дороги

Д О Р О Г И

«…иди путем труда, иди путем щита веры… иди сердцем и «чаша» путь утвердит.»

Г Л А В А 0
В качестве пролога

«…Когда-то помню, в детстве, я:
Мне пела матушка моя,
О том, что есть счастливый край,
В котором жизнь не жизнь, а рай.
Там нет ни слез, ни бед, ни бурь,
А в небе чистом как лазурь
Над очертанием рек и сел
Парит, парит степной орел.
Не улетай, не улетай!
Еще немного покружи
И в свой чудесный, дивный край
Ты мне дорогу покажи.
И хоть он очень далеко,
Ты долетишь туда легко,
Преодолеешь путь любой.
Прошу, возьми меня с собой.
Возьми меня с собой!
С тех пор прошло немало лет:
И сказки нет и птицы нет.
Но иногда, подняв глаза,
Гляжу с тоской я в небеса.
И, может быть, в судьбе моей
В один из хмурых зимних дней,
Неся надежду и тепло,
Мелькнет орлиное крыло…» - поет Александр Маршал.

Г Л А В А 1
где начало,- там конец

- Итак, Вы будете говорить? Или будете продолжать молчать? – он смотрел на меня, но его глаза не видели сидящего перед ним. Казалось, что они смотрят куда-то за меня, или даже в саму бесконечность. Я невольно обернулся, ожидая увидеть сзади нечто ужасное. Нет. За мной никого. Ничего необычного. Только дверь кабинета, да на желтой окрашенной стене плакат-календарь с отрывными страницами-месяцами.
- Я и так говорю! Я рассказал все! Что Вы еще хотите услышать от меня? – у меня зачесался лоб в нескольких местах, именно там, где недавние раны стали зарубцовываться. Однако мои руки были застегнуты сзади, за спинкой стула, наручниками. Поэтому пришлось терпеть и стараться не думать об ужасающем желании расчесать недавние раны.
- Все, да не все! Вот потерпевшие утверждают, что Ваши слова, уважаемый Сергей Николаевич, чистая ложь. Они уверены, что деньги у Вас имеются и немалые!
- А им Вы, конечно, верите безоговорочно! – с сарказмом спросил я, на большее у меня не хватало сил.
- Да! В отличие от Вас они люди известные, всеми уважаемые. Им нет смысла оговаривать Вас. Тем более документы, полученные нами, подтверждают их слова, - следователь говорил это таким монотонным и скучающим голосом, что мне показалось он и сам не верил в предъявленное мне обвинение.
- В таком случае, к ранее сказанному мне нечего больше добавить. Все, что я еще скажу, будет разниться со словами ваших «потерпевших» и будет расценено как очередная кривда, направленная на уклонение от законного возмездия. В таком случае, какой прок от моих слов?! Они только усугубят мое положение и без того незавидное!
- А если все же прок будет? – он уже с большей заинтересованностью посмотрел прямо мне в глаза, наклонившись всем корпусом через стол в мою сторону. – Если я поверю Вам? Если я дам гарантии? Если встану на Вашу сторону?! Вы согласны рассказать мне все? Все! От самого начала до вчерашнего дня?!
Я задумался. Правду ли он говорит? Можно ли ему поверить?! Что он за человек? Слизняк, бездушный гад, готовый ради цветных фантиков на все? От обмана до убийства. Трус и карьерист? Или же он человек и в нем есть искра жизни?! Наши взгляды встретились. Пытаясь прочитать его внутренний мир, я силился ответить на эти вопросы, но у меня не получалось.
- А зачем Вам это? Разве не проще поверить тем «уважаемым» людям, встать на их сторону, пусть даже формально? Что Вы ожидаете от моих слов?! Какую выгоду преследуете? – попытался оттянуть я с ответом, тем временем из последних усилий стараясь найти правильный для себя выход.
- Сергей Николаевич, - следователь растягивал мое имя и отчество, - Вы же и сами можете ответить на этот вопрос. Если Вы расскажите мне всю правду, то, одно это послужит мне на пользу!
Он криво ухмыльнулся. Я понял все. Ясно! В моей голове что-то щелкнуло, и ответ был готов! Я точно знал, как поступить! Вопросы, мучавшие меня, нашли свои ответы.
- Хорошо,… но какие у меня гарантии? Как я могу довериться человеку, которого не знаю? Чем можно подкрепить мое желание рассказать Вам все?
Он встал из-за стола, громко откатив к стене кресло на колесиках. Выйдя из своих оборонительных сооружений, следователь стал каким-то совсем простым и даже беззащитным. Ему было лет тридцать пять, но выглядел он плохо, не на свои годы. Висячий живот, отдышка при минимальном усилии. Сделав только одно движение, его грудь начинала вздыматься как гора и из ее сопла вырывался шипящий кашель. Курение! Только при мне он выкурил десять сигарет. Я невольно считал их. Маленькие, но умные глазки уже не смотрели, а выглядывали из-за мешков. Три подбородка, и это если он держал голову прямо. Пройдя за меня, гора остановилась и медленно мне ответила.
- …какие гарантии? Вас устроит такой вариант: Я сейчас же рву ходатайство об аресте, выношу постановление о применении меры пресечения в виде подписки о невыезде и сегодня же Вы покидаете стены нашего родного учреждения! Но! Завтра мы встречаемся там, где я скажу! Вы приходите без опозданий, и мы начнем нашу уже более приятную беседу. Как? На такие условия Вы согласны? Но не подумайте, что сможете меня обмануть! Меру пресечения легко изменить! Однако это первый шаг с моей стороны. Это и гарантии и какое-то доверие с моей стороны. Мяч теперь на Вашей стороне! Я жду ответного слова или действия!
- …Я согласен!
Он вернулся на свое место и, пододвинув к себе клавиатуру компьютера, уткнулся в экран. Его пальцы застучали по клавишам, рождая очередные шедевры бюрократии. Через несколько минут принтер распечатал документы, с которыми я ознакомился и расписался. Еще через некоторое время сотрудник в форме, вошедший в кабинет по зову следователя, освободил мои руки от железных браслетов, а сам после распоряжения следователя, покорно вышел из кабинета.
- Вот видите, Сергей Николаевич, Вам и не понадобился адвокат! А то начали требовать! Я же обещал, что мы пока обойдемся без лишних ушей, - он улыбнулся уже второй раз и это меня немного успокоило. Значит пока все шло как должно.
- Так что, я свободен? Могу идти?! – спросил я.
- Да, пока свободны. Вечером я Вам позвоню, и мы договоримся о встрече. Не пропадайте! Это не в Ваших интересах! Не смею больше Вас задерживать… - он опять уткнулся в экран компьютера и сделал вид, что забыл обо мне.
Я встал, растирая измученные запястья, натертые вороненой сталью, и потягивая затекшие члены. Разговор на этом был закончен.
- До свидания, господин следователь!
- До скорой встречи, Сергей Николаевич…

ГЛАВА 1
Марина.

Дома меня встретила тишина. Я привык к одиночеству и до этого дня даже не обращал на него никакого внимания. Но после суток, проведенных в ИВС, где на один квадратный метр было несколько человек, оно мне показалось верхом наслаждения, самим блаженством. Я, наконец, смог расслабиться и стать самим собой.
Набрав полную ванну горячей воды и плеснув в нее четверть флакона жидкого мыла, я надолго залег в белой фарфоровой емкости. Приятно лежать в просторной широкой ванне и никуда не спешить, ни о чем не думать, а только придаваться телесным утехам. Причем не тем утехам, когда требуется физическая нагрузка, а тем, которые доставляют удовольствие без физических затрат с моей стороны. Все же наш дух намного зависит от плоти. Еще вчера я сидел в грязной и вонючей камере, весь истерзанный, телесно и морально. Меня окружали такие же грязные и вонючие люди. Впрочем, грязь на теле, порой не ведет к грязи в душе. Иной бомж чище и благороднее любого бизнесмена, одетого с иголочки. От непривычной для меня обстановки и от незнания, что произошло, мой дух сник и запаниковал. Я испугался. Все клеточки организма были напряжены и были в полной готовности ко всяческим неприятностям. Но вернувшись в свой дом, уже сегодня я смог расслабиться, и душевные силы постепенно стали возвращаться. Последние события не стали казаться уже столь ужасными и непоправимыми. Выкарабкаюсь! И не такое со мной случалось! Да…случалось и не такое… .
Но когда все это началось?! Где та отправная точка, от которой, оттолкнувшись, я попал в другой, непривычный мне мир?! Нет! Мир остался прежним! Изменился я! Я стал понимать многое из того, что раньше не занимало меня, на что не обращал никакого внимания. Что не трогало и не вызывало никаких сомнений. Что просто находилось рядом и существовало всегда! Когда я стал понимать, что важно в этой короткой жизни, а что ничтожно и недостойно моего драгоценного времени? С чего начался мой путь?! Наверное, с момента моего рождения. Детство и отрочество даны были для подготовки к путешествию. Для сборов, изучения наук, которые могут пригодиться в пути, была предназначена юность. Юность же была дана и для начала самого путешествия! Но нет! Не в те годы я начал свой прямой путь! Я петлял, топтался на месте, возвращался, уходил в сторону, пока, наконец, только в зрелости не вступил на свою дорогу Жизни. Видимо, начало жизни каждого человека дано для подготовки к пути. Ведь нельзя уходить в долгое странствие, не собрав багаж. Так вот, человек начинает свой путь, собрав рюкзак и закинув его за плечи. Кто-то собирает его быстро, кто-то медленно. Этот процесс у некоторых может затянуться и на всю жизнь. Тогда человек так и не тронется в путь. Но чаще, как только багаж собран, человек встает и уходит. Пока не насовсем, а только выходит на свою дорогу, дорогу, которую он выбрал.
Я собрал свой чемодан только недавно. Именно в тот день я закрыл за собой дверь в прежний мир. Что это был за день?! Что же произошло тогда, что было поводом закинуть рюкзак за плечи?!
Жажда познания?! Нет! Конечно, она присутствовала, но не на столько, чтобы распрощаться со спокойной и сытой жизнью. Что тогда? Поиск любви?! Вряд ли… Не очень то я нуждался в любви. Может ее больше и не было, но меня ее отсутствие уже почти не печалило. Поиск денег?! О! Нет! Я и так жил хорошо! Их у меня было предостаточно и если бы я захотел было бы еще больше! Но все это вместе и еще много другого, объединившись, являлось причиной. А Повод? Повод…
Может… наверное… да! Скорее всего! «Скорая помощь»! В тот день, утром выйдя из дома по делам, и весело спускаясь по ступенькам нашего подъезда, я догнал санитаров. Они несли носилки, на которых лежала моя знакомая девочка Марина. Ее семья жила двумя этажами выше. Отца у нее не было, и мать тянула Марину и еще двух ее сестер. Марине было восемь лет. Она страдала от страшной болезни. Хотя нет такой болезни, которая бы не сводила с ума любящих родителей. Конкретно Марина страдала от недуга под названием детский церебральный паралич - это нарушение двигательной функции, которое появляется в раннем возрасте, чаще даже до рождения. Симптомы детского церебрального паралича обычно появляются в первый год жизни. «Нарушение в двигательной системе - результат нарушения мозговой деятельности. Нервная система помогает телу двигаться и контролировать движения. Под нарушением мозговой деятельности можно понимать любое нарушение мозговой структуры или функции, любое нарушение мозговой деятельности может остаться на всю жизнь». Об этой болезни я узнал больше после нашего знакомства с девочкой от одного доктора. Это он рассказал мне все о ней. Рассказал он и о грустных перспективах детей, страдающих этой болезнью.
С самой Мариной мы познакомились случайно. Как-то возвращаясь теплым летним днем домой на своем авто, я припарковался возле лавочки, на которой обычно сидели старушки. Но в тот момент лавочка была пуста. А все места для парковки были заняты. Как только я закрыл машину и направился к подъезду из него вышла маленькая девочка на костылях. Корявыми руками она держалась за костыли, ее руки с трудом слушались хозяйку, одной ногой, наиболее здоровой, девочка упиралась в асфальт, а другую волочила за собой. Еле-еле она добралась до лавочки. Но тут она увидела, что путь ей перегородил мой автомобиль.
- Дяденька, - жалобно обратилась она ко мне, - отгоните машину. Пожалуйста! Мне сидеть негде, а день такой хороший!
Ее глазки смотрели на меня с такой мольбой и обреченностью, будто она привыкла, что никому и никогда нет дела до нее. Мое сердце сжалось. Боже! Разве можно отказать такому человечку?!
- Конечно, милая! Подожди немножко, - я вернулся в автомобиль и отогнал его за дом, там свободные места были. Вернувшись во двор, я вновь увидел мою хромоножку. Она сидела на лавочке и, жмурясь, весело смотрела на солнце.
- Как тебя зовут, солнышко? – мне захотелось заговорить с ней.
- Марина. А Вас?! – прощебетала она.
- Меня зовут Сергей.
- Очень приятно! Вы посидите со мной? Смотрите, какая погода хорошая! Как солнце светит! Так здорово! Так здорово жить!
Слушая ее восторги и видя перед собой эту маленькую калеку, я невольно восхитился ее любовью к жизни. Проявления ее любви ко всему окружавшему миру меня поразили. Мы, здоровые люди, не радуемся пустякам, которые встречаются нам на каждом шагу. Мы не способны понять легкого тепла нежных солнечных лучиков, нам не в радость голубое небо и запахи обычной травы. Не заставляет нас восторгаться ни пение птиц, ни трущаяся об ноги приветливая кошка. Мы не радуемся жизни! Мы живем, воспринимая жизнь как должное и она проходит мимо нас, оставляя до смерти несчастными! Вся радость жизни у нас в бестолковом труде, приносящем какие-то бумажки, на которые мы покупаем вещи, убивающие наше тело и губящие душу!
Это была первая встреча. Наше знакомство. В последующем, когда я ее видел сидящей на лавочке, то обязательно подсаживался и мы вели легкие непринужденные беседы обо всем. Иногда, зная, что Марина должна сидеть во дворе, я перед возвращением домой, заезжал в какие-нибудь магазины и покупал для нее всякую безделицу. Она всегда воспринимала мои подарки с такой неподдельной радостью, что, я получал от них удовольствие большее, чем она.
Один раз я вернулся домой в отвратительном настроении. Что-то не заладилось. Я не получил тех денег, на которые рассчитывал и от этого был навзводе.
- Что случилось, дядя Сережа? – внимательно посмотрев на меня, спросила Марина.
- Да, понимаешь, неприятности по работе, - мрачно буркнул я.
- Кто-то умер?
- Нет. Нет! Что ты!
- Кто-то заболел?
- Нет! Просто меня подвели мои клиенты, не выполнили то, что обещали, - попытался я сформулировать ей причину моего дурного настроения.
- Вы не получили денег? – с облегчением выдохнула девочка.
- Увы, да.
- У вас они закончились и Вам не на что кушать? Нет денег на покупку лекарств?
- Нет, милая! У меня еще есть деньги.
- Тогда, что Вас так расстроило?! Зачем Вам много денег? Для чего Вы их собираете?! Ведь на них нельзя купить себе ни здоровья, ни счастья, ни настоящую дружбу, ни любовь! Для чего, зачем Вы так беспечно тратите свое время? Что интересного в добывании денег? Зачем людям миллионы и миллиарды никчемных бумажек?!
Я, наверное, впервые задумался над тем, о чем говорила эта маленькая больная девочка. Ведь и, правда, что для меня лишняя сотня, другая тысяч? Ведь у меня все есть! У меня есть, где жить, на чем передвигаться, у меня есть счет в банке, на котором столько денег, что хватит мне и моей будущей семье на всю жизнь. Я могу себе позволить больше не работать. Тогда для чего, зачем я продолжаю это бессмысленное занятие?! Почему я расстроился из-за пустяка?! Общение с Мариной, как ни странно, на многое открывало мне глаза.
Однажды, после долгой болезни Марины, когда она не появлялась во дворе несколько недель, мы сидели на нашей лавочке, как в старые времена. Стояла теплая ласковая осень. Было солнечно, но девочка была молчаливой. Разговор не клеился. Я старался ее развлечь, как мог, то рассказывая смешные случаи из моего детства, то пересказывая прочитанную недавно книжку. Она слушала меня невнимательно, думая о чем-то своем.
- Дядя Сережа, а правда, что Иисус мог излечить любого больного?! – внезапно спросила она меня.
- Да, так говориться в писании.
- Он лечил всяких больных?
- По-моему, да.
- А как он это делал?
- Мне стыдно признаться, но я плохо знаю евангелие. Но знаю, что Иисус был врачевателем и исцелял любые болезни. К нему шли все кто поверил в него и всех он излечивал. И бедняка, и богатого. Хромые, слепые, сумасшедшие – все прикоснувшись к нему обретали здоровье.
- Хорошо… Я так хотела бы, чтоб Иисус пришел и помог мне выздороветь! Неужели я никогда не стану нормальным человеком?! – всхлипнула она и закрыла свое личико уродливыми ладошками.
- Ты и так нормальный человечек! И ты обязательно выздоровеешь! – попытался ее успокоить я, не очень веря своим словам.
В другой раз, уже когда пришла осень и долго сидеть на лавочке она не могла, потому что моросил мелкий дождик, Марина попросила принести ей зонтик. Я достал из машины маленький черный складной зонт и мы продолжали сидеть под ним. Настроение у нее было соответствующим погоде.
- Дядя Сережа, Вы знаете, что в древней Спарте детей-калек сбрасывали со скалы?
- Откуда ты это знаешь? Это же в школе проходят в пятом классе на уроке истории?! – меня поразили ее познания.
- Я сама читаю, мне интересно. Но почему они убивали своих детей? Разве дети виноваты в своих болезнях?! Разве дети просят, чтобы их рожали? Это же родители решают завести ребенка! Так почему они потом передумывают, бросают своих детей или даже убивают?!
Своими прямыми глубокими вопросами она всегда ставила меня в тупик. Я никогда не мог ответить на них сразу, не подумав.
- Древняя Спарта была воинствующим государством. Им не нужны были мудрецы, поэты, художники, скульпторы. Им нужны были воины. Они считали, что для блага государства важнее физически развитые люди, а все остальные только напрасно едят хлеб. Они не приносят материального блага. Это мнение было ошибочным, поэтому такое государство не просуществовало долго и его покорило другое государство - Афины, где искусствам и философии уделялось огромное значение… Почему родители так относятся к своим детям? Хм… Знаешь, милая, многие люди не любят никого кроме себя. Некоторые не умны. Некоторые рожают детей по ошибке. Мне очень сложно тебе это объяснить,… но так бывает…
Она устало махнула рукой и грустно посмотрела на капельки воды, стекающие с черной материи зонтика. Всегда одна. Только мать и сестры. Скорее, больше сестры. Мать всегда на работе. Она - кормилица!
И вот в тот день «скорая помощь» и госпитализация. Я догнал носилки и, поймав болтающуюся детскую ручку, пожал ее. Марина не отозвалась. Ее мать вся в слезах прошла мимо, не замечая меня. Именно тогда во мне что-то надломилось. Я понял, что проживаю свою жизнь пустоцветом. Нет от меня ни проку, ни пользы. Никому я не нужен и никому не принес счастья. Мои заботы, мои радости и печали, мои мечты сводились к простому добыванию денег. Чем их было больше, тем больше мне хотелось. Прежняя сумма мне казалось уже недостаточной. И так происходило с каждой новой суммой денег. Мне некогда было остановиться и задуматься. Для чего?! Зачем?! Что мне приносят эти денежные знаки? Покупку новых предметов, не всегда необходимых. Несколько большее время для праздного отдыха на берегу моря. Вот, пожалуй, и все. А помог ли я кому-то? Поддержал ли кого-то в трудную минуту? Нет! Я жил только для себя! Мне очень захотелось изменить свое существование. Мне захотелось помочь этой маленькой девочке, волею судьбы обездоленной и несчастной. Я решил, во что бы то ни стало помочь ей.
Зазвонил мой мобильный. Я его оставил в комнате, забыл взять с собой в ванную комнату. Поэтому пришлось вылезти из уже остывающей теплой воды и, накинув халат, подойти к своему смартфону.
- Да. Я слушаю.
- Добрый вечер, - приятный голос в трубке принадлежал незнакомой женщине, - это Сергей Николаевич?
- Да.
- Я звоню Вам по просьбе одного нашего общего знакомого, у которого Вы были сегодня в гостях.
- Я понял о ком Вы. Слушаю…
- Он будет ждать Вас завтра днем к пяти часам в кафе у метро Третьяковская. Вы знаете там рядом, возле выхода.
- Да, спасибо, я знаю.
- Тогда до свидания. У Вас очень приятный голос.
- У Вас тоже.
- О! Спасибо! Надеюсь, мы в скором времени познакомимся… До свидания, - и она, больше не произнеся ни слова, отключилась.
Вернувшись в ванную комнату и, потрогав воду рукой, я больше не стал в нее ложиться, а оделся и прошел на кухню. Там, плеснув в бокал немного хорошего, подаренного клиентом французского коньяка, продолжил свои размышления и воспоминания.
Итак, мне захотелось изменить свою жизнь и если получится, то помочь чем-нибудь Марине. Не помню, то ли в тот же день или на следующий, я стал меняться. Эти изменения происходили внутри меня и посторонним пока видны не были. Первым делом мне предстояло встретиться с доктором, специалистом в этой области. Он рассказал о болезни, ее причинах и симптомах. Но больше всего меня интересовало лечение недуга и перспективы выздоровления.
«Вопрос перспективы сложный. Так как церебральный паралич имеет различные симптомы, то лечения должны быть разнообразными. Многие ученые теперь обращают внимание на последние открытия, которые предлагают заменить потерянные или поврежденные мозговые клетки. Пока такая терапия еще не доступна, потому что реальные клинические испытания начнутся только в следующие 5-10 лет. Чем больше мы знаем о причинах церебрального паралича, тем больше мы можем сделать, чтобы предотвратить это заболевание. Например, использование фолиевой кислоты может предохранить центральную нервную систему от неправильного развития, которое может привести к церебральному параличу. Прекращение использования во время беременности определенных лекарств, алкоголя, табака, наркотических средств, как, например, кокаин и крек, также может уменьшить риск появления церебрального паралича у ребенка. Необходимо сказать, что каждый человек должен помогать детям с церебральным параличом. Семья, врачи - это важные люди в жизни ребенка, которые могут помогать жить и бороться с церебральным параличом. Необходимо учитывать потребности ребенка. Также необходимо поддерживать семью эмоционально и оказывать финансовую помощь. Родители, врачи, санитары, да все, кто знаком с такими детьми должны помогать ребенку с церебральным параличом нормально жить». Доктор, к сожалению, ничего конкретного так мне и не сказал. Я обошел несколько медицинских учреждений, добился консультаций у других ведущих специалистов в этой области. Доцентов и профессоров кафедр медицинских институтов. Но никто мне так и не смог подсказать, как я могу помочь моей маленькой подружке. Я почти забросил дела и не переживал по этому поводу. Мои клиенты забили тревогу. Мой телефон не замолкал. Взятые ранее обязательства не отпускали меня. Тогда я стал чередовать работу и поиски. Полдня работа, другая – поиски. Но все беседы и встречи в итоге сводились к тому, что доктора обреченно разводили руками. Все, что мне говорили последующие медики, я уже слышал от прежних докторов. Ничего нового! Что ж, оставалось применить не стандартные решения и, наконец, подключить нетрадиционную медицину.

ГЛАВА 2
Позванный.

Приблизительно через неделю после начала мытарств мои руки стали опускаться. Неужели мне так никто и не скажет, что делать?! Не направит в нужное русло, не укажет путь?! Но, как гласит древняя мудрость «ищите и обрящете». Первым указателем на моем пути выступил один врач, давно ушедший на пенсию. Это был сухонький, маленький старичок с белой козлиной бородкой. Он пришел на прием к тому же доктору, что и я. Мы сидели в коридоре и ожидали своей очереди. Каждый своей. Он долго и внимательно меня рассматривал прежде чем обратиться.
- Извините меня старика, молодой человек, что Вас привело в это учреждение? Ведь насколько мне видится, Вы совершенно здоровы! Отчего проводите здесь свое драгоценное время?
- Да, Вы правы, я не по своим проблемам пришел, - вздохнул я и рассказал ему историю своих поисков. Старичок внимательно слушал и поддакивал в тех местах, где я говорил о медицине.
- Я ведь в прошлом тоже врач, - сказал он, выслушав мой рассказ. – Медицина, друг мой, не всесильна! Мы можем помочь только в простых случаях. Простуды, болезни конечностей, иногда болезни внутренних органов, без осложнений, - это медицина еще может понять и попытаться излечить. Но, что касается сложных болезней, связанных с мозговой деятельностью, то здесь Вам она не помощник! Не все мы знаем о себе, поэтому и не можем лечить то, что не изучено! Я давно не практикую, но за развитием медицины стараюсь следить. Так вот, мало, что изменилось со времени моего ухода на отдых. Да, что-то открыли, что-то предложили, но это настолько мало, что могу с уверенностью сказать наука топчется на месте!
- Вы не порадовали меня, - вздохнул я.
- Молодой человек, я говорил о медицине как о науке! Но в моей практике случалось многое, чему я не мог дать научное объяснение! Вопреки моим прогнозам, основанным на научных знаниях в области медицины, пациенты излечивались! И причиной тому были не медикаменты, а вера в себя, вера в бога, даже вера в умение деревенских знахарок… Да! Вот такс! Помните, что никогда нельзя опускать руки! Тем более Вы взялись за столь благородное дело!
- Но, что мне делать?! – воскликнул я.
- Хм… Я могу только подтолкнуть Вас к поискам в несколько другом направлении. А вот к чему Вы придете, зависит только от Вас! Правильные ли будут выводы, покажет время. – Он замолчал и опять внимательно посмотрел на меня, а потом заглянул в мои глаза. Что он там увидел, не берусь сказать, но через минуту, которая показалась мне вечностью, он медленно, подбирая нужные слова, продолжил. - Вы слышали о чудесных исцелениях, происходящих в христианских храмах, о сотнях тысяч паломников, стремящихся в места всякого рода святынь?!
- Да, - проронил я и, подумав, что он не услышал, кивнул головой.
- Как Вы считаете, если бы этих чудесных исцелений не происходило, то стремились ли туда люди?!
- Наверное, нет.
- Конечно! Ведь можно шарлатанить раз, два, но не десятки и сотни раз! Посмотрите, сколько оставлено знаков выздоровления и благодарности в таких храмах! Почему до сих пор люди идут к деревенским безграмотным бабкам?! А что Вы знаете о восточной культуре? Знаете ли о китайской медицине?
- Слышал.
- Тогда я еще скажу об одном! – он понизил свой голос почти до шепота и зоговорчески продолжил. - На земле есть тайны. Их много и они разные. Тайны несут легенды. Земля полна этими тайнами и первой тайной является Шамбала. Шамбала - это открытый "город сна", где присутствуют свои законы жизни... Это невидимый мир жизни, но открытый для сознания человека, так как в этом обзоре и потоке человек получает свои знания, отметив их неземной частью жизни... Пока присутствует ее тайна здесь на Земле и в открытом космосе "звука", преобразуя память тысячелетий в систему нового развития человека, дав человеку свой ответ... и направление, приближаясь к тому циклу, когда все войдут в Бессмертие, дабы убедиться в том, что есть Шамбала как "звук", как начало нового ответа, где есть пробуждение максимальности своей жизни... Соприкасаясь с Шамбалой, мы увидим свое лицо, открытое перед нами как "свет". Ни это ли учит нас в момент пробуждения своего сознания, создавая ответ... Над чем и стоит думать, пока есть Шамбала... Шамбала имеет свою независимую основу в человеческой мудрости, не принадлежащей ни Востоку, ни Западу и никакой конкретной культуре или религии.
Затем его голос стал более привычным и спокойным.
– Иначе говоря, так чтобы Вы меня хотя бы немного поняли, Шамбала — это состояние души, соединения человека с Богом. То есть найти Шамбалу, означает достичь просветления. Также считается, что Шамбала — это центр мира, где находится источник или своеобразный кристалл, или субстанция, дающая жизнь всему сущему на Земле. Шамбала - это не открытая тайна мира, которая будет присутствовать в наших умах ни одно тысячелетие. Поверь мне, я вижу это в твоих глазах, тебе осталось сделать только один шаг, чтобы познать и открыть назначение Шамбалы, в руках которой храниться богатство мира, таинство которого есть и в нашем сознании, в наших целях жизни. От чего и следует отмечать эти дороги в будущем, хранящие тайны будущего за счет понимания себя, где и звучит ответ, как надо жить...
Его слова совершенно сбили меня с толку. Он говорил, а я не понимал сказанных им слов. К чему все это сказано? Причем тут Шамбала?! «Бедный старик! С головой у него совсем беда!». Но чтоб не обижать его мне приходилось кивать головой и делать вид, что мне интересно и я сосредоточенно его слушаю. Слава богу! Подошла его очередь. Он встал и перед тем, как открыть дверь в кабинет врача, оглянулся.
- Я сказал много, но ты не все пока понял. Осознание придет позже! Запомни! Все решается там, где есть начало, где есть открытие сознания, то есть его пробуждения на всех уровнях духовного начала, воссоздав в себе то, что и творит "начало" всегда и везде...Только осознав мои слова, ты сможешь помочь несчастным! Ты можешь помочь страждущим, заглянув в себя. Прощай! – он подмигнул и отвернулся. Затем уверенно вошел в кабинет и закрыл за собой дверь, оставив после себя образ доброго, но странного доктора Айболита.
Я остался сидеть в замешательстве. Через некоторое время, не знаю, пять ли минут прошло или двадцать пять, я встал и собрался уходить домой. На прием к врачу я не пошел. Зачем? Чтоб услышать все те же слова, которые слышал уже много раз и признания в бессилии современной медицины?!
Вернувшись домой, я не мог найти себе места. Душа ныла и терзалась. Что со мной происходило?! Трудно сказать, но такое со мной было впервые. Мне вспоминались слова старичка. Как ни странно, не понимая смысла сказанного, хорошо их запомнил. Шамбала! Я, конечно, слышал об этой таинственной стране. Но что-то конкретное вспомнить не мог. Эта страна была как-то связана с буддизмом, Рерихом, Далай-ламами. Потом как-то даже внезапно, мне вспомнилась книга, которая в свое время подняла интерес к востоку. В ней говорилось о спрятанном где-то в горах Тибета сказочном монастыре «Шангри-ла».
Вечером я как обычно лег спать. Усталость физическая и нервная помогли мне быстро уснуть. Но как утверждают ученые, занимающиеся проблемами сна, накопившиеся днем вопросы ищут и находят ответы ночью. В ту ночь во сне я увидел моего знакомого старичка. Он был одет в желтые штаны и такого же цвета рубашку. Сидя в позе лотоса, «Айболит» разговаривал со мной.
- Есть ли такая страна Шангри-ла? – вопрошал его я.
- Да, - отвечал он, тихонько посмеиваясь, - одна древняя тибетская книга говорит о подобном месте — стране великих владык и лам, но которая называется Шамбала. Говорят, что путь туда столь долог и труден, что отправиться туда можно, только будучи совершенным йогом. Найди священные тексты! Ты все там узнаешь и поймешь!
- Но, что там?
- Священные тексты говорят о Шамбале, царстве, которое скрыто за снежными вершинами где-то к северу от Тибета. Они считают, что династия просветленных владык хранит там самые тайные учения буддизма до того времени, когда вся истина во внешнем мире будет утеряна из-за войн, жажды власти и наживы. Тогда, согласно пророчеству, будущий Владыка Шамбалы выйдет оттуда с великой армией, чтобы разбить силы зла и установить золотой век. Под его просвещенным правлением Земля, наконец, станет местом мира и изобилия, и наполнится драгоценностями мудрости и сострадания.
- А разве это будет не битва при Армагеддоне?!
- Все в мире одно, только люди смотрят с разных сторон на это…
- Но как мне найти Шамбалу?
- Тексты говорят, что в Шамбалу ведет долгое мистическое путешествие через пустыни и горы. Всякий, кто, преодолев многочисленные трудности и препятствия на пути, сможет достичь этого удаленного святилища, найдет там секрет, который позволит ему овладеть временем и освободиться от его уз. Но тексты предупреждают, что в Шамбалу могут попасть только те, кто позваны и имеют необходимую духовную подготовку; другие же найдут только ослепляющие песчаные бури и пустые горы — или даже смерть.
- Старик, но разве я готов идти? – испугался я.
- Ты – позванный мной… ты готов идти дальше…

ГЛАВА 3
Первые препятствия.

На следующий день мне пришлось поехать в офис. Я простоял довольно долго в огромной пробке на Ярославке, поэтому к началу рабочего дня опоздал и приехал только около одиннадцати. Меня радостно встретила мой секретарь, молодая и красивая женщина по имени Наталья.
- Сергей Николаевич! Слава богу, Вы появились! Пока Вас не было, здесь рухнул мир! – очень эмоционально начала девушка.
- Спокойно, Наташенька. Все по-порядку, - предложил я ей, сняв пальто и удобно устроившись в своем высоком кожаном кресле. – Кто рухнул и почему?!
- Клиенты как с цепи сорвались! Требуют Вас! Их, видите ли, не устраивает Ваш компаньон! Скандалят! Грозятся писать жалобы в прокуратуру! Один тут называл нас мошенниками, будто мы у него украли миллионы!
- Так, а теперь саму суть, - предложил я, когда она спустила пар и немного успокоилась. – Кто грозился писать в прокуратуру? У кого мы украли миллионы?
Она, выплеснув негатив, собралась и доложила обо всем, что произошло за время моего отсутствия. В целом ничего страшного то и не случилось. Все истерики я уже принял по-своему мобильному. Остальные клиенты, с которыми мы сотрудничали долгое время и верящие мне, понимая, что в жизни бывает всякое, узнав, что я временно отсутствую, решили не паниковать, а подождать моего возвращения.
Часов до трех я обзванивал, встречался, писал, потом, вновь созванивался и говорил, говорил, говорил. Вот это и была моя основная и очень важная работа. Чем я занимался?! Хм… если бы меня спросили раньше, до того дня, я бы, наверное, надув щеки и приняв очень важный вид, пустился бы в объяснения о тонкостях финансовой сферы. Стал бы говорить об экономике, о важности тех или иных экономических законов в жизни государства и простого человека. Я бы приводил примеры из мировой практики, ссылался бы на исторические документы, рисовал бы какие-нибудь формулы, по сути простые, но обставленные так, чтобы простой человек не смог понять, что дважды два это четыре. Говорил бы все, только не суть. А суть на самом деле была в следующем. Взяв у кучки богатеев награбленные ими деньги, мы вкладывали их в карманы других богатеев, которые за это возвращали нам через некоторое время чуть больше. За счет этого жили мы и те, кто давал нам деньги. Как это получалось? Если в двух словах, то за все платили обычные люди, которые пахали с утра и до вечера за гроши. И моя работа была еще не самая скверная. Я действовал в рамках, так называемых законов. Мы не отбирали напрямую деньги, а совершали опосредованный их отъем.
Около пяти часов после полудня в моем кабинете появился очень уважаемый господин. Мужчине было лет пятьдесят с небольшим. Дорогой модный костюм, кипельно белая рубашка, рукава которой украшали золотые запонки с крупными бриллиантами. Лоснящееся самодовольное лицо. Всем своим видом он показывал, что держит удачу за хвост.
- Сергей Николаевич, мне рекомендовали Вашу контору, как довольно успешную и фартовую.
- Спасибо. Внимательно слушаю Вас, - спокойно отреагировал я.
- Я хочу вложить очень круглую сумму на несколько лет. Сумма даже для меня приличная, - он достал из новенького черного портфеля стопку бумаг и протянул мне. – Речь идет о нескольких… миллиардах… ознакомьтесь…
Я, взяв из его рук кипу документов, начал их просматривать. Чеки, накладные, договоры, платежки, квитанции… Одна компания взяла у другой. Потом сумма переведена в заграничную оффшорную компанию. Затем вернулась в другую… Сам черт ногу сломит! И все это ради бизнеса! Деньги превращаются в товар, который куда-то перемещается, где-то лежит, потом превращается опять в деньги. Вдруг, ни с того, ни сего я вспомнил, как однажды по работе мне пришлось выехать в Тверскую область. Мы с водителем остановились в какой-то небольшой деревеньке. Пока он занимался с машиной, что-то у него там случилось, я присел на завалинку рядом со старой уже женщиной. Слово за слово мы разговорились. Она мне рассказала о своей жизни. Ее рассказ не был жалобой на несчастную судьбу. Напротив, она благодарила Бога, за заботу о ней! Но слушая ее, мое сердце сжималось от стыда и жалости. Какая же тяжелая судьба была у нее. Ее тридцатилетняя дочь умерла, оставив после себя девочку трех лет. Муж дочери и отец ребенка подался в бега. Кто-то его искал, то ли бандиты, то ли милиция. И вот ей, уже давно пенсионерке, пожилому человеку пришлось одной растить внучку. Работы в деревне не было и нет, колхозы давно распались. Есть только пенсия в пять тысяч рублей на двоих! Девочка росла. Росли запросы. Учеба, одежда, обувь. Не хватало денег на все! Бывали моменты, когда приходилось делать выбор, либо купить зимой резиновые сапоги девочке (старые порвались), либо купить хлеба и молока. Вот так жили и живут! Какие деньги! Какая помощь! Некому помочь. О Боже! Это двадцать первый век в стране считающей себя сверхдержавой! А ведь так живут многие в стране! Россия – не Москва! А я рассматриваю документы, в которых говориться о миллиардах, деньгах, которые достанутся единицам! Ни копейки не достанется ни той старушке, ни миллионам таких же как она! Зачем мне нужны такие деньги?! Зачем?! Зачем мне все это нужно?! Сколько же еще мне заниматься этой бессмысленной работой?! Какая польза от нее?! Пора! Плюнуть и уехать куда-нибудь! Перед глазами появились носилки и детская болтающаяся ручка… Марина, ее глаза и ее вопросы…Старик Айболит, рассказывающий о загадочной стране, долгом и трудном пути в нее…
- Вы знаете, я не возьмусь за это дело! – неожиданно для посетителя, да и для самого себя произнес я, возвращая ему бумаги. Свой голос мне показался чужим.
- …Я не понял, Сергей Николаевич, Вы откааазываетесь?! Вы понимааааете, о какой сумме идет речь?! Это же ммиллиарды! Пппричем и Ваши! – он был поражен и стал даже заикаться. Впервые в жизни ему встретился человек, который отказывался от таких денег. Он знал людей, способных за копейки убить, ограбить, обмануть. А здесь, на его глазах кто-то смог так легко отбросить такую бешенную сумму! – С Вами все в порядке?! Мне кажется у Вас не все дома! Подумайте! Я не тороплю Вас! Я оставлю Вам все эти документы и мы созвонимся через несколько дней. Вот Вам моя визитка. Не делайте глупостей! Удача приходит однажды! Второго случая не бывает. Вы еще молоды, поэтому послушайтесь меня!
Он протянул мне неброскую картонку с его именем и фамилией, телефоном и адресом его головного офиса. Покачав головой и крякнув, заказчик встал, взял портфель и, не попрощавшись и не пожав мне руки, вышел. Через неплотно закрытую дверь я услышал, как он бросил Наталье, - Он, что у Вас ненормальный?!
- Что Вы! Сергей Николаевич самый нормальный человек!
- Ну-ну… - произнес он, выходя из офиса. И потом наступила тишина.
- Наташа, принеси, пожалуйста, кофе и почту за эти дни, - попросил я девушку по громкой связи. – И еще! Если кто-нибудь будет спрашивать, то я пока занят.
Через пять минут у меня на столе появился поднос с кофейником, излучавшим аромат крепкого свежесваренного кофе, чашечкой и вазочкой полной печенья и конфет. Наталья положила рядом со мной деловые конверты, письма, журналы и газеты. Я обратил внимание, как она проделывала все это с легкостью и элегантностью. Ее движения были плавными, фигура стройной, юбка короткой, а длинные ноги красиво обтягивали черные чулки. Оставляя в кабинете одного, она грустно посмотрела меня. Когда наши взгляды встретились, она быстро отвернулась и вышла.
Раньше она не позволяла себе ничего подобного. Или может я не обращал внимания? «Что это с Наташей? Надо будет поинтересоваться». Попивая черный крепкий кофе, который так прекрасно варила мой секретарь, я листал прессу. И вот в руки мне попался рекламный глянцевый журнальчик туристического толка. Открыв его без особого интереса, мне сразу же в глаза бросилась следующая статья с красивыми фотографиями.
«За ледяными стенами Гималаев лежат пустыни и отдаленные горы Центральной Азии. Там, почти очищенное от жилищ резкими ветрами и большими высотами, на тысячи квадратных миль на север раскинулось Тибетское плато. Оно простирается вплоть до Куньлуня, малоисследованной горной цепи, которая длиннее Гималаев, а пики которой почти столь же высоки. За ее малоизвестными долинами лежат две самые бесплодные пустыни в мире — Гоби и Такла-макан. Далее на север — еще горные хребты Памир, Тянь-Шань, Алтай. Они разрывают горизонт, пока не уступают великой тайге и тундрам Сибири. Малонаселенный и отрезанный от мира географическими и политическими барьерами, этот огромный регион остается самой таинственной частью Азии, огромным белым пятном, в котором потеряться и найтись может что угодно.
Далеко в пустынях Центральной Азии исследователям встречались остатки великих цивилизаций, исчезнувших, подобно миражам, в глубинах времен. Некоторые оставили записи, позволяющие их идентифицировать, а другие просто стерлись и исчезли из истории. На востоке от Такла-макан археологи открыли пещеры Дунхуана, полные древних свитков и картин, которые рассказывают нам о ранних буддийских империях. К северу, за пустыней Гоби, лежат развалины Каракорума, столицы одной из величайших империй — империи Чингисхана. Свен Хедин, шведский исследователь, проведший большую часть своей жизни в исследованиях Центральной Азии, обнаружил к северу от Хотана (главного оазиса на караванном пути из Европы в Китай) погребенный в песках город. Он писал: "Никто из исследователей до сих пор и не подозревал о существовании этого древнего города. Я стою здесь, как принц в заколдованном лесу, пробудив к новой жизни город, спавший тысячу лет."
За тысячу лет до Хедина один китайский путешественник сказал об этих областях следующее: "Почти всегда слышатся резкие свисты и громкие крики, и когда пытаешься выяснить, откуда они исходят, приходишь в ужас, не найдя их источника. Очень часто случается, что люди здесь пропадают, ибо это место — обитель злых духов. Через 4000 ли приходишь в древнее царство Ту-хо-ло. Уже давно эта страна превратилась в пустыню. Все ее города лежат в руинах и заросли дикими растениями".
Многие чувствовали присутствие какого-то таинственного влияния, скрытого в центральной Азии. Индийская мифология помещает к северу от Гималаев мистическую гору Меру, центр мира, где во дворце из драгоценных камней живет царь богов Индра. Древние китайцы верили, что их Бессмертные — такие как основатель даосизма Лао-цзы — ушли жить вечно на нефритовую гору, которая находится где-то к западу от Китая на высотах Куньлуня. Старинная буддийская легенда утверждает, что Царь Мира родится сжимающим в руке сгусток крови, и полагают, что Чингисхан родился именно так, вырвавшись из сердца Центральной Азии, чтобы покорить почти весь мир и создать империю, которая простиралась от Дуная до восточных китайских морей. Мусульмане Персии, которую он опустошил, считали, что он божья кара, посланная им за грехи. Современные ученые, ища истоки религии, обратились к духовным путешествиям шаманов Центральной Азии, которые, будучи целителями, в трансе входили в иные миры, чтобы вызволить похищенные души больных и умирающих.
В XIX в. англичане, захватившие Индию, проявили интерес к Тибету, таинственной стране к северу от их индийских владений, которая управлялась буддийскими священнослужителями, ламами, и была отрезана от внешнего мира. Теософы, члены оккультного движения, которое в конце XIX в. стало популярным в Англии и Америке, распространяли свое убеждение, что где-то за Гималаями живут сверхлюди, обладающие силами и знаниями, намного превышающими известные науке. Оттуда они тайно руководят судьбами мира. Это, а также рассказы исследователей, которых ламы старались не подпускать близко к своим тайнам, создали образ Тибета как предельного мистического святилища, защищенного высочайшими горами на Земле.
Все это, вероятно, вдохновило Джеймса Хилтона написать книгу "Потерянный горизонт", роман о Шангри-ла, тибетском монастыре, скрытом за снежными вершинами в идиллической долине, где люди не старея, живут тысячи лет. Только заблудившиеся могут найти путь в это святилище, скрытое не в Гималаях, как можно было полагать, а на Куньлуне, на северной окраине Тибета. Они мирно живут, посвящая свою жизнь искусству, литературе, музыке и наукам, собранным со всего мира. Как объясняет герою романа высокий лама, целью Шангри-ла является сохранение лучших достижений западной и восточной культуры в то время, когда люди, упиваясь техникой уничтожения, войдут в такой раж, что в опасности окажется все прекрасное, любая книга или картина, любая гармония, всякое сокровище, собранное за прошедшие тысячелетия. И когда войны, наконец, закончатся и сильные пожрут друг друга, тогда сокровища, сохраненные, а тайном святилище Шангри-ла, позволят человечеству восстать из руин прошлого и построить новый и лучший мир…».
Далее автор статьи приглашал посетить те места, приобрести билеты и забронировать отели через определенную турфирму, которая обещала путешественникам комфортабельное размещение по всему пути и прекрасные, насыщенные экскурсии.
Мои жизненные наблюдения подтверждались. Я давно заметил, что если начинаешь чем-нибудь серьезно интересоваться, то обязательно случай, судьба или что там еще подсунут тебе нужную информацию. Наверное, это можно объяснить не мистикой, а обычной внимательностью интересующегося. Когда тебе не интересно что-то, то ты и не обращаешь на это никакого внимания. Будет ли об этом написано в разных источниках, многократно и броско, или же будет говориться отовсюду, мы пропускаем ненужную информацию мимо себя, мимо своих глаз и ушей.
Уже поздним вечером, уставший и какой-то даже несчастный, я собрался домой. Наталья все это время сидела в офисе и свое рабочее место не покидала. Я прибрал бумаги на столе, отключил компьютер и, накинув пальто, вышел из кабинета.
- Наташа, почему ты еще здесь? Давно пора домой!
- Ждала, когда Вы закончите.
- Ну, это ты зря, - бросил я и направился к входной двери офиса. Она осталась молчаливо сидеть за своим столом. Что-то во мне скрипнуло. Я остановился и повернулся к ней. – Наташа, собирайся, отвезу тебя домой. Поздно уже одной добираться, а пробки в это время должны уже рассосаться. Так, что одевайся, поехали!
Она, как мне показалось, радостно выскочила из-за стола и бросилась одеваться. Отключив все приборы и выключив свет, мы, как настоящая семейная пара вышли из здания и сели в мою машину. Наталья жила в районе станции метро Сокольники, а офис находился в центре, в районе Чистых прудов. В воскресенье я преодолел бы это расстояние минут за пятнадцать-двадцать. Но в будние дни, при наличии дорожных затруднений, угадать время в пути просто невозможно. Тем более невозможно угадать, когда исчезнут пробки. Вот я и ошибся. Пробки не рассосались, и мы ехали около часа.
- Зайдите ко мне, Сергей Николаевич… Мне всегда так страшно входить в пустую и темную квартиру. Не подумайте, что я хочу Вас соблазнить… - почти прошептала Наталья, когда мы подъехали к подъезду ее дома. Произнеся просьбу, она подняла на меня свои серые довольно привлекательные и немного грустные глаза. В них читалась такая искренность и мольба, что я не смог отшутиться.
- Конечно, Наташ, пойдем, тем более мне очень хочется кофе.
Девушка засуетилась и постаралась быстро выйти из машины. Перебирая всяческие женские предметы в своей сумочке, она стала нервно искать ключи. Найдя их, немного успокоилась и уверенно зашагала к подъезду, не дожидаясь меня. Я закрыл машину и поспешил за ней.
Квартирка было однокомнатной, но сказать, что она была меленькой нельзя. Большой коридор-прихожая, редкая для Москвы, большая, метров пятнадцать кухня. Комната – не спальня, а скорее гостиная. Диван и кресла из хорошей кожи. Вся обстановка квартиры в стиле Hi-tech. Однако все со вкусом, уютно и аккуратно. Наталья сняла пальто, помогла раздеться мне. Проводив шефа в комнату, сама засуетилась на кухне, готовя как всегда вкусный кофе.
- Делаю, как Вы любите, Сергей Николаевич! – крикнула она, одновременно громыхая посудой.
- Да. Спасибо Наташа.
- Может, Вы хотите поесть?! У меня все приготовлено! Разогреть?!
- Нет, нет! Только кофе!
В конце концов, одним кофе мы не обошлись. Игра глазами. Вздохи. Потом объятия. Поцелуи в кухне. Комната, диван. Опять все то же, но более откровенно. И… я остался у нее. Она была в меру нежной и ласковой, скорее немного скованной или холодноватой, что ли. Как ни старалась, она так и не смогла отдаться чувству полностью, без остатка. Или что-то ей мешало, или особых чувств ко мне не испытывала. Может причиной тому была наша первая близость. Может осознание, что я - ее шеф. А может еще что-то, что она пыталась скрыть, то, что было у нее в голове. Но то, что было, не являлось ни бешеной страстью, ни безумной любовью. Однако мы сближались несколько раз. И это было по взаимному согласию и при взаимном удовольствии. Тело у нее было прекрасным, упругим, еще совсем молодым и мускулистым. После секса, вопреки усталости я спать не захотел. Она тоже не засопела, а тихонько и ровно дышала рядом.
Мы лежали и молчали. В квартире было тихо и только монотонно тикали часы в коридоре. Их звук, неслышный вечером, ночью казался очень громким, как стук наших сердец. Она, прижавшись всем телом ко мне, тихонько дышала. Стройная нога терлась о мои ноги. Наташа, будто бы тоже не устала и ожидала продолжения.
- Сережа, можно тебя спросить? – наконец осмелилась задать вопрос девушка.
- о чем?
- Ты откажешься от того дела?
- О чем ты? – сразу не понял я.
- Ну, о том клиенте, что предлагал большие деньги.
- А… об этом… скорее всего…откажусь…
- Но почему? Ведь это большие деньги! У нас таких крупных клиентов еще не было.
- Не было… и не будет…
- Сережа, что с тобой? Что-то случилось? – Наташа напряглась, и я почувствовал, как она немного приподнялась.
- Ничего. Просто я собираюсь уехать на месяц, другой. За меня будет Александр. Я ему передам все дела, - потягиваясь и неохотно роняя слова, ответил я. Мой секретарь поднялась на локтях и повернулась ко мне. Она не ожидала такого расклада и была очень удивлена.
- Так… Что случилось?! – в ее голосе послышались командные нотки. О, женщины! Стоит только дать им послабление и они считают, что им дозволено все! Секретарь превращался в строгую жену.
- Спокойно, Наташа! Пока я хозяин бизнеса и мне решать, что делать! Ничего не случилось, но мне нужно уехать по делам!
- А! Так это по делам! Значит, у тебя появились какие-то идеи. Я все поняла, - девушка опять легла и расслабилась. По ее мнению больше причин для волнения не было. Она положила руку мне на грудь, а ногу на живот, прижалась и закрыла глаза. Через несколько минут ее дыхание стало ровным. Нога несколько раз дернулась. Наташа уснула. Крепкие нервы, чистая совесть.
Я же никак не мог уснуть и, лежа на спине с открытыми глазами, смотрел в потолок. Скорее бы утро. Сон не приходил. Все мысли крутились вокруг желанной поездки. Куда ехать? Как? Нужно ли? Где искать Шамбалу? Как помочь Марине? Что с работой? Бросить все или, на всякий случай, пока передать Александру? И все вопросы, вопросы, вопросы. А ответов пока не было. Ответы надо искать! Не было только вопросов о Наталье. Ночь, проведенная с ней ни к чему меня не обязывала. Я знал, что она ко мне не будет предъявлять требований. Все по-согласию. Нет любви, есть усталость, одиночество, секс, симпатия. Через неделю мы и не вспомним об этом. По крайней мере я не вспомню… Нет, не должен! Но уверенности в этом не было. Девушка мне была симпатична, а после того, что произошло, я чувствовал даже какую-то ответственность за нее.
Утром, позавтракав вместе, мы приехали в офис. Там я оставил Наталью, а сам под предлогом старых дел, уехал домой. Меня тяготил мой офис и моя работа. Под любым предлогом я старался улизнуть. Вчерашние бумаги остались лежать в сейфе. Я к ним больше так и не притронулся. После, все после!
Дома меня никто не ждал. Только несколько мягких игрушек и холодные фотографии в красивых рамках, радовались моему приходу и напоминали о прошлой жизни, полной смеха и счастья. Всего две фотографии! Но в них вся моя прошлая жизнь. Вот, сидя в шезлонге на берегу Атлантического океана, улыбается жена. Там, на дальнем плане, бежит к ней и ко мне наша дочь. Ей было тогда четыре года. Рядом с этим кусочком прошлой жизни стоит фотография только доченьки. Веселая и озорная. Я всегда, возвращаясь домой подходил к ним. Это был мой ритуал. Если не они, то их память, выраженная в старых цветных снимках, встречала меня.
- Здравствуйте, мои дорогие. Вот и я! Соскучились? Ну, я же недолго.
Я потерял их год, семь месяцев и десять дней назад. Авария произошла на трассе, когда жена и дочь возвращались с дачи домой. Автомобиль «мерседес», принадлежащий одному депутату от фракции «Единая Россия», под управлением пьяного молодого человека, как потом выяснилось – сына помощника депутата, выехал на встречную полосу и совершил лобовое столкновение с автомобилем «ситроен». В результате дорожно-транспортного происшествия водитель автомобиля «ситроен» и его пассажир, малолетний ребенок получили травмы, от которых скончались на месте. Водитель «мерседеса» получил черепно-мозговую травму, неопасную для жизни. Скорая помощь прибыла к месту аварии спустя два часа! Когда двое пострадавших уже скончались. Автомобиль «скорой помощи» был остановлен, как и все другие, работниками ГИБДД, которые пропускали кортеж первых лиц правительства. Слуги народа спешили домой после тяжелого отдыха. Потом в прессе писали, об этом случае. Сотрудники милиции объяснили задержку «скорой помощи» необходимостью соблюдения мер безопасности, предусмотренных при движении первых лиц государства! Медики же мне сказали, что если бы они оказали пострадавшим своевременную помощь, то жена и дочь, возможно, остались бы живы… Уголовное дело, возбужденное по факту ДТП, было вскоре прекращено, поскольку экспертиза усмотрела и в действиях водителя «ситроен» нарушения правил дорожного движения, признав обоюдную вину водителей.

Г Л А В А 4
Первые шаги.

Прежде чем куда-то уехать, надо купить билеты, если едешь или летишь на общественном транспорте. Если собираешься в путь сам, на своем автомобиле, велосипеде или просто пешком, нужно купить карту и проложить свой путь к намеченной цели. Вот и мне пришлось потратить много времени и сил, чтоб понять, куда же мне ехать?! Мне нужна страна Шамбала. Но где она расположена?! Ни на одной карте мира ее нет! Тогда куда же я собираюсь?! Где эта загадочная страна?! Какие билеты мне покупать?! Какой маршрут нарисовать на карте?! Знает ли кто-нибудь как добраться до места?!
Да… это не просто! Не обычное это государство! Страна мистическая, таинственная и спрятанная где-то в горах. Все, что я смог предпринять, это надолго зависнуть в интернете. Но и там я не нашел четкого ответа. После долгих поисков я выяснил только следующее:
«Если путешествовать далеко на север от Тибета, туда, где живет царица Кхом Кхом, там есть, как говорят, красивые леса и воды. Еще севернее располагается царство Ли, самое большое из шести стран этой области. Нужно шесть дней продвигаться по большой дороге, ведущей вдоль Железных Гор. Там есть река Сита, текущая с запада на восток, по которой живет народ хор. Обычно у них не бывает домов, и живут они просто в войлочных юртах. У юрт важных людей бывает две и даже три крыши. Для передвижения они пользуются верблюдами, 110 верблюдов составляют караван. У подножия южной стороны внешних снежных гор, окружающих Шамбалу, есть большой город, где все люди, мужчины женщины одновременно, совершают половые сношения следующим образом. Мужской половой орган находится в верхней части внутренней стороны правого бедра, а женский — левого. И зародыш в течение трех месяцев остается в левом бедре, а затем происходит рождение — так говорят они.
Что касается размеров Шамбалы, то она примерно в половину меньше лежащей на юге малой Джамбудвипы (что может означать как континент, так и Индию). На севере же лежит большая страна Йо Сум, обычно называемая Шамбалой. Она окружена заснеженными горами длиной в 500 йоджан. Три внутренние горные цепи разрезают ее на восемь лепестков, образуя форму лотоса, так что края внешних и внутренних гор соприкасаются.
На северо-западе есть вода и дорога, проходимая для пеших путешественников. Говорят, что согпо, купцы, и новобрачные женщины, как и другие, часто путешествуют туда и сюда по этой дороге. На востоке там не только река и птицы, но также и проход, по которому люди никогда не путешествовали — даже в древние времена» - это было изложено в одном путеводителе в Шамбалу, написанном ийогом, побывавшем там.
За исключением города гермафродитов, путеводитель описывает обычное путешествие по Центральной Азии, проходящее во вполне обыкновенным местам, которые можно идентифицировать без особого труда. Земля царицы Кхом Кхом очевидно означает Кхо Кхом или Кхо Бом — старое тибетское название для столицы Непала Катманду. Как мы увидели в одной из предыдущих глав, Ли соответствует области вокруг Хотана в Таримской котловине. Поскольку река Сита течет с запада на восток, ее можно отождествить с Таримом. Народ хор, живущий по ее берегам, вероятно, является кочевым народом тюркского происхождения, тогда как согпо, путешествующие по дороге в Шамбалу — это монголы, либо согдийцы из западного Туркестана. Это простое описание путешествия выглядит так, будто в Шамбалу можно попасть, просто присоединившись к направляющемуся туда купеческому каравану. Одно высказывание из путеводителя свидетельствует, что автор и сам мог проходить этим путем во сне или видении. «Однажды, когда Владыка давал учение множеству людей, я тоже лицезрел его и слышал его слова».
Другие путеводители, похоже, позаимствовали основные особенности этого текста и включили их в гораздо более длинные и магические версии путешествия. Все они описывают маршруты, ведущие на север, за реку Сита и стену заснеженных гор. В одном из них путешественнику нужно также пройти через город гермафродитов, лежащий на границе Шамбалы. Но между этими основными ориентирами более длинные руководства вставляют горячие пустыни, которые не пересечь ни одному смертному, леса, полные сверхъестественных существ, и горы населенные богами и демонами. Это любопытное сочетание реалистичных и фантастичных черт наводило меня на мысль, что авторы этих текстов могли наложить на описание настоящего путешествия мистический символизм, чтобы передать мистические озарения. В любом случае, описываемые ими путешествия требовали чего-то большего, чем физическая выносливость и деньги, необходимые для перехода с караваном — нужно иметь способности и видение, которые приходят с практикой медитации.
Кроме этой информации я уяснил еще несколько важных моментов. Так, в Шамбалу мог попасть только тот человек, который искал путь не столько для себя, сколько для блага других!
«Однажды Манджушри, бодхисаттва мудрости, и Авалокитешвара, бодхисаттва сострадания, находились на прекрасной горе в окружении огромного сонма бодхисаттв, богов, людей и других существ. Услышав, что они здесь, пятьсот мудрецов пришли просить учения для будущих времен вырождения, когда люди будут в таком заблуждении, что духовные практики будут приводить их только к страданию. Где же в те времена, — спросили они, — можно будет найти истинный путь к совершенству? В ответ на это Авалокитешвара рассказал о городе Калапа на севере, месте изобилия и счастья, где еще можно будет найти истинное учение. Те, кто пожелают отправиться туда безвозвратно в поисках великого смысла, — сказал он, — могут пойти и получить искомое от Владыки и мудрецов Шамбалы. Тогда богиня Экаджати, бодхисаттва, сметающая все препятствия, сказала Авалокитешваре: «О владыка, в будущем, во времена упадка, будут те, кто пожелает искать просветления ради блага других. Ради них, дабы увести их прочь от заблуждающихся, пожалуйста, объясни путь в город Калапа». И благородный Амогханкуша, отвечая за Авалокитешвару, сказал: «Слушайте мои слова, вы, числом в пятьсот. Кто пожелает отправиться в Шамбалу, должен вступить на праведный путь и практиковать медитацию. Он должен иметь веру и непоколебимую решимость достичь просветления ради блага всех существ. Ему также нужно получить посвящение в мандалу, чтобы знать науку ритуала, и приступить к изучению тантры. В дополнение к этому, у него должны быть ясный ум вместе с пониманием, и правдивая природа. Тот, кто соответствует этим условиям, сначала должен медитировать на своем божестве-покровителе, и через некоторое время ему должна явиться Шамбала, наяву или во сне. Если он получил от божества этот знак позволения, тогда он может отправиться в путешествие в Калапу. Однако если же он попытается пойти без такого знака, он встретится с огромными страданиями, и все его усилия окажутся тщетными. Предпринимающие путешествие без необходимой подготовки и без нужных качеств, подобны глупым детям, пытающимся, забравшись на кучу грязи, достать до Луны».
Мысли путались у меня в голове. Я не мог пока с уверенностью сказать, что готов идти в путь, что соответствую тем высоким требованиям, которые предъявляются к такому путешественнику. Дан ли был мне знак во сне? Можно ли считать сон с участием старичка приглашением в путь? Или же мне необходимо ждать другого вещего сна? Но самое главное, что меня беспокоило, так это вера в себя. Я начал сомневаться в необходимости своего путешествия! Я стал сомневаться в себе. Тот ли я человек? Не окажется ли мое путешествие пустой тратой моей жизни? Хотя, поиск «страны счастья» не хуже бесцельной жизни, потраченной на зарабатывание денег. Я испугался выбранного пути!
Однако мое стремление не угасло. Я только был в сомнениях. Решив, что интернет – хорошо, а общение с представителем восточной культуры и религии еще лучше, я решил найти место, где меня просветили бы сами тибетцы или хоть буддисты.
Выбор места первого знакомства с буддизмом – дело непростое. Есть два пути. Первый – долго-долго читать умные статьи и книги, чтобы определить, какая буддийская школа тебе ближе. Второй путь быстрее и проще. Можно прийти на лекцию или занятия для новичков в приглянувшийся центр и постепенно разобраться, что к чему. Например, очень просто, как оказалось, стать участником Центра Карма и Калка. Не нужно было записываться и договариваться о беседе с наставником. Просто можно придти, послушать лекцию и остаться медитировать. Записав адрес, я поехал туда на следующий день.
У дверей меня никто не встретил, видимо, потому что таких, как я новичков и интересующихся, не было совсем. Центр занимал несколько помещений в старом, постройки тридцатых годов, трехэтажном здании. Помимо него в этом доме арендовали помещения, несколько акультных магазинов, сувенирная лавка, торгующая предметами, как христианской религии, так и статуями двух, четырех и восьмируких индуистских богинь, звездами Давида и полумесяцами со звездами. Кроме них были еще какие-то компании о деятельности, которых ничего не говорило. По сторонам довольно длинного коридора второго этажа располагались небольшие комнаты, на дверях которых висели листы бумаги с напечатанными на них названиями фирм. На одной из них я и прочел название интересующего меня Центра. Войдя внутрь комнаты, мне бросились в глаза несколько столов, заваленных стопками листов, покрытых недельной пылью. На стенах висели плакаты с изображением йогов, статуй, изображавших индийских женщин сидящих в позе лотоса.
Прямо передо мной, за небольшим и таким же неубранным, как и остальные, столом сидела молодая женщина и пила чай. На вид ей было около тридцати пяти лет, хотя я так решил, сделав поправку в сторону увеличения. Восточная внешность, скорее что-то среднее между китайской и индусской. Темная, но не черная как у негров, кожа. Она была похожа на кожу загорелого европейца. Черные смоляные волосы, прямые, гладко расчесанные и убранные сзади в узел. Карие, очень выразительные глаза посмотрели на меня из-под тонких и правильно изогнутых бровей.
- Здравствуйте, Вы пришли на лекцию? – зазвенел ее тонкий голосок.
- Да. Сегодня она состоится для новичков? А то что-то я не увидел студентов в коридорах?!
- Если вы захотите, то можно провести ее даже только для Вас! – улыбнулась девушка.
- Значит, лекция сегодня состоится в любом случае?!
- Да! Давайте подождем минут пятнадцать, может еще кто-нибудь подойдет, и начнем! Аудитория у нас в соседнем кабинете…
- Там где написано «лекторий»?
- Да. Вы проходите туда, располагайтесь и скоро начнем.
- Спасибо, - я улыбнулся и вышел из комнаты, что бы пройти в «лекторий».
Просидев за столом в одиночестве двадцать минут, я, наконец, дождался лектора. Им оказалась знакомая уже мне девушка. Она легкой походкой вошла в кабинет и, окинув взглядом пустые парты, прошла к столу возле доски.
- Видимо, как я и обещала, сегодняшняя лекция состоится только для одного ученика! – вздохнула она, сев за парту и положив на нее несколько потрепанных книг и тетрадей. – Давайте знакомиться! Меня зовут Рахни. Я буду с Вами работать. А как зовут Вас?
- Сергей.
- Очень приятно, Сергей! Итак, что Вас привело в наш Центр? Я уверена, что это не праздное любопытство! Тогда что?!
- А почему Вы так уверены в этом? – удивился я.
- Знаете, европейцы интересуются востоком только когда им нужны сказочные богатства или когда они устали и ищут смысла в жизни, - не задумываясь, сказала она. Вторые выдают себя глазами. У Вас во взгляде читается готовность постичь мудрость.
- Может быть… А лекция чему посвящена сегодня?
- Поскольку Вы один, то я готова преподать любую тему, которая Вам наиболее интересна! О чем Вы хотите узнать?!
- Хм… мне очень интересна тема «Шамбала – загадочная страна». Вы готовы сегодня поговорить о ней?!
- О!... Это очень интересная тема! Однако неподготовленному человеку трудно будет вникнуть в тонкости этой темы! Надо знать историю Индии, Непала, Китая, их мифы, индуизм, основы буддизма, да многое другое! Вы готовы к тому, что я Вам буду рассказывать?! – она смотрела на меня с хитрым прищуром карих глаз.
- Давайте начнем, а там, по ходу лекции, что будет непонятно, Вы будете объяснять…
Под ее взглядом мне стало неуютно, казалось, что она смотрит прямо мне в мозг и читает все мои мысли. От этого я почувствовал, как лицо залила краска.
- Вы достойны этой лекции! – наконец сказала девушка, продолжая сверлить меня пронзительным взглядом. – Я чувствую, что Вы нуждаетесь в этих знаниях! А раз так, то я обязана Вам их донести! Если не я, то все равно Вы их получите, только другим способом и из другого источника.
Рахни замолчала, немного задумавшись, составляя мысленно план лекции. Потом она, немного поерзав на стуле и устроившись поудобнее, начала лекцию.
- Значит, Вы хотите знать о стране, которая лежит где-то на севере от Тибета. Страна, которую могут увидеть и посетить только избранные. Страна, которая всегда притягивала к себе ищущих.
Шамбала! «Источник счастья» - так можно перевести название этой мифической страны! Страна, где существует рай на земле! Где люди лишены болезней, живут сотню лет в счастье и гармонии. Есть ли она на самом деле или это только миф?
Поскольку, по всей видимости, вся поверхность земного шара уже давно исследована современной наукой, естественно, возникает вопрос: как может существовать такое место как Шамбала? Как царство, где полно рек, гор, храмов и городов, может оставаться скрытым от обнаружения со спутников и самолетов? Это вопрос, который сегодня беспокоит многих, и который склонил некоторых к тому, чтобы отбросить Шамбалу как суеверную выдумку прежних, более простых времен. И все же многие верят в ее существование.
Основу для тибетского верования в существование Шамбалы дают тексты и учения калачакры. Как указал Далай-лама, "если столь многие тексты калачакры считаются происходящими из Шамбалы, как эта страна может быть просто фантазией?". Он и другие ламы находят немыслимым, чтобы источником учения, которое дало множество письменных трудов и оказало самое глубокое влияние на культуру и религию Тибета, могло стать воображаемое место.
Тексты калачакры содержат проповеди Будды, в которых он описывает Шамбалу и ее будущую роль в истории. Поскольку считается, что он знает все, поскольку достиг высшего просветления, это само по себе дает тибетцам достаточное основание верить в существование этого царства. Хотя мы можем считать такой довод недостаточным и ненадежным, большинство наших знаний о мире происходит из подобного же по природе источника, основываясь на заявлениях уважаемых нами авторитетов, которым мы доверяем… Например, свою веру в атомы мы основываем на теориях и наблюдениях ученых, которые, как считается, знают, о чем говорят, но очень немногие из нас действительно делали эксперименты и выводы из них, необходимые, чтобы показать, что эти частицы существуют. Подобным же образом тибетцы основывают свою веру в скрытое царство на авторитете Будды, который считается знающим. Ни житель запада, ни тибетец лично не видели ни атома, ни Шамбалы. И если говорить в понятиях их собственного опыта, и те, и другие располагают одинаковым типом непроверенного знания. Как однажды заметил мне один знакомый лама, "как люди могут быть уверены, что Эверест — высочайшая из гор в мире, если они не видели их всех?"
По всему миру, от Тибета до Америки, встречаются напоминание о Шамбале. Мифы — от туманных легенд о скрытых долинах до общеизвестных пророчеств о конце света. Некоторые из них прямо упоминают Шамбалу или говорят о подобных местах, скрытых в том же регионе; другие же не связаны с Шамбалой непосредственно, но несут то же послание — о царе-спасителе, мистическом путешествии или земном рае. Один из мифов, имеющих прямое отношение к Шамбале — это бонский миф о скрытой стране Олмолунгринг, у нее есть несколько названий, в Индии она известна как Шамбала. Бон – это древняя добуддистская религия. Подобно буддийскому царству, Олмолунгринг хранит высшие из мистических учений и населен людьми, продвинувшимися на пути просветления. Он лежит к северу от Тибета за великой стеной снежных гор. Внутри, как и в Шамбале, страну разделяют реки и другие естественные препятствия, и центральная область окружена множеством меньших царств с красивыми городами и парками. Вокруг внутреннего святилища размещаются восемь прямоугольных княжеств, расположенных подобно восьми лепестковым областям вокруг центральной части Шамбалы. В самом центре вместо дворца находится гора с троном царя Олмолунгринга на вершине. Девять уровней священной горы, усеянных пещерами для медитирующих отшельников, представляют девять бонских путей к просветлению.
Как калачакра считается пришедшей из Шамбалы, так считается, что и учение бон пришло из Олмолунгринга. Согласно бонпо, последователям бон, их религию принес в Тибет Шенраб, царь Олмолунгринга. Некоторое время спустя, подобно индийским ученым йогам, ходившим в Шамбалу, некоторые тибетские йоги совершили путешествие на родину бон за дополнительными учениями, чтобы принести их в Тибет. Один из них оставил указания, согласно которым Олмолунгринг лежит к западу от горы Кайлас, на расстоянии в два раза большем, чем между этой горой и Шигадзе, крупным городом в центральном Тибете. С тех пор, однако, никто не смог последовать этим общим указаниям и совершить трудное путешествие в Олмолунгринг. Согласно бонскому ламе Тензину Намдаку, настоящих путеводителей в эту мистическую страну нет, но многие бонпо молятся о перевоплощении там, подобно тому как буддисты стремятся к рождению в Шамбале.
Согласно пророчеству, примерно через 12000 лет, когда религия во всем внешнем мире вымрет, великий царь и учитель бон снова придет из Олмолунгринга. Однако, в отличие от будущего царя Шамбалы, он не поведет последний бой с силами зла, и не установит золотого века. Он просто принесет человечеству новую форму древних духовных учений.
Другой важный миф - тибетский, упоминающий Шамбалу, он направляет наше внимание к пророчеству о спасителе, который освободит мир от сил зла. Многие тибетцы стали верить, что он со своими воинами родится в скрытом царстве и снова придет с севера, чтобы в этот раз освободить от демонических сил не только Тибет, но и весь мир.
Еще существует миф, наиболее тесно связанный с Шамбалой, однако, он происходит не из Тибета, а из Индии. Он предсказывает пришествие Калки, избавителя мира. Согласно индусским представлениям, мир проходит через повторяющиеся циклы упадка добродетели: каждый цикл начинается с золотого века совершенства и кончается темным веком разлада — таким, в каком мы живем сейчас. Время от времени, когда становится совсем плохо, Вишну, высший бог в индуизме, принимает божественные воплощения, в которых он борется с растущими силами зла и на время приостанавливает упадок нравственности и религии. В общем, индусы верят, что в цикле должно быть десять таких воплощений, включая Раму и Кришну, божественных героев двух великих эпосов Индии, Рамаяны и Махабхараты. На сегодняшний день девять из них уже исполнили свою миссию на земле, и только один еще должен прийти — это Калки аватара. В отличие от своих предшественников, он положит конец этому циклу и начнет золотой век следующего. Пураны, древние источники индийской мифологии, описывают в словах, звучащих почти современно, упадок, в каком будет находиться мир перед его приходом:
«Благосостояние и благочестие будут изо дня в день снижаться, пока мир не разложится совсем. Тогда лишь собственность будет давать общественный статус, богатство станет единственным предметом поклонения, страсть будет единственными узами, скрепляющими союз между полами, ложь станет единственным способом добиться успеха в суде, а женщины станут лишь предметом чувственного удовлетворения. Каждый будет почитаться лишь за его материальные сокровища...»
Лектор остановилась и внимательно посмотрела на меня. Я был поражен ее последними словами! Неужели настолько можно предсказать будущее. Рахни, оценив произведенное впечатление и дав осмыслить сказанное, продолжила.
- Если говорить о Китае, еще одной великой цивилизации, граничащей с Тибетом, то мы обнаружим и там несколько мифов, имеющих отношение к Шамбале. Со временем, когда даосизм больше занялся поиском бессмертия, он развил множество легенд о скрытых местах, где бессмертные жили вдалеке от забот мира. Поначалу эти земные раи помещали на удаленных горах и островах за границами Китая, но по мере того как империя расширялась и китайцы лучше узнавали мир, святилища, чтобы оставаться скрытыми, переместились под землю. В позднейших легендах описываются туннели, ведущие вниз, в подземные миры, в которых есть свои собственные солнца и небеса; в результате вся земля под Китаем оказывается испещрена мифическими раями. Чтобы достичь их, человеку нужно достичь высокого уровня духовного развития, который соответствовал открытию секрета бессмертия. Многие из них заставляют вспомнить о Шамбале и особенно, о тибетских скрытых долинах, некоторые из которых считаются подземными и содержат воды долголетия.
В то время как даосские пещеры имеют близкое сходства со скрытыми долинами тибетских легенд, один из более древних китайских мифов о земном рае может указывать на то же место, куда помещают и Шамбалу. Он говорит о драгоценном дворце Си-ванму, Царицы-матери Запада, находящемся на вершинах гор Куньлуня к северу от Тибета. Там, на нефритовой горе, окруженной золотой стеной, в совершенном счастье и блаженстве живут бессмертные. Согласно "Шань хай цзин", "Книге гор и морей", "...есть страна удовлетворения, которая дает счастье своему народу. Тем есть поля удовлетворения. Их еда — яйца феникса, их питье — сладкая роса; все, чего они только пожелают, уже в их распоряжении".
Тогда как китайцы обычно помещали рай Си-ванму на восточном краю гор Куньлуня, недалеко от истока Желтой реки, у киргизов была легенда о подобном же месте на западном конце этого хребта. Согласно этим легендам, на ледяной вершине огромной горы имеется волшебный город Джанайдар. Его жители наслаждаются полным счастьем и не знают ни холода, ни страданий, ни смерти. Киргизская легенда рассказывает о мудреце, который взобрался на эту гору и увидел на вершине озеро и рядом с ним белого верблюда. Почтенные старцы, все в белом, прогуливались по сливовому саду. Мудрец сорвал несколько слив и с удовольствием съел их. Один из стариков подошел и поздравил его с тем, что он съел сливы. "В противном случае тебе бы пришлось остаться здесь навсегда, как всем нам", — сказал он. Тут внезапно появился всадник на белом коне, посадил мудреца к себе в седло и отвез его вниз.
К северу от Куньлуня, в горах Алтая, лежащих между Сибирью и Монголией, у группы староверов, бежавших от преследования со стороны Православной церкви, была легенда о месте, похожем на Шамбалу. Они рассказывали о Беловодье, далекой стране правды и справедливости, скрытой среди пустынь и снежных гор. По их представлениям, мудрецы создали там идеальное общество, в котором каждый следовал пути мудрости. Согласно Николаю Рериху, посещавшему алтайских староверов в двадцатых годах, у них были тайные тексты, подобные путеводителям в Шамбалу, описывавшие долгое и трудное путешествие в скрытую страну. Они указывали, что Беловодье лежит в направлении восточной части Таримской котловины и гор северного Тибета. Само название места может указывать на белые соляные отложения, оставленные изолированными озерами на востоке пустыни Такла Макан. Говорят, что многие староверы пытались следовать этим текстам, но большинство из них либо нашли путешествие слишком трудными и вернулись, либо погибли в пути. Но некоторые вернулись, заявляя, что действительно достигли Беловодья, и рассказывали о мирной долине, окруженной заснеженными горами.
Я слушал Рахни, затаив дыхание. Ее плавная и стройная речь лилась как тихий ручей. Слушая ее, я представлял картины прошлого, китайцев в их старинных одеяниях, тибетских монахов, сидящих в позе лотоса и медитирующих. Прекрасные горы Тибета, переданные великим Рерихом. В моей голове эти и другие образы возникали, словно кадры документального фильма. Рассказав о мифах, девушка перешла непосредственно к описанию самого царства.
- Тебетские ламы, некоторые путешественники, которые якобы побывали там, и древние тексты описывают Шамбалу так. Согласно их описаниям, Шамбалу окружает огромное кольцо заснеженных гор, сверкающих льдом, которые не пускают всех, кто не достоин войти. Некоторые ламы считают, что эти вершины постоянно скрыты в тумане, другие говорят, что они видимы, но столь далеки, что немногим удавалось подойти достаточно близко, чтобы их увидеть. Тексты подразумевают, что пересечь кольцо гор можно только перелетев через них, но ламы указывают, что это должно совершаться при помощи духовных сил — того, кто попытается перелететь их на самолете или иными материальными средствами, по ту сторону их ждет погибель. Чтобы подчеркнуть необходимость духовных сил для преодоления гор, одна из виденных мною картин изображает группу путников, идущих в Шамбалу по радуге.
Внутри кольца заснеженных гор, вокруг центра царства, проходит еще одно кольцо еще более высоких гор. Реки и меньшие горные цепи разделяют область между двумя кольцами на восемь районов, расположенным подобно лепесткам вокруг центра цветка. Фактически, тексты обычно описывают Шамбалу как восьмилепестковый лотос, окруженный ожерельем снежных гор. Этот образ имеет символическое значение, имеющее отношение к более глубокому смыслу мифа. Каждая из этих восьми областей в свою очередь содержит по двенадцать княжеств, таким образом, получается 96 князей или меньших царей, верных Владыке Шамбалы. Эти малые царства изобилуют городами с покрытыми золотом пагодами, расположенными среди садов, где множество богатых полян и цветущих деревьев всех видов.
Снежные горы, окружающие центральную часть лотоса, превращены в лед и сияют кристальным светом. Внутри этого внутреннего кольца вершин лежит Калапа — столица Шамбалы. К востоку и западу от города находятся два красивых озера в виде полумесяца и ущербной луны, наполненных драгоценными камнями. Над ароматными цветами, плавающими в их водах, скользят водоплавающие птицы. К югу от Калапы находится прекрасный парк сандаловых деревьев, называемый Малайа (прохладная роща). Здесь первый Владыка Шамбалы построил огромную мандалу, мистический круг, воплощающий суть тайных учений, хранящихся в этом царстве, и символизирующий трансцендентальное единство разума и вселенной. К северу возвышаются десять каменных гор с святилищами и образами важных святых и божеств.
Отделанный драгоценными камнями дворец Владыки Шамбалы, находящийся в центре Шамбалы, сияет так, что ночью становится светло, как днем, а Луна выглядит лишь слаборазличимым пятном в небе. Крыши дворцовой пагоды сияют чистым золотом, а с карнизов свисают украшения из жемчуга и алмазов. Внешние стены украшены резными коралловыми барельефами с изображением танцующих богинь. Дверные проемы обрамлены изумрудами и сапфирами, а над окнами из алмазов и лазурита устроены навесы из золота. Изнутри дворец поддерживают колонны и балки из коралла, жемчуга и полосатого агата. Внутренние помещения украшены коврами и подушками из тонкой парчи. Разные виды кристаллов, вставленных в полы и потолки, позволяют управлять температурой в комнатах, подавая холод или тепло.
В центре дворца находится золотой трон царя, поддерживаемый восемью резными львами и инкрустированный редчайшими драгоценными камнями. Повсюду, на многие мили во всех направлениях от него, распространяется аромат сандаловых курений. Пока царь остается на этом троне мудрости и власти, все его желания позволяет ему осуществлять магический камень, данный ему божествами-змеями, которые охраняют скрытые сокровища. Министры, генералы и бесчисленные другие подчиненные окружают его, готовые выполнить любое его приказание. К его услугам также лошади, слоны и средства передвижения всех видов, включая летательный аппарат, изготовленный из камня. В дополнение к этому, кладовые его дворца содержат сокровища из золота и драгоценных камней, превосходящие всякое воображение. С тибетской точки зрения, Владыка Шамбалы обладает всей властью и всем богатством, которые приличествуют императору вселенной.
Обитатели царства живут в мире и гармонии, свободные от голода и болезней. Их никогда не постигает неурожай, и их пища является здоровой и питательной. По внешнему виду все они здоровые, красивые и носят тюрбаны и изящные мантии из белой ткани. Говорят они на священном языке санскрит. У каждого есть большие богатства в виде золота и драгоценных камней, но им никогда не бывает нужно ими пользоваться. Законы Шамбалы мягкие и справедливые — физических наказаний в виде побоев или заключения нет. Согласно одному ламе: «В этих странах нет даже признака недобродетели или зла. Даже слова "война" и "вражда" неизвестны. Счастье и радость там могут соперничать с теми, какими обладают боги».
Вот вкратце и все, что я смогла Вам рассказать за отведенное время, - она посмотрела на часы и добавила, - и даже больше отпущенного времени. Увлеклась! Вас это интересовало или еще что-то?
- О! Я восхищен! Я заслушался и тоже не заметил, как пролетело время! – воскликнул я, действительно получивший от ее лекции большое удовольствие. – Но, ведь это далеко не все, что Вам известно о Шамбале?!
- Конечно… Но Вы пока не готовы услышать и понять все! Вы не подготовлены к тем знаниям, которые скрывает Шамбала! Чтобы понять их нужно много пересмотреть в своей жизни. Вы на пути к ней, но она еще далеко, очень далеко от Вас!
- Рахни, а когда я могу еще прийти к Вам? Пусть это будет следующей лекцией или индивидуальными занятиями…
- Это зависит только от Вас! Как Вы посчитаете нужным! Как Вы поймете, что Вам это надо и Вы готовы идти дальше, - девушка пожала плечами и посмотрела на меня своим пронзительным взглядом. – Я готова в любой день… Это моя работа, это моя жизнь… Вот вам мой телефон… Когда Вы будете готовы, то наберите и мы договоримся!
Я взял у нее прямоугольник обычной бумаги, аккуратно вырезанный, видимо, из листа формата А4, на котором ручкой был записан ее мобильный телефон. Напротив номера красивым почерком было выведено и ее имя «Рахни».
- Скажите, Рахни, а Вы по национальности кто? – не выдержал я.
- Тибетка.
- А как вы оказались в Москве и откуда так хорошо знаете русский?
- Моя мама русская. Я родилась в Катманду, но когда мне исполнилось пять лет мы приехали в Москву. Я училась в русской школе.
- Тогда понятно, почему Вы так хорошо говорите по-русски. Рахни, мы могли бы встретиться завтра?
- Хорошо, приходите… я буду ждать. А сейчас извините, мне срочно надо убегать! До свидания, если будет необходимость, звоните… - она уже было собралась уходить и отвернулась к двери, но внезапно вновь повернулась ко мне и сказала: - Не надо корить себя во всех бедах, в которых Вы не виноваты. Отпустите прошлое, иначе не придет будущее.
Сказав это, она кивнула мне и вышла из кабинета, оставив одного. Конечно, я понял, о чем она говорила, но не был удивлен. Мне не казались ее слова какими-то сверхъестественными. Их значение можно было толковать как угодно. И смысл их был многоликим. Их можно было отнести к любой ситуации, так поступают цыгане – хорошие психологи. У каждого человека есть прошлое, которое не оставляет его.

Г Л А В А 5
Рахни.

Мы сидели с Рахни в маленьком кафе. Был уже вечер, когда я заехал к ней в Центр. Девушка собралась уходить, так и не дождавшись ни одного клиента. Я ей в течение дня не позвонил и она, посчитав работу оконченной, уже собиралась уходить домой, поэтому одевалась.
- Я уже не ждала Вас! Поздно! Давайте завтра, что ли?! – посмотрев на меня, когда я вошел в общий кабинет, и, продолжая одеваться, спокойно сказала тибетка.
- Рахни, я не знаю, что будет завтра. Вы сейчас домой?
- Да.
- А как Вы посмотрите, если я приглашу Вас в скромный ресторанчик и мы вместе поужинаем?!
Видимо мой вид говорил красноречивее меня, потому что Рахни, вопреки моим ожиданиям, улыбнулась и согласилась. Уже собравшись, взяв сумочку, она легко и непринужденно бросила:
- Едем, я готова.
Ресторанчик был совсем маленький, но уютный. Я несколько раз бывал в нем. Мне нравилось то, что там очень редко были посетители, а если и были, то место для новых клиентов всегда находилось.
- Вы вчера сказали, что нужно отпустить прошлое и не винить себя. Что это означало? – задал я вопрос, который мучил меня весь вечер и всю ночь.
- Вы должны отпустить то, что ушло и прошло! Нельзя держать смерть возле себя. Жизнь должна рождать жизнь. Смерть ушла ей не нужно поклоняться. Что было в прошлом, то повториться в будущем. Времени в прошлом нет, есть только настоящее.
- Что Вы имели ввиду под словом прошлое?
- Ваше прошлое. Потерю близких Вам людей. Они ушли, они не звали Вас с собой! Так отпустите их!
- Что, мне нужно их забыть?!
- Не забыть! Нет! Понять, что Ваша жизнь с их уходом не закончилась. Вы остались здесь продолжать жить и выполнить предназначенное.
- Скажите, Рахни, у меня, что на лице написаны мои потери?! Как Вы догадались?!
- Просто я очень хорошо чувствую людей. Вас особенно.
- А что значит, нет прошлого? – удивился я.
- Только то, что прошлое и будущее существуют в настоящем. Представьте себе колесо. Нанесите на него четыре точки и назовите их лето, осень, зима и весна. Потом мысленно крутаните это колесо. Что Вы увидите? Поймете, что идет с начала, а что потом? Что зачем и в какой последовательности идет? Первым лето или осень? Зима или весна? Все сливается и не ясно, что было в прошлом, а что будет в будущем. Есть взгляд на жизнь, такая философия о вращающемся колесе. Она близка и буддизму, но несколько отличается. Вращается Колесо Времени, Эпохи приходят и уходят, оставляя за собой воспоминания, которые становятся легендами. «Легенды блекнут, превращаясь в мифы, и даже миф оказывается давно забыт, когда Эпоха, что породила его, приходит вновь». Так начинается каждое сказание в Мире Колеса Времени, вселенной, в которой основополагающим фактором является Колесо Времени и, сплетаемый им Узор Эпохи. В Узоре свет и тьма, добро и зло, жизнь и смерть, мужское и женское начала сплетены в потоки судеб, обеспечивая, таким образом, равновесие в мире. Представьте себе огромную, космического размера прялку с медленно вращающимся сквозь вечность колесом с семью спицами, ткущую ткань Вселенной. Колесо, помещенное здесь самим Создателем, является воплощением Времени, совершающим вечный круговорот, поворачиваясь снова и снова. Ткань его выткана из жизней и событий, складывающихся в Великий Узор, который есть сущность и реальность, прошлое, настоящее, и будущее известного мира. Колесо вплетает в Великий Узор и происходящие события, и те события, что произойдут позже, и те, что только могут произойти. Это касается Мира Снов в той же степени, что и Мира Яви. В мире нет ни конца, ни начала. Каждая спица великого Колеса соответствует одной из семи Эпох, исчезающих в прошлом и возвращающихся с новым поворотом Колеса в будущем. С наступлением новой Эпохи Узор ее всегда слегка отличен от узора прежних эпох, и с каждым разом он изменяется все больше. Для каждой Эпохи существует свой уникальный узор, называемый Узором Эпохи, который и формирует реалии этой эпохи. Этот узор определяется Колесом, и он подвержен лишь частичным изменениям под влиянием избранных душ, являющихся нитями в плетении. Никто не знает, ни сколько времени займет полный оборот Колеса, ни сколь долго продлится каждая Эпоха. Известно только, что все повторится снова и снова, как утверждают предания прошлого и легенды. Это знание составляет основу философии и истории известного мира. Пока вращается Колесо, нет конца плетению, и даже смерть не является окончательной. Реинкарнация - это неотъемлемая часть существования мира.
- Рахни, а Вы просто увлекаетесь буддизмом или это Ваша вера? – спросил я девушку, после того, как мы приступили к ужину.
- Я крещенная в православии. Мать крестила меня вопреки желанию отца, когда мне исполнилось семь лет. Русские женщины иногда поступают так, вопреки желаниям своих близких.
- А восток, увлечение Тибетом, буддизмом - это так сказать «зов предков»? Кровь отца?
- Можно и так сказать, но вернее будет, если я скажу, что это не простое увлечение. В этом интересе даже больше поклонения, чем моей веры в православие. Как это ни кощунственно звучит. Знаете, православие – очень хрупкая вера. Может поэтому она всего боится. Она боится конкуренции со стороны католиков, поэтому пресекает любые тесные контакты с той конфессией. Она боится конкуренции со стороны ислама, того же буддизма! Она даже борется с баптистами и староверами! Почему?! Отчего такая неуверенность в своих силах?! Возможно ее слабость не в самой идее, а в людях, которые ее проводят. Ведь те же греки ведут более открытую политику… Но и слабость представителей РПЦ не самое страшное для нее. Я считаю, что страшнее ее или их бездушность.
- Объяснитесь… - я не понял ее последних слов.
- Я приведу только один пример, но, как мне кажется, он говорит сам за себя. Недавно по новостям показали сюжет о больной девочке, у которой рак зрительного нерва. Девочке четыре года и она сильно страдает от этой редкой болезни. Ее оперировали несколько раз в России, но срочно нужна операция иного рода, которую возможно провести только в Америке. И, конечно, она дорогостоящая. Как это бывает всегда, родители девочки - люди не богатые и у них нет таких денег. Точно не помню, какая называлась сумма, что-то около сорока тысяч долларов. Бедные родители! Они бьются над решением проблемы, но, увы, пока ничего не получается! А время неумолимо бежит и вскоре операцию проводить будет поздно! Таких случаев тысячи! Для России это обычное дело! После этого сюжета идет следующий. Он о предстоящем строительстве в Париже православного духовного центра. Перед его строительством состоялся конкурс и его выиграл только один из нескольких десятков проектов. Очень дорогостоящий, но современный! Храм, купола которого пронзают стеклянный огромный навес, покрывающий парк. Рядом будет несколько зданий, принадлежащих бюрократии миссии, сквер. Очень красиво! Строительство обойдется в несколько миллиардов, которые предоставит российское правительство и РПЦ!.. – она замолчала, но, грустно вздохнув, продолжила. – Скажите, что угодно Господу Богу?! Новая, дорогая, красивая церковь, где будут молиться несколько десятков эмигрантов, большинство из которых уехали из России, чтобы скрыться от законов, или же ему дороже судьба этой девочки и других, не менее обездоленных?! Неужели Бог себя любит больше чем нас?! А как же тогда смерть собственного сына ради нас?! Как можно забыть об этих несчастных?! Да даже не забыть, просто наплевать на их судьбы!? Кто решает, что богу нужнее?! Если мы забыли о сострадании, то вправе ли о нем забывать его слуги?!...
Она замолчала. Я тоже не смог ничего сказать. Ведь она была права! Таких примеров можно было бы привести сотни. Где в нашем мире человечность? Где любовь, сострадание? О них мы все забыли! Виновата ли в этом Церковь? Думаю, что да! Она виновата! Стоит ли поэтому перестать верить в Христа?! Наверное – нет! Бог должен быть внутри каждого! И если он в нем есть, то будет и сострадание, и человечность, и любовь!
- Мне нечего сказать в ответ, в защиту РПЦ. Ну, а чем в этом плане лучше буддизм?
- Хм.. – она задумалась, подбирая нужные доводы. - Это очень сложно объяснить…по крайней мере сейчас… позже Вы поймете меня, но разница значительная! Если мы сейчас говорим о сострадании, то в основе буддизма лежит учение о Четырех Благородных Истинах: о страдании, о происхождении и причинах страдания, о подлинном прекращении страдания и устранении его источников, об истинных путях к прекращению страдания. Страдания даны нам свыше и нет человека, который бы не страдал. Прекратить страдания можно только в нирване. Буддизмом предложен срединный, или Восьмеричный Путь достижения Нирваны. Этот путь напрямую связан с тремя разновидностями взращивания добродетелей: нравственностью, сосредоточением и мудростью — праджней. Духовная практика прохождения по этим путям приводит к истинному прекращению страдания и находит свою наивысшую точку в нирване. Традиционно буддизм делят на Махаяну и Тхераваду, так называемые Великую колесницу и Учение старейших. Отличительной чертой Махаяны является учение о Бодхичитте — стремлении к спасению всех без исключения живых существ, подразумевающем безграничное сострадание и любовь к ним; и проистекающем из него понятии Бодхисаттвы — существа, готового отказаться от индивидуального достижения Нирваны с целью спасения всех живых существ… Вы согласны, что это несколько отличается от доктрин христианства?! Хотя если смотреть вглубь, то конечная цель одна – спасение души прекращение страданий. Пути разные, требования разные! Разве в буддизме возможно не помогая этой конкретной девочке, спасти свою душу?! Разве буддизм требует построения золотых храмов вместо спасения и избавления живых существ от страданий?!
Наш столик был у самого окна. Уже стемнело и свет фар, проезжающих автомобилей, иногда освещал наши лица. Когда яркий свет пробегал по восточному лицу Рахни, ее глаза загадочно светились. Иллюминация в кафе не отличалась оригинальностью. Приглушенный общий свет и колышашиеся маленькие огоньки ароматизированных свечек на каждом столе. Вот и все. Но все это придавало нашей встрече налет тайны и откровения.
- Сергей, а почему Вы интересуетесь Шамбалой? Постойте, не отвечайте! Я знаю, что недавно Вы потеряли близких. Я знаю, что Вы устали от всего, что окружает Вас и всех нас. Я догадываюсь, что Вы хотите помочь кому-то. И делаю вывод о том, что Вы собрались посетить эту страну! Я права?! – ее последний вопрос скорее прозвучал как ответ.
- Да. Вы правы.
- Сергей, Вы верите в Шамбалу?! – немного удивилась девушка.
- Верю…
- И верите, что до нее можно дойти?! – она еще больше поразилась.
- Я так Вам отвечу, милая Рахни, я верю! Иначе для чего жить в этой грязи, - я обвел рукой кругом, но подразумевал более широкий круг. – Если не верить в чистое и светлое на этом свете, то жизнь превращается в бессмыслицу! Для чего тогда жить?! Ни правды, ни любви, ни справедливости нет! Что остается?! А то, что остается не достойно существовать! Изменить эту мерзость не под силу ни мне, ни единицам таких, как я. Вы сами мне сказали о слабости веры в Христа. Что остается?! Во что верить?! Я хочу верить, что, может, Шамбала спасет мир. Если она не сможет спасти мир, так может она спасет хотя бы жизнь одной конкретной девочки?!
- Да, я была права! Вы действительно «приглашенный»! Я прочитала это по вашим глазам!
- А что это значит, Рахни?
- Когда человек готов к преобразованиям, когда он прошел ни один путь, когда прожил ни одну жизнь, он двигается к конечной цели, но его путь еще долог. Его сущность ищет и находит. И обязанность всех окружающих помочь ей. Есть люди, которые как бы отмечены свыше. Так вот Вы, видимо, отмечены свыше и достойны сократить свой путь, посетив Шамбалу!
- Я не совсем понял, о чем Вы говорите, но уяснил, что могу попасть в это загадочное место. Так?!
- Ну, вообщем-то – да!
Она взяла мой бокал с красным вином и пододвинула его к свече. Потом к нему пододвинула свой бокал с белым вином, так, что оба бокала стояли вплотную. Вдруг свет от очередной машину проскользнул по столу, луч молниеносно прочертил линию по стеклу и встретился с огоньком от свечи. Между бокалами на мгновение произошла вспышка. Я это видел четко! Мне это не показалось! Затем также мгновенно все прошло. Лучик исчез, машина проехала, осталась только тусклая свеча. Я взялся за свой бокал. И, о боже! Вино в нем поменяло цвет! Вместо темно-рубинового оно превратилось в розовое! Но еще больший фокус поразил меня! Вино в бокале Рахни стало тоже розового цвета! Точно такого же, как и у меня! Я потерял дар речи и тупо посмотрел на тибетку. Она, как ни в чем не бывало смотрела на меня и улыбалась. Наконец, сообразив, что я не могу вымолвить ни слова, она сказала:
- То, что Вы увидели, не фокус. Это знак! В мире, действительно, очень много тайн! Нам, неподготовленным, они открываются редко! Вы видели это перевоплощение. Вам было дозволено это увидеть! А мне дозволено Вам кое-что объяснить. Вы можете отправляться в путь! Но с Вами иду и я. Я – ваш проводник!
Она подняла свой бокал, призывая меня чокнуться с ней и выпить. Я последовал ее примеру. Мы чокнулись и сделали по несколько глотков. Вино на вкус совсем не изменилось.
- С этого момента мы связаны с Вами, Сергей. Мы, как альпинисты, пойдем в одной связке.
- Я согласен!
- Я тоже!
- Тогда, давайте перейдем на «ты».
- Давайте.

Г Л А В А 6
Наталья

На следующий день, прямо с утра, я был в своем офисе. Мой секретарь уже сидела за своим рабочим столом. Наталья меня встретила влюбленным взглядом. Но на мое приветствие ответила только грустным кивком головы.
- Что-то случилось? – поинтересовался я у нее.
- Нет, ничего… Просто… настроение такое и немного плохо себя чувствую…
- Может, тогда пойдешь домой? Я могу отпустить тебя.
- Нет, все нормально, скоро пройдет… - и она продолжила изучать экран своего компьютера.
Я прошел в свой кабинет, сделал пару нужных звонков и написал несколько писем. Через час, или немного больше я попросил Наталью зайти.
- Наташа, мне нужно купить два билета до Катманду, один на мое имя, второй, на имя вот этого человека, - и я протянул ей бумажку с паспортными данными Рахни.
- На какое число? – спросила девушка, сделав при этом вид, что она нисколько не удивлена.
- Думаю… вылет возможен через четыре-пять дней…С визами вопрос к тому уже решится… и еще… если будет возможность забронируй билеты из Катманду в Лхасу на тех же лиц. Пусть вылет будет дня через два-три после прибытия в Катманду. Хорошо?!
- Да, шеф… А кто это Рахни?! Ваш новый клиент?!
- Скажем, да...
Наталья, скривила недовольную гримасу, и вышла из моего кабинета. Я нисколько не расстроился по этому поводу и даже не обратил внимания на это. Меня больше занимало предстоящее путешествие. Решить вопрос с получением виз взяла на себя Рахни. Она сказала, что постарается получить их на нас двоих в течение трех дней. Причем и в Непал, и в Китай и получит отдельное разрешение на посещение Тибета.
- Сергей Николаевич, - сообщила Наталья, войдя в мой кабинет после непродолжительных поисков наших билетов, - прямых беспересадочных авиарейсов из России в Непал на данный момент не существует, а потому вам придется выбирать между несколькими альтернативными вариантами. Самым дешевым вариантом перелета в Катманду является полет Пакистанскими Авиалиниями, которые предлагают маршрут Москва-Карачи-Катманду с дополнительной посадкой в Дубаи. Билет в оба конца с фиксированными датами вылета стоит около 19 тысяч рублей. Но эта дешевизна оборачивается не удобными стыковками - по дороге в Катманду вам придется провести одну ночь в Пакистане, в городе Карачи, а на обратном пути - две ночи и один день. Но, может, это даст вам возможность провести познавательную экскурсию по самому Карачи и искупаться в Индийском океане. Здорово! Я бы хотела так слетать! Между прочим, ночевки в Карачи входят в стоимость авиабилетов, равно как и питание в отеле. Если же столь долгая дорога вас никоим образом не устраивает, то могу предложить полет на Катарских Авиалиниях, которые предложат вам перелет в Катманду с пересадкой в городе Доха, с гораздо более удобными стыковками, но гораздо бoльшими ценами.
Я посмотрел на свою секретаршу, почесал голову, - Наташа, купи билеты через Пакистан. И не забудь про Лхасу!
- Хорошо, будет сделано! – она осталась стоять.
- В чем дело? – спросил я ее.
- Сергей Николаевич… Сергей, а может ты никуда не поедешь?! Зачем тебе так далеко ехать?! Разве тебе здесь плохо?! Разве не хватает денег?! Любви…
- Наташа, мне надо ехать…пойми, дело не в деньгах…
- В Рахни?!
- О! Ты ревнуешь?!
- …нет…- она с укором смотрела мне в глаза. – Разве наша ночь ничего не значила?!
- Наташа, милая! Нельзя так сразу давить на мужчину! Все делается плавно! – я постарался перевести все в шутку.
- Вечно ты уходишь от ответов! – она развернулась и вышла из кабинета.
Вскоре ко мне зашел Александр, мой компаньон, и мы довольно долго решали рабочие вопросы. Я с трудом вникал в тонкости беседы. У меня мысли были далеко и он заметил мое состояние.
- Ты какой-то сегодня тормознутый. Что у тебя на уме?!
- Понимаешь, мне необходимо в скором времени уехать.
- Прекрасно! Не впервой! Куда?!
- В Китай.
- Есть какие-то мысли?! Хочешь финансировать китайскую экономику?!
- Есть…определенные мысли.
- Что ж, нет проблем! Если это касается нашего бизнеса, то я только за! Оставляй все на меня, буду крутиться. Когда обратно планируешь?
- Сложно сказать… сам понимаешь…переговоры…обсуждения…
- Ладно! Будешь держать меня в курсе!
- Да.
- Один едешь?
- Почти…
- Понял, не пристаю! – он собрал бумаги, которые принес с собой и, подмигнув мне, вышел.
Уже вечером мне позвонила Рахни и попросилась ко мне в офис. С какой целью она не сказала. Ее голос показался мне обычным, не встревоженным и не радостным. Ровным и спокойным. Через минут сорок Наталья сообщила, что ко мне пришел посетитель. Это и была Рахни.
Девушка вошла в кабинет, скинула недорогую китайскую куртку и присела напротив меня. Все же в ней было что-то неуловимое. Что-то такое, что притягивало к ней. Ее внешность восточного типа была мне непривычна, но я мог с уверенностью сказать, что она красива. Фигура тонкая и стройная, небольшая грудь, невысокий рост. Все ее внешние данные, как говорят «на любителя». Видимо я очень внимательно смотрел на нее, потому, что она спросила:
- Сергей, ты не узнаешь меня? Так внимательно изучаешь, будто видишь впервые.
- Нет, просто мне приятно на тебя смотреть, - немного покраснел я.
- Я приехала за твоим паспортом и анкетными данными. Без них у меня не получится получить китайские визы. Непальские мы получим по прилету. Вот, ответь на вопросы на этом листе, - она протянула мне что-то вроде анкеты, которую я быстро заполнил.
- Я заказал билеты в Катманду, а оттуда в Лхасу, - сообщил я Рахни.
- Правильно. Ведь мы так и обговаривали наш путь. Я считаю, ЧТО ИСКАТЬ Шамбалу надо из отправной точки легенд о ней. То есть из Лхасы – сердца Тибета. Так, что все правильно.
В кабинет постучалась, а затем и вошла Наталья. Она посмотрела на мою гостью и, проигнорировав ее, обратилась ко мне:
- Кофе?
- Да, пожалуйста.
Минут через пять горячий кофе стоял у меня на столе, испуская умопомрачительный аромат. Я, было, взялся за свою чашку, подавая тем самым пример моей гостье. Но Рахни свою чашку не взяла и остановила мою руку, подносящую кофе к губам.
- Не надо это пить!
- Почему?! Это очень вкусно! Наталья умеет готовить кофе! – искренне удивился я, но чашку все же поставил на поднос.
- Посмотри! – Рахни указала мне на жидкость в моем сосуде.
- Боже! Что это?! – вместо черного кофе в чашках дымила какая-то зеленая жидкость. Запах вроде не изменился, но зеленая субстанция бурлила и дымила сизым цветом.
- Не надо это пить, - повторила тибетка.
- Я ничего не понимаю!
- Я не сказала тебе раньше, но с того момента, как ты решил искать Шамбалу твое путешествие началось. И на твоем пути будут преграды и опасности. Все они будут в разных видах, принимать любые формы. Просто так в Шамбалу не попадают!
- Но почему Наталья?!
- Потом все поймешь!

Г Л А В А 7
Катманду

В Карачи мы пробыли недолго. Прилетев в аэропорт этого огромного и довольно современного города, нас сразу же поселили в гостиницу, возле аэропорта и предоставили самим себе. Уже следующим утром мы должны были вылетать в Катманду. Времени на осмотр города почти не оставалось. Тем более Рахни не изъявляла особого желания бродить по городу. Она считала, что это довольно опасно.
- Да брось ты! Что опасного?! – удивился я.
- Я тебе говорила, что весь твой путь будет опасным! Ты не должен об этом забывать! Если при обычном путешествии опасности ждать неоткуда, то при мистическом опасности будут поджидать на каждом шагу! И в наших интересах их минимизировать!
Она была столь убедительна, что я поддался ей, и все время в Карачи мы провели вместе в отеле. А утром без происшествий вылетели в Катманду.
Долгое время Тибет оставался закрытым для иностранцев, по инициативе самих тибетцев. После его захвата, извините, освобождения Китаем в 1959 году, страна все равно оставалась закрытой, потому что китайцы с недоверием относились и до сих пор относятся к коренным жителям Тибета, полагая, что те могут нанести вред путешествующим по Тибету туристам. Однако когда китайцы осознали огромную выгоду от приезжающих туристов, часть территории Тибета была все-таки открыта для иностранцев.
Но все равно говорить о том, что в Тибете сегодня налажен туризм, еще слишком рано. До сих пор Тибет посещают только состоятельные, целеустремленные люди, которые в первую очередь преследует цель побывать в этой стране, нежели хорошо провести время. В основном это паломники, альпинисты, буддисты и просто интересующиеся путешественники. Обилие впечатлений для них, несомненно, гарантировано!
Непал – это также часть огромной территории называющейся Тибет. Есть разные истолкования слова "Непал". Поскольку эту страну населяют многие народы, то у разных народов есть свои объяснительные версии. Всего таких версий уже свыше двадцати. По тибетской версии, Непал означает "дом шерсти" ( НЕ - дом, ПАЛ – шерсть ). Народ лепча расшифровывает Непал как "священная пещера", а лимбу - как "ровная земля". Если опираться на древний санскрит, то объяснение уже другое – "земля у подножия гор"». А если принять неварское и киратское ( кираты - древнейшие жители Непала ) истолкование, то Непал – "срединная земля" ( НЕ – середина, ПАЛ – земля ). Многие ученые полагают, что страна получила свое название от ее древних жителей. Имеется в виду скотоводческое племя "НИП " или "НЕП" , отсюда и НЕПАЛ. ( НИП – скотовод, АЛ – край). Возможно, что современные невары являются потомками этого племени. Ведь не зря топоним созвучен с этнонимом : Непал – невар.
Конечно же есть и красивые народные объяснения названия, в которых выражались мечты и чаяния людей. Самая распространенная легенда рассказывает о том, что когда-то этой страной правил отшельник по имени – НЕ. Он был очень справедливый человек и поэтому страну стали именовать НЕПАЛ, что значит "Край, где справедливо правил Не".
Катманду – столица Непала. До шестнадцатого века город назывался Кантипур, с санскрита переводится как «город красоты». Основание столицы Непала приписывается непальскому правителю Гунакамадеве, перенесшему сюда столицу своего государства из Лалитпура (Патана). Город сохранял значение политического центра Непальской долины во время правления династии ранних Малла. Катманду расположен в межгорной котловине Гималаев, на реке Багхмати (бассейн Ганга), на высоте около тысячи четырехсот метров над уровнем моря, вокруг города раскинулся Непальский Тибет. Город и окрестности, да и вся страна подвержены землетрясениям. Так, Катманду сильно пострадал от землетрясений 1833 и 1934 годов.
Выйдя из здания аэропорта, мы довольно быстро и легко поймали старенькое такси. Этих развалюх было полно возле терминала прилета. Как только мы вышли из здания к нам бросились местные таксисты и наперебой стали предлагать свои услуги. Моя тибетка остановилась возле одного из них и что-то ему сказала. Тот оживленно закивал головой, предлагая самим загрузить багаж и садиться в машину. В салоне такси Рахни взяла инициативу в свои руки и попросила таксиста отвезти нас в недорогую гостиницу в туристическом центре города. Она что-то сказала ему, из чего я понял только несколько слов Thamel Chowk. Когда мы тронулись, Рахни объяснила, что Thamel Chowk - это центральный пятачок на Тамеле, откуда лучше всего начинать поиски нашего ночлега. По дороге водитель звал нас поехать в "хороший чистый отель", который он якобы знает, но расположенный в другом районе города. Рахни отрицательно покачала головой. Пока мы ехали, наш загорелый водитель все время улыбался, показывая свои полугнилые зубы. Я сидел рядом с Рахни и смотрел в грязное оконце автомобиля. Мы все трое молчали. Видимо сказывалась усталость.
Катманду мне показался довольно большим городом, «размазанным» по долине... Мне понравилось слово, так как оно очень точно передавало ощущение от созерцания города. Несмотря на то, что здесь, как говорят путеводители, проживает около 900 тысяч человек, Катманду выглядел мало похожим на столицы других государств. Весь он усыпан маленькими одно-двух-трех-этажными кирпичными домиками в национальном стиле, город больше был похож на яркую провинциальную деревню, по нескольким крупным улицам которой носились автобусы, мотоциклы, велосипеды, рикши и просто тележки с коровами. Пожалуй, единственное, что сильно испортило впечатление от первой поездки по нему - это его плохой, грязный воздух. Поначалу я подумал, что мне кажется, учитывая практически полное отсутствие здесь промышленных предприятий. Но обилие автобусов и грузовиков, повсеместная грязь и пыль, а также само расположение города - в низине большой долины - скорее всего и служило причиной отсутствия хорошего воздуха.
Таксист отвез нас в туристический район Катманду – Тамель. Здесь в столице Непала выбор был вообщем-то невелик, если не сказать, однозначен - конечно же, это Тамель. Район расположен почти в самом центре Катманду, в 7-8 километрах от аэропорта. Здесь, на тесных и ярких улочках, ютились множество отелей, гестхаусов, баров, ресторанчиков, обменников, всевозможных магазинчиков, супермаркетов, турагентств, интернет-кафе, массажных салонов, и даже публичных домов, короче всех незаменимых для туристов заведений. Цены на проживание в местных отелях были очень даже невысоки. Два одноместных нормальных номера с душем и горячей водой обошлись нам примерно в двадцать американских долларов. Мы даже долго не выбирали. В первом же отеле Рахни попросила взглянуть на номера. Нас провели на второй этаж. Девушка проверила свет, воду, насколько плотно закрываются окна и двери, убедилась, что окна не выходили на проезжую часть улицы. И мы взяли две расположенные рядом комнаты. Уставшая после долгого перелета наша группа из двух человек разошлась по комнатам, каждый по своей. Я принял душ и бросился на скрипучую кровать. Глаза, как мне ни хотелось обратного, закрылись и сон завладел мной.
На следующий день после легкого завтрака мы отправились на прогулку в город. Рахни заглянула мне в глаза и, улыбнувшись, нежно взяла меня под руку.
- Я не была здесь с пяти лет! А ведь это моя Родина! – вздохнула моя девушка.
Мы вышли на улицу, и пошли по ней куда-то в народные районы Катманду. Гуляя, я обратил внимание, что многие местные жители пытаются спастись от грязного воздуха ношением марлевых повязок. «Почти как японцы» - проскочило в голове.
- Рахни, а может и нам их нацепить? – спросил я.
- Нет, - она покачала головой, - нам это не поможет, только хуже будет. Скоро привыкнем.
В расположенных в стороне от шумных дорог старых районах Катманду, по которым мы неспеша бродили, казалось, ничего не изменялось в течение столетий. Худые коровы, жующие сухую траву, бездомные собаки, лежащие в черных лужах. Смуглые старички сидели на каменных ступенях и грелись на солнышке, глядя на куриц и цыплят, копошащихся у их ног. Дряхлые старушки продавали вещи, которые никто не покупал. Красивые девушки продавали цветы и зелень, пока их детишки играли или ковырялись в мусорных ящиках. Женщины постарше стояли в длинных очередях за водой, некоторые тащили корзины с кирпичами, а мужчины тем временем сидели под крышами пагод, и играли в карты, решая вопросы, подвластные только им...
Насладившись картинами простого быта непальцев, мы отправились в центр города. Современный центр столицы Непала - это площадь Тундикхел с королевским дворцом Нараянхити Дарбар. Исторический центр Катманду — площадь Дарбар (Дворцовая площадь), где сосредоточены главные индуистские святыни Непала. На площади находятся более пятидесяти храмов и монументов. Это храм Шивы, Парвати, комплекс дворцов и храмов «Хануман Дхока», украшенный статуей Ханумана. Деревянная пагода Катх Мандир. Храм Калмочан, который также известен как Сатья Нараян, и построенный в монгольском стиле первым правителем династии Рана Джанг Бахадуром. Среди других архитектурных памятников дворец Сингха Дарбар, башня Бхимсена, а также памятник борцам революции 1951 г.
Побродив сначала по улочкам Катманду, а потом и по его центру, изрядно проголодавшись, мы вернулись на такси к своему отелю. Рядом с ним мы заметили небольшое кафе, в котором и пообедали.
Вечерело. Солнце, багровое и очень красивое, стало закатываться за, стоявшие стеной горы и котловину накрыли сумерки. Стало намного прохладнее. Мы вышли на извилистую улицу. Она была пуста и безрадостна. Рахни, поежившись, предложила вернуться в отель. Я согласился и, сняв с себя джинсовую куртку, набросил ее на плечи девушке. Она с благодарностью посмотрела на меня и прижалась ко мне, обняв за талию. Я почувствовал ее холодную руку. Обняв девушку и притянув ее еще ближе к себе, я стал ее греть своим телом. Так мы медленно пошли к отелю. Эта была первая и невинная близость с Рахни. У меня не возникло никакого похотливого желания. Хотя ее тело и было прекрасным. Неописуемая волна нежности накрыла меня в тот момент. Мне показалось, что нет на земле более близкого существа, чем эта, совсем еще незнакомая мне девушка. Она казалась мне беззащитной и хрупкой, нуждающейся в моей ласке и заботе. Мне захотелось ее накрыть своей заботой и не пускать к ней никакие печали и тревоги. На ресепшен мы взяли ключи и поднялись на второй этаж. Здесь я проводил Рахни до ее комнаты. Перед дверью она повернулась ко мне лицом и мои губы почувствовали ее горячий поцелуй. Новая волна неописуемой любви захлестнула меня. Я обнял ее тонкие плечи, притянул к себе и покрыл все лицо ответными прикосновениями своих губ. Она не сопротивлялась, а только с наслаждением отдалась моему напору и своему чувству.
- Пойдем ко мне… - прошептала девушка, повернув ключ в замке и отворив дверь коленкой.
- Милая, милая Рахни… - только и мог прошептать я.

Г Л А В А 8
Лхаса

Если кто-то, прочитав дешевые книжки, которые повсеместно заполонили прилавки, считает себя знатоком кама-сутры, то он глубоко ошибается! То, что принято называть этим словом, к такому понятию, как любовь, не имеет никакого отношения. Кама-сутра – это, прежде всего всепоглощающая любовь! Техника и прочая ерунда, служит только дополнением к великому чувству нежности и самоотречения. Я познал тогда это всепоглощающее чувство наслаждения впервые.
Узкая кровать не была помехой для нашей любви. И не стала помехой для отдыха. Усталость и удовлетворение слились воедино. Рахни нежно целовала мое плечо и шептала такие же нежные, как и ее поцелуи, слова. Русские, знакомые с детства выражения, чередовались со словами на незнакомом мне языке. Это был санскрит - божественный язык буддизма. Внезапно я понял, почему меня раньше преследовало странное ощущение тесноты. Я был в построенном храме эгоизма. Влюбленные с радостью смотрят друг на друга, а эгоисты предпочитают взирать только на себя. И я всегда смотрел только на себя, не замечая ближнего и не думая о том, что чувствует тот. Для меня был важен только я. И добрые чувства к ближнему определялись только через взгляд на себя. Мне пришло в голову, как много одиноких людей, и как немногого они ожидают в постели. Нет худшей подмены, чем несколько мимолетных переживаний вместо раскрытия дополняющим энергиям партнера. Это раскрытие приносит вневременной, освобождающий опыт и даже просветление.
- Милая, я люблю тебя! Как это ни странно звучит. Это странно звучит прежде всего для меня. Я только сегодня начал понимать, что это значит! Возможно, ты считаешь меня скоропалительным, но я не могу не сказать того, что я чувствую к тебе. Это чувство окутало меня теплым пуховым покрывалом. Оно греет и нежит меня. Но я хочу его стянуть с себя и в лютый мороз накрыть им тебя. Пусть даже я замерзну и покроюсь коркой льда. Я готов на все, только ты была бы счастлива. Мне ничего не надо, хочу только счастья для тебя. Вот только одна мысль беспокоит меня и лезет в голову, заставляя нервничать. Это страх потери Пути. Не станет ли мое чувство помехой на пути к цели?! Даже обретя тебя, я не потерял желание найти «источник счастья»! Я хочу еще и еще принести кому-нибудь пусть не счастья, но частицу своего сердца. Я хочу облегчить их страдания, пусть даже за свой счет! – она не перестала меня нежно гладить, только слегка улыбнулась моим словам. Я почувствовал ее улыбку на своем плече.
- И я тебя люблю! И я готова сделать для тебя все! Ты, тот, кто предназначен мне судьбой... не бойся ничего! Любовь никогда не была помехой в истинных делах! Она только придавала сил путешественнику! И буддизм не исключение. Сущность соединения мужчины и женщины - это взаимное дополнение. Мы отдаем любимым свою частицу, именно ту, которой не хватает им. Ты внешне выглядишь так, как если бы для развлечения двигал пианино, а под горой мускулов у тебя скрывается женская чувствительность. Я, миниатюрная женщина рядом с тобой, всегда имею решающее слово. Когда мы встречаемся на своих глубочайших уровнях, переживания заменяются еще раз. Теперь я - как цветок, и переживаю свое осуществление через то, чем я есть для других. Ты открываешь алмаз, который также охотно сияет сам. Наша цель - довести до совершенства все внутренние и тайные возможности нашего сознания. Во время союза мужчины и женщины, мудрость и сочувствие, пространство и радость дополняют друг друга. Когда женщина, как все принцессы в одном лице, а мужчина - самый красивый из всех, тогда проявляются вечные истины. Когда сердце бьется, и мы не знаем, что делать, когда мы чувствуем к кому-то сильное притяжение, то смысл в том, чтобы из любви создать определенную целостность. Поскольку каждая энергия - это сырье для просветления, мы можем расширить наши возможности. Когда мы раскрываемся и любим, мы не являемся сентиментальными или зависимыми, но находимся в гармонии с высшими возможностями пространства. На абсолютном уровне встреча мужчины и женщины полностью растворяет двойственность, и так возникает истинная свобода. На обычном уровне переживаний есть смысл полностью насладиться богатством любви. Очень легко можно проспать жизнь, а ведь в ней столько замечательного. Где есть доверие и готовность давать, там появляются в любви «чистые страны» и «источники счастья».
Я прижал ее к себе. Мой Будда был теперь со мной. Она положила голову и руку на мою грудь и, уставшая, тихонько уснула.
Если вы когда-нибудь полетите из Катманду в Лхасу, то обязательно придите на регистрацию как можно раньше и займите место у левого борта самолета. Так вы в полной мере сможете насладиться величественной красотой Эвереста и гор, которых вы больше не увидите нигде и никогда. С северо-запада на юго-восток Непала и Непальского Тибета протягиваются две полосы гор, разделенных системой долин и котловин. Северную полосу образуют южные склоны центральной части Гималаев, так называемые Большие Гималаи. На северной – Тибето-китайской и восточной границах Непала расположены Джомолунгма, Канченджанга, Макалу, Дхаулагири и Аннапурна. Все они превышают высоту в восемь километров! В центральной части гор — альпийский рельеф, мощное современное и многочисленные следы древнего оледенения, огромные оползни и обвалы, глубокие, часто сквозные ущелья рек. Передовые хребты Малых Гималаев и Предгималаев значительно ниже, высотой около трех километров, и сильно расчленены долинами.
Этот сказочный вид, который я наблюдал через иллюминатор, поразил меня, привыкшего к красоте морей и океанов. Я, неотрываясь, почти весь полет завараженно смотрел на эти величественные горы. Рахни сидела рядом и, положив голову на мое плечо, тоже грустно смотрела на открывающиеся виды.
- Ты не спишь? – спросил я.
- Нет, - ее голос был спокойным и задумчивым.
- Расскажи мне о буддизме, ведь я еще слышал о нем совсем мало. От тебя.
- Что ты хочешь знать?
- Хочу понять его суть, историю появления.
- Суть, как я говорила тебе в страдании и избавлении от него. - Она отвернулась от круглого окна и закрыла глаза. Потом через минуту, почему-то грустно, начала свой рассказ. - Буддийская история начинается с жизни Будды, или как его звали в миру Сиддхартхи Гаутамы. Согласно принятому всеми историками за основу описанию его жизни, после многих жизней, он родился принцем в царстве, находившемся на границе современной Индии и Непала. Услышав пророчество, что его сын станет великим религиозным лидером, если увидит признаки болезни, старости, смерти и отречения, царь-отец, который хотел видеть его императором всего мира, заключил будущего Будду в роскоши дворца и запретил даже упоминать о таких неприглядных вещах. После того, как Сиддхартха вырос и получил удовольствие от всех радостей жизни, в том числе брака и отцовства, он ощутил беспокойство и ускользнул из дворца.
Боги, желая напомнить ему о его предназначении, явились перед ним в образах больного калеки, немощного старика, разлагающегося трупа и странствующего монаха. Будучи поражен осознанием того, что и ему придется заболеть, состариться и умереть, он больше не смог наслаждаться преходящими радостями жизни, и, последовав примеру монаха, оставил свою семью ради поисков нирваны, состояния за пределами всяких перемен и страданий. После многих лет испытания всех видов практик, самоистязания и аскетизма, он осознал, что эти крайности могут привести лишь к голодной смерти. Приняв у девушки немного молока, он сел под деревом и глубоко всмотрелся в свой собственный ум, чтобы найти то, что так долго от него ускользало. Поняв, что Сиддхартха находится на грани просветления, Мара, бог иллюзии, послал чувственных девушек, чтоб соблазнить его. Когда этот план провалился, он послал устрашающие армии, чтобы отвратить его от цели. Но Сиддхартха оставался непоколебим, и когда наступил рассвет, он достиг просветления и нашел причину всех страданий и средство от них. Поначалу он решил держать открытое им при себе, думая, что это слишком тонко, чтобы быть понятым другими, но боги уговорили его все равно учить этому.
Буддисты Шри-Ланки и Юго-восточной Азии считают, что остаток жизни он провел, открыто проповедуя, и что все его учения зафиксированы в старейших буддийских писаниях, известных как Палийский Канон. Однако тибетцы говорят, что мудрость, открытая Буддой, действительно оказалась чересчур тонкой для широкой публики, и более глубоким и мистическим ее аспектам он учил только тех, кто достаточно продвинулся духовно, чтобы ею воспользоваться. Сделал он это в божественном теле, которое большинство людей неспособно воспринимать, и по этой причине эти учения не были записаны в Палийском Каноне, а передавались устно, пока не были записаны гораздо позже. Согласно Далай-ламе, эти проповеди, занимающие значительную часть Тибетского Канона, были произнесены в духовном измерении, которое недоступно обычному зрению, но столь же реально, как и повседневный мир, который мы обычно видим. Таким образом, появившись на свет, буддизм быстро завоевал сердца многих людей в Индии, Цейлоне, Тибете.
Как и в других формах буддизма, первейшая цель тибетского буддизма это освобождение людей от страдания. Однако, более чем другие формы, тибетский склонен сосредоточиваться на средствах, которые действительно позволят достичь этого, и широко использует в мистических практиках символы, помогающие практикующему преобразиться и стать Буддой, то есть «пробужденным». Сами тибетцы различают три основных вида буддизма, которые они соотносят с разными уровнями или этапами на пути к просветлению. Первый они называют хинаяной, или меньшим путем, отождествляя его с учениями, которые Будда дал публично, практикуемыми теперь в странах юго-восточной Азии. Они утверждают, что хинаяна — для эгоистичного типа людей, которые стремятся лишь к собственному просветлению, и относится к первой стадии пути, предполагающей очищение ума.
Второй вид, махаяна, или великий путь, подчеркивает практику сострадания, имея своим идеалом бодхисаттву, человека или сущность, который отрекается от нирваны, чтобы помогать другим людям двигаться по пути освобождения от страдания. Тибетцы утверждают, что Будда давал эти более продвинутые учения избранным ученикам, которые могли воспользоваться содержащимися в них более глубокими озарениями и мудростью.
Махаяна, в свою очередь, приготовляет практикующего к ваджраяне, или алмазному пути, также известному как тантрический буддизм. Используя низшие страсти и иллюзии, которые обманывают большинство людей, ваджраяна позволяет достичь просветления уже в этой жизни. Тибетцы считают ваджраяну прямым путем к просветлению, и сравнивая его с другими видами буддизма, приводят разные аналогии. Например, хинаяну сравнивают с путем, ведущим к подножию горы, на которую предстоит подняться. Махаяна ведет на гору долгой, но пологой и ровной дорогой, спиралью поднимающейся вокруг горы. Достижение вершины может занять много жизней. Ваджраяна ведет прямо по скалам, выбирая кратчайший, но самый опасный путь к вершине. Один неверный шаг, и можно упасть прямо в ад, где положение будет еще хуже, чем в отправной точке. Чтобы идти этим путем, нужны совершенная координация способностей и проводник, который знает путь. Тот же, кто следует путем махаяны, напротив, может позволить себе делать ошибки, и его путь окажется менее трудным и более безопасным. По этой причине лишь немногие действительно пытаются следовать пути ваджраяны, и еще меньшему количеству людей удается пройти его до конца.
Ламы также сравнивают три вида буддизма с тремя видами отношения к ядам — в данном случае, ядам ненависти, вожделения и заблуждения. Считая, что яд может привести лишь к болезни и смерти, последователь хинаяны избегает его — он старается отсечь все свои желания и избегать всего, что может их стимулировать, например женщин и богатства. Махаянист, напротив, сознает, что правильно использованный яд действует как горькое лекарство, и потому использует страсти в малых дозах, чтобы излечить свой ум от иллюзий. Но йог ваджраяны знает, что яд лишь кажется ядом — в действительности это нектар бессмертия, и зная это, он пьет его и быстро достигает просветления. Распознавая в глубине страстей чистую энергию, он может использовать те самые страсти и иллюзии, которые сделали бы обычного человека сумасшедшим…
Полет стал подходить к концу и самолет приступил к снижению. Стало закладывать уши, поэтому Рахни замолчала, постоянно зевая.
- Прости, давай продолжим после посадки, - попросила она.
- Да, конечно! – я тоже боролся с зевотой.
Посадка была довольно мягкой. Наш старенький «боинг» прикоснулся своими шасси к бетонной полосе и быстро стал тормозить. Уже на открытом воздухе, выйдя из самолета, мне показалось, что я плохо себя чувствую. У меня закружилась голова и заболело сердце.
- Это вполне естественно, - успокоила меня Рахни, - мы, находимся на две тысячи метров выше Катманду. А всего почти три с половиной тысячи метров над уровнем моря! Неудивительно, что тебе плохо. Первые дни в Лхасе, обязательно будем испытывать общее недомогание, бессонницу, одышку и головную боль. Содержание кислорода и атмосферное давление здесь гораздо ниже. Очень важно впервые дни не расслабляться, не впадать в панику и депрессию. Надо пить много жидкости, и вести активную акклиматизацию.
- А что значит « вести активную акклиматизацию»?! – улыбнулся я.
- Я покажу тебе, - засмеялась девушка.
Лхаса является сердцем и душой Тибета. На протяжении веков она служила обителью Далай-Лам и притягивала бесчисленное множество завоевателей и паломников. До сих пор этот город остается загадкой, невзирая на все более усиливающееся китайское влияние. С какой стороны вы не въезжали бы в этот город, первое что замечаешь – это Потала, гигантское бело-красное сооружение, напоминающее собой огромную крепостную стену, раскинувшуюся над всем городом. Именно вид этого сооружения повергал путников, входящих в священный город, в изумление, на протяжении более четырех веков. И сегодня его фотографии на фоне величественных гор и яркого заката являются туристической визитной карточкой города. Бывшая резиденция Далай-Ламы, она теперь служит выражением надежды тибетцев на восстановление собственного правительства.
Духовным центром Лхасы является храм Джоканг расположенный пару километров восточнее Поталы. Это самый древний, самый священный и наиболее посещаемый храм Тибета. Сюда, где в загадочной полутьме, окутанные дымами благовоний и масляных светильников, возвышаются величественные статуи золотых Будд, каждый день приходят тысячи людей.
Хотя Потала и Джоканг являются главными достопримечательностями Лхасы, в городе находится несколько других действующих храмов и разных интересных достопримечательностей. Улицы, расположенные вблизи Баркхора - это маршрут паломничества, по которому следует двигаться по направлению часовой стрелки, заполнены лавками, магазинами и ресторанами. Ни в одном другом месте не найти такого сосредоточения торговли и деятельности, как здесь. Можно потратить несколько дней, рассматривая разнообразнейшие предметы, изготавливаемые в Тибете, и не переставать удивляться тому, насколько многогранна тибетская культура. Большинство товаров, конечно, имеет отношение к культовой принадлежности.
Невзирая на значительное прошлое города и колорит коренного населения, все здесь говорит о том, что китайское правление процветает, а исконное очарование тибетской столицы пало жертвой «модернизации». Так, Шол, городок у подножия Поталы исчез, а старые Западные Ворота, через которые большинство людей входили в святой город, были снесены и заменены меньшими по размеру современными. Все пространство перед Поталой превращено в площадь в стиле площади Тянаньмень в Пекине, а так называемый Остров Гомбулингка, служивший традиционным местом отдыха тибетцев был переименован в «остров мечты». На его территории построены магазины и караоке бар. Тибетский квартал представляет собой изолированный анклав в восточной части города. И это всего несколько процентов от всей площади Лхасы. Эти кварталы, сохраняющие колорит исконной тибетской культуры, находятся в опасности, несмотря на официальную защиту культурных ценностей. Тибетцы говорят, что Лхаса за последние двадцать лет, изменилась сильнее, чем за всю свою предыдущую тысячелетнюю историю.
Все это я узнал и увидел на следующий день после прилета. Из аэропорта мы сразу же направились на поиски места для ночлега.
Как и в Катманду, мы устроились в недорогой гостинице, но на этот раз номер взяли на двоих. Мы больше не были чужими людьми. Номер был скромен, но все необходимое в нем присутствовало. Впрочем, утопать в роскоши, когда вокруг нищета верх эгоизма. В номере была скрипучая двуспальная кровать, был санузел, душ с горячей и холодной водой. Но самое главное был балкон, с которого открывался изумительный вид на Потала. Правда, дворец был далеко, но это никак не могло испортить его красоту.
На фотографиях, которые висели в холле отеля и, как сказал дежурный на ресепшн, сделанных до 1951 года, можно было увидеть небольшой город, разместившийся у подножия Поталы, связанный улицей с жилыми кварталами в районе Джоканга. Его с трудом можно было узнать в современном виде. Население города до китайского вторжения составляло около двадцати тысяч человек. В наши дни население превышает сто пятьдесят тысяч, и судя по всему, китайская его часть превышает тибетскую. Об этом можно было судить даже по отелю, в котором мы остановились. Весь персонал был китайским.

Г Л А В А 9
акклиматизация

В целях успешной акклиматизации, по решению моего проводника в день прилета мы остались в номере и никуда не пошли. В ближайшем магазинчике, кстати китайском, я быстро купил воды и еды. Мы приняли душ и развалились на кровати. Телевизора в номере не было. И, как ни странно, меня его отсутствие не расстроило.
- Мы будем продолжать повышать мой культурный уровень? – спросил я Рахни, целуя ее шею и обнимая.
- Нет! Не будем, если ты не прекратишь! – не отстраняясь от меня, а больше наслаждаясь моими ласками, засмеялась девушка.
- Я готов пока потерпеть, несмотря на всепоглощающее чувство моей любви к тебе, но имей ввиду - недолго!
- Хорошо…я тебе рассказала об истории возникновения буддизма и его течениях… О чем еще надо тебе знать?... Если не прекратишь меня целовать, то ничего не расскажу!
- Хорошо, хорошо, - я лег на спину и сложил руки вдоль тела.
- Вот! Так лучше! …вот, что ты должен знать! Согласно тибетскому буддизму, у вещей нет своей собственной реальности, они лишены самобытия. Они существуют лишь как отражения в зеркале, отражения пустоты в пустоте. Поскольку все подвержено изменению и распаду, даже звезды, вещи лишены истинного существования и обладают лишь иллюзорной его видимостью. Иначе, качества предмета зависят от того, кто на него смотрит. Одному нравиться, другому не нравиться, но вещь при этом не меняет своих свойств. Более того, ни во вселенной, ни в нас самих не найти ничего, что было бы полностью отдельным — все состоит из других вещей и существует в соотношении с чем-то другим. Даже самый уединенный остров состоит из земли и окружен водой. Убери либо то, либо другое, и он перестанет быть островом. Аналогично и каждая вещь, или личность, зависит от того, что ее составляет и отделяет от других вещей. Сама по себе она — ничто, будучи лишенной какой-либо своей собственной абсолютной природы. В результате конечной природой реальности и всех вещей, каковы они на самом деле есть, оказывается пустота.
Поскольку пустоту, нельзя, не удается схватить и удержать, мы прибегаем к подменам. Это порождает иллюзорные воззрения об отдельном «я» и вещах, которые привязывают его к страданиям. Создав иллюзию о собственных природах, отдельных от всего прочего и независимых от него, мы испытываем болезненное чувство лишений и одиночества, желание обладать тем, чего мы, как мы думаем, не имеем. Отсюда происходит множество разочарований от желаний, которые мы никогда не можем адекватно удовлетворить — ведь даже если мы получаем то, что хотим, страх потери этого в конце концов уничтожает наше удовольствие. Иными словами – не желай и не будешь страдать. Или желай только то, что доступно.
С другой стороны, в переживании пустоты мы осознаем неосязаемую природу реальности и позволяем нашим иллюзиям уйти. Наше чувство отдельности от желаемого исчезает, а вместе с ним — наши желания и страдания, которые они влекут за собой. В то же время сами вещи не просто исчезают, а подобно зажженным фонарикам из вощеной бумаги, становятся прозрачными и через них начинает сиять ясный свет пустоты. Йог ваджраяны использует переживание пустоты для того, чтобы опустошить свой ум от иллюзий и открыться реальности.
А ум наш гораздо глубже и богаче, нежели мы воображаем. Его поверхность образуют сознательные мысли и впечатления повседневной жизни, но у него также есть и более глубокие уровни, которые скрыты от нас, нашей осознанности. Погружаясь под эту поверхность, мы обнаруживаем подсознательные уровни, которые проявляются в снах, а иногда, в моменты сильной страсти, такой как гнев или любовь, прорываются и в наше бодрствующее сознание. Большинство теорий западной психологии на этом и останавливаются, но буддизм идет дальше, в другие слои, которые мы можем назвать областью сверхсознательного. Эти более глубокие уровни ума обычно находятся в спящем состоянии, но медитация или сильное потрясение, такое как близость смерти, могут временно активировать их. Когда это происходит, человек ощущает новые виды осознанности и паранормальные силы, такие как способность читать чужие мысли или двигать предметы на расстоянии. Но что важнее, он приобретает, пусть даже на краткий миг, более ясное восприятие реальности.
Каждый уровень ума воплощает определенные иллюзии, характерные для него и его восприятия реальности. Поскольку поверхностное сознание состоит из грубых представлений о вещах, оно склонно иметь грубый и беспокойный характер. По мере углубления, уровни ума и их иллюзии становятся более утонченными. Чем тоньше уровень ума, тем он яснее и тем ближе он к открытию истинной природы вещей. Но лишь самый внутренний и самый утонченный ум из всех, называемый иногда прирожденным умом, может иметь опыт пустоты, потому что один лишь он воплощает пустоту без всяких иллюзий. А пока мы остаемся привязанными к более поверхностным уровням ума, глубинные уровни остаются спящими и скрытыми от нас нашими иллюзорными представлениями о мире и о себе.
Наши умы каждое мгновение создают для нас такой мир, как нам кажется. Не сознавая этого, мы проектируем свои иллюзии на экран пустоты, где они выглядят, как реальные объекты восприятия. По этой причине, каждый предмет, который мы воспринимаем вне себя, соответствует чему-то скрытому в нашем уме, будь то в поверхностном сознании или более глубоком уровне. Все встречаемое нами во внешнем мире имеет некое внутреннее значение — даже самая незначительная песчинка может быть символом, который сообщает нам что-то глубокое о нас самих. Это важный ключ к значению Шамбалы и разных подробностей путешествия туда… Я немного устала. Давай отдохнем.
- Давай, - я вновь повернулся к ней и просунул руку под ее голову. Она, поудобнее устроившись на ней, улыбнулась и блаженно закрыла глаза.
Акклиматизация пока не закончилась. Отсутствие должного количества кислорода давало о себе знать. У меня тоже закрывались глаза. Посмотрев на Рахни, я решил последовать ее примеру. Буквально сразу, как только мои глаза сомкнулись, на меня навалился сон.
Сколько мы проспали, я не понял. Часы я не перевел, а во сколько мы уснули, не обратил внимание. Однако светало. Сначала робко посинел небосвод, потом с каждой минутой синий цвет стал преображаться в голубой. И внезапно, как по приказу огненный рассвет окрасил еще темно-серые утренние облака, в багрянец. Я тихонько вышел на балкон, укрыв Рахни верблюжьим одеялом и стараясь ее не разбудить. Она осталась спать в комнате, тихонько посапывая. На фоне восходящего солнца чернела громадина дворца Потала. Прохладный ветерок облизывал меня, вызывая на коже мурашки. Облокотившись на перила балкона, я любовался открывающимся видом. Рукотворные чудеса соседствовали с природными. Громадины горных пиков окружали древний город. Вдруг я почувствовал непривычное чувство свободы. Настоящей, ненаписанной в книжке, какой-то невыдуманной и невысосанной из пальца. Внутренней свободы! У меня словно выросли крылья за спиной. Все беды и заботы, которые сопутствовали мне, остались позади, далеко в Москве. Они остались в прошлой жизни. Я стал независим от прошлых бессмысленных обещаний. Контракты и соглашения показались смешной тратой бумаги. Мои родные, покинувшие меня, будто сказали «будь счастлив и не спеши к нам, у нас все хорошо, мы любим тебя и будем ждать». Я словно вновь родился. Но вместе с тем я знал кто я, что мне нужно и зачем здесь. Знал, что в комнате спит дорогой мне человек, ради которого и была дана мне эта, совершенно новая и в то же время все та же, жизнь.
Стоя перед величием природы, меня продолжали осенять мысли, течение которых было плавным и спокойным. Они приходили, озаряли мозг и тихонько уходили, оставляя место для следующих. Я понял, что высочайшая Истина - это высочайшая свобода, высочайшая интенсивность, наивысший опыт, наивысшее счастье, наивысшая передача энергии, наивысшая любовь, высочайшая смелость и наивысшее взаимное дополнение. Я ощущал мгновения высшего выражения себя, когда выходишь за вымышленные границы, и когда живешь по-настоящему.
Что делает единение таким прекрасным, а любовь такой чудесной? Она, настоящая любовь, освобождает нас от тесного эгоизма, который душит в своем маленьком мирке. В любви возникают мгновения наивысшей открытости, когда мы сливаемся с партнером и с целым миром. Здесь переживание неразделимости пространства и радости настолько интенсивно, что исчезает всякое ощущение разделенности. Любовь так прекрасна, ибо освобождает нас от ограничений! Любовь рождает огромную энергию, способную перевернуть мир, а взаимная любовь – рождает новые миры. Я думал о любви, без занятия сексом! Я чувствовал любовь, находясь на расстоянии от любимой!
- Ты не замерз? – Рахни тихонько подошла сзади, так, что я не заметил. Ее руки обняли мои плечи. Почувствовав, что они холодные и слегка дрожат, она укрыла их одеялом, которое было на ней. – Медитируешь? Как прекрасно вокруг! Разве не стоит это миллионов долларов, евро или чего там еще?!
- Что именно?! Эта красота?!
- И она… и свобода от оков заблуждений!
- Да, моя любовь! Свобода стоит и больше!
Как и темнота, так и свет в горах приходят внезапно и сразу. Только что солнце робко выглядывало из-за вершин, и, вдруг, оно уже сияет на небосводе. Серые и мрачные тучи превращаются в белые и воздушные облака, которые весело плывут, задевая за высокие вершины гор. Новый день, как до него безчисленные миллионы раз, вернулся в священный Тибет.
- Когда мы покинем Лхасу? – спросил я Рахни.
- Не сегодня… наверное…
- Ты не знаешь?!
- Нет. Нам будет знак! Пока его не было.
- И что это будет за знак?
- Мы поймем! Не пропустим!
- Тогда, может, пойдем гулять по городу? Посмотрим на Потала, посетим монастыри?
- Договорились!
Осмотрев за день почти все достопримечательности Лхасы, на следующий день мы приступили к осмотру монастырей, расположенных в ее окрестностях. Большая часть из них относятся к ордену Гелугпа и находятся неподалеку от города. Исключение составляет лишь монастырь Ганден, расположенный в двух часах езды от города.
Оказалось, что ко всем монастырям можно добраться на рейсовых автобусах, выходящих с автобусной станции, расположенной возле площади Баркхор. Пассажирами этих древних автобусов были тибетцы-паломники, которые, прибыв монастырь, обходили все внутренние комнаты и капеллы, а затем совершали кору, следуя особому маршруту, проложенному по горам вокруг монастыря. Оказалось, что паломники берут с собой из дома растопленное масло в термосах, которое они подливали в светильники, стоящие на алтарях.
Я обратил внимание, что, к сожалению, в Тибете китайцы и тибетцы не ездят в одних автобусах. В основном, это связано с тем, что китайцы считают унизительным ездить вместе с тибетцами в одном транспорте и сидеть с ними на одной скамье. К иностранцам китайцы относятся с недоверчивым снисхождением, зато тибетцы проявляли к нам самый живой интерес. Они пытались уступать нам сидячие места и постоянно мило улыбались.
Из всех монастырей, расположенных вокруг Лхасы, Рахни отчего-то выбрала Пабонку. Пабонка – один из древнейших монастырей в районе Лхасы. Он очень мало посещается туристами, хотя находится всего в часе ходьбы от монастыря Сера. Монастырь построен на плоской поверхности большой скалы, и его возраст превышает даже Джоканг и Рамоче. Пабонка был построен в VII веке королем Тибета Сонгценом Гампо. Последующий король Тибета Трисонг Децен, Гуру Римпоче и первые семь монахов Тибета медитировали здесь. Монах по имени Тхонми Самбхота изобрел здесь тибетский алфавит. В 841 году был разрушен антибуддистским королем Ландхармой и восстановлен в XI веке. Пятый Далай Лама значительно изменил внешность монастыря, достроив дополнительный этаж к двум существующим. Здание сильно пострадало в годы Культурной Революции, но в последние годы реставрирован. По некоторым сведениям Пабонка – один из монастырей, построенных в районе Лхасы с целью усмирения мифической демоницы, мешавшей проникновению буддизма в Тибет.
- А что за мифическая демоница, - спросил я Рахни, которая вслух прочитала текст на стенде перед монастырем.
Мимо нас в тот самый момент проходил монах, старенький иссохший человечек. Красные одеяния придавали его телу больший объем, чем оно было на самом деле. Человечек остановился возле нас и поклонился приветствуя. Я поклонился ему в ответ. Монах открыто заулыбался и стал что-то говорить на местном языке. Когда он закончил, девушка ему несколько раз поклонилась и он все так же широко улыбаясь ушел, а Рахни перевела мне его слова.
- Борьба буддизма с древней шаманской религией Бон По, в сочетании с суровыми высокогорными условиями тибетского плато привело к появлению множества легенд, связанных с покорением демонов и приручением духов. Люди всегда наделяли природные силы всякими духами. Наряду с множеством сказаний о мифических подвигах Гуру Римпоче, эпоха первого проникновения буддизма в Тибет сохранила сказание об огромной лежащей демонице, чье тело распласталось по всей территории плато. Согласно одной версии, принцесса Венченг, китайская жена тибетского короля Сонгцена Гампо, обнаружила существование этой демоницы, используя расчеты китайской геомантики. По другой версии, о ее существовании Сонгцену Гампо поведала во сне священная статуя Джово Шакьямуни, привезенная из Китая принцессой Венченг. Согласно обеим версиям, было указано о том, что сердце демоницы расположено под поверхностью озера в центре Лхасы, в то время как туловище и конечности простираются вплоть до отдаленных провинций Тибета. Так или иначе, наличие демоницы символически рассматривалось как причина не гостеприимства и неблагоприятности Тибетского плато, поэтому она должна быть покорена до того, как буддизм прочно обоснуется в Тибете. Было решено, что демоница должна быть усмирена.
Первым шагом в этом деле было иссушение воды в озере, так она олицетворяла кровь демоницы. А на месте бывшего озера был построен храм, чтобы заменить ее сердце сердцем буддизма. Этим храмом был Джоканг. Однако этого было не достаточно. Было также решено о постройке ряда меньших храмов, расположенных тремя концентрическими кольцами по всей территории Тибета, чтобы закрепить конечности тела демоницы. В каждом из этих колец было по четыре храма.
Прибыв в монастырь и ознакомившись с его внешним видом, мы присоединились к общему потоку паломников. Я, скорее из любопытства, чем из-за духовных побуждений, решил пройти вместе с паломниками их путь. Рахни сказала, что они лучше всего знают путь, на всем протяжении которого находятся всевозможные места силы, священные камни для проверки «уровня грехов» и прочие места, о которых нужно знать, проходя кору. Тибетцы с радостью приняли нас в свою компанию, и опекали, сопровождая на всем протяжении паломничества.
Закончив священнодействие, паломники достали еду, которую они привезли с собой из дома и приступили к трапезе. Мы с Рахни, к сожалению, ничего не взяли, поэтому отошли в сторону, стараясь не смущать их. Было тепло, Солнце приятно грело и ярко освещало окрестности монастыря. Камни, на которых мы сидели, отдавали тепло. Я чувствовал приятное удовлетворение и легкую усталость. Моя любимая девушка облокотилась спиной о мою спину и, как я понял, смотрела на горы. К нам медленно подошел монах, встретившийся нам еще утром. Я заметил его краем глаза, но старался делать вид, что не замечаю. Тот немного постоял, смотря на нас и как-то загадочно улыбаясь, а потом подошел ближе и что-то стал говорить Рахни. Она встала, слушая его. Когда монах сказал, все, что хотел, она поклонилась ему.
- О чем вы так мило побеседовали?- спросил я.
- Он предложил нам пройти через ряд молитвенных барабанов. Говорит это надо тебе.
- Интересно! – я напрягся, - что ты думаешь об этом?
- Надо пойти, он ждет.
- Ладно, пойдем! Веди нас Сусанин! – обратился я к ожидавшему меня монаху, вставая с камня и отряхивая джинсы.
- Не, не, не! Не Сюсянинь, - закивал головой старичок, одновременно хитро и в то же время скромно улыбаясь.
Когда я встал, он подошел ко мне вплотную, взял крепко за запястье руки и, больше не говоря ни слова, повел, а вместе со мной и Рахни, к ряду молитвенных барабанов. Когда мы уже стояли возле металлических болванок на вертикальных осях с какими-то надписями, монах опять стал что-то живо говорить Рахни. Та снова мне перевела его слова.
- Он говорит, что если ты ищешь то, что скрыто от глаз, то должен пройти этот ряд, крутя священные молитвенные барабаны. Ты должен сконцентрироваться на своей цели. У тебя не должно остаться никаких сомнений в твоих намерениях и не должно остаться сомнений, что в мире нет прошлого, нет будущего, есть только настоящее. Помнишь, я тебе рассказывала о колесе времени?! Так вот он хочет, чтобы ты это понял на практике!
- Ладно! Нет проблем! – я подошел к первому барабану из длинного ряда. – Ну, вперед!
С трудом раскручивая тяжелые барабаны, я двинулся к цели своего путешествия. С каждым новым барабаном во мне что-то прибавлялось, что-то исчезало, голова начала распухать, шаги давались все труднее и труднее. Перед глазами появилось и стало раскручиваться огромное колесо. На нем стали возникать картинки из прошлого: первобытные люди, древние римляне, воины Чингиз-хана. Рядом с ними я увидел космические ракеты, в виде огромных сигар серебристого цвета, околопланетарные станции, людей в черных обтягивающих костюмах. И тут же передо мной возникли мои друзья и знакомые, клиенты, Наталья, дочка… Все это смешалось, уже непонятно стало, кого я вижу, почему. И затем все картинки превратились в один яркий свет, который больно ударил в глаза. Я, превозмогая боль и усталость, из последних сил все же дошел до последнего барабана. Собрав оставшиеся силы и волю в кулак, я его крутанул и сразу же упал, потеряв сознание.

Г Л А В А 10
«…Времени нет. Время – иллюзия».

Мое сознание медленно возвращалось ко мне. Сквозь сон и беспамятство я расслышал, как чей-то голос, звучащий почти над моей головой, произнес «…ты его проводник… не оставляй его…». Потом все стихло, видимо, я опять потерял сознание. Наконец, я вновь очнулся. Сильно болела голова. Мне казалось, что я проснулся от тяжелого сна. Глаза почувствовали солнечный свет и я поднял веки. Яркие солнечные лучи ослепили меня и пришлось невольно вновь зажмуриться и положить руку на лицо, прикрываясь от лучей. Через несколько секунд, когда глаза привыкли я вновь посмотрел на окружающий мир.
Солнце клонилось к закату. Я лежал на каменистой почве, покрытой кое-где высохшей травой. Маленькие камушки, немного песка и глины, высохшие корни растений, трупы насекомых – все, чем была богата местная земля. Тонкие стебельки каких-то трав щекотали лицо и шею. Я поднялся на локтях и осмотрелся. Дул легкий ветерок. Его порывы шумели в ушах, развевали мои волосы и полоскали разноцветные тряпки, привязанные пеньковыми веревками, как сохнущее белье, к высокому деревянному столбу. Вокруг ни души. Только столб. Вокруг высокие горы. Высокое голубое небо. И тишина. Где это я? Как я здесь оказался? В памяти медленно стали пробуждаться картинки последних дней. Так. Я в Тибете. А где Рахни? Где монастырь, в котором я крутил барабаны?! Уже сидя, моя голова перестала болеть и приобрела обычное состояние. Столб стоял на рукотворном холме, представляющем насыпь камней. Я встал и пошел по ходу часовой стрелки, стараясь понять что произошло.
Рахни я увидел, когда прошел половину пути. Она лежала на спине, широко раскинув руки. Мурашки пробежали по моему телу. Меня сковал страх от одной только мысли, что девушка может быть мертва. Мои ноги сами собой ускорили движение и через секунду поднесли меня к распластанному телу мой спутницы. Девушка дышала, ее грудь ровно вздымалась и опускалась. Слава богу! Она жива! Я осторожно поднял ее голову и положил на свои колени. Мои поцелуи привели ее в чувство. Рахни открыла глаза и, ничего не понимая, уставилась на меня. Интересно было наблюдать, как память возвращается к ней. Глаза медленно стали приобретать осмысленность. Зрачки сузились, а на губах появилась легкая улыбка. Затем она глубоко вздохнула и с моей помощью села. Оглядевшись вокруг, ее взгляд остановился на моем лице.
- Здравствуй, милый.
- Привет, любимая. Как ты?
- Вроде ничего… а ты?
- Да тоже…что случилось?!
- Пока не знаю… - она молча смотрела вокруг. - Точно не скажу тебе, но подозреваю, что мы начали путь к «источнику счастья». Ты раскрутил Колесо времени!
- Что это значит?! – не понял я. – Что там еще я раскрутил?!
- Ты оказался тем, кому дозволено идти дальше к Шамбале! Ты раскрутил Колесо времени и мы отправились в путь!
- А где мы сейчас? – продолжая не понимать ничего, что происходит вокруг, спросил я растрепанную девушку.
- Вот это как раз сейчас и не важно! Важно К О Г Д А мы!
- …К О Г Д А?! – не понимая ее слов, повторил я за Рахни.
- Да! В каком мы времени… В прошлом, настоящем или будущем… В обычном понимании этих слов…
- Ты хочешь сказать, что мы могли попасть в прошлое?!
- Ага…или в будущее… - в задумчивости кивнула головой Рахни. – Хотя, как я тебе говорила, все эти времена могут существовать одновременно. Я думаю, мы попали в четвертое измерение, если говорить научными терминами о непонятном.
- Бред какой-то! Ну, это мы вскоре узнаем! Что будем делать сейчас?!
- Я предлагаю вернуться в Лхасу, там мы все и узнаем.
- Ладно, а как мы туда попадем? Где остановка автобусов?
Девушка встала и осмотрелась. Она посмотрела на солнце, на горы, на шест с тряпками.
- Смотри, видишь вон там вьется еле заметная тропа. Она спускается вниз и теряется за тем выступом. Мне кажется, что нам надо идти по ней. Она должна вывести нас к какому-нибудь населенному пункту. Надеюсь, что это будут окраины Лхасы. Что, ты готов идти? Как чувствуешь себя? – Она посмотрела на меня с готовностью тут же отправляться в путь.
- Что ж, я готов! Мне не терпеться узнать, что произошло, а это мы сможем узнать только после смены декораций! Идем?!
Я взял Рахни за руку и мы стали спускаться к тропе. До нее на глаз было около сотни метров. Но на деле оказалось метров триста. Спускаясь и придерживая Рахни, я обернулся на жердь с тряпками. Они трепетали на ветру, притягивая мое внимание.
- Милая, а что там такое и что означают эти разноцветные лоскуты?
- Это Лунгта, с тибетского переводится как «Конь Ветра», она считается защитной силой человека. Среди множества человеческих энергий самой важной является жизненная сила. В Тибете ее символом является конь, несущий на спине драгоценность, исполняющую желания, а также приносящую благополучие и процветание. При сильном, полноценном «коне ветра» все дела будут успешны и не будет особых проблем со здоровьем.
- А почему именно конь является символом жизненной силы? – мы спустились к тропинке и уже спокойно пошли по ней.
- Конь это символ стремительности, движения и скорости. Он тесно связан с человеком и всегда был его преданным другом. Поэтому это животное и означает жизненную энергию. «Лунг» с тибетского переводится как ветер, воздух, и эта стихия является одним из четырех первоэлементов. Лунг напрямую связан с праной, которая движет энергиями. Во фразе «конь ветра» под ветром подразумевается человеческая прана, или жизненная сила. Лунгта изображается на флажках пяти основных цветов, которые представляют собой пять элементов человеческого тела, а также пять элементов макрокосмоса. Смотри! Видишь все флажки разных цветов! На некоторых из них нанесены мантры, которые активизируются при контакте с ветром. При этом процессе усиливается энергия заинтересованного в возвращении, увеличении энергии человеке.
Флажки лунгта следует перед развешиванием освятить у лам соответствующим ритуалом. Священнослужитель призовет во флажки изначальную мудрость всех Будд. Также лама подскажет, в какой день лучше всего развесить лунгта, и где это лучше всего сделать с учетом возможностей призывающего «коней ветра». Главным условием правильного расположения флажков являются, конечно же, частый ветер и высота. Так, тибетцы обычно развешивают лунгта на вершинах гор, а также во дворах своих домов. Или как здесь – на холме. Такое местоположение лунгта необходимо для гармонизации энергии тела, предотвращения несчастных случаев и неприятных событий, для нейтрализации конфликта между человеком и элементами данного года. Но основной смысл – это призыв удачи и счастья себе и своему дому. В центре флажка изображен конь, а по углам тигр, лев, гаруда и дракон. Тигр живет в лесу, среди деревьев, и поэтому он представляет в тибетской астрологии элемент Воздуха.
Снежный тибетский Лев является символом Земли.
- А почему именно лев? – спросил я, остановившись и присев на корточки, чтобы завязать шнурок на правом мокасине. Теперь уже проселочная двухколейная дорога, которая началась сразу за пригорком, полого вела нас вниз.
- Почему? Потому что он обитает на вершине земли – в Гималаях. В самых высоких горах, которые являются наиболее концентрированной сущностью элемента Земли. Гаруда – мистическая птица, несущая в клюве змею, – представляет элемент Огня. Также олицетворяет защитников местности и поэтому очень много практик по лечению недугов и болезней связанны с практикой Гаруды. В буддизме существует много способов для выздоровления и отведения болезней с помощью мантры Гаруды. Дракон хотя и летает, но обитает он в воде. Поэтому представляет элемент Воды.
- А не проще ли изображать сами предметы - землю, воду, воздух?
- Почему не изображаются сами элементы, а вместо них - животные? Потому что это – живые существа, которые присутствуют в конкретном измерении соответствующего элемента. И что бы показать, что элементы обладают энергией и действуют, в тибетской астрологии используют символы этих животных - таков обычный метод представления элементов.
Если необходимо вернуть, усилить жизненную энергию, если впереди – серьезные испытания, перемены и важные события, нужно вывесить лунгта. Делать это можно одному или всей семьей, что только усилит позитивное влияние обряда. При чтении мантр эффект от обряда многократно усиливается.
В момент, когда человек чувствует отчаяние и не знает, что делать, вместо того чтобы беспокоиться и нервничать, или пить с горя, как любят русские, лучше скоординировать и усилить позитивную энергию, вывесить лунгта на ветер, чтобы он, объединяясь с элементом Воздуха, постоянно помогал и приумножал силы, удачу и счастье.
- Теперь мне ясно, а то смотрю во многих местах разноцветные тряпочки. Теперь ясно!
Я обнял хрупкую, уставшую, но сильную духом девушку за плечи. Она прижалась ко мне и так мы пошли дальше. Виды, окружавшие нас, практически не менялись. Горы, чистое небо, пыльная и каменистая дорога, извивающаяся вместе с рельефом, и солнце, заливающее своим светом всю долину. Каждый раз, когда мы подходили к выступам горы, скрывающим дорогу, я ожидал, что именно за этим, очередным выступом, нам откроется долина с раскинувшейся на ней Лхасой. Но этого не происходило. И разочарованно вздохнув, мы шли дальше.
Часа через два, может немного больше, ходьбы по пыли в полном одиночестве, Рахни услышала какой-то шум. Она остановилась и напрягла свои слуховые нервы, затем подняла многозначительно указательный палец вверх. Прислушавшись по ее просьбе, я тоже стал различать еле уловимый шум, похожий на стук лошадиных копыт. С каждой минутой этот звук стал нарастать. Рядом с нами, недалеко от дороги, лежали большие валуны. Мы сошли с колеи и удобно устроились на тех камнях.
И вот через пять минут вдалеке заклубилась пыль, и я увидел скачущий рысью отряд монгольских воинов. То, что они монголы, мне сказала Рахни, когда их лица в железных шлемах стали хорошо видны.
Их кони были невысокие, покрытые рыжими покрывалами, с длинными гривами и длинными хвостами. Когда первый всадник поравнялся с нами, он поднял правую руку и весь отряд по его команде натянул узды. Кони остановились, нетерпеливо топчась на месте. В отряде я насчитал пятнадцать человек. Скачущий впереди воин, видимо он был главным, повернулся к одному из своих сопровождающих и кивком головы в нашу сторону, приказал тому узнать кто мы. Из отряда выехал всадник и неспеша подъехал к нам.
- Кто такие?! – спросил он на языке, которого я не знал. Но, о, чудо! Я его понял! – Почему на вас такие странные одежды?!
- Мы паломники, идем в Лхасу, - вместо меня ответила Рахни, соединив ладони вместе, будто молясь, и поклонившись. Она мгновенно сориентировалась. В отличие от нее я смотрел на происходящее вокруг меня, как на галлюцинацию.
- Откуда ты?! – всадник обратился ко мне. – Ты не тибетец, не китаец, не непалец и даже не индус! Кто ты?
- Я с севера, из России, - ответил я, при этом взял пример со своей спутницы и так же, как и она поклонился.
- Где это?! Там где белые бородатые викинги?!
- Да, почти. Киев, слышали?!
- Ааа! Гяур! – он ухмыльнулся, и продолжил опрос. - А почему вы тогда идете в другую сторону от Лхасы?
- Как? Разве эта дорога не в Лхасу?! – сделала удивленный вид девушка.
- Нет! Она приведет вас к монастырю Драк Йерпа!
Монгол развернул своего топчущегося в нетерпении коня и вернулся к командиру. Тот выслушал доклад своего воина, что-то негромко сказал ему, после чего всадник вновь вернулся к нам.
- Мой господин Дорда-дархан предлагает вам разделить с ним путь в монастырь. Мы следуем туда же! Он даст вам одного коня. Мой господин любит странников, особенно рассказы об их родных местах и об увиденном в их долгом пути.
Мы встали и вслед за конным монголом подошли к отряду. Рахни, а вслед за ней и я поклонились, приветствуя Дорда-дархана. Он ответил нам, слегка сдвинув подбородок с тонкой бородкой вниз. Знаками хозяин приказал своим воинам освободить одного коня. Один из группы всадников пересел на коня своего товарища, но перед этим он подвел нам своего скакуна и протянул мне узду. Я поклонился и ему. Потом я помог Рахни сесть на коня и запрыгнул сам. Седла в экипировки не было, поэтому мы прекрасно поместились на коне вдвоем. Господин Дорда-дархан все это время терпеливо ждал нас. Но как только я вскочил на коня, он ударил нагайкой своего и рванул по дороге вперед. За ним припустил и весь отряд.
- Ну, что скажешь? – шепнул я девушке, когда мы поскакали в хвосте отряда. – Итак, КОГДА мы?!
- Точную дату не скажу! Приблизительно в 1230-1260 годах нашей эры. Это отряд монголов, который разъезжает по Тибету то ли с разведкой, то ли с целью сбора дани. Я где-то в источниках читала это имя, Дорда-дархан. Но не могу пока точно вспомнить! Посмотрим, что будет дальше!
- Ладно! Разберемся! А скажи, нам не угрожает опасность от монголов?!
- Нет! Они никогда не воевали с тибетцами! Наоборот! Они опекали Тибет и даже буддизм переняли! И вообще, монголы никогда не воевали ни с одной религией! Даже православие уважали! Если ты помнишь из курса истории древней Руси. Батый не сжигал церкви! И не облагал их данью. Только князей.
Остальную часть пути мы проехали в полном молчании. Правда, эта часть пути была короткой. Я не знаю, о чем думала Рахни, но в моей голове творилось черт знает что! Мне никак не верилось, что все это не сон и не розыгрыш! Боже! Я в прошлом! Немыслимо! Но пыль от скачущих впереди татаро-монголов была настоящей! Неужели такое возможно?! Но все вокруг было настолько реальным, что, невольно, мне показалось мое вчерашнее сном. А как же обратно?! Попаду ли?! Или останемся навечно в этой эпохе и в этом неизвестном Тибете?! Может зря я затеял поиски этой Шамбалы?! Готов ли я к таким испытаниям? Но поразмышляв и прислушавшись к своим чувствам, я понял, что нисколько не жалею о случившемся! Мне стало даже интересно и я стал входить во вкус.
Мы проскакали около получаса, когда впереди перед нами открылась зеленая долина и показался большой монастырь, окруженный стеной. Ворота прерывали стену только в одном месте. Это, видимо, и был монастырь Драк Йерпа.

Г Л А В А 11
Скрытые долины

— О! Наша долина некогда было святым местом, — заметил монах, которого звали Тэгкин. Ему было лет сто. Весь сморщенный, лысый и беззубый. — А сейчас разве нет? — спросил я, продолжая смотреть на долину и окружавшие ее высокие скалистые горы. У подножия одной из них раскинулась большая деревня. Крыши домов, фруктовые деревья, обработанные небольшие поля. Утро выдалось прохладным. Монах, перед тем, как мы вышли во двор монастыря, дал мне темно красный плед, которым я укрылся. Рахни тихонько спала в маленькой комнате, предоставленной нам монахами монастыря. Я оставил ее там и постарался выйти тихонько, чтобы не разбудить. Она очень устала и плохо спала ночью.
- Больше нет! С тех пор, как много лет назад сюда пришли жить люди. Они построили наш монастырь и деревню, возделали поля и сделали это обычным местом, таким же, как любое другое. Теперь всякий может прийти сюда, оно больше не особое. Но где-то там, за теми горами, — задумчиво и как-то с грустью в голосе сказал он, указав на заснеженные вершины, торчащие к востоку от монастыря, — есть священная долина, называемая Кхембалунг. Давно, еще когда Падмасамбхава принес учения буддизма из Индии в Тибет, он поручил богам наблюдать за ней и держать ее скрытой от остального мира. Это должно было быть мирное место, где есть еда и все необходимое для медитации. Только истинные последователи Гуру Ринпоче, те, кто действительно практикуют его учения, могут ее найти. В мире есть путеводитель в Кхембалунг, но если ему последуют люди не того сорта, в горных проходах на них нападут снежные барсы и прогонят их прочь.
- А где эта долина? Вы были там?
- Откуда мне знать! Я там не был. Спросите того, кто был.
- Но, а что Вы слышали об этом месте? – не унимался я. Краем глаза заметив, что к нам подошел один из монгольских воинов. Он остановился в сторонке, на таком расстоянии, чтобы услышать наш разговор, но не вступать в него.
- Простые люди, не монахи, считают что таких долин как Кхембалунг много. Такие долины они считают раями, удаленными от бед и невзгод нашего мира. Говорят, что тот, кто накопил заслуги, живут там без печалей и забот. Они верят, что если бы им посчастливилось достичь такого рая, они нашли бы там приятную музыку, вкусную еду и всякие другие удовольствия, которых они бы могли только желать. Некоторые думают, что подобно богам с небес, жители скрытых долин получают все виды удовольствий, но когда приходит время умереть, они отправляются в ад.
- И вы верите в это?!
- Наверное, это правда! Старики говорят, что скрытые долины дают здоровье и долголетие. Если бы я попал в Кхембалунг, то стал бы снова молодым, как вы, а если бы вы туда пошли, то стали бы ребенком. Один из путеводителей в Кхембалунг дает указания, как раскопать погребенный источник, а затем описывает достоинства его воды. Один монах говорил мне «Испив этой воды, все женщины становятся прекрасными, у них будут красивые дети и непрерывная линия потомков. В дополнение к тому, эта вода исцелит все их недуги. Если мужчины выпьют ее, они станут сильны, как воины царя Гесара, быстры и ловки, как птицы».
А еще говорят, что кроме целительных источников молодости и мужества скрытые долины прячут сокровища, запечатанные в скалах и пещерах — там есть запасы еды, книги тайной мудрости, ритуальные инструменты, наделенные магическими силами, несметные количества золота, серебра и драгоценных камней. Один путник в Кхембалунг рассказывал одному монаху: «Там есть голубая пещера, которая выглядит, как тигрица, у нее четыре угла и четыре стороны, всего восемь. Над ней есть три другие пещеры. В них — древние монеты, четыре бирюзовых камня, две чаши из черепов, полных золота, кожаный мешок с древними камнями «зи» и письменные инструкции, как находить восемнадцать видов скрытых сокровищ».
Ищущие странники всегда говорят о золоте и серебре, которое, как полагают, содержат скрытые долины, и в некоторых из них они действительно есть. Но золото и серебро — это всего лишь камень в другом обличье, что действительно ценно в таком месте — это благословение, которое оно дает. Это нечто вроде духовной силы или излучения, оказывающего положительное воздействие на всякого, кто ему открыт. Самый тончайший контакт со скрытой долиной — даже мысль о ней — может растворить ядовитые мысли и эмоции, являющиеся причиной страданий. Когда это происходит, то ты ощущаешь ясность мыслей и теплое, хорошее ощущение внутри.
- А долго ли идти до этих «скрытых долин»?
- У каждого свой путь. Иной и к дому своему идет всю жизнь! – с улыбкой ответил монах и, поклонившись, извинился. – Прости, мне надо идти к ламе.
Когда старик, шаркая сандалиями, удалился, я оглянулся и заметил, что и монгол тоже ушел. Постояв еще несколько минут, жадно вдыхая воздух, в котором было так мало кислорода, я вернулся в комнату. Рахни все еще спала, но ее сон стал более чутким, так как, когда я вошел она зашевелилась и перевернулась на другой бок. Я тихонько подкрался к кровати и прильнул к ее теплому телу. Она потянулась и положила на меня руку. Мои губы с нежностью прикоснулись к ее открытой шеи, а нос вдохнул аромат ее волос.
- Где ты был? – спросила она сквозь дремоту.
- Вел богоугодные беседы с буддийским монахом.
- Ты не перешел еще в буддизм, не отрекся от христианства? – девушка стала постепенно просыпаться.
- Нет. Но зато я узнал, куда следует идти, после того как отдохнем.
- И куда же? – она, зевая и потягиваясь, открыла свои карие глаза.
- Конечная цель у нас остается прежней, а вот промежуточная будет долина Кхембалунг.
- Ты хочешь найти «скрытые долины»? – ничуть не удивилась девушка.
- Ты хоть что-то не знаешь в Тибете? – с досадой сказал я. Это был даже не вопрос. Мне было обидно, что ее не удивили мои познания.
- Я многое не знаю! – улыбнулась она и поцеловала меня в нос.
После скромного завтрака, которым нас накормили местные монахи, мы с Рахни отправились гулять по территории монастыря. В нем были узенькие улочки, напоминающие улицы средневековых европейских городов. В целом весь монастырь напоминал маленький городок. Мы недалеко отошли от места трапезы, когда нас догнал молодой монах. Он поклонился и сказал.
- Вас приглашает к себе в гости лама.
- Он прямо сейчас ждет нас?
- Да.
- Тогда, конечно, ведите нас к нему, друг, - мы прекратили прогулку и последовали за гонцом. Он привел нас к небольшому каменному дому и пригласил войти внутрь.
В доме мы увидели ламу, сидящего на ковре. Это был мужчина неопределенного возраста. Ему можно было дать одновременно и сорок и семьдесят лет. Он сидел на пестром ковре. Рядом с ним сидел сам Дорда-дархан. Войдя, мы низко поклонились присутствующим, и после приглашения присели рядом на свободное место. Дорда-дархан внимательно изучал нас, открыто рассматривая наши лица и одежду. Он молчал, ожидая слов ламы.
- Вы интересуетесь Кхембалунгом? – спросил нас лама, после приветственных слов с обеих сторон.
- Да, нам это очень интересно. Я пришел издалека, из далекой северной страны, чтоб познать мудрость Тибета, - с поклоном, как можно вежливей ответил я.
- Вам рассказали о долине?
- Да, нам рассказал сегодня о ней монах.
- Хотите ли вы отправиться на поиски Кхембалунга?
- О! Мы были бы очень признательны, если бы у нас появилась такая возможность!
- Господин Дорда-дархан собирается отправиться туда и приглашает вас с собой, - сказал лама, а сам монгол гордо кивнул головой, подтверждая слова ламы.
- Мы благодарим уважаемого господина Дорда-дархана, за приглашение и с огромным удовольствием принимаем его! – мы встали и низко поклонились сидящему монголу. Тот улыбнулся и предложил нам вновь сесть. За все время нашего знакомства с монголом, я ни разу не услышал его голоса. «Может он немой?» - подумал я.
- Скажите, уважаемый Ньингпа, - так звали нашего ламу, - а почему монахи с таким уважением относятся к «скрытым долинам»? Разве их интересуют сокровища? Или они хотят помолодеть?
- О нет! Монахов это не интересует! Просто от пребывания в Кхембалунге естественным образом увеличивается сострадание и добрая воля, приходит большее знание и мудрость. Гораздо лучше один год медитировать в таком месте, чем тысячу лет — в каком-нибудь другом, и месячное затворничество там лучше, чем годовое вне его. Духовное влияние места, нечто, присутствующее в самом воздухе или в земле, поможет очистить ум и пробудить сердце, а это главные требования для достижения просветления. Из этого мы, как и ламы, можем заключить, что величайшее сокровище, которое можно обрести в скрытой долине — это сама нирвана.
- Уважаемый Ньингпа, мы благодарим Вас за гостеприимство и заботу! Когда нам быть готовыми к странствию? – задала вопрос Рахни ламе, но смотря на монгола.
- Человек должен быть готов отправиться в путь в любую минуту. Мы гостим в нашем теле и не знаем когда нас призовут в путь. Пока отдыхайте, набирайтесь сил. Вас пригласят, - сказал лама и, поклонившись нам, повернулся к Дорда-дархану, давая нам понять, что мы свободны и можем уйти.
Мы встали, поклонились ламе и монгольскому воину и, пятясь, вышли из дома. Я в точности повторял движения Рахни, полагая, что она в таком деле как тибетские традиции и уважение к старшим, сведущий человек. Уже далеко от дома ламы Ньингпа я обнял мой цветок и мы решили сходить в ближайшую деревню.
По дороге нам встретились несколько «коней ветра». И одна ступа, странное сооружение в виде перевернутого то ли стакана, то ли в виде богатырского шлема. За последнее время они часто попадались мне на глаза. Но, как и во всем учении, так и в традициях я был неучем. Уже не стесняясь своего незнания, я за разъяснениями обратился к Рахни.
- Слово «ступа» в переводе с санскрита означает вершина, верхушка. Так в древней Индии назывались могильные курганы. Первоначально ступа или тхупа, а по тибетски чортен, представляла собой холм, содержавший останки святого человека или объекты, связанные с его жизнью. Через столетия ступа преобразовалась в высокие монументы со шпилями, напоминающими храмы Таиланда, Шри-Ланки, Кореи, Японии. Ты видел их на фотографиях. В буддизме она стала символом мироздания, схематически выраженного ступенчатой структурой ступы. Ступа символизирует собой вселенскую гору Сумеру. Архитектура ступы может меняться от страны к стране, но всегда остаются пять составляющих ее частей: основание, лестница или ступени, купол или полушарие, шпиль и навершие. В буддизме этим частям ступы ставятся в соответствие различные значения. Например, соответствие с пятью первоэлементами: основание соотносится с элементом Земля, лестница – с Водой, купол – с Огнем, шпиль – с элементом Ветер или Воздух, навершие – с Пространством. Возможно другое соотношение: основание – омрачения ума, лестница и купол – начало пути к просветленному состоянию ума, шпиль – состояние бодхисаттвы, навершие – состояние Будды.
Таким образом, ступа также является символом Просветленного Ума Будды. В буддийских текстах упоминается, что после кремации тела Будды останки его были поделены на восемь частей, каждая из которых была помещена в специальную ступу. Эти реликвии стали объектом поклонения буддистов.
Реликвии, помещаемые в Ступах Просветления, представляют собой объекты веры: мощи буддийских святых, предметы, которыми они пользовались, священные тексты. Обрати внимание, как это схоже с христианством! Ведь и у нас мощи святых храняться в храмах. К ним идут верующие, поклоняются и молятся. Кроме того, в Ступу может быть заложено множество символических предметов, мантр, молитв и драгоценных вещей.
Мы дошли до деревни, которая была видна из монастыря. Издалека она, казалось, пустовала, но когда мы приблизились, то заметили ее жителей. Люди копошились на своих полях, что-то сеяли или подготавливали почву к севу. Несколько женщин в колоритных одеждах несли воду. Когда мы вошли в саму деревню, нас обогнала стайка детворы. Несколько мальчишек и девчонок, обогнав нас, остановились и стали внимательно рассматривать незнакомых им людей, один из которых был странной и незнакомой внешности. Я пожалел, что у нас не было ничего, чем бы мы могли угостить этих простых улыбающихся детей.
Поглазев на жизнь простых тибетцев, мы вернулись в монастырь. Солнце клонилось к закату. Его лучи еще светились на верхушках деревьев и вершинах высоких скал, но уже через час темнота неминуемо опустилась на долину, окутав все сущее сначала короткими сумерками, а потом кромешной тьмой.
Мы устали за день и когда стемнело залегли в своей комнате. Стало прохладно и поэтому, лежа под покрывалом, я приятно ощущал теплое и нежное тело Рахни.
Я пришел к ней как в прекрасный храм, оставляя за собой все проблемы дня, месяца, да и всей жизни, все воспоминания и все привычки. Мы переживали друг друга с непосредственностью детей, открывающих дверь в комнату, в которой все сияет. Мы не ограничивали это мгновение жесткими представлениями, не играли собственными фантазиями, но мы действительно создавали свое, новое пространство. Все это не требовало, от меня быть осведомленными в технике секса и я не обязан был до этого момента прочесть индийские книги о 130 позициях. Мы открылись друг другу без застывших идей и позволили пространству и радости дополнить друг друга. Мы вложили свои глубочайшие чувства, глубочайшую любовь и делали просто то, что у нас получалось лучше всего. У нас даже в мыслях не возникло ничего о величине органа или о тугой груди и подтянутом животе.
Препятствия для счастливой любви - это, прежде всего, нервозность и жесткие ожидания. Если же мы считаем любовь подарком, чем она на самом деле и является, то происходит только чудесное. Я знаю, слышал, что есть много холодных женщин. Мне они не встречались ни разу. Но Рахни была самой мечтой! Верхом мечтаний! Нет ничего прекраснее на свете, чем функционирующая любовь. Женщины становятся прекраснее, мужчины сильнее, все сияет, и все получают пользу. Нашими пожеланиями и страстями, которые являются одновременно нашим величайшим богатством и величайшей силой, мы приносим счастье или страдание тем, кто нам наиболее близок. Они часто зависят от нас, и поэтому сознательное использование этого уровня - это одна из главных задач нашей жизни.
Что же происходит с сексом, когда встречаются пространство и радость? Когда они соединяются, то непрерывно переживается состояние наивысшей радости, которая просто есть. Также это переживание можно передать и другим, если существует внутренняя связь. Есть так много вещей, которые приносят особенную радость: выражать свою сексуальность и делиться любовью, когда собственное желание не является первостепенным, а счастье другого человека особенно важно для нас. Это совсем другая встреча и истинная медитация - настроиться на желания других, познать их очень глубоко и дать им возможность познать освобождающие мгновения за пределами собственного эгоизма.
Наша любовь с Рахни была как встреча и взаимная игра женских и мужских Будд, вечные истины, которые дополняют друг друга.
Уже после всего, что произошло у нас в ту ночь, я лежал и думал о любви. Я понял, несколько истин. Одна из них заключалась в том, что если приходит время, когда ты обнимаешь только подушку, как было у меня после смерти жены, а не что-то другое, сделай это частью своего пути! Используй это время для того, чтобы думать о счастье других, найди в себе силу и свободу, которые люди напрасно ищут в мире внешнем. Если мы - на Пути, у нас есть Прибежище и мы желаем достичь просветления для блага всех существ, тогда все, включая половую жизнь, становится частью этого Пути. Появятся периоды с большой сексуальной активностью и периоды, когда энергия направится скорее вовнутрь. Не впадай в сомнения. Все обусловлено свыше и является частью целостной картины. Однажды облака рассеются, и ты снова станешь привлекательным и желанным для других.
Если ты влюбился по-настоящему, то надо помнить, что ни одно напрасно потраченное мгновение не вернется, а это существо, так тепло лежащее у тебя на руках, открыто для всего тебя и хотело бы быть счастливым с тобой. Здесь и сейчас надо делать все, чтобы потом не жалеть о прошедшем!
Мы действительно имеем природу Будды, но еще не являемся Буддами. Нужно еще многому научиться. Нам следует пробовать и искать прекраснейшее и самое лучшее друг в друге. Чем более это удается, тем больше мы приближаемся к божественному величию. Мы просто решаем замечать то, что важно и красиво и что затрагивает другого человека. Сияние, которое происходит из этого, заполняет потом все переживание.
В конце концов, истина - это не какой-то уровень переживаний, с розовыми иллюзиями и сновидениями над ним и с черными депрессиями и страданием под ним..мысли стали путаться… я уснул.

Г Л А В А 12
Поиски «скрытой долины»

Караван из двенадцати всадников и семнадцати лошадей медленно продвигался по узкой тропе вверх. Двумя из двенадцати всадников были я и Рахни. Кроме нас в караван вошло восемь монголов во главе с Дорда-дарханом, один монах из монастыря и один крестьянин, в обязанности которого входило много дел. Он устанавливал и собирал на ночных привалах легкие монгольские юрты, готовил пищу, ухаживал за лошадьми, кормил и поил их, был еще одним слугой для Дорда-дархана, да всех дел и не перечислишь.
Подходили к концу уже четвертые сутки, как мы выехали из монастыря Драк Йерпа. Наш путь лежал на северо-восток от долины, в которой мы жили несколько дней в гостеприимном монастыре. Вечером следующего дня после встречи с ламой к нам в комнату пришел монгол и сообщил, что утром караван выходит на поиски Кхембалунга. Он также сказал, что его господин не настаивает на нашем участии, так как понимает, что путь предстоит трудный и девушке будет тяжело. Но мы с радостью приглашение приняли и рано утром следующего дня нам дали двух кобыл, которые на все путешествие стали самыми близкими существами, от которых зависела наша жизнь.
В состав экспедиции вошел один из монахов, который ранее читал путеводитель в «скрытые долины». Его попросил об участии в экспедиции сам лама. Крестьянина особо не искали. Местные жители стайками слонялись по монастырю в поисках работы и благословения. Любой из них готов был отправиться хоть на край света за совсем мизерную плату, обещанную главным монголом.
Четыре дня пути привели нас на ледниковую морену, лежавшую между громадой скалистой горы, название которой я не знал. Она была столь высока, что захватывало дух, когда я смотрел на ее вершину. С другой стороны возвышалась сплошь ледяная вершина другой горы. Крестьянин назвал ее Амадан. Поднявшись, мы оказались на краю уходящей вдаль котловины, повсюду вокруг блестели стены гор. Монах, сопровождавший нас, указал на удаленную точку на снежном поле в морозном тумане и сказал:
- Видите, это Такмару, «красная скала».
- И что это значит?! – спросил его Дорда-дархан. За время, проведенное с ним в пути я уже не раз слышал голос монгола. Он был на удивление низким и зычным, несвойственным для монголов.
- Это есть следующий ориентир путеводителя, который я читал. «Красная гора», в действительности представляет квадратный валун, который, вероятно, содержит в себе ключ к Кхембалунгу. Согласно легенде, трещина, проходящая по одной из его сторон, медленно расширяется, и однажды, когда борьба во внешнем мире, наконец, достигнет Кхумбу, камень расколется надвое и откроет ключ, позволив немногим счастливчикам бежать и скрыться в безопасности в тайной долине.
До «Красной горы» мы добрались за три часа. Караван ни на минуту не останавливался на привал. Всем хотелось быстрее добраться до очередного ориентира. Когда мы прибыли на место, то перед нами возник огромный камень, такие я видел в Финляндии, только размером этот камень был намного больше тех валунов. Его форма и вправду напоминала квадрат.
За валуном горы с обеих сторон поворачивали и смыкались, образуя хребет из камней и льда, преграждающий нам путь. Участники экспедиции слезли с коней и кобыл. Местность возле валуна позволяла разбить лагерь, что и было сделано по приказу нашего командира. Крестьянин стал собирать сухой хворост, сухие колючие кустарники, все, что могло служить топливом для костра.
Дорда-дархан тоже соскочил со своего коня и отдал его своему воину, который, взяв под уздцы, отвел к остальным. Сам же предводитель стал рассматривать окружавшие горные хребты. По его приказу к нему подошел монах и они вдвоем продолжили созерцание. Я, интересуясь дальнейшим маршрутом, встал рядом с ними.
- Единственный осуществимый маршрут через этот хребет, вон там! – сказал монах. – Это перевал высотой около шести тысяч метров.
-Дааа… - отозвался монгол, - выглядит как вертикальная снежная стена!
Я посмотрел в сторону, указанную монахом. В том направлении действительно была огромная заснеженная гора из которой выпирали нависающие утесы.
- Путеводитель говорил, что нужно пройти между ледником и красной горой. Эта долина — занавес входной двери в Кхембалунг, - опять пояснил монах.
Что же скрывал от путников этот занавес, распростершийся перед нами? Или это была еще одна стена, менее всего похожая на вход в легендарную долину?
Наш командующий смотрел на горы, на подступы к ним и мысленно оценивал возможности своего отряда. Около десяти минут монгол молчал.
- Остаемся здесь на ночлег! Завтра утром решим, что делать дальше, - наконец приказал он.
Монголы быстро собрали две юрты. Одна предназначалась для них с Дорда-дарханом, а другая для всех остальных. Тибетец к тому времени уже развел костер и приступил к приготовлению на нем еды. Над лагерем поднимался запах дыма и какого-то очень вкусного съестного и, увы, запах лошадей. Они стояли в сторонке и жевали приготовленный для них корм.
После совместного приема пищи на воздухе возле догорающего костра все стали расходится. Мы с Рахни тоже встали, поблагодарив хозяина за еду. Дорда-дархан поднял правую руку и обратился к нам.
- Если вы не возражаете, то я хочу чтоб вы остались. Вы мне еще не рассказали о ваших далеких краях. Я люблю слушать рассказы путников.
- Что же ты хочешь услышать, уважаемый Дорда-дархан? – спросил я монгола, обратно занимая свое место у огня. Рядом со мной присела и Рахни.
- Я хочу услышать, где твоя родина, как вы живете, чем занимаетесь. Как ты добрался до этих земель. Как оказалась в твоих краях наша прекрасная спутница?
Я задумался над тем, что же рассказать. Курс школьной истории древней Руси я уже изрядно подзабыл. Пришлось многое выдумывать. Я рассказал про отца городов русских, про князей Киевских, упомянул Рюрика. Рассказал про красоту русской природы, Волгу-матушку, упомянул и половцев и аланов. Но самое главное, по какой-то детской причине я расхваливал войско Руси. Называл его непобедимым, не проигравшим ни одной битвы. Зачем я все это придумывал, сказать точно не могу. Скорее всего, я не хотел стать причиной нашествия татаро-монголов на мою древнюю родину. Смешно, конечно! Но разве все в поведении человека можно объяснить?!
- Я слышал про твою страну, - пробормотал монгол после того как я закончил. - Мне рассказывали о ней воины, которые ходили раньше на запад. Их слова в чем-то подтверждают твои. Я не люблю воевать. Я против жестоких войн. А наш Курултай призывает идти походом на запад. Сам хан Удегей собирает войско. Я слышал, что уже 14 царевичей готовы идти под командованием Субэдея походом на вашу великую реку. Я не пойду!... А зачем ты здесь?
- Мы с моей женой ищем Шамбалу.
- Шамбалу?! Никогда не слышал о таком месте! Где это и что вы там забыли?
- Мой господин, - вступила в разговор Рахни, - Шамбала – это страна, где все живут счастливо, где торжествует справедливость, где нет болезней, нет горя!
- Ха-ха-ха! Сказки, все это! Таких стран нет и быть не может! – грустно улыбнулся Дорда-дархан.
- Но ведь Вы поверили в существование Кхембалунга?! Почему не верите в Шамбалу?! – воскликнула девушка.
- Я не поверил в существование Кхембалунга. Как раз я хочу доказать, что таких мест на земле не существует.
- И для этого Вы снарядили эту экспедицию?!
- Вы молоды еще и многое в этой жизни не понимаете! Экспедиции не всегда снаряжаются для того, чтобы доказать существование чего-то! Они еще проводятся и для того, чтобы доказать отсутствие оного!
Мы продолжали сидеть и каратать время. Уже стемнело. Слуга-крестьянин принес всем по пиале горячего тибетского чая. К тому времени я уже узнал, что чай в Тибете употребляют в пищу как в обычном для всех народов жидком виде, так и в сухом. Чайный напиток называют часуйма, и он представляет собой крепкий кирпичный чай, в который добавлены сливочное (обязательно топленое) масло яка и соль по вкусу. Всю эту смесь (горячую) взбивают в специальном продолговатом бочонке, похожем на русскую маслобойку, до тех пор, пока не получится однородный по консистенции густой напиток – очень калорийный и своеобразный по своему тонизирующему действию, а потому способный почти мгновенно восстанавливать силы ослабевшего человека. В условиях сурового, климата Тибета такой напиток бывает прямо-таки незаменим. Это древнейший способ заваривания. Не раз от монаха я слышал, как он определял расстояния в горах не по прямой горизонтальной поверхности, как в долинах, а по извилистой линии и по вертикали. И мера была выражена не в единицах длины, а в пиалах тибетского чая! Так, три большие пиалы чая приравнивались примерно восьми километрам пути. Хотя такой вывод я сделал, основываясь только на своем ощущении километров.
Кроме того, сухой чай в Тибете употребляют для приготовления национального кушанья "цзамбу" – мука из предварительно пережаренных зерен ячменя, смешанная и тщательно протертая с маслом яка, сухим кирпичным чаем и солью. Рахни считала, что очень полезно, но на мой вкус - нечто не особо приятное. В общем, на тибетского любителя!
Наш монгольский вождь подозвал к себе одного из воинов и что-то тому приказал. Через несколько минут к нашей компании вновь присоединился монах.
- Вы звали меня, уважаемый господин?! – вежливо, но без раболепства, спросил он у монгола.
- Да, садитесь с нами, попейте чая.
- Спасибо, уважаемый Дорда-дархан, - монах взял в руки поднесенную пиалу и уселся возле нас.
- Расскажи нам, святой человек, что ты вычитал в своем путеводителе и что слышал от путников, ищущих и нашедших «скрытые долины»? – задал ему вопрос монгол.
- О, мой господин, текст путеводителя не сильно нам помог. Он дает путанное описание пути через снег, ведущего через что-то — возможно, Ампху-Лабца, — к небольшой горе, с которой уже можно увидеть Кхембалунг. Большинство лам и непальцев, которые что-то знали об таких долинах, похоже, считают, что Кхембалунг скрывается по ту сторону этих гор, которые перед нами. Снежные вершины с севера и заросшие джунглями ущелья с юга делают это место труднодостижимым с любого направления. Один мой знакомый непалец, однако, ходил сюда. Он рассказал мне, что когда они поднимались по высокому гребню, в долине под собой они видели плоское пространство густого леса из рододендронов, и их проводник, лама из местной деревни, заметил, что настоящий центр Кхембалунга, тайная его часть, был там, внизу, вместе с невидимым дворцом царя. Этот же лама говорил, что люди из их деревни иногда видели дым, поднимающийся над деревьями, и слышали людское пение. Иногда пастухи и охотники, ищущие дичь, отправлялись в эти джунгли, но так никогда и не возвращались. Непалец еще говорил, что лама предупредил их, чтобы они не спускались туда. Он сказал, что не знает, что случилось с ушедшими туда людьми — умерли они, заблудились или решили остаться, но знает, что никто из этого места не возвращался.
- А они спускались? - спросил я.
- Он говорил, что они пытались, но не смогли спуститься. Заросли рододендронов были слишком густые.
Поговорив еще немного, командующий встал и предложил всем разойтись по юртам, чтобы лечь спать.
- Завтра, как всегда нас ждет тяжелый день! Всем надо отдохнуть,- сказал он и ушел к своим войскам.
Мы тоже оставили крестьянина убирать «стол» и легли в своей юрте. Усталость дала о себе знать. Как только тело заняло горизонтальное положение, я, обняв Рахни, уснул.
На следующее утро, после крепкого чая, Дорда-дархан принял решение не рисковать и попробовать другую, более простую дорогу в область, лежащую за перевалом. Нашей целью была та долина, про которую рассказывал непалец, знакомый нашего монаха. Через два дня пути от «красной скалы» в единственной за эти дни обитаемой хижине мы встретили дряхлую старуху, которая рассказала нам о святилище под нависающей скалой впереди по нашему маршруту. Она добавила, что если встать там и посмотреть через долину, то высоко на горе можно увидеть змею — это и есть направление на Кхембалунг.
Когда мы, наконец, достигли святилища, о котором говорила старуха, силы были на исходе. Дул дико холодный ветер. Наши лица покраснели и покрылись коркой, они не чувствовали больше ничего. Оставив часовых и лошадей возле пещеры, мы зашли внутрь. Три образа Будды, нарисованные на скалистой стене охранялись лишь высокими вершинами. В пещере ветра не было и мы могли немного согреться. Наш всеобщий слуга разжег костер из веток можжевельника и приготовил чай. Пока все мирно попивали этот крепкий и горячий напиток, набираясь сил для следующего перехода, я, выпив его первым, вышел наружу.
Вспомнив старуху и ее слова о змее, я посмотрел туда, куда она говорила, и увидел в тридцати метрах сверху на гранитной стене, усеянной ледниками, полосу из другого камня, имевшую форму кобры, которая отвела голову назад и готова к нападению. Я мысленно провел линию, которая указывала прямо в сторону долины, про которую нам рассказал монах. Я вернулся в пещеру.
- Ну, что ты там увидел? – шепнула мне Рахни.
- Я видел змею! Она головой указывает направление к долине.
- Отлично!
- О чем вы говорите? – спросил Дорда-дархан.
- Я сказал, что видел змею, о которой рассказывала старуха.
- Да, действительно, это хороший признак. А что ты думаешь о пути, который нам предстоит?
- Я, уважаемый Дорда-дархан, не знаю, как мы поедем дальше. Лошади не пройдут через перевалы! – сказал я то, что думал.
- Ты прав, Урус! – так он называл меня. - Дальше пойдем пешком! Лошадей и нескольких моих людей оставим здесь. Ты, монах, тоже останешься. Ты не пройдешь предстоящий путь. Ты слишком стар и слаб. Пойдут: Урус, Рахни, тибетец и вы трое, - он кивнул в сторону своих воинов.
Когда все допили чай и немного отдохнули наш уже совсем маленький отряд отправился дальше в сторону Кхембалунга. Монголы, оставшиеся в лагере, стояли и смотрели, как мы уменьшались в размерах. Я тоже периодически оглядывался пока лагерь не исчез за скалой. Рахни шла за мной и я, оглядываясь назад, обязательно переводил взгляд на нее и подмигивал ей, пытаясь показать мои чувства к ней и хоть как-то подбодрить. Хотя она, по-моему, не особенно в этом нуждалась. Девушка ни в чем не уступала нам, взрослым и здоровым мужчинам. Именно за ее выносливость наш командир решил взять Рахни с собой.
Между нами и пунктом нашего назначения лежали еще три перевала, причем один из них был очень высокий. Когда мы проходили ледник на первом, самом высоком из них, один монгол из нашей группы внезапно скрылся из виду, оставив свой груз на снегу, где он только что шел. Его товарищ закричал, мы подбежали и увидели, что он провалился сквозь обманчивую поверхность снега в скрытую расщелину. Один из монголов по приказу Дорда-дархана отнес груз подальше от отверстия в снегу. Осторожно, ползком, я, Рахни и два оставшихся монгола подобрались к отверстию и заглянули вниз, но все, что мы могли видеть — это две голубые стены льда, уходившие в темноту. Чем глубже уходили стены, тем темнее становился их цвет. Из голубого лед превращался в черный. Я вспомнил старого монаха, встретившегося мне в монастыре, а ведь он говорил мне тогда: «В Кхембалунг трудно попасть из-за опасности погибнуть в пути». И вот, похоже, это случилось. Пока мы испуганно смотрели друг на друга, из глубины донесся тихий стон, который казался заглушенным и очень далеким. Монгол был еще жив! У каждого из нас были пеньковые веревки, длиной около десяти-пятнадцати метров. Я отколол от ледника небольшой кусок и бросил его вниз, чтобы определить какая глубина расщелины. Прислушавшись, через несколько секунд мы, наконец, услышали удар от падения льда. Ого! Очень глубоко. После короткого замешательства я связал несколько веревок и спустил в расщелину. Один из воинов крикнул упавшему товарищу, чтобы он хватался за конец. Но ответа не последовало. Тогда мы привязали этого воина и стали спускать его в расщелину. Когда веревка почти закончилась, мы спросили, видит ли он что-нибудь внизу.
- Поднимайте меня! – отозвался монгол. Когда его подняли он сказал: - Там очень глубоко! Дна не видно. Наших веревок не хватит, даже если их все связать! Видимо, наш друг погиб!
Мы еще и еще кричали в расщелину, но больше ни стонов, ни других звуков не услышали. Так мы потеряли первого члена экспедиции. Через час Дорда-дархан приказал двигаться дальше. Смысла ждать спасения не было. И как ни жалко, но пришлось смириться с гибелью товарища.
По мере приближения к своей цели отряд вступил в область, которая была плохо известна даже нашему монаху, поскольку немногие тибетцы бывали там, если бывали вообще. Монастырский монах прежде чем мы его оставили в лагере рассказал чего нам ждать от предстоящего пути. Но этот отрезок он не знал совсем. Когда нам оставалось преодолеть только два перевала, наш путь завел экспедицию очень высоко и нам пришлось двигаться по самому склону горного хребта. Мы еще не дошли до перевала, а облака сомкнулись над нами, и мы не могли даже отличить снег под ногами от окружающего пространства — все стало белым и неразличимым. Стена снега преграждала путь, вводя в заблуждение. Где верх, где низ, все слилось. Отряд попытался идти дальше, но, боясь заблудиться или того хуже упасть со скал участники, наконец, сдались и были вынуждены сделать привал на ночь. Юрты мы не взяли с собой. Но крестьянин нес большое верблюжье покрывало из которого он с помощью оставшихся в живых монголов соорудил нечто напоминающее палатку, в которой нам всем предстояло спать. Уже почти в темноте тот же мастер на все руки разжег маленький костер из хвороста, который мы набрали на прошлой стоянке. Тибетец вырыл углубление в снегу и там разложил костер. Затем он приготовил скромную еду и конечно же чай. Вся наша группа уселась возле догорающего костерка. Теперь он не нуждался в защите и горел на снегу. Было грустно. Все молча жалели погибшего монгола. Никто не произнес ни слова, но грусть витала в воздухе. Видимо это чувство передалось и Дорда-дархану, потому что он ни с того ни с сего сказал, нарушив всеобщее молчание:
- Он был хорошим монголом и хорошим воином, - монголы закивали головами в знак согласия с предводителем и отдавая дань уважения погибшему товарищу.
Снег так и не прекращался, но воздух не морозил нас. Когда костер окончательно потух, мы все забрались в палатку, как в берлогу. Рахни обняла меня крепко-крепко и мы уснули. Уже засыпая, я вспомнил о предупреждении монаха: «В путеводителе указания выглядят легкими, но когда вы попробуете последовать им, это окажется очень трудным. Либо вам придется отклониться с пути, либо попасть в туман». Что будет завтра – думал я, проваливаясь в приятную дремоту. Однако на следующее утро яркое голубое небо позволило нам найти путь через хребет.
На следующий день мы все же дошли да наивысшей точки последнего перевала и за, казалось, бесконечными снежными вершинами, оврагами и полями увидели кусочек зеленой долины, которая исчезала в таинственных глубинах, скрытых от нашего взгляда. Сердце у меня громко забилось в груди, пытаясь выскочить наружу! Возможно где-то там, внизу, мы найдем таинственную долину. Долину сказок из «тысячи и одной ночи». Долину, в которой чудес и волшебства хватит на миллион сказок! Где-то там мы найдем просторы джунглей с невидимым дворцом в центре Кхембалунга.
Прямо над долиной парил изящный ледяной пик, а вокруг в лучах полуденного солнца блестели заснеженные горы. Линия утесов в начале долины, очевидно, отрезала ее от тех снежных полей, на которых мы стояли. Но как мы сможем туда попасть?! Ни спуска, ни тропы не существовало! Казалось, прохода нет.
Мы достигли края долины и стали вглядываться вниз. Там, далеко под нами, лежала долина, не похожая ни на одну из виденных мною раньше, за все время нахождения в Тибете. Через ее дно, покрытое полянами и лесом и защищаемое вертикальными скальными стенами, протекала речка, по берегам которой виднелись огромные белые камни. Две снежных вершины в дальнем конце нависали над ней в голубом тумане. Я никогда не ожидал найти место, столь совершенно соответствующее моему представлению о скрытой долине. Внизу живота стало что-то щекотать. А губы разъезжались в глупой улыбке, которую невозможно было скрыть. Я обернулся на Рахни. Девушка смотрела на открывшийся вид и странно улыбалась. Дорда-дархан смотрел молча, почесывая свою тонкую бородку, сузив и без того неширокие монгольские глаза.
- Смотрите, там есть путь вниз! – вскрикнул один из монголов и побежал в указанную сторону..
В каком-то детском восторге и неописуемом возбуждении мы все, ни исключая самого Дорда-дархана бросились вниз по пологому снежному гребню, который, казалось, приведет нас в долину. Но ниже, там, где снег кончался, и вместо него торчали серые камни, поросшие пожухлой травой и как-то уцепившимися рододендронами мы увидели крутые склоны, которые оканчивались на верхушках утесов, виденных нами еще сверху. Напрасно мы излазили все выступы и ложбинки. Путь в долину отсутствовал! Еще чуть-чуть и я готов был расплакаться из-за отсутствия какого-нибудь пути в долину, кажущуюся столь мучительно близкой. Оставался один маленький шанс — попробовать слева, куда один из монголов уже ходил, сообщив, что прохода там нет. Оставив свой груз, я поспешил через крутую снежную насыпь и перешел полоску скользкой травы. Там, в последнем из возможных мест, к моей несказанной радости и всеобщему облегчению, обнаружился овраг, рассекавший ряд утесов. Через него-то мы поочереди и очень осторожно спустились в саму долину. Выбрав подходящее место, разбили лагерь на поляне возле тихой речки. Странно, река спускалась с гор, но ее течение не было быстрым, как у горных речек. Скорее она напоминала тихие лесные речушки, известные мне с детства.
Уставшие, измученные долгим переходом, мы легли на зеленой, сочной траве и расслабились. Солнце перевалило глубоко за полдень. Еще несколько часов и ночь опустится на долину. Поэтому, как ни хотелось, но пришлось снова встать и приступить к работе. По распоряжению командира все члены экспедиции разбрелись в поисках хвороста. С утра никто из нас не держал во рту горячей пищи, даже традиционный чай не на чем было приготовить. Вскоре огромная гора валежника выросла возле лагеря. Сухие ветки весело затрещали, отдавая скопившуюся в них солнечную энергию приготовляемой на костре пище.
В сумерках, когда последние лучи солнца погасли, мы лежали с Рахни на циновках и укрывшись одним одеялом шептались.
- Как ты думаешь, это и есть Кхембалунг?
- Не знаю! Ведь я теоретик. Я никогда не была ни в скрытых долинах, ни в самом Тибете. Но разве это сейчас важно?! Мы пришли туда, где после долгих усилий, труда до изнеможения, гибели человека, лишений во всем, обретаем умиротворение и покой. Здесь льется кристально чистая вода, вкусная до опьянения, растут тропические деревья, здесь тепло и спокойно! Разве это не цель путешествия?! Разве не цель человеческой жизни найти в конце ее, тяжелой и грустной, тихое пристанище?
- Но в легендах и рассказах мы слышали не совсем то, что увидели! Где селения, полные счастья, где алмазы и рубины?!
- У каждого свои взгляды на вещи! Не смотри на Тибет глазами европейца!
На следующее утро, отправившись на разведку, мы все же нашли «невидимый дворец» в красивом лесу из сосен, южных кедров и высоких худых кипарисов, густые заросли покрывали весь лес, плакучие лианы свисали с веток. Птицы кричали то тут, то там, перекликаясь между собой и радуясь райской жизни. Верхушки кипарисов и раскидистых эвкалиптов тонули в утреннем легком тумане. На деревьях вокруг нас сияли голубые, розовые и просто прозрачные капли воды, как алмазы на ожерельях из папаратников и паутины. Проходя под сводами кедров, мы выходили на залитые солнцем поляны, украшенные солнечным светом, древними высокими, как деревья папаратниками. И где бы мы не проходили, куда бы не смотрели, везде видели и чувствовали присутствие великолепного снежного пика, который как бы царил над долиной, подобно царю Кхембалунга.
Помогая Рахни продираться сквозь заросли кустарников, опутанных живыми веревками лиан, я вспоминал книжки о пиратах и островах полных сокровищ, которые я читал в детстве. Я вспоминал, как представлял первобытные джунгли, как мечтал попасть на хотя бы один из таких остров. Этот лес был столь же далеким и таинственным, и в то же время казался столь близким и странно знакомым, как будто когда-то давно я уже здесь бывал.
И хотя от цивилизации, которая осталась далеко позади и далеко впереди во времени, я чувствовал себя как дома, в полной безопасности. Когда мы вышли на прогалину, где из- под основания замшелой скалы бил родник, я наклонился попить воды и ощутил, как мир и красота этой долины вливаются в меня, в мое тело. Я понял, скорее почувствовал, что несмотря ни на что, останется что-то, что я смогу унести с собой назад, в свою жизнь снаружи. Придя в это место, я коснулся скрытого источника внутри себя. Я попытался определить, была ли эта долина Кхембалунгом, о котором говорил монах, но теперь это больше не имело значения. Что бы это ни было, я знал, что это та скрытая долина, которую искал я. Я пил воду, умывал ею лицо, лил ее на голову. Мое счастье со стороны могло показаться безумием. И, видимо, было таковым. Я не слышал и не видел вокруг себя ничего, кроме огромного счастья.
- Сергей! Сергей! Пойдем! Прекрати! – внезапно я услышал крики Рахни. Она стояла возле меня и трясла за плечи.
- Что со мной?! – не понял я, очнувшись, как будто ото сна.
- Наконец! Ты потерял на несколько минут рассудок!
- Еще бы! Рахни, любовь моя! Смотри, как здесь здорово! Давай останемся и никуда больше не пойдем! Мы будем здесь жить! Построим дом и проведем все оставшееся время! – все еще мечтал я вслух.
- Опомнись! Разве для этого ты сюда ехал, летел, шел? Через тысячи километров, сотни лет?! Разве ты просто хотел найти место, где ты проживешь остаток своих дней, и тихонько умрешь?! Разве не боль и сострадание к другим привела тебя в Тибет?!
После ее слов я очнулся окончательно. Мой рассудок вернулся. Конечно! Не для себя я приехал в Тибет! Не столько для себя, сколько для других!
Вернувшись в лагерь, я окончательно пришел в себя. Дорда-дархан уже сидел возле костра и пил чай.
- Проходите, садитесь! Завтра утром мы возвращаемся! Хватит! Здесь опасно оставаться! Я знаю, что ты Урус вытворял. Это не рай. Это обман. Оставаться здесь дольше опасно! – повторил он.
Когда мы уже готовились отправляться обратно, чуть не случилось то, о чем предупреждали все, кто посещал скрытые долины. Ночью начал падать снег, угрожая запереть нас в ловушку между лавинами на утесах наверху и непроходимыми джунглями в ущельях внизу. У нас уже кончалась провизия, и если бы пришлось задержаться, мы могли бы и умереть с голоду.
Лежа рядом с Рахни и, укрывшись от снега одеялом с головой, с трясущимися от страха поджилками, я вспоминал истории о пастухах и охотниках, которые отправлялись в Кхембалунг и никогда не возвращались назад. Разделим ли мы их судьбу? Неужели мы останемся здесь навсегда?! И больше не предпримем попыток найти Шамбалу?!
В конце концов, я уснул. Утром к нашему немалому облегчению, снег прекратился, от него не осталось и следа. Правда, не осталось и следа от нашего крестьянина-тибетца. Как мы его ни искали, как ни звали, он исчез. Скорее всего, он добровольно решил остаться в этом загадочном месте. В глубине души, где-то очень глубоко я понимал его. Что его ожидало по возвращению? Ежедневная тяжелая работа, жизнь на грани нищеты. Здесь же ему могло показаться, что он попал в рай. Возможно, его мозги также как и мои затуманились. Но у меня была Рахни, которая пробудила меня. У него же рядом не было никого.
Впятером мы собрали оставшиеся пожитки и, не перекусив, отправились в обратный путь. Наш монгольский предводитель наравне со всеми нес поклажу и ни чем не выделялся. Он стиснул зубы и как все лез вверх из этой «сказочной долины». К полудню наш малочисленный отряд смог выбраться сквозь облака, на снежный хребет. Все здесь осталось таким же, каким мы оставили два дня назад. Вечный снег, скалистые обрывы, торосы и безжизненная пустота. Одиночество.
Оглянувшись назад, я не увидел ничего кроме снега, голых скал и облаков. Скрытая долина исчезла. А была ли она?! Не было ли все пережитое за последнее время плодом моего ума?!

Г Л А В А 13
Монастырь Сакья

Дорда-дархан, Рахни и я сидели в гостях у Ньингпа лама. Тот угощал нас фруктами и расспрашивал о проделанном пути и увиденном. Вот уже второй день как мы вернулись в монастырь Драк Йерпа. Первый день после возвращения все отсыпались. Усталость была такой, что даже монголы, прирожденные кочевники, сутки не вставали со своих циновок. Что уж было говорить о нас с Рахни, людях, избалованных современной техногенной цивилизаций. Мы спали, любили, потом опять спали и не куда не выходили два дня.
Ньингпа попросил кого-нибудь из присутствующих начертить карту нашего маршрута. Монгол отказался, сославшись на нежелание вспоминать и предложил это сделать мне.
- Пусть Урус напишет, он человек грамотный и старательный, а у меня нет желания вспоминать, да и рука хорошо держит только меч.
Я не стал упрямиться и на грубой желтой бумаге красными чернилами постарался изобразить весь пройденный путь. Посмотрев мои художества и выслушав описания долины, лама надолго задумался. Он словно окаменел. Его не беспокоило ни наше присутствие, ни мухи, кружившие вокруг и садившиеся ему на нос. Пока лама молчал мы тоже не произнесли ни слова. Только молча жевали виноград и сушеный урюк. Наконец, Ньингпа очнулся и сказал:
- Да, это должен быть Кхембалунг. Фактически, большинство долин, которые вы прошли по пути, вероятно, тоже являются его частью.
- Но они не выглядели так, как говорил ваш монах и как описывает Кхембалунг путеводитель, - возразили мы.
Лама пожал плечами. Его не смутили доводы, приведенные нами, побывавшими в том месте.
- Это не имеет значения. Книга, или как вы говорите путеводитель, была написана для йогов, которые видят вещи, которых вы бы никогда не увидели. Там, где вы видели снег, скалы и пустой лес, они могли увидеть нечто совершенно иное. Другой путеводитель в Кхембалунг, который я читал в монастыре Сакья и найденный мною в библиотеке монастыря, говорил: «Если время отправиться туда еще не пришло, то все — дома и все прочее — будет покрыто травой и деревьями, и будет выглядеть, как леса и поляны. Это описание места не совпадет с тем, что вы увидели, и возникнет непонимание. Глупцы впадут в сомнения, но мудрые тщательно исследуют страну согласно этой книге, и постепенно найдут и горы, и долины, и города».
По мнению ламы, наше путешествие привело нас лишь на поверхность Кхембалунга. Многие ламы верят, что у таких скрытых стран, как Кхембалунг, называемых по-тибетски баюл, есть много уровней, скрытых друг в друге. Как матрешки. Большинство людей видит лишь внешний уровень. Если обычному человеку посчастливится достичь такого места, он найдет лишь мирную долину с полянами и лесами, но не сможет оценить особенную природу этого места, и она не произведет на него заметного эффекта. Этот внешний уровень может иметь даже жителей, которые не осознают, что живут в скрытой долине. Некоторые ламы считают, что всякий, достигший внешнего уровня, найдет себе там необходимую еду и крышу над головой, но другие чувствуют, что все необходимое можно найти только на более глубоких уровнях.
Тот, кто практиковал медитацию и достиг определенной степени осознанности, найдет другой уровень, невидимый или недоступный для обычных людей. Эта внутренняя скрытая долина, как ее называют, может располагаться в том же месте, что и внешняя, или глубже в горах. Она будет выглядеть, как и другие долины, с деревьями, полянами и ручьями, но человек с повышенной чувствительностью ощутит в атмосфере нечто. Это нечто — чувство большего простора или свободы, которое подействует на него мощно и глубоко. В дополнение к получению еды и крова без усилий, он также найдет разные духовные сокровища — такие как священные образы и мистические тексты.
Совершенный йог может проникнуть еще дальше — в тайную скрытую долину. Там он найдет более глубокие книги и духовные влияния, которые позволят ему практиковать высшие этапы медитации и быстро достичь просветления. Чтобы видеть этот уровень, нужно приобрести особое видение или осознанность — те, которые, по словам некоторых лам, нужны, чтобы увидеть Шамбалу. На самом же глубоком уровне долина находится уже не снаружи, а и в сердце, и в уме йога — он уже не ощущает никакого различия между собой и окружающим миром.
Когда мы вышли от ламы, Дорда-дархан сказал:
- Ерунда, все это! Нет никаких скрытых долин! И мы в этом убедились.
- Но лама же объяснил, почему мы не увидели Кхембалунг! – возразила Рахни.
- Знаешь, что, прелестная девочка, я не мешаю верить людям в сказки. Если они в них верят по-настоящему, то никто не сможет их переубедить. Не в моих правилах это делать. Я только скажу, что верю своим глазам! Они меня пока не подводили. Я видел, то, что увидел.
- Уважаемый Дорда-дархан, а зачем Вы снарядили этот поход, если изначально не верили в успех? – спросил его я.
- Видишь ли, Урус, моя тибетская миссия состоит в том, чтобы понять религию и культуру этого края. У монголов пока нет четкого верования. Еще великий Чингиз-хан задумал обрести веру. Выбор стоял и до сих пор стоит между вашим христианством, мусульманством и буддизмом. Среди чингисидов и членов их семей есть верующие всех религий. Простые монголы верят и в духов, и шаманам, поклоняются и умершим предкам. Наш правитель Годан пожелал поближе познакомиться с учением Будды.
Кроме того, поговаривают, что Годан болен и пригласил Кунга Гьялцена как врача тибетской медицины. Письмо Сакьяпандите доставил вместе со мной посланник Джалман.
- Я понял.
- Вот что. Я скажу так. Вы мне понравились! Ты Урус – крепкий и честный человек. Твоя жена – смелая, умная женщина. Я видел вас в разных ситуациях. Вы ничем не отличались от нас монголов. Я точно не знаю, с какой целью вы здесь, но что-то мне подсказывает - цели у нас схожи. Завтра я возвращаюсь в монастырь Сакья. Там остались основные мои силы. После Сакьи мне приказано вернуться домой. Я хочу чтобы вы отправились со мной. Пока в Сакью, а там видно будет. Что скажите? Здесь вам все равно делать нечего!?
Мы переглянулись с Рахни. Взглянув в ее глаза, я понял, что думаем совершенно одинаково.
- Мы очень благодарны Вам, уважаемый Дорда-дархан. И с огромной радостью принимаем Ваше приглашение!
- Я не сомневался в вашем решении, - уже более открыто, заулыбался обрадованный монгол. - Завтра утром выходим. Ваши кобылы будут ждать вас.
Наутро, покинув Драк Йерпа, в составе отряда из пятнадцати человек, мы направились в монастырь Сакья, расположенный высоко в горах и далеко в стороне от главной дороги. Дорога, по которой мы ехали, была такой же, как и все дороги Тибета – каменистой, скучной и трудной. Путь был недолгим и без особых происшествий. Без особых происшествий значит, что мы все живыми добрались до монастыря. Однако переезд прошел не так гладко, как я ожидал. Оказалось, что в Тибете не все так спокойно, как казалось мне раньше. Представители соседних государств шныряли по его территории. Это были гости и из Индии, и из Китая, из стран довольно далеко расположенных от этих мест. Но особенно были опасны для независимого Тибета китайцы, лелеющие мечту присоединить его к себе.
Приблизительно на полпути нам повстречался маленький отряд этих самых китайцев. Их было всего пятеро всадников. Завидев нас, больший по численности отряд, они ретировались, не вступив в конфликт. Только пыль заклубилась под копытами их лошадей. А когда мы достигли того места, она уже обсела.
- Это нехороший знак, - обеспокоенно крякнул командир монголов. – Значит поблизости есть несколько десятков китайцев.
Он приказал своим воинам быть на чеку. Они перестроились так, чтобы Дорда-дархан и мы оказались в центре, а они со всех сторон нас окружили.
- Урус, ты умеешь обращаться с щитом? – спросил меня монгол, теперь скакавший рядом.
- Думаю справлюсь и с щитом, и если потребуется, то и с мечом! – заверил его я.
- Смотри! Не забудь, что оружие висит у вас на кобылах! – улыбнулся воин.
Я обернулся, чтобы проверить не потерял ли упомянутое оружие. Щит висел на лошади. Там же находился меч, вернее кривая сабля, в ножнах, шлем и колчан с луком и стрелами. Точно такая же экипировка была и на кобыле Рахни.
Мы проехали около часа с того момента, как встретили китайцев. И вот когда отряд оказался в узком ущелье, на нас сверху посыпался град стрел.
- Урус! Рахни! Щиты! – заорал нам Дорда-дархан, сам выхватывая щит и прикрывая им голову и тело. Я последовал его примеру и накрылся небольшим круглым монгольским щитом, как зонтиком. То же сделала и Рахни. Скачущие впереди монголы пришпорили коней и мы рванули вперед и понеслись вперед по ущелью, как ураган, скрываясь от падающих стрел, пытаясь быстрее выскочить из ущелья. Наши кони быстро миновали опасный участок, обстреливаемая зона осталась далеко позади, но монголы не сбавили скорость. Отряд продолжал нестись галопом. Слишком велика была опасность. Я понял, что ни страх смерти их гнал! Они охраняли большого человека. Его безопасность была превыше всего! Превыше безрассудного героизма!
Только когда кони изрядно устали и на их мордах показалась пена, монгол приказал сбавить скорость. Сначала перешли на рысь, а потом и на спокойный шаг. Никто из команды серьезно не пострадал. Одна из стрел ранила воина в плечо, но рана была неглубокая. Рахни осмотрела ее и, вытащив стрелу, перевязала плечо полоской материи, оторвав ее от большого куска. Все это было проделано на ходу, так как Дорда-дархан запретил останавливаться, опасаясь погони.
Вскоре впереди показались мощные стены какой-то крепости. Это и был монастырь Сакья. Этот монастырь всегда, с самого своего основания, являлся главным центром традиции Сакья. Во всех отношениях это место уникально и оставило неизгладимое впечатление у меня в голове. Грандиозные стены монастыря делали его более похожим на могущественную крепость, нежели на культовое сооружение. Монастырь, видимо, был основан задолго до нашего появления. Так как выглядел он повидавшим виды. Кое-где на его стенах остались следы от осад и штурмов.
При появлении нашего отряда, ворота монастыря-крепости отворились, и нам навстречу выехали воины-тибетцы. Поравнявшись с нами, их командир, молодой всадник, почтительно приветствовал Дорда-дархана.
- Приветствуем тебя, господин Дорда-дархан! Мы рады твоему возвращению в целости и сохранности! – поклонился он. – Легким ли был путь твой?
- Слава богу, все обошлось!
- Сакья Пандита, ждет Вас! Он спрашивал о Вас!
- Хорошо, передайте ему, что я приду к нему не один.
- Все передам.
Так мы въехали на территорию монастыря. Внутри он оказался целым городом. Улочки, лавки, монахи, воины ополчения, крестьяне, животные, средневековый рынок, визг детей и животных. Нас всех проводили до двухэтажного дома – резиденции Дорда-дархана. Здесь его встретили другие воины и слуги. Монгол соскочил с коня и стал отдавать приказания.
- Уруса и девушку разместите недалеко от моих покоев! – была одна из его команд.
Нам помогли слезть с лошадей и проводили в комнату, предназначенную для гостей высокопоставленного монгола. Здесь мы, наконец, расслабились. Слуга принес кувшин с водой для умывания и медный таз. Я помог умыться Рахни и умылся сам. Когда этот же тибетец унес воду, я спросил девушку:
- Кто такой этот Сакьяпа?
- Во-первых, этот монастырь является центром школы Сакья и важнейшим центром изучения буддизма. Этому когда-то, видимо, незадолго до нашего появления в этом времени, послужил приезд из Индии известного переводчика Шакьяшрибхады. Однако, задолго до приезда индуса, тибетские ученые уже начали играть важную роль в развитии буддизма. И наиболее известный среди них – настоятель Сакьи Кунга Гьялцен, более известный как Сакья Пандита, или Ученый из Сакья. Сакья Пандита написал важные работы о восприятии и логике, благодаря которым его признали как воплощение Манжушри, бодхисаттвы мудрости. После смерти Сакья Пандиты, один из его племянников стал настоятелем Сакьи, и при поддержке монголов он стал правителем всего Тибета. Это было первое религиозное правительство, где лама стал главой государства. То есть мы с тобой попали во времена становления тибетской государственности!
В дверь постучались и вошел знакомый слуга-тибетец. Он поклонился и сказал, что нас на чай приглашает господин Дорда-дархан. Сказав это, он удалился, предоставив время переодеться и подготовиться к приему.
Монгол встретил нас очень радушно. Он даже подошел к нам и, обняв за плечи, проводил до дивана. Там уже сидел еще один монгол. Это был довольно молодой человек, лет тридцати, очень улыбчивый и общительный. С первого взгляда он вызывал почему-то необъяснимое чувство симпатии. Хозяин представил его как Джалмана. Видимо он был именно тем посланником, который доставил приглашение Сакьяпандиту. Когда мы пили чай, я спросил молодого монгола о послании и о результатах его рассмотрения ламой.
- Что Вы! Я еще не передавал ламе письма! Не настало время! – заулыбался он.
- А когда же должно прийти время? – удивился я. – Ведь это письмо самого господина Годана!
- Я ждал Дорда-дархана, - кратко объяснил молодой монгол и посмотрел на старшего.
- Вот сегодня ты, Урус, и ты, смелая женщина, станете свидетелями вручения письма! – потягивая чай, сказал Дорда-дархан. – Мои разведчики сообщили, что тридцатитысячный корпус Годана под командованием Ледже вступил в Центральный Тибет и дошел до Пханьюла, это к северу от Лхасы. Когда мы встретились с вами, я ехал как раз туда. Мой небольшой корпус ходил по тылам. Но, несмотря на наши силы, тибетцы оказали сопротивление. Это вновь прибывшее войско окажет помощь моим скромным отрядам. Однако бои у монастырей Радэн и Джанлхакан уже закончились нашей победой без помощи этого корпуса и я приказал сжечь эти очаги сопротивления. Монахи, по моему приказу, были перебиты, а окрестности монастырей разграблены моими воинами.
Я даже поперхнулся чаем. Настолько эти слова были произнесены спокойно и без эмоций. И настолько они не увязывались с моими представлениями об этом человеке.
- Но я думал, что вы не воюете с Тибетом!
- Нет, не воюем, - монгол невозмутимо пил чай.
- Но… - мне на ум не приходило нужных слов.
- Война не с Тибетом, а с китайцами. И эта только один эпизод большой войны, которую мы монголы ведем в южных областях Ганьсу и в Сычуани, районах, прилегающих к Тибету.
- А о чем же тогда это письмо?! – меня уже просто сжигало любопытство.
Дорда-дархан посмотрел на Джалмана и кивком головы разрешил тому показать нам письмо. Молодой монгол встал и принес красивую шкатулку, внутри которой лежал свиток, перевязанный красной веревочкой. Джалман достал свиток и, сняв с него веревочку, протянул мне.
- Извините, уважаемый Джалман, я не умею читать. Вы разрешите прочесть его моей супруге? – Дорда-дарахан кивнул головой и его помощник передал свиток Рахни. Та очень бережно взяла его с поклоном и, развернув, прочитала вслух:
«Я, мужественный и процветающий царе¬вич Годан, желаю известить Сакьяпандиту Кунга Гьялцена, что мы нуждаемся в ламе, который мог бы давать советы моему невеже¬ственному народу, учить его, как соблюдать правила морали и жить духовной жизнью. Я тоже нуждаюсь в том, чтобы кто-нибудь помолился за благополучие моих покойных родителей, которым я глубоко благодарен. Какое-то время я размышлял над всем этим и после многих рассуждений решил, что Вы — именно то лицо, ко¬торое способно выполнить эту задачу. Поскольку именно Вы тот лама, которого я избрал, я не приму никаких извинений и ссылок на Ваш возраст или на трудности поездки. Божественный Будда отдал жизнь ради всех живых существ. Не откажетесь ли Вы тем са¬мым от вашей веры, если попытаетесь избежать выполнения этого своего долга. Разумеется, для меня было бы проще выслать боль¬шой отряд, чтобы доставить Вас сюда, но вред и несчастья могут быть принесены многим ни в чем не повинным живым существам. В интересах буддийской веры и благополучия всех живых тварей я предлагаю Вам прибыть к нам немедленно. В благодарность к Вам я буду очень добр к тем монахам, которые сейчас живут по западную сторону от солнца. Я посылаю Вам в дар пять слитков се¬ребра, шелковую мантию, украшенную 6200 жемчужинами, одеж¬ды и обувь из шелка и двадцать кусков шелка пяти различных цве¬тов. Все это будет доставлено Вам моими послами Дорда-дарханом, Сенгом и ун Джалманом. Тридцатый день восьмой луны года Дракона.»
Прочитав письмо, Рахни вернула его Джалману, который скрутил свиток и положил обратно в шкатулку.
- Конечно, наш Годан мог бы приказать нам привезти ламу, но он поступил мудро. Сакьяпандита и так должен будет приехать во исполнение долга верующего буддиста. Годан знаком с буддизмом и даже признает его правильность, - ухмыляясь, пояснил письмо Дорда-дархан. - В этой жизни нет ничего более выдающегося, чем поступать в соответ¬ствии с путем царя Джингира. Но поскольку Сакьяпандита — вежливый лама, который видит тропу спасения, Годан решил «пригласить» Сакьяпандиту.
В тот же вечер мы попали на прием к Сакьяпа. Нас приняли как дорогих гостей. Беседа длилась долго, был накрыт богатый для Тибета стол.
Позже, спустя несколько дней мы узнали, что, рассмотрев письмо Годана Сакьяпа решил принять приглашение и отправиться в ставку монгольского царя. В связи с этим он направил посла¬ние тибетским светским правителям и духовным авторитетам Тибета, в кото¬ром не просил отрыто о признании власти Сакья, а делал упор на возмож¬ностях проповеди буддийской веры среди монголов. Взамен же он рас¬считывал на получение помощи монголов в мирских делах: «Царе¬вич сказал мне, что, если мы, тибетцы, поможем монголам в делах религии, они, в свою очередь, поддержат нас в мирских делах. Та¬ким образом, - писал просвещенный лама, - нам предоставляется возможность распространить свою религию все дальше и дальше. Царевич только начал изучать и понимать нашу религию. Если я отправлюсь в путь и помогу ему, то я уве¬рен, что смогу распространить веру Будды за пределы Тибета и, та¬ким образом, помочь моей стране. Царевич позволяет мне без стра¬ха вести проповедь моей религии и предоставляет мне все, в чем я нуждаюсь. Он объяснил мне, что в его власти сделать добро Тибету, а в моей — сделать добро для него. Он полностью доверяет мне. В глубине своего сердца я верю, что царевич желает помочь всем странам. Я неустанно буду вести проповедь среди его потомков и санов¬ников, но я стар и вряд ли проживу долго. Не бойтесь, ибо я обучил всему, что знаю сам, моего племянника Пагпа». Одновременно он припугнул своих соотечественников, сообщив им, что «армии мон¬гольского хана бесчисленны», монголы уже завоевали весь мир, и поэтому им следует платить дань и нужно сотрудничать с их представителями — сер йиг па — носителями золо¬тых пайцз, удостоверяющих их власть. Из истории древней Руси я помню, что такие же золотые подвески выдавались и русским князьям, ставленникам монгольского хана.

Г Л А В А 14
И снова в путь

«Какой сегодня день? Сколько дней мы в Тибете? Сколько дней, недель или месяцев мы прожили в прошлом?» - подумал я, почесывая отпущенную монгольскую бородку. Я уже стал забывать дары цивилизации. Отсутствие горячей воды из-под крана меня уже не беспокоило. Да и отсутствие самого водопроводного крана стало привычным! Свои джинсы, рубашку, куртку я сменил на одежду монголов и тибетцев. Я научился лихо скакать на лошади и сносно стрелять из лука. Правда, надо сказать, что это я так думал. Порой мне казалось, что именно здесь, в этом времени я родился и вырос, а все остальное – моя ПРОШЛАЯ жизнь – это только сон, приснившийся мне однажды. Причем сон не из приятных. Нынешняя явь мне нравилась больше. Тибет. Горы и скалистые пики. Зеленые, поросшие южными теплолюбивыми растениями долины, и суровые скалистые, часто сплошь заснежные хребты. Монастыри как крепости. Ламы. Монахи. Тибетские ополченцы. Монгольские воины. Сам Дорда-дархан – ближайший советник Годана, великого монгольского императора. Его правая рука. Разве все это вокруг меня, к чему я прикасаюсь, не реальность?! Еще бы! Вот она настоящая жизнь! А вот то, что я помнил, то, что еще не стерлось из памяти, скорее то было похоже на сон.
- Солнышко, ты не считала сколько дней мы здесь? – я стоял возле окна и смотрел на улочку Сакья. На противоположной стороне стоял дом, в котором ставни всегда были закрыты. Мне всегда было интересно узнать, пустовал ли он или там кто-то жил. Рахни лежала на кровати, слегка накрывшись покрывалом, которое все равно не могло скрыть красоты ее стройного тела, зовущего меня ежеминутно.
- Нисколько, - она потянулась и легла на бок, повернувшись лицом в мою сторону.
- Как нисколько?! Лично я уже потерял счет дня и неделям, а ты говоришь нисколько!
- Здесь время одно, там, откуда мы пришли, другое. В третьем месте, в которое мы еще не попали – третье. Все относительно! Возможно, там в прошлой жизни, прошел час или два, а здесь, в этой жизни, – несколько месяцев. Буддизм определяет время как «меру изменения». Мы можем измерять изменение с помощью чего угодно, например, с помощью движения планет или положения солнца на небе. Мы можем измерять его и количеством лекций, посещаемых за семестр: «мы прослушали уже двенадцать лекций, а две еще остались», - она изменила голос, пытаясь подражать учителю. - Или мы можем измерять его физиологическими циклами: менструальными циклами, количеством дыханий, сердцебиений и так далее. Это все — различные способы измерения изменений, и время — это просто одна из таких мер изменения. Время действительно существует, но в зависимости от того, как мы его себе представляем, оно по-разному влияет на нас. Например, мы думаем: «У меня остался только один день до важного события!» Поскольку мы воспринимаем данный отрезок времени как незначительный, мы начинаем беспокоиться, так как времени не хватает. Если мы подумаем по-другому: «Есть еще целых двадцать четыре часа», тогда покажется, что есть достаточно времени для подготовки к этому событию. Психологически все зависит от того, как мы на это смотрим. Если мы рассматриваем время как нечто плотное, фиксированное и тягостное, мы будем подавлены им, и нам его будет не хватать. Однако если мы посмотрим на него открыто, тогда, сколько бы времени у нас ни было, мы будем стараться использовать его конструктивно и полезно, вместо того чтобы отчаиваться. Не думай о днях, думай о том, что ты сделал за определенный отрезок.
- Хорошо! Тогда я буду измерять изменения поцелуях и любви к тебе! – я оставил окно и вернулся к Рахни. Откинув покрывало, я прыгнул к ней и стал ее целовать. Она отозвалась на мои ласки. Боже! Как же я любил ее!
Потом, словно отвечая на мои мысли и чувства, она, прижавшись ко мне всем телом заговорила:
- Любимый, я счастлива, несмотря ни на что! Какие бы мы лишения не терпели, они не могут сравниться с приобретением тебя. Знай, что ты для меня смысл жизни. Я готова ее отдать ради тебя.
- Солнышко, я чувствую то же, что и ты! – отозвался я.
- Это потому, что у нас с тобой настоящая любовь.
- Что происходит когда любовь настоящая? – спросил я девушку, ожидая от нее выражения словами моих и ее чувств, обличения их в словесную форму.
- В основе нашей любви лежит влечение, сексуальное изначально, оно переродилось и теперь живет за счет радостного взаимообмена. Мы любим друг друга и дарим друг другу самое лучшее. То, что один привносит в отношения, другой прекрасно дополняет, и благодаря этому мы оба учимся. Поскольку каждый из нас вкладывает в наш союз свое вдохновение, понимание и тело, а встреча столь непосредственна, то мы получаем пользу и становимся богаче. Эта счастливая любовь, которая освобождает и заполняет, проявляется четырьмя различными способами. Она, эта настоящая любовь, состоит из дающей любви, сочувствия, сопричастной радости и непоколебимой равностности.
Будда желал всем осуществления этих четырех видов любви, поскольку они являются непосредственной предпосылкой достижения Просветления. Чем больше любви к существам мы развиваем, тем проще становится жизнь. Это делает нас менее уязвимыми, мы реже реагируем на «несправедливости». Мы учимся другими глазами смотреть на посторонних и врагов, круг наших друзей расширяется, и мы более невозмутимо встречаем изменения. Это привлекает других, так как любой человек с радостью принимает любящее, сочувственное внимание. Открывшись благодаря любви, мы можем быть намного полезнее для всех существ.
- Но прежде всего, я хочу дарить радость тебе! Это самое огромное мое желание! - вырвалось у меня, но потом, задумавшись, я добавил - …хотя, возможно, и другим тоже.
- В принципе многим людям нравится дарить. Делать добро другим и себе столь естественно, что каждое соприкосновение с этим приносит счастье. Матери помогают своим детям; мужчины защищают свои семьи; партнеры, соседи и коллеги по работе поддерживают друг друга. Взаимная открытость и забота друг о друге превращают «я» и «ты» в «мы», все разделяющее становится второстепенным, и это обогащающе действует на любовь. Ведь так хочется, чтобы у любимого было все возможное счастье. Тело, речь и ум мы используем, чтобы дарить друг другу всяческую радость. В высшей степени счастливым является, конечно, время, проводимое нами вместе в постели, поскольку здесь мы наиболее непосредственно одариваем друг друга. Речь тоже приносит много добра и смысла, если мы постоянно умиротворяем друг друга, заверяем в своей любви или открываем новый уровень близости.
Рахни замолчала, чтобы немного отдохнуть и поцеловать меня в шею. Я засмеялся и прижал ее крепче.
- А теперь вспомни, что послужило отправной точкой твоего путешествия, -продолжила разговор моя любимая. – Вспомни Марину. Чувство, которое ты испытал называется Сочувствие и это чувство - второй вид любви. Когда нам становится ясно, насколько земные существа уязвимы, как трудно им. И нам хочется их защитить. Помогать им — значит без ожиданий давать или делать то, что наполнено смыслом. Избыток бескорыстной любви позволяет и дающему, и получающему развивать свои сильные стороны. Рано или поздно люди обязательно замечают нашу щедрость, она окрыляет всех вокруг. Со временем оказывается, что сочувственные действия, свободные от ожиданий, заразительны. А еще мы испытываем странное для современной цивилизации чувство радости за ближнего! Это что-то из рыцарских романов средних веков — «сорадость». Мы просто радуемся, когда с другими происходит что-то хорошее, абсолютно независимо от того, получаем ли мы сами при этом пользу. Если мы открываемся счастью других, радуемся их освобождению от какого-нибудь тяжелого бремени, если переживаем их счастье — то в нашем уме сами собой растворяются зависть, ревность и прочие помехи.
Все это я испытал и испытывал каждый день моей любви к Рахни. Она обладала таким даром, как умение выразить чувства словами. Она описывала свои чувства, но одновременно, я знал, что и мои, поскольку чувствовали мы одинаково.
Тем же вечером слуга сообщил, что Дорда-дархан желает нас видеть у себя.
- Приветствую вас, друзья мои! – монгол был в приподнятом настроении и в полном боевом снаряжении, видно было, что он ждал нас. – Сакьяпа готов отправиться в ставку Годана и мне предстоит его сопровождать. Я хотел вам предложить следовать со мной. У меня в гостях вы не были. Посмотрите на просторы моей родины. Как? Согласны?
- Мы благодарим Вас, уважаемый Дорда-дархан! Но просим простить нас, за наш отказ. Мы бы с огромным удовольствием приняли Ваше предложение, но у нас есть цель, которая сильнее всех других желаний и гонит нас в другую сторону, противоположную вашей. Мы хотим вновь отправиться на поиски, но теперь уже самой Шамбалы!
Вельможа немного помрачнел. Он не привык к независимости и не ожидал отказа, поэтому наши слова застали его врасплох. Однако, монгол быстро справился со своими чувствами, далеко не простыми. Огромная и искренняя симпатия к нам все-таки победила.
- Жаль! Очень жаль! Но я не могу, да и не хочу вас принуждать! Это ваш путь и вы его выбрали. Мне остается только напоследок оказать вам еще одну маленькую услугу. Я ее делаю от чистого сердца и мне приятно это делать. Я дам лошадей, провизию и трех своих воинов. Не благодарите меня! Я делаю то, что мне приятно делать! Вы понравились мне, я даже полюбил вас. Пусть ваш путь будет легким и безопасным, возможно чуточку благодаря мне. Если же нам суждено будет еще раз увидеться, я буду рад. Урус, - он снял с себя золотую пластину «сер йиг па», удостоверяющую то, что ее носитель обладает огромной властью среди монголов и покоренных ими народов, затем надел ее мне на шею, - носи ее! Она поможет вам в пути. Она убережет вас от врагов. Пусть даже это будут враги монголов! Никто не посмеет просто так убить носителя пайцзы. Если, вдруг, вам потребуется моя помощь, то найдите меня! Любой монгол будет рад оказать помощь, как только услышит мое имя.
Монгол обнял сначала меня, потом Рахни. В его узких глазах я заметил странный блеск. Неужели этот суровый воин умеет чувствовать!
- Мы не забудем вашей доброты, Дорда-дархан! – расстрогались и мы.
- В истории я останусь жестоким монголом, который огнем и мечом усмерял своих врагов. И это будет правдой! Но я хочу…пусть хоть вы оставите добрую память обо мне… - тихо проборматал монгол. Он отвернулся, давая понять, что мы должны уйти.
Утром мы выехали из крепости. Я был одет во все монгольское. На красивый, расшитый золотом халат, я надел кожаный панцирь. На ногах красовались красные сапоги с загнутыми кверху носами. На голову одел расписной шлем с торчащим страусиным пером в макушке. Все это были щедрые подарки Дорда-дархана. На моем левом боку висела легкая изогнута сабля, а на груди сверкала золотая пластина пайцзы. Справа на моей кобыле находился небольшой монгольский щит, колчан с луком и тридцатью стрелами, а слева – мешок с провиантом. Под стать мне оделась и Рахни. Но в отличие от меня, вся ее средневековая монгольская одежда смотрелась на ней более органично, чем на мне. Нас сопровождали три воина из свиты Дорда-дархана. Я пообещал им, что как только вдалеке мы увидим искомую страну, я их отпущу и они смогут вернуться домой.
Стояла прекрасная погода. Солнце заливало своими лучами окрестности монастыря. Вершины гор, покрытые снежными шапками, казалось, сошли с картин Рериха. На первом же перекрестке дороги отряд свернул налево. Так, чтобы утреннее солнце оказалось справа. Мы никуда не спешили, и наши лошади отмеряли пройденное расстояние обычным шагом.
Еще в Сакье, Дорда-дорхан предложил нам иноходцев, но Рахни отказалась и попросила обычных кобыл, по-возможности тех, к которым мы уже привыкли, за долгое время поисков скрытых долин. Я не возражал, так как не особенно понимал, о чем идет речь. Монгол тяжело вздохнул и потом, ухмыльнувшись, сказал: «Да! Тебя, смелая женщина, не проведешь! Я завидую Урусу!». И вот за воротами монастыря девушка мне пояснила, почему она отказалась от предложения монгола.
- Смотри, нормальное движение лошади шагом и рысью заключается в том, что она на бегу последовательно переставляет ноги по диагонали — сперва правую заднюю, потом левую переднюю, затем левую заднюю и правую переднюю и так далее. Видишь?
- Вижу! – радостно воскликнул я. – А я даже не обращал на это внимание!
- Иноходь же это неправильное движение, при котором лошадь переставляет ноги не по диагонали, а как бы односторонне: сначала правую заднюю и правую переднюю, потом левую заднюю и левую переднюю. При этом на бегу иноходью лошадь покачивается из стороны в сторону. Иноходь бывает естественной, врожденной, но чаще ее вырабатывают искусственно. Естественная иноходь не утомляет лошадь, искусственная же отзывается ускоренным разбиванием ног лошади. Лошади, обладающие этим движением, называются иноходцами. Иноходцы очень ценятся при езде верхом, поскольку движение иноходью довольно быстро и приятно для всадника. Лошадь переваливается с ноги на ногу и совсем не трясет всадника. Особенно удобно передвигаться верхом на иноходце на длинные расстояния с ровными поверхностями — в степи или прерии. Под седлом иноходцы проходят по 10 километров в час, до 120 километров в сутки. Однако иноходец не очень маневрен — он может бежать только по прямой и ему тяжело совершать повороты и развороты. Сам теперь понимаешь, что для гор иноходцы непригодны! Дорда-дарахан знал об этом! И, я думаю, в душе надеялся на то, что мы согласимся.
- Для чего? Зачем это ему?!
- Да чтоб мы вернулись раньше, чем отыщем Шамбалу! Его опека и любовь к нам, сильнее желания нашего успеха! Старик очень хотел взять нас с собой!

Г Л А В А 15
Путь в Шамбалу

Наш отряд медленно, но упорно продвигался на север. Если путь преграждали горы или непроходимые хребты, мы их огибали по узким горным тропам, широким долинам или узким ущельям. Когда запасы продовольствия заканчивались, мы разбивали лагерь. И пока я и Рахни разжигали костер и готовили еду из оставшихся продуктов, монголы отправлялись на поиски деревень и хижин тибетцев. Опасаясь и в то же время уважая этих угрюмых солдат, местные жители делились всем, что имели сами. Но надо отдать должное и монголам, они никогда не забирали последнее. Если уж я в Сакье потерял счет дням, то сейчас время просто перестало существовать для меня. Поиски Шамбалы превратились в саму жизнь. Постоянную, монотонную, без отдыха и развлечений. Весь смысл этой жизни сводился к одному – Шамбала! Только она была путеводной звездой, только достижение ее границ стало целью лишений и преград, которые постоянно вставали на нашем пути.
Если при поисках скрытых долин, мы руководствовались путеводителями и рассказами людей, побывавших в них, то здесь нам оставалось только идти на север. Других четких ориентиров не существовало.
Трудно сказать на какой день пути мы повстречали маленький монастырь. Вечерело, и нам необходимо было где-то переночевать. Один из монголов спешился и, подойдя к воротам монастыря, постучался. Спустя некоторое время ворота отворились и к нам вышли два монаха. Вид у них был довольно воинственный. Видимо к ним часто стучались недобрые люди. Увидев перед собой отряд монголов, монахи молча поклонились и покорно пригласили нас войти. Внутри монастыря имелся небольшой двор, где мы оставили лошадей. Один монах взялся их накормить, а другой повел нас к ламе. За каменными стенами, оказалось, стояло только три дома, в одном из которых нас встретил лама. Лысый сморщенный старичок в красном одеянии довольно приветливо посмотрел на нас. Увидев, что среди нас имеется девушка, он расплылся в улыбке.
- Проходите, проходите к огню, - пригласил он всех, но кланяясь только мне, так как увидел, как на моей груди засверкала золотая пластина. - Как здоровье господина?
- Спасибо, хорошо, - отозвался я, - но я не господин, мы все равны.
- Конечно, конечно, - лама интенсивнее закивал головой, - сейчас вас накормят, а потом проводят отдохнуть!
Мы расположились возле огня. Мирно потрескивали угли, светясь ярко-оранжевыми языками. Камин хоть и дымил, но это не мешало наслаждаться маленькими прелестями, спутниками дома и оседлости. От него веяло домашним теплом и уютом, каким-то спокойствием, о котором мы уже давно забыли.
После скромного приема пищи, в виде крепкого бараньего бульона и традиционного чая, монголы поблагодарили за угощение, а потом попросили у меня разрешения удалиться к себе в комнату. Я им это позволил. Сам же с Рахни остался. Лама никуда не уходил и внимательно рассматривал мою девушку.
- Откуда ты, дочка? – спросил, наконец, он мою спутницу.
- Издалека… я уже и сама не знаю…давно я здесь, - отвечала Рахни, прерывая ответ глотками чая.
- Ты вроде и тибетка, и непалка, и еще каких-то кровей, которые мне не знакомы.
- Ты прав, уважаемый лама! Во мне много кровей.
- Но в тебе так много и благородства… У тебя есть предназначение…ты – проводник! – внимательно вглядываясь, лама изучал Рахни. Закончив осматривать девушку, он повернулся ко мне. – Ты не монгол, хоть и отрастил бородку и усы! Ты тот, чья неизвестная мне кровь течет в жилах этой девушки! Почему у тебя символы власти монголов?
- Я одарен одним из них. Да, я не монгол, я русский.
- Русский?! Кто это? Где это?
- Эта страна лежит далеко на севере…- начал, было, я объяснять, но лама прервал меня и продолжил.
- …и потерялась глубоко во времени…
Я и девушка, пораженные, посмотрели на него. А он будто бы ничего не сказал, и, улыбаясь, смотрел на нас.
- Куда вы идете? – спустя минуту спросил лама.
- Мы ищем Шамбалу, - сказала Рахни. – Слышал ли ты что-нибудь о ней? Скажи, отец, как нам ее найти? Ты не знаешь?
Лама молчал, только внимательнее посмотрел на нас. Мы тоже молчали. Огонь все так же потрескивал в камине. Я ждал от него ответа и не смел повторить вопрос. Выпив чай, лама поставил пиалу на пол, возле камина. Ему явно нравилось мучить нас. Он ухмылялся и молчал. Только через минут пять он открыл свой рот, в котором не хватало нескольких желтых зубов.
- Она сама вас найдет. Но за это вы, каждый из вас, отдаст самое дорогое, что у него есть. Вы твердо уверены в своем желании? Подумайте, прежде продолжите путь.
- Твердо, отец! Если бы у нас не было такой уверенности, ты бы нас не увидел! – сказала девушка.
- Я знаю это… Я многое знаю, к своему сожалению…Как же я завидую вам, которые мало знают…
Лама опять надолго замолчал. Он смотрел на огонь и в его глазах отражались искры костра. Чрез несколько минут, которые мне показались часом, хозяин монастыря вновь заговорил.
- Зачем вам охрана? Отпустите монголов и дальше идите одни. С монголами вас не допустят. Отправляйтесь завтра утром по дороге ведущей налево от восхода солнца. И будьте внимательны! - Лама тяжело и кряхтя, встал. – А сейчас идите, я устал и вы отдыхайте.
Он позвал молодого монаха и попросил того отвести нас в отведенную комнату. Монах покорно исполнил приказание и удалился. В комнате не было ничего кроме лежанки и маленького окна, занавешенного непонятного цвета тряпкой. Утром под лучами восходящего солнца она окрасилась в красный цвет.
По совету ламы утром я предложил монголам отправляться домой, но они наотрез отказались. Приказ Дорда-дархана не позволял им это сделать. В тайне наш друг под страхом смерти запретил воинам оставлять нас одних. Охранники должны были вернуться назад только с нами. Ничего не оставалось делать, как продолжать путь всем вместе. Отъехав от монастыря, в нескольких километрах по кривой и узкой дороге, нам повстречался подозрительный человек. На вопрос где ближайший перекресток, он махнул рукой в том направлении, в котором мы двигались. Рахни попыталась с ним поговорить, но он отвернулся, повернул на право, сошел с дороги и побрел по цветущему альпийскому лугу, не выбирая направления движения.
На перекрестке мы повернули налево. И до конца дня больше ни перекрестков, ни ответвлений не встретили. Дорога уныло вела то вверх, то вниз. Редкие долины радовали своими рощицами. Но ни одной деревни нам не повстречалось, поэтому пришлось ночевать на открытом воздухе. Один монгол разжег большой костер, благо дров хватало. Рахни приготовила скромный ужин и чай. Кони отдыхали в сторонке, их накормили и напоили. Вдруг, когда мы уже собрались спать, они забеспокоились. Потом заржали, почувствовал приближение чужаков. Монголы, прирожденные кочевники, напряглись вслед за лошадьми. Один из воинов встал и принес всем оружие и щиты, положив их возле каждого.
Когда к нам выскочили вооруженные люди, мы были готовы дать им отпор. Правда, их оказалось намного больше. Бой продолжался с переменным успехом. Монголы оказались более подготовленными в ближнем бою. Вскоре на земле уже лежало несколько врагов, истекающих кровью. Рахни сражалась наравне с нами. Первая атака захлебнулась и неизвестные враги отступили. У нас появилось время передохнуть. Но ждать полного отступления врага было наивно.
Монголы подвели нам лошадей и чуть ли не насильно усадили на них.
- Скачите в том направлении! Мы здесь их задержим! Если все обойдется, ждите нас в следующей долине! – сказал один из них, показав в сторону круглой полной луны и ударив нагайкой по крупам лошадей. Те встрепенулись и рванули вперед. Я еле успел схватиться за гриву своей кобылы. Рядом со мной помчалась кобыла Рахни.
Каким образом лошади находили в темноте дорогу, я не знаю. Но мы, проскакав некоторое время по долине, когда ветки хлестали по лицу, выскочили на голый пригорок. Здесь деревьев уже не встречалось. В лунном свете проявились очертания гор и, оставшейся позади, долины. Стали лучше видны камни под ногами и сама тропа, выделявшаяся в сумерках на фоне высокой травы своим более светлым цветом. Через час галопа, мы притормозили своих скакунов, и перешли на шаг. Опасность засады вроде бы отсутствовала, а о погоне мы смогли бы узнать задолго до ее появления.
- Остановимся здесь и подождем монголов? – запыхавшись, спросил я Рахни.
- Нет! Давай не будем останавливаться! Лучше поедем шагом, но останавливаться не будем! – немного испуганно ответила она.
- Кто это на нас напал? Как думаешь?!
- Понятия не имею! Может китайцы, а может и просто разбойники! – пожала плечами девушка.
- Ты думаешь, в Тибете были разбойники?
- А почему нет?
- Ну, буддизм и разбой не совместимы. Мне так кажется!
- А откуда ты знаешь, что те, кто напал на нас были буддистами?! Может это были мусульмане, или христиане, или даже просто безбожники! Ведь ты не спросил их о том, в кого они верят.
- Черт! Мы все оставили в лагере! Ни продуктов, ни воды у нас больше нет! – осенило меня.
- Да! Это плохо! – согласилась со мной Рахни. – Но не безнадежно. Будем добывать пищу сами. В конце концов, так иногда делали и монголы.
Всю ночь мы провели верхом. Иногда сон подбирался и мы дремали иногда поочереди, иногда одновременно. Монотонное движение лошадей действовало убаюкивающе, как качание колыбели в детстве. Только когда робко пришел следующий день, мы остановились. Справа от тропы возле небольшого ущелья Рахни заметила уютную полянку с высокой и сочной травой. Сквозь нее просматривалось поваленное дерево и торчали сухие ветки. Здесь можно было удобно расположиться. Дорога видна как на ладони и можно было не опасаться внезапного нападения. Мы могли успеть либо занять оборону, либо спастись бегством, моментально вскочив на лошадей.
Но ни в то утро, ни на следующее, ни ночью, ни в какое другое утро мы больше не увидели наших охранников. Они не появились и я понял, что наши друзья погибли, защищая нас по приказу своего начальника. Возможно, у них были семьи, возможно, были родители и дети. Но они пожертвовали своими жизнями ради совершенно посторонних им людей. Ради приказа, ради своего честного имени. Я уверен, что перед монголами не стоял выбор, погибать или сбежать домой. Боже! Как же все в этом мире просто, честно и понятно! В нем нет того, к чему привыкли мы, люди двадцать первого века. Мы намного умнее, красивее, хитрее и подлее! Мы можем рассчитать, обдумать, взвесить. Мы продумываем каждый свой шаг. Оцениваем поступок. Решаем, что выгодно, а что не принесет ни малейшей пользы. Приказ, честное имя – все это ни к чему, если существует опасность для нашей жизни нашего благополучия. Для нашей жизни, не для чужих! Нас не касается чужая жизнь. Иногда мы можем поохать, но, чтоб сберечь нервы, быстренько забываем то, что неприятно щекочет спрятанные глубоко внутри последние остатки человечности.
Переночевав, мы двинулись дальше. Сейчас очень сложно вспомнить в подробностях прожитое время в пути. Дни слились и перепутались. В один день мы ехали по долине, вытянувшейся далеко на север. В другой день тяжело поднимались в горы по узкой извилистой тропе. Деревни встречались очень редко, а в тех, что мы проезжали люди жили настолько бедно, что мы не могли взять у них продукты с собой. Они делились последним, чтоб только накормить один раз.
Был один неприятный момент, о котором не могу не вспомнить. Как-то вечером, когда солнце уже опустилось за вершины, мы увидели возле тропы маленькую хижину. Постучавшись в ее двери с просьбой переночевать, мы удивились красоте одинокой хозяйки хижины. Дверь нам открыла молодая и очень красивая женщина. Она была одна в доме. Радушно приняв и накормив, хозяйка уложила нас спать. Но уложила раздельно. Уставшие, но накормленные мы уснули. Ночью я проснулся от того, что кто-то ласкал меня. Я был возбужден, но не понимал почему. Проснувшись, увидел возле себя не Рахни, а хозяйку хижины. Она была голой и похотливо меня возбуждала. Странное чувство овладело тогда мной. Я вроде бы и хотел заняться с ней тем, что она предлагала, но внезапно возникшая в голове мысль о Рахни моментально меня успокоила. Я отодвинул от себя женщину и бросился к Рахни. Та спала крепко и ничего не слышала. Разбудив ее, я предложил быстрее покинуть это место. Мы оделись и уехали. По дороге я ей рассказал, что произошло. Моя девушка только тихонько улыбалась. Казалось, что ее забавляет мое смущение и даже негодование. А когда я спросил почему, она ответила:
- Это рано или поздно должно было произойти. Раз уж это уже случилось, то мы идем в правильном направлении.
Через несколько дней после этого случая погибла первая кобыла. Она сорвалась в ущелье, оступившись на узкой тропе. Рахни вела ее за собой, но, слава богу, успела вовремя отпустить узду, чтобы та не утянула ее за собой. Все скудные запасы, имевшиеся у нас пропали вместе с лошадью. Осталась одна кобыла, на которую легло бремя везти нас обоих. Но на этом беды не закончились. Пришла беда – отворяй ворота! Вслед за гибелью первой кобылы, погибла и вторая. Ее сожрал леопард, который набросился на нас в очередной долине. Уже темнело и мы не смогли ничего понять. Он прыгнул с ветки сосны. В это время мы шли пешком. Лошадь рванула и унесла на своей спине последние наши пожитки и голодного леопарда, тем самым спасая нас от свирепого хищника.
Мы остались одни, без лошадей, без запасов еды и питья. И как это обычно бывает, нам перестали попадаться деревни.
- Милая, а может мы зря пошли от Тибета?! - после долгого пути я стал уже сомневаться в его правильности.
- А как ты хотел?
- Может надо было искать Шамбалу в России?!
- Ты мне напомнил об одном предположении, которое имело место быть. В начале века некий сибирский лама Доржиев стал влиятельным наставником далай-ламы и убедил его, что раз и Россия, и Шамбала лежат к северу от Тибета, это должна быть одна и та же страна. Всякий, кто не верил в это и отрицал, что русский царь есть царь Шамбалы, считался еретиком и врагом буддизма. Так или иначе, в Петербурге была, а может, имеется и сейчас, книга, которая притязает на то, что прослеживает династию Романовых к царю Шамбалы Сучандре.
- А может так оно и есть?!
- Поверь, когда мы придем в Шамбалу, ты поймешь, что это не может быть по одной простой причине! Напомни этот наш разговор! – устало улыбнулась Рахни.
Путь вывел нас высоко в горы. Долины остались позади, а мы все выше и выше поднимались в горы. Ночью мы спали, прижавшись друг к другу и согреваясь теплом своих тел и горячим дыханием. Днем грелись под лучами скудного высокогорного солнца и это было единственной радостью, так как не нужно было дрожать от холода. Через несколько дней мы стали есть редко попадавшуюся траву. Ее собирала Рахни. Что это была за трава, я не знаю. Вкус я не чувствовал. Странно, но она кое-как поддерживала в нас жизнь. Иногда тибетка выкапывала какие-то корешки. Они считались у нас особым лакомством. Их вкус немного напоминал картофель. Когда встречались ручьи и речушки, мы подолгу пили их холодную ледниковую воду. В таких местах мы задерживались надолго, отдыхали и набирались сил для следующего перехода. Там были и травы, и вода и даже, как-то мы поймали небольшую рыбешку, которую съели сырой. Вход пошли и голова, и кости и даже потроха. Рахни все время пыталась подсунуть мне самые лакомые кусочки, но я наотрез отказывался.
Порой мне казалось, что мы больше никогда не выберемся из этих гор. Дорога окончательно потерялась. Тропа, которая с каждым днем становилась все тоньше и тоньше, совсем пропала. Поэтому приходилось двигаться наугад, ориентируясь на солнце. Каждое утро оно вставало у нас слева, а к вечеру перемещалось направо.

Г Л А В А 16
Шамбала

И вот одним вечером мы обессиленные упали на траву и моментально уснули. Мы даже не уснули, а куда-то провалились, возможно, в сон. Я не видел ничего и не чувствовал ни боли, ни усталости всю ночь. Но под утро, повернувшись поудобнее и при этом немного очнувшись, я посмотрел по сторонам и в сумерках вновь задремал. На этот раз мне приснился сон. Мне снилось, будто мы спим, а перед нами возникает ниоткуда и из нечего прекрасный замок. Он окрашен солнечным светом так, словно состоит весь из золота, которое играет на свету и солнечные зайчики от него пляшут на наших лицах. Сон был чудесен. Но он быстро прошел и я проснулся. Еще не открывая глаз я понял, что пришло утро. Солнце как во сне слепило глаза и грело щеки. Немного полежав с закрытыми глазами и постепенно приходя в себя, я собрал все силы и, оторвав спину от земли, сел. Заспанные глаза с трудом открылись. И, о боже! Что произошло!
Я запомнил то чувство навсегда! Оно отдаленно напоминало чувство радости, когда в детстве мы с родителями долго ехали к морю. Сутки для ребенка очень долго. Километры, отмеренные столбами, пролетают один за другим, а море все нет и нет. И вот оно, наконец, появилось перед глазам! Манящее и радостное, сверкающее белыми барашками. До него еще далеко, но оно с каждой минутой все ближе! Все больше кусков синевы! Все меньше посторонних картин! Вот оно! О! Сколько мы не виделись с тобой! От предвкушения того, что скоро произойдет, от того как ты бросишься в его теплые воды, захватывает дух! Мечты, которые лелеял весь год, всю холодную зиму, со скоростью света проносятся перед тобой. Но вот только, кажется, что машина еле-еле тащиться по склону. Хочется ее подтолкнуть, заставить лететь к морю. А может самому выпрыгнуть из нее и бежать и прыгнуть с откоса прямо в пенящуюся благодать. В груди колотится сердце, вот-вот, готовое выпрыгнуть. Здравствуй, родное! Как я рад тебя видеть!
Возможно, чувство, испытанное мной в тот момент было похоже на это, но могу с уверенностью сказать, только похоже! Оно было во сто крат больше! В тысячу! В миллион! Да и как же оно могло быть таким же когда я увидел «источник счастья»! Я увидел то, что манило меня всю последнюю ЖИЗНЬ! Именно жизнь! И именно последнюю! Я разделял жизнь до Тибета и после него. Я увидел то, ради чего я распрощался с прежней жизнью и обрек себя на новую, неизвестную, трудную и опасную! Но именно она привела меня к тому, к чему должен стремиться любой человек!
- Рахни, любимая! Солнышко! Жизнь моя! Проснись! – я стал трясти свою спутницу, своего проводника. – Смотри! Вот она! Вот она – Шамбала!
Рахни открыла глаза, я помог ей поднять голову и указал на то, что предстало перед моими, а потом и ее глазами.
Впереди, там, куда мы должны были идти сегодня, возвышались высокие снежные горы. Их пики вонзались в небо! Эти горы одним сплошным хребтом, будто стеной, окружали другую гору, которая не была покрыта снегом. Но на ней возвышался прекрасный город. В лучах солнца он блестел золотом. Его крепостные стены, высокие и крепкие опоясывали остроконечные башни, дворцы, купола каких-то зданий. Ниже стены густой шапкой росли леса. Что было ниже мы не видели, загораживали снежные вершины.
- Да! Это и есть Шамбала! А то, что мы видим, есть Калапа, ее столица! Мы пришли, любимый!
- Неужели мы пришли! – я никак не мог поверить в чудо.
- Да! Смотри, как она прекрасна! Разве это не счастье?!
- Это само совершенство!
Так мы сидели и любовались чудесной картиной мироздания. Легкий ветерок гладил наши лица, но не мог колыхать наши волосы. Они были настолько грязными, что никакой ветер не смог бы отделить не то, чтобы волосок от волоска, даже прядь от пряди. Наконец, мы опомнились и встали. Странно, но от усталости не осталось и следа! Мы были бодры и сильны, словно не было тех несчитанных дней и ночей трудного пути! Взявшись за руки мы стали спускаться вниз в направлении Шамбалы.
- А как мы переберемся через снежные горы?! – испуганно спросил я у своего проводника.
- Не думай об этом! Ты все сам поймешь!
- А она не исчезнет, пока мы идем к ней?!
- Нет! Теперь она будет всегда на нашем пути!
Так мы спускались с хребта, на котором ночевали в открывшуюся внизу долину. Спуск занял довольно много времени. Мы спускались и спускались и ни как не могли добраться до зеленой долины, видневшейся впереди и на дне которой протекала быстрая горная речка.
И вот, когда солнце оказалось в зените, Рахни указала мне на появившуюся впереди радугу. Странно, но ни дождя, ни облаков не было. Радуга, внезапно появившись, огромной дугой перекинулась через снежные горы. Один ее конец скрывался за ними, там, где была Шамбала, а второй терялся за небольшим пригорком, до которого нам оставалось метров сто или двести.
- Идем к радуге! Там ты все поймешь! – потянула меня за руку Рахни.
Радуга оказалось совсем не радугой. Это я понял, когда мы миновали пригорок и долина открылась перед нами как на ладони. Радуга представляла собой большого диаметра трубу или тоннель, изготовленную из какого-то прозрачного материала. Материал был не хрупким, возможно, какой-то вид пластика. Играя в лучах солнца и преломляя его лучи, труба издалека была похожа на огромную радугу.
За несколько метров до трубы я остановился в нерешительности. Чувство легкого страха сковало меня.
- Ну, что же ты остановился! – стала подталкивать меня девушка.
- Да, что-то немного страшно…
- Милый, мы столько пережили, столько перетерпели! Неужели в тебе еще сохранилось какое-то чувство страха?!
- Ты, знаешь, не столько страха, сколько непонятное чувство уважения перед неизвестностью, – постарался я подобрать слова к своему чувству.
- Расслабься! Здесь ты можешь забыть о страхе! Здесь существуют только положительные эмоции! Вперед!
Я послушался ее и осторожно подошел к трубе. До ее горловины нас отделяло несколько метров. Внутри нее не было ни ступенек, ни других средств перемещения.
- А как же мы будем двигаться внутри нее?! – спросил я Рахни.
- Спокойно! Все очень просто! Когда будешь готов сделать последний шаг навстречу мечте, скажи мне!
Я еще постоял пару минут, настраивая себя на этот шаг. Было такое чувство, как перед первым прыжком с парашютом. Словно стоишь перед открытым люком самолета и смотришь вниз на открывающиеся кубики и прямоугольники полей, лесов, маленькие домики, нитки дорог и речушек. Под тобой проплывают облака и воет ветер, а ты держишься за проем и никак не можешь заставить себя шагнуть в это никуда. Инстинкт самосохранения не дает разжать пальцы. И только помощь товарища, толкнувшего с силой, помогает почувствовать себя героем.
- Я готов! Идем!
- Дай мне твою руку! – она взяла и крепко сжала протянутую мной ладонь. – Закрой глаза! Не бойся ничего! Откроешь, когда я скажу! Если вдруг откроешь глаза, то не паникуй, я с тобой и никуда тебя не отпущу! Вперед!
- Вперед! – я зажмурился и поддался Рахни. Она, крепко держа меня за руку, подвела к трубе и… я почувствовал, что нас стал засасывать воздух в трубу, словно пылесос затягивает пыль.
Мы словно песчинки полетели внутри радуги. Однако воздушный поток нас не переворачивал! Держась за руки, мы летели внутри трубы, не ударяясь о ее стены, словно их вовсе не существовало. Через несколько минут довольно приятного полета, я осмелел и приоткрыл сначала один глаз, потом и второй. Мы летели, поднимаясь все выше и выше. Под нами уменьшалась долина, оставаясь сзади внизу. Впереди постепенно вырастали огромные снежные горы, видимые нами еще до спуска в долину. Они с каждым мгновение надвигались на нас, но как бы ни росли ввысь, все равно оставались под нами. Мы словно на фуникулере поднимались на вершину горы. Чем выше и круче становилась гора, тем выше взлетали мы. Я всегда боялся высоты, поэтому не стал наслаждаться открывающимися видом и вновь закрыл глаза. Так было спокойнее. Пусть не увижу Шамбалу с высоты полета истребителя. Пусть не вкушу всех прелестей незабываемых видов. Зато не потеряю сознание, не упаду в обморок.
Чувство внизу живота подсказало мне, что горы остались позади, и мы начали плавно опускаться. Я вновь приоткрыл глаза. О! Чудо! О, неописуемая красота! Приоткрыв глаза, я больше не смог их закрыть. Я смотрел на Шамбалу и умилялся ее видами. Под нами появилась зелень густых тропических лесов. Голубые спокойные реки, петляя, горделиво текли по возделанным поля и лугам. Небольшие деревни с домами, покрытыми рыжей черепицей, были разбросаны по всему открывающемуся передо мной простору. Вдалеке я увидел небольшой город, к которому вела дорога из желтого кирпича. Вообще дорог я увидел много, они изрезали равнину, тонули в лесах, пересекали деревушки. Одни из них были широкими, другие поуже. Солнце заливало благодатным светом все вокруг, увеличивая положительные эмоции от увиденного.
Аэродинамическая труба аккуратно выплюнула нас на траву. Мы не упали, а тихонько вышли, как с эскалатора в метро. Рахни отпустила мою руку. Улыбаясь, она смотрела на меня. Я еще не пришел в чувство. Сердце учащенно стучало, адреналин гонял по телу, а дрожь в ногах подсказывало мне, что надо присесть. Я уселся прямо на траву. Она была такой мягкой, нежной, словно шерсть кошки.
- Присядь, приди в себя. Я так тебя понимаю! – возбужденно проговорила Рахни, смотря на меня, на окружающие нас красоты, на голубое небо, на радугу.
- Скажи мне, это не сон? – спросил я ее.
- Это лучше, чем сон! Это счастье!
Постепенно я стал успокаиваться. Что ж, мне встречались «скрытые долины»! Чувство мне знакомо, правда, это чувство было сильнее чем то, что я испытал в долине.
- Ну, куда мы идем?! – задышав ровно и спокойно, спросил я.
- Вот по этой мощеной дороге! – Рахни показала на неширокую дрогу, выложенную желтоватым песчаником. - Она нас выведет к людям, а потом мы доберемся и до Калапы!
- Хорошо, идем. Ты не устала?
- Нет. Ведь нам придает силы сама Шамбала. Помнишь, я тебе говорила, что люди здесь не болеют и живут счастливо.
- Помню. Ну, идем?
- Идем! –воскликнула девушка и направилась к пробегающей мимо дороге. Я поспешил за ней. Песчаник кое-где осыпался и в дороге имелись выбоины. «О! Как у нас!» - подумал я. Однако, в целом дорога была очень ровной и гладкой. И таких выбоинок, замеченных мной, оказалось не так много. И те были последствием сильных дождей, пролившихся совсем недавно, так как в некоторых углублениях скопилась вода.
Обочин у дороги не было. Справа и слева от нее, пряча границы, росли красивые кустарники, сплошь усыпанные цветами, раскидистые деревья, похожие на платаны и изредка встречались пальмы. Воздух особенно мне запомнился. Он впитал в себя ароматы цветов, чистой зелени деревьев и кустарников, испарений влаги, поднимающейся после дождя. Было тепло, но не жарко.
Мы шли, никуда не торопясь, смотря по сторонам и любуясь сменяющимися видами. Мы прошли поля, аккуратно возделанные местными жителями, перешли небольшой мостик, который перекинулся через узенькую, но, видимо, довольно глубокую речку. По темным водам можно было судить о том, что глубина в ней была никак не меньше двух метров. Остановившись на мостике, я глянул вниз. В речке кружили разноцветные карпы, очень большие и жирные. По ее берегам росли камыши и папирус, в их зарослях я заметил фламинго и еще каких-то птиц, то ли аистов, то ли пеликанов.
Через час мы вошли в тропический лес. Дорога не прерывалась и на ней не было заросших участков. Ветки деревьев, были аккуратно подстрижены и не торчали над дорогой, преграждая путь. Лианы не свисали над ней. В тени деревьев нас не атаковали ни комары, ни другие насекомые.
- Просто рай какой-то! – сказал я удивленный.
- То ли еще будет! Погоди, все уведешь! – заинтриговала Рахни.
Вскоре закончился и лес. Он стал редеть и сквозь стволы кедров я заметил впереди холм, на котором разбросались небольшие особняки, крытые рыжей черепицей. Окончательно выйдя из-под крон деревьев, я смог более внимательно рассмотреть приближающуюся к нам деревню.
Она раскинулась на невысоком холме, сплошь покрытом стриженной травой. В ее состав входило восемь особняков, построенных из белого камня. Архитектура домов напоминала средиземноморские строения. Но там эффект достигался сочетанием белого и синего, а здесь белого и ярко зеленого. Уверяю это было тоже великолепно. Дома были одноэтажные, но совсем не маленькие. Вокруг каждого был разбит сад и парк по всем правилам науки ландшафтного дизайна. Я увидел и дорожки, и прудики, и альпийские горки. Заборы не уродовали этот вид, их просто не было.
Чем ближе мы подходили к деревне, тем замечательнее вырисовывалась картина. Конечно то, что я увидел никак нельзя было называть словом деревня. В моем понимании деревня совсем другое. Скорее то, что открылось моим глазам можно назвать коттеджным поселком. Причем в какой-то очень богатой стране.
Людей мы заметили метров за сто до первого особняка. Они нас, видимо, то же, потому что мужчина и женщина в белых одеждах вышли на дорогу и пошли нам на встречу. Через пару минут мы повстречались.
- Здравствуйте, путники! – поздоровались местные жители на санскрите, и я вновь его понял. – Откуда вы путь держите?
- Здравствуйте! Мы идем "извне", очень устали. Можно нам у вас отдохнуть? – спросила Рахни.
- О! конечно, конечно! Пойдемте! О чем вы спрашиваете! – мужчина взял меня под руку, а женщина – Рахни. И таким образом они повели нас в свой дом, который стоял ближе всего к дороге.
- Скажите, мы, правда, в Шамбале? – не сдержался я.
- Да! Эта страна называется именно так, - улыбнулся мужчина.

Г Л А В А 17
«Прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно…».

Я и хозяин коттеджа сидели на открытой веранде. Ветки, от растущего совсем рядом с домом персикового дерева, немного мешали, щекоча мою спину. Я чуточку отодвинул удобное кресло, но так, чтобы находиться вблизи стола. Его круглая поверхность изобиловала тропическими фруктами, которые с горкой лежали на резном подносе из золота.
Ярко светило солнце, на небе – ни облачка и было очень тепло. Даже когда прямые лучи, пробивающиеся сквозь ветки сада, грели открытые части моего тела, мне не было жарко. Очень комфортная температура воздуха, уже не удивляла.
Рахни помогала что-то готовить хозяйке, а мы с господином Тулку, так звали мужчину, который нас приютил, вели очень важные мужские беседы. Видимо, это свойственно всем представителям сильного пола, где бы они не жили.
- Неужели у вас и дожди идут по расписанию, идут именно тогда, когда это нужно вам?!
- Ну, это не столь удивительно. Мы научились управлять погодой. Это не так сложно.
- Да вы просто в раю живете! – воскликнул я.
- Да, друг мой, - сказал наш хозяин, подливая в мой бокал прекрасное красное вино, - мы живем почти как в раю. Но все же это не рай. Рай – это место, где человек блаженствует вечно. Причем блаженствует после своей земной жизни, прожив ее, соблюдая все заповеди, данные господом Богом. Таков, кажется, смысл рая у вас, у христиан. У нас же человек не может существовать вечно в раю! Поскольку взгляды на душу у нас разные, на вечную жизнь, на самого человека. Правда, по нашим представлениям человек может попасть туда еще при земной жизни. Если человек не попал при этой жизни в наш рай, но совершает добрые дела и накапливает достаточно заслуг, он может родится в райском мире богов в следующей жизни, где он получит все, чего желал на земле — молодость, красоту, богатство, власть и чувственные удовольствия. Однако, есть одно но: после веков божественной жизни в блаженстве его запас заслуг будет исчерпан, его одежды начнет смачивать пот, заставляя их пахнуть. Тогда он поймет, что близка его смерть, и будет страдать от боли, которой сумел временно избежать. Он умрет и родится снова, но на этот раз в аду. Таковы законы жизни! Согласно нашей вере, благих дел, даже совершенных из сострадания, недостаточно — человек должен также приобрести мудрость, которая позволит ему пробудиться к истинной природе реальности и познать себя таким, каков он есть на самом деле. Когда это произойдет, он превзойдет все страдания и достигнет нирваны, конечной цели за пределами рая и ада. Достигнув, таким образом просветления, он станет буддой, «пробужденным», более не подверженным превратностям жизни и смерти.
- Хорошо, со взглядами на человека, ясно. А что же тогда представляет собой ваша страна, если это не рай?!
- Эта страна. Прежде всего! Но страна особая. Усилием просветленных личностей, достигшая высокого уровня сознания и развития. Обитатели нашего царства живут в мире и гармонии. Мы свободные от голода и болезней. Нас никогда не постигает неурожай, наша пища является здоровой и питательной. В этом вы уже успели убедиться! У каждого из нас есть большие богатства в виде золота и драгоценных камней, но нам никогда не бывает нужно ими пользоваться. Законы Шамбалы мягкие и справедливые — физических наказаний в виде побоев или заключения у нас нет. Но из всего этого пока не следует, что Шамбала — просто рай безжизненного блаженства. Хотя многие во вне и считают Шамбалу небесами, где живут боги, на самом деле это просто земля для избранных людей. Шамбала, скорее, предназначена для тех, кто находится на пути в нирвану. Наше царство обеспечивает такие условия, в которых можно сделать наибольший возможный прогресс на пути к просветлению. Всякий, кто достигнет Шамбалы или родится здесь, уже не может упасть в более низкое состояние существования и достигнет нирваны либо в этой жизни, либо очень скоро после нее.
- Но, скажите, уважаемый Тулку, - спросил я хозяина, - как, каким же образом сюда попадают люди из вне?!
- Шамбала так устроена, что она невидима для людей низких, недалеких, грешных и непросветленных. Ну, во-первых, и самое простое, они даже не слышали о ней и не хотят ничего знать о нас. Только труд и старание постепенно приоткрывают тайну страны. Даже знание о Шамбале не является залогом успешных поисков. Нужно соблюсти массу условий, что бы попасть сюда! Я не буду вам их объяснять. Ведь вы здесь! Вот таким образом идет подбор людей, которые пройдя тяжелейший путь смогут когда-нибудь сюда попасть. Вы прошли этот путь!
- Я много слышал об утопиях. В теории они существовали, но как только человек пытался их воссоздать, все его попытки терпели неудачу. Почему Шамбала существует и не только существует, а даже процветает?! Объясните мне, если это не тайна, - я силился понять и разгадать тайны «источника счастья», но никак не мог.
- Друг мой, вы не будете отрицать, что крепкость, долговечность, уют дома, все, чем он ценится, зависят от материала, из которого он построен. Ювелирные изделия тем дороже, чем дороже материал, из которого оно изготовлено и камень, который в него включен. Так и Шамбала зависит от людей, ее населяющих! Вот то золото, что приносит славу нашему царству. Я говорил вам, что сюда могут попасть только избранные. Родившиеся здесь уже таковыми являются. Вот в чем загадка Шамбалы. И, наверное, еще в принципе СО.
- Принцип СО?! Что это?! – удивился я.
- Принцип СО – это: СОСТРАДАНИЕ; СОУЧАСТИЕ; СОЖАЛЕНИЕ; СОПЕРЕЖИВАНИЕ; СОРАДОСТЬ; СОЗНАНИЕ. Каждый человек, каждый гражданин в Шамбале обладает этими чувствами в гипертрофированном виде. Не исключение и наши правители и рядовые жители. Мы все зависим друг от друга. Мы все сопереживаем с каждым человеком, сострадаем каждому несчастному и страждущему, сорадуемся его успехам, успехам каждого, пытаемся помочь, пожалеть, если он нуждается в этом. Мы вместе думаем, медитируем и осознаем действительность. Причем это не пустые слова! Каждая даже маленькая боль распределяется между всеми жителями страны. И если кто-то страдает, страдают все. Боль одного распределяется и превращаясь в маленькую, мизерную боль каждого. А если же кто-то счастлив, то частица его радости достается опять-таки всем! Отсюда искренняя забота о каждом!
- Я понимаю! Я понимаю, почему ваши правители заботятся о своем народе! – восхитился я.
- Конечно! Можете представить, что будет с нашим владыкой если страдает ни один, ни десять, ни сто, а большинство жителей страны?! Да он просто погибнет от боли и страданий, которые распределятся и на него! Вот почему любой наш владыка прежде всего заботится о своем народе! Вот та тайна которая привела нас к такому процветанию. Вспомните, что вы почувствовали, когда увидели Шамбалу. Вы были уставшие, измученные, голодные, истощенные. Но как только перед вами возникла Шамбала, вы забыли про свою усталость, у вас появились новые силы, вы почувствовали несказанную радость, вы стали счастливыми! Не так ли?!
- Именно так! – согласился я, вспомнив свои ощущения.
- А это благодаря нашим людям, которые взяли частичку вашей боли. Кроме того, изучение наук известных вам и тайных, помогает обитателям Шамбалы овладеть высшей наукой из всех — наукой ума или медитации, которая находится в сердце калачакры. Ее практикой мы достигаем непосредственной осознанности и владения своим умом и телом; эти способности позволяют нам излечивать различные недомогания. В качестве побочного эффекта некоторые из нас приобретают необычайные силы, такие как способность читать чужие мысли, предвидеть будущее или передвигаться с огромной скоростью. Эти психические силы защищают всех нас, обитателей Шамбалы от агрессоров — если кто-то пытается напасть на нас, то наши люди просто материализуют точные копии его оружия и обратят их против него; или еще проще, Шамбала сделается невидимой. Мы не стремимся к этим силам специально. Главная цель изучения науки ума — познать себя, чтобы достичь просветления и обрести мудрость, нужную для того, чтобы помочь другим в достижении нирваны. Люди Шамбалы не бессмертны, но они живут долгий век около ста лет и умирают с уверенностью, что родятся вновь в условиях по меньшей мере таких же хороших, какими они наслаждались в этом царстве. Также мы не являемся и полностью просветленными — у нас сохраняются некоторые человеческие недостатки и иллюзии, но их гораздо меньше, чем у вас, людей внешнего мира. Все жители Шамбалы, однако, стремятся достичь просветления и воспитать своих детей в таком же духе. Наше общество ближе всего к тому идеалу, который только может быть достигнут в этом мире.
- Скажите, господин Тулку, а почему я не увидел границ, пограничников и другие, сопутствующие этим понятиям, организации?
- А зачем?! Ведь нас может достигнуть, только просвещенный человек, человек чистый душой, жаждущий познания. Дурной никогда нас не найдет. Соответственно о каких пограничниках вы спрашиваете!
- Ну, вот мы пришли. Так?
- Так.
- Мы можем тихонько поселиться где-нибудь на окраине, в провинции и прожить здесь все оставшееся время до смерти?!
- О! Нет! Вам следует отправиться к правителю! Только он принимает решение о вашей дальнейшей судьбе!
- Значит, нам сразу же надо было идти в Калапу?!
- Опять – нет! Вы можете отдыхать, набираться сил и, только когда будете готовы, только тогда должны отправляться в столицу.
- Да, но кто это контролирует?! Какие-то специальные миграционные службы?
- Ха-ха! – рассмеялся Тулку. – Нет! У нас нет ни полиции, ни миграционных служб! Только вы сами себе и полиция и миграционная служба и суд в том числе! Поймите, здесь живут и сюда попадают люди, которые достойны жить по-другому! Внутри каждого человека есть все, что насаждает насильно и создает любое государство! Но когда человек высокоразвит, то он сам дает оценку своим поступкам. Порой самонаказание является более страшным наказанием, чем то, что выносит сторонний суд. Ваш Толстой писал, что бог должен быть внутри каждого человека! Подумайте над этим!
- Но Вы говорили о законах Шамбалы. Значит, есть специально подготовленные люди, следящие за исполнением законов? Они должны быть! Должны быть и те, кто решает о применении наказания и приводит его в исполнение!
- Первым и самым главным судьей является сам человек. Верховным судьей является наш царь. Он прижимает решение о выселении из страны – это самое страшное наказание. Другие наказания в основном сводятся к лишению на какое-то время всеобщего сострадания. Человек страдает, но ему не сострадают и это, поверьте, очень тяжело! Верховный судья нужен еще и для того, чтобы человек не судил себя более строго, чем заслуживает того. У некоторых людей очень строгое отношение к себе, поэтому им надо объяснять, что проступок, совершенный им, не так страшен, как ему кажется и его наказание не может превышать вынесенного судьей.
- А какой у вас транспорт? Как люди добираются до нужного места?
- Есть несколько способов. Во-первых: это быстрое перемещение, которым обладают все жители Шамбалы. Скорость перемещения около ста километров в час. Во-вторых: у нас есть летательные аппараты, которые курсируют между всеми населенными пунктами. В третьих: мы сострадая животным, освободили их от хомута и седла. Поэтому у нас есть наземные аппараты. Их скорость невысока, но сравнима со скоростью перемещения жителя Шамбалы. Кроме всего перечисленного мы обладаем умением телепартации.
- Все понятно. А как нам лучше попасть в Калапу, каким видом транспорта? – продолжал я пытать своими вопросами мужчину.
- Все будет завесить от вашего выбора. Как вы решите, так и будет! Неволить вас никто не собирается. Захотите побыстрее попасть, это одно, захотите не торопясь двинуться к центру страны, по пути посмотреть на страну, это другое.
На веранду вошла Рахни. Она была одета в белое сари. Ее фигура меня восхитила, она словно богиня была нереальной, как божество красоты. Подойдя ко мне, девушка села мне на колени и, обняв мои плечи, поцеловала в губы.
- Как у вас дела? Замучил нашего хозяина?
- Ну, что вы, Рахни! – запротестовал Тулку. – Мне очень нравится рассказывать о нашей стране. Тем более у вашего мужчины нет лишних вопросов.
- Спасибо, господин Тулку, - поблагодарил я хозяина дома.
- Скажи, милый, а ты помнишь наш разговор о местоположении Шамбалы? Ты тогда думал, что она может находиться в России.
- Да, вспоминаю, - она имела ввиду тот момент, когда я изможденный засомневался в нашем направлении поисков и сравнил Россию с Шамбалой.
- Что ты думаешь об этом сейчас? Теперь ты понимаешь, что Россия никогда не могла быть Шамбалой?!
- О! Да! Это два антагонизма! Шамбала является полной противоположностью России! Я только не пойму, как тот лама смог убедить в такой ерунде тибетцев!
- Они доверчивы!
- Любимая, пока ты не пришла к нам, я спрашивал нашего уважаемого хозяина каким транспортом нам лучше направится в Калапу. Он сказал, что мы можем отправиться любым, который выберем. Что ты об этом думаешь?
- Знаешь, мне кажется, что нам стоит побыстрее попасть в столицу. Мы решим основной вопрос и, потом, если нам позволят, побываем в некоторых интересных местах. Я думаю, что после такого долгого и утомительного перехода ты не захочешь идти в Калапу пешком. Страна очень большая! Поэтому предлагаю воспользоваться очень быстрым перемещением.
- Телепартацией?
- Если ты не будешь возражать.
- Но будет ли у нас потом возможность осмотреть достопримечательности? – забеспокоился я.
- Не переживайте! Конечно, вы сможете ознакомиться со страной, - сказал Тулку, - тем более если вы пойдете пешком, то по пути в Калапу вам будут встречаться примерно такие же населенные пункты как этот. А вот там, в столице и ее пригородах, есть на что посмотреть! Так что соглашайтесь, Сергей! Вы устанете от долгого пути пешком.
- Хорошо, я не возражаю! – согласился я.
Жена господина Тулку заглянула на веранду и пригласила нас на обед. Стол она накрыла в саду под кронами кедров и пальм.
- Ой! А я совсем забыла, - засмеялась Рахни, - я ведь и пришла вас позвать к столу!

Г Л А В А 18
Калапа

На следующий день после прибытия в Калапу мы отправились на прием к Владыке Анируддха, с санскрита его имя переводится как «Неостановимый». Как и почему нас должны были принять я не понял. Все организовывала Рахни. Вечером, она куда-то уходила из отеля, после того как мы в него вселились. Пока я принимал душ и отдыхал на балконе, Рахни решала организационные вопросы. Вернувшись, она сказала:
- Милый, завтра нас ждут во дворце. Будь готов.
- А что я должен сделать?
- Твоя задача отвечать правдиво на все возможные вопросы.
- Хорошо! Я готов.
Отделанный драгоценными камнями, дворец Владыки Шамбалы, находится в центре большой страны и в центре ее столицы - Калапы, большого города, изобилующего парками, скверами, садами и цветниками. Дома жителей столицы мало чем отличаются от домов в провинции. Это такие же прекрасные коттеджи из белого камня, с рыжими крышами и небольшими территориями, засаженными красивыми деревьями и кустарниками. Дворец стоит на скале как средневековый замок и возвышается над всем городом. «Он сияет так, что ночью становится светло, как днем, а луна выглядит лишь слаборазличимым пятном в небе», так записано в одном из путеводителей в Шамбалу. Дворец на самом деле выглядел прекрасно и завораживающе. У меня возникло ощущение, что он светится. Это, видимо, происходило потому, что крыши дворцовой пагоды сияли чистым золотом, а с карнизов свисали украшения из жемчуга и алмазов. Внешние стены дворца были украшены резными коралловыми барельефами с изображением танцующих богинь. Дверные проемы обрамлены изумрудами и сапфирами, а над окнами из алмазов, лазурита и хрусталя устроены навесы из золота. Конечно, я не знал из какого материала создано все это великолепие. Об этом мне рассказала Рахни и дворцовый служитель, который сопровождал нас.
Изнутри дворец поддерживали колонны и балки из коралла, жемчуга и полосатого агата. Внутренние помещения украшали мягкие ворсистые ковры и подушки из тонкой парчи. Мы были одеты согласно местной моде, - все в белом, а на голове тюрбаны. Наши ноги украшали легкие сандалии. Этим гардеробом с нами поделились господин Тулку и его жена. Проходя по роскошным коридорам дворца, я случайно задел мраморный пол голой пяткой. Странно, но вместо холода камня моя нога ощутила тепло.
- Разные виды кристаллов, вставленных в полы и потолки, позволяют управлять температурой в комнатах, подавая холод или тепло, подогревая мраморные полы, - объяснил мне наш сопровождающий.
В центре дворца, в огромном зале, находился золотой трон царя, поддерживаемый восемью резными львами и инкрустированный редчайшими драгоценными камнями. Повсюду, во всех направлениях от него, распространялся аромат сандаловых курений.
Возле трона, справа от него, я заметил нечто, напоминающее экран или полусферу, устройство стояло на подставке, такой же дорогой, как и все во дворце.
- Что это такое? – спросил я шепотом у Рахни, указывая на это устройство.
- Пока владыка остается на этом троне мудрости и власти, все его желания позволяет ему осуществлять магический камень, данный ему божествами-змеями, которые охраняют скрытые сокровища, - также тихо пояснила девушка.
Мы остановились в начале тронного зала. В помещении никого кроме нас пока не было. Трон пустовал.
- Великий Анируддха появится чуть позже, - сказал наш сопровождающий, - вы можете пока присесть и подождать его. Если вас что-то интересует, то спрашивайте, я отвечу.
Мы присели на гору подушек, возвышавшуюся справа. Рядом с ней стоял большой стол на очень низеньких ножках. Моментально к нам подошли, неизвестно откуда появившиеся девушки, и поставили на стол подносы с фруктами. Потом они также незаметно удалились.
- Скажите, уважаемый, а как становятся владыками Шамбалы? Кто эти люди? Или они боги?
- Все наши правители из рода Шакьев. Вы разве ничего не слышали об этом? - К сожалению, нет, - пожал я плечами.
- И об истории Шамбалы?
- Нет.
- О! уважаемая Рахни Вам не рассказывала?! Тогда я начну с легендарных истоков самого царства. Тексты калачакры не углубляются в историю, предшествующую жизни Будды, считается, что Шамбала как скрытая страна существовала и раньше, до Будды, хотя ни ее цари, ни ее учения не могли привести ее обитателей к просветлению. Это была обычная третьесортная страна, ничем не выделявшаяся из сотни других. Согласно легенде, где-то после рождения Будды один индийский царь во время нападения убил тысячи представителей рода Шакьев, к которому принадлежал и сам Будда. Один из членов этого рода, Шакья Шамбха, в то время ушел на охоту и таким образом избежал смерти. Когда он пришел искать убежища у Будды, тот посоветовал ему уехать в другую страну. Последовав его совету, Шакья Шамбха перелетел через заснеженные горы, окружавшие нашу страну всегда, и оказался в далекой для индусов стране севера. Когда он прибыл сюда, древние жители спросили его, кто он и откуда. «Я прибыл из Индии, — ответил он. — Я посланец великого царя Шакья Шамбхи, и за мной идет целая армия его солдат, чтобы покорить эту страну». «Насколько сильны ваши воины?» — тогда спросили его жители.
Выхватив свой меч, Шакья Шамбаха рассек надвое скалу и сказал: «У меня вот столько силы, но я всего лишь гонец; так что вы можете представить, насколько сильны солдаты!»
Поняв какая страшная сила стоит за посланником, люди испугались и сдались Шакья Шамбхе, отдав ему свою страну и попросив милости и защиты. С тех пор по его имени эта страна известна как Шамбала. Согласно одному историческому источнику, Шакья Шамбха был отцом Сучандры что значит «Благая Луна», первого религиозного владыки Шамбалы.
Более менее достоверная история Шамбалы, изложена в древних текстах, и начинается с проповеди калачакры у ступы Дханьякатака в южной Индии. В возрасте около восьмидесяти лет, перед тем, как покинуть этот мир, Будда отправился к этой огромной насыпи с реликвиями, оформленной в виде мандалы, и дал разные учения — в частности, учение Манджушри, бодхисаттвы мудрости. В то время к этой ступе прибыл царь Шамбалы Сучандра с девяноста шестью подчиненными ему принцами и свитой разнообразных божеств. Выслушав другие учения, он встал и попросил Будду дать учение калачакры, высшее из всех, существующих на земле. Обрадовавшись этой просьбе, Будда принял форму главного божества калачакры и дал всему собранию полное учение.
Затем Сучандра со своими последователями улетел обратно в Шамбалу и записал проповедь, которая стала основным, или коренным текстом Калачакра-тантры. Он не только познакомил своих подданных с новым учением, но и сочинил тысячи стихов комментариев и построил огромную трехмерную мандалу, выложенную драгоценными камнями. Вы ее сможете увидеть позже, если еще не увидели. Тексты считают его воплощением Ваджрапани, бодхисаттвы силы и мастера тайных учений.
Через два года после получения учений калачакры в Индии Сучандра умер. После него, по сотне лет каждый, правили шесть религиозных владык. Согласно текстам, все они происходили из рода Будда — Шакьев, и все они были воплощениями разных бодхисаттв, таких как Ямантака, победитель владыки смерти. Пользуясь своей мудростью и писаниями, оставленными Сучандрой, они посвящали своих подданных в мистерии Колеса Времени, и при их просвещенном правлении царство процветало, став важным центром всех земных учений.
Сыном седьмого царя, если считать Сучандру первым, был Манджушрикирти, «знаменитый, великолепный и мягкий». Как следует из его имени, он был воплощением Манджушри, бодхисаттвы мудрости. В течение своего правления Манджушрикирти объединил разные касты, или религиозные группы царства, в одну алмазную касту, и благодаря этому получил для себя и своих преемников титул Кулика Ригдэн, что значит «держатель каст».
Сын Манджушрикирти, Пундарика, или «Белый Лотос», дальше разъяснил Калачакра-тантру и составил основной комментарий к ней, который называется Вималапрабха, или «Безупречный свет». Как воплощение Авалокитешвары, бодхисаттвы сострадания, он был вторым в династии двадцати пяти «кулика-царей», то есть «держателей каст», которые считаются хранителями и учителями калачакры. Каждый из этих божественных самодержцев, за исключением двух, правил по сотне лет. Династия наших царей достигнет своей кульминации в Рудрачакрине, «Гневном с колесом», который придет разгромить варваров и установить золотой век.
Все наши Владыки являются просветленными, и каждый из них являлся воплощением какого-нибудь известного бодхисаттвы! – сопровождающий замолчал.
- То есть человека, - уже вместо него продолжила объяснять мне тонкости буддизма Рахни, - достигшего порога нирваны и не нуждающегося больше в рождениях, но избравшего рождение, чтобы помогать вести к просветлению других. Поскольку бодхисаттвы остановились непосредственно перед полным состоянием будды, все эти Владыки являются воплощениями духовных сил, таких как сострадание и мудрость. Как таковые, они обладают способностью давать благословения и озарения, нужные для того, чтобы понять и практиковать самые продвинутые учения калачакры. Тибетцы верят, что их высшие ламы также являются бодхисаттвами, и что один из них, а именно Панчен-лама, был в прошлой жизни правителем Шамбалы.
Открылись двери и в зал вошел высокий мужчина средних лет. На нем были дорогие одеяния, вышитые золотом. На голове одет тюрбан, такой же дорогой как и все одежды, но еще и с вшитыми драгоценными камнями. Человек просто, как к своим друзьям, подошел к нам. Наш сопровождающий мгновенно подскочил, за ним быстро поднялась Рахни. Я последовал их примеру и тоже встал, приветствуя вошедшего. Он обаятельно заулыбался и протянул руку нашему гиду. Тот приложился к ней губами. Затем то же самое сделала девушка. После этого мужчина повернулся ко мне и, протянув мне руку, сказал:
- Здравствуйте, Сергей Николаевич. Вы не обязаны следовать нашему этикету, так как еще не являетесь нашим гражданином. Поэтому я просто хочу пожать вашу руку, - я протянул ему свою и он крепко ее пожал.
Его рука была мягкой, но сильной. При ее пожатии, я почувствовал, как волна счастья окатила меня. Мне показалось, что нет на свете ничего более дорогого, чем это рукопожатие! Вообще, при его появлении зал будто засветился и наполнился радостью, доброжелательством, какими-то детскими воспоминаниями, чем-то очень добрым и искренним.
- Садитесь, друзья мои, - пригласил он всех сесть. – А Вы, Чингкхо, можете идти, спасибо, что встретили и развлекли наших гостей.
Когда сопровождающий, поклонившись, ушел, владыка Анируддха взял со стола виноград и, засунув его себе в рот, по-отечески посмотрел на нас.
- О, Владыка! Я привела тебе достойного человека. Поговори с ним и реши готов ли он к просветлению.
- Да, конечно! Я рад, что ты вернулась, Рахни! – потом он обратился ко мне. – Я знаю, что привело тебя к нам! Ты искал правду и испытывал сострадание. Нашел ли ты ее? Избавился ли от иллюзий? Как тебе понравилась Шамбала?
- Спасибо, мне она очень понравилась, смиренно ответил я.
- Хотел бы ты остаться здесь?
- Мне Рахни сказала, что я должен отвечать честно…
- Несомненно.
- Я не могу пока с уверенностью сказать о своем желании, мой господин. Я шел сюда в том числе и с целью помочь…
- Можешь не продолжать! Я знаю о Марине! – прервал меня царь. – Мы облегчим ее страдания, но это не выход. Ты должен уже понимать, что вся жизнь это страдания. Все люди и животные, все живые существа страдают. Первая и главная «истина» — это то, что «существует страдание». Его непременно и обязательно испытывает любое живое существо, поэтому всякая жизнь — страдание. Рождение есть страдание, расстройство здоровья — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание. Соприкосновение с неприятным — страдание. Разлука с приятным — страдание. Необладание желанным также ведет к страданию. От страдания может избавить только нирвана! Я надеюсь Рахни пыталась это объяснить?!
- Да, Ваше Величество!
- На земле нет мест, где существа не страдают. Поэтому я и говорю, что мы поможем ей смягчить страдания, но никак не избавить от них полностью! Даже смерть избавит ее от страданий только временно. Но знай, что ты на верном пути! Именно сострадание было твоей отправной точкой к просветлению. Мне известно, что ты своими прежними жизнями значительно приблизился к нирване. Достигнув в этой жизни нашего царства, ты стоишь на ее пороге.
- Спасибо, Ваше Величество.
- Это тебе спасибо, я здесь ни при чем. Хочешь ли ты прервать свои страдания? Желаешь ли ты перейти в нирвану? Или же ты хочешь отказаться от нее и идти путем бодхисаттв, оказывая помощь и поддержку людям, так как это делает Рахни?
- Я не знаю. Я не уверен в себе. Я не знаю, готов ли я уйти в нирвану, готов ли я служить людям, достаточно ли я подготовлен для этого?
- Каждый человек способен на многое. Его качества проявляются в делах. Когда нет испытаний, он судит о себе только исходя из внутренних ощущений, но как только он сталкивается с трудностями, именно тогда он раскрывается. Ты можешь проверить себя!
- Но проще же остаться здесь. Тем более вы говорите, что это возможно.
- Да это в каком-то смысле проще. Но не проще для полного просветления.
- А смогу ли я потом вернуться?
Анируддха пожал плечами и пронзительно посмотрел мне в глаза. Рахни все это время хранила молчание.
- Твое возвращение будет завесить только от тебя! Если ты останешься достойным…а я уверен, что таковым останешься…Ты должен сделать выбор!
- Я должен его сделать прямо сейчас?!
- Нет. Не торопись. Я жду твоего ответа завтра.
- Благодарю Вас, Ваше Величество. Я сделаю его!
- А сейчас, - Анируддха встал и взял меня под локоть, когда я вслед за ним и Рахни тоже поднялся, - пойдем к той штуке. Я знаю, что тебе она интересна!
- Очень! – признался я.
Мы подошли к магическому кристаллу. Дрожь в коленках заставила меня сильнее опереться на руку владыки, а он, словно предвидя мою слабость, заранее удержал меня. Его рука было сильной и твердой.
- Положи правую руку на кристалл, ты увидишь и узнаешь то, что тебе интересно.
Я прикоснулся ладонью к огромному кристаллу и он чуть-чуть засветился. Невольно моя рука отдернулась.
- Не бойся! Все в мире происходит независимо от нас! Не бойся узнать неизвестное!
Я уже смелее положил руку на, теперь уже, тускло светящуюся полусферу. Постепенно все вокруг меня исчезло. Исчез тронный зал, исчез владыка, исчезло мое тело. Я превратился в нечто, в какое-то информационное поле. То, что произошло напоминает чувство, когда ты зачитываешься романом, когда ты там в развернувшемся действии, но тебя, как героя романа, там нет. Но ты не ощущаешь и действительности вокруг себя.
Я увидел, как идут годы, десятилетия, земля развивается, развивается общество. Все меньше людей избирают Буддизм и калачакру своей верой. И эта тенденция длится в течение сотен лет. Я увидел как на земле, несмотря на технические новинки все больше и больше случаются засухи, голод, болезни и войны охватывают мир. Но помимо этого происходят природные катаклизмы. Огромные цунами заливают города, пепел вулканов засыпает все живое вокруг, превращая окрестности в безжизненные пустыни. У людей больше нет никакой религии, к которой они могли обратиться за утешением и тем более — за освобождением: доктрины материализма владеют умами и заставляют людей бороться, преследуя эгоистические цели. Жажда власти и богатства становится их религией! Нажива, личное обогащение берут верх над учениями истины и сострадания. «Благосостояние и благочестие будут изо дня в день снижаться, пока мир не разложится совсем. Тогда лишь собственность будет давать общественный статус, богатство станет единственным предметом поклонения, страсть будет единственными узами, скрепляющими союз между мужчиной и женщиной, ложь станет единственным способом добиться успеха в суде, а женщины станут лишь предметом чувственного удовлетворения. Каждый будет почитаться лишь за его материальные сокровища...» Христианство и ислам становятся бизнесом, приносящим доход служителям этих религий. Народы все чаще бороться между собой из-за мизерных материальных благ, и более крупные завоевывают более мелкие. Затем я увидел как варварские народы, победившие все другие ссорятся между собой. Две группы, захватившие больше других, нападают друг на друга, и это третья мировая война. В результате над миром восседает только один повелитель, жестокий и беспощадный и именно он станет владеть всем миром. Не зная о существовании Шамбалы, он будет думать, что больше нет никого столь же могущественного, как он. Наука, религия – все поставлено на службу правителю. Народы лежат в его ногах. Люди убивают друг друга за круглые монетки с изображением повелителя.
Но в то же время я увидел и Шамбалу. Она также процветает. К тому времени, двадцать пятый «держатель каст», взойдет на трон и будет править Шамбалой уже несколько лет. Что это?! С неба падает огромное железное колесо. Оно огромное и изготовлено из какого-то непонятного материала. Оно катится и давит тысячи людей. «Гневный с колесом» называет себя правитель Шамбалы. Царя же варваров зовут «ребяческий ум» или «ум делания». Но у меня сразу же возникло другое имя – Антихрист! Вот он узнает о Шамбале, хотя уже решил, что покорил весь мир и устранил всех возможных соперников. Затем вижу, как по его приказу проводят воздушную разведку по всей Земле, и когда она откроет существование Шамбалы с ее несравнимым богатством и счастьем, его злоба и ревность переходит все пределы и бурлит, как морские волны. Разозленный тем, что еще существует страна, не находящаяся под его контролем, он собирает армию и отправляет ее на завоевание Шамбалы.
Но я увидел, вернее, я понял на своем примере, что попасть в Шамбалу очень трудно. Злой дух, которому варвары поклоняются, говорит им, что они еще не самая великая сила на Земле, и что существует царство Шамбалы. Открыв, где она скрывается, они приступают к прорубанию дороги через заснеженные горы, окружающие царство. К тому времени много снега уже растаяло, что сделало их задачу намного проще. Когда же варвары достигнут Шамбалы, их вторжение не будет беспокоить царя, пока они не попытаются поразить его в сердце копьем в виде ракеты, когда он будет прогуливаться по террасе своего дворца. Невредимый, но разгневанный, он обойдет три раза вокруг оскорбившего его оружия, и только после этого начнет последнюю битву.
В итоге армия Антихриста все же не сможет попасть в эту страну. У его воинов не будет духовной силы, требуемой для преодоления препятствий, защищающих скрытое царство. И вот когда варвары, все люди, живущие под игом Антихриста, наконец, станут невыносимы, когда жизнь человека не будет стоить ломаного гроша, владыка Рудрачакрин сам явится, чтобы победить варваров в великой битве на востоке от Тибета и Ирана и южнее Турции. И вот последняя битва произойдет в большой долине, огороженной невысокими горами, для борьбы с варварами Рудрачакрин и его армия выйдут из своего царства.
Я увидел самолеты, летящие в бой. Некоторые участвующие в этом столкновении самолеты падают в реку, протекающую где-то в горах, и ее воды становятся красными от крови.
Две армии столкнутся в великой битве, которая кончится поражением варваров и их доктрин материализма. После победы над злом люди вновь поверят в свои религии, власть денег закончится. Люди станут добрее. На Земле воцарится спокойное время.
Я оторвал руку от кристалла. Действительность, окружавшая меня раньше вернулась. Рядом стоял Анируддха и смотрел на меня.
- Ты увидел то, что тебя интересовало.
- Это очень страшно! И это наше будущее?! – я был шокирован.
- Видимо, да! Я же не видел того, что видел ты. У нас оно, будущее, другое. У каждого свое будущее, каждый его видит по-своему.
- Ваше величество, я видел варваров, так их называли. Кто они?!
- Тех, что были у тебя в видениях, я не знаю. Тексты же калачакры сообщают нам об учителях, которые будут создавать и распространять в мире варварские материалистические доктрины. В этом списке ты можешь узнать имена Авраама, Моисея, Иисуса и Мани. Но главное свое внимание и ужас тексты сосредоточивают на Мухаммеде, которого они называют Мадхумати, или «медовый ум». Они описывают возникновение ислама под его руководством в «стране Макха» во время правления десятого царя династии Кулика в седьмом веке. Согласно текстам, варвары и их доктрины будут захватывать одну нацию за другой, и в результате положат конец практике буддизма вне Шамбалы.
- Так значит мои видения не противоречат текстам калачакры!
- Я не могу тебе точно сказать…
- Ваше Величество, а могу ли я задать Вам несколько вопросов, касаемых Шамбалы?
- Я постараюсь на них ответить, - владыка с готовностью посмотрел на меня. – Но только то, что тебе можно будет знать. Прости, но не ко всему пока ты имеешь доступ.
- В каком времени мы сейчас существуем?
- Если ты хочешь спросить о том, был ли ты в прошлом, то отвечу тебе положительно. Ты видел те времена, о которых ты думаешь. Если же ты спрашиваешь какое сейчас время в Шамбале, то скажу, что настоящее… Ты не найдешь нас обычным, привычным способом. Для обывателей Шамбала затерялась во времени. Чтоб ее найти надо отказаться от традиционного мышления.

Г Л А В А 19
бодхисаттва

Она сидела напротив меня. Ее глаза с грустью и любовью вновь и вновь изучали мое лицо, будто видели его впервые. Слезы наворачивались на мои глаза, а к горлу подступал комок.
- Так кто ты?! Рахни или еще кто-то?! – спросил я девушку, сидящую напротив.
- Я – Рахни! Но я и бодхисаттва!
- Я не понимаю! Ты была здесь раньше? Ты здесь не впервые! Ты бодхисаттва? Ты не любишь меня и никогда не любила?! И все, что произошло это только твоя работа?!
- Да…была… Я люблю тебя…Послушай меня… и постарайся не перебивать, - она положила руку мне на колено. Девушка была спокойна или казалась таковой. Но ее спокойствие передалось и мне. Я стал внимательно ее слушать. - Существует такой обет: «Я делаю свои страдания своей радостью, я делаю страдания других своими страданиями». Понять значение этого обета сразу довольно трудно. Но по мере того, как ты много раз подряд повторяешь его, ты начинаешь понимать, что это - одно из лучших учений Будды. По мере того, как ты духовно растешь у тебя возрастает восприимчивость к страданиям других существ. И когда страдания всех живущих уже неотделимы от тебя, от твоей сущности, ты становишься Буддой. Происходит это потому, что когда ты осознаешь иллюзорность собственных страданий, вне зависимости от того, как много страданий ты перенес, страдания на самом деле становится только иллюзией!
Похоже, что современные религии, не только Буддизм, но и христианство, существуют лишь для того, чтобы помочь человеку добиться своего личного счастья. Конечно, если ты несчастлив, трудно заботиться о счастье других. А ты задумывался, что такое счастье? Означает ли оно достижение богатства или успеха, или того и другого?
Нет! Это все не то, все временно! Существует более полное счастье. Его можно ощутить, когда тебя окружают люди, которые действительно понимают тебя, страдают вместе с тобой, если ты переносишь боль, радуются вместе с тобой, когда тебе хорошо…
У христиан в евангелиях часто звучат притчи. Есть они и у буддистов. Вот одна из них. Однажды жена спросила своего мужа, короля Пасенади: «Я поняла одну вещь. Мне кажется, что самое дорогое для меня - это я сама. Так ли это?» «Я думаю, что это совершенно верно», - ответил король Пасенади. «Мне также более всего интересен я сам. Но это весьма загадочно. Давай для ясности обратимся к Будде». Они пришли к Будде и сказали ему: «Татхагата (Татхагата - это великая душа, которая пришла к состоянию Будды без руководства Гуру; такие души встречаются чрезвычайно редко - по одной на миллиард вселенных), мы пришли к выводу, что то, что мы любим больше всего, что для нас важнее всего - это мы сами. Скажи нам, так ли это?»
«Прекрасно, что вы осознаете это, - сказал Будда Шакьямуни. - Однако все люди вокруг, как и вы, думают только о себе. Тогда как же мы можем быть по-настоящему счастливы? Все очень просто! Нужно уделять другим людям столько же внимания, сколько вы уделяете себе. Это принесет вам щедрость сердца, это принесет вам любовь окружающих и сделает вас действительно счастливыми». Потом, задумавшись, он сказал: «Переплетайтесь между собой, как это делают дерево и виноградная лоза: чем ближе вы будете друг к другу, тем сильнее будут наполняться ваши сердца любовью и тем счастливее вы будете».
Я люблю тебя и ты любишь меня. Ты крепкое дерево, я виноградная лоза. Мы переплелись с тобой.
…да, я была здесь. Раньше, до тебя. В прошлый раз со мной случилось тоже, что и с тобой сейчас. Мне предложили выбор: либо остаться, либо пойти по пути помощи страждущим. Я могла остаться, но выбрала иной путь. Подумай, разве могла я тебе рассказать об этом раньше?! Ты бы поверил мне?!
- Наверное, нет… - признался я, глубоко задумавшись.
Рахни улыбнулась только глазами и продолжила:
- Я выбрала путь бодхисаттвы. И он не помешал мне полюбить тебя! Что такое любовь, я тебе говорила раньше. Разве я соврала?! Что такое этот путь? – прочитала она мои мысли. – Путь Бодхисаттвы существует для достижения просветления. Бодхисаттвой может считаться тот, кто еще не пришел к нему, но практикует для того, чтобы достичь окончательной цели духовного развития. На этом пути человек постепенно взращивает четыре безмерных состояния души. Четыре безмерных состояния души - это Беспристрастность, Святая Любовь, Святое Сострадание и Святое Сорадование. Беспристрастность подразумевает под собой равное отношение ко всем живым существам, включая себя. Святая Любовь - чувство полностью лишенное эгоизма, в основе которого лежит стремление взять на себя страдания других и поднять их на более высокий уровень. Святое Сострадание означает разделение боли других, и, тем самым, уменьшение ее. Святая Похвала - это вознесение хвалы каждому добродетельному поступку, совершенному другими. Принося эти чудесные дары, мы молимся за то, чтобы все живущие достигли состояния Абсолютных Свободы, Счастья и Радость.
Также на пути Бодхисаттвы необходимо совершить в земной жизни много добрых дел. Например, постигать и проповедовать Учение, или помогать людям, работающим для спасения других. Вот почему я, не задумываясь, бросилась тебе помогать! Ты хотел помочь совершенно постороннему человеку! А это свято! Вспомни еще раз обет «Я делаю свои страдания своей радостью, я делаю страдания других своими страданиями». Это квинтэссенция всего учения. Подумай хорошенько о значении этих слов.
Страдания от неудовлетворенных желаний, страдания, через которые предстоит пройти... Когда ты начнешь практиковать и обратишь свои страдания в радость, вот тогда духовный уровень возрастет. Освобождай от страданий других. Если для тебя это слишком тяжело, попытайся взять на свои плечи хотя бы половину их страданий. Если ты будешь это практиковать, ты сможешь стать бодхисаттвой и перевоплотиться Буддой в будущих жизнях!
Пойми, я сознательно выбрала этот путь. Готов ли ты его выбрать? Или ты хочешь остаться?
- Не знаю! Я не знаю… пока, - искренне ответил я. – Готов ли я?
- Знаешь, по большому счету, ценностей в жизни, в этом мире только две. Одна — понять строение этого мира и осознать, что он есть только страдание, покинуть его и достичь Освобождения. Еще одна — в качестве бодхисаттвы воспользоваться этим миром как местом для созревания души и постараться принести как можно больше пользы как можно большему числу существ.
Разница между практикующим человеком и бодхисаттвой заключается в том, что практикующий — это человек, ведущий практику для уничтожения собственных страданий, а Бодхисаттва — это человек, который достигает конечной цели путем жертвования собой ради других.
Практика бодхисаттвы — это превращение своих страданий в радость, а страданий других — в свои страдания. При этом необходимо обладать душой, несущей пользу другим. «Почему все души выбирают три скверных мира? Почему все души не обращают внимания на Истину?» Именно такая работа сознания естественна для Бодхисаттвы и является настоящей заслугой души.
Для того чтобы стать подлинным, совершенным бодхисаттвой, нужно прежде всего продумать, что истинно, а что нет, что является страданием, а что нет, что является удовольствием, а что нет.
В то же время, практика бодхисаттвы - это практика отбрасывания себя. Другими словами, это - практика, направленная на то, чтобы превзойти самое важное - себя. И можно сказать, что именно это - начало беспристрастности. С обратной стороны беспристрастности уже включены любовь, сострадание и восхваление добрых поступков. Практика Четырех Безмерных Состояний Души подразумевает устранение разделения между такими понятиями как «другие» и «я», и одновременное проведение параллели между собой и другими.
С далекого прошлого и до нынешних дней люди всегда были охвачены гневом, жадностью и невежеством, из-за чего в их сознании почти не осталось и намека на Четыре Безмерных Состояния Души. Задача бодхисаттвы помочь им обрести эти состояния, - Рахни прервала разговор и задумалась.
Мы сидели в парке, раскинувшемся возле дворца владык. Прозрачные воды большого озера в виде полумесяца плескались возле наших ног. Над ароматными цветами, плавающими в озере, скользили водоплавающие птицы. Парк был разбит на неправильные геометрические фигуры дорожками, посыпанными красной галькой. Вековые деревья, огромными кронами укрывали нас от прямых лучей солнца. Кое-где я видел людей прогуливающихся, разговаривающих, никуда не спешащих. Некоторые были с семьями. Дети весело бегали по красным дорожкам и громко смеялись. Я посмотрел на женщину, спокойно проходящую недалеко от нас. Рядом с ней шла девочка лет восьми-девяти. Что-то далекое и неуловимо знакомое показалось мне в ее лице. Я постарался вглядеться, но девчонка что-то сказала матери и, рассмеявшись, убежала вперед, оставив мать одну. Женщина крикнула ей все на том же языке, на котором здесь говорили все:
- Марьяма! Не убегай далеко! Подожди меня!
- Мама! Как здорово! Так хорошо! – хохоча, кричала девочка, остановившись в ожидании матери. Та, наконец, дошла до нее и они вновь пошли вместе.
Что же знакомое я увидел в них? Что-то из прошлой жизни навеяло на меня их появление. Они ушли, а мы с Рахни опять остались одни.
- Я хочу и остаться, и вернуться! Что мне делать?- обратился я к девушке, которая так же как и я проводила взглядом парочку.
- Я не могу тебе ничего посоветовать! Не мучай меня! Это должен быть только твой выбор! – она чуть не плакала.
- Скажи тогда, ты остаешься или вновь уходишь в тот мир?
- Я умоляю тебя, не спрашивай меня! Я все равно ничего тебе не скажу! У тебя есть целые сутки. Думай, выбирай. О моем решении ты узнаешь завтра после твоего решения. А сейчас давай наслаждаться. Мы в стране, в которую стремятся многие! Пойдем гулять по Калапе. Посмотрим город, пообедаем в прекрасных ресторанах, насладимся его архитектурой. Здесь много мест, в которых сосредоточены произведения искусств. Вечером мы можем посмотреть представления, они устраиваются на площадях и в скверах. Заканчиваются праздники фейерверками и всякими световыми шоу. Жители Калапы, да и всей Шамбалы не лишают себя удовольствий. Ведь если они правильные, то не могут вредить в продвижении человека к цели.
Мы так и сделали. Бродя по улицам города, мы зашли в ресторан, где съели прекрасные блюда европейской кухни. Странно было ощущать себя столь оторванным от внешнего мира и в то же время быть его частичкой. Мы были в скрытой от всего внешнего мира стране, но мы не были на другой планете. Эта все еще была Земля со всеми ее радостями и удовольствиями. Вот только страданий я не видел! Я смотрел на людей. Они были такими же, как и мы. Но! Но в их глазах я не читал никакой озабоченности, никакой боли, никакого горя или печали. Все были довольны, уравновешенны, уверенные и целеустремленные.
Расплатившись в ресторане подобием пластиковой карты, которую нам дали во дворце, мы пошли дальше.
- Что это за карта? Кредитная? – спросил я у Рахни.
- Не совсем. Она выдается всем жителям Шамбалы. Но на ней нет денег в нашем понимании. Ты заметил, что здесь нет необходимости сразу и постоянно за все платить.
- Да! Я обратил на это внимание, еще у наших хозяев впервые дни. Потом я заметил, что мы не платили за отель. Прямо коммунизм какой-то!
- Конечно это не коммунизм, но что-то общее у них имеется. Я не буду тебе сейчас объяснять систему экономических отношений, существующих в этой стране. Придет время, и ты сам узнаешь все тонкости жизни в Шамбале! Могу рассказать, если тебе интересно, что Будда говорил о деньгах и что он перечислял для блага простых людей. – Я кивнул головой в знак того, что мне это интересно. - Согласно его наставлению мирянин, простой человек:
- не должен быть ленивым;
- не должен тратить время на пустую болтовню;
- не должен много спать;
- ему не следует увлекаться азартными играми;
- он не должен быть распущенным и транжирить деньги;
- не должен обманывать духовных авторитетов типа монахов;
- не должен говорить ложь из-за выгоды;
- не должен жениться на женщине, с которой у него большая разница в возрасте, равно и женщина не должна выходить замуж за мужчину намного старше или младше нее;
- ему не следует стремиться к власти, если у него нет достаточно богатства;
- не должен человек, который любит попойки и вечеринки, занимать ответственные должности;
- он должен довольствоваться своей женой, и не бегать по проституткам для половых утех.
Если человек гордится своим высоким рождением, богатством, или кланом, и презирает всех других, в том числе и родственников, его падение неизбежно. Будучи богатым, он не должен забывать о материальной поддержке своих родителей и делить свое богатство с другими. Он не должен с презрением относиться к добродетельным духовным наставникам и их учениям. И опять таки, обрати внимание насколько близки эти требования заветам Христа.
Еще Будда в одном из текстов дает советы, как быть счастливым мирянином. Будда указывает на четыре фактора счастья в этой жизни и четыре фактора счастья в следующей. По его мнению это: во-первых, приложение усилия, во-вторых, осторожность, в третьих, хорошие друзья, и, наконец, сбалансированные средства к существованию, все они ведут к счастью в этой жизни. Богатство должно быть защищено от огня, наводнения, воровства и правительства. Вера в Три Драгоценности, нравственность, милосердие и мудрость ведет человека к счастью в следующем рождении.
Причем, тексты приводят много примеров того, как Будда учил простых людей семейной экономике! Интересно, что все они очень подходят для современной жизни! Ну вот к примеру. Будда дает советы молодому человеку по имени Сигала. Он говорит, что домохозяин не должен быть ленивым, и что он должен в поте лица трудиться. В этом тексте перечисляются шесть каналов растраты богатства – распитие спиртного, блуждание без дела в ночные часы, частое посещение увеселительных мест, азартные игры, общение с никчемными людьми и лень. Хорошая компания, в которой есть интерес к достижению благосостояния, очень важна. Злобные дружки приносят страдание и в этой, и следующей жизни. Плод истинного учения определяется истинной дружбой и хорошей компанией. Ничего нельзя достичь без помощи истинных друзей, которые ведут человека по правильному пути.
Деньги, заработанные правильным усилием, должны быть потрачены мудро, и домохозяин должен знать, как откладывать деньги на будущее для себя и других. Будда советует молодому человеку разделить его прибыль на четыре части. И инвестировать две четверти в дело, одну четверть отложить на будущее, а использовать другую четверть для ежедневных расходов. Тогда не придется занимать деньги у ростовщиков и выплачивать высокие проценты, которые порабощают человека. Будда также советует ему не преступать норм морали в силу жажды гнева и неведения. «Кто ведет себя безнравственно, тот умаляется как убывающая луна. Напротив, кто придерживается нравственных правил, тот увеличивается как растущая луна» - вот так говорит Будда. Что ты скажешь? Разве это не мудро?!
- Очень! – согласился я и с Буддой, и с Рахни.
Потом, уже поздним вечером мы вернулись в отель. Последним местом, которое я увидел в тот вечер, был парк под названием Малайа. Он, как и все в Калапе восторгал своей красотой. В нем росли сандаловые деревья с переплетенными ветвями и листьями. Красивые вечерние облака, плавали наверху над парком, отбрасывая загадочные тени и наполняя воздух влагой. Изредка начинался сильный и прохладный дождь, мне показалось, что он был с ароматом камфары. Я испытывал такое чувство, будто его капли, падающие на меня, как бы смывали все страдания с моего существования.
Я обнял Рахни, как прежде. Она не отстранилась, а только сильно прижалась, как при последнем прощании.
- Милая, ты много мне рассказывала о буддизме, о Шамбале, я слышал практически обо всем. Вот только не слышал о тебе, о том, как ты сюда попала! Расскажи!
- Я тебе говорила кто я и откуда. Моя прежняя жизнь не отличается от миллионов других, таких же рядовых и несчастных. Детство, отрочество, юность. Смерть отца, которого я сильно любила – первые страдания. Учеба в школе, где меня невзлюбили, называя грязнулей и нищенкой, – новые страдания. Затем смерть матери и опять страдания. Одиночество, поиски работы, голод, дурные люди, избиения, рабство – все новые и новые страдания. Жизнь мне казалось одной огромной болью. Я не верила, что возможно не страдать и быть счастливой. Мои походы в церковь не облегчали жизнь. Конечно, не стоило ждать от православия каких-то результатов. Я ведь не американка, которая в обмен на свое благочестие требует от Господа всех жизненных благ, а если они не падают, как манна небесная, начинает проклинать бога. Мне предлагалось только терпеть. Ведь «Господь терпел и нам велел». Я молилась, думала о монашестве, но вовремя отказалась. И это, надо сказать, благодаря православному батюшке. Именно он остановил меня от пострига. Я благодарна ему.
В один, не могу сказать прекрасный, день, я тогда работала официанткой в дешевой забегаловке, ко мне обратился незнакомый мужчина, по внешности монгол. Он зашел к нам перекусить. Когда я его обслужила и выложила чек, он, достав из бумажника деньги, сказал:
- Почему ты здесь? Разве тебе нравится страдать?
- Откуда вы знаете, что я страдаю? – спросила я его.
- Это не сложно понять. Даже если бы ты была богата, жила бы в роскоши, имела все, что необходимо и тогда бы я спросил тебя, отчего ты страдаешь. Любой человек страдает. Богатый или бедный. Сегодня ты, кажется, счастлива, а завтра ты плачешь! Ну, а про тебя мне сказали твои красные заплаканные глаза, уставший вид и синяки на руках.
Он расплатился и ушел. Потом он пришел еще один раз, чтобы предложить мне работу у него. Он оказался настоятелем буддийского монастыря, затерявшегося где-то в горах Алтая. В Москву приехал на встречу с буддистами России.
Это был серьезный шаг, поэтому я не сразу дала согласие. Перед этим мне захотелось увидеть своего батюшку, к которому я ходила. Тот внимательно выслушал меня и сказал:
- Иди! Если ты найдешь там свое счастье, то Господь не осудит тебя! Даже в буддизме есть истины, которые близки православию. Служение людям не может быть признано грехом! Сохрани свою чистую душу! Я благословляю тебя! Видимо, сам Господь подготовил для тебя этот путь!
Я пришла к монголу, и он отвез меня в свой монастырь. Не скажу, что я стала счастлива. Жизнь там была тяжелее, чем в Москве. Но эта была другая жизнь. Трудности быта компенсировались учением, которое я начала постигать.
Я стала осознавать, что прошлое и будущее существуют только в моем уме, а настоящее не имеет собственной реальности. Ужасное вчера осталось в памяти, завтра, мое будущее, принадлежит воображению, а сегодня скоро пройдет. При осмыслении своей жизни мне стало открываться, что время, казавшееся столь ощутимым и реальным, самой основой существования, растворяется в пустоте, а вместе с ним и все, к чему я стремилась и надеялась найти, все вещи и события, которые в происходят в жизни. Я стала понимать, что каждая вещь и каждое событие, даже если обретает материальную форму, длится лишь краткое время, а затем исчезает, затухая в памяти. Как можно схватить и удержать то, что неизбежно превратится в наших руках в туман?
Мы стараемся избежать этого осознания, потому что оно угрожает лишить нас всех богатств, которые мы имеем, включая жизнь и самих себя. Мы ищем в будущем момент, который будет длиться вечно, или стараемся сохранить настоящее в воспоминаниях прошлого. Но мы не сможем избежать старости, и по мере старения начинаем чувствовать, что пойманы в ловушку времени и обречены на уничтожение. Столкнувшись с преходящей и непрочной природой времени я, однако, открыла, что вместо того, чтобы держать его в плену, время в действительности может освободить меня от его нынешнего состояния обусловленности. Я увидела, что все, и даже то, чего я больше всего желала, если будет длиться достаточно долго, неизбежно станет для меня цепями, будь то железными или золотыми. Однако, поскольку ничто не постоянно, ко мне пришло осознание, что и все вещи, которые сейчас связывают меня, все заботы и ограничения нынешней ситуации, в конце концов, уйдут прочь. Страх потерять все, даже то, что причиняет страдания, заставляло меня и большинство людей цепляться за что-то, будь то старое или новое, что лишь продолжает рабство. Поняв этот процесс, я напротив прекратила добавлять звенья к своим цепям и позволила времени разрушить те, которые уже сковали меня.
Когда поступая так, я прекратила цепляться за прошлое и стремиться к будущему, мои ощущения времени тоже исчезли. Я больше не беспокоилась о том, что будет, и не тосковала по тому, что было — я приобрела полное сознание того, что переживала в тот час. Эта осознанность преобразила восприятие настоящего так, что я уже не видела его кратким мигом, проносящимся мимо меня из будущего в прошлое. Вместо этого мне открылось глубокое ощущение вневременности каждого проходящего момента. Моменты продолжали приходить и уходить — время не замораживалось, но осознанность, через которую они проходили, пребывала. В царстве действительного опыта, в противовес мыслям о нем, «сейчас» никогда не становится «тогда»: теперь всегда теперь, и каждый момент открывает вечное сейчас. Вместо того чтобы пытаться проследить уход моментов в прошлое, нужно пребывать в своей осознанности настоящего, что фактически и есть все, что ты можешь в действительности сделать. Жить в прошлом или в будущем невозможно!
И все же, как ни парадоксально, когда ты прекращаешь погоню за ними, ты обнаруживаешь, что и прошлое и будущее — прямо здесь, в настоящем! Ты видишь, что весь твой опыт времени может иметь место только сейчас. Когда я вспоминаю прошедшие события, я переживаю действительное воспоминание его в настоящем. А когда я воображаю будущее, делаю это сейчас. И прошлое, и будущее, а также и настоящее, принадлежат одному и тому же вневременному моменту чистой осознанности!
Так я постепенно стала понимать смысл жизни. Мой гуру помогал мне. Я радовала его своими озарениями. Через некоторое время мы могли вести с ним философские беседы на различные темы.
Однажды разговор зашел о счастье. Возможно, ли оно на земле или оно не существует. Вот тогда я узнала о Шамбале. Стране и месте, наиболее подходящем для счастья. Но оказалось, что попасть в страну практически невозможно. Как я не старалась найти путь, у меня ничего не получалось. После долгих поисков и раздумий мой гуру, наконец, заговорил на интересующую меня тему.
- Физически в Шамбалу очень трудно попасть. Для такого рода пути необходимо соблюсти очень много условий. Но ты можешь попасть туда другим способом!
- Как?! – воскликнула я. Мое сердце затрепетало в предвкушении тайны.
- Этот способ очень сложный! Чтобы его объяснить ты ответишь мне на вопрос, который я задам после маленького рассказа. Итак, послушай, как-то два друга захотели отправиться в Шамбалу, и пришли к далай-ламе, который послал их к панчен-ламе. «Похоже, вы готовы», — сказал панчен-лама, проникнув в их сознание, и дал им запечатанное письмо, с которым они должны были прийти к одному мяснику в Лхасе. Получив письмо, мясник вскрыл его и прочитал. «Все в порядке, вы готовы отправляться, ложитесь сюда» — сказал он, показав на деревянную доску для рубки мяса. Один из друзей лег, и мясник отрубил ему голову. Затем он повернулся к другому и сказал: «Отлично, ты следующий». Но второй друг от страха прижался к стене и отказался подойти. Тогда мясник сказал: «Смотри!» — и показал ему у себя подмышкой видение первого друга, идущего в Шамбалу и оглядывающегося назад в поисках своего товарища. Покачав головой, мясник добавил: «поскольку у тебя недостаточно веры, ты не можешь попасть в Шамбалу».
Готова ли ты последовать за тем первым путником?
- Да! Я пойду за ним! – ответила я, твердо веря в свои слова. Мне нечего было терять в жизни, но взамен я могла обрести счастье!
- Эта история поднимает интересный вопрос – сказал тогда гуру, пытаясь что-то мне объяснить, - отправился ли первый друг живым или в посмертном состоянии? Действительно ли мясник отрубил ему голову, или лишь создал иллюзию, чтобы испытать веру второго друга? Или же он действительно убил первого, но вернул его к жизни? Тибетские истории об учителях, использующих подобные средства для испытания веры своих учеников, делают возможными все эти альтернативы. Моя история не отвечает на этот вопрос, но двусмысленность, которую она оставляет вместо ответа, служит важной цели: она напоминает, что и жизнь, и смерть — иллюзорны, и, в конечном счете между ними нет разницы.
Ты можешь посетить Шамбалу либо во сне, либо медитируя. Если ты будешь готова, то тебе откроется необходимый путь. Попробуй!
В следующую ночь мне приснилась Шамбала. Я прошла тем же путем, что и мы с тобой. Я попала на прием к владыке. Он принял меня и вел со мной долгие беседы. Так же, как и тебе, он предложил остаться в стране или стать бодхисаттвой. Я выбрала второе.
Вернувшись в привычный мир, утром следующего дня я пришла к гуру и все ему рассказала. Выслушав меня, он задумался на несколько дней. По истечении которых, гуру позвал меня и сказал:
- Собирайся и возвращайся в Москву. Там есть буддийские центры. В одном из них работают мои друзья. Ты отнесешь им это письмо и останешься у них.
Так я вернулась, устроилась на работу в Центр и встретилась с тобой. Вот моя история. Скучно? Ну, не все же истории бывают захватывающе интересными. Но для меня эта история очень дорога, ведь это моя жизнь.
Она прильнула ко мне и стала целовать мое лицо, нежно прикасаясь к щекам, носу, губам.

Г Л А В А 20
Возвращение

Владыка Анируддха. Ждал нас. Когда в обусловленный час я и Рахни вошли в знакомый уже тронный зал, царь Шамбалы приветствовал нас вставанием. Он встал и пошел нам навстречу. Крепкое рукопожатие и опять волна неуемного счастья. Опять мне захотелось приложиться к этой небольшой, теплой и нежной руке губами. Причем, искренне и добровольно.
Хозяин дворца и всей страны провел нас к трону. В этот раз там стояли фрукты и вино, которое краснело в прозрачных хрустальных бокалах. Рядом с невысоким столиком лежали расписанные щелком подушки, на которые мы уселись. Анируддха подал каждому из нас бокал с вином и своим примером, поднеся хрусталь ко рту, предложил выпить. Отпив половину, я поставил сосуд на стол и посмотрел на владыку в ожидании его первых за тот день слов.
- Что Вы решили, Сергей Николаевич? – наконец, спросил меня мужчина, всем своим видом показывая, что никуда не торопится.
- Ваше Величество, я решил вернуться и продолжить свой путь в том мире, из которого меня привела Рахни. Я не вижу, пока, себя здесь.
- Что ж, я уважаю Ваш выбор. А что мне скажете Вы, Рахни?
Девушка молчала. Я взглянул на нее. Ее лицо отражало внутреннюю борьбу. Она разрывалась между желанием остаться и огромной любовью ко мне. Прекрасные губы то сжимались, то раскрывались, готовые вот-вот произнести слова, вымученные ночью и утром. Те слова, о которых я не знал, как не просил мне их сказать.
- Смелее, Рахни! – подбодрил ее царь.
- … я… остаюсь… - наконец, прошептали ее губы.
- Выбор сделан?!
- Да, - более твердо ответила девушка.
- Поймите, вас никто не неволит! Я уважаю выбор каждого человека.
Я смотрел на Рахни и не мог поверить! Она остается! Она не возвращается со мной! Неужели это правда!? Девушка повернулась ко мне.
- Милый, пойми меня! Я не могу вернуться в мир, который был так жесток ко мне! Мне страшно! Опять страдания! Я устала! Сегодня я счастлива. Мне хочется жить! Если я вернусь, то, что будет там? Опять издевательства? Опять нищета?
- Но ведь я буду рядом?!
- Будешь? Ты можешь дать мне слово? Вопреки обстоятельствам, вопреки болезням, смертям?! Мы не принадлежим себе! Страдания вечны! – она плакала.
- ..да. Оставайся. – выдохнул я, не веря всему, что происходило вокруг меня.
- Я буду ждать тебя здесь! Мне будут помогать переносить боль разлуки! Но я буду любить тебя всю жизнь! Знай это, верь и возвращайся скорей! – она отвернулась, и слезы бурным потоком полились из ее глаз.
Владыка, пока мы разговаривали с Рахни, отошел в сторонку и смотрел на кристалл. Заметив, что мы замолчали, он сказал:
- Сергей Николаевич, Рахни права! Вы можете вернуться, как только захотите! Но, конечно, это будет не так просто. Вам предстоит поработать над возвращением. А теперь, когда каждый из вас принял решение, я обращаюсь к уходящему: как Вы желаете вернуться во вне?! Простым или сложным путем?
- Сложным путем – это так же, как мы добирались сюда? Через пространство и время?
- Ну, да.
- А простым как?
- Я верну вас в тот момент, когда вы крутили барабаны в монастыре.
- Тогда я хочу простым путем! Я не справлюсь с тяготами обратного пути в одиночку, без Рахни. Отправляйте меня в тот миг!
- Вы попрощались? – спросил он нас.
Я встал, Рахни тоже. Ее глаза заливали слезы, но она их не вытирала. Они скатывались и падали на пол, на стол, на ее белые одежды. Девушка подошла ко мне и упала на мою грудь. В эту же секунду я стал мокрым.
- Прощай, любимый… Я верю, что ты вернешься! Прости меня!
- Ты прости меня! Я обязательно вернусь!
Наши губы слились в недолгом поцелуе. Потом она отстранилась и, поклонившись владыке, вышла из зала. Я и Анируддха провожали ее взглядами пока за ней не закрылась дверь.
- Сергей Николаевич, подойди к кристаллу, - приказал мне владыка Шамбалы. – Положи левую руку на полусферу. Закрой глаза, так будет легче!
Я выполнил. Как только я закрыл глаза, моя голова закружилась, ноги стали подгибаться, я, словно встал на крутящееся колесо. Такие я помню в детстве крутились в парках аттракционов. Скорость вращения быстро увеличивалась. Через несколько секунд меня с силой оторвало от кристалла и я слетел с «колеса», провалившись в темноту и тишину.

Г Л А В А 21
В рамках привычного

Я быстро пришел в сознание, по крайней мере, мне так показалось. Открыв глаза, первое, что я увидел, было голубое и безоблачное небо. Солнце уже перевалило через свой зенит и скатывалось к западу. Второе, что я разглядел, было узкоглазое лицо монаха. Вглядевшись в его черты и покопавшись в своей памяти, я вспомнил его. Это был тот самый монах, который предложил мне раскрутить барабаны, в следствие чего мы попали в прошлое.
Тибетец внимательно рассматривал меня. Его маленькие глазки, уловив мое сознание, растянулись в разные стороны и совсем сузились. Сухие губы растянулись параллельно глазам в улыбке.
- А Урус, Урус, корош! Корош! – защебетал монах. Боже, меня уже кое-кто так называл!
Я вспомнил все, до мельчайшей подробности! Моя голова, почему-то лежала на его коленях. Видимо, он ее положил туда сам, стараясь привести меня в чувства.
Я поднялся и огляделся. Вроде с того времени ничего не изменилось. На мне были джинсы, рубашка, куртка, - та одежда, в которой я приехал в Тибет. По монастырю все так же ходили люди. Тибетцы, несколько китайцев. Также я разглядел и пару европейцев. Это были мужчина и женщина. Они ходили возле «коня ветра», рассматривая флажки. Да! Это было мое время! Одежда, Разговор одного из китайцев по мобильному телефону. Наконец, я встал, почувствовав достаточно сил. В знак благодарности за оказанную услугу и даже большее, поклонился монаху, сложив ладони вместе, как это делала Рахни.
- Спасибо тебе, отец!
- Пожялюста, пожялюста, - в ответ закивал мне головой монах. Заметив, что я оглядываюсь в поисках выхода, он указал рукой в какую сторону мне идти.
Не оглядываясь, я побрел к автобусной остановке. Автобус пока не пришел, но, видимо, по расписанию его отправление ожидалось в скором времени, так как народу на площадке перед монастырем скопилось довольно много. Еще спускаясь вниз, от ворот монастыря, я заметил на автостоянке машину с красным крестом. Возле нее суетились люди в белых халатах и простые тибетцы. Последние помогали своими советами и причитаниями. Двое санитаров несли носилки на которых кто-то лежал. Этого кого-то я не смог рассмотреть, так как тело было спрятано в черный полиэтиленовый мешок. «Труп – подумал я, кто-то умер». Носилки загрузили в машину, медики тоже сели внутрь нее, двигатель завелся и, обдав гарью зевак, автомобиль уехал по узкой кривой дороге, оставляя после себя только клубы пыли.
Спустившись вниз, я сел на камень, еще теплый от лучей солнца. Рядом со мной остановилась парочка европейцев, которых я видел в монастыре. Они оказались англичанами. Еще когда они подходили, я услышал их разговор.
- Жаль девушку! Она еще совсем молодая! И такая странная смерть! – говорила женщина своему спутнику.
- Да! А ты вот не жалеешь себя, да и меня! Зачем надо было лезть сюда?! – отвечал мужчина.
- А ты не слышал, она была одна? – никак не успокаивалась англичанка.
- Вроде говорили, что она приехала со своим молодым человеком. Вроде и ему тоже стало плохо. Но его, кажется, не увозили в труповозке! Значит, он остался жив.
- Что могло с ними случиться? Как думаешь?!
- Сердце, давление! Мало ли что! Горы, высота, нехватка кислорода, сама знаешь!
- О! Конечно! Жаль девушку, очень жаль! Еще совсем молодая.
Значит, я видел, как увозили молодую девушку, которая умерла. Кто такая? Может тоже крутила барабаны?! Слава богу, я остался жив! А тоже могли увезти вперед ногами!
Через минут пять подъехал транспорт – автобус производства шестидесятых годов прошлого века. Паломники по очереди вошли в него. Я заходил одним из последних, поэтому пришлось провести весь обратный путь, стоя, держась за висячие кожаные петли-держалки.
В отеле меня встретили так, будто я отсутствовал всего лишь несколько часов. Тот же китаец за стойкой передал мне ключи от номера, даже не спросив где моя спутница. В номере все было так, как мы оставили перед уходом. Шагая по комнате из угла в угол, я пытался обнаружить хоть какой-нибудь намек на долгое отсутствие. Но напрасно. Пыли не скопилось, календарь показывал ту же дату, вещи все находились на тех же местах.
Неужели такое возможно?! Отсутствовать долгое время, прожить несколько месяцев полноценной жизнью, скитаться путешествовать, многое увидеть и вернуться назад, ровно в тот момент, когда уходил из этой жизни.
Достав паспорт и билеты я посмотрел время вылета. Ничего не изменилось! Без сомнения вернулся в тот день, когда мы с Рахни отправились в монастырь, третий день в Лхасе! Завтра мне вылетать обратно в Катманду, а потом и домой.
Я вспомнил последний вечер с Рахни. Вспомнил, как мы лежали на широченной кровати с балдахином. Нас окутывал своей таинственностью и безмятежностью тихий теплый вечер. Легкий ветерок с ароматами цветущих растений раздувал занавески, прикрывающие открытую балконную дверь. Я обнимал любимую, лежащую рядом со мной, после бурного проявления взаимных чувств. Она уставшая, но счастливая вспоминала свою жизнь. Что там она говорила о времени? «Когда она прекратила цепляться за прошлое и стремиться к будущему, ее ощущение времени тоже исчезло. Она больше не стала беспокоится о том, что будет, и не тосковала по тому, что было — она приобрела полное сознание того, что переживает сейчас». Может и мне попытаться осознать и преобразить мое восприятие настоящего так, что бы уже не видеть его кратким мигом, проносящимся мимо из будущего в прошлое. Может вместо этого открыть свой разум и почувствовать себя вне времени. Вместо того чтобы пытаться проследить уход моментов в прошлое, попробовать пребывать в своей осознанности настоящего. Ведь это фактически и есть все, что я могу в действительности сделать. Жить в прошлом или в будущем невозможно!
И вот когда я постарался вникнуть в слова моей теперь уже такой далекой девушки я обнаружил, что и прошлое и будущее действительно оказались прямо здесь, со мной, в настоящем. Я увидел, что весь мой опыт времени может иметь место только сейчас. Когда я вспоминал прошедшие событие, я переживал действительное воспоминание его в настоящем. А когда думал о будущем, то делал это сейчас. И меня осенило! Прошлое, и будущее, а также и настоящее, принадлежат одному и тому же вневременному моменту чистой осознанности.

Г Л А В А 22
Москва

«Третий Рим» - так называют этот город некоторые романтические натуры. Красиво, черт побери! Но так ли это?! Рим – центр империи, центр цивилизации, центр культуры древнего мира. Является ли Москва сегодня таковым городом? С моей точки зрения ни в малейшей степени! Тогда отчего такие сравнения? Патриотизм? Любовь? Что?!
Я вышел из здания аэропорта. На площади перед ним каждую секунду подъезжали и уезжали новые автомобили, привозящие и увозящие путешественников. Меня никто не встречал, поэтому, махнув рукой, я поймал первого же таксиста на черном «опеле-вектра». Тот лихо затормозил передо мной, бросил мой чемодан в багажник и как только я хлопнул дверцей, рванул к выезду.
Погода не порадовала меня, моросил мелкий осенний дождик, хотя по календарю стоял июнь.
- Откуда Вы? – в целях поддержания бессмысленного разговора, спросил меня таксист.
- Из Лхасы.
- А где это?
- Катманду слышали? – уточнил вопросом я.
- Нет! В Турции? Или Египте? – почему-то решил водитель.
- Нет. Непал, - однако, и эта страна была неизвестна моему таксисту. Интересно, если я скажу ему, что был в Шамбале, как он ее воспримет?! Однако я не стал об этом говорить. Вместо этого я спросил о другом. - Что ж так дорого стоит проезд?
- Дорого?! Нормально! Вы вот отдыхали, а мы пашем каждый день и днем и ночью! – вполне серьезно ответил мужчина.
«Смотри не надорвись!» - мысленно сказал я таксисту, но вслух не произнес ни слова. Весь оставшийся путь мы проделали в полном молчании. Отчего-то я не хотел с ним разговаривать. Мне он был почему-то неприятен, не говоря уже о том, что я нисколько ему не сострадал. Мое сердце не забилось быстрее от того, что он так тяжело работал без отдыха, не жалея себя.
Домой я попал уже поздним вечером. Дома все было по-старому. Фотографии моих жены и дочери. Странно, но они не вызвали во мне никаких печальных эмоций! Конечно, я помнил их, но я был спокоен. Значит эта болезнь закончилась!
Разобрав чемодан, я набрал ванную и пролежал в ней минут сорок. Наслаждаясь теплом воды, я закрыл глаза и старался ни о чем не думать. Только тепло, влага и покой.
К Марине я решил в этот день не подниматься. Завтра с утра заеду на работу, а потом зайду – решил я. Закончив с ванной, я плюхнулся в кровать и уснул крепким сном.
В офисе первой меня встретила Наталья. Она широко улыбнулась, увидев меня. Кроме нее пока никого не было. Поэтому она позволила себе обнять меня поцеловать. Я аккуратно отстранился и, спросив на месте ли Александр, прошел к себе. Уже из своего кабинета я заказал кофе.
Через пять минут Наталья принесла мне чашечку ароматного и очень крепкого напитка. Поставив передо мной поднос, она собралась уже уходить, когда я остановил ее вопросом.
- Наталья, я могу спросить тебя?!
- Конечно, Сережа! Спрашивай!
- Скажи мне, что ты добавляешь в кофе?
- Ничего кроме зерен и сахара!
- Ты уверена?!
-…да… - уже не так спокойно пробормотала секретарь.
- Ты хотела меня отравить?! – уже в лоб спросил я.
Она опешила, растерялась и от волнения стала заикаться. Видно было, что я попал в точку и она этого никак не ожидала.
- Ччто Вы, Сергей Николаевич! Да ккак Вы могли подумать…
- Наташа, я же знаю! – нащупав направление удара, я продолжал настаивать.
- Нет!!! – вскричала она. - Это не яд! Это просто приворотное зелье! Да, я бы никогда не посмела кого-нибудь отравить! Тем более Вас! Зачем!? Вы мне нужны живым и здоровым!
- А зачем приворотное зелье?!
- Я хотела, что бы Вы были со мной!
- Но ведь ты не любишь меня! И я тебя не люблю! Зачем?! Ты обрекаешь меня на мучение, себя…
- А разве любовь – это главное?! Разве без любви нельзя жить?! – она распалилась и стала говорить все, о чем думала. Слова вылетали из нее короткими очередями, как пули из автомата. – Вы богатый и респектабельный человек! У Вас отличное будущее. Вы вдовец, детей нет! Никаких прежних обязательств! Я красивая, сексуальная. Мы могли бы стать прекрасной парой! Я хороша в постели. Надеюсь, Вы убедились в этом! Я могу правильно вести себя в обществе. Вы меня устраиваете и как любовник, и как обеспеченный человек, который в состоянии меня содержать! Я буду преданной пока Вы будете в силе. Так чего еще искать и желать в этой жизни?! Я нашла свое счастье! Но! Вот только одна проблема! Вы не проявляли ко мне никакого интереса. Вот тогда мне и посоветовали подавать Вам это зелье. После него Вы побывали у меня дома! Мы прекрасно провели ночь! И если бы не Ваша поездка, то все бы случилось и получилось! И об этом никто бы никогда не узнал!
Она раскраснелась, ее глаза заблестели, но не от слез! Она даже сейчас считала себя правой. «Какая такая любовь! Что это?!» Для нее это был пустой звук! Ее тело – прекрасный товар. Она готова была его продать подороже. Жаль, что душу она продала уже давно.
Я сухо и с пренебрежением поблагодарил ее за принесенный кофе, собрал портфель и, молча, не попрощавшись с ней, вышел из офиса. Она так и осталась в конторе, не поняв, что произошло и почему я ее так напрасно обидел.
Выйдя из офиса на улицу, я сел в свою машину и поехал домой. Час пик еще не начался, поэтому дороги были не очень загружены. Однако во двор я въехал уже около одиннадцати. Припарковав автомобиль на своем обычном месте, я решил зайди проведать Марину. Для встречи с ней, я по пути заехал в магазин и купил кое-какие сладости. Заскочив домой и, взяв сувениры, приобретенные еще в Лхасе и Катманду, я поднялся на этаж, где жила семья Марины.
Мне долго никто не открывал. Я несколько раз нажимал на кнопку звонка и долго держал на ней свой палец. Только спустя несколько минут дверь открылась и передо мной появилась старшая сестра Марины.
- Здравствуй, - поздоровался я с ней, - позови, пожалуйста, Марину.
Девочка посмотрела на меня и расплакалась. Слезы потекли по ее щекам полноводными ручейками.
- …она… Ммм…ма…рина.. – пыталась что-то сказать девочка, но никак не могла победить свои слезы.
- Что?! Что случилось? Говори! – стал подозревать что-то неладное я.
- …она…она…ее больше нет с нами… - наконец выдавила из себя девчушка. Она разревелась и захлопнула перед моим носом дверь.
У меня потемнело в глазах. Я сделал шаг назад, что бы опереться на перила лестницы. В каком-то полупьяном состоянии я спустился к себе квартиру. Дома, упав в кресло меня стали терзать страшные догадки. Я вспомнил слова владыки Анируддхи о том, что они помогут Марине. У меня не возникло никаких сомнений в его обещании. Потом вспомнил мать и девочку, встретившихся нам в парке. Вот кого мне напомнила та девочка! Она была похожа на Марину! Правда, я не смог ее рассмотреть, но что-то общее у них было! По-моему и имя ее напоминало знакомое русское. Марьяам, так что ли?! А что было в монастыре?! Чей труп увозили?! Какой такой молодой девушки?! Девушка была с молодым человеком, которому тоже стало плохо, но он выжил!
Я вскочил и бросился к чемодану. Перерыв оставшиеся в нем вещи, к счастью их там осталось не так много, я, наконец, вытащил золотую пластину, подаренную мне Дорда-дарханом. Слава богу! Она существовала! Вновь опустив свое тело в кресло, мой мозг принялся переваривать информацию. Я вспомнил один из наших разговоров с Рахни о посещении Шамбалы.
Она тогда говорила, что в историях путешественники часто возвращаются из Шамбалы с сувенирами — такими как плоды или цветы. Согласно одной такой истории, около четырехсот лет назад в монастыре Литанг в восточном Тибете был настоятель, два ученика которого присматривали за ним с большой преданностью и заботой. Один из них, повар, заметил, что каждую ночь настоятель тихо садится на свою лошадь и отбывает в неизвестном направлении. «Ага, — подумал он, — лама тайком отправляется на свидание с какой-то женщиной». Чтобы выяснить, куда ездит старик, он однажды спрятался в конюшне. Через некоторое время пришел настоятель с седлом и оседлал лошадь. Повар, думая, что сможет бежать за лошадью, ухватился за ее хвост, но внезапно лошадь скакнула и поднялась в воздух, потянув его за собой. Испуганный до смерти, но, не имея выбора, он держался за хвост и летел по небу, рассекая лицом ветер. После долгого полета лошадь, наконец, приземлилась перед дворцом, в который настоятель и вошел, оставив пораженного ученика, которого он так и не заметил, снаружи. В этот момент высокий, свирепый с виду человек заметил повара и потребовал от него отчета, откуда он прибыл и как сюда попал. Когда повар рассказал ему, что случилось, незнакомец сказал: «тебе необычайно повезло!». Объяснив ему, что он божество, охраняющее страну, он дал ему плод, похожий на манго. Повар положил его в карман и стал ожидать возвращения настоятеля. По его возвращении он снова схватился за лошадиный хвост, и они полетели обратно в монастырь, где по прибытии настоятель снял седло и удалился к себе, так и не заметив ученика. На следующий день повар положил полученный им плод на тарелку и подал учителю. «Где ты взял его?» — удивленно спросил настоятель. После того, как повар все рассказал, он кивнул и сказал: «Да! Тебе действительно повезло, ведь страна, в которую мы путешествовали — это Шамбала».
Покрутив в руках золотую пластину, я лишний раз убедился, что она настоящая, имеет вес, имеет форму, ее можно держать в руках, одним словом - она реальна. Значит, я все же совершил реальное путешествие! И все, что я помнил, не было плодом воображения! Тогда и смерть неизвестной девушки нельзя связывать с желанием Рахни остаться в Шамбале! Тогда Рахни не имеет отношения к тому трупу, а я – к ее молодому человеку! Прав ли я?! Уверен?
Тогда что происходит с людьми, которые остаются в Шамбале? И вообще, с ними что-то происходит или у меня обычная паранойя? Может я напрасно предполагаю нечто ужасное?!
Налив себе немного коньяка, я опять устроился поудобнее в кресле. Горячительный напиток приятно растекался по моему телу, погружая в негу тело, расслабляя голову.
Мои размышления прервал звонок в дверь. Я посмотрел на часы. Было три часа после полудня. Звонил настойчивый человек, поскольку в течение нескольких минут я не вставал и не шел открывать дверь. Все это время звонок звенел не переставая. Наглая настойчивость незнакомца вынудила меня, наконец, подняться и пойти открыть дверь.
Не взглянув в глазок, я открыл дверь. Впоследствии я пожалел о своей беспечности. В квартиру ворвались трое полицейских в форме. Ни слова не произнеся, один из них сходу врезал мне кулаком в лицо, в район носа и рта. От сильного удара у меня закружилась голова. Кровь из разбитых губ брызнула в разные стороны. Второй удар повалил меня с ног и я упал навзничь, раскинув руки. Пока я приходил в себя, двое других полицейских схватили меня, перевернули на живот и, заломив руки сзади за спиной, сцепили их наручниками.
Тот, что был отменным драчуном, стоя надо мной, сказал:
- Ты, сволочь, имеешь право на адвоката и на молчание! Все сказанное тобой, урод, будет работать против тебя! Понял?! После попробуй только сказать, что я не ознакомил тебя с твоими вонючими правами!
- Я тебя понял, господин полицейский! Пригласи моего адвоката! Его телефон ты можешь найти в моей записной книжке! – отплевываясь от заполнявшей рот крови, громко, чтобы меня услышали, сказал я.
- Да, пошел ты! Сука! Манджоев, тащите его в машину! В отделении поговорим с ним.
- Вставай, козел! – один из полицейских ударил меня ногой в живот. Боль пронзила тело и отозвалась в голове, я невольно скрючился вместо того, чтобы встать, как мне было приказано. Тогда двое подчиненных драчливого полицейского подняли меня за руки и поволокли к двери.
Пока они работали, я успел краем глаза заметить, что их начальник прошелся по квартире в поисках чего-нибудь ценного. На столе в кухне лежала пачка долларов. В ней было около трех тысяч, это были деньги, оставшиеся после поездки. Мысленно я с ними попрощался. Меня выволокли на лестничный пролет, там боль немного утихла и я в состоянии был передвигаться самостоятельно. Они поставили меня к стенке и закурили, ожидая командира, который вышел через пару минут, мерзко улыбаясь.
Я молил бога, чтобы на всем моем «скорбном пути» нам навстречу не попались соседи. Слава ему, никто не увидел моего позора. Меня усадили в зеленый «уазик» с голубой полоской. А через час доставили в отделение. Странно, но это было не мое отделение, не моего района.
Сначала я провел несколько часов в «обезьяннике» - клетке для бомжей, пьяниц и людей без документов, а потом меня перевели в ИВС – изолятор временного содержания. В последнем скорее для профилактики, чем из ненависти меня еще несколько раз размазали по полу, расцарапав мне лоб и щеки. Губы к тому времени уже запеклись и не кровоточили. Окончив процедуру подготовки к допросу, полицейские оставили меня среди нескольких грязных и вонючих людей.
Как только дверь камеры закрылась, ко мне подошли эти самые грязные и вонючие люди, - бомжи и алкоголики, о которых мы думаем, что они потеряли все добрые человеческие качества, и помогли лечь на деревянные нары. Один из них просунул мне под голову свою свернутую телогрейку, служившую ему подушкой, видимо, для того, чтобы я не захлебнулся кровью. Благодаря этому кровь, вновь побежавшая из носа, заструилась по лицу. Я кое-как поблагодарил сокамерников и они молча расселись по своим углам, изредка бросая взгляды на меня, готовые в любую минуту прийти на помощь.
В два часа ночи меня растолкали двое дежурных полицейских. Застегнув руки наручниками за спиной, меня вывели в коридор. Эти двое были добры ко мне и не стали избивать. Закрыв камеру, меня повели на допрос.

Г Л А В А 23
«Говори правду!»

- Итак, фамилия, имя, отчество?! Число, месяц и год рождения?! Место рождения? Гражданство? Место прописки и фактического проживания? Место работы? Судимости? Военнообязан? – на меня почти не смотрел молодой полицейский дознаватель. Он записывал мои данные механически стуча по клавишам старенького компьютера.
- Я хочу знать в чем меня обвиняют! – устало произнес я. – Кроме того имею право на адвоката. Без него отвечать на вопросы не намерен.
- Это мы еще посмотрим! Будешь говорить или нет! Адвоката?! ОК! – он встал из-за стола и, пройдя через кабинет, выглянул в коридор. – Смирнов! Позови адвоката!
Затем он вернулся на свое место и, улыбаясь, посмотрел на меня. Несколько минут мы оба молчали, пока в комнату не вошел молодой мужчина лет тридцати, заспанный и помятый. От него пахнуло вчерашним перегаром.
- Ну, что там у тебя? – зевая, спросил он у дознавателя.
- Да вот, твой клиент! Давай работать.
- Какая статья? – спросил адвокат у полицейского.
- Сто пятьдесят девятая, часть четвертая, - торжественно объявил тот.
- Опа! Серьезно! – уронил мой защитник и обратился ко мне, - где это вы так упали? Все лицо в гематомах.
- Да в камере падал несколько раз, - попытался пошутить я, уверенный, что адвокат потребует зафиксировать мои телесные повреждения.
- Аккуратнее надо быть, когда ложитесь спать, - только и сказал защитник.
- А Вы не собираетесь зафиксировать побои? – опешил я.
- Какие? Те, что Вы получили от своих сокамерников, когда подрались с ними из-за очереди к телу проститутки?! Вы уверены, что хотите этого?!
- …нет…
- Ну, вот и славно! Давайте допрашиваться, спать хочу! – опять зевая, сказал мой защитник.
- Давайте! Я разве против?! Это Ваш клиент, бойкотирует! – рассмеялся дознаватель.
- Я требую другого адвоката! – скорее для себя, чем для окружавших меня юристов, сказал я.
- Ну, пошутили и будет! Давайте работать! – строго произнес полицейский.
В последующие три часа я понял, что меня обвиняют в мошеннических действиях в особо крупном размере. Якобы я завладел многомиллиардным состоянием моей же фирмы, обманул своего соучредителя и вывел деньги из страны. Более абсурдного обвинения я не слышал. Пытаясь понять о каких деньгах идет речь, я просил уточнить сумму и время их получения мной. Только в конце допроса меня стало осенять, о чем шла речь.
- Так позвольте! Деньги не были в наличности! Они в бумагах и я их не вывозил! – воскликнул обрадованный я.
- Конечно в бумагах! Наличностью вывести миллиарды невозможно! Это сколько камазов нужно!
- Я повторяю! Деньги я не вывозил, их не крал! Вам может подтвердить мой соучредитель!
- Уже подтвердил! – с сарказмом бросил дознаватель.
- Так в чем тогда дело?!
- Подтвердил, что Вы их вывезли! Именно он написал заявление!
- …Александр?! – не поверил я.
- Да! Он! Вот смотрите! – и допрашивающий повертел у меня перед лицом заявлением. Я не успел его прочесть, но подпись своего напарника разглядел хорошо. Так вот в чем дело! Все окончательно встало на свои места.
Мой товарищ решил завладеть всеми деньгами, которые мне предложил вложить в прибыльные бумаги посетитель, которому я отказал. Тот, что опешил от моего отказа, но все равно оставил их у меня, надеясь, что я образумлюсь. Вот все и стало понятно! Больше я ничего не сказал. Отказался от дачи показаний, сославшись на пятьдесят первую статью.
Ничего больше не добившись, дознаватель прекратил допрос и меня отвели в камеру. На следующий день дело передали по подследственности в следственный комитет. И меня вывезли на допрос к следователю СК. Который после допроса меня отпустил «на подписку», и с которым я договорился о встрече…
…Все это пронеслось у меня в голове и перед глазами. Я, наконец, очнулся от воспоминаний. Передо мной стоял большой бокал с налитым в него коньяком. Удобное кожаное кресло приобрело форму моего тела. Большой плоский экран телевизора выплескивал на меня грязь очередного шоу, где действующими лицами были мать и дочка. Они ненавидели друг друга. Скверные слова вылетали из их ртов, черня и пачкая всех окружающих. Ведущий телешоу, предвкушая большие рейтинги программы, подливал масло в огонь. Он задавал неприятные вопросы, вызывал все новых и новых гостей, обращался к «экспертам в студии». Брызжущие слюной тетки из зала, входили в раж и бесновались.
Я переключил телевизор на другой канал. Правда и здесь, и на других каналах смотреть было нечего. Я быстро устал от бредового шоу, новостей, которые ежеминутно врали, вследствие чего у меня складывалось впечатление, что живу в совершенно другой стране, отличной от той, которая освещалась с экрана. Я выключил ящик и в комнате воцарилась тишина.
Мысли невольно вернулись к прошлому. Ну, что? Доволен своим возвращением? Жалеешь, что не остался там, в стране, которую ты посетил или считал, что посетил? Это ты хотел застать здесь в привычном тебе мире? Это ты хотел увидеть и прочувствовать на себе вновь и вновь? Об этом ты мечтал и вспоминал там, далеко отсюда в спрятанном пространстве и времени?!
Как тебе философия буддизма? Готов стать бодхисаттвой и сострадать всем живым существам? Прежде надо превратить чужие страдания в свои! О! Это у меня получилось! Страданий за несколько дней после возвращения я получил с избытком! Превратил ли я их в свою радость?! Кому я могу здесь сострадать? Полицейским, что избили меня в собственной квартире? Их командиру, который украл у меня три тысячи долларов и перстень с бриллиантом? Или посострадать дознавателю и его адвокату? Может следователю? О! А может Наталье?! Кому здесь я могу сострадать?! Кто из них страдал при общении со мной?! Но! Я вспомнил заплаканную девчушку, сестренку Марины. А как же она? Разве она не достойна моего сострадания? Разве не достойны его бомжи, избитые, голодные, больные и уставшие, те, что пожалели меня в ИВС? Разве мало в стране людей страдающих и достойных сострадания?
Тогда, возможно, мое сострадание необходимо тем, кто по-настоящему несчастлив и обездолен, кто не стремиться решить свои проблемы за счет других, кто не требует его и не просит, кто несмотря ни на что, не утерял человеческий облик?
Впервые за последние несколько дней я уснул. Сон сморил меня прямо в кресле. На столике передо мной одиноко остались стоять початая бутылка французского коньяка и пузатый коньячный бокал.
- Здравствуй, милый! – передо мной стояла Рахни. Она грустно улыбалась, но я чувствовал, что она очень рада меня увидеть.
- Здравствуй, любовь моя! – ответил я и сердце мое сильно забилось.
- Как ты? Как у тебя дела? Все ли у тебя хорошо?
- Все нормально… Я очень скучаю без тебя… - ответил я, сдерживая слезы.
- Что с тобой? Что с твоим лицом? Почему оно разбито? – она протянула руку и дотронулась до моих ран, но я не почувствовал ее прикосновения. Она была воздушной, словно призрак.
- Это подарки в честь моего возвращения, не бери в голову. Как ты? Что у тебя нового?
- Я очень скучаю! Я люблю тебя! Мне мало помогает сострадание Шамбалы! Я хочу к тебе! – она чуть не плакала.
- Не плачь, любимая! А то я сам сейчас заплачу! Как получилось, что мы встретились?!
- Мне разрешил эту встречу владыка Анируддха. Он сострадая мне, решил помочь увидеть тебя. Но у нас мало времени! Всего пять минут! Я не могу касаться тебя, а ты меня. Мы можем только видеть друг друга и разговаривать, но не можем слиться телами, как это было совсем недавно. Я почувствовала острую боль два дня назад. Я поняла, что тебе очень плохо. Твоя боль каким-то образом передалась мне. Владыка вызвал меня во дворец, он чувствовал мою боль, и предложил встретиться с тобой. Представляешь, как я обрадовалась!
- Солнышко мое! Я так рад тебя увидеть! Мне очень плохо без тебя! Я плачу…
- Чем я могу тебе помочь? Говори скорее наше время истекает! Говори, пожалуйста! Следующий раз мы сможем увидеться только через несколько лет!
- Нет! Все нормально! Я справлюсь!.. Скажи только, как мне быть если я захочу вернуться к тебе? – мы стали тараторить слова, чувствуя, что время как песок в часах высыпается и его остается все меньше и меньше.
- Следуй тем же путем, что и… - она не успела договорить. Ее форма расплылась, превращаясь в легкое облако, которое стелящимся туманом растворилось где-то на полу.

Г Л А В А 23
Что-то вроде эпилога

Утром в офис я поехал на метро. Взвесив все, я решил, что так будет быстрее и проще. Боже! Я давно не спускался под землю! Наталья была уже на своем месте. Она привстала, увидев меня. Но тут же взяла себя в руки и постаралась сделать вид, что между нами ничего не произошло.
- Здравствуйте, Сергей Николаевич, - она не отрывала взгляд от моего лица, - что с Вами? Что случилось?
- Упал. Наташа, - немного сухо, но без ненависти обратился я к ней. – Пока я отсутствовал Александр Петрович заходил ко мне в кабинет?
- Да. Он заходил. Больше того он приводил слесаря, чтобы тот вскрыл Ваш сейф. Он сказал мне, что Вы звонили ему и, поскольку ключи ему не оставили, попросили вскрыть сейф.
- Так… А что потом?
- Когда сейф вскрыли, Александр Петрович взял нужные ему документы.
- Спасибо, Наташа. Значит, мне больше нечего делать на работе. Я больше не начальник тебе. Зарплату выплатит Александр Петрович. Прощай, Наташа. Я не держу на тебя зла.
Я вышел, оставив моего бывшего секретаря в недоумении. Она пыталась спросить меня, куда я ухожу и что значат мои слова, но я уже вышел и не вернулся.
До встречи со следователем оставалось два часа. Я приготовился к ней. Еще утром план созрел у меня в голове. Я не верил, что Александр окажется честным человеком. Не было у меня надежд и на мое везение. Поскольку ни документов, ни свидетелей, кроме Натальи, у меня не было, мне пришлось идти на хитрость.
Выйдя на станции, ближайшей к оговоренному месту, я решил немного пройтись. Сразу же на выходе мне бросилась в глаза вывеска «Авиабилеты на все направления». В офисе фирмы стоял стол, за которым восседала пожилая женщина. Перед ней стоял экран компьютера.
- Добрый день! – поздоровалась она первой.
- Здравствуйте!
- Что Вас интересует? – с готовностью удовлетворить любое мое желание, спросила она.
- Скажите, у вас есть билеты в Катманду на ближайшее время? – спросил я скорее наугад.
- Минутку! – она стала что-то набирать, стуча клавишами и вглядываться в картинки на экране. Через несколько минут она произнесла. – Да, на завтра, вылет в ноль пятьдесят из Домодедово. Эконом класс.
- Отлично!
Из помещения фирмы я вышел очень довольный. Что ж! Я готов встречаться с Вами, господин следователь! В нашем поединке Вам не победить!
Я, посмотрев на часы, медленно направился в кафе, где должна была состояться встреча.
Из салона припаркованного автомобиля доносилась песня Маршала:
«…Когда-то помню, в детстве, я:
Мне пела матушка моя,
О том, что есть счастливый край,
В котором жизнь не жизнь, а рай.
Там нет ни слез, ни бед, ни бурь,
А в небе чистом как лазурь
Над очертанием рек и сел
Парит, парит степной орел.
Не улетай, не улетай!
Еще немного покружи
И в свой чудесный, дивный край
Ты мне дорогу покажи.
И хоть он очень далеко,
Ты долетишь туда легко,
Преодолеешь путь любой.
Прошу, возьми меня с собой.
Возьми меня с собой!
С тех пор прошло немало лет:
И сказки нет и птицы нет.
Но иногда, подняв глаза,
Гляжу с тоской я в небеса.
И, может быть, в судьбе моей
В один из хмурых зимних дней,
Неся надежду и тепло,
Мелькнет орлиное крыло…»