Будущее без нее

Я сидел на стуле и в злобе разрывал на части галстук. Нет, не свой. А Ислама Шукури, который в данную секунду испуганно и озабоченно мчался с третьего этажа вниз, перепрыгивая с первой ступеньки на пятую и на ходу надевая штаны и рубашку. Его черный галстук с рисунками слонов я нашел три минуты назад под кроватью в спальне. Мой спальни. А жена Зульхумор стояла передо мной в пеньюаре, вся красная, злая и истерично кричала:
— А ты чего ожидал, придурок? Что я буду ждать, когда ты вспомнишь обо мне? Ты только в своих экспериментах и исследованиях! А я всегда одна!
— Я делал открытие, которое сулило счастье нам обоим! – тихо отвечал я ей, оторвав еще один кусок от ткани. – А ты обменяла меня на него...
— Это мой друг! Мой коллега по работе! – кричала Зульхумор. – Он мне помогает!
— И как часто коллеги по работе трахают чужих жен?
— Ты не водил меня в рестораны, не делал подарки, не говорил приятных слов! От тебя ничего такого не добьешься! Ты – истукан!

Я слушал ее, стараясь подавить в себе гнев. Я пришел домой не вовремя – меня никто здесь не ждал. Не вовремя для жены и этого Ислама, но вовремя для меня – чтобы понять, как давно мне ставят рога. Любовник успел спрятаться в шкаф и я бы, наверное, ничего так и не узнал, просто забрал бы документ, что забыл еще утром на столе и вернулся в Институт физики, где работал, если бы случайно не узрел под кроватью чужой галстук. Я знал его – этот пижонский наряд курда Ислама, он часто щеголял в нем, принарядившись в солидный костюм от Армани. Меня пронзило током, я как-то автоматически открыл дверцу шкафа и, само собой разумеется, узрел соперника, прикрывавшего своей одеждой свой срам. Тот лишь выдохнул что-то на своем языке и выскочил из укрытия и помчался по лестничной площадке, пугая соседок своим внешним видом. О позоре моей семьи уже через минуту знал весь дом.
Но Зульфию это не пугало. Она считала меня виновным в том, что у нее любовник, и продолжала сыпать на меня кучу обвинений и упреков. Я же слушал и тихо сказал:
— Через месяц. 12 июля – двадцатилетие нашей свадьбы… Нам нечего справлять. Ты разрушила семью, мою любовь. Ты хотела легкой жизни и теперь упрекаешь меня в этом. Я отдавал тебе всю зарплату, и ты сама распоряжалась нашим семейным бюджетом. Там была запланированная статья расходов на ресторан? На косметику? На платья? Были, конечно. Но без меня.

— Я была в депрессии! А ты не замечал! – продолжала кричать супруга.
Я с трудом удерживал себя.
— У нас двое детей. Теперь нас связывают только они. Ты мне чужая. Я тебе не прощу этой измены!
— Да пошел ты, Шерали! Можешь подавать на развод!
Я встал и вышел на лестничную площадку. Во мне все кипело. Мои старания были направлены на то, чтобы открытие состоялось. А это – Нобелевская премия и проценты от коммерческой эксплуатации. То есть я бы обеспечил семью на всю жизнь, хватило бы и родственникам – дальним и близким. А теперь...
— А теперь другая жизнь, — прошептал я. Это был удар не в спину – в сердце. Мою любовь разбил не этот жалкий курд, а Зульхумор, которая искала приключения, чувства на стороне, не стыдясь того, что замужем, есть дети и муж ее любит. Нет, ей было скучно со мной. Конечно, я – ученый, не умею красиво говорить, не люблю шататься по магазинам и не понимаю ничего в моде. Но зато не курю, не пью, не гуляю.

И я — крупный специалист в физике времени, и этим очень горжусь. Именно мне принадлежит открытие – путешествие во времени. И именно я сумел сконструировать прибор, позволяющий совершать прыжки в разные эпохи. Сами понимаете, что достанется тому, кто это откроет миру. А пока мне досталась возможность изменить мою жизнь.
Прямо на лестничной площадке я извлек из кармана прибор. Он был похож на сотовый телефон. Набрал время – 20 лет назад и нажал на кнопку.
Яркая вспышка, и меня тряхнуло. Когда открыл глаза, то увидел себя в этом же доме, только двери были другие. Те, что стояли еще раньше. И на стене облупилась краска – ремонт будет через десять лет, а пока ЖЭК лишь сосал наши деньги и взамен только обещал.
Я выскочил на улицу. Было лето. Внешне улица изменилась, причем исчезло все то, что было построено за последние двадцать лет. Зато вновь появилась троллейбусная остановка и кинотеатр, который позже снесли. Много плакатов и транспарантов того десятилетия. Когда я был молодой, закончил аспирантуру и вот-вот собирался признаться в любви Зульхумор.
«Именно сегодня я должен был сделать ей предложение», — вспоминал я. Но этому не быть! Да. Я помучаюсь, но зато будущее будет другим. Уверен, что найду настоящую спутницу жизни. А эта… она пускай ищет своего Ислама Шукури. В моей жизни ни она, ни он больше не появляться.

Я подошел к уличному телефону автомату. Все знали, что из него можно было звонить бесплатно, потому что сосед Иван Сергеевич что-то там подкрутил и связь по городу устанавливалась без двухкопеечной монеты. Я набрал номер своей квартиры.
Трубку взял я сам, только еще молодой.
— Алло...
Мне мой голос не понравился. Какой-то писклявый. Только отвечать следовало, чего тянуть резину:
— Шерали?
— Да. А кто это?
— Неважно! Меня зовут Ислам Шукури, я – жених и коллега по работе Зульхумор! Не смей делать ей предложение! Она моя! Я с ней трахался, так что забудь о ней!
И бросил трубку. Представлял, как я, там, в квартире, теперь в шоке осмысливал сказанное и как потом переживал, мучился. Но ничего. Пройдет месяц-два – и все устаканится, на горизонте появятся другие девушки, новые интересы, новые чувства. Мир большой.
Потом набрал другой номер.

— Алло!
У меня застучало сердце. Голос молодой Зульхумор всегда трепетал меня. Но сейчас, я сквозь зубы процедил:
— Зульхумор, я тебя не люблю! Не звони мне! Не ищи со мной встреч! Я люблю другую!
И бросил трубку.
Потом вытер пот со лба. Все. Я изменил свою историю. После чего поднялся на третий этаж и у двери своей квартиры нажал на кнопку возврата. Опять вспышка – и меня отбросило к стене.
Огляделся. Да, я в своем времени. Новая дверь, свежеокрашенная стена. Я вошел в квартиру. В нос ударил запах плова. Меня это удивило.
— Кто здесь? – крикнул я, пряча прибор по перемещению во времени в карман. Послышался какой-то шорох на кухне, и оттуда выскочила… Зульхумор. В домашнем халате, с округленными от изумления глазами.

Я был шокирован не меньше. Как? Ведь я сделал все, чтобы в прошлом мы распрощались. Почему сейчас, в будущем мы до сих пор вместе?
— Ты не на работе? – спросила жена.
— М-м-м, забыл документы, — выдавил с трудом я из себя. – А ты почему готовишь плов?
— Так сегодня четверг, Шерали. Ты забыл, какие у нас обязанности? – хитро подмигнула мне Зульхумор. Ах, да, по исламским традициям жена должна накормить супруга вкусной едой, а он обязан исполнить свой долг перед ней… ночью, конечно. Видимо, мне сегодня это предстояло сделать.
Я вошел на кухню, посмотрел на котел, где готовилась пища, сел на стул и провел рукой по лбу. Меня слегка трясло. Зульхумор присела рядом и озабоченно спросила:
— С тобой все нормально?
— Да… Да, все хорошо… — я успокоился.

— Вот и отлично. Я собиралась с тобой поговорить, как мы отметим наше двадцатилетие совместной жизни… Надеюсь, ты не забыл 12 июля?
— Н-нет… Нет, конечно!
Жена улыбнулась:
— А я думал, что ты забыл. Помнишь, как ты позвонил мне и сказал, что не любишь?
Я напрягся:
— Помню...
— Я тогда чуть с ума не сошла, переживала плакала, своих подруг к тебе посылала, чтобы выяснить причину. И лишь потом узнала, что какой-то придурок тебе ерунды наговорил, а ты поверил. Ты еще искал его на моей работе, мол, он мой коллега, ха-ха...
— Ха-ха-ха, — нервно засмеялся я. Мне стало легче. Значит, все-таки изменения дали положительный результат. Все же мое изобретение имеет ценность для семейных обстоятельств. Вот так можно изменить ход событий и получить нужное событие.

Жена смеялась:
— Ха-ха, ты хоть имя запомнил того любовника, которого мне прописали? Ха-ха-ха...
— Да, Ислам Шукури, — ответил я, взяв руку жены в свою ладонь.
И почувствовал, как она вздрогнула. Краска отхлынула от ее лица.
Меня опять словно током шандарахнуло. Я вскочил и бросился в спальню. Под кроватью виднелся галстук. Со слонами. Кто в шкафу я уже знал...
Менять бессмысленно будущее, вторгаясь в прошлое.
Его меняешь настоящим. Нужно пережить то, что дано историей.
Я встал и вышел из квартиры. Чтобы больше никогда не приходить.
Я могу простить многое. Но не измену.
(7 июля 2013, Элгг)