Стихия Смежных Вселенных

 
ЛЕОНИД В. РУСАК: Стихия  Смежных  Вселенных (Титан Форег и Елена)
 1996 г.
С  тех  пор  прошло  уже  12  лет,  но  он  всё  ещё  ожидал  чего-то,  что  не  могло  повториться.  Но  таково  уж  свойство  Человека:  всё,  чем  он  владеет,  он  никогда  не  ценит,  но  всё  то,  что  утеряно  безвозвратно,  становится  дорогим  и  вдвойне  желанным.  Но  было  ли  то,  что  быльём  поросло,  или  память  подменяет  быль  небылью?  Может  быть,  явь  прошлого  никогда  и  не  бывает  столь  уж  невероятной,  но,  когда  она  становится  былью,  тем  более  в  ярких  красках  романтики,  она  превращается  в  нечто  всё  более  удивительное  и  немыслимое.
В  тот  вечер  он  спустился  со  своего  этажа  гостиницы  в  столовую, -  она  же  с  восьми  вечера  ресторан, -  и,  пройдя  вдоль  зала,  выбрал  себе  почти свободный  стол,  где  сидела  лишь  одна  стареющая  Дама  в  некрасивой  вязаной,  излишне  длинной  кофте.  Он  не  смотрел  на  неё,  но  видел  это  боковым  зрением.  Дамы  его  не  интересовали.  Он  хотел  лишь  поужинать  и  лечь  спать  пораньше,  потому  что  разница  во  времени  между  Центром  и  Новосибирском  и  шестичасовое  пребывание  в  воздухе  изрядно  его  утомили.
Официант  с  галстуком — бабочкой,  с  заутюженными  на  крахмале  стрелками  брюк,  с  блокнотиком  и  авторучкой,  не  сразу  поспешил  к  его  столику,  видимо,  оценивая  двух  несколько  ранних  посетителей,  но,  когда  он  всё  же  записал  совершенно  необычный  заказ  от  весьма  импозантного  Мужчины,  взглянул  на  него  с  некоторым  уважением.  Ещё  бы,  Мужчина  желал  лишь  творог  со  сметаной,  варё­ные  яйца,  чай  и  два  кусочка  хлеба.  И  ни  капли  вина!?  Такое  в  ресторане  случается  не  часто.
Но  ещё  более  странным  было  поведение  Дамы.  Она  протянула  ему  две  пятирублёвые  бумажки  со  словами:  "Это  Вам,  мне  ничего  не  надо".
Официант  без  видимого  удивления  взял  деньги  и  сказал  ей  с  нескрываемым  предубеждением:  "Я  всё  же  принесу  Вам  лимонад!  Неудобно,  знаете  ли!"
Во  время  этого  разговора  Мужчина  взглянул  на  Даму.  Нет,  пожалуй,  она  нисколько  не  стара,  лицо  неплохое.  Тем  не  менее,  боже  упаси  его  от  ресторанных  знакомств.  Не  потому,  что  у  него  совершенно  нет  времени  или  желания  побыть  в  женском  обществе,  а  просто  -  не  следует.  Он  отвернулся  к  окну.  За  стеклом  шёл  снег,  площадь  перед  Оперным  театром  побелела,  но  снег  ещё  подтаивал,  показывая  полоски  чёрного  мокрого  асфальта.  Пока  не  поздняя  осень,  но  ещё  не  ранняя  зима.
— Простите,  Александр  Сергеевич! -  вдруг  сказала  Дама, -  о  чём  Вы  сегодня  думали,  глядя  на  облака  из  окошка  самолёта?
Вот  как!  Она  знала  его  по  имени  отчеству.  Но  каким  образом?  Возможно,  узнала  от  Регистраторши  гостиницы,  возможно,  узнала  от  Дежурной  по  этажу.  Зря  он  не  сел  за  столик  с  двумя  молодыми  Людьми.  Они  заняты  друг  другом  и  не  стали  ли  бы  вызывать  его  на  откровенность.  Он  снова  взглянул  на  Даму,  не  сомневаясь,  что  она  не  столько  его  знакомая,  сколько  ищущая  знакомства.
Пожалуй,  Даме  было  не  больше  28 — и  лет,  а  возможно  и  меньше.  Можно  было  назвать  её  красивой,  а  её  одежда,  которая  пятью  минутами  раньше  казалась  ему  нелепой  кофтой,  была  художественно  выполненным  серым  с  синей  отделкой  костюмом.  И  всё  же,  она  ему  не  нужна.  Ни  к  чему  её  яркие  зелёно — синие  глаза  и  несколько  полные  губы,  подобные  полураскрытому  бутону  розы.  Они  не  для  него.  Он  ведь  -  солидный  Работник  солидного  министерства,  ему  45  лет  и  время  романтических,  несущих  неприятности  увлечений  кончилось.  И  потому  он,  сделав  немыслимый  расчёт,  ответил  Соседке  так,  чтобы  показать  ей  несовместимость  их  положения.
— Я  думаю  об  убеждении  Лейбница,  утверждавшего,  что  каждая  Монада  есть  живое  зеркало  Вселенной  в  пределах  своей  собственной  сферы.
— Вы  думаете  о  бесчисленности  одушевлённых  атомов  и  о  бесчисленности  Монад  или  Элементалов,  о  бесчисленности  духовных  Сил,  не  имеющих  Монад,  о  Космической  воле  на  планете  Субъективной  Вселенной,  объединяющей  бесконечность  Монад, -  каждая  из  которых  является  зеркалом  своей  собственной  Вселенной?  А  Вас  не  смущает  утверждение  бесчисленности  и  бесконечности  не  соответствующих  конкретным  представлениям  всего  Сущего  об  окружающем  мире?    Вы  не  находите,  что  "бесчисленность  и  бесконечность"  это  не  термины,  а  словоблудие,  вносящее  неопределённость  в  познание  конкретных  вещей?
— Пожалуй,  так!  Но  что  взамен  них? -  ответил  Александр  Сергеевич,  несколько  растерянно,  приятно  поражённый  непостижимыми  знаниями  своей  Соседки.
— Бедный  Лейбниц! -  грустно  сказала  Дама,  -  он  так  до  конца  жизни  не  понял,  что  за  всеми  этими  терминами  отнюдь  не  скрываются  настоящие  Эзотерические  знания.  Он  настолько  запутался  в  таких  построениях,  что,  по  словам  Блаватской,  нередко  проявлял  сомнения  в  значимости  Высшего  Разума  в  деле  построения  Мироздания.  Помните  его  слова,  приведенные  в  Тайной  Доктрине:  "создал  ли  Бог  вообще  что — либо  ещё  кроме  Монад  или  Субстанций,  не  имеющих  протяжённости?"
— Однако! -  сказал  Александр  Сергеевич,  с  невольным  восхищением  глядя  на  изящно  очерченный  подбородок  Дамы  и  её  совершенно  очаровательные  щёчки.
— Никаких  Элементальных  Монад  Высокого  Планетарного  Духа  и  Человеческих  Монад  не  существует.  За  всей  этой  невыразимо  сложной,  зыбкой  в  представлениях  терминологией  нет  данных  о  соединениях  Вещества  с  Субстанциями  Настоящего  и  Прошлого.  Нет  в  них  и  данных  о  Пространстве  и  Времени,  о  Земле  и  Космосе.  Но  ведь  Людям  нужны  именно  такие  данные  для  создания  новых  технологий.
— Простите,  Вы  враг  теософии?  Работник  идеологического  фронта?
— Не  враг,  но  и  не  союзник.  А  идеологические  фронты  -  это  своеобразное  прикрытие  отсутствия  основополагающих  идей.
Официант  поставил  перед  Мужчиной  тарелочки  с  едой,  перед  Соседкой  -  бутылку  с  лимонадом  и  два  бокала.  Она  не  взглянула  на  них.
— Вы  знаете  меня  по  имени  и  отчеству? -  сдержанно  удивился  Александр  Сергеевич. -  Но  каким  образом?
— Но  ведь  мы  с  Вами,  Форег,  знакомы  очень  давно.
— Давно  -  это  12  лет  тому  назад?
— Но  разве  12  лет  -  это  срок?  12  лет  -  это  всё  равно,  что  вчера.
Александр  Сергеевич  внимательно  посмотрел  на  свою  давно  знакомую  Незнакомку.  Пожалуй,  она  была  очаровательной  и,  всё  же, -  очень  странной.  И  говорила  она  чеканными  формулировками  лектора,  смягчая  их  огранку  проявлением  милой  благожелательности.
— Кто  же  Вы  на  самом  деле? -  прямо  спросил  он.
— На  прямой  вопрос  полагается  прямой  ответ.  Я  -  Елена.
— Елена?  Но  у  меня  не  было  близко  знакомых  Женщин  с  таким  именем.
— А  у  меня  ничего  нет  кроме  имени.  У  меня  нет  ни  паспорта,  ни  справки  о  временной  прописке,  да  и  вся  моя  одежда  соткана  из  Субстанций  моего  тела.
Мужчина  откинулся  на  стуле, глядя  во  все  глаза  на  это  Создание, не  имевшее  ничего  кроме  имени  и  серо — синего  элегантного  костюма.
— Вас  интересует,  как  я  могу  жить,  не  имея  ничего? -  улыбнулась  Дама.  -  Но  ведь  Вам  же  намекнули,  что  Ваш  номер  с  Привидениями.  Вот  я  и  живу  в  Вашем  номере.
— Уж  не  хотите  ли  Вы  сказать,  что  Вы  и  есть  Привидение?
— А  я  и  не  скрываю  этого.  Но  я  -  не  Привидение,  а  призрачный  Человек.
— Да,  конечно! -  скрывая  радость  и  растерянность,  согласился  Александр  Сергеевич.  -  Призрак   это  неплохо.  Не  какая — то  там  тень  с  безумными  глазами  и  раскрытой  пастью,  выползающая  из  стены.  Призрак  -  это  вполне  респектабельно.  И  всё  же,  почему  вы  решились  раскрыть  мне  свою  тайну?
— Но  ведь  Вы  же  Хирос,  античный  Форег.  Седьмой  из  Титанов  Уранид.  А  я ‑  Елена.  Мы  с  вами  знаем  друг  друга  более  58 — и  миллионов  лет,  со  времён  конца  прошлого  Монвантора.  Помню,  во  времена  нашей  первой  встречи  на  острове  Делос,  Вы  уверяли  меня,  что  не  пройдёт  и  трёх  миллионов  лет,  как  Вы  вместе  со  своими  семью  могучими  Титанами  превратите  оскудевшую  Землю  в  лесные  массивы.  В  плодородные  поля,  покроете  её  бесчисленными  зеркалами  озёр,  белоснежными  строениями  колоннад  и  ротонд.  В  те  времена,  Форег,  все  вы  верили  в  немыслимое  и  совершали  невозможное.  Вы  создали  Арктурский  и  Веганский  миры  Реала  Нашей  Вселенной  в  соответствии  с  вашими  представлениями.  Правда  не  за  три,  а  за  восемь  миллионов  лет  -  дело  оказалось  не  столь  уж  и  лёгким.  Вы  восстановили  на  Земле  Ментал  Испанской  и  Российской  наций,  и  Всевышний  собрал  на  ней  Людей.  Сначала  Испанцев,  затем  Россиян,  потом  и  Германцев.  Немцы  пришли  сами,  бросив  свои  оскудевшие  миры...  И  всё  же,  что  же  Вы  получили  взамен,  Форег?  Там,  где  под  защитой  Ливанских  Кедров  ещё  недавно  цвели  сады,  а  на окрестных  холмах  сияли  белоснежным  мрамором  анфилады  высоких  колонн,  ротонды  и базилики,  ныне  гуляет  ветер,  пересыпая  песок.  А  Вы  сами,  Форег,  Сотрудник  Всевышнего,  настоящий  Воин  Неизвестной  Вселенной,  украдкой  читаете  Лейбница,  не  имея  сил  разобраться  в  том,  что  же  сохранилось  после  выхолащивания  всех  тех  Знаний,  что  вы  Титаны  ещё  недавно  принесли  на  Землю?
— Вы  говорите  как  Божество  Доантичного  мира!  Но  кем  была  для  Форега  Елена?
— Она  была  его  возлюбленной.  Елена  -  это  очень  древнее  имя  и  означает  оно  проявленную  в  Человеческом  облике  Субстанцию  стихии  Воды,  правда,  не  всякой  воды,  но  воды  Сирианского  мира  соседствующей  Вселенной,  следующего  через  четыре  минуты  за  Арктурским  миром  Нашей  Вселенной  в  последовательности  существования  Вселенных  в  Хрононе  Мироздания.
Александр  Сергеевич  с  некоторым  недоумением  посмотрел  на  своё  Божество  из  Доантичного  мира,  состоящую  из  Субстанций  воды.
— Стихия  Воды?  -  это  лишь  поэтический  образ  беснующихся  волн  и  завывания  ветра.
— Не  упрощайте,  Форег!  Молекула  воды  это  отнюдь  не  Н2 О.  Никакого  водорода  не  существует  вообще.  Основой  сверхэлемента  воды  является  шестиугольник,  состоящий  из  трёх  атомов  Азота  и  трёх  атомов  Кислорода,  охваченный  уплощённой  чисто  субстанционной  оболочкой  корпускулы  Консенс,  то  есть  прозрачным  туманом,  скрепляющим  воедино  несовместимые  по  свойствам  частицы  Подсубстанций  Азота  и  Кислорода.
Александр  Сергеевич  против  своего  желания  кивал  головой.  То,  что  сообщала  Елена,  казалось  ему  давно  известным,  не  вызывающим  сомнения.  Он,  похоже,  всегда  знал  это.
— Сверхкорпускула  Консенс  вместе  с  субстанционными  субчастицами  Иридия  и  платины  есть  Разумное  начало  Воды,  которая  в  своей  невообразимо  огромной  массе  равноценна  весьма  обширному  Мозгу,  объёмлющему  все  явления  во  всех  Вселенных  Мироздания  на  Земле.  Сверхкорпускулы  Консенс  вообще-то  никогда  не  существуют  без  атомов  молекулы  воды.  Но  случается  заботой  Всевышнего  они  появляются  и  в  чистейшем  виде,  создавая  аналог  построения  Человека,  который,  если  и  не  особо  Человек,  то  всё  же  ничто  Человеческое  ему  не  чуждо.
— Значит,  Вы  не  Человек,  а  корпускулы  Консенс  с  субчастицами  Иридия?
— Но  ведь  и  ты,  Титан  Форег,  один  из  семи  Уранидов,  тоже  не  особо  Человек?  Разве  у  тебя  есть  искренние  Друзья  и  искренне  уважающие  тебя  Сослуживцы?
Странное  дело,  слушая  Елену,  он  почему — то  не  сомневался,  что  она  говорит  вещи,  которые  он  хорошо  знал.  Её  слова  вызывали  лёгкое  головокружение,  но,  вместе  с  тем,  почему — то  не  были  для  него  и  чудесными  откровениями.  Так  уж  устроен  Человек:  хорошо  сформулированные  истины  он  считает  простейшими,  понятными  даже  Ежу.  Как  ему  казалось,  ничего  нового  для  себя  в  той  их  памятной  беседе  он  тогда  не  усматривал.
— Да,  конечно!  Консенс  -  это  великолепно!  Но  я  закончил  ужин.  И  поскольку  Вы  живёте  в  моём  номере  в  качестве  Привидения,  то  могу  ли  я  пригласить  Вас  с  собой?  Погода  не  располагает  к  прогулкам.  Нужно  отдохнуть,  потому  что  служебные  дела  обязывают.
— Да,  конечно,  конечно, -  в  тон  ему  ответила  Елена. -  Иди,  отдыхай,  я  появлюсь  позже.  Налей  в  ванну  немного  воды,  так  мне  будет  проще.
— Вы  хотите  появиться  из  воды  в  ванной  моего  номера?
— Не  хочу  тебя  компрометировать!  Да  и  положение  Призрака  обязывает.
Александр  Сергеевич  расплатился  с  Официантом  и  всё  же  на  три  минуты  вышел  на  Красный  проспект,  подышать  влажным  воздухом  и  немного  придти  в  себя.
Пожалуй,  не  стоит  обращать  внимания  на  слова  Елены,  назвавшейся  его  давней  Знакомой.  Она,  конечно  же,  занимается  Эзотерией  и  далеко  не  урывками  как  он,  притом  же,  тщательно  скрывая  свой  интерес  к  сочинениям  Елены  Блаватской  и  Елены  Рерих  от  сослуживцев  и  Руководства.  Да,  конечно,  имея  более  качественные  знания,  она  может  подшучивать  над  ним!  Цель?  А  кто  же  её  знает...
Вернувшись  к  себе  в  номер,  и  оставив в  запертой  двери  ключ,  он  наполнил  ванну  тёплой  водой,  досадуя  на  своё  легковерие.  Но,  когда  он,  откинув  одеяло,  уложил  на  место  подушки,  сдерживая  дрожь  от  осознания  чуда,  понял:  Елена  появилась.  Она  выходила  из  ванной.  Лицо  её  было  всё  ещё  несколько  влажным.  Теперь  он  видел  её  во  весь  рост,  она  успела  сменить  серо — синий  костюм  на  синий  атласный  халат,  отделанный  неткаными  кружевами  со  сверкающими  крохотными  звёздочками  сапфиров.  Выше  среднего  роста,  стройная  Дама,  с  волнами  нежнейшего  натурального  румянца,  разлитого  на  лице.  Пожалуй,  она  не  столько  стройная,  сколько  женственная.  Лицо  Александра  Сергеевича  против  воли  выражало  некоторое  смущение,  радостное  волнение,  смешанное  с  лёгким  испугом.
— Но  ведь  такое  невозможно! —  подумал  он,  словно  стремясь  отогнать  наваждение.
— Для  нас,  Форег,  ничего  невозможного  нет! -  мило  улыбнулась  его  Елена. — Наша  встреча,  милый,  это  мимолётная  встреча  старинных  друзей.  Не  так  ли?  Я  побуду  у  тебя  в  гостях  немного  и  уйду  навсегда, -  до  встречи  в  будущем  твоём  новом  Возрождении,  конечно  же,  в  нашем  Сирианском  мире  Смежной  Вселенной.
— Я  не  знаю,  что  и  думать! -  всё  в  том  же  радостном  смущении  сообщил  ей  Александр  Сергеевич.
— У  нас  нет  времени  на  раздумье.  Мы  можем  быть  вместе -  не  более  шести  часов.  Пойми,  милый:  время,  сверкая  снежинками  радости  в  небе,  бросает  их  вскоре  на  землю.   Вспомни  стихи,  которые  ты  слышал  ночью  в  полусне  перед  отлётом  из  Москвы.
               Из  бурлящего  моря  страстей  субхронона  трёх  Смежных  Вселенных
           В  мир  ваш  влетела  я  ныне  единственной  каплей  Материи  Консенс
           И,  ожидая  ответа  из  сердца  старинного  нежного  друга,
           Льну  к  нему  жаждущей  грудью,  с  любовью  и  мягким  укором.
                       Горько — солёным  был  путь  мой  из  вод  океанов  гремящих,
                       Сладкой  надеждой  на  скорую  встречу  с  тобою  томима,
                       Шла  я  к  тебе  сквозь  Астрал  по  Менталу  немногих  Вселенных,
                       Чтобы  вернуться  с  тобою,  любимый,   в  наш  мир  запустевший.
           Станет  свидетелем  встречи  нам  Солнце  на  небе  лиловом,
           Станет  порукою  счастья  Галактики  нашей  Всевышний.
Елена,  назвавшая  себя  частью  Cтихии  Воды  соседствующей  Вселенной,  похоже,  не  представляла  себе,  что  значит  стыдливость  Женщины  Арктурского  мира.  Но,  возможно,  она  как  настоящая  Красавица  обнажала  своё  тело  не  задумываясь,  с  той  же  простотой,  с  какой  Воин  обнажает  свой  меч,  сходясь  лицом  к  лицу  со  своим  врагом.
Она  была  прекрасней,  чем  Афродита,  выходящая  из  пены  морской,  но  она  не  была  белоснежной,  она  скорее  была  чуть  смуглой  и,  странно,  её  кожа  казалась  не  только  розовой,  но  и  почему — то  лиловой.  Но  ведь  нет  в  мире  ничего  совершенного,  что  не  было  бы  странным.  Прекрасной  до  невообразимой  странности  была  грудь  Елены,  её  стройные  ноги  с  изящными  коленями,  странным  был  и  цвет  её  зелёно — синих  глаз.
Она  не  была  ни  страстной,  ни  темпераментной,  она  была  нежной  и  самоотверженной.  Она  была  не  из  тех  Женщин,  которые,  наслаждаясь  проявлениями  страсти  своего  Партнёра,  никогда  не  заботятся  о  нём  самом.  А  ведь  те,  кто  не  стремится  дать  радость  другим,  теряет  право  на  проявление  любви  к  себе.
Она  раскрывалась  ему  подобно  озноенному  солнцем  лиловому  цветку  Чертополоха,  раскрывающего  для  мохнатого  Шмеля  бесчисленные  чашечки  соцветия  со  сладостным  нектаром.  Её  губы  в  лёгких  поцелуях  покрывали  его  лицо,  шею  и  плечи,  её  руки  обтекали  каждую  часть  его  тела.  Её  тело  не  струилось  ручьём  меж  камней,  оно  было  зыбью  штиля  и  волной  прибоя,  оно  всё  быстрее  погружалось  в  водоворот  всё  более  неукротимого  желания.  Вместе  с  тем,  Елена  не  была  просто  сладостной,  она  привносила  в  его  существо  ощущение  вкуса  выдержанной,  пряной  до  горечи  Корицы,  подобной  невыразимо  сладкому  Нектару,  разжигающему  желание,  насыщающему  его  существо  божественным,  обжигающим  по  силе  воздействия,  огнём.
Временами  она  шептала  ему  что — то  на  некогда  знакомом  ему  языке  и,  когда  он,  изойдя  страстью,  был  готов  оставить  её,  она  крепко  оплетала  его  тело  и  умоляла  не  спешить.  В  такие  секунды  она  говорила:  "Прильни  губами  к  моему  рту,  я  дам  тебе  Сирианский  Астрал.  Он  вернёт  тебе  силы...  Он  и  есть  Ировон  -  Нирвана  наслаждения.
И  он  вбирал  в  свой  рот  её  губы,  чувствуя  как  по  нервным  сосудам  струится  невыносимо  горькая  вода,  потом  в  них  снова  разливалась  сладость  предвкушения  новых  свершений  и  возникал  жар  неукротимого  желания.  И  словно  вторя  волнению  Стихии  Консенс,  у  его  ушах  воз­никал  и  усиливаться  грохот  невидимого  прибоя, разбивающего  волны  о  скалы  в  далёком  и,  должно  быть,  близком  Чужом  мире.
Ты  Титан,  Форег, Титан!  -  шептала  она.  -  Ты  не  знаешь  себя...  ты  забыл  обо  мне...,  но  ты  вспомни,  вспомни...
И  он,  чувствовал  как  волны  прохладного  моря,  начиная  укачивать  его  в  своих  взлётах  и  опусканиях,  наполнили  свои  паруса — гребни  всё  более  свежим  ветром.  И  тогда  он  видел  лиловое  небо,  а  дальше  за  линией  горизонта,  там,  где  кончалась  солнечная  дорожка  на  зыбкой  поверхности  парящего  сизой  дымкой  моря,  поднималась  в  фиолетовое  небо  земля.  Земля  в  пене  прибоя,  в  желтизне  песков,  в  грудах  разбросанных  утёсов,  в  зелени  и  белоснежных  дворцах,  колоннадах,  фигурно  изогнутых  лестницах,  ведущих  от  побережья  к  вершинам  холмов и  ротондам.
— Ты  видишь,  видишь! -  восхищалась  Елена, -  умоляю  тебя,  лишь  пожелай  вернуться  туда...  не  сейчас...  много  спустя...  после  смерти  на  Земле.
— И  тогда  ты  будешь  со  мной?- спросил  он  полный  надежд  на  чудо  будущей  встречи.
— Да,  конечно!  Я  -  часть  Стихии,  я  её  проявление...  но  частному  Высшего  свойственно  преобладание  Человеческого...  Я  буду  с  тобой!
Когда  он,  казалось,  выбивался  из  сил,  она  просила:  "Не  оставляй  меня,  Форег!  Ещё!  Ещё!  Пойми,  ты  нужен  не  только  мне,  но  и  миру  Сирианского  Реала  в  соседствующей  Вселенной.  Всё,  чем  ты  доверяешь  мне,  я  бережно  сохраню,  ведь  я  же  Стихия  Воды."  И  он  всё  больше  уверялся,  что  должен  дать  Жизнь  восьми  Иерархам  Всевышнего,  тем,  что  позже  станут  Творческим  началом  в  одном  из  угасающих  миров.
Но,  когда  под  утро  за  окном  вдруг  умолк  грохот  прибоя  океанов  Сирианского  мира  соседствующей  Вселенной,  она  вдруг  сказала:
— Как  видишь,  Форег!  Снежинки,  сверкавшие  радостью  Жизни,  упали  на  влажную  Землю.  Я  должна  побыть  в  воде!  Не  держи  меня  любимый  сейчас,  думай  о  будущем...
— Можно  мне  полюбоваться  тобой,  когда  ты  будешь  в  ванне? -  сам  удивляясь  нелепости  своего  желания,  спросил  её  Александр  Сергеевич.  Действительно,  ну  какой  же  Мужчина  жаждет  лицезреть  свою  Возлюбленную  после  сверхутоления  желаний?
— Отчего  же?  Приходи  через  восемь  минут,  но  не  раньше,-  лукаво  улыбнулась  Елена.
Выждав  ровно  восемь  минут,  он  вошёл  в  ванную,  поражаясь  странному  свету,  пробегающему  по  кафельным  стенам  помещения.  Из  ванны  исходило  яркое  голубое  сияние,  на  её  дне  было  немного  светящейся  синей  воды.  Но  Елены  нигде  не  было.  Александр  Сергеевич,  всё  ещё  не  понимая,  что  происходит  -  такова  уж  сила  инерциальности  сознания  -  осмотрелся  вокруг,  потом  наклонился  над  ванной.  С  поверхности  воды  поднялись  струйки  голубого  тумана  и,  сворачиваясь  в  тройную  спираль,  устремились  вверх  мимо  его  лица.  И  он  вдруг  явно  почувствовал  на  своих  губах  сочные  губы  Елены.  В  них  был  запах  и  вкус  Корицы,  пряный,  невыразимо  сладостный,  обещающий  Нектар  Бессмертия...
— Лишь  пожелай,  Форег!  Я  жду!  -  услышал  он  шёпот.
Синяя  вода,  завиваясь  в  струйки  голубого  тумана,  стремительно  уходила  в  Астрал  Надпланетного  пространства.  Ещё  минута  и  её  не  стало.
Вернувшись  домой,  Александр  Сергеевич  восемь  долгих  лет  не  находил  себе  места.  Даже  сидя  за  своим  рабочим  столом,  на  котором  всегда  было  восемь  небольших  папок  с неотложными  делами,  он  время  от  времени  отключался  от  служебных  дел  и  на  10 — 12  минут  погружался  в  воспоминания  и  размышление.  В  конце  концов,  его  постоянное  сосредоточение  немалых  сил  Организма  на  решении  задачи  со  многими  неизвестными  поначалу  привели  его  к  мысли,  что  Елена  —  не  часть  материализованной  Стихии  Консенс,  а  попросту  Волшебница,  не  слабая,  но  и  не  нашего  мира.
Сам  не  зная,  каким  образом,  но  он  начал  понимать,  что  сверхкорпускулы  Стихии  Воды  не  существуют  вообще,  но  существуют  несколько  необычные  корпускулы  Консенс,  представляющие  собой  объёмы  субкорпускул-24,  то  есть  частиц  третьего  плана  деления  Материи,  считая  атом  первым  планом.  Корпускулы  Консенс  возникают  не  на  основе  атомов — корпускул  Азота,  но  на  основе  субстанционного  Кремния,  который  в  случае  заполнения  пятого  пространственного  слоя  названных  субкорпускул-24  субстанционными  субчастицами  Золота,  переходит  в  относительно  мелкие  корпускулы — аналоги  обычных  атомов  Азота.  Такие  корпускулы  представляют  собой  центры  кристаллизации  элементов  воды  в  виде  жидких  "снежинок".  Они  и  есть  субстанционные  корпускулы  Стихии  Воды,  которая  в  своей  невообразимо  огромной  массе  на  поверхности  планет  не  только  создаёт  аналог  своеобразной  Жизни  водных  масс,  но  имеет  собственные  представления  об  условиях  своего  существования  на  планете  и  о  своей  роли  в  процессах  формирования  её  Поверхностного  слоя.
Но  может  ли  стихия  Воды  высвобождать  часть  своих  корпускул  Консенс  из  состава  воды,  где  она  представляет  собой  не  более  1 / 12  части  настоящих  корпускул  Азота  и  создать  на  основе  названных  корпускул  некое  Существо  в  облике  Человека?  Возможно,  да!  Но  только  не  в  интервале  существования  Нашей  Вселенной,  потому  что  "снежинки"  воды  неразрушимы  во  времени  их  проявления.  Значит,  она  может  высвободить  Субстанцию  Консенс  только  в  моменты,  когда  Подсубстанция  Азота,  сковывающая  корпускулы  Субстанции  Консенс,  уходя  в  Инобытие,  высвобождает  их  и  позволяет  им  образовывать  нужные  структуры,  к  примеру,  облик  и  аналог  Сущности  Человека.
Но  следует  ли  из  этого,  что  она  в  состоянии  создать  аналог  Человека  и  нуждается  в  таком  роде  представительства?  Едва  ли,  хотя  ещё  недавно  Люди  Средиземноморья  имели  счастье  лицезреть  и  получать  советы  по  жизненно  важным  для  них  вопросам  в  храме  Весты.  Но  ведь  Божество  Веста  и  была  проявлением  самой  стихии  Воды!  Но  если  так,  то  всё  сходится.  Елена  действительно  может  быть  частью  стихии  Воды  своего  Сирианского  мира  соседствующей  Вселенной,  то  есть  аналогом  Человека  из  мира  Реала,  возникающего  в  последовательности  Хронона  Мироздания  на  4  минуты  позже  нашего.  Тогда,  замедлив  однажды  время  своего  проявления  на  4  минуты,  она  может  проявляться  в  нашем  мире  с  той  же  регулярностью,  что  и  всё  Сущее  в  нашем  мире,  высвободив  корпускулы  Консенс  своего  Организма  из  связей  со  "снежинками"  воды  соседствующей  Вселенной.
Возможно,  для  таких  личностей  как  Елена,  это  действительно  возможно.  Да  и  имя  у  неё,  похоже,  не  присвоенное,  а  настоящее,  соответствующее  её  древнему  происхождению. 
Но  зачем  ей  всё  это  нужно?  Действительно,  зачем?
Но  ведь она  же  сама  сказала, -  её  мир  малолюден,  опустошён,  не  имеет  сил,  чтобы  создать  достойную  Людей  цивилизацию.  Значит  она,  будучи  Сущностью  заботящейся о  благе  Людей  своего мира,  стремится  собрать  в  нём  больше  настоящих  Людей.  И,  если  он  пожелает  перейти  в  мир  соседствующей  Вселенной,  то  после  смерти  в  своём  мире,  непременно  возродится  в  её  мире...
Именно  так  и  никак  не  иначе.  Но  встретит  ли  он  там  Елену?  Вполне  возможно,  что  встретит.  Да,  но  станут  ли  предстоящие  их  встречи  продолжением  прошлого?  Конечно,  нет,  потому  что  у  него  будет  новая,  совершенно  иная  Жизнь,  без  омрачающих  воспоминаний  о  прошлом.  Эти  встречи  станут  совершенно  неожиданными  проявлениями  будущего,  где  не  станет  места  для  воспоминаний  о  своём  прежнем  мире.  Впрочем,  это  не  суть  важно.  Важно  лишь  быть  Человеком  нужным  каждой  Вселенной  на  Земле.  И  всё  же  жаль,  что  мы  не  можем  радоваться  свершениям  прошлого,  что  мы  приходим  в  новую  Жизнь  без  надежд  и  иллюзий,  лишаясь  их  вскоре  после  Возрождения.  Не  следовало  бы  нам  создавать  столь  низкую  Рациональность,  ведь  в  принципе  есть  возможность...