Думаю...

     Люблю дальние дороги… Сидишь на заднем сидении автомобиля и думаешь. За стеклом мелькают степи. Дорога вьется длинной полосой. Если на мгновение постараться захватить точку между стеклом и мелькающей дорогой, то есть попытаться посмотреть "в  воздух", то создается ощущение, что ты стоишь на месте, а асфальт тянется под тобой серой лентой.
     Почему-то именно в такой момент ко мне приходят воспоминания из детства. А детство мое пахнет озером, рыбой и костром. Отец тогда брал меня с собой на рыбалку, и то были самые яркие воспоминания, наверное, на всю оставшуюся жизнь. Навсегда запомнились прибрежные скалы, по которым я карабкалась вверх, чтобы затем лечь ничком, наклонивши голову вниз, и хорошенечко рассмотреть гнездо леучих мышей в ущелье. Помню руки отца — большие, теплые ладони, грубые, с прилипшей к пальцам рыбной чешуей. Его суровый взгляд вдаль, взгляд человека, сожалеющего о чем-то....
     Это было последнее, что я запомнила перед тем, как отец ослеп. Теперь его взгляд был направлен в никуда. Как-то вечером, придя с работы, я по обыкновению рассказывала, как прошел день и осеклась. Он смотрел сквозь меня и, кажется, не слышал, о чем я говорю. Я замолчала и отвернулась: не было сил сдержать непрошенные слезы…  Отвернулась… Странно отворачиваться, чтобы скрыть что-то на лице от человека, который все равно не увидит это… Уже никогда.
     Время по сей день неслось с бешеной скоростью, или мне так казалось. После смерти матери наши отношения с отцом рухнули. Поначалу я терпела его пьяные скандалы и побои, терпела и мирилась с этим. Искала  оправдание ему, потом себе. Оставалась, потому как знала, что кроме меня у него никого нет, и ему очень тяжело. А потом все умерло враз: и любовь, и терпение и даже жалость. когда я закрывала за собой двери родного дома навсегда, внутри ничего не было, кроме противно звенящей пустоты. Потекла череда новых событий. Новые друзья и новая работа помогли отвлечься на время. Шумные компании, после которых оставались гора мусора на съемной квартире и усталость приносили в мою жизнь хоть какую-то отдушину. Время о времени я навещала дом, в котором выросла и отца, но они мне не были рады. После стука в дверь я молила Бога, чтоб услышать простое "Кто там?" Иногда, не дождавшись ответа, разворачивалась и бежала вниз по ступеням от того, чего очень хотелось — от прежней жизни. На последнем пролете внизу останавливалась, чтоб отдышаться и понять интуитивно, стоит ли преодолеть страх, подняться и постучать в эту чертову дверь еще раз. Потом поднималась и стучала. Бывало папа открывал дверь. Тогда наша беседа ограничивалась несколькими пресловутыми фразами двух людей, которые знакомы много лет и просто очень долго не виделись… Прошло еще пару лет, я переехала в другой город, вышла замуж. И все бы ничего, но мой родной дом снился мне по ночам и глаза отца, глядящие на меня по-особенному сознательно и может даже с укором. Приближался шестьдесят второй его день рождения и я опять набиралась сил, для того чтобы позвонить папе и просто сказать: "С днем рождения"… Когда я услышала на том конце звук этого голоса, до боли родного и чужого одновременно, одинокого, мысленно поклялась себе, что, пока не поздно, я все исправлю…