Когда на душе мрак

Морхов Михаил
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Когда на душе
мрак
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Говорят, что самые ужасные, холодящие кровь,
изуверские преступления, совершаются людьми,
лишенными в детстве родительской ласки …
А вы верите в это?
 
 
ЧАСТЬ 1
 
( 23 апреля 20… )
 
— За что? Пожалуйста, я умоляю вас. Прекратите. Не делайте мне больно. Господи, прошу вас, остановитесь. Что вы делаете. У-ууу. Ма-а-а-ма! Будь ты прокля-я-ааа-ат! Сука! Больно-о-о-уууу…
 
…Когда распотрошенное тело здоровяка, минуту назад выкрикивавшего проклятия вперемешку с мольбами о пощаде, окровавленным отверстием, некогда называвшимся ртом, перестало конвульсивно вздрагивать, он отошел от старой ржавой, больничной кушетки. Вымыв руки душистым мылом, над древней раковиной, с облупленной эмалью, он вытер их небольшим полотенцем. Закурив сигарету, он подошел к телескопическому штативу, на котором возвышалась небольшая цифровая видеокамера, и указательным пальцем, утопил кнопку завершения записи. Переодевшись в серый костюм -*тройку*, и закрыв на массивный засов, толстую железную дверь. Он поднялся по стертым ступеням из сырого подвала. Начинался новый день. Ему хотелось кофе…
 
 
ЧАСТЬ 2
 
( 23 апреля 20… )
 
— Здравствуйте, Александр Юрьевич! – молодая официантка, обратившаяся к невысокому, со спортивной фигурой, человеку в сером костюме, с начищенными до блеска ботинками, широко улыбалась, белозубой улыбкой. – Что-то вас давненько, не было видно. Работа?
— Да, Оленька, работы невпроворот – отвечал человек в сером, довольно улыбаясь.
— Вам, как обычно? – не дожидаясь ответа, Оленька, как игриво называл ее, Александр Юрьевич, покачивая бедрами, поплыла в сторону деревянной барной стойки, с отполированными хромированными элементами отделки. Дожидаясь, пока девушка-бармен, заварит эспрессо в кофемашине, Ольга, облокотившись об барную стойку, шептала подруге:
— Светка, ты даже не представляешь, я когда его вижу, у меня аж пальцы на ногах немеют. Если бы только знала, как я его хочу. Он всегда такой спокойный, уверенный. Ботинки начищены, на брюках стрелки. Дорогие очки, в тонюсенькой оправе. А пахнет как! – Ольга томно вздохнула, и мечтательно закатила глаза – Если бы он только позвал меня…если бы только…
— А ты никогда не задумывалась, что отутюженные брюки и сорочки, да начищенные ботинки, о чем-то говорят – не разделяя энтузиазма подруги, ответила Светлана, подставляя белую, согретую чашечку, под металлическую трубку кофемашины – Он окольцованный. Поверь мне, я знаю. Хороших мужиков расхватывают, как горячие пирожки с картошкой на вокзале. Не может хороший мужик, долго быть незанятым.
А если и так, то, наверное, за всеми этими стрелками и парфюмами, какой то дефект. Уж я то знаю.
— Да ну тебя, умеешь ты все загадить! – забирая заказ, отрезала Ольга, мозг которой отравляли разыгравшиеся гормоны – Я и сама разберусь, если надо будет – взяв изящно поднос, она бросила своей подруге – А кольца у него нет! Я давно заметила…
— Удачной охоты! – усмехаясь, ответила Светлана – Не забудь пирожное.
 
Через полчаса, человек в сером костюме ушел, оставив на столе блюдце с наполовину съеденным пирожным, и крупную купюру со значком Евросоюза, в несколько раз превышавшую стоимость заказа…
 
Это был неудачный день для Ольги. Но она верила в свои силы. Вернее в силу своего очарования.
 
 
ЧАСТЬ 3
 
( 17 июня 20… )
 
— Алло мама, здравствуйте! Ну, как у вас там дела? Как здоровьишко? Все нормально, ну, Слава Богу! С деньгами как, все нормально? Если что-то понадобиться, сразу звоните. На кладбище к отцу? Конечно мама. Обязательно. Пойду, пойду. Я знаю, помню. И оградку поправим, и покрасим, уберемся. Я все куплю, не беспокойтесь. Ну, ладненько! Я вас тоже люблю. Ладно, я побежал, куча работы. Да, работаю над новой повестью. Обязательно дам почитать. Целую.
 
Поставив трубку радиотелефона, в станцию подзарядки, он почувствовал, как вверх по горлу поползли слезы, пытаясь найти выход в слезных железах. Он вспомнил отца, ушедшего из его жизни, быстро и тихо. Он очень его любил…
 
 
ЧАСТЬ 4
 
( 14 августа 20… )
 
 
Он сидел в сыром подвале с низкими потолками, и задумчиво курил. Миниатюрный аудиоплеер что-то тихо напевал. Звуки музыки отражались от покрытых грибком стен. Капающая с крана вода, отбивала мерную дробь в видавшей виды раковине. Заметив беспокойное движение на кушетке, он повернул голову. Стянутый ремнями, обрюзгший мужчина с трехдневной щетиной и испуганными маленькими свиными глазками, затрясся желеобразным туловищем.
— Что случилось? Где я? Кто нибудь? Эй, кто нибудь, где я? Помогите мне! – голос толстяка с пивным брюхом и толстыми губами, красочно говорящих, об склонности к излишествам, срывался, от нехватки воздуха в легких – Да что же это такое? Кто нибудь!
Устав от повизгивания, свинообразного человечка, Александр встал с раскладного алюминиевого стульчика, со спинкой, и неспешно подошел к кушетке.
— Здравствуйте, уважаемый Марк Ефимович! Что же вы так раскричались? Успокойтесь! Зачем же так беспокоиться? – невозмутимая интонация и добрейшая улыбка, на лице Александра, возымели свое действие, и человек-желе-Марк Ефимович, перестав беспокойно кричать, глупо улыбнулся и задыхаясь, спросил:
— Здравствуйте, может быть, вы мне объясните, что происходит? Я уж грешным делом, подумал, что в морге. Ничего не понимаю. А где вообще я? И почему я связан?
— Ну, полно вам, Марк Ефимыч, какой там морг. Скажете тоже – улыбаясь, продолжал Александр, все больше успокаивая толстяка, в бритой голове которого, крутились недобрые мысли – Какой же это морг?
— А что это, больница? Я ведь не болею, вроде бы…- неуверенно начал толстяк – А вы кто, собственно будете? – близоруко щурясь, вопрошал лежащий на кушетке.
— Марк Ефимыч, Марк Ефимыч. Я уж надеялся, вы меня помните, но видимо я себе льстил. Куда уж. Ведь таких, как я, проходят сотни. Да что там сотни, тысячи. Тысячи простаков, оставляющих свои рукописи, в надежде. В надежде, что им позвонят. Что их опубликуют. Откуда же мы им знать, что их рукописи уже опубликованы. Что за них уже выплачены солидные гонорары. Которые свиньи, вроде вас, Марк Ефимович, проедают, наращивая жирок.
— О чем вы? Я не понимаю? Что за бред? Это все ложь, наглая ложь и провокация! Отпустите меня немедленно. Я публичная личность! Вам не сойдет ваша выходка с рук! Я засужу вас! Вы сгниете в тюрьме! У меня влиятельные друзья! – Марк Ефимыч затрясся так активно, что старая кушетка жалобно заскрипела, под вибрациями его громоздкого тела.
Улыбнувшись, и выпустив струю сигаретного дыма толстяку в лицо, Александр наклонился к нему.
— Я верю тебе, свинья! У тебя много друзей. Но отсюда, ты выйдешь в мусорных пакетах, ЧАСТЯМИ…- смотря в осоловевшие глаза издателя, прошептал Александр. Натянув резиновые хирургические перчатки, он подошел к видеокамере, и указательным пальцем утопил кнопку старта записи. Взяв в руки длинный нож, с гибким лезвием, который обычно используется мясниками для разделки туш, он обратился к обезумевшему от страха толстяку – Вспомнил меня? Это было не так уж и давно. Ты даже не посчитал нужным сменить название! Какая самоуверенность! Вера в безнаказанность! Так и вышла моя повесть, *Второе Внимание*. Только автором, был не я! А какой то, Петр Вышницкий. Я очень удивился. Думал, что это ошибка. Хотел связаться, но у тебя хорошая охрана. Даже, на порог не пустили… Скажи, за сколько ты продал мою рукопись?
— Я, вы…поймите, это какая то нелепая ошибка! Мы можем договориться! Давайте решим вопрос цивилизованно…- издатель готов был отдать что угодно, лишь бы выбраться из этого жуткого места.
Александр, закурил очередную сигарету, и выпив залпом банку *РЕД БУЛЛ*а, с усмешкой обратился к толстяку:
— Вы сами, когда нибудь, Марк Ефимович, хотели быть героем произведения? Хотели, чтобы про вас написали? Чтобы ваше имя увековечили?
Обескураженный неожиданным вопросом, толстяк что-то прохрипел, и заплакал – Прошу, Вас, отпустите меня. Я старый человек, у меня жена и дети. Не убивайте меня. Я дам вам деньги. Много денег.
— Деньги? Денег мне не надо… Я, знаете ли, пишу новую, повесть. Назвал ее, *Когда на душе Мрак* — не обращая внимания на слезы и слова толстяка, говорил, больше для себя, чем для него, Александр, настраивая камеру – Про вас, дорогой Марк Ефимович, тоже будет пара строчек. Искусство ради искусства! А теперь посмотрим, что будет, если срезать с вас весь жир, голубчик. Пора худеть!
Завизжав тонким противным голосом, Марк Ефимович обмочил дорогие брюки.
 
Через тридцать семь минут, как показывал таймер на камере, все было кончено. Широкие полосы желтой жировой ткани, плачущие кровавой слезой, беспорядочно валялись на маленьком, передвижном столике. Вылезшие из орбит красные глазные яблоки толстяка, начали стекленеть. Толстогубый рот застыл в бесконечном крике. Только пальцы левой руки продолжали конвульсивно сжимать металлическую трубу кушетки.
Вымыв руки и выкурив сигарету, Александр улыбаясь, просмотрел свежую запись. Открыв небольшой белый шкафчик, стоявший в углу комнаты, он достал пачку огромных черных мусорных пакетов и блестящую новизной *болгарку*.
— Марк Ефимыч, скоро вы выйдете отсюда. Все по сценарию – резюмировал Александр, направляясь к телу издателя…
 
 
ЧАСТЬ 5
 
 
( 23 сентября 20… )
 
 
— Светка, он здесь! Ну, как я выгляжу? Дай срочно зеркальце! – подводя пухлые губки, ярко красной помадой, Ольга исподтишка поглядывала на столик, за которым сидел мужчина ее мечты, и курил сигарету – Пожелай мне удачи! Когда нибудь уже это должно случиться. Сегодня или НИКОГДА! – поправив выбившийся из аккуратной прически, непослушный локон, она решительно направилась к столику Александра.
— Ольга! – тихонько позвала ее Светлана, лукаво улыбаясь – Пальцы онемели? – в ответ Ольга показала подруге средний палец.
 
Было уже далеко за полночь, а Ольга и Александр сидели за столиком пустой кофейни, и разговаривали. Стулья на соседних столах стояли, ножками вверх. Освещение в кофейне было погашено, горели только две лампочки, из подсветки ниши, в которой стоял столик Александра. Время с ним летело незаметно. Александр оказался интересным собеседником, поддерживающий любые темы разговоров. Ольге было легко и уютно. Ей казалось, что она знает человека, сидящего с ней в темной, пустой кофейне, сентябрьской ночью, давным-давно…
— А помните, Вупи Голдберг, в *ПРИВИДЕНИИ*? Господи, какое же у нее было лицо, когда она отдавала, чек на 4 миллиона долларов, монашке. Это нечто – смех Ольги, разливался по кофейне серебряным колокольчиком – Что не говори, а комедии они снимать умеют.
— Бесспорно. А мне еще нравиться *Мистер Бин*. Этот английский юмор. Помните серию, когда он попал на прием к стоматологу. Вот и досталось же доктору. А какой же он выдумщик – вытирая слезы, накатившиеся на глаза от смеха, поддерживал разговор Александр – Вы помните, как он себе весь рот запломбировал. Радикальное решение! Вот красавец!
— А ужастики и триллеры вам нравятся? – прикуривая сигарету, спросила Ольга – Я вот недавно посмотрела *Спуск* и *Границу* Бессонна. Впечатляет.
Замешкавшись, и нервно похлопывая по рубашке, пытаясь нащупать, невесть куда девшуюся пачку сигарет, Александр замолчал. И только найдя сигарету, и беспокойно затянувшись, ответил:
— Знаете, я …мне нравятся такие фильмы, особенно с Энтони Хопкинсом, но…я не люблю насилие – левый глаз Александра задергался, и он мысленно благодарил провидение, что в кофейне темно, и Ольга не может этого видеть – Я считаю…я уверен, что любое насилие должно быть оправдано. Должны быть веские причины. Понимаете. Нельзя же вот так, как в фильме, ходить и всех убивать, без разбора…- руки Александра затряслись, и он выронил сигарету – Бог ты мой. Извините меня, я не хотел. Тут, наверное, на ковролане, останется прожженная дырка. Я заплачу.
Не совсем поняв причину произошедших с ее собеседником метаморфоз, Ольга успокаивала Александра:
— Да все нормально! У нас после каждой смены, этих дырок. Вообще не понимаю, кто придумал, стелить ковролан в кофейне. Кафель, другое дело…
— Оленька, вы меня простите, но я совсем забыл, у меня важная встреча. С вами так летит время. Приятный собеседник. Простите Бога ради, вы, наверное, думаете, что я как то странно веду себя – Александр заторопился, всем видом показывая, что ему во что бы то ни стало надо уйти из кофейни, как человеку с больным сердцем, спешащему к открытому окну, за глотком живительного воздуха – Спасибо вам за все. Очень приятный вечер. Я так сто лет ни с кем не разговаривал. Спасибо еще раз – Александру было тяжело вдвойне, потому что он понимал, как глупо выглядит, говоря все эти ненужные слова.
Наконец он вышел из кофейни, оставив Ольгу сидеть за столом с дымящимся окурком в пепельнице и огромным вопросительным знаком в голове.
 
Проходя через парк, и нервно куря сигарету, он разговаривал сам с собой – Оправданное насилие. Что за хреновина. Что ты несешь, идиот? Что она о тебе подумает? – Он и не заметил, как забрел в дальнюю часть парка. Ноги сами принесли его туда. На скамейке, освещенной стареньким фонарем, спал захмелевший, судя по пустым пивным банкам, гражданин, в карманах которого ковырялись два мордоворота в спортивных костюмах.
Заметив Александра, они на мгновение оторопели, но заметив, что он один, быстро пришли в себя.
— Эй, ты, очкастый! Что вылупился, студент? Бабло гони! – говоривший это парень, засунул руки в карманы трико и смачно сплюнул в сторону Александра, как бы подчеркивая законность своих притязаний – Что молчишь, сука? Или тебе в торец настучать?
— Хрена там, в торец. Да он же педик! – включился в разговор второй – Смотри рубашка, какая, прилизанный. Педераст галимый. Надо ему отсосать дать. Да, педик, любишь, небось, на кожаной флейте поиграть?
— Не надо, пожалуйста – тихо ответил Александр – Я все понял. Сейчас я вам отдам деньги. – Александр присел, закатывая брючину – У меня деньги в носке, сейчас я вам отдам.
Веселью короткостриженных спортсменов, не было конца.
— Сука, твою мать. Ты только посмотри! Этот пидор, носит деньги в носке.
Александр достал из-под брючины, узкий длинный предмет, и точным движением послал его в живот одного из смеющихся. Не сразу поняв, в чем дело, смеющийся, схватился за живот. Когда же он заметил, что из его брюха торчит ручка ножа, а светлая ткань *олимпийки*, быстро пропитывается темной кровью, он повернулся к своему товарищу, и прежде чем упасть на колени, прошептал: *Колян?*.
Колян, развел руками, и повернувшись к поднявшемуся во весь рост Александру, увидел на его лице улыбку.
— Сука, я же тебя, ушатаю, гнида! – сказав, это парень бросился на Александра. В самый последний момент, Александр увернулся от огромного кулака спортсмена, и всадил ему в поясницу, тонкий блестящий нож, точную копию того, что торчал из живота, стоящего на коленях и истекающего кровью, товарища нападавшего. Всплеснув руками в ночное небо, и издав странный звук, вроде * У-уф *, парень грузно упал на живот.
Александр подошел к стоящему на коленях и дрожащему спортсмену.
— Мужик слышь, помоги. Мы же шутили. Вызови *СКОРУЮ* — на его глаза наворачивались слезы, видно было, что он не хочет умирать.
— А как же отсосать? – улыбаясь спрашивал Александр – Ты уже не хочешь дать мне свою кожаную флейту? – он прикурил сигарету, и наклонившись к плачущему спортсмену, сказал – Я ненавижу насилие! А теперь, если ты не против, я заберу свой нож. – сказав это, Александр резко дернул нож вверх, от живота к грудной клетке. Внутренности спортсмена, вывалились наружу. Что-то, закричав, спортсмен начал собирать скользящие кишки руками, пытаясь затолкать их обратно в образовавшуюся в животе дыру.
Когда Александр перерезал горло, второму, пытавшемуся спрятаться в кустах, первый спортсмен все еще собирал растекающиеся в разные стороны по летней траве, внутренности. И на все это безучастно смотрела луна. Александр вытер об *олимпийку* первого, ножи, и поместил их обратно в чехол, пристегнутый к ноге.
Пьяный гражданин продолжал спать. Наверное, ему снились хорошие сны. Он улыбался.
 
 
ЧАСТЬ 6
 
( 15 октября 20… )
 
 
— Приветствую вас, Александр! – протянув холеную руку метросексуала, сказал гладко выбритый господин в безумно дорогом костюме – Я рад, что имею честь видеть вас лично. Наслышан. Впечатлен. Мне очень нужен ВАШ подход. Чем вы сейчас заняты?
— Пишу повесть – разглядывая элементы интерьера, и не глядя на собеседника, ответил Александр.
— А, ну да, конечно. Все мы, в каком то смысле, пишем повести, наших жизней. Увлекаетесь философией? – закидывая ногу на ногу, и демонстрируя дорогие ботинки ручной работы, продолжал хозяин дорогого особняка. – Это ваше, Хобби?
— Нет, я не увлекаюсь философией. Я пишу повесть. А вот убийство – это хобби. Меня это расслабляет! И помогает писать. Есть одно место. Я называю его *ДОМ БОЛИ*. Там я снимаю на видео, как убиваю… Знаете, любопытный факт. Человек, может умирать часами. ЧАСАМИ – Александр посмотрел на побледневшего господина, закурил сигарету, и продолжил, как ни в чем не бывало – Некоторые подопытные, держались больше 12 часов!!! А это, скажу я вам много…Но это неинтересно. Мне это нужно, для книги. Нельзя правдоподобно описать того, чего не знаешь! Вкус крови. Крики человека, подвергаемого пыткам. Звук рвущейся плоти, и ломающихся костей…Ну да ладно, говорите, что вы от меня хотите.
Вытерев вспотевшее, блестящее лицо, и выпив залпом стакан воды, из хрустального графина, стоявшего на огромном резном дубовом столе, возвышавшемся посреди комнаты, словно обломок древних эпох, господин любящий дорогие вещи, продолжил, без намека на улыбку:
— Есть одна проблема, которую надо решить. Решить ВАШИМ, творческим подходом. Я хочу, чтобы вы превратили эту вонючку в кусок мяса. Деньги не вопрос!
— А что он вам такого сделал? – присаживаясь в мягкое кожаное кресло, спросил Александр?
— Он, он…а разве это имеет какое то значение? – удивленно подняв брови, спросил господин, не привыкший чтобы его приказы обсуждались.
— Вы, наверное, забываете, что я не наемный убийца. Я свободный художник. Я убиваю, лишь тех, кто заслуживает смерти. Нужна веская причина, чтобы приобрести путевку в *ДОМ БОЛИ*- многозначительно подняв указательный палец, заметил Александр.
— А кто решает, кому жить, а кому путевка, в ваш этот, *ДОМ БОЛИ*? Вы же сами и решаете. А это, извините, работа Господа Бога, принимать такие решения – возмущенно и вместе с тем насмешливо, произнес господин в дорогих ботинках.
— Я понимаю вашу иронию, но не разделяю. Ведь каждый человек, рано или поздно встает перед таким выбором. Вот, например, взять вас. Вы же приняли судьбоносное решение, насчет некоего господина, которого вы называете вонючкой, и хотите превратить в кусок мяса. Чем не Божий Промысел, в ваших руках? – доставая очередную сигарету, и улыбаясь, парировал Александр.
— Ладно. Я не охотник до бессмысленных дискуссий. Это все лирика! – раздраженно размахивая руками, отрезал собеседник – Мне нужно знать, возьметесь вы за ЭТО, или нет!
— Сколько?
— Вот это мужской разговор! Обожаю, язык цифр! – довольно потирая руки, воскликнул господин в дорогих ботинках – Я так думаю, что 250 000 евро, это достойная цена за мой заказ. Готов выплатить 50 % предоплаты. Но только одно условие! Хочу сувенир, на память о старом друге. Принесите мне его правую руку. На ней очень красивая наколка. Буду любоваться вечерами, попыхивая сигарой. Ха-ха-ха – настроение говорящего, явно ползло вверх.
— Денег, пока не возьму! Мне нужны фотографии, информация – смотря куда-то в потолок, бесцветно произнес Александр – Через неделю скажу, возьмусь или нет —
Хозяин дома, вместе с тремя здоровенными охранниками, ошарашено смотрели на Александра, неспешно удаляющегося по коридору.
ЧАСТЬ 7
 
( 22 октября 200… )
 
— Слушай ты, кусок дерьма! Ты откуда вытащил этого больного ублюдка? – господин в дорогих ботинках раздраженно кричал в инкрустированный алмазами, мобильный телефон – Он неделю крутил мозги, а сегодня заявил мне, что не хочет убивать Степана. Что за бред??? Я тебя с говном смешаю, ты понял? Сучий потрох, он теперь знает, где я живу! Да у меня от него мурашки по спине! Я же этому дебилу, 250 штук евро предлагал! Короче! Найди мне его, и пришей! Понял? Разбейте его больную голову, мне фотографию! У тебя три дня! Не то сгною…
 
 
 
ЧАСТЬ 8
 
( 1 ноября 20… )
 
Александр лежал на широкой кровати и курил. На его плече, поглаживая мощную грудь, тонкими пальцами, лежала Ольга. Свет уличного фонаря, пробивался сквозь щели между тяжелыми шторами, освещая красивое лицо девушки. Подняв голову к Александру, она спросила:
— Почему мы потеряли столько времени. Почему ты не позвал меня раньше? А знаешь, порой мне казалось, что ты женат. Еще Светка подзуживала. Глупо, как-то. Почему люди, боятся выразить свои чувства? Ведь, так можно прождать всю жизнь…
— Понимаешь, я боялся. Ведь ты совсем меня не знаешь. Ты не знаешь, что происходит у меня в голове. Ты не знаешь, что у меня на душе. Может быть, там мрак…Мрак – выпуская струю дыма, и смотря на полоску света, на одеяле сказал печально Александр – Ты же меня, не знаешь.
— Глупости – ответила жизнерадостная Ольга – Ты самый лучший. Самый добрый. Я знаю. Я чувствую. Вот здесь – сказала Ольга и прижала ладонь Александра, к своей груди…
 
 
 
ЧАСТЬ 9
 
( 2 ноября 20… )
 
— Она вышла из машины, и наклонившись к дверце, со стороны водителя, жадно поцеловала Александра. Оглядываясь и широко улыбаясь, улыбкой счастливого человека, Ольга летящей походкой, подбежала к дверям кофейни. Открыв дверь служебного входа, она послала Александру воздушный поцелуй. Он улыбнулся в ответ.
Дверь закрылась.
— Извините, у вас огонька не найдется? – отвлек Александра от радостных мыслей, чей то голос.
— Да, минуточку – ответил Александр, привычно похлопывая себя по куртке, как он делал обычно, пытаясь найти, нужный предмет.
Потом был удар по голове.
Потом была темнота…
 
 
ЧАСТЬ 10
 
( 2 ноября 20… )
 
Когда Александр открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на своей собственной кушетке. Он был пристегнут ремнями и неподвижен. Подняв голову, он увидел троих громил, в кожаных куртках, сидевших кто на чем. Увидев, что пленник пришел в себя, один из громил, самый старший, заговорил:
— Привет, дружок. Ты уж не серчай, но мы тут у тебя малость похозяйничали. Осмотрелись. И вот что я тебе скажу. Мне, конечно, рассказывали про тебя, но ты на самом деле больной. У тебя большие проблемы с головой! Очень большие! – с серьезным видом, словно доктор, ставящий диагноз, говорил громила, сжимая кулаки – Видимо, тебя избивали в детстве. Наверное, в семье не было гармонии – продолжал он философствовать громовым голосом – И вот еще что, мы решили не трогать девчонку. Я так думаю, ты не из тех, кто рассказывает про мужские дела бабе. Поэтому, ты теперь в долгу передо мной.
— Благодарю – сухо ответил Александр, внимательно наблюдая за движениями его палачей – Тут у меня есть сейф в стене, там есть деньги. Возьми. Мне, насколько я понимаю, они уже не пригодятся.
— А это хорошая идея – оживился громила, удивленный щедростью пленника – Ну-ка, Валек, провентилируй сейфик.
Валек, перекаченный, коренастый парень, с не отягощенным интеллектом лицом, в черной вязаной шапочке, послушно подошел к стене, уставленной книгами.
— Где? – спросил Валек.
— Где сейф? – обратился старший к Александру
— За фотографией – безучастно и устало, ответил Александр.
Валек нашел черно-белую фотографию, где Александр, будучи пятилетним мальчонкой, сидел на коленях у отца, а рядом стояла мать, с модной в те времена, прической.
— Что ли предки твои? – спросил, усмехнувшись Валек.
— Да, угадал. Мама, папа и я – ответил ему Александр, и обратился к старшему, стоявшему за широкой спиной Валька, и любопытно разглядывающему фотографию — Кстати, меня никогда не били. И в семье была гармония. Родители меня очень любили. Я их тоже.
— Ну, тогда ты вообще больной урод – тихо констатировал старший.
Сняв фотографию со стены, Валек обнаружил хромированную дверцу сейфа, с маленьким, мигающим красным огоньком дисплеем и аккуратные кнопочки, с цифрами.
— Код, какой? – улыбаясь во весь рот, спросил Валек.
— 23 точка 09 точка 1978 – незаметно улыбнувшись, продиктовал Александр.
Валек набрал код. Пропищал сигнал сейфа, принявшего код. Валек потянул ручку вниз, дверца послушно открылась. Небольшой с вида сейф, оказался довольно глубоким. Александр не обманул. На двух полках сейфа, аккуратными пачками лежали крупные купюры разных стран. Валек оглянулся, улыбаясь, как ребенок. Старший увидел, как в глазах Валька, откуда-то из глубин, стало подниматься удивление вперемешку со страхом. За спиной старшего, что то глухо упало на пол. У него была хорошая реакция, резко обернувшись, он успел увидеть корчившегося молодого парня, из глаза которого, торчала оранжевая рукоятка отвертки. Он готов был поклясться, что видел ее, несколько минут назад, лежащей на передвижном столике, вместе со многими непонятными железками. Потом резкий ожог, прошелся по шее старшего. Он схватился за горло, и с удивлением обнаружил, что из шеи, брызжет горячая жидкость, заливая черную кожу куртки. Подняв глаза, он увидел, улыбающееся лицо Александра. В руке у него был длинный нож.
— В благодарность, за девчонку, ты умрешь быстро – брезгливо оттолкнув, издающего булькающие звуки, старшего, Александр перевел взгляд на Валька. Тот прижался к стене, словно загипнотизированный змеей сурок – Положи фотографию. Аккуратно. Руки на голову. На колени. Смотри мне в глаза. Убивать меня пришел?
— Пожалуйста – затрясся Валек – Пожалуйста, не надо!
— Не скули – в бешенстве закричал Александр – Умри, как мужчина! Смотри мне в глаза. Сдохни, сука.
Он выстрелил три раза. Первый выстрел разнес голову, как удар большой палки, тыкву. Второй и третий, пришлись в грудь.
Александр закурил, сгреб деньги в рюкзак, положил туда же фотографию. В сумку побольше, он сложил инструменты, необходимые для истязания человеческой плоти. Аккуратно снял видеокамеру со штатива. Сложив все вещи, на пороге, он отрезал большие пальцы у трех неудачливых палачей. Сложил их в пластиковый пакетик, и убрал в нагрудный карман. Открыв канистру с медицинским спиртом, он выплеснул ее содержимое на тела, пол и стены. Потом зажег зажигалкой кусок картонки, и бросил на тело старшего. Огонь вспыхнул моментально, с каким то низким хлопком. Разрастаясь, он все глубже и глубже въедался в свои жертвы. Сегодня у огненной твари, было много еды. Кинув прощальный взгляд на *ДОМ БОЛИ*, к которому он так привык, Александр с тяжелым сердцем, шагнул в ночь…
 
 
 
 
 
ЧАСТЬ 11
 
( 3 ноября 20… )
 
 
— Я скучал по тебе, Оленька
— Я скучала по тебе, Саша. Так непривычно называть тебя, Саша. Я люблю тебя…
— За что?
— Неужели, любить надо за что-то? Глупенький…
 
 
 
 
 
 
ЧАСТЬ 12
 
( 19 ноября 200… )
 
— Знаете, а ведь у меня, сегодня день рождения. И я закончил, свою повесть. Сегодня утром, пока вы спали, я отнес ее в редакцию. Очень вежливый старичок, в таком берете художника, и с остроконечной седой бородкой, обещал позвонить через неделю, и сообщить первое впечатление. Как вы думаете, позвонит? Я, почему-то уверен, что позвонит. Ну, я смотрю, вам это неинтересно. Давайте, займемся вами. Только, чур, не кричать. Хотя, можете и кричать…- Александр, натянул хирургические перчатки, и попыхивая сигаретой, указательным пальцем утопил кнопку старта записи видеокамеры – Знаете, у меня к вам, как к человеку образованному, есть вопрос. Считается, что самые страшные, преступления, совершаются людьми, лишенными в детстве, родительской ласки. А вы, верите в это?
Не дождавшись ответа, от издававшего нечленораздельные звуки, испуганного человека, пристегнутого к больничной кушетке, кожаными ремнями, Александр взял с передвижного столика скальпель. Сквозь зашитые грубыми стежками, окровавленные губы, лежащего на кушетке человека, вместе с пеной вырвалось шипение и скрежет зубов. Глаза лежащего, вылезли из орбит от боли и ужаса. Ноги, бешено колотящие по стальной трубе кушетки, были обуты в ботинки цвета бордо. Дорогие ботинки, ручной работы. На кафельный пол капнули первые капли крови. Первые капли крови, в новом *ДОМЕ БОЛИ*…
 
 
 
 
 
 
ЭПИЛОГ
 
Есть люди, на душе которых царит вечный мрак. Самое страшное, что не ясны причины, возникновения этой холодной темноты. Как они заразились? Выросшие в атмосфере любви и заботы. Воспитанные, образованные, дружелюбные. Они вокруг нас. Их много. Как узнать, что у человека, на душе?