Стены

Достаточно трудно написать уникальный, еще никем не придуманный рассказ. Никогда не знаешь, была эта история рассказана ранее кем-то другим, скажем, каким-то неизвестным мальчиком из какого-то маленького малоизвестного городка. И вообще, нельзя быть полностью уверенным в том, что этот рассказ – всего лишь плод воображения автора, а не настоящее событие, которое произошло так же неизвестно где и неизвестно когда. Возможно, под некоторыми придуманными историями, можно было бы написать, что все это «основано на реальных событиях», остается только узнать, так это или нет.
Так же достаточно трудным является придумывание имен для героев рассказа. И чтобы не возникало вопросов на подобие «почему автор выбрал это имя, а не другое?» или «Что это имя значит для автора?». Хотя, наверняка это никому не интересно.
С написанием места действия рассказа, наверное, тоже нужно быть осторожным: мало ли кто хотел бы, чтобы адрес его места жительства стал местом действия ужасных событий, написанных каким-то писателем в своей книге.
Место жительства супружеской пары, о которой сейчас пойдет речь, наверное, следует попросту не называть. Не хотелось бы испортить репутацию жителей случайной точки на карте, указав их адрес. Или же наоборот – сделать их более известными.
Молодая пара из маленького городка, живущая в скромной квартире и довольствуясь минимальными удобствами и почти пустыми желудками – вот на ком хотелось бы обратить ваше внимание. Следует придумать им имена, чтобы хоть как-то воссоздать картину всего происходящего. Молодую девушку звали, скажем, Хлоя. Девушка, выглядящая лет на двадцать с лишним, с костлявыми руками и с мастерски скрытыми косметикой мешками под глазами, с явной злобой смотрела на своего возлюбленного, которого почти не было в серой атмосфере кухни.
Возлюбленного, кстати, мы будем звать Джо. Хлоя и Джо – теперь мы немного четче видим нашу милую парочку. Джо было на вид примерно столько же, и выглядел он, мягко говоря, намного хуже своей второй половинки. Бесчувственным взглядом рассматривая Хлою, он то и дело пытался поправить свои растрепанные густые волосы, которые, судя по всему, давно не соприкасались с водой. Волосы Хлои были единственной красотой в этой холодной квартире: роскошные, длинные, без единой пылинки и цвета безоблачной ночи.
Говорить им уже было не о чем: буквально несколько десятков минут назад на стены летели тарелки, чашки, и все, что попадалось под руку. Под шум бьющегося стекла, они кидали друг в друга все ругательства, проклятия, обвинения и обиды. Правда это уже давно перестало наносить им какую-либо душевную боль: ссоры могли продолжаться часами, и это, как уже казалось, превращалось в своеобразную традицию.
Каждый день из приоткрытого окна возлюбленных можно было слышать шум и крики, но соседи и прохожие тоже со временем привыкли ко всему происходящему, и понимали, что вмешиваться во все это уже нет смысла. А может, боялись получить по лицу очередной кинутой Хлоей тарелкой. Знаете, не самое приятное ощущение, наверно.
В соседней комнате спал их малыш. Хлоя и Джо решили назвать его Стенли. Нет, имя было дано не в честь какого-то известного человека, или просто одного из родственников. Имя было придумано для него одного, чтобы он сам мог стать одним из великих людей.
Нельзя сказать, что малыш благополучно пережил прошлые ссоры его молодых родителей. Возможно, сейчас еще ничего не заметно, но все это явно отразится на его психике через несколько лет, когда он станет хоть чуточку взрослым.
Тем временем, когда вы все это читали, парочка все еще сидела друг перед другом на кухне, но выражения их лиц  стало немного спокойным.
— Знаешь, чего я хочу? – внезапно начала разговор Хлоя, слегка устранив свой ранее злой взгляд со своей половинки.
Несмотря на внезапно начавшийся разговор, Джо все так же смотрел на Хлою, и похоже тем самым пытаясь разглядеть в Хлое что-то необычное, то, чего она раньше не показывала. Но, тем не менее, он все прекрасно расслышал, и, кажется, понял, что хочет сказать его вторая половинка. Наверное, ее выдал усталый голосок. Джо решил проверить свою догадку:
— И чего же ты хочешь?
Хлоя все так же смотрела куда-то в сторону:
— Тишины.
Поняв, что его догадка верна, Джо осмелился поставить все по полочкам, тем самым доказать себе и возлюбленной, что они всегда друг друга понимали.
— Ты хочешь сказать, что устала от всего этого шума, который происходит без видимых причин? От битья тарелок, испуганных криков нашего мальчика, от всех этих слов, которые мы говорим друг другу, пытаясь задеть за живое? Ты хочешь сказать, что боишься всего этого?
— Ты тоже боишься. – ответ Хлои звучал твердо и уверенно.
Не было найдено ни одного слова, который Джо мог бы сказать в ответ. Она говорила правду, и все прекрасно знала. Джо давно устал быть пленником придуманной ими «традиции». Ежедневный ритуал, который проводился якобы для укрепления их отношений. Еще страшнее было то, что они и понятия не имели, каким образом им все это помогает. Хлоя и Джо просто вслепую следовали правилам этой традиции, не понимая ровным счетом ничего.
Надо было что-то с этим делать. И они оба это прекрасно понимали.
 
 
Шли дни, но из окна холодной квартиры все еще доносились крики и ругань молодой пары. Иногда даже казалось, что крики с каждым днем становились истеричнее и громче. Стены были изодраны осколками посуды, а маленький Стенли без умолка кричал от страха и голода. Каждый раз, после очередного скандала, можно было видеть картину, где Хлоя истерично плачет в уголке комнаты, а обессиленный Джо лежит на полу.
С каждым разом становилось понятно, что со старой привычкой нельзя просто так справиться. Да и вообще казалось, что традиция будет сопровождать их до самого конца шумной жизни.
— Что нам делать? – судорожно спрашивала Хлоя своего возлюбленного.
Неподвижно лежа на полу, Джо молчал. Если бы не его тяжелое дыхание, его можно было бы принять за мертвого.
Маленький Стенли беспомощно заснул в своей кроватке. На миг забывая обо всем происходящем каждый день, Хлоя все еще не забывала кормить их ребенка, так что силы у Стенли еще были. Но тратить всю свою силу приходилось, к сожалению, только на страх и крики.
— Поднимайся. – Внезапно подал голос Джо.
Хлоя подняла на него взгляд, но не двинулась с места. Она ничего не понимала, да и не была в таком состоянии, чтобы что-то понять. Заплаканными глазами она смотрела на отряхивающегося от пыли Джо и глупо водила босой ногой по луже, которая каким-то образом образовалась на полу. Наверное, в ходе ссоры разбилась ваза, но нельзя было сказать точно – попробуй найди осколки вазы среди другой разбитой посуды.
— Ладно, сиди, — ответил Джо на услышанное молчание, — Я сейчас приду.
Хлоя начинала приходить в себя, и понимать, что Джо что-то придумал. Все так же водя босой ногой по лужице, которая уже начала высыхать, она дождалась Джо, который минут пять что-то искал в шкафу.
— Подойди ко мне. – Сказал он, как только нашел то, что искал.
На лице его была едва заметная улыбка. На лице Хлои образовался заметный страх и недоумение.
 
 
На следующий день не было услышано ни одного ругательства из окна старенькой квартиры, в которой жили Хлоя и Джо. Нет, крики, битье посуды и все прочее – все это было. Но без слов. На этот раз, после скандала, Хлоя не плакала, а сидела напротив Джо, еле сдерживая улыбку.
Джо вел себя более сдержаннее – он вертел вилку вокруг какой-то кровавой смеси, которая лежала на тарелке. На вид – сырой кусок мяса, но на самом деле это была первая маленькая жертва к избавлению супружеской пары от их вредной традиции.
Хлоя все еще смотрела на своего возлюбленного и издавала тихие мычащие звуки, не скрывая своей непонятной радости. Джо тоже начал издавать непонятные звуки, которые, как казалось, понимали только они. На это Хлоя ответила только тихой насмешкой, и, достав лист бумаги с ручкой, принялась что-то быстро чертить.
Она начертила подобие человеческого тела, но с одним отличием – у человека не было рук. Казалось бы очень странным, но Джо все прекрасно понял и быстро одобрительно закивал.
Наверное, пришло время сказать, что на тарелке лежали куски языков Хлои и Джо. Кровь на них еще не застыла, а медленно смешивалась, будто подавая знак возлюбленным, что они станут еще ближе, чем раньше.
Смех пронзил стены квартиры через опустевший рот Хлои, когда она увидела, что Джо неуверенными движениями шел с топором в сторону кухни.
На второй день после принятия решения покончить с традицией, не было слышно ни ругани, ни звуков разбивающихся тарелок. Вместо этого были слышны приглушенные стоны, которые растворялись в криках маленького Стенли. 
Хлоя и Джо беспомощно лежали на полу. В комнате начал появляться запах разлагающихся конечностей, но одна рука Джо осталась не тронутой – именно ею он отрубил все остальные. Его возлюбленная упала на пол после очередной попытки хоть как-то накормить Стенли, которая в очередной раз оказалась  провальной.
У малыша все еще были силы чтобы звать о помощи, но соседи, как говорилось выше, уже перестали обращать на это внимание и принимали это как нечто свойственное для этой семьи.
Но почему-то никто и не заметил, что криков и ссор уже не было несколько дней.
Джо еще был в состоянии подняться с пола и совершать действия своей оставшейся рукой. Он помог Хлое подняться и усадил ее на кухне.
Ссор, разумеется, больше и быть не могло. Даже если бы возлюбленные захотели вновь пойти по пути своей традиции, у них бы ничего не получилось.
Хлоя не могла ни плакать, ни кричать –при потере конечностей она потеряла слишком много крови, даже не смотря на то, что Джо делал все, чтобы этого не допустить.
Стенли постоянно плакал все так же из-за страха и голода. Хлоя не могла стерпеть его крики и сквозь стоны молила своего возлюбленного, чтобы он что-нибудь сделал.
Опустевшими глазами Джо отыскал среди разбитой посуды скотч, и, взяв его, направился к кроватке Стенли.
Хлоя словила на себе вопросительный взгляд и бессильно застонала.
 
Одна из соседок, имя которой сейчас совершенно не важно, в очередной раз вышла выгуливать свою собаку. Было странно, что на этот раз из окна всем известной скандальной семейки не было ничего слышно – даже криков и плача ребенка которые все еще были слышны, несмотря на отсутствие звуков разбивающейся посуды и ругани молодой парочки. На этот раз ее прогулку сопровождала только безответная тишина.