Шаг в бездну

 Анастасия Степанцова, Анастасия Иовчева

Шаг в бездну

Пролог
 Торопливые шаги громко отстукивали  по мрамору пола. Мужчина в черном плаще быстро шел, о чем-то напряженно думая. Это было видно по его выражению лица. Он был чем-то озадачен, и эта мысль не давала ему покоя.
  Преодолев широкую парадную лестницу, мужчина прошел в поглощенный мраком зал и устремился к балкону. Там его уже ждали.
  — Господин, — вошедший преклонил колено, затем встал, и размашистыми жестами отряхнул плащ, что наверняка служило свидетельством его раздраженности.
  — Я жду тебя уже с семи часов, — размеренно проговорил тот, кого вошедший назвал господином. – Надеюсь, ты оправдаешь свое столь длительное отсутствие.
  — Конечно же. Я нашел. Ардария.
  — Хм, что бы ей там делать?
  — Не знаю. Но она нам подходит.
  — Ты можешь быть точно в этом уверенным?
  — Точно. Я изучал ее некоторое время. Это точно она. Я не сомневаюсь, что есть и другие, их пруд пруди, но, откровенно говоря, я уже устал тратить силы на поиски кого-то достойного.
  — Ты и так последнее время мало что делал, я тебя не беспокоил.
  — Да, Господин, но…
  — Никаких возражений. Я полагаю, тебе не составит труда ее похитить. Однако если ты ее убьешь, как и трех остальных, мне придется передать это задание кому-то другому.
  — Но Господин! Они не могли нам рассказать того, что нам было нужно! Вы представляете, как я вытягивал из них правду, если они просто не выдержали и отдали богу душу?
  Старший обернулся. Его темно-красные глаза блеснули в тусклом свете нескольких факелов, освещавших балкон.
  — Мне кажется, что тебе просто становилось скучно, вот что. Поэтому прошу держать себя в руках, — говорил он мерно, четко и ясно. При этом лицо его подчиненного исказилось маской исступленной боли, которая неожиданно завладела его телом.
  — Я… понял, Господин, — тяжело дыша, сказал тот, и муки тут же прекратились.
  — Славно, славно.… Теперь ты свободен. Готовь план.
Слуга коротко кивнул, затем так же торопливо удалился. В конце зала, у самых его дверей, он растворился в окружавшей его тьме.
  Властелин еще некоторое время смотрел ему вслед и думал о том, что этот его генерал уж слишком импульсивен. Слишком, для того, чтобы иметь элементарное терпение для самых простых вещей.
  Он обернулся, с тоской глядя на горизонт. Изуродованные коряги, которые когда-то, много веков назад, были величественными деревьями, тянули свои узловатые ветви к небесам, словно взывая о спасении. Их искореженные силуэты черными стрелами пронзали красно-фиолетовый закат, ничтожно претендуя на красоту в общей картине вечернего пейзажа.  Исчезали последние лучи такого ядовитого для них солнца, а надежды на избавление от него по-прежнему не было. Тяжело вздохнув, старший погасил оба факела, которые стояли по бокам от входа на широкий балкон. Все окружавшее его пространство слилось с вечерней мглой. Еще раз украдкой взглянув на горизонт, он вошел в зал и сел перед незажженным камином. Почему-то, именно в тот момент в его сердце зародилась искра надежды…
 
 
 
 
 
Часть 1
        Остановись… Взгляни перед собой,
              Что открывается тебе? Не верь глазам, постой!
   Тут много скрытых тайн и мир сей неизведан,
                                         Но каждый своей цели верно предан.
 
На просторных равнинах, усеянных разнотравьем, раскинулась дивная страна. Ардария. И дивная она совсем неспроста. Она волшебная. Онасуществует уже около трех веков, и из года в год сюда приезжают люди, которые стремятся научиться такой науке, как волшебство. Есть в этой стране и величественный город, Морвей, в котором был основан Морвейский Университет Волшебства! И кто тут только не учится! И обыкновенные люди, и оборотни, и эльфы, вампиры, ведьмы и прочие представители различных рас.
  Если взглянуть на этот роскошный замок издалека, можно сразу понять, с какой любовью закладывался каждый камешек его фундамента. Он царственно возвышается на холме, откуда видныширокиеравнины Морвея. Внутри он так же великолепен, как и снаружи -сохранилась его уникальная старинность, которая ввергает всех новоприбывших студентов в неизъяснимыйвосторг. Здесь не бывает скучно, здесь всегда есть тайна, которая требует раскрытия.… Даже если просто заглянуть в любое окно, можно увидеть, как жизнь бьет ключом в стенах Университета.
   Кажется, это господин Николас Карьер идет по коридору, заложив руки за спину. Солидный мужчина, скажем мы вам. Его должность очень важна – ему поручено общаться со студентами, и он знает буквально каждого по имени. Как быстро он исчез из виду! Ну что же, можно проследовать за ним и посмотреть, что же происходит внутри…
                                                                       Глава № 1
— Хватит тут искры разбрасывать! А ну быстро в аудиторию! – сурово прикрикнул мистер Карьер на студента, который пытался что-то сделать с запиской в руках. От неё так и разлетались ярко-желтые искры, а сам парень что-то яростно шептал. Увидев Николаса Карьера, он быстро ретировался, бросив обрывок бумаги на пол. Мужчина подошел ближе и поднял белую бумажку. На ней мелким почерком сообщалось: «…я больше не желаю видеть тебя». Мистер Карьер закатил глаза. Наступила весна, и теперь вся молодежь сошла с ума от любви. Уничтожив записку, он сделал шаг вперед и едва не сбил с ног студентку первого курса:
  — Ой, господин Карьер, я вас не заметила, — весело затараторила высокая темноволосая девушка с ясными голубыми глазами. Он коротко кивнул и сдержанно улыбнулся:
  — Мисс Фортескью, будьте впредь внимательны. Кстати, кажется, вы искали какой-то фолиант по оборотням? Если вам интересно, он лежит в нашей библиотеке. Можете подняться в северную башню и сказать библиотекарю, что вы именно та студентка, которой я просил приберечь этот фолиант.
  Девушка, которую звали Айри, буквально засияла от счастья. Она поднесла к лицу обе ладони, хихикнув. Мужчина заметил, какие тонкие у нее запястья. Сама по себе она была худенькая, выглядела очень хрупкой. Попрощавшись с профессором, она помчалась в северную башню.
Профессор, теперь уже совсем по-доброму, улыбнулся вновь. Ему нравилось помогать студентам, и каждая благодарность в его адрес заставляла его практически ликовать. Мужчине этому было сорок четыре года, был он с легкой проседью на висках, с сосредоточенным и очень умным взглядом карих глаз. Он был невысок, худ, всегда одет в костюм и с очками без оправы на переносице. Представительно он выглядел всегда, так как полагал, что если работает со студентами, тем более с теми, у которых есть способности к магии, он должен своим видом подавать им пример, часто с ними беседовать и помогать советом. Что же, он был наверняка прав.
  — Кажется, мисс Гроссо, я уже предупреждал вас по поводу того, чтобы вы не приносили в Университет животных, — неодобрительно пробасил Николас, глядя на то, как одна из студенток первого курса, Кира, играется с котенком, сидя на лавочке возле аудитории.
  — Но мне просто было интересно услышать его, — смущенно сказала девушка, опуская котенка на пол.
  — Нет-нет-нет! – замахал руками профессор. – Верните кота туда, где вы его взяли! Я, несомненно, понимаю, что вам интересно проверить свои возможности, но ваше любопытство по отношению к общению с животными может однажды вам навредить. У них ведь у всех есть свои чувства и мысли, как ни странно, и неизвестно, какой вред они могут вам причинить! Откуда вам знать, может этот котенок – какой-то очень сильный и злой маг, который так и жаждал проникнуть в Университет?
 Губы Киры задрожали, а шоколадного цвета глаза стали большими от удивления, страха и неожиданности одновременно.
  — Так, я не могу доверить вам этого кота, мисс Гроссо! Я сам его отнесу туда, откуда вы его взяли. А вам за это наказание в виде трех часов в библиотеке! Сделайте конспект по лекарственным растениям, вам это может когда-то пригодиться.
 Кира насупилась, но спорить с господином Карьером не было никакого смысла. Забрав с лавки свою сумку, она грустно взглянула на серого котенка и качнула головой. Темно-русые волосы длиной до лопаток качнулись вслед за ее движением. Она неторопливо вошла в аудиторию.
  Удостоверившись, что девушка исчезла за дверью, Николас погладил котенка по голове и сам для себя решил, что уж очень давно ему хотелось завести домашнее животное.
  Он мельком глянул на большие настенные часы и заметил, что занятия вот-вот начнутся. Досчитав до десяти, он услышал, как кто-то бежит по коридору позади него.
  — Мисс Рэйнволт, снова вы? – не оборачиваясь, спросил он.
 Та, к которой он обратился, замерла на месте. Откинув со вспотевшего от беготни лба пряди темных волос, она тяжело дышала и пристыжено смотрела на профессора. Хоть ростом она была такого же, как и профессор, она настолько ссутулилась, что теперь была ниже точно на голову.
  — Это…в последний раз, обещаю.
  — Не так уж тяжело спуститься с четвертого этажа на второй вовремя, правда?
  — Да, конечно, но у меня возникли некоторые сложности с…
  — Не надо объяснений, входите же!
Торопливо кивнув, девушка вбежала в аудиторию.
  — Куда же мне тебя деть-то? – Карьер взглянул на котенка. – Придется и тебе лекцию послушать.
  Сегодня, на лекции культуры древних рас, он собирался рассказать студентам об оборотнях, древних вампирах, валькириях, эльфах и, конечно же, первых магах Ардарии. Этот курс только начался, и студенты еще не совсем отошли от минувших зимних экзаменов. Так или иначе, господин Карьер знал, чем их заинтересовать, поэтому собирался рассказать им много интересных сведений об этих расах.
  — Доброе утро, господа студенты! – открыв дверь, поздоровался Николас. Студенты встали, в свою очередь, приветствуя преподавателя. – Сегодня мы рассмотрим историю основания Ардарии, и тех личностей, которые способствовали процветанию новообразовавшейся страны.
 Студенты зашуршали своими конспектами и навострили уши, приготовившись внимательно слушать преподавателя.
  — Эстер, нет ручки запасной? – тихо спросила девушка, звавшаяся Альной. Та, к которой она обратилась, кивнула и протянула одногруппнице ручку. 
 Рыжеволосая девушка внимательно посмотрела на своих сидящих впереди подруг, Киру, Эну и Айри, затем перевела взгляд на еще одну, которая сидела рядом с ней, Наину, невысокую блондинку. Повернув голову, она заметила и остальных членов своей группы. По обыкновению, отсутствовали пару человек, но, впрочем, к моменту переклички, они подойдут.
  — Ардария была основана в десятом веке нашей эры одним из величайших магов в истории, Áрдаром.  Как вы уже догадались, страна была названа в его честь, однако это случилось уже после его смерти. Был созван совет, и было решено основать союз из нескольких абсолютно независимых деревень, которые постоянно подвергались нападкам со стороны вампиров из государства Роттогор, поэтому они были очень слабы. Маги, жившие там, оборонялись как могли, но зачастую их усилий не хватало для того, чтобы противостоять могущественной расе, которая уже к тому моменту была сильна в военном деле и знала толк в стратегии. Тогда староста союза, будучи родом из одной такой деревни под названием Эрупта, решил, что нужно заканчивать с постоянными войнами. Страна была еще очень слаба, так как ее жители до конца не осознавали, что стали едины между собой. Так или иначе, деревни находились на достаточном расстоянии друг от друга, и некоторые даже враждовали, например, Берхалант и Фортан. Однако со временем все изменилось, и былые деревни превратились в величественные города, в которых мы имеем честь жить и пребывать…
   Речь Николаса Карьера была прервана требовательным стуком в дверь.
  — Да, войдите. Опять, наверное, кто-то из опоздавших, — обратился он к аудитории
— Прошу прощения, что прерываю вашу пламенную речь, господин Карьер, но мог бы я вас попросить выйти в коридор?
  — Одну минуту, господин Манрике.
 Эстер с интересом смотрела на высокого мужчину, который стоял у дверей. Когда Николас подошел к нему, она тряхнула головой и скорее уставилась в свой конспект, надеясь, что никто не увидел ее замешательства.
  — Что происходит? – вкрадчиво спросила Наина, когда она увидела, что Эстер в третий раз роняет ручку в попытке что-то написать.
  — Да нет, все нормально, нормально, — притворно ответила Эстер, чем подвергла себя подозрению.
  — По тебе видно, да, — улыбнувшись краем тонких губ, сказала белокурая девушка.
 Рыжеволосая стучала пальцами по столешнице, и это раздражало ее соседку.
  — Да скажи же, наконец!
  — Ты же знаешь мою страсть к вампирам, — все же сдалась Эстер, все еще нервно стуча по столу. – Ты видела его? По нему же видно, что он вампир, причем наверняка старший!
  — Эх, Эстер, ну ты как всегда, — устало вздохнула Наина.
 Тем временем Николас Карьер беседовал со своим гостем.
  — Я был прислан правителем Роттогора, чтобы передать вам вот это письмо.
Гаэль Манрике, посол и один из генералов государства вампиров, протянул господину Карьеру скрученный свиток, перевязанный черной лентой и скрепленный сургучной печатью.
  — В чем суть письма? – зачем-то спросил Николас, не раскрывая послания. Он держал его в руках и внимательно смотрел собеседнику в глаза.
  — Господин Разиэль просит принять в ваш Университет моих двух подчиненных, Максвелла Галантона и Энджела Сандерленда.
  — Если они такие же вампиры, как и вы, и речи быть не может! Вы прекрасно знаете, какие у Ардарии непростые отношения с Роттогором, исторически, я подразумеваю, так как на сегодняшний момент эти отношения нейтральные. Но, тем не менее, вампиры в Университете не учились уже несколько веков.
  — Во-первых, они не такие, как я, — улыбнулся Гаэль. – Они слишком мягкосердечные, чтобы сравнивать их со мной. К тому же, им всего по семидесяти одному году. У них еще нет неисправимых пороков.
  — Позвольте, но ведь они ваши подчиненные? А что это значит? Это значит то, что они будут похожи на вас, а двух вампиров, подобных вам, Университет не переживет, — торопливо объяснялся Карьер, но видя, что все его аргументы разбиваются о непроницаемую спокойность вампира, он умолк, а затем произнес:
  — Я не имею права принимать столь важные для Университета решения в одиночку. Вам стоит поговорить с ректором.
  — Я уже был у Аластора Полански, и он не против, — невозмутимо сказал Гаэль.
  — Быть этого не может.
  — Господин Карьер, спорить с вами весьма утомительно. Мои подчиненные ждут не дождутся момента, когда они уже смогут присутствовать на занятиях. Так что я, пожалуй, приглашу их сюда.
 Не успел он этого сказать, как по обе стороны от него буквально из воздуха возникли двое парней, на вид не старше двадцати лет.  Выглядели они как классические американцы – блестящие энтузиазмом глаза, белоснежные улыбки, приветливые лица. Один был очень высоким, пожалуй, такого же роста, что и господин Манрике; второй был ниже. Выглядели они крепкими, физически сильными парнями в полном расцвете сил. Не верилось, что эти юнцы, как подумалось Николасу, могли быть обращены пятьдесят с лишним лет назад. Видимо, такой промежуток времени не откладывает на вампирах своего следа. Гаэль же выглядел примерно на двадцать пять, хоть Карьер догадывался, что ему давно перевалило за три сотни лет. Об этом говорили мудрые глаза – они всегда отражают истинный возраст кого бы то ни было; были заметны продольные морщины на лбу. Крепкие жилистые руки были скрещены на груди.
Подчиненные у вампира были совершенно обычными. В их обликах не было каких-либо запоминающихся деталей. Они были такими же, как и многие студенты Университета. Единственное, что отличало их двоих от остальных – легкая бледность кожи. На руках были закатаны рукава легких пуловеров, что давало возможность разглядеть тонкие, с фиолетовым оттенком, вены. Неожиданное появление вампиров заставило отступить Николаса на несколько шагов назад.
  — Рады вас приветствовать, господин Карьер! Меня зовут Максвелл Галантон, — учтиво сказал тот, что был повыше. Легкая улыбка на одну сторону возникла на его губах, а светло-голубые глаза немного прищурились.
  — Энджел Сандерленд, — представился второй, протягивая руку для приветствия. Хоть между ними двумя были какие-то общие черты, внешне они разнились. Энджел был светловолосым, кареглазым. Черты его лица можно было назвать утонченными и в отличие от своего товарища, он выглядел достаточно миролюбивым.
— Гаэль, у вас все слишком быстро!
— Я не люблю растягивать данные мне поручения.
Глубоко сожалея о словах, которые он собирался сказать, Николас подозрительно взглянул на «новых студентов».
  — Если я только узнаю, что кто-то из вас посмеет приблизиться к нашим учащимся в желании удовлетворить свою потребность в крови, я сделаю все, чтобы вас уничтожили… Вы приняты.
  — А что касательно других потребностей… скажем, в общении с дамами? – двусмысленно спросил Гаэль, отчего Максвелл и Энджел прыснули в кулаки.
  — Ваше так называемое «общение» лучше оставьте при себе.
— При себе я оставлю право удовлетворять свою потребность в крови вашими студентками, — откровенно хохоча, сказал Гаэль.
 Багровея от ярости, Николас указал двоим на дверь, чтобы они вошли, а господина Манрике жестом попросил удалиться.
  — Нет-нет, что вы, мне же интересно посмотреть на моих ребят в деле. Они у меня умные, историю знают.
  — Вы не можете присутствовать на лекции, вы не учитесь здесь!
  — Я буду вольным слушателем. Считайте это проверкой. К тому же, я лицо государственной важности, и я имею право…
  — Входите! – сквозь зубы прошипел Николас.
  Аудитория, которая в отсутствие преподавателя шумела на весь этаж, тут же утихла, когда туда вернулся вампир, который так взволновал Эстер, и еще двое никому пока ещё неизвестных парней.
  — Студенты, внимание! Позвольте вам представить еще двух молодых людей, которые отныне будут учиться с вами. Они начинают свою учебу прямо сегодня. Спешу заметить, что они являются представителями расы вампиров, так что попрошу относиться к ним с предостережением, какими бы они не были дружелюбными…
  Вновь перебив Карьера, за что тот уже ненавидел Гаэля, старший вампир кашлянул, привлекая к своей персоне внимание.
  — Ах да.… Позвольте вам представить еще и Гаэля Манрике. Он – посол Роттогора и один из членов совета правления империей. Прошу любить и жаловать. Сегодня он также будет присутствовать на нашем занятии. Мы как раз говорим об основании страны, и, возможно, господин Манрике будет так любезен рассказать какие-то факты со своей точки зрения или с точки зрения вампиров в целом?
  — Я не против, — пожал плечами Гаэль. – С вашего позволения я займу свободное место в конце аудитории.
  — Да, конечно же. Туда же можете отправиться и вы, — он обратился к остальным двум.
 Эстер едва не потеряла сознание, когда в какой-то момент поняла, что старший вампир идет как раз к тому месту, что пустовало возле нее. Она почувствовала, как ее охватила дрожь – скорее от страха, чем от волнения. Полная грудь вздымалась от учащенного дыхания, сидела она напряженно. Торопливо швырнув книжку на пустой стул, она выглядела довольно нелепо. К тому же, ее странное поведение вызвало интерес у окружающих. Обернулись почти все, включая и ее подруг, к тому же много людей смотрело за продвижением новых студентов по аудитории.
  — Пожалуй, вы сядете позади. А я вот тут, — бесцеремонно скинув книгу на пол, Гаэль уселся рядом с Эстер и положил ей руку на колено. – Не бойся, я тебя не укушу.
 Это поведение взбесило Эстер, и она едва сдержалась от того, чтобы не завопить на всю аудиторию, но Николас Карьер уже продолжил свой рассказ, и рыжеволосой девушке пришлось смириться с гневом. Скинув с себя его руку, она яростно принялась водить ручкой в конспекте, пытаясь записывать лекцию.
«Эстер, ну ты же любишь старых вампиров» — сообщала записка, подброшенная Наиной.
Девушка, которую уже била мелкая дрожь от злости, посмотрела в сторону своей соседки. Она уже давилась хохотом – лицо ее раскраснелось, две миниатюрные ладошки закрывали рот и от нее слышались лишь непонятные звуки.
  — Я уверен, мы еще подружимся. А ты пока пиши лекцию, я не буду тебе мешать, — улыбаясь, сказал Гаэль. Его глаза цвета ночного неба были прищурены, и казалось, что он внимательно изучал рыжеволосую девушку. Через некоторое время он совершенно изменился в лице. Он стал донельзя серьезным, внимательно следил за каждым жестом Эстер, а она в свою очередь старалась его игнорировать.
 Когда занятие закончилось, Эстер даже не поверила своим глазам, повернувшись в сторону, где сидел Гаэль. Теперь его там не было, и сколько бы и кого бы она ни спрашивала, никто не видел, как он вышел.
   — У меня сейчас штрафные часы в библиотеке, — вздохнула Кира, обернувшись к недоумевающей Эстер.
  — Мне кажется, и у меня тоже, — закатила глаза Эна. – Я сегодня опять опоздала, хотя мне казалось, что ничего не собьет меня с праведного пути именно в это утро, — неожиданно хихикнула она. – Просто залюбовалась красотой Равнин и даже не заметила, как прошло полчаса.
  — А-а-а… понимаю, — протянула Эстер, на мгновение исчезая под столом. Она достала оттуда сброшенную книгу и уставилась на нее, словно это была какая-то реликвия.
  — Видимо, Эстер на сегодня закоротило. Знаете, я с вами в библиотеку пойду, мне кое-что нужно поискать.
  — Ага! А для меня там книжечку припасли! Так что я тоже пойду. А эту любительницу вампиров тоже с собой возьмем. Я уверена, что она ничего не слышала из сказанного нами, но потом, когда она поймет, где находится, тоже найдет, чем заняться.
  Эстер отчужденно кивнула, затем встала и пошла по направлению к выходу
 До следующего занятия оставалось еще полчаса, и часть «штрафного времени» студентки могли отработать именно в этот промежуток. Для того чтобы зафиксировать факт своего присутствия в библиотеке, они проходили очень странную процедуру – при входе в читальный зал сидел старый маг, который практически ничего не видел, а на плече у него восседал черный ворон. Для того чтобы пришедшего «запомнили», нужно было назвать свое имя и фамилию – ворон, будто всё понимая, громко каркал, и маг, глядя сквозь толстенные очки, записывал студента в журнал. Если кто-то пытался обмануть такую «регистрационную систему», ворон начинал протяжно кричать, отчего магу было сразу ясно, что перед ним – мошенник, и тогда он имел право обратить жулика в лягушку на количество времени, соразмерное его «штрафу». Со стороны это было довольно забавно, но тем беднягам, которые квакали, были совсем не до шуток. Когда девушки поднялись в библиотеку, они как раз застали мага за тем, что он обращал Диметрия, их одногруппника, в большую бородавчатую жабу.
  — Второй раз на неделе, Диметрий, — сказала Эстер.
 
Глава № 2
— Рада вас видеть, — почти пропела миссис Глетси, преподаватель Методики Заклинаний. Ее звали Луизой – это была высокая блондинка, около тридцати лет, с добрым характером и хорошим чувством юмора. Студенты любили ходить к ней на занятия и почти не пропускали их. Вернее сказать, те, кто никогда не «попадал» на эти занятия, даже и не думал исправляться в будущем.
  — Думаю, мы сейчас проверим ваше задание на сегодняшний урок, а затем приступим к новому материалу. Кто пойдет первым? Может быть ты, Надин?
 Девушка, к которой обратилась преподаватель, оторвала взгляд от книги. Глаза ее забегали – она не знала, как отвертеться.
  — Понимаете ли, я не смогла выучить заклинания, так как… была занята другими вещами.
  — Какими же, мисс?
  — Достаточно… важными, — запинаясь, проговорила Надин. Среди студентов эта девушка уважением не пользовалась. Слыла она недалекой, однако всем и всегда казалось, что это лишь ее маска. В том, что она способна на большее, были уверены почти все окружавшие ее люди.
  — Что же, как обычно, — пожала плечами миссис Глетси. – Может быть ты, Неона?
Девушки с сочувствием посмотрели на нее, и Эстер попыталась телепатически подсказать ей. Заклинание, которое ей выпало рассказывать, было сложным  — третья его строфа никак не давалась Неоне.
  «Высокая интонация в начале, ударение на второе слово», — шептала она, ведь именно это было основной составляющей заклинания.
  Неожиданно лицо Неоны озарилось радостью, и она повторила эту фразу, так как она ей подсказала. Спустя мгновение в воздухе воспарила зеленая полупрозрачная сфера – результат заклинания.
 Миссис  Глетси критично взглянула на результат и сказала:
  — Садись Неона. Только благодаря способности Эстер проникать в чужие головы, ты смогла довести дело до конца. Впредь внимательней учи важные элементы заклинания.
 Неона кивнула и направилась к своему месту. «Спасибо!», –  подумала она, рассчитывая, что Эстер услышит ее благодарность.
 И естественно, она это услышала. Радостно улыбнувшись, Эстер откинулась на спинку стула.
  — Мисс Моруэлл, мне кажется, вы тоже хотите ответить?
   Девушка поднялась с места и прошла к трибуне. Закрыв глаза, она принялась с выражением читать заклинание:
 
Яркое пламя – угасни помалу!
Звон ручейка – затеряйся в горах!
Сильные волны – не бейтесь о скалы!
Воздух рассветный – растай на ветрах!
 
  Заклинание требовало особой постановки голоса, но Эстер полностью справилась со своей задачей. Когда она произнесла последнюю строчку, аудитория озарилась голубым мерцающим светом.
  — Отлично, – констатировала профессор и записала отметку в своей книге. Эстер счастливо улыбнулась и присоединилась к подругам.
  — А можно я тоже? – одновременно подали голос Наина и Айри, и переглянулись.
  — Я первая! – снова в один голос проговорили девушки и все засмеялись.
  — Не сегодня, – отказала им миссис Глетси и выудила из сумки какую-то толстую папку. – Это ваша домашняя работа.
— Я раздам, – кинулся помочь Диметрий. Он с необычайной шустростью выдал каждому по пергаменту. Все молча изучали полученное, и лишь одна Надин задала вопрос:
  — А что это?
 Миссис Глетси поморщилась, но все же терпеливо ответила:
  — Это твое домашнее задание.
  — Надин, это заклинание, которое ты должна выучить, – объяснила Альна.  – Ну что здесь непонятного? Давай прочти.
  — Может не стоит? – шепнула ей на ухо ее подруга Вита, но Альна лишь махнула рукой и принялась наблюдать за Надин.
 Та откашлялась и принялась читать. Уже с первых слов Кире показалось, что что-то пошло не так. Она сидела тихо, черкая на листке чертиков, как вдруг ощутила у себя под ногами что-то мокрое. Девушка опустила взгляд на пол и увидела небольшую лужицу, которая неожиданно стала разрастаться.
  Тут уже и миссис Глетси заметила неладное.
  — Быстро к выходу, – выкрикнула она, и все сорвались с мест, спеша к двери. Но было поздно.
 Вода стала сочиться прямо из стен, сбегая обильными ручьями из щелей между камнями. Закапало и с потолка, и все находившиеся в аудитории студенты запаниковали.
  — Немедленно успокойтесь! – выкрикнула профессор. Вода доходила им до середины голени, и половина девушек взобралась на столы, хоть как-то пытаясь спастись от полнейшего промокания. Однако вода, капающая с потолка, не давала им расслабиться и лишала их надежды на спокойное, и главное, сухое будущее.
  — Надин, ты больше никогда не будешь читать заклинания! – верещала Наина, пытаясь поймать свою туфлю, плававшую маленьким корабликом вокруг стола, на котором она сидела.
 Но в комнате не было той, которая учинила этот беспорядок.
— Телепортировалась, – процедила Эна и гневно сжала кулаки.
  — Первыми с корабля бегут крысы, – не преминула согласиться с ней Наина.
  — Это неважно, – отмахнулась Айри. – Давайте все сосредоточимся и сделаем магический круг. Это ведь может помочь, правда?
 Преподаватель согласилась и спрыгнула в воду. Теперь вода доставала до пояса, и срочно требовалось решать эту проблему. Остальные с очень большой неохотой последовали ее примеру, взялись за руки и приготовились повторять за миссис Глетси заклинание.
 -Закройте глаза, сосредоточьтесь на своей цели. А наша цель – убрать отсюда воду. Все, у кого стихия-повелитель – Вода, прошу принять на себя бóльшую ответственность, так как вам будет легче справиться, чем остальным.
  Несколько человек, в числе которых была и Айри, вошли в круг и образовали там еще один. Теперь их было два – внутренний, где стояли студенты основной стихии, и внешний, где находились все остальные. Постепенно, по мере произнесения слов заклинания, вода стала воронкой закручиваться в центре. Она стала стремительно испаряться, и вскоре пелена молочного пара окутала аудиторию.
  — Откройте кто-нибудь окна, — едва пролепетала Кира, которой борьба со стихией далась очень сложно. На полу все еще оставались небольшие лужицы, но Диметрий, который взял откуда-то тряпку с ведром, суетливо вытирал каменный пол аудитории.
  — Тебе лучше? – заботливо поинтересовалась Эстер у подруги, которая сидела у стены, держась за голову.
  — Не могу так сказать, — тихо прошептала она и сию же секунду потеряла сознание.

  Когда Кира открыла глаза, она увидела двух преподавателей в компании девушек, хлопочущих над ней. Была миссис Глетси, а еще миссис Гонте, преподаватель Трансформации. Зачем они были здесь, в ее комнате, девушка не понимала.
  — Ох, хвала небесам, ты очнулась, – воскликнула Айри, сидевшая на краю кровати. Кира улыбнулась и сделала попытку встать, но у нее не хватило сил, и она обессилено опустилась на подушки.
  — Да, что-то я переусердствовала, – голос Киры немного дрожал, и это не осталось незамеченным для Эстер, которая моментально прочитала ее мысли. Девушка покачала головой.
   — Ну и как она? – поинтересовалась Луиза Глетси, приблизившись, не прекращая размешивать в стакане какую-то микстуру неестественно фиолетового цвета.
  Девушки удрученно молчали, не зная, что ответить. Между ними затянулась слишком длинная пауза и Кира поспешила ее прервать:
  — Да я просто слишком много силы истратила, ерунда…
  — Или может быть, ею кто-то воспользовался, – предположила Лана Гонте – молодая женщина с забавной короткой рыжей прической. Маленькая, хорошо сложенная Лана вовсе не походила на преподавателя. Одевалась она по-молодежному и ее часто путали со студенткой. Тем не менее, ей был тридцать один год.
  — Что вы имеете в виду? – взволнованно спросила Кира, чувствуя, как у нее немеют губы. Девушка ощущала в себе непонятную дрожь и никак не могла ее унять. Возможно, это было последствие обморока, а может быть, слова преподавателя ее напугали.
 Она искоса наблюдала за тем, как мисси Глетси что-то шептала над стаканом, и жидкость в нем стала прозрачной.
  — Пей!
 Глаза Киры увеличились в размере. Она отрицательно покачала головой, наотрез отказываясь пить дурно пахнущее вещество.
  — Настойка абсолютно безопасна. Она живо восстановит твои потраченные силы, и ты сможешь немедленно прийти в себя.
 Скривившись так, будто ее заставили съесть корзинку омерзительно кислых лимонов, Кира дрожащей рукой взяла стакан и залпом выпила микстуру. На вкус она была отвратительной, но девушка и вправду почувствовала себя лучше буквально сразу же.
  — Вот видишь, я же говорила! А теперь отдыхай! Твои подруги присмотрят за тобой, а мы с миссис Гонте еще подумаем, что же могло произойти.
 Теперь Кира стала понимать, что Лана в комнате была неспроста – она умела определять ауру с необычайной легкостью, а если бы ее предположение насчет того, что кто-то воспользовался энергией девушки, было верно, аура была бы отличной от нормальной. Все это время, пока Кира пыталась отпираться от «помощи» миссис Глетси, преподаватель внимательно изучала девушку, и казалось, она уже могла дать четкий ответ. Естественно, у произошедшего  была причина, однако понять ее было тяжело.
 Когда преподаватели покинули комнату девушек, Луиза нетерпеливо спросила Лану:
  — Ну что? Ты поняла, в чем дело?
 Она, замешкавшись, пожала плечами и ответила:
  — Похоже на проявление энергетического вампиризма. Вопрос в другом. Кому это понадобилось? Думаю, мы могли бы попросить мсье Д’Арантуа прибыть в Ардарию, чтобы он изучил девушку, как следует.
  — Хорошая идея. Надеюсь, он сейчас не занят более важными делами. Тогда так… Сейчас я отправлюсь к Николасу и оповещу его о наших намерениях, а ты пока последи за ней. По возможности, предупреди остальных девушек, чтобы не слишком ее беспокоили. И, конечно же, никаких посещений больной, — Луиза улыбнулась и направилась к лестнице.
 
Глава № 3
  — Очень хорошо, что вы решили сообщить эту новость мне, — серьезно сказал Николас, расхаживая по своему кабинету, заложив руки за спину. – Луиза, а вы уверены, что это может быть что-то серьезное?
  — Вряд ли студенты теряют сознание просто так. И я не думаю, что мисс Гроссо потеряла сознание только потому, что заклинание потребовало много сил. К счастью, оно относится к разряду общепринятых, и использовать его могут маги даже начального уровня. Как сказала Лана, она почти уверена, что это было нападение. Кто-то питается ее энергией.
— Что же, тогда я немедленно отправлю весть в Королевство Эсгар, чтобы мсье Д’Арантуа почтил нас своим присутствием. Он действительно хороший специалист, так сказать. Ему ничего не стоит «прочесть» мисс Гроссо и с точностью сказать, кто смел посягать на ее энергию. Думаю, он появится в Университете примерно через полчаса. Задействуйте наш телепорт. За это время, будьте любезны, также собрать преподавателей Совета, и мы поговорим.
  — Конечно, — сказала миссис Глетси и покинула кабинет Николаса Карьера. Мужчина стер с лица дружелюбную улыбку и нахмурил брови.
  — Ну и как мне теперь найти этого упыря? – рассерженно выкрикнул профессор, мечась по кабинету, подобно тигру в клетке.
  — Если вы обо мне, меня искать не надо, — услышал мужчина голос Гаэля в кабинете.
  — Где вы?! – внезапно стушевавшись, спросил Карьер, браня себя за несдержанность в высказываниях.
  — Где-то в вашем сознании. Не могу сказать с уверенностью.
  — Послушайте, это вы развлекаетесь?
  — Чем, позвольте?
  — Тем, что наша студентка потеряла сознание и сейчас плохо себя чувствует.
  — Нет-нет, я таким не занимаюсь.
  — С чего бы мне вам верить?
  — Возможно хотя бы потому, что я говорю правду.
 -  Если это не вы, это ваши подчиненные, определенно! Я знал, что толку от вашего нахождения не будет, лишь проблемы!
  Николас почувствовал, как у него немеют руки.
  — Скажите, может вас можно успокоить иначе? Просто я тут у вас по мыслишкам побродил и узнал, что вы жутко боитесь артрита. Это у вас как мания какая-то. Так что если вы не прекратите закатывать истерику, ведь мужчинам это совершенно не свойственно, я заставлю вас мучиться такими болями, которыми вам даже и не снилось. А если я прошу поверить мне, что ни я, ни мои подчиненные не имеют отношения к этому делу, вам следует принять мои слова во внимание и снять все пустые обвинения!
  — Хорошо, хорошо! Только остановите это! – с ужасом смотрел Николас на свои руки, наблюдая за тем, как пальцы поочередно сжимаются от судорог.
— Сию же минуту.
После этих слов профессору стало намного легче.
  — Тогда кто, если не вы?
  — Мало ли, кто это может быть! – голос господина Манрике был достаточно возмущенным для того, чтобы понять, что он точно не имеет отношения
к произошедшему. – Такими приемами частенько пользуются ведьмы. Им нужна чужая энергия, чтобы у них были свои силы.
  — Но у нас в Университете нет ведьм!
  — Почем вам знать? Может, какая-то и завалялась!
— Исключено! Обычно, если мы берем студента, все его способности проявляются достаточно быстро в стенах Университета. Мы бы точно определили ведьму.
  — А кто вам сказал, что это может быть студент или студентка?
— Что вы имеете в виду?
  — Ничего такого. Просто отвлекаю ваше внимание от ненужного. Вам стоит присмотреться  к тому, кого и не видно.
  — Что за чушь вы несете, господин Манрике?
Но ответа не последовало. После ментальной связи с вампиром Николас чувствовал себя выжатым, как лимон. Он уселся в свое кресло, как вдруг в дверь требовательно постучали.
  — Да?
  — Господин Карьер, мсье Д’Арантуа прибудет совсем скоро. Пройдите в зал советов, — в кабинет заглянула его помощница.
  — Да, да, иду уже, — раздраженно пробормотал Николас, потирая запястья покалывающих рук.

  — Я понял, что мне нужно делать, — сидя за столом и сложив руки шпилем, сказал тот, кого с таким нетерпением ждали. Это был Мэйвель Д’Арантуа, член королевской семьи Эсгара, государства эльфов, которое находилось на восток от Ардарии через Сиранское море. В отличие от всех чинных и высокомерных эльфов, Мэйвель был абсолютно лишен надменности. Напротив, будучи  в меру отзывчивым, довольно добрым и приятным, он скорее составлял исключительный случай. Как и все эльфы, он был красив и изящен – волосы платинового оттенка аккуратно лежали, прикрывая остроконечные уши; серые, с легким тоном фиолетового, глаза внимательно изучали присутствовавших в зале; дополнял образ его богатый, изысканный костюм.
  — Нам лестно, что вы согласились нам помочь, — сказал Николас.
  — Скажите, Мэйвель, когда вы сможете осмотреть девушку? – спросила медсестра Университета, Джей.
  — Думаю, как только выйду из этого зала, — легко улыбнувшись, ответил он.
 -  А она быстро поправится? – подала голос Амия Хог, хранительница артефактов.
  — Полагаю, что да.
  — Что же, мы все решили. Я вас сопровожу, мсье Д’Арантуа, — поднялся Николас, но Мэйвель жестом попросил его остаться на месте.
  — Зовите меня по имени, прошу, — добродушно сказал эльф. – Я сам смогу найти дорогу, не беспокойтесь.
 Гость встал, откланялся, и направился к выходу.
  — Прелестнейший молодой человек, — умиленно сказала миссис Гонте, глядя ему вслед.
 
  — Кира! Лежи смирно! – ворчала Эстер, пытаясь укрыть подругу одеялом. Хоть было уже начало марта, через раскрытые окна по-прежнему  врывался морозный воздух, а преподаватели решили, что после обморока свежий воздух – то, что нужно. Хоть девушки уже сидели синего цвета и постукивали зубами, они хотели, чтобы Кира поскорее поправилась, и смиренно мерзли, лишь бы с ней все было хорошо.
  — Эстер! Мне уже надоело под этим одеялом лежать! Меня же не парализовало, в конце концов! Я сама в состоянии справиться!
 Рыжеволосая девушка насупилась, отошла и села на стул у самого окна.
 «Здесь очень холодно, Кира, чувствуешь?» — мысленно издевалась девушка над подругой, проникнув в ее мысли. Кира, почувствовав кожей то, что ощущала Эстер, в ту же секунду укуталась в одеяло. 
 Между тем в дверь постучали.
  — Девушки, откройте. Я пришел навестить больную.
 Все переглянулись между собой, даже не представляя, кто бы это мог быть.
Эна быстро подошла к двери, повернула ключ и замерла на месте от удивления.
  — Э-э-э, вы кто?
  — Доктор, — хохотнув, сказал Мэйвель. – Дамы, будьте добры покинуть комнату, мне нужно осмотреть вашу подругу.
 Девушки недоуменно переглянулись, однако спорить не стали. Повинуясь, они вышли в коридор. Все, кроме Наины, были заинтересованы персоной этого незнакомца. Видя, что белокурая девушка чем-то рассержена, Айри осторожно поинтересовалась:
  — Что тебя так взволновало?
  — Я уже знаю этого эльфа! Мы виделись однажды! Вы же знаете, что я из Умаширха. Это хоть и независимая область, там живут много и эльфов, и магов, но Ардария и Эсгар постоянно претендуют на нее! Откровенно говоря, надоело уже! Но сейчас не об этом. Этот тип повадился приезжать в Умаширх на охоту!
  — Хм, с чего вдруг?
  — Он со своим братом-принцем часто наведывался к нам, уничтожая оленей, этих милых зверушек! – Наина говорила с таким сожалением, что Айри даже прослезилась. – Каждый раз, когда они приезжали, мы с семьей запирались в доме, так как терпеть не могли этих высокомерных выскочек, тем более, королевских кровей. Но однажды они застали меня в лесу. Вот этот, — Наина кивнула в сторону двери, — был почему-то отдельно от остальных, но он держал в руках пару подстреленных перепелок, а за спиной у него висел лук! И когда я спросила у этого варвара, не жалко ли ему этих несчастных птиц, он лишь пожал плечами и сказал, чтобы я убиралась с дороги, покуда меня не постигла та же участь!
  — Никогда бы не подумала! Он кажется таким безобидным! – удивленно воскликнула Эна.
  — Ты смотри, не обольщайся!
 
 Тем временем, Мэйвель подошел к постели Киры и заботливо поинтересовался:
  — Как вы себя чувствуете, мисс Гроссо?
  — Уже намного лучше, — слегка смущаясь, сказала Кира.
  — Позвольте вашу руку, я хочу посмотреть, что с вами произошло.
 Кира вытянула из-под одеяла руку, которая тут же покрылась мурашками от холода, и покорно вложила ладонь в руку Мэйвеля. Эльф закрыл глаза, сосредотачиваясь. Его брови надвинулись на переносицу, веки стали подрагивать, но он продолжал «читать» ее.
  — Поверить не могу! Это действительно была атака. Но едва я приближаюсь к тому, кто это сделал, меня отбрасывает какой-то защитой! Не понимаю, кто бы мог это сделать!
  — Кому я понадобилась? Во мне нет ничего особенного, чтобы специально за мной охотиться, — испуганно пролепетала Кира. Казалось, что она вот-вот расплачется. – Может быть, это все-таки просто усталость?
 Мэйвель покачал головой, поджав губы.
  — К сожалению, придется вас разочаровать. К тому же, вы не были умышленной жертвой. У меня создалось впечатление, что вас нашли случайно и решили воспользоваться свежей энергией. Пожалуй, я готов сделать кое-какие выводы, но вам их сообщат уже преподаватели после того, как я с ними пообщаюсь. Всего доброго, мисс Гроссо. Рассчитываю на ваше скорейшее выздоровление!
Легко поцеловав руку девушки, эльф покинул ее комнату. Туда мигом вернулись подруги Киры.
  — Ну что он сказал?
  — Я стала случайной жертвой какого-то монстра. Вроде как моей энергией кто-то воспользовался.
  — Постой.… Кажется, миссис Гонте говорила об энергетическом вампиризме. А не мог ли это быть тот самый вампир, который сегодня с нами на лекции сидел или его пособники? – неожиданно предположила Эна.
  — Пожалуй, я могла бы с ним поговорить! – предложила Эстер. На громкое: «Я пойду с тобой» от Эны она отреагировала категорическим отказом.
 
Глава № 4
Эстер уверенно направлялась на второй этаж. Не понятно, чем она была движима, но шла она четко в определенную аудиторию, и она даже знала точный ее номер.
  Резко открыв дверь, она увидела внутри Гаэля Манрике, который сидел на стуле, закинув ноги на преподавательский стол.
  — Какая ты податливая! Твои мысли так легко направить в нужное русло!
  — Что?
  — Разве ты еще не поняла, что я хотел, чтобы ты пришла сюда?
  — У меня очень мало времени! Мне нужно кое-что у вас узнать.
  — Дерзай, — сказал вампир, закуривая.
  — Вообще-то…
  — Вот только не надо мне тут моралей читать. «В Университете не ку-урят!» — писклявым голосом передразнил ее Гаэль. – Давай свой вопрос.
  — Это вы напали на Киру?
 Вампир закатил глаза.
  — Вы издеваетесь, параноики несчастные? Вы что, и вправду думаете, что все вампиры промышляют энергетическими охотами? Явно не я …
  — А…
  — И не мои люди. Ты узнала все, что беспокоило твое несчастное сердечко?
 Эстер хмыкнула и развернулась уходить, но вампир мигом оказался возле нее. Его холодная рука сжала ее запястье.
  — Надо отвечать, когда я задаю свой вопрос, договорились? – он затянулся и выпустил облако дыма прямо девушке в лицо.
  — Хам! Что ты себе вообще позволяешь! – девушка замахнулась для пощечины свободной рукой, но Гаэль изловчился схватить ее раньше.
  — Что теперь делать будешь? – улыбнувшись краем губ, сказал Гаэль, приблизившись к ее лицу вплотную.
  — Господин Манрике? – в аудиторию заглянул Максвелл. Вампир тут же отпустил Эстер, и она мигом исчезла из аудитории.
  — Что тебе, Галантон?
  — Я так понял, это она?
  — Верно. Не спускай с нее глаз, уяснил?
  — Слушаюсь.
 Эстер, непонятно каким образом, появилась на четвертом этаже у своей комнаты всего лишь за какие-то две минуты. Она остановилась, опершись спиной о стену в желании отдышаться. Дверь ее комнаты отворилась, и оттуда показалось лицо новичка, Энджела.
  — А ты что тут делаешь!  — взвизгнув от испуга, спросила Эстер.
 Парень пожал плечами и ответил:
  — Задание выполняю. Знакомлюсь со студентами своей группы.
  — Что?
 Эстер бесцеремонно отпихнула его в сторону и открыла дверь шире. В комнате сидели Айри с Наиной, там же был и Максвелл, который еще две минуты назад общался со своим «боссом».
  — Что вообще тут происходит? Эна где? – Эстер побагровела от злости.
  — Эстер, ты могла бы быть чуточку дружелюбней, — укоризненно сказала Наина, а затем обратилась к Энджелу: — Так что ты говоришь, ты бывал во всей Европе?
  — Конечно же, у нас очень увлекательная жизнь, — заговорщицки подмигнул Максвелл и Айри хихикнула.
  — Прочь из моей комнаты… живо…
Девушки не поверили своим ушам, однако, видя состояние Эстер, не стали ей возражать. Что-то шепнув вампирам, они быстро покинули комнату.
  Как только дверь закрылась, Эстер услышала звук падающего тела.
  — Не верьте ей! Она не та, за кого себя выдает! – кричала Айри по ту сторону двери. Эстер испуганной выскочила в коридор, увидев лишь то, как Максвелл заносил девушку в соседнюю комнату.
  — Что произошло? Что за день сегодня такой! – причитала Кира, брызгая водой на Айри, которая находилась в беспамятстве.
  — Она просто стояла, потом упала на пол и стала кричать! И вот что с ней сейчас?!
  — Я сбегаю за миссис Гонте, — торопливо сказал Энджел.
 

  — Что со мной? – придя в себя, простонала Айри, совершенно недоумевая, как она «переместилась» из комнаты Эстер в свою. Она попыталась вспомнить, но в памяти было пусто, словно кто-то стер все ее воспоминания.
   Наина жалостливо потрепала ее по голове.
  — Это похоже на видение, – высказала свою версию миссис Гонте. Миссис Глетси, которая решила пойти вместе с Ланой, удивленно подняла брови. Она обратилась к Эне, которая суетилась возле Айри:
  — Скажите, а у нее раньше случались подобные…,- она запнулась, – так сказать, приступы?
  Девушки переглянулись и взглянули на Айри. Ее глаза странно расширились, и она замотала головой. Эна с жалостью смотрела на нее, и все же молчала. Первая сдалась Эстер.
  — Айри, прости. Но надо.
  Теперь она обратилась  к преподавателям:
  – Был один случай. Несколько недель назад она тоже отключилась и выдала какую-то странную фразу…
  — Какую? – моментально отреагировала миссис Глетси.
  Эстер грустно покачала головой.
  — Увы, я не помню.
  — Зато я помню, – неожиданно сказала Кира. – Это было «Бойтесь!», и все.
  То, что сообщили девушки, сильно озадачило преподавателей. Они даже не знали, что у их студентки, скорее всего, есть дар прорицания. Правда, плохо выраженный,… но все же, это заставляло задуматься. Особенно их волновало сегодняшнее странное пророчество Айри.  Оно было непонятным и в тоже время пугающим.
  — Что же нам ожидать? – шепнула на ухо Луизе Лана. Та не ответила, потому что сама была в замешательстве.
  Эна слышала эту фразу, и ее очень удивило поведение преподавателей. Похоже, те сами не знали в чем дело
«Это довольно странно», — думала девушка. Тогда, когда Айри в первый раз потеряла сознание, Эна сразу заподозрила, что это не было результатом банального переутомления. Айри же почему-то отказывалась воспринимать все  всерьез. Эна вспомнила, как Айри умоляла их ничего не рассказывать преподавателям. Девушки согласились.
  «Я с тобой полностью согласна», — неожиданно раздался в голове Эны голос Эстер.
  «Как ты смогла это сделать? Я же блок поставила!» — она яростно сверлила глазами несчастную Эстер. Правда, «несчастная» особо от этого не мучилась.
  «Я не знаю.… Наверное, ты просто блок слабый поставила», — отмахнулась она и пожала плечами.
  «Блок слабый…», — мысленно передразнила ее Эна. – «Как такое могло случиться?»
  Эстер не ответила. Она взволнованно оглядела всех присутствующих и снова обратилась к подруге:
  «Вспомни слова эльфа насчет Киры – кто-то воспользовался ее энергией!»
  «Это же чушь! Сразу два нападения в один день?» — отрезала девушка.
  Эстер хотела было что-то добавить, но сознание Эны неожиданно оказалось для нее заблокированным. Она окинула удивленным взглядом подругу и пожала плечами.
  — Значит так, – неожиданно сказала миссис Глетси. – Сейчас все расходятся по своим комнатам, а нам придется серьезней задуматься над этой задачей.
 
Глава № 5
  Луна уже давно взошла, и Эна сидела у окна и с грустью смотрела на нее. Молочного цвета диск ярким пятном повис посреди черного ночного неба. Несколько одиноких звезд светились блекло по сравнению с ним.
  Из головы никак не выходил случай с Айри, а точнее ее странное пророчество. Мысленно соединив обе части, девушка пришла к выводу, что возможно среди них есть или будет враг под чужой личиной. Ну, конечно же! И его стоит опасаться.… Но вот кто этот «враг»?
  Также ей вспомнилась история Киры и то, что ее блок, который все они изредка применяли против любопытства Эстер, почему-то на некоторое время ослабел. Возможно, этот самый враг и является причиной всего этого?                 
  — Кругом одни тайны! – пробормотала девушка, поглядывая на мирно спящую Эстер. Она спала крепко, раскинув руки и ноги. Эну это насмешило, и она едва удержалась от того, чтобы не рассмеяться в голос.
  Девушка повернулась к окну и снова погрузилась в свои грустные мысли. Завтра предстояли важное занятие по трансформации. Именно это волновало Эну больше всего. К предстоящему занятию требовалось научиться превращаться в какое-нибудь мелкое животное. Как сказала миссис Гонте, на нечто большее они пока что еще не способны. Эна всю неделю, как проклятая, пыталась освоить этот прием, но толку не было. Она с завистью наблюдала, как остальные  умело обращаются в кроликов или шиншилл, в то время как даже обращение в насекомого было за пределами её умений.
  От обиды  Эна всхлипнула и ударила кулаком по раме. Раздался сухой треск и она, вздрогнув, метнула быстрый взгляд на Эстер, которая тут же тревожно засопела. Лишь когда подруга, повернувшись на другой бок, продолжила спокойно смотреть свои сны, Эна облегченно выдохнула.                                                                                                                  
Девушка вновь принялась разглядывать пейзаж за окном. Из их комнаты окрестности Университета выглядели поистине волшебными ночью – недалеко от центрального входа раскинулся необычайной красоты пруд, еще немного подмерзший по краям, и от этого напоминавший огромное зеркало, в глади которого отражалась и луна, и одинокие звезды.
Снег, который лежал то тут, то там, постепенно таял, и как только он совсем сойдет, они будут праздновать Весенний Бал. Волнительное событие, весьма волнительное.
  Очарованная красотой Равнин и сладостью предстоящего события, Эна и не заметила, как Эстер проснулась и встала возле нее.     
  — Эстер? Ты меня напугала!
  — А кого ты тут ожидала увидеть? Призрака? – рассмеялась девушка. Эна отрицательно покачала головой.  — Ты почему еще не спишь?
  — Просто раздумываю о том, почему у меня не выходит трансформация, – Эна вздохнула. Она вновь ощутила, как волны грусти поочередно накатывают и накрывают ее с головой.
  — Тебе просто нужно забыть об этой сложности. Просто выкинь ее из головы.
  — Легко тебе сказать, у тебя такой проблемы нет.
  — Знаешь, я почему-то уверена, что именно трансформация у тебя будет получаться лучше всех из нас!
  — Ты ведь не Айри, наш неожиданно проявившийся пророк! Ты можешь только мысли читать.
  — В таком случае, мне не составит труда внушить тебе, что ты все сможешь, — коварно ухмыльнулась Эстер.
  — Не знаю, что ты задумала, но ты можешь попробовать…
… Через несколько минут Эна уже спала, позабыв о печалях, а ее место у окна заняла Эстер.
Неожиданно она перевела взгляд с неба на лужайку под своим окном. Во мгле ночи под разлогим дубом кто-то стоял. Эстер долго вглядывалась в темноту, но затем ее глаза привыкли;  к тому же, луна светила достаточно хорошо, чтобы увидеть, как вспыхнул огонек.  Кто-то закурил. У Эстер уже не оставалось сомнений, кто это мог быть.
  Девушка уже прекрасно видела, как Гаэль, стоя под деревом, оперся спиной о его ствол, сложил руки на груди и смотрел куда-то в сторону пруда. Затянувшись, он запрокинул голову и выпустил дым. В этот момент Эстер почувствовала странное чувство. Что-то в этом наглеце было притягательное, хотя она совершенно не отрицала многих факторов, которые могли повлиять на ее сознание – ночь, луна, вампир, и еще много всякой всячины.
 Внезапно Гаэль обратил свой взгляд на ее окно и улыбнулся. Эстер настолько сильно испугалась, что ее «застукали», что быстро отошла от окна, прижавшись к стене. Сердце ее сильно колотилось, в висках пульсировала кровь, заглушая остальные звуки. Немного отдышавшись, она бросилась к постели, нырнула по одеяло и натянула его по самый подбородок. Едва ее голова коснулась подушки, она ощутила приятную слабость в теле и последовала примеру Эны, сладко задремав.
 
Глава № 6
    Уже битый час Наина красила свои ногти. В первый раз она аккуратно накрасила их кроваво-красным лаком и тут же не менее аккуратно стесала лак на указательном пальце, когда пыталась выудить конспект из тумбы. Следом пошла новая порция ацетоновой атаки.
Глубоко вздохнув, девушка решительно стерла с ногтей всю эту «кровавую» красоту и открыла другую баночку лаком. Айри, все это время разглядывавшая журнал на кровати, сдавленно охнула.
 - Да я же скоро задохнусь от твоей отравы! – вполне справедливо возмутилась она, прикрывая нос руками
 Наина хмыкнув, продолжила рисовать на ногтях замысловатые узоры.
  — Ну а что я могу сделать? Красота стоит жертв! – буркнула она, сама уже чувствуя подозрительное щекотание в носу.
  — Ага, стоит.… Причем моих жертв! – ехидно согласилась Айри, вставая с кровати и откладывая глянцевое издание.
  — Ты куда? – равнодушно поинтересовалась Наина, не отрывая голову от своих художеств. Малейшая ошибка — и придется делать все заново.
 Подруга направилась к двери, по дороге спотыкаясь об мягкие игрушки – подарки поклонников.
  — Пойду, пройдусь, – сказала она и добавила – Когда закончишь, открой окно, пожалуйста! Нам ведь еще спать здесь!
  Наина кивнула, и у Айри на миг создалось впечатление, что та ее и не слушает. Поглядев в последний раз на подругу, которая продолжала заниматься своими ногтями, Айри решительно покинула комнату, не в силах больше там находиться.
   Она медленно шла, осторожно ступая по ковровой дорожке их жилого этажа. Куда она шла и зачем – этого Айри не знала. Спустившись на третий этаж, она принялась блуждать по пустынным коридорам учебного корпуса. Всюду царила тишина.
  На третьем этаже нигде не горел свет, и лишь луна позволяла девушке не споткнуться о какое-либо препятствие. Было довольно поздно, и она рисковала натолкнуться на кого-то из преподавателей, но все же ей очень хотелось погулять в одиночестве. Сама того не замечая, она дошла до конца коридора и принялась подниматься по лестнице, ведущей прямо в Южную Башню, где находился Запретный Корпус. Туда, согласно правилам Университета студентам вход был запрещен и любой нарушивший устав, подлежал отчислению. Она медленно поднималась вверх, шаг за шагом, ступая по кованой лестнице и нисколько не задумываясь о последствиях. Мысли Айри витали где-то далеко, не давая девушке вернуться в реальность. Девушка опомнилась, только тогда, когда едва не ударилась лбом о каменную колонну. Словно очнувшись, девушка пораженно начала разглядывать сине-зеленые стены Запретного корпуса. Первой мыслью в её голове был вопрос – как она  сюда попала? Айри отчетливо понимала, что находится чуть ли не в шаге от запретного места и… от отчисления. Она начала разрываться между двумя совершенно разными чувствами – страхом и любопытством. Девушка на секунду замешкалась, но она все же рискнула идти дальше, понимая: потом она об этом пожалеет
   Сердце отчаянно билось от восторга, переполнявшего ее, когда она пребывала в этом месте, на которое было наложено строжайшее табу. Это был самый обычный коридор, с теми же стенами, окнами, даже картинами… И что в нем было запретного, Айри понять не могла. Девушка собралась поворачивать обратно, как неожиданно услышала какой-то шорох. Ее сердцем овладел испуг. Это мог оказаться любой из преподавателей и тогда…и тогда…
Так страшно Айри еще никогда не было. Шорох повторился, за ним послышались шаги. Кто-то шел  позади нее! Не задумываясь о последствиях, она спряталась за ближайшей колонной и принялась осторожно выглядывать, надеясь увидеть того кто ее так напугал. Но в коридоре было очень темно, и Айри слышала только скрип половиц. Неожиданно появилось серебристое сияние, озарившее темное помещение.
  Девушка выглянула из своего убежища и сразу же поняла, что боятся ей больше нечего. В Запретном Корпусе, кроме нее, теперь находился еще один студент. Но Айри не могла понять, кто же именно это был. Она тщетно старалась разглядеть его со спины.
 Тем временем «незнакомец» подошел к одной из кованых дверей и остановился. Он провел ладонью перед собой, и Айри увидела какие-то магические знаки, которые начали проявляться.
— Проклятье! – резкий голос заставил девушку вздрогнуть. Теперь она поняла, кто там находился. Аберон! Парень несколько раз шептал какие-то заклинания,  дотрагиваясь рукой до двери, и Айри не могла поверить в то, что он, такой спокойный и положительный, может задумать что-то плохое; в том, что у него были совсем не благие намерения, Айри была абсолютно уверена. Она отчетливо видела, что Аберон пытается взломать защиту, установленную преподавателями. «Глупец — думала девушка, — куда ему тягаться с нашими магами».  Она  и не подозревала что у него совершенно другие цели.
Вскоре она устала стоять, прижавшись к колонне, и вышла из своего укрытия. Ей было немного страшно, но с другой стороны, она была уверенна, что Аберон не причинит ей вреда. Поэтому, сделав ещё один шаг вперед, она окликнула его слегка дрогнувшим голосом.
Он повернулся, и к удивлению Айри, дружелюбно улыбнулся.
— Что ты здесь делаешь? – он пошел ей навстречу.
— Случайно оказалась, — произнесла Айри и вдруг подумала, как смешно это звучит. Как можно «случайно оказаться» в запретном корпусе?  Видимо этот вопрос задал себе и Аберон, судя по тому, как нахмурились его брови. Айри даже показалось, что его глаза нехорошо прищурились, но так как здесь было не слишком светло, она решила, что это всего лишь обман зрения.
— Послушай… — он на секунду запнулся, не зная как к ней обратиться.
— Айри, — подсказала девушка. Они были мало знакомы: лишь пару раз встречались в Университете. Неудивительно, что он не запомнил ее имени. Именно так и подумала Айри, хотя причина была совершенно в ином.
— Да, послушай, Айри. Тебе не кажется это странным местом для прогулок? Особенно для первокурсницы?
— А ты? Ты что здесь делаешь? – вспыльчиво воскликнула девушка.
Аберон тихо засмеялся.
-Это не важно, в любом случае тебе надо поскорее уйти отсюда. Если тут появятся преподаватели.… Пойдем я тебя провожу.
Когда они дошли до двери её комнаты, Айри все же снова попыталась спросить у парня, что он делал в Запретном корпусе, но он лишь что-то невнятно пробормотал.
  — Спокойной ночи, — бросил он ей напоследок и, сделав несколько шагов, обернулся. Глядя прямо ей в глаза, он прижал палец к губам и тихо прошептал:
— Никому ни слова.
Не дожидаясь пока он уйдет, Айри быстро вошла в комнату. Едва закрыв за собою дверь, она сразу же почувствовала себя в безопасности и со вздохом опустилась на колени, прислонившись к холодной двери.
 
Глава № 7
Это было худшее утро для Киры. Уже с самого начала дня она чувствовала себя разбитой, ее постоянно клонило в сон. Казалось, что она уже отошла от последствий  истощения, но сегодня девушка еле-еле заставила себя подняться с кровати, чувствуя странную усталость. Да и вдобавок Кира почти полночи металась в бреду, а ещё полночи никак не могла сомкнуть глаз.
Так как комната была пуста, а кровать соседки — аккуратно заправлена, Кира поняла, что она проспала завтрак. Можно было, конечно, и поспешить,  но у девушки откровенно не было желания торопиться, собираться в быстром темпе.
Из комнаты она вышла в том же полусонном состоянии. Широко зевнув, девушка бегло взглянула на часы и похолодела. До начала занятий оставалось всего каких-то пять минут! Закинув сумку на плечо, Кира бросилась к лестнице. Всю вялость как ветром сдуло, когда она поняла, что может опоздать на занятие к миссис Гонте.
 Как и всякий уважающий себя преподаватель Университета, Лана Гонте не любила, когда студенты позволяли себе прийти не вовремя, тем более сегодня был запланирован опрос.
 
Кира вбежала в аудиторию вместе со звонком и, столкнувшись с пронзительным взглядом карих глаз Миссис Гонте, замерла. Ничего не говоря, преподавательница указала девушке на ее место. Тихо, словно мышка, Кира поспешила к парте, где ее уже ждали ее подруги. Едва она опустилась на стул, раздался тихий шепот Айри:
-Ты где была?
— Потом скажу… — шикнула Кира, так как Лана Гонте снова на нее взглянула. Казалось, сейчас преподавательница не ограничится одним лишь грозным взглядом. Но нет… Миссис Гонте, будто позабыв о Кире, удобно расположилась в преподавательском кресле и широко улыбнулась.
— Итак, сегодня у нас зачет первой степени, – принялась говорить она, оглядывая каждого из студентов, словно на вид пытаясь определить, кто из них готов, а кто нет.
— А можно я первая? – как обычно вызвалась Наина, которая была готова уже выйти вперед. Рядом с ней разочарованно выдохнула Эстер. Она откинулась обратно на спинку стула и отложила конспект.
— Мисс Виттури, я же вижу, что вы все знаете. На практических занятиях я прекрасно видела ваш потенциал, и сейчас нет никакой необходимости снова демонстрировать его, тем более, что в данной аудитории есть те, кто вполне заслуживают моего внимания…
Эна похолодела.  Она прекрасно поняла, к кому это относится.
Несколько недель подряд у нее были проблемы с трансформацией, и ей было довольно сложно перевоплотиться в какого-либо зверя. Можно сказать,  что на практических занятиях у Эны толком не получалось справиться с поставленной задачей и Миссис Гонте  всякий раз подмечала это.
Вид у девушки был тревожным: сидела она словно на иголках, нервно теребя свой шарфик. Эна неотрывно смотрела куда-то вдаль, повторяя про себя самые главные моменты в данной трансформации. У нее на лице буквально читалось: «Только бы получилось!»
Мисс Гонте нарочито внимательно просмотрела список студентов и хитро улыбнулась. Теперь она смотрела только на одного человека. И судя по тому, как Эна побледнела, это была именно она.
  — Проходите, мисс Рэйнволт, – преподавательница указала на центральный круг рядом с преподавательским столом. Эна, вздохнув, направилась на площадку.
 Девушка, кинув на подруг жалобный взгляд, закрыла глаза и принялась тихо шептать. Ее пальцы немного дрожали, но, тем не менее, у нее получилось сплести заклинание. Все на секунду замерли в ожидании. Через мгновение Эну окутала синеватая дымка и по залу завертелась черная шиншилла с янтарными глазами и с непривычными вертикальным зрачком.
По аудитории раздались тихие вздохи.
— Неплохо, – вынесла вердикт Миссис Гонте, что-то записывая у себя в журнале, когда Эна уже обратилась в человека.  Это весьма удивило девушку, ведь обращение прошло не совсем верно, но она не решилась спросить преподавательницу.
Но с другой стороны, у нее получилось обратиться, пусть и с мелкими погрешностями. А ведь до этого у девушки только появлялся смешной хвостик и кисточки на ушах.
  — Молодец, – шепнула ей Кира, когда заметно воодушевленная Эна вернулась на свое место. – Кстати, а в кого ты хотела обратиться?
Эна удивилась вопросу. Правда, она и сама не знала, как ответить.
-Первая парта! – окликнула Миссис Гонте, мучая на данный момент очередного студента. Девушки смущенно притихли и лишь изредка переглядывались. Всем им хотелось дождаться окончания пары, чтобы выпытать причины странного обращения подруги, да и была еще одна не менее веская причина, новость, которая последнюю неделю  волновала студентов – предстоящий Весенний Бал!
 

— Эна, почему у тебя были такие странные желтые глаза?
Черноволосая девушка фыркнула:
— Поздравляю Наина, ты пятая, кто меня это спрашивает! И в пятый раз я отвечу – понятия не имею.
Они вместе шли из аудитории и по пути несколько их одногруппников тоже поинтересовались этим вопросом — Эна просто устала  повторять одно и то же.
— С кем не бывает, – миролюбиво протянула Айри, пытаясь погасить  назревающий конфликт, — главное, что у тебя получилось.
— Это точно, — отчужденно пробормотала Эна. -  А где, кстати, Кира и Эстер?  Я видела, как они остались в аудитории.
  — Ты же знаешь Эстер. Она захотела что-то уточнить по теории трансформации, а Кира решила ее подождать. Правда что-то мне подсказывает, что они не скоро освободятся. Может, в буфет пойдем? Все равно у нас еще много времени до следующего занятия.
— Спасибо Айри, – процедила Наина, — ты не могла предложить это раньше, когда мы не поднимались на четвертый этаж?
  В буфете они заняли самый дальний столик у окна и незаметно перешли на обсуждение самой волнующей темы.
— Неужели осталось совсем чуть-чуть? Всего лишь несколько дней… Я ждала этого момента всю свою жизнь!
— Неправда,  Наина, — хитро прищурилась Эна, — раньше ты не знала об Университете, не то, что о Бале!
— Может, она на платье всю жизнь собирала? – весело предложила Айри и тут же заработала от подруги гневный взгляд. – Шучу я! Шучу, — моментально исправилась девушка.
— А вообще нам очень повезло! –  бодро сообщила Наина, и в этом девушки не могли с ней не согласиться.
Весенний Бал – это ежегодное культурное мероприятие в Университете. Само слово «бал» уже подразумевает танцы и развлечения. Главной же особенностью Университетского Бала было то, что всем следовало наряжаться в маскарадный костюм, обязательным элементом которого была маска. Традиция проводить Весенний Бал возникла несколько десятков лет назад, и все это время существовало ограничение по возрасту, то есть студентам первого курса не было разрешено посещать данное мероприятие. Но к большой радости всех первокурсников ректор Университета, Аластор Полански,  изменил это правило четыре года назад и позволить младшим курсам присутствовать на празднике. В этом подругам несказанно повезло, и теперь они тоже имели шанс отправиться на Бал.
— Говорят, специально к Весеннему Балу к нам пригласят самых знаменитых бардов и менестрелей! – поделилась заманчивой новостью Эна.
— Это будет необыкновенный день! — взволнованно протянула Айри и вдруг осеклась.
У стойки буфета, где всегда толпилось огромное количество студентов, изучал небогатый ассортимент закусок ее недавний знакомый Аберон. Айри замерла в замешательстве. С одной стороны ей жутко хотелось выяснить, что же все-таки Аберон делал в Запретном Корпусе, а с другой стороны она отчетливо понимала, что не стоит заводить «такой» разговор у всех на виду.
— Что с тобой? – Наина дернула Айри за рукав. Та, быстро мотнув головой,  повернулась к ним и сделала вид, что внимательно их слушала до этого. Эна бросила беглый взгляд в сторону буфета и вдруг замерла, подобно Айри.
— Там Монтеррей, – ее голос прозвучал, словно шелест травы и подруги непонимающе проследили за ее взглядом. Неподалеку от прилавка сидел темноволосый парень и равнодушно смотрел куда-то в пустоту, даже не притронувшись к своему незамысловатому обеду. Словно почувствовав их взгляд, он резко обернулся, и девушкам стало не по себе от пронзительного взгляда его карих глаз.
— Это же Монтеррей! – снова вырвалось у Эны. – Дамиан Монтеррей, опасная личность. Насколько я знаю, он очень таинственный молодой человек. В нем что-то есть странное, я уверена!
— Это уж точно, один взгляд чего стоит, — хмыкнула Наина, поглядывая на часы в буфете, — и знаете, — она снова кинула беглый взгляд на циферблат и обеспокоилась, — нам следует поторопиться…Скоро следующее занятие, а я еще хотела повторить свой доклад по античным волхвам.
— Я боюсь теперь проходить мимо него, – заныла Эна, раз за разом поглядывая на Дамиана.
Наина закатила глаза.
— Брось ты, Эна! Ну не укусит же он тебя! А вот кого тебе следует бояться, так это Карьера! Ты доклад хорошо выучила?
— Пойдем уже,– Айри потянула Эну за рукав и та неохотно подчинилась.
— А Кира? А Эстер?
-Поздно ты спохватилась, Наина, — хмыкнула вдруг Эна. — Я подозреваю, что они сразу пошли в аудиторию.
— Что не помешало бы и нам сделать! – не преминула напомнить Айри.
Когда они, наконец, направились к выходу из буфета, Эна напоследок бросила взгляд туда, где сидел Дамиан. Однако место за тем столиком уже пустовало.
 
Глава № 8
  На этот раз все благополучно окончилось. Они не опоздали, да и доклад великолепно защитили. Карьер был в полном восторге от Наины и Эны, которые должны были отвечать на данном занятии. Кстати говоря, Эна оказалась права – Эстер и Кира действительно уже находились в аудитории, когда их подруги только-только появились. Уже после пары Эстер объяснила, что они долго говорили  с миссис Гонте, и оставалось совсем чуть-чуть времени, следовательно, они решили сразу направиться в кабинет.
  — А вы тоже могли присоединиться к нам – добавила Кира и вдруг пошатнулась. Перепуганные подруги мигом подхватили ее под руки, и подвели к деревянной скамье. Кира медленно опустившись, облизнула пересохшие губы.
  — Что-то у меня в глазах потемнело, — голос у нее был тихим, а пальцы нервно подрагивали.
 Стоявшая рядом Наина возмущенно воскликнула:
  — Я как чувствовала, что нельзя тебе еще выходить на учебу. Надо отлежаться, прийти в себя, в конце концов!
— Мне уже лучше! – Кира решила успокоить подруг.
Эстер окинула ее долгим пронзительным взглядом. Было видно, что она пытается уловить отголоски мыслей Киры. Это заметила Эна.
— Ну, что? – тихо шепнула она, так, чтобы их не услышала Кира.
— У нее мысли в полном беспорядке, – вдохнула Эстер, глядя, как рядом с девушкой садится Айри и начинает ее утешать, — но, кажется, ее слабость действительно начинает отступать.
— Но это же ненадолго! Ей в любую секунду снова может стать плохо! – с тревогой зашептала Эна, тоже посматривая на подругу, щеки которой уже стали наливаться розовым румянцем.
-Кирочка, давай ты сейчас пойдешь в комнату — отдохнешь, выспишься, — Эстер смотрела на подругу заботливым взглядом, — Ты же плохо выспалась! Выглядишь, как будто целую ночь учила зачет по предмету Карьера!
— И следующего занятия у нас как раз нет, — Наина ласково похлопала Киру по плечу, — мы тебя проводим!
Она аккуратно взяла подругу под руку, помогая ей встать. Кира укоризненно на нее взглянула.
— Не стоит… я вполне могу сама… ой, — девушка снова покачнулась, но уже от того, что увидела, кто приближается к ней. Это был Мэйвель Д’Арантуа. С самого первого дня их знакомства, Кира откровенно побаивалась его. Этот важный посол внушал ей страх и непонятную робость, из-за которой Кира не могла общаться с ним прямо, постоянно стесняясь и опуская глаза. Вот и сейчас, он как-то неожиданно появился возле них, великосветским тоном поздоровался и поинтересовался самочувствием девушки.
— Вам не следовало так быстро выходить на учебу… — строго сообщил он ей. — Я хотел уточнить кое-что. Давайте пройдем к окну!
Кира, неуверенно пожав плечами, последовала за ним.
— Я хотел вас  предупредить, чтобы вы были более осторожны. И, пожалуйста, подумайте хорошо и скажите, среди вашего окружения нет того, кто бы мог вам желать зла?
Кира нахмурилась.
-Нет! – уверенно заявила она и посмотрела на него. – Да и кто бы это мог быть?
Мэйвель понятливо кивнул, задумчиво глядя на нее. Кира же чувствовала себя словно под прицелом. Ей было очень неуютно.
-У меня появились некоторые подозрения, и я просто хотел их уточнить. На этом все! Благодарю, мисс Гроссо.
С этими словами, он развернулся и пошел в противоположную сторону, вальяжно, словно по-королевски ступая по красному ковровому покрытию.
— Пожалуй, я все-таки поднимусь к себе в комнату, — сказала Кира несколькими минутами позже. Подруги были рады ее согласию, и Наина вызвалась ее проводить.
Когда они скрылись из виду, Эна вздохнула:
-Мне не нравится, то, что происходит у нас в Университете, — она прислонилась к стене. — Мне даже страшно становится. А вдруг кто-то объявил охоту на нас?
Айри нервно засмеялась.
— Пожалуй, это уже слишком.
Она пыталась выглядеть веселой, но все равно девушка чувствовала, что Эна права. Можно ли быть уверенным в завтрашнем дне? Может, стоит опасаться даже собственной тени? Кто теперь достоин доверия?
-То ли еще будет, — задумчиво произнесла она.
 
Глава № 9
   День, который ждали с таким нетерпением, с такой радостью, пришел! Наступило время Весеннего Бала! Традиционно он праздновался во вторую субботу марта. Со всех сторон в главный зал Университета стекались люди. Они так тщательно были «замаскированы», что, казалось, родная мать не узнала бы — не то, чтобы кто-то  из знакомых. Девушки остановились при входе в зал, еще раз тщательно осмотрев себя.
   — Ох, как здесь все… удивительно! – восхитилась Айри.
   От самого входа до высокого алтаря в конце зала расстилалась ковровая дорожка, вышитая вручную. Ее украшали тысячи блестящих бусин по контуру и настоящие серебряные и золотые нити. Сразу же при входе располагались две большие плоские чаши, в которых горел огонь, правда, ненастоящий – маги создали настолько качественную иллюзию, что вблизи можно было ощутить слабое тепло. В некоторых нишах по периметру пылали факелы; на стенах тихо таяли свечи в канделябрах. Дорожка вела мимо высокой колоннады, которая оканчивалась аркой под самым потолком. Величественный алтарь, сплошь покрытый старинными письменами, был ярким пятном в обстановке зала. По бокам его стояли две высокие статуи, держащие в руках настоящие серебряные мечи, выкованные эльфийскими кузнецами. По центру располагалась широкая, с невысокими краями чаша, выполнявшая функцию фонтана. Вода здесь появлялась сама, и это была самая кристально чистая  вода на территории всего Морвея. Позади алтаря расположился орган с сотнями разных труб.
  По традиции, Весенний Бал начался именно с него. За орган садился самый талантливый музыкант Университета, который исполнял сюиту в честь наступления весны. Затем, по обыкновению, звучала живая музыка – все тот же орган, а также клавесин, флейты, рояль, цимбалы. Оркестр располагался по бокам от статуй. Праздник продолжался до утра.
   Девушки были на Весеннем Балу впервые. Все происходящее вызывало у них чувство глубокого восторга и воодушевления.
  — Бал объявляется открытым! – возвестил ректор Университета, Аластор Полански, с высокой площадки над входом.
 По всему залу разлилась ласкающая ухо музыка. Пары закружились в танце. Эстер стояла у стены, наблюдая за тем, как в зал входят все новые и новые люди. Некоторые подходили к ней, здоровались, и девушка смогла узнать далеко не всех – до тех пор, пока они не представлялись, либо не снимали маски.
  — Ты почему танцевать не идешь? – подойдя, сказала Айри. Она была слегка раскрасневшейся и жутко довольной. Позади нее стоял Максвелл.
  — У меня нет кавалера, — хмыкнула Эстер.
  — Если только в этом проблема, то… — Максвелл протянул руку и кивнул, приглашая даму в танец. Жеманно отведя голову чуть вбок, Эстер улыбнулась и ответила:
  — Благодарю, милорд, но я, пожалуй, обойдусь без танцев.
 Айри рассмеялась, ее веселье подхватил и парень.
  — Ну что же, если заскучаешь, я всегда к… вашим услугам, миледи, — наиграно пробасил Максвелл и увлек Айри в танец.
 Эстер взглядом нашла и остальных своих подруг – Наина танцевала с каким-то незнакомым парнем, Кира подходила к столу с напитками, беседуя с миссис Глетси – видимо, преподаватель интересовалась ее состоянием. Судя по тому, как лихо отплясывала Айри, беспокоиться о ее самочувствии совершенно не стоило. Эна была увлечена общением с молодым человеком со старшего курса. Кажется, его звали Дамианом… Хотя Эстер не могла сказать с уверенностью.
  — Добрый вечер, — девушка услышала знакомый голос над самым ухом. Обернувшись, она увидела уже знакомого ей эльфа, Мэйвеля.
  — Здравствуйте, — присев в реверансе, поздоровалась рыжеволосая девушка.
  — Не подскажите, где мне найти мисс Гроссо?
  Эстер указала в сторону стола с напитками, однако Кира оттуда уже пропала. Бегло осмотрев зал снова, она приметила подругу у фонтана. Она увлеченно разглядывала письмена.
  — Вижу, вижу! Благодарю, — Мэйвель проворно устремился в сторону Киры.
 Стоя у входа, Эстер почувствовала себя каким-то швейцаром. Тряхнув головой и возмутившись от собственной же догадки, она скорее отошла от дверей и очутилась в центре зала.
  — Мисс, вы скучаете? – спросил неожиданно появившийся Энджел.
  — Нет, премного благодарна за вашу заботу, — проскрежетав зубами, ответила Эстер. – Я вполне нормально себя чувствую и без собеседника. Простите, но я не расположена к общению.
 Вампир нахмурился, однако быстро исчез из виду. Эстер не понимала, с чего бы ей так злиться, но она чувствовала необоснованную раздраженность.
  — Это были меры предосторожности, чтобы тебя никто не забрал танцевать, — прошептал Гаэль, который, подобно своему подчиненному, возник из ниоткуда.
  — Кто вообще сказал, что я с тобой танцевать буду? – резко, однако уже не так грубо ответила Эстер.
  — Потому что я этого хочу, а мои желания всегда исполняются. Вне зависимости от желания всех остальных, — вампир положил руки на талию девушки и прижал к себе. – Сейчас как раз будет медленный танец, у меня будет время поговорить с тобой.
 Девушка перестала сопротивляться. Прямо глядя в глаза своему партнеру по танцу, она не могла вымолвить и слова. Очевидно, что он ее гипнотизировал, но что-то изменить девушка была не в силах.
  — Красивая музыка, правда? – на ухо сказал ей Гаэль.
  — Да, мне нравится…
  — Скажи, а если бы я тебя попросил кое-что сделать для меня, ты бы согласилась?
  — Да…
  — Умница, — вампир провел пальцем по щеке Эстер и затем спустил руку ей на шею. Легко держа ее, он продолжил допрос:
  — Ты же готова сделать многое, правда? А то, что я попрошу, вообще сущий пустяк!
  — Да!
  — Моей благодарности не будет предела, — сказал он ей прямо в губы, приподняв ее подбородок!
  — Да!!!
 Те, кто были рядом, невольно обернулись. Девушка уже совершенно не отдавала себе отчета в том, что творит. В какой-то момент ей показалось, что она готова прыгнуть вниз со скалы, если Гаэль попросит.
  — Смиренная, послушная.… Люблю таких… давно не встречался с подобным, — насмешливо сказал вампир. – А теперь приди в себя, и мы продолжаем танцевать.
Протанцевавшие рядом Айри и Максвелл также обратили внимание на поведение Эстер. Не столько Максвелл, сколько Айри. Девушка подавала знаки подруге, но та ее игнорировала.
Максвелл повел себя странно. Он резко остановился и предложил девушке выпить. Айри, ничего не понимая, сказала, что она останется на месте и будет ждать его. Но парень требовал, чтобы она пошла за ним. Пожав плечами, Айри еще долго смотрела в сторону Эстер.
  — Тебе не кажется, что здесь шумно?
Девушка кивнула.
  — Так давай пойдем куда-то, прогуляемся по свежему воздуху?
Еще один кивок.
 Подхватив Эстер под локоток, вампир гордо прошествовал между танцующими, которые расступались, завидев идущую пару. Уход Гаэля Манрике можно было считать триумфальным, а вот с Эстер дела обстояли совсем худо – ее взгляд был затуманен, ноги подкашивались, и она тяжело дышала, вцепившись в руку вампира.
  — Приходи же в себя, — сказал Гаэль, когда они уже оказались в коридоре, направляясь к лестнице.
  — Я не понимаю, что происходит, — краснея от стыда, пролепетала Эстер.
Тогда Гаэль остановился, прижал ее к холодной каменной стене и сказал:
  — Почему твои подруги такие любопытные? Зачем им за нами идти?
  — Они идут за нами?
  — Да, причем самая любопытная сейчас стоит за углом!
 Вскинув руку, он сжал пальцы и прижал кулак к груди. Из-за угла вывалилась Эна, упав на пол.
  — Эна?
  — Эстер? Ты вообще соображаешь, что ушла непонятно куда с этим… кретином!
  — Осторожней в выражениях!
 Из-за угла выбежали и другие девушки. Шум подняла Айри, заподозрившая неладное.
  — Знаете, я хотел, чтобы все обошлось мирно. Но нет же! Как обычно, о мое благородство вытирают ноги! – причитал Гаэль. Тем временем перед девушками образовалось энергетическое поле, которое не давало возможности приблизиться к вампиру.
  — Простите, дамы, но не вам ломать мои планы, — оскалившись, сказал Гаэль, сжав ладонь Эстер. Он притянул ее к себе и поцеловал. Девушка мигом побледнела, обмякнув в его руках. Руки безвольными плетями свесились вниз.
  — Что ты сделал с ней? – вскрикнула Наина, прикрыв от ужаса рот ладонью.
— Просто заклинание, не более, — спокойно констатировал Гаэль, разглядывая побелевшую кожу девушки.
— Оставь ее! – вскрикнула Эна, попытавшись прорваться через поле, но она была отброшена назад. Шлепнувшись на пол, она вскрикнула от боли и схватилась за ногу.
  — Не надо мне мешать! – рявкнул вампир. Взяв на руки бесчувственную Эстер, он развернулся и что-то выкрикнул. Оконное стекло со звоном разлетелось. Спокойно ступая по осколкам, он остановился у самого окна и, обернувшись, сказал:
  — Не ищите нас. Даже лучше, забудьте. Ее вы больше никогда не увидите!
Сделав шаг, он вскочил на подоконник и затем прыгнул вниз. Впечатлительная Наина едва не умерла на месте. Когда поле исчезло, девушки стремглав бросились к окну. Внизу никого не было, и даже в ближайших окрестностях – ни души.
— Наверное, он телепортировался… вместе с ней, — едва шевеля губами, вымолвила Кира.
Наина зашлась плачем, опускаясь на скамейку. Кира и Айри не могли прийти в себя от шока. Эна же рвала и метала – она готова была стереть их новоприобретенного врага в порошок.
  В какой-то момент Эна подумала, что уж слишком много неприятностей свалилось им всем на голову, и до этого жили они сравнительно просто и легко. Теперь же у них такая проблема, исход которой было невозможно предположить.
  — Что он с ней сделает? – заикаясь, спросила Наина.
  — Может быть… обратит, а может и… убьет, — с трудом преодолевая себя, тихо сказала Кира.
 Наина стала плакать с большей силой — ее одолевала истерика. Слыша ее плач, девушки сходили с ума – ситуация и так была тупиковая, так еще и слезы Наины все усугубляли.
  — Нам нужно срочно ее найти, во что бы то ни стало! – твердо сказала Эна, успокаивающе поглаживая белокурую девушку по плечу. – Мы ее выручим. А этого никчемного похитителя заставим поплатиться за свой поступок…
 
 
Часть 2
Кого-то цель заставить отступить,
                                                                    Кого-то — бросит на колени, чтоб молить.
            Смотри внимательней, отслеживай деянья,
     Иди по следу… но храни молчанье.
 
Глава № 1
  Остаток ночи прошел почти незаметно. Девушки никак не могли уснуть, пытаясь найти решение проблемы Эстер. Хоть сидели они по разным комнатам, думали они неустанно лишь об одном – останется ли жива их подруга, и с какой целью она была похищена.
   В пять часов утра в комнату Айри и Наины постучались. Сначала Айри подумала, что у нее уже начались галлюцинации в результате бессонной ночи. Но когда сонная Наина кивнула, Айри поняла, что она тоже это слышала.
  Стук повторился. Блондинка встала, пошатываясь, и поплелась к двери. Открыв ее, она увидела не менее усталые и не менее озадаченные лица подруг.
  — Доброе…, — Эна запнулась, сглотнув, — утро. Вижу, вы тоже не смогли уснуть.
  — Ага…
 Кира и Эна вошли в комнату. Буквально упав на свободную кровать, они уставились в потолок.
  — Верю, что вы пришли сюда не просто так помолчать, — с долей раздражения сказала Айри.
  — Ты права. Мы много думали над этим, мучительно долго, — в подтверждение своим словам Эна широко зевнула, чем заразила остальных.  – Почему-то у меня такое ощущение, что украли Эстер не для того, чтобы просто обратить. На ее месте мог оказаться кто угодно в таком случае.
 Девушки кивнули в знак согласия.
  — Тогда украли ее для того, чтобы использовать! – неожиданно оживилась Кира.
  — Право, не в средних веках живем. Наверное, ему просто захотелось…, — Наина замялась.
Эна вопросительно уставилась на нее.
  — Что ты имеешь в виду?
  — Ну… ведь она с самого начала была у него на виду. Она себя странно вела, когда он подсел к ней. Наверное, это пробудило в нём желание подыграть ей. Понимаешь, к чему я клоню?
  — Если ты о том, что Гаэль украл нашу Эстер для того, чтобы соблазнить ее, то я не понимаю, почему он не сделал этого раньше или позже? Почему именно бал? Почему именно тогда, когда было много людей?! Его могли в любой момент остановить! Но этого не произошло.
  — Максвелл пытался отвлечь меня, — прошипела Айри, сжимая кулаки. Все они и думать забыли о сне.
  — Да, но ты ведь вовремя поняла это. Скажи, чего можно было ожидать от вампира, который хорошо знаком с Гаэлем?
  — Ничего хорошего. Но разве ты не понимаешь, что я не думала о каком-то кошмаре, который мог бы произойти?
  — Никто тебя ни в чем не винит, Айри, не оправдывайся таким тоном, — успокаивающе проговорила Наина. – Нам нужно говорить о том, что Эстер в опасности. Я была бы искренне счастлива, если Гаэль Манрике был бы светлым принцем на коне, который увез бы ее в свой замок и жили бы они долго и счастливо. Но, увы, он вампир.  Вампиры опасны и коварны.
  — В точку! – хмыкнула Эна.
 Наина продолжила:
  — Даже несмотря на огромную тягу Эстер к представителям этой расы, она просто не понимает, что такое вампир. Настоящий, не сошедший со страниц романа или с картины.
  — Всё это и без того понятно. Обсуждаем план, — предложила Айри.
  — Мы идем выручать Эстер!
  — Ты думаешь, нашей пропажи никто не заметит?  — возмутилась Кира, удивленно посмотрев на Наину.
  — Конечно же, они все заметят, но мы должны постараться.
  — Для начала нужно рассказать все мистеру Карьеру. Может быть, он чем-нибудь поможет нам.
  — Это просто исключено! – вскрикнула Эна. – Он немедленно запретит нам покидать территорию Университета! Мы просто будем связаны.
  — Тогда нам ничего не остается, кроме как самовольно сбежать из Университета и отправиться в Роттогор.
  — Ты себя слышишь, Кира? Это очень опасно!
  — Наина, я прекрасно осознаю те опасности, которые поджидают нас. Но у нас нет иного выхода.
 В комнате повисла давящая тишина. Каждая из девушек порывалась сказать что-то, но ни одна не решалась раскрыть рта первой. Наконец, молчание нарушилось робким голосом Наины:
  — Предлагаю вытащить жребий. Я понимаю, что каждая из нас рвется в бой, но все мы не можем уйти. Двум из нас придется остаться, чтобы хоть какое-то время прикрывать двух… или вернее, считая Эстер, трех пропавших студенток.
  — Верное решение, Наина. Подготовишь все для нашего жребия? – попросила Айри.
 Девушка кивнула и подошла к письменному столу. Там она разорвала лист на четыре квадрата: на двух из них она нарисовала крестики, еще на двух – галочки. Скрутив каждый листок в трубочку, она взяла в руки шкатулку, где хранила свои украшения, высыпала ее содержимое на стол и отправила туда судьбоносные обрывки пергамента.
  — Айри, тяни, — светловолосая девушка подошла к подруге, протягивая шкатулку. Она взяла ее с дрожью в руках. Медленно подняв крышку, она закрыла глаза и запустила туда руку.
  — Эна, твой черед.
 Девушка повторила в точности за подругой. Обе все еще не разворачивали свои листки, ожидая выбора Киры. Она схватила одну трубочку, крепко прижимая ее к груди.
  — Ну, мне ничего другого не осталось, — с сожалением сказала Наина, вынимая из резного сундучка свой листок.
  — Смотрим!
 Заветные бумажки попались Кире и Айри. Сказать по правде, они не слишком были рады, поскольку в их глазах так и застыли галочки, небрежно начерканные карандашом на бумаге песочного цвета.
  — Так решила судьба, так тому и быть, — голосом, полным обреченности, сказала Кира и украдкой заплакала.
  — Кира, послушай… если ты боишься, я готова пойти вместо тебя, — Эна решительно встала, но подруга покачала головой, сжав ее руку.
  — Спасибо, но нет. Мы должны согласиться с тем, что именно мы призваны выручить Эстер из плена Гаэля. Все будет хорошо.
На часах было уже почти шесть. Девушки так и не собирались засыпать. Они стали усиленно готовиться к походу в Роттогор, попутно придумывая дела, которые следует сделать до отбытия.
 

«Уважаемый господин Карьер! Рад приветствовать Вас! Я очень рассчитывал, что вы прочтете это письмо не раньше, чем осуществится один из пунктов моего плана. Было любезно с вашей стороны позволить мне и моему подчиненному похитить вашу студентку, Эстер Моруэлл. К слову сказать, приношу глубокие извинения за грубость своего генерала. Он часто бывает неотесанным кретином, особенно, когда выполняет мои приказы.
Насколько я понимаю, вы очень разумный и понимающий господин, и посему не станете мне мешать. Не пытайтесь противостоять мне, так как я с легкостью затею величайшую кровавую войну, которую вы только можете представить. И мне будет искренне плевать на то, что похищение девушки можно считать предпосылкой к межгосударственному конфликту. Я ведь прислал всего за одной. Я не какой-нибудь дракон из мифов, которому ежемесячно требовались самые красивые девственницы деревни. Помилуйте, вовсе нет. Но эту прелестную молодую особу вам больше не повидать. Искренне ваш, правитель Роттогора.
 
 Ниже разместилась размашистая подпись «Разиэль I». 
Карьер держал в руках это письмо. Его пальцы сильно дрожали; сам он ужасно побледнел.
 Сейчас было только шесть часов утра, но о сне не было и речи. Буквально несколько секунд назад что-то заставило вскочить его с постели, стремглав помчаться в свой кабинет прямо в ночном халате и, рывком выдвинув ящик до самого упора, достать из-под кипы бумаг письмо. Письмо, которое при знакомстве вручил ему Гаэль Манрике. То самое, перевязанное черной лентой и скрепленное сургучной печатью. Он быстро сорвал все, что мешало ему добраться до сути письма, и стал жадно вчитываться в каждую строку. «Я с легкостью затею величайшую кровавую войну, которую вы только можете представить». Ужас тонкими иглами пронзал его тело, выкручивал суставы, пульсировал в мозгу. Николас некстати вспомнил, что за предательство могут и казнить. А свой поступок он расценивал не иначе, как предательство.
  Он медленно опустился в кресло, все еще держа перед собой письмо. Ноги, налитые свинцом, ужасно ныли, словно он долгое время бежал. Как же он в тот момент не догадался, что Гаэль его гипнотизировал! Он смотрел ему прямо в глаза, и даже если Николас пытался отвести взгляд, вампир ловил его. Вернувшись на лекцию, профессор и думать забыл о свитке. Он предпочел заняться котенком, которого отменно накормил и соорудил ему местечко для сна в углу своей комнаты. Письмо, такое важное и такое ужасное, он забросил в этот проклятый ящик.
  — Что же мне делать, что же мне делать, — раскачиваясь, завыл профессор. Он швырнул прочь это омерзительное письмо, схватился за волосы, коих у него осталось не так уж много, и стал плакать. Слезы эти были настолько горькими, что, казалось, они выжигают новые морщины на и без того старом лице мистера Карьера.
 Первый луч морозного утра проник в пыльный кабинет Николаса, пробиваясь сквозь щель между шторами. Едва он добрался до письма, теперь уже ненужного, валявшегося на полу, он залил своим светом бумагу, испещренную аккуратным аристократическим почерком с резкими штрихами. В тот же момент письмо вспыхнуло.
  — Нет! Нет! – в панике закричал Николас, схватившись с кресла и упав на колени перед горсткой пепла. В ней все еще теплились искры.
 Он упал лицом в пепел, заливаясь слезами сильнее прежнего. Теперь у него нет оправдания. Теперь во всем виновен он… Ведь письмо еще могло спасти его положение, ведь там четко давалось понять, что расчет вампиров был на то, что Николас прочтет письмо лишь после свершения плана. 
 Но теперь надежды на спасение у него не осталось. Зато она появилась у кое-кого другого.

   «Ну, Наина…!» — в который раз думала Айри, отправляясь на разведку по просьбе своих подруг, которые почему-то решили, что Максвелл должен что-то знать о похищении Эстер. Стало быть, раз Айри так «сдружилась» с оным на балу, ей было суждено аккуратно выспросить у него интересующие всех подробности.
   — Как же я буду с ним разговор вести? – возмутилась Айри парой часов ранее. Но Наина и бровью не повела. Видимо, для нее это было обычным делом – говорить с недостаточно знакомыми личностями на подозрительные темы.
   — А это не опасно? — встревожилась вдруг Эна, а вслед за ней и Кира. Но Наина уверяла их, что ничего плохого не случится, хотя в этом она была мало уверена. Нельзя было так рисковать, но с другой стороны, это был слишком заманчивый шанс, чтобы упустить его.
  — Айри, если ты откажешься, мы поймем…
 Недолго думая, девушка быстро кивнула головой.
  — Я постараюсь справиться со своей задачей.
  — Следи за своими мыслями! Помни, вампиры — прирожденные телепаты, – предостерегла ее Кира.
  — Веди себя как можно естественней, — добавила Эна.
  Айри внимательно слушала напутствия подруг, пытаясь запомнить все как можно лучше. Тогда ей казалось, что ничего страшного в этом нет, а теперь…
«И зачем я согласилась…»
  Максвелл увидел ее издали, и его лицо озарилось улыбкой. Едва поздоровавшись, он взял ее за руку и куда-то повёл.
  — Куда ты меня ведешь? – то и дело спрашивала Айри. Максвеллу она не доверяла, как, в общем, не доверяла и всем вампирам с недавнего времени – с тех пор как похитили Эстер.
  — Не волнуйся, я не собираюсь тебя похищать, – ехидно оскалился тот, словно прочитав ее мысли.
  Айри пробрала дрожь, и она тут же пожалела, что согласилась на эту глупую авантюру. Она нарочито беззаботно хмыкнула в ответ.
  — Я и не думала ни о чем таком…
  Но голос ее дрогнул.
  — Да ну? – усомнился Максвелл и посмотрел на нее в упор. Аквамариновые глаза почти что сверлили ее, но Айри старалась держаться спокойно, всем своим видом показывая, что она не из тех, кто может растаять, словно сливочное мороженое, от одного многозначительного взгляда.
-Так куда мы идем? – снова повторила свой вопрос девушка, резко остановившись. Было видно, что она начинала раздражаться. «Самоуверенный вампир!» — недовольно подумала Айри, только-только совладавшая с собой.
-Вообще-то леди, я хотел сводить вас буфет, — с издевкой сказал Максвелл и Айри мысленно его перекривила.
-Да уж как-то не хочется! – возможно, она была груба, но Айри не любила, когда ею управляли, и теперь корила себя за то, что вначале не расставила все точки над «и». – Мы можем поговорить и здесь.
-О чем?
Максвелл с любопытством взглянул на нее. Она легко наморщила лоб, словно она что-то обдумывала.
-О …, — запнулась сперва Айри, – о вампире, похитившем нашу подругу. Ты видел его. Он был в тот же день, как ты и Энджел появились в Университете.
У Максвелла вначале округлились глаза, а затем его лицо посуровело. Брови сошлись в одну дугу, а его глаза были холоднее стали.
-Зачем тебе это? – угрожающе произнес он. «Она хочет узнать что-то о пророчестве!» — неожиданно пришло ему в голову.
«Так не дай ей этого сделать», — властно произнес голос его господина у него в голове. Гаэль всегда умел появляться неожиданно.  Максвелл склонил голову набок, хищно взглянув на девушку.
Стремительный шаг вперед.
-Что еще ты хочешь знать, юная натуралистка?! – теперь в его голосе не осталось ничего дружелюбного. Он надвигался на нее словно несокрушимый тайфун, а Айри не могла и слова вставить – настолько она была поражена. Она только испуганно отстранялась, пока, наконец, не соприкоснулась со стеной.
-Ты настолько смелая или настолько глупая?! Так знай – вашу подругу не спасти!
-Так ты знаешь, что с ней! Говори! – неожиданно закричала на него Айри. Теперь остолбеневшим выглядел Максвелл.
С его глаз словно слетела пелена, и он понял, что совершил большую ошибку, проговорившись. Надо было спасать положение. К счастью, Айри не знала, что Гаэль был его повелителем, и это могло сыграть ему на руку.
Мгновенно изменившись в лице, он осторожно произнес:
-Я имел в виду, что вы вряд ли сможете это сделать. Тот вампир необычайно силен. Поверь мне, я ощутил его могущество даже просто стоя рядом с ним.
-Ты что говоришь? Я, что, похожа на простофилю, которую можно обвести вокруг пальца?
 «Максвелл, скоро я начну подумывать о замене одного из своих подчиненных!» — зло бросил Гаэль. «Успокой, ее. Она не должна ни о чем догадаться! Иначе…»
-Что ты знаешь об Эстер?! – жестко отчеканила Айри, мало соображая, с кем она имеет дело и что за такой тон ее вполне могут размазать по стенке. Но Максвелл видимо вновь пришел в хорошее настроение и пропустил мимо ушей ее гневную реплику.
-Она одна из твоих подруг, – не дожидаясь ее ответа, он развернулся и пошел в сторону лестницы.
«Гениальный ответ, мой друг. Ты еще скажи, какого цвета у нее волосы», — не унимался глава его клана.
-Стой! – крикнула Айри настолько громко, что в горле даже запершило.
Максвелл миролюбиво взглянул на нее.
-Что тебе известно?! Где она?
Она стояла посреди коридора, чуть опустив голову, и гневно сжимала кулаки. Казалось еще чуть-чуть и в ее ладонях засверкают пульсары. Но на вампира это не произвело впечатления. Теперь он стоял с откровенно скучающим видом.
-Я понятия не имею, о чем ты говоришь, и раз ты не захотела составить мне компанию в буфете, тогда au revoir, ma chérie.
Ярость бурлила в Айри и чтобы как-то прийти в себя, она на секунду прикрыла глаза. Но когда девушка открыла их, она увидела лишь пустой коридор. Легкий ветерок, дувший из окна, развевал  волосы Айри, которая осталась в одиночестве.
«Ничего… подумала она, — Мы добьемся от него правды…»          
                                                      
Глава № 2
   Наина сидела в кресле, поджав под себя ноги. Вид у нее был задумчивый. То и дело она недовольно поглядывала на часы, стоявшие на ее тумбочке рядом с небольшим свертком. Сидящие на кровати напротив Эна и Кира, наоборот, обеспокоенно поглядывали на дверь. Учебный день уже давно подошел к концу, и у девушек еще было свободное время. Сразу же после занятий они зашли к Наине чтобы пригласить ее и Айри  прогуляться немного по внутреннему дворику Университета, подышать свежим воздухом. Но их подруги там не оказалась, и Наина известила: Айри все еще не вернулась с «задания».
 Девушки, взволнованные недавним происшествием, начали беспокоиться. Похищение еще одной подруги не входило в их планы.
— А может, они просто заболтались? – предположила Эна, чтоб хоть как-то унять страх. — Тем более что Максвелл симпатичный парень.
— Вампир, — поправила ее Наина, — а это уже заставляет задуматься, — девушка глубоко вздохнула и опустила голову. — Зачем вообще я попросила ее сделать это… Как же глупо…
  — А вы сейчас в обморок упадете от того, что я вам сейчас расскажу! – в комнату неожиданно влетела запыхавшаяся Айри. Из ее прически выбилось несколько прядей, на щеках горел легкий  румянец. Выглядела она взбудораженной и разозленной.
  — Боюсь даже спросить, чем ты все это время занималась, — сделала нехитрый вывод Наина. Айри, собравшись начать свой рассказ, запнулась на полуслове и ошарашено повернула голову в сторону светловолосой.
-Да ладно тебе, – беззаботно махнула рукой Кира, — она шутит. Так что там случилось?
Девушка подошла к окну и чуть его приоткрыла, вдыхая прохладный воздух. Затем она опустилась на мягкий ковер возле кроватей и подозвала шепотом подруг. Наина  сползла с махрового покрывала с заметной заинтересованностью на лице, и пристроилась рядом подругой; это же сделали Кира с Эной.
Устроившись рядом, девушки вопрошающе посмотрели на Айри. Та понизила голос и, слегка запинаясь, принялась говорить:
-Максвелл определенно имеет отношение к похищению Эстер! Он меня сегодня чуть было не убил как нежелательную свидетельницу!
-Да что ты говоришь такое, Айри! – поморщилась Кира,  и возмущенная девушка тут же пересказала все, что случилось, во всех подробностях.
 -Правильно Карьер говорил – надо быть с ними начеку,  — тихо сказала Кира, вспоминая их первое знакомство с этими вампирами.
-А может Максвелл говорит правду? – тихо произнесла Эна и все одновременно повернули головы в ее сторону. — Возможно, ты  могла все не так понять…
Айри возмущенно фыркнула, но промолчала.
-Максвелл – вампир! Кто знает, о чем он подумал, когда ты задала такой неосторожный вопрос, — продолжила разъяснять свою точку зрения Эна. Кира посмотрела на нее скептически.
-Тебе не кажется, что это глупо звучит?
-Не знаю, — вдруг стушевалась девушка, — просто у них же совсем другое мышление, и он мог тебя неправильно понять, и ты его тоже.
-Просто отлично! – всплеснула руками Айри и недовольно поджала губы, — вы теперь его еще оправдайте! Какое должно быть мышление, чтобы не ответить на поставленный вопрос «Где Эстер?»! Тем более, он сказал, что она – одна из моих подруг, значит сделать вид, что он ее не знает, он просто не мог!
— Никто не собирается его оправдывать, — успокаивающе погладила девушка по плечу Кира. Она посмотрела на подруг. – В словах Эны есть резон. Странный, но есть.
-Все равно Максвеллу нельзя доверять! – внезапно подала голос молчавшая до сих пор Наина. – У меня было время подумать, и я пришла к выводу, что нельзя все так просто бросать. Эстер надо вызволять немедленно, да и сколько времени мы будем морочить головы преподавателям глупыми отговорками…
— Разве мы не можем обратиться к преподавателям? – спросила Эна.
— Это не вариант. Сейчас и так между Ардарией и Роттогором слишком ветхие отношения. Нам просто не поверят! Как это, такой знатный, судя по его виду, вампир решил утащить какую-то девчонку? Они мало чем смогут нам помочь.
В словах Наины был некоторый смысл, и подруги не могли с ней не согласиться. Но все равно им казалось, что они бессильны против сильнейшего вампира.
-Мы чем сможем ей помочь? – устало воскликнула Кира.
-Сидя сиднем в Университете, – продолжила за нее Айри.
Наина проницательно на них взглянула.
  — Мы ведь сегодня уже решили, кто из нас пойдет. Поэтому давайте не будем тянуть резину и вы,  — она кивнула в сторону Айри и Киры, — сегодня же покинете стены Университета.
Эна невольно вздрогнула. Она  переглянулась с понурой Кирой, а затем – с не менее озадаченной Айри.
— Наина, а ты хоть знаешь куда идти-то? Мы, конечно, решили, кто пойдет, но направления до сих пор не знаем! – заметила кареглазая девушка, искренне жалея своих подруг, которым пал жребий.
Не говоря ни слова, Наина потянулась к тумбочке и, взяв с ее поверхности тот самый сверток, показала его подругам. Развязав тесемки, она разложила на мягком ковре его содержимое – пару масок и два старинных зеркальца.
Одна из масок, несомненно, принадлежала Эстер, а вот вторая… Эна приглядевшись, неожиданно охнула и прижала руку ко рту, не в силах вымолвить ни слова. Сидящая рядом Кира, мельком взглянув на это произведение искусства из дорогой черной и белой парчи, вышитой золотом, едва слышно пробормотала:
  — Гаэль…
— Когда мы увидели его рядом с Эстер, ни у нее, ни у него масок уже не было. Они валялись на полу у стены. Увидеть их было сложно, но когда мы стали свидетелями столь ужасной сцены, никто и думать не мог об уликах. Я вернулась в тот коридор двумя часами позже…
  — Так вот куда ты пропадала! – охнула Айри.
  — Если бы я сказала, что я пошла на «место преступления», ты бы обязательно пошла бы со мной. Я действовала тихо и осторожно. Маски, как я уже упомянула, были у стены и, хвала небесам, никто их раньше меня не нашел. Я долго не знала, что с ними делать. Все известные мне заклинания не помогали, а слишком часто подвергать их моей слабой магии я просто не могла. Я точно не знаю – возможно, они уже потеряли часть информации, которая на них хранилась. У меня остались еще несколько вариантов заклинаний, и вот еще…
 Наина извлекла из-под подушки пузырек с темно-фиолетовой жидкостью.
  — Я множество раз видела, как мистер Карьер использует этот экстракт, чтобы видеть скрытое. Скажем, если студент написал себе на руке целую невидимую шпаргалку, которая при определенных словах все же становится видимой. Помните, как он Альну застукал?
 Они кивнули. Хватало и капли, чтобы на коже проявились невидимые чернила.
  — Когда ты успела стащить это у Карьера? – с недоверием спросила Кира, глядя на жидкость в пузырьке.
  — Это было слишком давно, чтобы удалять этому внимание. Предлагаю попробовать все же. Для начала, на маске Эстер.
 Наина взяла ее трясущимися руками и передала Кире. Сама же, вооружившись пипеткой, извлекла из пузырька несколько капель.
  — Кажется, ничего не происходит, — заключила Эна, когда Наина капнула экстрактом на разные места на маске.
  — Дайте пергамент.
 Айри подала подруге то, что она просила. Светловолосая девушка плотно прижала его к поверхности маски.
 К всеобщему удивлению, на листе остались слова.
  — Смотрите, тут, кажется написано… Роттогор? Верно?
  — Да, государство вампиров. Все сходится.
  — Еще тут кажется… «предназначение», «безысходность», «пророчество»… Что это?
  — Это подсказки, — от этих слов, проступивших маслянистыми следами на тонкой бумаге, Наине стало жутко.
  — Как думаешь, у кого можно разузнать о пророчестве?
  — Понятия не имею.… Разве что Карьер или Никитэль смогут нам помочь.
  — Да, и заодно голову оторвут за любопытство.
 Девушки притихли. Тем временем Наина осторожно положила лист на тумбу, оставив его высыхать.
  — Давай теперь маску Гаэля, — обратилась она к Айри.
 Едва Наина капнула на нее, от нее потянулся дымок и послышался запах серы. Девушки запаниковали, подумав, что уже ничего не смогут узнать. Но их смятение быстро сошло на нет. Ткань на маске треснула и стала съеживаться. Будто змея меняет кожу, маска становилась иной. Сквозь трещины пробивался грязно-красный цвет, похожий на запекшуюся кровь. Когда последние следы роскоши спали с нее, Наина обильно сбрызнула маску экстрактом и быстро приложила новый лист пергамента. Бумага стремительно пропитывалась красными пятнами, и из-за них едва можно было различить слова, которые плохо, но все же проступали:
«… солнцу отныне не воссиять над нами, не развеять мрак и не сжечь дотла нашу бренную плоть! Наши глаза никогда больше не закроются в смирении! Мы сможем гордо смотреть на нашего бессильного врага, чей свет теперь будет лишен своего губительного свойства. И когда свершится сей миг, мы вступим в Великую Войну….»
   — Здесь больше ничего нет! – испуганно прошептала Наина, переворачивая бумагу в руках.
  — Неужели это и есть пророчество? – спросила Кира. Губы ее дрожали, а глаза шоколадного цвета подернулись пеленой слез.
  — Смотри внимательней! Там должно быть что-то еще! – Эна подсела к Наине и попыталась забрать из ее рук пергамент, но девушка была настолько испугана тем, что увидела, что пальцы ее словно окаменели, и она не могла их разжать.
  — Вот! Тут что-то новое!
 Айри указала на уголок листа. Там появилось слово «Эверналь».
  — А вот и пункт назначения. Это столица.
 Наина что-то прошептала и в ее руках тут же материализовалась карта.
  — Прежде чем попасть туда, надо пройти Темную Долину и Ущелье Одр — место, которое обходят стороной все путники.
  — Ты права. Но мы обязаны сделать все, что в наших силах.
Слушая Наину, Кира то и дело поглядывала на зеркала. В чем их предназначение? В голове девушки мелькнула одна догадка, но лучше один раз спросить, чем сто раз гадать.
Она хотела задать вопрос, но Наина ее опередила, увидев ее заинтересованный взгляд.
-Благодаря этому мы будем держать связь… Стоит только взять зеркальце и сказать имя человека, у которого находится второй экземпляр. Я их уже заговорила, чтобы никто другой не мог ими воспользоваться.
  — Кира и Айри отправляются сегодня, а мы с тобой, — она обратилась к Эне, — будем изучать обстановку из Университета. Так сказать, это наш наблюдательный пункт. Повисло напряженное молчание. Подул легкий ветерок и все присутствующие поежились.
-Сегодня так сегодня, — покорно кивнула Айри, вставая. – Что-то прохладно стало…
Она подошла к окну и уже собиралась прикрыть его, как увидела сидящего на разлогой ветви ворона. Покачав головой, девушка хлопнула в ладони, прогоняя птицу. Ворон, недовольно каркнув, взмахнул сильными крыльями и сорвался с места, улетая прочь.
— Вот же наглая птица!– бормотала Айри, возвращаясь к подругам. 
-Итак… — начала  Наина и девушки начали полным ходом обсуждать предстоящее путешествие. Было много неразрешённых вопросов, которые не давали покоя, и их предстояло решить. Поглощенные животрепещущей беседой, они совершенно не замечали, что у окна снова появился ворон и теперь, заинтересованно склонив голову, едва слышно постукивал клювом об оконную раму.
 

Время уже близилось к вечеру, но небо еще не успело окраситься в оранжево-красный цвет предстоящего заката. Тем не менее, оставалось совсем мало времени.
Услышав то, что ему требовалось, Максвелл решил сразу направиться к Энджелу.
Ворон перелетел от окна спальни девушек к соседнему. В комнате мирно общались парень с девушкой. Птица бесцеремонно нарушила их идиллию, влетев в помещение. Девушка завизжала, но молодой человек сориентировался и попытался поймать ворона. Сбежавшиеся на шум соседи открыли дверь, и Максвелл, воспользовавшись моментом, шмыгнул в коридор. Насколько ему позволял его острый слух, в комнате еще некоторое время пытались найти ворона, след которого давно простыл.
Обратившись в человека, он высокомерным жестом стряхнул с плеча пыль и вошел в свою комнату. Энджел сидел за столом, склонив голову над картой.
— Наши птички собрались вылететь из клетки, – сообщил он. Энджел выразительно приподнял бровь.
-Что ты имеешь в виду?
Максвелл глубоко вздохнул.
-Гроссо и Фортескью скоро отправятся на поиски своей пропавшей подружки, — он быстро взглянул на часы на стене и добавил, — совсем скоро.
-Неудивительно, – хмыкнул Энджел, — я что-то подобное ожидал. Ты уже сообщил Гаэлю?
Макс отрицательно покачал головой, чем вызвал удивление друга. Энджел не на шутку встревожился. Такое самоуправство пугало и могло привести к плохим последствиям в виде гнева главы.
-Ты уверен в своих действиях? Да и вообще что ты намереваешься делать? Неужели ты пустишь их в самое сердце Роттогора?
Максвелл раскатисто рассмеялся.
-Нет, конечно, за кого ты меня принимаешь! Они просто не дойдут до места назначения. И скоро на двух весьма любопытных студенток станет меньше. Но ты мне в этом поможешь. Кто как не ты, прекрасно знаешь окрестности Темной Долины.
-Даже далеко ходить не надо! Тут совсем близко лес, а там болотистые местности, — хищно оскалился Энджел, указывая пальцем на точку, которая находилась совсем близко к Морвею, а следом с нарочитой грустью добавил: — А они могли бы стать хорошими магами, если бы не стали проявлять излишнюю любознательность. И… если бы остались живы!
-Заметь, я – само благородство! Методы Гаэля куда хуже! Только представь, если бы ему вздумалось уничтожить подружек жертвы только для того, чтобы они не мешались под ногами. Мы, кстати, даем замечательный шанс спастись двум остальным.
Его губ коснулась кровожадная улыбка.
-Любишь же ты играть с огнем, — хмыкнул Энджел.
-Тебе жалко этих девчушек? – вдруг поинтересовался Макс.
Энджел одарил друга глубокомысленным взглядом:
-Ты не хуже меня знаешь, что жалость уже давно похоронена вместе с нашими прошлыми жизнями. Случилось это лет пятьдесят тому назад, с тех пор как мы попали к Гаэлю. Он учил нас, что нет места жалости в наших погибших сердцах. Она лишь мешает трезвому рассудку и нашему хладнокровию.
— Какие же эти люди трусливые…
Максвелл заложил руки за спину и, глядя в потолок, задумчиво произнес:
-Но есть небольшая проблемка. Одна из них может не поверить, что мы хотим помочь.
-Фортескью, что ли? – уточнил Энджел и тут же пояснил: — Мне уже сообщил Гаэль. И знаешь что, тебе придется очень постараться, чтобы она перестала сомневаться в нас.
— Сам знаю, что нужно будет пойти на многое, — угрюмо произнес Макс. Тишина повисла буквально на мгновение, а затем вампир вскинул руки вверх и негодующе выпалил:
  — Кто же знал?! Она меня как спросила про Гаэля, так у меня просто пелена перед глазами возникла. Мне захотелось напугать ее, чтоб она и не думала совать нос в это дело, но потом я опомнился и подумал, что лучше вообще отмалчиваться, но было уже поздно! Я обмолвился о том, чтобы они не думали искать  Эстер, а эта девчонка уже принялась мотать себе на ус!
Он взъерошил волосы и плюхнулся в кресло рядом со столом. 
-Ладно, что-то придумаю, — тихо пробормотал он и перевел взгляд на Энджела, — у нее не будет путей для отступления, — при этом Максвелл продемонстрировал другу одну из своих обольстительных улыбок. Энджел, скривив рот, запустил в него лежащей рядом книгой.
 

Кира и Айри осторожно пробирались по темному коридору, с рюкзаками через плечо и прислушивались к каждому звуку. В любой момент на горизонте мог появиться преподаватель, и тогда им было бы несладко.
-Мы все взяли? – шепнула Кира, взволнованно оглядываясь. Им нужен был запасной выход, но до него еще следовало дойти, а это было ой как непросто и страшно.
-Конечно, все! – бросила Айри, продолжая идти. Она была напряжена, ей все время казалось, что на их пути может показаться Карьер или еще кто.
— Может, надо было подождать еще день? – засомневалась Кира.
Айри нахмурившись, отрезала:
  — Нет! Нельзя терять ни минуты. Завтра Эна с Наиной расскажут, что мы с тобой ушли и все будет отлично!
 К черному выходу они добрались без происшествий, и лишь когда они собрались открывать кованый замок, их кто-то окликнул.
 Стремительно обернувшись, они увидели Энджела и Максвелла. Сердце девушек забилось вдвое сильней и они мысленно простились со своими подругами. Но вампиры не собирались нападать. Казалось, они лучились добродушием и никакой агрессии по отношению к ним не проявляли.
— И что вы здесь забыли? – не слишком вежливо спросила Кира. Айри демонстративно упёрла руки в боки.
 Переглянувшись, те одновременно ответили:
  — Мы идем с вами.
-Только через мой труп! – завопила Айри, и Кира мгновенно закрыла ей рот ладонью, возмущенно зашептав:
-Что ты творишь? Сейчас сюда весь преподавательский состав сбежится!
Айри смущенно притихла и стала изъясняться на более низких тонах:
-Мы не нуждаемся ни в чьей помощи! А тем более в вашей!
Две пары глаз миролюбиво уставились на них.
-Кира, Айри… — подал голос Максвелл, — без нас вы пропадете в Роттогоре.
-А что это ты вдруг таким добреньким стал? – язвительно протянула Айри, и Кира ее тут же дернула за рукав. Она стала обеспокоенно поглядывать по сторонам. На секунду ей показалось, что где-то вдали коридора послышались чьи-то шаги. Кира недовольно взглянула на Айри, которая вовсю порывалась вступить в перепалку с двумя вампирами. Она конечно, не одобряла, того что эти двое увяжутся за ними, но стоять здесь было поистине глупо, нельзя было терять ни минуты.
Быстро взглянув на Энджела, затем на Максвелла, Кира закусила губу и коротко кивнула:
-Так, хорошо, идете с нами. Но без глупостей!
-С ума сошла что ли?
Схватив Айри за рукав, Кира почти неслышно произнесла: «Потом все объясню». Девушки поспешили к двери. Они не видели, как парни, якобы тоже торопящиеся покинуть Университет, довольно переглянулись и многозначительно посмотрели на подруг.
Глава № 3
«Ну что, тебе больше некуда бежать! – оскалившись, прохрипел огромный отвратительный монстр. Из его разинутой пасти капала слюна, горячее дыхание жгло спину. Эстер резко обернулась и увидела, что впереди был тупик.
  — Нет, не убивай меня! – надрывно вскрикнула рыжеволосая девушка, падая перед чудовищем на колени.
  — Не сейчас, еще слишком рано, — довольным тоном протянуло чудовище, приподнимая длинным костлявым, обтянутым черно-синей кожей, пальцем подбородок девушки. Слезы градом катились из ее глаз. – А теперь поднимайся и беги, малышка.… Беги, я сказал!
  Эстер вспрыгнула и побежала в самый тупик. Чудовище теперь не гналось, оно просто медленно шло, гадко смеясь.
  — Впереди тупик…
 Эстер повернулась и немедленно запуталась в подоле своего платья. Она упала, сломав лодыжку. Она поняла это по отлично различимому хрусту. Морда чудовища скривилась:
  — Ох, это было громко! Слишком громко для закрытого перелома!
Эстер опустила взгляд на побагровевший подол платья. Кровь медленно растекалась по искрящейся ткани.
  — Скучная ты, бегать не любишь, — вздохнул монстр и склонился над ней. Его рука увеличилась, и пальцы стали похожими на длинные плети. Они обвились чуть выше талии девушки и стали сжиматься. Эстер закричала, чувствуя, как ломаются ее ребра».
 
  Девушка очнулась в поту. Она приподнялась на локтях и осмотрела пространство, в котором находилась. Было довольно темно, но она видела некоторые детали обстановки — над ней нависал низкий потолок, с сырых стен тонкими ручейками струилась вода, где-то в углу пищала крыса. Маленькое окно, перегороженное частой решеткой, располагалось под самым потолком. Сквозь перекрещенные прутья виднелось тяжелое предрассветное небо. Эстер лежала на ужасно скрипящей железной кровати, которая то и дело шаталась из стороны в сторону от малейшего ее движения. 
 Ее внимание привлек отблеск, скользнувший по стене напротив нее. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что там находилось зеркало. Судя по всему, оно было во всю стену, так как несколько бликов отбрасывались на потолок, а на полу оно отражалось в луже воды.
 В комнате, или вернее сказать, в этой ужасной камере было очень душно. У девушки кружилась голова от затхлого воздуха и запаха плесени.
 Попытавшись встать, она в тот же миг почувствовала адскую боль в боках и ноге. Откинув тяжелое одеяло, она увидела окровавленное бальное платье.
  — Что произошло? – сдерживая слезы, дрожащим голосом сказала Эстер. – Разве это был не сон?
  — Слишком реалистичный, чтобы быть сном, — услышала она голос.
Поверхность зеркала задрожала. С диким скрипом дверь-зеркало распахнулась, и в комнату вошел Гаэль. Перепрыгнув лужу перед входом, он ругнулся и затем обратил внимание на Эстер.
  — Больно? – притворно-заботливым голосом поинтересовался Гаэль, дотрагиваясь до окровавленной ткани на боках. Девушка застонала и закивала головой.
  — Бедняжка.
Он вынул из ножен кинжал и провел им от выреза на груди до пояса. Ткань с треском разошлась.
  — Алексия! Неси воду.
 В комнате появилась худенькая девушка болезненного вида с тазом в руках. Гаэль неторопливо отошел к окну и выглянул в него. Уже совсем скоро должен был быть рассвет.
  — Омой раны и принеси ей новое платье. Настойку тоже прихвати.
 Поклонившись, Алексия взяла в руки мокрую ткань и стала осторожно стирать кровь. Эстер тихо плакала, потому что любое прикосновение к ее сломанным ребрам заставляло чувствовать непереносимую боль.
 Закончив с боками, Алексия приподняла подол платья и бережно промокнула кровь на сломанной лодыжке. Снова поклонившись, она быстро вышла из комнаты, а затем вернулась и приблизилась к Гаэлю. Она передала ему небольшой пузырек.
  — Ты свободна. Если понадобишься, обязательно позову.
Она слегка присела. Гаэль положил руку ей на лоб и что-то шепнул. Девушка горячо поблагодарила его и снова ушла.
  — Ты же хочешь, чтобы боль прекратилась?
  — Да.
  — Тогда выпей это.
 Пленница без лишних слов согласилась.
  — Что это? – почувствовав, как дурман овладевает ее разумом, спросила Эстер.
  — Опиум. Всегда мне помогал. А теперь терпи.
Он стащил с нее остатки платья и протянул руку над лодыжкой. С тем же ужасным хрустом кость встала на место, и рана стала заживать.
 Эстер больше не кричала. Она уже сорвала голос. Тихо поскуливая, рыжеволосая девушка наблюдала за тем, как вампир ее исцеляет.
 То же он проделал и с ребрами.
  — Тебе станет легче чуть позже, — легко улыбнулся он.
— Скажи, зачем все это?
  — Просто тебе не повезло, что ты нам подошла.
  — Подошла в чем?
  — Ты выносливее остальных, которых мы находили. Никто не выдерживал той погони, которая была сегодня ночью у тебя. Все предпочитали умереть до того, как я начинал ломать им кости, — садистски оскалился Гаэль, присаживаясь на постель рядом с Эстер.
  — Зачем я тебе? Проще уж убить, чем так истязать.
  — Знала бы ты, как глубоко заблуждаешься. Все еще только предстоит! Ты ключ, который так нам необходим, и если только ты не преставишься раньше положенного, я обещаю – твоя смерть не будет мучительной. Я подарю тебе спасение.
 Смысл сказанных слов с трудом доходил до разума Эстер, опьяненного опиумом.
  Холодная рука легла на живот Эстер. Она часто заморгала, испытывая тошноту.
  — Ох, да ты изголодалась. Но я, пожалуй, еще немного поморю тебя голодом.
 Вампир встал, встряхнул одеяло и укрыл им девушку. Он подошел к окну как раз тогда, когда возникли первые лучи. Рассвет окрасил его бледную кожу, и вампир с вызовом бросил:
  — Скоро мы перестанем тебя бояться! Ничтожный убийца!
  — Расскажи мне, что меня ждет…
  — Если я тебе расскажу, ты попытаешься сбежать!
 Обернувшись, он увидел разочарованный взгляд девушки.
  — Хотя ты права. Тебе некуда бежать.
Он снова вернулся к кровати Эстер. Взяв ее руку, он прокусил указательный палец и быстро слизнул каплю крови.
  — Она так нам нужна, ты даже не представляешь. Но как ты понимаешь, если нам нужна твоя кровь, то…
  — Можешь не продолжать… Ты не боишься, что меня станут искать?
  — Вовсе не станут. Ты никому не нужна…уже. Все слишком боятся нас, чтобы посметь вмешиваться в государственные дела Роттогора.
  — Так я еще являюсь частью государственных дел Роттогора, — понуро сказала Эстер, мысленно прощаясь со всеми близкими ей людьми.
  — Пожалуй, я оставлю тебя со своими раздумьями. Отдыхай, и я отдохну, — похлопав ее по плечу, он приблизился к зеркалу и вошел в открывшийся проход. На удивление Эстер, ход не закрылся.
 Почему-то девушка была убеждена, что этот коридор ведет в опочивальню вампира. Еще сильнее она верила в то, что он сразу же ляжет спать. Она прекрасно знала, что вампиры в большинстве своем никогда не дремлют, но упорный внутренний голос убеждал ее в том, что Гаэль был из таких вампиров, которые просто обожают вздремнуть после гнусных дел.
  Она с отвращением взглянула на платье, принесенное Алексией. Она предпочла сорвать с постели простынь и укутаться в нее. Девушка подняла с полу брошенный кинжал. От резких движений голова ее кружилась – все еще действовал опиум.
  Осторожно ступая по холодному полу, она с отвращением думала, что если она сейчас сможет убить вампира, у нее появится шанс на спасение. Тряхнув головой, девушка приблизилась к зеркалу. Едва она дотронулась до его края, оно тихо отъехало в сторону.
 Эстер прошла по тесному коридору и действительно оказалась в другой комнате, больше всего похожей на спальню.
  Вампир лежал на кровати, скрестив руки на груди. Казалось, что он вообще не дышал. Веки его были плотно сомкнуты.
  — Давай, ты сможешь это, — повторила она за своим внутренним голосом и, подкравшись к кровати, занесла над сердцем вампира кинжал. Он моментально проснулся и схватил Эстер за руку. Кинжал со звоном упал на деревянный пол. Скрутив ей руки за спиной, он повалил ее на постель и прокричал:
  — Даже не вздумай! У тебя были настолько громкие мысли, что я слышал их еще тогда, когда не вышел из комнаты! Или учись контролировать свои мысли, или я сверну твою шею при очередной попытке убить меня!
  — Отпусти!
  — Размечталась!
 Он потянул ее на себя, заставляя встать. Гаэль провел рыжеволосую девушку через коридор и втолкнул в ее новую комнату.
  — Немедленно отправляйся спать!
Глава № 4
 С тех пор как Университет покинули Кира и Айри, прошел день. Но и этого хватило, чтобы преподавательницы что-то заподозрили.
Миссис Глетси сидела у окна, взирая на равнины Морвея. Она медленно попивала свой любимый чай, изредка бросая взгляд на Лану Гонте. Она сидела, подперев голову рукой – миссис Гонте была погружена в глубокие раздумья. Тишину нарушила Луиза:
  — Как думаешь, что произойдет дальше? Я вообще не понимаю, куда мои студенты подевались? Эстер уже два дня нет – на нее это вообще не похоже! Не явились на пары и Кира с Айри. А еще у меня из головы никак не выходит тот случай, когда Кира потеряла сознание. Это было настоящее нападение.
 Лана пристально посмотрела на Луизу, и сказала:
— Я так думаю, что ко всему произошедшему имеет наш старый друг Гаэль. Он обещал не делать ничего плохого. Похоже, слова он не сдержал!
  — Думаешь? – миссис Глетси отпила из чашки последний глоток и поставила ее на блюдце. Через несколько мгновений чашка снова была полна чая.
  — Удобно!  — Луиза улыбнулась, переведя взгляд обратно на Лану, — Ах, так о чем мы? Я не думаю, что Гаэль мог заставить Киру потерять сознание. Да, его сила невероятно велика. Я даже изредка побаиваюсь его взгляда. Но ему просто не зачем это делать. Что ему какая-то девчонка?
  — Да, ты права. Но что нам думать? Сейчас подозрение падает на каждого! – воскликнула миссис Гонте.
-Это точно… Кто угодно может быть причастен к…
  Внезапно миссис Глетси умолкла. Показалось, что на нее снизошло озарение:
 -Я, кажется, поняла!
 Лана приподняла стул и подсела ближе:
  — Что? Ну, говори же!
  — Я видела какую-то женщину, которая находилась в коридоре неподалеку от вашей аудитории. Я никогда ее до этого не видела, и в ней, я тебе скажу, было нечто странное. Мы пересеклись с ней взглядом, и в ее глазах блеснул хитрый огонек, а потом эта встреча с ней вылетела у меня из головы. Вот, только сейчас вспомнила.
-И ты думаешь, она имеет какое-то отношение к этому? – усомнилась Лана Гонте. Миссис Глетси неуверенно пожала плечами.
-Сложно сказать. Вроде обычная женщина, но что-то в ней меня пугало и мне кажется, что нам стоит призадуматься. Считай это женской интуицией.
Она улыбнулась.
 На несколько минут воцарило молчание. Миссис Глетси вновь стала пить чай.
  — Осталось выяснить, кто это был.
  — К счастью, в нашем Университете множество зеркал. Я уверена, что в одном из них она успела отразиться. Мы сможем считать информацию и узнать о ней все, вплоть до местонахождения.
  — Гениальная идея! Пойдем и найдем нужное нам зеркало.
 Спустя пару часов преподавательницы сидели, будучи абсолютно обескураженными, в своей учительской гостиной. Но они были не одни. Теперь уже в комнате находился весь преподавательский состав. В самом центре в красном кресле обитым бархатом восседала Ирен Никитэль, старший преподаватель Университета.
  — Как так ни одно зеркало ее не отразило? – ее голос звучал строго, а длинные пальцы нервно барабанили по подлокотнику кресла.
 -Не может быть этого! – воскликнул принципиальный профессор Карьер. Луиза с Ланой, выразительно переглянувшись, покачали головами.
  — Вы можете сами проверить! – тактично посоветовала миссис Гонте, – но ни одно зеркало Университета не показало ее! Как будто и не было.
  — Но я ее видела! – воскликнула Луиза Глетси.
 На секунду в комнате повисло молчание, был слышен опять только стук ногтей миссис Никитэль. Мистер Карьер тоже молчал, протирая свои очки и задумчиво глядя на камин. Неожиданно голос подала мисс Дорадо, преподаватель по теории и практике знахарства:
— Тогда получается, что это не человек!
  — А кто? – раздраженно спросил Николас Карьер.
 Дорадо замолчала, не зная, что и ответить. На помощь ей пришла миссис Гонте.
 -Это хороший вопрос. Насколько мы знаем, что ни одно заклинание не поможет человеку укрыться от зеркала, даже самое черномагическое! Я считаю, что это не человек. Это точно! Что дальше?  Вампир?
 У Ирен Никитэль вытянулось лицо, а  миссис Глетси нахмурилась.
  — Может быть, что это вампир. Но это тоже не факт. Вампиры хоть в зеркалах и не отражаются, но наши Университетствие фиксируют любые сущности. Но вопрос в другом -  так ли уж много мы знаем о вампирах? Все ли они нам рассказали о себе?
 Вопрос Гонте прозвучал резонно, и даже вечно протестующий мистер Карьер согласился с ней.
  — Если это вампир, то тогда почему он это делает?
  — Ну, это мы еще не можем выяснить.… Это пытается разузнать наш помощник Мэйвель.
  — А с чего вы решили, что это вампир? А вдруг это эльф? Они вполне на это способны!
  — Я думаю вряд ли. Эльфы сейчас находятся на нейтральной стороне, они никуда не лезут. Им незачем нарываться. Их род и так поредел после многочисленных войн за трон! Я очень сильно сомневаюсь, что настолько благородная раса смогла бы породить настолько подлого ее представителя. Это ведь считается сродни осквернению древнего рода.
С этим миссис Никитэль просто не могла спорить. Но она не унывала и продолжала выдвигать свои версии.
  — Хорошо. Тогда… — на ум не приходило ничего подходящего,– я даже и не знаю.
 Она пожала плечами.
-Но в одном вы правы, миссис Глетси, — обратился Карьер, — эта женщина тут вовсе неспроста. Раз она ее не отразило не одно из зеркал, значит, у нее были явно не благие побуждения. Не может человек или не человек просто так скрывать свое присутствие. Вы согласны?
Никто не мог не согласиться со здравостью его суждения.
— Мы будем думать. И ждать новых событий, которые помогут нам разобраться во всем этом – вынесла общий вердикт миссис Глетси.
  — Надеюсь, что не плачевных, – тихонько шепнула ей на ухо Луиза…
 

 Когда пришло время покинуть Университет, на дворе была уже глубокая ночь. Это вовсе не остановило решительных Киру и Айри. Они посчитали нужным отойти на некоторое расстояние от города и остановиться на ночлег, чтобы утром с новыми силами отправиться в Темную Долину.
Девушки шли по широкому раздолью, в то время как вставало солнце. Ночь они провели в полуразваленной лачуге на окраине города. Было ужасно холодно, но девушки сообразили прихватить по пледу, а вампирам холод был не страшен. Едва задребезжал рассвет, все четверо путешественников снова двинулись в путь.
 Мощеная дорога закончилась, едва они покинули границы Морвея. Теперь им приходилось идти по промерзшим тропам среди все еще высоких, нехарактерных для марта сугробов. Они шли, окидывая взглядом простор Равнин Морвея. Это была голая местность, практически лишенная деревьев. Изредка глазу попадались редкие и некрепкие кусты можжевельника.
  Дорога от Морвея вела к перекрестку нескольких дорог в разные направления. Когда путешествующие оказались на нем, Максвелл деловым тоном заявил:
  — Нам нужно свернуть налево! Это самая короткая дорога!
  — Разве не легче идти прямо? – удивилась Кира, разглядывая карту. – Тут обозначена прямая, без значительных препятствий дорога, которая приведет нас прямиком в Роттогор!
  — Послушай, мне ведь лучше знать, — хмыкнул вампир. – Тебе так не терпится попасть в Ущелье Одр, где живут ужасные твари?
  — О чем это ты? – напряглась Айри, пытливо глядя на Максвелла. – Какие еще…
  — В основном, это слабые носферату, которые питаются всеми подряд, чтобы только не погибнуть. Знаешь, что такое носферату? – Максвелл хитро прищурился. – Это такие ужасные человекоподобные существа со сморщенной кожей и почти иссушенной плотью. Они настолько жадные относительно крови, что готовы убивать друг друга за право вгрызться в шею жертвы. Особенно они любят молоденьких девушек! Поверь мне, кровь у них необыкновенная. У нее совершенно иной вкус и…
  — Замолчишь ты или нет? – побледнев, сказала Айри, приложив руку ко лбу. – К тому же, представления о носферату у нас с тобой разные.
Молчавший до этого Энджел заметил:
  — Мне кажется, что тебе все же стоит прислушаться к нашим представлениям, — улыбнулся он, глядя на перепуганную Айри. – Он абсолютно прав во всем, что сказал.
 Кира сглотнула. Еще раз внимательно осмотрев карту, она пришла к заключению, что они так или иначе попадут в Ущелье Одр, если пойдут по пути, предложенному Максвеллом.
  Она собралась открыть рот, как услышала в голове голос:
 «Да неужели ты думаешь, что я способен обмануть? Разве ты не видишь, что здесь вполне безопасная дорога, которая не ведет вглубь Ущелья? С вами ничего не произойдет!».
 Кира удивленно уставилась на Энджела, который все так же широко улыбался. Уловив ее взгляд, он отвел глаза в сторону и голос в голове девушки сразу утих.
  — Мы попадем в Темную Долину быстрее, чем если бы мы пошли сюда, — сказал Максвелл, указывая пальцем на такую прямую и такую безопасную, по мнению девушек, дорогу.
  — Хорошо, пойдем туда, куда хочется вам, — вздохнула Айри. – В конце концов, вы оба вызвались нас сопровождать, поэтому именно вы отвечаете за нашу сохранность.
  Через час ходьбы Айри заметила видневшиеся вдали скалы.
  — Может, все-таки свернем? – предложила Кира.
  — Хорошая идея! – поддержал Энджел. – Если мы возьмем немного вправо, выйдем на мощеную дорогу, по которой прибывают высокопоставленные лица Роттогора. Вы ведь знаете, что простым вампирам очень тяжело попасть на территорию Ардарии, да?
  — Собственно, как и людям на территорию Роттогора, — подметил Максвелл. – Если только они не сопровождаются кем-то.
  Они шли, беседуя о несправедливости. Максвелл и Энджел с пеной у рта доказывали, что современные вампиры совершенно не имеют никаких скверных намерений по отношению к представителям других рас. Они твердили, что время войн прошло, и теперь их государству намного интереснее развиваться культурно, нежели в территориальном плане.
— А как тут будешь развиваться культурно, если нас не хотят видеть ни в одной стране? – негодовал Максвелл, видя, что девушки «глотают наживку» и живо соглашаются с его протестами.
  Прошло, пожалуй, еще полчаса, прежде чем они оказались в достаточно подозрительной местности. Вокруг были топи – никто и не заметил, что вместо того, чтобы идти по мощеной дороге, они шли по узкой тропке, которая в итоге привела их к болотам.
  — Ой, а где это мы? – голос Максвелла звучал действительно напуганным, и девушки ощутили, что их одолевает страх. Это помешало им услышать резкий короткий смешок Энджела.
 Девушки испуганно оглядывались по сторонам. Их страшили многочисленные болота, которые мешали им идти дальше, и ни одна из них не решилась бы пойти вперед, чтобы проверить, топко ли там.
  — Леди, что вы здесь делаете?
 Кира обернулась и увидела Мэйвеля. Он был верхом.
 Максвелл едва не лопнул от злости.
 
Глава № 5
 Наина с Эной сидели на диване, и внимательно смотрели на зеркало, ожидая появления подруг. Они ждали этого момента целый день, но раньше связаться с подругами не получалось, и вот теперь устроившись в комнате Эны, девушки ожидали ответа. Через пару секунд отражение в зеркале помутнело, и там начали проявляться лица Айри и Киры.
— Всем привет! – не совсем радостно помахала Айри, а  Кира всего лишь  приветственно кивнула.
— Привет – настороженно отозвалась Наина. – Что-то не так?
-Да, вы какие-то странные, – подхватила Эна.
Кира с Айри переглянулись.
-Понимаешь… мы не совсем одни… — начала говорить Кира, то и дело поглядывая куда-то в сторону, — тут с нами Максвелл и Энджел.
-ЧТО?! – вскрикнула Эна, — Вы, что, там совсем…
-Тише ты, — зашикала на нее Айри и тоже метнула быстрый взгляд вправо, — У нас, во-первых, не было выхода, а во-вторых, это может оказаться нам на руку.
-Они могут помочь нам добраться до Роттогора, — понизила голос Кира. Наина нервно рассмеялась.
-Они разве что смогут вам помочь отправится на тот свет! Пока не поздно — уйдите, сбегите, спрячьтесь — все, что угодно!
Наина затрясла Эну за плечо.
-Успокойся! Успокойся! Кира и Айри не так просты, чтобы их обдурить и заманить куда-то! Я верю, что они смогут постоять за себя.
Теперь уже смеялась Эна.
-Ты веришь? Точно?
Не зная, что и сказать, Наина потрясенно молчала. Естественно, она сама толком не была уверена в своих словах.
По сторону зеркала тихо кашлянула Айри.
-Вы про нас не забыли?
-Все же будьте начеку, — все же промолвила Наина и добавила, — Каков ваш дальнейший план?
-Ущелье Одр… — вздохнула Кира, — на рассвете мы будем пересекать его. Ночь переждем где-то на Морвейских равнинах.
Впечатлительная Эна судорожно вздохнула. Наина с упреком на нее покосилась, «мол, девочкам и так не по себе, а ты их накручиваешь».
-А еще мы планируем… — принялась говорить Айри, но ее перебил какой-то гул и Наина с Эной услышали чье-то звонкое: «Мы принесли веток для костра».
Не теряя ни минуты, Айри быстро зашептала:
-Мы с вами позже свяжемся… Все… пока…
-Пока… — бросила Кира, испуганно оглядываясь назад, и отражение в зеркале исчезло.
Наина, аккуратно завернув зеркало в бархат и отложив его в сторону, почему-то погрустнела.
— Ты чего? – Эна взволнованно смотрела на подругу.
— Меня постоянно мучают сомнения, что наша затея провалится, и что в первую очередь следовало сообщить все преподавателям… — отозвалась она, глядя на огромный светлый диск за окном. Луна почти заполнилась, а это значило, что приближалось полнолуние…
  — Уже поздно что-то менять, надо только надеяться на лучшее. Нам только и это остается, ведь назад дороги нет, – ободряюще проговорила Эна, тоже посматривая на луну. В отличие от Наины, которая смотрела на нее совершенно безразлично,  взгляд Эны был завороженным, словно она не могла оторваться от созерцания.
 Сидящая рядом подруга заметила ее слегка отчужденное поведение.
  — Эй! – Наина помахала рукой перед глазами подруги и та, вздрогнув, растерянно огляделась по сторонам. – Что с тобой?!
 Эна не ответила. Она сама не знала ответа на этот вопрос.
  — Странная ты какая-то, – подозрительно протянула Наина, растягиваясь на кровати. Эна стремительно направилась к двери.
  — Ты куда? – поинтересовалась подруга, зевнув.
— Да так, надо проветриться, – буркнула Эна и вышла. Наина, посмотрев недоуменно ей вслед, удобнее устроилась на подушках и закрыла глаза…
  Эна шла быстрым шагом, на ходу накидывая на плечи теплое пальто. Она испытывала необъяснимую раздраженность. Что ее вызывало, она не могла понять. Девушка понимала, что сказывается нынешняя обстановка, но она не могла сказать с уверенностью, раздражал ли ее тот факт, что она лично не могла ничем помочь в спасении Эстер.
 Увлеченная своими мыслями, она не заметила, как оказалась во внутреннем дворе Университета. Ноги сами несли туда, куда стремилось ее сердце. Тут, недалеко от одного из входов был небольшой уголок, огороженный аккуратно подстриженной вечнозеленой изгородью. Скованные инеем, они издавали едва слышный шорох, колышимые ночным ветром. Эна, осторожно ступая по обледеневшей дорожке, прошла вглубь и остановилась у одной из скамеек. На ней тонким слоем лежал последний мартовский снег.
  Девушка протянула руку, чтобы смахнуть его, но вдруг отдернула ее назад, прижав к груди. Сжав ладони в кулаки, она подышала на них. Изо рта вырвалось облачко пара.
  Только сейчас она уяснила, что стояла во дворе в комнатных тапочках. Ноги уже давно замерзли, и пальцы уже даже не чувствовались. Словно очнувшись от глубокой прострации, Эна широко раскрыла глаза и опустила взгляд вниз. Повертевшись на месте, она решила, что не станет больше мерзнуть, и ей стоит побыстрее войти обратно в Университет.
  Как известно, спешка ни к чему хорошему не приводит в абсолютно всех делах. Она настолько торопилась согреться, что забыла, что под ногами скользкий наст. Один неосторожный шаг – и Эна уже лежала на спине, с ужасной злостью разглядывая небо над ней.
  — Эна, я думаю, что это не самое подходящее место для твоего отдыха, — услышала девушка веселый голос своего нового знакомого.  – Позволь мне тебе помочь.
 Молодой человек подал девушке руку. Эна, которая все еще беспричинно злилась, стала злее вдвойне – что хорошего можно было подумать о девушке, которая валяется посреди Университетского двора?
  Это был Дамиан – его глаза цвета темного янтаря таинственно поблескивали. Смуглая кожа в свете луны казалось мерцающей, а темные вихры развевал легкий ветерок, словно играя с ними. Одетый в черную дутую куртку и синие джинсы, он вовсе не был похож на того, кто мог бы учиться в Университете с магическим уклоном. Ростом он был довольно высок, физически силен, так что поднять Эну одним легким движением ему не составило труда. Когда девушка оказалась твердо стоящей на ногах, ей пришлось смотреть на него снизу вверх, так как он был выше ее на голову.
  — Благодарю, — сквозь зубы процедила Эна. – Что ты здесь забыл в такое позднее время?
  — К тебе у меня ровно такой же вопрос, — рассмеялся молодой человек.
 Посмотрев на ее ноги, он присвистнул:
  — Я смотрю, что с тобой все же что-то не так!
 Схватив ее за руку, он потащил ее в сторону одного из входов в Университет. Девушка отчаянно упиралась, и это привело к очередному падению. Дамиан, сделав почти сальто, с громким шлепком приземлился на оледеневшую землю, а Эна грохнулась рядом.
  Некоторое время они лежали молча, затем переглянулись и залились смехом.
  — Вот уж никак не хотел оказаться в таком положении, — хохоча, сквозь слезы сказал Дамиан. – Хотя твое присутствие все меняет!
 Осторожно встав, он помог подняться Эне вновь. Теперь они ступали очень осторожно, держась за руки.
  Благополучно добравшись до дверей, Дамиан пропустил Эну вперед, а затем и сам вошел внутрь. Пройдя немного по коридору, они заприметили лавочку, на которую и уселись. Эна скинула совершенно промёрзшие тапочки и сняла пальто. Поджав под себя ноги, они накинула пальто на колени и поежилась. Дамиан, глядя на все ее манипуляции, улыбался.
  — Может, теперь ты мне расскажешь? – заговорщицким тоном спросил он, хитро глядя на Эну. На стенах потрескивали факелы, создавая ощущение уюта и тепла, хоть их огонь был холоден – они горели ненастоящим пламенем, освещая коридоры здания по ночам.
  — Я не расположена к разговорам, если честно, — дрожа, сказала Эна.
  — Если я тебе дам свою куртку, расскажешь? – нахмурив брови, но с той же неизменной улыбкой, спросил Дамиан, расстегивая молнию. – Держи.
 Эна не стала отказываться, с радостью приняв «подарок» от парня.
  — Просто мне захотелось вдохнуть свежего ночного воздуха, — ответила Эна, пожав плачами и укутавшись в куртку.
  — Я же вижу, что тебя что-то беспокоит, — теперь уже совершенно серьезно сказал Дамиан. – Больше того, я чувствую. Тебя волнует приближение полнолуния, не так ли?
  Эна ошарашено покосилась на своего собеседника.
  — Знаешь ли, меня это раньше никогда не волновало.
  — Но я ведь абсолютно уверен, что ты одна из нас.
 Эна обеспокоилась сильнее прежнего и собралась уходить. Однако Дамиан положил ей руку на плечо и внимательно взглянул на девушку.
  — Разве ты думаешь, что, уйдя сейчас от разговора со мной, ты к нему больше никогда не вернешься?
  — Возможно да, возможно и нет.
 По коридору послышались шаги. Кто-то приближался.
  — Слушай, поговорим в другой раз, спокойной ночи!
 Девушка встала со скамьи, попыталась надеть тапочки, но ноги у нее затекли от неудобного положения и она едва не упала. Эна поковыляла в сторону лестницы. Выглядела она весьма комично – в пижаме, тапочках, мужской куртке и собственным пальто в руках.
  — Ох, моя куртка! – спохватился Дамиан, но Эна уже скрылась из виду.
  — Монтеррей, чего бы это вам тут делать? – спросил Николас Карьер, появившись из-за угла.
  — Вы прекрасно знаете, почему. Время близиться, мне нужен простор и, желательно, одиночество.
 Преподаватель хмыкнул.
  — Тоже мне. Наберут в Университет всяких выскочек, у которых ни совести, ни уважения, а мне потом бегай каждую ночь и проверяй, все ли в порядке с такими, как вы, мистер Монтеррей.
  — Не беспокойтесь, господин Карьер, я держу себя в руках, — развел руками Дамиан. – Мне не требуется присмотр.
 Николас зацокал языком и пошел дальше по коридору. Дамиан отметил, что выглядел он очень утомленным. При разговоре с ним глаза профессора бегали, а это значит лишь одно – он боится чего-то либо чем-то серьезно обеспокоен. Так или иначе, его проблема не несет никакого безобидного характера.
 Вздохнув, Дамиан поднялся и снова вернулся во внутренний двор. Все окружающее его пространство было в полном распоряжении ночи, а ему совершенно не хотелось спать.
 
Глава № 6
 Гаэль сидел за письменным столом, стуча пальцами по столешнице. Голова была наклонена вперед, отчего тяжелые волосы цвета вороного крыла закрывали его лицо. Несколько прядей прилипли ко лбу и щекам. Левая рука лежала на шее – Гаэль чувствовал, как под пальцами дергается кадык. Он был голоден, нестерпимо голоден, но сейчас было совсем не время потакать своим потребностям. На правой руке проступили жилки, настолько усиленно он постукивал пальцами. По необъяснимым причинам его охватила сильная тревога некоторое время назад, и теперь он с нетерпением ждал, когда же один из его подчиненных выйдет на связь.
 «Энджел! Сколько мне еще нужно было ждать?!»
 «Простите, милорд. У нас здесь возникли весьма непредвиденные обстоятельства».
Все внутри у вампира сжалось в тугую пружину.
 «Что произошло?»
«Сейчас мы находимся близ Ущелья Одр. Мы остановились у болотистых регионов и…
«Что вы вообще там забыли? Не помните, как в Роттогор идти?»  — раздраженно подумал Гаэль, массируя пальцами виски.
«Мы хотели покончить с девушками, но…».
«Что значит… Как они оказались с вами?».
«Они отправились на поиски Эстер, но мы решили помешать им. Хотели загнать на болота и утопить».
Гаэль ужаснулся.
«Вы совсем помешались? Нельзя было их в каком-нибудь подвале запереть?! В Университете их полно! И кто позволил вам такое самоуправство?!»
«Господин, это было обоюдное решение. Максвелл предложил, я разработал маршрут».
«Какие же вы дружные идиоты!»
«Проблема в другом, милорд. Сейчас к нашей компании присоединился эсгарский принц, Мэйвель Д’Арантуа, и мы не знаем, как поступить дальше».
После этих слов беспокойство Гаэля переросло в панику.
 «Убить его вы точно не сможете, а если пропадет одна из девчонок, он убьет вас и развернет военные действия против Роттогора. Наш план под угрозой! Понимаешь?! Из-за вашей вольности мы можем потерять все в очередной раз!»
«Милорд…»
«Заткнись немедленно!» — вампир тяжело дышал. Он сжал кулаки до такой степени, что побелели костяшки. Он просто не знал, как поступить и чем можно повлиять на ситуацию.
«Тяните время как можно дольше. Я постараюсь сделать все очень быстро. Когда они дойдут до Роттогора, вызволять уже будет не кого».
«Слушаюсь».
 Гаэль прервал ментальную связь и стукнул кулаком по столу. Послышался сухой треск.
  — Дорогой был стол, мне он всегда нравился, — расстроено пробормотал вампир и закрыл глаза. В его голове безумными вихрями мелькали бессмысленные предположения, которые никак не могли помочь. Нужно было сделать все как можно скорее, чтобы у девушек действительно не осталось мотива отправляться в чужое государство. Вампир рассчитывал, что времени у него будет предостаточно, но слишком самоуверенные и отважные подружки Эстер портили все его планы.
  — Что мне делать? – гудел Гаэль, кусая пальцы. Неожиданно он услышал голос своего повелителя. Он прозвучал откуда-то сзади, но, обернувшись, вампир никого там не обнаружил.
  — Что произошло? – голос Разиэля был усталым и слегка раздраженным.
  — Повелитель, сюда направляются две девушки из Ардарии и один принц из Эсгара, если не считать моих двух оболтусов.
  — Что тебя так сильно испугало? – с ироничной интонацией в голосе спросил старший вампир.
  — Они ведь могут…
  — Могут что? Какие-то никчемные смертные и эльф? Что они нам сделают?
  — Правда ведь…
  — Ты всегда был паникером, чрезмерным.
  — Я считал должным предупредить вас, дабы не произошло так, как сегодня случилось со мной. Если бы мои подчиненные осмелились сказать мне о своем плане, я бы немедленно запретил бы им его исполнить.
  — Судьба распоряжается нами, а не мы ей. Так тому и быть.
  — Что делать с жертвой?
  — Заставь ее отказаться от своих подруг!
 В комнате вновь стало тихо.
 Решительно встав, Гаэль понял, что его осенило после разговора с повелителем. Достаточно было лишь запугать девчонку, чтобы она была готова делать все, что будет нужно.
 Войдя в коридор, он остановился перед дверью-зеркалом, нажал на рычаг и ему открылся проход в камеру Эстер. Девушка в это время спала.
  — Поднимайся! – гневно сказал он, схватив Эстер за руку. Она не поняла что происходит, и поэтому вскрикнула, испуганно уставившись на вампира.
  Гаэль одним рывком заставил ее сесть на постели. Она подвинулась ближе к спинке кровати и уперлась в нее.
  — Ты знаешь, что твои знакомые ищут тебя? – ангельским голоском спросил Гаэль, улицезрев перед собой заспанное и припухшее от слез лицо.
 На мгновение в глазах Эстер мелькнула тень надежды, но как только Гаэль продолжил говорить, взор ее потух.
  — Ты действительно думаешь, что это что-то изменит? Смотри, я покажу тебе…
 Он за руку вытащил ее из постели и повел к зеркалу. Он толкнул его, и оно встало на свое прежнее место.
 Поверхность зеркала покрылась рябью, будто легкий ветерок встревожил водную гладь. Затем в прямоугольной раме стало проявляться изображение – это была широкая равнина, посреди которой стояли несколько людей. В них она узнала Киру и Айри, а также Максвелла и Энджела.  У ног последнего кто-то лежал, связанный и окровавленный.
  — Видишь, это мои подчиненные, — Гаэль указал рукой на вампиров.
  — Стоило догадаться еще при первой встрече с вами, — прорычала Эстер, неотрывно глядя на подруг.
  — Они уже в ловушке. Им не выбраться. Но если ты сейчас не примешь одно очень важное решение, умрут и остальные две.
  — О чем ты?!
В этот же миг Максвелл положил руки на плечи впередистоящей Айри и резко отвел ее голову в сторону. Раскрыв пасть, он вгрызся в ее шею и стал жадно пить кровь. Девушка истошно кричала, но Кира, которая стояла на расстоянии вытянутой руки от нее, даже и не думала ей помочь. Когда безжизненное тело Айри упало на землю, Энджел накинул на голову Киры мешок и связал руки сзади. Она все так же не сопротивлялась.
 Эстер бросилась к зеркалу, простирая руки к мертвой Айри. Холод безжизненного стекла, который разделял ее с подругой, тонкими иглами пронзал ее ладони. Она отпрянула назад, задыхаясь от слез.
  — Быть может, ты еще сможешь спасти Киру…. Ведь ее так зовут? Тебе лишь стоит написать письмо своей рукой, чтобы никто не подумал, что оно подделано. Текст письма я тебе продиктую, чтобы ты лишних глупостей не сочинила. Тогда Эна и Наина будут в полнейшей безопасности, а Кира может иметь шанс на жизнь. Ты ведь этого хочешь?
 Эстер, дрожа, закивала головой. Она опустила плечи и голову, словно ее побили палками, и больше всего мечтала умереть. Она не могла смириться с мыслью о том, что из-за нее погиб человек.
  — Умница. Сейчас я принесу бумагу и чернила.
«Отличная работа…»
«Я старался… Я долго учился этому приему, Повелитель».
 Пока Гаэль вышел, Эстер стала метаться по комнате. Она совершенно не хотела писать никакое письмо, так как все же уповала на спасение, от кого бы то ни было оно не пришло. Мало того, что она была абсолютно уничтожена мыслью о том, что Айри причинили боль, если не убили окончательно, так ко всему прочему усилилась ненависть к ее мучителю. Она быстро прикинула, что бы она могла сделать, однако беззвучные рыдания заглушали голоса мыслей в ее голове. Обратив внимание на лужу, которая разлилась на полу, она вспомнила, что вампиры боятся воды. Она упала на колени перед ней и с радостью обнаружила, что в полу была небольшая ямка, в которой накопилось достаточно воды, чтобы ее зачерпнуть. Эстер окинула камеру торопливым взором и увидела наполовину разбитый стеклянный бокал, который валялся в углу у кровати. У него не было ножки, и часть самого бокала была отколотой и разбитой на множество осколков. Девушка снялась с места и схватила бокал, затем вернулась к луже, набрала воды и стала ждать.
  Через минуту или даже меньше вошел Гаэль. В руке у него была чернильница, деревянный стилос с железным пером, и аккуратно сложенный вчетверо лист бумаги.
  — Вот, садись, — он указал ей на кровать, — и пиши то, что я продиктую. Эстер же, задумав коварный план, держала за спиной разбитый бокал, их которого каплями утекала ее единственная надежда на свободу.
  — Я не буду.
 Удивленно подняв брови, Гаэль обернулся, иронично глядя на рыжеволосую.
  — Не хочешь, заставлю.
 Эстер, скрепя сердце, решилась на свою идею. С силой надавив на острый край бокала, она почувствовала, как разошлась кожа, как плоть ладони обнимает тонкое прозрачное стекло.
 Гаэль, закусив губу, хмыкнул.
  — Ты, наверное, желаешь смерти? Не самое умное решение – находясь запертой в одной камере с кровожадным зверем испытывать его терпение.
 Он ринулся на нее, но Эстер, которая лишь на секунду дрогнула, вывела окровавленную руку из-за спины и плеснула воду вампиру в лицо. Кожа его мигом потемнела, а сам он зашелся диким воем.
  — Что ты наделала?! – шипел он, закрывая руками изуродованное лицо. На некоторое время он ослеп, и пытался поймать Эстер на ощупь, вытянув одну руку вперед, а вторую так и оставив у лица. Девушка схватила чернильницу и с силой швырнула ее в голову Гаэлю. Он снова взвыл, медленно покрываясь густой темно-синей жидкостью.
  Несказанно обрадовавшись своей храбрости, Эстер подбежала к зеркалу, открыла его и, преодолев коридор, оказалась в комнате Гаэля. Оставались считанные метры до свободы. 
  Рыжеволосая девушка услышала, как приближался вампир, усеивая дорогу проклятьями. Эстер что есть силы дернула ручку двери на себя, и увидела там двух здоровенных мужчин, которые стояли с алебардами в руках. Эстер взвизгнула и закрылась, однако это их не остановило. Через миг они снесли хлипкую дверку и нависли над несчастной девушкой.
  — Прочь! – выкрикнул Гаэль, как только алебарды были занесены над головой рыжеволосой.
  — Да, господин, — оба мужчины понурились, с разочарованием опуская оружие.
 Стражники развернулись, опустили плечи и голову и медленно поплелись прочь. Тем временем Гаэль уже убрал руки от лица – оно уже почти восстановилось. Он был бледным, сильнее обычного, а участки кожи, которые совсем недавно подверглись поражению, отдавали синевой.
  — Разве тебе не стыдно за свой поступок? – прищурившись, обратился к узнице Гаэль. – Думала, мне совершенно не больно?
  — Чтобы ты знал, я так и рассчитывала на то, чтобы тебе было больно, — прошипела в ответ она, — ведь тебя ничего не остановило, когда ты возжелал сделать больно мне.
  — А, ты о той девчонке. Послушай, дорогая, человеческие жизни – настолько непостоянные понятия, что о них не стоит сожалеть. Рано или поздно умирают все. Тебя тоже это ждет, но не так поздно, как тебе хотелось бы.
  — Я так погляжу, что тебя эта участь избежала. Ты совсем не похож на благородного вампира, которому презентовали темный дар на совершеннолетие.
 Гаэль раскатисто рассмеялся.
  — Ты такая наивная. Много умных книжек начиталась?
 Эстер придержала язык за зубами. Она видела, что хоть Гаэль сейчас смеялся, он был готов разорвать ее – лишь бы она дала повод это сделать.
  — Я не вернусь туда, — на выдохе произнесла девушка, прямо глядя на вампира.
  — Если тебе улыбается спать на одном ложе со мной, то ты можешь исполнить свою маленькую прихоть.
 Эстер, не церемонясь, подошла к постели и уже приготовилась откинуть тяжелое одеяло, но Гаэль остановил ее.
  — В таком тряпье, да на мои простыни? Я тебя не пущу.
  — Извольте, — развела руками. – Это мне дала ваша служанка.
  — Раз в этом дело…
 Гаэль три раза хлопнул в ладоши. Через несколько минут в дверь постучали.
  — Алексия, принеси даме новое платье.
  — Да, хозяин.
 Пока девушка исполняла поручение, Эстер отвернулась от вампира и стала разглядывать комнату, которую не успела тщательно рассмотреть в первый раз. Повсюду было дерево – деревянные панели во всю стену, старый, но все еще довольно прочный паркет, широкая дубовая кровать с тонким матрасом, массивный стол-бюро, на котором стоял позолоченный подсвечник с наполовину истопленной свечой. Дрожащий язычок пламени отбрасывал тени на лежащие на столе бумаги. Некоторые были исписаны аккуратным почерком, некоторые были изуродованы резкими штрихами и чернильной мазней. Эстер присмотрелась и попыталась прочесть, что же было там написано, но не смогла этого сделать, так как стояла слишком далеко.
 Гаэль обошел девушку и направился к окну. Распахнув створки оконной рамы, он оперся о подоконник и внимательно взглянул вдаль. Снег уже почти растаял, всего за два дня.
 Поток свежего воздуха, наполненного ароматом весны, ворвался в комнату. Мартовский ветер игриво потрепал волосы Гаэля, скользнул по коже Эстер и затем, почти утратив свою силу, последним рывком погасил свечу. Тонкий фитиль сжался, касаясь кончиком расплавленного воска. От свечи поднимался полупрозрачный дымок, и Эстер почувствовала едва уловимый запах.
  — Господин, это все, что я смогла найти.
 Голос его прислужницы вывел Гаэля из раздумий и заставил обратить все свое внимание на Алексию.
  — Думаю, подойдет.
Алексия протянула Эстер сложенное платье. Оно было песочного цвета, с коротким рукавом и закрытым горлом. Длиной оно было по щиколотки.
  — Хм, если бы оно было черным, я бы увидел перед собой вылитую монахиню.
Сказав это, он сложил руки, будто собрался молиться, склонил голову и благоговейным тоном проговорил:
  — Сестра, моя душа полна греха. Что мне сделать, чтобы очиститься?
 Эстер заскрежетала зубами. Это ее взбесило.
  — Просто замолчи.
  — Ах, если бы только этого хватало, чтобы отпустить все мои грехи. Пожалуй, ты оставайся здесь, а у меня еще есть масса важных дел, которые мне нужно сделать сегодня же.
Гаэль вышел, за ним последовала Алексия. Эстер слышала, как щелкнул ключ в замке. Ее заперли, оставив возможность передвигаться по новой комнате.
 Эстер скинула влажную от сырости мешковатую тунику, оставшись лишь в исподнем. Внезапно в ее памяти вспыхнул эпизод, увиденный в зеркале. Эстер снова расплакалась. Дрожащими руками она опустила на пол одежку и неуверенными шагами подошла к письменному столу. Рыжеволосая девушка обмакнула перо в чернила и занесла руку над листом бумаги.
 
«Я пишу вам это письмо с целью, чтобы вы отказались от идеи моего спасения. Я не хочу, чтобы вы это делали. Это абсолютно самостоятельное решение. Мне здесь очень хорошо. Не могла мечтать о чем-то лучшем. Настоятельно прошу, даже умоляю забыть обо мне. Возможно, когда у меня будет много свободного времени, я сяду и напишу вам каждой по письму о своей новой, прекрасной жизни, но сейчас я не могу этого сделать. Так много интересных дел! Сейчас я живу в богатом доме и помогаю Гаэлю Манрике в некоторых государственных вопросах. Признаюсь, что это большая честь для меня. Как ни странно, к моим советам прислушиваются…»
Эстер отодвинула от себя лист и утерла слезы. Слишком неправдоподобно она врала.
«Если честно, все еще не могу привыкнуть к тому, что произошло в моей жизни.
Прошло всего три дня. Но я уверяю, что все будет хорошо.
Прощайте… хотя я буду надеяться на встречу».
Она поставила подпись в конце, подтверждая, что именно она написала это письмо. Затем, отложив все в сторону, она поднялась со стула и побрела к кровати. Упав на матрас, она дала волю чувствам и разразилась плачем, сильнее, чем несколько десятков минут назад. Она плакала до тех пор, пока не ощутила, что ее одолевает сон. Спать было намного приятнее, когда в еще недавно сломанные ребра не упираются жесткие железные пружины.
На полу валялось принесенное платье…
 
Глава № 7
  — Что такое?
 Николас просматривал журнал посещения студентов. В одной из групп не было студенток, которые практически никогда ничего не пропускали.
  — Гроссо и Фортескью?  А они куда подевались?
Спустив очки на кончик носа, он уставился на дверь в свой кабинет. К нему пришло осознание того, что эти девушки были подругами пропавшей ранее Эстер…
  — Небеса, неужели они решились ее искать?!
 Николас явственно почувствовал, как шевелятся волосы на его голове. Возможно, ему удалось бы уладить проблему с одной лишь мисс Моруэлл, но теперь, когда исчезли еще две, он был готов выпрыгнуть в окно. Как профессор, которому так доверяют учащиеся, мог потерять этих девушек? Он был абсолютно уверен, что они уже не вернуться живыми из Роттогора!
  — Да что же за проклятье! Что делать?! – сам себе жаловался Карьер, хныча, словно маленький ребенок. Он схватил чернильную ручку и занес ее над журналом.
  — Ничего не случится, если я исправлю…, — пробормотал он, ставя точки в пустых клетках. – Скажу, что они помогали мне.
  — Мистер Карьер!
Дверь в кабинет неожиданно распахнулась. Николаса застали врасплох и он сильно испугался. Ручка со стуком упала на пол и закатилась под стол. Чтобы скрыться от любопытного взора вошедшей Ланы, Николас быстро опустился на колени и стал шарить в поисках ручки.
  — Миссис Гонте, неужели вас не учили стучаться? – неуверенно, дрожащим голосом спросил Николас. – Понимаете ли, у меня очень важные дела.
  — Вы случайно не знаете, что произошло с Эстер Моруэлл?
 Николас резко поднял голову и ударился о столешницу. Ойкнув, он встал и потер темя.
  — Н-нет… Что с ней?
  — Ее нет в Университете.
  — Откуда вам известно?
 Лана с подозрением посмотрела на профессора. Кажется, она подозревала, что с ним что-то не так, но женщина учтиво смолчала. 
  — Она не появлялась на моих занятиях, а, как вам известно, вижу я ее группу часто. Ее подруги говорят, что она плохо себя чувствует и сидит в комнате, но я несколько раз была там. Ее нет.
  — Вы пробовали заглянуть в больничное крыло, миссис Гонте? – Карьер отвернулся, потому что у него начала трястись нижняя губа.
  — Конечно. Джей говорит, что к ней никто не обращался.
  — Хорошо, я обязательно разберусь с этим. Идите.
 Лана некоторое время постояла на месте, недоумевающе глядя на профессора. Попрощавшись, она ушла. Как только это произошло, мистер Карьер бросился к двери и запер ее, также подпер массивным креслом, обитым зеленым бархатом. Сев в него, он расставил руки, рассчитывая, что он тоже сможет удержать двери от непрошеных гостей.
  — Аластор ничего не узнает, или мне не сносить головы. Было бы у меня хоть то письмо…
 Мужчина сокрушался над своей судьбой еще долго, пока солнце стояло в зените. Яркий свет освещал тесную комнатку, которая служила ему кабинетом. В солнечных лучах лениво двигались пылинки. Николас резким движением снял очки, бросил их на подлокотник и стал потирать переносицу. Он на несколько секунд зажмурился, причем так сильно, что когда он открыл глаза, перед взором плясали разноцветные искорки. Они перемешивались с пылинками в солнечном луче и безустанно мерцали, сводя Николаса с ума. Он осознавал, каким издерганным стал, и нужно было приложить множество усилий, чтобы свести с себя всяческие подозрения. Для успокоения он решил выпить немного бренди. Бутылка лежала в нижнем шкафчике стола, но он боялся встать с кресла.
  — Что за вздор?! Вот ерунда, — усмехнувшись нездоровой улыбкой, сам себе сказал мистер Карьер. – Я в своем кабинете, мне ничего не угрожает.
 Профессор бодро встал, уверенными шагами направился к столу, но тут произошло то, чего он страшился. В дверь снова постучали.
  — Я занят, черт побери! – яростно выкрикнул Карьер. Он услышал, как по каменному полу часто зацокали каблуки. Видимо, пришедшая к нему спасалась от его гнева бегством.
  — А, не имеет никакого значения, — отмахнулся Николас и отпер нижний шкафчик.
 Но тут на место идеи о том, что алкоголь поможет ему забыться,  пришла мысль о письме. Не та, которая терзала его с момента прочтения злополучного послания, а новая, свежая и такая правдоподобная. Как ни странно, текст письма Николас запомнил почти наизусть, хоть и прочел его один раз. Схватив в руки чернильное перо и лист бумаги, он в деталях восстановил смысл эпистолы. Теперь он был спокоен…на некоторые время.
Сидя за письменным столом, он то и дело поглядывал на письмо, которое могло перечеркнуть все, что он сделал в своей жизни в один миг. Какое дело до того, написал его Разиэль или он сам? Главное, что суть этого ужасного послания будет донесена до преподавательского состава Университета, а посему с него снимались все обвинения. Что ему оставалось делать? Сидеть, сложа руки и ничего не предпринимать? Ради чего? Ах да, ради спасения целого мира. Как прозаично.… Но какова цена за все это? Жизнь ни в чем невиновной девушки. Почему именно она должна заплатить за все это? И почему, он Николас Карьер, не последний маг, ничего не может с этим поделать, кроме того, чтобы подделать письмо? Так ли его воспитывали мудрейшие магистры, разве он сможет потом жить с этим на душе? Нет, так просто он этого не оставит. Потому что он будет не один на один с яростью Аластора Полански.
Через полчаса в его тесном кабинете собралась основа преподавательского состава Университета. Некоторые преподаватели были недовольны, что их оторвали от важных дел, так как считали, что Карьер в очередной раз собирается разбирать дело о нападении на студентку, так и не придя к единому выводу. Они не подозревали об истинной причине вызова и теперь сидели за круглым столом, переглядываясь друг с другом и поглядывая на Карьера, который был мрачнее тучи.
-Уважаемые преподаватели, — начал он после недолгого молчания, — позвольте мне зачитать одно письмо, которое пришло  не так давно.
Удивление преподавателей возросло в несколько раз. Миссис Гонте и миссис Глетси тоже в свою очередь были изумлены. Они наблюдали, как Карьер разворачивает письмо и начинает читать слегка каркающим голосом.
С каждой   строчкой все присутствующие преподаватели ощущали, как у них холодеет сердце, а разум отказывается что-то воспринимать. С каждой секундой становилось все страшнее и страшнее, и как только Карьер дочитал, отложив ужасное письмо, несколько преподавательниц издали тихий стон.
-Я многое в своей жизни повидала, — подала голос Ирен Никитэль, пожилая преподавательница кафедры древней магии, — но чтобы вампиры так открыто, похищали наших девушек, да и еще нагло указывали нам на якобы нашу беспомощность. Это нельзя так просто оставлять!
Она хлопнула маленькой рукой по столу по дубовому столу.
-Многоуважаемая миссис Никитэль, — устало проговорил Николас Карьер, — вы прекрасно знаете силу и мощь вампирского государства на сегодняшний день.
-Но позвольте! – воскликнула она, — это чистое нарушение законов! – Уже почти целый век между нашими государствами сохранялся мир, и в свое время, если вы помните, был подписан пакт о ненападении. И что теперь? Разиэль нарушил его собственными руками!
Он похитил нашу студентку, угрожает нам войной, словно ничего  и никогда не подписывал.
-Что этому кровавому господину какая-то подпись на бумажке…. – вздохнула миссис Гонте, — создается впечатление, что Разиэль его подписал так, со скуки, и теперь ему ничего не стоит разрушить это. Ведь как правильно заметил мистер Карьер, он прекрасно понимает соотношение сил, и мы вряд ли сможем противостоять ему, по крайней мере, достойно…
-Но нельзя просто так сидеть! – негодование Никитэль достигло высшего предела, — надо сообщить, в конце концов, ректору или даже королю Ардарии!
-Король Ардарии не захочет ради какой-то девчонки ставить под угрозу целое государство, — возразила миссис Глетси и все были с ней согласны. Проблема определенно зашла в тупик. Никто не мог прийти к единому мнению.
-Нельзя все так оставлять! – снова повторила Никитэль и строго посмотрела на Карьера поверх своих очков. — Вы понимаете, что таким образом Разиэль на одной девушке не остановиться. Потом последует еще одна, другая…
-Но он же в письме сказал, что нужна всего одна, – неуверенно пробормотал Карьер.
-Николас! Он также сказал, что ему плевать на международный конфликт! Он не человек своего слова. Ах, простите, не вампир своего слова.
Она издала тихий саркастический смешок.
-Господа! Я вас собрал здесь не для того, чтобы вы убедили меня в нашей беспомощности!
-У меня не раз складывалось такое ощущение, — шепнула на ухо Луизе миссис Гонте. Та, соглашаясь с ней, кивнула головой.
-Я так же как вы понимаю трагичность ситуации и так же как вы возмущен и хочу что-то сделать, но не знаю что, — продолжал говорить Карьер. Все преподаватели с серьезными лицами слушали его, а Ирен Никитэль раз за разом кивала головой. — Именно поэтому я созвал экстренное собрание Университета, в надежде, что вы сможете помочь. Я не жду от вас сиюминутных планов и действий, я прошу вас хорошо подумать и решить, что нам делать дальше. Я послал ректору письмо. Ответа ещё нет, и у нас пока есть время, но его катастрофически мало. На этом все. Будем думать…
После собрания Лана и Луиза уединились в учительской. Заваривая подруге чай, миссис Гонте грустно обронила:
-По-моему у нас нет никаких шансов…
-Лана, ты не оптимистка, — вздохнула Луиза Глетси, прекрасно понимая, что та права. Это все равно, что стоять на пути стремительного поезда, зная, что тот уже никак не успеет остановиться.
-Увы, Эстер обречена, — Лана Гонте опустилась на стул, и грустно посмотрела на Луизу. – Как бы ни хотелось этого признавать, но мы ничего не можем сделать. По крайней мере, у меня нет никаких идей, я не в состоянии найти хоть одну лазейку, чтобы спасти нашу девочку.
-Может, мы сумеем ее вызволить? – не теряла надежды миссис Глетси. Неожиданно ее лицо приняло странное выражение. – Знаешь, что я заметила на своем занятии?
-Что же? – равнодушно поинтересовалась Лана, машинально помешивая ложкой чай.
-Четверо отсутствовало! Пара вампиров и две подруги Эстер. Не настораживает?
Миссис Гонте призадумалась.
-Ты намекаешь, что вампиры и на них позарились?
Луиза тихо кашлянула.
-Я подумала, что эти две девицы вздумали спасать свою подругу. Глупо, конечно, но скорее всего и эти вампиры тоже отсутствовали не случайно…
Лана Гонте подскочила со стула.
-Разрази меня гром, если это правда! Они же погибнут!
 
Она расхаживала взад-вперед, а ее щеки покрылись лихорадочным румянцем. Не выдержав, она все же потом присела и наклонилась к миссис Глетси.
-Ты понимаешь, чем это грозит обернуться? Ну почему же у нас такие студенты? – Лана уже готова была взвыть, а Луиза ободряюще поглаживала ее по плечу, хотя сама ощущала примерно то же самое.
— Нам нужно поговорить с оставшимися девушками, – вдруг сказала Лана, подняв голову. Луиза взглянула на нее скептически. Идея подруги казалась нереальной.
-Эти красавицы друг за другом горой будут.
— Юношеский максимализм, — пробурчала себе под нос миссис Гонте, отбрасывая светлый локон со лба. Луиза участливо пододвинула к ней поближе чашку с чаем. Лана Гонте мысленно возжелала, чтобы там был яд, так как в данной ситуации он ей был очень необходим. Женщина находилась на грани нервного срыва.
-Я думаю, что с девочками мы поговорим в скором времени. А сейчас надо прийти в себя и снова все хорошенько обдумать, — как можно спокойнее произнесла миссис Глетси, которая прекрасно понимала состояние подруги. Такой экстраординарной ситуации за весь период их преподавания еще не было. Казалось, что они были совершенно беспомощны — никакие решения не шли в голову, и от этого становилось мучительно страшно. Полная безысходность настигла их, и им требовалось перебороть свои эмоции, попытаться трезво рассуждать и тогда, возможно, они бы пришли к какому-то решению. Но это им еще только предстояло. А сейчас преподавательницы дружно отпаивали друг друга чаем и говорили. Много говорили…
 

 Небо заполонило серыми тучами, и солнце раз за разом пыталось пробиться, оставляя на разорванном свинцовом полотне грозовых облаков проплешины, через которые мерцали светлые проблески. Не сильно приятная стояла погода, как раз в духе весны, которая постепенно набирала свои обороты – повсюду стояли лужи, которые раньше были снегом, над нагревающейся землей стояла легкая дымка, а в воздухе так и чувствовалось  приближение новой грозы. В такое время студенты обычно редко показывались на улице, предпочитая отсиживаться в Университете с чашкой горячего кофе. Нечасто можно было увидеть во внутреннем дворике людей, и сегодня был как раз такой случай. Любой выглянувший в окно увидел бы опустелую местность с жалкими остатками снега на деревянных скамьях и множеством луж на брусчатке. Никто не стал бы задерживать свое внимание на столь унылом пейзаже. С этим расчетом за старинным монументом уединились две фигуры, одна из которых была закутана в плащ, а вторая оказалась местным студентом, лицо которого было скрыто капюшоном. Парень переминался с ноги на ногу и вяло поглядывал на мокрую снежную кашу, который была перепачкана его обувь.
  — Почему тебя так долго не было? –  это был женский голос, который просто звенел от злости. Она говорила тихо, но парню казалось, что еще немного — и у него лопнут барабанные перепонки.
  — Простите, я не смог, – он поежился, не то от холода, не то от страха. Парень не осмеливался смотреть прямо в глаза женщине в плаще.
— Не смог! – казалось, последняя сейчас набросится на своего собеседника. – Ты хоть узнал о том, о чем я тебя просила?
Он поспешно закивал.
— Мне удалось подслушать разговор Николаса Карьера…
— Говори же! – нетерпеливо вскрикнула женщина. От волнения ее голос слегка подрагивал. Она замерла, гадая, что сейчас произнесет он: будет ли это тем, что ей нужно? Неужели она, наконец, как никогда близка к разгадке?
— Запретный корпус, – только и вымолвил парень. Женщина выдохнула и довольно произнесла:
— Как же все просто.
— Погодите, – остановил он ее, — туда не так просто пробраться. То, что вам нужно, находится в запретном корпусе.
— Это я уже слышала! – недовольно перебила ее женщина, но он как будто ее и не слышал, продолжая говорить.
— … а именно в Северной башне телепорта!
— Что мне до какого-то телепорта! – зашипела она, особо не вникая то, что пытался ей втолковать парень. В ее далеко идущих планах она уже держала свою заветную вещь – то, ради чего она потратила немало сил.
— Там сильная магия! – в голосе парня было полно отчаяния и женщина, наконец, обратила на него взор. – Я даже не смог пробраться туда.
— Мальчишка!  — зло выплюнула она и гневно откинула капюшон. Ее темно-каштановые волосы рассыпались по плечам, а изумрудные глаза с некоторой злобой уставились на уже порядком испуганного парня.
-Там магия, м-магия, – то и дело повторял он, запинаясь. Всего один раз он взглянул ей в глаза, и там увидел дьявольский огонек, от которого у него на миг перехватило дыхание и подкосились колени. Наконец она отвела взгляд, вдоволь насладившись мучениями своего мальчика на побегушках.
— А что вы ищете? — вдруг поинтересовался он, просто так, прекрасно понимая, что никто ничего ему докладывать не будет. Ему совершенно не нравилось такое положение дел, но у него была своя цель.  Цель, которая стоила всего этого.
Женщина язвительно хохотнула, демонстрируя, что она вовсе не намерена раскрывать свои секреты.
— Наивный, – словно смакуя слово, протянула она, и парень попятился назад. Неожиданно он решился сказать то, что хотел:
  — Я все сделал, как вы велели! А как же она? Вы…вы же обещали!
Женская фигура качнула головой.
— Обещала.…Значит, сделаю! – она, щелкнув пальцами, растворилась в дымке.
Злость неожиданно вскипела в нем. Он ненавидел эту ведьму, ненавидел себя за страх перед ней. Она помыкала ним, как могла, но именно она могла дать то, что ему было нужно. Это было в ее силах, и она обещала. Почему-то он чувствовал, что в этом плане она сдержит свое слово, хотя изредка подозрение просыпалось в нем. Чаще всего он отнекивался от этого, стараясь надеяться только на лучшее. А что ему еще оставалось делать?
  Несколько минут он продолжал стоять у монумента, думая о своем, а затем, лучше закутавшись в куртку от пронизывающего холода, он поспешил в Университет. Внутренний дворик был столь же пуст, не было ни единой души… Почти.
  Таинственная пара была уверена, что их никто не видел, но это было не так. Помимо них был еще один человек, который оказался нечаянным свидетелем.  Лишь он заметил их, случайно глянув в окно. Но толку от этого, наверное, было мало. Ведь это была Надин, глупенькая девочка-студентка.
 
Глава № 8
Кира была рада появлению эльфа, чего не скажешь о двух вампирах, которые никак не ожидали такого поворота. Пока девушки вкратце объясняли Мэйвелю ситуацию, Максвелл и Энджел, чуть отступив назад, перешептывались друг с другом, пытаясь найти самое оптимальное решение проблемы, которой на данный момент был эльф. Одно дело избавиться от двух никому ненужных девчонок, а тут – посол эльфийского королевства! Дело грозило обернуться войной с Роттогором, если бы они так же хладнокровно решили бы расправиться и с Мэйвелем. Но нужно было хоть как-то действовать. Гаэль бы их по голове за такое не погладил… Мало того, он бы эти головы с легкостью оторвал.
— Ты понимаешь, что с Мэйвелем они не то что дойдут до столицы, а еще и попадут в замок, с его-то связями!  — горестно шептал Энджел, а Максвелл отмахивался от него, пытаясь что-то придумать.
— Действовать будем по обстоятельствам! – только и бросил он; затем он решительно направился вперед.
— Вы нам не поможете выбраться отсюда? – с широкой улыбкой обратился Максвелл их «проблеме». Тот снисходительно кивнул.
— Мы с юными леди уже все обсудили. Я проведу вас. Право сказать, до сих пор удивляюсь, как при наличии карты, вам удалось заблудиться и вдобавок забрести в болотные пустоши.
— Увы, я не очень хорошо разбираюсь в местности, — покривил душой Энджел мысленно костеря задаваку-эльфа.
— Вам повезло, что вы наткнулись на меня, — сказал Мэйвель. — Я как раз ехал по срочному делу в Эсгар.
— Через болото? – встряла удивленная Айри, за что Мэйвель смерил ее недовольным взглядом.
— Да, леди, к вашему сведению, если вы учили географию близлежащих к Ардарии стран, то это — самая короткая дорога к Эсгару, и если к тому же у вас хорошая память, то я, кажется, упоминал, что у меня срочное дело. Ваше любопытство утолено?
Он чуть склонил голову, ехидно ухмыльнувшись, и Айри, покрасневшая словно рак, что-то пробурчала ему в ответ.
— Как он тебя умыл, – тихо хмыкнула Кира, когда они, наконец, двинулись в путь. Мэйвель ехал впереди на своем коне;  остальные же шествовали за ним, что далеко не нравилось всем. Всем в лице недовольной Айри, которая продолжала возмущаться, правда, тогда уже, когда Мэйвель не мог их слышать. 
— Ты посмотри на него, тоже мне мистер галантность! – фыркала девушка. — Сам спокойно скачет на своем рысаке, а мы идем за ним, словно хвостик!
  Кира лишь пожимала плечами. Возможно, некоторый резон в ее словах и был. Учитывая, что сапоги девушки раз за разом утопали в неприятном болотистом месиве, Кира предпочла бы сейчас спокойно сидеть на теплом и сравнительно мягком седле. Но видимо Мэйвель до этого не додумался, считая, что их и так всё устраивает.
— Может, надо, чтобы он дошел с нами до Роттогора? – вдруг обеспокоенно спросила Кира, аккуратно поглядывая назад. Максвелл и Энджел шли на довольно большом расстоянии от них, и о чем-то своем говорили.
— Как ты это ему объяснишь? – покачала головой Айри. — Особенно после того как мы наплели ему, что ты из этих краев, что нас отпустили в деревню к твоим родственникам за лечебными травами, а их, — девушка взглядом указала на двух вампиров, — мы прихватили, чтобы было безопасней.
— По-моему он поверил, – неуверенно протянула Кира, изучая прямую спину Мэйвеля впереди. – И вообще, что тебе не нравится в моем плане? По-моему, он был лучше твоей идеи рассказать ему всю правду!
— Зато опасней! – взвилась Айри. — Ты понимаешь, что мы сами себе прокладываем дорогу в могилу! Это все очень странно… то, что мы оказались здесь. Надо было все Мэйвелю рассказать! Ему я больше доверяю, чем этим двум!
— Ох, не скажи, – перекривила ее Кира, — мне этот эльф вообще не нравится! Я его боюсь!
— Ну да, он куда страшнее двух озлобленных вампиров! – ехидно бросила Айри, а Кира обиженно поджала губы.
— Значит, не надо было их с собой брать!
У Айри приоткрылся рот от возмущения:
— Так это, выходит, я  виновата?! Это я решила взять их с собой? Я?!
— Не важно, кто это придумал! Главное то, что они сейчас с нами, вроде никакой опасности не представляют и…
— Пока не представляют, — не преминула вставить свое слово Айри, а Кира лишь заскрежетала зубами.
— О чем спорим, девочки? – их неожиданно догнали те, о которых они спорили с пеной у рта только что. Девушки покосились на вампиров и ответили что-то невнятное.
— И все-таки я права! – Кира решила, что последнее слово должно было остаться за ней и девушка, не дожидаясь ответа подруги, обогнала ее. Но Айри даже не думала отвечать ей. Она вообще как-то вяло отреагировала на этот выпад.
— В чем она права? – полюбопытствовал Энджел.
— В том, что вампиры не чистят клыки, – огрызнулась Айри и чуть замедлила ход. Теперь вампиры шли впереди нее, пару раз оглянувшись назад, проверяя, все ли с девушкой в порядке.
— Люди такие странные, — сделал нехитрый вывод Энджел. – Может, нам пойти быстрее, дабы наша красавица отстала от нас и все, минус одна.
Он тихо засмеялся. Максвелл издал смешок.
— Твои планы, как никогда, гениальны, мой друг. А что нам прикажешь делать со второй, да и эльфом в придачу? А знаешь, мне вообще интересно, что они наплели ему. Мне вдруг пришла здравая мысль, что вряд ли они сказали бы ему правду. Просто правда сама по себе смешно звучит. Представь, восемнадцатилетние девчонки-недоучки из магического Университета  идут спасать свою подругу из логова коварных вампиров.
— О да, действительно, – Энджелу тоже показалась абсурдной такая ситуация. — Да и…,- он, неожиданно обернувшись, вдруг умолк. — Глянь туда,… Что это с ней?
 Максвелл тоже посмотрел назад и увидел, как Айри, прислонившись к дереву, опустила голову и не двигалась.
— Я не слышал, что здесь водятся какие-то твари, — бросил Энджел, когда они подбегали к девушке.
— Да успокойся ты, она жива! Видишь, жилка бьется на шее!
Они подошли к ней и Энджел осторожно тронул ее за плечо. Айри резко подняла голову, и вампир отшатнулся от ее взгляда. Максу тоже стало не по себе. Ее глаза полностью застлала белая пелена, и казалось, что девушка перед собой ничего не видела. Только ее губы беззвучно шевелились.
— Что у вас там произошло? – раздался девичий голосок за их спинами, и Кира, обойдя парней, тоже увидела свою подругу и пошатнулась.
— Что с н-ней т-такое? – Кира от страха начала заикаться. Она хотела подойти к подруге, но ее будто парализовало, и она была не в силах сдвинуться с места.
— Я откуда знаю? Можно подумать, это моя подруга, — сказал Максвелл не без раздражения, но Кира не обратила на него внимания. Она все-таки сделала решительный шаг и тут Айри протянула руку, будто хотела сомкнуть ладони на шее Киры. Та отпрянула и внезапно увидела, что взгляд подруги стал более осмысленным, и белая пелена спала, являя обычные голубые глаза Айри.
— Что с тобой было? – в ужасе воскликнула Кира, накидываясь на ничего не понимающую Айри.
— Со мной? – девушка округлила глаза и посмотрела на перепуганную Киру и на порядком недовольных вампиров, которые нависли над ней. – Вроде ничего… Я шла за вами, а потом…
— Что потом?
— Я не помню, – призналась Айри и закусила губу, пытаясь вспомнить и понять, что же с ней случилось.
— Без сюрпризов никак нельзя? – иронично поинтересовался Энджел. — К вашему сведению, нам сейчас будет очень весело. Судя по всему, мы отстали от Мэйвеля и теперь снова застряли на болотах.
Кире на секунду показалось, что в голосе Энджела прозвучали нотки радости, но она отбросила от себя такие мысли.
— Не надейтесь.
 Все стремительно обернулись на голос и увидели того же улыбающегося Мэйвеля, который держал в руках поводья своего коня. В который раз эльф испортил все планы коварных вампиров. А они так надеялись на удачу.
Эльф грациозно соскочил с лошади, и подошел к остальным, недоумевая, что же заставило их остановиться и почему они столпились возле довольно бледной брюнетки с горящим взором.
— Что у вас произошло опять? – грозно поинтересовался он, нарочито выделяя интонацией последнее слово, таким образом намекая, что они задерживают его своими выходками.
— Моей подруге стало плохо! – Киру разозлило такое презрительное отношение Мэйвеля к ним.
— Ну да, она у них с приветом, — ехидно шепнул Максвелл Энджелу, так чтобы никто не услышал, но слух Мэйвеля уловил это, и по его губам проскользнула едва заметная тень улыбки.
— Ладно, забудем, нам надо идти дальше. Леди, вы сможете идти сами или же вам нужна помощь? – Мэйвель повернулся к Айри.
— Я в порядке, – попыталась сказать она как можно более бодрым голосом. Эльф, покачав головой, отошел от них.
— Точно в порядке? – усомнилась Кира, дотрагиваясь до ее руки. — Видела бы ты себя тогда, страх какой-то!  А глаза-то…белые-белые! Без зрачка!
Киру даже  передернуло от воспоминаний.
— И вообще это ненормально, — добавила она, но Айри ее не услышала. Она замерла, ее лицо стало еще бледнее, а из губ вырвался тихий всхлип.  Она чувствовала, как на нее наступает мрак, а сопротивляться не было сил. Последнее, что она слышала, был громкий крик Киры: «Держите ее, а то она сейчас упадет!»
 
Глава № 9
Гаэль снова поднимался по парадной лестнице замка своего господина, как и две недели назад. На сей раз он не был встревожен – сейчас он был исполнен гордости. Ему удалось не убить подходящую им всем девушку, и она даже не противится своей участи! Он не считал ее ничтожную попытку за попытку.
 Одетый в легкий доспех, он буквально светился счастьем, хотя такое понятие как «вампир, излучающий свет» заставляет задуматься о его кончине.
 Что ж, господин Манрике вошел в тронный зал правителя Роттогора, Разиэля I. Вампир этот был немыслимо сильным, довольно самоуверенным и горделивым – настолько, насколько позволял его статус императора Роттогора. Правил он уже на протяжении ста шестидесяти семи лет, и жители империи были довольны его здравой рассудительностью. Пожалуй, лучшего правителя, чем он, придумать было сложно. Во времена правления Каина, чей гнев обычно выражался чьим-либо убийством, страна пребывала в постоянном страхе. Тем не менее, сейчас все было относительно спокойно. Нельзя сказать, что Разиэль был добрым и славным правителем. Когда он испытывал ярость, нужно было скорее уносить ноги, но в отличие от бывшего властителя он умел искать истину и всегда ее находил. Он не вершил слепой суд, а взвешивал каждое свое решение тщательно.
  Он прослыл ужасным существом, хотя относилось вышесказанное вовсе не к его внешности. Разиэль был высок, широкоплеч, худощав, с длинными темно-пепельными волосами. Взгляд его багровых глаз был проницательным и устрашающим. В большинстве случаев он запоминался тем, кто его видел, как очень задумчивый мужчина – его высокое чело было испещрено линиями глубоких горизонтальных морщин; брови практически всегда были сдвинуты на переносице; под глазами темнели круги, а тонкие бледные губы чаще всего были поджаты. Сегодня, как и в остальные дни приема широкой общественности, он был в мантии и короне, хотя по его словам, он ненавидел всю эту чепуху.
 Едва генерал встал перед ним, восседающим на троне, он тут же преклонил колено. Мужчина быстро склонил и гордо вскинул голову.
  — Господин, все идет как нельзя лучше! Едва вы отдадите приказ, мы приступим к исполнению пророчества! Стоит дождаться сигнала патрулей у стен Эверналя, – бодро и весело сказал Гаэль, воодушевленно глядя на старшего вампира.
  Разиэль одарил своего подчиненного скептическим взглядом:
  — Забавно… откуда такая уверенность?
 Этот вопрос, пожалуй, застал Гаэля врасплох. Приоткрыв рот и наморщив лоб, он вкрадчиво поинтересовался:
  — Разве я не могу внушать вам доверия, милорд?
  — Ты прекрасно знаешь, что я доверяю тебе не меньше, чем себе самому.
  — Тогда какова причина вашего сомнения?
 Разиэль встал. С тоской оглядев тронный зал, который сплошь был покрыт паутиной и вековой пылью, он тихо сказал:
  — Я не верю, что наше торжество настолько близко. Только посмотри на все это! Этот замок был построен еще во времена великого Каина, и уже тогда наша земля была подвержена влиянию разрухи. Это пророчество настолько древнее, что я сильно сомневаюсь в его истинности. Но нам ведь стоит попробовать?
 Гаэль кивнул.
 Усевшись обратно на трон, он прикрыл глаза рукой.
  — Иди. Я знаю, что все под твоим контролем. Только прошу тебя, не отнимай у Роттогора и этот шанс. Если что-то пойдет не так, я не стану сдерживать себя.
  Гаэль поклонился и развернулся, чтобы уходить. Практически у самого выхода он кое-что вспомнил и обернулся:
  — Господин, могу ли я снова прочесть пророчество?
 Разиэль махнул рукой, позволяя. По видимому, сегодня он был не в духе, и Гаэль поспешил убраться скорее, дабы не накликать на себя гнев правителя.
 Свернув направо от входа в тронный зал, вампир оказался перед огромной дверью. Это был кабинет Разиэля, и он позволял туда входить своим генералам.  Дверь скрипнула, и Гаэлю открылось темное просторное помещение, освещенное тремя шандалами. В кресле у письменного стола сидела бледная девушка.
  — Розалия, ты ли это?
Молодая девушка подняла тяжелую голову, и Гаэль увидел на ее изящной шее несколько свежих укусов.
  — А, Гаэль. Давненько тебя не видала. Как поживаешь?
Вампир приблизился к ней и приложил палец к холодным губам:
  — Молчи. Нечего тебе тратить силы на меня. Смотрю, господин разошелся сегодня?
Розалия моргнула, подтверждая его догадки:
  — Очень жаль. Я ждал, что ты позволишь мне побаловаться тобой. Ты же знаешь, насколько вкусна твоя кровь, — хищно улыбнувшись, тихо сказал мужчина.
  — Ты ведь знаешь, что это все настойки, — слабо улыбнулась она. – Благодаря ним у моей крови такой вкус.
  — Конечно, знаю, но своей речью ты только дразнишь меня. Я ведь все равно не вкушу ее сейчас.
 Гаэль отошел от полумертвой девушки. Он знал, что Разиэль ни за что не позволит ей умереть. Она служила ему уже шесть лет, а украл он ее у родителей в возрасте одиннадцати. Сейчас она придет в себя, затем ее накормят плотным обедом и дадут новую порцию настойки, которая приведет ее в порядок. Завтра же она будет снова готова подставить шею своему горячо любимому господину.
  На изящном письменном столе Гаэль заприметил тонкую, потрепанную временем книгу. Именно в ней содержался текст пророчества. Произнеся особое заклинание на носфеу, языке вампиров, очень похожем на шипение змеи, свист ветра и шелест листьев, он дотронулся до кожаной обложки книги, неторопливо пролистал страницы в поисках нужного раздела и внимательно прочел еще раз то, что знал почти наизусть:
 
«Наступили темные времена. Цвета померкли, погибли растения, деревья ссохлись, стыдливо клонясь к земле. Земля наша переживает не лучший свой период. Над Роттогором навеки сгустилась мертвенная тьма, убившая все живое. Остановись реки, опустела почва. Гнет природы восстал над нами. Она прокляла нас и наши города. Мы заключены в ловушку, которая постепенно убивает нас. Но есть выход, который так призрачно далек. Мы сможем быть свободны от плена солнца, нашего убийцы, и жить не только в ночи. Для того чтобы обрести свободу от тирана, нужно найти деву, кровь которой будет насильно отобрана ради того, чтобы излить ее на жертвенный алтарь. Дева эта должна обладать многими преимуществами – властью, мудростью и силой. Она не должна достигать возраста двадцати двух лет. Внешность ее не подскажет вам, что перед вами стоит истинная жертва. Единственные верные указания – волосы ее должны быть такими, как умирающее на закате солнце, а глаза подобны морской воде. Она должна быть украдена и убеждена, что пути назад никогда не будет. В день, когда из камня у устья реки близ Эверналя забьет вода, нужно провести ритуал. Рождение новой реки будет предзнаменованием того, что вампирам в очередной раз дан шанс на осуществление своих желаний… Солнцу отныне не воссиять над нами, не развеять мрак и не сжечь дотла нашу бренную плоть! Наши глаза никогда больше не закроются в смирении! Мы сможем гордо смотреть на нашего бессильного врага, чей свет теперь будет лишен своего губительного свойства.
И когда свершится сей миг, мы вступим в Великую Войну….»
Далее описывался сам ритуал, весьма кровавый, даже по меркам искушенного веками вампира. Эту часть он знал превосходно и не стал перечитывать. Слова, написанные в пророчестве, заставили его в очередной раз задуматься. Обладала ли Эстер всеми необходимыми «параметрами»? Власть? Она не была ни королевой, ни принцессой, ни даже графиней. Мудрость? Ее нападение было опровержением существования в ее голове здравых мыслей. Сила? Она физически слаба. Радовало лишь то, что она была рыжей, но глаза ее были серо-зелеными.
 В какой-то момент в голову Гаэля прокралась мыслишка о том, что он ошибся и в этот раз. Он почувствовал, как судорожно задергался кадык – ему стало действительно страшно.
  — Розалия, мне дурно. Где найти Маргариту или Камиллу?
 Но девушка не ответила. Гаэля это насторожило. Он осторожно подошел к креслу, на котором сидела Розалия. Он дотронулся до ее плеча, но в этот же миг она качнулась и упала на пол.
  — Не может быть!
 Девушка была мертва. Гаэль был настолько потрясен, что даже потерял дар речи. Ему только представилось, что если господин был сегодня не в настроении и довел свою лучшую наложницу до смерти, что будет с ним, если Гаэль снова его разочарует. Он почувствовал, как его обдало жаром. Ему хотелось скорее убраться из замка и запереться в своем доме.
   Он счел правильным как можно быстрее выбежать во двор замка и оттуда, обративших в летучих мышей, он начал свой путь к пленнице. Лететь ему пришлось недолго – дом, в котором он держал Эстер, находился в нескольких сотнях метров от императорского замка. Особняк принадлежал ему с тех пор, как Разиэль стал править. Ведь именно тогда он назначил его и еще четверых вампиров своими генералами. Поместье Гаэля Манрике состояло из верхней части с множеством роскошных комнат, несколькими залами и внушительных размеров библиотекой,  и нижней – заброшенной и полуразрушенной. Именно в подвалах,  в одной из камер, он и держал похищенную девушку, а теперь она переселилась в его комнату, в которой он был вынужден жить, чтобы следить за ней.
  Летучие мыши пролетели в одно из окон, лишенное стекол, и устремились по коридору к лестнице вниз. Там Гаэль принял свое человеческое обличье и стал неторопливо спускаться. Считая каждую ступеньку, он прислушивался к мерному стуку сердца Эстер, который он слышал даже оттуда. Шаг – стук, шаг – стук. Она была очень спокойна.
  — Если она не пытается спастись, то что же она делает, раз она столь безмятежна? – задался вопросом Гаэль. Ноги почувствовали ровную поверхность. Осталось пройти всего несколько метров до той комнаты, где она была сейчас.
  Угрожающе взглянув на двух верзил, которые стояли по обе стороны от двери, он предупредил их, чтобы они не смели ничего делать с девушкой.
  — Если я узнаю, что ты в чем-то провинитесь, я вас уничтожу.
  — Господин, она ведь почти сбежала! – возразил один из стражей.
  — Куда бы она делась, — вздохнул Гаэль.- Я бы ее догнал.
 Махнув рукой, он оставил стражников думать о своем будущем и вошел в комнату.  Взору его открылась следующая картина: принесенное платье валялось на полу рядом со старым, на столе виднелась какая-то бумага, явно оставленная не ним. Сама же узница умиротворенно спала на его кровати, укутавшись в легкую простынь.
  Гаэль подошел к ней крадущимися шагами. Присев на край, он внимательно взглянул на девушку – у нее был странный вид. Кожа ее была землистой, дыхание – сбитым, а тонкие не слишком длинные пальцы напряженно сжимали подушку. Ухмыльнувшись, он склонился над ней, убрал с шеи волнистые рыжие волосы и прошептал:
  — Опасно засыпать под боком у врага. Никогда не знаешь, что может ожидать тебя…
 С этими словами он извлек из нагрудного кармана тонкое лезвие и приложил его к оголенному плечу девушки. Сделал он это, чтобы она не проснулась и не сразу почувствовала боль. Тонкая кожа не выдержала легкого напора, и вскоре небольшой порез окрасился карминными каплями крови. Вампир напряженно сглотнул и закрыл глаза. Рта его коснулась усмешка. Ему строго было запрещено пить кровь узницы, но не каждый же день выпадает шанс испить саму девушку их пророчества.
   Он закусил нижнюю губу, едва сдерживая себя. Была бы его воля, он бы с радостью набросился на нее, и тогда она точно распрощалась бы с жизнью. Но нет. Он мог только попробовать.
  Он прильнул холодными губами к порезу.  Голод заставил его лишиться самоконтроля, и теперь он уже вонзил клыки в плечо. Эстер стала кричать, не понимая, откуда возникла странная и резкая боль. Вскочив с постели, она отпрянула от Гаэля, смотря на него затуманенным сонным взглядом. Увидев на его губах кровь, она резко перевела взгляд на свое плечо и всхлипнула, прикрыв рот ладонью. В этот же миг из ее рук выпала простынь и она предстала перед вампиром в нижнем белье.
  — Немедленно оденься! — рассерженно прошипел Гаэль, утирая с губ последние капли.
 Эстер торопливо схватила платье, снедаемая стыдом. Она вовсе не мыслила соблазнять Гаэля, но судя по всему, он именно так и подумал, причем это его разозлило.
Девушка была испугана. Гаэль в некоторой степени сожалел, что ему пришлось прикрикнуть на нее, но иначе привести ее в чувство и заставить одеться у него не получилось бы.
  — Вернись в постель и можешь продолжать спать дальше, — великодушно сказал вампир, указывая на место рядом с собой. Эстер недоверчиво посмотрела на Гаэля, однако иного выхода у нее все равно не было. Она даже не пыталась противиться ему – ей казалось, что из этого места не выбраться. В Университете она была напористой и целеустремленной, но как только дело дошло до серьезной угрозы ее жизни, она просто опустила руки и не желала ничего менять.
  Кровоточащая рана окрасила мягкую ткань, и теперь на ее плече было пятно, которое раздражало голод вампира. Но он умел держать себя в руках.
  — Скажи, зачем тебе убивать меня?
  — Пророчество, — спокойно ответил он.
  — Я думала, что их уже не существует.
  — Ты заблуждалась.
 Эстер укрылась простынью и проницательно взглянула на Гаэля.
  — Разве у меня нет ни единого шанса?
 Вампир хмыкнул, вопросительно уставившись на девушку.
  — Шансов на…что?
  — На то, что я выживу, естественно… Не знаю, что мог подумать ты.
— Действительно, что еще может подумать мужчина, созерцая перед собой почти обнаженную девушку? – удивленным тоном спросил Гаэль, отчего Эстер снова ощутила себя пристыженной. – Ты спрашиваешь о выходе? Я тебе скажу. Если только Повелитель позволит не убить тебя, а довести до критического состояния, тогда я заберу тебя себе, как наложницу. Но ты все равно ни за что не выберешься из Роттогора.
 Эстер поморщилась.
  — Я ни за что не стану какой-то продажной…, — она вовремя смолчала, — чтобы спастись.
  — Даже под угрозой смерти? Неужели моральные принципы тебе дороже собственной жизни? – вампир снова хмыкнул. – Моралистка. Никогда таких не любил и вовсе не понимал.
  — Не верю, что ты такой плохой, каким себя показываешь. Скажи, сколько тебе лет?
  — Четыреста тридцать, — гордо ответил Гаэль.
  — Ясно. Ты родом из средневековья. А в те времена понятия морали были превыше всего, если я не ошибаюсь.
  — Еще как ошибаешься.
Он в который раз внимательно всмотрелся в ее лицо. Ей было девятнадцать, а в ее глазах было столько наивности и неоправданного доверия, что Гаэля это даже удивляло. Подумав, что он утомился от разговоров, он лишь сказал ей: «Спать!», и девушка тут же заснула.
  — Гипноз – величайшая вещь, — коварно улыбнувшись, подметил Гаэль.
 Его безмерно интересовала оставленная на столе бумага. Прочтя послание, он обрадовался вдвойне – теперь-то ему нечего опасаться. Эстер своими же руками выстроила каменную стену позади себя, которую вряд ли кто-то преодолеет. С чувством собственного достоинства он неспешно подошел к окну, распахнул его и свернул в трубочку письмо от Эстер. Затем вампир обратился в ворона, схватил в клюв послание и вылетел из комнаты. Наступала ночь.
 
Глава № 10
  Пальцы нервно постукивали по перилам лестницы. Гулкий звук эхом откликался по всему коридору жилого корпуса. Резкий выдох — и пальцы, вначале крепко сжав холодный металл, немного погодя отпустили перила. Руки безвольно опустившись на колени, по привычке разгладив длинную серую юбку странного покроя.  
 Если бы кто-то и проходил мимо в ту минуту, то он был бы очень удивлен, увидев черноволосую девушку, которая сидела на ступеньках лестницы, при этом опустив голову. Ее плечи иногда подрагивали, а волосы цвета вороного крыла закрывали лицо и никто бы не узнал в этой незнакомке умалишенную студентку Надин. И уж точно удивился бы ходу ее мыслей, загляни бы он ей в голову.
  Надин никак могла собраться с мыслями. Она обдумывала одно важное решение и то и дело вспоминала наставления тети. То, что она собиралась сделать, явно не шло в планы ее тетушки, но в данную минуту решение девушки казалось ей правильным, способным помочь в осуществлении их плана. Правда, тете такое своеволие не понравилось бы, но Надин объяснила бы ход своих мыслей и тогда… Что «тогда» девушка не знала. Или же не хотела знать. Ей хотелось раз в жизни поступить по-своему, так как она считает, а не слушать чьи-либо указания.
  Откинув с плеча темные локоны, Надин рывком встала с лестницы и улыбнулась, глядя куда-то вдаль. Поправив свою юбку, девушка стала спускаться вниз. На последней ступеньке она вдруг остановилась и провела рукой у себя перед лицом, а затем  подскочила и начала суетливо семенить. Ее лицо при этом приняло глуповатое выражение.
  Она расталкивала идущих по своим делам студентов, а те расступались, пропуская вперед странную девушку. Кто-то крутил пальцем у виска, кто-то откровенно посмеивался, слыша, как она что-то голосит что-то неясное.
   Надин вломилась в комнату преподавателей без стука, как раз в тот момент, когда Лана и Луиза пытались решить, что же делать в случае Эстер. Острый слух Надин уловил имя своей одногруппницы, но женщины уже перестали об этом говорить и недоуменно уставились на взбудораженную девушку. Знали бы они, что их ждет впереди.
-   Ты можешь объяснить, что или кого ты видела?
  — Эмм… ну… людей.
  — Каких людей?
  — Обыкновенных!
 Миссис Глетси взвыла, хватаясь за стакан с прохладной водой. Она осушила его в один миг. Она, Лана и Надин уже несколько часов сидели в этой комнате и диспутировали на тему «Кто такие эти загадочные персоны?». Надин мысленно потешалась над преподавательницами, потихоньку играя у них на нервах. Это конечно не входило в ее план, но доставляло такое удовольствие, что девушка была не прочь позабавиться еще.
  Вначале Лана и Луиза толком не могли понять, что же от них хотела Надин. Чуть позже они смогли выудить жалкие толики информации. Из всего бессвязного лепета девушки они уяснили, что той что-то известно про исчезновение Эстер. Глубоко вдохнув и выдохнув, Лана что-то осторожно шепнула Луизе и те вышли на балкончик, предварительно уверив Надин, что они скоро вернутся.
— Ты что-то понимаешь? – обратилась миссис Глетси к своей собеседнице. Та помотала головой, кутаясь в свою вязаную терракотовую кофту. — Какова вероятность того, что она говорит правду?
Лана Гонте нервно хохотнула.
— Вот именно, никакая, — подытожила Луиза. — Но что-то заставило ее прийти к нам? Может, в ней действительно проснулись зачатки разума? Я верю в добро.
-Просто отлично, — хмыкнула миссис Гонте и снова поежилась. — Ладно, давай вернемся и продолжим пытки над собой.
  Они вошли в комнату и вдруг услышали голоса. Стараясь не шуметь, женщины замерли за небольшой перегородкой, которую там установила миссис Никитэль, дабы разделить помещение. Сейчас эта громадина оказалась как нельзя кстати. Женщины навострили уши и…
— Ты соображаешь, что ты творишь? – донесся до них строгий незнакомый женский голос.
— Тетя! Я знаю, что я делаю! – раздался еще один голос. Лана мгновенно узнала в нем, голос Надин. Но теперь он был немного другим,  более уверенным и в нем отсутствовали визгливые нотки.
— Знает она! – судя по голосу, женщина была раздражена. — Если бы ты меньше болтала языком, мы бы спокойно сделали все то, что задумывали. Они усилят охрану по всему Университету, и мы никак не сможем проникнуть…- незнакомый голос умолк, — в комнату с телепортом.
  — Я тебе обещаю! Я еще часика два буду прикидываться глупенькой. Пойми, это у меня нормально получается.
  — Хоть что-то ты делаешь хорошо! Если бы я тебе доверила эту операцию, ты бы растрепала бы о ней уже на второй день, если не раньше. Так, ладно… Нас сейчас могут заметить, — заволновалась женщина.
  Раздался тихий щелчок, и в комнате стало тихо. Преподавательницы осторожно вышли из своего убежища и остолбенели. В кресле вальяжно раскинулась странная девушка, очень похожая на Надин. Но она была совершенно другая. По ее лицу блуждала хитрая улыбка, а волосы теперь уже длинные, черные, были небрежно уложены на одну сторону.  Она прикрыла глаза, провела ладонью перед собой, и взору преподавателей вновь предстала глупенькая Надин. Внезапно она напряглась и резко посмотрела в сторону женщин. Она стремительно встала. Ее лицо приняло хищное выражение, и к ней снова возвратился ее прежний облик.
Она слегка оторвалась от пола, паря в воздухе, и обратилась к девушкам:
  — Вам не остановить нас! Мы, ведьмы, просто так не сдаемся! Тетя уже все обеспечила для нашего триумфа!
 А затем она задрожала, лишь ее губы шептали, судя по всему, какое-то заклинание. Пол под ногами Луизы и Ланы стал вибрировать – намечалось локальное землетрясение. Преподавательницы быстро среагировали и ухватились за невысокие тонкие колонны, которые служили опорами для массивного свода. Надин громко расхохоталась, а затем исчезла, оставляя по себе облако серого дыма
  — Ну и скажи мне теперь! Зачем мы научили ее телепортации? – ужаснулась миссис Глетси.
  — Меня интересует другое – каким образом она знает такое сложнейшее заклинание, как трансфигурация образа?
Луиза в ответ лишь покачала головой, а затем ее вдруг осенило:
— Ну конечно! Ты слышала, что она сказала перед тем, как исчезнуть? Она ведьма!
— А разве они еще существуют? – усомнилась Лана. — Ведьмами всегда считались женщины занимающиеся тайной магией, чьи секреты колдовства переходили из рода в род и они естественно обладали навыками темного волшебства. Но ведьмовские кланы были искоренены еще тогда, когда был введен запрет на черную магию.
— Скорее всего, они существуют… выжили и теперь ждут момента, чтобы показать свое «я»!
Миссис Гонте долго смотрела на то место, где только что находилась Надин, что-то обдумывая. Ее лицо было очень серьезным, и через секунду страх промелькнул в ее глазах. Она схватилась за руку Луизы.
— Они знают про телепорт! Срочно к Карьеру!
Не теряя ни секунды, женщины вмиг телепортировались из комнаты.
 

Обычно во время второго семестра в библиотеке не часто можно было увидеть студентов. Нельзя сказать, чтобы помещение пустовало, отнюдь. Несколько особо добросовестных студентов неизменно присутствовали в «храме знаний», что-то усердно конспектируя. Но особого наплыва, как обычно бывает в период написания индивидуальных заданий, не было. Раз за разом появлялись студенты, которым нужна была информация для какого-то доклада, что весьма не нравилось библиотекарям, которых отвлекали от изучения важной литературы (местной бульварной газетки) или мешали следить за порядком (спать, прикрывшись стопкой формуляров). Именно в такой день молоденькая библиотекарша Иона занималась исследованием статистики хэппи-эндов в любовных романах, когда ее «нагло» потревожили. Отложив книжку, и прикрыв ее каким-то пергаментом (кажется, это надо было отдать заведующей еще вчера), девушка как можно строже посмотрела на осмелившегося студента, при этом уморительно сведя светлые брови над переносицей. От этого зрелища кто угодно мог бы рассмеяться. В том числе и Эна, которую в библиотеку занесло непонятно каким ветром. Хотя, в принципе, данный ветер звался Дамианом, и у нее из головы не выходили его слова. Девушке нужны были ответы, и она пришла за ними туда, где можно было найти все, что душе угодно, если только хорошенько поискать.
  — Мне нужна книга, — спокойно заявила Эна, заранее зная, что Иона ей скажет в ответ. Та, естественно, спросила «Какая?», на что девушка лишь пожала плечами и добавила, что это касается разнообразных рас и существ. Иона, конечно, вначале слегка пофыркала, но все же пустила девушку в основной зал, где находились огромные стеллажи с книгами, крича вдогонку, чтобы та не хулиганила. Это уже было скорее для проформы. На самом деле Иона была рада, что Эна избавила ее от своего общества, и теперь она в какой-то мере с чистой совестью продолжила выполнять свой служебный долг, а именно закусив губу, полностью погрузилась в любовный роман. При этом она не забыла написать Эне на сложенном вдвое листе пергамента номер стеллажа с нужной ей информацией.
Направляясь в нужный ей зал, девушка с любопытством рассматривала пергамент, выданный ей Ионой. Перевернув его, она обнаружила акт приемки новой литературы. Покачав головой, Эна решила вернуть его нерадивой библиотекарше позже. Жаль все-таки девушку, хотя проучить ее стоило.
   Аккуратно сложив пергамент, девушка убрала в его в свою сумку и толкнула тяжелую дубовую дверь. Буквально сразу ее нюх учуял запах старых книг, пожелтевших страниц и дополнявших данный ансамбль аромат свежеотпечатанных изданий. Отыскав нужный ей стеллаж, Эна окинула взглядом полки, забитые разнообразными книгами и озадачилась. Вопрос был в том, что она искала. Бездумно прохаживаясь вдоль ряда полок под аккомпанемент скрипа половиц, Эна оживляла в памяти разговор с Дамианом, но мозг пока отказывался ей выдавать что-то более-менее адекватное.
«Нравы и быт дриад во времена Средневековья», «Особенности сирен: их виды», «Как не поссориться с эльфом или правила этикета общения с лицом первородной расы» – все эти названия плыли перед глазами Эны, и она совершенно не знала, за что ей ухватиться. Вконец отчаявшаяся девушка, пыхтя от напряжения, пыталась выудить книгу со странным названием «Вурдалаки и прочая нечисть», но та упорно не хотела идти на контакт. Тихо зарычав, Эна злобно пнула стеллаж, и тот, явно не ожидая такого обращения к себе, несчастно заскрипел. В ту же секунду на Эну свалилась кипа книг, в том числе и «Вурдалаки…». Настроение девушки дошло до нулевой отметки и теперь балансировало на краю, за которым была легкая истерика.  
  Последнее все же победило в ней. Скрепя сердце, девушка принялась возвращать книги на свои законные места, туда же отправились и пресловутые «Вурдалаки...», которых девушка со скрытой агрессией поставила обратно. Когда, наконец, осталась последняя книга, девушка облегченно выдохнула и уже собралась убрать и ее, как тут взгляд Эны  нечаянно зацепился за название фолианта: «Контроль над второй ипостасью».
«Хм, это уже что-то…».
Бережно прижимая к себе книгу, словно ценное сокровище, девушка устремилась обратно в читальный зал, к Ионе, которой недавно надоело читать роман, и она развлекалась, отчитывая уже побледневшую девчонку за то, что та вернула учебник без надлежащей ему обложки. Студентка вяло оправдывалась, жалея, что связалась с Ионой, а не сдала книгу в другой день, в другую смену. 
  Быстро заполнив формуляр, Эна предпочла поскорее улизнуть, дабы тайфун под названием «скучающая Иона» не настиг и ее. Бросив библиотекарше тот самый акт, Эна устремилась к выходу и соответственно она не видела, как Иона рассматривает пергамент, затем ее лицо покрывается пятнами, и она отпускает измученную девчонку, все так же глядя в акт, за исчезновение которого ей грозило в лучшем случае увольнение.
Не убрав книгу в сумку, Эна так и шла с ней в руках с задумчивым выражением лица. В коридоре она столкнулась с Карьером, который направлялся в свой кабинет. Заметив книгу, тот издал нечто вроде одобрительного цоканья, пробормотал что-то похожее на «одобряю тему доклада» и быстро скрылся в своем кабинете. Эна, тихо засмеявшись, посмотрела на книгу. Улыбка долгое время блуждала по лицу, но как-то быстро сникла, как только девушка увидела на горизонте Дамиана в компании своих друзей. Сразу стало как неуютно, особенно из-за того, что она сжимала в руках. Он неопределенно кивнул ей. Дамиан не мог не увидеть ту книгу, но с такого расстояния сложно было понять, о чем она. Это вполне мог быть учебник по «Древним расам». Эне на секунду показалось, что в его глазах мелькнул странный огонек. Вздрогнув, девушка поспешила скрыться из поля его зрения.
Лишь в своей комнате она смогла облегченно выдохнуть. Она собралась изучать фолиант, который слегка подпортил ей нервы, но не тут-то было. Услышав странное шипение, девушка подбежала к сумке и выудила оттуда зеркало. Присев на кровать, она приняла сигнал и на поверхности зеркала тут же отобразилась взволнованная Кира.
— Я ненадолго, всего на несколько минут, — прерывисто говорила она. Ее голос легко дрожал, да и сама девушка была довольно напуганной. — С Айри что-то произошло. Кажется, у нее жар. Я вызвалась собрать кое-какие травки для зелья… ведь это отличный повод связаться с тобой без лишних свидетелей,… да, и может, ты поможешь мне с зельем? Я…
Эне показалось, что у нее на миг закружилась голова от потока информации, который обрушился на нее.
— Подожди! – перебила она ее и вдруг замерла. – Что ты сказала? Что с Айри?
— Не знаю! Не знаю… Жар… вроде, — Кира была весьма напряжена. — Она пока без сознания. Пару раз приходила в себя, но ненадолго. Выкрикивала странные фразы. Один раз даже прозвучало имя Аберона.
— Аберона? – переспросила Эна, между тем вспоминая основы травологии. Кира кивнула. Выдав подруги ценные указания по лечению Айри и составлению зелья, девушка попросила подробней ей рассказать, что же все-таки произошло. Но от рассказа Киры ей ничего ясней не стало, а наоборот все оказалось гораздо запутанней.
— Можно позвать Наину, она сейчас, по-моему, у себя. Она лучше знает травологию.
— Некогда, — отмахнулась Кира, — меня могут хватиться. Не хотелось бы, чтоб наше средство связи обнародовали. Мэйвель  — еще ладно, но эти вампиры.…В общем, так безопасней.
— Мэйвель? – в который раз Эна переспрашивала подругу, удивляясь новым подробностям. У Киры не было настроения все снова рассказывать, ей хотелось вернуться к Айри, помочь ей, но девушка понимала, что стоит ввести в курс дела Эну. Она с Наиной потом могли бы все хорошо обдумать и что-то решить. Вкратце все рассказав подруге, Кира сказала, что ей пора идти.
   Быстро попрощавшись, она убрала зеркало, и собралась возвратиться к той поляне, где они остановились, как только покинули болота. Всю дорогу Максвелл нес Айри на руках, и, судя по его выражению лица, как успела заметить Кира, такое положение дел ему совсем не нравилось. Он предпочел бы, чтобы Кира сама тащила девушку, либо же бросить Айри где-то и пойти дальше «налегке». Нет, он молчал, но его глаза, холодные, с примесью недовольства, а также руки, которые так сжимали ее тело так, что могли его сломать, говорили о многом. Кира очень хотела, чтобы об Айри, находящейся в бесчувственном состоянии, позаботился Мэйвель. Но тот заявил, что ему неудобно нести девушку на руках и одновременно держать поводья. Кира готова была лично придушить этого эльфа, в котором не было ни капли тактичности.  А тот, как ни в чем продолжал ехать на лошади, даже ни разу не обернувшись после своего заявления.  
— Хорошо, что мы покинули болота не затемно, — чинно сообщил Мэйвель им, когда они шли по песчаной дороге. Теперь они поравнялись, но Кира не горела желанием вести с ним светские беседы. Она специально подождала вампиров, чтобы наблюдать за подругой и идти рядом с ними. То и дело она притрагивалась к горячему лбу Айри.
  — Ну что, собрала травы? – странным голосом спросил Энджел, когда девушка вернулась, будто он знал, зачем Кира хотела удалиться. На миг девушке стало страшно, но она мгновенно взяла себя в руки, при этом не забыв еще и огрызнуться вампиру.
— А где Мэйвель? – между делом поинтересовалась она, проверяя состояние подруги.
— Сказал, что ему срочно нужно ехать, и он не в силах нас сопровождать, — сообщил Максвелл. Кира насторожилась. Окинув пытливым взглядом вампиров, она гадала — не расправились ли они с эльфом в каком-то тихом уголке? Но успев немного изучить характер Мэйвеля, девушка понимала, что это вполне в его духе. Какое ему дело было до них? Правда весьма беспокоило то, что они оставались совсем одни, наедине с двумя вампирами, коим Кира ну никоим образом не могла доверять. Хотелось надеяться на лучшее, тем более что теперь иного выбора у нее было.
— Только нам бы надо найти другое более безопасное место, — вдруг добавил Энджел и девушка снова напряглась. — Мы недалеко отошли от болот, а там водятся всякие опасные хищники. Не стоит нам нарываться на встречу с милыми зверушками. Пока не стемнело, стоит найти более безопасное убежище.
— А ты прав, — согласился с ним Максвелл и тут же подхватил Айри на руки, словно смирившись с этой ношей, прямо на глазах у недоумевающей Киры. Той ничего не оставалось, как следовать за ними.
«Вроде они не агрессивные…», — промелькнуло у нее в голове.
— А где мы сейчас находимся?
Вопрос девушки ошеломил парней. Незаметно переглянувшись, они стали что-то плести Кире. На самом деле они находились в опасной близости от Роттогора, и девушек следовало поскорее увести оттуда. Мэйвель, сам того не зная, вывел путешественниц совершенно не туда, куда планировали Максвелл и Энджел.
— Мы на нейтральных территориях, — нагло врал Энджел Кире, которая  не слишком хорошо разбиралась в местности.
  Уже начинало темнеть, и как только солнце окончательно скрылось, они подошли к какой-то пещере, выглядевшей довольно подозрительно. Максвелл предложил там переночевать, но Кире такая затея не понравилась. В пещере было довольно сыро, неприятно и каждое слово отдавалось эхом. Были слышны какие-то непонятные шуршания, треск, но вампиры уверяли девушку, что при необходимости они встанут на их защиту и поэтому беспокоиться не о чем.
  Пристроившись неподалеку от входа и наколдовав себе и подруге подстилку, Кира начала смешивать ингредиенты для зелья – благо, варить ничего не требовалось. Едва только она бросила последний лепесток, глаза Айри неожиданно раскрылись. От удивления Кира едва не выронила свое зелье.
— Как ты?
Айри, вымученно улыбнувшись, заелозила на подстилке. Чуть пристав, она села, поджав под себя ноги.
— Голова раскалывается, — только и могла сказать она. Кира, понятливо кивнув, протянула подруге зелье. Настороженно понюхав напиток, придирчивая Айри все же выпила его.
  Девушка попыталась упереться спиной о стену, но она тут отдернулась, едва поняв, что ее поверхность довольно влажная и вообще странная на ощупь. Тело у нее сильно затекло, да и в целом было непонятное ощущение, как будто кто-то ее клещами сжимал. У девушки побаливали ребра и плечи. Потирая свои непонятно из-за чего пострадавшие части тела, Айри поинтересовалась у Киры,  как они оказались в пещере. Тогда они были одни и поэтому могли говорить, не скрываясь.
— Это долгая история.
— А у меня вся жизнь впереди!
 
 
 
Глава № 11
  Будь бы девушки внимательней, осторожней, возможно, никогда бы и не случилось того, что заставило не только трепетать их сердца от страха, а и задуматься над тем, стоит ли доверять каждому встречному и чем это грозит обернуться. Если бы… Эти слова не раз промелькнут в этой главе, но возможно ли заранее знать что произойдет? Разве что чудом, каким-то непонятным способом подслушать разговор, попытаться что-то сделать и затем.… Но все это оказалось нереальным. Не было у них ни единого шанса услышать того, о чем говорили Максвелл и Энджел; никто из них не думал в тот момент, чтобы отправиться следить за двумя вампирами. Айри явно было не до ночных приключений, а Кире приходилось приводить в сознание свою горемычную подругу. Скорее всего, на это и рассчитывали их лже-товарищи, отправляясь в лес «на разведку». Никто не смог бы быть свидетелем их разговора, разве что коварная луна, освещавшая лица двух заговорщиков.
Прислонившись к корявому дереву, которое, судя по его виду, простояло здесь не один век, Максвелл с  ухмылкой заметил:
— Все складывается к лучшему.
Его друг не преминул не согласиться с ним.  Удача снова повернулась к ним, и первой ласточкой оказался Мэйвель, от которого эти двое так ловко избавились. Нет, они не убивали заносчивого эльфа — это было бы слишком глупо с их стороны. Все оказалось гораздо проще. Попросив первородного сходить за Кирой (якобы она долго не возвращалась, и надо было проверить все ли в порядке) Максвелл указал эльфу неверное направление, так как знал, что Мэйвелю не было никакого дела до того, куда именно пошла Кира. Знал он также, что заметить ее не было никакого шанса, потому что в тот миг Мэйвеля начал доставать Энджел, расспрашивая, как у них в Эсгаре относится к вампирам, что было крайне смело с его стороны. Таким образом,  им удалось легко и непринужденно убрать ненужного эльфа.
— А если бы он вернулся раньше?
— Тогда нам бы пришлось пойти наперекор своим принципам, — захохотал Максвелл, и тут же его лицо стало серьезным и он жестко отрезал: — Он бы не пришел! Вернуться без девушки, что ты! Здесь была бы задета его дражайшая эльфийская честь, которая нам сыграла на руку. Так что он, небось, до сих пор ищет эту девчонку.
— Не рассказывай мне небылиц, Макс. Он не идиот. Хотя не спорю, что такое в нем есть. Твои планы весьма авантюрны. Дело лишь во времени, да и везение здесь замешано тоже. Признай, это не ты так ловко все обставил, просто фортуна проявила к нам свою благосклонность. Я знаю, ты любишь тешить свое самолюбие, но…
— Успокойся Энджел! – парень скривился, отмахиваясь от него. — Не надо все разбирать по полочкам. Главное – теперь мы можем легко избавиться от этих двоих, тем более что, одна и так, похоже, одной ногой в могиле.
— Полагаю, что теперь стоит перестать церемониться с ними и притворяться, что мы их союзники? Мне это так надоело, — лениво отозвался Энджел.
— Теперь уж они вряд ли смогут кому-то что-то рассказать. Кстати, лично я не прочь попробовать их крови. Оголодал, честное слово!
  Лицо Энджела растянулось в довольной улыбке. Идея Максвелла явно пришлась ему по вкусу. От того, что он скоро почувствует теплую струящуюся кровь, в горле начало ощутимо жечь, а глаза заполонила темная дымка.
— Думаю, не помешает сделать небольшой обвал, — добавил Энджел и резко дернулся, услышав хлопанье крыльев за своей спиной. Почувствовав цепкие когтистые лапы на плече, он повернул голову и увидел черного ворона, в клюве которого что-то было, и когда он выпустил это, Энджел словил письмо, мимолетом поглядывая на Максвелла, который был удивлен не меньше. Ворон, тихо каркнув, взмахнул крыльями и предпочел покинуть общество Максвелла и Энджела.
  Быстро пробежав глазами по письму, Энджел едва слышно хмыкнул.
— Что там? – Макс бесцеремонно выхватил у того послание и тоже углубился в чтение. Через пару секунд смех был готов вырваться из его горла: — Как мило… бедная девочка пишет своим подружкам, чтобы те ее не искали… Я сейчас расплачусь! Им стоит это показать. Перед смертью…
   Будь бы девушки внимательней! Нет, безусловно… внимательными они были, весьма и весьма. Особенно, когда Максвелл и Энджел ворвались в пещеру с хищными лицами. Вот тут они «заподозрили» что-то неладное.  Вампиры схватили девушек, и, сцепив их руки за спинами, держали мертвой хваткой. Не успев и  пискнуть, они ощутили, что шутки закончились, и началась реальная игра. Подгоняя девушек бесконечными  толчками, вампиры вели своих пленниц вглубь пещеры. Кира с Айри, как любые боевые и хваткие девушки, пытались сопротивляться, но вампиры и тут пресекли их жалкие потуги. Энджел заломил руки Айри, угрожающе шипя, а Максвелл решил проблему по-другому – хлопнув ладонью по голове бедную Киру, он ввел ее в транс единственным ударом, затем он перекинул через плечо. Айри с ужасом в глазах смотрела, как безвольно висит ее подруга. Она замерла, и тут же получила еще один толчок в спину.
— Хочешь к ней присоединиться? – мерзко прошептал Энджел ей на ухо. Айри вздрогнула от страха и быстро помотала головой. — Вот и отлично. Видишь, моя пленница более смышленая.
  Максвелл делано зацокал языком.
Когда они, наконец, отошли на довольно приличное расстояние от входа, вампиры небрежно бросили девушек на мокрую землю. От резкого удара, Айри почувствовала саднящую боль в плече. Не обратив внимания на кровь и грязное месиво под ногами, она подползла Кире. Притронувшись к ее щеке, она услышала тихий стон. Еле-еле открыв глаза, Кира увидела склонившуюся над собой Айри и улыбнулась ей разбитой губой.
— Кажется, будет синяк, — пробормотала она,  притрагиваясь к щеке.
— Не страшно! – всхлипнула девушка, и, прижавшись к подруге, посмотрела на своих будущих убийц. Они неизбежно наступали на них — лица вампиров были обезображены хищным оскалом. Ядовито улыбаясь, они явили свое оружие – клыки, которые, казалось, могли вспороть кожу девушек в считанные секунды.  Не соображая, что она делает, Кира рефлекторно вскинула руку, и тут же в сторону вампиров полетел небольшой огненный пульсар, увеличивающийся благодаря подпитке вовремя сориентировавшийся Айри. Пульсар летел в сторону Энджела, но в какой-то миг Айри дернула рукой влево, и огненный шар устремился к Максвеллу и обжег его грудную клетку. Он согнулся, дотрагиваясь до прожженных насквозь куртки и рубашки, и тут же в его глазах промелькнул яростный всплеск.
  В ту же секунду вампиры, переглянувшись, ринулись к девушкам и одновременно вонзили свои клыки в их шеи. Истошный крик эхом разлился по всей пещере,
  Отбросив  неподвижное тело Киры, Максвелл прислонился к стене и вытер рукавом кровь с подбородка. Рядом с ним сидел весьма довольный Энджел, который успел расправиться с Айри гораздо раньше.  Его жертва лежала, не подавая никаких признаков жизни. 
— Жаль, что им больше не увидеть заката солнца, — усмехнулся Макс, — а мне закат нравится. Он знаменует начало нашего времени. Хотя вскоре, я думаю, мы полюбим и восход, когда исполниться пророчество.
— Подумать только, они так и не узнали последнюю волю своей подружки, — вдруг вспомнил Энджел и выудил из кармана письмо Эстер. – Ну что же…
  Он выпустил пергамент и тот плавно опустился на отброшенную руку Киры. Казалось, в доли секунды ее рука чуть дрогнула, но вампиры этого не заметили. Их уже нисколько не беспокоили судьбы двух молодых девчонок. Почти…
  Уже собираясь покидать пещеру, один из вампиров вдруг обернулся. В его глазах отразилось нечто странное, а в груди отчего-то защемило. Он не понять, что с ним происходит, почему его терзают странные чувства. Через силу он заставил себя последовать за другом, а потом его еще долго изводили странные мысли, из-за которых он был готов сам себя ненавидеть.
 
 
 
Часть 3
                 И если будешь верен обещаньям,
                                                     Твой интерес окупят ожиданья.
  Но приготовься обратить «былое» в «ныне»,
                                                                 Чтобы понять: остаться или сгинуть.
 
Глава № 1
 Его история началась много веков назад, взяв истоки в небольшом городке под названием Лерида на северо-востоке Испании. Родился он в тысяча пятьсот пятьдесят четвертом году. Рос в обыкновенной рабочей семье, помогая родителям и заботясь о младшей сестре. В своем городе он был парнем видным – его необычная для Испании внешность сразу бросалась в глаза. Хоть был он высоким и черноволосым, его кожа вовсе не была смуглой, как у большинства населения Лериды. Привычные для обитателей  тех мест карие глаза у парня были темно-синими, окаймленными черным ободком. Стоило Гаэлю насупиться, взгляд его приобретал хищность и оттенок опасности.
 С пятнадцати лет Гаэль стал чувствовать, что женское внимание приносит ему много неприятностей. Некоторое время его преследовали сразу три девушки, и все они старались понравиться молодому человеку и морально убить соперницу. Одна из них даже пыталась приготовить какое-то приворотное зелье, за что чуть не угодила к местному инквизитору. Гаэль, трезво оценивающий происходящее еще с ранних лет, почти не реагировал на заигрывания девушек.  Ущемленные неприступностью парня, барышни стали распускать слухи о том, что к прелестным девам он абсолютно равнодушен, а также что он собирался уйти в монастырь и служить Господу до самой смерти. По правде сказать, даже эти слухи были Гаэлю безразличны. К семнадцати годам он все же решил завязать отношения, но девушка, которая якобы искренне любила его, лишь хвасталась им перед неудачницами, которым так и не удалось заполучить сына Хорхе Манрике себе в спутники. Такие отношения вскоре надоели Гаэлю, и он распрощался с гордячкой.
В целом, его жизнь была безоблачной, до тех пор, пока парню не исполнилось двадцать  шесть лет. В то время свирепствовала чума, и Гаэль был единственным во всем городе, не желавшим мириться со своей предначертанной судьбой участью. Его считали потерявшим рассудок от горя, от осознания того, что ему скоро придется умереть, ведь у него не было ни единого шанса
  Как-то, изнемогая от неуемной боли во всем теле, он решил, что ни за что не умрет, лежа в постели. Он сказал родителям, что ему нужно поработать по дому, так как в сидении без дела он не видит никакого смысла. Они велели сыну сходить по воду, хотя его матери было ужасно больно смотреть на своё несчастное дитя, которое боролось из последних сил. Так как идти к колодцу было не очень далеко, Гаэль довольно быстро согласился.
  В ту темную зимнюю ночь было особенно жутко высовываться на улицу, но для Гаэля была приемлема любая погибель, лишь бы не от «черной смерти». Тело ужасно ломило, жилы выкручивало. Парень удивлялся, как его еще носили ноги. Однако он передвигался, пусть медленно и неуверенно. Он шел, утопая в пушистом снегу, изредка бросая взгляд на небо – оно было темно-фиолетовым, что весьма очаровало путника. Так, совершенно незаметно, он достиг пункта назначения. Вода в колодце замерзла, образовав толстую пробку изо льда. Гаэль тщетно прикладывал все усилия, дабы разбить её, однако всё, что он смог — лишь изрезать в кровь руки. Острый камень, да к тому же заледеневший, особой пользы не принес. Бросив безуспешные попытки, он внезапно взглянул на ладони – кровь уже полностью покрыла их. Это зрелище, подобно нависшему над его головой тяжелому зимнему небу, настолько заворожило Гаэля, что он стоял, как истукан, уставившись на собственные руки.  В этот миг он услышал позади себя скрип снега – кто-то приближался к колодцу. Гаэль даже не обернулся.
  — Молодой человек, вы мне не поможете? – голос принадлежал мужчине.
   — Да-да…
  — Посмотрите на меня, пожалуйста!
 Когда Гаэль взглянул на пришедшего, его ноги подкосились. Вроде бы ничего особенного в его внешности не было, этот человек даже показался ему знакомым, однако дьявольские огоньки вместо глаз заставляли согнуться пополам в позорном поклоне. Парень забыл обо всем на свете – попытки крикнуть не увенчались успехом, так как нечто вязкое и кислое напрочь забило глотку. Едва передвигая ноги по снегу, Гаэль секунда за секундой терял сознание. Когда он упал на колени, мужчина заговорил, едва сдерживая приступ торжествующего смеха:
   — Посмотри-ка! Как красива кровь на снегу! Словно лепестки роз, ее капли разбросаны по белому, девственному полотну зимы. О, как же это прекрасно! Тебе разве так не кажется?
 Незнакомец залился отрывистым хохотом, и от него содрогнулись заточенные в лед деревья. Сотни сосулек градом сыпанули на землю, больно ударяя Гаэля по рукам и голове. Затем мужчина быстро подскочил к едва живому парню. Он в одно движение подбросил его в воздух, переворачивая на спину, и с силой прижал его к земле, топя в снегу. Мужчина рванул на парне одежду, открывая грудь. Острые, словно кинжалы, когти вонзились в плоть, и Гаэля настигла агония. Непонятное существо принялось слизывать кровь из ран, и тот совсем замер, погружаясь во тьму. Затем и он почувствовал вкус крови на губах, и тогда окончательно потерял связь с реальностью.
   На следующее утро он плохо что-либо помнил, однако нестерпимая боль в районе грудины не давала покоя, словно кто-то достал оттуда сердце. Гаэль не узнавал родителей, в бреду говорил что-то на непонятном языке, кидался на всех, кто подходил к его постели. После трех дней жесточайшей борьбы с самим собой, всем показалось, что Гаэль сдался. Он смирно лежал с широко открытыми глазами, а его белые губы все еще подрагивали в такт его шёпоту, он силился произнести нечто, подобное заклинанию. Несмотря на общую бледность его тела, сам он горел так, словно его засунули в котел с кипящим маслом. К его родителям приходила старая женщина, слывшая в городке ведьмой, давшая матери Гаэля какие-то листья. Она всего лишь приложила их к груди парня, а затем убрала, не объясняя ничего. После того случая родители сделали для себя определенные выводы, и они, совсем отчаявшись, решили избавить сына от мучений.
  Однако это не устраивало Гаэля. Он резко вскочил с кровати, как только его отец подошел к нему с заостренной палкой, и выпрыгнул в окно. С тех пор он больше никогда не видел своих родителей. Как ему стало известно позже, многих жителей того городка чума скосила в три дня – после исчезновения Гаэля его приняли за демона «черной смерти», и устроили охоту. Но он не мог оставаться в родном городе — что-то внутри парня велело идти ему в Эверналь. Что это, и где находится, он не имел ни малейшего понятия, однако противиться не мог. Так, долго ли, коротко ли, путешествие привело его к стенам города вампиров.
 Вампир, обративший его, навеки затерялся в вехах истории. Гаэль множество раз обдумывал тот миг, предавался воспоминаниям, и всегда тщательно заставлял себя забыть о том существе. Он знал его раньше… и они заключили сделку, избавиться от которой господин Манрике никак не сумел. То ли к счастью, то ли к сожалению, но его палач выпил зараженную кровь Гаэля, приняв чуму на себя; к тому же, обращение в вампира позволило Гаэлю избавиться от этого смертельного недуга насовсем.
Свою новоприобретенную жизнь он устраивал сам. По дороге в Эверналь он учился всему, что могло пригодиться молодому вампиру – охотился по ночам, а днем скрывался в лесах либо же в тавернах, если его путь пролегал через города или деревни. Однажды, оказавшись посреди безлюдной пустоши, он больше не знал, куда ему идти. Но когда прямо перед ним возник странный портал, ноги сами понесли его навстречу городу вампиров.
 Таким образом, парень выжил, с каждым столетием становясь опытней и сильней. Его разум хранил столько талантов, что Разиэль быстро сделал его приближенной к себе персоной. Гаэль был незаменимым шпионом, ловким охотником и беспощадным солдатом в многочисленных войнах. И пускай он жил уже четыреста тридцать лет, внешне он навеки остался молодым человеком в возрасте двадцати шести лет.
 
Глава № 2
В те времена, когда в Европе царил Ренессанс, когда общество было охвачено неземным чувством величия искусства, когда каждый стремился сделать свой вклад в прекрасное, в невидимом для обычных людей месте основывались новые страны. Для того, чтобы попасть  в этот мир, достаточно было поверить, что он существует. Тогда  был шанс на то, что перед вами раскроются врата, которые перенесут вас сюда. Именно сюда, где происходит все, о чем мы говорим.
Первым на этих землях выросло королевство Эсгар. Страна горделивых эльфов, Эсгар был основан в XII веке, когда вокруг все было заполонено густыми лесами, а берега зарождающегося королевства ласково омывались водами Сиранского моря. Эсгар и по сей день владеет лишь одним крупным городом, Аранионом, который является его столицей; вся остальная его территория занята небольшими деревеньками.
   Спокойствие королевства было нарушено в первой половине XVII века, когда на запад от Эсгара возникла империя, называвшаяся Роттогором. Те края издревле принадлежали вампирам, однако междоусобные войны и постоянные заговоры не давали встать на трон правителю, который смог бы продержаться на нем больше двух или трех десятилетий, что вампирами расценивается как пару мгновений. Однако именно тогда к власти пришел первый властитель – жестокий, непоколебимый, великий любитель тирании. Он довольно быстро отвоевал у Эсгара земли для своей империи и стал править, сея смуту и ужас среди живущих в Роттогоре. К счастью, король Эсгара прекрасно понимал, что воевать с вампирами нет  никакого смысла, поэтому некоторое время эльфийское королевство соблюдало нейтралитет.
  Прошло тридцать лет с момента основания империи, и контроль Роттогора над остальными, безымянными территориями, становился невыносимым. То, что земли были безымянными не исключало того факта, что там жили люди. Хоть они и обладали магической силой, их попытки обороняться были ничтожными. Вампиры нагло крали женщин и детей, держали их в плену. По сути, они пытались разводить людей, как домашний скот. Со временем дети вырастали, становились сильными и нетерпимыми к гнету своих врагов и пробовали поднимать бунт против бесправия. Однако каждый такой бунт оканчивался весьма печально… Альтеор, тогдашний император Роттогора, убивал всех до единого, а затем приказывал своим подчиненным красть все новых и новых ни в чем не повинных людей.
  Казалось, что люди были обречены на вечные страдания. Однако спустя почти сорок лет после основания Роттогора великий Ардар во главе совета принял решение объединить несколько деревень ради того, чтобы побороть вампиров.
  Началась первая за всю историю этого мира война. Жестокая и кровавая. За столь краткий отрезок времени абсолютного превосходства вампиры успели стать сильными и непобедимыми воинами, хорошо организованными и экипированными солдатами. В то время как ардарийцы располагали максимум хрупкими мечами, металл для которых был добыт путем переплавки домашней утвари, вампиры были вооружены до зубов, и холодным оружием, и артиллерийскими орудиями. Излюбленное оружие Альтеора, мушкет, использовалось в большинстве боев против магов.
  Противостояние вампиров и людей длилось восемь лет. За это время первые стали более ожесточенными и неконтролируемыми, а люди научились находить у своих угнетателей слабые стороны. В большинстве боев Ардар, находясь уже в весьма почтенном возрасте, стоял в первых рядах отважных, и именно он разрушил вековую защиту-купол, который незримо оберегал вампиров от губительного влияния солнца. Тогда он подверг вампиров невыразимой панике, так как многие из них погибли на следующее же утро, не зная, что у них теперь нет магического купола над их головами. Они спокойно выходили под открытое небо и сразу же падали на землю, корчась в непередаваемых муках. Позднее он был восстановлен, но такая дерзость не осталась незамеченной.
  За такой поступок Альтеор решил отомстить Ардару. Он решил создать непобедимую и всемогущую силу, которая в один миг уничтожила бы его неприятеля. Таким всепоглощающим оружием стало чудовище, имя которому было дано Хаос. Это был монстр, похожий на высокий ссохшийся скелет, облаченный в мантию с большим капюшоном, из-под которого вырывалось голубое сияние его проклятых глазниц. Длинные руки, похожие на сучья мертвого дерева, цепко держали книгу заклинаний, призывавших на землю страшнейшие природные катаклизмы. Сила его была неограниченной, поэтому он мог с легкостью слизать с лица земли пару-тройку деревень и при этом служить Роттогору.
 Однако Альтеор серьезно просчитался. Хаос был ненасытным, и если бы он уничтожил все до единого города Ардарии, он бы вернулся в Роттогор, чтобы разрушить города своего создателя. Своим оружием Альтеор успел воспользоваться лишь единожды – в очередном бою он призвал Хаос на поле боя и направил его на одну провинцию, которая оставалась самой слабой во всей Ардарии, хотя на ее территории проживали ведьмы. Чудовище наслало на деревню огненный дождь, и все живое, что там было, умерло в считанные часы. Теперь на месте бывшей деревни стоит лес, и ардарийцы считают его священным. Те ведьмы, которые сумели выжить, несмотря на ад, охвативший деревушку, по-прежнему ищут возмездия, провоцируя страны на конфликты.
  Смерть своих людей Ардар простить не мог, и уже через месяц после дьявольской расправы вампиров над невиновными полководец собрал новое войско и решил атаковать столицу, Эверналь. Но Альтеору была предложена стратегия примирения одним из его генералов, Каином. Отношение действующего правителя к этому предложению было резко негативным, но генерал доказал ему, что если сейчас им не удастся заключить Хаос под контроль, их ждет неминуемая смерть. Так или иначе, им потребовалась бы сила магов-ардарийцев, так как сами они не смогли бы провести сложнейший ритуал. Тогда Альтеор, впервые за все время своего правления, смирился с тем, что он не прав и отдал бразды правления своему преемнику. Каин сразу же заключил мирный договор с Ардаром на условиях того, что мир может быть разорван в любой момент. Оба правителя понимали, что их воины утомлены, и что сражения этих двух стран больше похожи на кукольный театр, нежели на настоящую войну. Каин знал, что Ардару оставалось жить недолго – возраст играл свою роль – к концу войны ему было уже семьдесят лет, да и ранения, полученные в боях, оставляли ему все меньше шансов на жизнь.
  После подписания мирного договора было решено заключить Хаос в древние пещеры на территории Морвея, над которыми позднее был построен Университет. Никто из современных студентов даже и не догадывался, что Университет возведён практически на пороховой бочке. Был основан специальный совет, членами которого становились преподаватели Университета. Шли годы, менялись члены ордена, однако все они в строжайшем секрете держали факт существования дьявольской силы. Амия Хог, хранительница артефактов, была назначена на данный пост неспроста – именно ее предки присутствовали при запечатывании гробницы Хаоса. Амия получила от своей матери свиток, передававшийся как святыня из поколения в поколение,  с определенными рунами и печатью, с помощью которых можно было бы открыть врата гробницы. Однако завершить ритуал без присутствия старейшего из ныне живущих в Роттогоре вампира Каина, было невозможно. Его перстень был сосредоточением энергии, которая позволяла распечатать гробницу и при необходимости управлять Хаосом, но снова, при условии ограничения его мощи. 
  Местоположение свитка с рунами Амия часто изменяла для того, чтобы никто, кроме нее, не знал, где он хранится. Она тщательно блокировала всяческие воспоминания в своей голове, которые были напрямую или косвенно связаны с артефактом, так как она прекрасно знала, что ее сознание могут атаковать и воспользоваться полученной информацией. Также Амия часто делала поддельные свитки, которые закладывала в прежние хранилища, дабы сбить потенциальных похитителей с толку. Все эти действия скорее были традицией, нежели ее инициативой. Эти хитроумные манипуляции использовались столетиями, и Амия, как очередная хранительница, не имела права преступать данный её предком обет верно защищать покой ардарийцев.
  Таким образом, мир, заключенный Ардаром и Каином, мог быть разрушен только с обоюдного согласия сторон, причем использовать сильнейшее оружие друг против друга они не могли. Им нужен был общий враг, ради которого они объединили бы свои артефакты и позволили бы страшной силе вдохнуть полной грудью воздух, принесенный свободой.  

Тусклые отблески канделябров едва-едва освещали дорогу, но зорким глазам Эвелины не нужен был свет. Она была близка к своей цели, как никогда… Ее сила и энергия значительно возросла, едва она «подкрепилась» энергией какой-то девчонки с первого курса. У той был хороший потенциал и ее силы помогли Эвелине утроить свою магию, что и дало ей возможность обойти охранные заклятия и проникнуть в Университет. Именно тут находилось то, что не давало ей покоя много лет. Нет, это не был чудотворный и неиссякаемый источник сил, и не мощь, которая могла бы покорить любого. Нет, в этих стенах находилось совсем другое, нечто ужасное. Не нужна была этой ведьме власть во всем мире, не хотелось ей обладать силой, которая помогла бы ей достигнуть всех высот, она желала лишь одного…мести. 
   Десятки лет ведьминский род преследовали маги, одержимые идеей борьбы добра со злом. Они истребляли ведьм, считая, что те являются угрозой для мирных жителей, и что их темное колдовство может привести к трагедии. Многие кланы канули в лету после такого гнета, а после ужаснейшей трагедии, которая была вызвана направленным на деревеньку катаклизмом в виде огненного дождя, лишь некоторым удалось спасти. Клан ведьмы Эвелины входил в их число. Многие выжившие предпочли затеряться среди основного населения, и только истинные представители рода яростно желали отомстить. Однако никто из них даже не предполагал, что злиться им стоит не на магов, а на вампиров. После того, как деревня сгорела дотла, по близлежащим окрестностям пошел слух, что это Ардар создал некое чудовище, способное на ужасные вещи. Ведьмы, подогретые ненавистью к жителям объединенных земель, не стали разбираться в том, правдивы ли эти слухи.
   У Эвелины было четкое представление о том, что она собирается сделать, но у нее не было возможности осуществить свой план. Из разнообразных источников она знала, что таится в подземельях Университета, но подобраться к Хаосу у нее не было ни малейшего шанса. Да, именно Хаос был её идеей фикс. Она знала, что произойдет, освободи она самое ужасное творение зла, знала, что сотрет все живое с лица земли навсегда! Женщина также понимала, что ей в этой битве не выжить, так как Хаос истребляет на своем пути все подряд, словно несокрушимый тайфун, беспощадно уничтожающий все живое. Ведьма была готова умереть за свою идею! Она приняла этот факт, и теперь осталось только воплотить план мести в жизнь. В этом ей успешно помогала ее племянница и этот никчемный мальчишка. Они добывали для нее ценную информацию, сведения о разных студентах – словом, все, что могло помочь быть еще ближе к заветной мечте. Но и они были балластом для Эвелины. Аберон  — еще куда ни шло, но Надин… Она с легкостью могла разрушать то к чему женщина готовилась столько лет. Недолго думая, она вызвала свою непутевую племянницу на разговор.
Хитроумная Эвелина медленно шла по коридору, совершенно не пытаясь скрыть свое лицо от зеркал Университета. Сильнейшее заклятие позволяло ей обвести вокруг пальца преподавателей. Рядом с ней нарочито спокойно шагала Надин. Она пыталась  придать своему лицу уверенное выражение, но легкая дрожь в руках выдавала ее. Как будто она снова надела свою маску, но нет – это была та же высокомерная девица со смоляными кудрями, хоть в темных глазах и плескался страх.
  — С тобой что-то не так? – мягко  поинтересовалась у нее Эвелина.
  — Я рассказала им все про нас, я выдала себя,  – отчужденно пробормотала она, глядя на тетю.
  Лицо женщины никоим образом не изменилось. Просто кивнув, она даже слегка улыбнулась и ядовито протянула:
  — Что же…Тем лучше для нас…
  Надин отшатнулась.
  — Что? – удивленный возглас сорвался с ее губ. Эвелина снисходительно на нее посмотрела и, поджав губы, процедила:
  — Как же ты иногда заигрываешься, Надин…  Порой твоя маска дурочки на тебе остается еще долгое время! Этим ты можешь погубить нас. Вначале ты чуть было не завалила все дело, растрепав этим двум про наш разговор с Абероном. Вот скажи, – она остановилась, и глаза женщины запылали гневом, – какого черта ты им все разболтала? Зачем? После всего, что я для тебя сделала? Я же тебя определила учиться сюда, обещала тебе приворожить Аберона? И что? Что?!
Она снова завела эту тему, прекрасно понимая, что ничего толкового Надин ей не скажет, а будет лишь что-то мямлить. Но выплеснуть накипевшее все же требовалось. Нужно было освободиться от всего напряжения и даже страха, который мучил Эвелину долгое время. Племянница была прекрасной кандидатурой.
   Как и ожидала Эвелина, Надин не отвечала, лишь невнятно бормотала, отступая назад. Ведьма продолжала напирать на нее и когда девушка уперлась в стену, поняв, что пути для отступления нет и впереди лишь разъяренная тетя, она затравленно заговорила:
  — Я просто хотела отвести от себя подозрения! Они и так уже что-то подозревали, – ее голос срывался, а по щекам текли крупными градинами слезы, – а так получилось бы, что я сама пришла туда, рассказала, а значит, невиновна, наоборот, хочу помочь!
  Лицо Эвелины побледнело. Воинственно сжав правую руку и выпустив небольшой пульсар, она нехорошо улыбнулась.
  Надин, икнув, вжалась в стену.
  — Не надо! – пискнула она, прикрывая лицо руками.
  — Надо! – прошептала женщина и дотронулась до лба девушки. По коридору полыхнуло голубое сияние. Надин, взвыв, обмякла в ее руках.
  Эвелина аккуратно положила племянницу на каменный пол. Начертив вокруг нее витиеватые древние руны, она зашептала заклинание.
 
Глава № 3
 Когда Гаэль Манрике в очередной раз наведался в замок своего повелителя, Разиэль наградил его безразличием и, в некоторой степени, презрением. Гаэль искренне не понимал, что плохого он сделал правителю Роттогора, но господин по-прежнему оставался в дрянном настроении. Смерть Розалии отразилась на нем, и теперь он сидел на троне чернее тучи. Гаэль объяснил, что хотел бы вновь прочесть пророчество. Последние несколько дней он всё больше страшился Разиэля, гадая, что ещё может помешать исполнению пророчества. После изложенной Гаэлем просьбы правитель стал еще суровей. Он злостно выкрикнул, чтобы Гаэль убирался из его замка вместе со злосчастным фолиантом.
  Дабы не гневить властителя, господин Манрике схватил книгу со стола Разиэля и убрался восвояси. Только придя в свой особняк, он решил заново прочесть пророчество, а также посвятить себя изучению особенностей ритуала жертвоприношения. Он не наведывался к Эстер вот уже три дня. Во-первых, он всерьез считал, что девушка пыталась соблазнить его ради того, чтобы он ее отпустил. Этот неблагоразумный шаг был навеян ее страхом – ничем другим объяснить ее поступок мужчина не мог. К своему личному счастью, он не успел ничего разглядеть, так как знал, что если он позволит себе увлечься этой девчонкой, он сорвет планы правителя, и тогда не сносить ему головы на плечах. В лучшем случае. В худшем – и вовсе четвертуют и сожгут, и в лучших традициях жестокого обращения, пепел несчастного вампира развеют на рассвете люди-приспешники.
  Во-вторых, до назначенной даты оставалось всего три дня. Патрульные у стен Эверналя уже сообщили ему, что из камня начали литься первые ручейки; это было верным признаком того, что уже на следующий день на месте медленно засыхающего ручья будет полноводная река, а на третьи сутки поток будет таким сильным, что река будет выходить из берегов. Все предыдущие попытки Гаэля оканчивались крахом его планов, и «третий день» реки никогда не наступал. Теперь же все шло как нельзя лучше. Ко дню исполнения пророчества жертва должна была быть истощена и бессильна, чтобы ритуал прошел беспрепятственно. Таким образом, Гаэль счел, что идеальный способ для умерщвления плоти узницы – это мучение голодом. Она и так отказывалась есть то, что ей приносили, но теперь она была готова съесть что угодно – настолько она была голодна. Если верить рассказам стражников, приставленных к ней, Эстер была мертвенно бледна и не реагировала на попытки заговорить с ней. После доклада своих слуг, Гаэль раскинулся на кушетке, довольно улыбаясь, и взял в руки книгу.  Он, казалось, читал каждую строчку с неизмеримым упоением. Он уже представлял, как на его чело Разиэль собственной рукой водружает корону императора Роттогора, как он надевает парадное облачение, мантию, и горделиво сидя на троне, велит своим верным слугам отсечь головы всем своим неприятелям.
 Внезапно его грезы прервались небольшим абзацем в книге. Там упоминалось, что если кровь жертвы будет использована полностью, вампиры обретут неограниченную свободу, и это позволит им продолжить дело Альтеора, которое заключалось в завоевании и подчинении всех без исключения. Тут к Гаэлю пришло осознание серьезности ситуации. Заработал стратегический ум. Гаэль, несомненно, не мог позволить Разиэлю учинить кровопролитную войну. Самого господина Манрике вряд ли можно было бы назвать послом доброй воли и ярым сторонником мира, однако его вовсе не радовал тот факт, что если вампиры получат неограниченную власть и могущество, они решат продемонстрировать новоприобретенные преимущества магам и эльфам. Вампиры всегда нуждаются в контроле. Ведь если они убьют всех, кого им хочется, им очень скоро надоест сидеть, сложа руки. Почувствовав лишь однажды вкус пролитой крови, они будут жаждать ее снова. Тогда они станут убивать себе подобных, и в Роттогоре и подчиненных ему странах воцарится анархия. Это взволновало и даже испугало Гаэля не на шутку. Как было сказано раньше, он уже спал и видел себя новым императором Роттогора, а если на его долю выпадет такая мука, как безвластие и неподчинение монарху, он скорее сойдет с ума, нежели сможет уладить весь этот беспорядок. Выронив книгу на пол, он стремглав помчался в подвалы к своей пленнице.
  — Эстер!
 Он позвал ее еще несколько раз, но в комнате, где он ее оставлял, ее не было. Он сразу же подумал о том, что раз она никак не смогла сбежать, она вернулась в свою прежнюю камеру. Он оказался прав. Открыв дверь-зеркало, он увидел, как девушка лежала на железной кровати. Рука ее была безвольно свешена вниз, сама она лежала лицом в подушку. Гаэль слышал ее едва бьющееся сердце. Подбежав к ней, он сомкнул руку на ее запястье. Под пальцами почти не чувствовался пульс.
  — Ну же, очнись, очнись! – кричал Гаэль, тормоша Эстер за плечо. Наконец Эстер пришла в себя, и теперь смотрела на вампира измученным и ничего не соображающим взглядом.
  — Дай мне спокойно умереть, ничтожество, — чуть слышно сказала Эстер, и по ее щеке скатилась слеза.
  — Я не позволю тебе умереть! – рыкнул Гаэль и властно потянул девушку на себя. Повиснув тряпичной куклой на его руках, Эстер закрыла глаза и мысленно прокляла вампира. Гаэль отменно услышал это. 
 Впервые за все время пребывание Эстер в особняке Гаэля, девушка оказалась на верхних этажах. Гаэль принес ее туда, где сам был несколько минут назад, положил на свою кушетку и участливо поинтересовался:
  — Ты мне нужна живой, во всяком случае, еще три дня. Что бы ты хотела отведать? Я уж позабыл, что нормальным людям в пищу подходит… Фрукты? Мясо? Что?
  — Я хочу…
  — Да?
  — …смерти твоей. Ей я буду сыта по горло.
 Гаэль раскатисто рассмеялся.
  — Рад был бы выполнить твое предсмертное желание, однако, как я уже сказал, умереть тебе я не позволю. Алексия!
 Девушка явилась на зов хозяина буквально сразу. Он подошел к ней, что-то сказал на ухо, и она бесшумно удалилась по поручению Гаэля.
  Все это время Эстер лежала, уставившись в потолок и скрестив руки на груди. Ее губы беззвучно шевелились, произнося проклятья в адрес Гаэля, а из глаз беспрестанно лились вымученные, последние слезы. 
  — Поскорей бы эти три дня прошли…
  — Невероятно! Ты тоже хочешь этого? – иронично заметил Гаэль.
  — Ты себе даже не представляешь как…
 Вампир встал на колено перед Эстер и взял ее руку в обе ладони. Закрыв глаза, он сосредоточился на своем желании. Он чувствовал, как кончики пальцев начинали неметь, зато кожа Эстер стала бледно-розовой. Она лежала, широко раскрыв глаза. Вскоре она ощутила неимоверный прилив сил.
  — Ну вот, уже лучше, — на выдохе произнес Гаэль, усаживаясь на пол рядом с кушеткой. Круги под глазами стали заметно темнее.
  — Зачем ты это сделал? – чувствуя, что она может с минуты на минуту взорваться яростью, Эстер обхватила себя за плечи и вновь уставилась в потолок.
  — Я спас… тебе жизнь, между прочим.
  — Я с радостью приняла бы от тебя смерть, Гаэль.
  — Не переживай, ты еще дождешься этого момента, — он встал и сделал шаг, но тут же шатнулся и едва не упал. Каким-то чудесным образом возле него оказалась Алексия, которая подставила плечо, и только благодаря ей Гаэль устоял на ногах.
  — Господин, я принесла все, что вы просили, — она протянула мужчине небольшую корзину, накрытую платком.
  — Спасибо, ты свободна…  Дай эту корзину ей.
 Девушка, мило улыбнувшись, исполнила приказ хозяина, затем откланялась и скрылась за дверью.
  — Приятного аппетита, — сглотнув, сказал Гаэль, когда Эстер, запустила руку в корзину. В этот же миг она вскрикнула – в корзине, кроме еды, лежал еще и нож, который был положен туда Алексией, чтобы Эстер могла разрезать фрукты. Так как девушка запустила руку в корзину, не снимая платка, она не могла знать, что он там лежит. Но Гаэль услышал такой резкий и весьма соблазнительный для голодного вампира запах крови еще до того, как Эстер ощутила боль.
 Развернувшись, он подскочил к Эстер, схватил ее за руку и стал пить кровь из пореза. На этот раз девушка не кричала – она все еще надеялась на то, что она сможет умереть, если он выпьет всю ее кровь.
  Гаэль жадно пил, даже не думая останавливаться. Эстер почувствовала, как у нее закружилась голова.
  — Давай, закончим все раз и навсегда уже сегодня, — с придыханием сказала рыжеволосая девушка, и эта ее фраза заставила вампира оторваться от ее руки. Он внимательно посмотрел на нее, затем отвел взгляд. Он замешкался всего на несколько секунд, затем, схватив Эстер за плечи, резко притянул ее к себе и осторожно поцеловал. Поцелуй был мимолетным, совсем коротким. Могло даже показаться, что он вовсе не коснулся своими губами губ Эстер.
  Одумавшись, он оттолкнул девушку от себя и взвыл. Схватив со столика рядом изящную вазу, он швырнул ее в стену.
  — Алексия!!!  — проревел он так, что даже стекла в оконных рамах задребезжали. На зов господина снова явилась девушка.
  — Да, хозяин?
 Он разразился хохотом, смешанным с хрипом, затем его лицо искривилось в жуткой гримасе, которая, судя по всему, могла бы выражать жалость. Он поднес ко рту сложенные, словно в молитве, руки, что-то прошептал, а затем чуть громче, обратился к служанке:
  — Ты служила мне верой, прости за то, что я творю…
С этими словами он подошел к ней, положил руки на плечи, осторожно поцеловал в лоб. Девушка на миг растерялась, и в ту же секунду он схватил ее за горло и сжал пальцы.
  — Остановись! Отпусти ее! – Эстер сорвалась с кушетки и едва не упала оттого, что была очень слаба. Но она собралась с последними силами и схватила вампира за руку, заставляя его прекратить мучения девушки. Она уже начинала синеть, но ее глаза были по-прежнему полны безоговорочной верности своему господину.
  Гаэль тряхнул головой, несколько раз моргнул, и с силой оттолкнул от себя Алексию. Девушка беззвучно хватала ртом воздух, держась одной рукой за горло, а второй опираясь на стену. На тонкой нежной коже сразу же образовались темно-фиолетовые синяки.
  — Иди прочь!
Девушка снова исчезла из виду, как и множество раз до этого момента.
  — Из-за тебя я чуть не убил ее! – на выдохе сказал вампир, сделав несколько шагов к креслу и мягко опустившись в него. Его холодное, абсолютно лишенное эмоций лицо, которое еще несколько минут назад то пылало гневом, то было искривлено маской жалости, было обращено в потолок.
  — Я?! Да ты законченный психопат! Ты вообще не отдаешь себе отчета в том, что творишь! – истерично кричала Эстер, захлебываясь слезами. – Я не могу больше тебя видеть! Убей меня! Убей, наконец!!!
 Гаэль слабо улыбнулся и приподнял бровь.
  — Теперь вывести меня из себя будет сложно. Я выплеснул всю свою агрессию, и теперь я спокоен, словно море в штиль. 
 Эстер схватила нож из корзины. Острие его лезвия молниеносно сверкнуло над ее головой, и она занесла руку над вампиром.
  — Хотя, что я тебе сделаю?! – с презрением сказала девушка, чуть опуская нож. – Зато я вполне могу навредить себе.
 Она обхватила рукоятку обеими руками и, с явным намерением пронзить себе живот, резко опустила нож вниз. Через мгновение она ощутила ужасную боль в кистях, и нож со звоном выпал из онемевших рук.
  — То, что я умею влиять на тебя, многое решает.
Эстер опустилась на колени, склонила голову и прерывисто задышала. Чуть погодя, она окинула взором вампира и подползла к его ногам, обнимая колени мужчины.
  — Ты готова делать все, о чем я только подумаю…
 Рыжеволосая девушка положила голову ему на колени. Гаэль, как показалось подверженной гипнозу Эстер, ласково провел рукой по ее рассыпавшимся волосам.
  — А теперь ты внимательно послушаешь меня и сделаешь все, как я говорю…
  — Хорошо…
— Пророчество не настолько идеально, как я полагал, — тихо говорил Гаэль, поглаживая голову Эстер. – Если мы используем всю твою кровь, вампиры будут безгранично сильны. Я хочу, чтобы ты не позволила этому произойти.
— Каким образом? – покорно поинтересовалась девушка, с нежностью сжимая руку вампира. Его бледную кожу оттенял сверкающий сапфир в крупном перстне на безымянном пальце.
  — Нужно придумать что угодно, чтобы сохранить тебе жизнь, истеричка.
  — Как можно убить меня, при этом сохранив жизнь?
  — Абсурд, согласен. Но как мне поступить тогда? Я мог бы инсценировать твою смерть, но тогда меня убьет Разиэль. Я могу обратить тебя, но в этом случае я испорчу твою драгоценную для пророчества кровь…
  — Возьми часть ее…
 Гаэль широко раскрыл глаза и удивленно посмотрел на Эстер. Она была чертовски права! Мужчина уже примерно представлял, что ему стоит делать, Идея, которая должна была воплотиться на ее же авторе, была сейчас самой здравой.
  — Тогда мы с тобой подумаем, как сделать все так, чтобы никто ничего не заподозрил.
 
Глава № 4
Дата, подпись… дата, подпись… Списки мелькали у него перед глазами, но необходимо было все точно перепроверить, чтобы либо убедиться в своих догадках, либо опровергнуть их. Карьер перевернул еще одну страницу и снова начал изучать имена присутствующих на занятиях. Опять одно и то же. Отсутствовали Фортескью и Гроссо. Снова. Они якобы не вернулись из поездки к родственникам мисс Гроссо. Который день их не было на учебе, а несколько опрошенных студентов заявили, что не видели этих девушек на общих собраниях, к примеру, на обеде. Плохие подозрения снова упорно проскальзывали в голову Карьера. Все определенно складывалось в единую картину. Подруги похищенной девушки не желают оставлять все как есть; они не знают о предупреждении Разиэля, не подозревают, чем это грозит обернуться. Они разрабатывают свой план, по которому двое из них отправляются спасать Моруэлл.
-Нет, это сплошное наказание, а не студенты! – устало откинулся на спинку кресла Николас Карьер. Теперь помимо Эстер, ему прибавилась еще одна головная боль. Неожиданно в дверь постучали. Подскочив, он распрямился и, судорожно потерев виски, отозвался:
-Входите.
В комнату, словно мышка, пробралась Ирен Никитэль. Она была слегка взволнована, а сухощавые пальцы перебирали цепочку прозрачного кулона в виде капли. Присев на стул, рядом с его столом, она слегка наклонилась к нему и принялась говорить:
— Как вы и просили, я поговорила с мисс Виттури и мисс Рэйнволт. Они меня яро убеждали, что их подруги отсутствуют по каким-то своим делам, я уже точно и не помню, что они мне плели. Это само по себе является нарушением правил! Самовольно покинуть Университет! Но ваш амулет сработал. Он побагровел!  А значит все, что они мне говорили, было ложью! Ах, да…
Она сняла с шеи кулон и протянула его Карьеру. Он, принимая его из рук Никитэль, задумчиво смотрел на предмет. Заметив его взгляд, женщина даже слегка обиделась.
— Я не обманываю вас! Да и вы видите это! – воскликнула она. Карьер тут же стушевался и что-то забормотал, убирая амулет в ящик.
— Кстати, а вы знаете, что вместе с этими девушками исчезли еще двое вампиров?
— Ну конечно! – всплеснула руками Ирен Никитэль. — Они не ходили на мои занятия, и у них столько накопилось долгов….Подождите, ведь не об этом разговор. Вы думаете, они как-то связаны с…
  — Я не думаю, я констатирую.
Миссис Никитэль замолчала.
-Нам надо действовать. Отправиться вслед за ними, в Роттогор.
-Знаете, мистер Карьер, но ведь есть небольшой шанс, что девочки действительно отсутствовали по другой причине.
-Пока мы будем разбираться в их причинах, в нашем Университете еще на двух человек станет меньше! – гневно выкрикнул Карьер и тут же устало выдохнул: — Простите, Ирен…
-Ничего, ничего, — закивала Никитэль, не обращая на это внимания. — Тогда скажите, кто отправится за ними? Вы никак не можете, я… кхм…
Легкая тень улыбки коснулась лица Карьера.
-Я думаю, что вампиры пожалели бы о том, что на свет родились, если бы вы поехали спасать наших девочек.
Щеки Ирен Никитэль заметно порозовели от такой похвалы.
-Но, — продолжил Карьер, — у меня есть другие кандидатуры и…
Он не успел договорить. В кабинет стремительно, без всякого стука ворвались испуганные Лана Гонте и Луиза Глетси. Было заметно, что они бежали и явно намеревались сообщить ему что-то важное.
-И вот они, — проворчал Карьер, глядя на запыхавшихся преподавательниц.
-Мистер Карьер! – одновременно отозвались они. Эмоции обуревали их, и женщины не могли совладать с собой, дабы спокойно все рассказать Карьеру.
-Лана, Луиза, вы сегодня же отправляетесь в Роттогор!  — сразу же ошарашил их Николас. Миссис Гонте и миссис Глетси изумленно замерли.
-Мы все же идем спасать Эстер? – осторожно поинтересовалась Лана.
-Почти,  - сквозь зубы пробормотал Карьер. Напоминание об Эстер, о нерешенной проблеме неприятно задело его сердце. Введя женщин в курс дела, он также зачем-то показал им списки, которые сам недавно изучал.
-  Главная задача для нас – их всех нужно найти, пока не поздно. Иначе потом мы ничего не сможем сделать. Давайте хоть их жизни не загубим! – почти умоляюще прошептал Карьер, моментально сменив маску строгости жалостью. Он растерянно тыкал пальцем в желтоватую бумагу как раз в тех местах, где ровным и аккуратным почерком были написаны фамилии Киры и Айри.
У Ланы удивленно приподнялись брови. На миг ей показалось, что Карьер смирился с участью Эстер и признал, что ничего поделать нельзя.
-Думаю, вам следует воспользоваться магической картой. В свете данных событий, я совершенно о ней забыл. Она нам сейчас очень пригодится.
Женщины заметно приободрились. Они тоже не подумали об этом артефакте. В Морвейском Университете, как и в любом магическом Университете, безопасность студентов была превыше всего.  При поступлении все делились частью своей энергии для образца – это было частью особой обязательной экспертизы, чтобы в дальнейшем преподаватели при помощи одного нехитрого заклинания могли обнаружить местонахождение того или иного студента. Картой редко пользовались, так как не было экстраординарных случаев; ее создание очень сильно истощает мага. Но сейчас она оказалась как нельзя кстати.
-Я активирую карту! – Карьер резко поднялся и направился к выходу. Лана с Луизой между собой переглянулись. Они знали: он идет в архив, где хранилась картотека всех студентов. Женщины хотели сразу последовать за ним, но их задержала миссис Никитэль. Она подвела их двоих к окну и поинтересовалась, что же  привело их к Карьеру.
Женщины понимали, что пожилая преподавательница способна задержать их надолго, а медлить было никак нельзя. Пробормотав что-то про календарный план на следующий год, Лана схватила миссис Глетси под руку, и быстро направилась вслед за ушедшим Карьером. В архив они зашли, когда Николас сидел на стуле и, нахмурившись, изучал карту. Преподавательницы подошли к нему и заглянули через плечо. Словно очнувшись, он повернул голову и увидел их.
— Они совсем близко к вампирам, — отрешенно пробормотал мужчина и снова уставился на пергамент. Луиза проследила за его взглядом и увидела две маленькие сияющие точки, движущиеся в сторону отметки «Роттогор». Лица преподавательниц заметно посерьезнели. Казалось, что до этого момента они в глубине души надеялись, что их подопечные все-таки находились вне опасности.
— Я думаю, нам надо торопиться.
— Луиза, подождите, — Карьер медленно встал и посмотрел женщине в глаза. – Я хотел бы уточнить, что вы не обязаны…
Он замялся, не зная как выразить то, что мучительно терзало его. Сам факт, что он отправляет двух представительниц слабого пола в чертог вампиров, его довольно сильно смущал и заставлял в очередной раз усомниться в правильности своего выбора. Конечно, иначе он поступить не мог, а Лана с Луизой все-таки были магами высокого ранга с соответствующим потенциалом. Кандидатур лучше в Университете найти было сложно.
— Мистер Карьер! – выступила вперед миссис Гонте.- Мы всё прекрасно понимаем и, тем не менее, готовы отправиться за нашими девочками, чего бы нам этого не стоило. Да, и никаких плохих мыслей насчет вас мы также не имеем, — проницательно добавила женщина. Карьер с долей гордости взглянул на них и быстро отдал распоряжение начать сборы.
  — Приблизительно через полчаса я активирую телепорт.
  — Мистер Карьер, — снова повторила Луиза и, переглянувшись с Ланой,  поведала мужчине, что произошло сегодня в комнате преподавателей. Услышав про телепорт, Николас заметно побледнел.
— Я разберусь с этим, — хрипло пробормотал он.
Преподавательницы, захватив карту, распрощались с Карьером и поспешили в свои комнаты, дабы взять все самое необходимое, начиная от банальных съестных припасов и заканчивая холодным оружием.
 

  Она ощущала, что ее силы угасают. Это было неизбежным, хотя она сотни лет пряталась от своей судьбы и вот теперь болезнь окончательно догнала ее, не давая больше возможности сбежать или же сопротивляться. Неужели все так и произойдет? И она упадет замертво прямо на мокрую землю посреди безлюдного леса? Она издала тихий хрип и опустила голову. Ее седые волосы полностью закрыли лицо, а тонкие белесые губы задрожали. Ей даже некому было передать свои силы. Ради чего она тогда жила? А как же ее род? Почему именно сейчас? Внезапно старуху охватило странное чувство.  Она медленно поднялась и огляделась. Но лес был также пуст, и не было слышно даже шелеста все еще голых ветвей от мимолетных порывов ветра. Она  непонятно зачем втянула воздух носом и резко повернулась в правую сторону. На миг прикрыв глаза, она пробуждала в себе остатки сил, которые еще не успели  исчезнуть. Теперь она поняла, что же неудержимо звало ее в ту сторону.  Она прислушалась к своим ощущениям, и ее лицо просияло. Вот оно! То самое чувство, о котором ей рассказывала ее наставница. Где-то рядом ее будущая преемница и ее дар самостоятельно нашел свою будущую хозяйку. Кто бы мог подумать, что она сможет обнаружить ее в этой глухой чаще!  Магия рода активно давала ей импульсы и женщина нисколько не сомневалась в том, куда именно ей следовать. Едва она только подошла к пещере, в доли секунды ее охватило сомнение, но она отогнала от себя это чувство и устремилась внутрь, где ее ждал огромный сюрприз. Оказывается, даже у магии столь старинного рода есть свое чувство юмора. Она своеобразно решила проблему пожилой женщины, подкинув ей не одну наследницу, а сразу двух и, притом, находящихся на грани смерти.  В том, что они обе были предназначены для инициации, она, в силу своих способностей, не сомневалась и была также уверена, что ее сил вдоволь хватит этим молодым девочкам.
Проверив пульс у обеих девушек, старуха слегка качнула головой. Безусловно, они были живы, но биение их сердец было слабым и с каждым разом всё менее ощутимым.
— Надо поспешить, — пробормотала она, понимая, что время бежит неумолимо быстро – совсем скоро будет некого обращать. Ко всему прочему, она чувствовала, что больше такого шанса найти подобных не будет. Материализовав изогнутый кинжал и небольшой кубок, она опустилась на колени и затем полоснула по запястью, сначала одной, затем второй девушки. Первая никак не отреагировала, а вот другая тихо простонала, искривив рот.  Не обращая внимания на нее, старуха продолжала свой ритуал. Вытянув вперед морщинистую руку, она взрезала вены и себе, и теперь заворожено смотрела, как кровь стекает в сосуд. Крепко сжимая руками кубок, она начала бормотать странные слова на незнакомом языке. С каждой секундой ее голос усиливался, а кровавая смесь начинала бурлить. Девушка с вьющимися, но слипшимися от грязи и запекшейся крови волосами, непроизвольно выгнулась и резко открыла глаза. Со второй происходило то же самое, но обладательница прямых волос лишь слабо дернулась, в то время как ее подруга уже безвольно лежала на земле. А голос старухи все не умолкал, продолжая громогласно звучать. В один миг все стихло. Девушки в последний раз всхлипнули, и пожилая женщина тихо произнесла заключительное слово.  Посмотрев на кубок, она увидела, что в том совсем не осталось крови.
-Подействовало! – выдохнула она и выронила сосуд из слабых пальцев.  Едва передвигая ногами, она нагнулась и увидела то, что и хотела. Радость от свершившегося могла бы окрылить ее, если бы не тот факт, что ее ждала смерть… буквально на пороге пещеры. Старуха судорожно закашлялась.
-Добро пожаловать в наш мир, — она собралась покинуть пещеру, но потом решила еще кое-что сделать. Этим двум молодым девочкам не следовало знать о ней — так говорила ей ее сила. Стирая им память, та наткнулась на тот момент, когда их убивали двое вампиров. Немного подумав, она убрала и это воспоминание. Зачем спрашивается? Ответа она не знала, и ее хваленый дар тоже не мог дать ответа.
Теперь единственным, что напоминало о случившемся, были их спасенные жизни. Оказавшись снаружи, она подняла голову и, словно подтверждая ее мысли, где-то вдалеке послышался резкий раскат грома. Подхватив полы своего серого плаща, она устремилась подальше от этого места, пока у нее были силы. Но она знала, что их хватит ненадолго и скоро ее сердце перестанет биться. Теперь счет пошел на минуты…
 
Айри чувствовала странное щекотание у себя на лице. Немного поерзав, она шмыгнула пару раз носом, но неприятное чувство не прошло.  Она только-только пришла в себя, и до нее вначале не дошло, где она находилась. Ей вначале казалось, что она лежит в своей комнате… Глаза открывать не хотелось. Затем девушка снова ощутила неприятное покалывание.  Недовольно открыв глаза, она увидела, как по переносице ползет небольшой паучок. Пару минут паук и она задумчиво лицезрели друг друга, а потом девушка оглушительно завизжала и стряхнула бедное насекомое со своего лица. Оно уже давно успело уползти, но Айри не прекращала орать. Она даже попыталась резко встать, но тут поскользнулась и тяжело приземлилась обратно. В пещере раздался горестный вздох.
Лежащая рядом Кира удивленно открыла глаза.
— Что такое, Айри?
— На меня напал паук! – пробурчала Айри, приложив ладонь к лицу в желании удостовериться, что паук ничего не сделал ее носу.
— Поспать не даешь, — возмутилась Кира. Она что-то захотела сказать, но слова готовые вырваться из ее рта, застряли в горле. Она огляделась, и события прошлого дня начали медленно восстанавливаться. Она перевела взгляд на Айри. Она также выглядела удивленной.
— А где….
— Интересный вопрос, — хмыкнула Кира, озираясь по сторонам. – Как мы здесь вообще оказались?
Она порывисто встала и помогла подняться Айри. Она окинула подругу многозначительным взглядом.
— Тебе бы привести себя в порядок, — робко заметила она, глядя на чумазую Киру, у которой даже щеки — и те были в грязи. Кира сделала вид, что обиделась, однако не стала заострять свое внимание на споре с Айри. Вместо этого она постаралась использовать свой магический потенциал для поиска воды в этой забытой небесами пещерой. Через десяток минут она ощутила, как по ее ладоням скользнули слабые импульсы. Это было верным знаком того, что источник рядом. Еще несколько несложных манипуляций – и камни пещерных стен стали рассыпаться в песок, открывая воде путь. Кира улыбнулась, не забыла показать Айри язык, и подставила ладони под тонкую струйку. Девушка быстро умылась и поежилась – вода была холодной настолько, что пальцы свело. К тому же, откуда-то снаружи доносились раскаты грома. Кира обхватила себя за плечи, содрогаясь от неприятного ощущения холода. Глядя на изумленную подругу, которая тоже норовила поскорее умыться, она поинтересовалась:
— Как думаешь, они нас специально бросили?
— Нет, отошли за хворостом, — прыснула Айри, едва ли верившая в случайности. Кира нахмурилась. Смешливость подруги начинала раздражать, тем более в сложившейся ситуации.
— Я вижу, тебя ничто не беспокоит… Представим ситуацию по-другому. Мы с тобой находимся одни, в пещере, и где выход — ни ты, ни я не имеем ни малейшего представления. С чем я нас и поздравляю.
Глаза Айри округлились.
— Но мы живы, — вяло возразила она, пытаясь воззвать к оптимистичной стороне своей подруги.
Однако же девушка не обратила внимания на ее слова. Куда больше ее интересовал кусок пергамента, брошенный рядом с тем местом, где совсем недавно они лежали без сознания. Она аккуратно подняла лист и показала его Айри. Развернув его, девушки увидели столь знакомый почерк и когда они углубились в чтение, с каждой секундой у них перехватывало дыхание. В глазах застыли непрошеные слезы.
— Эстер. Она…, – у Айри дрогнул голос. Это было письмо от Эстер, но желанная весточка подруги не принесла им радости. В нем девушка просила не искать ее и смириться с участью. Каждая строка была пропитана болью – чувствовалось, что ей тяжело давалось это писать. В некоторых местах чернила даже растеклись, как будто на них капнула пара слезинок.
-«Прощайте… но я все еще надеюсь на встречу», – горестно скривилась Кира, цитируя строку из письма. – А почему бумага в крови?
Вопрос Айри застал ее врасплох.
Кира медленно подняла голову. В глазах девушки отразилась ужасная догадка.
— Неужели…. – тихо ахнула Айри, глядя на бурые пятна запекшейся крови на пергаменте, — все зря и мы опоздали? Он с ней… — она замолчала, так как не в силах была озвучить эту мысль.
— Нет! Нет! – закричала Кира. – Я не верю в это! Почему ты так говоришь? – девушка схватила Айри за плечи и стала трясти ее. — Почему? Надо верить, что она жива, а ты… А ты!
Разжав руки, она опустилась на колени, и закрыла лицо ладонями. Ее худенькие плечи вздрогнули. Айри, коря себя за неосторожные слова, тоже присела рядом с Кирой и принялась успокаивать подругу.
— Кирочка, все будет хорошо, мы найдем Эстер. Никто ее не убивал.
Кира  посмотрела на нее заплаканными, однако, недовольными глазами. Айри вмиг умолкла.
— Что мы будем делать дальше?
— Для начала надо отсюда выбраться, — вдохнула Кира, вытирая рукавом остатки  слез.
— А потом?
— Когда окажемся на свежем воздухе, тогда и решим. Я хочу поскорее покинуть эту пещеру.
— А вдруг вернутся Максвелл и Энджел? – с некой толикой грусти улыбнулась Айри. Кира окинула ее скептическим взглядом.
— Мечтай…
Оказалось, что покинуть пещеру не так-то просто. В ней было множество ходов, и куда именно следовало идти, никто из них не знал. Решив действовать наугад, девушки свернули в один из лабиринтов. Их голоса эхом  отзывались по всей пещере, и был слышен неприятный шорох. Айри предположила, что здесь могут быть летучие мыши. Это Кире не очень понравилась и она еще больше поспешила. Но, увы, зря. Не прошло и пары минут, как они наткнулись на груду камней, завалившую вход. Горе-путешественницам пришлось повернуть обратно.
-Мы тут можем бродить неделями! – пробормотала Айри, когда они в очередной раз наткнулись на развилку ходов. Неожиданно Айри ощутила, что с ней происходит нечто странное. Она вдруг уверилась, что им стоит повернуть именно налево, а не в другую сторону. Девушка повернулась к Кире, но она так же неотрывно смотрела на ход, находящийся по левую сторону. Ее охватывало такое же чувство, словно что-то неизведанное звало ее туда.  Будто завороженные они следовали, доверяясь своим ощущениям, то и дело переглядываясь с друг другом. Когда они, наконец, увидели едва заметный блик света, девушки поняли, что все сделали верно. Не сговариваясь, они побежали в сторону видневшегося выхода.
— Свобода! – полной грудью вдохнула  прохладный воздух Кира и радостно улыбнулась. После той сырости, она готова была часами стоять и дышать свежестью весеннего утра.
Поправив ремешки своей сумки, Айри  собиралась было закинуть ее через плечо, а потом, будто о чем-то вспомнив, выудила карту. Разглядывая ее, она раз за разом окидывала взглядом окружающую их местность, но это ей ничего не дало. Определить где точно они находятся, она была не в состоянии. Судя по всему, им снова предстояло брести куда глаза глядят, только уже по лесу, что было, несомненно, лучше.
— Как хорошо, что мы, наконец, вышли из пещеры.
 
Глава № 5
-Что-то я сомневаюсь насчет правильности этой карты, — невесело констатировала Луиза, глядя на безликий редкий лес коряг, где кроме двух женщин не было ни души.
-Увы, она не дает точный результат, а только показывает определенную зону и, по идее, наши девочки должны находиться где-то поблизости. Может, мы даже услышим их шаги…
-А какой приблизительный радиус у этой зоны? – поинтересовалась миссис Глетси, снова посматривая на карту. — Если где-то за сотню метров, то, увы и ах… Вампирским слухом мы не обладаем. А следовательно, услышать их не получится.
Лана Гонте грустно улыбнулась.
— Нам надо просто следовать за ними. По крайней мере, пытаться. Вот смотри, две точки движутся на юго-восток, значит, и нам нужно идти в этом же направлении, желательно бы поторопиться!
Луиза, ничего не отвечая, перевязала потуже ремешок сумки и, несколько раз оглянувшись, зашагала прочь от пещеры, около которой они оказались после телепортации. У них были подозрения, что их девочки, возможно, находились там, но сверившись с картой, новоиспечённые сыщицы поняли, что Кира и Айри упорно идут в противоположную сторону от места, где находилось это ущелье.
  — Знаешь, я попробую упростить нам задачу, — вдруг сказала Лана, когда они отошли на довольно большое расстояние. Луиза удивленно приподняла одну бровь, когда миссис Гонте забрала из ее рук карту и принялась что-то говорить, водя рукой над пергаментом. Ее лицо выглядело сосредоточенным, а губы безустанно шевелились. Через пару секунд, Лана, довольно утомленная, передала Луизе карту обратно и вымученно выдохнула.
Миссис Глетси откровенно недоумевая, посмотрела на пергамент и, к своему удивлению, обнаружила помимо двух мигающих точек еще одну, находящуюся чуть вдалеке от них, где-то севернее близ перешейка, соединяющего Темную Долину и город Даргот.
— Гениально! – ахнула она. — Как я сразу об этом не подумала!
— Я спроецировала на карту часть своей энергии, и теперь она может отслеживать и меня. Так хотя бы мы не собьемся и в два раза быстрее найдем их. Правда, я чувствую себя слегка истощенной.
  Луиза взглянула на Лану и отметила, что та действительно выглядела не лучшим образом. Кожа была довольной бледной, а глаза лихорадочно блестели. Недолго думая, она взяла руку подруги и закрыла глаза. Лана даже сразу не сообразила, что собирается сделать миссис Глетси, но когда опомнилась, было поздно. Потоки живительной энергии заструились по ее жилам, давая незабвенное ощущение силы. Быстро выдернув ладонь, она недовольно взглянула на женщину. Та лишь пожала плечами.
— Часть энергии тебе бы не помешала, — объяснила она. – Я же не собиралась себя истощать полностью, а от того, что я с тобой немного поделилась, со мной ничего не случится. А то пока ты сама восстановишься…. Да и в наличие источника рядом с вампирскими землями я слабо верю.
  Доводы Луизы показались Лане убедительными, и она как разумный человек понимала, что женщина права. Хотя все равно ее поступок не совсем ободряла.
Помощь миссис Гонте оказалась как нельзя кстати. Теперь  они знали, что идут верно, однако у них все равно не получалось нагнать девушек из-за того, что они были ослаблены. Лана пару раз вынуждена была остановиться, чтобы отдышаться, и это тоже замедляло их. Но своих учениц они из виду не теряли и даже были слегка удивлены, что те ни разу не остановились и упорно следовали к назначенной точке, все приближаясь и приближаясь к Эверналю.
— Луиза, боюсь, мы их не догоним. Они уже практически у вампирского логова. А что будет потом? — она слегка дрогнула. — Мы не сможем их отслеживать, радиус действия карты ограничен. Если они окажутся на территории Эверналя, мы потеряем с ними связь.
  Миссис Глетси не могла с ней не согласиться, но все-таки унывать она не собиралась.
— Ничего, — отмахнулась она, стараясь придать своему лицу спокойный вид. – Сомневаюсь, что девушки пойдут «на абордаж». Мне кажется, что они сначала все обдумают, прежде чем попасть в город. А пока они будут размышлять, у нас появится возможность настигнуть их.
Луиза подкрепила свою речь улыбкой. Лана взглянула на нее с сомнением и мысленно взмолилась, чтобы это было действительно так.
— И, тем более, уже темнеет, — Луиза указала на постепенно алеющее небо. — Я всегда считала, что Кира и Айри – разумные девочки.
  — Разумные не пошли бы в самое сердце вампирской общины, — неожиданно мрачно вставила Лана. Миссис Глетси удивленно приоткрыла рот.
— Ну, может ты и права.
До Эверналя оставалось почти ничего и женщины с ужасом наблюдали, как мигающие точки с именами девушек были все ближе и ближе к нему. Теперь Лана с Луизой шли еще быстрее, но все равно им не удавалось нагнать беглянок.  Ещё бы чуть-чуть прибавить шагу, они нагнали бы их и предотвратили бы несчастье… Заглядывая в карту, женщины обнаружили, что точка «Лана» почти соприкасалась с отметками девушек. Но тут обе точки, обозначающие студенток, встали на месте и оставались неподвижными довольно долго по сравнению с тем, как быстро они шли. Достаточно долго, чтобы преподавательницы успели заподозрить что-то неладное.
  Они, наконец, сравнялись с теми, кого так рьяно преследовали, но кроме огромного валуна и пары птиц никого в поле зрения не было. Лана еще раз внимательно взглянула на карту – точки все еще оставались за границами Эверналя, следовательно, в город они не вошли. Куда они подевались – не было ни малейшего понятия.
— Не думала, что все так обернется. Скорее всего, карта не показывает живых существ на территории мертвецов, — вдруг произнесла Луиза и поежилась. – Насколько я вижу, точки «Кира» и «Айри» застряли в аккурат перед городскими воротами. А мы видим, что тут никого.
  Лана внимательно посмотрела ей в глаза и быстро кивнула.
— Тогда у нас только один путь. Когда мы проникнем в Эверналь?
-Чем раньше, тем лучше…
-Прямо сейчас?
Глаза Луизы нехорошо сверкнули.
-А почему бы и нет? Чем мы хуже девятнадцатилетних девчонок? Мы тоже найдем способ попасть туда!
-Без сомнения! Вот только почему-то мне слабо это представляется.
Увы, запал подруги никак не отразился на ней самой, и если вначале идея подруги казалось почти адекватной, то сейчас, глядя на неприступную крепость, которой представлялся Эверналь с его массивными вратами и высокой стеной, миссис Гонте была уверена, что у них мало шансов проникнуть незамеченными на территорию вампиров. Но Луиза Глетси не унывала. С упорством маньяка она продолжала настаивать на своем плане, в то время как практичная Лана просила немного подождать и все обдумать. Миссис Глетси, естественно, была не согласна с ней и возмущалась, полагая, что они бросают девочек на произвол судьбы. Неизвестно сколько прошло времени с тех пор, как они спорили друг с другом. В конце концов, женщины пришли к решению переждать ночь где-то неподалеку от границы. Скрепя сердце, Луиза согласилась с этим, хотя, безусловно, ее волновало то, что их подопечные проведут столько времени на вампирской земле. Однако Лана заявила, что это было весьма неблагоразумно — рваться в бой наобум. Между ними произошел вполне дружественный спор, а затем женщины отправились искать более-менее приличное место для ночлега. Торопливо шагая по вымощенной мостовой, они шли в обратную от Эверналя сторону. На безопасном расстоянии можно было и устроиться должным образом, и обдумать план проникновения в город.
 Прошло еще около получаса, прежде чем утомленные и слабые путницы добрели до полуразрушенной хижины, которая огромным серым бельмом темнела среди ветвистых безлистных акаций. Ее крыша была продавлена обрушившимся стволом, а длинные колючие плети обвивали черепицу, стропила, и проникали во все существующие щели. Мертвые деревья, словно огромные паразиты, вонзали свои прутья в застывший камень стен, безуспешно пытаясь вытянуть из них хотя бы каплю жизненного сока. Но, увы, камень этот был все так же холоден и бездыханен, как и сами деревья. Лана, с некоторой долей опаски окинув взором столь сомнительное убежище, попросила Луизу не входить туда, но уставшая женщина все меньше и меньше хотела думать о таких глупостях, как отсутствие комфорта. Она аргументировала свое решение тем, что такое пристанище было хоть и далеким от идеального, но помогло бы укрыться от пронизывающего весеннего ветра. Небо постепенно затягивалось тучами, предвещая приближение грозы, но довольно скоро черные облака сменились серой пеленой, однако воздух по-прежнему был переполнен запахом дождя. Наверное, где-то он все-таки пролился.
  Женщины, осторожно ступая среди обломков стен и перекрытий, добрались до относительного сухого места и бросили на сырой деревянный пол свои походные сумки. Лана быстро сориентировалась – большая чугунная сковорода, найденная подле предполагаемой печи, послужила чаном для разведения костра. На сковороду отправились несколько щепок, которые Луиза нашарила в сумке, а так же двойка-тройка поленьев и углей, взятых из пода и топки печи. Правда, и то, и другое было сырым, поэтому и без того измотанным преподавательницам пришлось попотеть, прежде чем энергия, излучаемая их распростертыми ладонями, высушила до звенящего треска белесые поленья. Когда для их костра уже было все готово, Лана решила воспользоваться такими обычными, вовсе не магическими и слишком тривиальными предметами первой необходимости путешествующего – спичками.
Желто-оранжевое пламя взметнулось вверх, объяв все, что было набросано на сковороду. Первыми жертвами обжигающего пожирателя стали угольки, которые с треском рассыпались на части, выбрасывая вверх снопы искр. Затем, медленно покрываясь черной растрескавшейся коркой, стали сдаваться поленья. Костер обещал гореть долго, и у женщин было время на размышления.
 

Небольшой постоялый двор, находившийся в Митанеру, городе Роттогора, пользовался немалым успехом. Пожалуй, это было единственное независимое место, где останавливались не только вампиры, но и люди. Именно здесь, и первые, и вторые забывали о своей вражде и  наслаждались приятным обслуживанием заведения. Для путников, шедших из далеких земель через Роттогор, трактир с непритязательным названием был настоящим спасением. Ведь по сути, некоторым из них предстоял долгий путь, и им приходилось провести не одну неделю, глотая пыль иссушенных дорог.
 За все время своего существования этот постоялый двор не испытывал проблем с посетителями и не было ни одного дня, когда бы у них пустовала комната. На первом этаже находился трактир, где все желающие могли отведать блюда на любой вкус и согреться теплой медовухой или элем. Сложно подсчитать, сколько монет падало в кошельки хозяев за каждый божий день. Но людей здесь находилось гораздо меньше, чем представителей другой расы, что было неудивительно. Как-никак, трактир находился на территории вампирского государства. Вампиры тоже уважали это заведение, хотя к человеческой пище они были равнодушны;  пригубить отменный эль они были не против, ровно так же, как и полакомиться свежей кровью.
Те, кто работал здесь, были людьми, но так как им хорошо приплачивали, это притупляло страх перед «опасными существами» и вскоре большинство из обслуживающих привыкли и особо не беспокоились о себе, зная, что им ничего не грозит. Почти.
— Эй, где там моя свинина с овощным рагу? – завопил грузный мужчина с красным одутловатым лицом заядлого выпивохи.
Из подсобки показалась худенькая девушка с полным подносом. Она юрко поспешила к столику, но проходя мимо двух вампиров, существенно замедлила свой шаг, а затем в два раза ускорилась, каким-то волшебным образом умудрившись не упустить заказ. Она волновалась и, выкладывая тарелки с едой,  чувствовала непонятную дрожь в коленках. Ее товарка предупреждала, что беспокоиться не о чем, но все равно было слегка не по себе. Лишь только в своей небольшой комнатушке она спокойно перевела дух.
Наблюдая, как девушка в помятом фартуке быстро скрывается за дверью, Энджел весело хмыкнул.
— Новенькая, – констатировал он. Максвелл, криво улыбнувшись, едва пригубил какой-то напиток, который был заказан по совету его друга. Они здесь появились только на другой день, да и то если бы не Энджел, то ноги бы Максвелла здесь не было, так как он не сильно любил всякие такие забегаловки. Но напарник яро убеждал его, что здесь варят самый лучший эль во всей стране. Они собирались слегка передохнуть в таверне и отправиться затем к источнику, чтобы проверить его состояние, а после – к Гаэлю с докладом об успешном решении их проблемы.
-Знаешь, если бы вампиры старели внешне, то я из-за этих девчонок точно бы лет двадцать себе приобрел… — признался Энджел. Максвелл задумчиво скользнул по нему взглядом, и слегка кивнул, ничего не отвечая на его слова. Мыслями он был далек от своего друга. То что-то рассказывал ему, очень воодушевленно, а Макс лишь раз  за разом согласно склонял голову, все больше и больше погружаясь в себя. Перед глазами у него мелькали неясные картины, а внутри почему-то было непонятно пусто, и некая толика грусти не давала ему покоя.
-…я думаю, стоит поразвлечься в одной из ближних деревушек, — донеслись до него слова Энджела, глаза которого поблескивали от предстоящего удовольствия. Максвелл удивленно приподнял брови.
-Зачем?
Улыбка Энджела тут же померкла.
-Дружище ты чего? – он дотронулся до его плеча, недоумевая- что же смутило друга? Максвелл сам на себя был не похож. Вместо того, чтобы радоваться, ведь они не подвели Гаэля и с блеском завершили дело, он сейчас мрачнее тучи и такое впечатление, что все это время он Энджела вовсе не слушал
— Чем тебя не устраивает возможность перекусить?
— В ардарийской деревне? – скептически переспросил Максвелл, на что его собеседник лишь пожал плечами.
-Когда тебя это заботило? И вообще! Мы же не всю деревню собираемся перебить, а так… пары селянок, думаю, никто не хватится, да и не заподозрят нас.
Максвелл раздраженно что-то пробормотал, мол, он не был слишком голоден… и так далее. Это повергло Энджела в еще больший шок. Странно было слышать это от друга, который по кровожадности лишь чуть-чуть уступал Гаэлю.
-Да что с тобой? Я просто не узнаю тебя!
-Энджел! – взорвался Максвелл, которому надоело нытье друга, — Я, что, должен по первому твоему зову перегрызать глотку всему, что движется на твоем пути?
Глаза вампира нехорошо горели.
Услышав тираду друга, Энджел вначале замер, а потом, совладав с собой, и стараясь не терять лицо, ехидно прищурился и с явным сарказмом произнес:
-Ну почему же по моему? По зову Разиэля, ну или Гаэля…
И он раскатисто рассмеялся. Но Максвелл не дрогнул и на проявление чувства юмора друга никак не отреагировал. У Энджела была два варианта возможного развития событий. Он думал, что Макс либо вместе с ним посмеется либо еще больше разозлится (что более вероятно). Но он дважды оказался не прав. Глядя на равнодушное выражение лица Максвелла, Энджел уже не знал, что и думать. Такое поведение немного пугало его.
-Не надоедай мне, а?.. – вдруг произнес Максвелл, машинально покручивая в пальцах тонкую ножку бокала. Со скрипом отодвинув стул, он удостоил Энджела одним кивком и направился к выходу, напоследок мысленно сказав ему: «До встречи у источника». Энджел проводил его насмешливым взглядом, а затем, повернувшись к девушке, забирающей его стакан, нарочно сверкнул своими клыками, дабы напугать бедняжку.
Уловив отголосок испуганного вздоха той девушки и учащенное биение ее сердца, Максвелл про себя улыбнулся и захлопнул дверь трактира. Энджел в своем репертуаре.
Вдохнув прохладный морской воздух, он собрался  покинуть двор трактира как можно скорее, но тут его окликнул чей-то голос:
-Господин желает заказать карету? – к нему подбежал низкорослый мужичок в весьма потрепанном на вид костюме. Удивительно, имея наверняка немаленький доход, служащие этого заведения довольно непрезентабельно выглядели. Глядя на изношенные сапоги и запачканный чем-то сюртук, Максвелл отрицательно покачал головой. Но, видимо, так просто ему не суждено было отделаться.
-Ну как же, господин, мы всегда к вашим слугам! Наши кучера доставят вас в любое место Роттогора и не только! Вы только представьте…
-Довольно! – жестко отстранил его юноша и направился вперед.
-Господин! – крикнули ему вдогонку. – Господин, мы можем вам предоставить множество разнообразных услуг. Все что пожелаете!
-Боюсь «господин» сегодня не в духе…
Максвелл замер на полпути.
Он ощутил легкое дуновение ветра и, повернув голову, увидел перед собой Энджела, которого развесила вся эта ситуация.
-Далеко ушел?
Максвелл счел выше своего достоинства отвечать, а потому лишь молча шел впереди. Про назойливого халдея из трактира они уже давно забыли и довольно быстро покинули заведение.
-Мой друг, у тебя депрессия? – не отступал Энджел. И не то, чтобы он сильно беспокоился о состоянии Максвелла, просто ему доставляло большое удовольствие  выводить из себя друга, наблюдать за его потугами сдерживать себя и не проявлять ярость.
— С чего это мы в печали? – при этом у Максвелла дернулась скула, — Что головушку повесил? – губы вампира свелись в одну тонкую линию, — Может надо…
«Энджел!»
Максвелл резко повернулся, вперив в него гневный взгляд. Энджел, довольный результатом, покорно умолк. Некоторое время они шли молча, он лишь изредка поглядывал на Макса, идущего вперед со слегка мутным взглядом. Они вошли в конюшню постоялого двора и стали отвязывать своих коней.
-То, что ты раздражительный я это давно понял, — вновь завел разговор он, -  но, может, хватит? Ведешь себя… — теперь в голосе Энджела не было ни капли смешливости, а только лишь недовольство.
-Может быть, — подал голос вдруг Максвелл, — Но в сеансе психотерапии я не нуждаюсь.
-Как того желаешь, — миролюбиво развел руки Энджел, не собираясь больше действовать на нервы другу.
 Вампиры резво вскочили на коней и хлестнули поводьями. Уже через несколько минут они неслись на юг Роттогора, где практически у стен Эверналя расположился судьбоносный источник.
Вскоре они рассчитывали добраться до Эверналя и доложить обо всем Гаэлю. Где-то на полпути к замку, голос главы эхом отозвался у них в голове. Максвелл и Энджел удивленно остановились.
-Мы внимаем, господин, — ответил за двоих Макс, недоумевая, что же заставило его неожиданно связаться с ними.
-Как у вас обстоят дела с теми двумя девчонками? – как-то по-змеиному произнес Гаэль. Макс и Энджел одновременно выдохнули. Вот что было нужно ему от них… Как все просто…
Айри и Кира вовсе не были угрозой для Гаэля. Они просто были небольшим осложнением, своего рода препятствием, но не более.
  — Они вернулись в свою страну, — неожиданно для самого себя соврал Максвелл, и Энджел вытаращился на друга с необъяснимым ужасом на лице.
— Я уже не ожидал от вас хорошего результата. Теперь я надеюсь, они больше не побеспокоят нас?
-Конечно! – на этот заговорил Максвелл, — Это были нелегко, но мы сделали это. Больше они не побеспокоят…
Повисло молчание.
-Отлично, — произнес Гаэль после хорошо выдержанной паузы, — тогда немедленно отправляйтесь ко мне после вашего последнего задания. Без отлагательств.
На этом их разговор прекратился. Приказы главы не обсуждались и хоть вампиры были слегка озадачены, они, переглянувшись, пришпорили своих коней и совсем скоро они были готовы склонить головы перед своим командиром.
 
Глава № 6
Этот день был знаменательным для Эвелины. Именно сегодня она бы сделала последний шаг на пути к желанной цели. Оставалось совсем малая толика того, что предстояло совершить. В первую очередь ей нужна была немалая доза энергии, и для этой цели у нее уже был свой кандидат. Теперь, когда у нее под рукой был Аберон, необходимость подпитываться случайными учащимися Университета полностью отпала. Зачем лишний раз волновать общественность, настораживать руководство, если существует более безопасный вариант. Конечно, Аберон обладал не таким уж большим потенциалом, но он был здоровым молодым человеком, силы и энергии которого хватило бы на двоих.
Любого человека кто бы случайно, или где-то подслушав, узнал об их тандеме, непременно заинтересовал вопрос «Почему именно он?».  На самом деле, мотивы Эвелины были вполне объяснимы. На протяжении трех месяцев, до всех этих событий,  Надин собирала для своей тетушки сведения о людях, окружавших её, с которыми она училась. С помощью ведьминского дара Надин раскрывала для Эвелины все потаенные мечты и желания учащихся Морвейского Университета, пока ведьма, наконец, не остановила свое внимание на одном юноше.
На вид он вполне обычным, вроде бы добрым, отзывчивым, но злые мысли обуревали его внутри. Зависть, эгоистичность – вот были настоящие черты Аберона, но для всех он был любимцем преподавателей, одним из популярных парней.  Безусловно, были и другие личности, весьма схожие с ним, такие же нечестивые, но  Аберон, в отличие от них, был немного труслив, и манипулировать им казалось проще простого.
Эвелина  остерегалась, что любой другой человек, предложи она ему свою помощь в достижении какой-либо цели в обмен на верную ей службу, вскоре заартачится и даже решиться пойти против своей «наёмницы». Аберон, напротив, был идеальной кандидатурой. Особое чутье подсказывало ведьме, что это то что ей нужно. Переманить его на свою сторону тоже оказалось легчайшим делом.
Повинуясь своим инстинктам, Эвелина явилась перед ним в одном из зеркал, когда он находился в одиночестве, и предложила помочь в осуществлении одного желания. Как она и ожидала, Аберон тут же согласился, при этом осознавая, что плата будет довольно серьезной. Но он все равно на это пошел. За все время их сотрудничества, Эвелина ощущала страх своего помощника и это ее подзадоривало. Видимо некий стержень в нем все-таки присутствовал, раз он не отказался (отказался от чего???) ради выполнения своей заветной цели. Но для Эвелины он был идеальной марионеткой.
-Не заставляй меня ждать, Аберон… — недовольно отозвалась Эвелина, когда к ней подбежал весьма запыхавшийся парень. Его щеки раскраснелись, а адамово яблоко то и дело прыгало вверх и вниз в такт тяжелому дыханию. Он знал, зачем именно его сюда призвала ведьма и что ей от него потребуется. Эвелина окинула его пронзительным взглядом, нескрываемо оценивая состояние парня.
-Ты сегодня много колдовал?
Аберон отрицательно покачал головой.
Уголки губ Эвелины взметнулись вверх, не удостоив парня своим ответом, она чуть подалась назад и, вытянув перед собой руки, начала говорить какие-то слова на латыни. От неё исходило слабое сияние и когда оно погасло, Аберон, инстинктивно обернувшись, увидел, как серо-зеленая пелена застлала промежуток между лестницей и коридором, таким образом не давая прохода  в Запретный Корпус, а затем, через пару секунд она рассеялась, словно ничего и не было.
-Теперь мне никто не помешает… — произнесла в пустоту женщина. Она сбросила с плеч свои темный плащ и тот, едва коснувшись пола, моментально исчез. Все так же не обращая внимания на Аберона, она уверенно направлялась в дальний конец коридора. Парень робко семенил за ней, держась на немаленьком расстоянии от нее.
Увидев кованую дверь с единственным засовом, Эвелина хитро склонила голову набок, шагнула вперед, но тут же мощный удар отбросил ее к стене. Аберон испуганно отшатнулся, не зная, что и делать, то ли подбежать к ней и помочь, то ли просто стоять и ждать чего-то…
Но Эвелина в его помощи не нуждалась. Она резко поднялась, убирая локон, свесившийся на лоб, и снова направилась вперед, невзирая на магическую атаку.
-Ах, вот как вы, — бормотала она, — умные, да? Поставили реагент на ведьминскую магию?! Но я не юная простушка-ведьма, нет!
Она остановилась, и, закрыв глаза, начала накапливать в ладонях всю свою мощь своей разрушительной силы. Со стороны казалось, будто вокруг нее образовался какой-то кокон, а в руках плясали язычки серебристого пламени, которые с каждой секундой увеличивались и приобретали более темный оттенок. На миг ноги Эвелины приподнялись от пола, а затем она направила всю сконцентрированную энергию в сторону заблокированной двери. Огромный шар соприкоснулся с кованой кладью и, казалось, даже растворился в ней, но потом он снова появился и понесся обратно к своей хозяйке. Эвелина вовремя успела создать защитную стену…
Пробормотав какие-то слова на неизвестном языке, ведьма тихо зарычала и, наконец, повернулась к Аберону, всё ещё стоявшему неподалеку возле одной из колонн. Эвелина властно поманила его рукой. Он стоял неподвижно, широко раскрыв глаза. Казалось, он не понимал, что хочет от него Эвелина, из-за страха охватившего его, когда он наблюдал за попытками ведьмы преодолеть преграду. В который раз он ощутил огромную мощь и власть, исходящую от этой женщины. На миг ему стало не по себе. В голову закралась мысль, что ему, возможно, и не понадобятся ее услуги, по той причине, что он может не пережить эту ночь.
-Что же ты стоишь? – вкрадчиво отозвалась Эвелина, сверкая глазами, в которых плясала нешуточная злость. Заворожено глядя на нее, Аберон сделал шаг вперед…
— Стой! – крикнула она. Парень недоуменно остановился. В нем заиграл страх вперемешку с раздражением. Жутко хотелось высказать этой ведьме все, что он о ней думает, но он знал: он так никогда не сделает, иначе ведьма живо испепелит его взглядом или придумает что похуже. Поэтому он молча терпел все ее выходки. Сам себе он ни за что не признался бы в своём животном страхе перед ней. Нет, он оправдывался, что  просто умеет разумно оценивать приоритеты…
-Так мне идти или стоять? – неожиданно вырвалось у Аберона. Но Эвелина пропустила его слова мимо ушей и даже не уловила нотки недовольства в голосе своего «раба». Мысли ее были заняты другим. Быстро обдумывая всю ситуацию, она пришла к выводу, что решение проблемы может оказаться самым что ни на есть простым. Она вспомнила, как Аберон исследовал Запретный Корпус до нее, и еще больше уверовала в свою идею. Окинув задумчивым взглядом  парня, который стоял, слегка сгорбившись и скрестив руки, она настроилась на  магический взгляд, оценивая уровень силы и возможности Аберона. Недовольно цокнув языком, ведьма констатировала, что они ниже среднего.
-Ты поможешь мне сейчас! – её голос гулко прозвучал в пустом коридоре и  Аберон вздрогнул.
-Что вы имеете в виду? – он подошел совсем близко к женщине.
-Именно ты разрушишь эти чары!
На минуту Аберон возгордился, что Эвелина поручила ему столь ответственное дело, а затем он почуял подвох. Реальность мягко намекнула на свое существование, и он прекрасно осознал, что его магия вряд ли может соперничать с силой Эвелины и быть способной одолеть заклятие. Все эти мысли и тревоги отразились на его лице, на лбу образовалась глубокая складка….
-Я буду тебя направлять… Я вплету несколько аккордов своей силы в твое заклинание.
«Так как дверь заговорена против всякого воздействия вроде ведьминской магии и так далее» — мысленно закончила фразу Эвелина, не собираясь вводить в курс Аберона. Она почуяла, что в нем проснулась гордыня, и ей захотелось усилить это чувство, дабы в дальнейшем ее власть над ним еще больше упрочилась.
-А вам не кажется, что атака взрывающей магией понаделает слишком много шума? – спросил Аберон, вставая на место Эвелины, в то время как она отошла чуть в сторону.
Он напряженно думал, какое же волшебство применить и тут ему в голову пришла спонтанная идея. До этого даже сама Эвелина не додумалась бы. Она больше была озабочена тем, как (…) разрушить магию. Настроившись на магическое зрение, он снова посмотрел вперед и удивленно присвистнул. Никаких магических узлов, никакой преграды, а замок слегка дымился. Видимо старания ведьмы все же не прошли даром.
Не промолвив ни слова, он направился вперед и, на глазах у изумленной Эвелины, потянул за ручку. Дверь со скрипом поддалась, и Аберон довольно повернулся к женщине.
-Это иллюзия!
У нее приоткрылся рот.
-Неужели они так легкомысленны? Настроили преграду только против всякой нечисти, ведьм, а против обыкновенного человека не смогли устоять? На что они рассчитывали? – голос Эвелины слегка подрагивал.
— Видимо, – протянула она, восторженно прижимая ладони ко рту, — они не рассчитывали, что кто-то из людей пойдет на такое безумство, и решили не перетруждаться… Они не знали, на кого наткнулись!
Она захохотала, откинув голову назад. Аберон все это время молча стоял, поглядывая на ведьму. У него были кое-какие подозрения, но обезумевшей от счастья Эвелине он не стал их докладывать, будучи уверенным, что та получит по заслугам, пойди что не так.
Перед его глазами явилась всего-навсего небольшая комната, обитая темно-синим бархатом, в центре неё находился небольшой постамент. Над ним возвышался старинный свиток, от которого исходило легкое, едва заметное свечение. Аберон видел, как загорелись глаза ведьмы, едва она заметила его. Эвелина, подойдя чуть ближе, протянула руку, и, затаив дыхание, забрала пергамент. Как только ее пальцы коснулись бумаги, свет моментально померк.
-Как же просто, как все просто! У морвейских магов совершенно не хватает ума, чтобы надежнее защититься!  — разглагольствовала Эвелина, покинув комнату и собираясь уже оставить Запретный Корпус. Когда она уже почти сняла заклинание с коридора, Аберон ее окликнул.
-Вы не забыли о своем обещании?
Глаза женщины нехорошо сузились.
-Ну как я могла забыть об этом… — ехидно пропела она, на самом деле взгляд ее оставался холодным. – Безусловно, ты многое для меня сделал, и я тебя щедро вознагражу. У тебя есть с собой…
Она не договорила, заметив, как Аберон воодушевлённо полез копаться в карманах. Наблюдая за его наивной радостью, Эвелина в очередной раз усмехнулась.
-Вот, — он протянул небольшой сверток, и женщина, потянув за тесемки, обнаружила пару локонов каштанового цвета.
-Маловато, — цокнула языком она.
У Аберона разочарованно вытянулось лицо.
-Но, в принципе, хватит, — довольно закончила Эвелина и, чуть коснувшись волос кончиками пальцев, принялась водить рукой над ними, при этом бормоча заклинание. Неожиданно схватив Аберона за руку, она насильно приложила его ладонь к волосам. Замерев, он продолжал наблюдать за женщиной, которая внезапно закатила глаза и, наконец, посмотрела на него нормальным взором.
-Как и обещала, – ее коварная улыбка расползлась до ушей и Эвелина, окончательно убрав с лестницы волшебную преграду, напоследок еще раз взглянула на ошеломленного Аберона, прежде чем растаять в воздухе.
Убедившись, что он теперь совершенно один, парень устремился обратно в таинственную комнату, которая не давала ему покоя. Пусть Эвелина была одной из самых могущественных ведьм, но чуточку внимательности и осторожности ей не хватало. В отличие от Аберона, подозрительности которому было не занимать…
Тихий смешок сорвался с его губ, стоило парню окинуть помещение магическим зрением. Он сразу вспомнил, как пренебрежительно Эвелина отзывалась о морвейских магах и понял, что та сильно ошибалась на их счет. На самом деле здесь находилась обыкновенная кладовая, где хранились ведра, метлы, всякие тряпки, а вместо постамента под иллюзией скрывалась простая бочка. Видимо, Университетские волшебники были не лишены юмора.
Аберон понял, что все происходившее здесь было напрасным, и Эвелина не получила того, чего хотела.
-Ну и ладно, — тихо пробормотал парень, — Зато  я своего достиг. А все остальное – ее проблемы.
 
Глава № 7
Тяжелое, бледное солнце устало клонилось к горизонту, прячась за серо-лиловыми облаками. Длинные и безжизненные ветви деревьев отбрасывали сети теней. Сквозь эти сети рвались тени двух коней, упорно мчащихся к своей цели. Под их копытами трескалась подмерзшая земля и жалобно хрустел тонкий, но крепкий наст. Лошади были порядком уставшими – по их шеям стекала желтоватая пена, глаза были безумными. К сожалению, они были не такими выносливыми, как их хозяева, которые, кстати сказать, не оставляли тени.  Всадники не имели тех самых вечных спутников, что везде следуют за нами по пятам.
  Неожиданно один из путников резко потянул поводья на себя, и его конь встал на дыбы. Всадник едва удержался в седле, а строптивый жеребец, как только его копыта коснулись земли, тряхнул гривой и громко заржал.
  — Сколько раз тебе повторять! Нельзя так делать! – раздраженно прошипел первый, пристально глядя на друга из-под широкого капюшона.
  — Мы уже почти подъехали к Эверналю, а я не хочу влетать туда, словно ошалелый! Тем более, я загнал скакуна, ему нужен отдых!
 Конь и вправду тяжело дышал. Тот, к кому обращался его спутник, спрыгнул с седла. Чуть слышно звякнул его небольшой золотой кулон с рельефным солнцем на крышке.
  — Надо не забыть отдать его Гаэлю, — вспомнил Максвелл, сжимая в кулаке такой же кулон. Его пальцы подрагивали – иметь право носить на себе такую реликвию было поистине почетно. Всего таких медальонов было шесть, три из которых были отданы во временное пользование Гаэлю и его двум подчиненным. Ведь вампиры должны были каким-то образом находиться вне Роттогора, вне защитного купола, чтобы сделать все возможное для исполнения пророчества. Сегодня же им всем предстояло распрощаться с этими кулонами, хотя они прекрасно представляли: в будущем они им вряд ли понадобятся.
  Они шли быстрым шагом, держа за поводья своих скакунов. Кони плелись, едва поспевая за своими хозяевами. Вдали уже виднелись сторожевые башни и серые городские стены Эверналя. По центру восточной стены возвышались громадные черные ворота, которые идеально дополняли унылый пейзаж окрестностей города.
  На немаленьком валуне стрекотали две серые сойки, оживленно прыгая с места на место. Они вертели головами и так, и сяк, с любопытством глядя на двух путников. Сказать, что для них было удивлением увидеть двух птиц – ничего не сказать. Оба они прекрасно знали, что в Роттогоре веками не водилась живность, а тем более такие чувствительные к окружающему миру существа, как птицы.
  — Смотри-ка, нашим планам благоволит природа, — улыбнувшись, Максвелл подошел ближе к валуну и протянул руку к одной из птиц. Она протяжно запищала, угрожающе нахохлилась и растопырила крылья, всем своим видом давая понять, чтобы ближе рука вампира не подбиралась. Пожав плечами, Максвелл осторожно увел руку за спину и повернулся к городским воротам. Желая придать себе солидности, Максвелл и Энджел вновь забрались в седла, сидя прямо и легко придерживая поводья. Тем не менее, им вновь предстояло спешиться, едва они пересекут линию врат.
  Это место внушало всем без исключения какой-то благоговейный страх, навязанный то ли былым величием, то ли нынешней беспристрастностью, то ли грядущей независимостью. Вампиры морально подготовились к предстоящей встрече с главой клана, а затем, постучав в смотровое окно, принялись ждать.
  Насторожились и обе птички. Как многие уже успели догадаться, птицы эти были не простые.
  Едва они только покинули пещеру, Айри и Кира с трудом соображали, куда им следует идти. Карты у них отныне не было, и теперь приходилось идти наобум. Удивительно, но вскоре они уперлись в высокую шероховатую стену города вампиров, а затем, пройдя вдоль нее, очутились у главных ворот.
 Кира и Айри уже успели утомиться сидеть в своеобразной маскировке, ожидая, когда городские ворота снова откроются. Все предыдущие возможности были ими бездарно упущены, так как девушки были заняты поиском обходных путей.
  Первая их попытка, совершенная часом раньше до происходящего ныне, была слишком наглой и совершенно открытой – девушки попытались войти в город самостоятельно, так же постучав в смотровое окошко. Оттуда на них посмотрел порядком подпьяноватый пожилой страж, который, судя по всему, был человеком, что было довольно удивительным фактом, особенно учитывая его должность привратника в городе вампиров. Подняв на Киру и Айри замутненный алкоголем взор, он что-то пролепетал. В его лепете отчетливо прозвучали слова «убирайтесь» и «ничтожные людишки». Айри довольно справедливо заметила, что старик и вовсе зарвался, забывая о том, кем он на самом деле является, но привратник, в последний раз окинув подруг презрительным взглядом, громко захлопнул окошко прямо перед носом остолбеневшей от вопиющей наглости Айри.
  Следующим шагом девушки намеревались перемахнуть через городскую стену и уже по ту ее сторону затеряться в толпе. Проницательная Кира сразу же предупредила подругу, что людям затеряться в толпе небьющихся сердец весьма сложно, почти невозможно. Так как те, которые давно не ощущали в своей грудной клетке мерное биение, вряд ли станут терпеть двух странных девчонок, в теле которых все еще теплиться жизнь. Айри, испугавшись, немедленно согласилась. Тогда Кира предложила обернуться в соек, и уже в виде птиц попытаться проникнуть в город. Так как занятия по трансформации не прошли для них даром, девушки с легкостью приняли нужную им форму и, заранее условившись об очередности, стали летать вдоль стены, ища оптимальное место для их «появления» в человеческом обличье. Когда Кира, наконец, заметила одно местечко, обнесенное плотной изгородью из колючек, благодаря которым не было видно, что происходит за ней, птица призывно запищала, и на ее зов явилась вторая. И когда Кира попыталась спорхнуть вниз с каменной стены, она почувствовала, словно ударилась о стекло. Минутное помутнение перед глазами прошло, но девушка не понимала, что помешало им пролететь. Тогда, приземлившись у подножия стены и приняв человеческий облик,  девушки прижались спинами к холодному камню и стали рассуждать. Айри предположила, что это может быть некой защитой, которая опоясывает город по всему периметру стены.
 Девушки еще долго пытались найти себе путь, однако вскоре выяснилось, что та самая защита куполом возвышалась над Эверналем, не давая им ни единого шанса попасть внутрь. И вот теперь, когда девушки были утомлены поисками, они решили не обращаться в людей и присели на валун в желании понежиться в последних холодных лучах уходящего солнца. За те почти шесть дней, которые ушли на путешествие сюда, погода успела существенно измениться. Растаял снег, однако земля все еще оставалась холодной; наверняка там, на Морвейских равнинах уже растекались первые весенние ручьи и пускали почки ранние кустарники и деревья. Но здесь, в Роттогоре, все было таким же безжизненным и оторванным от внешнего мира, как и многие века подряд.
   Когда скрипнули старые петли, с  валуна вспорхнули две серые сойки и, шустро подлетев к всадникам, сели на круп коня Максвелла.
Вампиры бросили стражнику несколько фраз, затем спешились и, придерживая своих коней, склонили голову в приветствии перед главой их клана. Гаэль, которого его подчиненные привыкли видеть сдержанным и спокойным, сейчас предстал пред ними в легком волнении и весьма приподнятом настроении.
  — Господин, мы, как вы и велели, прибыли к источнику. По всей видимости, уже завтра река станет полноводной. Вода из камня бьет ключом!
 Эволюция вампиров не стояла на месте. Порождения ночи, которые были обращены старшими вампирами, каким-то чудеснейшим образом приобрели врожденный иммунитет против уничтожающего действия воды. В то время как для вампиров, возрастом старше двухсот лет, вода была подобна кислоте, молодые охотники могли свободно контактировать с любыми жидкостями. Именно два века назад стали появляться первые воины, устойчивые к воде, что позволило Роттогору построить флот и иметь мощную защиту от Эсгара, как говорится, на всякий случай. Максвелл и Энджел еще не превысили отметки в сто лет, и их можно было смело назвать юнцами, однако именно они были идеальными кандидатурами для шпионажа. Они походили на двух молодых парней в свои семьдесят с лишним лет больше, чем их господин;  у последнего с возрастом успели развиться слегка острые уши, а также длинные клыки, которые спрятать было невозможно – стоило ему даже легко ухмыльнуться. Однако больше всего его сущность выдавали пронзительные, глубокие глаза.
  Гаэль Манрике сразу же предложил  Разиэлю своих подчиненных в качестве «свиты для жертвы», так как они лучше остальных могли сойти за студентов. Парни шли в ногу со временем, а Гаэль, казалось, навсегда остался в веке эдак девятнадцатом.
Буквально на секунду поморщившись от упоминания о воде, господин Манрике поинтересовался:
  — Вы достали все, что нам нужно?
 Энджел кивнул и протянул Гаэлю средних размеров мешок. В нем что-то звякнуло.
  — Надеюсь, у вас не было проблем со служителями собора?
  — Нет, милорд, нисколько. Мы представили послушнику ваше прошение, и он обеспечил нас всей необходимой атрибутикой.
 Пока Максвелл отчитывался, Гаэль раскрыл мешок и извлек оттуда длинный тонкий кинжал.
  — Отлично… постойте-ка, — вампир подозрительно взглянул на скакуна Макса. Парень, в свою очередь, удивленно уставился на старшего, всем своим видом вопрошая – что не так?
  — Кажется, нас подслушивали, — Гаэль изменился в лице и в несколько шагов оказался подле Максвелла. – Добрый, вечер, любопытные вы мои!
 Две птицы сорвались с места, но улететь далеко они не сумели. Гаэль вытянул вперед обе руки, растопырив пальцы, затем он резко сжал руки в кулаки, и птицы обратились в людей. Девушки на несколько мгновений повисли в воздухе, а затем с визгом шлепнулись на землю. Айри ударилась не так сильно, как Кира. Кареглазая девушка потирала плечо и не могла поднять головы с покрытой настом брусчатки.
  — Как…?! – одновременно вскрикнули Максвелл и Энджел. Такое поведение не могло не настораживать.
  — Что «как»? Что происходит, Галантон? Сандерленд? Вы говорили, что они отправились обратно!
 Энджел, на которого Гаэль смотрел в упор, теперь не знал, куда себя деть от прожигающего насквозь взгляда.
  — Что происходит, я повторяю?! – снова задал вопрос Гаэль, начиная кипеть от возмущения.
 Вампиры тактично молчали, поглядывая то на своего господина, то на двух изможденных девушек. Максвелл активно посылал другу ментальные сообщения, выражая в них свое недоумении и ужас от происходящего. Каким образом эти девчонки сумели выжить? Как они посмели заявиться в Эверналь!
  Гаэль являлся сильным телепатом, поэтому он без труда вторгся в безмолвную беседу своих подневольных.
 «Ну-ка, Галантон, повтори, что ты там сказал о том, что они сумели выжить?»
Максвелл смотрел на главу клана исподлобья, закусив губу.
«Мы пытались убить их… И нам показалось, что мы их убили…».
Старший вампир закрыл лицо ладонью и яростно бросил:
«Девчонок нужно доставить в мой особняк – этим я займусь лично. Велите прислать экипаж. А вы двое… отправляйтесь на территорию клана. Чтобы я вас в ближайшее время не видел. А как только исполнится пророчество, я найду тысячу и один самый изощренный способ наказать вас…».
 От этих слов, произнесенных про себя, оба парня похолодели изнутри. Наказания этого вампира были настолько жестокими, что некоторые из его подчиненных предпочитали умереть прежде, чем палачи приступали к исполнению приказов главы клана.
  Вампиры сняли с шеи медальоны, протянули их главе и побрели прочь. Дрожащими руками взяв поводья, Энджел поклонился и поплелся к воротам. За ним последовал Максвелл, тоже весьма огорченный открывшейся им перспективой. Он передал просьбу Гаэля об экипаже старику. Тот, кивнув, крикнул конному, который находился в его личном распоряжении, чтобы он нашел «уважаемому господину экипаж получше».
  Гаэль проследил за тем, как стражник проводил вампиров, снова наглухо закрыл врата и отправился в свою сторожку. Там он не забыл подзаправиться ромом – это согревало его, ведь было все еще достаточно холодно, хотя кислый, щекочущий нос запах разносился от сторожки на добрые метров двадцать. Вспомнив, что у его ног лежат две молодые симпатичные девушки, вампир с неподдельной заботой произнес:
  — Дамы, как же я негалантен! Прошу меня извинить за мою непочтительность к вам!
Он по очереди помог подняться Кире, а затем и Айри. Расстегнув застежку плаща в виде ромба, он обошел девушек сзади и осторожно опустил его им на плечи.
 Айри, которая патологически была настроена негативно по отношению к вампирам, снова заподозрила что-то неладное. Но Кира, которая замерзла от ушей до кончиков пальцев на ногах, смотрела на Гаэля с невыразимой благодарностью.
  — Если вы соизволите проследовать за мной, мы сможем обсудить некоторые моменты вашего путешествия. Я расскажу вам все, что интересует вас об Эстер и ее пребывании здесь.
 Девушки закивали. К этому времени подъехал роскошный экипаж. Ни Айри, ни Кира и не предполагали, что они все еще используются, да и видели они их только с экранов телевизоров, пока еще жили в своей стране, и, тем не менее, сейчас перед ними стояла богато украшенная карета с угрюмым кучером и четверкой резвых лошадей.
  Обходительно пропустив девушек вперед, Гаэль бросил извозчику несколько монет и велел направляться к его особняку. Личностью он был известной, так что кучеру не потребовалось объяснять, где стоит его поместье.
  За все время поездки никто из сидящих в карете не проронил и слова. Гаэль дружелюбно улыбался своей клыкастой улыбкой, Айри подозревала его за это еще больше, а Кира с ужасом думала, что они забыли в пещере свои походные сумки. А там осталась и провизия, и карта, и множество других вещей, которые были бы им нужны.
   Вскоре карета остановилась. Кучер оповестил пассажиров, что они прибыли на место. Вампир, показывая себя в свете образца воспитанности, вышел первым и помог девушкам спуститься.
  Атмосфера вокруг этого особняка была какой-то особенно пугающей. Улица, на которой он стоял, не особо разнилась со всеми остальными в Эвернале. Однако небольшие, аккуратные домики, увитые давно засохшими лозами винограда и плетями плюща, меркли по сравнению с исполином из серого, со временем ставшего замшелым, камня. Поместье имело всего два этажа, перед ним простиралась длинная аллея, обезображенная корягами и сломанными парковыми скамейками. Где-то в глубине аллеи, с правой стороны ближе к бордюру белела кованая беседка, однако при ближайшем рассмотрении она оказалась уже давно заржавевшей клетью с витыми узорами. По всей видимости, там могли жить прекрасные птицы… когда-то…
  — Смею предположить, что вы весьма впечатлены тем, что видите, — предупредив расспросы, начал Гаэль, сложив руки за спиной. – Давно, когда Роттогор был в расцвете своем, этот особняк был одним из красивейших архитектурных шедевров Эверналя. Но запустение и время сделали свое…
  — Зачем ты все это нам рассказываешь?! – наконец, Айри не выдержала и позволила своему гневу выплеснуться на его объект, – Не заговаривай нам зубы! Не надо делать вид, что ничего не происходит! Я не на экскурсии!
  — Зачем так грубо, леди? – терпеливо, однако с нотками раздражения в голосе возмутился вампир. – Вы сейчас же своими глазами увидите, что с вашей драгоценной подружкой ничего не случилось!
  — Айри, что-то ты какая-то нервная, ты не находишь? – справедливо заметила Кира. Девушка не могла не согласиться. Она и сама чувствовала что-то, что мешало ей и невыносимо сводило с ума. Она со страхом думала о том, что ее нервозность может быть вызвана очередным приступом ее нового и неизвестного недуга.
  Компания пересекла аллею и очутилась перед внушительных размеров входными дверьми дома. Дверь им открыла не кто иная, как сама Эстер.
  — Кира? Айри? Это и правда вы?
 Девушки не смогли сдержать себя. Они разом накинулись на подругу, обнимая и крича ей на ухо, что рады видеть ее целой и невредимой. Рыжеволосая девушка осторожно отстранила от себя подруг и, проводив их в гостиную, позвала Гаэля.
  — Спасибо, любовь моя… Я очень признательна тебе за то, что ты пригласил их сюда.
 У Киры от удивления приоткрылся рот.
  — Как ты его назвала? – онемевшими губами пролепетала Айри.
  — Именно это я и хотел вам объяснить, девушки, — хмыкнув, сказал Гаэль, подставляя Эстер щеку для поцелуя.
  Подруги переглянулись и затем робко попросили объяснений. Гаэль предоставил своей «пассии» право информировать девушек, а сам отправился на кухню, сопровождая каждый свой шаг ворчанием по поводу того, что у него уже десятки лет не было чая.
  — Вы не представляете, как мне повезло, — мечтательно протянула Эстер, облокотившись на спинку дивана и глядя куда-то мимо двух девушек. Взгляд у нее был отсутствующий.
  — Ты не можешь тут остаться! – вспылила Айри и сорвалась с места. Она очутилась возле подруги и стала осматривать ее с ног до головы, уделяя особое внимание шее и запястьям. Однако кроме небольшого пореза на пальце, на Эстер не было и царапинки. Выглядела она довольно изнуренной, но девушка так и лучилась счастьем.
  — Он не обращал тебя? – удивилась Кира.
  — Нет, ему это вовсе ни к чему.
  — Постой… А как же… мы знаем об Эвернальском пророчестве! – неожиданно вспомнила Айри. – Твое предназначение… безысходность, — бормотала девушка, видя, что Эстер все эти слова нисколько не пугают, и скорее всего, даже не заботят.
  — О чем это ты? Я понимаю, что вся эта история с моим похищением выглядела странно… но… с тех самых пор, как я впервые увидела Гаэля, я поняла, что не смогу без него жить…
«Ох, ну только не переигрывай!».
— … и когда наступил день Весеннего Бала, мы с ним условились, что он якобы похитит меня. На мой взгляд, это так романтично! – хихикнула девушка и широко улыбнулась.
  — Ты сумасшедшая! – выкрикнула Кира. Из ее глаз брызнули слезы. – Мы не знали, что с тобой!  Мы боялись за твою жизнь! Мы думали, что ты в опасности, поэтому мы сбежали с Университета и отправились на твои поиски!
  Кареглазая девушка глотала в истерике слова, и теперь ее речь превратилась скорее в набор непонятных звуков, нежели в гневную тираду. Айри смотрела на Эстер с презрением.
  — Ты даже не представляешь, что нам пришлось пережить…, — тихо сказала она, беря Киру за руку. – Пойдем… она явно не собирается уходить.… Прощай, Эстер.
 В этот момент из кухни вышел Гаэль, держа в руках поднос с двумя маленькими аккуратными фарфоровыми чашками.
  — О, вы уже отправляетесь? А почему так скоро? Я еще рассчитывал показать вам дом!
 Айри тянула за собой плачущую Киру, и в ее планы не входило любезничать с этим никчемным упырем.
  — Ну раз вы так торопитесь… Я велю снарядить вам экипаж для дальней дороги, ведь от Роттогора до Ардарии сутки езды.
 Тут Айри подумала, что не станет отказываться от столь заманчивого предложения. На путешествие пешком они потратили почти неделю, или, если быть точными, пять с половиной дней. Кивнув, девушка в последний раз посмотрела на Эстер, которая была немного растерянной и при всем том не менее счастливой. По щеке голубоглазой девушки скатилась слезинка, и она, пересилив себя, вышла из особняка.
  Гаэль дружелюбно махал удаляющимся девушкам, слал им вдогонку наилучшие пожелания и просил быть осторожными. Но едва они обе скрылись в карете, Гаэль с силой захлопнул дверь и вздохнул с облегчением. Одновременно с этим Эстер преобразилась в лице – взгляд ее приобрел ясность.
  — Что ты наделал? – задыхаясь, прошептала Эстер и бросилась на него с кулаками.
  — Тихо! Тихо! – прикрикнул на нее Гаэль, крепко держа ее за запястья. – Будешь бушевать – снова заколдую!
  — Зачем ты заставил меня сделать это! Они меня ненавидят! О, небеса! Они живы! – неожиданно вспомнила девушка и разозлилась сильнее прежнего. – Ты лишил меня всего! Моих подруг!
  — Ох, брось, все эти человеческие отношения… дружба, любовь – они ничего не стоят по сравнению с истинным могуществом и свободой. Кстати, о любви… ты ведь отказывалась быть моей наложницей, а тут ты так просто призналась в любви ко мне не только словами, но и действиями.
  — Если бы не твой чертов гипноз, я бы ни за что не стала бы так делать! – девушка покраснела от макушки до пят. Плакать было бесполезно, кричать – тоже. Эстер казалось, что против этого тирана нет ни единого доступного ей способа его победить.
  — Радуйся уже тому, что не умрешь, — великодушным тоном заметил Гаэль. – Правда, если ты мне надоешь своими выходками, я легко избавлюсь от тебя.
По переулку пронесся свист, а затем щелчок кнута кучера, и было слышно, как под большие колеса кареты попали несколько камешков. Они царапнули по брусчатке, рождая глухой шелест. Звуки эти, выстроившись в нестройный ряд, стремительно влетели в дом и громко зазвенели в ушах растерянной и морально убитой девушки. Цокот копыт, пронзительное завывание ветра, снова щелчок кнута. Карета уж скрылась в пелене наступившего вечера, и теперь Эстер вновь осталась одна, не успев насладиться в последний раз обществом своих подруг. Тех людей, которые были ей нужны сейчас как никогда.
  — Ты помнишь свою роль в нашем небольшом спектакле: «Рыжеволосая девчонка спасает вампиров от Солнца?».
  — Да, очень… четко, — сглотнув, ответила Эстер, тряхнув головой. Она уже перестала слышать какие-либо посторонние звуки, и теперь до ее слуха донесся голос Гаэля, который прозвучал словно взрыв в кратковременной тишине.
  — Мы должны как следует отрепетировать нашу постановку, не так ли? – сказал Гаэль, запустив руку за пазуху своего халата. Это был один из таких халатов, которые можно было бы увидеть на английском аристократе. Темно-коричневый, с бежевыми отворотами и лацканами, он смотрелся на Гаэле довольно комично. Ведь представить этого мужчину, сидящим подле камина и миролюбиво распивающим чай, было почти невозможно.
  Когда крупная, однако, с достаточно тонкими пальцами ладонь вынырнула из-за лацкана, Гаэль уже держал в руке сигарету. Чиркнув длинной спичкой, которую он нетерпеливо схватил с книжной полки, вампир поджег кончик сигареты и с упоением затянулся. Эстер задумалась и пришла к неожиданному, немного несвоевременному, однако абсолютно логичному выводу:
  — Зачем тебе курить, если ты не дышишь? Какой толк в этом?
 Гаэль даже закашлялся.
  — Что, прости? Я дышу, и даже очень хорошо дышу.
  — Но ведь этот процесс не нужен тебе для того, чтобы жить? Ты же мертв! Дышать вампирам вовсе не требуется! А если ты не жив, у тебя не работают легкие. В таком случае, теряется весь смысл курения.
 Пока Эстер говорила это, расхаживая по гостиной с заложенными за спиной руками, Гаэль смотрел на дымящуюся сигарету с сожалением и досадой. Насупившись и приоткрыв рот в странной кривой улыбке, он проследил за тем, как с кончика сигареты упал сизый пепел и приземлился ему на штанину.
  — Вот вздор! Отучать меня курить?! Плевать мне на то, что смысла в этом нет!
В доказательство этому он затянулся и одним махом выкурил оставшуюся сигарету. Он выхватил из губ окурок, бросил его на паркет и с силой растоптал, затем выпустил облако
серо-голубого дыма и с ненавистью посмотрел на Эстер.
  — Позволь дать тебе один совет на будущее. Если ты думаешь, что очень умная и много чего знаешь, лучше держи свой острый язык за зубами! – шипел вампир, приближаясь к девушке. Казалось, она вовсе не боялась его, даже наоборот – она держала опущенные вниз руки ладонями вперед, словно бы стараясь показать, что абсолютно открыта перед ним. Эксцентричный нрав Гаэля уже заставлял его руки подняться на уровень ее шеи и что есть силы вцепиться в ее глотку, однако он довольно быстро сообразил, что Эстер его просто провоцирует. Остановившись в шаге от нее, вампир бросил:
  — Приступим!
Мужчина приблизился к обеденному столу, который располагался ближе к углу комнаты. Несколько огарков, кипа бумаг, пепельница, полная окурков полетели на пол от одного резкого взмаха рукой. Затем с помощью того же телекинеза Гаэль отправил весь этот хлам в сундук, стоящий неподалеку. Судя по всему, туда он сбрасывал все подряд. Лежащие там вещи были обильно припорошены пеплом и усеяны окурками.
  Он зажег две свечи, воспользовавшись все теми же длинными спичками. Эстер, уже про себя, задумалась о том, что наверняка он обладает и пирокинезом[1], однако сейчас не собирается им пользоваться. Возможно, по причине излишнего любопытства и ненужной осведомленности Эстер -  ведь именно это выводило его из себя.
  По углам стола встали небольшого размера металлические пирамиды, украшенные ажурной серебряной сеткой и красными камнями. Чтобы достать их из мешка, вампиру пришлось надеть перчатки. Затем на столе возникла пара серебряных кубков, снабженных  деревянным обхватом на ножке, а также тот самый длинный кинжал, который Гаэль рассматривал некоторое время назад. На гарде оружия сверкал крупный рубин.
  — Ложись на стол! – невозмутимо приказал Гаэль
 Эстер округлила глаза, стушевавшись.
  — Позволь, что?
  — На стол, я сказал. Репетиция в этом и заключается!
Видя, что девушка абсолютно не настроена выполнять его приказы, он стремительно направился в ее сторону. Эстер инстинктивно закрылась руками, но вместо того, чтобы в очередной раз потянуть на себя за руку и схватить за плечи, вампир резким движением подбросил ее вверх и поймал на руки. Оказавшись перед столом, он прижал девушку к столешнице и быстро связал ее запястья и лодыжки толстыми ремнями.
  — Начнем! – угрожающе сказал Гаэль, наклонив вперед голову и хищно глядя на Эстер.
 
Глава № 8
  — Лана, проснись! Я что-то чувствую!
 Женщина теребила подругу за плечо. Миссис Гонте, прислонившись спиной к развалинам печи, крепко спала, запрокинув голову. Когда она ощутила требовательные толчки в бок и услышала испуганный голос Луизы, она как можно скорее пришла в себя. Но пелена сна все еще стояла перед глазами, решительно мешая сосредоточиться.
  — У меня странное чувство! Идем! Немедленно идем!
  — Куда?!
Но Луиза уже ничего не слушала. Она тянула подругу за рукав. Лана едва поспела покидать в сумку все, что они успели разложить, и уже через пару мгновений торопливо шагала вслед за почти бегущей Луизой.
Две преподавательницы очутились посреди пустынной брусчатой дороги. Это была та самая дорога, по которой они шли прочь от Эверналя. Всюду, куда только мог упасть взор, было темно и безлюдно. Пронизывающий ветер трепал их походные плащи, то подбрасывая полы вверх, то прижимая их к ногам. Лана поежилась, засунув руки в карманы и втянув голову в плечи. Луиза же внимательно всматривалась вдаль и еще, кажется, прислушивалась.
  — Луиза, что такое? Ты что-то видишь? – стуча зубами, спросила ее приятельница.
  — Мне кажется, что в нашу сторону скачут кони. Быть может, это несколько всадников, хотя вероятнее всего, что это карета. Я слышу грохот колес.
 Лана в очередной раз поразилась тому, какой у Луизы острый слух. Это была одна из особенностей, которая передалась женщине по наследству. Она принадлежала к достаточно старому роду ардарийских магов. Хотя, по правде сказать, ее предки обладали куда более редкими талантами, чем она сама.
 Как и предрекла женщина, вскоре вдали замаячили фонари экипажа. Карета ехала, покачиваясь из стороны в сторону.
  — Что бы это делать такой богатой карете среди ночи, да еще и выезжающей из Эверналя?
  — Может быть, какого-то вельможу местного везут, — пожала плечами Лана.
 Кони быстро мчались в их сторону; женщинам даже казалось, что их копыта почти не касаются земли. Два смоляных фонаря, заключенных в железные клетки, то и дело раскачивались, как безумные маятники, разрывая своим светом плотное полотно ночной мглы. 
 Буквально в считанном десятке шагов карета резко затормозила. Кучер привстал со своего места, усилием натягивая поводья.
  Когда дверца кареты отворилась, преподавательницы опешили.
  — Миссис Гонте? Миссис Глетси? Как вы тут оказались?
 На женщин с таким же недоумением смотрела Айри Фортескью, их студентка, на поиски которой они и отправлялись. Следом за ней в окошко высунулась и Кира – ее бледное при свете фонарей лицо было припухшим, а красный нос выделялся ярким пятном.
  — Мисс Фортескью, у меня к вам такой же вопрос! Куда вы направляетесь? – грозно спросила Лана, сложив руки на груди.
  — Обратно в Морвей, — отозвалась Кира, понурившись.
  — Хм… Нам есть о чем поговорить, не так ли?
 Луиза выглядела не такой рассерженной, как ее подруга, однако обе женщины были крайне возмущены всем происходящим.
  — Полезайте в карету, дамы, — отозвался кучер сиплым голосом. – Сдается мне, что вам тоже в Ардарию.
 Лана и Луиза молча проследовали к экипажу. Внутри они сели напротив девушек. Смерив их подозрительными взглядами, женщины отметили, что одежда Киры и Айри довольно потрепана; у них не было и намека на походную сумку, а это значило, что у девушек, скорее всего, не было провизии, и они были ужасно голодны. Это угадывалось по их изможденным лицам и потухшим глазам. Однако никто не исключал и того факта, что причины быть столь удрученными гораздо важнее, чем самый обычный голод.
  Прошло всего пару минут, но девушки не смогли молчать. Первой сдалась Кира, которая старалась поведать женщинам все, что их постигло, глотая соленые слезы и давясь приступами истерического удушья. Айри держалась сравнительно долго, однако вскоре и она зашлась плачем, пряча лицо в ладонях. 
  Рассказанное убило преподавательниц наповал. Они не могли поверить в то, что Эстер, как представительница довольно рассудительного слоя общества, смогла совершить такую бездумную ошибку. В голове не укладывался факт того, что эта девушка, словно одержимая стокгольмским синдромом, решила остаться со своим похитителем и пустить все на самотек, сжигая мосты, связывающие ее с родными, друзьями и Университетом, в конце концов. Грубый, сковывающий все тело ужас по капле сочился из каждого сказанного девушками слова, и к концу истории скопился огромный вязкий ком, с головой поглотивший двух женщин.
  — Я думаю, что нам уже бессмысленно бороться за ее душу, — сглотнув, наконец, сказала Луиза после непродолжительного молчания. – Ее выбор принадлежит ей. Однако я не думаю, что господин Манрике столь благороден, что будет боготворить мисс Моруэлл. Я больше чем уверена, что едва вы только пересекли порог его дома, он накинулся на Эстер. Он не сделал этого раньше, дожидаясь вас, чтобы вы могли удостовериться, что с ней все хорошо. Теперь вы нужны только лишь для того, чтобы передать увиденное словами. Как вы это сделали для нас.
 Кира вновь расплакалась, причитая о том, насколько бедная Эстер, что ее ждет смерть и что она не ведала, что творила. Она несколько раз предлагала вернуться, но все в карете отрицательно качали головами, даже без слов давая понять, что смысла в этом нет.
  Ночь для пассажиров экипажа прошла почти незаметно. Девушкам стоило лишь успокоиться, как их тут же сморило, и они тихо засопели, откинувшись на обитые бархатом сиденья кареты. Спали они беспокойно, изредка подергиваясь, бормоча бессвязные речи, понятные лишь им самим. Ночь для преподавательниц, напротив, оказалась абсолютно бессонной. Они все перешептывались и перешептывались, переваривая всю полученную информацию и изредка поправляя девушкам пледы, которые они старательно сбрасывали со своих колен во время очередного мнимого побега от их преследователей. Лишь под самое утро Лана ощутила, как тяжелые веки норовят сомкнуться и приглашают прикорнуть хоть на пару минуток. Луиза же, как доблестный страж, сидела ровно, не подавая ни малейших признаков усталости. Взгляд ее был устремлен вдаль. Приоткрыв указательным пальцем атласную шторку, она прислонилась лбом к холодному стеклу окна и все смотрела. Лана успела заметить, что окрестности стали приобретать знакомые очертания – вдали виднелись маленькие аккуратные домики, по левую руку от них протекал небольшой ручей. Они уже почти добрались до Морвея.
   Царившее в карете умиротворение нарушило беспокойное сопение Айри. Лане показалось, что она вот-вот проснется, но веки девушки были плотно смежены. Айри на несколько мгновений утихла, но потом ее беспокойство усилилось и она, раскрыв рот, стала глубоко вдыхать. Губы быстро побледнели, но Айри все никак не просыпалась. Тогда Лана испугалась не на шутку. Начав трясти ее за плечи, она повторяла ее имя в желании разбудить. Когда девушка, наконец, покинула забытье, ее глаза широко распахнулись, и единственным словом, прошептанным ею, было имя.
  — Аберон… 
 
 
Глава № 9
Время истекло. До момента, когда все должно было свершиться, оставалось всего десять минут. Эстер, облаченная в черный балахон и подпоясанная золотым шнуром, стояла перед большим зеркалом и внимательно смотрела на свое отражение. Рыжие волосы аккуратно лежали на плечах, бледные от истощения губы были приоткрыты, а темные круги под глазами не делали чести ее красоте. Она слабо улыбнулась, и ее отражение повторило за ней. Эстер показалось, что ее двойник по ту сторону зеркального стекла ухмыльнулся с грустью, печалью и сожалением. Она прекрасно понимала, что именно эти эмоции и лишь их она могла вызывать своим нынешним видом.
  — Скажи мне, есть ли у тебя заветное желание?
 Эстер смотрела через зеркало, но позади нее никого не было. Тем не менее, она повернула голову и увидела за собой Гаэля.
  — Есть. Сокровенное, — прикрыв глаза, ответила девушка. – Как я уже говорила, я желаю смерти тебе и всем вампирам Роттогора. Еще я страстно жажду, чтобы вся эта проклятая страна сгорела дотла в рассветном сиянии солнца. Я уверена, что моя жертва бесполезна. Ничего не подействует.
  — Я верю даже камню у устья реки больше, чем твоим словам, — хмыкнув, сказал Гаэль.
  — Это твое неоспоримое право, вампир, — с ненавистью бросила Эстер, обхватив себя за плечи. Ее стала бить мелкая дрожь. Шесть минут
  — Тебе осталось всего ничего, а ты мыслишь так глобально? – рассмеялся вампир. – Придумай что-то легче.
 Он коснулся ее волос и накрутил на указательный палец рыжий локон.
  — Твое сердце стало биться чаще, я это чувствую. В этом случае, я хотел бы вновь повторить свое предложение. Присоединись ко мне в смерти, составь компанию на пути к вечности, кань в забвение для всего мира и останься нетленной здесь.
  Гаэль говорил проникновенно, размеренно. Эстер на мгновение забылась и, стоя с закрытыми глазами, чуть шатнулась назад. Мужчина придержал ее, положив руки на талию.
  — С тем же единственным условием – ты станешь моей наложницей.
  — Я отказываюсь, — казалось, что сознание девушки противилось тому, что она говорит, но принципы для нее были и впрямь дороже жизни.
  — Прости, но я не привык получать отказы, — все тем же спокойным тоном сказал Гаэль и ввел Эстер в состояние гипноза. Достав из обшлага черного с золотым камзола лезвие, он провел им по шее и прижал девушку к себе.
  — Пей.
 Эстер медленно потянулась к кровоточащей ране, а Гаэль тем временем взял ее руку и, поцеловав тыльную сторону ладони, вдавил лезвие в тонкую кожу. Порез пролег между средним и безымянным пальцами. Таким образом, пока Эстер давилась холодной, отвратительной для нее на вкус кровью, Гаэль наслаждался каждым глотком. Три минуты.
  — Теперь ты моя. Сегодня ты умрешь, а через несколько десятков минут после наступления полуночи снова обретешь жизнь, — его окровавленные губы приоткрылись в усмешке. Эстер утерла рот дрожащей ладонью и прошептала:
  — Ты украл у меня мой выбор. Ты не захотел подарить мене забвение. Ничтожество…
 Проигнорировав эту реплику, он провел пальцем по порезу на своей шее. Осталось немного крови. Вампир прижал палец к ране Эстер, и она тут же затянулась.
  — Это для того, чтобы нас лишний раз не подозревали.
Он извлек кармана камзола небольшой сверток. Развернув его, он вытянул круглый кулон с сапфиром на длинной цепочке. Он приблизился к Эстер, надел кулон  и положил руки ей на плечи.
  — Позже ты узнаешь, зачем это.
 Крепко держа девушку, Гаэль закрыл глаза и телепортировался в замок правителя Роттогора. Все в нем уже было готово для церемонии.
  Едва босые ноги Эстер коснулись холодного и грубого камня пола кулуара, она ощутила, как все ее тело пронизывает тонкими ледяными иглами ужаса. Только сейчас она осознала, что ей стоит сделать всего несколько шагов – и ее жизнь переменится. Не важно, в какую из сторон. Важно сейчас было лишь то, что позади нее шел ее мучитель и палач, ее будущий господин, и девушка чувствовала, как высоко задрана его голова в желании показать свое могущество и авторитет. Еще бы, именно он выполнил такое важное задание, и именно ему полагались лучше дары от Правителя. Он мог вполне потребовать ее окоченевший труп в качестве трофея, и ему вряд ли бы отказали. То, что она была уже фактически спасена от смерти, никак не бралось Эстер во внимание. Она все еще стояла и дрожала, предчувствуя нечеловеческие пытки.
  Широкая черная лента взметнулась вверх, следуя за рукой Гаэля. Он повязал ее на глаза девушке. Еще одна лента соединила запястья спереди.
  — Будет больно, — ядовито улыбнулся Гаэль. Хоть девушка и не видела его лица, она буквально кожей чувствовала искрящийся садистским удовлетворением взгляд и слышала его частое неровное дыхание. Он был в предвкушении, хотя Эстер до сих пор не знала, чего. Она не ведала, какова ее роль в пророчестве, не знала и самого пророчества. Ей было лишь известно то, что она гипотетически должна умереть, и добрая воля господина Манрике была спровоцирована не жалостью к бедной девушке, а интересами собственной страны в дипломатических отношениях.
  Гаэль обошел девушку и вальяжно распахнул перед ней двери тронного зала. Эстер услышала лишь скрип петель, а затем глухой удар дверей о стены.
  — Добро пожаловать, леди Моруэлл, рад видеть вас! – услышала девушка обращение к себе и повернулась на голос.
  — Очень сожалению, что не могу ответить вам тем же хотя бы по причине наличия повязки, — сдавленно отозвалась Эстер. Она почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, но плотная черная ткань быстро впитывала их.
  — Господин Манрике, сопроводите леди к алтарю…
 Он толкнул ее в спину. Эстер едва не упала, оступившись благодаря длинному подолу балахона. Гаэль не позволил ей упасть, подхватив под руку. В этот момент Эстер даже показалось, что он держал ее бережно, а его первый поступок был всего лишь показательным выступлением.
   — Марк, приготовь атрибутику!
 Голос командующего был низким и ровным, без особых интонаций. Тем не менее, этот голос заставлял неукоснительно повиноваться.
  Девушка уперлась коленями в каменный монолит. Насколько она смогла понять, это был жертвенный алтарь.
 «Слушай меня внимательно», — прозвучал голос Гаэля у девушки в голове.  – «Сейчас ты ляжешь сюда, а затем все будет как по нашему плану. Хорошо, что все они не могут слышать то, что происходит в твоей голове, даже Правитель, поскольку Жертва неприкосновенна. Я уже успел нагрешить в этом отношении, поэтому не буду упускать и этот шанс. Ровно через девять минут твоя кровь станет зараженной благодаря моей. Это своеобразное отравление и опорочит священную кровь, хотя пока она будет чистой, алтарь возьмет столько, сколько сможет. Все остальное, неподходящее, он просто отторгнет. Этот алтарь тоже, по сути, вампир. Осталось восемь минут. Восемь минут мучений, которые тебе придется вынести».
 Гаэль говорил настолько быстро, насколько мог. Эстер уже совершенно запуталась в том, что должно происходить, так как быстрая речь вампира в ее голове сводила ее с ума и не давала сконцентрироваться.
 Голос старшего вновь наполнил тронный зал.
  — Я полагаю, мы можем начать. Господа генералы, наденьте свои повязки.
 Повисла отягощающая тишина. Первой ее посмел расторгнуть мужчина, чей голос отдаленно напоминал юношеский, однако напрочь лишенный свойственной всем молодым наивности:
  — Господин, разве мы не должны наблюдать за ритуалом? Зачем мы тогда…?
  — Может быть, ты хочешь поспорить о своей нужности в моей свите, Торвальд?
Торвальд не нашелся, что ответить. Гаэль, все еще держащий Эстер за руку, заметно напрягся. Такого поворота событий он не ожидал.
 Во всяком случае, спорить с Разиэлем не было смысла. Господин Манрике поднял девушку на руки и уложил на поверхность алтаря.
  — Повяжите глаза.
 Вампиры послушно повиновались. Кажется, прошла еще одна минута.
 Глаза Эстер ослепило резкой вспышкой света. Ее повязка была бесцеремонно сорвана с нее, и только теперь она увидела перед собой повелителя вампиров, Разиэля I. Он окинул ее изучающим взглядом и одобряюще закивал головой.
 Вскоре на ее лодыжках возникли очередные путы в виде толстых канатов. Разиэль завязал каждый узел лично, и теперь девушка могла самостоятельно наблюдать за процессом ее подготовки к действу, а не просто догадываться. Все вампиры, которых было пять в комнате, не считая правителя, стояли с завязанными глазами, положив правую руку на левое плечо. Головы мужчин были опущены; их безупречная осанка делала их похожими на гротескные готические статуи давно умерших рыцарей.
  Холодная сталь ритуального клинка вонзилась в плоть девушки. Она взвыла, извиваясь под руками вампира. Первый удар пришелся в ногу, в бедро, а следующий поразил ее плечо. Затем другое плечо и другое бедро. Первые раны были сделаны накрест. Эстер не могла терпеть этой боли – казалось, что клинок был опущен в яд, прежде чем использоваться. Порезы невыносимо жгли, рождая агонические муки. Рыжеволосая девушка уже захлебывалась своим криком, когда Разиэль стал делать одинаковые, равномерные порезы по всему ее телу, распоров черный балахон.
 «Эстер, две минуты, всего две минуты!» — Гаэль говорил, пересиливая себя. Возможно, ему слишком хотелось самому провести ритуал или хотя бы посмотреть на него, а может быть и потому, что вопли девушки резали слух.
  Кровь обильно сочилась из порезов, а серый шершавый мрамор, подобно губке, впитывал каждую упавшую на его поверхность каплю.
 Вскоре вся кожа девушки была располосована. Разиэль делал все с настолько невозмутимым видом, что всякий, увидав его лицо в тот момент, наверняка поразился бы такой холодной жестокости. Один из кубков, стоявших по углам алтаря, оказался в руках Разиэля. Он немного накренил его, и с края полилась черная жидкость. Эстер инстинктивно втянула живот, когда черная жижа разлилась по нему, но это не спасло ее от эффекта этого зелья. Ее моментально парализовало. Содержимое следующего кубка было влито ей в рот насильно. От этого варева ее сердце стало биться чаще, отчего кровь из порезов потекла быстрее.
 Рыжеволосая девушка стала терять сознание. В глазах плясали разноцветные шары, сильно кружилась голова, и даже во рту чувствовался этот проклятущий вкус крови.
«Четыре секунды!».
 Несколько судорожных вдохов и один протяжный выдох. Девушка заплакала. Ее грудь чуть приподнялась. Снова вдох. Последний выдох…
 Голова Эстер склонилась набок, а на лице застыла гримаса боли.
  — Она мертва, — констатировал Разиэль.
 
 
Глава № 10
По окончании ритуала правитель позволил своим подчиненным развязать глаза. Пятеро вампиров, свирепеющих от хорошо ощутимого запаха, едва сдерживались от соблазна попробовать хоть каплю крови «жертвенного агнца». Гаэль, преуспевший в этом деле, и этот изнемогал от осознания того, что вскоре ему представиться такая возможность.
 То, что они увидели на алтаре, убило в них всяческое желание. Девушку было не узнать из-за многочисленных порезов. Пирамиды, расставленные по углам жертвенника, излучали слабый свет, уведомляя, что все прошло наилучшим образом.
  — Хм, Альтеор и Каин могли бы гордиться мной, — тихо, но различимо сказал Разиэль, и генералы согласно закивали. 
  — Марк, забери ее тело и похорони во дворе собора. В конце концов, она сослужила нам отличную службу, — трепетно поглаживая уцелевшую ладонь Эстер, сказал вампир.
  — Милорд, позвольте мне, — подал голос Гаэль, увидев, как Марк, его главный соперник, сделал шаг навстречу правителю. Господин Манрике прекрасно знал, какая тайна связывает Марка с Разиэлем, однако не помнил, откуда он узнал столь личную информацию, поэтому, обладая таким знанием, практически не удивлялся, что самые ответственные дела вверяли господину Линнхольму. Его скорее удивлял и пугал тот факт, что дело пророчества было поручено вести ему.
  — Ну что же, Гаэль, я понимаю твое рвение.  Ты будешь прав, если завершишь начатое. Я разрешаю тебе провести погребальный обряд.
 Ухмыльнувшись на одну сторону, Гаэль с превеликой радостью заметил, как Марк посуровел, внешне он казался взбешённым.
  Разиэль, распрощавшись с генералами, вышел из тронного зала. Время близилось к полуночи, и именно в это время для вампиров наступал благодатный час, однако Разиэль, очевидно, намеревался запереться в своей опочивальне, отдыхая от яркого и насыщенного событиями дня.
  Когда Торвальд, самый младший из генералов, последним покинул замок, Гаэль, немного погодя, принялся за дело. Подойдя к бездыханному телу девушки, он дотронулся до ее холодных ладоней и чуть сжал их. В этот момент, с театрально-вычурным жестом – медленным, растянутым похлопыванием в ладоши, — из-за боковой колоны вышел Марк.
  — Браво, Гаэль, это было так… трогательно!
 Имея глупую привычку растягивать слова, Марк выводил из себя не только Гаэля, а и остальных генералов. Но произнесенные им слова, с издевательскими нотами и неизмеримой ироничностью, заставили Гаэля вздрогнуть.
  — О чем ты толкуешь? – сделав как можно более непринужденный вид, спросил Гаэль, отступая от девушки.
  — Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы не видеть очевидного? Ты ведь вожделел эту девчонку! – осыпав собеседника очередной порцией ядовитых слов, нараспев протянул Марк. – Тут же все предельно ясно! С чего бы ты тогда стал так яро убеждать правителя в том, что именно ты подходишь для ее погребения?
  — Мне интересно, в каком из сказанных мною слов ты уличил мое ярое желание убедить господина? – заметил Гаэль, теряя интерес к беседе. – Тем более, я не намерен доказывать тебе что-либо. Я позволяю тебе остаться при своем мнении, дабы не портить твои убеждения своей истиной.
  — Тогда отдай тело девчонки мне, я сам справлюсь о ней, — пожав плечами, предложил вампир.
  — Единственное, в чем ты можешь быть точно уверен, так это то, что ее я тебе не отдам, — понизив голос, ответил Гаэль и снова подошел к телу в желании освободить от связывающих руки и ноги канатов.
  Но Марк не хотел сдаваться. Он толкнул соперника в спину и, схватив за плечо, развернул к себе.
  — Я не намерен уступать тебе! – прорычал Марк и, отойдя на несколько шагов назад, расставил руки в стороны и опустил голову. Гаэль знал, что это означает.
 Вампира объяло темное завихрение, и когда мрак рассеялся, перед Гаэлем стоял гадкий монстр, будто сделанный из вулканического пепла. Его тело было покрыто трещинами, откуда вырывалось красное свечение, что лишь подтверждало его сходством с чем-то дьявольским. Гаэль, посмотрев на все это, хмыкнул и отвернулся к жертвеннику, все же пытаясь в очередной раз развязать канаты.
 Двери тронного зала распахнулись, и неторопливой походкой вошел Разиэль. Лицо его выражало крайнюю степень раздраженности.
  — Может, хватит спорить как неразумные юнцы? – потирая виски, обратился он к обоим вампирам. Гаэль, методично отвязывающий тело, пожал плечами и не удосужился сказать ни слова в ответ. Внимательно глядя на второго, Разиэль дожидался, пока тот примет свой привычный облик, но монстр тяжело дышал, словно разъяренный бык, которому только что поставили клеймо.
  — Я жду, Марк.… А мое терпение не безгранично.
 Вампир с заметной неохотой перевоплотился обратно и, сложив руки на груди, все так же тяжело дышал, но, по мнению Гаэля, это было скорее обиженное сопение трехлетнего ребенка.
  — Покинь замок, немедленно.
Скривив лицо в неприятной гримасе, вампир повиновался своему господину. Он рассыпался на сотню летучих мышей. Стайка пищащих тварей пролетела над головой Разиэля  и исчезла в закоулках коридора.
  Через высокие окна вливался мягкий лунный свет. Разиэль, еще раз осмотрев зал, безмолвно удалился.
 Гаэль к тому времени покончил с путами и решил, что его больше никто не побеспокоит. Ожидать возвращения Марка не было смысла – никто не смел ослушиваться приказов Разиэля. Поэтому, пошарив в кармане брюк, он извлек оттуда стеклянный флакон с мутной жидкостью. Он приберег это зелье, чтобы заживить раны Эстер. Откупорив флакон, он налил немного себе на ладонь, а затем растер. Он почувствовал, как руки стало жечь, но это ощущение было терпимым. Простерев обе руки над ее бездыханным телом, он медленно опустил их на живот девушки. Маслянистая жидкость стала словно горячее и жжение усилилось. Однако Гаэль обнаружил, что под руками кожа стала такой же целой, какой была до начала ритуала. Он стал водить руками над всем телом, совершая странный и безумный обряд, как могло показаться со стороны. Когда с порезами и ранами от кинжала было покончено, вампир убрал флакон обратно в карман и, обернув тело в разрезанный балахон, взял Эстер на руки.
 Подле выхода из замка его уже ожидала карета. Велев отвезти его в поместье, он был возмущен тем, что кучер пытался воспрепятствовать ему. Он сказал, что его нанял один из генералов свиты Разиэля, и он настаивал на том, чтобы данный экипаж отправлялся в Митанеру, в собор, где и должны были похоронить Эстер. Долгие и ни к чему не приведшие споры вынудили Гаэля идти пешком со своей необычной ношей. Он возненавидел Марка на порядок больше – ведь он не мог поступить так же, как и он, отправляясь восвояси в виде летучих мышей, с целью найти извозчика — тогда бы ему пришлось оставить тело. А если бы он сделал это, по возвращении вампир бы уже не застал его на месте.
  — Проклятый Марк, — шипел Гаэль, уже почти добравшись до поместья. Вдали уже стала виднеться крыша его особняка.
 В очередной раз взглянув в небо, он увидел, что луна вот-вот приблизится к своему зениту. Это значило, что ему стоило поторопиться.
 Небо было таким же темным и глубоким, как столетия назад в Лериде, и это породило в Гаэле неуемный страх и отвращение к той ужасной ночи.
Но, увлеченный своими раздумьями, он не заметил, как подошел к аллее особняка. Гробовая тишина окутывала улицу, а возле дома, казалось, она и вовсе была в своей самой низкой точке, если можно так выразиться. Эта точка находится где-то среди вечного льда низшего Ада. Так и здесь – вся территория дома была объята самой безобразной, самой невыносимой и самой устрашающей тишиной на свете.
 

Тонкая полоска света легла на черный мрамор пола. В комнату вошел высокий мужчина с подсвечником в руках. Непроглядные тени постепенно растворялись в янтарном свете свечей, но вошедшему свет не требовался — он и так был способен видеть все в абсолютном мраке.
  Это была большая комната, однако, довольно скупо обставленная. Узкая, односпальная кровать, покрытая тяжелым бархатным покрывалом, стеклянный прикроватный столик на низких пузатых ножках, какая-то мраморная статуя, изображающая скорбящую женщину, книжная полка и кресло у нее. От темно-зеленых шероховатых стен веяло сыростью и холодом. Это была самая северная комната его особняка, и здесь он находился крайне неохотно, лишь изредка наведываясь сюда с особыми намерениями.
  Поставив подсвечник на столик, Гаэль легко ухмыльнулся. На стекле лежала увядшая роза. Кажется, кто-то оставил ее здесь в прошлый раз, но он уже не помнил, кем была та дама.… Быть может, и Алексия разбрасывала по дому свои любимые цветы, но не в этом суть…
 Окинув комнату быстрым взором, он скрылся за дверью и вернулся уже со своей ношей — на его руках лежала девушка, безвольно свесив руки. Бледные, отдающие синевой губы были едва приоткрыты, рыжие волнистые волосы водопадом струились вниз, чуть покачиваясь в такт каждому шагу вампира, а черный балахон тянулся длинным сумрачным шлейфом за идущим.  
Гаэль поднес Эстер к постели и небрежно опустил ее на прохладные и влажные от постоянной сырости простыни. Она все еще не приходила в себя, и вампир с легким нетерпением ожидал ее пробуждения.
   Слабый свет свечей становился все тусклее. Они необратимо таяли, оставляя по себе длинные застывшие восковые потёки. Прошло еще около двадцати минут, прежде чем Гаэль окончательно убедился, что луна вошла в зенит. Мужчина стоял у окна, заложив руки за спину и наблюдая за передвижением небесного тела, когда он услышал, как громкий вдох всколыхнул спокойствие в комнате. Повернувшись в пол-оборота, он увидел, как грудь Эстер приподнялась, а ее глаза широко распахнулись. Девушка недоуменно осматривала потолок, не решаясь перевести взгляд куда-либо еще.
  — Добро пожаловать в мой мир, — учтиво сказал Гаэль, вновь отвернувшись к окну. – Я даю тебе несколько минут, чтобы ты пришла в себя. Затем…
  Он умолк. Эстер, которая еще не совсем понимала, что произошло, растерянно ждала продолжения его речи, но вампир все так же сдержанно хранил молчание, предоставив девушке право остаться наедине со своими мыслями. Она ощущала, как ее тяжелая голова была едва в состоянии оторваться от подушки на несколько сантиметров, поэтому не осмеливалась принять сидячее положение, ибо догадывалась, что будет только хуже. Все тело было таким, словно его от и до налили свинцом, и этот гнет никак не собирался покидать его. Эстер попробовала пошевелить пальцами рук, и эти попытки были скорее похожи на предсмертные потуги слабеющего паука, который беспомощно сучит лапками в воздухе в желании отхватить себе еще хоть несколько секунд жизни.
  — Я… я не могу пошевелиться! – испуганно пролепетала Эстер. – Гаэль, помоги мне!
  — Умница, быстро догадалась.
 Мужчина подошел к девушке и склонился над ней.
  — Ты очень слаба после обращения. К тому же, ты почти что обескровлена, и это лишь усугубляет положение. Однако сейчас ты получишь то, что даже не мыслит получить любой из моих подчиненных. 
  Встав на колени перед кроватью, Гаэль прокусил свой безымянный палец и занес его над губами девушки. На этот раз в ее глазах читалось желание напиться кровью, а не присутствовало отвращение как несколькими часами ранее. Мужчина опустил палец ниже и коснулся им губ. Он медленно провел им сначала по верхней, затем по нижней губе, очертив ее уста. Они тут же приобрели свой естественный свет.
  — Чувствуешь, тебе уже становится лучше, — утвердительно сказал Гаэль. Эстер лишь быстро моргнула,  подтверждая сказанное. – Моя кровь, кровь твоего господина, способна исцелять тебя.
 Тогда вампир опустил палец в ее полуоткрытый рот и мысленно приказал ей пить. Полные губы сомкнулись вокруг, и Эстер стала алчно потягивать кровь из пореза. Когда девушка осознала, что ее тело покинула тяжесть, Гаэль уловил эту мысль и убрал руку. Он увидел разочарованный и взывающий о «добавке» взгляд.
  — Больше моей крови ты не получишь, я не для этого тебя обращал, — строго заметил Гаэль, и Эстер почувствовала себя пристыженной маленькой девочкой, которую оставили без сладкого из-за шалости. Мужчина велел ей сесть; сам же он вновь вернулся к окну. Девушка повиновалась его приказу, не забыв при этом плотнее укутаться в черную ткань.
  — Оставь эти попытки спрятаться, — рассмеявшись, сказал Гаэль. – Пока я нес тебя сюда, сотню раз кутал твое хладное тело этой тряпкой, так что нет у тебя ничего такого особенного, чего я не увидел.
  Эстер возмутилась и вновь ощутила стыд, но теперь она осознала, что ее лицо не пылало. Она дотронулась обеими руками до щек и почувствовала, что ее кожа холодна.
  — Я действительно теперь вампир?
  — Ох, ну почему же до тебя так медленно доходит? – разозлился Гаэль. – Да, ты вампир, теперь ты моя подчиненная! Что еще не ясно?
  — Я думала, что все это было ужасным сном, — прошептала Эстер и закрыла лицо ладонями. Рыжие волосы свесились вперед, а плечи несколько раз дернулись в немых всхлипах.
  — Скажи спасибо, что я тебя отвоевал. Один идиот настолько верил пророчеству и всяческим связанным с ним слухам, что хотел украсть твое тело!
  — Зачем?
 Гаэль посмотрел на девушку, которая так и не подняла головы, чтобы поинтересоваться важной для нее информацией. Она сидела все так же, спрятав лицо, тихо плача.
  С пророчеством было связано множество предрассудков, и Марк, который был его главным поклонником, способным во все это верить, решил забрать тело жертвы себе вместо того, чтобы предать его земле. По одному из слухов тело надо было расчленить в особом порядке и засушить каждую полученную часть таким образом, чтобы это могло стать неким талисманом. Голова и вовсе помещалась в мешок и всегда бралась на поле боя, потому что это, по поверью, способствовало неоспоримой победе обладателя такой головы.
  Передав эту информацию мысленно, Гаэль ждал реакции. Сначала лицо Эстер приняло удивленное выражение, затем сменилось отвращением и страхом.
  — Спасибо, что спас меня от этой участи…
  — Как видишь, твоя нынешняя участь в разы лучше той, что могла тебя настигнуть еще полчаса назад. Все познается в сравнении, верно?
 Эстер кивнула. Последняя фраза вампира теперь была ясной, как никогда. Если бы она не подошла бы под критерии пророчества – ее бы не было здесь; если бы ее не заметил Гаэль Манрике – ее бы не было здесь;  если бы она хоть раз попыталась сбежать, истинно приложив к этому все свои усилия — ее бы не было здесь. Все, что произошло, подлежало сравнению с чем-то более жизнерадостным и, несомненно, лучшим, но то, что свершилось, уже не исправишь. Она чувствовала несоизмеримую признательность по отношению к этому мужчине, потому что все, что он сделал, казалось ей единственным правильным выбором.  Все складывалось именно таким образом, потому что отчасти Эстер была готова на самопожертвование, и лишь по этой причине не оказывала должного сопротивления.
Утомленная всем тем, что произошло и, в конце концов, шокированная своей собственной кончиной, девушка не знала, как нужно поступить в данный момент времени. Гаэль все стоял, как изваяние, составляя компанию скорбящей женщине. Образовавшийся ансамбль был весьма гармоничен – убитая горем, безутешная женщина устремляла свой взор на задумчивого, с отсутствующим взглядом мужчину, лицо которого было обращено вдаль. Широко распахнутые оконные створки отражали в своих стеклах россыпи звезд, а полоса молочного света мягко вливалась в комнату, огибая фигуру Гаэля. В этот же момент разум Эстер окончательно прояснился, и она поняла, что испытывает странные чувства к тому, кто все это время над ней издевался. Она знала о них еще раньше, но тогда о том, чтобы понять природу этих самых чувств и речи быть не могло. Тогда было слишком много разнообразных «но», которые напрочь убивали в ней желание что-либо постигать.
  Теперь у нее нет пути назад. Собственноручно, хоть и под гипнозом, она разрушила единственный шаткий мост, который соединял ее с прежней жизнью. Теперь доски, когда-то связанные прочные узлами, уродливо торчали в разные стороны, поддавшись силе тяжести. Мост оборвался, развязались узлы.… По нему в последний раз успели пробежаться лишь Кира и Айри до того, как он канул в прошлое, но и этого хватило для того, чтобы понять, что судьба Эстер была ее подругам не безразлична. Скорее, это они были безразличны ей, как показалось, но ведь никто не стал бы разбираться в сути вещей после подобного скандала. И только тогда, когда Эстер явственно представила пылающий за собой мост, который и так уже был обрушен, она поняла, что назад ей уже никогда не возвратиться, как сильно бы она того не желала. Отныне и навсегда, до самой ее кончины, безвременной или оправданной, она принадлежит Гаэлю Манрике.
Она встала с постели и, пошатываясь на нетвердых ногах, подошла к мужчине.
  — Я очень благодарна вам, господин Манрике, за свою новую жизнь, — преклонив голову, сказала Эстер, несмело дотрагиваясь до плеча Гаэля.
  — Всегда можешь рассчитывать на меня, — улыбнувшись, ответил мужчина и, накрыв своей крупной ладонью ее, слегка сжал руку. Эстер прикрыла глаза, и ее словно громом поразило – неестественно острое чувство незамедлительно оживило ее замершее сердце и заставило весь ее разум воспылать под напором эмоций. Рациональное быстро сдавало позиции, отдавая бразды правления смешанным, невольно возникшим чувствам. Она невыносимо хотела сказать Гаэлю много разных слов, но смелости на этот шаг у нее по-прежнему не хватало.
  Но все же она решилась на кое-какие действия. Сначала ее рука медленно выскользнула из его руки, затем прошлась тыльной стороной по шее и остановилась у уха. Средний палец быстро скользнул по его кромке, а затем, по шее, рука оказалась у ключиц. Эти движения были настолько плавными и осторожными, хоть и делались дрожащей рукой, что Эстер даже изредка казалось, что вампир и вовсе их не ощущает. Однако вскоре она почувствовала, как напряженная шея чуть расслабилась, голова опустилась ниже, и из груди мужчины тихим шелестом вырвался выдох.
  Он развернулся, привлекая девушку к себе. Холодный, но, в то же время, обжигающий поцелуй опустился на лоб новорожденной вампирессы. Эстер, запустив пальцы в темные, как эта ночь, волосы Гаэля, принялась жадно целовать его в ответ. Мужчина не торопился отвечать тем же, и едва только уста девушки отстранились от его губ, он стал увлеченно прокладывать дорожку из поцелуев от плеча до шеи. Когда с этим было покончено, он прошептал какие-то слова, но Эстер, поглощенная происходящим, не смогла расслышать их сквозь пелену, застлавшую и ее слух, и ее взор.
Вскоре она ощутила, как сильные руки обхватили ее талию, и девушка чуть приподнялась, после чего была усажена на подоконник. Еще один сильный, напористый поцелуй, теперь уже по инициативе мужчины, заставил Эстер вовсе утратить связь с реальностью.
  — Свечи горят понапрасну, — сказал Гаэль на выдохе, касаясь ее губ пальцем. Он быстро представил в своем сознании всего одну сцену и направил ее в мысли Эстер, и девушка тут же поддалась искушению. Она тихо, но вполне различимо простонала. Гаэль, улыбаясь, прикоснулся губами к ее губам, повторяя ее стон, будто издеваясь.
  Мужчина щелкнул пальцами. По немому приказу свечи погасли,  погружая комнату в плотный мрак. Лишь белая полоса лунного света по-прежнему вторгалась в комнату, теперь обнимая не одну, а две фигуры.
 
 
Часть 4
                                                   Рано иль поздно все оставят маски,
 Придут ушедшие… Сильней сгустятся краски,
                                                      Пойдут надежды крахом. Но заботы,
Заставят вновь забыть на самом деле кто ты.
 
Глава № 1
День был удивительно спокойным и безмятежным. Ласковое весеннее солнце, уже более уверенное и яркое, обволакивало мягким сиянием силуэт Университета, разгоняя утренний туман. Экипаж, который доставил их к Морвею достаточно быстро, уже развернулся и был готов отправиться в обратный путь. Пассажиры вылезли из кареты неохотно, то и дело позёвывая. Самой активной и бодрой казалась Айри, глаза которой все еще поблескивали от возбуждения. Казалось, что ей доставляет огромную радость созерцание равнин, брусчатки, деревьев, неба и всего, что попадалось ей на глаза.
  Когда карета тронулась, Айри с некоторой печалью посмотрела ей вслед и еще долго не могла отвлечься от этого занятия. До тех пор, пока Кира не одернула ее за рукав, девушка стояла, томно глядя в сторону горизонта.
  — Как приятно вернуться домой, — ласковым голосом прошептала она, обнимая Киру за плечи. – Совсем скоро мы увидимся…
  — Айри, ты меня пугаешь, — нахмурившись, ответила Кира, отступая назад. Темноволосая девушка пожала плечами, тем самым выразив безразличие к подобному мнению подруги и, обернувшись, обратилась к преподавателям:
  — Как скоро мы будем в Университете?
  — Мисс Фортескью, вы отлично знаете, что тут не более двадцати минут ходьбы, — удивилась Лана, внимательно глядя на свою студентку.
  — Ах, да, я просто запамятовала, — мило улыбнулась девушка и неторопливо прошла мимо женщин. Она шла вперед, не оборачиваясь, и уже совсем скоро она успела отойти на значительное расстояние.
  — Что-то с ней неладно, — хмыкнула Кира и побежала догонять подругу.
  — Как ни странно, я согласна с ней, — ни к кому не обращаясь, сказала Луиза. – Тем не менее, нам нужно срочно понять, что произошло.
  — Когда она проснулась, или я даже не знаю, как это назвать… очнулась, она сказала лишь имя. Аберон. Это студент старшего курса, довольно симпатичный парень, если на то пошло. Она бы могла в него влюбиться. Он добрый, отзывчивый, мне он не раз помогал. Но насколько сильно нужно быть влюбленной, чтобы сразу же после пробуждения кричать о любви к нему?
  — Довольно глупо с ее стороны, я соглашусь.
 Путешествующие медленно поднимались по широким улицам Морвея к Университету и мысленно благодарили небеса за то, что они покинули страшный Роттогор. Как было приятно снова видеть чистые, опрятные домики, приветливые лица горожан,  расцветающие деревья. Так или иначе, Ардарию никак нельзя было сравнить с вампирской империей.
  Восторженная Айри останавливалась почти у каждого дерева, чтобы прокомментировать, как прелестно то, что почки уже набухли и вот-вот раскроются, а из них вырастут пока еще слабые и бледные листочки. Кира была очень утомлена и морально раздавлена тем, что случилось за последние сутки, и экзальтированный щебет подруги резал по ушам. Казалось, что девушка вообще не помнит, что произошло прошлой ночью.
  — Айри, я умоляю тебя, замолчи, — едва не плача, попросила Кира. – Я не вижу ни единого повода радоваться. Ты забыла, что Эстер навсегда осталась там? Ее не вернуть! А тебя интересуют эти злосчастные листочки!
  — Эстер… Эстер? – девушка остановилась и задумалась. После того, как она повторила ее имя еще несколько раз, она вскинула вверх брови и протянула: — А-а-а, она. Да и пусть остается там. Меня это не волнует. Сама виновата.
 Кира опешила от сказанного.
-  Зачем ты так?
— Кажется, вчера мы уже все прояснили, — хорошее настроение куда-то исчезло, и теперь преподаватели и Кира видели сердитую и недовольную Айри.
 Никто не захотел выяснять отношения. Обе девушки понимали, что останутся при своем мнении – Кира по-прежнему сожалела о решении Эстер, а Айри вела себя так, будто и вовсе не знала никакой мисс Моруэлл.
  Прошло еще около десятка минут и они, наконец, достигли стен Университета. В нем, как всегда, слышались оживленные разговоры и задорный смех. Как раз был перерыв, и в холле на первом этаже собралось много людей. Вошедших проигнорировали, так как студенты, разбившись на группки, не прерывали своей болтовни хотя бы для того, чтобы поздороваться с преподавателями.
  Лана и Луиза велели девушкам отправляться в комнаты, чтобы они имели возможность немного отдохнуть. Сами же они решили немедленно отправиться к Николасу Карьеру, чтобы рассказать обо всем, что они смогли увидеть.
  
 Николас, по привычке сидя за письменным столом, заполнял какие-то бумаги. Рядом лежал раскрытый кейс, куда он складывал бланки. Бумага была испещрена корявым, широким почерком. Когда в дверь постучали, он насупился, поскорей собрал бумаги и сунул их в чемодан. Щелкнули замки, и черный кейс скрылся под столом. Николас встал, оправил пиджак и подошел к двери.
  — Я как раз ожидал вашего прихода, — сказал он серьезным тоном, расхаживая по кабинету. Женщины присели на стулья у его стола, внимательно ожидая того, что он скажет дальше. – Я собрался в столицу.
  — Но зачем? – поинтересовалась Луиза, поглядывая на разлитые чернила. Должно быть, Николас не заметил чернильницы, когда в спешке собирал бумаги.
  — Я поговорил с господином Полански и он считает, что мы должны получить протекцию короля Ардарии для того, чтобы уничтожить Хаос. Я не имею ни малейшего сомнения в том, что Разиэль, поставив нам столь жесткий ультиматум, не ограничится похищением одной лишь девушки. Нужно срочно устранить то, с чем он может пойти против нас.
  — К слову, о той самой девушке. Она изъявила желание остаться с вампиром, который ее похитил. С Гаэлем Манрике.
  — Он, наверняка, уже обратил ее?
  — Насколько мне рассказали девушки, на леди Моруэлл нет и следа от укусов. Лишь незначительные царапины.
  — Я не сомневаюсь в том, что он вскоре погубит ее душу, проклятый убийца…
  — К сожалению, этот вариант кажется наиболее вероятным.
 В кабинете повисла напряженная тишина. Николас, не уделяя особого внимания пришедшим, продолжал сновать по комнатке, собирая разнообразные вещи. На столе оказалась еще одна чернильница, несколько перьевых ручек, какая-то книга, пара свитков. Количество необходимых для поездки предметов все росло, и вскоре горка разнообразного хлама загромоздила поверхность стола и почти перекрыла женщинам обзор другой его половины.
  — Я хочу добиться того, чтобы господина Манрике казнили. К сожалению, свергнуть Разиэля с престола у меня не выйдет,  — сказал Николас с ощутимой долей сожаления.     
 Закончив с поиском всего необходимого, он принялся укладывать вещи в походную сумку. – Наша страна обладает правом вершить высший суд, поэтому нам с господином Полански не составит труда ходатайствовать о наказании представителей другого государства. Не будем забывать, что Роттогор все еще находится в статусе условного противника нашего королевства.
 Хоть говорил Николас относительно спокойно, голос его так и звенел от злости. Его пальцы, сжимая книгу, постепенно белели, пока он говорил о своем желании отдать под суд виновных.
  — Я рассчитываю на то, что наше прошение будет рассмотрено.
 Господин Карьер уже говорил сам с собой. Существование в этой комнате еще двух человек его совершенно не беспокоило. Он что-то бубнил себе под нос, то и дело поправляя на носу очки, демонстрируя свою раздраженность. Заметив, что мужчине не до бесед, Луиза тактично кашлянула и сказала:
  — Господин Карьер, мы, пожалуй, пойдем. Мы должны еще прийти в себя после путешествия.
 Сказав это, женщины встали и тихо ушли. Перед этим Лана достала из сумки карту, которой они пользовались, и положила на край стола. Николас не заметил ни слов Луизы, ни ухода женщин, ни возникшей в его кабинете карты. Он был полностью погружен в свои планы об отмщении.
 

Многие провожали их задумчивыми и любопытными взглядами, когда они шли по коридорам Университета, измученные и весьма потрепанные. Скорее всего, практически все знали или, может, догадывались, по какой причине их не было в Университете. Слухи о похищении Эстер разрастались с неимоверной скоростью, при этом становясь все более абсурдными. А то, что двое учащихся исчезли в компании вампиров, лишь укрепило молву. Многие судачили, что Эстер стала королевой вампиров, а двух ее подруг вампиры закопали в замке Разиэля как нежелательных свидетелей. А когда Айри с Кирой вернулись к всеобщему удивлению, весь ученический состав решил, что им стерли память.
-А может их обратили? – услышала Кира чей-то тихий шепот, когда они с Айри проходили мимо стайки девушек. Столкнувшись с недовольным взглядом последней, они разом умолкли, предпочитая пока больше не высказываться.
  Судя по выражению лица Айри, ей это весьма не нравилось, и всякие сплетники вызывали в ней мотивированную агрессию. Кира была также не в восторге от происходившего, но, в отличие от Айри, она относилась к этому намного спокойнее и считала, что подруга последует ее примеру. Однако ее злость имела необъяснимый источник, да и в целом поведение Айри заставляло задуматься.
— Айри, — начала Кира и тут же осеклась. Она услышала позади себя до боли знакомые голоса, и, стремительно обернувшись, девушка увидела, как из соседней аудитории выходит Эна, а следом за ней и Наина. Они не сразу заметили их, а когда взгляды подруг, наконец, пересеклись, Эна и Наина даже не поверили своим глазам. Это казалось им сном, но уже через пару мгновений они крепко обнимали девчонок, сжав их в объятиях так, словно не веря, что те действительно вернулись.
— Вы целы и невредимы! – неустанно повторяла Эна, глядя на порядком уставших подруг, которые сидели, прислонившись друг к дружке, на кровати Айри. Наина выразительно изогнула одну бровь, глядя на свою слишком впечатлительную подругу.
 Они сразу же отправились в жилой корпус, решив, что не стоит обсуждать у всех на виду события нескольких прошедших дней.
  Всю историю их путешествия с вампирами поведала Кира, а Айри лишь изредка вставляла свои комментарии; все остальное время она провела в молчании, задумчиво разглядывая свои ногти.
— Нет,  Максвелл и Энджел явно неспроста покинули пещеру! – воскликнула Наина, и от избытка эмоций хлопнула ладонью по дубовой тумбе. – Они хотели, чтобы вы там заблудились, а, следовательно, не смогли больше ничего предпринять.
— С одной стороны ты права, но я не думаю, что мы представляем потенциальную опасность для них. Хотя, с другой стороны, зачем тогда они решили сопровождать нас?
— Ты противоречишь себе, Кира, — хмыкнула Эна. – Но все это очень странно и самое ужасное то, что Эстер…
Она замолчала, не в силах даже сказать то, что вертелось у нее на языке.
— Да она сама виновата, — вдруг воскликнула Айри, подняв голову и с вызовом взглянув на всех.
В комнате повисло напряженное молчание. Каждый обдумывал то, что сказала Айри, пытаясь сообразить, что же она имела в виду. Наина осторожно спросила:
— В чем она виновата? В том, что ее насильно удерживают вампиры?
Айри закусила губу.
— Она всегда  была слишком легкомысленна, но это не так важно. На мой взгляд, то, что происходит сейчас, ей по душе. Она без ума от своего Гаэля. Да будет она счастлива.
С этими словами она демонстративно сложила руки на груди.
— Айри, ты в своем уме? – чересчур мягко произнесла Наина, а сидящая рядом Эна тихо ахнула.
— Хватит ныть! Эстер то, Эстер се. Надоело! – взвилась Айри. Ее речь была отрывиста, да и вообще создавалось впечатление, что девушка совершенно не понимает того, что говорит. Обстановка в комнате постепенно накалялась, своими необдуманными фразами Айри могла много чего натворить — потому следовало что-то предпринять.
  Кира, конечно, попыталась снова достучаться до сознания Айри, но это оказалось бесполезным занятием. Она упорно настаивала на своей точке зрения. А потом она и вовсе умолкла, не отвечая на вопросы подруг.
— Оставьте меня одну! – взмолилась она через некоторое время, уже чуть ли не плача. Удивление подруг возросло еще на несколько градусов. Прежде они еще никогда не видели Айри в таком состоянии. Обычно она старалась не проявлять эмоций, а теперь… Она смотрела на них глазами, в которых предательски блестели слезы.
  Переглянувшись с Кирой, Наина потянула за собой Эну, и они в спешке покинули комнату. Перед тем, как закрыть дверь, Кира обратила внимание на то,  как Айри смотрит безучастным взглядом в окно.
— Нет, и все же мне страшно оставлять ее одну, — воскликнула Наина и вошла обратно, не дожидаясь реакции подруг. Едва за ней закрылась дверь, Кира с Эной медленно побрели в сторону своих комнат. Эта совершенно короткая прогулка сопровождалась вялым обсуждением отношения Айри к ситуации. Им не верилось, что она действительно считала, что Эстер получила по заслугам.
 Хотелось верить, что мисс Фортескью образумится.
 
Глава № 2
  В жизни каждого человека бывает переломный момент, когда полностью рушится то, что по крупицам возводилось долгие-долгие годы. Все, что было сделано ради главного дела,  оказалось тщетным, а сама цель отдалилась как никогда. Возникает вопрос – а что же дальше?
  «Что дальше?», — отчаянно думала Эвелина, нервно сжимая в руке хрупкую ножку бокала с вином. Поначалу пригубив терпкий напиток, в следующий миг она залпом выпила его. Ее мир разрушился, и все ее мечты натолкнулись на огромную преграду, так и не успев сбыться.
  Она с ненавистью посмотрела на свиток с сорванной сургучной печатью, который оказался никому не нужной, никчемной бумажкой. Сложно описать те эмоции, которые испытала ведьма, произнеся заклинание над свитком и увидев прыгающие буквы с завитушками, складывающиеся в одну фразу: «Глупец тот, кто надеется найти Хаос».
  В тот день комната в трактире, где остановилась Эвелина, подверглась немалым разрушениям. В гневе женщина сметала все, что попадалась под руку. Весь постоялый двор слышал, что происходило там, но никто не решался войти. Служанки и прочая прислуга обходили ее дверь десятой дорогой, мечтая, когда уже съедет эта ненормальная постоялица; хозяин же в ужасе подсчитывал убытки, нанесенные Эвелиной, и даже не надеялся на хоть какое-то возмещение.
  Метнув в стену бокал, Эвелина гневно прорычала:
— Будь они все неладны! – и она со вздохом опустилась в кресло. Разве она могла представить себе, что кто-то окажется хитрее и умнее ее? Она ведь предусмотрела все! Или нет?
 Обдумывая события прошедшего дня, женщина раз за разом начала замечать свои промашки. Она сетовала, почему ей не показался подозрительным тот факт, что свиток достался ей настолько легко. Университетские маги были на шаг впереди нее, предугадав возможные варианты развития событий. Наверняка они сейчас сидят и потешаются над ней – той, которая пыталась добраться до Хаоса с помощью бесполезного куска пергамента.
  Женщина нервно глотнула вина уже из нового бокала, затем злобно посмотрела на свиток, который в ту же секунду обдало огнем. Глядя, как пляшут яркие язычки пламени, женщина с ужасом понимала, что теперь ей предстоит начинать все с начала. Вероятнее всего, поиски снова займут немало лет.
  — Нет! Этого не будет! 
  Она помотала головой. Теперь все будет иначе. Если раньше она считала, что надо все тщательно обдумывать, разрабатывать целую стратегию, то сейчас она порывалась действовать напролом — ей хотелось ворваться в Университет, устроить погром в кабинете, будь то ректора или Карьера, и женщине было абсолютно наплевать на последствия. К чему эта стратегия, если ныне она сидит и смотрит на пепел, который еще некоторое время назад был для нее всем.
  Прошло много лет с того момента, как пал ее род, и все это время ее обуревала жажда мести. Когда она обнаружила способ, который мог бы кардинально решить ее проблему, женщина решила подойти к делу разумно. Она со стороны наблюдала за развитием Университета. На ее глазах сменялись курсы, а она сама раз за разом появлялась в здании  под разными личинами. Благодаря Надин было обнаружено вероятное место, где бы мог храниться свиток, а с помощью Аберона, она в этом удостоверилась. Зря…
   Вспомнив о парне, женщина нахмурилась. Ее в голову закралась подозрительная мысль. Что если он специально водил Эвелину кругами? Что, если он намеренно ввел ее в заблуждение?
  Представив себе это, женщина рассмеялась. Было смешно думать, что Аберон мог строить против нее коварные планы, в то время как у самого коленки тряслись всякий раз, стоило ведьме бросить в его сторону недовольный взгляд.
  «Что же, думаю, мне придется обратиться к его помощи и в этот раз».
  Это ее удручало, но альтернативы не предвиделось. Как ни печально было осознавать, но этому парню она немного, но все же доверяла. Хотя можно было ли назвать доверием ее уверенность, что Аберон просто побоится ее предавать? Но и подозрительности в Эвелине тоже хватало.
  Взглянув на полную луну за окном, женщина решила повременить с вызовом и связаться с парнем утром. В другой раз она бы не стала тянуть до утра, но в этот раз на ней сказалась выпитое вино, и Эвелина ощущала неимоверную усталость.
«Все завтра, все завтра», — думала она, натягивая на себя одеяло. Она со вздохом опустилась на подушки и посмотрела в потолок, по которому тянулось несколько трещин.
  Голова болезненно пульсировала от разных мыслей, которые то и дело возникали в сознании, и женщина прикрыла тяжелые веки, надеясь как можно быстрее погрузиться в сон. Через некоторое время темнота навалилась на нее и Эвелина наконец-то заснула.
 

Этот день мало отличался от других. Подъем в семь утра, затем полчаса по привычке выделялось на завтрак. Как обычно, в столовой была неимоверная очередь, и девушку несколько раз успели толкнуть. И как обычно, на нее пару раз бросали ехидные взгляды, и кто-то даже крутил у виска. На занятиях все тоже было неизменно. На нее иногда покрикивали преподаватели и учащиеся; заклинание, которое она произнесла, подействовало совсем не так. В общем, весьма заурядный день. Правда, для Надин все же что-то было упущено. В голове образовалась непонятная пустота, будто там кто-то протер самые важные места влажной тряпочкой. Все же сегодня она было немного более странной, чем всегда, даже в некотором роде рассеянной. Иногда посреди занятия она забывалась, и ее лицо принимало совсем другое выражение – ее маска дурнушки спадала, и ее лик становился глубокомысленным. Это несколько раз не укрылось от преподавателей, но они решили, что им показалось.
  Уже находясь в своей комнате, перед зеркалом, Надин развеяла свою маску, и, глядя, как меняется ее образ, она неожиданно задумалась — а зачем она это все делает? Наморщив лоб, девушка опустилась на кровать.
  Зачем она себя так уродует? К чему строить из себя непонятно что? Ах, да… Ее вроде бы об этом просила ее тетя Эвелина.
  Эвелина… Голову Надин словно сдавило железным обручем. Она принялась расхаживать по своей комнате. «Тетя, тетя», — напряженно думала она. Ей казалось, что именно с этим человеком связан один очень важный момент в ее жизни. Тетя просила ее кое-что сделать. Неспроста она притворялась. Это  было важно. Ведь надо было…
  Не выдержав, Надин опустилась на колени, и тихо всхлипнула. Ее голова готова была взорваться от такого количества мыслей.
  «Тетя что-то сделала со мной!» — догадалась она, измученно потирая виски.
  — Эвелина хотела…. Эвелина просила меня,  — повторяла вслух Надин. Неожиданно блок в ее сознании не выдержал ментальной атаки девушки. Она, сама того не зная, своими беспорядочными мыслями прямым путем воздействовала на магию тети, и сила ведьмы, которая текла в ее жилах, сделала свое дело.
  Была бы Эвелина предусмотрительней, она поставила бы более мощное заклятие забвения, но ей почему-то не пришло в голову, что ее нерадивая племянница сможет разрушить заклинание.
  В голове Надин будто нечто лопнуло. Сказалось напряжение, которое не давало ей покоя. Перед глазами девушки прокрутились все последние события. Она все вспомнила, и гнев поглотил ее разум.
 Она стала одержима местью. Так же как и ее тетя. Правда, планы девушки были не такими глобальными.
 Эвелина думала, что от нее так просто избавиться? Она думала, что Надин настолько заигралась в «дурочку», что совсем ничего не понимает?
  Она собиралась достать свиток с заклинанием, да вот только одного не учла. Того, что узнала Надин. Она настолько хорошо притворялась, что никто не воспринимал ее всерьез. Именно это дало девушке мельком подслушать, что тот самый свиток хранится в кабинете у Карьера! Он разговаривал с миссис Никитэль, и случайно обмолвился о том, что
все-таки хорошо, что они недавно снова перепрятали настоящий свиток. Волей судьбы, Надин оказалась неподалеку, и полученные ею сведенья были весьма полезны. По непонятной причине она умолчала этот факт, и теперь это играло ей на руку. Эвелина наверняка уже поняла, что свиток липовый, и вот уже в который раз она находится в поисках настоящего.
 Все-таки в Надин было что-то от ее «образа», иначе она бы не стала разрабатывать план по опережению тети. Девушка и не подозревала истинных намерений Эвелины. Она считала, что тетя желает выпустить Хаос и благодаря нему завладеть целым миром. Надин не думала, на какое самопожертвование шла ее тетя. Если бы Надин знала, что Хаос способен уничтожить все живое, не разбираясь, кто на его стороне, а кто против, то девушка уже сейчас бежала бы к Карьеру что есть сил, опасаясь за свою жизнь. Но нет, она жаждала власти. Правда, как бы она ею распорядилась, над этим она не размышляла.
  Присев в кресло, Надин принялась строить стратегию. Итак, днем идти в кабинет нельзя. Значит ночью? А что делать с охранными заклинаниями?
   На лице девушки вновь заиграла ухмылка.
 И это спрашивает она? Потомственная ведьма пятого поколения? О! Смесь парочки взрывоопасных веществ решит эту проблему! Хотя нет, не стоит привлекать лишнее внимание. Тогда…
  Взгляд Надин снова стал задумчивым. В голову упорно ничего нужное не лезло. Поэтому девушка достала из-под двойного дна в тумбе свою родовую Книгу Заклинаний, куда вносились разнообразные заклинания в течение многих поколений.
  Она была передана ей по наследству Эвелиной в день ее совершеннолетия. Конечно, этот шаг был неразумным, но у ведьм свои законы, которым все без исключения должны подчиняться. По традициям, та, которая передает книгу заступнице, к этому времени должна изучить ее вдоль и поперек, дабы все знать и без нее. Одним из обязательных условий хранения манускрипта было и то, что от ведьмы требовалось внести свой вклад в его ведение – записи делались часто, и практически всегда они были весьма полезными. Эвелина знала этот ведьмин дневник в совершенстве, однако даже при всем этом ее сердце болезненно сжалось, когда рука протянула племяннице столь ценную книгу.
  И вот теперь она пригодилась Надин. Девушка раскрыла ветхий переплет и принялась перелистывать страницы в поисках нужной ей информации. В глазах рябило от всевозможных формул и чертежей. Вглядываясь в бисерный почерк своих предтеч, Надин оставалось только скрежетать зубами. Но спустя пару минут мучений она нашла то, что искала. Написано было немного странно.… Хотя кто его знает, как писали много веков назад.   
  Шмыгнув носом, Надин принялась читать. Вначале она мало что понимала, но потом, быстро разобравшись в письменности того времени, она узнала необходимые сведения.
   В записях, сделанных 9 октября 1090-го года, описывалось, как ее прапрабабка методом нескольких опытов изобрела новое, довольно сильное заклятие, позволяющее нейтрализовать всю присутствующую магию в радиусе энного количества метров.
 Надин приуныла. Точные науки с ней никогда не дружили, да и она с ними тоже.
 «Эх, ничего! Сделаем!», — подумала она, копаясь в своей тумбе с всякими ведьминскими штуками. 
  Занавесив окна, она принялась готовиться…
  Знала бы Надин, как глупо она выглядела со стороны. Расчетливости, немного сообразительности, и даже ума – в общем, всего, что воплотилось в ее тетушке, девушке явно недоставало. Она не намеревалась внимательно вчитываться в разные примечания под составом заклинания – она упустила то, что ее потенциала могло не хватить.
  Надин была воодушевлена, даже опьянена мыслью о том, что желаемое вот уже находится на расстоянии вытянутой руки. В своих глазах она обладала огромной силой, а на самом деле, у нее были пусть и неплохие задатки, но весьма неразработанные. Она не желала трудиться над собой, чтобы стремиться к совершенному владению колдовством. Впрочем, она никогда не отличалась прилежностью.
  История этой незаурядной девчонки начиналась довольно банально. Она появилась на свет тогда, когда в мире царило относительное спокойствие, но все же в воздухе витал едва уловимый дух опасности. Девушка была из рода потомственных ведьм и никакого кровосмешения в ее роду ни разу не было. По ее венам, смешиваясь с бурлящей кровью, текла подлинная сила и если бы она смогла ею правильно распоряжаться, то девушка, возможно, и добилась бы высот. С виду у нее была вполне обычная семья, но реальность была куда ужаснее. Родная мать свою дочь ни во что не ставила. Она угнетала ее, без всякого зазрения совести могла сказать, что ее рождение было ошибкой, а ежедневным унижениям и вовсе конца не было. Райнона, так звали эту женщину, вышла замуж не по любви, а по законам своего рода. К своему новоявленному супругу она поначалу все же относилась терпимо, но очень быстро стала его ненавидеть. Разводы в их обществе были неприемлемы, и связь заключалась на всю жизнь. Когда родилась Надин, эта ненависть перенеслась и на нее. Что касается отца, то он, вероятно, не был равнодушен к своей дочери, но предпочитал находиться подальше от дома, погружаясь полностью в работу, так как не мог выносить постоянных упреков своей жены. Надин замыкалась в себе, и поэтому ее нельзя было назвать обыкновенной девчонкой. Она не могла нормально общаться со сверстниками – она боялась их. Ей казалось, что все люди были такие же злые и жестокие, как ее мать, поэтому девушка старалась держаться ото всех подальше. Исключением была лишь ее тетя Эвелина, родная сестра ее матери.
   Когда она появлялась в их доме, девочка просто расцветала и словно становилась другим человеком. Они с тетей часто гуляли вместе, и особенно Надин нравилось то, что Эвелина показывала ей разные заклятия, которые были запрещены законом. Табуированная магия завораживала ее, и она хотела творить то же самое. Ей хотелось научиться чему-нибудь такому, чтобы потом проучить свою семью. Но судьба сделала все за нее.
  В считанный миг исчезли с лица земли целые кланы ведьм, в том числе и ее семья. Но ей удалось спастись. Эвелина, видимо предчувствуя трагедию, забрала девушку с собой, в город Эрупту, и, нисколько не колеблясь, оставила свою сестру на верную гибель и затем направилась с племянницей в сторону северных городов и дальше в Умаширх. К слову сказать, в Эрупте укрылось множество жителей той деревни, которую выжег Хаос. Не все они были безмятежно настроены во время войны Ардарии с Роттогором, и поэтому они предпочли устремиться вглубь страны, чтобы лишний раз не попадать на линию огня. Ведь та деревушка, название которой затерялось в веках, была самой крайней территорией, подвластной Ардарии.
  Смерть родителей едва ли повлияла на Надин, и сожаления она не испытывала. Напротив, девушка стала еще более черствой. Узнав о гибели матери, она почувствовала некое освобождение и это ее, если не полностью, то в какой-то степени преобразило. Не было жалости для этого подобия семьи. Искренне она сожалела разве что об отце, но вскоре это ненужное чувство было похоронено вместе с диковатой Надин. Тогда ей было пятнадцать лет.
 На замену забитой и вечно запуганной дикарке пришла обычная девочка, у которой вскоре появились друзья. Но в ее душе все еще присутствовало черное пятно, отравляющее ее личность. То чувство боязливости не исчезло – Надин лишь затолкала его как можно глубже. Иногда оно проглядывалось в ее поступках и словах, заставляя ее терзаться сомнениями. Она казалась хорошей девочкой, но порой она могла вполне спокойно подставить свою подругу ради собственной выгоды и без зазрения совести причинить вред тому, кто вздумал ее обидеть. Но подобные проявления случались редко, и окружающие списывали все это на обычные недостатки  Надин.
То хорошее, что было в ней, через некоторое время окончательно исчезло, оставив вместо себя все плохие качества, которые присутствовали в девушке. Они вместе с тетей снова вернулись в Морвей, где она была определена в Университет. По поручению Эвелины, Надин притворялись глупой и недалекой девушкой, но на самом деле была намного хитрее всех. Эвелина не делилась с племянницей своими планами, но та и так все понимала. Несложно было посмотреть разнообразные книги, которые изучала тетя, и понять, почему она послала ее именно в этот Университет. Надин надеялась на то, что тетя ее не оставит и поделится властью, но она с ней поступила совершенно по-другому.  
    Девушка в очередной раз убедилась, что доверять никому нельзя, даже тому человеку, который был ближе всех на свете.
   Надин снова осталась одна, и только она сама сможет себе помочь. Ни на кого в этом мире не следует надеяться. Только на себя…
 
Глава № 3
Жаркое дыхание обжигало ей шею. Казалось, кто-то неотступно следовал за ней — стоило только обернуться. Одна лишь пустота и ничего кроме нее. Действующая на нервы серая гладь… хочется опуститься на колени и горестно взвыть, жалуясь таинственной луне на свое одиночество. Луне? Как луне?
  Она недоуменно подняла голову, глядя на желтый диск посреди мрачной пустоты. Окружающее пространство постепенно начало меняться, словно холст, на котором мазок за мазком проступает картина, и теперь вместо серой бесконечности она видела перед собой темный лес, в котором присутствовало нечто угнетающее.
  От страха ее сердце бешено стучало и казалось, что в этой зловещей тишине каждый его удар эхом распространялся по всей местности.
  Неожиданно по спине побежали мурашки. Она снова почувствовала жар, исходивший  от того, кто стоял за ее спиной. Она боялась обернуться, словно страшась, что снова все ее потуги будут напрасны и ее преследователь скроется в темноте.
  Не выдержав этой давящей тишины, она вскрикнула и резко сорвалась с места. На ее пути попадалось множество ветвей, так и норовивших хлестнуть по лицу, но она прикрывалась от них руками, на которых тут же проступали легкие царапины от жестких прутьев. Нельзя было останавливаться. Ведь если она прекратит бег, если она хоть на малую толику замедлит свой темп, произойдет непоправимое.
  Она не знала точно, что произойдет.
  Неожиданно вся эта ситуация показалась ей до невозможности абсурдной. От кого она убегала? Или от чего? Может, стоило прекратить вырываться и принять неизбежное? Зачем нужен был страх, и была ли у него реальная причина? На все эти вопросы она не могла дать ответ. Все это казалось слишком сложным, и от нагромождения мыслей у нее закружилась голова.
  Она стояла, в изнеможении закрыв глаза, и совершенно не осознавала, что оказалась прямо на краю обрыва. Раскрыв веки, она увидела перед собой темно-синюю гладь неба и мрачную бесконечность внизу. Коварная луна не переставала светить, и даже немного слепила глаза, так что девушка рефлекторно сделала шаг назад. Один лишь шаг. Она даже хотела вернуться, оказаться подальше от крутого склона, но вспомнив о том, кто таился в тени чащобы, она замерла. Страх, который как будто бы немного утих, вновь дал о себе знать. Но это был лишь слабый его проблеск, и девушка, взяв себя в руки, чуть отошла от края и быстро развернулась. Она натолкнулась на взгляд желто-карих глаз с вертикальным зрачком в темноте.
  Девушку пробрал леденящий душу трепет.
  Резко подскочив, она, дрожащими руками, натянула на себя край одеяла, а потом резко откинула его от себя.
  — Выспалась? – раздался голос Киры, и Эна увидела перед собой подругу, которая в это время листала какой-то учебник. Эна оглядела помещение непонимающим взором – это была всего лишь ее Университетская комнатка. Облегченно выдохнув и откинувшись на подушки, Эна постаралась прийти в себя. Сердце, однако, не переставало бешено колотиться.
  — Кошмар приснился? – участливо  спросила Кира,  приближаясь к Эне. Эна неопределенно кивнула, не глядя на подругу. Ее веки были прикрытыми, а дыхание по-прежнему оставалось учащенным.
  — Бедняжка.
Эна ощутила веяние воздуха и дыхание подруги на своей щеке. Значит, она подошла к ней, и, вероятно, присела на корточки.
  — Не стоит бояться. Не воспринимай все близко к сердцу. Просто прими это! Не стоит бояться, – снова повторила Кира эту фразу каким-то странным голосом. Эна замерла, прислушиваясь к подруге.
— Почему ты так отдаляешься… от меня? Я не причиню тебе вреда! Прекрати бегать от своей судьбы, девчонка!
— Кира, — Эна недоуменно открыла глаза и, повернув голову, тихо взвыла и резко отскочила, вжимаясь в стену.
-Тебя что-то пугает? Почему? – поинтересовалось странное создание, которое некоторое время назад еще было Кирой. Эна промолчала, заворожено глядя на существо, по виду напоминавшее волка. Что самое ужасное  — оно имело те самые желто-карие глаза.
— Не бойся,… – тихим шелестом прозвучал голос волка и он, приподняв лапу, которая на глазах начала приобретать очертания человеческой ладони, коснулся ею руки девушки и слегка сжал.
— Не бойся меня.… Не бойся себя, Эна. Эна!
 
  — Эна!!!
  — Я не боюсь! – заорала девушка и стремительно открыла глаза. Над ней склонилась испуганная Кира.
— Кого ты не боишься? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом на стул, — Кошмар приснился?
Эна перевела на нее испуганный взгляд. Это был точно такой же вопрос, как из ее сна.
Из-за этого девушка слабо могла сейчас отделять реальность от видений, и ей на миг показалось, что тот ужасный кошмар не кончился. Но через некоторое время она более или менее пришла себя. Девушка побежала в ванную, чтобы сполоснуть  лицо прохладной водой – это помогло ей окончательно прийти в себя.
  — Никогда больше не буду спать днем! – буркнула она, вспоминая, как после обеда ее сморило, и она решила прилечь «буквально на минутку».
— Так что тебе приснилось? – допытывалась Кира, а Эна совершенно не знала, что ей сказать, потому что, на ее взгляд, невозможно было нормально и доходчиво описать этот сон. О том, чтобы понять его суть, речь вообще не шла.
  Неожиданно ее взгляд зацепился за лежащую на тумбе открытую книгу, которая раскрывала секреты ипостасей. Подойдя ближе, она провела рукой по желтым страницам, думая о чем-то своем.
  «…формирование молодой особи происходит в начале созревания луны, и особый пик приходится на полнолуние. Именно тогда вторая ипостась начинает давать о себе знать…»
Этот отрывок промелькнул перед ее глазами, и девушка внезапно посмотрела на Киру.
  — А когда будет полнолуние?
  Кира наморщила лоб.
  — По-моему… Так сейчас и есть полнолуние! Вчера еще наступило! А зачем тебе?
  — Это вопрос из категории «просто так», — вяло отозвалась Эна и захлопнула книгу. Облако пыли взмыло вверх, постепенно рассеиваясь.
Перед тем как заснуть, она пыталась читать, задумчиво перелистывая страницу за страницей, но общего смысла она понять не смогла, как и того, зачем она все это делала. Что-то как будто ускользало от нее; Эну также беспокоил вопрос, какое отношение имеет к ней все то, что описано в книге.
— Зачем тебе читать про оборотней? – подозрительно поинтересовалась Кира. Эна вздрогнула. Она даже не заметила, как Кира вплотную подошла к ней и теперь с любопытством смотрела на девушку.
— Про оборотней? – Эна нахмурилась, недоуменно сдвигая брови. Кира лишь равнодушно пожала плечами, скользнув взглядом по заголовку книги.
— Там же название про ипостаси, а если логично подумать, — она хмыкнула, — то они непосредственно связаны с оборотнями. Именно у них есть вторая ипостась.
 Эна уже не слышала, что говорит ей Кира. В голове у нее прочно засело слово «оборотень». Читая книгу, она тоже натыкалась несколько раз на него, но тогда она почему-то не придала этому внимания, а теперь призадумалась. Может быть, это и есть основной ключ к разгадке?
— Ты меня слушаешь вообще? – раздраженно щелкнула пальцами Кира перед глазами Эны. Та машинально кивнула.
— Да конечно! Я тут распинаюсь перед ней… — принялась возмущаться Кира, и настал теперь черед Эны удивляться. Что-то ее подруга сегодня слишком нервная. Обычно, если она и возмущается, то скорее шутя, а сейчас… Эне на миг даже почудилось, что в ее глазах мелькнуло что-то странное. Но нет. Глядя, как подруга спокойно начинает причесываться, она решила, что ей показалось.
И ошиблась…
И не она одна…

  Было невозможно приятно чувствовать мягкое покрывало и перину вместо твердой и сырой земли, аромат духов Наины — вместо неприятных запахов пещеры. Айри лежала, развалившись на своей кровати с блаженной улыбкой на лице. Она была рада, что их путешествие, наконец, закончилось, однако все было отнюдь не прекрасно. Они с Кирой вернулись ни с чем, конечная цель не была достигнута, да и положение в целом существенно ухудшилось. Почему-то Айри казалось, что отныне Эстер для них навсегда потеряна. Она прекрасно помнила свои же слова утром о том, что девушка была сама виновата в своих бедах. Возможно, она ляпнула это сгоряча, но даже теперь, основательно остыв, она не переставала думать в этом же ключе. Ей было жаль подругу, но, в конце концов, каждый несет ответственность за свою жизнь сам.
 Улыбка девушки тут же погасла, едва она об этом подумала.
— Айри, перестань заниматься самобичеванием, — укорила ее Наина, стоявшая с книжкой у полки, перебирая фолианты. Не сложно было догадаться, о чем думала подруга, устремив задумчивый и грустный взгляд в потолок. — Ты же у нас  пожизненная оптимистка! Кто из нас веселился, когда Карьер поставил «неуд» всему потоку и тебе в том числе?
  — Тоже мне, сравнила! – фыркнула девушка и, приподнявшись на локтях, перешла в сидячее положение, при этом прислонившись спиной к стене.
  — Согласна, — утвердительно кивнула Наина, вытаскивая одну из книг и начиная ее листать. — Но ведь жизнь не заканчивается? Толку, что ты сейчас будешь валяться на кровати и терзать себя печальными мыслями? Эстер…она ведь захотела остаться там. Она наверняка любит этого вампира, да и он ее тоже.
  — Я не сомневаюсь в том, что она в него по уши втрескалась! – вскрикнула Айри. – Но я никак не могу успокоиться! Я что-нибудь придумаю!
  — Айри, у тебя фантазии не хватит, — остудила ее пыл прагматичная Наина. — Тебе не помешало бы приготовиться к предстоящему занятию по теории магии. Нам следует написать целый доклад! Лично я этим уже занимаюсь. Присоединяйся.
Она помахала перед девушкой книгой. Айри в ответ лишь скривилась. Ее удивляло то, что Наина продолжает думать об учебе, в то время как мысли Айри заняты лихорадочным поиском какого-никакого решения и… Абероном.
  — Почему ты не хочешь надеяться на лучшее? Я лично тешу себя мыслями, что наши преподаватели что-нибудь измыслят, а если нет…то,  — голос блондинки дрогнул, — нам следует принять случившееся и… смириться. 
  — Я никогда не смогу принять потерю Эстер!  – воскликнула Айри и ее глаза предательски заблестели.
  — Я тоже… — неживым голосом произнесла Наина, глядя в окно, — но выхода у нас тогда не будет. Если уж наши маги окажутся бессильными, то мы…
  — Не говори этого! Не смей даже думать так!
  — Конечно, Айри, безусловно, – успокаивающим тоном заговорила Наина, между тем поглядывая на девушку, у которой злое выражение лица тут же сменилось на привычно-грустное. Сама же зеленоглазая девушка с ужасом думала о том, что в ближайшем будущем в штат Делавэр придет письмо, извещающее чету Моруэлл о том, что их дочь погибла. Ведь сказать, что ее похитил и собирается обратить некий вампир, означало лишь одно – это привело бы к неверию и панике. Ее родители постарались бы сделать все, чтобы разыскать дочь, но у них ничего не вышло бы. Смерть казалась единственным выходом, и пускай даже она поломает все в жизни этих людей, через некоторое время скорбь отойдет на задний план.
 Окутанная страшными раздумьями, Наина собиралась пойти в библиотеку и ей было даже страшно оставлять подругу одну в комнате. Но только она сообщила об этом, Айри заявила, что к ней обещал зайти Аберон. Наина весьма удивилась, услышав это. На языке у нее вертелся вопрос — а с каких пор Айри начала водиться с Абероном, но вслух девушка этого не произнесла.
«Надеюсь, он ее не похитит. Это будет уже слишком».
  Она напоследок взглянула на Айри, сосредоточенно рассматривающую видимую только ей точку на стене, и покинула комнату.
 
 Кивнув библиотекарше у входа, Наина сразу же направилась к нужному ей стеллажу. Захватив несколько книг, она подошла к полке напротив, и чуть приподнявшись
на цыпочках, выудила еще пару томиков внушительных размеров. В итоге девушка еле-еле дошла до читального зала, и с облегчением выложила неподъемные книги на круглый дубовый стол. Аккуратно расставив их перед собой, девушка принялась думать, с чего именно ей начать. Тема доклада была расширенной, и можно было много чего добавить свою работу. Девушка быстро просмотрела названия книг, расположившихся перед ней, и в результате решила взять «Принципы магических заклятий».
  Девушка настолько погрузилась в свою работу, что совсем не замечала времени. Опомнилась она только тогда, когда чей-то голос окликнул ее. Подняв голову, Наина увидела перед собой веселого Энджела.
  — А, это ты, — буркнула она и снова углубилась в чтение, давая понять, что на разговоры она сейчас никак не настроена.
  — А ты ожидала увидеть кого-то другого?
Наина пропустила его реплику мимо ушей, старательно переписывая очередное понятие из книги.
  — Какая же ты разговорчивая, – улыбнулся он, — просто слова не даешь мне сказать. А, между прочим, библиотека скоро закрывается.
  Наина быстро посмотрела на него и перевела взгляд на часы. Действительно, стрелка медленно приближалась к отметке «11». Так же продолжая молчать и не обращая внимания на Энджела, она собрала свои вещи и поспешила к выходу. Энджел, тихо хмыкнув, устремился за ней.
  — Тебя вежливости не учили? – участливо поинтересовался он, спускаясь вместе с ней по лестнице. — Осторожно, ступенька.
Он галантно подал ей руку, но Наина лишь окинула его презрительным взглядом.
  — Я ведь могу обидеться! – притворно возмутился вампир, все продолжая следовать за девушкой. Наину немного пугал ее собеседник, а точнее, его повышенное внимание к ее персоне. Особенно после случившегося… До сих пор никто толком не выяснил, что произошло в пещере и почему они бросили девушек. Айри и Кира, естественно, считали, что все было подстроено намеренно и от этого их подозрения еще больше усиливались. К тому же, факт принадлежности Энджела к клану Гаэля выставлял вампира в весьма опасном свете. Наина мельком подумала, что и ее могли бы украсть.
  — Что ты от меня хочешь? – не выдержала девушка, когда Энджел все равно пошёл рядом, не отставая.
  Его лицо растянулось в коварной улыбке. «Лед тронулся», — ехидно подумал он.
  — Мне скучно! – заявил он, между тем говоря чистую правду. Максвелла пока еще не было в Университете, так как он все еще находился в Дарготе, не смея покинуть территорию клана без разрешения главы, а торчание целый день в комнате в одиночку Энджела не прельщало. От нечего делать он отправился в библиотеку и увидел там занимающуюся Наину. Почему-то ему тут же захотелось подействовать на нервы девушке, что он и делал вполне успешно. Он сразу увидел ее страх к нему, перекликающийся с раздражением. Последнее, к слову, сказать, выигрывало.
-Энджел! – резко остановилась Наина и бросила на него недовольный взгляд. – Прекрати донимать меня!
 Она была готова взорваться, но едва только посмотрев на него и натолкнувшись на взгляд зеленых глаз, от которых веяло холодом, Наина испуганно замерла. Девушке на миг показалось, что он вполне способен пронзить ее сонную артерию в считанные секунды, даже не задумываясь. Она упрекала себя за этот страх и пыталась скрыть его напускным равнодушием. Как же она была близка к истине.
   Он вполне мог так сделать, но, видимо, сегодня у него было весьма миролюбивое настроение, хотя визгливый тон Наины несколько рассердил его. Сложившаяся ситуация начинала попахивать фарсом, и, будь бы здесь Максвелл, он бы обязательно поинтересовался, по какому случаю Энджелу вдруг захотелось преследовать Наину. Он даже не понял бы первоначального мотива – просто подразнить девушку. Услышав это, он бы громко рассмеялся, а затем покрутил бы пальцем у виска. Но как ни крути, он был бы прав…
  «И зачем я вообще пристал к ней?» — подумал Энджел. Это было вовсе не в духе серьезного вампира – помучить и без того напуганную девчонку. «И ведь давно уже не юнец».
  — Великодушно прошу простить меня, леди, – не то шутливо, не то серьезно сказал он и, развернувшись, направился в конец коридора.
  — Что это было? – вслух произнесла ошеломленная Наина. Она никак не могла осмыслить происходящее.
 В голове сразу же появились мысли о том, что Энджел собирался выведать у нее какие-то сведения, но затем возникал вопрос: что именно его интересовало? Ведь, по сути дела, никакими особенными тайнами она не обладала, и единственное, что могло его заинтересовать, так это их дальнейшие планы. Но почему же он тогда так быстро ушел? Может быть, он прочел мысли. Но так как в тот момент Наина думала лишь о том, как побыстрее избавиться от надоедливого вампира, ничего нового он не смог бы узнать. Видимо, именно поэтому он предпочел ретироваться.
  Такое объяснение вполне удовлетворило Наину, и она направилась к себе, чтобы рассказать все Айри. Она шла довольно быстро, ощущая легкое беспокойство на счет подруги. Возможно, это и казалось странным, ведь Айри – взрослая и вполне разумная девушка, но все же что-то не давало покоя Наине. Она рвалась поскорее оказаться в комнате, дабы убедиться в том, что с Айри все в порядке. Столь быстрая ходьба заставила ее дыхание участиться и теперь Наина торопливо семенила вместо того, чтобы почти бежать. Маленькие, похожие на два лепестка вишни, ноздри угрожающе раздувались. Едва она только взобралась на четвертый этаж, где располагался жилой корпус, Наина решительно направилась к своей комнате и, вздохнув поглубже, крепко взялась за круглую дверную ручку.
Распахнув дверь, она громко заявила:
— Айри, я… — фраза застряла у нее в горле, едва она вошла в комнату. От увиденной картины Наина замерла, словно громом пораженная. Прямо перед ней сидел Аберон в ее же кресле, а на его коленях примостилась Айри, обнимая парня. Его рука при этом лаково гладила ее по спине. Парочка всецело была поглощена друг другом, да и так, что не заметила появления Наины. Когда она довольно громко кашлянула, они удивленно повернули головы. Смущенно подскочив, Айри мгновенно пересела на кровать, а Наина недовольно прошла вперед, при этом буравя Аберона взглядом. Ей категорически не нравилось, что он оккупировал ее кресло и теперь мял ее любимое покрывало.
  — Я, наверное, пойду, — он многозначительно посмотрел на Наину и быстро поднялся. Повернувшись к Айри, он легко поцеловал ее в губы и, бросив «Еще увидимся», он покинул комнату.
От увиденного Наину, мягко говоря, чуть было не стошнило, и, как только за местным Ромео закрылась дверь, она опустилась на кровать и удивленно воззрилась на Айри.
-Что? – возмущенно отозвалась она.
Наина закатила глаза.
— И давно это у вас?
— Мы сегодня пересеклись в коридоре, и я поняла, что…
«Что головой ударилась…», — мрачно подумала Наина, без всякого энтузиазма слушая подругу.
— Он самый-самый! Как же я раньше без него жила? – продолжала чирикать Айри, заламывая руки. Она восторженно рассказывала Наине обо всех примечательных преимуществах парня. Блондинке даже показалось, что ее подруга в своих мыслях уже успела сыграть пышную и роскошную свадьбу с этим молодым человеком.
  — Айри, — попыталась остудить ее пыл Наина, — а не слишком ли быстро у вас развиваются отношения? Нет, я конечно не ханжа, но вы с ним только начали общаться, а ты уже наверняка мысленно родила от него двойню. По-моему, такое поведение считается в обществе развратным.
— Не завидуй мне! – слегка визгливым тоном выкрикнула Айри и Наина даже вздрогнула. Что происходит с ее подругой? Если раньше она считала ее благоразумной и уравновешенной, теперь она начала сомневаться в этом. Однако девушка не отрицала и того, что Айри могла просто шутить, пусть и весьма неудачно. Присмотревшись к подруге, Наина поняла, что она была как никогда серьезна. Айри сидела, сложив руки на груди,  ее губы были недовольно поджаты, а на лице залегла тень обиды.
— Айри, ты меня пугаешь, — пробормотала она.
— Я люблю его! – совершенно не в тему, с надрывом, воскликнула Айри и подскочила.     
 Гордо задрав подбородок, она продефилировала мимо Наины и вышла из комнаты, не забыв драматично хлопнуть дверью.
  Наина смотрела ей вслед. На миг ей даже показалось, что все происходившее было
сном -  настолько все было нереалистично. Если бы она закрыла глаза и слушала бы весь этот бред, то она с уверенностью сказала бы, что эти слова слетели с губ отнюдь не Айри. Ведь даже голос немного отличался — в нем присутствовали визгливые и истеричные нотки.
— Да они что, сговорились все?! – взвыла Наина, осознав, что за сегодняшний день ей уже второй раз морочат голову своим странным поведением – вначале был Энджел, теперь Айри, и оба раза Наина сосредоточенно пыталась понять, в чем причина. Но, в случае с подругой, ответ никак не приходил в голову. Значит, следовало отправиться за советом к подругам.
  На удивление, зайдя к Эне, Наина обнаружила там Киру, которая сидела за столом и просматривала какую-то книгу. Услышав скрип двери, она обернулась. Девушка заметила  Наину и приветственно улыбнулась соседке.
  На вопрос Наины об Эне Кира лишь пожала плечами, так как действительно понятия имела, где могла быть девушка. Они расстались почти час назад, когда Кира захотела пройти в кафетерий, но Эна отказалась и осталась в комнате. Больше она ее не видела. Вполне возможно, что она находилась в общей гостиной. По крайней мере, так хотелось думать.
— Когда кто-то из вас исчезает, я начинаю думать что и вас похитили, — призналась Наина, присаживаясь рядом с Кирой. Та понимающе улыбнулась, ведь сама испытывала то же самое. Случай с Эстер их всех сделал немного параноиками.
— В последнее время вообще происходит что-то странное, — проговорила светловолосая девушка, — как будто все беды решили одновременно на нас свалиться! Теперь я начинаю определенно опасаться за Айри!
— Что произошло? – испуганно пролепетала Кира. Она и представить не могла, что еще могла выкинуть девушка помимо своего странного утреннего поведения с напускной восторженностью и яростного заявления, касающегося Эстер.
— Боюсь, у нее помутился рассудок…
И, не теряя минуты, она рассказала и даже в красках описала поведение Айри.
— С одной стороны, здесь нет ничего удивительного….Представим, что она действительно без памяти влюбилась и поэтому ведет себя таким образом, но с другой… Такое поведение даже для нее слишком.
— Такое впечатление, что она совершенно не слышала того, что я ей говорила, при этом упорно твердя свое «я люблю его, я его люблю», — недовольно пробурчала Наина и Кира согласно закивала. Айри никогда себя так не вела и совсем не походила на истеричку.
— Знаешь, на миг я подумала, что ты говоришь о другом человеке, а не о нашей Айри.
— Не ты одна…
— Может, надо еще раз с ней поговорить, только всем вместе? И Эне рассказать заодно. Кстати, Айри у себя?
— Понятия не имею. Ушла она… Небось, к своему Аберону, — скривилась Наина.
— Хочется верить, что он неплохой парень, – попыталась найти что-то хорошее в данной ситуации оптимистичная Кира. Наина в ответ посмотрела на нее с явной иронией. Кира не унывала. — Надо надеяться на лучшее. И потом, пусть лучше она будет с Абероном, чем с одним из вампиров.
— Все равно, Аберон мне не по душе. Будет лучше, если он не будет совать свой нос туда, куда не следует.
Девушка покачала головой и неожиданно добавила:
— Но то, как она странно говорила о Эстер…
— Безусловно, меня это тоже пугает, но знаешь…. Два часа назад она находилась в  депрессии из-за того, что спасти Эстер не удалось.
Теперь настал черед Наины удивляться.
— И снова у меня такое впечатление, будто мы разговариваем о двух разных людях,- вздохнула она. — Что вообще с ней происходит? Может, здесь замешаны вампиры? Или это какой-то яд, из-за которого мутится рассудок?
 Наина побледнела. Такого варианта она не предвидела. Дотронувшись до рта, она в ужасе раскрыла глаза.
— Час от часу не легче,  – вздохнула девушка.  — Надо что-то делать.
— Для начала следовало бы дождаться Эну, а потом найти Айри и серьезно поговорить с ней. Или хотя бы попытаться.
 Наина быстро кивнула, соглашаясь с подругой.
— А что ты читаешь? – вдруг поинтересовалась она, неожиданно вспомнив, что Кира до разговора с ней листала какую-то потертую книгу. При виде названия лицо девушки вытянулось и она вопросительно посмотрела на Киру.
— Это книга Эны. Есть ли у тебя предположения, с чего бы ей интересоваться оборотнями?
— Захотела расширить свой круг знаний? Согласна, глупо. Но другого варианта я не вижу, — с пару секунд помолчав, Наина вдруг взорвалась возмущением: — Да и вообще, у меня уже голова раскалывается, я не могу нормально размышлять!
— Меня кое-что настораживает… Сегодня она была довольно нервной, да и спрашивала у меня, когда полнолуние. И какой из этого вывод?
— Она обращается? – захохотала Наина.
— Коне-ечно! Ведь она у нас оборотень! – коварным голосом протянула Кира и тоже заливисто рассмеялась.
 Но веселье их длилось недолго. С каждым мгновением возрастало беспокойство. Отсутствие Эны  заставляло девушек тревожиться, и они не могли спокойно сидеть, не зная, что творится с их подругой. С одной стороны, это казалось глупостью, ведь их желание контролировать поступки Эны было абсурдным, но с другой было странное поведение Айри, не дававшее расслабиться. Фантазия подруг выдавала немыслимые кульбиты. Наина пыталась приободрить Киру, говоря, что не стоит так радикально мыслить и что на самом деле все не столь страшно, как кажется. Кира кивала головой, стараясь прислушаться к ней, но, тем не менее, на душе у неё было тревожно.
Однако вечно сидеть так, без дела, они не могли. У обеих были какие-то дела и через некоторое время девушки вынуждены были распрощаться.
  Время близилось к ночи. Наина вертелась в кровати, то и дело поглядывая на мирно посапывающую Айри и задавалась вопросом — так что же с Эной? Кира никак не дала знать, и девушка понятия не имела, вернулась ли она. В это очень хотелось верить, но плохие мысли неустанно закрадывалась в голову, мешая девушке погрузиться в сон.
А сама Эна, заставившая всех немало поволноваться, в этот момент на цыпочках прокралась в комнату, стараясь не разбудить Киру, и легла на кровать. На ее губах дрогнула легкая улыбка. Она в блаженстве закрыла глаза и подтянула одеяло.
 
Глава № 4
— Впустите их! – крикнул стражник, обращаясь к рыцарям на башне. Они, скрипя своими массивными доспехами, потянули на себя рычаги. Тяжелая стальная решетка медленно поползла вверх, и в цитадель скользнули три фигуры в плащах. В сгущающемся сумраке их лица были едва различимы, однако одно из них оставалось узнаваемым даже в полумгле. Окружавшие их безликие, одинаково изведенные люди с опаской поглядывали на путников, а некоторые, отличающиеся хоть намеком на удовлетворительную физическую форму, угрожающе сжимали в руках длинные охотничьи кинжалы. В пламени факелов сверкнули белоснежные зубы одного из троицы, и пьяный мужчина, только что вышедший их таверны, резко отпрянул в сторону.
  Никто точно не знал, кто сейчас скользящей походкой пробирался по узким улочкам городка, однако почти все были уверены, что это – те самые существа, имена которых боялись произносить, тем более что таким образом можно было вызвать гнев древних богов, обрекая себя на извечные муки.
 Широкие конусообразные капюшоны закрывали их лица так, что были видны только подбородки. Казалось, что они видят сквозь плотную ткань. Длинные, развевающиеся на ветру плащи были оторочены золотой нитью.
  — Приветствую, — холодно сказал первый, войдя в круглый зал. Посреди него стоял длинный стол, за которым восседал совет правителей города Иммантора, территории Эсгара, находящейся далеко за пределами Пустошей — нейтральных земель. Среди почтенного вида эльфов присутствовали несколько представителей магов, которые были допущены к управлению городом. Сказать больше, председатель был обыкновенным человеком – высокий, худой мужчина скандинавской внешности выглядел весьма представительно в боевой кирасе.
  — С какой целью вы явились сюда? — тот, кто сидел по центру, сразу же поставил вопрос ребром. 
  — Я хотел бы обсудить с вами некоторые вопросы относительно вашего города.
-  Тут нечего обсуждать. Иммантор не сдаст позиций, — твердо сказал председатель.
  — Лучше поздно пасть, чем рано умереть, — парировал оратор в капюшоне, которого он так и не снял. – Вы держите осаду уже четыре месяца. У вас уже почти не осталось провизии, в городе вот-вот разразится чума.
 Один из старейшин удивленно вскинул вверх брови, и пришедший решил ответить на его недоумение, даже не повернув головы в его сторону:
  — Что стоит подкинуть в ваш городишко пару-тройку десятков больных крыс? Они вмиг разнесут чуму, и когда в мучительной агонии подохнет последний никчемный представитель человеческой расы, мы войдем в город с высоко поднятыми головами, — с нескрываемым чувством собственного достоинства говорил парламентер. – Для нас один, два, пять, десять месяцев не имеют никакого значения. Мы будем ждать под стенами города, подобно тому, как стервятники дожидаются смерти тощей, но единственной во всей округе лошади.
  — Мы не намерены метать бисер перед такими, как вы! Мы не позволим отобрать наш город! – с истерикой в голосе внезапно выдал один из заседающих.
— Спокойней, Самаль, держи себя в руках, — мужчине на центральном месте едва исполнилось тридцать пять лет. Теперь в его руках была вся власть в городе, и подчинялись ему даже те, кто был вдвое старше его.
— Наши требования… Делар, озвучь их!
  — Мы требуем, чтобы вы убрались с территории Иммантора и прекратили бессмысленные нападения.
  — Действительно? – голос парламентера приобрел угрожающие нотки. – Если мы нападаем, то это имеет все основания называться взвешенным решением.
— Надеюсь, что вы все поняли, — глава встал и подошел к собеседнику, протягивая руку в знак примирения.
— Как жаль, что ты ничего не понял!
 Сверкнула сталь древнего меча, принадлежавшего самому жестокому существу на территории всего Роттогора. Его острие молниеносно вонзилось в плечо Разиэля, и он резко вскрикнул. Казалось, что меч высасывает все жизненные соки из его тела. Мужчина слышал обреченные крики своих соратников, однако помешать вторжению он не мог…
Когда все померкло, Разиэль  схватил своего мучителя за руку и спросил:
  — За что?
  — Пополняю армию…».
 
Иммантор был захвачен. Синие знамена Роттогора взвились над полуразрушенными домами. Погребальные костры воссияли под стенами города, когда вампиры, упиваясь победой, десятками убивали местных жителей. Когда их пиршество им наскучило, они все же решили оповестить короля Эсгара о том, что город Иммантор взят, и отныне и навсегда принадлежит великой и непобедимой империи Роттогор. Королевство пыталось оказывать сопротивление, однако оба боя, проведенных за город, эльфы проиграли с ужасным количеством потерь. После этого король решил, что рисковать войском отныне не станет, и отдал Иммантор вампирам практически без отпора.
  Именно с этого момента взяла начало его история – течение жизни Разиэля неожиданно приняло абсолютно противоположное направление. Когда Каин, древнейший на тот момент вампир Роттогора, прибыл в город со своей малочисленной свитой, никто и не подозревал, что он наберется наглости учинить нечто подобное. Разиэль еще не успел по-настоящему насладиться всей прелестью полноправной власти, так как вступил на пост незадолго до этого погибшего военачальника. На своей уважаемой и чтимой должности мужчина пробыл на более двух недель.
  Никто не мог сопротивляться зову преданности своему господину, поэтому как новообращенные вампиры, в прошлом — члены городского совета, ни старались, попытки разорвать унизительную для их рассудка связь оборачивались фиаско. Им пришлось смириться с уготованной участью, и лишь немногие прошли этот путь до логического конца.
   Всех их, словно охотничьих собак, натаскивали для сражений. Не проходило и дня без изнурительных тренировок и жестоких боев, однако это принесло свои плоды – уже к концу пятого десятка новой жизни Разиэль и еще два генерала возглавили собственные кланы.
Разиэль разрабатывал стратегии нападений на Аранион, столицу Эсгара, – место, ради которого он жил, будучи человеком — этот город был самой мощной и неприступной твердыней королевства. Но, приобретя новую сущность, мужчина резко пересмотрел приоритеты – он нашел в бывших соратниках и собратьях слишком много отвратительных качеств. Однажды, в набеге на город, ему довелось пообщаться с небольшой группой эльфов. Пускай это общение скорее походило на хор трясущихся от страха позорных крыс, однако из этого он многое извлек. Один из них молил Разиэля о пощаде, когда он уже разделался со всеми остальными, и кричал, что если вампир сохранит его никчемную жизнь, он станет служить ему до скончания веков. Разиэль себе даже представить не мог, что обитатели Араниона, гордости всего Эсгара, когда-нибудь станут вот так унижаться перед ужасной тварью, которой он ныне являлся. Он даже не смог доделать начатое до конца – меч просто выпал из рук, и мужчина оторопело попятился назад, скрываясь в бегстве.
  Развитие новообращенных опережало всевозможные прогнозы. Каин часто не без ликования заявлял, что отобрал самых лучших воинов.
 Когда Разиэль только стал иным, в его жилах кипела жажда к расправе – он все еще оставался человеком в душе. Но жестокие наказания и лишение самого главного – питания, вмиг сделали из свободолюбивого воина смиренного раба, готового броситься на острые пики ради повелителя.
Во время традиционного смотра войск, который проводился раз в тридцать лет, Каин поощрял успешных либо же наказывал тех, кто не справлялся с поставленными задачами. Итак, Разиэль навсегда распрощался с двумя его бывшими подчиненными, Самалем и Деларом, которые были пущены в расход при первом же сражении. Их оставалось десятеро из  былой правящей верхушки Иммантора, и каждый боялся провиниться. К тому времени прошло уже пятьдесят лет с момента завоевания города, и за все прошедшие годы никто даже и не пытался поднять бунт против самоуправства вампиров. Разиэль, который буквально с каждым часом терял свою человечность, быстро менял свои убеждения. Если раньше он относился к предателям с глубочайшим отвращением, теперь такие любители выслужиться перед тиранами лишь облегчали ему жизнь. Если в городе назревал мятеж, Разиэль посылал из своего клана небольшой отряд солдат, который без лишних разговоров обезглавливал повстанцев.
 Величественный город все быстрее и быстрее становился руинами. Это касалось и всей империи в целом – защита-купол, разрушенная в свое время Ардаром, так и не была восстановлена. Вампиры были вынуждены вернуться к привычному для них образу жизни, теперь скитаясь исключительно под надежным покрывалом мрака ночи. Красота Роттогора, будто бы тоже имея какое-то сверхъестественное происхождение, неумолимо увядала под палящим солнцем. Быстрей всего разруха и уничтожение настигли столицу империи. На территории Эверналя погибли все живые существа, все растения… Тогда было принято решение восстановить защитный купол любым способом, даже если на это придется потратить много времени, сил и жизней.
Разиэль все еще помнил ту ужасную ночь… Каин собрал оставшихся пятерых, возглавлявших свои территории и заставил три ночи кряду читать какое-то древнее заклинание, позволяющее сделать задуманное. Заклинание это было настолько ненадежным, что каждых из действующих генералов был переполнен сомнением и смутой. Но приказы императора никогда не обсуждались. Когда все кончилось, Разиэль почувствовал внутри необъяснимую пустоту, словно теперь он представлял собой лишь оболочку, не наполненную чем-либо изнутри. Ему казалось, что из его тела ушла душа, хотя это случилось значительно раньше, чем в ту ночь.
 Генералы защитили Эверналь ценой собственной силы. Это заклинание выпило из них все силы, и ныне даже собственные вампиры-подчиненные Разиэля были куда сильнее, чем он сам. Но город жил недолго – спустя несколько лет он снова стал разрушаться. Деревья и цветы, заново посаженные людьми, которым, еще со времен правления Альтеора был оставлен небольшой район в Эвернале «для проживания и размножения», погибли в один день. Недостаток солнца был для них губителен, так как купол сделал солнечные лучи безопасными для вампиров. Когда купола не было – все умирало, как только он снова появился – флора уже почти адаптировалась к наличию солнца, но тут снова произошла губительная для них перемена.
  Прошла еще пара столетий. Вампиры смирились с умершей империей, которая лишь напоминала о своем могуществе в легендах и сказаниях, но на тот момент времени и до сих пор не представляла собой ровным счетом ничего.
  Авторитет Разиэля все рос и рос, и он возвышался над остальными генералами. На достижение этого ему потребовалось почти сто пятьдесят лет. И его старания, в конечном счете, не остались незамеченными. Встав на трон, он отправил бывшего императора на покой, в собор города Митанеру, где Каина уже дожидался Альтеор. В соборе имелась усыпальница, предназначенная для всех правителей империи. Вампиры впадали в глубокий анабиоз, и пробуждать их можно было лишь в особых случаях. За все время правления Каина, без малого два столетия, он ни разу не посмел обратиться за помощью к Альтеору, который, кстати сказать, был императором всего полвека. 
    Когда власть перешла Разиэлю, Каин посвятил его в правители и отдал ему меч, которым Альтеор в свое время убил немало магов. Эта реликвия передавалась из рук в руки каждому новому императору, словно служа символом несомненного господства. К моменту коронации Разиэль остался единственным из тех, кто был с ним изначально. Последний из его конкурентов, Тарон, показался Каину мягкотелым для того, чтобы править огромным государством, и посему бедняга был казнен, прожив пять с половиной сотен лет. У Разиэля, которому было ровно столько же, сколько и Тарону, отныне не было ни конкурентов, ни посягающих на трон – все они были убиты им же именно тогда, когда он шел к короне. Так полагалось обычаем, заложенным Альтеором. Когда старый правитель собирался покинуть свой пост, устраивался турнир лучших генералов, в котором выживал лишь один.
Теперь от Разиэля требовалось то же, что уже успело войти в традицию. Сейчас у Разиэля оставалось пять генералов – Марк, Гаэль, Торвальд, Фредерик и Рагнар. Первые двое были достаточно сильными и могли претендовать на трон. С остальными правитель планировал разделаться в ближайшие пять-десять лет. 
   Единственное, что огорчало его – рано или поздно придется уйти ему… Ему, который стремился к власти всю свою жизнь, даже будучи человеком. А передать символ власти, меч, вообще было для него непостижимым кошмаром. Но пока он с ним, он вселяет всем своим подчиненным ужас – и этот ужас был знаком ему, как никому другому. Сей клинок был не слишком длинным, с прямым обоюдоострым лезвием, выполненным из дамасской стали, украшенный золотом и резьбой на рукояти. В ее центре сверкал дивной красоты камень, переливаясь оттенками красного.
  Этот меч не уйдет из его рук до тех пор, пока пальцы будут в состоянии держать рукоять. Это Разиэль знал наверняка.
 

-Двести сорок четыре, двести сорок пять, двести сорок шесть, двести сорок…
  Эстер открыла глаза. Ее разбудил монотонный гул, доносившийся со стороны двери. Голос, считавший вслух, был слегка хриплым, тихим. Гаэль говорил почти шепотом, но почему-то это его занятие вызвало у Эстер раздражение.
 Она обнаружила, что до рассвета оставались считанные минуты. Небо уже зарделось, стирая со своих просторов последние следы ночного мрака, однако звезды все еще сияли в вышине, рассчитывая  исчезнуть существенно позже.
  Мужчина сидел в низком кресле, скрестив у лодыжек вытянутые ноги. Голова его была запрокинута, губы сжимали дымящуюся сигарету. Она подергивалась соответственно тому, как Гаэль приоткрывал рот с намерением произнести очередную порядковую цифру. Он постукивал левой рукой по подлокотнику, обозначая каждый сказанный слог.
— Двес-ти со-рок де-вять, двес-ти пять-де-сят…
Эстер не могла понять, что так сильно ее злит – курящий вампир, однообразность счета, стук по подлокотнику, или все-таки пробуждение в столь раннее время. Она по-прежнему лежала в постели, лишь слегка приоткрыв глаза, наблюдая за вампиром через веера ресниц.
 Вот уже в комнату скользнул первый луч заново рожденного солнца, медленно подползая к носкам туфель Гаэля. Чем ближе он становился к его ногам, тем быстрее Гаэль подтягивал их к себе. Когда ему пришлось закинуть ногу на ногу, он сумел просидеть так не более минуты. Встав, не скрывая своего недовольства касательно прерванного рассветом занятия, он направился к кровати и улегся на свою половину, даже не скинув обуви.
  — Доброе утро, мисс Моруэлл, — холодно произнес он, даже не поворачивая головы в ее сторону.
  — Доброе утро, — Эстер привстала и потянулась к мужчине с явным намерением поцеловать, но он остановил ее спокойным, однако твердым и не требующим объяснений движением.
  — Даже не думай. То, что было сегодня ночью, ничего не значит. Ты – моя наложница, а значит, что кроме того, как дарить мне наслаждение, тебе рассчитывать не на что.
  — Сказала бы я, как это называется.
Слова Гаэля задели ее чувство собственного достоинства, и она, будучи уязвленной, произнесла эту фразу с отчетливо различимой ненавистью.
  — А я и так знаю. В разные времена это называлось по-разному – блудницы, гетеры, развратницы, куртизанки, кокотки – однако смысл всегда оставался одним и тем же, несмотря на благозвучие и красоту некоторых таких имен.
  — Я не позволю, чтобы ты относился ко мне так же, как и ко всем, кого ты только что перечислил! – шипя, сказала Эстер. Она сжала кулаки и ощутила, как ногти больно впились в ладонь. Однако существенное снижение чувствительности кожи было весьма заметным, и Эстер практически не чувствовала боли. Только ненависть и… жажду.
  — Отныне не смей обращаться ко мне в столь фамильярной форме. Приемлемые обращения для твоего ранга в моем обществе – «господин», «милорд», «хозяин». Ближайшее время ты просидишь здесь, чтобы не попадаться на глаза ни Разиэлю, ни кому-либо из генералов, особенно Линнхольму. Думаю, мне хватит месяца, чтобы объяснить правителю, почему ты осталась жива.
Девушка в очередной раз пожалела об этом. Она была рада умереть, чем жить в таких условиях, в один момент, превратившись в ничтожную пустышку из обычной студентки необычного университета.
  — Я больше не могу задерживаться. Я не намерен проторчать тут весь день. Мне еще нужно сделать огромное множество дел, — Гаэль говорил сбивчиво, торопливо. От его былого спокойствия и черствости почти ничего не осталось. Он вел себя странно, будто забыв что-то ранее и только теперь неожиданно вспомнив. Попрощавшись с Эстер, нежданно поцеловав ей руку, он собрался покинуть особняк. Перед этим он предупредил Алексию, чтобы она не осмеливалась входить в комнату, где сидит новообращенная вампиресса. Он не знал, насколько рыжеволосая несдержанна, поэтому не хотел рисковать жизнью и без того страдающей от его припадков единственной служанки. Сбегая со второго этажа по парадной лестнице, он на ходу накидывал на плечи плащ – у него все никак не выходило застегнуть его. Увлеченный важным занятием, он не заметил, как достиг последней ступени. Когда он поднял глаза, его ждало удивление. Рассевшись на кушетке у журнального стола в гостиной, Марк попивал вино, судя по всему, принесенное Алексией. Гаэль со злостью заметил, что эта бутылка была взята из его личных запасов, не из погреба, где он хранил не слишком дорогое и не слишком вкусное вино, как раз для таких непрошеных гостей.
  — Господин Линнхольм, мое почтение, — ехидно улыбнувшись, сказал мужчина, медленно подходя к кушетке. Марк, встав, пожал хозяину дома руку и отпил из бокала.
  — Рад видеть тебя, Гаэль, — Марк ухмыльнулся. – Как ты поживаешь? Осилил вчера  поставленную задачу?
 Сглотнув, вампир кивнул.
  — Я прибыл лишь с целью справиться о тебе. И заодно извиниться за свое поведение. Вампир моего уровня не должен опускаться до таких ребячеств, как попытка запугать противника обращением в демона.
  — Вы правы, господин Линнхольм, это было не то, чтобы глупо… это был самый идиотский поступок, который вы только могли совершить.
  — Не зарывайся, Манрике, — стараясь выглядеть спокойным, однако, чуть не шипя от злости, парировал Марк. – Сегодня же я доложу Разиэлю, что ты забрал себе труп этой девицы.
  — Вздор! – вскричал Гаэль, выдавая себя. Такая реакция очень заинтересовала гостя.
  — Правда? Так в чем же причина твоего поведения? Я же знаю, что ты хочешь сделать!
 Гаэль заметно напрягся и приготовился выслушать догадки Марка, но едва он сказал несколько первых слов, мужчина успокоился и насмешливо улыбнулся.
  — Ты ведь хочешь сделать так, чтобы ее голова болталась у седла твоего коня в каждом походе! Но ты абсолютно беспомощен! Все записи с этим обрядом хранятся у меня!
 Марк снова походил на маленького ребенка, который, зажав в руке фантик, с фанатичностью доказывал, что у него есть нечто особенное и ценное. Глаза вампира сверкали нездоровым блеском, руки были напряжены так, что когда он вцепился в изголовье кушетки, побелели костяшки. Гаэль знал, что этот вампир был его старше на сотню или около того лет, но практически всегда, когда им удавалось пообщаться наедине, Марк вел себя как неразумный малец.
  — Ты ошибаешься, Марк, мне вовсе не нужна вся эта чушь. Я похоронил девчонку, как и обещал.
 Марк встал перед ним, пронзительно глядя в темно-синие глаза.
  — Я хочу увидеть ее могилу.
  — Во-первых, я был на кладбище собора Митанеру всего два или три раза, и хоронил я ее, как ты мог понять, глубокой ночью Я даже при большом желании не найду ее захоронения и при дневном свете. К тому же, у меня слишком много дел, чтобы тратить свое драгоценное время на тебя.
 Оттолкнув Марка в сторону, Гаэль дерзко направился к выходу. Его черный плащ возмущенно взметнулся вверх, ведомый рукой вампира, когда тот развернулся у парадной двери и резко кивнул в знак прощания. Через мгновение он обратился в ворона и взлетел в утреннее небо. 
 
Глава №  5
После свершения пророчества Эверналь стал преображаться. Процесс этот протекал хоть и медленно, но заметно. Несмотря на то, что прошло даже меньше половины суток, на улицах суетилось множество жителей столицы, которые, подобно муравьям, сновали туда-сюда со своими ношами – кто с досками для стен домов, кто с повозками, заваленными камнями для фасадов, а некоторые спешили в том же направлении, что и Гаэль.
Тронный зал Эвернальского замка был как никогда красивым. По дороге к нему Гаэль приметил, как несколько десятков людей разных возрастов наводили порядок в кулуарах, трапезных, комнатах. Дети начищали до блеска бронзовые статуи, которыми изобиловал замок, отмывали от налета копоти и от слоев пыли золотые кубки и кухонную утварь. Молодые девушки и парни отскребали с окон грязь, чтобы солнечный свет мог свободно проникать в каждый уголок. Старики же были заняты в двух существующих здесь библиотеках, насколько Гаэлю удалось услышать из разговора мальчика лет двенадцати, судя по всему, со старшим братом. Они как раз обсуждали тот факт, что в читальнях несколько вампиров заставляли пожилых людей переносить и сортировать огромные кипы книг. Такая тяга обитателей отдельного района Эверналя к чистоте вампирского оплота не могла не удивлять. Наконец войдя в зал, Гаэль пересек его, не преминув заметить выдраенный паркет под ногами.
  — Рад тебя видеть, Гаэль, — снисходительно отозвался Разиэль, когда мужчина опустился перед ним на колено. – У тебя есть ко мне разговор?
  — Да, милорд. Прошу прощения, сегодня ночью я был немного занят… размышлениями о жизни, поэтому не смог прибыть по вашему зову. К тому же, когда вы обратились ко мне, я едва закончил хоронить леди Моруэлл.
  — То есть, ты все же предал ее тело земле? – вяло спросил старший вампир, отводя глаза в сторону.
  — Всенепременно. Я не смею ослушиваться ваших приказов.
 Разиэль рассказал Гаэлю о том, что едва он отбыл из замка с телом, в комнату правителя ворвался Марк, почти с пеной у рта доказывая ему, что тело девушки ни за что не будет погребено.
  — Откровенно говоря, я побаиваюсь, что именно он выкопал тело и уже расчленил его на амулеты, — едва сдерживаясь от желания рассмеяться, сказал Гаэль. Его губы подрагивали от напряжения, но он мужественно старался сохранить выражение лица спокойным. Мысль о том, чтобы спихнуть на Марка все свои проблемы, неимоверным образом грела ему душу.
  — Придется мне навестить ее захоронение, чтобы развеять навсегда эти бессмысленные слухи.
  Волна холода прокатилась по всему телу Гаэля. Этого он не ждал. Он рассчитывал на то, что Разиэль, как и всегда раньше, поверит ему на слово. За то время, пока он был бы свято уверен в смерти Эстер, Гаэль успел бы придумать тысячу и один способ «оживить» ее не только для себя, а и для всех остальных. Но правитель, даже будучи в полусонном состоянии, причиной которого была, судя по всему, недавняя сытная трапеза в виде двух-трех молоденьких девушек, внушал незыблемый страх.
  — Поделись своими соображениями относительно того, о чем ты вчера размышлял? – неожиданно спросил Разиэль, да так громко и резко, что Гаэль часто заморгал, недоумевая, что вообще произошло после минутной тишины.
  — Я всего лишь перечитывал пророчество. Я нашел несколько несоответствий между тем, что мы провели и  тем, что написано в книге.
 Мужчине показалось, что правитель сейчас умрет на месте от ужаса, который внезапно овладел им.
  — Купол убирать рано! Ни в коем случае! – закричал он так громко, что из тронного зала с испуганным визгом бросились наутек несколько девушек.
 Он сначала вскочил с трона, затем сбежал по трем ступеням перед престолом, чуть не упав из-за запутавшейся в ногах мантии, а после этого завертелся на месте и бросился обратно. Это была чистейшей воды паника. Вампир приложил к вискам трясущиеся пальцы, стараясь сосредоточиться на мысленном призыве ко всем своим генералам. Наконец у него вышло.
  — Приказываю отменить подготовку обряда по уничтожению купола! Немедленно отменить! – дрожащим голосом говорил Разиэль, стараясь не кричать. Он, во всяком случае, должен был сохранять лицо правителя;  если бы он позволил себе выплеснуть наружу весь тот ужас, что держал его скользкими пальцами за глотку, все его генералы мигом разбежались бы по ближайшим окрестностям.
  — Что в проведенном обряде было не так? Говори!
Покончив отдавать приказы генералам, Разиэль снова сошел с трона и схватил подчиненного за грудки.
  — Господин, клянусь вам, там нет ничего столь катастрофического, что заслуживает вашего беспокойства! – испуганно пролепетал вампир, глядя в бордовые глаза Разиэля.
  — Так какого черта ты так испугал меня! – проорал он ему на ухо и с силой оттолкнул от себя. Гаэль не устоял на ногах и повалился на пол.
  — Нам повезло, что не вся кровь жертвы потребовалась алтарю. Вы видели, как он отторгал лишнее, — тяжело дыша, отозвался генерал.
  — Видел. Это значит то, что пророчество не свершилось?
 Отрицательно покачав головой, Гаэль уверил правителя Роттогора в том, что оно было исполнено. Единственной проблемой оставалось лишь то, что вампиры были слабы и слишком уязвимы на солнце далеко от Роттогора. Например, в ближайших регионах Ардарии, в частности, в Морвее, они не смогут длительное время находиться на дневном свету, но дальше по стране, в области Умаширх, в Эсгаре – они будут абсолютно бессильны против действия солнца. Представители расы по-прежнему были ограничены в своем могуществе, и это очень позлило правителя.
  — … еще есть несколько нюансов, но о них долго говорить. Я могу изложить их вам на бумаге и сегодня же представить вашему вниманию.
  — Эти хлопоты ни к чему. Открой свое сознание.
 Гаэль не намеревался этого делать. В его мыслях могло быть все, что угодно, как бы тщательно он не пытался это скрыть.
  — Милорд…
  — Сию же секунду, или я велю отрубить тебе голову! – прорычал старший вампир, и Гаэлю пришлось повиноваться.
 Сознание Гаэля показалось Разиэлю складом давно ненужного хлама. Его мысли вертелись около давно прочтенных книг, откуда-то доносился лихорадочно-быстрый счет, слышался лязг цепей и крики мучеников.
  — Не понимаю, почему ты так долго упирался? – недоуменно откликнулся Разиэль, собравшись покинуть мысли своего подчиненного, как вдруг его привлек звук, подобный щелчку пальцев. Старший вампир сосредоточился как следует и его взору предстала картина – неожиданно погасла свеча. Легкий дымок развеялся дуновением ночного ветра, и когда Разиэль перевел взгляд в сторону окна, он оторопел от увиденного – на мраморном подоконнике сидела та самая рыжая девушка, обхватывая ногами бедра Гаэля, а сам он что-то пылко говорил ей. Судя по всему, девушке было невыносимо слышать то, что он заявлял, однако она не слишком жаловалась – она сидела с закрытыми глазами, держа голову на плече мужчины.
  — Как ты только посмел…
 Разиэль произнес это чуть слышно. Попятившись назад, он не мог смотреть на Гаэля напрямую. Ему было до отвращения мерзко осознать, что один из его генералов позволил себе обмануть его, уничтожить в один миг все доверие к себе.
  — Сегодня же состоится суд. А теперь пошел вон из замка… Раньше пяти часов пополудни чтобы я тебя здесь не видел.
 

Особняк господина Манрике был наполнен грохотом бьющейся посуды и ломающейся древесины. Шум то ненадолго утихал, то возобновлялся с большей силой, продолжая звучать с диким остервенением.  О стены с жалобным стоном бились бокалы, изящные рюмки, фарфоровые статуэтки и громоздкие старинные вазы. Рядом с бушующим вампиром стояла понурая Алексия, которая спешила подавать все новые и новые предметы интерьера.
  Когда остались самые дорогие экземпляры вышеуказанных объектов, Гаэль угомонился и уселся прямо на пол посреди осколков и щепок, оставшихся от разбитых в пух и прах двух стульев. Мужчина сгреб в руку горсть блестящих стекол и с силой сжал. Алексия ужаснулась, прикрыв рот рукой, и только она хотела спросить, нужна ли ему какая-либо помощь, вампир покачал головой и впервые за последнее время вежливо попросил девушку удалиться. Служанка покорно склонила голову и исчезла, будто вовсе была тенью.
  Из кулака текла темно-красная, почти черная кровь. Она падала на холодный камень кухонного пола и расползалась большими пятнами. Гаэль сидел и смотрел на это зрелище, словно сумасшедший –  глаза его неотрывно следили за тем, как капля совершает полет от его кулака к полу, затем наблюдал за увеличением ее размеров уже в виде пятна, и после всего начинал все заново. Он не мог представить себе, что его могло ждать на суде – пожалуй, самой милостивой карой можно было признать приговор к казни. Но мужчина знал, что так просто и легко он не умрет. Это не в правилах Разиэля. Одного из генералов, который служил еще до прихода в Роттогор Гаэля, нынешний правитель так жестоко пытал и истязал, что ему пришлось прожить еще двадцать лет, постоянно находясь в состоянии дикой агонии. Смерть, такая долгожданная для него смерть, все никак не приходила. Она лишь поддразнивала его своим постоянным присутствием, но
на протяжении тех самых двадцати лет никак не хотела забрать страдающего вампира в свои чертоги. Поэтому Гаэлю сейчас было очень несладко. Придумав самому себе сотню различных вариантов наказаний, которые с его точки зрения, были наиболее допустимым выбором правителя, он лишь усугублял положение внутренней паникой. Внешне он был относительно спокоен, если не считать погрома, который он учинил.
Мужчина был уверен, что если он попытается объяснить Разиэлю, что он действовал исключительно в интересах государства, он естественно ему не поверит. Его версия намного отличается от той, что есть на самом деле – Гаэля обвинят в том, что он забрал себе девушку для личной утехи. Только сейчас он понял, что убить Эстер было бы гораздо проще и спокойней. Тогда бы он в любом случае помешал полному исполнению пророчества, да и сам не оказался в столь безвыходной ситуации. Буквально на секунду в его голове блеснула мысль, что он еще может спастись, если покончит с рыжеволосой немедля. Однако эта мысль исчезла так же быстро, как и возникла – он не имел права на этот поступок. Он был слишком приличен, чтобы позволить себе убить неповинную девушку, жизнь которой он собственноручно уничтожил за несколько дней. Наверное, только сейчас до него дошло, почему сработало пророчество, несмотря на то, что, по его мнению, Эстер не соответствовала его параметрам. Ее мудрость заключалась в том, что она не попыталась сбежать – к сожалению, у нее все равно ничего не получилось бы, и ее модель поведения в данной ситуации была хоть и странной, но наиболее верной. Что касается власти… возможно, не власть над ее подругами толкнула их на ее поиск, а дружба, но Гаэль, который не верил в такие мелочи, как человеческие чувства,  предпочел отнести стремление девушек к одному из результатов влияния власти. Теперь все сложилось в единую картину, и то, что он в какой-то мере спас Эстер от гибели, даже прибавляло ему уверенности. Но назначенное время становилось все ближе и ближе…
   Разжав ладонь, он увидел вонзенные в бледную кожу десятки мелких осколков. Он встряхнул рукой – часть из них с тихим цокотом ударились о стены и пол, а оставшиеся осколки пришлось доставать вручную. Вытащив из кармана пузырек с заживляющей жидкостью, он смочил ею платок и протер руку. Порезы быстро затянулись. Впрочем, он мог бы и подождать, но регенерация не была бы такой скорой по причине того, что его жажда все еще не была утолена вот уже четыре дня.
 Как гром среди ясного неба со второго этажа донесся испуганный крик Эстер. Гаэль сразу же бросился наверх, побоявшись, что девушка убила Алексию, совершенно случайно выпив ее досуха и только сейчас это осознав. Если бы это случилось, Гаэль сошел бы с ума, так как эта служанка была беззаветно верна ему, и он испытывал благодарность за все, что она для него делала.
  Гаэль ворвался в комнату, где оставлял Эстер. Он увидел, как девушку держат за руки два здоровых человека, не вампира, а рядом с ними стоит один из генералов свиты Разиэля, Фредерик.
  — Как ты осмелился явиться в мой дом и прикасаться к моей подчиненной! – выкрикнул мужчина, на ходу закатывая рукав. Эстер смотрела на вошедшего испуганными глазами, не плача, лишь беззвучно открывая и закрывая рот.
  — Забудь об этом, Гаэль, она больше не твоя, — тихо сказал вампир, связывая спереди руки девушки толстой веревкой. – По приказу правителя, я должен доставить ее в замок, где с ней поступят так, как должны были поступить с самого начала.
  — Оставь ее в покое! Отвечать за все содеянное буду я!
 Фредерик посмотрел на него сожалеющим взором.
  — Прости, дружище, но тебе и так сегодня хорошо достанется. Пусть хоть на нее часть твоего наказания отойдет.
 Гаэль схватил соратника за руку и крепко сжал. Его сапфировые глаза сверлили Фредерика насквозь.
  — Я сказал, оставь ее здесь. Я сам все улажу.
 -  Гаэль, еще слово, и тебе придется прибыть в замок правителя не самостоятельно, а в сопровождении конвоя.
  — Вздумал напугать меня?!
 Мужчина выхватил из рук вампира веревку и потянул Эстер к себе.
  — Гаэль, не надо меня защищать, я всего лишь ненужная вещь в твоем доме, — тихо, однако уверенно сказала девушка. – Я не хочу такой жизни. Если я отправляюсь в замок в очередной раз за смертью, я хочу, чтобы ты не мешал мне сейчас.
  — Смотри-ка, какая непокорная твоя подчиненная! – неожиданно рассмеялся Фредерик и его смех сопроводили два коротких басистых смешка. – Да у нее есть даже собственная воля! Необыкновенно! Может именно поэтому ты оставил ее в живых?
  — Замолчи, тебя никто не спрашивает! – огрызнулся Гаэль и прижал Эстер ближе. – Если ты думаешь растрогать меня своими заявлениями, то я спешу уверить, что у тебя, девочка моя, ничего не выйдет. Я не отдам тебя никому только потому, что ты принадлежишь мне. А своей собственностью я распоряжаюсь лишь соответственно личному желанию.
  — Какой же ты упертый, Манрике, — сокрушающимся тоном заметил Фредерик. Гаэль только сейчас обнаружил, что один из верзил пропал из поля зрения. Но этого мгновения, когда вампир пришел в замешательство, вполне хватило, чтобы здоровяк успел замахнуться и опустить на голову мужчине напольную вазу. Он пошатнулся, выпустил из объятий Эстер и в его глазах все померкло.
  — Тащите его к экипажу. А девушку сопровожу я…
 Теперь и звуки перестали существовать для Гаэля, и он, упав, позволил забвению завладеть его сознанием.
 
Глава № 6
Очнулся он уже тогда, когда скрипящий экипаж несся навстречу огромной стене, ограждавшей замок императора, и вратам в ней. Снаружи слышалось, как кучер отчаянно хлестал лошадей. Он неимоверно торопился. Фредерик так спешил сдать Гаэля вместе с его «маленькой тайной», что не терял ни секунды. Тайком окинув помутненным взглядом обстановку в карете, он прикинул, что сбежать у него не получится. Фредерик защитил экипаж таким образом, что и сам стал заложником своего же плана – на дверце крепился внушительных размеров серебряный замок, до которого не могли бы дотронуться ни он сам, ни Гаэль, ни новообращенная Эстер. Кучер, который по обыкновению являлся человеком, собирался выпустить «узников» только тогда, когда они пересекли бы аллею, ведущую к замку. Когда пути назад не осталось бы.
  Фредерик сидел рядом с Гаэлем, который по-прежнему притворялся, а рыжеволосая девушка удобно расположилась напротив, сидя прямо, прищурив глаза и приподняв подбородок на горделивый манер.
  — Послушай, тебе разве хочется умирать? – неожиданно спросил Фредерик, выражая в своем голосе глубокое сострадание участи девушки.
  — Смерть меня уже не страшит, — холодно ответила Эстер. Гаэль чувствовал, что она смотрит прямиком на него, мысленно взывая к тому, чтобы он хоть попытался что-то исправить. Но единственный выход был надежно заблокирован, а убийство генерала свиты повлекло бы за собой смертную казнь. Рисковать — так рисковать, но позже.
  — Ведь сейчас еще не поздно все изменить! Тебе нужно отречься от Манрике, и на этом твои страдания закончатся!
  Гаэль обратил все свое внимание на то, что сейчас должна была сказать Эстер. По сути, ее ответ должен был быть ему безразличным, но почему-то именно в этот момент, когда до истины их исхода оставалось совсем мало времени, он захотел услышать от девушки нечто похожее на благодарность. Именно так и произошло:
— Я никогда не отрекусь от своего господина, — голос Эстер оставался прежним, он не выражал ни малейших эмоций. Фредерик разочарованно причмокнул и откинулся на спинку сиденья.
  — Несомненно, ты обладаешь таким правом. Но, поистине, как же это глупо с твоей стороны!
  — Я и так уже мертва, мне нечего терять.
 Повозка остановилась. Эстер чуть качнулась вперед и уперлась рукой в противоположное сиденье, на котором полулежал Гаэль. Она украдкой сжала его ладонь и увидела, как он улыбнулся краем губ.
  Теперь сердце Эстер наполнилось уверенностью. Она вновь заняла свое место,
по-прежнему восседая горделиво, словно она находилась на престоле.
  Карета неторопливо въехала во двор замка. За ней тут же прогремели закрываемые ворота.
  Кучер снял замок, упрятал его в полотняный мешочек, а затем отворил дверцу экипажа. Первым вышел Фредерик и он даже попытался показаться учтивым, протянув Эстер руку, однако она, опустившись на колени перед Гаэлем, похлопала его по щеке, давая понять, что они прибыли. Мужчина и сам прекрасно это знал, но требовалось показать, что он всю дорогу находится без сознания.
  — Я тебе этого не прощу, Фредерик, — прошептал мужчина, проходя мимо своего соратника, оказавшегося предателем.
  — Пожалуйста, у тебя есть целая вечность меня ненавидеть, — пожал плечами вампир. – Я не думаю, что тебя казнят, но то, что тебя заключат, выглядит очень даже правдоподобно.
  — Попрошу закрыть свой рот и молча пройти вперед. Мне нужно поговорить со своей протеже с глазу на глаз. Напоследок, — Гаэль акцентировал внимание на заключительном слове.
 Фредерик нахмурился, однако пошел быстрее и оказался на достаточном расстоянии, чтобы не слышать разговора вампира и его подчиненной.
  — Чтобы не произошло, не смей сожалеть обо мне, — тихо сказал вампир, касаясь ладонью щеки Эстер. – Я не хочу, чтобы что-то пошло не так. Твои эмоции могут нарушить мои планы.
  — Я… постараюсь, — тяжело вздохнув, сказала Эстер. – В своем возрасте я уже перестала верить в чудеса, поэтому знаю, что уже больше не выйду за пределы этого замка.
 Она грустно улыбнулась и открыто посмотрела в глубокие глаза мужчины.
  — Это мы еще посмотрим.
Он схватил ее за плечи, привлекая к себе. Эстер откинула назад голову, и он коснулся губами ее шеи, как обычно, коротко, но пылко. Затем он поцеловал ее, с наслаждением оттягивая момент расставания. Но его счастье длилось недолго – один из верзил толкнул его в плечо, да так, что он отшатнулся и оказался далеко от Эстер. Пособники Фредерика не стали ждать и подхватили вампира под руки, не давая ему возможности пошевельнуться.
  -  Совсем свихнулся на нервной почве? – испуганно спросил Фредерик, подбежав к вампиру. – Ведь там Правитель!
Мужчина указал в сторону одного из окон. Там и вправду стоял некий силуэт, но едва он был замечен, фигура развеялась черным туманом.
  — Теперь ты точно не отвертишься.
  — Да я и не собирался. Разве ты еще не понял?
 Его соратник гадливо улыбнулся и развернулся на пятках. Двое верзил, таща за собой Гаэля, следовали за своим главой, а позади всех шла Эстер. Только что в ее голове прозвучал приказ не снимать подаренного медальона. Гаэль пообещал объяснить его происхождение позже, если им еще доведется свидеться.
   Конвой прошествовал в один из крупных залов замка. Гаэль был весьма удивлен, увидев там одного из своих подчиненных, Максвелла Галантона, который о чем-то беседовал с Разиэлем. Максвелл выглядел серьезным и сосредоточенным, но, увидев Гаэля в сопровождении двух стражников, он не на шутку испугался. Его лицо тут же стало жалостливым, и он, отступив на пару шагов от Правителя, заботливо поинтересовался:
  — Господин, что произошло?
  — Да так, я разучился самостоятельно ходить, — огрызнулся  вампир и дернулся в руках громил. – Отпустите меня, наконец!
 Фредерик кивнул. Мужчины разжали мощные руки, и Гаэль вновь мог распоряжаться самим собой по своему усмотрению. Когда же в зал вошла Эстер, Максвелл сильно удивился.
  — Мистер Галантон, я думаю, на сегодня хватит. Если у вас будут еще какие-то вопросы, можете обращаться непосредственно ко мне или же к господину Линнхольму. Ему, в отличие от вашего главы клана, я по-прежнему доверяю. Однако, Максвелл, — окликнул он его, увидев, как молодой человек вознамерился уйти, — я попрошу вас не покидать вашего господина в столь тяжкий для него час. Вы будете в составе судейства, — холодным тоном сказал Разиэль, в упор глядя на своего падшего генерала. – Фредерик, я благодарен тебе за оказанную помощь.
  — Милорд, вы всегда можете на меня рассчитывать, — поклонился мужчина и пошел в направлении выхода.
  — Господин Манрике, извольте занять свое почетное место!
Дождавшись ухода Фредерика, Разиэль скомандовал его подчиненным заковать вампира в кандалы. Он не сопротивлялся, покорно, с улыбкой, протягивая руки навстречу железным оковам. Но едва они сомкнулись вокруг его запястий, он ощутил невыносимое жжение.
  — Они серебряные, — хохотнув, отозвался человек.
Далее вампир был усажен на стул; его лодыжки также были скреплены серебряными цепями. Теперь, когда все его мысли были заняты болью, он казался куда более неуверенным.
  — А что же с вами, леди? – сложив руки на груди, спросил Правитель. – Что вы можете сказать?
  — Я могу сказать лишь то, что я не хочу иметь с вами дела. Освободите его немедленно.
 Разиэль сочувственно улыбнулся:
  — Девочка, прости, но у тебя маловато авторитета для того, чтобы указывать мне, что делать. По правде говоря, ты уже должна быть мертва. Вопрос вот в чем – почему ты  все еще стоишь тут, в этом величественном замке, передо мной, а не лежишь в земле подле собора города Митанеру?
  — Я слишком люблю жизнь, чтобы умирать.
  — Не смей дерзить мне! – крикнул Разиэль, и Эстер, часто заморгав, вжала голову в плечи. – Я не думаю, что ты сможешь переубедить меня в том, чтобы я оставил тебя в живых, но я был бы рад послушать твои жалкие попытки сделать это. Начинай!
  — Я не стану оправдываться. Не стану молить пощады!
 Эстер была настроена воинственно. Однако это больше всего и веселило Разиэля.
— Марк! Будь добр, явись сюда!
По приказу старшего вампира в одном из углов зала от тени отделился силуэт и вскоре он приобрел человеческий облик. Теперь господин Линнхольм не казался инфантильным – в тот момент он был суров как никогда. Сдвинутые на переносицу брови и играющие на лице желваки только придавали ему грозности.
  — Забирай ее прочь отсюда, и не забудь делать то, о чем я тебя просил!
Марк молниеносно приблизился к Эстер и положил свои холодные, с длинными тонкими пальцами, руки ей на плечи. Девушка невольно вздрогнула – это существо было ей так неприятно, что она готова была отдать остатки своей жизни в распоряжение самому Разиэлю. Ей казалось, что смерть от его руки будет не такой отвратительной и мерзкой, как от рук Марка.
  — Что вы собираетесь с ней делать? – негодующе воскликнул Гаэль, когда Марк с девушкой скрылись за боковой дверью, ведущей в кабинет. – Оставьте ее в покое!
  — Девчонке придется пострадать из-за твоей вольности, — рассмеялся Марк из другого помещения, и в этот момент что-то цокнуло о мрамор пола. Гаэль с ужасом осознал, что это был его кулон, врученный девушке – он защищал ее от влияния остальных вампиров. Вещь, подаренная хозяином, делала подчиненного вампира неуязвимым к ментальным атакам и прочим вмешательствам со стороны остальных, более сильных вампиров.
  — Ты, наверное, уже догадался, что сейчас Марк постарается уничтожить ее разум с помощью призывов о принятии его авторитета, — ухмыльнувшись садисткой улыбкой, спокойно сказал Разиэль. – Я абсолютно точно уверен, что раз ты дал ей свой кулон, это означает, что она опоена твоей кровью. Разве тебе не хватает почти десятка твоих «элитных» воинов?
Входивший в их число Максвелл, прежде стоявший с каменным лицом, теперь потупил свой взор и не смел смотреть на своего господина, который уже готов был воспламенить предателя взглядом.
 Тем временем Разиэль продолжал, парируя тем, что хоть Гаэль и совершил столь опрометчивый поступок – наградил Эстер темным даром и заодно сразу превознес ее в высшие ряды своего клана – никакой пользы в девушке, как в воине, совершенно нет. Все время, как говорил старший вампир, его генерал, сидящий на позорном троне, отчетливо ощущал, как Эстер молит о пощаде, прокравшись в его мысли. Тактика Марка заключалась в следующем – так как связь подчиненных вампиров «на особом счету» была весьма прочной с их господином, попытки разорвать ее оборачивались муками для обеих. Гаэль, закаленный веками, мужественно терпел все то, чем для него оборачивалась «милость» Марка – генерал непрерывно атаковал сознание Эстер, пытаясь найти хоть малейшую зацепку. Он разыскивал хоть слабый отзвук фразы: «Я готова предать господина и стать верной тебе», но упертая девушка лила слезы, закусывала губы, но не сдавалась. Гаэль, которому думать мешала глумливая тирада правителя Роттогора, никак не мог уяснить, что же движет манерой поведения Эстер. Если бы она сию же минуту отказалась от него, ее страдания прекратились бы.
 «…наверняка, путем отсечения головы», — мрачно подумал вампир, глядя мутным взором на Разиэля. Серебряные браслеты и пытки делали свое дело.
  — … и таким образом, закрывая глаза на все совершенные тобой грехи за последние несколько недель, я выношу тебе приговор – месяц ты просидишь в полузатопленной камере, лишенный возможности утолить жажду. Ежедневно ты будешь сносить по пятьдесят ударов серебряным прутом. Я рассчитываю, что после того, как срок отбывания наказания подойдет к концу, к тебе вернутся твои прежние хладнокровность, здравомыслие и твердость характера. Если же ты не образумишься, я буду вынужден применить крайнюю меру.
  Было заметно, что последние сказанные слова дались правителю тяжело. Гаэль был практически незаменим во многих государственных делах, и убивать его хотелось крайне неохотно. Но Разиэль, сам воспитанный в условиях «выживания сильнейшего» не смог бы позволить своим генералам подчиняться низменным и коварным чувствам. Он твердо решил, что если Гаэль в действительности не придет в себя после месяца заточения и бичевания, он обязательно воплотит в жизнь свое предупреждение.
  — Теперь отправляйся в камеру в сопровождении этих достопочтенных господ, — открыто иронизируя, проговорил Разиэль своему генералу. Двое верзил, быстро оказавшихся рядом с ним, подхватили стул и так и понесли полумертвого вампира прочь из зала.
 Эстер тем временем тоже оставили в покое, и она вышла из кабинета на трясущихся ногах. Лицо ее было припухшим от слез, на голове творился беспорядок. Глаза вертелись в глазницах, как у безумной ожившей куклы.
  — Я не ожидал, что ты так хорошо справишься с моим заданием, — довольно сказал Разиэль, похлопывая Марка по плечу, когда и тот вышел из кабинета и приблизился к правителю. – Ты заслуживаешь вознаграждения. Делай с ней все, что пожелается.
 Марк хищно оскалился, поворачивая голову в сторону Эстер. Рыжеволосая девушка, упав на колени, принялась молить о смерти, но она по-прежнему не желала к ней приходить.
  — Пожалуй, я найду, как занять себя в ближайшее время. Галантон, будь так добр, помоги сопроводить леди к моей карете. Ехать до моего замка тут недалеко.
 Генерал похотливо рассмеялся, а Максвелл, все еще будучи не в состоянии поверить в то, что только что присутствовал на судебном процессе над своим господином, стоял как истукан. Марку пришлось повторить свою просьбу еще раз.
  — Ах, да… конечно же.
Он подошел к Эстер и поднял ее с полу, беря на руки. Девушка шептала ему проклятия, говоря, что Гаэль никогда не простит ему его предательства. И именно в этот момент, слушая истеричные всхлипы вампирессы, Максвелл принял единственно верное решение.
   Они пересекли двор. Марк шел далеко позади, особо не торопясь, а вот Максвелл со своей ношей торопился что есть сил. Как только он приблизился к повозке, он затолкал упиравшуюся Эстер внутрь и запер дверь. Макс заметил, что генерал был уже на подходе, но он по-прежнему оставался на достаточном расстоянии, чтобы не увидеть, что собирался сделать подчиненный господина Манрике. Присев у колеса кареты с противной от входа в замок стороны, он выломал несколько деревянных спиц и повредил обод. Затем, быстро обернувшись тенью, он устроился на козлах сзади и притаился.
  Марк ничего не заподозрил. Он велел вознице отправляться, и через несколько секунд карета тронулась. Сломанного колеса хватило ненадолго. Едва они въехали на одну из узких улочек Эверналя, обод разлетелся в щепки, и карета дала крен. Генерал свиты императора не на шутку взволновался, и его возбужденность отключила его внимание. А в это время в голове Эстер прозвучал резко и громко голос Максвелла, который просил ее бежать прочь из Роттогора.
 Девушка не стала задумываться ни секунды. Она выбила ногой дверь, соскочила на брусчатку и, что есть духу, побежала дальше по улице. Она бы так и ускользнула, если бы не заметила на отломанной спице свой медальон. Схватив его и одев на шею, она решила не терять более ни мига, дарованного фортуной. Эстер быстро затерялась в толпе проходивших мимо людей, а неожиданно взявшийся из ниоткуда туман позволил ей окончательно исчезнуть из виду. Отныне девушка была твердо уверена в том, что ей следует отправляться в Морвей и никуда более.
Максвелл, с чувством выполненного долга перед главой своего клана, бесшумной тенью скользнул в холодный мрак переулка.
 
Глава № 7
  Петли дверей пискливо скрипнули. Энджел, лениво перебирая ногами, буквально вполз в комнату и поплелся к кровати. Упав на перину лицом вниз, он пролежал так некоторое время и лишь спустя несколько минут он подал признаки жизни — откуда-то из глубин смятого одеяла послышалось недовольное сопение. Он был зол на то, что Максвелл до сих пор находится в пределах клановой территории, а ему приходилось влачить существование в Университете. Его невыносимо мучила жажда, которая не утолялась уже три дня. Его раздражали инфантильные студенты, которые пытались казаться взрослее рядом с вампиром. Буквально несколько минут назад к нему пыталась приставать девушка, которая, судя по всему, совсем недавно поссорилась со своим парнем. Прикладывая все возможные усилия для того, чтобы ее флирт казался натуральным, она показательно хихикала и отпускала глупые шуточки на глазах своего бывшего. Энджел едва не сорвался и не затащил ее за угол, чтобы как следует утолить свой жгучий голод. Однако он сдержался и когда уже добрался до своей комнаты, чувствовал себя убитым и растоптанным.
  Свернув подушку валиком, он сунул ее под подбородок и уставился в изголовье кровати. Он думал о многом – прежде всего, его интересовал факт целости и невредимости девушек. Как она смогла уцелеть после такой кровавой расправы, оставалось для вампира загадкой. Затем его мысли наполнились догадками о возможном наказании Гаэля, которое, подобно звену логической цепочки, связывало поступок вампиров с их дальнейшим жизненным путем. Так как от господина Манрике можно было ждать абсолютно чего угодно, Энджел заранее приготовился к худшему.
  Он пролежал в постели еще около пятидесяти минут, которые, как ему показалось, пролетели совсем незаметно. Вывести его из состояния полу-анабиоза смог лишь тихий, но отчетливо слышимый стук в оконное стекло. Вампир не сразу понял, что происходит, и, продолжая лежать на кровати, вертел головой в поисках источника шума. Наконец, до него дошло, что звук исходит со стороны окна, и он вскочил с постели, быстро шагая в нужном направлении.
  На массивном карнизе сидел, нахохлившись, молодой ворон. Растопырив перья во все стороны, он недовольно смотрел на Энджела одним глазом, чуть склонив черную голову набок. В его клюве был небольшой свиток. Энджел протянул руку, чтобы взять его, но птица влетела в комнату, бросила свиток на шкаф и, противно каркнув, вылетела обратно.
  — Макс, тебя невозможно не узнать! – рассмеялся парень и сказал: — Зачем ты вернулся на карниз? Может, все-таки примешь свой облик тут, в комнате?
  Ворон два раза каркнул и тряхнул головой. Из этого Энджел понял, что Максвелл этого делать не собирается. Сильный порыв ветра толкнул оконные створки, и они громко стукнули о стены. Птица, всполошившись, взметнулась в небо и след ее простыл.
  Энджел, поминая друга добрым словом, взобрался на табурет и снял со шкафа принесенный свиток. Он неторопливо развязал тонкий шнурок, замысловато накрученный Максом, а затем развернул и само послание. Он бегло пробежался по строчкам, но затем он стал вчитываться внимательнее:
 
"Мой дорогой друг Энджел! Для насстобой настали не самые лучшие времена. Сегодня нашего "обожаемого" господина засудили, и он был приговорён  к месяцу серьезных пыток. Представь себе, мне пришлось присутствовать на этом процессе! Могу лишь сказать, что смотреть на этого подонка было отчасти жаль, но он, наконец, получил то, чего заслуживал.
Ты только подумай!
 Мы ведь мечтали с тобой об этом моменте буквально
с момента нашего темного рождения.
Справедливость торжествует, и у нас есть хотя бы месяц,
чтобы как следует расслабиться.
Однако этого времени так мало по сравнению с уже прожитыми годами унижения.
Пожалуй, теперь мне следует перейти к делу. Лирическое отступление, откровенно сказать, было приятным. Итак, пока Гаэль пребывает в заточении, нам нужно выполнить задание, которое нам доверил господин Разиэль! Представляешь, какая это для нас честь? Если сам император Роттогора обратился к нам с весьма непростой просьбой, то чего-то мы да стоим. Сделать нам велено следующее: Повелителю доложили, что недавно в ближайших окрестностях Эверналя почила с миром старая валькирия. Никто точно не знает, сколько живут валькирии, но по полученной информации, эта женщина являлась одной из основных хранительниц рода. Когда Разиэль выяснял у меня все, что было связано с подружками Жертвы, я откровенно сказал, что мы с тобой попытались их убить. Тогда Разиэль проник в мой разум и лично удостоверился, что я ему не врал. Он погрузился в размышления, закончив со мной, и затем объяснил мне свои догадки — он был точно уверен,что после того, что мы сделали с девчонками, они никак не могли остаться в живых. Тогда Повелителя посетила еще одна занятная мысль — а что, если этих отчаянных спасла от неминуемой гибели именно эта валькирия? Что, если и они, подобно ведьмам, не могут спокойно умереть, не передав перед этим своего дара последователям? Эта старуха, должно быть, действительно обладала неимоверной силой, если смогла исцелить девушек и при этом успеть скрыться где-то в лесу и там уже спокойно умереть. Тем не менее, мысль о том, что в личном распоряжении Разиэля могут появиться две валькирии, немало позабавила его. Нам с тобой предстоит выяснить, являются ли Кира и Айри преемницами валькирийского рода. Если так, нам придется втереться к ним в доверие как можно быстрее и ловчее, чтобы они даже и не заподозрили нас! Как мне кажется, наиболее простой способ — это заставить их сходить по нам с ума. Разве нужно придумывать какие-то серьезные и конструктивные стратегии, имея дело с девятнадцатилетними малышками? Пишу эти строки и откровенно хохочу. Едва они смогут нам доверять, мы выспросим у них все, что связано с валькириями. Кстати… ты наверняка заметил, что они обе недоумевают, куда мы делись тогда из пещеры… Может быть, у них временная амнезия?
Договоримся следующим образом — я забираю себе голубоглазую брюнетку, а с тебя ожидается профессиональное соблазнение кареглазой шатенки. В ближайшее время я не появлюсь в Ардарии, так как в отсутствие Гаэля мне было получено присмотреть за территорией Даргота. Вот уж не думал, что доживу до момента, когда владения Гаэля перейдут кому-либо из нас, пусть даже во временное распоряжение. Жду от тебя ответа уже с весомыми результатами в общении с леди Гроссо.
                                                                                 
До скорой встречи, мой друг!
 Максвелл Галантон
 
Теперь некоторые догадки Энджела подтвердились – Максвелл тоже заметил, что в ситуации с девушками есть темные пятна. К счастью, это заметил и Разиэль, поэтому действовать можно было открыто, не опасаясь его гнева.
  — Что же, это плевое дельце. Нам не составит труда соблазнить этих строптивых девчонок, — улыбаясь, сам себе сказал Энджел, скручивая письмо обратно в трубочку. – Пожалуй, это самое легкое задание, которое я когда-либо получал за свои семьдесят с лишним лет!
 Спрятав письмо в задний карман джинсов, Энджел задумался над еще одной, не менее приятной новостью – Гаэля посадили в тюрьму! Какое же это было блаженство – осознавать то, что ему сейчас неимоверно плохо. На то она и вампирская тюрьма, чтобы делать больно тем, кто боли не испытывает.
  Энджел снова завалился на кровать – теперь уже он лежал на спине, заложив руки под голову и с блаженным видом созерцая потолок. Некстати ему вспомнилась его прошлая жизнь. Ведь было же там что-то такое, ради чего стоило жить, ради чего ни в коем случае нельзя было становиться подчиненными Гаэля. Прикрыв глаза, Энджел и сам не заметил, как чуждый и непривычный ему сон нахлынул на него с невиданной стремительностью.
 
«Штат Вайоминг, США. 1938 год. Ранняя весна.
  — Эй, Энджел! Может, ты все-таки соизволишь подойти?
   Парень расстроено посмотрел на свою мать, которая призывно махала ему рукой. Рядом с ней стояла девушка, которая раздражала Энджела больше всех на свете – ее звали Лионель. Это была дочь хорошего друга его матери, и он был помолвлен с ней чуть ли не с рождения. Лионель всегда была странным ребенком, однако довольно милым. Но, повзрослев в условиях вседозволенности, она стала циничной стервой, желающей подмять под себя весь мир. Энджел стал медленно приближаться к стоящим недалеко женщинам. Платье Лионель было выполнено из дорогущей ткани,  расшитой бесчисленным количеством камней. Парень с горечью заметил, что это был один из ее ежедневных нарядов.
  — Привет, дорогой! Как твоя жизнь? – совершенно будничным тоном произнесла Лионель, как только Энджел приблизился к ней. Она лениво протянула ему руку, и парень учтиво поцеловал ее. Девушка показательно достала шелковый платочек, обмахивая им перчатку,  а затем обратилась к его матери:
  — Мадам, могу ли рассчитывать на вашу благосклонность?
 Мать Энджела искренне улыбнулась:
   — Дитя мое! Я ждала этого момента еще тогда, когда вы только играли вместе! Ваша свадьба будет самой потрясающей в мире!
 Энджел от неожиданности отшатнулся назад, как от чумных:
  — Матушка, вы слышите, что говорите?
  — Конечно, милый мой!
  — Я не хочу никакой свадьбы!
  — Но как же? – тут в разговор вмешалась будущая «счастливая невеста». – Ты сам мне предложил связать наши жизни браком? Разве не помнишь?
  Сначала Энджел вполне уверенно все отрицал, однако немного погодя он припомнил прошлую неделю. Она напоила его вином.… А он тогда сболтнул много лишнего… мог и о свадьбе ляпнуть.
  «Дьявольское вино! Чертова свадьба! Лионель! Подлая змея!» — мысли сумасшедшим ураганом кружились в его голове.
  — Ну, так что, мы можем это обсудить? – тихо поинтересовалась мать парня.
  — Пожалуй, мне все сначала нужно обдумать. Если вы захотите найти меня, я буду у Максвелла.
  Парень быстро направился к своему «Форду Т». В то время это была одна из самых дорогих машин. Его автомобиль был довольно быстрым и красивым. Энджел давил на газ изо всех сил, заставляя стрелку перевалить за устрашающую цифру. Под колеса изредка попадались коряги, которые после недавнего ливня теперь валялись на накатанной дороге. Иногда тонкие ветки падали сверху и громко стукались о крышу автомобиля. Благо дело, ехать Энджелу долго не пришлось – дом Макса был в нескольких кварталах от его обители.
  — Макс! Ты не представляешь, какие у меня проблемы! – сказал Энджел, вылезая из машины. Парень, к которому он обратился, отложил в сторону газету, встал с кресла-качалки на крыльце, и пружинящей походкой подошел к другу. Он был одет в коричневый костюм-тройку, волосы были зачесаны на одну сторону, словно у заправского пижона. Максвелл, как говорится, был при всем параде. Хотя повода особого и не было, он так ходил практически всегда. Его друг, в отличие от него, предпочитал свободные брюки из плотной ткани, часто носил их с подтяжками, и удобную, просторную рубашку. Оба парня принадлежали к богатым семьям, известным в своем городе, но если Максвелл соответствовал облику своей семьи, Энджел казался приемышем, взятым откуда-то из трущоб. Нельзя было сказать, что он не умел одеваться соответственно моде, но именно в дни визитов Лионель он старался измазаться смолой, перепачкаться грязью или пылью – чем угодно и как угодно, лишь бы вызывать у девушки отвращение. Ее, к сожалению, ничего не пронимало.
— Дай-ка угадаю…Лионель? – щелкнув пальцами и широко улыбнувшись, сказал Максвелл.
  — В точку!
— Терпеть ее не могу! Вот же несносная девица! – нахмурился парень, глядя на покрасневшего от злости друга. Долго держать горестную мину не вышло – через пару секунд он взорвался хохотом.
  — А мне на ней жениться! Господь Всевышний! Жениться в двадцать лет!
 Макс посмотрел на друга с глубочайшим сочувствием, почти превращающимся в скорбь:
  — Как же плохо, когда  тебя норовят втюхать, как ненужный товар!
  — Ты говоришь, как твой отец! – рассмеялся Энджел. Отец Максвелла был начинающим коммивояжером, и с таким понятием, как «ненужный товар» ему приходилось сталкиваться часто.
 Макс легко стукнул приятеля по плечу. Завязалась вполне дружелюбная потасовка. Эти двое плотно общались еще с детства, так как родители поддерживали хорошие отношения. Максвелл был на год старше, но общались они как погодки – всегда затевали какие-то шалости, за них же поочередно отвечали. Их можно было назвать братьями – настолько близки они были.
  — Ну, все, хватит! – отдышавшись, сказал Макс. – Скажи, что собираешься делать?
  — Не знаю. Я сегодня не хочу возвращаться домой. Послушай, а не сдашь ли ты своему старому другу в аренду подвал на ночь?
  — Почему сразу подвал? У меня есть свободная комната! Оттуда как раз недавно съехал мой братец, и она теперь пустует!
 Дьюи был старшим братом Макса, между ними было четыре года разницы. В отличие от своего младшего брата, он был надеждой родителей, всегда славился своей рассудительностью и взвешенностью всех решений. Но его переезд был, очевидно, решением сумбурным, такого за ним никогда не наблюдалось.
— О, отлично! Я тебе искренне благодарен!
 Они обменялись крепким рукопожатием.
 
 Уже когда наступила ночь, они наконец-то разошлись по своим комнатам. Макс весь вечер трещал о девчонках, которые купили дом неподалеку. Эти разговоры порядком поднадоели Энджелу, и он погрузился в детальное изучение моделей автомобилей, которые стояли на полке.
  Энджел лег в холодную постель. После того, как уехал Дьюи, эта комната совсем осиротела – голые стены не смотрелись без его наград, а многочисленные полки не были заставлены литературой. Парень пытался уснуть, но сон никак не хотел навещать его. Он ворочался очень долго – до тех пор, когда бодрствование стало уже невмоготу.
  Когда веки вконец отяжелели, Энджел бессильно опустил голову на жесткую подушку. Он продремал буквально четверть часа, как неожиданно почувствовал запах гари. Он моментально проснулся, но встать по каким-то причинам не смог. Казалось, что его пригвоздили к постели. За стеной послышался крик – это кричал Максвелл. Энджел отчаянно старался подняться, но его усилия были тщетны. Все погрузилось в белую пелену дыма, а из соседней комнаты доносилось потрескивание огня. Энджел закричал.
 Как будто на его зов пришел спаситель – в окно заглянул какой-то парень.
   — Иди сюда, я вытащу тебя!
  — Я не могу встать!
  — Можешь, – тихо и угрожающе сказал парень, и Энджел тут же опустил ноги на холодный пол. Незнакомец вскочил через окно в комнату, быстро приближаясь к недоумевающему Энджелу, и всего лишь приложил к его лбу свою ледяную ладонь. Все, что происходило потом, Энджел помнил с трудом. Позже он понял, кем был его псевдо-спаситель. Именно он поджег дом Максвелла, забрал его и Энджела из полыхающих комнат, будто бы избавляя от страшной погибели. Но лучше уж смерть, чем подобная участь. Их обратил Гаэль, и заставил подчиниться ему. Он создавал собственную армию, и на его пути не было никаких препятствий. Людская жизнь тогда для него мало что значила…
   С десяток лет они находились в заточении в доме Гаэля. Он воспитывал из них жестоких псов, прибегая к пыткам и мору. Затем, еще тридцать лет ушло на оттачивание их боевого мастерства. Несомненно, в его клане было еще довольно много новообращенных вампиров, которые требовали такого же «внимания», однако остальными Гаэль был заинтересован  в меньшей степени. По прошествии десяти лет он сделал их максимально приближенными к себе, позволив вкусить его крови. Тем самым, он повысил их статус в клане, где Максвелл и Энджел стали особенными среди таких же, как они сами. Как говорил Гаэль, он видел сильный потенциал в «этих двух». За пятьдесят из прожитых ими семидесяти лет Гаэль ни разу не называл их по именам. Его тактика была такова – если воины тренируются для войны, они должны быть сильны не только физически, но и морально. Он вызывал в них ненависть к себе, унижая, тем самым насильно подталкивая к результативности. Со временем, Максвелл и Энджел даже получили право командовать небольшими отрядами и заниматься тренировками новоприбывших. Смотря на этих бледных, худющих парней, попадавших по воле жестокого рока в клан Гаэля, Энджел представлял, что выглядел когда-то так же. Ему изредка становилась жаль их, как порой он жалел сам себя, когда Гаэль становился особенно невыносимым.
 Затем хватка главы их клана ослабла. Он позволил им отправиться на родину. Это путешествие было не из приятных. Оба парня догадывались, что их родители давно умерли, но ни один из них не хотел этого признавать. Отправившись поздним вечером на городское кладбище, Макс повстречал своего брата, которому тогда уже было семьдесят четыре года. Он сидел на лавке перед могилой родителей, неотрывно смотря на надгробие. Встреча с братом, ни на йоту не постаревшим, едва не довела старика до приступа. Однако два вампира быстро внушили, что ничего особенного он не увидел, и попросили рассказать им о судьбе родителей, Лионель, и его судьбе в частности.
  Он рассказал, что после того, как все посчитали, что Макс и Энджел погибли в пожаре, родители, которые чудом спаслись, отправились жить к нему, Дьюи. Почили они в преклонном возрасте, своей смертью, с разницей в полгода. Родители Энджела прожили немного меньше, чем родители Макса, но их жизнь была спокойной, если не учитывать, что они безмерно скорбели о молодом сыне. Лионель из-за своей гордости отказалась от семьи, и остатки своих дней доживает в полуразвалившемся домишке с мужем-алкоголиком и сыном с синдромом Дауна. Еще он сказал, что каждый вечер приходит сюда, к этой могиле, и сидит здесь до тех пор, пока не увидит на небе Большую Медведицу. Максу было больно смотреть на брата. Он заставил его забыть эту встречу, и вампиры тем же вечером отправились обратно в Роттогор».
  — Энджел! Проснись!
 Сон шел словно какими-то вспышками – вот он едет на своем «Форде» к дому Максвелла, вот уже зарделся пламенем двухэтажный особняк, затем Энджел с ненавистью смотрит на своего хозяина, который держит его за грудки и что-то орет, что есть мочи. Новая вспышка, новая сцена – и вампир уже замечает, как бежит по вечно молодому лицу друга одна-единственная горькая слеза. Он стирает память его брату и, вцепившись в плечо приятеля, просит немедленно возвращаться в Даргот.
 Энджел резко проснулся, вскочив с постели. Перед собой он увидел испуганную Киру, которая неведомым образом оказалась в его комнате в такое позднее время.
  — Что тебе надо?
 Голос вампира был не самым радушным – ведь еще несколько минут назад он во сне вспоминал о своей ненависти к почти состоявшейся жене. Кира, которая выглядела жизнерадостной, моментально поникла.
  — Прости, я не хотел тебя обижать. Ты что-то хотела? – уже более учтивым тоном поинтересовался Энджел.
  — Мне бы хотелось поговорить с тобой о том, что было во время нашего путешествия. Я плохо помню…, — глядя прямо в зеленые глаза парня, попросила девушка.
 «Надо же, какая удача!» — подумалось вампиру, и он любезно улыбнулся, приглашая Киру занять кресло у кровати.
  — Я готов ответить на любые твои вопросы, — тихо, с соблазнительными нотками в голосе сказал Энджел. Кира отреагировала на этот жест недоумевающим видом.
  — Куда вы с Максвеллом отправились из пещеры? Я помню, что когда мы очнулись, пути назад не нашли, и нам пришлось пройти насквозь. Так мы оказались у Эверналя. Затем мы снова встретились, уже за воротами города. Я помню момент, когда вы стояли молча, глядя на Гаэля, а на его лице отражалась легкая паника. Я знаю, что вы общались без слов, так сказать. Что так сильно удивило его?
  — Могу тебя уверить, что ничего такого мы ему не говорили. Речь шла лишь о формальностях, необходимых для пророчества, — пожал плечами вампир.
  — Ты врешь… Там было что-то другое…
 Кира приложила пальцы к вискам и зажмурилась. Она мучительно пыталась отыскать в глубинах своей памяти воспоминания о том дне, но ее попытки были тщетными. Она, стоя на лестнице, которая ее вела к нужной информации, неожиданно оказалась перед непреодолимым провалом, происхождение которого было, вероятнее всего, неестественным. Она предполагала, что им с Айри стерли память, вернее всего лишь фрагмент, связанный с пещерой, и в этом деянии она подозревала только вампиров.
  — А ведь Мэйвель вряд ли умеет стирать память, — будто бы невзначай обронила Кира и внимательно взглянула на вампира.
  — Причем здесь он? И с чего ты предположила, что кто-то стирал память?
 Провокация Киры не сработала – Энджел даже и бровью не повел; при всем этом он выглядел достаточно удивленным для парня, который мог быть в этом замешан. Значит, он был действительно не при делах – Кира не могла поверить, что он мог настолько хорошо врать.
  — Я бы и сам хотел во всем разобраться, и. знаешь что? – вампир положил руку на колено девушки. — Я сочту своим долгом помочь тебе с Айри разобраться в том, что случилось.
 Энджел подался чуть вперед и провел пальцем по щеке Киры. Она буквально сразу же почувствовала, что ее разум ее не слушается – она также наклонилась чуть вперед, и ее лицо оказалось слишком близко к лицу Энджела.
 Когда вампир уже приготовился ее поцеловать, в дверь постучались. Резкий стук вывел Киру из состояния, подобного гипнозу, и она, покраснев, отвернулась к окну. Парень же встал, неторопливо подошел к двери и едва приоткрыл ее, чтобы взглянуть на того, кто потревожил их в столь важный для задания Энджела момент.
  — Многоуважаемый мсье, прошу прощения за то, что отвлекаю, — протараторил какой-то незнакомый юноша, лет семнадцати на вид. Из-под растрепанных рыжих волос торчали острые эльфийские уши. – Я был уполномочен господином Д’Арантуа доставить вашей собеседнице это письмо.
 Все так же тяжело дыша, паренек протянул было письмо Энджелу, но затем отдернул руку и попросил пригласить леди Гроссо лично.
  Это насторожило вампира. Он не был уверен, что письмо состоит их стандартных штампов, в которых отправитель интересуется, как поживает девушка, как погода в Ардарии да шлет ей самые лучше пожелания в заключение. Нет. Энджел подозревал: эльф может рассказать Кире что-то такое, что не входит в его планы. Но пока вампир стоял и думал над всей возможной коварностью пришедшего письма, к двери подошла Кира, которая услышала, что речь шла о ней.
 Она приняла письмо, любезно поблагодарила посыльного и покинула комнату. Она не попрощалась с Энджелом, из чего парень сделал вывод, что его поступок серьезно смутил девушку.
 «Какие же они странные, эти девчонки… Что Кира, что Айри, что и все оставшиеся их подружки…малявки какие-то», — подумал про себя Энджел и захлопнул дверь. Гостей он не ожидал, поэтому он задвинул засов, распахнул окно и спрыгнул вниз. Наступило время для охоты,  и он уже представлял, как живительная теплая кровь бежит в его глотку.
 
 
 
Глава № 8
Рано или поздно все долгие путешествия заканчиваются пунктом назначения.  Несмотря на то, что Фортан находился всего в дюжине миль от Морвея, эта поездка показалась Николасу Карьеру вечностью. Практически каждая минута ожидания прибытия давала о себе знать резким всплеском жара где-то внутри. Николас боялся. Боялся, наверняка, как никогда в жизни. Рядом с ним, в скромной и неприметной карете, сидел ректор Университета, Аластор Полански, и без особого восторга рассматривал однообразный пейзаж за окном.
  — Знаешь, Николас, я рассчитывал на то, что ты расскажешь мне о письме в первую очередь. Как вышло так, что даже преподаватели знали о нем, а я – нет?
 Спокойный, непроницаемый взгляд Аластора остановился на мужчине. Николас сглотнул, ощутив, как по спине прокатилась волна мерзкого холодка.
  — Господин Полански, так вышло, что…
 Он запнулся. Видя, что ни один мускул не дрогнул на лице ректора, едва он заговорил, Николас понял, что все его оправдания не подействуют.
  — Дело в том, что настоящее письмо было заговорено. Я успел лишь прочесть его… вы понимаете мое состояние… Я отбросил злосчастную бумагу прочь, а как только ее коснулись солнечные лучи, письмо занялось пламенем и мгновенно сгорело. Вы знаете, что я обладаю весьма хорошей памятью, и именно поэтому я воссоздал содержание послания.
  В кои-то веки мистер Полански нахмурился, затем его лицо разгладилось, и он вопросительно поднял бровь:
  — Как же так, мы едем на прием к королю с подделкой? Это ведь грозит не просто международным скандалом, а чем-то более серьезным. Да, вампиры виноваты в том, что украли нашу подданную, раз она являлась студенткой нашего Университета, но ведь это не будет браться во внимание, едва придворные грамотеи признают, что письмо писано не рукой Роттогорского императора! Нас обвинят в возведении клеветы на августейшую персону! И тогда весь груз вины ляжет на нас.
 Аластор с каждым предложением говорил все тише и тише, а к концу его речи голос и вовсе сошел на нет. Николас даже чуть подался вперед, чтобы расслышать ректора.
  — У нас просто нет другого выхода. Лучше эта бумажонка, нежели вообще ничего! Так у нас хотя бы есть доказательство! Нас не посмеют обвинить в какой-то ерунде по сравнению с тем, что свершили вампиры! Они украли у нас живого человека! Они возомнили из себя тех варваров, какими они были в прошлом? Я лично не позволю им этого сделать!
  В отличие от ректора, преподаватель яростно выражал свой гнев и недовольство. Вскинутая вверх рука разъяренно тряслась, и ее ритм соответствовал логическим ударениям в речи мужчины. Аластор сначала смотрел на коллегу с сочувствием, а затем его губ коснулась насмешливая улыбка:
  — Право, Николас, к чему столько шума? Много ли вы сделаете против Разиэля и его могущественной армии?
 -  Я упорный, — обиженно буркнул преподаватель, ерзая на сидении.
  — Увы, но многие великие люди истории сталкивались с пониманием того, что упорство ни к чему хорошему не приводит. Поверьте, Николас, нам лучше потерять лишь одну девчонку, нежели вступить в войну с сильнейшим государством в окрестностях Сиранского моря. Лучше позволить им загубить одну душу вместо десятков тысяч.
  — Мне кажется, или это проявление безразличия? – воинственно спросил Николас, вызывающе глядя на мужчину перед собой.
  — Вовсе нет. Это проявление здравой рассудительности. Ардария не позволит своим жителям погибнуть ради одной вертихвостки.
  Тем временем карета медленно вкатилась на парадную аллею Фортанского дворца. Расторопные лакеи пружинящей походкой подошли к карете, распахнули ее дверцы и, заискивающе улыбнувшись, просили следовать за ними в королевские покои.
   Сразу хочется заметить, что главный дворец Ардарии разительно отличался от мрачного бастиона Роттогора. Наполненный светом, дворец словно бы светился изнутри. Величественное убранство свидетельствовало о хорошем вкусе обитателей – целой династии, которая началась с Ардара и продолжается до сих пор. Дворец был воздвигнут через несколько десятков лет после смерти главного военачальника Объединенных земель.  С тех самых пор страной правят потомки Ардара, и ныне на престоле стоял его праправнук Деалир. Это был мужчина тридцати семи лет, не слишком высокий, слегка полноватый, с выражением лица добряка и серьезностью ребенка. Сам править страной на должном уровне он не мог, поэтому во всем ему помогал его личный советник, Вейнар. Вот и в этот раз, сразу же по прибытии Аластора и Николаса во дворец, в приемный покой короля скользнул мрачной и угрюмой тенью придворный советник.
  — Ваше Величество, наше глубочайшее почтение, — изящно взмахнув рукой, преклонился господин Полански. Николас поспешил повторить за ним, но его движение вышло каким-то сумбурным, скомканным. Вейнар едва слышно хмыкнул.
  При всем своем официальном виде, господин Карьер выглядел весьма нелепо только из-за своего волнения и растерянности. Если бы его увидел кто-либо из студентов, он бы не сразу поверил бы, что перед ним стоит именно Николас Карьер. Всегда уверенный в себе, импозантный преподаватель сейчас напоминал первокурсника перед дверью ректора.
 Аластор поймал на себе недоумевающий взгляд короля и поспешил объясниться:
  — Ваше высочество, мы уведомили вас о нашем визите несколько дней назад. Наш гонец уверил нас, что вы получили письменное извещение.
  Секунду-другую король продолжал недоумевать, но как только слово взял его советник, Деалир сделал серьезное лицо.
  — Да, господа, мы осведомлены о вашем приезде. Насколько мне известно, вы представители Морвейского Университета Волшебства?
  — Именно так, я являюсь его ректором, – кивнув Вейнару, Аластор обратился к королю: — Спешу довести до вашего сведения факт, что господин Гаэль Манрике, верноподданный империи Роттогор, имел смелость похитить нашу студентку первого курса, мисс Эстер Моруэлл. Об этом также упоминалось в нашем письме. Также, мы привезли вам подлинник той эпистолы, которую нам удалось обнаружить на следующее утро после похищения.
  Аластор кивнул, и преподаватель извлек из кармана помятый конверт. Вейнар, взглянув на него, подошел и взял его аккуратно, двумя пальцами, словно боясь запачкаться.
  — Мы обязательно изучим его содержание, господин Полански, — задумчиво сказал Вейнар, рассматривая развернутое письмо в монокль, который неожиданно возник в его руках, сопровожденный промелькнувшим бликом.
  Николас молил всех известных ему богов тому, чтобы советнику не вздумалось сравнить почерк этого письма с записками, полученными от Разиэля раньше. Обычно это были дружелюбные пожелания или же ненавязчивые попытки поинтересоваться делами королевства Ардарийского. Королевская корреспонденция, которая полагалась быть конфиденциальной, обрабатывалась все тем же Вейнаром.
  — Хм, император посмел угрожать нам? – удивленно воскликнул король, когда советник поведал ему на ухо суть письма. – Что же, у нас нет другого выхода.
  — Но ваше высочество, развязывать войну по столь пустяковому поводу просто нелепо! – возразил советник. – Я считаю, что если мы не будем провоцировать правителя Роттогора, то мы сможем выйти из этой ситуации без весомых потерь.
  — А как же мисс Моруэлл? Она для вас ничего не значит? – неожиданно вспылил Николас, сделав решительный шаг вперед. Аластор попытался одернуть его, но он лишь отмахнулся и продолжил: — Вам плевать на жизнь несчастной девочки? Она ведь не виновата в том, что стала жертвой обстоятельств! За что она обязана страдать?
  — А ведь он прав, — невесело отозвался король, но Вейнар тут же вступил в словесную перепалку с господином Карьером:
  — Мне доподлинно известно, что прошло уже не менее трех недель с того момента, как девчонку украли. Вы и вправду считаете, что она до сих пор жива? Если бы вампиры похитили ее с какой-либо определенной целью, я вас уверяю, что результаты их действий стали бы наверняка заметными для нас всех. Роттогор же молчалив, как и последние два века, и, к счастью, империя не намеревается расширяться, насколько я могу судить, опираясь на аналитические рассуждения! Что может быть легче – объявить войну? Однако вы не забывайте, что мы будем воевать не против людей. Сражаться придется против инфернальных тварей, которых сложно убить! Они долгоживущие, и на то, чтобы перебить всех, кто участвовал в конфликте, придется потратить силы не одного поколения. Так стоит ли класть на жертвенный алтарь души сотен тысяч неповинных ардарийцев, чтобы одолеть тысяч пять населения Роттогора и отомстить за вашу мисс Моруэлл? Это просто невыносимо смешно!
  — Да, Вейнар, ты как всегда прав, – кивнул Деалир. Такая странная позиция монарха смущала и ввергала в недоумение представителей Морвея.
  — Тогда я ходатайствую о том, чтобы господина Манрике отдали под высший суд Объединенных земель! Он должен ответить за свой поступок.
  — Господин Манрике находится под личной протекцией императора. Мы не имеем права предъявлять ему обвинения. Ко всему прочему, он является одним из пяти генералов государства. Он абсолютно неприкосновенен.
 Николас ощутил, как волна злобы захлестнула его. Он стоял, крепко сжав руки в кулаки, однако он не мог ничего предпринять. Его неимоверно бесила собственная беспомощность. Его разъяряло присутствие советника и эффект отсутствия короля в зале.
  — На этом, полагаю, все ваши предложения закончены? – якобы заботливо поинтересовался Вейнар. – Мы благодарны вам за то, что вы поставили Его высочество в известность о произошедшем инциденте. К сожалению, нашего авторитета недостаточно, чтобы противостоять могуществу Роттогора. На этом спешу откланяться.
  Развернувшись на каблуках, советник торопливо покинул зал.
 Деалир же, сидя на престоле, пожал плечами и улыбнулся, словно бы извиняясь:
  — Простите, ничем не можем помочь. Всех благ.
 Николас серьезно расстроился. Взглянув на гобелен над троном, мужчина почувствовал приступ отвращения к увиденному. На гобелене разместилось изображение государственного герба Ардарии. На зеленом сукне был изображен меч, позади которого имелись крылья, а спереди он был закрыт щитом. То, что Николас прочел ниже, разбило его представление о чести правителя.
 Там, сияя золотой гладью, резал взор девиз королевства: «Единство доказано».

В то время, как несчастный Николас страдал по своим разбитым убеждениям и верованиям, Разиэль не находил себе места. Он ждал прибытия Максвелла, который должен был рассказать ему о том, что стало известно о двух девушках. Его не прельщал тот факт, что вместо государственных дел его мысли заполонила навязчивая идея о воинах-валькириях…
  — Милорд, позвольте? – робко заглянув из-за приоткрытой двери, улыбнулся парень. Под сводами высоких потолков растаял голос Максвелла.
 «Да, ему стоит поучиться наглости у Гаэля», — скучая, подумал Разиэль, видя, как «вассал его вассала» крадущейся походкой подбирается к трону.
  — До меня дошла информация, что руководство Университета сегодня же отправилось в столицу Ардарии для обсуждения сложившейся ситуации с королем.
  — Ситуации? Как мягко сказано! – саркастически хмыкнул Разиэль. – Сегодня я отдал распоряжение об окончательном разрушении действия купола. Пусть король Ардарии воспринимает это не как «ситуацию», а как наш триумф!
  Неожиданно он примолк и внимательно взглянул на младшего вампира.
  — А ведь на самом деле, мы еще не так велики, как могли бы быть. Пророчество свершено лишь наполовину. В Ардарии будет сложно находиться долго в светлое время суток. Как и в Эсгаре. Мы абсолютно свободны лишь на своей территории.
  — К зоне безопасного нахождения прибавились Темная Долина, Ущелье Одр и Пустоши, что на восток от нас, — заметил Максвелл, стоя у стола с картой окрестностей Сиранского моря.
Разиэль встал, приблизился к столу и опустил взор на пожелтевшую от времени карту. Он несколько раз кивнул, соглашаясь с тем, что ему говорил Макс.
  — Я серьезно опасаюсь последствий этого визита… Если Ардария и решится на войну, не взяв во внимание мою угрозу, маги с легкостью нас одолеют.
  — Но почему? – удивленно воскликнул Максвелл. Увидев недоумевающий взор правителя, вампир быстро стушевался.
  Заложив руки за спину, Разиэль, конечно, упрекнул пытливого молодого человека в его любознательности, однако решил все же посвятить его в свои рассуждения. Полагаться было не на кого – все его генералы занимались воспитанием воинов, а владыка прекрасно знал, что новообращенные – непредсказуемые существа. Стоит их оставить без внимания хоть на четверть часа, они успеют поднять бунт и устроить восстание. Якобы все еще бушующая человеческая кровь и сложный нрав не давали новорожденным вампирам всецело отдаться тренировкам. Таким образом, звать на совет генералов Разиэль не мог. Наведаться лично к каждому, и четыре раза подряд изложить суть одной и той же ситуации было для Разиэля категорически неприемлемым вариантом. Такое любезное и заискивающее отношение к своим же подчиненным расценивалось старшим вампиром как моветон.
  Тренировки подобного рода не проводились лишь в одном клане по причине отсутствия на территории Даргота Гаэля. В то время как остальные генералы набирали в свои ряды свежие силы, клан господина Манрике пребывал в застое. Несмотря на то, что Максвелл неплохо справлялся с поставленной задачей – регулированием всех территориальных и административных вопросов города – ему все равно недоставало тех качеств, которые были присущи его повелителю.
  Вот так и вышло, что Максвелл оказался единственным более или менее подходящим лицом, внушающим  доверие, для того, чтобы правитель смог без опаски поделиться своими суждениями.
  Многие факторы указывали на то, что решение, которое зрело у Разиэля, являлось весьма правильным. Маги обладали преимуществом – у них был Хаос, силу которого они могли распечатать в любую секунду. Даже несмотря на то, что у вампиров имелась своя часть договора со скрижалями, предприимчивые ардарийцы легко нашли бы способ их заменить. Тогда переподчинить Хаос не стоило бы никаких усилий.
  — Как ты думаешь, сколько будет стоить подкупить ардарийского посла? – коварно ухмыльнувшись, спросил Разиэль. Максвелл пожал плечами.
  — Разве нельзя его заставить действовать на нас? — предположил он, намекая на излюбленный способ введения жертвы в транс.
  — Конечно можно! Но когда действие гипноза закончится, мы заставим его забыть о случившемся. А если так будет, несчастный посол будет страдать от ощущения того, будто что-то в его жизни прошло мимо него. Конечно же, он захочет разобраться, что к чему, и рано или поздно гениальные маги придут к выводу, что в его голове изменили воспоминания. Так будет только хуже.
 Мужчина велел слуге, который все это время безмолвно стоял у двери, отправиться в казну и принести оттуда некий ларь. Максвеллу стало даже интересно, что может быть в нем помимо денег. Разиэль был не настолько предсказуемым, чтобы предложить всего лишь подкупить посла.
  И Макс оказался прав.
  — Разыщи посла и вручи ему этот ларец. Если откажется, передай ему и этот мешок. Скажи, что если вдруг ему захочется спасти себе жизнь, он может смело обращаться в Роттогорский замок. Ныне ты свободен. Отправляйся в путь.
 Едва Максвелл собрался уйти, Разиэль неожиданно окликнул его и спросил, что он знает о судьбе «девушки из пророчества». Вампир ответил наиболее правдоподобным тоном, что ему ничего не известно о ней с тех пор, как ее увез господин Линнхольм. Тогда Разиэль поведал, что карета Марка неожиданно вышла из строя, и хитрая девица воспользовалась этим обстоятельством.
  — Думаю, если она до сих пор жива, я пожалую ей титул, — ухмыльнувшись, сказал император. – Еще никогда не видел подобного стремления к жизни.
 
 
 
 

Молодой парень с целеустремленным видом поправлял сбрую на своем вороном коне. Внимательно рассматривая узду, парень что-то бормотал себе под нос и сокрушенно качал головой. Кажется, у него были проблемы.
  — Как это вообще могло произойти? – удивлялся молодой человек, обнаруживая все новые и новые сюрпризы – и седло перекошено, и бразды перетертые.
  — Вам помочь?
 Голос прозвучал прямо над самым ухом у ардарийского посла. Он вздрогнул от неожиданности – дорога от Фортана до Морвея по обыкновению была пустой в это время, и вдруг на ней возник какой-то всадник, к тому же предлагающий помощь.
  — Да, мне бы пришлось кстати ваше содействие, многоуважаемый незнакомец, — слишком вычурно для такого юноши, как он, ответил посол. – У меня возникли проблемы с моим конем.
  — О, это вовсе не проблемы. Обычно они начинаются хуже, а заканчиваются вообще ужасно.
 Максвелл ухмыльнулся одной из своих фирменных улыбок. Посол испуганно попятился назад. Столкнувшись с конем, который мирно ждал, когда ему поправят упряжь, он подпрыгнул и что есть мочи закричал:
  — Вампир!
  — Спасибо, я знаю, — рассмеялся Макс. Он отстегнул от своего скакуна сначала мешок, а затем и ларец. – Мне было велено передать вам вот это.
  Парень протянул послу «подкуп». Скептически взглянув на богато украшенный сундучок с гербовой эмблемой Роттогора – перекрещенные стрелу и меч, под которыми расположился полумесяц, а сверху – монаршая корона, — посол решительно простер руку и отодвинул дар в сторону.
  — Даже не взглянете, что там? – тоном, полным вероломства, поинтересовался Максвелл. Его пальцы ловко провернули небольшой ключик и затем, быстро пробежав ими по кромке, парень откинул крышку. Закатное солнце пронзило лучами и осветило изнутри россыпи рубинов и сапфиров, а под ними заманчиво блеснули золотые монеты.
  — Чт-то вы хотите от меня, чего вы пытаетесь добиться? – облизнув губы, дрожащим голосом спросил юноша. Вид злата и камней заставил его забыть обо всем на свете.
  — Считайте, что сейчас проходите обряд посвящения. Мы хотим, чтобы вы работали и на Ардарию, и на нас заодно.
  — На вампиров? Ни за что! – вспылил юноша, все еще дрожа от страха.
  — Вы сделали свой выбор, молодой человек. Тем самым вы не оставили выбора мне.
 Вампир раскрыл мешок и вытряхнул из него его содержимое. На каменную кладь дороги с громким шипением упала крупная змея. Конь дико заржал и, встав на дыбы, едва не лягнув посла. Парень вовремя отскочил, но он оказался прямо перед аспидом, который незамедлительно ужалил его в ногу. Парень сразу же побледнел – наверняка, не от действия яда, а от глубочайшего испуга и паники. У него затряслись руки, глаза лихорадочно блеснули, а под нижними веками скопились застывшие слезы.
  — За что! За что! – как заведенный повторял парень, растерянно глядя на уже мертвую змею и скачущего прочь коня.
  — Увы, но я не привык работать с людьми, которые не готовы идти на контакт. К тому же, заключение сделок должно быть выгодным для обеих сторон. Мы спасаем вашу жизнь, предоставив противоядие, а вы оказываете нам ряд услуг, которые смогут сравниться в цене с вашей драгоценной жизнью.
  Посол был растерян и напуган, он не понимал того, что пытался добиться от него Максвелл. Он сел на землю, уже горько плача, совсем по-детски утирая распухшие от слез глаза.
  — Господин ждет вас сегодня же в своем замке. Действие яда начнется через час, и он с легкостью убьет вас за три часа. Времени у вас, как видите, не очень много. Поэтому я советую вам отправляться как можно скорее. Вы как раз успеете, если решитесь на визит в Эверналь сейчас же. Ах да, можете воспользоваться моим конем.
 Сказав это, Максвелл обратился в летучих мышей и быстро покинул место происшествия, предоставив парня самому себе.
  Ардарийцы всегда славились своей самоотверженностью и готовностью пожертвовать собой ради высоких идей. Но, как и в любом обществе, время рыцарей и кавалеров чести проходит, а на их место становятся люди с эгоцентричными настроениями. Когда только Ардария основывалась, каждый считал честью умереть за ее свободу. Как говорится, Dulce et decorum est pro patria mori[2]. Сейчас же, по прошествии двойки-тройки веков,  государство утратило свой патриотизм, потеряло дух сплоченности. «Единство доказано» — девиз, который не оправдывал себя, который так поразил Николаса своей лживостью. Ардарийцы терялись в собственных заботах, забывая о том, что в любой момент их счастье может быть омрачено жестокой и смертоносной войной, за которой будут стоять вампиры.
  К глубочайшему сожалению всех предков, кровью защищавших эти земли, ардарийский посол не пожелал умереть за свое государство. Его не обязывал статус, его не пугала расправа за этот поступок – пожалуй, он даже и не думал о возможных последствиях. Все его мысли были заполонены единственной целью – добраться до Роттогора. Страх смерти толкал лучше любого желания, мыслимого и немыслимого. Парень решительно встал, встряхнул головой, тем самым пытаясь прийти в себя, и с лихвой заскочил на коня. Укус ощутимо жег. До Роттогора было около трех часов езды.
 
Часть 5
                                                                       Всем тайнам предначертано раскрыться,
                                                                         От взгляда цепкого им больше не укрыться.
                                                              Но сладкий яд, таящийся в усмешках,
                                                                       Бежать тебя заставит прочь да в спешке.
 
Глава № 1
Эна опустилась в кресло, устало вздохнув. Окончился еще один насыщенный учебный день. Мало того, что преподаватели выжимали из студентов последние соки, так еще и окружающая обстановка была достаточно напряженной. Вот уже три недели все сокурсницы Эны делали скорбные мины и трагично молчали, если вдруг кто-то из них ненароком упоминал имя мисс Моруэлл. Разговор сразу же уходил в другое русло, но атмосфера натянутости так и оставалась.
  Это сказывалось не только на Эне, но и на остальных девушках. Кира и Айри постоянно обсуждали их страшное путешествие, но так как уши есть даже у стен, информация об этом событии обрастала слухами. Вот уже Наина рассказывала, как случайно услышала разговор их одногруппницы Альны с девушкой с другого факультета – Альна яро уверяла собеседницу, что ее знакомые справились с тремя здоровенными упырями, и почти заколдовали императора Роттогора! Как ни странно, доверчивая девушка принимала слова Альны за чистую монету, и даже несмотря на то, что прошло почти три недели с момента их возвращения в Ардарию, Кира и Айри слыли настоящими героинями.
  Девушка с орехового цвета глазами неподвижно сидела в кресле, глядя на входную дверь. К ней сегодня обещали подселить новую соседку. А это означало то, что именно в этот день ей придется попрощаться со всеми воспоминаниями, которые еще хранили вещи Эстер. Их унесут, а на место всех этих побрякушек, журналов, нескольких платьев, кофточек и брюк будут принесены пожитки новой студентки, которой придется делить комнату с Эной, всё ещё не готовой принять выбор подруги  Неожиданно девушка закрыла лицо руками и расплакалась. Поток обжигающих слез хлынул из глаз. Ей так не хватало тех вечеров, когда они с Эстер могли подолгу болтать ни о чем, тех бессонных ночей, когда Эна волновалась, а ее подруга утешала и пыталась успокоить. В конце концов, ей просто не хватало самой Эстер.
  Плач медленно перерастал в истерику. Прижатая к груди подушка уже медленно трескалась по швам от той силы, с которой Эна ее сжимала. Ей хотелось просто завыть, закричать о несправедливости, посмотреть в глаза Эстер и лично спросить ее, правильно ли она поступила. Кроме слов возмущения, Эна вряд ли могла сказать что-либо иное.
  Уткнувшись лицом в подушку, девушка продолжала реветь. Она услышала, что дверь медленно открылась и ее новая соседка сделала шаг за порог.
 «Пусть думает все, что хочет, я и слова не скажу ей. Не хочу ни с кем разговаривать», — пронеслось вдруг в ее мыслях.
Она слышала, как вошедшая неспешно прошествовала через комнату, даже не попытавшись обратить на себя внимание, и, судя по едва слышному скрипу пружин, уселась на кровать Эстер. Все внутри Эны вскипело – она не ожидала такой наглости от незнакомки.
  — Немедленно встань с ее кровати! Я не разрешаю там сидеть! И вообще, убирайся прочь! – не поднимая головы, прокричала девушка. 
Эна с остервенением швырнула подушку в сторону кровати подруги, но поняла, что либо снаряд не достиг цели, либо же гостье абсолютно безразличен этот жест. Тогда, разозленная и обиженная, Эна решила объяснить немного доходчивей.
  Но едва ее глаза освободились от пелены слез, она почувствовала, что потеряла дар речи. Перед ней, скромно теребя угол подушки, сидела Эстер. Она выглядела не наилучшим образом – она была бледна, а темные круги под глазами заставляли подумать, что она была до безумия уставшей.
  — Я подумала, что ты по-разному можешь отреагировать на мое появление, поэтому… решила войти тихо и предоставить тебе полную свободу действия, — не смея взглянуть опешившей подруге в глаза, прошептала Эстер. – Ты вправе выразить свой гнев, свою ненависть ко мне…
 Но Эна уже не слышала подругу. Она медленно, на негнущихся ногах, приблизилась к кровати и присела рядом. Положив руку на плечо Эстер, девушка закусила губу и едва слышно прошептала:
  — Как же я рада тебя видеть…
Она  расплакалась, крепко сжав ладонь подруги в своей. Эстер же не подавала признаков того, что встреча ее растрогала. Ей было ужасно больно от осознания того, что она заставила страдать стольких людей, которые считали ее многим в своих жизнях.  Подруги всегда рассчитывали на ее совет и поддержку в сложных ситуациях. Преподаватели уважали за тот набор качеств, которым она обладала. В конце концов, она была хоть чуточку рада, что ее родители не узнали об ее чудовищной трансформации.
 Только сейчас до Эстер достучалась идея о том, что она не может рассказать подругам о том, что стала вампиром. Даже несмотря на то, что она отчетливо ощущала бегущую кровь в сжатой руке Эны, а также игнорируя факт, что ее голод достигал той отметки, когда он может угрожать ее жизни, Эстер никак не собиралась посвящать подруг в свою тайну. 
  — Почему ты молчишь? Скажи хоть слово! – умоляюще протянула Эна. Она встряхнула Эстер за плечи и выжидающе всмотрелась в ее лицо.
  — Скажи, ты ничего не замечаешь во мне… странного? – осторожно начала рыжеволосая девушка. Эна пожала плечами и согласилась с тем, что вид у нее был действительно страшный. Тогда она продолжила: — Дело в том, что сбежать от Гаэля было тяжело. Я около десяти дней, если меня не подвело мое умение считать, скиталась по Ущелью Одр и встречалась там с таким ужасом, что я не буду рассказывать, как мне удалось выжить.
  Эна приготовилась слушать, а Эстер была не прочь поделиться историей своего пребывания в Роттогоре. Умолчав о суде, приговоре Гаэля и своем побеге от отвратительного извращенца Марка, она откровенно поведала о своем пути в Университет. Когда же Эна задала вопрос о том, где она питалась, Эстер не нашлась, что ответить. Несколько раз она напала на кочевников, коих было достаточное количество на территории Равнин, но она их не убивала. Сейчас же она опасалась того, что ее могут вычислить и казнить, так как церемониться с вампирами в Ардарии не привыкли.
  — Я… питалась травами, корой… цветками вишни, -  бессовестно врала Эстер, глядя прямо в широко распахнутые глаза подруги. Она верила, и это было заметно.
  — Я сейчас же раздобуду тебе немного съестного, — засуетилась Эна, но девушка остановила ее жестом.
  — Мне не хочется есть. Я бы хотела отдохнуть. А завтра я поговорю с девочками. Мне нужно попросить прощения у Киры и Айри… особенно у Киры.
 Кивнув, Эна отвернулась, но затем прозвучал вопрос, который она должна была задать еще несколько минут назад:
  — Так почему ты сбежала от Гаэля? Кажется… ты любила его?
 Эну так и передернуло от этой комбинации слов. Сама мысль о том, что к этому отвратительному, хоть и местами привлекательному вампиру можно испытывать теплые чувства, а тем более любовь, заставляла девушку скривить лицо в неприятной мине.
 Эстер вновь была застигнута врасплох. Вень она и сама помнила, как отправила подруг обратно в Ардарию, аргументируя тем, что ее любовь к Гаэлю слишком велика, да и похищение было подстроено. Но все это не укладывалось даже в ее голове.
 Эстер набрала побольше воздуха в легкие и ответила — больше всего она не хотела бы быть его игрушкой. И даже это было откровенной ложью – она только и грезила о том, чтобы Гаэль вновь изощренно испытывал ее волю на прочность, искушал своими отточенными фразами, коими он пользовался, если нужно было возразить ей, пытался делать вид, что он абсолютно не заинтересован ее присутствием в его жизни.
  — Все что не делается – все к лучшему, — буркнула Эна. – Может, позвать девочек сейчас?
  — Нет, я поговорю завтра… завтра… — растерянно пробормотала Эстер, тряхнув головой. Все эти две недели она чувствовала упадок сил, и если верить информации о подчинении вампиров, сейчас она пребывала на стадии «отмирания». Связь с хозяином истончалась, и теперь у нее было только два исхода – либо она заканчивалась окончательно и знаменовала собой смерть Эстер, либо же она заменялась новой. Соответственно, вампирессе следовало бы найти вампира, который готов был бы ее подчинить в ближайшее время, дабы ей не распрощаться с жизнью. Однако, это не было бы сюрпризом для Эстер.
  — Тебе точно ничего не требуется?
  — Нет, правда, все хорошо. Спокойной ночи.
 Свет в комнате погас. Эна сидела на кровати, смотря в сторону окна взором полным мечтаний, а Эстер усиленно пыталась притвориться спящей. Что-то не давало ей покоя, настойчиво переворачивая все вверх дном в ее голове. Это «нечто» сдавливало железными обручами грудную клетку, не давало нормально дышать, душило и мучило. И даже тогда, когда Эна прекратила любоваться ночными видами, рыжеволосая вампиресса по-прежнему не находила себе покоя.
 

   — Я вас прошу, только не пугайтесь и обещайте, что не станете кричать от увиденного! – суетливо тараторила Эна, активно жестикулируя. – Я сама вчера оказалась в ступоре от этой новости, но вас я прошу отнестись к этому нормально!
  — Эна, я тебя почему-то не понимаю, — сказала Кира, зевнув. Она по-детски потерла заспанные глаза кулаком. Эна заставила их собраться в ее комнате в шесть часов утра.
  — Какая-то катастрофа? Или что такое случилось, что потребовало нашего присутствия здесь в такое время? – недовольно буркнула Наина, а Айри согласно закивала.
  — Думаю то, ради чего я вас разбудила, стоит внимания…
Эна осторожно подкралась к платяному шкафу и затаила дыхание. Лица девушек в удивлении вытянулись.
  — Ты купила новую вещичку? – едва сдерживая улыбку, осведомилась Айри. – Могла бы до перерыва подождать, ведь до полудня не так уж много осталось!
 Девушка отмахнулась. Потерев ладони, она осторожно коснулась ручки и медленно потянула на себя.
  Кира и Айри испуганно ахнули, тут же прикрыв рот  ладонями, а Наина, как показалось, и вовсе застыла. Когда из шкафа, нерешительно ступая по деревянному полу, вышла Эстер, в комнате воцарилось угнетающее молчание. Она стояла, опустив голову, сложив руки за спиной, словно ей пришлось предстать перед своими палачами.
  — Вернулась все-таки? – холодно сказала Айри и закусила губу. Кира, у которой слезы уже успели навернуться на глаза, растерянно посмотрела на соседку и приоткрыла рот от удивления. – А что? Что она делает здесь? Жила бы со своим Гаэлем в мире и счастье, и она умерла бы через лет пятьдесят или даже меньше, а он продолжал бы жить! Продолжал бы жить, этот высокомерный, ничтожный, мерзкий упырь!
 Девушка вскочила со стула и почти побежала к двери, но Эстер попыталась ее остановить. Айри с силой выдернула руку из ее захвата и одарила рыжеволосую девушку испепеляющим взглядом.
  — Ты имеешь полное право испытывать ко мне подобного рода чувства, — спокойно начала Эстер, — однако я прошу тебя, молю, чтобы ты выслушала мою историю и уже тогда делала выводы. Я не буду заставлять тебя общаться со мной и далее, если мои аргументы покажутся тебе недостаточно правдивыми и убедительными, но я настаиваю на том, чтобы ты осталась.
 Удивительно, но слова Эстер подействовали на нее, и она, демонстрируя все недовольство и нежелание находиться в комнате, вернулась на свое место.
  — Я благодарна тебе, Айри. А теперь я обращаюсь ко всем вам. Если вы еще по-прежнему можете сказать, что я вам дорога, значит я еще не пала окончательно в ваших глазах. Я сбежала от Гаэля, даже не смотря на то, что я его якобы любила. Кира, я хочу просить прощения именно у тебя, так как мои слова о решении остаться в Эвернале произвели на тебя сильное впечатление.
  Широко раскрытые глаза девушки несколько раз моргнули, и Кира, сглотнув, кивнула.  Эстер услышала в ее мыслях: «Я прощаю тебя. Слава небесам, что ты здесь…».
 Кивнув в ответ, она продолжила:
  — Затем я извиняюсь перед Айри, которой пришлось претерпеть многое ради того, чтобы лишь услышать от меня отказ.
 Строптивица резко отвернулась, уставившись в настенное панно. Оно было в разы интересней оправданий Эстер по ее мнению.
  — И теперь вы, Наина и Эна… И вам пришлось настрадаться от моей выходки. Извините меня. А теперь я расскажу то, что произошло на самом деле. Мое похищение не было шуткой или подделкой. Меня украли, чтобы использовать в ритуале освобождения вампиров от солнца. И только чудом я осталась жива.
  — Когда мы были в его доме, ты была цела и невредима. А еще в письме уточнялось, что ты исполняешь роль личной советницы Гаэля, — язвительно заметила Айри. Когда Наина спросила, что это за письмо, Кира предпочла отмолчаться, а воинственно настроенная девушка поведала, что нашла его окровавленным в пещере, где они очнулись уже без Максвелла и Энджела. И тут что-то попыталось пробиться в рассудке Айри. Какой-то потаенный уголок ее памяти вдруг утратил свою загадочность. Девушку вдруг обеспокоил вопрос: каким образом письмо оказалось в пещере? Принести его сама Эстер вряд ли могла. Поглощенная своими размышлениями, она уже не замечала, как ее подруга возобновила рассказ:
  — Долгое время я находилась в подвале у господина Манрике, который издевался надо мной, как только мог. Затем я отправилась на жертвенный алтарь, на котором из меня выкачали всю кровь. И вот теперь я перед вами.
  — Как ты выжила? – ахнула Наина.
  — Это вышло… случайно, — потупив взор, ответила Эстер. В этот миг бунт возобновить попыталась Айри, которая случайно отвлеклась от мыслей и услышала обрывок разговора девушек:
  — Да разве не понятно, что она все это выдумала?! Что за вздор! Чушь! Украли ее, чтобы использовать в государственных целях!
 Нрав Эстер был вспыльчивым, поэтому такое поведение подруги очень ее раздражало. Она понимала, что провинилась, но она явно не заслуживала такого обращения.
  — Это правда, я ничего не выдумала!
— Ври дальше!
Остальные девушки с ужасом наблюдали за словесной перепалкой. Эна попыталась успокоить Айри, но это было не то что бы бесполезно, а даже опасно.
  — Ты не представляешь, что мне пришлось пережить! – прорычала Эстер и именно в этот момент Кира заподозрила что-то неладное.
  — А что пришлось пережить нам, когда мы шли за тобой в эту проклятую страну? Задумывалась хоть разок? 
  — Она вампир! – вскрикнула Кира и от досады расплакалась. Эстер слишком широко раскрыла рот, когда оправдывалась перед Айри, и пара ее клыков мелькнула лишь на мгновение, которого оказалось достаточно.
  — Да! Ему пришлось обратить меня, чтобы спасти от смерти! – взорвалась криком девушка и упала на колени. Хоть она и не собиралась говорить об этом хоть какое-то время, возмущение достигло предела и ей пришлось признаться. — Теперь я жить без него не могу, потому что он мой господин!
Лицо Айри неожиданно разгладилось, и она радостно улыбнулась:
  — Эстер! Как же я рада тебя видеть!
 Она встала со стула и подбежала к подруге, тепло обнимая за плечи и покачиваясь вместе с ней из стороны в сторону. Очередная волна шока поразила всех присутствующих.
  — Айри… что ты творишь? – осторожно поинтересовалась Наина, но девушка лишь пожала плечами.
  — Я же просто пошутила! Правда, смешно? Эстер, ты бы видела себя со стороны! Такой гнев неподдельный! – звонко смеялась Айри, держась за живот.
  — Твой гнев был точно неподдельным, — тяжело дыша, ответила девушка. – И можешь мне поверить, я выясню, что с тобой творится.
 Айри беззаботно кивнула и, будто на крыльях, упорхнула из комнаты, не забыл упомянуть, что ей еще нужно встретиться с Абероном с утра, поэтому ей требуется время, чтобы привести себя в порядок после сна.
 Эксцентричное поведение Айри немного смягчило новость о том, что Эстер неожиданно сменила свет дня на мрак ночи. Но затем, когда активное обсуждение странностей девушки утихло, Эна, которая больше всех была поражена этим фактом, первой вернулась к теме об обращении:
  — Как он только посмел протянуть свои грязные ручонки к твоей шее! Как он только посмел посягнуть на тебя!
 Эстер не решилась признаться в том, что Гаэль Манрике протянул «свои ручонки» не только к ее шее, и поэтому, немного смутившись, все же ответила:
  — Не знаю, была бы ты рада этому или нет, но я ведь могла умереть. И его шаг был единственным верным выбором.
  — Иногда лучше избежать подобной участи, — тихо сказала Наина, опустив глаза.
  — Тем не менее, я все еще жива. Пусть и не как человек.
  — Но теперь тебе придется убивать ради того, чтобы продолжать жить! – возмущенно крикнула Эна, приблизившись к Эстер вплотную. Последняя хитро улыбнулась.
  — Ты боишься за свою жизнь?
Кареглазая девушка прищурилась и хмыкнула:
  — Что за шуточки глупые? Ты от своего хозяина набралась?
  — Благодари небеса за то, что тебе не доводилось с ним общаться больше трех минут, — расхохоталась Эстер, но ее веселье быстро стихло. Поводов было мало. Сделав серьезное лицо, она сказала: — Я предлагаю продолжать наш обычный ход жизни. Как только я приду в себя через некоторое время, я пойду к мистеру Карьеру и узнаю, могу ли я продолжать занятия. Если да, все будет по-старому. Можете не переживать о моей трансформации – я не доставлю вам проблем.
 Девушки заулыбались и принялись по очереди обнимать подругу и наперебой рассказывать о том, что было в Университете в ее отсутствие. Рассказать было что, и рыжеволосой вампирессе предстояло выслушать огромное количество новостей, да и самой поделиться имелось чем. 
 
Глава № 2
Гениальные планы всегда приходят неожиданно. Ведь только недавно казалось, что все задумки, идеи, мысли рухнули, или же, говоря литературным языком – ушли в небытие, а теперь, снова красиво выражаясь, весь мир окрасился яркими красками. Все эти слова кажутся чрезмерно пафосными, но так или иначе, именно они отражали состояние души Надин. Только так можно было выразить  отношение девушки к сложившейся ситуации. Ведь до того, как она придумала решение проблемы, все было до невозможности печальным. По мнению Надин, ее собственная тетя Эвелина коварно предала свою племянницу, лишила ее всего того, на что она надеялась – власти, мощи и небольшой толики славы. Эвелина раз и навсегда потеряла доверие племянницы и обрекла себя на «ужасную» месть. 
   Да, Надин на самом деле полагала, что тете следует ее опасаться. Девушка искренне считала себя равной Эвелине и кое в чем она действительно была права. Но реальность на самом деле была куда прозаичнее. Эвелине действительно стоило бы постараться отстранить Надин или обезвредить каким-либо образом. Ведь своей глупостью она могла натворить много дел, в том числе, и представить угрозу столь желанному плану Эвелины. Ведьма, конечно, попыталась обезопасить себя от столь нерадивой племянницы, но будь она чуть прагматичней, Эвелина позаботилась бы о том, чтобы девушка по имени Надин больше никогда в жизни ее не побеспокоила. Некое подобие жалости или даже сострадания женщина все-таки испытывала, однако оба эти понятия были абсолютно чужды ей. Что могло заставить ее смягчить кару для Надин? Родственные связи? Привязанность к девчушке? Мнимое или настоящее чувство долга? Перечислять можно было бесконечно. Результат один – вскоре она об этом пожалеет. Сейчас же ее племянница строила коварные планы против своей родной тети.  По крайней мере, так считала сама Надин  и была глубоко уверена, что идеи несут в себе огромный смысл, и благодаря ним она сможет добиться желаемого. Ведь у нее есть гениальный план…
И хоть плачь потом от этой «гениальной» задумки!
Придя к выводу о своей благоразумности, Надин решила переждать. Она не стала рваться напролом, и не удивительно — какой бы странной она бы не была, инстинкт самосохранения все же преобладал, и врожденное чутье подсказывало, что стоит слегка повременить. Да, Надин определенно была загадкой. Даже для самой себя. Любой человек, который решил бы понаблюдать за ней, был бы чрезмерно удивлен. Эта девушка, словно весенний ветер, могла резко менять свои направления. Она могла поддаться необузданному порыву и окунуться в омут с головой; не думая о последствиях, могла совершать глупейшие поступки, при этом будучи уверенной в их идеальности. Но буквально через некоторое время, она начинала мыслить трезво и рационально, и не было предела ее хитрости и  расчетливости.
Она продолжала вести свою обычную жизнь, при этой наблюдая за всеми — в большей степени, за преподавателями. Она ловила каждое слова из отрывков их разговоров, пытаясь  зацепиться за нечто важное для себя.  Девушка с каждым разом пыталась оказаться все ближе и ближе к ним и в этом она весьма преуспела. Преподаватели и не догадались, что у них есть свой слушатель, неизменно следующий по пятам. Иногда Надин не могла понять, чего именно она ожидала, но ведьминский нюх отчетливо говорил, что еще не время. Проходили дни, один за другим, и вместе с ними ускользало терпение девушки.  Но, видимо, ее старания не прошли даром. Злодейка-судьба оказалось на ее стороне.  В один прекрасный для Надин день  она узнала, что Николас Карьер покинул Университет и отправился к королю Ардарии, а значит, путь к его кабинету был открыт. Почти. Понятное дело, стоило еще обойти множество охранных заклинаний, но это оставалось лишь в разряде неприятных формальностей. Главное — ничто и никто не мог ей препятствовать.
— Так странно, что Карьер внезапно уехал, — протянула темноволосая девушка и слегка наклонилась к своей светленькой подруге. — Знаешь, Трина, я слышала что он собирался во дворец… Такие вот ходят  слухи. Это касается истории с нашей старостой.
— Альна, откуда ты это узнала? – округлились глаза у Трины.
— Да вот… — начала было она и тут вдруг осеклась. Замолчав, она украдкой покосилась на стоящую в сторонке Надин. Она была совсем близко  и вполне могла их слышать.
— Ладно тебе, — говоря шепотом, беспечно махнула рукой Трина, — это же Надин! Даже если и она что-то услышит, то все равно не поймет, в чем дело. Так что рассказывай.
И Альна, все же поглядывая по сторонам, принялась говорить. Теперь на Надин они не обращали внимания, и никто из них не видел, как нехорошо загорелись в тот момент глаза девушки.
Долго стоять у окна, изображая из себя умалишенную, не пришлось. Почти сразу же легкомысленные девушки переключились на обсуждение своих кавалеров, и Надин поняла, что больше здесь терять времени не стоит. Ковыляя вразвалочку, делая из своей походки один из элементов ее обыденного образа, она дошла до своей комнаты и с некоторым трепетом вытащила из ящика пузырек с полупрозрачной оранжевой жидкостью. Ее оружие. То самое, что она изготовила некоторое время назад по записям из родового дневника. Это зелье придавало человеку неуязвимость перед магическими атаками всякого рода, и поэтому Надин имела неплохой шанс беспрепятственно проникнуть в кабинет мистера Карьера. Мужчина, к сожалению, не продумал защиты против черной магии, ведь он не  предусмотрел, что существуют еще ее последователи, обладающие самыми темными знаниями. А значит, для Надин все пути были открыты. Осталось только подобрать заклятие, чтобы обезвредить магию старшего преподавателя Университета.
 

Аберон замечательно справлялся со своей задачей. Не будь он настолько труслив – цены бы ему не было. Каждая горсточка сведений, добытая им, была для Эвелины на вес золота. Она разрабатывала новый план, который помог бы довести ее дело до конца. Дотрагиваясь до виска парня, она вытягивала из его головы те знания, которые он накапливал в течение дня о разных преподавателях.  Перед глазами Эвелины мелькали разные лица, шумные отрывки разговоров и множество действий, и раз за разом она словно губка поглощала все это, при этом анализируя и выискивая сильные и слабые стороны так называемых противников. Она теперь знала каждого служащего Университета, и ее основной задачей стал выбор одного-единственного человека среди разнообразия личностей, чей облик дал бы ей пропуск к заветной цели.
Ее новый план определенно был лучше первого. По крайней мере, так казалось самой Эвелине, и именно так иногда говорил Аберон. Но кто знает, искренни были ли его слова, или это было сказано, чтобы не навлечь гнев злобной ведьмы? Тем не менее, сейчас Эвелина делала ставки на свою собственную силу. И она не планировала завлечь на свою сторону кого-либо из преподавателей, так как это было бы нереально. Все было гораздо проще. Говоря вкратце, она планировала, будучи в чужом облике, проникнуть в важные корпуса Университета и беспрепятственно ходить там, разузнавая все, что требуется. Но нужно было определить жертву. Того, кто не смог бы сопротивляться чарам Эвелины и она сумела бы устранить этого человека, забрав при этом его обличие.
Для ее целей нужен был человек влиятельный, значимый, но тем не менее, со слабым магическим потенциалом, чтобы у него не было никакого шанса подавить магию Эвелины.  Таких личностей как Николаса Карьера, Ирен Никитэль и господина Аластора Полански она сразу же исключала. Вздумай она направить на них  какой-либо магический поток, то поражение было бы гарантировано моментально. Насчет Ланы с Луизой ведьма некоторое время колебалась. Лана Гонте вполне могла подойти для ее целей, но так как она за время работы в Университете сильно сдружилась с миссис Глетси, то становиться ею было опасно. Был риск, что Луиза заметит подмену, увидит изменения в поведении подруги и тогда… Эвелина поморщилась. Она яро зажмурилась, вытаскивая из глубин своей памяти разные отрывки из жизни Университета, которые добыл для нее Аберон. Его роль была теперь незначительна. Он просто слонялся по этажам, по большей части околачиваясь рядом с преподавателями и наблюдая за всем вокруг. Затем все это перекочевало в руки, а точнее в голову Эвелины, и она словно на некоторый миг перенеслась в коридор, по которому ходили студенты с педагогами. Эвелина даже не посвящала Аберона в свои планы. Она просто, четко и ясно, с некоторой угрозой в голосе, очертила его задачу и отправила восвояси. Кто еще оставался в ее списке? Разумеется, что библиотекарей, разных заведующих она не принимала во внимание. Но кто тогда? Кто?
Эвелина снова прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания Аберона. Так проходил день за днем. Ведьма сильно колебалась, и в какой-то момент ей вновь показалось, что ее «самый прекрасный» план дал трещину. Она не могла определиться с выбором нужного человека, и сомнение полностью окутало ее сознание. Эвелина готова была сдаться, пока в один миг не натолкнулась на одну деталь в памяти парня. Перед ее глазами задорно смеялась, прикрывая рот рукой, женщина с аккуратной короткой стрижкой. На ее указательном пальце блеснуло массивное кольцо-печатка. Зеленые блики камней на кольце играли яркими лучиками, притягивая взор Эвелины к ним. Она, словно завороженная, несколько раз возобновляла в памяти этот момент и не могла поверить своей удаче.
Судьба подкинула ей ключ прямо в руки, не заставляя при этом сильно утруждаться.  А уж как она им воспользуется, это ее дело.
 
Глава № 3
Стройная молодая женщина неуверенной походкой прошла в здание Университета. Миновала группку разговаривающих учащихся, даже и не бросив на них взгляда. Те в свою очередь удивленно посмотрели ей в спину, поражаясь, что их преподаватель не обратил на них никакого внимания.
-Мисс Хог! – кто-то крикнул ей вдогонку. Женщина вначале не останавливалась, но затем замерла. Словно что-то обдумывая, она медленно обернулась и посмотрела на худенькую девушку с конспектом в руках.
— Все вопросы позже, – холодно отчеканила она, давая понять, что ни на какие разговоры она не настроена.
-Но мисс Хог! Вы же говорили, что ...
-  Все вопросы позже!  – серые глаза женщины холодно посматривали на девушку.
В ее голосе прозвучала некая беспричинная злость, совсем не свойственная Амии. Она, прекрасно осознав, что слегка перегнула палку, постаралась как можно мягче улыбнуться.
— В следующий раз поговорим, — с этими словами она развернулась и пошла в противоположную сторону.
Скрывшись от любопытных глаз, Амия устало прислонилась к стене, при этом учащенно дыша. Достав из сумочки зеркало, она взглянула и улыбнулась своему отражению с ярко-зелеными, цвета изумруда глазами. На ее губах появилась ехидная усмешка, абсолютно чуждая настоящей мисс Хог.
Рука, унизанная разными кольцами, потянулась к своей сумочке. Нащупав в подкладке то, что ей было необходимо, сердце женщины волнующе дрогнуло. Длинные пальцы явственно ощущали холодный металл кольца, и это придавало ей огромное воодушевление. Если бы она только могла достать его, вытащить на свет этот великолепный перстень! Но нет, в отличие от глупышки Хог, Эвелина была не так самонадеянна. Правда, ее немного смущало, что столь безответственной особе доверили такую важную реликвию… А безответственной Амия была потому, что ей хватило ума нацепить на себя кольцо, так как оно было очень красивым. А о том, что его следовало поскорее утаить от чьих-либо глаз, женщина подумала не сразу. За это она и поплатилась.
  Эвелина тоже хранила перстень в сумке, но в отличие от мисс Хог, она позаботилась о защитных заклинаниях. Никто не смог бы проникнуть в сумку, а если бы вдруг это чудом и удалось бы, то вместо перстня он бы увидел старый тюбик помады.
Вот так, по несчастливой случайности, ведьме удалось заполучить то, о чем она и мечтать не могла. Ей без особого труда удалось обездвижить наивную хранительницу артефактов, когда она возвращалась домой. Амия даже не защищалась, едва столкнувшись с пронизывающим взглядом Эвелины. Она просто замерла, глядя на ведьму стеклянными глазами, а потом начала заваливаться назад.
  Эвелина искренне полагала, что тот, кто поручил молодой и неопытной девушке беречь важнейшие реликвии магического государства, очень сильно ошибся в выборе кандидатуры. Хоть мисс Хог и была самой неприметной женщиной и представить, что именно у нее может храниться одна из ключевых печатей к Хаосу, было попросту невозможным. Но Амию погубило ее любопытство и самолюбие. Молодую преподавательницу просто захватило величие кольца, но позже она опомнилась и спрятала его глубже в сумку, однако, не позаботившись о заклинаниях. Все эти воспоминания и эмоции Эвелина поглощала, впитывала в себя, словно губка. Дотрагиваясь до ее висков, созерцая перед собой сильно побледневшее лицо хранительницы, ведьма закрывала глаза и словно воочию видела последние события из жизни Амии. Параллельно с этим, она начала быстро шептать слова из заклинания, и ее облик стал постепенно приобретать черты девушки. Через пару минут на заброшенной  веранде были две абсолютно идентичные Амии Хог. Только одна из них находилась без сознания, а вторая цинично рассматривала свое новое лицо в зеркале.
  Теперь ничто не могло помешать Эвелине добраться до Хаоса. Ведь с помощью этого перстня она могла дать свободу той могущественной силе, что таилась в глубинах подвала Университета. На самом деле существовала два ключа к Хаосу – свиток и перстень. Но для Эвелины до некоторых пор перстень был потерян — она считала, что он навсегда пропал. Слишком уж часто он переходил в разные руки, и вконец ведьма окончательно потеряла его след. С того момента для нее основным ориентиром стал свиток, который изначально был собственностью Университета. По сути, основной составляющей являлся свиток — без него ворота в подземельях было бы невозможно отпереть, каким бы потенциалом маг не владел. Но в тоже время, кольцо обладало не меньшей значимостью. Созданное много лет назад верховными магистрами, оно на некоторое время позволяло подчинить Хаос, чтобы тот выполнил указания его хозяина. Но потом он бы выбрался из-под контроля, неся разрушение. В принципе, Эвелина могла обойтись и без кольца. Но ей почему-то захотелось воспользоваться им. Ведьма знала, что рано или поздно Хаос уничтожит весь мир и скрыться  от него будет попросту нереально. Но имея в руках такой артефакт, она решила, что было бы неплохого вынести смертный приговор, в первую очередь, конкретным лицам. Она уже представляла себе, как приказывает избавиться от короля и его главных придворных магов.  Они не имели никакого отношения к трагедии ведьм, произошедшей много лет назад, но именно их перво-наперво собиралась уничтожить Эвелина.
Итак, кольцо у нее было. Но ведь это не самое главное. То ради чего она атаковала в прошлый раз Запретный коридор, до сих пор было вне зоны досягаемости. Правда, теперь все было гораздо легче. По крайней мере, так казалось Эвелине. Конкретного плана действий у женщины не было. На правах Амии Хог, она намеревалась осмотреться для начала в Университете, разведать, что да как… А потом уже… Что было бы после этого таинственного «потом», Эвелина пока еще не знала. Так далеко она не мыслила, или же попросту не хотела.
На данном этапе она обживалась в образе мисс Хог, примеряла на себя эту личину, вживалась в заурядную преподавательницу Университета. С ней только что поздоровались Лана с Луизой, проходя мимо, и они ничего не заподозрили! Наоборот, даже мило улыбнулись Амии, пожелали ей удачного дня и отправились дальше, обсуждая важные дела. Эвелина посчитала это своей личной маленькой победой. Сейчас она уже была не такой дерзкой с остальными людьми. Она полностью противоречила себе, мило общаясь и ласково улыбаясь окружающим людям, вместо того, чтобы одаривать их презрительной ухмылкой. Она уже не допускала оплошностей, и от прежней Эвелины не осталось ни следа. Теперь это та самая милая простушка Амия, которая и слова плохого не умела сказать окружающим. И лишь когда диверсантка оставалась наедине с собой, маска приветливости и дружелюбия спадала: губы растягивались в ехидной ухмылке, а в глазах зажигался ведьминский огонёк.
-Мисс Хог! – кто-то снова ее окликнул.
Это была та самая девчушка, все с тем же конспектом. Она выглядела напуганной, видимо опасаясь, что Амия снова накричит на нее. Но нет. Она мило улыбнулась и потрепала девушку по плечу.
— Прости, — она замялась на секунду, — Прости, Илли. Я с утра была слегка не в себе. Не следовало на тебе срываться.
-Ничего, мисс Хог, – закивала Илли, – Бывает. Я просто хотела у вас спросить…
— Давай чуть попозже, милая.
Ласковый голос Амии завораживал девушку, но все же ей было не по себе. В памяти еще оставались те злые глаза с едва заметным зеленоватым проблеском. Робко взглянув на свою преподавательницу, девушка постепенно начала успокаиваться.  Амия Хог теперь практически сияла и была полна добродушия.
Распрощавшись с преподавательницей, девушка по имени Илли покинула коридор. Но вздумай она обернуться по пути, она бы столкнулась с холодным взглядом кристальных глаз, в которых не было ни капли доброты.
 
Вечер медленно вступал в свои владения. За это время Эвелина уже полностью освоилась в Университете, и никто ее не разоблачил. Для всех остальных она по-прежнему была доброй мисс Хог. Даже с той трусихой Илли она наладила отношения и она не тряслась, как осиновый лист, едва завидев ее.
Не раз ведьма вспоминала о своей племяннице. И не раз червячок сомнения закрадывался ей в душу. Она присматривалась к Надин, и все, казалось, было по-прежнему. Никаких особых изменений в ее поведении не наблюдалось и следовало бы облегченно вздохнуть, но Эвелина почему-то не могла этого сделать. Крайне одержимая паранойей, она всех и вся подозревала. Спокойная, как удав, племянница тоже заставляла беспокоиться.  Эвелина была уверена в своем заклинании, но не абсолютно, и  Надин вряд ли могла преодолеть его. Однако существовал еще целый ряд всяких "если" и "но".
В очередной раз, когда она начала мучиться сомнениями, женщина решила раз и навсегда покончить с этой проблемой. Не теряя ни минуты, она телепортировалась в комнату своей племянницы. Она планировала просто поговорить с Надин, как с ученицей. Во время разговора Эвелина собиралась атаковать ее сознание, чтобы понять, права ли  была она в своих подозрениях.
Резко раскрыв дверь, женщина констатировала, что Надин здесь и не пахло.
«Куда же пошла эта девчонка?!»,  — разозлилась Эвелина, с силой нажимая на дверную ручку. Металл, не выдержав давления, изогнулся под ее руками.
Неожиданно она почувствовала огромный всплеск силы. Выбежав в коридор, женщина прислушалась к себе и поняла, что поток энергии идет от преподавательского крыла.
 Мгновенно оказавшись там, она поразилась той картине, которая предстала перед ее глазами. Прямо перед кабинетом господина Карьера стояла всклоченная Надин, которая, шепча что-то на языке ведьм, то и дело вскидывала руки вверх, а из подушечек пальцев так и сыпали яркие искры. Присутствие Эвелины-Амии пока не было замечено, и  поэтому она решила на некоторое время остаться в тени, дожижидаясь подходящего момента. Скрывшись за углом, она стала наблюдать.
Явно сошедшую с ума Надин пытались остановить преподаватели во главе с Ирен Никитэль. Они направляли в ее сторону заклятия, но те, едва коснувшись ее, возвращались обратно с троекратной силой. Один раз Лану Гонте даже отбросило в сторону, когда она попыталась создать блокирующий щит.
Надин в очередной раз все испортила. Мало того, что она выдала себя, так еще и творит сейчас что-то непонятное с магией. «Первым делом сотру этой… память так, что забудет не только то, что было, но и саму себя!» — гневно подумала Эвелина, сжимая кулаки так, что на внутренней стороне ладоней оставались красные полумесяцы от ее длинных ногтей.
Взрыв силы снова сотряс стены.
«Нет, определенно, надо что-то делать. Сидеть в стороне нельзя», — пыталась разумно мыслить ведьма, поглядывая из своего убежища.  Неожиданно ей в голову пришла одна идея.  Женщина вспомнила, как можно нейтрализовать действии магии Надин, но для этого требовалось куда больше энергии, чем то количество, которым она обладала. В этом и заключалась вся загвоздка. Было очень опасно «неожиданно появляться» и предлагать старинное заклинание, которое наивная мисс Хог явно не могла знать. Таким образом Эвелина могла навести на себя подозрения. А с другой стороны…
Глядя на колдовство Надин, Эвелине вдруг подумалось, что ее племянница вполне может добраться до кабинета Карьера. Главное только не мешать ей концентрироваться, а преподаватели только это и делали. Поэтому Надин и стояла на одном месте, не имея возможности продвигаться дальше. Вся сила ее заклятия реагировала на защиту от магии, и вскоре она могла погаснуть.
«Надо просто переждать…», — решила Эвелина, и тут кто-то коснулся ее плеча. Сердце женщины тут же ушло в пятки. Стремительно обернувшись, она увидела перед собой усталого и обеспокоенного Карьера.
— Мисс Хог, почему вы здесь? – недоуменно спросил он.
-Я…э-э-э… это, – замялась ведьма. Появление Николаса застало ее врасплох, – я испугалась.
— Испугались?
-Ну да, — лицо Эвелины тут же приняло страдальческое выражение. – Я шла мимо, потом почувствовала всплеск силы и решила посмотреть, что происходит. А тут такое творится… Так страшно!
Для полного эффекта она даже тихо всхлипнула.
Николас участливо склонил голову.
— Ну что вы, милая Амия… Не стоит бояться. Я только что вернулся из дворца, и сразу же был ошеломлен новостью о поведении нашей студентки. Я здесь, чтобы помочь разрешить эту проблему. Давайте пройдем к остальным. Я думаю, вы тоже будете нам полезны. Вы же знаете, как я на вас рассчитываю.
-Да-да! – порывисто воскликнула она.
Изображая из себя напуганную молодую женщину, Эвелина проследовала за Карьером. При этом спина была слегка сгорблена, а голова затравленно вжата в плечи. Возможно, ведьма слегка и перестаралась, но остальным было совершенно не до этого. Им некогда была изучать, насколько Амия выжила из ума.
-Я не знаю, что и делать с этой полоумной девчонкой! – донесся до ведьмы отчаянный крик Ланы Гонте.
-Выход должен быть… Мистер Карьер! Хвала небесам! – всплеснула руками Ирэн Никитэль. – теперь надежда только на вас! Сама удача привела вас к нам. Мы и не думали, что вы так скоро вернетесь…
-Это дело не терпит отлагательств! – жестко ответил Карьер и окинул пронзительным взглядом стальных глаз разбушевавшуюся Надин. Она видела, что происходило за ее спиной, что ее не раз безуспешно пытались остановить. Это только подзадоривало молодую ведьму, но, в то же время, и отвлекало.
— Миссис Глетси, прекратите бомбардировать нашу ученицу пульсарами! – раздраженно бросил он и тут же добавил: — Это бессмысленно!
— Я чувствую себя первокурсницей, которую выставили на поединок с матерым соперником! – выкрикнула женщина из преподавательского состава, специализирующаяся на практической магии. Все остальные были согласны с ее замечанием.
— И не стыдно вам, — упрекнул их Карьер и начал направлять в сторону Надин сеть заклинания.
Все заворожено наблюдали за его манипуляциями, и лишь одна Эвелина стояла, прикрыв глаза и что-то шепча. Она ментально создавала магическую нить, которая вплеталась в заклинание Карьера, тем самым удваивая его силу. Соединившись с его магией, она стала вкладывать всю свою энергию в волшебную паутину. Никто и не думал настраиваться на магическое зрение; мало того, никто особенно не верил возможностям Карьера, так как до него было предпринято слишком большое количество попыток остановить ведьму. Но когда его волшебный шар соприкоснулся с невидимой сферой Надин и по полупрозрачной окружности пошли искры, все преподаватели одновременно ахнули. Воодушевившись, Николас резко протянул руку вперед. С его ладони слетело нечто вроде молнии, которая извивалась, подобно змее, и неуклонно ползла к Надин, с каждым сантиметром набирая всё больше энергии. Когда тонкий кончик раздваивающегося разряда добрался до цели, магия Надин дала сбой. Сила ворвалась в нее, и Надин, вскрикнув, упала наземь. Морвейский Университет снова содрогнулся от масштабного всплеска. Магический круг девушки вспыхнул и тут же погас, оставляя по своему периметру лишь обугленные чёрные линии.
 Подбежав к обмякшей Надин, Карьер первым делом проверил ее пульс. Убедившись, что все в порядке, он материализовал золотые браслеты. Пошептав над ними, он, будучи весьма напряженным, молча наблюдал, как наручники плавно подлетели к рукам Надин и плотно сомкнулись на ее запястьях.
— Теперь она не сможет угрожать нам, – мрачно констатировал он. – А теперь, — Николас развернулся к остальным, — кто-нибудь объяснит мне, почему наша ученица пыталась проникнуть в мой кабинет в мое отсутствие, да еще таким нестандартным способом?!
 
 
 
 
 
Глава № 4
Многие студенты взволновались, когда стены древнего здания Университета задрожали. Распространился слух о том, что в Морвее бушует сильное землетрясение. Преподаватели решили придерживаться этой версии ради того, чтобы не посеять панику среди молодых людей. Это было намного выгоднее, чем рассказать, что их сокурсница оказалась достаточно сильной ведьмой и пыталась проникнуть в кабинет преподавателя с ясной только ей целью. Подарком судьбы стало еще и то, что никто из учащихся не появился в коридоре, примыкающем к кабинету господина Карьера.
 Сразу же после того, как нерадивая ведьма была отдана под стражу и отправлена в подвалы Университета, где располагалась тюрьма, несколько педагогов моментально отправились в места наибольшего скопления студентов и огласили, что землетрясение закончилось. За этот короткий временной промежуток, в течение которого Университет нещадно трясло, некоторые уже успели собрать все свои пожитки и выстроиться в холле у парадного входа. К их несчастию, он был закрыт, и возможности покинуть стены здания у них не было. Преподаватели успели вовремя, и успокоить вышло почти всех. Некоторым девушкам потребовалась психологическая помощь.
Однако были и те, кого «землетрясение» абсолютно не взволновало. В числе таких уникумов оказалась Айри Фортескью. Расположившись удобно на небольшой софе, прямо за широкой занавесью, разделяющей одну из общих гостиных на несколько частей, Айри с наслаждением подмяла под себя мягкую подушку. Здесь она была совершенно одна. Большинство решили устроиться на центральных диванчиках, чтобы было удобнее обсуждать насущные проблемы, среди которых главной было нашумевшее в прямом смысле событие. Айри в этих разговорах участвовать не стремилась, поэтому и выбрала столь уединенное местечко, надеясь, что никто ее не потревожит.
 По крайней мере, она так думала. И в глубине души она знала, что во всей гостиной найдется хоть один человек, кому бы очень хотелось надоесть людям, не стремившимся к общению. Она понимала, что рано или поздно эта разноцветная портьера отдернется, и спокойствие девушки будет нарушено. Но единственное, что она упустила, так это то, кто будет тем загадочным нарушителем.
  Когда на кушетку рядом с ней опустился Максвелл, Айри мысленно начала взывать к богам в духе «за что все это мне», но виду старалась не подавать. Окинув вампира взглядом из разряда «а-а это ты…», она снова отвернулась и стала изучать потолок, словно там находились невероятной красоты картины.
«Жалко, что это не Аберон», — пронеслось у девушки в голове.
«Что я делаю?» — в то же время раздраженно подумал Максвелл. Не так он себе представлял обольщение обыкновенной девчонки.  Поглядывая на Айри, которая теперь рассматривала свои ногти, он чувствовал ее напряжение и это не могло не радовать.
-Послушай, Айри, — неожиданно заговорил он, решившись действовать напролом, — я, конечно, не идеален, но все равно, по-моему, не заслуживаю такого отношения. Никому не будет приятно, когда его игнорируют. Будь добра посмотреть на меня.
-  Ты, что ли, с луны свалился? – взорвалась Айри, гневно сжимая в руках подушку.
Максвелл, в свою очередь замер, встретив неожиданный отпор. Вампир по собственному опыту знал, что такой низкий тембр голоса, как у него, действовал на представительниц женского пола безоговорочно, и, по его подсчетам, Айри должна была заворожено повернуться, глядя на него с чуть приоткрытым ртом.
— Айри, — он слегка склонил голову, не отрывая взгляда своих кристально-чистых голубых глаз от девушки, надеясь, что рано или поздно это на нее подействует. –Я понимаю все… Я осознаю, что многое натворил… Мы не говорили об этом… Но ты…
— Максвелл! – снова одернула его фурия по имени Айри. Ее глаза нехорошо пылали, и данный спектакль одного актёра необычайно разозлил ее. Его непонятное отношение, которое ничем не было обусловлено, вызывало у девушки сильные эмоции. Она не понимала, как этот вампир может с ней заигрывать, зная, что у нее уже есть такой замечательный парень как Аберон и они — великолепная пара! По крайней мере,  именно так и полагала Айри.
— Я никак не находил возможности извиниться за тот случай в пещере, когда мы вас бросили. Не следовало нам уходить, — сокрушенно вздохнул он, хлопнув по бедрам. -  Мы вышли лишь на мгновение, а вас уже и след простыл.  Естественно, мы решили, что это вы решили убежать от нас, так как не доверяли. Я и предложил Энджелу уйти. Я тогда не подумал, что с вами могло что-то произойти… Ты вряд ли сможешь простить. Ведь, наверное, ты до сих пор считаешь, что мы намеренно оставили вас.
— Я должна расплакаться? – бесцеремонно перебила его Айри. Максвелл замолчал, как-то странно посмотрев на девушку, от чего ей стало не по себе.
— Дело твое… Если ты не хочешь со мной общаться, то так и скажи. Я не буду навязывать свое общество, – с этими словами он медленно поднялся и оставил девушку одну, как она и хотела того. Только вот Айри легче не стало. Наоборот, ей вдруг стало стыдно за свое неприятное поведение — ведь ей не стоило быть такой грубой. Хотя доля злости еще присутствовала, заставляя девушку испытывать противоречивые чувства.
  Вначале ей было жалко Макса за то, что она так с ним обошлась, но чуть позже она уже мысленно ругала его, на чем свет стоит. Еще через некоторое время Айри  принялась раздумывать над его признанием.  Вдруг даже захотелось, чтобы он вернулся, но этого не происходило, а сама звать она его не собиралась.
 

Пустой коридор резко наполнился громким и напористым звуком шагов. Идущий был явно разъяренным и раздосадованным. Он стремительно приближался к месту встречи, у которого его уже ждал друг.
  — Что с твоим лицом, Казанова? – рассмеялся Энджел, но Максвелл не оценил его шутки и раздраженно толкнул парня в плечо.
  — Вот же проклятье! Да чтобы я еще хоть раз согласился соблазнить неразумную истеричку! – рычал Максвелл, тряся друга за руку. – Ты даже не представляешь, как мне не повезло!
— Поверь мне, мне это тоже нелегко сделать, — расстроено ответил Энджел. – Эта Кира ведет себя, будто не понимает, на что я ей пытаюсь намекнуть. Все вокруг такие скромницы!
  — Отлично! Искренне благодарен вам, госпожа Фортуна, за такое счастье! – воздев руки в потолок, театрально огорчался Максвелл. – За столько лет мне приходилось общаться со многими дамами, и они были весьма сговорчивыми. Так почему нам так посчастливилось в этот раз?
  — Это наказание нам за то, что мы забыли о своем хозяине, — язвительно заметил парень и рассмеялся. – Хотя я должен признать, что его присутствие в нашей жизни делало каждый день непредсказуемым.
  — Я ощущаю слабое недомогание. Почти месяц не исчезает! – хмыкнул вампир. Его товарищ пожал плечами и отшутился тем, что они не «первогодки», потому что именно они явственнее всего ощущают разрыв или бедственное положение господина.
  — Макс, я хотел бы поднять тебе настроение. Мы могли бы сегодня встретиться с более раскованными представительницами прекрасного пола и вдоволь вкусить их плоти и крови? Как ты смотришь на это?
  — Я уверен, что-то с ней не так. Она хоть и была немного странной еще до нашего совместного путешествия, но сейчас она просто сошла с ума, — бормотал парень, сдвинув брови на переносицу. Казалось, он абсолютно не слышал Энджела. – Я уверен, на ней лежит какое-то заклятье. Я смогу его снять и добраться до ее памяти. А там мне ничего не помешает узнать, что произошло в пещере.
  — Какой ты скучный. Ну что же, тогда я отправлюсь развлекаться сам, — выразительно подмигнув другу, весело сказал Энджел. – Но перед этим наведаюсь к своей подопечной.
 Оставив Максвелла наедине с его мыслями, он уверенной походкой направился к Кире. Войдя без стука, он застал девушку за чтением какого-то письма. Ее соседка по комнате пыталась что-то ей рассказать, но Кира была слишком погружена в чтение.
  — Мисс Гроссо, можно попросить вас на пару мгновений? – елейным голоском начал Энджел. Кира удивленно обернулась и уставилась на вампира.
  — Прости, но я сейчас очень занята, — безразличным тоном сказала она, однако щеки девушки незамедлительно порозовели.
  Жестом попросив соседку девушки по комнате удалиться, Энджел присел в кресло напротив письменного стола Киры и тихо спросил:
  — Разве ты меня избегаешь? Ты помнишь, я стремлюсь помочь тебе, — ласково говорил парень, неотрывно глядя на Киру со спины. Он заметил, как ее плечи едва-едва дрогнули – она порывалась повернуться, но, видимо, письмо не давало ей сделать этого. – Если тебя смущает мое недавнее поведение, я спешу извиниться. Я не думал, что мой поступок… введет тебя в ступор.
 Говоря это, он едва сдерживался от смеха.
  — Нет-нет, все нормально, — стушевавшись, тихо сказала Кира и вновь углубилась в чтение. Энджел тут же почувствовал себя на месте Максвелла и понял его эмоции. Общение с этими девушками было невыносимо сложным.
  — Быть может, я мог бы отвлечь тебя от чтения этой бумажонки? – с явным раздражением в голосе, Энджел задал этот вопрос чуть громче, чем обычно. – С твоей стороны это, как минимум, неучтиво.
  — Дело в том, что я сейчас весьма занята. Я не собираюсь развлекать тебя.
 Парень встал с кресла и направился к выходу. Внутри так все и кипело от возмущения. Пройдя мимо Киры, он ненароком взглянул ей через плечо и увидел на письме изящную подпись, гласившую, что его составил ни кто иной, как сам господин Д’Арантуа. Это заставило его серьезно заволноваться – а вдруг эльфы также владеют информацией о погибшей валькирии и также подозревают двух девчонок в обладании этим редким даром? Это ставило под сомнение безупречность плана Разиэля. Ведь Мэйвель мог пойти по той же тропе, что и он с Максвеллом, решив выведать информацию у девушек наиболее легким способом.
 Времени на раздумья оставалось слишком мало, чтобы Энджел тратил эти бесценные минуты на бездействие. Склонившись над Кирой, он простер руки по бокам от ее головы и шепнул несколько слов на носфеу. Девушка качнулась и повалилась на стол без чувств. Воспользовавшись моментом, Энджел проник в ее разум и сосредоточился на своей единственной цели. Перед его взором мелькали разные эпизоды, начиная с детских шалостей и продолжая подростковыми обидами. Вот мелькнул тот самый роковой Бал, где Кира танцевала с Мэйвелем. Энджел наблюдал со стороны, как девушка неловко прятала взгляд всякий раз, как Мэйвель делал ей комплимент. Вот уже девушки отправились в путь, и Энджел увидел и свой образ – он был достаточно сильно искажен восприятием Киры, поэтому парень представлял собой отвратительного вида существо, коим, по мнению девушки, он и являлся. Длинные, неестественно белые и сверкающие клыки вампира сильно выпирали, сам  Энджел передвигался в сгорбленном положении, сложив тонкие, длинные ручонки у груди. Максвелл выглядел приблизительно так же.
  Вдоволь насмотревшись на образы из памяти Киры, Энджел сразу отправился к пещере. Там он глазами девушки увидел, как Максвелл терзал ее плоть, больно впиваясь в шею, плечи, руки. Когда же вампиры из воображения Киры оставили пещеру, отправившись восвояси, он почувствовал, что обе девушки пребывали на грани жизни и смерти. И буквально в этот же момент в темную и сырую галерею ввалилась древняя старуха, быстро, но с толком провела ритуал, а затем исчезла. Воспоминание было размытым, словно наблюдение велось через запотевшие очки, но на самом деле зрение умирающей Киры в тот момент навряд ли было способно на большее. Затем последовал яркий всплеск и Энджел знал, что таким образом девушкам стерли память.
 Ожидания императора оправдались. Он был прав, абсолютно прав. И теперь вампирам оставалось разыграть партию таким образом, чтобы девушки беспрекословно доверяли им, могли согласиться на условия Разиэля и в дальнейшем изъявлять готовность служить во благо державы вампиров. Но для этого нужно было обезопасить себя от нежданного вторжения эльфов в государственные тайны. Последовав по течению воспоминаний девушки, Энджел узнал, что Мэйвель уже успел написать почти десяток писем. Практически в каждом он интересовался, как себя чувствует Кира. Парень решил, что эльф точно владеет информацией, иначе его забота была неестественно огромной. Если вспомнить его поведение во время сопроводительной прогулки в Роттогор, он был не слишком любезен и мил, каким он представал в письмах.
  Оставив девушку приходить в себя, парень юркнул к платяному шкафу и просунул руку под стопку полотенец на нижней полке. Он знал, что и где нужно искать. Пальцы нащупали сухую и шероховатую бумагу конвертов. Он извлек связанную лентой кипу писем и, сунув их подмышку, спешно вышел из комнаты.
 Встав у двери, он оперся спиной о стену и потер переносицу, прикрыв глаза. Ему не верилось, что эти две неумехи могут обладать настолько могущественной родовой магией, что могут лишь вдвоем нанести серьезный урон рядам вампиров. Их следовало немедленно расположить к себе и связать такими узами, чтобы они никогда не подумали о предательстве Роттогора. Им двоим, тремя неделями ранее беспечным вампирам, предстояло активно потрудиться над этим вопросом.
  — Энджел? Что ты здесь делаешь?
Парень обернулся и увидел рядом Наину. Девушка вопросительно уставилась на Энджела, бросая косые взгляды на пакет подмышкой.
  — Привет. Да так, мимо прогуливался. Кажется, твоей подружке нездоровится, она вон уже минуты три в себя не приходит!
 Моментально забыв о своих детективных настроях, Наина стремглав бросилась приводить Киру в чувство. Энджел снова успешно воспользовался моментом.
 
Глава № 5
У Максвелла были свои методы по обольщению женщин. Он мог легко подобрать ключик к любой представительнице женского пола, и иногда достаточно было лишь «нечаянно» брошенного взгляда на объект притязаний, чтобы довести этот самый объект до кондиции.
Нельзя сказать, что он слишком обольщался на свой счет, ведь до уровня Гаэля ему было далеко, но, даже несмотря на некоторые недостатки, перед ним было сложно устоять. Стратег по натуре, он легко понимал сущность и характер каждой из его пассий и поэтому, понаблюдав за Айри, Макс мгновенно выбрал нужную модель поведения. Теперь он  старался быть галантным, великодушным, без капли агрессии. В общем, святая простота. Он чувствовал, что своей иронией и балагурством он разозлит девушку, которая явно была не в восторге от его присутствия. Самому себе он даже казался рыцарем, готовым очаровать прекрасную леди.
И вот тут вся его система рушилась. Джентльмен по имени Максвелл не производил на Айри ровным счетом никакого впечатления. «Случайные» встречи безумно раздражали ее и приходилось включать режим полного игнорирования. То, что он вызывает у Айри такие чувства, не могло не порадовать Макса, ведь от ненависти до любви один только шаг. Только у Айри этот шаг, видимо, был длиной в километр.
Она кривилась при встрече с ним, и вместо того, чтобы думать об «ужасном» вампире Максе, изводить себя мыслями о нем, она бежала к своему Аберону. То, что он был в ее мыслях нечастым гостем, Макс понял, когда ему случайно удалось нарушить  ментальный блок Айри. Он лишь на секунду смог пробраться в ее голову, как раз после того, как одарил ее «проникновенным» взглядом, но девушка ничего не подумала на этот счет.
Впервые Макс столкнулся с такой дилеммой. Конечно, он не был на сто процентов уверен в равнодушии Айри, но ему пока не удавалось вызвать у нее хоть какую-то положительную эмоцию.  До определенных пор.
Наконец его старания дали результаты, пусть и не такие внушительные, как хотелось бы. Теперь Айри хоть и ясно показывала свое деланное равнодушие, но все равно от нее исходили некие волны сожаления. Словно девушку мучили угрызения совести. Однако изредка она продолжала вести себя довольно агрессивно по отношению к Максвеллу, что не могло не огорчать его.   Один раз, оказавшись неподалеку, он услышал такой разговор:
-Почему ты так к нему относишься? – недоуменно спрашивала Наина туманно настроенную Айри.
Будучи сообразительным парнем, Максвелл сразу догадался, кто же этот таинственный «Он».
— Он кажется очень милым. Я уверена, что та ситуация — просто досадное недоразумение. По его поведению видно, что у него самые благие намерения.
-Благими намерениями...,  — поучительно начала было Айри, и Наина возмущенно запыхтела. Максвелл же усмехнулся. Ему нравилось, что блондинка приняла его сторону и теперь активно защищала его интересы.
— Тогда зачем ты ведешь себя настолько странно, едва завидев его? Концерты устраиваешь. "Сегодня я тебя ненавижу, а завтра мне абсолютно все равно на тебя", — передразнила Наина девушку. Максвелл  не видел лица Айри, но готов был поспорить, что та скривилась. Скривилась, но промолчала.
— Я не верю ему, – вдруг произнесла Айри изменившимся голосом, а затем добавила уже совершенно другим тоном: -  Я Аберона люблю! Мне никто другой не нужен!
— Да, я вижу это, — саркастически протянула Наина.
После услышанного, мысли с бешеной скоростью закрутились в голове Максвелла и теперь кое-что становилось ясным. У него появились свои предположения, и оставалось только проверить их. Если все так, как он представлял, то скоро его план придет в действие.
— Ты уверен? – иронично поднял бровь  Энджел, когда друг ввел его в курс дела. Предположение Макса казалось странным, но, в тоже время, содержало в себе зерно истины.
— Конечно! – покривил душой Макс — ведь на самом деле с этой «красавицей» он и не знал, чего ожидать. То ли он был прав, то ли это действительно было результатом ее ужасного характера, как заявил потом Энджел.
-Тогда тебе пригодится помощь Разиэля.
   Неожиданно его лицо растянулось в ухмылке:
  — А может ты просто бесишься из-за того, что она променяла тебя на другого? Придумываешь вот разные причины, чтобы оправдаться. А? Что скажешь?
  Энджел знал свои приемы, чтобы разозлить Максвелла. В ту же секунду ноздри у него расширились, и Макс угрожающе взглянул на друга. Парень наигранно прикрылся руками, в тоже время содрогаясь от смеха.
Остывал Максвелл так же быстро, как и распалялся.  Он не мог злиться долго, тем более, из-за такой ерунды. Хотя по его самолюбию все же здорово прошлись. Но он решил сделать вид, что одобрил шутку Энджела и она не слишком его задела.
  Чуть позже Максвелл уже вовсю самоутверждался, параллельно выясняя важные детали.
Словно случайно, он оказался рядом с Наиной и вежливо поздоровался с девушкой, чуть улыбнувшись уголками губ. Ему удалось застать девушку одну, когда она стояла у стенда и что-то переписывала в блокнот. Бархатный голос заставил ее вздрогнуть и едва не выронить ручку. Обернувшись, она столкнулась с тем, кого никак не ожидала увидеть. Скомкано поздоровавшись, она все же продолжила изучать расписание, но уже слегка неуверенно. Стоящая позади преподавательница подозрительно посмотрела на них, а затем продолжила наблюдать за обстановкой в коридоре.
Максвелл стоял так близко к ней, что их разделяли всего несколько сантиметров. Девушка испытывала небольшой испуг, хотя сама некоторое время назад уверяла Айри в надежности Макса.
  — А  Айри ушла, — зачем-то буркнула она. Максвелл лишь тихо хмыкнул. Но не от заявления девушки. Он видел, как неприступная Наина смущалась рядом с ним, словно первоклассница и это весьма воодушевляло его, а также заставляло в очередной раз убедиться в своих догадках.
— Мне надо поговорить с тобой, — наконец-то перешел он к основной части своего спектакля. Целью его прихода было не очарование умной блондинки, а получение нужной информации. А теперь и вовсе стало ясно, что она ему все-все расскажет, хотя все равно попытается скрыть свое смущение, как и Айри, но прикрываясь маской приличествующей вежливости, в отличие от напускного равнодушия подруги.
— Да, безусловно, — важно кивнула Наина, стараясь не смотреть вампиру в глаза. Почему-то с ним язвить и юлить, как с Энджелом, у нее не получалось. Пару минут Максвелл молчал, выдерживая долгую паузу, а затем опёрся о стену, засунув руки в карманы и как можно дружелюбнее посмотрев на Наину.
— У меня никак не получается замять тот случай… Я говорю о произошедшем в пещере. Быть может, я уже всем надоел своей настойчивостью, но моя совесть не позволяет мне жить спокойно, пока я не получу прощения Киры и Айри, – при этом его глаза печально потухли, а брови жалостливо сдвинулись домиком.
Наина понимающе закивала. Максвелл отлично выбирал слова для своей роли — он чувствовал, что Наина сама очень порядочная, и поэтому не смогла бы жить с грузом обиды со стороны кого-либо из близких ей людей.
-У меня такое чувство, будто вы до сих пор испытываете подозрения по поводу нас, – констатировал вампир. — На самом же деле, не стоит заблуждаться. Мы с Энджелом, напротив, хотели оградить твоих подруг от опасности, ведь двум беззащитным девушкам не стоит находиться в лесу совершенно одним. Хотели как лучше, а получилось…
В конце фразы был добавлен  глубокий вздох.
-Ну, это было о-очень странно, — неуверенно протянула Наина. Магнетизм Максвелла понемногу начинал действовать на нее, и девушка была готова поверить его словам, но сомнение не дремло.
— Я бы не хотел, чтобы оставались какие-то недомолвки, – важно заявил он, все так же прямо глядя на Наину, отчего та изредка смущенно переступала с ноги на ногу и поправляла выбившиеся пряди волос.
— Лично я верю вам, — произнесла Наина, как показалось ей самой, визгливо. Почему-то захотелось откашляться, чтобы придать голосу нормальный тон.
— Спасибо тебе за доверие, дорогая Наина. Ты не представляешь, как нам важна твоя поддержка. Но не уверен, что все остальные согласны с твоим мнением. Некоторые вообще меня на дух не переносят. Это весьма неприятно, знаешь. И я уже просто не знаю, что делать.
Максвелл удрученно склонил голову. Наина же призадумалась.
-По-моему, Эна и Кира не обращают на тебя внимания вообще, хотя Кира, конечно, изредка  конфликтует с Энджелом…. Но ее можно понять. Как по мне, он вообще темная лошадка.
— Наина, ты ошибаешься. Энджел  совершенно не такой, каким ты его представляешь.
Светловолосая девушка снова засомневалась в своих выводах.
-Может быть… Но есть еще Айри. А она вас, и тебя особенно, на дух не переносит! Только ты не обращай на нее внимания. Она вообще в последнее время не в себе.
Неожиданно для Максвелла, Наина сама повернула разговор в нужное русло, заговорив об Айри. Максвелл не знал, как подтолкнуть ее к этому, боясь, что Наина может все неправильно понять, и свести к нулю шансы разговорить её на нужную тему.
— А что с ней такое? – как бы между прочим спросил он.
Наина устало махнула рукой.
— Ни с того ни сего начала всем твердить, как она любит своего драгоценного Аберона. Да и вообще, она очень изменилась. У нее и так характер не ахти, а теперь она вообще стала какой-то истеричной, или, я бы даже сказала, наивной. Одни цветочки и сердечки в голове. Аберон то, Аберон сё, -  Наина поморщилась, -  раньше она в его сторону даже и не смотрела. А теперь вон как вешается на шею!
— Мне кажется, что он вовсе и не против, — задумчиво протянул Максвелл и увидел в глазах собеседницы подтверждение своих слов. Она мыслила в том же ключе.
-  Еще бы… Мне даже кажется, что он нашу Айри околдовал! Не может она просто так начать сходить с ума по нему. Не верю!
— Вероятно, это любовь? – предположил Макс, но на самом деле он был согласен с Наиной и его догадки нашли свое подтверждение.
— Какая любовь? Ты посмотри на нее сейчас! А раньше в ней ни грамма романтики не было. И всегда была в трезвом рассудке. Короче говоря, меня как всегда никто не слушает. Ну и ладно.
Девушка раздраженно уперлась руками в бока.
— Ну что ты, — широко растянул губы в улыбке вампир, в то же время думая, что делать дальше. Симпатичная блондинка ему была уже безразлична, но он продолжал раз за разом любезничать с ней, и улыбаться, расточая приторный яд.

Невысокая брюнетка, вежливо улыбаясь, смотрела на хмурого стражника. Лицо мужчины было абсолютно неподвижным, несмотря на попытки женщины вызвать у него ответные эмоции. Амия Хог всегда была доброжелательным человеком, и ведьма пыталась этому образу соответствовать. У нее неплохо получалось, хотя в чем-то она возможно и перестаралась.
-Я пришла к нашей заключенной, – оповестила она его, сверкая белоснежной улыбкой, что так и лучилась добротой.
-Зачем? — только и сказал мужчина. Глаза его оставались холодны и безучастны.
-Мне нужно поговорить с ней. Эта девочка совершила преступление, и я должна выяснить, какова была причина такого возмутительного поступка. Многоуважаемый, не забыли ли вы, какую я должность здесь занимаю?
Охранник равнодушно скользнул взглядом по Амии, словно что-то обдумывая, а затем отрывисто кивнул и принялся копаться в засовах. Спустя несколько секунд на пол камеры упала длинная тень входящего.
Комната, где находилась Надин, имела лишь одно окно, и то тщательно занавешенное,  к тому же, наглухо заколоченное, как подозревала Амия. Свет был практически полностью погашен, за исключением одной свечи, которая одиноко горела на прикроватной тумбе. Мисс Хог покачала головой, увидев данное зрелище, и несколько раз хлопнула в ладоши. В ту же секунду засияли все лампы, находящиеся там, озарив комнату светом и прогнав прочь мрак. Заключенная, сидящая на стуле у окна, недовольно покосилась на ту, кто посмела нарушить её покой. Надин даже по-ведьмински сверкнула глазами, дабы напугать простодушную Амию. Но она не знала, кто на самом деле скрывался за обличием мисс Хог, и потому была весьма удивлена, увидев, что на лице женщины не дрогнул ни один мускул. Более того, через пару секунд губы Амии расползлись в ехидной, и как даже показалось Надин, в змеиной улыбке.
— Как поживаешь? – протянула Амия, растягивая гласные. Она даже слегка наклонила голову, наслаждаясь недоумением собственной племянницы.
Надин угрожающе взглянула на нее и пошевелила губами, не издав ни звука.
— Девочка…. Почему ты так себя ведешь? Разве так принято себя вести со старшими? – Амия явно издевалась над Надин.  -  Тебя родители не учили вежливости, мама с папой, разве нет?
Это был откровенный удар. Удар, который смог вывести из себя невозмутимую Надин, надавив на уязвимое место.
Пальцы ее задрожали, и вместе с этим погасла свечка, которая находилась рядом с ней. Амия Хог презрительно посмотрела на угасающий фитилёк и громко фыркнула:
— И это все, на что ты способна?
Надин на мгновение замерла от такого заявления. Она не могла поверить, что тихоня Амия способна так себя вести. Девушка не понимала, что от неё требовалось. Гостья вела себя вызывающе, будто бы провоцируя ведьму.
Раздразнить свою племянницу было не главным пунктом в ее плане, а лишь дополнительным и приятным бонусом к тому, что она собиралась сделать. Также следовало слегка сбить Надин с толку, чтобы она не смогла активно сопротивляться и вовремя отреагировать на атаку. Ведь сейчас Амия, задавая провокационные вопросы, уже параллельно создавала между ними связь, вплетая нити своей энергии в ауру Надин. Яркие лучи ее силы постепенно поглощали магию  племянницы, и Амия-Эвелина просто чувствовала, как по ее жилам течет энергия. Но этого было мало.
Нельзя было просто чуть-чуть подкрепиться и уйти. Не за этим Амия сюда пришла. Не ради какой-то магии, хотя она была как нельзя кстати.
Непутевую племянницу следовало устранить. Теперь уже наверняка. Глупо все-таки было стирать ее память, пройдясь по ментальному уровню простым заклинанием. Надо было действовать куда глобальнее, чем теперь и собиралась заняться ведьма-оборотень.
То, что Надин снова ждал блок на память, было неоспоримым. Но в тоже время, Амия подготовила для нее более опасную кару, которую только может себе представить маг. Нет ничего ужасней, чем лишиться своих способностей и оказаться беспомощным в мире, полном различных сверхъестественных неожиданностей. Да и морально тяжело осознавать, что больше ты не сможешь взглядом зажечь свечу или создать хотя бы небольшой пульсар. Обычно такое наказание применялось для особо тяжких преступников, и, как было известно, долго они не выдерживали. Для них это был тяжелый моральный удар. Хуже смерти. Через некоторое время они сходили с ума.
Ведьме было жаль племянницу.  Но Надин столько напортачила в последнее время, что стоило поскорее от нее избавиться, пока девушка не совершила очередную глупость. На убийство Амия не была способна, поэтому и собралась решить проблему столь кардинальным способом. Да и как сама женщина рассуждала, рано или поздно все в этом мире погибнут — Хаос никого не пощадит; поэтому, к чему оттягивать неизбежное? То  есть она делала Надин своеобразное одолжение. Да, ведьма Эвелина, а ныне Амия, всегда отличалась оригинальным мышлением.
— Мисс Хог, вы не забываетесь? – выдернула Надин свою тетю из размышлений.
— Ну что ты, девочка-а-а, — мгновенно опомнилась Амия, делая шаг к Надин. Девушке это не понравилось, и она инстинктивно попятилась назад. Ее насторожил нехороший взгляд обыкновенной преподавательницы. Плохое предчувствие неприятно кольнуло Надин.  Но она до сих пор не могла понять, почему ей следовало опасаться эту Хог. Хотя интуиция активно требовала что-то сделать, Надин ее игнорировала.
— Что я тебе плохого сделаю? Ну ты посмотри на меня? Разве я на такое способна? – заунывно говорила Амия, словами завораживая Надин и неотступно приближаясь к ней. Надин даже не успела уловить того момента, когда женщина оказалась рядом с ней и ее серовато-зеленые глаза загипнотизировали девушку. Холодные пальцы коснулись руки Надин и тут же стремительно сжали ее.
— Что за… — испуганно пролепетала девушка, разом теряя все свое самообладание. Амии, конечно, хотелось еще немного "сыграть на публику", сделать что-нибудь для большего устрашения, но не стоило терять времени. Мисс Хог лишь покрепче вцепилась в ладонь девушки и произнесла финальное слово в заклинании. Слух Надин уловил знакомое наречие, но будучи настолько обескураженной, она не смогла адекватно осмыслить происходящее, не смогла оказать сопротивления. Постепенно теряя силы, она начала оседать на пол, но Амия тут же подхватила ее, схватившись за вторую руку. В глазах женщины зажглась мимолетная искра, а ладони охватило голубоватое сияние, которое  впиталось в кожу Надин и стремительно поползло вверх, увеличиваясь на глазах. Она будто бы сияла изнутри, но это явление не придавало ей радости, а наоборот, секунда за секундой истощало ее. Надин уже практически повисла на руках у Амии, но та не спешила ее опускать. В свою очередь, Амию тоже охватило сияние, но зеленоватого оттенка, и женщина  едва ли не улыбалась от счастья, лишая силы свою племянницу. В неопределенный миг их магические ореолы одновременно погасли.
Пальцы женщины разжались, и Надин повалилась на пол. Падение произошло слегка неудачно, и девушка рассекла себе щеку, ударившись о прикроватный столик.
Амия довольно выдохнула, и тихо усмехнулась. Она взглянула на свою племянницу и покачала головой от столь жалкого зрелища.
— Кто вы…. – только и смогла вымолвить обессиленная Надин, прислонившись головой к стене.  – Что вы сделали со мной?
— Лучше бы тебе не знать.
Теперь Надин была абсолютно безопасна и ничего, подобного недавнему инциденту, сотворить уже не смогла бы. Остался только последний штрих.
Закрыв глаза, Амия коснулась двумя пальцами лба девушки. Ментальной силой она постепенно стирала разные события, которые могли иметь к ней отношение или представлять опасность. Против этого заклятия Надин вряд ли смогла бы что-либо сделать, ведь у нее совсем не осталось магии. Лишь жалкие крохи, с помощью которых даже спичку нельзя было зажечь. Убрав из памяти Надин последнее воспоминание, Амия на время подвергла ее заклятию сна. Немного подумав, она милосердно залечила ей рану и даже уложила на кровать, как бы отдавая последнюю дань своей племяннице.
Теперь у Эвелины больше не осталось никаких родственников. Она стала свободной и могущественной ведьмой. На этот раз вряд ли найдется такой смельчак, который сможет ей помешать.
Больше никто не сможет разрушить ей планы. Почти… На миг она вспомнила об Абероне.  Но он так носился со своей Айри, что вряд ли помышлял что-либо против нее. По крайней мере, так женщине хотелось думать. Однако она знала, что так будет длиться недолго, а значит…. Значит… Нет, так невозможно жить, постоянно о чем-то беспокоясь. Какое ей дело до слабовольного мальчишки? Что он может сделать, даже и узнав, что она его надурила? Нельзя растрачивать свои силы попусту.
Ведь впереди еще печать Хаоса, которую нужно сломать.
 
Глава № 6
Комната была окутана ночным мраком. Его приятная мягкость, бархатистость была почти осязаемой – впервые за столько времени Эстер забыла, что она теперь является совершенно иной и снова почувствовала себя человеком. Утопая в мягкости перины, она покрепче сжала подушку и, свернув ее валиком, подложила под голову. Ее мучил голод, да и расстояние, на котором находился господин, очень сказывалось на ее самочувствии. Она не могла себе позволить кровавые пирушки слишком часто – девушка и так уже находилась под угрозой вылета из Университета. Если бы ее кто-либо застал за введением в транс незадачливых однокурсников, дабы полакомиться их кровью, ее, пожалуй, сразу вздернули бы на виселице.
  Несмотря на комфорт и кажущуюся безопасность, Эстер все никак не могла уснуть. Она долго ворочалась, всевозможными способами теребя подушку, но ничто не поспособствовало тому, чтобы она, наконец, забылась непривычным для вампира сном. Эна, посапывающая рядом на другой кровати, несколько раз громко вздыхала, и каждый раз Эстер казалось, что девушка вот-вот проснется и обязательно устроит подруге скандал по поводу того, что она вновь не спит в такое позднее время.
  И оно действительно было поздним – время близилось к двум часам пополуночи. Рыжеволосая девушка поняла, что этой ночью Морфей не примет её в свои объятия, поэтому она решительно откинула одеяло и встала. Измученно глядя в сторону окна, она поплелась к нему, прихватив по дороге стул.
  Приоткрытое окно манило и вовсе распахнуть его настежь. Эстер не стала отказывать себе в таком соблазне – как только оконные створки оказались открытыми, в комнату хлынуло томительное благоухание весенних ночных цветов. Кроме того, разнообразные травы, коврами которых были устелены Равнины, источали не менее привлекательный аромат. Девушка прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Свежий воздух, наполненный таким пряным, пьянящим и в то же время бодрящим коктейлем, даже немного вскружил ей голову. Эстер приоткрыла глаза, глядя мутным взором в пустоту комнаты позади себя. Она ничего не смогла рассмотреть – лишь четко зная, откуда доносится сопение Эны, она представляла, что и где стоит. К сожалению, при таком состоянии ее удивительное вампирское зрение не блистало своей остротой.
  Девушка села на стул наоборот, обняв спинку. Она склонила на сложенные руки голову, невесело глядя вдаль и думая. Она не могла сказать определенно, чем были заняты ее мысли, но этот сумбур, кишащий раскаленными искрами злости, вязкостью обид и горечью утрат напополам с сожалениями, сводил Эстер с ума. Она все чаще думала о том, что она очень тяжело переносит расставание с Гаэлем. И как бы она не хотела оправдать эту тягостную муку своей любовью к нему, это бремя, висящее неподъемным грузом на ее шее, было лишь условием повиновения хозяину. Чувство, которое высасывало из нее все жизненные соки, которое не позволяло насытиться, сколько бы крови она не выпила, представляло собой лишь изощренную, хорошо выверенную пытку. Тело ломило от маеты – девушка не знала, чем себя занять, постоянно ощущая, будто ее тянут за руки и ноги в разные стороны. Она действительно почти разрывалась между тем, что бы сделать для возвращения к Гаэлю – совершить ли побег, особо жестокое убийство, похищение – все, что угодно! Она была готова в который раз умереть, лишь бы избавиться от страдания, которое приносила ей связь со старшим вампиром.
  Эстер уже почти разучилась плакать. Но внезапно одна слеза предательски царапнула нижнее веко, будто осколком льдинки, и медленно скользнула вниз по бледной коже вампирессы.
  Что-то отвлекло ее от печальных мыслей. Девушка приподнялась со стула, упершись руками о подоконник, и взглянула вниз. Тишина. Глубокая и незыблемая. Даже не было слышно стрекотания цикад или шелеста листвы. Пустота. Безграничная и пугающая. Во всей округе не было ни души. Но острый слух вампирессы улавливал чье-то слабое дыхание.
  В комнате не было ничего, что могло бы представлять для нее интерес в отсутствие спасительного сна. Девушка, недолго думая, села на подоконник и, зажмурившись, спрыгнула вниз. Как ни удивительно, прыжок с четвертого этажа оказался для нее абсолютно безвредным. Ведомая чьим-то неизвестным желанием, она двинулась в направлении старой ивы. Дерево устало свесило свои ветви-плети над чернильным зеркалом пруда. Тонкий, неестественно тонкий для такой пышной кроны ствол, был чуть склонен на одну сторону, что придавало еще большей печали одинокому дереву в общей картине ночного пейзажа.
 Эстер остановилась у дерева и села возле него на траву. Голова сама по себе чуть наклонилась к стволу, и вот уже девушка сидит, прислонившись к иве. Взирая на ничем не колеблемую гладь пруда, Эстер, наконец, почувствовала, что ужасные боли в теле утихли. Ее не мог не радовать этот факт. Она боялась пошевельнуться, думая, что это состояние продлится лишь пару секунд, а затем боль возобновится с новой силой. Но все было не так ужасно – мука притаилась, пока что не намереваясь атаковать.
  Легкий всплеск заставил Эстер забыть о своих ощущениях и обратить внимание на пруд. По воде пошла заметная рябь. Девушка незамедлительно убедила себя, что это какая-то рыбка решила всплыть к поверхности.
  — Но разве ты и вправду так думаешь?
 Это был до боли знакомый голос. Голос того, кого она так долго ждала и надеялась на его скорейший визит. Голос, который она не могла не узнать или спутать. Голос ее тирана и повелителя.
  — Не двигайся. Для начала я бы хотел морально подготовить тебя к встрече с новым мной.
 Эстер сидела, не смея обернуться. Гаэль стоял прямо позади нее, едва дыша. Вначале на плечо девушки легла рука. Вампир позволил ее коснуться. Но пальцы почувствовали сухую, морщинистую кожу вместо холодной и жилистой кисти.
  Теперь она не смогла сдержаться от того, чтобы не увидеть Гаэля своими глазами. Ее взору открылось ужасное зрелище – вампир выглядел изрядно потрепанным. Так как было темно, она не смогла разглядеть его в полной мере, но ей хватило и того, что его волосы были подернуты пеленой седины.
  — Что они с тобой сделали?! – вскрикнула девушка, кинувшись ему на грудь. Крепко вцепившись в его плечи, она дала волю эмоциям, и поток обжигающих слез обжег вампиру кожу. Гаэль так сильно и так искренне обнял ее, что Эстер даже не поверила этому — не ошиблась ли она в итоге? Ее господин был слишком черствым, чтобы проявлять такие сентиментальные чувства.
 Отстранившись от мужчины, она вновь уставилась в темноту. Перед ней никого не было.
  — Так неужели все это мне мерещится? – все еще плача, вслух спросила Эстер. Ответа не последовало.
 Казалось, что все, что произошло мимолетом, было лишь долей мгновения, на которую Эстер закрыла глаза. Но ощущения никогда не обманывают. Она четко видела перед собой мужчину, она четко чувствовала его сомкнувшиеся позади себя руки. Но, так или иначе, вокруг по-прежнему было тихо, как на кладбище.
  Девушке ничего не оставалось делать, кроме как сослаться на неимоверную усталость от бессонных ночей, невыносимой жажды и телесной боли… Кстати сказать, последняя составляющая ее «галлюцинации» все никак не появлялась. Могло ли это значить то, что Гаэль в действительности находится где-то поблизости, и именно этот факт был первопричиной исчезновения боли?
  Утерев слезы, девушка неуверенно сделала шаг вперед и закрыла глаза. 
  — Молю тебя, если ты действительно был здесь, дай о себе знать. Я обещаю, что больше не ослушаюсь тебя.
 Все внутри перевернулось, когда Эстер почувствовала, как по ее лицу скользнула ладонь, утерев слезы и прикоснувшись к губам. Надрывно простонав, девушка протянула руки вперед, но в этот же миг она услышала упрек:
  — Ты обещала.
 Послышался шорох, а за ним сразу последовали громкие хлопки крыльев летучих мышей. Эстер увидела перед собой стайку, которая, закружившись, взметнулась в ночное небо и затерялась во мгле.
  Девушка жестоко корила себя за собственную глупость и непредусмотрительность, но вернувшаяся ломота заставила ее позабыть о самокритике. Значит, вопреки предубеждениям, ее предположения оказались верны и Гаэль действительно вернулся за ней. Она не понимала, каков был истинный мотив мужчины, но она была искренне счастлива его появлению. Девушка решила, что одним лишь визитом Гаэль не ограничится и поэтому твердо решила, что на следующую ночь она вновь попытается встретиться с ним и узнать, что произошло.
  Остаток ночи прошел незаметно, тем более что по возвращении Эстер сразу же повалилась на постель и забылась долгожданным сном.
Ей снились странные цветные картинки – они мелькали перед ее внутренним взором, будто она бежала вдоль какой-нибудь затейливой выставки талантливого художника. Откуда-то всплыло воспоминание о приезде в Университет, об утомительном запоминании всех необходимых дисциплин, о длительном осваивании в новой среде. Затем яркой вспышкой, пронзительно резкими цветами возник в ее памяти эпизод встречи с Гаэлем. Бал. Темной полосой пошли картины ее мучений. Обращение. Суд. Побег… Она словно посмотрела на отрезок своей собственной жизни со стороны. Все выглядело так, как будто кто-то, повинуясь своей странной прихоти, захотел заставить девушку заново пережить все кошмары, которые преследовали ее последнюю пару месяцев.
  Не в силах и дальше выдержать ход ночного кошмара, который был слишком реален для Эстер, девушка резко проснулась и села в постели. Краем глаза она заметила, что в углу комнаты что-то черное вначале дернулось, а затем остановилось. Эстер вскрикнула и прижалась к спинке кровати, натянув повыше одеяло и поджав коленки. Беспокойно засопела Эна, и прошло еще несколько секунд, прежде чем она проснулась и, слегка хриплым ото сна голосом, спросила:
  — Что-то случилось? Почему ты кричишь?
 Эстер не ответила. Лишь медленно подняв дрожащую руку, она указала в угол позади Эны. Девушка поневоле вздрогнула. Она решила, что чем медленнее она будет поворачивать голову, тем страшнее получится в итоге. Поэтому Эна, круто повернувшись на сто восемьдесят градусов, столкнулась лицом к лицу с ночным кошмаром Эстер.
  Высокая фигура в черном балахоне стояла у стены, сгорбившись. Бесформенная уродливая маска скрывала лицо.
  Эна пронзительно завизжала и бросила в фигуру подушку. Она с глухим шлепком ударилась о гостя, а затем плюхнулась на пол. Фигура сгорбилась больше.
  — Кто ты? Что тебе здесь надо?! – Эна впадала в истерику, и ее крики серьезно угрожали спокойствию жилого этажа Университета.
  — Эстер, можешь об этом не переживать, — устало проговорил мужчина в балахоне. – Вас никто не услышит…
 Это заявление разом поразило Эну и заставило ее запаниковать еще больше.
  — Это будет уже второе похищение! Если вы нас захотите украсть, это уже не останется незамеченным! Ардария постоит за своих…
  — Помолчи, будь добра. Я и так с трудом стою на ногах, а твои вопли и вовсе лишают меня равновесия.
 Мужчина медленно стянул маску с лица и встряхнул головой. На плечи легли тяжелые седые пряди.
  — Это все-таки ты. Я не ошибалась, — сглотнув, прошептала Эстер.
Гаэль стоял перед девушками, пожалуй, в самом ужасном своем виде. Руки, так мучительно медленно потянувшиеся к маске мгновением назад, представляли собой кости, обтянутые серо-голубой кожей. Ключицы неестественно выпирали, шея казалась слишком тонкой для головы. Само лицо вампира было испещрено глубокими морщинами, а его особая примета, его глаза, стали практически бесцветными.
  Впечатлительная Эна, еще раз вскрикнув, упала без чувств на кровать. Эстер бросилась к подруге, но Гаэль успокоил ее, что с девушкой все в порядке, и утром, как обычно, она проснется свежей и бодрой, совершенно не помня всего того, что ей довелось увидеть этой ночью.
  — Почему ты не захотел мне показаться там, внизу? – шокировано разглядывая вампира, спросила Эстер.
  — Потому что я думал, что смогу покинуть территорию Университета и прийти к тебе уже завтра. Но мне элементарно не хватило на это сил.
 Словно в подтверждение этому, Гаэль сделал пару шагов и бессильно опустился на колени перед Эстер.  Она сразу же отреагировала и, помогая Гаэлю подняться, подвела его к своей постели. Мужчина распрямился на перине и тяжело вздохнул.
  Некоторое время он просто молча лежал, глядя в окно, изредка переводя взгляд на Эстер. Ее глаза были полны ужаса и сочувствия, но она не позволила себе разузнать у вампира, что же все-таки произошло. Она терпеливо ждала, пока он сам соизволит начать этот сложный рассказ.
  Он поведал о том, что почти целый месяц, а именно, чуть больше трех полных недель, который ему пришлось провести в тюрьме, он был вынужден терпеть ежедневные унижения со стороны Марка, пытки со стороны стражников Разиэля и физическую боль от убийственного действия воды. К тому же, масла в огонь подливал почти состоявшийся разрыв связи со своей подчиненной.
  Голод и муки мигом превратили его именно в то, чем он и должен быть – в отвратительного вида носферату, который теперь лишь голосом напоминал о том былом красавце, которого Эстер знала незадолго до их новой встречи.
  — Мне запретили охотиться на территории Роттогора до конца моего срока. Хоть это всего лишь неделя, мне очень тяжело. Не знаю, почему меня решили освободить раньше. Разиэль прекрасно знает, что этого срока вполне достаточно, чтобы я умер. Ардария и Эсгар, несомненно, большие страны, но я уже попытался охотиться там. Я слишком заметный уродец, чтобы утолять жажду незаметно. Поэтому я прошу тебя о помощи.
 Брови удивленно поползли вверх, когда Эстер услышала последнюю фразу. Что-то внутри нее взорвалось и острыми осколками вонзилось в душу, которая совсем недавно умерла вместе с ее старой жизнью.
  — Прости? Ты хочешь, чтобы я…
  — Мне некому довериться. Этим двум… я отныне не смогу верить. Особенно Максвеллу.  Я не ожидал от него такого предательства. Иногда даже бездействие вредит намного хуже, чем спонтанный порыв. Господин Галантон предпочел же смиренно стоять в тени Разиэля, наблюдая за моими страданиями, твоими муками, – он сглотнул. Сказанное тяжело давалось ему. — Что же, ему предстоит весьма серьезный разговор. Так просто он не отделается. А что касается остальных… Я не понимаю, откуда во мне живет уверенность, что тебе я могу рассказать все. Возможно, наше совместное путешествие на суд многое решило, так сказать, расставило приоритеты.
— В чем будет заключаться моя задача?
 Гаэль вздохнул и жалостливо посмотрел на свою подчиненную:
  — Умоляю, не воспринимай это так. Я прошу о помощи, а не заставляю. Я бы хотел, чтобы ты находила мне жертв. Я не способен охотиться самостоятельно.
  — Как ты себе это представляешь?  — ужаснулась Эстер, представляя, что теперь-то ее уж точно поймают «на горячем».
  — Мы будем действовать только после заката. Неужели в целой стране нет десятка бродяг, пьяниц, убийц? Мне не нужно много. Я лишь хочу вернуть свой облик и свою силу. А средства для этого могут быть всякими. Это меня волнует в последнюю очередь.
  — Я согласна.
  — Я не сомневался, Эстер.
Он приложил много усилий, чтобы встать с кровати и направиться к окну. С опаской посмотрев вниз, он взобрался на подоконник и в считанные секунды превратился в ворона. Последний раз бросив взгляд на рыжеволосую девушку, птица низко каркнула и улетела прочь.

  С того самого момента, как только Эна открыла глаза, ее неустанно преследовало ощущение, что какой-то эпизод незаметно выскользнул из ее памяти. Помнилось, как она ложилась спать, но абсолютно отсутствовали воспоминания о том, что явилось девушке во сне. Хоть подобное и бывало сравнительно часто, именно сегодня день это удивило ее.
  Всласть зевнув и потянувшись, Эна взглянула на Эстер. Она сидела, прислонившись к спинке кровати и глядя безжизненными глазами в пустоту перед собой. Девушка обеспокоенно помахала перед лицом подруги ладонью, но она лишь слабо улыбнулась, подтверждая наличие хоть каких-нибудь реакций.
  — Я надеюсь, что ты действительно в порядке. Хочешь чего-нибудь? Я бы могла принести тебе парочку кексов или пирога?
 Эстер хихикнула, затем снова уставилась в стену.
  — Ты забыла, что я такое не ем?
 Нахмурившись, Эна еще раз взглянула на подругу и решила оставить ее в покое. Внутренний голос упорно твердил, что сейчас не стоит лезть к Эстер со своим нездоровым желанием докопаться до истины.  
 Все еще пребывая в полусонном состоянии, Эна поплелась в ванную комнату. Когда поток прохладных струй хлынул сверху на девушку, она почувствовала себя бодрой как никогда. Намыливаясь, она напевала задорную песенку. Удивительно, но настроение было хорошим и не желало меняться, по крайней мере, в течение дня.
  Эна закутала волосы полотенцем и надела легкий халат. Мягкая атласная ткань мигом прилипла к еще влажной коже.
  — Доброе утро!
 Из безмятежных размышлений Эну вывел голос Дамиана. Он был в комнате один – рыжеволосая вампиресса куда-то ушла, и, к сожалению, Эна не знала, куда же именно. Парень сидел на кровати Эстер, скрестив руки и ноги, отчего у Эны создалось впечатление, что он настроен враждебно. Однако тон, которым прозвучало его приветствие, никакой опасности не сулил.
  — Что ты здесь делаешь? – нервно спросила Эна. Ее волнение невозможно было не заметить. Ее щеки мгновенно зарделись румянцем, и девушка поспешила схватить со спинки стула халат длиннее.  – Лично я считаю неприличным визит к девушке с утра пораньше, когда ее комната в беспорядке, сама она только вышла из душа и еще не успела нанести макияж!
  — Прости, я не хотел смущать тебя, — улыбаясь, ответил Дамиан, даже не пытаясь сделать вид, что он действительно стеснен. – Мне бы хотелось с тобой поговорить кое о чем, если ты, конечно, не против. Я могу выйти и подождать, пока ты будешь готова, идет?
 Девушка согласно кивнула и указала на дверь. Дамиан неторопливо встал, вальяжно прошествовал к двери и вскоре исчез из поля зрения.
  Эна стала поспешно собираться. Это касалось не только ее внешнего облика. Прежде всего, она хотела собраться с мыслями. С чего бы это вдруг Дамиану захотелось побеседовать? Они не виделись уже довольно долгое время, и именно поэтому у них не могло быть общих тем для непринужденного разговора. Однако, призадумавшись, Эна все-таки решила, что Дамиан мог видеть ее с той странной книгой, которую он, наверняка, знает вдоль и поперек. Также он однажды намекал, что считает Эну вервольфом. Так или иначе, все ее догадки сводились к сроку давности произошедшего ранее разговора.
 Обычно, сборы занимали у Эны добрый час, иногда меньше, но сегодня она справилась со своей задачей неожиданно быстро. Уже через двадцать минут девушка была готова предстать перед Дамианом во всей красе.
  Озираясь, Эна вышла в коридор. Ее ожидания оправдались – как бы быстро она не старалась сделать все необходимые процедуры, этого времени все равно было слишком много, чтобы обычный парень смог выдержать ожидание. Расстроившись, Эна решила, что пойдет во внутренний дворик, чтобы отвлечься от внезапно нахлынувшей печали.
  Спускаясь по лестнице, Эна не могла не заметить, каким счастьем лучились лица всех прохожих. Она так и видела себя в образе вечно недовольной барышни, которую насильно заставили пребывать в обществе веселых людей. Пробегавшие мимо молодые люди и девушки радостно обсуждали свои дела, обменивались новостями, делились впечатлениями. Лишь Эна, понуро склонив голову, неторопливо преодолевала ступени, ведущие в холл Университета. Оказавшись внизу, она снова констатировала необычное оживление в рядах студентов, и направилась к внутреннему двору.
  Там было людно. У Эны складывалось впечатление, что студенты постоянно прибывали и прибывали, будто и вовсе брались из ниоткуда. Окинув простор равнодушным взглядом, Эна заметила на скамье у монумента основателя «беглеца». Дамиан пребывал в одиночестве, и как только он понял, что Эна смотрит в его сторону, он дружелюбно помахал ей рукой, приглашая подойти.
  Печаль мигом улетучилась.
  — Прости, что не дождался тебя. У тебя очень агрессивные соседки!
 Парень рассмеялся и рассказал девушке историю о том, как некая блондинка яростно выражала свое недовольство по поводу его пребывания в непосредственной близости к ее комнате. Он признался, что не понимал, почему миниатюрная девушка может испытывать столько злости по отношению к нему, однако он не стал спорить с «мини-ураганом» из учтивости.
  — Может быть, ты догадываешься, о чем мы будем разговаривать? – выразительно приподняв брови, спросил Дамиан. – Если даже и нет, то я все постараюсь объяснить.
  — Есть у меня пара соображений, но я не знаю, верны ли они, — Эна постаралась ответить как можно спокойней.
  — То, что ты являешься оборотнем, я ни минуты не сомневаюсь.
  — Откуда такая уверенность? На меня не действуют все эти стереотипы вроде зависимости от полнолуний.
  — Все дело в том, что ты можешь быть не просто оборотнем. Я не понял, почему, но видимо так оно и есть!
 Эна нахмурилась, скептически глядя на собеседника:
  — Да с чего ты вообще решил, что я могу принадлежать к вервольфам?
  — Меня не обманывают чувства. Мне кажется, или факт того, что я оборотень, слишком очевиден? Поэтому я уверен в своих ощущениях. Мы можем распознавать себе подобных на больших расстояниях, а сейчас ты так близко сидишь ко мне, что я ощущаю силу твоей ауры в прямом смысле!
 Эна задумчиво посмотрела прямиком в глаза парня.
  — Ты уверен, что должен все это мне рассказывать? Я все равно не верю… Я перечитала ту книгу, там нет таких случаев, которые можно было бы сравнить с моим.
  — А хочешь, я расскажу тебе свою историю? – совершенно внезапно задал вопрос Дамиан, выжидающе глядя на собеседницу. Эна не сразу поняла, как он резко переключился с одной темы на другую, поэтому некоторое время сидела молча. Однако, тем не менее, она все же удостоила парня ответом:
  — Если ты действительно хочешь этого, я буду рада выслушать тебя.
 
 

  — Слава Румынии всегда была окутана ореолом таинственности, мрачности и необъяснимого страха. Я вырос, на удивление, даже не в районе Трансильвании, далеко от Карпатских гор, если ты вдруг подумала. Город Каракал, старинный и величественный, никогда не представлял для меня интереса, — виновато улыбнувшись, сказал парень. – С самого своего детства я упорно пытался играть в искателя приключений. Отец с дедом часто отчитывали меня за то, что я бил соседские стекла, издевался над соседским псом, показывая ему язык, вечно задирался с соседским мальчишкой. То есть, как ты понимаешь, нрав у меня был не из лучших.
  Откинувшись на спинку лавки, он принял развязную позу, закинув руки за голову и мечтательно глядя в небо.
  — Отец часто рассказывал мне, что у него есть клад, и как только мне исполнится семнадцать лет, он обязательно расскажет мне, где он спрятан. Если бы ты знала, как меня грела эта мысль! Сколько было безуспешных попыток выведать нужное мне место! Сколько раз отец угрожал мне, что если я еще раз вздумаю что-то вынюхивать, клада я никогда не увижу! И вот, только благодаря этой изысканной уловке, я стал исправляться.
  — Прости, я не понимаю, к чему ты ведешь…, — девушка приготовилась встать, но Дамиан предусмотрительно взял ее руку за запястье, взглядом предлагая дослушать до конца.
  — Ты вскоре поймешь. Долгие девять лет я был паинькой. Самому себе было противно от такого меня. Однако цель оправдывала средства. Оставался всего год до того, как я должен был получить сведения о кладе. Черт возьми, я был таким дураком, когда верил в эту сказку все эти годы! Но знаешь… В итоге я увидел то, что так тщательно прятал от меня отец.
  Дамиан тяжело вздохнул и умолк. Темно-карие, лучащиеся уверенностью и силой глаза неожиданно поблекли. Устремив взгляд на развернутые к себе ладони, парень сопел и продолжал хранить молчание.
  — Что произошло…там? – Эна боялась услышать какую-то его тайну. Это предполагало, что он доверяет ей, раз может так легко, казалось бы, открыть душу почти незнакомке. Однако сейчас Дамиан дошел до того самого предела, за которым начиналось то, что он стремился забыть. Пускай этих воспоминаний и коснулась всемогущая рука забвения, они лишь на время заснули, готовые вернуться в любой удобный момент.
  — В условленный день, через четверо суток после моего дня рождения, отец велел мне собрать рюкзак со всем необходимым и идти за ним. Я был рад как никогда! Я бодро шагал по тропинке, ведущей в темный лес, даже не подозревая о том, что меня могло там ждать. Через некоторое время мы оказались у полуразрушенной хижины. Отец уверенно вошел внутрь; я же сомневался. Вид этой хибары не внушал мне доверия. – Дамиан нахмурился. – И вот когда я, переборов собственную предосторожность, вошел вслед за отцом, я раз и навсегда пожалел о том, что узнал правду.
  — Послушай, если тебе тяжело это говорить, то…
  — В тот вечер отец открыл мне семейный секрет, — продолжил парень, не обращая внимания на предложение Эны. – Было полнолуние, и он обещал продемонстрировать мне того, кем я вскоре стану. Я не стал дожидаться того момента, когда мой отец окончательно обратился в вервольфа. Мне хватило его исступленных криков, несущих в себе боль, дикого взора, устремленного в мою сторону и слишком хорошо слышимого хруста ломающихся костей. Его разверзнутая пасть извергла страшный рык, когда я бежал прочь от лачуги. В ту же ночь я заблудился в лесу.
  Эна пребывала в состоянии глубокого шока. Ее возмутил такой безответственный поступок отца, ведь он мог бы сначала подготовить Дамиана к этому. Ее поразило и то, с каким спокойствием пытался говорить парень – на то, что ему довелось пережить, даются силы не каждому. Теперь, прекрасно поняв, что перебивать собеседника отныне не стоит, Эна притихла и ждала продолжения.
  — Наутро я все же нашел дорогу домой. Мой дед, Мариан, поддержал меня в моем сумасшедшем решении и даже не подумал мне препятствовать. Зная мой характер, это было бы абсолютно бессмысленно. Я отправился к своему другу, в Америку, и уже оттуда попал в Университет.
  — Могу ли я задать вопрос? – кротко спросила Эна.
  — Конечно, ведь я рассказывал все это именно ради твоих вопросов, — заинтересовавшись, ответил Дамиан.
  — Твой дедушка также был оборотнем?
  — Да, вся мужская линия моего рода страдала этим. Но только Мариан умел сдерживаться, обращаясь, а мой отец был абсолютно неконтролируемым. В те ночи, когда его настигало проклятие луны, он мог беспрепятственно нападать на коров или овец в стойлах. Каждое утро хозяева находили растерзанные туши и прекрасно знали, чьих рук это дело. Вернее, они не знали, что это делал мой отец. Уверенность в том, что вина за случившееся лежит на  волках, была, бесспорно, высокой.
  — Как же ты справился со своим первым обращением в одиночку?
  — Это было ужасно, — на выдохе сказал Дамиан и рассмеялся. Эна не удержалась и тоже слегка улыбнулась. – Мой друг вызванивал меня пару дней, прежде чем понял, что я не собирался возвращаться в его дом в ближайшее время. Свое первое полнолуние я встретил на городском кладбище, крепко обнимая мраморную фигуру ангела. Я отчаянно молился Богу, выпрашивая пощады для своей грешной души, но неукротимая боль настигала меня постепенно, не желая уменьшаться ни на йоту. С тех самых пор прошло всего  какие-то три года, а я до сих пор считаю, что этого всего могло и не быть.
  — Разве так? Если это ваше родовое…
  — Проклятье, так и есть, — дополнил ее мысль Дамиан.
  — Да, точно… Ты не мог бы ничего изменить.
  — И вот теперь, спустя время, в течение которого тебе пришлось слушать мой нудный рассказ, я, наконец, приблизился к тому, что хотел поведать тебе изначально. То, что ты не обращаешься каждое полнолуние, таит в себе какую-то загадку. Ты не просто оборотень, я уверен. Ты формально зависимое, на самом же деле, абсолютно свободное существо, не похожее на меня.
  — Я не могу согласиться с тобой! – хныкнула девушка, состроив жалостливую гримасу. – Я не знаю, кто я! Я не могу верить тебе с первого слова!
  — Я и не заставляю. Я готов ждать, пока ты примешь свою судьбу такой, какой она на самом деле есть. А сейчас прости, мне нужно идти.
 Подмигнув Эне, Дамиан встал со скамьи и трусцой побежал в направлении входа в Университет. Именно у того места он поднял ее с земли одним мартовским днем, когда она неожиданно распласталась на льду.
  Некоторое время девушка пребывала в смятении. Разговор вышел не из легких.  Могло показаться, что ничего особенного парень не сказал, однако после его слов Эна крепко задумалась о своей сущности. Она и вправду подозревала, что в ней есть что-то сверхъестественное, но никогда не решалась признаться себе в этом. Она жила среди обычных людей, все ее друзья и знакомые были тоже людьми без всяких намеков на необъяснимое происхождение. Она просто отказывалась верить.
  Встав со скамьи, девушка растерянно огляделась по сторонам и медленно побрела в Университет. Как раз подходило время начала занятий.
 Встретившись с подругами возле аудитории, Эна решила провести этот день так, как задумывалось с самого утра. Ведь он обещал быть хорошим. Она старалась быть такой же, как и всегда, но ее растерянность давала о себе знать. Ее шутки, которые так усердно продумывались, прежде чем прозвучать, слышались окружающим неискренними и вымученными. Эна терялась, когда преподаватель задавал вопрос, не всегда могла вовремя сориентироваться, когда ее спрашивал кто-то из одногруппников. С нетерпением Эна дожидалась конца лекций и того момента, когда же она, наконец, сможет прилечь и хорошенько обдумать свою новообразовавшуюся проблему.
 Хоть ожидание и было томительным, оно привело девушку к желаемому. Выйдя раньше всех из аудитории, она даже не попрощалась Наиной, Кирой и Айри, сразу же направляясь в жилой корпус. Минуя этажи, Эна неустанно думала о том, что сейчас же достанет из-под кровати библиотечную книгу об оборотнях и заново перечитает все, возможно подходящие, главы о полукровных вервольфах. Только у них была особая привилегия, позволяющая не страдать от пожизненных обращений в зверя. Однако за эту уникальную особенность им приходилось платить – неприязнь со стороны чистоплеменных вервольфов преследовала их до последнего вздоха.
 Наконец, оказавшись в своей комнате, она приступила к выполнению своей задумки. Эна уселась на кровать, скрестив ноги по-турецки, и стала внимательно изучать книгу еще раз.
 Знакомые понятия, определения, абзацы и параграфы мелькали перед глазами, не давая ни одного повода успокоить любопытство. Единожды Эне подумалось, что она на верном пути – в главе о полукровных упоминалось, что отсутствие зависимости от полнолуний объясняется наличием вампира в роду. Однако Эна сильно сомневалась, что ее дедушка Колин был вампиром, или ее мама страдала от жажды крови.
  — Чушь, я не поверю в это, — устало пробормотала она, с раздражением отбросив книгу. Фолиант глухо стукнулся о стену и упал  вниз, за кровать. 
  — Я бы тебе за это руки намертво склеила бы, чтобы больше никогда так не поступала!
 Громкий и возмущенный протест Наины заставил Эну встрепенуться от испуга. – Кто же так с книгами обращается!
 Миниатюрная блондинка попыталась залезть под кровать и выудить оттуда фолиант, но Эна совершенно не желала, чтобы ее подруга видела, что она читает. Девушка успела схватить книгу буквально из-под носа Наины, как раз в тот момент, когда девушка пискливо чихнула, сетуя на слои пыли.
  — Спасибо за замечание, больше никогда так не сделаю, — смущенно протараторила Эна, потупив взор.
  — Почему Эстер сегодня не пошла на занятия? Она ведь обещала возобновить посещение в ближайшее время? – спросила Наина у Эны.
Девушка удивленно приподняла брови. Эстер была в комнате?
  — Я сейчас не в самом лучшем состоянии, чтобы пытаться воспринимать информацию. Тем более, ее нужно усваивать, — монотонно объяснила рыжеволосая девушка. Увидев удивление подруги, Эстер ухмыльнулась и объяснила: — Эна, я была здесь с того самого момента, как ты вошла сюда. Ты просто слишком была увлечена мыслями, чтобы увидеть такой предмет интерьера, как я.
 Эна не могла поверить в это! Она всегда была внимательной, изредка даже слишком, но так, чтобы не заметить другого человека в комнате – такого еще не бывало! Ведь кровать Эстер стояла как раз напротив, поэтому сказать, что она пряталась где-то в углу, было невозможно.
  — Постой, а куда же ты пропадала с утра?
  — Сюда пришел Дамиан, поэтому я решила дать вам шанс поговорить по душам, — пожала плечами Эстер и легла на спину.
 В это время в комнате очутилась Айри. Лицо ее так и светилось счастьем.
  — Девочки, вы даже не представляете, что это такое, когда твое сердце просто поет от любви! – радостно пропела девушка, по-дружески обняв Эну. Эстер резко повернула голову в их сторону и уставилась на только что вошедшую.
  — Нет, кажется, это ты не представляешь, о чем говоришь. Нынешняя любовь – это смесь из бессмысленных страданий и нездоровой зависимости от другого человека. А моя любовь подкрепляется еще и физической немощью.
 Айри одарила Эстер взглядом, исполненным удивления и непонимания, но не стала задумываться о сказанном. Беззаботно отмахнувшись от вампирессы, она рассказала Наине и Эне, как ей довелось гулять с Абероном по садам Берхаланта.
  — Но ведь до Берхаланта три часа езды! – поразилась Наина и посмотрела на подругу взглядом, требующим пояснений.
 Айри рассказала, как минувшей ночью Аберон разбудил ее и попросил идти за ним. Девушка даже и не думала сомневаться. Оказавшись за пределами Университета, Аберон рассказал, что взял лошадь у своего знакомого, тем самым предлагая отправиться в небольшое путешествие на Равнины Морвея. Однако Айри сказала, что ничего интересного в этом не видит и попросила отправиться в Берхалант – северо-восточный город Ардарии.
  — А-а, так вот почему я слышала, что Аберона сегодня чуть не избили за то, что он украл скакуна из стойла местного зажиточного мага, — фыркнула Наина и обратилась к Эне: — В любом случае, разве ты считаешь это нормальным?
 Эна пожала плечами, закусив губу. Наине показалось, что она ее даже не слушала – Эна неотрывно смотрела на Эстер, которая теперь лежала на боку. Свернувшись клубочком, она молча теребила пальцами цепочку своего медальона..
  — Знаешь, Айри, я все равно буду считать, что твой поступок был безумен. Мне даже не слишком интересно, понравилась ли тебе эта ночная прогулка. Твоя выходка была просто сумасшедшей! – строго говорила Наина. В какой-то момент она словила себя на мысли, что походила на мать, отчитывавшую свою нерадивую дочь.
  — Поверь мне, это того стоило, — мечтательно протянула девушка, накручивая темный локон на изящный пальчик. – Сады Берхаланта настолько красивые, что таких, пожалуй, не найдешь в самых идеальных и райских уголках планеты. Там такие растения! Такие цветы! А благоухание!
 Наина, поджав губы, усиленно делала вид, что ее рассказ Айри не интересует. Но на самом же деле ее так и снедало любопытство. Она жаждала подробностей, она хотела знать абсолютно все о том месте, куда она стремилась попасть с самого начала учебного года. Ведь слава о чудесных садах этого города была огромной, и Наине очень хотелось побывать там. Однако факт того, что Айри очутилась там раньше ее, немного раззадорил Наину, и теперь ее желание стало вдвое сильнее.
  — Пойдем в нашу комнату, я постараюсь быть незаинтересованной лучшим образом на нашей территории, — звонко рассмеялась Наина, и две девушки быстро ушли от Эны и Эстер, задорно обсуждая дивные красоты удивительных пейзажей северо-востока Ардарии.
 Когда обе хозяйки комнаты остались наедине, Эна не знала, с чего завязать разговор. Эстер отвечала односложно, не давая зацепок для развития беседы. Сейчас с ней общаться было весьма трудно. 
  — Ох, я даже не заметила, как стало вечереть! – неподдельно потрясенным тоном воскликнула Эна, подойдя к окну. Эта простая, даже обыденная фраза произвела на Эстер потрясающее впечатление – вампиресса приподнялась на локтях, широко улыбнулась и зажмурилась.
  — Наконец день закончился!
Внезапно до Эны дошел смысл происходящего:
  — Так вот почему тебе плохо! Солнце! Но…, — девушка стушевалась, снова задумываясь. – Я думала, что после проведенного ритуала с тобой в главной роли солнце перестало быть проблемой для вампиров.
  — Все верно, но результат таков, что существуют и ограничения в абсолютной свободе.
 Эстер подробно разъяснила подруге особенности исполненного ритуала, указывая на то, что чем дальше вампир от Роттогора, тем тяжелее ему переносить влияние солнечных лучей.
  — Я даже не знала, что думать! – растрогавшись, сказала Эна, присев на край кровати. Она крепко обняла подругу и призналась, что очень рада наступлению ночи, так как вместе с мраком приходило и нормальное состояние Эстер.
  Некоторое время девушки увлеченно обсуждали происходящие в Университете дела. Эстер была обеспокоенна тем, что не могла посещать занятия. Даже если она не попадала под лучи, ее угнетало время суток. С утра начинали свое действие самые мерзкие боли, заставляющие Эстер недвижно лежать на перине. Только в положении, когда ее руки и ноги были распростерты, она чувствовала ломоту наименьшим образом. Эна догадывалась, что не только солнце было первопричиной страданий Эстер – девушке доводилось просыпаться среди ночи и слышать, как бредила вампиресса, повторяя имя Гаэля.
 Прошло довольно много времени, прежде чем Эна впервые зевнула. Эстер бросила спешный взгляд на настенные часы – часовая стрелка приближалась к полуночи. Маятник равномерно раскачивался из стороны в сторону, будто намекая, что время должно идти неспешно. Но приятное общение незаметно коротало часы, минуты и секунды, превращая их в сплошной, непрерывный поток.
 Эстер заметно занервничала. Пока кареглазая девушка увлеченно повествовала об утренних пересудах с Дамианом, она из кожи вон лезла, чтобы поскорее узнать все детали и попросить Эну покинуть комнату на некоторое время. Девушка, к тому же, прекрасно понимала, что если она потребует желаемого слишком дерзко, это насторожит Эну и тогда она решит выяснить, что задумала Эстер.
 Теперь счет шел на минуты. Вампиресса кивала, даже иногда задавала вопросы, и кое-что уточняла, дабы отвести от себя подозрения.
  — И знаешь, что я думаю? Дамиан просто не знал, какой повод мог бы обеспечить возможность пообщаться со мной, — смутившись от собственной же догадки, сказала Эна.- Это весьма интересный шаг с его стороны, однако, уверять меня, что я оборотень – это слишком. Я знаю, что он точно является вервольфом, но не понимаю, что он хочет от меня.
  — Наверное…
 -  Я знаю, чего он хочет, но, боюсь, мои слова обидят малышку Эну. 
В комнату бесшумно вошел мужчина в плаще. Его лицо было скрыто маской.
  — Позвольте, разве мы знакомы? – упоминание этим мужчиной ее имени привело девушку в изумление.
  — Я знаю о тебе мало, но зато спокойно могу копаться в твоей милой, но, увы, пустой головке, — сожалеющим тоном сказал вошедший. – А теперь ты должна уйти. Будь добра.
  — Еще чего! – фыркнула Эна и, гордо подняв голову, прошествовала к своей постели. Она улеглась, скрестила ноги и закинула руки за голову.
  — Эна, тебе действительно лучше уйти, — тихо сказала Эстер и сделала шаг навстречу, но мужчина остановил ее повелевающим жестом. Девушка покорилась.
  — Если эта дрянная девчонка не хочет спать спокойно некоторое время, то я не стану препятствовать ее желанию, — усмехнулся Гаэль и поднес руку к маске. – На сей раз я не буду столь милосерден и не стану стирать ей память.
 Вампиресса с радостью отметила, что внешний облик ее господина стал значительно лучше, но это не играло особой роли. Он все еще внушал ужас. Эна едва сдержала внутри себя крик, которым она хотела разразиться, едва Гаэль склонился над ней и улыбнулся мертвецкими бледными губами, из-под которых виднелись тонкие острые клыки.
 Собрав весь самоконтроль в кулак, девушка посмела задать вопрос прямо вампиру в лицо:
  — Кто дал тебе право мучить Эстер и стирать память мне?
Мужчина издевательски рассмеялся, отчего брюнетке стало мерзко на душе.
  — Подумать только! Неужели ты рассчитывала, что я буду спрашивать у тебя разрешения?!
 Эстер стояла позади, склонив голову, не решаясь взглянуть в сторону спорящих. Она мысленно молила Эну о том, чтобы она поскорее убиралась, чтобы она постояла десять минут в коридоре, пока Гаэль даст ей новую задачу на эту ночь и до тех пор, пока они не покинут Университет вдвоем.
  — Ты даже не представляешь, как бы тебе нужно научиться спрашивать у других разрешения! – взвинтилась Эна. Гаэль, заинтересованно склонив голову набок, присел на край кровати. Такое соседство не нравилось девушке, поэтому она подвинулась ближе к другому краю. – Если бы ты поинтересовался, нужно ли Эстер то, что ты навязал ей, она бы сегодня не лежала бы, словно мертвец, в четырех стенах, а нормально бы общалась с людьми, занималась и радовалась жизни.  Какое право ты имеешь причинять другим
боль! — яростно выкрикнула Эна, с ненавистью глядя на вампира.
— О, боль. Какое громкое слово! Да ты хоть представляешь, что такое боль? Это тебе не руку сломать или голову ушибить. Ты никогда не видела глаз своих жертв. Именно в них, в этих кажущихся бездонными пропастях, можно увидеть искренний страх, неподдельный ужас и безмолвную мольбу о пощаде. Эстер не страдает, ей не больно. По крайней мере, до тех пор, пока она не станет передо мной на колени, чтобы молить о спасении ее жизни и прекращении ее мук.
 Сказав это, вампир решительно подошел к Эстер и схватил ее за руку. Он пропустил ее вперед себя и направил к выходу. Эна, открыв рот, чтобы устроить скандал по этому поводу, неожиданно замолкла, когда в дверном проеме показался Дамиан. Похоже, его появление в настолько позднее время никого не удивило.
  — Ты ничего не видел, — угрожающе прошипел Гаэль, провожая рыжеволосую мимо гостя.
Как только эти двое скрылись из виду, Дамиан многозначительно кашлянул и ступил на порог комнаты.
  — Ты не будешь против моего присутствия здесь?
 Все еще будучи злой, Эна буквально рявкнула, что против она не будет. Дамиан опасливо вошел и бросил на спинку стула кожаную куртку, оставшись в черной майке. Эна невольно залюбовалась красивыми руками и сильными плечами парня, забывая о конфликте с вампиром.
  — Что это за урод? Что он делал здесь?
 Внутри у девушки все ликовало. Теперь не только она думает, что Гаэль Манрике – урод, и ко всему прочему, еще и моральный.
  — Этот урод сделал из Эстер то, чем она теперь является. А совсем недавно его освободили из-под заключения.
Эна решила увлечь Дамиана рассказом о том, что случилось с ее многострадальной подругой. Она начала повествование издалека, поведав все от начала до конца.
 
Глава № 7
«Леди Гроссо,
Приветствую вас и шлю вам свои наилучшие пожелания. Как вы поживаете? Не беспокоит ли вас здоровье? Очень надеюсь на то, что ваше недомогание прошло, и отныне вы не будете страдать от его действия.
  Что же касается моего скорейшего исчезновения во время вашего путешествия в Роттогор, спешу объясниться: я истинно торопился, ибо в моих полномочиях было передать важное сообщение королю Эсгара. Да будет вам известно, что я являюсь еще и послом эльфийского государства.
 Дабы загладить свою вину, я бы хотел встретиться с вами и кое о чем побеседовать. Конечно же, если вы не возражаете.
 Жду вашего скорейшего ответа, леди Гроссо,
Мэйвель Д’Арантуа».
 
« Доброго времени суток, леди!
Вы поведали мне, что вас беспокоит поведение вампиров, которые обучаются вместе с вами. В чем заключается их странность? Не позволяют ли они лишних пассов в вашу сторону? В случае опасности прошу предупредить меня настолько быстро, насколько это возможно.
 За меня не беспокойтесь – мне хоть и приятна ваша забота, однако я не считаю нужным волноваться вам за мою жизнь. Я вполне способен постоять за себя. Хотя, погодите… быть может, ваш вопрос был задан с едким сарказмом, но бумага не может передать ваших эмоций. Давайте я отвечу следующим образом – благодарю, Кира, я замечательно добрался до Эсгара, отночевал в поистине королевских покоях на мягкой перине и утром занялся своими обычными делами. Вы же, конечно, такими благами довольствоваться не могли, будучи где-то в районе Темной Долины.
  Не прерывайте нашей переписки, мне истинно важно, что вы находитесь в безопасности.
 Мэйвель».
 
«Кира!
Как он только посмел! Да я завтра же буду в Университете и найду этого подонка! Как он посмел приблизиться к вам на такое расстояние! Почему вы не рассказали мне об этом инциденте, едва он случился?! Нечего приближаться к девушке с такими намерениями, а тем более это непозволительно вампиру!
Как жаль, что с того момента прошло уже много времени. Тем не менее, я прибуду в Университет и серьезно побеседую с господином Сандерлендом,  объясню ему доступным языком, что общаться с вами в подобном ключе я лично запрещаю.
Всех благ,
М.»
 
 Почти всю ночь вампир сдерживался от того, чтобы не заняться чтением отобранных писем как можно скорее. Он не знал, что его предостерегало, однако он был полностью уверен, что дела могут потерпеть и до утра, а после общения с Кирой ему снова захотелось незамедлительно прильнуть к подушке. Он стал подозревать, что ее присутствие играет в этом всем не последнюю роль.
С наступлением утра, парень первым делом принял решение исполнить задуманное. Энджел увлеченно прочел уже около десятка писем, и последним было то, которое он успел забрать у Киры. По правде сказать, прочтенное немало повеселило парня. Приложив усилие, чтобы прийти в себя, он принялся рассуждать.
  Кира уже успела нажаловаться этому эльфу, которого будто бы достали из старинной пыльной шкатулки, о вампирах, а точнее – конкретно об Энджеле. Мэйвель собирается в ближайшее время оказаться тут, и, судя по тому, что письмо было новым, его прибытие ожидалось завтра днем или же ближе к вечеру. Парень прекрасно понимал, что сам по себе Мэйвель угрозы не представляет. Возможно, он неплохо владеет шпагой, так как вампир полагал, что все эльфы знакомы с фехтованием. Однако если он приедет в сопровождении своих верных слуг, он может наломать немало дров, за что Гаэль размажет Энджела по стенке. Хотя, может быть, последнее не особо бралось во внимание. Энджел и сам прекрасно осознавал, что поведение вспыльчивого эльфа может стать угрозой.
  С отвращением спихнув письма со своего письменного стола, Энджел поудобней уселся в кресле и прикрыл глаза. Пальцы коснулись висков – и вот уже парень сосредоточился на ментальной связи со своим соратником.
« — Максвелл, где ты?».
« — Я был вынужден отправиться в Роттогор. Меня призвал Разиэль».
« — Дай мне знать, как только мы сможем поговорить. У меня есть важные новости».
 
В то время как Энджел попытался выяснить, где пребывает его названый брат, сам Максвелл сидел на лавке рядом с искусным мастером, занятым работой. Расположились они в боковом кабинете, в точно том же, в котором Марк предавал пыткам несчастную Эстер. До острого слуха Максвелла доносились жалобные всхлипы молодого паренька, которого ему довелось повстречать на дороге, ведущей в Фортан, несколько часов назад. Все-таки желание жить заглушило глас всех остальных ценностных констант, таких как мораль, верность и преданность. Император собственноручно вручил послу Ардарии пузырек с противоядием, еще один ларец с дарами и попросил у него несколько бумаг, на которых была печать короля.
  Как можно было догадаться, нужное Разиэлю распоряжение было коварным образом подделано. Рука королевского советника Вейнара была скопирована с помощью таланта Рагнара, который всю свою жизнь посвятил фальсификациям с почерками и подписями. Именно за это свое мастерство мошенник был посажен за решетку, где и был найден на смертном одре приспешниками Разиэля. Туманный Альбион не слишком переживал оттого, что один из заключенных умер, и уголовная полиция даже не стала расследовать причины его смерти. А ведь на самом деле, в камере уже давно лежал окоченевший труп местного бродяги, душа которого была выменяна на бессмертие Рагнара.
  Теперь же Максвелл с любопытством наблюдал, как старик, давно служивший Эвернальскому двору, с усердием разглядывал сургучную печать из зеленого воска, проводил пальцем по желобкам и линиям, оставленным оттиском. Он уже почти изготовил нужный, который в точности повторял королевский перстень.
  — Скоро там? – нетерпеливо отозвался Разиэль из зала. По голосу слышалось, как ему хотелось поскорее узнать, что все готово и ждет его одобрения.
  — Господин, еще совсем немного, — хищно оскалившись, сказал Максвелл. Старик уже вылил на шероховатую бумагу, сложенную изящным конвертом, немного зеленого воска и приложил оттиск. Еще пара мгновений – и распоряжение было надежно скреплено государственной печатью, под которой узким и угловатым, но, тем не менее, красивым почерком был выведен девиз Ардарии.
  Кивнув старику в знак благодарности, Максвелл схватил эпистолу и понесся в тронный зал.
  — А теперь, друг наш любезный, я попрошу вас доставить этот конверт прямиком в Морвейский Университет. Будьте добры отдать его господину Аластору Полански. И помните – вы должны сказать, что это вам передал лично король Ардарии. О нашей маленькой сделке знать ни к чему. Вы все поняли, Альбрехт?
  Парень кивнул, промямлил какие-то слова благодарности и немедленно покинул зал. Вскоре цокот копыт его коня раздался уже за пределами замка.
  — Милорд, я только что общался с Энджелом, и он сообщил мне кое-что важное.
Разиэль внимал тому, как Максвелл постепенно делился с ним полученной информацией. Выяснилось, что все предчувствия императора были верны, и девчонки действительно являются настоящими преемницами магии рода валькирий. То, что им стерли память, еще не означало того, что их сила дремала в них. Разиэль подтвердил, что присутствие валькирии рядом с вампиром оказывает на последнего удивительное действие – оно подобно тому, как если бы объект подвергался энергетическому вампиризму со стороны валькирии. Именно поэтому Энджел и чувствовал несвойственный его расе упадок сил.
  Далее краски сгущались. Максвелл также сообщил и о намерении Мэйвеля прибыть, дабы разобраться с навязчивостью вампиров. Разиэль устало вздохнул и откровенно признался, что эльфов он всегда ненавидел больше, чем магов. Пообещав, что поручит кому-либо из генералов разобраться в этом, он взял слово сам:
  — Что же, письмо с разрешением на уничтожение Хаоса отправлено. Теперь осталось предупредить руководство Университета о своем визите. Кстати, господин Галантон, вы знаете, что куратор вашего клана, господин Гаэль Манрике, на случай, если вы уже забыли его имя, вот уже неделю как на свободе?
 Максвелла охватил страх. Со слов императора началась темная полоса в жизни двух вампиров. Он был так увлечен заданием по соблазнению Айри, что совершенно не заметил, сколько времени пролетело с момента вынесения приговора Гаэлю. Теперь их с Энджелом ждал неприятнейший разговор с главой клана. Возможно, Гаэль мог бы опуститься до четвертования.
  — Смотрю, вас не обрадовала эта новость, — поправив корону, заметил Разиэль. – Ну, ничего. В конце концов, вы должны ответить за то, что так бездействовали на суде.
 На лице парня застыла немая маска. Разиэль же парировал тем, что больше всего он ценит в своих подчиненных отвагу и смелость. Не менее важна и верность своему господину. Ни одного из этих качеств Максвелл не продемонстрировал.
  — Если бы ты и кинулся ему на помощь, ты, несомненно, угодил бы в тюрьму, так как Манрике не смог бы избежать наказания ни в коем случае. Однако ты не потерял бы лояльности в его глазах. Могу с уверенностью сказать, что мой генерал возобновил мое доверие к нему, смиренно приняв наказание, которого он заслуживал. Именно за его нрав я и отпустил его на неделю раньше, запретив охотиться в наиболее людных местах, чтобы он не переставал страдать. Я уверен, с ним уже все хорошо. И как только он проведет воспитательную беседу с представителями его клановой элиты, я бы хотел видеть его здесь, перед престолом Роттогора.
  Ничего не сказав, Разиэль встал с трона и медленно прошествовал по направлению в свой кабинет. Он намеревался написать небольшую записку о том, что Аластору Полански следовало бы подготовиться к его визиту, а также провести разъяснительную работу со студентами. В целом, записка вышла следующего содержания:
«Премногоуважаемый господин Аластор Полански!
Сего дня мне пришло письмо о том, что ваш король требует моего участия в процессе по уничтожению Хаоса. Я буду рад навестить Морвей со столь важной для наших государств миссией, поэтому будьте готовы принять меня и мою свиту в полном составе. Я прибуду через три дня, и уже тогда мы сможем вплотную заняться вопросом, который не дает нам покоя вот уже пять веков.
Мое почтение,
Император Роттогора, Разиэль I».
Когда правитель вернулся в тронный зал, Максвелла уже не было. Вампир усмехнулся – он, конечно же, на всех парах мчался в Морвей, чтобы предупредить Энджела о такой неожиданной «радости». Мысленно отстранившись от картины расправы Гаэля с провинившимися подчинёнными, Разиэль подозвал слугу и велел ему разыскать своего генерала.
 
Глава № 8
Жадно впившись клыками в шею молодого мужчины, Гаэль сильно сжал его плечи и наклонил в сторону. Убийца, жертвой которого чуть не стала маленькая девочка, беспомощно дергался в смертельных объятиях вампира, пока Эстер пыталась успокоить ребенка. Глядя в ее светлое личико, девушка спокойным тоном рассказывала малютке, что «этот дядя больше никогда не посмеет напугать ее, никогда больше не будет размахивать перед ее маленьким носиком острым ножом». Девочка, захлебываясь слезами, с ужасом наблюдала, как из мужчины уходила жизнь, вливаясь в вены Гаэля. Вампир на глазах преображался – последние морщины на его лице бесследно исчезали, волосы из пепельно-серых превращались в смоляно-черные, а колодцы глаз постепенно наливались глубокой синевой.
  — Беги, малышка. Беги домой, к родителям. Они наверняка уже обыскались тебя, — ласково сказала Эстер, проведя рукой по ее голове. Девочка всхлипнула, обняла стоящую перед ней на одном колене вампирессу и умчалась прочь. Стук маленьких каблучков детских туфелек еще долго гулял эхом по узкому переулку.
  Когда убийца перестал подавать признаки жизни, Гаэль с отвращением отбросил от себя его тело.
  — Почему я должен помогать Ардарии в уничтожении отбросов? – скривившись, сказал он. Вот уже неделю Эстер выискивала для него воров, убийц, пьяниц и предателей, чтобы он мог восстанавливать силы. Девушка была категорична, так как только он нее зависело будущее Гаэля, как он сам утверждал. Она отказывалась помогать ему нападать на ни в чём не повинных ардарийцев. – А раньше я мог позволить себе очаровать прелестницу и играть с ней, по меньшей мере, три дня, прежде чем она прощалась со своей душой!
  — Ты можешь делать это и сейчас, но я тебе не буду помогать в этом, — чувствуя, как в горле застрял ком, Эстер отвернулась и закусила губу.
 Гаэль удовлетворенно улыбнулся.
  — Ну что же, теперь я могу с уверенностью сказать, что со мной все в порядке. Эта страна еще поблагодарит меня за то, что я хоть на малую толику очистил ее чертоги от опухолей общества. А ты, дорогая моя, — он подошел сзади, положив руки ей на плечи, — должна получить то, чего заслуживаешь. Я хотел бы отблагодарить тебя за помощь, и поэтому приглашаю в свое поместье.
 Не дожидаясь ответа, он обхватил ее руками, не давая возможности освободиться и телепортировался в главный зал своего особняка.
  Скинув тяжелый дорожный плащ, пропитанный кровью и покрытый пылью, прямо на пол, он сел на софу и тихо спросил, закрыв лицо руками:
  — Что ты хотела бы получить? Прошу, не стесняйся. Ты можешь попросить у меня чего угодно.
 Девушка, еще не совсем пришедшая в себя после резкой телепортации, вынуждена была задуматься о своем желании. Решение пришло достаточно быстро, но за это время Гаэль уже успел сменить рубашку, надеть старинный костюм, и теперь деловито поправлял манишку, стоя чуть поодаль от Эстер.
  — Я хочу, чтобы ты внушил мне, что я тебя не знаю, — прошептала девушка. Хоть сказала он это тихо, голос ее был полон решимости
 Гаэль удивленно взглянул на подчиненную, застегивая запонки.
  — Ты и вправду этого хочешь? – грустно улыбнувшись, спросил он.
  — Да.
  — Прости, но я не могу отпустить тебя просто так. Слишком велика цена за то, что ты попросила.
  — Но ты ведь обещал! Ты сказал, что я могу попросить чего угодно! – возмутилась Эстер.
  — И это правда. Но я рассчитывал, что это будут какие-то дорогие украшения, например. Но теперь я понимаю, что побрякушками тебя не возьмешь. Я предлагаю тебе одно лишь условие, пари.
 Девушка хотела выразить протест против своеволия вампира, но он успел ее заинтересовать, прежде чем она открыла рот. 
  — Прошу, сыграй со мной лишь одну партию в шахматы. Уж очень я падок на эту игру. Я не могу отказать себе в удовольствии посостязаться с таким противником, как ты.  Если я проиграю, я позволю тебе уйти, если же нет… стоит ли мне продолжать? – потирая руки, сказал Гаэль.
  — Я не собираюсь играть в шахматы с вампиром, которому уже четыре с лишним сотни лет! – испуганно вскрикнула девушка и твердо развернулась.
  — Ты упустишь подобный шанс? Хочешь, я могу предложить тебе поблажку – играем до первого шаха.
 Такое предложение было куда более соблазнительным. Эстер знала пару комбинаций, при которых шах было поставить очень просто.
  — Согласна.
  — Только учти, что каждая проигранная фигура должна быть отомщена.
 Сложив руки на груди, вампир усмехнулся. Ступив шаг в сторону, он позволил Эстер разглядеть уже расставленную шахматную доску из мрамора на высоком квадратном столике у двух мягких кресел. Фигуры были выполнены из белого и черного хрусталя. Они отражали свет горящих канделябров, завораживая и очаровывая своим неестественно-красивым блеском.
  В очередной раз возмутившись высокомерной уверенности вампира в том, что все всегда случается по его сценарию, она заняла свое место, решив, что будет играть белыми.
  Первый же ход был сделан пешкой, прикрывающей короля. Черные повторили этот шаг, и теперь Гаэль терпеливо дожидался ответа Эстер. Уверенная рука сжала фигуру, и слон медленно опустился на черную диагональ, на которой стоял король противника.
  — Наивно, очень наивно, — задумчиво протянул Гаэль, загородив короля ферзем. Эстер предусмотрительно убрала свою фигуру из-под боя. Гаэль мысленно возрадовался — девушку поглотил азарт, и она совершенно забыла о том, что их договоренность работала только до первого шаха, который Эстер уже успела поставить. Тогда мужчина переместил самую крайнюю левую пешку на две клетки. Эстер ответила также ходом пешки. Черная фигура сдвинулась еще на одну клетку, и белый слон тут же снес ее.
  — Ты вправе сделать все, что хочешь, за проигранную мной фигуру.
 Эстер, не раздумывая, дала вампиру пощечину.
  — Вполне справедливо, хочу заметить.
 Далее последовала череда ходов, в которых Гаэль ловко уворачивался от атак девушки, ни разу не дав ей возможности объявить шах. Надо сказать, что играл он абсолютно расслабленно, даже изредка передвигая фигуры силой мысли, но зато Эстер исходила тремя потами, лишь бы не проиграть. Еще несколько раз ей посчастливилось  ударить вампира по лицу – она прекрасно понимала, что если бы он не поддавался, такая возможность ей вряд ли представилась. Однако девушка испытывала неимоверное моральное удовлетворение всякий раз, как громкий и хлесткий звук нарушал тишину зала и составлял аккомпанемент потрескивающим канделябрам под потолком. В очередной раз, уже после сделанного хода, Эстер внезапно опомнилась – она отдала под бой ферзя.
  — Ах, какая жалость, — притворно сокрушался Гаэль. – Как же так вышло? Что могло отвлечь тебя? Ведь лично я играю честно. Не использую ни магии, ни внушения, ни гипноза. Так что, могу ли я теперь получить компенсацию за пять оплеух?
Девушка, сама того не понимая, откинулась на спинку кресла и закрыла в исступлении глаза. По телу прокатилась волна жара, отдаваясь легкими покалываниями в кончиках пальцев.
  — Зачем дальше тратить время, Эстер? – шепнул Гаэль, наклонившись вперед. Девушка выгнулась ему навстречу, запрокинув голову. Он провел пальцем по шее и зацепил большим пальцем ее медальон, который был подарен им же.
  — Как ты смогла его вернуть? Но впрочем,… это сейчас не важно. Если бы ты и вправду хотела уйти от меня, ты не стала бы носить эту безделицу.
Все еще придерживая цепочку, он подошел и опустился на колени рядом с креслом Эстер. Притянув ее к себе ближе, он, тоном законного правообладателя сообщил ей:
  — Тебе никогда не избавиться от меня. Сдавайся.
  — Я буду бороться до конца. Если уж я пала пред тобой без особых усилий в первый раз, во второй ты этого от меня не дождешься. Я слишком упорна, — тяжело дыша, парировала вампиресса.  Утонченные пытки ее сознания мешали сосредоточиться на игре, но Эстер полагала, что даже в таком состоянии она сможет справиться.
  Но именно после этого момента все полетело под откос – Эстер стала терять крупные фигуры, расплачиваясь за это нарастающим желанием. Самую большую обиду вызывало то, что даже это вожделение было спровоцировано волей Гаэля, а нее собственными настроениями. Тем не менее, в очередной раз наугад сдвинув коня, она уже не понимала, где находится. Наваждение застлало ее взор.
  — Шах и мат, милая Эстер.
Гаэль вскочил, опрокидывая столик. Филигранной работы фигуры с жалобным дребезгом коснулись пола и разлетелись на сотни осколков. Массивная мраморная доска раскололось надвое. Вампир с неистовством схватил Эстер за руку и одним рывком заставил подняться. Еще одно движение – и он выхватил заколку, позволяя медным локонам лечь на плечи вампирессы.
  — Теперь ты навеки моя, — с жаром выпалив эту фразу, Гаэль напористо поцеловал ее. Эстер внятно ощущала, что действие его внушения прекратилось, однако она уже не могла сопротивляться.
  — Твое отсутствие обернулось для меня нестерпимой болью. Я больше не хочу этого, — заплакав, сказала девушка. Он прижал ее голову к своей груди и попытался успокоить, но вскоре и сам понял, что это будет бесполезно. Тогда он опустился на одно колено, легко коснулся губами ее бедра, а после ладони, и сказал:
  — Прошу принять мои извинения. Твои страдания должны были закончиться на смерти, но по моей прихоти они продолжаются и по сей день.
Эстер не ответила. Она встала рядом к Гаэлем, так же стоя на коленях, и безмолвно коснулась его лица руками. Он не заставил себя ждать.
  Гаэль навис над девушкой и повалил ее на пол. Но именно тогда в парадные двери постучались.
  Утробно рыкнув, вампир поднялся, отряхнул одежду и направился к входу. Открыв, он увидел перед собой трясущегося паренька, посланного из Эвернальского замка. Он передал небольшую записку, откланялся и поспешил уйти, не упустив возможности заглянуть за плечо генералу, чтобы увидеть лежащую на полу девушку. Виновато улыбнувшись, паж быстро зашагал по аллее и пересек ворота поместья. В следующую секунду свистнул хлыст, и повозка, в которую он сел, покатилась по дороге.
  Бросив быстрый и нетерпеливый взгляд на Эстер, он зажмурился, выдохнул, и распечатал принесенный конверт.
  — Какого черта?! – прошипел он, скомкав бумагу. Сжатый кулак побелел от напряжения.
  — Что случилось? – спросила Эстер, даже не предполагая, от кого могло бы быть это письмо.
  — Разиэль требует моего присутствия в замке. Каким-то образом ему известно, что ты сейчас со мной. Собирайся.
  — Меня снова захотят убить, поиздеваться надо мной, унизить? – стала перечислять девушка, поправляя кофточку. Вампир, подойдя к ней и подав руку, мимолетом поцеловал ее и уверенно заявил:
  — Теперь они ничего не сделают тебе.
Мужчина попросил Алексию подготовить для Эстер достойное платье. Оно было простого покроя, сшитым из черной хлопковой ткани, длинным по щиколотки и с воротником под горло. Выглядела Эстер в нем скромно, не привлекала к себе излишнего внимания.
  — Только, пожалуйста, достань медальон, — попросил вампир, и, не дожидаясь действий от девушки, сам потянул за цепочку и вытащил из-за воротника ее символ принадлежности. Алексия тем временем покрыла ее голову и повязала широкую красную ленту, чтобы покров не спадал.
  — Теперь мы готовы, — деловым тоном заявил господин Манрике, в последний раз осмотрев запонки и застежку плаща. – Можем идти.
  Гаэль предпочел поездке в карете пешую прогулку. Его радовали окружающие живописные виды Эверналя, ведь именно сейчас он отчетливо понимал, что пророчество свершено и усилия, затраченные на его исполнение, не оказались пустыми, бесплодными попытками, как это бывало ранее. Буйство красок приятно ласкало взор. Сочность зелени тонула в сумеречной мгле вечера, а лунный свет, рожденный тонким полумесяцем, мягко лился вниз, освещая цветущие деревья и кустарники. Проходя мимо садов, пара наслаждалась сладковатым запахом благоухающих цветов, которых Эстер никогда раньше не видела. Их удивительная красота очаровывала и манила, и девушка даже несколько раз остановилась, чтобы наполнить легкие прекрасным ароматом.
  Можно было подумать, что смена обстановки в городе, да и в стране, положительно повлияла на ее жителей – ведь Эстер все чаще встречались улыбчивые и приветливые  вампиры, однако забываться не позволяло то обстоятельство, что они все до единого оставались кровожадными существами. Девушке на глаза попалась молодая особа весьма привлекательного вида, которая непринужденно прикладывала свои ярко-алые губы к кровоточащей ране на шее совсем юного мальчика.
 Гаэль поздоровался с трапезничающей вампирессой совершенно будничным тоном.
— Раньше мне не доводилось такого видеть, — тяжело вздохнув, сказала Эстер. Все же, вид свежей крови, сочащейся из раны, не мог оставить ее равнодушной.
  — Ну это же вампирский город, — приподняв бровь, сказал Гаэль. – Будь благодарна тому, что ты не видела тех времен, когда здесь, в Эвернале, творился абсолютный хаос. Когда вампиры убивали без разбора. Но теперь все изменилось… Люди, живущие здесь, получают от нас деньги и всяческие материальные блага, а мы, в свою очередь, берем у них за это совершенно несоразмерную нашей благосклонности плату. Кстати, — он внимательно посмотрел на подчиненную и ухмыльнулся, — кровь детей совершенно не такая, как у взрослых. Как-нибудь обязательно ее попробуй.
  — Ни за что! – надрывно вскрикнула Эстер и отшатнулась от вампира.
  — Это его мать… так, чтобы ты знала.
 В этот момент вампиресса подняла голову и улыбнулась плотоядной улыбкой, помахав уже далеко отошедшей паре.
 Это мало что поменяло в сознании девушки. У нее в голове не укладывалось то, что ребенку можно причинить вред, даже пусть и от рук матери, которая, скорее всего поддалась соблазну вампира и сама стала таковой совсем недавно.
Наконец пара вампиров достигла парадной аллеи замка. У ворот их встретил лакей и проводил в тронный зал, даже несмотря на то, что Гаэль прекрасно знал дорогу.
  — Здравствуй, мой падший генерал, — монотонно поприветствовал мужчину Разиэль, стоя у окна. Он не видел его, но прекрасно знал, что пришел он не один.
Голос правителя еще долго звучал в ушах Эстер и это ее абсолютно не радовало. Теперь, уже после пережитого, она боялась его гнева.
  — Мое почтение, милорд, — спокойно ответил Гаэль, взмахнув рукой и положив ее на левое плечо.
Разиэль повернулся, изобразив на лице удивление.
  — Я думал, что тебе не хватит смелости раскрыть рот, — хохотнул он и медленно подошел к своему подчиненному. – Вижу, ты в прекрасной форме. Запрета на охоту на территории Роттогора ты не нарушал. Как?
  — Она спасла меня, — взяв Эстер за руку, он попросил ее подойти ближе и снять покров.
— Я уже сам себе признался, что редко встречал случаи такой ярой самоотверженности. Она ведь на многое ради тебя готова, – сказав это, старший вампир обратился к рыжеволосой: — Эстер, мне уже надоело пытаться вытрясти из твоего тела последние капли жизни. Ты слишком упорна в своих стремлениях. Я думаю, твоему господину был полезен урок, который я ему преподал. Только потому, что он ценен мне, я не убил его в тот же день, как узнал о предательстве. Я сам не раз становился жертвой красоты прелестнейших женщин, которые мне встречались в разные годы моей жизни. Однако согласись, он поступил очень глупо, пытаясь подставить Марка, осыпая проклятьями Фредерика…
 Лишь одно упоминание о Марке заставило горячий нрав испанца забурлить с невиданной яростью. Сощурив глаза и сжав кулаки, Гаэль стоял, неотрывно глядя на Разиэля и часто дыша. Он с трудом сдерживался от того, чтобы не выпалить императору в лицо то, что он думал о его драгоценном Марке. Знание – всемогущая сила, и это знание не давало Гаэлю покоя. Обладая лишь незначительными сведениями о тех связях, которые объединяли Марка с Разиэлем, господин Манрике часто ловил себя на мысли о том, что он мог бы с легкостью разоблачить их, и получить какую-никакую выгоду. Марка можно было бы шантажировать, угрожая тем, что Гаэль все обязательно расскажет остальным генералам. В этом случае, господин Линнхольм вряд ли избежал бы наказания и насмешек. Ведь обстоятельства, в которых он находился, ставили его в проигрышное положение перед остальными поверенными Разиэля.
 Пока Гаэль злился, постепенно утихомиривая гнев, император воспевал похвалы Эстер и обещал ей, что больше не посмеет себе и другим своим подневольным причинить ей вред. Не преминув заметить медальон на ее груди, он улыбнулся уголками губ и сказал:
  — Дитя, возвращайся в Морвей и пробудь там ближайшее время. После моего возвращения в Роттогор ты можешь вернуться вслед за своим господином, если на то будет твоя воля. Если же нет, никто не станет держать тебя насильно. Я думаю, что с тебя уже хватит терзаний. К тому же, тебе надо серьезно пообщаться со своим преподавателем, который поднял такой шум из-за твоего исчезновения. Отправляйся сейчас же, не медли попусту.
 Разиэль говорил спокойно, совсем по-отечески, чем внушал Эстер доверие, хоть и мнимое. Девушка поблагодарила Разиэля за прием и пропала за дверью.
  — Можешь не волноваться, ее доставят прямо к вратам Университета, — насмешливо заметил старший вампир. -  Я смотрю, ты успел привязаться к этой девчонке.
— Вы ошибаетесь, милорд, — ответил Гаэль и не соврал. Он сомневался насчет того, можно ли было назвать свое чувство привязанностью. – Я глубоко благодарен ей за все то, что она для меня сделала. Я не испытываю сожалений за свои поступки, которые имеют к ней отношение. Я не жалею о том времени, за которое мне пришлось подвергнуться телесным мукам. Я не стану просить пощады у вас, господин, ибо считаю, что я спас ей жизнь не ради себя, а ради нее. Я не хотел ее смерти.
  — И еще один пример мазохистской беззаветности, — расхохотавшись, сказал император. – Некоторое время назад я был ужасно зол на тебя. Надеюсь, ты это заметил, когда в камеру стали вносить серебряные цепи и святую воду. Ух, как представлю, как тебе больно было, даже самому не по себе становится!
 Картинно поежившись, Разиэль внимательно следил за реакцией Гаэля. Он судорожно сглотнул, на пару секунд прикрыв глаза. Затем его лицо разгладилось, и он снова был абсолютно невозмутимым. Слова монарха достигли цели.
  — Хорошо, на этот раз я прощу тебе эту твою слабость. За всю свою жизнь здесь, в Роттогоре, ты ни разу не дал мне повода усомниться в тебе. Хоть все и говорят, что вампиры бездушны, это лишь отчасти правда, — Разиэль развернулся и пошел к трону. – Красивые женщины всегда сводят с ума. И ты, каким бы суровым не был, также попал в число тех, кто не устоял перед их красотой.
  — Я встречал женщин в разы красивее Эстер. Многие из них долгие годы были моими любовницами. Они были покорнее ее в десятки раз, иногда даже не смея поднять глаз на меня, смиренно перенося все мои прихоти и выходки. Но лишь ее я не смог убить так же хладнокровно, как я делал это со всеми остальными, когда они мне надоедали.
  — Я не вижу в ней ничего особенного, просто девица, — презрительно хмыкнул Разиэль.
  — Быть может, это и к лучшему,  — почти неслышно сказал мужчина.
  — «И ядом томным был отравлен разум. Прости же, отче, что отрекся веры!». Примерно такие слова я хотел бы услышать от тебя, Гаэль.
  Но вампир упорно молчал.
Видя, что его невозможно сломить на раскаяние, Разиэль решил покончить с нравоучениями и рассказал вампиру, что его присутствие очень важно в поездке в Морвей.
— Позволю заметить, что пока ты прохлаждался, разыскивая себе какое-нибудь пропитание с ее помощью, твой подчиненный оказал мне весомое содействие. Мистер Галантон помог мне организовать заговор, результатом которого явится уничтожение Хаоса и наше могущество!
 Старший вампир говорил это с воодушевлением, отрадой и предвкушением. Он вкратце объяснил господину Манрике свой гениальный план, и ему только и оставалось, что согласиться. Ведь на самом деле его идея была пропитана коварством и подлостью, а для Гаэля это было очень привлекательным. Его порадовало еще и то, как ловко Максвелл разделался с ардарийским послом.
Вспомнив о нем, все черное сердце вампира разом наполнилось ожиданием издевательств и унижений над своими вампирическими сыновьями. Он уже представлял, как будет долго и невыносимо медленно заковывать их обездвиженные тела цепями, как будет окроплять их ядовитыми настойками, чтобы кожу жгло, но при этом никаких отметин не оставалось. Пожалуй, Гаэль Манрике был настоящим профессионалом по части пыток. Наверное, к этому обязывала та темная эпоха, в которую ему довелось родиться. Он, как и каждый добропорядочный житель, уважал и  побаивался священников Инквизиции, но все пытки, которые они могли предложить подозреваемому, были позднее тщательно изучены и опробованы самим вампиром на провинившихся воинах. Порой жестокость Гаэля не знала границ. Его внешний вид не внушал особого страха, но каждый из его подданных знал, каким он может быть. Под холодной и безразличной маской, которую он надевал практически всегда, скрывалась натура изощренного и бессердечного изверга.
  — Отправляйся в поместье и жди моего сигнала. Как только я получу уведомление об оповещении ректора Морвейского Университета, я не стану терять ни минуты. Мы выдвинемся в тот же день. К тому времени ты обязан отправиться в собор Митанеру и раздобыть все необходимые бумаги, в которых есть описание обряда уничтожения Хаоса. Я уверен, что у магов есть не все важные страницы, так как по заключении мирового соглашения лорд Каин намеренно изъял несколько неотъемлемых листов, без которых проведение ритуала будет невозможным.
  — В нашей колоде тасуются неплохие карты, — задумчиво протянул Гаэль. – Козырей у Ардарии мало. Кроме тех, о которых нам известно. Свиток с печатями да и их часть договора. На этом все.
  — Ты как всегда прав, мой блудный сын, — едкий сарказм Разиэля отвесил мужчине хоть и невидимую, но очень болезненную пощечину. Он знал, что в ближайшие тридцать лет спуска от императора ему точно не будет.
 
Глава № 9
Пришпорив коня, Гаэль остановился подле ветхого кованого ограждения собора. Он устремил взгляд вверх – длинный шпиль, казалось, пронизывал вечернее небо. Местами собор был обветшалым – его коснулась неумолимое время, оставляя на его стенах свои следы. Трещины, вывалившиеся кирпичи, на месте которых зияли черные дыры, заросшие плющом окна составляли композицию ужасной и устрашающей картины разрухи. Витражные стекла были кое-где разбиты, а в некоторых рамах они и вовсе отсутствовали. Крест, служащий святыней этого места, лежал как раз напротив входа на земле, унизительно истоптанный в грязи и оскверненный. Он упал с верхушки шпиля еще триста лет назад, но никто не стал его возносить. Гаэль же был уверен, что символ религиозности, символ веры был сброшен с высот намеренно. Зачем вампирам собор, который так и лучится светом, где слышны воспевания Господу Богу, да и сам он присутствует в каждой детали этого былого величественного собора? Совершенно ни к чему.
  Открыв тяжелую скрипучую калитку, Гаэль бесшумно скользнул за ограду. У входа сразу же черной тенью возник монах, ожидавший появления гостя.
  — Добрый вечер, господин Манрике, — тихо прошелестел он, глядя на вампира из-под капюшона своего ритуального облачения.
  — Приветствую, о, владыка Митанеру, — почтительно преклонившись, сказал Гаэль. Монах возложил ладонь на его голову, сказал несколько слов на носфеу и велел следовать внутрь.  По дороге Гаэль быстро изложил настоятелю суть дела, по которому он прибыл в город Митанеру и попросил обеспечить его всеми сведениями, которые могут быть полезны при распечатывании гробницы Хаоса.
  — Боюсь, что нам придется войти в Усыпальницу господ, — причмокнув, сказал монах. – Страницы фолианта спрятаны в гробу Каина, а у Альтеора есть несколько предметов, без которых свершить ритуал не получится.
  Собравшись с духом, генерал императора согласился с монахом, и ему разрешили войти в гробницу.
  «Усыпальницей господ» назывался просторный зал, в котором стояли саркофаги бывших императоров Роттогора. Тут уже покоились Альтеор и Каин, хотя мертвы они не были – лишь глубокий, крепкий сон сделал их тела обездвиженными, а мысли – спокойными. Они ждали своего пробуждения, если вдруг их сила и мудрость потребуется страждущему народу.
 Там же были уготованы склепы и для остальных правителей. На одном из саркофагов уже предусмотрительно высекли имя Разиэля, намекая на то, что и он не станет править империей слишком долго. Зная это, Гаэль изредка задумывался о будущем – рано или поздно Разиэль отдаст корону своему преемнику, и тогда вампирам, его генералам, придется сражаться между собой. Гаэль был уверен, что протянет достаточно долго, и может даже победит. В таком случае гроб, стоящий как раз за склепом Разиэля, будет принадлежать ему. От этой мысли вампира передернуло, и он поскорее отошел прочь от страшного сооружения.  Наверное, он был слишком жизнелюбив, как и его протеже, чтобы свыкнуться с мыслью о смерти. Он двигался, значит, он жил. Он говорил, мыслил, совершал поступки разной степени доброты и зла, а значит он жил. И не важно, что его человеческое существо мучительно погибло еще в далеком шестнадцатом веке.
   Приведя мысли в порядок, он все же приблизился к усыпальницам Каина и Альтеора. Он сдвинул массивную крышку и поразился увиденному – там лежал древний носферату, величайший и самый первый император Роттогора. Лицо Альтеора было умиротворенным,  веки были плотно смежены, губы — слегка приоткрыты; сложенные на груди руки крепко держали небольшой кинжал, на длинных иссохшихся пальцах блестели дорогие перстни. Бывший император был облачен в богатое одеяние из черной парчи. Одежда на нем уже успела порядком истлеть – лепестки праха усыпали камзол вампира в тех местах, где раньше изысканно выглядывали манишки.
 Гаэль, видевший этого вампира лишь на фресках и гобеленах в замке, неожиданно для самого себя опустился перед его гробом на колени. Его обуял благоговейный страх, а глубочайшее почтение заставило занемевшими от потрясения губами коснуться его руки. Он не понимал, что с ним творится, но он еще долго не мог отойти от саркофага, исступленно восхваляя Альтеора древнейшими одами своего народа.
  Когда, наконец, до его слуха донесся испуганный голос монаха, Гаэля словно облило ледяной водой. Он тряхнул головой и пришел в себя, хотя неуемный шепот в его голове настойчиво заставлял  поклоняться вампиру с невиданной фанатичностью.
  — Господина Разиэля постигла та же участь, когда он только собирался взойти на престол, — покачал головой монах, сочувственно положив руку мужчине на плечо. – Ты слаб духом, поэтому его могущество легко овладело твоим разумом. Будь осторожен впредь.
  Настоятель поспешил покинуть Усыпальницу господ, вновь оставив генерала наедине со своими страхами. Теперь Гаэль догадывался, каков был смысл посещения этого места – бывшие императоры испытывали на прочность своих преемников, дабы они были крепки не только физически. Так, во времена своего правления, Альтеор мог внушать лишь ужас своим  подчиненным, и именно эта черта осталась при нем сейчас.
  Гаэль не знал, чего ждать от Каина. Он не шел в сравнение со своим предшественником, однако у него было множество собственных козырей, которые могли застать вампира врасплох.
  Приготовившись, как ему показалось, ко всему, Гаэль вскрыл саркофаг Каина. Выглядел он не хуже Альтеора – такой же древний носферату, так же богато облаченный и снаряженный. Серого цвета кожа, длинные пепельные волосы и угрожающе длинные клыки – все это делало его отличным от собрата по королевской династии. При всем своем возрасте черты Каина делали его моложе по сравнению с Альтеором, так как лицо последнего было грубее и суровей. Если он был настоящим воином, и по нему это было видно, то Каин скорее был аристократом.
 Гаэль прислушался к себе и решил, что уловка старейшего вампира не сработала. Он не чувствовал ничего такого, что могло бы побеспокоить его. Но вдруг он ощутил позади себя чье-то присутствие.
  — Обернись, обернись, — сладостный шепот ласкал слух, и вампир не смог противиться соблазну повиноваться такому ненавязчивому приказу. Но то, что он увидел позади себя, заставило его онеметь. Прямо перед ним стояла Эстер – рыжие волосы прикрывали обнаженную грудь, а широкая полоса красной ткани плотно обхватывала бедра.
  — Что ты здесь делаешь? – сдавленно кашлянув, спросил Гаэль и сделал шаг навстречу. Эстер игриво улыбнулась и медленно, вальяжно ступая, отошла в сторону. Там, позади нее, стояла еще одна девушка в не менее соблазнительном виде.
  Изящная ручка скользнула по шее мужчины и он увидел третью. Вскоре из-за колонны зала вышла четвертая, пятая девушка незаметно оказалась у его ног, шестая прижалась к его спине и, проведя ногтями по крепкой груди, разорвала черную рубашку. Совсем быстро зал наполнился десятками двумя девушек, и к своему сожалению, Гаэль знал их всех поименно. Они окружили его, протягивая к нему руки, в то время как Эстер стояла в стороне и наблюдала за зрелищем с неизменно злокозненной и сладострастной улыбкой.
  Кто-то вцепился в его плечи и потянул на себя – вампир тут же оказался на полу. Девушки рвали на нем одежду, покрывали тело поцелуями. Мужчина совершенно забылся и не мог сопротивляться. В какой-то момент все прелестницы замерли, и к Гаэлю приблизилась его нынешняя любовница. Склонившись над ним, она одарила его страстным поцелуем. Едва их уста разомкнулись, она пылко прошептала:
— Ты убил меня, ты лишил меня жизни!
Ее голосу вторили десятки других голосов, повторяющих одно и то же. Их шепот перерастал в крик. Вскоре волна визга образовала такую какофонию, что Гаэль, схватившись за голову, крепко зажмурился и, что есть силы, заорал. В этот же миг его видение растаяло, и зал был снова пуст.
  — Какой же ты покладистый, — печально протянул монах. – Господин Каин защитил свое тело заклятьем, вызывающим все пороки вампира в виде телесных фантомов. Видимо, твой страшнейший порок – твоя ненасытность и беспечность по отношению к другим. Если обратиться к библейским мотивам, тобой руководит грех похоти.
— Все мы грешны, владыка, — тяжело дыша, сказал Гаэль. – Но я убил не всех тех, кто явился мне. Половина из них до сих пор жива, некоторые стали вампирессами, как, к примеру, Эстер.
 Назвав ее имя, он ненароком вспомнил ее взгляд, полный дьявольщины и влажные приоткрытые губы, шептавшие жуткие слова.
  — Ты изменил их жизни, не спрашивая их желания, — объяснил монах. – Вряд ли хоть одна из них хотела бы сейчас скитаться в ночи ради того, чтобы утолить неумолимый голод, либо же крепко спать под толщей сырой земли без шанса на пробуждение. И даже те, кого ты милостиво оставил в живых, не могут жить без тебя – твои чары сводят с ума, и некоторые не выдерживают, обрывая свою жизнь прыжком со скалы или ударом в сердце кинжалом. Ты убил их.
 Сказанные слова больно обожгли.  Нельзя было сказать, что мужчина был абсолютно безалаберным и беспечным по отношению к женщинам, но вампир истинно полагал, что если дама согласна терпеть его прихоти, с ее стороны жалоб не должно быть. Даже те, кто не сразу падал ниц перед его могуществом, обаятельностью и сексуальностью рано или поздно поддавались этим качествам и беззаветно любили его до своей смерти.
   Монах вновь покинул его, теперь уже беззвучно и безмолвно. Гаэль сразу даже не обнаружил, что он ушел. Теперь, выдержав все испытания на прочность, он был готов забрать реликвии и отправиться в Эверналь, чтобы в ближайшее время предстать перед главами Морвейского Университета Волшебства
  Встав в центр зала, вампир закрыл глаза и прочел восхваление императорам. Вслед за тем, убедившись, что его не убьет заклинанием, он протянул руку к кинжалу Альтеора и медленно потянул на себя. Пальцы старейшего инстинктивно сжались, но Гаэлю удалось извлечь древний нож. Затем он просунул руку за плечо Альтеора и вытащил небольшой фолиант, язык которого был настолько древним, что Гаэль не смог понять ни слова. У гроба Каина вампир нашел несколько вырванных страниц, два драгоценных камня и кристальную сферу. Понадобились ему лишь пергаменты.
  — Владыка, я взял все, что мне было нужно.
   Монах явился и, взяв мужчину под руку, неспешно вывел его из Усыпальницы господ. Оказавшись в клиросе, где все пребывало в таком же беспорядке и хаосе, монах поблагодарил генерала за визит и попрощался. Отойдя несколько шагов от мужчины, он слился с тенью и исчез. Да, он был вампиром, даже не смотря на то, что он был настоятелем великолепного собора. К сожалению, лишь Усыпальница господ была в достойном виде – все остальные помещения, ровно как и фасад, угнетали разрухой и руинами.
  Солнце садилось за шпиль собора Митанеру. Отблески последних лучей умирали на витражных стеклах, угасая с неумолимой скоростью. Где-то сверху протяжно каркнул ворон и, вскинув крылья, тяжело спланировал вниз, глядя черным глазом на агатового коня Гаэля.
  — Тебе здесь совсем нечего делать, Линнхольм, — хмыкнув, сказал вампир, поправляя сбрую. – Господин все еще доверяет мне, потому что я заслужил его доверие снова.
 «Тебе больше никогда не стать настолько близким к нему, насколько ты был», — издевательски вякнул ворон в его мыслях, и мерзкий крякающий голос Марка еще долго отзывался эхом в голове. – «Я лично прослежу за тем, чтобы он никогда не подпускал тебя ближе, чем на расстояние вытянутой руки».
  — Ох, ты бы сам отошел от него, а то, я смотрю, ты слишком близко к нашему господину, — рассмеявшись, сказал Гаэль и, плюнув перед собой, с лихвой заскочил на коня и пришпорил его. Он  ускакал прочь, одарив ворона облаком пыли. Потревоженная птица надрывно каркнула и, растопырив крылья, широко разинула клюв.
Гаэль оставил его одного в этом оскверненном месте; сам же он уже был на пути в столицу, где вестей от него дожидался Разиэль.
 

Энджел уже по обыкновению сидел в комнате, уныло разглядывая потолок. Сидя в кресле и запрокинув голову на подголовник, он без интереса наблюдал за тем, как тонкая трещинка в углу постепенно увеличивалась в размере и бежала к центру. Поистине, когда вампиру нечем заняться, он готов и стены вместе с потолком крушить.
  Когда ему наскучило это занятие, он скрестил руки на груди и закрыл глаза. Парень заставил себя сосредоточиться на мысленном призыве к соратнику. Но его попытки не увенчались успехом – связь никак не устанавливалась. Энджел словно стучался в закрытую дверь, за которой не было никого, чтобы ее открыть.
 Прежде чем он успел задуматься, что же такого могло произойти с Максвеллом, парень успел не на шутку взволноваться — его спокойствие и праздная безмятежность были нарушены требовательным стуком в окно. Там, на карнизе, сидел крупный черный ворон.
  — Макс! Где тебя черти носят-то? – гневно задал вопрос парень, впуская птицу внутрь.
  — Энджел! Энджел! Беги!
 Парень был сильно запыхавшимся. Глаза его светились безумием, а дрожь, бившая его, лишь подтверждала самые страшные опасения Энджела.
  — Гаэль…
 Промолвив это имя беззвучно, одними губами, Энджел отошел к стене и уперся в нее. Парень медленно сполз вниз, подтянул к себе колени и схватился за голову. Светло-каштановые волосы выглядывали между побелевших пальцев.
  — Еще не поздно срочно отправиться в Даргот и укрыться там! В темнице! Да! – лихорадочно соображал Максвелл, нарезая круги по комнате. – Ну что он может нам сделать? Мы же вампиры, в конце концов! Мы ощущаем боль плохо!
 Казалось, парень сам не верил в то, о чем говорил. Он прекрасно понимал, что Гаэль найдет миллион способов, чтобы сделать им больно наиболее зверским образом. Увидев неприкрытую панику на лице друга, Энджел протяжно взвыл и уперся лбом в колени.  
  — Признай и смирись… Нам конец, — дрожащим голосом пролепетал он, не поднимая головы.
  — Нет! Я не могу! Не могу-у! – нервно ответил Максвелл, открывая платяной шкаф. – Возьмем самое необходимое! Эта футболка, пара джинсов… на первое время хватит. Энджел, где чемодан!
 Парень молча ткнул пальцем в сторону второй половины гардероба, в которой не было полок и предполагалось место для верхней одежды.
Максвелл,  не раздумывая, потянул дверцу на себя. Оттуда протянулась рука, обтянутая плотной кожаной перчаткой.
  — П-повелитель, приветствую, — испуганно пролепетал парень, глядя на «гостя из шкафа». Гаэль, презрительно хмыкнув, склонил голову набок и прошептал:
  — На колени.
 Максвелл сию же секунду рухнул, не решаясь поднять голову и взглянуть на главу клана. Энджел же встал на четвереньки, медленно подполз к другу и встал рядом.
  — Да, теперь вам придется пресмыкаться так же, как это было еще двадцать лет назад, — шипел Гаэль, глядя на подчиненных свысока. – Вашим унижениям не будет конца и края. Я сделаю ваши вечные жизни настолько невыносимыми, что вам захочется молить у меня пощады, долгожданной смерти!
  — Господин, мы не могли препятствовать воле императора.
 Пока Максвелл произнес это, он уже сотню раз мысленно попрощался с другом и приготовился к жестокой расправе со стороны Гаэля. Но его реакция была более чем неожиданной – он поднял бровь вверх, ухмыльнулся и скинул с плеч плащ.  После он сел на пол, прямо перед двумя вампирами.
  — Ах, вот оно что! А я-то думал, что вы простые предатели, трусливые и тщедушные. А вы являетесь законопослушными верноподданными своей империи. Похвально, мальчики, очень даже похвально, — он сложил ладони шпилем и опустил подбородок на кончики пальцев. – Но вы не учли одно важное обстоятельство – вашего господина нещадно истязали весь прошедший месяц, и как вы понимаете, детки, он вами очень недоволен!
  Гаэлю иногда нравилось говорить о себе в третьем лице ради подогрева собственного непомерного эго, но сейчас он был настолько зол, что даже не заметил такого приятного для себя обстоятельства.
  — Я клянусь, что ничего не мог сделать, кроме того, что я и так совершил, — теперь уже более уверенно сказал Максвелл, вспомнив, что у него имеется козырь, против которого Гаэль не имеет карт.
  Старший вампир заинтересованно взглянул на подчиненного. Бито.
  — А-а-а, ты о спасении Эстер? Ну, спасибо, удружил, — угрожающе сказал он. – Но я полагаю, что это не идет в сравнение с попыткой меня спасти!
  — А я вообще не знал, что вы там, — попытался оправдаться Энджел, но тут же понял, что это было плохой идеей. Черная перчатка метнулась в его лицо, а жилистая рука с длинными пальцами в мгновение сомкнулась на его глотке. Прижав болевые точки, Гаэль приоткрыл рот в удовлетворении, наблюдая за тем, как его вампирический сын корчится от пронизывающей боли.
  — Я знаю, с каким упоением ты читал его письмо, в котором он сообщал о моем аресте и взятии под стражу! Не лги мне, щенок!
  Неожиданно Энджел, сам того не ведая, резко выбросил руку вперед и оттолкнул Гаэля от себя. Едва пальцы разжались, парень почувствовал такое жжение, словно рука вампира была раскаленным железным ошейником.
 Задыхаясь от возмущения, генерал императора схватил наглеца за грудки и в один рывок поставил его на ноги. Он приподнял его над полом, смотря в налитые кровью зеленые глаза, а затем с силой бросил в стену.
  — Как ты только имел дерзость сделать это!
Гнев овладел разумом Гаэля, но вампиру пришлось одуматься – Энджел так и остался лежать на полу, закрыв голову руками. Его руки дрожали, а тяжелое дыхание эхом отдавалось в ушах старшего вампира. Внезапно он проникся жалостью к этим двум, а ведь еще несколько часов он был готов их порвать на мелкие клочки. Он стиснул кулаки, сглотнул вязкую слюну и тихо, спокойно сказал:
  — Немедленно отправляйтесь в Даргот.
  — Господин, мы не можем. Мы выполняем миссию императора.
  — Мне все ясно…
 Схватив со стола мраморную скульптурку девушки, он метнул ее в оконное стекло. Оно со звоном посыпалось на пол и в этот же момент черный ураган, которым обратился Гаэль, вылетел в образовавшуюся дыру и исчез.
  — Думал, что все будет намного хуже, — потирая шею, пролепетал Энджел.
  — Он стареет, да и Эстер на него, судя по всему, влияет. Если помнишь, пока он был влюблен в Алексию, он не был таким агрессивным как в те годы, когда ее не было.  Все-таки жаль, что она попросила стереть ей память.
  — Я бы на ее месте тоже попросил,  — хохотнув, сказал Энджел и медленно поднялся с полу. – Боюсь представить, как тяжело Эстер – его же невозможно успокоить!
  — Полагаю, у нее есть свои способы, — многозначительно подмигнув, рассмеялся Максвелл и, наконец, поднялся с колен. – Видел, как его задело?
 Парень кивнул. Он прекрасно понимал, что задело господина Манрике – его подчиненными распоряжались в то время, пока он сидел взаперти. Его подчиненными распоряжались без его ведома, да и миссия, которая была им поручена, была почти такой же важной, как и задание самого Гаэля. Его подчиненными распоряжались, и ни кто иной, как сам Разиэль. Короче говоря, этого вампира лишили всего, чем он так гордился – власти, могущества и уверенности.
  — В очередной раз понимаю, как я его ненавижу, — стиснув зубы, процедил Максвелл. Энджел согласно кивнул. Им и вправду не за что было любить Гаэля.
  — Ладно… Оставил в покое – и то хорошо. Сейчас нам нужно заняться Айри и Кирой.
  — Да, я почти справился со своей, — улыбнулся Макс. – Остались лишь формальности. Едва она выпьет одну настойку, так у меня сразу же появиться шанс сразить ее. К примеру, предложу залечить мои раны, — драматично запрокинул голову парень и схватился за сердце. – Гаэль ведь изверг, совсем из ума выжил! Так мучил нас с тобой, что я вовсе не могу пошевелить правой рукой! Ужас!
 Усмехнувшись одной из своих профессиональных коварных улыбок, Максвелл метнул быстрый взгляд в сторону окна. Снова дождь. Но эта гроза не была обыкновенной; так и чувствовалось, что она предвещает нечто ужасное. И Максвелл прекрасно знал, что этот дождь является устрашающим знамением грядущего уничтожения могущественной и неподвластной контролю силы. Рано или поздно все это кончится, так и не успев как следует начаться. Он чувствовал, как природа выражает весь свой гнев, как будто зная, что вскоре руки вампиров и магов погубят одного из ее сильнейших сыновей. Мощный порыв ветра ударил молодому человеку в лицо, и нюх его уловил запах озона, сочившегося из упругих ливневых струй. Она, природа, каждым дуновением ветра, каждым ударом грома и огненным всплеском молнии кричала о том, чтобы никто не смел прикасаться к повелителю стихий.
 Но у всех остальных были несколько другие планы относительно Хаоса.
 
Глава № 10
Кабинет ректора Морвейского Университета был как никогда чист и просторен – с самого утра Аластор Полански затеял генеральную уборку. Он выбросил несколько ненужных вещиц, которые, однако, не канули в небытие, а переместились в подсобное помещение в подвале. Старое, истертое на подлокотниках, кресло ушло вслед за полуразвалившейся книжной полкой и старой чернильницей. Хоть мистера Полански и нельзя было назвать чересчур эмоциональным человеком, он всегда очень трепетно относился ко всяким мелочам, а все свои любимые вещи он хранил до тех пор, пока они не рассыпались в его руках, едва он хотел воспользоваться ими. Сев на стул у окна, он с удовольствием отметил, что вскоре на место старья придет прекрасное новое креслице, отделанное зеленым бархатом и с красивой резьбой на ножках, а еще местные мастера вытешут милую полочку для старинных фолиантов. Ах, да, еще и прелестнейшая мраморная чернильница с малахитовыми бордюрами…
   Блаженная улыбка мгновенно покинула лицо Аластора, едва в его дверь постучались. Чуть заметно нахмурившись, мужчина встал и неспешно прошел к двери.
  — Господин Аластор Полански?
Перед ним стоял трясущийся молодой паренек, чьи губы были белее даже мела. Его маленькие, почти крысиные, глазки бегали по сторонам. Стоял он, сгорбившись в три погибели, словно избитый и выгнанный пес в холодную осеннюю ночь.
  — Да, это я. С кем имею честь говорить?
 Сначала паренек сгорбился еще больше, прижав руки по швам, однако затем им овладело чувство собственного достоинства – он хвастливо выпятил грудь вперед и, сорвавшись на писк, отрапортовал:
  — Посол великого королевства Ардарийского!
Бровь Аластора приподнялась буквально на миллиметр, что следовало понимать, как знак величайшего удивления.
  — Чем обязан, господин посол?
— Вам послание от Его высочества короля Деалира!
Торжественно вручив конверт, паренек быстро зашагал из приемного покоя ректора. Однако Аластору довелось заметить, как он вернулся в свое прежнее состояние, демонстрируя изогнутую колесом спину и безвольно болтающиеся руки вдоль туловища.
  — Странный он какой-то, — пробурчал себе под нос мужчина и отправился к письменному столу за ножом. Поддев краешек конверта, он одним движением распорол тонкую шуршащую бумагу и извлек оттуда письмо.
 Вдруг ему померещилось, что с конвертом что-то не так. Поймав себя на мысли о том, что ему просто показалось, он почти успокоился, но основные подозрения вызвала сургучная печать. На первый взгляд с ней было все нормально.
  — Кажется, я просто увлекся уборкой, — улыбнулся Аластор и отложил подальше конверт.
  Мистер Полански пробежался по строкам, и неожиданно с его губ сорвалось ругательство. Такого он себе давно не позволял.
  — Как такое может быть?!
Он выбежал из кабинета и поймал первого попавшегося студента, велев ему срочно позвать Николаса Карьера. Вернувшись, он принялся расхаживать по комнате, нервно теребя в руках цепочку нагрудного кармана.
  — Господин Полански?
  — Николас! Нам велено избавиться от Хаоса!
В доказательство своих слов он сунул преподавателю под нос письмо. Николас осторожно отошел назад и взял его у ректора.
  — Не может быть… Что случилось за то время, пока мы ехали обратно в Морвей?
Аластор выдохнул и пожал плечами.
— У меня нет ни малейших соображений, Николас. Мне кажется это очень странным. Мы с тобой прекрасно видели, что король особых симпатий к нам не испытал, а советник – тем более. Так как он ответственен за принимаемые решения, с его стороны это письмо – настоящая подлость.
 Николас был шокирован не меньше своего начальника, но у него совершенно не было ни единого достойного слова, чтобы выразить свои чувства. Внезапно в нем вновь воспрянуло чувство сплоченности и доверия к стране, и он подумал, что все-таки смог переубедить короля какими-то своими словами. Если бы только он тогда знал, какой «король» писал им это письмо…
   — Вот что, Николас, нам срочно нужно созвать весь орден и обсудить детали и …
 Прежде чем Аластор успел договорить, на подоконник уселся молодой ворон и заинтересованно склонил голову набок. Тихое, шуршащее «кар» заставило мужчин обратить внимание на его лапку, к которой была примотана маленькая бумажка. Атласная синяя лента изящно опоясывала лапу и прикреплялась к свертку, тем самым гарантируя, что послание никуда не пропадет. Аластор кивнул Николасу и тот спешно приблизился к окну и отобрал у птицы ее ношу. Еще раз каркнув и хлопнув несколько раз крыльями, ворон спланировал вниз и уселся на ветку ближайшего дерева.
  — Знаешь, я ни секунды не сомневался, что это послание от императора, — хмыкнув, задумчиво сказал Аластор, читая записку. – Видимо, письмо похожего содержания пришло и к нему. Он сообщает, что будет через три дня. Николас…
  Приложив руку к вспотевшему лбу, Аластор медленно побрел к лавке у окна. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и помахал на себя ладонью.
  — Быть может, настойки? – взволнованно поинтересовался преподаватель, видя, что мужчине не очень хорошо.
  Аластор покачал головой. Три дня… Всего лишь три дня для того, чтобы подготовить Университет и его обитателей к визиту грозы Роттогора и близлежащих земель. Наверняка, он прибудет в сопровождении свиты, состоящей отнюдь не из добродушных парней. Он уже был знаком с Гаэлем, и лишь это знакомство давало ему представление об остальных четырех генералах Разиэля. Их можно было охарактеризовать лишь одним словом – «головорезы».
  Печально взглянув в сторону Равнин, ректор заметил, что ворон, принесший ему извещение от императора, все еще сидит и терпеливо ждет на ветви.
  — Кажется, мы должны дать свой ответ.
С разочарованием заметив, что чернильницу он отправил восвояси, Аластор попросил Николаса принести свою, а сам тем временем собирался обдумать текст. Но ворон стал проявлять необыкновенную назойливость – едва преподаватель покинул кабинет, птица влетела внутрь и по-хозяйски уселась на стол поверх письма.
  — Кыш! Иди прочь!
Аластор сделал несколько угрожающих жестов и пассов в сторону посланника, но ворон даже и не подумал пошевелиться. Нахохлившись, он вжал голову и растопырил крылья, всем своим телом накрывая разрешение на уничтожение Хаоса.
  — Вот! Я принес!
Удивленно взглянув на птицу, Николас опустил чернильницу на поверхность стола и отошел за бумагой, собираясь вручить ее ректору. Но ворон, казалось, только этого и ждал.
 Набросившись на сосуд,  ворон перевернул его и погрузил обе лапы в черную жидкость. Пока мужчины сообразили, что происходит, птица варварски истоптала письмо, оставляя на бумаге отпечатки лап. Теперь там вряд ли можно было различить хоть слово. Вдобавок ворон успел подвинуть клювом чернильницу ближе и черная лужица мгновенно наползла на сухую поверхность. Бумага впитывала чернила, словно иссушенная, перепаленная земля поглощает долгожданные капли недолговечного дождя.
  — Что же ты творишь! – испуганно кричал Николас, пытаясь поймать ворона, но он никак не давался в руки. Он взлетел вверх и вцепился в люстру, поглядывая на двух переполошенных мужчин довольным и, как им обеим показалась, насмешливым взглядом.
  — Это уже второй раз, когда у нас не остается никаких доказательств, — прикрыв рот рукой, ужаснулся преподаватель. – Что нам делать?
  — Ждать визита…
Аластор быстро накрапал записку, оповещающую о согласии ректора принять «гостей из Роттогора». Увидев то, как мужчина аккуратно складывает маленький листок вчетверо, ворон нетерпеливо каркнул и оказался внизу. Едва мистер Полански завязал ленту бантиком на послании, он выхватил его и унесся, торопливо хлопая крыльями.
  — Какая ужасная птица!
 Николас согласно кивнул и трепетно взглянул на испорченную эпистолу.
  — Мне это крайне не нравится…
 
Уже через час все члена ордена собрались в просторном кабинете для того, чтобы обсудить грядущий визит господина Разиэля в Морвей. Атмосфера в коллективе была раскаленной до предела – большинство из присутствующих были прямыми потомками тех, кто еще почти три века назад нещадно воевали с вампирами и стремились истребить их на этих землях. Прадед Ирен Никитэль был военачальником Ардара и лично принимал участие в битве, в ходе которой был убит сильнейший отряд армии Альтеора. Лишь Каину и его приближенным удалось сбежать, а после этой битвы ардарийцы узнали, что на трон взошел новый император, который предлагает им временный и такой шаткий мир.
 Амия, род которой был не менее почитаемым из-за своих обязанностей и повинностей перед всем государством магов, должна была испытывать не меньшие воинственные настроения, чем остальные. Но, почему-то, она сидела на своем месте с умиротворенным выражением лица, приняв расслабленную позу. Николас, который руководил порядком до тех пор, пока в кабинет не входил ректор, с большим удивлением осмотрел коллегу с ног до головы.
  — Амия… что с вами?
  — Со мной все хорошо. Даже очень, — приторно улыбнувшись, пропела женщина. – Знали бы вы, как мне хорошо!
 Николас нахмурился и стал перебирать все возможные варианты, которые могли бы послужить причиной ее приподнятого и слегка неадекватного поведения. Все присутствующие внимательно прислушались к женщине, едва она открыла рот, хотя до этого все с пеной у рта обсуждали список необходимых охранных заклятий, чтобы обезопасить студентов.
  — Позвольте, милочка… У нас сейчас не очень удачное время для того, чтобы пребывать в подобном вашему состоянии, — осторожно намекнула на непристойное поведение Ирен, но Амия лишь легкомысленно пожала плечами.
  — А мне-то что от приезда этого кровососа? Пусть явится!
  — Амия, вы не можете так говорить…Хранительница артефактов не имеет права на подобные мысли! Вы отвечаете за нашу безопасность!
 Гнев Николаса казался абсолютно оправданным. Учитывая события последнего месяца, он вполне был вправе прикрикнуть на раздражающую его женщину, которая вовсе не собиралась выполнять свои прямые обязанности. Самым странным и, пожалуй, страшным было то обстоятельство, что миссис Хог обычно всегда активно выражала свою позицию против существования вампиров; сейчас же она была абсолютно безмятежна и спокойна.
 Приложив некоторые усилия к тому, чтобы успокоиться, Николас спокойно спросил:
  — Надеюсь, вы хоть помните о своей роли?
 Женщина кивнула в знак согласия. Эвелина ловко врала – она даже и не подозревала, какова ее миссия. Не зря ее род из века в век берег каждого своего хранителя, ведь его предназначение могло  воззвать о своей необходимости в любой момент.
 В конце концов, в кабинете появился и сам ректор. Лицо его, как обычно, было лишено всяких эмоций – лишь непроницаемая маска спокойствия скрывала собой необычайное волнение и даже страх перед грядущим событием. Волнение было вызвано фактом того, что именно ему предстояло стать свидетелем эпохального события. То, о чем мечтали предки многих присутствовавших, едва только познакомившись с непревзойденной силой природы в состоянии полнейшего безумия, должно было свершиться не более чем через три — четыре дня. Страх заставлял задуматься о студентах и преподавателях, которые ни за что не должны попасть под горячую руку вампиров или, что еще хуже, случайно оказаться при распечатывании гробницы. Нет, при этом будут присутствовать только члены ордена и те, кого позволит взять Разиэль.
  — Господа преподаватели! Насколько я понимаю, Николас уже сообщил вам о том, что вскоре на территории Университета появятся наши самые страшные враги. Мы ожидаем визита императора Роттогорского Разиэля I. Вы прекрасно понимаете, что он не приедет один. Поэтому прошу миссис Гонте проконтролировать поселение всей свиты правителя,  обеспечение их всеми необходимыми…
 Ректору не дала договорить миссис Глетси.
  — А если они потребует трехразовое питание? Будем им молоденьких девочек посылать?!
  — Луиза, Луиза! – зашептались остальные преподаватели, пытаясь утихомирить возмущенную женщину, но она, казалось, не слышала их. Глаза мгновенно застлались пеленой слез, а сама она тряслась так, будто кто-то схватил ее за плечи и нещадно тормошил.
  — Луиза, успокойтесь, — тихо сказал Аластор и женщина, кивнув, поднесла ко рту дрожащую руку. Она нервно прикусила указательный палец и сильно сжала подбородок.  – Я не позволю ни одной из наших студенток приближаться к визитерам. Я клянусь своей жизнью, что кроме печально известной мисс Моруэлл, никто больше не пострадает.
  Вдруг Николаса озарило – он широко раскрыл глаза, приподнял в удивлении брови и радостно посмотрел на ректора.
  — Эстер! Она в Университете!
 Преподаватели посмотрели на коллегу с опаской – ведь только недавно все скорбели о пропавшей девушке, а сейчас этот человек вполне радостно заявляет, что она в здании.
  — Я слышал, как перед одной из моих лекций мисс Рэйнволт, первокурсница и подруга Эстер, упоминала неоднократно ее имя в разговоре с мисс Виттури. Она здесь!
 Николас радостно хлопнул в ладоши и вскочил с места.
  — Каким образом она проникла в Университет незамеченной?  — возмутилась миссис Никитэль, являясь ярой сторонницей дисциплины и порядка. – Кто стал ее пособником в этом деле?
  — Ирен, мы можем выяснить это и позже. А сейчас было бы неплохо увидеться с ней.
  — Я! – выкрикнув это, Николас чуть ли не бегом ушел из кабинета, оставив преподавательский состав во главе с ректором в глубоком недоумении.
  — Что же… Давайте обсудим детали.
 Эту фразу мужчина уже услышал из коридора. Его прыти можно было только позавидовать – он торопливо шел, подпрыгивая и светясь радостью. То, во что он верил до последнего, в итоге стало реальностью  — Эстер выжила и даже вернулась в Морвей.
 Предварительно разузнав у студентов, обитавших на том же этаже, где проживает мисс Рэйнволт,  мужчина без труда нашел нужную комнату и остановился у двери в предвкушении. Поправив темно-серый галстук и очки, он легко постучал три раза.
  Ему никто не открыл. Как ни странно, но он был готов к этому. Ухмыльнувшись, преподаватель приложил ухо к хлипкой дверце и сосредоточился на собственном слухе. Он ожидал услышать все, что угодно – перешептывание, легкие, якобы беззвучные шаги, едва слышимый скрип дверцы шкафа, в котором можно спрятаться. Но ничего такого не было. За дверью была абсолютная тишина.
  — Мисс Рэйнволт, я хотел бы войти. Могу ли я это сделать?
 И снова молчок. Радостная улыбка покинула лицо мужчины, и он понял, что там действительно никого нет. Тогда, решительно взявшись за ручку, он резко дернул дверь на себя и вошел внутрь. Образованный открытыми окнами и дверью сквозняк взметнул вверх кофейного цвета шторы.
  \Никого. Разбросанные на столе книги, несколько небрежно брошенных перьев, пара джинсов, сложенных на стуле – все это, безусловно, указывало на то, что здесь постоянно жили. Однако ничего не давало понять, жила ли здесь одна или две девушки. Приблизившись к одной из кроватей, Николас заметил, что покрывало было примято, как будто кто-то лежал поверх него совсем недавно. Вторая же постель была аккуратно заправлена.
  — Это не зацепка… Девушка могла просто убрать обе кровати, а после прилечь и отдохнуть, — пробубнил себе под нос мистер Карьер и устремил взгляд на аккуратный медальон с синим камнем, который лежал на подоконнике.  Нахмурившись, он медленно подошел к окну и собрался протянуть руку к загадочному предмету, как тут его занятие неожиданно прервали.
  — Мистер Карьер?
 Удивленный голос принадлежал хозяйке этой комнаты – Эне Рэйнволт. Девушка стояла у косяка, опершись на него и держа сложенные руки на груди. Лицо ее выражало крайнюю степень изумления.
  — Здравствуй, Эна, — спокойно поприветствовал ее мужчина. – Я зашел проведать тебя, но, к своему сожалению, не застал тебя здесь. Я хотел бы кое о чем поговорить.
 В прошлый раз эта фраза принесла Эне тяжелое откровение Дамиана о его трудном детстве. Сказать, что слова Николаса Карьера ее напугали – ничего не сказать.
  — Скажи мне, милая Эна, — начал профессор располагающим тоном, — что тебе известно о судьбе твоей подруги?
  Глядя на преподавателя совершенно искренними глазами, девушка бесстыдно соврала:
  — Ничего, абсолютно.
  — Совсем недавно я слышал, как ты упоминала, что она в Университете.
 В голосе Николаса послышался упрек – он хотел вывести девушку на чистую воду, слишком сильно стремясь утвердить свои собственные ожидания.
  — К сожалению, я ничем не могу помочь. Она осталась в Эвернале вместе с Гаэлем Манрике, а больше мне ничего не известно.
Мужчина хмыкнул и посмотрел на студентку с ощутимым подозрением.
  — Быть может, я упоминала ее имя, когда вспоминала былые времена, — печально сказала Эна и возликовала – преподаватель, наконец, поверил ей, и у нее появился шанс избавить подругу от «преследований» с его стороны. Эстер так или иначе собиралась поведать о своем возвращении, но пока она не придет в норму и будет походить на вампира наименьшим образом, ей придется прятаться. Практически каждую ночь она уходила к Гаэлю, несмотря даже на то, что он уже давно возвратил свой облик в нормальное состояние.
  Увидев заинтересованный взор на ее медальоне, Эна спешно объяснила, что эту вещь здесь забыла Айри, которая всегда была падкой на красивые украшения. 
  — Что же, ты меня очень расстроила, — неподдельно выразив свое сожаление, Николас поблагодарил девушку и вышел в коридор.
  Сняв очки, он закрыл глаза ладонью и тихо простонал. Он не мог поверить в очередное разочарование. Ком горькой обиды встал поперек глотки, отчего его стали душить слезы. Но мужчинам плакать непозволительно. Сжав остатки воли в кулак, Николас водрузил очки на нос и сделал глубокий вдох. Кажется, он уже успокоился, ведь в следующую минуту он уже бодро шагал по коридору в сторону лестницы, намереваясь вернуться на собрание преподавательского состава. Им еще нужно было обязательно придумать систему распределения студентов, а у Николаса имелось несколько предложений.
   В это время Эна присела на кровать и крепко задумалась. Только что она, без зазрений совести, обманула преподавателя – очень чуткого и отзывчивого человека. Она была уверена, что если бы ей самой потребовалась помощь, она могла бы смело обратиться к мистеру Карьеру. Ведь он уже неоднократно выручал ее, вплоть до того, что разыскивал интересные книги, которые следовало бы прочесть. Поистине, этот человек был очень хорошим,  несмотря на суровый и серьезный вид. В душе он был величайшим добряком.
  Эна с тоской взглянула на открытую дверь и на ее глаза навернулись слезы. Слишком много было теперь обмана в ее жизни. И пускай то, что она сейчас сказала, нельзя было назвать катастрофической ложью, именно этот разговор стал последней каплей в переполненную чашу. Она устала врать и, прежде всего, себе. Она уже давно успела понять, что на самом деле является оборотнем и все до единого слова Дамиана – правда. Он успел разгадать ее месяцами ранее, а она слепо открещивалась от собственного «я», пытаясь заглушить требовательный голос правды громкими и бессмысленными тирадами заблуждения. Жизнь, такая привычная и лишенная всяческих недоразумений, неожиданно искупалась в черной краске и предстала перед своей обладательницей в самом своем худшем виде.
 Эна до сих пор не могла понять, что же так мешало ей признать свою новую ипостась и смириться с нею. Возможно, это было лишь желание оградиться от неожиданно нагрянувших вестей о ее сущности. Других причин девушка не видела. Ведь она уже несколько раз задумывалась, что быть оборотнем, собственно, не так уж и плохо Она не подвержена постоянным обращениям, зависимым от полнолуния. В ней есть какая-то загадка, которая еще не успела стать известной Дамиану, однако Эна намеревалась раскрыть эту тайну в ближайшем будущем. Только для этого все-таки нужно было окончательно признаться себе в очевидном, однако нежелательном.
  Она посмотрела в зеркало – орехового цвета глаза, более светлые ближе к зрачку, окаймленные черным ободком, всегда вызывали интерес у окружающих. Мама даже как-то пошутила, что у нее иногда бывает звериный взгляд. Ее шутка тогда очень задела девушку, однако теперь она осознавала, что ее мать могла быть права. Покоя не давал лишь один вопрос – кто из ее родственников, дальних или близких, был вервольфом и упорно скрывал это?
   Кроме глаз, Эна не нашла в себе больше ничего, что могло бы указывать на ее сверхъестественное происхождение. Она всегда была обычной девушкой. И как же было тяжело прощаться со старым укладом, примеряя на себя новую роль – роль отважной, сильной, волевой и справедливой. Она прекрасно осознавала, что сила, которой она обладала и которая пока что спала в ней, дожидаясь удобного момента, потребует от нее выдержки и стойкости, так как не всем дается право стать истинным вервольфом даже по прохождении всех испытаний, подаренных судьбой. Об этом она прочла в книге – там как раз давалось прекрасное сравнение, суть которого заключалась в следующем: если вампиры должны пройти обязательную инициацию от своих господ сразу же после обращения, то для оборотня существовали лишь силы природы, которые могли им управлять. Никто из тех, кто узнавал о своей силе, точно не знал, когда его настигнет фатум, однако вервольф должен быть всегда крепок духом, чтобы принять достойное испытание в любой момент своей жизни. С некоторыми это так и не случалось и тогда они не имели права называться оборотнями.
 Снова Эной овладело сомнение – а вдруг никакого испытания ей так и не достанется? Тогда аргументы «за», которые так тщательно собирала девушка буквально по крупицам, разлетятся в разные стороны мелким бисером, теряясь в складках тяжелого и грубого полотна самообмана.
  Девушка не выдержала и расплакалась. Груз ответственности, что, казалось, уже лежал на ее плачах, клонил все ниже и ниже к земле, обещая там ее и оставить. Она не знала, что сделать, чтобы по-настоящему поверить в себя. Тогда, вдруг вскочив с кровати, она приняла неожиданное решение. Всем сердцем она захотела в этот момент увидеть Дамиана, чтобы он смог успокоить ее и вернуть уверенность.
  На изумление, буквально в те же мгновения в ее голове мелькнуло видение, где Дамиан сидел в одиночестве на одной из скамеек на заднем дворике Университета.  Девушка не стала медлить и быстро устремилась туда, чтобы застать его.
  — Привет…. А почему глаза красные?
Дамиан поразился еще больше, когда Эна, помолчав, бросилась ему на грудь и заплакала. Парень от неожиданности вздрогнул, но тут же принялся утешать ее. Эна представила, как же глупо она может выглядеть в глазах людей, наблюдающих за её «концертом». Но Дамиан,  будто бы услышав ее мысли, тихо сказал:
  — Если тебе надо – плачь, здесь ничто не помешает тебе. Никто не увидит твоих слез, кроме меня. А раз ты пришла именно ко мне в такой сложный для тебя момент, значит, мне ты можешь довериться.
  Эна не могла остановиться. Горько-солёные слёзы всё лились из глаз девушки. Рубашка Дамиана уже промокла насквозь, но он даже не думал этого замечать. Он приобнял ее за плечи и прижал к себе так, что она уткнулась лицом ему в грудь. Он чувствовал, как девушка вся дрожит от напряжения – хоть она и плакала, она все еще пыталась сдержать себя и перестать. Вскоре парень стал осторожно поглаживать ее по спине и голове, и, видимо, это оказало на девушку успокаивающее действие.
  — Спасибо тебе, большое, — все еще заикаясь после не до конца прошедшей истерики, Эна отпрянула от Дамиана и положила руки на колени. Ее пальцы продолжали нервно теребить подол сарафана даже тогда, когда ее глаза стали полностью сухими.
  Некстати начался дождь. Майское небо, грузное от грозовых облаков, озарилось молнией. Ее сполохи объяли внушительных размеров тучу, нависшую в аккурат над Университетом.
  — Давай пойдем внутрь, — заботливо предложил Дамиан и, взяв девушку за руку, привстал. Но Эна лишь отрицательно качнула головой, высвобождая кисть из его руки. Ее взгляд был устремлен прямо перед собой, и девушка без интереса разглядывала грубый и необработанный камень под ногами.
  — Ты уже, наверное, поняла, что я никуда не пойду, — тепло улыбнувшись, сказал Дамиан и уселся обратно. Эна захотела оспорить его добровольный поступок, но едва она повернула голову в его сторону, он взглядом дал понять, что возражений не потерпит.
 С неба пролились первые капли. Тяжелые и крупные, они шумно падали на землю, стремительно собираясь в лужицы. Вскоре весь двор наполнился хлюпающими и булькающими звуками – разразилась настоящая гроза.
  — Вытяни руки перед собой и разверни их ладонями к небу, — сказал Дамиан, — вот так!
 Он продемонстрировал то, чего хотел от Эны. Вначале она не испытала особого энтузиазма относительно его идеи, но взгляд настоящего оборотня умел творить чудеса. Девушка, пожав плечами, повторила за ним.
  — Теперь обрати лицо к падающей с небес воде. Позволь ей смыть с тебя все горечи и беды, что заставили тебя так плакать. Знай, что вода заберет все это, если ты только сама захочешь, если позволишь! Закрой глаза и доверься силам природы.
 Последняя фраза громким взрывом прогремела в голове Эны. Именно то, чего она и боялась – силы природы не смогли бы ее успокоить как раз тогда, когда она сомневалась в их могуществе.
  — Дамиан, — наконец заговорила она, — я пришла сюда, не чтобы поплакать. Это вышло случайно. Я хотела сказать… что верю тебе.
 Заинтересованность Дамиана возросла в несколько раз, стоило Эне буркнуть, что это связано с ее настоящей сущностью.
  — Я очень рад, что ты поняла меня. Пускай не сразу, но это теперь прочно укоренится в тебе. До тех пор, пока ты сама этого не признаешь, тебя ничто не заставит стать вервольфом. Не забывай: волей случая или согласно с планом судьбы ты – свободное существо. Никто не отберет у тебя твоего выбора.
  — Могу ли я рассчитывать на твою помощь? Я уверена, что она обязательно понадобится мне, — уже веселее сказала Эна и слабо улыбнулась. Дамиан усмехнулся в ответ и пообещал быть ее верным проводником в таинственный мир по ту сторону луны.
  — Ты даже не представляешь, какая честь для меня – стать твоим спутником, — прошептал Дамиан и наклонился к Эне, желая поцеловать, но девушка остановила его твердой рукой.
  — Прости, но я такого не говорила.
  — То, о чем ты попросила, предполагает! Тем более, я же чувствую, что нас друг к другу тянет! – удивился парень, глядя темными карими глазами прямо в глаза Эне.
 -   Ты можешь оправдывать свои чувства чем угодно, но я ведь все равно знаю правду. И она заключается в том, что тебе не важно, что думает твое сердце. А инстинкт любовью я не назову.
 Они так и остались сидеть на скамейке. Никто не решился проронить ни слова после этого. Эна, отключив все свои переживания, устремила взгляд вверх и почувствовала на лице прохладные капли. Она уже совсем промокла, но только сейчас девушка в самом деле почувствовала, как вода смывает все плохое, что успело накопиться в ней за целый день.
  Дождь продлился совсем недолго. После грозных серо-лиловых туч на небе появились нежные и невесомые, словно сделанные из ваты, облачка. Приветливое солнце разверзло свинцовые небеса и залило их своим животворящим светом. Вместе с ним, после грозы, к Эне возвратилась твердость.
 Так и началась ее новая жизнь – в безмолвии, под дождем, и лишь солнце, опустившее на ее грустное лицо ласковый луч, заставило ее найти в себе силы для нового этапа.
 
Глава № 11
    Эта мелодия так знакома… Все тот же мотив, столь мелодичный и ласкающий слух… Хочется слушать вечно. Слова неразборчивы, сложно понять, о чем поет этот незнакомый голос поначалу, но с каждой секундой смысл прояснялся, и картина, которую воспевали, представала перед глазами. И от этого сердце бешено начинало стучать. Глаза слепит кроваво-красный цвет, что заливает собой мертвое поле. А посреди него братия девушек в тяжелых латах и доспехах. На их лицах победная улыбка, адресованная поверженными врагами. То, что в этой битве они тоже многое потеряли, на первый взгляд не ослепляет их радость. Но это только сперва. Уже когда небо становится багряным, одна из воительниц опускается на колени и начинает петь своим прекрасным голосом. И все начинается сначала….
  Айри с Кирой одновременно подскочили с кроватей, будучи в разных комнатах. Соседка Киры, которой на эту ночь стала Эна по причине отсутствия Эстер, тоже проснулась, испуганно глядя на нее, но девушка отмахнулась: ей всего лишь приснился страшный сон. Наина же не обратила на Айри никакого внимания, потому что она слишком крепко спала, чтобы услышать ее сдавленный крик.
Девушки прерывисто дышали, не в силах понять, что же это был за сон и был ли это только сон или же… другая реальность? Казалось, неприятный запах смерти все еще витал в воздухе, а на губах был металлический привкус крови. Но это только казалось.
  Вокруг было приятное умиротворение. Обыкновенная тихая да спокойная ночь. Айри с Кирой синхронно встали и подошли к окну. Руки несмело потянулись к оконной раме. В ту же секунду прохладный воздух ворвался в комнаты и девушки почувствовали себя значительно лучше. Правда, у Айри в комнате завозилась Наина, сильнее кутаясь  в одеяло из-за прохлады, а подруга Киры, успевшая заснуть, теперь уже никак не отреагировала. Уже заканчивался май, а погода все не радовала теплыми деньками, щедро окропляя окрестности Сиранского моря проливными дождями. 
  Как уже было сказано, это было поистине бесшумное и, даже в некотором роде, идиллическое ночное время. Небесное полотно отдавало самым темным оттенком синего, что только есть в палитре. Несколько звездочек призывно мерцали, изредка пробиваясь сквозь плотные черные тучи, стремительно мчавшиеся по небу, гонимые ветром. Следовало бы просто лечь обратно спать и напрочь забыть о том ужасном сне.
  Айри аккуратно задернула штору и мельком взглянула на спящую Наину. Через несколько секунд ее голова закружилась, и на некоторое мгновение ей показалось, что в кровати напротив лежит растрепанная Эна. Удивленно моргнув, она снова увидела свою подругу Наину. Решив, что ей показалось, она повернулась к себе и от ужаса отскочила, глядя на незнакомое сиреневое покрывало, тут же меняющего свой цвет и становящийся привычно клетчатым.
— Наина! – воскликнула Кира. Но лежавшая рядом Эна посмотрела на нее недовольно и что-то буркнула. Девушка вздрогнула, не понимая, как могло случиться. Она в недоумении опустилась на кровать и на ее глазах комната медленно приобретала очертания соседнего к ней помещения. Кира в ужасе зажмурилась, крепко сжимая руки в кулаках, и когда она открыла глаза, все было по-прежнему. За исключением одного -  возле окна стояла практически прозрачная Айри и испуганно оглядывалась вокруг.
— Айри! – окликнула она ее.
Сознания подруг словно магнитом тянуло друг к другу и, соприкоснувшись, они грозили разрушить всю ментальную оболочку девушек. Они сливались друг с другом, становясь единым целым, а затем вновь разъединялись, возвращая девушек в реальный мир. Но какая-то частица их духа все же оставалась при девушках, что придавало ощущение раздвоение личности. Стоило только напрячься, и все возвращалось на круги своя. Но так происходило лишь какие-то несколько минут, которые быстротечно пролетали и вновь, когда ментальная защита была ослаблена, души молодых девушек устремлялись навстречу, словно они были близки друг другу.  Что-то неизведанное подталкивало их замутненный рассудок, и казалось, что весь мир сейчас разобьется вдребезги. Привычная сила девушек, едва столкнувшись с какой-то новой волной энергии, начинала сопротивляться и психика Киры и Айри уже давала трещины. Они пытались вернуть все на свои места, но, так или иначе, они оказывались рядом. Нечто большее, чем обычная магия, связывала их, но девушки, весьма напуганные, не могли полностью это осознать. Они поддавались своему страху и пребывали на грани нервного срыва.
 Айри охватывал дикий ужас от происходящего. Сон был настолько реальным… А может все было явью, так похожей на сновидение?
 Она не могла понять, что творится с ней. Почему перед ее глазами то и дело мелькали изображения комнаты Киры с Эной, словно ее сознание переселилось в кого-то из них. Она приложила немало усилий, чтобы сосредоточиться. Все становилось на свои места. Почти…
  Теперь на ее кровати сидела Кира. Она походила на призрака и была совершенно сбита с толку. С ней творилось что-то непонятное и, наверное, она не понимала, где находится — настолько отстраненным был у нее взгляд. Она смотрела туда, где стояла Айри, и даже шевелила губами. Но ее глаза смотрели сквозь подругу. На миг девушке показалось, что ее кто-то позвал.
-Кира, – неуверенно позвала Айри.
-Айри?
У обеих было ощущение, что они находились одновременно в двух разных местах. Вначале это была своя, столь привычная комната, но стоило несколько раз моргнуть и все вокруг мутнело, являя совершенно другие стены. Казалось, что их сознания раздваивались…
 Спустя какое-то время после всех мучений, девушкам удалось достучаться друг до друга.
Кира не могла поверить тому, что она услышала. Это определенно был голос ее подруги. Но он был очень тихим, отдаленным. Она собралась еще что-то сказать, но девушка, так похожая на Айри в ее комнате, исчезла. Кира ошеломленно посмотрела туда, где пару секунд назад стояла ее подруга, глядя, как легкий ветерок колышет занавески. Некоторое время она сидела, не двигаясь и вцепившись руками в край кровати, но ничего вокруг не изменялось. Эта была все та же тихая ночь.
«Это сон?» — подумалось в свою очередь Айри, когда призрак ее подруги Киры растаял. Покрывало даже не было смято в том месте, где якобы сидела девушка. Уговаривая себя, что ей все же показалось,  Айри легла в кровать. Как только ее веки сомкнулись, тьма незамедлительно настигла ее, и девушка провалилась в объятия Морфея. Вновь послышалось чье-то пение.
Эта мелодия так знакома…
— Тебе не кажется, что с нашей Айри что-то происходит? – осторожно поинтересовалась Эстер у Киры, поглядывая на беседующую подругу и Аберона. Кира проследила за ее взглядом.
— Ты только сейчас это заметила? – она измученно зевнула. Последствия минувшей ночи не могли не отразиться на ней. Эстер выразительно приподняла брови, а затем повела плечом.
— Я не об этом. Ты только посмотри на ее выражение лица. Ей явно скучно! Такое впечатление, что Аберон ей попросту надоедает. А раньше она не могла и минуты прожить, чтобы не подумать о нем.
 Кира вновь покосилась на свою подругу. Действительно, та была слегка напряжена и явно нехотя разговаривала со своим парнем.
— Ну и что? Может у нее мозги на место встали?
— Не будь такой жестокой, Кира! – в свою очередь отозвалась Эна, которая в тот момент выясняла что-то у Наины.
Они впятером сидели в университетском кафетерии во время положенного перерыва. Вот только Айри ненадолго отвлек Аберон…
 – Эстер, а ты слышишь, о чем они разговаривают? – Эна доверительно наклонилась к подруге.
 Все тут же с любопытством посмотрели на рыжеволосую девушку. Та с невозмутимым видом покачала головой.
— Я могла бы услышать, но, по-моему, это не совсем красиво. Это ее личная жизнь, а подслушивать подло.
 Девушки согласно закивали, хотя каждая из них втайне была не прочь узнать что-то интересное, но никто этого вслух не выразил. А у Эстер до сих пор звенела в ушах фраза, сказанная Аберону: «Я словно очнулась после долгого сна и теперь не понимаю, что нас могло связывать».
— Все нормально? – абсолютно спокойно поинтересовалась Эстер, когда Айри подошла к ним. Девушка ровным голосом сообщила, что все в порядке и села рядом с ней.
— Айри, вот, кстати, твоя вода. Мы купили тебе, – слишком радостно сообщила ей Наина и протянула той красивую стеклянную бутылочку.
— В чем подвох? – прищурилась Айри, откручивая крышку. Наина промолчала и просто пожала плечами. Айри усмехнулась  и жадно начала пить, как будто это было в последний раз. На минуту ей показалось, что вода имеет странный привкус, но она не придала этому значения.
Поглядывая на подругу, Кира шепнула Наине:
— Правильно, что не сказала ей, что это Максвелл приобрел. А то она бы на пушечный выстрел не подошла к бутылке. Наверное, предпочла бы умереть от жажды.
— Да… Вообще-то он сделал хорошее дело. А то я бы не выдержала эту очередь, да и места хорошие успели занять, подальше от этой толкотни.
 Наина с удовольствием огляделась. Они выбрали второй зал кафетерия, который был гораздо уютнее, чем главное помещение с многочисленными витринами.
— Ага, — только и вымолвила Кира и широко зевнула. Она глубоко вздохнула и склонилась над столом, подперев щеку рукой. Айри настороженно проследила за ней взглядом, но ничего сказала. Ей неожиданно вспомнился свой странный сон, но особое чутье подсказывало, что говорить о нем пока не следует. Девушку также беспокоило, испытывала ли то же самое этой ночью Кира. Судя по ее состоянию, ночь у девушки была бессонная, а вот Айри удалось заснуть, но энергии ей это не прибавило. Проклятый мелодичный голос до сих пор эхом звучал в голове…
— Кира, ты меня сегодня пугаешь, — покачала головой Наина. Кира лишь улыбнулась, но как-то вяло.
— Да…  плохо спала. Да и сон странный…
 Услышав заявление о сне, Айри чуть было не выронила бутылку из рук, но вовремя себя сдержала.
— Расскажи,  –  мягко попросила Эстер.
Кира на миг замялась, а потом беспечно махнула рукой.
— Что рассказывать? Я и толком не помню ничего уже, — она пыталась говорить спокойно, чтобы подруги не распознали фальшь в ее голосе. На самом деле она все помнила до последней детали. Хотя и предпочла бы забыть. Тот багряный закат никак не выходил из ее памяти, червленое поле до сих пор не переставало будоражить. Но подругам этого знать не следовало. Причины такового Кира не знала, но чувствовала, что лучше пока содержать все в секрете.
  Продолжая добродушно улыбаться, Кира мельком покосилась на Айри, которая задумчиво изучала этикетку на бутылке, но пальцы ее отчего-то подрагивали.
— Вам не кажется, что за нами наблюдают? – неожиданно спросила Эна, глядя, как один парень спешно покидал помещение. Эстер прищурившись, зорко огляделась, но никто из присутствующих не вызывал у нее подозрений, даже тот странный, по мнению подруги, человек.
— Тебе показалось, — улыбнулась Эстер.
— Может быть. Но я чуть ли не спинным мозгом ощущала, как кто-то смотрит нас.
— Да кому это надо?
— Не знаю, Наина… Может действительно, я ошиблась.
Эна снова обернулась.  Зал был наполовину пуст, и никто из посетителей не выглядел подозрительным.
-А вдруг вон те две девочки задумали план заговора против нас и теперь наблюдают? – коварным голосом протянула Айри и снова глотнула из своей бутылки, при этом скривившись. — С ней явно что-то не то, — сказала она, отодвинув воду.
  Эна хмыкнула, глянув на двух девчушек со смешными хвостиками, которые что-то усердно конспектировали, время от времени поглощая булочки. Теперь Эна тоже была не уверена в своих ощущениях. Возможно, ей действительно почудилось. Со всеми бывает…
— Вам продали испорченную воду! – возмущенно воскликнула Айри и ее подруги, одновременно повернувшись к ней, подавились смешком.
Так незаметно за разговорами и прошел заветный перерыв, а за ним должны были последовать очередные монотонные занятия. Идти на занятие к Карьеру, а именно его предмет  на данный момент значился у них в расписании, не было никакого желания. Правда, о том, чтобы пропустить надоевшую лекцию никто не заикался, зная, что иначе строгий преподаватель не даст им спуску, а готовить лишние доклады да другие научно-практические работы по незаурядным темам девушкам не хотелось. Спускаясь по мраморным лестницам, они почему-то молчали и каждая из них думала о чем-то своем, причем грустного в их мыслях было гораздо больше. Проходя мимо коридора, ведущего в жилой корпус, Эстер остановилась и посмотрела на своих подруг. Она молчала, но весь ее взгляд так и говорил о том, что она явно не хотела с ними расставаться. Уголки губ были опущены, а в глазах застыла надежда на понимание. «Так надо!» — словно хотела крикнуть она, но эти слова витали лишь в ее мыслях.
Девушке невыносимо больно было смотреть на подруг всякий раз, когда им приходилось расставаться.  Каждая, безусловно, знала, что по истечении перерыва она как обычно покинет их и направится в свою комнату. Это не было сюрпризом, это было ожидаемо, но все равно было печально оттого, что Эстер была еще не готова присоединиться к ним и остальным. Даже если она и выходило, ей приходилось менять облик с помощью знаний, полученных на трансформации и ее новых способностей. Кстати, получалось у нее это недурно и каждый раз, как она появлялась в обществе, однокурсники заинтересованно разглядывали ее и шептались: «Эта четверка нашла уже замену той рыженькой, как ужасно с их стороны!».
— Ей просто нужно время, — будто бы для себя произнесла чуть позже Наина, когда они уже вчетвером шагали в сторону аудитории.
-Хорошо, что она не замыкается в себе, и хоть изредка, но все же ходит вместе с нами куда-то. Как сегодня, например.
— Да, Эна. Но иногда у нее бывает такой взгляд… — пробормотала Кира, толкая дубовую дверь класса. — Мне прямо не по себе становится, когда я замечаю, как она сводит брови и молчит, думая наверняка о чем-то ужасном.
— Учитывая ее ситуацию, это вполне объяснимо и даже в некотором роде нормально, — отозвалась на ее реплику Наина.
Они вместе прошли в аудитории, занимая свои места и вяло готовясь к предстоящему занятию. Последней свое место заняла Айри и, подходя к третьему ряду, она слегка пошатнулась. У нее помутнело в глазах и ноги на какой-то миг перестали чувствовать землю. Но все прошло довольно быстро, и Айри мгновенно пришла в норму. Этого даже никто не успел заметить.
Все вновь потекло своим чередом. Занятия сменялись друг другом, день привычно уступал бразды правления ночи. Все было неизменно. За исключением одного. В голове Айри пульсировала одна единственная мысль, когда она ложилась спать.
«Я ненавижу Аберона».
 

Время настойчиво шло, а новостей пока не было. Секундная стрелка неизменно двигалась, раздражая своим назойливым тиканьем.
— Прошло уже десять минут и пятнадцать секунд. Ах да, уже шестнадцать.
— Максвелл, — устало протянул Энджел, — прекрати. Ты уже начинал нервничать, едва мы только отправили этого парнишку на задание.
-Я? – возмутился вампир, и покачал головой, откинувшись на спинку деревянного стула. Глаза машинально скользнули по циферблату больших настенных часов.
Его собственный план уже казался ему не таким уж идеальным, хотя, как выразился Энджел, он был «вполне адекватным», в отличие от всех его остальных задумок. Другого варианта Макс придумать не мог. Хотя надежность этого плана вызывала немалые сомнения.
— Даже если она кому отдаст свою воду, то ничего с этим человеком не случится, если он выпьет это зелье, – спокойно объяснял Энджел. — По словам Разиэля, оно практически безвредно и в принципе ничего не должно случиться. Можешь быть спокойным за жизнь своих новых друзей. Правда, он обмолвился, что лучше его ни с чем не смешивать. Тогда снятие заклятия просто так для нее не пройдет. Ты помнишь, что он нам сказал?
-Еще бы, — фыркнул Макс, — в таком случае она будет питать отрицательные чувства по отношению к тому, к кому испытывала до недавнего времени симпатию.
Энджел удовлетворенно кивнул.
— Нам это, конечно, на руку. Но все по-разному реагируют и последствия могут быть совершенно непредсказуемыми. Смотри, как бы против тебя это не обернулось.
В его голосе прозвучала ирония. Максвелл лишь криво усмехнулся в ответ на его слова. А ничего пояснять и не стоило. Энджел сам понимал, что привлекать к себе внимание лишний раз не надо и поэтому хотелось, чтобы все обошлось без разных последствий. Именно поэтому он также иногда поглядывал на лестничный пролет, высматривая там одного человека среди толпы, снующей с этажа на этаж.
Когда в пролете показалось знакомое лицо, вампиры, не теряя времени, мгновенно оказались возле парня и вопрошающе взглянули на него. Он, настороженно поглядывая на них, утвердительно кивнул.
Максвелл облегченно выдохнул.
— Рассказывай! – приказал Энджел, и они втроем прошли к окну, чтобы никто не смог подслушать их разговора.
Парень, первокурсник факультета травников, послушно доложил им, как все вышло. Он, собственно, не сильно понимал, почему его попросили пронаблюдать за той темноволосой девушкой, а точнее убедиться, что она выпила воду. Хотя у него были подозрения насчет приворотного зелья, он предпочел держать при себе свои умозаключения. Его вообще не радовало, что эти двое обратились к нему, но отказаться он не мог ради собственной же безопасности.
— Она точно выпила воду? – в который раз уточнил Макс, сверху вниз глядя на мальчишку. Тот храбро кивнул.
— Полбутылки точно. Остальное не знаю.
— Спасибо. Можешь быть свободным.
Глядя, как он быстрым шагом удаляется от них, Энджел издал глухой смешок. Максвелл недоуменно свел брови над переносицей.
— Так непривычно слышать от тебя слова благодарности, дружище. А я ведь думал, что ты законченный эгоист.
— Держи свои мысли при себе, Энджел. – буркнул Макс, но тон его был вполне дружелюбным.
-Везунчик ты. Она вполне могла отдать эта бутылку своим подругам, и тогда пропал бы целый флакон нашего зелья. Разиэль вряд ли бы по доброте душевной выдал нам бы еще одну порцию.
Услышав это, Максвелл затрясся от беззвучного смеха.
— Представил себе эту картину… Ну, если бы судьба не одарила нас своим везением, — пафосно начал он, — в таком случае пришлось подождать бы.
— Ах да, у тебя терпения как у… -  закончил Энджел за друга, и замолк, столкнувшись с его взглядом.
— Не жалуюсь, — парировал Макс. Уголки губ его слегка подрагивали, будто бы он хотел рассмеяться, хотя светлые глаза оставались серьезными и холодными. Было в них, однако, что-то новое, чему Энджел не мог дать объяснения. Мысли друга ему были не подвластны, и он не знал, какие противоречивые мысли разрывали душу Максвелла изнутри. Нечто странное снедало его всякий раз, как он думал о девушке. Но он все отрицал самому себе. Он был готов спрятаться за маской эдакого эгоистичного наглеца — для него лучше было заставить себя ненавидеть. Что же, его учитель постарался на славу, если теперь Максвелл перенимал повадки господина Манрике.
 Энджел искоса поглядел на друга, который задумчиво изучал какую-то трещину на стене. Было видно, что мыслями он был далек от внешнего мира. Про себя усмехнувшись, Энджел затем осознал, что его это настораживает. Здесь явно было что-то не то. А может, они слишком заигрались? И не смогли уловить того момента, когда игра плавно перетекла в окружающую действительность  и стала более чем настоящей.
 
 
 
 
Глава № 12
«Искренне ваш,
Мэйвель Д’Арантуа,
Верноподданный королевства Эсгар»
Именно так практически каждый раз заканчивались его письма. Иногда он подписывался неофициальным образом, обозначив лишь заглавную букву своего имени. Кира несколько раз перечитывала некоторые строчки его посланий, словно смакуя их, и чувствовала разливающееся в груди нежное тепло. Его письма были по-своему особенны для нее, в них крылось некое таинство, которая девушка еще не разгадала. Она не могла понять, как такая заурядная девица могла заинтересовать этого высокопоставленного эльфа, но, как и любой девушке, ей было приятно. Непонятно, но приятно. Она бы ни за какие ценности в мире не отказалась от еще одной возможности прочитать, как он своим свойственным только ему стилем описывает, как проходят его будни, что происходит в королевстве. Было такое впечатление, что она словно находилась с ним рядом…
  Его письма Кира хранила на нижней полке в шкафу между полотенец, заботливо перевязав конверты лентой. Свои ответы Мэйвелю они считала очень сухими, но ничего другого выжать из себя не могла. Она попросту не знала, что можно было такого написать ему. Поэтому и ограничивалась повседневными историями об университетской жизни.  После каждого своего письма, ей казалось, что Мэйвель больше не напишет ей, едва прочитав тот бред, но вскоре приходило еще одно послание, которое в очередной раз будоражило душу девушки.
«Искренне ваш…», — читала последние строки она и слегка грустнела. Отчасти из-за того, что все окончилось, но также и по причине того, что ей следовало тоже что-то написать в ответ. Как и в прошлый раз он пообещал в скором времени приехать к ней, и это не могло не волновать. Мэйвель явно намеревался приструнить Энджела за его наглость по отношении к девушке, однако его визита Кира ждала с нетерпением. Тем не менее, написать ответ, безусловно, стоило.
 Достав лист пергамента, Кира пристроилась за письменным столиком и задумчиво потеребила перо. Пока она думала, чернила скопились на кончике пера, и капнули на лист, образовав расплывчатую кляксу. Нахмурившись, Кира быстрым движением смяла бумагу, и заклинанием испепелила ее. В ту же секунду на полированной поверхности стола, появился новый пергамент, а перо было предусмотрительно положено на время в чернильницу.
-Можно? – дверь тихо скрипнула, и в комнате появился радушно улыбающийся Энджел. – Мне сказали, что ты здесь.
 Кира неопределенно кивнула, подумывая, что послужило причиной визита вампира. Что-то в последнее время он зачастил к ней. Кстати сказать, она помнила его прошлый визит не очень хорошо, но точно знала, что после его ухода в комнату ворвалась испуганная Наина.
— Проходи, что же стоишь.
Энджел незамедлительно последовал ее приглашению, и прежде чем он сел рядом, она поспешно ликвидировала листок с одной нелепой фразой «Здравствуйте, Мэйвель». Энджел успел заметить ее бесхитростные манипуляции, но виду не подал. «Опять этот эльф», — недовольно подумал он и приветливо улыбнулся Кире, тем самым стараясь расположить ее к себе.
— Мне сказали, что ты тут сидишь часами и не высовываешься, — сообщил вдруг он и, вспомнив, как именно получил эту информацию, про себя ухмыльнулся. Бедняжка Наина вслух выразила свое мнение на его счет и кричала, что «о Кире пусть забудет раз и навсегда». Она не знала, что он уже давно успел прочитать ее мысли и теперь просто наслаждался, глядя на ее насупленные светлые брови.
— Ну не то, чтобы… — замялась Кира. Когда надо было писать ответное письмо, она могла надолго застрять. В последний раз, в общем-то, так и случилось.
— Ты в последнее время выглядишь измученной, — невесело констатировал Энджел, не сводя глаз с Киры. Та под его взглядом чувствовала себя напряженно, будто бы тысячи иголок пронзали ее изнутри. Осмелившись, наконец, взглянуть на него, Кира замерла. В изумрудных глазах парня плескалось столько неподдельной заботы,  что позволило всем ее страхам перейти на некоторое время на задний план.
 Однако леди Гроссо, видимо, плохо разбиралась в людях, а точнее в вампирах, или в ней все же присутствовала наивность. Если бы с ней находилась Эстер, она сразу бы заподозрила неладное и углядела фальшь в речах вампира.
«Я вижу в последнее время странные сны, где повсюду кровь. Перед моими глазами разворачивается целое поле битвы и посреди него — легион девушек в железных латах. И мне кажется, что мое место должно быть среди них».
Кира смотрела на Энджела с некой осторожностью, не решаясь произнести эту странную речь.
— Я просто не высыпаюсь, – только и вымолвила она с вымученной улыбкой. Энджел понимающе кивнул. «Сны» — все, что он сумел выхватить из сознания девушки. Он мог бы постараться и добраться глубже, но сильное вмешательство сказалось бы на Кире, и она заподозрила бы неладное. Приходилось довольствоваться малым.
— Может, я могу чем-нибудь помочь? – он положил свою руку на ее ладонь и слегка сжал. Всем своим существом Кира готова была поделиться с ним наболевшим, но от чего она молчала. Ее губы даже призывно шевелились и слова вот-вот могли вырваться из карминового рта. Но она продолжала хранить свою тайну. Настойчивый голос неустанно твердил у нее в голове: «Молчи!», и она покорно слушалась, все еще ощущая тяжесть невысказанного.
— Спасибо. Теперь я знаю, к кому обращаться за помощью.
Ласковая улыбка и едва слышный скрежет зубов Энджела, стрелы обольщения которого снова не угодили в цель.
Большего он не смог от нее добиться. Они еще некоторое время мило болтали, обсуждая разные вещи, а затем Энджел вскоре попрощался с ней, ссылаясь на встречу с другом. Как и положено радушной хозяйке, Кира пожурила гостя за то, что он так быстро уходит. В ответ она получила жаркий поцелуй в щеку и не менее пылкое обещание еще заглянуть.
Кира не была уверена в том, что она этого хочет на самом деле, но все же общество этого вампира не было для девушки неприятным. Он был хорошим собеседником и всегда мог умело поддержать разговор. Некое недоверие к нему еще присутствовало, но оно имело лишь легкий оттенок и его компенсировало лишь добродушие и галантность Энджела, что явно бросалось в глаза. «Слишком явно», — сказала однажды Айри, но Кира и Эна, иногда наблюдавшие за вампиром, не согласились с ней, заявив, что девушка страдает излишним предубеждением по отношению двух конкретных личностей вампирской расы.
Иногда Кире казался странным тот факт что они в последнее время все чаще и чаще проводили часы в компании Максвелла и Энджела, хотя до того необдуманного побега в лес на помощь своей подруге, они опасались этих личностей и как им казалось, эти опасения подтвердились. Но это оказалось одним большим заблуждением.
Этой ночью ей тоже не удалось нормально выспаться. Вначале ей даже было страшно засыпать. Но, в конце концов, усталость одолела ее, и девушка провалилась в тревожный сон. Сон, в котором она умерла.
 

Айри стремительно слетела с кровати. Она ошалело смотрела в пустоту, не осознавая грани между реальностью и сном. Казалось, что весь кошмар до сих пор продолжается, и та старуха с бешеными глазами вот-вот возникнет перед ней. Айри несколько раз моргнула. Качнув головой, словно смахивая с себя остатки сна, она глубоко вдохнула и вытерла бисеринки пота на своем лбу.
— Все хорошо. Все хорошо, — как мантру твердила она себе, сидя на кровати и слегка покачиваясь. Айри понимала, что это был всего на всего плохой сон, один из тысячи кошмаров, которые посещают любого человека. Но от этого легче не становилось. Перед глазами вновь и вновь возникала картина, в которой она умирала, а ужасная старуха в темном плаще смотрела на нее и Киру сверху вниз. Взгляд женщины не обещал ничего хорошего.
Стоило Айри на миг прикрыть веки, она снова оказывалась в темной пещере в луже собственной крови. Она пыталась подняться, но сил абсолютно не было. С трудом она повернула голову, и увидела Киру в не менее ужасном состоянии. Айри попробовала дотянуться до нее, но руки только беспомощно хватали горсть вязкой земли. Это было первое сновидение за эту ночь. Айри до этого еще несколько раз просыпалась, не понимая, где она находится, а потом резко падала на кровать, проваливаясь в очередной кошмар. Она снова и снова видела смерть. Свою и Киры. И старуху, которая шептала какое-то заклятие над ними.
 Словно сомнамбула, она встала с кровати и вышла из комнаты. Стоя в прохладном коридоре в тонкой ночной рубашке, она ежилась от холода и цепко обхватывала себя руками. Что она здесь делала? Чего ждала? Ни на один вопрос у нее не было ответа. Вдруг, она замерла, услышав чьи-то шаги. Напрягшись, она медленно обернулась.
-Привет, — робко произнесла Кира, испуганно поглядывая на такую же встревоженную подругу.
-Мне никогда не снились такие дурацкие сны, — призналась Айри, решившая, что все происходящее является продолжением ее безумных сновидений, в которых теперь новым участником стала Кира.
 Кира же в свою очередь не понимала, куда клонит подруга и к чему она вообще заговорила на эту тему, столь болезненную для Киры. Ведь именно сейчас ей приснилась собственная смерть. Или не только ей? Да что вообще происходит?!
— Скажи, что мы… — начала было Кира и тут же замолкла. Она посмотрела по сторонам, услышав какой-то шорох и затем, схватив Айри за руку, скрылась с той за поворотом. Некоторое время они молчали, прислушиваясь к размеренному цоканью, а потом когда шаги стихли, Кира продолжила говорить, повернувшись к Айри.
-Так вот скажи, что мы тут с тобой делаем посреди ночи в темном коридоре?
— Не знаю. Мне просто захотелось поскорее покинуть комнату. Это странно да? Но меня словно что-то подталкивало.
— Невидимые силы? – хмыкнула Кира, хотя с ней происходило практически то же самое, как бы трудно это ни было признать. Поколебавшись с минуту, она все же доверилась подруге. — Знаешь, мне приснилось, что я умерла.
— И мне, — зачарованно прошептала Айри. Ее глаза заполонила едва видная дымка, а кожа стала белее полотна. – Я помню это… Помню даже боль. Как будто со мной все это произошло по-настоящему. Настолько реальны воспоминания. Но ведь этого быть не может?
— Конечно! Мы ведь живы и здоровы!
— Логично, — отстраненно кивнула Айри, машинально теребя пуговицу своей рубашки. Не выдержав такого насилия, пуговка отвалилась и тихо звякнула о пол, а затем покатилась по коридору. Рачительная Айри, склонившись, потянулась за ней, но та словно нарочно ускользала от девушки.
— Зачем оно тебе надо? – крикнула Кира.
— Где я еще найду вторую такую? – возмутилась Айри, не оборачиваясь. Ее драгоценность, фианитовая пуговица размером с пятак, казалось, теперь жила своей жизнью. Она упорно не желала идти в руки к девушке и даже заклинания не помогали. Но когда она самостоятельно запрыгала вверх по лестнице, Айри  изумленно застыла, приоткрыв рот.
-Как? Это… э-э-э…, – только и могла выговорить она, показывая пальцем на фианитовое чудо, которое, достигнув последней ступеньки на пролете, замерло, словно дожидаясь девушек.
Кира не ответила. Посторонившись, девушка пошла прямо к лестнице и как только она взялась за кованые перила, коварная пуговичка, завертевшись в воздухе, устремилась вверх еще на один пролет. Не сговариваясь, девушки ринулись за ней. Никто из них не думал о своем умственном здравии, ведь то, что они гнались за какой-то пуговицей, уже заставило бы призадуматься любого здравомыслящего человека. На самом деле, у Айри и Киры возникало одинаковое ощущение, что данный предмет ведет их куда-то и им оставалось только следовать. Они прошли уже три лестничных пролета, а заговоренная пуговица, выполнявшая роль своеобразного волшебного клубка, и не думала останавливаться, как, впрочем, и ее уже порядком уставшие последовательницы. Опомнились девушки только тогда, когда уже открывали тяжелую дубовую дверь, ведущую прямиком к крыше их величественного университета.
— Мне кажется, или учащимся запрещено подниматься сюда? – прокричала Айри, но ее голос утонул в потоке нахлынувшего на них ветра.
— Что ты сказала Айри? —  Кира смотрела то на подругу, то на темно-синий свод неба, при этом кутаясь в свою мягкую кофту.
— Мне страшно, — только и вымолвила темноволосая девушка, и, замолчав, зачем-то посмотрела на центральную часть просторной площадки, которая была образована при помощи четырех башенок, отгораживающих ее от остального покрытия.
— Что бы это могло значить? – Кира нагнулась и подняла непонятно откуда взявшуюся злополучную пуговицу. В ту секунду, этот предмет растворился в руках Киры, оставляя за собой лишь мелкие искорки.
— А я так ее любила, — уныло заключила Айри и тут же испуганно вскрикнула. Крыша под их ногами заходила ходуном, и девушки чуть было не съехали по скошенной поверхности из негладкой черепицы, чудом не потеряв равновесие. Переглянувшись, они вместе побежали в сторону более ровного места на крыше. Где-то вдалеке послышалось хлопанье крыльев, и Кира от страха крепко сжала руку Айри, которая еще сильнее побледнела, чем её подруга. В молочно-белом свете Луны они вдвоем походили на призраков. Оказавшись посреди той самой просторной площадки, девушки жались друг к другу, то и дело оглядываясь.
-Почему сразу не ушли с крыши, а прибежали сюда? – дрожащим голосом спросила Кира, а Айри невесело улыбнулась. Этот вопрос ее тоже весьма беспокоил. Им следовало пойти в сторону выхода, а они по непонятной причине направились чуть ли не в самый эпицентр… чего? Этого девушки еще не знали. Одно было понятно — что-то грозилось произойти. Что-то необычное, опасное… И они, вместо того, чтобы  бежать отсюда как можно быстрее,  смотрели по сторонам глазами, переполненными  ужасом, при этом раз за разом хватая друг дружку за запястье.
 Неожиданно своды Университета снова содрогнулись. Сокрушительный поток ветра дул им в лицо, развевая волосы, а земля не переставала дрожать. Казалось, что еще чуть-чуть, и площадка, на которой они стояли, рухнет вниз. Внезапно, после очередного толчка, девушек раскидало в стороны, и теперь они оказались подле угловых башен. Застонав от боли, Кира дотронулась до ушибленного локтя, и следом сделала попытку привстать. Но едва девушка подняла голову, она вновь стала оседать на пол. То, что предстало перед ее глазами, заставило девушку вздрогнуть.
-Айри! – заорала Кира, однако ее голос утонул в свистящем вокруг ветре. Но она не оставляла попыток сообщить ей кое-что важное. – Айри! Айри!
  — Что?! – наконец-то голос Киры пробился сквозь шум ветра и грохот, и Айри посмотрела на нее. Она находилась в нескольких метрах от Киры, прислонившись к каменной стене одной из башенок.
  — Посмотри вперед! Там что-то есть!
 Айри уже сама все увидела. Огромный сгусток тьмы, двигавшийся прямо на них, поразил девушку. Машинально она вжалась в башню, что была позади нее, хотя вряд ли бы это чем-то помогло ей. С каждой секундой мрак приближался к ним, и когда темнота практически окутала их, Айри успела крикнуть Кире:
  — Прости, за что тебя сюда потащи…
Договорить ей не удалось — тьма полностью обступила их. Нависнув над площадкой, она словно растянулась между башнями и медленно оседала на девушек. Они, закрывая в изнеможении глаза, упали на холодную поверхность крыши. Земля снова задрожала, и в небе разразился невиданный силы гром.
 Когда все стихло, девушки на пошатывающихся ногах поднялись и встретились  взглядом.
-Смотри, — вдруг громко произнесла Айри, указывая пальцем вверх.
— Что там? – переспросила Кира, шагая к Айри.
— Смотри, – упорно твердила девушка, запрокинув голову. Ее глаза, не моргая, смотрели в одну точку на небе.
 На этот раз небо снова было привычного синего оттенка, с некоторой облачностью, закрывшей лунный диск. Кира не понимала, что же такого могло заинтересовать Айри в этой ночной тиши,  но неожиданно она кое-что заприметила. Немногочисленные облака, разошлись в стороны, являя на небесах непривычную для глаз девушек картину. Посреди ночного полотна мчалась посеребренная колесница с едва прозрачными маховыми крыльями и одним единственным пассажиром – старцем, у которого на запястьях были браслеты, сделанные, скорее всего, из золота. Его колкий взгляд недовольно скользнул по девушкам, но потом он резко повернул голову, вновь глядя в неизвестность.  Он стоял твердо и несокрушимо, возвышаясь над Айри и Кирой. Позади него неожиданно принялись материализоваться девушки в кольчугах и доспехах. Одна за другой они возникали из темноты и следовали за крылатой колесницей, неся на руках мертвых людей. Девушкам-воинам не нужно было присоединяться к их старцу. У них за спиной вздымались могучие белоснежные крылья, которые придавали жесткому и серьезному облику этих воинственных дам нечто возвышенное и даже неземное.
Наблюдая за видением, девушки недвижимо стояли на одном месте. Запрокинув головы, они наблюдали, как на обычном небе над Морвеем разворачивается картина из скандинавского мифа. И пожилой мужчина, и воительницы с погибшими на руках, казались более чем реальными, но при глубоком рассмотрении они походили больше на призраков. Нечеткие черты лиц, прозрачные контуры тел — все это указывало на то, что происходящее на фоне ночных облаков являлось миражом.
-Я помню их, — тихо промолвила Кира, застывшим взглядом смотря на крылатых девушек, — как в моем сне…
— И в моем, – заворожено произнесла Айри и вдруг напряглась: — Так тебе тоже снились все это?
— Что значит тебе тоже? – Кира слегка повысила голос, так как из-за порывов ветров, да и внутреннего взволнованного состояния девушки, ее голос немного срывался.
— Мне… снилось, — растягивая гласные, говорила Айри, то и дело поглядывая наверх. Неожиданно кое-что на темном небе заставило ее вновь замолкнуть. Схватив Киру за плечо, она крепко сжала ее и испуганно взглянула на волшебную кавалькаду.
 Легион из крылатых воительниц неспешно следовал за своим предводителем. Казалось, что у них была своя особенная миссия. Миссия, которая не вызвала у них восторга, а ворошила в их душах лишь одну печаль. Это можно было понять, взглянув лишь на одну из девушек, которая своими сильными руками держала свою погибшую соратницу. Крылатая не могла скрыть своей грусти, и хоть она пыталась сохранить невозмутимый вид, глаза ее были влажными.
 Неожиданно двое из них отделились от остальных и одновременно, не мигая, посмотрели на Киру с Айри. Столкнувшись с оценивающим взглядом воительниц, они отчего-то содрогнулись и замерли. Крылатые девушки, которые были одними из немногих, кто не имел столь печальную ношу, дали знак рукой своим соратницам и стали медленно спускаться.
 Хмурый старик наблюдал за их действиями, сидя в своей колеснице. Он иногда качал головой, словно одобряя действия девушек, но вот особого радушия относительно стоявших на крыше Айри и Киры он не испытывал. По опустившимся уголкам губ и сведенным над переносицей бровями было видно, что то, что произойдет в дальнейшем, ему явно не по душе, но другого выхода нет — ему лишь придется смириться.
-Христ! Мист! – словно громовержец пророкотал он, строго поглядывая на девушек. Те, услышав его голос, обернулись. — Не подведите меня, – только и произнес он, хотя и намеревался сказать многое, но отчего-то промолчал.
 Две девушки, которых звали Христ и Мист, наконец сошли на землю. Айри и Кира инстинктивно сделали шаг назад.
— Не бойтесь нас,– звонким голосом отозвалась та, что имела длинные пепельные волосы.
— Не бойтесь нас, — вторила ей темноволосая воительница. Ее сподвижница с невиданной грацией прошла к недоумевающим девушкам.
— Я Христ, — сказала она, и неожиданно взяла за запястье Киру, при этом переглянувшись с сестрой по оружию.
Мист словно молния оказалась рядом с Айри, и, погладив ту по волосам, тоже соприкоснулась затем с ее рукой.
 Кира все это время находилась в ошеломлении и по какой-то неизвестной причине она не имела сил даже шевельнуться, не то, чтобы голос подать. Айри же была в таком состоянии, словно рассудок покинул ее.
 Две странные воительницы переглянулись между собой и затем стремительно ворвались в тела зачарованных девушек, чьим разумом всецело завладела магия валькирий.
 Айри толком и не успела уловить тот момент, когда призрачная  Мист захватила ее тело. Все произошло в доли секунды, и через некоторое время их сознания сплелись, стирая все границы, что между ними были и делая их единым целым. На миг Айри, сама того не осознавая, с грустью взглянула на крылатую кавалерию, которая уже двинулась в путь. Суровый старик, заметив ее взгляд, взглянул на нее с необычайной грустью, но недовольства в его глазах уже не было.
В груди у Киры отчего-то защемило, и она тоже с долей тоски направила свой взгляд в сторону удаляющихся воинов. Но это было только мимолетным чувством; чувством, которое могла испытать только Христ, но не Кира, видевшая этих необычных людей впервые. Но желание найти ответы  превалировало в ней, и она жаждала остановить эту браваду. От переполнявших ее чувств, она потянулась вверх и совершенно не заметила, как ее ноги оторвались от земли.
-Что происх…. Айри!
Кира, прикрыв рот от изумления, смотрела на свою подругу, которая непонятным образом успела обзавестись крыльями. Та, в свою очередь в полном ошеломлении  изучала Киру, а потом внезапно посмотрела в небо, надеясь снова увидеть загадочных странников, но их как будто и не было. Вполне можно было посчитать произошедшее обыкновенным помешательством, если бы не одно маленькое да коварное «но».
Разве было это все простым видением? Как можно объяснить, что после того, как эфемерные незнакомки заполнили собой Айри и Киру, они впоследствии обрели способность парить в воздухе?
— Я ничего не понимаю, — выдохнула Кира.
— У меня есть один ответ. Это всего лишь сон.
Кира скептически посмотрела на Айри, а затем пошевелила лопатками, глядя себе за спину. Она даже согнула ноги в коленях и сделала первый толчок.
Айри, не осмеливаясь повторить все манипуляции Киры, переминалась с ноги на ногу и настороженно глядела, как ее подруга отталкивается от земли и зависает в воздухе в метре от черепичного покрытия. Кира, видя замешательство Айри, ободряюще улыбнулась и протянула ей руку.
-Давай же!
-Нет, Кира. Это странно. Ты мне предлагаешь полетать. Смешно звучит. Ты уверена, что вообще сможешь? Лично мне до невозможности некомфортно ощущать тяжесть этих крыльев. Как будто у меня за спиной огромнейший рюкзак с тонной кирпичей. Мне кажется, что я повалюсь назад, а ты хочешь подняться вверх. Я не представляю, как делать эти ужасные махи…. Я не какая-то там птица! У меня нет этого в крови, ты понимаешь?!
Последнюю фразу Айри произнесла с таким запалом и горечью, что Кира даже отшатнулась, но потом когда она взглянула на подругу, ее рот растянулся в улыбке.
— Тебе смешно,- протяжно произнесла Айри, скрестив руки, — я понятия не имею, как тебе  все это удается. Я определенно знаю, что мне такое не по силам. Определенно… Я не смогу!
 За своими разговорами Айри не заметила, как она поднялась вверх и оказалась на одном уровне с подругой.  Перестав ощущать землю под  ногами, Айри опустила голову и тихо вскрикнула, зажав рот руками. Она не могла поверить в то, что у нее получилось преодолеть свои напрасные тревоги, но некоторая доля осторожности все равно не давала ей вздохнуть спокойно.
-Послушай, Айри. Я не имею ни малейшего представления, что здесь вообще произошло. Для меня, наверное, это навсегда останется вечной загадкой. Может, это и есть на самом деле сон, как ты говоришь. Я не спорю. Но мне это безумно нравится. Мне нравятся эти крылья, я не могу описать того восторга, который я испытываю от одной возможности вот так парить в небе. Мне даже будет жаль завтра проснуться. И поэтому я не хочу терять ни одной лишней секунды.
— Неужели ты вознамериваешься сейчас порхать над крышей?!
Голос Айри был переполнен скепсиса, но Кира не собиралась так просто сдаваться. Она стала одержима идеей.
-Ты говоришь, что ты не птица. Я вот мечтаю сейчас ощутить себя ею. Раз уж мне неизвестными силами дано такое вот чудо, — Кира даже сделала несколько махов, — я не собираюсь отказываться. Айри… Вряд ли тебе еще приснится такой странный сон. Пользуйся возможностью!
— Безумная, — покачала головой Айри, глядя преисполненные надеждой глаза Киры, — но своего добиться умеешь….
 
 
Глава № 13
Дни пролетали стремительно,  и время неуклонно следовало к запланированной отметке. До визита главы Роттогора оставалась всего пара дней и все, естественно, были словно на иголках. И это даже мягко было сказано… Основная часть впечатлительных первокурсников (и не только их) искренне полагали, что после визита вампира у них всех клыки слегка увеличатся в размере. Другая же половина просто считала, что они на следующее утро могут и не проснуться…
В общем, в Университете царила легкая паника.
И волей-неволей даже сами преподаватели заражались этой атмосферой. Хоть они понимали, что никаких опасностей ожидать не стоит, но на душе, как говорится, скребли кошки. Конечно, их страхи слегка отличались от паранойи их студентов. К примеру, Николас Карьер иногда думал, что Разиэль  вздумает похитить ещё одну из его учениц. Ирен Никитэль иногда подумывала о том, что войны не миновать….
 Даже неугомонные и неразлучные подруги явственно ощущали тревогу. Наина яростно доказывала, что присутствие студентов на столь важном для обеих стран собрании просто необходимо. Она терпеть не могла, когда мимо нее проходили исторические события. Правда, выражала свое возмущение девушка только  Эне, Айри и Кире. Дальше их комнат высказывания так и не уходили.  Все четверо старались показывать, что им абсолютно не страшно, и то, что в Университете скоро появится один из самых страшных вампиров, их абсолютно «не беспокоит». Однако, некоторым из них действительно было не до этого: Айри постоянно пропадала где-то с Абероном, даже несмотря на то, что они уже успели расставить «точки над i», и она стала порядком реже бывать со своими подругами.  Эна была поглощена заботами с Дамианом и проблемами, которые касались ее судьбы. Таинственные сны не давали покоя девушке, и порою даже сам Разиэль не внушал огромного ужаса. Страх отступал назад, оставляя место для непонятного чувства.
Оставались Кира с Наиной. Самые адекватные люди. Они, в свою очередь, тоже старались не приобщаться к повальной панике. С огромным апломбом они подавали себя на виду у всех, создавая впечатление самых бесстрашных. Правда, на их потуги никто не обращал внимания.
Преподаватели сновали туда-сюда с серьезными лицами, а половина учащихся с пеной у рта обсуждала, чего же стоит ожидать от этих вампиров и какие есть средства защиты от них. Факт того, что в Университете уже до этого учились двое вампиров, и никакой опасности от них не исходило, из памяти паникёров таинственным образом ускользнул.
-Что мы будем делать, когда прибудет Разиэль и его свита? – спросила как-то Эна. Вопрос был не из ряда обыденных и беспокоил он преподавателей наравне с учениками.  По этой проблеме было проведено несколько собраний, где весь преподавательский состав решал, куда деть тысячи своих подопечных. Естественно, что их не следовало оставлять без внимания хотя бы по причинам того, чтобы избежать всяких непредвиденных ситуаций. Никто не должен находиться в коридорах во время встречи императора. Нужно было изолировать учащихся, дабы никто не смог им навредить.
За несколько дней было выдвинуто решение разместить всех по группам в общие гостиные. В каждую из этих комнат планировали поставить по одному магу и оградить помещение сильнейшим магическим полем, чтобы никто не мог как покинуть гостиную, так и проникнуть в нее.
Аластор искренне надеялся, что все эти меры излишни, но подстраховаться было необходимо. Разиэль был не из тех, кому можно было безоговорочно доверять.
— Мистер Полански, — почтительно склонился Карьер. Все уже давно покинули его кабинет после совещания, оставив их одних.
— Я слушаю вас, Николас.
— А как быть с нашей заключенной?
Вопрос загнал главу Университета в немалый тупик. О том, что в одной из комнат заперта хоть и молодая, но, тем не менее, опасная ведьма, он позабыл. На протяжении нескольких дней с ней пытались поговорить, но безуспешно. Карьер предлагал свои методы допроса, но рассудительная Никитэль их отвергла, заявив, что не потерпит здесь средневековых пыток. После длительных экзекуций было принято решение оставить Надин в покое на некоторое время. Хотя кое-что добыть все же удалось. На мгновение Карьер сумел пробраться в ее сознание и понять, зачем она хотела пробраться в его кабинет. Увиденное оправдало все его опасения. Теперь за Хаосом началась открытая охота.
— Я думаю, если мы ее оставим взаперти, то ничего страшного не произойдет, — хорошо подумав, произнес мистер Полански. – Она истощена и сил на сопротивление у неё нет. Но для нашего же спокойствия можно приставить к ней какого-то мага.
— В этом и проблема. У нас почти все распределены по участкам для охраны учеников, а остальные нужны нам на пленуме относительно консолидации сил Роттогора и Ардарии.
— И что, совсем никого не осталось?
— Ну не библиотекаря же нам просить! – воскликнул Карьер, и тут же его лицо вытянулось: — Впрочем, есть такой человек. Мисс Хог. Она нигде не задействована и думаю, она вполне подойдет. Если что, то она сможет справиться. Вдруг возникнет какая-то непредвиденная ситуация.
— Вы так уверены в Амии? – поразился Аластор, считав эту женщину весьма слабым созданием. По его мнению, мисс Хог могла разве что цветочки в поле собирать, но никак не идти на поле боя. Но Карьер так ратовал за нее…
— Она сможет проявить себя. Поверьте, я знаю этого человека, – уверенным тоном произнес Николас.
— В том то и дело, что вам я всегда буду доверять, — усмехнулся Полански, — хотя вы и не перестаете удивлять. То, что вам удалось поразить ведьму, просто чудо. В ее комнате был найден значительный магический арсенал и остатки зелья. Его состав был изучен и я вам скажу — по своей природе оно масштабно.
-Не думаю, что все так плохо как вы говорите, — односложно высказался Карьер, слегка улыбаясь, но его голос немного изменился. Слова директора заставили его задуматься. Он не был бахвальным человеком, чтобы быть настолько уверенным в своем магическом потенциале. Но ведь ему удалось разрушить защиту Надин, значит в ней уже была какая-то прореха и что-то еще в этом роде.
-Мистер Полански. Вы как всегда преувеличиваете на мой счет,  – на губах Карьера заиграла усмешка, — боюсь что все гораздо проще. Просто до моего появления сила Надин и так дала слабину. Еще бы – ее пытались атаковать множество магов.
Аластор откинулся на спинку своего нового кресла,  постукивая пальцами по деревянному подлокотнику.
-Такое впечатление, что с вами кто-то поделился энергией.
Карьер едва слышно рассмеялся.
Но вскоре об этом позабыли, ведь впереди было еще множество трудных задач, которые предстояло решить и привести в действие. О непонятном инциденте перестали думать, и все были заняты подготовкой к прибытию Главы Роттогора – Разиэля I.
Время текло неимоверно грустно и настал тот час когда счет начал идти даже не на дни, а на часы…В этот день подъем наступил гораздо раньше, и все учащиеся собрались в общем зале, едва солнце показалось за горизонтом. Ровным и спокойным голосом ректор Морвейского Университета Волшебства разъяснял своим подопечным, как они должны себя вести и что вообще запланировано.
-Вас распределят на группы, а затем вы все отправитесь под надзором уполномоченного преподавателя в гостиную, где и пробудете до особого указания. Запомните! Покидать помещение запрещено! Да у вас это не выйдет, мы позаботились о заклинаниях. Но даже если и среди вас найдутся такие сумасшедшие, то подумайте пожалуйста о том все это не шутки, и на самом деле ситуация куда серьезнее и опаснее, чем вы предполагаете. Пожалуйста, — он еще раз выделил это слово, — не предпринимайте ничего самовольно.
Все сидели тихо, заворожено слушая мистера Полански и не смея даже чихнуть. Каждый понимал всю серьезность данного момента и  хотел, чтоб этот день поскорее закончился. Когда Аластор замолк, в зале повисла напряженная тишина, нарушить которую никто не осмеливался.
-Да помогут нам святые духи, — тихо добавил он и повернул голову в сторону Карьера и Никитэль. Те, поддерживая его, вышли вперед, и повторили его слова, слегка склонив слова.
-Да помогут нам святые духи! – взорвался хор разных голосов в зале через пару секунд.
 

Женщина-комендант, которую обязали распределить всех студентов, с суровым лицом подошла к кафедре, уложила туда все свои бумаги и объявила:
  — Господа учащиеся! Сейчас я распределю вас по гостиным, в которых вы будете пребывать большую часть времени во время присутствия в нашем Университете вампиров. Принцип распределения довольно прост – я просто называю фамилию и отправляю вас туда, куда положено, — она мельком взглянула на список перед собой, улыбнулась и продолжила: — Вам будет предоставлено шесть гостиных, три аудитории и библиотека для того, чтобы вам не было скучно. Само собой, занятия будут приостановлены.
 Со всех сторон прокатился одобрительный рокот. Естественно, чего еще ожидать от студентов, пусть даже и магического университета. Большинство из них не любят учиться, даже несмотря на то, что преподаваемые дисциплины могут увлечь всерьез и надолго.
  — Проводить ночь вы будете в своих комнатах, однако на каждый из двух жилых этажей руководство Университета приставит по четыре стража. Они будут охранять ваш сон, чтобы вы ни в коем случае не почувствовали и тени угрозы!
  Женщина говорила вдохновенно, уверенно, однако большая часть молодых людей уже начала позевывать, прекрасно зная, что комендант скажет в следующий миг. Эта процедура, в течение которой в красках описывались достоинства местной охраны, утомляла студентов неимоверным образом.
  — Итак, сейчас я буду называть фамилии, и те, кого я назвала, должны подниматься сюда и отправляться в указанную гостиную!
 Женщина начала вызывать к себе учащихся, внимательно разглядывая каждого из них, будто силясь запомнить. Одной из первых прозвучала фамилия Эстер.
  — Моруэлл! Моруэлл! – требовательно повторяла она, внимательно вглядываясь в толпу. Заметив поникшие лица, она спросила: — Она, что, умерла, что ли или пропала?!
  На нее тут же устремились сотни разъяренных взглядов. Некоторые девушки даже не сдержались и расплакались, причитая о судьбе несчастной Эстер. Кто-то из преподавателей, стоявших в стороне, подошел и шепотом объяснил коменданту всю проблему. Она, мгновенно покраснев, как рак, буркнула слова извинения и продолжила.
  — Забавно на все это смотреть, не так ли, Эстер? – хихикнула Наина, подбив локтем, как казалось, свою подругу. Не услышав от нее ответа, она повернулась в пол-оборота и поняла, что перед ней стояла хрупкая девушка, ее одногруппница, что смотрела на нее теперь с паникой в глазах.
  — Как ты меня назвала? Что ты сказала? – заикаясь, сказала она, и сделала несколько шагов назад.
  — Прости, я просто задумалась… вспомнила прошлое…, — стараясь изобразить скорбь, прошептала Наина, чем довела девушку до слез. Она очень любила и уважала Эстер, а теперь, когда о ее судьбе знали только близкие подруги, она постоянно пребывала в скорби и неизменно плакала, стоило лишь упомянуть имя Эстер вслух, да ещё так, чтобы она услышала.
 Смотря вслед убегающей девушке, Наина невольно забеспокоилась – Эстер выходила на собрание вместе с ними в своем «специальном облике для прогулок». Однако Наина не видела ни одного лица рядом, хоть отдаленно напоминавшего Эстер. Она быстро нашла неподалеку Киру и Айри, но едва она собралась рассказать им о навой проблеме, Айри позвали и она ушла. Вслед за ней через пять или семь человек последовал и Аберон, а еще через тройку вышел и Максвелл.
«Да уж, чувствую, что ей потреплют нервы», — удрученно подумалось Наине, и она уже собралась поделиться с Эной, стоявшей чуть поодаль, как тут ее саму вызвали к кафедре. Лихорадочно соображая, как бы передать подругам важную информацию, она шла очень медленно, чем раздражала не только студентов, но и коменданта.
  — Мисс Виттури, быть может, вы поторопитесь? Мне еще девятьсот студентов распределить! – пожаловалась женщина и уставилась на блондинку, будто бы взглядом стараясь ее заставить идти быстрее.
В итоге, Наина не придумала ничего разумного и, повесив голову, взошла на площадку и подождала, пока ее отметят в списке. Узнав, что она будет вместе с Айри, ее настроение заметно улучшилось – она стремглав помчалась в названную гостиную, надеясь рассказать новость хотя бы одной из подруг.
  — Ох, вот Наине повезло, — удивилась Кира и довольно улыбнулась. – А давай мы пожелаем, чтобы мы обязательно оказались в одном месте! – Кира протянула руку к Эне и сжала ее ладонь.
  — Но мы и так будем вместе!
 Неожиданно прозвучавший над ее ухом мужской голос заставил вздрогнуть и испугаться одновременно. Ненароком увидев пораженный взгляд Эны, Кира приготовилась обнаружить позади себя кого-то ужасного, но стоило ей обернуться, как ее взору предстал Мэйвель, одетый по-походному.
— Ч-что ты здесь делаешь?!
  — Гроссо!
Кира, не в силах отвести изумленного взгляда от эльфа, не глядя шла к женщине.
  — Уилмингтон!
  — Я!
 Мэйвель вскинул вверх руку и быстро пошел вслед ускользающей девушке. Глаза Киры едва не вывалились из орбит.
  Позднее оказалось, что они попали в одну гостиную, однако больше никого из знакомых там не предполагалось.
  — Зачем ты так! Ведь тот человек, чью фамилию ты украл, в итоге останется без места! – ругалась на Мэйвеля Кира, глядя на него … слегка влюбленными глазами.
  — Ты же сама прекрасно видела, что меня никто не окликнул и не возмутился, — заулыбался парень и сказал; — Я приехал к тебе, чтобы этот самоуверенный нахал Сандерленд держался от тебя подальше.
 Пока они шли по коридору,  Кира успела рассказать ему все, что только произошло в ее жизни, и чего она не упомянула в письмах. По Мэйвелю было видно, что ему весьма нравилась такая откровенность девушки, и тогда он сам разговорился. Несколько раз во время беседы он заметил, что Кира даже понятия не имеет, что все это время, с самого их знакомства, она общалась с эсгарским принцем, искренне полагая, что он исполняет роль лишь посла своего королевства. Не став ее разубеждать в сложившемся впечатлении, он предпочел раскрыть свою маленькую тайну позже, в более удобный для этого момент.
  В то время как Кира и Мэйвель уже успели удобно расположиться в гостиной, Эна все еще дожидалась своей очереди. Попеременно беседуя то с одной, то с другой знакомой, она замечала, как ряды ожидавших редели, а сама она по-прежнему стояла на месте. Уже даже Энджел ушел.
  — А ты еще здесь? – весело спросил Дамиан, подойдя к девушке ближе. Эна уже давно заметила его и тайком поглядывала в его сторону, в то время как он непринужденно разговаривал с друзьями.
  — Да, как видишь. Все мои подруги уже отправились в свои залы, а мне еще не повезло, — грустно улыбнулась она. – Может быть, хоть мы вместе попадем. Хотя предугадать это сложно.
  — Никому никогда не дано знать, что случится в тот или иной момент. Если было бы так, наша жизнь стала бы унылой, бессмысленной, предсказуемой повестью с печальным концом, — серьезно сказал он.
  — Монтеррей!
  — Удачи тебе, Эна, надеюсь на твою компанию, — усмехнулся он и ушел, оставив Эну в одиночестве посреди сгорающей от нетерпения толпы.
 
Глава № 14
Сложно было представить себе настроение преподавателей в день визита Разиэля. Учитывая то, что паника правила балом последние три дня, нынешнее их состояние нельзя было назвать ею. Готовилось эпохальное событие,  каждый из участников со стороны Ардарии чувствовал неподъемный груз ответственности на своих плечах, и от этого становилось плохо лишь от осознания своей важности во всем этом. Они спинным мозгом чувствовали своих предков, прекрасно зная, что они гордились бы сейчас ими. Вскоре Хаос будет повержен и у Роттогора не останется ни единого повода затеять очередную войну, так как никаких особенных сил в их распоряжении отныне не останется.
 Лишь одна Амия была, как всегда, безмятежной, не понимая, почему все так сочувственно смотрели ей вслед.
 Так или иначе, Аластора Полански уже успели предупредить, что правитель вампирской империи явится с минуты на минуту. Ректор милостиво позволил всем желающим присутствовать на встрече императора, особо не надеясь на их многочисленность. Как он и ожидал, слишком любопытных оказалось немного – меньше половины студентов сейчас напряженно вглядывались в парадные двери Университета, готовясь увидеть грозного вампира.
  — Полагаю, беспокоиться нам не о чем, –  тихо сказал Аластор Николасу. – Тем более, Разиэлю будет приятно, что его встречают с такими почестями. На нашем месте мы могли бы этого и не делать, и тогда… возможно, его чувство собственного достоинства было бы ущемлено. Это не сыграет нам на руку.
  — Господин Полански, не переживайте, все будет хорошо.
  — Его Светлость император великого государства вампиров Разиэль Первый!
 Аластор невольно содрогнулся, едва паж, проскользнув в Университет, громко известил присутствующих о прибытии важной персоны.
  Створки высокой двери распахнулись, и в проеме возник рослый мужчина. Волосы его были стянуты атласной бордовой лентой; тяжелый плащ, тянувшийся длинным шлейфом позади него, играл на свету темно-синим подбоем. Богато украшенный черный камзол с золотыми застежками поражал своей изысканностью. Несомненно, императора было видно издалека.
  Разиэль горделиво прошествовал внутрь, учтиво кивнув ректору, который в это время стоял на лестничном марше. Аластор сдержанно кивнул в ответ, а вот Николаса стала бить мелкая дрожь, стоило ему припомнить письмо, в котором Разиэль угрожал ему расправой, если только будут приняты какие-то меры. Глядя на этого внушительного вампира, Николас все больше и больше пропитывался ненавистью и злостью за погубленную душу Эстер.
  За императором сразу же вошли и его подчиненные – генерал за генералом они проникали внутрь, непременно здороваясь с ректором и присутствующими. Первым вошел Марк с государственным знаменем, держа под руку обворожительной красоты девушку-вампирессу, а позади него шли двое его подневольных. Затем появились Торвальд, Фредерик и Рагнар в таком же сопровождении. И лишь один Гаэль Манрике, замыкавший колонну, гордо шел в сопровождении Эстер, облаченной в скромное, почти монашеское платье. По сравнению с остальными вампирессами, чьи наряды приковывали взгляд мужской половины студентов, она казалось и вправду величайшей скромницей в мире.
  — У меня галлюцинации? – ошеломленно спросила Кира у Айри, глядя на свою подругу в свите императора. – Как такое может быть?
  — Я же говорила! Ее же тогда не было, на распределении! – взвилась Наина и стала тормошить Эну. Она была не менее пораженной.
  Гаэль, проходя мимо подруг, снисходительно одарил их своим вниманием, холодно кивнув. Резко повернув голову, он заметил Максвелла и Энджела, отчего у них сердце упало в пятки – взгляд его был настолько страшным, что в них разом умерло все хорошее, что успело накопиться за время его отсутствия в их жизнях.
 Эстер же радостно заулыбалась подругам, однако более ничего себе не позволила, чтобы не нарушать величественности момента. 
 Следует упомянуть, что Эстер произвела на всех более сильное впечатление, нежели сам император. Молодые люди протирали глаза, открывали в удивлении рот, не в силах поверить, что это действительно леди Моруэлл прямо перед ними. Та самая девушка, что так скорбела по ней, едва не потеряла сознание.
 Николас же приуныл и сильно расстроился. Он никогда бы не пожелал своей студентке стать вампиром и присоединиться к оппонентам в их межгосударственной холодной войне. Это стало еще одним ударом для впечатлительного мистера Карьера. Он не смог более пребывать на встрече, поэтому он спешно покинул парадную лестницу и пошел к своему кабинету. Запершись там, он сел в кресло и обхватил голову руками. Так он намеревался просидеть остаток дня, как ему казалось.
  — Господа вампиры! Мы рады вас приветствовать в нашем Университете! – поздоровался с гостями Аластор, ощущая всю нечестность и обжигающую ироничность своих собственных слов. К счастью, проницательный Разиэль предпочел пропустить его ложь мимо ушей, и, улыбнувшись, ответил:
  — Мы очень рады прибыть сюда, ибо храм магических наук не может не вызывать восхищения. Благодарим за приглашение, господин Полански. Надеюсь, наши усилия будут объединены для благой цели, не так ли?
 «У вампиров не бывает благих целей, они действуют в пределах собственного интереса и выгоды», — подумалось Аластору, но он поспешил скрыть эту мысль, чтобы ни один из противников не успел услышать ее.
  — Сейчас наши преподаватели сопроводят вас в ваши апартаменты, — гостеприимно сказал ректор и почувствовал, что ему стало намного легче видеть перед собой лица вампиров. Ведь до этого он даже себе не представлял, как тяжело будет перебороть себя. Снова-таки мысленно, он уже успел заточить всех их в темницу под строжайший контроль и намеревался морить их голодом, чтобы они скорее умерли.
  Вскоре гости разбрелись по покоям, которые были предусмотрительно расположены в нежилых комнатах. Несмотря на это, они были достаточно уютными, хотя это было бы уместно, если бы речь шла об обыкновенных людях. Аластор, отдавший распоряжение привести эти комнаты в порядок, не был уверен, что тот самый уют так сильно тронет вампиров. Он лишь боялся, чтобы там не развелись пауки да змеи за время присутствия там представителей темных сил.
  Гаэль, войдя в свою комнату, без энтузиазма осмотрел ее и не преминул возможности заметить, что даже его полуразрушенный особняк в Эвернале вызывает в нем больше эмоций, нежели это обиталище. Эстер лишь в лишний раз убедилась, что встреча со своими подчиненными подпортила настроение ее господину основательным образом.
  — Прошу тебя, успокойся, — ласково шепнула девушка, спрятав лицо у мужчины на
 плече. – У тебя нет ни единого повода так сильно их ненавидеть. Они действительно исполняют свой долг перед императором.
  — Не смей защищать их бездействие! – утробно прорычал Гаэль, но девушка даже не шелохнулась, демонстрируя, что ей совсем не страшно. На самом же деле все внутри в этот миг просто оборвалось. Она слишком боялась его гнева.
  — Я и не думала делать так, господин, — решив польстить его самолюбию, сказала Эстер. Губы мужчины дрогнули и он легко улыбнулся – это значило, что ее слова достигли цели. – Просто не воспринимай это настолько серьезно. Поставь себя на их место. Вряд ли ты поступил бы иначе.
 Попытавшись что-то сказать, Гаэль лишь несколько раз открыл рот, но гневная тирада оттуда так и не вырвалась. Отойдя от Эстер, он измученно выдохнул и присел на кровать. Он взглянул на свою наложницу необычайно добрым взором, отчего у нее зародились нехорошие подозрения.
 Он протянул руку, приглашая присоединиться к нему. Эстер осторожно приблизилась. В тот же миг Гаэль схватил девушку за бедра и силой уложил ее на кровать. От неожиданности она нечаянно вскрикнула, однако когда он лег рядом, беспокойство покинуло ее. Мужчина не делал ничего особенного – лишь лежал, водя ладонью по рыжим волосам Эстер, изредка опуская руку на шею или дотрагиваясь до щек и скул. Его сапфировые глаза задумчиво разглядывали ее лицо и иногда останавливались на ее глазах, и в те моменты Эстер позволялось проникать в мысли своего господина. Там творился настоящий беспорядок, в котором сам Гаэль не имел сил разобраться. Но такие миги длились недолго – едва он отводил взгляд, девушка должна была покинуть его сознание самостоятельно, ибо иначе он начинал испытывать Эстер на прочность, донимая счетом или попытками испугать легкой, но ощутимой болью по всему телу.
 Стук в дверь прервал сложные и запутанные размышления Гаэля и он, приподняв голову, разрешил войти. В комнате появились понурые Максвелл и Энджел.
  — Господин… мы хотели извиниться.
  — Внимаю, — зевнув, сказал Гаэль и переключил всю свою сосредоточенность на губы Эстер, принявшись водить по ним указательным пальцем.
  — Нам не стоило поступать так, как мы сделали, — осторожно начал Энджел. – К тому же, я должен просить прощения за свой опрометчивый поступок – я не должен был прикасаться к вам во время вашего справедливого и истинного гнева.
 Медленный, растянутый кивок. Улыбка Гаэля, казалось, расползлась от уха до уха.
  — То, что я спас Эстер, ни в коей мере не перекрывает моего долга перед вами, — склонившись, сказал Максвелл. – Я действовал из истинных побуждений, не ожидая от вас каких-либо поощрений. Я просто знал, что не могу позволить господину Линнхольму истязать ее.
  — Боюсь вас разочаровать, ребятки, но ваша миссия провалена, — печально вздохнув, театрально огорчился мужчина. – Знаете ли вы, что объект «Кира Гроссо» вышла из-под контроля, едва в здание Университета явился господин Д’Арантуа?  А что касается леди Фортескью, так она по-прежнему имеет отношения с Абероном, студентом второго года. Что же, ваши усилия оказались напрасными?
  Максвелл удивленно приподнял обе брови вверх, не веря собственным ушам. Как может быть так, что настойка не вызвала в девушке нужного эффекта? Энджел же лишь разозлился – его старания действительно не увенчались успехом, ибо Кира все еще любовно прятала каждое письмо от длинноухого красавца, фантазируя об их совместном будущем. Парень, несколько раз побывав в ее мыслях, в то время как она спала, истинно поражался, как сильно Кира жаждала общения с эльфом. Это его не просто злило, это выводило его из себя.
  — Выходит, что так, — закивали оба вампира и тут же встали на одно колено перед постелью, где возлежал их глава клана. Гаэль встал, оправил рукава и воротник и вдруг обнял обоих парней.
  — С возвращением, господа, — сдержанно промолвил мужчина и жестом указал им на дверь.
 Парни сию же секунду вышли вон. То, что они были в состоянии глубокой растерянности, было вполне оправданно – нечасто увидишь радостного и добродушного Гаэля Манрике. Обычно, такое случалось, если он был очень пьян. Иногда поводом для прекрасного расположения духа служила новость о неудачах Марка Линнхольма. Но у последнего все было очень хорошо, а парни успели заметить, что алкоголем от их господина даже и не пахло.
  — Странный он. Я всегда поражался, — оторопело буркнул Максвелл и сложил руки на груди. Его соратник лишь молча кивнул.
  — Я, пожалуй, пойду в гостиную, пора сделать несколько последних шагов к тому, чтобы Айри была моей.
 Развернувшись на пятках, мистер Галантон лихо забросил на плечо свою кожаную куртку и быстро удалился по коридору. Энджел, в свою очередь, прекрасно понимал, что делать ему рядом с Кирой нечего, когда вокруг вьется этот напыщенный аристократ Мэйвель. Повесив голову, он с грустью посмотрел на закрытую перед собой дверь и принял решение, что ему в который раз придется отправиться в комнату и прожечь там еще один бессмысленный день.
 Айри тем временем расстроено разглядывала свои ногти, желая сильнее всего на свете, чтобы Аберон замолчал. Он пытался ей доказать, что еще не все потеряно, что они могут еще раз попробовать наладить отношения, но все его речи были настолько противны девушке, что она едва ли не плакала – так сильно она хотела остаться одной в этот миг.
 Она не понимала, что произошло за несколько последних дней. Кончался май и каждый, казалось, должен был бы быть в предвкушении лета и отдыха, но, тем не менее, настроение Айри угнетало ее с каждым днем. Ей мерещилось, что Аберон преследовал ее всюду, не давая проходу. Это было лишь отчасти правдой, так как обычно она всюду искала его. Теперь же все изменилось – общество парня было ей крайне невыносимо. Она неизменно думала о самых невероятных вещах, способных прийти лишь в ее голову, лишь бы не слышать жалостливых молитв парня о том, чтобы начать все сначала.
  Когда в общем зале явился Максвелл, Айри подарила ему лишь одну-две секунды внимания. Затем она продолжила рассматривать маникюр, не удосуживаясь хоть изредка поглядывать на распинающегося бывшего парня.
  — Айри, мне бы хотелось побеседовать, — сладким голосом сказал Максвелл, подойдя к ней, однако девушка отрицательно покачала головой и буркнула, что очень занята.
  Это не остановила вампира. Он еще пару раз спросил ее предупреждающим тоном, прежде чем перейти к активным действиям. После очередного отказа он грохнулся на колени перед девушкой, привлекая своей персоной внимание всех, кто в тот момент находился в гостиной.
  — Айри! Если ты сейчас же не подаришь мне хоть несколько минут своего драгоценного внимания, я сойду с ума!
  — Эй, ты! Может, отвалишь от нее? – угрожающе склонив голову, прошипел Аберон, но вампиру его угрозы показались смешными. – Айри, мы могли бы отправиться в библиотеку и закончить там наш разговор и…
  — Нет! Аберон! Я не могу больше тебя слышать! – взвыла брюнетка и заплакала. Максвелл поспешил прижать ее к себе и утешительно погладить по спине.
 Жестом прогнав возмущенного Ромео, вампир потянул девушку на себя и вытащил ее в коридор. У Айри началась настоящая истерика – слезы градом лились из светлых голубых глаз, а сама она дрожала так, будто холод сковал ее тело. Парень обнял ее сильнее.
  — Я больше так не могу, не могу, — она била его кулаком в грудь, с обидой глотая горечь накопившихся слез. Вязкая слюна связала рот, и она с трудом выговаривала слова
  — Можешь быть уверена, что теперь тебя ничего не побеспокоит. Если ты только захочешь, я заставлю любой миг длиться вечно, а каждую ненужную минуту сотру из твоей памяти лишь по твоему веленью.
  Она приподняла голову, взглянула на него сомневающимся взором и, все еще плача, покачала головой.
— Это под силу лишь богам, а ты … ты совсем не бог…
  — Но не забывай мою истинную сущность. Я способен на многое.
 От этих слов она лишь сильнее прижалась к его телу, пытаясь согреться, но от вампира веяло только замогильным холодом, пробиравшим до самых глубин. Его кожа напоминала замерзший камень, которому больше никогда не увидеть солнечных лучей – такая же грубая, ледяная, безжизненная.
  Девушка поневоле отпрянула от Максвелла. Застланные пеленой слез глаза рисовали перед собой прекрасного, доброго юношу, но лишь единственное прикосновение к нему заставляло вспомнить, что его красота отнюдь не божественна. Айри постепенно делала шаги назад, рассматривая вампира с разных сторон, будто он был каким-либо экспонатом на выставке талантливого скульптора. Как ни странно, парень позволил ей этот каприз, прекрасно осознавая, что у Айри было слишком много напряженных дней в последнее время. Он не стал прерывать ее, на первый взгляд, бессмысленное занятие, так как стремился любыми способами завоевать ее прихотливое и непостоянное расположение.
  Максвелл не шел ни в какое сравнение с ее бывшим парнем. Он был намного лучше сложен, ростом был повыше, да и прекрасные голубые глаза вряд ли могли оставить кого-нибудь равнодушным. В нем так умело сочетались ангельская внешность и дьявольское нутро, что девушка истинно побаивалась его, даже не предполагая, чего бы можно было от него ожидать. Айри разрывалась меж двух огней, которыми ей представлялись Аберон и Максвелл – один обещал любить ее безмерно долго и успешно исполнял свое обещание, а со вторым она надеялась быть в полнейшей безопасности, ибо такой молодой человек, как мистер Галантон, никогда бы не позволил усомниться в своей силе и храбрости. С одной стороны, было довольно странным сию же минуту под напором чувств решить завязать отношения с этим вампиром, но Айри понимала, что Аберон ей совсем не пара. Она не могла его терпеть и нынче удивлялась, как ей удалось продержаться почти три месяца с ним.
  Максвелл приметил, что лицо девушки стало весьма задумчивым, а покрасневшие от слез глаза быстро осушились и возвратили свою кристальную невинность. Через них было видно всю ее чистую и светлую душу. В какой-то миг парню даже стало не по себе от осознания того, что он собирался осквернить ее самые сокровенные чувства своей подлой ложью. Ведь истина была в том, что он всего лишь исполнял свою роль в важном государственном спектакле, во втором акте которого назревала грандиозная сцена. Но для того, чтобы она поразила всех, нужно было с достоинством выдержать длинный и сложный первый акт, главными актерами которого были он и эта девушка. Он истинно надеялся, что по окончании действа его вынесут со сцены на руках, одаривая цветами. Но больше всего на свете он побоялся фиаско и именно из-за нее. Нее, самой просто девушки, сотни которых часто встречались на его пути. Он поразмыслил и решил, что так часто бывает – если пристально следить за какой-то прелестной девушкой, стараться влюбить ее в себя, то и сам поневоле оказываешься в ее сетях, пусть даже она раскинула их ненамеренно.
  Так они и стояли, неотрывно глядя друг на друга, думая каждый о своем и общем одновременно. Они оба решили, что придется в чем-то уступить, чтобы быть вместе, и эти глупые мысли овладели их сознаниями. Максвелл сделал шаг навстречу, ему вторила Айри. Еще пара шагов. Теперь они стояли совсем близко друг к другу. Девушка, все еще не очнувшаяся от недавней истерики, сама того не понимая потянулась к нему ради поцелуя, но Максвелл решительно отверг эту попытку.
  — Не делай глупостей. Определись для начала, чего хочешь на самом деле, договорились?
 Он приподнял подбородок двумя пальцами, взглянул в глаза напоследок и, с трудом заставив себя отвлечься от созерцания ее грустного личика, подмигнул ей. Превратившись в туман, он прошел сквозь нее и скользнул к открытому окну, растворяясь в сквозняке.
  Девушка стояла, словно громом пораженная. Ей казалось, что Максвеллу только и нужно было то, что она попыталась ему предложить, но он так изысканно остановил ее от необдуманного шага, что все отношение Айри к этому молодому человеку неожиданно сменило полярность. Определенно, сегодня ее мир перевернулся с ног на голову.
 

С момента прибытия Разиэля в Университет жизнь учащихся заметно усложнилась. Как выяснилось позже, император и его свита должны были задержаться на неопределенное время. С этих самых пор в стенах здания начали вести круглосуточный обзор, повысили количество охранных заклятий. Последнее было чисто для проформы – ведь никакая магия не сможет удержать гнев правителя вампиров.  Сам «виновник торжества» на глаза показывался редко, и многие студенты так и не увидели его, хотя за это время было проведено несколько заседаний, и сам Разиэль обосновался в одной из башен Университета, куда вход остальным был строго-настрого запрещен.
  Дни проходили, как обычно, за исключением того, что каждый третий чувствовал себя не в своей тарелке, проходя мимо Ока надзора, установленного для ежесуточного наблюдения и обеспечения безопасности. По всему Университету таких приспособлений было несколько сотен. Даже в комнатах парили небольшие шары, похожие на большой вращающийся глаз.  Помимо них также были подключены в дело и сами преподаватели. Они также следили за безопасностью, в частности за тем, чтобы их подопечные не совали свой нос, куда не следует. Конечно, никто не был ограничен в действиях и все могли свободно перемещаться, но в каждом коридоре за ними неустанно наблюдали строгие преподаватели.
— И шагу нельзя ступить спокойно! – возмущалась Эна. – По-моему, здесь даже стены за нами наблюдают!
Ожидающие Эстер, подруги девушки взглянули на стену с гобеленом, куда указывала Эна.
— Стены как стены, а вот Оно точно за нами следит, — удрученно пробормотала Кира, взглядом показывая на Око, проплывающее мимо них. Двигающийся зрачок с любопытством повернулся к ним, от чего все тут же почувствовали себя неуютно. Лишь когда шар направился дальше, девушки облегченно выдохнули. Они ждали Эстер, обещавшую улизнуть из-под присмотра Гаэля, а ненавистное Око пролетало мимо них уже в третий раз, словно что-то подозревая на их счет.
— Когда уже Разиэль соизволит нас покинуть?
— Это никому неизвестно, Айри, — дверь медленно открылась и в проеме показалась бледная, как никогда, Эстер.
— А ты точно не знаешь? – осторожно переспросила Наина, с прищуренными глазами поглядывая на подругу. Та выразительно приподняла брови и едва слышно усмехнулась.
— У меня  не столь высокое положение на данный момент, чтобы обладать такой информацией, — улыбка словно застыла на губах Эстер, но в голосе звучала едва заметная горечь.
— И Энджел тоже помалкивает, — куда-то в воздух произнесла Кира, задумчиво изучая окно.
— С каких это пор ты так мило общаешься с этим вампиром? – воскликнула Наина, и, взмахнув рукой в порыве своих эмоций, чуть было не ударилась о перила лестницы, когда они спускались вниз.
 Кира лишь легкомысленно пожала плечами, перескакивая со ступеньки на ступеньку  и опережая Наину. Айри, которая шагала рядом с Кирой, выразительно округлила глаза.
— Нашла себе компанию. Или ты ждешь момента, чтобы он тебя опять бросил посреди болот? -  Айри была верна своему мнению об этих двух вампирах и явно не собиралась его менять, обделяя вниманием их оправдания и вчерашнее странное поведение одного конкретного субъекта. 
 Брови Киры свелись над переносицей.
— Надо учиться доверять друг другу! – зло бросила она в ответ на насмешку и гневно повела плечом.
— Кира, — начала было Наина, но та мгновенно ее перебила.
— А ты, Наина, молчи! Сама же общаешься с Максвеллом!  — не преминула обличить подругу Кира.
 Наина собиралась что-то сказать в ответ, но едва заметив упрекающий взгляд Эстер, умокла.
 Больше никто не проронил ни слова.
— Их только тут не хватало! – первая нарушила тишину Айри, заметив что-то обсуждающих между собой Макса и Энджела. Словно услышав ее слова, они вместе замолчали и посмотрели на них. Энджел даже приветственно помахал рукой, а Максвелл ограничился сухим кивком.
— Вы почему такие хмурые? – поинтересовался он, когда девушки дошли до них. К слову сказать, Айри предпочла, чтобы они прошли мимо, но кто-то из них приостановился и, скорее всего, это были  Кира с Наиной.
— Просто слегка не совпали во мнениях, — пояснила Эна для поддержания разговора. Тогда Энджел спросил, куда они направляются, и Кира ему доложила,  что они просто идут в комнату. Переглянувшись с Энджелом, Максвелл поинтересовался, не могут ли они составить им компанию.
— Да!
— Нет!
Наина с Айри воскликнули одновременно и обе девушки одарили друг друга недовольными взглядами.
— Не слушайте ее, — Наина дотронулась до рукава Макса. Айри опустила голову, стараясь держать себя в руках. Перспектива находиться в своей комнате вместе с этими вампирами ее не прельщала. Но ее мнения не захотели учитывать, и в итоге в женский корпус направлялась довольно разношерстная компания. Шагая по ковровому покрытию, Айри проклинала  всех подряд за сложившуюся ситуацию и она считала, что хуже быть уже не может. Но девушка ошиблась. Вначале от них откололись Эна и Эстер, удалившись в свою комнату, а затем ушла и Кира, вспомнив, что она должна что-то занести в библиотеку. Недолго с ними оставался и Энджел. Почти сразу же после ухода Киры он шутливо откланялся и покинул девушек и своего друга. В итоге их осталось трое: Наина, Айри и Максвелл.
 Вот теперь можно было начинать рвать на себе волосы.
Понятливый Макс решит остаться до последнего назло этой истеричной брюнетке, которая вовсю делала вид, что она спокойна как удав. Но удав из нее получался весьма агрессивный.
— Что-то голова разболелась, — неопределенно произнесла Айри, ненароком поглядывая на Макса, когда они уже зашли в комнату.
— Соболезную, — кивнул он, и сел рядом с Наиной на кровать и даже приобнял ее за талию. Та в свою очередь, замерла, боясь пошевельнуться, а вот Айри стала белее стены.
 Максвеллу было любо-дорого наблюдать за реакцией Айри. Проконсультировавшись неделю назад с Разиэлем, вскоре после разговора с Энджелом, тот окончательно выяснил причину ее поведения. Да и в принципе самому не сложно было понять, что девушка попросту была околдована.  Конечно, Максвелл рассчитывал, что Разиэль выдаст ему какое-то зелье и поможет снять чары, но пронаблюдав за Айри какое-то время издалека, Разиэль лишь рассмеялся в ответ на его просьбу. Он уже успел полностью просканировать силу заклятия и оценить его степень действия. Тот, кто наложил магию на девушку, явно не хотел особо стараться и поэтому это самое заурядное заклятие, да еще и имевшее временной отпечаток. Как заявил Разиэль, оно вскоре начнет рассеиваться. И его слова не разошлись с делом. Разиэль даже рассердился на Максвелла, за то, что тот отвлекал его от важных дел по пустякам. Ведь все могло неплохо сложиться и без его участия. А Макс только почем зря потревожил его! И причем не один раз. Его начало беспокоить, что действие заклятия слишком уж медленно рассеивается и, по его мнению, желательно бы ускорить процесс. Оно и понятно. Максвелл явно не желал ждать месяцы, обвораживая эту странную Айри.  На просьбу Макса Разиэль отреагировал вполне спокойно, если, конечно, можно было так сказать. В общем, он, шипя на надоедливого вампира, вручил тому пузырек с настойкой. По словам Повелителя,  она в течение кратчайшего времени снимала действие любого обычного заклятия. В сложных случаях нужны были иные меры.
  Да, Разиэль сообщил, что поведение Айри должно было измениться. И после того, как она выпила ту самую воду, в которую он подмешал зелье и подстроил все так, чтобы она выпила ее, поведение девушки действительно сменилось кардинальным образом. Хотя, по мнению вампира, она как была взбалмошной истеричкой, таковой и осталось. Но, быть может, это ее обычное состояние…
С Абероном все было почти ясно. Она больше не намеревалась продолжать их нелепую пародию на отношения. Напрашивался единственный вывод – Айри к Максвеллу уже не была равнодушна. Она из всех сил пыталась сохранить самообладание, но ее губы болезненно дрожали; даже встрепанная шевелюра выглядела устрашающе. Засмотревшись на девушку, Максвелл смешливо подумал, что если бы вместо волос на голове девушке были змеи, как у Медузы Горгоны, то они бы сейчас извивались и шипели на обидчика их хозяйки.
  Перехватив взгляд Максвелла, Айри порывисто повернулась к окну. Она всей своей силой воли пыталась выглядеть спокойной, но гнев так и витал вокруг нее. И это было так глупо… Похоже, злиться на этого вампира вошло у нее в привычку, и не было тому объективной причины. Наверное, ей самой нравилось раздражаться и гневно поджимать губы при виде Макса, показывая всем свою так называемую ярость.
«Подумать только! Я его вчера чуть не поцеловала!»
Поглядывая на мило беседующих Наину с Максвеллом, в Айри вновь проснулось раздражение и она постаралась  подавить его, понимая всю вздорность сложившихся обстоятельств. Она своим поведением, вероятно, просто-напросто всех смешила.
  Такие мысли иногда посещали девушку, но она не придавала им значения, будучи довольно упрямой. Она не слушала не то, что окружающих, а порой даже саму себя. Но теперь она наконец-то призадумалась. Дошло, называется. Айри даже стало стыдно за себя. И не хотелось вспоминать свое фырканье и будто бы ненависть, которая к слову говоря, все еще бродила в ее душе. Она взяла себя в руки. На этот раз.
— Я, наверное, пойду, – улыбнулась Айри, вставая с кровати. – Составлю компанию Кире.
— Что случилось, Айри? – недоумению Наины не было предела, хотя по ее глазам было видно, что такое положение дел ее вполне устраивало.
— Покидаешь нас? Так скоро? Как негостеприимно! – привычно съязвил Максвелл со своей фирменной ухмылкой.
Айри скользнула непонятным взглядом. Затем сделав вздох, она  почему-то рассмеялась.
— Чего нет, того нет!
 Реакции, так ожидаемой Максвеллом, не последовало. Перед ним стояла незнакомая девушка и улыбалась, глядя прямо на него. Отчего-то от этой улыбки ему сделалось не по себе.
— Еще увидимся, -  бросила Айри и, закинув свою кофту через плечо, покинула комнату. Едва закрыв за собой дверь, она сделала несколько шагов и затем нехорошо посмотрела назад, будто сквозь стену она что-то видела.
— Вот же, какой самовлюбленный идиот! Как он меня бесит! – сквозь зубы процедила Айри и направилась вниз. Все-таки тяжело менять свою точку зрения… Определенно…
 
Глава № 15
Уже несколько дней утром и вечером проводились заседания ордена, на которых решалось, каким именно составом стоит спуститься в подвалы Университета. Разиэль, присутствовавший на этом всем с превеликой неохотой, неоднократно заострял внимание на том, что он мог бы справиться и сам – ему только мага дай, который сможет снять свою часть заклятья. Но мнительный господин Карьер догадывался, что вампира оставлять одного нельзя. Тем более, он ничего не сделал бы без одного особенного человека, который играл во всем этом не последнюю роль.
  Амия Хог сидела на своем месте и хитро улыбалась. Эвелина впитывала каждое слово членов ордена, вслушивалась в их заговорщицкие шепотки между собой. Все они без исключения знали, что пытаться скрыть что-либо от вампира, тем более таким «приглашающим» к подслушиванию образом, просто неразумно и бессмысленно. Однако чувство самосохранения предусмотрительно пыталось предостеречь их от разглашения важной информации.
  Ведьме же было слышно абсолютно все. За все это время она ни разу не удосужилась узнать свою роль во всем этом, что делало ее абсолютно неподготовленной к кошмару, который ее ожидал уже вечером этого же дня. К слову, орден уже перешел от обсуждения условностей к решительным действиям, и итогом стало подписание официальной бумаги при многочисленных свидетелях от Роттогора так же, как и от Ардарии. Гаэль по понятным причинам отсутствовал, поэтому своими подписями пакт скрепили Торвальд и Марк. Со стороны государства магов ответственными назначили Николаса, госпожу Никитэль и, естественно, Аластора.
  — Господа, я уже жду не дождусь того момента, когда мы отправимся в потаенные уголки сего величественного здания! – предвкушающим тоном сказал Марк, отчего Разиэль взглянул на него с упреком.
  — Марк, тебе остается лишь потерпеть. Я ведь знаю, что именно терпения тебе всегда не хватало.
 Наконец долгожданный момент настал, и целая комиссия из преподавателей и представителей темных сил стали спускаться на нижние уровни здания. Миновав первый этаж подземелий, Николас ощутил, как сердце стало биться чаще. Он определенно побаивался того, что ожидало всех их на последнем лестничном марше.
 Грубые, необработанные камни, из которых были выложены стены, распространяли запах сырости и сочились прозрачной водой. Под ногами изредка хлюпали лужицы, и в нос тут же ударял запах серы. Глубоко под Университетом расположился сероводородный источник, и выходившие сквозь почву мелкие озерца испускали мерзкий зловонный запах.
  Оставалось спуститься еще чуточку ниже. Кованая лестница, закрепленная в массивных камнях, открывала путь к высоким вратам. Сполохи энергии, являя собой разноцветные сгустки, непрерывно мелькали то в центре врат, то отдалялись к краям. Пришедшие остановились и все как один поразились открывшемуся зрелищу.
  — Давно я здесь не был, — усмехнулся Разиэль, но неожиданно он понял, что его слова удивили присутствующих куда  сильнее, чем то, что они видели сейчас перед собой. При запечатывании Хаоса присутствовал лишь Каин. О Разиэле тогда никто еще и не знал, даже сам его будущий хозяин. Но нынешний император тщательно скрывал, что ему доводилось бывать здесь и ранее. Во время своих визитов он тщетно пытался разыскать хоть какие-то сведения, способные освободить и подчинить Хаос без участия магов. Увидев заинтересованные и испуганные взгляды в свою сторону, Разиэль сделал непринужденный вид и, желая увести разговор в нужное русло, спросил:
  — Когда мы сможем приступить?
Аластор тряхнул головой, отвлеченный от размышлений, порожденных словами императора, и оповестил, что ритуал начнется с минуты на минуту. Он велел госпоже Никитэль извлечь из холщового мешочка те несколько страниц, которые так были интересны вампирам. Глаза высшего повелителя тут же всполохнули алчным огнем, едва Ирен протянула ректору пять пожелтевших страниц, испещренных вычурным витиеватым почерком.
  В свою очередь, Разиэль потребовал явиться того, у кого имелись необходимые предметы для исполнения ритуала. Позади него образовалась пепельная дымка, от которой отделился прозрачный фантом. Постепенно его лицо стало приобретать нормальный цвет, жилы наливались кровью, а темно-синие, лазуритовые глаза презрительно окинули членов ордена.
  — Доброго времени суток, — сухо поздоровался  он,  протягивая руку к набедренной сумке. Гаэль выложил на алтарь прямо перед собой  артефакты, которые ему удалось раздобыть у настоятеля собора Митанеру.
  — Я так понимаю, мне нужно удалиться.
  — Нет, ты можешь остаться, — снисходительно ответил Разиэль, и мужчина тут же ощутил, что если он только помыслит о том, чтобы покинуть сейчас подвалы, ему действительно не поздоровится. Неотступно следуя за своим господином бесплотной тенью, Гаэль остался незамеченным для остальных – ведь проникнуть сюда он просто так не смог бы. Но пораженные смятением и благоговейным страхом люди все меньше и меньше замечали странные манипуляции вампиров. Куда-то запропастился Марк, а Торвальд, чья подпись отныне провозглашала готовность роттогорских подданных участвовать в процессе уничтожения, стоял молча у стены, не решаясь приблизиться к алтарю, у которого с видом заправского жреца подготавливал все необходимое Гаэль. Что же, он снова был на высоте, а глаза императора милостиво закрылись на все его былые прегрешения.
Эвелина только сейчас почувствовала что-то неладное. После того, как Аластор приблизился к ней и, выразив самые теплые слова благодарности и сочувствия, она, повинуясь странному порыву, полезла в сумочку, что неизменно висела на ее плече. Пальцы нащупали в подкладке массивный перстень, так манивший и так обрадовавший Эвелину. Та самая потерянная реликвия.
  Женщина разорвала острыми ноготками плотную ткань, извлекла оттуда артефакт и медленно просунула палец в кольцо. В ту же секунду ее тело пронзил мощный импульс, и Амия-Эвелина утратила над собой контроль. Женщина слепо повиновалась внутреннему голосу, приказывавшему ей приблизиться к неизведанным сполохам энергии. Она подошла, протянула руку с кольцом к центру врат и сгустки, задрожавшие от приближения кольца, остановились на месте и засияли ярче. После они отделились от железной поверхности дверей и вошли в перстень. Мигом позднее Амия сильно побледнела – ее губы обескровились, мгновенно синея, глаза закатились, а руки, в последний раз сжав перед собой неосязаемый воздух, безвольными плетями повалились вниз. Женщина рухнула наземь, а Аластор, дожидаясь этого скорбного момента, приблизился к ней и укрыл ее черным шелком.
  — О, прекрасная Амия! Ваша жертва никогда не будет забыта, — прошептал ректор. – Рано или поздно кто-либо из ваших предков или потомков должен был выполнить это важное предназначение. Благодарю вас.
  Миссия хранителя заключалась в том, чтобы стать сосудом для умертвляющих сосредоточений ядовитых энергий, отсчитывающих свое существование еще со времен Каина. Именно он ценой собственной мощи создал эти опасные шары, охранявшие врата к Хаосу, а первой печатью, снимавшей столь сильное проклятие, было прекрасное кольцо, ныне безжизненно потухшее на хрупком пальце Амии. Под ее кожей лениво плыли разноцветные искры, постепенно утрачивающие свою яркость.
  Прощание с преподавателем было скупым и очень быстрым. Едва только условности закончились, Гаэлю был дан знак, чтобы он приступал ко второй части ритуала. Он приложил к ледяной поверхности кованных ворот несколько страниц фолианта; то же проделала и госпожа Никитэль. Последним на вратах появился злополучный свиток с печатью.
  Алый сургуч мгновенно расплавился. Его потеки почернели от температуры и вспузырились. Страницы с заклинаниями и запечатывающими сакральными словами озарились вспышками пронизывающего яркого света, а после огонь объял легкие, трепещущие на неосязаемом ветре, пергаменты.
  Так начался истинный хаос.
 Тяжелые врата с дьявольским скрипом распахнулись. Из зияющего мрака пещеры за ними повеяло ледяным дыханием порождения отнюдь не высших сил.
  — Как же долго я ждал глотка свежего воздуха! Как жаждал услышать биение живых сердец! – утробный, пробуждающий первобытный страх в душах людей, голос донесся откуда-то из глубин пещеры. Разиэль и бровью не повел, а вот его подчиненные, Торвальд и Гаэль впервые за долгие годы ощутили на своих спинах отвратительное прикосновение постыдного трепета пред могущественным и непредсказуемым противником.
— Не думал, что все будет так, — подал голос ошеломленный Карьер.
— Господа, вам придется пойти вместе с нами, — предупреждающим тоном сказал Разиэль. – Без ваших сил нам не одолеть его.
 Аластор тут же кивнул, а вот два остальных преподавателя выразили на своих лицах крайнюю степень сомнения. Однако отступать назад было поздно. Не взирая на собственные желания, Ирен и Николас приблизились к Аластору, выказав таким образом свою готовность. Но мужчина решительно остановил миссис Никитэль, сказав, что ее помощь потребуется после их возвращения.
  Гаэль огляделся. Марк, трусость которого в очередной раз взяла верх над его благородным происхождением, отныне не являлся участником процесса. Как обычно, всю инициативу пришлось брать в руки господину Манрике, потому что он осознавал, какие надежды возлагались на него. Если придется погибнуть здесь и сейчас за своего господина, никто это лучше его не сделает. Определенно, это не роль Марка.
— Приготовьтесь к тому, что в ближайшие дни будет твориться истинный кошмар. Закрой за нами дверь. Как только погода придет в себя, ты выпустишь нас, — давая указания Торвальду, неожиданно осознавшему, что он окажется вне кошмара, мерно говорил Разиэль. – Эта борьба будет ожесточенной, я чувствую.
 
 Дверь за их спинами захлопнулась. В пещеру вошли четверо.
  — Я вообще ничего не вижу, — сказал Гаэль. В его голосе чувствовался страх.
  — Так же, как и мы, — хмыкнул Разиэль. Попытка Аластора материализовать в руках пульсар для освещения, не увенчалась успехом – мрак поглощал любые источники света.
— Полагаю, ему будет интересно увидеться со мной, прежде чем уничтожить, — сказал Разиэль, понизив тон. Внезапно по левую сторону от них вспыхнул свет. Ослепив их на некоторые доли секунды, он стал призывно мигать, словно маяк, ведущий корабли.
  — Мы идем. Не переживай! – крикнул Николас. В этот же миг земля под их ногами затряслась.
  — Видимо, он действительно жаждет встречи с вами, господин, — сглотнув, сказал Гаэль.
 Они шли некоторое время, представившееся им вечностью. Казалось, что они ни на йоту не приблизились к источнику света. Но как только эта мысль возникла у кого-то из вампиров в голове, подул сильный ветер, и идти стало очень тяжело. Так или иначе, они продолжали двигаться навстречу Хаосу, который раз за разом выкидывал им новые препятствия – неожиданно перед мужчинами вырастали сталактиты, образовывались озера и болота. Гаэль никак не мог поверить, что это помещение – всего лишь один из подвалов Университета. Но так как Хаос был способен на все, сила его иллюзии была безграничной.
  — Неужели я дождался? – прогремел грозный голос откуда-то сверху, когда воители оказались в лабиринте, выхода из которого они не могли найти. – Прошло столько лет с тех пор, как Каин лишил меня могущества!
  — Оно тебе ни к чему.
 Аластор и Николас слушали это и поражались. Они оба не видели Хаос, но при этом никто из них не подумал бы, что он умеет говорить.
  — Видимо, эти двое будут принесены мне в жертву? – Голос расхохотался.
  — Не дождешься. Лучше покажись нам.
  — Как скажешь, наследник трона!
Лабиринт, окружавший вампиров, мигом исчез. Комнату залил мягкий свет. Их взору предстал Хаос – он был высоким, даже слишком, раз почти доставал до трехметровых сводов пещеры. Его лица не было видно, так как голову покрывал капюшон. Длинные, неестественно сильные руки, обтянутые грубой тканью, были скованы железными обручами на предплечьях и запястьях. Широкий, прочный на вид, ошейник болтался на тонкой и длинной шее существа. Лохмотья, в которые был облачен Хаос, пылали холодным огнем. Таким был он – творение, созданное Каином, оправдывало свое предназначение. Хаос рассчитывал на освобождение, и оно должно было быть обретено ценой погибели пришедших.
 В его руках была раскрытая книга, в которую он изредка заглядывал. Аластор знал, что благодаря ней демон вызывал на землю различные катаклизмы. Так же мужчина был твердо уверен в том, что он не позволит Хаосу воспользоваться ей.
  — Приступим, — громовой голос снова пронесся над их головами. Предстояла великая битва. Освободители воинственно сжали кулаки и приготовились к наихудшему.
 
 
Эпилог
И вот стоишь ты пред вратами… Точка.
Ты все узнал,  едва в огне сгорела строчка.
     Но знай, что стоя у последнего порога,
  Вдали увидишь только новую дорогу…
 
Ужасная погода бушевала всю прошедшую неделю, и только минувшим днем чистое небо обрадовало своим видом жителей Морвея. Николас, измученно глядя в окно, с ужасом вспоминал те несколько дней, в течение которых им пришлось бороться с, казалось, непобедимой силой.
  Исход битвы был предрешен. Хаос оказался бессильным против древнейших знаний вампиров и сильной магии преподавателей Университета. Однако его непредсказуемые возможности раз за разом ставили мужчин в тупик. К счастью, пострадавших не было, но силы их были на пределе. Когда их миссия уже практически подошла к концу, это существо громко проревело и рассыпалось на осколки, будто оно всегда было мраморной статуей. Пройдясь по обломкам камней, господин Разиэль поднял с пола некий кристалл, который был не слишком большого размера, и сказал, что это «сердце Хаоса». Этот кристалл служил существу действительно неким подобием сердца, так как в нем была заключена вся его мощь. Разиэль сказал, что теперь он спрячет этот артефакт в недоступном месте, и только император будет знать, где он будет храниться. Разиэль серьезно опасается, что его могут вновь использовать не по назначению.
  Сегодня двумя часами ранее Николасу наконец удалось переговорить с леди Моруэлл. Она пришла сама, покорно склонив голову и признаваясь, что она готова выслушать от старшего преподавателя любой приговор. Однако он, не сдержав наплыва накипевших чувств, радостно обнял девушку. Потом последовали шаблонные нравоучения, которые не пришлись девушке по вкусу. Так или иначе, с этим инцидентом было покончено. Николас, тем не менее, предостерег Эстер, что какой-либо серьезной провинности он дожидаться не будет, дабы спровадить ее из Университета. Достаточно было лишь неосторожного шага в сторону с истинного пути.
 Что же касается обоих вампиров, Максвеллу и Энджелу пришлось в срочном порядке уладить все формальности с учебой и отправиться в Даргот, чтобы пройти там курс усиленной подготовки от главы их клана. У Энджела получилось убедить леди Гроссо, что его намерения наичистейшие в сравнении с ее представлении о нем. Их отношения наладились и прежде чем Мэйвель отправился обратно в Эсгар, побыв в Университете только лишь на время свершения ритуала уничтожения, Кира успела обзавестись хорошим и надежным, как ей показалось, другом.
  Максвеллу так и не довелось увидеть на себе влюбленный взгляд Айри. Она окончательно распрощалась с Абероном, но общаться с вампиром лучше не стала. Беспокойство, куда более сильное, чем переживания относительно господина Галантона, омрачало существование Айри. Ее странный сон двумя неделями ранее все еще не давал ей покоя.
 Что же касается Эны, то она прекрасно проводила время с Дамианом, который старался обучать ее различным премудростям ее новой жизни. Однажды, когда их занятия слишком затянулись, Дамиан предложил проводить девушку до комнаты. Он был слишком обходителен и мил, чтобы таить к нему неприятные чувства. Эна лишь однажды взглянула в его глаза, но этого было достаточно, чтобы Дамиан чуть подался вперед и коснулся своими губами ее пухлых губ.
  — О, всемилостивые боги! Какая вы пара-то сладкая, — хриплым голосом сказал Гаэль, возникший просто из ниоткуда. Эна от неожиданности вздрогнула – никто не любит, когда в его личную жизнь вторгаются, тем более, такие неприятные личности, как господин Манрике. – Мне вот интересно, не слиплись ли у этого паренька ягодицы от такой сладости?
 Поначалу Дамиан дернулся, но Эна одним лишь касанием его плеча заставила его успокоиться.
  — Если слишком интересно, можешь удовлетворить свое любопытство в другом месте, — насмешливо ответил Дамиан. Но вампир, пропустив саркастическое замечание мимо ушей, по-хозяйски прошел в комнату Эны и уже через мгновение появился в коридоре. За руку он держал Эстер.
  — Куда ты ее тащишь! Оставь ее в покое! – надсадным тоном вскрикнула Эна, но уверенный взгляд Эстер заставил ее прийти в себя.
  — Туда, где ей самое место. Домой, в мой особняк.
 Сотни летучих мышей рассыпались по коридору и взметнулись к потолку, пронзительно пища. Пара вампиров покинула стены Университета. Они направлялись в Роттогор.
 
Эстер медленно шла по аллее. Позади неслышной походкой шествовал Гаэль, восхищенно глядя на стройные ряды деревьев, которые теперь радовали взгляд зеленью своих крон, и, несомненно, тешился тем, что Эверналь «ожил». Ведь когда он сюда прибыл, будучи совсем молодым вампиром, он еще успел застать город во всей его красе, и ему поистине не хватало его величественности все это время.
  — Ты только взгляни, насколько ты оказалась важна для всех нас, — тихо сказал Гаэль, посмотрев на вампирессу.
  — И все же – что было бы, если бы ты принес всю мою кровь в жертву, как и предполагалось  изначально?
  Гаэль остановился. Его взгляд устремился куда-то в небо. Сложив руки за спиной, он ответил:
  — Я думаю, оборвалось бы немало жизней. В таком случае нам бы не пришлось себя контролировать или сдерживать. Мы стали бы сильнейшими существами, и с легкостью завоевали бы Ардарию, да и Эсгар, что тут говорить. А ведь за Равнинами Морвея есть еще несколько племен, старых и сильных, но мы никогда не решались на них нападать. Что ж, возможно, сей день настанет, и вампиры обретут истинное и неоспоримое могущество. А пока еще рано.
  — Я все еще не могу свыкнуться со своей ролью. Скажи, неужели лишь я чувствую к тебе самые искренние чувства… любовь…
 Эстер смутилась. Она, неожиданно для самой себя завела разговор на интересующую ее тему,  поставив Гаэля в тупик.
  — Я тебя не люблю.
 Глаза девушки неприятно запекли. Она чувствовала, что не сдержит слез, если он сейчас же не откажется от собственных слов. Но вампир молчал.           
Тем временем они оказались у парадного входа в особняк.
  — Я всего лишь сказал тебе правду. Любовь – это то, чем страдают люди. Болезнь. Мы вампиры, и единственная наша болезнь – это жажда. Я бы не хотел ассоциировать чувство, когда ты сходишь с ума от нестерпимого голода с тем, что люди зовут «любовью». Мне достаточно знать, что ты беззаветно верна мне, что ты никогда не предашь меня. В свою очередь, я могу обещать тебе то же самое, в довесок прибавляя мои искренние чувства по отношению к тебе. Ты принадлежишь мне не только потому, что я твой господин, и ты не можешь распоряжаться своей собственной жизнью, как прежде. Ты моя, потому что я не смогу жить без тебя. Мы уже многое пережили, многое выдержали. И вот эта истина – то, что между нами происходит, это вовсе не любовь. Это нечто большее.
  Слова Гаэля были поразительными для Эстер. Она просто стояла и смотрела на него, не в силах что-либо сказать или сделать. Вампир, усмехнувшись, взял ее за руку и открыл тяжелую дверь. Она протяжно заскрипела. Сделав медленный жест рукой, приглашая Эстер в дом, Гаэль снова взглянул в небо. На широком пространстве небесного купола зажглась лишь одна звезда. Вечер едва наступал.
 
 

/>
[1] Возможность воспламенять силой мысли (прим. авт.)
[2] Сладостно и почетно умереть за родину (лат.)