Метанойа - перемена сознания.

Когда коснулся Ты души моей,
Сухой пустыни, не видавшей влаги,
Как много  нужно было мне отваги
Переступить порог иных дверей?



Когда наполнил душу Ты мою,
Сомнениями раненую птицу,
И возложил на голову десницу,
И благодать отмерил, как в Раю.

Тогда ещё по лезвию я шла,
Не в силах бытия разбить порядок,
Но Ты так близко был, и просто рядом.
Хотелось мне нетленного тепла.




              Метано́йя (греч. μετάνοια, «перемена ума», «перемена мысли», «переосмысление») — термин, обозначающий перемену в восприятии фактов или явлений, обычно сопровождаемую сожалением; раскаяние (особенно в психологии и психотерапии). В религиозной (особенно раннехристианской) традиции имеет значение покаяния.               

Прочитав значение этого слова,  встретившегося в святоотеческой литературе, я подумала, как же точно его определение. Каждый, пришедший в лоно Церкви,  согласится со мной. Этот нелёгкий процесс переосмысления своего бытия и принятия Христа в своё сердце напоминает ломку или какую-то тяжёлую болезнь, после которой смотришь на мир совсем другими глазами. Глазами, полными надежды и любви, радости и покаяния. Словно выбираешься из какой-то скорлупы, окружавшей тебя много лет. Словно рождаешься заново для вечной жизни. Так случилось и с моим братом.


            Когда человек приходит к Богу? Большинство из нас приходят в скорбях. И мой брат не был исключением из правил. Крестившись в возрасте сорока с лишним лет в маленьком сельском храме, он ещё не задумывался о настоящей христианской жизни. Вроде бы возраст уже — нужно креститься на всякий случай. Но Господь призрел на него и не оставил по моим горячим молитвам. Говорят, что в скорбях мы ближе становимся к Богу. И это он почувствовал на себе. Брат мой остался без семьи, без жилья и в полном упадке и унынии перебрался жить к нам с мамой. Нужно было что-то делать, ибо душевное его состояние очень беспокоило меня.
              Как раз подходил срок   паломнической поездки в Белогорье Пермской области,  в Свято — Николаевский мужской монастырь. В эту поездку я приглашала с собой дочь одной приятельницы. Девочка страдает заболеваниями суставов, и не так давно наступило улучшение. Хотелось, чтоб она поблагодарила Бога за такое облегчение. Но, к моему большому сожалению, родители не отпустили девочку, посчитав это совсем ненужным для неё делом. Тут я поняла, что пути Господни неисповедимы, и Он приходит к тому, кто открывает своё сердце. И мой брат, хотя я ему и не предлагала, сам попросил взять его с собой. Какая радость была у меня на душе! Это  как раз то, что нужно для него.


Пермь


        Выехали мы вечером на паломническом автобусе от Свято-Симеоновского храма — главного храма Челябинской области. Надо сказать, что автобус у паломнического центра прекрасный, новый, белый, как снег, и очень удобный. Наша старшая группы, Татиана, как всегда приветливо встретила нас и кратко рассказала историю Перми, Белогорского монастыря и других достопримечательностей, которые мы собирались посетить. В группе нашей было 27 человек. В основном это  пожилые женщины, не раз побывавшие в таких поездках. Они делились своими  прошлыми впечатлениями, рассказывали о других интересных местах, советовали, куда поехать. Но среди них в автобусе находились и несколько молодых людей и девушек. Совсем юные, они уже осмысленно отправлялись в монастырь, что сильно удивило моего брата. Ведь многие думают, что христианство – это для бабушек! «Вот выйду на пенсию, тогда буду ходить в церковь и читать Библию!» — обычно говорят такие люди. Так и брат думал до недавнего времени, но Господь управил всё по-Своему.

     Настало время вечерней молитвы. Её паломники обычно читают соборно, то есть все вместе, прямо в автобусе. Брат мой, не понимая смысла происходящего, заснул, а у меня в это время внутри всё ликовало от предвкушения встречи со святыней. Помолившись, почитав акафист св. Николаю чудотворцу, мы ещё долго не могли угомониться. Народ в автобусе не спал. Я смотрела в окно. Знакомые голые бесснежные пейзажи пару часов проносились передо мной. Кончилась Челябинская область и началась Свердловская. Но снега особо видно не было. В этом году снег не спешил  к нам, и город погружался в темноту с закатом солнца. И лишь электрическое освещение кое-как поддерживало настроение.       

     Тем временем растительность по обочинам дороги становилась всё более строгой. Наконец я заснула чутким сном, но спустя некоторое время открыла глаза от того, что автобус остановился. Взглянув в окно, увидела прекрасную зимнюю сказку — большие снеговые  шапки накрывали высокие деревья и крыши домов. Десятиминутный привал освежил нас, набросав множество  мягких снежинок на плечи и головы. Вскоре,  разрумянившиеся и посвежевшие, паломники погрузились обратно на свои места и угомонились.         

     Ровно в шесть часов утра мы были в Перми. Первым делом заехали в женский монастырь на окраине города на утреннюю службу. Чувствовалось благодать намоленного места, где совершается Божественная Литургия. Можно стоять в недействующем грандиозном храме, пусть даже и очень красивом, но если там не проводят Евхаристию, он  воспринимается как  простой музей. Или можно находиться в маленькой церквушке, где причащаются Христовых Тайн, и чувствовать всю благодать этого места. Оттуда и уходить не хочется — так бы и сидела до самого вечера.
     Отстояв службу и купив брату молитвослов с пояснениями, мы поехали дальше.
    Следующим местом нашего посещения был Спасо-Преображенский кафедральный собор, в котором покоилась частица мощей святителя Митрофана Воронежского. Считается, что особенно святитель помогает по молитвам за детей. Как раз такие проблемы и пытался решить мой брат.  Господь словно вёл его за руку, точно говорил ему: «Встань и иди за Мной! Вот, что тебе нужно. Посмотри – есть другой мир и другая жизнь, дающая ответы на многие твои вопросы. Только иди за Мной».


          Оказалось, что в Спасо-Преображенский храм мы приехали на час раньше открытия. Было время немного погулять по городу, полюбоваться на величественную красавицу Каму. На собор и Комсомольский (!) проспект, прямой лентой сбегающий вниз с возвышенности. Немного замерзнув, группа вернулась в храм. Нас гостеприимно пустили внутрь. Какие же хорошие люди, эти пермяки! Казалось бы, север, суровый характер, а везде нас принимали, как родных. Рассказали об истории храма и о святынях, находящихся в нём. Было время обойти всё, посмотреть, заказать требы. А после службы нас ждала трёхчасовая экскурсия по городу.
     Пермь  приятно удивила своей историей. Сколько монастырей и старинных церквей удалось им сохранить. Какое великолепие мы увидели! Какие исторические события здесь происходили!

         Во время экскурсии я стала приглядываться к нашей группе. Каких разных людей объединила эта поездка! Вот молоденькая девочка лет восемнадцати. Скромно одета, в длинной юбке, в зимних огромных сапогах, которые показались мне на два размера больше. В Челябинске её провожала  к автобусу мама. Девочка была очень тихая, «набожная», как сказал о ней потом мой брат. Отсутствие косметики ещё больше подчёркивало её природную красоту. Он был приятно удивлён, увидев таких скромных девушек в группе.          

    Вторая же, в белом платке, просто излучала какой-то тёплый свет. Позже брат мне признался, что смотрел на неё и чувствовал покой и умиротворение в душе. Вот она, истинная красота русской женщины! Вот она, её внутренняя сила. Говорят, что дух творит форму, и она была явным тому подтверждением.

     Третья девушка была чуть постарше остальных. Она всю дорогу плакала. Наверно, произошло что-то очень серьёзное, и необходима была духовная поддержка и окормление. Скорее из-за нервного напряжения, девушка постоянно замерзала. Её то отпаивали чаем, то давали тёплые вещи – варежки, шерстяную шаль. Но ничего не помогало.   

     Дальше моё внимание привлекла  супружеская пара, видимо, хорошо обеспеченные люди. Они всегда держались особняком. И молодой человек, лет тридцати, в красной куртке, прокручивал в голове какие-то свои мысли. И ещё я выделила очень колоритного старичка лет семидесяти. Про себя называла его «дедушкой». Дедушка неудачно упал, поскользнувшись на обледеневшей дорожке во время одной из остановок, и ударился головой, но стойко перенёс этот удар. Было жаль его. Остальную часть группы составляли женщины пенсионного возраста. Ну, и мы с братом.


     Зима давала о себе знать. Я уже пожалела, что не надела тёплые сапоги и шапку. В тонких перчатках мои ладони совсем озябли. Все забрались в автобус греться, и тут мы во второй раз удивились  гостеприимству пермяков. Татиана в женском монастыре, располагавшемся рядом со стоянкой автобуса, решила попросить чая для замёрзшей плачущей девушки. И — о чудо — всю группу пригласили на чай!  

Нас разместили в уютной трапезной, налили чая с вареньем и мёдом, угостили вкуснющими сушками. Сестры были с нами ласковы, словно встретили родных людей. Но времени поговорить с ними почти не было. Нас ожидал гид для завершения экскурсии. И мы, отогревшись телесно и душевно, попрощались и поехали дальше.

     После окончания экскурсии оставалось два с половиной часа для отдыха во время дороги. От Перми до Белогорья нужно было ещё добираться. Кто-то спал, кто-то смотрел в окно, кто-то читал. Тайга сопровождала автобус суровым взглядом, трасса поднимала всё выше в горы. Снега становилось всё больше, и казалось, что тут он лежит круглый год. Началась небольшая пурга.

Белогорье


           Свято-Николаевский монастырь встретил нас величественной мощью. Большой белый храм возвышался на самой вершине горы, был покрыт золочёными куполами.  И я с этой  высоты могла созерцать ковер из таёжных деревьев, запорошенный белым и пушистым снегом.
           Выйдя из автобуса, первым делом разместились на ночлег, а затем отправились в трапезную. Благо, было ещё немного времени до вечерней службы. Как люблю я службы в монастыре! Они длятся неспешно, с ощущением какой-то вселенской глубины, совершенно по-особенному. Ах, какая необъяснимая благодать нисходит на меня в эти часы!
       А какие исповеди бывают в монастырях! Можно поговорить со священником о волнующих тебя вопросах и получить духовную поддержку, и, притом, батюшка не торопится, беседует, вникает в каждую твою проблему.      

   И вот мой дорогой брат в первый раз пошёл на исповедь. Мне казалось, что я волнуюсь больше него. Он держал несколько исписанных листков в своих руках, лихорадочно перечитывая их, как будто хотел заучить наизусть. Тут потушили свет и написанные строчки вообще стали расплываться у него перед глазами. Мне даже показалось на какое-то время, что он запаниковал и уже хотел сбежать,  но, всё же пересилив себя, совладал со своим волнением. Наконец подошла  его очередь. Я напряжённо наблюдала за ним и батюшкой, молясь про себя Господу, чтоб простил ему все грехи, и исповедь прошла успешно. Ведь для человека очень важна первая его исповедь. От этого зависит весь дальнейший настрой его духовной жизни. И, наконец, благословенная епитрахиль накрыла его голову и была прочитана разрешительная молитва. Я выдохнула! Словно сама  исповедалась в первый раз. Уже потом, дома, брат сказал мне, что ощутил большое облегчение после этой  исповеди. Тело словно приобрело невесомость на какое-то время.


     Передо мной в очереди стояла девушка, та, что постоянно плакала. Она то садилась на ступеньки, закутавшись в свою шерстяную шаль, то вновь вставала в очередь, нервно закручивая на тонкие пальцы кончики пояска, обхватывающего её хрупкую фигурку. На вопросы любопытствующих женщин, не случилось ли чего у неё, она односложно и сухо отвечала: «Случилось».  Тем самым давая понять, что рассказывать незнакомым людям о своей беде  не намерена. Мне оставалось только наблюдать за ней со стороны, так как понимала, что помочь ей даже советом не смогу.          

    Между тем к аналою вышел второй батюшка, и очередь разделилась на две части. Я обрадовалась, потому что стала уже волноваться, смогу ли я пройти исповедь сегодня? Хотелось завтра перед причастием быть в спокойном расположении духа и думать только о Таинстве Евхаристии. И мы вместе с девушкой в шали перешли в новую очередь.

         Она долго разговаривала со священником и после окончания исповеди написала пару номеров телефонов на небольшой бумажке, отдала их батюшке. Так успокоившись, отошла в сторонку до окончания службы. На следующий день, уже после Причастия, мы видели её улыбку и совсем другое настроение.

 

Странник

Об этом человеке мне хотелось написать отдельно, потому что именно он перевернул все представления моего брата о мире и вообще о жизни, оставив глубокое впечатление в  сердце. Тут и случилась метанойя — перемена его души. Пока я была на исповеди, брат, устав от непривычного стояния на месте, вышел подышать на крыльцо храма. Как потом он мне говорил: «Как–будто какая-то сила вытолкнула наверх». Там он невзначай разговорился с одним молодым мужчиной, на вид лет тридцати, убиравшим снег с территории монастыря. Этот парень жил когда-то обычной жизнью, имел детей и жену. Веровал где-то в душе, но в церковь ходил как многие, поставить свечку. Имел хорошую работу, жильё. И тут жизнь его покатилась по наклонной: жена имела привычку выпивать, ну и он, чтобы не оставлять её одну, тоже стал выпивать за компанию. Потом втянулся, выгнали с работы. С женой развёлся.  Детей у него забрали и не давали видеться с ними. Нужно было что-то менять, и тут словно  щёлкнуло у него внутри. Он понял: нужно действовать, иначе придёт конец. Этот молодой человек дал себе зарок, что пройдет из Владивостока до Питера, от монастыря к монастырю, от церкви к церкви, и будет тратить только то, что заработал на еду. Такое у него было покаяние, вот такая работа Богу! Сердобольные прихожане  часто давали денег  ему на пропитание, но он все до копейки жертвовал на храм.
        Так и шёл, в одной лёгкой курточке, с небольшим вещмешком за плечами. Иногда удавалось остановить попутную машину и какой-нибудь простой русский душа-парень, проникшись к нему, подбрасывал до следующей остановки. Просто так, по-братски. Какую же веру и силу воли должен иметь человек, чтоб поняв, что погибает, встать с насиженного места и пойти вот так, один, по святым местам?

Источник

          Наутро причастившись, напитавшись благодатью, радостные и бодрые, мы собирались к отъезду. Наша группа разделилась. Так как нужно было выехать в определённое время, и всего объять мы не успели, то нужно было выбрать: то ли идти на обед, то ли на святой источник. Но нам повезло — мы встретили своих давних знакомых из Челябинска. Как тесен мир! Надо было забраться за многие сотни километров, чтоб найти тут своих знакомых! Они приехали на машине и пригласили нас с братом отправиться обратно домой с ними, на что мы  с радостью согласились.
         Время теперь оказалось  достаточно, погода была как на заказ. Солнышко обсыпало своим искрами белоснежные просторы. Непроходимая тайга, охраняя округу, несла свою суровую службу. Спустившись по крутой заснеженной лесенке к купели, я невольно залюбовалась  первозданной природой. Честно сказать, мороз ввёл меня в сомнения, а брат мой, вдохновлённый подвигами нового знакомого, пошёл и один искупался, как положено, троекратно перекрестившись и окунувшись с головой. Набрав напоследок святой воды, мы отправились в трапезную.

      Обратно летели с ветерком — дорога нам благоприятствовала. Так мы и ехали, причастники, с замечательным настроением, с новыми силами и новыми впечатлениями. Солнышко словно бежало нам в след. В голове рождались незатейливые строчки простого стиха:

 
Солнца диск бежит за мною,
Искры сыпет на ходу.
Всё забелено зимою,
Снег искрится на лету!

После светлого причастья
Едем со святой горы.
Не застало нас ненастье,
Разрумянились,  бодры!

Благодатью напитались -
Словно душу отвели.
И в купели искупались.
Господи, благослови!

Светло умиротворенье
Мы теперь домой везём.
И желаем возрожденья
Всем Рождественским постом!


       Брат сдерживал эмоции, покуда были в дороге. А может, он просто переваривал то количество информации и переживаний, свалившихся за два этих прекрасных дня на его голову? Я не стала лезть к нему в душу, и не спрашивала ни о чём. И только после того, как мы пришли домой, он взахлёб рассказывал маме обо всём произошедшем. Все эти люди, встретившиеся нам за два прекрасных дня, оставили глубокий след в сердце дорогого мне человека. Именно они показали искренность веры, показали, что вера жива. И мне вспомнились удивительные слова святого Серафима Саровского: «Спасайся сам и тысячи вокруг спасутся».

Позже, читая Евангелие, брат размышлял: «Почему  этого мы не знали раньше? Ведь вся мудрость жизни написана в этой Книге. Если бы мы ещё детьми изучили Писание и пришли к вере, то многих ошибок можно было избежать. И жизнь сложилась совсем иначе».

                                                                                          12.12.2013г.