Лучшее средство

Это было в те странные времена, когда великая и нерушимая страна полетела в тартарары. Работать стало негде, верить не во что. Народ, особенно сельский, не нашёл ничего лучше, чем пересидеть перестройку у цветных, местами уже импортных, телевизоров. То ли от новизны ощущений, то ли от полного непонимания, что, собственно, происходит, он попросту взял, да и впал в транс перед кашпировскими, чумаками и прочими лонгами.
На нашей небольшой сельской улице было неприлично появляться утром в сакральные часы сеансов массового спасения от всех существующих напастей. Алан Чумак, кумир местных пенсионерок и счастливый соперник их мужичков, стал полновластным господином всех, стремящихся оздоровиться легким и приятным способом. Повесив на сапэтики* тяпки и косы, притулив к верандам коромысла и запихав в прожорливые кабыцы* чурбаки потолще, спешил народ на сеанс.
-Кузьминишна! Ты учЁра воду и крэм заряжала?
— А то! Як жэ ж быз воды? И крэму назаряжала дви баночкы.
Кузьминишна даже святой воде, настоянной под открытым небом в Крещенскую ночь, не так доверяла, как чумаковской. Уж очень нравился ей мужчинка в телевизоре. Она прямо таки блаженствовала, сидя в кресле и расслабив свое крупное тело, вытянув ноги и раскинув ступни сорок первого размера в самовязанных шерстяных носках, несмотря на жару.
Чумак приказывал закрыть глаза, Кузьминишна покорно закрывала. Терпела, крепилась, потом приоткрывала и, всё же, выставляла один, дозорный. Не могла она не любоваться, как Алан пришептывал, приплямкивал, причмокивал, совершая золотыми своими ручками волшебные пассы прямо перед кузьминичным носом.
Так некстати припералась Тарасиха.
— Раай, позвала она с крылечка. Пусты Чумака подывыця, а то в мэнэ, тылывызыр поломався, хай бы ёму грэць… сгорила, мабудь лампа якась.
Раиса соседку не дуже уважала, така ошалэпковата баба… но деваться не куда.
— СидАй, раз прышла…
Кузьминишна попыталась было вернуть себе былое расположение духа, поймать ту самую волну блаженства, так привычно колыхающую её по утрам в последний месяц. Но не тут – то было. Тарасиха своим присутствием разрушила гармонию, порвала таинственную и архиважную для Раисы ниточку, связывающую её с магом — целителем.
Сидит, як ото истукан якый на табуретке, заплющилась и ждёт, шоб все болячки згинулы. Щас. Самой Раисе и то еще не полегчало. А она тут, между прочим, полная хозяйка, и Чумак у ней в гостях, между прочим…
— Шось ныяк… прошмякала вдруг Тарасиха.
-Шо- ныяк?- недоволно спросила хозяйка.
— Ны лыгчАе ныяк. Зубы болять, спасу нэмА.
— А полоскала?
— А як же ж. Увэсь бидончик за ничь ухЕнькала. А воно ны як…
Ото ж… так и знала. Нечего чужого Чумака воровать. Сначала Раисе должно полегчать. У ней с вечера в спину вступило
А тут еще Тарасиха со своими зубами… Кузьминишна велела свему мужичку достать припасённый впрок заряженный чумаковский крем. Крему она еще назаряжает. Свеженького.
Василий вытащил из трюмо баночку отбеливающего крема для лица «Берёзовый». Не то, чтобы Раисе надо было отбеливаться, просто в восемьдесят девятом году на прилавках мало что залёживалось. Да и сама Раиса по магазинам не шлёндрала. Товары доставлялись ей на дом многочисленными знакомыми, клиентами и покупателями, в основном из числа семей военнослужащих, расквартированных в поселке.
Шестидесятилетняя Раиса вела активную жизнь. У неё было полно знакомых. Хозяйство у Степанцов всегда было справное: корова, свиньи, кролики, куры, утки и гуси. Огород тоже не пустовал. Потому, торговала Раиса Кузьминишна со смаком, не жадничала, но и выгоду свою крепко понимала. К толковой, хозяйственной и рассудительной Кузьминишне ежедневно приходили за молоком, сметаной, творогом, картошкой и прочими разносолами. Она же ждала от них знаков внимания следующего порядка: дефицитные были времена. Магазины сверкали пустыми полками. А военторг- это другое дело. Потому были в её маленьком, но уютном и богатом домике сервизы, хрусталь, ковры, кофе и вкусные шоколадные конфеты. Все, о чем соседи только мечтали.

Василий, сказать по правде, чумаковскому лекарству не сильно доверял. У него, скотника и бойщика, было свое проверенное и надёжное средство. Залечить ли трещины на руках или пятках, нарывы какие, или покусанные мухами Дунайкины собачьи уши- от всех бед был у деда Васьки один, но очень твёрдый ответ — салидол. Но раз Рая сказала, что крем и вода лечат, значит лечат. Рае Василий верил больше чем себе.
Если уж совсем честно признаться, раньше Раиса Кузьминишна тоже лечилась иными средствами. Её излюбленное лекарство – касторка. Те же пятки, руки, даже больную голову способна была привести в порядок волшебная сила масла из семян клещевины.
Импозантный мужчина Алан Чумак внёс сумятицу в стройную до селе систему Степанцовых ценностей. Уж если на всю огромную страну, отрывая народ от забот-хлопот, думали они, решило государство проводить поголовное исцеление граждан, значит так и должно быть. А уж если посредством всего одного экстрасенса, то уж точно, самого лучшего. Ни в амбулаторию шлёпать не надо, ни анализы тащить в баночке, садись в креселко, не кочевряжься, и будь, как говорится, здоров!
Сеанс закончился. Тарасиху спровадили «до дому, до хаты». Поясницу не отпускало.
Снова растёр Василий необъятную спину жены. Долго трудился, ажно упрел. Раиса- она как Родина – Мать, что на Мамаевом кургане стоит. Василий видел на фотографии. Родня прислала. Такая же большая и надёжная. За ней он, как за каменной стеной. Значит, надо спасать Родину в суровый час. Васька мазью тёр, и топтался, а оно никак…
Та шо того Васьки- размышляла в сердцах Кузьминишна, килограмм сорок пять весу, ну от силы полцентнЕра! Дал Бог мужика…
Сначала, укрытая двумя ватными и одним верблюжьим одеялом, Раиса ждала моментального исцеления. Ждала- ждала, а исцеления нет. Тогда она решила попить волшебной водички. Василий помог подняться, кряхтел, осторожненько тянул глыбищу и думал, грешным делом, про салидол. А что, как им попробовать?
Раиса отхлебнула прямо из трехлитрового алюминиевого бидончика. Василий с надеждой во взоре ждал. Опять ничего. Отхлебнула еще.
Касторкой, что-ли… -подумала Раиса. Болела спина, нестерпимо болела. Крем «не брал».
Може, разрядился?- размышляла она. Чумак же не должен надурить. Тем более, по Первой программе цветного телевизора.
-Вася, я кОхфе хОчу. Со сгущёнкой.
Василий метнулся в столовую, налил жене поллитровую, всю в позолоте, кружку растворимого кофе, бухнул столовую ложку сгущенного молока.
-На, Рая.
-Вода заряжЁнная?
-А то!
Кузьминишна пила и кривилась от боли. Василий смотрел и кривился с нею вместе.
«Касторка»-крутилось в Раисиной смущенной голове.
«Салидол» — тюкало в Васькиной.
После обеда приковылял сосед Жорик. Жорик инвалид с детства. Весёлый, синеглазый, циганковатый мужик, любимый всей окрестной детворой за добрый нрав и гостеприимную бричку с запряженной в неё гнедой лошадкой.
— Жора, Раи погано,- пожаловался Василий, закуривая «Беломор» на лавочке под навесом. Чумак, и то- ны як…
Жора затянулся, прищурился, выпуская сивый дым, и спросил по-деловому:
— Скипидаром мазали?
-Та ты шо?- поперхнулся Василий. Воно ж спэче усю шкуру, як ото есть.
— Не, ны спэче. Надо, тико трошки.
— А я от думаю, може салидолом?
— Та шо вона, Райка, — брычка? Салидол же ш ны прогривае, тико смягчае. Скипидаром надо.
-Шось я, Жора, опасаюся…
-Та ны лякайся, Вася. Моя Лида тэщу мазала, так сразу выличила.
Степанец представил сухопарую, лёгкую на подъём, бедовую Жорину тёщу и решился.
-Ну давай спробуемо… Тико ты спытай Лиду: скильки вона скипидару наливала на спыну?
-Та йи нэма, вона у гости пийшла, а тэща по хлиб. Ты сам мажь, та дывыся, як воно будэ.
Василий взял жорину бутылку, зашел в хату. С надеждой подумал: можэ, спит? Раиса кряхтела от боли. Василий подошел к жене и с опаской спросил:
-Рая, а можэ, скипидаром мазнуть, Жора каже: тёщу Лидка зараз на ноги подняла.
Выпалил и аж зажмурился — до того боялся Раисыного ответа. Но, вопреки ожиданию, жена молчала. Доведённая до отчаяния, Кузьминишна одновременно испытывала и страшную боль, и, что было еще тяжелее, глубочайшее разочарование в импозантном мужчине.
— А шо, правда помогло бабе Гале?
— А то. Жорик каже: сразу побигла с тяпкой в горОд- приврал Вася.
-Ну, давай…после некоторой паузы промямлила неуверенно Раиса, из чего её мужик заключил, что жинке совсем худо. Он осторожненько снял одеяла, задрал безразмерную ночнушку, прицелился, как бы оценивая масштаб боевых действий, и торжественно плюхнул на спину волшебное зелье.
-Натырай. Приказала ничего не подозревавшая Раиса. Василий решительно принялся за дело. Прошло несколько секунд и лекарь почувствовал такой жар в ладонях, что хоть пляши.
«Ой-ёй-ёй»…только и успел подумать Вася, как Раиса зашипела, точно змея, заколыхалась из стороны в сторону всем необъятным телом.
-Шось дужэ пэче, Вася,- спасу нэма, як пэче…
— Так прогривае ж…только и выдавил из себя мужичок и полетел на веранду к умывальнику. Пока он отмывал покрасневшие от скипидара ладони, случилось чудо, которое не снилось самому Чумаку. Раиса встала самостоятельно и не просто встала, начала ходить туда-сюда по хате.
-Ой-ёй-ёй, -только и повторяла она. Василий боялся жинке в глаза глянуть. Однако Раиса не стала нападать на мужичка, а только размышляла вслух:
— От ведь… Шо ж там тада с бабой Галей стало? Там же кожа, та кости…ниякого сала нету, спекла, мабудь и усе кишки…
Пока Степанцы вместе спасали Раису, в хату опять заглянула Тарасиха. В суматохе не сразу приметили, что из её перекошенного рта торчит большой кусок ваты.
— Ось, пошамкала соседка, зуб вырвалы мини… Потом поняла, что тут сильно не до неё, выскочила со двора и потопала до дому, качая головой и сама с собой о чём-то споря.
С того моменту полегчала Раисе, отпустило спину. А через пару дней заходила к ней за творогом фельдшерица Анна Ивановна. Узнав про случившееся, она сказала, что скипидар, конечно, в таких делах -вещь хорошая. Только надо растворять его в касторовом масле. Один к двум.
-От ведь… Ну шо ты будешь делать,- всплеснула пухлыма руками Кузьминична. Чуяло ж моё сердце!
Василий был сильно рад исцелению жены. Про себя он подумал, что и салидол бы помог, если б в него пару ложек скипидару для сугрева…
Надо будет другой раз спробовать…
****************
Сапэтики- деревянные сарайчики, небольшие, но высокие, специально сооруженные во дворах для хранения кукурузных початков.
Кабыци- большие печки под навесом во дворе.