Сказка

 
 
  Однажды великий султан Сулейман, повелитель всех узурпированных окрестных племён, разных папуасов и отщепенцев полюбил тонкобровую и волоокую, лёгкую, как ветерок, дующий с мыса Челюскин, тонкостанную и прекрасноногую красавицу, дочь местного коррумпированного  чиновника, представителя декханства, красавицу Зульфию. Но красавица, наблюдавшая за свадьбой ишаков, не ответила на ласковые слова султана. Тогда Сулейман, желая завоевать правое, да и левое предсердие, а заодно и остальные имеющиеся желудочки данной гражданки, велел пригнать в подарок три каравана плешивых верблюдов, нагруженных шелками из далёкой китайской страны, три каравана драгоценных камней, вместе с погонщиками и разнообразными прихвостнями, несколько повозок с золотом, отнятым у местных алхимиков и мешок мандаринов из Абхазии, купленных по случаю на рынке. Однако и после великих даров ( кстати сказать, принятых с плохо скрытой алчностью ), дева не соизволила дать положительный ответ на притязания султана. Мало того, отказалась даже прогуляться для установления контакта, по пыльным улицам столицы. Тогда Сулейман, удивлённый и раздосадованный моральными принципами красавицы Зульфии, решил показать свою отвагу и в нарушение пактов о перемирии, пошёл войной на худо живущих неподалёку вестготов. И залил кровью несколько соток земли, на которой и ютились могучие кочевники. За это народ прозвал своего обожаемого повелителя: — Сулейман Полгектарский. Он велел собрать головы супостатов в мешок, и, подъехав на белоснежном жеребце к дому вожделенной особы, швырнул трофеи на крыльцо. Долго воняли останки могучих воинов, пока однажды пожилой дворник Саид, не зарыл их подальше от городской черты. Но и сейчас сердце девушки осталось холодным, как мороженая рыба, вытащенная из лунки красивым рыболовом часа полтора назад. Сулейман рвал волосы и кусал ногти. Лил себе на живот раскалённое масло, пытаясь заглушить боль невозможности исполнить роль альфа-самца и продолжателя рода. Он разбил все вазы,  стал тушить окурки об столешницу, и конечно орал во всё горло ночью с самого высокого бархана. Видя, как страдает его господин, один очень хитрый и мудрый человек из прислуги ( он временно не работал, потому, что и самую главную вазу, ночную, Сулейман тоже разбил ), сжалился над султаном и посоветовал построить для любимой прекрасный дворец, потому, что, якобы, красавица живёт в убогом и вонючем шатре, сделанном из шкуры осла, и от этого характер у неё мерзкий. Обрадовался Сулейман, купил человеку новое орудие производства, и назначил главным золотарём государства. Потом призвал зарубежных архитекторов, разных направлений и с помощью четырёх рабов, захваченных в плен в битве между Добром и Злом, принялся за строительство дворца, которого ещё не видел свет. По истечении 47 часов, 18 минут, дворец стоял, посылая блики с золотых башен в разные стороны. Прохожие слепли от белизны его стен и переходили на другую сторону улицы. Искусная мозаика покрывала несколько квадратных метров сооружения и открытки с видами дворца уже разлетались по всему миру. Зульфия, выглянула из окна и фыркнула. Вот так: — Фы-р-р-р… Сулейман почернел от горя и затрат и пошёл топиться. Но так как он жил в очень жаркой местности, подходящего водоёма не оказалось, и он весь вывалялся в грязи какой-то не очень чистой лужи, после чего впал в беспамятство, сказав несколько неразборчиво фразу, которая потом стала крылатой. Верные слуги отнесли его во дворец, ещё пахнущий свежей древесиной и побелкой. Уложили его на мягкие подушки и пошли попить чайку, что и необходимо в такую жару. Лишь хитрый золотарь не пошёл. Он задумал вылечить султана, весьма надеясь на карьерный рост в данном государстве. Сел он в уголке и принялся думать, о чём говорил чуть косящий взгляд чёрных глаз. Наконец, когда ноги у него затекли, он встал и сказал знаменитую и неоднократно потом используемую в провинциальных городах фразу: — « Гурий надо!» Не откладывая дело в долгий ящик, он помусолил во рту огрызок химического карандаша и написал на обрывке бумаги вот такое объявление: — « Требуются гурии. Оплата по собеседованию. Полный соцпакет и гарантированный ежегодный отпуск, с выездом неподалёку.» Гурии повалили валом. Через неделю собеседований хитрец израсходовал все свои деторождающие клетки, заботливо вырабатываемые организмом, на десять лет вперёд. Но и дело было сделано! Штат был набран. А Сулейман этим временем лежал на своём великолепном ложе и пускал пузыри, изредка дорывая остатки волос. Когда на пороге апартаментов появился слуга, он не повёл и бровью, но вид гурий, которые просочились вслед за золотарём, заставил заработать умирающий мозг, вызывая какие-то отрывки воспоминаний и странный зуд в области, которая наукой ещё не изучалась пока. Хитрец улыбнулся и с низким поклоном вышел, оставив своего повелителя для лечения довольно нетрадиционной для настоящего времени года медициной. Людей, которые не спали этой ночью, очень пугали крики из только что отстроенного здания. « Ух ты!», Эге-й!», « Э-ге-гей», и « Воистину!», — были самыми понятными и не страшными звуками этой чёрной, непроглядной ночи. Утром, испуганный обыватель увидел на стенах дворца своего повелителя, счастливо улыбающегося и почёсывающего обнажённый живот. Тот час рядом появился глашатай и объявил, что великий султан сейчас скажет государственно важную вещь, и все бестолково слоняющиеся личности должны собраться в кучу и внимать.
— А пошла она в жопу! – божественным голосом произнёс султан, и эхо трижды повторило его слова. После этого он царственно повернулся и исчез под сводами своей опочивальни.
  Народ, счастливыми криками поблагодарил небеса, за исцеление господина, и поднимая пыль разошёлся по своим важным и неотложным делам. А великий и богоподобный султан Сулейман жил ещё так долго, и так счастливо, что остаётся ему только позавидовать.
Золотарь получил щедрые дары и уехал в Рио-де-Жанейро, а у красавицы Зульфии выросли усы, и она вышла замуж за дворника Саида, с чем её и поздравляем!