег практически не оставалось. В начале года мы еще сумели Ольге купить бас-гитару поновее с рук, продав старую, и на этом все музыкальные покупки закончились. Удавалось лишь покупать новые пластинки. У Ольги теперь было другое занятие, более важное для нее, чем музыка.  Я  же, все пытался совместить семейную жизнь с музыкальной,  но получалось с трудом.  Вообще-то Ольга не отказывалась заниматься музыкой, и бывало, мы что-то учились вечерами играть в две гитары, просто времени на это у нас оставалось совсем немного.
А музыкальная жизнь в стране начинала кардинально меняться.  В этот год, все также на вершине популярности Юрий Антонов и Алла Пугачева, но появляются уже и новые будущие рок-звезды. На магнитофонных бобинах расходятся первые записи группы "Аквариум" и "Кино", "Алисы" и "Наутиуса-Помпилиуса", группы "Зоопарк" и Александра Башлачева… 
   Мы с Ольгой продолжаем по возможности ездить в Ленинград на концерты как уже известных исполнителей, так и только начинающих. После посещения каждого такого концерта, наши мысли вновь возвращаются к созданию своей рок-группы и Ольга меня поддерживает… первые дни после концерта, а потом вновь ребенок берет верх и музыка отходит на второй план. Мне остается пока только одевать вечерами стерео-наушники и уносится в мир грез под музыку Сюзи Куатро, групп «Кисс», «Дип Перпл», «Свит», «Назарет» и т.д. Советскую музыку я не очень воспринимал, хотя на живых концертах конечно и советские исполнители звучали классно. 

Глава 9

  Где-то через пару месяцев после рождения дочки, как-то вечером к нам зашла наша знакомая Лена Максимович, жившая в моем доме. Я знал ее еще по школе в Славянке, где она училась и, как и мы, переехала в Колпино.
Она работала где-то в Ленинграде в цветочном магазине и сказала, что одна ее знакомая из этого магазина продает внеплановых, но очень хороших щенков дога по 100 рублей, и если мы хотим, то можем взять. 
  А мы очень хотели, так как оба очень любили собак и не смотря на то, что с дочкой еще проблем предстояло много, мы, даже особо не задумываясь, решились взять и собаку. Через пару дней, я выпросил у своей бабушки 100 рублей в долг, даже не сказав на что мы с Ольгой хотим их потратить и отправились в Питер за щенком.   
  Приехали мы в Ленинград, на Московский проспект в какой-то дом. Звоним. Открывается дверь и из-за нее, чуть ли не на высоте Ольгиного роста (она была на голову ниже меня), из-за двери высовывается и смотрит на  нас огромная рыжая морда дога. Затем, из-за нее выглядывает и сама  хозяйка, уводит этого монстра женского рода, запирает его  в другую комнату и, пригласив нас в квартиру, проводит  к огромной картонной коробке со щенками. А там сидят шесть таких лапочек рыжих. Мордочки квадратные, лапы огромные. Мы выбрали самого крупного кобелька, хозяйка нам дала целую распечатку, как кормить, какие витамины давать щенку и т.д. и мы счастливые, поехали домой, по дороге обсуждая его будущий возможный рост, судя по его маме. Тем более,  что хозяйка щенков описала их папу, как еще более здоровенную собачину, чуть ли не метр в холке высотой. Нашим родителям,  мы конечно не сказали, какая в будущем из этого симпатичного малютки должна вымахать псина. 

Глава 10

  Так получилось, что дочка у нас родилась 4 апреля, а наш, можно сказать, второй ребенок «Бари», как мы его назвали, родился 12 апреля, правда забрали мы его уже двухмесячного.  Так они вместе и стали расти. 
  Потом, с каждым прошедшим месяцем, наши родные с ужасом наблюдали, во что превращается наш милый малютка-щеночек, но что-то менять было уже поздно.  Так мы и стали воспитывать не одну дочку, а еще и сыночка в придачу, так как ему нужен был уход ничуть не меньший, чем Сюзанне. 
  Дочку перепеленали, накормили, спать уложили и все, а вот за Барюшей нужен был глаз да глаз. То он лужу наделает, и его надо было срочно выносить на улицу погулять, то  начнет чью-нибудь обувь грызть или мебель, провода… Упаковками мы покупали для него таблетки глюконата кальция, десятками, закупали пузырьки со всякими витаминами, рыбьим жиром, плюс еще каждый месяц ездили в нашу ветеринарную поликлинику, где, еще в наш первый приезд туда, когда нашему щеночку уши купировали, познакомились с одной женщиной-ветеринаром.  Она, за небольшую доплату, стала делать уколы витаминов нашему  Барюше для роста. «Тривит» вроде назывались уколы. 
  Назвали мы щенка Бари. Щенок был от хороших производителей, родители с родословной, только что вязка внеплановая, поэтому документы на щенков не выдавались, да нам они в принципе и не нужны были. Мы на выставки с ним ездить не собирались.  В общем, хватало нам в этот год забот с нашими «детками». 
  Барюха, на своих ножищах-ходулях еще плохо держался, разбежится, бывало, а на повороте ноги заплетутся в узел и он кувырком летит. А как он по лестнице спускался маленький, с четвертого этажа,- это надо было видеть! Ольга тут же взялась его дрессировать, обложилась книгами по дрессировке и уделяла собаке времени не меньше чем дочке.  
  Уже к полугоду, Бари знал все основные команды. Я же, когда он немного подрос, учил носить его в зубах сумку с продуктами, чему он впоследствии очень хорошо научился.  Возможно многие мои ровесники, кто в те годы жил у «Старого универсама»,  помнят огромную, мощную рыжую собачину, породы «дог», которая тащила в огромной пасти, либо сумку с картошкой, либо с продуктами.  Причем тащила до самой квартиры, ни разу не выпустив ее из зубов без команды. А с прогулки он постоянно таскал по привычке, к дому какую-нибудь огромную ветку, или корягу, да еще и не хотел отдавать, пока до самой парадной не донесет.

Глава 11 
  Наши бабушки больше всего боялись, что щенок ненароком может навредить нашей дочке, но они росли вместе без проблем. Как только Сюзанка научилась сидеть и вставать в своей кроватке, они уже понимали друг друга с полувзгляда. Бари подходил к ее кроватке, ложил голову на спинку кровати и смотрел на нее умными глазюками, а она тут же кое-как вставала в кроватке, и пыталась либо оторвать  ему  уши, либо лезла ручонками  ему в рот, в надежде оторвать язык. А он, в свою очередь, вылизывал ей лицо и все, что было доступно, и оба были довольны! Сюзанка так хохотала, таская Барюху за уши и пытаясь выковырять  ему глазки, — это надо было видеть! 
  Вообще-то, это наверно был самый счастливый наш с Ольгой год. Все у нас складывалось довольно неплохо. Вечерами мы теперь всем семейством выходили на прогулку, везли дочку в коляске и Бари вели на поводке.  Я закончил ПТУ и начал работать на заводе. Точнее  у меня началась трехмесячная практика, но я уже получал нормальную зарплату. 
  Я вставал в 5 утра, к шести шел на автобусную остановку, еле-еле втискивался в автобус и зажатый со всех сторон, в духоте, висел между пассажирами целых 40 минут, пока ехал до станции метро «Звездная». Оттуда, на другом автобусе № 111, я ехал до станции метро «Кировский завод»,  а оттуда еще пару остановок на трамвае. Можно было конечно и на метро доехать, но так было быстрее. 
  Я приезжал на завод в полвосьмого, переодевался в рабочую одежду, шел к мастеру за нарядом на работу и,… засветившись у начальства, шел спать в сделанную еще во время учебы коморку, где стоял калорифер, гоняющий горячий воздух в цех для отопления. 
  В коморке всегда было тепло,  и хотя света не было, и очень громко гудел вентилятор, но  мне это все не мешало. Я хотел спать!  У меня было натаскано туда несколько рабочих фуфаек, так что я ложился немного подремать, и приступал к работе где-то часов в десять. Впрочем, мне это не мешало прилично зарабатывать. Например, мой наставник Сергей, бывало, получал и по 500 руб. в месяц, а мне хватало и двухсот, не особо напрягаясь. Ну, лень мне было работать от звонка до звонка. Поработаю, бывало, час-другой и иду прогуляться по другим цехам в поисках чего-нибудь, что можно будет прибрать потом себе. А после обеда, летом вообще бывало, залезу на крышу цеха и загораю еще час. 
   К тому же, была в те времена такая фишка интересная на заводе: частенько нам заказывали одни и те же детали по нескольку раз в месяц, а сами детали потом сдавали на склад, где они валялись порой по несколько месяцев. Времена были такие, что главное было выполнить месячный или квартальный план, а нужны ли кому-то будут детали, которые мы вытачивали, это уж дело десятое! 
  Меня мужики и научили, как одни и те же детали можно сдавать по несколько раз, незаметно вытаскивая коробку со склада и получать за это деньги. А можно было просто сделать побольше дорогостоящих деталей в свободное время, пока станок настроен под их изготовление, так как все знали, что вскоре на них опять придет наряд. 
  В общем, способов заработать без напряга тогда было много. В СССР главное надо было работать, а нужна ли кому-то в дальнейшем будет твоя продукция,- это мало кого интересовало. 

Глава 12

  Ну, раз уж о работе начал рассказывать, расскажу немного и о пьянстве на рабочем месте,- без стакана тогда, впрочем, наверно, как и сейчас, мало что делалось. С утра, конечно, все трезвые приходили, так как на проходной их тщательно осматривали и принюхивались. Зато в обед, вместо того, чтобы идти в столовую, большинство работяг шли через проходную в город, где быстренько покупали в винном магазине бутылку водки, быстренько ее выпивали на троих в какой-нибудь парадной, и как ни в чем ни бывало, шли назад на рабочее место. Изредко, бывало и я, кому-то составлял компанию, так как отделяться от коллектива было нехорошо! Частенько рабочие вообще делали вместо заказанной работы, что-то для себя: ножи, подсвечники, полки для дома, и прочее. Если делали что-то большое, то потом по частям перекидывали через бетонный забор в безлюдном месте, выходили через проходную, обходили завод и потом спокойно забирали то, что выкинули. Никакой охраны вокруг забора тогда не было, а уж всякие видеокамеры присутствовали тогда только в фантастических фильмах. 
Глава 13
     Ложились мы с Ольгой спать поздно, то на гитарах играли, то с дочкой или щенком занимались,- вставал я рано, так что практически никогда не высыпался по настоящему. Ближе к осени мы сходили в музыкальную школу, где вывесили списки с результатами вступительных экзаменов и с радостью увидели, что у нас по всем экзаменам стоят пятерки и мы приняты. 
Осенью мы пошли в музыкальную школу, что очень не понравилось Ольгиной маме. Она с ребенком не особо хотела сидеть целый вечер,- ей и своих детей хватало. Все чаще мы стали оставлять Сюзанну вечерами моей маме,  но та ее баловала, как могла, так что довольно часто мы ссорились то с одной бабушкой, то с другой. 
  Но прозанимались в музыкалке мы лишь пару месяцев. Наш учитель все обучение свалил на меня: мол, ты ноты знаешь, поучи пока Ольгу дома, а потом уже я с ней займусь. А мне как раз и надо было, чтобы именно он с ней занимался, чтобы какая-то ответственность была. Задали урок,- надо выполнить. А потом, ближе к новому году, Ольга как-то мне заявила: Мол, заканчивать пора со всей этой музыкой и жить как все, нормальной жизнью. Мол, все равно у тебя ничего с ансамблем не получиться. Честно говоря, для меня это был удар ниже пояса. Я все свои музыкальные мечты связывал с Ольгой,  мечтал, что вместе будем выступать, а тут такой поворот. Наверно с этого момента между нами возникла трещина, которая становилась все шире и шире.  Я не мог простить такого предательства с ее стороны! 
  В общем больше ничего в эти месяцы интересного я  не припомню,-  пошла обычная семейная жизнь, которая меня начала понемногу доставать, так как все мои мечты рассыпались как карточный домик, а помечтать я всю жизнь любил.

Глава 14 
  Где-то в середине ноября, Ольга встретила какую-то свою подругу. Та сказала, что снимает комнату в частном доме в поселке Поповка, это следующая остановка по железной дороге после Колпино, и что  мы можем там тоже снять еще одну комнату, так как живет в этом доме один только мужик, несколько помешавшийся на религии, но в остальном вполне нормальный. 
  Мы с Ольгой тут же съездили к нему, и договорилась насчет жилья. Уже через несколько дней, в очередной раз разругавшись с родными, мы быстренько собрались и  уехали туда жить. 
  Мы его честно предупредили, что приедем с большой собакой, договорившись немного доплачивать за неудобства, но когда он нас увидел с этой махиной, чуть ли не метрового роста, он наверняка  пожалел, что пустил нас.
Жить стало с одной стороны спокойней, а с другой гораздо труднее. Воду теперь приходилось носить каждый день из колонки, греть на печке, чтобы помыть и перепеленать нашу дочку. Спала она в коляске, за неимением там кроватки, а точнее места для кроватки, так как комнатушка у нас была маленькая, да еще и собака на полу спит. К тому же, я с утра уезжал на работу и  все домашние дела приходилось делать Ольге. И с собакой пойти погулять и воды наносить и согреть, и дочку перепеленывать частенько, ведь подгузников тогда не было, как сейчас. Подкладывали обычные пеленки, потом их стирали. Постоянно в комнате на веревке сушилось десяток пеленок, простынок, чепчиков, распашонок и прочих детских вещей.    Когда я вечером приезжал, часов в шесть-семь вечера, Ольга уже ждала меня возле станции с собакой, так как "наш" дом находился буквально в 200 метрах от нее. Мы шли немного прогуляться и потом домой. Ольгина подруга в это время сидела с Сюзанной. Отдохнув, поиграв с дочкой, побрякав на гитаре (ее мы тоже взяли с собой), мы опять перед сном шли выгуливать собаку. Гуляли по поселку, заметенному снегом и освещаемому кое-где лишь тусклыми фонарями. 
  Жить было не то чтобы очень трудно, но очень скучно. Телевизора и радио  у хозяина дома не было, видно по религиозным соображениям. У него вообще ничего не было кроме десятка старинных икон, и таких же старинных библий и еще какой-то религиозной литературы. 
  Даже в те времена, это все его религиозное хозяйство стоило огромных денег. Интересно кому это все досталось в дальнейшем?   Свой проигрыватель и магнитофон я оставил в Колпино. Но мы хотели доказать своим бабулям, что мы прекрасно справимся и без них, так что стоически переживали все трудности нашей новой семейной жизни,  что нам в общем то и удалось. 
   Кстати, по моему, тогда Ольга и начала опять выпивать с этой своей подругой от нечего делать, пока я был на работе. Все чаще приезжая, я заставал их выпивши. Под конец года начались небольшие скандалы, в основном конечно с моей стороны и в основном из-за ее пьянок. 
  Иногда мы наведывались к предкам, взять что-нибудь из вещей, помыться в ванне.  Уже перед самым новым годом, они уговаривали нас, как могли вернуться, и божились, что больше не будут лезть к нам со своими советами, лишь бы мы были рядом. 
  Мы, для приличия пожили в Поповке еще немного, и перед самым Новым годом вернулись в Колпино, поселившись вновь у меня в квартире.  

1984г.
Немного истории
Что писала советская пресса о рок музыке в те далекие от демократии годы. Вот, например, в журнале «Крокодил» за 1964 год помещен подробный отчет о гастролях в США, гремевшей  на весь мир группы «Битлз». Из заметки следует, что советским журналистам довелось присутствовать в то время в США, и им совершенно непонятен успех «Жучков», как их называет по незнанию «Крокодил». Дескать, пошлые, необузданные в страстях, сексуальные хулиганы — как это может вообще нравиться молодежи?! Мол, буржуазная идеология вместе с «Битлз», в конец испортили заграничных людей.
В то время, как до СССР уже докатились отголоски славы прославленной четверки, на страницах Литературной газеты (1964 год) небезызвестный в СССР Никита Богословский, в фельетоне в стиле Зощенко бичует, изобличает, развязное поведение группы «Битлз» —  всего их образа жизни, включая поклонниц и их обмороки на выступлениях. Не было тогда людей, кто бы грамотно, и, апеллируя музыкальной терминологией, рассказал советскому читателю о том, почему весь мир с ума сходил по Битлз. 
Рок в СССР, был под запретом, или позиционировался как чуждый идеологически. Советская пресса о рок-музыке  либо молчала, либо разносила в пух и прах. Но в стране подрастали истинные знатоки буржуазной, запретной музыки.
Артемий Троицкий один из тех, кто в очень нестройном ряду советских журналистов, начал свой рассказ о рок-музыке для советских читателей. Рок был у него в крови, в 70-е он проводил дискотеки в МГУ, играл гитаристом в легендарной группе «Звуки Му»(82-83гг.), был изгнан с должности МНС Института истории искусств, не защитив кандидатскую, слишком смелым был научным сотрудником. Тему кандидатской,- социология популярной музыки, расценили как издевательство.
Артемий  Троицкий, появился на экранах телевидения в середине 80-х уже известным в определенных кругах человеком. Он долгие годы работал в журнале «Ровесник», газете «Советская культура».  В начале 80-х, когда на пике популярности была «Машина времени», Артемий Троицкий рок в СССР  не афишировал. На страницах большого развернутого материала в Советской культуре в 1981 году, он вдумчиво, критически, но без оскорблений, как это было принято в то время — рассказывал читателям об их кумирах Андрее Макаревиче и «Машине Времени».
В 1984 году вышло Постановление Управления Культуры г. Москвы. Согласно ему, воспроизведение на дискотеках и прочих общественных местах таких всемирно известных коллективов и исполнителей как «Мэднесс», «Секс Пистолз», «Айрон Мэйден», «АС/ДС», «Блэк Саббат», и другие — всего 75, по идеологическим соображениям было запрещено.
Троицкий и другие советские журналисты, кто решился упоминать об этих коллективах, сильно рисковали. За свои «неверные идеологические пристрастия к пробуржуазной культуре» Троицкий впал в немилость, и его журналистская деятельность была под запретом несколько лет. Он печатался в самиздатском журнале о рок — музыке «Зеркало».
Троицкий  был  самым читаемым журналистом, молодежи 80-х, любившей рок.
А уже в 1985 году, когда отовсюду стали доноситься те самые из списка 75 запрещенных, Артемий Троицкий, Сергей Антипов («Программа-А»), Александр Житинский (журнал «Аврора»), и многие другие, совершенно легально заговорили о ранее чуждой СССР мировой рок — культуре.
Множество отечественных коллективов — Аквариум, ДДТ, Алиса, и др. теперь также могли рассчитывать не только на критику. Советской пресса о рок музыке заговорила смело. В СССР началась Перестройка, и по стране прокатилась раскатистая волна отечественного рока.
Троицкий посвятил теме рок в СССР множество книг, некоторые из них пролежали в «столе» до распада союза. Своеобразная подробная энциклопедия — «Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е…», весьма познавательна для интересующихся  этой темой. Книга вышла сначала в Англии в 1987 году, и лишь в 1991 году попала на полки отечественных магазинов, и называлась «Назад в СССР». Она стала первым серьезным и профессиональным произведением, рассказавшем миру о русской рок культуре.
В 1984 году советская промышленность снизошла к потребностям граждан и начала серийный выпуск первых советских видеомагнитофонов «Электроника ВМ-12».  А в начале 85-го, на дверях магазина «Электроника» вполне можно было увидеть объявление, типа: «Запись на покупку «ВМ-12» по льготной очереди для ветеранов ВОВ на 1986 год прекращена».  Граждане копили деньги, записывались в очереди на два года вперед и страшно завидовали счастливым обладателям видеомагнитофона «Электроника». Стоил он в середине 80-х от 900 до 1280 рублей – не каждый мог себе позволить. Но каждый мог мечтать. Впечатление от какого-нибудь среднего боевика, вроде «Рэмбо», держалось месяцами. 
Смотреть видео собирались всем классом, всей лабораторией или отделом.  Ждали с трепетом момента, когда хозяин нажмет кнопочку и с жутким скрежетом выедет сверху кассетоприемник, чтобы принять в себя кассету с новым зарубежным блокбастером.  Дружно возмущались, когда устройство жевало пленку, что случалось довольно часто.  К началу 90-х в отдельно взятых квартирах стали появляться японские «Панасоники», и тогда стало ясно, откуда растут ноги у «Электроники ВМ-12» — видаки  были похожи, как братья, только японский брат работал исправно, и пленку не жевал, а отечественный вел себя, как привычный уму Иван-дурак. 
С приходом «Электроники ВМ-12», наконец-то и советские дети получили возможность, смотреть любые мультики, сколько душе угодно. До этого их можно было увидеть либо в ежевечерней «Спокойной ночи, малыши!», либо в 18.50 по телевидению, либо в кинотеатре, на детском киноутреннике (детский билет – 10 копеек). С видеомагнитофоном к детям пришел  Дисней,  «Том и Джерри» и сотни других, как иностранных, так и советских  мультфильмов — смотрели по 100 раз, и не надоедало. 
«Электроника ВМ-12» стала для советского человека мощным глотком свободы. Не удивительно, что в газетах появлялись такие объявления: «Поменяю машину «Жигули» на видеомагнитофон». 
В середине 80-х советскому потребителю стал доступен еще и мир электронных игр – через своего единственного, тогда  представителя,- игру «Ну, погоди!», известную в народе как «Волк с яйцами». Выпускалась она под торговой маркой «Электроника», как и почти вся бытовая техника этого времени. Дети требовали «Волка» у родителей на день рождения, а у Деда Мороза – на Новый год. Родителям приходилось копить – электронное чудо стоило в те годы 23 рубля. 
Суть игры в следующем. Управляя волком, вооруженным корзиной, требовалось поймать яйца, которые катились по четырем желобкам – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Если яйцо поймать не удалось, игроку полагалось штрафное очко. Если во время из окна  высунулся заяц – то половина очка. Если одно за другим на землю падали три яйца, игра останавливалась. И снова: волк, яйца, заяц.
Никто не знал тогда, что игра «Ну, погоди!» было копией заграничной «Nintendo EG-26 Eggа». Позже вышли и другие серии: «Микки-Маус», где вместо волка за яйцами охотилась диснеевская мышь, «Тайны океана», «Веселый повар», «Кот-рыболов», «Луноход» и другие. Но культовой стал только «Волк с яйцами». 
К 1984 году советским людям становится мало иметь просто джинсы. В моду входят джинсы с эффектом поношенности и потертости. Такие джинсы в народе называют «варенки». «Варенки» отличаются оригинальным видом, и никого не смущает, что выглядят они поношенными. В этом и заключается «изюминка» модных штанов. Купить фирменные «варенки» могут позволить себе единицы. Джинсы завозят малыми партиями, они дорого стоят и быстро раскупаются модниками. Но иметь «варенки» хотят все, и поэтому смекалистый советский народ, как всегда,  придумывает свои способы приготовления популярных джинсов.  
В восьмидесятые годы индийские джинсы становятся явлением широко распространенным. Они считаются самыми качественными и наиболее доступными (стоят они 80 рублей). Именно эти джинсы покупают для приготовления «варенок». Далее в дело пускается смекалка и самые сумасшедшие идеи, которые только могут прийти в голову советскому человеку.
Существует несколько вариантов приготовления «варенок». Самым популярным считается, когда джинсы кипятят с отбеливателем, или хлоркой (после которой они расползаются вскоре по швам),  перетягиваяя резинками для создания узоров, или завязывая штанины в узлы. Остальные методы тоже эффективны, но имеют более не стандартный подход: джинсы трут пемзой, натирают белыми кирпичами, варят с содой и кидают в стиральную машину вместе с камнями. 
В процессе приготовления «варенок» ломаются стиральные машины, приходят в негодность кастрюли, портятся джинсы и тратятся нервы. Но все это не останавливает советскую молодежь. Она хочет выглядеть модно и готова ради этого на все.
В 1984 году на экраны страны выходит картина «Любовь и голуби», советского режиссера Владимира Меньшова, которая призвана получить почетное место в золотом фонде Советского Союза.

Глава 1

  Итак, к Новому году мы с Ольгой, дочкой, Барюшей, короче всем семейством, вернулись из поселка Поповка,  в Колпино.  Жить пока решили у меня, предварительно потребовав от моих предков, что они не будут лезть в наши дела и в воспитание дочки. Правда, ближе к лету, мы вновь вынуждены были переехать к Ольге. Что-то у нас опять с моими предками не срослось в воспитании детей.
Сам Новый год отмечали как всегда. Из года в год ничего не менялось: те же продукты, то же вино, те же программы по телевизору. Пригласили только самых близких друзей. Вот вроде и все. Ну и мои мама и бабушка конечно присутствовали.  В течении ночи еще заходили, уходили  конечно и  друзья, знакомые, соседи по дому. В общем, все как всегда.
Жизнь продолжалась, росла дочка, рос Барюша, который, если на задние лапы вставал, уже был с меня ростом, а вставал он так постоянно, встречая нас дома, когда мы возвращались с Ольгой откуда-то домой. Подбежит, бывало, вскочит на задние лапы, передними либо в грудь упрется, если ко мне лезет, либо на плечи положит, если к Ольге, и лизаться начинает,- а пасть слюнявая! Фуу! Мы для этих целей, оттираться от его слюнев и пасть ему вытирать, специальное полотенце держали. В остальном же он был лапочка! Барюша, вообще,  рос страшным подхалимом. Сидим, бывало на кухне, едим. Его на кухню не пускаем. Он тихонько, из прихожей, начинает шаг за шагом к кухне продвигаться.  Сделает шаг, остановиться, затем еще шаг.  Подкрадется, наконец, если сразу на место не отправили, сядет рядом и заглядывает в глаза, а взгляд такой просящий, просящий. Если видит, что мы его игнорируем,  садится еще поближе и кладет свою огромную лапу Ольге или мне на колено, а взгляд еще более жалобный. Если и это не помогает, снимает лапу и кладет другую, и так повторяет несколько раз и продолжает просящи смотреть в глаза, а порой и подвизгивать. Ну как тут не дать ему что-нибудь вкусненькое. Хотя мы и старались на кухне ему ничего с рук не давать, но он все равно выпрашивал.  Сладкоежка был ужасный! 
  Сюзанна к этому времени тоже уже подросла и вовсю ползала по полу.  Барюша уляжется, бывало посреди комнаты, а она и по нему ползает. Угукает  что-то ему свое, и то за уши, то за хвост, то за шкуру его тягает, то глазик  пытается выковырять, то за язык ухватить пытается… 
  Всегда интересно за ними было наблюдать и что интересно, Бари понимал, что ребенок еще маленький и не разу за все время  не сделал Сюзанне  больно,  с мужеством выдерживая все ее покушения на его жизнь. Хотя, конечно следить приходилось внимательно, а то бывало Сюзи только на него залезет, а ему вдруг встать захочется, а рост почти метр в холке.  Подхватываешь дочку  скорее на руки, а она хохочет, ручонками за него цыпляется, отпускать не  хочет. 
Глава 2
     Каждый вечер, мы всем семейством ходили гулять в парк за улицу Раумскую.  Играли там с Бари,  дрессировали его. Ольга в этом специалистом  была.  Хоть ей собаку и не разрешала мать заводить, но, она какое-то время работала на площадке для дрессировки собак.  В душе она заядлая собачница была и кучу книжек прочитала по дрессировке, вот и помогала там по возможности. Особенно она любила с Бари «разговаривать»  на его языке, точнее копировать. Бари что-нибудь рыкнет по своему, а Ольга копировала эти звуки один в один. Бари ее услышит, голову в сторону наклонит,  посмотрит на нее внимательно, потом опять что-нибудь вякнет, и Ольга тоже в ответ. Так порой по нескольку минут переговаривались. 
  Вообще, весело было нам тогда жить, не смотря на все трудности. Дома, мы опять понемногу вечерами  начали играть на гитарах, так как вся аппаратура у меня была дома, под рукой. Вообще не понимаю, как у меня все помещалось в одной комнате: гитары, усилители, детские пеленки-распашонки, кроватка и прочее. Правда, все самое громоздкое из аппаратуры, мы в кладовую запихали, но много чего и в комнате оставалось. Ольге, наверно это не очень нравилось, а мне нормально было.  
Я  продолжал работать на заводе в Питере. Не далеко от завода был очень неплохой магазин радиотоваров, куда я постоянно заглядывал, просто  посмотреть на новые магнитофоны, колонки, светомузыкальные устройства. Купить я тогда ничего, к сожалению, не мог себе позволить, так хоть посмотреть, помечтать, что когда-нибудь и я это все буду иметь. 
  Все деньги в основном  уходили на дочку, да и мы с Ольгой тоже хотели  одеваться помоднее. Что-то Ольга конечно продолжала шить сама, но очень многое приходилось покупать, в основном с рук: джинсы, ботинки на каблуках, которые тогда только вошли в моду, рубашки, туфли… 
Все это добро продавали цыгане на ж/д станции Саблино. Приходилось туда  специально ездить по выходным на электричке, когда лишние деньги появлялись. Цыгане там видно жили и постоянно на платформе что-то предлагали пассажирам.


Глава 3
      Бывало, после работы я ехал не сразу домой, а в комиссионный  магазин «Апраксин двор»,  что не далеко от универмага «Гостиный двор» находился.  Ехал туда, как в музей, просто посмотреть. Только там, в те годы  были отдел музыкальных инструментов, и отдел радиоаппаратуры, где продавались только фирменные товары, которые туда сдавали в основном моряки, ходившие в загранку. 
  Чего там только не было: фирменные электрогитары, электроорганы, ударные установки, фирменные видеомагнитофоны, огромные переносные магниторадиоллы с двумя огромными, встроенными динамиками по бокам, цветные телевизоры с пультами дистанционного управления, что для нас было тогда в диковинку. Это сейчас такая техника уже не производит особого впечатления,  а тогда для нас это было откровением, приобщением к западному миру.  И чем больше были динамики в переносных магнитолах, тем это было круче. 
  В СССР такой техники не выпускалось, да и таких инструментов музыкальных тоже. Взять ту же советскую электрогитару «Урал». Весила она раза в три больше фирменной, звук поганый, играть неудобно. Зато стоили советские электрогитары 150-180 руб, а фирменные несколько тысяч, и мы понимали, что в ближайшие годы сможем только любоваться на них в «Апрашке». 
  Про фирменную радиотехнику вообще можно было только мечтать. Я там по несколько часов порой бродил. Рассматривал каждую модель до мельчайших подробностей.  Были в «Апрашке», кстати, и другие интересные отделы: мотоциклы, мопеды продавались, лодки, даже небольшая яхта стояла в одном из отделов. Учитывая даже то, что я по тем временам зарабатывал неплохо: 150-220 рублей в месяц, нам все равно ни на что не хватало. Ольга еще не работала. 
Я хотел подкупать что-то из аппаратуры, Ольга же, все больше хотела что-то из шмоток купить, кстати в первую очередь она хотела меня одеть по последней моде, а мне как-то было все равно. Вот купить бы новую электрогитару, это да! Много денег также уходило и на фирменные диски,  которые я копил по немногу. Покупали по возможности и порножурналы, которые не только трудно было достать, но можно было за это и спокойно за решетку попасть за распространение порнографии. 
Глава 4 
  Ближе к лету, когда мы вновь стали жить у Ольги, мы все чаще начали с ней ссориться. Все чаще, я приезжая домой, заставал ее выпивши. Она снова закурила. Возраст у меня был такой, когда еще уверен, что сможешь переделать любимого человека по своим меркам. Лишь спустя много лет, наконец-то начинаешь понимать, что переделывать человека – бесполезная трата времени и нервов. А надо наоборот,  попытаться  научиться подстраиваться под него, со всеми его недостатками. К сожалению, понимаешь это чаще всего слишком поздно, когда ничего уже исправить нельзя. 
  Однажды я с Ольгой очень сильно поругался, вроде опять из-за того, что она  опять выпивши, пришла поздно от подруги, а я с ребенком один сидел  весь вечер. Я тут же ушел ночевать к себе домой, а на следующее утро, весь разобиженный, просто собрался и никому ничего не сказав, уехал в Петро-Славянку, надеясь там переночевать пару ночей, в какой-нибудь даче, а заодно и вскрыть парочку. Да вот,- представьте себе, я на такое был вполне способен. Я вообще в душе авантюрист и в былые времена стал бы, скорее всего пиратом. Любил я хапнуть все, что плохо лежит.
  Приехал я в Славянку, прошелся по родным с детства улочкам, приглядываясь, где какие новые дачки построены, где переночевать можно. Дачников еще было не много, так что все дачи стояли пока запертые и пустые. Залез я в одну, в другую. Обзавелся по ходу пьесы новеньким рюкзаком, куда и сложил награбленное: радиоприемник, какие-то рекламные иностранные журналы, настенный светильник-бра…  К вечеру нашел приличную дачку-вагончик и вскрыв замок, решил там переночевать. 
  А утром меня разбудил стук в окно и испуганный голос: «Ей, кто там? Выходите немедленно, а то я сейчас милицию вызову!».
 Я понял, что нарвался на хозяйку этого дачного участка.  Я, быстренько собрался, и тут же сообразив, что с пьяного меньше спроса, притворился пьяным. Что-то я ей наболтал заплетающемся языком, насчет ссоры с женой и что вообще ее «сараюха» была открыта, и я ни в чем ни виноват и быстренько смылся от греха подальше, не забыв конечно прихватить рюкзак с награбленным добром. Потом я пошел на станцию и ближайшей электричкой уехал в Колпино. 
Приехал к себе домой, спрятал рюкзак в кладовку и пошел в наш садик во дворе. Внутренне, я уже остыл и хотел  помириться с Ольгой, поэтому и пошел в садик, в надежде, что она заметит меня из своего окна, выйдет и попросит сама прощенья. Так все и вышло в итоге. Она увидела, из своего окна, как я болтаюсь по территории садика и вышла ко мне, попросив прощенья. Мы снова помирились. Потом, такие ситуации стали возникать все чаще. Что-то уже было не так  в наших отношениях.

Глава 5
      Наступило лето, У Ольги вскоре  день рожденье намечалось, которое и послужило полным разрывом наших отношений. Не буду особо вдаваться в подробности, скажу только, что перед ее днем рождения мы вновь разругались, и я ушел опять жить к себе в квартиру, забрав Бари с собой. Заняться было не чем и как-то меня вдруг пробило сделать где-нибудь шалаш, чтобы никого не видеть, и где спокойно можно посидеть одному. Мой выбор пал на «Чухонку»,  и как-то забравшись в самый конец острова, за все площадки с аттракционами я нашел укромное место в густом кустарнике и начал сооружать себе домик. Сплел из веток стены и крышу, притащил из дома старый ковер и еще какие-то ненужные вещи и стал ходить туда с Барюшей гулять или просто посидеть в шалаше. Сейчас, даже приблизительно не могу понять, зачем мне все это было нужно!
  Однажды, придя в очередной раз в свое «жилище», я увидел, что меня обокрали. Утащили ковер и еще какие-то тряпки. Я тут же вылез и пошел по окрестностям прогуляться, высматривая хоть кого-то, кто мог быть к этому причастен. И вскоре нашел. Метрах в двухстах от моей лачуги, на большом холме, копошились какие-то ребята. Я подошел, и увидел, что у них тоже сделано жилище,- землянка! Они сначала разбежались по кустам, я же залез в их обиталище и увидел свои вещи. Поначалу я на них наехал за кражу, но потом мы познакомились, а вскоре стали вместе доделывать землянку, расширяя ее и прокапывая отдельный подземный вход со стороны, чтобы никто не мог найти. Все-таки землянка лучше, чем шалаш в кустах! Так я познакомился с ребятами из 25 дома по бульвару Трудящихся. В дальнейшем, нашу землянку, очевидно по чьей-то наводке, сравняли с землей бульдозером, но мы остались друзьями и в дальнейшем периодически встречались, то тут, то там в Колпино. 
Ольга справляла  свой день рожденье без меня, позвав своих друзей и подруг.  На ее дне рожденье был и мой бывший одноклассник по школе в Славянке Дима Шустов, приезжавший к нам время от времени на мотоцикле из Славянки в гости. Я с ним встретился где-то через неделю, после Ольгиного дня рождения и он рассказал, что Ольга на своем дне рожденье напилась в хлам и, мягко говоря, позволяла всем особям мужского пола все…
 Ну, этого я тогда простить уже не смог, да и моя мать подливала масла в огонь, постоянно мне выговаривая, что если Ольга с кем-то заделает еще одного ребенка, то алименты повиснут все равно на мне, как на законном муже. Короче, я сам пошел и подал заявление на развод.
  Где-то в эти же дни зашла и Ольга мириться, но узнав, что я все уже знаю про ее день рожденье, ушла ни с чем. Сказала только: «Ну что ж, я так понимаю, что мы расходимся?».  На что я ответил утвердительно, сказав, что собаку я забираю себе, так как ее мать все равно ей не даст собаку в квартире держать.
  В следующий раз мы увиделись уже в суде и Ольга повела себя, скорее всего назло мне, слишком агрессивно. На вопрос судьи, собирается ли она менять свою жизнь, чтобы не возникало поводов для ссор с ее стороны, бросить пить, изменять, она ответила твердое «Нет!». Типа, буду и дальше жить, как мне нравиться. У меня спросили, хочу ли я подать ходатайство о том, чтобы забрать ребенка себе, я тоже ответил нет, аргументируя это тем, что возможно, хоть забота о ребенке будет ее удерживать от необдуманных поступков.
 В общем, нас развели, и какое-то время мы вообще не виделись друг с другом. Потом, спустя где-то месяц, немного поостыв, мы вновь встретились, поговорили и решили, что я в любой момент могу приходить гулять с дочкой, а она всегда может приходить гулять с Барюшей, так как любила его всей душой. На том и порешили. 
В дальнейшем она подала иск на алименты, я, конечно, согласился,- для любимой дочки денег не жалко. Тем более, что я никогда подлецом, по отношению к другим не был и от алиментов скрываться не собирался. Все эти дела, мы провернули до августа, и у каждого из нас началась своя личная жизнь.
Глава 6

Оставшись один, без девушки, меня вдруг захлестнула ностальгия по былой, школьной любви, Ольге Джураевой, и я стал периодически гулять либо в ее дворе за «старым универсамом» у дома №32 по Заводскому проспекту, либо на поле за Заводским, со своим псом, так как там выгуливали своих собак все, кто жил в ближайших домах. Я надеялся случайно встретить ее, может поговорить. Не знаю зачем, но мне ужасно хотелось тогда ее увидеть. 
  Но встретиться с ней так мне и не удалось, а ближе к осени у меня начался новый романчик с женой моего друга Андрея Годунова. Узнав, что я развожусь, ко мне в гости,  зачастила Ира Годунова. Андрей все еще служил в армии, а Ира со своей мамой и дочкой снимали квартиру на улице Пролетарской, так как в квартире Андрея, у вокзала жила его мать и отчим.  
  Шли дни за днями и наши отношения с Ирой, из чисто дружеских, постепенно переросли в чисто трахательские. О любви речи не было, но трахаться хотелось обоим. Так, мы и стали встречаться время от времени у меня дома. Иногда она оставалась у меня ночевать. Моя мама и бабушка, конечно, не одобряли нашу связь, но и не лезли в наши дела и это всех устраивало. 
  Мы теперь вместе ходили гулять с моим псом, иногда ходили на пляж купаться, в кино. Ее мама в это время нянчилась с ее дочкой Юлианой. Я, начал  учиться как раз тогда,  кататься на скейтборде, который только вошел в моду в СССР, и Ирина с удовольствием ко мне присоединилась. Вечерами мы выходили на асфальтированную дорожку под моими окнами и учились кататься. Но роман этот продолжался недолго, к началу зимы они уехали на время на Украину домой, а потом, когда Ира вернулась, мы уже не встречались.
 Впрочем, угрызений совести, по поводу того, что я спал с женой друга, я не испытывал, так как  Андрей  тоже  с  моей бывшей переспал и возможно не один раз, хотя я точно знал лишь про один,- сам Андрей рассказал как-то по пьяне, приехав из армии на свою свадьбу. Ольга тогда мне сказала, что едет к какой-то подруге, на ночь, а сама уехала с Андреем, ну и они где-то эту ночку прокувыркались, а я с дочкой нянчился. Но Ольге я тогда ничего не сказал.
   
Глава 7

  Осенью у меня появились новые друзья с нашего двора. Однажды я разговорился у своей парадной с двумя малолетками, жившими в нашем доме: Вадимом Каретниковым и Саней Дрогальцевым. У меня с собой была гитара и соответственно речь зашла о музыке. Они хотели научиться играть, я им сказал, что у меня дома есть кое какая аппаратура и инструменты. Мы зашли ко мне, я им показывал какие-то аккорды на гитаре. Так все и началось. Уже через несколько дней ко мне домой кроме них, стали заходить и другие ребята из нашего двора,- их ровестники, а потом и из других домов. 
Так я познакомился с Валерой Славновым, Саней Караваевым, Лехой Меркуловым, Мишей Гусевым и еще с кучей малолеток. Всем им тогда было от 14 до 16 лет, а мне уже 21! Но общались мы на равных, и мне новая компания нравилась не меньше своих прежних друзей. 
   А вскоре ко мне стали заходить и девчонки, подруги и просто знакомые тех, кто теперь собирался у меня. Компания становилась все больше, и жить опять становилось все интереснее. Вечерами я ходил с ними гулять по тем же дворам, что и когда-то со своими сверстниками. Что-то опять придумывали, катались в парке по дорожкам на моей собачине, запрягая его в санки или собирались опять на горке возле яслей-сада на Раумской. Казалось, что время повернуло вспять и я оказался в прошлом.
  
1985г. Немного истории
  11 марта 1985 года на внеочередном Пленуме ЦК Михаил Сергеевич Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. С приходом Горбачева к власти в СССР начался процесс демократизации, получивший название «перестройки».
Его умерший предшественник — Константин Устинович Черненко — бледный, изможденный болезнью человек, пробыл на высоком посту менее года. 
В Советском Союзе, как было тогда принято говорить, «подул ветер перемен», стали популярными слова «гласность» и «перестройка». Огромный корабль – под скрип мачт, хлопанье парусов и рев волн – стал резко менять курс. Первым делом, Горбачёв обрушился на спиртное — пошли безалкогольные свадьбы, начались облавы на тех, кто баловался «зеленым змием» в общественных местах.
 17 мая 1985 года, в газете «Правда» был опубликован и вступил в силу Указ Президиума верховного совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством».  Это и стало началом «сухого закона» Горбачева. По городам и весям растянулись многометровые очереди за водкой, в которых народ непечатными словами поминал инициаторов антиалкогольной кампании и, в первую очередь, «минерального секретаря», или «Лимонадного Джо», как окрестили нового генсека… 
После принятия «сухого закона» в СССР было закрыто большинство магазинов, торгующих ликеро-водочной продукцией. Несколько раз поднимались цены на водку. Оставшиеся магазины могли удовлетворить алкогольный спрос похмельного населения только с 14.00 до 19.00.  
Однако государство не остановилась на этих мерах, и начало всестороннюю борьбу под девизом «Трезвость — норма жизни». Принимались жесткие меры против публичного распития спиртных напитков в общественных местах. Пойманных  за употребление алкоголя на рабочем месте, грозили штрафами, увольнениями и исключением из партии. Большой популярностью (среди начальства, но отнюдь не у народа) пользовались так называемые «комсомольские» — безалкогольные свадьбы. На которых, впрочем, брачующиеся и их гости попивали коньячок из заварных чайников. В городах появлялись «зоны трезвости», в которых не продавалось спиртное. Из кинофильмов изымались сцены с распитием алкоголя. Я помню купированный фильм «Мама вышла замуж», где ключевая сцена разговора подростка с отчимом происходила в пивной, была безжалостно вырезана ретивыми цензорами. Напротив, фильмы, восхваляющие трезвый образ жизни были в фаворе. Один из них — «Лимонадный Джо». Остроумный народ тут же окрестил автора «сухого закона» генерального секретаря партии М.С. Горбачева «Лимонадным Джо». В очередях граждане развлекались тем,  что делали «печать Горбачева» — определенным образом сложив 5-ти рублевую банкноту, получали слово «пей».
Ограничение продажи спиртного привело совсем не к тому эффекту, которого ожидал непьющий Горбачев. Вместо трезвого народа, он увидел огромнейшие очереди в магазинах, драки и насмерть затоптанных в очередях пенсионеров. 
 Те, кто не хотел стоять в очередях, начинал употреблять различные вещества, содержащие спирт. В ход пошли  аптечные настойки. Особенно, говорят, хороша была настойка из боярышника. В ход пошли одеколоны и лосьоны (к примеру, лосьон «Огуречный» — выпивка и закуска в одном флакончике, или для дам — «Розовая вода»), и даже  клей и  различные моющие средства. Во время «сухого закона» пышным цветом расцвели самогоноварение и продажа поддельной водки.
Но были и положительные моменты. В период 1986-90 годов продолжительность жизни мужского населения государства увеличилась на 2,5 года и достигла 63 лет, а преступность в состоянии алкогольного опьянения уменьшилась в несколько раз.  Период «сухого закона» в СССР назывался «двенадцатой пятилеткой». Только в первые годы «сухого закона» Горбачева производство водки — основного народного напитка снизилось с 806 миллионов до 60 миллионов литров.
Массовое недовольство потребителей и экономический кризис (во многом спровоцированный непродуманными действиями государственных чиновников), вынудили советское руководство к отмене «сухого закона» в 1987 году. Но ситуация во многом оставалась прежней, к примеру, продажа алкоголя с 14 часов была отменена только 24 июля 1990 года постановлением Совмина СССР. Активная пропаганда трезвости была прекращена.
Скажите мне, в какой стране. 
От этих цифр светлеют лица? 
Увы, все в прошлом, где оне — 4.70, 5.30?
О них забыть не так-то просто, 
Пока вращается земля. Где колбаса 2.90?
И где портвейн за три рубля.
Е.Лесин

      Водка в СССР была жидкой валютой, твердой отплатой труда сантехников, частной деятельности трактористов, и порюмочной мздой мелких предпринимателей. Водку в Советском Союзе не пили — ее «кушали». Именем водки отмечали вехи правления генеральных секретарей. 
Страдали не только сильно пьющие граждане СССР, мучались в очередях все, от 18 до 80 лет. Магазины же были открыты только с 14 до 19 часов. О чем в народе тут же сложили частушку:
 «В шесть утра поет петух, в восемь – Пугачева, 
магазин закрыт до двух, ключ у Горбачева». 
На кухнях советских, прежде законопослушных граждан красовались трехлитровые банки с брагой, на которых была натянута приветственно вздернутая резиновая перчатка — «Привет Горбачеву».
Ситуация в стране все больше осложнялась: в разряд дефицита попали многие продукты и товары первой необходимости. И только в одном не было недостатка: на головы советских людей безудержно лился поток громких слов и смелых заявлений. Конкретных дел, увы, было гораздо меньше. Но жить стало интересно! Едва ли не каждый день дарил пищу для ума и простор для обсуждений – на дне Атлантики отыскали легендарный «Титаник», Гарри Каспаров стал чемпионом мира по шахматам, Арбат начал превращаться в пешеходную улицу. В это же время у советских милиционеров появляются резиновые дубинки, которые шутники окрестят «демократизаторами». Как вскоре выяснилось, это была, очень нужная в государственном хозяйстве вещь… 
 Попытки реформирования советской системы привели к углублению кризиса в стране. На политической арене этот кризис выразился как противостояние Президента СССР Горбачёва и Президента РСФСР Ельцина. Ельцин активно пропагандировал лозунг о необходимости суверенитета РСФСР.
XII фестиваль молодежи и студентов проходил в столице СССР с конца июля и до начала августа 1985 года. Москву посетило около 30 тысяч человек почти из 160 стран планеты. Фестивальным лозунгом стал девиз: за антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу. Эмблема фестиваля: радужный цветок с белым голубем мира.
Политическая цель фестиваля заключалась в исправлении негативного образа СССР в глазах мировой общественности, создание позитивного впечатления о социалистическом государстве.
Подготовительный фестивальный размах мог сравниться разве что с подготовкой к Олимпиаде-80.  Накануне события, Москва стала закрытым городом для обычных советских граждан, не прописанных в столице. Москва принимала только официальные делегации из союзных республик и городов СССР.
Мероприятия, организованные в рамках фестиваля молодежи и студентов 1985 года, также имели градацию. Рядовому комсомольцу, студенту, а тем более не комсомольцу попасть на некоторые события не представлялось возможным. Для общей массы молодежи организовывались вечера, концерты в домах культуры, кинотеатрах во всех районах Москвы. Наиболее значительные мероприятия могли посетить лишь избранные комсомольские представители. Делегатам фестиваля от Советского Союза выдавалась специальная униформа, причём она отличалась по рангу. Уже по внешнему виду сразу было ясно, какая степень значимости у данного представителя, на какие события он может быть допущен.
На фестиваль молодежи и студентов 1985 года, прибыло множество выдающихся деятелей культуры, искусства и науки. Хуан Антонио Самаранч учредил Забег мира, датский художник-карикатурист Херлуф Бидструп вел мастер-классы, гроссмейстер Анатолий Карпов проводил сеансы одновременный игры на тысяче досок, Алла Пугачева пригласила в гости популярного на Западе хеви-металлиста Удо Линденберга, в парке Горького исполнял пламенные песни перед тысячами советских поклоников американский певец Дин Рид.
Посланцем доброй воли фестиваля стала пионерка Катя Лычова, перенявшая эстафетную палочку миротворчества у американской школьницы Саманты Смит, трагически погибшей в автокатастрофе в 1985 году.
Для многих зарубежных гостей московский фестиваль молодежи и студентов запомнился как светлый, добрый и радостный праздник. Советские граждане, принимавшие участие в фестивале, также хранят о нем теплые воспоминания. Сувениры с фестивальной символикой, являются частью экспозиции многих домашних коллекций.

Были советские граждане, для которых коммунизм наступил в начале 60-х. Хорошо жили советские люди, принадлежащие к номенклатуре, они кормились в спецраспределителях и спецмагазинах. 
Известная 200-я секция ГУМа была организована при Хрущеве и просуществовала до конца перестройки. Что это было? А вот что. Надо было прийти в Государственный Универсальный Магазин (ГУМ) и найти прилавок с вывеской «Стол упаковок». Там продавщица что-то заворачивала в коричневый пергамент. И рядом висела занавеска, обычная с виду тряпка, вроде даже сатиновая. Ныряешь под нее, а там уже вахтеры, проверяют у тебя удостоверение или пропуск. Вход для членов семей ЦК,  правительства,  работников торгпредств  братских  стран. И вот ты оказываешься, словно в пещере Али-Бабы, в сказочном пространстве изобилия, где есть все, что может вообразить не развитое советское потребительское воображение. Это и была таинственная «двухсотая». Шапки ондатровые лучшего качества – 40 рублей. На черном рынке они, если достанешь, стоили 250 рублей, спрос огромный, только давай. Дубленки 150-200 рублей. «Простому народу» можно перепродать за 600-800. Джинсы хороших фирм – 70 рублей (это цены середины 80-х), цена не бросовая, но надо же понимать, товар культовый. В то время джинсы «доставали» и за 300. Видеомагнитафоны и другая аппаратура в 200-сотой по доступным ценам.
Аналогичная секция была в «Детском мире». Можно сколько угодно шутить на эти темы. Но когда на прилавках магазина для детей только слюнявчики, а в спецраспределителе, в тайном магазине, – все, что может понадобиться любому европейскому ребенку, — это шок. Соски, подгузники, дубленочки, карусельки, все импортное. Невероятным цинизмом были разговоры о том, что при советской власти привилегированный класс – это дети. 
А кто он есть?
 Простой советский парень.
Простой советский из цэка
 И у него везде «рука».
Существовали и отраслевые привилегии. Были «специальные» радости у совписов (советских писателей), у летчиков-космонавтов. Например, в магазине в поселке Чкалово, где жили летчики и космонавты, можно было купить вещи необыкновенного качества и дешевизны.
В славный город Калининград Московской области, ныне Королев, отдельным людям, которые работали на космос, возили продуктовые заказы, «из Кремля». Это были 70-е годы. Все было организовано без малейшего бюрократизма или формализма. Ездила легковая машина и с ней экспедитор, контактный веселый человек. Он приезжал на дом, в субботу, в удобное время, и давал тебе бланк заказа. На бланке, на нескольких страницах, уже было отпечатан список предлагаемых продуктов, ты просто отмечал, что именно хочешь получить и в каком количестве. Мясо, икра, колбаса импортная, печенье особое, оливковое масло импортное, деликатесы, — нет проблем. В следующую субботу в то же время экспедитор привозил заказ и брал деньги по факту доставки. И за 1 рубль 90 копеек привозили не бросовое мясо, жир и кости, а парную вырезку.
Покупать дефицитные книги, сдав макулатуру,  - обычная практика советского интеллигента 70-х-80-х. Поэтому и газеты не выбрасывали – копили на антресолях. Зато потом можно было поставить на полку томик Дюма или Ахматовой, «Проклятых королей» или «Унесенных ветром». Или порадовать детей «Карлсоном».
Сначала нужно было собрать 20 килограмм макулатуры. Сдать в специальный пункт. Получить талончик. Зарегистрироваться в магазине «Подписные издания». И ждать очереди. И только после этого можно было прижать к груди заветную книгу – мечту всех советских детей:  салатовую «толстушку», в которой под одной обложкой и Маугли, и Винни-Пух, и, конечно, Карлсон.  
Бумага серая, тонкая, иллюстрации черно-белые и весьма скудные, но разве дело в них! Зато теперь можно читать и перечитывать любимые книжки. Среди тех, кому этой роскоши не досталось, встречались уникальные личности, которые за несколько недель вручную  переписывали, или перепечатывали на пишущей машинке «Карлсона».  
Кампания по сбору макулатуры в обмен на редкие книги началась в стране в 1974. Всякий, кто крутился в этой сфере, как «Отче наш», знал, что из одной тонны макулатуры можно получить 0,7 бумаги среднего качества или картона. Сбор макулатуры стал, таким образом, важным государственным делом.

Глава 1

Этот новый год я встречал уже с новой компанией малолетних друзей, точнее они новый год встречали у меня дома.  И встретили мы его очень даже не плохо. Вино, танцы. Моя комната вновь, после расставания с женой,  стала  больше походить на   дискотеку.  Вернулись на свои места фонари, колонки, усилители. Все вокруг вновь засверкало разноцветными огнями,  на потолке вместо люстры появился новый зеркальный шарик.
  К новому году мы готовились заранее и подготовились основательно, уже за неделю начали шерстить все магазины на тему выпивки, — по всем углам моей квартиры было напрятано бутылок двадцать разного портвейна, в основном старались покупать светлое вино, типа "Агдам" или "Колхетти", но не брезговали и "Вермутом", когда больше ничего не было. А прятали в квартире, чтобы моя бабушка не очень переживала, что я пью с малолетками,  впрочем в мои дела, ни она, ни моя мама, когда была дома, а не в больнице, никогда не лезли, за что я им всегда был благодарен.   С утра 31 декабря,  ко мне пришли девчонки из нашего дома: Света Сорокодумова, Лена Цветкова, Таня Гусева, Наташа Наумова, еще кто-то из девчонок, живущих в нашем и в соседних домах. Моя мать была в больнице, бабушка  лежала  у себя в комнате. У нее все сильнее болел желудок и она в последнее время вообще из комнаты не выходила.
  Девчонки приготовили традиционные: салат «Оливье», «Селедку под шубой», натушили картошки с мясом целую кастрюлю. Я в это время с  Мишей Огурцовым, Саней Дрогальцевым и Вадимом Каретниковым, жившими, также в нашем доме, болтались как всегда по магазинам в поисках  чего-нибудь дефицитного. 
Потом мы вернулись с покупками домой, девчонки все приготовив и прибравшись, как смогли, в моей комнате разошлись по домам до нового года, а мы с пацанами, до вечера смотрели телевизор, слушали музыку, играли на гитарах.
У меня все мальчишки и девчонки (человек десять-двенадцать), собрались где-то к часу ночи,- надо ведь было сначала с родителями для приличия посидеть, а потом уже идти отрываться по полной программе. 
  Мы пили, ели, танцевали. Потом, часам к двум ночи, вышли немного прогуляться в наш двор, где поздравляли всех подряд с праздником, жгли бенгальские огни, взрывали хлопушки.  После прогулки, опять возвратились ко мне, снова пили, ели, смотрели по телевизору программы «Голубой огонек» и «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады».  В который уж раз смотрели кино «Ирония судьбы, или с легким паром».
  Разошлись все уже под утро, но ненадолго. Немного проспавшись, все вновь потянулись ко мне, так как запас вина был закуплен дня на три как минимум. На вине мы никогда не экономили.  

Глава 2

   После нескольких дней празднования нового года,  у меня вновь начались трудовые будни на заводе.  А по вечерам, вся компания малолеток собиралась у меня дома. Особенно, когда  на улице было слишком  холодно. Впрочем,  ходили гулять  по вечерам, мы тоже довольно часто. У школьников начались зимние каникулы, так что времени на развлечения у моих новых друзей было много. Чаще всего, мы выбирались на горку возле яслей-сада на ул. Раумской. Я заодно выгуливал своего дога Бари. Мы все  возились с ним в снегу, запрягали его в санки и катались по очереди по дорожкам парка, катались с горки-ледянки, причем Барюша, тоже катался со всеми. Скатывался с толпой ребят вниз и с радостным лаем бежал опять наверх, и снова со всеми вниз. 
Я, в общем-то, мало вспоминаю в этой книге своего любимого дога, но он был всегда полноправным членом моей семьи. Я к нему относился как к ребенку, и как ребенок,- чем больше с ним общаешься, тем больше он понимает, так и Барюша очень много понимал. Я даже специально его не дрессировал, я просто подмечал в его поведении правильные действия и поощрял их словами или чем-нибудь вкусным. Для всех моих новых друзей он также быстро становился  любимцем,- все его баловали, ласкали, играли с ним. 
  В общем, новая  жизнь, вновь вернула меня во времена моей беззаботной юности.  Я наверно тогда даже особо и не задумывался, что в соседнем доме у меня подрастает дочка,- мне было как-то не до того. Каюсь!  У меня появились десятки новых друзей и подруг, стали возникать в голове новые интересные планы на будущее. Жизнь била ключом! Впрочем, Ольга в дальнейшем стала заходить ко мне с дочкой и мы как бы менялись на пару часов,- она шла гулять с Барюшей, а я занимался с дочкой.  
Глава 3

18 марта у меня умерла бабушка. Мама была в больнице, а я ничем ей помочь не мог. Я пытался кормить ее с ложечки кашей, но лишь только она проглатывала немного, как ее тут же рвало какой-то зеленой  дрянью.  
Как-то я заглянул к ней в комнату утром, перед тем, как ехать в ПТУ. Гляжу, вроде спит. Одна рука на сердце лежит. Я уехал, отучился день, а вернувшись домой,  заглянул опять к бабушке в комнату.  Тут я увидел, что она лежит все в той же позе и лицо уже приобрело землистый цвет. Я наконец понял, что она отмучилась. Побежал скорее в нашу  поликлинику и там мне подсказали, кого вызвать из врачей и что делать дальше.
Приехавшие врачи, по исхудавшему телу и по моим рассказам поняли, что у нее что-то с желудком было, но как они сказали, скорее всего не рак, так как при раковых болях она сама бы в больницу попросилась. Такие боли терпеть невозможно. Или  может возможно? Силы воли у моей бабушки хватало и я вполне допускаю, что она молча, стиснув зубы, ждала своего смертного часа. Врач написала, что смерть наступила от ишемической болезни, чтобы не заморачиваться со вскрытием и, переложив бабушку на носилки, спустили к машине и увезли в колпинский морг. 
Вот только теперь я понять не могу, почему я не отправил бабушку в больницу, пока она еще жива была, не вызвал скорую помощь раньше, даже не смотря на ее возражения?  Может быть, и спасти бы ее удалось, а может и вылечить. 


Глава 4

   В середине марта я, как-то идя с завода к метро, увидел на афишной тумбе объявление о наборе в рок-балетную студию, и тут же решил записаться.
 Когда-то еще в школе, в восьмом классе, я увидел парнишку на танцах в колпинском ДПШ, который танцевал так, что все уступили ему пол зала и только смотрели обалдевши. Когда мы с ним разговорились (я там был с одноклассниками),  он сказал, что занимается в студии рок-балета. Это мне запомнилось, вот я и решил пойти научиться, так же танцевать.   Дом культуры, где находилась студия, был расположен не далеко от моего завода и теперь я три раза в неделю после работы ехал туда заниматься. 
В основном, там занимались девушки, желающие не научиться танцевать, а просто сбросить вес, но было  несколько и стройненьких, симпатичных девчонок. Пацанов, было всего четыре человека, вместе со мной. 
  Студию вел молодой парень, чем-то похожий на гомика, что в дальнейшем и подтвердилось. Его движения и манера разговора сразу наталкивали на определенные мысли, но поначалу это меня не волновало.  Началась муштра, как когда-то в секции бокса, только в боксе, нас заставляли все больше прыгать и бегать, а здесь все упражнения  выполнялись на растяжку и требовал от нас руководитель полной отдачи.  Чуть начинаешь халтурить,  можно было и палкой по ногам получить! Но, в общем-то, было довольно интересно.  
  С ребятами и девчонками из студии я быстро подружился и вскоре пригласил двоих ребят к себе в гости, в Колпино.  Я тогда, как раз начал коллекционировать заграничные вина, виски, коньяки, которые появились в продаже в те годы в специализированных винных магазинах, один из которых находился недалеко от нашего завода на ул. Алексеева, недалеко от метро «Кировский завод». С каждой получки я что-то там покупал из спиртного. У меня дома был сделан бар с подсветкой и уже довольно большой запас вин.  Была даже бутылка коньяка «Наполеон», который только появился у нас в продаже в те годы по 50 руб. за бутылку (это, кстати, треть моей зарплаты в то время!). 
  Ребята были не прочь бухнуть, и приняли мое предложение на ура, хоть и ехать было далековато. Приехали мы ко мне домой уже поздно вечером, после занятий в рок-балете, и загудели на всю ночь. Впереди были выходные, так что оторвались мы довольно не плохо. 

Глава 6

  Ответным жестом, где-то, через месяц, последовало приглашение меня на день рождения к Сергею.  Впрочем, он был неплохим, не зазнавшимся пацаном, так что все было о кей! Квартира, где жил его отец, профессор со своей гражданской женой, находилась в двух шагах от станции метро "Технологический институт", и была по моим меркам просто огромной. Когда-то, это была коммунальная квартира, но в дальнейшем профессор видно ее всю выкупил. 
  В длинном коридоре можно было кататься на велосипеде, и везде были двери в комнаты.  Саму пьянку, описывать не буду, да и не помню я почти ничего,- напился сам хорошо. Помню уже ночью, все мальчики-девочки разбрелись по комнатам (приглашены были почти все, кто занимался в рок-балете).  
Вот на этом дне рождения и выяснились сексуальная ориентация нашего руководителя. 
Я был без девушки и изрядно поднабравшись, сидел один на кухне с бутылкой. И тут ко мне подошел наш руководитель, тоже хорошо поддатый (сейчас уже и не вспомню его имя), присел передо мной на корточки и вдруг, стал расстегивать мне молнию на джинсах,  что-то приговаривая о своих чувствах, что я ему сразу приглянулся... 
Ну, я конечно в драку не полез, все-таки руководитель, но культурно сказал, что он ошибся адресом и я в такие игры не играю. На том и разошлись по разным комнатам. 
  После этого случая, отношения с ним в дальнейшем в рок-балете, стали несколько натянутыми, а вначале лета произошло еще одно событие, после которого я бросил вообще занятия танцами, но об этом  я чуть позже расскажу.
Глава 7

   Где-то в апреле, у меня случилось  радостное событие,- мне наконец-то дали долгожданную ссуду на заводе – тысячу  рублей наличными. Ну, это вроде как я у предприятия в долг взял денег с последующей выплатой в течение двух лет. Тогда это было в порядке вещей, как сейчас кредиты берут в банках. Я в принципе и так зарабатывал не плохо, но получить на руки сразу тысячу, это было очень даже здорово. 
  И вот, получив деньги, я отправился тут же, после работы, в универмаг «Гостиный двор» на Невский проспект, покупать себе стереомагнитоллу, о которой давно уже мечтал. Выбрал самую клеевую, из того, что было. Называлась она «Вега 119», проигрыватель плюс встроенный кассетный магнитофон последнего поколения и две  большие, красивые колонки по 25 ватт каждая. Еле-еле дотащился с этим богатством (две огромные тяжелые коробки) из Питера в Колпино. 
  На следующий день, уже в Колпино, продолжил покупки,- купил в мебельном магазине на проспекте Ленина:  два кресла-качалки по 80 рублей,  журнальный столик, столик на колесиках под стереомагнитоллу, раскладывающийся сервировочный столик на колесиках, новые тюль и шторы в комнату.  Не забыл и про новые шмотки для себя.  Купил новенькие джинсы, кроссовки, джинсовую куртку и зеркальные очки-«капельки» для полного комплекта,- они тогда в моде были. Вот только про свою маму, как всегда забыл. Себе всего накупил, а ей  ничего. Все мы по молодости эгоисты и думаем только о себе и лишь в зрелом возрасте начинаем понимать, как наверно обидно родителям, когда о них забывают! 
Глава 8

     Продолжались мои занятия в рок-балете. Мы всем коллективом ездили на какие-то балетные концерты, но меня они особо не вдохновляли. А вскоре, у меня закрутился новый романчик с одной из девчонок из нашей танцевальной тусовки. Ее тоже звали Ольга, училась она в каком-то строительном техникуме и жила вместе с подругой в общежитие, недалеко от «СКК им. Ленина», что у метро  «Площадь победы».  Я стал иногда, после работы заезжать к ним в общагу, сидели болтали, выпивали. Иногда я  даже оставался у них ночевать, но до постели у нас дело так и не дошло. Если я оставался у них, девчонки  спали вдвоем на одной койке, а я на другой. Хотя временами мы и вместе валялись с Ольгой на ее кровати, перед сном, но  лишь обнимались, целовались.
   Как-то, Ольга сказала, что они от своего техникума едут на какой-то тур-слет, и предложила мне съездить с ними.  Я согласился, и вот на выходные, я с гитарой, прибыл на место сбора и на автобусах нас повезли куда-то в глухомань лесную. Даже не знаю, где мы были, но места были красивые: сосновый лес, озера. 
  Во время слета проводились какие-то соревнования, конкурсы, но, я нигде не участвовал, ни с кем особо не общался. Сидел у палатки, тренькал на гитаре и вообще чувствовал себя там не в своей тарелке. Не умею я по жизни быстро сходиться с людьми. 
А когда у меня попросил гитару какой-то парень, Ольгин знакомый по технарю,  и стал очень неплохо что-то петь, в отличии от меня, то я совсем скис, чувствуя себя там совершенно лишним.
 Ольга тоже видно чувствовала, что зря меня с собой взяла. У них была своя компания, и я туда не вписывался. Короче, что-то у нас произошло на подсознательном уровне, что мы, когда уже ехали обратно оба понимали, что ничего у нас с ней не получается. 
  В дальнейшее, на занятиях в рок-балете, отношения с Ольгой только осложнялись. Вот в чем был прав наш руководитель, так это в том, что он сразу, в начале занятий, всех предупредил: никаких любовных историй с теми, с кем занимаетесь,- ничего хорошего из этого не выйдет, рассоритесь, уйдете из коллектива и всех подведете. Так и вышло. Я уже учил сольные партии в постановке, а тут решил бросить все и уйти.
  Впрочем, наши постановки, если бы они даже получились, показывать все равно было негде, тем более, что большая часть нашего коллектива, приходила на занятия именно худеть, а не участвовать в каких-то мероприятиях и концертах. Так и закончилось мое приобщение к танцевальному искусству.

Глава 9

  Этим летом в Колпино заработала наконец-то новая АТС (автоматическая телефонная станция) построенная напротив нашего дома, за улицей Веры Слуцкой, на пустыре (в тот год там был еще пустырь!).  Нам, всем жильцам нашего двора, точнее тем, кто подавал заявку еще год назад, наконец-то провели в квартиры телефоны. Вот радости то было. 
В первые несколько дней, когда телефонные линии только отлаживали, получилась интересная штука,- все наши линии заработали вместе. Я, к примеру, поднимаю трубку своего телефона, — гудков нет, но слышу, что кто-то разговаривает между собой. Я тут же спрашиваю в трубку: «Это кто говорит там?». Меня слышно тоже, мне отвечают, затем к нам присоединяется еще кто-то, кто в это время тоже трубку снял и так далее. Типа знакомства по телефону,- одна линия на всех. Это продолжалось несколько дней. Но, вскоре все наладили и в дальнейшем мы могли спокойно перезваниваться со всеми друзьями, заранее о чем-то договариваясь.  Это сейчас телефон,- неотъемлемая часть жизни, а в те годы телефон был роскошью, а не необходимостью.
 Завязав с рок-балетом, я решил, что теперь буду встречаться только с кем-то из нашей, дворовой среды. С кем-то из моих новых малолетних подружек, приходивших ко мне. Что удивительно, я даже не задумывался на тот период, что меня могут привлечь по статье: за разврат несовершеннолетних, так как девчонки у меня собирались почти все несовершеннолетние.  Я вообще об этом не думал! Я чувствовал себя абсолютно своим в этой среде, и совершенно забыл, что я старше всех, кто у меня собирался, и что мне это может боком выйти. 
  Достаточно было одного заявления  от кого-нибудь из родителей тех, кто у меня сидел вечерами, и бывало выпивал, и меня могли свободно посадить.  Лишь гораздо позже, я начал  понимать, что ходил в те несколько последующих лет, буквально по острию ножа,  и слава богу все обошлось. 
  А вообще я,  честно говоря, всегда был против всех законов, разграничивающих отношения между несовершеннолетними и совершеннолетними людьми. Я, конечно, не имею в виду совсем уж маленьких девчонок! Я не педофил, слава богу. Речь идет о пятнадцати-шестнадцатилетних. Ведь, если разбираться, это личное дело каждого, в кого влюбляться. И если молодая девчонка влюбляется в мужчину, старше себя и сама к тому же, провоцирует его на интимные отношения, какой же  дурак откажется?  И уж тем более, если чувства взаимные. 
В чем они вообще виноваты, если захотели быть вместе, не смотря на разницу в возрасте и общественное мнение?  Испокон веков, во всем мире, замуж отдавали девчонок и в более раннем возрасте, и не было это чем-то зазорным. 
  Я так думаю, что, скорее всего, законы об ответственности за интимную связь с малолетками,  придумывали старые пердуны, которым такие отношения уже не светили по жизни.  Их просто жаба душила, что кто-то находил себе молоденьких жен и был счастлив.

Глава 10

  С начала лета, как и в былые годы, излюбленным местом обитания нашей компании, по вечерам стал берег реки напротив острова с аттракционами «Чухонки». Мы жгли на берегу костры, купались, пели под гитары. Порой мы просиживали там часов до двух ночи. Ребята то все на каникулах были, а вот мне с утра надо было на работу ехать! Впрочем, меня это не останавливало.
  В выходные, мы частенько брали лодки на прокат под мой паспорт, и путешествовали по Ижоре, иногда уплывая за несколько километров к истоку реки, где вылезали на берег, разжигали костер и пили вино, прихваченное с собой. Вообще-то, честно говоря, в те годы, пили мы довольно редко. В основном по праздникам, но бывало, что и просто на выходные договоримся, закупим вина, закуски и уезжаем, куда подальше на лодках. Впрочем, тогда уже в нашей стране началась антиалкогольная компания и вино достать становилось большой проблемой.
  На работе я совсем обленился. Денег мне одному вполне хватало, даже не смотря на алименты, так что я особо не старался. Бывало, приеду на работу, отмечусь у мастера, возьму наряд на работу и… иду спать в какой-нибудь закуток, или залезу на крышу и лежу там загораю. Я чаще делал в цеху, на станке  что-то для себя, для дома, а не продукцию, на которую получал наряды от мастера. 
  Однажды, увидев в соседнем цеху станок, делающий колечки из стальной проволоки, я наворовал их  целые карманы и начал делать дома кольчугу, правда, не знаю зачем,- просто захотелось попробовать.  Я вытачивал на своем токарном станке подсвечники, делал какие-то медальоны, ножи. 
  Однажды, на заводе, я чуть глаза не лишился. Что-то обтачивая на точильном станке,  я малость отвлекся, и деталька, которую я точил, попала в станок. В  итоге точильный круг разлетелся вдребезги, и мне очень повезло, что в глаз попала лишь маленькая крошка.  Большой кусок пролетел вскользь по голове.  Потом пару недель, пришлось на больничном посидеть.
 Глава 11

  В нашей стране, в моде уже несколько лет было панк-движение. Я уже упоминал об этом, когда рассказывал про учебу в училище.  Большинство из нас толком не знали, что это такое, но очень хотелось как-то выделиться из серой массы и сделать что-нибудь такое, чтобы старшее поколение пришло в ужас. Очень нам нравилось эпатировать окружающих. Идея  немного попанковать  у нас с малолетками,  в головах давно бродила.  Я себе придумал  такую фишку интересную: сделать так, что будто в спине нож торчит, хотя это к панкам отношения и не имело наверно, но все равно интересно.  Я, сделал на работе нож, точнее половинку ножа с ручкой. Обрезанная часть привинчивалась винтом к плоской пластине. Дома, я взял старую куртку, проделал на спине дырочку, изнутри поставил пластину и привинтил к ней свой ножичек, так что половина его, будто торчала из спины. Обильно покрасил все вокруг красной краской, типа кровью и даже немного лаком покрыл, чтобы кровь блестела.   Малолеткам  это изобретение понравилось и, они тоже начали придумывать для себя костюмы для «маскарада», который мы решили вскоре устроить. 
  Один из пацанов притащил тюк старой одежды, кое-что и у меня в квартире нашлось, и все ребята,  расхватав себе старые куртки и пальто, начали переделывать их в зависимости от своей фантазии. Рвали, как попало, и тут же зашивали огромными стежками белой ниткой, вставляли в разрезы и разрывы молнии, что рисовали на спинах. На все это у нас ушло несколько дней, и вот наступил выходной, когда мы решили выйти прогуляться в своих нарядах по городу.  
  И вот, в один из выходных дней,  оделись мы в свои «костюмы», взяли с собой магнитофон с записями, как сейчас помню, группы  «Yello», которая была в те годы популярна и пошли сначала по парку за улицей Раумской прошвырнуться, а потом, по Пролетарской.  
  Эффект был такой, как мы и ожидали и что нас ужасно радовало: старушки от нас шарахались,  как от чертей, вылезших из преисподней.  Не знаю, как нас в милицию тогда не забрали, хотя и попадались нам на встречу несколько милицейских машин.

Глава 12
     У одного из ребят, жившего в нашем доме в соседней парадной появился советский видеомагнитофон «Электроника ВМ-12»,- по тем временам еще большая редкость и вот, он решив подзаработать, стал давать его всем желающим напрокат. Как сейчас помню 25 рублей за сутки вместе с видеокассетами. И вся наша гопкомпания «подсела» на кино. Скидывались по несколько рублей, брали видак, и целые сутки смотрели все подряд, без перерыва, само собой у меня дома. 
   За сутки все фильмы в голове перепутывались и мы к концу «видеосеанса» уже не помнили, какие моменты, из каких фильмов, но все равно было клево.  В те дни мы  впервые начали смотреть фильмы ужасов, о которых до этого и не слышали, и с тех пор старались смотреть только их. Хотелось острых ощущений. Смотрели мы и порнушку конечно, когда взрослых поблизости не было. Как же без нее, любимой!
  Мы с Мишкой Огурцовым, даже блокноты в дальнейшем завели, где записывали названия всех просмотренных нами фильмов ужасов, отмечая крестиками, какие фильмы понравились больше всего. 
Глава 13

  В  начале осени, из армии в отпуск пришел Андрей Годунов. Я как раз сидел вечером дома, когда раздался звонок в дверь. Открываю,- стоит Андрюха.  Пригласил я его в комнату, а у меня все новое: в комнате сделан ремонт, куплена на ссуду мебель, новая магнитола.  «Сэм» вообще в осадок выпал, увидев, как я «приподнялся» за год. 
  Усадил я его в кресло качалку, достал бутылку фирменного вина, налил ему бокал вина, надел на него стереонаушники, включил кассету с популярными в те годы композициями  Жан Мишель Жарра, альбом «Zoolook» и Андрюша уплыл в нирвану. 
   После его приезда началась вообще веселая жизнь. Мы вновь стали что-то на электрогитарах лабать, так что соседи с ума сходили. Начались пьянки-гулянки. Его жена Ира с дочкой, уехали на время жить к себе в Украину и Андрей оттягивался по полной. 
  У парнишки из нашей компании, Миши Гусева, жившего в соседнем доме, на Раумской, вскоре намечался день рождения, и мы его решили справлять как всегда  у меня. Ну и очень качественно отметили. Все пьяные были  как никогда! 
  Толком ничего не помню из этого празднования, кроме того, что было очень весело. Я потом даже песню про это день рождения сочинил, а Андрей  записал ее под гитару на мой магнитофон. До сих пор помню даже несколько строчек из этой песни:
 Сегодня  Миша  именинник, Ему уже пятнадцать  лет. Лишь на вино ушел полтинник, А стол на  двадцать  человек. И гости пьют вино как  воду, Блестят глаза и слышен смех. Сегодня  дали  всем  свободу, Сегодня  можно все  для всех. И именинник  весь в  помаде, Он, то с одною, то  с другой... 
(Дальше не помню, но было там куплетов десять!)       В дальнейшем,  уже  когда Андрея, под конвоем, отправили назад в армию (он не хотел ехать назад), я перезаписал эту песню на магнитофон, добавив к ней партию барабанов (я как раз в начале следующего года купил себе полную ударную установку, у отчима Миши Огурцова), и мы потом эту запись подарили  Мише на память.
В эти осенние дни, в нашей компании все чаще стала появляться моя  бывшая одноклассница, Лена Кочкина. А она с собой затащила еще одну примечательную личность, ее знакомого, жившего в ее доме, Лешу Петрова.  Он ходил в загранку, в качестве кока на корабле и с ним интересно было общаться, если не считать того, что он был голубым и во всю пропагандировал среди малолеток «голубую» любовь. Но мы все к этому как-то лояльно уже относились и только подсмеивались над ним. У каждого свои тараканы в голове. Однажды Леха даже пригласил к нам своих двух «голубых» друзей. Вот над ними мы попрекалывались немного. Они были любовниками, и одних их жестов и интонаций в разговорах хватало, чтобы мы еле сдерживали смех. Тогда мы от них услышали интересную философию «голубых» отношений. Они доказывали, что отношения с женским полом им не интересны, так как сексуальное удовольствие они получают и без женщин. Но главное, что не надо тратить за то же самое сексуальное удовольствие, а порой и за постоянную нервотрепку впридачу, кучу денег. По их мнению, выходило, что женский пол, это обычные нахлебницы, которых с детства учат жить, лишь за счет мужиков, расплачиваясь сексом. Они пытались доказать нам, что в основе любого общества и культуры лежат лишь связи между мужчинами. Отношения же мужчины и женщины, напротив, служат только продолжению рода и не имеют никакого значения для формирования и развития цивилизации. Гомосексуальные наклонности являются не аномалией, а скорее выступают наивысшим проявлением мужской солидарности, лежащей в основе всякого общественного развития.  А ведь что-то в этой философии есть, пожалуй… Правда  тогда мы об этом не задумывались и смотрели на них, как на клоунов.
  Как то так получилось, что у Лены  с приехавшим из армии «Сэмом», ну в смысле с Андрюхой, закрутился сразу роман. В связи с этим, да и просто потому, что ему в армию не хотелось возвращаться от такого веселого общества,  Андрей застрял в Колпино до самого нового года, плюнув на армейский устав. Сделал сам себя дезертиром. Он отрывался с нами по полной программе, встречался с Леной, пока за ним не приехал военный патруль  из части.

Глава 14

  Как-то, в эти осенние дни, Лена Кочкина, пообещала привезти ко мне в гости, мою «первую любовь»  третьего класса. Помните, я рассказывал в своей первой книге  о Лене Денисовой?  Она все еще жила в Петро-Славянке, в совхозе Ленсоветовский,  и ходили слухи, что стала она девушкой, ну очень легкого поведения. Путалась с какими-то солдатами. 
 . И вот встреча состоялась.  Как-то в выходной, под вечер, приезжают обе Лены ко мне. Мы с Андрюхой заранее уже столик организовали, как положено. И вот я открываю дверь и вижу перед собой мадаму с золотой фиксой во рту, по лицу видно, что и выпить она не прочь. 
С самого начала, Лена Денисова дала понять, что намерена остаться ночевать у меня со всеми вытекающими…  Андрей с Леной тоже остались у меня. А я, честно скажу, уже ничего и не хотел, поглядев на Лену, хотя вся эта встреча и затевалась, чтобы меня «утешить», так как я пока был без девушки. Мы посидели, выпили, еще выпили, снова выпили. Но хочешь, не хочешь, надо как-то укладываться спать. Лена с Андреем легла соответственно, а я с Леной Денисовой. Ну и ничего у меня не получилось! Такая брезгливость напала, что о каком-то возбуждении я и думать забыл. Что-то она пыталась сделать руками, чтобы привести мой заснувший организм в боевую готовность, но все напрасно. Я сослался, как водится, на головную боль и что мне, типа плохо от выпитого. Она, как водится, успокаивала, что мол, это не беда, со всеми бывает. Утром она уехала, и больше я ее не видел, и видеть не хотел. Вот так рассыпались  детские воспоминания о первой влюбленности.

Глава 15

Этой осенью, к нашей компании примкнул  и новый паренек Роберт Попов.  Жил он в четырнадцатиэтажке (б-р Трудящихся №36) на берегу реки, напротив Чухонки. 
Он тоже учился играть на гитаре, хотел собрать свою группу, и у нас нашлось много общих тем для разговора. Мы начали вновь усиленно заниматься музыкой. Он притащил ко мне весь свой музыкальный хлам: какие-то приставки для гитары, рабочий барабан и даже скрипку. У него был друг Саня, который играл на пианино,- учился в музыкалке. Он тоже стал ко мне заходить временами.
  К началу зимы, мы с Мишей Огурцовым, Саней Дрогальцевым, Робертом Поповым, Виталей Каретниковым и еще несколькими ребятами, узнав от Роберта, что в его дворе 36-го дома по бульвару Трудящихся, в подростковом клубе, можно договориться о комнате для репетиций и решили наконец, переехать со всей аппаратурой из моей квартиры туда. 
  Мы сходили в клуб, поговорили с заведующей, точнее я разговаривал, как руководитель ансамбля. Я был уже не подросток и нам без проблем выделили помещение для репетиций. У них даже старенькие гитары были, совсем древняя органолла «Юность» и какой-то усилитель. Мы туда добавили мои барабаны, и все остальное и получилось очень даже ничего для начала. Теперь по вечерам мы стали ходить туда брякать, а за нами потянулись и все, кто до этого у меня собирался. Ну и вскоре начались жалобы, что мол, мои ребята хулюганют.  Прозанимались мы там до нового года и ушли, прихватив с собой органоллу и еще что-то, с согласия начальства, разумеется, так как у них все равно все это барахло уже списано было.

Глава 16

   В эти зимние дни мне надоел «дизайн» моей комнаты и я решил все переделать. Начал я с того, что решил нарисовать на стене новую картину. Старая картина с тигрицей и тигрятами уже давно была сорвана и стена поклеена простыми обоями. Моя мама предложила нарисовать чертей сидящих на сеновале и играющих в карты. Мне идея понравилась, и мы взялись вместе за работу. Мама нарисовала эскиз на листе ватмана, а я оклеив стену белой бумагой, перерисовал эту картину на стену. 
  Затем понемногу стали ее расписывать красками. Вместе с картиной у меня возникла идея обклеить всю комнату искусственными булыжниками из папье-маше, и я рьяно взялся за дело.  
  Вскоре моя комната стала понемногу приобретать вид древней темницы в какой-нибудь башне.  Заодно я переделал и нашу прихожую,- поклеил коричневым пенопленом, купил красивый светильник на стену, сделал несколько полок, на которых расставил бутылочки разных одеколонов, которые начал копить. 
  
Глава 17

  Наступило 19 декабря! На мое день рожденье собрались все малолетки и отметили мы его очень даже ничего. Роберт Попов со своим другом Саней, подарили мне в подарок настоящий рояль. Он стоял у Сани дома без дела, весь расстроенный. Саня учился в музыкалке, но ему купили пианино и рояль стал не нужен,- он только место в квартире занимал. 
  И вот как-то зимним декабрьским вечером мы отправились за моим подарком. Жил Саня где-то во дворах 35 дома по бульвару Трудящихся. Вытащили мы эту громадину из его квартиры, с первого этажа, кое-как вынесли на улицу, погрузили на санки, отвинтив ножки, и поставив его на попа, и повезли ко мне домой. 
  Как мы его тащили, это надо было видеть, а как затем поднимали на мой четвертый этаж, это вообще кошмар! Но в итоге привезли, подняли, установили в моей комнате, и занял он у меня почти все свободное место, но обладать такой вещью для музыканта, каковым я себя уже считал, было в кайф. 
  Рояль  был расстроен и весь вечер мы пытались его настраивать. Кое-как настроили одну октаву и на этом пока закончили. В дальнейшем я его использовал вместо стола, так как места в комнате для нормального стола уже не было.  В дальнейшем мы его пытались настроить полностью, но так до конца и не настроили. Ограничились двумя октавами. Установили на рояль органоллу, взятую в подростковом клубе, потом Роберт принес еще один электроорган поновее и все это смотрелось, как рабочее место у настоящего композитора.
  Перед самым новым годом Андрея Годунова, как я уже упомянул, выловили офицеры из его части, у него на квартире и отправили сначала назад в часть, а потом его судили, и военный трибунал присудил ему наказание за дезертирство,- четыре года колонии общего режима. 
  Сидел он, на зоне «Яблоневка» (где-то недалеко от  ж/д станции «Обухово»).  Мы к нему потом несколько раз ездили туда с его женой Ирой. Кстати, пока он был на зоне, Ира с ним развелась.  Помню, перед тем, как его забрали, Андрей  записал для всей нашей компании прощальную речь на магнитофон,  и спел несколько грустных песен,  и Лена Кочкина слушая эту кассету потом, ревела в три ручья.






1986г.
Немного истории

Авария на Чернобыльской АЭС  - катастрофа конца 20 века.
Первое сообщение появилось в советских СМИ 27 апреля1986 года, через 36 часов после взрыва на четвертом реакторе Чернобыльской АЭС. Сообщалось о временной эвакуации жителей города. 
А  28 апреля 1986 года в 21.00, ТАСС передает краткое информационное сообщение: «На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего». И все! Никаких предостережений для жителей близлежащих городов.
В то время, как  все иностранные средства массовой информации говорили об огромной угрозе для жизни людей, а на экранах телевизоров демонстрировалась карта воздушных потоков  с радиационными облаками, в Центральной и Восточной Европе, в Киеве и других городах Украины и Белоруссии  спокойно проводились праздничные демонстрации и гуляния, посвящённые Первомаю!
 Лица, ответственные за утаивание информации, объясняли впоследствии своё решение необходимостью предотвратить панику среди населения. 
Но все же, эвакуация города  Припять была проведена уже 27 апреля. Затем, в первые дни после аварии, было эвакуировано население 10-километровой зоны. В дальнейшем, население других населённых пунктов 30-километровой зоны. Несмотря на это, ни 26, ни 27 апреля, жителей не предупредили о существующей опасности и не дали никаких рекомендаций о том, как следует себя вести, чтобы уменьшить влияние радиоактивного загрязнения… Им просто было дано распоряжение эвакуироваться!
А вот более подробные сведения об аварии:
 В 01:24 26 апреля 1986 года на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС произошёл мощный взрыв, который полностью разрушил реактор. Здание энергоблока частично обрушилось, при этом погибли два человека. В различных помещениях и на крыше начался сильный пожар. Впоследствии, остатки активной зоны расплавились и  растеклись по подреакторным помещениям. 
 В результате аварии произошёл выброс в окружающую среду радиоактивных веществ, в том числе изотопов урана, плутония, йода-131 (период полураспада — 8 дней), цезия-134 (период полураспада — 2 года), цезия-137 (период полураспада — 33 года), стронция-90 (период полураспада — 28 лет).
Хронология аварии на Чернобольской АЭС выглядит так. На 25 апреля 1986 года была запланирована остановка 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС для очередного планово-предупредительного ремонта. Во время таких остановок обычно проводились различные испытания оборудования. Неоднократные подобные эксперименты, по разным причинам, заканчивались неудачей. И тем не менее была предпринята очередная попытка. 
В 1:23:04 начался эксперимент, и в течение почти всего времени поведение мощности не внушало опасений. В 1:23:39 зарегистрирован сигнал аварийной защиты: АЗ-5, от нажатия кнопки на пульте оператора, однако вследствие их неудачной конструкции  реактор не был заглушён. Через пару секунд, был повторный сигнал АЗ-5. В следующие несколько секунд зарегистрированы различные сигналы, свидетельствующие о быстром росте мощности, затем регистрирующие системы вышли из строя. 
По различным свидетельствам, произошло от одного до нескольких мощных ударов (большинство свидетелей указали на два мощных взрыва), и к 1:23:47—1:23:50 реактор был полностью разрушен. 
Последствия аварии на Чернобыльской АЭС сравнимы с апокалипсисом. Авария расценивается как крупнейшая за всю историю атомной энергетики, как по предполагаемому количеству погибших и пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу. 
В отличие от бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, взрыв был вроде очень мощной «грязной бомбы» — основным поражающим фактором стало радиоактивное заражение. 
Мировой атомной энергетике в результате Чернобыльской аварии был нанесён серьёзный удар. С 1986 до 2002 года в странах Северной Америки и Западной Европы не было построено ни одной новой АЭС. В СССР было законсервировано или прекращено строительство и проектирование 10 новых АЭС, заморожено строительство десятков новых энергоблоков на действующих АЭС в разных областях и республиках. В законодательстве СССР, а затем и России была закреплена ответственность лиц, намеренно скрывающих или не доводящих до населения последствия экологических катастроф, техногенных аварий.
 В результате аварии на ЧАЭС около 5 млн. га земель отравлены, вокруг АЭС создана 30-километровая зона отчуждения, уничтожены и захоронены сотни мелких населённых пунктов. В первые месяцы,  заражению подвергались все животные, находящиеся в зоне аварии. Значительному загрязнению подверглись леса. Уровни загрязнения грибов, ягод и дичи, до сих пор остаются опасными. Уровень загрязнения рек и большинства озёр в настоящее время низкий. Однако в некоторых «замкнутых» озёрах, из которых нет стока, концентрация цезия в воде и рыбе ещё в течение десятилетий может представлять опасность.
Загрязнение не ограничилось 30-километровой зоной. После взрыва, было отмечено повышенное содержание цезия-137 даже в лишайнике и мясе оленей в арктических областях России, Норвегии, Финляндии и Швеции.
 После аварии на 4-м энергоблоке работа электростанции была приостановлена, но  уже в октябре 1986 года, после обширных работ по дезактивации территории и постройки «саркофага», 1-й и 2-й энергоблоки были вновь введены в строй. В данное время, саркофаг, возведённый над четвёртым, взорвавшимся, энергоблоком постепенно разрушается. Опасность, в случае его обрушения, связана с тем, как много радиоактивных веществ находится внутри него. По официальным данным — это 95 % от того количества, которое было на момент аварии. Если эта оценка верна, то разрушение укрытия может привести к очень большим выбросам.
Чернобыльская авария — крупнейшая катастрофа в истории мирного атома. Чернобыль в 600 раз!!! превзошёл Хиросиму по мощности загрязнения окружающей среды! 
 Местные жители совершенно не представляли всю серьезность угрозы – невидимой и неслышимой.  Доза радиации, которую получили пожарные, тушившие реактор, оказалась очень высокой  - около 1000 — 2000Р и более… Четверо пожарных скончались уже через 2 недели. Остальные пожарные, участвовавшие в локализации и тушении пожара на 4-ом блоке ЧАЭС не получили сразу летальных доз, и были отправлены в больницы Киева и области, но в дальнейшем большинство из них тоже скончались. 
Кстати, в  мае 1986 года, на Чернобыльской АЭС был ещё один пожар, о котором мало кто знает.
 С 22 на 23 мая 1986 года в 2 часа ночи в поврежденных апрельской катастрофой помещениях 4-го атомного энергоблока АЭС вспыхнул вновь сильный пожар. Саркофаг над реактором, излучающим сильную радиацию, еще не был достроен. Загорелись главные циркуляционные насосы и кабели высокого напряжения. Подполковник Максимчук Владимир Михайлович, руководил сводной группы пожарных расчетов-ликвидаторов, был во главе разведывательной группы и сам проник в зону возгорания. Разведка установила места и характер возгорания, но самое страшное — излучение составляло 250 рентген в час. Чтобы не получить смертельную дозу облучения-человек мог находиться в этой зоне не более нескольких минут. Тогда Максимчук принял  единственно верное решение: вся техника вводилась в зону ликвидации пожара и оставалась там, а люди работали там по 10 минут боевыми группами. Пока одна группа тушила пожар, вышедшие из огня бойцы докладывали готовившимся группам обстановку и разъясняли, что надо делать. Герои-ликвидаторы пожара на ЧАЭС работали, сменяя друг друга, а Владимир Максимчук участвовал почти в каждой вылазке, держал ситуацию под контролем. Когда все побывали в пекле, но пожар еще продолжался, люди по примеру командира пошли туда вторично, без приказа. Утром пожар был ликвидирован, угроза повторного взрыва реактора миновала. 
Из 318 бойцов пожарной охраны, сражавшихся с огнем и радиацией в ту ночь, многие получили высокие дозы радиации, 40 попали в госпиталь, в том числе и Максимчук он получил огромную дозу радиации. Информация о случившимся была засекречена, а подвиг пожарных работавших на том пожаре оценен не был… Об этом майском пожаре, «наверху» было принято жесткое решение – молчать — не волновать общество, и без того напуганное словом «Чернобыль»… Пожар тщательно замалчивался, подвиг попал в разряд «секретных». 
 Подвиги ликвидаторов ЧАЭС не закончились той ночью. Фактически каждый день пребывания в том кромешном аду, – который создан самим человеком – был подвиг. Продолжалось строительство саркофага, и разгребался радиоактивный мусор. Из воспоминаний фотокорреспондента – очевидца: «Водитель грузовика, генерал армии, министр, бетонщик были одинаково одеты, общались друг с другом совершенно на равных, и даже лица, которые были нам известны, тоже оказались неотличимыми одно от другого — на каждом был надет респиратор. Стандартный респиратор, похожий на свиное рыло и в скорости замененный «лепестками» — гораздо более совершенной защитой, после которых на лице уже не оставалось опрелостей. 
В то страшное лето из-за жары вокруг рта и носа у людей образовывались, чуть ли не язвы — респираторы не снимали часами». После тяжелой болезни Владимир Максимчук –  скончался 22 мая 1994 года. Похоронен он на Митинском кладбище Москвы, у мемориала, памяти жертвам Чернобыля. За мужество и героизм при выполнении специального задания Указом Президента РФ № 1493 от 18.12.03г Максимчуку Владимиру Михайловичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации, «Золотая Звезда» была вручена вдове героя.

Ну и немного о других событиях в нашей стране.

Не успела в СССР завершаться одна кампания – по борьбе с алкоголизмом, как был открыт «второй фронт». Началось сражение с нетрудовыми доходами. Запрещалось, в частности, «самовольное использование в корыстных целях транспортных средств, нарушение порядка занятия кустарно-ремесленными промыслами и другой индивидуальной трудовой деятельностью», а также «кормление скота хлебом». Невольно вспоминалась реплика Лёлика из «Бриллиантовой руки»: «Чтоб ты жил на одну зарплату!»
Но эта кампания так же очень скоро испустила дух – народу официально разрешили заниматься индивидуальной трудовой деятельностью – появились кооперативы, частные рестораны, ателье и даже  платные  туалеты. Это означало, что в Советском Союзе появился «призрак капитализма», так долго обходивший СССР стороной.
В нашей стране, вообще многое менялось, причем, очень быстро. За один день диссидент Андрей Сахаров из политического ссыльного превращается в свободного человека, который с триумфом возвращается в Москву. Можно вспомнить еще одну реабилитацию, но уже не политическую, а телевизионную: на экраны возвращается старый, добрый КВН, который «отдыхал» полтора десятка лет. 
Но еще больше, чем шутки студентов, забавляют советских граждан репортажи из США, герой которых — странный бородатый человек в лыжной шапочке, восседающий перед Белым домом. Это доктор Хайдер, который объявил голодовку в знак протеста против гонки вооружений. Правда, злые языки утверждали, что он тайком поедал витамины и пил соки. 
В 1985 году окончательно разработан, и, в 1986 году запушен в производство первый персональный компьютер в СССР. Это была модель ЕС ПЭВМ, что означает   — Единая система персональных электронных вычислительных машин. Собственно, это была скопированная с американских «IBM System» модель, основанная на микропроцессоре К1810ВМ86 (клон Intel 8086). Имела она накопители на гибких магнитных дисках, 90-клавишную клавиатуру, монохромный текстовый монитор и матричный принтер. Выпускался ЕС-1840 на Минском производственном объединении вычислительной техники. В 1987 году вышла модель ЕС-1841, в которой уже имелись и жесткий диск размером 5 или 10 мегабайт, и манипулятор, выполнявший роль мыши. Этих ЕС — компьютеров было выпущено втрое больше, чем других машин серии ЕС ПЭВМ,  - почти 90 тысяч экземпляров. Были и другие разработки простеньких домашних компьютеров.«Надежный помощник, учитель и друг!». Так написано на вкладыше-инструкции к персональному компьютеру «ПК-01 ЛЬВОВ». Это также, один из первых компьютеров в СССР, выпущен в 1986 году Львовским производственным объединением им. В.И.Ленина.
 «XX век — это время проникновения вычислительной техники во все сферы жизни. Скоро в работе, учебе и отдыхе будет трудно обойтись без ЭВМ. Открыть доступ Вам и Вашим, детям к вычислительной технике поможет персональный компьютер ПК-01 «Львов». Достаточно было подключить его к любому бытовому магнитофону, выполнявшего роль запоминающего устройства, и любому бытовому телевизору.
Разнообразные модели первых персональных компьютеров СССР посыпались на жаждущих прогресса потребителей. «БК» — семейство советских 16-разрядных домашних и учебных компьютеров.
Производился «БК» серийно с января 1985 года. Дисплеем работал черно-белый или цветной телевизор или, реже, специальный монитор, внешней памятью служил все тот же бытовой кассетный магнитофон. Существовали и принтеры для «БК», но достать их было практически нереально, пресловутый «дефицит» охватил теперь и сферу «научно технического прогресса».  Иметь или не иметь компьютер в СССР было уже не только вопросом престижа. Границы в «современный мир » приоткрывались, и все прогрессивные слои населения мечтали стать его частью.
«Агат»- первый серийный универсальный 8-разрядный советский персональный компьютер, был разработан в 1981-1983 гг. Производился  он с 1984 по 1990 гг. Лианозовским электромеханическим заводом (а также Волжским и Загорским заводами). Известнейший «школьный компьютер», на нем обучались вплоть до 2001 года.
Существовали специализированные кооперативы, выпускавшие модели и варианты польских «ZX Spectrum» —  компьютеров, популярных в конце 80-х. Эти «артели» удовлетворяли спрос наших голодных до всего нового, еще тогда, советских «юзеров». Появилось много умельцев, собиравших собственное «железо», из всего, что можно было раздобыть на первых, открывшихся в Москве рынках радиоэлектроники. Все отлично работало, усовершенствовалось, и в итоге, из этих первопроходцев сформировалась нынешняя отечественная  IT элита, сливки компьютерного дизайна, PR-щики знаменитые теперь уже во всем мире.
. И еще одно направление. В конце 80-ых — начале 90-ых годов  созданы некоммерческие компьютерные сети, крупнейшей из которых явилась ФИДО. Программа, позволяющая без особого труда обмениваться электронными посланиями, была придумана в 1984 году лос-анджелесским программистом Томмасом Дженингсом, и после этого количество узлов стало расти в геометрической прогрессии. 
Наивные дети прошлого столетья — объединения молодежи времен Перестройки. Их всех не формально прельщало Светлое будущее. Нынешние  неформальные течения, во многом более формальны и склонны к «пубертату», даже имея зрелых приверженцев.
Особый разговор о неформалах тех лет. 
Неформальные движения молодежи времен Перестройки, так называемая «третья волна». Первая приходится на начало ХХ века — бойскаутские движения, вторая волна — включает в себя период между гражданской и второй мировой войнами — создание на основе самоуправления пионерии. Началом молодежной «самодеятельности» можно считать 1986 год: существование неформальных групп признано официально. В средства массовой информации хлынули материалы о хиппи, панках, рокерах. Тема неформалитета становится основной сенсацией 1986—1987 гг. Открытие для взрослой части населения этой «новой» реальности вызвало шок, и возмущение. Отличительной чертой «третьей волны» становится тенденция к агрессивной эпатажности. Это новая субкультура, объединила неформальные течения  в некую единую неформальную среду, сохраняющую основные элементы субкультуры прошлых групп. Но если контркультурные и эпатажно-агрессивные движения — самые заметные («райские птицы индустриального общества»), то важнейшей содержательной характеристикой «третьей волны» является активное развитие социальной и политической самодеятельности. К концу 1988 года стало ясно, что движение становится не столько молодежным, сколько поливозрастным. Доминировать в нем начинают те, кому за тридцать, иными словами, не пожилые, но и уже не юные люди. Много было споров о сходстве и различии андеграунда и КСП. Действительно, КСП-шники 70-ых — 80-ых и такие команды, как «Наутилус помпилиус», «Кино», «Алиса», «ДДТ»  пытались донести до аудитории примерно одно и тоже, только по-разному. Их стиль был рассчитан на разную по своему психологическому складу молодежь. Одним более романтичными казались леса и кухни, другим подвалы. А такие фигуры, как Александр Башлачев, Андрей Макаревич, Владимир Высоцкий и некоторые другие могут быть отнесены как к одним, так и к другим.
 В середине 80-ых возникают также молодежные организации с яркой политической окрашенностью, например, нацисты, общество «Память» и пр. Создавались они людьми неглупыми, отлично понимающими, чего хотят. Но остальной же контингент примыкал из наиболее легковнушаемой и «пассионарной», по терминологии Гумилева, молодежи, и потому склонной к необдуманному экстремизму.
 Стараясь сохранить состав своих организаций именно такими, лидеры старались не делать их слишком открытыми в отличии от хиппи и панков. Как ответная реакция, в стране возникло движение «красных бригад» и оперотрядов, которые часто создавались бывшими коммунарами, интерами, крапивинистами. Создавались они под лозунгом: «А пойдем-ка набьем всем этим гадам морду.»  При некоторой полезности «красных бригад» и оперотрядов в них был ярко выраженный культ мордобоя. 
 Глава 1
      Новый год  мы встречали, как всегда у меня дома, правда, из-за стоящего посреди комнаты рояля, было негде повернуться. Собрались все те же малолетки, правда, их стало еще больше.  Эти полгода, рояль у меня служил и музыкальным инструментом и столом и полкой для всякой всячины. Сейчас это была бы раритетная вещь и стоила бы возможно сумасшедшие деньги, но кто задумывается о будущем в двадцать один год. Вот и я выкинул его вскоре на помойку у нашего дома, ни сколько не жалея.
Телевизор «Рекорд» у меня был взят в пункте  проката и стоял уже не первый год. Старый  телевизор «Рубин 102», который мы привезли с собой из Славянки, я давно уже разобрал  на радиодетали. 
Там же, в прокате, я взял и печатную машинку, так как мы с Робертом Поповым, решили сделать какой-нибудь колпинский самиздатовский журнальчик про музыкальную жизнь в городе. Вообще, ателье проката, того времени, это была хорошая вещь. Берешь на год-два, все что нужно: телевизор, холодильник, стиральную машину, печатную машинку и прочие вещи. Даже костюмы или платья к свадьбе можно было взять и платишь за это копейки. Удобно и практично! Мы с Робертом и Мишей Огурцовым засели за первый номер нашего будущего издания. Печатали состав и краткое описание колпинских начинающих рок-групп, вклеивали по возможности туда фотографии. Когда первый номер был готов, мы его размножили на ксероксе, -примерно 20 экземпляров и раздали друзьям-музыкантам. Какое-то время они ходили по рукам колпинской рок-тусовки, а потом куда-то пропали. Второй номер мы так и не выпустили, но привозили из Питерского рок-клуба самиздатовские журналы о питерской рок-тусовке.
   Как-то на рынке, возле станции, я купил черно-белого крысенка, назвал его Борька, а вскоре, купил ему там же белую подружку Маню, и они начали очень быстро размножаться. И тут я вдруг подумал:  раз я играю в рок-группе, почему бы мне не сделать для себя супер-пупер прикид. 
 Мое воспаленное воображение  нарисовало  мне куртку из крысиных шкурок с бахромой на рукавах и понизу из… крысиных хвостов! А что? Идея интересная! Как раз в духе хард-рока. Дело оставалось за малым,- развести необходимое количество крыс!
  Я взялся за дело со свойственным мне энтузиазмом. Заказал себе в стеклорезке толстое витринное стекло два на два метра, а может и не заказал, а украл где-то… сейчас и не вспомнить, и сделал под это стекло деревянный террариум, шириной 50 см и, соответственно в высоту и в длину по 2 метра, установив его в прихожей. Занял он всю стену от входной двери, до двери в мою комнату.  Внутри, всякие крысиные домики построил, переходы и лесенки от домика к домику, свет сделал,- лампу дневного света повесил внутри. И вот, наконец,  устроил своей парочке крыс Борьке с Манькой, и уже народившимся у них деткам, праздничный переезд в их новую квартиру. Для них это наверно был целый город, и они там здорово стали жить. Как говорится,  стали жить поживать, все отходы подъедать и… быстро-быстро размножаться! Ведь новое поколение крыс, их деток, начинало плодиться тоже буквально уже через месяц-другой, а там и их детки подрастали. 
 К середине лета, крыс разных возрастов, было у меня уже больше сорока штук!  Причем на руки я брал, да и таскал везде с собой в кармане только Борьку. Он был ручной, не кусался, сам ко мне на плечо залезал из кармана и сидел там, пока я гулял. Остальные крысы росли дикими, не приученными к рукам,  и если я чуть зазеваюсь, когда кормил их, так и норовили за палец кусить. А зубы у них острые, как бритвы. Кроме всего прочего, запашек в квартире  стал,  мягко говоря, не очень приятным, а чистить террариум дикие твари, конечно же  мне не давали. 
Тут выяснилось еще и то, что убить их я просто не смогу. По складу характера я вообще мягкий человек и тем более абсолютно всех животных люблю. Для меня нет разницы, паук это, змея, крыса, кошка.  О собаках я вообще молчу,- это мои любимые животные. Мне гораздо проще было-бы грохнуть какого-нибудь поддонка из людского племени, чем обидеть какое-то животное. Вот так  крысы у меня и жили полгода, пока однажды, когда я смылся на два месяца из дома в славный город Одессу (об этом путешествии расскажу чуть позже), моя мама не выдержала и не унесла их всех в парк, за улицу  Раумскую, поближе к только что построенному  рынку. Так мы с мамой,  дали жизнь новой популяции животных: домашние белые и черные крысы, искусственно одичавшие. Наверно на рынке после этого жилось не сладко, но об этом я тогда даже не задумался.

Глава 3

  В нашей стране во всю уже шла перестройка, многие начинали свой бизнес, открывались кооперативы. По всему Колпино тут и там, в помещениях общежитий, в мало-мальски пригодных небольших залах, открывались видеосалоны, в ларьках, которые появились на всех перекрестках, стали давать напрокат видеокассеты, записывали на заказ аудиокассеты. Теперь любой человек, у кого был видеомагнитофон и телевизор, мог открыть свой видеосалон. Причем вся налоговая пошлина была поначалу, чисто на доверии: хозяин видеосалона просто вел тетрадочку, куда записывал, сколько билетов продано на тот, или иной сеанс. А написать он там мог, все что угодно… Жизнь начиналась довольно интересная. 
  Мы, теперь, вместо того, чтобы сидеть у меня дома, всей компанией частенько вечерами шли в какой-нибудь видеосалон, которых в Колпино становилось с каждым днем все больше.  Но чаще всего  шли в наш видеосалон, который открыли в круглом актовом  зале, здания библиотеки, что недавно было построено,  при выходе из нашего двора на перекрестке ул. Веры Слуцкой и бульвара Трудящихся. Порой смотрели по несколько фильмов подряд. Зал там был довольно большой, полукруглый. На сцене, перед зрительскими местами, стояли на столах два телевизора, подключенных к видику.
   Только появились в прокате такие фильмы как «Пятница 13-е», «Кошмар на улице Вязов», «Фантазм» и много-много других. Для нас и вообще для всей советской молодежи того времени  фильмы ужасов были открытием, так как до этого, мы и представления не имели, что это такое.  Мы знали лишь один фильм ужасов, и тот, советского производства — «Вий». Но конечно с зарубежными ужастиками его было не сравнить. Мы с друзьями стали просто фанатами этого жанра, коим я остаюсь и до сих пор!
С момента знакомства прошлой осенью со своими новыми друзьями, я постепенно и сам снова начал жить, как до нашей с Ольгой свадьбы. Полная свобода желаний и возможностей. 
Общаясь с ребятами и девчонками, которым на тот период исполнилось только по 14-15 лет, я как-то и не вспоминал даже, что мне уже исполнился 21 год. Вроде совсем недавно я вел размеренную семейную жизнь, а тут, словно опять вернулся лет на пять назад. Кстати, очень классное ощущение общаться с молодежью младше себя,  когда  они к тебе относятся, как к равному, как к такому же подростку, как и они. 
 Я снова гулял вечерами с толпой молодых мальчишек и девчонок по городу, или мы все сидели у меня дома.  Они воспринимали меня как своего, да и я, чувствовал себя среди них очень даже комфортно. Помолодевшим, что ли,  в своем отношении к жизни.

Глава 4
      С этого года ко мне домой все чаще стала забегать дочка Сюзанна. Иногда одна, иногда вместе со своей мамой. Ольга заходила, в основном погулять с нашим догом Барюшей. Все-таки мы его вместе растили, и он ее любил не меньше чем меня, а Ольга, вообще в нем души не чаяла. Я конечно против этого не возражал.  
 Теперь вместо рояля, посреди комнаты, у меня стояла ударная установка, которую я пока доводил до ума, вытачивая на заводе, где работал, кое какие детали для нее.  Дочка, приходя ко мне, стала тут же осваивать новый для нее инструмент. С гитарой она уже была знакома, брякая по струнам время от времени, то у меня дома, то у своей мамы. Но тут, действительно была радость для ребенка: можно греметь на весь дом! Для трехлетнего ребенка это было наверно очень интересное занятие. Вот как это выглядело:
 Сюзанна  прибегала ко мне в гости, бабушка угощала ее чем-нибудь вкусненьким. Затем она шла ко мне в комнату, садилась за барабаны, брала палочки и, ударив тихонько один раз по барабану, хитро смотрела на меня, скромно улыбаясь и  оценивая мою реакцию, как бы спрашивая: «Ну что,- можно продолжать?» Я ее хвалил и Сюзанна  осмелев, стукала теперь уже по тарелке, потом еще раз по барабану… А потом начинала молотить по всему, до чего могла дотянуться: по барабанам и тарелкам, все сильнее и сильнее, взахлеб смеясь во все горло. Бедные наши соседи, — сколько они натерпелись от нашего семейства!
Конечно, дочка безумно любила у  нас дома возиться и со своим другом детства, Барюшей, все-таки они вместе росли. Частенько мы с Сюзанной шли с ним прогуляться в парк. Я учил его разным командам, а дочка просто бегала и играла с ним. Зимой, я запрягал его в санки, (у меня была куплена специальная шлейка-упряжка) и катал дочку, держа Бари за поводок, чтобы  он, не дай бог не побежал слишком быстро и не перевернул санки, хотя и такое случалось не раз.

Глава 5

В магазинах в это время, появилась новая игра  для детей «Рулетка». Называлась она как-то, по другому, вроде «Лото» какое-то, но правила оставались те же, что и в настоящей западной рулетке. Отличалась она лишь размерами игрового поля, всего 50 на 50 см., да тем, что сама вертелка, куда шарик вбрасывался, была пластмассовой.  Но впервые увидев ее в магазине и, конечно, сразу купив ее, я уже знал, как все это переделать на радость всем моим друзьям.
Я взял большой лист фанеры, примерно полтора метра, на полтора, приделал ножки, вырезал в середине  отверстие, под пластмассовую  крутилку из  детской игры, оттуда же забрал фишки игроков. Нарисовал цифры, как на настоящих столах, специально для этого в кино смотрел, где казино показывали, как там все расположено, все это дело раскрасил,  покрыл весь стол лаком и вот игровой стол готов. Ребята из нашей компании, тут же заинтересовались новшеством, и теперь каждый вечер стали собираться у меня специально, для того чтобы поиграть. 
  Играли в основном на сигареты, так как денег приличных ни у кого не было. Я был соответственно, вроде как крупье. Я продавал разноцветные фишки игрокам по две сигареты за фишку. Играющие ставили на определенное поле, цифру или несколько цифр, на цвет, чет или нечет, и если им везло, выигрывали по 50, а то и больше сигарет за раз. Если же ни кто не выигрывал, сигареты, на которые покупались фишки, оставались в банке до следующего розыгрыша.  Помню несколько случаев, когда кто-то из ребят уносил домой сигареты  в дипломате, так как в карманы пачки уже не помещались. Азарт был такой, что на последние деньги кого-то отправляли в магазин, и он тащил сигареты или папиросы, самые дешевые  целыми блоками.   Чуть позже, я увидел в магазине люстру в форме металлического,  не прозрачного полушара,- свет шел только снизу. Я такие фонари видел в фильмах про заграничные казино, там такие над карточными столами висели низко над столами, освещая лишь центр стола. Я тут же купил три такие люстры, сделал крепеж на потолке и повесил их на разной высоте, опустив почти до стола с рулеткой. Затем  вставил в каждый шар еще и разноцветные светофильтры от театральных прожекторов. Теперь моя комната приобрела вид настоящего казино. Народу тоже приходило с каждым днем все больше и больше.

Глава 6

  Где-то в конце февраля,  Миша Огурцов где-то узнал, что в городе Металлострой, в каком-то подростковом клубе на улице Школьной, набирают ребят в вокально-инструментальный ансамбль. Мы решили съездить, разузнать, что к чему. И вот как-то в выходной, поехали мы в Металлострой. Познакомились там  еще с несколькими начинающими музыкантами. Их вокалист (как его звали, не помню), тоже жил в Колпино. Не помню, куда в дальнейшем подевался Миша Огурцов, а я стал играть с этими ребятами. Правда, ездить на репетиции было довольно муторно. Приходилось ехать с электрогитарой на работу, потом, с работы ехать в Металлострой, затем, после репетиции, поздно вечером на автобусе, добираться домой, но молодая кровь кипела, душа хотела играть и такие мелочи меня не останавливали. 
  Уже через пару недель, мы поехали выступать куда-то в далекую деревню, где у нашего вокалиста жила родня и он там всех знал. Сейчас уже и не вспомнить,  куда мы тогда ездили, и спросить не у кого.  Помню только, что  ехали  мы на электричке  из города Пушкин, а потом от станции, на автобусе до какого-то поселка с двухэтажными кирпичными домами. Электрогитары тащили с собой.
Приехав, мы зашли в  их деревенский клуб: деревянное строение с небольшим залом, отапливающимся двумя круглыми печками. Но сцена была довольно приличной, а главное аппаратура была более-менее нормальная.  Что-то мы тогда играли из репертуара в те времена популярных групп: «Альфа», «Примус», «Динамик», «Машина времени» и еще чего-то. В перерывах включали магнитофон и шли пить вино в комнатушку за сценой. 
 После танцев, оказалось, что с ночевкой у нас возникли проблемы. Наш вокалист преспокойно,  отправился ночевать к своим родственникам, бросив нас наглым образом на произвол судьбы, и нам, ночевать оказалось не где. Мы оказались поздней ночью на улице, так как в клубе нас тоже оставить до утра не согласились. Вот и надейся после этого на людскую доброту и понимание! Мы для них целый вечер играли, а нас вышвырнули на улицу, на мороз. И уехать оттуда уже было не на чем в час ночи, и ночевать негде! 
Тут один местный парнишка, посоветовал нам идти  на окраину поселка, точнее за поселок, в лес, где по его словам стоял дом лесника, который жил там только летом.    - Там наверно  дрова есть, как-нибудь переночуете. — Сказал он. — Дверь, конечно заперта, но можно и в окно влезть. Мы там частенько с девчонками зависали в прошлые годы. 
  И вот, мы вчетвером, идем по ночной пустынной улице неизвестно куда.  Глухая ночь,  кругом лес, светит полная луна, окрашивая снег в голубой цвет и четверо путников, бредущих по лесной дороге… В общем-то, было очень даже красиво, если бы не так холодно! 
Где-то через минут двадцать, мы наконец  дошли до дома лесника. Выбили окно в сенях, залезли в дом, открыли изнутри входную дверь и пошли искать дрова. Слава богу, дров было в сарае достаточно. Мы затопили круглую печку в комнате и плиту на кухне, нашли в запасах у лесника кастрюлю, какие-то макароны, поставили их на плиту вариться. Затем достали оставшиеся у нас пару бутылок вина и сели праздновать успешную гастроль и поминая недобрым словом нашего вокалиста. 
  Вспоминая сейчас  это приключение, замечу лишь, что большая комната, где мы сидели, нагрелась только к утру, когда мы уже собирались в обратный путь. Полночи, мы провели, кутаясь на кроватях во всякие старые тюфяки, одеяла, какие-то шмотки.
После этого турне, мы (музыканты группы), как-то отдалились от нашего вокалиста, а когда ребята узнали, что у меня дома своя ударная установка стоит, и кое-что из аппаратуры есть, то мы решили идти своим путем, без вокалиста и репетировать у меня дома. 
  С начала весны, теперь уже ребятам приходилось ездить из Металлостроя ко мне в Колпино, и конечно так долго продолжаться не могло. Репетировали мы сначала у меня дома. Потом решили попробовать играть по выходным в теплоцентре подвала нашего дома. Вход в него, как раз был  из моей парадной. Там и тепло было и акустика неплохая. Но, после нескольких репетиций, начались жалобы от людей, живущих на первом этаже. Мало того что каждые выходные грохот барабанов на всю парадную из подвала доносится, так еще и местная молодежь прет в подвал, как на концерт. Тем более таскать всю аппаратуру сначала в подвал из моей квартиры, а потом обратно было влом.  Короче и оттуда нам пришлось вскоре уйти. 
   Последний раз, мы сыграли  в конце весны, на… крыше моего дома. Подключили электричество через лифтерную, вытащили всю аппаратуру на крышу и как дали жару! Но это был наш последний концерт. В дальнейшем, наши пути разошлись. 
После этого мы с Мишей Огурцовым, еще ездили несколько раз в поселок Понтонный, где в местной общаге, возле ДК, тоже репетировали молодые, начинающие музыканты, но там тоже что-то не срослось и мы опять стали пытаться что-то играть с Мишей и нашими друзьями  у меня дома.

Глава 7
     Где-то в середине весны, днем, я, гуляя в парке с собакой, встретил нескольких ребят из своих новых  друзей: Лешу Меркулова, Кирилла (фамилию не помню), Мишку Огурцова, Мишку Гусева и еще нескольких. Как раз этой весной рядом с парком, начиналось строительство рынка на перекрестке улицы Раумской с Веры Слуцкой. Ну мы и решили там немного полазить. Зашли на территорию, походили, посмотрели. Залезли в строительный барак, благо дверь держалась еле-еле. Нашли там старую печатную машинку, рулон войлока, кучу старых весов, ящик с новыми врезными замками и еще что-то по мелочевке. Ну как было кое-что не прихватить с собой?! Мы, взяли, кто что мог, и на глазах у всех жителей потащили все это по домам. Ну и конечно какая-то добрая душа, а точнее старушки, сидящие у парадной на Раумской, тут же «стуканули» в ментовку. 
  Уже через несколько дней нас вычислили, так как мы и не думали прятаться. Мы, в общем-то, это баловство и за кражу не считали. Но в милиции считали по другому и  на нас возбудили уголовное дело. И что было самое паршивое, так это то, что я, среди всех, был самый старший. Я  реально мог получить срок,  в отличие от малолеток, которым и 15 лет еще не было. Конечно в ментовке, в дальнейшем, нас малость застращали, напугали реальными сроками, взяли подписку о невыезде до суда.  Но, несмотря на это,  мы решили бежать!!! От суда, из города, куда-нибудь подальше в глушь, в другой город... 
  Вечерами мы теперь обсуждали план побега. Однажды, я вспомнил о своем троюродном брате Саше Пьянкове. Он жил в Одессе, и мы на общем собрании, решили навострить лыжи к морю. Тем более, что мы знали,- в Одессе есть катакомбы, где мы могли бы долго-долго жить, совершая вылазки на… Куда мы собирались делать вылазки, мы и сами не знали.
  На что мы тогда надеялись, до сих пор не пойму. Со своим братом я переписывался лишь в юности, а в реальной жизни вообще ни разу не встречался с ним. Но юность такая штука, что любое желание, любая самая сумасбродная идея кажется выполнимой. А я вообще в те годы совсем безбашенный был. Сначала что-то делал, а потом уже думал о последствиях, да и то не всегда!   Ну а пока мы продолжали жить на полную катушку, собираясь у меня, гуляли, выпивали и строили вечерами планы побега. Обсуждали, что необходимо взять с собой, сколько денег надо на первое время, где брать деньги потом и т.д. Но все праздники и гулянки омрачал предстоящий суд.

Глава 8
      В начале лета, вся наша малолетняя компания, человек пятнадцать, включая девчонок,  решила съездить в поход в Шапки, на Нестеровское озеро. У меня была куплена в комиссионном магазине одноместная палатка, у кого-то из ребят еще одна была.
Накупили мы заранее вина побольше, набрали закуски, и на выходные отправились в путь. Я конечно и своего песика взял с собой. Ну, куда ж без него!  Барюша, вообще был всеобщим любимцем, мы без него ни куда  не ходили. 
  Приехали мы на электричке в Шапки, пешком дотопали до озера, поставили на берегу палатки и пошло веселье. Что-то в эти дни у меня стало вырисовываться в отношениях со Светой Сорокодумовой, — девчонкой малолеткой, жившей в нашем доме. Вроде как бы мы собрались встречаться, и помнится, даже повстречались немного. Однажды, уже после похода, Леха Меркулов даже предоставил нам свою комнату, для того, чтобы мы … Но до постели дело так и не дошло, точнее дошло, но в последний момент, Света испугалась, так как еще ни разу… и мы немного покувыркавшись, поцеловавшись в постели, решили отложить лишение ее девственности на потом, но потом так и не получилось. А в дальнейшем, Леха Меркулов сам стал встречаться со Светой и вскоре женился на ней. Во как!    В Шапках нам понравилось, и мы вскоре решили съездить  еще куда-нибудь. На этот раз решили ехать в город Зеленогорск. Но там, увы, ничего хорошего у нас не получилось. Мы думали там лес сосновый красивый, но полдня, мы блуждали по каким то малопривлекательным местам, заросшим кустами.  Наконец, нашли какое-то озерко небольшое, поставили палатку посреди кустов, а тут еще дождь пошел. В общем, кое-как переночевали и утром вернулись назад в Колпино в прескверном настроении и допивали вино, взятое с собой уже у меня дома. К вечеру, соответственно, настроение у нас было уже нормальным, но в походы ездить нам как-то больше  уже не очень хотелось, да мы больше никуда и не ездили в дальнейшем.

Глава 9

  Я продолжал заниматься с друзьями музыкой. Кроме этого, в моду уже повсеместно в Колпино, вошло новое увлечение: катание на роликовых досках «скейтбордах». Они тогда только появились в продаже, и мы тоже начали осваивать понемногу  этот, новый для себя вид спорта. 
  Основное место сбора всех  колпинских скейтбордистов, было у кинотеатра «Подвиг». Вечерами там собиралось человек по 30-40, осваивая фигурное катание на скейте. Мы же с ребятами осваивали скейтбординг под моими окнами на асфальтированной дорожке для пешеходов, идущей вдоль улицы Веры Слуцкой. 
  Как-то вечером я гулял с Саней Дрогальцевым у нашего дома. Мы катались на скейте, а я заодно, выгуливал своего песика. И вот, решил я, что будет не плохо, если меня немного покатает на скейте мой пес.  Встал на доску, намотал поводок на руку и скомандовал  Барюше: «Вперед!».  И песик меня так сильно разогнал, что скейт подо мной начал вытворять что-то непонятное и я на всей скорости кувыркнулся на асфальт.  Пару раз перекувырнулся через плечо, встал кое-как, а правую руку почему то не поднять! Потрогал плечо, а у меня ключица сломана! 
 Я тут же, попросил Саню отнести скейт и отвести Барюху ко мне домой и предупредить мою маму, что я пошел в больницу. Затем, я в сопровождении Сани, пошел пешком, через дворы до травмпункта, где  меня осмотрели и сделав мне обезбаливающий укол, сразу отправили в палату, сказав, что завтра с утра наложат гипс. 
В больнице я пролежал несколько недель. Сначала мне сделали гипсовую повязку, но ключица очень плохо фиксируется. Тогда, спустя неделю, мне сделали операцию и вставили в ключицу металлический штырь, соединив кости. Сама по себе кость ну никак не хотела срастаться,- слишком ровно сломалась и постоянно смещалась при любом движении. 
Через месяц этот штырь должны были вынуть, но… помешал мой спешный отъезд в Одессу, о чем я сейчас и хочу вам  рассказать.




Глава 10
(В бегах)

   В конце лета у нас намечался суд. Мы все, как я уже говорил, подписали подписки о невыезде, но план побега был уже готов, и лично я отступать не собирался, так как был на 80% уверен, что меня могут посадить.
 Мы с пацанами, решили так: я еду в Одессу первый, ориентируюсь на месте, нахожу укромное местечко для палаток, а они подъезжают через неделю. 
  Я начал готовиться к отъезду. Палатка у меня уже была, так что я купил еще резиновый надувной матрац,  чтобы было на чем спать, туристический примус, котелок с треногой и еще всяких мелочей. Перед самым отъездом, продал через Роберта Попова свою ударную установку, каким-то колпинским музыкантам. 
  Билет  до Одессы я купил за неделю до отъезда, а моя мать не о чем даже не подозревала! И вот, где-то в середине августа наступил день отъезда. С утра мы посидели у меня, выпили немного и ближе к вечеру поехали все вместе в Ленинград, на Варшавский вокзал. Я загрузил все свои вещи (два рюкзака), в общий вагон и вновь вышел к провожающим меня ребятам и девчонкам. Тут девчонок прорвало, и они зарыдали в три ручья. Я сам чуть не прослезился, глядя на них. Честно говоря, не думал, что они так будут переживать. Но вот раздался гудок на отправление, я сел в поезд, помахал всем своим друзям из окна, и отправился в неизвестность.    Кстати, своей матери, я о своем отъезде так и не сказал. Просто взял, и вот так просто оставил на нее своего пса Барюшу, даже не задумавшись, как она, больной человек, будет с этой собачиной справляться. Даже не подумал, что она будет чувствовать, если я не появлюсь дома долгое время. Это я сейчас понимаю, что дураком  был полным, а тогда я считал, что все делаю правильно.
   Правда я попросил ребят передать ей, что я куда-то уехал, и чтобы она не волновалась, но уже потом выяснилось, что никто ей ничего так и не передал. Мои друзья оказались такими же раздолбаями, как и я. Их чужие проблемы не волновали. 
  И вот  еду я в поезде и вдруг начинаю понемногу понимать,  что скорее всего, никто из ребят, с которыми я договорился о совместном бегстве, не приедет, так как по большому счету они все малолетки и им светит максимум условный срок. Да и кражей это назвать можно было с большой натяжкой. Но дело было сделано и для меня обратной дороги не было, как я тогда считал. 

Глава 11
   Ехать до Одессы предстояло трое суток. Я завалился на верхнюю полку и всю дорогу читал книжку, а перед глазами стояли заплаканные лица провожающих девчонок. Раз в сутки я выходил пообедать в вагон-ресторан, а так, все трое суток, пролежал на полке в препоганом настроении. 
  Наконец ранним утром, часов в шесть, наш поезд прибыл в Одессу. Я сдал все свои вещи в камеру хранения и вышел на площадь перед вокзалом. Сразу почувствовал, что воздух пропитан запахом моря! 
  Прямо передо мной, через дорогу расположился знаменитый «Привоз», а в просторечии просто большой базар. Основным видом транспорта в старой части города оказался трамвай, остановка была напротив вокзала  и я встав на остановке, стал читать вывески с маршрутами за окнами подходящих трамваев, выбирая маршрут по которому ехать.     Первым делом, я конечно хотел увидеть настоящее море, раз уж попал на курорт. На одном из трамваев меня привлекло название «Черноморка» и я сел в него, надеясь, что он привезет меня куда надо. 
   Ехал я довольно долго, но вот минут через двадцать, наконец доехал до конечной остановки. Вылез и тут же почувствовал: морем пахнет уже совсем рядом! Запах моря конечно чувствовался уже, когда я только вылез из поезда, но здесь концентрация запаха морской воды доходила до предела. Казалось,  что вот оно, где-то тут, рядом, за поворотом. 
  Я пошел по асфальтированной дороге, с рядами магазинчиков по обеим сторонам. Дорога спускалась под горку и вот миновав пару поворотов, я вышел наконец на берег моря. Точнее, от воды меня отделял еще довольно широкий пляж, но море раскинулось передо мной во всей своей первозданной красоте. 
  Как раз всходило солнце, и вид был просто обалденный! Я тут же захотел искупаться  и пошел на пляж к стоящим тут и там деревянным лежакам. Присев на один из них я разделся и, пройдясь по песочку, вошел в набегающие волны. 
  Вода, честно говоря, была довольно прохладной, но я переборов себя окунулся и поплыл. Должен сказать, что разговоры о том, что соленая вода выталкивает тело на поверхность, оказались правдой, плыть было легко, словно ты скользишь по самой поверхности воды.  Отплыв метров на тридцать, я вдруг почувствовал, как мне по животу, словно пальцем провели, из под воды, затем еще раз и еще. Я испугался, и развернувшись, что было сил погреб к берегу. 
  Лишь позднее, я понял, что меня так напугало,- это были обычные небольшие медузы, которые  постоянно плавали у берега.

Глава 12

   Взошло солнце и я подождав на пляже открытия кафешек, расположенных здесь же, вдоль  пляжа, зашел в одну из них и перекусив, пошел исследовать берег на предмет места для своей палатки.    
   Пляж тянулся на несколько сотен метров, а потом начинался уже дикий берег с высокими глинистыми склонами, наверху которых, почти на самом краю, виднелись дачи и дома местных жителей. Склоны уходили вверх метров на 10-15 и шли как бы лестницей, поднимаясь все выше, образуя небольшие уступы и ложбинки, заросшие кустарником,  где можно было неплохо замаскировать палатку. 
  Прогулявшись по берегу, я прошелся по местным магазинчикам, посмотрел, что где продается, а затем поехал назад к вокзалу, решив съездить и в новую часть города, где жил мой брат Саня Пьянков и я собирался с ним встретиться.
   Доехал я обратно, до вокзала, нашел автобусную остановку, с которой ехали автобусы в новые районы, сел и поехал в новую Одессу. Найдя нужную улицу, насколько помню, проспект Добролюбова, я нашел нужный дом и… так и не решился зайти. Просидел у парадной около часа, обдумал ситуацию и решил лучше не светиться у родственников.  Ведь придется рассказать, почему я здесь оказался, да они еще и с моей матерью свяжутся, а там и до милиции слухи дойдут, где я в данное время обретаюсь. В общем, посидел я там, на лавочке, подумал и решил выживать самостоятельно и поискать еще укромные места, где можно поставить палатку.  Помнил я и об одесских катакомбах, но этот вариант оставил на самый крайний случай и когда (если), приедут мои друзья по несчастью. 

Глава 13

  Я вернулся назад к вокзалу и решил еще посетить улицу Деребасовскую. Прошелся пешком по старым улочкам, нашел нужную улицу, прогулялся, вернулся опять к вокзалу и решил съездить еще в другую сторону куда-нибудь. Сел в первый попавшийся трамвай и поехал. На улице уже темнело. Я смотрел в окошко трамвая и вдруг увидел, что мы проезжаем огромный холм, у подножия которого стояли лишь несколько частных деревянных домов. 
«Вот на вершине этого холма я и переночую», — подумал я и вышел на ближайшей остановке. Ночь наступала в Одессе, буквально за считанные минуты и когда я подходил к холму, было уже совсем темно. Но ночь была на удивление теплая. 
  Подойдя ближе, я понял, что это даже не холм а приличная гора, заросшая кустарником. Я пробрался мимо дворов у подножия и полез наверх. Представьте темная ночь, лишь яркие звезды млечного пути освещают дорогу, и я один, в этой темноте ползу неизвестно куда. Кстати, я только там, в Одессе увидел как действительно красив ночью звездный млечный путь. 
  Наконец я забрался на самый верх и приглядевшись увидел небольшие воронки, то ли с войны остались, то ли еще что. Забрался я в одну из таких воронок, улегся на мягкую травку и совсем уже собрался заснуть, как вдруг на меня со всех сторон, ринулись полчища огромных комаров. Я вынужден был срочно, чуть ли не бегом, убираться оттуда пока меня живьем не сожрали. 
  Спустившись вниз, я вновь сел на трамвай и поехал к вокзалу, решив переночевать там, а утром, взять свои вещи из камеры хранения и ехать вновь в «Черноморку» устраиваться на новое место жительство. Там мне понравилось больше всего.

Глава 14

  Кое-как перекантовавшись в кресле на вокзале, рано утром я забрал свои вещи из камеры хранения и вновь поехал в Черноморку. Там, побродив по берегу моря, полазив по крутым склонам берегов, я наконец-то выбрал уединенное местечко, скрытое от посторонних глаз и стал обустраивать себе новое место жительства: поставил палатку, замаскировав ее для надежности ветками кустарников, росших вокруг. Надул резиновый матрац, чтобы потом сделать себе в палатке кровать. Не на голой же земле спать. Затем, разложил вещи: котелок, примус, мыло, зубную пасту, полотенце. 
  Когда солнце уже достаточно поднялось, я пошел купаться. Для этого надо было только спуститься по крутому обрыву и пересечь линию пляжа, метров пятьдесят. Стоя у палатки, я видел перед собой всю бескрайнюю гладь черного моря. Красота! Место я себе выбрал очень даже удачное. 
  Накупавшись, я лег загорать на свой надувной матрац, который взял с собой и продремал на берегу несколько часов, так как предыдущей ночью совершенно не выспался на вокзале. Да и загореть я решил побыстрее, раз уж на море попал. 
  Проснувшись, я поднялся  вновь к палатке, закинул туда матрац, взял деньги, закрыл вход на молнию, закидал сверху ветками, чтобы вообще незаметно было, и пошел за продуктами по местным магазинчикам. 
  Кроме продуктов, купил себе пару общих тетрадок и авторучек, чтобы вести дневник и песенки сочинять, заодно купил маску и ласты для подводного плавания. Раз уж на море попал, надо ведь и подводный мир Черного моря посмотреть. 
  По дороге зашел еще в пельменную, поел и решил вернуться к палатке по верху обрывистого берега, чтобы посмотреть не видно ли мою палатку с верху.  Прогулялся по нескольким зеленым улочкам с дачами и частными домами, с заборами, увитыми виноградными лозами, и наконец вновь вышел к берегу, обрывом спускающемуся к морю. Немного сориентировавшись, нашел место, где внизу стояла моя палатка, и с облегчением увидел, что ее сверху не видно, даже если внимательно смотреть, но кому надо рассматривать кусты, растущие по всему обрывистому берегу. Я нашел невдалеке местечко, где можно было спуститься в "мою" ложбинку и вскоре вновь сидел у палатки и писал первые страницы своего дневника странствий. 
Глава 15

  Так прошло несколько дней. Днем я купался и загорал, вечером сидел у костра возле палатки, писал дневник или брякал на гитаре, сочиняя песенки, соответствующие настроению. А настроение, прямо скажу, было не очень. Приближался день, когда должны были приехать вслед за мной мои малолетние друзья, но я уже не сомневался, что никто не приедет. 
   В первый же день приезда, я переписал расписание поездов, приходящих в Одессу из Питера и вот вечером, перед назначенным днем приезда, поехал вновь ночевать на вокзал, чтобы встретить  своих собратьев по несчастью.  Вышло так, как я и предполагал.   Просидев всю ночь на вокзале, я подошел к нужному поезду, но увы, встречать было некого. 
  Сейчас я, честно говоря даже рад, что я один оказался таким любителем приключений. Ну что бы мы там делали всей компанией? Работы нет, денег мало. Пришлось бы «громить» местные дома и дачи и мы тогда уже точно бы угодили на зону. Так что, что не делается, все к лучшему. 
  После неудачной встречи друзей, я отправился вновь в старую часть Одессы на улицу Деребасовскую. Прогулялся по местным магазинчикам и в одном из них увидел неплохую акустическую гитару за 15 руб. Конечно, купил тут же — будет хоть чем вечерами заняться, песенки посочинять. Кстати, на тот период у меня уже была целая общая тетрадка своих песен, взятая с собой. Правда, впоследствии, я так и оставил ее в Одессе, о чем не раз потом пожалел. Неплохие были там песенки. 

Глава 16
   Пока у меня были деньги, я продолжал отдыхать, загорать, купаться в море. За неделю я очень неплохо загорел, а вот местные жители, наоборот не загорали. Для них и море и лето и пляжи, все было давно знакомо и обыденно и просиживать целыми днями на пляже, чтобы потом похвастаться перед знакомыми, что ты побывал на море, им было незачем. 
   Как-то через пару недель моего дикарского существования, я, проходя по улице, на одном из магазинов увидел объявление, что им срочно требуется грузчик. 
«А почему бы и нет? — подумал я.- Деньги скоро закончатся, а жить как-то надо!». 
  Я зашел в магазин, поговорил с заведующей магазином, наплел что-то о том, что приехал в отпуск, в гости к брату, но он как раз уехал куда-то, а мне надо подзаработать денег на обратную дорогу, да и уезжать сразу не хочется, все-таки в первый раз на море,- надо немного отдохнуть... 
  Короче меня взяли временно на работу, и жизнь стала веселее. В магазине работали девушки лет на 5-10 постарше меня,  мы быстро подружились и меня даже стали приглашать на их вечеринки. Но я все равно скучал по колпинской жизни, особенно по девчонкам-малолеткам. 
  Почему-то особенно вспоминалась Юлька Судакова. Невзрачненькая пока еще четырнадцатилетняя девчонка, но чувствовалось, что еще чуть подрастет и будет красавицей. Я написал ей целое письмо в стихах, на адрес кого-то из друзей. Написал, что скучаю по всем, а особенно по ней. Письмо послал без обратного адреса, так что ответа не ждал, но в дальнейшем, когда я вернулся в Колпино мы стали с ней встречаться, а затем и вместе жить, ну а пока... 
   Пока я неплохо устроился в магазине. С едой теперь проблем не было, да и втихаря можно было всего урвать понемногу: конфет там из коробок на складе хапнуть, консервов, или еще  там чего. 
  С утра я закрывал на молнию палатку и шел работать, после работы, в пятом часу, затарившись продуктами, возвращался к палатке и шел загорать и купаться. 
  Так закончился июль и август. Начался сентябрь. Юг югом, но ночами стало довольно прохладно в палатке. Я начал подумывать о снятии на зиму комнатки где-нибудь неподалеку. А вскоре случилось событие, после которого я решил снять комнату поскорее.

Глава 17

  Как-то ночью я вдруг проснулся от ощущения, что подо мной земля качается, но не вверх-вниз, а взад-вперед, словно мою палатку поставили на двигающуюся площадку, и толкают эту площадку туда-сюда. Я вылез из палатки, ничего не понимая. Качка не прекращалась, и тут я понял, что это землетрясение! Настоящее! 
  В те минуты мне было просто интересно, и лишь когда качка закончилась, через пару минут, я вдруг со страхом осознал, что обрывистый берег, уходящий вверх прямо за палаткой с большой долей вероятности мог  обвалиться и похоронить меня навсегда в прекрасном городе Одессе! И никто даже не узнал бы, где могилка моя! 
в ночь с 30 по 31 августа 1986 года (по 7-8 баллов в эпицентре) землятрясение в Одессе
1986 год, 30 августа — Одесса, 4-5 баллов, эпицентр — «зона Вранча».
1986 г, 30 августа – 6.8 балла. По Одессе получено 3000 анкет и непосредственных опросов, что позволило корректно провести количественную оценку степени воздействий с учетом степени повреждений зданий различных типов. Многие жители города ощущали головокружение, тошноту, в отдельных случаях отмечалась потеря равновесия. Включалась охранная сигнализация на автомашинах и в квартирах. Средняя интенсивность по городу – 6 баллов.
  В тот раз мне повезло, в прочем, в жизни я много раз оказывался в ситуациях, близких к смерти, но как-то умудрялся выпутываться. После землетрясения я уже точно решил  искать съемную квартиру, чем быстрее, тем лучше! 
Глава 18

  Случилось этим сентябрем и еще одно печальное событие-катострофа. Недалеко от Одессы, затонул теплоход
"Нахимов". 31 августа 1986 года в 22.00, пароход «Адмирал Нахимов» с пассажирами на борту отошел от причала порта Новороссийск и последовал к выходу из Цемесской бухты, направляясь в Сочи. На борту его находились 1234 человека: 888 пассажиров и 346 членов экипажа.
Всего по официальной версии в результате катастрофы погибло 423 пассажиров и членов экипажа. Однако, найти и поднять на поверхность удалось не всех погибших. 64 человека навсегда остались под водой.
31 августа 1986 года пароход «Адмирал Нахимов» в соответствии со своим круизным расписанием, прибыв из порта Ялта, ошвартовался в 14:00 у пассажирского 34 причала порта Новороссийск. Согласно расписанию, судну предстояло стоять в Новороссийске до вечера.
Судно «Адмирал Нахимов» совершало последний рейс. Круиз заканчивался 5 сентября 1986 года, после чего оно должно было отправиться на слом.

В 22 часа корабль отошел от причала. В это время ему навстречу следовал из Канады в Новороссийск балкер «Петр Васев» с грузом зерна.
В 23 часа 12 минут он столкнулся с «Адмиралом Нахимовым». Корабль получил большие повреждения корпуса, вода хлынула в открытые иллюминаторы, и в течение 10 минут он затонул.
 Глава 19

  Как-то вечером, я сидел возле палатки и вдруг услышал доносящийся откуда-то звук басового барабана. Уж этот звук барабана я слышал десятки раз, и спутать не мог. Я тут же быстренько поднялся наверх из своего убежища и пошел на звук. 
  Вскоре я подошел к забору, на воротах которого была табличка «Дом отдыха». Музыка, теперь уже ясно слышная, доносилась из-за этого забора. Я недолго думая перелез через него и пройдя вглубь территории вскоре оказался возле открытой танцевальной площадки, на небольшой сцене которой играла группа из четырех человек: 2 гитариста, клавишник и барабанщик. Причем барабаны были электронные,- они тогда, только входили в моду и вживую я еще никогда их не слышал. 
  Наконец-то я почувствовал себя в своей стихии и обязательно решил познакомиться с музыкантами. Они по виду были постарше меня года на три, четыре, так что проблем со знакомством не было. 
  Дождавшись окончания танцевального вечера, я подошел к ним, спросил что-то о настройке электронных барабанов, сказал, что тоже играл в рок-группе в Питере. Так слово за слово завязался разговор. Я им помог убрать аппаратуру в актовый зал клуба, находящегося рядом. Потом они сами предложили мне посидеть с ними, выпить вина. Я согласился, потом сказал, что у меня тоже есть вино и спустя час, когда мы все допили, сбегал до палатки, принеся еще три бутылки, как раз купленные накануне. 
  Этим вечеров рядом с ними все время крутился еще один паренек их возраста, и познакомившись с ним я узнал, что он ушел из семьи по каким-то причинам и можно сказать живет на улице. Звали его Сергей. В дальнейшем я узнал, что причинами, по которым он оставил семью, была наркомания, но в тот вечер я ничего не знал и после того как музыканты поехали по домам, предложил ему переночевать у меня в палатке. Он немного поломался, но в итоге согласился. Мы пришли к палатке, у меня оставалась еще бутылка вина последняя, мы выпили еще, поговорили. 
  Оказалось он тоже сочиняет песни и играет на гитаре. Потом я пошел спать в палатку, а Сергей, всю оставшуюся ночь, сидел у костра, и играл на гитаре.
  Уже гораздо позже, сам попробовав «эфедрин», я понял, что его многие бессонные ночи с гитарой, так же были действием этого психостимулятора. Но тем летом я ничего этого не знал и только удивлялся, как можно целую ночь не спать. 
  В общем, Сергей остался временно у меня в гостях. Я вот сейчас пишу эти строчки и думаю, какой же я был наивный простачек,- привел первого встречного к своему жилищу. Это хорошо, что он «сидел» на эфедроне (производная эфедрина, готовый наркотик), а не на героине. Героинщикам доверять нельзя,- как-нибудь я пришел бы к палатке, а ее и след простыл со всеми вещами… Но все это я узнаю только через два года, когда сам подсяду на эту заразу, а пока все шло довольно-таки  неплохо. 
Глава 20

  Сергей стал как бы сторожем моей палатки, а я нашел себе новое жилье… большую холодильную камеру, стоящую во дворе магазина. Камера была как комната, само собой не рабочая, и заваленная сложенными картонными коробками, остающимися после товара. Я, недолго думая, втихаря от всех, перенес все эти коробки в стоящую рядом сараюшку, все почистил, сделал стол, стул, сложил из коробок себе кровать. Осталось дело за малым,- провести туда свет. 
  Я купил в магазине электротоваров десяток метров провода и взялся за дело. Подключился к счетчику незаметно, пропустил провод по стеночке, а дальше по забору, окружающему двор магазина и наконец,  вывел в холодильник. Проверил,- все работало! В подсобке магазина я нашел какой-то старый электрический обогреватель, проверил его — работает. С этих пор я стал все чаще оставаться ночевать в своем новом «доме», предоставив палатку Сергею.   Как-то днем мы сидели у палатки, и Сергей предложил «пыхнуть» конопельки, сказав, что она здесь кругом растет и вся молодежь, предпочитает покурить травки, чем вино пить.
   Ну, думаю, почему бы и не попробовать, раз случай представился.  Повел он меня на какую-то свалку-помойку, а там растут кусты конопли чуть ли не с меня ростом и из них головы чьи-то торчат. Серега объяснил, что это конопля-дичка, а есть еще поблизости и настоящие поля конопли, но они охраняются сторожами с ружьями. Та конопля использовалась на одесской канатной фабрике.
   Головы, торчащие из кустов, оказались малолетками, собирающими «пластилин», или проще говоря, чистый гашиш. Они протирали листья,  между ладонями собирая пыльцу, а потом, соскабливали с ладоней этот налет и скатывали из него шарики,- вот это и был гашиш в чистом виде. Мы занялись тем же и спустя полчаса работы, набрали в спичечный коробок немного этого зелья. 
  Вернувшись к палатке, Сергей состряпал косячок, и дал мне затянуться несколько раз. Ну, затянулся я раз, другой, третий и чувствую, что земля кружится наченает и из под ног уходит. Лег я на травку, глаза закрыл, и вдруг меня так крутить стало, что просто мама-не-горюй! 
  Короче, спустя еще пару минут такой свистопляски, вывернуло меня наизнанку и я, потом долго еще в себя прийти не мог. В общем, не понравилось мне, возможно потому, что я вообще не курил? Серега же сказал, что просто очень крепкий косячок получился,  и меня сразу прибило конкретно. 
Глава 21

  А спустя несколько дней мы поехали с Серегой в город. Ему к кому-то зайти надо было, а мне первую струну на гитару купить,- порвалась старая. В городе, когда мы сделали свои дела, от нечего делать,  решили в кинотеатр сходить на детский фильм «Бесконечная история», только-только вышедший в прокат. Нам фильм очень понравился и мы всю обратную дорогу обсуждали, как там все круто снято.   Вернувшись к палатке, Сергей достал какой-то пузырек, пакетик с порошком, уксус, марганцовку и начал что-то химичить. Сказал, что специально за этим и ездил в город. Потом он достал шприц и предложил мне попробовать «улетное» зелье под названием «Джеф» или «Эфедрон», как его еще называли. 
  Тогда я еще не знал что это такое и каково его действие, да и вообще к наркотикам относился отрицательно, так что я отказался. 
  А он сделал себе укол, полежал немного «ловя приход» и такой затем разговорчивый стал, что я не знал, куда от него деваться. Наконец он взял гитару и всю ночь опять что-то сочинял. 
  В дальнейшем, через пару лет, я сам попробовал «Джеф» и могу сейчас точно сказать, что если бы я тогда, в Одессе,  согласился его попробовать то домой я, скорее всего уже бы не вернулся. Понравилось бы!!! Но, слава богу, тогда все обошлось, и моя жизнь в Одессе продолжалась более менее спокойно. Сергей продолжал время от времени колоться, но мне не предлагал. 

Глава 22

 На работе в магазине, мне предложили еще подработать кочегаром в соседнем магазинчике, находящимся через забор от нашего. Я, конечно, согласился, но пока котельная не работала, надо было только подготовить ее к зиме. Мне сказали, что скоро привезут дрова и надо будет их сложить пока в сарай. В общем, планы на будущее рисовались довольно неплохие, и я уже надеялся остаться в Одессе на всю зиму, а может и дольше.   Мы с Сергеем каждые выходные ходили на вечера танцев в разные Дома отдыха, раскинувшиеся по всему берегу, где играли наши знакомые музыканты из группы «Радуга», как они себя назвали.  Мне доверили пульт управления прожекторами, и я с удовольствием занимался светомузыкой на танцполе. После танцев мы обычно собирались вместе, выпивали и разбегались по домам: музыканты ехали в Одессу, я в холодильную камеру у магазина, а Серега к палатке. К тому времени, все свое барахло я  уже перетащил в свое новое место жительства. В палатке остались лишь мой надувной матрац да примус с котелком. 
  В магазине мне уже предложили снимать комнату в доме одной из продавщиц и я у них даже несколько раз вечерами посидел, вина попил. Познакомился там с ребятами, приезжающими к хозяйке этого дома отдохнуть на лето. Потом, осенью, они уезжали подрабатывать на лесоповал в город Солекамск на Урале. И так каждый год. А вообще-то, жили они недалеко от города Полтава на каком-то хуторе. 
   Я решил устроиться в магазин на постоянную работу, а не временно. Для этого, надо было в их контору сходить оформиться. Ну, я пошел без задней мысли и… погорел. 
  Там сидела начальница, которая устроила мне, чуть ли не допрос: где ты живешь, где учился, а не в бегах ли ты? Может, от алиментов бегаешь? И в заключении сказала, что надо бы послать запрос по месту  жительства и если у меня там все чисто, тогда она возможно и примет меня на работу.
   Я понял, что мне тут уже ничего не светит, и при таком раскладе меня быстренько отправят назад, возможно в сопровождении милиции, и я решил срочно уехать с ребятами из той семьи, где мне предложили снимать комнату работать на лесоповал. 
  Я тут же переговорил с братьями насчет того, чтобы к ним присоединиться и получив их согласие пошел собирать вещи. Затем, забрал у заведующей нашего магазинчика причитающуюся мне зарплату, объяснив, что мне предложили ехать на заработки. Ребята  уезжали буквально на днях, сначала собираясь заехать к себе на Хутор, а уже оттуда ехать в Солекамск через Москву. 
  Палатку и все мелочи, я оставил Сергею, искренне надеясь, что к следующему лету вновь вернусь сюда с лесозаготовок уже с хорошими деньгами… Мечты, мечты…
  О возвращении домой в Колпино я даже не задумывался. Также я попросил заведующую магазином, взять Серегу на работу вместо меня, но что из этого вышло я уже не узнал, так как, вернуться в Одессу мне было уже не суждено.

Глава 23

  И вот, мы вчетвером, я и три брата, поехали сначала из Одессы в Полтаву на поезде, оттуда на автобусе в какую-то глухомань: небольшой хуторок  посреди степей. Там мы прожили около недели, а потом поехали на поезде в Москву. Один день погуляли по Москве, пока ждали поезд на Солекамск и наконец, отправились в путь. 
  Теперь я ехал по нашей необъятной России в другую ее часть. До Солекамска от Москвы поезд шел помоему, двое суток. Приехали мы туда и так как братья там все уже знали, тут же договорились на месте с жильем в бараке и даже сразу постельное белье получили. И только на следующий день мы поехали в их контору устраиваться на работу. 
  И тут, вдруг выяснилось, что меня без военного билета на работу никто не возьмет и вообще, раз у меня отсрочка из-за болезни матери, то, что я вообще здесь делаю?
   Короче в местном военкомате мне посоветовали в срочном порядке ехать домой, пока меня туда под конвоем не отправили.   Рассказал я все ребятам, сказал, что мол, так и так надо домой ехать, а денег нет, типа дайте в долг хоть на билет. И тут выяснилась их настоящая сущность. Мол, извини парниша, ничем помочь не можем, теперь ты сам по себе, выпутывайся сам. Пришлось мне идти по соседним баракам и предлагать купить мою гитару.  Наконец продал гитару за пол цены каким-то азербайджанцам и поехал, точнее, сначала поплыл, по реке Каме на катере, до города, а там уж до вокзала пешочком. 
  Денег хватило лишь на билет до Москвы, копеечка в копеечку. Денег больше нет, кушать хочется, а до Москвы еще двое суток ехать. Да еще и поезд только поздно вечером будет, а я на вокзал приехал часа в три дня. 
Просидел я на вокзале до ночи, и наконец, забравшись в поезд, свалился спать. Больше приключений я не хотел и решил ехать домой в Колпино и будь что будет! 
Глава 24

  Доехал я, наконец,  до Москвы. Пришел на Ленинградский вокзал, денег нет ни копейки. Что делать? Тут я вспомнил разговоры ребят, которые бесплатно ездили на футбольные матчи из Питера в Москву на пригородных электричках. Я решил попробовать ехать в Колпино пригородными электричками. Посмотрел по карте самую дальнюю по железнодорожной ветке станцию «Акуловка» и решил наобум ехать до нее, а там видно будет, может дальше, знакомые названия остановок появятся. 
   Доехал без приключений и без контролеров до Акуловки. В те времена вообще контролеры редко появлялись в поездах,- все пассажиры  честные были. Смотрю дальше по карте в зале ожидания, и с радостью вижу знакомое название,- «Бологое». Ура! Я на правильном пути. В Бологое вновь смотрю на карту на стене, и вижу уже совсем родное название «Малая Вишера». Там уже  и до Колпино рукой подать. 
  И вот к вечеру, я наконец-то добрался до родного дома. Описывать подробно встречу не буду: мать рыдает, Барюша норовит весь на руки залезть, и всего облизать. Я, первым делом немного успокоил мать, и пошел с Бари прогуляться, -я по нему больше всего соскучился, а заодно и увидеться co своими друзьями-знакомыми. 
  Пока шел в парк гулять, повстречал пару человек, а иду обратно, меня уже толпа встречает. Ну, тут же устроили небольшую вечеринку по случаю моего успешного возвращения. Сфотографировались на память. А на дворе, когда я приехал, было  уже начало ноября! Так закончилось мое двухмесячное путешествие. А вот от суда я так и не убежал,- он состоялся вскоре после моего приезда. До этого, я еще успел лечь в больницу на недельку, чтобы вынуть стержень металлический из ключицы. Он так в кости и оставался пока я гулял по родной стране. Заодно, срочно устроился на работу на завод "Победа", что на Загородной улице, чтобы в суде знали, что я работаю и веду вообще правильный образ жизни. 
   Посмотрел вот, в своей трудовой книжке, ради любопытства, дату устройства на завод «Победа». 14 ноября, 1986 года, принят «загрузчиком-выгрузчиком сушильных агрегатов» в цех по производству кирпича.
 На суде, кстати, всю вину взял на себя Леша Меркулов, а так как он был несовершеннолетним, то отделался легким испугом, мне же дали два года условно. Спасибо тебе Леша!!!
  В итоге я зря уезжал, зря продал ударную установку, и вообще вся эта затея от начала до конца была полным бредом, но я привык учиться на своих ошибках. Что ж еще одна ошибка многому научила, но не уберегла от новых, которых впереди еще будет ох, как много!

Глава 25

  После приезда из Одессы, я съездил  на завод в Ленинград, куда полтора месяца не появлялся, чтобы забрать трудовую книжку и решить вопрос с уплатой задолженности по ссуде. Само собой, меня уволили по статье за прогулы, а насчет ссуды, сказали, что через суд буду выплачивать. Приказ об увольнении подписали от 12 июля 1986 года, то есть со дня, когда я перестал на работу выходить.

  После моего приезда, вновь ко мне зачастила, моя дочка Сюзанна. Ольга, ее мама, в это время уже плотно подсела на наркотики и у меня не появлялась почти. 
 А началась у Ольги дружба с наркотиками с того, что где-то в Пушкине, где она окончила школу, она встретила одного из своих одноклассников, и он предложил ей попробовать героин.  Точнее это был не чистый героин, а самодельное варево из маковой соломки. Попробовала она раз, другой, третий… Ну, и понеслась душа в «рай»!  Честно говоря, я часто виню и себя, за все произошедшее в дальнейшем с Ольгой, так как, если бы я был умнее на тот период, я возможно и не развелся бы с ней, и все могло сложиться бы по другому…
  Вспоминается такой случай. Как-то, поздно вечером, Ольга пришла ко мне, с синяком под глазом, вся похудевшая, измятая какая-то. Вроде как в гости зашла, а сама попросила помочь ей «вмазаться» (сделать укол наркоты). Вены у нее были тоненькие, а я вообще уколов не любил, и тем более не умел их делать, так что ничего у меня не получилось и ей пришлось все делать самой. А я как посмотрел на это действо: ковыряние иглой под кожей в поисках хоть какой-то венки, у меня такое отвращение возникло, что даже когда она, наконец, ввела себе дозу и, расслабившись, предложила мне попробовать уколоться, на что я, конечно отказался наотрез, а потом предложила  «вспомнить старое» и трахнуться, у меня ничего с ней не получилось. Да и не хотел я, честно говоря,  с ней тогда опять начинать хоть что-то, хотя отношения у нас были вполне дружеские. 
  Кто мог подумать, что уже через полтора года, я сам и колоться начну и других колоть научусь, хотя вены то у меня были, не то, что у Ольги, не вены, а трубопровод. Ведь не зря спортом занимался. 
  Сюзанна, живя с мамой, все чаще была предоставлена самой себе, Ольгина мама Татьяна, ее бабушка, постоянно была на работе, да ей и своих детей хватало. Одна Ирка-истеричка чего стоила. Впрочем, Ирина, как потом говорили, и в дальнейшей жизни осталась такой же истеричной, склочной, завистливой бабой. 
  Сама Ольга тоже сутками где-то пропадала, вот Сюзанна и бегала все чаще к нам,- своей второй бабушке Римме и ко мне. Моя мать ее очень любила, баловала, как могла, но из-за своей болезни тоже не могла ей уделять много времени, так как все чаще находилась в больнице.   Я же как-то всерьез тогда дочку наверно и не воспринимал. Точнее не воспринимал, как свою, родную, как говорят кровинушку, которую надо как-то воспитывать. Я тогда считал, — ну прибегает ребенок к нам и слава богу. Мне она ни сколько не мешала, а ей в нашей компании было конечно интересно, так как все ее любили и баловали по мере сил. Осознание какой-то ответственности придет уже позже, когда я заберу дочку себе, но это случится лишь через несколько лет, а пока все шло как всегда: с утра на работу, после работы на репетицию, или с  друзьями сидели вечерами, если репетиций не было.
   Мы еще успели всей компанией отметить мое день рождение. Собрались все мои малолетки и оттянулись мы по полной программе. Там была и Юля Судакова, с которой, с новогодней ночи у меня начались отношения, хотя ей на тот момент только исполнилось 14 лет, но это уже будет в следующем году, а пока мы гуляли, пили, наслаждались жизнью. Так этот долгий, не очень удачный, но в общем то интересный  год и закончился.

1987г.
Немного истории

В Москве все чаще ощущается, что Советский Союз доживает свои последние годы. На Манежной площади проходит первый массовый несанкционированный митинг. В этом же году Борис Ельцин делает ряд заявлений и разрывает все деловые отношения с Горбачевым.
Все начинается летом 1987 года, когда у Ельцина осложняются отношения с частью руководства КПСС. Главный конфликт возникает между ним и Егором Лигачевым. Дело в том, что в это время Лигачев выступает за создание специальной комиссии Политбюро и ЦК КПСС по Москве, которая должна нанести убойный удар по Ельцину. Но в это дело вмешивается Горбачев, который не дает создать данную комиссию. Вмешательство происходит не без участия Ельцина, который чувствуя беду, успевает пожаловаться Горбачеву на «стиль руководства» Егора Лигачева. В этот раз Борису Ельцину удается уйти от удара.
Чувствуя, что ему многое позволено, Ельцин выступает с «острой» речью на пленуме ЦК КПСС. В своем выступлении он подвергает критике работу Политбюро и секретариата ЦК, выражает недовольство низкими темпами преобразованиями в обществе. Это провоцирует уже конфликт Горбачева и Ельцина. Горбачев не может оставить данное выступление безнаказанным и советует всем признать выступление «политически ошибочным». Меньше чем через месяц Ельцина снимают с поста первого секретаря МГК КПСС.
Хотя многие и считают, что началась перестройка в 1985г — это не совсем правильно. Поскольку вначале проводилась политика Ускорения социального и экономического развития СССР и только в 1987 году начинается вторая крупномасштабная попытка реформировать общественный строй в Советском Союзе. Эта политическая реформа предпринимается по инициативе Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева. В дальнейшем её назовут перестройкой Горбачева.
Перестройка начинается спустя два года после смерти Константина Черненко в 1987 году. Согласно замыслам и плану Горбачева начинает осуществляться определенная система мер (ряд политических, экономических и социальных реформ), которая, в последствии должна привести к определенным целям. А цели задуманы сложные. На главном месте перестройки М.С. Горбачева стоит «обновление социализма», а далее следует помогать «социализму двигаться» и придать ему «второе дыхание».
Почему же ничего толкового в итоге не получилось из перестройки Горбачева? Почему все основные, в том числе и политические реформы в годы перестройки привели к известным последствиям распада СССР.
Перестройка начинается с «ускорения социально-экономического развития» в 1985 г., но не может обновить социализм. М.С. Горбачев на тот момент неверно оценивает состояние советского общества. На его взгляд, в стране присутствует экономический кризис, но по правде Советский Союз находится в социально-экономическом тупике. Выход из этого тупика требует совсем иных способов решения и реформ, чем те которые использует Горбачев. Михаил Сергеевич изначально неправильно ведет перестройку, что в дальнейшем приводит к развалу Советского Союза.
С этого года передачи западных радиостанций, которые еще недавно называли «мутными волнами эфира», перестают глушить. Впрочем, все «горячие» новости можно узнать не только из новостей «Радио Свободы», «Голоса Америки» и «Немецкой волны», но и из сообщений советской прессы, радио и телевидения. Вступила в силу свобода печати.
Предметом бурных дискуссий в стране, становится изгнание Бориса Ельцина из Политбюро, присуждение бывшему диссиденту поэту Иосифу Бродскому Нобелевской премии, арест зятя Брежнева, генерала Чурбанова, «телемосты» между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Кстати, на одном из них прозвучала, ставшая крылатой фраза: «Секса у нас нет. Мы категорически против этого». Это сенсационное «признание» прозвучало из уст советской участницы Людмилы Ивановой. 
Но самой ошеломляющей новостью стало приземление немецкого спортсмена Матиаса Руста на… Красной площади. Легкий четырехместный самолет вторгся в советское воздушное пространство, пролетел несколько тысяч километров и спокойно приземлился на Большом Москворецком мосту. После этого «авиашоу» министр обороны Сергей Соколов и начальник ПВО Александр Колдунов были сняты со своих постов.
7 ноября советский народ традиционно отмечает очередную, 70-ю годовщину Великой Октябрьской революции. Внешне этот праздник остается торжественным и помпезным, в обрамлении бравурных маршей и грома салюта, но заметно тускнеют портреты Ленина и его сподвижников. Причина тому — публикация исторических документов, порочащих бывших лидеров СССР, свидетельств их современников, которые извлечены из архивов. 
Кто сейчас помнит советские журналы для женщин: «Работница», «Крестьянка», «Здоровье», «Мода», «Советская женщина», «Шитье», «Вязание», позже,  «Бурда-Моден»?  Советские журналы, для женщин — были настоящей отдушиной наших мам и бабушек.
Советские женщины благодарно черпали советы педиатров из журнала «Здоровье» по воспитанию своих детей. Бабушки, кто порукодельней, вязали нам не только шапочки и носочки — сарафаны, пальто. Когда все успевали!
Мамы шили себе прелестные платья — по замороченным выкройкам из журналов «Работница» «Мода», «Крестьянка» и «Шитье». Женщины, чуть не плакали, как плохо были пропечатаны  лекала выкроек, и как тяжело было не перепутать брючину с рукавом.
Когда появилась «Бурда-моден» в 1988 году — машинки наших дам застрочили быстрее — все, кто в теме — помнит — по этим выкройкам можно было сшить быстро и главное всем тем, кто не шил вовсе.
Первый глянец, совсем поначалу не глянцевый, согревал наших неизбалованных новинками моды, обустроенностью интерьеров женщин.
Рекламы в журналах не было. Советскую косметику не нужно было рекламировать — она была повсюду – коричневая и черная тушь и пудра в картонных коробках, духи — «8 марта», « Сирень» и «Красная Москва». 
И тем не менее, читая советские журналы для женщин — наши дамы становились прекраснее. Они бегали и искали модные ткани, а потом бегали и искали цветные нитки, пряжу, а затем и модные туфли ко всему этому. Они пахли французскими духами, о существовании которых узнавали не со страниц «Работницы» и «Косметики» — а друг от друга.
Это журнал «Косметика» учил наших бабушек, как наложить на лицо маску из сметаны и клубники, огурца или каши, недоеденной ребенком — и после всего этого выйти в свет – несомненно, помолодевшей. Продукты то были хорошие, без химии. Но не пытайтесь повторить это в наши дни! Скорее всего, после таких экспериментов вы окажетесь на приеме у дерматолога!
Советские женские журналы выдавали эксклюзив! Что стоила только  «Маска Нифертити». Там рекомендовалось смешать водку со сметаной и настаивать энное количество дней, затем все это намазать и не мыться, а потом сходить в баню… Ну это, неизбежно — из контекста «не смывать». Там, в бане кожа, видно отваливалась вместе с маской, и под ней — молодое лицо Нифертити…
Советская мода, несомненно, была для своих поклонниц мачехой. Даже когда трудолюбивым Золушкам удавалось купить приличную ткань, перед ними вставала проблема: что из нее сшить? Москвички могли съездить в Дом Моделей на Кузнецком мосту, где продавались выкройки некоторых моделей. Основным источником модных тенденций оставались журналы «Работница» и «Крестьянка». Иногда в киосках «Союзпечати» больше десяти минут залеживался эстонский «Силуэт». Он считался вершиной шика.
В 1987 году советские женщины существенно продвинулись на запад. Наступило время совместных предприятий, и одним из первых стало советско-германское  «Бурда Моден». Так советские модницы начали шить и жить «по Бурде». То, что для немки было формой досуга, «бешенством с жиру», для нашей соотечественницы, стало способом выживания. 
Здесь было всё. Хочешь, шей пальто, а хочешь, свадебное платье. Не хочешь – вяжи, делай украшения, готовь. Безжалостные немецкие редакторы огорошили наших, строго воспитанных на «первом-втором-третьем», женщин, удивительными кулинарными изысками, вроде «чатни из цуккини» или «айнтопфа из свинины».  «Работница» в долгу не осталась, опубликовав рецепт «рататулли» и модель свитера с серпом и молотом на груди. Но куда там!  Советские женщины душой и телом принадлежали теперь  улыбчивой Энне  Бурда. Она в свои 78 лет,  выглядела минимум на 20 лет моложе, и на 100 % шикарнее своих ровесниц в СССР. 
Через год на страницах «Бурда Моден» появилась Маша Калинина, победительница первого советского конкурса красоты. И в сознании закрепилось: шей по «Бурде», делай зарядку по «Бурде», причесывайся по ней же – и станешь красивой и успешной, и жизнь будет улыбаться тебе модельной голливудской улыбкой. 
Неформальное искусство, андеграунд – это и симптом, и двигатель перемен. Оно формируется и формулирует требования времени гораздо раньше, чем процессы изменений станут заметны в социуме, и тем более – в государственной системе.
В Москве проведен Всесоюзный Фестиваль Рок-панорама-87.
 К тому времени, когда социальные перемены в СССР стали заметны, рок-движение уже сложилось, созрело – и тронулось к своему закату. Во всяком случае, самые стабильные творцы 80-х и последующего десятилетия, все группы и лидеры движения, к 1987 году уже были известны и «раскручены». 
А ведь власти только-только опомнились, сообразили пойти в ногу со временем: Московская рок-лаборатория создана в 1985 году. Рок-клуб в Свердловске открыт в марте 1986 года (Питер был первым, там рок-клуб создан в 1981 году).  
Цитата из статьи того времени:      «Рок лаборатория — совместное детище единого научно-методического центра Главного управления культуры Мосгорисполкома, МГК ВЛКСМ и МГСПС. Не имеющая аналогов организация. Главная ее цель — помочь встать на ноги самодеятельным группам. «Встать на ноги» — понятие широкое. Это и поиски помещения для репетиций, и приобретение аппаратуры, и проведение концертов. На совести лаборатории не только организационные вопросы, но и более серьезные задачи — такие, как, скажем, формирование музыкального вкуса начинающих певцов и музыкантов, вывод самодеятельных групп из «подвалов». Большим и очень нужным делом занята рок-лаборатория». 
Советская власть сама себе рапортует, что все вроде «только начинается». Однако на самом деле все места в рок-тусовке уже заняты.  
Питерские группы, годы основания: «Аквариум» (1972), «Кино» (1980), «Алиса»(1983), «ДДТ»(80-й год в Уфе), «Зоопарк »1980). 
Свердловские группы: «Наутилус Помпилиус» (82-83гг), «Чайф» (83-85), «Настя» (1986), «Урфин Джюс» (1980). 
Сибирские: «Калинов мост» (1986), «Гражданская оборона» (1984).
Московские группы: «Машина времени» (1969), «Воскресение»(1979), «Браво» (1983), «Бригада С» (1984), «Коррозия металла» (1984).
К 1987 году героическая стадия развития советского рока закончилась. Условия игры поменялись: началась стадия коммерческая. И этот этап не так просто пройти, как кажется и мечтается, сидя в кочегарке…
Динамичная заставка, раскованные ведущие, запретные темы – такой предстала в октябре 1987 года новая вечерняя программа «Взгляд». 
Передача задумывалась «в верхах» как противостояние пятничной передаче  Севы Новгородцева  на Би-Би-Си. Инициатором такого «ответа Чемберлену» было КГБ.  Но делали ее талантливые люди, и цензура особенно не вмешивалась – время уже было не то. В первом выпуске – Александр Градский, «Рок-ателье» и Элтон Джон, собачьи бега и боевые искусства, видеоклипы и интервью: с биологом Лазарем Метлером и артистом балета Владимиром Васильевым. Прямо с телетайпной ленты читаются новости. Ведущих четверо, они молоды и умны: Александр Любимов, Владислав Листьев, Дмитрий Захаров и Олег Вакуловский – по ощущениям их можно было сравнить только с битлами.  Действие происходит на кухне, и вокруг. – рабочий бардак: бумаги, экраны, телетайп, книги, пишущие машинки.
Этот «набор свободы» подействовал на советских зрителей  убийственно. На следующее утро все разговоры начинались с «А ты видел?» Видел, конечно, вся страна видела. Через 10 лет после первого эфира «Взгляда», «Огонек» писал о ведущих передачи:  «Они стали народными героями, олицетворявшими перемены внутри страны, так же, как символом перестройки за границей был Горбачев. Потому что вместе с ними, смелея от пятницы к пятнице, мы учились говорить не кухонным шепотом, а вслух: в СССР все-таки есть секс, у капитализма тоже бывает человеческое лицо, рок-н-ролл жив, Чернобыль не авария, а трагедия… Но когда мы вместе прошли почти весь демократический букварь и научились громко говорить, было уже почти все равно, кто говорит с нами из студии «Взгляда». За что всем, кто когда-либо делал это, большое человеческое спасибо».
В июле 1987 Совет Министров СССР принял сразу три постановления, открывших новую эру торговли и сделавших такими узнаваемыми улицы конца 80-начала 90-х: «О создании кооперативов общественного питания», «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления» и «О создании кооперативов по бытовому обслуживанию населения». Так в жизнь неизбалованного советского человека вошел рудимент конца прошлого века: коммерческий ларек, а с ним и незабываемый вкус польских крем-ликеров «Кокос» и «Банан», первый «Баунти» и «Сникерс», тушенка «Великая стена», плакаты с Арнольдом и Цоем,  тампоны «Тампакс» и подозрительный по всем параметрам спирт «Роял». 
На следующий день после выхода постановления в городе Андижане открылся первый в СССР коммерческий ларек. Через год ларьки стали символом успешного бизнеса. Если продовольственные магазины продолжали закрываться в 20.00, то ларьки работали круглосуточно. В них  появлялись невиданные, интригующие товары: ликер «Наполеон», шампанское «Мадам Клико. Клубника». Продавцы надменны: они царствуют. На них белые носки и черные ботинки, «вареные» джинсы и балахоны с Рижского рынка. 
А чуть позже по соседству с продовольственными, появятся палатки звукозаписи. И тогда на всю округу понесется: «Белые розы, белые розы…», «Группа крови на рукаве…», «Яблоки на снегу, розовые на белом…», «Что такое осень?..» Эти песни, записанные на кассеты МК-60 и BASF, обещали нам новую счастливую жизнь, о которой говорят  люди на улицах, и всё, немыслимое еще вчера, что заставляет нас неотрывно сидеть перед телевизором: «Прожектор перестройки», «Взгляд», «КВН» и первые рекламные ролики. «Турецкий чай пьем за дружбу и любовь в дружеских беседах» помните?

Глава 1
  
Новый год,  мы как всегда отметили у меня.  Как всегда, смотрели телевизор, ходили гулять, пили вино, танцевали.    С этого нового года у меня начались более-менее серьезные отношения с Юлей Судаковой.  Она,  до моего приезда из Одессы, встречалась некоторое время с Валерой Славновым. Это был парнишка из нашей компании, который  жил на Заводском проспекте, дом 2, но все равно каждый день приезжал ко мне, где было место сбора всей нашей тусовки. 
   На Юльку, видно, так подействовало мое письмо в стихах,  написанное мной,  лично ей из Одессы, что она это восприняла, как мое признание в любви.  Ей, конечно, импонировало, что на нее обратил внимание мужчина на шесть лет старшее нее, тем более, что с Валерой у них отношения не сложились и они быстро расстались. А моя, так и не состоявшаяся «любовь» Света Сорокодумова, с которой я хотел встречаться до моего бегства в Одессу, стала с этого года встречаться с Лешей Меркуловым. В дальнейшем они расписались,  и у них родился ребенок и, как говориться, жили они долго и счастливо… наверно.  Несколько лет мы еще общались, а позже я с Лехой и Светой уже редко виделся.
    Я же, в своих отношениях с Юлей, честно говоря, даже не ожидал такого быстрого развития событий. Но, раз уж судьба приготовила мне сюрприз, в виде четырнадцатилетней девчонки я, конечно, воспользовался такой возможностью. И плевать мне было на все законы о совращении несовершеннолетних! О том, что она малолетка, я как-то даже и не вспоминал. Были нормальные, практически семейные отношения и о возрасте мы не задумывались. И не верьте всяким бредням о разврате малолетних. По себе знаю, что 14 лет, это уже возраст, когда ты можешь принимать серьезные решения, хоть и жизненного опыта конечно нет. Мы  хотели быть вместе, и плевать нам было на мнение окружающих. Если людям комфортно друг с другом, то ни о каком разврате, по моему,  разговора быть не может. Хотя это лично мое мнение.
   Жила Юля  на улице Пролетарской в 48 доме, с отцом и младшим братом Славой.  Ее мать сидела на тот момент в тюрьме за какую-то кражу, впрочем, они тогда уже были с отцом Юли в разводе. Ее  отец был на инвалидности, так что на Юле висело все хозяйство в доме. Надо было каждый день приготовить всем поесть, проследить за младшим братом, чтобы не натворил чего-нибудь, так как он был довольно хулиганистый пацан, подготовиться самой к школе. 
  Кстати училась Юля довольно хорошо, не смотря на кучу домашних обязанностей. А теперь она еще и у меня вечерами стала  зависать регулярно. Но, молодость, есть молодость, как то на все времени хватало. Стала частенько заходить к нам и Юлина  сестра Лена, жившая недалеко от нас, в доме №89, по улице Веры Слуцкой. 
  Вообще, с нового года у меня дома стало появляться все больше молодых девчонок, как из нашего дома, так и из других дворов. Вспомнить  я, правда, теперь могу уже далеко не всех. Вот самые запомнившиеся: из девчонок: Света Сорокодумова, Таня Гусева, Ира Терещенко, Ира Туганова, Наташа Науменко, где-то с 1985 года стала регулярно заходить и моя бывшая одноклассница Лена Кочкина (ныне Стрембовская), а из парней тогда у меня тусовались:  Саня Дрогальцев, Вадим Каретников, Миша Огурцов, Леха Меркулов, Валера Славнов, Миша Гусев… Да много еще кто, но их я если и вспоминаю, то только имена. Если кто-то из перечисленных здесь ребят и девчонок, теперь конечно уже взрослых мужчин и женщин, вдруг будут читать эти строки, помните,- я  вас всех помню! Всем большой привет и спасибо за прекрасные дни, проведенные с вами!

Глава 2

  Началась весна. Я продолжал работать на заводе «Победа». Моя работа состояла в следующем: тележки с кирпичом сырцом, закатывались по рельсам в длиннющие сушильные камеры, а я принимал их с другой стороны и доставлял по рельсам на электротележке к подъемнику, с которого они по транспортеру поступали рабочим-садчикам, укладывающим кирпичи на огромные платформы. Затем эти платформы, отправлялись в огромную и длиннющую газовую печь для обжига.  Кирпич-сырец, после нарезки, укладывался автоматически на специальные деревянные рейки, из которых я тут же решил сделать обивку в прихожей. Обжечь их, покрыть лаком и обшить до середины стены по всей прихожей. Чем я и занялся. Как только растаял снег, я стал ездить на работу на велосипеде, и  стал понемногу возить эти рейки домой, когда работал в ночную смену. Дома я в свободное время, ошкуривал их, обжигал  над газом, покрывал лаком. Когда накопилось уже достаточное их количество, обшил прихожую, а по верху сделал полку, идущую  вокруг по всем стенам, куда расставил флаконы с одеколонами, которые я тогда копил. 

Глава 3

   После работы и по выходным я продолжал дрессировать Барюшу. Часто ходил с ним в магазин и приучил его тащить оттуда и до дома в зубах сумку с продуктами или картошкой. Причем он шел рядом без поводка и сумку нес до самой нашей парадной, а порой и на четвертый этаж поднимал по лестнице. Ему это нравилось. Он и с прогулок постоянно тащил какую-нибудь дубину до самой парадной, и чем она тяжелее была, тем ему интересней было. Именно дубину, а не палку какую-нибудь. Найдет кусок дерева, порой метра два длиной и тащит к дому. А похвалишь его, типа: «Ай, Барюша, какой молодец!», так он просто из кожи вон лезет, чтобы эту деревяху до самой парадной дотащить.
  Пес был сильный, высокий, так что для него это все было как игра, а вот люди, когда мы с ним из магазина шли, смотрели на нас как на что-то особенное, вроде циркового номера.  Моего пса вообще в Колпино знали, или просто видели очень многие, так как он был единственным  догом рыжего окраса во всем городе, причем самым мощным и огромным,- в холке 90 см, плюс голова. Грудь широченная, так как зимой он постоянно возил меня на лыжах и санках, вот и натренировался.
А как он плавать любил, не передать. Иногда залезет в речку, голову в воду опустит по самые уши и что-то там выискивает. А если в реку вместо палки камень кинешь, он бросался с радостным лаем в воду и плавал посреди реки по кругу порой по десять минут, в попытке найти то, что ему кинули.
Глава 4

  Весна и лето этого года, почему-то, почти совсем стерлись из моей памяти. Всплывают какие-то обрывки, как мы ходим на аттракционы, катаемся на лодках, загораем на пляже. Все это вместе с Юлей.
  На своей работе я познакомился с парнем Сергеем, работавшим там же «садчиком кирпича». Он играл на гитаре и мы, теперь уже с ним решили создать свой ансамбль,  на базе завода «Победа». Сходили в комитет комсомола, поговорили. Нам обещали помочь, если мы сами сделаем себе помещение. Мы как раз тогда присмотрели у нас в цеху №2, свободное помещение, только там надо было срезать всякие металлические конструкции, торчащие из бетонного пола. Мы взяли сварочный аппарат и после работы, стали оставаться и срезать все ненужное. Потом начали делать кирпичную стену с проемом для двери, благо кирпича вокруг было предостаточно. Промучились мы с этими идеями и помещением до осени, а потом забросили это дело, сейчас уже и не вспомнить, почему. Вроде узнали, что это помещение решили отдать кооперативу по изготовление гипсовых декоративных плит.

Глава 5
  
  В Ленинграде, уже во всю, работал рок-клуб и мы с Мишкой Огурцовым, Вадимом Каретниковым и Саней Дрогальцевым (он учился играть на барабанах и на гитаре), а также Роберт Попов, со своей компанией музыкантов, решили и в Колпино организовать что-то подобное. 
  Роберт Попов тоже создал уже свою группу, и был настоящим фанатом этого дела. Он знакомился со всеми колпинскими музыкантами, знакомил их между собой, помогал перепродавать друг другу музыкальные инструменты и аппаратуру. Вскоре мы уже всерьез задумались над идеей, создать свой колпинский рок-клуб. 
  Мы что-то придумывали, типа создания своего, самиздатовского рок-журнала,  чинили старые инструменты, паяли какие-то приставки для гитар.  А пока суть, да дело,  мы написали несколько десятков  объявлений, что мол, хотим объединить всех начинающих колпинских музыкантов. Развесили объявления на всех остановках и уже через пару дней, нам начали звонить ребята из всех концов города. Мы ездили к ним, общались, приглашали к себе. Они приглашали нас на свои репетиции.

Глава 6

  Первыми на наше объявление откликнулись Игорь Алимин с друзьями. Они были на несколько лет постарше меня и что-то уже пытались играть с Женей Лангстремом (саксофон, флейта) и барабанщиком Олегом, фамилию уже не помню, но жил он в доме №7 на четвертом этаже, по улице братьев Радченко, на перекрестке с проспектом Ленина. Тогда в том доме размещалось кафе-мороженое. 
  Мы приехали с Мишкой Огурцовым к ним, поговорили. У Олега дома стояла неплохая ударная установка. Уже вместе с ними и еще с несколькими начинающими  музыкантами мы съездили в магазин «Полтинник» (улица Павловская № 82). В этом здании размещался Дом культуры «Строитель» и мы договорились с администрацией, чтобы они предоставили нам на один вечер, свой большой кинозал, для проведения общего собрания музыкантов.
  Снова были объявления, теперь уже приглашающие всех желающих собраться там-то и там-то, в такое-то время. Вновь мы принимали звонки со всего города, объясняли, что и как.
  После нашей первой встречи, Игорь Алимин, пригласил меня  заехать к нему в гости, когда они с друзьями будут записывать «свою музыку»  и вскоре я выбрал вечер и приехал к нему. Он тогда отделился от родителей и снимал квартиру на бульваре Трудящихся. Там уже были Олег и Женя.
Вообще музыкой назвать, то, что они записывали, было сложно, но тогда у нас всех, было время экспериментов с инструментами, со звуком, и результат у них получался довольно интересный. 
  Игорь включал свой большущий катушечный магнитофон с тремя магнитными головками, в режим постоянной  реверберации (эхо), подключал несколько микрофонов и гитар и они с друзьями просто издавали какие-то звуки на всем, что под руку попадалось. Женя то «выпиливал» на скрипке,  какие-то сумасшедшие звуки, то издавал какие-то звуки на флейте. Игорь что-то импровизировал  на безладовой  бас-гитаре, которую  кстати, сам и сделал, или на соло-гитаре. Олег, соответственно, что-то выстукивал на барабанах и тарелках. 
  В итоге, получалось что-то невообразимое, но благодаря реверберации, создавался офигенный объем, словно они играют на необитаемой планете, и каждый звук, даже обычный шелест скомканной бумаги, многократно повторялся и уже звучал совсем по другому.  Иногда вообще невозможно было понять, как и на чем сделан тот или иной звук. Если эту «музыку» с чем-то сравнивать, то ближе всего было бы наверно звучание при озвучивании фильмов ужасов, когда кто-то ночью бредет через кладбище,- что-то шуршит, где-то воет, откуда-то раздаются крики и стоны и т.д. 
  Мне тоже предложили присоединиться к их творчеству, и я с воодушевлением помогал им в тот вечер, чем мог. Я, то хватал скрипку и что-то на ней пилил смычком, то мял бумагу перед микрофоном или просто подвывал, подхихикивал, хрюкал, гавкал. Короче, сходили мы с ума, как могли, но все были довольны, особенно, когда прослушивали наши записи.

Глава 7

  Вскоре, наступил день сбора общего собрания в «Строителе» и, должен заметить, что пришло довольно много народа. Многие уже играли в различных ЖКХ, многие в красных уголках цехов Ижорского завода. Мы обсуждали дальнейшие планы, знакомились друг с другом. Вел собрание кто-то из комсомольской среды, с кем мы тоже наладили контакт, так как без комсомола нам бы вообще ничего не разрешили проводить. Такое было время.
  На этом собрании, я познакомился с ребятами из группы «Вавилон», игравшей в красном уголке цеха №32, Ижорского завода. Отец лидера этой группы, Олега,  работал начальником  цеха, где они играли, так что там все было схвачено. 
  Кроме Олега, там играли Саня, на бас гитаре и Алексей, на клавишных. Фамилии их я, к сожалению не помню. Кстати, у Алексея, тогда уже были первые клавиши «Yamaha» с грифом, как у гитары, только коротким, с кнопками управления на нем. На этих клавишах, можно было играть, повесив их на плечо, как гитару и они только появлялись у музыкантов в эти годы, хотя в Японии, где производились, считались игрушкой…
 После собрания, я еще пообщался с ребятами из «Вавилона» и они, узнав, что в данный момент я нигде не играю,  предложили  стать у них вторым гитаристом. На соло-гитаре играл Олег. Я, конечно, согласился, так как дома все равно у нас ничего толкового не получалось, да и барабаны я свои продал. 
  Вскоре, после нескольких репетиций на заводе, мне выписали временный пропуск и можно сказать, с этого момента началось мое более-менее профессиональное приобщение к рок-музыке. Аппаратура у ребят была очень даже ничего, для того времени. 
  Вскоре я купил себе с рук у Дима ( именно Дим, а не Дима — это имя такое, а не опечатка!) Марковского, тоже начинающего музыканта тех лет, болгарскую электрогитару сделанную «под фэндер-телекастер» и начались репетиции. Должен заметить, что Олег не только пел отлично, но и классно играл на соло гитаре, сам песни сочинял.  
Вскоре, в красный уголок соседнего цеха переехала и «банда» Роберта Попова. В других цехах, тоже были свои рок-группы. Мы после репетиций, стали ходить друг к другу в гости, обмениваться «знаниями» по музыкальным вопросам. Там же в «красных уголках» отмечали и дни рождения музыкантов. Накрывали столы, пили и затем, по очереди выходили играть на сцену. Каждая команда хвасталась, что успели сделать в последнее время.
  На репетиции мы в основном  ходили не через проходную, а через огромную дыру в заборе, недалеко от колпинской швейной фабрики, на Фидерной. Так было гораздо ближе.
   Юлька Судакова, тоже бывало, ходила вместе со мной на репетиции, но она была не фанат этого дела.
  Юлька, все чаще оставалась ночевать у меня, и однажды, зайдя к ним домой, мне пришлось поговорить серьезно с ее отцом, на тему наших отношений. Пришлось признаться, что мы уже живем, как муж и жена и пообещать, что все будет хорошо и чтобы он не волновался за дочку. Моя мать вообще в мои дела не лезла, так что к Юле относилась вполне нормально. 
  С этого дня мы, бывало, и у Юльки оставались ночевать, и даже жили иногда у нее дома по несколько недель, чтобы отцу не скучно было, так как Славка, Юлин брат, все больше где-то шлялся и домой только ночевать приходил. Хотя, в последнее время он и у меня дома частенько сидел, нашел новых друзей из нашей тусовки.

Глава 8

Я продолжал работать на «Победе».  Осенью, 23 октября, судя по записи в моей трудовой книжке, меня перевели из разнорабочих в «садчики кирпича». Это было повышение и зарплата прибавилась в два раза, но и работа была  потяжелей.  Надо было снимать быстро-быстро кирпич-сырец, поступающий по ленте транспортера и укладывать их в определенном порядке на платформы, перед отправкой в печь для обжига. На одной платформе помещалось около трех тысяч кирпичей и за смену мы отправляли в печь около десяти таких платформ. Вот и считайте, сколько раз надо было быстренько схватить два кирпича с ленты, повернуться, положить их в определенном порядке и вновь развернувшись к транспортеру, опять хватать два кирпича и так всю смену.
  Юля закончила в этом году школу и поступила в ленинградский торговый  техникум, учиться на продавца. Теперь мы виделись реже, только вечерами, после моих репетиций, да по выходным.  
  Однажды, где-то уже в середине осени, мы сидели с Юлей вечером у меня дома, и вдруг раздается звонок в дверь. Открываю,- стоит незнакомая, симпатичная  девушка,  и как ни в чем не бывало, говорит: «Привет Саша! Я Лариса Иванова. Ты меня не помнишь? Я сестра Андрея Иванова, твоего одноклассника из Славянки». 
  Тут я наконец-то, узрел что-то знакомое в ее чертах и вспомнил ее, хотя, через столько лет я и думать о ней забыл. Ну что малолетку вспоминать, которую видел в детстве лишь изредко, когда, бывало, заходил к Андрюхе в гости, или он с сестрой приходил ко мне.
   Пригласил я ее пройти в комнату, предложил чаю. О чем говорить, совершенно не представляю. И тут она мне выдала: «Понимаешь, мне приснился сон, что тебе нужна моя помощь, вот я и приехала...» 
Честно говоря, я даже не представлял, как мне реагировать на это заявление. Я уже полгода жил с Юлькой, а тут такой сюрприз. Сразу было ясно, что Лариса, в глубине души на что-то надеялась но, увы.
  Лариса и сама видно поняла, какую глупость сморозила приехав ко мне, увидела, что я не один и вполне счастлив и быстренько допив чай ушла. Я думал, что уже никогда наши пути не пересекутся, но благодаря вошедшему в нашу жизнь интернету, Лариса вновь нашла меня в 2012 году, в соцсети «ВКонтакте», когда я и думать о ней забыл и мы возобновили знакомство, стали переписываться.  Лариса призналась, что была влюблена в меня еще со школы и конечно ехала тогда ко мне, надеясь, что у нас что-то получится…    Вот так и разбиваются в прах детские мечты, а ты порой о чьих-то переживаниях даже не догадываешься.

Глава 9

  Зимой, Роберт Попов со своими музыкантами перебрался с завода, репетировать в сторожку на Чухонке, где той зимой стал работать сторожем их клавишник  Александр, который мне рояль подарил, помните? Он теперь ночами там площадку с аттракционами охранял.  Они перетащили к нему в сторожку микшерный пульт, драммашину, инструменты. Теперь они собирались там по ночам и что-то придумывали и записывали на магнитофон. Что-то, как они говорили сверхгениальное, хотя в дальнейшем ничего я из их гениальных произведений так и не услышал.
  Мы, участники группы «Вавилон», тоже успешно репетировали. А вот дома, у меня уже начались мелкие стычки с Юлей, по поводу моих постоянных репетиций, но я особо на это внимания не обращал. Музыка для меня всегда была на первом месте, а у Юльки были свои приоритеты в жизни.
  Роберт  как-то притащил ко мне несколько неплохих клавишных инструментов, которые они не использовали: синтезатор, электроорган, а как то принес попользоваться первые советские клавиши с грифом «Юность 21» и мы с Михой Огурцовым и Вадимом Каретниковым стали вечерами тоже  придумывать какие-то свои композиции. И так нам это дело понравилось, что мы даже название новому трио придумали, то ли  «Небесные странники», то ли «Небесная лаборатория», сейчас уже точно не помню. Ну и музыка была соответствующая, чисто космически-электронная.

1988г. Немного истории
  1 октября Ю.С.Горбачев  был избран председателем Президиума Верховного Совета СССР, номинальным главой государства. А что толку?  
 В 1988 году в нашей стране стало популярным известное китайское пожелание не жить в эпоху перемен. Потому что эта эпоха наступила и к ней многие даже успели привыкнуть. Даже стояние в очереди за вином и водкой, перестало нам казаться чем-то ужасным. Даже введение талонов на это дело, а заодно на сахар, масло, табачные изделия, а во многих регионах и на другие товары было лишь одним из способов найти и достать. В конце года рупор антиалкогольной кампании журнал «Трезвость и культура», в полном соответствии с абсурдностью текущего момента начал публикацию великой поэмы Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки». 
   Все идет к тому, что Михаил  Сергеевич Горбачев становился все более популярным на Западе и все менее популярным в СССР. Там он дружит с заядлыми буржуйскими консерваторами Рейганом и Тэтчер, а здесь, пресловутые «перестройка, ускорение и социализм с человеческим лицом» делались предметом смелеющих на глазах шуток в возрожденном КВН.
Радовала народ лишь введение в государстве гласности. Почти каждую пятницу по телевизору  идет передача «Взгляд». Хотя иногда передачу и  прикрывали на время. Зато не прикрывали, выходившую раз в месяц по субботам  передачу «До и после полуночи» и выходившую ежевечернее передачу «600 секунд» с Александром Невзоровым.  Толстые литературные журналы азартно состязались друг с другом в публикациях статей и книг, прежде запретных наших эмигрантов, и не наших, антисоветчиков  вроде Оруэлла. И совсем не радовало нас то, что Советский Союз начал разваливаться с кровью. В Нагорном Карабахе и Сумгаите армяне и азербайджанцы принялись резать друг друга. 
14 апреля 1988 года были подписаны Женевские соглашения, главными пунктами которых стал вывод советских войск с территории Афганистана, реализация программы национального примирения и прекращение вмешательства со стороны соседних стран во внутренние дела этой страны. Вывод войск начался скоропалительно и во  многом напоминал капитуляцию. Сложно было не столько перебросить на родину людей и технику, сколько решить, куда деть имущество, накопившееся за 10 лет. 
Для того, чтобы вывезти одну минометную батарею из 40 человек и 10 орудий, требовалось от 5 до 8 железнодорожных вагонов – только на один ствол приходилось до тысячи артиллерийских боеприпасов, плюс техника, инженерное и вещевое имущество. Все это переходило афганской стороне, хотя каждый понимал, что не пройдет и часа, как все советское имущество окажется в распоряжении моджахедов.  Уходили советские войска  под отчаянную стрельбу – афганцы били по воздуху. Для одних уход русских был радостью, для других – трагедией, предвестием близкого конца. 
Начавшись 15 мая 1988 года, вывод войск из СССР закончился к 15 февраля 1989. Вывод войск из Афганистана длился долгих 9 месяцев. Все помнят эти кадры: командующий Борис Громов на бронетранспортере последним покидает территорию Афганистана. Все, что случилось в этой стране потом, доказывало, что только присутствие советских войск обеспечивало мир Афганистану.  А что дало это присутствие нашей стране, кроме тысяч убитых молодых ребят? 
   А вы помните о ракетоносителе «Энергия» и космическом корабле «Буран»? Главные слова, которые приходят в голову в разговоре о ракетоносителе, впервые пущенном на орбиту весной 1987 года, — «новый» и «принципиально новый». Новые мощные двигательные установки использовали в качестве горючего водород вместо привычного керосина. Это важно – при сжигании тонны водорода выделяется в 3 раза больше энергии, чем от такого же количества керосина. Принципиально новой была и грузоподъемность. Она в 5 раз превышала возможную в ракетоносителях предыдущего поколения. 
Например, к Луне «Энергия» могла бы вывести аппараты, весящие 32 тонны, а к Марсу и Венере – 28 тонн. Работа над созданием ракетоносителя «Энергии» и корабля «Буран» длились 13 лет. В работе принимали участие сотни конструкторских бюро, заводов, НИИ, строительно-монтажных и эксплуатационных предприятий. Параллельно с созданием «Энергии» шла работа над рассчитанным на 100 полетов кораблем «Буран». Он тоже существенно отличался от всего ранее созданного. Суммарная площадь его крыла составляла 250 кв. метров – поэтому он приземлялся не как самолет, а как планер.  В его грузовом отсеке запросто поместился бы базовый блок станции «Мир». 
Свой первый (он же, к сожалению и единственный) полет «Буран» совершил без экипажа и груза. Пуск произошел 15 ноября 1988 года с космодрома Байконур. Сделав за 205 минут два витка вокруг Земли, «Буран» вернулся на аэродром «Юбилейный» на Байконуре. Успешно совершив посадку, он тут же вошел в Книгу рекордов Гиннеса – до сих пор космический аппарат не двигался по маршруту: «Космос» — «Земля» под управлением только бортового компьютера.  Программа «Энергия – Буран» обещала СССР важное преимущество в деле освоения космоса, но… уже в 1990  все работы по программе были приостановлены, а в 1993-м – полностью закрыты. Судьба «Бурана» сложилась печально: в 2002-м его разрушила упавшая крыша монтажно-испытательного корпуса на Байконуре. 
  7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту в один момент прервалась телефонная связь между Ереваном и практически всеми населенными пунктами на севере Армении – то есть, почти с половиной республики. Семь минут тишины, а потом в эфире заработала военная радиостанция. Младший сержант Александр Ксенофонтов напрямую, без шифровки, прокричал, что в городе Ленинакане произошло мощное землетрясение, город почти полностью разрушен, много раненых, требуются вертолеты. 
Вертолеты Як-40 потянулись в Ленинакан только на следующий день, несмотря на то, что тысячи людей зимой оказались на улице. Везли одеяла, теплые вещи и продукты. Раненых стали перевозить по воздуху в столицу республики. Первые врачи прилетели из Москвы в Ленинакан ночью после землетрясения. В городе не горел ни один фонарь – живой город в один момент дома, улицы, скверы, площади оказались уничтожены. Вместо них – курганы из красного туфа, щебня, бетона и стекла. Отовсюду раздавались крики и стоны раненых, по курганам бродили мужчины с фонариками, выкрикивая имена родственников. Даже и в этой трагической ситуации милиции пришлось бороться с мародерами, которые проникали в разрушенные магазины и пытались снимать драгоценности с погибших. Фактически, так же поступали и те, кому было поручено помочь пострадавшим – из 4 миллиардов рублей до адресата дошли только 2. А помочь стремились многие: со всех концов страны на север Армении съезжались добровольцы, а  среди именитых жертвователей были мать Тереза и Шарль Азнавур. 
  По официальным данным при землетрясении погибли 25 тысяч человек. В результате землетрясения в Армении 1988 г. два города – Спитак и Ленинакан, – а с ними и 60 сел в окрестностях оказались полностью  стерты с лица земли. 
   В период глубочайшего застоя и времен перестройки в СССР угоны самолетов были отчаянным прыжком «назад в будущее», как в одноименном фильме небезызвестного Спилберга. В марте 1988 года семейство Овечкиных, уподобившись примеру предшественников, в поисках лучшей жизни захватили  пассажирский самолет. Попытки всех отчаянных и отчаявшихся обрести счастье на родине, какой бы она не была, толкал некоторых жителей СССР на преступления. Те, кто просто покидал, находя политическое убежище – становились «предателями и политическими преступниками», но они не совершали страшный смертный грех — лишение жизни себе подобных. Те же, кто планировали угоны самолетов, не только не исключали такой возможности, но, как будто бы заранее рассчитывали на кровавый исход. Дело в банальной истине. С точки зрения психиатрии – как правило,- все террористы, воздушные в том числе,- это люди глубоко нездоровые – маниакально-депрессивный  синдром – отягощенный психопатией. Семья Овечкиных не была исключением. Диагноз тот — же, а почерк, как у всех психопатов неразборчивый. Захотелось семи братьям Овечкиным, их сестрам и прости, Господи, матери, их породившей, лучшей доли на берегах туманного Альбиона. Сколотившие джаз банду со сказочным, но тупейшим, в данном контексте названием «7 Симеонов», они не стали «ждать перемен», как в те годы пели, а решили осчастливить Европу своим «гением». 
  До того затуманил им голову Токио, где они побывали на гастролях, что мочи не стало. Вообще правильно, что всех выезжавших за границу в то время тестировали зоркие «лубянщики» — прирожденные «психи-психиатры», но недоглядели.
   Итак, захват самолета семьей Овечкиных. На борту самолета Ту-154, выполнявшем рейс по маршруту Иркутск — Курган —Ленинград, угрожая оружием и бомбой,  Овечкины потребовали лететь в Лондон. Их, конечно, удалось обмануть, и самолет посадили на военный аэродром «Вещево» в Ленинградской области. Мотивация — дозаправка. Овечкиным сказали, что это уже Финляндия. Увидев советских солдат, захватчики поняли, что обмануты. В яростном припадке они расстреляли бортпроводницу Тамару Жаркую. Группа захвата проникла в самолет через кабину пилотов и багажное отделение. Начался штурм. Братья решили покончить с собой. Они взорвали бомбу. Направленный взрыв убил лишь одного из них. Остальных членов семьи расстрелял старший брат, после чего и сам застрелился. В живых остались только маленькие дети, 28-летняя Ольга Овечкина и 17-летний Игорь Овечкин. Говорят, что если бы на тот момент наш «спецназ» имел хоть какую-то маломальскую подготовку, жертв можно было избежать, и самолет бы не сгорел. Жаль Тамару.

Глава 1

   В 1988 году в Колпино был открыт новый театрально-концертный зал Дворца культуры и техники на 780 мест, расположившейся рядом со старым зданием.  Здесь же в 1991 году разместился Музей истории Ижорских заводов. Мы стали ходить туда на концерты.
  Начало этого года я, честно говоря, помню смутно. Мы жили с Юлей, практически семейной жизнью и хоть и продолжали собираться по праздникам у меня друзья, но все меньше и меньше. 
  Юлька, поступив в техникум, с головой ушла в учебу, мечтая стать заведующей магазином.
  Я все чаще стал общаться с Игорем Алиминым. Жил он теперь в Ленинграде. Снимал большущую комнату в сталинском доме, рядом с Балтийским вокзалом. У него было за спиной высшее образование. А работал он, то ли программистом, толи еще кем-то, но тесно связанным с компьютерами. Помимо музыки, он занимался еще и живописью,- писал картины масляными красками и у него бывали в гостях интересные люди, как музыканты, так и художники. Я все чаще стал приезжать к Игорю, так как с ним и его друзьями мне было интересно общаться.
  У  Игоря,  я впервые увидел картины Сальвадора Дали и понял, что вот это именно мое! Я безумно захотел тоже писать маслом такие картины, — то есть картины в стиле «Сюрреализма», отображающие сны, галлюцинации и прочее в том же духе. Какой смысл рисовать пейзажи и портреты, когда все это можно теперь сфотографировать, а вот сны, глюки, или просто то, что рисует мозг на внутреннем экране,- это уже интересно!
Игорь, узнав о моем желании, подарил мне все свои старые масляные художественные краски и несколько кисточек. Посоветовал, что и как делать, как грунтовать холст, как натянуть его на подрамник и вскоре, я уже неплохо справлялся с копиями простеньких картин известных абстракционистов и уже сам кое-что придумывал. 
  В начале весны, Игорь позвал меня съездить на первую фотовыставку картин Сальвадора Дали в Ленинграде. Она проходила в клубе железнодорожников, возле Московского вокзала. Там в рамах правда были выставлены  лишь цветные фоторепродукции картин Дали, в натуральную величину, но это было все равно круто. 
  Потом, в течение весны и лета, мы побывали с Игорем и его друзьями еще на нескольких выставках оп-арта. Кроме того Игорь со своей девушкой, как-то затащили меня в консерваторию на органный вечер. В принципе мне органная музыка всегда нравилась, но слушая живой орган, просто отключаешься. Вот и я просто уснул на половине. Сидя у Игоря дома, мы слушали пластинки группы «Аквариум» и других новых исполнителей. Обсуждали, спорили, сами играли что-то на гитарах.
Глава 2

  Как-то в начале лета, Юля узнала, что ее мама вышла из тюрьмы и наладила с ней общение. В середине лета, ее мама пригласила Юлю, и меня заодно в гости. Она в это время устроилась обслугой к какому-то профессору и следила за его дачей, заодно там и проживая. В июле, мы с Юлькой поехали к ней в гости. Дача, точнее большой двухэтажный дом находился невдалеке от какой-то станции, если ехать с Финляндского вокзала, на берегу большого озера. Возле дома на берегу, стоял и катер небольшой. Как нам объяснила Юлина мать, профессор с друзьями приезжал сюда несколько раз в месяц отдохнуть, а все остальное время она жила там одна.
  Меня больше всего поразила библиотека этого профессора. По всему длинному коридору второго этажа, с несколькими дверями в комнаты для гостей,  тянулись стеллажи с книгами. Чего там только не было. Я поначалу взялся читать фантастику Кольцова,- нашел несколько томов, но ближе к вечеру, мы с Юлькой наткнулись на перепечатку книги «Китайская философия любви» (это типа китайский аналог индийской Кама-Сутры, но с другой философией),  и все! Мы попали! Выходные пошли прахом. Мы с Юлькой тут же решили переписать вручную эту книгу себе, так как отдать перепечатку Юлина мама нам не захотела. Все последующие пару дней мы с Юлькой, вместо отдыха, занимались тем, что переписывали машинописные листы, разделив их пополам в две тетрадки. Вас, возможно, удивит такое наше занятие, но не забывайте, что в СССР в те времена, такие книги о сексе, вообще  не издавались и ценились на вес золота.
  На прощание мать Юли сказала ей в тихаря, что она уверена на сто процентов, что мы с Юлей долго вместе не проживем. Так вскоре и вышло.
  Заканчивалось лето. Где-то в конце августа, у нас на репетиционной точке произошла кража нашей аппаратуры. Пришли мы как-то вечером на репетицию, двери взломаны, и  аппаратуры нет. Мы тут же позвонили в милицию, составили список пропавшего и о чудо, уже через неделю нашу аппаратуру нашли.
 И в среде музыкантов всегда находятся завистники. Вот и у нас такие «друзья» объявились. Несколько раз заходили к нам на репетиции, а у нас всегда кто-то сидел в зале из наших друзей-фанатов, которые с собой еще друзей приводили, которых мы порой вообще не знали. Вот и втерлись в доверие несколько человек, а потом умудрились как-то подогнать грузовик к цеху и вывезти наши колонки, усилители, микшер и прочее музыкальное оборудование.
  В начале октября, с зоны вернулся мой друг «Сэм», ну в смысле Андрей Годунов, и я теперь все свободное время общался с ним, забыв на время обо всех остальных своих друзьях, в том числе и  Юльке стал меньше времени уделять. Вновь начались мечты о совместной игре в рок-группе. Я  рассказал Андрею, что сейчас уже играю в группе, и возможно где-то и ему найдется местечко. Не у нас, так в других группах, которых появлялось в Колпино все больше и больше.  Вскоре, Юля  не выдержала, что я все свободное время сижу с Андреем и ушла жить к отцу и брату в свою квартиру, поставив меня перед выбором: или она, или мой дружок новоявленный. 
  Я выбрал друга… А спустя месяц этот друг подсадил меня на наркоту. 

Глава 3

  Итак, Андрей стал постоянно бывать у меня. Иногда пропадал на несколько дней, иногда оставался ночевать у меня. Моя мать как раз была в это время в больнице, так что я выделил ему временно ее маленькую комнату. Вскоре он стал приводить с собой девушку по имени Эля, фамилия  Гитлиц и они, закрываясь в комнате моей матери что-то там делали. 
  Вначале я думал, что это очередная любовница Андрея и занимаются они там понятно чем, но вот, вскоре он признался, что они с Элей «сидят на игле», колются «Джефом».  Теперь, каждый вечер они на пару расписывали мне, какое это незабываемое ощущение, называемое «приход». Однажды Эля предложила попробовать и мне. Я, после недолгих раздумий согласился. И начался кошмар!
  Хотя нет, вру. Кошмаром те дни я назову уже потом, а поначалу это был такой кайф, что не передать. Для тех, кто не знает, просвещу немного: «Джеф», «Эфедрон», или просто «белый кайф», как его все называли, является сильным психостимулятором с  обалденным «приходом» в начале. 
  Когда мне Эля, кстати, медсестра по образованию, сделала первый укол, я лежал на диване, наслаждаясь, и думал: какой же я был идиот, что столько лет употреблял вино, когда в мире существуют такие непередаваемые ощущения!  Потом, после первой волны «прихода», я всю ночь просидел с гитарой, что-то сочиняя и это занятие, каждая сыгранная нота, благодаря действию «джефа», доставляли мне такое блаженство, что не передать словами. 
Мозг под этим «кайфом» становится чистым. Все мысли четкими и ясными.  И хочется ТВОРИТЬ! Все равно что, но в основном каждого тянет на то, что ему больше всего нравится в жизни. Мне тогда нравилось учиться играть на гитаре и сочинять песни, что я и стал делать каждую ночь, так как торчать мы с того дня стали постоянно. Моя мать была в это время в больнице, так что руки у нас были развязаны.
  «Джеф» мы готовили из лекарства от бронхиальной астмы «Солутан», в состав которого входил эфедрин, из которого собственно и получался наркотик, путем небольшой химической цепочки. А Солутан тогда продавался в каждой аптеке и стоил копейки. 
  Чуть позже, ближе к новому году, употребление «джефа» в Колпино, приняло угрожающий характер. Солутан  в аптеках начали давать по рецептам, но мы шли на любые ухищрения чтобы его достать. Эля доставала где-то чистые бланки рецептов, мы подделывали старые, мы «заболевали», брали больничные и нам врачи выписывали Солутан. 
 В крайних случаях использовали мазь для носа «Сунорэф», в состав которого так же входил эфедрин и она пока продавалась без рецепта. 
Меня затягивало  в это болото с каждым днем все больше и больше. И хоть от «белого»  нет физических ломок, но психологическая зависимость появляется сразу, с первой «вмазки».
  К концу года мне уже было не стыдно прийти в аптеку и разыгрывать целое представление, чтобы мне дали заветную банку Солутана.  Был у нас, к примеру, такой способ. Я брал в аптеке один пузырек Солутана по бесплатному рецепту, выходил из аптеки и мы быстренько, неподалеку, переливали его содержимое в другую посудину. Затем разбивали пустой пузырек, засовывали его назад в коробку и я возвращался в аптеку, рассказывая продавцам, как я, бедный несчастный, уже поднимаясь в квартиру, коробка с лекарством упала и разбилась. В итоге мне давали еще один пузырек, правда,  уже за деньги, но это для нас были уже мелочи. Потом, тоже самое мы проделывали в другой аптеке, в третьей. Но конечно долго так обманывать продавцов не было возможности, и мы придумывали что-то еще. Что-что, а мозги в погоне за заветным пузырьком работали у всех, как компьютеры и придумывалось много всяких вариантов. Да и по родственникам, знакомым, соседям мы бегали не раз, рассказывая всякие байки,  и у многих в домашних аптечках были заветные пузырьки, которые они отдавали нам.

1989г.
Немного истории
В период 1989—1991 гг. доходит до максимума главная проблема советской экономики — хронический товарный дефицит; из свободной продажи исчезают практически все основные товары, кроме хлеба. По всей стране вводится нормированное снабжение в форме талонов. В эпоху развитого социализма талонная система в СССР на продовольственные и промышленные товары, казалось бы, осталась в далеком военном и послевоенном прошлом. Однако в 1983 году вновь появились талоны на продукты в СССР. Первыми ввели талоны на извечный советский дефицит — колбасу. Очереди в этот период были за 70% товаров! Для покупки дефицита необходимо было не только заплатить деньги, но и предъявить специальный талон, разрешение на покупку! В разряд дефицита попадало практически все: колбаса, чай, кофе, крупы, соль, сахар, а также табак и водка. В отдаленных местностях было трудно достать даже самое элементарное — по талонам покупали хлеб, майонез, мыло, стиральный порошок, женское белье, даже школьные тетради!  В каждом городе, регионе советские талоны выдавались с учетом местного дефицита. 
Талоны на продукты в СССР не замещали деньги, а являлись лишь правом на приобретение того, или иного товара в строго лимитированном количестве. Талоны на продукты выдавались в профсоюзных организациях по месту работы, учебы, в жилищно-эксплуатационных конторах и  распределялись с учетом количества членов семьи. Причем талоны на сигареты и водку выдавались даже на несовершеннолетних детей. Граждане активно обменивались талонами. Процветала и спекуляция советскими талонами. 
Талоны в СССР печатались всплошную на листах бумаги. Их требовалось самостоятельно отрезать ножницами. На талоне значилось наименование товара, срок действия талона. Советские талоны на различные виды товаров отличались по цвету.
В перестроечное время бытовал следующий анекдот. Мальчик спрашивал маму, где папа. Мама отвечала, что папа стоит в очереди за талонами на талоны. Народ окрестил талоны перестроечного периода — горбачевская пайка.
С начала девяностых годов талонная система в СССР сошла на нет, в связи с прекращением контроля над ценами в торговых точках, развитием свободной торговли.

Поцелуй вождей

Главным словом в 1989 году становится «события». Журналист – становится главной фигурой в обществе. Они забывают, что бывают времена, когда нет сенсационных и серьезных новостей. 
В феврале окончательно выводятся советские войска из Афганистана. В апреле в Тбилиси солдаты с саперными лопатками разгоняют демонстрацию. То же самое, только при помощи танков делают в Пекине на площади Тяньаньмынь. Много жертв.
В июне в Страну Советов приходит демократия. 1 съезд советов, избранный на альтернативной основе. На Пушкинской площади в Москве в первый день народ собирается на митинг, милиция разделяет толпу на части и все молчат, не зная, что делать. На второй день милиция уходит в сторонку и начинается бесконечное торжество гласности. Одна толпа слушает Константина Осташвили, который говорит, что во всем виноваты жиды, неподалеку другая толпа слушает Валерию Новодворскую, утверждающую, что во всем виноваты коммуняки. Те, кто стоят на одинаковом расстоянии от ораторов, становятся плюралистами.
На съезде создается Межрегиональная группа, объединившая борцов за демократию и с коммунистическим режимом. Будущий лауреат Нобелевской премии мира Горбачев все время перебивает реального лауреата той же премии Сахарова.
А дружба народов, основа основ СССР, доходит до того, что в Ферганской долине узбеки так рьяно принялись резать турок-месхетинцев, что те сбежали оттуда буквально все. Но на историческую родину в Грузию их не пустили, в Краснодарском крае тоже как-то не ужились. Пришлось им податься в США.
По принципу домино в этом году обрушился социалистический лагерь. Везде довольно мирно. Только в Румынии чета Чаушеску видимо так достала румын, что те сгоряча расстреляли Николае и Елену. И, наконец, 9 ноября прославленную Берлинскую стену частично разобрали на сувениры, частично превратили в художественную галерею, где главной картиной стал «Поцелуй Брежнева и Хонеккера».
Первый CD в СССР выпустила Всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия». К концу 80-х резко упали продажи грампластинок: народ предпочитал аудиокассеты, а избранные привозили уже из-за границы диски и плееры для их проигрывания. Нужно было идти в ногу со временем. 
Летом 1989 года два десятка отечественных специалистов отправились на стажировку на предприятия Германии и Швеции, чтобы по возвращении организовать производство советских компакт-дисков. Тем временем голландские, германские и шведские специалисты занялись технической организацией производства: установкой «чистых» комнат, оборудования мастеринга репликации и упаковки, оборудования для подготовки воздуха и воды. Таким образом, к декабрю тиражом от 1000 до 5000 экземпляров были выпущены первые десять наименований первых в СССР компакт-дисков с записями классической музыки. Официально первым был назван CD "Иван Грозный — Стихира" Родиона Щедрина. Но  у него был и предшественник, диск номер Ноль. Его отливали со шведской матрицы – записи группы «Roxette» тиражом в 180 экземпляров. Тираж поделили пополам между русскими и шведами, а на титуле под словами «We made it» расписались все участники проекта. Так началась история CD в СССР. 







Глава 1

 Новый год мы справляли по наркомански, то есть не справляли вообще. Никакого стола с закусками и вином, а лишь новая доза, желательно побольше в честь праздника. Сразу после новогодних праздников, которые для нас теперь не отличались от всех остальных дней, я решил поделиться своими впечатлениями от новой жизни с Игорем Алиминым. У нас как-то вечером как раз было много «белого» и мало народа. Я позвонил Игорю и  рассказал, какой это кайф. А так как он сам был экспериментатор, усиленно изучал книги, точнее опять же перепечатки книг Карлоса Кастаньеды о его наркотических путешествиях, то тут же захотел попробовать и даже приехал в тот же вечер из Ленинграда ко мне.
 В итоге, можно сказать, что это я подсадил Игоря Алимина на иглу, как и чуть раньше Андрей меня. Причем ты не желаешь зла друзьям. Тебе просто очень хочется поделиться ощущениями, ты им рассказываешь,  а дальше уже их выбор, попробовать или нет. В основном все пробовали и… зависали надолго.
А Игорю  так это дело понравилось, что он уже через несколько дней, по своим каналам достал  целых две упаковки Солутана, пузырьков сорок наверно. И началось у меня дома разгуляево. Точнее сначала у меня, а потом мы все поехали к Игорю «торчать» и зависали там несколько дней.
Разговоры у нас всех теперь сводились к одному: у кого лучше получается приготовить раствор. Игорь, имея за плечами высшее образование, подошел к этому делу с научной точки зрения. Раздобыл где-то медицинские весы, лакмусовые бумажки и начал экспериментировать, отмеряя то так, то сяк, соотношение марганца, уксуса, едкого натра. И вскоре научился делать очень даже неплохие растворы. 
  Вспоминаются дни, когда я «проторчав» ночь, делал последнюю «вмазку» ( укол)  и ехал на работу. А работа тяжелая, сто потов сойдет, пока немного оклемаешься.  Как только перерыв небольшой, пока мужики курят, сядешь где-нибудь в сторонке, закроешь глаза и представляешь, что тебе сейчас делают новый укол, представляешь «волну» которая идет в мозг после дозы и вроде полегче  на время становится. А после работы летишь на всех парах домой, зная, что там мне оставлена «доза» заботливыми «друзьями»,  которые продолжали у меня зависать, пока я на работе. Мать в это время в больнице лежала. И так, по несколько дней подряд: ночь торчишь, днем работаешь.  Как вспомнишь, так вздрогнешь.
  Ближе к весне, Игорь сделал открытие, или кто-то ему подсказал, что из Солутана можно эфедрин выпаривать, и в итоге получить кристаллический эфедрин, который во много  раз круче и надо меньше раствора в вену вгонять. До этого мы гнали по двадцать кубиков за раз и вмазывались по 3-4 раза за ночь! 
 Мы соорудили  самодельный перегонный куб и стали вначале перегонять Солутан, как самогонку из браги, а потом уже делать из него непосредственно «Джеф». Теперь для дозы хватало и пяти кубиков с повышенной концентрацией. Кстати, вены у всех сгорали от таких растворов капитально.  Это не игра слов, именно сгорали от кислоты или щелочи, остававшейся в готовом растворе. Раствор, в идеале, должен был быть нейтральным, как вода. Но так как все делалось чаще всего на глазок, а для химической цепочки использовались и щелочь и кислота, то и растворы получались либо чуток щелочные, либо кислотные. Вены натурально сгорали: теряли эластичность, скукоживались, сжимались до размеров копиляров, и кровь по ним просто переставала циркулировать, ища обходные пути по более тонким венам. В результате у наркоманов со стажем в пару лет, толстых вен на руках уже не оставалось и они начинали колоться в вены ног, запястий, в «метро», как называлась основная толстая вена, проходящая где-то под мышкой и в нее надо было попасть вслепую. 
В общем, мучений хватало, но у нас, начинающих наркоманов с венами пока все было нормально. У меня вообще были не вены, а трубопровод, после занятий спортом и в качковском зале, так что я ни каких проблем не испытывал.  А вообще, все, что я помню из тех дней и ночей, это эксперименты для получения более качественного продукта, и далее, после вмазки, бессонные ночи с гитарой в руках. Уснуть, впрочем,  как и поесть нормально «под белым» кайфом, было  практически невозможно. Мы все похудели, а мне даже прозвище дали «Иисусик», так как лицо стало худющим, а волосы были длинные.
  Кстати моя мама, вышедшая в дальнейшем из больницы, как ни странно, ничего не замечала, хоть запах в квартире стоял чисто медицинский. Она свято верила, что я хороший ребенок и ничего противоправного себе не позволю.  Андрей  Годунов говорил ей, что готовит кислоту для вытравливания меди, так как на зоне он освоил профессию чеканщика и делал,  кстати, неплохие картины на медных листах, но вскоре ему было уже не до этого. Такая наркоманская жизнь у меня продолжалась до начала лета. 

Глава 2

   Перед самым летом, мы, все  кто «торчал» у меня дома, заразились через иглу гепатитом, — желтухой проще говоря. Я, как-то утром, увидев в зеркале свое пожелтевшее  лицо с желтыми белками глаз, не на шутку перепугался и тут же отправился в нашу поликлинику. А там, врачиха, осматривающая меня,  увидев мои исколотые руки, тут же вызвала скорую, сказав: «Что ж вы с собой делаете ребята, ты уже десятый наверно, только за последнюю неделю!»
  Меня увезли в «Боткинскую больницу» в Ленинград. С этого времени, полежав месяц в больнице, без наркоты, я наконец-то начал осознавать, что качусь в пропасть и решил, что пора завязывать, что в прочем, удалось мне без осложнений.
 В дальнейшем, после выписки из больницы, даже если у меня кто-то дома «вмазывался»,  я спокойно мог сказать «Нет!». Ну не совсем спокойно,- внутри все кричало: «Ну вмажся разок!», но видно сила воли у меня нормальная. 
   Игорь Алимин начал встречаться с девушкой и вскоре подсадил и ее на наркоту, потом они в течение нескольких лет вместе торчали то у него, то у нее дома. Она в Купчино жила. В дальнейшем и я там бывал несколько раз. Но все реже и реже, так как все увлечения Игоря остались в прошлом, а в настоящем все вертелось вокруг наркотиков. Впрочем, он тоже вскоре завязал. Они начали ездить с подругой в Польшу, челноками. Там покупали дешевые шмотки, в Питере перепродавали.  СССР разваливался и жизнь начала круто изменяться и не в лучшую сторону. Зарабатывали все, как могли.
Конечно,  я  бывало, еще позволял себе расслабиться и раз в месяц ночку «поторчать», но зависимости, как таковой, уже не было, как ни странно.  Во всяком случае, все мои «друзья» по наркоманским делам сильно удивлялись, что я вот так спокойно, могу отказаться от дозы. 
В итоге, я плотненько пронаркоманил примерно восемь месяцев и, слава богу, отошел от этой заразы.
 Хотя по началу, без дозы, не хотелось ни чем заниматься, ни музыкой, ни рисованием. Организм уже привык работать только под допингом,  и перестраиваться на прежний ритм жизни не торопился. Лишь спустя несколько месяцев, после выписки из больницы, все встало на свои места.
Как только я «завязал» с наркотой, тут же и все мои «друзья» испарились. Я постепенно вновь начал общаться с дворовой молодежью, хотя к тому времени многие из них тоже подсели на иглу. Вообще конец восьмидесятых годов в Колпино, можно охарактеризовать повальной наркоманией. Никого не удивляло, что по лестницам парадных, за мусоропроводами, тут и там валяются использованные одноразовые шприцы. Да и мы, пока торчали, курсировали по всему Колпино. То в одной квартире зависнем, то в другой. В каждом дворе были свои наркоманские притоны. Несколько позже я узнал, что жизнь наркомана, который торчал «на белом» в среднем была лет пять с момента, когда  тот начинал колоться. В дальнейшем, у него либо напрочь «съезжала крыша», как это потом произошло с Робертом Поповым, либо он переходил на героин и умирал.  А многие героинщики, наоборот переламывались с помощью «белого кайфа». 
Умерли от наркоты в дальнейшем и жена Андрея, Ира Годунова, также подсевшая где-то на эту дрянь, умер и сам Андрей Годунов, и Роберт Попов…  Да много кто,- наверно половины тех, с кем я в те годы общался, давно  уже нет в живых. Так что спасибо высшим силам, что уберегли меня тогда от ранней смерти.

Глава 3 
  20 августа (судя по трудовой книжке) я уволился с Победы, так как после перенесенного гепатита мне тяжелые физические нагрузки были противопоказаны. А уже 28 сентября, я устроился  стрелком ВОХР в военную часть № 51522 в поселке Понтонном, увидев где-то объявление о приеме на работу. Работа была легкая, сутки через трое. Приезжаешь в военную часть и сутки попеременно со вторым охранником дежуришь. Охраняешь военные склады, бензозаправку и машины. Четыре часа на вышке сидишь, или по территории ходишь с  карабином, а потом четыре часа спишь в подсобке, или там же телевизор смотришь. 
А вышка стояла у бетонного забора, сразу за которым катила свои волны река Нева, широченная в этом месте. По ночам  бывало, смотришь, теплоходы  проходят, сверкают огнями, а там веселье на борту, музыка играет. Или в тишине ночной, прямо у вышки, соловьи поют. Красота, а не работа. Вскоре я узнал, что наш начальник смены, вместе с прапорами,  подворовывают бензин с заправки и продают кому-то. Заправка, как я уже говорил, находилась на территории военной части и предназначалась для заправки военной техники, но техника годами не использовалась, так что весь бензин уходил налево. Со складов тоже воровали, и я тоже стал посматривать вскоре, где что можно слямзить. Под некоторыми воротами были такие зазоры, что можно было свободно внутрь склада залезть, чем все и пользовались.
  В этом году, с одним из наших общих друзей Валерой Славновым, случилось несчастье,- он умудрился по пьяне, выйти из окна какого-то этажа, вроде не ниже четвертого, так что его спасло только то, что он был пьян. Отделался треснувшим позвоночником, но все равно несколько месяцев лежал в больнице. Когда его выписали, я зачастил к нему в гости. Я в это время «подсел» на рисование абстрактных картин тушью на бумаге,- меня Игорь Алимин заразил, а я Валеру. Мы что-то придумывали, сами делали рамы из багета и завесили у Валеры всю стену нашими творениями. У меня дома тоже висели картины, как на бумаге, так уже написанные и масляными красками. 
Глава 4 
  Как-то ко мне заехали Ира Годунова со своим новым парнем Сергеем, который только недавно вышел с зоны, и попросили нарисовать какую-то таблицу. В дальнейшем я узнал, что это будет «игра» типа «наперстков», чтобы лохов разводить. По ходу дела я узнал, что Ира и Сергей тоже торчат на белом, да и от героина не отказываются. Они мне предложили поучаствовать в этом мероприятии, за деньги конечно, и я согласился. 
  Я нарисовал им эту таблицу на большом листе, раскрасил, покрыл лаком. В общем, это было игровое поле с ячейками, в каждой из которых был номер и сумма выигрыша. А игра заключалась в следующем: Мы ехали в Питер, центровой игрок вставал где-нибудь у подземного перехода, раскладывал игровое поле и предлагал прохожим попытать удачу. Они должны были заплатить и выбрать любые три  карточки с номерами, из общей кучи, разложенной на столе, цифрами вниз, затем сосчитать получившуюся общую сумму, и посмотреть по таблице, сколько они выиграли. 
  Все вроде просто, только закавыка была в том, что эта таблица была придумана так, что выиграть крупную сумму было практически невозможно. Черновик этой таблицы Сергей из тюрьмы привез. А для того, чтобы у зрителей появился интерес и желание сыграть, как раз и были мы,- подставные счастливчики. Нас было четверо человек: Ира, я, и еще двое парней. Мы по очереди подходили к игровому столу, вроде как совершенно левые прохожие, некоторое время смотрели, спрашивали правила игры и, наконец,  покупали у заводилы три карты. А потом, делали вид, что считаем общую сумму  и наконец, глядя на таблицу, называли номер с приличным выигрышем. Центровой игрок брал у нас карты, якобы чтобы проверить и конечно говорил, что все правильно, поздравлял нас  и выдавал на глазах изумленной публики крупный выигрыш. Тут же конечно,  находились и другие желающие сыграть и… само собой, либо проигрывали, либо выигрывали мизерные суммы.  Мы же, подставные, незаметно возвращали «выигранные» деньги главному  игроку и все повторялось. Так в течении дня мы и подходили по очереди за выигрышем, то один, то другой, то третий, то четвертый, чтобы не примелькаться.
 Конечно, если мы видели вдалеке идущих милиционеров, мы тут же сворачивались на время, а потом вновь начинали играть. Бывало, за день мы выигрывали месячную зарплату среднего работяги. Случались, конечно, и неудачи. К примеру, если все же милиции удавалось сцапать нашего главного игрока  Серегу, его забирали в отделение, составляли протокол и… отпускали, но деньги, оказавшиеся при нем конфисковывали… в свои карманы, разумеется. Типа, ты иди дальше лохов накалывай, но если попадешься, уж извини, нам тоже деньги нужны. Вот так и зарабатывали на дурачках. Как говорится, бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

Глава 4

А вот в музыкальном плане у нашей рок-группы, которая теперь называлась «Сектор 32» по номеру цеха, где у нас была репетиционная точка, в этом году начались проблемы. В начале, умер, а возможно и убили нашего барабанщика … Кстати где-то в это же время убили еще одного отличного колпинского барабанщика по прозвищу «Слон». Его скинули головой вниз со второго этажа «Старого универсама», прямо на бетонные плиты внизу. Я, после похорон нашего барабанщика, где мы все присутствовали, тут же предложил нашим музыкантам, вместо него взять пока Андрея Годунова, хоть он и похуже стучал, но другого пока не было, а впереди, этим летом, ожидался первый Колпинский рок-фестиваль где и наша группа собиралась выступать. Кстати, на нашей точке, с этого времени с нашего согласия, стала  репетировать еще одна группа «Второе дыхание», переименованная чуть позже в группу «Режим».  Они были наши хорошие знакомые, тем более, что они перетащили к нам отличную ударную установку на раме с двумя бас-бочками.
 Кроме того Роберт Попов продал мне по дешевке свои рупорные большие колонки: четыре басовые и две широкополосные по 50 ватт. Звучание стало вообще классное, и мы начали готовить программу для выступления с нашим новым барабанщиком Андреем Годуновым, который, к сожалению, продолжал сидеть «на белом» кайфе. В связи с этим он постоянно опаздывал на репетиции, иногда вообще не приходил, но мы надеялись все-таки выступить.

Глава 5
Где-то в середине лета мои друзья, а теперь уже семья Света Шатилова и Вова Михненко, которые тоже завели догиню, наверно глядя на меня, подарили мне щенка от нее, так как знали, как я переживал из-за пропажи своего кобеля Бари. Подарили девочку. Вновь у меня забот прибавилось. Опять начались лужи и кучи на полу, погрызенная обувь и провода, но жить стало веселее.
  Этим летом, я начал переписываться с братом Денисом Безуглым. А вскоре он стал заезжать ко мне в Колпино. Это был старший сын моего отца,  рожденный от второй его жены Галины. Они жили в поселке Цвылево, Тихвинского района.  Помните, я рассказывал в первой книге, что ездил к отцу, когда был помладше?
Как-то так получилось, уж не помню как, возможно и с моей помощью, но Дэн, как все его называли, тоже подсел на «белый кайф» и стал скупать Солутан в Колпино и перепрадовать у себя в Цвылево, тоже подсадив там всех  своих знакомых на иглу. В дальнейшем, он приезжал ко мне где-то пару раз в месяц, затоваривался по своим уже каналам, ночевал у меня и ехал обратно.

Глава 6

Рок фестиваль мы все, в смысле колпинские музыканты, решили проводить в актовом зале ПТУ-6. В Питере уже появилось несколько полуподпольных  контор, которые давали полный комплект аппаратуры для озвучивания концертов, начиная от микшерных пультов и заканчивая микрофонами. Мы насобирали всем миром денег и заказали машину аппаратуры, вместе с их оператором, который должен был все настроить.
  Рано утром в день фестиваля, подъехала машина с аппаратурой и началась предконцертная суета, которую описывать не имеет смысла. Все бегали, ругались, волновались, настраивали инструменты. Нам выпала «честь» выступать первыми и конечно сразу начались проблемы. Звук никак не отстраивался, да еще и наш барабанщик Андрей, опять пропал. Где-то, за полчаса до начала концерта я не выдержал и поехал за ним в его квартиру к вокзалу. Только я зашел в парадную, тут и он как раз выходит из квартиры, со своей молодой женой Таней. Ну как же он мог уехать, не дождавшись,  очередной дозы. Ну, в общем, мы отыграли с поганым звуком, и тут же, после концерта, распрощались с Андреем, как барабаншиком. Надоело терпеть его выходки. 
Через пару недель, мы взяли на барабаны младшего брата нашего умершего барабанщика Артема…, тоже очень неплохого кстати барабанщика. Но спустя какое-то время теперь уже наш вокалист и гитарист Олег сказал, что уходит из группы и вообще из музыки. Мы еще надеялись что-то сделать самостоятельно, но уже понимали, что группа разваливается. Наш басист Саня как раз женился, Леха- клавишник, тоже не особо стремился играть.В итоге я остался за главного в нашем красном уголке. Вскоре ко мне, через общих друзей обратились ребята из питерской группы «Параноид» с просьбой репетировать на нашей, теперь уже, можно было сказать, моей точке два раза в неделю. Я согласился, а вскоре и сам присоединился к их группе, в качестве басиста, хотя на басе особо не играл никогда, но решил попробовать. Тут же купил с рук фирменную бас-гитару «Гибсон» и начались репетиции в новом составе. Кстати барабанщик Артем, которого мы взяли в «Сектор», тоже присоединился к новой команде. 
   Снова начались репетиции. А уже спустя несколько месяцев мы выступили с первым концертом в ленинградском  рок-клубе. 
Глава 7
     В стране во всю начиналась перестройка, началась бесплатная приватизация квартир, и я где-то вычитал в газете, что теперь, по новым законам, я в своей квартире могу делать все что угодно, лишь бы соседи не жаловались. Ну я и решил открыть в квартире… магазин.
 Лишь спустя несколько лет, я начал понимать, какая это была с самого начала глупая затея. Ну какой нормальный, здравомыслящий человек попрется в магазин, расположенный мало того, что в жилом доме, так еще и в жилой квартире, на четвертом этаже. Конечно никто! Но я тогда  загорелся этой идеей всерьез, нашел тут же материал, благо вокруг строились новые дома, нашел витринные стекла, и убрав из своей большой комнаты всю мебель в маленькую, мамину комнату, сделал во всю стену прилавок с витринами. Причем моя мама отнеслась к этому, как всегда, очень даже спокойно.
 Как раз начали открываться разные кооперативные ларьки, появились новые товары, привозимые из соц. стран. Я закупил, помнится на всю получку  по несколько пачек  жевательных резинок, только появившихся в продаже, фирменных сигарет, конфет и прочего непортящегося товара, разложил все это добро в витрине, на полках, расклеил рекламные объявления по всем парадным нашего дома, что там то, и там то, мол открылся магазин. И стал с нетерпением ждать море покупателей… Ну не дурак-ли я был? Полнейший кретин!
 Помню, пришла в мой магазин, только соседка Галя Цветкова, да и то, лишь ради праздного любопытства. Посмотрела, даже купила что-то для приличия, а про себя, скорее всего подумала: «Мать с головой не дружит и сынок видно по ее стопам пошел». 
  Единственная, кто с достоинством оценил мои труды, это была моя любимая дочурка. Жила она еще у своей мамы, но теперь забегать стала к нам гораздо чаще. Как она сама призналась, спустя много, много лет, подворовывала она вовсю жувачки и конфеты из моего магазина.
  Подождал я пару дней покупателей и, наконец поняв, что никто моему бизнесу помогать покупками не торопиться, разобрал в один день прилавок с витриной, а товар постепенно в дальнейшем, схомячила любимая доченька.

Глава 8

  Я продолжал работать в военной части и все чаще замечал, что все, кто там работал, воруют все, что плохо лежит. На территории части находилась заправочная станция для военных машин, стоящих здесь же. Наш начальник караула с еще несколькими прапорщиками во всю, канистрами воровали бензин с заправки. Кто-то по складам рыскал в поисках того, что можно продать незаметно. Я тоже начал посматривать по сторонам во время обхода территории, но теперь уже не в поисках злоумышленников, залезших на территорию части, а глядел, где замки не надежные, где под воротами складов большие щели, чтобы  пролезть можно было. И такие склады находились. В одном из них, я случайно нашел военные химические печки для отопления военных фургонов с радиостанциями и мастерскими. Круглые, как противотанковые мины, а сверху крышка отвинчивающаяся. Заливаешь туда керосин, начинается какая-то химическая реакция, и она греет сутки. Я толком и не разбирался, да и в действии так их и не проверил. Валялись они у меня дома несколько лет, а потом я их в землянке оставил, которую начал рыть на колпинском водозаборе, недалеко от вокзала. Было и такое! Но это уже другая история и я ее расскажу наверно чуть позже.



Глава 9

В середине осени Андрей Годунов попросил и его пристроить в военную часть работать. Я похлопотал, сказал, что он мой родственник и его тоже взяли в охрану, не смотря на то, что он сидел. Андрюша тоже был без комплексов, насчет слямзить, что плохо лежит, и вскоре уже поделился со мной информацией, что нашел склад, где лежат коробки с новенькими электродрелями. Вскоре, он придумал и план их выноса за территорию части. Впрочем, это было не трудно. Возле вышки, где мы дежурили, под забором была приличная дыра, закиданная ветками, выходящая на берег Невы, заросший деревьями и кустарником. Через эту дыру, наш начальник охраны вытаскивал канистры с бензином и как-то попросил Андрея помочь, отстегнув ему немного денюшков. До этого, мы про этот подкоп даже не догадывались. Впрочем, человеку там было не пролезть, а вот просунуть что-то помельче можно было. Андрей, сперва все дрели вытащил за несколько своих дежурств на берег Невы и спрятал в кустах, а потом нам оставалось лишь в свободный день, приехать с рюкзаками и потихоньку прокравшись вдоль забора части, с наружной стороны, чтобы охранник не заметил, загрузить рюкзаки, и увезти все это богатство ко мне домой. Все это мы тут же продали. Довольно не плохо все получилось. 
Каюсь и прошу прощения, но тогда жизнь такая началась в стране,- все тащили все что могли!
  Но, как говориться, сколько ниточка не вьется… вскоре, когда уже выпал первый снег, мы с Андреем попались. Точнее Андрей влетел, а я сам случайно подставился.
 Однажды, в наше дежурство, дежурному по части, вздумалось вдруг проверить, как несут службу их герои-караульные, и он решил пройтись по нашим следам (как раз снежок выпал), посмотреть, как  мы делаем плановый обход нашей территории. И следы наши, вдруг приводят его к машине-фургону, в  котором  была передвижная мастерская. Замок в двери фургона оказался открытым… а получилось вот что:
Андрей фургон вскрыл, пока дежурил, а потом мне сказал, что там много чего интересного и могу сходить в свою смену, посмотреть. И я, как последний лох, решил пройтись  по его следам на снегу к той же машине, посмотреть, что там интересного есть. Дежурный прошел по нашим следам и конечно вышел к той же машине со всеми вытекающими последствиями. 
В общем, нас накрыли почти с поличным и уволили по статье «за несоответствие должности». Хорошо еще, что уголовное дело не возбудили,- не хотели  видно выносить сор из избы. Ведь если бы они возбудили дело о краже, тут же всплыли бы и их многочисленные махинации с военным имуществом. 
С этой работы я уволился 13 декабря, перед самым моим днем рождения. Как и с кем справлял я этот день рождения, совершенно не помню. Вообще, после экспериментов с наркотиками, память меня стала подводить.

1990г.
Немного истории

  1990 год потребительская корзина гражданина СССР на месяц: 800 г колбасы,1кг сахара,300 г масла,5 пачек сигарет, 10 коробков спичек,1 бут. водки или 2 вина. Купить это можно только по талонам. Отоварить талоны очень трудно, особенно водочные, в магазинах огромные очереди и за лишнюю бутылку люди готовы убить! Мы покупаем с заднего хода, договариваясь с грузчиками  за двойную цену. Милиция стоит у входов но в побоище не вмешивается, — затопчут! Пол литра «Пшеничной» стоит 10 рублей. Многие начинают гнать самогон, сахар тоже по талонам и гонят из конфет подушечек, дюшеса и пр. Изготовителям и продавцам грозит год тюрьмы.
История идет по спирали. Через 61 год после сталинского «великого перелома» наступил горбачевский, но с обратным знаком. Особенно забавным его признаком стало избрание кулуарным голосованием президентом  СССР  М.С. Горбачева.  Вроде и президент теперь есть, а его государство уже почти в агонии. Одна за другой, практически все  союзные республики объявляют о своем суверенитете, а прибалтийские государства  уже готовы объявить независимость. 
Так, 11 марта Литва провозгласила свою независимость от СССР, а 30 марта Эстония приостановила действие Конституции СССР на своей территории. 
Независимость еще не подтверждена законами, но процесс воровства российской нефти там уже пошел. 
  Союзная республика Азербайджан  практически объявила войну союзной республике Армении, из-за Карабаха. В Киргизии взаимная резня киргизов и узбеков. Начат вывод советских войск из стран Варшавского договора, и генералы осваивают увлекательную профессию коммерсанта, продавая все, что возможно.
  Заканчивается советская эпоха. Кто провожает ее со слезами, кто с радостью. Многое происходит в последний раз. В мае сборная СССР во главе с капитаном Фетисовым в последний раз становится чемпионом мира по хоккею. Больше такой страны не будет! 
  В июле проходит последний, 28-й съезд КПСС. Больше студентов материалами съездов КПСС мучить не будут. Новая эпоха стучится в двери. 31 января в Москве открывается первый «Макдональдс» и туда выстраиваются огромные очереди. 
Народ уже привык к умным передачам на телевидении. И вот, 26 октября, наконец, стартует не такая умная, но такая захватывающая – «Поле чудес».
 Типографии  штампуют новые карты страны, городов, метрополитена, потому что появились Тверь и Нижний Новгород, станции «Лубянка» и «Охотный ряд»…  
Хмурым октябрьским днем в Новочеркасске арестовали скромного экспедитора, а на деле маньяка-людоеда Андрея Чикатило. Как всегда популярность преступника в СМИ перехлестывает популярность порядочных людей. Но только не в случае с объединителем Германии Михаилом  Сергеевичем Горбачевым, который в декабре получает Нобелевскую премию мира.
В заявлении Нобелевского комитета 15 октября 1990 года говорится: «Норвежский Нобелевский комитет решил присудить Нобелевскую премию мира за 1990 год Президенту Советского Союза Михаилу Сергеевичу Горбачеву за его ведущую роль в мирном процессе, который сегодня характеризует важную составную часть жизни международного сообщества. В последние годы в отношениях между Востоком и Западом произошли весомые перемены. Конфронтация сменилась переговорами…». Но, спустя десятилетия, закрадывается сомнение, — а не взятка ли это Горбачеву от западных стран, за развал СССР ?! 
1 июля происходит долгожданное для немцев объединение Германии: ГДР передает управление экономикой, денежным обращением и социальной политикой правительству ФРГ и Бундесбанку ФРГ. Западногерманская марка становится основной валютой в ГДР.
1 августа  выходит закон СССР о СМИ, где провозглашается запрет цензуры. Теперь любое печатное издание получило возможность критиковать власти и писать о чем угодно.




Глава 1

Новый год я встречал все в той же компании малолеток, хотя и много новых ребят и девчонок появилось. Особенно запомнилась девчоночка Оксана, или просто Ксюша, как все ее называли. Очень симпатная  девчоночка, переехавшая в наш дом. Поселились они на первом этаже, в моей парадной. Само собой, вскоре она познакомилась с моими молодыми друзьями и начала  временами заглядывать ко мне. Многие пацаны на нее тогда глаз положили, но… К сожалению, насколько я знаю, ее вскоре тоже подсадили на наркотики, она пошла по рукам, и все следы ее в дальнейшем теряются. 
  В стране все менялось. К всеобщей радости, в нашей стране отменили статью за производство самогона, правда,  с оговоркой: «можно производить только для личных нужд», но об этом конечно все тут же забыли. Я решил, что это и мой шанс подзаработать.  Надо было,  как то выживать в тех условиях, когда страна трещала по швам, и я занялся самогоноварением и, соответственно продажей его. 
Решив не мелочиться, я купил с рук сразу пару сорокалитровых молочных бидона.  Кто-то из друзей подогнал мне стеклянный, лабораторный перегонный куб (стеклянная продолговатая емкость для охлаждения со змеевиком внутри) и работа закипела.  Уже через неделю после производства первой партии, все алкаши нашего двора узнали о новой точке по продаже хорошего самогона, а гнал я действительно хороший самогон, зная, что только хорошим качеством смогу привлечь покупателей. Вскоре я обзавелся новым перегонным кубом, охладитель устанавливался прямо на бидон, стоящий на газу. К нему прикреплялись два шланга для циркуляции холодной воды.
Дело пошло на ура. Я только успевал закупать сахар и дрожи, которые, кстати, все труднее стало доставть. Вскоре я начал экспериментировать и вместо дрожжей, стал ставить самогон на горохе, а вместо сахарного песка годились и конфеты «подушечки» или карамель.  Получалось ни сколько не хуже.
  Мой друг Валера Славнов, тоже занялся этим бизнесом, а спустя какое-то время к нам обратился с предложением один молодой парень Олег, из нашего дома, который предложил скупать самогон у нас оптом, а он уже сам будет его реализовывать. Мы с Валерой конечно согласились. Пусть мы теряли немного в деньгах, зато спокойно себя чувствовали. Никто больше не ломился ко мне по ночам, выпрашивая в долг хоть стопочку.
 Кстати после начала этого бизнеса, резко поубавилось флаконов с одеколонами в моей коллекции, стоявших на полках у меня в прихожей. Стоило немного зазеваться, и очередной флакончик исчезал в кармане очередного алкаша, пришедшего за самогоном. Я даже во входной двери вскоре окошечко  открывающееся сделал, для выдачи бутылок, чтобы ни кто ко мне домой не заходил. Постучали,- я открываю окошечко, беру деньги и выдаю через него бутылку.
Правда, однажды я устроил на кухне приличный пожар. Самогонку я перегонял дважды, чтобы продукт получался высшего качества. Но при второй перегонке, в  молочном бидоне, стоящем на газу, самогона уже было мало, и перегонный куб, привинченный к крышке бидона, как-то перевесил. Бидон перевернулся на стол, где уже стояла одна трехлитровая банка с готовым самогоном, в котором было градусов 70! 
Вы не видели, как загорается спирт? Молниеносно! От огня из комфорки газовой плиты, тут же вспыхнул весь разлившийся по столу и полу спирт. Сильнейший хлопок и вся кухня в огне, а температура горения у спирта ого-го какая! Тут же вспыхнуло и сгорело за считанные секунды байковое одеяло, которым я занавешивал на всякий случай  окно.
 Я сам успел выскочить в прихожую, а потом, набрав быстренько ведро воды в ванне, выплеснул его на пол кухни. Спирт разбавился водой и потух. 
Столько драгоценной жидкости оказалось на полу! Что делать? Я не  долго думая, стал вытирать пол тряпкой и выжимать ее во второй бидон с брагой. Когда пол стал сухим, я поставил второй бидон на газ и со всеми предосторожностями перегнал все. Самогона получилось, конечно поменьше, чем предполагалось, но хоть что-то.
В процессе всей этой работы, я проходя в прихожей мимо зеркала, посмотрелся в него и увидел, что у меня  волосы, брови и усы здорово обгорели. Пришлось коротко подстричься.

Глава 2

  Как то по весне, я взял у нашего, теперь уже бывшего клавишника Леши, его клавиши японские «Yamaha», посочинять на досуге, под «белым кайфом»  музыку дома.  Иногда,  я позволял себе немного расслабиться «под белым» с Мишей Огурцовым, вернувшимся из армии и Владиком Каретниковым. 
  Клавиши «Yamaha»,  могли играть за весь ансамбль, а я, запрограммировав их на определенную музыку,  подыгрывал на электрогитаре и сольные куски вставлял или на гитаре, или на этих же клавишах.
 Кстати, записал я тогда целую кассету своих песен, но спустя где-то месяц,  дал послушать Андрею Годунову, а он эту кассету куда-то про…бал, паразит. А она была лишь в одном экземпляре. Очень было жалко, и перезаписать эти песни в дальнейшем я уже не смог, так как, спустя еще пару дней, мою квартиру грабанули, и вместе с кое-какой  моей аппаратурой из квартиры унесли и Лехины клавиши.
Аппаратуру спустя неделю милиция нашла, но клавиши ворюги, к тому времени  уже продали.   Пришлось за них отдать Лехе новый усилитель с колонкой. Хоть как-то компенсировать утрату. 
Как потом выяснилось, обокрал меня парнишка Леша по прозвищу «Джон», живший в нашем доме и которого я в общем-то считал своим хорошим знакомым, так как он тусовался с нами еще с нашего переезда в Колпино. Потом он попал на зону за какие то грешки, а выйдя оттуда и пару раз зайдя ко мне в гости, решил меня обнести со своими дружками.

    Глава 3

   Весной меня опять пробило на переделку своей комнаты. Для начала я решил нарисовать на потолке пролом, будто бетонная плита развалилась и сквозь нее видно звездное небо. Набросал карандашом разломы на потолке и начал понемногу раскрашивать гуашью. Хотел добиться эффекта, что когда стоишь в комнате точно по центру, создавалось ощущение, что действительно видно звездное небо сквозь пролом.
 Но идею эту, как и многие другие, я так до конца и не довел. Половину потолка раскрасил и бросил, а потом вообще все побелил заново, хотя и с большим трудом, так как картина все равно была видна. 
Потом вдруг, захотелось мне сделать такую фишку: будто из пролома в стене вылезает  настоящий динозавр. 
Я сделал проволочный каркас головы динозавра в натуральную величину, оклеил его несколькими слоями бумаги, сделал из папье-маше огромные зубы  и начал расписывать уже голову красками, но… вскоре мне это дело тоже надоело, я все разломал и выбросил на помойку.





1991г. Исторические события этого года

В последние годы существования СССР на его территории разгорелся ряд межнациональных конфликтов. После его распада большинство из них немедленно перешли в фазу вооружённых столкновений:
Карабахский конфликт — война армян Нагорного Карабаха за независимость от Азербайджана;
Грузино-абхазский конфликт — конфликт между Грузией и Абхазией;
Грузино-южноосетинский конфликт — конфликт между Грузией и Южной Осетией;
Осетино-ингушский конфликт — столкновения между осетинами и ингушами в Пригородном районе;
Гражданская война в Таджикистане — межклановая гражданская война в Таджикистане;
Первая чеченская война — борьба российских федеральных сил с сепаратистами в Чечне;
Конфликт в Приднестровье — борьба молдавских властей с сепаратистами в Приднестровье.
По данным Владимира Мукомеля, число погибших в межнациональных конфликтах в 1988-96 годах составляет около 100 тыс. человек. Число беженцев в результате этих конфликтов составило не менее 5 миллионов человек.
Ряд конфликтов так и не привели к полномасштабному военному противостоянию, однако продолжали осложнять обстановку на территории бывшего СССР:
Трения между крымскими татарами и местным славянским населением в Крыму;
Положение русского населения в Эстонии и Латвии;
Государственная принадлежность крымского полуострова.
8 декабря 1991 года наше правительство констатировало, что СССР прекращает своё существование, объявило о невозможности образования ССГ (Союз Советских государств) и подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). 
Подписание соглашений вызвало негативную реакцию Горбачёва, однако после августовского путча реальной властью он уже не обладал. Как подчёркивал впоследствии Б. Н. Ельцин, Беловежские соглашения не распускали СССР, а лишь констатировали его фактический к тому моменту распад.
19 августа этого года в стране введено чрезвычайное положение. Создается ГКЧП (государственная комиссия о чрезвычайном положении). Коммунисты попытались скинуть руководителей страны и вновь захватить власть в свои руки.
По единственному разрешенному каналу показывают балет «Лебединое озеро»
В прессцентре  МИДА на 17 часов, намечена прессконференция с журналистами, в основном иностранными.
Но торжество коммунистов продлилось лишь пару суток. Уже 21 августа путч захлебнулся.  Народ счастлив. Все надеются, что, раз свобода победила, то теперь, без коммунистов все в стране заживут  богато и счастливо, но увы…  Страна сваливается в хаос, полки магазинов абсолютно пустые, по всей стране появляются тысячи мелких и крупных бандитских группировок. Вступает в силу закон о кооперации, появляются частные ларьки, ТОО (товарищество с ограниченной ответственностью) и бандитам уже есть чем поживиться.
25 декабря,  президент СССР М. С. Горбачев объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР «по принципиальным соображениям», подписал указ о сложении с себя полномочий Верховного главнокомандующего Советских Вооружённых Сил и передал управление стратегическим ядерным оружием  президенту России Б.Ельцину.
26 декабря 1991 года и считается днём прекращения существования СССР, хотя некоторые учреждения и организации СССР (например, Госстандарт СССР, Госкомитет по народному образованию, Комитет по охране государственной границы) ещё продолжали функционировать в течение 1992 года, а Комитет конституционного надзора СССР вообще не был официально распущен.

Глава 1

В 1991 году, в Колпино,  закрылся кинотеатр «Заря» на проспекте Ленина. Постановлением Ленгорисполкома здание кинотеатра,  было возвращено Русской православной церкви.  Церковь  начали восстанавливать и в апреле 1991 года, в ней был отслужен первый благодарственный молебен. Началась реставрация церкви Вознесения Господня.
Хоть я и отошел практически к этому времени от наркоты, но временами мы все же продолжали собираться у меня по ночам, теперь уже втроем с Вадиком Каретниковым и Мишей Огурцовым. Они тоже подсели  на это дело, и найдя где-нибудь по старым связям банку Солутана, мы бывало «торчали» ночь другую. 
  Но торчали с умом, если можно так сказать. Так как «белый кайф» являлся сильным психостимулятором, мы его действие и направляли в нужное нам русло. То музыку и песни начинали сочинять и, причем довольно удачно, то самиздатовские журналы начинали создавать на электрической печатной машинке. 
Брались и рассказы писать и картины рисовать. Картинами в основном я занимался. Порой, бывало по несколько часов, над  какой-то деталью картины сидел, и мне это доставляло огромное удовольствие.  Кутили в основном тогда на деньги Вадима. Вадим с матерью продали квартиру и пока не переехали, он у мамы тянул понемногу из полученного аванса за квартиру. Но вскоре они уехали из Колпино в Псковскую область и наши «торчания» закончились уже на всегда. Миша тоже женился и уехал жить в Ленинград. Я кстати у него на свадьбе неплохо погулял. Справляли ее в Питере в кафе на проспекте Науки, не далеко от дома, где  в дальнейшем стали жить молодые. И не далеко от дома, где жила сестра моей бабушки с семьей и где мы с сестрой провели столько счастливых месяцев. 

Глава 2

  До начала весны, уволившись из военной части, я просидел дома, не зная, куда пойти работать, но как-то увидел объявление, что детскому саду №35, требуется рабочий по обслуживанию здания. Я сходил к заведующей, поговорил и с первого марта 1991 года, меня взяли в садик на работу. 
  Делать я много чего умел, так что работа оказалась даже проще, чем я думал. Где-то замок в двери поменять, там петли смазать или помочь на кухне машину с продуктами разгрузить. Да еще меня и кормили бесплатно. Красота! Работы было не много, и я решил украсить садик, так как всегда был творческой личностью. Вспомнил я и о своих художественных способностях. Мне выделили большую кладовую под мастерскую, и я начал там делать всякие резные полочки из фанеры, картины на фанере рисовал и развешивал все это по стенам в коридорах. Даже одну огромную картину на холсте нарисовал масляными красками с каким-то сказочным сюжетом. Вроде бы из сказки «Терем-теремок». Может до сих пор где-то висит.
  Через несколько дней работы, я вдруг в садике столкнулся с Валей Ивановой. Может  помните, я рассказывал, что она училась в параллельном классе и моя одноклассница  Ольга Терещенко нас все свести хотела после окончания школы. Тогда у нас ничего с ней не получилось, а вот теперь вдруг закрутился роман. Валя жила в своей квартире, рядом с садиком с маленькой дочкой, а ее родители в нашем доме на Веры-Слуцкой. Я стал захаживать к ней в гости, иногда оставался ночевать, она заходила ко мне, когда к родителям заглядывала. Какое-то время я у нее жил, но не долго.





Глава 2

Разобрав в своей комнате магазин и немного пожив в нормальных, человеческих условиях, мой мозг, не желая отдыхать от идей, выдал мне еще одну: Раз теперь  в нашей стране можно заниматься любым бизнесом и квартиры автоматом приватизируются и в них можно делать что угодно, почему бы не сделать дома кафе? Ну, никак мне было не угомониться,- хотелось зарабатывать именно чем-то придуманным лично мной. Да и продажа самогона особо много прибыли  не приносила. И вот я вновь принялся за работу. Моя мать опять в это время находилась в больнице, и мне никто не мешал воплощать мою грандиозную задумку в жизнь.
 Я буквально  за несколько дней,  абсолютно переделал всю комнату, опять же убрав всю мебель в мамину комнату. Первым делом я закрыл полностью окно листом фанеры,  и сделал в оконном проеме полки под сигареты и бутылки. Короче витрину с подсветкой. 
Затем сделал саму барную стойку, протянувшуюся через всю комнату, а над ней полукруглую деревянную перегородку, привинченную к потолку, за которой расположил красные светильники. 
 Игорю Алимину заказал сделать для меня электронную рулетку, так как он вообще в микросхемах хорошо разбирался и постоянно что-то паял интересное. Спустя пару дней у меня на стене уже висел круг с цифрами от одного до тридцати шести и расположенными по кругу светодиодами у каждой цифры, а на барной стойке я установил кнопку включения. Теперь любой желающий мог заплатить, к примеру рубль, поставить на любое число на игровом поле и нажать кнопку. Круг со  светодиодами,  выполнял роль  вращающегося  круга  рулетки.  Огоньки светодиодов бежали по кругу, постепенно замедляясь и наконец, останавливались на каком-либо числе. В общем, сделал что-то типа игрового автомата. Во дворе прошел слух, что у меня открывается кафе, хотя соседи наверно называли это притоном. Но страна диктовала свои условия существования.
  Пару раз,  ко мне заглядывал  не знакомый мне парнишка из первой парадной нашего дома. Звали его Слава. Он узнал о моих планах по развитию кафе и решил войти в долю такого интересного проекта. Не у меня одного башка  не правильно работала!  Слава поверил в мой проект и вложил приличную сумму в это дело. Работа закипела. Мы заказали на заводе металлические рамы для столиков и барные, высокие табуреты. Закупили кое-какой товар, и вскоре к нам вновь потянулись все наши старые и новые  знакомые. В красном полумраке за столиками сидели наши дворовые ребята, пьянствовали. Иногда и до драк дело доходило, но довольно редко. 
В музыкальной жизни у меня тоже все шло гладко. Наша группа «Параноид», выступала понемногу, то в одном питерском ДК, то в другом. И вот настал момент, когда наш новый лидер, Артур Мамонов сказал, что скоро мы выступаем в Ленинградском дворце молодежи. Уже были заказаны афиши и мы готовились взойти на олимп популярности, так как ЛДМ,- это была уже ступенька к профессиональной деятельности, но увы… все мечты о всемирной славе рухнули из-за того же Артура. Но об этом несколько позже, так как это события уже следующего года.

Глава 3

Однажды днем, ко мне нагрянула милиция с проверкой. Видно кто-то из соседей все же не выдержал моих нововведений и стуканул в ментовку. Но похоже милиция тогда и сама не знала, что делать, если теперь по закону можно в приватизированной квартире открывать свой малый бизнес. Походили они, посмотрели на наш бар и почти уже ушли, но… решил вдруг один милиционер заглянуть на кухню. А там стоит молочный 40-литровый бидон с уже готовой к перегонке брагой. Вот тут-то их и растащило. Они так обрадовались находке, что аж глаза засияли. Конечно тут же и сам самогонный аппарат стоял. Короче, конфисковали они у меня все это дело и даже сами до участка бидон тащили, предварительно поинтересовавшись, готова ли брага? Когда я в сопровождении милиции пришел в отделение, а располагалось оно во дворе 38-го дома по б-ру Трудящихся, радости всех, кто там находился, не было предела. Конечно лишь после того, как они узнали, что в принесенном их друзьями-ментами бидоне, готовая к потреблению брага. Правда, они потом жалели, что не пришли на пару дней позже ко мне, когда бы я уже приготовил готовый продукт. На радостях, меня они отпустили, так как статью о самогоноварение отменили, хоть и понимали, что открытый в моей квартире бар, подрозумевает и продажу там приготовляемого мной самогона, но вдаваться в подробности не стали.  Даже не составили протокол об изъятии. Типа, бог с тобой парнишка, мы тебя прощаем, иди с миром, а самогонный аппарат и бидон с брагой, мы конфискуем. 
А на следующий день, когда я рассказал об этом происшествии смоему компаньону Славе, он по каким то своим каналам разведал обстановку и пришел ко мне с предложением, что мол кое-кто предлагает содержать наш бар лишь для работников милиции. Мол, вечерами, молодым людям в погонах, негде потусить и они  были бы не прочь тусоваться у нас…
Я наотрез отказался и наверно зря. Мы воспитывались в обществе, где иметь какие-либо дела с милицией было западло, выражаясь по фене и для меня тогда проще было прикрыть нашу лавочку, чем работать на ментов. Славе я так и сказал, из-за чего мы с ним разругались и он сказал, что раз я решил прикрыть наше дело, то надо вернуть ему его вложенные деньги. На том и порешили. Я за несколько дней разобрал наш бар и когда через несколько дней, вновь пришли менты с проверкой, то увидели они к своему великому удивлению и разочарованию, обычную жилую комнату. На этом я решил закончить эксперименты со своим жильем и переключиться на что-то другое. Вскоре я отдал долг Славе и больше я его не видел. 
Глава 4

Пока я придумывал, чем бы занять свои мозги, я спокойно работал в детском саду. Там был большой спортивный зал и я решил занять часть его под занятия бодибилдингом, или проще говоря культуризмом. Я и до этого пыталзя заниматься и даже у своего друга и можно сказать личного фотографа Сани Балашова (Беня) купил по дешевке все его самодельные тренажеры, штанги, гантели и перетащил все это в спортзал садика. Теперь в свободное время я шел в зал и занимался.  В моде были в стране занятия карате и другими видами восточных единоборств. Мы тоже этим пытались время от времени заниматься. У меня были сделаны неплохие нунчаки, вот я и начал заниматься в детсадовском спортзале, помимо культуризма еще и этим. Еще учился работе с шестом, тоже из китайской борьбы. Работе с полицейской американской дубинкой, — знаете, наверно такие, с ручкой сбоку, может видели в кино. 
В этот период уже начали продавать на книжных лотках в Питере маленькие книжечки-самоучители по всяким видам китайской и японской борьбы без оружия. Вот по ним мы и пытались тренироваться. 

1992г.
Немного истории
     В стране впервые за десятки лет Советской власти, исчезают очереди, так как полки магазинов пусты, но зато теперь в стране есть минисупермаркеты. Минисупермаркет — так называется теперь любой коммерческий ларек. В государственных магазинах пустые полки, а в ларьках все что угодно, но по сумасшедшим ценам. Продавщиц грабят все кому не лень, а они вынуждены расплачиваться. 
Борис Ельцин издает указ об отмене государственной монополии на водку, и она сразу дорожает в 15 раз. Из-за границы поступает только дешевый спирт,- все остальное придумывают в России. Цеха по производству сурогатов оборудуют в гаражах, подвалах, квартирах. Продается любое спиртное  теперь в любой коммерческой палатке.
Народным напитком становится спирт «ROYAL» —  60 рублей за литр, а самая дешевая водка стоит 50 рублей. Конечно, все любители горячительных напитков перешли на голландский спирт.  «Роял», кстати, в Голландии он служил для разжигания каминов, но российские граждане об этом не знают. Зато они сразу поняли, что гораздо выгоднее купить литр спирта и, разбавив его, получить пять!!! бутылок водки. Какое-то время все было нормально, но вскоре везде начинают продавать поддельный спирт «Роял». В стране начинаются массовые отравления. Только за этот год погибают более 26 тысяч человек от различных алкогольных сурагатов.
Перспектив никаких, заводы закрываются, но зато дешевое поило всегда под рукой и вся страна от безысходности, начинает пить по черному.
В 1992 год появляются продукты но они не по карману обычным гражданам зато водка становится относительно дешевой. Батон хлеба раньше стоил 20 коп а пол литра 3.62. То есть в 18 раз дороже. Теперь бутылку водки можно купить по цене 5 буханок.
в августе 1992 года наша страна берет кредит от международного валютного фонда 1 млрд долларов, потом еще и еще. За 10 лет страна получила 25 млрд долларов. Внешний долг увеличивается. инфляция начинается. По количеству казино Ленинград и Москва догнали и обогнали Монте-Карло- всемирный рай игорного бизнеса. Не платят годами детское пособие.
Для бюджетников единственный способ выжить это приусадебное хозяйство. На балконах выращивают кур а порой и коз.
С этого года, можно сказать, бандиты в нашей стране, становятся хозяевами жизни. В июле 1992 года выходит статья Хендрика Смита, где он называет «новыми русскими» российских криминальных дельцов, и в нашей стране, на долгие годы,  в обиход входит понятие «новые русские». А во время недели высокой моды в Париже, как раз показывают  новую мужскую коллекцию:  классические брюки и ярко красные пиджаки.  Уже через месяц все «новые русские» стали одеваться по последней моде.
  Никому в те годы неизвестный Борис Березовский — заведующий лабораторией в заштатном институте, в одночасье, за несколько месяцев становится долларовым мультимиллионером. Странным образом его компания «Логоваз» с помощью чеченских бандитских группировок становится единственным дилером Тальятинского автомобильного гиганта.
  В августе 1992 года, правительство объявило о начале приватизации. Ее идеолог Анатолий Чубайс убеждает жителей России, что каждый человек получит свою часть национального богатства  но, увы...
  Вместо парикмахерских в стране появляются салоны красоты, вместо громоздких колпаков-сушилок появились миниатюрные фены, вместо гидроперита, появляются иностранные краски для волос, а парикмахеров теперь стали называть стилистами.
  2декабря 1992 года    правительство Егора Гайдара отпускает цены в стране. Наш народ узнает понятия:  «шоковая терапия» и  «гиперинфляция».  Яйца в конце 1991 года стоят 3 рубля за десяток, а  через год десяток стоит уже 70 руб. При этом, средняя зарплата врачей и учителей не больше 400 рублей в месяц. Встает реальный вопрос,- как выжить? 
 Половина страны тут же оказалась за чертой бедности. В стране происходит ломка человеческих ценностей. Все что считалось отрицательным, теперь становится положительным. Бедный человек становится  чмом и лузером, а ценятся люди, которые сумели что-то заработать и не важно, какими способами. 
 В очень бедной стране появляются очень богатые люди.  «МММ» Сергея Мавроди зарабатывает свой первый миллион на поставках компьютерной техники.
  Многие девушки из Украины и Белорусии, Казахстана, Киргизии и т.д., едут искать работу в крупные города России, но чаще всего попадают в проститутки. В сочинениях школьницы откровенно пишут, что хотят стать проститутками, не зная, что в стране уже началось секс-рабство. У тех, кто попадает в секс-притоны, отбирают паспорта и держат под замком, как животных. Норма для секс-рабыни: 10 клиентов в день и 2 часа на сон. Еда,- буханка хлеба и качан капусты на несколько дней. Поставщик молоденьких девочек из Украины и других соседних стран получал 300 долларов за девку, а в Питерских борделях она уже стоила 1500 долларов за час!
  В стране разрешили выезд за рубеж на работу всем желающим, но чаще всего обманывают и в Израиль и другие страны нелегально вывозят пол миллиона россиянок «на панель». В стране, в геометрической прогрессии растет наркомания. Наркотики можно свободно купить на любой дискотеке. Никто за этим не следит,- милиция продается бандитам, так как им тоже надо кормить свои семьи, а зарплата мизерная.
  Появилось в этом году и большое количество маньяков. Вся страна узнала об Андрее Чикатило, который характеризуется на работе, как отличный работник, член компартии, а в свободное время убивает и занимается людоедством. Появились и другие маньяки: Андрей Селезнев, Роман Бурцев, Владимир Муханкин, Александр Сидоренко, Юрий Цюма и т.д.  37 сирийных убийц склонные к жестокости появились в одной только Ростовской области, убив за год, более 100 человек
 
 Глава 1

  Наступил новый 1992 год. Как всегда, мы его справляли у меня. Пришли Андрей Годунов со своей молоденькой женой Таней. Они продолжали сидеть на наркоте и уже перешли с «белого» кайфа на героин, но и выпить были не прочь. 
В течение вечера и ночи приходили и уходили наши знакомые и друзья. Но, в общем, ничего интересного не было. В стране царил полный беспредел, но мы особо как-то на это внимания не обращали. Нас пока это не каснулось.
  У меня как всегда начался небольшой ремонт в квартире. Вечно я что-то придумывал. Оклеил заново свою прихожую интересными обоями, только появившимися в продаже. Точнее это были квадратные листы с красивыми разводами под мрамор синего цвета. Кроме того, переделал  дверь в свою комнату, распилив  ее вдоль пополам и повесив на специальные петли, как в салунах дикого запада, чтобы обе половинки открывались в обе стороны. Петли эти у меня уже давно валялись. Мы как-то на стройке нашли их с пацанами целый ящик, вот и взяли себе по несколько штук. Такие петли, еще на стеклянных дверях при входе в метро стоят. В комнате тоже начал все переделывать. 

Глава 2

  Я продолжал пока работать в детском саду, но уже подумывал о своем новом бизнесе,- продаже книг. Как-то, где-то мы с моим знакомым Сергеем, узнали, что в Питере, в ДК имени Крупской, каждые выходные устраивается книжная ярмарка-распродажа,  где продают книги прямо из типографий, без торговой наценки. Читать я любил и коллекционировать книги тоже, так что однажды мы с Сергеем решили туда съездить, разведать обстановку. Поехали, и с удивлением увидели, что цены там действительно чуть ли не в два раза меньше, чем в магазинах. Купили мы себе книг на все деньги, что у нас были и на обратном пути уже обсуждали, как бы на этом деле заработать.  А уже на следующие выходные, я ехал опять туда уже с деньгами, которые  одолжил, у Вали Ивановой. Время от времени, я еще встречался с ней, но мы уже оба понимали, что наши отношения уже заканчиваются. Можно сказать с ее материальной помощью и закрутился мой бизнес. Деньги я, конечно, ей потом вернул.
Во второй раз я закупил уже  целую сумку книг и в ближайший выходной, пошел их продавать.
  Страна только начинала учиться зарабатывать деньги, и книжный бизнес был на взлете, так как книги всегда ценились в России. Во времена застоя 70-80-х годов их обменивали на макулатуру, покупали по записи или у перекупщиков, возле книжных магазинов. Хороших книг было почти не достать законным путем, а, как известно запретный плод сладок. Поэтому, как только частным лицам разрешили заниматься коммерцией, многие тут же занялись книгами и не прогадали. Я бы тоже взлетел на этой волне всеобщей любви к книгам в Колпино, но увы, жизнь распорядилась иначе. 
  Книгами я решил торговать у нашей автобусной остановки, на перекрестке улицы Веры Слуцкой и бульвара Трудящихся.  
Вышел я с раскладным столиком и чемоданом книг, разложил все, а самому стыдно как-то, не по себе. Но вот подошел один покупатель, другой, третий. Я понял, что торговля книгами на улице  воспринимается людьми нормально и стеснение постепенно исчезло.  В дальнейшем, почти каждый день, в свободное время, я стал выходить на остановку торговать книгами.
Вскоре, ко мне стали подходить люди и заказывать нужные им книги. Я старался привозить все, что просили, и клиентов становилось все больше и больше.   Вскоре одного стола мне уже было мало и я, разобрав детский спортивный уголок, который с рук купил для дочки, сделал из него длинный стол, на который укладывались несколько фанерных листов.  Спортивный уголок состоял из дюралевых труб с удобными крепежами и как нельзя лучше подошел для моих целей, а дома для него все равно места не было.
Вскоре я договорился с Сергеем, что мы будем торговать по очереди. Книжный бизнес раскручивался у нас все лучше и начал приносить ощутимый доход.  Мы узнавали все больше адресов в Питере,  новых оптовых книжных складов и покупали там книги в половину дешевле,  чем потом продавали. В итоге получался стопроцентный навар. Но в основном книги брали на книжной ярмарке в  ДК им. Крупской. 
В это же время мы с Сергеем начали возить книги на заказ. Придумали общество книголюбов и развесили везде рекламу, что привезем любую книгу по предварительному  заказу по телефону. Теперь и моей матери дело нашлось, когда она была дома, а не в больнице — она сидела на телефоне и принимала заявки на книги.
У себя дома я сделал стеллаж под книги, благо теперь их у меня было много, и я с каждой  купленной партии, оставлял несколько штук себе. Читал я запоем везде, где было возможно. Начал копить детективы Чейза, разные ужастики, фантастику.  Книг теперь печаталось великое множество,- выбирай что нравится.

Глава 3

  По вечерам продолжались репетиции с группой «Параноид», так как вскоре должен был состояться наш первый концерт в ЛДМ (Ленинградсий Дворец Молодежи). До этого у нас было уже несколько концертов в рок-клубе, домах культуры и даже прошлым летом в Кронштадт умудрились выбраться с концертом. По Питеру уже были развешаны афиши с нашими физиономиями и вот, настал день концерта в ЛДМ. Рано утром, мы загрузили грузовик нашими инструментами и аппаратурой и поехали в Питер. Долго плутали по городу, так как на многих улицах грузовое движение было запрещено. Наконец добрались до Дворца молодежи, расставили аппаратуру, подключились, порепетировали. А перед самым выходом на сцену наш вокалист и гитарист Артур Мамонов пропал.
 Мы бегали, искали его по всем помещениям. И вдруг, уже перед самым выходом на сцену, он выныривает откуда-то пьяный в хлам. Мы выходим на сцену и начинаем играть первую песню. Артур никого не слушает, играет  то медленней, то быстрей, чем нужно, и вот наконец, наш клавишник, Влад Барышников, не выдерживает первым и со всей силы пнув ногой щит с эмблемой группы, которым как раз  был прикрыт его инструмент, уходит со сцены.  Мы все понимаем, что сыграть нормально уже  не получится. Вторым уходит со сцены барабанщик. Тогда, я подхожу к микрофону и объявляю на весь зал, что концерт отменяется. Вот так и скончалась группа «Параноид», не сумев взобраться на ступеньку, с которой можно было бы уже куда-то подняться выше. 
К слову сказать, Артур Мамонов по прозвищу «Параноид» все же вышел вновь на сцену с новым составом группы «Параноид», но случилось это, спустя много-много лет, лишь в 2010-2012 годах. 
  К середине лета, с Валей Ивановой мы расстались, рок-группа «Параноид», как я уже сказал,  развалилась, и я занимался теперь только своим книжным бизнесом.
Группа «Второе дыхание», теперь уже переименованная в группу «Режим», переехала из нашего помещения в помещение ЖКХ на проспекте Ленина.
  В стране начался бум гуманитарной помощи, и мы с мамой, пока она была в больнице, обменивались передачками.  Я ей привозил фрукты, соки и прочее, а она мне отдавала выдаваемые им в больнице коробки со всякими рисовыми, пшеничными и прочими, шариками, колечками, подушечками.
Как-то и в газете «Колпинский интерес» случился праздник для работающих там. Я раз  прихожу, а в редакции куча мешков с гуманитарными  шмотками,- выбирай что хочешь. Правда, я немного опоздал на этот праздник обнищавшего населения, но тоже кое-что урвал. Неплохой костюмчик, пару курток, джинсы. И детских вещей, которые там тоже были, дочке своей поднабрал немного.


Глава 5

  Осенью из газеты «Колпинский интерес», я  был вынужден уйти. А случилось вот что. Как-то главный редактор газеты, Сергей…(фамилию уже не помню), обмолвился об одной из женщин Марине, работающихв редакции газеты, что она тупая, как пробка и еще кучу обидностей про нее наговорил.  У нас с Мариной, были хорошие  отношения, и я брякнул ей,  не подумавши, как  о ней отзывается Сергей. Конечно, сплетничать не хорошо, но мне просто стало за нее обидно. Она старалась, как могла, а ее за спиной грязью поливают! Тут же, я конечно  попросил ее, чтобы эта информация осталось между нами, но увы…  
Уже на следующий день, Марина устроила Сергею скандал, и тот вскоре  вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что  Марину  он   уволил. И все по моей милости. А если и я не хочу потерять работу, то я при всех должен сказать, что Сергей про Марину ничего такого не говорил  и я все выдумал.  Мы вышли из его кабинета ко всем работникам газеты, собравшимся в другой комнате и,  Сергей объявил, что я хочу в чем-то  признаться.   Плохо он меня знал!  Я встал перед всеми и сказал примерно следующее: «Товарищи, Сергей меня попросил в связи с недавним  инцидентом с Мариной, сказать вам,  что я все это выдумал. Так вот, все что я сказал Марине, — правда и я не жалею, что рассказал Марине о том, что о ней думает руководство.  Ну и соответственно, я больше не собираюсь здесь работать. Всем пока!» И я ушел. 
  Марина вскоре устроилась в Питере в какую-то печатную контору, работать на ризографе, (такая множительная машина, типа ксерокса, но для печати большого количества копий). Я в дальнейшем еще довольно долго ездил к ней распечатывать наши рекламные буклетики, и прочую печатную продукцию.


Глава 6

  Где-то к концу года, как только я ушел из газеты, мы с Сергеем решили  зарегистрировать свое ТОО «Алекс АСВ», и я уже продумывал вариант с созданием клуба книголюбов, а также  уже думал создать еще и  свою газету, назло «Колпинскому интересу» и назвать ее «Алекс», ну конечно в честь себя любимого. Мы съездили в техникум, где тогда можно было сделать на компьютере оригинал-макет печатного издания. Что-то напридумывали там, типа, как будет выглядеть наша будущая газета и тут же распечатали кучу  рекламных объявлений о том, что скоро в Колпино появится новая газета «Алекс». Как все в издательствах устроено и работает, мы с Серегой не знали, но я надеялся, как всегда, что все у нас обязательно получится,- было бы желание. 
  Расклеили мы эти рекламные проспектики по всему городу, хотя до выпуска газеты было еще далеко, мне  просто, очень хотелось подпортить нервы Сергею из «Колпинского интереса».
   А вскоре, я встретил на улице кого-то из команды Ольги Гордеевой и узнал, что она и еще несколько человек, можно сказать сердце газеты, тоже ушли из «Колпинского интереса» и что они заинтересовались нашей идеей о создании новой газеты, увидев наши объявления.  Чуть позже, я встретился с Ольгой Гордеевой.  В ходе разговора, предложил ей присоединиться к нам в разработке нового колпинского печатного издания, раз уж она тоже осталась без работы, так как сами мы ничего о печатном деле не знаем. Ольга согласилась. 
  Началась работа по созданию новой газеты, которую Ольга полностью взяла на себя, так как была в теме, знала, как и что делать.  Названия на первое время оставили мое, то есть «Алекс», правда везде потом уточняли, что это она вроде, как в честь Александра Невского названа. Первый номер газеты вышел уже в марте на плохонькой бумаге. Тираж напечатали в типографии Ижорского завода, где у Ольги работали  знакомые. У меня начинался свой бизнес и от дел газеты я почти сразу отошел.  Главное, что теперь в новой газете бесплатно печаталась реклама нашего клуба книголюбов, что меня вполне устраивало. Наш клуб правда существовал пока лишь, как заказ жителями Колпино необходимых книг с доставкой их по городу. Я принимал заявки дома по телефону, потом ехал в Питер в ДК им. Крупской, где и искал необходимые книги. Потом мы с Серегой развозили их по адресам.
  Спустя несколько лет,  когда я уже уехал из Колпино, нашу газету «Алекс»,  переименовали в «Окно». Эта газета существует в Колпино и ныне.  Ольга Гордеева  постаралась и сделала со временем действительно хорошую газету. 
  Сейчас Ольга Гордеева — главный редактор газеты «ОКНО», бывшая газета «Алекс», — член Союза журналистов СПб и ЛО, председатель Клуба редакторов районных и муниципальных СМИ, лауреат звания «Деловая петербурженка». Честь, тебе и хвала, Ольга!
   Кстати о том, что началась газета «Алекс», можно сказать с моей идеи, все в Колпино, к сожалению забыли. В интернете написано лишь, что газета «Алекс», в дальнейшем переименованная в «Окно» – одно из первых частных СМИ  Колпинского района, создана в 1993 году.  И только я наверно помню, что первый номер появился в начале марта этого года. 
   Вот как все начиналось. В Колпино, тогда работала бухгалтерская частная контора, располагавшаяся на первом этаже дома на улице Комунны, № 23. Недалеко от травмпункта. Там еще куча всяких контор была.  Контора эта занималась тем, что помогала  начинающим колпинским бизнесменам составлять годовые отчеты и оказывала прочие услуги в вопросах бухгалтерии. Руководил ею, такой видный мужчина  Александр. Фамилию сейчас уже не вспомню. Наше ТОО «Алекс-АСВ», стало с самого начала деятельности, также клиентами этой конторы, и как-то я рассказал Александру о создаваемой нами газете. Он  заинтересовался, захотел встретиться с Ольгой Гордеевой, и стал в дальнейшем одним из учредителей газеты, — купил новый компьютер и в дальнейшем помогал. Другим учредителем было наше  ТOO «Алекс АСВ». Был и еще кто-то в учредителях из нужных Ольге людей. 
  Как потом рассказывали те, кто еще продолжал работать в газете «Колпинский интерес», когда их главред Сергей, увидел на всех углах рекламные объявления, о том, что скоро в Колпино появиться в продаже новая газета «Алекс» и создатели ее, те, кто от него ушел, он был вне себя от ярости. А нас это подстегивало на более решительные действия. Впрочем, в создание газеты я не вмешивался, так как в компьютерах ничего не смыслил. Все придумывала Ольга Гордеева с еще несколькими помощниками, просиживая ночи напролет у себя дома. Я же взялся в дальнейшем за составление еженедельного гороскопа для газеты, так как имел кое какой опыт в этом.

Глава 7

  Под самый новый год, меня ждал еще один сюрприз. Однажды вечером, ко мне пришла моя бывшая жена Ольга. Ее муж, после того, как его избили, уехал к себе в Краснодар? и Ольга, продолжая продавать наркоту, так как уже давно сама зависела от этого, выпутывалась из всех передряг сама. Прямо с порога она сказала: «Саша у меня больше нет ни сил, ни возможностей растить дочку, так что решай, или ты ее забираешь себе, или я ее сдаю в интернат».  Я ее пригласил войти. Мы посидели, поговорили, так как отношения у нас к тому времени были очень неплохие. Да и когда я «сидел на белом», она тоже частенько составляла нам компанию. Она объяснила, что во первых она вся в долгах и занимается продажей героина, только чтобы и себе на дозу всегда хватало. А во вторых, сказала, что у нее могут возникнуть из за «герыча», точнее из-за долгов серьезные проблемы с поставщиками этого зелья и они могут забрать дочку за долги. Либо будут шантажировать, либо вообще куда-нибудь увезут и продадут…
  Я, конечно, без раздумий согласился забрать дочку себе. Я наоборот был рад такому стечению обстоятельств, а моя мама вообще была на седьмом небе от счастья. Она только и жила теперь ради меня, да внучки.
  На следующий день Ольга привела ко мне Сюзанну, притащила несколько сумок с ее вещами и больше я ее уже не видел. Дочка конечно забегала к ней, но переезд восприняла очень даже радостно.
  Перед самым новым годом я взял оставшийся ваучер и повез дочку в Питер, одевать, обувать. По дороге, мы вышли на  станции метро Площадь мира, где в те годы было что-то вроде огромного рынка,- продавалось все, что угодно. Здесь же темные личности скупали у населения ваучеры. Я продал свой за семь тысяч. Не много по тем ценам, но все-таки прилично. Дальше мы поехали с дочкой в универмаг «Детский мир» и купили там ей новые джинсы, зимнюю джинсовую куртку с меховым воротником, комплект из шапочки, шарфика и варежек. Что-то еще покупали. Домой ехали оба счастливые и довольные. Приехав в Колпино, дочка тут же побежала к маме похвастаться новыми вещами. Спустя много лет, дочка вспоминала, что тот день воспринимала, как волшебную сказку и запомнила на всю жизнь, чему я очень рад. Хоть раз побывал в роли волшебника.

1993г.
Немного истории
Летом 1993 года закрываются все ЛТП-профилактории. Все алкаши получают полную свободу. 40000 алкоголиков! государство освобождает от принудительного лечения.  Ведь ЛТП на Западе признают, как нарушение прав человека.
4 октября 1993 года расстрел из танков белого дома. Кульминация противостояния  Ельцина и верховного совета. Ельцин победил, но в столкновении погибли 148 чел. 
Средняя зарплата по стране 7 долларов! Инфляция 1000%.
В сентябре  Ельцин распускает парламент. Создается ГКЧП и последовавшая за этим  осада белого дома. .
 Стремление отгородиться от советской экономики, начиная с 1989 года вступившей в фазу острого кризиса, подтолкнуло бывшие советские республики к введению национальных валют. Советский рубль, сохранился только на территории РСФСР. Однако, гиперинфляция (за 1992 год цены увеличились в 24 раза, в дальнейшие несколько лет — в среднем в 10 раз за год) практически полностью уничтожила  его. Это послужило поводом для замены советского рубля на российский в 1993 году.
 C 26 июля по 7 августа 1993 года в России была проведена конфискационная денежная реформа, в ходе которой из денежного обращения России были изъяты казначейские билеты Госбанка СССР. Реформа также решала задачу по разделению денежных систем России и других стран СНГ, использовавших рубль в качестве платежного средства во внутреннем денежном обороте.

Глава 1

  С нового года,  моя дочка Сюзанна  переехала  к нашей с мамой радости жить к нам, и я был этому только рад. Моя мать так обрадовалась, что ее внучка теперь будет жить у нас, что ее болезнь на время отступила. Теперь ей, вновь было о ком заботиться, так как я жил своей жизнью и дома бывал редко. Она читала Сюзанке книжки, рассказывала сказки, они ходили гулять по городу, в кино. Правда,  я об этом узнал от самой Сюзанны, спустя много-много лет. А в те времена я занимался своими проектами улучшения своей жизни и чем занимается моя дочка в свободное время, меня особо не интересовало. Я просто был рад, что она теперь живет у меня и не видит свою маму в неадекватном состоянии, хотя она бегала и к маме, точнее к своей второй бабушке Тане в гости. Хотя, временами я и сам, нет-нет, да и расслаблялся с друзьями «джефом», но теперь довольно редко. Музыкальная жизнь, с распадом группы «Параноид», тоже отошла на второй план. На первом месте у меня теперь были мои бизнес-проекты. 
   Увидев, что этот бизнес приносит не плохую и причем постоянную прибыль, мы с Сергеем решили сделать все по закону и зарегистрировать свое ТОО. «ТОО», кстати, расшифровывалось, как: «Товарищество с ограниченной ответственностью» и они только начали входить в моду. Уже потом на смену им пришли всякие ООО, ЗАО и так далее. Назвать я решил наше новое предприятие: «Алекс-АСВ». Ну почему Алекс, это понятно, а АСВ, это Александр, Сергей и Валера. Просто ТОО «Алекс» уже было зарегистрировано, вот нам и предложили добавить в название несколько букв. 
  Для регистрации ТОО, нужно было не менее трех учредителей, вот я и предложил моему другу Славнову Валере, стать нашим учредителем. В документах  обозвав его коммерческим директором нашей фирмы,  хотя, он только числился учредителем, ну и в дальнейшем помогал лишь развозить книги и продавцов по нашим торговым точкам, так как у него был «жигуленок».
Торговые точки были уже по всему городу. Мы набирали новых продавцов. Моя мама тоже попросила, чтобы и ей дали возможность помочь нам в нашем бизнесе, и я назначил ее продавцом в нашу поликлинику, там у нас как раз только открывалась точка. Поставили стол на первом этаже у входа. Продажа пошла на ура. С поликлиникой за аренду места расплачивались медикаментами,- им так было выгодней. Вскоре должны были открыться еще точки в травмпункте и в нескольких магазинах. Кроме всего прочего наши книги теперь продавались во всех ларьках союзпечати. Правда вскоре с моей мамой неприятность вышла на рабочем месте. У нее снова, ни с того ни с сего «поехала крыша». Однажды она вместо продажи книг, распугала всех больных. Потом мне рассказывали, что она сидела за столом с книгами и ругалась то сама с собой, то с покупателями, порой обкладывая их матом. Не знаю, что ей там мерещилось. Ее снова забрали в больницу, а мы нашли другого продавца.

Глава 2

  К началу весны Ольга Гордеева с командой уже подготовила первый номер газеты «Алекс».    Вся тогдашняя редакция газеты, размещалась у Ольги дома, где поставили новенький компьютер “Pentium 4”. По тем временам это был один из самых современных компьютеров. Там, у Ольги в квартире, и проходил практически весь процесс создания газеты. 
  Хоть идея создания газеты «Алекс» была моя, но сейчас я думаю, что без Ольги, я бы не потянул это дело. Ничего не зная о печатном деле, очень трудно быстро и качественно  начать нормально работать. 
  А почему я запомнил, что первый номер мы выпустили в марте, так это потому, что в этом первом номере я поздравил с днем рождения, свою бывшую одноклассницу Лену Устинову. В то время, она по окончании техникума торговли, уже работала заведующей продовольственным магазином на Пролетарской дом 5. А у нее день рождения — 7 марта.
  Мы вновь наладили поставки своей новой газеты по ларькам Союзпечати города, а заодно стали ее продавать и на всех наших торговых точках, где книги продавались. Заодно по ларькам Союзпечати я начал и свои книги выставлять, но теперь уже заключив договор от своей фирмочки «Алекс АСВ». Дела пошли и довольно успешно. Второй номер газеты вышел уже на качественной бумаге и в дальнейшем газета становилась от номера к номеру только лучше.
  В начале лета, я как всегда развозил нашу газету «Алекс» и свои книги по ларькам Союзпечати и вдруг в ларьке на нашей автобусной остановке увидел свою бывшую одноклассницу по школе в Петро-Славянке Таню Кетчину. Я зашел в ларек, передал ей наши газеты, книги, мы посидели, поговорили о жизни, кто как живет. Таня  рассказала, что живет она сейчас вдвоем с сыном и у нее проблемы с мужем, что он ее бьет и вообще все в жизни плохо. Я стал заглядывать время от времени к ней в ларек, подкидывал книги получше на продажу и уже начал подумывать что-то предпринять для более близкого знакомства раз она одна живет.
   Как то, она пригласила меня к себе в гости, потом я ее к себе. Никакой любви не было, особых попыток сблизится ни я, ни она тоже не предпринимали. Мы просто общались. И тут развитие наших дальнейших отношений решила ускорить наша бывшая одноклассница Лена Кочкина, пригласив нас с Таней к себе в гости на ночь. Мы пришли, посидели, выпили, поговорили о том, о сем. Потом Лена постелила нам в отдельной комнате постельку, одну на двоих, но… Таня тогда так и не решилась перейти грань дозволенного. Немного пообнимались, пообжимались и все. 
  А на утро, идя с Таней от Лены, нас ждал сюрприз в лице ее муженька, поджидавшего нас на автобусной остановке, а может он шел к Ленке домой. Короче мы встретились. Таня, увидев его издалека, тут же сказала: «Саня уходи, или сейчас что-то будет! Он у меня и так сумасшедший, а если ревнует, то вообще кричи караул!». Но убегать мне как-то было не по мужски. Я, почти  смело, пошел навстречу… его огромному кулаку, который без предупреждения и лишних разговоров врезался мне в челюсть. Я ответил. Завязалась драка, я его попытался свалить, но это был такой лось, что мне его даже не приподнять было. Все же я его повалил, и мы катались по земле, мутузя друг друга. Он что-то кричал насчет того, что мол, как ночка удалась, как мне его жена понравилась? Тут, в толпе собравшихся зевак вдруг кто-то крикнул, что у него нож, но к этому времени вмешалась и Таня и в общем, как-то мы с поля боя ушли… вместе с Таней ко мне домой, отмываться от крови.
  И с этого дня, так и не начавшиеся у нас отношения рухнули окончательно. Я, конечно, продолжал привозить газеты и книги в ее ларек, но общались мы уже с прохладцей. И мне было неловко, что я не дал должного отпора ее бывшему, хоть и занимался когда-то в путяге, в секции бокса и качался в тьренажорном зале, но вот отпор дать не сумел.  Таня наверно тоже подумала, что от своего муженька-дурака, хоть и бывшего, ей уже  видно никогда не избавиться.

Глава 3

  Все лето мы с Серегой ездили каждую пятницу или субботу за книгами в Питер на оптовые базы и в ДК им. Крупской, где тогда, да и в последующие годы был центральный книжный рынок. Привозили книги ко мне домой, делили их и в течении недели продавали  на улице, он у нашей автобусной остановки, а я на перекрестке улиц Веры Слуцкой с Пролетарской. Бывало и в других местах продавали. Так начинался наш бизнес. Вскоре мы уже начали набирать себе продавцов, так как книг было много и нам вдвоем было уже не управиться. К концу лета были у нас уже  свои точки в нескольких магазинах, в наших поликлиниках, взрослой и детской, и в больнице тоже. На этих точках, все книги хранились в металлических ящиках и продавцы сами продукцию с утра выставляли, а вечером отчитывались нам по накладным о проданном товаре.
  17 августа, судя по записи в моей трудовой книжке, я уволился из детского сада № 35, так как дела с книгами и с газетой шли не плохо, денег хватало, а вот времени всем заниматься не хватало. Я крутился в то лето, как белка в колесе. Надо было и музыкой успевать заниматься, хотя группа «Параноид» распалась, но мы с друзьями продолжали играть дома, и гороскопы для газеты составлять и за книгами ездить в Питер и продавать книги на улице. 
Летом у Валеры Славнова намечалась свадьба и мы договорились, что я поздравлю молодых, как бы от лица нашей фирмы, нашего коммерческого директора, в лице генерального директора, то есть меня. А подарком будет фирменная магнитола, которую Валера сам купил, но якобы это был подарок от фирмы. 

Глава 4  
  Наступила осень. Наша контора во всю работала и уже приносила прибыль. Работали наши точки в помещениях магазинов, открывались новые, нанимались новые продавцы. Мы заказывали новые раскладные стенды для продажи книг на улице. Развозили наших уличных продавцов два Валеры: Славнов и Петров. И вот, как то вечером, мне вдруг позвонил мой друг и один из трех учредителей нашего предприятия, Валера Славнов. Он предупредил, что  проболтался по пьяне, в кабаке знакомым ребятам, что он числится коммерческим директором нашего ТОО, а те ребятки оказались связанны с Малышевской группировкой и решили прибрать наше развивающееся предприятие к своим рукам. Валера сказал, что они  вскоре должны мне позвонить, чтобы встретиться со мной, типа поговорить.  
    Вскоре, действительно раздался телефонный звонок от этих ребят. Я пригласил их к себе домой побеседовать. Приехали двое ребят помоложе меня, Павел и Дима. Ребятки поначалу струхнули, увидев, что их встречает в квартире помимо меня еще и дог, чуть ли не с  них ростом, но потом немного освоились и мы поговорили. 
  Я обрисовал вкратце нашу ситуацию с бизнесом. Сказал, конечно, что мы только-только начинаем свой бизнес и в ближайшее время особых доходов не ожидаем. Но они все равно уцепились за нас, как клещи, так как, мы оказались их первой рыбкой в море колпинского начинающегося бизнеса. Им просто дали добро, на то чтобы они везде могли говорить, что работают на Малышева, а дальше пусть сами крутятся. Вот они и попробовали начать с нас.
  В принципе я понимал, что без «крыши» все равно работать не получится, поэтому согласился на совместную работу, но с условием, что пока мы раскручиваемся, нас трогать не будут, а там видно будет. 

Сланова убили занялся продажей металла В каком году?
 




1994г.
Немного истории
По всей стране началась продажа акций компании «МММ», возглавляемой Сергей Мавроди. Ее деятельность стала крупнейшей в России финансовой пирамидой. Сначала акции продавались по номиналу в 1 тыс. рублей. Далее цена повышалась дважды в неделю и за месяц вырастала примерно вдвое. Принцип «сегодня дороже, чем вчера» и умелая рекламная кампания создали ажиотажный спрос. С экранов телевизоров не сходили рекламные ролики о жизни Лени Голубкова – простого человека, дела которого пошли в гору, едва он стал «партнером» (вкладчиком) «МММ». К середине июля цены выросли в 127 раз, а число вкладчиков компании достигало, по разным оценкам, от 10 до 15 млн. Основатели компании получали столько денег, что не успевали их пересчитывать, счет вели «на глазок», комнатами, наполненными купюрами. Пирамида раскручивалась. Премьер-министр Черномырдин требовал от силовиков, сделать что-нибудь, пока она не лопнула. В середине июля была развернута кампания против «МММ». Вкладчики стали забирать деньги, цена на акции резко упала. 29 июля Мавроди объявил о снижении цены в 127 раз, то есть вернул систему на исходные позиции. 4 августа его арестовали «за неуплату налогов». Огромные толпы вкладчиков, лишившиеся своих средств, требовали от налоговиков прекратить «самоуправство», освободить Мавроди, чтобы он мог вернуть им деньги. Надежды разорившихся вкладчиков и их поддержка помогли Мавроди зарегистрироваться в качестве кандидата в депутаты, выйти на свободу в октябре и быть избранным депутатом Госдумы. Но деньги он так и не вернул.
После 20-летнего изгнания на родину вернулся А.И. Солженицын, русский писатель, публицист, поэт, общественный и политический деятель, лауреат Нобелевской премии по литературе (1970 год), диссидент, в 1960–1980-е годы активно выступавший против коммунистических идей, политического строя СССР. Официальное отношение к его творчеству и деятельности изменилось с началом «перестройки». Были опубликованы многие его произведения, в частности, в 1989 году главы «Архипелага ГУЛАГ». За это произведение он был удостоен Государственной премии РСФСР в декабре 1990 года. В том же году Солженицын был восстановлен в советском гражданстве, уголовное дело против него было прекращено. По возвращении в Россию писатель проехал на поезде через всю страну – от Владивостока до Москвы, с многочисленными остановками. Везде его встречали как триумфатора.
Началось подключение первых абонентов МТС (Мобильные ТелеСистемы). Первые звонки в сети МТС были сделаны 15 мая. МТС была образована Московской Городской Телефонной Сетью (МГТС), Deutsсhe Telecom (DeTeMobil), Siemens и еще несколькими акционерами 28 октября 1993 года, а уже 19 ноября получила лицензию на оказание услуг сотовой связи стандарта GSM. В 1994 году абонентская плата составляла 60 долларов, плата за подключение – 1,3 тыс. долларов, залог – 1 тыс., местные входящие звонки – 0,56 доллара. Первым мобильным телефоном в сети МТС был Motorola International 3000 Portable, который весил 850 г, имел размеры 33х4,5х9 см, стоил 1,3 тыс. долларов!
В этом году в Санкт-Петербурге проводились третьи  Игры   доброй воли – международные соревнования по 24 видам спорта. Предыдущие прошли в 1986 году в Москве и в 1990 году в Сиэтле (США). Российские спортсмены победили в командном зачете, завоевав 171 одну медаль (в том числе 68 золотых), американская команда – 119 медалей (в том числе 37 золотых).
11 декабря этого года Ельцин подписал Указ Президента РФ «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики». В тот же день начался ввод в Чечню российской Объединенной группировки войск. Решение о начале военной операции было принято после того, как не дали результатов попытки переговоров с лидером республики Д. Дудаевым и попытки свергнуть его с помощью поддерживаемой российскими военными чеченской оппозиции. Однако уже в первые дни операции войска столкнулись с вооруженным сопротивлением местных жителей – не только в Чечне, но и в соседней Ингушетии, через территорию которой наступала одна из колонн. Свергнуть режим Дудаева в результате быстрой и эффективной военной операции, как руководство российских вооруженных сил обещало Ельцину, не удалось. Война приняла затяжной и кровопролитный характер.
31 декабря начат Штурм Грозного  российскими войсками. Планировалось четырьмя группировками нанести мощные концентрические удары и соединиться в центре города. По многим причинам (главная – планирование операции, управление войсками, комплектование и подготовка частей велось в соответствии с традицией достижения результата «любой ценой», пренебрежения человеческими жизнями) войска сразу же понесли большие потери. 131-я (Майкопская) отдельная мотострелковая бригада и 81-й (Самарский) мотострелковый полк были практически полностью разгромлены. Более 100 военнослужащих попали в плен. В результате штурма Грозный был превращен в руины.



Глава 1

  Этот новый год я справлял в кругу семьи. Я,  моя дочка Сюзанна, моя мама, наша собака Юта. Конечно, кто-то в течение вечера и ночи из знакомых и друзей к нам заглядывал, но я почему-то никого не запомнил. 
  Работал я теперь на себя. Как-никак, генеральный директор собственного ТОО «Алекс АСВ».  
 Однажды, сразу после нового года, ко мне обратился один знакомый бизнесмен. Что-то у него с бизнесом не клеилось. С бандюками, какие-то заморочки начались, и он предложил нам даром отдать пакет документов своего ТОО, и в придачу  полуподвальное помещение на улице Пролетарской, в четырнадцатиэтажке, находившейся напротив поворота на бульвар Трудящихся.
Я, конечно, согласился, и мы тут же начали переделывать это помещение под книжный склад.  Правда, зайдя туда в первый раз, мы с ребятами почувствовали страшную вонь чего-то разлагающегося. Шарили по всем углам и, наконец наткнулись на трупп огромной крысы, бережно прикрытый фанеркой в самом дальнем углу.  В течение месяца, мы очистили помещение от мусора, сделали там стеллажи под книги, точнее под коробки с книгами, так как книг уже было очень много, не меньше, чем в книжных магазинах. Зима 1994 год. Меня надо было отодвинуть от директора хлебозавода и бандюки это сделали.
  Где то сразу после нового года к нам обратился парнишка инвалид Леша. Был он очень полный,- какие-то проблемы с обменом веществ. Он искал хоть какую-то работу, а мне как раз был нужен человек, который бы вел документацию клуба книголюбов: записывал новых членов, выдавал и продавал книги. Я взял его на работу.   Затем, к нам по объявлению о наборе продавцов, зашел молодой человек, немного постарше меня и предложил свои услуги. Звали его Антон, жил он возле «старого универсама», в доме № 89/3, а в трудовой книжке у него была запись, что он работал профессионально музыкантом-гитаристом в каком-то известном в те годы вокально-инструментальном ансамбле. Мы с ним быстро нашли общий язык, так как я тоже занимался музыкой, и вскоре он стал заведовать нашим складом книг и ездить со мной по оптовым базам в поисках новой печатной продукции. Мужик он был толковый и вскоре я  доверил ему всю работу с продавцами книг на уличных точках.
Сам я вставал теперь во сколько хотел. Потом ехал куда-нибудь позавтракать, чаще всего в полуподвальное кафе под рестораном «Ижора», и затем шел  на детский пляж в наш клуб книголюбов и по совместительству наш офис. Там уже сидел Леха, приезжавший туда к девяти утра. На нашем новом складе на Пролетарской, теперь командовал Антон и отправив всех продавцом с нашего склада по торговым точкам, мы ехали с ним, либо в Питер за новой партией книг, либо по домам до вечера. Вечером вновь собирались на складе, где принимали возвращающихся с торговых точек продавцов и, приступали к самой приятной процедуре,- подсчету заработанных денег за день и не очень приятному занятию,- выдачи продавцам их 10% от выручки. Такая жизнь мне в принципе нравилась. Продавцы тоже были не в обиде. По тем временам, мы им платили довольно прилично. 
  После зимних школьных каникул, дочка Сюзанна продолжила учебу в школе, а после школы частенько приезжала к нам в офис на детский пляж. Где-нибудь сидела в уголке и делала домашние задания, или просто рисовала что-нибудь, книжки смотрела.
   Возил нас с Антоном, кстати, по всем делам на своей машине, гитарист колпинской рок-группы «Режим», Валера Петров.  Об этой группе я уже упоминал. Я, как бы принял его на работу, хоть и не официально. Оплачивали ему бензин и за работу платили. Вторым шофером  с машиной у нас работал мой друг и учредитель нашего ТОО, Валера Славнов.

Глава 2
   С утра,  все наши продавцы собирались в помещении полуподвала на улице Пролетарской, где их, теперь вместо меня встречал Антон. Там, его помощники загружали машины и развозили книги, столы и продавцов по торговым точкам. В магазинах и поликлиниках у нас стояли большие железные сундуки, заказанные нами на заводе, где мы хранили наши книги и продавцы этих точек, сразу ехали на свои рабочие места, отпирали сундуки и сами выставляли продукцию на продажу. Мы лишь пополняли запас книг, и время от времени объезжали их, собирая выручку. В ларьки Союзпечати книги я развозил лично.
Клуб книголюбов, также работал все лучше с каждой неделей. Я, кстати воплотил в жизнь, интересную такую идейку, для привлечения клиентов в клуб: каждый вновь вступающий в наш клуб, вносил вступительный годовой взнос — 300 рублей и потом целый год, раз в месяц, мог брать бесплатно по одной книге, на выбор, из того что выставлялось в клубе. Ну и купить, конечно, мог любую книгу с минимальной наценкой. 
А выставлялось в нашем клубе книг довольно много. В комнате стояло четыре стеллажа с книгами. Вся фишка была в том, что полученный от каждого человека взнос мы тут же пускали в оборот и за год вращения в бизнесе, каждые 300 рублей, приносили сумму, многократно превышающую стоимость бесплатно взятых клиентами книг. Смотрите сами: мы берем у вновь вступившего,- 300 рублей, закупаем тут же на эти деньги четыре-пять книг, продаем их и по продаже, получаем почти двойной навар.  Тут же опять пускаем  увеличившуюся уже вдвое сумму в оборот, и так далее. 
За год с одного взноса мы теоретически, могли заработать до 20 тысяч рублей!!! А с сотни клиентов?! Все было здорово, если бы не одно но,- «наши бандиты» тянули с нас все больше и больше денег, не желая ждать, когда они прокрутятся, хоть несколько раз, не говоря уже о годе. Плюс ко всему нам тоже надо было и за бензин платить и продавцам, и себе что-то оставить.
  Но, не смотря на трудности, в  дальнейшем я надеялся перетянуть на себя все поставки книг в книжные магазины города Колпино, и ближайших поселков колпинского района, так как с ними, тогда еще никто не работал.
Мы начали ездить по ближайшим поселкам, в том числе и на мою родину в поселок Петро-Славянка, заключали договора на продажу книг под реализацию,  размещая свои книги, где только возможно. Ближе к весне, я уже договорился о поставках книг в книжные магазины Колпино. Не полностью конечно, но от наших услуг уже не отказывались. Это направление бизнеса неплохо работало и могло бы работать и дальше но, увы… Никогда не прощу нашим доморощенным бандюкам, что они угробили такую идею! Хотя, возможно это мое изобретение, было тоже своего рода финансовой пирамидой, которые плодились в нашей стране того времени, как грибы после дождя. Ведь, если вдуматься, когда-то количество членов клуба превысило бы количество продаваемых книг, и мы бы оказались в полной попе.  Но тогда я, так далеко не заглядывал в будущее и вообще не знал, что такое финансовая пирамида. Я просто воплощал в жизнь свои идеи.
   Количество членов клуба за несколько месяцев работы, перевалило за двести человек, благодаря конечно, и рекламе нашего клуба развешенной везде по городу. Тогда еще за размещение рекламы в неположенных местах не штрафовали, и мы клеили свои рекламные объявления и в автобусах и на автобусных остановках и в электричках. Каждый день в наш клуб вступали все новые люди.
   Моя идея работала и могла перерасти в довольно интересные формы деятельности, но опять же, встрявшие в нашу деятельность бандюки, а правильней сказать, просто молодые лодыри, у которых мозгов не хватало придумать что-то свое, не дали мне довести до конца задуманное. Мое поспешное бегство из Колпино, осенью этого года, положило конец всей нашей деятельности и моим идеям. А идей, кстати, еще было очень, очень много. Когда все получается, то и придумывается что-то новое постоянно. 
  К сожалению, в бизнесе того времени, правили бал жесткие люди, которые могли идти по головам к своей цели, не считаясь ни с кем. Я таковым не являлся.   Я мог подкинуть много интересных идей, но воевать с бандитскими группировками, ездить на стрелки, — это совершенно не мое.
Мне, гораздо легче было отказаться от всего мною созданного и начать все с нуля, что я в итоге и сделал. Точнее отказаться то я отказался, но вот создать что-то вновь, увы не получилось.


Глава 3

 Наступила весна.  В нашем ТОО «Алекс-АСВ», все пока шло более-менее нормально. Работал клуб, заработал наш видеосалон, там же, на детском пляже.  В планах было открыть свой тир. 
Дела были бы вообще прекрасно, если бы не наша «крыша». Павел и Дима борзели с каждым днем все больше и больше. Они могли в любой момент заехать на любую нашу торговую точку и потребовать у продавцов денег на бензин или еще на что-то. А продавцы, боялись отказывать им. Наш главный «проверяющий» Павел, живший тогда на улице Невской дом 9, недалеко от вокзала, был, в общем-то, довольно умным молодым человеком, но в наши книжные дела даже не пытался вникнуть. Он абсолютно не понимал будущих перспектив нашей организации, если бы мы захватили весь книжный бизнес в Колпино, а шло именно к этому. Ему просто нужны были бабки, чтобы шариться с молоденькими девченками.
  Мы, как я уже говорил, начали поставлять небольшие партии книг во все  колпинские книжные магазины. Наши книги продавались во всех ларьках союзпечати, в универсамах, поликлиниках и просто на улице с лотков. Не сдавался только «Старый универсам». Там был свой продавец книг, которого «крышевал» директор этого универсама. Мы пытались с ним договориться, но все оказалось безрезультатно,- возле Старого универсама нам продавать книги не дали, хотя мы не особо расстроились, так как рядом с универсамом стоял ларек Союзпечати, в котором опять же продавались наши книги…
  Какое-то время у нас в конторе работали продавцами и мой друг Андрей Годунов со своей второй женой Таней Годуновой, но вскоре они были замечены в завышение цен на книги, что нам было совершенно ни к чему, и я отказался от их услуг. Дружба дружбой, а бизнес есть бизнес.
  К лету у меня стали появляться лишние деньги. Я обзавелся новым настольным телефоном с АОНом (автоопределитель номеров).  Они тогда  только начали входить в обиход советских людей. Плюс ко всему, телефон проговаривал номер звонящего, и еще там было много чего встроено.
 Дочке я купил только появившиеся в продаже  игровую теле-приставку «Mega Sega». Что-то еще покупал из шмоток себе и дочке. Начал я и выпивать все чаще, так как стрессовых ситуаций становилось все больше,- время было такое.  Летом, каждое трудовое утро у меня начиналось в кафешке  все под тем же рестораном «Ижора», с пол стакана водки, который я запивал томатным соком, плюс салат-оливье и затем я шел пешком, через мост Комсомольского канала, на свою работу на детский пляж в наш офис.

Глава 4

  Наша газета «Алекс» успешно набирала обороты, назло газете «Колпинский интерес». Правда «Колпинский интерес», тоже сделали свой ход,- стали распространять свою газету по городу бесплатно, получая доход только с рекламы. 
  Команда Ольги Гордеевой по выпуску газеты «Алекс», работала отдельно от нас. Наше ТОО, являлось лишь формальным учредителем газеты. У них была своя организация, у нас своя, хоть я и поддерживал до поры, до времени, с ними тесные отношения. Я продолжал составлять для газеты еженедельный гороскоп и продавать газету на всех наших торговых точках, а газета, размещала бесплатно рекламу нашего ТОО, и книжного клуба. 
  В начале года Ольга Гордеева договорилась в доме культуры, в Понтонном о продаже книг нашей организации. Ее муж стал раз в неделю возить меня в Понтонный с новыми книгами. Однажды поздно вечером, мы уже возвращались с ним из Понтонного в Колпино по Загородному проспекту и вдруг попали в аварию. На одном из крутых поворотов, мы вдруг увидели, как из-за него вылетела легковушка и вдруг ее начало крутить посреди скользкой дороги. Она сделала полный оборот на 360 градусов, постепенно приближаясь к нашей машине. А мы так растерялись, что продолжали ехать навстречу, вместо того, чтобы нажать на тормоз. И вот встречная машина, сделав еще пол оборота, влетела нам в левое переднее колесо. Слава богу, скорость его была уже на излете, но приложился к нам автомобиль неплохо. Колесо встало поперек корпуса машины, крыло, фара всмятку, но мы даже не ударились. Случилось это не доезжая нескольких километров до кирпичного цеха №2, завода «Победа», где я еще совсем недавно работал. Пока водители обоих машин разбирались, я пошел пешком в наш цех, чтобы сообщить об аварии Ольге и чтобы она вызвала ГАИ на место аварии. Потом я уехал домой на автобусе, кольцо которого было как раз напротив цеха, предоставив им самим разбираться.
  В этой аварии я был не виноват, точнее виноват косвенно, так как если бы не мои книги, их машина не пострадала бы. И хоть Ольга ничего мне и не сказала, но отношения наши стали  несколько напряженными.


Глава 5

  А вскоре случилась еще одна неприятность, которую подстроили наши бандюки, чтобы поссорить меня с Ольгой Гордеевой. У нас уже работал видеосалон на детском пляже и какие-то кассеты принес Павел. Ольга попросила что-то посмотреть из этих кассет, а когда вернула, Павел заявил мне, что мои друзья подменили ему кассету. Я, долбанный борец за правду, поехал к Ольге разбираться вместе с ним. Уж не помню, что мы там наговорили друг другу, но наши с Ольгой, и так натянутые отношения из-за их разбитой машины, окончательно испортились. Чего собственно и добивались бандюки.
  Дело в том, что Ольгины «друзья» из высших коридоров власти, были гораздо круче нашей новоявленной крыши. Например, директор хлебозавода, который, по просьбе Ольги выделил кстати нашему ТОО в начале этого года приличную сумму денег на развитие бизнеса и еще кое какой мебели подкинул. Были и другие люди твердо стоящие на ногах в колпинском бизнесе. У них была своя крыша, наверно не чета нашим оборванцам, но я то был тогда полным лохом в этих делах. Я свято верил, что с любыми бандитами можно найти точки совместной работы. А мне просто надо было заехать к тому же директору хлебозавода и попросить помощи. Но умная мысля приходит опосля и мы продолжали работать с нашей «крышей», а они с каждым днем все больше наглели.
  Кстати, мы уже пытались в начале этого года сменить крышу. В «Огурцово» на правом берегу Ижоры открылось казино и они попросили сделать для них рекламный щит на автобусной остановке, чем я и занялся. Когда все было готово, я заехал к ним в казино за расчетом, мы посидели, поговорили о том о сем и речь зашла о крышах. Я поделился с ними, нашими проблемами и они тут же свели меня с человеком от их «крыши», которыми были колпинские спортсмены. Они брали на себя устранение наших проблем, а мы в свою очередь должны были помогать материально отправлять их спортсменов на соревнования, помогать экипировкой и т.д. Нам бы это подошло стопроцентно. Они назначили стрелку с нашими бандюками, переговорили и пришли все же к выводу, что менять крышу, это не по пацански.  И не стали,  из-за нашей фирмочки портить отношения друг с другом. Все осталось как прежде и даже еще хуже, так как наши бандюки поняли, что мы стремимся избавиться от их контроля.

Глава 6

   Как-то один из моих дворовых друзей, предложил мне купить дешево газовый пистолет. В то время любое оружие можно было купить без проблем. Специально искать оружие у меня тогда еще не было причин, но отказываться от такого заманчивого предложения я конечно не стал. На заводе «Военхот» как раз начали выпуск подмышечной кобуры для пистолетов. Продавались они в их ларьке, прямо возле входа на завод. Ну, я конечно купил и кобуру, и теперь ходил с пистолетом под мышкой. Это было круто! Чувствуешь себя уже крутым челом, даже понимая, что газовик тебя особо не защитит в случае проблем.
  Правда наши «бандиты» так и не узнали, что я вооружен, хотя был один прецедент, когда я стоял под дулом пистолета, правда тоже газового и чуть не вытащил свой, но сдержался. Павел, где-то тоже обзавелся газовой пушкой, и видно решил показать, какой он крутой. Он заехал к нам на склад, позвал меня в соседнее помещение, и придравшись к чему-то, вытащил пистолет и нацелил  мне в голову. Не помню уже, какой он придумал наезд, но ничего у него не вышло. Я стою спокойно, не падаю на колени, не прошу о пощаде. Наконец он отведя дуло немного в сторону и  все таки выстрелил в стену. Я лишь моргнул. Тогда он что-то там сказал насчет того, что хотел просто меня проверить, и я типа, с честью выдержал испытание. В следующие секунды помещение наполнилось слезоточивым газом, и мы спешно покинули склад. Если бы он знал, что у меня в это время была  точно такая же игрушка, возможно, он вел бы себя по-другому. Только вот понять не могу до сих пор, почему же я все-таки не достал свой пистолет? Испугался дальнейшей стрельбы? Или просто не хотел обострять отношения с бандитами? Не помню.
В дальнейшем, перед самым моим отъездом из Колпино, я отдал этот пистолет Антону, по его просьбе, на всякий случай. Надеюсь, он ему пригодился.

Глава 7

С нами в газете, еще начиная с «Колпинского интереса»,  работала молодая женщина, чуть старше меня. Звали ее Алина, и она вместе со всеми ушла из той газеты и стала работать в газете «Алекс». И вот, как-то я заметил, что она стала проявлять ко мне интерес, как к мужчине. Предложила однажды окрестить мою дочку. Я согласился, хотя мне было по барабану. Никогда не верил во всю эту церковную ересь. А Алина, видно за счет того, что стала для Сюзи крестной, надеялась и со мной сблизится. Что в прочем ей удалось почти. 
После какого-то сабантуя в газете, она предложила мне прогуляться, а потом к себе в гости позвала. Пришли мы, слово за слово, плавно переместились на диван и вдруг из соседней комнаты выходит ее мать и начинает нас крыть последними словами.
 Как потом объяснила Алина, она была уверена, что ее мать уехала на несколько дней, но увы, ночь любви сорвалась. А скорее всего и слава-богу, что сорвалась. Она по гороскопу как и я,- Стрелец, а Стрельцы вместе никогда не уживаются, что в дальнейшем и выяснилось.
 На этом все у нас в принципе и закончилось в плане любовных отношений, хотя вскоре она мне еще пыталась помочь скрыться от наших «бандюков», но это будет чуть позже, в конце августа.

Глава 8

  Ксередине весны, мы окончательно обустроились на детском пляже, где по договоренности с родной тетей Павла, нашего бандита,  которая там руководила всем, нам предоставили несколько помещений под наш офис и общество книголюбов. Я сделал себе отдельный кабинет, с окном выходящим на пляж, но сидел там редко. В нем чаще понтовался  перед девчонками Паша. Он только тем и занимался, что снимал на пляже молоденьких девчонок, вел их, якобы в свой кабинет, ну а потом уезжал с ними… 
Я же, чаще всего колесил с Антоном по Питеру, по разным книжным оптовым складам, которые множились день ото дня. Многие тогда понимали, что книжный бизнес, это реальные деньги и не маленькие, если продавать мелким оптом. Наше ТОО, как я уже говорил, тоже,  собралось переходить на оптовую торговлю и обслуживание всех книжных магазинов в Колпино и по области. Были получены предварительные договоренности. Своих «бандитов» мы конечно в эти дела не посвящали.
  В самом конце весны, наш «надсмотрщик»  Паша заявил, что нам пора менять бизнес, и он готов помочь. У него работает родственник директором завода швейных машинок «Подольск» в Подольске и он поедет к нему и договориться о поставках машинок под реализацию. 
  Забрав у нас из кассы большую часть наличных, он отправился совершать сделку. И представьте себе, ведь не обманул. Через пару недель, уже в начале июня, к нашему офису на пляже, подрулил «Камаз»-фура, заполненный коробками со швейными машинками. Пришлось закрыть наш видеосалон и заставить все помещение коробками со швейными  машинками. 
  Все бы ничего, но Паша, во первых, теперь взялся контролировать весь бизнес, и наш и свой, так как расчет по машинкам он решил контролировать сам, лишь прикрываясь нашей организацией и само собой, не собираясь платить ни каких налогов. А во вторых, не учел того простого факта, что в стремительно нищающей стране, ни кому эти машинки особо не нужны.
В следующие несколько недель мы пытались распихать его машинки по всем магазинам, но все равно большая часть оставалась на нашем складе. Просчитывать варианты Паша видно не умел. Одно дело договориться и взять швейные машинки, тем более, что и на заводе их накопилось немерено, и дирекция завода  рада была спихнуть их кому угодно, на любых условиях. Книги-же у нас всегда покупали, благо не дорого и народ наш читать всегда любил.  Швейные машинки стояли в магазинах мертвым грузом, а Паша психовал  и требовал оплатить машинки из наших доходов с книг, а потом типа он вернет. Так мы ему и поверили. Начались конфликты, угрозы и чем дальше, тем больше.

Глава 9
    Все лето мы в общем-то не плохо жили. Загорали на пляже, возле нашего офиса, пока Леша принимал посетителей клуба, занимались обустройством других помещений в здании, начали делать помещение для тира. Вообще идей было много.  Вечерами выпивали бывало, в нашем офисе, после трудового дня.  Правда, как-то раз, в те дни, я попал впервые в медвытрезвитель. 
  Сидел я  поздно вечером в качковском зале. Он находился там же, на детском пляже, в соседнем здании. Залом руководил мент, с которым я не давно познакомился. Пили мы водовку, разговаривали о том, о сем, и я малость накушался. Уже собравшись ехать  домой, я пошел на автобусную остановку и пока ждал автобус, присел на клумбу и заснул. Тут подъехала милиция и меня забрали. А в «дипломате» у меня вся дневная выручка с торговых точек. 
Привезли меня в вытрезвитель, отобрали все, что было, но к тому времени я уже очухался и всю ночь просидел на кровати в знак протеста, и доказывая, что я не настолько пьяный, чтобы в вытрезвителе сидеть. 
Утром меня отпустили. Заглянул я на улице в дипломат,- пачка денег, завернутая в бумагу и заклеенная скотчем, вскрыта, но хотя бы на месте и то хорошо. Из пачки пропала лишь небольшая сумма денег, видно за услуги взяли,- и на том спасибо, что все не забрали.   Кстати, в тот вечер, пока мы выпивали, этот мент предложил мне помощь в бизнесе, если у меня проблемы возникнут, но я сказал, что пока помощь не требуется, а потом уже поздно было что-то менять. 
Много раз ребята из милиции могли мне помочь во многих сложных жизненных ситуациях, но я эту помощь постоянно отвергал. Ну не принято в то время было общаться с ментами, западло, хоть я и не из бандитской среды был. А теперь вот жалею,- многие сложные ситуации можно было тогдаразрулить и бизнес не потерять. Впрочем, можно было и пулю в дальнейшем схлопотать…

Глава 9

  В конце лета, все наши с Антоном мечты о дальнейшем развитии нашего бизнеса развалились. Как-то к нам в офис вечером заявились подвыпившие Паша и Дима. Я там сидел один, пил понемногу коньячек и  разбирался с какими-то бумагами. Паша тогда куда-то отошел, а в это время Дима в пьяном угаре, начал трепаться, — мол, ты нам особо и не нужен, так что возможно мы тебя скоро закопаем. Дима всегда был у Паши на подхвате. Паша, сам ни раз говорил, что ему нужны Димкины кулаки, раз уж умом бог обделил, но в тот вечер что-то мне подсказало, что это не просто пьяный базар, а какие-то мыслишки нехорошие у них насчет меня тогда уже  были.
  Потом они уехали, а я всерьез задумался. И так как эти угрозы в более завуалированной форме уже звучали и раньше, решил свернуть к черту всю свою деятельность. Вся наша контора, по существу  была уже только моя, так как мои так называемые компаньоны, Сергей и Валера, лишь числились учредителями нашего ТОО и никакого участия в нашей деятельности уже давно не принимали. А мне отвечать одному за все, как то не хотелось и я решил, как всегда спонтанно, взять и, плюнув на все уехать куда-нибудь и начать жизнь заново. 
  Честно скажу, я тогда даже не подумал  о проблемах, которые могли возникнуть у моей матери в связи с моим возможным исчезновением. Мать одна, психически больная, в собственной квартире,- с ней могло случиться все, что угодно и скорее всего случилось бы, но… Впрочем обо всем по порядку. 
 Вечером  вернувшись домой, изрядно подвыпивший, я первым делом позвонил почему-то Алине и рассказал об угрозах наших бандюков. Она тут же предложила отвезти нас с дочкой,  на время, к своей сестре в какой-то монастырь под Москвой, где та жила в качестве послушницы. Я согласился, и мы договорились встретиться рано утром у меня.
  Утром Алина приехала ко мне, мы обсудили все возможности и решили, что делаем все правильно. Я взял все деньги, которые у меня были в наличности, немного оставил матери, попрощался с ней, сказав, что возможно скоро приеду и чтобы она никому чужим дверь не открывала и говорила, что не знает, куда я делся. Тем более, что с ней оставалась наша собака-догиня Юта и я надеялся, что в случае чего она чужих в квартиру не пустит.
  Мы, собрали пару сумок необходимых на первое время вещей нам с Сюзанной, так как ее я тоже решил забрать с собой,- мало ли что. Опять же, я даже не задумался, что ей скоро в школу надо идти. Все таки ветер у меня в голове летал в те годы еще как! Ни о чем в серьез не задумывался и даже не пытался просчитать варианты. Взял еще на всякий случай игровую теле-приставку «Сегу-Мегу», надеясь, что где-то ее можно будет подключить, чтобы дочка не скучала. Напоследок обнял мать, свою собаку Юту, кота Цыгана, и мы пошли искать такси к нашей автобусной остановке, где всегда стояло куча машин частников, желающих подзаработать.
 Мы договорились с одним и поехали на Московский вокзал. Приехав, взяли билеты до Москвы и отправились в путь. Об одном я тогда пожалел, что не забрал у Антона свой газовый пистолет, который дал ему на время, — он бы мне возможно пригодился.

Глава 10

  Доехав до Москвы, мы пересели на электричку, следующую куда-то мимо города Тверь. Вскоре, проехав Тверь, электричка остановилась на каком-то полустанке в чистом поле и Алина сказала, что мы выходим. Сошли мы с поезда,- вокруг поля, куда идти, хрен его знает. Кого-то вроде мы спросили, где находится монастырь, и нам показали дорогу, по которой мы шли около часа, пока вдалеке не показались какие-то строения. 
  Придя, наконец, в монастырь, Алина пошла искать свою сестру, но найдя ее и объяснив сложившуюся ситуацию, получила твердое «нет». Типа в монастыре и так народу много и она может лишь накормить нас и даже оставить нас переночевать негде. Короче, послала она, мягко говоря, и свою сестру и нас с дочкой, куда подальше. Алина конечно с ней разругалась, но наше положение оказалось аховым. Уже стемнело, ночевать негде, до железной дороги идти назад тоже не выход,- вдруг электрички уже так поздно не ходят. Походили мы вокруг немного и заприметили не в далеке стог сена, где и решили заночевать. На улице было тепло, так что мы надеялись, что проблем не будет. Вырыли глубокую нору, забрались туда, надели на себя куртки, и легли спать. Но под утро стало довольно прохладно, хоть мы и прикрыли изнутри лаз в наше «жилище». Замерзнув окончательно, мы вылезли наконец наружу. Вокруг еще темно, изо рта пар идет, температура градусов пять тепла. Мы собрались и пошли в обратную сторону, к станции. Пока дошли, немного рассвело, а вскоре и электричка подошла. 
   На обратном пути Алина предложила еще один вариант нашего спасения. У нее в Твери тоже жили то ли родственники, то ли друзья и она уговорила меня заехать к ним. Мне деваться все равно было некуда, и я согласился. 
Вышли мы в Твери, проехали на трамвае несколько остановок, прошли немного пешком и наконец, пришли к какому-то частному дому. Слава богу, здесь нас встретили довольно радушно, предложили выпить и обсудить за столом сложившуюся ситуацию. Мы посидели, выпили, поговорили.  Они выделили нам для ночлега отдельную комнату с двумя кроватями. 
  У них был цветной телевизор и я предложил им подключить «Мегу-Сегу» поиграть. Для них такие игрушки были внове и они так увлеклись, что в дальнейшем, просидели играя, почти всю ночь, пока мы все спали. 
  Договорились мы в итоге, что я немного поживу в их пустующем частном доме, находящемся через несколько остановок от их дома. Они сказали, что там живет сейчас только собака, и если я возьмусь ей готовить и кормить, то могу пару недель там пожить.
 Сюзанну  мы решили отправить с Алиной назад домой, в Колпино и на время отправить жить к ее маме Ольге и бабе Тане, ее бабушке, пока я не разберусь со своими проблемами.
 Утром я проводил их на электричку до Москвы, а сам остался жить в Твери, пока снова не приедет Алина, пообещавшая разузнать в Колпино, как обстоят дела и приехать через пару недель.

Глава 11

  Я стал жить в большом двухэтажном доме, выбрав себе приличную комнату на втором этаже. Там я нашел большой катушечный магнитофон «Астра» и кучу катушек с записями популярных в те годы рок-групп. Каждый день я готовил поесть собаке, с которой быстро подружился, ходил с ней гулять, но в основном она на цепи сидела, а я читал книжки и слушал музыку. Ездил иногда к своим новым знакомым в гости, так как одному все-таки было жить довольно скучно. Игровую приставку пока тоже им оставил играть, пока я у них живу.
  Примерно через две недели вновь приехала Алина, и мы поехали назад, в Питер. Хотя, честно говоря,  домой в Колпино я не собирался.  Еще надеялся куда-нибудь свалить. 
По дороге домой, в поезде из Москвы, мы с Алиной разругались. Поводом стало наше неудачное путешествие к ее сестре в монастырь. Приехав наконец в Питер, на Московский вокзал, мы молча разошлись в разные стороны.
  Я зашел в кафешку, поел немного, обдумывая свои дальнейшие действия.  Дело уже к вечеру, и куда ехать, нет ни малейшего понятия. Тут я вдруг, почему-то вспомнил о Свете, к которой возил свою собаку Юту на случку с ее догом-кобелем, и решил попробовать позвонить ей. Вроде отношения у нас завязались вполне дружеские.
 Позвонил ей, сказал, что сегодня не могу, по определенным причинам вернутся в Колпино и попросился у них переночевать. Света посоветовалась со своей мамой и минуту спустя  сказала, что я могу приехать.
    Денег у меня еще хватало. Я купил вина, конфет, сел в метро, и поехал в гости к практически не знакомым людям на улицу Кубинскую. Их дом находился не далеко от станции «Ленинский проспект», железнодорожной ветки, ведущей из Питера в город Пушкин. 
  Позже, я  спрашивал себя, почему я, к примеру, не поехал тогда с Московского вокзала к Мише Огурцову, а сунулся именно к Свете? Я ведь знал и Мишкин адрес, и телефон, и он бы наверняка помог мне. Но что сделано, то сделано.
 Поздно вечером, я наконец приехал к Свете и ее маме в гости. Они накрыли столик, увидев, что я с подарками. Мы посидели немного, они рассказывали о своем  житье бытье, показывали свои фотоальбомы. Я узнал, что Светина мама в прошлом балериной была. Что Света жила какое-то время с художником, но что-то у них не сложилось и теперь вот они живут вдвоем с мамой и с тремя догами: двумя  сучками и кобелем, которым была выделена отдельная комната. Живут в основном на пенсию мамы и продавая щенков.
Их квартира, надо сказать, насквозь пропахла собачатиной. Уж насколько я привыкши был к собачьему духу, но войдя к ним у меня чуть ли глаза не защипало от таких ароматов.
 Выращивать постоянно, из года в год, щенков в квартире, довольно муторное занятие. Весь паркет  у них в квартире вздыбился из-за постоянных луж от щенков, а в комнате, где жили собаки, вообще все провоняло псиной, словно на псарню зашел. В «собачьей» комнате стояло пару кресел-кроватей, на которых спали собаки. Вот мне и выделили одно из этих кресел в собачьей комнате. Разложили его, дали постельные принадлежности.   Я  человек не привередливый, так что меня все устроило, тем более, что собаки меня приняли в свой круг сразу,- умею я видно находить путь к их сердцам, и мы сразу подружились.
 Я тоже коротко поведал им свою историю, что вынужден временно убраться из Колпино,  и они сами предложили остаться у них на время, пока у меня все не утрясется. Я конечно согласился. 
  Сейчас-то я понимаю, что двигали ими исключительно корыстные цели. Света знала изначально, что я директор своей фирмы. Я ей об этом рассказывал,  когда  Юту привозил на случку к ее кобелю. А тут они увидели, что и деньги у меня есть, а они жили довольно бедно. Вот так все и завертелось.

Глава 12

   Я жил у них уже неделю и они меня пока терпели. Я покупал им каждый день продукты, вино. Вечерами мы гуляли со Светой и ее собаками, за ее домом,  на ближайшем пустыре, возле железной дороги. 
Через неделю, когда мои денюжки начали подходить к концу и понимая, что без денег я никому не нужен, я решил сделать боевой рейд по колпинским магазинам и ларькам, где продавались мои книги и собрать  всю выручку. Продавцы о моих проблемах не знали, печать нашей организации у меня была с собой, так что все прошло гладко. Вернулся я к Свете и ее маме опять с деньгами.
  Наверняка в глубине души Света с мамой уже мечтали, чтобы я наконец-то свалил куда-нибудь. Деньги деньгами, но когда в двухкомнатной квартире живет совершенно посторонний мужик, это кому угодно не понравится. Но я пока еще не придумал, куда дальше податься и все шло своим чередом, пока… но обо всем по порядку.
  Еще через неделю, деньги у меня вновь начали подходить к концу. Я наконец вспомнил о Мише Огурцове и позвонив ему,  предложил поменять свою игровую приставку «Сегу-Мегу» на его «Денди» (устаревшую уже по тем временам, игровую теле приставку) с доплатой. 
Съездил к Мише на работу. Он в это время работал в охране магазина «Юбилей». Поговорили о том, о сем, обменялись приставками, он доплатил немного денюжек и мы разъехались. И опять же я почему то не попросил у него помощи. Наверно потому, что надеялся всегда только на себя.
С тех пор я о Мише Огурцове ничего не знал до последнего времени. Лишь в этом (2012) году, меня нашла в интернете, точнее на сайте «Проза. ру» Мишина мама, Галина. Мы списались, я дал ей свой телефон и Миша вскоре мне позвонил. Вот радость-то была. Все-таки интернет великая сила в плане нахождения давних друзей и близких. Сейчас мы с Мишей регулярно общаемся и по телефону и через интернет. 
  Вскоре, рано утром, я вновь съездил в Колпино, прошелся опять по ларькам и заодно решился-таки к себе домой заглянуть. Моя мать все это время была немного не в себе, но в больницу ее сдавать тоже было нельзя, тогда вообще неизвестно что и с квартирой и с собакой будет. 
Везде в нашей квартире царил разгром, запах собачьими какашками, так как гулять моя мать с ней не ходила, предоставив ей делать свои дела прямо у нас в квартире…
 Самое обидное, что она в эти недели моего отсутствия, выбросила несколько альбомов с моими фотографиями, где я в группах играю и на концертах всяких, ну и много личных фоток, с дочкой, со своей бывшей женой Ольгой и с другими девчонками. Ей  казалось тогда по болезни, что она уничтожает компромат на меня. А как мне сейчас этих фоток не достает для более подробных воспоминаний тех лет.
 Кролик мой тоже умер от голода, кот Цыган жил на улице, его кормили жильцы дома, так как моя мать никому дверь не открывала. Я дал матери немного денег, оставил продуктов, купленных по дороге. Отдал ей приставку «Денди», сказав, что потом дочка  Сюзанна зайдет и заберет.
Заодно забрал из квартиры свой новый телефон с определителем номера, решив подарить его Свете, так сказать за помощь по спасению моей задницы. Днем, я уже опять был у Светы с новой порцией денег.

Глава 13

  Как-то вечером, спустя пару дней, мы сидели со Светой в «собачей комнате», где я ночевал.  Пили вино, болтали о том, о сем. Затем, как-то так получилось, что мы оказавшись слишком близко друг к другу,  начали целоваться, обниматься... 
— Я хочу, — вдруг прошептала она.- У меня уже больше года никого не было.
— Ну и что будем делать?- спросил я. — Ведь твоя мама постоянно дома.
— У нас дача есть,- предложила Света. — Давай туда съездим на пару дней отдохнуть.
  Мы, конечно, были тогда, уже изрядно выпивши, и особо не задумывались, что делаем.  Просто решили взять, да уехать. Правда, надо отдать ей должное,- она не забыла о своих питомцах, и мы взяли с собой ее собачек: кобеля и сучку, оставив ее матери лишь одну собаку. Мы потихоньку свинтили из дома, типа с собаками пошли гулять, и ничего не сказав ее матери, поехали к Свете на дачу.
   Мы приехали на Финляндский вокзал, куда-то оттуда долго ехали на электричке, наконец, уже ночью, вышли на какой-то глухой  станции и пошли пешком по дачному поселку искать ее дачу. 
Наконец пришли к  нужному участку, правда основательно заросшему. В глубине стоял небольшой домик с комнатой, кухней и верандой. Там была печка, и электричество было, так что нас все устроило. С собой мы привезли вина, еды, ну и наконец дорвались до… и продолжили веселье всю ночь, со всеми вытекающими  последствиями. Собаки сидели на веранде и нас охраняли.
Следующие пару дней мы провели,  практически не вылезая из постели,  лишь  выходя иногда прогуляться до местного  магазина за продуктами и вином, или пройтись вечером с собаками погулять по окрестностям. Все остальное время собаки бегали по участку или спали на веранде. 
Наконец, Света, оторвавшись по полной программе, насытившись любовными утехами  и  наконец,  немного протрезвев начала задумываться,- что же ее мама скажет, когда мы вернемся к ним домой?  И прогнозы были не утешительными. Наконец мы все же решились вернуться, собрались и поехали назад в Питер. 
  Встреча, как и следовало ожидать была мягко говоря, не радостной. Не успели мы позвонить в квартиру, как распахнулась дверь и выскочившая Светина мама начала крыть  меня и ее, всеми возможными ругательствами. И если по началу, когда я только приехал, она делала вид, что я в общем неплохой мужик, то теперь вся правда обо мне била из нее фонтаном.
— Да ты что, совсем мозги потеряла,- кричала она  Свете.- Да куда тебе этот маленький, лысый замухрышка! Да его грохнут не сегодня, завтра!
 Так, крича на всю парадную, она пропустила Свету в квартиру и захлопнула дверь перед моим носом. Вскоре, Света, оставив меня не на долго на лестничной площадке, вышла назад и сказала, что я все таки могу войти. Ее мама тут же встряла, сказав, что я могу у них переночевать только  последнюю ночь.

Глава 14

  На следующий день мама Светы мне откровенно сказала, что мое присутствие в их доме не желательно, но и предложила один интересный для всех вариант. Она сказала, что у  какой-то их знакомой женщины-инвалида, перенесшей энцефалит, можно не дорого снять комнату. Живет она где-то рядом с метро  Купчино.  Она тут же созвонилась с хозяйкой квартиры и та дала  добро.  Когда -же   я  уже собрался  ехать на новое место жительства, мать Светы  намекнула, что за ее помощь, я должен втереться к  хозяйке квартиры в доверие и сделать так, чтобы она в дальнейшем, подписала документы, о том, что они со Светой будут ухаживать за ней до последних дней, а она за это пусть перепишет квартиру на них. 
Предупредила она также и о том, что в данное время, пару раз в неделю к хозяйке квартиры заходит медбрат, какой-то молодой парнишка с нетрадиционной половой ориентацией, который  тоже положил глаз на эту квартирку.
 Уезжая, я пообещал попробовать что-то сделать по возможности, хотя мне в принципе на их планы было наплевать. Я просто хотел снять комнату на месяц или два, вот и все. 
  Мы со Светой, (она тоже решила съездить со мной), приехали по указанному адресу, поговорили с хозяйкой. Я заплатил за месяц вперед и остался там жить. Деньги пока еще оставались кое-какие, а о будущем я особо не задумывался.  Вот только попросил еще у хозяйки разрешения привезти к ней свою собаку, соответственно договорившись доплачивать ей за неудобства.  За  Юту  у меня все время душа болела, так как представлял, как ей не сладко жить с моей больной матерью, не выходя даже на улицу. Хозяйка согласилась, и я через день привез к ней  свою «маленькую» псинку. Когда хозяйка ее увидела впервые, ее чуть кондрашка не хватила, но через пару дней она уже малость попривыкла. Я готовил Юте с утра кашу поесть, ходил с ней гулять, вечерами попивал винцо по немногу, смотрел телевизор — больше заняться было не чем.
  Через несколько дней, к хозяйке заехал медбрат о котором меня предупреждали, и очень удивился, застав в почти уже его квартире, как он наверно думал, постороннего мужчину, да еще с такой собачиной, чуть ли не с него ростом. Наверно он подумал, что я конкурент в его махинациях. 
У меня было куплено несколько бутылок вина про запас, и я тут же предложил парнишке посидеть на кухне, немного выпить, и обсудить наши проблемы. Очень хорошо запомнил его реакцию на мое предложение:
— Ты, правда, хочешь со мной выпить?- удивленно спросил он,  Он наверняка знал, что его «голубая» сущность, просто сквозит во всем его облике, в манере говорить и действительно удивился, что я к этому отнесся совершенно спокойно. 
Мы посидели, выпили, поговорили. Я объяснил ему, что на квартиру эту не претендую, и если он чего-то в итоге добьется на поприще завладения чужим имуществом, то флаг ему в руки. На этом мы и расстались почти друзьями. Потом он еще несколько раз приезжал, привозил хозяйке какие-то лекарства, но особо мы с ним не общались. Привет, пока,- вот и весь разговор.
  Через несколько дней жизни на новой хате, я решил вновь съездить на Светину дачу, точнее просто в тот дачный поселок, чтобы разузнать, не требуется ли там сторож с собакой на зиму. Мне бы было очень удобно и жить там, в какой-нибудь даче, да еще за это и деньги получать.
 Приехал  я туда, и пошел искать главного, по этому дачному поселку. Нашел какую-то женщину, но она сказала, что сторожа им не требуются, так как в некоторых домах люди живут круглый год. 
Тогда я переночевал в Светином доме, благо знал теперь, где ключ лежит и утром поехал назад.  Приехав в  Питер, я развесил на финляндском вокзале несколько объявлений о том, что сторож с собакой ищет работу по охране дач, с возможностью проживания в зимний период, дав номер телефона женщины, где я теперь жил. К сожалению мне так ни кто и не позвонил, а может потом и звонили, но так получилось, что уже через неделю, я вынужден был покинуть свое новое пристанище. А случилось вот что.

Глава 15

  Где-то, через  неделю моей жизни у этой женщины (сейчас и не помню, как ее звали), я случайно нашел у нее в серванте таблетки «Этаминал натрия» и вспомнил, что мои знакомые наркоманы, говорили, что от нескольких выпитых таблеток, потом ходили, чуть ли не сутки, словно вдрызг пьяные. Я решил попробовать от нечего делать. Выпил пару штук, потом еще. В итоге, вечером,  хозяйка заметила, что я веду себя совсем неадекватно и спросила что со мной.  А я дурак, вместо того, чтобы сказать, что я выпивши, признался ей, что  попробовал ее таблетки. Она раскричалась, что я типа наркоман, и она не хочет, чтобы я здесь оставался. Да и собака ей наверно порядком надоела, а тут такой повод представился меня вытурить.
 В тот же вечер, все еще с трудом соображая, я собрался, взял свою собаку, и напоследок, рассказав хозяйке, какие вокруг ее квартиры строятся грандиозные планы, поехал в Колпино.
 Как я доехал, помню смутно,- сказывалось действие таблеток. Я находился всю дорогу, в каком-то отстраненно-пьяном состоянии. Хорошо еще, что собаку не потерял по дороге. 
Приехав в Колпино, домой я идти не решился, а решил пойти переночевать в детский садик, где я недавно еще работал, так как помнил, что там можно не особо напрягаясь проникнуть в их подвал, а там в теплоцентре, я видел хорошую кровать с матрасами, на которой и надеялся провести ночь. 
  Подошел  я к садику, разогнул пару арматурин  при входе в подвал, залез  сам, а потом  помог пролезть Юте. В одном была проблема, ни спичек, ни зажегалки у меня не было, так как не курю, а в подвале была кромешная тьма. Я привязал Юту возле  двери в подвал, а сам пошел обследовать на ощупь все помещения, в надежде найти нужную комнату, точнее теплоцентр  садика. Я помнил, что там зажигался свет, так что главное было на ощупь найти нужное помещение. Это оказалось для меня очень трудной задачей, особенно если учесть мое полупьяное состояние. Мало того, что я соображал довольно плохо, так еще и многие помещения были подтоплены водой, и я вскоре пер на пролом, в ботиночках, по некоторым помещениям, чуть ли не по колено в воде. Наконец мои усилия были вознаграждены, и я нашел то, что искал. 
Куда-то зашел и наконец, вместо песка и воды, почувствовал под ногами  бетонный пол.  Нащупал кое-как на стене выключатель и к великой радости включился свет, на что я особо и не надеялся. Кровать с несколькими матрасами и одеялами, была, слава богу на месте.
  Я вернулся ко входу за Ютой, и провел ее в теплоцентр. Теперь  в подвале было светлее, так как свет из теплоцентра, освещал путь. Из последних сил я, вместе с Ютой вернулся к кровати и рухнул спать. Юта легла у меня в ногах тоже на кровати. Она вообще любила со мной рядом спать.

Глава 16

  Рано утром меня разбудил собачий лай. Я открыл глаза и увидел в дверях испуганного до смерти мужика, который тут, же захлопнул дверь и куда-то убежал, увидев мою собаку-баскервилей, вставшую на кровати в полный рост и гавкающую на него. 
  «Сейчас кого-нибудь позовет из начальства» — подумал я, понемногу приходя в себя и пытаясь вспомнить, как вообще добрался вчера сюда.
Через какое-то время, в теплоцентр, вместо заведующей садика, неожиданно заглянул милиционер в форме и с пистолетом в руке. Видно сильно мы всех напугали, раз они милицию вызвали. Милиционер   потребовал, чтобы я вышел, оставив собаку внизу, иначе он будет вынужден применить оружие. Я  конечно пошел за ним. 
Мы поднялись из подвала и прошли в кабинет заведующей. Та, увидев меня, тут же сказала милиционеру: «Все нормально, это свои» и мент ушел. 
  В дальнейшем я рассказал ей о кое-каких своих проблемах и попросил перекантоваться у них в подвале несколько дней. Она согласилась в память о моей хорошей работе. Тут я случайно посмотрел на себя в зеркало, висевшее у нее в кабинете, и ужаснулся: все мое лицо было в красных точках, искусанное подвальными комарами, которых, оказывается, в подвале  было огромное количество! А я даже не замечал, что меня кусают, так намучился за прошедшие вечер и ночь.
  Мужик, который утром первым наткнулся на меня, оказался новым сантехником, взятым в детсад на работу. Я тут же предложил ему выпить за знакомство и тот конечно не отказался. Звали его Гена. Я дал ему денег, он сбегал за парой пузырей вина и посидев с ним пару часов, мы были уже друзьями. 
  Так началось мое нелегально-подвальное существование, продлившееся еще пару недель. Я помогал Гене что-то ремонтировать в подвальном водопроводе: у них там не отапливалось несколько помещений, горячая вода не поступала в батареи. Я нашел неисправный вентиль, мы его поменяли, наладили отопление. Гена приносил из детсадовской кухни поесть на двоих, плюс собаке отходы, я давал денег на вино. Так вот и стали жить-поживать. 
В последний раз, рано утром я проехался по ларькам союзпечати, где все еще продавались наши книги и собрал оставшиеся деньги за проданные. Заодно, предупредил всех продавцов, чтобы без меня  никакие книги от нашего «ТОО» они ни от кого не принимали, и подарил на прощание, каждому продавцу по книге, из оставшихся у них.  
Спустя несколько дней, я попросил Гену отнести моей матери записку и немного продуктов от меня. Написал ей, что у меня пока все нормально и скоро я зайду. 
 
Глава 17
  Вечерами я выходил из подвала выгулять Юту и вот однажды, стоя между домами, недалеко от дороги, увидел проезжающий автомобиль BMW, и словно в голове что-то щелкнуло:  «В нем едут наши бандюганы начинающие, и они меня заметили!». Словно в ответ на мои мысли, автомобиль, немного проехав, затормозил, остановился, и двинулся задом назад, к углу, где я только что стоял.  Правда, меня там уже не было. Лишь только у меня промелькнула мысль о бандюганах, я тут же забежал за угол ближайшего дома, а потом дворами к садику.
  На следующий день, меня позвала наша заведующая садиком и сообщила, что вчера  к ней в кабинет зашел какой-то высокий парень и спрашивал, не появлялся ли я в садике и не знают ли там, где я могу сейчас находиться. 
Я понял, что оставаться в садике становиться довольно опасно и немного поразмыслив и перебрав все возможные варианты, решил рвануть в город  Тихвин, точнее в поселок Цвылево, что не далеко от Тихвина, к своим братьям по отцу Денису и Андрею Безуглым. Еще через день я зашел рано утром  к маме в нашу квартиру и привел ей назад Юту, так как она связывала меня по рукам и ногам. Мама рассказала, что меня два-три дня, после моего внезапного исчезновения, караулили на лестнице несколько парней, но так как Юта тогда была еще с ней, то зайти они не решились. Впрочем, Юте она была только рада. Она и любила ее и веселее, и хоть какая-то охрана.
 
В этот же день я вновь  я обратился за помощью к Гене,- тот съездил на Московский вокзал и купил мне билет на пассажирский поезд, отправляющийся  поздно вечером. Заодно отдал мне свой чемодан под мои вещички. Перед моим отъездом, мы взяли вина, выпили. Гена попросил, что если я найду там, куда еду, хорошую работу, чтобы дал ему знать. Он в садике не особо хотел работать. 
  Вечером мы с Геной вышли из садика, он проводил меня до колпинского железнодорожного вокзала и мы расстались.  Приехав на Московский вокзал, я купил литровую бутылку водки для братьев и закуски, дождался поезда и поехал навстречу новым приключениям, попросив кондукторшу предупредить меня, когда мы будем подъезжать к поселку Цвылево, так как там остановка была только по требованию. 
  Через  три с лишним часа поезд остановился, и кондукторша сказала, что это моя остановка. Я выпрыгнул из поезда и когда тот ушел дальше, огляделся вокруг. И не увидел ничего, кроме светофора вдалеке и железнодорожного полотна уходящего вдаль.  Кругом темнота и никакой станции поблизости! 
Я пошел в сторону светофора, уже подумывая, что меня высадили совсем не там. Но вот, дойдя до поворота со светофором, я чуть дальше увидел железнодорожные стрелки и понял, что нахожусь уже недалеко от станции. Просто поезд остановился по сигналу светофора раньше, а кондукторша подумала, что это уже и есть станция и меня высадила.
   Уже с большей уверенностью, я двинулся дальше и вскоре подошел к переезду, от которого тянулась дорога в обе стороны, и я совершенно не представлял в какую сторону мне идти. Но тут я увидел где-то в стороне огни и решил идти туда. 
  Я пошел по дороге и спустя несколько минут, с радостью увидел дорожный знак обозначающий начало населенного пункта «Цвылево».
Дальше я уже помнил куда идти, так как приезжал сюда в детстве, погостить к отцу. Вскоре я нашел нужный мне дом, парадную и квартиру. Я совершенно не представлял, что меня ждет дальше и конечно не думал, что я останусь в этом поселке на всю оставшуюся жизнь.

Конец второй книги

 

Комментарии

    Отправить