СЛОН И МУСЬКА

Ее назвали Мирабела. Имя больше подходящее породистой лошади, чем маленькой девочке. Бабушка начала звать ее Мирабуся. Но это имя скорее напоминало какую – то ободранную африканскую птицу, и вскоре  она с легкостью откликалась на сокращенное – Муська. Так Муськой она и проходила всю свою жизнь. До самой пенсии. Кроме работы ее мало что интересовало, хотя скорее – она никого не интересовала, а от этого все больше походила на мелкую собачонку, которая суетливо носится на своих тонких лапках.
Так, добегав до пенсии, она поняла, что первым кандидатом на увольнение будет именно она: серая, мало кому интересная, суетная, скорее бестолковая в делах, чем к этому возрасту могла бы быть. И вот она на пенсии.
А пенсия не просто пришла, она взяла Муську в свои железные объятия, обнажив бестолковость ее бытия. Оказывается, кроме работы у Муськи не было ничего. Даже маленького хобби – и то не было. И жизнь как будто разверзлась. А Муське нужно было суетиться, носиться имитируя бурную деятельность. Обнаружив, что дни очень уж долгие, а ночи бессонные, Муська поставила цель – найти себе применение. И с этим она билась неделю. Кому и зачем себя посвятить она не могла придумать, зато в подъезде обнаружила очаровательного толстого щенка. Мало понимая в породах, а, следовательно,  и в характерах собак и по привычке, не подумав, что же будет потом – она притащила это чудо к себе. Он сразу почувствовал себя центром этого дома. Он понял, что все здесь его: и квартира, и мебель. И хозяйка. Но только хозяин – Он. Поев, он стал бродить по квартире. Быстро освоился в двух комнатах: кухне и комнате. А ванной еще боялся. Даже не ванной, а рева старого крана. Когда кран открывали – он чихал, как старик, и плевал воду. Гуляя по дому, он все ронял и разбивал. «Чисто слон в посудной лавке», подумала Муська. Так он пробрел имя.
Слон рос и требовал к себе все больше внимания. Он не любил оставаться в одиночестве, и Муська стала брать его с собой везде. Постепенно круг ее обитания как-то сузился: если в магазин с собакой не пускали – он просто переставал для нее существовать. И так во всем. О своих недугах и болезнях ей пришлось забыть – в больницы и поликлиники вход  с собаками был запрещен – зато в ветеринарных клиниках, узнавая болезни собак и кошек, она поняла, как ей придется лечить свои. Благо лекарства совпадали.
         Постепенно, по мере взросления собаки, она здоровела. Бегать с ним по улице она не могла, Слон просто мог унести ее вместе с поводком, но гуляли они подолгу. Он жалел ее, и когда хотел промять свое здоровенное тело -  смотрел своими пуговками-глазами, и она его отпускала. Люди шарахались в ужасе, Муська верещала, что он добрый и не кусается, а Слон носился по парку, пугая народ. Муська боялась посягать на его свободу – оттого само слово «намордник» выводило ее из равновесия.
         Муська растворилась в нем. На заботы уходил целый день. Они любили друг друга – эти два существа. Они уже не были одинокими. Они были так заботливы друг к другу, что даже ели одну и ту же пищу. Муське нравилось заботиться, а Слон принимал ее заботу, и иногда в порыве благодарности, ронял ее в кресло и клал ей на колени свою здоровую голову. Она его гладила, а он, закрыв глаза, думал о чем-то.
         Постепенно двор привык к Муське, и во время ее прогулок детей просто не выводили, потому что Слон был хоть и добрый, но очень уж большой и устрашающий. Муська не понимала, почему некоторые люди возмущены тем, что на Слоне нет намордника «Но ему не нравится и неудобно», — пыталась отговориться Муська. Но вот в дом приехала новая семья. У них был крохотный ребенок. Однажды, во время своей пробежки, Слон подбежал к побелевшей мамаше с коляской, сунул туда морду, облизнул младенца, как бы приняв его в друзья, посмотрел на его мать и убежал. Ему было здорово. Он, наверное, завилял бы хвостом, если бы смог. А женщина стояла, как памятник. По щекам текли слезы, руки сжимали коляску, а ноги не шли. Подошла Муська, попыталась ее успокоить и рассказать, какое необыкновенное чудо – ее Слон, и даже сравнила его с ее ребенком. Женщина отвернулась и ушла.
         На следующий день, когда Слон выпросил себе глоток свободы, Муська отпустила его, впрочем, как всегда. Он долго где-то бегал. Потом ждать стало нестерпимо, и она пошла его искать. Ходила медленно и, наконец, нашла его недалеко от дома, с пробитой головой. Он еще дышал. Но было видно, что ему осталось совсем мало. Завидев Муську, он попытался встать, но не смог. У Муськи подкосились ноги, она упала рядом, забилась в рыданиях. Кричать боялась, поэтому, зажимала себе рот.
         К ночи он умер. Она дала бомжам денег и они закопали его здесь же, под кустом.
         Жизнь теперь точно закончилась. Муська побрела домой. Открыла дверь – пустота бросилась ей навстречу, облизала ее, увлекла в комнату. Везде, где раньше был слон, была пустота. Была она и в душе. Муська свернулась калачиком на диване, заговорила с пустотой, и стала ждать, когда она ее заберет.