Скамейка

Полдня пути, и ни один автомобиль не остановился мне. Я шагал вдоль трассы, пересекающей лес. Справа и слева грозно смотрели деревья: сосны, березы перемешались друг стругом. Ноги отваливались, и рюкзак тянул к земле. Хотелось тут же бросить рюкзак и лечь рядом с ним (благо, трава была сухая). Но надежда не покидала меня, что хотя бы кто-нибудь остановится и подвезет меня до ближайшего населенного пункта. Вдруг впереди как оазис замелькала среди деревьев скамейка. Старая, обтрепанная, но скамейка. Я из последних сил добрел до нее и сел. Мое тело приятно заныло, и мне показалось, что не было в жизни более приятней минуты, чем эта.
— Хорошо отдыхаешь, сынок, — неожиданно услышал я.
Открыв глаза, я увидел скрюченного старика, опирающегося на палку. Отсутствие волосяного покрова на голове и длинная, сантиметров тридцать, борода немного смутили меня. Я отодвинулся, уступая место старику.
— С чем к нам пожаловал, юнец, — весело спросил старик.
— Да я мимоходом. Присел отдохнуть, — промямлил я. Вид старика нагонял на меня непонятный страх.
— Расслабься, юнец. Не в том я возрасте, чтобы меня бояться, — как будто прочитал мои мысли старик. – Да и внешностью пугливой меня Бог не наградил, — засмеялся стрик, обнажая свой беззубый рот. Но даже такие уверения не понизили моего страха перед ним.
Я оперся руками о колени, намереваясь встать. Путь был неблизкий, если верить карте, но сидеть с сумасшедшим стариком мне не хотелось. Я встал.
— Куда ты торопишься, юнец?
— Мне пора, — только ответил я и уже шагнул пару шагов.
— Подождет твое путешествие, Иван, присядь,- услышал я за спиной его голос.
Я остановился как вкопанный. Откуда он знает мое имя?
— Да что ты там встал, как истукан, — рассердился стрик. – Два раза не приглашают к столу!
Я повернулся и посмотрел на старика. Он так же сидел, сложив руки и подбородок на палку.
— У нас в деревне столько Иванов, что для меня каждый прохожий – Иван, — как будто угадал мои мысли старик. Хотя, он, наверное, заметил замешательство на моем лице.
Я подошел и сел на прежнее место. Старик. Глубоко вздохнул и выпустил воздух: эхе-хей. Мы молча просидели несколько минут, от чего мне снова стало не по себе. Старик посмотрел на меня и засмеялся:
— Как же ты путешествуешь, если так всего боишься? – неожиданно спросил он. Я пожал плечами: Как то, значит, путешествую…
— Я видел покрепче тебя мужиков, и посмелее. Но никто не решился сесть на эту скамейку. А знаешь от чего? Об этой скамейке ходят легенды, и не только здесь, а по всей округе. Если ты путешествуешь, неужели ты не интересуешься легендами?
— Легенды и истории городов я не собираю, если вы об этом, — только сказал я.
— Много теряешь, — посмотрел не меня старик и отвернулся. – Одним словом: проклята. В свое время скамейка заглатывала много жизней: кто сюда садился, тут же пропадал. И никто еще не вернулся, как будто исчезли вовсе. Еще во времена войны у нас в лесу много народу пропало. Сначала думали, что заблудились, вернуться. Пока один сумасшедший не сказал, что видел, как эта самая скамейка проглатывает присевшего отдохнуть путника. Но никто ему не поверил, пока сами не убедились. Что только не делали мы: и рубили скамейку и поджигали: но она была как новенькая. — А что случилось потом? – с интересом спросил я. — А случилось то, что за ней перестали ухаживать, — только пожал плечами старик.
— Как это? – не понял я.
— Как с домашним животным, или с мебелью. Хозяин перестает ухаживать за мебелью, она стареет и ветшает. Вот и эту скамейку хозяин забросил. Но, кто знает, может, вернется еще сюда хозяин. Слушай, а у тебя рублей 20 не найдется старику.
Так, все ясно, обычный попрошайка. Я достал из кармана купюру номиналом 50 рублей и протянул старику со словами:
— Бывай, старик. Мне пора, -повернулся и пошел дальше по дороге.