Мнимая реальность

ГЛАВА 1
 
 
— ДА! – раздалось в зловещей тишине. Голос был подобен ветру – менялся с баритона на сопрано, как и фигура в бледном, размытом свете. Силуэт стоял, подняв лицо к верху, раскинув руки в стороны. – Я чувствую ее! Она повсюду. Она во мне. Каждая клеточка моего тела ощущает ее. – Бледный свет растворился в воздухе, и теперь фигура приобрела ясные очертания. – Каждая капля, что струиться по венам, ощущает ее присутствие. Она намного ближе, чем я думал. Я красота, я ужас. Я власть. – От его голоса дрожали деревья, крошилась, словно сухое печенье, земля, сотрясались камни. – Скоро мы встретимся. – Мужчина опустил руки и прикрыл глаза, лукаво изогнув губы. Он повернул лицо в профиль, смотря перед собой, ожидая, когда раздастся сигнал. После обернулся, когда дверь открылась, и вошли двое мужчин в белой форме. Один двинулся к мужчине, второй достал палку. – О, господа санитары пожаловали. – Протянул мужчина.
— Заткнись, придурок. – Гаркнул тот, что отстукивал ритм по ладони  резиновой дубинкой. – Повернись лицом к стене, и руки за спину.
— Слушаюсь и повинуюсь, мистер Бил Скайз.
Когда запястья мужчины сцепили наручниками, санитар подошел к нему вплотную и, развернув его лицом к себе, посмотрел в глаза.
— Думаешь, ты здесь самый умный? Думаешь, что ты здесь господь бог?
Мужчина ухмыльнулся.
— Я тебе скажу, кто здесь бог. Бог здесь я. Ты понял меня, придурок? А ты никто. Ничтожество. И сидеть тебе здесь, пока ты не сдохнешь. И будь уверен, я прослежу за тем, что бы это было как можно болезненней.
— О, мистер Бил Скайз, ваша самоуверенность меня все больше и больше восхищает. Только вот одно меня смущает, хватит ли вам жизни, чтобы увидеть мою смерть? Скорее, ее увидят ваши правнуки. Если повезет, конечно.
— Ты что мелишь, ублюдок? – Бил толкнул мужчину к стене, придавив дубинкой горло. – Угрожать мне вздумал? – он с силой нажал на горло, что мужчина захрипел. – Ты удивишься, насколько близка твоя смерть. А когда ты сдохнешь, я станцую джигу на твоей поганой могиле! – Прошипел Бил и плюнул в лицо мужчине. Он отошел назад и смахнул пот со лба. После натужно улыбнулся. – Том, веди этого мудака в комнату свиданий.
Санитар толкнул мужчину к выходу. Длинный коридор освещали яркие лампы. Вдоль него тянулись стеклянные двери, сквозь которые виднелись застывшие позы, болезненно улыбающихся пациентов. Пол в крупную белую клетку, стены, также выкрашенные в больничный цвет.
Они прошли коридор, остановившись у решетки. Том вставил ключ, и дверь со скрипом отъехала в сторону. Бил подтолкнул мужчину вперед, к лифту. Том снова вставил ключ и нажал на кнопку. Двери лифта открылись и мужчины вошли внутрь.
— Это непозволительно говорить со мной, грубо. – Произнес мужчина. Том и Бил переглянулись.
— Ты еще не знаешь, что такое быть грубым. – Ухмыльнулся Бил. Двери лифта открылись, и Бил пихнул мужчину вперед. Он проводил его в комнату, достав дубинку. – Не шути со мной.
— Садись. – Приказал Том. Мужчина молча опустился на стул. Санитар снял наручники и вышел из комнаты. Он поднялся с места и подошел к окну. 
За окном был вечер. Кирпичные стены психиатрической больницы Лукаса Виткеса, были огорожены высокими металлическими решетками, по которым был пущен ток. На проходной стояла будка с охранником.
Деревья с пушистыми кронами и яркими цветниками немного скрашивали мрачное кирпичное здание с решетками на окнах.
Дверь открылась, и в нос ударил сладкий запах духов. После стук каблучков и скрежет замка. В окошко, что было в двери, несколько минут пялился санитар. Он ухмыльнулся, оглядывая женскую фигуру в приталенном костюме. Она остановилась в двух шагах от мужчины, молча разглядывая его обритую на лысо, голову.
Мужчина молчал, смотря в окно. Он чувствовал этот плотоядный взгляд санитара. Он чувствовал, как его грязные мысли несутся в развращенной голове. А еще он чувствовал удивление и вопрос. Что такая красивая девушка  делает здесь? Что у нее общего с этим больным сукином сыном? Пауза слишком затянулась. Билу стало скучно, и он отошел. Но мужчина все еще чувствовал его присутствие.
Девушка сделала еще один шаг к мужчине. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но мужчина жестом остановил ее. После повернулся к ней лицом, и на его губах промелькнула едва заметная улыбка. Он приложил палец к губам, на мгновение замерев. После присел на стул, положив ногу на ногу. Он кивнул, и тогда девушка, сняв шляпку и очки, опустилась перед ним на колени, уткнувшись лбом в пол.
— Господин. – Прошептала она.
— Я рад тебя видеть, дорогая моя. – Улыбнулся он. Девушка поднялась, преданно обхватив колено мужчины.
— Господин, вам нужно покинуть это ужасное место.
— Здесь довольно мило, дорогая моя. И люди здесь очаровательнейшие создания.
— Очаровательнейшие создания? – переспросила она, удивленно приподняв тонкие брови. – А как же мы? Сколько нам еще ждать?
— Ждать осталось недолго. Не переживай, прелесть моя. Я чувствую ее присутствие. – Он потрепал ее по щеке. Девушка уткнулась щекой в его колено.
– Если так. Мы готовы ждать сколько угодно, господин. – В ее голосе мужчина услышал ноты разочарования и недоверия.
— Считаешь меня лжецом? – сухо спросил он. Девушка испуганно посмотрела на мужчину.
— Нет. – Она замотала головой. Мужчина отпихнул девушку, вскочив со стула. Он вытянул руку вперед, медленно сложив пальцы в кулак. Девушка схватилась за горло, захрипев. Ее худое тело медленно поднялось вверх. Она бултыхала ногами, пытаясь что-то сказать.
— Все еще считаешь меня лжецом? – кровожадно улыбнулся мужчина.
Она хотела ответить, но ее горло сдавливала невидимая сила. Мужчина разжал пальцы и выдохнул.
— Кто еще, кроме твоего жалкого ума вздумал считать меня лжецом?
Девушка со свистом вдыхала воздух, откинув голову назад. На ее шее четко виднелись глубокие вмятины, которые разглаживались. Она поднялась, оправив волосы.
— Никто. Простите меня, мой господин, за то, что я посмела усомниться в вас и вашей воле. Такого более не повториться. Обещаю вам.
Мужчина убрал руки за спину.
— Увидимся.
Девушка надела шляпку и очки. В замке провернулся ключ и в комнату вошел санитар.
— Время вышло. – Произнес он. Девушка вышла из комнаты.
— До свидания. – Она обаятельно улыбнулась санитару.
— До свидания. – Бил проводил ее силуэт, пока та не скрылась из виду. – Да, попка у нее то, что надо. – Присвистнул он, надев наручники. – Кто она тебе?
— Моя дочь. – Спокойно ответил он.
— Дочь? Ну-ну. – Бил проводил мужчину, по тому же пути, обратно в палату. После снял наручники. – Как думаешь, папенька. Кто придется ей по вкусу – сумасшедший старикашка или молодой самец? – Хихикнул Бил. Глаза мужчины сверкнули и он улыбнулся.
— Хотите пригласить ее на свидание?
— Нет, — ухмыльнулся Бил – просто хочу ее трахнуть.
Он раскатисто засмеялся. Его хохот слышался в коридоре.
Мужчина сел на кровать.
— Я уверен, ты придешься ей по вкусу. – Он улыбнулся, обнажив зубы.
 
 
Ночь опустилась на город. Черные, как грязные пятна от чернил, разводы, растелились по небу, полностью скрыв от людей свет. Луна, бледная и совсем не живая, висела, словно ее насильно приколотили гвоздями. То есть, она была там совсем лишней. Зачем чему-то быть там, где оно совсем не нужно? Холодный ветер теребил ветки деревьев, срывая сухую и желтую листву. Осень выдалась холодная и ветреная. Середина, между асфальтом и небом была жива. А то, что окружало ее, было словно в дурмане. Оно медленно струилось или плавно двигалось. Каждый решал по своему, как это можно было назвать.
Мужчина стоял у окна и наблюдал странную картину того, что обычно не видят, пока спят. Больница спала. Кого-то сморил здоровый сон, а кого-то принудительно заставили спать. Здесь, не боялись применять наркотики. Не боялись ничего. Не боялись даже убить кого-то ненароком, переборщив с «поцелуем Морфея». Так они называли свое лекарство для тех, кто не хотел мириться с режимом. На него такой режим не действовал. Даже если бы по его венам растеклась лошадиная доза транквилизатора. Он никогда не спал. И никогда не ощущал усталости. Он не ел. Но еда, исчезала. Возможно, он прятал ее куда-нибудь в угол, прикармливая здешних обитателей щелей. И все же. Его комната, при ежедневном осмотре, выглядела обычно. И пахло обычно – лекарствами и хлоркой.
Он наблюдал, как ветер подбрасывает листья вверх и опускает вниз. Этакий прилюдный танец. В котором могут участвовать все и в тоже время никто. Никто. Имя весельчака, что дразнит природу, глумясь над ее мертвыми и пожухлыми детишками. Один листок с хлопком прилип к стеклу. Он выводил по глади, подобие слов или знаков, понятные только мужчине. Он ухмыльнулся, прочитав послание с другой стороны окна, и приложил палец к окну. После потянул на себя, и листок с легкостью, прошмыгнул сквозь тонкую стеклянную грань. Мужчина удерживал листок на пальце, словно тот был продолжением его руки. Затем положил его на ладонь и прикрыл другой ладонью, пробормотав что-то шёпотом.
— Ступайте, детишки, и принесите мне чего-нибудь вкусного. – Улыбнулся мужчина и провел ладонью поверх другой. Листок с шипением съёжился, став смольным. Мужчина легко подул на него, и угольки взметнулись вверх. Они медленно устремились к выходу, прошмыгнув под дверь. Угольки витали по коридору, залетая в двери комнат. Они оседали на спящих лицах и растворялись, оставляя за собой красное свечение. – О, да! – мужчина закинул голову назад, удовлетворенно выдохнув. – Как прекрасно! – он поднял руки ввысь, сотрясаясь всем телом. – Да! – по коридору разошелся утробный стон. Крик проходил сквозь его тело, словно ток. Мужчина стащил рубашку, шумно вдыхая. Кожа пульсировала, от движений, что копошилась внутри него. Он с улыбкой проводил взглядом свое тело. Боль и наслаждение, что он испытывал, приводили его в экстаз. Он закатил глаза, растворяясь в страданиях тех, кто сходил с ума. Один из пациентов прилип к двери щекой и, скребя ногтями по стеклянной глади, выкрикивал слова, которые мог понять только он. Он скреб и бил с такой силой, пока кровь не выступила на пальцах. При этом он не чувствовал боли, лишь приятную истому. А после смеялся, как сумасшедший. Хотя, такая трактовка была бы глупой, учитывая, что все кто здесь находились, не могли называться людьми.
— Еще! Еще! – взывал мужчина. И сумасшедшие сходили с ума. Вставая со своих кроватей, они кричали, стонали и бились в дверь, словно их гнал неведомый страх.
— Какого черта?! – выругался санитар, выскочив в коридор. Он подбежал к двери, что была в нескольких метрах от его коморки. В темноте, был виден только силуэт, что стоял у окна.
— Что происходит? – к Билу подбежал Том.
— Хрен его знает. Проверь остальных. – Том надавил на рычаг и свет в комнатах зажегся. Он открыл дверь, достал палку, остановившись на пороге. – Эй, придурок? Отойди от окна. – Бил сделал шаг, сжав рукоять. – Ты слышишь меня? Это приказ. Отойди от окна, пока я тебя не заставил. – Ему не было понятно, почему этот больной ублюдок осмелился ослушаться его приказа. Бил даже рассердился. Он быстро подошел к мужчине и резко развернул его. – Твою мать! – выругался Бил, отскочив назад. То, что он увидел, никак не укладывалось в его голове. Тем более, он не мог объяснить произошедшее Лукасу Виткесу – куда могло деться лицо Берни Лазури?
В кабинете Виткеса, Бил сделал несколько глотков виски. Он видел многое, но увидеть такое ему пришлось впервые. Перед его глазами, все еще висела эта странная и жутковатая картинка. Виткес курил и ходил по кабинету, выпуская жирные кольца дыма.
— Ты хочешь сказать, что сегодня утром Лазури, выглядел совершенно обычно. А ночью, у него вместо лица, появилась одна сплошная голова? А куда, по-твоему, делось его лицо? – возмутился Виткес.
— Я не знаю, сэр. Мне это тоже интересно. – Он проглотил горький глоток виски и закашлялся.
— И что вообще произошло в моей больнице? – Виткес нахмурил широкие дымчатые брови.
— Не знаю, сэр. Возможно, на этих психов погода подействовала. Или еще какая-нибудь хренотень.
— Бред. Ничто так сильно не действует на психов, как указ на их помешательство. А ты помнишь, какое помешательство было у Берни Лазури?
— Хм, кажется, он боялся смотреть на свое отражение в зеркале.
— Вот – вот. – Протянул Виткес. – Теперь он может этого не бояться. – Он затушил сигарету и сел в кресло. – Ну, есть и хорошая новость, Бил. Один из наших неизлечимых пациентов, наконец, исцелился. – Виткес широко улыбнулся и жестом указал на дверь.
— А что делать с другими? – Бил поднялся с места.
Виткес вздохнул и наполнил бокал виски.
— Диккенсу сделали перевязку?                                         
Бил кивнул. Виткес отхлебнул напитка.
— Утройте дозу.
— Но, сэр, это их может убить? – удивился Бил. Виткес ухмыльнулся.
— Какая разница. Убьет ли их доза или больница? Они давно уже на том свете. Выполняйте.
Бил вышел из кабинета. Он спустился по лестнице на этаж, где недавно слышались сетования умалишенных. Палата, Берни Лазури опустела. Оттуда пахло химикатами. Бил вошел внутрь, медленно рассматривая скудные апартаменты. Железная кровать и стул, что стоял в углу. Том перевел взгляд на окно. Он сделал шаг, увидев что-то странное.
— Не может быть. – Прошептал он, увидев в окне свое отражение. Это было необычное отражение в стекле, когда за окном темно, и ты видишь, свое лицо, словно в темно-сером цвете. То, что когда-то было стеклом, сейчас было обычным зеркалом. – Как такое возможно? – Бил коснулся глади. Под его пальцами, зеркало сморщилось, переменившись в стекло. Он выдохнул, попятившись назад, к выходу. Запер дверь и двинулся вдоль коридора. – Чертовщина какая-то.
Бил останавливался у каждой двери, всматриваясь в силуэты. У одной из десяти, он услышал монотонное бормотание. Он увидел за дверью, сидящего на полу, Диккенса. Он сидел лицом к окну, раскачиваясь вперед-назад и бормотал. Бил открыл дверь и вошел. На полу, рядом с Диккенсом валялась повязка с иссохшими пятнами крови. Бил выхватил рацию.
— Том, живо зови сюда дока!
— Что случилось? – вздохнул Том.
— Я невнятно говорю? Тащи его задницу сюда! – Бил отключил рацию. – Диккенс? – тихо позвал он, достав палку. – Диккенс, ты меня слышишь?
— Бил? – спросили за спиной. Бил вздрогнул и выругался.
— А где док?
— Идет. Что случилось?
Бил вышел за порог, высматривая Виткеса. Тот шел размеренным шагом, недовольно сморщив брови.
— Надеюсь, это важно. – Процедил Виткес.
— Посмотрите сами. – Бил пропустил его вперед.
— Диккенс? – позвал Виткес, остановившись в двух шагах от него. – Диккенс, вы слышите меня?
Диккенс перестал раскачиваться и медленно повернулся. Он держал свою руку подмышкой, пристально посмотрев на Виткеса.
— Диккенс? Вы слышите меня? Что случилось? Зачем вы сняли повязку?
— Неправильно. – Прошептал он.
— Что?
— Неправильно. – Диккенс перевел взгляд на свою руку. – Неправильно.
— Что неправильно? – Виткес убрал руки за спину. – Вы можете сказать, что неправильно?
— Неправильно. Неправильно срослось.
— Что неправильно срослось? – медленно протянул Виткес.
— Они… — Диккенс достал руку.
— О, господь, — прошептал Том. Бил тихо выругался. Виткес на мгновение онемел, увидев то, что Диккенс сделал со своими пальцами. Фаланги были неестественно вывернуты.
— Неправильно, доктор. Неправильно срослось. Мои кости. Неправильно. Они неправильно срослись.  
Виткес сглотнул.
— Джон. Почему тебе пришла такая мысль, что у тебя неправильно срослись кости? Кто тебе об этом сказал?
Диккенс смолк, уставившись в одну точку. Он молчал несколько минут.
— Джон? Ты слышишь меня? Джон? Том, — Виткес повернулся к застывшему санитару, — сегодня Джон получал свою порцию лекарств?
— Да. – Выдавил тот.
— Хм, принесите еще.
— Но, сэр, — начал Том.
— Вы хотите, чтобы Диккенс себе еще что-нибудь сломал? – возмутился Виткес. В этот момент в палате раздался хруст и грохот. Диккенс повалился на пол.
— Черт, — выдохнул Бил.
— Вызывайте скорую.
Коронеры упаковали тело Диккенса в плотный черный мешок и погрузили в машину. Виткес стоял у окна, провожая взглядом отъезжающее авто, закусив губу, задумавшись о чем-то. После поднялся к себе в кабинет.
 
 
Мужчина глубоко вдохнул, ощутив приятное тепло, что растекалось по телу. Угольки оседали на его голой коже, втискиваясь в плоть. Он улыбнулся и коротко хохотнул. Какой, однако, славный и насыщенный день сегодня был. Много вкусностей, и такое разнообразие!
 
 
ГЛАВА 2
 
 
Виткес сидел за столом, изучая документы. Он потирал подбородок, соглашаясь со своими мыслями и доводами. В кабинет постучали. Вошел охранник.
— Доктор Виткес. К вам детектив из полиции.
— Полиция? – удивился он, отложив бумаги. – Кажется, в этом не было нужды? – Виткес задумался. – Хорошо, пусть зайдет.
Охранник пропустил вперед мужчину, в нелепом сером пиджаке. Для его довольно высокого роста, и широких плеч, пиджак казался, ему тесен. Детектив расстегнул пуговицы на пиджаке, выдохнув. Сквозь тонкую футболку просматривалась его атлетичная фигура.
Виткес поднялся с кресла, обошел стол и протянул руку для пожатия.
— Здравствуйте. Мистер Виткес. 
— Добрый день. – Улыбнулся Виткес. — Вам вероятно уже сказали, что я из полиции?
— Да. Вы, кажется, детектив.
— Рэйн. – Вставил он.
— Рэйн. Детектив Рэйн. – Протянул Виткес.
— Вы позволите, я присяду?
— О, да, конечно. – Кивнул Виткес и сел в кресло. Рэйн приземлился на диване. Виткес несколько минут рассматривал лицо детектива. Кожа была смуглой, с золотистым оттенком. Немного вытянутое лицо, доброе и располагающее. Густые брови, нависали над серо-голубыми выразительными глазами. Курносый нос, тонко очерченные губы. Каштановые короткие волосы небрежно торчали вверх. Недельная щетина скрывала его скулы и шею. – Что-то произошло, раз полиция решила навестить столь отдаленное место?
Рэйн достал из кармана пиджака очки и надел их.
— Это касается того, что произошло ночью.
— Вы говорите о Джоне Диккенсоне? – Виткес изогнул бровь, удивившись тому, что такое и без того, мягкое лицо, приобрело еще больше кротости и приязни. В очках, он был похож на студента-новичка, которому поручили первое ответственное задание.
— О нем. Понимаете, когда коронеры доставляют людей, что погибли, скажем, так, от неестественных причин, они обязаны сообщать нам.
— И вы решаете, было ли это убийство или суицид?
— Мы не решаем. Мы расследуем причины того или иного происшествия.
Виткес выдохнул, поднявшись с места.
— Джон Диккенс страдал неврозом. Вы знаете, что такое невроз? – Он повернулся к окну. Рэйн достал из кармана блокнот и ручку. – От греч. neuron — нерв, -osis— суффикс, обозначающий болезнь. Психогенные, как правило, конфликтогенные, нервно-психические расстройства, заболевания личности, возникающие в результате нарушения особо значимых жизненных отношений человека и проявляющиеся в специфических клинических феноменах при отсутствии психотических явлений. Говоря, обычным языком – на него могло воздействовать то, чего в реальности не существует. Болезнь протекала ровно. Я наблюдал Диккенсона около полугода, и не замечал за ним, каких-либо попыток самоубийства. Но сегодня ночью. Диккенс вел себя предельно странно. Точнее, это началось вечером. Том и Бил, санитары больницы делали обход. По непонятным мне причинам, в палатах началась паника. Пациенты кричали, хотя должны были спать. Все они принимают лекарства, и это было просто невозможно. Как будто их разбудил какой-то ночной кошмар, что заставил вести себя отнюдь беспокойно. В одной из палат, Том обнаружил пациента, Берни Лазури. Он, мягко говоря, выглядел не так как обычно. – Виткес протянул черно-белую фотографию детективу. Рэйн нахмурился.
— Что это?
— Это Берни Лазури. Так он выглядел, когда его нашел Бил.
— Это что шутка? – хмыкнул Рэйн.
Виткес ухмыльнулся, протянув еще одну фотографию.
— Здесь Берни Лазури выглядел до того, как это с ним случилось. – Крупное бледное лицо. Маленькие глубоко посаженые глаза. Широкий нос и тонкие губы. Рэйн долго смотрел фотографии. – Как вы уже заметили, у Берни отсутствует лицо.
— Да, я заметил. Куда же оно делось?
— Мне это тоже интересно.
— Хм, — Рэйн отложил фотографии, — у Берни Лазури тоже был невроз?
— Нет. Лазури страдал эйзоптрофобией[1]
— Эйзопт… — начал Рэйн.
— …эйзоптрофобией. Лазури боялся зеркал.
— О. Но. В любом случае. Мы не занимаемся подобными  эпизодами. Скорее, это работа БАИ.[2]
Виткес улыбнулся, снова сев в кресло. Он приложил пепельные волосы. 
— Спустя полтора часа, когда пациенты успокоились, Том попросил спуститься меня, мотивируя это тем, что Бил, обеспокоен одним из наших больных. – Виткес сложил пальцы в замок, уперев локти на стол. – Когда я вошел в палату Джона Диккенсона, то увидел его, сидящим на полу. Мы делали ему перевязку. Я кое-что упустил. Когда поднялась паника, Джон поранил себя. Он, как бы выразиться. Пытался выбраться, царапая дверь ногтями. Ну, вы же понимаете, что стеклянную дверь невозможно таким способом устранить. – Он улыбнулся. – Итак. Джон сидел на полу, раскачивался и что-то бормотал себе под нос. Я спросил его, что случилось. Но, Джон не реагировал на мои вопросы. Он лишь повторял одно и то же предложение.
— Какое?
— «Неправильно. Неправильно срослись его кости».
Рэйн изогнул брови. После сделал запись в блокноте.
— Интересно.
— Интересное, было впереди. – Ухмыльнулся Виткес. – После слов он показал в доказательство, свою руку. Вы наверняка, уже видели, что он с ней сделал?
— Да.
— Ну, а после он свернул себе шею.
— Вы хотите сказать, что он сам себе свернул шею? – В тоне Рэйна промелькнуло недоверие. Виткес поджал губы, улыбнувшись его реакции.
— Именно.
— Почему же вы не приняли никаких попыток остановить его?
— Я повторюсь. Джон Диккенс, в силу своей болезни был не склонен к тому, чтобы причинить себе вред. И уж тем более к суициду. Я предполагал, что это всего лишь небольшое помутнение, которое можно легко устранить с помощью препаратов. Но именно в тот момент, когда я попросил одного из санитаров принести лекарство, Диккенс покончил с собой.
— Интересно вы, однако, излагаете свою версию происшествия.
— Понимаю, в это трудно поверить. Но. Мои показания, могут подтвердить два человека. Том Уильямс и Бил Скайз, санитары моей больницы. – Виткес сделал паузу. – Видите ли, детектив Рэйн. На пациентов с нервно-психическими расстройствами, воздействует многие внешние факторы. Перемена погоды. Изменение общей среды. Не исключаются и возможные галлюцинации, голоса. Все это могло сломить неустоявшуюся психику Диккенса.
Рэйн кивнул, сделав пометку в блокноте.
— Простите, а сколько вы работаете в этой больнице?
Виткес прищурился. Вопрос детектива явно задел его.
— Я не работаю в больнице. Я работаю с людьми. – Он поднялся с кресла и прошелся по кабинету. – Психиатрии я отдал более тридцати лет своей жизни. Пятнадцать лет, я лечу души именно здесь. И поверьте, я повидал многое.
— Хм, тридцатилетний опыт работы с больными. И как вы не смогли предугадать склонность вашего пациента к суициду? Это наверняка было очевидно.
— А что, по-вашему, очевидность, детектив Рэйн? – сухо спросил Виткес.
Рэйн хохотнул.
— Простите, но меня не интересует ваши психо-тесты.
Виткес выдохнул.
— До того, как я открыл свою больницу, я работал около десяти лет в Сайлет-Дом. Эта больница делилась на два корпуса. Первый корпус был для пациентов, которые поддавались лечению и шли на поправку. – Виткес сделал паузу. – «Заблудшая душа, надолго оставшись в темноте, вряд ли потянется к свету». Я всегда повторял это изречение, когда речь шла о втором корпусе. Там не было жизни, и не могло быть. Не было смысла лечить тех, кто давно вырыл себе яму, и в любой момент готов был прыгнуть в могилу. Я решил, что не готов на такие жертвы. Лучше излечить души тех, кто действительно нуждается в этом. Дать человеку стать человеком. Дать шанс на жизнь, на счастье. Дать почувствовать ему, что он нужен в этом мире. Поэтому, в моей больнице никогда не было подобного тому, что произошло вчера. Эти пациенты шли на поправку. А теперь они, к сожалению мертвы. Но вы наверняка считаете, что это не так.
— О, простите, доктор Виткес. Я не хотел сказать ничего плохого.
— Ваша работа, детектив Рэйн, дурно на вас влияет. Вы знаете, что семьдесят процентов полицейских, каждый час испытывают огромный психологический стресс? Истощение нервной системы порой приводит здоровых мужчин к слабости и отчужденности.
— Доктор Виткес, — начал Рэйн.
— Когда вы в последний раз хорошо спали и ели? Я уже не говорю об интимной жизни. Мужчине, тем более, с такой работой как у вас, разрядка просто необходима. 
— Доктор Виткес, — Рэйн поднялся с места. – Простите, конечно. Но речь сейчас не обо мне. И с чего вы взяли, что я испытываю стресс? – немного раздраженно спросил Рэйн.
— Теперь я прошу простить меня. – Кивнул Виткес.
— Значит, вы не могли предположить, что Джон Диккенс был способен на суицид.
— Верно. Иначе бы, я передал его в другую больницу. За двадцать лет, такое в моей больнице случилось впервые. – Виткес вздохнул. – Не только я сочувствую его утрате. Его другу так же нелегко.
— Понятно. – Рэйн убрал блокнот в карман. Он потянулся к очкам.
— Могу я дать вам совет, детектив Рэйн? Не снимайте очки. В них вы кажетесь, очень рассудительным.
— Спасибо за совет. – Рэйн откашлялся. – Вы что-то говорили, о друге Джона. Могу я узнать его адрес и переговорить с ним?
— Вы должны сами понимать, пациентам, которые много времени проводят взаперти, нелегко находить друзей. Если конечно, они не являются пациентами этой же больницы.
— Вот как. – Расстроился детектив.
— Пойдемте, я познакомлю вас с ним.
— Доктор Виткес. Я могу взять фотографии. Если они вам конечно не нужны?
Виткес улыбнулся. – Конечно. – Он сложил снимки в стопку и протянул детективу. – Пойдемте. – Виткес вышел из кабинета. За ним последовал Рэйн.
— Надеюсь, вы не против, если мы спустимся по лестнице? Иногда, хочется размять кости. – Улыбнулся Виткес. Рэйн хмыкнул.
Они проскочили три этажа, остановившись перед дверью. Виткес открыл дверь, вставив ключ.
— Здравствуйте, доктор Виткес. – Поздоровался санитар, который заметил, как открылась дверь, служебной лестницы.
— Здравствуй Том. – Коротко отозвался доктор. Они прошли вдоль палат и Виткес, толкнул дверь в холл. Рэйн пробежался взглядом по комнате. С десяток столов, на которых покоились шахматные доски с незаконченной игрой. Маленький черно-белый телевизор, и угловой диван, с выцветшим покрывалом грязно-коричневого цвета. Несколько пар пациентов сидели за столом, вяло раскладывая мозаику. Другие слонялись по холлу, бессмысленно пялясь в пустоту. Телевизор, что держали под решеткой, тихо транслировал черно-белый фильм. Но лишь единицы останавливались перед ним на несколько минут. А после, снова продолжали бродить, подобно привидениям. Виткес взял Рэйна за локоть и указал на мужчину, который сидел в дальнем углу, за столом. Перед ним лежали альбомные листы и несколько восковых карандашей. Он держал ладони на краю стола, голова была опущена, взгляд устремлен к белоснежным листкам. 
Виткес встал рядом с мужчиной, убрав руки за спину.
— Итак. Это Рональд Орест, друг Джона Диккенса. Рональд, это детектив Рэйн.
Детектив сделал шаг к столу.
— Здравствуйте Рональд. Мне очень приятно с вами познакомиться.
Рональд не ответил и не шелохнулся.
— Эм. Я бы хотел поговорить с тобой о твоем друге Джоне. Ты не против?
— Он не против. – Кивнул Виткес.
— Доктор Виткес, он может говорить?
— Да. Но этот способ не совсем обычный. Рональд общается с помощью рисунков. Он так выражает свои мысли, переживания.
Рэйн разочарованно вздохнул.
— Тогда, думаю вряд ли, он сможет мне чем-то помочь.
Виткес нагнулся к Рональду.
— Рональд. Ты мог бы помочь детективу Рэйну? Может, ты что-нибудь видел, или знаешь? Если это так, то, пожалуйста, опиши нам это в своих рисунках. Ты ведь прекрасный художник, Рональд.
Рональд остался неподвижным.
— Прошу прощения, детектив Рэйн. Рональд немного расстроен.
— Да. Я понимаю. – Он достал визитку и протянул ее Виткесу. – Звоните, если что-нибудь измениться.
— Конечно.
— Было приятно познакомиться, Рональд.
— Вы должны понимать, что на пациентов очень сильно и пагубно влияют внешние факторы. Дружба Джона и Рональда была не просто дружбой, а скорее мотивацией для избавления от болезни. Когда люди пытаются наладить контакт с другими людьми, то они налаживают в первую очередь контакт с собой. А потеря, которую испытывает Рональд, она может значительно затормозить лечение. Возможно, лечение придется начать сначала. – У Виткеса затрезвонил телефон. – О, простите. Я слушаю?
Рэйн достал блокнот, просматривая записи.
— Простите? – за его спиной раздался приятный баритон. Рэйн обернулся, увидев перед собой, не менее приятного мужчину. На вид ему было около сорока лет. Голова и лицо гладко выбриты. Но со стороны казалось, что это было лишним. Глаза большие, серые, почти прозрачные. В них отражался блеск и жизнь. Он не был бледным. Его кожа была смуглой. Отстранённым его тоже нельзя было назвать, он улыбался широкой доброй улыбкой. Что совсем не сочеталось, с болезненно-желтыми, вымученными  лицами пациентов. Рэйну на мгновение показалось странным, его довольно вменяемое выражение лица. Хотя, он может и ошибаться. Мужчина улыбнулся детективу, обнажив белые ровные зубы.
— Да?
— Я хотел спросить вас. Вы верите в предсказанья?
Кажется, Рэйн ошибся. Он сделал шаг назад, убрав блокнот в карман.
— Вы думаете, я безумен, как остальные? Что же. Вы вправе так думать, иначе, почему я здесь нахожусь. – Он опустил глаза. После посмотрел на Виткеса. – Доктор прав. Вы действительно выглядите более рассудительным в очках.
Рэйн нахмурился, вытаращив на мужчину глаза.
— Хотите, узнать, что вас ждет в будущем? – он перевел взгляд на детектива.
Рэйн сглотнул. Ему было не по себе.
— У нас есть несколько минут, прежде чем доктор выпроводит вас из больницы. – Мужчина улыбнулся. После он приложил ладонь к его груди. Рэйн отшатнулся, ощутив неприятное жжение. – Не стоит бояться, детектив Фобос Рэйн. И не стоит говорить, что я сошел с ума. Это выглядело бы как-то не этично в стенах больницы.
— Что вам нужно от меня? – прошептал Рэйн. – Откуда вы знаете мое имя?
— Вы любите астрономию, детектив Рэйн? – он скользнул взглядом по комнате.
— Я не совсем понимаю? – протянул детектив.
— У вас довольно редкое имя, детектив. Фобос. Планета Марс. – Вдруг начал он. – Вы знаете, что у планеты Марс, есть две луны? Они относительно небольшие и имеют форму картофелины. Оба спутника состоят из темного камня. Их поверхность изрыта кратерами, хотя на Деймосе их меньше, чем на Фобосе. Самый большой кратер на Фобосе – 10 км в диаметре – называется Стикни. Деймос и Фобос – это, скорее всего захваченные притяжением Марса астероиды. Это каменные космические тела разных размеров, вращающиеся вокруг Солнца.
Рэйн растерялся.
— Вы также необычны, как и ваше имя. Мы все крутимся возле кого-то. – Заговорщически протянул мужчина.
— Вы, кажется, хотели мне сказать о моем будущем?
— Да. – Он помедлил. – Вы встретите девушку.
— Девушку? – Рэйн хотел рассмеяться, но вовремя сдержал улыбку. – Такое может предсказать каждый, — он хотел сказать «каждый дурак», но снова промолчал. Мужчина словно услышал его мысли и улыбнулся.
— Верно. Каждый. Но эта девушка будет не такой как все. Она уникальна в своем роде. Совершенство. Рыжая бестия. – Рэйна передернуло. Слова мужчины казались такими громкими, что они больно отдавались в ушах.
Рэйн задержал дыхание всего на несколько секунд. Но эти секунды показались ему часами.
— После встречи с ней, ваша жизнь измениться. – Мужчина сел на стул, облокотившись на стену. Он прикрыл глаза, сложив руки на груди. После подошел Виткес, извинившись за звонок.
— Я бы с удовольствием вас проводил, детектив Рэйн, но у меня много работы.
Рэйн кивнул, все еще прибывая в каком-то непонятном состоянии дурноты или дурмана.
— Том, проводи, пожалуйста, детектива до машины. До свидания, детектив Рэйн.
— До свидания.
Рэйн жадно вдохнул свежий воздух, ощутив головокружение. Он медленно следовал за Томом, худым и высоким парнем. Ему было не больше двадцати пяти лет.
Рэйн остановился перед машиной.
— Мистер Уильямс?
— Да? – он откинул волосы со лба.
— Скажите, тот мужчина, что сидел у входа. Как его имя?
— Какой мужчина? – не понял Том.
— Когда вы подошли к доктору Виткесу и ко мне, у входа сидел мужчина.
— Извините, детектив. Но там никого не было.
— Вот как. – Рэйн сел в машину. – Значит, показалось.
— Ага. До свидания.
Рэйн завел мотор и пересек ворота больницы.
Мужчина стоял у окна, провожая взглядом отъезжающую машину Рэйна. Он закрыл глаза, шумно втянув носом воздух.
— Каменные ветры. Огненные воды. Пусть он увидит. Пусть он увидит ее. – После, мужчина вышел из комнаты и вошел в холл. Он подошел к столу, и сел напротив Рональда. – Здравствуй, Рональд. – Вкрадчиво произнес он. Рональд сглотнул. Он поднял на него глаза, сжав пальцами край стола. – Почему бы тебе не нарисовать меня? – Улыбнулся тот. Рональд потянулся к карандашам. Он долго смотрел в пустой лист бумаги. Его глаза округлялись, с каждым непроизвольным штрихом. Он совсем не хотел рисовать то, что видел. Рональд зажмурился. Тело вздрагивало, а рука продолжала скользить по бумаге. Мужчина улыбался, не сводя глаз с бледного и потного лица Рональда. – Молодец, Рональд. Рисуй. Рисуй. – Шептал он.
 
 
ГЛАВА 3
 
 
Рэйн сидел в кресле, теребя в руке карандаш. Он без интереса смотрел в мигающий экран компьютера, перебирая слова мужчины. В голове была полная неразбериха. «Откуда этому психу знать мое имя? И главное, как он узнал, о том, что мне сказал Виткес? – Рэйн отбросил карандаш, облокотившись на спинку кресла и откинув голову. – Допустим, то, что я детектив, он мог услышать. Но имя. – Рэйн закрыл глаза. – Хм, а вот о рыжеволосой девушке… хм, явно это бред. И почему я должен слушать какого-то психа»?
— Рэйн, привет. – Раздалось в ушах. Рэйн поморщился, от хриплого голоса.
— Пит. Не зачем так орать.
— Давно из психушки? – хохотнул голос. Рэйн посмотрел на Пита. Крупный мужчина, с круглым и рыхлым лицом. Короткостриженые волосы, почти бесцветные, отчего казалось, что он лысый. Голубые глаза с огоньком. И широкая открытая улыбка.
— Это что, комплимент? – улыбнулся Рэйн.
Пит рассмеялся, сев напротив Рэйна.  
— Если серьезно. Так там явно что-то не так.
— Например? Психи часто меняют траекторию похода по коридорам? Или прикидываются, что они зомби? – Не унимался он.
— Вроде того. – Кивнул он. Рэйн втянул носом и выдохнул.
— Привет парни.
— Привет Сэнди. – Хором ответили они. 
Рэйн проводил взглядом девушку, что прошла мимо них. Он разглядывал ее красивое лицо, когда она изучала бумаги. Тонкие брови, то подымались, то сходили вниз. Наконец, она посмотрела в их сторону, и Рэйн мог разглядеть ее глаза. Серые, почти прозрачные. Отчего казалось, что она видит тебя насквозь. Небольшой нос, и тонко очерченные губы.
— О, да перестань, Рэйн. – Пит заметил, как Рэйн открыто пялиться на Сэнди. – Тебе этот орешек не по зубам. Смирись.
— Пит, ты не поможешь мне? Я тут кое-что упустила. Не посмотришь? – Она встала у него за плечом, склонившись над Питом. Рэйн закусил губу, переведя взгляд ее на вырез рубашки. Ложбинка между ее грудей дразнила Рэйна, что он сглотнул. Сэнди откинула смольные волосы назад и на мгновение бросила взгляд на Рэйна.
— Вот. Здесь пересмотри.
— Спасибо, Пит. Ты душка. – Она улыбнулась Питу и ушла.
— Какова была вероятность того, что она попросит помощи у тебя, как думаешь, Рэйн? – спросил Пит, разглядывая спину Сэнди.
— Не знаю. Процентов пятьдесят? – в его голосе слышалась надежда.
— Ноль.
— Ноль? – удивился Рэйн.
— Посмотри на меня. К таким не симпатичным, как я, девушкам проще обратиться за помощью. Чем к таким, как ты. А почему? Потому что я вряд ли что потребую взамен. Если только гамбургер или ведро куриных ножек. А вот такие красавцы, как ты. Ну, ты сам понимаешь. Рэйн, ты мой друг. И я тебе, как друг, советую. Не пытайся взять то, что не сможешь поднять.
Рэйн почесал затылок.
— Ну, так что там с больницей?
— Виткес утверждает, что это был суицид.
— Да, ладно? Он это серьезно? – хмыкнул Пит. – Я знал, эти врачи сумеют выкрутиться из любой истории.
Рэйн разложил перед Питом снимки.
— Смотри.
Пит склонился над фотографией. Он поджал губы и промычал.
— Хм. Интересно. Фотошоп?
— Не совсем. Виткес говорит, что один из санитаров, нашел Берни Лазури в таком виде.
— А этот, как я полагаю, свернул себе шею?
Рэйн кивнул.
— Что-то мне с трудом вериться, что такое возможно. Разве это возможно? – Пит посмотрел на Рэйна.
— Я спрашивал у коронера. Говорит, что практически можно сломать шею. Но, учитывая то, что Диккенс повредил руку, то здесь бы потребовалась хорошая сноровка.
— Хочешь сказать, ему помогли? – прищурился Пит.
— Отрицать такой довод не стоит. Вряд ли к ним хорошо относятся.
— Да, и почему бы не помочь бедолаге отправиться на тот свет. Легко обвинить того, кто уже не сможет сказать обратное. – Пит развалился в кресле. – Ну, а что говорит Виткес. Как он объясняет его смерть?
— Ну, ты же знаешь этих врачей. Виткес считает, что на психов многое что влияет. Вроде перемены погоды, галлюцинаций и голосов.
Пит рассмеялся.
— Другого ответа я от него не ожидал. Значит, этому психу якобы что-то показалось, и он решил скрутить себе шею. Интересно.
Рэйн рассматривал снимок Берни Лазури.
— А вот с этим товарищем, явно случилась какая-то чертовщина.
Пит приподнялся на кресле, коротко бросив взгляд на снимок.
— Забей. Им заняться нечем, вот и балуются. Отправь снимок в БАИ. Пусть изучают.
Рэйн убрал фотографии, оглядев просторную комнату, в которой умещалось больше десяти столов. Захламлённая коробками, железными ящиками и полками с пачками папок. Пропитавшаяся дешевым растворимым кофе и сигаретами. Трель телефона не прекращалась, отчего у Рэйна начала болеть голова. Ему нужен был свежий воздух или отпуск. А лучше несколько суток, чтобы спокойно выспаться. Он обязательно выспится, когда разберётся с этим делом. Выпросит отпуск у начальника и пошлет все и всех куда подальше. Отрубит телефон, закроется на все замки и завалиться в кровать.
Последнее дело. Но его не столько интересовала смерть Диккенсона, как слова странного мужчины.
— Эй, чего задумался? – позвал Пит. – Ты неважно выглядишь. Когда в последний раз ты хорошо спал?
— Ты говоришь, как доктор Виткес. – Отмахнулся Рэйн, сняв очки. – Слушай, Пит. Там в больнице кое-что произошло.
— Так. Рассказывай. – Пит наклонился к Рэйну, обратившись в слух.
— Перед тем, как я покинул больницу, ко мне обратился один из пациентов. Он не представился. Но, — Рэйн поджал губы.
— Не томи.
— Он сказал мне кое-что.
— Это касается смерти Диккенсона?
— Нет. Это касалось меня.
Пит изогнул брови. – Так что он сказал то?
— Сначала он спросил меня. Верю ли я в предсказания. После прикоснулся ко мне и сказал, что я встречу девушку.
— Мг. – Пит выдохнул. – И ты поверил психу?
— Дело не в этом. Он знал мое имя. Мало того, он приписал к моему имени космическую историю. Знал, кто я и. И то, что сказал Виткес.
— Он подслушивал ваш разговор?
— Нет. Мы беседовали в кабинете Виткеса. Я говорю о том, что Виткес сказал, чтобы я не снимал очки. В них я выгляжу рассудительным. Тоже самое и этот псих сказал.
— Я тебе могу сказать тоже самое, не обладая какими-нибудь Вуду-способностями. Не обращай внимания. Это психи. Все что они говорят, это бред. – Пит встал с места, немного размяв спину. – Тебе нужно как следует отдохнуть.
— Парни, привет! – раздался голос. Мужчины пожали друг другу руки.
— Привет, ковбой. – Рэйн закусил карандаш, разглядывая высокого, плотного мужчину. Его звали Райдер Ханс. Но, все звали его ковбой. Потому что он одевался, как ковбой, слушал кантри и сам был из Техаса. – Новые сапоги?
— Да. – Удовлетворенно протянул ковбой, выставив ногу вперед. – Неделю назад, этот крокодил кого-то ел. Пришлось попотеть, чтобы распотрошить его.
— Гринпис будет от них в восторге. – Хохотнул Пит.
— Слушайте. Может, после работы пойдем в бар и по пивку пропустим? А?
— Я не против. Рэйн, пойдешь?               
— Да. – Он отложил карандаш. Перед глазами снова мелькнула Сэнди. Она связала волосы в тугой хвост и застегнула пуговицу.
— Окей. Сэнди, — улыбнулся ковбой – красота моя, как поживаешь?
— Привет, ковбой. – Она опустила глаза на его сапоги. – Очередной убитый тобой крокодил?
— Что ты. Просто новые сапоги.
Сэнди ухмыльнулась.
— Слушай, Сэнди. Мы с ребятами собираемся выпить пива после работы. Не хочешь составить нам компанию?
Она бросила взгляд на Рэйна, после улыбнулась.
— Ладно. Но я могу задержаться. Куда подходить?
— В бар «Пинта».
Сэнди кивнула. Ковбой присвистнул.
 
 
Мужчины вошли в тесное помещение. Народ толпился за столиками и баром. В воздухе держался запах алкоголя, перегара и сигарет. Музыка и стук бокалов бил в уши.
Рэйну не показалось особой разницы с офисом. Разве что, здесь был выше градус и возможность расслабиться. Они сели за столик, заказав графин пива.
— Сэнди задерживается. – Заметил ковбой.
— А ты уверен, что она вообще придет? Мне казалось, такие девушки, как она, предпочитают рестораны, нежели этот провонявшийся бар. – Предположил Пит.
— Пит, Сэнди из тех девушек, которым не нужно дарить цветы. Она скорее будет рада армейскому ножу, чем букету. И вообще, знаешь кто такая Сэнди?
Пит пожал плечами.
— Баба с яйцами. – Ковбой заржал, отхлебнув пива из бокала.
— Да, ладно? – не поверил Рэйн.
— Серьезно. Ты бы видел, как она производит задержание. Мужики так не делают. Она не баба, а бестия. Странно, что не рыжая. – Снова заржал он. Рэйн посмотрел на довольное лицо ковбоя.
— Это ее работа.
— Думаю, она и в жизни такая. О, а вот и она.
Рэйн надел очки и оглянулся. Сэнди с легкостью протиснулась сквозь толпу и села за столик, потеснив мужчин.
— Привет всем.
— А мы тебя уже заждались. – Протянул ковбой. – Даме нужен бокал и еще пива. А заодно надо опорожниться. Пит пошли.
— Это что предложение руки и сердца? – рассмеялся Пит.
— Нет, это предложение подержать мой член! – Хохотнул ковбой.  
Сэнди сняла куртку, повесив ее на стул. Ее волосы снова были распущены, а пуговица расстегнута. Она даже подкрасила губы блеском.
— Ну, как дела, Рэйн?
— Нормально. А у тебя?
— Все путем. – Сэнди достала сигареты, и подкурила одну. – Новое дело?
— Да, так.
— Что-нибудь интересное? – Она повернулась к нему вполоборота.
— Эм. Ничего особенного. Пациент психиатрической больницы свернул себе шею. – Он медленно крутил бокал.
— Сам?
— Утверждают, что да.
— Но ты этому не веришь.
— Не особо. – Рэйн сделал глоток пива.
— О, можно я отхлебну. Сушняк, ужас.
Рэйн кивнул. Сэнди сделала несколько жадных глотков.
— Как хорошо. – Протянула она. – Подозреваемые есть?
— Есть, но я бы сказал, что подозрение необоснованное. Пока что не к чему придраться. Есть нестыковки. Но, пока рано делать какие-то выводы. – Рэйн болтал, продолжая смотреть сквозь бокал. Сэнди кивала в такт музыке и курила. Казалось, она совсем не слушала его.
— Ты теперь носишь очки?
— Вроде того.
— А тебе идет. В них ты кажешься…
— Рассудительным? – Он коротко взглянул на нее.
— Ага. – Ухмыльнулась она. – Что с тобой, Рэйн?
— В смысле?
— Ты совсем не смотришь в мою сторону. За весь треп, ты посмотрел на меня один раз.
Рэйн не нашелся, что ответить.
— В офисе пялился на мои сиськи, а здесь боишься взглянуть на меня? – в ее тоне проскользнула ирония. – Только не говори, что мне это показалось. – Она затушила сигарету. Рэйн был готов провалиться сквозь землю. Он с нетерпением ждал, когда вернуться Пит и ковбой. – Рэйн?
— А вот и мы. – На стол с грохотом опустились два кувшина с пивом. – Надеюсь, вы тут не скучали.
Рэйн облегченно выдохнул. Он присосался к бокалу.
— Вы чего так долго? – Сэнди наполнила бокал пивом.
— Мадмуазель, прошу простить нас. Очередь в мужской будуар была нескончаемой. Едва штаны не запачкали. Ну, а вы тут как.
— Да, так. Беседовали. – Хмыкнула Сэнди.
— Беседа, это хорошо. Ну, и к какому выводу вы пришли?
— Мы пришли к выводу, что Рэйн хочет меня трахнуть. – Спокойно ответила она.
Рэйн подавился пивом и закашлялся. Его лицо вспыхнуло, а на висках выступил пот.
Ковбой заржал, несколько раз ударив Рэйна по спине.
— Ну, ты парень, молоток.
— Так я отойду. – Сэнди поднялась с места.
Когда девушка скрылась из виду, Пит нагнулся к Рэйну.
— Что у вас тут случилось?
— Ничего особенного. Мы просто разговаривали. С чего она взяла, что я ее хочу….- Рэйн прокашлялся.
— О, тогда ты ее точно хочешь, парень. У тебя на лбу написано. – Лукаво прищурился ковбой.
Спустя пару часов кувшины опустели. Мужчины, превозмогая наполненность мочевого пузыря, и уже потеряв последние джентельменские увертки, толпились в женский туалет. Каково же было облегчение, когда они покинули бар, вдохнув свежий, ночной воздух. Рэйн стоял несколько минут, приходя в себя. Сэнди накинула куртку и закурила. Пит и ковбой о чем-то переговаривались. И каждый пытался доказать друг другу свою теорию.
— Так, пора на боковую. Всем спокойной ночи. – Протянул ковбой. – Такси! Такси! – он закинул руку на плечо Пита, и мужчины двинулись нетвердой походкой в сторону дороги.
— Проводишь меня? – спросила Сэнди, откинув окурок в сторону.
— Конечно.
Они молча прошли два квартала, свернув на Вест-Сайкс, где из земли, словно пожухлые деревья, торчали многоэтажные дома. Широкая лестница вела к тяжелой деревянной двери. Сэнди толкнула дверь, пройдя внутрь. Они двинулись по длинному узкому коридору.
— Я так понял, я провожаю тебя до твоей двери?
— Правильно понял. – Ухмыльнулась Сэнди. Затем они вошли в лифт, поднялись на четвертый этаж. – Пришли. – Сэнди открыла дверь. – Рэйн, раз ты так и не соизволил меня куда-нибудь пригласить. То я приглашаю тебя к себе.
— Я, — начал он.
— Только не говори, что уже поздно. Рано вставать, на работу. Выпьешь кофе. Ну, или чай. – Лукаво протянула она.
Они вошли в квартиру. Сэнди зажгла свет. Комната была просторной, и практически пустой. Несколько коробок теснилось у окна. Одежда небрежной стопкой лежала на диване. Она собрала одежду и переложила на кресло. Рэйн остановился у дивана. Сэнди двинулась на кухню.- Пиво?
— Кажется, ты говорила о кофе?
Сэнди протянула бутылку Рэйну.
— У меня кофе не лучше, чем на работе. Я сейчас. – Она скрылась в другой комнате. Через несколько минут вышла, в коротком халате, который едва скрывал ее ноги. – Итак. Ты думал, что я пошутила?
— Насчет? – не понял он. Сэнди подошла к Рэйну вплотную.
— Я о том, что ты хочешь поиметь меня. Разве это не так? – Сэнди положила свою руку ему на грудь. – Ты так смотрел на меня, что мне показалось, ты именно этого хочешь. Я не права?
Рэйн сглотнул, когда ее рука скользнула вниз, к паху. Она сжала его бугорок и улыбнулась, почувствовав под рукой уплотнение.
— Сэнди, я… — начал он.
— Тсс. – Она взяла из его рук бутылку, и поставила на столик. После толкнула Рэйна на диван и села сверху. – Теперь, у тебя есть возможность не только увидеть, но и попробовать то, о чем ты так долго мечтал. – Сэнди спустила с плеч халат, обнажив грудь. Большая и упругая с большими коричневыми ореолами сосков.
— Я, я не могу так быстро. – Его голос охрип, от увиденного.
— Перестань. Это всего лишь секс. Нам нужно расслабиться. Я этого хочу, как и ты.
— Я думал, что нравлюсь тебе. Хоть немного. – С надеждой в голосе, произнес он. Сэнди рассмеялась.
— Ты мне больше понравишься, если заткнешься. – Она стащила с него пиджак, и футболку, прижавшись острыми сосками к его груди. Рэйн шумно выдохнул, когда ее губы, жадно впились в его губы. Его рука скользнула вдоль ее спины, другая поднялась под подол халата, остановившись на ягодице. Сэнди приподнялась, расстегнув молнию на джинсах Рэйна.
— Ты, правда, этого хочешь? – Пьяно спросил он, помогая стаскивать джинсы.
— Конечно, Рэйн. — Она опустилась сверху, выдохнув. Рэйн зажмурился, все еще не веря, что это происходит с ним.
 
 
ГЛАВА 4
 
 
Мужчины вышли из машины, поднялись по круглой лестнице, что вела к стеклянным дверям, с надписью «Полицейский Участок Лос-Анджелеса № 696». Рэйн толкнул дверь и двинулся к автомату с кофе.
— Рэйн, и мне налей. – Окрикнул Пит, усаживаясь в кресло. Рэйн втянул носом аромат растворимого кофе, который переплелся с навящивым запахом духов. Он обернулся, увидев Сэнди, что стояла рядом с недовольным лицом.
— О, привет, Сэнди. – Довольно улыбнулся он.
— Кофе еще осталось? – Проигнорировав его, спросила Сэнди.
— Да, конечно. – Рэйн пропустил ее к автомату. – Сэнди, то, что произошло вчера – начал он.
— Слушай, Рэйн. Не нужно строить по этому поводу какие-то иллюзии, и питать надежды. Это всего лишь секс. Ты, конечно, очень приятный мужчина, и хороший любовник, так боготворил меня в постели. Но не нужно меня после этого знакомить со своими родителями и друзьями. Ага?
— Да, я просто хотел…- но Сэнди не стала слушать. Рэйн вернулся к своему столу, протянув кружку Питу.
— Что случилось? Сэнди отшила тебя? – ухмыльнулся он.
— Не понимаю. Я просто хотел пригласить ее на ужин. А она мягко послала меня куда подальше. – Рэйн вздохнул. Он открыл ящик, шаря глазами в поисках сигарет. – Черт, и сигареты закончились.
— Успокойся. Я же говорил, что этот орешек тебе не по зубам. Сэнди, не из тех девушек, которые ходят на свидания.
Рэйн проверил бумажник.
— Я за сигаретами.
Он вышел на улицу, перебежав через дорогу, к магазину. Колокольчик над головой звонко лязгнул, чей звук привлек продавца-азиата. Рэйн подошел к прилавку, оглядывая полки с товарами.
— Здравствуйте.
— Добрый день. – Улыбнулся продавец. – Что-то хотели?
— Сигареты и аспирин. – Рэйн достал бумажник, отсчитав нужную сумму, сунул его в задний карман джинсов. Слева от него появилось молодое и бледное лицо парня, с всклокоченными волосами. Он припустил очки и с улыбкой спросил.
— Пиво есть?
Продавец поджал губы, бросив взгляд на Рэйна.
— Мы не продаем пиво несовершеннолетним.
— Да, ладно тебе, чувак. Двадцать один мне уже есть.
Рэйн убрал сигареты и аспирин в карман, и отошел от прилавка. Фигура, что задела его плечом, вылетела из магазина. Рэйн только сейчас понял, что его бумажник теперь в руках воришки.
— Ну, это уже перебор. – Процедил он, вытащив пистолет, и выбежал следом. Фигура в мешковатой одежде, долго петляла по улице. Рэйн сбавил скорость, ругая себя, что пора бы заняться спортом и бросить курить. Наконец, он свернул в сторону, мусорных баков. Улица, что была перегорожена высокой, в метра три, сеткой, поставила точку. Воришка угодил в тупик. – Ну, что, щенок, добегался? – запыхавшись, протянул Рэйн. – Полиция. Ты арестован. Спиной к сетке и руки за голову.
Воришка бросил бумажник на асфальт и повиновался приказу. Рэйн сцепил его запястья наручниками и повернул к себе лицом. – Не нужно было меня заставлять бегать. Я этого, ох, как не люблю. – Рэйн заметил выбившуюся прядь волос из-под шапки. Он стащил ее и очки, коротко выругавшись. Перед ним было молодое лицо девушки. С белой, как лилия, кожей, усеянное веснушками. Большие зеленые глаза, в ободке темных ресниц. Маленький, немного широкий нос и полные, бледно-розовые губы. Волосы, кирпичного оттенка, кудрями лежали на плечах. В голове, словно от долгого сна, промелькнули слова мужчины – «Совершенство. Рыжая бестия». Рэйн сглотнул. Он взял ее под локоть, направляясь в участок. – Садись.
Девушка плюхнулась на стул.
— Можно мне воды?
Рэйн прищурился. Он набрал воды из куллера и поставил перед девушкой.
— Не надейся. Поить тебя не буду.
Девушка хмыкнула. Она, приподнявшись, протиснула руки под ноги. Комбинация заняла каких-то несколько секунд. Девушка взяла стаканчик и сделала пару глотков. 
— Гимнастка, что ли? – Рэйн повесил пиджак на стул и сел напротив.
— Нет. Гибкость у меня от природы.
— Ну, ладно, мисс гибкость от природы. Твое имя и фамилия?
— А за что меня задержали? – с вызовом, спросила она.
— Хм. За воровство. В данном случае, ты украла бумажник у детектива полиции. Так что, тебе не отвертеться.
— Вы ошиблись, детектив – она бросила взгляд на табличку – Рэйн. О каком бумажнике идет речь, я не понимаю.
— Об этом бумажнике. – Он бросил его на стол, перед девушкой. – Не нужно строить из себя невинную овечку.
— Ничего я не строю. – Обиделась она. – Он, наверное, просто выпал у вас из кармана, а я подняла.
— Ага, а потом решила сбежать с ним.
— Конечно. Только не с ним, а от вас. Знаете, не очень-то приятно, когда за вами несется мужик с пистолетом. Это наводит на определенные мысли.
— Так. Хватит. – Рэйн достал сигарету и подкурил. – Имя и фамилия?
Девушка вздохнула, откинувшись на спинку стула.
— Луна[3] Эйв.
Рэйн пробежался пальцами по клавиатуре.
— Так. – Перед ним возникла черно-белая фотография девушки. Ее лицо было еще белее и еще привлекательней. – Луна Эйв. Двенадцатое августа, 1994 года рождения. Место рождения Канзас-Сити. Из родственников. Мать, Джоан Эйв…
— … вы не могли читать это про себя? – осекла его Луна.
Рэйн сделал затяжку, пробежав по тексту глазами. «Погибла в автокатастрофе. Отец Пол Эйв – умер вследствие механической асфиксии (повесился). Хм. Ранее не привлекалась». — И что же привело мисс Эйв из Канзаса в Лос-Анжелес? – вслух спросил он.   
— Моя бабушка. Я переехала к ней после окончания школы. – Она выдохнула. – Можно мне сигарету?
— Нет.
— Черт. – Обиделась Луна. – Долго меня еще будут держать здесь?
— А как ты думаешь? Или ты считаешь, что можно воровать и оставаться безнаказанной?
— Я же сказала. Я побежала, потому что испугалась.
— Но ты ведь не будешь отрицать тот факт, что украла его? Зачем? – он пристально посмотрел на нее. – Только не говори, что это ради бабушки, на лекарства.
— Это было бы правдоподобно, учитывая, что ей за шестьдесят. – Ехидно протянула она.
— Слушай. Ты молодая, глупая девочка. Я все понимаю. Если ты напишешь чистосердечное, я уверяю тебя, все пройдет намного легче.
— Как в кабинете гинеколога. – Ухмыльнулась Луна.
Рэйн поджал губы.
— Обычно воришки появляются вечером или ночью. Но чтобы в – он посмотрел на часы – в девять утра. С чего бы это делать так рано? Откуда такая спешка?
Она закусила губу, долго что-то обдумывая. – Я хотела доказать кое-кому, что чего-то стою.
Рэйн кивнул.
— Все понятно. Старалась ради парня.
— Вы бы знали, какой он. – Печально произнесла Луна.
— Да, уж понятно, какой он. Твой парень ублюдок, а ты дурочка, раз решила таким способом отличиться перед ним.
— По-другому нельзя. – Сокрушенно выдохнула она. – Он только так и выбирает. У него знаете, сколько таких простушек как я? А я хотела выделиться.
— Вот как. – Заинтересованно протянул Рэйн. – Как его имя?
— Джонни.
Рэйн углубился в компьютер. Через несколько минут он повернул экран к Луне. На фото, она увидела своего «возлюбленного» Джонни. Луна закусила губу, приподняв брови домиком. 
— Джонни?
— Питер Вабики. – Рэйн развернул экран к себе. – По прозвищу «Голд». Несколько раз привлекался за грабеж. Из двадцати пяти лет своей жизни, шесть провел в тюрьме.
— Питер Вабики – прошептала она. – Это тот самый Джонни? – протянула она.
— Я думал, ты знаешь, кто он и чем занимается?
— Я не знала. Джонни, то есть Питер Ва… он сказал, если я хочу ему понравиться, то должна что-нибудь сделать этакое. – Луна встряхнула кудрями. – Поэтому и пошла в ближайший магазин.  
— Где ты познакомилась с ним?
— В баре. «Girls on Rollers»[4]. Я там работаю, официанткой.
  — Хм. А твой работодатель в курсе, что тебе нет еще двадцати одного года?
— Нет. Только, пожалуйста, не говорите ему. Мне нужны деньги, чтобы содержать бабушку.
— Ладно. Вернемся к твоему дружку. Ты знаешь, где он обычно бывает?
— Да. Недалеко от того места, где вы меня поймали. Когда отодвинете сетку, пройдете до конца улицы и свернете налево. Там будет металлическая дверь, исписанная граффити.
Он нагнулся к ней. – Слушай, Луна. Давай сделаем так. Ты сейчас пойдешь к нему, принесешь бумажник, — Рэйн достал из ящика портмоне из коричневой кожи и положил на стол. – Вы как-нибудь связываетесь?
— Да, у меня есть его номер. А что я ему скажу? – испугалась Луна.
— Скажешь, что сделала, как он просил. Что все прошло отлично и у тебя есть для него трофей. После пойдешь к нему. Ну, а мы пойдем за тобой. – Рэйн подошел к Луне. Она поднялась.
— Я боюсь.
— Не бойся. – Он снял с нее наручники. – Звони.
Луна достала телефон и набрала номер.
— Джонни. Это я. Я сделала это. – С жаром выпалила она. – Это было потрясающе. Да. Бумажник у меня. – Луна открыла портмоне, скользнув взглядом на увесистую пачку купюр. Здесь около штуки, может больше. – Она рассмеялась. – Хорошо. Во сколько? Окей. Пока. – Луна отключилась. Она выдохнула, едва сдерживая дрожь в теле.
— Молодец. Актриса ты тоже хорошая. Что он сказал?
— Сказал, чтобы я пришла через пару часов в «Брилл»
— Хорошо. Что за место?
— Это вроде подпольного бара. Его держит сам Джонни.
— На проходной кто-нибудь есть?
— Да. Неприятный тип. Временами мне кажется, что он того, псих-больной. Имени я не знаю. Но чтобы пройти, надо знать пароль.
— Какой?
— Аргентум Вива Джо.
— М-да. – Качнул головой Рэйн. – Ладно. – Он натолкнулся взглядом на Пита. – Пит?
 
 
Два часа пролетели быстро. Луна сидела на стуле, и грызла ногти. В ее голове было сотней мыслей, и все они не очень приятно заканчивались. Когда Рэйн сказал, что пора выдвигаться, Луна засомневалась. А правильно ли она поступила? Стоить ли этого, чтобы подвергать свою жизнь опасности?
Она остановилась перед сеткой, оглянувшись. Никого не было. Затем, Луна отодвинула ее и спокойно прошмыгнула вперед. Как бы тихо она не старалась идти, позади не слышались шаги, которые хоть немного успокоили бы ее. Луна постучала в дверь. На порог вышел здоровенный мужчина. Он посмотрел на нее одним глазом. Второй, мутный был неподвижен. Луна выдохнула и отчеканила пароль. Мужик улыбнулся и пропустил ее вперед.
В зале было шумно, чему удивилась Луна. На улице звуков музыки не было слышно. По проводам неслись десятки децибел, от которых стыли уши. Она озиралась по сторонам, наталкиваясь на хмельные взгляды. Каждый двигался по своему, нескладно, или слишком быстро. Это зависело оттого, что было в коктейлях, или на стеклах. Луна заметила Джонни в окружении нескольких девиц. Они сидели за круглым столом, на котором было много бокалов с напитками. Сигаретный дым, клубком держался над ними, словно зависшая туча. Луна выдохнула и двинулась вглубь толпы.
— О, Рыжая. Привет. Садись к нам. – Протянул Джонни. – Гис, свали. – Рявкнул он худощавому парню с болезненно-желтым лицом. Хотя, они все выглядели не лучшим образом, в свете мелькающих огней. – Ну, показывай, что ты там принесла.
Луна достала бумажник и положила перед ним.
Джонни оглядел бумажник. После открыл и широко улыбнулся, взглядом оценивая деньги.
— Рыжая. Да ты молодец. Первое дело и такое крупное. – Кивнул он.
— Спасибо. – Выдохнула она. Джонни встал, протиснувшись между девицами и столом, подошел к Луне. Он обнял ее.
— И как это было?
— Потрясающе. Словно на американских горках каталась.
Джонни рассмеялся.
— Шутишь. Дальше будет еще кайфовей! Надеюсь, все прошло нормально?
— Да.
— Джонни, она лжет. – Луна вздрогнула, когда увидела знакомое лицо парня, который был с ней в магазине. У нее промелькнула мысль, что сейчас он скажет, всю подноготную, и ей не жить. Джонни обернулся.
— В смысле, лжет?
— Ты знаешь, чей это бумажник? Легавого. Эта дура стащила бумажник копа. Я видел, как он побежал за ней с пистолетом.
Джонни перевел взгляд на Луну.
— Это правда? – Он сжал ее за плечи.
— Кого ты слушаешь, Джонни? Посмотри на него, он же обкуренный. Несет какой-то бред.
— «Бутерброд» ты уверен, что это был полицейский? – процедил Джонни, не сводя глаз с Луны.
— Да. Я видел его значок. Только эта дура, уже побежала.
— Почему ты мне сразу не сказал?
— Хотел, чтобы она облажалась. – Расплылся в улыбке «Бутерброд».
Джонни выдохнул.
— Ты же понимаешь, что меня обманывать нельзя. А если кому-то и взбредет это в голову, то он этой головы и лишиться. – Театрально протянул он.
— Джонни, я… — начала она. В зале резко стихло. Внутрь вбежало несколько мужчин, направив пистолеты на обомлевшую толпу.
— Полиция! Никому не двигаться! – крикнул Рэйн. – Отпусти девушку!
У Джонни зловеще вспыхнули глаза.
— Так это его бумажник ты принесла мне? – прошипел он и, развернув Луну спиной к себе, приставил нож к ее горлу. Нож появился, словно из воздуха. Луна пыталась удерживать его руку, так как лезвие больно вжималось в кожу. – Детектив Рэйн. Надо же, какая встреча. Ну, зачем же так врываться? Я мог бы вас и так бесплатно угостить.
— Люблю удивлять людей. Отпусти девушку.
— Эта сука испортила мой праздник. Вы ведь понимаете, что таким, как она, нельзя прощать.
— Джонни, я в последний раз повторяю. Отпусти девушку. Иначе, я вынужден буду открыть огонь.
— О, ну, для начала вам придется сделать предупредительный выстрел. Вы же не хотите, чтобы я вас засудил за халатное исполнение своей работы? 
— Кончай треп! – рявкнул Пит.
— Хм, и все из-за какой-то сучки. Надо же, у старого импотента желание проснулось?! – расхохотался он. Луна с силой сжала его руку. В свете мелькнуло голубое пламя, и Джонни закричал, выпустив ее из рук. Он схватился за руку. – Сука! – Луна сверкнула глазами и наотмашь ударила Джонни в лицо. Рэйн подбежал, толкнув его на пол. Рэйн надел наручники.
— На тебя, ублюдок, желания хватит. – Процедил он, и небрежно подняв Джонни, пихнул вперед. Луна наблюдала, как полицейские выводят молодежь на улицу. Большая половина все еще прибывала в дурмане, и не совсем понимала, что происходит. Некоторым казалось, что это розыгрыш, и они выкрикивали слова одобрения.
— Прикольно! Меня покажут по телику! Мама, ты увидишь меня по телику! – кричал один из толпы. Луна вышла на улицу. Она взглянула на ладонь, заметив неровное пятно. Оно напоминало ожог, но Луна не чувствовала боли или жжения. Что произошло, когда она нажала на руку Джонни? Что это было за голубое свечение?
Рэйн подошел к Луне.
— Ты как? В порядке?
— Да. Вроде бы. – Она одернула руку. – И что теперь?
— Теперь ты пойдешь домой.
— Вы отпускаете меня? – удивилась Луна.
— Да. А я разве не сказал? Ты помогла нам, и я отпускаю тебя. Так что ты свободна.
— А как же бумажник?
— Знаешь, у меня дурная привычка ложить бумажник в задний карман джинсов. Он у меня постоянно выпадает. Спасибо, что нашла его и принесла. – Хитро улыбнулся Рэйн. Он двинулся к машине.
— Подождите. А если… его друзья придут ко мне? Что тогда? У меня больная бабушка, да и я вряд ли справлюсь.
— Ну, удар у тебя хороший. По этому поводу не беспокойся. – улыбнулся Рэйн. – Я буду изредка навещать вас. Если не против?
— Не против. – В ее глазах все еще было опасение.
— Давай, я подвезу тебя до дома. – Он отрыл дверь перед ней.
 
                                                                 
Рэйн сидел, закинув ноги на стол, откинувшись на спинку стула. На экране компьютера вырисовывалась фото Луны. Он изредка бросал на нее взгляд, вспоминая их встречу. Как-то странно все это. Слишком легко и слишком спланировано. Словно, кто-то это подстроил. Рэйн выдохнул, он устал. Ему бы выспаться, чтобы в голову не лезли пустые бредни. Он посмотрел в потолок, после перевел взгляд на силуэт в красном коротком платье. Длинные ноги на высоченных каблуках двинулись вперед и остановились перед ним.
— Рэйн. – Протянула Сэнди. – Ну, ты сегодня прибавил нам работы.
— Сам в ауте. – Потянулся он.
— Все уже ушли. Что ты тут делаешь? – Она бросила взгляд на экран компьютера. Ухмыльнулась и нажала на кнопку. Экран погас.
— Да, так. Обдумываю кое-что.
— Или кого. – Она изогнула бровь. После села на Рэйна сверху. Он кашлянул.
— Сэнди, ты что. Сюда могут войти.
Сэнди поцеловала его в шею.
— Разве тебя это не заводит. Одна только мысль о том, что нас могут застать, меня возбуждает. – Томно прошептала она, потянувшись к молнии джинсов.
— Сэнди, подожди.
Она простонала, ощутив, как его плоть протиснулась вглубь.
— Сэнди…
Она прижалась к нему, вцепившись в край стола, что стоял позади. Взгляд Рэйна упал на экран компьютера. Он вздрогнул, увидев фотографию Луны, которая, как ему показалось, лукаво улыбается ему. Он закрыл глаза, ощущая лишь ее запах. Это ее кудри щекочут его нос. Это ее губы целуют его, и это ее тяжелое дыхание он слышит.
Когда все было кончено, Сэнди оправила платье и встряхнула волосами. Рэйн выдохнул, застегнув молнию.
— Сэнди, я хотел бы пригласить тебя куда-нибудь.
Она улыбнулась.
— У меня уже есть планы.
— Мг. Я заметил. Красивое платье.
— Ну, пока. – И она скрылась за дверью.
 
 
На столе лежал ворох рисунков. Рональд слабо чувствовал левую руку. Кисть онемела и жутко болела. Но он продолжал рисовать. Он не хотел. Он молча умолял мужчину, что стоял рядом с ним, и плакал. Но рука, подобно заводной игрушке, шустро перемещалась по бумаге.
— Ты прекрасный художник, Рональд. – Произнес мужчина. – Продолжай.
Вскоре, карандаши иссякли. Но рука по-прежнему двигалась, стирая пальцы в кровь. Рональд резко остановился. Он шарил глазами по бумаге, не веря тому, что видит перед собой.
— Ты закончил. – Улыбнулся мужчина. – Прекрасно. А теперь, за твою работу, я вознагражу тебя. – Ты знаешь, что надо сделать. – Он вышел из палаты и растворился в воздухе. Рональда затрясло. Он ощущал, как страх окутывает его, словно холодные пальцы чего-то ужасного. Рональд знал, что его ждет и боялся этого. Он быстро сложил листок и с силой сжал его в кулаке.
— Рональд. – Шепот раздался в палате. Он медленно поднял глаза. Его губы сжались, будто он уже ощутил боль. Но она только приближалась к нему. – Возьми их. – Ему протянули два мелковых карандаша. – Ты знаешь, что нужно сделать.
Рональд не сопротивлялся, хоть и осознавал, что лучше бы ему выбежать из палаты. Попросит о помощи. Он выдохнул, в последний раз взглянув на измученное лицо Диккенса, и сжав карандаши, с силой воткнул их в глаза.
Диккенс исчез. Рональд повалился ничком. Струйки, что бежали по его щекам, просачивались в пол и растворялись.
 
 
ГЛАВА 5
 
 
Рэйна хлопнули по плечу. Он дернулся и поднял голову. Перед ним поставили кружку с горячим кофе.
— Ты чего, всю ночь здесь провел? – спросил Пит.
— Да я тут бумажки просматривал. Видимо задремал. – Рэйн отхлебнул кофе и довольно промычал.
— Тебе бы жениться, Рэйн. – Хихикнул Пит.
— Нет, спасибо. Мне вполне хватает Сэнди.
— Она, что вчера опять была с тобой? – Пит сел рядом.
Рэйн кивнул.
— У вас снова это было?
Рэйн опять кивнул. Пит недовольно поцокал.
— Слушай, ты мне друг. А друзьям я плохого не посоветую. Завязывай ты с ней.
— Да там завязывать то нечему. Просто секс. – Рэйн пригладил взъерошенные волосы.
— Я об этом и говорю. – Пит нагнулся к нему и прошептал. – Сэнди, конечно, девушка привлекательная. Но не стоит на ней зацикливаться. Ты знаешь, что… — монолог Пита прервал звонок телефона. Рэйн снял трубку.
— Да? – Он остановил Пита жестом. – Хорошо, выезжаем. – Рэйн надел пиджак.
— Что?
— Звонил Виткес. Еще один пациент пострадал.
Мужчины прыгнули в машину. Рэйн надавил на газ.
— Тебе лучше прекратить с ней встречаться. – Начал Пит.
— Ты о чем?
— О Сэнди.
— Пит. Давай я сам решу, что и когда мне прекращать. – Буркнул Рэйн.
— Ты не понимаешь. Она поиграет с тобой и бросит как котенка. Я не хочу, чтобы ты потом страдал.
— Я взрослый мужчина.
— Сэнди переспала с большей половиной участка. Кроме меня и еще парой старичков. Ты что хочешь, быть там, где побывали все?
Рэйн пересек ворота и заглушил мотор.
— Давай потом поговорим. – Они вышли из машины и двинулись к зданию. На лестнице их ожидал Виткес. Он был немного взволнован, что совсем не сочеталось с его холодными чертами лица.
— Здравствуйте, доктор Виткес.
— Добрый день, детектив Рэйн.
Рэйн кивнул на Пита.
— Это детектив Ларсен.
— Приятно познакомиться, детектив Ларсен. – Кивнул он и протянул руку для пожатия. – Пойдемте.
Рэйн и Ларсен проследовали за Виткесом. Они прошли по уже знакомому пути. Рэйн все хотел спросить Виткеса, для чего такая осмотрительность, если его лечебница исключительно для мирных пациентов? Возможно, в его больнице не так спокойно, как говорит Виткес. Возможно, случаи все-таки были.
— Сегодня утром, один из санитаров обнаружил Рональда Ореста мертвым. – Они остановились у палаты. Виткес пропустил детективов вперед. На полу, лежал бугорок, скрытый белой простыней. Рэйн надел перчатку и присев на корточки, откинул простыню. Он оглядел труп Рональда.
— Его никто не трогал?
— Нет. Санитар только прикрыл его простынкой. Я решил сначала позвонить вам.
Рэйн поднялся.
— Хорошо. Пит вызывай коронеров и экспертов.
— Ага.
Рэйн стащил перчатку, и, свернув ее, бросил в ведро.
— Доктор Виткес. Постарайтесь не выпускать пациентов из палат, пока мы тут все не закончим.
— У нас по расписанию завтрак, а после тренинги. Я не могу нарушать режим.
Рэйн поджал губы.
— Хорошо. Тогда выведите всех в зал и никого сюда не впускайте.
— Конечно. Том, Бил. – Окрикнул он.
— Пит, проследи. А я пока побеседую с доктором Виткесом. – Тихо проговорил Рэйн.
— Хорошо.
Они поднялись на лифте, на пятый этаж. Миновали коридор, в сопровождении того же охранника, который не выпускал их из виду. Затем вошли в кабинет. Виткес достал из ящика папку и протянул Рэйну. Детектив сел на диван.
— Рональд нарисовал это вчера.
Первые несколько рисунков, были похожи на бессмысленную мазню, которую обычно принимают за искусство. А вот остальные, заинтересовали Рэйна. На первом рисунке, Рональд запечатлел мужчину, стоящего у окна. Это был Берни Лазури. Он нарисовал его таким, каким его нашел Том Уильямс. На втором, Джон Диккенс. Рональд в точности передал тот жуткий момент, который собственно и привел его к смерти, в присутствии мужчин – двух санитаров и доктора Виткеса. На третьем, Рэйн. Его первая встреча с доктором Виткесом в кабинете. Затем в холле. На четвертом снова Рэйн. Он стоит у входа, с блокнотом. Но его ошеломленный взгляд блуждает где-то в пустоте. И наконец, на последнем, сам Рональд, лежащий на полу.
— Вы изучали рисунки, доктор Виткес?
Он кивнул.
— Что-нибудь странное заметили?
— Да. Я заметил его перемену настроения. Рональд был пейзажистом. А пейзажисты редко когда пишут портреты. А здесь, — Виткес встал напротив Рэйна – очевидно, что-то повлияло на него.
— Что же это могло быть?
Виткес пожал плечами.
— Все возможно. Потеря друга. Новое знакомство. Симпатия. Привязанность. Честно скажу. Когда я смотрел его портретные рисунки. Они меня, немного напугали. От них исходит какое-то напряжение.
— Да, я это тоже почувствовал.
— Рисунки слишком резкие, холодные. Я бы сказал, Рональд испытывал глубокий стресс, когда писал их.
Рэйн снова пролистал рисунки.
— Вы заметили, доктор Виткес. Рональд нарисовал еще одного персонажа. Он на всех рисунках. У Лазури и Диккенса за спиной. У вас в кабинете, в холле. Напротив Рональда. Кто это мог быть? Что хотел этим сказать Рональд?
— Может, это души умерших, что бродят по больнице? – предположил доктор.
Рэйн задумался.
— Какие лекарства принимал Рональд?
— Карбонат лития. Рональд страдал маниакально-депрессивным психозом. Вы же знаете, художники очень мнительные, чувствительные люди. И в одно утро, Рональд изменился. Стал нести бред. Вроде того, что зло должно прийти. Оно уже рядом. И так далее.
Рэйн кивнул.
— Я могу взять рисунки?
— Да, конечно.
Рэйн поднялся.                                       
— Ну, пойдемте.
У палаты вертелось несколько человек. Раздавались голоса и щелканье фотоаппарата. Рэйн отдал папку с рисунками Питу и заглянул в палату. Тело Рональда упаковали в темный мешок и погрузили на носилки.
— Ну, что, узнал что-нибудь?
— Как всегда. Ничего.
— Слушай, может, я поработаю с доктором? А то он мне что-то не нравиться. – Пробубнил Пит, открыв папку. – Это что?
— Рисунки Рональда.
— Осталось еще их в рамочку повесить. – Хмыкнул Пит. – Доктор Виткес. И часто в вашей больнице такое происходит?
— Прежде, никогда не было.
— А что же сейчас случилось?
— Откуда мне знать. Я бы рад сам узнать причину.
— Мг. – Кивнул Пит. Тело Рональда увезли. Рэйн вошел в палату, озираясь по сторонам.
— Ребят, ну, как?
— Отпечатков не так много. – Протянул мужчина в очках.
— Детектив Рэйн? – окликнул Том. Он переминался с ноги на ногу. Том заметно нервничал. – Можно вас?
— Что-то случилось? – испугался Виткес.
— Нет, доктор. – Он коротко взглянул на него. После перевел взгляд на Рэйна. – Я хотел кое-что сказать. Когда я обнаружил Рональда, он был еще жив.
— То есть, как, жив? – удивился доктор.
— Я опустился к нему, чтобы прощупать пульс. А он вдруг схватил, мня за рубашку и сказал…
— … сказал? – перебил Виткес. – Это невозможно. Ты ошибся.
— Нет, доктор. Рональд говорил.
— Такого не может быть.
— Да почему не может? – не понял Рэйн.
— По словам родственников, когда Рональд начал нести бред. Они сказали, что закроют его в больнице, если он не перестанет. Тогда то, Рональд и перестал говорить. Он вырезал себе язык. Так что это практически невозможно.
— Доктор, я отчетливо слышал, как Рональд сказал, «Он здесь». И передал мне это. – Том протянул листок, сложенный в несколько раз. Рэйн развернул его, округлив глаза. На бумаге было изображение Луны. Ее лицо в полупрофиль, а глаза, устремленные в сторону. Рэйн несколько минут разглядывал рисунок. Ноги сами собой двинулись в палату. Он остановился там, где недавно было тело Рональда. И понял. В его глазах вспыхнула догадка, а после желание отыскать то, что хотел сказать Рональд. Рэйн осмотрел кровать. Он попытался ее сдвинуть.
— Они привинчены к полу. В целях безопасности. 
— Нужно отодвинуть кровать. Принесите отвертку! – скомандовал Рэйн.
— Что ты задумал, Рэйн? – прошептал Пит. Ему совсем не нравился этот безумный взгляд Рэйна. Он кусал губы, с нетерпением ожидая, когда же эту чертову кровать снимут с болтов.
— Пит, помоги мне. – Мужчины взялись за спинки кровати, и с визгом сдвинули в сторону.
— Будь я проклят. – Прошептал Пит. Он перевел взгляд на Рэйна, который подошел к стене и сел на корточки. – Рэйн?
— Кажется, у нас есть второй кусочек головоломки. – С улыбкой протянул он, разглядывая надпись.
 
 
Монотонные шаги, слышались в глухом коридоре. Они двигались вдоль бесконечной серой стены. Холод и сладковатый запах теребил нос. Здесь было жутко, в свете тусклой лампы. Шаги остановились перед дверью с большой металлической ручкой. Руки толкнули дверь и вошли в просторное помещение. Здесь запах был сильнее. Свет ярче. Отчего рябило в глазах. По правую сторону стоял холодильник. Где, обычно держали покойников. Полевую стол, за которым сидел мужчина. Он, склонившись над клавиатурой, что-то печатал. За ним шкаф, с папками, книгами. От него небольшая столешница, с кофейником и микроволновкой. Мужчина поднял глаза и улыбнулся. После поднялся и подошел, протянув руку для пожатия.
— Привет, детективы.
— Блум. Ты здесь еще и обедаешь? – хмыкнул Пит.
— Мало того, я здесь завтракаю. А иногда и ужинаю. – Рассмеялся Блум. Он достал сотовый. – Сэм, ты сможешь подойти? Тут детективы пришли. Ага. – Блум отсоединился.  – Ну, рассказывайте.
— Это ты нам расскажи. Есть что интересное?
Он подошел к холодильнику.
— Много интересного, господа. – Он выдвинул ящик и откинул простыню. – После смерти, в связи с прекращением обменных процессов, тело по физическим законам отдает тепло до тех пор, пока его температура не сравняется с температурой окружающей среды. Начинается охлаждение с открытых частей тела. На скорость падения температуры влияют температура, влажность, движение воздуха, а также внутренние факторы: упитанность, индивидуальные особенности, причина смерти, наличие и характер одежды и др. Нормальной температурой тела считается 36,6— З6,8°С, от которой ведется отсчет. Но. У этого мистера, температура тела не изменилась. Вы можете сами убедиться в этом. Он все еще теплый.
— Его нашли только утром. Может, он еще не успел остыть. – Предположил Пит.
— Трупное окоченение  обычно появляется через два, три часа. Сразу после смерти наступает расслабление мускулатуры, которое приводит к отвисанию челюсти, конечностей, к подвижности в суставах, мышцы становятся мягкими на ощупь. Но от отсутствия всех этих признаков, я бы сказал, что этот мужчина просто спит.
— Ты хочешь сказать, что этот человек жив? – удивился Рэйн.
— Нет-нет. Он мертв. Но по непонятным мне причинам, и по всем физиологическим законам, его тело сохраняет прежние функции.
— Как это так? – Пит почесал затылок.
— Да и устанавливать давность смерти по высыханию не представляется возможным.
— Высыхание? – скривился Пит. – Это что еще за дрянь?
— Частичное высыхание наступает в первые минуты после смерти и зависит от испарения тканевой влаги. Проявляется быстрее в местах, которые при жизни увлажняются. Это белочные оболочки и роговицы глаз, что заметно по помутнению, потере блеска и появлению горизонтальных или треугольных (при открытых глазах) пятен у углов глаз. Эти пятна серовато-желтого цвета, появляются через два, три часа и называются «пятна Лярше». Высыхание заметно на кайме губ, в тех местах, где эпидермис тонкий: на мошонке, а также на слизистой женских половых органов и головке мужского полового члена. – Пита передернуло, когда Блум указал на сморщенную плоть Рональда.
— О, а можно, как-нибудь без этого? – Он отвернулся.
Блум ухмыльнулся и продолжил.
— Высыханию подвергаются посмертные повреждения, образуя пергаментные пятна. Из-за их плотной желтовато-буроватой корочки они напоминают ссадины. Высохшие участки кожи на мошонке, половых органах, пергаментные пятна в местах сдавления на груди при непрямом массаже сердца или случайных ударах, при манипуляциях с трупом могут быть приняты за прижизненные повреждения и привести к неправильным выводам. Для выяснения происхождения пятна оно смачивается водой, накладывается на поверхность мокрая салфетка, лучше пропитанная уксусно-спиртовым раствором. Пергаментное пятно через два, три часа полностью исчезнет, ссадина останется. Для решения вопроса также можно сделать разрез на границе пятна с неизмененной кожей. Выявление одинаковой окраски подлежащих тканей свидетельствует о пятне трупного высыхания, ибо при прижизненном повреждении подлежащие ткани будут темно-красного цвета. Ясно?
— Да. Ясно то, что у этого парня были проблемы с причиндалами. – Пробубнил Пит. Блум натянул простыню до линии груди.
— Ничего, Пит. Когда-нибудь я и твои причиндалы изучу. – Хохотнул Блум.
— Короче говоря, ты не сможешь определить время смерти?
— Я могу провести еще несколько тестов. На это потребуется время. Если вам не срочно, конечно? – Блум выдохнул. – Да, и еще. Смерть наступила в результате сердечного приступа.
— Да, ладно? – протянул Пит. – А то, что он всадил в себя парочку карандашей. Это так, пусто?
— Говоря простым языком, он испугался. Сердце не выдержало и туту.
— А испугался оттого, что карандаши увидел?
— Да, нет. Вряд ли. У меня дети, когда видят карандаши, писаются от счастья.
— То есть, он испугался, и умер. Или испугался, оттого что увидел карандаши, и потом умер от сердечного приступа? – запутался Пит. Рэйн молча слушал дискуссию мужчин.
— Я думаю, Рональд испытал ужас, задолго до своей смерти. Сердечный приступ тут не причем. Да и вообще. Тут дело в другом.
— В чем же, доктор Хаус? – с иронией протянул Пит.
— Карандаши. Почему именно карандаши? – Рэйн закусил губу.
— Может, потому что он был художником. Что нашел, тем и воспользовался.
— Смерть по призванию. – Задумчиво протянул Рэйн. Блум накинул простыню, и задвинул ящик. Мужчины прошли к столу.
— Хотите кофе? – предложил Блум.
— Нет. Как-то не воодушевляет пить здесь кофе.
— Зато спокойно, и никто не надоедает. – Хмыкнул он. В двери вошел очень худой и сутулый мужчина. Мешковатый плащ висел на нем, как на вешалке. Он улыбнулся и подошел к мужчинам.
— Рэйн, Пит. – Кивнул он. – Кэдди.
— Привет, привет. Принес? – Блум отхлебнул кофе. Тот кивнул и протянул папку Рэйну.
— Мы долго не могли понять, что же это такое. Но меня натолкнуло на мысль одна зарисовка в мифологии.
Рэйн быстро пробежался глазами по бумаге.
— Свечи? – Удивился он. Пит изогнул брови.
— Свечи? – повторил Пит.
— Церковные свечи. Причем сделанные в ручную. Им несколько сотен лет. 
— Оперативно работают, лабораторные крысы. – Ухмыльнулся Пит.
— Да и состав необычный. Помимо воска, я обнаружил несколько видов трав и некий компонент, неизвестного происхождения.
— Яд?
— Нет. – Сэм поджал губы. – Скажем так, он не из нашего мира.
— Это как?  
— Я точно не могу знать. Нужно время на его изучение. Но, у меня есть одна очень интересная история из мифологии. – Сэм похлопал себя по карманам. После извлек несколько помятых страниц и начал читать. – «На дворе стоял четырнадцатый век. Бедность и смерть ходила по земле. Много людей тогда пало от голода. Люди тогда были темными, и попросту боялись его – голода. Думая, что он зараза, поражающая, тело и дух. И тогда, на восьмой месяц года, в деревню пришел человек, в темной одежде. Он был белен, как лилия. Глаза ясные, как солнце, которого давно не видели люди, из-за неясного неба. От него пахло сладостью. Люди вышли посмотреть на чудо, что пришло в их деревню. Они обступили его, с жадностью разглядывая чужака.
Чужак снял капюшон и улыбнулся, отчего людям стало так хорошо, как было бы хорошо от тарелки супа.
Он сказал им – Я пришел к вам, чтобы дарить счастье. Я пришел чтобы, прогнать голод. Я пришел к вам, чтобы изогнать смерть!
И они поверили. С тех пор в их деревне не было голода. Не было смерти.
Наступил восьмой месяц второго года. И чужак, выйдя на улицу, созвал народ. Он сказал – Я дал вам счастье. Я дал вам пищу. Я уберег вас от смерти. Теперь пришло ваше время отплатить мне.
Люди удивились его словам. Отчего им платить за то, что итак должно быть?
И тогда чужак ответил – Я дал вам жизнь. И дам вам выбор. У каждого есть выбор: лишаться жизни, живота или другою части.
Люди испугались. Они прижимались друг к другу, не зная, что им делать. И как им поступить?
Не бойтесь! – сказал он. – Мне принадлежит лишь то, что по заслугам!».
— Подожди, Сэм. Ты к чему ведешь? – спросил Рэйн.
  — Да, говори уже. А то эту тягомотину слушать, сил нет. – Сморщился Пит.
— Я это к тому. Что этот чужак, который пришел в деревню. Стал забирать то, что человек заслуживал. Ну, например. Писаря лишали рук. Глашатых языка.
— А художника глаз. – Перебил Рэйн.
— Да.
— А почему не рук. Он же руками рисует? – не понял Пит.
— Нет. Художники видят, рисуют, чувствуют глазами. – Объяснил Сэм.
—  А причем тут церковная свеча?
— Эм, по мифологии. «… в руках чужака, как черная ядовитая змея, шипел тонкий клинок. Лишившись ушей, юнец, увидев страшное чудовище, вскричал. Мать упала на колени, услышав голос сына. Он говорит, но он не слышит. Меж тем, змееныши вползли в отверстия. Был ужас отражен на лице бледном юноши. Он пал. И грудь его больше не вздымалась».
— Подожди, подожди. Как ты прочитал? – переспросил Рэйн. – Он говорит, но не слышит?
Сэм кивнул.
— Блум, ты осматривал его рот?
— Обижаешь.
— У него был язык?
Блум улыбнулся.
— Хочешь заглянуть к нему в рот? – Он направился к холодильнику. Выдвинул ящик и откинул простыню. Затем надел перчатки и аккуратно разомкнул челюсти. – Ну, как? Убедился?
Рэйн поджал губы.
— Значит, Рональд лишился глаз, только ради того, чтобы оставить нам подсказку. И эта надпись на стене, «Спаси ее».
 
 
— Бабушка, — пропела Луна, войдя в комнату – я принесла тебе суп. – Она поставила поднос с тарелкой на стол. – Бабушка? – удивилась Луна, пустой постели. Луна обернулась. Из ванной доносился шум. После дверь, со скрипом, приоткрылась, выпустив полоску света. Она сглотнула, тихо, почти на цыпочках шагнув к дверям ванной. Луна толкнула дверь и отшатнулась, обнаружив там сутулого, худого старика. Длинные седые волосы небрежно лежали на спине. На нем была широкая рубаха, в заплатках и широкие штаны, с бахромой. Старик стоял у зеркала и брился. Он медленно орудовал опасной бритвой, по сморщенному лицу. Старик обернулся к ней и ухмыльнулся. Маленькие глазки терялись среди морщин. Нос, пятачком и тонкие, как нитка губы, втягивались трубочкой, когда очередной взмах лезвия проходил по его щеке. – Как вы сюда попали? Кто вы такой? – прошептала она, едва держась на ногах. Она не сводила глаз с бритвы.
— Я пришел по твою душу. – Проскрипел старик и улыбнулся пустым ртом, в котором виднелись всего четыре зуба. Да и те были гнилыми, и кажется, шатались. Старик щелкнул челюстью и выругался, сплюнув два зуба. Они звонко стукнулись о керамическую раковину и нырнули в слив. – Я пришел за тобой! – повторил он, уже громче, сверкнув лезвием. Луна вскрикнула, попятившись назад. Она захлопнула дверь, прижавшись к ней спиной. Сердце колотилось так, словно над ее ухом отбивали барабаны.
— Луна? – позвала бабушка. Она стояла у кровати, с непонимающим видом. Луна выдохнула. Она прислушалась. Кажется, старик исчез. – Луна, что с тобой?
Девушка подскочила к бабушке, крепко сжав ту в объятиях.
— Да, что случилось то?
— С тобой все в порядке? Ты не ранена?
— В смысле? Почему я должна быть ранена? – Она мягко отстранила ее.
Луна натянуто улыбнулась.
— Да, так. Видимо мне просто показалось. – Она снова обняла ее. – Ложись в кровать. – Луна помогла ей, улечься. – И вообще, почему ты встала? Тебе нужен отдых.
Она принесла поднос с супом.
— Ты должна поесть.
— Конечно, детка. Я с удовольствием отужинаю тобой. – Тихо произнесла старуха. Ложка замерла у рта бабушки.
— Что ты сказала? – Выдохнула она.
— Я с удовольствием отужинаю супом. – Улыбнулась старушка.
— Ладно, — она поднялась с кровати и спиной двинулась к двери – ешь.
Едва за Луной закрылась дверь, как тарелка с супом полетела на пол. Старуха откинула одеяло и поднялась. Она чувствовала, как Луну гонит страх. Она убегает прочь, лишь изредка оборачиваясь назад. Старуха улыбнулась.
— Беги. Беги.
Она стащила ночную рубашку, проведя руками по морщинистому телу. Затем ее пальцы остановились на впадине, между груди. Она вдохнула, с силой вонзив ногти под кожу. Треск разошелся по комнате. Крик старухи, только рассмешил это, когда кожа, подобно чулку, с легкостью отошла от костей. Оно выдохнуло, сделав несколько шагов до окна. После окна резко распахнулись настежь, запуская в комнату, ночную прохладу. Запах смешался с запахами улицы. Это продолжало тихо хохотать, словно забывшись в безумии. Оно устало, или разочарованно вздохнуло и запрыгнуло на подоконник, вцепившись пальцами за выступ. Снова треск, но тихий не навящивым, лишь слышимый этим нечто. Глаза опустились вниз, с улыбкой наблюдая, за прохожими. После оно спружинило и исчезло в воздухе.
 
 
 
 
 
 
ГЛАВА 6
 
 
Рэйн заглушил мотор, оставив машину на улице, и вошел в дом. Поднялся по лестнице на третий этаж и вошел в квартиру. Он посмотрел в глазок. Ему показалось, что кто-то идет за ним. От этой работы, спокойной жизни не жди. Рэйн снял пиджак, бросив его на диван. Ослабил галстук и двинулся на кухню за пивом. Нужно было многое обдумать. На кофейном столике его ждали рисунки Рональда, заключение экспертов, несколько снимков и портрет Луны. Причем тут она? – Он вернулся в гостиную и плюхнулся на диван, шумно выдохнув, и вытянув ноги. Кожа под его телом вяло скрипнула. Рэйн достал сигареты и, закурив одну, разложил рисунки. После достал блокнот и прочитал записи.
— Рональд сказал Тому, что «Он здесь». После надпись «Спаси ее». Кого имел ввиду Рональд? И кто должен ее спасти? – Он почесал подбородок, подумав, что неплохо бы побриться. В дверь настойчиво постучали. Рэйн достал пистолет и тихо прошел до двери, посмотрев в глазок. Он распахнул дверь, удивившись увидеть ее на пороге.
— Простите, что так поздно. – Проблеяла она. Рэйн жестом, впустил ее в комнату. – Мне было необходимо вас увидеть.
Он закрыл дверь.
— Привет. – Он вернулся на диван, положив пистолет на кофейный столик. Луна сглотнула, увидев оружие. Заметив ее настороженность, Рэйн накрыл пистолет подушкой. – Ты как меня нашла?
— Я… проследила за вами. – Она поджала губы.
— Понятно. – Хмыкнул он. – Может, ты хочешь кофе? – спохватился Рэйн.
— Спасибо.
— Садись, я сейчас приготовлю.
Луна села на краешек дивана, оглядывая комнату. Зал был небольшим, но просторным. Наверно, за неимением мебели. Кожаный диван, столик, допотопный телевизор и книжный стеллаж, это все, что было в комнате. От зала вела кухня. Луна ее не видела, лишь небольшую ее часть. Холодильник и кусочек стола.
Наконец, Рэйн вернулся в зал. Он потеснил рисунки и поставил на стол кружку.
— Спасибо. – Она обхватила кружку ладонями и подула. Дымок колыхнулся, ускользая вверх. Наконец, Луна сделала глоток и поморщилась. Кофе был слишком крепким. – Очень вкусно.
— Я, честно говоря, не совсем хорошо умею готовить кофе. – Он стряхнул пепел.
— Что вы. Кофе отличный. – Улыбнулась она.
— Так, что привело тебя ко мне?
— Мне кажется, что кроме меня и бабушки, в доме еще кто-то есть. – Луна съежилась под кофтой.
— Ты кого-нибудь видела?
— Да. – Она поставила кружку на стол. – Я как раз вернулась в комнату бабушки, чтобы покормить ее. Но не застала ее в кровати. А потом я услышала шум в ванной. Сначала, я подумала, что это бабушка. Но когда открыла дверь, передо мной стоял незнакомый старик.
— Может, это был знакомый твоей бабушки?
— Ага, с опасной бритвой в руке? – выдохнула она.
Рэйн хмыкнул.
— Я спросила его, кто такой, как сюда попал. А он начал нести какой-то бред. Мол, я пришел по твою душу. Пришел за тобой. – Она снова сделала глоток и поморщилась. – Можно мне сигарету?
— Мы уже это проходили. Ты еще не совершеннолетняя.
— А то, что я потребляю кофеин, это значит разрешено? – Обиделась она. – Я боюсь возвращаться домой. Мало ли этот старик снова вернется. Да и за бабушку тоже переживаю. – Луна вздохнула. Ее взгляд привлекли рисунки Рональда. – Надо же, — протянула она. Рэйн поспешно собрал рисунки и убрал в папку.
— Я могу съездить с тобой и осмотреть дом. – Он затушил сигарету.
— Спасибо.
Луна вышла за дверь. Она бросила взгляд на серый потолок, где одиноко свисала сальная лампочка. Довольно небольшой коридор, в котором буквой «П» умещалось всего три двери, окрашенные в скучный зеленый цвет. Их можно было бы легко спутать, если бы не огромное граффити, что окружило его дверь.
Луна с интересом рассматривала красочную картинку. Было похоже на взрывную волну, а в самом ее эпицентре одиноко стоящий мужчина. Он стоял, ослепленный ярким светом. Хотя, это свет исходил от него. Луна обернулась, когда услышала, стук каблуков. Девушка, что обвела Луну с ног до головы взглядом, явно была в игривом настроении. Она ухмыльнулась, скрестив руки на груди. Луна стушевалась. Чтобы не смотреть на нее, она снова отвернулась к граффити. Наконец, показался Рэйн. Он был удивлен, и честно говоря, растерян, когда увидел Сэнди.
— Привет, Рэйн.
— Сэнди? Ты что тут делаешь?
— Шла мимо, решила зайти в гости. Но, я думаю, что не вовремя.
Луна посмотрела на Рэйна в полупрофиль, чувствуя, как Сэнди прожигает ее ядовитым взглядом.
— Ты немного не вовремя, Сэнди, я… — начал он.
  — … детектив Рэйн, — перебила Луна – я, пожалуй, разберусь сама.
— А как же?
— Как-нибудь в другой раз. – Она натянуто улыбнулась – До свидания. – И, развернувшись на пятках, она быстро сбежала по лестнице.
Сэнди взяла Рэйна за руку и потащила за собой.
— Идем.
Когда они вошли в квартиру, Сэнди прошлась по комнате, оглядываясь по сторонами.
— Рэйн, Рэйн. – Протянула она. – На молоденьких потянуло?
Рэйн закрыл дверь, облокотившись на нее.
— Ей просто нужна была моя помощь.
— Помощь? – хмыкнула Сэнди, приподняв брови. – Ее, что, бросил парень? И поэтому она пришла к тебе, чтобы найти утешение в твоих объятиях? – иронично спросила она.
— Ты, что, ревнуешь? – удивился он.
Сэнди рассмеялась.
— О, какой ревности ты говоришь? – она прищурилась. – Я понимаю, она молодая, привлекательная. Сколько ей? Шестнадцать?
— Девятнадцать.
— Рэйн, Рэйн. Вступать в интимные отношения с несовершеннолетними уголовно наказуемо.
— Я не спал с ней.
Сэнди отмахнулась.
— Может и не спал. Но это не значит, что ты не хотел этого. – Она развязала пояс на плаще. – Только не говори, что тебе не хотелось этого. Разве ты не думал, заглянуть ей под юбку? – Лукаво протянула Сэнди.
Рэйн вздохнул.
— Зачем ты пришла?
— Я пришла к тебе. Чтобы получить то, что у тебя лучше всего получается. – Она подошла к нему вплотную, положив ладони ему на грудь. Рэйн непонимающе уставился на нее. – Дурачок. Я пришла за удовольствием. – Ее рука опустилась к паху. Рэйн вздрогнул, когда она сжала его бугорок.
— Ты не вовремя. Тебе лучше уйти.
Сэнди поджала губы. Она сделала два шага назад, несколько минут испепеляя Рэйна взглядом. После расстегнула пуговицы и спустила плащ на пол, оставшись в нижнем белье. Ее длинные ноги были облачены в ажурные чулки, в мелкую сетку. Она положила руки на талию, выставив одну ногу вперед, постукивая каблучком.
— Где твоя одежда? – глупо спросил Рэйн.
Сэнди снова рассмеялась.
— Опасно разгуливать в таком виде ночью.
— Ты беспокоишься за меня? Думаешь, мной могут воспользоваться?
— Все возможно.
Она улыбнулась.
— Как мило. – Сэнди расстегнула бюстгальтер, бросив его на пол. – Ты все еще хочешь, чтобы я ушла?
Рэйн сглотнул. При виде ее аппетитных выпуклостей, он хотел лишь только одного, обладать ими. Ее торчащие соски разбудили в нем желание, которое едва ли не рвало джинсы. Она прошла до дивана и села, чуть разведя ноги в стороны.
— Ты так и будешь там стоять? – хихикнула Сэнди.
Рэйн пересек комнату в два шага, ему хватило этого, чтобы стащить галстук и рубашку. Он дышал тяжело и шумно. А когда Сэнди расстегнула молнию на джинсах и спустила их вместе с трусами, Рэйн невольно промычал. Его плоть вздулась и Сэнди улыбнулась, тому, как он вздрагивает от ее легких прикосновений.
— Зачем ты делаешь это со мной? – прохрипел он.
— Потому что я так хочу. – Сэнди стянула трусики, широко разведя ноги в стороны. Рэйн сжал челюсти. Голова шла кругом. Прежде с ним такого не было. Может, потому что он впервые увидел Сэнди обнаженной и такой доступной? Его глаза опустились к заветному цветку. Тонкая дорожка рассекала ее бугорок, срамные губы, подобно бутону, казалось, дышали. Они то сжимались, то снова открывались, еще больше дразня Рэйна. Он не мог больше ждать. Еще немного, и то, что так сильно сжималось внизу его живота, вот-вот лопнет. Он опустился на колено, чтобы прижаться губами к ее тайнику, но Сэнди остановила его. Рэйн нахмурился. Она указала ему на диван, чтобы он сел. Сама же, повернувшись к нему спиной, опустилась сверху. Рэйн ощутил, как горячо и влажно внутри ее тайника. Как его плоть горит заживо, но все же остается там. Он откинул голову назад, поддаваясь ее умелым движениям бедрами. Рэйн стонал, даже вскрикивал, если было невмоготу терпеть ее пытки. Запахи тел заполнили комнату. Диван скрипел и содрогался под влажным телом Рэйна. Его руки легли между бедер Сэнди, потянувшись к бугорку. Но она откинула ее. Рэйн повторил попытку, которая также не увенчалась успехом.
— Почему ты не хочешь, чтобы я тебя ласкал? – прошептал он.
— Потому что я сверху. А если я сверху, значит, это мои правила.
Кстати о правилах. Рэйн вспомнил, отрешившись от сладостного момента. Как-то Сэнди обмолвилась о правилах секса в спальне. Она говорила – в спальне занимаются любовью, в остальных местах, трахаются. Видимо, поэтому они никогда не делали этого там. Рэйну почему-то стало обидно.
— Правила, говоришь? – сухо произнес он, и столкнул Сэнди. Та едва не повалилась на пол. – К черту твои правила!
  — Ты что себе позволяешь?! – выпалила она, совершенно не ожидав такого от Рэйна. – Охренел совсем, что ли?
— Пошла ты. – Буркнул он, двинувшись в спальню.
— Ты еще приползешь ко мне на коленях, и будешь умолять меня, чтобы я к тебе прикоснулась! – Сокрушенно закричала Сэнди.
Рэйн вошел в ванную и пустил воду, чтобы заглушить недовольные ругательства Сэнди. Когда дверь хлопнула, он с облегчением залез под воду, и несколько минут стоял под прохладной струей.
В комнате еще держался запах плоти, который путался с духами Сэнди. Впопыхах она оставила свои трусики. Видимо, она была так расстроена, что решила их оставить. Или наоборот, надеялась вернуться, или то, что он вернет их ей, когда придет, умолять Сэнди о прощении. Рэйн поморщился. Мысли, как и запах, раздражали его, и он открыл окно. После оделся и недолго думая, отправил белье в мусорное ведро.  
 
 
Луна открыла дверь, сделав шаг в комнату. Она наощупь дотянулась до реле и нажала на клавишу. Но, свет не зажегся. Она замерла, оглядывая комнату. В темноте, привычная мебель, казалась безобразным пятном. Чудовищами, которые затаились и только ждут, чтобы схватить ее в свои цепкие лапы. Она сглотнула. Свет, что падал с коридора в комнату, совсем не облегчал картину. Наоборот, бледно-желтая дорожка, в дуэте с гудением лампы, еще больше тяготила. Луна шагнула назад, прикрыв дверь.  
— Лучше, я останусь тут до утра. С бабушкой ничего не случиться. Я надеюсь. – Она села на пол, вытянув ноги.
На лестнице послышались торопливые шаги. Луна невольно вздрогнула, поднявшись с пола. Она мысленно, надеялась, что это Рэйн. Но, шаги стихли, еще на третьем этаже. Луна поежилась. Ей совсем не хотелось ночевать в коридоре. А войти внутрь было еще страшнее. И с каких это пор, она стала бояться темноты? Это всего лишь мебель. Там никого кроме бабушки нет. Подумаешь, электричество вырубили. – Луна мысленно успокаивала себя, настраиваясь только на хорошее. – Есть же фонарик. Он лежит в тумбочке у входа. Возьми его и все пройдет. Чудовища исчезнут, как только фонарик зажжется. – Черт, — вслух выругалась Луна. Она глубоко выдохнула и толкнула дверь, – чтобы не было так страшно, будем петь. Корабли плывут, лодочки плывут. Вода несет их далеко, туда, где солнышко и теплый грунт. – Она потянула на себя тумбу, та со скрипом отозвалась, на ее пыхтение, и, выдвинув ящик, схватила фонарик. Нажала на кнопку, с облегчением выдохнув. Яркий свет, озарил комнату. Теперь, все было привычно. Круглый обеденный стол. Холодильник, навесные ящики, в крупные цветы. Диван, кофейный столик, кресла. Она обшарила все комнаты. Осталась только спальня бабушки.
Луна стояла перед дверью, приложившись ухом. За дверью, слышалось какое-то зловещее шипение. А может, это просто ее сбитое дыхание? Внезапно, раздался грохот и ругательства. Луна вскрикнула. Из ее рук выпал фонарик, и она с ужасом, ожидала приближения монстра. Высокая тень, надвигалась на нее. Тяжелое дыхание заставило ее замереть. Она закрыла глаза, сжавшись в размерах. Рука, легла ей на плечо и встряхнула. Луна снова закричала, отмахнувшись от лап монстра. Она скользнула ногтями, ощутив под пальцами волосы.
— Луна! – окрикнул ее Рэйн. Он держал ее за плечи, пытаясь вывести ее из ступора. Луна разлепила веки, посмотрев на лицо Рэйна. В темноте, его лицо было смазано. Выделялись только белки глаз.
— Детектив Рэйн? – неуверенно спросила она.
— Да, это я. Что случилось?
— У нас электричество вырубило. Я нашла фонарик, чтобы проверить все ли хорошо с бабушкой. Потом я услышала грохот.
— Это я задел тумбочку.
Луна кивнула.
— С бабушкой все хорошо?
— Я не знаю. Я пока что не входила в ее спальню.
— Ну, пойдем.
Луна пошарила руками, нащупав фонарик. Она включила его, направив луч перед собой. Рэйн толкнул дверь и вошел внутрь. Луна следовала за ним, выглядывая из-за его спины. Она посветила на кровать. Постель была пуста.
— Она могла куда-нибудь уйти? К соседке, например? – спросил Рэйн, продвигаясь вперед.
— Бабушка уже как полгода почти не вставала с кровати. Ей было трудно ходить, после инсульта.
— Может, она в ванной? – Луна посветила на дверь в ванную. Рэйн и там проверил. Пусто.
Луна что-то ощутила. Что-то совсем неприятное. Она не понимала что, но остро это чувствовала. И чем ближе она подходила к кровати, тем чувство становилось ярче. Она опустила глаза в пол, прищурившись. На полу небрежно валялась сорочка, недалеко от нее тарелка и  было еще что-то. Оно напоминало ворох смятой одежды. Луна направила луч фонарика в пол, но он погас.
— Детектив – она не успела договорить, как свет осиял комнату, представив глазам Луны то, чего она больше всего боялась. Ее затрясло. Фонарик выпал из рук, а рот отчаянно начал глотать в себя воздух. Ей не хватало воздуха. Она задыхалась. Перед глазами все плыло и вертелось.
— Черт, — протянул Рэйн – Луна?
Она обернулась к нему, непонимающе смотря ему в глаза. Ее губы непроизвольно шевелились. Так длилось меньше минуты, прежде чем ее глаза закатились, и она потеряла сознание.
 
 
— Луна? Луна? – ее потрепали по щеке. Она открыла глаза, увидев лицо Рэйна. – Ты как? В порядке?
Луна села на диване, свесив ноги. Тело ломало, словно ее били. Голова жутко болела.
— Надеюсь, мне это приснилось. – Проговорила она, приложив ладонь ко лбу.
— Мне очень жаль, Луна.
«Конечно же, не приснилось. Кого я обманываю?» – подумала она.
— Выпей воды. – Рэйн протянул ей стакан. – Посиди здесь, я сейчас. – Он подошел к Питу.
— Ну, и снова она. Теперь решила укокошить свою старушку?
— Не думаю, что это она.
— Слушай, ты спустил ей уже раз воровство. Может, она решила, что и это ей сойдет с рук?
— А ты не думаешь, что это слишком жестоко?
— Ну, а почему бы нет? Избавиться от старухи, чтобы прикарманить нажитое, да и квартирку в неплохом районе.
— Тогда почему бы ее просто не отравить? Сдирать кожу с человека, ради квадратных метров? – Рэйн посмотрел на Луну. – Да ты посмотри на нее. Она еще совсем ребенок, куда ей орудовать ножом.
Пит изогнул бровь.
— Эй-эй. Ты что, хватку терять начал? Ты забыл, какая сейчас молодежь пошла? Они с виду такие хилые и милые. А как что, сразу за нож хватаются. Надо вести ее в участок.
— Подожди с участком. – Рэйн закусил губу. – Слушай. Давай я ее к себе заберу на пару дней. Может, мне удастся что-нибудь узнать. Попробую разговорить ее. Уверен, в домашней обстановке она, если что и знает, то расскажет. Нежели в участке.
— А ты случайно не запал на нее? – прищурился Пит.
— Ты что, Пит? У меня племянница ее возраста.
Пит с недоверием посмотрел на Рэйна.
— Ну-ну. Ладно, Рэйн. Только потом не обижайся на меня.
— В смысле?
— В смысле, если я приду на опознание твоего трупа. – Мрачно пошутил он, выйдя из комнаты.
Рэйн подошел к Луне. Она поднялась с дивана.
— Я арестована? – опечалено спросила она.
— Нет. Но ты поедешь со мной. Возьми необходимое.
— Хорошо.
Рэйн выждав несколько минут, двинулся к ее комнате. Дверь была приоткрыта, и он мог прекрасно видеть, что Луна делает. Она побросала в рюкзак вещи и туалетные принадлежности. После стащила платье, бросив его на кровать. Рэйн сглотнул, увидев ее хрупкое тело. Она подняла волосы, заколов их заколкой. Рэйн заметил шрамы на ее спине. Затем надела узкие джинсы и футболку. Рэйн прижался к стене, притворно разглядывая непонятную мазню в рамке. Луна, прихватив подушку, накинула рюкзак на плечо и вышла из комнаты.
— Я готова.
 
 
Луна, совсем не удивилась, когда машина остановилась у знакомого ей дома. Даже когда они поднялись в квартиру, она не спросила Рэйна, с чего бы ему вдруг приводить ее к себе?
Она уныло оглядела диван. Кажется, он стоял не на своем месте. Да и силуэт сильно прижал кожу. И с чего бы это, ее должно волновать?  
— Гостиную ты уже видела. Здесь кухня.
Она обернулась на голос Рэйна. Кухня была удобно сложенной. Навесные ящички тянулись во всю стену. Столешница, плита, мойка, холодильник. Все было тесно прижато друг к другу. Обеденный стол занимал место в центре. Рэйн вышел из кухни.
— Здесь спальня. – Луна посмотрела на большую кровать. – Тут ванная и туалет. Я, дам тебе чистое белье.
— А можно спросить?
— Спрашивай. – Рэйн стащил пододеяльник и простынь, свернув в комок. Луна задержала взгляд на белье. Она на мгновение прикрыла глаза, чтобы стряхнут это ужасное воспоминание.
— Почему я не в участке? Разве вы не должны меня арестовать?
— Пока ты побудешь здесь. – Он достал белье из шкафа и положил на кровать.
— Думаете, что вам я расскажу больше, чем могла бы рассказать в участке?
Рэйн задумался.
— Ладно. Ты могла бы не брать подушку, я отдал бы свою.
— Спасибо. Но эту подушку сделала для меня моя мама. Это единственное, что от нее осталось.
— Отдыхай. – Он закрыл за собой дверь. Плюхнулся на диван и прикрыл глаза. Рэйн слышал шум воды, после скрип половиц, а затем щелчок. Свет, под дверью погас и в квартире стихло.
Он заснул, казалось, на несколько минут. Проснулся от того, что скрипят половицы. Рэйн посмотрел на часы, половина третьего ночи. С кухни, падала полоска света. Он поднялся и тихо прошел, остановившись у порога.
Луна стояла перед холодильником, изучая его содержимое. Она отстукивала пальцами по полу, явно задумавшись над тем, чтобы перекусить. Длинная футболка, что была надета на ней, едва прикрывала ее колени.
— Не спиться? – спросил Рэйн. Луна вздрогнула, обернувшись. Ее щеки залил румянец. Взгляд у нее был такой, словно ее поймали с поличным.
— Эм. Я проголодалась. Не могу уснуть на голодный желудок.
Рэйн улыбнулся.
— Может, заказать пиццы? Будешь?
Пока Рэйн делал заказ, Луна села на диван. Она взяла папку, всматриваясь в рисунки.
— Хм, как странно. – Протянула она. Рэйн сел рядом с ней.
— Что странного?
— Рисунок. У бабушки в спальне точно такая же картина весит. Это Рональд Орест написал.
— Как ты узнала?
— Обычные художники подписывают картины, ставя свои инициалы. А Рональд Орест оставлял иероглиф. Видите? – Она указала на верхний левый угол. – Этот иероглиф означает «Художник». [5] Он восхищался японской культурой. – Луна просмотрела остальные рисунки. – Удивительно.
— Что?
— Остальные рисунки. Они так не похожи на те, что писал мистер Орест.
— Ты знала его?
— Да.
В дверь позвонили.
— Подожди. – Поспешно выдохнул Рэйн, направляясь к двери. Он расплатился с разносчиком и вернулся, положив коробку с пиццей на стол. Аромат сыра разошелся по комнате. Луна сглотнула, когда Рэйн открыл коробку. Аппетитные кусочки так и просились в рот. Он сбегал на кухню, вернувшись с бутылками пива. – Будешь?
— Да. – Улыбнулась она. Луна откусила кусок от пиццы, удовлетворенно проурчав.
— Так, где ты с ним познакомилась?
— Мы как-то ходили на его выставку с бабушкой. Потом я приходила одна, пару раз. В последний раз, мистер Орест вел себя не как обычно. Я попросила мистера Ореста нарисовать что-нибудь для моей бабушки. У нее, как раз был юбилей. Он улыбнулся. Но пожав мою руку, внезапно побледнел. На его лице выступила испарина. Он испуганно смотрел на меня так, словно видел приведение. После покинул выставку. Мне было неудобно. Я подумала, вдруг это я виновата в том, что ему стало плохо? Я собралась уходить, как ко мне подошел его помощник. Он сказал, что мистер Орест нарисует для моей бабушки картину. Взял номер телефона, и сказал, что перезвонит. 
Через пару дней, раздался звонок. Это звонил сам Рональд Орест. Он предложил встретиться. Я приехала по адресу, оказавшись в его мастерской.
 
 
Луна вошла в просторное помещение. Она обвела глазами комнату, с восхищением разглядывая картины, что висели на стенах. Она натолкнулась взглядом на худого мужчину, что стоял у окна. Он был спиной к ней. Рональд поздоровался с Луной, полуобернувшись. Рональд старался не смотреть на нее. Он не поднимал глаз.
— Мистер Орест. Я хотела извиниться. Вы себя неважно чувствовали, а я еще с этой картиной.
— Нет-нет. Вы тут не причём. – Он заметно нервничал.
— Как вы себя чувствуете? – Луна заметила его бледность. Его взгляд встретился с ее взглядом, и Рональда пошатнуло в сторону. Он успел схватиться за подоконник. – Что с вами? – Испугалась она, подбежав к Рональду. Он напрягся, когда Луна прикоснулась к нему. По его лицу скользнула болезненная ухмылка.
— Вы, — прохрипел он – вы должны остерегаться. Будьте осторожны. – Его голос звучал с натугой. Словно он выдавливал из себя то, чего он не должен был говорить.
— Кого я должна остерегаться, мистер Орест? Скажите мне? – Она легко встряхнула его. Рональд пристально посмотрел на нее. По его щеке пробежала слеза.
— Будьте осторожны. Забирайте картину и уходите. – Он оттолкнул ее. – Уходите!
Луна схватила картину и выбежала из мастерской. Пока она бежала по коридору, она слышала его крик. Словно его разрывали на части.
 
 
— После я его не видела. – Вздохнула Луна, отхлебнув пива. – Он был отличным пейзажистом. Интересно, как он сейчас.
Рэйну не хотелось говорить о его смерти. Это было бы лишним, после потери ее бабушки.
— Он попал в больницу.
— Значит, я была права. Он все-таки был болен.
— Да. Но такую болезнь за неделю не вылечишь. – Протянул Рэйн.
— То есть?
— Рональд Орест попал в психиатрическую больницу. Он сошел с ума.
Луна закусила губу.
— Ну, а что ты скажешь о других его рисунках?
Она задумалась.
— Это не его рисунки. Во-первых, нет его подписи. Во вторых. Мистер Орест был пейзажистом. Я не наблюдала ни одного портретного рисунка в его мастерской, да и на выставках. А здесь. – Она помедлила. – В этих рисунках скрыт определенный смысл. Он, хотел ими что-то сказать, или указать на то, чего не видят другие. – Луна сложила рисунки и отдала Рэйну. – Знаете, кое-что странное началось, нашей последней встречи с мистером Орестом.
Рэйн закурил.
— Можно и мне?
Он протянул ей пачку и поднес пламя к сигарете.
— Спустя несколько дней, бабушка изменилась. Она стала как будто другой. Ее поведение и разговоры изменились. Иногда мне было страшно оставаться с ней наедине. Я думаю, это началось, когда я увидела вспышку.
— Вспышку? – удивился Рэйн.
— Да, — она стряхнула пепел – я готовила чай. Все было как обычно. И тут я заметила, как что-то сверкнуло из-под дверей бабушкиной спальни. Вспышка длилась меньше минуты. Я вбежала в комнату, испугавшись, что что-то замкнуло. Но каково же было мое удивление, когда увидела свою бабулю, преспокойно сидящую в кресле, и читающую книгу. Именно, с этого момента она и стала другой.
— Может, это просто возраст?
— Я тоже так думала, до вчерашнего дня. – Она отхлебнула пива.
— Луна. Я, конечно, не хочу снова заставлять тебя вспоминать…- начал Рэйн.
— … вы хотите, чтобы я подробно рассказала, что произошло вечером? – перебила она, затушив сигарету.
— Да.
— Я приготовила суп. Вошла в ее спальню, чтобы покормить. Но ее не оказалось в кровати. После я услышала шум в ванной. Я решила, что это она. Открыла дверь, а там старик.
— Как он выглядел?
— Как семидесятилетний старик. Седые длинные волосы. И одежда, как у крестьянина, вся в заплатках. Он брился.
— Брился? – удивился Рэйн.
— Вы удивлены? Я тоже была этому удивлена. Вообщем, я спросила его, кто он такой, и как сюда попал. Он ответил, что пришел по мою душу. Я выскочила из ванны, испугавшись, что он нападет на меня с бритвой и закрыла дверь. Потом услышала голос бабушки. Она стояла у кровати. Я спросила ее, все ли с ней хорошо? Помогла лечь в кровать и предложила суп. А она так странно проговорила – я с удовольствием отужинаю тобой. Я сразу не поняла и переспросила ее. Бабушка, повторила, что с удовольствием отужинает супом. Меня не то чтобы удивила ее оговорка, скорее испугала. Ее голос звучал так же, как и голос мистера Ореста. Она с трудом говорила. Потом я пошла к вам. Но вы были заняты, и я вернулась домой. Света не было, пришлось набраться смелости, чтобы войти. Ну, а дальше вы знаете. – Луна взяла еще сигарету, и подкурила. Они сидели и молчали, пока она не докурила. – Ладно, я, пожалуй, пойду спать. Спасибо за пиццу и пиво. – Она поднялась, двинувшись в спальню. – Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
 
 
ГЛАВА 7
 
 
Рэйн открыл глаза. В нос ударил запах яичницы. У него непроизвольно свело скулы от аромата. Он сел на диван, свесив ноги, и потер лицо, смахнув остатки сна. После двинулся в ванную, умылся и вошел на кухню. Луна обернулась, когда Рэйн промычал. 
— Доброе утро. – Отозвалась она, поставив перед ним тарелку с едой. Рэйн втянул носом запах и улыбнулся.
— Не стоило так себя утруждать. – С набитым ртом, сказал он.
— Мне не трудно. Я сходила в магазин, пока вы спали. Да, я еще кофе купила. Тот, что был у вас, он, честно говоря, не очень хороший.
— Я знаю, что не умею его готовить.
Луна улыбнулась. Она отпила кофе, наблюдая, как Рэйн уминает яичницу.
— Детектив Рэйн.
— Называй меня просто Рэйн.
— Я сегодня должна работать. Мне можно или я тут, как на домашнем аресте?
— Думаю, можно.
— Можете пойти со мной, если хотите? – Предложила она.
— Если не буду занят. – Замялся Рэйн.
— У вас, что, не бывает выходных? – удивилась Луна.
— Сегодня, как раз выходной. – Он поднялся из-за стола. – Спасибо, было очень вкусно – открыл воду, и ополоснул тарелку. Луна улыбнулась.
— Ну, если надумаете, я начинаю в семь.
 
 
Девушка вошла в двери больницы. Она остановилась у окна регистратуры, молча ожидая, когда плотная женщина в белом халате, закончит разговор по телефону.
— Вы что-то хотели? – наконец, спросила медсестра.
— Я бы хотела увидеться со своим отцом.
— Фамилия?
— Диаболус. – Произнесла девушка.  
Медсестра уставилась на нее. Затем, машинально пролистала журнал, не отрывая взгляда от девушки, и протянула ей пластиковую карточку. Затем набрала номер, монотонно проговорив в трубку телефона. К девушке вышел охранник. Он взглянул на пропуск и жестом проводил ее к лифту. Медсестра еще несколько минут прибывала в прострации. Пока ее не разбудил звонок телефона.
Двери лифта открылись на этаже. Санитар уже ждал их. Он кивнул охраннику.
— Здравствуйте. – Улыбнулся санитар, смахнув пот со лба.
— Здравствуйте, — она бросила взгляд на бейджик, — мистер Бил Скайз. — Я хотела бы увидеться с отцом. – Девушка протянула пропуск. Санитар коротко взглянул на него и вернул ей.
— Прошу за мной.
Бил вставил ключ, и после того, как дверь отъехала, он пропустил ее вперед. Он шел позади, не сводя глаз с ее ног. Он облизнулся, мысленно представив, как эти стройные ножки, призывно раскинуты в стороны. Бил остановился у двери.
— Сюда. – Улыбнулся он. Девушка дернула бровью.
Они вошли в комнату.
— Простите, эм. Я не знаю, вашего имени, чтобы обратиться к вам.
— Меня зовут Джина.
— О. Джина. Очень экзотичное имя.
— Да. Мой отец, как и я, родом из Индии.
— Вот как. – Присвистнул Бил. – Он, все-таки, ваш отец.
— А мы разве не похожи? – спросила она, вытянув лицо вперед. Бил изучал ее прекрасное смуглое лицо. Большие карие глаза. Маленький нос и небольшой пухлый ротик. Ее смольные волосы, были уложены в прическу.
— Эм, что-то есть. Но вы определенно куда привлекательней, чем ваш отец.
— Внешность, это не главное. Главное, что внутри. – Она сняла жакет, повесив его на спинку стула. После присела, закинув ногу на ногу. Бил сглотнул, бросив взгляд на ее соски, которые просвечивались сквозь прозрачную шелковую блузку. Он выдохнул.
— Джина. Эм, — Бил теребил ключи в руках.
— Да?
— Надеюсь, вы не посчитаете меня слишком самоуверенным, если я приглашу вас сегодня на ужин?
Джина изогнула тонкую бровь.
— Я подумаю над вашим предложением. – Она покачала ногой. – Так я могу увидеть своего отца?
— Да, конечно. Я сейчас приведу его.
Бил скрылся за дверью. Девушка выдохнула, так, словно в комнате стояло нестерпимое амбре. Она поднялась, почувствовав приближение мужчин. Бил пропустил вперед мужчину и закрыл за собой дверь.
— Господин.
Мужчина улыбнулся.
— Что случилось?
— Кукловод. Он совершенно не следует плану. Он слишком рано вышел.
— Я знаю. Кукловод всегда был не послушным. – Мужчина вздохнул. – А может, это к лучшему. Ее тело было слишком старым. Его надолго бы не хватило. А вот тело того санитара, что пригласил тебя на ужин. Оно вполне подойдет. Ты ведь согласишься?
— Я соглашусь, если вы разрешите.
Мужчина снова улыбнулся.
— Дай ему то, чего хочет он. А потом, получи, то, чего хочешь ты. – Он взял ее за подбородок. – Я ему уже завидую. Ему попалась такая горячая девушка.
— О, господин, — томно выдохнула она. Мужчина жадно прижался к ее губам. Он ощутил как больно и горячо его губам. Кровь тонкой струйкой стекала с его губ, падая на ее блузку. Он мягко отстранился от нее, проведя пальцем по подбородку. Кровь, дымком испарилась в воздухе, как и с ее кофты.
— Да, господин, я сделаю это. – Она с трудом открыла глаза.
— Хорошо. – Он подошел к двери. – А теперь иди.
Джина вышла на улицу. Она знала, что санитар вернется за ней. И поэтому ждала.
Прошло не более десяти минут, как он направлялся к ней.
— Джина, — начал он.
— … я согласна. Я поужинаю с вами.
Бил был удивлен, но рад.
— Только у меня одно условие. Ужинать будем у вас дома.
— О, хорошо.
— Адрес. – Джина протянула ему блокнот. Бил спешно записал адрес, надеясь, что она поймет его неразборчивый почерк. 
— До встречи в семь?
— Да. – Кивнул он.
Джина улыбнулась и сев в машину, надавила на газ.
 
 
Бил накрыл стол. Вино, фрукты. Зажег свечи. Ровно в семь раздался звонок в его дверь. Он оправил галстук и пошел открывать дверь. Джина была еще привлекательней, в коротком черном платье. Бил проводил ее к дивану. Она села, закинув ногу на ногу. Он налил вина, поставив перед ней бокал.
— Я очень рад нашей встречи.
— Я тоже. – Она обворожительно улыбнулась. Они чокнулись бокалами и выпили.
— Я подумал, что индийская кухня привычна для вас. Я просто не знал, что вы предпочтете.
— Я предпочитаю мясо, — вкрадчиво произнесла она, — с кровью.
Бил сглотнул. Она пристально смотрела на него, отчего тот вспотел. Джина придвинулась к нему, положив ладонь на его колено. – Мне не терпится попробовать тебя, Бил. – Прошептала она, проведя рукой между его бедер и задержав на паху. Бил тяжело выдохнул.
— Мне тоже. – Напряженно ответил он. Джина поднялась, протянув ему руку. Она лукаво изогнула бровь. Бил кивнул и повел ее в спальню.
Джина толкнула его на кровать.
— Не думал, что это случиться так быстро.
— Не зачем медлить. – Протянула она, сделав шаг назад. Джина медленно провела руками вдоль живота, груди, затем завела руки за шею, и распустила завязки, спустив платье на пол. Бил округлил глаза при виде ее наготы. У него даже проскочила мысль, а с ним ли это происходит? Правда ли что эта сексуальная девушка готова отдаться ему?
Он спешно расстегнул молнию на брюках и стащил на пол.
— Не торопись так. Я никуда не убегу, пока вдоволь не наслажусь тобой. – Улыбнулась она. Бил приподнялся на подушке, с нетерпением ожидая, когда поимеет ее. Его плоть, не больше огурца, маячила из стороны в сторону. Он стряхнул пот со лба.
— Ну, иди же ко мне. – Более уверенно протянул он. Джина залезла на кровать. Она прижалась губами к его плоти и обхватила губами. Бил простонал. Он положил руку ей на голову, легко прижимая к паху. – Ох, как горячо. – Шептал Бил, ощущая, как ее язык щекочет его член. – Да, детка. Ты такая горячая. Да. – Джина отстранилась.
— Хочешь, я сделаю так, что тебе станет очень горячо? – томно произнесла она.
— Да. – Пьяно отозвался он.
Джина забралась на него сверху. Она раскачивалась из стороны в сторону, отчего Бил громко мычал, сжимая одеяло под собой. Джина схватилась за спинку кровати, набирая темп. Мычание переросло в утробный стон, а стон в крик. Он уже не мог терпеть. Его лицо и тело истекало потом. Бил открыл глаза. Теперь, каждое ее движение причиняло ему боль, которая отражалась на его лице.
— Джина? – он прикоснулся к ней, но одернул руку. Его ладонь покраснела и вспузырилась. – Джина?! Что за черт! Мне больно! Хватит! – Каждый раз, как он пытался прикоснуться к ней, его кожа загоралась как от огня. – Джина!
Она внезапно остановилась, убрав руки со спинки.
— Сука. – Прошипел Бил.
Джина откинула волосы.
— Знаешь, каково мое истинное имя? – прошептала она.
— Мне плевать на твое имя! Слезь с меня!
— Мое имя Geena Ignis. – Произнесла она, на латыни. – Что значит Геенна Огненная.
— Что?
Она откинулась назад, раскинув руки в стороны. Бил запаниковал, когда увидел, как под ее кожей, что-то копошиться.
— Что происходит? – прошептал он и закричал, когда ее тело вспыхнуло огнем. Он видел, как его кожа плавилась под ее ногами. В воздухе запахло серой и паленым мясом. Бил не мог выдавить и слова, он как завороженный, просто смотрел.
— Приятного аппетита. – Прохрипела она и оскалилась.
Бил завопил, ощутив ее острые клыки, которые впились ему в грудь. Он не мог двигаться. Его тело слипалось с кроватью, превращаясь в непонятную мешанину. Единственное, что он мог, так это кричать. Но этого было не достаточно. Крик его затих, с ее последним укусом.
 
 
Рэйн занял столик, оглядываясь по сторонам. Бар «Girls on Rollers» располагался в центре Лос-Анджелеса на Таун Эйв. Неоновая вывеска попеременно менялась с изображением грудастой девушки на роликах. Внутри было просторно. Гладкие кафельные полы, для того, чтобы девушкам было без труда перемещаться на роликах, на стенах изображения секс-символов 40-х и 50-х годов. Все они обнаженные и тоже на роликах. Столы размещались так, что если бы на них посмотреть сверху, то они напоминали лабиринт. Каждый находился в метре друг от друга. Этого было достаточно, чтобы не стеснять официанток. По правую сторону, располагался бар. По левую, довольно внушительная музыкальная установка, с ди-джеем, чуть по дальше от него сцена, где у шестов танцевали девушки.
Рэйн посмотрел на часы. За полчаса, бар был забит доверху. Музыка и галдеж переплетался друг с другом, как и официантки, которые были похожи, что Рэйн, в приглушенном свете, едва мог увидеть различие. На круглых прозрачных столиках, в самом центре торчала большая красная кнопка. Если ее нажать, то столик автоматически загорался. Так девочки могли легко понять, кто желает сделать заказ, или наоборот, расплатиться. Конечно, бывало и такое, что некоторые клиенты, желали уйти по-тихому. Но и здесь была страховка. Перед тем, как войти в помещение, охранник у входа оставлял штрих код на запястье. При выходе, он проверял. Если клиент оплатил выпивку, официантка должна была оставить добавочный штрих код. Если же он отсутствовал, то меняй на себя. Рэйн посмотрел на печать на запястье. После нажал на кнопку. Столик загорелся красным. Рэйн прищурился, от неожиданности. Через пару минут к нему подкатила официантка.
— Вам как обычно? Пиво? – громко спросила она. Рэйн поднял глаза. Луна улыбнулась.
— Привет. Да.
Она быстро удалилась. Уже через минуту, Луна поставила перед ним стакан и бутылку пива.
— Как вам здесь?
— Нормально.
— Что вы. Вечер только начинается. Сегодня вас ждет кое-что еще необычное. – Улыбнулась Луна. Рэйн скользнул взглядом по ее одежде. На ней была короткая плиссированная юбка, едва прикрывавшая ее ягодицы. Маечка, открывавшая ее плоский живот, но заметно подчеркивая ее хорошо развитую грудь, и высокие белые гольфы. Она смахивала на школьницу, не хватало только белых бантов в волосах. – Это ваш номер.
— Номер? – Он взглянул на кубик с цифрой «13». – Зачем он?
— Он вам пригодиться. Отдыхайте. – Она исчезла в толпе.   
Рэйн закурил, откинувшись на спинку стула. Он снова обвел взглядом помещение, наткнувшись на Луну, что стояла у барной стойки. Она болтала с барменом, очень привлекательным, немного женоподобного вида, мужчиной. Луна что-то говорила ему на ухо, перегнувшись через стойку. Рэйн прищурился. Он мог прекрасно видеть ее черные трусики, что были заметны из-под юбки.
— М-да. – Протянул он.
— Дорогие мои гости! – раздалось в микрофон. Музыка стихла. На сцену вышел плотный мужчина, с вьющимися черными волосами. Его лицо и шея были влажные от пота. Он обмахивался веером, что выглядело немного странно. Цветастая рубашка скрывала его фигуру, но под ней все же проглядывались несколько лишних килограммов. – В особенности джентльмены! Вы все давно меня знаете, как папа Долс. И я, дабы не нарушать традицию, хочу порадовать вас тем, что сегодня суббота. А это значит? Это значит, сегодня вы увидите «Мокрые сиськи»! – радостно воскликнул он. Толпа взвизгнула. – Ну, а для тех, кто посетил мой клуб впервые, я повторюсь о некоторых правилах конкурса. Девушки. Наши милейшие официантки, прошу на сцену!
Под свист и прочих пошлостей толпы, девушки поднялись на сцену, выстроившись в шеренгу. Рэйн отхлебнул пива, мысленно догадываясь, что будет дальше. Его это нисколько не радовало. Теперь он понял, для чего на столиках лежат кубики с номерами. Нетрудно было догадаться.
— Каждая девушка говорит номер, и указывает на понравившегося ей мужчину. После, – на сцену выкатили стол, с бутылками шампанского – каждый мужчина берет по бутылке шампанского и разбрызгивает его на грудь девушки. Но, самое главное. У кого в бутылке останется меньше всего этого напитка, тот и победил. В качестве приза, я и мой клуб, бесплатно угощает победителя. Неважно, сколько он заказал. А девушка победителя. Она выполняет любое его желание. Конечно, же, в рамках дозволенного. – Вкрадчиво произнес он. – Итак, начнем!
Толпа взревела. Любой хотел оказаться на сцене. И любой хотел не только поглазеть на грудь милейшего создания, но и получить обещанные призы. Девушки называли номера – 48,15,26,33,19,42,11,9,17. Когда очередь дошла до Луны, Рэйн поперхнулся пивом, когда она называла номер его столика, указав, на мужчину в белой футболке и в очках. Он поднялся с места, двинувшись на сцену, встав напротив Луны.
— Зачем Луна? – процедил он. Луна только улыбнулась. Ему протянули бутылку.
— Итак, джентльмены. Вы готовы?
— Да! – хором ответили мужчины. Рэйн коротко выдохнул, когда девушки стянули с себя майки. Он напрягся, увидев грудь Луны – не больше грейпфрута, молочная кожа с россыпью веснушек. Соски ее были скрыты под наклейками – золотыми звёздочками.
— А вы готовы? – обратился он к толпе.
— Да! – ответила толпа и завизжала, когда дали старт, и мужчины с остервенением начали трясти бутылки, а после струить ее на грудь, смиренным официанткам. Голова Рэйна была как в тумане. А может, это и вправду, по сцене разбегался туман? Голоса, довольно громкие были эхом в ушах. Голова шла кругом. Яркие огни путались с плотоядными лицами мужчин, и смеющихся девушек. Толпа кричала, болея то ли за счастливчиков, то ли от возбуждения. Рэйн наткнулся глазами на Луну. Она шептала ему. Он, кажется, не слышал ее голоса. Лишь обрывок, который впился ему в уши – Кончи. Кончи на меня…
Его руки машинально изливали шипучий напиток на грудь Луны. Она хохотала, скользя пальцами по груди. Наклейка слетела, и он увидел бледно-розовый ореол соска. Рэйн на мгновение почувствовал, что это он бутылка шампанского. Что это его сотрясают, а после струя, что так долго терпела, выпрыскивалась наружу. Постыдно и горячо стало в его паху. Он пришел в себя, когда папа Долс взмахнул рукой.
— Это было жарко. – С улыбкой протянул папа Долс. На сцену выкатили еще один стол. На нем в рядок стояли стаканы, напротив них номера. Девушки приняли из рук мужчин бутылки, и обступили столик. – Сейчас наши девушки выльют остатки шампанского в мерные стаканы и мы наконец узнаем, кто стал победителем. У нас все по-честному. – Папа Долс, обернулся к столику. – У нас есть победитель? – спросил он у девушек. Официантки подкатили столик. Папа Долс оценивающе оглядел стаканы и поднял один из них. – Итак, победитель конкурса «Мокрые сиськи», становиться мужчина под номером… — он выдержал паузу – под номером «13»!
Толпа шумно аплодировала и свистела Рэйну. Он же стоял, как каменное изваяние, только зрачки непонимающе вращались.
— Парень, я поздравляю тебя! Ты победитель! – в клубе раздалась победная музыка. Папа Долс налепил Рэйну на грудь наклейку с логотипом клуба. – Как я и обещал, вся выпивка, которую ты закажешь, бесплатно! А теперь, твое желание для нашей принцессы? – он подставил микрофон.
— Я, — начал Рэйн. Он встряхнул головой, словно отмахнувшись от дурного – я хочу забрать эту девушку с собой. – Уверенно произнес он.
— Эм, — папа Долс натужно улыбнулся, прикрыв микрофон рукой – это невозможно. – Тихо произнес он.
— Ты же сам сказал. Она выполнит мое любое желание. Так вот мое желание, забрать ее домой.
— Парень, не перегибай палку. Это тебе не бордель.
— Да, ладно? – притворно удивился он. – А ты знаешь, папа Долс, что она не совершеннолетняя?
— Что? – опешил он. – Как? – папа Долс повернулся к Луне. – Ты сказала, что тебе двадцать три?
— Да. – Кивнула Луна.
— Ей девятнадцать. – Вставил Рэйн. Папа Долс покрылся испариной. – Так, что если не хочешь проблем с полицией. Лучше согласись.
— Хорошо, я согласен. – Быстро ответил папа Долс. Он поднял микрофон. – Друзья. Наш победитель, пожелал забрать свой приз домой.
Толпа возбужденно промычала. Рэйн двинулся со сцены.
— Кстати, ты уволена. – Произнес папа Долс.
— Папа Долс, — начала она.
— Уходи, пока я еще не разозлился.
Рэйн сорвал наклейку, прилепив ее на грудь охранника. Он прыгнул в машину. Следом вышла Луна. Она села в машину, хлопнув дверью.
— Прекрасно. – Обиженно процедила она. Рэйн бросил на нее взгляд, хмыкнув. Он завел мотор и надавил на газ.
 
 
ГЛАВА 8
 
 
— Прекрасно. Просто охренительно. – Выругалась она, бродя по комнате.
— Что? – Рэйн запер дверь и двинулся на кухню.
— Из-за вас меня только что уволили.
— Ну, и хорошо. – Спокойно ответил он, наливая кофе.
— Ну, и хорошо? Вы что, не расслышали? Меня только что уволили. И что теперь делать? Как я буду платить за квартиру?
— Найдешь другую работу. А лучше пойдешь учиться.
Луна вошла на кухню.
— Вы, что решили моим папочкой заделаться? – иронично спросила она.
— Как угодно. – Рэйн пожал плечами, сев за стол. – Значит, каждую субботу проводят такой конкурс. Ты поэтому меня позвала в клуб?  
— Я позвала вас, что бы вы отдохнули от работы. Расслабились.
— Если бы я хотел расслабиться и поглазеть на сиськи, я бы пошел в другое место! – выкрикнул Рэйн, вскочив со стула. – Это не работа. Это бордель, ты, что совсем не понимаешь?
— Бордель? – притворно охнула она. – Откуда вам знать? Ах, ну, да. Вы же специалист по таким заведениям, как же я сразу не догадалась. – Луна скрестила руки на груди.
— В силу твоего возраста, — начал Рэйн.
— Может, хватит везде упоминать мой возраст? Если так пойдет, я и вправду поверю что мне девятнадцать, и мне нужно фанатеть от какого-нибудь смазливого придурка и вести дневник.
Рэйн сдержал улыбку. Он насупил брови.
— А если бы на моем месте оказался кто-нибудь другой? И пожелал поиметь тебя? Мг? Что тогда?
— Вы же слышали, папа Долс был не согласен с вами.
— Да, пока я не припугнул его полицией. А другой бы просто сунул ему денег. И он с потрохами бы отдал тебя.
Луна выдохнула.
— Вот, зачем вы сказали? Я же просила вас, не говорите ему. — Она подошла к раковине. Подставила стакан под кран и набрала воду. – Что так сложно было? – Луна сделала несколько глотков. – Вы украли мою мечту.
— Стать проституткой? – ляпнул Рэйн. Луна с грохотом поставила стакан на стол. Подошла к нему, несколько секунд вглядываясь в его глаза.
— Кататься на роликах. Придурок. – Прошептала она и влепила Рэйну пощечину. – Пошли вы все к черту.
Рэйн услышал, как хлопнула дверь в спальню. Он сел на стул и закурил.
Луна скинула одежду, вошла в ванную, встав под струю горячей воды. Она стояла до тех пор, пока ее кожа не стала розовой. Горячий пар заполнил маленькую комнатку. Луна вылезла из ванны, надев футболку на тело. Она протерла запотевшее стекло ладонью, смотря на свое обиженное лицо в отражение.
— Да, кто он такой, чтобы решать за меня? Никто.
— Ты права. Никто. – Раздалось в ванной. Голос вибрировал, отчего казалось, что комната искажается. Луна отскочила, прижавшись к стене.
— Кто здесь? – испуганно прошептала она, озираясь по сторонам.
— Неважно кто здесь. Важно, почему я здесь. – Мерно произнес голос.
— Это что, шутка? – Луна коротко вдохнула. – Ненужно так шутить. Я не люблю, когда со мной так шутят. Ненужно пугать меня.
Луна согнулась пополам, ощутив боль. Она волной растекалась по телу, подобно расплавленному металлу.
— Нет, — прошептала она, — прошу, хватит…
— Не бойся дитя мое. Я не обижу тебя.
Луна невольно повернулась лицом к стене. Словно, чьи-то сильные руки, с силой прижали ее, вдавливая в стену. Она пыталась оттолкнуться, упираясь ладонями, но силы были неравными.
— Я буду с тобой. Неважно, где. Неважно когда. Но я буду повсюду. Где бы ты ни была, на что бы ты ни посмотрела, к кому бы ни прикоснулась. – Голос стих, как и боль. Луна зажмурилась, и выдохнула.
Рэйн сидел за столом. Пил кофе и курил. Он еще ощущал жжение на щеке. Но оно было скорее не явным, а прозрачным. Он поднял глаза, когда в кухню вошла Луна. Она молча налила кофе и села за стол. Взяла сигарету, несколько раз покрутив ее пальцами. Рэйн поднес пламя и Луна, сделала несколько жадных затяжек.
— Я хотела извиниться за то, что ударила вас. И назвала придурком. Вы не придурок. – Она смотрела на отражение в кружке.
— Не извиняйся. Ты поступила правильно. Это я не должен был говорить глупостей.
— Да, нет. Вы правы. Еще немного и клуб превратился бы в бордель. А эта свинья, Долс, с удовольствием загребал бы деньги, продавая наших девчонок. – Луна отхлебнула кофе, выдержав паузу. – Вы никогда не чувствовали себя особенным?
— Особенным? – удивился Рэйн, затушив сигарету. – Эм, было однажды, в пятом классе. Все мои друзья мечтали стать пожарными, летчиками, разведчиками. А я мечтал стать флористом. 
Луна посмотрела на Рэйна, изогнув брови.
— Флористом? – улыбнулась она.
— Да. Ну, хотел мастерить икебаны.
Луна рассмеялась.
— Но вы все-таки стали полицейским.
— Да. – Вздохнул он. – На то были причины. – Рэйн откинулся на спинку стула. – Я как-то провожал девушку до дома. Мы попрощались, и я двинулся к себе. Через пару кварталов я услышал крик. Я побежал на звук. Там было темно, да и мусорный контейнер мешал, увидеть что происходит. Короче говоря, я увидел, как двое парней избивают третьего. – Рэйн поднялся из-за стола. Он прошел до раковины, облокотившись на нее. – Я достал нож, и ударил первого. В шею. Второй убежал. Но я запомнил его родимое пятно на щеке. После этого, я решил, что стану полицейским, и найду этого ублюдка.
— И все из-за того, что он убежал?
— Нет, — Рэйн повернулся к ней лицом. Он несколько секунд смотрел ей в глаза – этот парень, которого они избивали, был моим братом.
— О, простите.
— Через пару дней, мой брат умер. После школы я поступил в академию.
— Так вы нашли его?
— Да. – Кивнул Рэйн. Он подошел к столу, достал сигарету и подкурил. – Через десять лет, я случайно наткнулся на него в магазине. Время изменило его в лучшую сторону. Но только не мое. Я проследил за ним, а когда мы оказались в темном переулке. Я зарезал его. – Рэйн выдохнул. Луна поджала губы.
— Считаешь меня убийцей?
— Нет. – Она посмотрела на него. – Я бы поступила также.
— Самое интересное, что я не испытал ничего, даже облегчения. Мне было по-прежнему трудно. Трудно смотреть на себя в зеркало. Но труднее всего пришлось смотреть на себя в гробу. – Рэйн глубоко выдохнул, сжав челюсти. Луна непонимающе уставилась на него.
— Я и Деймос, мы были близнецами. – Луна видела, как трудно Рэйну говорить о брате. Его тело напрягалось, жевалки ходили ходуном. – Деймос носил очки, потому что много читал. Он был добрым, внимательным и безотказным. А я же в свою очередь, перенял все плохое. Предпочитал шляться по улицам, пить пиво, курить и зажимать девчонок. Деймос хотел стать адвокатом, и помогать людям. А я ничего не хотел. Пока не случилось это.
— Вы тоже добрый и внимательный. И очки вам очень идут. Если бы не вы, я не знаю, что было бы со мной.
Он хмыкнул. Луна поднялась из-за стола и подошла к Рэйну.
— Вы должны отпустить его. – Она потянулась к его очкам и аккуратно сняла их, отложив в сторону. – Вы отомстили за него. И я уверена, он благодарен вам. – Луна закусила губу. Она хотела прикоснуться к его лицу, но не решалась. – Вы были женаты? – Она села за стол. Рэйн опустил голову, выдохнув.
— Был однажды. Но у нас ничего не вышло. Мы слишком много времени отдавали работе.
— А у меня никогда не было парня.
— А как же, Джонни?
— Мы встречались всего несколько раз в его клубе. Это скорее было похоже на семейные посиделки. Нам даже не удалось поцеловаться. Потому что возле него постоянно ошивались его дружки и девки. Так что это нельзя назвать отношениями.
— Ну, ничего. Ты так молода. У тебя все еще впереди. – Рэйн улыбнулся.
Луна подняла на него глаза, закинув ногу на ногу.
— А если вдруг, я влюблюсь в мужчину старше себя?
Рэйн нахмурился.
— Плохая мысль.
— Почему?
— Он может потребовать от тебя слишком многого.
— Хм. Думаю, я справлюсь. – Луна сладко потянулась, выпятив грудь вперед. Рэйн ухмыльнулся. – И все же, быть детективом, это наверно так интересно. Я бы хотела стать детективом.
— Хех. Не так уж и интересно. Сутками торчать в участке с бумажками. А если приходиться выезжать на место преступления, то там мало приятного можно увидеть. Мало того, иногда мы посещаем морг. Понимаешь, о чем я говорю? Чтобы стать детективом, нужны стальные нервы, и крепкий желудок.
— И с этим я тоже могу справиться. Мне уже приходилось видеть мертвых. Свою мать, которая заживо горела в машине, пока та не взорвалась. И отца, который не выдержал смерти матери, и повесился в спальне, на люстре. – Она ухмыльнулась. – Я задавала себе только один вопрос – почему люстра не упала? Мой отец весил под сто килограммов, а она все равно выдержала? И чем больше я об этом думала, тем хуже я себя чувствовала. Мне казалось, что это я виновата. Поэтому я отпустила их. Хотите услышать, что было дальше?
Рэйн почесал затылок.
— Я не заставляю тебя. Если ты хочешь, можешь рассказать.
Луна выдохнула. Она закурила, выдержав паузу.
— После смерти родителей я переехала на ферму к тете Элизабет. Она была дамой властной, жесткой и очень, очень, очень набожной. У нее был сын. Адам. Еще тот ублюдок. Он вытворял такие вещи, о которых, любой нормальный родитель, узнай, быстро бы приложил сыночка. Но тетушка Элизабет, спускала все своему любимому сыночку. Но тогда, я еще не подозревала об этом. Маленькой девочке просто нравилось, что красивый парень проявляет к ней симпатию. Даже защищает ее от местных мальчишек, дарит цветы и гуляет с ней. – Луна затянулась сигаретой. – В разгар школьного бала, по случаю окончания школы, Адам предложил мне погулять с ним. Мы бродили с ним несколько часов, после вернулись домой. Но Адам взял меня за руку и потянул в сарай. Сказал, что хочет мне что-то показать. Я согласилась. Почему бы нет? Мы вошли в сарай. Влажно и прохладно было внутри. Адам заботливо расстелил покрывало и попросил сесть рядом с ним.
Мы сидели, едва касаясь друг друга плечами. Меня взял озноб. Так хотелось согреться. Он повернулся ко мне, спросив – не замерзла ли я? Я ответила – да, замерзла. Тогда он мягко обнял меня. Наши глаза встретились, губы потянулись друг к другу. – Она закусила губу. – Как же я была наивна, когда подумала, что это всего лишь поцелуй, который только сблизит нас, как друзей. О чем-то большем я и не думала. Но Адам и не думал об ином. Все лопнуло в один миг, как мыльный пузырь. Он резко повалил меня на землю, закинув руки за голову, и сжав запястья. Я пыталась брыкаться, но Адам ударил меня кулаком в лицо. Я потеряла сознание. Я очнулась. Но не могла открыть глаз. Я слышала его тяжелое сопение, и боль, которая не отпускала меня, пока он не закончил. Наконец, я открыла глаза. Мой взгляд упал на покрывало. Тряпка и мои ноги были в крови. Я подняла глаза, на Адама. Тот стоял и гордо ухмылялся. – Луна затушила сигарету. – В сарай вошла тетя Элизабет. Она была очень зла, и я снова наивно понадеялась, что эта злость была обращена к Адаму. Но я ошибалась. Она приказала мне встать и подойти к ней. Я едва поднялась, боль еще давала о себе знать. Я подошла к ней, сбивчиво пытаясь рассказать, что произошло. Что ее сын, насильник и он заслуживает, чтобы его наказали. Тетя Элизабет ухмыльнулась, и сухо произнесла – хочешь, чтобы я его наказала? Хорошо. Я накажу его, только для начала, я покажу ему, что его ждет, если он вздумает повторить это. – Я не понимала смысла ее слов, пока тетя Элизабет, с таким мягким и любящим тоном, не попросила Адама, прицепить меня к воротам сарая, и заткнут рот кляпом. Тогда-то я и узнала истинную боль, когда первый удар плеткой пришелся по спине. Адам смеялся, пока тетушка рвала мою кожу. После десяти ударов, я снова потеряла сознание. – Она сделала глоток кофе. – Очнулась я на земле. В нескольких метрах от дома тети Элизабет. Я с трудом добралась до соседнего дома. Сил моих хватило, чтобы нажать на звонок и сползти на пол. Несколько дней прошли как в тумане. Размытые лица, гудящие голоса и боль. Боль, которая держала меня в своих лапах. Через месяц я полностью окрепла. Меня выходили прекрасные люди. Но, я все еще старалась быть настороже. Сами понимаете, что после такого, вряд ли кому-нибудь поверишь. Даже если эти люди за тобой ухаживали. Потом я покинула Канзас, и переехала сюда, к бабушке.
— Их наказали? – сухо произнес Рэйн.
— Я не знаю. У меня было только одно желание, убежать оттуда и никогда не возвращаться. – Луна поднялась из-за стола. – Теперь вы знаете, откуда у меня шрамы.
— В смысле? – не понял он. Луна улыбнулась.
— Я знаю, вы подглядывали за мной, когда я одевалась. И наверняка, вам хотелось узнать, откуда они у меня. – Она подошла к нему. – Откровение за откровение.
— Эм. Только не подумай, я не какой-нибудь там…
— … я знаю. – Перебила она. – Вы не такой. И в этом мы с вами похожи. – Луна потянулась к его лицу, коснулась щеки. Щетина щекотала ее ладонь. – Я пойду спать. – Луна отстранилась. – Спокойной ночи.
 
 
ГЛАВА 9
 
 
Рэйн услышал, как позвонили в дверь. После поспешные шаги и голоса. Рэйн открыл глаза и сел на диване. Он прищурился от дневного света. После промычал, узнав в голосе мужчины, своего напарника, Пита.
— Ты чего это еще спишь? Бессонная ночка выдалась? – иронично спросил он.
— Я приготовлю вам кофе. – Проговорила Луна, скрывшись в кухне.
— Ты чего здесь? – зевнул Рэйн. – Случилось что-то?
— Случилось. У нас труп. – Вполголоса, произнес Пит. Рэйн устало вздохнул.
— Уже? Так сейчас только, — Рэйн посмотрел на часы, начало двенадцатого. – Ладно. Я сейчас.
— Эм, детектив. Простите, я не знаю вашего имени?
— Ларсен.
Луна улыбнулась. – Выпейте кофе.
— Спасибо. – Пит уселся за стол и сделал глоток напитка, довольно проурчав. – Какой вкусный кофе. Не то, что у нас в участке.
Рэйн вошел на кухню. Луна протянула ему кружку.
— Спасибо. – Кивнул он. Пит с ухмылкой посмотрел на Рэйна, после перевел взгляд на Луну. В этом что-то есть, — подумал он. – Так что у нас за клиент? – осторожно спросил Рэйн.
— Детектив Рэйн, можете не шифроваться. Я и так поняла, почему здесь детектив Ларсен.
— Да? И почему же? – с интересом спросил Пит.
— Труп.
Пит одобряюще кивнул.
— А она смышлёная.
— Поехали. – Рэйн поставил кружку на стол.
— Можно мне с вами?
Мужчины на секунду замерли, удивленно подняв брови.
— Луна, — Рэйн подошел к ней – там труп, понимаешь? Мы же говорили об этом вчера?
— Я же сказала, что и с этим справлюсь. Ну, пожалуйста. 
— Девушка, там убийство и труп, а не аттракцион, с каруселями.
— Пит, полегче. – Отмахнулся он. – Лучше останься здесь. Почитай, посмотри телевизор.
— А если я вам пригожусь?
Пит хрюкнул. – Как?
— Ну, буду понятой.
— Короче, Рэйн. Бери ее. Но если ее стошнит, убирать будешь ты.
Пит вел машину. Он направил зеркало так, чтобы было видно отражение Луны.
— Откуда такой интерес к убийствам? – вдруг спросил он.
Луна перевела взгляд с придорожного пейзажа на зеркало.
— Скорее, у меня интерес к исследованию. Может, в будущем я тоже стану детективом.
Пит ухмыльнулся, переглянувшись с Рэйном.
— Неужели такую хрупкую девушку, как вы, привлекает такая грубая работа?
— А кто вам сказал, что я хрупкая? – вопросом на вопрос, ответила Луна. – Не судите человека по его оболочке. Возьмите, к примеру осу. Она такая маленькая, а жалит очень больно.
Пит заглушил мотор. Луна вышла из машины, оглядывая двухэтажный кирпичный дом.
— Постой, — остановил Рэйна, Пит. – Ты понимаешь, к чему я завел этот разговор?
— Чтобы лишний раз доказать себе, что это она убийца? – Рэйн вылез из машины.
— Дурак. – Процедил Пит, вылезая из машины.
Детективы вошли в дом и поднялись на второй этаж. За ними последовала Луна. Она озиралась по сторонам, останавливаясь, с интересом разглядывая утварь дома. У дверей спальни толпились полицейские. Детективы поздоровались и вошли в комнату.
— Ого, — протянул Пит, оглядывая тело мужчины, распластанного на кровати. Издалека, казалось, что его тело было сплющенным, только ребра, как ненужные сорняки выступали наружу. – Это же кто его так?
Рэйн обошел кровать.
— Пит, ты видишь это? Такое ощущение, что его расплавили, как воск.
— Да. Согласен. Не повезло парню.– Пит заметил Луну. – Парни, не пускайте ее сюда! – окрикнул он полицейских. Дверь перед ее носом закрылась. – Ну, это явно что-то на грани фантастики.
Рэйн прошелся по комнате. На полке стояли в рамках фотографии. Одна из них привлекла внимание Рэйна. На фоне сарая, стояла высокая, худая женщина в черном закрытом платье и платке. Рядом с ней высокий, парень. Рэйн достал снимок из-под рамки и прочитал надпись на обороте – «Ферма. Мама и я». Он убрал фотографию в карман. – Ну, что ты думаешь? – спросил Пит, подойдя к Рэйну.
— Думаю, надо навестить доктора Виткеса.
Рэйн вышел из спальни. Он наткнулся на Луну.
— Почему вы не пустили меня?
Рэйн вывел ее на улицу.
— Потому что посторонним на месте преступления делать нечего. Мне с детективом Ларсеном нужно кое-куда съездить. А ты поезжай домой. Вот, — он вынул бумажник, отсчитав несколько купюр, — возьми деньги. А лучше знаешь, что. Купи, что хочешь и приготовь ужин. А я приеду и мы поедим. Окей?
— Но, я думала, что поеду с вами?
— Пожалуйста, Луна. Чед? – он окликнул полицейского. – Отвези ее, куда она скажет.
— Да, сэр.
— До вечера. – Рэйн запрыгнул в машину Пита.
Пит надавил на газ.
— У вас, что серьезно?
— Ты о чем?
— Я не слепой, все прекрасно вижу. Да и то, как ты на нее смотришь, я тоже заметил.
— Я не смотрю на нее. То есть, я на нее смотрю, как и на всех остальных.
— Может, у вас что-то было?
— Да, ничего у нас не было. Я просто стараюсь поддержать ее.
— Ага, теперь это так называется? – иронично протянул Пит. – Смотри, она девчонка привлекательная, будет из тебя веревки вить. Сейчас ты разрешил ей присутствовать на месте убийства. А завтра, что? Вложишь в ее руку пистолет? Хотя, я итак думаю, что она кокнула свою бабулю.
— Это еще надо доказать. – Отмахнулся Рэйн.
— Смотри, что бы с ней не получилось, как с Сэнди.
— У нас был просто секс. Тем более, я порвал с ней.
Пит ухмыльнулся.
— Не тогда ли, когда появилась эта девчонка?
— Неважно.
 
 
Больница Лукаса Виткеса представляла собой пятиэтажное кирпичное здание, с покатой крышей. На окнах, решетки в мелкую сетку, по которым был проведен ток. Он был не смертелен, но если ударит, мало не покажется. Так же у больницы имелось два входа – для персонала, и для посетителей, которым нередко пользовался сам доктор Виткес. На первом этаже располагалась регистратура. Небольшая застекленная комната, с пухлой, розовощекой медсестрой, которая принимала гостей. К ней прилегала еще одна комната. Пропускная. Она была так же под стеклом. Двое мужчин в форме, пристально наблюдали за посетителями. От пропускной вела дверь на лестницу, ей пользовались в основном служащие больницы.
Для удобства посетителей, были размещены два мягких дивана и журнальный столик с журналами о здоровье, культуре и боге. Куллер, что стоял у регистратуры, и вазон со сладостями. Лифт, который был предназначен для гостей, располагался напротив пропускной, что позволяло им без труда отмечать, кто и когда вышел. Лифты, кроме первого этажа, были под током.
На втором этаже размещались гостевые палаты. Пять, скудно обставленных комнат, с парой стульев и круглым столом. Далее по коридору, вела дверь в кухню, где готовилась еда для пациентов и персонала. Третий и четвертый этаж занимали пациенты больницы. Вдоль коридора, тесно друг к другу, размещались комнаты. Их умещалось не меньше десяти. Удобства были так же убоги и однотипны. Железная кровать, ножки которой были привинчены к полу. И стул. Не было понятно, для чего стоило закреплять кровать, если в палате не было даже лампочки, на которой, пациент мог бы повеситься? Хотя, с другой стороны, от умалишенных можно было ожидать чего угодно. Двери из непробиваемого стекла, с решеткой, по которой также был проведен ток. Он отключался, когда санитар вставлял электронный ключ в замок. Только гостевые комнаты были скрыты от глаз, обычной деревянной дверью. Правда, все же на дверях имелся затвор, который оставляли открытым.
Свет, зажигался от общего рубильника. Но если была необходимость, навестить пациента, и при этом не разбудить других, для этого имелся отдельный блок. Он смахивал на калькулятор, только на кнопках были номера палат. Нажав на одну из них, свет загорался в нужной палате.
Коридор отделялся высокой, в потолок, матовой дверью из того же стекла, что и двери палат. Она вела в просторный холл – игровую зону. Там же проводились тренинги и групповые беседы.
На пятом этаже располагался кабинет Виткеса — большой и дорого обставленный. Матовые панно молочного оттенка, на стенах. Бежевые плотные шторы с кистями. И круглая хрустальная люстра, что придавала комнате, уюта и безмятежности. Массивный стол из дуба, с резными ножками. Книжные стеллажи, что тянулись вдоль стены, они занимали большую половину комнаты. Кожаный диван, журнальный столик из красного дерева, на котором размещалась лампа в зеленом абажуре, и телефон. Телевизор, подобно картине, висел на стене. Но Виткес редко его включал. Там же размещалась полка, на которой умещались его награды, дипломы и прочие рамки, что олицетворяли Виткеса, как высококвалифицированного специалиста в области психологии и психиатрии. У доктора имелся даже мини-бар, который был сконструирован под обычный книжный шкаф. Он легко поддавался, если нажать на одну из книг. Верхняя его часть открывалась и тогда глазам представала, зеркальная полка, которая механически выдвигалась, с наличием дорогих разнородных напитков. Нижняя, была под замком и выполняла функцию сейфа. Там он держал важные документы и личные вещи. Виткес не пожадничал, чтобы со вкусом обставить свой кабинет. Но заметно сэкономил на пациентах. Но правда была в том, что Виткес считал это правильным. Пациенты вовсе не нуждались в дороговизне. Скорее, они нуждались в правильном лечении и уходе.
Что касалось служебного персонала. На каждом этаже, кроме первого и того, где находился кабинет Виткеса, было по два санитара, вооруженными резиновыми дубинками и транквилизаторами. На случай, если кто-то вздумает вести себя неподобающе. Они держались в своих маленьких комнатках, больше похожих на палатки. Их комнаты располагались напротив лифта у камерной двери. Прежде чем попасть в гостевую палату, нужно было предъявить пропуск, который выписывала регистраторша. На иные этажи, вход посторонним был запрещен.
Детективы вышли из машины. Они поднялись по лестнице и вошли внутрь больницы. Рэйн встал за женщиной, которая что-то заполняла. Когда она отошла, он подался вперед.
— Добрый день. Я детектив Рэйн, а это детектив Ларсен. – Мужчины показали удостоверения.
— Да. – На мгновение испугалась медсестра.
— Мы бы хотели поговорить с доктором Виткесом. Если это возможно?
— Одну минуту. – Она отвлеклась на телефон. – Я перезвоню. – Медсестра набрала номер. – Доктор Виткес. К вам пришли из полиции. Они хотят поговорить с вами. Хорошо. – Кивнула она и положила трубку. – Доктор Виткес ждет вас в кабинете. Вас проводят.
Из пропускной вышел мужчина. Он поздоровался и жестом указал на лифт. Когда лифт затормозил, охранник вставил ключ и вышел. За ним последовали детективы. Он остановился перед дверью и постучал.
— Войдите. – Раздалось за дверью. Охранник толкнул дверь, пропустив мужчин вперед. – А, детективы. Здравствуйте. – Виткес пожал руки мужчинам. – Вы хотели со мной поговорить. Садитесь. – Он облокотился на стол. – Вы что-то нашли? – Детективы плюхнулись, утонув в мягком сидении.
— Не совсем. Это касается одного из ваших санитаров. Сегодня утром, служанка обнаружила мертвым… — Виткес напрягся. Он зажмурился, словно от боли в глазах.
— … Била Скайза.
Виткес расслабленно выдохнул.
— Надо же. Как печально. Скайз был отличным парнем, и ответственным работником. Кому пришло в голову совершить такое ужасное преступление. – Он прошел к окну. – Так вы хотите от меня что-то конкретное?
— Да. Мы бы хотели поговорить с его напарником, Томом Уильямсом.
— У него сегодня кажется выходной. Эм. – Виткес направился к столу. Он открыл ящик, достав ежедневник. – У меня был его телефон. Вот. – Виткес переписал номер, и, вырвав листок, положил на стол. – Что-нибудь еще?
Детективы поднялись. Пит оправил галстук. Рэйн взял номер, взглянув на цифры. Он увидел, в уголке инициалы – «А. Д».
— Да. Еще одна маленькая просьба. Вы не могли бы одолжить нам личные дела Била Скайза и Тома Уильямса? Это всего лишь формальности. – Успокоил Виткеса, Рэйн, заметив его удивленное лицо.
— Конечно. – Виткес нажал на книжку. Дверца открылась. Выдвинулась зеркальная полка с графинчиками. Рэйн хмыкнул, увидев количество спиртного. Виткес набрал код, блок которого крепился на боковой стороне дверцы. Замок звучно щелкнул и нижняя дверца открылась. Виткес присел на корточки, перебирая папки. После он поднялся, протянув две из них, Рэйну. – Пожалуйста.
— Спасибо. До свидания.
Они вышли из кабинета. Охранник ожидал их, сидя на стуле, в метре от них. Он поднялся, и детективы двинулись за ним, в лифт.
Пит выдохнул, когда они спустились на первый этаж. Он подошел к вазе с конфетами, и взял несколько штук. Рэйн достал телефон и набрал номер, что был на бумаге.
— Мистер Уильямс. Это детектив Рэйн. Я бы хотел поговорить с вами. Когда вам будет удобно? Хорошо. Говорите адрес. – Рэйн достал блокнот и быстро сделал запись. – Ага. – Он отсоединился. После подошел к Питу, который жевал конфету. – Ну, что поехали. Навестим Уильямса.
— Поехали. – Он двинулся к выходу. Рэйн убрал блокнот в карман пиджака. Его взгляд привлек мальчик, что сидел на диване, и качал ногами. Привлек, потому что мальчик пристально смотрел на Рэйна. После мальчишка слез с дивана и подошел к детективу. Он посмотрел на него снизу вверх.
— Что такое? – Спросил Рэйн, когда малец ткнул пальцем вверх. Детектив пригнулся к нему.
— Дядя, а кто это у вас за спиной? – тонко спросил он. Рэйн нахмурился, обернувшись. Он пожал плечами.
— А кого ты там видишь?
— Адам. – Окликнула его женщина. Она подошла к нему, взяв мальчика за руку. – Извините. – Они двинулись к лифту. – Я же просила тебя спокойно посидеть на диване.
Рэйн поджал губы. Затем вышел из дверей больницы.
— Ты заметил, как напрягся Виткес, когда услышал новость о смерти санитара? – спросил Пит, ведя машину.
— Да.
— Правда, потом расслабился, когда услышал его имя. Тебе не кажется это странным?
— Может, он напрягся, оттого, что снова кто-то умер. – Предположил Рэйн.   
— Я не думаю, что Виткес так заботится о своих подопечных. Если они конечно, ему не должны.
Уильямс жил в районе «Маленькая Италия», в пятиэтажном кирпичном доме, с зигзагообразной лестницей, что была прикреплена на фасаде дома. Окна тесно прилегали к лестнице, которая частенько привлекала ночных воришек. Спасали только навесные замки. Рэйн заметил, как несколько окон были в трещинах. Видимо, кому-то все-таки не повезло. На другой стороне улицы, полным ходом гудела стройка. Не очень то привлекательный пейзаж. Смог от машин и пыли, свободно просачивался в окна. Отчего стекла, и подоконники были покрыты густым слоем грязи. Детективы поднялись на пятый этаж и постучали в дверь, выкрашенную в синий цвет.
— Здравствуйте. – Поздоровался Том, и пропустил мужчин в квартиру. – Я помню вас. Вы уже приходили в больницу. О чем вы хотели со мной поговорить?
— Точнее о ком. О вашем напарнике Биле Скайзе.  
— Что-то случилось? – Том почесал затылок. – Может, вы хотите лимонада?
— Я не откажусь. – Улыбнулся Пит.
— Сейчас. – Том испарился. Рэйн оглядывал комнату. Зал был захламлен мебелью. Она тянулась вдоль стен. От двери теснился диван. На вид он был потасканный, которому было не меньше двадцати лет. От дивана холодильник. Но он, кажется, не работал. Скорее стоял, как экспонат в музее. Далее стоял еще один диван. Обивку скрывало покрывало в крупную клетку. Затем, дверь, с постером обнаженной девушки, которая наверняка вела в спальню. От двери комод. От комода еще одна дверь. Кухня прилегала к залу. Навесные шкафчики бежевого оттенка. Плита, холодильник, из которого Том достал графин с желтой жидкостью, придержав телевизор, который пылился. Стол, на котором стояла коробка с соусами и пара стульев. На зарплату медбрата не очень-то можно было разжиться. Видимо, Тому хватало и того, что он имел. Он вернулся со стаканом лимонада и протянул Питу. – Так что там с Билом?
— Сегодня утром его нашли мертвым. – Ответил Рэйн, заметив на комоде рамку с фотографией. Рэйн уже видел этот снимок. 
— Как? – опешил Том. – Бил мертв?
— Да.
— Где его нашли?
— В его доме. – Произнес Пит, отхлебнув лимонада. Он скривился, как от оскомины, ощутив холод на зубах.
— Черт, ну я так и знал. Не нужно было ему давать ключи от дома.
— В смысле? – не понял Рэйн.
— Бил попросил у меня ключи от дома.
— Подождите, разве дом на Глэдис Эйв не принадлежит Билу?
— Нет, конечно. Это мой дом. А это его квартира. – Он развел руками.  
— Зачем ему понадобились ключи? – спросил Пит. Он прошел на кухню и поставил стакан на стол.
— Да у него свидание намечалось.
— Свидание? – хмыкнул Рэйн. – С кем?
— Понятно, что с девушкой. Я думал, что мы как обычно пойдем после работы в бар. Я выпить пива, а он подцепить очередную девку. Но Бил сказал, что уже подцепил кого-то.
— В какой бар вы обычно ходили?
— Да в разные. Но в последнее время в «Girls on Rollers». Бил говорил, что здесь не только выпивка, но и сиськи.
— Ага. А он не говорил, как зовут его новую знакомую?
— Нет.
— Где он познакомился с ней?
— Он не сказал.
— И как выглядит, тоже не говорил?
Том выдохнул.
— Нет. Он сказал, что у нее потрясная задница. И что он с удовольствием отымел бы ее.
Рэйн кивнул. Том поджал губы.
— И где его нашли?
— В спальне.
— Черт, — выругался Том, — наверняка придется покупать новую кровать.
Пит ухмыльнулся. Рэйн взял рамку.
— Интересное фото. Это случайно не ферма в Канзас-Сити? – спросил он.
— Да. А вы откуда знаете? – удивился Том.
— Да, было время. Я когда то был в этих местах. Это ваша мать?
— Нет. Это моя тетя. – Улыбнулся Том.
— Тетя? – Рэйн изогнул брови.
— Да. Тетя Полина.
— Русская? – вставил Пит.
— Ага. Ее мать была русской. Тетя Поли, я ее так называл, переехала с родителями на ферму, когда ей было четыре года.
— А это вы?
— Да. Это я с родителями приезжал, погостить у тети.
— Сколько вам здесь? – Рэйн поставил фотографию на комод.
— Эм, лет двадцать. Может, двадцать один.
— Ну, а вы сами из города?
— Да. А что?
— Нет-нет, ничего. – Рэйн вздохнул. – Ну, что же. Спасибо за информацию. – Он достал визитку и протянул Тому. – Если что-нибудь вспомните или… короче, звоните. – Мужчины направились к двери.
— Подождите, а когда я смогу вернуться в свой дом?
— Да, хоть сейчас. – Ухмыльнулся Пит и закрыл за собой дверь. – И откуда у медбрата деньги на дом? Я со своей зарплатой не могу купить себе нормальную аудиосистему. А этот сопляк, имеет не только дом, но и служанку. – Пит сел за руль.
— Ты, что завидуешь?
— Я? – Пит скорчил гримасу. – Нет. Но это подозрительно. Может, они в своей больничке промышляют чем-то незаконным.
— А может, у него просто богатые родители. – Хмыкнул Рэйн.
— Тогда что делает богатый сыночек, в захудалой больнице? Чего он работает медбратом?
Рэйн вздохнул.
— Да, и чего это тебя так привлекла фотография? Ты что-то знаешь? – Пит остановил машину.
— Есть кое-что.
Детективы быстро поднялись по лестнице и вошли в двери участка.
— Касл? – обратился Рэйн, протянув папки мужчине. У него было гладкое, почти, что детское лицо. Выражение, умиления отразилось в его глазах, когда он открыл одну из папок. – Ты не мог бы пробить вот этих двоих. Найди любую информацию. Может, кто-то из них менял фамилию, место прописки. Вообщем, все-все.
Касл кивнул. Рэйн сел за стол. Пит уселся напротив.
— Ну, так что ты там узнал?
— Когда мы были на месте, где убили Скайза, я заметил фотографию. – Он достал снимок и положил перед Питом. – И сейчас, в доме Скайза я обнаружил тот же снимок.
— Так. – Протянул Пит.
— Ты же слышал, что ответил Уильямс, когда я спросил его о этой женщине?
— Да. Он сказал, что это его тетя Полина.
— А здесь, — Рэйн перевернул снимок рубашкой вверх. Пит прочитал надпись – совершенно иное.
— И? Ты к чему ведешь то?
— Луна поведала мне кое-что из своего прошлого. –  И Рэйн выложил ему всю подноготную, что немного шокировало Пита. На его лице отразилось сожаление. Видимо, он мысленно жалел Луну. – И эта женщина, что на фотографии, я думаю, это и есть тетя Элизабет. А этот парень, ее сын. Адам.
— Я что-то не пойму. Кто из них лжет? — Пит подпер подбородок рукой. – Думаешь, она в курсе, что этот парень в Лос-Анджелесе?
— Не знаю.
Пит выдохнул.
— Ну, если это так. То тогда, здесь одно объяснение. Они познакомились. Скайз пригласил ее к себе. А когда дело дошло до постели, то, увидев фотографию, она взбесилась и убила Скайза.
— Даже если это и так, то тогда она ошиблась.
— А может, она сделала это умышленно. Допустим, она была в курсе, что Скайз и Уильямс вместе работали. Может, она таким способом хотела припугнуть Уильямса.
Рэйн откинулся на спинку стула. Он достал сигарету и закурил.
— Сколько ты еще собираешься держать ее у себя. По ней тюрьма плачет.
— Подожди с выводами. Ты же видел, во что превратился Скайз.
— О, ты не знаешь, на что способны женщины, когда дело касается мести. Учитывая, что с ней произошло, так я уверен, это ее рук дело.
— И свою бабушку она тоже убила? А ее-то за что?
— По-видимому, она узнала об ее намерениях.
У Рэйна затрезвонил телефон. Он снял трубку. После минуты разговора, он затушил сигарету и поднялся с места.
— Блум звонил. Сказал, что для нас у него есть кое-что интересное. Поехали.
 
 
ГЛАВА 10
 
 
Виткес стоял у окна. Он сделал глоток виски, напряженно думая о своей неосторожности. Детективы могли заметить его секундное помешательство. Он подошел к столу и поставил стакан. После уперся ладонями в край стола и опустил голову, выдохнув. Он надеялся, не услышать его имя. И его надежды оправдались.
— Не бойся. – Раздалось в кабинете. Виткес подпрыгнул. Он сглотнул, прислушиваясь к звукам. После выглянул за дверь, оглядевшись. – Не бойся. – Повторил голос. Виткес заткнул уши, так как он ощутил жуткую боль. Казалось, барабанные перепонки вот-вот взорвутся. Его покосило в сторону. Виткес успел ухватиться за журнальный столик, свалив лампу на пол.
Он плюхнулся на диван, вжавшись в сидение. Он чувствовал, что обладатель голоса, здесь. Он стоит напротив него, хоть и Виткес никого не видел. Он вздрогнул, когда врубился телевизор. На экране Виткес видел обрывки кадров. Черно-белые сменялись цветными. И действовали на Виткеса, как гипноз. Они были бессмысленны и беспорядочны. Но Виткес, почему то думал, что они что-то значат для него. Экран потух, после чего Виткес ощутил, как ему стало трудно дышать. Словно в его грудь вцепилось что-то тяжелое и острое. Оно тянуло тело Виткеса к коленям, а после, повалив того на пол. Виткес лежал на спине, устремив немигающий взгляд в резной потолок. Его зрачок не реагировал даже на ослепляющий свет от люстры. Он был мертв. Всего на мгновение.
Его рот открылся, после нога и рука двинулись. Как-то неестественно. Было похоже на то, что его тело попросту бьют. Затем, его тело медленно откатилось от дивана, и так же медленно стало подниматься по стене. Виткес встал на ноги, еще слабо ощущая равновесие. Он шаг за шагом двинулся к столу. Его тело и лицо было перекошено. Голова откинута назад. Бледно-синее лицо с выступившими венами. Молочные белки с красными краплениями и широко открытый рот. Плечо поднято к верху, другое опущено.
Руки вяло висели подобно веревкам. Одна нога слабо тянулась за другой. Но это его не останавливало, чтобы дойти до окна. Торс Виткеса звучно плюхнулся на подоконник. Затем та нога, что волочилась за другой, с хрустом ступила на подоконник, усадив тело Виткеса на колени. Голова, с тем же хрустом развернулась на триста шестьдесят градусов, уткнувшись носом в ручку.
— Чувствуешь свою смерть? – раздалось в кабинете. – Правда, она прекрасна? – Голос расхохотался. Тело Виткеса грубо отбросило к дивану. Он открыл глаза, подскочив на ноги. Виткес похлопал себя по телу, убедившись, что все цело. Его руки по-прежнему дрожали, когда он жадно осушил стакан виски. Это ощущение, что минуту назад, над его телом, как над тряпичной куклой глумились, не покидало его. Виткес поставил лампу на стол и сел на диван.
— Да. Я чувствую ее. – Ответил Виткес.
 
 
— Блум, привет. – Поздоровались детективы. Блум широко улыбнулся.
— Привет, парни. Ну, вы меня все радуете и радуете. Два трупа, и каких интересных. – Блум двинулся к морозильнику. Он выдвинул один ящик и откинул простыню. – Начнем с первого. Знаете, я впервые сталкиваюсь с тем, что на мой стол попадает не труп, а его оболочка.
— Кожа? – удивился Пит.
— Именно. Это кожа. Причем ее сняли с тела, как костюм. Иных повреждений, кроме как этот небрежный разрез, от груди до паховой зоны, и небольшой шрам, слева, от лобковой зоны, я не увидел.
— Что за шрам? – спросил Пит.
— Хм, возможно этот шрам от аппендицита. Либо после удаления грыжи.
— Хм. Так, такое возможно сделать человеку? – спросил Рэйн.
— Ты о коже? Технически, нет. Чтобы снять кожу с человека, потребовалось бы сделать несколько надрезов. И если бы ее срезали, то на внутренней стороне кожи, остались бы кусочки плоти. А они отсутствуют. Но зато я обнаружил там некий химический состав. Лаборатория уже работает с ним.
— У нас, похоже, объявился освежеватель. – Протянул Пит.
— О, не торопитесь с выводами. Осталось самое интересное. Во-первых, под ногтями я обнаружил кусочки кожи. И как вы думаете, кому они принадлежат? – Блум выдержал паузу. – Я сравнил кусочки ткани, и тесты показали, что они идентичны.
— И что это значит? – начал Рэйн.
— Возможно, она сделала это сама.
— Сама? – Удивились детективы.
— Да – Кивнул Блум. – Еще я обнаружил отпечатки на ковре. Они так же совпадают с отпечатками погибшей. Что не могу сказать того же, по отпечаткам, что имелись на подоконнике. Они больше смахивают на след земноводного животного.
Пит звучно выдохнул.
— Это что же получается. Допустим, она сняла с себя кожу, а потом что? Еще и дошла до окна? Ну, это же невозможно.
— Все возможно в нашем мире. – Пространно протянул Блум. – Кстати, детективы. Мне было кое-что еще интересно. Состояние этой кожи. При первом обследовании, я не дал бы ей и больше шестидесяти лет. После химического анализа, я пришел к выводу, что ей почти сто лет. И это спустя всего несколько часов. Но внешне, она выглядит довольно сносной и упругой. Забавно, правда? – ухмыльнулся Блум. – Ладно. Перейдем ко второму. – Он задвинул ящик, и выдвинул следующий, откинув простыню. – И где вы только таких находите? Прям экспонат, за экспонатом. Эх, может, когда-нибудь я напишу об этом книгу.
— Кто ее будет читать? – отмахнулся Пит.
— На каждую книгу, найдется свой читатель. Так-с. Как вы видите, кожа сильно воспалена. Здесь уже образовались пузыри, наполненные жидкостью.
— Его ноги, кажется, целы? – спросил Рэйн.
— Да. Видимо, его ноги были защищены от пламени. Но, когда я осматривал труп, как раз таки его ноги были открыты. Что не совсем понятно. Возможно, прежде чем покинуть место преступление, убийца раскрыл его. Так-с — протянул Блум, — На запястьях и бедрах, видны глубокие ожоги. Как и на ладонях. Это значит, что он пытался потушить пламя. Кожа, мышцы, сухожилия омертвевшие. Но при этом, кость осталась целой, хотя при ожоге IV степени, кости становиться очень хрупкими. Посмотрите, — Блум посвятил фонариком, — кость, как будто вогнули. Кто-то усиленно его удерживал. И кстати, на запястьях имеются следы пальцев. Причем женских пальцев.
— Подожди, подожди. Его держали? – Опомнился Рэйн.  
— Скорее всего. Понимаете, господа детективы, если потерпевший со II—IV степенью ожога не умер сразу, то развивается ожоговая болезнь, нередко осложняемая ожоговым шоком, сенти-копиемией [6] с интоксикацией всего организма, воспалением легких, гнойными абсцессами и флегмонами, ожоговым истощением. Важно, что горячие пар и газы, прежде всего, действуют на дыхательные пути, в результате чего наблюдается набухание и ярко-красный цвет слизистых трахеи и бронхов, резкое кровенаполнение сосудов и стенок, сужение просвета и даже спазм бронхов. Я так же не обнаружил в его крови соединения окиси углерода (неизбежного спутника горения) с гемоглобином крови — карбоксигемоглобина. Так, что могу вам точно сказать, этот мужчина умер от множественных ран. Причем, самое интересное. Он был еще жив, когда его потрошили. Вы, кстати, когда вошли в спальню, ощутили запах?
— Запах паленой кожи? – хрюкнул Пит.
— И он тоже. Но, был один, который намного сильнее держался в комнате. Запах серы. Тот же запах был и в спальне, где вы обнаружили кожу. Но там он был слабее, видимо потому что выветрился. Но кожа, очень сильно пропиталась им.
— К чему ты это? – спросил Рэйн.
— К тому, что свидетельство серы, это внедрение темных сил.
Пит хохотнул.
— Опять мифологию гнешь?
— Тогда как вы можете объяснить то, что старушка, которой перевалил шестой десяток, содрала с себя кожу? Она наверняка должна была обладать огромной силой, чтобы такое сотворить. Либо, кто-то, кто обладал этой силой, сделал. Как и с этим парнем. При таких ожогах и такие низкие показатели. Он мог бы остаться жив, если бы не эти смертельные раны. Его живьем ели. Вот посмотрите на эту рану на шее. Такая рана не свойственна при нанесении тупым или острым предметом. Она не ровная и довольно глубокая. Сантиметров десять длиной. Из шеи просто выдрали кусок, который, кстати, и стал смертельным.
— Подожди, смертельным? У него же не хватает органов?
— Да. Сердца, легких, печени. Мне даже не пришлось работать пилой, чтобы вскрыть грудную клетку. Кто-то заботливо ее отодвинул.
— Да, ты объясни, как он был еще жив, если его лишили органов? – возмутился Пит.
— Уж, этого я не знаю. Может, это все-таки темные силы. Нашаманили там, и он оставался в сознании.
Рэйн почесал подбородок.
— Видите бороздки? Около десяти, сверху и снизу. Это следы от зубов. Видимо, перед тем как впиться в плоть, зубы скользнули по коже, оставив царапины.
— Думаешь, это какое-то крупное животное?
— Для крупного животного, царапины слишком тонкие. Да и не свойственно обычной формы. Скорее, конусовидные. Похоже на следы от бритвы. Но даже, если это и животное, то него определенно очень длинные и очень острые зубы.
— Да, — протянул Пит и почесал затылок, — однако. Еще что-нибудь нашел?
— Конечно. – Блум накрыл труп простыней и задвинул ящик. Он двинулся к столешнице. – На трупе имелось излишнее количество слюны.
— Кто-то был очень голоден.
Блум хихикнул, зашуршав бумажным пакетом. Он достал сэндвич и откусил добрый кусок.
— Так же я обнаружил слюну на половом органе. – С набитым ртом, пробубнил он.
— А сперму? – спросил Рэйн.
— Увы. – Пожал плечами Блум. – Дело у них не дошло до интима. Так вот. Я сравнил образцы. Черт, — выругался Блум, уронив кусочек сыра на пол. Он присел на колено и поднял сыр с пола. Пит скривился.
— Ты же не собираешься его есть? – протянул он. Блум ухмыльнулся и бросил пластик сыра в ведро. Пит облегченно вздохнул.
— Так вот. Один из них принадлежит человеку. Второй животному. Причем второй преобладает. Человеческая слюна, только на половом члене.
— Ты уже установил личность? – в нетерпении, спросил Рэйн.
— Поиск ничего не дал. Как и пальчики. Но, по крайней мере, вы теперь знаете, что это могла быть женщина. – Блум доел сэндвич и удовлетворенно выдохнул. – Как только придут результаты из хим-лаборатории, я позвоню.
— Окей. – Кивнул Рэйн, повернувшись к выходу. Пита передернуло. Он был уверен. Если бы их здесь не было, Блум, определенно схомячил то, что упало на пол. Они сбежали по лестнице и сели в машину. Пит завел мотор.
— Не понимаю я его. Как можно есть в таком месте. От такого можно и аппетит потерять.
— У Блума, аппетит как ты видишь, отменный. – Рэйн закурил. – Ты все еще подозреваешь Луну?
— Ну, после того, что наговорил Блум, я даже не знаю, во что верить. Но, это не значит, что она вне подозрения. – Пит завел мотор и тронулся с места.
Они вернулись в участок. Пит налил себе кофе и плюхнулся на стул. Рэйн сел за стол. Он подпер кулаком подбородок, усиленно думая над тем, что говорил Блум. «Отпечатки пальцев и слюна, принадлежат человеку. Возможно, женщине. И тут на тебе, следы зубов, которые принадлежат животному. Откуда оно могло взяться? И вообще, как такое возможно, чтобы горящего человека удерживали и ели? Это и вправду что-то на грани фантастики. Нет, Луна, не могла такого сделать. Это практически невозможно. Это кто-то другой. Кто-то другой…»  — Рэйн отгонял от себя мысли, как можно дальше. Но его окликнули, и Рэйн вздохнув, подошел к столу, где ссутулился Касл.
— Нашел что-нибудь? – Рэйн встал у Касла за спиной.
— Ничего особенного. Том Уильямс. Родился в Лос-Анджелесе. Закончил школу, после поступил на мед. факультет. Ранее не привлекался.
— Хм. А по второму? 
Касл прошелся по клавиатуре.
— Бил Скайз. Родился в Далласе. В 2000 привлекался по подозрению в поджоге бара «J.R.». Дали два года условно. В 2002 переехал в Лос-Анджелес. Поступил на мед. факультет.
— Хм, — вздохнул Рэйн – значит, поджог.
— Опять мифология? – спросил Пит, подойдя к Рэйну. – Художник глаза себе выколол. Этот сгорел, потому что когда-то сам баловался с огнем. Слушай, надо отдавать это дело в БАИ. Здесь уж слишком все как-то странно.
— А кто говорил, что в преступлении не может быть странностей. – Рэйн повернулся к Каслу. – Набери Эльза Уильямс. – Он так надеялся, что, наконец, узнает, или хотя бы поймет, что за путаница происходит. Но, к сожалению, поиск ничего не дал.
— Думаю, информация этой женщины давно утрачена. В смысле в архивах личные дела не больше десяти лет лежат. Если конечно, они не обновляются.
— Хочешь, сказать, если человек, допустим, умер. То его дело уничтожается?
— Либо передается семье. Но если человек умер не своей смертью, то дело остается на чуть больший срок в той или иной организации. – Касл шевельнул мышкой, потому что на экране скакала заставка «Windows».
— Ладно. Спасибо. – Рэйн отошел к своему столу. – Я поехал домой.
— Рэйн, — Пит остановил его, ухватив за рукав. Он пристально посмотрел на него, словно ждал, что тот передумает. Рэйн удивленно поднял брови.
— Ты чего, Пит? Я просто иду домой. Уже семь.
Пит разжал пальцы.
 
 
Мужчина стоял у окна, сосредоточенно наблюдая за ворота. Окна как раз выходили, на ту сторону, где хорошо была видна оживленная улица и проезжая дорога. Фары мелькали в сумеречном свете. Одиночки медленно шли по улице, с кислыми и уставшими лицами. Другие, нагруженные покупками или кучкой детей, что постоянно мешались под ногами, спешно двигались, угрюмо бросая взгляды на прохожих. Мужчина вздохнул, даже немного завидуя тому, как все-таки счастлив человек. Он убрал руки за спину и поджал губы. Рядом с ним, в воздухе витало что-то подобное тому, когда от палящего солнца раскаляется воздух, и плавиться асфальт. Это что-то было прозрачным, но в тоже время объемным и беспорядочно двигалось.
— Господин, — прозвучал звук, напоминающий кипение воды, — отчего вам так много думать, об этом человечишке?
Мужчина вздохнул.
— Потому что мы с ним очень похожи. – Мужчина бросил взгляд на сгусток. Теперь он принял форму господина.
— Как же? – удивился сгусток. – Вы господин. Вы всемогущий. Вы великий. А он просто человек.
— Ты не понимаешь, как трудно оставаться человеком. Но все же мы с ним похоже. Он узник, я узник. Он мученик, я мученик. Он убийца и я тоже, убийца. – Мужчина улыбнулся. – Но, при этом он остается человеком.
Сгусток принял форму девушки.
— И она поможет ему понять. Только нужно еще немного времени. Когда он поймет, я предстану перед ним.
 
 
Рэйн вошел в квартиру. В воздухе пахло жареным мясом. Рэйна невольно передернуло. Ему почему-то вспомнился Скайз. Из кухни доносилась возня, и тонкий голосок Луны. Он бросил пиджак на спинку дивана и вошел в кухню. Так и есть, Луна что-то напевала себе под нос, нарезая овощи. Взгляд Рэйна скользнул по ее длинным и стройным ногам, которые открывало короткое платье в мелкий цветочек. Ее волосы были уложены в «ракушку». Рэйн вдруг подумал, откуда у нее это платье. Хотя, с другой стороны, какая ему разница? Она обернулась, на мгновение замерев.
— Эм, здрасте. – На ее щеках выступил румянец. Рэйн улыбнулся.
— Привет. Ну, как справляешься? – Он сел, заметив на столе бутылку красного вина.
— Да. Еще пару минут. – Она вернулась к овощам. – Вы, наверно, очень голодны?
Рэйн только сейчас понял, что целый день ничего не ел. Да и не хотелось.
— Очень. – Соврал он. Луна разложила салат по тарелкам и поставила на стол.
— После салата, вас ждет еще и горячее. – Улыбнулась Луна. – Мясо, тушеное с овощами.
— Надо же. – Хмыкнул Рэйн, насадив на вилку ломтик помидора. – Ты купила вино?
— Эм, не совсем. Тот полицейский, Чед. Я попросила отвезти меня домой. У бабушки был небольшой погреб. Ну, я и позаимствовала оттуда вино. Вы же не против?
Рэйн пожал плечами.
— Да, я еще прихватила пару вещей. А то одежду надо постирать. Не буду же я ходить голышом. – Хихикнула она и снова покраснела.
— Ну, да. – Протянул Рэйн.
Он вяло ковырял ложкой в тарелке.
— Вам не нравиться? – Спросила Луна, когда они перешли ко второму блюду.  
— Да нет. Очень вкусно.
— Что-то случилось на работе?
— Давай сначала поедим. – Сухо отозвался Рэйн. Он положил ложку рядом с тарелкой и поднял глаза на Луну. Она сидела, ровно выпрямив спину, едва опуская голову, чтобы отправить ложку в рот. В ее движениях чувствовалась грациозность и сдержанность. Он смотрел на нее, не желая отводить глаз. Не потому что не хотел. Потому что не мог. Словно его кто-то нарочно заставлял пристально пялиться на ее сосредоточенный профиль.
Рэйн на мгновение зажмурился. А когда открыл, то не узнал ничего из того, что было так ему привычно. От кухни, с довольно современной и пускай не дорогой техникой, остались сколоченные деревянные ящики, что висели на голых каменных стенах. Их было очень много, поэтому ящики теснились друг с другом во всю кухню. Столешница, была из того же дерева, что и ящики. Цвета ореха, обтесанная, но не покрытая лаком. Она занимала половину комнаты. По другую сторону стояла печь, выкрашенная белой краской. Рядом с печкой, на полу стоял медный таз с кувшином. Стол, длинный покрытый белой накрахмаленной тканью, стоял в центре. Рэйн озирался по сторонам, панически оглядывая женщину, что сидела по левую сторону от него. Угрюмый профиль, плотно сжатые губы. Черные волосы, уложенные в высокую прическу, оттеняли ее бледное лицо. Закрытое черное платье выдавало лишь ее пышную грудь. Худые пальцы лежали на столе. Она сидела неподвижно, выпрямив спину.
— Читай молитву. – Произнесла она. Голос ее был приятным и спокойным.
— Что? – спросил Рэйн. Он не понимал, что происходит. Почему он здесь?
— Если ты хочешь получить свой обед. Ты должен прочитать молитву. – Она медленно повернула к нему лицо и посмотрела на Рэйна. Рэйн сглотнул.
— Как я здесь оказался? Кто вы? – почему-то спросил он, хотя узнал эту женщину. В ее взгляде промелькнуло удивление и в тоже время озлобление. Рэйн не ощущал себя прежнего. В нем что-то изменилось. Он не чувствовал себя мужчиной. Не чувствовал прежнего веса и тела, к которому привык. – Кто я…
— Что? – Протянула она. – Что ты сказал? Ты не узнаешь… — она медленно взяла нож и с силой сжала его – ты не узнаешь меня? Рэйн опустил глаза и вскрикнул. Его взгляд прилип к рукам. Он совсем не узнавал их. Вместо мощных и покрытых волосками мужских, он видел юношеские, не толще фломастера, пальцы. Рэйн покрутил ими, даже сжал в кулаки и разжал. Но ничего не менялось. Менялось лишь лицо женщины. Ее бледное лицо краснело, как воспаленный прыщ. – Что ты себе позволяешь?! Ты! – закричала она, вскочив с места. Она шумно дышала, еще сильней сжимая нож. Казалось, она вот-вот его сломает. Стул отлетел к стене. Рэйн чертыхнулся, так как его спина больно впечаталась в спинку стула, словно там было что-то острое. Оно больно оцарапало его спину, и теперь рана ныла. Женщина закричала, в шаг, настигнув Рэйна. Она нависла над ним, едва сдерживаясь, чтобы не всадить нож ему в грудь. Ее лицо перекосило злобой. Она напряженно смотрела на него. Ее глаза, едва не вываливались из глазниц. Белки стали красными, от лопнувших капилляров. А рот растянулся широко, обнажив крупные длинные зубы. – Ты моя плоть! Ты моя кровь! Ты то, что внутри него!
Рэйн закричал, повалившись на пол. Женщина расхохоталась, любуясь его бледным и оторопелым лицом. Она хохотала так сильно, что сотрясались каменные стены. С потолка осыпался гранит. Дверцы ящиков, скрипя, то открывались, то хлопались. Все хохотали. Даже печь, заливалась смехом, выплевывая кокс. Рэйн замер, увидев себя в отражении. Он не понимал. Еще минуту назад, этого зеркала здесь не было. На его месте, был стеллаж с кухонной утварью. А теперь. То, что он увидел, никак не укладывалось в его больной голове. Он зажмурился, мысленно и вслух, повторяя, что ему это только кажется. Рэйн снова посмотрел в зеркало.
— Этого не может быть. – Протянул он, увидев в отражении Адама. – Нет! Нет! – Протяжно завыл он, закрыв лицо руками.
— Эй? – Его коснулись и Рэйн вздрогнул. Он на мгновение пришел в себя и опустил глаза вниз. В тарелке, в темно-коричневом месиве, он заметил белое пятно. Рэйн взял ложку и подхватил. Рэйн с трудом сглотнул, рассматривая глаз. Ложка тут же полетела на пол, когда глаз моргнул. А Рэйн вскочил из-за стола, прижавшись к стене. – Эй, тише. Тише. – Луна подскочила к нему. – Что с вами?
Рэйн медленно поднял на нее глаза. Он видел Луну. Но сознание долго не отпускало тот жуткий образ. То, ощущение, тот момент, который выбил его из рассудка.
— Что случилось?
Рэйн шумно дышал. Его лицо покрылось испариной, а футболка противно липла к мокрому телу.
— Я должен убедиться – он резко притянул к себе Луну, высвободив ее волосы от заколки. Когда ее волосы упали на плечи, он немного расслабился, — должен убедиться, что это реальность. – Рэйн жадно поцеловал Луну. Он не отпускал ее, пока она не уперлась ладонями в грудь, пытаясь оттолкнуть его. Рэйн приложил пальцы к губам, заставляя себя поверить, что этот поцелуй настоящий. Ему это вовсе не кажется. И растерянное лицо Луны, чьи щеки залил густой румянец, тоже реальность. Он вышел из кухни. Несколько минут ходил по комнате, после сел на диван. Ему было тяжело. Что-то горькое давило на грудь. Рэйн откинулся на спинку и выдохнул. Но выдох получился коротким и хриплым. Он не знал, кричал ли наяву, отчего в горле саднило. И не понимал. Почему он видел глазами Адама. А может, это был и вовсе не Адам, а он?
Луна показалась из кухни. Она несмело подошла, остановившись в двух шагах от дивана.
— Вам плохо? – тихо спросила она. Луна поставила стакан на стол. – Выпейте воды.
Рэйн бросил взгляд на нее. После сморщился, как от оскомины.
— Извини. Я не хотел тебя напугать.
— Я знаю. Просто не понимаю. Почему вы хотели убедиться, что это реальность?
— Не важно. – Рэйн отмахнулся.
Луна вздохнула.
— А я так надеялась попробовать с вами вина. Но, если вам плохо, я его уберу.
— Неси. – Рэйн упер локти на колени, и обхватил голову руками. Он несколько минут сидел неподвижно, пока Луна не вернулась с бутылкой и двумя бокалами. – Ты здесь не причём. Было очень вкусно. Ты молодец. – Рэйн разлил вино по бокалам и сделал глоток. Теплая и терпкая жидкость разлилась по желудку. Он ослаб. Он почувствовал это, когда голова слегка закружилась. – Хорошее вино.
— Оно коллекционное. И досталось бабушке от одного очень хорошего винодела. Джона Диккенсона.
Рэйн поперхнулся.
— Что? – он оторопело посмотрел на Луну. – Как его имя?
— Джон Диккенс. Друг Рональда Ореста. На одной из выставок, бабуля похвалила вино, которое предлагали гостям. И он обмолвился, что этот нектар из погребов его старого и доброго друга Джона Диккенсона. Он дал нам его адрес. Правда, бабушка не смогла съездить со мной. Поэтому я поехала одна. Ах, — Луна мечтательно закатила глаза, — как все-таки там необычно. Холодно и темно. Будто в сотах, лежат, покрытые густым слоем пыли и паутины, бутыли с вином. И этих сот так много, что можно потеряться, как в лабиринте. Они, кажутся, однотипными. Но это не так. Вообщем, я застала мистера Диккенсона за его привычным делом. Он поворачивал бутылки по часовой стрелке. И делал это так заботливо, осторожно, будто боялся нарушить их покой. Он ждал меня. И поэтому приготовил один из его лучших нектаров. – Луна кивнула на бутылку. – «Кровь моей матери». Он назвал это вино, в честь своей матери. 
Рэйн поставил бокал на стол.
— Джон Диккенс. – Произнес он. Луна кивнула. – Слушай. А ты можешь мне еще что-нибудь рассказать о тете Элизабет и Адаме?
— Зачем?
— Просто хочу понять, каким она была человеком.
— Ну, я вроде, говорила, что она была очень набожной и строгой женщиной. Сутками молилась, повсюду таскала библию. Правда, за библией у нее были и другие стороны.
— То есть. – Рэйн обратился вслух.
— Ну, — Луна сделала глоток, — за месяц до того, как со мной случилось это. На ранчо, не далеко от дома тети, поселился мужчина. Он занял дом, своего покойного отца. Мужчина был из городских. Это угадывалось и в его речах и в поведении. Более развязный и напыщенный. С нескладной фигурой, высокий. С голубыми хищными глазами. В его взгляде проскальзывало лукавство. Как-то в одно утро, этот мужчина долго стоял напротив дома тети Элизабет. Тетя увидела его из окна, и поэтому вышла на крыльцо. Она спросила его – кто он? И что ему здесь надо? Мужчина ответил – что его фамилия Скайз. И он пару дней назад поселился в соседнем доме, своего покойного отца. Так сказать, мы теперь соседи, давайте общаться и дружить. На что тетя, холодно на него посмотрела и ничего не ответив, вернулась в дом.
— Подожди, его фамилия Скайз. А имя случайно не Бил?
— Да. – Удивилась Луна. – А вы откуда знаете?
— Неважно. Продолжай. – У Рэйна заныли виски. Кругом имена и фамилии, которые вот уже четвертый день преследуют его. Что это?
— Не смотря на то, что тетя была холодна с мужчинами. Она в тоже время разжигала в них желание и страсть. Тетя была очень красивой. С белой, как мел, кожей. Карими, пронзительными глазами. Тонкий вздернутый нос и полные губы, от которых мужчины сходили с ума. А волосы. Этот каскад смольных локонов, прятались под чепцом. Тело ее тоже было изумительно. Но, к сожалению, свои прелести, она прятала под похоронными закрытыми платьями. И все же, мистеру Скайзу, удалось разжечь в ней ответное желание. Уже через неделю, он сидел с нами за одним столом. Мы обедали, стараясь не нарушать тишину. Но, краем глаза, я все же видела, как он смотрит на нее с вожделением. Адаму же такой поворот в их семье был не по нраву. Он возненавидел дядю Била, как тот впоследствии, просил себя называть. Спустя еще неделю, и в спальне тети, иногда ночами доносились довольно двусмысленные звуки. Тяжелое дыхание дяди Била и короткие всхлипы тети Элизабет. В одну из ночей, я проснулась от звуков. Конечно, мне было интересно. Шестнадцать лет – возраст, который желает совать везде свой нос. – Хохотнула Луна. – В итоге, я тихонько подошла к двери и пригнулась, заглянув в замочную скважину. То, что я увидела, меня повергло в шок.
Тетя Элизабет, в довольно фривольной позе лежала на кровати, распятая по ногам и рукам, которые были привязаны к спинкам кровати. Обнаженная, совершенно не стыдящаяся своей наготы, а наоборот. В ее глазах я увидела ту страсть, которая копилась многие годы, и наконец, нашла выход. Она извивалась на кровати, мотыля головой по подушке, отчего ее волосы, путались и растрепывались. Она закусывала губы, сдерживая экстаз, в лице которого выступал не просто половой акт. А плеть. Бахрома была из грубой резины, на конце которой были металлические набалдашники. Дядя Бил, воодушевленно хлестал прекраснейшие груди тети Элизабет, в кровь. От ее мучений и слез, дядя приходил в восторг и изливался, покрывая ее раны спермой. И я была не единственным свидетелем этого садомазохистского блудства. Адам тоже это видел. И это его разозлило. Очень разозлило. Что однажды, он в гневе, выпалил мне – Ублюдок! Ненавижу! Собаке собачья смерть! Я сожгу его! И уж постараюсь, чтобы он был еще жив, когда я буду потрошить его!
Рэйн не закрывал рта, пока слушал подробный рассказ Луны. Ему казалось, что он не просто слышит это, он видит это своими глазами. Так отчетливо, и так красочно. Ощущает запахи, и слышит звуки, которые сверлят его уши, что становиться больно до крови.
— И вот, дождавшись ночи, когда все уснули. Дядя Бил ночевал у себя. Не знаю, почему. Но это была, как сказал Адам, его ночь мщения. Он залез к нему в дом, через окно. – Луна выдохнула. – Поднялся в спальню. Долго стоял у кровати, сжимая топор в руке. Когда дядя Бил заворочался в кровати, Адам на мгновение испугался и ударил его обухом. Что было дальше, я не смогла видеть.
— Ты была с ним? – промямлил Рэйн.
— Да. Он потащил меня с собой, на случай, если я вдруг вздумаю разбудить тетю и помешать ему. Я почувствовала запах паленых волос и кожи. Этот запах окутывал меня, так что у меня закружилась голова. Спустя час, Адам вышел из его спальни. Его руки и одежда были в крови. Но Адам был спокоен. Даже удовлетворен. Это говорила его улыбка, что не сходила с его губ, пока мы шли домой. – Она сглотнула. – Он пригрозил мне, если я расскажу кому-нибудь, то мне несдобровать. Но вы же понимаете, я не могла выдержать этого. За что и была наказана не только Адамом, что обесчестил меня. Но и его матерью, что простила своего сыночка, но все же выместила свою злобу и обиду на мне.
— Но ты же сказала, — начал Рэйн.
— Я не могла сразу рассказать вам, истинную причину. Вы должны и меня понять. Такое нелегко рассказать. – Она взяла бокал и посмотрела сквозь него. – Утром. Тетя, ждала дядю Била к завтраку. Но ни к завтраку, ни к обеду, и уж к ужину, он не пришел. Тетя была озадачена и взволнована его резким исчезновением. Ночью, она пошла к нему в дом. Вы, наверняка, понимаете, что предстало ее глазам. Но уже следующим днем, ее лицо было, как и прежде – холодным и сдержанным. – Луна залпом допила вино и поставила бокал на стол. – Тетя готовила обед. И этот запах, погнал меня на кухню. Знакомый, холодящий запах, который я узнала. Я открыла крышку, и застыла в ужасе. Как вы думаете, что я там обнаружила, когда зачерпнула ложкой, готовящуюся похлебку? Глаз.
— Глаз. – Эхом повторил Рэйн.
— За обедом, тетя не подала вида. Как и Адам. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она поедала, своего обожаемого мужчину. – Луна перевела дыхание. Рэйн сидел, застыв, как истукан. Он ощутил, как по его телу пробежал холод. Волосы зашевелились на его голове, и он невольно вздрогнул.
— Глаз. – Одними губами прошептал Рэйн, не веря своим ушам. Кровь отлила от лица. Он не чувствовал его, так же как и своего тела. Словно это все было чужое, не по размеру. Которое теснило и сжимало Рэйна, словно в тисках. Он попытался проглотить, ком, что застрял в его горле. Во рту было сухо и он совсем не чувствовал своего языка. Рэйн сделал усилие, и потянулся к вину. Он сделал несколько жадных глотков и прокашлялся. Язык отлип от неба, ощущая горечь, во рту.
— Что с вами? – Луна испуганно посмотрела на него. – Вы бледнее, чем обычно. Вам плохо? Может, принести воды?
Рэйн откинулся на спинку дивана.
— Дай мне пару минут. – Прохрипел он.
— Хорошо. – Луна двинулась в кухню. Рэйн услышал, как Луна загремела посудой.
— Глаз. – Произнес он, отлипнув от дивана. Он обхватил голову руками, уперев локти в колени. «Почему это происходит со мной? – подумал он, — Зачем и почему именно я, вижу эти ужасные картинки? Может, это по-прежнему мне сниться? Или это реальность? Или видения? Как же все это странно. И она. Она тоже странная». – Рэйн поднялся с дивана, направляясь в кухню. Луна вытирала тарелки, убирая их в ящик. – Почему ты уехала к тете, а не к бабушке?
— Потому что о бабушке я знала только одно, что она есть. А кто она и где живет, я не имела понятия. А тетю я увидела на похоронах отца. Она подошла ко мне и сказала, что я теперь буду жить в ее семье.
— Но бабушку ты все-таки нашла.
— Не без помощи людей, что приютили меня. Они нашли адрес бабушки, и я сразу же покинула Канзас.
— Бабушка. А как ее имя?
— Полина.
Рэйна словно окатили холодной водой. «Полина?! Тетя Тома Уильямса? Тетя Полина, которая теперь приходиться бабушкой Луне? Полина, та самая с холодными чертами лица, которая причудилась ему, бабушка Луны?» — быстро пронеслось в голове Рэйна.
— Полина? – коротко повторил он.
Луна кивнула, повесив полотенце на крючок.
— Да. Полина Эйв. Моя бабушка.
— А тетя значит Элизабет. – Произнес Рэйн, облокотившись на стену.
— Да. Тетя Эйв.
— Она разве не была замужем?
— Нет. Она родила Адама без мужа. Точнее, с ней произошел один неприятный случай, в итоге на свет появился Адам.
Рэйн вздохнул.
— Жаль, что вы так и не попробовали мясо.
— Я уверен, оно было вкусным.
Луна выдохнула.
— Как вы себя чувствуете?
— Я в норме.
— Ну, тогда я пойду спать. Если вы не против?
— Конечно, иди.
— Спокойной ночи. – Луна вышла из кухни, скрывшись в дверях спальни.
Рэйн вернулся в гостиную. Он сел на диван и несколько минут сидел неподвижно. – «Джон Диккенс, Рональд Орест, все они, хоть когда-то, косвенно были знакомы с ней. А теперь, они мертвы. Смерть Скайза, совсем не понятна мне. Если, конечно, учесть тот факт, что три года назад, она была знакома с ним. Но он всего лишь однофамилец. Не может же она, убивать всех, чье имя совпадает с именем из прошлого? Неужели, она и вправду убийца? Неужели, это хрупкое создание, способно творить такие ужасные вещи? Но я не понимаю, почему? Почему она просто не убила Уильямса? Зачем лишние смерти? И почему я вижу и чувствую это все так остро, словно это происходит со мной. Будто я это переживаю своей кожей. Чертова кожа. Как такое возможно? Полина – бабушка Луны, и тетя Уильямса. Этого не может быть. Полная бессмыслица — Рэйн стащил с себя рубашку и носки. – Пит прав, нужно было отдать дело БАИ и не заморачивать себе мозги. И почему мне просто не сделать это? Возможно, это дело для меня что-то значит? – предположил он. – А может, я устал. И мне пора в отпуск. Запереть замки, отключить телефоны и послать все к черту! К черту»! Мне просто нужно выспаться. – В слух проговорил он, откинув голову на спинку дивана. – Просто выспаться. – Рэйн прикрыл глаза. Но тишина, что была в квартире, длилась не долго.
Он услышал тихое бормотание. Рэйн открыл глаза, повернувшись на звук. Дверь приоткрылась, призывно проскрипев. Рэйн поднялся с места и подошел к двери, прислушиваясь. Бормотание не смолкало. Рэйн прекрасно слышал звуки, что слышались из спальни, но он не разбирал слова. Кажется, это была латынь. Он тихо толкнул дверь и вошел в спальню. Бормотание стихло. Тень промелькнула мимо него, что Рэйн невольно дернулся. В окне возник женский силуэт. – Луна? Я думал, ты спишь.
— У меня бессонница. Как и у вас. Вы слишком много думаете. Это мешает нам.
— В смысле, мешает нам? Извини, я видимо говорил вслух. – Он стушевался. – Я просто услышал какое-то бормотание.
— Я молилась. – Ухмыльнулся силуэт. — Вы довольно громко думаете. Ваши мысли, они кишат в моей голове, как кучка тараканов. Глядишь, хотят разбежаться, ан нет. Все равно прибиваются к кучке. И что же они там такого интересного нашли? Хм, наверно, то, что до сих пор вы не поняли. Или не хотите понять. А может, просто отказываетесь это понимать?
— О чем ты? – Рэйн насторожили слова Луны. Он икнул, от мысли, что пронеслась в голове.
— Ну, вот опять. Возможно, вы правы.
— Я включу свет. – Произнес Рэйн. Свет, что падал с гостиной доходил лишь до порога комнаты. Спальня была в темно-серых тонах. Даже света от холодной луны не хватало, чтобы рассмотреть Луну.
— Не нужно. Я не одета. Вы же не хотите смутить молодую, девушку. – Хрипло рассмеялся силуэт. Рэйн удивился тому, как ее голос изменился. – Ах, мысли, мысли. Ненужно, так усиленно думать, иначе можно сойти с ума. Хотя, вы и так уже не в себе.
— Что ты говоришь? – не понял Рэйн.
— Я говорю о мужчинах, которые не дают вам покоя. Диккенс, Орест, Скайз. Все они, как вы выразились, косвенно были знакомы с ней. И как так получилось, что они были убиты. Но прежде попали в психушку? Что же могло с ними случиться, что судьба сыграла с ними злую шутку? Неужели, такое хрупкое создание, способно умертвить столь обычных мужчин? И почему она просто не убила Уильямса, хотя возможности у нее было предостаточно. Но хотела ли она этого? Спросите ее. 
— Ты не Луна. – Прошептал Рэйн, напрягшись. Силуэт снова рассмеялся.
— Может, я то, что кроется под маской Луны? Может, я ответ на ваш мучительный вопрос – почему я вижу и чувствую все это на своей шкуре? Почему меня преследуют видения, о которых я знаю, лишь со слов Луны? Почему эта женщина говорила со мной так, словно я принадлежу ей? Ведь так? Ведь эти вопросы вас мучают, с тех пор как вы встретили Луну? Не сбылось ли пророчество того странного мужчины, сказав вам, что с ее появлением, ваша жизнь измениться?
«Как я мог забыть об этом? – Рэйн нахмурился. – И вправду. Она или что-то похожее на нее, говорит правду. Моя жизнь действительно изменилась. Но почему я? Почему именно я? Безумие и бессмыслица».
— О, перестаньте, — прервал силуэт поток мыслей Рэйна.
— Ну, раз ты все знаешь, может, тогда объяснишь мне, почему Луна принимает Полину Эйв за бабушку, когда Том Уильямс утверждает, что это его тетя? Кто же тогда Элизабет?
— Разве я говорила, что знаю ответы на вопросы? Я лишь знаю о них. А решать головоломку вам. – Ухмыльнулся силуэт. – Хотя, может, это и вовсе не так трудно, как кажется на первый взгляд? Может, все просто. Стоит только хорошенько подумать? Попробуйте поиграть с ними.
— Что? – Не понял Рэйн.
— Поиграйте с именами. Может, они что-нибудь да откроют вам. — Кто ты? Или что ты? – медленно протянул он.
Силуэт ухмыльнулся.
— А вам как удобней? Принимать меня за безумие, что блуждает в вашей голове, или за реальность, в которой вы так хотите убедиться? 
«Неужели, это и вправду слышит мои мысли? Даже сейчас, когда я говорю это про себя? Получается, это, что-то, знает, что меня берет ужас, только от одной мысли, что я вновь увижу…»
— Как это мило. – Протянул силуэт. – Но не так страшен черт, как его малюют. – Силуэт притворно вздохнул. – Знайте, я не враг вам.
— Не враг? – удивился Рэйн. – Хочешь, сказать, что все, что происходит со мной это проявление дружбы и заботы?
— Нет. Но я буду с тобой. Неважно, где. Неважно когда. Но я буду повсюду. Где бы ты ни был, на что бы ты ни посмотрел, к кому бы ни прикоснулся.
Рэйн услышал, как силуэт расхохотался.
— Я хочу увидеть тебя. – Произнес Рэйн. Он потянулся к реле.
— Осторожней со своими желаниями.
Рэйн нажал на клавишу, но свет не зажегся. Он напрягся.
— Иначе, то, что вы увидите, вам может не понравиться. – Свет резко зажегся. Рэйн отшатнулся, вжавшись в дверь. Всего в нескольких шагах от него, было нечто, туго обтянутое кожей. Острые кости, прорывали оболочку, выглядывая наружу. Кожа, или подобие ее, была густо вымазана в крови. Так словно, это что-то вывернули наизнанку. 
Рэйн наощупь искал ручку двери. Ужас вцепился в его шею, как и то, которое в один шаг подпрыгнуло к нему, плотно прижавшись. Оно прикоснулось костлявыми пальцами к его лицу и притянуло к себе, пристально вглядываясь пустыми глазницами.
— Вам нравиться, то, что вы видите, детектив? Готовы ли вы к тому, чтобы узнать правду? – проскрипел скелет, скосившись в улыбке. Рэйн ощущал холод, что просачивался сквозь его кожу. Запах сырости и земли зудел в носу, и Рэйн задержал дыхание. Он зажмурился, откинув голову назад. – Безумие! Безумие и страх! – Громко проскрипел скелет. – Безумие!
Рэйн схватился за кости, пытаясь их оттолкнуть. Он закричал, словно в этом крике была вся его сила.
— Страх… — эхом повторилось в его ушах, и он открыл глаза. Рэйн сидел на диване. Тело и лицо его сильно вспотело. Майка мерзко липла к его коже. Он смахнул пот со лба и вскочил, оглядывая майку. Никаких следов крови.
— Фу, ты черт! – Выругался Рэйн. Он обулся, забыв про носки, и накинул пиджак. – Мне нужно проветриться.
Рэйн вышел из квартиры и запер дверь. Он вжался в стену, потому как его голова закружилась. Потолок и полы смыкались, подобно челюстям, они гремели и трещали. Лестница сворачивалась в трубочку, и также с грохотом принимала свой изначальный вид. Рэйн зажмурился, мучительно стиснув челюсти. После все стихло. Он быстро сбежал по лестнице, все еще боясь быть прихлопнутым – либо потолком либо полом. Рэйн выскочил на улицу. Он коротко вдыхал прохладный ночной воздух. Тело его горело, как и лицо. Голова была тяжелой и пустой. Словно все мысли, которые столпились, наседали на темя, где не понятно каким образом, появилась стена. Комок жутко давил, отчего голова трещала.
Он добрался до дома, поднялся по лестнице и кулаком постучал в дверь. Стучал настойчиво, пока не услышал, недовольные голоса соседей. После дверь приоткрылась. За цепочкой показалось лицо Сэнди. Она открыла дверь.
— Ты что здесь делаешь? – она не была удивлена его приходу. Рэйн ввалился в комнату.
— У тебя есть выпить?
— Ты пришел в двенадцать часов ночи, чтобы выпить? Знаешь, ты не похож на заядлого алкоголика. – Ухмыльнулась Сэнди.
— Просто налей мне выпить. – Прошипел Рэйн.
— Ладно. – Сэнди двинулась на кухню.
— У тебя есть компьютер? – Рэйн оглядывал ее комнату. Дверь в спальню была плотно закрыта, но из-под пола была видна полоска света, и запах ароматических свечей, все еще держался в гостиной.
— Конечно. А тебе зачем? – она протянула ему бокал с виски. Рэйн одним глотком осушил бокал.
— Мне нужно войти в базу ФБР.
— ФБР? – удивилась Сэнди. – А, это не подождет до утра?
— Мне срочно.
— Хорошо. – Она пожала плечами. – Только у меня компьютер в спальне.
— Не переживай, я не собираюсь задерживать твоего дружка.
Сэнди улыбнулась.
— С чего ты взял? – Она  громко рассмеялась. Они вошли в спальню. Постель была смята, на полу валялась рубашка. Рэйн отметил, что рубашка явно не по размеру Сэнди. Она включила компьютер. – А я уж подумала, ты пришел извиниться.
— Ты ошиблась. – Он не сводил глаз с монитора.
— Ну, ты и свинья, Рэйн. – Она притворно надула губки.
— С каких пор тебя это волнует?
— Так что случилось, что тебе понадобился мой компьютер?
— Я же сказал, мне нужно войти в базу ФБР.
— Зачем? – Она подхватила рубашку, бросив ее на кровать.
— Тебе это действительно интересно, или ты просто хочешь поговорить? – Рэйна раздражал пустой треп. Ему не терпелось, поскорее увидеть «ответ».
— Ты же знаешь, я не лучший собеседник.
— Да. У тебя другое хорошо получается. Трахать мужикам мозги.
Сэнди расхохоталась.
— Забавный комплимент, Рэйн. Но, ты же знаешь, мне нравиться трахать не только мозги. – Лукаво протянула она, изогнув бровь. Рэйн ухмыльнулся. Он сел за стол. Пальцы нетерпеливо пробежались по клавиатуре. – Так кого ты ищешь?
— Полина Элизабет Эйв, — Проговорил Рэйн, вводя инициалы в поиск.
— Вау, — протянула Сэнди, увидев фотографию на мониторе. – Это же та девчонка, что я видела с тобой. – Рэйн несколько секунд сидел неподвижно. Пальцы его прилипли к клавиатуре, глаза округлились. На фото была точная копия Луны. Только волосы были темнее, возможно это просто так казалось. Рэйн перевел взгляд правее. Он читал про себя и его брови ползли вверх. – Полина Элизабет Эйв. 1964 года. – Прочитала вслух Сэнди, — Место рождения Киев. В 1966 покинула Россию, переехав в Даллас. В 1968, Канзас – Сити. В 2003 году переехала в Лос-Анджелес. – Сэнди хмыкнула. – По-моему ничего странного.
— Нет, есть странность. – Проговорил Рэйн, подумав про себя – «Когда Адам изнасиловал Луну, ей было шестнадцать лет. Это получается, — он задумался, — 2010 год. А Адаму, двадцать было в 2001 году. Получается, Адаму на тот момент стукнуло двадцать девять лет, — он поднялся с места, — может это ошибочная информация? Или Луна мне лжет. Или я не понимаю, что происходит».
— Если только ее фотография. Не думала, что она такая старая. Судя по дате рождения, ей сейчас почти пятьдесят лет. Да, Рэйн, не думала, что тебя тянет на переспелых женщин.
Рэйн выдохнул. Он потер лоб, словно он жутко чесался.
— Сэнди, распечатай мне это, пожалуйста.
— А что мне будет с этого? – улыбнулась она.
— Я оставлю тебя в покое. – Проговорил он, выйдя из спальни.
— Я надеялась, на другой ответ.
Рэйн сходил на кухню, налил себе еще виски и выпил. Но это не помогло. Он очень надеялся, что алкоголь, хоть немного остудить его больную голову. Но стало только хуже. Комната закружилась перед глазами. Он вцепился в стол, и опустил голову, глубоко вдыхая.
— Эй, тебе плохо? – испугалась Сэнди.
— Я… мне нужно на свежий воздух. – Он сложил листок, что протянула ему Сэнди, и убрал его в карман пиджака. – Спасибо. – Рэйн вышел на улицу. Он долго бродил, опустив голову вниз. Что-то странное было в его голове. Мысли, как злые собаки, кусали его. Это его очень раздражало. Он злился и мучительно вздыхал, изредка поднимая глаза. Его взгляд падал на витрины магазинов. Он подошел к одному из них, и прилип к стеклу. За стойкой, сидел, со скучающим видом, продавец. Он без интереса пялился в телевизор, попутно разгадывая кроссворд. – «Я хочу быть на его месте. – Подумал он. – Пусть это не самая лучшая жизнь. Но, по крайней мере, я бы не сходил с ума, как сейчас. Мысли, мысли. Почему вы не оставите меня в покое? Почему другие сходят с ума постепенно, впадая в безумие? А я за один день ощутил то, что приходит с годами?» — Рэйн отвернулся от витрины и двинулся дальше.
 
 
ГЛАВА 11
 
 
Рэйн стоял, уткнувшись лбом в дверь. Он не старался слушать, что происходит за дверью, даже если там что-то и происходило. Он просто стоял, втягивая носом воздух. Затем он вставил ключ в замок и повернул. Рэйн толкнул дверь и вошел внутрь. Свет по-прежнему горел в гостиной. Он запер за собой дверь. Но чисто по привычке. Ему казалось, что он уже ничего не испугается. Пусть хоть сам дьявол ему привидеться.
— Мистер Рэйн? – Луна вышла из кухни. Ее лицо было встревожено. – Что случилось? – она подошла к нему.
Рэйн устало посмотрел на нее. После снял пиджак, небрежно бросив его на диван.
— Вы плохо выглядите. – Она встала напротив него, когда Рэйн плюхнулся на диван. Он откинулся на спинку, промычав. – Может, вам воды принести? Вы спали?
Рэйн пристально посмотрел на Луну. «Надо же, и ведет себя, как ни в чем не бывало. Поражаюсь ее театральщине». Луна стушевалась от его взгляда. Она даже покраснела, натянув футболку до колен. Ей почему-то показалось, что Рэйн смотрит именно на ее ноги. Он выдохнул.
— Нам пора поговорить. – Сухо произнес Рэйн. Луну насторожил его тон. Она присела на диван, снова натянув футболку на колени. Рэйн потянулся за бутылкой вина. Он тряхнул ею, убедившись, что вино осталось. После отпил прямо с горла.
— О чем? – тихо спросила она, боясь поднять на него глаза. Рэйн же не сводил взгляда с ее раскрасневшегося лица.
— О Полине Элизабет Эйв.
Луна сглотнула, коротко бросив на него взгляд.
— О моей бабушке и тете?
— А вот это мы сейчас и выясним. Кто такая Полина Элизабет Эйв. Бабушка или тетя. – Рэйн потянулся за пиджаком. Он достал фотографию и положил на стол. – Кто на этой фотографии?
Луна нахмурилась.
— Тетя Элизабет и Адам.
— Мг. – Рэйн, следом вытащил листок. Он разгладил его и положил рядом с фотографией. – А это кто?
Луна на мгновение округлила глаза. Рэйн прищурился.
— Это… — запнулась она.
— Это Полина. Точнее Полина Элизабет Эйв, твоя бабушка. Или я не прав?
— Я не совсем понимаю, — медленно протянула Луна.
— Я тоже. А как у тебя с математикой?
— Причем тут это?
— Ты сказала, что Адам изнасиловал тебя, когда тебе было шестнадцать. А ему двадцать. Так?
— Наверно.
Рэйн повернулся к ней всем корпусом.
— В 2001 году, Адаму исполнилось двадцать лет. А в 2010 году тебе было шестнадцать. Видишь логику?
— Что?
— Хватит! – взорвался Рэйн, подскочив с дивана. – Не строй из себя дурочку! Он не мог изнасиловать тебя! Ты солгала!
— Я не лгала вам! – закричала Луна, тоже поднявшись с дивана. – Это правда! Он сделал это со мной, как и его мать!
— Да что ты? – притворно удивился Рэйн. — Тогда я тебе попутно все рассчитаю, раз ты не понимаешь. – Он прошелся по комнате. – Твоя так называемая бабушка, Полина Элизабет Эйв, родилась в 1964 году, в Киеве. В 1966 переехала с родителями в Даллас. В 1968 в Канзас – Сити. В 1981 году, она родила Адама. В 2003 году переехала в Лос-Анджелес. Понимаешь? Она была здесь с Адамом, когда ты, была в Канзас – Сити.
— Значит, они вернулись и…
— … и что? – спросил Рэйн, — Ну, даже если это и так. То твоей тете, — он вывел пальцами кавычки, — на тот момент было сорок девять, а Адаму, двадцать девять. Но ты же утверждаешь, что ему было двадцать. Да и фотография это утверждает. Он же выглядел именно так, когда это случилось?
— Да.
— Тогда я не вижу в этом никакой логики. Ты пытаешься уверить меня в тех вещах, которые совершенно не логичны. – Рэйн отвернулся от нее. – Подумай немного сама. Цифры, они ведь не врут. Либо ты решила примерить на себя роль жертвы, от какого-нибудь выродка, и решила обвинить в этом ни в чем не повинного человека. Либо, ты не в себе.
— Я не безумна! – Сокрушенно выдохнула Луна. – Думаете, безумие, и страх мной управляет?! – ее глаза сверкнули. Рэйн медленно повернулся к ней. Его лицо побледнело, при уже знакомых, таких жутких, вбитых в его голову, словно горсть гвоздей, словах. – Я не безумна. И не страх мной управляет. – Она повторила уже тише.
— Зачем ты это сказала? – глупо спросил он. Луна поджала губы, выдержав паузу.
— Адам сделал это. – Холодно произнесла она. – Я это хорошо помню. А то, что бабушка и тетя, один и тот же человек, я и так знала.
— Знала? – нахмурился он. – Прекрасно. Может, объяснишь? У меня просто в голове не укладывается. То ты от нее сбегаешь, обвиняешь в том, что она избила тебя. И вдруг ты объявляешься в Лос-Анджелесе, при том, зная, что Элизабет и Полина, это один человек, ты живешь с ней, так как будто ничего не было, прикидываешься, что она и вправду твоя бабушка? Объясни.
— Просто, я единственный человек, кто у нее остался, после Адама. Я понимала, что она уже не та холодная и бесчувственная. Она просто старая и больная женщина. Которой нужна была забота, и поддержка. Я не могла оставить ее одну. Я простила ее.
— Мать Тереза, черт тебя дери. И все равно никакой логики, Луна. Не стыковка получается. Понимаешь. В этой истории тебя нет. – Рэйн подошел к ней, положив руки ей на плечи. – Я не спорю, может, то, что ты рассказала, правда. Но твою роль играл кто-то другой.
— Хотите сказать, что я примерила на себя чужую роль? – Луна рассмеялась. – О, мистер Рэйн. Как же вы глубоко ошибаетесь. Тогда вам будет интересно услышать, что произошло с Адамом, после того, как я покинула Канзас – Сити.
— Луна, — начал он, опустив руки.  
— Нет, вы послушайте. И если вы не поверите моим словам. То просто проверьте информацию.
— Хорошо, говори. – Выдохнул Рэйн.
— Он покончил с собой. – Вкрадчиво произнесла Луна. – Перерезал себе вены.
Рэйна, почему-то испугали ее слова. Он интуитивно опустил глаза, к своим рукам. Он развернул их вверх запястьями и округлил глаза, увидев, как его кожа расслаивается. Кровь тонкой струйкой сочиться из небрежных порезов. Рэйн отшатнулся в сторону, замахав руками. Луна хохотала, хватаясь за живот.
— Хватит. – Прошептал он. – Хватит! – его крик, остановил смех Луны.
— Не нужно бояться, детектив. – Холодно произнесла Луна. – Я буду с вами, чтобы не случилось. Неважно, где. Неважно когда. Но я буду повсюду. Где бы вы ни были, на что бы вы ни посмотрели, к кому бы ни прикоснулись.
Рэйн осел на пол, прижав колени к груди и обхватив голову.
— Что со мной, черт возьми?! – мучительно простонал он. – Что со мной происходит? Пусть все закончиться! Пусть все закончиться! – Рэйн опустил голову. Он почувствовал, как на его голову легла рука.
— Мистер Рэйн?
Рэйн поднял лицо. Перед ним, на корточках, сидела Луна. Она непонимающе смотрела на него.
— Что с вами? Вам плохо?
— Что? – спросил он. Он устал удивляться тому, как сознание зло шутит с ним.
— Я услышала, как хлопнула дверь. Вышла из спальни, а вас нет. Решила подождать, пока вы не придете.
— Что дальше?
— Дальше вы вернулись. Закрыли дверь. Долго стояли на одном месте. Потом ходили из угла в угол. И вдруг закричали, упали на пол.
Рэйн рассмеялся. Громко и нервно. Луна помогла ему подняться.
— Сколько времени?
— Начало второго. Вы не ложились спать? – Она внимательно посмотрела на его лицо. Болезненно-желтое, осунувшееся. С пролегшей тенью под глазами. Щетина скрывала его впалые щеки и шею. Казалось, он постарел на десять или двадцать лет. Ноги его не слушались, когда Луна вела Рэйна в спальню. Руки, были холодными и будто не живыми, он совсем их не чувствовал. Он не чувствовал даже то, когда держался за плечо Луны.
— Ложитесь. – Рэйн повалился на кровать.
— Я мог выспаться на диване. – Вяло произнес он.
— Может, поэтому вы плохо спите, что диван это не место для сна.
— Ты ничего не помнишь? – Он приподнялся на подушке.
— О чем вы?
— О нашем разговоре? О Полине Элизабет Эйв. О том, что твоя бабушка и тетя, это один и тот же человек?
— Что? – Она осела на кровать. – Как? Разве это возможно?
Рэйн ухмыльнулся. Он слишком устал, чтобы снова говорить с ней об этом.
— Как такое возможно, мистер Рэйн?
— В твоей истории, как оказывается, возможно, все.
— В моей истории? – она изогнула брови. – О какой истории вы говорите?
Рэйн закатил глаза, мучительно простонав, словно его одолела жуткая боль.
— Ты хотя бы знаешь, что Адам покончил с собой, после того как ты уехала из Канзаса?
— Да. Мне рассказал об этом шериф, который нашел ба… – она осеклась, — и как мне теперь ее называть. – Пробубнила Луна.  
— Тетей. Тетя Полина Элизабет Эйв. Мать Адама Эйва. Твоего двоюродного брата. Неужели не понятно? – с ухмылкой протянул Рэйн, мысленно хохоча над собой. Неужели он уже верит в это?
— Просто не привычно. – Она вздохнула.
— Так что тебе там рассказал шериф?
— Он справлялся, как я устроилась. Ну, и сказал, что Адам покончил с собой. Его нашли в сарае. Кажется, он использовал опасную бритву.
— Тебе и об этом сказали? Надо же какой заботливый шериф. – Ухмыльнулся Рэйн.
— Я спросила его об этом. Я хотела знать, как он сделал это.
— И тебя это, конечно же, удовлетворило.
— Конечно. – Она выдохнула.
— А в каком году это случайно было, не подскажешь?
— Кажется, в 2001.
Рэйн выдохнул.
— В 2001?
— Да.
— Это бред. – Тихо проговорил он.
— Вы запутались, мистер Рэйн. Вам нужно выспаться.
Луна легла рядом с ним, повернувшись набок, лицом к нему.
— Вы устали. – Она с сочувствием, посмотрела на него. – Меня конечно порадовала смерть Адама. Но, это было неправильно. Если бы он попросил у меня прощения. Может, я бы и простила его. А так. Так он будет в муках проводить свой остаток жизни.
— О каком прощении ты думаешь, если он уже мертв.
— Никогда не поздно раскаяться в содеянном.
Луна легла на спину, посмотрев в потолок.
— Теперь я понимаю, почему она была такой странной. Ведь я виновата в смерти Адама. Он из-за меня покончил с собой. Поэтому она так относилась ко мне. Она, конечно, была старой и немощной. Но те слова, что она проговорила. Теперь я понимаю их смысл.
— Ты про то, что она согласилась отобедать тобой?
— Ага. Знаете, — она посмотрела на Рэйна, — иногда мне кажется, что Адам здесь. Я его чувствую с тех пор, как встретила вас.
Что он постоянно рядом со мной. Во всем. Куда бы я ни посмотрела, к чему бы ни прикоснулась. – Рэйн промычал. «Чертова фраза! Как она меня достала!» — Ладно, спите.
Рэйн закрыл глаза. Он думал, что уже не заснет. Но ошибался. Хватило пяти минут, что бы оказаться в царстве Морфея.
 
 
— Где это я? – подумал он про себя, оглядывая помещение в полумраке. Свечи чадили, от чего в комнате было трудно дышать. Пахло ладаном и гарью. Он обернулся на треск. Перед ним, в двух шагах, стоял гроб. Он держался  на металлических подножках. Гроб, больше похожий на пенал, из красного дерева. Густо покрытый лаком, отчего в нем отражались огоньки от свечей. Рэйн сглотнул, сделав шаг вперед. Крышка гроба открылась, отчего Рэйн подпрыгнул. Другая, более длинная, плотно скрывала тело, что лежало на бархатной подушке. Рэйн подбежал к гробу, вцепившись пальцами в бортик. По его лицу катились слезы. Как он давно не видел его. Как он сильно по нему соскучился. По его красивому, смуглому лицу. Которое теперь, было под жирным слоем грима. По его голубым глазам, по его голосу, такому теплому и родному.
Рэйн перевел взгляд на его руки, что были стиснуты в замок. Он заметил, как что-то поблескивает. Рэйн легко разжал его пальцы, увидев очки. Очки, по которым он тоже соскучился. Он выглядел в них таким рассудительным и доверчивым. Рэйн поджал губы. Он спрятал очки в кармане куртки, и снова посмотрел на лицо, которое едва ли напоминало его отца. Холодный, безжизненный. Его взгляд упал на шею отца. Что-то странное было на ней. Неумело припудренный след от веревки.
— Отец, — прошептал Рэйн, и снова по его щеке скатилась слеза. Он закрыл глаза, чувствуя, как голова идет кругом. Он снова услышал скрип и шорканье. Рэйн поднял глаза, и вскрикнул. Его тело сковал ужас. Он не мог отлипнуть от его пристального взгляда. Глаза были мутно-голубыми, но такими злыми. – Отец, — проговорил он, и отец улыбнулся. Рэйн хотел отскочить, но отец поймал его за руку и с силой притянул к себе. Он открыл рот, и Рэйн почувствовал в носу гнилой запах, от которого ему захотелось стошнить.
— Ты моя кровь! Ты моя плоть! Ты то, что внутри тебя! – пробасил отец и расхохотался. Хрипло, зловеще. Комната загудела. Рэйн повернул лицо, увидев незнакомых ему людей. Все они, окружили его, корчась и извиваясь, подобно бесхребетной змее. Рука отца, холодная и деревянная, не отпускала Рэйна. Он кричал, пытаясь отбиться от нее. Он не мог больше чувствовать его запах. Слышать, как отец смеется ему в лицо, пугая своим перекошенным лицом. Рэйн снова расплакался. Слезы, большими каплями падали на грудь отца, оставляя кровавые разводы. – Я буду ждать тебя! – прошипел отец и резко оттолкнул его в толпу. Люди хватали Рэйна, щипая, кусая и пытаясь отгрызть от него кусок плоти. Он едва отбивался, чувствуя, что силы покидают его.
— Нет! – Закричал он и вскочил.
Луна включила лампу на столике, испуганно посмотрев на него.
— Снова кошмар? – она села на кровати, поджав под себя ноги.
— Вроде того. – Рэйн смахнул пот со лба.
— Что вам снилось?
— Кажется, отец. – Он приподнялся на подушке.
Луна вздохнула.
— Если бы я знала, как избавить вас от кошмаров, я бы обязательно это сделала.
Рэйн ухмыльнулся.
— Вам бы не мешало расслабиться, мистер Рэйн. Вы очень напряжены.
— Да, ладно? – притворно удивился он. – И ты, даже знаешь как?
— Ну, способов много. – Она задумалась. – Например, выспаться. – Луна ойкнула. – Да, этот способ не подойдет.
— Напиться. – Проговорил Рэйн.
— Тоже верно. Эм, накуриться.
Рэйн хмыкнул.
— Секс. – Хором сказали они. Луна смутилась. Рэйн, напротив, с интересом посмотрел на нее.
— Можно, еще спрыгнуть с крыши без парашюта.
Рэйн хохотнул.
— И часто ты прыгаешь с крыши без парашюта?
— Пока ни разу. – Улыбнулась она. – Напивалась я лишь раз. В клубе. День рождения справляли. Курила раза два. Первый, перед тем как участвовать в конкурсе «Мокрые сиськи».
— Ну, это понятно. – Кивнул Рэйн. – Не каждый способен выйти на сцену и показать свою грудь.
— А второй раз. Просто, чтобы расслабиться. Что касается секса, — Луна снова смутилась, закусив губу, — у меня и парня нет. – Хохотнула она. – Ну, а вы как расслабляетесь?
Рэйн вздохнул.
— Да, никак. Я по молодости видимо выпил и выкурил свою норму. А секс, — он почесал подбородок, — как-то сейчас не до этого.
— А как же та девушка? Я думала, у вас серьезно.
— Хах, серьезно. Было то пару раз. И то, ради спортивного интереса. – Вырвалось у него. Рэйн немного разозлился, вспомнив о Сэнди.
— Ну, есть еще один способ расслабиться. Танцы.
— Я не умею танцевать. – Нахмурился он.
— О, когда человек говорит, что он не умеет танцевать – то он просто боится показать себя. У нас сейчас такое приниженное общество. Так что это неудивительно. – Луна бросила взгляд на его обнаженный торс. – Могу я сказать глупость?
— Валяй.
— У вас, — она запнулась, — у вас такое красивое тело. Просто мечта ботаника.
Рэйн рассмеялся.
— Но вот эта щетина. Вам бы не мешало побриться.   
Он провел пальцами по подбородку.
— Да, все, как-то руки не доходят.
— Я могу вас побрить. – Предложила она.
— Ты? – Рэйн изогнул брови.
— Да. После смерти матери, когда отец совсем уж от рук отбился, мне пришлось делать это за него. Я отлично управляюсь с опасной бритвой. Ну, отец просто только ею и брился. Ну, так как? – Она с готовностью потерла руки.
— Эм, давай как-нибудь потом. – Рэйн поднялся с кровати.
— Так, что. Пойдемте в клуб и напьемся?
— В три часа ночи? Вообще-то мне завтра на работу.
— Да, ладно вам. Возьмите отгул. А если спросят, скажете, что вам нездоровилось. Учитывая ваш внешний вид, вам поверят.
— Неужели так плохо?
Луна кивнула.
— Тогда я на пару минут оставлю тебя. – Рэйн вошел в ванную. Он включил воду и разделся. Комната наполнилась горячим паром. Рэйн встал под воду. Намылил голову и тело, затем тщательно смыл пену. – Хах, танцы. – Проговорил Рэйн и вылез из ванны, обмотав полотенцем бедра. Он критично оглядел свою одежду, решив, что пора бы ее отправить в стирку. Проверил карманы джинсов, нащупав мобильный телефон и несколько центов, и бросил одежду в корзину. Рэйн нажал на блокировку. На экране высветился «конверт» и «трубка». Он нажал на «трубку». – Хм, Блум звонил. Как это я не слышал звонка? – Затем нажал на «конверт». «Привет Рэйн. Я звонил тебе, но ты не брал трубку. Короче пришел анализ из хим. лаборатории. Химикат, что я обнаружил на внутренней стороне кожи, очень похож на тот, что вырабатывают мухи, для того чтобы размягчить пищу. Кстати, тот же состав был и на дне тарелки. Возможно, старушенцию накормили этой дрянью, что и послужило отслоению кожи от плоти. На тарелке я также обнаружил отпечатки пальцев. Я пробил по базе данных, они принадлежат некой Луне Эйв. Да, и еще. Я узнал, что эта дрянь имеет очень хороший спрос на фермах и ранчо. Его используют для того, чтобы избавляться от больных и немощных животных».
Рэйн отложил телефон. Пока он читал сообщение, его рука начесывала грудь. Грудь так жутко чесалась, словно застарелые шрамы давали о себе знать. Он опустил глаза и отшатнулся. Словно чей-то голос позвал его, и Рэйн посмотрел в зеркало.
Ужас пробежал по его коже. Некто, очень похожий на него, смотрел на него и ухмылялся. После чего, показалась рука, в которой блеснуло лезвие опасной бритвы. Рэйн вжался в стиральную машину, оторопело наблюдая, как отражение, с перекошенным от злобы лицом, режет его грудь. У Рэйна потемнело в глазах. Он чувствовал, как скользит лезвие, рассекая его кожу. Как лоскут кожи, едва держится, отяжеляемая струйками крови. Кровь бежит по его животу, падая на полотенце, оставляя бурые пятна. Рэйна панически хватал воздух ртом, пока отражение вновь не показало его бледное, как мел, лицо. Он прижал лоскут к плоти, накрыв рану полотенцем. – Когда же это кончиться. – Прохрипел Рэйн, открыв ящик, что висел над раковиной. Он оглядывал его содержимое, лихорадочно отбрасывая ненужные бутыльки в сторону.
Наконец, его взгляд остановился на мотке ниток и вколотую в него, иголку. – Не помню, что бы я держал это здесь. Какая хрен разница! – выругался он, схватив моток. Он с трудом вставил нитку в ушко иголки. Руки страшно тряслись, и были совершенно не чувствительны. Рэйн сел на бортик ванны, отложив полотенце в сторону. Рана по-прежнему кровоточила. Он выдохнул и, сжав челюсти, воткнул острие иглы под кожу. Рэйн ощущал не одну, а несколько тысяч иголок, которые протискивались сквозь кожу. Он слышал, как иголка скользила, подобно ноготку, царапающему по стеклу. Рэйн терял сознание. Но боль, что прошибала его тело, вновь возвращало его в реальность. Наконец, он отложил иголку и выдохнул. Стежки, были неровными, но этого было достаточно, чтобы кожа прикрывала рану.
— Мистер Рэйн? – позвала Луна из-за двери. – С вами все в порядке?
— Да. – Произнес он и не узнал своего голоса.
— Точно? А то, пару минут давно уже прошли.
— Со мной все нормально. Только не заходи. – Рэйн пожалел, что сказал это. Обычно, если сказать человеку, чтобы он не заходил – он обязательно это сделает. Луна ввалилась в ванную, вытянув губы трубочкой. Это было что-то вроде удивления или жалости.
— Да вы вылитый труп. Что случилось? – учительским тоном, спросила она.
— Я же сказал, все нормально.
— Уберите полотенце, я посмотрю.
— Нет.
— Уберите полотенце. – С нажимом произнесла Луна, сделав шаг к нему.
— Нет. – Упирался Рэйн.
— Живо! – выкрикнула она. Рэйну почему-то показалось, что она топнула ногой. Он убрал полотенце. Луна выдохнула. – И чего вы такой, бледный и печальный сидите тут?
— Разве ты не видишь? – Рэйн нахмурился.
— Кроме того, что вы в полотенце, я ничего не вижу. – Она пожала плечами. Рэйн опустил глаза. Полотенце белое. Никакой крови. Никаких швов. – Давайте я помогу вам подняться. – Луна подсобила Рэйна под руку. Они вышли из ванной. – Наверно, плохая была идея, куда-то идти. Вы сейчас не в лучшем виде.
— Нет, мы пойдем в клуб.
— Мистер Рэйн, — начала она.
— … мы пойдем в клуб и напьемся. – Твердо сказал он.
— Ладно. – Она отпустила его. – Тогда я подожду вас в гостиной.
Рэйн выдохнул, когда Луна вышла из комнаты. Он провел рукой по груди, убедившись, что она действительно цела. После достал из шкафа чистые джинсы и футболку. Оделся, несколько минут стоя перед зеркалом. Затем вышел. Луна стояла, облокотившись на спинку дивана. Рэйн только сейчас заметил, что она выглядит как-то по-другому. На ней было короткое, черное платье-резинка. Голые плечи скрывали ее рыжие кудри. Издалека это выглядело, как пламя на спичке. Рэйн ухмыльнулся такому сравнению. На ногах бархатные туфли-шпильки, бирюзового цвета. Она обернулась, улыбнувшись.
— Вы уверены? – Луна надела короткий жакет в тон к туфлям.
— Я уверен, — кивнул он, пропустив Луну вперед. «Я уверен, что не хочу оставаться в этом доме».
 
 
ГЛАВА 12
 
 
Они неспешно двигались мимо спящих домов. Дома были похожи на перевернутые гаражи, с прорезями, которые именовались окнами. В некоторых из них, еще показывался тусклый свет. Но всего лишь на несколько минут. После, свет гас, и дома уж совсем казались унылыми.
Далее, дома сменяли бутики с долговязыми манекенами, что застыли в дорогущих платьях и костюмах. Кондитерские, в витринах, которых вырисовывались, словно искусно выделанные из пластмассы торты и пирожные. Бакалеи и прочие магазины, которые давно повесили на себе табличку «Closed», спали мирным и тихим сном. Луна держала Рэйна под руку. Ее осанка и походка говорили о том, что она горда тем, что идет рядом с ним. Рэйн, мягко говоря, чувствовал себя рядом с ней, как-то странно.
Они приближались к парку. Резные лавочки, стоящие полукругом, скрывались под пышными кронами деревьев. Они были подобны фигурным леденцам, искусно выстриженные садовниками.  В самом центре располагался массивный фонтан из белого камня. Он был похож на трехъярусную вазу. Вода, каскадом, сбегала по чашам, растворяясь в круглом бассейне, где на самом дне, блестели монетки.
Они свернули на оживленную улицу, откуда открывался насыщенный, неоновый мир «ночной жизни». Вывески пестрили своими названиями. Все это сливалось, превращаясь в одну большую яркую вспышку. У Рэйна зарябило в глазах. Он даже остановился, что бы утереть глаза, которые сводило. Луна пятилась спиной, улыбаясь недовольному лицу Рэйна.
— Идемте! – рассмеялась она. Рэйн выругался и последовал за Луной.
Они вошли помещение. В темноте сверкали огни, отбрасываемые зеркальными шарами, что свисали с потолка. Луна потащила Рэйна вглубь толпы, пританцовывая в такт музыке. Рэйна передернуло. Он уже не так молод, чтобы глумиться под пластинки ди-джея.
— Луна! – громко позвал он. Она обернулась к нему. – Нам надо поговорить!
— Хорошо! Пойдемте, займем столик!
— Нам лучше поговорить там, где не так громко!
Луна огляделась по сторонам.
— Здесь есть отдельные столики?! – Рэйн прокашлялся. В горле саднило от крика.
— VIP – столики! – Кивнула она. – Я сейчас! – Луна исчезла в толпе. Толпа гудела и пихалась, задевая Рэйна. Отчего тот, шатался, как неваляшка. Он протиснулся, к бару, выдохнув. Здесь намного лучше и никто не толкается.
— Желаете чего-нибудь выпить? – Обратился к нему бармен с женоподобным лицом. Сегодня на нем был красный жилет, с черными полосками. Бармен улыбнулся. Но Рэйну не очень понравилось то, как он на него смотрел. Глаза выдавали полное пренебрежение. А натянутая улыбка только усиливала этот эффект.
— Мне нужен VIP – столик.
Бармен кивнул. Рэйну на мгновение показалось, что бармен ослабил взгляд. Может потому что дело касалось VIP – зоны. Дорогие напитки и большие чаевые – отпечаталось на лице бармена. Да, однозначно. Продажная душонка, почувствовала лакомый кусочек!
— Одну минутку. – Бармен отошел в сторону. Через мгновение показалась официантка, в соблазнительной маечке и короткой юбчонке. Розовые гольфы и ролики. Рэйн выдохнул. Луна показалась у нее за спиной.
— Идемте. – Официантка ловко скользила сквозь толпу. Она остановилась перед панно с Мэрилин Монро. – Вы уверены, что хотите VIP – столик?
— Да, — кивнула Луна, — Мэл, я знаю, сколько это стоит. – Луна отодвинула панно в сторону. За так называемой ширмой, скрывалась небольшая комнатка. Здесь было спокойно Столик с угловым мягким диванчиком. На стенах, во всю длину, расстилался снимок, обнаженная Мэрилин Монро. Луна отсчитала купюры и отдала Мэл. Та с улыбкой приняла их, спрятав в бюстгальтер.
— Что будите пить?
Рэйн сел за столик. Луна сняла жакет, положив его на диван.
— Текилу. Давай стопок десять. Для начала. – Лукаво улыбнулась она Рэйну и села рядом. Мэл скрылась. – Так о чем вы хотите поговорить?
— Может, сначала дождемся напитков?
Луна пожала плечами. Рэйн достал сигареты. Он похлопал по карманам, ища зажигалку. Луна поднесла огонь к сигарете.
— Спасибо.
— Не стоит благодарить, за то, что вас убивает. – Вкрадчиво произнесла она, и подкурила. Мэл принесла поднос с текилой, поставив его на стол.
— Приятного отдыха. – Улыбнулась она и, задвинув панно, удалилась.
— Ну, что. Теперь можно и выпить. – Луна подхватила стопку, – Будем, — и залпом проглотила напиток. Рэйн тоже выпил. – Итак. О чем поговорим?
Рэйн прокашлялся.
— Пожалуй, поговорим о твоей тете. Скажи, у нее был скот?
— Да, конечно. Как и у всех остальных. И овцы, и козы. Коровы, была даже лошадь. Но она умерла. Еще куры и цыплята. А почему вы спрашиваете? – она стряхнула пепел.
— А допустим, если какое-нибудь животное, непригодно, чтобы его употребляли в пищу, или чтобы оградить других от, скажем, какой-нибудь болезни. Что в таком случае делала твоя тетя?
— Ну, она использовала порошок.
— Что за порошок? – Рэйн обратился в слух, чуть ближе придвинувшись к Луне.
— Тетя называла его «скиннер». Просто смешиваешь его с едой или водой и даешь животному. А через минут десять, от него остается только шкура.
— А внутренности?
— Как бы это сказать. Внутренности, больше походили на растаявшее желе. Эту субстанцию она просто сливала в сток для отходов. А шкурку сжигала. Если животное действительно было заразно. Если нет, то пускала на хозяйство. Смотря, что это было – животное или птица. 
Рэйн задумался.
— Так почему вы об этом спросили?
— Видишь ли, Луна. Эксперт обнаружил на внутренней стенки кожи тот же состав, который использовала твоя тетя.
— И? – она сглотнула.
— И на дне тарелки.
Луна поджала губы. Она затушила сигарету и, схватив стопку, выпила, ничуть не скривившись.
— Вы хотите сказать, что я отравила ее?
— На тарелке твои отпечатки. Да и у тебя был мотив. Ты знала кто она, и то, как она поступила с тобой.
— Я не убивала ее.
Рэйн затянулся сигаретой, после затушил.
— Ты же понимаешь, что улики говорят обратное. Кто был вторым?
Луна посмотрела на Рэйна, округлив глаза.
— Что значит, вторым?
Рэйн взял стопку, медленно проворачивая по столу.
— Диккенс, Орест, Скайз?
— Что? – опешила она.
Рэйн выпил, ударив стопкой по столу.
— Только не говори, что не понимаешь, о чем идет речь?
— Я и правда, не понимаю. – Она заметно нервничала. Рэйн ухмыльнулся. Ему казалось, что правда вот-вот откроется. Нужно только нажать на нее. И с чего он вдруг стал таким грубым?
— Диккенс, Орест, Скайз. Все они мертвы. Но сначала Диккенс и Орест попали в психушку, где и отдали богу душу. Диккенс свернул себе шею. Орест выколол себе глаза. А Скайз, санитар лечебницы, погиб при очень знакомых мне обстоятельствах. Разве не ты рассказала мне о том, что Адам сначала поджарил Скайза, а после распотрошил? – Рэйн говорил громко и с нажимом.
Луна пыталась унять дрожь в руках. Ей так хотелось дотянуться до жакета и убежать. Но тело не слушалось ее.
— И надо же. Именно такая смерть, в точности, как ты и сказала, постигла санитара. Да, и еще, внутренние органы у него также отсутствовали. Может, это твоя бабушка позаботилась? Хотя, нет, — он хохотнул, — это случилось, уже после того, как ты прикончила ее. – Рэйн разозлился. Но не знал, почему? Может, потому что в последнее время на него слишком многое свалилось?
— Я никого не убивала. – По слогам произнесла Луна. – Я никого не убивала! – вскрикнула она, резко поднявшись с места. – Я не убийца! – Луна схватила жакет и выскочила из комнаты. Рейн побежал за ней. Он пробивался сквозь плотную толпу. Ему пришлось даже распихиваться руками, чтобы протиснуться к выходу. Он догнал ее, схватив за руку.
— Расскажи мне правду.
Луна высвободила руку, снова двинувшись с места.
— Я уже все вам рассказала! Хватит! Точка!
— Нет, — Рэйн опередил ее, загородив Луне путь, — точка будет тогда, когда ты мне все расскажешь.
— Мне нечего больше вам рассказать. – Она пыталась обойти его. Но Рэйн не давал ей и шагу.
— Пойми, если ты мне расскажешь правду, обещаю. Ты отделаешься пожизненным. Или ты хочешь сесть на электрический стул?!
— Оставьте меня в покое! – Луна оттолкнула Рэйна, но он снова поймал ее за руку.
— Эй, мужик! – окрикнули его за спиной. Рэйн разжал пальцы и медленно повернулся на голос. – Ты чего достаешь девушку? Проблем что ли хочешь?
Рэйн оглядел мужика. Он был довольно крупным и, как ему показалось, не поворотливым.
— Хочешь мне их устроить? – Лукаво произнес он, словно почувствовав запах крови. В глазах Рэйна вспыхнул дьявольский огонек, и он громко рассмеялся.
— Ты чего ржешь, ублюдок?! – мужик ударил Рэйна в лицо, что тот крутанулся, согнувшись пополам. Луна содрогнулась. Она наблюдала эту картину в нескольких метрах от них. Рэйн выпрямился, смахнув кровь, что выступила под носом, и снова улыбнулся. – Я тебе сейчас эту ухмылку то смахну, урод! – Мужик снова замахнулся. Рэйн пригнулся, наотмашь ударив того кулаком в подбородок. Мужик явно не ожидал такой подачи снизу. Он несколько секунд стоял, с удивленным видом. После заморгал глазами и рухнул на землю.
Луна вздрогнула, когда Рэйн повернулся к ней. Она побежала. Рэйн за ней. Она уже не могла бежать, ноги сводило от боли, и Луна пожалела, что надела каблуки, а не «лодочки». Рэйн догнал ее в парке. Он схватил ее за руку.
— Мы не договорили.
— Я же сказала, что мне нечего больше вам рассказать.
— Ошибаешься. Ты знаешь, куда больше, чем говоришь. Так что, рассказывай.
Луна высвободилась из его рук и быстро двинулась мимо парка. Рэйн спешно шел за ней. Когда Луна перешла на другую сторону улицы, Рэйн свел брови. Его дом был не в этом районе. И он понял, куда она вздумала пойти.
— Далеко собралась?
— Домой. Собирать вещи. Или вы уже передумали, меня арестовывать? – иронично произнесла она.
— Твой дом, это мой дом. – Он схватил ее за руку.
— Вот только не надо этого! Я не хочу жить с человеком, который считает меня убийцей! Может, для начала разберетесь в себе, прежде чем вешать на меня, чьи-то грязные делишки?! – взорвалась Луна.
— Я просто пытаюсь понять, почему ты это сделала. Что касается, твоей тети, это вполне обоснованное убийство. Ты отомстила ей, за то, что она жестоко избила тебя. Но другие?
— Я никого не убивала! Что вы заладили одно и то же! – Она толкнула Рэйна в грудь. – Вы сами то, отнюдь не чисты на руку! Зарезали человека!
— Он заслужил это. – Хмуро произнес Рэйн.
— Он заслужил это тогда, когда сделал это! Но не через десять лет! И вы пытаетесь уверить меня, в том, что я убийца? Проследить за человеком, а после хладнокровно зарезать его?! Я думала, полицейские используют оружие. И делают предупредительный выстрел, если того требует ситуация. – Затараторила Луна. –  Но вы. Вы намеренно и вполне обдуманно сделали это. И я знаю, почему вы не применили пистолет. Потому что эксперты изучили бы пулю, после нашли оружие, которому она принадлежит, а затем вышли бы на номер. Ведь, у полицейского оружия всегда имеется номер. И что было бы тогда? Тогда бы они обвинили вас в предумышленном убийстве. А вы, — она с отвращением посмотрела на Рэйна, — вы хотели спасти свою шкуру. Поэтому использовали нож. – Луна выдохнула. Рэйн криво улыбнулся.
— Ну, что же. Ты раскусила меня. – Он развел руки в стороны. – Но разве не ты говорила, что мы похожи?
— Я не такая, как вы.
— Нет. Мы оба узники своих дел. Оба мученики. И убийцы. – Произнес он, так словно ему доставляли эти слова удовольствие. Луна отвесила Рэйну пощечину.
— Ненужно так говорить, мистер Рэйн. Я сполна искупила свои грехи шрамами. Пусть мое тело изуродовано, но зато совесть чиста. Убийство – это смертный грех. А тот, кто это сделал, будет преследовать возмездие. И не только при жизни.
— Хах! – рассмеялся Рэйн, — ну, тогда может, ты исповедуешь меня? А я искуплю свои грехи. – С иронией протянул он.
— Такие грехи, просто так не искупить.
— Еще скажи, что их надо смывать кровью.
Луна поджала губы. Она развернулась на каблуках и сделала шаг вперед. Рэйн схватил ее в охапку.
— Ты пойдешь со мной. Или ты хочешь, чтобы я тебя понес?
Оставшийся путь до дома Рэйна, они шли молча.
 
 
 
 
Они вошли в квартиру. Рэйн снял куртку и повесил на крючок.
— Не думайте, что я останусь здесь. Я заберу свои вещи и вернусь домой. – Луна направилась в спальню. Она сняла жакет и бросила на кровать.
— Ты вроде говорила, что боишься оставаться там одна?
— Но и здесь я не останусь. – Она достала сумку из-под кровати, — Вы страшный человек, мистер Рэйн. – Луна небрежно смяла одежду и швырнула в сумку. Рэйн стоял в дверях, молча наблюдая за ее действиями. Это ему напомнило то, как когда-то уходила его жена. Она сказала то же, что и Луна. Но в тот раз, Рэйн не остановил ее. Видимо, он просто не хотел. Луна уложила в сумку туалетные принадлежности, и застегнула молнию.
— Отпустить я тебя не могу. – Произнес он.
— Не беспокойтесь. Я не убегу, если вы об этом. Кроме тетиной квартиры, идти мне не куда.
— Я же сказал, ты можешь остаться здесь.
— Да? Чтобы вы постоянно обвиняли меня в том, чего я не делала? – ухмыльнулась она. – Нет уж. Спасибо. – Луна подхватила сумку. – Спасибо за все.
Рэйн отрицательно помотал головой. Он стоял в дверях, не давая ей пройти.
— Дайте мне пройти.
— Ты никуда не пойдешь. – Твердо произнес Рэйн.
— Ну, это уже, не в какие ворота не лезет. – Обиделась она. Рэйн вырвал из ее рук сумку и бросил на пол. Луна задохнулась от возмущения. – Что вы ведете себя, как… как… — запнулась Луна. Она хотела даже выругаться, но рот предательски онемел. Рэйн схватил ее за плечи и протаранил до стены. Луна услышала глухой удар, это была ее голова, когда Рэйн с силой толкнул ее к стене. – Вы не можете силой удерживать меня здесь. Я все равно уйду. Дождусь, когда вы уснете и уйду.
— Значит, спать мы сегодня не будем. – Он уперся ладошками на стену, на уровне ее плеч.
— Я,  – произнесла она, когда Рэйн наклонился к ее лицу, — я ударю вас.
Рэйн только улыбнулся. Его губы были все ближе. Луна вжималась в стену.
— Не лучший способ меня остановить, — проговорила она, в сантиметре от его губ.
— Ты права. – Лукаво улыбнулся Рэйн. Он резко схватил ее за запястья и придавил к стене. – У меня есть куда более интересный способ. Щеки Луны вспыхнули. – Например, пристегнуть тебя наручниками к батарее. – Он выпрямился. Луна выдохнула. Но, кажется, обиделась. Рэйн заметил ее взгляд и улыбнулся. Он отпустил ее руки.
— Вы чудовище, мистер Рэйн. Вы сумасшедший.
— Что ты знаешь о безумии, Луна?
— Знаю, что это может свести в могилу. – Она потерла запястья. – Не шутите так с сознанием.
— Что? – не понял он.
— Разве не поэтому вам сняться кошмары? Разве это не возмездие за ваши грехи?
— Мои кошмары не твоего ума дела! – Крикнул Рэйн. Он хмуро свел брови. – Ты ничего не знаешь обо мне! Не нужно лезть туда, где тебе по макушку!
Луна удивленно открыла рот. Такое выражение она еще не встречала. Но видимо, Рэйн имел в виду, что не стоит думать о том, о чем не стоит думать.
— Мне достаточно того, что ты сделала!  
— Лучше задумайтесь над тем, что сделали вы! – Луна все-таки топнула ногой. – И хватит уже… — Рэйн не дал ей договорить. Он снова прижал ее к стене, закрыв ей рот поцелуем. Рэйн жадно целовал ее, отчего Луна шумно втягивала воздух носом. После он отвлекся от нее, несколько минут смотря в ее глаза. Затем, резко стащил платье, обнажив ее грудь. Рэйн опустил глаза, с вожделением оглядывая два спелых «грейпфрута». Ее соски набухли и торчали, налившись ярко-красным цветом. Луна напряглась, когда Рэйн медленно тянул платье вниз. Он опустил его вместе с трусиками, не успев разглядеть, какого они были цвета. Какая теперь разница? – спросил он себя и откинул одежду в сторону.
Потом приподнял ее ногу и снял туфель. Затем второй. Теперь Луна могла ненадолго расслабиться. Ступни ощутили приятную прохладу пола. Рэйн, едва ощутимо прикоснулся к ее ногам, также медленно поднимаясь. Он провожал взглядом ее обнаженное тело, на мгновение, остановившись на гладковыбритом уголке, между ее бедер. Это выглядело немного странно, и совсем по-детски.
Рэйн притянул Луну к себе, и снова поцеловал. Она же, крепко прижалась к нему, повиснув у него на шее. Рэйн ощущал, ее соски через футболку и ему не терпелось к ним притронуться. Они двинулись к кровати. Луна легла, приподнявшись на подушке, пока Рэйн раздевался. Он был спокоен, но руки все же дрожали, когда пытался избавиться от джинсов. Наконец, он навалился на нее. Он с жадностью целовал ее губы, шею. После спустившись вниз, долго целовал и кусал ее соски. Луна закинула руки за голову, вцепившись в спинку кровати. Она коротко вздрагивала, когда Рэйн опустился к животу. Луна ощущала, как будто ее бьет током. Тело отзывалось на спазм, и напрягалось, покрываясь мурашками.
Рэйн мягко развел ее ноги в стороны, сглотнув. Его глазам предстал розовый раскрывшийся бутон. Луна приподнялась, удивленно посмотрев на него. Рэйн коротко бросил на нее взгляд и впился губами в ее срамные губы. В тайник, который сводил его с ума. Его запах и то, как он отвечал на его настойчивые ласки. Рэйн ощущал себя одиноким путником, который остался посреди пустыни. Он растворялся, медленно погибая в сыпучих песках. Луна вскрикнула, приподнявшись на локтях. Рэйн вернулся к ней, придавил всем весом, целуя ее сухие губы.
— Я не смогу так долго терпеть, ты слишком возбудила меня. – Проговорил он.
— Тсс… Тише… – Она прижала палец к его губам. Рэйн вошел в нее, вскричав. Луна коротко вдохнула. Она улыбнулась его испуганному взгляду. Ему словно почудилось, что в ушах раздался треск, ломающихся костей. Но Луна успокоила его, мягко поцеловав. Она обхватила его спину ногами и прижала к себе, отчего Рэйн снова вскрикнул. Комната наполнилась запахами, от которых кружилась голова. Рэйн хотел закрыть глаза, чтобы не видеть ее лица. Но только потому, что так сильно хотел его видеть. Луна впилась ногтями в его ягодицы. Рэйн вздрогнул, удивленно посмотрев в ее лукавые глаза. Они, как два игривых чертенка, вертелись в глазницах. Он выдохнул, приостановившись. Луна толкнула его на спину, забравшись на Рэйна сверху. Что-то странное было в ней. В ее движениях, в ее ласках. Он как будто понял ее тайну, которая для него оказалась страшной сказкой.
— Покажи мне. – Прошептал он. – Покажи мне. – Луна придавила его запястья к подушке, подпрыгивая и извиваясь всем телом. Рэйн хрипел, едва сдерживаясь. Он тяжело вдыхал, пытаясь отстраниться от бомбы, которая звонко тикала в его ушах. Время потеряло смысл. Все стало в ярких красках. Пламя, охватившее тело Луны, медленно переходило на его тело. Чем быстрее были ее движения, тем больше становился огонь. Он видел, как его кожа, горит. Но ни боли, ни жжения, Рэйн не чувствовал. Может, ему это просто казалось? Очередная галлюцинация, стала первобытной страстью, которая, наконец, нашла выход.
Рэйн не сводил глаз с Луны. Его пугало и в тоже время удивляло, то, как же быстро меняется ее лицо. Вымученное, лукавое и отрешенное. Лица, словно слайды на диапроекторе, стремительно скользили. Рэйн хотел подняться, чтобы убедиться, реально ли это все. Но Луна слишком сильно удерживала его. Ему показалось, что сейчас он слабее, чем когда-либо. Силы покидали его тело. Она ослабила хватку, спустив руки на его грудь, и откинула волосы. Они на мгновение сменили цвет, став смольными и прямыми. Луна широко улыбнулась. Рэйн округлил глаза, но мысли были слишком мутными. Они налипали друг к другу, как и их мокрые от пота тела.
Луна выгнулась в дугу, откинувшись назад. Она упиралась головой и ладонями в кровать, дрожа всем телом. Из ее рта вырвался крик, который заставил вздрогнуть Рэйна. Он ничего не слышал. Только мерное тиканье в ушах. Стрелка отсчитывала минуты. После тиканье стихло, и трель оглушила его. Рэйн открыл глаза. Он понял, что это не звон, а всего лишь его крик. Рэйн потянул на себя Луну. Она, кажется, была бессознания. Он уложил ее на подушку, а сам поднялся с кровати. Ноги и тело было ватным. Он будто не шел, а плыл. Было так тяжело, что Рэйн плюхнулся на диван, едва добравшись до него.
Рэйн закурил, смачно затянувшись. Он все еще не понимал, было ли это галлюцинацией или правдой?
«Неужели я это видел? Огонь. Но, почему я ничего не чувствовал? Смешно спрашивать себя, если я сам попросил Луну показать мне это. И она показала, — он снова затянулся, — так ли это было с Билом Скайзом? Наверняка ему было куда больнее. Черт! – Рэйн откинулся на спинку дивана. – Я глупец! Что теперь мне делать? Я же поддался. Поддался искушению. Я не должен был этого делать. Это неправильно. Теперь, я не смогу не то, что обвинить, я даже подумать об этом не смогу. Да. Она наверняка знала это. Что же. Значит, гореть мне в аду». – Рэйн затушил сигарету и поднялся с дивана. Он двинулся в спальню. Луна стояла у кровати, обмотавшись пододеяльником. Ее волосы были растрепаны, и казалось, что их было куда больше. Щеки по-прежнему рдели от краски.
— Я думал, ты спишь.
— Вы же сами сказали, что сегодня спать не будем. – Улыбнулась она.
— Слушай, Луна. То, что произошло. Вообщем. Я не должен был этого делать. Это неправильно.
— Вы сожалеете о том, что сделали? – Удивилась Луна.
— Просто, — он поджал губы, — ты так молода. А я. Я староват для тебя.
— Ну, не так уж и стары. Всего-то на пару лет.
Рэйн ухмыльнулся – «Тринадцать лет».
— Нет, правда. Это не должно было случиться.
— Мистер Рэйн. Ненужно сожалеть об этом. Нам ведь было хорошо. – Луна скинула пододеяльник. Рэйн сглотнул. – Неужели вы действительно решили отказаться от этого?
Он хотел сказать, что так нечестно. Манипулировать им. Но, честно говоря, выглядело бы это совсем не по-мужски.
Рэйн глубоко вдохнул. Ее обнаженное тело, действовало на него как кость для голодного пса. Он толкнул ее на кровать, накинувшись на Луну. Он спешно целовал ее губы и тело, словно она была последним глотком, после которого на землю падет атомная война. Рэйн резко вошел в Луну, совсем не думая о том, чтобы спросить у нее разрешения. Но по ее взгляду, этого совсем не требовалось. Она только сильнее прижималась к нему, отвечая на его торопливые ласки.
— Дай мне. – Прошептал он, когда Луна снова была сверху. Рэйн блуждал губами по ее груди, вдыхая ее сладкий аромат. Его пальцы с силой сжимали ее ягодицы, отчего та тихо стонала. – Дай мне. – Прохрипел Рэйн и задрожал. Тело Луны билось в его руках. Он схватил ее за лицо и поцеловал.   
 
 
ГЛАВА 13
 
 
Рэйн открыл глаза, ударив по будильнику. Он выругался на себя, что забыл снять звонок. После сел на кровати, свесив ноги на пол. Несколько минут он сидел, с закрытыми глазами. Затем поднялся и двинулся в ванную. Он поднял крышку унитаза и облегченно выдохнул, справляя нужду. Его передернуло, и он удовлетворенно промычал.
Рэйн потянулся к кнопке смыва, и вскрикнул. Его рука. Он посмотрел на другую. И она и грудь, были в крови.
— Что происходит? – Он выскочил из ванны, остановившись у окна. Рэйн боялся подойти ближе. Его пугала догадка, которая скрывалась под простыней. Да и Луна выглядела бледней, чем обычно. Рэйн медленно двинулся вперед. Руки его дрожали. Он подхватил кончик пододеяльника и резко откинул. Кровь отлила от его лица. Дыхание перехватило. И если бы он не схватился за прикроватный столик, то рухнул бы на пол. Кровь. Повсюду кровь. Кровь на теле Луны. Кровь на кровати. На пододеяльнике. Кровь на полу. И он тоже в крови.
Рэйн наклонился к ней. Ему не хватало духу, прикоснуться к ней. И вдруг, он очнулся, как от кошмара. – Луна! – выдохнул он, касаясь ее тела. Он шарил руками по ее животу, там, где рдело кровавое пятно. – Нет, это кошмар! Галлюцинация! Это не правда! Не правда! – Рэйн ударил себя по щеке, чтобы смахнуть это жуткое наваждение. – Ты жива! Жива! – Он приподнял Луну, мягко оправив ее волосы. Рэйн вглядывался в ее мертвецки-бледное лицо. Оно словно застыло, но казалось, таким живым. – Луна, пожалуйста, очнись! «А если она и вправду мертва»? – пронеслось у него в голове, и он снова вздрогнул. Опустил Луну на кровать и помчался в ванную. Рэйн стоял перед зеркалом. На его щеке отпечатался кровавый след от пальцев. Он включил воду, тщательно смывая кровь. Розовая воронка исчезала в сливе, как и его сознание. Рэйн вернулся в спальню. Оделся, все еще не сводя глаз с Луны. – Если это действительно так? Что мне делать?
Рэйн вернулся в ванную за мобильным телефоном. Он набрал номер и долго ждал, когда снимут трубку.
— Пит. Приезжай немедленно ко мне. Просто приезжай! – выкрикнул он. Рэйн подошел к кровати. Он смотрел на нее, сжав челюсть. – Зачем ты так со мной? – прошептал он. После накрыл Луну пододеяльником и двинулся в гостиную. На часах было девять, когда в дверь постучал Пит. Он был озадачен звонком Рэйна. Но больше всего, он был озадачен его напуганным лицом.
— Привет.
Рэйн запер дверь.
— Что случилось?
— В спальне. Посмотри в спальне.
Питу не понравился его тон. Но все же, он пошел в спальню. Рэйн последовал за ним. Пит сразу заметил бурые крапления на полу и бурое пятно, что растеклось по пододеяльнику. Он достал из кармана перчатки. Надел и встав так, чтобы не вляпаться в кровь, откинул материю. 
— Боже мой. – Прошептал он. Пит перекинул взгляд на Рэйна, который переминался с ноги на ногу. – Что здесь произошло?
— Я не знаю. Я проснулся, а она тут лежит. Мертвая. – Рэйн испугался своих слов. Его замутило.
Пит шумно вдохнул.
— Надо вызывать парней. – Он достал телефон. Рэйн подошел к нему, схватив того за руку.
— Ты же не думаешь, что это я сделал? Не думаешь? – его голос дрожал.
— Спокойно. Разберемся. – Он набрал номер, ожидая ответа. – Ты ничего здесь не трогал?
— Как же, — он посмотрел на Луну, — трогал. Я думал, она жива. Я пытался ей помочь.
Пит сморщился.
— Ладно. Блум, привет. Приезжай к Рэйну. Тут для тебя работенка есть. – После, Пит еще набрал номер. – Фрэнк, привет. Приезжай на Орд Санкт. Запад, 9-ая улица. Да, и прихвати с собой пару парней. – Он отсоединился. – Так, а теперь расскажи мне, что произошло. Пошли. – Пит кивнул, и они вышли из спальни. Рэйн плюхнулся на диван и закурил.
— Ничего особенного. После работы, я пришел домой. Луна приготовила ужин. Мы поели, и она сказала, что идет спать. Я был тут, в гостиной. Все думал о том, что она рассказала. О тете, об Адаме. О мужчинах, которые погибли. Мне не давала покоя эта мысль, и я решил проверить информацию. Я пошел к Сэнди.
— Да, она уже звонила мне. Говорила, что ты пришел к ней в двенадцать часов ночи, и просил войти в базу ФБР. – Перебил Пит. – Что-нибудь нашел?
— Оказалось, что Полина и Элизабет, то есть тетя и бабушка, это один и тот же человек. Полина Элизабет Эйв. Она приходилась матерью Адаму, и тетей Луне. Луна знала об этом. Она приехала сюда, потому что у тети, как сказала Луна, осталась только она. Вообщем, сплошная путаница. Помнишь, я тебе рассказывал, что Адам изнасиловал Луну, когда ей было шестнадцать, а ему двадцать?
— Да.
— Если отталкиваться от даты рождения, что были в досье Полины Элизабет, то когда Луне было шестнадцать, Адаму было двадцать девять. Но она утверждала, что это не так.
— А Луна, с какого года?
— С 1994. – Рэйн затушил сигарету, и подкурил другую.
— И вправду. – Нахмурился Пит. – Может, все правильно. Может, ошибка в дате рождения Луны? Ты не думал?
— Нет.
— Ладно. Что дальше.
— Дальше, я вернулся домой. Она была в гостиной. Я начал расспрашивать ее о том, что нашел. Но Луна продолжала упираться. Я, честно говоря, устал от этих разговоров, которые ни к чему не привели. – Рэйну, с одной стороны хотелось рассказать Питу, о своих галлюцинациях. Но он боялся, что тот решит, будто бы Рэйн сошел с ума. – После, Луна предложила сходить куда-нибудь выпить. Расслабиться. Но перед этим я получил смс, от Блума. – Он протянул ему мобильный. – Мы пошли в клуб «Girls on Rollers». Заказали выпить. Я спросил ее об этой дряни, что обнаружил Блум. Луна снова начала говорить, что она этого не делала. Она психанула и ушла. Я пошел за ней. Ко мне еще какой-то тип пристал. Защитник, мать его. – Рэйн поджал губы. – Короче, я его вырубил.
— Ты дрался? – удивился Пит.
— Он первый ударил. Да и дракой то это нельзя было назвать. Так. Просто вырубил его. Вообщем, Луна хотела вернуться домой. Я сказал, что это невозможно. Учитывая, что улики против нее. Она долго сопротивлялась, но мне удалось ее уговорить.
— Хм, — протянул Пит. В дверь постучали. Пит открыл, пропустив мужчин в форме, и двоих в штатском. – Привет.
— Привет, Пит. – Улыбнулся Блум. После он перевел взгляд на Рэйна. Улыбка спала с его лица. Рэйн почувствовал, как в воздухе повисло напряжение. – Ну, что, где? – спросил он, с осуждением посмотрев на Рэйна.
— В спальне. – Кивнул Пит. Он остановил Блума, и прошептал, – Сделай побыстрее отчет. Ладно?  
Блум кивнул.
— Рэйн. Поехали в участок. А ребята здесь все приберут.
Рэйн затушил сигарету и надел куртку. Они спустились по лестнице, и вышли на улицу к машине.
— Ты и вправду считаешь, что это я сделал. – Согласно произнес Рэйн, сев в машину.
— Я сказал, что разберемся. Значит, разберемся. – Пит надавил на газ.
 
Рэйн сидел в комнате, с большим зеркалом. Он прекрасно знал, что это за комната. Что за зеркалом, непременно будут торчать его коллеги и шушукаться, какого черта, он натворил?
Пит вошел в комнату и сел за стол, напротив Рэйна.
— Так.
— Мне повторить то, что я уже тебе рассказал? – Спросил Рэйн, раскручивая сигарету в руках.
— Нет. Я уже все записал. Ты лучше расскажи, что было дальше.
Рэйн закурил, подавшись вперед.
— Мы вернулись домой. Она стала собирать вещи. Говорила, что не останется здесь.
— Почему она так говорила?
Рэйн хмыкнул, наблюдая за тем, как Пит делает записи на листке.
— Потому что я сказал ей, что она убийца. И если она не признается мне, то ей обеспечен электрический стул.
— Ну, это ты зря, Рэйн. Разве так выбивают признания. – Цокнул Пит.
— Ты прекрасно знаешь, как я выбиваю признания. – Холодно произнес он. – Она собрала вещи. Но я не пустил ее. Вместо этого я, — Рэйн выдержал паузу, раздумывая, стоит ли говорить о том, что произошло потом? Пит наверняка осудить его. Скажет, что так нельзя было делать. И он виноват в том, что Луна мертва.
— Вместо этого ты? – напомнил Пит.
— Я поцеловал ее. – Рэйн откинулся на спинку стула.
— Что? – Пит изогнул брови. – Поцеловал? Ты в своем уме? Может, ты еще ее и трахнул?
— Да.
Пит стукнул кулаком по столу, вскочив с места.
— Так вот как ты выбиваешь признания!? Трахая подозреваемую!? Ты, что, идиот?! – взорвался Пит.
— Видимо да. – Спокойно ответил Рэйн.
— Она говорила «нет»? – хмуро произнес Пит.
— Она говорила, что ударит меня.
— Но ты все равно сделал по-своему?
— Да.
Пит шумно вдохнул, сев на стул.
— Что потом.
— Это длилось несколько часов.
— Сколько?
— Два или три. К семи мы уснули. Я проснулся от будильника. Пошел в туалет, и увидел, что мои руки в крови, как и я. После, я обнаружил Луну мертвой.
— То есть, когда ты проснулся, ты не видел, что она мертва? Не видел, что там крови, хоть ныряй? – Пит снова начинал злиться.
— Я не привык спать с кем-то. Поэтому, просто забыл, что на другой половине кровати кто-то есть.
— Какая у тебя хорошая отговорка. – Ухмыльнулся Пит. – Ты трогал ее?
— Я уже говорил тебе, что трогал. Я хотел убедиться… — Рэйн поджал губы, — хотел убедиться…
— … в том, что она мертва? – прищурился Пит.
— Нет. Я хотел убедиться, что она еще жива. Что я могу ей помочь.
— О, ты, наверно и искусственное дыхание бы ей сделал? – иронично протянул Пит.
— Если бы ее это спасло. – Он, наконец, закурил.
— Нет, ну, я не понимаю. Как ты мог. – Пит развел руками.
— Думаешь, я не понимаю? Если бы я помнил, что произошло, я бы не рассказал тебе?
— Вряд ли, Рэйн. – Пит выдохнул. Из-за двери показалось лицо мужчины.
— Детектив Ларсен, можно вас?
— Сейчас. – Он вышел за дверь, попав в смежную комнату. У стекла, где скрывалось зеркало, стоял мужчина в черном костюме, и галстуке цвета фуксии. Лицо его было привлекательным, глаза темные, но мягкие. Он улыбнулся Ларсену, и протянул руку для пожатия.
— Вы вероятно детектив Ларсен? – спросил он бархатным голосом.
— Да. А вы кто?
— Мое имя Аграмон Диаболус.
Ларсен сморщился.
— Вы откуда?
— Румыния. Будапешт.
— Надо же, как вас занесло. – Ухмыльнулся Пит. Диаболус натянуто улыбнулся. – Так, вы по какому делу?
— О, я по делу, детектива Рэйна. Я адвокат. И попутно психиатр.
— Психиатр? Хм, — Пит прищурился, — вы ведь не из наших штатных юристов?
— Верно. – Кивнул Диаболус. – Коллегия адвокатов «Centre avenue space»[7]. Мы занимаемся исключительными делами.
— Что-то впервые я слышу о такой фирме. – Пробубнил Пит.
— Мы не фирма. Мы коллегия. – Поправил Диаболус.
— Да, конечно. – Кисло улыбнулся Ларсен. – Вы, уверены, что Рэйну требуется психиатр?
— Я скажу вам только после того, как побеседую с ним.
— Да – да. И много вас таких в вашей коллегии?
— Каких?
— Адвокатов – психиатров?
— Встречаются. Так, я могу поговорить с детективом Рэйном?
— Да, конечно.
Диаболус улыбнулся, двинувшись в комнату. Рэйн стоял у стены, ссутулившись. Он усиленно думал, забыв про сигарету.
— Клоун, — цокнул Пит. – Откуда он узнал про Рэйна. Эй, Гарри, пробей мне его и его коллегию, — ядовито произнес он.
Мужчина вошел в комнату. Его шаги были едва слышны. Он убрал руки за спину, долго смотря Рэйну в спину.
— Здравствуйте, детектив Рэйн. – Наконец, произнес он.
Рэйн поднял голову, после медленно повернулся.
— Вы, — прошептал он, округлив глаза — как вы здесь оказались?
— Как и все, я вошел через дверь. – Улыбнулся Диаболус.
— Нет. Вы, же пациент лечебницы доктора Виткеса? Я же видел вас там.
— О, вы о моем непотребном виде. – Тихо хохотнул Диаболус. – Ну, честно говоря, это один из моих методов терапии. Пациенты лучше воспринимают слова от тех, кто похож на них. Нежели, от того, кто выглядит как доктор. Вы же понимаете.
— Не совсем. Тогда кто вы такой?
— О, простите мою небрежность. Мое имя Аграмон Диаболус. Я адвокат и по совместительству психиатр лечебницы Лукаса Виткеса.
— Что это за имя? – Рэйн изогнул брови.
— И мне тоже интересно. – Пробубнил Пит, наблюдая за мужчинами, через стекло.
— Оно латинское. А сам я, если вам интересно, из Румынии. Будапешт.
— Имя латинское, национальность румынская. – Крякнул Пит, ухмыльнувшись.
— Мои предки были смешанных кровей. – Ларсену показалось, что Диаболус, взглянув на него, ответил на его сарказм.
— Надо же, как вас занесло. – Рэйн сел за стол.
— В Лос-Анджелесе я довольно давно живу. Можно, сказать, что этот город стал моим вторым домом. А вы родились здесь?
— Да.
— Я могу присесть?
— Конечно. – Рэйн достал сигарету. – Так значит, вы психиатр. Считаете меня психом?
— Ну, что, вы детектив Рэйн. Считать человека умалишенным – это дурной тон.
— Кто вас нанял?
— Поспешу вас поправить, детектив Рэйн, — Диаболус поднял палец вверх, — к нам обращаются за помощью.
— Ладно, и кто же обратился к вам за помощью, кто заказчик?
— Вот и мне это тоже интересно, — протянул Пит, не сводя глаз с лица Диаболуса.
— Прошу простить меня, детектив Рэйн. Но, я не могу вам сказать имени. Это конфиденциальная информация. Вы же понимаете, мы даем слово о неразглашении имен.
— Хм, слово. – Ухмыльнулся Рэйн. – Так вы пришли, чтобы поговорить со мной по душам? Или проводить свои психо-тесты?
— Скорее, я пришел поговорить с вами, в неформальной обстановке. Представьте, что я ваш старый друг, которого вы очень давно не видели, и вам ему нужно столько рассказать, что не хватает слов. – Диаболус легонько хлопнул в ладоши.
— Вы, даже ничего не будете записывать?
— А когда вы встречаете своего лучшего друга, вы же при этом не пользуетесь блокнотом? Достаточно всего лишь внимательно слушать друг друга.
Рэйн нахмурился. Он шарил по карманам. Диаболус привстал, поднеся огонь к сигарете.
— Спасибо.
— Не стоит благодарить, за то, что вас убивает. – С улыбкой проговорил Диаболус и вернулся на стул.
— Почему вы так сказали? – прошептал Рэйн.
— Что именно?
— Вы сказали, «не стоит благодарить за то, что вас убивает». Почему вы так сказали?
— А разве это не так? Никотин – это убийца. Вы с этим не согласны? Никотин – это рак легких, рак горла. Бесплодие, импотенция. Да и просто, зависимость это подобно самоубийству.
— Те же слова говорила Луна.
— Эта та девушка, которая погибла?
— Эта та девушка, которую вы мне напророчили.
— Я? – притворно удивился Диаболус. – Я всего лишь сказал, что вы встретите девушку, которая изменит вашу жизнь.
— Так и получилось. Теперь вы видите, к чему это привело? В каком дерьме я оказался?! – Рэйн ударил кулаком по столу.
— Прошу простить меня, детектив Рэйн. Но вы неверно поняли трактовку моих слов. Я говорил о том, что когда вы встретите девушку, и она изменит вашу жизнь, я подразумевал совершенно иное. Психиатры они ведь не только умеют правильно говорить, но и умеют наблюдать. Я пришел к этому выводу, только исходя из наблюдения за вами, пока вы пытались поговорить с Рональдом Орестом. Я посчитал, что в вашей жизни должны произойти изменения. Вы должны вдохнуть этот вкус жизни, все его краски. Если бы не эта девушка, что ворвется в вашу жизнь, то жизнь так бы и осталась серой и никчемной.
— Нет, вы знали, что я встречу ее. Вы точно описали ее! – Рэйн вскочил со стула. 
— И как же я описал ее? – прищурился Диаболус.
— Вы сказали, что эта девушка будет не такой как все! Что она уникальна в своем роде! Совершенство! Рыжая бестия!
— Неужели, она оказалась такой, какой я, по вашим словам, описал ее? – притворно улыбнулся Диаболус.
— Да! Она была совершенна. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза. – Рэйн запнулся. Он на мгновение задумался. В словах Диаболуса не было ничего, что бы указывало на Луну. Это всего лишь обособленные слова. «Может, я накрутил себе?». Он затушил окурок.
— И все же ей удалось изменить вашу жизнь?
Рэйн выдохнул, кивнув.
— Не смотря на то, что она была коротка. Вам пришлась по вкусу, такая жизнь?
— Более чем. После Луны, моя жизнь – это ничто.
— Вы влюбились. – Согласно сказал Диаболус. Рэйн кивнул. – И как давно?
— С того момента, когда впервые увидел ее.
— Вы говорили ей о своих чувствах?
— Нет. Я боялся, что она просто не поймет их. Она так молода, а я слишком стар для нее.
— Вы желали ее? – прищурился Диаболус.
— Да.
— Настолько сильно, что боялись признаться себе в этих постыдных мыслях?
— Да. – Рэйн сел на стул. Он прожигал взглядом стол.
— Настолько сильно, что готовы были на все, лишь бы ощутить ее тело, ее ласки.
— Да.
— Настолько сильно, что поддались искушению, не смотря на то, что она была против.
— Да. – Рэйн поднял на Диаболуса глаза. В них вспыхнул огонь.
— Вы настолько сильно хотели обладать ею, что испугались, если она будет, принадлежат другому.
— Да. – Рэйн свел брови.
— Мысль была мучительной, и это сводило вас с ума.
— Да.
— Вы не могли допустить этого. Она была слишком желанной, слишком совершенной для вас. И никто не смел, обладать ею, кроме вас. – Тараторил Диаболус. Его голос, как гипноз действовал на Рэйна. Он не только соглашался с Диаболусом, но и соглашался с собой.
— Да. – С каждым ответом, Рэйн повышал голос.
— А вкусив ее, вы решили, что никто не достоин такой, как она. Она просто обязана, принадлежат вам.
— Да. – Рэйн поднялся с места, шумно вдыхая носом.
— И эта мысль преследовала вас, с самой первой встречи.
— Да.
— И это было единственным выходом, несмотря на то, что потеряв ее, вы бы потеряли себя.
— Да.
— Ваша страсть была слишком велика. И вы понимали, что вечно она не может длиться. Все когда-то имеет свой срок.
— Да.
— И этой ночью, искушая себя под ее трепетным телом, вы знали. Уже давно знали, что судьба предрешена. Что на ваших руках будет ее кровь. Потому что вы сделаете это. Вы погубите ее. – Диаболус улыбнулся, когда увидел перекошенное от испуга лицо Рэйна. Рэйн хотел ответить, но его голос дрогнул, язык онемел. Сознание боролось с голосом. Он мучительно вздохнул.
— Нет. – Уныло произнес Рэйн и осел на стул.
Диаболус посмотрел в зеркало и улыбнулся.
— Вы не против, если мы поговорим о ваших родителях?
Рэйн кивнул. Он достал сигарету и потянулся к зажигалке. Зажигалка Диаболуса, была дорогой, позолоченной с белыми завитушками на корпусе.
— Мой отец был дальнобойщиком. Мать домохозяйкой.
— Ваши родители умерли?
— Да.
— Как давно?
— Отец умер, когда мне было семнадцать. А мать, через три или четыре года.
— Как звали ваших родителей?
— Дэн и Лиза.
— Элизабет? – переспросил Диаболус.
— Нет. Просто Лиза. – Сухо произнес Рэйн, стряхнув пепел.
— Хорошо. Как они умерли?
— А почему вас так интересуют мои родители? – Недовольно произнес Рэйн.
— О, не думайте что это профессиональный интерес. Скорее, человеческий.
— Вам интересно, умерли ли они своей смертью?
Диаболус кивнул.
— Мой отец умер от механической асфиксии. У него случился припадок.
— Это было впервые?
— Нет. Он был эпилептиком.
— Больные эпилепсией просто обязаны держать при себе ингаляторы, на случай припадка.
— Он и держал. Даже запасной с собой брал. Но ни тот, ни другой его не спас.
— Почему? – в глазах Диаболуса вспыхнула догадка, но он хотел услышать ее от Рэйна.
— Потому что ингаляторы были пусты. – Рэйн затушил сигарету.
— То есть?
— То есть, их кто-то опустошил. Или проткнул. – Рэйн выдержал паузу. – Я не знаю. Так сказали полицейские.
Диаболус нисколько не расстроился ответу Рэйна. Он наоборот, еще с большим интересом уставился на него.
— А ваша мать?
— Моя мать просто умерла. Если вы об этом.  
— Хм. – Диаболус откинулся на спинку стула. – Вы единственный ребенок?
— У меня был брат-близнец. Деймос.
— Почему был?
— Потому что он погиб.
— Как?
— Что вы пытаетесь узнать? Может, вы еще думаете, что я и родителей и брата убил? – вспыхнул Рэйн.
— Нет-нет. Я просто пытаюсь вам помочь.
— Помогите лучше себе.
Диаболус удивленно приподнял брови.
— Позвольте узнать, как?
Рэйн поднялся с места. Он молча прошелся по комнате, остановившись перед зеркалом.
— Всего лишь за месяц, до того, как нам бы исполнилось восемнадцать, моего брата избили и порезали.
— Это произошло у вас на глазах?
— Почти. Я проводил девушку до дома и услышал крики. Побежал. И увидел, как двое избивают парня. Его лицо было в крови, я не сразу узнал в нем Деймоса. Только очки, что валялись на земле, такие круглые. Я их называл ретро-очки. Только по ним, я понял, что это он.
— И что вы сделали?
Рэйн убрал руки за спину.
— Первого я ударил ножом в шею. Второй убежал.
— Ваш брат был еще жив?
— Да. Но через пару дней он скончался. Деймос потерял слишком много крови.
— Что случилось со вторым преступником?
— Лет через десять, я случайно наткнулся на него в некрологе. Думаю, тот, кто это сделал, был прав.
— Вы почувствовали облегчение, когда узнали о его смерти?
— Нет.
— Вы хотели лично осуществить его казнь?
— Да. Но, к сожалению не успел.
Диаболус выдохнул.
— Сначала скончался ваш отец, после брат. И вы остались вдвоем с матерью?
Рэйн кивнул.
— Были ли у вашей матери мужчины, после смерти отца?
— Да. – Он отвернулся, облокотившись на зеркало. – Спустя пару недель. Она познакомилась с ним в магазине. Но отношения длились недолго. После было еще двое.
— Помните их имена?
— Нет. Это было давно. Да я и особо не интересовался.
Диаболус поджал губы, кивнув.
— Ну, а что вы испытывали, зная, что ваша мать встречается с другими мужчинами?
— Ничего.
— Может обиду? Ненависть? Страх?
— Я же сказал, ничего. – Рэйн отошел от зеркала и вернулся на место. – Мне было плевать, с кем встречается мать. – Он нервно теребил пачку сигарет. – Мне также было плевать, когда они бросали ее.
— То есть отношения, так сказать, складывались не в лучшую сторону? – Диаболус вопросительно изогнул бровь.
— Видимо так.
— Даже после того, как ее бросали, вас нисколько не трогало ее душевное состояние?
— Слушайте, вы у нас психиатр. Вот сами и решайте. Что трогало, а что нет. Я уже ответил. – Процедил Рэйн.
— Что же. Все понятно.
— И что же вы поняли из нашей беседы? Что я псих?
— Не нужно так искажать все, о чем мы говорили. Это всего лишь слова. – Диаболус улыбнулся и поднялся с места. Он посмотрел на часы. – Прошу простить меня, детектив Рэйн. Но я должен покинуть вас. Вы не против, если мы увидимся завтра?
Рэйн пожал плечами.
— Тогда до завтра. До свидания. – Он двинулся к двери.
— Доктор? – окликнул его Рэйн – Вы забыли зажигалку.
— Оставьте себе. Она вам еще понадобиться.
Диаболус закрыл за собой дверь. Ларсен смотрел на него, скрестив руки на груди.
— Прошу простить меня, детектив Ларсен. Я слишком затянул.
— Ну, что вы, мистер Диаболус. Мне напротив было интересно послушать. – Он подошел к Диаболусу. – Скажите, этот приемчик, который вы применили к Рэйну.
— «Метод интервью».[8] – Поправил Диаболус.
— Ага. Он почти сознался.
— Детектив Ларсен. Вы должны доверять детективу Рэйну. Он ведь не только ваш напарник, но и друг. Или я не прав?
Пит сморщился.
— Так что с ним?
— С детективом Рэйном все намного сложнее, чем это кажется на первый взгляд. Но мне необходимо с ним работать, прежде чем я скажу точно. Но, я все-таки склоняюсь к маниакально-депрессивному психозу.
— К чему? – не понял Пит.
— Ну, что такое «мания»?[9] Это страсть, безумие. А психоз. Это выраженная форма психического расстройства, при которой психическая деятельность отличается резким несоответствием окружающей действительности, отражение реального мира грубо искажено, что проявляется в нарушениях поведения и проявлении в психозе несвойственных ей в норме патологических симптомов и синдромов. Расстройств восприятия, памяти, мышления, аффективности и др. А теперь сложите это все вместе.
— Да, просто убийственная смесь.
— И все же. Для того, чтобы разобраться в сознании детектива Рэйна, его для начала нужно поместить в лечебницу.
— Вы хотите сказать, что Рэйн свихнулся? – удивился Пит.
— Дело не в детективе Рэйне, а в его сознании. Сознание играет с ним злую шутку. Что, по моему мнению, может привести к худшим последствиям. Более того, он опасен. Но не только для себя, но и для окружающих. И если он попадет в тюрьму, это не лучшим образом скажется на нем.
Пит выдохнул.
— Вот как.
— Сколько вы знаете детектива Рэйна?
— Года четыре. А что?
— Вы ничего странного не замечали за ним в последнее время?
— Да, нет. Все как обычно. Правда, после того как он познакомился с этой девушкой, он стал каким-то задумчивым.
— Может, он говорил вам о каких-нибудь странностях, или что-то подобное, что могло его пугать?
— Нет.
— Ну, ладно. Мне уже пора. – Диаболус снова посмотрел на часы. – Меня ждут другие люди, которым тоже требуется помощь. – Он направился к выходу. – Да, и особо не переживайте. Я вылечу детектива Рэйна.
— А если судья… — начал Пит.
— … с этим проблем не будет. Состояние детектива Рэйна, говорит само за себя. До свидания.
Пит потер подбородок. В комнату вошел офицер. Он протянул ему папку и откланялся. Пит внимательно прочитал и вошел в комнату. Рэйн докуривал сигарету.
— Это была твоя идея, привести психиатра?
— Тут пришел отчет Блума. – Пит пропустил слова Рэйна мимо ушей.
— И что?
— А то, что у тебя большие проблемы, Рэйн.
— То, что я псих, мне уже сказали.
— Ты сказал, что ничего не помнишь.
— Да. Именно так. – Кивнул Рэйн.
— Лжешь. – Сухо произнес Пит, бросив папку на стол. – Двадцать минут назад, ты сознался.
— Сознался? В чем? – Рэйн нахмурился.
— В том, что это ты убил мисс Эйв.
— Да, не убивал я ее! – сокрушенно выдохнул он.
— Опять лжешь! – взорвался Пит. – Лжешь! Я слышал собственными ушами! Может, ты и не сказал «да», но я почувствовал, своей задницей, что ты готов был согласиться!
Рэйн подскочил с места.
— Не знаю, что там на тебя нашло! Помутнее, затемнение! Может, она обидела тебя, что-то сказала, что вывело тебя из себя!
— Я не убивал ее!
— Тогда как ты объяснишь то, что под твоей подушкой нашли орудие убийства, а на ней твои отпечатки?!
Рэйн ошалело смотрел на Пита.
— Ты говорил, что твои руки были в крови! Так это только доказывает, что именно ты убил ее! Нанес ей десять колото-резаных ран, этой чертовой бритвой!
— Чем? – прохрипел Рэйн. Пит глубоко вдохнул.
— Опасным лезвием.
— Не может быть такого. Посмотри, — он сглотнул, вдруг очнувшись, — посмотри на меня. Я уже недели две не брился. А если и бреюсь, то обычной бритвой. У меня и сроду такой не было. Да, я и не умею ею пользоваться.
— А здесь тебе много умения то не потребовалось. – Ядовито произнес Пит. – Пошли.
Рэйн сгреб сигареты и зажигалку и убрал в карман джинсов. После встал и двинулся вперед. Ноги подминались, но он старался не подавать виду, что тело его не слушается. Они вышли из комнаты, направляясь по коридору.
Самое ужасное, что сейчас чувствовал Рэйн, это взгляды людей, с которыми он работал, общался. Сэнди с жалостью смотрела на его бледное испуганное лицо. Остальные сверлили спину Рэйна. И он чувствовал, как от их взглядов его спине больно. Как они его осуждают и ненавидят.
Рэйн вошел в камеру. Надзиратель запер замок, и, кивнув, исчез.
Пит долго молчал, смотря в пол. После тяжело выдохнул.
— Ты здесь будешь пару дней. После состоится суд.
— Так скоро?
— Босс хочет побыстрее покончить с этим. Сам понимаешь.
Рэйн кивнул.
— Суд будет закрытым. Чтобы было меньше шума. Босс не хочет привлекать лишнее внимание. Ему достаточно и этого позора.
— Ты тоже так думаешь? – Он подошел к решетке. 
— Это босс так думает. Завтра я отвезу тебя в медицинский центр. Там тебя протестируют на вменяемость.
— Считаешь, что я псих?
— А ты предпочтешь, чтобы я считал тебя убийцей? – выдохнул Пит. – Я не знаю, Рэйн. Ладно. Я принесу тебе поесть. – Он
удалился.
Рэйн повалился на койку.
«А может, я и вправду сумасшедший. К тому же и убийца? Получается, я убил Луну. Но за что? Что такое на меня нашло? Может, Пит прав. Я ведь был зол на Луну. Меня бесило все в ней. Ее голос, от которого, я прежде сходил с ума. И то, что она лгала мне. И то, что обвиняла меня в мести. А тогда. Я готов был заткнуть ей рот. И то, что казалось мне поцелуем, на самом деле оказалось пощечиной? Ведь, я хотел ударить ее. Хотел. А страсть? Неужели и она, оказалась той жуткой правдой, о которой говорил Пит?
Десять ножевых ран, которые казались мне страстью? Видимо, поэтому я видел все в ярко-красном цвете. И моя кожа ощущала тепло. – Он выдохнул. – Неужели это было тепло ее крови, что окропляло мое тело? Чертово сознание. Оно снова меня обмануло, показав мне совершенно иное. Да, оно показало мне то, что я хотел видеть. И этот доктор Диаболус. Он сказал, что его лечебница Лукаса Виткеса. Но разве это возможно? Почему тогда, Виткес ничего не сказал мне о Диаболусе? Да и вообще, даже глазом не повел, увидев меня и Диаболуса? Чертовщина какая-то».
Он уснул. Спал несколько часов, прежде чем, дубинка надзирателя ударила по железным прутьям. Он протер глаза, увидев Пита. Надзиратель открыл камеру, впустив его. Пит молча положил перед Рэйном коробку с пиццей и бутылку газировки.
— Не благодари. – Коротко произнес Пит, бросив на коробку с пиццей, пачку сигарет.
— Пит. Подожди. – Окрикнул его Рэйн, когда тот собрался уходить. Этот Диаболус сказал, что у него есть своя лечебница Лукаса Виткеса.
— Допустим. И что?
— Ну, сам подумай. Отчего тогда Виткес чувствовал себя там, как король? Он даже не заговорил о том, что лечебница принадлежит Диаболусу.
— От меня-то чего ты хочешь?
— Проверь, пожалуйста, эту информацию.
— Допустим, я проверю. И что это даст?
— Просто я ему не доверяю. Мне кажется, он не тот, за кого себя выдает.
Пит удивленно поднял брови.
— Ну, то, что он скользкий тип, это я и без тебя понял. Еще что-нибудь?
— Пит, перестань. Я пытаюсь разобраться во всем этом бардаке. – Он посмотрел на него. – Проверь гостевую книгу.
— Зачем?
— Этот Диаболус знал о Луне. И я хочу понять, что именно.
— С чего ты взял, что он знал ее?
— Не знаю. Просто я это чувствую. Может, они были давно знакомы, и все что случилось со мной, это было как-то подстроено.
— О, теперь ты обвиняешь в этом ее?
— Нет. Но что-то здесь не так. Не знаю. Пожалуйста, Пит. Проверь.
— Хорошо. – Он вышел, не попрощавшись.  
Рэйн поел. Выкурил сигарету и снова лег на койку. Уснул быстро. Ничего, что могло бы его разбудить в холодном поту, ему не приснилось. Лишь мрак, и он, Рэйн, одиноко стоящий в этой темноте. От Рэйна исходил яркий свет, который держал его в круге. Рэйн не мог сдвинуться с места. Но его это вовсе не пугало. Наоборот, он ощущал в себе безмятежность и строй.
«Как здесь хорошо, — проговорил он. Его голос был тихим и растворялся во мраке. – Как будто с ее потерей, я обрел покой. Все страхи и тревоги, остались позади». Он услышал трель. Она была такой сильной, что мрак разошелся.
Рэйн открыл глаза, увидев надзирателя, а рядом с ним девушку. Он поднялся с койки и сел, свесив ноги. Надзиратель открыл камеру, пропустив девушку вперед. После, ухмыльнувшись, ушел. Рэйн посмотрел на часы, что висели на стене – семь. «Я проспал до вечера. Еще никогда я так долго не спал».
— Привет, Рэйн. – она встала напротив него.
— Сэнди. Какого черта тебе здесь надо? – он протер глаза.
— Пришла узнать, как у тебя дела.
Рэйн ухмыльнулся. Он потянулся к пачке сигарет.
— Всегда мечтал об отдыхе с удобствами. Одно из них, это унитаз под боком. – Он закурил.
— Я серьезно.
— Паршиво, Сэнди. А ты что ожидала услышать?
— Могу я присесть?
Рэйн нехотя кивнул. Она села рядом с ним.
— Я не верю, что ты сделал это. Ну, даже если это и случилось, то ты не виноват в этом.
— О, ну и ты туда же. Ненужно мне повторять, что я псих. – Рэйн выпустил колечко дыма. – Скажи честно, тебя Пит попросил прийти сюда? Он надеяться, что я тебе расскажу правду? Вроде, между нами что-то было. – Криво улыбнулся Рэйн.
— Пит тут не причем. Я пришла сама.
— А, пришла пожалеть меня. Только вот, не нужна мне твоя жалость.
— Жалость, тут не при чем. Пойми, может, между нами и было все не совсем гладко. Но, я все же верю, что ты не виновен.
— Ну, раз ты такая уверенная. Может, тогда ты будешь моим адвокатом? А то, этот докторишка решил, что со мной уже все кончено. – Хохотнул Рэйн. – Ладно. Время вышло. Тебе пора идти.
— Ну, вообще-то у нас в запасе еще целых пятьдесят минут.
Рэйн удивленно посмотрел на нее.
— Здесь правила поменялись, или что?
— Да, нет. Я просто договорилась с ним. – Улыбнулась она.
— А если на меня снова найдет помутнение. И я тебя убивать буду?
— Ну, за пару сотен баксов, он обещал закрыть на это глаза.
Рэйн ухмыльнулся. Сэнди дотронулась до его щеки.
— Тебе бы не мешало побриться, Рэйн.
— А тебе это помешает? Боишься, что я защекочу тебя своей бородой до смерти?
Рэйн притянул ее лицо и поцеловал. Сэнди опустилась на него сверху, жадно отвечая на его поцелуй. Он задрал ей блузку, спустив бюстгальтер, присосался к ее груди. Сэнди шумно выдохнула, спешно расстегивая молнию на его джинсах. Его руки блуждали под юбкой, с силой сжимая ее ягодицы.
Все было не так, как с Луной. Он не испытал тех ярких ощущений, что вызывала в нем юное создание с рыжими волосами. Он не ощутил огня, что струился по его кожи, растекаясь теплом, который сводил его сознание с ума. Это было обычное первобытное соитие двух тел, которые торопливо ласкали друг друга, обмениваясь слюной и прочей жидкостью. Это было так стремительно, что Рэйн на мгновение оторопел. Но волна, что собралась внизу живота, выплеснулась, окропив ее юбку, белым уродливым пятном.
Сэнди замерла, переводя дыхание. Рэйн сидел, откинувшись на стену, но его руки по-прежнему сжимали ее ягодицы. Он подался вперед, уткнувшись в ее груди, вдыхая сладкий запах духов, что смешался с потом.
Сэнди поднялась, оправляя одежду. Рэйн застегнул молнию, вяло потянувшись к сигарете.
— Ты изменился. – Проговорила она, приводя волосы в порядок.
— В смысле?
— Я про секс. Сейчас ты делал это, как будто это было не со мной.
— Тебе не понравилось?
Сэнди взяла из его рук сигарету.
— Понравилось.
— Тогда, что не так?
— Эта девушка в твоем сознании. Теперь она забралась и к тебе в трусы.
Рэйн сжал челюсти.
— Тебе пора. – Он лег на койку.
Сэнди вздохнула, покачав головой.
— Ну, как поговорили? – с улыбкой, спросил надзиратель. Он открыл камеру.
— Более чем. – Сэнди развернулась на каблуках, и быстро двинувшись по коридору, скрылась за углом. Надзиратель присвистнул.
— А она ничего себе. – Он повернул ключ в замке. – Задница у ней аппетитная.
Рэйн приподнялся.
— Ты это со мной говоришь?
Надзиратель ухмыльнулся.
— Не будь таким кислым, Рэйн. Ну, подумаешь, укокошил девчонку. И что?
Рэйн сел на койке.
— Что ты сказал?
— С кем не бывает. Да, и все это уже в прошлом. Зачем тебе к этому возвращаться? От этого будет только хуже.
Рэйн поднялся, подойдя к клетке.
— Ты, что-то знаешь об этом?
Надзиратель широко улыбнулся.
— Говори. – Рэйн хотел ухватиться за него, но тот отошел назад. – Говори, что ты знаешь!
— Тсс, — надзиратель неодобряюще поцокал – не нужно так кричать. А то можно разбудить мертвых. – Рэйн напрягся. Он вцепился в лозины камеры. – Ты итак разбудил тех, кто не должен просыпаться. Ненужно больше этого делать. – Надзиратель глубоко вдохнул и выдохнул. – Попробуй, это упражнение. Это помогает.
— Скажи мне, скажи. – Прошептал Рэйн.
— Ты сам все узнаешь. Завтра. Приятных снов. – Ухмыльнулся надзиратель и, раскручивая дубинку, оставил Рэйна в одиночестве.
 
 
ГЛАВА 14
 
 
— Ты узнал? – На часах было десять, когда мужчины сели в машину. Рэйн плохо спал. Мысли не давали покоя.
— Да. Я заехал в лечебницу, и проверил журнал приема. Но, Луны Эйв там нигде не упоминалось. Но, есть другое имя. Джина Игнис. Ее имя числиться в журнале три раза. Я списал даты, и знаешь. Бил Скайз был последним. Так вот дата его смерти, совпадает с датой, посещения Джины Игнис.
— Получается, Скайз познакомился с ней в лечебнице, пригласил к себе. А после она его убила?
— Получается так.
Рэйн задумался.
— Уильямс должен был видеть ее. Она же не приведение. Надо будет с ним переговорить.
— Хм, в этом то и проблема. – Ухмыльнулся Пит.
— В смысле?
— Я спросил в регистратуре, Тома Уильямса. Но мне сказали, что санитара с таким именем, у них никогда не числился. Тогда я подумал, может он соврал с именем. И показал фотографию. Но и тогда, мне ответили, что прежде, такой человек здесь не работал. 
Рэйн закусил губу.
— Давай съездим к нему домой, может, там его застанем? – Рэйн выдохнул. Он совсем забыл, что теперь он не в силах, что-либо сделать. – Черт.
— И Виткеса я тоже не застал на месте. А знаешь, почему? – Пит притормозил на светофоре. – Потому что и такого доктора там никогда не было.
— Не было?
— Да. Это больница Диаболуса. А Виткес проходил у него лечение. Но к сожалению, он покончил с собой. Выбросился из окна.
Рэйн округлил глаза.
— Но мы же видели его собственными глазами.
— Да. Меня это тоже удивило. Виткес оказался сводным братом Диаболуса. Видимо, поэтому он назвал лечебницу в честь него. И еще одна очень интересная вещь. – Пит снова нажал на газ.
— Только не говори, что и Диаболус тоже оказался мертв.
— Нет. Напротив. Он действительно работает в коллегии адвокатов «Centre avenue space». Так же он высококвалифицированный специалист в области психиатрии и психологии. У него куча грамот, и достижений. Но меня заинтересовала одна вещь. То, как он узнал о тебе. То, что произошло вчера, об этом знали только несколько человек, но они вряд ли знали о Диаболусе. Я спросил о клиенте, что нанял его для тебя. Диаболус ответил, что это конфиденциальная информация. Но, это оказалось куда проще проверить.
— Ты знаешь его имя? – Рэйн напрягся.
— Да. – Пит выдержал паузу. – Его нанял ты.
Рэйн почувствовал, как кровь отливает от его лица.
— Я проверил твой сотовый телефон. Там был один номер, с которого ты звонил в час двадцать восемь. И этот номер принадлежит Диаболусу. Получается, ты нанял его за несколько часов, как совершил… — Пит прокашлялся.
— Я звонил ему? Но я не знаю его номера. Откуда он у меня взялся?
— А ты посмотри, может, что и вспомнишь. – Пит достал из пиджака лист, сложенный пополам, и протянул Рэйну. Он развернул лист, вглядываясь в цифры. Но не это привлекло его внимание. А инициалы, что теснились в уголке. «А. Д». Рэйн откинулся на спинку кресла. Голова закружилась. «Виткес вырвал этот листок из ежедневника и записал номер Тома Уильямса. «А. Д». Аграмон Диаболус. Все верно. Но, я же звонил Уильямсу. Почему, теперь этот номер принадлежит Диаболусу? Может, потому что я никогда не доставал этот номер из кармана? Тогда откуда у меня номер Уильямса? – Рэйн выдохнул. – Его досье. Там указывался его номер. И я совсем забыл об этом клочке бумаги».
— Ну, что вспомнил? – Пит взглянул на бледного Рэйна.
— Кажется. Но, ты же слышал, я просил у Виткеса номер Уильямса, а не Диаболуса.
— Да, учитывая, что Виткес уже как десять лет мертв.
Рэйн мучительно простонал. В его голове пронеслись слова надзирателя – «Ты итак разбудил тех, кто не должен просыпаться. Ненужно больше этого делать».
— Что же со мной происходит? – Рэйну захотелось зареветь. Он едва сдерживал подходящий комок к горлу.
— Сейчас все и узнаем. – Пит заглушил мотор. Они вышли из машины. Рэйн поднял глаза, вглядываясь в белое трехэтажное здание, с большими окнами. Он медленно поднимался по лестнице за Питом, машинально считая каждую ступеньку. После, они вошли внутрь. Просторный, казавшийся круглым, зал. С легкими бежевыми занавесками. По левую и правую сторону, примыкали лестницы. Они вели на второй и третий этаж. Пит положил руку на плечо Рэйна и кивнул. – Идем.
Мужчины поднялись на второй этаж. Прошли глухой светлый коридор, и остановились перед выкрашенной в белый цвет, дверью. Пит толкнул дверь и пропустил Рэйна вперед. Зал был также просторен. Даже слишком. Голые окна, пропускали солнечный свет, что полосками падал на кафельный пол. Слева, от двери, стоял длинный стол из темного дерева и мягкие стулья. По правую, клетка, размером 4х4 и стул.  
— Зачем здесь клетка? Они, что, считают меня за какое-нибудь животное? – обиделся Рэйн.
— Это для безопасности. Ну, ты же понимаешь?
Рэйн зажмурился, отгоняя от себя эти проклятые мысли, что с ним это действительно происходит. Пит запер клетку.
— Я буду в коридоре.
— Ты не останешься?
— Нельзя. Удачи, Рэйн.
Рэйн выдохнул и сел на стул. Он нервно отстукивал ногой по полу, и закусывал губу. Ему совсем не нравилось то, что его считают за психа. Мало того, его держат в клетке. Он опустил глаза, вглядываясь в белый кафель. Он слышал, как открылась дверь, и беспорядочные шаги остановились у стола, нарушая гудение ламп. Рэйн поднял глаза. Он наблюдал за тем, как за стол усаживаются двое мужчин и одна женщина. Один из мужчин был полным. Казалось, костюм в крупную клетку, едва сдерживает его тучное тело. Он, шумно выдохнув, уселся на стул. Коротко взглянул, поверх очков, которые были не больше монеты. Его лицо было розовым, как у свиньи и лоснилось.
Мужчина просмотрел бумаги и мелодично промычал. Другой мужчина был худ, с безупречной выправкой. На его худом, почти высохшем лице промелькнула брезгливость. Пустые, но в тоже время подозрительные глаза, оглядывали Рэйна. На нем был похоронного цвета, костюм и бабочка, нелепо сочетающаяся с цветастой рубашкой. Женщина, что сидела в центре, обладала незаурядной внешностью. Но, эта диспропорция, отнюдь не отталкивала, а наоборот, привлекала. На ней был серый закрытый пиджак, в котором терялась ее неразвитая грудь. Она убрала волосы за уши, и надела очки.
— Добрый день, мистер Рэйн. Как ваши дела?
Рэйн перекинул взгляд с женщины, которая пристально смотрела в бумаги, на толстяка. Тот улыбнулся.
— Дела? Не очень.
— Ну, что же. Мы и об этом поговорим. А пока позвольте представить моих коллег. Это, доктор Людвиг Паско, — он указал на худого мужчина. Тот кивнул, положив руки на стол, сложив их в замок. – Доктор Лорен Райсер. – Женщина оторвалась от изучения бумаг и только изогнула одну бровь. – А я доктор Ван Гаррен. Ну, что же. Приступим коллеги? – Он посмотрел на докторов. Те согласно кивнули. – Как ваше самочувствие, мистер Рэйн?
— Вы о том, чувствую ли я себя психом? – Рэйн ухмыльнулся. Гаррен поджал губы.
— Мне бы хотелось услышать это от вас.
— Я вижу еще один стул. Сюда должен еще кто-то прийти? – Рэйн проигнорировал слова Гаррена. Тот ухмыльнулся.
— Вы кого-то ожидаете?
— Вашего коллегу. Аграмона Диаболуса.
Паско вскинул бровями. Райсер нахмурилась. Гаррен пролистал бумаги.
— Как вы сказали? Аграмон Диаболус? Это человек?
— На что вы намекаете?
— Мистер Рэйн, вы когда-нибудь испытывали контактно-визуальные галлюцинации?
— Вы хотите сказать, что я придумал этого Диаболуса?
— Мне бы хотелось услышать это от вас.
— Это вы уже говорили. И хватит говорить со мной так, будто я умалишенный. – Разозлился Рэйн. Гаррен придвинулся к Лорен Райсер и что-то ей шепнул.
— Кажется, вы совсем не готовы для того, чтобы помочь нам разобраться в вашей проблеме.
— Проблеме? – хмыкнул Рэйн. – У меня одна проблема – это то, что меня держат в клетке, считая за психа. А еще меня обвиняют в убийстве той, которую я бы никогда не обидел.
— Вы о мисс Эйв?
— Да.
— Расскажите нам о ней. Если, конечно, это возможно?
Рэйн втянул носом воздух.
— Я хочу курить. – Пробубнил он.
— Здесь курить нельзя. – Сухо произнес Паско. Рэйн сжал челюсти. Он чувствовал, небрежность в его тоне.
— Что вы хотите услышать о ней? То, как я, якобы убил ее?
— Расскажите, как вы познакомились с ней.
— Она стащила у меня бумажник. Я повел ее в участок. После отпустил.
— Вы хороший полицейский.
— Я рассудительный. Она помогла нам, и за это, я отпустил ее.
— Скажите, личность мисс Эйв, вы воспринимали, как реальность. Или выдумку?
— В смысле? – Он подался вперед.
— Вы можете описать ее внешность?
— Вы не ответили.
— Мистер Рэйн, опишите, пожалуйста, ее внешность. – С нажимом, произнес Гаррен.
Рэйн вытащил кончик языка, задумавшись.
— Очень красивая. Рыжие волосы, зеленые глаза, молочная кожа. Гибкое и стройное тело. Длинные ноги.
— Само совершенство. – Проговорил Гаррен. Лорен ухмыльнулась.
— Да.
— Скажите, сколько вам лет? Вы помните?
— Если вы считаете меня за психа, это не значит, что и с памятью у меня нелады. Мне тридцать два года.
— Вы родились в 1981 году. Так? Какого числа?
— Двенадцатого августа.
— Хорошо. – Кивнул Гаррен. – У вас был брат-близнец. Что с ним произошло?
— Я думал, вы в курсе всей моей истории. – Иронично протянул Рэйн. – Он умер.
— Как это случилось?
Рэйн вздохнул. Ему, честно говоря, надоело повторять уже заезженную историю.
— Его избили и порезали.
— Вы присутствовали при этом?
— Да.
— Что вы ощутили, когда увидели своего брата?
— Злость. Боль. Ненависть.
— К брату? – Гаррен прищурился.
— Нет. – Рэйн нахмурился. – К тем ублюдкам, кто это сделал.
— Итак, вы увидели, как вашего брата избивают. Что вы сделали после?
— Я ударил одного из них ножом. Другой убежал.
— Тот, которого вы ударили ножом, умер сразу?
— Через несколько минут. Он трепыхался на земле, захлебываясь в своей крови.
— Что вы испытали, видя это?
— Что? – опомнился Рэйн. Перед его глазами, вдруг всплыла картина того злосчастного вечера.
— Какие чувства вы испытали, убив человека?
— Я убил не человека. А ублюдка, что притронулся к брату.
— Вы испытали облегчение? Может, возбуждение?
— Возбуждение? Он же не женщина, чтобы я испытывал возбуждение.
— Я имел в виду, испытали ли вы возбуждение видя, то, как вы выразились – «ублюдок захлебывается в своей крови»?
Рэйн откинулся на спинку стула.
— Может быть. – Пространно ответил он. Гаррен сделал пометку.
— А второй преступник убежал.
— Да.
— Вас преследовала мысль, отыскать его и отомстить?
— Конечно.
— Я просмотрел бумаги. И натолкнулся на информацию, что 12 августа 2009 года. На Орд Санкт. Запад, 9-ая улица было совершенно убийство, некого Берни Лазури.
Рэйн округлил глаза.
— Как вы сказали? Берни Лазури. – Он коротко вдохнул. – Берни Лазури?
— Да. Вы знали его?
— Я знал лишь то, что он был пациентом лечебницы Лукаса Виткеса. У него была фобия…- Рэйн запнулся, — кажется, он боялся зеркал.
— Эйзоптрофобия. – Согласно кивнул Гаррен.
— Да.
— Позвольте полюбопытствовать. Вы сказали, что мистер Лазури был пациентом лечебницы Лукаса Виткеса. Так?
— Да. Но, я недавно узнал, что он сам был пациентом этой больницы.
— Вот как. Тогда вы знаете, что мистер Виткес покончил с собой.
— Он выбросился из окна.
— Верно. Это случилось, в 1999 году 17 ноября. Через три месяца, после смерти вашего брата. Вы не считаете это странным?
— Что здесь странного? – Не понял он. Гаррен вздохнул.
— После смерти вашего брата, вам дали три года условно. При этом вы были обязаны проходить реабилитацию у психиатра. Учитывая, на тот момент, ваше состояние. Вы не помните?
— Нет. – Рэйн нахмурился.
— Так же вы не помните, что вашим лечащим врачом был Лукас Виткес?
Рэйн поднял глаза.
— Моим врачом? – Прошептал он.
— Кажется, вы упустили это из своей памяти. – Улыбнулся Гаррен. – Вернемся к мисс Эйв. Вы сказали, что познакомились с ней, когда она у вас украла бумажник?
— Да.
— Скажите, мистер Рэйн. Вы ознакомились с ее личным делом?
— Конечно. Это первое, что должен сделать полицейский. А что?
— Вы помните дату ее рождения?
— Двенадцатое августа 1994 года. Но, поэтому поводу у меня были сомнения.
— Какие?
— После смерти родителей, она переехала в Канзас-Сити к тете, Полине-Элизабет Эйв. У нее был сын, Адам. Он плохо поступил с ней.
— Что же он сделал?
— Он изнасиловал ее. А тетя избила до полусмерти розгами.
— И в чем же были ваши сомнения?
— В датах. Если исходить из ее слов, Адаму было двадцать, а Луне шестнадцать. Но учитывая, что она родилась в 1994 году, Адаму было двадцать девять. И он не мог этого сделать, потому что Луна утверждала, что Адаму было двадцать лет.
— Вы уверены?
— В чем?
— В том, в чем так сомневались? – Гаррен прищурился.
— Кажется. Вы что-то знаете? – Рэйн напрягся.
— Все, что говорила вам мисс Эйв, было истинной правдой. Но есть кое-что, в чем вы действительно ошиблись. В ее дате рождения.
Рэйн сжал сиденье стула.
— Мисс Эйв родилась пятого июля 1984 года.
— Что? – Он задрожал. – 1984? Как? Я же видел ее дело. Я читал его. 1994 год.  Я не мог ошибиться.
Гаррен с сожалением вздохнул.
— Возможно, вы просто хотели ошибиться. Понимаете, мистер Рэйн. Сознание иногда играет с нами. В вашем случае, оно отторгло то, чего вы отнюдь не хотели помнить. Но, однако, встреча с мисс Эйв, была для вас нетипичным воспоминанием. Мнимой реальностью, в которую вы поверили. Вы так усердно пытались понять очевидное, но, к сожалению, это только усугубило ваше состояние.
— Что вы хотите этим сказать?
— Она ведь была последней?
— В каком смысле? – Рэйн с трудом сглотнул. – Откуда вы узнали о Луне?
— Детектив Ларсен поделился с нами вашим рассказом. – Улыбнулся Гаррен. – Расскажите мне о своих родителях. Как умер ваш отец?
— Почему вы не говорите мне о Луне? – Рэйн вскочил с места.
— Сядьте, мистер Рэйн. Не зачем так волноваться. Иначе, вы можете упустить главное. Сядьте. – Приказал Паско. Рэйну показалось, что Людвиг здесь только для того, чтобы остужать разгоряченное сознание и кровь, которая прилила к лицу. Рэйн вспотел. Он тяжело дышал, почти задыхался. Рэйн опустился на стул. – Продолжайте доктор Гаррен.
— Спасибо. Итак, мистер Рэйн. Как умер ваш отец?
— Он был эпилептиком. У него случился припадок.
— И как я понял, ингаляторы его не спасли?
Рэйн кивнул. Он ощущал слабость, мучительную тошнотворную слабость, от которой хотелось скрыться. Ему показалось, что в комнате было очень душно, он машинально ухватился за футболку, оттягивая галстук, которого и вовсе не было.
— Вы сказали, что ингаляторы кто-то опустошил.
— Так предположили полицейские.
— Но вы не уверены в этом.
ы намекаете? Хотите сказать, что это сделал я?
— Ваш отец был дальнобойщиком?
— Да.
— Он часто отсутствовал дома?
— Да.
— Какие у вас были с ним отношения?
— Обычные.
— Обычные? Может, вы хотели сказать, натянутые?
— В смысле?
— А какие отношения были между вашими родителями?
— Я не знаю. – Безразлично произнес Рэйн.
— Часто ли они скандалили? Может, ваш отец проявлял насилие по отношению к матери?
— Нет. – Быстро ответил он. Но знал ли он наверняка? Он уже ничего, казалось, не знал. Ни о себе, ни о своей семье, ни о своем прошлом.
— Хорошо. Тогда я вам расскажу. Ваш отец познакомился с мисс Джоан Эйв, в 1982 году, в Канзас-Сити. В 1984 году появилась на свет Луна Эйв. Ваш отец боялся признаться вашей матери в том, что у него есть другая семья. Поэтому, он тайком вел двойную жизнь. И все же, я думаю, вы узнали, что ваш отец изменяет вашей матери. И решили его наказать. Зная, что он страдает эпилепсией, вы умышленно опустошили ингаляторы. Но, когда умер ваш отец, вы не почувствовали облегчения. Скорее наоборот. Вам хотелось избавиться от этой семьи, на которую променивался ваш отец.
Рэйн вслушивался в каждое слово Гаррена. Они его вовсе не пугали. Он не знал, почему. Было ощущение, что он уже это давно знал, просто забыл.
— После смерти отца, кстати, вы помните его имя?
Рэйн нахмурился.
— Пол. Ведь, именно это имя было в досье мисс Эйв. Скажите, что там было написано о ее родителях?
— То, что отец повесился. А мать погибла в автокатастрофе.
— Ну, я думаю, повешенье и эпилепсия, это можно взять за одно. Ведь, оно итак привело к механической асфиксии. А, что касается Джоан Эйв. Что случилось с ней? Как она погибла? Вы можете нам рассказать?
— У нее отказали тормоза. Она не справилась с управлением. Врезалась в дерево. Машина загорелась. – Медленно произнес Рэйн.
— Вы виновник этой смерти?
— Да.
Гаррен удовлетворенно улыбнулся.
— Итак. После смерти отца, у вашей матери были мужчины?
— Да.
— Помните их имена?
— Нет.
— Тогда я напомню вам. Джон Диккенс. Рональд Орест. Бил Скайз. Эти имена вам что-нибудь говорят? – Гаррен снял очки, положив их на стол.
— Они все пациенты лечебницы Лукаса Виткеса. – Потерянным голосом, произнес он.
— Я понимаю, почему этих мужчин, вы представили, как пациентов лечебницы. Может, потому что вы хотели таким способом успокоить себя. После того, как расправились с ними? Вы больны, мистер Рэйн. И вы хотели примерить свою роль на них тогда, когда они давно уже лежали в земле. Но ваше извращенное сознание предпочло, увидеть их мучения сейчас. Через тринадцать лет. Все эти люди, все эти переживания, о которых вы и думать не хотели, настигли вас сейчас. И почему? Неужели, вы раскаиваетесь в содеянном?
— Мне не в чем раскаиваться. Потому что я ничего не помню. – Беззлобно прошипел Рэйн. Он хотел, чтобы все это поскорее закончилось. То, что он болен. Он и так понимал. Но, то, что он убийца?
— Через две недели, после смерти отца. Ваша мать, Полина-Элизабет Рэйн.
Рэйн резко поднял на доктора глаза. Его лицо перекосило от ужаса.
— Ох, вы не помните имени своей матери? – притворно удивился Гаррен. Он тихо хохотнул. – Ваша мать, Полина-Элизабет Эйв, познакомилась с Джоном Диккенсом, в бакалее. Они долго разговаривали. Он был очень привлекательным и веселым. А ваша мать нуждалась в мужской ласке. Они договорились о встрече. Мистер Диккенс был виноделом. У него имелся свой виноградник, и жители Канзас-Сити частенько дегустировали его вино. Одно из вин, он подарил вашей матери, кажется…
— … «Кровь моей матери» — проговорил Рэйн.
— Верно. Вы, как и свойственно подросткам не сидели дома. Но, вкус, который вы ощутили после смерти отца и Джоан Эйв, повел вас именно туда, откуда мистеру Диккенсону, не было выхода. Эта кровь возбудила в вас животный интерес. И то, что пришлось испытать Диккенсону, вряд ли можно назвать, правильным. Помните, что вы сделали с ним?
Рэйн на мгновение закрыл глаза.
— Я свернул ему шею.
— Да. Вы были очень сильным подростком. Но не потому что, были наделены физической формой. Скорее, силу вам придавала ненависть, к тем, кто притрагивался к вашей матери. Да. Вы просто боялись, что с ней поступят, так как и поступил ваш отец. И вы лукавили, говоря, что вам плевать на это. – Рэйн дрожал. У него вспотели руки и стали ледяными. Голова шла кругом. Комната вертелась, как волчок. Лица казались, смазанными пятнами. Но голос, он продолжал бить его. – Спустя еще месяц, ваша мать познакомилась с художником Рональдом Орестом. Они встречались в его мастерской. Он даже нарисовал для нее картину. Которую вы восприняли в штыки. Какого же было его удивление, увидеть вас, вместо Полины-Элизабет Эйв.
— Да. Он умер от руки своего искусства.
— Точнее сказать, вы проткнули ему глаза.
— Да. – Рэйн опустил голову.
— Ну, а о том, как погиб мистер Скайз, вы прекрасно помните. Но некоторые детали вашего рассказа, немного не точны. После убийства мистера Скайза. Ваш брат, Деймос, застал, так сказать, вас на месте преступления. Я думаю, вы настолько вошли во вкус, что даже родной брат, стал для вас помехой. Ведь он знал, что вы убийца. Думаю, он знал, даже что вы убили отца. Так вот. – Гаррен снова одел очки. – Скажите, мистер Рэйн. У вас было много друзей?
— Я не помню. А что?
— Допустим, компания, в которой вы, так сказать, водились. У вас были там друзья, которым вы могли доверить что-то личное?
— Хватит говорить загадками, — устало выдохнул он, — говорите уже.
— Ладно. Из вашего окружения. Я наткнулся на два имени. Которые вы также упоминали ранее. Это Берни Лазури и Том Уильямс.
Рэйну зажмурился, отгоняя дурноту.
— Так вот. Около десяти ночи, пятнадцатого августа 1999 года. Берни Лазури и Том Уильямс, напали на вашего брата. В тоже время, вы провожали девушку. Думаю, у вас были планы продолжить веселье, но крик, вывел вас из этих мыслей. Вы побежали на крик. И что же вы увидели? Как двое парней, избивают вашего брата. Кровь, насквозь пропитала его рубашку, но вам было все равно. Всего лишь на минуту. Вы мысленно были на перепутье. Что же сделать? Спасти Деймоса? Но тогда он расскажет обо все полиции. Или оставить все как есть? Что же вас все-таки подтолкнуло, чтобы убить Уильямса и спугнуть Лазури?
— Они были ублюдками. Они дотронулись до моего брата. – Прошипел Рэйн.
— Тогда я не понимаю. Вы лично наняли их, для того чтобы убить брата. И в тоже время, вы посчитали, что они не должны были этого делать?
Рэйн тянул. Он должен был признать слова Гаррена, но почему-то пугался этой мысли.
— Я должен был сделать это сам.- Прошептал он.
— Простите? – пискнул Гаррен. Он, кажется, смеялся над ним.  
— Я должен был сделать это сам. – По слогам произнес Рэйн.
— О. И что же помешало вам? Скажите, мистер Рэйн.
— Я испугался.
— Чего испугались?
— Испугался, увидеть его лицо мертвым. Это равносильно тому, если бы я увидел себя мертвым.
— Мг. – Гаррен вздохнул. – Вы проходили реабилитационное лечение у доктора Виткеса. Но, тот внезапно выпал из окна. Не думаю, что это было случайностью. Вы ведь поделились с ним?
— Да. Я рассказал ему обо всем. А ночью, я проник в больницу, зная, что он там работает допоздна. – В голове, одна за другой, всплывали картинки из прошлого. Рэйна знобило от этих кровавых подробностей. Но, он не мог заставить замолчать их.
— Вы вошли в его кабинет, и…
— … он сидел на диване и смотрел телевизор. Я влетел в кабинет, и ударил его по голове, какой-то палкой. Он упал на пол, но был еще в сознании. Затем, я толкнул его к двери, нанося удары. Он молчал. Даже не вскрикнул.
— Вас это разозлило?
— Да. Другие кричали. После оттащил к окну. Он всегда открывал его, чтобы выветрить запах алкоголя. И уже после того, как я свернул ему шею, толкнул вниз.
Паско подпер рукой подбородок. Его взгляд ничуть не изменился. Райсер сидела не подвижно, как каменное изваяние. Ее явно поверг в шок, рассказ Рэйна.
— Когда вы избавились от всех, для вас оставалась только одна цель. Луна Эйв. Когда вы впервые увидели ее?
— На похоронах отца. Я заметил женщину и девушку, которая стояла, тесно прижавшись к ней. Ее рыжие волосы выбивались из-под косынки.
— Почему вы упомянули цвет ее волос? Для вас это было важным?
— Я не знаю. Может, потому что цвет был, не совсем обычным. – Пространно ответил Рэйн.
— Что вы испытали, увидев ее?
— Когда она повернулась ко мне лицом, я оторопел.
— Вы влюбились?
— Да.
— Но воспоминания снова захлестнули ваше сознание.
— Да. А когда погибли ее родители, она приехала к нам. Мать сказала, что теперь она будет жить с нами.
— Откуда ваша мать знала о Луне?
— Может, отец ей рассказал. Я не знаю, точно.
— Хорошо. Вы были влюблены в мисс Эйв, но инстинкт говорил вам обратное. Нужно закончить начатое.
— Да. Это было не сложно. Я ей нравился. Мы вошли в сарай. Долго разговаривали. – Он вымученно вздохнул, потерев переносицу.
— Вы желали ее?
— Более чем.
— Но она была против.
— Да.
— И тогда вы решили, что она такая же, как и все остальные.
— Нет. – Осек Рэйн. –  Я решил, что если это буду не я. Тогда никто. Она никогда, никому не достанется. – Он хмыкнул. – Я считал Луну, неким трофеем, что вручают за победу.
— Хм. – Промычал Паско.
— Я ударил ее. Она потеряла сознание. Вы не поверите наверно. Но для меня это было мучительно осознавать, что она все равно умрет. И я сделал это. Сначала изнасиловал ее. А когда она пришла в себя, то потащил ее к воротам. Пристегнул, и начал бить розгами. Может, я хотел избавиться от этого греха, что сотворил с ней. Не знаю. Может, это просто страсть кипела во мне. – Он выдохнул. – Я освободил ее руки от оков. Я был изумлен, увидев, что Луна была еще в сознании. На ее бледном лице застыла мучительная улыбка. Меня это испугало. Мне показалось, что она знает, почему я это сделал. В итоге. Я достал лезвие. И ударил ее в живот. Не знаю, сколько я тогда раз проткнул ее тело, но… — он запнулся.
— Но?
— Но я ненавидел себя за это. Я понимал, что убивая ее, я убиваю себя.
— Что случилось потом?
Рэйн коротко выдохнул.
— Я оттащил Луну от ворот, ближе к сену. Оправил ее платье. Поцеловал.
— Дальше? – нажимал Гаррен.
— Вернулся за лезвием и сел рядом с Луной. Мне было все равно. Уже все равно. Я хотел освободиться.
— Вы вскрыли себе вены.
— Да. Я сделал надрезы вдоль руки. Так кровь выходит намного быстрее.
Гаррен поднялся с места.
— Мистер Рэйн, как вы думаете. То, что происходит сейчас, для вас реально? – вдруг спросил он. Рэйн поднял на него глаза, не совсем понимая его слова. Он оглядывал лицо Гаррена так, словно это был экспонат в музее, что долгие годы лежал под стеклом.
— Может, вы до сих пор, находитесь в том сарае, рядом с Луной. И из ваших вен течет кровь?
— А разве нет? – глупо спросил он.
Раздался скрип двери. В комнату вошел мужчина в черной одежде. Он узнал в его лице, Диаболуса.
— Ну, здравствуй, Адам. – С улыбкой произнес он.
— Что происходит? – медленно проговорил Рэйн, поднявшись с места.
— Я же говорил тебе, не стоит будить мертвых.
— Это говорили не вы. – Запинаясь, пролепетал он. – Не вы. – Рэйн с трудом сглотнул сухость во рту. Ему казалось, будто его рот полон песка. Он больно втискивается в кожу, отчего горлу хочется кашлять.
— А кто?
Рэйн обернулся к докторам. Они застыли. Гаррен, так же стоял в неподвижной позе. Он перекинул взгляд на Диаболуса.
— Это сказал надзиратель. – На вдохе, сказал Рэйн.
— Ты уверен? Может, тебе это только показалось? Может, ты еще скажешь, что сюда тебя привез детектив Ларсен?
— Кто ты такой? – Рэйн напряженно выдохнул.
— Разве ты не помнишь? – притворно удивился Диаболус. – Я буду с тобой. Неважно, где. Неважно когда. Но я буду повсюду. Где бы ты ни был, на что бы ты ни посмотрел, к кому бы ни прикоснулся.
— Ты не доктор.
— Да. И не адвокат, — криво улыбнулся он, — как и они.
Рэйн отшатнулся назад, вжавшись в клетку. Застывшие статуи зашевелились. Они сдавленно мычали, срывая с себя одежды. Лорен медленно залезла на стол, и также медленно сползла на пол. Она вцепилась в свое лицо, с треском отрывая куски кожи. Рэйн закричал, когда в клетку впечатался Гаррен. Его лицо, лоскутами опадало на пол. Кровь пропитывало его тело, превращаясь в нечто, отдаленно похожее на человека. Рэйн зажмурился, чтобы не видеть их перекошенные лица. Не слышать скрежета ногтей, что пытались протиснуться сквозь лозину.
— Постой! Постой Диаболус! – крикнул Рэйн. Диаболус поднял руку к верху, и нечто замерли.
— Не думай, что сможешь меня убедить в том, чтобы я прекратил это все.
— Нет. Я хочу знать. – Рэйн действительно хотел тянуть время. Он понимал, что исход близок. И то, что случиться потом, уже никогда не исправит прошлого. Но, маленькая надежда все же была. – Почему здесь? Скажи? Почему в Лос-Анджелесе? И моя мать? Я ее тоже убил?
Диаболус ухмыльнулся.
— Твоя мать также как и ты, покончила с собой.  Она приняла «Скиннер». Как же долго твоя мамаша корчилась от боли. – Оскалился Диаболус. – Она даже хотела облегчить себе страдание. Боль была так невыносима. Она хотела выпрыгнуть из окна, но, к сожалению, не успела.
Рэйн задумался – «Так вот откуда следы»
— А Лос-Анджелес. Это всего лишь очередной город, в который ты попал. – Диаболус улыбнулся и нечто накинулись на клетку. Она шипела от их рук и плавилась, подобно воску.
Рэйн сложился пополам, закрывая голову. Руки и тела липли к нему, обдавая его холодом. У него кружилась голова. Он дрожал, трепыхаясь под их весом. Диаболус сотрясался от смеха, с удовлетворением наблюдая, как Рэйна припечатали к полу. Он лежал, не двигаясь. Сознание оставило его. Он сделал короткий вдох и затих.
 
 
ГЛАВА 15
 
 
Рэйн подпрыгнул на кровати. Жуткий кошмар, снова преследовал его. На этот раз ощущения были настолько явными, что у него на языке остался привкус их крови. Он стряхнул пот со лба и зажег лампу, привыкая к обстановке, что окружала его. Это была вовсе не та привычная спальня с низкой кроватью и дешевым шкафом. Скорее это было что-то между апартаментами президента и какой-нибудь высокопоставленной «шишки». Широкая удобная кровать, из темного дерева, с резными ручками и зеркальными спинками. Зеркальный шкаф во всю стену. Зеркальная люстра. Даже лампы на прикроватных столиках, и те были зеркальные. Тот, кто здесь жил, явно очень много любовался на себя.
Он долго смотрел на свое отражение, и никак не мог понять, что это за бугорок, скрыт под одеялом. Его охватил ужас, что если, это Луна, а он, как ни в чем не бывало, дрыхнет себе? Что если этот кошмар, или наоборот эта явь, настоящая? Он потянулся к одеялу, но одернул руку. Так как одеяло откинулось и его глазам предстало сонное лицо девушки с всклокоченными волосами. Рэйн вскрикнул, свалившись на пол.
— Тише – тише. Ты чего? – испуганно проговорил женский голос.
— Ты, что тут делаешь?
— Я? Сплю. А что? – она улыбнулась.
— Я же был в камере. Как я оказался тут?
— Дурачок. – Ласково промурлыкала она. – Ты перетрудился.
— Я что, по-твоему, шучу? Сэнди, какого черта здесь происходит?  
— Ну, во-первых не Сэнди, а Мэри.
Рэйн нахмурился.
— Мэри? В смысле? – он поднялся с пола. – Совсем недавно тебя звали Сэнди. Меня чуть не упекли в психушку.
— А, ты об этом. – Отмахнулась Мэри. – Ну, это же просто фильм.
— Что?
— Ну, да. Фильм. Ты забыл? Мы недавно закончили сьемки.
— Сьемки? – Рэйн стряхнул пот со лба. – Какие сьемки? Ты что шутишь надо мной? Сэнди…
— Мэри… — перебила она. – Успокойся Рэй. Да, я не спорю, это были тяжелые сьемки. Все, мягко говоря, задолбались с этой порнографией. Но ты, ты превзошел все ожидания режиссера. Он думал, что ничего не получиться их этой пустой бредятины. Но ты внес какую-то изюминку, что ли. Я, честно говоря, сама в шоке от твоей игры.
— Постой. Ты назвала меня Рэй? Не Рэйн?
— Рэй. Тебя зовут Рэй Гринн. А Рэйн это вымышленный персонаж, которого ты играл. Ну, что вспомнил?
Рэй нахмурился. Он сел на кровать, потирая переносицу.
— То есть, я актер. А все, что происходило – это был всего лишь фильм?
— Да. Теперь этот фильм можно назвать отличным. – Мэри хохотнула.
— Значит, те убийства, галлюцинации, психушка. Это все кино?
— Да-да. Ну, если ты не веришь мне, тогда поехали на фуршет. Там будут все. – Она прищурилась.
— Все? – Он вскочил с кровати.
— Да. Так что, у тебя есть полчаса, чтобы принять душ и побриться.
Рэй провел по подбородку. Мэри вышла из спальни. Он не успел спросить ее, раз она спит в его. Ну, видимо, в его кровати. Есть ли между ними что-то?
Он вошел в ванную. Полукруглая душевая кабинка с матовым стеклом, показалась ему очень знакомой. Он вошел в душ и включил воду. «Может, и вправду, я актер, и это только фильм? У режиссера и сценариста явно больное воображение. Хм, конечно, тоже можно сказать и моем. И если это фильм, и я никого не убивал. Значит, и Луна тоже жива! Я ее не убивал! Она просто актриса! – Рэй ухмыльнулся – Очень невероятная актриса, раз решила меня таким способом свести с ума». – Рэй вылез из душа, повязав полотенце на бедра. После протер зеркало ладонью, с придирчивостью разглядывая свое лицо.
Отражение казалось чужим, каким-то отстраненным. Тусклые глаза, с пролегшей тенью под глазами. Да, и цвет лица, тоже не радовал. Болезненно-желтый, с белыми пятнами. – Раз так, то мне не терпится посмотреть на того, кто играл Аграмона Диаболуса. Мерзкий тип, и очень, — Он не мог подобрать слова. Рэй тщательно побрился, сбрызнув одеколоном лицо. Он вышел из ванны, застав Мэри за телефоном. Она весело щебетала в трубку, пытаясь застегнуть браслет.
— Ну, ладно. Увидимся. – Мэри отсоединилась. На ней было короткое, коктейльное платье, зеленого цвета и туфли того же оттенка. – Ну, вот. Теперь на человека похож. – Похвалила она, снова выскользнув из спальни. Рэй надел легкий джемпер и джинсы.
— А где мои сигареты? – окрикнул он.
— С этой ролью ты и вправду начал курить? – Хохотнула она. – Посмотри в столике.
Рэй выдвинул ящик, осмотрев содержимое. Среди всякой мелочи, его взгляд остановился на черном вытянутом предмете. Он взял его в руки, оглядывая. После, подцепил и вытянул лезвие. «Бритва? Что она тут делает? На кой черт, оно здесь лежит? Не думаю, что это сувенир от режиссера». – Пронеслось в его голове. Рэй спрятал лезвие в джинсы. Взял сигареты и задвинул ящик.
 
 
Рэй следовал за Мэри, которая явно была здесь не впервые, потому как отлично ориентировалась в доме. Он шел по коридору, рассматривая картины и фотографии в позолоченных рамах. Веселые, в крупный цветок, панно, мерцали. Казалось, они тоже из золота.
— Мэри. А чей это особняк?
— Эдварда Хоринса. Нашего режиссера. – Шепнула она. – Он прекрасный человек и мастер своего дела. Ему очень повезло, что ты попался ему на глаза.
— На глаза? Это как?
— Он увидел тебя в супермаркете. Ты, кажется, что-то там покупал. Ему понравилась твоя внешность.
— Так значит, это моя первая роль? – Почему-то расстроился Рэй.
— Да. Но, зато какая! Роковая роль!
— В смысле, роковая? – медленно протянул он.
— Ну, в смысле роскошная! Ну, ты меня понял. – Хохотнула она.
— А фильм-то как называется? То, что я актер, я уже понял.
— «Иногда, это сводит с ума».
— Надо же. Прямо в точку. – Пробубнил он. – Слушай, Мэри. А актер, кто играл Аграмона Диаболуса, тоже здесь?
— Кто? – Сморщилась Мэри. – Не припомню такого.    
Его взгляд сразу привлекла люстра, что свисала с потолка. Конусные колокольчики переливались всеми цветами радуги, радостно позвякивая.
Мэри скрылась в толпе, подхватив бокал мартини. А Рэй стоял на пороге, рассматривая утварь дома. Здесь чувствовался и вкус и полная аляповатость. Некоторые вещи, были совершенно не уместны. Но, ему ли судить об этом. Его не это заботило. Он хотел увидеть Луну. Хотел, убедиться в том, что она жива. Мимо пробегали официанты, разнося напитки на подносах. Один из официантов, очень молодой, с приглаженной, как у лакея, прическе заговорил, предложил напиток, но Рэй отказался. Он пытался увидеть в толпе ее лицо. Но натыкался лишь на те, которые уже видел. Его это пугало. Он даже ощутил, как по позвоночнику пробежала капелька пота. Рэй облокотился на косяк и выдохнул.
— Рэй, черт! – выкрикнули из толпы. Один из них, высокий и привлекательный подошел к Рэю. – Черт! Привет! – Тот явно был навеселе. Он встряхнул Рэя, и, взяв его в охапку, потащил в центр гостиной. – Как сам?
— Нормально.
— Уже вышел из образа?
Рэй мучительно сморщил брови.
— Вроде того. А ты…
— Я Лари. Я играл твоего брата-близнеца.
Рэй оглядел его. Лари был также строен и высок. Правда, он не увидел в нем какой-либо схожести.
— Мне пришлось нацепить на себя маску, чтобы мы были похожи. Хотя, под слоем крови, особых недочетов не было видно. – Объяснился Лари.
— Ясно. – Протянул Рэй.
— Смотрите, кто к нам пожаловал! – хором протянули мужчины. Рэй плохо понимал, что творилось в его голове. Чувствовал ли он облегчение, что все живы. Или наоборот, страх. Может, это те твари, что пытались разорвать его? А теперь они предстали перед ним в своем человеческом облике? У него закружилась голова.  
Он несмело поднял на них глаза, с ужасом разглядывая их лица. Ему, почему-то казалось, что улыбки, были какими-то натянутыми, а глаза, лукаво щурились. Может, это просто казалось. Но, так явно.
— Ну, как дела? Из образа вышел? – спросил то, кто играл «Берни Лазури».
— Вроде того. – Он бросил взгляд на его щеку. Похоже, родимое пятно было настоящим.
— Ну, а чего такой кислый? – Спросил «Том Уильямс».
— Потому что еще трезвый! – Мужчины засмеялись – Да, Рэйн?
Рэй вздрогнул. Не ослышался ли он. Лари назвал его Рэйном? У него подогнулись колени. Ему хотелось скорее приземлиться на что-нибудь мягкое, подальше от этих взглядов.
— Я пойду на диван. Что-то мне нехорошо. – Пробубнил он.
Рэйн прошел к дивану. Он с облегчением плюхнулся на мягкое сидение и выдохнул.
«Кошмар. Кошмар. Либо они просто глумятся надо мной». Он почувствовал тонкий аромат духов, что ударил в нос. Рэй обернулся и вздрогнул.
— Мамочки. – Пропыхтел он. – Это вы?
— Ну, можно сказать, что и так. Ведь, я играла вашу маму. Полину-Элизабет Эйв. – Женщина, что сидела перед ним, разительно отличалась от серой и скучной приверженки бога. На ней был легкий брючный костюм, цвета топленого молока. Волосы распущены, уложенные волнами. Глаза терялись в густоте ресниц, а алые губы, обнажали ровные белые зубы. – Что-то вы бледны, Рэй. С вами все в порядке?
— Да. Просто, у меня в голове не укладывается то, что это все кино.
— Понимаю. Со мной было то же самое. Но потом, я привыкла. – Она улыбнулась.
— Скажите, а девушка, которая играла Луну. Она здесь?
— Кажется, она наверху.
— Спасибо, — Рэй поднялся с места, — хотел спросить. Вы не припомните актера, кто играл Аграмона Диаболуса?
— О, нет, Рэй. Вам лучше спросить Эдварда.
Рэй кивнул и, распрощавшись, двинулся из гостиной. Он поднялся по лестнице на второй этаж. Рэй заметил, что одна из дверей прикрыта. Он толкнул ее, увидев девушку стоящую перед окном. На ней было узкое платье, цвета спелого лимона. Обнаженная спина, конусный вырез который доходил до поясницы. Она обернулась и Рэй замер. У него поплыло перед глазами. «Неужели, это Луна? Но, где ее рыжие кудряшки? И теплые, зеленые глаза?». Он подошел к ней. Ему показалось, что он слишком сильно стиснул ее в объятиях, что та выдохнула.
— Наконец, — прошептал Рэй, рассматривая ее лицо, — наконец, я вижу тебя живой и невредимой.
— Что ты говоришь, Рэй? – рассмеялась она. – Ты еще не отошел от сьемок?
— Я не знаю. – Он вздохнул. – Ты перекрасилась?
— Да. Сьемки закончились, и я вернулась к прежнему виду. Да и линзы сняла.
— Я так соскучился по тебе. – Он жадно поцеловал ее.
— Я тоже. – Прошептала она, сквозь его поцелуй.
Рэй приподнял ее на руках, удерживая за бедра.
— Я так люблю тебя, Луна.
Она отстранилась от его губ.
— Рэй, меня зовут Венера. Но если хочешь, можешь называть меня Луной.
Они повалились на кровать, спешно скидывая с себя одежды. Рэй никак не мог насытиться ее губами. Даже когда, его губы опускались к ее прекрасной груди, они все равно поднимались, снова растворяясь в ее поцелуях. Теперь, он чувствовал облегчение. Она, любовь всей его проклятой жизни, была с ним. Она, была той самой главной страницей в его жизни. Она, была той, ради которой он мог и хотел умереть.  
В ласках Рэя было что-то животное, и Венера, которая покорно отвечала ему, только еще больше его распаляло. Он не слышал, как она кричала. Как ее руки, цеплялись за его шею, то ли отталкивая, то ли притягивая. Рэй ничего не видел и не слышал. Он лишь ощущал под собою, ее трепещущее, хрупкое тело, которое хотелось еще больше.
Его словно ударило током. Рэй открыл глаза, уставившись в отражение зеркала. Он хмурился, плохо понимая, что происходит.
— Спроси себя, реально ли это? – произнесли в воздухе. Он узнал этот голос, отчего его тело покрылось мурашками.
— Диаболус? – медленно протянул Рэй. – Что происходит?
— То, что и должно происходить.
— Нет. Все что было, это только кино. И ты тоже, вымысел.
— Тогда спроси себя, отчего твои руки в крови? – Голос хохотнул. Рэй опустил глаза и вздрогнул. Его лицо, руки и раковина рдела от крови. Он разжал пальцы. В раковину, с лязгом упало то, что было для него шоком. Кошмаром. Навящивой, больной идеей. Он боялся согласиться с тем, что лежало в раковине. Боялся согласиться с тем, что сделал.
Рэй вышел из ванной. Его рука потянулась к реле.
«Осторожнее со своими желаниями. Иначе, то, что вы увидите, вам может не понравиться». – Прошипели у него за спиной. Но он все же зажег свет и осел на пол. Дежа-вю или паранойя? Он смеялся. Хохотал, сам поражаясь своему смеху. Он совершенно не узнавал его. Рэй закрывал глаза и видел, перекошенное лицо Венеры, когда он вонзил в нее лезвие бритвы. Как она кричит, пытаясь оттолкнуть его. Он видит свое озлобленное, чужое лицо, которому это, явно доставляет огромное удовольствие. Брызги окропляют его лицо, а он все продолжает пронзать ее тело, которое уже не отвечает, лишь вздрагивает, только потому, что Рэй сотрясает его.
 
 
 «Я оказался в маленькой комнатке, с белым потолком, полом и стенами. Этот цвет наводит на меня тоску и апатию. Хочется покончить с собой. Жаль, что здесь нет даже лампочки. А окна под током. Хотя, и этот ток меня не убьет».
Дверь со скрипом отодвинулась. Рэй встал с кровати и двинулся к выходу. Он огляделся по сторонам, шагая по коридору. Но чем дольше он шел, тем больше отдалялась заветная дверь на свободу. Он уже не чувствовал привычного ужаса и запутанности. Ему уже было все равно. Он достаточно хлебнул этого горького напитка, чтобы падать в обморок.
— Диаболус? – позвал он. – Диаболус. Я хочу поговорить с тобой.
По его голым стопам пронесся холод. Он обернулся, увидев перед собой фигуру в черной одежде.
— О чем ты хочешь поговорить?
— Скажи, для чего это все? Почему я? Почему я вижу эти ужасные картины?
— Разве тебе не все равно? – притворно удивился Диаболус.
— Все равно. Но, вопросы не дают мне покоя.
— Думаешь, ответы успокоят твою душу? – Хохотнул он. – Ну, ладно. – Диаболус оказался рядом с ним.
— Откуда у меня столько имен?
— А, ты уже заметил, что никто и никогда не называл тебя по имени. Хм, — Диаболус хмыкнул, — знаешь, что самое страшное для человека? Это узнать, что он мертв. Я знаю, как души отторгают эту правду. Поэтому, решил постепенно намекать тебе на это.
— Ты хочешь сказать, что я мертв? – опешил Рэй.
— Да, Адам. Ты умер именно в то время, когда умерла Луна. Ты помнишь?
— Кажется. – Проговорил он. Диаболус щелкнул пальцами. Перед Адамом возникла дверь. Адам толкнул ее, замерев. Его глазам предстала картина, которая сжала его сердце. Он видел, как из Луны уходит жизнь, с каждым его ударом. И как после, он садиться рядом с ней. Берет лезвие и резким взмахом рассекает кожу. – Но, почему именно сейчас?
— Ты ошибаешься, если думаешь, что это происходить только сейчас. Это длиться уже тринадцать лет. Но, к моему сожалению, и наверно к твоему счастью, ты не помнишь этого.
— Значит, это все только для того, чтобы потешить свое самолюбие? – прошипел Адам. – Почему просто не убить меня? Почему она страдает?
— Потому что нельзя исправить то, что уже сделано. Ты будешь проходить через это много раз. Это твой ад. И твое возмездие, быть ее палачом. Если бы ты понял, на что ты обрекаешь себя. Совершил бы ты это?
Адам задумался. Он был влюблен. Но любви оказалось недостаточно. Злоба переполняла его.
— Значит, тот старик, которого видела Луна, это был… я?
Диаболус улыбнулся.  
— И что теперь? Что на этот раз ты придумаешь для меня?
— Друг мой, моей фантазии нет предела. – Улыбнулся Диаболус.
— Я согласен. Ты можешь мучить меня сколько тебе угодно. Но отпусти ее.
— Отпустить? – Хохотнул Диаболус. – Как же? Она и все что с ней связано, всего лишь твои воспоминания, от которых нет спасения. Их невозможно отпустить.
«Диаболус, знает, что смерть Луны для меня хуже, чем моя смерть. То, что я ее вижу, в том лишь моя вина. Я заслуживаю то, чтобы вечно плыть в этом кошмарном воспоминании. Жаль, что я не могу помнить, когда впервые увидел ее и понял, что влюбился».
 
[1] Эйзоптрофобия (греч. eisoptron — зеркало + фобия). Навязчивый страх, боязнь зеркал.
Симптом может наблюдаться и в структуре синдрома дисморфофобии. Анти-симптом зеркала, когда больной
страшится увидеть якобы происшедшие изменения его лица.
Син.: спектроскопия.

[2] БАИ – Бюро Аномальных Исследований.

[3] Луна – вымышленное имя персонажа. В данном случае, ударение падает на первых слог. (Прим. автора).

[4] «Girls on Rollers» – «Девушки на роликах» (Прим. автора)

[5] アーティスト – «Художник» (Перевод с япон.) (Прим. автора)

[6] Сента – компиемия — заражение и сгущение крови. (Прим. автора)

[7] Название, придумано автором. (Прим. автора)

[8] Метод интервью (англ. interview). Метод социально-психологического исследования, заключающийся в сборе первичной информации с помощью непосредственного речевого контакта. Интервью может быть: стандартизированным, в котором употребляются заранее подготовленные формулировки вопросов; нестандартизированным, предполагающим тактическую гибкость беседы, ее изменчивость в связи с ситуацией; полустандартизированным с использованием путеводителя интервью, допускающего отклонения от запрограммированной беседы. М.и. способствует налаживанию контакта между исследователем и исследуемым. Используется и в медицинской психологии. Элементы М.и. и знание его принципов могут оказаться полезными врачу-психиатру при сборе анамнеза.

[9] Мания (греч. mania — страсть, безумие, влечение). 1. Син.: синдром маниакальный; 2. Устаревшее, историческое название психопатологических состояний, протекающих с психомоторным возбуждением; 3.М. онейроидная. На высоте развития маниакального синдрома отмечаются нарушения сознания по онейроидному типу с фантастическими галлюцинаторными переживаниями.