Любить нельзя расстаться

                                                                                                                                                         Ты и я                      
                                                                                                                                                         Заблудились в лабиринтах странных снов,
                                                                                                                                                         Где, как в зеркале, на стыке двух миров,
                                                                                                                                                         Отражается во мне твоя душа...

 
                                 ЛЮБИТЬ          НЕЛЬЗЯ         РАССТАТЬСЯ
 
 КТО ТЫ?!
Серое туманное утро...
КТО ТЫ?!
Застывшие, словно призраки, корабли на горизонте...
КТО ТЫ?!
Набережная, крик чаек и соленый ветер в лицо...
КТО ТЫ?!
Пустота. Одиночество. Как всякий раз, когда, проснувшись, я возвращаюсь в реальность, без тебя…
                                                                         
Зеркало… Как врата в параллельный мир. В который раз вглядываюсь в свое  отражение, в надежде  снова тебя увидеть… Твое отражение в  моём… Как в том сне, помнишь? Твои глаза в моих глазах… Мои черты, повторившиеся в тебе с такой поразительной точностью,  с  той лишь разницей что ты — девушка. Но КТО ТЫ?! Почему вновь и вновь приходишь в мои сны? Откуда у меня это странное чувство, будто  знаю  тебя  уже целую  вечность?
 
                                                                                                                  
КТО ТЫ?!
Размытые дождем огни ночного Бергена. Щелчок зажигалки,  закуренная сигарета… Мог ли знать я тогда, что где- то, на другом конце города, ты, вот так же стоишь у окна и наши мысли каким- то  непостижимым  образом находят друг друга, сплетаясь воедино…?  Позади тебя накрыт стол на двоих. Нетронутый ужин. Свечи. Шампанское… Значит, у тебя тоже сегодня праздник? Тогда почему ты одна, и где твои гости? Твоя мама тоже спрашивала тебя о том же, когда час назад вы  разговаривали  по  скайпу. Ей тоже казалось странным, что такая молодая красивая девушка сидит дома одна и ни с кем не встречается.Тогда ты просто опустила глаза и постаралась побыстрее закончить разговор. Ты не хотела, не могла ничего объяснять, хотя бы  потому, что и сама не понимала, что происходило с тобой все это время...
Меня уже ждали. Я не мог не пойти, хотя, признаться честно, мне совсем не хотелось. В баре за углом, где после гибели родителей я стал хозяином, собрались мои друзья. Разноцветные огни и громкая музыка, веселая шумная компания за столом, наперебой поднимающая тосты … Мог ли знать я, что в этот  момент,  всё там же, на другом конце города, ты подойдешь к зеркалу, и, глядя куда-то сквозь свое отражение, тихо прошепчешь: "С днем рождения!" – и  твоих губ коснется немного грустная мечтательная улыбка.
Это было 18 октября… До нашей встречи оставалось чуть больше месяца...
 
                                                                                                                  
Темнота… Бесконечно длинный тоннель… Чьи — то далекие чужие голоса, как сквозь стену… Где я? Еще несколько шагов, почти наощупь… И, вот он — долгожданный свет вдалике! Продолжаю идти вперед. И тут, неожиданно, замечаю мелькнувший, как тень,  знакомый силуэт. Ты?! Ты тоже здесь?! Сердце радостно встрепенулось. Улыбка… Узнала меня! Спешим навстречу друг другу, но, не доходя пары шагов, резко останавливаемся,  наткнувшись на какую-то невидимую преграду. Стекло?! Снова эта непреодолимая стена между нами! Протягиваю руки и, как в зеркальном отражении, ты в точности повторяешь мое движение. Еще шаг навстречу, словно хочешь пройти насквозь… Нет! Повторяю твою попытку, но… Тоже ничего! Не сможем… Никогда не сможем! Глаза в глаза. Застывшая немая тоска. Еще крепче вжимаемся в стекло. Чувствую тебя… Твою близость… Тепло ладоней.… Биение сердца. Твоего? Моего? Твой взгляд… В нем столько всего! Какая-то  необъяснимая  глубокая нежность и грусть одновременно. Взгляд,   проникающий в самую душу. А, может, это всего лишь отражение того, что чувствую я сам?! Чей-то голос издалека, зовущий тебя… Оборачиваешься. И, в следующую секунду, отпускаешь руки...
-Нет! Пожалуйста, только не уходи! Не оставляй меня!
Но ты как будто не слышишь, начиная медленно отдаляться.
-Не уходи! — Руками по стеклу,- Остановись, слышишь?!
Еще и еще… Отчаяние. Страх. Что ты снова уйдешь, что никогда больше тебя не увижу. Безудержное желание бежать следом. Остановить. Обнять. В который раз заглянуть в эти, до боли знакомые, родные глаза, душу мою вывернувшие наизнанку, еще тогда, много лет назад, когда ты впервые явилась мне...
Ладони в кровь, снова и снова… И вот, наконец, стекло с грохотом обрушивается...
-Подожди!
По осколкам босыми ногами, не чувствуя боли, не чувствуя ничего, кроме бешеного биения собственного сердца,  пульсирующего в висках, в горле, почти лишающего возможности дышать. Только бы успеть!
-Подожди, прошу тебя!!! — последний отчаянный крик, эхом разрывающий сознание.
Но ты уже далеко, в самом конце коридора.  И  прежде, чем я успеваю тебя  догнать, ты исчезаешь, растворившись в ярком  свете.
-Андре!
Открываю глаза.  Яркий свет…  Значит,  ты где – то  здесь! Ищу тебя рассеянным взглядом. Нет… Только белые стены и  два незнакомых лица, склонившихся надо мной.
-  Ну, вот и хорошо! — улыбка под маской и лучики- морщинки вокруг глаз, — Твоя сестра тоже только что пришла в себя...
-Сестра?
-С ней все в порядке! Она в соседней палате…
-Но у меня нет сестры… — Мой собственный голос, как будто откуда-то издалека.
-Амнезия? — Женский голос. Чужой.
-Ты что-нибудь помнишь?
 Щупающая пульс рука на моем запястье.
-Да,- пытаюсь собрать воедино осколки мыслей, — Эта авария...
-Хорошо. Отдыхай! Я зайду позже...
Доктор направляется к двери. Медсестра чуть задерживается, поправляя капельницу, и тоже исчезает за дверью.
Тишина. Только монотонный писк  кардиометра, отмеряющего удары сердца… Тот самый звук который я слышал сквозь сон. Значит, это снова был сон?! Но почему?! Почему опять настолько реально?! На всякий случай оглядываю свои руки, как будто все еще не веря… Бред! Боль, пульсирующая в висках, растекающаяся по всему телу… Воспоминания, как яркие вспышки. Утреннее шоссе. Туман.Почти ничего не видно.И вдруг этот трейлер, вылетивший на встречку. Визг тормозов. Удар. Темнота… Я жив… Я по-прежнему в этом мире. А ты? Холодные белые стены. Жидкость из флакона медленными каплями растекающаяся по венам. И какое-то странное чувство… Не могу понять.Не могу объяснить. Как ожидание чего-то… Хорошего? Плохого? Пока не знаю. Но, без сомнения, чего-то очень важного… Чувство, впервые возникшее здесь и сейчас, заставившее на мгновение замереть сердце, прислушиваясь  к внутреннему голосу, по- прежнему говорящему  откуда-то оттуда, с параллельного мира, где осталась  ты… Паранойя! Мне давно уже место в  психушке! Нельзя же и впрямь всерьез воспринимать весь этот навязчивый бред! Нельзя вот так сходить с ума, перенося свои, по сути, вымышленные чувства  в реальность. Нельзя думать о том, кого не существует, искать того, кого нет! Да, Андре, ты  дошел уже  и до этого! Сколько раз ты ловил себя на мысли, что всматриваешься в мелькающие на улицах лица. А, однажды, тебе даже показалось, что ты увидел ее. И в тот же миг ты, как маньяк, бросился
следом, но не успел! Она исчезла, растворилась в толпе, а ты остановился посреди улицы, растерянный и подавленный, ощущая уже знакомый острый приступ нахлынувшей пустоты и отчаяния, как будто только что упустил нечто жизненно важное, даже не задумываясь о том, что это "нечто" было всего лишь плодом твоего  больного воображения...
                                                                                                            
— Ну,  здравствуй, красавица! Вижу тебе уже лучше… Твой брат жив — здоров, и передавал тебе привет!
-Брат?
-Да вы сговорились что ли?! Инга, дай-ка мне истории! Все верно… Анна Линдгрен, 18 октября 1991 года рождения, первая положительная… Андре Олсен тоже 18  октября 1991 года, и тоже первая положительная. Вы и похожи, как две капли воды!
Ты молча покачала головой. Ты была слишком слаба, чтобы думать о чем- то… Твое сознание еще отказывалось  принимать, какую  бы  то ни  было,  серьезную информацию извне, и только почти неделю спустя, уже при других обстоятельствах, в твоей памяти отчетливо всплыли сказанные доктором слова...
                                                                                                            
Это было похоже на взрыв, рождение новой галактики в миниатюре, когда в одну секунду  весь мой прежний мир разлетелся  на мелкие осколки, и на его месте родилась новая звезда, новое Солнце, в тот же миг ставшее центром всей вселенной.
Мы столкнулись в больничном коридоре. Лицом к лицу, ошарашено глядя друг на друга, и не было сил  ни двинуться с места, ни произнести  ни слова… А в следующую секунду ты начала медленно сползать по стене… Я видел, как тут же кинувшись к тебе, доктор подхватил тебя на руки и унес в палату, как следом за ним туда же вбежала взволнованная медсестра. А я по — прежнему стоял глядя тебе вслед, все еще не веря в реальность происходящего, чувствуя все нарастающую слабость и дрожь, от которых подкашивались  колени  и  все плыло  перед глазами, так что я сам уже с трудом держался на ногах… Не помню, как я оказался в своей палате. Сколько просидел, глядя вникуда, пока какая-то неведомая сила, так же неожиданно, не заставила меня выйти из оцепенения. Уже  в следующую минуту я снова был в коридоре, и мне казалось, что даже сквозь закрытую дверь ты слышишь удары моего сердца. Дрожащая ладонь, обхватившая ручку. Замершее дыхание. Последний, решающий шаг, отделяющий сон от реальности… Приоткрываю дверь. Ты лежишь с закрытыми глазами и, кажется, спишь. Вздыхаю с облегчением, огромным усилием воли заставляя себя справиться с волнением. Тихонько подхожу ближе, останавливаюсь у кровати.
ТЫ… Это действительно  ТЫ! Та, о существовании которой еще вчера я мог только догадываться. Та, из-за которой я, по праву, мог бы назваться сумашедшим, если бы всерьез поведал кому-нибудь о том, что происходило со мной… Но как?! Как такое возможно?! Неужели все это время ты действительно существовала?! Десятки вопросов и полный хаос в сознании. ТЫ… Или снова сон? Кончиками пальцев по твоей щеке,  едва касаясь нежной поверхности кожи, как будто боясь, что ты вновь исчезнешь… Открываешь глаза. Испуганный взгляд. Резко поднимаешься.
— Прости, я не хотел…- Мой шепот, заглушенный  набатом бьющегося  в  висках и горле бешеного пульса.
Вновь накатившая слабость. Присаживаюсь на край кровати. Ощущения реальности нет. Нет ничего.Только твое лицо, твои глаза, в которых отражается все то, что испытываю сейчас сам, ураган не поддающихся контролю мыслей и чувств, сметающий все на своем пути, окончательно разносящий осколки всего, что осталось от моего прежнего мира по всей необъятной вселенной. Сколько мы просидели вот так, молча, глядя друг на друга?! Время потеряло счёт…  Неожиданно протягиваешь руки, как будто хочешь коснуться чего — то невидимого. Знак?! Хочешь знать пойму ли я его?! Конечно! Как в том сне, в точности повторяю твое движение. Касание ладоней… Секретный пароль, известный только нам двоим… Улыбка… Преграды больше нет! Ощущение счастья и удивительного покоя в то же мгновение до краев заполнившее сознание. Преграды больше нет! По-прежнему глаза в глаза, не в силах отвести взгляд, не в состоянии произнести ни слова...
-Кто ты? — шепотом, чуть слышно.
-А ты? — как будто эхом отражаясь в тишине…
                                                                                                             
Сумерки. Я снова один. В своей палате. Ветер за окном безжалостно срывает с деревьев последние листья. Спокойствие… Полное отсутствие каких — либо мыслей. Наверное, так мой вконец измученный мозг решил защитить сам себя от полного разрушения. Понемногу шок сменяется осознанием новой реальности. Реальности, в которой теперь ЕСТЬ ТЫ. И, хотя,  мы так и не смогли сказать друг другу и пары слов, я все равно чувствую  себя  удивительно счастливым...
                                                                                                           
-Доброе утро!
Как обычно, зайдя в палату, доктор подвигает стул и садится напротив. С трудом разлепляю глаза. Даже не помню, как я отключился вчера...
-Как самочувствие?
-Нормально, — киваю, машинально переводя взгляд на часы.
Без четверти восемь. И первая моя мысль — о тебе… Интересно, ты уже проснулась?
-Твои результаты почти в норме, так что уже завтра тебя, возможно, выпишут.
Завтра?! Нет! Это неожиданное известие  окончательно  развеяло  остатки сна. Только не это! Сейчас я готов сломать себе шею, лишь бы еще хоть ненадолго остаться здесь!
-Я назначил тебе на сегодня контрольную томограмму...
Да, конечно! Все, что угодно! Мысли лихорадочно кружатся, путаются в голове и единственное, что я знаю — это  то, что я должен, тебя увидеть! Прямо сейчас!
                                                                                                           
Пару минут спустя я уже был в твоей палате. Мне почему- то показалось, что я мог уже не застать тебя, как будто сообщение о выписке касалось и тебя тоже. Ты сидела в кровати, сжимая в руках какой-то журнал,  задумчиво глядя куда-то в сторону окна.
-Привет!
Поворачиваешь голову в мою сторону.
-Привет! — тихий голос и мягкая улыбка.
 В нерешительности останавливаюсь, и ты тут же подвигаешься на кровати, давая понять,  что я могу присесть рядом. Насколько  возможно, стараюсь справиться с волнением, а, заодно, и выбрать из всего кружащегося в сознании вихря  вопросов хоть один, который смог бы  подойти  для начала нашего разговора.
-Нас приняли за брата и сестру..-снова улыбаешься, на этот раз немного смущенно, решившись начать первая.
-Я знаю,- киваю, зачем-то усмехаясь, в который раз отмечая  про себя наше удивительное внешнее сходство...
Те же глаза, та же линия губ… Цвет волос, форма лица… Одни и те же черты, только намного мягче, женственнее и от этого еще красивее...
-Странно, правда? — пожимаешь плечами, тоже не сводя с меня глаз.
-Да...
Действительно странно, тем более, что мы до сих пор даже имени друг друга не знаем.
-Как тебя зовут?
-Анна. А тебя?
-Андре… Расскажи о себе...-прошу, наконец, набравшись смелости, невольно любуясь этими удивительными глазами цвета кофе...
-Что именно ты хочешь знать? — немного растерянный взгляд
-Все, что могло бы хоть как -то помочь понять  происходящее...
Задумываешься на мгновение, словно собираясь с мыслями, и я, затаив дыхание жду, так, будто от того, что ты сейчас скажешь, будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь.
-Мне 21 год. Живу в Бергене. Учусь в университете, на факультете турбизнеса… Ничего особенного…-пожимаешь плечами.
Ничего особенного?! Знала бы ты, насколько важно мне знать то, что кажется тебе таким пустяком, каждую мелочь, связанную с тобой, потому что… Я и сам не могу объяснить почему. Просто так чувствую. Вопросительно смотришь на меня, слегка подняв бровь, и я понимаю, что теперь моя  очередь   поведать о себе…
-Мне тоже 21.Тоже учился. Но полгода назад погибли мои родители, приемные родители, и мне пришлось оставить учебу, чтобы  продолжить  семейное дело.
-Значит, тебя усыновили? – Встречный  вопрос, скорее чтобы просто продолжить беседу.
-Да. Я узнал об этом только недавно, когда оформлял бумаги. А твои родители?
-Мой отец умер, когда мне было десять лет. Недавно мама снова  вышла замуж и сейчас  живет  в Лаэрдале.
И, неожиданно, словно озарение, возникшая словно из ниоткуда мысль!
-Извини, если мой вопрос  покажется  странным, но ты никогда не думала, что тебя тоже могли удочерить?
-Нет. Почему ты спрашиваешь? -На твоем лице искреннее удивление .
-Так… Ничего...- Выдыхаю, понимая, что сморозил глупость.
-Ты имеешь  ввиду  одинаковую дату рождения?
-Всмысле?!
-У тебя ведь тоже 18 октября 91года?
Как обухом по голове! Обалдеть!!!
-Ты серьезно?!
-Доктор сверял наши истории. У нас  с тобой и дата рождения полностью совпадает и группа крови… Он подумал даже, что мы двойняшки...
Невероятно! Но как?! Почему?! Откуда столько совпадений?! Совпадений?
Снова вопросительно смотришь на меня, как будто ожидаешь, что я смогу  все же объяснить хоть что -то… Качаю головой, усмехаясь про себя всей нелепости этой ситуации… Ведь ты сочтешь меня за сумашедшего, если я расскажу тебе еще и об этом… А, впрочем, какая разница?! Мне нечего терять.
-Знаешь, в детстве я часто видел один и тот же сон. Маленькую девочку, очень похожую на меня самого, только всегда почему — то одну… Она звала меня поиграть с ней, делилась сладостями, и мне тоже очень хотелось что -нибудь сделать для нее. А потом я просыпался и понимал, что это был просто сон. И  каждый раз после этого я  еще долго ощущал какую-то странную пустоту...
Взметнувшийся взгляд. Дрогнувшие губы. Что с тобой?! Почему ты так смотришь на меня?!
-Я действительно делала это… – шепчешь чуть слышно, — Мне казалось, ты был со мной, маленький мальчик, такой же, как я… только… Я думала… Это всего лишь мои фантазии...
Замолкаешь. И у меня тоже нет слов. Значит все — таки… Мурашки по спине и ком в горле  от всего сказанного и услышанного, ясно осознавая, что только что  каждый из нас впервые, сам того не подозревая, открыл друг для друга нечто очень важное, свою личную тайну, которая, каким–то мистическим образом, оказалась общей для нас двоих.
-Ты ведь тоже видела эти сны, да? – спрашиваю так же шепотом, хотя уже  и так знаю ответ.
Киваешь. Протягиваю руки, привлекая тебя к себе. Тоже обнимаешь меня, немного робко, как будто до конца всё ещё не веря, но, так же как и я, ясно осознавая  всю необъяснимую пока родственность душ и, одновременно с этим, понимая, что с этого момента, кто бы мы ни оказались друг другу, мы уже никогда не будем чужими.
Твое тепло… Аромат кожи и волос… Ты…РЕАЛЬНАЯ… Волна нежности, впервые поднимающаяся откуда -то из глубины… Удивительное чувство! Ни с кем никогда раньше я не испытывал подобного. Ладонью по волосам, по щеке… Огибая  каждый контур, как будто наощупь изучая друг друга… Сейчас нам обоим необходимо это… Чувствовать, привыкать к этой новой, неведомой прежде, телесной оболочке, в которой все это время жила родная душа...
                                                                                                             
Эмоции через край! И все за каких-то полчаса вместе, хотя, может, и гораздо больше…  Рядом с тобой все известные законы  времени и пространства удивительным образом исчезали. Теперь я знаю тебя и… По — сути ничего о тебе не знаю… Ничего из того, что помогло бы нам обоим ответить на самый главный вопрос: КТО МЫ ДРУГ ДРУГУ? Просто двое удивительно похожих людей, которых каким-то непостижимым  образом судьба свела вместе? Или..? Сестра?! Но как?! Неужели действительно?!  Тогда почему до сих пор  никто из нас не знал об этом?!  Нет… Не может быть!  Не может?
                                                                                                
Уже поздно вечером снова прихожу к тебе.
-Не спишь? — останавливаюсь у кровати, в лунном свете проникающем сквозь полузакрытые жалюзи,  стараясь разглядеть твое лицо.
-Нет… Побудь со мной!
Не включая свет, уже привычно подвигаешься, и я сажусь рядом. Только  сейчас замечаю отблеск лежащих на тумбочке очков.
-У тебя тоже близорукость?-Спрашиваю, сам не зная удивляться ли этому, или в нашем случае, это уже  закономерность.
-Да, ещё с рождения.
Значит, еще одно "совпадение"?!
-Знаешь, мне кажется, тебе действительно стоит поговорить со своей мамой. Может, так мы хоть что -то проясним.
— Ты правда думаешь..?
-Я не знаю… Фактов слишком много. Мы не можем отрицать  очевидное.  Ты знала, например, что близорукость передается по наследству?
-Но у моих родителей не было проблем со зрением.
-Вот  видишь! Ты сама сказала. Остается догадываться родные ли они тебе...
Растеряно смотришь на меня. Беру тебя за руку. Переплетаем пальцы. Так  просто, естественно, как будто делали это уже сотни раз.
-А что если это, действительно, правда?-Не выдерживаешь, наконец, минуту спустя снова нарушая тишину.
-А ты бы хотела этого?
Задумываешься, глядя  куда-то в одну, известную только тебе, точку в темном окне.
-Не знаю… В детстве я часто просила маму подарить мне братика или сестричку, но она, почему- то, всегда молчала и  отворачивалась...
-Может потому что знала, что у тебя уже есть братик?
И снова взметнувшийся  взгляд, тут же скрытый за опущенными ресницами… Что было  в нем? Какая-то странная тоска? И даже страх? Но почему?!  Почему эта мысль о нашем возможном родстве  вызывает в тебе такие чувства?! В который раз обнимаю тебя. И вдруг, неожиданно, приходит понимание причины  той пустоты, что я почти постоянно испытывал до встречи с тобой. Пустоты, заполнить которую не мог  ничем. Необъяснимое, почти физическое ощущение, как будто мне не хватало части себя самого. Сейчас, рядом с тобой, оно снова исчезло, уступив место удивительной гармонии и покою. Так не бывает! С человеком, которого реально знаешь всего сутки. Не бывает! Разум наотрез отказывался признавать это. Тогда как объяснить все это?! Как?!
Рассвет… А, значит, мы проговорили всю ночь! Так незаметно… Тишина. И по твоему спокойному ровному дыханию я понимаю, что ты  уснула. В моих объятиях… Так трогательно просто и доверчиво, как ребенок. Так, словно мы знали друг друга всегда. Это ощущение не покидало меня ни на минуту...  И снова какая-то почти болезненная нежность. Такой  теплый  комок в груди, рождающий  непреодолимое желание пробыть вот так с тобой бесконечно долго, возможно, тоже уснуть, чтобы  потом проснуться одновременно. И  не расставаться.  Уже никогда не расставаться… Чуть слышно касаюсь губами твоей щеки… Это все что могу себе позволить… Спи… Родная… Это слово впервые так четко возникает в сознании, как будто, как нельзя, точно отражает саму суть, само определение тебя… Осторожно убираю твои руки, укладываю в кровать, прикрываю одеялом. Спи, родная!  Совсем скоро наступит новый день. День, в котором мы, отныне, будем вместе...
                                                                                                      
Я ждал тебя. Мы договорились встретиться на набережной, поужинать вместе здесь же, в кафе… Это был наш третий день после выписки. Мы не виделись всего два дня, а мне казалось, прошла вечность! Пытаясь хоть как- то отвлечься, я с головой погрузился в скопившиеся за время моего вынужденного отсутствия в баре счета, но даже работа не могла скоротать  эти последние тягостные несколько часов ожидания. Я скучал, в полной мере ощущая вернувшееся прежнее до боли знакомое чувство одиночества, теперь, как никогда, еще более острое, быть может, в силу того, что теперь уже знал и другое, противоположное этому состояние, которое могла подарить мне только ты. Почти как наркоман в ломке...
Я стоял у пирса, пряча за спиной красную голландскую розу, купленную мной, повинуясь какому- то бессознательному желанию обрадовать тебя, хотя даже не знал, можно ли было назвать нашу встречу свиданием.А, в сущности, какая разница?! Ведь все, что мне хотелось-просто тебя увидеть, обнять и снова ощутить твою близость.Так странно, но вопрос  о том, кто ты, еще недавно казавшийся первостепенным, неожиданно отошел на второй план. Наверное, даже если бы мне никогда не довелось узнать на него ответ, я все равно хотел бы быть с тобой. Не просто хотел — в моем  случае, это была уже почти жизненная необходимость, как бы нелепо это не звучало. Но было еще кое-что … То, в чем я ни за что не  хотел  признаваться, даже самому себе. То, что с самой первой встречи настойчиво загонял в самый дальний угол сознания. То, что  в какой- то момент нашло ответный отклик  и в твоем взгляде, и снова было подавлено — страх. Страх, возрастающий тем больше, чем отчетливее я видел наше сходство, чем яснее понима, что вряд ли это может быть простым совпадением. Страх, буквально парализующий сознание при одной мысли, что мы можем оказаться родными, а значит… Значит, я просто не мог, не имел  права  чувствовать к тебе все то, что чувствовал уже сейчас. Нет! Пока еще не известно… А значит, нет смысла думать об  этом...
Ты возникла  словно из ниоткуда, или, это я, целиком поглощенный своими мыслями, на какое- то время утратил ощущение реальности. Впрочем, с того момента, как моей жизни появилась ты, это уже вошло в привычку.
-Привет! — тихий голос и нежная улыбка,- Извини за опоздание...
Легкое касание губ к моей щеке, тонкий аромат парфюма...
-Прекрасно выглядишь! — Избитая фраза, совершенно лишенная способности передать все те эмоции, что испытывал сейчас, глядя на тебя.
 За эти пару дней я десятки раз закрывал глаза, в мельчайших подробностях воссоздавая в памяти твой образ, а сейчас… Ты  была так красива! Не потому, что была одета или причесана как- то особенно. На тебе практически не было даже макияжа. Ты выглядела так естественно и так просто. И, может, именно поэтому, я не мог отвести от тебя глаз, невольно  заставляя тебя в который раз опустить свои длинные черные  ресницы и смущенно улыбнуться.
-Это тебе! — Только сейчас я вспомнил, что все еще прячу за спиной продрогший на холодном ветру цветок.
-Андре…
Сияние глаз, улыбка…Нежное прикосновение твоих губ к моей щеке, и горячая волна по телу, одновременно с безудержным желанием в  то же мгновение заключить тебя в свои объятья.
-Пойдем? – Беру тебя за руку, и мы направляемся в сторону ближайшего кафе.
Только сейчас, оказавшись в этом тихом уютном  заведении и вдыхая доносящиеся из кухни ароматы, я вспомнил, что за целый день не держал во рту и крошки. Мы  заняли столик в углу, почти бессознательно повинуясь обоюдному желанию уединиться, и принялись изучать меню. Надо ли говорить какими глазами мы смотрели друг на друга, когда официант поставил перед нами поднос с двумя, по отдельности выбранными  каждым, но оказавшимися абсолютно одинаковыми  пиццами, при том, что их разновидностей в предложенном меню насчитывалось  не менее семи вариантов?!
-Ты специально, признайся честно!
Ты все еще не могла поверить в эту сверхъестественную череду "совпадений".
Я покачал головой, но ты не унималась.
-Так не бывает! — твердила ты, с упрямством  ребенка, отказывающегося верить в чудо.
— Помнишь миф об Андрогинах?
Киваешь, чуть склонив голову.
-Может мы  с тобой  и есть те самые "половинки"?- улыбаюсь, встречая ответную мечтательную улыбку.
И снова глаза в глаза, молча, без слов. Рука в руке, даже не заметив, когда и в какой момент мы вновь переплели наши пальцы. Это было уже на подсознании. Эта  физическая потребность в полной мере  ощущать друг друга, возникшая у нас обоих с самой первой минуты  знакомства. Потребность, не находящая какого бы то ни было логического объяснения, лишь отчасти совпадающая  с обычным природным влечением, присущим двоим людям противоположного пола, но при этом гораздо более глубокая, почти не поддающаяся контролю, непреодолимо влекущая нас друг к другу, так, словно мы, и вправду, были этими двумя "половинками" одного изначально целого мифического существа, описанного  в сочинениях Платона.
-Я планировала навестить родителей на рождество. Поедешь со мной?-твой тихий голос снова возвратил меня в реальность.
-Да, конечно… — Отвечаю, даже не задумываясь, ловя себя на мысли, что было бы странным  и, даже, в какой- то мере неправильным, если бы ты решила  поехать  одна.
-Пообещай мне только, что мы еще встретимся до этой поездки!
Наверное, было что- то в моем тоне или взгляде, что скорее напоминало мольбу, чем обычную просьбу, потому что ты как- то странно, даже немного удивленно посмотрела на меня и, чуть сжав мои пальцы, тихо прошептала:
-Обещаю…
Было уже темно, когда мы вышли из кафе и не спеша пошли вдоль набережной. Мысль о том, что совсем скоро нам снова придется, хоть и не на долго, расстаться, заставляла болезненно сжиматься сердце. Я не хотел тебя отпускать. И ты не хотела. Наверное, поэтому, несмотря на пронизывающий холодный ветер, мы продолжали идти, нарочно замедляя шаг, на сколько возможно, оттягивая этот неминуемый " час икс", когда нам обоим придется попрощаться и разойтись по домам… Мы молчали, кутаясь в свои теплые куртки, но даже они не спасали от мелкой дрожи, которая, казалось, шла откуда-то изнутри. Твоя рука по-прежнему  была в моей руке, спрятанная в моем кармане, и я гладил твои озябшие пальчики. Мы  дошли до угла. Твой дом был через дорогу. Подумать только, сколько раз я проходил мимо, даже не догадываясь! Нет, я не надеялся на приглашение, сейчас мне, как и в самом начале нашей встречи, безумно захотелось обнять тебя, задержав еще хоть на мгновение, и, на этот раз, я уже не смог сдержать себя. Я притянул тебя к себе, укрывая от ветра, а ты, прижавшись и  просунув руки под мою куртку, гладила мою спину.
Наши губы сами нашли друг друга…
Ты опомнилась первой.
-Андре… — Как в тумане услышал я свое имя, умоляя про себя лишь о том...
-У нас обоих назавтра пошерхнут  губы,- усмехнулась ты.
Маленькая моя...  Как же я был тебе благодарен! За то, что не оттолкнула, не затронула эту болезненную для нас обоих тему, не омрачила этот короткий миг счастья, возможно, запретного, но все же ПОКА дозволенного, ведь ты  тоже, как и я, прекрасно понимала это… Я видел это по твоим глазам, еще тогда, в больнице, этот затаившийся страх и грусть. Еще тогда мы поняли  друг друга, как всегда без слов поняли…
Ладонью по моей щеке, так нежно… Взгляд… Что же ты делаешь?! Я же умру сейчас или через минуту, когда нам все же придется расстаться. И уж точно не доживу до следующей встречи. Когда?
-В субботу, тоже часов в семь, ты  сможешь?-Словно читая мои мысли…
-Конечно!
Хотя, черт! До субботы еще целая вечность!
                                                                                                          
Так странно, теперь понятие вечности определялось  для меня двумя днями разлуки с тобой, — усмехаюсь про себя, пересекая последний квартал по направлению к своему дому.
Наполнив ванну горячей водой, расслабляюсь, с наслаждением предавшись  воспоминаниям о сегодняшнем вечере, плавно перетекающим в мечты о субботе. Суббота… Качалка и бассейн-еще совсем недавно это было почти непреложным правилом, теперь же… Да что там?! я и Грэга, своего лучшего друга, в последний раз видел сто лет назад! Нет, конечно, он проведывал меня в больнице, но  чтобы встретиться просто так, за бутылочкой пива, посмотреть матч… Не обижайся, дружище, ты и понятия не имеешь, что  вытворяет со мной  злодейка — судьба! А может, и не злодейка, вовсе...
Анна… Теперь я знаю, что у счастья есть  имя. Твое имя. А еще с того момента, как мы встретились, я ни разу не видел тебя во сне. Совпадение? Или теперь все та же неведомая сила, уже за ненадобностью, разорвала эту невидимую нить, связывающую нас все это время.
                                                                 
 
                                                                                                       
Удивительно, но проснувшись  однажды утром, я обнаружил, что все же дожил до субботы! Хотя, признаюсь, в этот раз разлука далась мне немного легче. И всё благодаря смс, которое я получил от тебя уже на следующий день. Всего пара слов о том, что ты тоже скучаешь и ждешь встречи, дали мне такой мощный заряд энергии, что мне казалось, как будто  у меня реально  выросли крылья. Я нарочно не стал тебе звонить, оправдывая свое решение тем, что ты собиралась готовиться, к предстоящим зачетам, хотя, чего уж там лукавить, таким нехитрым образом я хотел дать тебе возможность тоже соскучиться за мной. Знала бы ты, как мне хотелось услышать твой голос! Сказать "вживую "как мне тебя не хватает, не доверяя свои чувства холодному печатному тексту. Но, преодолев искушение, я все же удержался.
Мы решили не менять место встречи. К счастью, на этот раз, погода была к нам более благосклонна, позволив подольше погулять, любуясь тысячами  огней отраженных в зеркальной глади води, не спеша побродить по вымощенным камнем улочкам, вдоль разноцветных домиков с черепичными  крышами — обычный пейзаж Ганзейской набережной, рядом с тобой принявший  совершенно новые очертания, так, словно, я, в самом деле, оказался здесь впервые. Мы держались за руки и обнимали друг друга уже совершенно свободно, не ища для этого какого- то особого повода, и эта потребность ежесекундно ощущать друг друга казалась нам такой же естественной необходимостью как само дыхание. Удивительно, как я раньше жил без всего этого? Без тебя жил? Наверное, подобный  вопрос, хоть раз в жизни, задает себе каждый влюбленный человек. Значит, я влюблен?! И снова парализующий комок к горлу, но лишь на секунду, а потом поцелуй, бесконечно долгий, нежный, впитывающий губами душу друг друга, выпивающий  до самой глубины, без остатка...
                                                               
Мы выехали уже под вечер, рассчитывая  уже через пару часов быть на месте. Только вчера я, наконец, смог забрать из ремонта свою машину, и сейчас переживал лишь о том, чтобы благополучно преодолеть эти  полторы сотни километров, разделяющих Берген и Лаэрдал. Ты сидела рядом, молча глядя на кружащиеся в свете фар крупные хлопья снега и, казалось, была целиком погружена в свои мысли. Долгая, извилистая дорога тянулась по широкой  унылой  равнине. Впереди  возвышались укрытые снегом горы, и, спустя некоторое время, мы въехали  в  длинный Лаэрдальский тоннель.
-Думаешь о предстоящем разговоре? — наконец, нарушил я затянувшуюся тишину.
Ты отрешенно посмотрела на меня, как будто  не расслышала мой вопрос. Проехав еще пару сотен метров, я свернул в  ближайший  «карман»  тоннеля  и, остановившись, взял тебя за руку.
-Что с тобой?
Ты опустила глаза. Еще ни разу я не видел тебя такой растерянной и подавленной.
-Давай  вернемся, Андре…- тихий сдавленный голос и  почти умоляющий взгляд,- Еще ведь не поздно!
Девочка моя!
-Ты боишься? Скажи честно, в этом причина?
И снова опущенные  ресницы, скрывающие влажный блеск любимых глаз.
-Я не смогу… Уже никогда не смогу относиться к тебе как к брату.
Нервно сжимаешь побелевшими пальцами свою сумочку.
— Знаю. Я тоже… Но мы должны, ты же сама понимаешь...
-Прости!- Чуть слышно…
-Тебе не за что извиняться. Никто из нас не виноват, что так случилось. Но если мы сейчас оставим все как есть, то действительно, можем стать виноватыми. Я говорю сейчас не о моральной стороне всего этого — это последнее что меня волнует.Я говорю о том, что когда – нибудь  у нас могут родиться дети… Неужели ты готова так рисковать?
Качаешь головой, давая понять, что согласна с моими доводами. Доводами разума, но не сердца. Если бы ты  знала, насколько мое душевное состояние было сейчас  схоже  с твоим! И лишь огромным  усилием воли мне все же удавалось сохранять внешнее спокойствие. Ради нас обоих. Потому что знал — стоило бы мне хоть на миг поддаться эмоциям, с нами обоими запросто мог  бы случиться нервный срыв. Слишком велико было напряжение. Слишком мало было шансов на хэппи-энд...
-Мы в любом случае будем вместе, ты же знаешь. – Прошептал я.Тебе или себе?  И в этот момент мне безумно хотелось, чтобы это были твои слова. Догадывалась ли ты, насколько важно мне было знать и чувствовать, что нужен тебе так же сильно, как ты мне?
Тяжело вздохнув, ты откинулась на сиденье и закрыла глаза. Долгая дорога утомила нас обоих, и я знал, что впереди нас ждет не менее тяжелый в эмоциональном плане вечер, поэтому, искренне надеялся, что тебе все же удастся хоть немного подремать.
                                                                                                            
Лаэрдал, маленький городок у подножья Согне-Фьорда, встретил нас торжественной рождественской тишиной. Выстроившиеся в ряд аккуратные белые домики, искрящийся в свете   фонарей снег, и на улицах ни души — все это создавало какую– то, поистине, сказочную  атмосферу. А может, это был просто контраст с вечно шумным Бергеном, с  его горящими миллионами огней ярко украшенными витринами магазинов, наполненными в этот час предпраздничной суетой, десятками баров, ресторанов и ночных клубов, тоже до отказа забитыми желающими повеселиться в эту рождественскую ночь. Да и моя "Атлантида", как всегда, не была исключением. В который раз я с теплотой подумал об Аароне, пожилом еврее, управляющем, который верно служил еще со времен основания этого заведения, и после гибели моих родителей, окончательно взял в свои опытные руки все бразды правления. Я знал, что всегда могу доверять ему. И, по правде сказать, чувствовал себя немного неловко, что в эти напряженные праздничные  дни мне пришлось оставить его одного на растерзание нахлынувшей жаждущей пьяного  веселья   толпы. Конечно же, я заранее предупредил его о своих «неотложных  делах», выслушав в ответ вполне заслуженную тираду, и все же мои мысли то и дело возвращались за барную стойку, таким образом невольно давая мне возможность хоть немного отвлечься от гнетущего подсознание предчувствия...
Наконец, мы приехали. Я припарковал машину у небольшого деревянного коттеджа, окруженного высокими  соснами. Уже привычно взявшись за руки, мы поднялись на открытую веранду  и позвонили в дверь. Минуту спустя, на пороге появился  худощавый мужчина, лет пятидесяти, и, тепло поприветствовав  нас, пригласил  войти. Казалось, он ничуть не был  удивлен тем, что ты приехала не одна, но вопросов не задавал, ограничившись простым рукопожатием.
-Кэрол, дорогая, у нас гости!-громко крикнул он, глядя куда- то в противоположный конец коридора, обращаясь, по –видимому, к твоей матери, и, взяв  у нас из рук верхнюю одежду, повел за собою в гостиную. Ты подошла к камину, протягивая руки к огню. Я остановился неподалеку, рассматривая висящие на стене семейные фотографии. Стоящая  в углу большая наряженная елка, накрытый белой скатертью стол, тихое потрескивание дров в камине — все это создавало уютную домашнюю обстановку, так напоминающую мне о том далеком времени, когда, еще ребенком, с нетерпением ждал рождества и по -детски наивно верил, что в эту ночь обязательно должно случиться какое то чудо… Как бы я хотел и сейчас верить в это!
Приближающиеся шаги в коридоре заставили меня обернуться. В этот момент на  пороге появилась невысокая светловолосая женщина и застыла, ошарашено глядя на меня. Немая сцена, почти в точности повторившая сцену в  больничном коридоре, когда мы с тобой впервые увидели друг друга.
-Мамочка! – ты тут же кинулась к ней, едва успев подхватить блюдо  из ее дрогнувших рук.
Она побледнела и, прижав руку к груди, тяжело опустилась на стул. А я, как и в тот день, стоял, не в силах двинуться с места, беспомощно наблюдая, как  весь мой новообретенный мир  рушиться в эту секунду, как карточный  домик, и, с замиранием сердца, ожидал уже неизбежного приговора.
-Так значит это правда? -как сквозь стену, услышал я твой  голос
Ты сидела у ног матери и умоляюще смотрела на нее, как будто в ее силах было изменить всю твою судьбу.
-Да, доченька, правда, — так же тихо ответила она, вытирая слезы,-Ваша мама умерла вскоре после вашего рождения. Мы не знали, почему вас разлучили, почему та семья усыновила только мальчика. Все эти годы я молилась, чтобы  вы когда-нибудь  нашли друг друга, и вот, наконец, Бог услышал мои молитвы.
Ты поднялась и подошла ко мне. Глаза в глаза. Обреченно. Отчаяние. Боль. Невыносимая, рвущая  душу на части. Слезы… Так не похожие на слезы радости нашедших друг друга близких людей. Обнять, прижаться губами… Смогу ли теперь? Позволишь ли? Робко кладу руки на твои хрупкие плечи, прекрасно осознавая, насколько мы обое сейчас беззащитны и обнажены перед  двумя парами неотрывно наблюдающих за нами глаз, вынужденные надеть эти нелепые  маски, скрывающие наши истинные чувства, именно тогда, когда больше всего нуждаемся в их искреннем проявлении. Абсурд! Осторожно привлекаю тебя к себе. Прижимаешься к моей груди, но лишь на минуту, а потом, словно опомнившись, высвобождаешься из моих объятий и снова возвращаешься к матери. Я остаюсь стоять в стороне, молча наблюдая, как ты помогаешь накрывать на стол, при этом всеми силами избегая встречаться со мной взглядом. Что это? По- прежнему  защитная маска или..? Я не хотел, не мог даже думать об этом...
Рождественский ужин в кругу семьи. Запеченная индейка, вино и неспешные беседы обо всем понемногу… Хотя, последнее  нам  обоим удавалось с большим трудом. И если бы не Ларс, всякий раз заполняющий  неловкие паузы, может, и не вполне соответствующими общему настроению, но все же  занимательными  байками бывалого рыбака, наверное, вечер был бы безнадежно испорчен. Впрочем, в этом была бы только наша с тобой вина… Твоя мама приняла меня как родного, расспрашивая о моей жизни, о моей приемной семье, и было видно, что ее глубоко волнует все, что связано с этой историей. Время от времени она с тревогой поглядывала на тебя, еще более потерянную и подавленную, с потухшим взглядом, и, не находя ответного отклика, только тихо вздыхала, переводя взгляд на меня, как будто надеялась, что я смогу  чем-то помочь…
-Вы, наверное, уже очень устали,-произнесла  Кэрол, когда в очередной раз за столом повисло долгое молчание ,-Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.Не дожидаясь ответа, она поднялась  из-за стола, и направилась к ведущей на второй этаж лестнице.
«Ваши комнаты…» Значит, их будет две? Как положено брату и сестре? По тому, как неожиданно столкнулись наши взгляды, я понял, что в этот момент мы подумали об одном и том же. И снова эта непроницаемая маска… Ты  тут же закрылась, ушла в себя, даже не дав мне шанса поговорить с тобой, пусть даже так, только глазами...
Я надеялся до последнего. Надеялся, что, когда мы останемся одни, ты  позволишь мне, наконец,  как прежде, обнять тебя,  поговорить с  тобой,  ведь я знал, насколько сильно ты, как и я, сейчас нуждаешься в этом, но… Чуда не произошло… Ты просто ушла в свою комнату, оставив меня смотреть тебе вслед и молить лишь о том, чтобы, хотя бы завтра, что -то изменилось. Я находил тебе десятки оправданий, по большей части служивших лишь для того, чтобы успокоить  себя самого, но легче от этого почему -то не становилось. Зайдя в комнату по соседству с твоей, я опустился на пол, уткнувшись лицом в колени. Нас снова разделяла стена. На этот раз еще и буквальная.  И в какой-то момент мне захотелось подойти и прижаться к ней, зная, что ты, следуя все тому же безотчетному стремлению к близости, так же точно прижалась бы к ней с другой стороны.  Острое желание, навеянное воспоминаниями о тех странных снах, когда какая- то неведомая сила прочной нитью, связывающая нас с самого момента нашего существования, посылала нам обоим эти тайные знаки, о значении которых мы могли только догадываться. Тайны больше нет. Все так просто. Так до боли просто! Оставался последний вопрос: что будет дальше? Как теперь нам обоим жить с этой правдой? Сможем ли мы  когда — нибудь  изменить наши чувства и все же научиться любить друг друга только  как брат и сестра? Или…? Сестра… Одно это слово теперь вызывало во мне  бурный внутренний протест, как что -то противоестественное, совершенно противоположное тому, что я испытывал к тебе. Но было еще кое- что… То, чем мы обязаны были именно  своему родству — это удивительное сходство наших душ и тел, как  в зеркале, бесконечно повторяющееся друг в друге, рождающее чувство абсолютной гармонии и единства двух существ, как будто нарочно созданных друг для друга, но по какой- то нелепой непонятной причине не могущих при этом быть вместе… Пустота. Везде где тебя нет. В каждой секунде, что мы не вместе. Я знаю, что ты тоже чувствуешь это. Только… Сможешь ли ты, следуя зову своего сердца, презрев все существующие законы и правила, просто быть со мной? Смогу ли я? В своем ответе я не сомневался ни на секунду, потому что знал: ТОЛЬКО ТАК, не просто рядом, а ВМЕСТЕ с тобой  я в полной мере мог быть счастливым.
                                                                                                 
26 декабря. Утро. Чужой город. Чужой дом. Чужая постель. Даже не знаю, спал ли я этой ночью… Быть может, отключался совсем ненадолго, при этом вновь  возвращаясь к тебе в коротких тревожных сновидениях. Снова и снова вслушивался в тишину, и всякий раз мне казалось, что  ты всхлипываешь… И я еще больше сходил с ума. От собственного бессилия. От невозможности изменить что -либо. От безудержного желания быть с тобой. Около девяти, с трудом поднявшись с кровати, я побрел в ванную. Человек, смотревший на меня из зеркала заставил меня невольно содрогнуться. Даже после пары  ночных  тусовок  в клубе  я выглядел куда лучше. Усталый, измученный взгляд, темные круги под глазами, впалые щеки успевшие обрасти щетиной… И это всего то за какие то сутки! Сука-любовь!- ироничная  горькая усмешка все того же чужого человека в зеркале… Приняв душ и одевшись, я вышел из комнаты.В доме было тихо. Я спустился в гостиную. Никого… В столовой тоже… Вновь поднявшись наверх, я тихо приоткрыл дверь и заглянул в твою комнату. Ты стояла у окна, глядя, как на улице, перед  домом, весело возятся  в снегу дети. Я подошел сзади и уже привычно положил ладони тебе на плечи. Ты чуть вздрогнула.
-Как ты?
Наверное, сейчас мне было бы достаточно просто увидеть твои глаза, чтобы  получить ответ на свой вопрос, но ты не обернулась.
-Почему, Андре?- наконец, произнесла ты  шепотом, — Почему нас разлучили?! Почему мы  не имели возможности вот так же играть вместе?!
Сколько горечи и боли было в этих словах! Боли, которую я ощущал почти физически, как будто мы, и вправду, были  единым целым.
-Что толку теперь об этом?! Мы все равно не узнаем...
-Если бы мы росли вместе, все было бы иначе!
-Мы не знаем, как бы сложилась наша жизнь, наши отношения. Но сейчас в наших силах построить ее  так, как мы захотим.
-Разве?!
Ты  резко повернулась, с  каким — то, как мне показалось, вызовом посмотрев на меня.
-Скажи, а если бы мы тогда вернулись?
-Тогда у нас был бы шанс! — все с той же горечью произнесла ты, по- прежнему глядя на меня так, как будто считала, что  в том, что мы не можем быть вместе, отчасти  была теперь и моя вина.
-Бред! Ты хочешь сказать, что согласилась  бы по- прежнему быть со мной, при условии, что мы  никогда не узнали бы правду?!
-Чего ты хочешь?
 Взгляд затравленного зверька и дрогнувшие губы...
-Хочу, чтобы  ты была честной, прежде всего с собой.
Тягостное долгое молчание. Жестокая борьба сердца и разума, от исхода которой-ты знала-зависела уже не только твоя судьба. Я ждал. У меня не было выбора, как и не было права решать за двоих. Свой выбор я сделал. Еще тогда. В Бергене. Быть может, поэтому  и воспринял открывшуюся правду гораздо менее болезненно, чем ты. Потому что уже тогда знал, что мои чувства к тебе останутся  неизменными, а значит, вопрос о том, быть ли нам вместе, для меня отпадал сам собой. Нет, я не винил тебя в том, что ты не смогла, как я, принять решение сразу и безоговорочно. Не сомневался я и  в твоих чувствах. Я просто ждал. Как будто был уверен, что дождусь. Что иначе просто быть не может.
-Я люблю тебя! -  не поднимая глаз, тихо прошептала ты минуту спустя...
И ангелы  тут же вознесли меня к небесам.
-Я тоже люблю тебя! — так же шепотом ответил я, -И мне невыносима мысль о том, что теперь  ты не захочешь  быть вместе только потому, что...
Предательский ком, подступивший к горлу, не дал мне договорить. По твоим щекам текли слезы, и я, взяв твое лицо в свои ладони, нежно целовал твои мокрые  ресницы. Я снова чувствовал  себя безумно  счастливым, хотя прекрасно понимал, что с этого момента мы  обое  получили путевку в ад.
Шаги в коридоре и стук в дверь заставили нас испугано отстраниться.
Кэрол звала завтракать, и, как послушные дети, мы тут же последовали за ней.
Уже сидя  за столом, я незаметно прижался ногой к твоей ноге, и ты впервые за долгое время подарила мне робкую улыбку.
После  завтрака, по настоянию родителей, мы вдвоем отправились осматривать местные достопримечательности, попутно делая первые фото для нашего  общего, уже, по праву, семейного альбома.  У подножья  красивейшего величественного водопада, я снова обнял тебя, и мы стояли, крепко  прижавшись  друг к другу, бесконечно долго, совершенно одни,  наедине с природой, наслаждаясь первыми часами нашего, уже целиком осознанного, порочного  счастья. Мы больше не говорили об этом. Так, словно,  вчерашнего вечера не было вовсе. И по тому, как ты неожиданно легко смирилась, мне казалось, что именно в этом ты и старалась себя убедить. Что ж, пусть лучше так, чем бесконечные, а, главное, уже бессмысленные в такой ситуации  душевные терзания. Наверное, так действительно было легче для нас обоих — просто продолжать жить и любить друг друга, не думая, не страдая, не сожалея...
Было уже темно, когда усталые, но непривычно радостные, с раскрасневшимися от долгой морозной прогулки щеками, мы, наконец, подошли к дому. Я предусмотрительно отпустил  твою руку, встретив благодарный  ответный взгляд. Теперь нам обоим, во избежание лишних разговоров, нужно было привыкать к некоторой осторожности. Вышедшая нам навстречу Кэрол, улыбнулась. Несомненно, она не могла не заметить, как блестели сейчас твои глаза, да, наверное, и мои тоже, как,  чуть позже, мы с аппетитом поглощали горячий ужин, как дурачились, на минутку  впадая в  детство, словно наверстывая упущенное… Могла ли она догадываться, что стояло за всем этим?! Могла ли она знать, что это был единственный и последний день в нашей жизни, когда мы еще были только братом и сестрой, стараясь насколько это  возможно прочувствовать и запомнить это необычное новое для нас обоих ощущение, как дорогой сердцу фотоснимок навсегда сохранить в памяти тепло и уют родительского дома. И пусть все это — и наши новообретенные сестринско-братские отношения,  и  даже родительский дом были, по сути, не настоящие, наверное, где -то в глубине души, мы все же отчаянно нуждались во всем этом. Было около одиннадцати, когда, пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по своим комнатам, подарив на прощанье последний целомудренный поцелуй и, утомленные  за день, уснули, как дети. Последний раз порознь...
А уже завтра к вечеру мы вернулись в Берген.
                                                                        
-Я сделаю  чай,- бросив на диван сумочку и пальто, ты  ушла на кухню, оставив меня в гостиной. Небольшая, уютная, обставленная скромно, но со вкусом, твоя квартира почему- то показалась мне такой родной и знакомой, как будто я сам прожил в ней много лет. Я пробежался взглядом по стеллажу с  книгами, взял с полки несколько компакт-дисков, улыбнулся, заметив знакомые названия, многие из которых были и в моей коллекции, взглянул на стоящую в рамке фотографию Кэрол и какого -то мужчины, по всей видимости, твоего приемного отца… Спустя пару минут ты вернулась, неся в руках поднос с чашками и бутербродами. Оставив все на столе, ты подошла ко мне, устало положив голову мне на плечо.
-Любишь  нео-фолк? -улыбнулся я, повертев в руках диск.
-Ты забыл добавить "тоже", или нет? — Чуть прищуренный лукавый  взгляд.
Киваю, усмехнувшись. Ты включаешь  музыкальный  центр, и, взяв меня за руку, увлекаешь  за собой на середину комнаты. Обнимаю тебя. Спокойная тихая музыка и мягкий свет ночника, отбрасывающий на потолок и стены  причудливые расплывчатые тени.
Так близко… Родная! Любимая! Сплетение рук, прикосновение губ… Дыхание. Одно на двоих. Одно на двоих биение сердца...
-Покажешь мне свои детские фотки?- спрашиваю, нехотя  выпуская тебя из своих объятий, когда музыка незаметно закончилась.
Киваешь, улыбаясь, подходишь к комоду, достаешь из ящика альбом. Садимся рядом. Перелистываю станицу за страницей, любуясь этой маленькой девочкой, которой мне так не хватало, и которую, как мне кажется, любил уже тогда...
Невольный взгляд на часы. Почти полночь...
-Останешься? – спрашиваешь, словно читая мои мысли...
Тёплая ладонь, скользнувшая по моему плечу… Улыбаюсь, немного смущенно.
-Это и твой дом тоже, — добавляешь так искренне и так просто.
И я чувствую,  как от этих слов все замирает внутри.
-Как скажешь,- киваю, — Тогда можно я приму душ?
-Да, конечно, снова подходишь к комоду, достаешь  большое мягкое полотенце, протягиваешь мне...
Теплые струи  воды  приятно расслабляют. Как бы мне хотелось понежиться здесь вдвоем! Но ты не пришла… Укоряя сам себя за пошлые мысли, я вышел, наконец, из  ванной, и, обернувшись полотенцем вокруг бедер в нерешительности замер на пороге. Диван, на котором мы только что сидели, за это время превратился в широкую двуспальную кровать, и ты как раз закончила стелить чистую постель.
-Ложись, я сейчас...-Нежное  касание руки, и ты  скрылась в направлении ванной.
И снова так легко и  так просто  ...
Мне все еще не верилось… Даже тогда,  когда ты  горячая, влажная, благоухающая свежестью вышла из ванной, так же как и я, завернутая в полотенце, и, не выключая ночник, на секунду остановилась у постели. Когда мы смотрели друг другу в глаза, а потом все так же одновременно потянулись друг к другу, когда впервые наши обнаженные тела соприкоснулись, и уже не было ни сил ни желания разорвать эти объятия, когда мы любили друг друга, бесконечно долго, нежно, в какой- то момент слившись воедино, снова став одним существом, одной клеточкой, как до рождения. Не верилось...
А потом был рассвет. Наш первый рассвет вдвоем, когда, еще не открывая  глаз, мы обнаружили себя по- прежнему в объятиях друг друга, и в который раз за последние несколько часов прошептали  слова любви. Сколько было потом таких рассветов?
Мы были счастливы, одним нам только понятным счастьем, пусть запретным, но все же таким… Естественным. Да, именно естественным, когда  двое с самого начала являлись неотъемлемой частью друг друга, когда никакие человеческие законы и правила не могли противостоять тому, что создала сама природа, наверное, поэтому и не допускающая рождение  от такого союза  кого -то третьего, кто, по самому определению, был бы уже лишний...
Любить. Нельзя расстаться. Мы сами выбрали, где именно поставить точку.И это был наш выбор.Наше решение, за которое мы могли быть ответственны лишь перед Богом.