Я возвращаюсь к тебе.

Я возвращаюсь к тебе.
 
Август 1995г.
1.
             Марина проснулась от прекрасного, странного, необычного ощущения. Она открыла глаза, улыбнулась. Настроение было замечательное, только не могла понять, почему, отчего вдруг так хорошо и приятно. Марина встала, накинула халат, вышла из спальни.  Она знала, что муж уже давно проснулся и, хотя было воскресенье, могло случиться так, что его уже не было дома. Она заглянула в гостиную, в ванну, зашла на кухню. Владислав сидел за столом, пил кофе.
— Доброе утро! Ты еще не уехал?
-Ты хочешь, чтобы я уехал?
— Наоборот, я хотела бы этот выходной провести с тобой. У меня такое хорошее настроение! Я сейчас и тебя заражу.
— Ух ты! Откуда же у тебя его так много?
— Не знаю.
— Наверно приснилось что-то хорошее.
-Что?
Марина вздрогнула, сразу же вспомнила сон. Она покраснели и, чтобы скрыть смущение, тотчас ушла в ванну.
          Это был странный сон. Ей никогда ничего подобного не снилось. И сейчас она не могла понять —  почему? Ни мыслью, ни поступком она не могла вызвать его себе, но так или иначе, ей снилось, что она с любовником. Впрочем, какой любовник! Этот парень, друг ее мужа еще со времен учебы в институте, был ей симпатичен, даже нравился немного, ей было приятно с ним общаться, не более. Но во сне он целовал ее, целовал как любовник. Она и сейчас помнит его влажные теплые губы, его сильные руки. Она до сих пор находится в том пьянящем дурмане, который окутывал их тогда. Она помнит, что даже во сне в голове билась мысль: «Так нельзя, я замужем!» Но было до одури хорошо, не хотелось отнимать свои губы от его, и все крики совести заглушала мысль: «Мне сейчас хорошо».
— Что ты здесь делаешь?
Вспоминая сон, она совсем забыла, зачем зашла в ванну.
— Так, задумалась. Я сейчас.
— Я приготовил тебе кофе.
— Уже иду.
Она плеснула в лицо холодной водой, пытаясь согнать наваждение, и пошла на кухню.
— Я буду во дворе, выходи, если хочешь.
— Да, я сейчас.
Марина взглянула в лицо мужа, схватила его за руку. Хотелось прижаться к нему и снова ощутить то волнение поцелуя, только с ним, с мужем. Но Владислав не заметил этого.
— Ты что-то хотела?
— Нет, — Марина одернула руку, — Ты не поцелуешь меня?
Он чмокнул ее в щеку и вышел. Она снова задумалась, пытаясь разгадать загадку своего сна.
           У нее никогда никого кроме Влада не было. Они стали встречаться, когда ей не исполнилось еще и шестнадцати лет, она заканчивала школу. Всем ее поклонникам он немногозначно показал, чия она собственность, и с того времени Марина уже никогда не представляла себя с другим. Она любила его. Она отдалась ему по первому требованию. Она вышла за него замуж тогда, когда он захотел. Их жизнь долго не устраивалась, поэтому они откладывали появление ребенка. Волевой, гордый, самоуверенный, ее муж всего добивался сам. Он отказался от помощи отца, не терпел подхалимства с начальством, искренне верил друзьям и очень тяжело переносил разочарования. Только они двое знали, чего им стоило сегодняшнее положение: благоустроенный дом на окраине их районного городка, неплохая машина, некрупная, но приносящая стабильный доход фирма по ремонту автомобилей  – детище мужа. Но вместе с благополучием пришло какое-то разочарование, по крайне мере для Марины. Она добилась всего, чего желала в материальном плане, но душа ее ждала большего. Ей хотелось любви, тепла, понимания. Она все время ждала, оправдывая мужа, вот,  построят дом, вот, поменяют машину, вот, наладятся дела на фирме и … он посмотрит на нее так, как в первый вечер. Но время шло, у них дом, машина, фирма, а ничего не изменилось. Муж все так же устает на работе и засыпает перед телевизором, они все чаще спят в разных комнатах, они видятся порой лишь вечером и разговор за день сводится к «как дела?» — «нормально». Он все чаще уезжает неизвестно куда, замыкается и она все меньше знает о его работе, его проблемах. Да, она знает, что он любит ее, что у него никого нет, что он все делает ради их семьи. Знает, что он вполне доволен жизнью, что достиг желаемого. И в то же время понимает, что ей самой чего-то не хватает. Не хватаете его, прежнего, непосредственного, когда они на последние деньги шли в кино, когда, плюнув на все неурядицы, занимались любовью на пляже, когда меняли квартиру за квартирой и шутили над этим. Когда мечтали, строили планы, когда рассказывали друг другу по вечерам, как провели день. Тогда, среди проблем и неудач у них были победы, радости, праздники. А теперь, создавалось впечатление, что для них настали сплошные будни, серые, спокойные будни, которые постепенно отдаляли их друг от друга. Она часто задавала себе вопрос: может они были счастливы ожиданием большего счастья, а теперь, когда ждать уже нечего, все достигнуто, ничто не поддерживает их любовь.
       Марина довольно долго сидела за кухонным столом. Кофе давно остыл. Она отхлебнула глоток, поморщилась и вылила его в раковину. Как была, в халате поверх ночной рубашки и комнатных тапочках, она вышла на улицу. Стоял погожий августовский денек, один из тех последних теплых дней, которые дарит уходящее лето. Владислав возился с машиной. Марина подошла сзади, обняла за шею.
— Не мешай!
— Я хочу тебя поцеловать.
— У меня грязные руки, я тебя испачкаю. И вообще у меня мало времени, — он чмокнул ее в лоб и слегка оттолкнул.
— У тебя для всего находится время, только не для меня, — она обиженно надулась.
— Не обижайся, я правда спешу, а тут что-то машина барахлит.
— А куда ты собрался?
— Мне нужно в город.
— Зачем?
— Какая тебе разница? Нужно и все!
— Почему ты мне ничего не рассказываешь, почему ты уезжаешь и приезжаешь, не сказав ни слова, почему ты бросаешь меня одну, даже в выходной???
— Вот…начинается!!! Ну что я тебе расскажу? Тебе хочется услышать, что «Стройэксперт» задержали на прошлой неделе поставку, и мне теперь нужно выловить их генерального, чтобы пообщаться в неформальной обстановке. Тебе что, это интересно? Ты же все равно ничего не поймешь. Да и не надо тебе, это мои дела, мои проблемы. Но если хочешь, поедем со мной, пройдешься по магазинам.
— Ты думаешь, я откажусь? Сейчас оденусь.
— Я решил, тебе хочется отдохнуть от этого города.
Марине вовсе не хотелось никуда ехать, и магазины ей опротивели, но оставаться дома одной было тоже невыносимо.
      Все время, пока муж где-то что-то выяснял, она сидела в машине. Наконец он вернулся, они собрались ехать домой. Не успели они тронуться, как их обогнала какая-то машина и, резко затормозив, стала поперек дороги, загораживая путь. Владислав выругался и резко свернул на обочину, едва не зацепив эту новенькую строптивую «тойоту». Марина сначала ничего не поняла, она даже не успела испугаться. А потом увидела выходящего из машины Андрея.  (Он обожал появляться каким-нибудь оригинальным способом). Первое, о чем подумала Марина – сон. Так вот, оказывается, к чему он снился.
    Владислав вышел из машины. Андрей налетел на него с объятьями. Секунду назад Влад крыл друга последними словами – и вот они уже как братья. Впрочем, Андрей всегда так вел себя при встрече. Импульсивный, общительный, немного странный со своими колкостями и шуточками, казалось, он непредсказуем, хотя Марина уже точно знала, о чем они будут говорить, знала, что он сейчас подойдет поприветствовать ее, и обязательно шутливо поцелует (как и всегда). Знала и так боялась этого. Ее просто трясло от воспоминаний о том сне и от того, что он так пророчески сбывался. Андрей не заставил себя долго ждать.
— Марина! Ты как всегда прекрасна! Как я завидую твоему мужу.
Он открыл дверцу и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она окаменела, крепко сцепив между собой руки, плотно сжав губы. Ей казалось, что сейчас, непроизвольно, как во сне, она обнимет его и не сможет не ответить на поцелуй. Его губы коснулись ее. Она вздрогнула от ощущения того, какими они были чужими и в то же время знакомыми. Марина приоткрыла рот, шевельнула губами, и тут же, испугавшись своего движения, отпрянула от него. Его рука, лежащая на спинке сиденья, до боли сжала ей плечо. Она взглянула на него. Он, не улыбаясь, как-то странно смотрел на нее. Она натянуто улыбнулась и поспешно отвела взгляд на мужа. Тот садился в машину, и, казалось, не заметил этой секундной сцены. Андрей забрался к ним на заднее сиденье.
— Ну, рассказывайте, как у вас дела, где пропали? Полгода уже не виделись.
-Это ты где пропадал? У нас все по-прежнему: та же работа, там же живем. А ты, наверное, дорогу к нам напрочь забыл, — возразил Владислав.
— Каюсь, виноват. Совсем закрутился, дела. Да, я женился.
Марина обернулась к нему:
— Мы слышали. Когда познакомишь?
— Даже не знаю, она сейчас к родителям уехала.
— А что так?
— Да ну ее. То поздно приехал, то выпил лишнее, то сказал не то. Все ей не нравится. Что ей надо? Квартира, машину ей подарил, денег не считает…
— Может не все считается количеством денег? – Марина улыбнулась.
— Повезло тебе, Влад, вот бы мне такую жену! Не отдашь?
Он протянул руки и обнял Марину, прижав к спинке кресла. От неожиданности она вскрикнула.
— Андрей, отпусти, что за шутки!
Она пыталась расцепить его руки, но он и не думал поддаваться. Вот уже одна рука крепко держит ее за плечи, а другая оказалась у нее на талии. Его лицо так близко, что она ощущает дыхание. Никогда, никто не позволял себе такой вольности по отношению к Марине, никто, кроме Андрея. Марина смущенно покраснела, посмотрела на мужа. Ей так хотелось, чтобы он защитил ее, как раньше, когда их тройка неразлучно дружила во время учебы в институте. Видно было, что Владу это не нравится, он через силу улыбался, но помочь Марине не собирался, напротив:
— Забирай, если она захочет.
— Серьезно? Ты слышала, Мариш, пойдешь ко мне? У меня машина не то, что ваша, и квартира в Питере.
— И кем же? Любовницей? А супруга?
— Ну, любовниц у меня и так хватает, а жена не стена…
— Нет, Андрей, я уж лучше при своем.
Влада этот разговор раздражал, и он попытался перевести его на другую тему.
— Чем сейчас занимаешься?
— Все так же, даже расширились немного, вот филиал в вашем городе открываем, незначительный доход будет, но должен же я оставить след в городе, в котором провел лучшие годы молодости. 
— Говоришь, как старичок. Нам же только по двадцать восемь, вся жизнь впереди.
— Да, жизнь идет, все меняется… А я вот недавно себе тачку новую купил! 
— Классная «тойота», последняя модель. Ну, подруливай к нам на своей красавице, где живем, не забыл еще? А нам пора ехать.
— Да. Мне тоже. До свидания.
Андрей вышел из машины. Тотчас Влад тронулся, и они понеслись по шоссе. Марина чувствовала, что муж недоволен и настроение у него испорчено.
— Не понимаю, как такие люди живут, ничего постоянного, — Марине хотелось завязать разговор.
— Да ему это и не нужно, он всегда был как ветер в поле. Между прочим, он к тебе не равнодушен, еще в институте глаз положил.
— Если бы ни ты, он бы меня даже не заметил.
— Да что ты! Если бы ни я, он бы тебя очень хорошо заметил. Может женился, а может в любовницы взял.
— Но я бы на месте его жены тоже ушла бы. Хорошая жена у хорошего мужа. Если бы ты приходил под утро, нетрезвый, пахнущий женскими духами, я бы тоже не выдержала долго.
-Куда бы ты делась? Неужели бы ушла?
— Надеюсь, мы проверять не будем, что бы я сделала.
— Я что, когда-нибудь давал повод сомневаться. По-моему пока в наших отношениях все нормально.
— Да, но…
— Нет никаких но.
— Иногда мне кажется, что ты меня не любишь.
— О господи, я люблю тебя, и ты отлично это знаешь.
— Но я этого не чувствую. Ты относишься ко мне не так, как прежде.
— Как это не так?  Что тебе еще нужно?
— Раньше все было по-другому, мы были ближе, мы доверяли друг другу.
— Почему все в прошедшем времени?
— Вспомни, когда мы в последний раз ходили в кино, в кафе, или просто в гости. Когда мы в последний раз спали, когда ты дарил мне цветы, даже когда просто целовал меня. Я ведь еще молода, мне все это нужно, и сейчас даже больше, чем раньше.
— Я люблю тебя, и ты это знаешь, у меня никого кроме тебя нет – и это лучшее доказательство. А насчет той ерунды, что обычно бывает до свадьбы. … Мне кажется, это просто как игра, теперь она закончилась и началась жизнь. Давай просто жить и не заморачивать друг друга.
— Слава, но если тебе это неважно, то мне необходимо. Ты не мог хотя бы сделать вид, что любишь меня.
— Хватит! Я люблю тебя. Какие еще доказательства тебе нужны. Я не выпиваю, не гуляю, у нас достаток в доме. А если тебе скучно со мной, заведи любовника, вон, Андрей набивается.
— Ты мне никогда не простишь…- задумчиво сказала Марина.
— Никогда, слышишь, никогда. Я не понимаю таких людей. Пока ты моя жена, я даже не подумаю о другой, но и тебе не позволю смеяться надо мной. Впрочем, если надумаешь, держать не стану.
— Прекратим этот разговор…
— Да что прекратим!!! Я устал от твоего вечного недовольства. Тебе просто скучно. По-моему, нам пора завести детей.
— Прежде, чем заводить детей, нужно завести благополучие в доме.
— Да какого!!! – Владислав окончательно вышел из себя. Марина замолчала. День на сегодня был испорчен.
 
2.
 
 
     Марина работала в одной из крупных строительных фирм. Ее профессия была связана с дизайном помещений. Она очень любила свою творческую работу, отдаваясь ей душой. Начальство это понимало и всячески поддерживало. Можно даже сказать, что шеф относился к ней по-отечески, тем более имел сына возраста Марины. Однажды, примерно через месяц после описанного дня, Марина, придя на работу, сразу же получила приглашение в кабинет. Афанасий Николаевич начал разговор прямо:
— Я знаю ваше отношение к командировкам. Но вы молоды, эту работу, надеюсь, терять не намерены, к тому же я собираюсь передавать работу в руки молодому поколению. Я хочу, чтобы у будущего начальства насчет вас не было никаких сомнений, чтобы вы были специалистом во всех отношениях. Короче, на фирму приходит новое оборудование. Я хочу, чтобы вы ознакомились с ним и, естественно, научились работать. Для этого нужно будет ехать. 
-Но…
— Прежде, чем ответить, подумайте. Анну Андреевну я не пошлю, ей три года до пенсии, а на ваше место найдется много претендентов.
— Когда?
— Вот это другой разговор. Через два дня, в Москве, недельные курсы. Командировочные гарантированы, проживание в гостинице, дорога оплачивается. Подробности позже.
— Я согласна.
Марина знала, что муж не любит ее поездки. К тому же она никогда больше, чем на три дня не уезжала. Марина всегда очень тяжело переносила разлуку. Но сейчас она понимала, как ей это нужно.
Владислав отнесся к ее сообщению на удивление спокойно.
— Я  рад. Тебе очень нравилась работа и у тебя есть шанс не потерять ее в будущем. 
— Но как я без тебя целую неделю!
— Ты уже взрослая, тебе не нужна нянька.
— Я не в том смысле. Я буду скучать. Мы ведь никогда надолго не расставались.
— Я тоже буду скучать. Но ведь это всего лишь неделя. Она пролетит – не заметишь.
— Да, конечно.
    На следующий день Влад провожал ее на вокзале. Совсем не таким она представляла его в день своего отъезда. Он был спокойно равнодушен, тогда как Марина готова была расплакаться. Ей очень не хотелось уезжать. Пока ждали отправления поезда, говорили ни о чем: какая погода, где она будет жить, что привезти, чем он будет заниматься за время ее отсутствия. Ей хотелось услышать от него совсем другое.
— Ты будешь скучать?
— Да.
— Ты меня любишь?
— Марина, хватит! Вон уже поезд подошел, идем.
— Не спеши, он будет стоять здесь полчаса.
— Ну, а что я буду здесь торчать. Посажу тебя и поеду домой.
У Марины сжалось сердце. Она молча пошла за ним. Он проводил ее в купе, поставил сумку. Там уже сидела какая-то женщина. Марина не знала, о чем заговорить с ним, чтобы задержать возле себя.
— Смотри за домом, поливай цветы.
— Да.
— Не забывай менять одежду, ты можешь проходить неделю в грязном.
— Да.
— Не питайся всухомятку…
— Сколько можно, хватит! – он раздраженно прикрикнул на нее, — Я пошел.
— Влад, постой!
— Что еще? – он обернулся в дверях.
— Дай, я тебя поцелую! – она уже не надеялась, что он сделает это сам. 
Она прикоснулась к нему губами, через секунду он отстранил ее, шепнув на ухо: «Не скучай!», и быстро вышел из купе. Она видела в окно, как он шел по перрону, как садился в машину. Он ни разу не взглянул в ее сторону. У нее слезы наворачивались на глаза, к горлу подкатывал ком, мешая дышать. Ей было неловко перед женщиной в купе. Она быстро переоделась, сразу же легла спать, хоть был еще ранний вечер, но долго не могла уснуть. Она думала о себе, о муже. Пыталась успокоить себя тем, что скоро это забудется, она соскучится и простит ему все. А когда вернется, он хоть первое время будет с ней немного нежнее. Но в то же время она знала, что его отношение будет лежать тяжелым камнем на сердце до тех пор, пока она снова его не увидит.
 
3.
    Первые два дня проживания в столице Марина провела, скучая в полном одиночестве. На курсах было много таких же, как она молодых девушек, со многими она познакомилась, но ни с кем сближаться не хотелось. Хотелось побыть одной, к тому же настроение не располагало к общению. После занятий она сразу же шла в гостиницу, закрывалась в своем номере и до вечера смотрела телевизор, читала или просто думала. Ее, и без того истощенная душа долго такого затворничества выдержать не могла. На третий день она подумала, что если и дальше будет так продолжать, то просто сойдет с ума. Не говоря уже о бессоннице, которая мучила ее каждую ночь, она вдруг ни с того, ни с сего начинала плакать и так же внезапно переставала. Или ее охватывало полное безразличие ко всему, или, наоборот, в голову лезли кошмарные мысли о муже, о себе, она начинала проклинать свою работу. Каждый день у нее дико болела голова, и она знала, что помочь ей сможет только перемена в состоянии души. Прожив эти кошмарные два дня, Марина подумала, что так дальше продолжать нельзя. Сразу же после занятий  (они заканчивались в пять часов), она решила пройтись по магазинам и, чтобы растянуть прогулку до вечера, а так же принести себе больше пользы,  не пользоваться никаким транспортом. Она вышла на улицу, полной грудью вдохнула чистый осенний воздух. Он показался ей таким пьянящим после душных кабинетов. На душе было на удивление спокойно. Она подумала, что так же как и все имеет право наслаждаться жизнью, быть счастливой и не во всем зависимой от мужа.
      Движение по трассе перед институтом, в котором проходили их занятия, было не очень оживленным, поэтому Марина решила не пользоваться подземным переходом. Она посмотрела в сторону – машины были далеко – и двинулась в путь. Марина уже подходила к обочине, как вдруг в сантиметре от нее прошуршал какой-то автомобиль и, круто завернув на обочину, со скрежетом тормозов, остановился. Марина испугалась. Она словно окаменела и какое-то время не могла сдвинуться с места. Марина с гневом и недоумением посмотрела на лихого водителя, даже не сообразив от страха, что лицо его ей знакомо. И лишь когда он подошел поближе и улыбнулся ей, Марина узнала.
— Андрей?! – и сумочка выскользнула у нее из рук.
Андрей мог бы и сбить ее, она бы не удивилась. Это был бы не он, если бы появился, как все нормальные люди. Еще во время ее учебы, когда он был дружен с ее мужем, он обожал подкрадываться сзади и закрывать ей глаза, или налетать и, схватив на руки, кружить по коридору, или останавливаться на мотоцикле в миллиметрах от ее ног. В своей фантазии преподносить себя он был оригинален и непредсказуем.
— Марина!!! Маришка!!! Какими судьбами? Господи, как тесен мир! – он сгреб ее в охапку и сжал своими сильными руками. Потом, словно не веря глазам, отошел на шаг, и снова прижав к себе, чмокнул в уголок губ.
— А я думаю, ты или не ты. Как я заметил тебя, как не проехал! Марина, я так рад! Я тут уже две недели торчу и ни одного знакомого лица, а тут ты! Маришка!!!!
Он говорил без умолку, не давая ошеломленной девушке вставить слово, да она и не пыталась, она давно заметила, что в их общении в основном говорил он.
— Да что я тебя держу тут! – спохватился Андрей, — Садись в машину, рассказывай, как ты тут очутилась, где Влад?
Наконец-то Марина смогла перевести дух и открыть рот.
— Я здесь учусь, вот прямо в этом здании, — показала она на институт напротив, — Что-то вроде повышения квалификации. Влад дома. Я здесь уже три дня, но знакомых тоже никого не встречала, ты первый. Да я вообще-то и не хожу никуда, вот сегодня только решила пройтись по близлежащим магазинам.
— Остаешься верной мужу, даже вдали! – с иронией сказал Андрей.
— Ты обожаешь подшучивать надо мной.
— Извини, больше не буду, — он обнял ее за плечи. Она потихоньку отстранилась.
— Рассказывай, как ты, что я все говорю.
— Мотаюсь, работаю. Кстати, ты долго еще здесь пробудешь?
— Еще четыре дня.
— Я бы обязательно тебя встретил, я по этой дороге уже неделю два раза в день езжу. Никак с поставщиками не наладим работу, приходится мотаться. А так все нормально.
— А на личном фронте? Нормально?
Андрей замялся, отвел взгляд в сторону. Ему не хотелось об этом говорить.
— Нормально.… Вроде бы.
— Она вернулась?
— А куда она денется, нужна она родителям. Без нее у них еще трое. К тому же беременна.
— Уже?
— А ты не знала? В сущности, из-за этого я и женился. Да, видно, ничего просто так не дается. Ну, да ладно!
— У тебя еще все наладится! – она положила свою руку на его. Он крепко сжал ее пальцы.
— Так куда ты собралась идти? – резко сменил он тему разговора.
— Тут, недалеко крупный магазин был, не хочу ехать в центр, поброжу здесь. Ты подвезешь меня?
— Да, конечно.
Поездка до магазина не заняла больше двух минут. Они остановились напротив. 
— Ты действительно будешь тут еще четыре дня?
— Да.
— И я до конца этой недели. Может, как нибудь, встретимся, пообедаем вместе.
— Я не возражаю. Занятия у меня до пяти, живу в гостинице «Радуга». Ладно, я пойду, не буду тебя задерживать, — она взялась за ручку, взглянула на него, хотела поблагодарить. Андрей пристально смотрел на нее. Его рука со спинки сиденья скользнула на ее плечо. Он медленно наклонялся к ней.
В ее сознании вспыхнул тот давний сон. Она не готова была сейчас к этому. Что-то ковало, она не могла противиться неведомой, притягивающей силе. И вот она уже чувствует его дыхание, вот его волосы коснулись ее лба, вот его губы слились с ее дрожащими пересохшими губами. Что-то сжалось и оборвалось внутри, в голове все перевернулось и понеслось куда-то в вихре. Она уже не могла держать себя в руках. Марина обвила его шею руками, провела ладонью по волосам и ответила на этот страстный, долгий, безумный поцелуй, который из дружеского прощания перерос в тот, волнующий, запретный, из былого сна.
Когда он, наконец-то, отпустил ее и она смогла перевести дыхание, Марина мельком взглянула на себя в зеркало и испугалась своего вида. Лицо пылало, глаза как-то дико блестели, всю ее трясло, как в лихорадке. Она не смела поднять на него глаза, отвернулась к окну, снова взялась за ручку.
— Прости … Я не знаю … я… я пойду…, — она боялась смотреть на него и говорила куда-то в окно. Вдруг щелкнули автоматические замки. Марина дернула дверь, та не открылась. Андрей уже завел машину. Она с удивлением взглянула на него.
— Я подумал, зачем нам откладывать и ждать какого-то обеда, когда мы можем сейчас поужинать. Я знаю один прекрасный ресторан. Сейчас мы туда поедем.
Марина не успела открыть рот, чтобы что-нибудь ответить, как он затормозил и  снова начал говорить, не давая ей вставить слово.
— Не скучай, я на несколько минут отлучусь. Я сейчас, — он быстро вышел из машины.
Марина осталась одна. Она вдруг ясно представила, что ее ожидает впереди, если она сейчас останется с ним. Она с силой рванула дверь, которая так же была заперта, огляделась, пытаясь понять, как она открывается и, не найдя ничего, решила выбраться через дверцу водителя. Но тут она увидела Андрея. Он быстро шел к машине, в руках он нес огромный букет белых роз. Тут Марина поняла, что назад ей пути нет, и решила положиться на судьбу.
— Красивой женщине – красивые цветы. Я помню, это твои любимые, — сказал Андрей и положил ей на колени букет.
Марина перестала бороться с собой, она уже не думала, как она должна была поступить раньше и что ей делать сейчас. Тем более, она уже не могла понять, чего же действительно хочет. В голове засел один глупый вопрос: « Откуда он знает, что белый цвет мой любимый?»
Марина никогда не видела таким Андрея, хотя знала, таким он быть может: нежным, обходительным, заботливым. Внезапно куда-то исчез его дар красноречия. Он бросал на нее восхищенные взгляды, бережно держал за руку. Марина едва уговорила его не скупать все, что было в ресторане, куда они приехали. Их стол оказался заставлен. 
— Мы не уйдем отсюда, пока ты все не съешь! – сказал Андрей.
— Тогда мы будем здесь вечность.
— Пусть. Если бы ты знала, как я рад, что встретил тебя. Как я счастлив. Маришка! Ты – золото! Но… но почему ты не ешь?
— Я не хочу.
Действительно, Марина не хотела и не могла есть. Она была ошеломлена всем происходящим. Она только пила, не понимая, зачем это делает. Раньше, никогда не выпивавшая больше бокала шампанского, сейчас она уже допивала бутылку вина, тогда как Андрей не прикоснулся к спиртному, хотя она знала, что он любитель до этого, и в другом случае не упустил бы шанса.
Когда он открыл бутылку шампанского, и Марина отпила глоток, она почувствовала, что с нее уже достаточно, иначе совсем потеряет контроль над собой. Она уже сейчас едва сидела за столом, голова кружилась, она дрожала всем телом.
— Пойдем танцевать, — он протянул ей руку.
Она встала. Колени подкашивались, земля уходила из-под ног, она крепко прижалась к нему, чтобы не упасть.
           Марина хотела оправдать свои чувства, свое состояние выпитым спиртным, но разум ее был абсолютно трезв, она только чувствовала лишь физическую слабость. И, конечно же, вином нельзя было объяснить то, что она чувствовала, когда он касался ее, когда украдкой целовал руку, шею, плечо. Они кружились в танце. Силы постепенно покидали ее. Такого с ней еще не было никогда. Наконец, у нее совсем подкосились колени, Андрей подхватил ее на руки. 
— Отвези меня в гостиницу, я как-то странно себя чувствую, у меня совсем нет сил.
Они вышли на улицу. Он посадил ее в машину, она сразу же откинулась на сиденье, закрыла глаза и погрузилась в какой-то странный то ли сон, то ли забытье. Андрей привез ее в гостиницу, в ту, где жил он сам, но она сразу это даже не заметила. Лишь только когда они вошли в номер, Марина все поняла.
— Андрей, не надо, зачем ты это делаешь, — она быстро направилась к дверям, но у нее снова закружилась голова, она схватилась за ручку двери. Андрей подошел сзади, поцеловал ее шею, нежно провел ладонью по упругой груди, животу, коснулся бедер.
— Андрей, я прошу тебя, неужели ты не понимаешь, в каком я состоянии, я не могу… я не…
Он закрыл ее рот поцелуем, нежным, робким. Она взглянула в его глаза, в них застыла мольба. Она положила руки ему на плечи и забыла о том, кто она, где она.
Их прелюдия любви длилась больше часа. Андрей вымотал и ее и себя, но будто не решался еще больше приблизиться к ней. Наконец, она сама взмолилась о пощаде. Сколько нежности, сколько бережной любви было в его прикосновениях, поцелуях, ласках. Марина даже начинала жалеть, что не может одарить его тем же. Она была безвольной куклой в сильных руках и лишь позволяла делать с собой все, что угодно. И это объяснялось не только физической слабостью. Она не знала, куда деть свои руки, как относиться к нему, каждое ее прикосновение напоминало ей, что он чужой. Но Андрей ничего от нее и не требовал. Он любил ее, он наслаждался ею, он жаждал ее, как путник, нашедший в пустыне оазис. Он был неистов и всесилен. Это была безумная ночь. Марина давно не помнила себя такой. Она прекратила счет своим оргазмам, она думала, что на такое уже не способна, слишком давно она не испытывала подобных ощущений. И еще она знала – у нее никогда не было такой ночи. Марина чувствовала, что и в нем творится что-то неистовое, что и для него это необычная ночь.
Она часто почти утопала во сне, и каждый раз его нежные губы, его заботливые руки возвращали ее в реальность. Только под утро он позволил ей наконец-то провалиться в сон. Последним воспоминанием из той ночи была мысль «уже рассвет» и ощущение нежных рук заботливо укрывающих ее одеялом.
 
4.
   Марина проснулась от странного ощущения безысходности и непоправимости. Она боялась открыть глаза, пытаясь понять – все, что было ночью, ей снова приснилось или это явь. Она приподнялась в постели, одеяло скользнуло с ее обнаженного тела. Чужая комната, чужой мужчина рядом, даже уставшее тело ее казалось чужим. Она со всей ясностью вспомнила все, что произошло вчера. Марина вскочила с постели. Андрей безмятежно спал, но она все равно стеснялась своего обнаженного тела. Было неуютно и холодно. Быстро не найдя свою одежду, она по привычке схватила мужскую рубашку, накинула на себя, но и она показалась ей такой холодной. Марина сорвала ее, завернулась в одеяло, уселась в кресло. Какая-то безысходная печаль сдавила ее сердце. Она закрыла лицо руками.
— Засыпая вчера, я поклялся себе, встать раньше и принести тебе кофе в постель. Кажется 
проспал, — раздался голос Андрея.
Марина подняла голову. Андрей стоял перед ней.
— Доброе утро!
— Доброе.
Он подошел к ней, попытался поцеловать, она отвернулась, он не настаивал, но все же украдкой прикоснулся к обнаженному плечу.
— Хочешь, я отнесу тебя в ванну?
— Не надо, я сама! – она вскочила с кресла.
— Ты будешь мыться в одеяле? – пошутил он и потянул за край, Марина не удержала тяжелое одеяние, и оно упало к ногам, обнажив прекрасное тело. Она вскрикнула, отвернулась, закрываясь руками. Андрей подошел сзади, обнял ее.
— Неужели ты думаешь, что я вчера отказывал кебе в удовольствии любоваться тобой. 
Он поцеловал ее шею, потом плечо, повернул к себе и впился в ее губы. Марина пыталась вырваться, она отталкивала его, царапала, но он не обращал на это внимание, а только сильнее сжимал ее в своих объятьях. Наконец, он оставил ее губы, набросился на лицо, шею, грудь. Марине хотелось закричать, но она не могла, перехватило дыхание, слезы душили ее, она только срывающимся голосом молила: «не надо, нет, прошу тебя, умоляю, не надо!». Он, казалось, не слышал ее. Страсть его не ослабевала. Тогда она освободила одну руку, размахнулась и, что было сил, ударила его по лицу. Он отпустил ее, она закрылась руками, забилась в кресло и расплакалась. Ее истерика длилась больше часа. Андрей не находил себе места, его слова не действовали, всякая попытка прикоснуться к ней встречала сопротивление. Он то пытался уговаривать, то выходил из себя, наконец, оставил ее в покое, сел в кресло напротив. Когда он почувствовал, что Марина успокаивается и уже способна его слушать, он подошел к ее креслу, опустился возле него на пол, взял ее руки и заговорил.
— Как ни странно, но мне кажется, я понимаю, что происходит сейчас с тобой. Я не хочу, чтобы ты думала, что я воспользовался тобой, ради удовлетворения физических потребностей. Это было с любой другой, даже с женой, но только не с тобой. Я люблю тебя. Если бы ты знала, как давно я ждал этой ночи, как я мечтал о тебе. Мечтал с того самого дня, как увидел впервые. Но ты уже была с ним. Разве мог я помешать вашему счастью. Он мой друг, но не это главное. Главное, что ты была счастлива с ним. Я это видел, я это чувствовал, я не мог разбить твое счастье. Я только мечтал о тебе. Я даже не мог позволить себе думать, что эта мечта осуществится. Я помогал вам встречаться, передавал записки, был другом на вашей свадьбе, я желал вам счастья, но сразу же после вашей свадьбы я исчез, потому что не мог выносить эту муку: видеть тебя, но не иметь. Я порвал с ним всякие отношения. Я знаю, как он злился и злится на меня, но я не мог,, я не мог больше видеть тебя с ним, не мог видеть тебя его женой, тогда как мечтал о тебе, как о своей жене. Это было невыносимо, но я поборол свои чувства, я переступил через себя, я разбил свою жизнь лишь ради того, чтобы ты была счастлива. Но когда я видел тебя последний раз, я почувствовал, что это не так, и сейчас я понял это. Ты не счастлива с ним. Бог услышал мои молитвы. Теперь моя очередь. Я смогу сделать тебя счастливой. Я люблю тебя, как никто и никогда не мог бы полюбить, даже он. Я дам тебе все, чего ты заслуживаешь: деньги, дом, машину, наряды, путешествия. У меня есть такая возможность. Я дам тебе свое имя, ты сможешь делать все, что захочешь. Только будь со мной, останься со мной, я не смогу тебя еще раз потерять. Мне нет пути назад. Я люблю тебя, слышишь, я люблю тебя. Будь моей!
Андрей замолчал, он смотрел ей в глаза, ожидая ответа.
— Я хочу пойти в ванну. Ты позволишь? – сказала Марина.
— Да, — он отошел от кресла. Марина схватила свою одежду, вошла в ванну и заперлась там.
     Марина долго не появлялась, Андрей уже начал волноваться. Но вот дверь распахнулась, на пороге появилась Марина. Глаза ее еще блестели, но от прежней заплаканной девочки, робко забившейся в кресло, не осталось и следа. Волосы красиво уложены, безупречный макияж, на лице маска холода и самоуверенности. Марина прошла на средину комнаты и остановилась. Андрей сидел в кресле. Они поменялись ролями. Марина начала говорить, Андрей молча слушал.
— Я надеюсь, что эта встреча уйдет в прошлое, о ней никто, кроме нас, знать не будет. Между нами все останется без изменений, как в старые времена. Ты должен понять, что не можешь потерять то, что не имел никогда. Я люблю и всегда любили своего мужа. Пусть у нас не все ладилось последнее время, но я буду принадлежать только ему. А нашу встречу можешь считать чем угодно: мимолетным увлечением, ошибкой, случайностью. Я жалею, что так случилось, я не хочу это больше повторять и, надеюсь, ты тоже не будешь настаивать, искать предлогов и встреч. Пусть останется все как есть. Я не могу ни потерять, ни обменять то, что имею сейчас, что бы ты ни предложил взамен. Мне все слишком дорого досталось, и … я не люблю тебя. Это правда.
Марина замолчала.
— Нет, — прошептал Андрей, — Нет!!! – он почти закричал и бросился к ней.
— Стой! – она, словно защищаясь, протянула вперед  руку. В ней было столько власти и уверенности, что Андрей невольно остановился. 
— Я не смогу, пойми ты, ты слишком много для меня значишь. После того, что было, я не могу оставить все по-прежнему.
— Сможешь! Должен! Если, конечно, ты действительно желаешь мне счастья. Прости, я не хотела, видит Бог, я не хотела сделать тебе больно.
Марина почти выбежала из номера. Больше она Андрея в Москве не видела. Через несколько дней вернулась домой и жизнь некоторое время текла по-старому. Марина уже начала было успокаиваться, как вновь появился Андрей.
 
5.
     Через две недели он приехал к ним домой. У него с Владом вдруг наладились все отношения – и дружеские и деловые. Влад был доволен. Он хвалил качества Андрея и уже не придирался к его недостаткам. Андрей очень помог ему в делах фирмы. Свое присутствие в городе объяснил тем, что молодой филиал, требует сейчас его постоянного контроля. Свободное время же он проводит с ними, так как у него никого в их городе из знакомых и друзей не осталось, только престарелые родители. У Влада и Андрея снова, как во времена юности, обнаружилось много общих интересов: автомобили, спорт, рыбалка. Андрей часто бывал у них дома. Когда он появлялся, Марина не находила себе места. Она цеплялась за мужа, в надежде найти в нем защиту. Но Владислав не понимал ее, шутил и порой сам толкал ее к Андрею. И все же Марине удавалось до сих пор избегать встреч и разговоров наедине. 
    В это воскресный день он приехал с утра, сказал, что ненадолго. Марина и Владислав завтракали. Андрею нужна была какая-то деталь на машину. Владислав ушел в гараж искать ее, а Марине невольно пришлось остаться с Андреем на кухне. Она предложила ему кофе. Они молча сидели за столом. Андрей взял ее за руку. Марина отдернула. 
— Оставь меня в покое. Умоляю, прошу, что тебе еще от меня нужно. Уйди, не мешай мне жить, — за все прошедшие дни эти слова накипели в душе Марины, и она, не задумываясь, выплеснула их ему в лицо. 
— Мне ничего от тебя не нужно. Мне нужна ты. Мне плохо, мне больно, у меня неприятности на работе, у меня полная неразбериха в семье. Я не могу так больше, я думаю только о тебе, я хочу только тебя.
— А я не хочу, и я не виновата в твоих неприятностях. Оставь меня!
Марина выбежала из дома, едва не сбив в дверях мужа.
    Андрей больше не возвращался к этому разговору и от слов он перешел к делу. Как он был заботлив, как внимателен. Казалось, он угадывал ее мысли, предупреждал желания. Он осыпал ее подарками, привозя и безделушки, и нужные мелочи, и дорогие вещи. Он оставлял их в ящике стола или на туалетном столике, или тайком ставил под стекло стенки, или, шутя, прямо на пороге дома одевал на нее. Владислав называл это блажью богатого человека и совершенно ничего не имел против. Марине казалось, что муж просто ослеп. Как он мог не замечать ее испуганных глаз при появлении Андрея, как не видеть растерянности и скованности, как не слышать плач по ночам. Но Владислав слишком доверял другу и верил жене. 
       Жизнь шла. Прошла осень. В страхах, отчаянье, вечных упреках совести. Марина уже начала привыкать и приспосабливаться к новому положению меж двух огней, если к этому можно когда-нибудь привыкнуть.
     Наступила зима. Приближался день рождения Марины. Раньше все праздники они проводили вдвоем с мужем, он был домосед, а ей было хорошо только с ним. Она всегда ждала с нетерпением праздничные дни, зная, они будут обязательно вместе, где-то в укромном уголке природы или в кафе, или в ресторане, или дома, за праздничным столом, или в не менее праздничной спальне. Но сейчас с ними, а точнее между ними был Андрей. Он еще за месяц предложил отпраздновать этот день в ресторане. Пригласить подруг и коллег Марины. Владислав принял предложение и для Марины все очарование праздника тотчас исчезло. Она даже чуть-чуть боялась его, впрочем, как и любого дня, проведенного с Андреем. Но все же по старой детской привычке ждала праздника и надеялась на чудо. Владислав и Андрей заговорщицки готовили подарок. Андрей недели за две привез ей обалденное вечернее платье. Они планировали, куда поедут после ресторана.
      И вот, тот день настал. Что в нем необычного, день как день, хоть и выходной.  Но Марина проснулась с радостным ощущением праздника. Она оделась с особой тщательностью, стараясь выглядеть, как можно лучше. Она вошла в зал. Владислав разговаривал по телефону. Марина попыталась поцеловать его, но он отмахнулся, приказывая не мешать. Она терпеливо стояла возле дивана и ждала, пока он положит трубку. Наконец, телефон оставлен. Марина уселась к мужу на колени, поцеловала его щеку. Он машинально обнял ее, думая о чем-то своем.
— Послушай! – он резко встал, марина чуть не упала, — Извини, — он подал ей руку, усадил на диван, — В ресторан ты, наверное, доберешься с Андреем, а я попозже приеду, мне срочно нужно отлучиться по делам. Меня не будет часов до четырех, а потом я к вам присоединюсь.
От негодования у Марины перехватило дыхание, она даже не смогла сразу заговорить. 
— Слава, но ведь это мой праздник, мы всегда такие дни проводили вместе. А теперь ты меня бросаешь, покидаешь даже сегодня!
— Это же не моя прихоть и не просто так. Это связано с работой. Это нужно, важно, пойми.
— Что, что для тебя важнее, чем я?
— Заработать деньги, чтобы ты ни в чем не нуждалась!
— Сейчас я нуждаюсь в твоем внимании, — горестно произнесла Марина.
— Да не расстраивайся ты, я поздравляю тебя, я сейчас тебе принесу подарок. К тому же ты не одна будешь, с тобой будет Андрей, подруги.
— Мне не нужны подруги, я ненавижу Андрея, мне не нужны твои подарки, мне нужен ты. Я так хотела побыть с тобой, хотя бы в этот день, весь день рядом с тобой, чтобы ты смотрел на меня, улыбался мне, танцевал со мной, держал меня за руку. Неужели я много требую? Из-за этой работы ты забыл, что у тебя есть жена, что ты ей нужен не холодным и равнодушным, а хоть чуточку заботливым и внимательным. Я люблю тебя, я хочу, чтобы и ты меня любил, только ты. Неужели мне много нужно?
Марина зарыдала. 
— Терпеть не могу твои истерики. Она меня любит, а я, получается, ее нет. Но для кого я все это делаю, для кого кручусь день и ночь. Я должен тебя понять! А ты меня понимаешь? Ты сочувствуешь мне, когда я устаю, когда недосыпаю. Тебе только дай, а что взамен?
— Это несправедливо! Ты не понимаешь, что говоришь! Что ты со мной делаешь! Ты сам виноват, сам толкаешь меня на это. У меня уже нет сил, бороться за двоих. Ты ничего не понимаешь… — сквозь слезы бормотала Марина.
— Да все я понимаю! – в сердцах гаркнул Владислав, быстро вышел из комнаты и через несколько минут уехал.
Марина осталась одна, она уже не сдерживала рыдания. Казалось, будет легче, если выплачется, хотя знала, что от этого только дико разболится голова, а камень на душе так и останется. Как легко, как просто и быстро бы все изменилось к лучшему, если бы Владислав прижал ее к себе и сказал «успокойся», и только. Она бы все забыла, все простила за одно ласковое слово. Но он был скуп на нежности, он ушел от нее сейчас. И она плачет и не может остановить слез.
    Хлопнула дверь. Марина замерла, прислушалась. Шаги Андрея она могла узнать из тысячи – так часто она к ним прислушивалась. Пока он не вошел, быстро вытерла слезы.
— Привет! – Андрей вошел в зал.
— Привет,- она опустила голову, не смотрела на него, скрывая заплаканное лицо.
— Поздравляю дорогую именинницу! Это – тебе, — он положил ей на колени букет белых роз.
— Спасибо, — Марина спрятала лицо в цветах.
Андрей подошел к магнитофону, стоящему на полке, поставил кассету, которую достал из кармана. Зазвучала популярная песня Игоря Николаева:
И я сказал: «Поздравляю,
И счастья тебе желаю,
Я счастья тебе желаю,
Пусть не со мной,
Так с другим».
Я сказал: «Поздравляю,
Как буду я жить, не знаю,
Но все же благословляю
И поздравляю
С днем рождения твоим!»
Он молча взял ее за руку, потянул к себе, вовлекая в танец. Она с опущенной головой, закрываясь цветами, повиновалась, боясь, что он заметит ее заплаканные глаза. Он обнял ее, поцеловал волосы, лоб, уголки глаз. Провел ладонью по щеке.
— Успокойся! Все будет хорошо.
Марина снова зарыдала, прижимаясь к его груди. Она так ждала этих слов от мужа, она так хотела тепла и ласки. Ей нужно было, необходимо было, чтобы ее кто-то выслушал, понял, пожалел, защитил ее. Уже не было сил бороться самой. И бороться с кем? С тем, кто пытался заменить мужа, кто был нежен, внимателен, ласков. Кто любил так, как должен был любить муж, кто готов был дать ей все то, чего не давал Владислав.
      Звучала спокойная музыка. Они танцевали посреди комнаты, он украдкой целовал ее, то  щеку, то  лоб, то мокрые глаза. Марина молчала, доверчиво прижавшись к его плечу. Вдруг он остановился, руки, лежавшие на ее плечах, скользнули вниз. Он с силой прижал ее к себе, страстно поцеловал и, не отнимая своих губ от ее, поднял на руки, прошел в спальню. Они упали на постель. Андрей рванул ее блузку, нежно провел по груди, по животу, его губы не разлучались с ее. Руки Марины безвольно лежали поверх покрывала. У нее не было сил сопротивляться, она ничего не хотела – до такой степени было все безразлично. 
— Счастье мое, радость моя, ты свела меня с ума. Как я люблю тебя, милая моя, моя…моя…моя, — шептал Андрей. Лихорадочно он пытался дрожащими руками расстегнуть ее брюки, сложная застежка не поддавалась, он попытался силой сорвать ее, грубый материал царапал ей кожу. Вдруг Марине все показалось таким противным, таким мерзким. Как, как она могла позволить, как допустила то, что она сейчас наедине с чужим мужчиной в их спальне. С какой любовью оформляла она эту спальню, как много ночей прошло здесь в блаженстве, как мечтала она о ночах, которые еще пройдут здесь. 
— Нет, нет! – Марина оттолкнула его, вскочила с кровати. — Нет, я не могу, не надо, не здесь!!!
Он медленно подошел к ней, поправил растрепанную блузку.
— Почему? Я сделал тебе больно? Я обидел тебя?
— Нет. Но я не могу. Не в этом доме. Только не здесь.
-Да что же это! Я не могу так больше. Я измучился, ты не можешь так поступать со мной!
Она молчала.
— Хорошо, я не буду заставлять тебя силой, но ты должна знать, как я люблю тебя и … как я хочу тебя.
— Я знаю.
Она действительно знала, чувствовала его страстное желание. Он весь пылал, глаза горели голодным блеском, руки, легко обнимающие ее за плечи, мелко дрожали. Он старался быть спокойным, но она знала, каким нечеловеческим усилием достается ему это спокойствие. Его импульс, его возбуждение, странным образом проникало и в Марину, но вызывало сейчас не ответные чувства, а отвращение и жалость.
— Я не трону тебя сейчас, — продолжал Андрей, — Хотя могу это сделать, я знаю, Славка уехал надолго, но поклянись, пообещай мне, что завтра я увижу тебя, я буду с тобой, поклянись.
— Я не…
— Иначе я не ручаюсь за себя.
— Да.
— Я буду ждать тебя после работы на углу сквера. Ты сама подойдешь к моей машине.
— Да, да, но сейчас оставь меня, пожалуйста.
— Иди, одевайся, нам пора ехать.
-Да.
     Вечер прошел точно по запланированному. Они вдвоем с Андреем приехали в ресторан, встретили гостей. Когда банкет был в самом разгаре, приехал Владислав, расстроенный, уставший, чем-то недовольный. Он пытался скрывать свое настроение, но Марина слишком хорошо его знала. Потом у  Марины разболелась голова, она попросила отменить вечерние прогулки. Андрей, наконец, оставил их, и они с мужем приехали домой. Легли спать, оба без сил и без настроения, совершенно ничего не требуя друг от друга. Марина нашла хороший предлог, а Владислав слишком устал и был даже рад, что у жены болит голова.
День прошел, и, как ни ждала Марина, не принес ничего хорошего, если не считать, конечно, любимых цветов, подаренных нелюбимыми руками.
     Всю ночь и весь следующий день Марина думала, как не пойти к Андрею, хотя знала, что пойдет. Она не сможет не сдержать обещания, боясь, что этим поступком позволит ему не сдерживать свои.
      После работы она направилась к скверу. Как молилась она, чтобы он не приехал, чтобы у него что-то случилось. Молилась и не верила в свои молитвы, знала – ничто ему сейчас не сможет помешать, ни Бог, ни черт, ни жена, ни работа – он все отвергнет ради нее.
     Андрей, конечно же, был на месте. Марина открыла дверцу, села на заднее сиденье. Она молчала. Андрей тоже молчал, только улыбался, посматривая на нее в зеркало заднего вида. Он завел машину, поехал вглубь сквера. Они остановились в каком-то безлюдном месте. Марина даже не представляла, что в их парке могут быть такие глухие уголки природы. Андрей перешел к ней на заднее сиденье, закрыл машину.
— Ну, здравствуй!
Марина молчала.
— Ты не против, что я привез тебя сюда. Надеюсь, здесь нам никто не помешает.
— Мне все равно.
— Хочешь, я тебя угощу, — он открыл бар, достал бутылку коньяка, конфеты, фрукты. Марина оживилась.
-Вот это кстати. Я хотела напиться еще раньше, но на работе не посмела, да и не предложил никто. Только напившись в доску пьяной, я могла бы прийти сюда.
Она залпом выпила весь бокал, который подал ей Андрей. Марина не ожидала, что спиртное, так быстро повлияет на нее. Сразу же бросило в жар, закружилась голова, все стало как-то безразлично и захотелось спать.
— Что я сейчас выпила? Это очень крепкий напиток или с непривычки я себя так странно чувствую?
Андрей молча смотрел на нее и улыбался. Его улыбка показалась ей такой гадкой!
— Впрочем, все равно. Ты нальешь мне еще?
— Может, хватит?
— Я хочу еще.
— Как знаешь.
Второй бокал Марина уже не почувствовала, хотя теперь ее положение уже не казалось таким отвратительным. А Андрей все молчал и бездействовал. Марина сняла куртку, бросила ее на сиденье водителя, расстегнула блузку. Улыбка на лице Андрея сменилась удивлением. Он остановил ее за руку.
— Ну не за тем же я пришла, чтобы ты смотрел на меня и улыбался. Между прочим, я спешу. Скоро вечер, мне нужно домой.
— Ты такая красивая. Я готов смотреть на тебя день и ночь.
— Не говори глупостей, я не супермодель и ты это знаешь.
— Я люблю тебя и для меня ты самая. Мне никто больше не нужен. Иди ко мне. Ты моя. Теперь ты моя.
Он прижал ее к себе, марина с готовностью повиновалась. Она думала лишь о том, чтобы это скорее началось и скорее закончилось.
 
6.
     Марина крепко спала. И все время в голове была мысль: «Надо проснуться! Надо проснуться!» Ей снились кошмары, даже во сне болела голова, ныло тело от неудобного положения. Но сон настолько овладел ею, что не было сил ни пошевелиться, ни разомкнуть глаза. Ей снилось, что она спит уже целую вечность, и если сейчас не откроет глаза, то умрет во сне.
    Наконец, крепкий сон начал постепенно отпускать ее. Она с трудом разомкнула отяжелевшие веки и увидела верхушки деревьев, проносящиеся мимо в окне машины. Марина, испугавшись, снова зажмурилась, судорожно стала припоминать, что произошло с ней за последнее время. Головная боль мешала, но постепенно в сознании всплыло все. Марина вскочила, от резкого движения, голова, показалось, раскололась надвое. Андрей на бешеной скорости вел машину. Заметив, что Марина проснулась, он слегка притормозил, обернулся к ней, улыбнулся.
— С добрым утром, спящая красавица! Ты не замерзла?
— Что случилось, Андрей, где мы, куда мы едем?
— Не волнуйся, мы едем домой. В машине жарко, но я советовал бы тебе все же одеться.
Только теперь она заметила, что обнажена, но ее это сейчас не волновало. Она небрежно прикрылась пледом, под которым спала, и снова накинулась на Андрея.
— Я отлично знаю дорогу домой. Куда ты везешь меня?
— У тебя теперь будет другой дом, большой и красивый, в большом городе.
Андрей по-прежнему вел машину, спокойно отвечал на ее вопросы, посматривал на нее в зеркало и улыбался. Марину бесило его спокойствие, его улыбка. Она накинулась на него, схватила за плечи, что было сил начала трясти его.
— Что ты надумал, говори, куда мы едем?
Андрей засмеялся, свернул на обочину, остановил машину, обернулся к ней. Он поймал ее руки, поднес их к губам. Он по-прежнему улыбался, в его глазах светилось торжество. Марина вырвала руку, и, что было сил шлепнула его по лицу. Он схватился за щеку, но улыбка не сошла с его губ. 
— Успокойся, прошу, успокойся! Все будет хорошо, мы едем к нам домой. Я же не мог оставить тебя на улице.
— Почему на улице? У меня есть дом, у меня есть муж, отвези меня домой, к нему.
— Он все знает…
— Что?! – у Марины от ужаса расширились глаза. Андрей уже не улыбался.
— Он все знает, я все сказал ему о нас.
— Да что …, да как ты …, да как ты посмел вмешиваться в мою судьбу? – Марине не хватало воздуха.
— Ты хотела врать всю жизнь?
— Я должна была сама, сама все сказать, попросить прощения, он любит, он поймет. Я сама! Какое ты имел право распоряжаться мной? Отвези меня домой! Сейчас же! Я хочу увидеть его, я хочу поговорить с ним.
— Это нереально. Мы за сотни километров. Пока ты спала, я всю ночь гнал машину. Через час мы будем дома.
— Но я должна поговорить с ним, должна увидеть его.
— Чтобы броситься в ноги? Много чести! А поговорить, возможно. Я остановлюсь возле ближайшего междугороднего телефона.
— Какая же ты тварь! Я никогда не буду с тобой, слышишь, никогда! Негодяй, я ненавижу тебя! – Андрей реагировал на ее слова улыбкой. Марина быстро одевалась.
— У меня раскалывается голова. Почему я так долго спала?
— В вине было снотворное.
Марина усмехнулась.
— Какой же ты подлец. Как я раньше этого не понимала.
— У меня есть веские оправдания. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива.
— Да ни черта ты не хочешь! – закричала Марина.
Андрей ничего не ответил. Он остановился в маленьком городке возле телефонной станции. Марина выбежала из машины, заказала разговор. Ждать ей пришлось недолго. Она вошла в кабинку, взяла трубку.
— Да, я вас слушаю! – раздался голос Владислава.
Марина была возбуждена, расстроена и совсем не готовилась к разговору. Ей казалось, что слова сразу найдутся, но сейчас, когда услышала голос мужа, поняла, она не готова говорить. Все нужные слова вылетели из головы, волнение охватило ее, она заикалась, с трудом подбирая слова. 
— Слава, это я. Мне нужно поговорить с тобой, я должна все рассказать.
— Не стоит утруждать себя, я все знаю, — его голос был таким холодным, чужим, чересчур спокойным. Марине стало жутко.
— Слава, послушай, я не …, я прошу тебя, пойми, я не хотела, не все от меня зависело, я должна объяснить, я хочу увидеть тебя. 
— Зачем?
— Прошу, это необходимо, пойми!
— Да какого черта! Что тебе еще от меня нужно? Развод? Завтра же получишь. Деньги? Вещи? Бери, что хочешь, только оставь меня в покое. Катись со своим любовником, чтобы я вас больше не видел! Чтобы и духу твоего рядом не было! Ты поняла?!!!
В трубке уже давно слышались одни гудки. А Марина все стояла, прижимая ее к себе. Наконец, трубка выскользнула из рук, она опустилась на пол. Андрей открыл дверь кабинки, поднял ее, не говоря ни слова, отвел в машину. До города они доехали молча. Марина не могла ни о чем думать, не могла ни о чем говорить – внутри нее, вокруг нее была одна пустота.
 
7.
      Прошло полгода. Все это время Марина жила у Андрея, в большой четырехкомнатной квартире в Подмосковье. У нее было все, что могла бы желать молодая девушка, но марина не желала ничего. Все наряды, украшения, развлечения, что дарил Андрей, были безразличны. Она нигде не работала, была относительно свободна, имела деньги, но почти никуда не выходила. Весь день она проводила в огромной богатой квартире в полном одиночестве. Впрочем, она была одинока, но вовсе не одна. Приходила женщина, разговорчивая, милая, симпатичная, которая готовила и убирала в квартире. Приходили так называемые подруги, с которыми знакомил ее Андрей и которые по его просьбе пытались хоть чем-то заинтересовать ее. Но марине было все безразлично. Она шла туда, куда ее вели, одевала то, что предлагали, ела то, что подавали, не выражая эмоций и оценок. Андрей много работал, дела его шли успешно, но то ради чего он старался не имело результата. Марину не интересовали ни деньги, ни наряды, ни дом. Когда-то она увлекалась танцами, любила книги. Ее работа была связана с интерьерами, марина постоянно украшала и преобразовывала свой дом. К квартире Андрея она и пальцем не прикоснулась, хотя вся богатая обстановка была, по мнению Марины, крайне безвкусна. Но для нее что-то изменить там, было равносильно поменять обивку дивана в доме у соседей. Она не чувствовала эту холодную квартиру своей. Она не жила, а существовала в ней: выполняла перед Андреем свои обязанности, позволяла ему развлекать себя, брать в поездки, водить в театр, кино, ресторан. Порой ей казалось, что она игрушка, безвольная кукла, которая никогда не распоряжалась своей судьбой. И сейчас она полностью отдала себя в руки кукловода.
Но Андрея устраивала даже такая Марина. Он любил ее, он надеялся, что со временем изменится, и все свои силы отдавал на то, чтобы вернуть ей радость жизни.
       Владислава марина видела лишь однажды. Как-то Андрею нужно было поехать в родной город по поводу развода. Он давно оставил жену и теперь официальный развод был лишь формальностью. Везде, куда можно, он с собой брал марину. И на этот раз она поехала с ним. Ожидая его в машине возле здания загса, она вдруг увидела в толпе Владислава. Он шел прямо к их машине. Марину удивила странная перемена в нем. Она сразу даже не могла определить, что же случилось, но потом поняла, что он просто пьян. Марина ни разу не видела мужа таким. Осунувшееся небритое лицо, небрежная одежда, неуверенная походка. Но самое главное, глаза, дико лихорадочно блестевшие, смотревшие и ничего не видевшие. Машину Андрея он узнал, когда поравнялся с ней. Вздрогнул, остановился. Пристально посмотрел за стекло. Увидел сидевшую в салоне Марину. Он как-то криво улыбнулся, помахал рукой и, не задерживаясь ни на секунду, пошел дальше. У марины сжалось сердце от его сумасшедшего взгляда, от этой ехидной усмешки. Она дернула дверь, торопясь и волнуясь, не сразу открыла ее, наконец, дверь распахнулась, Марина выскочила из машины.
— Слава! – ей казалось, что она кричит изо всех сил, но ее срывающийся голос был еле слышен. Владислав не обернулся.
— Слава! – у нее перехватило дыхание. Он уже скрылся за поворотом.
Марине хотелось побежать за ним. Но как в кошмарном сне, ноги не слушаются тогда, когда тебя настигает погоня, сердце то вырывается из груди, то замирает, нечем дышать. И все в том же сне ты летишь в раскрытую пасть черной пропасти.
Андрей нашел Марину лежащей возле машины без сознания. Он не видел Владислава, не знал о причине обморока и не на шутку испугался. Очнувшись, Марине показалось, что она просто заснула и сейчас только проснулась. Она даже не поверила сначала, что он нашел ее лежащей на дороге.
       С того дня обмороки стали для нее довольно часто повторяющимся явлением. Без видимых причин она могла отключиться на улице, в машине, в зале театра, дома, сидя за столом. Причем и до и после она чувствовала себя хорошо. Ее провалы были похожи на сон, даже казалось, ей что-то сниться, хотя никогда не могла вспомнить, что. Андрей был не на шутку встревожен. Он возил ее по всевозможным клиникам, показывал врачам, и никто не находил в Марине каких-либо серьезных отклонений. Нервы, усталость. Советовали сменить город, страну, климат. Но ни теплое море Канар, ни ароматный воздух Парижа, ни ласковое солнце Ниццы не изменили ничего. Марина таяла на глазах и, самое страшное, ей было абсолютно безразлично свое состояние. Андрей выбивался из сил, но все еще не признавал своего поражения. 
После почти двухмесячного путешествия Марина сказала, что устала от заграницы. На следующий день они прилетели в Ялту. Они остановились в частной гостинице. Пока Андрей общался с хозяйкой, Марина взяла ключ и пошла в коттедж. Она открыла дверь, прошла через небольшую прихожую, вошла в спальню и, вздрогнув, замерла на пороге. Как это получилось, по чьей милости произошло? Бог или черт здесь принимали участие? Спальня, в которую она вошла, так напоминала ей ее родную, с любовью оформленную комнату. Окно так же на восточную сторону, по утрам вот так же всегда солнечно. Обои зеленого оттенка, Владислав критиковал их сначала, говорил, что спальня не должна быть зеленой, но потом ему тоже понравилось, особенно когда Марина дополнила этот цвет весенней травы текстилем в бежевых тонах. Огромная кровать-софа, той же модели, только цвет другой, и как завершающий аккорд – атласное покрывало, точно такое же, как у Марины дома. 
Марина стояла посреди комнаты, ошеломленная воспоминаниями, вихрем пронесшимися у нее в голове. Она подошла к кровати, опустилась на пол возле нее, провела ладонью по холодному шелку и заплакала. Как давно она не плакала! Ей казалось порой, что она разучилась это делать. За все месяцы жизни с Андреем она ни разу не плакала. Она и сейчас не могла понять, почему слезы сами собой, без причины, катились и катились по щекам. 
Андрей вошел в комнату, увидел сидящую на полу Марину, не обратил на это особого внимания, он уже привык к ее странностям. Он ей что-то говорил, она не слышала его, даже не замечала его присутствия. Потом он ушел в душ, а Марина осталась все так же сидеть рядом с кроватью. Воспоминания уносили ее дальше. Вот их гостиная, в теплых золотистых тонах. С каким трудом достался им тот прекрасный гарнитур, который украшал гостиную, а сколько мучительных раздумий, прежде чем выбрать гардины для окна. А эта комната для гостей планировалась когда-то переделываться в детскую. Марине хотелось, чтобы там были обои с детским рисунком и низкая кроватка под пологом, к которой когда-то кто-то должен был спать. « когда-то…, кто-то…, должен был…» — Марина отчетливо произнесла эти слова и сердце сжалось от боли, тоски и обиды. И следующая мысль, пронесшаяся в голове: « Почему? Кто так решил? Почему я не могу все изменить? Чего я жду? Я сама делаю свою судьбу, сама, сама!»
Андрей вернулся из душа и, застав Марину все в том же положении, встревожился.
— Там есть ванна, если хочешь, я приготовлю тебе. Вода прекрасно смывает усталость.
Она не слышала его. Он подошел к ней, присел рядом.
— Марина!
— Что? – она вздрогнула, повернулась к нему.
— Ты плачешь?! – Андрей был удивлен. Он так давно не видел ее слез. – что случилось? Тебя обидели? Тебе плохо?
— Все в порядке, все хорошо! – она улыбнулась.
Он удивился еще больше. Слезу и улыбка. Она так давно не плакала и не смеялась. А теперь и то и другое и непонятно от чего.
— Да что с тобой происходит.
— Андрей! Я хочу домой!
— Тебе здесь не нравится? Мы завтра же уедем.
— Ты не понял. Я ухожу от тебя. Я поеду домой. К себе домой.
Удивление на его лице сменилось испугом.
— Ты свободна, я никогда не держал тебя. Но ты знаешь, что тот дом больше не твой. Он не простит. Ты не можешь туда вернуться.
— Я сама разберусь. Это мое дело, только мое.
— Как знаешь.
— Мы завтра же вернемся в Москву.
-Да.
 Марина наотрез отказалась, чтобы Андрей отвез ее на машине, она даже запретила ему взять для нее билет на поезд.
— Я сама!
Она чувствовала в себе столько сил, такое желание жить, что-то делать. Она смеялась и шутила, чего не было давно, и Андрея убивало это. Он понимал – весь оптимизм только от того, что она решила уйти. Только это решение сделало то, что он тщетно пытался в течении многих месяцев. Он уже не сопротивлялся, не уговаривал, он смирился.
         Марина сама, на такси поехала в город, чтобы взять билет и дать телеграмму. Еще тогда, в Ялте она решила, что даст мужу телеграмму. И если он встретит, то у нее еще есть шанс, а если нет… Она не решила еще, что будет, если нет. Сможет ли сама прийти в тот дом? А что потом? Куда идти дальше? Такие вопросы были в голове, но она не хотела пока о них думать. 
Марина около часа провела на телеграфе, она испортила множество бланков, пытаясь подобрать и написать нужные слова. Наконец, телеграмма составлена: 
« Я возвращаюсь к тебе», а далее дата, номер поезда, и имя.
На следующий день вечером Андрей провожал ее на вокзале. Марина шутила, он был подавлен. Он снова купил ей белые розы.
— Ты всегда можешь вернуться, я буду ждать тебя, слышишь!
— Ты должен устраивать свою жизнь. Верни жену и ребенка.
— Я буду ждать тебя.
— Прости.
— Я буду ждать.
Марина вскочила в вагон, помахала рукой и в тот же миг забыла о нем. Она вошла в купе, бросила розы на стол, переоделась, залезла на верхнюю полку, достала плеер, одела наушники и отключилась от окружающего мира. В этот вечер Марина рано заснула, заснула спокойно, без дум, без тревог. Ей хотелось проснуться уже в родном городе. Во сне ведь время бежит быстрее. Но все же проснулась рано утром, до ее станции еще три часа. Марина открыла глаза и сразу вспомнила, куда она едет, к кому и зачем. Тревога и страх сжали ее сердце. Только сейчас она поняла, что должна найти ответы на злополучные вопросы, которые сразу же появятся после слова «нет». Она искала решения и не могла найти. С особой остротой она почувствовала, что ей не на что надеяться, что придется идти в дом родителей. Но в душе не было сожаления о том, что она сделала. Только мысль, что она уже не будет игрушкой в руках Андрея, приносила радость. Она пойдет куда угодно, но к нему не вернется.
Чем ближе поезд подъезжал к дому, тем больше Марина волновалась. Она всеми силами старалась унять в себе внутреннюю дрожь и ничего не могла поделать. Вот и ее вокзал. Марина встала, взяла сумку.
— Девушка, эти красивые цветы ваши? – спросила женщина, ехавшая с ней в одном купе.
— Да, — Марина взяла букет, поднесла к лицу и, тут же бросив его обратно на стол, быстро вышла из купе. Она теперь ненавидела белые розы.
    Она шла по вагону, всматриваясь в окна в лица людей, проходящих по перрону, и не находила того, кого искала. Сердце бешено билось в груди, готовое разорваться, руки дрожали, судорожно сжимали ручки легкой сумки, глаза не отрывались от окна, и … нет, ничего нет. Наконец, поезд остановился. Марине показалось, что и сердце у нее остановилось тоже. Она вышла на перрон. Напряженно посмотрела в одну сторону, в другую. Как много людей, и среди этой многоликой, шумящей толпы нет одного, самого важного, самого нужного. Марина опустила голову, медленно пошла вдоль перрона. Ей некуда было спешить. И вдруг: « Марина!» — послышалось сзади. Она оглянулась, но никого не заметила, пошла дальше. И снова: «Марина!» 
Она остановилась, обернулась. Владислав быстро шел ей навстречу. Марине хотелось бежать к нему, но снова ноги не слушались, она не ступила и шагу, а только протянула к нему руки. Он подбежал к ней, ни слова не говоря, обнял, крепко прижал к себе.
— Боже мой! Как я соскучилась! – прошептала она сквозь слезы.
— Я люблю тебя, родная!
— Прости,…пойми…
— Я постараюсь, — и он закрыл ее рот жадным поцелуем.                    Июнь 1995 год.