Ни одного следа на лунной почве

Огромный двенадцатиколесный грузовик Volkswagen-396Hb с тремя не менее длинными прицепами передвигался по поверхности Луны без особых проблем, и не только потому, что дорогу определял компьютер по GPS-навигатору, но и потому что за рулем сидел опытный водитель Кристоф Хофманн, гражданин Швейцарии. Он смотрел на унылую пустыню, что представляло собой Море Дождей, сформировавшееся от падения астероида более трех с половиной миллиардов лет назад. Трещины, кратеры, валуны, пыль – вот и вся картина безжизненного спутника Земли, шар которого сияет на небосклоне. Хофманн думал, что нужно им успеть до восхода Солнца, поскольку от жары в 120 градусов трескается все, в том числе и скафандры.
Практически вся транспортная система Volkswagen-396Hb представляла собой ведущую машину с водителем, далее следовал жилой блок, внутри которого в комфортабельных условиях находились шестеро рабочих-строителя, потом прицеплен был агрегатный блок, представлявший собой подъемный кран, ящики с оборудованием, сварочными аппаратами, бетоносмесителем, то есть всем необходимым для ведения строительно-монтажных и ремонтных работ; замыкала цепочку платформа с огромным памятником из бронзы, весом в двести земных тонн. Именно это скульптурное творение, доставленное с Земли, с государства Узбекистан, требовалось установить в центре Моря Дождей.

Поверхность Луны имела серовато-зеленый оттенок, морщинистая от тектонических сдвигов и потоков лавы, а также кратеров от падения метеоритов и трещин от перепадов температур. Здесь не было атмосферы, поэтому оставленный широкими колесами след имел шанс сохраниться еще десятки миллионов лет. Впрочем, практически пол луны было изъезжено Хофманном, выполнявшим задание германской строительной компании Mond Bau GmbH. Не станем скрывать, бизнес немцев на спутнике процветал, и немало богатых и именитых землян обращались к компании, желая так или иначе увековечить себя. Стоило это не дешево, но следует отметить, что заказов было столько много, что Хофманн и его коллеги практически не знали дня отдыха. Отдыхать им приходилось в пути, вдали от космодромов и жилых построек.
Сейчас рабочие готовили вкусные блюда из мексиканской кухни, и Хофманн даже чувствовал ароматы жаренного мяса и соуса чили, хотя, естественно, такого быть не могло – между ним и жилым блоком толстые металлически стены и люки, соединенные гибкой «гармошкой». Просто у водителя было хорошее воображение и внушить себе он мог все что угодно.
Он уверенно крутил баранку, отмечая пройденные километры и уточняя остаток пути. Еще двадцать минут, и они будут на месте. В кабине было тепло, играла музыка, по монитору передавали последние новости с Луны и Земли. Между звездами сверкнуло что-то – это ушла в космос ракета с колонистами и грузом. Вообще-то сюда больше доставляли, чем увозили, но то, что увозили, ценилось выше – золото, платина, гелий-3 и другие химические элементы, необходимые для земной промышленности. У компании Mond Bau GmbH были иные задачи. Она устанавливала памятники там, куда просил клиент. Безусловно, все формальности с этим решались с юридическими фирмами и не были головной болью строителей.

Индикатор пискнул: они прибыли на место, которое точно совпадало с заданными координатами – кратер Платона. Хофманн вначале гаркнул в микрофон: «Эй, вы, бездельники! Поднимайте зады! Пора работать!», надел шлем и включил систему жизнеобеспечения в скафандре, после чего вышел на поверхность. Минуты через десять из жилого блока один за другим вышли рабочие, щурясь и зевая. Они не успели пообедать, и поэтому хотели закончить работу побыстрее, чтобы вернуться и слопать продукт мексиканского кулинарного искусства – готовил, кстати, мексиканец Хорхе Рамаэль Цунига. Все двинулись к агрегатному отсеку, занимая свои места. Фредерик Думман сел за управление краном, Ганс Оберштайн включил бетономешалку, куда стал подавать раствор. Остальные взяли инструменты и тросы и запрыгали как кенгуру к платформе.
Нужно было быстро врубить в скальную породу металлические стержни, сделать фундамент и после водрузить памятник. Это было просто, учитывая, как серьезная техника была в их руках. Сложнее было нацелить сам памятник – заказчик требовал, чтобы рука памятника указывала не просто на Землю, а прямо в город Самарканд. Насколько помнил Хофманн, именно там родился человек, памятник которому они устанавливали в Море Дождей. Звали его Ислам Каримов, первый президент и диктатор, которого прихвостни назвали «Человеком, определившим эпоху», а народ – «Андижанским палачом». О нем Хофманн успел прочитать кое-что в Википедии, прежде чем взял все документы на строительные работы с конторы.
Во время восстания народных масс в Ташкенте, Ислам Каримов приказал пустить нервно-паралитический газ, однако его маска оказалась поврежденной и он умер в страшных муках. Дочери Гульнара и Лола бежали в Европу, где хранились их капиталы на десятки миллиардов долларов. Новое правительство Узбекистана не сумело добиться депортации на родину, поскольку им, как ни странно, предоставили политическое убежище, а их деньги так и не были возвращены узбекскому народу. Потомки Ислама Каримова продолжали жить в роскоши и разврате. Уже спустя много десятилетий дряхлеющая Гульнара Каримова решила увековечить своего папочку-кровососа. Естественно, не на родине, где все, что связывало с именем «Андижанского палача», было срыто, разрушено и сожжено, за исключением некоторых предметов и объектов, хранившихся в Музее репрессий.

Гульнара знала, что Луна – это недосягаемый пока для террористов и диверсантов объект. Именно тут, на территории Моря Дождей останется память об Исламе Абдуганиевиче в виде бронзового истукана. Освещаемый Солнцем и звездами, он будет напоминанием о величии этой личности, создавшем узбекскую модель развития и идеологию национальной независимости в далеких девяностых годах прошлого века; хотя в практической плоскости все эти идеи имели схожесть с фашизмом, и поэтому народ, уставший от тирании и коррупции, ханжества и лицемерии, воровства и пропаганды поднял голову и сверг узурпатора. Но Гульнара Исламовна говорить об этом не хотела, не признавала факт истории, и мечтала, что когда-нибудь все вернется и она, как правопреемник, будет править республикой. А сейчас не жалела миллионы долларов для сооружения памятника.
Хофманн и его команда все сделали в считанные часы, даже не делая перерыва. Сваи впаяны в каменистую почву, быстро «сварен» бетон, на постамент укрепили статую, нацелив так, как требовалось, его руку. Правда, мексиканец ругался по-испански, хотя сам ничего не знал об этой персоне — просто нутром чувствовал, какой это был подлец. Водитель стоял у грузовика и смотрел на фигуру, размышляя, что памятник на самом деле никто взрывать не станет – никому он не нужен. Но и приходить, чтобы возложить цветы, люди не станут.
Фактически, это надгробие. Для того, кто правил Узбекистаном много лет, но ничего хорошего в памяти не оставил. А Луна – это место, где только такие, как Каримов, могут уцелеть вечно. Потому что ранее Хофманн, по заказу всяких там клиентов-проходимцев, устанавливал памятники Гитлеру, Пиночету, Сталину и Мао Цзе-Дуну в Океане Бурь и Море Холода. И как он знал, ни один человек не оставил своего следа на пути к символам преступлений и геноцида.
(14 июня 2013, Элгг)