Век свободы не видать

 
 
Здравствуйте, это я, Шахор, ворон говорящий. Откуда я, спрашиваете? В Шахоризаде обо мне частично изложено, почитайте на досуге. Я практик, господа, поэтому предпочитаю результат, а уж потом пояснения к нему. Замысловато выражаюсь? Правда, умным хочу выглядеть. Столько слов о себе выдал и ни одного по сути.
Попытаюсь свои небольшие наблюдения изложить из жизни различных божьих тварей в разных ситуациях на земле. Уж не обессудьте за мой выбор героев и комментарии, которые выдаю к излагаемым событиям. Ну что ж, попробуем…
*
Небольшой парк отдыха служит разделом между улицей богатых особняков с одной стороны и старой частью с допотопными хибарами прошлого времени с другой. Это как два государства с границей посредине, но без таможни. В парке можно встретить лишь обитателей новой улицы, где они собачек выгуливают и на теневых скамейках журналы почитывают. Жителей старой Царицынской улицы здесь не встретить, им некогда, да и собаки у них не для прогулок, дворовые все. Район я, значит, обозначил, особняк за номером восемь выбрал, понравился он мне шпилями на башенках, где присесть ворону можно, продолжая наблюдения с высоты.
Особнячок принадлежит семье Костиных, они его приобрели два года назад, после женитьбы. Андрей Костин не бизнесмен, не олигарх, а просто талантливый специалист, которому хозяева платят немалые деньги за светлый ум и организаторские способности. Его супруга, Лидия Дмитриевна, агроном по специальности, но никогда и нигде еще не работала. Чуть не забыл, ему 34 года, Лидии 26 лет. Женились ли по любви хозяева? Не думаю. Лидия просто ва-банк пошла в турпоходе с холостым выпившим мужчиной. Женщин давно чудак не имел, почувствовала это Лидия в постели, поэтому и сама голод изобразила и робость проявила. Сработало. А вы говорите –  умный. К работе да, а с женщинами (не знаю какое слово подобрать) лопух, наверное.
Кстати, мои сородичи, вороны, позволяют себе «это» только после женитьбы, а не с кем попало в турпоходе… Отвлекся чуть, извините.
Так вот, Андрей вкалывал с утра до ночи, трудяга был страшный, жил работой. Лидия же пыталась семейной дамой стать, детьми обзавестись, роскошно жить после нищеты родительской. Увы, дети не получались, сама когда-то прерывание беременности не так сделала. Поплакалась мужу на последствия тяжелого детства, повсхлипывала чуть и предложила свободу дать ему, чтоб с другой смог счастье построить. Еще поревела, и Андрей пожалел несчастную, к себе прижал, лопух, одним словом.
Это я такое вступление сделал, чтоб пояснить, как моя героиня Микки здесь оказалась.
*
Женщины, как я приметил, кучкуются по интересам. Мамаши-колясницы рядком садятся в парке, друг дружке демонстрируя своих гениальных (как предполагают) детишек хилых, ибо вскормлены не молоком матери, а суррогатом и витаминами. Пожилым дамам сам бог велел на старости лет постоянно врачей посещать и подробно об анализах подружкам рассказывать на досуге. Бездетные дамы тоже кучкуются, но на виду, у фонтана, где всем мужчинам их наряды видны и их очаровательные улыбки. Да, еще собачки у них, у каждой, очень породистые для развлечения и привлечения.
Вот и сегодня к еще неопытной собачнице Лидии Дмитриевне подошел очень симпатичный молодой человек и предложил услуги по вязке очаровательной болонки с очень хорошим мальчиком, есть родословная. Услуга обойдется всего в триста долларов, гарантия. Молодой человек по течке у болонки определил, что девочка готова, созрела. Лида сначала смутилась от темы разговора, но, не желая дурой выглядеть, стала выяснять, смущенно, подробности процедуры с милой Микки.
Вы, уважаемые, представляете состояние Микки – слушать такое о себе. Хоть бы кто спросил ее, девочку еще – без любви, не видя его, согласится на такое… «Да никогда», – решила болонка. Микки фыркнула и с колен хозяйки спрыгнула, притаившись под скамейкой. Лидия не обратила внимания на поведение собачки, будучи занятой пояснениями молодого человека по спариванию элитных собачек, тема-то трепещущая, интересная.
Под скамейкой же крепко дремала другая лохматущая собака, которая и глазом не моргнула при появлении Микки. Наша глубоко вздохнула, чтоб ее заметили, прорычала что-то негромко. Заприметили, глаз один открылся, хвостом вильнули в знак приветствия.
— Привет. Благоухаешь как! Из дамских угодниц будешь? Я Муся Варварина, тебя как? Микки, значит, чистокровная болонка… Своих предков я не знаю, да и зачем они мне, Цезарь мой о них не спрашивал. Цезарь – мой кавалер, красавец, великан. Так что случилось-то, подруга, выкладывай и не вздыхай так. Не стесняйся, ну...
И расстроенная Микки рассказала новой подруге о сговоре хозяйки и специалиста по интим услугам. А далее полилось все накипевшее в душе ее. И отсутствие свободы, вечный поводок, однообразное питание – только отварная говядина и печень птиц ежедневно. Печение и то специальное, для собак. Телевизор только постельные сцены и гулянки показывает, хозяйка от них тает. Микки смолкла, прислушалась, не зовут ли ее. Выглянула осторожно и добавила:
— Моей не до меня, увлеклась темой, кавалером и, по-моему, хвост готова задрать для наставника. Обидно за хозяина. Что хочу? Пару дней пожить, как ты, Муся, свободной и непривязанной. Что, что? Предлагаешь хорошо разглядеть себя, мы очень похожи, говоришь, как близняшки… Ну и что? Подменить меня ненадолго можешь, но не сегодня. Конечно, согласная я. Почему откладываешь, Муся?
— Цезарь обещался заглянуть вечерком, гостинцев натащит, понять должна… Люблю я его морду бульдожью, дрожу вся при нем. Но в среду точно буду, хозяйку притащи. По культуре поведения меня поднатаскать надобно еще, да и тебе разъяснить требуется, что да как на свободе. Пока, Микки, хвост трубой держи.
*
Маленький дворик времен монгольского ига и хибара глинобитная с малыми оконцами стал для Микки временным убежищем«свободной» жизни. Если точнее быть, то убежищем стала покошенная конура с дырой в крыше и щелью сбоку. В среду на вечерней прогулке у знакомой скамейки прошла благополучно конспиративная операция, и Микки, радостная, сразу к новой жизни побежала. Конечно, вид дырявой конуры не очень обрадовал ее, но, пошевелив головкой, ошейник не почувствовала и это главное – «свобода». Микки легла на тряпку не первой свежести и стала смотреть сквозь отверстие в крыше на бегущие по небу облака и думать только о хорошем.
Неслышно женщина средних лет подошла и с обидой обратилась к гостье:
— Ты чего же, милая, не встречаешь хозяйку? Привет, Муся. Может приболела? Иди ко мне, собачка, здравствуй. Как ты тут одна, не обижают тебя дворняги? Прости, но завтра вечером опять в рейс, Люда подменить попросила. Объедков колбасных для тебя в вагоне целый мешок собрала, сейчас в тарелку отсыплю. Здорово, Митя, заходи коль не шутишь.
В грязную алюминиевую тарелку была насыпана кучка шкурок и засохших кусочков колбасы.
— Митя, ты мою красавицу видел пушистую? Мусей зовут. Пассажир один подпольно в чемодане вез на продажу щенят, один приболел, выкинуть его собрался. Это, вот, Мусю. Выходила, видишь. И твое здоровье поправим, коль пить перестанешь.
 
Все втроем в хату входят, где Варвара проворно стол стала накрывать, себя приодела, гостю телевизор включила. Минут через двадцать, когда стол готов был, Митя тоже уже готов был, раздавив солидную порцию водки. Поэтому он близко к Варваре подсел и начал лапать ее там, где на интересном месте уже сидела собака. Он бесцеремонно взял соперницу за шиворот и вышвырнул на улицу. Варвара ойкнуть не успела, сила!
А на улице, придя в себя после удара, собака увидела перевернутую тарелку с едой, вокруг которой шла драчливая перепалка за каждый кусочек колбасы. Две кошки громко мяукали, царапая морду соседского барбоса, три наглые вороны, мои сородичи, успевали спереть ловко вкуснятину у соперников из-под носа. Муся попыталась вразумить непрошенных гостей, что они не хорошо поступают, ибо это ее еда. Но куда там, ее грубо оттолкнули и жадной сучкой обозвали. Лишь когда все подчистую сожрали, пираты, довольные, не спеша разошлись. Наша героиня еле передвигалась от пережитых событий, поэтому решила спать отправиться в свою новую обитель. Как всегда перед сном решила в туалет (простите) сходить. Сосед Барбос увидев соседку в поисках, спросил, что она потеряла. Та смущенно ответила, что туалет найти не может.
— Ты обалдела, Муся, что ли? Какой туалет ищешь, когда два года под моим забором гадишь, подальше от себя. Так что не стесняйся, подруга, продолжай и далее...
*
В конце концов, Микки улеглась на холодной подстилке, скорчившись от холода, задумалась о сладком слове«свобода», взглянула на звезды сквозь дырку в потолке и стала засыпать. Но скрипнула дверь, и выбежавший в одних трусах Митя очень спешно опорожняться начал в ближайший проем собачьей конуры, обильно, литров на пять.
Вконец разбитая и мокрая Микки разревелась и проклинать стала свои мысли крамольные о жизни другой, дурой себя обзывала. Рассвет застал ее всю дрожащую под липой, всхлипывающую, но без ошейника рабства, как прежде считала. К Микки порывисто бульдог подскочил, потрогал ее горячие нос и губы, проворчал насчет запаха неприятного, улегся близко и лапами ее к себе прижал, приговаривая: «Муся, милая, Мусичка». Конечно, Микки должна было сказать, что она не… Но ей так тепло и спокойно было рядом с Цезарем, что сил не хватило на признание и расставание. Она с ним рядом согрелась и уснула, а отдохнувшая, вольно согрешила.
Проголодавшись, наша Микки дверь стала царапать, чтобы напомнить о себе, о еде. Сонный Митяй вяло вывалился из хаты с мешочком заветным.
— Привет, Муся, кажется? Что, жрать захотелось, спать не даешь… Сейчас отсыплю тебе маленько. А пахнет-то как, закуской!.. Может и мне отведать, но к закуске шкалик нужен. В рюкзаке, вчера, припрятал. Есть, милая, сейчас откроем и закусим! Руки дрожат сильно, опохмелиться надо. Так, открыли, на пенек поставим и мясистых кусочков отберем… Ничего, есть можно! Ты что же, сучка, сделала? Бутылку опрокинула… Убью!
Не поймав ловкую Микки, но отматюгавшись от души, Митя оделся и в город ушел.
*
Хозяин за порог только ступил, как нагрянула орава голодных, уже знакомых пиратов и прямиком к тарелке с едой. Микки, оскалив зубы, смело бросилась в атаку на непрошенных гостей, кусаясь и царапаясь злобно и нещадно. Увидев шею вороны в зубах интеллигентки, все притихли. Держа в лапах птицу, Микки прорычала, что сама угостит гостей, если они утихомирятся, но силой не позволит. И утихомирились, наглецы силу уважают. Микки отделила каждому по кучке, конечно, не равных, а исходя из габаритов едока. Сама же, наблюдая картину перед собой, подумала, что живые существа все взаимозависимы, даже без хозяев и без ошейников.
Вечерком у заветной скамейки все вернулось на круги своя. Муся вся пушистая, сытая, обласканная с удовольствием возвращалась к привычной воле, как сообщила подруге. Микки, какая-то другая от трех дней свободной жизни, без печали в ошейник голову просунула. Цезарь радостно свою Мусю встретил, гостинцев принес и сообщил подруге, что вчера боялся за ее здоровье, когда мокрая… и т.д. Таким образом, Муся узнала о невольной измене своего поклонника с подругой. Ревнивая Муся тут же помчалась наказать неблагодарную, но Микки так жалостливо на подругу посмотрела, плаксиво добавив, что бить беременную грех большой. После небольшой паузы Муся так же созналась в этом, поэтому подруги мирно и тихо разошлись. Цезарь в сторонке стоял и только глаза с одной дамы на другую переводил в поисках своей зачуханной Муси.
Шахор: — Перед Цезарем были две очаровательные похожие болонки и обе нравились, бывает такое с кобелями. Что касается крамольных мыслей о свободе, то, внимательно понаблюдав за Микки, могу твердо сказать, что свободу испокон веков все обитатели земли добивались, прославляли, а на груди чудака почему-то иное написали: «век свободы не видать». И еще я понял, что Земля – это коммуналка для ее обитателей, а в коммуналке разные соседи бывают, и со всеми надобно ужиться. Все.