Вирус

В тумане медного неба гостило несносное эхо.
Полупрозрачное кружево тумана обласкивало горные утёсы. К одному из таких изнеженых туманом горного отвеса слетелись цветные, но тусклые бабочки, чей размах крыльев достигает размеров безымянного пальца среднестатестического человека. Помимо бабочек, возле утёса распевались возбуждённые золотые жаворонки. И даже пара-тройка светлячков слетелись да бы поприветствовать одну очаровательную фею.
Погрусневшая девушка сидела на неровных камнях принимая босоногими ступнями всю их жёсткость как данность. Колени она прижала к груди, одной рукой цепляясь за плечо, а вторую протягивая птицам. Сверкающая золотом пыль просачивалась сквозь пальцы и тихо оседала закручиваясть в спираль, от чего глаза девушки печалились и холодели быстрее, чем она того хотела. Шёлковое платье собралось десятком складочек на бёдрах, благодаря чему золотой цвет ткани сиял гораздо ослепительнее закатного солнца. Короткие белокурые кудри зажимали заколки у больших острых ушей.
За её спиной шевелились от ветра маленькие крылышки ржаво-болотного цвета. Уничтожаемый болезнью цветок просил о помощи.
Неизлечимый вирус стал истреблять волшебный народ. Вирус передаётся воздушно-капельным путём от человека к человеку. Несмотря на то, что болезнь прогресирует среди людей, погибают от неё именно причудливый народ — феи.
Каждый раз, когда человек говорит, что не верит в фей, одна из них умирает. За последнее столетие людям уже даже не нужно верить в то, что они говорят. В этот информационный век слово имеет гораздо большее значение, чем чувства или хотя бы истиность событий.
Из древне весь волшебный мир считался и являлся зависимым от человеческого, ибо развивался он благодаря прекрасным чувствам родившихся в людских сердцах. Но время идёт и прекрасные сердца начали черстветь. Низменость чувств начала распространятся вредоносными бактериями. Вирус разлагающий мистический мир родился в истлевающих ненавистью и карыстью сердцах.
И была придумана вакцина. Живший мистикой мир укрылся прозрачной вуалью, скрывающий их настоящий лик либо же полностью скрывал их существо. Но спустя время люди стали сами жертвой своего мира. Неконтралируемые потоки информации давят и на людей и на скрытый от постороних глаз мир.
Вакцина, что должна быть понацеей, усугубила положение. Вирус доходил до своих жертв, но как можно медление гнил их тела. Смерть стала долгой и мучительной, но главное необратимой. И что самое страшное, стать жертвой вируса мог кто угодно, находившийся поблизости источника опасности.
Кожа юной феи обтянула кости, казалось, если она резко двинется или попытается взлететь, то рассыпится на части. Болезнь стала брать над ней верх совсем не давно. И осознание своей неменуемой гибели печалит и заставляет волей не волей задуматся.
А что случится после?
Узнает, когда это свершится.
А до тех пор сопративляйся. Пока ты дышишь смысл есть.
Девушка встала слегка пошатывась, оттолкнувшись от острых мельких камешек, она взлетела. Пусть крылья её уже стали меньше, но и тело стало легче. Летела она не ровно, но всё же летела. Следом за ней как на свет полетели жаворонки, бабочки и светлячки. Она притягивала к себе.
В последнее время печаль стала привычным явлением, особено когда любуешся на догорающий в закатном солнце город. Люди такие суетливые. Кто-то спешит домой после тяжёлого трудового дня, кто-то стремится развлечся от утомительного притока информации, а кто-то только просыпается.
Пыльный, временами порывистый ветер затруднял и без того усложнившийся процесс дыхания. Тонкие костяшки пальцев тянулись отпихивая воздушные приливы и тут же тянулись к расколённому асфальту, а затем ища прохладу в кирпичных стенах многоэтажек, в их теневых сторонах. Фея старалась прикоснутся ко многим вещам, к чему раньше боялась косатся.
Больно осознавать, что больше ничего не будет. Вот бы кто-нибудь остановил её время. Кто-нибудь, кто сказал: «я верю в фей». Могло бы это стать исцеляющим лекарством? И как сильно пронзает боль маленькое сердечко, когда не просто пытаются игнорировать, а в действительности проходят сквозь тебя. И все фантазии становятся мрачными, и последним выдохом становится смерть. Как это больно — представлять такое будущие. Страшно. Но настоящий ужас появляется позже, когда думаешь, что эта боль исчезнет стоит только умереть. Глупость. Ничего не изменится. Это сильная боль. Такая сильная, что может последовать за тобой даже в следующую жизнь. Но наибольшая глупость эта та, что рождается из мысли: «если уничтожить источник создавший этот вирус, то и сам вирус пропадёт». Вирус уже был независем, когда поразил свою жертву.
Солнце грело своим оставшимся теплом. Отдает всё до последнего градуса, летом оно щедрее всего.
-Мир цикличен и не изменится никогда, — Фея всё время разговарила с теми же бабочками, жаворонками и светлячками. И только когда оставалась одна довольствовалась обществом самой собой.
Счёт один-ноль в пользу вируса.
Но вера в спасение всё же есть. Кажется, завтра свобода будет обретена, завтра её вылечат и всё будет как раньше. А может даже и увидят, и полюбят. И тогда жизнь станет сказкой. Так верили многие до неё, но один за другим покидали. Она бы рада верить в счасливое будущие, но фея видевшая истребление уже не сможет радоваться как прежде. Печаль навсегда останется в её взгляде как напоминание. Даже если она вылечится…
Дева наткнулась на лестницу обрамлённую камнем уходящую под землю. Людской гул заинтерисовал. Больше похоже на гильдию гномов. Но откуда им тут взятся. Как они избежали болезни? А может их видят?
Она не знала влияет ли на их тела этот вирус или нет, ведь с самого рождения её окружали только феи и животные. Незнание о других народах интриговало. А может они нашли лекарство. Хотелось бы верить.
Но спустившись вниз постигло её разочарование. Силы, что бы просто стоять исчезли и она больно уселась на ступени. Разговоры торговцев, слёзы скрипки и бурчаший голод отрезвили её.
-Вот же выдумать… гномы… да откуда им тут взятся. Поди самые первые сдались болезни. А я уж обрадовалась. — каждое слово пропускало секундный смешок. В конце концов она рассмеялась в полный голос. Смеялась, над собой.
Дрожь земли подняла всю пыль со ступений в лицо. Это грохотал забитый людьми трамвай.
Пыль, что осела у неё на лице попала в глаза и это стало поводом для слёз. И пусть она считает, что виновата пыль.
А между тем время на исходе. Не осталось сил, что бы встать.
Она легла на ребра жёстких ступеней, приминая маленькие и истончённые крылья к спине. Рисунком они прилипли к вспотевшей коже. И тут же поняла, что перестала чувствовать только что впившиеся в спину камни. Она перестала чувствовать прохладу земли и тепло жаворонков, что никак не хотели улетать даже после заката. Будто они скрашивали её часы, чтобы одиночество не было последним, что она чувствует.
Чувство осязания просто исчезло.
-Медлено… не хочу умирать от болезни… не хочу умирать… Но я уже на краю.
Звук упавшей мелочи. Приблежение вечности и ложное ощущение невесомости. Полёт? Нет. Может это душа пытается вырватся.
Улыбка поползла, щёчки подтянулись к глазам. Ладони расслабились, выпуская былые стремления. Усмирившаяся душа собирается с силами для последнего выдоха.
«не достойна быть спасённой» — Говорить она уже не смогла, но мысленый диалог всё ещё продолжала. В своих мыслях она подняла вой, последние пролитые слёзы.
«Я помню детство… Вкус нектара цветов… Неудачные полёты. Я считала свой мир самым лучшим»
Счёт два-ноль в пользу вируса.
-Ты потеряла туфли?
Голос ребёнка. Почему-то он гораздо отчётливее слышался среди общей массы. Он так близко, что кажется можно ощущить это. Жаль, что способность осязать уже утеряна.
-Моя мама говорит, что не вежливо молчать, когда с тобой разговаривают, — ребёнок всё не унимался, будто разговарилал имено с ней.
Голос… звонкий… Наверно, девочка.
-Ты что глухая? — Лицо немного бледное и слегка округлённое возникло прямо из не откуда. Чёрные зауженые глаза неотрывались от глаз утомлёной феи. Её тонкие и такие же как и глаза волосы упали на лицо лежащей.
-Ты со мной?
-Нет, со ступенями, — язвила девочка.
-Как же так? Почему ты меня видишь?
-Если глаза открыты почему бы не видеть?
Ослабленые руки обхватили голову девочки. Губы феи дрожжа дотянулись до подбородка и поспешили чмокнуть.
Глубокий вдох. Дыхание набирало амплитуду. Энергия дала ей возможность сново чувствовать.
-Спасибо.
Радость заполнила сердце и стала выплёскиватся через слёзы. Бесконечная благодарность перед своим спасителем немного смущает. Может стоит спросить её? Если она ответит правильно, то не нужно будет больше страдать. А если нет? Может это даже добьёт до конца.
«Я верю в тебя»
-Ты знаешь кто я?
Окрылёная надеждой фея встала, но припечатаные к спине крылья видать не было. Да даже если бы она и повернулась, то подумала бы что эта такой рисунок вроде татуировки или бодиарта. Но уши! Врядли у людей есть такие большие и острые.
Небольшая пауза возникла между ними. Девочка старательно всматривалась в фею, будто вспоминала её физиономию.
-Ты чокнутая, я тебя не помню. — Девчушка уже повернула обратно, что-то бурча под нос вроде того, зачем она вообще заговорила с этой ненормальной.
-Подожди!
Выйдя из перехода девочка юркнула в тихий и пропитаный солнцем дворик. Она села на слегка поломаную скамейку и принялась методично пересчитывать свои сбережения. Фея вышла вместе с ней, но подойти ближе не решалась. Пряталась из-за угла, но поняв что это единственый человек увидивший её, человек до которого она дотянулось, всегда сможет её увидеть. Человек, который наверняка верит в фей.
Крылья отлипли от тела и набравшись храбрасти подняли фею в воздух. Она повисла над головой спасительницы.
-Твоё имя? — слегка заикалась фея от прилива адреналина к вискам. Осчасливленая быстрыми переменами она ежесекундно набирала силу из затихшего неба.
Счёт два-один, лидирует вирус.
Не каждый день встречаешь фею.
— Ты веришь в фей?
-Я верю в магию, — Улыбалась она, почувствовав всю атмосферу она решила подразнить встетившуюся ей особу.
Фея вошла в раж, был бы у неё хвост, то щенячий восторг вяглядел бы более натурально.
-А в фей? Ты веришь в фей?
-Докажи, что ты фея.
Долгожданое спасение.
Подняв голову к небу она усилено захлопала крыльями. Золотая пыльца притянула бабочек, светлячков и уже готовившихся ко сну жаворонков. Кожа феи блестела, сияние платья играло солнечными зайчиками (не смотря на взошебшую Луну). Крылья раскрылись до своего обычного размера — от колена до головы. Закручивающиеся усики-антены постепено вытягивались из белокурых кудрей.
И хоть девочка просила доказательства слов необычной девушки, она уже знала. Феи существуют.
Два-два, счёт сравнен.
Когда в тебя не верят, ты гаснешь или наоборот сгораешь в собственом огне. Но если с тобой тот, что протянет тебе руку и поверит в тебя, то нет пределу твоим способностям. Где бы ты не был, какой бы ты не был, ты будешь знать — та протянутая рука до сих пор держит тебя. Не бойся быть спасёным, не бойся спасать.