Будничность

У меня крепкие мелкие зубки.
Апельсиновая кость будничности твоей
Крошится легко при малейшем покусывании.
Ты хохочешь, обнимая один только ветер нагой.
Молотые мысли - твое отполированное время.
Им не напиться, рот твой полон пальцев чужих.
Циклы твои считают тебя обелиском.
Сыреешь вверх, медью своей зеленея.
Изжеванное тождество дифференцированных моментов
Для тебя - единственный крепкий любовник,
Неутомимый, как и гордыня твоя,
Рассыпанная солью на плоскости чужих животов
И слизанная сухим коровьим языком.
На стеклах запотевших ты красива,
Как в прежние молочно-кокосовые дни,
Когда узлы пальцев были неразрубаемы.
Ты легка в саване свободы своей,
Наслаждаешься ею, небрежно данной.
Каждое слово твое - лезвие остро-терпкое,
Которое лижут калеки душевные.
Сон твоей божественности -
Каша, замешанная, чтоб кормить ей
Всех согрешивших на теле настоящности твоей..
Я в тишине своей жую стершиеся подошвы,
Из спины выдираю с корнем чешую,
Чтоб встать потом перед ликом твоим святым
Голым, чистым, девственным.
Твое счастье тихое - лом для льда глазниц пустых.
Лошади дней моих ты не оставишь гривы.
Мне не за что ухватиться
И я падаю с окончаний твоих спиной на рифы острые.
Навсегда декабрь, ассоциация, прогнившая
В силу прихода весны и смерти пелены снежной.
Навсегда скупо и откровенно-грубо
Обнажает бездонную пасть серый город,
Изъеденный червями железными.
Тело – белое.
Утро - долгое слишком.
Карты иссохших вен.
Руки раскинуты холодно.