Когда Боги смеются

Морхов Михаил
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Когда
Боги
смеются
 
 
 
 
На всем протяжении своего существования,
двуногое создание Бога,
обращало свой вопрошающий,
взор в небеса, пытаясь понять,
есть ли кто там, и если есть,
то, что Он или Они,
уготовали, своим детям…
 
Глава 1 ( Просто кровь )
— Тащи эту суку сюда, наверное, от нее будет больше толку – выкрикнув это, он смачно сплюнул в окровавленное безжизненное тело грузного мужчины, и оттолкнув его военным ботинком, прикурил очередную сигарету. С лезвия огромного охотничьго ножа, на черные ботинки, капала густая бордовая кровь – Ну что буржуи, оказывается богатые тоже плачут?
Через несколько минут с молоденькой испуганной девушкой тоже было покончено.
— Я надеюсь, ты все сняла? – вытирая лезвие ножа об штанину, спросил БЕЛЫЙ. – Это будет славный фильм. Ладно, тащите свои задницы в машину, нам надо подниматься выше, через день будем в ущелье, а там и до границы рукой подать.
Девушка с камерой в руке, которую БЕЛЫЙ называл ЗОЛОТКО, довольно улыбнулась, послала БЕЛОМУ воздушный поцелуй и выключила камеру. Прежде чем нырнуть в черный джип, принадлежавший богатой, но мертвой парочке, она сняла с лежащей в луже крови красотки в бикини, массивный золотой кулон, в виде купидона с луком.
Джип рванул с места, застилая облаком пыли, ужасную картину. На скрытой от посторонних взглядов высокими соснами, опушке, в тени огромной скалы, где был слышен рокот горной быстрой речки, лежали два трупа. Тело грузного, холеного молодого человека и загорелая хрупкая фигурка девушки. Вокруг были в хаотичном беспорядке разбросаны атрибуты активного отдыха. Полотенца вперемешку с надувными кругами, одноразовые стаканчики, даже небольшой блестящий мангал для шашлыка, на котором так ничего и не поджарили. Молодая трава опушки была забрызгана кровью. В руке девушки, остался зажатым тюбик с кремом от загара…
Так веселился БЕЛЫЙ, со своими друзьями. Они сняли фильм.
 
 
 
Глава 2 ( Капитан и горы )
— Твою ж мать, какого ж хрена, этому чертову ублюдку, вздумалось убивать, именно здесь – задыхаясь и обливаясь потом, ругался КАПИТАН милиции, которого оторвали от замечательного обеда. Он ненавидел горы. Он ненавидел природу. Он ненавидел, этот курортный поселок, куда так рвались городские. Он не мог понять, что хорошего в этих огромных валунах, речках, и деревьях. И свое назначение, в этот курортный рай, несколько лет назад, считал, отличным способом его начальства, избавиться от честного сотрудника, который мозолил им глаза, и не давал спокойно воровать, сослуживцам. – Слушай, как тебя там, Коля. Да остановись ты на секундочку, у меня сейчас, сердце выпрыгнет. Я ж не как вы, по горам не скачу целыми днями. – достав платок КАПИТАН, вытер лицо с двойным подбородком, и пухлыми губами, выдававшего в нем чревоугодника, и присел на камень.
Местный паренек, по имени Коля, жилистый, загорелый, с выцветшими на солнце волосами, вызвавшийся проводником, тоже присел на камешек, достал откуда то из бескрайних полей видавшей виды панамы, такую же видавшую виды, сигарету, и с благостным видом затянулся.
Когда КАПИТАН, наконец, добрался до лужайки, то застал маленькую опушку облепленную сотрудниками Внутренних Органов, как забытый туристами шашлык осами. Здесь были люди в штатском, с огромными фотоаппаратами. Люди в белых халатах и перчатках, пинцетами собиравшие всякое дерьмо в пластиковые мешочки. А посреди всего этого хаоса возвышалась довольная физиономия ПОЛКОВНИКА, курившего сигарету, и больше походившего на дирижера, наслаждающегося, слаженной работой своего оркестра. КАПИТАН боялся его, и не любил еще со времен Академии, и в этот момент ему больше всего, хотелось превратиться, в маленького, скромного жучка, лишь бы только, не быть замеченным, излучающими сарказм, голубыми глазами ПОЛКОВНИКА. Но чуда не произошло, и мгновение спустя, он услышал, низкий и властный голос ПОЛКОВНИКА:
— Боже праведный, уважаемый, господин участковый, наконец-то вы соизволили явиться. А я уж грешным делом подумал, что придется нам за вами высылать группу альпинистов-спасателей. – в ответ послышалось глухое мужское ржание, и на какое- то мгновение, КАПИТАН, стал объектом пристального любопытства, всех присутствующих. Глупо улыбнувшись, КАПИТАН отдал честь, и нервничая, прикусил нижнюю губу. Глупая привычка, осталась со школьных времен – Да ладно, будет Вам, я же пошутил — белозубо улыбаясь, прогремел ПОЛКОВНИК – Не думал. Ох не думал, что доберется он и до вас. Редкий мерзавец. Бежал 2 недели назад из колонии, убил троих конвоиров. За две недели, по всему пути, тянется кровавый след. Несколько магазинов, ночные бары, даже химчистку ограбил, убил сторожа, старика 72 лет. По нашим данным, его ждали сообщники, девка лет 19-ти, да огромная детина, его двоюродный брат, или троюродный. Клиент психушки. Веселая компания. 17 трупов уже лежат, включая этих, вот – ПОЛКОВНИК кинул взгляд в сторону окровавленных, начавших разбухать вследствие жары и покрытых огромными белыми червяками, тел. КАПИТАН, который на протяжении своего невольного заточения в курортной зоне, никогда не видел, ничего серьезней, пьяной драки между выпившими отдыхающими, как-то жалобно охнул, и инстинктивно прикрыл рот ладошкой, пытаясь остановить подбирающиеся к горлу рвотные спазмы.
— Мало того – ухмыльнувшись реакции КАПИТАНА, ПОЛКОВНИК невозмутимо продолжал – Его ублюдочная подружка, снимает все на камеру. КАПИТАН, ты можешь представить, какие серьезные должны быть проблемы с головой, чтобы резать людей, как свиней, и снимать все это на камеру. Они оставляют диски. После каждого убийства. Только недавно, мы нашли и посмотрели последний. Неприятное зрелище, я скажу. Девчонка отбивалась минут 20. Он отрезал им уши, и надел на веревочку, как в каком- то сраном фильме про Вьетнам.
 
Тут КАПИТАНА, окончательно повело, он уже не слышал последних слов ПОЛКОВНИКА, а усердно исторгал содержимое своего желудка в ближайшие кусты…
Закурив очередную сигарету, ПОЛКОВНИК жестом подозвал Колю, безмятежно сидевшего поодаль и щелкающего семечки.
— Слушай, хлопец, ты верно из местных будешь? Поспрашивай людей, что видели, что слышали. Приезжих ли много. Может, кто здесь еще из туристов есть, надо бы их предупредить. А то видишь беда, какая. Да потом к участковому приходи, я теперь здесь надолго к вам.
— Так приезжих валом, но сюда мало кто ходит. Уж слишком далеко, да трудно. Обычно все по санаториям, да по дачам. Дикарем не ходят. Только тут фотограф есть один, каждую весну приезжает. Такой тихий, спокойный. Все жучков, да цветочки фотографирует. Вот он далеко вверх ходит. Говорят даже, что где-то хижину построил себе. Его бы надо отыскать. Жалко, а то. – Протараторив, Коля развернулся, и быстрым шагом направился вниз по тропинке. ПОЛКОВНИК, выбросил окурок в кусты, и затянувшись свежим воздухом, произнес – Эх, хорошо то как!
Тем временем, люди в белых халатах, упаковали тела в большие пластиковые мешки, с застежкой-молнией, и погрузив на носилки, пошли вниз по тропинке. Капитан, вытирал пучком травы испачканные униформенные ботинки. Солнце клонилось к закату.
 
Глава 3 ( Философия БЕЛОГО )
— Ну ни хрена вы сучки глупые не понимаете – глотнув очередную порцию пива, найденного в сумке-холодильнике джипа, произнес БЕЛЫЙ – я же на самом деле сделал ей одолжение. На что она надеялась, по-твоему? Что будет трахаться с этим жирным хером. А потом он влюбиться и жениться на ней? Гавна. У этого жирного засранца с деньгами, дома сидит такая же жирная маменька и папенька, и ночи напролет решают, где бы найти достойную по их меркам, партию. Чтобы денежки из семьи не ушли. Так что, вот так! И как бы виртуозно она не делала миньет, не ведать ей замужества, как, своих ушей. – тут он достал из под футболки веревочку с ушами, и покачал ими в воздухе – Ей и действительно их не видать.
— Слушай, БЕЛЫЙ, а ты никогда не задумывался о Боге. О Рае и Аде? Как ты думаешь, за все, что мы делаем, мы будем гореть в Геенне Огненной? –ЗОЛОТКО затянулась сигаретой, и приготовилась слушать.
-Да уж, умеешь ты задавать, паскудные вопросы, ЗОЛОТКО. – смяв алюминиевую пустую банку, и выбросив ее в окошко, он ответил – Знаешь, я бы наверное и верил бы в славного седовласого старичка Боженьку, если бы не моя мамаша проститутка, не стеснявшаяся трахаться со всякой рванью прямо на глазах у меня и этого тупого огромного ублюдка – БЕЛЫЙ кивнул в сторону бесхитростно улыбающегося родственника ЗДОРОВЯКА, глаза которого светились бесконечной любовью и преданностью к БЕЛОМУ – Да еще и папаша, мать его так. Умевший, только валяться в своей блевотине, как последняя сука, и раздававший люлей мне да моей, шалашовке мамочке. Короче, славная у меня была семейка. Однажды утром я проснулся, собрал выбитые накануне папиком зубы, все бабло, что было дома, открыл вентиль газовой плиты, и сказал *ПРОЩАЙ* своей старой сучьей жизни… Вечером, моих ублюдочных предков нашли мертвыми. Я попал в колонию, где и окончил Академию жизни. Но даже там, где мне чуть ли не каждый вечер, пытались засадить в задницу, сокамерники, было лучше, чем с ними. А что насчет Бога, так я уверен, если он и есть, в чем я сильно, мать его сомневаюсь, что ему глубоко по хрену до меня. – Он вцепился в дорогой руль джипа так сильно, что пальцы побелели — Да и пошел он, этот Бог. Вместе с Раем и, как ее там Геенной Огненной. Я сам Ад. Неужели ты не поняла? Я и есть Геенна Огненная!
— Слушай меня, так возбуждают все эти разговоры, про Бога, и все такое, может, остановишь машину? – голос ЗОЛОТКО задрожал от возбуждения
БЕЛЫЙ резко затормозил. Он задрал ей короткую юбку и отодвинул полоску трусов. Нащупав пальцами ее губы, он довольно констатировал, что она мокрая. Не церемонясь, чувствуя, как от охватившего его желания задрожали ноги, он вошел в нее, грубо сжал ее маленькие груди с коричневыми сосками, и наращивая ритм, начал трахать ЗОЛОТКО…
— Эй, ЗДОРОВЯК, просыпайся. – толкнув огромного детину, приходившегося ему родственником по материнской линии, в бок, БЕЛЫЙ самодовольно улыбнулся – Вот сволочной мир, повезло как мне с родственничком. Этому гавнюку, лишь бы пожрать да поспать. Давай, малыш, пора отрабатывать кормежку. Дальше на машине, никак, да и не зачем светиться, в этой деревне наверняка, все друг-друга в лицо знают, был я здесь как-то в детстве… За той горой уже перевал, и граница. Давай ЗДОРОВЯК толкай!
Нисколько не выдав усилий, ЗДОРОВЯК, налег на двухтонный джип, и с легкостью отправил его в ущелье, на дне которого, серебряной нитью, блестела речка. Джип увлек за собой целую лавину камней, и исчез с грохотом и скрежетом, в облаке пыли.
— Знаешь, я как-то вот думал, как, наверное, скучно и тяжело быть богатым. Эти уроды, ведь даже не знают, чем себя занять. Какая однообразная жизнь. Ведь все просто. Все доступно. Не пожрешь в радость. Не попьешь. Не потрахаешься. Поэтому эти жирные, богатые ублюдки готовы трахаться с собаками и свиньями и лошадями. Потому что зажрались. Как вонючие римляне. Ведь вся эта срань голубая, оттуда и пошла. От этих гребаных итальяшек, мать их так. – тут он повернулся к ЗДОРОВЯКУ и ЗОЛОТКУ, шедшими позади по узкой горной тропинке, и заметил, что она снимает его на камеру – Какого хрена ты делаешь? Меня-то снимать зачем?
— Продолжай философствовать, это же тоже прикольно. Забьем косячок, поржем как следует – засмеялась девушка.
— Ну и хрен с ним. На чем я там остановился? Ах, да. Так вот, про то какая глупая и неинтересная жизнь у этих свинтусов. Короче, я уже не помню, о чем я говорил. Знаю одно, этому жирному херу, я тоже сделал одолжение, а то бы он мучился годами…Так, что я получаюсь, хренов Благодетель, мать мою так…
 
Глава 4 ( Фотограф )
ФОТОГРАФ лежал на залитой солнцем лужайке, покрытой удивительной красоты, огромными цветами. Высоко в небе золотилось солнце. Успокаивающе и деловито, жужжали огромные пчелы, отражая солнечный свет, синими, как море, боками. Он приподнялся на локте, нежась в истоме, и наклонился к пурпурному цветку. На усыпанной золотистой пыльцой, сердцевине, копошилась синяя пчела, все ножки и брюшко которой были покрыты ярко-желтыми комочками. Повернувшись к ФОТОГРАФУ, пчела вдруг начала издавать очень похожие на какую-то мелодию, звуки. Каково же было удивление ФОТОГРАФА, когда в череде жужжаний и пощелкиваний, он все отчетливей, узнавал бессмертную *Лунную Серенаду*, Глена Миллера. *Однако, веселые пчелки здесь водятся!* — пронеслось у него в голове. Потом он начал куда-то проваливаться. Потом была темнота. И снова знакомая мелодия. Но теперь, уже она исходила не от синей пчелки, а от коммуникатора, светившегося в складках простыни, бледным светом. Он нащупал телефон. Поднес его к близоруким глазам-щелочкам, не привыкшим еще после сна к свету, и сняв блокировку с телефона, наконец, отключил будильник. Пора было вставать.
Добравшись походкой зомби, до импровизированного душа, состоявшего из металлического каркаса, обтянутого толстым пластиком, наподобие тех, что применяется для парников и огромной бочкой с водой на крыше, он открыл краник и выдавил в руку пахнущий ментолом гель для душа. Растеревшись мочалкой, и постояв еще некоторое время под струями прохладной воды, он вышел из душа, завернувшись в огромный банный халат. Почистив зубы и проглотив горсть пилюль разного цвета и размера, он вернулся в небольшой домик, ладно сколоченный из отесанных дров, и подойдя к небольшому резному деревянному шкафчику, вынул из него соковыжималку для цитрусовых. Разрезав два огромных апельсина, блестящим ножом, известной Швейцарской марки, он выдавил из них сок. Перелил его в высокий натертый до блеска стакан, и нажал кнопу в небольшой кофеварке. Машина издала какие-то крякающие звуки, в ней что-то щелкнуло, и через секунду в небольшую белоснежную чашечку с улыбающейся физиономией негритенка, стоящую под хромированным носиком кофеварки, заструился ароматный кофе. Наслаждаясь каждым глотком, он выпил сок и кофе. Через некоторое время он исчез в домике, потом появился на крыльце одетый, как заправский турист, с рюкзаком за плечами и фотокамерой с бесконечно-длинным объективом, свисающим с груди. Закрыв входную дверь на замок, он положил ключ в один из многочисленных карманов, и натянув на голову бейсбольную кепку, ФОТОГРАФ, пошел делать то, что у него получалось, лучше всего.
Из кустов за ним следили два зорких глаза…
Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы начать припекать. Где-то много ниже того места, откуда ФОТОГРАФ, начал свой поход за удачными кадрами, в санаториях, гостиницах, или просто дачах, отдыхали, уставшие от городской суеты люди. Участковый проклинал неведомого убийцу, которого занесло в его владения, и разрушившего мирный уклад его жизни. ПОЛКОВНИК, снова и снова перечитывал дело, БЕЛОГО, пытаясь понять, что им движет, и какой следующий шаг тот совершит…
 
Глава 5 ( Охотник на охотника )
БЕЛЫЙ остановился, и сняв рюкзак, бросил его на землю. ЗОЛОТКО и ЗДОРОВЯК, были рады поспешить его примеру. Достав из рюкзака пластиковый бутыль с водой, он одним глотком осушил половину, и протянул его ЗОЛОТКУ.
— Ничего не понимаю, мы уже, по идее, должны были добраться до ущелья, еще утром. Что за хреновина? – БЕЛЫЙ посмотрел куда то в небо, пытаясь найти ответ на свои вопросы, потом присел на замшелый валун и закурил.
— Может, ты просто забыл дорогу? – зная дикий нрав БЕЛОГО, осторожно спросила ЗОЛОТКО – Все-таки это было давно. Ну, в смысле, не вчера.
— Да нет, наврядли – на удивление мягко и сконфуженно ответил БЕЛЫЙ – Я же здесь, почти все детство провел, мы все летние каникулы с пацанами сюда сбегали от предков. Я же тут все наизусть знаю…Знал. Не могли же горы передвинуться.
Вдруг в кустах что-то зашевелилось, и среди зелени мелькнула чья-то спина.
— Какого хрена? Кто это? – крикнул БЕЛЫЙ, схватившись за нож.
Потом зашевелились кусты чуть выше по тропинке.
— Хватайте шмотье и за мной, надо поймать его. Он же нас ментам сдаст. – Крикнул БЕЛЫЙ и с ножом в руке, нырнул в кусты. ЗДОРОВЯК и ЗОЛОТКО, последовали за ним.
Через полчаса, бесполезного преследования, задыхающийся и мокрый от пота БЕЛЫЙ, присел на камень и воткнув нож в землю, сбившимся голосом прошептал:
— Этот урод, играет с нами, мы бегаем кругами. Посмотри ЗОЛОТКО, мы уже здесь были, вот наша бутылка из под воды и окурки. Какого хера, он хочет?
— КАКОГО ТЕБЕ НАДО? – выкрикнул белый, взбешенный, что кто-то посмел водить его за нос – Выйди сюда, сука, я тебе кишки выпущу.
В ответ была тишина.
Потом раздалось три щелчка, и ЗДОРОВЯК упал на живот, подняв облако пыли, на его спине красовались разноцветные дротики. Потом упала ЗОЛОТКО с таким же дротиком в шее. Последним укол в спину почувствовал БЕЛЫЙ. Потом все поплыло. Горы, деревья, небо и солнце, смешались в каком-то диком калейдоскопе. Он упал лицом в траву. Из открытого рта, потекла слюна…
Из кустов показалась худощавая фигура. Человек в сланцах и бермудах что-то насвистывал себе под нос. Деловитой походкой, он направился к обездвиженным мощнейшим транквилизатором, ЗДОРОВЯКУ, ЗОЛОТКУ и БЕЛОМУ. Ни куда не спеша, человек покурил, созерцая лежащих в глупых позах людей. Потом перевязал им руки и ноги толстой рыболовной леской, и снова исчез в кустах…
Глава 5 ( Когда Боги Смеются )
Фотограф вернулся домой, с широкой улыбкой. День был полон удачных снимков. В приподнятом настроении духа, он подошел к своему домику. Бесшумно от зелени кустов отделилась фигура, и направилась к ФОТОГРАФУ. Повернувшись в сторону фигуры, ФОТОГРАФ улыбнулся, и протянув руку, произнес:
-Ну, я надеюсь, у тебя есть для меня хорошие новости, Коля? Что-то последнее время, это редкость. – слегка запнувшись и не зная, как себя вести, Коля протянул ФОТОГРАФУ, толстый конверт, с Гербовыми Государственными печатями и краткой аннотацией.
— Простите, Учитель, вот Вам, я как смог, сразу к вам.
— Ладно, полно тебе, дружок. Мой руки, сейчас поужинаем, и ты мне все расскажешь. Кстати на ужин замечательнейшая форель, с Черного ручья. С лимоном и орешками. Просто объедение. – ФОТОГРАФ закатил глаза в предвкушении ужина, и похлопав конвертом по ладошке, пошел переодеваться. Коля усердно намывал руки. Ужин с Учителем, это редкость!
Через полчаса они сидели за небольшим, но изящно сервированным столиком, с белоснежной скатертью, на столе стояли наполированные бокалы, отражавшие дрожащий на ветру свет большой свечи. Коля едва притронулся к рыбе, он даже и не знал, как управляться всеми этими блестящими вилками и ножами, лежащими по обе стороны тарелки. И чувствовал себя совершенно не комфортно. ФОТОГРАФ увлеченно читал, содержимое конверта, лишь изредка прерываясь, чтобы пригубить вина, или поправить указательным пальцем, съехавшие с носа очки, так, как это умеют делать одни очкарики.
Закончив читать, он поднял взгляд, на изведшегося этикетным рабством, Колю, и произнес:
— Я давно ждал их. Неси их в Дом Скорби. Надеюсь, ты их не ранил?
— Нет, нет. Что вы, Учитель. Я помню, как сильно расстроил Вас в прошлый раз. Все устроено, без сучка, без задоринки – с увеличенными от страха глазами, прошептал Коля. Ну, я пойду?
— Давай, Коля. Иди. Сегодня Боги будут Смеяться…Мы не можем испортить Их Праздник!
…БЕЛЫЙ открыл глаза, и его стошнило. Он не мог поднять голову, казалось, она весила тонну или две. Он не чувствовал ни рук не ног. Глаза ломило, как бывает при повышенном давлении, когда перепьешь коньяка. В ушах звенело, будто кто-то наотмашь съездил по ним ладошками. Наконец совершив титаническое усилие, он открыл глаза, и увидел, что стоит на земле, рядом с лужицей собственной блевотины. Сообразив, что это маловероятно, так как, даже управлять глазами ему невыносимо трудно, он пытался понять, каким образом находиться в вертикальном положении, и стоит на ногах. Потом он разглядел колючую проволоку, в несколько слоев обмотанную вокруг ног, и бордовые разводы от высохшей на камуфляжных брюках крови. Самое странное, что он не чувствовал боли, хотя догадывался, что колючая проволока по ногам, ощущение не из приятных. Потом БЕЛОГО опять стошнило, и он провалился в черную яму…
…Он пришел в себя от душераздирающего вопля, на невероятно высокой частоте, режущего его, и без того раздраженные уши. В этот раз ему удалось приподнять голову, и он увидел дорогие черные ботинки, серые брюки в полоску, и кусочек зеленого пластикового фартука. Рядом, привязанные к ножкам стула дрожали женские ноги. Они были в крови. Потом он опять начал проваливаться куда-то вбок и вниз, очередной раз, исторгнув содержимое своего желудка…
…Чья-то рука властно и жестко схватила его за волосы, и запрокинула голову вверх. Потом он услышал, мягкий спокойный голос, говорящий:
— Руслан, Руслан. Эким же вы оказались слабаком. Одной дозы транквилизатора вам хватило, чтобы так надолго вывести вас из строя. Но не переживайте, я ввел вам антидот. Вскоре позывы к рвоте прекратятся. А то вы тут загадили, весь пол. Пришлось смывать шлангом, а с водой, знаете ли, на такой высоте у нас напряженка. Я ее качаю, аж за 1500 метров снизу, а вы ее так бессовестно тратите. – БЕЛЫЙ смотрел на человека держащего его за волосы, и ему казалось, что он смотрит испорченный фильм, где озвучка несколько запаздывает к самому действию. Он видел, как человек, с аккуратной профессорской бородкой шевелит губами и улыбается, а его брови то стремительно взлетают вверх, то приближаются друг к другу, отделившись складочкой. И еще БЕЛОМУ, казалось безумно забавным, что нос человека, на котором возвышались блестевшие золотом оправы, очки, был красный и лоснился от жира. БЕЛЫЙ улыбнулся, и тут же получил чувствительную пощечину. Массивный золотой перстень человека, поцарапал щеку, и по ней потекла струйка крови. БЕЛЫЙ начал понемногу приходить в себя, и после шестой оплеухи, прошептал:
— Ты что же сука, творишь?
— Наконец то, я уж думал, не дождусь действия антидота. – Раздраженно кинул ФОТОГРАФ – Пора бы вам, молодой человек, начать осознавать, ЧТО здесь происходит. Мотнув головой, как бык в загоне, выбирающий себе жертву, БЕЛЫЙ зарычал:
— Да кто ты, мать твою, такой?
— Я лишь, ничтожный служитель Господа нашего. Длань его, протянувшаяся к нечестивцам, дабы показать им, что есть, Страх Божий. – торжественно произнес ФОТОГРАФ
— Ты что, мужик, совсем сбрендил, урод. Ну-ка отвяжи меня, и я тебе сука, покажу и длань и страх Божий тоже – ревел БЕЛЫЙ, дергаясь как ошпаренный, привязанный к большому бревну, вбитому в пол пещеры – Я тебя порву, сука. Ну же подойди.
ФОТОГРАФ подошел вплотную к БЕЛОМУ, наклонился к уху и прошептал:
— Руслан, если ты не хочешь пропустить все самое интересное, лучше не кричи. Ты же хочешь посмотреть ВСЕ шоу? У нас же Гвоздь Программы. Анастасия, собственной персоной! – ФОТОГРАФ театрально отвесил поклон в сторону стула, накрытого черной тканью, сквозь которую угадывались черты человека, и зааплодировал.
Вне себя от ярости, БЕЛЫЙ заорал, срывая голос:
— Что ты сделал ей, сука? Что? – от его бешеных рывков колючая проволока все сильней и сильней впивалась в руки и ноги, и он начал чувствовать боль, которая скрывалась за действием транквилизатора.
— Ну, мы же договорились? Не правда ли? Итак, встречайте, Анаста-ааааасия. – протянув ее имя как заправский ведущий боксерских поединков, ФОТОГРАФ, и сдернул покрывало.
— Что за…? – запнулся от увиденного БЕЛЫЙ.
— Что-то не так? — состроив удивленную гримасу, спросил ФОТОГРАФ и развернулся в сторону стула – Ах ну да, простите, ошибочка вышла, это, к сожалению не Анастасия. Приносим извинения за конфуз. – потом погладил бороду, причмокнул губами, и развернувшись к БЕЛОМУ, сказал – А знаете ли, Руслан, ведь в этом, тоже что-то есть. Какая-то изюминка. Может, назовем его, Человек Съевший Лицо. Или нет, постойте, наверное, лучше – Руконог. Не правда ли, занятно?
БЕЛЫЙ в оцепенении смотрел на привязанное к стулу тело своего родственника. Он конечно и был имбицилом, и жирным ублюдком. Но все, же он не заслуживал, такого.
Как в каком-то галлюциногенном кошмаре, его руки торчали оттуда, откуда у всех людей, торчат ноги. А ноги, в свою очередь, были на месте рук. И всю эту мерзость, венчала голова, на все лицо которой была натянута, и пришита ко лбу, готовыми лопнуть в любой момент, грубыми швами, нижняя губа.
— Вам нравиться Руслан? Так как мы назовем Вашего родственника? Самое интересное, что он еще живой, и когда придет в себя, вот смеха то будет! – ФОТОГРАФ сиял от восторга, любуясь своим мерзким творением, как античный ваятель.
— Что ж ты за больной ублюдок, мать твою? – выдавил из себя БЕЛЫЙ.
— Больной ублюдок? – резко развернувшись к БЕЛОМУ прошипел ФОТОГРАФ? – Насиловать беременную женщину на глазах ее мужа. А потом выпустить ей кишки, и тушить окурки об ее нерожденного ребенка. Убить дряхлого старика, из-за того, что он вернулся в химчистку, и помешал тебе своровать пару рубашек. Убивать туристов, только потому, что они попались под руку. Так кто из нас, больной ублюдок? Я есмь все твои казни Египетские. Я буду твоим всадником Апокалипсиса и Геенной Огненной. И будет здесь Стон и Скрежет зубов! – отвернувшись от БЕЛОГО, ФОТОГРАФ крикнул – Вези Анастасию, Коля.
Коля ввез в пещеру больничное кресло, на котором в непотребной позе, с широко разведенными в стороны ногами, лежала ЗОЛОТКО. В ее рот был вставлен некий расширитель, и БЕЛЫЙ был шокирован тем, как широко может быть открыт человеческий рот. На месте, где еще недавно, он сладострастно нащупывал мокрые от желания половые губы, зияла огромная окровавленная дыра, из которой почти вывалились внутренние органы.
— Так вот, дорогой Руслан, или как вас величать, БЕЛЫЙ? Какой глупый псевдоним, волосы у вас черные, да и сам вы смуглый. Ну, да и Бог с ним. Так вот. Я, конечно, прошу прощения, что делюсь с вами нелицеприятными подробностями личной жизни. Но так вышло, что здесь, наверху, не очень хорошо с женщинами. Да и проституток не вызовешь. Боятся, глупенькие. Поэтому мне пришлось воспользоваться вашей подругой. Но можете не переживать, я полагаю ей даже немного понравилось. У нее довольно узкая щелка. Молоденькая. Не то, что разъезженные калоши, у некоторых. Вы же понимаете, о чем я говорю? – Подмигнул ФОТОГРАФ.
— Я… Ты…Что же, сука…Как же … — бубнил себе под нос БЕЛЫЙ.
— Знаете, Руслан, я был несколько сконфужен. Когда узнал, что у такого бессердечного убийцы, как вы. Могут быть привязанности…все наши Клише. Мы привыкли мыслить стереотипами. Вот. А ведь вот как интересно получается. Вам небезразлична эта девчушка. Анастасия. Жаль, но из-за вас, она стала такой, же испорченной. Вы совратили ее на Грех. Как некогда Змий Искуситель, Еву. И вот плачевный результат. Она снимает видео, как вы убиваете несчастных людей. Вы повинны в том, что погубили ее Душу. Да и тело, тоже. После удивительного, но, к сожалению недолгого соития, мне пришло в голову, что надо вырезать ее детородные органы, и подарить их вам. Вам же они нравятся? Вы же без ума от них? И…глаза, эти глаза видели слишком много зла. Забирайте это все ваше — сказав это, ФОТОГРАФ бросил к ногам БЕЛОГО глаза и кусок мяса, вырванный у девушки между ног. Его опять стошнило.
— Ну, хватит, сколько можно? А сейчас апогей всей вечеринки. Время жевать соски! – ФОТОГРАФ схватил БЕЛОГО за лицо и, глядя ему в глаза, сказал — Твое ЗОЛОТКО в болевом шоке, но я могу еще часами резать ее, и резать. Она будет мучиться, и проклинать тот день, когда встретила тебя. Ты хочешь, этого. Или заключим сделку? Я отрежу ей соски, а ты их сожрешь. Тогда она умрет быстро и безболезненно. По рукам?
— Пошел, ты – брызгая кровью и блевотиной, прокричал БЕЛЫЙ.
— Ну, хорошо, ты сам этого захотел — сказал ФОТОГРАФ, наклоняясь к столику с разнообразными блестящими инструментами – Продолжаем веселье.
В это время, ЗОЛОТКО пришла в себя, и что-то стонала, пытаясь обратиться к БЕЛОМУ. По ее красивому лицу, текли слезы.
— Вот видишь, как здорово, все в сборе, можно продолжать – оживился ФОТОГРАФ.
— Пожалуйста, прошу тебя, не трогай, не трогай ее. Послушай – ревел БЕЛЫЙ, в злобе бессилия – Прошу тебя…
— Да погоди ты не кричи, девушка что-то хочет сказать, ты мешаешь – закричал ФОТОГРАФ, потом подошел к ЗОЛОТКУ, наклонился к ней, и спросил – Что, что ты говоришь, я ничего не понимаю? – потом он схватился за выступающую ручку расширителя, вставленный в ее рот – Ах да, прости, совсем из ума выжил .– глаза Анастасии наполнились ужасом. ФОТОГРАФ резко дернул ручку, раздался звук рвущейся плоти. Потом бешеный крик ЗОЛОТКА. И сорванный голос БЕЛОГО.
— Какие же вы все нервные, ну порвался ротик, что ж так кричать то? – сказал ФОТОГРАФ, пожимая плечами и закуривая сигарету.
— Я съем, съем. Давай же их сюда, сука. Только прекрати все это – выл БЕЛЫЙ.
— Конечно, конечно. Желание клиента, для нас закон! – обрадовался ФОТОГРАФ — давно бы так.
Он не спеша подошел к Анастасии, продолжавшей вздрагивать. Держа в руке блестящие ножницы.
— С какой начнем, с левой, или правой? – спросил ФОТОГРАФ.
— Заткнись, сука, и давай уже покончим с этим. – БЕЛЫЙ не мог говорить, а только сипел.
Услышав шаги своего мучителя, ЗОЛОТКО начала бешено извиваться, и закричала разорванным ртом, из которого текли слюни вперемешку с кровью:
— Что? Что вы хотите сделать. Оставьте меня. Оставьте меня в покое. Мама!
БЕЛЫЙ отвернулся и прошептал: Прости меня ЗОЛОТКО! – Он закрыл глаза, но не мог закрыть уши, и слышал хриплый истеричный вой девушки. Потом ему в рот засунули два горячих комочка. Они были соленые.
— Ну, давай, малыш, жуй. Это же о-о-очень вкусно. Соски любимой женщины. – ФОТОГРАФ причмокнул, а БЕЛЫЙ старался подавить очередную волну тошноты, подбирающуюся к горлу. Переселив себя, он проглотил, часть подруги.
— Ты доволен? Теперь убей ее! – устало прошептал БЕЛЫЙ
— Нет, я кажется, передумал – весело произнес ФОТОГРАФ.
— Но ты, же обещал! – заорал обманутый БЕЛЫЙ
— Ты смеялся над Богом, попирая его Законы. Что ж теперь пусть БОГИ СМЕЮТСЯ!..
 
ЭПИЛОГ
По извилистой горной дороге, отражая солнечный свет, быстро ехал блестящий серебристыми боками, автомобиль. Автомобиль остановился около блокпоста, перегороженного шлагбаумом. На небольшом, стенде висели черно-белые фотографии трех человек. Двух парней и молоденькой девушки. Рядом, под разноцветным зонтиком, сидел служитель порядка с погонами КАПИТАНА, и недовольно вытирал красную бычью шею, покрытую потом, огромным носовым платком. Выглянув из окна серебристого авто, человек с аккуратной профессорской бородкой, спросил:
— Уважаемый, а что собственно происходит. И по какому случаю балаган?
— А вы кто, собственно будете? – недовольно оскалился КАПИТАН.
Человек протянул удостоверение. Капитан взглянул на него, и улыбнувшись ответил:
Так вы и есть тот самый ФОТОГРАФ. Местные мне все уши прожужжали. Надо найти. Надо предупредить. Переживали за вас. Стало быть, с вами все хорошо?
— Получается, что так – ответил ФОТОГРАФ.
— Ну, хорошо, езжайте тогда. А за что вас так местные любят то? – усмехнулся КАПИТАН.
— Да так, фотографирую. Все ж любят фотографироваться.
— Ясно, ну если что, как-нибудь и меня, щелкните – усаживаясь в кресло, сказал КАПИТАН, усаживаясь на свое раскладное кресло, жалобно скрипевшее под его весом.
Машина ФОТОГРАФА рванула с места. В багажнике авто лежала сумка холодильник, до верху набитая льдом. Во льду лежали головы. Двух парней и одной девушки…
ПОЛКОВНИК уезжал из этого курортного рая, не солоно хлебавши. Поиски не дали, никаких результатов. Последней зацепкой, был джип, найденный на дне ущелья. Но тел там не было. Местные говорили, что с таким сильным течением, как у их речки, трупы могло унести очень далеко. Но ПОЛКОВНИК в это не верил…
…Коля с односельчанами, наводили порядок, и готовили дом Учителя к зиме. Он учил их Истине и Слову Божью, они его любили. Теперь в их поселке, и во всех соседних поселках, царил порядок. Они знали, что если нарушат Закон Божий, то попадут в Дом Скорби, где стоит Стон и Скрежет Зубов…