СЛЕЗА АНГЕЛА

Часть первая

Витые свечи, вставленные в грандиозный, трехслойный торт – шедевр кондитерского мастерства – наполовину уже догорели. Их было всего семь, по количеству лет именинницы. И многочисленная родня, и гости, главным образом, ребятишки – ровесники виновницы торжества, собравшиеся за большим праздничным столом, в полной растерянности, молча наблюдали за нарядной девочкой, восседающей на почетном месте. Ее белокурую головку украшала жемчужная сеточка, а на ножках, в тон розовому вечернему платьицу, поблескивали лакированные модельные туфельки. Выглядела она изумительно, вот только милое детское личико было печальным. 
Сидящий по правую руку отец, в строгом, дорогом костюме, с аристократическим лицом и такими же манерами, наклонился к уху дочери.
– Аленушка, эти люди собрались здесь ради тебя. Мне кажется, заставляя их ждать, ты выказываешь им свое неуважение. Ну же, перестань капризничать и задуй свечки. Давай как следует повеселимся.
Малышка никак не отреагировала на этот нравоучительный монолог, продолжая все так же, насупившись, смотреть в пространство перед собой. 
Мужчина выпрямился, беспомощно посмотрел на супругу, сидящую слева от именинницы, и раздраженно пожал плечами. Мать девочки, немного располневшая, но все еще симпатичная женщина, понимающе кивнула.
– Солнышко, ягодка моя, не надо так грустить. Бабушка, наверное, не смогла придти. Может, у нее неожиданно появилось какое-то важное дело. Ты же знаешь, какая она занятая. Я уверена, что она придет позже.
Аленка недоверчиво покосилась на маму.
– Да, моя сладкая, бабушка сейчас, может быть, сидит у себя в офисе и подписывает какой-нибудь ужасно прибыльный контракт. Давай сейчас начнем без нее. Зато мы оставим ей самый большой и самый красивый кусок торта. А?
– Если бы бабуля была занята в офисе, она бы мне позвонила и предупредила, что задержится, – резонно заметила смышленая очаровашка. – Она уже в пути, она…
В этот момент раздалась мелодичная трель звонка.
– Бабушка, бабушка Кристина пришла! – в восторге завопила Аленка.
Не дожидаясь взрослых, она выпорхнула из-за стола и стрелой полетела к входной двери. В просторном холле девочку слегка занесло на повороте. Она наткнулась на кадку с пальмой, чудом сохранила равновесие и, не сбавляя скорости, преодолела оставшийся путь. Все это произошло настолько неожиданно, что никому и в голову не пришло отправиться следом и помочь ребенку открыть дверь. Через пару минут, излучая безграничное счастье, маленькая именинница ввела за руку в банкетный зал свою долгожданную и бесценную гостью. Никто бы, пожалуй, не удивился, если бы сейчас прозвучали фанфары и чей-нибудь торжественный голос произнес: «Ее Величество…!» Но даже без подобного объявления все без исключения присутствующие почтительно встали со своих мест.
В какой-то мере Кристина Алексеевна и была для всех королевой. Во-первых, она являлась владелицей известнейших и крупнейших в стране ювелирных бутиков и, соответственно, главой семейного бизнеса. Во-вторых, половина присутствующих числилась ее служащими, а остальные в той или иной степени зависели от нее финансово и напрямую были обязаны ей своим благополучием. И, наконец, в-третьих, даже этот шикарный и уютный особняк на десять спален когда-то принадлежал Кристине Алексеевне и был подарен ею дочери ко дню свадьбы. Ну не ночевать же молодоженам на улице!

Внешность королевы Кристины так же впечатляла. Ни капли надменности в лице. Внимательные, понимающие глаза. В когда-то таких же белокурых, как у ее внучки, волосах поблескивали редкие искорки седины. От нее просто веяло женственностью. Это был тот случай, когда красота юности плавно и гармонично перешла в обаяние глубокой зрелости. Ее уважали и любили…
Свечи, к счастью, еще не успели догореть окончательно, и были старательно задуты под громкие аплодисменты…
Когда гости разошлись, Кристина Алексеевна выразила желание лично уложить любимую внучку. Поднявшись к ней в детскую, бабушка помогла раздеться порядком разомлевшей от неиссякаемого внимания имениннице. Аккуратно и заботливо подоткнув одеяло, Кристина Алексеевна уселась на краешек кровати и с нежностью в голосе спросила:
– Что, зайка, устала?
– Ну, может быть, совсем чуточку, – не желая сразу же засыпать и стараясь как можно дольше побыть с бабулей, немного слукавила Алена.
– Кстати, – притворно охнула Кристина Алексеевна, – я ведь тебе ничего не подарила на день рождения. Ай-яй-яй, совсем склероз одолел.
Аленка громко и задорно рассмеялась.
– Что тебя так развеселило, маленькая хохотушка? – удивленно приподняла бровь Кристина Алексеевна.
– Прошлый раз, когда ты сказала, что забыла мне подарок, у крыльца дома я обнаружила классный электромобиль, перевязанный синей ленточкой. Я, кстати, быстро научилась на нем ездить. Только мама была недовольна.
– Недовольна? Но ведь это совершенно безопасный, экологически чистый вид детского транспорта. Чем же она была недовольна?
¬– Понимаешь, бабуля, я ведь не всегда ездила по специальным дорожкам. На них абсолютно негде развернуться! У нас такой большой сад, а мама так любила свои гладиолусы…
Теперь уже бабушка хохотала во весь голос. Так они обе заливались смехом, пока не распахнулась дверь в спальню и на пороге не появилась мать девочки.
– Мама, – укоризненно покачала она головой, – и это называется уложить спать ребенка?
Бабушка и внучка, понимающе переглянувшись, засмеялись еще громче.
– Все, все, дорогая, ты права. Дай мне еще несколько минут, и я ухожу.
Дверь закрылась.
– Да, зайка, мне действительно пора. Но перед тем как уйти, я хочу сделать тебе подарок.
Кристина Алексеевна замолчала. Лицо ее сделалось задумчивым.
– Это особенный подарок, – продолжила она после паузы. – Я не покупала его, он принадлежал мне с тех пор, когда я была такой же маленькой девочкой, как ты. Даже еще меньше.
Аленка лежала, не шелохнувшись. Настолько серьезной она еще бабушку не видела. Интересно, что же это за сюрприз такой может быть?
Кристина Алексеевна протянула внучке небольшой черный бархатный футлярчик в виде пирамиды с усеченным конусом. Аленка нерешительно приняла подарок. Она знала, что в похожих коробочках мама хранила свои красивые золотые и другие украшения. Неужели здесь… ей…?!
– Смелее, зайка. Открой и посмотри, что там внутри.
Малышка медленно открыла крышечку и ахнула. В специальной выемке, переливаясь всеми цветами радуги, лежала…
– Бабуля, – с восхищением прошептала Аленка, – какая красивая бусинка.
Девочка аккуратно, двумя пальчиками извлекла свое сокровище из углубления.
– Бабуля, но ведь бусинки должны быть круглыми, а эта похожа на… на капельку?
Кристина Алексеевна загадочно улыбнулась.
– Ты права, зайка. Это и есть капелька, застывшая капелька. Рассмотри ее получше. Ты ничего не замечаешь?
Аленка сосредоточенно нахмурила лобик, пытаясь определить, что же в этом прозрачном камушке особенного. Кроме того, конечно, что он был самым лучшим украшением в мире. Она вертела его и так и сяк. И лишь случайно погрузив бабушкин подарок в тень, малышка вскрикнула от изумления:
– Бабуля, капелька светится! Вот это да, чудо какое-то!
Девочка пришла в восторг.
– Снова угадала, милая, – Кристина Алексеевна одобрительно кивнула, – это действительно чудо.
– Бабуля, расскажи мне, что это за капелька. Она волшебная, да?
– Что ж, зайка, поскольку эта капелька теперь твоя, я просто обязана открыть тебе ее тайну…
Аленка затаила дыхание.
– Это, – Кристина Алексеевна понизила голос, – это слеза Ангела.
– Слеза Ангела? – ошарашенно выдохнула малышка, – настоящего Ангела?
¬ – Да, зайка, я не шучу и не обманываю тебя. Это самая настоящая слеза самого настоящего Ангела.
– А разве Ангелы плачут? – засомневалась Аленка.
– Да, милая, иногда они тоже огорчаются, как люди.
– Пожалуйста, бабулечка, миленькая, расскажи мне про этого Ангела. Какой он? Ты его видела сама?
– Да, видела. Как вот тебя, – она шутливо и нежно коснулась носика внучки. – Расскажу, обязательно расскажу. Сейчас ложись спать, отдохни хорошенько. А завтра я за тобой заеду. Мы завалимся в самый шикарный ресторан города и будем кутить, как два заправских гуляки. И где-то между третьим и четвертым бокальчиками мартини с вишенками, – она мечтательно закатила глаза… – Кстати, – притворно обеспокоилась Кристина Алексеевна, – тебе уже можно есть вишенки?
Аленка улыбнулась шутке. Потом засмеялась, представив, как они с бабушкой под ручку, пошатываясь и поддерживая друг дружку, выходят из ресторана. Она скосила к переносице глаза, изображая опьянение.
Кристина Алексеевна склонилась над девочкой, поцеловала ее в щечку, погладила непокорные светлые кудряшки.
– До завтра, зайка, – с этими словами королева Кристина встала и направилась к выходу. У двери она повернулась и помахала на прощание рукой…

Вернувшись к себе домой, Кристина Алексеевна приготовилась ко сну. Сидя перед зеркалом, она расчесала свои волосы большим, причудливо изогнутым костяным гребнем. Выключив в спальне свет, легла в постель и уютно укуталась в одеяло. Но перед тем как уснуть, она задумалась – сможет ли она завтра рассказать внучке о чудесной истории, почти полувековой давности, которая произошла с ней? Хватит ли у нее духу пережить заново те невероятные события, в которых печаль переплелась с радостью, а гнев и боль – с любовью. «Улыбнись, маленькая принцесса, будь отважной, и весь мир придет к тебе на помощь»¬, – сами собой прошептали ее губы, казалось, давным-давно забытый девиз.
Женщина улыбнулась в темноте, и крохотная слезинка медленно сползла по ее щеке… Воспоминания нахлынули жесткой, холодной волной. 

Часть вторая 

1958 год

– Маленькая сучка, опять устроила мусорную свалку. Ты что, моей смерти хочешь? – орала высокая женщина с красным от злости и от того некрасивым лицом.
Свалку? Разве можно назвать свалкой чаепитие трех нарядных кукол и зашедших к ним в гости клоуна с медвежонком. Пятилетняя Кристина так и заявила об этом нехорошей, кричащей тете, которую папа упорно просил называть мамой. Вот еще! Какая же это мама? Мама была доброй, ласковой. Она читала Кристине сказки на ночь, целовала, дарила подарки и все время смешила. А эта… У-у-у! Все ей не так. То Кристина слишком шумит, то мусорит. Что же ей, сидеть целыми днями не шелохнувшись, чтобы не разозлить эту… Злючку-Колючку? А для чего же тогда детям игрушки, спрашивается? Для чего? Жаль, что мамочка умерла…
– Что?!!! Ты теперь еще и огрызаться начала, ах ты дрянь, – рука женщины метнулась к волосам ребенка.
Захватив в кулак добрую прядь, Злючка-Колючка с силой дернула, потом в другую сторону, потом еще. Слезы сами собой так и брызнули из изумленных глаз девочки. И даже не от боли, хотя приятного мало, когда тебя нешутейно таскают за волосы. Просто раньше ее никогда не наказывали за то, что она у себя в комнате играла в куклы.
– Ты видишь, ты видишь, что ты со мной сделала?! ¬ – кричала между тем вконец разъярившаяся женщина. – Из-за тебя я опять разнервничалась. Ты же знаешь, что мне нельзя волноваться. Да-а-а! Ты точно хочешь свести меня в могилу. Ты… ты неблагодарное маленькое чудовище.
С этими словами мучительница выскочила из комнаты, сильно хлопнув дверью.

Следующие два дня прошли относительно спокойно. Кристина старалась меньше попадаться на глаза. Почти все время она провела у себя в спальне, выходя только в столовую и уборную. Папа, видя напряженную обстановку и не совсем понимая ее причины, пытался шутить, но от его неуклюжих шуток веселее не становилось. Однажды Кристина услышала, как папа упрашивал Колючку подружиться с девочкой, то есть с ней.
– Подружиться? – возмущенно выдохнула Колючка. – Ты же знаешь, я к ней всей душой, а она даже смотреть на меня не хочет. Да она меня, кажется, ненавидит.
Послышались булькающие звуки рыданий.
Папа грустно соглашался, бормотал что-то в Кристинино оправдание, но был слишком безволен (это Кристина осознала позднее), чтобы как-то изменить ситуацию…
– Папа, папа, посмотри, что я принесла! – с порога колокольчиком зазвенела девочка, – у нее сломано крылышко, ее надо вылечить.
Никто не отозвался, но, услышав шум на кухне, малышка забежала туда. В ладошках, сложенных пригоршней, ворочался маленький пернатый комочек. Кристина хотела что-то возбужденно добавить, но тут же осеклась. Перед ней, сложив руки на груди, стояла Злючка-Колючка.
– А где папа? – опустив голову, тихо спросила Кристина.
– Папу срочно вызвали на работу, – с плохо скрываемой злобой ответила Колючка. – И ты решила, что пока его нет дома, надо мной можно издеваться, да? Визжать, как резаная, когда мне нужен покой. Я не твоя мамочка-святоша, чтобы терпеть твои дикие выходки.
И тут же перешла на крик:
– И что это за мерзость ты принесла в дом?! Ты что, не знаешь, сколь на ней всяких микробов? Сама болей сколько хочешь, но ты и нас с отцом решила заразить?
Кристина так и стояла со сложенными ручками. Раздался жалобный писк. Женщина приблизилась к окаменевшей девочке. Брезгливо взяла из ее ладошек раненого воробья и, размахнувшись, бросила его в открытое окно. Только промахнулась. Комок с перьями, глухо ударившись о стекло, свалился на подоконник. Умирающая пичужка лежала, раскинув крылья. Клювик раскрыт, одна лапка еще подергивалась.
– Какая гадость, – женщина, брезгливо поморщившись, подцепила птичку за кончик крыла и, выставив руку на улицу, разжала пальцы. – Видишь, что ты наделала, – Злючка осуждающе покачала головой, – это все из-за тебя. Будешь знать в другой раз, как тащить в дом всякую гадость.
Кристина с широко раскрытыми от ужаса глазами все еще смотрела на распахнутую форточку. Потом перевела взгляд на грозно возвышающуюся над ней женщину.
– Ты плохая, ты сама гадость, – четко и раздельно произнесла она.
– Что ты сказала?! – завопила Злючка. – Это в благодарность за то, что я забочусь о твоем здоровье?!
У Кристины заложило уши.
– Ах ты… ты… – не найдя походящих слов, женщина с силой залепила ей пощечину. 
Кристина, не удержавшись на ногах, упала на спину и больно ударилась головой о ножку стола. Затем приподнялась и села. В ушах звенело, в глазах стояли слезы, а на затылке что-то щипало. Коснувшись этого места, она поднесла пальцы к лицу. Они были красными. В глазах Злючки мелькнул испуг.
Какое-то время спустя, промыв ранку на голове Кристины и чем-то смазав, отчего защипало еще сильнее, женщина уложила девочку в постель.
– Папе ведь не обязательно знать, что мы поссорились, – голос Злючки источал мед, – он и так сильно переживает из-за тебя. Ты же не хочешь огорчить его еще больше?
Ну какая же любящая дочь захочет огорчить папу?

На следующее утро Кристина проснулась раньше обычного. Невыносимо хотелось пить. Это от того, решила малышка, что вчера я много плакала. Шлепая босыми ножками, в желтой пижамке, похожая на сонного утенка, она направилась на кухню. Рука девочки уже потянулась к дверной ручке, как вдруг она услышала елейный голосок Злючки:
– Лёшенька, ну почему ты считаешь, что в приюте ей будет плохо. Живут же там дети. Мы же от нее не отказываемся, мы будем ее навещать, а как подрастет, то, возможно, если она захочет, заберем обратно.
Кристина замерла. Кажется, речь шла о ней.
– Подумай, – продолжала Злючка, – это хороший вариант, а, главное, мы больше времени сможем уделять друг другу.
Кристина обмерла от страха. Хоть она и была еще маленькой девочкой, но уже знала из фильма, как живут в приюте. Деток там заставляют работать, частенько бьют, а по ночам в спальнях бегают огромные серые крысы, бр-р-р и могут даже забраться к кому-нибудь на кроватку. Ну ничего, папа сейчас скажет этой…, что ей самой место в приюте. Он ей… даст под зад за такие слова.
– Дорогая, а ты уверена, что там ей будет хорошо? Все-таки она еще…
Сердце Кристины с грохотом провалилось в пятки. Папа не собирался никому давать пинка. 

Забыв о жажде, Кристина опрометью бросилась к себе в комнату. Ее душили слезы. Утирая их кулачками, она опустилась на коленки и вытащила из-под кровати свою сокровищницу – маленький красный сундучок, в котором бережно хранились кое-какие мамины вещи. Выудила из горки предметов большой костяной фигурный гребешок, которым мама любила расчесывать свои волосы на ночь. Прижала его к мокрой щеке и закрыла глаза. Казалось, эта вещица еще хранила тепло маминых рук. Что там еще? Вот небольшой плоский деревянный квадратик, на котором изображен печальный дяденька с волосами как у хиппи. Мама частенько (конечно, когда не видел папа, он этого не одобрял) с ним о чем-то шепталась. Она говорила, что тот, кто здесь нарисован, очень добрый и если его о чем-нибудь попросить, только искренне, от всего сердца, то он твое желание исполнит. Вот то, что ей надо! Кристина ни секунды не сомневалась, так ли это на самом деле. Мама не могла ее обмануть. Кто угодно, только не она. Мама даже однажды сказала, как его зовут, но Кристина забыла. Девочка задумалась, а не обидится ли этот грустный дяденька, если она не вспомнит его имя? Ну не скажешь же ему «эй, вы, послушайте, тут у меня просьба». Размышляя над этой неожиданной проблемой, Кристина решила, что не обидится. Если он, конечно, взаправду добрый. Укрепив деревяшку с портретом в складках одеяла (чтоб не падала) и сложив ручки, как этот делала мама, девочка неуверенно поздоровалась:
– Здравствуйте… меня зовут Кристина. Мне еще только пять лет и вы, наверное, меня еще не знаете. Зато вы знаете мою маму. Она совсем недавно умерла и больше не может с вами разговаривать. Если хотите, если вам там скучно, – она кивнула на сундучок, – я буду разговаривать с вами вместо нее.
Девочка замолчала, будто ожидая ответа, вздохнула и продолжила:
– Мама говорила, что вы добрый и любите детей. Пожалуйста, ну пожалуйста, сделайте так, чтобы меня не отправляли в приют. Я очень боюсь крыс, – добавила она шепотом.
Нарисованный человек безмолвно смотрел на девочку. Но теперь, казалось, взгляд его был ласковым и даже вроде бы ободряющим. Наверное, не показалось, потому что Кристине действительно стало веселее, спокойнее.
Еще раз вздохнув, но уже с облегчением, что такой трудный разговор позади, она бережно уложила деревянный квадрат в сундучок, задвинула его на прежнее место и поднялась с коленок.
Девочка зевнула. Неудивительно, ведь она проснулась так рано. Она проворно забралась под одеяло и, неизвестно чему улыбаясь, уснула.

Массивные часы с кукушкой показывали без четверти десять. Кристина отлично отдохнула, а настроение было такое, как если бы на обед, вместо до смерти надоевшего борща с капустой, ей предложили большущую-пребольшущую порцию шоколадного мороженого с орешками. Она откинула одеяло и, не торопясь подниматься, окинула взглядом комнату. И вдруг…
Неподалеку от нее, ярко освещенный солнечными лучами, бившими из незашторенного окна, в кресле сидел огненно-рыжий, худощавый мальчишка лет десяти. Его невероятно большие зеленые глаза смотрели насмешливо. Белая рубашка была небрежно заправлена в модные клетчатые брючки.
Кристина ойкнула и натянула одеяло до подбородка, не отрывая, впрочем, глаз от незнакомца.
– Я уж думал, что ты на этой неделе не проснешься, – голос незваного гостя был таким же насмешливым. – Вставай, соня, скоро с рынка придет Злючка и опять начнет кудахтать.
– А откуда ты знаешь, что она сейчас…
И тут мысли Кристины приняли совсем иное направление.
– А как ты узнал, что я зову ее Злючкой? Я об этом никому не говорила.
– Знаю откуда-то, – пожал плечами мальчик. – А, не важно. А то, что она Злючка-Колючка, это ты верно подметила.
Лицо рыжеволосого стало серьезным.
– Ну ничего, мы ее живенько перевоспитаем. Она у нас станет шелковой. 
– Перевоспитаем? – недоверчиво переспросила Кристина. – Знаешь, какая она гадкая. Она как тебя увидит, сразу схватит за ухо и выгонит. А меня вчера за волосы таскала, – доверчиво и грустно добавила девочка. – Ее даже папа боится. Вот.
– Во-о-от, – передразнил он ее. – Я не твой слабохарактерный папочка, у меня не забалуешь. И за ухо она меня не ухватит. А знаешь, почему? Потому что она меня не увидит. Вот тебе и вот.
Разумеется, Кристина не поверила ни единому его слову. Да-да, такой щуплый мальчик справится с такой большой тетей. И еще, она его не увидит, как же. Ну, только разве что, если он спрячется под стол. А как оттуда, из-под стола, он будет перевоспитывать Злючку? Все ясно, мальчик – врунишка. Но смешной. Наверное, соседский. Дверь была не заперта… Интересно, как его зовут.
– А как тебя зовут, мальчик? – наконец догадалась спросить Кристина.
– Знаешь, поскольку мы теперь лучшие друзья…
Кристина улыбнулась. Она была не против иметь такого веселого друга-выдумщика, тем более что друзей у нее еще никогда не было.
– Ты можешь звать меня… – рыжий закатил глаза, словно вспоминая свое имя, – можешь звать меня Гавриком.
– У тебя смешное имя, Гаврик.
– Ну, это кому как. Злючке, поверь, будет не до смеха. А ты все же лучше вставай. Она уже на подходе. Мы объявляем ей войну!
Рыжий вскочил с кресла и принял позу генерала, указывающего рукой на войска неприятеля. Его изумрудные глаза грозно и в то же время задорно сверкнули. 
Кристина с хохотом вылезла из постели и принялась ее старательно заправлять. Она ведь была самостоятельной и аккуратной девочкой!
– А ты хорошенькая, – с восторгом заключил Гаврик.
– Знаешь, на кого ты похожа? На златокудрую принцессу!
Кристина благосклонно приняла подобное высказывание и сделала единственно верный вывод, что это все же хороший мальчик. Уж обижать он ее точно не станет. Или отбирать и ломать игрушки. Но тут же засомневалась.
– Можно подумать, что ты видел настоящую принцессу.
– Да, я видел их, может, тысячу, – небрежно заметил Гаврик. – Но ты самая из них симпатичная.
Ну что тут скажешь. В глубине любой, даже самой безмятежной девочки, дремлет чуткая к лести женщина. Так Кристина окончательно убедилась, что ее новый друг – просто прелесть.
Из прихожей раздался негромкий скрежет вставляемого в замок ключа, легкий щелчок и скрип открываемой двери. Папа уже давно хотел смазать петли, но все время говорил, что не доходят руки. Как могут не доходить ноги, Кристина еще могла себе как-то представить. Но она никогда не видела, чтобы папа куда-нибудь ходил на руках…
Девочка испуганно посмотрела на рыжего. Тот, к ее полнейшему ужасу, по-хозяйски развалился в кресле и, изображая курящего аристократа, высоко задирал голову и пускал под потолок воображаемый дым.
– Прячься, прячься скорее, – лихорадочно зашептала Кристина. – Сейчас сюда зайдет Злючка.
– У тебя что, склероз? – Гаврик был само спокойствие, – я же сказал, она меня не заметит.
…Дверь в детские владения Кристины распахнулась. На пороге собственной персоной стояла Злючка. Она недоуменно зыркнула по сторонам и с подозрением спросила:
– С кем это ты тут разговаривала?
От страха Кристину парализовало. Она превратилась в соляной столб, а соляные столбы не умеют разговаривать. 
– Я, кажется, к тебе обращаюсь, – повысила голос Злючка. – Или ты считаешь, что на меня уже можно не обращать внимания? Может быть, это ниже твоего достоинства? Ну, погоди, мерзавка, скоро ты уже не будешь трепать мне нервы.
Женщина противно расхохоталась. 
Абсолютно игнорируя Злючку, Гаврик поднялся со своего места и подошел к Кристине. Невероятно, Злючка действительно его не увидела, а то бы… Кристина покосилась на его слегка оттопыренные уши.
– Что же ты, – как ни в чем не бывало, обратился к девочке Гаврик. – Ответь этой общипанной курице, что ты играла в куклы и разговаривала с ними.
Пораженная, Кристина в точности повторила слова рыжего невидимки. Новая, непонятная игра ей начинала нравиться.
– Ах, в ку-уклы она играла, – с деланным изумлением Злючка воззрилась на веселую компанию игрушечных завсегдатаев чайного клуба. – Опять развела бардак в комнате!
– Кажется, у нее самой в башке бардак, – убежденно констатировал Гаврик и покрутил пальцем у виска.
Увлекшись, Кристина машинально воспроизвела и этот текст. Более того, она талантливо скопировала жест рыжеволосого.
Злючка квакнула и поперхнулась. Она начала багроветь, надуваться, руки сжались в кулаки.
– Да я тебя… ты, сучка, – прошипела обезумевшая женщина и ринулась к Кристине.
Девочка даже не успела испугаться, как резкая боль кипятком обожгла голову. Перед глазами поплыло, ее мотало из стороны в сторону. Несколько раз она падала, но какая-то сила вздымала ее, и все продолжалось…
Истязание закончилось так же внезапно, как и началось. Голова гудела и, казалось, горела огнем. Волосы растрепаны, из носа тонкой струйкой на подбородок стекала кровь. Все тело стало одним большим синяком. Странно, но Кристина каким-то образом все еще стояла на ногах, хотя комната неприятно вращалась. Девочку затошнило.
Внезапно в поле ее зрения попал мальчик. Спохватившись, Кристина быстро отвела глаза, боясь ненароком выдать его присутствие. По душевной простоте своей она совершенно забыла, что Злючка каким-то непостижимым образом не замечает рыжеволосого. Однако мальчик увидел и оценил этот благородный жест детской преданности.

Очень медленно повернул он голову в сторону все еще клокочущей Злючки. Вокруг него стало распространяться радужное сияние, так что в комнате стало заметно светлее. Его гневный взгляд не предвещал ничего хорошего. Даже Кристине стало немного не по себе. Неожиданно из глаз мальчика, нацеленных в разбушевавшуюся женщину, ударили два ярких, сливающихся в один, зеленых луча. Злючку, словно взрывной волной, отбросило к стене. Оглушенная ударом, она обнаружила себя припечатанной к живописным цветным обоям в метре от пола. Еще не совсем понимая, что происходит, она попыталась оторваться. У нее не получилось. И тогда она пронзительно закричала. Вот крик оборвался. Теперь Злючка надсадно хрипела, бешено вращая глазами. Гаврик неторопливо направился в сторону распятой женщины. С каждым шагом свет, исходивший от него, усиливался. Скоро Кристине стало резать глаза. Она уже едва различала предметы вокруг себя, а Гаврик…
Кристина несколько раз моргнула. В ослепительном свете она увидела силуэт высокого, широкоплечего юноши с золотыми кудрями, ниспадающими на белую, странного вида, свободно облегающую его одежду. Он стоял перед Злючкой. Теперь и она видела Гаврика, если это все еще был он, и взвыла вторично.
Вскоре Злючка затихла, и тогда заговорил неизвестно как изменившийся Гаврик. Голос его был похож на далекие раскаты весеннего грома. Кристина не могла разобрать слов, зато Злючка, похоже, его прекрасно понимала…
Вдруг мир со звоном раскололся на части, и девочка выпала из реальности…

Когда Кристина очнулась, уже был вечер. Она лежала в своей кроватке, а подле нее удобно устроился хихикающий рыжеволосый мальчишка. Поддавшись внезапному порыву, она бросилась в объятия к своему другу с глазами-изумрудами. Прижавшись к его груди, прошептала:
– Гаврик, мне приснился нехороший сон. Меня побила Злючка.
Девочка с опаской коснулась своей головы. Голова не болела, нос не выглядел опухшим и, вообще, она чувствовала себя абсолютно здоровой.
– И еще во сне ты сделал с ней что-то такое…
Кристина задумалась, подыскивая нужное слово:
– Наказал ее!
– А, может, это был не сон? – невинно осведомился Гаврик.
– Вот еще! Если бы это был не сон, знаешь, как бы у меня сейчас болели волосы.
Мальчик улыбнулся. Они помолчали, а затем Гаврик сказал, что раз у нее все в порядке, то ему пора возвращаться. Кристине стало немножко грустно, но она понимала, что Гаврика дома ждут родители. Может быть, даже уже волнуются, вон сколько времени он провел у нее.
– Ты придешь завтра? – допытывалась она. – Ты, наверное, живешь где-то рядом?
Гаврик грустно покачал головой. Нет, он живет очень-очень далеко и даже не знает, когда в следующий раз сможет заглянуть в гости. Это известие опечалило девочку. Это было несправедливо. Они только-только подружились, и вот он покидает ее. Кристина все-таки не выдержала и заплакала. Гаврик гладил ее волосы и шептал на ушко что-то утешительное.
– Кто теперь заступится за меня перед Злючкой-Колючкой? – всхлипывала Кристина.
– Тебе больше не надо бояться Злючки, – ответил Гаврик, – ведь мы ее победили, верно?
Кристина, поглощенная горем предстоящей разлуки, едва заметно кивнула.
– К тому же, – продолжил он, – если тебе потребуется помощь, ты просто подумай обо мне. И все наладится.
– Я все время буду о тебе думать, – снова всхлипнула Кристина.
– Улыбнись, маленькая принцесса, будь отважной, и весь мир придет к тебе на помощь, – он нежно приподнял ее голову за подбородок. – Я всегда буду помнить о тебе.
– Я люблю тебя, Гаврик, – глядя на него сквозь пелену слез, сказала Кристина.
И тут она неожиданно увидела, как из глаза ее рыжеволосого друга-весельчака скатывается крохотная слезинка. Двигаясь по конопушкам щеки, она набирала объем и… становилась ярче. Вот капелька сорвалась с подбородка. Девочка автоматически подставила руку. В ладошку упало что-то твердое. Чудо! Слезинка Гаврика превратилась в прозрачный камешек в форме капли и явственно светилась в полумраке. Кристина ахнула.
– Пусть это будет моим прощальным подарком, подружка. Он принесет тебе удачу.
Гаврик ласково взъерошил ей волосы.
– А теперь отдохни. Когда ты ляжешь спать, с тобой не будет страха и сон твой будет мирным.
Кристина почувствовала, что и вправду очень устала, а веки, как чугунные, смыкаются сами собой…

Кристине приснился огромный дом. Вот она, только чуть постарше, в красивом розовом платьице несется к кому-то навстречу. К кому-то? Постойте-ка… Ведь этот кто-то и есть она сама! Только уже взрослая! А эта девочка, как две капли воды похожая на нее, теперешнюю? Странно, Кристина безумно любит эту малышку с блестками в белокурых волосах. Любит настолько, что решила подарить ей сегодня волшебную слезинку своего зеленоглазого друга.
Кристина раскрывает объятия навстречу подбежавшей к ней девочке, подхватывает, кружит ее и целует. И вдруг она замечает, как, прислонившись к перилам лестницы, ведущей наверх, стоит рыжеволосый мальчик с таким знакомым насмешливым выражением лица. Гаврик! Милый Гаврик! Как же я скучала по тебе, как я ждала тебя… Я знаю, подружка, так же безмолвно, одним взглядом отвечает Гаврик. И я никогда не забывал о моей храброй принцессе.
– Я хочу…
– Я знаю, принцесса. Ты все делаешь правильно. Да будет так.
… Кристина больше никогда не видела Злючку-Колючку. Однажды она спросила у папы, куда та подевалась. Как поняла девочка, Злючку в тот же вечер увезли в… санаторий. Она была очень веселой, все время смеялась и при этом без конца рассказывала одну и ту же страшную сказку. Эта сказка так понравилась одному старичку-профессору, что он оставил Злючку у себя. Кристина была этому даже рада…

– Гаврик…
– Да, принцесса.
– Ты думаешь обо мне?
– Конечно.
– Я тоже думаю о тебе.
– Это хорошо, принцесса. Ведь пока ты думаешь обо мне, я всегда буду рядом.
– Спокойной ночи, Гаврик.
– Спокойной ночи, милая…

Дмитрий КРИВИЦКИЙ 
2007 г.