Пустота

Семья Маффонов смотрела в черный экран, озаряющийся последними сценами фильма. Актёр  подошел к иллюминатору и посмотрел на прекрасно смоделированную гибель планеты. Потом вздохнул и взглянул прямо в камеру. Конец фильма.
Зрители тоже вздохнули и выключили телевизор.
-Мутина какая-то, а не фильм, — изрек сын четы Маффонов, Льюис Маффон-младший.
-Затк… помолчи, Льюис, — ответил Генри Маффон, глава семейства, — Хороший, душевнеший фильм! Приз государственного Фестиваля в кино, а не мутина, понял?
-Папк, да кино уже всё, выродилось как исскуство. И короче вообще.
Мать, Марта Маффон, попыталась всех унять, и так разошлась, что унимать пришлось её саму. Но отца и сына это сблизило, объединило, а женская хитрость всех победила. Даже вот так случайно.
Семья Маффонов жила в Геллеоне, маленьком городе маленькой планеты шахтеров, которые все были большие и здоровые. Маффоны являлись образцовой семьёй, ходили в онлайн-кинотеатры в костюмах, обсуждали начавшуюся два дня назад войну. Каждый год отправлялись отдыхать на межпланетном лайнере «Репаблик». Почти каждый раз отцу, нет, не так, Отцу семейства не давали отпуска. И он самоотверженно махал (или угрожал?) своим буром перед начальством, доказывая, что, мол, заслужил. У начальства имелась охрана, спор выходил жарким и похожим на работу в шахтах. Но толи бур был таким убедительным, толи что, но отпуск Генри всегда давали, и он устремлялся на лайнер к своей семье. Он любил их.
-Мне отпуск дадут через день, я сразу к вам, «Репаблик» будет стоять в Уитли два дня?
-Да, милый. Как всегда. У нас номера 6 и 7, палуба Б.
-Как всегда, па.
-Ладно, я отработаю этот чертов день, и к вам. Стоял бы лайнер хоть в Чел, а то туда тащится час.

…Уже два дня продолжалась эта война между двумя государствами. И как так получилось, но маленькая планетка с большими людьми-шахтерами оказалась на пересечении.
— Собственно говоря, её надо уничтожить. Уничтожить полностью, не то на ней можно развернуть военную базу прямо перед нашими центральными мирами. 8-й эскадре, то есть нам, поручили это сделать.
Так вещал командир эскадры Волынко со всех инфостоек и стендов на всех крейсерах 8-й эскадры. Всё известно и определённо. Разведка зондов показала, что никаких войск на планете нет. Тем лучше, легче будет стереть её со всех карт.
-Но там же люди, — бездушным голосом выплюнул звук Чарли, второй офицер батареи крейсера «М-6Б78».
-И что? Приказ есть приказ. Сами виноваты, выбрали такое правительство, которое не защищает, этих мирных жителей, и ещё нам развязало войну. – яростно ответил Андре, первый офицер этой батареи.
-Ну ладно, ладно, Андре. Молчу. Таблетку будешь?
-Наркоман хренов! Нет, нет, НЕТ! Я не буу, не буду принимать ничего такого. Эти же таблетки блокируют все эмоции…
-Ну ладно, ладно. Просто мне было бы жалко мирных жителей, поэтому и выпью-ка я ещё две!
-Да хоть три, Чарли! Лучше подойти сюда.
Чарли, наркоман, который жить не может без этих таблеток, подошёл.
-Значит  так, — рассуждал Андре, — на этой планете обитаемо только северное полушарие. Три города. Так… Здесь Геллеон, рядом Чел, дальше дороги и коммуникации, ага и на другом конце – Уитли. Нашему крейсеру поручили бомбить Чел. Значит сначала
-Зажигательные, потом обычные. Ставь на автомат. – Второй офицер Чарли хоть и был с недостатками, но дело своё знал. Андре так и сделал.
Вместе, бок о бок (друзья всё-таки!) они стояли у иллюминатора. Проносились астероиды и космический мусор, эскадра вошла в голубую атмосферу. Под крейсером расположился город Чел.
-Я включу увеличенный вид? – спросил Андре.
-Мне пофиг, я под таблетками, — ответил Чарли.
Команда «Огонь». И батарея выплюнула зажигательные. Пару кварталов загорелось. Люди, было многолюдно, день, стали разбегаться, гореть. Ещё залп! Обычные стали крушить здания, трассы. Какой-то дом упал где-то на выходе из квартала и поджог все вокруг. Везде пробки и заторы. Спереди огромный пожар, сзади полный завал, люди столпились в центре квартала на развороченном перекрестке. Чарли смотрел равнодушно, потом наклонился и отдал приказ:
-Огонь разрывными. По центу цели!
И прямо в центр взметнулось и брыкнулось. Люди гибли, их сносило ударной волной, разворачивало. Раздался ещё один взрыв и все ещё целые здания полегли, хороня выживших. И над этим взметнулось облако пламени и пожара.
Андре как-то сполз, похолодел, потянулся к кнопке отбой. Но сил не хватило. Он только произнес:
-Можно выключить, уувеличеннный вид?
-Мне пофиг, я под таблетками, переходим к другому кварталу, — ответил Чарли.
София, или Софа, как прозвали её друзья за безотказность, жила в Челе. Ей было двадцать пять лет, но все давали тридцать. Не то что она была некрасива или что-то ещё, но уж сильно износилась за свою жизнь. Можно пройти процедуру омоложения, даже в Челе теперь такую делают, но деньги! Проституция Софу не устраивала. Одно дело быть содержанкой, высасывать и деньги из ухажора, а потом спускать их с друзьями, и совсем другое, превратить это в официальную и обязательную работу. Устроиться на другой промысел? Софа ничего не хотела и не умела. Мать её баловала, баловала до семнадцати, а потом продала часть квартитры, оставила немного деньжат дочурке и свалила. Так Софа и жила. Просыпалась часов в пять, уже было светло, смотрела телек, потом малевалась и шла на свиданку. Ухажор ей что-то да дарил, потом они ехали к нему. Там он ей ещё что-то дарил. Софа уезжала от него  к друзьям, они ехали в клуб куда-то. А утром Софа просыпалась, смотрела телек, в общем, всё по-старому. Софа всегда переключала новости про напряженность между двумя странами, начало боевых действий, вся эта мутина…
В четыре часа утра, уже давно светло, телек вдруг сам включился и разбудил Софу. А может её разбудил взрыв первых снарядов. Она побежала к окну и увидела горящий соседний квартал. А потом грохот и дом, точнее его половина, повалился на покрытие. Оттуда пыталсь выбраться люди… Много людей… Кто-то был без ног, кто-то без рук. Страшные крики и стоны, звуки сирен и бомб, всё смешалось. Софа, в чём была, не накрашенная, выбежала из дома и наступила на что-то. Что это было, Софа не решилась узнать. Она бежала, обежала пять столкнувшихся машин. Грохот. Там, чуть вдалеке взметнулось пламя. Плакат сорвался и упал, придавив десяток-другой людей. Софа обежала и их, но тут увидела огромную воронку. На её дне – каша под электричеством, часть метро. Ловушка, везде ловушка! Грохот и грохот. Серия снарядов летела прямо на Софу. Та спряталась в полуразрушенном магазине, где уже было человек пятнадцать. В углу насиловали женщину. Софа отодвинулась в другой. Опять грохот и перед выходом из магазина – тоже яма, воронка. Софа двинулась через дыру в стене, человек одиннадцать  пошли за ней, с разными целями, но в основном чтобы просто уйти. И выжить. Выжить!
Генри Маффон сидел в поезде метро на Чел. Сидел в своей спецовке с буром в руках. Он не стал ждать, слушать удары сверху, отбиваться от лезущих людей. Так поступали многие шахтеры, но не Генри. Взял свою легковушку и поехал. Куда? Прочь из Геллиона, там не было никаких транспортов, эвакуация не производилась. Бортовой компьютер скучным голосом сообщил, что в Уитли есть лайнер «Репаблик», он проводит эвакуацию в этом городе. То есть ехать надо прямо туда. И Генри ехал. Он думал, что бур будет мешать ему, но ошибся. Когда образовался затор, Генри вышел из машины и стал кромсать всё. И пробил путь. Этим буром он убил двоих человек, которые с оружием в руках пытались достать себе транспорт боем. Но маленький обломок раскроил крышу машины, разрубил двигатель. Генри вышел из машины. Он побежал в метро. Конечно,  снаряд может разворотить весь путь и сам поезд, но выхода не было.
Поезд сначала ехал прямо, быстро, прямо на Уитли, ехал с включённой шумоизоляцией. Но тут тоннель обрушился, у поезда оторвало крышу. Не стало шумоизоляции, не стало половины пассажиров. Генри слышал удары, толчки. Поезд заехал в другой тоннель, удары стали глухими, толчки – слепыми. Два или три раза толчок был громче, и тогда в поезд сыпалась земля, покрытие, провода, машины. И направление менялось, менялся тоннель. В динамике раздалось безразличное:
-Обрушение тоннелей достигли критического значения. Поэтому мы сворачиваем на боковой путь до Чела. Просим прощения за доставленные неудобства.
Большего сочувствия и большего умения управлять составом от искусственного интеллекта, ожидать было нельзя.
 Вместо монорельса, поезд упал в воронку, и повис так. Генри и все оставшиеся стали выбираться из вагона.
Потом шахтёр понял, что не выберется из полуразрушенного города на своих двоих. Его взгляд упал на машину, выруливающую из руин квартала.
-Выходи из машины! Быстро! – заревел Генри. Он не стал долго возиться с водителем и включил бур.
-Сейчас дверь вскрою и…
Толчок.
-Открою и перетру тебя!
Водитель вышел из машины и побежал. Генри же уселся в новый автомобиль, выключил бур
Толчок. Совсем рядом, а потому и взрыв.
Поехал. Давил людей, уезжал от бандитов. Ехал он в основном, по разрушенным кварталам, только иногда выезжая на ещё не уничтоженные и не до конца уничтоженные места. Где застревал, попадал в аварии, бои. Куда только не попадал. Но вскоре Генри удалось выйти на окраины, проехал один квартал, другой. Толчок и взрыв. Потом ещё один. Генри его переждал и нажал на газ. И вдруг услышал слабый крик:
-Помогите! Помо… помогите!
Генри подъехал туда и увидел разрушенный магазин и застрявшую девушку. Она была в пижаме, не накрашенная. Ей можно было дать лет двадцать.
«Меня ждёт семья. Я не могу умереть, застрять. Всё ради неё» — подумал Генри, и решил не вытаскивать девушку. Поколебался. И достал бур.
Через пятнадцать минут девушка была в машине, а машина ехала по трассе.
Толчок.
-Как тебя зовут, красавица? — спросил Генри.
-Софа, ой Софья. Я в негл…
-У тебя шок. Лежи. Мы скоро попадём на транспорт, нас спасут!
Толчок. Сильный и мощный.
-Надо быстрее, — сказал Генри и вдавил на газ.
-Там.… Там же люди! Стой! Стой, говорю!
Генри было плевать на пешеходов. Перед глазами стояла – Семья! Давить всякое препятствие! Дави…
-Стой! Стоо…
Толчок.
Пешеходы, отброшенные взрывной волной, смотрели на машину, на Генри. И тот  свернул, забуксовал и слетел с дороги.
-Чёрт, чёрт, чёрт!!! Зачем я тебя послушал? Теперь мощности мало. Недотянем мы так. Чёрт!
Какая-то машина застряла тоже в разломе покрытия.
-Это наш шанс! Соня, или как там тебя.
-Ты что хочешь? Забрать их машину?! Нет, нет! Пожалуйста, прошу, не убивай их.
-Я не убью. Пригрожу и всё. Тогда они отдадут её и мы доедем до Уитли. Мы спасёмся, слышишь, Соня? Спасёмся и будем жить.
-А они не будут. Не надо. Тогда выбрось меня, но их не надо. Пусть живут.
Генри её спокойствие разозлило, и очень сильно. Он взял бур и вышел вроде на дрожащую землю. Но одумался. Зашёл обратно и сказал:
-От тебя одни неприятности.
А она, улыбаясь и плача, смотрела на дорогу.
До тех пор, пока датчик не изрёк:
-Недостаточно мощности. Для продолжения пути облегчите машину.
-Как, но… Нет! Долбанный тарантас!
-Послушай. Я, кстати, не знаю твоего имени…
-Сволочь! – заорал на неё Генри. – Это из-за тебя! Всё! Сейчас тут никто не проезжает, а мощности у нас не хватит на двоих!
-Выкини бур!
-ЧТО?! Да ты, ты, я сейчас тебя вышвырну!
-Не надо, пожалуйста… Стой!
Перед Генри мелькнуло её лицо, пламя недалеко. Он спас её тогда, и сейчас…
-Нет! Стой!
-Пошла вон! – Генри сильно швырнул Софу из машины, и немного испачкал её кровью руки.
А потом сел и поехал. Машина была облегчена.
Софья поползла на дорогу, и стала кричать. Иногда проносились машины, проносились, но не останавливались. Тогда Софья стала подползать всё ближе, ближе. Оказалась на дороге. Но никто не останавливался, было некогда. А потом Софью задавили.
Над крейсером «М-6Б78» был полностью разрушенный город Чел. Где-то ещё были пожары, где-то ещё копошились люди. Зонд-разведка докладывала о сильных землетрясениях в этом и других регионах. Планету трясло. Шахты уже заливало лавой. И люди, люди! Они ещё были живые. Второй офицер батареи Чарли, наркоман конченный, просто смотрел и редко утюжил какие-то районы. Первый офицер этой батареи Андре не смотрел, он плакал. Рыдал.
-Боже, Боже, где ты? Помоги им, помоги!
-Слушай, Андре, нам надо сбросить ещё стратегическую боеголовку и можно уходить. Так и другие батареи поступят. Приказ начальства. Я понимаю, тебе плохо. И мне было плохо. Будешь таблетку?
-Чарли, нет, я не нажму! Там же ещё люди, люди. Я не смогу их добить, не смогу, понимаешь? Где там твои таблетки?!
Чарли просто вытащил одну и дал её Андре. Тот проглотил её, запил слезами… и чувствовал, как его отпустила печаль и горе! Нет, он понимал, что причастен к гибели людей и должен их добить, но…
-Сбрасываем! Сбрасываем, Чарли! Ах, как хорошо, как же хорошо!
-А как же люди?
-Сейчас их не будет. И поему мы не сбросили боеголовки раньше? Почему нам не разрешали? Тупое начальство! Пуск!
Андре Морти продвигался по службе, и подсаживался на таблетки. Верный друг, Чарли, сдал его и получил место первого офицера.
У Андре почти не было военной пенсии, его жена ушла от него. Он стал колоться крайне не безопасными препаратами. Его загребли в больницу.
Андре просуществовал там неделю, после чего отдал последние деньги лечащему врачу, и тот вколол  Андре смертельную дозу.
Когда бывший офицер умирал, его спросили, зачем он так сделал и последние его слова были:
-Я не гонялся  за кайфом. Я мог бы бросить, для меня это пустяк. Но жить в этом мире с милосердием, добротой невозможно, и я их так отключал. Всё это, все вы, слишком уродливы для того, чтобы смотреть на вас трезвыми глазами.
Но это было потом. А тогда Андре пустыми глазами смотрел на мир. На множество колоссальных взрывов над разрушенным городом и мёртвыми людьми.
Рассказать осталось немного. Генри Маффон добрался до шлюпки, которая и доставила его на борт лайнера «Репаблик». Уже гремели землетрясения, уже начались извержения. Планета гибла.
Генри зашёл в каюту 6 и посмотрел, нет, не на семью, а на кровь на руке. Кровь Софьи. Для Генри это была кровь не только её, но и всех людей, которых он задавил, и не дал спастись. Ради чего? Ради этого спектакля «Образцово-показательная семья». И они, и он его играли даже теперь. Мерзко.
Луиза подбежала к нему, и обняла его, даже не прикасаясь. Сын? Сын спал, за что ему и спасибо. Но нет любви. Только чувство вины ко всем, к людям, к семье, которой он даже не рад.
Генри прошел в смежную каюту 7. На общей стене двух кают был экранчик, через который можно видеть соседнюю каюту. Семья Маффонов смотрела в этот экран. Генри подошел к иллюминатору и увидел гибель планеты. Потом вздохнул и взглянул прямо в глаза. Конец.