Две нити жемчуга

Две нити жемчуга.
Чернила шариковой ручки  оставляют буквальный след,
Проекцией души ложатся на бумажный лист рифм строчки.
Шуршат страницы рукописи, шелестом листвы,
Деревьев распахнувших кроны над Акуловой горою.
Здесь низко над водоохраной, питьевой зоной города Москвы,
Сливая керосин, идут на посадку в Шереметьево самолеты.
С бандитских девяностых на сердце остался печали след,
Фундамент сгоревшего дома-музея В.В.Маяковского.
Сегодня, переоделись изуверы — поджигатели истории страны,
В неприкосновенные мундиры и депутатские костюмы.
Но облако в штанах по-прежнему продолжает жить,
Находит зеркальное отражение в глазах людских
И регулярно на болото Куровское любоваться ходит.
На маленькую речку Серебрянка, что из Пушкино,
Через огромную страну бежит на радость и во благо людям.
В Федерацию моря Каспийского, полноправным субъектом,
Воды чистейшей добавляет добропорядочный концессионер,
Посредством рек: Уча, Клязьма, Ока, Волга.
Наполняет Мировую систему Океана, дитя божественной конфессии,
По дедовским гидротехническим сооружениям
И звёздной колесницей небесов назад спешит ко мне
В садовое товарищество «Цветы Подмосковья».
Старинный документ мой разум потревожил,
Во времена Птолемея написан на классическом языке.
Письмо оставлено на желтой лапе Египетского Сфинкса,
Греческим поэтом с обращением к потомкам.
Ах,  аль-Кахира! Сквозь века спешу  к тебе.
Арабскою весной иду маршрутом древним
К сотворению мира, а  кажется совсем  немного лет прошло
От орошения Садов Эдема, Золотого Века Человечества,
До пустоты компьютерной, безмолвия железного,
Ассигнаций и  пластиковых карт.
Дорогой гениального злодейства в земном пространстве,
Путь кровожадных, алчных карликов, мечтавших стать
Подобием мифических, языческих богов
И общепринятого с незапамятных времен, плоскостного мировоззрения –
Миропонимания с односторонним диапазоном ориентации,
Направленного лишь на материальное развитие общества и личности,
Демонстративным, свободным от совести и веры
Стремлением к неосознанному результату всеми средствами,
Через события эпохальных войн, правителей во власти,
Пучины огненной круговорот.
Вновь бездна впереди с командой старой,
Новоявленных господ, коль в мир иной отправились отцы – товарищи.
Кремлевская болтанка, затянувшаяся более чем на четверть века –
Переходной период политико-экономического состояния страны,
Так правительство Российской Федерации обозвало во времени проход:
Из брежневского застоя, через горбачевский словесный понос,
В ельцинское кровавое беззаконие, приведшее,
Приемников  и соратников в воровской запор.
Когда тоски безмерный шквал  ломает мачты,
Парус рвет на части и компас вдребезги разбит.
Не хватает, как всегда, всего лишь Архимедовой опоры:
Солнца, Звезд на небе, Знаменья спутника Земли.
Исторический альмукантарат необходим, чтобы сегодня,
Узнать в пустыне времени свои координаты.
Спешу к твоим вратам Каир, в объятия Сфинкса теплых желтых лап.
Раньше мог на слух идти, но сердца верный голос, слышит фальшь.
Маяк искусств, как интернет, властями куплен.
Современный маэстро раздувает мыльных опер пузыри,
Рекламой борется с прогрессом посредством воздуха торговли.
Стильный мастер выбрал теплый кров и сытный стол,
В обмен на беспокойство вечной молодости, творчества задор.
На трупе маска гениальная живет продажного, бесплодного злодейства.
В концерте жизни, скрипка правды, более
Не будоражит землетрясением совести воображения.
Звучит стандарт, гимн вору воров, кремлевская песнь песней.
Тогда душа несется в исторический портал
И Александр Алехин с воспаленною надкостницей
На шахматной доске, за титул чемпиона Мира,
Коней до смерти Капабланки загоняет.
Прекрасный голос соловьев классического пения,
Былинных городов врата, передо мною открывает.
Мелькает властителей династический гамбит,
Кровавых покорителей Каира и Москвы,
Обособляются фигуры, сближаются лица.
Их линии обороны, крепостей защита или
Иной блистательный проход из королевской пешки прям в ферзи.
Но вечная зубная боль России остается
И открываются ответы на извечные вопросы…
Почти за девять веков люди русские построили
Дороги вокруг Московского кремля.
Чтобы не граждан, не господ и не товарищей –
Неприкасаемую касту чиновников на госслужбу  за госсчет
В персональных саркофагах с особой важностью, почетом доставляли.
Правду следует сказать, средь этих лиц не видно политических фигур,
А если по делам судить, это сборище бездарных мерзавцев и редких негодяев.
Забыты исторические обещания: построить развитой социализм,
Обеспечить квартирой с телефоном каждую семью к 2000 году.
Действительно, на веки получила половина жителей страны
Жилье с пропиской в царствие Аида,
Метр на два глубиной на полтора с надгробною антенной,
Цифровым форматом прямой кремлевской связи.
Безусловно, успешно осваивают огромные территории свои,
Соседи – Китай и США, еще и наши
Многострадальные просторы успевают.
С подножий Мукаттама генетическую конгрегацию
По известковому хребту через Гондвану проведу.
Потоки крови с пеплом, пота с прахом орошают
Не только дельту Нила, воды всех рек великих.
Причем дебют кровавых карликов довольно прост:
Дымятся города, загубленных голов не счесть,
Как книг обуглившихся страниц Мировой Библиотеки.
Месопотамия в огне и Вавилон, а вот уже Багдад пылает с Ираком.
За Персией, Финикией, Иудеей пожары тянутся в Ливан, Палестину, Сирию.
Недаром, Тутмоса третьего каирские четыре обелиска,
Созданные фараоном в честь «перехода Великой дуги реки Ефрат»,
Сегодня в Париже, Стамбуле, Нью-Йорке, Лондоне стоят.
И Моисей народ свой продолжает весть, от пирамид египетских
Кровавой летописью  Ветхого Завета.
Сквозь битвы Мировые, конец войны Холодной,
Ухватить сегодня можно здесь,
Живых от мертвых отделить практически нельзя нигде.
Даже Сфинксу  достается, религиозный шейх в год 1496 от Рождества Христова,
Уродует прекрасные черты лица, нос отрубает.
Тогда, в Отечестве моем продолжит Русь вокруг Москвы объединять,
Великий Князь, сын Ивана III – Василий III
И теорию «Москва есть Третий Рим» формулирует Филофей в письмах.
Прекрасно в исторической транскрипции звучит:
Продолжил Русь вокруг Москвы объединять.
В реальности на Родине пожар, гражданская война идет
И русичи друг друга убивают.
Объединять! Разъединять! Национализировать!
Пролетарии всех стран соединяйтесь!
Перестройку, реформы, приватизацию будем продолжать!
Хотели сделать лучше, получили как всегда!
Из века в век страдает от кровавых экспериментов, алчных карликов
И платит своей жизнью за все народ России.
Живых от мертвых отделить практически нельзя,
Экономически мертвая, безработная страна
Продолжает жить с протянутой рукой.
Живые трупы разлагаются в Кремле, многочисленных администрациях
И государственных ведомствах.
Что характерно, за счет народных средств, вековое наследие страны присвоив.
Сегодня рейс, Москва-Каир, безмерный шквал легко преодолим,
Ведь рядом с облаком в штанах идет,
Бесчисленная мощь небесных парусов,
Неделимая сокровищница по замыслу Творца,
Единая из века в век эскадра – Титанов, Атласов, Атлантов.
Наперекор фундаментальных течений утерявших самой веры смысл,
Из царствия Аида бьет живой родник, неукротим,
Каналом Красноморским, через Гибралтар, Босфор
Торопится, бежит навстречу с Нилом из Пушкино,
 Что под Москвой маленькая речка Серебрянка.
Пожары Мира опалили крылья Сфинксу
Изуродовали стан и лик, но документ старинный верный страж хранит.
Вот перевод татуировки греческой, возможно, не самой изящной формы:
 …Они тоже разрушены,
Эти стены Фив, что построили Музы.
Но стена, принадлежащая мне,
Не знает страха перед войной,
Она не знает ни разрушений войны, ни стенаний.
Она наслаждается пирами и празднествами,
Хорами юношей, собранных со всех сторон.
Мы слышим флейты, а не трубы войны,
И кровь, что заливает землю,-
Это кровь жертвенных быков,
А не из перерезанных глоток людей…
«O alter Amphion…»
« — О второй Амфион. Сколько городов воздвигнет звук твоего голоса!»
Как греческий прекрасен классический язык,
Голос вечности, злободневный, актуальный.
Поэзия — безграничное во временном пространстве состояние человеческой души.
Родник животворящий, посредством слова действие и миропонимание.
Как просто в каменоломнях времени, все лишнее, мерзкое из жизни отсекать
И тайна замыслов Микеланджело Буонарроти перед нами открывается.
Приходит Эпоха Возрождения, опыт Леонардо да Винчи
Приобретает решающее значение в познании природы мироздания.
Становится возможным подле Рафаэля Санти в облаке Сикстинском воспарить,
Бродить с Бетховиным и Циолковским по лунной грации луча,
Поправ законы земного притяжения.
 Кто может стариков Атлантов в глухоте сегодня обвинять!
Великих провидцев – способных сердцем слышать, душою видеть.
Живых участников благородного стремления к новым измерениям
Человеческой жизни во времени Вселенной.
Что могут люди сказать, сейчас, Галактическим Мирам – одно,
Как жители Земли  из века в век учились извращенно убивать друг друга.
Покуда продолжается кровавых карликов эксперимент,
Двери Развитых Цивилизаций Человечеству закрыты.
В современной поэзии без устали звучит:
Стих, сына Божьего,  Иисуса  Христа –
Жития во имя Человеколюбия, животворящего добра
Без страха перед наказанием и искупления греховного
С кровавой, вечной  круговой порукой.
Их рифм, созвучие, сознательное творчество пророка Мухаммеда
И просветленного слога состояния высшего совершенства.
Сим есть примеры человеческого обличья естества,
Замысел Творца в живых образах, высоконравственных, духовных.
Друг мой! Не подумай, что пишет сам святой!
Бывает, так закладываю русским матом,
Танковый с бронею вместе покраснеет батальон.
Родился в СССР не из Лос-Анджелеса,
Из-под моих лопаток, как у всех жителей России, крылья произрастают,
Да, с каждым годом «От руками водящих» правителей во власти
Усиливается врожденной свободы иммунитет.
Конечно, обожаю все формы прелестные бытия земного,
Но предпочтение отдаю шедевральному творению из Адамова ребра.
Ведь на осинке не родятся апельсинки, там сук библейский для Иуд
И половина гнилого яблока, червивого
Селиконовой долины Рублево-Успенского шоссе.
Мне ж нужен весь, огромный сад  Творца!
С корнями древними и молодыми кронами, стволами плодоносящими,
Почками весенними и шумною листвой.
Характерами всех российских рек, от малых до великих
И голосами звенящих родников.
Цветами, оттенками, переливами уральских самоцветов.
Такими формами, что позавидуют: Ледовитое безмолвие,
Сибирские просторы, вершины Кавказских гор.
Смело продолжу рассуждать о теле,
Но сковородка из Магнитогорской стали,
Как Тихоокеанская волна остудит мой напор.
Всего лишь штрих к портрету русской женщины,
Кто не с должностью, даже президентской, златом-серебром,
А с нами грешными в России жизнь живет.
Всегда боеспособна, летит на крыльях рядом, исключительно
С любимым, достойным мужчиной  в звании Человека.
«Ангельской улыбкой» на работу – вечный праздник, каторгу или  постель идет.
Наверно, о такой русской доле – половине, рассуждал Феликс Дзержинский,
Не модный ныне, но железный в истории России персонаж:
— «Я не умею наполовину ненавидеть или наполовину любить.
Я не умею отдать лишь половину души.
Я могу отдать всю душу или не дам ничего.»
Рейс Москва – Каир, хотел продолжить свой  маршрут с заходом в Тегеран.
Ведь бешеной собаке, сто верст не крюк,
 
Чего уж там, махнуть до Приэльбрусья.
В живую подивиться иранским каменьям,
Чем отделаны фойе и вестибюль  новой сцены Мариинки, Санкт-Петербурга.
Только помнится, великий русский зодчий Август Августович Монферран
Прекрасно обходился отечественным гранитом.
Коль яшмы на Урале и Алтае, в период финансового кризиса не нашлось,
Не буду рассуждать о тех, кто юных Моцартов обокрал на родине любимой.
Но думаю, все те же, реконструкторы Большого Театра Экономики России…
Прошло уж более двухсот лет со дня рождения,
Кто так замечательно и живо в комедии «Горе от ума»
Запечатлел жизнь современную в России.
«Здесь в Тегеране, его тело, растерзанное десятитысячной толпой
Будет опознано только по отметине на руке,
Оставшейся после давней пистолетной пули».
Но персы в памяти хранят, передают из уст в уста,
«Как дрался русский дипломат с толпой фанатиков, Александр Сергеевич Грибоедов,
Мужественно защищался и погиб, только после того
Как, нападавшие, обрушили на него, Российского посольства потолок».
Вот последнее письмо к жене, его писал: Великий гражданин!
Повеса, Дон Жуан? Бретер и дуэлянт?
Поэт России гениальный!
«Не хитрый бисер выцветших лиловых строк»,
Но не подвластны времени любви страницы.
По полям желтоватого листка по-грузински
Выведено старательно карандашом: Две нити жемчуга.
Никто теперь уж не узнает, что эта фраза означает.
Пусть документ старинный в сердце на память сохранится,
А может тайну, раскроешь ты, мой друг.
                                    Две нити жемчуга
«Душенька…Бесценный друг мой,
Жаль мне тебя, грустно без тебя, как нельзя больше.
Теперь я истинно чувствую, что значит любить.
Прежде расставался со многими,
К которым тоже был крепко привязан,
Но день, два, неделя – и тоска исчезала, теперь,
Чем далее от тебя, тем хуже.
Потерпим еще несколько, ангел мой,
И будем молиться богу, чтобы нам после
Того никогда более  не разлучаться».
 Как часто жемчуга бесхитростного перелива слов,
Не видим под ногами, собранного в нити.
Пред тем, как попрощаться, любезный мой читатель,
Хочу поведать о душераздирающих незабываемых встречах.
Средь пищевых, промышленных и человеческих отходов
Лежат на свалках российских городов, выброшенные книги,
Любимых авторов моих и многих поколений.
Вот горе от  безумия бандитских девяностых лет,
Сегодня, в мусорных контейнерах страны -
Международный, вековой, культурный экипаж объединился.
Сейчас с помойки, буквальной современной жизни, 
Передает привет Владимир Гиляровский «Москва и москвичи»,
Джеймс Олдридж путешествует в «Каир»,
Витает «Облако в штанах» Владимира Маяковского,
«На путях к высшим шахматным достижениям»
Четвертый чемпион мира Александр Алехин партию ведет,
Атакуют «Живые и мертвые» Константина Симонова, среди отбросов
Разлился «Тихий Дон» Михаила Шолохова и Марка Твена Миссисипи,
 «На Ра через Атлантику» идет Тур Хейердал,
Леонардо да Винчи «Сказки» рассказывал,
Роберт Рождественский «…шел к высокому небу не зря,
Спал, укрываясь большими снегами…»
И с любовью к Вам…русские, советские, зарубежные поэты и классики…
Такое было в памяти моей, не так давно,
Жгли варвары и изуверы бесценные труды,
Нацисты уничтожали великие шедевры.
Кому то нужно, чтоб народ историю свою забыл
И это к сожаленью факт очевидный.
Для математиков кремлевских не впервой
Слагаемые нашей жизни подменять и путать.
Переименовывать названия государственных структур, улиц, городов
И ждать суммарного увеличения по ВВП процентов роста.
Специалисты – профессора прокисших щей, изысканно,
Своими обязательствами сирот плодить умеют,
За тем невинный, олимпийский делать вид
И на народ России долги и алименты вешать.
Но как бы алчный карлик не вертелся, не крутил
Первым отечественным мобильным телефоном,
Собранным  на китайском острове Тайвань.
Не хвастался космической системой навигации «ГЛОНАСС»
Из иностранных комплектующих, аварийных частей.
Визитной карточкой правительства Российской Федерации,
Начало третьего тысячелетия останется навек ,
У стен Московского Кремля с гостиницей «Россия», разрушенный концертный зал.
 И как всегда, во все лихие времена,
Идет из века в век единая и неделимая эскадра:
Атласы из Тартара поднимают знамя,
Атланты держат небо на своих плечах,
 Титаны бой ведут с языческими, олимпийскими богами.
Чернила шариковой ручки оставляют буквальный след
Проекцией души ложатся  на бумажный лист рифм строчки.
Шуршанием перекликаются страницы рукописей, книг
И связывают времени чужого нити с нашей жизненной помойкой.
Вот царь парфянский Ород,
Вливает в рот расплавленное злато Марку Крассу,
Сказав при этом, воистину, золотую фразу:
«Утоли же теперь жажду тем металлом, которого ты так при жизни алкал».
И этот есенинский код, вновь слетает с губ политиков и депутатов:
«Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье».
Его возможно интерпретировать по-разному:
Кремлевскими симфониями парадов нищих Ветеранов,
Прелюдиями пятилетних планов строительств на костях.
Если из старого ссыльного тракта получилось шоссе Энтузиастов,
То черти Ада, легко приладят к сковородке для Генсека ЦК КПСС М.Горбачева
Чернобыльской Атомной Энергетической Станции  реактор.
«Письмо к женщине» Сергея Александровича Есенина
Имеет блистательный финал:
«За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша».
А чтобы с правящими партиями в ногу нам шагать,
— В чьих руках средства производства ГОСКОРПОРАЦИЙ,
Следует сначала нам знать!
Посмотрев через серебряную призму российских экономических  вод,
Увидеть, наконец, что в городе Москве бесследно исчезает финансовый страны поток.
Друг мой! Знаю, скажешь, врагов умею наживать.
За то друзей имею! Прекрасных жителей Екатеринбурга!
Кто обливает ежегодно краской Борису Ельцину громадный монумент?
И на китайские каменья ложится кровавый отпечаток войны кавказской,
Горечь слез вдов, детей и стариков.
А может это копоть танков, расстрелявших с парламентом России Белый Дом…
Обо мне не вспоминай, мой прах души давно по свету носит ветер,
Словно былую память, об индустрии садов советских цветущих под Москвой.
Что уничтожил генеральским сапогом в свое правление,
Бывший губернатор Московской области
Герой Советского Союза Борис Громов, ныне он сенатор.
Хочу, чтоб сохранились эти документы, не канули безвозвратно в лета.
Кто знает, может в страну  «Шахерезады» послал бомбардировщик
Из Израиля первосвященник, или ударят силы НАТО.
Хоть рукописи не горят, как уверял меня М.Булгаков,
 
Хотелось, чтоб о делах людей великих оставалась память.


Доселе памятника,  Александру Сергеевичу Грибоедову, нет в Тегеране.
Друг мой! А если доведется быть в Каире, непременно Гизу посети.
Передай привет от Лёньки Кузнецова дремлющему Сфинксу
И он откроет свои теплые объятья, желтых лап.
г. Пушкино                                                                           Кузнецов Леонид Сергеевич