Глазами дилетантки (Амедео Модильяни)

Глазами дилетантки.
Амедео Модильяни.

 
1904г…. Париж… Монмартр… Среди художников, литераторов появилась и сразу привлекла к себе внимание новая фигура.
Это Амедео Модильяни. В свои 22 года он был ослепительно красив. На матово – смуглом лице – сияющий блеск больших чёрных в упор глядящих глаз. «Горячий» голос, летящая походка… Одет в элегантный добротный костюм. Итальянец по происхождению он великолепно говорил по–французски. Обнаружил отличное знание Ницше, Ибсена, О. Уайльда и даже Ф. Достоевского. Стихи Вийона, Рембо, Варлена, Бодлера так и «сыпались» из него по любому поводу.
Суждений о живописи избегал, хотя было видно, что его живо интересуют последние работы П. Пикассо, А. Матисса, «таможенника» Руссо, Вламинка.
Одни говорили, что Модильяни — начинающий скульптор, другие, что – живописец. Правы были и те и другие.
Модильяни вступил в эту новую жизнь под девизом: «Мне бы хотелось, чтобы моя жизнь растекалась по земле бурным радостным потоком».
Он ещё не знал, какой она будет и во что она выльется, но в душе его уже зарождалась музыка, которой предстояло прозвучать во всеуслышание и стать одной единственной, неподражаемой.
Вскоре эта музыка неповторимыми аккордами зазвучала в живописи загадочного художника, окутывая тайной и личность самого Модильяни, и его полотна.
Но тайна и возникает только ради того, чтобы быть разгаданной каждым по-своему. Тем более что трепетный внутренний голос художника всегда ищет отклика. Важно разбудить желание «услышать» то, что он хотел сказать, почему он отважился на беспредельную искренность, не боясь показаться странным.
Подумать только! Всего 1О-12 лет напряженной работы, перенасыщенной вечными поисками… и его творческий полёт катастрофически оборвётся.
«Он сгорел на полуслове»
Но даже то, что он сделал в этот свой один-единственный «период», продолжает жить для нас и сегодня.
И кто скажет, в какие неведомые глубины устремился бы этот «страстный, тоскующий по какой-то всеисчерпывающей правде, талант?» В одном можно не сомневаться: он не остановился бы на достигнутом.
Мы  попробуем слегка приоткрыть тайну его творчества.
Когда скульптор постепенно умер в нём, Модильяни целиком посвятил себя живописи.
Отныне он пишет и рисует почти исключительно одни портреты.
Он сам выбирает свои «модели» и не приемлет никаких заказов, за  редким исключением.
Модильяни психолог. Мучительно и напряжённо вглядываясь в «модели», он через таинство своего внутреннего с ними слияния часто «пробивается» в их потаённый внутренний мир. У него способность видеть по-своему, и отражая видимое, он его по-своему поэтически претворяет, как — бы рождая заново. И ничто не может затуманить зоркости его взгляда. Здесь важно лишь одно — чтобы его «видение» оказалось не случайным.
Попытаемся вглядеться в них, сквозь неизбежное несовершенство книжных репродукций.
Неторопливо, один за другим, развернём перед собой портреты, довольно необычные  и на первый взгляд монотонные. И, доверяя художнику, будем терпеливо всматриваться в них. И вскоре начнём различать их внутреннее разнообразие. Притягивая к себе, они постепенно станут разрушать первое впечатление одноликости и монотонности.
И неожиданно (а вдруг!) ощутим напряжённое устремление художника к чему-то самому для него важному, и, может быть, самому тайному во всех этих людях.
У Модильяни особое умение знакомить нас с теми, кого он изобразил.
Вот на каком-то портрете – немыслимый стрелообразный нос и неестественно длинная шея, и почему-то нет зрачков, вместо них – заштрихованные или закрашенные чем-то голубовато – зеленоватым маленькие овалы. А взгляд есть, и порой очень пристальный; и характер есть и настроение, и своя внутренняя жизнь…
Какими-то неисповедимыми путями художник связан со своей моделью. И этот диктует ему именно такие, а не иные средства художественного выражения.
Мне не доступен исчерпывающий анализ стилистики Модильяни.
Многие исследователи его творчества считают, что в основе его стилистического своеобразия – линия, ведущая за собой цвет. Он возрождает линию, линейную экспрессию как определяющий элемент творческого видения. В его живописи линия-это связь «между поверхностью и глубиной». Модильяни добивается полной гармонии линии и цвета. Его линия «выносит» наперёд игру тончайших цветовых нюансов и переливов. И они начинают «дышать», пульсировать.
А теперь несколько слов о фоне его картин. Живописный фон у него участвует в психологической    характеристике; создаёт ритм и эмоциональную атмосферу портрета.
У Модильяни редко встречаются портреты с лёгко «читаемым» выражением лица. Замкнутость — их наиболее общие черты. Может быть, не случайно фоном для них часто служит плотно закрытая дверь.
Пейзажным фон на картинах Модильяни бывает редко, архитектурным — никогда.
Зато колорит этого фона всегда связан с колоритом лица и фигуры — то по контрасту (рыжеволосая женская голова на багровом фоне), то по тончайшему слиянию (как в портрете «Девочка в голубом»), где все нежнейшие  полутона голубизны на стенах комнаты, в углу которой стоит девочка в голубом».
Портрета, написанного только ради живописного пятна, у Модильяни практически нет. Ибо художник никогда не сосредоточен на подробностях, он всегда хочет говорить о главном.
Интерьер, обстановка присутствуют только в случае крайней необходимости. Это может быть пустой угол комнаты, кусок ковра, стул и т. п.
Многие «модели» свидетельствуют, что он рисовал их «сразу», где каждая черта как будто « выгравирована» иглой, и нигде ни одной поправки.
Если говорить о рисунках Модильяни, то именно в них усиливается его «лирическое я». Рисунки — это его дневник и вместе с тем самый интимный разговор с теми, кто  им в этот разговор втянут. Гармония его рисунков воспринимается и такой «цельности», что никакие элементы в отдельности как бы не существуют.
Мы увидим в них выбранные так же строго, как в живописи, детали обстановки: обозначенные лёгкими касаниями, не прорисованные, сведённые  почти к намёку, они тем не менее со всей естественностью ложатся в надлежащем месте. И всё это соотнесено с лицом, с глазами, с позой и т.д.
Здесь всё существует только благодаря мгновенной  интуитивной разгадке. Она подсказывает рисовальщику всё, включая и разнообразную технику: простой или жирный карандаш, тушь,  чернила, грифель, скользящий по листу отточенным остриём или ложащийся плашмя на бумагу.
Проникновение этой разгадки особенно поражает там, где существует неповторимость лица, несмотря на отсутствие той или другой его черты; где в повороте головы, в намёке на позу, в отсутствующем или, наоборот, пристальном взгляде может вдруг сказаться его сущность.
Модильяни чужд всякий абстракционизм. Одним из первых это проницательно увидел Жан Кокто, французский поэт, художник, кинорежиссёр. Он утверждал, что Модильяни «не вытягивает лиц, не подчёркивает их ассиметрию, не выкалывает человеку почему-то один глаз, не удлиняет шею. Всё это складывается само собой в его душе…Его рисунок-это диалог между его линией и нашими линиями».
Рисунки множились, текли непрерывным потоком, продавались по одному франку, раздаривались, попадали  в случайные руки. Ими торгуют сейчас на аукционах в Европе и Америке, где они – верная  валюта. В национальных музеях Франции и Италии висит всего несколько его живописных полотен и почти совсем не видно рисунков. Остальное хранится в частных коллекциях, в закрытых «собственных» галереях.
У нас Модильяни нет ни в музеях, ни в частных коллекциях.
Тем более бесценным является его рисунок «Анна Ахматова», который хранится в музее-квартире А.Ахматовой в Санкт-Петербурге.
Мастер подарил Ахматовой 16 рисунков, из которых сохранился только один. Рисунок висел в её  комнате как единственное украшение аскетической и строгой обстановки. В 1963 г. Вышел сборник стихов А.Ахматовой, на суперобложке которого помещён этот рисунок.
Слава А.Модильяни пришла и давно утвердилась во всём мире, но творчество его остаётся достоянием немногих. Для широкой публики он всё ещё один из самых труднодоступных художников, в переносном и в прямом смысле этого слова.
На старом парижском кладбище Пэр-Лашез лежит надгробие, на котором высечена надпись по-итальянски:
 
Амедео Модильяни, художник
Родился в Ливорно 12 июля 1884.
Умер в Париже 24 января 1920.
Смерть настигла его на пороге славы.
 
И чуть пониже, на той же доске:
 
Жанна Эбютерн.
Родилась в Париже 6 апреля 1898.
Умерла в Париже 25 января 1920.
Верная спутница Амедео Модильяни,
Не захотела пережить разлуку с ним.
 
  У Ренуара однажды вырвалось криком души: «Каким же нужно быть большим художником, чтобы выдержать репродукцию!»
  Полотна Модильяни выдержали репродукцию.
В этом убедитесь сами, когда будете держать в своих руках
36-й выпуск серии «Великие художники» Модильяни. 2010 год. Издательский дом «Комсомольская правда».