Фотография с Марса, фантастический рассказ

(Публикуется не отредактированная версия)
Сергей Узаков, восьмидесяти двухлетний пенсионер, находился в Астрономическом клубе одного из районов города Ташкента и готовился к очередному занятию. Вот-вот должны были появится школьники, которые были членами клуба и принимали участие в различных мероприятиях, в частности, собирали конструкции ракет, изучали атласы звездного неба, а также смотрели в телескоп, что смастерили собственными руками под руководством того же Узакова, обсуждали последние новости из сферы науки. Сам он в прошлом – конструктор одного из закрытых бюро бывшего Советского Союза, занимался космонавтикой, доктор технических наук, однако как только вышел на пенсию, то вернулся в родной город и, создав Клуб, вовлек в занимательное дело многих детей, увлекавшихся тайнами Вселенной. Это было хорошее дело: отвлекать молодежь от уличной преступности, занимать учебой и образованием. К тому же, Сергей Назарович помнил свое детство и уличную шпану, с которой сталкивался постоянно, и поэтому хотел дать нечто иное новой генерации; нечто большее, чем просто уроки или обязательные курсы. На своих занятиях они разбирали события древнего периода, пытаясь отыскать следы инопланетного пребывания на Земле, пересчитывали календари майя и ацтеков, к тому же пытались разобраться в знаках пустыни Наска или наскальных рисунках времен палеолита; особую бурную дискуссию вызвали обсуждение изображения человека в каком-то аппарате, что было в гробнице одной из гватемальских пирамид. Поэтому не зря все помещение было уставлено макетами звездолетов из фантастических фильмов и искусственных спутников, снимками Луны и других планет, стеллажами с книгами и атласами. На потолке висел видеопроектор, а в углу мерцали синими мониторами персональные компьютеры с выходом в Интернет, что были получены по гранту от одной международной организации.
Сегодня был обычный день. Октябрь, не холодно еще, а поэтому не требовалось включать сплит-систему на обогрев помещения. В пять часов вечера – очередное заседание. Узаков планировал новой темой встречи «Космический аппарат «Вояджер-2» — о полете межпланетной станции за солнечную систему и на сей счет приготовил много фотоснимков, схем, рисунков для ясного понимания значения этой экспедиции. Однако вошедшие в помещение дети приняли другое решение. Один из них – семиклассник Рашид подошел к руководителю клуба и молча выложил газету «Правда Востока», судя по дате – свежий номер.
— Сергей Назарович, вот, — коротко сказал он и сделал два шага назад, к друзьям. Шестнадцать подростков стояли явно напряженные. Вот нервно кусала нижнюю губу двенадцатилетняя Маша Ветрянова, мечтающая стать астрономом; слегка стучал по стенке семиклассник Абдухамид Абдуллаев, который желал получить профессию пилота вертолета; поправлял очки на носу Виктор Седельников, получивший прозвище «профессор пирогов» — за кулинарные способности, хотя он хорошо разбирался в математике; озабоченно кусающий авторучку Ешуа Рубинов особенно привлекал внимание, так как его лицо уже было измазано синей пастой. Явно необычное поведение у подопечных Сергея Назаровича. Но что было причиной?
— Что здесь? – спросил Узаков, чувствуя, что ему предлагают нечто иное, чем просто лекция о межпланетной станции.
— Статья, — и парень, вернувшись к столу, ткнул пальцем по бумаге. – Там все написано, и мы хотим это обсудить!
Вздохнув, пенсионер пожал плечами и стал читать. Это было сообщение о том, что руководство Национального Агентство США по исследованию космического пространства подписало приказ, согласно которому через полтора года состоится первый полет на Марс. Корабль уже построен и частично – по блокам и узлам — поднят на околоземную орбиту, где потом будет собран в огромный транспортный комплекс с ядерной двигательной установкой. Предполагается, что он сможет развивать скорость в 200 км в секунду и достигнет красной планеты в течение двух месяцев. При достижении Марса основной основной блок останется на орбите, а посадочный модуль будет спущен за экватором, ближе к северному полюсу, и послужит в качестве первой исследовательской станции. Экипаж состоит из пятнадцати астронавтов, причем все они – граждане США. Речи о международной экспедиции не ведется. Иначе говоря, Россия и страны СНГ никак не вовлечены в этот полет, хотя тоже имели свои виды на Марс.
Узаков задумался. Он видел негодование в глазах школьников, их недоумение, почему остальные государства не были включены в данный проект как партнеры, в связи с чем игнорирование российской космонавтики, у которой тоже большой опыт и задел? Но трудно пояснить им, что такое международная обстановка и внешняя политика, порой они не вписываются в формулы и цифры, являются иррациональными по смыслу. Америка желала быть первой во всем, и марсианская экспедиция – это факт ее технологического и финансового могущества по сравнению с другими государствами мира. Возможно, в этом был серьезный смысл. В свое время они выиграли лунную гонку, а теперь не могли упустить марсианскую. Полет на Марс – это утверждение себя в качестве сверхдержавы, затем использование всех наработок, которые были изобретены и реализованы для корабля и экипажа, в гражданском секторе, что сулит огромную коммерческую отдачу. Полет – это и бизнес, и политика, и наука, и… еще кое-что, о чем Сергей Назарович знал, но не делился ни с кем многие годы. Не его это тайна была.
Видимо, пришло время рассказать об этом. Ведь эти подростки – все-таки его друзья, те, ради которых он и создал этот Клуб. Только начал тему не сразу, постепенно.
— Вы что хотите от меня узнать, дорогие друзья? – со вздохом спросил он. И услышал возгласы детей:
— Наставник, ведь это удар по нашей космонавтике!..
— Нас опять обставили! Это нас унижает, Сергей Назарович!
— Американцы первыми вступят на Марс, а потом и на другие планеты! А мы как были на «хвосте», так и останемся там!
— Учитель, как же так? Почему не мы первые? Ведь наша страна первой была в космосе!
«Наша» — при этом слове Узаков печально вздохнул. Нет Союза ССР, и теперь мало что объединяет независимые республики, за исключением одной семидесятилетней истории. И все же мы продолжаем жить одним пространством, и Россия остается для нас страной-братом. Может, не одно десятилетие должно пройти, чтобы стерлась общая культурно-социальная и политико-экономическая среда, традиции и общность. Хотя шаги друг от друга делаем большие. И все же...
— Есть объективные причины, в том числе проблемы финансового порядка. Знаете, сколько стоит построить новый тип космического корабля? Пытались запустить проект многоцелевого корабля «Клипер» — не получилось. А раньше были «Спираль», «Молния», и тоже в производство так не запустили, хотя перспективные были модели. А про «Буран» и говорить без слез не могу – это было преступление советского и позже российского правительств в отношении перспективного многоцелевого корабля.
Этот ответ не удовлетворил школьников, они стали говорить, мол, раньше не смотря ни на что мы изыскивали средства на астронавтику. Узаков был с ними согласен, но ведь тогда время было иное, правительство СССР стремилось обеспечить приоритет своим исследовательским программам, в том числе и в исследовании космоса. Полуразрушенная страна поднималась с колен и запускала спутники – действительно есть чему гордится. Особенно, если учитывать далекий 1921 год… Хотя, об этом чуть позже.
— Так, Марс теперь будет американским? – сердито проговорил Шавкат, которого все называли механик – за его способности собирать из ничего что-то двигающееся и действующее. Он в гараже всегда мастерил игрушки, используя запчасти от отцовского автомобиля. К счастью, родители его понимали и не запрещали такое техническое творчество.
— Нет… Он уже наш… Наш, только мало кто об этом знает!
— Как это наш? – не поняла восьмиклассница Роза Каримова, любительница уроков химии и мечтавшая изучать органику с других планет. Симпатичное ее личико сморщилось, и Узакову аж хотелось смеяться от этого: ах, дети, дети.
– Мы разве там были? – спросила она.
Узаков хитро прищурился:
— Расскажу вам кое-что. Знаете, я ведь работал в проекте, связанного с полетом на Марс...
Тут все дети бросились к стульям и уселись вокруг своего наставника, в предвкушении услышать нечто интересное. Ясно, что тема сегодня будет другой. Но тоже увлекательной.
— Марс всегда был притягательной целью для советской космонавтики. В то время, как Сергей Королев создавал баллистические ракеты для обороны страны и принимал участие в «лунной гонке», другие конструкторы имели более далекие объекты для пилотируемых полетов. Помню, как разрабатывался проект марсианского пилотируемого комплекса, который имел стартовую массу в 1630 тонн – невиданный до сегодняшнего дня размах объем! Собрать его предполагалось на низкой околоземной орбите за счет 25 пусков ракеты-носителя Н-1, как известно вам, друзья, разрабатываемый для Луны Королевым. На Землю из всей этой массы должен был вернуться только отсек массой в 15 тонн. По расчетам экспертов, продолжительность экспедиции составляла два с половиной года.
В 1960-х годах я работал в ОКБ-1 в отделе под руководством Михаила Тихонравова, где были созданы две группы инженеров, занимавшихся технической разработкой кораблей по разным концепциям. Первой группой руководил Глеб Максимов, и там предполагался трехместный тяжелый межпланетный корабль, выводимый на орбиту Земли в рамках старта одного носителя Н-1, после чего производилась корректировка к Марсу с помощью разгонного блока на топливе «керосин-кислород». На корабле предусматривался жилой, рабочий отсек со шлюзом выхода в открытый космос, также биологический и агрегатный; имелся спускаемый аппарат; кроме того, корректирующая двигательная установка. Когда корабль уже летел к цели, то раскрывались солнечные концентраторы для оранжереи, солнечные батареи для питания корабля, антенны для связи с Землей. Только...
— Что только? – воскликнули школьники, слушавшие с интересом.
— Проект инженера Максимова не предусматривал высадки экипажа на Марс и поэтому не имел особой перспективы у политического руководства! Зачем столько тратить времени и ресурсов, если Марс, образно можно сказать, у носа, но нельзя до него дотронутся? То есть проект имел теоретический интерес, а вот у второго были больше шансов на развитие. Его разрабатывал Константин Феоктистов, и я работал под его началом. В рамках этой идеи предполагалась сборка на орбите и разгон корабля к Марсу на электрореактивных двигателях, которые, как известно, отличаются большой экономичностью, и благодаря которым возможно уменьшить стартовую массу и увеличить полетную. Мы вносили постоянные изменения в проект, например, мощность реактора увеличили с 7 Мв до 15, кроме того, сократили число спускаемых аппаратов с пяти до одного, а экипаж – с шести человек до четырех. Мы торопились, так как еще 23 июня 1960 года Центральный Комитет нашей партии назначил день старта на 8 июня 1971 года с возвращением экспедиции домой 10 июня 1974 года. Шли бурные дискуссии по техническому обоснованию, в частности для надежности хотели разместить три атомных реактора. В техническом плане у Феоктистова было больше плюсов, к слову, стартовая масса всего 75 тонн и полетная – 30 тонн, хотя из-за малой тяги двигателя разгоняться корабль должен был по спирали в течение нескольких месяцев. Но проект закрыли...
— Почему?
— «Лунная гонка» съедала все ресурсы, — вздохнул Узаков. – Да и среди космонавтов не было единого мнения о необходимости полета на Марс. Конечно, все огорчились, но не Феоктистов, он продолжал работать над разработкой проекта, и в 1988 году даже внес изменения: так, вместо реакторов хотел установить пленочные фотопреобразователи и переформатировал систему сборки… Только все это было напрасно – космонавтика в СССР уже не имела тех средств, что выделялись раньше; вся экономика страны дышла на ладан… Проект «Буран» был реализован лишь для одноразового демонстрационного полета, а что говорить о других, не менее перспективных?.. Даже ракетоноситель «Энергия» в дальнейшем не использовался, хотя построили их несколько штук. Просто на тот момент не было объектов в массу в 100 тон и выше, которые необходимо было запустить на орбиту.
— Ой, как грустно!
— Грустно, — согласился пенсионер, однако продолжал: — Но не все так было печально. Как-то в одной из беседе Феоктистов мне поведал любопытную историю, которую ему рассказал Сергей Павлович Королев. Вы, конечно, знаете биографию нашего легендарного конструктора и помните, что некоторую часть жизни он провел в тюремном лагере, где отбывал срок по сфабрикованным обвинениям. В частности, он провел год на золотых приисках в Мальдяке, это на Колыме. И вот там он встретил какого-то мужчину, только более зрелых лет, чем он сам, который утверждал, что был на Марсе!
— Ха-ха-ха! – засмеялись дети. – Это уже сказки. Мы хотим серьезного разговора!
Сергей Назарович тоже улыбнулся:
— Я тоже тогда рассмеялся. Однако Феоктистов оставался серьезным и строго мне заявил: наш Королев никогда не шутит на такие темы, и если он об этом сказал, то было чему доверять… Ведь он тоже проявил чрезвычайный интерес к Марсу, а не к другой какой-либо планете. Судите сами, ведь едва был запущен первый искусственный спутник Земли в 1957 году, как начались проекты по отправке межпланетных станций к Марсу… Иван!
Семиклассник Иван Сидоров — невысокого роста пацан, курчавый блондин и с зелеными глазами – вскочил и выпалил:
— Да, Сергей Назарович!
— Перечисли-ка мне все известные миссии на Марс, начиная с 1960 года!
Парень был эрудирован в истории космонавтики, потому что без запинки по памяти начал рассказывать:
— Начну с советских миссий. Первые запуски станций-роботов на Марс в 1960-62 годах были не успешными, практически все из-за проблем у ракето-носителей: так, неудачными были «Марс-1960А», «-1960Б», «-1962А» и «-1962Б». «Марс-1» запущен в 1962 году, радиоконтакт утерян, и поэтому миссия считается частично успешной; «Зонд-2» стартовал в 1964 году, но не попал в район Марса; в 1969 году запущены два аппарата — «Марс-1969А» и «-1969Б», однако произошли аварии разгонных блоков. «Марс-2», запущен 19 мая 1971 года, доставил аппарат на Марс, но при жесткой посадке тот вышел из строя. Запущенный 28 мая 1971 года «Марс-3» потерял связь, едва совершил спуск на планету. «Космос-419» — 1971 год – не сработала разгонная ступень. В 1973 году не попал на Марс станция «Марс-7». «Марс-4» — 1974 год – пролетел мимо, но успел сделать 12 фотографий; «Марс-5» — 12 февраля 1975 год – проработал всего 14 дней на орбите и вышел из строя из-за разгерметизации отсека. «Марс-6» — 12 марта 1974 год – спускаемый аппарат достиг поверхности, но прервано радиосообщение. Автоматическая межпланетная станция «Фобос-1» — 1988 год – связь утеряна; а «Фобос-2» — тоже запущен в 1988 году – вышел на околомарсианскую орбиту, успел передать фотоснимки, и связь утрачена.
— Достаточно, — прервал его Узаков и, подняв палец, сказал: — Смотрите, только при жизни Королева было запущено шесть зондов, однако и позже были направлены к Марсу аппараты, часть из которых, к сожалению, не выполнили своего назначения. Это касается и американских...
Словно получив невидимый сигнал, Сидоров продолжил:
— Американский «Маринер-3» запущенный в 1964 году из-за не раскрытия солнечных батарей не попал в район Марса. Зато «Маринер-4», стартовавший в этом же году, сфотографировал планету с пролетной траектории, миссия считается частично успешной. В 1969 году отправлены «Маринер-6» и «-7» — пролетели мимо, однако успели сделать фото. «Маринер-8» потерпел катастрофу еще на старте. А вот «Маринер-9» — 1971 год – стал первым искусственным орбитальным спутником Красной планеты, провел картографирование поверхности. Первыми успешными работами на Марсе считаются комплексы «Викинг» и «Викинг-2» — это 1976-82 годы. С «Марсом-Обсервер» — 1992 год – была утеряна связь. «Марс Глобал Сервейор» с 1996 по 2006 годы провел картографические работы с орбиты и...
— Ладно, и этого достаточно, — произнес Сергей Назарович. – Позже на Марс отправляли экспедиции Япония, Европейский Союз, Китай, и миссии были то частично успешными, то вообще безрезультатными. Лишь у американцев позже все пошло как надо, но речь сейчас не об этом… Я хотел заострить ваше внимание к Марсу лишь потому, что все стремились первыми туда попасть и узнать нечто большее, чем просто рельеф, климат, геология планеты… Этого хотел лично Сергей Павлович, и видимо, на то были причины. В любом случае, он пытался, когда уже стал Генеральный конструктором, получить сведения об том человеке, с которым познакомился на Колыме. Того зэка звали Мстислав, ему было за шестьдесят лет, сидел по обвинению в измене государству. Так вот, он был инженером и проектировал летательные аппараты, и он сообщил, как сконструировал корабль и на каком двигателе летал. Он даже нарисовал все для Сергея Павловича, только все его схемы были изъяты лагерной администрацией. А сам мужчина погиб во время рубки леса – на него свалились тяжеленные бревна, и раздавили насмерть. Это было в начале декабря 1939 года, за несколько недель, как Королева переправили в другое место.
— Ох, ужас!
— Да, это было ужасно. Люди в те годы репрессии гибли как мухи, ничья жизнь не представляла ценности для сталинского режима. Гибли талантливые и умные люди, которые могли бы принести громадную пользу стране. Однако попали под молох… Сергей Павлович пытался вернуть те схемы, только начальник того лагеря смеялся, заявляя, что нечего тут из себя гнилую интеллигенцию строить, все вы здесь – смертники, враги народа и обязаны трудиться пока не сдохните. «Никаких бумаг вы не получите, даже и не мечтайте!» — орал он, брызгая слюной, после чего сжег все схемы. Именно тогда Королев вспылил, что-то сказал резкое начальнику. Тот избил его и отправил к уголовникам, которым дал здание извести его так, что бы Сергей Павлович сам в петлю полез. Но, к счастью, он не знал, сколько сил и мужества у нашего будущего конструктора, Королев выдержал все и выстоял.
Во время войны он принимал участие в проектировании бомбардировщиков Ту-2 и Пе-2, а также реактивных двигателей. В августе 1946 года возглавил ракетное направление в исследовательский-проектных разработках. Но помнил историю того мужчины, хотя досье на Мстислава ему так и не дали, как только не пытался. Тогда он поручил Феоктистову рассмотреть конструкцию того аппарата, что в общих чертах набросал по памяти. Это нечто похожее на яйцо, высотой в девять метров и шесть в ширину; снизу нечто напоминающее зонт, под ним – три люка. Двигатель – камера сгорания, вертикальные каналы, аккумулятор для искровых свечей и устройство для подачи топлива. Есть еще устройства для подачи кислорода, поглощения углекислоты и наблюдения за движением в космосе. Мой шеф после долгих раздумий заявил, что аппарат мало реален, так как не рассчитан для длительного полета и весьма примитивен. Заключенный утверждал, что добрался до Марса за десять часов
— Ого! – воскликнули школьники.
— Вот вам и «ого»! Само собой разумеется, это была фантастика для нашего времени! Такой двигатель не может работать, и такого горючего, которое именовалось тем заключенным как «ультралиддит», у нас не было. Химия не знала такого вещества. Поэтому Феоктистов отбросил это дело, посчитав не стоит тратить время на исследования в этом направлении, а лучше всего сосредоточиться на нашем проекте межпланетного корабля. Но вот что выяснил я, по поручению того же Феоктистова, меня немного смутило. Я разыскал через своего одноклассника, который работал в МВД, личное дело того зэка. Хочу заметить, что лишь личные контакты позволили кое-что установить, а так это было гиблое дело. Фамилия мной разыскиваемого человека была Лось.
— Смешная фамилия, — сказала Светлана, восьмиклассница, которая жила в другом районе Ташкента, но приезжала на занятия, поскольку очень увлекалась космосом.
— Да, смешная, — не стал возражать Узаков, и продолжил: — Мой друг принес мне кое-какие фотокопии из того документа, сказав, что все материалы обвинения находятся под грифом «Секретно» и не подлежат публичному доступу до 2040 года! Причем основные документы хранятся не в архивах МВД, а КГБ. Оказалось, что это вначале следствие велось НКВД, а потом вдруг перешло к ОГПУ, а там, сами понимаете, уже вопросы не просто политической несознательности, а государственной безопасности. Фотография была черно-белая, выцветшая, и мне представился изможденный мужчина с вытянутым лицом, узким носом, большим ртом, две морщины под ним, длинными седыми волосами. Но глаза – это было море печали. Не знаю, о чем думал Лось в тот момент, но не об аресте, его гложило нечто другое. Это был интеллигентный человек, судя по виду и, тем более, биографии. Мстислав Сергеевич Лось – вот его полное ФИО. Инженер, из бедняков, вдовец, жена умерла от «испанки». Так вот, если исходить из документов, Лось отказался предоставить свой аппарат, который где-то укрыл, для военных целей, сказав, что конструировал не для Сталина, а освоения космоса. Там утверждалось, что он с товарищем с 1921 по 1922 годы находился на Марс. Только обвинение приписало ему участие в шпионском заговоре в пользу марсианской разведки и службе в мистическом правительстве магацитлов.
— Какой бред!
— Я тоже так подумал, потому что вспомнил одну историю. Одного ученого тоже обвинили в бредовом преступлении. Он следователю во время допроса пересказал книгу Джоната Свифта «Приключения Гулливера», и во время суда всплыло все это. Зал смеялся, особенно над тем, что обвиняемый работал на страну Лилипутию, и судья выпустил ученого, хотя после того все равно арестовали в рамках другого сфабрикованного дела. Новый следователь был более начитанным, и ошибки не допустил...
Так вот, я подумал, что это аналогичная история. К тому же в справке говорилось, что за границу в начале 1930-х сбежал и создатель вещества «ультрадиллит», который использовался в качестве горючего на корабле Лося. Именно этот факт был увязан в качестве первого обвинения. А потом все остальное...
Узаков встал, подошел к кофейному аппарату и включил его. Школьники терпеливо ждали, пока вскипит вода, потом наставник нальет себе кофе, смешает с молоком и добавит два кусочка коричневого сахара и вернется на место, звеня ложечкой о чашечку. Отпив немного, Сергей Назарович продолжил:
— В материале упоминалось еще одно имя – Алексей Иванович Гусев, полковник РККА, которого к тому моменту тоже репрессировали. Он, по данным следствия, тоже был участником полета на Марс. О нем я разыскал кое-какие сведения уже в Министерстве обороны СССР. Информации тоже было мало. Оказалось, что он участник махновского движения на Украине, потом перешел на сторону красных, служил в конной армии Буденного, потом у Тухачевского, участвовал в походах на Варшаву и даже в Индию. На фотографии, что я узрел, — широкоплечий мужчина, скуластый, на виске – шрам, вид весьма лихой, бесшабашный, я бы так сказал. По характеристике, он — отличный артиллерист, командир батальона, принимал участие в интербригадах в Испании, проявил себя как бесстрашный офицер и тактик ближнего боя; по прибытию в СССР был обвинен в измене и осужден на 10 лет; погиб под Сталинградом в январе 1943 года, будучи рядовым в штрафбате. Посмертно награжден орденом «Славы» третьей степени; имел также ордена Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, медали «За отвагу». Находился в ссылке на Дальнем Востоке, и был призван в армию с началом войны в июле 1941 года. В архивах ничего не говорилось о его марсианской экспедиции. Возможно, это был другой человек, или вообще эта история о полете на Марс — высосано из пальца. Если бы не одно «но»...
— А что именно? – вскочили дети.
— В досье упоминалась его семья, в частности, супруга Мария Гусева, 1902 года рождения, а также дочь Иха и сын Гор. Я тогда подумал, что за странные имена у детей советского офицера русской национальности. И я стал искать этих людей, думая, что они, может, прояснят картину, расскажут, где тут истина, а что просто выдумки. Оказалось, что Гор Алексеевич, 1925 года рождения, был призван в 1943 году в Красную Армию и погиб при штурме Будапешта. Дочь Иха Алексеевна, 1923 года рождения, тоже погибла, она была медсестрой на санитарном поезде, и их состав разбомбили немецкие штурмовики. Оставалась только Мария, супруга. И я ее нашел… знаете, где?
— Где?
— Здесь, в Ташкенте!
— Как?!
— А вот так. После ареста мужа, ее как супругу «врага народа» с детьми сослали в Среднюю Азию. Она жила в Ургенче, потом перебралась в Ташкент, где работала в военном госпитале. Детей призвали на фронт из Ташкента. Реабилитирована была в 1955 году, однако не вернулась в Ленинград, а осталась жить в Узбекистане, закончила техникум, была бухгалтером в каком-то строительном тресте, потом вышла на пенсию. Вот именно ее я нашел в сентябре 1973 года. Это была уже старушка, сгорбленная от тяжести жизни, хотя красота ее лица все равно сохранилась. Очень неразговорчивая и печальная, но мне казалось, что в юности она была очень веселой и смешливой. Она вначале не хотела со мной разговаривать, просила покинуть ее дом, что располагался по улице Обсерваторская, однако я сказал, что это не мое любопытство, а просьба руководства Конструкторского бюро, где проектируют космические аппараты. «Мне нужно все, что связано с полетом вашего мужа на Марс, — сказал я ей тогда. – Мы готовим экспедицию, но испытываем технические сложности. Без схем инженера Лося нам этого не сделать...» Говорил, а сам мало верил своим словам. Она заплакала, отвернувшись к стене. Но когда успокоилась, то сказала, что хранила все эти годы тайну мужа, ведь никто ему не верил, что был в космосе. «А ведь он был, был там!» — горячо произнесла она. С ее слов, он вернулся через год, и привез дневник, который писал все это время, пока был на Красной планете. «Он говорил, что Марс обитаем, там есть люди, но они вымирают, так как ухудшалась природная среда, но самое страшное – и там была социальная несправедливость. Он принял участие в восстании, так как был военным, но мятежников разбили, и он с Мстиславом Сергеевичем вернулся домой, в Россию». А потом была служба в армии, участие в интербригадах, и… арест.
«Мой муж всегда был авантюристом, искателем приключений, — горько сказала она. – Не сиделось ему дома, словно шилом его кололи снизу, всегда сбегал на службу или в другие страны. Но детей любил сильно, особено дочь. Это он назвал ее Ихой, а сына – Гором, мол, в честь ему знакомых марсиан. Я читала его историю жизни на Марсе и знала, о ком идет речь. Но я не ревновала, знала, что Алёша все равно любил только меня.
— А где тот дневник? – с замиранием сердца спросил я. Мне казалось, что вот-вот я открою великую тайну.
— Его конфисковали вместе с теми предметами, что он привез с Марса, — последовал огорчающий меня ответ. – Чекисты забрали все, даже военную форму. Обратно мне ничего не вернули.
— Значит, ничего не осталось?
Тут Мария улыбнулась. Она подошла к шкафу, достала оттуда шкатулку, открыла маленьким ключиком, что всегда носила на шее, и извлекла что-то завернутое в ткань. Когда тряпки упали на пол, то в ее руках загорелось золотым огнем фигурка. Это было золото, весом в двести пятьдесят грамм. Но не это восхитило меня, а то что из себя фигурка представляла – некое животное, которых на Земле никогда не было. «Это он привез оттуда, — пояснила старушка и ткнула пальцем в небо. Я понял, откуда. – Были еще фигурки людей, каких-то машин, усыпанные драгоценными камнями, но их конфисковали. А на эту не обратили внимания, так как ею игралась Ихошка, моя дочь, решили, что жестянка».
Я держал это чудо и не мог поверить, что соприкасаюсь с большой тайной, которую хотел раскрыть Королев, и которая открывала свои первые страницы для меня. А тем временем Гусева рассказывала, как в середине 1920-х годов он повез ее в Крым, где, как он признался, с Лосем спрятали корабль. Они считали, что пока человеку не следует туда лететь. «Алеша описывал мне пирамиды марсиан, технические устройства, в частности, телевидение и летающие лодки, их музыку и искусство – и мне все это казалось невероятными историями, больше похожими на сказку», — с вдохновением говорила вдова. Потом она заварила чай, и мы разговаривали до самой ночи. Я многое тогда узнал...
— Я думаю, что можно провести химическую экспертизу той фигурки, что вам показала Мария Гусева, — предложил Александр Хамагаев, ученик 9-го класса, самый старший в группе. Он был молчаливым, но если говорил, то только по существу. – Можно определить возраст и даже земного или иного происхождения. Современные методы позволяют это установить с вероятностью в девяносто процентов! Подделка обнаружится сразу!
— Можно, но вот какое дело, — помрачнел Узаков, теребя себя за подбородок. – Тогда мне и в голову не приходило – провести экспертизу. Да и не хотел ее тормошить этими заботами – Гусева итак пережила многое. Но все же, когда я уволился с ОБК-1 и ушел работать на космодром «Байконур», то решил закончить свое расследование. Ведь время было уже другое, да, свободное, только лихое и разрушительное. В 1989 году я вернулся на улицу Обсерваторская, желая сфотографировать фигурку или хотя бы соскрести на радиологический анализ, но меня ждал первый удар — в том доме жила уже другая семья, молодая пара рабочих тракторного завода. Они мне сообщили, что Гусева умерла девять лет назад, и им этот дом, из-за отсутствия наследников который перешел в собственность государства, предоставлен для проживания решением райисполкома. Они ничего не знали о бывшей хозяйке, а ее вещи, с их слов, уже после похорон вынесли и разобрали соседи. У меня все похолодело внутри. Я бросился к ближайшим, чтобы выяснить судьбу той фигурки, хотя чувствовал, что надеется на что-то особое не стоит. Одна из них – пожилая Обручева сказала, что перед смертью Мария просила положить в гроб у ее ног какую-то шкатулку и похоронить на Боткинском кладбище – это возле Ташкентского медицинского института. «Она говорила, что там личные вещи, которые не должны никому попасть, — со вздохом произнесла Обручева. – Что-то ее и мужа, который погиб на фронте. Естественно, мы не стали вскрывать и исполнили ее просьбу». Так был потерян этот след, указывающий на марсианский артефакт.
— Но ведь могила до сих пор существует, — резонно заметил Хамагаев. – Почему бы не произвести вскрытие и не извлечь шкатулку?
— А ты знаешь условия такого вскрытия? – взметнул бровями Узаков. – На это необходимо судебное решение на основании возбужденного уголовного дела. А такого нет! Никто не вправе самовольно раскапывать могилы – это преступление. Если бы я даже пришел к прокурору с такой просьбой, то что бы мог сказать? Что там хранится инопланетная вещь – кто бы мне поверил? В лучшем случае покрутили у виска, мол, этот человек не совсем нормален… Нет, этот путь не реален.
Однако Хамагаев не собирался сдаваться, он сказал:
— Но ведь есть еще одно вещественное доказательство – сам корабль инженера Лося!
— Да-да! – подхватили школьники, за исключением Вероники Бойцовой, отличницы, участницы олимпиад по физике, она слушала все это с явной иронией на лице. Не верит, понял сразу Узаков, но убеждать ее лично не торопился.
— Ведь корабль должен был сохранится! Где он? Такой объект невозможно скрыть в шкатулке или гробу!
Тут Сергей Назарович улыбнулся:
— Да, я об этом тоже думал. Но никаких сведений не нашел. Не выдал место нахождения корабля Лось чекистам. А Крым – это огромный полуостров, где именно? И все же я надеялся найти какие-нибудь зацепки. Вспомнил кое-какие данные из уголовного дела, что дал мне друг из МВД. Мстислав Лось в двадцатые годы прошлого столетия проживал в Петрограде, то есть городе, в советский период переименованный в Ленинград. Ждановская набережная, 11. Я тогда взял отпуск и поехал туда, и обнаружил этот дом, который сохранился даже в годы блокады и последующего восстановления города из руин. Кстати, это здание существует и поныне. Самое интересное, что это место по нескольким причинам имеет отношения к реальной истории российской космонавтики: так, в соседнем доме № 13 в 1920-е годы находилась школа авиационных техников им. Ворошилова; в 1930-х годах, неподалёку расположилась лаборатория ГИРДа, занимавшаяся исследованиями реактивного движения, и её испытательный полигон; наконец, рядом находится Военно-космическая академия имени Можайского. Сам же дом Лося отреставрирован. Ничего узнать там не удалось. Одна женщина, которая убирала помещения, предложила мне поковыряться в архивах бывшего жилкомхоза, может, там что-то удастся раскопать.
Совет оказался верным. Я там нашел кое-какие интересные факты. Оказывается, в этом доме действительно жил Мстислав Лось, инженер, и рядом с домом стоял сарай, который был превращен им в мастерскую. Однако сарай сгорел до тла 18 августа 1921 года, и его восстанавливать не стали. Есть справка, что Лось в тот день испытывал там какой-то снаряд, взлетевший в воздух, и наложена резолюция начальника наложить штраф на Лося. Выполнен ли был этот приказ, я не знаю. Упоминалось также о визите милиции туда в связи с какими-то беспорядками. Тогда я направился в горархив, и уже после трех дней изучения бумаг там нашел кое-что. Была записка за подписью четырех милиционеров, которые были приставлены к охране сарая по указанию начальника гормилиции; Лось просил, поскольку опасался бандитов и каких-то людей, решивших, что будут эксперименты над человеком, и поэтому угрожавших расправится с ним. Милиционеры стали свидетелями событий, писали, что утром Лось выступил с краткой речью перед небольшой толпой зевак, потом с каким-то демобилизованным солдатом вошли в сарай, а через десять минут раздался взрыв, какой-то большой металлический сосуд взлетел в воздух, распугав людей, и исчез в небе. Доски загорелись, и все бросились тушить сподручными материалами. Когда огонь погас, то ничего не нашли, кроме обгоревших инструментов. Ни Лося, ни его спутника – ничего. Что это был за снаряд никто не знает...
Узаков обвел взглядом школьников, и по их лицам понял, что они ему верят и хотят, чтобы история закончилась благополучно. Но, увы, не всегда в жизни бывает такое.
— Если схемы и чертежи и были, то они сгорели в том сарае, — произнес он. – Но милиционеры упомянули, что перед этим происшествием с Лосем разговаривал иностранный журналист по имени Арчибальд. Так уж получилось, что в МИДе СССР у меня был одноклассник Вова, он обратился в историко-справочное управление и там ему выдали список аккредитованных иностранных журналистов, начиная с 1920 года. Да, был Арчибальд Скайльс, журналист «Нью-Йорк таймс». Значит, это он брал интервью у Мстислава Сергеевича. В справке сообщалось, что ВЧК подозревает его в шпионаже, поэтому он находился под негласным наблюдением. Этот Скайльс в середине 1920-х часто бывал в Берлине, возможно, общался с германскими военными… В частности, согласно данным разведывательного управления РККА, он был в дружеских отношениях с майором Фридрихом Гемппом, тогдашним создателем и руководителем военной контрразведки Рейсхвера – «Абвер».
— И что из этого?
— Подождите, не торопитесь, друзья, — Узаков встал и налил себе еще чашечку кофе. После чего вернулся на место и сказал: — Арчибальд имел договор с Лосем на его путевые заметки, и когда инженер вернулся спустя год, то вновь встретился с ним, заплатил за строки. Полагаю, что Мстислав Сергеевич поведал ему, где спрятал свой корабль...
— Так, мы можем все-таки его найти? – обрадовался Хамагаев, вскочив с места. Его ждал разочаровывающий ответ:
— Думаю, что нет… Мой друг, историк военной разведки, кандидат военных наук, как-то сказал, что ему в архивах ГДР, где он работал в начале 1970-х годов, попался прелюбопытный документ от 1944 года. Руководитель «Абвера» полковник Георг Хансен требовал от одной спецгруппы, заброшенной в Крым, разыскать ракету, на которой, якобы, два человека еще в начале 1920-х годов совершили полет в космос. Сведения поступили явно от Арчибальда, который в свое время сделал докладную для военной разведки фашистской Германии. За этим кораблем немцы охотились особенно активно, по некоторым данным, интерес проявлял обергруппенфюрер и генерал СС Ганс Каммлер, который руководил ракетным и ядерным программами Третьего Рейха. Кстати, именно этот генерал проталкивал в производство проект космического корабля «Колокол», к счастью, не осуществленный. Фашистам срочно требовалось нечто новое в качестве «оружия возмездия», чтобы сломить ход войны, вернуть себе военное преимущество. На этом настаивал фюрер, который цеплялся за самые фантастические проекты. Судя по всему, у «Абвера» были кое-какие данные, координаты, которые свидетельствовали о месте захоронения ракеты. Мой друг сказал, что немцы нашли ее, однако вывезти за пределы Союза не успели. Специальная группа «Смерш», направленная наперерез, провела операцию, в рамках которой ракету уничтожили, а все фашисты, сопровождавшие груз, убиты. Катер, на которой находилась та ракета, была потоплена, а где именно – не указывается. Я тогда подумал, может, речь шла об аппарате Лося? Ведь именно туда он приземлился в июне 1922 года, как он позже говорил следователю НКВД...
Тут Бойцова не выдержала и громко произнесла:
— Сергей Назарович, ну зачем вы нам сказки рассказываете? Вы же сами знаете, что это неправда!
Товарищи с удивлением посмотрели на нее. Вероника указала на плакаты, что были развешаны по помещению:
— Глядите, это планеты нашей солнечной системы! Вы уверены, что на них есть жизнь? На Марсе жизни быть не может! – это я говорю вам точно на основании научных данных! Температура на планете варьируется от минус 153 градусов Цельсия на полюсе зимой до плюс 20 на экваторе в полдень. Но даже средняя температура в минус 50 не дает шансов на существование крупных форм жизни, которые запечатлены, как сказал наш наставник, в золотой фигурке Гусева!
Тут Бойцова обратилась к Узакову, смотревший на нее с удовольствием, словно ему нравилась критика. Действительно, девочка выдавала факты, и их опровергнуть было невозможно. Поэтому слушал внимательно и даже слегка поддакивал, как бы опровергая самого себя.
— Сергей Назарович, вы мне позволите рассказать о Марсе?
— Да-да, безусловно!
Школьница включила компьютер и видеопроектор, вставила «флэшку» в USB-порт и вывела на экран фотографии и текстовой материал. Нажимая на клавиши, стала перелистывать страницы. Одновременно менялись и картинки.
— Атмосфера Марса состоит из углекислоты – более 95 процентов, очень и очень разрежена, давление у поверхности в 160 раз меньше земного – это 1,6 миллибар. Около 3 процентов азот, полтора процента аргон, и в десятых долях кислород. Ученые считают, что для существования жизни необходимо наличие жидкой воды и соответствующей плюсовой температуры. Это возможно в зоне Златовски, и она для нашей Солнечной системы начинается за Венерой и заканчивается большой полуосью орбиты Марса. Да, конечно, когда Марс в перигелии, то находится внутри этой зоны, и все же тонкая атмосфера с низким давлением препятствует появлению жидкой воды на значительной территории на длительный период. Между тем, вода на поверхности Марса является слишком солёной и кислотной для поддержания постоянной земноподобной жизни. А Гусев рассказывал байки своей жене о жителях, которые похожи на людей, только отличаются синюшной кожей… Такие организмы не могут жить в подобных условиях!
— Вполне возможно, что у марсиан вместо железа в крови медь, именно она делает кожу синей, — не смело предположила Каримова. – И это помогает меньше потреблять кислорода и снижает нужду организма в тепле...
— Роза, не говори чепуху! – сердито прервала подругу Бойцова. – Человек не относится к классу экстремофилов! Слушай дальше: отсутствие магнитосферы и крайне тонкая атмосфера также являются проблемой для поддержания жизни. На поверхности Марса идёт очень слабое перемещение тепловых потоков, она плохо изолирована от бомбардировки частицами солнечного ветра, кроме того, при нагревании вода мгновенно испаряется, минуя жидкое состояние из-за низкого давления. Кроме того, как считают современные астрономы, Марс находится на пороге так называемой «геологической смерти», что подразумевает окончание вулканической активности. Что это значит? Прекращен круговорот минералов и химических элементов между поверхностью и внутренней частью планеты.
Да, климат немного меняется, так, исследователи из Центра имени Карла Саган уверены, что на Марсе за последние десятилетия идет процесс потепления, однако даже эта температура не позволяет гоорить о жизни крупных организмов. Существуют гипотезы, согласно которым в прошлом – где миллиардо четыре назад! — атмосфера могла быть более плотной, а климат — тёплым и влажным, и на поверхности Марса существовала жидкая вода и шли дожди, температура около 20 градусов. Но это было раньше! Да, планета тогда была значительно более предрасположена к наличию жизни, чем теперь. К примеру, Кэтрин Вайц и ее коллеги из американского Института планетологии уверены, что потухшие вулкан в зоне гор Фарсида могли создавать условия для жизни. Во время извержения и выхода магмы происходили выбросы углекислого газа и водяного пар, а этого должно было хватить для формирования атмосферы с давлением 1,5 бара и слоя воды толщиной 150 метров. По мнению ученых, это подтверждает гипотезу о том, что на раннем этапе своей истории планета была влажной и теплой.
Однако на сегодняшний день остатков организмов на ней не обнаружено. Даже данные, полученные в рамках программы «Викинг» — это проба почвы станцией-роботом и эксперименты на наличие в ней микроорганизмов – оспариваются, ибо проведенные тесты весьма не однозначны. Даже метан, который обнаружен спутником «Марс Экспресс» в атмосфере, скорее всего, имеет геологическую основу, а не биологическую. И если бы ваши Лось и Гусев могли летать на красную планету, то это было четыре миллиарда лет назад...
Тут нависла напряженная тишина, и Хамагаев высказал идею, которая пришла сразу все в голову:
— Может, Лось создал не космический корабль, а машину времени? И летали они в прошлое Марса? – никому не хотелось отвергать гипотезу посещения людьми этой планеты, уж больно заинтриговал их рассказом Узаков.
И все повернулись к Сергею Назаровичу, который задумчиво стучал ложечкой по пустой чашечке, почему-то данная мысль показалась ему также возможной.
— Существует много теорий, в рамках которых объясняется возможность перемещения во времени, и теория относительности Эйнштейна также не отрицает этого… Вполне возможно и это… Супруга Гусева рассказывала мне, что он видел во время спуска геометрически правильную систему каналов и огромные точки, которые при приближении оказались водохранилищами… Аппарат спустился в зону оранжевой пустыни, где изредка росли растения, похожие на кактусы. Они нашли вначале разрушенные строения...
Но Бойцова не сдавалась:
— Смотрите внимательнее на фотографии Марса – это пустынная планета! Согласно данным, две трети поверхности Марса занимают светлые области, получившие название материков, около трети — тёмные участки, называемые морями, которые сосредоточены, в основном, в южном полушарии планеты, между 10 и 40 градусами широты. В северном полушарии есть только два крупных моря — Ацидалийское и Большой Сырт. Некоторые считали, что темные участки покрыты растительностью, но сейчас установлено, что это просто таков рельеф… Кратера, которых много на Марсе, — результат ударов астероидов, но не искусственно созданные водные бассейны. И гора Олимп – самая высокая в Солнечной системе – свыше 75 км – тоже результат движения тектонических плит, а не постройка марсиан! Ни одна из экспедиций, что были отправлены на Марс, не нашли искусственные объекты.
— А то лицо на поверхности Марса, что сфотографирована орбитальным аппаратом, разве это не доказательство, что там жил человек? – перебил ее Сидоров. – Возможно, это памятник местному гуманоиду! Марсианский Сфинкс! На фотоснимках видны огромные человекообразные фигуры, руины городов, сооружений!
— Меньше нужно смотреть фантастических фильмов, а больше читать серьезные исследования, — возразила ему Вероника и тряхнула головой так, что косички взметнулись наверх. – Это визуальные предположения, а не факты, поддающиеся научной обработке.
Тут вмешался Узаков:
— У меня есть версия, что климат изменился стремительно, за какие-нибудь двадцать-тридцать лет, и за это время вся жизнь на Марсе вымерла, а также исчезли постройки гуманоидов… Возможно, какая-то катастрофа… Южная часть планеты густо усеяна кратерами – возможно, это последствия падения астероидов, и их кинетическая энергия была настолько мощной, что мгновенно изменила мир Марса. Вспомните, что и Земля лишилась более 90 процентов растительного и животного мира 65 миллионов лет назад, когда упал астероид. Скорее всего, это типичная ситуация для Вселенной… А может, это результат войны между марсианами, ведь такая угроза существует и у нас: многие страны располагают атомным оружием, способным испепелить все живое. Гусев говорил, что участвовал в восстании против тирании правящего класса. В результате этого социального конфликта все могло произойти!..
— Этому нет доказательств, — улыбнулась Бойцова. – Стремительные, или как их называют еще, ураганные изменения даже в такие сроки не могут стереть все то, что могли понастроить так называемые марсиане!.. Ха-ха, еще полтора столетия назад весь научный мир охватила идея, что Марс заселен разумными существами, которые живут в сложных климатических условиях. Мол, древняя цивилизация производила ирригационные работы у полярных шапок, чтобы сохранить влагу и тепло. Так, в 1784 году астроном Уильям Гершель наблюдал за сезонными изменениями размеров полярных шапок, делая сравнения с Арктикой. В 1860-е годы французский астроном Э. Лиэ истолковал волну потемнения в том регионе как растекание талых вод и рост растительности. Джованни Скиапарелли и Персиваль Лоуэлл считали это как результат функционирования ирригационных систем и посевных площадей. Между тем, спектрометрические измерения, которые были проведены в начале двадцатого века в обсерватории Ловелла во Флагстаффе Весто Мелвин Слайфером, не показали наличия линии хлорофилла — зелёного пигмента земных растений. Более того, интенсивный ультрафиолетовый свет способен уничтожить растения. То есть уже тогда были поставлены под сомнения возможности существования жизни!
— Конечно, ведь это Марс! Там, может, иные спектры поглощения солнечного света! – предположил Ешуа Рубинов. – И пигмент у растительности был иной! Я читал, что группа геологов и астробиологов из института SETI и исследовательского центра Эймса НАСА при изучении снимков с Марса обратила внимание на загадочные темные полосы на склонах марсианских гор, которые могут представлять собой потоки соленой воды. А такая среда благоприятна для размножения галобактерий.
— Да-да, я тоже читала кое-что! – воскликнула Роза и, достав из портфеля бумагу с отпечатанным текстом из интернета, прочитала: «На Марсе обнаружены следы озера, которое в прошлом, скорее всего, было обитаемо. К таким выводам пришли в НАСА на основе анализа новых данных, полученных при помощи аппарата Mars Reconnaissance Orbiter. В НАСА говорят, что сегодня от озера остался лишь кратер, но даже по его анализу можно с высокой вероятностью утверждать, что сотни миллионов лет назад там была жизнь. «На снятых аппаратом изображениях Кратера Холдена отчетливо видны следы водоема, а при более детальном анализе там обнаружились следы посторонних материалов, которые, вероятно, были оставлены представителями марсианской фауны или при их непосредственном участии», — говорят в НАСА. На снимках кратера четко просматриваются обломки, среди которых присутствуют крупные и мелкие валуны, а также мелкие части, называемые мегабрекчиями. Именно эти мегабрекчии и должны были быть сформированы под воздействием среды, где обитали живые существа — медузы, водоросли или планктон. «Кратер Холдена имеет самую лучшую из всех виденных на сегодня структур, свидетельствующих о его органическом прошлом», — говорит Альфред Макивен...»
В ответ на слова товарищей Бойцова только презрительно фыркнула. Ей казалось все это смешным и неубедительным.
— Я вернусь к своей теме. Однако «Марсианская лихорадка» начала двадцатого века привела к более серьезным исследованиям Марса, Вероника, и ты это знаешь, — улыбаясь, сказал Узаков. — Известный изобретатель Никола Тесла, работая в Колорадской обсерватории в 1899 году, наблюдал повторяющийся сигнал, и он решил, что это есть сообщение с Марса. Он не мог расшифровать его, однако в интервью 1901 года заявил, что нельзя считать данный сигнал естественными помехами в атмосфере, поскольку они имели строгую ритмичность и повторяемость. Его поддержал британский ученый-физик Уильям Томсон, который, посетив США в 1902 году, сказал, что Тесла поймал сигнал марсиан, хотя позже отрицал свое заявление, и лишь отметил: «На самом деле я сказал, что жители Марса, если они существуют, несомненно могут видеть Нью-Йорк, в частности свет от электричества». Может, еще в те годы там была разумная жизнь? И ее застали два наших соотечественников – Лось и Гусев?
— Сергей Назароич, все это – бла-бла-бла, одни разговоры, а реальность – вот эти фотоснимки! – и Бойцова опять на проекторе стала перематывать удручающие фотографии поверхности Марса, сделанные различными аппаратами. Но Узаков был здесь с ней не согласен:
— Мы видим те фотографии, которые нам представило НАСА и Роскосмос. То есть публичные… А там то, что мы должны видеть, а не то что нужно. Мы поэтому видим только мертвый ландшафт...
Все обалдело уставились на наставника:
— Мы что-то не понимаем, Сергей Назарович, поясните!
Тот не стал мешкать и ответил:
— В США существует группа, которая уверена в том, что администрация НАСА совместно с Белым Домом упрятывают от людей истинную информацию. К примеру, доктор Том Ван Фландерн, эксперт Общества исследования планет SETI на пресс-конференции в в Вашингтоне доложил о ряде аномалий на Марсе. В частности, ему попались фотографии, на которых запечатлены некие странные объекты. При детальном изучении можно говорить, что это растения и скелеты животных. Фальсификацией называют некоторые эксперты и смещение цветовых гамм фотографий с целью демонстрации непригодности условий для жизни. Это легко заметить, если скачать снимки марсоходов «Кьюриосити», «Спирит» и «Оппортюнити» с сайта НАСА и пропустить через фильтры любого графического редактора, к слову, «Фотошоп» автоматически вернет реальный цвет.
Сказав это, Узаков подошел к компьютеру и вывел на проектор фотографии, которые он раньше обрабатывал. Причем демонстрировал их в сравнении, и школьники убедились, что в этом есть доля правды. Разница была серьезной, и в новом цветовом спектре Марс казался более дружественным, как бы земным.
— Но это ничего не значит, — пробормотала Бойцова, не желающая сдаваться.
— Знаете, почему марсоход «Кьюриосити» был направлен в кратер Гейла? Потому что туда совершал посадку корабль Лося! Таково мое мнение...
— Ерунда! – вновь категорично сказала Вероника.
Узаков внимательно посмотрел на девчонку, но при этом не показал нарастающую в груди раздражение: порой ослиное упрямство хуже всего в человеческой натуре. Он только вздохнул, подавив в себе эмоции, и тихо сказал:
— Во время войны с фашизмом правительство Советского Союза оплачивало за поставляемую военную технику из США и Великобритании – так называемый ленд-лиз – золотом и драгоценными камнями. Уверен, что в числе золотых изделий были и те фигурки, что привез Гусев с Марса. Мария сообщила, что они были конфискованы НКВД и хранились в золотом запасе СССР. Спустя годы какие-то исследователи пришли к выводу о внеземном их происхождении. Видимо, провели радиоуглеродный анализ, сравнили с марсианскими метеоритами, что нашли в Антарктиде и Африке, после чего обнаружили идентичные материалы и осознали, что кто-то был на Марсе! До американцев! Конечно, уверенности, что это сделали советские космонавты, у них нет, так как до сегодняшнего дня не существовало технологий, способных обеспечить такой пилотируемый полет. И все же… Откуда у русских марсианские изделия? – такие вопросы задавались американцами.
— Все равно, это еще не факт, — насупилась девчонка. Ей никак не хотелось отступать от своей версии данной ситуации. Видимо, упрямство было у нее в крови.
В этот момент наставник усмехнулся:
— Ты доверяешь Салиджону Шарипову?
— Это узбекский космонавт?
— Это этнический узбек, родом из Оша, Кыргызстан, но российский космонавт, генерал-майор ВВС. Так вот, он совершил несколько полетов на американских шаттлах, имеет много друзей в НАСА и научных кругах США. И мой друг, — это Сергей Назарович произнес с гордостью. – Один раз мы встретились с ним в Москве, когда он отмечал день рождения американского коллеги, прибывшего в гости. Там был и я. Так вот, Салиджан сказал, что его друг привез фотографию, которая в Пентагоне и НАСА считается государственной тайной. Однако он пошел на шаг, чтобы снять копию и привезти Шарипову, поделиться своими недоумениями и спросить, что он думает по этому поводу. Сам земляк тоже чесал репу и говорил, что сначала подумал о розыгрыше, однако фотография – реальная, это показала российская экспертиза… Он мне отдал ее, и я храню ее как самую большую тайну. Но думаю, что теперь смогу вам показать.
Школьники напряглись. Узаков подошел к сейфу, открыл и достал оттуда снимок. Она тот час пошла по рукам, но любой, кто на нее смотрел, кривил лицо от возмущения и обиды. Им показалось, что наставник смеется. Наконец-то Сидоров не выдержал:
— Сергей Назарович, но ведь это пистолет!
И тут другие подхватили:
— Это ошибка!
— Нет, вы продолжаете над нами издеваться! – вспыхнула Бойцова, сжав кулачки. – Зачем показываете какой-то револьвер?..
Однако пенсионер и не думал шутить, и пришлось ему давать пояснения:
— Это действительно оружие, но не просто пистолет, и тем более не револьвер, а маузер. Наградной. Потому что видна надпись: «Алексею Гусеву от командарма Буденного» и есть символ красной звезды.
— Что это значит? – обалдела Вероника.
— Этот снимок сделан в 2013 году марсоходом «Кьюриосити»...
— Что?!!
— Да-да, снимок сделан в части кратера Гейла. Там марсоход обнаружил странные строения и хранящийся под невидимой сферой оружие. Видимо, те, кто так хранил это, признавал ценность вещицы. У марсохода «зрение» — всего в два мегапикселя, во много раз меньше, чем у ваших сотовых телефонов, однако достаточно, чтобы узреть текст на русском языке. Понимаете, почему был шокирован американский астронавт? А Мария рассказывала мне, что Гусев в тот полет брал с собой свой маузер, чтобы защищаться, если встретит недружелюбных существ. Скорее всего, он обронил его, когда срочно пришлось возвращаться...
— Почему срочно? Что его так торопило?
— Когда Лось и Гусев вернулись на Землю, то встречались с Арчибальдом, который выкупил дневник Мстислава Сергеевича. О дневнике Алексея Ивановича он ничего не знал, иначе бы тоже постарался его заполучить. Но вот сам Гусев совершил один раз поездку за границу – в 1922 году, через месяц, как приземлился, — и там случайно встретился с одним русским писателем, жившем в эмиграции. Уверен, что вся история миссии на Марс и то, что там с ними приключилась, была рассказана ему.
— Почему вы так думаете? – напряглась Вероника.
— Потому что этот человек оказался писателем. И он пересказал эту историю в книге. Конечно, в своем стиле и обработке событий. Есть измышления, но в целом все соответствует реальности.
Тут Узаков решительным шагом подошел к стеллажу с книгами и быстро нашел нужный том. После чего протянул Бойцовой:
— Вот, читай. Тогда ты все поймешь.
— Алексей Толстой, «Аэлита», — чуть не по складам прочитала та с обложки. – Но это… фантастика!
— А маузер на Марсе – не фантастика? Американцы с ума сошли, когда его марсоход сфотографировал!
— Да-да, — растерянно согласилась девчонка.
— Это и есть доказательство того, что первыми на Марсе были мы, то есть советские граждане… то есть из страны, которая много лет назад была общей для нас всех!
Вероника присела на стул. Она смотрела то на книгу, то на фотографию, и в ее глазах вспыхивали огоньки удивления и радости. Вместе с ней радовались и Сергей Назарович, и школьники.
— Американцы знают, что на Марсе сохранились руины древней цивилизации, но стремятся достичь туда первыми, чтобы получить в руки огромные знания, которые оставили нам марсиане. Но все равно, хранить долго в секрете они не смогут, ведь это достояние для всего человечества.
Школьники принялись обсуждать эту тему, а Узаков думал, что ведь они могли знать об этом раньше, если бы страна чтила всех людей, которые отдали свои жизни на свободу и независимость, боролись за честь и престиж своего государства. И тогда и Луна, и Марс, и Альфа Центавра были бы на расстоянии протянутой руки.

(26 декабря 2012 – 5 января 2013, Элгг, Хайдельберг)