Степан

И вот он, новоиспеченный пенсионер, сидит у себя на террасе, любуясь на окружающее пространство. Хорошенькая крепенькая дача с аккуратным садом радует глаз, погода от нее не отстает: настоящее хорошее лето с большим-большим отпуском. Сначала Николая Ивановича напрягало, что телефон как-то мало звонит, а потом за заботами о внуке, как-то все ушло очень далеко. Степан сидит в своем бассейне – плещется – вот она настоящая непридуманная жизнь. Правда, тоже странная. Родители деньги зарабатывают – им не до ребенка, вернее: все атрибуты соблюдены – одет, обут, в суперсадик ходит, по выходным с нянькой гуляет. Пришлось Николаю Ивановичу взять ребенка под свою ответственность для человеческого общения. Удивительно, но при такой странной жизни Степан был довольно общительный и без каких либо претензий к жизни. Удивительно и другое, он вообще не знал сказок и практически не верил в чудеса. Вот вчера ему привезли новые сандалии для прогулок – это не было для него подарком, так обыденность, что-то нужно носить в этом странном для него месте, где нет метро, пробок до сада и высоток. Но здесь тоже была жизнь к которой он легко адаптировался. Николаю Ивановичу было обидно, что в жизни ребенка нет сказок. Он вспомнил свои первые (в памяти) сандалии. Мама поставила их на стол и сказала, что у них есть крылышки, которые будут помогать ему бегать и никогда-никогда не позволят устать его маленьким ножкам. И потом, когда он надевал сандалии и выходил на улицу, ему всегда хотелось бежать. Даже мама за ним не всегда поспевала. Даже когда он падал, было не так больно, ведь он знал, что падает не так сильно – крылышки приподнимают его.
А еще его мама рассказывала, что мир полон добрых волшебников, которые прилетают ко всем детям на День Рождения и Новый Год, только некоторые родители не хотят, чтобы дети о них знали. Но когда в них не верят (неверие обижает их), они не приходят к тем, кто в них не верит, а иногда смеются над неверующими, исполняя желания их друзей, таким образом наказывая тех, кто в них не верит. Это очень ранит, особенно в детстве. Родители не могут заменить волшебников, потому, что когда волшебник появляется, звенят колокольчики и дети их слышат. Так часто было, когда они с мамой что-то делали. Мама говорила, что тоже слышит легкий звон и тогда мир расцвечивается яркими-яркими красками. Теперь Николай Иванович вспомнил, что все его детство прошло в каком-то радужном кружении, чуть слышимой музыке. Интересно, а слышали ли его дети эту музыку? Этого он не знал. Как-то ощутил, что дети выросли, сами стали тем, чем стали. Он радовался их твердому характеру, умению учится, работать, не создавая проблем окружающим, т. е. ему. И вдруг понял, что они были лишены этой сказки, дающей уверенность в жизни, потому, что во всех (почти во всех) сказках добро все равно торжествует, а зло все-таки наказывается. Потому, что герой, постепенно вырастая, должен стать героем, уверовав в свои силы. Для этого он сможет пройти испытания и ему помогут. Его дети жили, похоже, в других рамках. А это маленькое чудо, которое вообще не знает сказок и не верит ни во что, живет вообще в другом измерении. Как найти точки соприкосновения этим двум цивилизациям, одна из которых клонится к закату, а другая еще только стоит на пороге развития?
Вот эти вопросы сейчас его и волновали… Николай Иванович оглядел площадку возле бассейна, увидел божью коровку, заманил ее в ладонь. Потом привлек внимание внука, протянул руку к нему, раскрыл ладонь. Коровка увидела свет, начала расправлять крылья, а он тихо-тихо стал напевать: «Божья коровка, улети на небо...» Степан удивленно посмотрел на деда, сморщил брови. Чуть подумал, а потом ошарашил его вопросом: «Это такие теперь ангелы?» Николай Иванович замолчал, он не мог дать ответа, потому что сам не знал есть ли ангел божья коровка или нет. Он попытался перевести разговор, но увидел, что взгляд Степана угас, потому что ответа на свой вопрос он не получил.
… Прошло еще несколько дней, ребенок озадачивал его своими вопросами и если не получал ответа – уходил в себя. Всегда уверенный в себе Николай Иванович стал задумываться над тем, что своими вопросами Степен как-то подтачивает в нем самом веру в себя. Срочно пришлось привести энциклопедии. Теперь они вдвоем пытались искать ответы на возникающие вопросы. Это оказалось не стыдно, а интересно. Они взахлеб искали информацию: внук – рисунки, дед – текст. По вечерам начали читать под лампой. Казалось, мотылькам тоже интересно, они тоже хотят услышать сказки. Днем Степан смотрел странные и непонятные для Николая Ивановича мультфильмы, а он постригал кусты возле бассейна. Целое лето ребенок жил другой жизнью, в которой день был бесконечно долгим, а вечер заканчивался непременной сказкой.
В конце лета Степан поразил родителей удивительным сплавом информации, основанной на научных фактах, вбитых в сказку: они узнали, что на даче живет умная мышка, приносящая по утрам хлеб с сыром (а дома такого нет), что ночью мотыльки укрывают его своими крылышками, которые утром становятся одеялом, что здесь в речке живет рыбка, которая иногда исполняет желания, и что дождь выпрашивают у божьей коровки. Как-то утром Степан услышал, как его мама сурово говорила Николаю Ивановичу что-то по поводу приобретения глупого зоопарка. Он не понял, но очень обрадовался. Зато мама почему-то была сердита целое утро, а потом уехала.
За лето эти два мужчины – внук и дед – сдружились. Оказалось, у них много общего: они даже к речке ездили на велосипедах: внук на трех-, а дед на двухколесном. Забавное зрелище.
… В один из дней приехали родители Степана и сообщили, что ему пора возвращаться в детский сад. Собрали его вещи и погрузили в машину. Прощанье далось им тяжело: сказка и дед остались, нужно было опять возвращаться в другую жизнь...
На Новый Год Степан ждал Деда Мороза, но пришел какой-то развеселый ряженый, который перепутал его имя и игрушку. Степан долго плакал, а на следующее лето уехал в отпуск с родителями. Как все – в Турцию. Больше сказок не было.