Вера

В их отношениях что-то произошло: как будто лопнула тетива туго натянутого лука или банально сломалась пружина – просто выскочила и не хотела становиться на место. А как будто ничего не предвещало: все было как всегда. Она начала откручивать время назад, пытаясь установить порядок событий, но прокручивалась гладкая, спокойная, почти идиллическая картина: ни взрывов страстей и эмоций, просто тихий уход в свои фарватеры, где каждому было легче плыть.
Он любил шахматы: играл, где попало и с кем попадется под руку (это было забавно в самом зарождении их чувств – она вообще не знала фигур, а уж как они ходят – это было что-то запредельное!)
Она любила оперу: слушала, где только могла: и в театре, и по телевизору, и в магнитофоне (это тоже было забавно: он не знал ни нот, ни композиторов, а тем более их произведений – это для него было что-то запредельное!)
Захлебываясь, они рассказывали друг другу о своем увлечении – но, как выяснилось, ни он, ни она друг друга просто не слушали и не слышали. Пока что-то иное помогало, им казалось, что это великая, необыкновенная, нестандартно-красивая, даже высокая любовь. Это приподнимало их самих, приподнимало так высоко, что дела земные ушли на другие незначительные планы. Детей не было – они принижают и опускают в заботах о них: при грязных пеленках или разбитых носах, а позже – «двойках»  и неразделенных любвях – некогда парить в облаках. Так часто бывает с людьми средними, не очень высокого полета. Творческие люди успевают все, у них расцветает любое засохшее полено, когда они к нему прикасаются. Просто очень уж многим хочется подняться, приблизиться к вершинам.… И вот уже после сорока лет, осознав тщетность бытия и своих попыток, они стали думать о сохранении все-таки своего семейного плота – в лодке все же сидят и совместно управляют, а на плоту не присядешь –всё временно Но природа подготовила им еще подарочек: оказалось, что детей у них не будет, поздновато спохватились. А он вдруг поняли, что это- не соломинка, а бревно для спасения. Помыкавшись, решили взять ребенка на усыновление. И только когда процесс завертелся – поняли, что сближает только горе… Справки, анализы, тестирование… Оказалось, что в семье ребенку часто не везет с родителями – они могут быть не готовыми к его рождению – у них может не быть приличной зарплаты, квартиры и т.д. Если же у приемных родителей не было чего-то по перечню, то им могли не доверить воспитание ребенка. Каким счастьем оказалось, что у них есть шанс.
И вот в доме появилась насупленная девочка с неудобоваримым именем Вера. Они пытались смягчить, называя ее Вероникой, Никой. Но, взглянув исподлобья, девочка на имя не реагировала, и так объяснила им, что она просто Вера.Играть в шахматы она не стала, к музыке отнеслась прохладно.
Они стали втроем ходить в бассейн и гулять в парке. Вера как будто не слышала их имен, а обращалась без имени – в пустоту. Оказалось, что это обиднее, чем узнавать, что твое пристрастие кому-то не нравится или просто не затрагивает. Вера стала рисовать, но на рисунках никогда не было стандартных домиков и семьи. Они пытались исполнять ее желания, но она жила сама с собой, а они -  сами с  ней.В пять лет она каталась на велосипеде в парке. Наблюдая за ней, они видели, как она окрепла. Вера уверенно ездила по аллее, не обращая на них внимания. Вдруг из кустов метнулась небольшая дворовая собака. Она бежала через аллею на клумбу, там она лежала вечерами на теплой земле. Вера не успела отреагировать: они разлетелись в разные стороны, обе испугались и завопили: собака отчаянно залаяла, а Вера закричала в голос: «Мама!»Они рванулись к ней, а она запрыгнув на шею, вцепилась так крепко, что оторвать ее, наверное, было невозможно и быстро-быстро заговорила прижимаясь всем телом, будто боясь, что ее оторвут и поставят на землю. Слезинки уже почти высохли на ресницах. «Идем играть в твои шахматы»,-шмыгнула она и, увидев радость в глазах родителей, почти снисходительно добавила: «И «Фигаро» тоже послушаем, надоело кататься».