Мелодия твоего сердца

Он стоял и ждал ее возле старого, почти развалившегося здания. С каждым дуновением ветра запах пыли смешанной с кирпичом все обострялся, а набегавшие тучи предвещали большую грозу. Время поджимало. Она опаздывала уже на полчаса. Смысла ждать уже не было. «Подожду еще пару минут», — решил он для себя. Ветер со временем становился все сильнее, и вскоре в воздухе уже запахло сыростью. Он побольше укутался в свитер, осень уже давала о себе знать. «К черту!», — прозвучала мысль в голове, после которой он решительно зашагал вперед по улице навстречу чернеющим тучам. Уже который раз она его так кидает, пора бы и ему ее кинуть. Сколько можно?! Они встречаются уже больше двух лет, но последний год отношения чем-то напоминали натянутую струну. Она все чаще была занята, появились глупые отговорки. Похоже у нее другой… Как жаль, они были лучшей парой в университете. Похоже, он сделает первый шаг, чтобы бросить её, так хотя бы он выиграет в их отношениях и еще увеличит свой авторитет в универе. 
Пошел дождь. Сначала маленький, но со временем увеличивающийся и превращающийся в ливень. Он забежал под первый попавшийся навес и встрепенулся, чтобы сбросить с себя сырость.  Капли дождя стекали с мокрых волос. Вся прическа пришла в негодность. Она все испортила в его жизни! Это крашеная гламурная кукла. Рукой он провел по волосам к затылку, чтобы капли не стекали по лицу. Пришлось ждать пока дождь пройдет, под такой ливень до дома не дойти. Люди шли с зонтами, некоторые бежали, пытаясь побыстрее попасть домой. Ему уже нечего было терять, дома все равно не ждут. Родители в командировке, а сестра недавно переехала к своему жениху. Она с ним уже пять лет, как они вынесли все? Почему у него ничего не выходит? Почему ему не повезло, так как повезло его сестре? Пять лет… Это приличный срок.
Он повернул голову, чтобы рассмотреть тех, кто стоял рядом с ним. За шаг от него стояла пожилая дама, а за два шага… На мгновенье он потерял дар речи. Перед ним стояла милая девушка. Она стояла, пытаясь отдышаться. По ее пепельным длинным волосам стекали капли дождя, которым при свете фар, проезжающих машин, придавали ее волосам цвет серебра. Он просто стоял и любовался этим прекрасным созданием. Ангельские черты лица. О, как она прекрасна. Не смотря на то, что на улице было прохладно она стояла в легком сарафане, который на сквозь промок, он облегал её тело по всем контурам. Вообще он никогда не краснел при виде красивой девушки, но при виде сарафана, облегающего её тело, его щеки залились краской. Девушка отдышалась, и он заметил, как по ее плечам пробежала дрожь.  Он сглотнул ком, что находился в его горле и, сняв свой свитер, подошел к девушке.
-Простите, — произнес он с небольшой дрожью в голосе.
-Да? – девушка подняла глаза на юношу и заморгала ясными серыми глазами.
-Я вижу, вы замерзли, возьмите, — он протянул ей свой свитер и улыбнулся. Девушка с недоумением посмотрела на него, но потом, увидев, как промокла, покраснела и надела на себя свитер юноши.
-Как вас зовут?
Девушка отвела взгляд.
-Аня.
-Очень приятно, — ответил он, — Андрей.
Юное прекрасное создание мило улыбнулось, все так же пытаясь не смотреть на юношу. Андрей улыбнулся. Такие черты лица, она явно не такая, как та.
Андрей понял, что эти прекрасные серые глаза отпечатались четкими контурами в его сердце. «Любовь с первого взгляда?»- подумал он, — «Нет, так не бывает».
В воздухе пахло дождем, но Андрей ощущал и запах Ани. Это был теплый, нежный запах сладкой мяты смешанной с тонким ароматом фиалки. Он готов был вдыхать этот запах вечность, но внезапно девушка сорвалась с места и ринулась вдоль улицы, выведя тем самым Андрея из раздумий. Он побежал за ней, такую девушку он упустить не мог. Аня бежала довольно быстро для девушки, Андрей почти догнал её, когда она, подойдя к высокому темноволосому юноше с зонтом, обняла его. Андрей остановился в нескольких метрах от них. Юноша обернулся и, улыбнувшись ей милой улыбкой, взял ее за руку и повел куда-то вглубь уходящего в ночь города.


Черный локон блестящих длинных волос спадал с головы девушки на запыленные кнопки ее ноутбука. Она умело перебирала пальцами по клавишам, набирая текст и периодически отвлекаясь на поправление непослушных волос. Закалывать из просто нет смысла – они все равно найдут выход из любой заколки или резинки. Стук клавиш прекратился. Она склонила голову на бок и слегка размяла шею. Звук нового сообщения в какой-то социальной сети и ее губы изобразили нежную улыбку. Сомнений не было, конечно это письмо от него, что еще могло бы ее так порадовать? И снова стук клавиш, после чего она заботливо закрыла ноутбук. Но мгновенье она прикрыла глаза, чтобы еще раз представить себе его черты лица, такие родные и до боли любимые. Удовлетворенно улыбнувшись вымышленному человеку, она открыла глаза и, подойдя к окну, резко раздвинула шторы. Слабое солнце, пробивавшееся  через крыши домов, с уверенностью сообщало, что утро скоро закончится, и место будет иметь день.
Она взглянула на циферблат часов: «11:45».Она потянулась и взяла расческу для волос. Бережно водя щеткой по волосам, она так же нежно поглядывала на дремлющий ноутбук. Все, что ее с ним связывало это ряд кнопок, куча микросхем и, конечно же, «всемирная паутина». Но она не расстраивалась и не отчаивалась, ведь их разделяло всего пару городов, когда-нибудь они встретятся, обязательно встретятся, а пока… А пока  она радуется тому, что просто может посылать ему электронные письма и читать ответные сообщения от  него.
Завибрировал мобильный. Она, сняв блокировку, прочла сообщение. Руки разжались, выпустив телефон, а сама она замерла в одном положении. Что это было? Как? Схватив из ящика пачку сигарет,  она прошла к окну, распахнула его и прикурила первую сигарету. Руки дрожали, судорожно меняя свое положение от губ к подоконнику. Мысли в голове метались от одного полушария мозга к другому. Сердце в ужасе выстукивало ритм, казалось с явным желанием прорвать грудную клетку. Полторы минуты и сигареты не стало, а с ней не стало  чего-то внутри.
Странное чувство, которое вряд ли подастся описанию. Это нужно испытать, чтобы понять. Она всегда понимала, что людей связывает какая-то невидимая нить. Это сложно понять. Люди не видят эту нить, но, даже не видя ее, они умудряются ее порвать. Во истину человек удивительное создание. Даже самый пунктуальный человек, который весь свой день расписывает по минутам не может точно знать чего именно ему хочется. Чего он хочет больше: пирожное или все-таки булочку с вареньем?
…
Мне было немного страшно думать о будущем, я понимал, что причинил ей большую боль. Я ничего не мог с собой поделать. Я ничем не мог смягчить эту боль. Понимая это, я все же не мог оставить картинки, которые в голове рисовал мой мозг. Я представлял ее легкие темные локоны волос, запах которых я так любил вдыхать, плечи, на которые они спадали, слабые, но такие нежные плечи, которые выдают дрожь всего тела, ее аккуратные бледные и всегда холодные руки, которыми она сейчас, да, да, именно сейчас, вытирает слезы со своих ясных и всегда  смеющихся голубых глаз. Мое сердце еще никогда так не сжималось. Я чувствовал, как мою душу, как будто кто-то выжимал все сильнее и сильнее. Мне тоже было больно, но я знал, что не имею никаких прав на это чувство. Ей было больнее. А картинки не оставляли меня. Краснеющие от слез глаза, руки, которые уже сжимают плечи, они впиваются в кожу ногтями все сильнее и сильнее. Она пытается компенсировать душевную боль физической, безуспешно.
Сидя в своей машине возле ее дома, я смотрел в ее окна. В них уже не горел свет, но я знал, что она не спит. Я нужен ей, думаете, я это не понимал? Конечно же я это знал. Но я не мог подняться и постучаться в ее двери. Думайте, что хотите, можете думать, что я слаб или, что я трус, мне это не важно. Я просто знал, что ей лучше сейчас побыть одной. В тот момент я решил для себя, что не оставлю ее, никогда в своей жизни, я сильно любил ее, так же как и она меня, но наша история закончилась почти полтора месяца назад, а сегодня она плачет, плачет из-за меня. Я чувствовал, как мучается ее душа, как рвется наружу ее сердце, но знал, что этим надо переболеть. Все пройдет со временем. Все пройдет. Неизменной останется лишь моя любовь к ней, к этой хрупкой девушке, которая всего за полгода изменила в корне мою жизнь.
…
Открыв глаза, она увидела… Пустоту. То место, которое она называла домом, обратилось в прах. Углы стен затянуло паутиной и пылью, кроме этого в комнате ничего не было. Абсолютно пусто. Стены почему-то деревянные, на них нет обоев, и пол тоже деревянный, окна без штор, вернее на них было что-то, что отдаленно можно было назвать занавеской, стекло окон было то ли в пыли, то ли специально чем-то измазаны, в общем, не разглядеть то, что творилось за окном.
 Она поднялась на ноги и сразу обратила внимание на свои руки, которыми она опиралась на пол, чтобы выпрямить налитое свинцом тело, они были тоньше прежнего, настолько тонкие, что можно было разглядеть бугорки и ямки костей. Страх не заставил себя долго ждать и отозвался сжатием желудка. Она обняла руками свое тело. Каково было ее удивление, когда она, обняв себя руками, за спиной скрестила их. Казалось, внутренних органов не было вообще, только кости и кожа, а когда она поднесла руки к лицу, она прощупала свои скулы, как будто на них не было даже кожи, волосы заредели, плечи — выступающие и до ужаса тонкие. Хорошо, что она не имела возможности увидеть себя в зеркале.
Каждый шаг давался с большим трудом, как будто она перемещала в пространстве не свое тело, а мешки с мукой. На каждый ее шаг, пол отзывался скрипом и треском, словно отчаянно желал провалиться. Опираясь на такие же хрупкие стены, она продолжала движение по всему периметру дома, осматривая каждую частицу дома. Он был абсолютно такой же, как и та комната, в которой она очнулась, все комнаты были в пыли и паутине, но было кое-что, что вызвало удивление вперемешку с ужасом – отсутствие входной двери. Точнее в доме вообще не было дверей, ни одной, даже разделяющих комнаты. Что делать? Куда бежать? Мысли перемешивались в ее голове. Такому точно не учили в школе. Она села у места, где должна была быть входная дверь и, когда тараканы, руководящие мыслящим процессом, пришли к единогласному решению, девушка накрыла лицо ладонями и перестала сдерживать слезы.
Когда она вновь открыла глаза, в окно только-только пробивались первые лучи восходящего солнца. Это был всего лишь сон. Утренние мысли собрались воедино и попытались воспроизвести картину происходящего во сне. Ужас перемешивался со страхом при одной только мысли об ее ужасом виде во сне. «Нужно прийти в себя, это всего лишь сон», — повторяла она себе. Дыхание постепенно выровнялось и она села в своей кровати. На часах было 8:30. Сегодня довольно рано. Во всем виноват отвратительный сон. А только ли он? Скорее всего, вечер в слезах не прошел даром, он же наверное и отразился на сегодняшнем сне. Такого ведь никогда раньше не было.
Она вздохнула. В свои 19 лет она никогда не позволяла себе алкоголя, но все равно почему-то держала у себя в квартире бутыль красного вина, которую ей подарили в институте одногруппники.  Поднявшись с кровати, проведя ладонью по волосам, движением выведя их из «сонного положения», она направилась к тому, что обычные люди называют баром. В ее случае это было нечто похожее на тайничок с всякими не нужными вещами, к которым, кстати говоря, и относилась бутылка красного вина. Квартира, в которой она жила, находилась почти на окраине города. Неприметный район с ничегонепроисходящей жизнью, одной двухэтажной школы и одного садика вполне хватало для всей детворы в этом райончике. Он был как небольшая деревушка: все друг друга знали, помогали друг другу, регулярно интересовались самочувствием друг друга. Что еще нужно человеку для счастья, как говориться? Тем не менее, она не поддерживала связь со своими соседями и вообще практически не имела представления о том, кто и как вы глядит, и кто где живет. Она просто утром уходила на учебу, после учебы – работа, под вечер, когда все ее соседи спали, она возвращалась домой.
В однокомнатной квартире, которая сливалась с кухней, располагалось все самое необходимое. Она не любила роскошь, но родители настояли на качественной мебели в, по сути, дешевой квартире: они и поставили на кухне приятно выглядящие полочки и шкафчики, не плохую плиту с холодильником, стиральную машину, раковину (ибо от стиральной машины она отказалась сразу, потому что хоть что-то должно остаться «из прошлого») и много всякой мелкой техники. Двуспальной кровати она предпочла мягкий бежевый диван без подлокотников, который при надобности она переводила в горизонтальное положение. Так же она разместила в своей обители, журнальный столик, телевизор, компьютерный столик, на котором она хотела разместить ноутбук, который в свою очередь прибывал там крайне редко, гардероб, кстати, не маленький, тут она не поскупилась, одежда была ее маленькой слабостью, равно как и косметика, да и все вроде, этого вполне хватало для проживания обычной одинокой девушке. Одинокой… Это ужасное слово давило на нее всегда. Оно преследовало ее где бы она не была, с кем бы она не была, ни один человек не мог разорвать ту нить, которая связывала ее с одиночеством. На время она забывала, что на ее руке есть что-то вроде поводка, но оставаясь одна в пустой квартире нить натягивалась, напоминая о своем существовании. Пустота темной тучей сгущалась в подобие человеческого тела, и заводило беседу с ней. В последний раз было это полгода назад. Тогда она попрощалась и сказала, что надеется больше не увидеться с ней. И вот сейчас, когда она наполняла бокал красным вином, пустота уже дожидалась ее, сидя на стуле в кухне, постукивая пальцами по стеклянной поверхности стола. Она заметила ее присутствие и присела напротив, совершив при этом свой первый глоток. Вино оказалось на редкость противным. И не удивительно. Ведь она даже не помнит, когда в последний раз ощущала его вкус.
-И так, — начало беседу бесформенное существо, — я снова здесь.
Она молчала, глядя в бокал с бордовой жидкостью. Пустота вздохнула.
-Да, ты правильно делаешь, что молчишь, ведь я все и без тебя знаю, ибо я все равно была рядом, ты тоже это знаешь, ты же чувствовала меня, мое присутвие. И сейчас я вновь сижу перед тобой, пропуская всю боль через себя. Думаешь, этот человеческий эликсир тебе поможет? Думаешь, будет не так больно? Как бы не так! Сама же хотела, сама ждала меня, ждала разговора, не так ли? Неужто соскучилась?
Девушка вновь сделала глоток, лицо ее вновь вздрогнуло от привкуса, отводя взгляд.
-Господи, как тебе самой не надоело?! ,- продолжала возмущаться Пустота, — Судьба послала тебе этого человека, дабы отпустить меня на волю! Я хочу свободы! Пойми же ты, наконец… Мне так же больно как и тебе, я чувствую то же самое, что и ты…Я хочу смерти, я хочу умереть…
Было видно, как существо скривилось, обхватывая руками подобие головы. Убрав прядь волос за ухо, девушка дрожащим голосом заговорила:
-С тобой мне не так одиноко… С тобой я не одна…
Силуэт подорвался с места, переместившись в середину комнаты:
-Что ты несешь?!, — кричал он, — глупое создание… глупое создание…
Силуэт сливался в бесформенный сгусток, повторяющий одну лишь фразу: «Глупое создание». Постепенно таявший сгусток, шепотом, все тише и тише, повторял одно и то же пока не растворился в восходящих лучах солнца. Девушка даже не моргнула, она все так же смотрела на вино, которое ярко поблескивало на почти взошедшим солнце. Решительно поднявшись со стула, она вылила остатки противного вещества и, опустившись на пол, смотря на блики дневного светила, размышляла о планах на день. «Кого я обманываю?!», -  вновь отозвалось в голове и скривив лицо в фальшивой улыбке, девушка разразилась тихим рыданием.

Я шел по следам. Моя дорожка была выстелена залитыми кровью перьями. Содрогаясь от  ужаса, который переполнял меня при виде этого зрелища, я продолжал свой путь. Мне было страшно,  я боялся того, что увижу в конце дорожки из окровавленной святыни.  Меня окружала тьма, я никогда не думал, что ночь может быть настолько темной. Вокруг было очень много деревьев, видимо я шел по лесу, заброшенному, никому не нужному, сожженному лесу. Вдалеке  я услышал плачь, женский плачь. Кто это? Я побежал. Но тут же остановился, когда увидел, что дорожка из крови увеличилась. Я поднял взгляд: под одним из деревьев сидела девушка с швейными ножницами в руках. Я притаился. Нет,  в общем смысле я знал, что многие так хотят покончить с собой, но мне почему-то казалось, что она этого не сделает. Она запрокинула руку с ножницами за спину. Она сидела ко мне лицом и я не видел ее спины. Черные волосы влажной копной спадали на плечи, девушка наклонилась вперед и уперлась рукой в землю. Вновь раздался ее крик. Рука с ножницами вынырнула из-за спины.  С ножниц струями текла кровь. Боже, что она делает?!  Надо ее остановить! Но какая-то неведомая мне сила удержала меня на месте, заставляя наблюдать со стороны. Ну да, точно, я мог ее спугнуть. Юная особа, шатаясь, поднялась на ноги и подняла голову к небу.  Глаза цвета летнего неба, черные локоны… Силы небесные! Это же ОНА!  Слезы все еще текли по ее щекам и она вновь занесла руку к спине. Нет! Не надо! И снова ее крик. Я не мог смотреть как она терзает себя, я не понимал и не хотел понимать зачем  она это делает. Тем временем она вновь упала на колени. Она переложила ножницы в другую руку и продолжила тоже самое с другой стороны своей спины. Крик. Я зажмурился и уж было поднялся на ноги чтобы положить этому конец, как что-то посадило  меня обратно и сказало, что отсталость чуть-чуть: «Посмотри на рождение нового божьего создания» Девушка вновь и вновь наносила удары. Когда ножницы упали из ее рук, она обессиленно рухнула на землю лицом вперед и мне открылась ее истерзанная спина, которая породила во мне еще больший ужас.  В районе лопаток было два рваных пореза, из которых словно ростки из только посаженного цветка, вырастали маленькие  белые, но окровавленные крылышки.  Они вышли из спины всего на пару сантиметров, но чтобы пробиться им не свет, надо было пробить им проход на волю. Она вырезала себе кожу, чтобы позволить святому дару проявиться.