Сутки

Я рано утром выхожу на щербатую улицу, чтоб почувствовать запах кофе и хлеба из французской пекарни, что за углом.
Пиджак на голое тело, чтоб если чувствовать твои слова, то только кожей, только остро, чтоб соски наливались от откровенности взглядов твоих не в меня.
Я выхожу на улицу в 6:03.
По позвоночнику ползет сиреневая дымка утра, сворачивается клубком на плече и тихо лижет сухим языком шею..
Я ногтями землю промерзшую царапаю, чтоб птиц разбудить.
Здесь минута каждая - пепелище, напоминающее о том, что время - пожар, мало живого после себя оставляющий..
Ты пеплом этим посыпаешь оставшийся снег, чтоб тот растаял скорее, чтоб я не упрекнул тебя им потом.
Пепел кусает, собакой бездомной хватает за рукава.
Я оставляю рукав в пасти его и лишь поправляю прядь волос, выбившуюся из пучка нервов, небрежно заплетенных в радужке глаз твоих слепых..
То, что было когда-то, рычит на меня из-под скамейки, на которой я лежу тихо, в голое небо стреляя пустотой заплесневевшего взгляда, заражая глаза перспективой..
Под пиждак заползает ветер, украдкой лижет плоский живот и опускается ниже, нагло хватая за колени, чтоб я свести их не мог.
Чешую улиц сменит мой скорлупчатый, хрустящий шаг, высыпавшийся из ушной раковины.
Я в поцелуе последнем припаду к шершавой стене и языком буду на ней выводить имя твое до вкуса крови во рту..
На плечи упадет терракотовый вечер.
Все, что случилось, смешалось в кармане со счетами по оплате куртизанок, табаком из последней сигары, моим молчанием сухим и твоим голодом жгучим.
Я возвращаюсь домой поздно ночью, голый, пропитанный запахом секса и крахмалом твоего взгляда..
На стекле, запотевшем от моих слов, нашептанных на самое ухо, пишу, сколько часов осталось до весны..
Держась за фаянсовые ребра, выблевываю остатки непереваренной зимы.
Пытаюсь вспомнить твое имя и количество лет, вместе прожитых.
Я засыпаю через три белых дорожки овечки.
Утром у меня глаза цвета янтарного..