Пассионарий

Случилось мне как-то в прошлом феврале возить на автомобиле нетрезвого
парня. У него в ближайшей деревне, в двадцати километрах от нашего
Батянино, жена его, Светка, у тещи-именинницы застряла.

– Ей, – объяснял Лёха, – день рождения был, семьдесят стукнуло!

А теперь, вот, надо жену домой возвращать.

Скажу прямо, не люблю пассажиров под мухой. Мозги у них не на месте. Им
бы в самый раз у голубого экрана дремать, проблем бы поубавилось. Но,
делать нечего. Ведь Лешка этот, когда без хмеля, очень даже ничего,
вполне себе вежливый даже.

– Съездим в Маманино, десять минут – туда, обратно!

Знаем мы эти туда-обратно! Больше возни, чем дороги. Я и говорю ему:

– Сейчас прямо не могу. Дела. А вот, заходи через час, так и быть,
съездим за твоей женой.

Вот и посмотрим, говорю я себе, не передумаешь ли ехать, так ли ты
женой дорожишь.

Не прошло и четверти часа, кто-то скребется, кнопку звонка найти не
может:

– Федор Борисыч, ну поехали в Маманино. Жену забрать надо, у магазина
будет ждать.

– Леш, ты чего так скоро пришел? Сказал же тебе - через час!

– А что, час еще не прошел что ли?

– Давай-ка, – говорю, – звони ей, пока мы собираемся, пусть на маршрутке
к центру подкатывает.

Гляжу на Леху, - на поручне висит. Понятно, за «час» успел он таки еще
поддать. Пуще того привязчивый. Непременно ему надо ехать, вопрос жизни
или смерти.

Пришлось погромче сказать:

– Придешь ровно в восемнадцать ноль-ноль, тогда и поедем! Понял?

Натура нетрезвая, но сильная. Хоть и молод еще, но тип редкий,
пассионарный*. Такие с давних времен державами ворочали! Ведь не
отстанет, пока жену домой не вернет.

К шести часам я оделся и вышел. Леха стоял, держась за капот жигуля,
ждал меня, как будто и не отлучался. Надо же, думаю, какой настырный!
Любит жену. Теперь точно придется ехать, соединять разрозненные
половинки. Я даже неловкость перед ним испытал, позавидовал.

Сели, поехали. Леха держал себя так, словно за бортом не тишь, в
семибальный шторм. За панель магнитолы схватился и елозит ее, пальцем во
все кнопки тычет. Тычет, тычет, а музыка не идет. Вскинулся лицом в мою
сторону, сквозь меня смотрит, глазами одними жалуется, не включается,
мол, ничего. Очень уж хочется ему песню послушать.

– Зачем тебе музыка, – спрашиваю, – лучше бы жене звонил, пусть бы к
приезду нашему готова была.

–  Да, звонил я, – говорит, – готовая она.

А сам достает мобилу:

– Марин! Тьфу, блин, Свет! Я еду уже! Заберу тебя в Батянино… Кто, кто,
какая тебе разница! Приеду, расскажу. Всё, будь готова, мамке скажи…

Не успел договорить, там трубку бросили. И опять принялся к магнитоле
приставать. Крутит, щелкает, – никак.

А надо сказать, у меня и без Лехи радио не работало, а тут еще и он с
его координацией. По удивленной физиономии вижу - не случалось еще с
ним такого, чтобы он да не справился с какой-то там магнитолой! На меня
смотрит, слезы наворачиваются, понять ничего не может.

Я ему назидательно так говорю:

– Меньше пить надо! Ничего уже не соображаешь, блин, музыку включить не
можешь! А ведь кто-то ее еще и сочиняет, и исполняет, и в эфир выдает! А
тебе только включить надо…

Задело Лешку, что он не может музыку сочинять, начал он, как пес из
воды, быстро-быстро головой трясти, что аж щеки его провисшие за лицом
не поспевают. Думал, поможет. И пока отрезвлялся он, успел я
включить-таки непослушное радио, - стало быть, секрет был.

Леха обомлел:

– Заработало!

А оттуда не музыка, а «Эхо Москвы», о президенте вещает. Испанская
газета, мол, распространила статью о венчании первого лица с чемпионкой
мира по гимнастике. Но сначала родила двойняшек, назвав старшего в честь
будущего президента, Владимиром. Чего только не придумают умники, а
интересно! Хотя, ерунда, конечно, слушать противно.

Вижу, вкусы мои с Лехиными совпадают. Он про президента с чемпионкой не
разобрал ничего, но ему тоже болтовня не понравилась.

– Давай, – говорит, – музыку!

– Вот, слушай, – и переключаю ему на оркестр По?ля Мориа? с красивой
такой, распевной мелодией.

– Опять, блин, тоже самое включил! – Вижу, снова тычет в кнопки, свое
ищет, родное.

Отпихнул я Леху и включил ему «ун-ца, ун-ца, ун-ца-ца».

Вот тогда-то он и воспрянул и глаза засветились!

– Во, – говорит, – во, это да!

Слушатель нашел своего композитора!

Пока лесом шли, у Лехи сотовая связь пропадала, и он у меня мобильник
выпрашивал, чтобы жену контролировать.

– Когда ж ты успел, Леха, женой обзавестись? – спрашиваю, – Вчера еще,
кажется, один как перст ходил. Детей-то нет у тебя?

– И не будет. Не получится… – отмахивается Леха.

Вкатили мы в Маманино. Никакой Светки у магазина не нашли. Вырулили к
трехэтажкам в конец поселка. А там вдоль узких двориков, заваленных
толщей снега, и двум машинам не разъехаться. Ладно, думаю, потерплю.
Всего-то осталось! Сейчас протиснемся, куда Леха показывает, а Светлана
поди стоит уже, ждет не дождется. Запрыгнет в тачку, и погнали!

А Леха, оказалось, подъезды-то спутал. Орет в трубку, а у самого громкая
связь включена:

– Я стою у твоего подъезда, выходи, блин!

А она отвечает:

– Я тоже у подъезда. Ты на какой машине?

– Я на синей, ты че, не видишь, в натуре?

– Какая марка? – уточняет Светка.

– Какая, на фиг, марка, тут, блин, только одна тачка!

У того подъезда, где ждала Светка, машина была. Но так случилось, что ее
давно не заводили и снега с нее не счищали. Только крылья видны синие.

Она смотрит на эту тачку и говорит.

– Ну, теперь вижу, – идет к ней, еле удерживая себя в вертикали, – и как
вы на такой ехали?

Подходит ближе, выжидающе всматривается, но навстречу ей никто не
выходит.

– Ты что, Леха, пьяный опять, что ли? С кем ты приехал? – кричит Светка,
держа в одной руке и трубку, и дымящуюся сигарету. Подходит вплотную к
тачке и пробует заглянуть в окно. Из-за шапки снега ничего не видать, и
она, зажав трубку между плечом и ухом, руками стряхивает снег с лобового
стекла.

– Нифига себе, забрался Лешка!
Подергала ручку двери. Не открывается. Постояла немного,
разглядывая заросшую снежной шапкой тачку и, наконец, что-то поняла:

– Ты дурак что ли? Ты куда заехал? Ты знаешь, где я живу?

– Дура, выходи давай, мы тебя у подъезда ждем!

– Лешечка, давай-ка подымай задницу и зайди за мной, – отрезает Светлана
и идет обратно к маме на третий этаж.

Леха что-то еще говорит, но Светлана уже сунула мобильник в карман,
забыв отключить связь.

Видя такое, я прошу Алексея:

– Лёш, хватить болтать. Вспоминай, где живет теща и давай, приведи свою
ненаглядную.

Он рукой показывает на подъезд:

– Вот, здесь…

– На каком этаже? – спрашиваю.

– На втором, кажется…

– А ты вообще-то бывал раньше здесь? – начинаю сомневаться я.

– Конечно! Вчера цветы теще подарил! Всем понравилось. Даже ей!

– Ну, вчера дарил, вчера и отмечали. А зачем, сегодня-то пил? Да, поди,
один?

– Так надо было, – отмахивается от меня Леха, а сам трубку к уху
приложил и выслушивает что-то.

– Ну, иди же, – говорю, – забирай ее.

Но муж не очень-то торопится. Что-то держит его. Повторил построже, –
ушел, наконец.

Дай, думаю, пока развернусь, к выезду передом встану. Все удобней будет
– сели, да поехали. Стал понемногу назад давать, к самому въезду, – там
площадка пошире и угол для маневра. Только выворачивать начал, глядь, а
Леха, как черт из ладана, у правой двери болтается, за зеркало
ухватился.

– Ты что здесь! – кричу. - Жену нашел?

– Щас она выйдет, – мычит Леха и открывает переднюю дверь, чтобы нырнуть
в тачку. Отпускает ручку двери и, промазав задницей на сиденье, бьется
навзничь головой о наст.

– Ты зачем в машину лезешь? Я ведь разворачиваюсь. Где Светка, твою
мать?

Леха что-то бурчит и валится на сиденье.

– Там брат еёйный!

– Ну так, что, что брат?

– Не нравится ему…

Оказалось, голос Светкиного брата Леха слышал в трубке, когда еще она
связь отключить забыла. А после того, как я настоял, чтобы он побыстрее
Светку привел, он просто спрятался в подъезде. Увидел оттуда Леха, что я
назад даю и кинулся за мной, решив, что я от него смываюсь.

– Слушай, Лёх, зачем мы сюда приехали, ты помнишь? – спрашиваю я без
особой надежды.

– Блин, коленка болит, так слёпнулся! – А сам за голову держится и губа
кровит.

Я, наконец, разворачиваю жигуля и вкатываю, как и хотел, во двор задом.

– Звони, – говорю, – пусть поторопится, а то ждать больше не стану,
уедем без нее!

Пока Леха искал кнопки на мобильнике, вырисовался «Джип» и загородил нам
выезд. Фары погасли, вышла молодая пара и направилась к подъезду дома
напротив.

Наверно, я неудачник. Жму звуковой сигнал – ни звука! В последний момент
сообразил фарами мигнуть и, слава Богу, хозяин вездехода «услышал»,
вернулся и назад сдал.

В это же время появилась Светка с салатами и закусками с маминого стола.
Догадалась, что Леха у другого подъезда дожидается. Сели, наконец, и
поехали. Хозяину «Джипа» рукой машу – спасибо говорю.

– Ждали вас, – обращаюсь к Лехиной жене.

– А чего ждали-то? Я ж сразу и вышла.

Ладно, думаю, спорить не буду, себе дороже. Согласился помочь, терпи!

– У мамы день рождения отмечали, – как ни в чем ни бывало, продолжает
Светлана, – До чего же ви?на разные бывают! Хорошее вино оно и есть
хорошее, сразу видно.

– Да, – говорю, – Лешка все рассказал уже, – маме вашей вчера семьдесят
лет исполнилось.

– Не семьдесят, а шестьдесят пять, – поправляет Светка. ? Она в двадцать
шесть меня родила…

– Лешка наверняка знает, он и цветы теще дарил, – говорю я, подставляя
Леху.

– Знает он, поди ж ты! Слушайте его больше! И не вчера, а в субботу
справляли.

Смотрит на Леху:

– И где только деньги берет, кровопийца, дома жрать нечего!

– Выходит, день рождения позавчера отмечали, а пили сегодня?

– Да я и не пила почти. Это он, дурак, нажрался!

– Ну вот, дурак, а Алексей вас ласково женой называет! – говорю я.

– Ну да, живем. Я и точно, вроде как, жена ему.

– Так расписаны ж…? – удивляюсь.

– Не-а, не расписаны.

Вот и приехали, думаю. Сегодня Светка, завтра Маринка, потом еще кто
объявится. Приятно мне, что ли, баб посторонних развозить?

– А курить здесь можно? - Спрашивает Светка, шелестя новенькой пачкой.

– Нет. Потерпите немного. Приедем, тогда и курите, сколько влезет. Сами
же сказали, - ни работы, ни денег. Бросили бы. Повод есть. И пить
бросьте! Как пить не на свои? Еды лучше нормальной купите.

– Я еще как-то кручусь, и мать с братом помогают. С этим, вот, еще
вожусь, ни шагу без меня …

– А работаете где?

– Да, где придется. Летом этим в пекарне в лагере работала, еще и полы
мыла. Теперь только полы.

– А ты, Леха, как?

– На моей шее сидит, – отвечает за Леху Светлана.

– Не-а, –  вторит ей Леха.

Приехали.

– Выгружайсь!

– Федор Борисыч, сколько с нас денег? – спрашивает пассионарий Леха.

– Не возьму, хоть и провозился с вами. Начинайте зарабатывать, тогда
другое дело. Не пробовали бабки на что-нибудь полезное откладывать? Или
нет цели? Вроде молодые еще?

– Так ведь и было. В прошлым летом цель поставили - на Черное море!
Отцовый гараж продали и съездили. - Отвечает Светлана, держась за Леху.

Широкий жест, иронизируя я про себя, и цель благородная! Как без
югов-то?

– Вам жить не на что, а вы на югах деньги проматываете! – ворчу я, как
старый пень.

Совсем нервный стал.

Но, может быть, так и надо: навеселе, без целей, нерасписанными? Плохо
разве - ни тебе никакой ответственности, ни обязательств, да еще и
подвозят задарма. Взять-то все равно нечего.

В общем, позавидовал я Лешке. Легко ему, пассионарию.

__________________________
*Пассионарии, по теории этнолога Льва Гумилева – люди,
обладающие врожденной способностью абсорбировать из внешней среды энергии больше, чем это
требуется только для личного и видового самосохранения, и способные выдавать эту энергию в
виде целенаправленной работы…