Третий Чародей

Владимир Пучков

ТРЕТИЙ ЧАРОДЕЙ
роман



Рыцарь замшелого образа сидел на косматой травяной кочке и полировал латы листом лопуха.
Год назад ребята из исторического кружка вели раскопки в бывшем имении боярина Курымова. Они, конечно, искали клад, а нашли ржавого рыцаря. Вернее, то, что от него осталось: кучу железных доспехов.
Доспехи отчистили от вековой грязи и выставили в школьном вестибюле.
Рыцарем восхищались все: учителя, классная руководительница и даже директор школы Иван Антонович. Восторгались до самого вечера. А на следующее утро тетя Лиза, школьная техничка, во всеуслышание заявила:
- Либо я, либо этот долдон.
- Почему?! – Несказанно удивился Иван Антонович. – Ведь это так красиво, а главное, здесь присутствует дух средневековья!
Тетя Лиза строго посмотрела на директора, поправила очки и покосилась в сторону рыцаря.
- Вот и выбирайте. Либо я, либо этот средневековый дух!
Директор колебался недолго.
- Ну, конечно, я выбираю тебя. Рыцарь мыть полы и убираться не будет.
В тот же день рыцаря перетащили в сельскую библиотеку и поставили между стеллажами.
А через неделю случилось самое интересное.
В селе появился новый человек, Костя Привалов. Он учился в лесотехническом колледже и его прислали на все лето, на практику.
Костя Привалов прошелся по селу, от нечего делать заглянул в библиотеку и увидел рыцаря.
- Привет, железяка! – сказал он и постучал пальцем по металлическому лбу.
Рыцарь вздрогнул и медленно выпрямился.
- Приветствую тебя, о благородный мой спаситель! – послышался металлический голос. Из черной глубины выплыли горящие глаза и уставились на Привалова сквозь щель в забрале.
Если бы это было ночью, Костя наверное, помер бы от страха, но дело происходило днем. Юный лесник слегка обалдел, но быстро взял себя в руки.
- Простите, а…а… вы, собственно, кто? – Костя попытался хоть что-то разглядеть в кромешной темноте шлема, хотя бы намек на лицо. Никакого лица не было. Только два горящих глаза.
- Вы специально туда залезли? - спросил Костя, все еще думая, что это чья-то шутка.
Дьявольские огоньки закружились, как вихрь, затем исчезли, словно канули на дно, но через минуту вынырнули и снова уставились на Костю.
- Увы, я не помню, кто я! Древнее заклятье обрекло меня на вечное пребывание в этих доспехах, а нескончаемые годы проведенные на свалке, лишили меня памяти!
Последние слова рыцарь произнес с таким надрывом, что у Кости засосало под ложечкой.
- Неужели ты ничего не помнишь? Ну, хотя бы, как тебя зовут?
- Увы! Лет пятьсот назад еще помнил, а теперь забыл! Но это не важно. О, великий спаситель рыцарей! Ты можешь дать мне любое имя, и я приму его с благодарностью!
Костя ненадолго задумался.
- Хорошо. Ты – рыцарь. А рыцари сражались с драконами. Пожалуй, имя Георгий тебе подойдет. Жора… и звучит неплохо.
- Сэр Жора! – вежливо поправил рыцарь.
- Отлично! – Обрадовался юный лесник. – А меня зовут Костя!
- Сэр Костя! – снова поправил его Жора. – Невместно избавителю рыцарей и хранителю лесов носить имя без благородной приставки «сэр»! Итак, сэр Костя! Отныне моя жизнь и мой меч принадлежат вам…
Так рыцарь замшелого образа воскрес для новой и без сомнения лучшей жизни. У него появились друзья и даже поклонники среди сельских металлистов, а клуб исторического фехтования стал регулярно приглашать его для проведения уроков на открытом воздухе. Только одно огорчало сэра Жору: ему никак не удавалось натереть латы до зеркального блеска. Как он ни старался, какие средства не использовал, броня неизменно носила некоторый оттенок замшелости. Не помогали ни керосин, ни паста «гоя», ни патентованное средство «Комет». Надежда была на Костиного друга, Савелия Полумракова. Он обещал ему подарить старый валенок. При помощи мягкого войлока сэр Жора твердо рассчитывал достичь желаемого эффекта.
Говорящий кот Антуан сидел рядом и язвительным голосом комментировал работу бедного рыцаря.
- Тоже мне, нашел, чем шкуру драить! Ты, в каком веке живешь, ржавая кастрюля? Сходи к механику, он тебя засунет в станок, струганет и шлифанет, будешь как новый! И вообще, почему бы тебе не заказать латы из дюраля? Ходил бы себе и сверкал сколько влезет, а то после каждого дождя на тебя смотреть жалко, весь пятнами исходишь! Слушай, а давай мы тебя покрасим масляной краской! Будешь зеленый рыцарь! Хотя нет, не пойдет. Поймут неправильно. О! Придумал! Тебя надо покрыть серебрянкой. Короче, ставь вопрос ребром, проси, чтобы красили серебром!
Антуан с аппетитом чихнул, извлек коготком из пачки лежащей на траве, сигарету, и принялся надсадно чиркать зажигалкой.
- Ч-черт! Никогда с первого раза не получается! То совсем не горит, то огонь не в ту сторону лезет! Прошлый раз едва усы не спалил!
- Курить вредно! – мстительно прогудел Жора, поворачивая шлем с глухо надвинутым забралом. Изнутри, из темной глубины выплыли два горящих глаза и уставились на кота. Антуан закашлялся и выронил сигарету. Раскаленные искры брызнули веером, одна из них уселась на кончик котовьего хвоста. Тонкая струйка синеватого дыма потянулась к небу.
- Я не могу бросить курить, – заявил Антуан с глубоким убеждением в голосе. – Мной перестанут восхищаться, а я не выношу, когда мной не восхищаются! Слушай, что-то паленой шерстью пахнет!
- Сэр Жора выбросил стершийся лопух и посмотрел на кота.
- А ведь это ты горишь! Не весь, конечно, пока только хвост…
- Хвост!? – Завопил Антуан, в ужасе. – Караул! Спасите!
В два прыжка он оказался возле пруда, взлетел на замшелый пень и, как заядлый пловец, ласточкой нырнул в воду. Через минуту он вынырнул, принялся отфыркиваться и саженками плавать вдоль берега.
- Как ты думаешь, погасло?
Сэр Жора задумался.
- Если не горит, то скорее всего погасло, - сказал он, почесав железный затылок. Все-таки человеческие привычки в изношенном рыцаре истерлись не совсем.
– Присущая воде мокрость, - продолжил он свои рассуждения, - способна погасить даже сильное пламя, хотя некоторые мудрецы утверждают, что малое количество воды способствует нутряному горению.
- Что-о?! – От перепуга кот едва не нахлебался воды. – Тогда я, пожалуй, еще поплаваю…и, даже нырну! Набрав полную грудь воздуха, он действительно нырнул, ударив по воде узким и кривым, как сабля, хвостом. Испуганная плотва прыснула в стороны.
История говорящего кота была не менее поучительна, чем история рыцаря. Глупый кот стал жертвой очередного эксперимента главного механика Шлоссера. Федор Семеныч сромодил из какого-то металлолома кварковый генератор на тригенных куаторах. Что он надеялся получить, одному Богу известно, но под облучение попал Антуан. На следующий день кот заговорил. С тех пор он трещал не переставая. Вдобавок кто-то научил его курить сигареты.
Правда, в последнее время все больше стали говорить о том, что курить вредно. И Антуан дал себе слово избавиться от скверной привычки.
Между тем сэр Жора еще раз полюбовался на свою работу, но тут заметил пятнышко на правом колене и снова потянулся за лопухом. И тут же насторожился, вспомнив про кота. Прошло больше минуты, а Антуан все еще не вынырнул.
- Может, охотится за рыбой? – Подумал рыцарь. – Гоняется за каким-нибудь карасем? А что если глупый кот зацепился хвостом за корягу? О!
Извечная рыцарская потребность спасать и помогать заставила сэра Жору вскочить на ноги, и легко поскрипывая, засеменить к пруду. Утонуть Жора не боялся, поскольку тонуть было некому. То, что было внутри доспехов, за тысячелетия истерлось, сносилось и куда-то потихоньку ушло. А душа, не пожелавшая покинуть доспехи, не боялась ни времени, ни, тем более, воды.
Однако в тот самый момент, когда Жора уже занес ногу, чтобы шагнуть в пруд, на поверхность вместе с зелеными пузырями вынырнула котовья башка. Вытаращив глаза и фыркая, как тюлень, Антуан погреб к берегу. Плыл он тяжело, но вид имел предовольный и даже загадочный.
- Сейчас ты кое-что, кхе-кхе! увидишь! Сейчас ты кое-чему обрадуешься, тьфу, тьфу! Сейчас, апчхи! заколдобишься…
Тем не менее, выбраться на сушу без посторонней помощи он не смог – лапы разъехались на мокрой глине. Сэр Жора вытащил его за шкирку вместе со здоровенным глиняным кувшином. Минуты две кот лежал на траве, чихая и кашляя.
- Я всегда считал, что котам водный спорт противопоказан! – Строго сказал сэр Жора. – Ты мог утонуть!
- Предрассудки! – возразил Антуан, вскакивая на лапы и встряхиваясь. – Это освежает! Это стимулирует нервную систему…да ладно. Ты посмотри, что я нашел! Обзавидуйся! Каков сундук! Сундучище… это наверняка клад, что-нибудь до нашей эры. Хотя тебе с твоим сренде…средневековым мышлением этого не понять!
- С моим средневековым мышлением, - обиделся рыцарь, - я вижу, что это не сундук, а бутыль. Точнее – кувшин.
- Много ты понимаешь! – пробормотал кот, оглядывая находку. – Ну, пусть кувшин. Зато это очень древний кувшин. Это выдающаяся находка имени меня! Ее можно будет выставить на аукционе Сотбис. Мы получим кучу денег, и я куплю тебе новые латы, а себе колбасы! Хотя, я предпочитаю окорок. Ну, что смотришь, распечатывай скорей, страсть, как интересно. Может быть там клад, или записка о кораблекрушении!
Рыцарь поднял кувшин и принялся его внимательно рассматривать. Был он тяжелый, зеленый от налипших водорослей. На этикетке золотыми буквами было написано: «Киндзмараули». Горлышко бутылки было залито сургучом. На самом сургуче хорошо сохранилась глубоко вдавленная печать.
- Тут какой-то герб или девиз, - сообщил Сэр Жора. – не могу разобрать без очков… может, дождемся сэра Костю, или Евстигнеева?
- Ну, вот еще! – фыркнул кот. - Без очков, он видите ли не видит! Да куда ты их нацепишь, эти очки? На железную башку? Как мечами махать, так зрение хорошее, а тут нате вам, испортилось. Не хитри! Откроем сами и посмотрим. А ребятам потом скажем. Пусть слюнки глотают. Нет, ну мы, конечно, поделимся, чтобы все по справедливости! Но я имею право первой руки…я хотел сказать – лапы! Одним словом мы обязаны, посмотреть, что там внутри!
Сэр Жора слегка запутался в котовой логике, вздохнул, одним движением сломал печать и перевернул кувшин, чтобы вытряхнуть содержимое на землю.
Едкий, вонючий дым повалил из горлышка, скручиваясь в тугие зеленые кольца. Антуан от испуга моментально просох, шерсть на нем встала дыбом. Сэр Жора замер, как изваяние, его правая рука легла на эфес меча. Между тем дым сгущался, уплотнялся, закручивался все туже, и через минуту на берегу стоял здоровенный бритоголовый детина в майке «Адидас», в тренировочных штанах и в кроссовках.
С минуту все трое смотрели, друг на друга, не мигая. Наконец плоская, веснушчатая физиономия парня расплылась в широкой улыбке.
- Привет, железяка! Будем знакомы: Баламут ибн Балда, мир с ними обоими! – и он протянул рыцарю пухлую, розовую ладошку. Сэр Жора вздрогнул, как от удара током. В одно мгновение меч оказался у него в руках и был приставлен к заросшему рыжей щетиной, горлу незнакомца.
- О, проклятый! – Произнес рыцарь трагическим голосом. – Наверное, ты колдун, если умеешь превращаться в дым и восставать снова. Поэтому я снесу тебе буйную голову! Защищайся, если можешь!
- Правильно! – закричал, приходя в себя Антуан. – У нас своих, законных колдунов хватает, нам всякие бутылочники не нужны! А ну, полезай обратно, оборванец!
Детина растерялся. Соседство отточенного клинка с собственной шеей произвело на него большое впечатление. Он немедленно бухнулся на колени и залился горькими слезами.
- Простите, братцы, я больше не буду! Ну, дурак я, сволочь! Но я не колдун, нет! Я джинн! - Это профессия такая, - пояснил он, деловым тоном и снова заскулил.
- О, не гневайтесь на меня великие богатыри! Я обязательно исправлюсь!
- А ты что, плохой? – неприязненно осведомился рыцарь, не сводя глаз с плоской и хитрой рожи.
Парень быстро смекнул, что проговорился и тут же поправился.
- Ну, конечно, хороший! Это я просто так ляпнул! Бывает, братцы! Столько лет в кувшине отсидеть!
- И много сидел? - Заинтересовался сэр Жора.
Парень отвел глаза.
– Если не считать небольшого перерыва на обед, то тысячу лет, как с куста!
- А за что же тебя посадили?
- Да, считай, ни за что! – скуксился парень. – За ха…
- Какой кошмар! – Антуан схватился за голову. – Разве за это сажают?
- Точнее! – сурово повторил сэр Жора.
- За хо…- парень опять запнулся.
- Может за хулиганство? - подсказал сэр Жора.
- Не, - детина покачал головой и всхлипнул. – Я же говорю, за пустяк. За ху…художественное отношение к жизни!
Короче братцы, я делаю так, что бы людям скучно не было! Чтобы, они сноровки не теряли. Все так переверну, иной раз такую кашу заварю, что и сам не расхлебаю! Кого с кем поссорить, кого на кого натравить – вот моя работа! А у вас тут, как погляжу, тишь да гладь! Надо, надо вам, переполох устроить! Хотя бы в знак благодарности за освобождение! Чтобы помнили Баламута, великого мастера художественного отношения к жизни!
- Пожалуй, загоню-ка я тебя обратно в бутылку! – решил рыцарь и поднял меч, но загонять уже было некого. Незнакомец щелкнул пальцами и исчез, оставив после себя тысячелетний запах немытого тела.





Космический корабль вынырнул из гиперпространства, окруженный серебристым сиянием, веселый, как елочная игрушка. Бортовой компьютер мгновенно определил координаты звездолета и перевел его на геостационарную орбиту.
Капитан космических пиратов Крукс сразу понял, что они прибыли на место, потому, что спасательный кокон резко подкинуло вверх и Крукс крепко приложился физиономией о стальную переборку.
- С прибытием! – издевательским голосом доложил бортовой компьютер и тут же перешел на сухой, деловой тон.
- Начинаю сканирование поверхности планеты!
- Сволочь! – прохрипел капитан, с трудом вправляя челюсть на место. – Что, нельзя было притормозить потише?! Когда-нибудь я тебе все файлы поотрываю!
- Кишка тонка! – нагло заявил компьютер. – Я вот как подмешаю вам в питательный бульон цианистого калия…
- Пожалуйста, не надо! – Испугался Крукс. – Я пошутил! Дорогой компьютер, это у меня юмор такой!
Крукс все еще находился в коконе, но знал, что вездесущий электронный мозг видит его как на ладони. Поэтому он молитвенно сложил ручки и попытался улыбнуться. Улыбка получилась от уха до уха. Ее не портило даже отсутствие двух передних резцов, выбитых при ударе.
- Дурак ты, капитан, и шутки у тебя дурацкие! – смягчился компьютер. - Ладно, вылезай, а то втяну кокон вместе с тобой в переборку, получится соковыжималка, ха-ха-ха!
Крукс скрежетнул зубами от ненависти, трясущимися руками расстегнул молнию и быстро вывалился на пол. В последний момент кокон дернулся, словно живой, и капитан припечатался лбом о металлическую стойку.
Конечно, лоб у инопланетянина был прочный, но все равно было больно, а главное – обидно. Бортовой компьютер ему достался в наследство от дядюшки Поджера. Веселый Поджер тоже был пиратом, но в отличие от своих мрачных собратьев отличался неиссякаемым чувством юмора. Чтобы не скучать во время долгих мотаний по космосу, он обучил компьютер всяким шуткам и пакостям, а позже подарил его своему племяннику вместе с кораблем. При этом вид у дядюшки Поджера был предовольный.
Значение подарка суровый Крукс оценил не сразу. К тому же компьютер имел способность к самосовершенствованию. Для начала он пару раз защемил Крукса стальной дверью, вместо витаминного коктейля напоил капитана дихлофосом и понизил у него в каюте температуру до минус пятидесяти градусов. Тогда Крукс впервые заподозрил неладное. Он попытался откорректировать программу, но вместо положительного результата получил двести двадцать вольт во время приема душа.
Дымящегося капитана полдня приводили в чувство. После этого Крукс резко зауважал компьютер. Зато компьютер совсем перестал уважать капитана, а команду так и вовсе презирал, поскольку в любой момент мог сделать с ней все, что хотел. В общем, он так и делал. В синтетический суп сыпал сахар, компот солил, а на второе подавал нечто, не поддающееся идентификации. От этой пищи слезились глаза, и с ушей облезала кожа. Есть её было невозможно, но не съесть – нельзя.
- Не будете кушать, - зловещим голосом шептал электронный пакостник, - я вас дезинтегрирую… или нет! Разгерметизирую корабль! А, может, поубивать вас поодиночке? Нет? Вы предпочитаете сообща? Да шучу, шучу, ха-ха-ха!
Доведенный до отчаяния Крукс рыдал в туалете, а подлая машина демонстрировала это на все корабельные экраны и нахально комментировала происходящее. В конце концов, Крукс сдался. Вот и сейчас, он стоял, вобрав голову в плечи, ожидая новой каверзы. Но машина на этот раз сжалилась.
- Встань на колени и попроси прощения!
Крукс упал на колени и завыл.
- О, великая и мудрая! О прекрасная и во всех космических мирах прославленная вычислилка! Извини дурака!
- Преступника! – сурово поправила машина.
- Как скажешь! – согласно закивал Крукс.
- Ладно, буди своих бегемотов, пока я их не придушила, ха-ха-ха!
Крукс вскочил на ноги и пошел охаживать пинками спасательные коконы.
Прулле, Зануда, Гоблин! Братаны, вылезай, приехали!
Пираты с деревянным стуком посыпались из спасательных коконов. Радужные оболочки капсул быстро всосались в стены. Что-то черное мелькнуло в воздухе и с тупым шмяком упало на пол. Крукс поднял раздавленный башмак.
- Шеф, это у меня слетело, когда я вылезал! – пожаловался Прулле. – Торопился, шеф, боялся, что меня эта… - помощник капитана вовремя прикусил язык.
- Кто «эта»? – ехидно осведомился вездесущий компьютер.
- Наша хорошая, наша любимая вичислилочка! – Дрожа от страха, хором пробасили пираты.
- То-то же! - проворчал компьютер и тут же весело добавил. – Превращатель Универсальный, Космический, или сокращенно «волшебная палочка», обнаружен в квадрате пятнадцать дробь семьдесят девять. А сейчас идем на снижение, держись, кто за что!
В следующую секунду корабль со свистом понесся к земле.



Бывший заместитель директора, разжалованный в дворники за взятки и воровство, Рудольф Адольфович Лисипицин, имел привычку прогуливаться перед сном по своему участку. Это успокаивало нервы.
Прежняя карьера Рудольфа пошла под откос из-за вмешательства Кости Привалова. А ведь какой бизнес был у бывшего замдиректора! С помощью Брукбондской ведьмы Лисипицин снабжал жителей Тридевятого царства зачарованной продукцией пластмассового завода. Мечи, сабли, шпаги, кинжалы, наконечники копий и стрел, все было сделано из самой лучшей, разноцветной пластмассы! Заклинания придавали им крепость дамасской стали. Эти изделия ценились во всех магических мирах и за них платили полновесным золотом и драгоценными камнями, которых там было, как грязи. И все рухнуло в одночасье из-за любопытства молодого лесника.
Правда, на черный день у Рудольфа кое-что осталось. В подвале, под мешками картошки лежал сундучок, битком набитый золотыми дублонами! Вот только воспользоваться ими было затруднительно: Рудольф, как провинившееся лицо находился на особом контроле.
Все это страшно раздражало, не давало сосредоточиться, обрести былую уверенность. К тому же Брукбондская ведьма пустилась в бега и с тех пор о ней не было ни слуху ни духу. Жена Лисипицина, Изольда, тоже не радовала глаз, как в буквальном, так и в переносном смысле. И развестись Рудольф тоже не мог, боялся крепких жениных кулаков. Да и детей куда денешь? Бегают, черти голенастые, один страшнее другого, орут, жрать просят! Так бы и поубивал… - Рудольф поежился и продолжил прогулку.
Он миновал грядки с укропом и сельдереем и остановился у теплицы, где росли огурцы. Быстро оглянувшись, он просунул руку в зеленую горячую темь и нащупал огурец. Огурец был маленький, пупырчатый. У Рудольфа потекли слюнки. Схватив огурец, он присел и принялся истово, с хрустом его есть.
- Рудик! – Донесся из окна скрипучий голос Изольды. – Ты смотри, огурцы не рви! Я их назавтра, на салат припасла! Ты меня слышишь?
Лисипицин с трудом проглотил огурец, и, вытирая выступившие слезы, прохрипел.
- Ну, что ты, солнышко, разве я посмею?
Жена что-то недовольно пробурчала в ответ. Из сказанного Лисипицин уловил только два слова: идол и проглот.
Скрипнув зубами, Рудольф продолжил прогулку. Вскоре грядки кончились, началось картофельное поле, но и оно к сожалению, кончилось. В самом конце усадьбы был пустырь, где стояли копны сена, валялся разный мусор, ненужные доски и истлевший от времени шанцевый инструмент. Здесь Лисипицин ненадолго задержался, вглядываясь в темное небо с мелкими искорками звезд.
Внезапно одна звезда сорвалась с места и стремглав ринулась прямо на него. Лисипицин присел от испуга, метнулся в сторону, и быстро закопался в стог. Если метеорит шмякнется рядом, то, авось, не убьет! Но шмякнулся не метеорит. На землю с глухим стуком опустилась летающая тарелка.
Рудольф выглянул из стога и обалдел. Приземистый, серебристый аппарат стоял в двух шагах от него, на тонких коротеньких ножках. Серебристое сиянье вокруг летающей тарелки погасло и стали слышны посторонние звуки. Прежде всего, Лисипицин услышал короткую, энергичную речь, обращенную к двери.
- Не открывается, блин! Заело!
- А ты кувалдой! Долбани по краю!
- Да ты чего? Это вычислилочка балует! Открой пожалуйста, нам очень надо!
- Чего захотели! – ответил сварливый голос. Лисипицин вздрогнул. Голос был как две капли воды похож на голос Изольды.
– Вас довези, вас накорми, вам открой…А сами-то вы хоть чего-нибудь можете?
- Да куда ж мы без тебя, золотая ты наша! – послышался вкрадчивый лакейский голосок. – Ты для нас все!
- Надо же! – Злорадно подумал Рудольф. – И у них с бабами проблемы! Не один я под каблуком…
В этот момент дверь пискнула, крякнула и, наконец, открылась. Наружу выпали четверо. Разглядеть их лица как следует, Рудольф не сумел, мешала темнота. Зато плотные, кургузые фигуры показались ему смутно знакомыми. Как будто он где-то их видел, и не так давно…
Фу! – произнес один, с трудом распрямляя спину. – Так и радикулит заработать недолго!
- Я уже заработал, шеф! – радостно пропищал другой. – и это… носопырь при посадке сплющил!
- Ничего, Прулле! – мужественным голосом сказал шеф. – Терпи, добудем то, что надо, все исправим! И компьютер заменим! – Тут Лисипицину показалось, что инопланетянин с ненавистью посмотрел в сторону корабля.
- Нам нужно обустроиться на первое время, втереться в доверие к местным жителям, все выяснить, и только после этого начать действовать!
- Да в легкую, шеф! – сказал другой пришелец. – здесь же лохи живут, деревенщина!
- Сам ты деревенщина! – Рявкнул шеф. – Ты, Гоблин, не зарывайся! Я тебя знаю! Тебе бы только челюсти крушить! А тут на первых порах нужна хитрость и деликатность! Ясно? Когда улетим, разрешу шарахнуть из глюонной пушки, а пока тихо сидим!
- Так точно! – По-военному ответил Гоблин.
- Итак! – сказал шеф. – Видите, рядом дом? Сейчас мы постучимся, скажем, что мы калики перехожие, попросимся ночевать. Может, нам пожрать дадут?
- А если пристрелят? – раздался унылый голос.
- Молчи, Зануда! – шепотом зарычал шеф, - а то зубы выбью! Аборигены, обычно, народ тихий. Если что, пальнем из дезинтегратора! Но конфликты нам не нужны. Вот возьмем, ПУК, тогда, пожалуйста, повеселимся от души. А до этого ни-ни!
Видать, разбойники еще те! – смекнул Лисипицин, потихоньку выбираясь из стога. – Жулье натуральное. Надо встретить их подальше от дома и куда-нибудь отвести. Если они попросятся ночевать к нам, Изольда меня убьет. Она решит, что я это специально подстроил!
Сделав по огороду изрядный крюк, Лисипицин бодро пошел навстречу пришельцам. Кургузые фигуры двигались медленно, они еще только подходили к грядкам, когда Рудольф шагнул к ним из темноты.
- Стой! Кто идет! – спросил он дрожащим от страха голосом.
- Это мы, скитальцы! – Смиренно ответил тот, что шел впереди. – Калики перехожие! Бродим по всему свету, собираем фольклор. Не лепо ли ны бяшет, братие…
Ну, и много набрали? – Осведомился Лисипицин, понемногу смелея.
- Да уж надрали…то есть набрали! Ты бы нас хозяин пустил, кой-чем угостил, а мы бы тебе сказочку на ночь рассказали...
Лисипицин неожиданно разозлился.
- Слышь, мужики, вы чего гоните? Тоже мне, собиратели фольклора! Да у вас на морде три класса написано! Я вас насквозь вижу. Вы – космические жулики! Но мне на это плевать. Чего вы ищете – ваше дело. Но, если вы хотите, что бы оно у вас выгорело, слушайтесь меня!
Лисипицин чуть было не добавил, что он тоже жулик, но вовремя прикусил язык.
Инопланетяне сначала опешили, затем самый кургузый выступил вперед.
– Ты чего, мужик, с дуба рухнул? А если я тебя на атомы распылю?
- А если я в галактическую полицию звякну? – Вопросом на вопрос ответил Рудольф.
- Ну, ты, в натуре…
- Прулле, остынь! – Крукс оттеснил своего напарника и выступил вперед. – Никуда звонить не надо. Мы можем решить вопрос к обоюдной выгоде!
- Вот об этом я и толкую с самого начала! – оживился Лисипицин. – Если хотите, чтобы все вышло без шума и пыли, слушайте сюда!
Инопланетяне развесили уши.
- Говорите сразу и честно, чего вам надо?
- Нам нужен ПУК! – Сказал капитан понизив голос до шепота.
- Не понял! – Признался Лисипицин. – Либо этого добра у нас навалом, либо я чего-то недогоняю.
- Нам нужен Превращатель Универсальный Космический! - Пояснил Крукс. – Сокращенно ПУК. Его еще называют волшебной палочкой…
- А откуда вы взяли, что этот э…палочка! - именно у нас, а не где-нибудь в другом месте? – прищурился Рудольф.
- У нас свои источники информации, - уклонился Крукс от прямого ответа.
- Значит, вам к Шлоссеру! – вздохнул Лисипицин. – Это он у нас сумасшедший изобретатель. И без меня вам точно не обойтись!


Кощей на мгновение задумался. Длинные тонкие пальцы замерли над клавиатурой компьютера. Перед тем, как войти в интернет, чародея всегда охватывало непонятное волнение. Нет слов, с волшебным зеркалом было намного проще. Стоило только произнести заклинание, и оно показывало все, что пожелаешь.
Но появившиеся в последнее время магические помехи делали работу с волшебным зеркалом невозможной. Не далее, как два дня назад Кощей пожелал связаться со своим старым приятелем Черномором, но вместо благообразной физиономии славного колдуна, зеркало показало какую-то непристойную сцену из стриптиз-бара. Слов нет, зрелище было захватывающим, но совершенно неадекватным.
Пришлось звонить Черномору на мобильник. Неугомонный волшебник отдыхал в эмиратах, выдавая себя за приезжего шейха. Что бы поддержать реноме он привез с собой целый полк танцовщиц, певцов и писателей-юмористов, нанятых в Москве. Ничего о помехах в магическом поле он не слышал и слышать не хотел, а Кощею посоветовал бросить все и как следует оттянуться.
- Ты когда отдыхал в последний раз? – спросил он ехидно, чем поставил Кощея в тупик.
-Ну… лет пятьсот назад, - неуверенно сказал Кощей.
- Вот видишь? Пятьсот лет! И что это был за отдых? У нас тут море, девочки, солнце! Слушай, плюнь на все, и давай ко мне, а?
Голос у Черномора был такой бодрый, а в микрофон, словно свежий ручеек, вплеталась такая витиеватая восточная мелодия, что Кощей невольно смутился.
- Кхе-кхе! - закашлялся он. – я… подумаю. – И отключил мобильник.
Между тем, Кощей чувствовал, что происходит что-то неладное. Магическая связь никогда не подводила. Да она и не могла подвести, а тут… Кто-то явно пытался нарушить ее при помощи колдовства!
Пальцы Кощея привычно забегали по клавиатуре. Как обычно, компьютер, перед тем, как выйти на сайт параллельного мира натужно запищал и затрясся, сопротивляясь такому насилию. Так, что пришлось на него прикрикнуть и двинуть кулаком по процессору. После чего компьютер сдался.
- Вызываю волшебника Гендольфа! – быстро набрал Кощей, и стал ждать. Примерно через минуту на экране монитора появилась взъерошенная физиономия средиземского чародея. Гендольф отбивался от двух свирепых орков наседавших на него с равнодушной яростью киборгов.
- Гендольф! – тихо позвал Кощей.
- Отвянь! Не видишь, я занят! – прохрипел Гендольф, проводя мощный, но бессмысленный против таких монстров, апперкот. Получив по зубам, чудище только ублаготворенно уркнуло и снова бросилось в бой. Делать было нечего, и Кощею пришлось вмешаться.
Протянув руку сквозь монитор прямо в параллельный мир, он схватил орка за головогрудь, и, подняв в воздух, зашвырнул за ближайший лесок. Вслед за ним, туда же последовал и второй орк. Гендольф остановился, тяжело дыша и вытирая пот широким рукавом.
- Фу! – выдохнул он. – Ну, спасибо! Без тебя мне бы туго пришлось. Эти орки, какая-то последняя модификация. Новая разработка!
- Их уже поставили на поток? – деловито осведомился Кощей.
- Пока нет. Опытные образцы. У Асурона проблемы с оживлением. Дефицит живой воды. Остался единственный источник, а его на все не хватает. Кстати, ты хотел меня видеть?
Есть пара вопросов. Но я смотрю, ты занят. Все воюешь, никак не утихомиришься!
- Утихомиришься тут, блин! – проворчал Гендольф, присаживаясь на камень. – У нас, не у вас. То Саурон, то Асурон, то драконы, то вообще какая-то хрень непонятная лезет!
- Я тебе говорил перед распределением, - усмехнулся Кощей. – Не лезь в эту дыру! А ты – красивая природа, волшебное царство… Хочешь, замолвлю за тебя слово? Зачем тебе эти проблемные миры? Переведешься поближе к Центру, поживешь, как человек! Вон, Черномор, в Эмиратах оттягивается! Загорает, плавает с аквалангом! Ну, что?
Не могу! – Развел руками Гендольф. – Куда я хоббитов дену? Они ж без меня пропадут! Может, попозже? А, кстати, что у тебя за вопросы?
- У меня сработала магическая защита, - помедлив, сказал Кощей. – И зеркало барахлит. Налицо вторжение волшебника третьего класса.
- Да? – удивился Гендольф. – А как же визы? Или на погранпункте совсем уже мышей не ловят? Слушай, скорее всего, это контрабандисты. Позвони на таможню, это по их части. Помнишь, из Тридевятого царства провезли партию скатертей-самобранок и толкнули у вас по дешевке? Дело-то было нашумевшее, во всех мирах только об этом и говорили! Кстати, так ведь и не поймали никого!
- Ну, это другое дело, - поморщился Кощей. – Они подменили груз с дипломатической почтой, а сами проникли вполне легально, как туристы. Магических границ они не нарушали. Да… так ты ничего подозрительного у себя не слышал?
- Нашим колдунам не до того. – Вздохнул Гендольф. – Нам дай Бог с плановой работой разобраться. У нас по сценарию новая война на носу!
- Ну, хорошо! – сказал Кощей. – И все-таки ты проверь. Поговори с другими, может, они что-нибудь знают? Действовал не середняк, это точно. Специалист. Я бы и не догадался, если бы не зеркало. Сам понимаешь, характер помех очень специфический.
Кощей хотел добавить что-то еще, Но в это время кто-то с силой заколотил в дверь.
- Ах, что б тебя! – Кощей подпрыгнул от неожиданности, задел локтем клавиатуру. Изображение на мониторе удивленно вздрогнуло и погасло, а весь экран залился нежно-голубым светом.
Стук повторился.
- Иду, иду! – буркнул Кощей и пошел открывать.



На пороге стоял Модест Матвеевич, старшина сводного отряда лесных чертей, состоявшего в основном из бывших работников госаппарата. Вид у Модеста Матвеевича был весьма живописный. Черные, кучерявые, как у африканца, волосы, аккуратные строгие рожки, слегка вытянутый пятачок, черный и чуточку влажноватый, коротенькие гитлеровские усики над узким и длинным ртом. Все это делало его похожим сразу и на незабвенного фюрера и на известного голливудского актера. Одет он был в армейские галифе и гимнастерку, подпоясанную широким солдатским ремнем.
С минуту Модест молчал, уставясь на Кощея, только пятачок тихонько подергивался из стороны в сторону, явно к чему-то принюхиваясь. Наконец, словно очнувшись, он широко улыбнулся, обнажая ряд небезупречных, но хорошо заточенных зубов.
- Доброго здоровьичка, ваше сиятельство… э…
- Никаких «э»! – прервал его Кощей. – На дворе двадцать первый век, а ты все «ваше сиятельство»! Обращайся просто – товарищ.
Вот ить, какое время хитрое! - закивал Модест. – М-да! Двадцать первый век! А ведь недавно двадцатый был. А теперь, значит, двадцать первый? А ить завтра, глядишь, и двадцать второй! Так я чего, ваше сиятельство… товарищ Кощей! Безобразие происходит! Э… - тут Модест подозрительно оглянулся и шепотом продолжил. – У меня к вам, значит, доносик. Анонимка. – Тут Модест сделал такие глаза, что Кощей понял – так просто от старшины не отделаться. Поправив халат, расшитый китайскими драконами, он сделал приглашающий жест.
- Спасибочки! – Расцвел Модест. – А то донесеньице конфиденциальное, так сказать. Своего рода, поклеп.
Кощей провел старшину в комнату, усадил в кресло и взял в руки кусок бересты, на котором четким административным почерком было написано:
« Донос № 124 на рядового бессрочной службы, черта Роберта.»
Из доноса следовало, что Роберт, соблазненный доносящимися с поляны веселыми криками и песнями, нарушил все законы конспирации и вошел в контакт с местным населением в лице грузчика Семиструева и продавщицы сельмага, известной под именем «Люська-насос». После употребления литровой бутылки первача, собутыльники направились прямиком в село и устроили возле клуба пьяный дебош. В результате вышеупомянутый Роберт был задержан местным участковым до выяснения обстоятельств. Пришлось Роберта срочно эвакуировать при помощи колдовства.
Кощей поморщился. Дисциплина в сводном отряде явно хромала.
- Наказать-с надо бы! – Хищно улыбнулся Модест Матвеевич. – Премии лишить хулигана!
- Так ты ж его, небось, уже наказал! – Кощей посмотрел Модесту прямо в глаза и тот не выдержал, уставился в пол.
- Так точно-с, ваше сиятельство! Как же без этого? Я его, скоромника, как взял, да как намотал хвост на лапу, да пару раз об березу и приложил! Ажно листья посыпались, во как! Но надо бы, надо его еще и по административной линии!
- Посмотрим, - кивнул Кощей. Ты лучше вот, что скажи. Не замечал ли ты в лесу чего-нибудь странного?
- Странного? – Модест на мгновение замер и тут же снова оживился. – А как же не замечал? Давеча вот поймали привидение.
- Привидение? – Глаза Кощея сделались ледяными, и свет в комнате на мгновение померк, словно от испуга.
- Ну, да! – Модест опасливо покосился на Кощея. – Я уж и не хотел вам сказывать, уж больно вы грозны, ваше высочество! Но я скажу, скажу! Все, как на духу, поведаю!
- Я жду! – Кощей нетерпеливо прошелся по комнате.
- Ах, ну да! Мерзкое такое создание. Откуда его к нам занесло, ума не приложу! Ходит, завывает, кандалами трясет! Мы его скрутили, а оно кусаться! Рядовому Гашеку прокусило сапог, а Кракоше начисто оторвало усы. Заклинания читать начало! Ну, мы его и загнали от греха подальше. Там, у поганых болот камней много. Так мы его в камень и запечатали. А то мало ли… наши-то привидения законные, у них лицензия, опять же, трудовой договор. А это, ваше сиятельство, прямо гастарбайтер какой-то! Про морде видно – не наш!
Тут Модест зажмурился, словно перед прыжком в ледяную воду и, неожиданно спокойным голосом продолжил.
- Тута ишшо одна странность случимшись…
- Не «случимшись», - не выдержал Кощей, - а произошла, случилась. Модест! Не притворяйся простонародным, я знаю, что ты в свое время окончил пажеский корпус!
- Был грех, ваша светлость! - пролепетал Модест, одновременно томно и сладостно изгибая спину. – Был грех. Виноват. Больше не повторится!
- Ладно, - пробормотал Кощей. – Что там еще?
- Так ить я и говорю, странность. Идем мы значит, с Генрихом…
- С каким еще Генрихом? – невольно заинтересовался Кощей.
- Генрих-то? Ваше сиятельство, товарищ Кощей, это мой заместитель. Ефрейтор. Такой, отчаянный, знаете, чертяка! Идем, проверяем дозоры, секреты. И тут, возле большого камня, что под холмом… огромный такой камнище, на нем Горыныч брюхо прогревает, когда малинки переест. Так вот. Смотрим, а возле камня стоит мужик. На вид турист или дачник, а изнутре колдовство так и прет! И не наше это колдовство, не кудельное, но и не ученое, а, вроде, как демоническое, только послабей. Мы с Генрихом замерли, смотрим, что он будет делать. А этот парень прочел заклинания, и ждет. И вот полезли из-под камня упыри! И откуда только взялись, ума не приложу! Ну, мы, конечно, кричим, - хенде хох! Сопротивление бесполезно! - Вылетаем из укрытия, что бы взять нарушителей с поличным, а упыри – кто куда! Троих мы все-таки повязали, а двое утекли! И парень этот утек, как сквозь землю провалился.
Так что ж ты мне сразу об этом не рассказал? – Рассердился Кощей. – Докладную на своего дурацкого Роберта принес, а о самом главном молчишь!
- Так ить рази я молчу? Я ж говорю – странность! А насчет Роберта, это я так, по совместительству.
Кощей уже неоднократно зарекался спорить с Модестом. Черти, они и есть – черти. У них своя логика. Но сообщенные Модестом факты только подтвердили его догадку.
- Куда дели задержанных? – сухо спросил он. Модест осклабился и непроизвольно облизнулся.
- Знамо, сожгли. Куды их еще девать? Злокусачие упыри попались. Генриху палец на ноге оттяпали, хулиганье. Меня за мягкое место цопнули…
Проводив старшину за порог и наказав как следует смотреть за порядком, Кощей вернулся в комнату. Теперь он уже не сомневался, что произошло редчайшее преступление - незаконное проникновение чародея через магическую границу. А уж контрабандист это или просто бандит, предстояло выяснить в самое ближайшее время. Однако, при всей серьезности положения, желательно было справиться своими силами, не привлекая министерство магической безопасности.



Будильник зазвонил тихо, но так противно, что Костя не выдержал, вынул руку из-под теплого одеяла и немедленно отключил электронную тварь. И только после этого понял, что проснулся. Было пять часов утра. Над вершинами деревьев розовело рассветное небо. На стекле блестели крупные капли росы.
Вставать не хотелось. Хотелось отвернуться к стене и продолжить созерцание интереснейшего сна, похожего на продолжение «Властелина колец». Но Костя считал себя волевым человеком. Поэтому он встал, и шлепая босыми ногами по ледяным половицам, прошел на кухню. Подхватив ведро с водой, выскочил во двор, и стал умываться по пояс, фыркая от удовольствия, с наслаждением ощущая утреннюю прохладу.
Косте нравилось работать лесником. Может быть, в других местах работа лесника не отличается разнообразием, но здесь, в Калиновском заповеднике скучать не приходилось.
Во-первых сами жители Калиновки отличались неуемным жизнелюбием, оптимизмом и неукротимой творческой энергией. Во-вторых в самом заповеднике происходили столь неординарные вещи, что иначе, как чудесами, назвать их было нельзя.
Костя вспомнил первые дни, проведенные в сторожке, и невольно улыбнулся. Его предшественник, по фамилии Небаба бежал отсюда без оглядки. И всего лишь из-за того, что принял лесного черта за дикую свинью. Естественно, он решил ее поймать, но был пойман сам и укушен за ногу. Последней каплей было появление лешего, который прочел ему издевательскую лекцию о вреде суеверий. Больше Небабу в заповеднике не видели.
Сам Костя довольно быстро перезнакомился со всеми лесными обитателями, был признан за своего, а Яга в нем души не чаяла. Что уж говорить о Горыныче, который был драконом по природе, но интеллигентом по существу. Втайне от всех Горыныч писал книгу воспоминаний о давно минувших временах, когда на земле обитало древнее племя драконов, а по воздуху летали ковры-самолеты и волшебные корабли.
Пашка Евстигнеев спорил с Горынычем до хрипоты, убеждая, что все это – плод излишне возбужденной фантазии.
- Старик, ты начитался фантастики, - говорил ему Пашка, - и теперь принимаешь желаемое за действительное.
Такие разговоры приводили миролюбивого дракона в ярость. Он вскакивал, начинал ходить взад-вперед и возмущенно фыркать. Финалом таких разговоров всегда являлась фраза.
- Ты почитай Калиновские летописи!
На что Евстигнеев смеялся и тоже фыркал. – А чего их читать, если ты их сам и написал? Сочинил там половину…
Тут уж за Горыныча вступалась Яга, но вступалась очень коварно. Она мелким старушечьим шагом подходила к Пашке, заглядывала ему в глаза и говорила.
- Милай! Ты ж перегрелся! Нат-ко, скушай пирожок!
И мгновенно присмиревший Евстигнеев кротко съедал пирожок, начиненный в лучшем случае вялеными мухоморами. А ведь бывало, что и комарами толчеными или икрой лягушиной. Тем не менее, волшебные пирожки оказывали мощное терапевтическое воздействие. Каждый, кто съедал такой пирожок, надолго погружался в задумчивость, словно прислушивался, какие алхимические превращения происходит у него в животе?
Вспоминая все это, Костя посмеивался, заваривал чай, а потому и не обратил внимания, на мелькнувшую за окном нелепую, угловатую тень.
- Бабка, конечно, золото, - подумал он, - особенно, как инструктор по летному пилотажу на помелах…
Додумать эту мысль Костя не успел. Что-то большое и черное с силой ударилось в окно. Во все стороны брызнули тонкие осколки стекла. Один из осколков воткнулся в столешницу, рядом с дымящимся чайником.
Костя инстинктивно отпрянул к стене. Черная тень молниеносно развернулась в воздухе, и нанесла лапами сокрушительный удар в пустоту. Однако, даже пролетев мимо, тварь не растерялась, а извернувшись с кошачьей ловкостью снова бросилась на Костю.
Время непривычно растянулось. Костя увидел перед собой мертвые железные глаза и зубастую пасть, раскрытую, словно в приступе демонического хохота.
Медлить было нельзя и он сделал единственное, что мог - из стакана, который все еще держал в руках, выплеснул горячий чай в раскрытую глотку монстра.
Чудовище вытянулось, как стручок, закрутилось на месте, отшвырнув в сторону тяжелый, рубленый стол и в торжественном молчании издохло.
Однако, Костя подошел к трупу не раньше, чем сбегал за двустволкой. Только сейчас он смог как следует разглядеть чудище. Это было нечто непередаваемое. Больше всего, пожалуй, существо напоминало карикатурно увеличенную летучую мышь. Вот только зубы у этой «мышки» были, как у хорошего бульдога. Огромные перепончатые крылья заканчивались впечатляющими когтями.
Костю передернуло. Он вытер со лба пот и затравленно оглянулся. Нет, пожалуй, это был единственный экземпляр. Но откуда?! Не могло такое чудище обитать в Калиновском лесу! Да и Яга предупредила бы. Значит, это порождение зла попало сюда из другого места. Случайно?
Продолжая держать убитое чудовище на мушке, Костя дотянулся до мобильника.
- Бабуля! Тут у меня…
- Знаю, знаю! – раздался в трубке испуганный голос Яги. – Бегу, милай, бегу! А ты его из ружжа! Если будет трепыхаться, жахни сразу из двух стволов, да по морде!
Буквально через пару минут он услышал тяжелый топот. Горыныч, как снаряд, пронесся мимо окон, держа бабку под мышкой. В следующую секунду дверь распахнулась и комнату влетела Яга Степанидовна.
- Где оно? Ага! Ой, мамочки! – Яга попятилась и стукнулась затылком об косяк.
- Не бойтесь! – Костя воинственно выпятил челюсть вперед. – Оно сдохло. Я его это, кипятком напоил!
Яга от удивления села на корточки.
- Милок, так ты что, с этой чудой чай пил?
Костя на секунду представил себе такую сцену и его неожиданно пробрал смех. Он смотрел на чудовище, которое казалось теперь не столько жутким, сколько нелепым и хихикал.
- Ага. Пригласил на чашечку. Прихлебывали с блюдца, беседовали по душам, сахарок грызли, хе-хе!
За стеной шумно завозился Горыныч. Не в силах пролезть в дверь, он просунул голову в разбитое окно, осмотрелся, близоруко щуря зеленые кошачьи глаза.
- Какой гламур! – восхитился дракон, - что я вижу! Напали вдвоем на птенчика, истрепали, уконтрапупили зубастенького! Костя, а ты, как Робин Гуд, без промаха в лобешник? И сфоткать не успел. Клево!
- Молчи, охальник! – встрепенулась Яга Степанидовна. – Тут такие вещи, что надо бы похлеще, да видно, некуда! Ты вот что, лапу-то протяни, да вытащи это чудо отсюда!
- Без проблем! – Ухмыльнулся Горыныч, запуская в окно здоровенную лапу. – Эх, самому бы не застрять!
Подхватив чудище за ногу, он потянул его наружу. В этот момент монстр очухался, зашевелился, зашипел и попытался тяпнуть Горыныча за бронированный палец. Дракон испугался, ойкнул, равнул что есть силы. Раздался хруст, чудище мгновенно лишилось обеих лап и снова потеряло сознание.
- Ножки Буша! – Мрачно прокомментировал Горыныч, бросая лапы в траву. – Сейчас вытащим остальное!
Уже не церемонясь, он ухватил существо за складчатую кожу на животе, потянул, не обращая внимания на треск, и сходу оторвал оба крыла. Острые когти на кончиках крыльев чиркнули по подоконнику, оставляя глубокие кривые борозды.
- Ты что утворил, разбойник! – Рассвирепела Яга. – Членовредитель! Всю тварь по частям разломал! Пойдем, Костик, посмотрим. Может еще склеить, ну там проволочкой скрутить можно?
Костя недоумевающе уставился на Ягу.
- А зачем это надо? Чтобы оживить?
- Како оживить? – отмахнулась Яга Степанидовна. – Его надо это…класс…сифицировать! Ты вот, что, позвони Кощею, может он в курсе, откудова такие демоны берутся?
Кончиком ружья Костя подцепил крылья, выбросил их в окно и только после этого облегченно вздохнул.
- Еще бы чуть-чуть и оно…
- Так ты ж с ним чай пил! – Ехидно прищурилась Яга Степанидовна.
- Ага. В обнимку! – И Костя подробно рассказал все, что произошло. Яга вытащила из лукошка пирожок, но от волнения съела его сама и сразу заколдобилась.
- Ох, ядреные! Крепче спирту получились! Дай-ка водички запить, а то все в нутре пищит и скочет! – Она взяла ковш, зачерпнула из ведра и стала пить гулкими глотками.
Только теперь Костя вспомнил про рыцаря замшелого образа. Сэр Жора за свою долгую рыцарскую карьеру, наверняка имел дело с разной нечистью. Тут его опыт мог бы пригодиться. Но Сэр Жора в данный момент должен был проходить тестирование у Шлоссера. Больше всего главного механика интересовало, каким образом благородный рыцарь, не имея видимой телесности, пополняет запасы физических сил?
Пашка Евстигнеев ехидно говорил, что это идет у него от избытка духовности. Сэр Жора, не чувствуя в его словах сарказма, кивал шлемом, выкатывал из утробной пустоты грустные глаза и соглашался.
- Меня наполняет силами любовь к прекрасной даме! - нутряным голосом гудел он. – Правда, я ее еще не встретил, но в одном журнале была такая фотография! А недавно я видел, как из бани выбежали две прелестные девы, чтобы охладиться в реке…
Дальнейшие признания рыцаря тонули в громовом хохоте.
Наконец, Яга Степанидовна напилась и ублаготворенно вздохнула.
- Ишь ты! Еле брюхотряс уняла! Пирожок-от термоядерный, я его для нашего механика берегла, чтобы мозга лучше варила! И как так вышло, что я его сама и съела? Это с испугу.
Они вышли во двор. Костя на ходу вытащил мобильник и набрал номер Кощея. Великий маг, как всегда, не только отозвался немедленно, но и оказался в курсе событий.
- Ага, чертовщина полезла? Знаю, знаю. Сейчас буду! – сказал чародей и отключил телефон.


Кощей выглядел потрясающе. Он надел черные джинсы, черную шелковую рубашку, огромные солнцезащитные очки. Волосы, тоже черные, как смоль, он гладко зачесал назад. Все это, в сочетании с иронической улыбкой делало его похожим на преуспевающего сутенера.
Яга в первые секунды не узнала великого чародея. С перепугу она присела, но тут же спохватилась и, выпятив вперед внушительную челюсть, поперла на Кощея.
- А ты кто таковский и чего тут делаешь? Ишь, как вырядился, морда бандитская… ой, Кощеюшка, извини! Я тебя в таком наряде и не видела никогда! Ты что, с похорон? Ах, еще нет? Только собираисси? Неужели Черномор сандалии склеил? Нет? Тогда не знаю, что и подумать! Ну, вылитый заграничный черт!
- Хм! – Сказал Кощей, приподняв правую бровь, и бабкино красноречие моментально иссякло. - Мадам, - нарочито церемонно продолжил он. - Ваш темперамент меня удивляет и радует. Годы, как я вижу, вам только на пользу! Тем не менее, мне сейчас не до шуток. Этот наряд… действительно несколько экстравагантен. Но мне казалось, что как раз в таком виде я не должен привлекать внимания. Ладно, проехали. Конечно, слава Богу, никто не умер. Что касается Черномора, то однажды он попал чуть ли не в эпицентр термоядерного взрыва, и, как видите, уцелел. У него на редкость крепкое здоровье. Однако, вернемся к насущным делам. Я вижу, вы подстрелили некое существо…- Тут Кощей уставился на безногую и бескрылую тушку и надолго задумался.
- Знаете, - сказал он наконец. – Если бы у этой твари были ноги и крылья, я решился бы классифицировать его, как мордорского упыря.
- Екарный бабай! – Горыныч хлопнул себя по голове.
- Есть ноги! Вот они. Оторвались малость! И крылья тоже. Сейчас соберем, как было, если надо, так и проволочкой скрутим!
Дракон приставил к бесчувственной тушке лапы и крылья. – Ну вот, как новенький! –
- Странно, что еще голову не оторвали! – Пробормотал Кощей, внимательно разглядывая чудище. – Ну, так и есть! Месяц назад две таких птички меня преследовали по пятам, когда я был в Мордоре… как сейчас помню: упырь ушастый, модернизированный, марки Гу- 17-25. Сталь на них не действует, дерево тоже. Драться можно либо кулаками, либо…
Тут он поднял голову и внимательно посмотрел на Костю. Костя почему-то смутился, пожал плечами.
- Когда он раскрыл пасть я ему в хайло стакан горячего чаю плеснул. Ну, он сразу и загнулся.
- Сандалии склеил! – Уточнила Яга Степанидовна, еще раз ввернув понравившуюся фразу. – А потом Горынушка за него ухватился и обе ноги-то и оторвал! А крылья сами потом отвалились!
- М-да! Кощей снова перевел взгляд на чудовище. – Будем считать, что вам некоторым образом повезло. Не всегда так удачно получается! Обычно такие встречи заканчиваются прямо противоположным образом. Кстати, он уже начинает разлагаться. Вы чувствуете некоторое амбрэ?
- В смысле воняет? – наивно уточнила Яга Степанидовна. - Так ить чего ему еще делать? Лежит себе потихоньку и воняет!
- Надо избавиться от него! – решительно сказал Кощей и вытянул в сторону чудища указательный палец. Из-под ногтя вырвалась зеленая молния и ударила упыря в грудь. Чудовище вспыхнуло бесцветным холодным пламенем и тут же сгорело дотла.
- Вот теперь порядок! – вздохнул Кощей и оглянулся, словно ожидал увидеть невдалеке еще одного монстра.
Костя тронул носком кроссовки беловатый пепел.
И тут до него дошло.
- Так вы были в Мордоре? Но, ведь это…это же выдумка! Фантастика! Никакого Мордора на самом деле нет!
- То есть, как это нет? – опешил Кощей.
- Ну, так. Как обычно… Нету и все.
- Может, и Саурона нет? – Слегка наклонил голову Кощей, с любопытством глядя на Костю.
- Конечно!
- И Гендольфа?
- И его тоже!
Тут великий чародей не выдержал и рассмеялся. Он похлопал Костю по плечу и повернулся к Яге. – Надо ждать еще одного нападения. Упырей было двое.
- Каждой твари по паре?! – Ужаснулась бабка. – Так ведь нападет, заест, паразит такой, вон у него зубищи, как у крокодила!
- Ну, что-нибудь придумаем. – Туманно ответил великий маг. – Сделаем ловушку.
Однако Костю интересовало совсем другое.
- Товарищ Кощей, - умоляюще произнес он. – Вы наверное пошутили насчет Средиземья? Его Толкиен придумал в романе «Властелин колец».
- Ничего подобного, друг мой! – улыбнулся Кощей. – Просто уважаемый профессор провел там… ну, скажем, некоторое время. Безусловно, потом он кое-что приукрасил, многого не понял, но в основном описал верно. Более того. Это он обучил грамоте Бильбо Беггинса, дал хоббитам свой алфавит, короче, потрудился так сказать, на ниве просвещения.
Костя тряхнул головой, словно отгоняя от себя дурное видение. Все-таки привыкнуть ко всем этим чудесам было непросто.
- А мне там побывать можно? – шепотом спросил он. Кощей прищурился.
- А почему бы и нет? Все возможно в свое время. Правда, там несколько шумно и прямо скажу, небезопасно. Сейчас идет установка нового Саурона, он будет позлей, чем предыдущий.
- Как это, установка Саурона? – не понял Костя. – Он же маг!
- Никакой он не маг, - поморщился Кощей. – Саурон, это Синтетический Автономный Универсальный Робот Наблюдатель. Он действует согласно программе, заложенной в него… - тут Кощей быстро посмотрел на Костю и веско закончил.
- Не важно кем. Планета молодая, она должна развиваться, вот она и развивается. Вы, Костя, проходили диалектический материализм? Там прямо сказано, жизнь, это борьба противоположностей. Вот там и борются. Все со всеми. Но лично мне такие миры не нравятся!
- А чему тут нравится, чему?! – Возмутилась Яга Степанидовна. – Ежели все друг дружку дубасят? Срам какой-то, разврат!
Кощей вздохнул.
- Не будем вдаваться в философские споры. Лучше давайте думать, как избежать повторного нападения. Если эта тварь появится в поселке, беды не избежать! Половину жителей заест, половину перекусает. Я постараюсь ограничить действия монстра заклинаниями, но мне неизвестен вектор магистатум. В случае ошибки отдача может быть очень сильной.
И тут Костю озарило. - А если обратиться к Шлоссеру? Он мигом изобретет какой-нибудь прибор и найдет этого упыря!
- Гений! – Воскликнул молчавший до этого Горыныч. – Бей гада наукой, гвозди пернатую тварь! В пух, в прах, в порошочек! Может, и я с тобой пойду, а?
- Что, понравилось ноги отрывать? – усмехнулся Кощей. – Нет уж. Сиди здесь, охраняй Степанидовну. Давай, Костя, поспеши, идея хорошая!




Впервые за долгое время космические пираты спали спокойно. Не надо было опасаться, что обнаглевший компьютер выкинет очередную шутку: уронит на голову гирю или засунет в рот водяной шланг.
Но полноценного отдыха все равно не получилось. Круксу всю ночь снился жуткий сон, будто за ним гонится галактическая полиция. Он прятался от нее в джунглях Даль-Гея, в пещерах планеты циклопов, пытался затеряться в поясе астероидов. Все напрасно. К утру его догнали, с хрустом завернули манипуляторы, и поволокли к патрульному кораблю. На какое-то мгновение хватка дюжих полицейских ослабла. Этот шанс нельзя было упустить! Крукс рванулся всем телом, взмахнул руками и грохнулся с чердака в раскрытый люк, предварительно залепив Прулле по морде.
Прулле, которому никогда ничего не снилось, решил, что ему приходит конец, И, желая подороже продать свою жизнь, стал яростно отбиваться от врагов. В результате Гоблин заработал сотрясение мозга, а Зануда – подбитый глаз. Когда Гоблин и Зануда врубились в ситуацию, и дружно бросились на Прулле, тот не раздумывая, выбросился из окна.
Грохнувшись на груду металлолома, Прулле какое-то время лежал, со скрипом вдыхая свежий утренний воздух и с облегчением понимая, что, наконец, проснулся.
Капитан Крукс тоже медленно приходил в себя. Минут через двадцать, он понял, что лежит в каком-то тесном ящике, согнутый пополам. Высоко над его головой виднелся квадратный просвет: тот самый люк, в который он выпал. Наверх вела лестница с дубовыми ступеньками. Ступеньки были переломаны, а затылок адски болел. Сопоставив два этих факта, Крукс все равно не понял, что произошло.
Вчера вечером хитрый абориген, назвавшийся Рудольфом, привел их в заброшенный дом. Здесь пираты решили обосноваться на ночь, а если понравится, то и на две. Спали на чердаке, по неопытности оставив люк открытым, а оно вон как вышло!
Круксу стало весело, но вместо смеха из сдавленной груди вылетели ошметки сухого кашля. Крукс запищал, попытался освободиться, и не смог. Сундук, в который он влетел с размаху, был сколочен в старые добрые времена, когда каждая вещь делалась на века. Приходилось смириться и ждать, пока не придут на подмогу. Однако, подмога явно не спешила.
В это время за стеной послышался железный лязг, скрип и приглушенный вой. Это выл Прулле, вытаскивая крепкое инопланетное тело из еще более крепких крючьев арматуры. Наконец, вой стих, за дверью послышались неровные шаги и к дом вошел скособоченный Прулле.
- Шеф, ты где? – пират остановился возле сундука и попытался сфокусировать зрение. В ответ Крукс клекотнул, как горный орел и шумно испортил воздух.
- Ой! – Обрадовался Прулле. - А почему ты здесь? А, так это кровать… Шеф, пойдем, завтракать хочется!
Крукс яростно задергался, завращал глазами и выдул из носа большой разноцветный пузырь. Только теперь Прулле понял, что ошибался.
- Терпи, шеф, сейчас я тебя спасу! – Прулле оглянулся ища подходящий инструмент. В глаза ему бросился тяжелый заржавленный лом. Это было то, что нужно.
Прулле взял лом наперевес, размахнулся и обрушил его на сундук, при этом он только чудом не снес шефу голову. Жалобно хрустнули доски, но еще жалобней крякнул организм Крукса. Глаза шефа подернулись тонкой куриной пленкой, а зеленая морда от натуги приобрела фиолетовый цвет. От удара Крукс утрамбовался еще глубже, и теперь из ящика высовывались только дрожащие уши и курчавая макушка.
Наверное, надо подломить с краю, - решил Прулле, и размахнувшись, ткнул острием лома в борт. Шеф героически заверещал и снова открыл глаза.
- Поддается! – Обрадовался Прулле, не замечая, что едва не пропорол шефа насквозь. – А мы вот так! И так! И-и-эх!
На сундук обрушился град тяжелых ударов.
В это время сверху стали спускаться Гоблин и Зануда. Слазить по сломанным ступенькам было неудобно, и Гоблин на какое-то время повернулся к Прулле спиной. В следующую секунду лом со всего размаха въехал Гоблину по пояснице, унося его в дальний угол. Зануда сорвался вниз и от страха потерял сознание. Прулле отодвинул его ногой и продолжил дело.
Шеф уже не пищал и не крякал. Только по дрожанию ушей и по кудрям, которые встали дыбом, было видно, что он еще жив. Это заставило Прулле удвоить усилия. Он решил, что должен извлечь Крукса до того, как тот сдохнет.
Однако, удача была на стороне шефа. Гоблин и Зануда, понимая, что Круксу сейчас придет каюк, дружно бросились на Прулле, повалили на пол, и на всякий случай, отбуцкали ногами до потери сознания. Отчасти это была расплата за неприятное пробуждение.
Шефа извлекли из сундука и уложили на пол, рядом с Прулле.
- Надо же, как живой! – умилился Гоблин. – И такой хорошенький!
- Заткни пасть! – Рявкнул Зануда. – Он еще тебя переживет! – И принялся осматривать капитана. Шеф выглядел неважно. Новенький галактический мундир превратился в лохмотья. На тугом, закаленном космическими странствиями тельце, темнели следы, оставленные ломом. На лбу наливалась дивными цветами радуги здоровенная шишка. Гоблин немедленно позавидовал.
- А что, красиво! Мне бы такую.
- Молчи, дубина! – разозлился Зануда. – Не дорос еще, чтобы такие шишки иметь! Лучше скажи, как его в чувство привести!
- Надо сделать ему искусственное дыхание! – Сказал Зануда, не раздумывая. – Ты держи шефа за ноги, а я попробую!
Гоблин цепко схватил капитана за конечности и кивнул головой.
- Давай!
Не долго думая, Зануда подпрыгнул и приземлился шефу на живот.
- Ба-бах! – Крукс издал громовой залп. Пришедший в себя Прулле снова потерял сознание.
- Действует! – Обрадовался Зануда и повторил операцию. Шеф бабахнул еще раз. Теперь уже зашатался Гоблин.
- Еще немного и будет полный порядок! – сказал Зануда, пускаясь по Круксу вприсядку.
- Ква-ква-ква! – послышалось из раскрытого рта капитана. Зануда послушно слез и замер в полупоклоне, ожидая дальнейших инструкций.
- Ква… кватит!
Тяжело отдуваясь, шеф сел и впервые осмысленно огляделся.
- Все в сборе?
- Так точно! – ответил Гоблин, вытягиваясь в струнку.
- Тогда с добрым утром!


Спал Евстигнеев плохо, потому, что уснул на диване, подложив под голову подшивку журналов «Техника-Молодежи». Он всего-то и хотел, почитать на сон грядущий страничку – другую, но статья оказалась на редкость занудной, и Пашка уснул на втором абзаце. Всю дорогу ему снились какие-то сумасшедшие гипотезы, дикие проекты, вроде города-горы и широко популярный в свое время академик Келдыш. Академик Евстигнеева доконал.
- Ты что читаешь? – орал он ему в ухо. – Всякую дрянь, белиберду! Да я вот тебе сейчас как дам по башке!
В руках академика непостижимым образом возникла энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Пашка схватился руками за голову, рванулся в сторону и упал с дивана. Кряхтя и растирая ушибленную шею, Евстигнеев поднялся.
Солнце стояло над крышами соседних домов. Соседка Жульетта, склочная старуха, привязывала к яблоне боксерский мешок. Мешок был тяжелым, но жилистая бабка в два счета присобачила его к ветке, и сходу нанесла серию тяжелых, акцентированных ударов. Поработав, как следует кулаками, Жульетта стала отрабатывать удары ногами.
Евстигнеев как мог, растер шею и вышел во двор. Увидев Пашку, бабка прищурилась и ехидно предложила.
- Может, поспаррингуемся?
Сказав это, она нанесла такой мощный удар по мешку, что на траву посыпалась мелкая опилочная пыль. – Поработаем в полный контакт, а?
Евстигнеев содрогнулся.
- Ну, что вы, Жульетта Архаровна, мне еще жить охота!
- Эх, слабосильный мужик пошел! – пробормотала бабка, проводя серию тычковых ударов. – Раньше стремились на Северные Полюса, а теперь была бы водка да колбаса!
Это был обидный навет. Евстигнеев считал себя человеком незаурядным и талантливым. И в своих мечтах покорил не только Полюс, но и все космическое пространство! Однако спорить с соседкой не стал. Сделав наскоро гимнастику, умывшись по пояс, он вернулся домой и занялся приготовлением завтрака.
В этом отношении Пашкин вкус был прост и незатейлив. Яичница с колбасой. Дело в том, что если яйца деревенские, с желтком почти оранжевым, если их много, да если посыпать зеленого лучка…Пашка сглотнул слюну и поставил сковородку на плиту.
- Лично для меня два яйца и три, нет, четыре кружочка колбасы! – В окне показалась лохматая голова Антуана.
Все-таки привыкнуть к говорящему коту было непросто. Евстигнеев замешкался, выронил яйцо и в ту же секунду Антуан, сделав красивый кульбит в воздухе, перехватил падающее яйцо и вместе с ним покатился по полу, сшибая кастрюли и банки.
Яйцо он почти спас. Оно не разбилось при падении, а хрустнуло в его лапах и выплеснулось на кошачью башку. Антуан судорожно облизнулся, попытался протереть глаза и еще больше вывозился.
- Лукьяныч, спасай! – завопил он брезгливо распушив усы. – караул! Ничего не вижу!
Пришлось Евстигнееву тащить кота к умывальнику, и отмывать с мылом. После этой процедуры Антуан стал тихим и неразговорчивым, а его голова сделалась вдруг такой маленькой, что Евстигнеев ужаснулся.
- У тебя башка с лесной орех! Где там только мозги помещаются?
- Мне мозгов не надо! – обиделся кот. – я и так умный! У меня ум изо всех щелей прет! Может я в душе кандидат наук!
- Ты в душе диверсант! – пробормотал Евстигнеев, нарезая колбасу. – Я не удивлюсь, если в один прекрасный момент ты поставишь на уши все село. – При этом он посмотрел в наглые зеленые глаза и Антуан не выдержал, отвел взгляд, и постарался незаметно сплюнуть через левое плечо.
В открытое окно Евстигнееву было видно, как Жульетта хлопочет по двору.
- Марианночка, солнышко мое! – пела она ласковым басом. – Ты где, голубушка, куда спряталась? – Бабка обошла сарай, поколебалась секунду и заглянула внутрь.
- Ах ты, курва болотная! Ты что же делаешь? Яйца вздумала высиживать?! Я тебе посижу мерзавка! Ох и давно ты у меня промеж рог не получала! – Жульетта ринулась в сарай. Оттуда донесся испуганный рев, мемеканье и на улицу выскочила коза. Она сердито подрагивала хвостом и наклонив рога, вполоборота смотрела на бабку. Жульетта бросила мстительный взгляд в сторону Евстигнеевского дома. Пашка тут же отпрянул в сторону, надеясь, что старуха его не заметила.
Жульеттина коза Марианна обладала своенравным характером. Пашка испытал это на себе, когда однажды шел домой. Он шел ничего не подозревая и тут крепкие козьи рога с такой силой двинули его в мягкое место, что Евстигнеев чудом не перелетел через забор. Поднявшись на ноги, он обнаружил Марианну, снова готовящуюся к атаке. Пашка перемахнул забор в хорошем стиле, и показал козе кулак.
Это происшествие не укрылось от Жульетты.
- Ты мне кулаками-то помаши! – сказала она мрачно. – Ишь, какой смелый! Может поспаррингуемся…
Драться с престарелой фанаткой кикбоксинга Евстигнееву не хотелось. Но и спускать это дело на тормозах – тоже. И тогда он, движимый не столько местью, сколько озорством, накормил козу Марианну сухой смесью чая «Громовержец». На следующий день Марианна снесла первое яйцо. Жульетта с неделю ходила задумчивая, но потом повеселела и понесла здоровенные козьи яйца на рынок. Яйца были не меньше страусиных, и народ вначале решительно отказывался их покупать. Но потом люди привыкли, распробовали и у бабки появились постоянные клиенты.
Сегодня у Евстигнеева был особый день. В одной старинной книге Пашка разыскал удивительный рецепт и в ближайшее время рассчитывал получить мечту всех алхимиков мира – философский камень. С этой целью он поставил на малый огонь скороварку, куда щедрой рукой засыпал горсть сушеных тараканов, размолотую жемчужину, ложку лягушиной икры и щепоть марганцовки. Эта смесь должна была томиться не меньше пяти часов и в результате дать искомый продукт. Что делать с философским камнем Евстигнеев еще не знал, но считал, что это дело десятое.
Итак: нагрев смесь, он оставил ее созревать, а сам взял сумку и направился в магазин. Правда, еще запирая дверь, Пашка почувствовал, что происходит что-то неладное. Он никогда не был суеверным человеком и тут остался верен себе. Ну и что, что по спине вдруг пробежали мурашки? Бывает. А неприятное ощущение, что кто-то смотрит тебе в затылок? После ночи, проведенной на подшивках научно-популярных журналов, это естественно. Это понятно. Ведь не даром ему Келдыш приснился! И то, что кто-то сзади дергает тебя за рубашку… да не дергает, жрет, сволочь!
Евстигнеев повернулся, как ужаленный и увидел Марианну. Коза, нахально ухмыляясь, дожевывала край рубашки. Во двор она попала, очевидно, через дыру в заборе.
- Ты чего творишь? – обиделся Пашка. – Идиотка! Почти новую рубашку испортила! А ну кыш отсюда!
Коза наклонила голову и прикрыла наглые зеленые глаза. Казалось, что человеческая речь доставляет ей неизъяснимое наслаждение. Стыдливо прикрытые веки чуть подрагивали, и Пашка ошибочно принял это за чувство раскаяния.
- Идем, я тебя отведу к хозяйке, - сказал он, пытаясь ухватить козу за длинный, хорошо отточенный рог.
И в этот момент Марианна бросилась в атаку.
Пашку спасла прыгучесть. Он подскочил, одновременно ухватившись руками за какую-то балясину. Рога Марианны воткнулись в дверное полотно, а Евстигнеев урвался вниз, и оседлал козу задом наперед, как сказочного скакуна.
Такой поворот событий привел козу в умоисступление. Взревев от ужаса, Марианна рванула к калитке, распахнула ее и вместе со своим седоком вырвалась на оперативный простор. Раздавшийся вслед за этим резкий визг тормозов заставил козу остановиться. В сантиметре от ее рогов злобно дыша бензиновым перегаром замер здоровенный, похожий на огромного майского жука, внедорожник. Синхронно хлопнули дверцы и наружу выбрались крепкие парни. По выражению на их лицах Пашка понял: сейчас его будут убивать.
Евстигнеев спрыгнул с козы и изобразил широчайшую улыбку. Эта улыбка еще больше разозлила парней. Не говоря ни слова, один из них размахнулся и нанес сокрушительный, мощный удар. В это время другой тоже нанес удар. Метили парни в одну точку, и если бы в этой точке оказалась Евстигнеевская улыбка, пришлось бы Пашке бежать к стоматологу и вставлять новые зубы. Но в этот самый момент Пашка присел.
Кулаки с хрустом врезались друг в друга. Парни взвыли, затрясли лапами и закатили к небу глаза. Все это время Марианна словно приценивалась, стоит ли овчинка выделки? И когда увидела, что врага убыло, пошла в атаку. Ее рога с хрустом вошли одному из парней в мягкое место. Козе даже пришлось сделать шаг назад, чтобы выдрать их обратно. Парень схватился за задницу, сделал несколько скачков, прыгая, как антилопа, и свалился в пыль. И тут произошла совершенно уж невероятная вещь. В Евстигнеевском доме что-то ухнуло, оконное стекло прыснуло мелкими осколками и вылетевшая из кухни кастрюля, впечаталась одному из парней прямо в лоб. Парень красиво развернулся, хрюкнул и мягко осел возле колеса. Тягучая клейкая смесь из распаренных тараканов, лягушиной икры и марганцовки потекла ему за шиворот.
Но на этом инцидент не закончился.
- Шеф! – перепугались парни, и перестали дуть на кулаки. – Очнись, шеф!
Тут один из них задрав кверху голову, заскулил как дворовый пес. Из перелива звуков Пашка с трудом вычленил фразу:
- Шефа убили!
Марианна, конечно, не могла остаться в стороне и попыталась поддеть притихшего «шефа» рогами. За что немедленно получила от одного из парней по глупой, кудлатой голове.
Жульетта, все это время со сладким любопытством наблюдавшая за происходящим, отреагировала мгновенно. Одним броском она оказалась за калиткой. Парень, еще раз замахнувшийся на козу, увидел бабку, раскрыл рот, чтобы обложить ее матом, но не успел. Железный кулак Жульетты с хрустом вписался ему в челюсть, отправляя в нокдаун. В нокаут он отправился от другого, более точного удара.
Расправившись с одним из парней, бабка подскочила ко второму. Тот попытался отмахаться и едва не добил собственного шефа. Жульетта уложила его тычком в живот. В это время Марианна как могла, помогала хозяйке, а могла она очень хорошо! В довершение, коза мстительно сверкая глазами, проткнула шины внедорожника.
Евстигнеев, обалдело наблюдавший за этим побоищем, вдруг вспомнил о том, что у него на кухне произошло ЧП и бросился домой. Стекло на кухне отсутствовало. Кастрюля на плите – тоже. Антуан сидел в углу и судорожно облизывался.
- Ты что натворил?! – трагическим шепотом спросил Евстигнеев. – Ты зачем отвинтил крышку?
- Ой, ну при чем здесь я? – Скучным голосом заскулил кот. – Я пострадавшее лицо сиамской национальности! И вообще! Я, может, все село спас. Никто не слышал, как там трещало и скворчало! Это было невыносимо. Я поступил, как подобает каждому джентльмену. Я туда заглянул, а оно как рванет!
- Вот, что, джентльмен! – разозлился Евстигнеев. – Ты огреб офигительные неприятности. Точнее, я огреб по твоей милости! Там какого-то крутого пришибло этой кастрюлей! Сейчас еще милиция прибежит…ну, вот, уже бежит!
Ступеньки крыльца жалобно заскрипели, в окне мелькнула суровая тень младшего лейтенанта Хватова, жалобно тренькнул звонок.
- Иду! – крикнул Евстигнеев и пошел открывать.
На пороге стоял участковый, за ним два побитых братка. Один из них обеими руками держался за задницу.
- Вот он, - тоскливо заскулил парень. – Всю задницу растаранил!
- Шефа пришиб и челюсть мне расплющил! – мрачно добавил второй.
Хватов светлыми глазами посмотрел на Пашку и приветливо улыбнулся.
- Ваши документики, гражданин… и это, пройдемте!
- Документы – пожалуйста. А проходить я никуда не буду. Ни одного из этих типов я и пальцем не тронул. Всю кашу заварили они, пусть сами с собой и разбираются!
- Вот это мы и выясним в участке. – Еще лучезарней улыбнулся участковый Хватов. – Я вообще имею право задержать вас на трое суток, до выяснения личности! Мы наших дорогих гостей никому обижать не позволим!
- Тогда арестуйте козу! – сказал Евстигнеев. – Она больше всех виновата!
- И меня тоже! – завопил Антуан высовываясь из двери.
На мгновение повисла поразительная по своей напряженности тишина. Милиционер побагровел, густо откашлялся и не сводя с говорящего кота улыбчивых глаз спросил.
- Это кто?
- Антуан! – представился кот и вежливо махнул хвостом. – Потомок древнего рода.
- Постойте, я что-то перестаю соображать. Откуда коза? И кто научил кота говорить?
- Да это одна банда! – ожили сзади братки. – Коза, кот и этот баклан! И бабка у него дерется, как Брюс Ли!
- Совершенно верно! – раздался еще один голос. Все повернулись. У калитки стоял детина в майке «Адидас», в спортивных штанах и в кроссовках.
- Речь идет о незаконном эксперименте!
В конце концов улыбчивый участковый рассердился.
- А вы кто такой? Свидетель? Соучастник? Документы!
- Вы разберитесь сначала вон с ними, - детина кивнул на Пашку. – А со мной успеете!
- Разберусь! – многозначительно пообещал участковый. – у меня не две головы!
- Так это… не проблема! – усмехнулся детина в майке. – Значит, говоришь, тебе две надо? Айн, цвай, драй! - Парень препохабно ухмыльнулся, щелкнул пальцами. В тоже мгновение на шее участкового появился большой красный бугор. Через пару секунд он увеличился в размерах и Пашка невольно схватился рукой за косяк.
Шея младшего лейтенанта непостижимым образом раздвоилась и на конце ее закачалась еще одна голова. Она повернулась в сторону братков и многозначительно им подмигнула. Парни с бильярдным стуком упали на крыльцо. Головы лейтенанта переглянулись и подмигнули друг другу. Одна из них бросила короткий взгляд на Евстигнеева.
- Мы это. Пошли пока. А ты смотри, больше не балуй!
Пашка в ответ только крякнул и молниеносно захлопнул дверь. В окно он увидел, как двухголовый лейтенант выходит за калитку, как Жульетта жадно смотрит ему вслед. Вот только парня в майке «Адидас» он уже не увидел. Его словно и не было.




Крукс, Прулле, Зануда и Гоблин приводили себя в порядок. Но даже после того, как они отчистили пыль и грязь, их комбинезоны оставляли желать лучшего. Это, не считая синяков и шишек, которыми они украсили себя после пробуждения. Скособоченный, после падения и побоев Прулле, смотрелся особенно похабно.
- Смир-рно! – скомандовал капитан, и пираты попытались вытянуться в струнку. Это получилось неважно. Сам Крукс неожиданно раскашлялся и кашлял до тех пор, пока не свалился на пол. Очевидно, сказались удары ломом. Зануда при падении с лестницы ухитрился погнуть ноги в другую сторону и теперь передвигался, как кузнечик, коленками назад.
- Так не годится! – расстроился Крукс. – Мы себя сразу же выдадим, а каждому из нас ломится…
- Двести лет расстрела! – Услужливо гаркнул Прулле.
- Вот именно. Это очень долго и больно. Поэтому мой план таков. Сначала мы должны переодеться! Но, думаю, тут нам помогут. Сейчас придет вчерашний абориген. Мы попросим его достать одежду поприличней.
- Шеф, а че напрягаться-то? – возразил Гоблин. – сходим на корабль, возьмем шмотки, сухпаек…
- Вот ты и пойдешь! – строго сказал Крукс. – Лично мне что-то не хочется!
- Вычислилка опять будет прикалываться! – догадался Прулле.
- Вот именно, - сказал Крукс. – Я не хочу, чтобы меня по-приколу затолкали в ходовой реактор! Если мы достанем то, что ищем, а мы должны это достать! То заменим наше старое корыто, на новенький лайнер! А вычислилку я… обратно перешлю дядюшке Поджеру! Пусть она над ним поприкалывается!
В дверь вкрадчиво постучали.
- А вот и наш абориген! - обрадовался Крукс, потирая лапки. – Входи, брат, чего тянешь?
Лисипицин похабным скоком вошел в комнату и ахнул.
- Что это с вами, братья по разуму?
- А ни хрена и сбоку бантик! – весело откликнулся Крукс. – Это… сны плохие снились, вот и подыстрепались малость!
Лисипицин поразился еще больше.
- Ну, у вас и сны!
- Нормальные сны, - возразил Прулле. – нам всегда такие снятся.
- Молчи, баран! – сквозь зубы цыкнул на него Крукс и снова раскашлялся. Но на этот раз не свалился, а встал на четвереньки и минут пять хрипел рычал и чихал.
- Что это с ним? – удивился Лисипицин, на всякий случай отходя подальше.
- Арлергийя! – сообщил умный Прулле.
- А шишки на спине откуда?
- А это я его ломом! – тут же доложил простодушный инопланетянин. Гоблин злобно ткнул его в бок.
- У нас шеф завсегда такой! – бросил он. – Это для крутости!
Лисипицин все понял, но не подал виду.
- Значит так. Вчера вы смотрелись лучше. А теперь нужно что-то делать. Одежонка ваша…
Крукс, наконец, поднялся на ноги, вытер слезы и уставил на Рудольфа лиловую морду.
- Достань что-нибудь путное. Вычтешь из гонорара.
- А у вас с собой что, наличных нет? Мне ведь в магазин придется бежать! Вам не только одежду, вам и пожрать надо купить?
- Надо. – По-деловому согласился Крукс и полез в карман. Шарил он довольно долго. Наконец, выудил две копейки советского образца.
- Этого хватит?
Лисипицин едва не пошел в отключку. Усилием воли он взял себя в руки и повернулся к выходу.
- Вижу, с вами каши не сваришь. Разбирайтесь сами, а я пойду.
- Куда? – заволновался Крукс.
- А тут недалеко опорный пункт галактической полиции. Эх, еще вчера надо было заявить! Ну, ничего, лучше поздно, чем никогда!
Капитан заволновался, запрыгал, попытался загородить дверь, но это у него не получилось, поскольку Лисипицин был выше в два раза и шире в плечах. Прулле уже потянулся к дезинтегратору, когда Крукс махнул рукой и спросил напрямик.
- Золото годиться? Есть уран, плутоний, полоний…
- Остановимся на золоте! – сразу согласился Рудольф. – Тащи, да побольше!
- Прулле! – кивнул шеф. – сгоняй на чердак, пошукай в вещмешке!
- Есть шеф! – отчеканил Прулле и полез по сломанной лестнице на чердак. Один раз он урвался и гулко шмякнулся об пол, но тут же, как ни в чем ни бывало, вскочил и снова полез наверх. Обратно он возвращался с рюкзаком, запутался в постромках и снова урвался.
- Нас бьют, а мы крепчаем! – Мужественно улыбнулся Крукс, награждая Прулле подзатыльником. – Встань в строй!
Ошарашенный Прулле, потирая конечности, и вывихнутую шею, встал рядом с Занудой. Крукс присел, развязал рюкзак и стал нем копаться, перебирая какие-то металлические деталюшки. Наконец, он извлек что-то похожее на бронзовый молоток без ручки и протянул его Лисипицину.
- Годиться? От сердца отрываю!
Рудольф скривился, но молоток взял и взвесил в руке. Затем потер его рукавом и попробовал на зуб. Раздался подозрительный хруст, и одним зубом у Рудольфа стало меньше.
Лисипицин вытер навернувшиеся слезы, выплюнул осколок зуба и внимательно рассмотрел молоток.
- Годиться! – вздохнул он, пряча золото в карман и вытаскивая сигареты.
- А это что? – Хором заинтересовались пираты.
- Это? А, курево. Для поддержки сил.
- Дай попробовать! – немедленно заканючил Крукс. - Нам тоже не мешало бы силы поддержать, а то ну просто сил нет!
Лисипицин раскрыл пачку «Примы». – Угощайтесь!
Пираты вытащили сигареты, принялись их разглядывать и нюхать, а Прулле даже лизнул языком. Рудольф, глумливо усмехаясь, объяснил, как надо курить, и чиркнул зажигалкой. Пираты жадно затянулись. В две секунды они высосали свои сигареты и попросили еще. Рудольф пожал плечами и отдал им всю пачку. Пираты жадно смолили, глядя друг на друга, и глупо ухмылялись. Первым не выдержал Крукс, поскольку выкурил больше всех. Он покачнулся, мутными глазами обвел окружающих и шатаясь, как в шторм, ринулся к окну. Перегнувшись через раму, он глухо зарычал, отдавая природе вчерашний ужин. Вслед за ним бросились другие пираты.
Когда дружное рычание на минуту стихло, Лисипицин тихонько повернулся на каблуках и вышел на улицу. Подобных идиотов ему еще не приходилось видеть за всю свою разнообразную жизнь.
- Ну, почему, как бандит, так обязательно дебил? – вздохнул он, шагая к дому. – Вот и космические не исключение! - Тратить на них золото, Рудольф не собирался. От детишек остались кое-какие обноски, а в качестве еды пойдет обычная картошка!
Между тем, пираты медленно приходили в себя. Знакомство с российским табаком обошлось им сравнительно дешево. Впрочем, свою роль здесь сыграл целебный Калиновский воздух. Он оттянул большую часть заразы. Когда Лисипицин вернулся, пираты дружно жевали какую-то травку. Это Прулле соблазнился на лист чертополоха, растущий прямо напротив окна.
- А вот и одежда! – Ласково пропел Рудольф, бросая им здоровенный тюк с детскими обносками. – Самая последняя мода! А это продукты! – Он брякнул на пол сумку с картошкой.
- Яблочки из сада!
Крукс заглянул в сумку, схватил нечищеную картофелину и запустил в нее зубы.
- Вкусно! – доложил он, проглотив первый кусок. – Братва, навались!
Долго уговаривать пиратов не пришлось. Через минуту брошенный дом наполнился сосредоточенным сопеньем и чавканьем. Когда от сумки осталась половина, шеф, нахмурив брови, скомандовал.
- Отставить есть!
- Есть отставить есть! – гаркнули пираты и нехотя отошли в сторону, облизываясь и вытирая с губ грязные разводы.
- А теперь пожалуйте одеваться! – пригласил Лисипицин.
Через пять минут вся команда была одета в детские шортики, рубашки навыпуск и пионерские галстуки.
- Замечательно! – сказал Лисипицин. – Ну, прямо, дети подземелья на марше! Сейчас пойдем к дому, где живет главный механик. Он как раз в мастерские пошел. Я сам видел. Так, что время у нас есть. Вам, говорите, вам ПУК нужен? Он будет вам, отвечаю. Этот гад – натуральный изобретатель. Но учтите, бесплатно я не работаю! И вот что. Шмонать будете сами. Я постою на стреме.
Лисипицин еще раз осмотрел отряд инопланетян. Космические разбойники в детских костюмчиках выглядели так развратно, что Рудольф едва не сплюнул, но сдержался и приветливо улыбнулся.
- Есть, конечно, некоторые недостатки. Морды у вас не совсем пионерские. Побиты малость, ну, это, как раз ничего. Детишки тоже дерутся. А вот то, что этот товарищ передвигается коленками назад, это неправильно. Ноги бы ему переломать…Я имею в виду, вправить. Ничего, как-нибудь доберемся. Главное – попасть в дом к механику. У него там робот живет. Он дерется больно!
Тут рука Лисипицина невольно потянулась к затылку. В свое время он имел несчастье получить от Гаврилы дубинкой по голове. А такие вещи долго не забываются.
- Ерунда! – Бодро отмахнулся Крукс. – Пошлем вначале Гоблина и Зануду. Пока их бьют, мы стырим ПУК. А там уже дело техники. Может…Может мы весь ваш мир приватизируем. А тебя поставим директором Земного Шара.
- Как?! – поразился Лисипицин, невольно приседая от изумления. – Меня директором? Земного Шара?
- А что такого? – Пожал плечами Крукс. – Отличная должность, хороший доход. Заживешь, как человек! Мы, гуманоиды, добро помним! Сделаем Землю Галактическим курортом. Здесь у вас природа нетронутая. На других-то планетах даже трава не растет. Так, что приток туристов обеспечен! Хорошая идея?
- Шеф, а как же приключения? – Насторожился Прулле. – Это, значит, прощай оружие?
- Это значит, что ты болван! – разозлился Крукс. – Нам давно уже пора остепениться. А то, в самом деле, поймают, и вкатают двести лет расстрела! Вы даже не знаете, как это больно и долго!
- Виноват, шеф, не подумал! – расстроился Прулле.
- Ладно, - кивнул капитан. – Проехали. Вы, братцы, знайте, что я вас веду к счастью и процветанию!
Слушая их, Лисипицин окончательно пришел к выводу, что все пираты до единого либо умалишенные, либо слишком себе на уме. Последнее казалось ему наиболее вероятным. Поэтому Рудольф решил не вмешиваться до поры, до времени, просто в нужный момент все сделать по-своему.
- Пора! – сказал он, выходя на улицу. – Сделаем так. Вы держитесь за руки, как школьники и идете за мной. Я вас прикрою… а что это у тебя торчит из штанов?
Этот вопрос он адресовал Прулле. Действительно, из кармана у него высовывалась здоровенная штуковина подозрительных конфигураций.
- Дезинтегратор! – Признался Прулле. – Если кто пристанет, так я его сразу в пыль, на молекулы!
- Одним словом – пистолет. – Вздохнул Рудольф. – Так не пойдет. У нас школьники с пистолетами не ходят. У нас даже участковый живет без пистолета! Ты эту штуку либо оставь здесь, либо дай мне, я ее спрячу! Места у нас тихие заповедные, если и дерутся, то только палкой! – Тут Рудольф снова потер макушку.
Крукс задумался. – Пушку можно отдать. Не проблема. А, если ты нас решил того? Мы, гуманоиды, никому не доверяем. Даже себе!
- Тогда спрячьте свой дезинтегратор здесь, - согласился Лисипицин.
- А ты не будешь подглядывать?
- Не буду, - сказал Рудольф.
- Тогда отвернись и закрой глаза!
Лисипицин демонстративно повернулся к окну. Прулле лихорадочно заметался по комнате. В конце концов, он не нашел ничего лучшего, как сунуть дезинтегратор в сундук, откуда час назад вытащили Крукса.
- Готово!
Лисипицин повернулся и мгновенно все понял. Зато Прулле сиял, как начищенный пятак. Крукс тоже был доволен, хотя что-то глодало душу старого пирата. Дезинтегрировать бы его! – подумал он, глядя на Рудольфа. Слишком умен. И слишком опасен. Ладно, сделаем это на обратном пути!
Лисипицин вывел их на улицу, но не прошли они и пяти шагов, как Рудольф остановился.
- Эх, сигареты забыл! Сейчас вернусь!
- И нам принеси! – хором заканючили пришельцы.
Лисипицин забежал в дом, взял дезинтегратор и взвесил его в руке. Страшное оружие напоминало пистолет Макарова, только ствол был чуточку толще. Рудольф прищелкнул от удовольствия языком и засунул оружие за пояс.
Вернулся он, вынимая на ходу сигареты. Через минуту отряд «пионеров», парами, взявшись за руки, и отчаянно дымя «Примой», вышел на улицу.
Первой, кого они встретили, была Жульетта. Бабка возвращалась из библиотеки и несла в руках тяжеленный справочник по квантовой механике. Старушка до судорог увлекалась физикой. Евстигнеев посмеивался над этой страстью. Ему казалось, что это очень прикольно. Между тем, Жульетта, за короткое время так преуспела в науке, что одна из ее статей была опубликована в журнале «Юный техник».
Итак, Жульетта увидела эту странную процессию и на минуту превратилась в соляной столб. Лисипицин и компания низкорослых уродцев, одетых в пионерские обноски, вдобавок, чадящих сигаретами, произвели на нее тяжелое впечатление. Не отдавая себе отчета, она двинулась следом за ними.
Рудольф нервно оглянулся, хотел было послать бабку по адресу, что бы отстала, и нос к носу столкнулся со скульптором Агафоновым.
- Какая процессия! Какая экспрессия! – немедленно восхитился Агафонов. – Дети порока на марше! Это надо увековечить! Одну минуту, сейчас я сделаю набросок! Размашистым движением он раскрыл альбом. Достал из штанов толстый угольный карандаш и приготовился рисовать.
- Извините, мы спешим! – прошипел Лисипицин, борясь с искушением немедленно дезинтегрировать и скульптора и бабку.
- О! Это одна минута! Я вас не задержу! – Агафонов забежал вперед и принялся быстро черкать карандашом. Бабка остановилась чуть поодаль и подозрительно поджала губы.
- Дорогу! – взвизгнул Рудольф. – Не видишь, у меня дети!
- Вижу! – кивнул скульптор, не отрываясь от работы. – Какие у них чувственные морды! Я хотел сказать, лица. Какой оскал! Какой фиолетовый оттенок! Нет, этого не передать скульптурой. Может быть – полотно? Вы японцы?
- Да, да! – Обрадовался подсказке Лисипицин. – Это японские студенты. Они приехали ко мне на практику.
- Дворниками? – изумился Агафонов. – А! Понимаю! Гринпис. Да, это накладывает свой отпечаток. Теперь ясно, почему они такие…
- Дурило! – не выдержала Жульетта. – Ты что, не видишь, что это малолетние извращенцы? Хорошая компания, нечего сказать! И куда ты их ведешь, бесстыжая твоя харя?
- Не твое дело! – побагровел Рудольф.
- Веди, веди! Я вот, жене-то твоей скажу, чем ты занимаешься!
Лисипицин едва не кинулся на бабку с кулаками, но тут из переулка вышел директор совхоза Захар Игнатьевич и тоже остановился.
- Так! – сказал он, поднимая на Рудольфа сонные глаза. – Что тут происходит?
- Веду детей на экскурсию! – выпалил Рудольф, вытягивая руки по швам.
- Это дети?! – обалдел директор.
- А кто же еще? – с упорством отчаяния воскликнул Лисипицин. – Штанишки есть? Рубашечки тоже. И галстучки!
Захар Игнатьевич на мгновение потерял нить рассуждений.
- Ну да. Штанишки, галстуки… действительно дети. Только морды у них какие-то странные!
- Это от недоедания! – Запечалился Лисипицин. – Они из Бангладеш, - принялся сочинять он на ходу. – Вот мы их и пригласили погостить!
- Ну, что ж, дело хорошее, - кивнул Захар Игнатьевич. – Тогда это… после экскурсии отведите детей в столовую. Я распоряжусь, чтобы их как следует накормили. И вообще, на время каникул мы можем взять над ними шефство.
- Огромное вам спасибо! – прослезился Рудольф. – Так мы и сделаем, а то, вишь, посинели детишки с голодухи.
- Откормим! – сказал директор и очень довольный собой, пошел в контору.
После того, как ушел директор, Жульетта потеряла к Лисипицину интерес и пошла по своим делам. Скульптор Агафонов тоже ушел, унося в папке набросок и пыхтя от удовольствия.
- Порядок! – Лисипицин потер руки. – Ну, что приуныли? Все путем! – И они тронулись дальше. По дороге пираты пускали слюнки на огородную клубнику, которая сладко выглядывала из темной зелени, на малину, растущую буйно, перебравшуюся через забор, всю осыпанную ягодами. Первым не выдержал Крукс. Он шумно залез в кусты и принялся горстями поедать малину. Через секунду к нему присоединились остальные пираты. Рудольф недовольно сопел и раздумчиво поглаживал ремень, за которым спрятал дезинтегратор. У него было великое искушение отправить всех четверых в распыл. Но теперь это было невозможно. Их видели Жульетта и Агафонов. Больше того, директор решил позаботиться о несчастных пиратах! Рудольф покачал головой, закурил, стараясь не поддаваться гневу. Положительно во всем поселке был только один нормальный человек. Это он сам.
- Пора уже! – сказал он, видя, что пришельцы и не думают торопиться. – На обратном пути зайдем в столовую!
Пираты нехотя отлепились от малины и поплелись за Рудольфом. Зануда и Гоблин с хлюпом вдыхали сладкий воздух и облизывались при виде всякого овоща и плода. В конце концов Прулле не выдержал, запустил руку в чужой огород, сорвал огурец и мгновенно, с восторженным хрустом его съел.
- А мне? – оскорбился Крукс. – Как дам в морду!
- Шеф, я нечаянно! – извинился Прулле. – Я и тебе сорву!
Через минуту Крукс тоже хрустел огурцом. К дому главного механика пираты подошли с полными животами. У Зануды из кармана высовывался зеленый хвостик морковки. Крукс насовал за пазуху груши-бессемянки. Остальные тоже не подкачали. Расположившись табором перед калиткой главного механика, пираты принялись чавкать, истово облизывая пальцы и закатывая от наслаждения глаза.
Лисипицин молча злился и поглядывал на часы. Шлоссер сейчас в мастерских, но после обеда вернется. Значит у них от силы час-полтора. Надо спешить, иначе операцию придется отложить до завтра. А кто его знает, что будет завтра? Время в Калиновке течет непредсказуемо.
Крукс первым понял, что абориген недоволен и подошел к Рудольфу.
- Ты не переживай, дай парням душу отвести! Когда еще такое будет? Там ведь, в космосе, ничего нет, только пластиковая каша, и то не до сыта! - он вздохнул. – а тут изобилие! Вот, погоди, скоро и у вас ничего кроме камней и песка не будет! Вода и то кончится.
- Это почему? – испугался Рудольф.
- Таков путь прогресса! – Вздохнул Крукс, ковыряя в зубах. – Понаедут туристы со всей галактики, все вытопчут, изгадят…Ну, не мне тебе объяснять!
- Тогда никаких туристов не будет! – твердо сказал Рудольф.
- Ты что, не хочешь быть директором Земного Шара? – изумился пират.
- Хочу и буду. Но без вас! – зловеще сказал Лисипицин, вытаскивая из кармана дезинтегратор.
Пираты перепугались настолько, что едва не пошли в отключку.
- А вы думали, что я за куревом вернулся? Ха-ха! – театрально рассмеялся Рудольф. – Ишь, чего захотели, ПУК вам подавай! Да он мне самому до зарезу нужен! Вот уж я развернусь! Вы у меня все вот где будете! – он сжал кулак. – На колени!
Дважды повторять не пришлось. Пришельцы, не понаслышке знакомые с действием дезинтегратора, дружно рухнули на колени и затряслись.
- Отныне я ваш командир! Будете слушаться меня! Что прикажу, то и будете делать! К калитке шагом марш!
Пираты в одно мгновение оказались у калитки.
- Слушаем, шеф! – пискнул Прулле.
- Молодец! – похвалил его Лисипицин. – Будешь моим помощником! Ну-ка, дай своему бывшему шефу подзатыльник!
Прулле от всей души врезал Круксу по башке и капитан пиратов покатился в пыль.
- Надеюсь, мы восстановили статус-кво, - надменно сказал Рудольф. – А теперь действуйте. Нам нужно пройти на территорию этого дома.
- Рядовой Крукс! – скомандовал Прулле.
- Слушаюсь! – Гаркнул капитан вытягиваясь в струнку и с ненавистью глядя на своего бывшего подчиненного.
- Открыть калитку и войти внутрь!
Крукс подошел к калитке и потянул ее на себя.
- Заперто! – пожаловался он.
- Конечно, заперто, дурья твоя башка! – хохотнул Прулле и тут же отдал новый приказ.
- Немедленно взять штурмом!
Зануда, Гоблин и шеф бросились исполнять приказание. Несмотря на свой невеликий рост, они довольно ловко перелезли через забор. Прошла минута, другая. Калитка не открывалась.
- Что они там тянут? – забеспокоился Лисипицин. – Почему не открывают калитку?
- А зачем им открывать? – Ухмыльнулся Прулле. – Они, небось, волшебную палочку ищут!
- А мы тогда чего ждем? – Взревел Рудольф и кинулся к калитке.
Он налетел на нее своей петушиной грудью и вдобавок стукнулся лбом.
- Сим-Сим откройся! – пропищал он, кривясь от боли. – Это я, Рудольф Адольфович!
- А по мне хоть Отто Бисмарк! – Мрачно заявил замок. – Не пущу! Три жулика перепрыгнули, четвертый не лезь! Гони пароль, иначе милицию вызову!
Лисипицин давно изучил все особенности высокоинтеллектуального замка с программным управлением, скоростным процессором и зачатками разума. Обмануть его было нельзя, но обхитрить можно.
- Голубушка, милая, драгоценная, я так тебя люблю! – Забормотал Лисипицин, унижаясь перед механизмом. – Пусти меня пожалуйста, мне очень надо… в туалет!
Внутри механизма что-то задумчиво скрипнуло, и ехидный механический голос произнес. – Ладно уж, иди, черт лысый!
Обрадованный Рудольф схватился лапой за железную ручку и затрясся пронзенный электрическим током. Подлый механизм пустил на ручку двести двадцать вольт.
Лисипицин отплясывал дикий танец, верещал, дымил, как паровоз, но оторвать руку не мог. Волосы у него на голове встали дыбом и затвердели, как проволока, зубы стучали, как кастаньеты, а из-под мышек валил пар.
Прулле, видя своего нового шефа в таком положении сначала решил, что он просто сердится и сильно испугался. Такого шумного гнева ему еще не приходилось видеть. Однако, через минуту, он понял, что тут что-то не так и заподозрил самое худшее.
Пытаясь спасти Рудольфа, он схватил его за руку, и затрясся сам. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не проходящий мимо мужик. Он решил, что к главному механику лезут воры. Не долго думая, мужик выломал из забора штакетину и, размахнувшись, опустил ее на голову Рудольфа. Вторым ударом он уложил Прулле. Полюбовавшись на дело рук своих, мужик сплюнул, и пошел дальше. Он был уверен, что после такого угощения грабителям будет не до лазания по чужим садам.
Он ошибся. Волосы Рудольфа, вставшие дыбом, смягчили удар. Зато он отлепился от ручки. А Прулле, закаленный космическими войнами, относился к тумакам, легко и спокойно. Его гуттаперчевое тело способно было вынести и не такие потрясения.
Все еще дымясь, Лисипицин встал и огляделся. И первым делом увидел дыру в заборе. Рудольф петушиным скоком подбежал к дыре и попытался в нее протиснуться. Пролезло все, кроме головы. Волосы так и остались стоять дыбом и не пускали, держали прочно. Тогда Лисипицин оторвал еще одну штакетину и пролез внутрь. Прулле, по- шпионски озираясь, сунулся следом.
Пиратов нигде не было видно. Тут Рудольф вовремя вспомнил о том, что у Шлоссера живет приемный робот, Гаврила, и присел от испуга. Он был не в курсе, что Гаврила убежал рыть погреб для продавщицы, известной всему поселку под кличкой Люська-насос.
Продолжая передвигаться гусиным шагом, Лисипицин двинулся вдоль забора. И в этот момент кто-то прыгнул на него, свалил на землю, укусил за ухо, дал в поддых, и в довершение всего ткнул пальцем в глаз.
Рудольф свалился, потерял ориентацию, попытался отмахнуться и потерял дезинтегратор, который быстро перехватили чьи-то ловкие пальцы.
- Порядок! – произнес довольный голос, и Рудольф сквозь слезы увидел сияющую физиономию Крукса.
- Ну, что, директор Земного Шара? – Ухмыльнулся капитан пиратов. – Как тебе такой расклад? Не нравится? Ты вообще, знаешь, с кем связался? Ты кого хотел надуть? Мы даже вычислилку обманывали!
Тут в ноздрю Лисипицина уткнулось холодное пистолетное дуло.
- Чвень! – произнес Лисипицин, дико вращая глазами.
- Чего-чего? – не понял капитан космических пиратов и на всякий случай отодвинулся подальше.
Наконец Лисипицин мог говорить свободно.
- Ваше Величество, я пошутил! У нас на земле все так шутят!
- Врет! – убежденно заявил Гоблин.
- Шеф, можно я его пну? – попросил Зануда.
- Пни, только не сильно. Он нам еще пригодиться!
Зануда, с утра передвигавшийся только коленками назад, забыл о своем дефекте, размахнулся и что есть силы пнул. Удар получился увесистый, зато эффект вышел прямо противоположный. Нога Зануды со всего маха врезалась в промежность ничего не подозревавшего Крукса.
Крукс взвыл, схватился за причинное место, и выронил дезинтегратор, а Рудольф его тут же перехватил.
- Это я так специально сделал! – тут же соврал Зануда. – Мне нравится, когда у нас новый капитан!
Рудольф облегченно вздохнул. Он снова был хозяином положения.
- Вот что, шантрапа! – заявил он, обретая былую уверенность. – Хватит дурачиться. Во всем слушаться меня, а то пропадете. Здесь во дворе такие штуки есть, что только закачаешься! А где этот…ну, мой помощник?
- Прулле? – подобострастно уточнил Гоблин.
- Прулле, Трулле… где он?
Пираты принялись оглядываться. Прулле нигде не было. Лисипицина взяла злость. С такими недисциплинированными существами ему еще не приходилось сталкиваться.
- Найду, голову оторву! Прулле?!
- Может, я схожу посмотреть? – С надеждой спросил Крукс.
- Молчи, пока не распылил на молекулы! Идем вместе. Все равно он без меня ничего не найдет!
Пригибаясь, как под обстрелом, грабители направились к дому. Только сейчас до Лисипицина дошло, что найти этот самый прибор будет нелегко. А, что если он спрятал его куда-нибудь в шкатулку? Тут Рудольф еще раз удивился ходу своих мыслей. Почему он решил, что волшебная палочка у Шлоссера? Почему он подумал о шкатулке? А что, если я глупею? – испугался Лисипицин. Может сдать инопланетян галактической полиции…тьфу, участковому, и пойти ко врачу? Однако просветление в голове Рудольфа снова сменилось жаждой денег и власти.
Если не найду ПУК, - решил он, - прихвачу золотишко. По слухам у Шлоссера целая кубышка синтезированного золота. Он сам говорил…Главное не оставить отпечатков! Хотя, я их уже оставил на дверной ручке и на заборе, идиот! И для чего мне это надо? А, может, механик и не заметит, что мы влезли?
Таким образом, мучимый противоречивыми чувствами, Лисипицин подполз к дому. Пошевелив дезинтегратором, он послал Крукса на разведку. Капитан пиратов не скрываясь подошел к двери и потянул за ручку.
- Заперто! – злорадно доложил он. Рудольф огляделся. Рядом с домом стоял большой серебристый ангар. В нем что-то тихо жужжало и щелкало. Ангар вплотную примыкал к стене. Тут Лисипицина осенило.
- Это гараж! – прошептал он, тыча в сторону ангара. – Он наверняка соединяется с домом. Пошли!
Дверь в помещение действительно оказалась не заперта. Пираты вошли стараясь не шуметь. Внутри царил полумрак. Воздух явственно дрожал, словно кто-то невидимый тряс его за грудки.
- Электричество! – прошептал Лисипицин, останавливаясь возле здоровенной, в рост человека, трубы. – А это, небось, вход в дом.
На самом деле труба была самодельным глюонным ускорителем, но Рудольф об этом не знал. Тем более, что прислушавшись, различил там тихие шаги.
- Ага! – Злорадно ухмыльнулся он. – Ваш Прулле уже в дом рвется! Сейчас мы ему устроим!
Он отворил заслонку и заглянул внутрь. Вся труба светилась ярким зеленоватым светом. И в самом конце ее действительно топтался Прулле. Завидев Лисипицина, он перепугался, схватился рукой за какой-то рычаг и дернул его на себя. Воздух задрожал еще сильнее, зеленый свет вспыхнул необычайно ярко и в этом свете Рудольф увидел дверь, ведущую в дом. На самом деле это был шлюзовой люк. Шлоссер пользовался им, когда нужно было получить новую партию искусственных алмазов или медные провода превратить в золотые.
- За мной! – скомандовал Лисипицин и полез в работающий ускоритель. Пираты вошли следом, боязливо оглядываясь и к чему-то принюхиваясь.
Рудольф не стал устраивать разборок, просто дал Прулле подзатыльник и приказал встать в строй. Наэлектризованный Прулле, подпрыгивая и рассыпая искры, стыдливо подчинился.
- Сейчас мы войдем в дом…- начал Лисипицин и осекся. – Вы что на меня уставились?
- Шеф! – восторженно прошептал Крукс. – Ты великий человек! У тебя в волосах молния!
Лисипицин действительно чувствовал некоторый зуд в голове, но не придавал этому значения. Сейчас он испугался.
- Какая молния? Где? Ой! – он поднес руку к волосам и тут же ее отдернул. – Жжется!
Крукс вынул из кармана зеркальце и протянул его Лисипицину. – Смотри!
Рудольф глянул в зеркало и сомлел. На него смотрела физиономия, в которой не было ничего человеческого. Зеленая светящаяся морда была окружена жесткими, как проволока, торчащими в разные стороны волосами, в которых постоянно искрилось, перебегая разноцветными полосами, полярное сияние. Рудольф испуганно улыбнулся и тут же обнаружил, что все зубы у него во рту стали золотыми. Это его едва не доконало. Лисипицин слабо пискнул и пошатнулся. Крукс молниеносно метнулся вперед и перехватил дезинтегратор из ослабевших рук бывшего замдиректора.
- Ну, вот теперь порядок! – сказал капитан пиратов, пряча оружие за пазуху. – А то разбаловались, блин! Нашли игрушку!
Через минуту, нахватавшиеся электрических глюков, пираты оказались внутри дома. Все помещения здесь были битком набиты самыми разнообразными приборами. В глазах рябило от светящихся экранов и лампочек. У стены на полу лежал предмет, круглый, как мяч, и сияющий, как солнце. Время от времени предмет начинал сердито жужжать, рассыпая искры, и перекатываться из угла в угол. Крукс на всякий случай отскочил подальше.
На столе стояла бутылка с густой, зеленой жидкостью. Сбоку, химическим карандашом было написано: «Сгущенный эликсир жизни». Лисипицин колебался не больше секунды. Схватив бутылку и свинтив крышку, он сделал несколько глотков, стараясь не выпускать пиратов из поля зрения. На вкус эликсир напоминал яблочный сироп. Он приятно холодил во рту и громко шипел в желудке. Лисипицин ублаготворенно облизнулся и снова обошел комнату, с удовольствием чувствуя, как электричество уходит из организма.
Разнообразие приборов его раздражало. Единственным, понятным ему механизмом, здесь был только видеомагнитофон, новенький, компактный, таинственно светящийся. Он-то в первую очередь и привлек внимание Крукса.
- Это что, такое красивое?
- Темнота! – покровительственно сказал Лисипицин, – Это видик. Очень полезная вещь. Только он ни к чему не подключен. Телека нет.
- А он работает?
- Да нет же! Сказано, не подключен! – и Лисипицин, чтобы убедить Крукса ткнул пальцем в кнопку «Пуск». В следующую секунду в комнате посветлело, словно открыли дверь в другой, могучий и загадочный мир. Прямо перед пиратами распахнулась зеленая долина, увенчанная по краю вершинами белоснежных гор. По высокому небу плыли белоснежные облака, а над тенистой рощей парил самый настоящий дракон.
Лисипицин и подумать не мог о том, что включил ПВМ, то есть Путеводитель по Вымышленным Мирам. Он даже не знал, что Шлоссер изобрел такую штуку. Он просто замер в восхищении.
- Ага! – в восторге закричал Крукс. – Вот где он прячет ПУК! Сейчас мы его найдем!
Вытащив из кармана прибор, как две капли воды, похожий на компас, капитан пиратов уставился на стрелку.
- Ишь, как вертится! – Восхитился он. - Все ясно. Индикатор глюкнулся от переизбытка волшебства. Здесь она, волшебная палочка! И мы ее сейчас найдем!
Не отрывая взгляда от вертящейся стрелки, Крукс шагнул вперед. Пираты, как привязанные, бросились следом. А когда оглянулись, ни Шлоссеровского дома, ни Калиновки, ни вообще Земли не увидели. Вместо этого перед ними раскинулся грозный и страшный мир Властелина Колец.






Тут необходимо сделать небольшое отступление. Село Калиновка, то самое, что на берегу реки Смородины, окруженное реликтовыми лесами, было одним из красивейших мест на земле. Во всяком случае, калиновцы были в этом твердо уверены. В отличие от многих русских сел и деревень, Калиновка процветала. Жители, как могли, украшали свои дома, прилепляя к ним то балкончики, то резные крылечки, а Никита Хвощев, местный агроном, так и вовсе устроил у себя на крыше настоящую оранжерею, где росли бананы, финики, кукуруза и экзотический плод авокадо.
Что уж говорить о многочисленных дачниках! Строили богато, изобретательно и со вкусом. Правда, вкусы у всех были разные. Генеральный директор концерна «Росбревно» Жора Плюхин отстроил себе особняк в стиле «Бей первым, Фреди» и всю округу приводил в состояние тихого обалдения. Примыкающая к дому двухэтажная баня с балконом, каждую субботу оглашалась веселыми воплями, визгом и жуткой музыкой, которая валила с ног любого в радиусе двухсот метров.
Это доставляло Жоре дополнительную радость. Он очень любил отдыхать в Калиновке, и эта любовь длилась ровно до того момента, когда вылетевшая из Евстигнеевского дома кастрюля звезданула ему по голове. Телохранители Жоры, кто почесывая скулу, кто поглаживая зад, быстренько загрузили своего шефа в багажное отделение и помчались к даче. Они здраво рассудили, что в спокойной обстановке обсудят это происшествие и сумеют принять надлежащие меры. И уж как-нибудь обойдутся без двухголового милиционера. Главное, побыстрее оказаться в родных стенах, за надежным забором и забыть, забыть все происшедшее, как страшный сон.
Что же касается Пашки Естигнеева, то он с облегчением увидел, что машина с парнями резко развернулась, и укатила восвояси. Все происшедшее настолько выпадало из размеренного сельского бытия, что Пашка почувствовал настойчивую необходимость с кем-то поделиться. Было время обеда, стало быть, главный механик вернулся из мастерских и находился дома. Евстигнеев выскочил на улицу, еще раз огляделся, убедился, что Марианны нет, запер дверь и направился к Шлоссеру.
Главный механик был человеком необыкновенным и неожиданным. Все свое свободное время он изобретал, улучшал, и вообще создавал такие механизмы, при виде которых непривычному человеку хотелось помотать головой и проснуться.
Чего стоили, например, трактора на трансурановых элементах! Во-первых, они никого не слушались, поскольку Шлоссер наделил их искуственным интеллектом. Во-вторых, они почему-то не выключались и работали день и ночь. Когда же работа была сделана, катались просто так. Одна такая механическая тварь увязалась за председателем районной комиссии и гоняла его по полям целый день и часть ночи. Шлоссер лично принимал участие в укрощении обнаглевшего трактора. После чего председатель комиссии безоговорочно подписал все бумаги и очень быстро уехал.
А ведь были и другие изобретения, далеко не такие безобидные. Зато ни один человек не мог сказать, что жизнь на селе скучная и однообразная.
Итак. Евстигнеев вышел за калитку и огляделся. Двухголовый лейтенант ушел к себе в отделение. Пашке стало любопытно. Стараясь держаться кустов, он пошел к зданию, где располагалась милиция. Еще издалека он услышал возбужденные голоса и отдельные выкрики. Стараясь быть незамеченным, он подкрался почти к самому входу, и спрятался в кустах акации.
Отделение милиции располагалось в длинном одноэтажном бараке, левое крыло которого занимал склад, где хранилась пустая бочкотара. Склад был постоянно заперт, на дверях висел пудовый замок, но несмотря на это многолетний, мощный запах квашеной капусты любого новичка гарантированно валил с ног. Зато жители соседних домов никогда не болели гриппом и не знали, что такое простуда. Собственно, и само отделение пропиталось этим запахом насквозь.
Евстигнеев привычно потянул ноздрями и стал следить за происходящим. На крыльце, стоял двухголовый Хватов. Вокруг него толпилось десятка два местных жителей.
- Это что за безобразие? – возмущалась одна из голов лейтенанта.
- Форменный беспредел! – вторила ему вторая. – сейчас как составим протокол за нарушение общественного порядка!
- Да как посадим всех на пятнадцать суток! – поддержала другая голова.
- Тогда будете знать! – закончила первая, и головы понимающе переглянулись.
- Да ты на себя посмотри! – послышалось из толпы. – Форменный дракон!
- Братцы, может он еще и огнем пуляется?! – крикнул кто-то.
Толпа подалась назад.
- Это кто сказал? – хором взревели обе головы лейтенанта. – Кто там такой умный? А, ну-ка, покажись, а мы запишем…
- Милок! – не выдержала какая-то бабка. – ты бы сходил к врачу, лишнюю-то голову отрезал! Смотреть страх один!
- На то и милиция, чтобы ее боялись! – тихо сказал кто-то.
Внезапно толпа зашевелилась и сквозь нее пробился скульптор Агафонов. Вообще-то Агафонов был экскаваторщиком, но поскольку имел дело с копкой земли и преимущественно с глиной, то незаметно пристрастился к ваянию и в течение года наводнил село могучими скульптурами в духе Церетели.
Вот и сейчас он в восхищении замер напротив двухголового лейтенанта.
- Это глубоко символично! – заявил он. – Двухголовая гидра…тьфу! Двуглавый орел наших правоохранительных органов! Я должен вас изваять и увековечить! Какая мысль! Какой избыток сил! Я уже вижу скульптуру, я ее чувствую… мы установим ее прямо напротив входа! Разойдитесь, граждане, разойдитесь! Не мешайте товарищу… товарищам лейтенантам ловить преступников! Теперь в два раза повысится раскрываемость!
Как ни странно, Хватов с большим удовольствием слушал Агафонова, и, как бы даже пытался позировать, развернув одну голову направо, а другую налево. Между тем, сам Агафонов, вдохновленный своей речью, направился к себе домой, где у него была мастерская, и нос к носу столкнулся с Евстигнеевым.
- Паша! Как хорошо, что я тебя встретил! Ты мне срочно нужен. Я уже вываял статую нашего директора…
- Какую, по счету? – Ехидно поинтересовался Евстигнеев.
- Пятую. Но это не важно. Это в принципе новаторская вещь. Я уже закончил монтаж электрооборудования и механических узлов. Может, глянешь, оценишь?
- Погоди, я что-то не догоняю, - удивился Евстигнеев. – Если это статуя, то зачем электрооборудование?
Агафонов сожалеюще посмотрел на него.
- Эх, Пашка, отсталый ты человек! Надо смотреть вперед! Держать руку на пульсе времени! Неподвижная скульптура – это в прошлом! Современная статуя должна двигаться, говорить, общаться с народом…ну, да пойдем, посмотришь!
Движимый любопытством, Евстигнеев пошел за Агафоновым. Ему до жути захотелось хоть одним глазком посмотреть на движущуюся скульптуру.
Только смотри, аккуратней! – предупредил его Агафонов, открывая калитку. – У меня тут ямы накопаны… это, когда я, значит, глину для скульптуры вынимал. Так, что не попади. А то тут давеча, я сам пролетел, так еле вылез. И со скульптурой особо не разговаривай. Глупая она пока еще.
Весь приусадебный участок Агафонова зиял ямами, словно после ковровой бомбардировки. Там и тут в самых угрожающих позах стояли статуи. Евстигнеев поежился.
- Тебе здесь по ночам не страшно?
Агафонов оглянулся и тоже поежился.
- Тут у меня супруга вечером вышла во двор. - Шепотом начал он. – И вот нет ее час, другой… я вышел узнать, в чем дело. А она в туалете сидит, выйти не может! Кто-то дверь осиновым колом подпер. Хулиганство, понимаешь! Я, значит, кол выдрал и тут слышу за спиной шаги. Словно слон топчется. Повернулся, а это статуя первобытного человека! Стоит, гад, ухмыляется. Ну, я ему двинул колом промеж рогов и башку снес. Он же глиняный!
- А как же он ходил, если он глиняный? – Удивился Евстигнеев.
- Сам не знаю, - пожал плечами Агафонов. – Мистика какая-то! Может, я в него слишком много вложил экспрессии? А может колдовство… - Агафонов вздохнул. – У меня завистников много.
Тут Пашку осенило.
- А когда это было точно?
- Хм! – Агафонов зачесался. – Ну…две недели назад. В среду. Да, в среду. Я как раз закончил статую агронома.
Аккурат две недели назад, в среду, Евстигнеев экспериментировал с волшебной палочкой. Заставлял прыгать кочергу, отучил односельчан от спиртного, оживил мачту ЛЭП, заставив ее пустить корни, отрастить ветки и зашуметь железной листвой. Очевидно под излучение волшебной палочки попала и одна из статуй. Надо быть поосторожнее, решил он. Как бы и в самом деле не того…
У порога их встретила напуганная жена Агафонова. Она посмотрела на Пашку, и ее лицо искривилось в страдальческой гримасе.
- Павел! Хоть бы ты на него подействовал! Совсем меня извел! Мало, что весь участок издырявил! Теперь соорудил бетонного мужика. А этот мужик мне проходу не дает, все норовит за задницу ухватить! А лапа-то у него каменная!
- Это безобразие! – немедленно согласился Евстигнеев. Но Агафонов их не слушал, он смотрел куда-то в сторону. Глаза у него мгновенно стали стеклянными и круглыми, как пуговицы.
- Вот он, исполин духа! Вот наш бетонный Захар Игнатьевич!
Евстигнеев оглянулся и едва не улетел в ближайшую яму. Из глубины сада прямо на них со скоростью снаряда несся бетонный мужик, отдаленно напоминавший директора совхоза. Жена Агафонова пискнула и бросилась в дом. Статуя ловко перемахнула яму на своем пути и замерла, обдав Евстигнеева запахом солидола и бетонной пыли. Красные компьютерные глазки вспыхнули малиновым светом, тяжелая пасть со стуком отвалилась и нутряной гулкий голос произнес.
- Слава ударникам и передовикам производства!
- Слава труду! – Громко сказал Агафонов и шикнул на Пашку.
- Это пароль. Повтори, то, что я сказал, иначе она решит, что ты тунеядец и начнет тебя бить!
- Слава труду! – Быстро сказал Евстигнеев.
Статуя на минуту задумалась. В красных глазках замелькали цифры, в голове натужно заскрипел процессор.
- Думает! – с гордостью доложил Агафонов. – Учится мыслить!
- Ты любишь труд! – наконец изрекла статуя.
- Любим! – хором сказали скульптор и Пашка.
- Тогда трудитесь! - Мрачно произнесла статуя. – Лопаты в руки и вперед! А я посмотрю. А будете отлынивать, буду бить! Будете копать. Здесь, здесь и здесь…
Евстигнеев попятился.
- Куда? – нахмурилась статуя. – Ко мне! На счет три начинаю бить! – Она подняла в воздух бетонный кулак.
- Так это… я лопату возьму! – Быстро сказал Евстигнеев.
- Ага. Понятно. Возьми!
- Беги! – прошептал Агафонов. – Беги, а я с ней справлюсь! Надо отладить систему команд!
Пашка попятился задом, едва не улетел в яму, в последний момент извернулся, как кошка и бросился к калитке.
- Ну, скульптор! – пробормотал он, оказавшись на улице. – Ему самому надо систему команд отладить. В голове! Наваял на все село приключений!
По дороге к Шлоссеру он еще раз прошел мимо отделения милиции. Двухголовый лейтенант сидел у открытого окна и что-то быстро писал. Наверное, составлял протокол. Одна из голов мирно дремала на столе, другая позевывала и сладко щурилась. Приближалось время сиесты.
Чтобы войти во двор дома где жил главный механик, надо было знать пароль. Когда-то Шлоссер ради хохмы установил на калитке интеллектуальный запор, снабдил его зачатками разума, но не подумал о последствиях. У замка оказался склочный и мстительный характер. Ему доставляло огромное наслаждение издеваться над посетителями и не пускать их под разными предлогами. Евстигнеев пароль знал и смело подошел к калитке.
- Утро вечера мудренее! – сказал он, рассчитывая, что калитка немедленно распахнется. Вместо этого механизм издевательским голосом осведомился.
- Да ну!
- Не нукай, не запряг! – осадил его Пашка. – открывай давай!
- А ты не груби! – скрипучим голосом произнес механизм. – Я, может, к тебе приглядываюсь. Всякие тут ходют, а потом разные запчасти пропадают! Давеча вот тоже…
- Я назвал пароль, открывай! - нетерпеливо повторил Евстигнеев.
- Всем открывать – засов стешется! – заметил механизм.
- Открывай, проклятая железяка, иначе я тебя разломаю! – Рассвирепел Пашка и замахнулся кулаком.
- Тоже мне, культура! – проворчал замок. – Ладно уж, проходи, хе-хе!
Что-то натужно заскрипело, щелкнуло, и калитка призывно распахнулась. Пашка шагнул во двор. Калитка тут же, с мстительным лязгом захлопнулась, едва не отчекрыжив ему филейную часть. Кляня горе-изобретателей, Евстигнеев пошел искать Шлоссера. Главный механик был во дворе. Он как раз отлаживал мезонный ускоритель. Ускоритель был самодельный и постоянно барахлил. Главный механик бодро крутил гайки и напевал:
- Мы кузнецы и дух наш молод!
Куем мы счастия ключи!
Вздымайся выше наш тяжкий молот,
В стальную грудь там-там стучи!
Увидев Евстигнеева, он обрадовался.
- А, Пашка! Он же Пахан, он же Пауль, он же Поль, он же Пашидзе! Пока я был на работе, какой-то гад включил установку. Теперь всю систему надо заново настраивать. На, подержи, я затяну контргайку!
Пока Шлоссер затягивал контргайку, «Пашидзе» поведал ему свою историю, не забыв упомянуть о двухголовом лейтенанте и статуе директора.
- Замечательно! – сказал Шлоссер и отошел на шаг, чтобы полюбоваться делом рук своих.
- Я серьезно, Семеныч. Как ты ко всему этому относишься?
Ко всей этой ерунде? – Шлоссер скривился. – Это цирк, балаган. Народ у нас дуровой, никак не успокоится. А нам нужен, что? Порядок! Вот эти типы на иномарке, действительно угроза. С ними вопрос надо решать. Ведь по любому получается, что ты их обидел! Но ты не переживай, я на них укорот найду. Установим генератор инфразвука где-нибудь неподалеку. Они через час либо с ума сойдут, либо смотаются из села! А что касается мутанта-милиционера, так я и до этого знал, что он двуличный! Так, что его деградация закономерна. Тут, дорогой мой Пашкенсон, другое интересно. Количество неприятностей на единицу времени. Как это укладывается в теорию вероятностей?
- Никак. – Сказал Пашка.
- Вот и я думаю, что никак. Но подождем, посмотрим, что будет дальше. Есть у меня одна мысль. Кстати, не пропустить ли нам по стаканчику чайку?
Только сейчас Евстигнеев почувствовал, что после всей этой суеты у него пересохло в горле.
- Давай, только покрепче! – сказал он, и друзья направились в дом.
Гаврила выскочил из-за угла, как чертик из коробки.
- Я есть Гаврила радостный, люблю кусочек сладостный! Сахарок дай, дай!
Евстигнеев чуть не сел.
- Фу, ты, Гаврила! Так и дураком сделать недолго!
- Я есть никого не обижать, всем помогать, сахарок получать, хрум-хрум! – весело доложил хвощевидный Гаврила.
История бедного Гаврилы была проста и незатейлива. Он бомжевал по всей галактике, пока не прибился к Шлоссеру. В Калиновке ему понравилось, и он остался здесь навсегда. Местные жители считали его роботом. Уж они-то хорошо знали, что Шлоссер - мастер на всяческие поделки. Между тем, Гаврила был инопланетянином, но об этом знали только Шлоссер и его друзья. А они умели держать язык за зубами. Гаврила с восторгом брался за любую работу, лишь бы ее было побольше. Вместо платы он довольствовался кусочком сахара или картофелиной. Шлоссер, в свое время, вытащил его из-под обломков летающего блюдца, подремонтировал, вставил вместо сгоревших чипов новые и пристрастил пришельца к ремонту тракторов и комбайнов.
Итак, Гаврила замер с протянутой лапкой, развалив гуттаперчевую пасть в роскошной инопланетной улыбке.
- На, держи! – Шлоссер вынул из кармана кусок сахара и протянул его Гавриле. Тот сгреб кусок, захрустел, словно огурцом и, неожиданно замер, уставясь фотоэлементами в совершенно пустое пространство.
- Гаврила видеть нехороший человек! Гаврила его поймать! Гаврила стучать его палкой по башке!
Подхватив черенок от лопаты, инопланетянин с непостижимой резвостью прыгнул в кусты. Через минуту оттуда донесся дробный стук лопаты обо что-то твердое, затем дикий вопль, полный обиды и злости. Из кустов выскочил парень в майке «Адидас», в спортивных штанах и кроссовках. Затравленно оглядываясь он кинулся к забору. Вслед за ним выскочил Гаврила. Пока парень бежал, черенок от лопаты раз двадцать соприкоснулся с его плоским черепом. А когда он перелезал через забор, Гаврила нанес последний, решающий удар – по пояснице. Незнакомец утробно рявкнул, перевалился на другую сторону и затих.
Все это произошло в течение нескольких секунд, так, что ни Евстигнеев, ни Шлоссер не успели отреагировать. Они стояли раскрыв рты, и только тогда, когда инцидент был исчерпан, ринулись за калитку, посмотреть, что с незнакомцем. Однако, к их удивлению, никого не обнаружили.
- Вот он сюда упал, зуб даю! – Сказал Шлоссер, почесывая кудлатую голову. – видишь, трава примята?
В самом деле, буйные кусты крапивы были переломаны и вытоптаны, словно туда свалился бык. Однако, самого пострадавшего друзья не обнаружили.
- Телепортировался, - серьезно сказал Шлоссер. - После того, как его обработали дубинкой, это не удивительно. В человеке дремлют фантастические способности. Главное – их пробудить! Ну, а Гаврила свое дело знает!
- Странно, – пробормотал Пашка. – Этого парня я видел сегодня утром. Перед тем, как у милиционера появилась вторая голова… Интересно, что это за тип? Ты заметил, какая у него отвратная харя?
Шлоссер равнодушно пожал плечами.
- У всех шпионов морды противные. Профессия накладывает отпечаток.
- А почему ты решил, что этот парень – шпион?
- Повадки. Умение маскироваться. Если бы не Гаврила, мы бы его и не увидели! Гаврила сканирует местность не хуже локатора! Кстати, надо бы его протестировать. Может, и мы научимся видеть в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах?
- Семеныч, у тебя голова не тем забита! – сказал Евстигнеев. - Пойдем-ка, лучше выпьем чайку!
Дом Шлоссера снаружи напоминал центр космической связи, а внутри смесь мастерской и лаборатории. Двор был застроен самыми разными сооружениями. И над скопищем сараев, ангаров, труб, словно марсианский лес, поднимались гигантские антенны. Вытяжная труба термоядерного реактора, окруженная спиралью поглотителя, время от времени выдыхала серебристое облачко мезонов. И, как всегда, в этот момент по всей округе поднимался слаженный собачий вой. Четвероногим не нравилось соседство научно-технического прогресса.


Яга и Горыныч проводили Костю до самого конца леса. Было все-таки опасение, что второй упырь попытается отомстить за первого. Чтобы укрепить молодого лесника духовно и физически, бабка скормила ему какой-то пирожок, после которого Костю разобрал неудержимый смех.
- Горыныч, а чего это у тебя усы капроновые? Ха-ха! Степанидовна, ты не пробовала на них белье сушить?
- А я и сушу. – Серьезно ответила бабка. – Говорю ему, Горынушка, растопорщись! Он у меня послушный, усы в разные стороны, а я на них сарафаны, юбки, и прищепками, прищепками! А он потом разбегается, взлетает…полчаса покружит над лесом и белье сухое!
Это правда? – ужаснулся Костя. Горыныч отвел глаза и засвистел какую-то незатейливую мелодию.
- Это нехорошо, - сказал Костя. – Это получается эксплуатация.
- Да какая эксплуатация? - Ужаснулась бабка. – Слово-то, какое страшное! Ему же, обалдую, все равно делать нечего! Не беда, если лишний час порезвится, жирок порастрясет! А уж я его потом не обижаю, угощаю пирогами с брусникою, но он, лакомка, любит с комарами толчеными!
- А я какой съел? – неожиданно заинтересовался Костя. – С чем пирожок?
Теперь и дракон и Яга – отвели глаза оба.
- Погода нынче хорошая! – сказал Горыныч, потягиваясь и шелестя крыльями.
- С чем пирожок? – повторил Костя.
- А в четверг обещают дожди, - в тон Горынычу сказала Яга. – Чую я. Все косточки до одной так и ноють…
- Яга Степанидовна! – Взревел Костя. – Неужели трудно ответить на такой простой вопрос?
- Какой? – Бабка подняла на него мутные, болотные глаза.
- Очень простой. – Сказал Костя. – Пирожок у меня был с мясом. Это чье мясо?
- Да кто его знаить, чье? – потупилась Яга, пытаясь скрыть улыбку. - В лесу много всякого… добра. Может, тебе лучше и не знать, спокойней спать будешь! Ведь, если я скажу, что это мышь заговоренная, тебе, как, легче будет?
- Мышь?! – В ужасе воскликнул Костя, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
- Может и не мышь…с мышью Кощеюшка съел. А тебе другой достался, духовитый, ядреный! Только уж не спрашивай с чем, а то эта… лечебный эффект пропадет!
В конце концов, Костя махнул на это дело рукой. У Яги были свои причуды, но лекарь она была природный, в чем он не раз убеждался. Вон, Полумраков башку себе чуть не сплющил кирпичом, а она ему раз, и - пирожок! И Савелий как новенький. Только пару дней от него валил пар. А Пашка, любитель яичницы, сальмонеллез подхватил. Сначала заколдобился, а потом пирожок съел, и здоров.
Они уже выходили из леса, когда на дорогу выскочил леший. Он был в телогрейке и в шапке-ушанке, несмотря на жару.
- Леша! – Рассердилась Яга. – Ты хоть предупреждай! Так ведь и дурой сделать недолго! Взял моду, выскакивать из-под земли! Ой, погоди, дух переведу!
- Прошу прощеньица! – смутился леший. – Я ведь и не думал, что таково выйдет! Я ведь рассчитывал в сторонке появиться, а оно вон как вышло! Вы уж, братцы, не серчайте, чтой-то настройки сбились, чую, колдун новый появился в селе, вот и баламутит!
- Какой колдун? – заинтересовался Костя. – В смысле Экстрасенс?
- Как ты сказал?! – Яга присела в ужасе. – Ты, Костик, при мне так больше не выражайся! Не люблю я похабства. Сама не бранюсь, и тебе не советую! Колдун, он и есть колдун. Чародей! Только откуда ж он мог появиться, если я всех в селе наперечет знаю?
- Так я чего спешил! – продолжил леший. – Сильный это маг. Злодеручий! Пакостник, каких мало. Как он появился, так у меня враз поясницу скрутило! Как опрошлый раз, когда к нам Черномор заезжал! Но тот, барин важный, а этот шелупонь, хулиган натуральный! Я давеча болотную ряску разогнал, воду расправил, волшебное отражение вызвал, так сразу его и увидел. Мне бы это отражение разбить, а я замешкался. Так он меня тоже рассмотрел и раз – по морде! Вон, до сих пор синяк под глазом!
Действительно, под правым глазом у Леши расплывался здоровенный синяк.
- Ахти, какие страсти! – Ахнула Яга. - Да что же он, душезлобный козлодей утворил?! Нат-ко, съешь пирожок с лесным изюмом, все и пройдет, как рукой сымет! – Она пошарила у себя в кошелке и, не глядя, вынула пирожок. Леший деликатно взял его, поклонился.
- Спасибо, матушка! На мне и так быстро заживает, а тут, глядишь, и того пуще! – Он вежливо захрустел пирожком. Какое-то время Леший жевал, ублаготворенно щурясь, смахивая с бороды крошки. Но когда был проглочен последний кусок, в животе у него забурчало, из ноздрей вырвалось короткое пламя. Леша подпрыгнул метра на два, хряснулся спиной о сосну, так, что сверху посыпались шишки, упал на траву и задергался.
- Да он же отравился! – закричал Костя. – Яга Степанидовна! Эта ваша кулинария…
- Ишшо чего! – прищурилась Яга. – Придумал тоже, отравила! Прикидывается он, дурака валяет. Ишь, как выкаблучивает!
Леший действительно «выкаблучивал». Лежа на боку он с такой скоростью перебирал ногами, что выкопал небольшую ямку.
- Отходняк! – с завистью пробормотал Горыныч. – Сейчас привьется, и заторчит!
Смотреть на это было странно и страшно. Костя решительно шагнул вперед, чтобы подхватить лешего и дотащить его до медсанчасти. Правда, он не знал, помогают ли магическим существам человеческие лекарства. Но тут леший затих, затем бодро вскочил на ноги и подмигнул им уже совсем здоровым глазом. Синяк рассосался мгновенно.
Ну, что, здорово я умею чечетку танцевать?
Яга критически посмотрела на Лешу и поджала губы.
- Я вот думаю, когда ты поумнеешь? Ведь уж лет-то тебе не мало, не моложе меня будешь, а все хыппи из себя строишь! Ладно уж, иди, обормот! Да смотри, чтобы по дороге не сожрали! Тут одна залеточка появилась в лесу. Чуть нашего лесника не схарчила! А теперя вторая вот где-то шляется.
- Упырь? – Испугался Леша. – То-то я чую, что косточки ломит! Думал к дождю, а оно к упырю! Стало быть, бежать надо! А, может это, кочкой оборотиться? И куда только главный лесной чертяка смотрит? Я Модеста завсегда уважал, как хранителя традиций. И ребята ему подстать. Один Роберт чего стоит, лбом березу перешибет! А видать оплошали! Да…ежели появилась нечисть, замучаешься выгонять!
Сказав это, леший топнул ногой, и, как сквозь землю провалился.
Яга почесала подбородок, поплевала через плечо и осторожно обошла место, где стоял Леша.
-Вот ведь, озорник! Чего-нибудь да отчебучит! Колдун ему, видишь ли, по морде дал! Небось, с лешачихой подрался, вот и получил! Хотя, колдун, оно, конечно, мог. И не только в глаз. Значить, ишшо проблема нарисовалась! Лови теперь этого маньяка! Эх, его бы на живца, или заклятие какое придумать…
- А, может, девку из бани выкрасть и к березе привязать? – Размечтался Горыныч. - Колдун как только на нее набросится, так мы его и повяжем!
- Уймись, охальник! – напустилась на него старуха. – Тебе бы только голых девок к березам привязывать! Ты видать, тоже хорош! Тебе только дай волю! - Яга замахнулась на него клюкой.
- Бабуля, да я пошутил! – Испугался Горыныч. – Ну, честное слово! Все, не буду, не буду!
- Смотри у меня! – погрозила Яга. – Совсем распустился! Вот заберу у тебя бинокль…
- Не надо! – еще больше испугался Горыныч. – Я в него на звезды смотрю!
- Знаю я, на какие звезды ты в него смотришь! – проворчала бабка. - Лежишь в кустах и на девок зыришь, как оне купаются! У них такие ли звезды…
Всю оставшуюся дорогу Степанидовна жучила Горыныча, распекала его на все корки, но как-то необидно распекала, и Косте было интересно и весело. Наконец, они дошли до моста.
- Баста! – сказала Яга. – Дальше уж мы не пойдем. Я-то ишшо ладно, а вот Горынушка может кого и напугать. Тута дети малые бегают, алкоголики…
Костя хотел сказать, что в селе не осталось ни одного алкоголика, но только рассмеялся.
- Ладно. Дальше я сам.
- Ну, ступай! – сказала бабка. – Если что, звони. Тут уж чиниться не будем, сразу на выручку прилетим. Я сотовые-то звонки хорошо слышу! Только вот разговаривать трудненько.
- Я вам куплю новый аппарат, - пообещал Костя, но Яга замахала руками. – Куды мне такая дрянь! Чай я ишшо не оглохла! Пока без всякого аппарата обхожусь!
- Вы слышите мобильную связь ушами? – изумился Костя.
- Да Бог его знает чем. Слышу, и все тут! Вот только разговаривать трудненько. Да ты не заботься, набирай, значить, ноль-один и сразу зови меня.
Они еще постояли на краю леса, дождались пока Костя перейдет мост, а затем сразу исчезли. Костя вошел в село.



То ли под влиянием пережитого, то ли после Лешиного рассказа, но ему показалось, что в селе и в самом деле что-то переменилось. Словно грозовая туча нависла невдалеке. От этого все предметы казались очерченными более четко, а тени стали темнее и гуще. Перед Костей стояли две задачи. Одна из них – это начавшаяся на дальней делянке незаконная вырубка леса. Об этом надо было поговорить с директором и с участковым. Вторым делом было проникновение на территорию заповедника каких-то непонятных, но судя по всему очень опасных существ. Тут Костя намеревался прибегнуть к удивительной находке Шлоссера - волшебной палочке.
Около месяца назад Семеныч вместе с Пашкой на сон грядущий прогуливались по родному селу. Вечер был тихий, ясный. Говорили о разном. В том числе и о волшебстве. Шлоссер высказал мысль о метафоричности вселенной.
- Все зависит от напряжения мысли, - говорил Шлоссер. - Если я говорю что-нибудь между делом, это слова и только слова. Но если я напрягу всю свою волю и воображение, и скажу, например: хочу чтобы у меня в руках оказалась волшебная палочка, - она появится, будь уверен!
- Ну так и скажи, - ухмыльнулся Пашка. – Напряги свой тренированный дух!
- Ну и скажу! – набычился Шлоссер.
- Скажи, скажи, ха-ха!
Шлоссер остановился, закатил глаза, вытянул руку и завыл, как дешевый чародей из художественной самодеятельности.
- Хочу…нет, требую, что бы сейчас, сию минуту, мне в руки упала волшебная палочка!
Евстигнеев даже немного струсил за друга. Семеныч, конечно, человек неординарный, но тут он явно увлекся… Пашка хотел, уже было обратить все в шутку, как вдруг среди ясного неба сверкнула сухая молния, Семеныча отбросило в лопухи, а когда он вылез, то не сразу и заметил, что его рука сжимает странный металлический предмет, похожий на авторучку.
В тот же вечер волшебную палочку опробовали на экскаваторщике Агафонове. В одночасье его отучили от пьянства и привили неодолимую любовь к скульптуре. Это было началом. Все последующие вечера друзья посвятили усовершенствованию быта односельчан и самих односельчан. Таким образом, волшебная палочка стала необходимым инструментом в решении разного рода проблем.
По дороге Костя завернул к Евстигнееву, но у калитки его встретила коза Марианна. Завидев лесника, она наклонила голову и оскалила зубы. От этого казалось, что коза нагло ухмыляется.
- Но-но, не балуй! – сказал Костя, подходя ближе. – Жульетта Архаровна!
Через минуту из окна соседского дома показалась голова, усеянная редким цыплячьим пухом. Жульетта выжидающе уставилась на Костю.
- Вы бы козу убрали, - попросил Костя. – или намордник надели. Она ж бодается.
- Вот я сейчас на тебя самого намордник надену! – пообещала Жульетта и скрылась из окна. Через минуту она вышла из калитки.
- Золотко мое, солнышко! Плюнь на гадкого дядю! Пойдем домой, я тебе клевера дам!
Коза наклонила голову и скосила на Жульетту настороженный глаз.
Дядя плохой! Хочет обидеть Марианночку! Ну, бодни, бодни дядю, я разрешаю!
Коза словно ждала этого разрешения. Коротко мемекнув, она бросилась вперед, опасно наклонив голову. В следующую секунду Костя оказался на заборе, а Марианна пролетела мимо и скрылась за углом. Бабка на секунду опешила, а затем, с криком: « Ты куда, девочка моя?!» – ринулась за ней следом. Костя спрыгнул с забора, отряхнулся и вошел в калитку.
Дверь была заперта, ключ лежал под ковриком. Костя решил зайти, чтобы оставить записку, но тут кто-то мягко спрыгнул на траву и деликатно откашлялся.
- Мм-няу! Не будете ли вы так любезны не шастать по чужим домам…мм-няу! Мне ведь недолго и участковому брякнуть…Ах, Константин! А я тебя и не узнал! Что-то ты изменился, может, постарел? Или, Мм-нее… тебя околдовали часом? – Антуан вспрыгнул на балясину и выгнув спину, замурлыкал. – Это я так шуткую…ничего, получается?
- Не очень, - поежился Костя. – Сплошной сарказм! Ты лучше скажи, где Пашка?
- О! Я расскажу! Я все расскажу! – грустно пообещал кот. – Тут такие дела творятся! Только это, дай-ка закурить. А то в глотке пересохло!
- Костя протянул коту сигарету, чиркнул зажигалкой, стараясь не опалить усы.
- Мерси! – кот затянулся, но тут вонючий дым свернулся в спираль и залез ему в нос. Антуан сморщился, как мартышка, рыкнул, выдыхая сизые клубы, оглушительно чихнул и раскашлялся.
Кашлял он долго, по-стариковски, со слезой, с надрывом и дребезгом в испорченных бронхах.
- Это что за дрянь ты мне дал? - прохрипел он.
Костя показал ему пачку.
- Приличный табак, - констатировал Антуан. – Значит, не в то горло попал!
- У тебя их два? – съехидничал Костя. Кот на шутку не отреагировал. Наконец-то он смог затянуться нормально и с удобством устроиться на ступеньке.
- Я чего тебе хотел сказать. – Антуан вздохнул, устремляя взор в сторону Жульеттиного сада. Тут намедни…мм-нее…одна штука приключилась. Я то думал, может ерунда, а, как увидел что у милиционера вторая башка отросла, так и засомневался.
- Как вторая башка? – не понял Костя.
- Ну, как, очень просто. Раз – и квас! Была одна голова, стало две. А, может, теперь уже и три. Дело-то оказалось наживное!
- А ну, не темни! – рассердился Костя. – Выкладывай все по порядку! Иначе возьму волшебную палочку и разучу тебя говорить!
- Все, что угодно, только не это! – перепугался кот. – Мне страсть как говорить нравится!
- Вот и говори! Только с самого начала.
Пришлось Антуану рассказать, как он выловил бутылку с джинном, и как этот джинн обещал устроить в селе переполох.
- Так вот оно в чем дело! – Костя схватился за голову. – Вот о каком колдуне говорил леший! Надо срочно собирать всех и решать, что делать. Где Евстигнеев, где рыцарь?
- Мм-ня! Один вроде к механику пошел. А Жора, как всегда, у реки. Следит за тайнами красавиц и латы лопухами драит.
- Ладно, - решил Костя. – Пойду к директору. Если Пашка придет, пусть дожидается меня.



Возле конторы Костя увидел нескольких человек. Одного из них, агронома Хвощева он знал, поэтому сразу подошел к нему.
- Что, не принимает? Вроде обед закончился.
- У него там какое-то важное лицо, - сказал Хвощев, нервно раскуривая сигарету. – Велено никого не пускать. Отныне прием будет производиться по записи. Прием будет платный.
- Это ерунда какая-то, - удивился Костя. – он что, по фазе сдвинулся после обеда? Что-то не то съел?
- А ты сходи и узнай! – посоветовал Хвощев потирая небритый подбородок. – Я ведь за что купил, за то и продал.
Предчувствуя самое скверное, Костя вбежал в приемную и увидел секретаршу Эллочку. Эллочка стояла у окна, вытирая слезы бумажной салфеткой.
- Элла Константиновна, что случилось? У вас неприятности?
Секретарша повернула к нему заплаканное лицо, помахала руками, чтобы быстрей просохли слезы, и постаралась казенно улыбнуться. Это у нее всегда получалось хорошо. Получилось и сейчас.
- Нет, нет. Все в порядке. Это…нервы. А… вы разве ничего не слышали? У нашего директора теперь новый заместитель! А… новая метла по-новому метет! У нас, Костик, большие перемены. Сокращение штатов. Всех увольняют. Вот у меня и приказ на столе!
Как это всех? – поразился Костя. – А как же люди? А работа? Ничего не понимаю.
- И не поймете. Всем уволенным будет выплачиваться содержание в виде миски похлебки и куска хлеба. Вот тут так и написано: «чтобы не сдохли с голоду»!
Костя взял приказ, пробежал его глазами и на какое-то время обалдел. Ничего подобного ему читать еще не приходилось. В приказе значилось, что увольняются без исключения все рабочие и служащие. За ненадобностью. Первым в списке стояло имя Эллочки. Теперь он понял, почему она плакала. Было в приказе сказано и про миску похлебки и про кусок хлеба.
- - Сейчас я все выясню! – мрачно пообещал Костя и открыл дверь в кабинет.
- Туда нельзя! – запоздало крикнула Эллочка, но Костя уже вошел и закрыл за собой дверь.
Директор совхоза, Захар Игнатьевич сидел за рабочим столом и глядел прямо перед собой в одну точку. Казалось, он даже не заметил Костиного появления.
- Здравствуйте! – сказал Костя.
Директор не пошевелился.
- Здравствуй, здравствуй, друг мордастый! – донесся из угла нахальный голос. Костя резко повернулся и только сейчас заметил рыжего детину в майке «Адидас» и в тренировочных штанах. Детина развалившись сидел в кресле и посасывал пиво.
- Ты что, из уволенных и недовольных? – издевательским голосом осведомился парень. – Ну-ка, пан директор, скажи ему!
Захар Игнатьевич открыл мутные глаза и заплетающимся голосом произнес.
- Константин Привалов. Лесник. Уволен с нынешнего дня. Плошку бурды получишь в столовой.
Сказав это, директор снова закрыл глаза и окаменел.
Только теперь до Кости дошло. Он с ненавистью посмотрел на детину.
- Так это ты его… гипнотизер несчастный! Да я тебя сейчас…- не говоря больше ни слова, он прыгнул вперед, чтобы схватить наглеца за грудки. И тут произошло то, чего он уж совершенно не ожидал. Детина испуганно взвизгнул, шмякнулся на пол, мгновенно превратился в мышь и юркнул в щель между шкафом и стеной. Костя пнул ногой по шкафу, заглянул щель, но ничего не увидел.
- Удрал гад! – пробормотал он, повернувшись к Захару Игнатьевичу. – Это что же получается, товарищ директор?
Директор продолжал сидеть неподвижно, закрыв глаза.
Костя попытался пошевелить его, но с таким же успехом можно было попытаться пошевелить шкаф.
- Срочно надо бежать к главному механику! – решил он. – Шлоссер разберется! Так вот как выглядит этот самый джинн! Ну и урод!
В дверь заглянула Эллочка.
- Товарищ заместитель! Я не виновата, что он вошел… - тут она перевела взгляд на кресло и растерялась.
- А где заместитель?
- Позорно сбежал! – сквозь зубы сказал Костя и выскочил из конторы.



Евстигнеев сидел, прислонившись спиной к ребристому боку реактора, и лениво помешивал ложечкой экспериментальный чай «Громовержец». Тот самый, компоненты которого подсмотрел в одном алхимическом трактате. Конечно, кое-что он добавил и от себя: для крепости мысли и остроты глаза. Словом, получился удивительный напиток. Одного стакана было достаточно, чтобы, как рукой, снять любую хворь и усталость.
- Ты реактор-то выключил? – напомнил он Семенычу. – А то ни за что, на про что, поймаем рентген триста! Оно нам надо?
- Триста?! – Шлоссер покраснел от обиды. – А триста тысяч не хочешь? У него знаешь, какая мощность на выходе?
- Знаю, - отмахнулся Евстигнеев. – Вот и сходи, проверь. Заодно глянь, чтобы картошка не пригорела. Чувствуешь, пахнет?
Шлоссер метнулся к стальной плите реактора, которая заменяла ему газовую, и обжигая пальцы, стащил сковородку на край.
- Как раз то, что надо, с запеканочками! – На всякий случай он достал с полки счетчик Гейгера и проверил блюдо на радиоактивность.
- Ерунда, легкий фон. Запьем «Громовержцем» и все будет в ажуре!
- Ничего себе, ажур! Ты глянь, что со сковородкой стало!
Шлоссер посмотрел на сковородку, провел пальцем по краю. – Ничего особенного! Подумаешь, еще одной золотой сковородкой больше! Меня, Паша, волнует совсем другое. Ты помнишь мой перемещатель по вымышленным мирам? Очень удобная штука. Я его, конечно, доработал, сделал мощней, с автоматическим возвратом по коду.
Так вот представь себе, пока я был в мастерских, кто-то им воспользовался! Счетчик входа в запредельную реальность зафиксировал сразу четыре объекта. Масса объектов небольшая. Я вот думаю, может Петечкин и Васечкин с друзьями, проникли в один из перпендикулярных миров?
- А, может это тот самый тип в майке? – Предположил Евстигнеев. - Хорошо, что Гаврила настучал ему дубиной по башке! Впредь будет неповадно!
- Надо выяснить! – Сказал Шлоссер. – У меня же стояла кассета с «Властелином колец». Представь себе: дети попадают в Средиземье! Им там и часа не продержаться! Хорошо, хоть время у нас течет по-разному! Так, что мы успеем все выяснить и их вернуть.
- В идеале к этим мирам нужно открыть свободный доступ, как в интернет, - сказал Евстигнеев, мечтательно покачиваясь на стуле. – Что бы каждый мог путешествовать, где хочет! Я бы с удовольствием еще где-нибудь побывал!
Шлоссер поморщился.
- Пашидзе! Ты мелешь какой-то романтический бред! С помощью этой штуки можно неслыханно обогатиться. Вспомни фильмы про пиратов. Какие там, в пещере лежали сокровища? Если все умело обставить, о… А можно и так. Притащить графа Дракулу из американского ужастика и натравить на соседа! Да мало ли, всех возможностей даже я не представляю. Мощная штука.
Естигнеев посуровел.
- Семеныч, ты хоть когда-нибудь задумывался над тем, чего изобретаешь? Твои изобретения в спецхран сдавать надо. А, если действительно какого-нибудь Саурона сюда притащат? Как жить будем?
- Ерунда, - сказал Шлоссер. – Отмахаемся. Но выяснить, что произошло, необходимо. Придется подключать Антуана. Он хоть и кот, но агентура у него, что надо! Мигом все выяснит и сообщит.
В этот момент дверь распахнулась и на кухню вбежал Гаврила с продуктами из сельмага. Отдав сумку Шлоссеру, он получил огромный кусок синтетического сахара, и быстренько убрался, чтобы в удовольствие погрызть его на завалинке.
- Вот это зубы! – прошептал Евстигнеев, с невольной завистью.
- Я иногда использую его вместо кусачек, - равнодушно отозвался Семеныч. – Гвоздь там перекусить, или проволоку стальную…Щелк! И готово! Может быть, когда-нибудь все люди будут такие. Нам-то еще далеко до такого совершенства!
Евстигнеев закашлялся сигаретным дымом.
- Ты соображай, чего говоришь! Нашел совершенство! Дуболом натуральный, только пахать и может!
- Но зато как! – Мечтательно протянул Шлоссер. – Нам бы такую производительность!
- Нет уж, спасибо! – Возмутился Евстигнеев. – мне лично такой производительности не надо. У него же духовность на нуле!
А что такое духовность? – возразил Шлоссер и замолчал. Из глубины сада, где деревья, смыкаясь, образовывали густую непролазную тень, стремительно вылетело что-то черное, угловатое и бросилось на Гаврилу.
Это и был второй упырь. Однако он горько просчитался. Реакция Гаврилы была молниеносной. Пока упырь тщетно пытался запустить зубы в упругую плоть пришельца, Гаврила успел спрятать сахарок в карман, затем схватил чудище, как гуся, за шею и принялся дубасить его о булыжник. Причем делал он это с такой частотой, что ни рук Гаврилы, ни тела упыря не было видно: только одно мерцающее, расплывчатое сияние растворялось в воздухе.
- Гаврила сахарок не отдать! Гаврилу нельзя обижать!
Первыми у упыря отвалились лапы. Затем, с хрустом отлетели крылья, и только потом оторвалась голова.
- Гадкий птичка! – Сказал Гаврила, бросая оторванную башку на землю. - Зубастый. Называется ласточка.
- Что-о?! – Естигнеев даже присел от изумления и выронил изо рта недокуренную сигарету.
- Этот крокодил с крыльями - ласточка? А что же, по-твоему, будет, орел? Ну и дела! Птеродактиля поймали! Семеныч, чувствуется твоя рука! Это же несусветный мутант. Бульдог попавший под мезонное излучение! Помнишь четвероногую курицу?
Шлоссер, как человек механического склада души, остался спокоен.
- Ты еще вспомни про Жульеттину козу, которая яйца несет! – Отмахнулся он. – Лес рубят, щепки летят. Прогресс всегда сопровождается некоторым неудобством. Но экземпляр интересный.
Друзья вышли во двор и принялись рассматривать раскрошившегося упыря. Выпученные глаза чудовища с лютой ненавистью смотрели на них. Страшная пасть развалилась в лютом оскале.
- Зубы хорошие! – С интонациями бывалого дантиста, сказал Шлоссер и, вынув из кармана большой гаечный ключ, сунул его в раскрытую пасть.
Хрум, хрусть! – Пасть защелкнулась, перекусив ключ пополам, и по ходу дела осталась без зубов.
- Ну вот! – Шлоссер облегченно выпрямился. – Все ясно. Это не ласточка. Это обезьян, который жил на заводской крыше. Он отрастил крылья и улетел.
Пашка скептически поджал губы.
- Не уверен. Я сегодня проходил мимо завода. Обезьян на месте. Камнями пуляется и корчит рожи. Его скульптор Агафонов пытался стащить вниз, чтобы увековечить. Типа, древнего человека изваять. Ну и получил кирпичом в лоб.
- Тогда точно – он. – Убежденно сказал Шлоссер. – От Агафонова можно удрать только по воздуху. По себе знаю!
В этот момент кто-то изо всех сил забарабанил в калитку. Замок, снабженный зачатками интеллекта, сначала заверещал от испуга, затем, видимо, узнав посетителя, принялся скрипучим издевательским голосом требовать пароль.
- Семеныч! – Донесся из-за забора Костин голос, выключи своего электронного цербера, срочное сообщение!
Главный механик не успел раскрыть рта, а Гаврила уже был возле калитки. Всех знакомых бывший инопланетянин знал наперечет и в обиду не давал.
- Свинья! – отчетливо произнес замок, когда Гаврила впустил лесника. – Ну, хоть бы капельку уважения к правилам!
Не было понятно, в чей адрес это прозвучало. Во всяком случае, Костя вздрогнул, покраснел от обиды и решительно направился к Шлоссеру. Еще издали он увидел дохлое чудовище и замер раскрыв рот.
- Не обращая внимания! – Хмыкнул Евстигнеев. – У нас тут расчлененка. Это Гаврила постарался. Ты бы видел, как он этого гуся об камень дубасил! А мы вот теперь спорим, это ласточка или что. Семеныч утверждает, что заводской обезьян крылья отрастил, и улетел на свободу!
Костя посмотрел на огрызок гаечного ключа, торчащий из беззубой пасти, и перевел взгляд на Шлоссера. Главный механик, похоже, смутился. Евстигнеев пришел ему на выручку.
- Это чудище решило утянуть у Гаврилы сахарок. Пришлось накормить его по ходу дела. Но оказалось, что такая косточка ему не по зубам! Эх, жаль, теперь уже не проверишь, может, он поговорить хотел? По душам?
Костя шмыгнул носом. Евстигнеев, как всегда балагурил, зато леснику было не до шуток.
- Это самый настоящий упырь из параллельного мира. Я как раз хотел вас предупредить. Но, черт с ним, с этим упырем! Директора сглазили! Тьфу, заколдовали! Братцы, вы что, не в курсе? Он же всех уволил! - И Костя принялся рассказывать все по порядку.






Когда Кощей проектировал для себя дом, перед его глазами, скорее всего, стоял пример хоббитов. Он погрузил его в глубь холма, но в отличие от жителей Средиземья, великий чародей не мог обойтись без некоторых удобств. Провести газ в самую гущу заповедного леса было проблематично. Поэтому Кощей использовал электричество. Впрочем, и тут были свои трудности. Запитаться от ближайшей ЛЭП, значило ставить в глухом лесу подстанцию. На это у чародея хватило бы и власти и денег. Но, тогда нужно было распроститься с конспирацией. Любой, кто увидел бы стоящую в лесу будку с трансформатором, был бы озадачен таким фактом. Могли возникнуть неожиданные проблемы. А министерство магической безопасности проблем не любило и на подобные деяния наложило запрет.
Выход нашелся быстро. Кошей установил дома генератор, который день и ночь вращал отбившийся от стада дракон. Но драконы – существа капризные и ненадежные. Этот, например, все время норовил удрать. К тому же, во время работы дракон сильно действовал на нервы, жалуясь на беспросветное рабство и горькую судьбу. Как всегда, выручил Шлоссер. Он установил чародею старенький ядерный реактор, и это стало оптимальным решением вопроса. Генератор давал достаточно энергии для кухни, освещения и бесперебойной работы компьютера. Естественно, магические приборы в электричестве не нуждались.
Кощей прошел на кухню, поставил чайник и на всякий случай просмотрел электронную почту. Как оказалось – не зря.
Ему пришло сразу два письма. Первое, от Черномора, полное соблазнов и восторгов, он отложил не читая. Зато второе заставило его вздрогнуть и крепко почесать затылок.
«В окрестностях курортного города Сан-Тропе обнаружены следы гигантского циклопа. Исчезновение жителей близлежащей деревни напрямую связывается с появлением кровожадного чудовища»
Письмо было без подписи и обратного адреса, и это еще больше встревожило чародея. Нужно было срочно вылетать на место и выяснять, как и при каких обстоятельствах, монстр попал на Землю? Нейтрализовать циклопа не сложно. Мозгов у него кот наплакал, зрение не ахти – один глаз, да и тот во лбу! Единственное их преимущество, это слух. Циклопы – известные слухачи, на любой шорох реагируют мгновенно, правда, частенько промахиваются. Ничего не стоит соблазнить циклопа красивой музыкой, усыпить, и отправить обратно, в древнюю Грецию. Главное, все сделать без шума и пыли. Потому, что если пронюхает пресса… тут Кощея пробил холодный пот. Но кто же послал письмо? Скорее всего, какой-нибудь глубоко законспирированный агент. Можно с ним связаться, но это ничего не даст. Надо лететь! Надо срочно вылетать на место! Но как, на чем? Мчаться до ближайшего аэропорта, потом ждать рейса, потом… все это недопустимая оттяжка времени.
Кощей нервно заходил по комнате и вдруг стукнул себя ладонью по лбу. А летающий «Запорожец»? Как он мог забыть? Это, пожалуй, единственный и самый верный выход! Нужно срочно связаться с лесником и его друзьями.



Когда Костя, Шлоссер и Евстигнеев добежали до конторы, там уже толпилось все село. Слух о массовом увольнении распространился мгновенно. На крыльце стоял двухголовый лейтенант и одним своим видом сдерживал натиск толпы. Впрочем, собравшиеся, мгновенно забыли о свои проблемах, увидев такое чудо. Возмущался только скульптор Агафонов.
- Товарищи! Вы что, двухголового милиционера не видели? А ну, пропустите, товарищи! Нам нужно разобраться!
- Я вам, ядерена Матрена разберусь! - угрожающе говорила правая голова Хватова.
- Всем сохранять спокойствие! – вторила другая.
Друзья кое-как пробились сквозь толпу и поднялись на крыльцо.
- Вы куда? – хором прорычали головы. – Не велено!
- Я – главный механик! – заявил Шлоссер.!
- Бывший главный механик! – нагло поправила одна из голов и заморгала белесыми глазами.
- А я – лесник. – Сказал Костя и помахал перед носом участкового удостоверением.
- Бывший лесник!
- А ты бывший мент!
Что-о?! – Головы сердито переглянулись. – За оскорбление при исполнении…
- При каком исполнении? Нам еще неизвестно, кто вы такой! – нагло заявил Пашка, буравя участкового взглядом. – Покажите удостоверение!
Обе головы Хватова заухмылялись. Лейтенант вытащил удостоверение.
- А почему только одна фотография? – продолжал наседать Евстигнеев. – Где удостоверение на вторую голову?
Лейтенант растерялся.
- Дык…
- Нечего дыкать. Нам подставных лиц не надо. Кто из вас кто, еще разобраться надо! А то живо сообщим, куда следует! Там быстро вторую голову урежут!
Лейтенант замер, соображая, что ответить. В этот момент Шлоссер оттеснил его в сторону, и друзья ввалились в контору.
Эллочки в приемной не было. На столе валялся приказ, обкапанный торопливыми слезами. Рядом лежал недоеденный бутерброд с посиневшей колбасой и мутный столовский чай. Могучая перламутровая муха сидела на колбасе и с сердитым жужжанием отгоняла мух поменьше. Это была ее добыча.
- Ну-ка, что здесь? – Шлоссер взял со стола бумажку, и начал читать.
- Приказ номер два. Что-то я ничего не понимаю.
- Дайте сюда. – Костя взял приказ и углубился в чтение. Но тут правый глаз у него стал налезать на левый, он тряхнул головой и уставился на Евстигнеева.
- Это же… бред!
- Вы что так разволновались, братцы? – усмехнулся Евстигнеев. – В конце концов, мы пришли сюда, чтобы разобраться. Сейчас и разберемся. Та-ак! В целях улучшения демографической ситуации и обуздания стихийности среди населения приказываю считать все совершенные ранее браки недействительными. Отныне супружеские пары назначаются в следующем порядке:
Шлоссер Федор Семенович становится супругом Людмилы Кузиной…
- Так это же Люська-Насос! – Ахнул Костя. Шлоссер побагровел и засопел носом. Евстигнеев ядовито усмехнулся и продолжил чтение.
Лесник Константин Привалов становится супругом Жульетты Архаровны Самосваловой…
Друзья так и покатились со смеху.
- В целях улучшения демографии, хи-хи!
- Сволочь! – мрачно прокомментировал Костя. – Я ему покажу Жульетту!
- Или она тебе покажет! - хихикнул Пашка. – Ты у нее, как Марианна, яйца нести начнешь…так. Евстигнеев Павел Игоревич становится супругом…
Тут Евстигнеев замолчал, побагровел, и решительно направился в сторону кабинета.
- Погоди-ка! – Шлоссер ловко выхватил у него бумажку. – Ты что же не дочитал-то? Над другими потешался, а как до самого дошло, так в кусты?
- Потому, что там глупость! – Заскрежетал зубами Пашка. – Я его заставлю этот приказ сожрать!
- Что там? – спросил Костя, стараясь прочесть написанное из-за плеча.
- Однако! – пробормотал Шлоссер и остро глянул на Евстигнеева.
- Евстигнеев становится супругом бывшего экскаваторщика Агафонова! В целях повышения рождаемости.
- Иду убивать! – Заявил Пашка и рванул на себя дверь директорского кабинета.
Захар Игнатьевич не моргая сидел за столом, в бороде у него торчало плохо проваренное пшено. Рыжий детина в майке суетился рядом. В руках он держал тарелку с кашей и ложку.
- Эт-то что такое! – Шлоссер уставил руки в бока и с выражением посмотрел на детину. – Что делает здесь этот мутант?
- А вот мы сейчас разберемся! – Угрожающе заявил Пашка и двинулся вперед. Костя встал в дверях, преграждая путь к отступлению.
Детина оторопело вытаращился на них, но тут же пришел в себя и визгливым голосом заорал.
- Немедленно покинуть помещение! Его величество изволит кушать! Прочь, иначе я вас… я вас превращу… Расстрелю…
- Хватай его, братцы! – Крикнул Костя и ринулся вперед. Пашка ринулся тоже, в результате оба столкнулись и помешали друг другу. Детина размахнулся и залепил кашей Пашке в лицо. Пока Евстигнеев размазывал кашу по физиономии, детина прыгнул в сторону, грянулся об пол и превратился в воробья. Надсадно чирикнув, он выпорхнул в форточку.
Тяжело дыша, Костя сел на стул.
- Удрал, гад!
- Змей, скотина! – Пашка сопел и отплевывался от каши. Только Шлоссер сохранил спокойствие. Он внимательно осмотрел директора и пришел к неутешительному выводу.
- Одно из двух. Либо он его загипнотизировал, либо…
- В идиота превратил! – Рявкнул Евстигнеев. – И этот новообращенный идиот решил всех переженить, извращенец!
- Постой, не горячись. Директор тут не при чем. Он жертва обстоятельств. – Семеныч промахал перед лицом Захара Игнатьевича руками. – Ваше величество!
Директор мгновенно надул щеки, выпучил глаза и забормотал.
- Мы, Захар Первый, повелеваем…
Пашка покосился на толстенный гроссбух лежащий на столе.
- Блин! Так бы и дал по башке! Вот что. Надо его в медсанчасть. И запереть, чтобы никто не пролез. А пока пойдем, успокоим людей.
Друзья вышли на крыльцо. Гудящая толпа мгновенно затихла. Даже Хватов посторонился и обеими головами выжидающе уставился на друзей. Шлоссер поднял руку.
Товарищи! Все в порядке! Все нелепые приказы отменяются! Директор немного не в себе. Он как бы слегка перегрелся и переутомился. Сейчас мы отправим его в санчасть, там ему мозги вправят! Так, что спокойно идите по домам!
- А как же новые жены? – закричали в толпе.
- Мне Зойку обещали! – поддержал один мужик. – Я согласен! Она девка молодая. А мою старуху пусть отдают студенту, мне не жалко!
В толпе Евстигнеев увидел Агафонова. Тот смотрел на него каким-то двусмысленным взглядом. Впрочем, Пашке это могло показаться. Он отвернулся и скрипнул зубами.
- По домам, товарищи! – ожил милиционер. – О дальнейшем вас оповестят.
Друзья продрались сквозь толпу. Костя невольно выцепил взглядом Жульетту. Бабка сделала ему глазки, расправила пушек на голове и смущенно хихикнула.
- Милок, а ты куда? Давай домой! У меня щи стынут, наваристые…
Костя почувствовал, что у него кружится голова, но тут ему на помощь пришел Шлоссер.
- Жульетта Архаровна! – Сказал он, отчетливо выговаривая каждое слово. - Вышел новый приказ – ждать дальнейших приказов. Ясно? Вот и хорошо, и ступайте домой, а то я вашу козу только что видел…
- Марианночка! – Всполошилась Жульетта. – А и правда., где же она? Вот заполошная коза!
Друзья не мешкая ринулись в медсанчасть. Анатолий Барабеков, главврач медсанчасти, оказался на месте. Друзья, как могли, обрисовали ему состояние дел. Доктор ненадолго задумался, затем быстро собрал чемоданчик. Поколебавшись минуту, он прихватил с собой деревянный молоток.
- В некоторых случаях, это единственный аргумент! – сказал он и вместе с медсестрой поспешил в контору.



Бывший замдиректора по производству, Рудольф Лисипицин битых два часа околачивался на улице, чтобы на всякий случай заработать себе алиби. Пришельцев он отправил к черту на кулички, встречи с главным механиком удачно избежал, а теперь его мысли приняли иное направление. Он был одним из немногих, кого новые приказы не смутили, а напротив, обрадовали. Во-первых, работа дворником его не устраивала. Село было большое и пыльное. Выгребать мусор и мести Лисипицин заканчивал только к обеду, отмахав себе руки. Не раз был он кусан дворовыми псами, а однажды целый час отбивался от клевачего петуха. Увольнение его не расстроило. Что же касается второго приказа, то, согласно оному, его жена Изольда доставалась молодому механизатору Ворощекину, а ему полногрудая секретарша Эллочка.
Изольде он объявил об этом в торжественной обстановке, за обедом, чем вызвал восторженные крики своих малолетних оболтусов.
- Ур-ра! Папка с мамкой разводятся! – Завопили они и начали скакать вокруг стола, пока Лисипицин не успокоил их подзатыльниками. Детишки разбежались по углам и принялись плеваться оттуда жеваной бумагой.
До Изольды всегда доходило туго. Но сейчас она сообразила быстро и неожиданно зарозовела.
- Ворощекин, это тот самый, здоровый? – Спросила она чуточку дрогнувшим голосом.
- Бугай страшенный! – подтвердил Лисипицин.
Изольда зарозовела еще больше.
- Так мне сразу к нему идти, или подождать пока он зайдет сам?
Лисипицин разозлился. Он думал, что жена расстроится, прольет несколько скупых слезинок, а она чуть не прыгает от нетерпения, развратница!
- Надо подождать! – Сказал он мстительно и побежал к Эллочке, поторопить ее с переездом. Эллочка жила с матерью и отцом. Отец ее был моложе Лисипицина и в иное время встретил бы «зятя» оглоблей, но тут и ему самому подвалила фортуна. Согласно приказу он объявлялся супругом старшеклассницы Ольги Семиструевой. Такой расклад ввел его в состояние смятения и уже подзабытых душевных порывов. Для вида он, конечно, поворчал, но старшеклассница Ольга взволновала и окрылила его приземленное воображение. Чего нельзя было сказать об Эллочкиной матери, которая приказом отходила к сторожу Акимову.
- Эллочка! – козлиным голосом позвал Лисипицин. – Пошли домой, за тобой твой супруг пришел!
Эллочка высунулась в окно, увидела глумливую физиономию Рудольфа и зарыдала еще сильней. Дворник в пыльных сапогах и красной косоворотке ей не нравился. Не об этом она мечтала томительными ночами.
- Эллочка! – повторил Лисипицин. – Идем скорей, терпежу нет, как хочется новую жизнь начать!
Тут в окно высунулся ее отец. Увидев Лисипицина он скривился, и чуть было не плюнул, но, вспомнив про свою старшеклассницу, сменил гнев на милость.
- Ты, Адольфыч, погодь. Дай, девка смирится. Пусть у нее в мозгах уляжется, она сама придет!
Лисипицин запрыгал на месте, засучил ногами от нетерпения.
- Только что бы это… до ночи пришла! Что бы, значит, порядок был!
- Придет, куда денется! – успокоил его Эллочкин отец. - Я вот свою бывшую тоже сдам на руки, хе-хе! Акимову и новую жену приведу! Она уж знает, радуется, небось! – Тут Эллочкин папа не выдержал, упустил на землю крупную каплю слюны и в предвкушении потер суковатые красные лапы.
Рудольф поплелся обратно, рисуя в воображении впечатляющие прелести Эллочки, и сам не заметил, как вышел на околицу.
- Эй, мужик! – Окрик застал его врасплох. Рудольф вздрогнул, отрываясь от грешных мечтаний, и резко повернулся. На старом полусгнившем бревне сидел детина в майке «Адидас» и в спортивном костюме. Конечно, это был Баламут.
Надо сказать, что Баламут, бывший по природе джинном, прекрасно разбирался в людях, а будучи по сути своей хулиганом, за версту чуял себе подобных. Поняв, что без помощника в этом стремном селе ему не обойтись, он решил прибегнуть к помощи Рудольфа.
- Курить хочешь?
- Не хочу, - мрачно отрезал Лисипицин, сверля глазами подозрительного незнакомца.
- Правильно делаешь! – ухмыльнулся незнакомец. – Курить надо свои. А вдруг я тебе отравленную сигарету суну, верно? А выпить хочешь? – Баламут извлек откуда-то бутылку водки. Лисипицин затравленно оглянулся. Народу не было видно. Если этот тип привяжется, а он вон, какой здоровый… надо бежать, пока не поздно!
Детина посмотрел на него, и самодовольно улыбнулся.
- Не бойся, бить не буду. Ты мужик что надо. Побольше бы таких! – Он поставил бутылку на траву. В руках его, как по волшебству оказалось два стакана. – Давай, Рудольф Адольфыч по одной! Нам с тобой поговорить надо. А на сухую, сам знаешь, не прет разговор!
И тут Рудольф почувствовал, как от незнакомца буквально прет волшебная сила! Лисипицин сомлел. Колдунов он уважал и боялся. Однажды, насмотревшись фильмов про Гарри Поттера, он всю ночь метался в постели, и мечтал о волшебной палочке…хотя бы такой, как у Шлоссера! Вот ведь раздобыл, главный механик полезную вещь! Даже пришельцы о ней пронюхали! Эх, достать бы …
Лисипицин отвлекся от мечтаний.
- А… простите, с кем имею честь? – вежливо поклонился он, не выпуская из виду лежащую на земле сучковатую палку. Если что, то он успеет схватить ее и врезать незнакомцу по плоскому лысому затылку.
Бритоголовый надулся, как пузырь.
- Я великий джинн и волшебник Баламут ибн Балда! И нет в мире чудес, которые были бы мне не по плечу…если, конечно, все проворачивать по уму! А тебя, Рудольф ибн Адольф я беру в свои ученики!
Лисипицин посмотрел на широкие плечи парня, на маленькие красные глазки, отметил про себя выглядывающий из-под майки краешек наколки. А, может, он беглый зек? – мелькнуло в голове у Лисипицина, - или сумасшедший? В любом случае надо быть настороже!
- Ты рад, Рудольф ибн Адольф? – осведомился детина, протягивая ему стакан водки и неведомо откуда взявшийся огурец.
Точно, жулик! – решил Лисипицин. – Ишь, как ловко пальцами орудует, небось, карманник. С таким, пожалуй, срок заработаешь!
- Очень рад! – Рудольф вежливо поклонился.
- Тогда садись и пей!
Я не пью, сказал Лисипицин, но тут его ноги сами шагнули вперед, руки забрали стакан с водкой и огурец.
- Не надо! – жалобно пискнул он, принюхиваясь к напитку. От водки за версту разило денатуратом. На дне стакана плавала какая-то бесформенная козюля.
- Надо, Рудольф, надо! – развязно ухмыльнулся Баламут и щелкнул пальцами правой руки. В тот же миг Лисипицин вздрогнул, как от удара током, попытался извернуться, но неведомая сила согнула его в три погибели. Рудольф гулко крякнул и в два глотка опорожнил стакан. В следующую минуту он, содрогаясь от отвращения, хрустел огурцом. Огурец был перекисший, скользкий, полуразвалившийся.
- Присядь! – разрешил Баламут.
Лисипицин, скрипя суставами, присел на бревно. Во рту было стопроцентное ощущение помойки.
- Отк…окт…
- Спрашиваешь, откуда пища? - Баламут заглянул Лисипицину в глаза, дождался пока тот продышится. – Ты угадал, ибн Адольф, с помойки. Водку выбросила Люська-насос, побоялась проверки. А огурцы там же валялись, в банке. Храните взятки в сберегательном банке! – без всякой связи с предыдущим, возгласил он и тут же добавил. – А огурцы лучше в бочке. Мало ли, ботулизм, дрянь всякая…
Лисипицин выпучил глаза. Он представил, как в желудке у него денатурат сталкивается с ботулизмом. На лбу у Рудольфа выступил холодный пот. – Надо бежать в медсанчасть! – подумал он. – Еще не поздно, еще не привилось… Промыть желудок и принять противоядие!
Он попытался вскочить с бревна, но вместо этого неведомая сила заставила его сделать поклон и дыша гнусным перегаром, промурлыкать. - Благодарствую за угощеньице!
- Чем богаты тем и рады! – хохотнул детина и положил Рудольфу на плечо тяжелую, потную руку. – Не переживай ты так, жить будешь! Может, поколдобишься немного, но тебе это на пользу! Хочешь поколдобиться?
- Не хочу! – с трудом выдавил из себя Рудольф.
- Тогда к делу! – сказал Баламут. – Ты скажи мне, есть ли у вас в селе кто-нибудь, на кого можно положиться? Я сегодня побродил по селу, побывал в некоторых домах и прямо скажу, местные мне не понравились. Свирепый народ. Очень драться любит. Стало быть мне нужен отряд для поддержания порядка. Нашего с тобой порядка, - добавил он. – Народ надо держать в страхе, а тут почему-то никто ничего не боится.
- Это потому, что у нас разные чудики живут! – со злобой сказал Рудольф. – Они воду и мутят!
- И кто же это? – напрягся Баламут.
- Лесник! – мрачно сказал Лисипицин, чувствуя, как денатурат тяжелым облаком заползает в мозги. – И с ним еще трое. Они всех затерроризировали, мне бизнес поломали, и-и эх!
- А вот мы им и отомстим! Нам лишь бы команду сколотить! – горячо зашептал Баламут, дыша в лицо Лисипицину тысячу лет нечищеными зубами. У Рудольфа от этого запаха все сперло внутри. Он судорожно сжал челюсти, попытался чихнуть и не смог. Зато сразу вспомнил про инопланетян.
- Есть такие парни. Но они сейчас далеко. Я их к черту на кулички загнал на всякий случай! – И он торопливо рассказал Баламуту о космических пиратах и о перемещателе по вымышленным мирам. Рассказ произвел на Баламута глубокое впечатление.
- Это меняет дело! – Серьезно сказал он. – Пиратов надо вернуть. Но какие перспективы! С таким прибором мы далеко пойдем! Мы не только село, мы весь мир перевернем вверх ногами! Начнем, конечно, отсюда. Укрепимся, подготовим тылы, а там… вперед, мой верный ученик! Сегодня же мы должны завладеть этим самым, как его?
- Перемещателем! – подсказал Лисипицин. – Только сейчас не удастся. Лесник, главный механик и Евстигнеев все на месте. Вот, если бы их отвлечь…
- Верно мыслишь, ибн Адольф, и это дело я возьму на себя…ты о чем-то хотел спросить?
Да я насчет новой жены, - застеснялся Лисипицин. – Приказ-то вышел!
Детина нахмурился.
- Верно, вышел. Но этот твой лесник все карты спутал, набросился на меня с пистолетом, стал стрелять, бросать гранаты, рубить меня саблей! Пришлось временно отступить. Снова придется вашего директора охмурять. Но это не проблема. Ты потерпи пока, все будет, как я обещал. Я тебе не одну, две жены подарю. Может быть даже три.
- С тремя я не справлюсь, - глядя в землю признался Лисипицин. Баламут потрепал его по плечу.
- Держись меня, мой ученик, я тебе такое зелье пропишу, что только крякнешь! Не забывай, я самый подлый…тьфу, самый могущественный джинн из всех, когда-либо заточенных в бутылку «Киндзмараули»! Итак: начинаем операцию «Отвлечение»!


Анатолий Окович Барабеков, как всякий сельский врач, был специалистом широкого профиля и мастером на все руки. Вид погруженного в нирвану директора его не смутил.
- Зиночка, сделайте ему укольчик! – сказал он, небрежно развалясь на стуле и глядя в выпученные глаза Захара Игнатьевича.
- Итак, больной, как мы себя чувствуем?
- Анатолий Окович, какой укол делать? - деловито спросила медсестра Зиночка.
- А без разницы, - легкомысленно отмахнулся доктор. – В таком состоянии ему можно делать любой, лишь бы побольней. Вот что. Вкатите-ка ему противостолбнячную вакцину, он же в натуральный соляной столб превратился!
Вошедшие вслед за доктором друзья забеспокоились.
- Товарищ Барабеков! – попытался возразить Костя. – Мне кажется, его загипнотизировали!
- Да? – Удивленно произнес доктор и задумался. Между тем Зиночка сделала директору укол, затем, не спрашивая шефа, сделала еще один.
- Зиночка, - забеспокоился Анатолий Окович. – Что ты сейчас ему вколола?
- Как вы и просили, - сказала медсестра, аккуратно складывая шприц. - От столбняка.
- А второй? – Продолжал настаивать доктор.
Зиночка надела очки и попыталась прочесть надпись на ампуле. – Сейчас, сейчас… никак не разберу! Брум…бом…ну, неважно, они же рядом лежали!
- Милочка! – Укоризненно произнес доктор. – Вы сделали ему укол от ящура. Да, да. А ведь наш уважаемый Захар Игнатьевич не корова… точнее, не бык!
Стоящий до этого в сторонке Шлоссер понял, что необходимо вмешаться.
- Это что за безобразие! – Возмутился он. – Куда только Зурабов смотрит! Вы врачи или кто?
- Простите, кто? – Вежливо переспросил доктор.
Все! – не выдержал Евстигнеев. – Кончай самолечение! У вас есть слабительное?
- Есть! – обрадовался Барабеков. – Вам дать?
- Не мне, а директору! – рявкнул Пашка. – Давай самого зверского, лошадиную дозу!
Как ни странно, упоминание о таком простом, но радикальном средстве пришлось медикам по душе. Улыбаясь многозначительной улыбочкой, доктор извлек из медицинского саквояжа бутыль с тяжело колышущейся, зеленоватой жидкостью и нацедил полный стакан.
- Пейте, ваше величество! – сказал Костя, прибегая к хитрости. – Это чаек!
- Мое величество выпьет чаек! – прогудел очнувшийся директор и не спеша выхлебал касторку.
- Давай еще! – шепнул Костя доктору.
Директор выпил и второй стакан. Друзья уселись и стали ждать. Барабеков принялся заполнять какой-то бланк, а Зиночка стала собирать саквояж, попутно строя всем троим глазки.
Между тем внутри директора послышалось паровозное шипение и больной несколько оживился. Прошло еще минут пять. Гул усилился. Он был похож на гул отдаленной грозы. Директор порозовел и забеспокоился. Руки его, вначале бесцельно шарящие по столу, неожиданно ухватили газету. Директор осмысленно сложил ее и сунул ее в карман.
- Однако! – произнес он уже совсем уже нормальным голосом. Теперь к тревожным нутряным звукам прибавилось нетерпеливое поскрипывание стула.
- Кажется, действует! - прошептал Костя.
- Сам вижу, не слепой! – буркнул Пашка, которому было досадно, что не ему пришла в голову такая блестящая мысль. В этот момент директор встал со стула.
- Прошу меня извинить! – сказал он, и пулей выскочил за дверь.
Клин вышибают касторкой! – сказал Шлоссер. Доктор повернулся, чтобы ему возразить, но Костя поднес палец к губам. – Слышите?
- Это трактор, - сказал доктор повернувшись к окну.
- Бульдозер! – поправила медсестра.
- Директор! – весомо сказал Пашка, и друзья переглянулись.
Ждать пришлось долго. В конце концов, дверь распахнулась и на пороге показался Захар Игнатьевич. Лицо его сияло.
- Семеныч? – он поглядел на Шлоссера. – Костик… доктор, а вы что здесь делаете?
- Вас лечим! – мрачно заявил Шлоссер и подошел к Барабекову. – Большое вам спасибо.
- Да, да, мы уходим! – заторопился эскулап. – До свиданья, всего доброго! Если что, звоните!
- Что здесь происходит? – директор непонимающе уставился вслед медицинской бригаде.
- Сейчас мы вам все объясним! – сказал Костя, усаживаясь поудобней. – разговор будет долгий и серьезный.
Разговор действительно получился долгий и с перерывами. Перерывы устраивал директор. Каждые десять минут он брал со стола газету, извинялся и с напряженным лицом устремлялся во двор, где находились административные «удобства». После перерыва Захар Игнатьевич светлел лицом, яснел глазами и с большим пониманием входил в суть дела.
Увидев приказы о массовом увольнении и демографическом «прорыве» за своей подписью, он засопел, как обиженный школьник и сжал кулаки.
- Увижу этого гипнотизера, в порошок сотру!
- Не так это просто, - возразил Костя. – Это нашел к вам ключик и тут без наших лесных друзей не обойтись. Надо связаться с Кощеем.
- А ты, Семеныч, что скажешь? – директор посмотрел на Шлоссера. Твердое лицо главного механика было спокойно.
- Идея неплохая, - кивнул он. – Только вот не хочется расписываться в собственном бессилии. Нам бы этого гастролера поймать и протестировать. Такой материал пропадает!
- Какой материал? – возмутился директор. – по селу, значит, магический хулиган бегает, а ты про материал. Ловить его надо и в бутылку! Где у нас Хватов?
- Тот, который двухголовый? – ехидно уточнил Пашка. – Все был здесь, теперь небось, в отделение ушел!
- Да, милиционер отпадает, - вздохнул Захар Игнатьевич. – Тогда тащите вашего Кощея!
- Можно сделать проще, - сказал Шлоссер. – Установить мышеловку, точнее маголовку. Как делают ловушки? Кладут кусочек сыра, и…хлоп! Вот вы, Захар Игнатьевич будете вместо сыра. А мы где-нибудь спрячемся, например, в шкафу. И когда колдун заявится, мы его накроем! Дежурить будем по очереди. Надо позвонить Полумракову, он самый здоровый, медведя замнет. Какой у него номер, два-пятнадцать, или пять-одиннадцать?
Однако дозваниваться до Полумракова не пришлось. Он явился сам, грозный, с горящими глазами и сжатыми кулаками.
- Это с какой стати меня хотят женить, черт знает на ком? – Угрожающе начал он, но Захар Игнатьевич игриво отмахнулся.
- Ты, Савелий, шуток не понимаешь. У тебя чувство юмора на нуле. Ты в программе «Розыгрыш» не участвовал? То-то и оно. А надо бы!
- Так вы тут сидите и прикалываетесь? - насупился Полумраков. – Выходит, я перед Зинкой дурака валял? Она меня вечером ждет, а я, значит, пошутил?
- Я сейчас все объясню, - покраснел директор.
- Зинке объясняйте, - сказал Полумраков. – Мне теперь в глаза ей стыдно смотреть.
- Савелий, друг мой, - ровным голосом сказал Шлоссер. – во-первых вы сами виноваты, не надо так спешить.
- Обрадовался! – съязвил Пашка.
- Во-вторых, - продолжил Шлоссер, - все эти приказы явились следствием нападения на село магического террориста!
- Да ну?! – ужаснулся Полумраков.
- Костя введите его в суть дела, - сказал Семеныч и принялся обмахиваться газетой. Было жарко.




Друзья вышли из конторы в приподнятом настроении. Полумраков в шкафу не поместился, но зато Косте пришла в голову другая идея – подключить к поимке джинна Ягу Степанидовну. Она была вполне миниатюрных размеров, а главное, не боялась колдовства. Заодно Шлоссер предложил осмотреть свой арсенал изобретений, пригодных для борьбы с колдовством. По дороге Костя несколько раз пытался связаться с Кощеем, но безуспешно. Мобильник упрямо твердил, что абонент находится вне зоны.
- Легче докричаться, чем дозвониться! – В сердцах сказал Костя убирая аппарат в карман.
- Совершенно верно! – раздался у них за плечами зычный голос. Друзья обернулись и увидели великого чародея. Он возвышался на огромном черном скакуне, и как попал в село, было непонятно. Скорее всего, перенесся по воздуху.
- Друзья мои! Как хорошо, что я вас нашел! В окрестностях Сан-Тропе появился кровожадный циклоп! Необходимо срочно принимать меры, иначе жертв не избежать! Кстати, по некоторым сведениям, они уже есть!
- Но это же полный аншлаг! – воскликнул Семеныч, невольно переходя на бытовой жаргон. – Это же здорово! Настоящий циклоп из сказки! Вот бы кого в зоопарк! Он соберет все золото мира! Да я и сам бы на такое глянул! Н-да! Что-то я заговорился…
Друзья незаметно подошли к дому Шлоссера. Интеллектуальный замок, очевидно, напуганный таким количеством посетителей, безоговорочно распахнул калитку.
- Вот именно! – продолжил Кощей. – Речь идет уже не о бытовом колдовстве, как вы сами понимаете! Это откровенный вызов и я принял его! К тому же надо спасать людей от чудовища! Циклопы очень коварные существа. И безусловно мне нужна ваша помощь!
- Можете располагать нами безоговорочно! – быстро согласился Шлоссер. – Только подождите, я сбегаю за фотоапаратом! Натуральный циклоп в естественной среде! Запечатлеть такие кадры… - Шлоссер бросился на кухню и загремел кастрюлями. Кощей вздохнул, повернулся к друзьям.
- Тут есть некая сложность, которая требует известной деликатности. Дело в том, что Сан-Тропе находится во Франции. Сами понимаете, это другая страна и другие обычаи. Там нужно быть предельно осторожным! К тому же, туда надо еще долететь!
- «Запорожец»! – сказал Костя.
- Вот именно! – кивнул Кощей. – Как быстро мы сможем туда добраться?
- Во Францию?! – с ужасом и восторгом прошептал Пашка. – Вот здорово! А добраться – нет проблем! Выйдем на орбиту, сориентируемся и прямиком на место. На все про все – минут двадцать!
- На орбиту выходить необязательно, - возразил Костя. – Можно втопить, и минут через десять будем на месте! У него же зверь, а не двигатель!
- Эфирно-пространствнный, - уточнил Евстигнеев. – Но, Костя, ты не прав. А если мы на полной скорости врежемся в какой-нибудь самолет? От него же пыль останется!
- Я об этом не подумал! – признался Костя. – Тогда через космос. Это даже интересней, может, снова «Шаттл» увидим?
Из дома выскочил Шлоссер. Карман комбинезона у него подозрительно оттопыривался. Было видно, что он запасся не только фотоаппаратом.
- А зачем гаечный ключ взял? – сурово спросил Пашка. – Да еще такой здоровый?
- Ну, знаешь! – Возмутился Шлоссер. – Тебя послушать, так ничего брать нельзя! Там же циклоп! А если защищаться придется? Я своему ключу доверяю больше чем рукам.
- Хватит трепаться! – остановил его Евстигнеев. – Помогай машину выкатить!
Отчаянно заскрипели створки гаража. Инопланетянин Гаврила немедленно бросил лопату и кинулся помогать.
- Гаврила машину катить! Гаврила сахарок получить!
- Держи! – сказал Шлоссер, вынимая из кармана кусок рафинада. – Смотри, наживешь себе кариес!
Пропустив слова насчет кариеса мимо ушей, Гаврила схватил сахарок, сунул его за щеку и в одно мгновение выкатил во двор сверкающую, переливающуюся всеми цветами радуги, каплю. Заурядный автомобиль, преображенный мастерством Шлоссера в летательный аппарат, выглядел потрясающе. Кощей прищелкнул языком.
- Прокатимся на радуге? – сказал он, подходя ближе и пытаясь разглядеть дверцу.
- Полная герметизация и автоматизация! – сказал Шлоссер, доставая переносной пульт от видеомагнитофона. – Один момент! – Он нажал на кнопку «плей» и передняя дверца со щелчком распахнулась.
- Прошу!
Кощей опасливо заглянул внутрь. Там было тесно и почему-то пахло озоном.
- А…током не ударит? – Спросил великий чародей просовывая голову в кабину.
- Абсолютно исключено! - самодовольно возразил Шлоссер. – Полная безопасность. Разве, что долбанет статическим зарядом…
В этот момент что-то коротко щелкнуло, и миниатюрная фиолетовая молния вошла Кощею прямо в лоб. Чародей охнул и повалился на сиденье.
- Вот, что значит человек далекий от техники, - огорчился Шлоссер, - если бы к примеру, меня…
Тут сверкнула вторая молния, точнехонько угодив Семенычу в переносицу. Главный механик мужественно улыбнулся .
- Ну, что я вам говорил?! – И лег пластом.
Костя бросился приводить Шлоссера в чувство. Минут через пять Семеныч пошевелился, сел на траву и, почесав лоб, рассмеялся.
- Какие вы все розовые, как слоники!
- Да он же электричества до розовых слонов насосался! – испугался Евстигнеев. – Может, его заземлить?
- Не надо, - слабо запротестовал Шлоссер. – Сейчас усвоится… ну, вот. Уже усвоилось. – Он легко вскочил на ноги. – И, все равно вы все какие-то чудные, разноцветные. Только товарищ Кощей обычный, черно-белый.
Кощей пошевелился и сел на сиденье.
- Сам ты черно-белый! – обиделся он и пояснил. – У механика легкие глюки. Он, похоже, стал ауру видеть. Если учесть, куда ему попала молния, ничего странного нет!
- И все-таки надо его заземлить, надо! – Продолжал волноваться Пашка. – Может, у него настройка в мозгу сбилась? Может, антенна барахлит?
- Какая еще антенна? – Удивился Костя.
- Очень маленькая, - пояснил Евстигнеев. – Он себе антенну вставил, чтобы смотреть телевизионные передачи прямо в башку. Ничего, сейчас все будет в порядке! – Пашка поднял с земли кусок проволоки, привязал ее к руке Шлоссера, а конец воткнул в землю. – Ну, как? Лучше?
- Шлоссер прикрыл глаза. – Да. Так лучше видно. Прямо под нами на глубине полуметра закопан железный швеллер. Под ним – старая арматура… а еще глубже какой-то сундук. В сундуке, кажется, клад…
- Екарный бабай! – испугался Евстигнеев. – Он еще и под землей начал видеть! – Пашка уставился на Костю. – Чего делать-то?
- Ерунда! – отмахнулся Костя. - Вернемся, Яга накормит его своими фирменными пирогами и все пройдет!
- Тогда едем?
- Погодите, братцы! Может, отложим часа на два? – Запротестовал Шлоссер. – Я бы хотел себя протестировать! Интереснейший эффект! Представляете себе подземный телевизор? Все клады, я хотел сказать, залежи, как на ладони! Долой трудности геологических изысканий…
Шлоссера насильно впихнули на заднее сиденье. Но он еще бормотал, о том, какое это счастье для человечества.
- Ты не счастье для человечества, - пробормотал Евстигнеев, усаживаясь за руль. – А находка для шпиона!
Костя устроился рядом.
- Включаю протяжку! – Суровым голосом сказал Пашка, что-то нажимая на щитке. Вокруг автомобиля разлилось нежно-фиолетовое сияние.
– Открываю эфироприемник!
Послышалась тихая, красивая музыка. Это были «Подмосковные вечера».
- Даю тягу!
«Подмосковные вечера» сменились лихим фокстротом, который незаметно перешел в крутой рок-н-ролл.
- Поехали!
Костя оглянулся на Кощея. Великий чародей буквально прилип к окну. Его смуглое лицо слегка побледнело. Костя тоже выглянул в окно. У него захватило дух. Земля проваливалась вниз, стремительно расширяясь к горизонту. Небо чернело на глазах, и огромные круглые звезды стояли неподвижно, как стеклянные поплавки.
Шлоссер что-то бормотал сзади, потом достал записную книжку и принялся записывать, бормоча.
- Коэффициент преломления равен нулю…ну, предположим…
- Очередное открытие делает! – пояснил Пашка, вцепившись обеими руками в руль.
– Ньютона яблоком треснуло, этого молнией, а результат один. Эх, может и мне, обо что-нибудь трахнуться?
- Не раньше, чем возвратимся! – забеспокоился Костя. – Ты рули давай, а то на орбиту не выйдешь!
- Авось выйду! Хотя, честно говоря, нам на орбиту и не надо. Пойдем по баллистической траектории.
- А, может на Луну заглянем? – оживился Шлоссер, пряча авторучку и убирая записную книжку в карман. – Глянем хоть одним глазком? Все-таки интересно.
- Ничего интересного! – Отмахнулся Пашка. – Пыль, камни, кирпичи. Сходи вон на стройплощадку, там тоже самое! К тому же выйти из машины мы все равно не сможем, а пялиться из окна…
Между тем, «Запорожец» вышел в открытый космос. Огромная, голубая Земля, украшенная белыми барашками облаков медленно проплывала под ними. Костя всмотрелся, ища знакомые очертания.
- Крым! – закричал он через минуту. – Братцы, под нами Крым!
- Не ори на ухо! – Огрызнулся Пашка. – Сам вижу!
Тут, молчащий до этого Кощей, внезапно озаботился.
- А двигатель достаточно надежен? С ним э… ничего не случиться? У вас на всякий случай парашютов нет?
- А зачем? – Легкомысленно отмахнулся Шлоссер. – Если мы закувыркаемся отсюда, то никакой парашют не поможет. Нет, нам парашют не нужен, у нас есть страховка!
- Какая? – Хором заинтересовались все.
- Волшебная палочка!
- Я ее дома, блин, забыл! – Сквозь зубы процедил Пашка.
Картина внизу постепенно менялась. Они пролетели над Черным морем, которое с высоты было похоже на сверкающую под солнцем, лужу и впереди показались скалистые берега Малой Азии.
- Турция! – прошептал Костя. Евстигнеев его услышал и немедленно отреагировал.
- Там, небось, пол-России сейчас загорает! Вот бы снизиться и пролететь над каким-нибудь пляжем! Прикольно!
- Ничего прикольного, - возразил Шлоссер. – Собьют на фиг! Решат, что это самолет-шпион, или еще чего хуже! Это же НАТО! Они знаешь, как секут? Ну, вот, уже засекли!
Друзья прилипли к окнам, но не сразу обнаружили маленькую, блестящую точку прямо по курсу.
- Болван! – беззлобно выругался Пашка. – На такой высоте может находиться только спутник. Или корабль. Сейчас поближе подберемся и рассмотрим!
- А если это ГАИ?
- Откуда здесь ГАИ?- Изумился Кощей, который был не в курсе похождений Пашки и Шлоссера.
- Галактическая Астроинспекция. – Пояснил Евстигнеев. – Инопланетяне. Ловят разных нарушителей, а их немало. Один мужик из Касимова паровоз на гравицапах придумал. Конечно, они его тормознули, штрафанули. Зато у нас есть пропуск. Вон, на лобовом стекле!
Действительно, на лобовом стекле темнел небольшой картонный прямоугольник.
- Бюрократы! – Проворчал Кощей. – До космоса уже добрались!
- И не только! – Сурово подтвердил Евстигнеев. – По некоторым сведениям то же самое происходит и под водой…
- И под землей! – Торжественно закончил Шлоссер. – Это я вам забыл сказать. Лично видел. Кто-то там носится со страшной силой, только не понял кто!
Переварить такую информацию было нелегко и друзья ненадолго замолчали, глядя, как медленно приближается блестящая точка, как она вырастает в здоровенную космическую станцию.
- Только не приближайся! – сразу предупредил Шлоссер.
- Это еще почему?
- Вот чудак-человек! Вокруг нее знаешь, сколько мусора плавает? Там ведь космонавты неделями живут. Пустые бутылки, консервные банки и не только… Попадет, залепит стекло, сам отчищать будешь!
- Черт! Не подумал! – пробормотал Пашка, отворачивая в сторону. – Э, гляди! Космонавт вылез!
Действительно. В открытом космосе плавал человек в скафандре. В руке у него был здоровенный гаечный ключ, как две капли воды похожий на тот, что был в кармане у Шлоссера. Он что-то не спеша прилаживал к борту и когда, повернувшись, увидел барражирующий рядом «Запорожец», впал в ступор.
- Проняло! – Усмехнулся Пашка и помахал ему рукой. Космонавт потерял ключ, замахал руками, как пловец, и постарался занырнуть в люк. Это ему удалось не сразу. Еще долго из люка станции маячила здоровенная задница.
- Будет ему что вспомнить на старости лет! – Засмеялся Пашка и повел аппарат на снижение. Далеко внизу, возникли знакомые по карте, очертания Средиземного моря.
Спуск с орбиты прошел приключений. «Запорожец» завис над самой водой.
- Двинемся вдоль побережья, - сказал Пашка. – Сан-Тропе где-то здесь. Если что, спросим у местных рыбаков. Кстати, кто-нибудь французский знает?
- Вы его все теперь знаете! – не без самодовольства заявил Кощей. – Пока мы летели, я прочел нужное заклинание!
Пашка едва не выпустил руль. Шлоссер шумно завозился, приноравливаясь к новым знаниям. Костя попытался вспомнить хоть одно французское слово, и не смог.
Между тем ласковое, лазурное море было так спокойно, что друзьям немедленно захотелось искупаться, но Кощей был непреклонен.
- Сначала дело, - сказал он. – Потом отдых, если получится. И нельзя забывать, что всем нам угрожает нешуточная опасность!
- Ну, к этому мне не привыкать! – отмахнулся Шлоссер. – Я вон, кварковый генератор оставил включенным и то не переживаю!
Костя, привыкший к тому, что от Семеныча всегда приходится ждать подвоха, забеспокоился.
- А, что может произойти с этим самым генератором, спросил он, как можно безразличней.
- Ну, как что? – Рассердился Шлоссер. – Многое может! Там сейчас водяное охлаждение. Так вот если воду отключат, генератор пойдет вразнос. Произойдет выброс энергии, даже трудно сказать какой. Короче, на месте поселка может образоваться Черная Дыра. Со всеми, как говорится, вытекающими…
От таких новостей Кощей ненадолго впал в ступор. Потом вгляделся в простодушное лицо Шлоссера, надеясь, что он шутит. Механик не шутил.
- Такого не может быть! – твердо сказал Кощей. – При современном развитии техники это невозможно.
- Ха-ха! – сказал Шлоссер. – И это еще не все! У меня, блин, в магнитном контейнере хранится монополь. Так, вот, если отключат электричество, он вытечет из контейнера, проест землю до самого центра и там взорвется.
- Товарищ главный механик! – Зловещим голосом сказал Кощей. – Вас надо изолировать от человечества. Вы со своими изобретениями зашли слишком далеко! Выходит, мы живем, как на вулкане?
- Ну… на вулкане еще можно спастись, - спокойно сказал Шлоссер, опуская стекло и подставляя лицо свежему ветру. – Но, не волнуйтесь, друзья! Я со своей стороны сделал все возможное, чтобы всем было хорошо. На время отъезда самые опасные агрегаты я поместил в силовой кокон и перевел в состояние мнимого бытия. Это мое новое открытие! – скромно похвалился он.
Кощей обессиленно откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Как куратор он впервые столкнулся с проблемой безудержного и опасного изобретательства. Господи! Он беспокоится о каком-то циклопе, а тут весь мир может улететь в Тартарары из-за отсутствия воды или тока! Надо разобраться с этим Шлоссером, - раздраженно решил он. Откуда взялся этот гений-одиночка? Может он мутант или…- Додумать великий маг не успел. Евстигнеев заметил роскошную яхту, идущую параллельным курсом и стал подгонять «Запорожец» поближе к судну.
Вскоре они поравнялись с яхтой и поднялись чуть выше, чтобы видеть палубу. Евстигнеев даже открыл дверцу и высунулся, чтобы спросить, далеко ли до Дубаи. И чуть не вылетел из машины.
В шезлонге лежала голая красотка с такими впечатляющими формами, что у Пашки начисто пропал голос.
- Пи-пи-пи…- пропищал он, не сводя глаз с роскошных прелестей.
- Мальчик, ты намекаешь или шо? – Мягким грудным голосом, на чистом русском произнесла красотка приоткрыв левый глаз. – А, может, ты прикалываешься? Ну, иди сюда, противный! – Она призывно пошевелила прелестями и Костя вынужден был покрепче ухватить Евстигнеева за ремень.
- Далеко Сан-Тропе? Как туда проехать? – Крикнул он, высовываясь из двери.
- Жанна! – Послышался мужской голос. – Ты с кем разговариваешь?
- Котик! – Томно потянулась красотка. – Ну шо ты шумишь? Это обычные пришельцы!
- До глюков перегрелась? – Из люка на палубу поднялся дородный небритый мужичина, судя по остекленевшему взгляду, олигарх. Увидев висящий в воздухе «Запорожец», он застыл, как изваяние.
- Так, далеко, я спрашиваю? – Повторил Костя.
- Да нет. – Красотка плавно махнула рукой и Костя едва не выпал из автомобиля вместе с Евстигнеевым. Только нечеловеческая сила воли заставила его схватиться за руль.
- Тут рядом, - продолжила она, многозначительно улыбаясь. – Во-он там! А вы, на Марсе все такие хорошенькие?
- Через одного! – Крикнул Костя, захлопнув дверцу и едва не прищемив Пашке голову. – Фу-у! – Он вытер со лба пот. – Давай, дуй, куда она показала!
- А она показала! – пробормотал Евстигнеев, - все показала!
Сидевший сзади Шлоссер принялся рукавом протирать стекло. Евстигнеев неожиданно рассмеялся.
- Ты что? – спросил Костя.
- Так это… - смеясь, сказал Пашка. – Семеныч-то… Слюни со стекла стирает! Всей мордой припечатался, когда деваху увидел! – и дико хохотнув повел «Запорожец» к берегу.





В первое мгновение пираты даже обрадовались: еще один мир с нетронутой флорой и фауной! Флоры было много: цветущие травы, кусты, рощицы, луга, леса, а кругом громадные белоснежные горы, скалы самых причудливых конфигураций, и все это огромное, яркое и неправдоподобно красивое. Фауна тоже не заставила себя ждать. Какая-то тварь немедленно тяпнула Крукса за ногу с явным намерением отхватить лакомый кусочек. Но тело инопланетянина оказалось резиновым, жестким и, очевидно, экологически грязным. Тварь сломала зубы, завывая, бросилась в кусты и шумно издохла. Однако, на этот инцидент никто не обратил особого внимания. Прулле сладко прищурился, сорвал травинку и съел, мечтательно закатив глаза. И с закатившимися от счастья глазами, рухнул на землю, пуская разноцветные пузыри.
- Ты что сожрал? – рассердился Крукс, размахивая дезинтегратором. – А ну, плюнь! Плюнь, дурак, или сдохнешь!
- Поздно, шеф! – пробормотал Гоблин, глядя на Прулле, который ни с того, ни с сего, стал завиваться винтом. Остальные уставились на него с завистью и страхом.
- Хорошо торчит! – пробормотал Гоблин, - ишь, как о камни бьется! Видать до нутра продрало!
- А какую он травку съел? – Скромно поинтересовался Зануда, внимательно разглядывая потрясающее разнотравье.
- Отставить! – рявкнул Крукс, тряся пистолетом. – Здесь все ядовитое! Может, и воздух…
Ему вдруг показалось, что голова слегка покруживается.
- Надо возвращаться назад. Мы не туда попали!
Но возвращаться было некуда. Это понял даже Прулле. Возможно, из-за этого он стал биться о землю со все возрастающей силой. Ему удалось даже утрамбовать небольшую площадку.
- А, может, его отпинать как следует, чтобы очухался? – задумался Крукс. – Бежать надо, а с этим – куда?
Слова капитана пираты восприняли с энтузиазмом. Они окружили своего боевого товарища, и минут пять слышалось только сосредоточенное хеканье, сопенье и тупые удары.
- Хорош, братцы! – завопил, наконец, Прулле, вскакивая на ноги. - Прошел кумар! Больше не буду!
Пираты нехотя отошли в сторону, тяжело дыша, и удовлетворенно поглядывая друг на друга.
- Отряд, слушай мою команду! – Гаркнул Крукс, чувствуя, как по спине пробегает инфернальный холодок. – Мы попали хрен знает куда, хрен знает почему, и хрен знает каким образом. Это шутки аборигена. Но не исключено, что именно здесь прячется ПУК! Но сначала нам надо найти дорогу назад, а уже потом думать, что делать дальше!
Пираты бросились искать дорогу.
- Здесь мы проходили!
- А здесь не проходили!
- А здесь Прулле травку сожрал!
- Ну, и куда идти, братцы?
Крукс постарался взять себя в руки, хотя сделать это было очень трудно. Больше всего ему хотелось завыть, заломив руки, вопить о помощи, и вообще, потерять сознание, с тем расчетом, что когда придет в себя, то снова окажется в родной летающей тарелке. У его напарников такой силы духа не было, и они завыли, заломив в тоске руки.
- Куда ты завел нас, Сусанин?! – Скулил Прулле, размазывая по щекам скупые инопланетные слезы. – Как мы вернемся? У нас там корабль, у нас там вичислилочка! Она, хоть и сволочь, но в нужные моменты выручала!
- Отставить! – заорал капитан. – Всех распылю на атомы! Спокуха! Мы прорвемся, зуб даю! Надо только…
- Что? – обрадовался Прулле. Остальные пираты вытянули морды и замерли.
- Надо поймать языка. – воодушевился Крукс. – Поймать местного жителя, и расспросить, где отсюда выход!
- Допрос под пыткой! – обрадовались пираты, потирая лапы. – Вот это по-нашему! Верный ход, правильно, братцы?
- Верно шеф! – Пропищал Прулле.
- Я не просто шеф. – Скромно потупился Крукс. – Я в будущем, может, директор галактики! Вперед, братцы! Вы тоже станете графами и баронами!
Команда пиратов, подгоняемая первобытным страхом, бросилась вслед за капитаном. Но в голове у Крукса, как чугунное ядро, колотилась только одна навязчивая мысль, – лишь бы пронесло! Эта мысль стучала о стенки черепа с такой силой, что набила ему внутри синяки и шишки. От этого ноги путались в длинной траве, и пару раз Крукс споткнулся. Прулле немедленно оказывался рядом, вежливо хихикал, и с вожделением смотрел на дезинтегратор. Он ждал, когда капитан споткнется и потеряет оружие.
А вот вам хрен! – злобно думал Крукс. – Ишь чего захотели! - и страх, что они попали в неизвестную страну, постепенно отступал.
- Надо выяснить, где мы? – Решил про себя Крукс. – В принципе похоже на Землю. Может, нас телепортировало в необжитые районы? Ничего! Если я найду ПУК, я мигом вернусь на место. А этих идиотов надо бы сдать в галактическую полицию. Пусть им дадут двести лет расстрела, глядишь, поумнеют! А мне с ними возиться влом.
На его счастье пираты не умели читать мыслей и зорко поглядывали по сторонам в поисках языка. Первым незнакомцев заметил Гоблин. Он присел, и стал тыкать пальцем в сторону холма.
- Там, там…
- Что там? – Испугался Крукс.
- Гуманоиды! – доложил Гоблин. – Три штуки!
Прулле, подпрыгивая от подхалимажа, приблизился к капитану, и сложив лапки на груди залепетал.
- Шеф, языки на горизонте!
Крукс и сам уже заметил шевеление в траве и чью-то косматую голову.
- Окружить и привести! – Тихо скомандовал капитан. Дважды повторять команду не пришлось. Пираты ломанулись напрямик, оставляя после себя вытоптанные, поломанные кусты. Незнакомцы слишком поздно заметили погоню. Да и соревноваться с пиратами было трудно. Через минуту их подвели к Круксу, всех троих.
Крукс сразу понял, что ребята мутные, с двойным дном. От таких только и жди неприятностей. Один, голый, лысый и скользкий, как угорь имел такую отвратную морду, что капитана едва не вырвало. Двое других, пузаны с тоскливыми, коровьими глазами, неумело изображали из себя путешественников.
- Вы кто? – спросил капитан, преодолевая инстинктивное отвращение.
- Мы хоббиты! – затряслись малорослики.
Крукс не понял.
- Кто-кто?
- Хоббиты мы, о, могущественный владыка, - заныл один толстяк. – Это национальность такая. Совершаем путешествие с познавательными целями в Мордор!
Второй хоббит молчал, смотрел волчонком, скалил зубы и явно мечтал удрать.
- Понятно. – Кивнул Крукс. – А этот, ваш приятель, или кто там? Рецидивист?
- Это Горлум, - пояснил толстяк. – Он очень хороший, но у него было трудное детство. Поэтому он такая сволочь!
- Угдум! – Гулко проглотил Горлум.
Тут капитан увидел на шее одного из хоббитов замечательное колечко. Оно прямо так и тянуло к себе…и веяло от этого кольца недоброй колдовской силой. Все это Крукс сканировал в течение секунды.
- А ну-ка, покажи, что у тебя за кольцо? – Строго сказал капитан.
- Не покажу! – набычился хоббит. – Его нельзя смотреть. Табу!
Что такое «табу», капитан не знал. Ему это было по барабану. Он властно протянул руку к колечку.
- Не тронь мою прелес-сть! – Взвизгнул Горлум и бросился на Крукса, пытаясь добраться зубами до горла. Капитан с трудом оторвал его от себя, и швырнул пиратам.
- Отбуцкайте его, как следует!
- Есть, шеф! – радостно откликнулся Прулле, и пираты принялись обрабатывать Горлума по всем правилам кикбоксинга.
- Зачем вы обижаете нашего проводника? – Зарыдал хоббит с кольцом на шее. – Он несчастненький, он бедненький, он – жертва обстоятельств!
- Заткнись, дурак! – Грубо оборвал его капитан. – Этот змей мне всю шею обслюнявил! Убить его за это мало! Короче, так, парни. Мне плевать, что вы здесь делаете. И на ваше колечко тоже плевать. Но, если не хотите, чтобы я вас распылил на молекулы, отвечайте: что это за место? Где мы находимся?
Хоббиты переглянулись.
- Дык…- начал толстый, но другой его перебил.
- Это Средиземье, сударь!
- Не понял, - признался капитан. – Ты мне назови галактический номер планеты, или координаты. Если ты такой тупой, то хотя бы название планеты.
- А что такое планета? – заинтересовались хоббиты.
Капитан скрипнул зубами. Ребята явно разыгрывают из себя идиотов. Может, и их отпинать? Для восстановления памяти… Он уже собрался было дать необходимое распоряжение, но смолчал, глядя как пираты обрабатывают Горлума. Слюнявого мерзавца не было видно, зато были видны широкие плечи пиратов и энергично работающие ноги.
Крукс снова повернулся к хоббитам и сомлел. Совсем недалеко, над лесом кружился дракон. Это был хорошо развитый и упитанный экземпляр. То, что драконы на Земле не водятся, капитан знал твердо. А из этого следовало…из этого следовало, что проклятый абориген закинул их в «параллелку»! То есть в один из смежных миров, куда космические корабли не летают, потому, что там и космоса нет и вообще непонятно, как они устроены! О научно-техническом прогрессе здесь не имели представления. Это был мир магии и колдовства. От этой мысли капитана одолела тоскливая злоба. Впрочем, выход напрашивался сам собой. Надо было найти волшебника поприличней, пугнуть его дезинтегратором и заставить его отправить их назад. Крукс пустился на хитрость.
- А у вас чародеи, э… водятся?
- У нас, их очень много, - ответил хоббит с кольцом на шее.
- Мы как раз к одному из них направляемся! – подхватил другой.
Крукс сделал вид что задумался, пристально посмотрел на малоросликов, кивнул.
- Ладно, Жалко мне вас стало. Парни вы хорошие, но присмотреть за вами некому. Поэтому пойдем вместе. Я вам помогу. У меня к вашему колдуну тоже есть пара вопросов! Прулле!
- Слушаю, шеф! – Гаркнул Прулле, переводя дух и вытирая липкий инопланетный пот.
- Отставить буцкать Горлума!
- Есть отставить!
Горлума встряхнули, взяли за шкирку и подтащили к капитану.
- Ну, что, сволочь? – Крукс заглянул в мутные, болотные зенки чудовища. – Тебе понравилось? Может, еще хочется?
- Не хочется! – зарыдал Горлум, и попытался облобызать капитанские ботинки.
- Может, его расчленить? – поинтересовался Прулле.
- Успеется. – Крукс усмехнулся. – Ты, пацан, вообще-то врубился, с кем говоришь?
- С моим хозяином! – льстиво проскулил Горлум.
- Да на хрен ты мне нужен такой…Разве, что как шпион. Будешь шпионом, получишь свою прелесть!
- Не дам! – затрясся хоббит. – От этого зависит судьба мира!
- Ты дурак! – веско заявил Крукс. – Кто тебе внушил такую чушь? От этого ни хрена ничего не зависит! Если ты боишься колдовства, то мы ваших магов дезинтегрируем, к чертовой матери и никаких проблем. Ясно?
- Их нельзя! – Зашептал толстый хоббит. – Они очень могучие!
- Они полное дерьмо, - усмехнулся капитан. – Вон, видишь, кто там? Дракон?
- Дракон! – затряслись хоббиты.
- Теперь смотрите! – Крукс навел оружие на дракона. Он, конечно, рисковал. Расстояние было слишком велико, и чудовище могло не попасть под луч дезинтегратора. Тем не менее, он спокойно нажал на спуск.
Хоббиты присели от испуга. Наверное, они ожидали вспышки, грома, молнии…ничего этого не произошло. Просто часть пейзажа вместе с лесом и драконом перестала существовать. До самого горизонта протянулась черная, выжженная полоса. Войско орков, стоявшее в засаде превратилось в мезоны даже не успев крякнуть. Два назгула, оказавшиеся по соседству, мгновенно были перенесены в преисподнюю, где дюжие черти схватили их, отпинали и не взирая на протесты, запихнули в котел с кипящей смолой.
- Вот так! – сказал Крукс, поворачиваясь к потрясенным хоббитам. – А теперь вперед! Без страха и укропа!
- Вперед! – радостно взвизгнул Горлум и преданно посмотрел на капитана. Впервые за свою долгую и темную жизнь он был почти счастлив. Ему обещали отдать его прелесть, и у него появился такой могучий покровитель и такие надежные друзья! Как искренне они его буцкали! Горлум не обижался, он воспринял это, как заботу о своем моральном облике. Время от времени он подбегал к Круксу и к Прулле, многозначительно заглядывал им в глаза и терся об них скользкой, липкой спиной.
- Уйди, извращенец! – Отмахивался Крукс и Горлум кокетливо отбегал, играя костлявыми бедрами. Гоблин глядя на это, посмеивался, Зануда, несмотря на перевернутые назад коленки, тоже пер, как танк. Только хоббиты плелись еле-еле. Через час оба они притомились и скисли.
Делать было нечего и капитан дал отмашку.
- Привал! – сказал он, присаживаясь на камень и поигрывая дезинтегратором. Пираты многозначительно переглянулись. Они усталости не чувствовали. Их сервоприводы не болели и частично механизированные конечности работали исправно. А вот хоббит с кольцом на шее, вообще лег, закрыл глаза и принялся хныкать. Время он поглаживал свое кольцо, и тогда на его лице появлялась развратная ухмылка. Крукс разозлился.
- Хватит скулить, блин горелый! Тебя бы в космос, для закалки! И вообще. Вы тут со своими колдунами носитесь, как курица с яйцом. Небось, еще и боитесь их, а они вам прогресс тормозят! Перебили бы всех чародеев, глядишь, и зажили бы как люди, провели электричество…эх! Пропадете вы без хорошего командира! А, кстати, у вас звезды есть? Ну, те, которые по ночам, на небе?
- Что такое звезды? – не понял хоббит. Пираты переглянулись.
- Неважно, - отмахнулся Крукс. Он уже все понял.
– Мирок у вас полное барахло. Отходы производства. Дезинтегрировать бы вас всех, чтобы не мучились…- он не договорил, потому, что увидел невдалеке, скрытую вековыми деревьями, крепость.
- Во! Сейчас добудем коней, еды, и всего чего хочется! Вон, какой-то домишко!
- Но у нас нет денег, задрожали хоббиты. – нам ничего не дадут!
- Дадут! – твердо пообещал Крукс. – Все, что есть отдадут и сверху досыплют. А иначе распылю!
- Но это грабеж!
- Грабеж! – обрадовались пираты. – Ну, наконец-то начинается настоящая жизнь! А можно кого-нибудь замучить?
- Там увидим, - туманно пообещал капитан.
Через десять минут они уже подходили к воротам крепости. Еще издалека они разглядели болтающиеся на ветру транспаранты: «Добро пожаловать в Мордор» и «Слава КПСС». Капитан даже присел от удивления. Однако в силу прирожденного скептицизма усомнился в том, что правильно понял плакат. Они подошли еще ближе. Со стены путников заметили, ворота заскрипели пропуская небольшой отряд хорошо вооруженных орков. Хоббиты упали на траву и попытались потерять сознание. Но Крукс не растерялся.
- Стоять! – Он поднял руку в повелительном жесте.
Отряд не остановился. Он несся вперед с голодным рыканьем. И тогда капитан поднял дезинтегратор.
Орки исчезли вместе с воротами и частью крепости. Оставшиеся быстро сообразили что к чему и через минуту на дороге появился здоровенный ефрейтор с белым флагом в руках.
- Мы сдаемся! – закричал он еще издалека. – Не стреляйте!
- Стреляй, стреляй! – радостно затрепетал Горлум. – Их надо поймать, помучить и съесть!
Крукс покосился на него через плечо и дал знак пиратам, которые переминались с ноги на ногу от нетерпения.
- Отбуцкайте его еще разок! Ему, видать, нравится!
Пираты, схватили Горлума и тут же на дороге принялись его дубасить. Хоббит с кольцом на шее попытался заступиться, но получил сразу от Крукса, и, как ни странно, от самого Горлума.
- Не лезь, красавчик! – прошипел Горлум, охотно подставляя морду под крепкие пиратские кулаки. – Если хозяину хорошо, то и мне хорошо…О, как хорошо! – Он закатил глаза.
Пиратов это удивило. С садомазохизмом им еще не приходилось сталкиваться. В конце концов, Зануда раззавидовался и тоже встал в круг. Бить своего было вдвойне приятно, и пираты удвоили старания.
Тем временем капитан дождался пока орк с белым знаменем подойдет поближе.
- Стоять! – сказал он, наставляя на него дезинтегратор. Орк остановился. Его кошмарная морда уставилась на Крукса. И тут капитан не выдержал. Любопытство взяло верх над другими, более практическими соображениями.
- Что такое КПСС? – спросил он, ласково сощурясь.
- Конкретные пацаны сиятельного Саурона! – как по писанному отчеканил орк.
- Однако! – зачесался капитан. – Короче, так. Слушайте сюда! Вашему Саурону скоро придет кранздец. Это мы ему гарантируем. Таких козлов нам не надо. Если перейдете ко мне на службу, включу вас в полк королевских мушкетеров. Получите дворянские привилегии, короче, всего понемногу. А не хотите, так я вас сейчас распылю. Даю минуту на размышление. Время пошло!
Орк пришел в неописуемое волнение.
- Командир, подожди… эх! – Он повернулся к располовиненной крепости и закричал.
- Пацаны! Тут чисто конкретный момент! Вали сюда, пока… - тут орк повернулся и осторожно глянул на капитана пиратов. – Пока наш новый повелитель не разгневался!
Крукс стоял, как нерушимая скала. Во всяком случае, ему самому так казалось. Но тут его внимание привлек восторженный писк. Он повернулся. Гоблин и Прулле, мокрые от пота, продолжали дубасить Горлума и Зануду. И тот и другой, жмурясь от удовольствия подставляли бока под пинки и тумаки, и даже пытались обняться.
- Отставить! – рявкнул капитан. – Хорош! Идите сюда, я тут стрелку забил, сейчас базарить будем!
Через минуту оставшиеся орки высыпали из крепости. . Они шли хмурые, обвешанные оружием, явно не настроенные на мирный разговор. Впереди топал здоровенный урод с двуручным мечом на плече. Подойдя ближе, он сплюнул под ноги и уставился на пирата.
- С тобой, что ли базарить, заяц ушастый?
- Не! Я с тобой базарить не буду! – Криво улыбнулся Крукс и нажал на скобу дезинтегратора. Здоровенный орк исчез вместе с частью пейзажа. Теперь обломки крепости напоминали сломанный зуб посреди пустыни.
- Все всё видели? – спросил капитан и тоже плюнул под ноги.
- Видели?! – кривляясь и тряся кулачками, подскочил к ним распухший от побоев, Горлум,. – Мой хозяин – У-ух!
Орки на какое-то время впали в прострацию, а затем дружно повалились на колени.
- О, помилуй нас, могущественный волшебник! Такого даже сам Саурон сделать не может!
- Если будете мне служить, помилую! – сказал пират. – Даже больше. Я создам из вас настоящую гвардию! Будете у меня, как мушкетеры…повторяюсь, блин! Всем построиться по ранжиру! Старшим назначаю…- тут его взгляд уперся в орка с белым флагом. – Как тебя зовут, молодец?
- Урл! – радостно осклабился орк.
- Имя, конечно, того…впрочем, как и морда. Ладно, потом придумаем, что-нибудь получше. А теперь, скажи, у вас есть что пожрать?
- Есть, командир! Быки, овцы, свиньи…
Тогда, гарнизон, слушай мою команду! Объявляю праздник! Приготовить побольше жрачки, и будем веселиться!
Орки обрадовались, зашумели и вдруг присели от ужаса. По небу плыло что-то удивительно похожее на огненный глаз.
- Око Саурона! – пронесся по толпе орков испуганный шепот. Хоббиты прижались друг к другу. Горлум наоборот, погрозил огненному явлению кулаком. Что касается пиратов, то они приняли это за привычное им, НЛО и на всякий случай порскнули в кусты. Рядом с оком нахально парили в воздухе назгулы. Их было штуки три, на конях и в рыцарских латах.
Крукс понял, что настал решающий момент. Вскинув дезинтегратор, он хорошенько прицелился и полоснул по огненному зрачку, цепляя заодно и назгулов.
Зрачок сначала затуманился, сопротивляясь действию инопланетного оружия, и вдруг лопнул, разлетелся на клочки и растаял в воздухе. Дикий, отдаленный вой донесся откуда-то со стороны гор. Капитан опустил оружие и усмехнулся.
- Я же сказал, что Саурон не проблема? Так оно и есть!




После обеда Крукс решил провести смотр своих боевых сил. Он выстроил орков в шеренгу по ранжиру
- Урл! – крикнул капитан, расхаживая перед строем.
- Я! – гаркнул орк, восторженно вытягиваясь в струнку.
- Назначаю тебя лейтенантом королевской гвардии мушкетеров. Король, это – я. А это граф Прулле. Лейтенант Урл, поцелуй ручку графу Прулле!
Все на мгновение замерли. Замер и сам Крукс, удивленный собственными словами. Если бы его сейчас спросили, почему он сказал такую глупость, он бы не ответил. Это вылетело само собой, как птичка из клетки. Между тем, лейтенант Урл радостно шагнул вперед, хрюкнул, распустил длинные слюни и улыбнулся.
- Ваше Величество!
Капитан прикрыл глаза. - Слушаю тебя мой лейтенант!
- Я считаю несправедливым ваше повеление!
Крукс приподнял бровь, потом выпучил глаз.
- Я считаю его несправедливым потому, что все мы горим искренним желанием сначала облобызать ножки нашему драгоценному, могущественному королю, и только потом ручку благородного графа Прулле!
Капитан выпучил второй глаз, но, подумав, расслабился и махнул рукой. – Хорошо! Это справедливо! Я награжу тебя, мой верный лейтенант! Отныне, ты – генерал!
- О-о! - застонал Урл и в один прыжок оказался возле пирата. Изящно встав на четвереньки, он вылизал башмаки Крукса, оставив на них липкие ниточки слюны. Затем встал и не теряя достоинства подошел к новоиспеченному графу.
- Позвольте вашу ручку, милорд! Ах, какая нежная сладкая ручка! Какие тонкие пальчики, какие острые коготки!
Прулле от удивления развалил пасть, и уставился на Урла, распевающего ему серенады. Генерал облизал ручку графа с таким умением, словно всю жизнь только этим и занимался. Зато Гоблин и Зануда явно обиделись. Их недовольство не укрылось от внимательного взгляда шефа. Он мстительно усмехнулся.
- А теперь я представляю вам вольных баронов, лордов, Гоблина и Зануду! Генерал! Расцелуйте баронов!
Вот тут Урл превзошел самого себя. Он с таким усердием выполнил возложенную на него почетную обязанность по обработке новоявленных лордов, что Крукс остался доволен. Правда во время процедуры его едва не стошнило, но Гоблину и Зануде пришлось куда как хуже! Пиратов трясло. Они попытались оттереться рукавами, но тщетно, тогда обреченно подставили морды теплому ветерку, чтобы просохли.
Урл сиял от восторга.
- Отряд! – завопил он. – Слушай мою команду! Как один принесем присягу нашему королю! Как один оближем ему башмаки! В порядке живой очереди, становись!
И началось.
Хлюпая носами, преданно облизываясь, орки принялись за дело. К концу процедуры с башмаков Крукса слезла вся краска, в самих же башмаках противно хлюпало. Он пошевелил пальцами ног и содрогнулся. Все носки были пропитаны верноподданнической слюной. Капитан преодолел себя и победоносно улыбнулся.
- А теперь, гвардия, слушай мою команду! В поход на гнездо Саурона, шагом марш!
Гремя оружием, орки немедленно построились в колонну по два и ринулись по дороге, мощенной круглым булыжником. Хоббиты пристроились в аръергарде. Рядом с ними, сопя и задыхаясь, бежали пираты. Их лица постепенно обсыхали на ветру, покрываясь твердой, полупрозрачной пленкой.
- Ну и темп! – Испугался Крукс. - Так и притомиться недолго! Чтобы замедлить скорость, он решил прибегнуть к хитрости.
- Запевай! – крикнул Крукс, рассчитывая, что поющий полк шагает медленней. Но он ошибся. Орки грянули совершенно не строевую песню.
- Нас не догонят! Нас не догонят! – завопили они, как зарезанные и рванули вперед с удвоенной скоростью. Пираты и хоббиты немедленно отстали. Крукс все же предпринял попытку догнать уходящее войско, но проехался скользким башмаком по булыжнику и во весь рост растянулся на дороге. Заветный дезинтегратор вылетел из руки и укатился далеко вперед. Капитан пиратов на мгновение растерялся. В следующую секунду какое-то легкое черное тельце переметнулось через него, мгновенно сцапало оружие и наставило его на Крукса и на инопланетян. Это был Горлум, о котором все позабыли, и, как оказалось, зря.
- Вот теперь я получу свою прелесть! – Прошептал Горлум и прицелился.
Пираты окаменели. Крукс, лежа схватился за голову.
- Теперь я ваш хозяин, а вы мои рабы! – сладко улыбаясь произнес Горлум. – А, кстати, где эти проклятые хоббиты? Где моя прелесть?! Он повернул голову вслед убегающему отряду, и в этот момент здоровенная лесина с хрустом опустилась на его голову. Монстр неубедительно уркнул и повалился на землю. И тут же из кустов выскочили хоббиты.
- Спокойно! – сказал хоббит с кольцом, поднимая дезинтегратор. – сначала разберемся с орками! – он прицелился вслед отряду и нажал на спуск. Гвардия королевских мушкетеров превратилась в тихое излучение. Одновременно в гористом рельефе образовалась прямая, как стрела, дорога.
- А теперь разберемся с вами!
Крукс, к тому времени поднявшийся на ноги завыл, с такой силой, что хоббиты не выдержали.
- Ладно, живите пока, - хмуро сказал хоббит, поглаживая кольцо. – Топайте куда хотите, только не за нами следом, иначе…- тут он пошевелил дезинтегратором. – Все ясно?
Ясно, ваше величество! – прошептали пираты и Крукс вместе с ними. – Мы уж, так уж, как-нибудь…нам бы домой попасть!
- Вот и идите к себе домой, только другой дорогой! – сказал хоббит, и вся тройка резво припустила вперед. Капитан с горечью смотрел им вслед, не замечая, что его окружили пираты.
- Ну, что, - самодовольно заявил Прулле. – Что теперь делать будем, ваше королевское величество? А, может быть уже и не величество?
Крукс посмотрел на Гоблина и Зануду. Те стояли в сторонке, разминая пальцы.
- Не надо было терять дезинтегратор! – сказал Прулле и кивнул напарникам. – Братва, отбуцкайте его по полной! Только побыстрей. Нам надо догнать этих недомерков!
Так искренне Крукса не били с самого детства. Вместе с каблуками на него обрушились воспоминания. За постоянное сквернавство, он ежедневно получал по морде. И больше всех в этом деле старались его друзья! С воспоминаниями Крукс незаметно забылся. А очнулся уже сидя на земле. Прулле обнимал его за плечи и почти ласково говорил.
- Вот теперь никому не обидно! Каждый получил свое! Вставай, капитан, пора браться за дело. Нам нужно вернуть дезинтегратор!




Баламут потер красные мясистые ладони и с видом победителя уставился на своего ученика.
- Ну, вот и порядок! Наши враги улетели! Запомни, Рудик, первое правило магического диверсанта. Внеси сумятицу в стан противника и только тогда действуй!
- А… что ты…вы внесли? – вежливо поинтересовался Лисипицин.
- Что надо, то и внес! – Рявкнул Баламут. – Хрень всякую. Сумятицу. Мы, джинны, много чего могем! Вот я и смог.
- Смог? – Это, кажется, такой туман над Лондоном, - сказал начитанный Лисипицин.
- Верно мыслишь, но в корне неправильно. – сказал Баламут. – Напустить тумана, это, конечно, первое дело. А второе, воспользоваться удачным моментом. Веди меня куда надо!
- А если тебя…вас заметят?
- Я об этом не подумал, - признался Баламут. – Ладно, сейчас опрозрачнимся! – Он щелкнул пальцем правой руки и исчез.
- Учитель, где вы? – забеспокоился Лисипицин.
- Я здесь, идиотина! – прошипел Баламут. – Базарь потише, не видишь, кто-то идет?
В самом деле, по дороге, навстречу им шла Жульетта. Вид у нее был сердитый. Одной рукой она тащила за собой упирающуюся козу, в другой несла здоровенное яйцо.
- Вот баламутная баба! – пробормотал Рудольф. – Целый день мечется по селу, делать ей видно нечего!
Когда Жульетта подошла ближе, Лисипицин сладко осклабился и посторонился, пропуская недовольную бабку.
Жульетту вид Лисипицина разозлил еще больше.
- Ну, что оскалился, идол? – Мрачно осведомилась она. – Так бы и дала по зубам! Это нечестно, что ты пользуешься тем, что у меня руки заняты!
Жульетта Архаровна, за что? – удивился Лисипицин.
- За то. Куды школьников из Бангладеш дел? Я вот пойду в милицию, пусть выясняют!
- Они отдыхают дома! – испугался Лисипицин. – У них послеобеденный сон!
- Я проверю, - пообещала Жульетта. – вот козу отведу и проверю.
- Конечно! – крикнул Рудольф улепетывая во весь дух. – Проверяйте сколько угодно, хоть комиссию приводите!
Прочесав по тенистой улице, он свернул в переулок, и остановился отдышаться.
- Учитель! – шепотом спросил он. Ты где?
- Тут я! – прошептал Баламут. – Кажется, отстала ведьма!
- Ты же джинн! – Неприятно удивился Лисипицин. – Чего тебе бояться? Взял да превратил ее в паука.
- Это не так легко, - мрачно заявил Баламут, по-прежнему оставаясь невидимым. – Может, у меня нервы… Подыстрепались за тысячу лет. Когда я нервничаю, я забываю заклинания, а кому охота по морде получать? Вот вызволим твоих пиратов, и еще кого-нибудь в нашу армию пригласим. Я жуть, какой смелый, когда рядом телохранители!
Во двор к Шлоссеру они проникли через дыру в заборе. Для Лисипицина это была уже вторая ходка и он заметно нервничал.
Сидя в кустах, заговорщики видели, как Гаврила, водрузив на плечо лопату промаршировал по дорожке, открыл калитку и припустил в неизвестном направлении.
- Убедился, как я умею колдовать! – Похвалился джинн. – Раз – и квас! Одним врагом меньше. - И с легким щелчком утратил невидимость. – Давай, показывай, где этот агрегат?
Лисипицин осторожно обошел ускоритель. Лезть туда по второму разу ему не хотелось. На двери висел замок, но окно со двора было открыто. Пыхтя и царапая колени, они влезли в дом. Рудольф, быстро усвоивший, что к чему, включил перемещатель и, когда перед ними возник знакомый пейзаж из «Властелина колец», ткнул пальцем.
– Они там. Вы идите, а я здесь подежурю, а то мало ли что! Вдруг прибор отключится?
Баламут хитро посмотрел на него и ухмыльнулся.
- Це-це-це! – Он покачал перед его носом толстым пальцем. – Мы такие шутки еще в школе проходили. Решил отправить меня следом за своими дружками, к черту на кулички? – он залился тихим лающим смехом. - Ты, Рудик, так больше не шути. Тебя-то я завсегда сумею превратить в таракана! Хочешь?
Лисипицин затрясся, рухнул на колени.
- Учитель! Да как вы могли подумать? Да я…
- Я – последняя буква в алфавите! – наставительно сказал джинн. – Ты плохо знаешь мое могущество! Я их просто верну и все. А ты подумай, кого еще мы можем пригласить.
Устроившись возле светящегося проема в иной мир, Баламут принялся нашептывать заклинания, а Лисипицин стал просматривать видеотеку. Несколько кассет он отложил сразу, но не успел сказать ни слова. В лицо ему ударил порыв горячего ветра, а вслед за ним в комнату ввалились пираты. Правда, сначала Рудольф не понял, что это такое. Здоровенный, слипшийся ком шмякнулся на пол и тут же развалился на составные части. Крукс, Прулле, Гоблин и Зануда, шевелились, как перевернутые на спину жуки, не понимая, что с ними произошло.
Лисипицин понял, что пора брать инициативу в свои руки. Он бодро подскочил к пиратам и присел на корточки.
- А вот и я! С возвращеньицем!
- А вот и мы! - Рявкнул Крукс, и с размаху залепил Лисипицину пощечину. Рудик хрюкнул, схватился за нос и тут же получил ботинком от Прулле. Вид хныкающего, скорчившегося Лисипицина окончательно привел пиратов в чувство. Они вскочили на ноги и не обращая на Баламута внимания, принялись дубасить Рудольфа.
- Решил от нас избавиться! – рычал Крукс, молотя его кулаками по спине.
- Предал! – Завопил Прулле, и изо всей силы двинул Лисипицина по ребрам. Точнее, он хотел двинуть его, но тут некстати подвернулся капитан, и пинок пришелся под ребра ему. Крукс свалился прямо на Лисипицина. Получилось, что он, как бы прикрыл его своим телом и все остальные удары принял на себя. Подергавшись немного у Рудольфа на спине, он ублаготворенно затих. Пираты переглянулись и только тут заметили Баламута. Джинн смотрел на них и счастливая улыбка озаряло его рябое лицо.
- Молодцы! – сказал он, хлопая в ладоши. – Это то, что надо! Я беру вас на работу!
- На какую работу? – Ужаснулся Крукс, немедленно приходя в себя.
- Не беспокойтесь! – ответил джинн, не переставая улыбаться. – Эта работа вам понравится! Дело в том, что мне нужны телохранители. За это… - Тут он многозначительно посмотрел на пиратов, - я не буду превращать вас ни в крыс, ни в облезлых пауков. Наоборот, я вас щедро награжу!
- Рудольф, это что еще за клоун? – удивился Крукс, разом забыв про свою обиду. – Может, отметелить его?
Баламут заметно побледнел, но все же нашел в себе силы прокричать, точнее, прокукарекать.
- Я великий и могучий джинн Баламут ибн Балда! Я кудесник и маг и нет мне равных в искусстве колдовства и чародейства!
Крукс ненадолго задумался.
- Слышь, дядя, а ты не заливаешь? Что-то ты не больно похож на волшебника!
- Так ты сомневаешься в моем могуществе, о презренный! – взвыл Баламут. – Все. Сейчас я тебя превращу… в кого тебя превратить?
- В царя! – обрадовался Крукс.
- В фигаря, - передразнил его джинн. – Выбирай между мухой и тараканом.
- А между мухой и тараканом – что? – глупо поинтересовался Крукс.
- Комар! – рявкнул Баламут и подняв руки начал твердить заклинания. Дезинтегратора у Крукса не было, поэтому он страшно перепугался.
- Постойте, ваше величество! Мы согласны!
Джинн скосил на них лиловый глаз.
- А служить будете хорошо?
- Отлично! - Заверил его Крукс. – Зуб даю! – И осклабился беззубым ртом. Но Баламут не обратил на этот нюанс внимания.
- Давно бы так! – проворчал он. – А сейчас мы должны доставить сюда еще кой-кого! Мой ученик, твои предложения?
Лисипицин потрогал разбитый нос и с французским акцентом доложил, помахивая видеокассетами.
- Это лучшее, что есть в коллекции. Пальчики оближешь!


Граф Дракула сидел за столом и зевал, лениво растягивая зубастую пасть. За долгие годы, проведенные в замке, граф подыстрепался, похудел с голодухи и заработал кариес. Больше всего его заботило дупло в правом, глазном клыке.
Напротив него стоял синюшный мажордом. На его складчатой, глумливой морде, было написано умиление.
- Неужели во всей округе не осталось нормальных людей? – Рассеянно спросил Дракула. – Быть того не может! А в нижнем селе?
- Все сплошь вампиры! – Поклонился мажордом, радостно улыбаясь. – Согласно вашим планам население подвергалось усиленной упыризации…
- Раньше были времена, а теперь моменты! – вздохнул граф и снова уставился на мажордома. – Жрать хочется! Ты пошукай там, возле замка. Может, собака какая бегает?
- Последнюю собаку я поймал на прошлой неделе. – Вздохнул мажордом. – Вы ее выпили сразу. Это была очень маленькая собачка!
- Хм! – Граф отвел глаза в сторону. – Должны же быть в замке мыши?
- Должны! – грустно кивнул мажордом. – но их тоже нет, ваша темность! Сегодня я поймал последнюю…
- И?! – Грозно спросил Дракула.
Я ее съел! – признался мажордом и гулко зарыдал. Граф смутился, забарабанил пальцами по столу. Какое-то время он смотрел на своего управляющего, затем его лицо просветлело, губы вытянулись в ниточку, обнажая клык с дуплом.
- Кеша!
- Да! – Встрепенулся мажордом.
- Иди сюда, Кеша, сядь рядом! - Граф облизнулся сиреневым языком.
- Но ведь я упырь! – скуксился управляющий.
- Ну и что! – Развеселился граф. – Попробовать-то можно!
- Но это же извращение! – С ужасом воскликнул Кеша. Граф расхохотался, откинул назад голову и пребольно стукнулся затылком о каменную стену.
- Собачий рот! – Дракула стал растирать затылок, разом забыв про Кешу. – Дрянь, гадина! Вот тебе, вот! – Граф вскочил на ноги и мстительно хекая, пару раз врезал по стене рукой и один раз ногой. После чего завыл еще пуще, махая отбытыми кулаками и вдобавок хромая. Минут пять он выл, потрясая притихшую округу. От этого воя в опустевшем лесу поднялся небольшой смерч и унесся, ломая ветки и срывая листья.
Наконец, граф успокоился и снова посмотрел на мажордома.
- Ты все еще здесь?
- Я здесь ваша темность! – Произнес мажордом и закатил глаза. – Я…я согласен!
- Давно бы так! – Дракула голодно уркнул, и подошел к мажордому, растягивая пасть.
- Где тут у нас шейка? Ах, вот! И какие же мы сладенькие… хрусть!
Голодный граф сладострастно закатив глаза сомкнул челюсти на хлипкой Кешеной шейке, и тут же ахнул, потому, что нажал на больной зуб. С трудом сдерживая слезы, он прикусил левым клыком и попытался что-то высосать из своего мажордома.
Демонологии не известно, что за субстанция течет по жилам упыря. И течет ли, и есть ли такая субстанция вообще. Тем не менее, граф очень старался и что-то высосал. Выпучив глаза он отвалился от мажордома, с минуту смотрел на него, как на нечто неописуемое, затем схватился за живот и рыча, как с перепою, бросился в коридор, где располагался давно уже заброшенный туалет.
Мажордом криво усмехнулся, покосился в сторону двери, затем вороватым движением извлек из кармана недавно пойманную мышь и немедленно сожрал.
Граф вернулся через пять минут, лиловый, со свежей шишкой на лбу. Шишку он набил, ударившись о каменный унитаз.
- Ваша темность!
- Уйди, противный! – Граф сел в кресло и устало закатил глаза.
- Ваша темность! – вкрадчиво повторил мажордом. – Мне кажется, у нас есть выход из положения!
Дракула приоткрыл глаз и с интересом посмотрел на управляющего. – Если ты имеешь ввиду город, то я туда больше не ходок. Там слишком больно дерутся осиновыми колами. Помнишь, прошлый раз мне ткнули? Хорошо еще попали в...- тут граф нервно заерзал седалищем. – а, если бы в грудь?
- Ну, что вы, ваша темность! – Кеша прижал к груди сухие вампирские лапки. – Тут другое! К нам пожаловали гости из неведомого мира! Я их оставил в приемной и дверь запер на всякий случай. Молоденькие, вкусненькие…
- Так что ж ты молчал, дубина стоеросовая! – Взвыл Дракула. - Их много? Тащи одного, разопьем на двоих!
Мажордом стыдливо опустил глаза и вздохнул.
- Ваша темность! Я бы так и поступил если бы не увидел большей выгоды в том, чтобы их не трогать. Не пугайтесь, ваша темность! – торопливо добавил он, видя, что Дракула переменился в лице и из лилового сделался зеленым. – Они не представляют опасности. Напротив. Они прибыли с деловым предложением, которое сулит нам многие выгоды. Ведь, если они к нам попали, то почему бы и нам к ним не попасть? Они там непуганые. Пока разберутся, что к чему… Там, откуда они прибыли, есть специальная кровь, прямо в бутылочках, как коньяк, бери, пей и никакого риска! Называется донорская! Видать сорт такой. Это мне рассказал лесной упыреныш Гадя. Он видел пришельцев и с ними беседовал. Вот я и подумал, ваша темность, что может быть вы примете их, и поговорите.
- Из другого мира? – задумался Дракула. – Ты, наверное напутал. С другого континента. Стало быть, американцы. Ладно, зови. Там, по ходу, видно будет. Нам-то по любому хорошо, - тут он скабрезно ухмыльнулся. – Либо переберемся к ним, либо попируем здесь!
Граф уселся за стол, подальше от окна и в нетерпении забарабанил пальцами. Скрипнула дверь. Послышался лакейский голос мажордома.
- Проходите, гостюшки дорогие, будьте, как дома, не забывайте, что в гостях!
- Молчи, узник совести, пока об дверь не сплющил! – послышался грубый голос и в залу вошел рыжий детина в майке, в сопровождении весьма живописной группы: четырех недомерков разбойничьего вида и мужика в красной косоворотке. Мужика граф отметил сразу и сдержанно облизнулся.
- Проходите, вот стулья, присаживайтесь. Садиться, хо-хо! не предлагаю! – Пошутил Дракула. Шутка была заезженная, но в устах Дракулы звучала своеобразно.
Граф дождался, пока гости рассядутся и продолжил. - Что привело вас в мой уединенный замок? - Он уставился на детину, но заговорил мужик в косовороткке.
- Граф, мы в курсе, что дела у вас идут из рук вон плохо. В ближайшее время вам забьют осиновый кол в…- Тут Лисипицин ( а это был именно он), неожиданно замолчал и уставился на Дракулу. Граф едва не схватился за задницу, но вовремя сдержался.
- Это уже было, милейший! К счастью все обошлось.
- Не обойдется, - сурово сказал Лисипицин. – Мы, собственно, потому и здесь. Хотим спасти вас, ну и заодно предложить вам место в правительстве э… одного, пока еще небольшого государства. Работенка не пыльная, советником у его величества. Вам будет положен оклад и жрачка.
- Точнее, выпивон. – подал голос Баламут.
Постойте, господа! Я не понял… - начал было Дракула, но Баламут его перебил.
- А чего тут понимать? – ухмыльнулся джинн. – Мы предлагаем выгодную сделку. От вас, граф, требуется участие. Кстати, я захватил с собой кое-что. – Баламут извлек прямо из воздуха четвертинку с темно-красной жидкостью. На четвертинке было написано: «Донорская, особая». Граф так и впился глазами в заветный сосуд.
- Для поддержки сил! – сказал Баламут и протянул четвертинку графу. Дракула выбросил вперед ставшую необыкновенно длинной правую руку, схватил бутылку, сорвал зубами пробку и, сладостно зачмокал. Когда бутылка опустела, он уставился на Баламута выпученными глазами, распахнул разом покрасневшую пасть и вывалив такой же красный язык задышал, как паровоз.
- Вот, граф, - невозмутимо продолжил Баламут. – Как я сейчас напоил тебя нитроэмалью, так ты будешь пить натуральную кровь!
Граф, у которого от краски все нутро окаменело, словно схваченное железным обручем, не мог даже пискнуть. Он только смотрел на Баламута и моргал до тех пор, пока из глаз не потекли слезы.
- Батюшки! – взвизгнул мажордом. – сгубили графа! Как есть отравили, душегубцы!
- Много ты понимаешь! – нахмурился детина. – Это для его же пользы, что бы было с чем сравнивать. И вообще, заткни пасть. Стража!
- Мы здесь шеф! - Гаркнул Крукс вытягиваясь в струнку.
- Отпинайте его, чтобы пасть не разевал!
- Слушаюсь! – пираты щелкнули каблуками, подлетели к Дракуле, вышибли из-под него стул, свалили на пол и принялись избивать.
Действовали пираты, как всегда, энергично, но не очень точно. Крукс отломал от стула ножку, первым ударом выбил графу клыки, а вторым ударом въехал Баламуту в поддых. Это получилось случайно, поэтому джинн не успел испугаться и превратиться в мышь. Он просто согнулся в три погибели и тут же получил от Прулле кулаком в ухо, а от Гоблина носком ботинка в пах. На помощь хозяину пришел Лисипицин. Он оттащил его в сторону, дал отдышаться и усадил на стул.
- Что это было? – прохрипел Баламут, стараясь сфокусировать зрение.
- Учитель! – Лисипицин любовно стер со щеки джинна отпечаток каблука. – Вы оказались в зоне боевых действий!
- Каких, каких действий? Ах, да… идиоты! Разве я вам приказал дубасить графа? Я приказал вломить как следует его слуге! Крукс!
- Яволь! – рявкнул капитан пиратов, с необыкновеной скоростью обрабатывая голову Дракулы импровизированной дубинкой.
- Слушай мою команду! Отставить бить графа, приказываю бить его слугу!
Мажордом, который в общей суматохе ухитрился подкрасться и пару раз пнуть своего хозяина, попытался смыться, но был пойман, зажат между стеной и столом и в течение двух минут избит до безобразия.
- А теперь, - заявил Баламут, благодушно ухмыляясь, всем отдыхать! Даю пять минут и возвращаемся!
Графа подняли с пола, отряхнули от пыли и приставили к стенке.
- У нас весело, - пояснил Баламут, глядя на красные губы графа. – Поначалу, может показаться шумно, но потом понравится.
- Мне уже понравилось! – прохрипел Дракула. – Я и не знал, что это так освежает!
- Звездюли? – переспросил Баламут.
- Они самые! Особенно, когда дубинкой по темечку…А, можно еще?
- Можно! - Улыбнулся джинн. - Крукс, сделай!
Капитан пиратов деревянным шагом подошел к графу. Дракула услужливо наклонил голову.
- Вот сюда, пожалуйста!
Капитан пиратов с коротким выдохом опустил дубинку на голову вампира.
- А еще можно? – Попросил граф, стремительно косея.
- Не чревоугодничай! – назидательно сказал Баламут и скомандовал. – А теперь всем на выход! Следующий визит к Франкенштейну!


Франкенштейн был вне себя от гнева. Впрочем, он всегда был вне себя и всегда сердит. Особенно несчастное чудовище ненавидело зеркала.
- Посмотреть не на что! – злился он, разглядывая отвратную, унылую рожу. – На носу бородавка, зубы торчком, губы, как у козла, и кому я такой нужен? Сила, конечно есть, а вот брюхо подкачало. Ну, почему именно понос? За что? И, такой несокрушимый…Зато я умен! О, как я умен! Я съел трех профессоров, двух кандидатов наук и одного аспиранта! Помню, кто-то из них все время твердил, что его нельзя есть! Я блестяще продемонстрировал ему доказательство от противного и съел эту ученую крысу. Оказалось, очень даже можно. Хороший был профессор, мягкий, сочный! Жаль, запас профессоров в этом городе невелик.
Он огляделся. Хибара, где горел огарок свечи, выглядела ужасно. Самодельный очаг с кастрюлей, из которой выглядывала берцовая кость, почернел от копоти. В углу валялись чьи-то башмаки. Франкенштейн дотянулся до них, втянул ноздрями пряный башмачный дух и закашлялся.
- Ботинки профессора! Бедолага по месяцу ходил в одних и тех же носках. Все чего-то изобретал… меня вот изобрел. А диалектики не знал: как там? Отрицание отрицания? Ну, мы-то диалектику учили не по Гегелю! Кстати, где его паспорт, неужели я и его съел?
Тут чудовище бросило взгляд на дверь и ужаснулось.
- Как я мог так опростоволоситься, не запереть дверь? А если полиция… хотя, полицию я тоже ел. Это от комиссара у меня несварение желудка. – Франкенштейн поднялся со стула, но в этот момент дверь распахнулась и на пороге появился мужик в красой косоворотке. Из-за его спины выглядывали еще несколько человек. Это были настолько странные типы, что Франкенштейн растерялся, и сделал шаг назад. Это позволило мужику и всем остальным войти в хибару.
Здорово! – сказал Лисипицин, с трудом переводя дыхание. Вонь в хибарке стояла невыносимая. Франкенштейн сразу потянулся к разделочному ножу, но Лисипицин его опередил.
- Вперед! – крикнул он, и четверо космических пиратов набросились на чудовище. Двое повисли у него на руках, третий стал методически обрабатывать макушку Франкенштейна дубиной, а четвертый выхватил из очага угольные щипцы и что есть силы, прищемил монстру то, что должно было находиться внизу живота.
Франкенштейн взвыл, повалился на пол и в этот момент Граф Дракула и его мажордом, переглянувшись, вонзили в него свои клыки. И все-таки Франкенштейн справился бы с ними, если бы не детина в чудной майке. Он что-то сказал, щелкнул пальцами и чудовище неподвижно застыло, опутанное магическими силками.
- Посадите его на стул! – скомандовал Баламут, и сам уселся напротив. Монстр развалился на стуле, пуская бессильные пузыри и посверкивая злыми глазками.
- Все на одного, да? Сладили…
Баламут поморщился.
- Итак, начнем. Во-первых имя. Дурацкое оно у тебя, как и ты сам. И длинное. Франкенштейн! Язык сломать можно. Будешь просто – Франя. Если согласен, кивни. Если не согласен, то мы вырвем тебе щипцами… ну ты понял что. Итак, Франя?
- Франя, Франя! – согласно закивал монстр, глядя, как Прулле щелкает щипцами возле его носа.
Так вот Франя, я пришел осуществить твою мечту! Я дам тебе симпатичное лицо, найду жену, а, может и двух. И заживешь, как человек! А то, извини, с такой рожей только ночью, да по темным углам. Ну, ты сам все понимаешь. Ты как, настроен поменять свою жизнь к лучшему?
- Так ты тоже профессор? – разочарованно прохрипел Франя. – Не, я так не хочу. Чтобы ножиками резали, морду новую пришивали…
Баламут высокомерно посмотрел на монстра и кивнул Лисипицину. Молчавший до этого Рудольф затараторил, как по писанному.
- Перед тобой великий маг и волшебник, джинн Баламут ибн Балда, мир с ними обеими! То есть обоими. То есть, не мир, а дружба, поскольку наш уважаемый учитель жив и процветает. С помощью великого волшебства мы наградим тебя любой внешностью, какую ты только пожелаешь, но взамен просим послужить нам, его величеству Баламуту ибн Балде. В твою задачу входит укрощение строптивых. Согласен ли ты, или вырвать тебе кое-что?
Франя, у которого от всего этого мозги съехали набекрень, энергично закивал головой.
- А я думал, что вы из полиции, разыскиваете комиссара, которого я съел! – сказал Франя и гулко зарыдал.
- Как съел? – Насторожился Баламут.
- Сварил бульон, – признался Франя, - и холодец!
- Извращенец! – возмутился Дракула. – надо было сырью, вместе с кровушкой!
- Слышал, что говорит специалист! – сказал Баламут и усмехнулся. – Ну, можешь считать, что все твои проблемы позади. Пока ты у меня на службе, я тебя обеспечу говядиной и свининой.
- Мне нравятся профессора! – потупил глазки Франкенштейн.
- У нас таких много! – обрадовался Лисипицин. – Шлоссер, например, Евстигнеев.
- А вы меня сделаете красавцем? – оживился Франя.
- Сделаем. Будешь, как Ален Делон.
- А…
- И бабу найдем.
- А…
- Надо будет, найдем вторую.
Тут Франкенштейн осмелел, выпучил глаза и дохнул тяжелым нутряным перегаром, от которого Лисипицин едва не упал.
- А…
- А вот об этом не мечтай! – строго сказал Баламут. – Никаких излишеств. Будь доволен тем, что дают! Итак, в путь! Нас ждут великие дела!



Директор совхоза, Захар Игнатьевич, чтобы обезопасить себя от появления всяких гипнотизеров, решил принять меры. Во-первых он выпустил указ об упразднении ошибочных указав. Во-вторых выпустил второй указ, о запрещении гипнотизерской деятельности на территории хозяйства. В третьих, он тайно вызвал скульптора Агафонова. Агафонов явился с мольбертом, красками, и чертежной папкой.
- Вы хотите, чтобы я вас вываял и увековечил? – сходу спросил экскаваторщик, раскладывая инструменты. – Одна статуя у меня уже на ходу. Мы можем заложить вторую, более грандиозную! Это будет конная статуя. О! Мы назовем ее Медный всадник! Это будет чудо инженерно-изобразительного искусства!
- Погоди ты со своим всадником! – отмахнулся директор. – Идея, конечно, хорошая. Но немного несвоевременная. Ты лучше скажи, как у тебя твой каменный гость, бегает?
- Статуя-то? – обрадовался Агафонов. – И бегает и говорит. Все делает. Вот, хочу на днях выставить, презентация, так сказать…
- Презентацию потом сделаем, - сказал директор переходя на шепот. – Ты ее пока выстави. Пусть, значит, село охраняет. Кого подозрительного увидит, чтобы хватала и в сарай. До выяснения личности. Ясно?
- А то! – немедленно возгордился Агафонов. – Да она, если хотите знать, в момент порядок наведет. Бетонной, так сказать, рукой. Да, я ее так науськаю!
- Вот иди и науськай. И выстави, где народу побольше. Все понял? Тогда исполняй!
Когда Агафонов удалился, Захар Игнатьевич раскрыл пухлую папку с отчетами, но так и не смог погрузиться в текущие дела. Ему вдруг вспомнился рыцарь замшелого образа. Сэр Жора мог оказаться в данной ситуации полезным.
- Вот придет лесник, я ему скажу, чтобы своего рыцаря поставил у дверей на часах. – решил директор. – Все равно бездельничает сутки напролет. И еще. Нужно срочно связаться с Кощеем. Этот не подведет.
Захар Игнатьевич и предположить не мог, что «этот» как раз подвел! В то самое время, когда он был нужен здесь, Кощей бродил по окрестностям Сан Тропе в поисках циклопа.
- Где-то он здесь! – бормотал про себя чародей. – Я знаю, я чувствую! Ага! Вот! Это его следы!
- Наверное, это очень маленький циклоп! - возразил Костя, вглядываясь в отпечатки, оставленные коровьими копытами. – Скорее всего, детеныш!
- А если просто мутант? – Предположил Шлоссер. – Циклопы тоже мельчают. Нехватка здоровой пищи, ядерные электростанции, нудистские пляжи, все это истощает нервную систему!
- Для чего тогда летели? – возмутился Евстигнеев. – Подумаешь, малютка – циклоп! Пусть себе резвится и бегает, много-то он не съест…ну, мужика в день, и то вряд ли.
- Нет, нет! Это недопустимо! – возразил Кощей. – Лимит на циклопов закончился давно, еще в древней Греции и с тех пор не возобновлялся. Из всех магических существ на земле осталось всего несколько видов: упырь ушастый, обыкновенный, дракон говорящий, одноголовый, малой размерности, чмо болотное и черт, короткошерстный, прямоходящий. Кажется, я перечислил все.
- Значит, мы пойдем по следам и как раз выйдем на циклопа! – сказал Костя.
Сверху слепило раскаленное средиземноморское солнце. Рощица, в которой друзья обнаружили следы копыт, была прозрачна насквозь и от жары не защищала. Кощей в черной рубашке моментально взмок и полез за носовым платком.
- Благодать! – сказал он, отдуваясь и обмахиваясь листом лопуха. – Одно слово – курортная зона!
- А мне не нравится! – Заявил Пашка. – У нас лучше. Лес, так лес! А тут не пойми что, все насквозь видно, даже спрятаться негде!
- А зачем тебе прятаться? – Удивился Шлоссер.
- Как это зачем? – Возмутился Евстигнеев. – А, если, например, я решил податься в партизаны? Тут пожалуй, не напартизанишь!
- По-моему тебе напело голову! – Сказал Костя. – Хватит чепуху молоть, ты видишь, куда ведут следы?
- Ну, вижу. Сарай какой-то!
- Сам ты сарай! Это его обиталище!
- Погодите, друзья, тут кое-что интересное! – Сказал Кощей, наклоняясь над коровьей лепешкой и внимательно ее рассматривая. – Судя по этим…Хм! отпечаткам, желудок у монстра весьма вместительный!
Тут из сарая донеслось тоскливое мычание. Кощей вздрогнул. – Я не знаю языка циклопов, - прошептал он, - скорее всего эти звуки выражают пароксизм довольства. Ни в коем случае не заходите вперед, старайтесь держаться за моей спиной! – Кощей, как опытный престидижитатор, размял пальцы и осторожно пошел вперед.
Мычание повторилось.
- Людей почуял, скот! – с выражением сказал Пашка. – Ничего, сейчас мы ему копыта скрутим!
- И рога повяжем! – сказал Шлоссер. – Братцы, у кого волшебная палочка? Держите наготове!
Костя пошарил по карманам и выразительно посмотрел на Евстигнеева. Пашка покраснел.
- Я уже говорил, что дома ее оставил, - пробормотал он. – Ну, забыл, честное слово! Да что мы, все вместе с каким-то циклопом не справимся?
- Посмотрим! – сказал Шлоссер, на всякий случай, вытаскивая из кармана здоровенный гаечный ключ.
Сарай и в самом деле, выглядел, как обычный коровник – унылое строение из грубо сколоченных досок, окруженное невысоким забором. Калитка в загон была обвязана бечевкой, открыть ее ничего не стоило.
- Мог бы и покрепче забаррикадироваться! – заметил Костя.
- Циклопы обычно не утруждают себя лишними запорами, - сказал Кощей, отматывая веревку и открывая калитку. – Они слишком надеются на свою силу!
По дороге к сараю, Кощей обнаружил пустую пивную бутылку, покачал головой, сказал, – однако! - и остановился возле высоких двустворчатых ворот. Друзья замерли, прислушиваясь. Изнутри донесся глубокий вздох и неразборчивое бормотание.
- Сейчас я прочту заклинание, а вы распахните дверь! Чудовище будет связано магическими путами по рукам и копытам! Действовать начинаем синхронно, на счет, раз, два, три…
Пашка подбежал к двери и замер в полной боевой готовности. Костя встал у другой створки. Шлоссер покрепче сжал гаечный ключ.
Кощей воздел жилистые руки вверх и заныл тоскливым голосом:
- Грозариус циклопус оболтус натуралес копытиус заплетениус, лапус вверхс! Раз, два, три, елочка гори!
Костя и Пашка настолько удивились последним словам заклинания, что едва не упустили нужный момент. Выручил Шлоссер. Он ринулся к воротам, навалился на них и распахнул. Друзья влетели внутрь, готовые увидеть невероятное страшилище. И они увидели.
В хлеву, на задних копытах по стойке «смирно», стояла корова. Передние копыта она подняла вверх. Корова автоматически продолжала жевать жвачку, с немым укором глядя на своих мучителей.
- Если это корова, то где же циклоп? – Задал Кощей резонный вопрос. – А если это циклоп, то почему у него такое вымя? – Возможно, великий чародей продолжил бы и дальше философствовать на эту тему, но его размышления были прерваны появлением довольно грубого мужика с ружьем.
- Всем стоять! – завопил он, как сумасшедший. – руки вверх! Что вы здесь де… - тут незнакомец увидел корову, в позе пленного фашиста и не говоря больше ни слова, упал в обморок.
- Скорей бежим, пока он полицию не вызвал! – крикнул Костя.
- Скорее всего, уже вызвал! – сказал Пашка, к чему-то прислушиваясь. Действительно, вдалеке раздавался вой полицейской сирены.
- Пожалуй, нам нужно поторопиться, - сказал Кощей. – Встреча с представителями правопорядка мне, как э… ну, не важно. Не рекомендована!
Сначала корову расколдуйте! – напомнил Костя.
- Точно! – засуетился Кощей. – Как же там? А, вот! Отомри, метелка!
Корова тут же приняла свой естественный вид, встав на четыре копыта, и обиженно замычала. Но друзья уже вовсю улепетывали к роще.
На полянке, возле « Запорожца» они остановились, тяжело дыша и инстинктивно оглядываясь назад.
- У меня есть дельное предложение, - сказал Шлоссер, среди всех, единственный, сохранивший спокойствие. - У вас, товарищ Кощей наверняка есть здесь свои люди. Вы ведь упоминали про агентурную сеть? Так обратитесь к ним!
- Разве я об этом упоминал? – удивился Кощей. – Впрочем, это неважно. Мысль дельная. Надо сразу было так и поступить, не вышло бы конфуза. Здесь работает мой агент, сержант жандармерии, некой мсье Крюшо, секретная кличка – Кузя. Надо было сразу к нему обратиться! Кузя-а! Это я, твой шеф! Встань передо мой, как лист перед травой!
В следующую секунду ударил сухой гром, что-то вспыхнуло и на жесткую траву выпал сержант жандармерии в парадной форме. Несмотря на внезапность появления, сержант быстро сориентировался и бухнулся Кощею в ноги.
- Я к вашим услугам, ваше высочество!
- Встань, встань, хватит дурачиться! – Кощей покосился на своих спутников. – Ты мне нужен по делу. Ко мне поступило сообщение, что в окрестностях города лютует циклоп! Что ты об этом знаешь?
-Кто? – ужаснулся жандарм из Сан Тропе. – Циклоп?! Какой ужас! – Мсье Крюшо схватился за голову. – Это кошмар, надо немедленно его уничтожить! Где он? Я должен его застрелить!
- Вот мы и хотим узнать, где он. – Сказал Кощей.
- А вы разве не знаете? – насторожился жандарм.
- Мы-то не знаем, - сказал Костя, вмешиваясь в разговор. – Но, вы-то наверняка в курсе? Что-то слышали или видели…
Крюшо уставился сначала на Костю, потом на Кощея. Дольше всех его взгляд задержался на Шлоссере, который продолжал сжимать гаечный ключ.
- Хулиганы есть, - признался он. – алкоголики есть. А циклопа нет! Я думал, вы его с собой привезли.
- Не привозили мы циклопа! – простонал Кощей.
- Тогда, на вверенной мне территории полный порядок! – Самодовольно улыбаясь, доложил жандарм. - Осмелюсь предположить, что вас ввели в заблуждение!
- То есть как?!
- А так. У нас это просто. Морда от стыда не треснет!
- Резонно. Но кто это мог сделать? – Воскликнул Кощей. – Информация поступила на мой электронный адрес. Кроме двух – трех агентов никто его не знает. Кому понадобилось со мной шутки шутить?
Мсье Крюшо знающе усмехнулся.
- Понятно кому. Хакерам. Их сейчас много. Балуют, понимаешь, стервецы, дурачатся. Что им стоит взломать секретный код? Так, пустяки, тренировка наглости! Одно могу сказать точно. Здесь волшебных существ, кроме Бабары нет! Да и та, который уж год на глаза не показывается. – Агент почесал затылок и вежливо поправил штаны.
- Короче, надо назад пилить! – выразил общее мнение Евстигнеев. – Знал бы, плавки захватил, искупался бы что ли!
- А не надо плавок! – радостно доложил жандарм. – У нас тут сплошной нудизм, все купаются голые, и не только купаются…
- Но, но! – сурово сказал Кощей и Кузя заткнулся. Великий чародей ненадолго задумался.
- А не проделки ли это…
- Нового колдуна? – подхватил Костя. – того самого джинна!
- Вот именно! Друзья мои! Нам нужно срочно возвращаться. Боюсь, заповедник в опасности!



Баламут был доволен. Никогда еще ему не удавалось собрать такую большую и сильную армию. Один Франкенштейн стоил десятерых. Правда, не смотря на то, что он ел профессоров и кандидатов наук, монстр был отменно глуп. Зато глупость с лихвой искупалась запасом злости и наглости.
Дракула тоже был по-своему хорош. От одного вида графа можно было надолго потерять душевный покой. Вместе с мажордомом Кешей они составляли впечатляющую парочку. Четыре космических пирата, несмотря на их бомжеватую внешность отменно знали свое дело. Но больше всего Баламуту нравился Лисипицин, тихий и неприметный с виду. О таком и подумать-то плохо нельзя, а он вон какой смекалистый оказался! Да, с такими парнями можно было горы свернуть, учинить самое большое баловство, какое только можно придумать! А избавителя своего кота Антуана он обязательно повесит за усы! Чтобы поменьше трепался. Рыцаря надо будет отправить на переплавку, или нет. Залить изнутри бетоном!
Вернуться снова в дом Шлоссера, к исходной точке путешествия, для джинна не составило труда. Теперь, в компании таких молодцов он уже ничего не боялся, поэтому хозяйским шагом прошелся по дому и огляделся, нельзя ли чего еще стырить? Внимание Баламута привлекла большая ребристая плита на кухне. Не зная, что там находится реактор на быстрых нейтронах, любопытный джинн отодвинул свинцовую заглушку, и сунул внутрь голову.
- Туда нельзя! – запоздало пискнул Лисипицин. – там фуфа!
Ослепительно голубое пламя рванулось из реактора, и острожно облизало голову Баламута. Три тысячи градусов даже для джинна были явным перебором. Баламут мгновенно сварил голову и вдобавок хватанул несколько тысяч рентген.
- Ка-ра-ул! – заверещал он, вытаскивая голову. – помогите, спасите…хруп!
Лисипицин и все остальные с ужасом увидели, как голова джинна отвалилась от плеч и с мягким стуком упала на пол.
- Бух в котел и там сварился! – ни к селу ни к городу сказал мажордом Кеша, поглядывая то на безголового джинна, то на беснующееся внутри реактора пламя. То, что он с каждой секундой получал все новые и новые тысячи рентген, его не интересовало. Он об этом даже не догадывался.
Первым опомнился Лисипицин. Он боком подскочил к заслонке, задвинул ее на место и осмотрелся.
- Ничего здесь не трогать, если хотите живы остаться!
- А ты, что? Новый командир что ли? – злобно прогудел Франя, поднимая голову Баламута и осторожно ее обнюхивая.
- Верно! Поддержал его Крукс. - Будем голосовать. Предлагаю в качестве кандидатуры себя!
- А я – себя! – Вежливо улыбнулся граф Дракула. – У меня очень большой опыт управления!
- Ну, вы тут совещайтесь, а я пожалуй, перекушу! – сказал Франкенштейн, усаживаясь на пол и принимаясь за вареную голову. – Эх, жаль без солички! – С хрустом откусив нос, он принялся вдумчиво его пережевывать. От такого зрелища Круксу стало дурно. Лисипицина тоже замутило, но он сдержался нечеловеческим усилием воли.
- Вот, что, любезный! – заорал он на Франкенштейна. – Вам здесь не там! У нас с людоедством давно покончено!
- Ты, братишка, просто не в курсе, - ответил Франя, продолжая обгладывать череп. – Это же головизна! Самое то! Никто не видел стамески? Хочется до мозга добраться!
Лисипицин все-таки не выдержал. Он подскочил к окну, распахнул его и до половины высунулся наружу, жадно глотая свежий воздух. . Пираты немедленно присоединились к нему.
Между тем, Дракула, хладнокровно наблюдавший за происходящим, продолжил собрание.
- Итак, начинаем голосование. Кто за то, чтобы его величеством стал я?
Мажордом тут же поднял руку. Дракула тоже поднял руку, таким образом, голосуя за самого себя.
- Принято единогласно! Отныне я ваш король!
- А еще чего не хочешь? – послышался голос Баламута. – Обрадовались, сучьи дети!
Франя с перепугу выронил недоеденную голову, и она с сырым стуком покатилась в угол. Баламут поднялся на ноги. На его плечах красовалась новенькая, только что отросшая голова.
- Учитель! – Взвыл Лисипицин, отворачиваясь от окна и на ходу вытирая слюни. – вы живы!
- А то! – Самодовольно сказал Баламут. – Этому фокусу я научился давно. В древней Аравии мне уже отрубали голову. – Тут он перевел взгляд на Франкенштейна и посуровел.
- Франя! А ты, оказывается, еще хуже, чем я предполагал! – После этого он заехал монстру кулаком в ухо, поднял свою полуобгразенную голову и ненадолго задумался.
- Бедный Йорик! – вздохнул джинн, затем отломил кусочек уха и пожевал.
- А ничего… хорошо проварилось!
После этого Лисипицин и пришедшие в себя пираты снова бросились к окну.
В это время Баламут перевел взгляд на графа.
- Значит, ваше величество, вы выбрали сами себя единогласно? – он прищурился. Этот прищур показался графу таким нехорошим, что граф рухнул на колени и завопил.
- Токмо ради общего блага и дисциплины для!
- Ладно, - вздохнул Баламут. – На первый раз прощаю, Только уж не обессудь, титул графа я с тебя снимаю. Походишь пока в баронах. Понял, барон?
- Понял, ваше величество! Буду стараться заслужить…
- Вот и служи. А пока держи, погрызи малость! – он протянул ему свою голову. Теперь уже бедный граф, расталкивая пиратов, ринулся к окну.
Все это доставило Баламуту самую искреннюю радость. Однако, отсмеявшись, он посерьезнел.
- Все. Повеселились и за работу. Главные приколы у нас впереди! А пока, Франя, сорви-ка эту чертову паутину, чтобы не мешалась! – он ткнул пальцем в провода.
- Один момент, шеф! - Рявкнул Франкенштейн, затем сгреб все провода в пучок и потянул на себя. Послышался сильный треск. Большая лиловая молния прошила монстра насквозь, сверху до низу, ударилась о бетонный пол, отпрыгнула от него, превратилась в шаровую молнию, и устроилась на носу у Дракулы.
- Не шевелись! – крикнул Лисипицин, но было поздно. Граф сморщился, как старая обезьяна и громоподобно чихнул. В ту же секунду шаровая молния взорвалась. Франя моментально остался без пиджака и штанов. Могучим залпом Дракулу вынесло на улицу, прямо через окно, вместе с какими-то тряпками. Франкенштейн покачнулся, закатил глаза и рухнул на мажордома Кешу. Оторванные с корнем высоковольтные провода, развернулись веером и упали на джинна. Теперь уже Баламут принялся трястись и подпрыгивать, как отбойный молоток. Зубы застучали, словно кастаньеты, глаза вылезли из орбит, из ноздрей повалил тяжелый застоявшийся пар. Джинн попытался что-то сказать, но едва не откусил себе язык.
На все эти происшествия Крукс отреагировал первым, и заметался по кухне в поисках рубильника. Наконец, ему показалось, что он нашел, то, что надо и, ухватившись за железный рычаг, рванул его на себя. В ту же секунду люк под ним распахнулся, и он полетел куда-то в грохочущую , железную тьму.
- Идиоты! – разозлился Лисипицин, затем, осторожно обойдя стонущего Франю и уже не стонущего под ним Кешу, обогнув трясущегося в диком танце, Баламута, вышел в коридор и вырубил пробки.
- Учитель? – он подошел к Баламуту. Тот, очевидно еще по инерции все еще приплясывал, хотя искрить уже перестал.
- Спа-па-си-те!- Прохрипел он, продолжая щелкать зубами. – По-помо- ги-ги …
- Те! – закончил за него Лисипицин. – Уже помог. Очнись, учитель, пора уносить ноги. Сейчас заявится Шлоссер, или Гаврила, тогда мало не покажется!
- А-а я-а го-о-тов! – отчаянно заикаясь выговорил Баламут. – То-олько но-оги, что-то-о пло-охо сообра-ажают! Мо-ожет мне лу-учше в бу-утылку? Та-ам тихо!
- Ну, поколдуй, ты же волшебник! – сказал Рудольф, брезгливо морщась. От джинна несло паленой шерстью.
- Не-е могу! За-а…икание ме-ешает! – еле выговорил Баламут, глядя на Лисипицина мутными глазами.
- Ладно, разберемся. Ну, что замерли? – он повернулся к Прулле, Зануде и Гоблину. – Бегите, выручайте вашего капитана!
Пираты, громко топоча, бросились к люку, стали заглядывать в темноту и переругиваться сдавленными голосами. За окном стоял на карачках граф. Он громко чихал, отплевывался и старался подняться, всякий раз скользя и тыкаясь носом в лохмотья Франкенштейновых штанов.
- А вы что разлеглись, как любовнички? – Лисипицин потыкал Франю носком ботинка. – Вставай, неча разлеживаться!
Франя вздохнул, и поднял на Рудольфа слезящиеся глаза. Посередине лба у него темнело круглое входное отверстие оставленное молнией.
- Ты как, нормаль? – Спросил Лисипицин, предчувствуя нехорошее.
- Жуть! – сказал Франя, почесывая лоб. – Блеск!
Рудольфу показалось, что он уже где-то слышал подобное и продолжил разговор в том же духе.
- Хо-хо, парниша?
- Ха…хо…ху!
А вот ругаться не надо! – посуровел Лисипицин и тут же скомандовал. – Подъем! Пошли отсюда, по дороге, глядишь, протрясемся!
Кое-как извлекли из подпола Крукса, ставшего вдруг необыкновенно плоским, и вышли во двор. Граф, до невозможности мятый, сидел на траве, закатив глаза.
- Вставайте, граф! – сказал Лисипицин. – Нас ждут великие дела! Да не унывайте вы так. Скоро мы вас накормим…
- Меня уже накормили! – Простонал Дракула, облизываясь длинным и все еще красным от масляной краски языком. – Я хочу обратно, туда где тихо и темно.
- Обратно не получится, - возразил Рудольф. – Так, что не валяйте дурака. А то вот оставлю вас здесь, тогда вам осиновый кол покажется конфеткой!
Через полчаса они добрались до площади перед Домом культуры. Вид пришельцев был дик и страшен. Первым шел Лисипицин. За ним, нервно приплясывая и стуча зубами скакал детина в майке «Адидас». Следом неторопливо шел настоящий великан без штанов. Граф Дракула униженно улыбался и расшаркивался перед всеми. Шествие замыкали трое инопланетян, которые вели за руки Крукса, ставшего плоским, словно коврик.
Такого народ не видел никогда. А народу на площади собралось немало. Они пришли, чтобы поглазеть на самодвижущуюся статую, приведенную сюда скульптором Агафоновым. Теперь их внимание переключилось на пришельцев. Минуты две они их внимательно рассматривали и тут нервы у людей не выдержали.
- Маньяки! – Ахнула какая-то бабка и рассыпав семечки из кулька, ринулась наутек. Вслед за бабкой разбежались и остальные.
- Па-па-пачему лю-люди у-ушли? – С трудом выговорил Баламут, и преданными глазами уставился на своего ученика.
- По кочану. – Небрежно ответил Рудик. – Ушли и все. Нам же лучше. Эх ты! А это что за хрень? Никак новая статуя! – Он уставился на изваяние директора.
В этот момент статуя шевельнулась и сделала шаг навстречу.
- Почему не на работе? - Сурово осведомилась она. – Па-чему без штанов? Я тебя спрашиваю, товарищ!
«Товарищ», а это был никто иной, как Франкенштейн, насупился, надулся и тоже шагнул вперед.
- Ну, ты. Я тебя съем!
- Ешь! – добродушно согласилась статуя и протянула Фране руку. Франя оскалился, взвыл и с хрустом вцепился в железобетонный кулак. Крошки от зубов так и брызнули в стороны. Франя сморгнул слезу, сжал челюсти покрепче, но вскоре хрустнули и они. В следующую секунду второй кулак статуи опустился на затылок монстра.
- Людей не кушают! – Назидательно сказал бетонный директор и уставился на остальных. Правда, смотреть уже было не на кого. Лисипицин, а с ним и вся компания улепетывали в сторону конторы.


Захар Игнатьевич только что отлично помедитировал – так у директора назывался послеобеденный сон. Теперь, сладко потягиваясь и позевывая, он смотрел в окно. В окно были видны бесконечные сады и часть улицы, на которой стояла коза, любуясь цветущей акацией. Директор умилился идиллической картине и поэтому не слышал, как кто-то вошел в кабинет. От созерцания его оторвало деликатное покашливание.
Захар Игнатьевич повернулся, на ходу заменяя мечтательное выражение лица, на скучно-деловое.
- Слушаю вас…а! Лисипицин! Что случилось? Опять новые метла нужны?
Рудольф улыбнулся нахальной улыбкой и уселся на краешек стола.
- Лично мне – нет. А вот вам могут понадобиться!
- Слушай, Рудольф Адольфыч! – Директор навис над Лисипициным, как несокрушимая скала. – Мне с тобой шутки шутить некогда! Зачем пришел? От дела отрывать?
- Да нет у вас больше никаких дел! – усмехнулся Рудольф. – Нет, и не будет. В ближайшей перспективе. Сейчас вы напишете заявление об уходе, а все полномочия передадите мне. Специальным приказом. А сами пойдете на мое место. Дворником.
- Ах, ты, метелка! – взревел директор и уже было, занес над Лисипициным грозную директорскую длань, но в этот момент дверь приоткрылась и в нее пролез необыкновенно плоский коротышка. За ним следом вошли еще трое. Это были странные школьники из Бангладеш. Следом за ними ввалился жуткий монстр с развратной лиловой мордой и клыками, как у питбуля. От монстра крепко пахло нитрокраской. Последним в кабинет, приплясывая, и постукивая зубами, вошел уже знакомый директору, детина в майке.
Захар Игнатьевич сомлел.
- Не понимаю…- протянул он нерешительно.
- Сейчас все поймешь. – извиваясь от сладостного восторга прошептал Лисипицин. - Это всем известный граф. Дракула. Граф, пососите его!
Скабрезно ухмыляясь и на ходу растягивая вонючую пасть, Дракула направился к директору. Несмотря на свои габариты, Захар Игнатьевич мгновенно оказался на шкафу.
- Куда же ты, мой вкусненький, мой питательный птенчик? – граф защелкал зубами, и запрыгал вокруг шкафа пытаясь цапнуть директора за ботинок. Захар Игнатьевич поджал под себя ноги, зашипел, словно кот и плюнул вампиру в глаз. Дракула ненадолго окривел, закрутился на месте и едва не тяпнул Лисипицина. От случайной упыризации Рудольфа спасла конторская книга. Он загородился ею, и Дракула прокусил толстенный гроссбух насквозь, словно компостером. Насилу выдрав зубы и сожрав пару страниц, граф затих.
- Дико извиняюсь! – сказал он самым великосветским тоном. – Я не хотел. Так получилось…
Лисипицин подскочил к Баламуту.
- Ну, что уставился, идол? Не можешь колдовать, так хоть подсади графа, или директора стащи вниз! – Рявкнул Рудольф и отвесил джинну такой подзатыльник, что Баламут пару раз провернулся вокруг своей оси.
- А-да-дин мо-омент! – Промычал джинн, сгреб Дракулу в объятия и попытался приподнять повыше. Со стороны могло показаться что они с графом танцуют какой-то экзотический, двусмысленный танец. Дракула предовольно растяпился, закатил глаза. Они покрутились в ритме вальса по кабинету и затихарились у шкафа. Лисипицин уставился на джинна и на графа, пытаясь понять, что они там выкаблучивают. Именно выкаблучивают, потому что, Баламут принялся выстукивать каблуком что-то вроде чечетки. Директор смотрел на них сверху, угрожающе шипел и фыркал. Пираты, стоя в углу, мелко хихикали и подталкивали друг друга плечами. Даже Крукс, превращенный в подобие коврика, зашипел, как спущенное колесо.
- Прекратить танцы-обниманцы! – Затопал ногами Рудольф. – Уволю к чертовой матери! А, ну, быстро поднял, быстро укусил!
Баламут наконец, поднатужился, и голова графа оказалась на уровне головы Захара Игнатьевича.
- Не надо кусать! – Заорал директор, как зарезанный.
- Тогда подписывай!
- Все, все подпишу, только отстаньте!
- Назад, граф! – лениво скомандовал Лисипицин. – Вот вам, товарищ дворник, бумага, пишите приказы. Меня, значит, директором, себя, сам, понимаете, кем. Метлы нарежешь в лесу. В целях экономии.
Захар Игнатьевич осторожно слез со шкафа, затравленно озираясь, сел за стол, схватил бумагу, ручку и принялся писать. Лисипицин стоял сзади, наблюдая из-за спины, время от времени, диктуя четкие формулировки.
Все, - сказал Захар Игнатьевич, откладывая листы в сторону. – Приказы готовы. Можно идти?
- Идите, товарищ дворник! – Улыбнулся Лисипицин. – И, чтобы село у меня блестело! Я буду лично проверять!
Спасибо! – сказал директор, краем глаза не переставая следить за Дракулой. – Так я пошел?
В следующее мгновение он бросился к окну, нырнул в него ласточкой, перекатился через голову и бросился бежать.
- Ну, вот и порядок! – Лисипицин победно улыбнулся. – Что скисла, гвардия! Располагайся, сейчас будем наводить марафет!
В этот момент дверь открылась и в кабинет заглянула одна из голов лейтенанта Хватова. Губы милиционера вопросительно искривились.
- А, лейтенант! Заходи! – Лисипицин сделал широкий приглашающий жест.
Хватов вошел, затравленно озираясь.
- Мне бы ди… - тут он увидел всю Лисипицинскую гвардию и замолчал. Однако, Рудольф его понял и покровительственно улыбнулся.
- А вот, лейтенант, читай! – Он протянул ему написанные от руки приказы. Хватов прочел, перечел и принялся осмысливать написанное. В присутствии двух вампиров и инопланетян осмысление давалось с большим трудом. Рудольф вовремя пришел милиционеру на помощь.
- Прежний директор уволен за взятки и определен в дворники. Теперь я директор! А это, - тут он кивнул на притихших вампиров и пиратов, - мои телохранители! А я, как вижу, ты тоже не промах! Второй головой разжился…
- Так точно! – зарделся милиционер. – Она сама отросла по мере надобности!
- Правильно, что отросла! – похвалил Рудольф. – Природа знает, что делает. В нашем селе надо сечь в оба глаза. То есть в четыре! Прошлый-то директор с ума сошел. То уволить всех решил, то переженить. Пора очистить общество от вредных элементов!
- Мы готовы! - не раздумывая ответил лейтенант. Всем своим двухголовым существом он почуял, что с Лисипициным можно иметь дело. Человек с такой хитрой и продажной мордой способен на все!
– Только это… - Хватов замялся, и Рудольф тут же пришел ему на помощь.
- В смысле зарплаты?
- Ага!
- Прежняя зарплата отменяется, - Лисипицин сделал широкий жест, словно приглашая в свидетели всю Калиновку. – Будешь получать конкретно, золотом. У нас, брат, планы наполеонские, держись меня, станешь олигархом!
Хватов судорожно вцепился пальцами в мундир. Головы, наверное от восторга, переплелись шеями и преданно уставились на Рудольфа. На мгновение Лисипицину показалось, что у него двоится в глазах.
– Сумасшедший дом! – мелькнула в голове трезвая, ясная мысль. – Бежать, бежать отсюда… и остаться босяком? Ну, уж нет! Сначала возьму все, что возможно, и уж тогда слиняю!
- Нам нужны преданные люди, - сказал он лейтенанту. – Для охраны порядка. Наших сил может не хватить. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Хватов на секунду задумался. Затем правая голова что-то шепнула левой, и обе одновременно кивнули.
- Есть крепкие ребята! – ослабилась правая голова. - Я их подключу и оформлю как народную дружину. Профессиональные телохранители.
- А они согласятся?
- А куда они денутся? - Заулыбалась другая голова. – Рыльце-то в пушку! У них документы на лес, сплошная липа. Если я дам делу ход, им вообще срок светит!
- Ну, вот и хорошо! – Лисипицин удовлетворенно потер ручки. – Нам преданные люди нужны! А для разговора возьми с собой графа. Он их быстро убедит!
Дракула отклеился от стенки и на цыпочках подошел к лейтенанту. Изголодавшийся упырь и двухголовый милиционер вместе выглядели настолько внушительно, что Лисипицину захотелось выброситься в окно вслед за Захаром Игнатьевичем. Чудовищным усилием воли он сдержал естественный порыв, и выдохнув, словно после рюмки спирта, просипел.
- Действуйте! На обратном пути зайдите к Шлоссеру и арестуйте к чертовой матери! Потом возьмемся за лесника!



Этим утром генеральный директор фирмы «Росбревно», Жора Плюхин собирался устроить шашлычок на берегу реки, но вместо этого получил кастрюлей по голове. Кастрюля оказалась качественной, голова тоже. Но то, что находилось внутри головы, особым качеством не отличалось. После удара что-то в ней коротнуло и заглючило.
Такого с Жорой не случалось давно. В пору нежной юности, в период повального увлечения карате, он пробовал разбивать головой кирпичи. Это было несложно, до тех пор, пока кто-то не подсунул ему старый кирпич советских времен. Федя сосредоточился, коротко хекнул и что есть силы, ударил лбом. Очнулся он только на следующее утро. Комната кружилась, как после пьянки, в голове свистело и хрипело, словно в испорченном радиоприемнике. Кто-то там пел тоскливыми, паскудными голосами. После этого Жора утратил любовь к карате и резко зауважал холодное и огнестрельное оружие.
Соприкосновение с кастрюлей напомнило ему худшие минуты прошлого. Он ведь вышел из машины только для восстановления статус-кво. Хотел сказать своим парням, что бы этого идиота, верхом на козе, как следует отметелили. И в этот момент из соседнего дома вылетела сумасшедшая кастрюля. В голове у Феди вздрогнули колокола и он потерял сознание. Очнулся генеральный директор уже на земле, но в этот момент на него наступила коза, и он снова погрузился в тяжелый колокольный звон. Затем последовательно приходил в сознание: в машине, у ворот дома, почему-то за туалетом, на ступеньках крыльца, и, наконец, на кухне.
Его телохранители, Гришан, Мишан и Вася смотрели на шефа с жалостью и легкой брезгливостью.
- Чего это он все время сознание теряет? – спросил Гришан, самый крупный из всех.
- Так ты ж его сам об ворота башкой саданул! – Сказал Вася, щурясь, от удовольствия.
- Дополнительно! – добавил Мишан.
- Значит, у него синяк на мозгу! – сказал Гришан. – Надо приложить к голове лед!
- Верно, - обрадовался Вася. - Но неправильно. Прикладывать лед надо ко всему мозгу. Мишан, тащи морозильный ящик, сейчас шефа будем лечить!
Мишан сбегал в подвал, выбросил из морозилки пакеты с окаменевшей свининой и, пыхтя, как паровоз, втащил неуклюжий ящик на кухню. Жору уложили на пол, надели на голову ящик, включили ток, и ушли пить пиво.
После пива захотелось покурить, поговорить по душам. Про шефа вспомнили только через час и перепугались.
На кухню вбежали не сразу. Сначала заглянули в дверь. Жора лежал на полу, с ящиком на голове и не шевелился.
- Все путем! – бодро сказал Гришан и попытался стащить ящик с головы. Однако голова внутри ящика обросла льдом и никак не хотела вылезать. Пришлось Васе сбегать в слесарку за стамеской. Голову шефа осторожно вырубили зубилом и вытащили наружу.
- Готов! – с мальчишеским восторгом прошептал Вася.
- Сам ты готов! – Огрызнулся Гришан. – Сейчас мы его того, отталим! Надо только быстро, типа в микроволновке! Тащи сюда микроволновку!
Все тот же Вася притащил микроволновую печь. Голова шефа влезла в нее с трудом. Пришлось кое-где прижать, кое-что подтесать.
- Включаем на две минуты! – сказал Гришан.
Молчавший до этого Мишан неожиданно возмутился.
- Ты чего, сдвинулся? Хочешь на всех мокруху повесить? Сваришь шефа в крутую!
- А как надо?
- Как яйца варят, всмятку! Десять секунд и хорош!
Установили таймер на десять секунд. Через пять секунд Жора заверещал, задергался, из печи повалил тяжелый, сырой пар. Гришан поскорее выдернул микроволновку из розетки, но снять печку с Жориной головы не успел. Суровый милицейский голос произнес. – Та-ак! Убийство с отягчающими?
Братки замерли с раскрытыми ртами. В дверях как несокрушимая скала стоял двухголовый милиционер, а из-за его плеча выглядывала синюшная, облизывающаяся морда вампира.
Оттеснив лейтенанта, граф вылез вперед, на ходу растягивая длинную, как у крокодила, пасть.
- Командир, позвольте, я с ними поговорю?
- Не подходи, убью! – Дрожащим голосом произнес Гришан, непроизвольно делая шаг назад.
- Сопротивление органам правопорядка! – взревели разом милицейские головы. Выхватив пистолет, лейтенант для острастки пальнул в потолок. Сверху посыпалась известка, с окна сорвалась и упала гардина и звезданула по микроволновке, надетой Жоре на голову. И тут свершилось чудо. Шеф, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги, и как был, с печкой на голове, бросился к выходу. Хватов вовремя посторонился, пропуская его в дверь. Через секунду директор «Росбревна» кубарем слетел с лестницы, выскочил во двор и спрятался за туалетом.
- Вот теперь все ясно! – хором сказали обе головы. – У вас только два выхода: либо вы сотрудничаете с правоохранительными органами, либо... тут Хватов многозначительно замолчал, зато одна из голов недвусмысленно посмотрела на графа.
- Давно пора! – сказал Дракула и вихляющейся походкой пошел на братков. Вася попытался отпихнуть графа, но вместо этого попал в его ледяные объятия. Желтые клыки щелкнули в опасной близости от багровой шеи телохранителя.
- Мы согласны! - Донесся из кухонного шкафа голос Мишана.
- На все согласны! – Прокричал Гришан из холодильника.
- И я согласна! – Прошептал Вася и без чувств повис на руках вампира.
- В таком случае, зачисляю вас в народную дружину! - сказал Хватов. – Поздравляю вас товарищи! А сейчас пойдемте со мной. Я выпишу вам удостоверения и выдам нарукавные повязки!





Друзья подлетели к Калиновке, когда солнце уже клонилось к закату. Посадив машину во дворе Шлоссеровского дома, Евстигнеев вылез, с удовольствием распрямляя затекшую спину. Остальные выбрались следом. Машину оставили под присмотром Гаврилы. Неутомимый инопланетянин тут же принялся протирать «Запорожец» ветошью.
- Я есть следить, охранять и гладить! - Сказал он с какими-то совершенно незнакомыми интонациями. Шлоссер поневоле насторожился.
- Ну, следить, понятно. Охранять – тоже. Ну, а гладить-то зачем?
- Для приятности! – осклабился Гаврила.
- Для чьей приятности? - попробовал уточнить Костя. – Машине, например, все равно.
- Я есть доставлять радость всем: человек, кошка, собачка, птичка! – Бодро отрапортовал Гаврила.
- А это по-твоему кто? – прищурился Евстигнеев.
- Птичка! – гаркнул Гаврила. - Это толстый красивый птичка! Я есть за ней ухаживать и чистить!
- Молоток! – сказал Шлоссер. – Так держать!
- Рад стараться!
- Н-да. Вот тебе и любовь! – задумчиво сказал Шлоссер, глядя, как Гаврила надраивает бока летающего автомобиля. – Все бы так относились к технике! Чувствуется инопланетный менталитет! Ну, что, выпьем чайку? Только мне переодеться надо! - И прошел в дом.
Кощей сразу заторопился.
- Пожалуй, я побегу. Надо срочно выяснить кто у нас тут балует, найти и примерно наказать хулигана! Возможно, придется связаться с министерством магических дел… - великий чародей не договорил, переменился в лице и на цыпочках подошел к зарослям крапивы напротив раскрытого окна.
– Что это? - Произнес он трагическим шепотом, раздвигая буйные кусты и с ужасом разглядывая непонятный предмет круглой формы.
- По-моему это череп! – Сказал Пашка, подходя сзади.
- Недогрызенный! – уточнил Кощей, брезгливо переворачивая страшный предмет на другой бок. – Похож на человеческий, но не человеческий. Зубы-то в два ряда!
- Все равно, гадость! Кто его подбросил?! – возмутился Костя. – Надо срочно сообщить в милицию…
- Не надо! – тихо сказал Кощей. – Печально, но факт: здесь кого-то съели!
- Как?! – не сговариваясь, ахнули Пашка и Костик.
- Мерзавцы! – раздался из дома возмущенный голос Шлоссера. – Хулиганье, вандалы!
Мигом позабыв о страшной находке, друзья бросились в дом. Шлоссер стоял посреди кухни и рассматривал вырванные с корнем провода. Счетчик Гейгера верещал так, что закладывало уши. Люк в подпол, где вращался вал паровой турбины, был распахнут.
- Что здесь произошло? – прошептал Евстигнеев, бледнея. – Кто напустил радиации?
- Какие-то хулиганы проникли в дом! – сказал Шлоссер. – Изуродовали все, что могли, дрянь какую-то на полу оставили! Чувствуете запах?
Действительно, на полу виднелись клочки бурых волос, обрывки хлопчатобумажной материи, выбитый зуб и пыльные следы оставленные ботинками шестидесятого размера.
- Идем отсюда! – Не выдержал Пашка. – Скажи Гавриле, пусть выгребает. Ему радиация по барабану.
Друзья пулей вылетели за дверь. В этот момент с улицы послышались голоса и скрипучий голос интеллектуального замка проворковал с подлыми, подхалимскими интонациями.
- Слугам закона мы завсегда откроем! Прошу вас, дорогие товарищи-господа!
Вслед за этим калитка услужливо отворилась, и во двор вошел двухголовый лейтенант Хватов, сопровождаемый четырьмя бугаями. Троих Евстигнеев узнал. Это были те самые братки с которыми он поцапался утром. Четвертый, с длинной фиолетовой мордой, упыриными клыками и вызывающе красными губами заставил друзей попятиться. Но тут вперед вышел Кощей и поднял руку.
- В чем дело? Вы нарушаете экстерриториальность чужого жилища! А вы, товарищ Дракула, вообще не имеете права находиться в этом мире! Я немедленно депортирую вас обратно!
- Ма-алчать! – Гаркнул лейтенант Хватов сразу обеими глотками. Получилось очень эффектно.
- Товарищ Дракула, между прочим, тут не просто так! Он является командиром народной дружины! А вас, и вашу шайку, подозревают в покушении на жизнь товарища Плюхина посредством ударения кастрюли об голову!
- Ты чего-нибудь понял? – Костя уставился на Евстигнеева. Пашка, конечно, сразу догадался, что речь идет об утренней стычке с директором «Росбревна», но ответить не успел. Все четыре глаза лейтенанта Хватова, как по команде вылезли из орбит и уставились на недогрызенный череп.
- Ф-фух! – Милиционер выдохнул и присел на корточки перед чудовищным вещдоком. - Та-ак! – многозначительно протянула правая голова. – Тут еще и убийство произошло? С отягчающими!
- Мамочки! – прошептала левая, - я сейчас в обморок упаду!
- Держись, подружка! – рявкнула правая голова. – Я с тобой! – и повернувшись к Дракуле, добавила. - Ну-ка, поднимите вещественное доказательство!
- Минуточку! – осклабился Дракула и стелящимся шагом двинулся в обход Кощея. – Вон она! – он поднял голову с земли и облизнулся. – Вареная и недоеденная!
Парни, стоявшие рядом с Хватовым побледнели, попятились, но милиционер коротко глянул на них, и дружинники притихли.
- Еще и людоедство!
- Это ложь! – гневно заявил Кощей. – Вы не имеете права…
- Вы убили и съели гражданина Российской федерации! – зарычали обе милицейские головы.
- Это не мы! – возмутился Шлоссер. – Все это безобразие произошло во время нашего отсутствия!
- Конечно, конечно! – кивнул милиционер, грозно улыбаясь. – Все так говорят, пока с ними не побеседуешь по душам!
В следующее мгновение он выхватил из кобуры пистолет и наставил его на друзей.
- Вы все арестованы за совершение ряда тяжких преступлений! – Он принялся шарить в заднем кармане брюк. Наконец, извлек две пары наручников и протянул парням.
- Надеть!
- Позвольте мне? – вежливо улыбнулся граф. – У меня это лучше получится!
А я не позволю! – начал возмущаться Кощей, - Я вас самих в пыль! В муку! Да вы знаете, кто я?! Я…
Костя вовремя оттащил его в сторону.
- Молчите! Все специально так и задумано. Парней каких-то левых нашли. Однажды я их уже видел! Фирма «Росбревно». Директор – чистый бандюган, а это его телохраны! Они приходили ко мне с липовыми документами на вырубку. Быстро эти жулики скорешились с ментом!
- Эй! – окликнул их двухголовый Хватов. – О чем вы там шепчетесь? Все равно вам это не поможет! Ну-ка, дружно протянули ручки…
- Это произвол! – Пробурчал Кощей, посверкивая глазами. - Я подчиняюсь закону, но буду жаловаться в вышестоящие инстанции!
- Вот именно! – подхватил Шлоссер. – Развели чертовщину, подбросили обгрызенную голову! Вам это с рук не сойдет! И что это у вас за дружина такая? Где вы откопали этого лилового демона? А это кто? У них же на роже написано, что они – бандиты!
- А у вас, - высокомерно ответил Хватов, - написано, что вы, блин, интеллигенты, а по делу, оказывается, людоеды! Давай, давай, не заставляйте меня прибегнуть к насильственным мерам!
Через минуту друзья в наручниках, под конвоем шли в сторону конторы. Недалеко от площади их нагнала Жульетта.
- Что вы делаете, ироды! – возмутилась она. – Это же наш главный механик! А с ним лесник и мой сосед! А ну, отпусти, пока по шее не настучала! Не посмотрю, что двухголовый…
Тут она увидела Дракулу и перешла к активным действиям.
- Чудовище! Я вызываю тебя на бой!
- Уйди, бабка, - брезгливо отмахнулся Дракула. – Я таких как ты не сосу!
- Что-о?! – отпала Жульетта и, развернувшись на пятке, ударом правой ноги сплющила графу нос. Дракула улетел в кусты и затих. Шествие остановилось.
- Бабуля! – примирительным тоном сказал милиционер, поворачивая одну голову к Жульетте, а вторую к пленникам. - Это преступники. Они человека съели! Вася, покажи!
Один из парней подошел к бабке и показал ей обгрызенный череп.
Этого Жульетта не выдержала. С минуту она решала: хлопнуться в обморок, или возмутиться. Бабка возмутилась.
- Душегубцы! – сказала она, выпятив подбородок. – Вам, что, свинины мало, человечину подавай? Кого съели? Своего товарища, односельчанина употребили! А какими тихонями притворялись! – Жульетта с презрением посмотрела на Костю, плюнула под ноги и гордо задрав голову, прошла мимо. Из кустов, весь перепачканный, выполз граф.
- Нападение на дружинника при исполнении! – прошепелявил он, пытаясь вернуть нос на место. – вам это с рук не сойдет!
На площади процессия ненадолго задержалась. Лейтенант полюбовался, как статуя избивает Франкенштейна. Бетонный Захар Игнатьевич работал изобретательно, с огоньком. Что бы Франя извернувшись, не убежал, он засунул ему в ноздрю грубо обработанный палец, и этим лишил монстра возможности не только двигаться, но и говорить. Вторая рука с неумолимостью закона отпускала шлепок за шлепком по всем более-менее мягким частям тела.
- А-та-та! А-та-та! – приговаривала статуя, продолжая экзекуцию. – Кушать людей нельзя! Надо кушать кашу…
Франя глухо урчал, от него отлетали какие-то запчасти и катились вниз по дороге.
- Вот, что вас ждет! – многозначительно сказала правая голова лейтенанта. Его левая голова так же многозначительно повернулась к друзьям.
Неожиданно бетонный Захар Игнатьевич замер. Его мониторы уставились на Хватова.
- А па-ачему две головы? – Нехорошим голосом осведомилась статуя. – Одну оторвать! – Он потянулся свободной рукой к лейтенанту, но Хватов извернулся, как кошка, отпрыгнул в сторону и гаркнул тощим, перепуганным голосом.
- Отставить! Дружина, за мной! Быстро! – И устремился в контору.
Возле входной двери маячила субтильная фигура мажордома Кеши. Ему было скучно и голодно. Он тоскливо зевал, почесывал небритые уши и с вожделением смотрел на толстого рыжего кота, сидящего на заборе.
- Выпить бы тебя! – не выдержал он, наконец.
- Я тебе выпью! – мрачно откликнулся кот и погрозил ему лапой.
Кеша несказанно удивился говорящему коту и поэтому не успел вовремя среагировать на появление лейтенанта Хватова во главе «народной дружины»
- Здравия желаю, товарищ лейтенант! – пробормотал он, выкатывая на Хватова круглые глазки.
- Гусь свинье не товарищ! – высокомерно откликнулась правая голова лейтенанта а левая, выдержав паузу, добавила. – шеф у себя?
- У себя, у себя шефик! А где же ему еще быть нашему славненькому, сладенькому…А это вы поесть привели? – Кеша проглотил слюну и уставился на пленников.
- Пока не знаю. Как шеф скажет, - пожал плечами Хватов и махнул рукой. – Давай заходи!
Кеша вовсю заработал ноздрями, но, наткнувшись на каменный взгляд Кощея, сник, и поспешил посторониться.
Дверь в кабинет была распахнута. Из приемной друзья увидели сидящего за директорским столом Лисипицина.
- Ага! Субчики-голубчики! – Расцвел Рудольф. – Долго мне пришлось вас ждать! Ну, теперь все, ваша песенка спета! Доизобретались, допрыгались!
- Куда вы дели директора? – возмутился Шлоссер. – Снова за старое взялись? Учтите, срок вашей дисквалификации, будет продлен!
- А ты поговори, поговори! – сказал Лисипицин. – Очень помогает! Вот только ошибочка вышла. Ваш бывший директор теперь никто. Он теперь дворник, хе-хе! А директор – я! Вот приказ-то! – Тут Лисипицин помахал в воздухе какой-то бумажкой. Костя не выдержал.
- Можете засунуть эту бумажку себе в ухо! Это филькина грамота! Директоров назначают…
- Заткнись! – устало отмахнулся Лисипицин. – Неужели ты ничего не понял?
Хватов откашлялся сразу обеими головами.
- Ваше величество, товарищ директор! – тут он подошел к Лисипицину, и что-то зашептал ему в ухо, в то же время, одна из голов строго поглядывала на друзей. Лисипицин кивал, пытался сохранить суровое выражение на лице, но ликование так и перло из него.
- Ну, вот! – сказал он, потирая лапки. – Значит вы маньяки и людоеды? Ай-яй-яй, как нехорошо! Что ж. Будем судить вас военно-полевым судом. Может быть, расстреляем. Или нет…граф, вы можете высосать их до дна!
- Не могу, шеф! – прошамкал Дракула. – Они мне нос расквасили! Подсос нарушен. Вот скоро заживет, тогда высосу!
- Идиот! – Рявкнул Лисипицин, но тут же смягчился. – Ладно. На войне, как на войне. Заприте их пока в цеху, где производят пластмассу. Оттуда не сбегут! Там резиновые бабы, они за ними присмотрят! - Тут он мелко захихикал и повернулся к Хватову. – Ну, где твой вещдок? Отдай Кеше, пусть догрызает. А этих увести немедленно. Завтра суд!


Здание, гордо именующееся заводом пластмассовых изделий, представляло собой бетонную коробку с плоской крышей и здоровенной трубой. В свое время Лисипицин заморочив головы районному начальству выбил фонды, возвел корпус, и смонтировал оборудование на котором день и ночь штамповали кальсонные пуговицы. Сама по себе эта продукция никому была не нужна. Она производилась для «галочки». и являлась прикрытием другой, куда более выгодной операции.
А суть заключалась в том, что здание завода вплотную примыкало к основанию древнего холма. В самом же холме была пещера, ведущая прямиком в параллельный мир, или, как его называли тамошние жители, Тридевятое царство.
Собственно, сам Рудольф никогда бы об этом не узнал, если бы не библиотекарша, которая и раскопала в каких-то древних архивах сообщение об этом удивительном феномене. Более того. Начитавшись запретных книжек и поднаторев в колдовстве, библиотекарша открыла туда проход, побывала в этом царстве и без особых проблем подбила Лисипицина на авантюру.
Дело в том, что законы природы в этом Тридевятом царстве были несколько иными. Золота там было, хоть завались. А вот материала годного для производства оружия, не было. Железо в Тридевятом царстве было мягким, как олово. Зато пластмасса, зачарованная Брукбондской ведьмой, приобретала свойства булатной стали. Лисипицин предложил им опытные образцы. Тамошние жители пришли в восторг, и сразу пошли заказы, в том числе и государственные. Нужно было вооружать армии, подразделения стражников, отряды местных феодалов, несметные полчища бродячих рыцарей.
Это был неистощимый источник дохода! И Рудольф с энтузиазмом принялся за подпольное производство пластмассовых доспехов, мечей, сабель, кинжалов, наконечников копий и стрел. Все это делалось по ночам, резиновыми девицами, купленными в секс-шопе, и превращенными ведьмой в покорных и трудолюбивых работниц. Готовую продукцию Рудольф сбывал за чистое золото, которое в этом царстве только что под ногами не валялось.
Весной Костя вместе с Евстигнеевым и Шлоссером вывели на чистую воду всю Лисипицинскую шайку, и Рудольф с позором был переведен из замдиректоров в дворники. Завод снова перешел на выпуск кальсонных пуговиц, теперь уже для нужд министерства обороны. Так, что резиновые красотки не остались без дела. Вот на это-то предприятие и вели сейчас друзей под конвоем.
Конвой усилили за счет космических пиратов. Прулле, Зануда и Гоблин с удовольствием взялись за любимое дело. Что же касается капитана Крукса, то он, провалившись в подпол, где вращались колеса паровой турбины, все еще находился в уплощенном состоянии, и был недееспособен.
- Запереть и не спускать глаз! – сказала правая голова Хватова, графу.
- Ты, как командир народной дружины отвечаешь головой, - сказала вторая голова. После чего, лейтенант передал Дракуле ключи от завода.
- Кстати! Почему сняли красные повязки? – Озаботилась первая голова. – Всякий член народной дружины обязан иметь красную нарукавную повязку. Я вам выдавал!
- Парни недовольно сопя, вытащили из кармана повязки и надели. Граф, напротив, гордо показал правую руку.
- Вот она, туточки! Я дисциплину знаю. Если положено, то значит, носи!
- Молодец! – похвалил его Хватов. – Я…мы это. Представим тебя к поощрению. В качестве награды.
- Рад стараться! – граф подхалимски вытянулся в струнку.
- Вот и ступайте. А мы тут кое-что обсудим.
Друзей снова вывели на улицу. Идти надо было окраиной, задами огородов, выходящими на берег реки Смородины. Однако, не прошли они и половины пути, как между конвойными завязалась драка.
Дело в том, что рослые охранники из «Росбревна», смотрели на мелких пиратов с некоторым презрением, считая их досадным недоразумением и злой шуткой природы. И, когда Прулле проявляя активность, и подталкивая пленных в спину, запутался у Васи под ногами, Вася свесил ему легкий подзатыльник, от которого инопланетянин улетел в кусты. Однако, парни недооценили пришельцев. Прулле взвыл, как зарезанный, выскочил из кустов, схватил первый попавшийся под руку булыжник и саданул Васе по голове. Охранник хоть и был крепок на вид, но тут, как-то разом ослабел и улегся в придорожную пыль.
- Ты чего наделал?! - возмутились Гришан и Мишан. – макака недоделанная! Ты же нашего братана пришиб! Ну, все, конец твой настал! – И они налетели на космического пирата. В тот же момент Зануда и Гоблин бросились им под ноги и парни, словно мешки с картошкой, рухнули на дорогу, крепко стукнувшись в воздухе лбами. Пока кряхтели, пока поднимались, они успели дополнительно получить по ребрам качественными инопланетными ботинками. Наконец, оказавшись на ногах, они с ненавистью уставились на пиратов.
- Своих бить? Ну, все, пацаны! Сейчас мы вас будем убивать!
Конечно, это совсем не значило, что они действительно стали бы их убивать. Это значило только, что пришельцев слегка отпинают ногами, выбьют зубы и сломают пару ребер. Но пираты привыкли все понимать в буквальном смысле слова и решили дорого продать свою жизнь. Враги сошлись стенка на стенку.
Конечно, боксерский поединок получился неважный. Гришан и Мишан были намного выше ростом, поэтому бить они могли только навесными ударами по головам. Головы у пиратов оказались на редкость крепкими и твердыми. Парни моментально отбили кулаки и замахали руками в воздухе. Зато пираты могли наносить удары только ниже пояса. Этого с лихвой хватило, чтобы гарантированно уложить дюжих молодцов.
Граф Дракула, пару минут наслаждался побоищем и даже подбадривал бойцов нечленораздельными криками, но быстро опомнился и бросился наводить порядок. Несколькими молниеносными движениями граф искусал всех участников поединка.
- Драку прекратить! – скомандовал он. – Иначе всех засосу! – И широко облизнулся, продемонстрировав молоденькие клыки. Это отрезвило.
Мишан, Гришан и Вася, кряхтя и стеная, поднялись на ноги и с уважением посмотрели на пришельцев. Пришельцы с уважением посмотрели на графа. Потом они посмотрели на задержанных. Задержанных не было.


Конвоируемых увели, дверь захлопнулась. Лисипицин сладко, с хрустом потянулся и посмотрел на Хватова.
- Молодец! – сказал он, и потрепал двухголового лейтенанта по пухлым щечкам. – Будешь мне служить, будешь в золоте ходить! Верно, ведь в народе говорят: одна голова хорошо, а две – лучше!
Хватов зарозовел. Одна из голов лейтенанта попыталась чмокнуть на лету руку шефа.
- Рад стараться! Да я для вас…
- Знаю, знаю! – добродушно перебил его Лисипицин. Ты вот что сделай. Вот этот тип, - тут он ткнул пальцем в Баламута ибн Балду, стоявшего у стены с неприкаянным видом. – Этот тип, мне не нравится. Заикается. И вообще, тупой он стал какой-то! Ты бы его утопил, что ли. Или нет. У меня во дворе, на самом заду стожок. Ты сено-то разгреби и увидишь летающую тарелку. Так ты того, запихни его туда и запри. Ну, придумаешь, как. Колом подопрешь, или камень привалишь. Главное, чтобы не сбежал. А этого, – тут он кивнул на плоского, словно коврик, Крукса, – постели у входа. Хороший получился половичок, красивый. У кого-то там шкура медведя, а у меня – инопланетянина!
Лейтенант все исполнил в точности. Еле шевелящегося Крукса он постелил под ноги перед входом, и на пробу, вытер об него сапоги. Затем сгреб за шиворот Баламута и потащил к выходу.
- Либо утопить, либо запереть! – пробормотала левая голова лейтенанта.
- Нужно сделать и то и то, - подсказала другая голова. – Сначала утопить, а потом запереть!
Объятый ужасом, джинн-заика, не мог прочесть толком ни одного заклинания, и был бессилен.
- Я-а не-е ха-ачу! А-атпусти-ите!
- Шевелись, пока мозги не вышиб! – сказал милиционер сразу обеими головами держа Баламута за ворот. Затем повернулся к развалившемуся на крыльце мажордому Кеше и протянул ему полуобгрызенную голову.
- На, поешь, ущербный! Это тебе сам шеф жалует со своего стола! То есть, не со стола, конечно, а с плеча. Короче, от всей души. Так что, цени! И это. Стой на посту, никого не пускай. . Доступно?
- Яволь! – гаркнул Кеша, бережно принимая вареную голову и запуская в нее длинные кривые зубы. Лейтенант затащил упирающегося Баламута за угол, чтобы на всякий случай обработать по полной программе. Для профилактики. Сквозь отрытое окно из директорского кабинета доносились странные звуки. Лисипицин отчаянно фальшивя, пел «Подмосковные вечера».



Яга Степанидовна с утра предчувствовала неладное. Неприятности, свалившиеся чохом в один день, были только началом. Бабка чуяла, что готовится новая каверза, почище фокуса с летающим упырем. Чтобы быть во всеоружии, Яга надела походный сарафан, прицепила меч- кладенец, но он оказался таким тяжелым, что пришлось положить его на место и взять маузер, оставшийся со времен гражданской войны. Это было грозное и безотказное оружие, а главное, по сравнению с мечом, ничего не весило.
Засунув за пазуху шапку-невидимку, бабка уселась на сундук и стала ждать звонка. Однако, время шло, а звонка все не было. Когда солнце перевалило за полдень, у избушки кто-то громко откашлялся, затем чиркнул спичкой и в открытое окно потянулся острый дымок «Беломора».
Бабка повязала на голову красную бандану и вышла из избы. Горыныч сидел на завалинке, бессовестно чадил папиросой и сладко жмурился, когда ветерок загонял колечки дыма ему в ноздри. Увидев бабку в красной косынке и с маузером на боку, он вскочил, двинулся башкой об косяк и снова сел. Папироса покатилась по песку, рассыпая длинные злые искры.
- Бабуля, вы прямо революционерка!
- Ага. Сейчас и ты будешь революционером. Костик-то не звонит! Значит, что-то стряслось, надо идтить выручать!
- Наоборот. Раз не звонит, значит все в ажуре. Он парень молодой, небось сидит в кустах возле бани и зырит, как девки купаются! – Горыныч завистливо вздохнул и потянулся за новой папиросой.
Охальник! - Возмутилась Яга и отвесила Горынычу подзатыльник. Только что прикуренная сигарета снова полетела на землю. - Это ты привык вечерами по окнам зырить, думаешь, я не знаю?
- Бабуля, да я пошутил! – взмолился Горыныч. – Честное драконское! Я просто подумал, мало ли какие у него дела? А, может он к этому, к механику заюлил? Чтобы в мозги антенну вставить!
- Это тебе надо вставить антенну, только не в мозги, поскольку у тебя их нет. Неужели не чуешь, неладное творится? Вот и Кощей куда-то делся. Пошел в село и до сих пор нет! Думаю, пора народное ополчение поднимать. Ты вот что, найди-ка чертяку Модеста, пусть соберет свою гвардию. Оповестим лешего, кикимору и пойдем к селу. Если понадобится, возьмем штурмом.
- Бабуля! – испугался Горыныч. – Что вы такое говорите? Какой штурм? Сейчас не сорок пятый, все тихо-мирно. Если понадобится, проведем точечную операцию. Назовем ее: «Буря в пустыне». Нет, это уже было. Во, «Буря в лесу». Точнее, в селе. Ну, так я пошел?
- Иди, - отмахнулась Яга Степанидовна. – Только смотри, одна нога здесь, другая – там.
Горыныч вздохнул, потерся чешуйчатой спиной об угол, так что вся изба заходила ходуном, и, словно таран ломанулся в чащу.
- Вот паровоз огнедышащий! – Яга погрозила ему вслед кулачком и пошла на задворки, звать лешего. Леший, или попросту – Леша, был существом непредсказуемым. Появлялся, когда хотел, и так же неожиданно исчезал. На своем любимом болоте он занимался лесной магией, варил зелья для отпугивания браконьеров и незаконных рубщиков леса, колдовал с погодой, и в последнее время добился удивительных успехов в трудном искусстве отвода глаз. Его мечтой было изобрести средство, прогоняющее дурные мысли. Этому Леша посвящал все свободное время.
Яга Степанидовна зашла за избу, огляделась, определила, откуда дует ветер. Вместе с ветром до нее донесся запах мясного борща. Яга зажмурилась. Снова Лексей варит своих любимых лягушек! А ведь сколько раз говорила ему, что на отечественной лягушке путного зелья не сваришь! Лягва нужна особая, из темных тропических болот, есть там такие, маленькие, желтенькие, на руку прыгнет, и каюк. Ядовитая, до страсти! А он хочет что поближе, да попроще!
- Леша! – позвала бабка. – Иди сюда, ты нужен!
В следующий момент соседняя береза мелко затрясла листьями и захихикала.
- Леша! – повысила голос Яга. – не делай вид, что ты меня не слышишь! Не трепли мне нервы, их уже и так нетути! - Бабка нетерпеливо стукнула ногой, и перепуганные птицы заметались по всему лесу.
- Тут я, матушка, тут! – послышался скрипучий голос. Из кустов выскочил леший, на ходу вытирая руки о края синего уборщицкого халата. – Ведь только пристроился, взогрел котел, заложил ингредиенты, а ты тут как тут. Что случилось то?
– Что случилось! - передразнила его Яга. - Будто не в курсе? Забыл, что утром нам наплел?
Леший хмыкнул, почесал затылок. – Да мало ли что я наплести могу? Мозги-то с утра заплетенные, вот и плету! Ты уж толком говори, что надо, а то мне некогда.
- Подождет твое зелье! – отмахнулась бабка. – Дела творятся непонятные. Лесник не звонит, Кощей тоже пропал. Я так думаю: в село прокралась нечисть и всех хочет извести в корень! В общем, я собираю народное ополчение…а вот и подкрепление.
Действительно, за деревьями послышался шум, хруст сминаемых веток и через минуту на поляну выскочил Горыныч. За ним следом, плотным солдатским строем следовало подразделение лесных чертей. Командовал отделением старшина Модест Матвеевич.
- Равняйсь! – Гаркнул он. – Ать-два! Смир-рна!
Закрутив молодецки хвост, старшина чертей строевым шагом подошел к Яге и отрапортовал.
- Товарищ Яга! Подразделение лесных чертей в полном составе в ваше распоряжение прибыло. Какие будут распоряжения?
Яга зарумянилась, передвинула маузер поближе, что бы был на виду, поправила бандану. – Вольно.
- Вольно! – гаркнул Модест. Черти немедленно принялись ковырять в носу, щипать друг друга за задницы, и травить анекдоты.
Яга вкратце обрисовала обстановку. Модест отмахнулся кончиком хвоста от нахального слепня и кивнул головой.
Знаем, матушка, знаем, что непорядок творится. Приложим все силы! Если уж сам Кощей с неведомым колдуном не справился, то нам и вовсе придется трудненько. Поверьте мне, как старому кавалеристу, что тут наскоком не возьмешь. Я предлагаю вот что. Будем действовать, как действуют диверсанты. Мои ребята внедряются в село и до поры до времени валяют дурака. Вы с Лексеем идете открыто, как законные активисты лесохраны. Горыныч барражирует над селом для прикрытия. И в нужный момент, как только ты, матушка, подашь сигнал, мы тут же начнем действовать! А? Каков планчик? Пальчики оближешь! – Тут Модест и в самом деле облизнулся длинным сиреневым языком.
Яга почесала затылок.
- Хорош план, ничего не скажешь! Годится.
- Тогда не будем терять время! – решительно сказал Модест. – Роберт!
- Ась? – Откликнулся тощий голенастый чертяка.
- Все понял? Значит, действовать, как сказано. Связь – телепатически! Исполнять!
- Есть! – Обрадованно пискнул Роберт и лесные черти, словно горох, рассыпались по кустам.
- Ребята хоть и дуровые, но исполнительные! – сказал Модест, переминаясь с копыта на копыто. – Пожалуй, и я пойду. Все равно за ними глаз да глаз нужен.
Отсалютовав Яге хвостом, он с прискоком вломился в кусты.
- Вот, что значит, военная косточка, с завистью сказала Яга Степанидовна. – Ну, а мы своим делом займемся. Давай, Лексей, пойдем в село!
- Так ить нас там… - испугался леший. – как увидят, да как испугаются!
- А то не видели! – отмахнулась Яга. – Будет тебе ваньку валять, словно я не знаю, что к тебе девки за приворотным зельем бегают!
- Так то девки!
- А ты свой дурацкий халат сними, и шапку-ушанку тоже. Ну, вот. Совсем другое дело. А если бы костюмчик, да галстучек, вылитый прохфессор да и только!


Когда между охранниками завязалась драка, друзья отошли в сторону, чтобы не мешать доблестным стражам порядка выяснять отношения. Но, поскольку выяснения затянулись, в дело вступил граф.
- Ну и что мы стоим, как дураки? – тихо сказал Костя, глядя, как Дракула умело работает клыками. – Пошли отсюда потихоньку!
- Это получится, что мы убежали! – Возразил Кощей.
- Именно так и получится, - сказал Костя. – Лично я не собираюсь дожидаться какого-то полевого суда! Это же сумасшедший дом!
- Там, где Лисипицин, там всегда сумасшедший дом, - согласился Шлоссер. – Костик верно говорит, пошли отсюда!
Стараясь не шуметь, они отступили в тень, за кусты, и припустили по зеленой улочке вдоль заборов. В одном из них нашлась достаточно большая щель, друзья пролезли в нее и оказались в чьем-то заброшенном огороде. В дальнем конце участка стояло несколько небрежно сметанных стожков сена.
- Где-то я это уже видел, - сказал Костя, осторожно оглядываясь.
- Да это Лисипицинская усадьба! – Сказал Пашка. – Дуть отсюда надо!
- Наоборот, - возразил Шлоссер. – Здесь нас искать не будут. Давай вон к тому стогу, и это. Надо бы от наручников избавиться. Шпильки ни у кого нет?
- Не нужна нам шпилька, - угрюмо возразил Кощей. – Моего волшебства хватит, чтобы отомкнуть любые замки. Вперед, друзья, и да будет с нами удача!
Закопаться в стог оказалось не так-то просто. Сено кололось, лезло за пазуху, набивалось за воротник. В конце концов, друзьям все же удалось устроиться и даже провертеть дырку наружу. Кощей тут же занялся составлением необходимого заклинания, и через пару минут наручники валялись на земле.
- Так-то лучше! – сказал Пашка, растирая запястья. – А то, понимаешь, дело шьют, в людоедстве обвиняют!
- Тише! – сказал Костя. – Кто-то идет!
Затаив дыхание, друзья прильнули к дыре.
Через минуту голоса стали ближе и Костя узнал лейтенанта Хватова. Лейтенант волок за шиворот детину в майке «Адидас». Детина сопротивлялся, пищал, пытался что-то объяснить, но Хватов каждый раз останавливался, бил ему в поддых, отвешивал подзатыльник и волок дальше.
- Что, доигрался! – мстительно приговаривала одна из голов. – Не слушался директора, теперь получай! Мы с ним наведем порядок!
- Железной рукой! – Подхватила другая голова. – Ишь ты! Втесался в доверие, масон проклятый!
- Я-а не-е ма-асон! – Засопротивлялся детина.
- Что? Ну, погоди!
На несколько минул Хватов со своим пленником выпал из поля зрения, зато стали слышны увесистые удары по корпусу и звонкие по голове. Парень завыл, как гиена.
- Ну, кто ты есть? Отвечай!
- Я-а ма-а-сон! – Всхлипнул детина.
- Ну, вот, уже лучше! – довольным голосом произнес Хватов. – Свои ошибки надо признавать. Ничего, посидишь, подумаешь, авось поумнеешь. А потом полевой суд приговорит тебя к расстрелу!
- Ме-еня не-ель-зя ка-азнить! Я-а джинн!
Лейтенант подвел Баламута к последнему стожку, раскрыл его и глазам изумленных друзей предстала летающая тарелка.
- Все правильно! – самодовольно усмехнулся Хватов, точнее, одна из его голов. Вторая голова с неприязнью покосилась на детину.
- Это тебе так кажется, что тебя нельзя казнить. На самом деле можно. Даже нужно. Нам таких уродов не надо. Ты же масон?
- А? – испуганно вздрогнул Баламут. – А-ага! Я-а джи-инн. Но я ма-асон! – быстро поправился он, со страхом глядя на огромные кулаки лейтенанта.
- То-то же! А теперь, полезай масонская рожа в свою тарелку!
Испуганно оглядываясь, Баламут залез в летающую тарелку. Хватов захлопнул за ним дверцу, затем что-то прикинул и, вынув наручники, защелкнул одно кольцо за дверную ручку, а другое, за выступающую сбоку скобу. Проделав это, милиционер с чувством выполненного долга, потер здоровенные красные лапы и забросал тарелку сеном. В следующую минуту из тарелки послышался скрипучий женский голос.
- Ну, что, попался?
- Ты-ы кто? – донесся испуганный голос джинна.
- Я твоя судьба! – торжественно доложило вычислительное устройство. Затем внутри тарелки что-то грохнуло, послышался истерический визг Баламута.
- То-олько не э-это!
- Это, и не только! – Произнес противный компьютер, после этого визг Баламута перешел в натужное покряхтывание и ритмические шлепки.
- Друзья изумленно переглянулись.
- Ничего не понимаю! – признался Кощей. – Ерунда какая-то творится!
- А, по-моему, все понятно! – сказал Костя, едва не потирая руки по примеру Хватова. – Вы слышали? Этот тип признался, что он джинн! Значит, тот самый, которого выпустили Антуан и Жора! Лисипицин его каким-то образом нейтрализовал. Ну, все правильно! Зачем ему конкурент? Только летающая тарелка откуда?
- Чудило! – зашептал Пашка. – Наши конвойные - чистые инопланетяне! Я имею ввиду, тех, маленьких! Рудольф скорешился с шайкой космических разбойников, неужели не ясно?
- Но откуда взялся Дракула? – возразил Кощей. – Он-то вообще из другой реальности! Неужели этот джинн настолько могуществен…
- Барахло этот джинн! – перебил его Костя. – Семеныч, ты чего молчишь? Ведь факт, что они воспользовались твоим Переместителем!
- Это ясно, как гаечный ключ! – вздохнул механик. – Пока мы летали туда-сюда, они это дело и провернули!
- Так значит, они же и закинули информацию про циклопа! – хлопнул себя по лбу Кощей. – А я-то, старый дурак, не знал что думать! Только одно не понятно: зачем им все это надо?
- Ясно зачем, - сказал Костя. – Лисипицин нагонит страху на людей, устроит неразбериху, а сам втихую вытащит из Тридевятого царства пару сундуков золота и смоется!
- Ладно, сказал Пашка. – Будем считать это рабочей версией. Для нас сейчас главное что?
- Что? – переспросил Костя.
- Доказать, что мы ни в чем не виноваты! А, кстати, кого там съели? Ну, не важно. Так вот. Нам надо по-тихой прижать Лисипицина, чтобы дал признательные показания. С Хватовым хуже. Он, хоть и двухголовый, но все-таки мент. Его бы в сумасшедший дом посадить, за раздвоение личности! И как-то нейтрализовать Дракулу. Честно говоря, мне с ним сталкиваться не хочется.
Тогда я предлагаю сделать вот что, - сказал Костя. – нас ведь хотели запереть в цеху, на заводе? А оттуда ведет прямой ход в подземелье, а из него…
- В Тридевятое царство! – воскликнул Евстигнеев. – Точно! Нам надо опередить Лисипицина!
- Тогда пойдем. Но не сейчас, а когда стемнеет!


Лисипицин остался в кабинете один. По-хозяйски усевшись за стол, он откинулся на спинку стула, и закачался на задних ножках, как на кресле-качалке. Впервые за долгие годы он испытывал давно забытое чувство собственного достоинства и глубокое удовлетворение. Наконец-то все встало на свои места! Директор метет село, а он сидит в начальственном кресле. Что ж, каждому по способностям! Он, единственный в селе деловой человек, вынужден был прятаться, прикидываться услужливым и несчастным. Теперь этому конец. Теперь он покажет кой-кому, где раки зимуют!
Лисипицин стал представлять себя американцем. Ведь они все, как один – деловые люди! Сидит себе американец за столом, курит сигару, просматривает почту, положив ноги на стол…
Сигары у Лисипицина не было, почты тоже, оставалось только задрать на стол ноги, что он и сделал. Кургузые, сроду не чищеные ботинки устроились среди бумаг и дел. Рудольф самодовольно сощурился, сладко потянул ноздрями и едва мне задохнулся. От носков, от ног, от ботинок потянуло таким смрадом, что даже открытое окно не помогло. Какая-то птаха пролетая мимо кувыркнулась в воздухе и покатилась в траву.
Лисипицин тоже едва не слетел со стула, но проморгался, прочихался, и, утерев слезы платком, бессмысленно уставился на дверь.
Неужели это носки? – подумал он, затем обхватил правую ногу обеими руками, изогнулся, как крючок и осторожно понюхал. Пахли не только носки, пах и сам ботинок. И не только носками.
Блин! – рассвирепел он. – угораздило ногой в дерьмо въехать! - Ну, село, ну, культура! Шагу ступить нельзя! Надо срочно издать указ о чистоте на улицах!
Он стал снимать со стола ноги, но тут к правому ботинку прилипла какая-то бумажка.
Вот и хорошо! - обрадовался Лисипицин. – Ей и ототру!
Деликатно, двумя пальчиками, он взял бумажку, отскрябал подошву и уже совсем было выбросил ее в окно, но тут ему бросилась в глаза подпись Захара Игнатьевича.
- Конец твоим подписям! – злобно подумал Лисипицин. – Теперь метлой писать будешь! – Однако ж бумажку из любопытства развернул и, зажав нос, прочел:
Приказ о назначении директором Лисипицина Р. А.
Лисипицин едва не заплакал. Подшить приказ в деловую папку, в таком виде не представлялось возможным. Хоть в химчистку отдавай!
Лисипицин осторожно положил бумажку на стол и стал ждать. Впрочем, ждать пришлось недолго. В коридоре послышались веселые шаги, дверь распахнулась, пропуская двухголового лейтенанта.
Проходи, Хватов, садись! – Рудольф указал ему на стул. Лейтенант бодро улыбнулся обеими головами, и вдохнул крепкого кабинетного настоя. Лисипицин жадно уставился на милиционера. Несколько мгновений Хватов переваривал то, что вдохнул. При этом глаза у него, как бы остекленели. Но в следующее мгновение он шумно выдохнул и уставился на Рудольфа.
- Все исполнил, как вы приказали!
- Молодец, Хватов! – похвалил Лисипицин. – Пожалуй, я сделаю тебя генералом! У тебя есть генеральский мундир? Или хотя бы погоны?
До Хватова наконец-то дошло, откуда исходит запах. Но слова Рудольфа дошли до него быстрее. Лейтенант даже не закашлялся. Напротив, он верноподданнически набрал полную грудь вонючего воздуха и с восторгом его переварил.
- Сбацаем, ваше величество, товарищ директор!
- Сбацай. А я сейчас отдам приказ о твоем назначении и повышении. Будешь у меня министром обороны! Из грязи да в князи! И вообще. Отныне наше село считается самопровозглашенной и независимой республикой. Проведем референдум об отделении, ну и так далее. А пока ты вот что. Возьми эту важную бумагу и отчисти ее от г... ну, да! От грязи. А что делать, враг не дремлет!
Хватов осторожно взял бумагу, развернул ее и дрогнул.
- Но это же…
- Да. – Горько сказал Лисипицин. – это оно. Но надо, товарищ генерал, надо. Это документ наипервейшей важности! Видите, к чему приводят происки врага?
- Не извольте сомневаться! – Вытянулся в струнку Хватов. – Все отскрябаем, ототрем, попрыскаем духами. Будет в лучшем виде!
Он аккуратно сложил бумажку, понюхал и убрал ее в карман. Едва он успел это сделать, как в комнату ввалились народные дружинники. Вид у них был несчастный, побитый и искусанный. Только лиловая морда графа не выражала никаких эмоций.
- Ну, что? – осведомился Лисипицин. – Отвели преступников?
Вася, Гришан и Мишан стали дружно рассматривать ногти на руках. Космические пираты, не обращая внимания, что стоят не на коврике, а на капитане Круксе, принялись оттирать башмаки. Уплощенный Крукс не выдержал и стал тихонько, в меру возможностей, подвывать.
- Я спрашиваю, все ли в порядке? – продолжал настаивать Рудольф.
- Мы сделали все, как вы приказали! – Сладко улыбаясь, произнес Дракула. – Взяли преступников в кольцо и повели в указанном направлении.
- Молодцы! – расцвел Лисипицин. – Сегодня получите по палке колбасы и бутылку донорской крови. Надежно заперли? А почему не выставили охрану?
- Не было необходимости, - поклонился граф. - У нас каждый человек на счету!
- Верно мыслишь, граф. Сегодня же будешь герцогом! – А они не убегут?
- Они уже убежали, шеф! – доложил Дракула и растяпил в глупой улыбке красную пасть.
- Как убежали? – перепугался Лисипицин. – Куда убежали? Да как же вы смотрели, идиоты?
- Мы перебдели, шеф, - невозмутимо ответил граф. – Ибо сказано, что лучше недобдеть, чем перебдеть! Всему виной – излишек рвения. Но, поверьте, шеф, виновные уже наказаны и искусаны. Не далее, чем сегодня вечером все они превратятся в вампиров!
На лбу у Лисипицина выступил холодный пот. В какое-то мгновение ему показалось, что почва уходит из-под ног. Он непонимающе уставился на графа.
- Я что-то не понял. Преступники, стало быть, убежали, так?
- Так. – кивнул Дракула.
- А вся народная дружина к вечеру превратиться в вампиров, верно?
- Ближе к ночи. Но, думаю уже сейчас заметны кое-какие сдвиги. Ну-ка, ребята, покажите зубы!
Вася, Гришан и Мишан, бледные от испуга, приоткрыли рты. Лисипицин привстал с кресла, глянул и едва не лишился чувств.
- Что ты утворил, змей! Они же теперь полсела перекусают!
- Ну, почему полсела? – усмехнулся граф. – Все будет происходить в геометрической прогрессии. Так, что сегодня в полночь, я буду здесь полновластным хозяином! А тебя, Рудик, я не буду кусать, я буду выцеживать твою кровь при помощи шприца и пить на твоих глазах, ха-ха-ха!
Генерал! – взвизгнул Лисипицин. – Я требую! Немедленно арестуйте зарвавшегося упыря!
- Есть! – Козырнул Хватов и каменными шагами направился к Дракуле. Граф оскалился, и зашипел, как дикий кот. – Назад! Искушу…искусаю!.
Однако напугать Хватова фиолетовой мордой и зубами ему не удалось. Тогда Дракула вскочил на ноги, взмахнул детскими кулачками и мгновенно получил удар ногой по ребрам. Улетев в дальний угол, он предельно близко познакомился со стеной. Она оказалась твердой и шершавой. Граф затих, но тут ему на помощь пришли дружинники, Вася, Гришан и Мишан.
- Ты чего нашего командира метелишь? – насупились они. – Мы, блин, не посмотрим, что ты мент! Вот ночь наступит, искусаем на фиг!
- Да чего, искусаем? – сладострастно уркнул Вася. –Засосем!
- Угроза должностному лицу! – Прошептала правая голова Хватова.
- При исполнении! – Ужаснулась другая. Хватов молча вытащил пистолет. Однако, охранники не испугались. Гришан потрогал пальцем уже заметные клыки и шумно, с хлюпом, задышал. И тут на помощь милиционеру пришли космические пираты.
Какое-то время Прулле, Зануда и Гоблин пребывали в растерянности. Однако, они быстро сообразили, что бацилла вампиризма на них не действует, поскольку в их жилах текла не кровь, а совсем иная субстанция, по своим свойствам больше всего напоминавшая тормозную жидкость. Они дружно встали у охранников на пути, засучивая по ходу дела рукава.
- Братва, так вы не с нами? – удивился Мишан.
- Это вы с вами, а мы с нами! – поправил его Прулле. – Сдавайтесь!
- Засосем! – прорычали Вася, Гришан и Мишан и дружно ринулись на пришельцев. Но космические пираты кое-что уже поняли и не стали сопротивляться. Урча от наслаждения, молодые вампиры впились свежевыросшими клыками в инопланетян и моментально насосались тормозной жидкости. То, что это не кровь, они поняли только тогда, когда уже было поздно. Неокрепший упыриный организм не смог переварить то, что текло в жилах пришельцев. Первым стал загибаться Вася.
- Братцы! Все в нутре жужжит! – занервничал он, вываливая язык и трясясь как в лихорадке. – Кишки разъедает, ой! – Продолжая трястись, он согнулся пополам и упал на пол. Теперь он дрожал с такой частотой, что его контуры потеряли четкость и стали полупрозрачными. Остальные чувствовали себя не лучше.
Тут Граф Дракула пришел в себя, и кинулся в ноги к Лисипицину.
- Повелитель! Спаси их! Они еще так молоды, им еще не удалось хлебнуть настоящей крови! Дай им хоть донорской, как обещал!
Пришельцы захихикали. Лисипицин, белый, как мел, повернулся к лейтенанту.
- Генерал! Расстреляйте этого мерзавца!
Обе головы Хватова сладко улыбнулись. Не спеша, он снял пистолет с предохранителя, и выстрелил графу прямо в лоб.
- Ой! – Воскликнул Дракула и схватился за башку. – Больно ведь!
Лейтенант удивленно посмотрел на пистолет, а затем выпустил всю обойму в графа. При каждом попадании Дракула корчился, ежился, хихикал и потирал продырявленные места. Когда обойма кончилась, милиционер недоумевающе посмотрел на Лисипицина и пожал плечами.
- Блин, не берет чего-то. Может, калибр не тот?
- Его надо святой водой напоить! – Вспомнил Лисипицин. – Или осиновый кол в задницу!
- Не в задницу, - насупился Хватов.
- Точно! Это я оговорился. Можно еще пришибить серебряным канделябром. Вяжи его, братцы!
- Не дамся! – взвизгнул граф, вскакивая на ноги и устремляясь к окну. Лисипицин попытался схватить его, но Дракула ловко въехал ему локтем в левый глаз и ласточкой сиганул на улицу.
- Теперь точно все село перекусает! – простонал Рудольф, держась рукой за подбитый глаз. – Генерал, поспешите оповестить население! И пусть каждый вооружится осиновым колом!

Понемногу темнело. Синие вечерние тени вытянулись в длину. На небе зажглась первая звезда.
- Пора! – сказал Костя, как вдруг послышались тихие, крадущиеся шаги. Вскоре друзья увидели длинную нелепую тень. Кто-то тайком крался через огород. Вскоре появилась и сама фигура. Друзья невольно ахнули. Это был граф, но в каком виде! Порванный плащ, дырявый камзол и лихорадочно горящие глаза говорили о том, что заговорщики явно что-то не поделили. Очевидно, графу досталось крепко. Он постоянно тер лоб, прихрамывал на правую ногу и почесывал бока. Подойдя к стогу сена, в котором была спрятана летающая тарелка, Дракула ненадолго задумался.
- Ну, сейчас я ему устрою! – прошептал Кощей и щелкнув пальцами правой руки прочел заклинание.
Друзья ожидали чего угодно, но только не этого. Буквально в двух шагах от упыря прямо из воздуха материализовался длинный осиновый кол, и, набирая скорость, понесся на Дракулу. Однако, на этот раз осторожность графа не подвела. Заметив боковым зрением какое-то движение, упырь отскочил в сторону, и осиновый кол, прошуршав мимо, вонзился в стог. Граф бросился бежать. Кол, как привязанный, снова устремился за ним. В следующую секунду послышался глухой удар. Граф взревел, закрутился на месте и принялся скакать, как сумасшедший. Костя сначала не понял в чем дело. Ему показалось, что у Дракулы неожиданно вырос хвост, а когда понял, что произошло, так и покатился со смеху. Из задницы графа торчал длинный осиновый кол!
Кощей чуть слышно выругался.
- Ладно. Сейчас исправим! Пошли, ребята!
Друзья вылезли из-под стога и гуськом направились к графу. Увидев приближающихся к нему бывших пленников, Дракула решил, что его идут убивать. Перестав крутиться, он подпрыгнул, забывая кол поглубже, чтобы не мешал, и с необыкновенной скоростью пустился бежать, перемахивая через заборы. Костя попытался его догнать, но догонять было уже некого.
- Ушел, гад! – сказал он, вслушиваясь в отдаленный треск и свирепый собачий лай. Дракула с испугу, пер на пролом, не считаясь ни с чем.
- Ерунда, отмахнулся Кощей, - поймаем! Он теперь, как цыпленок на вертеле, далеко не убежит!
- Верно, - согласился Пашка. – нам главное – взять Лисипицина. Поймать с поличным. И с наличными…
- Значит, надо идти в цех, - подвел итог Шлоссер. – Он полезет за сокровищами, а мы его как раз и накроем!
Бетонное здание завода выплыло из темноты, словно айсберг. На козырьке перед входом виднелась темная кургузая фигура. Это была сторожевая обезьяна, бывший охранник, в свое время зачарованный Ягой и превращенный в шимпанзе.
Как ни странно, обезьяна в качестве сторожа пришлась как нельзя более кстати. Чужих она чуяла издалека и забрасывала обломками кирпича и яблоками, так что подойти к входу в ночное время было чревато для здоровья.
Костя еще издалека увидел напряженно согнутую фигуру. Обезьяна всматривалась во тьму. Звериным чутьем она чувствовала чье-то приближение и загодя приготовила полновесный булыжник.
- Стоп! Дальше не идем! – шепнул Пашка. – нужно нейтрализовать обезьяну. Семеныч, какие будут идеи?
- Какие идеи, какие идеи! – проворчал Шлоссер. – Садануть ей промеж ушей гаечным ключом, вот и вся идея!
- Не густо! – заметил Пашка. – А как насчет волшебства?
- Без проблем! – беспечно отозвался Кощей. – сейчас я ее пассивизирую! – Он сделал шаг вперед, взмахнул руками и произнес нараспев.
- Курлык мурлык мандрагор…
В этот момент обезьяна махнула рукой, в воздухе, медленно вращаясь, мелькнул булыжник и с костяным стуком вписался Кощею в лоб. Великий чародей на несколько мгновений замер, склонив голову набок, а затем мягко осел в траву.
Костя оттащил Кощея в сторону, проверил пульс и пришел к единственно верному выводу.
- Нокаут!
Пашка в сердцах подхватил булыжник и швырнул его в обезьяну, но та ловко увернулась, и в ответ принялась пуляться яблоками. В чем, в чем, а в меткости ей нельзя было отказать. Шлоссер получил здоровенной антоновкой в плечо, Костя китайкой в глаз, Евстигнеев едва не лишился носа после знакомства с белым наливом. Под превосходящим огнем противника друзья вынуждены были отступить.
Они расселись кружком возле Кощея. У великого чародея нокаут перешел в мирный сон, и он принялся сладко, с прискулом, похрапывать.
- Когда-нибудь у нее кончится запас камней и яблок, - предположил Костя, потирая подбитый глаз. – Тогда и прорвемся!
- А если не кончится? – сказал Пашка, хлюпая носом. – Она за день запасает, знаешь сколько?
- Не о том говорите! – возразил Семеныч. - Даже если прорвемся, как внутрь попадем? Ключа у нас нет, а Кощей в отрубе.
- Надо идти к директору! – сказал Костя. – Где Захар Игнатьевич?
- Как где? – скривился Шлоссер, - слышишь, кто-то метлой метет? Наверняка он. Давай подождем, сейчас увидим.
Ждать пришлось недолго. Шарканье метлы все приближалось, и, наконец, в переулке показалась медведеобразная фигура Захара Игнатьевича. Самоотставленный директор широко работая метлой, разгонял мусор. Поравнявшись с заводом, он даже не посмотрел на козырек, где сидела обезьяна, а продолжал мести. Обезьяна свесилась с козырька, и оскалилась на бывшего директора.
- Бедные мы с тобой, бедный! – вслух произнес Захар Игнатьевич, глянув на гнусную ухмыляющуюся морду. – И за что нам такие муки?
Обезьянья морда расплылась еще шире. Затем шимпанзе нагнулась, соскользнула с козырька и заковыляла к директору. Захар Игнатьевич зажмурился и замер. Обезьяна обняла его за плечи, прижала к себе и ласково потрепала по затылку.
- Гу-гу! – сказала она и погрозила кулаком в сторону правления.
- Вот так и живем! – со слезой в голосе, сказал бывший директор.
- Гу! – сказала обезьяна, взяла из рук Захара Игнатьевича метлу и в две минуты промела дорожку.
- Гу! – повторила она, и подхватив директора под руку, свернула в переулок. Вскоре оттуда донеслось энергичное шурханье метлы.
- Обезьяна - гуманист! - не выдержал Костя. - Никогда бы не поверил…
- Пока они метут, - прошептал Пашка, - нужно попытаться открыть дверь!
Уже не скрываясь, направились к входу в цех.


Яга Степанидовна вместе с Лешим перешли горбатый каменный мост, немного полюбовались на вросшую в землю, старинную пушку и направились прямиком в село.
- Видел, сколько безобразиев творится! – сказала Яга, когда они свернули на главную улицу. – Никак залетный демон все пирует! Только не чую я больше его, ровно сгинул…
- Может, он-то и сгинул, - согласился леший, да колдовство-то осталось! Глянь-ко, что на площади твориться!
На площади перед Домом Культуры действительно свершалось нечто небывалое. Сквозь возбужденные крики толпы, и смех, доносились звонкие шлепки. Кто-то ровным механическим голосом говорил.
- А-та-та! А-та-та! Нельзя кушать людей! Надо кушать кашу!
После этих слов следовала новая порция шлепков и новое поучение.
Кое-как растолкав толпу, Яга и леший пробились поближе и увидели незабываемую картину. Здоровенная бетонная статуя перегнула пополам какого-то великана и равнодушно, как провинившегося школьника, награждала его шлепками.
- Почему такой плохой? – строго спрашивала статуя, продолжая ритмично избивать Франкенштейна.
- Уй, сволочь, больно! – визжал великан, пытаясь куснуть бетонную руку статуи остатками коренных зубов.
- А ругаться не положено! – равнодушно отозвалась статуя, продолжая воспитательную работу.
- Откуда взялись эти демоны? – шепотом спросил леший, когда они выбрались из толпы.
- А я откуда знаю? – пожала плечами Яга. – Сам же видишь, не нашенские они, залетные. Одно хорошо: пока лупят друг друга, нам же легче!
Вскоре они добрались до правления и остановились в нерешительности. На пороге томился упырь Кеша. Он посверкивал малиновыми глазами и отпугивал посетителей. Вид у Кеши был голодный и несчастный.
- Ты отколь будешь, чудовище? – спросила Яга, буравя вампира взглядом.
- Я не чудовище! – обиделся Кеша. – Я адъютант его превосходительства! А будете обзываться, укушу!
- Без зубов останешься! – сказала Яга, на всякий случай, кладя руку на рукоять маузера. – У меня тут серебряные пули, как раз для тебя годятся!
- О, мадам! – Расцвел Кеша. – Беру свои слова обратно! Не обращайте на меня внимания, одичал немного, готов искупить!
- Обязательно! – сказала Яга, - тобой я еще займусь, но это потом. А сейчас проводи-ка нас к твоему, главному.
Когда Яга и Леша вошли в кабинет, помещение уже вовсю благоухало тройным одеколоном. Тяжкого запаха одеколон не отбил, но в сочетании с ним создал такую могучую смесь, что Яга расчихалась, а. Леша, привыкший варить зелья, настои и прочую гадость, оказался более крепким. Пока Степанидовна ловила ртом воздух, он начал разговор.
- Ты хто еся? Дракон, али человек? – обратился он к лейтенанту Хватову. – Ежели ты дракон, то почему у тебя нет крыльев, а ежели ты человек, то зачем тебе две головы?
Лейтенант, успевший надеть новые штаны, приклеив к ним генеральские лампасы из красного скотча, и нацепить погоны с огромными звездами, вырезанными из картона, смотрелся очень внушительно. По сравнению с ним, Лисипицин выглядел мухортиком, невидной фигуркой, затерявшейся на конце стола.
Все четыре глаза новоиспеченного генерала вытаращились на лешего и на Ягу. Оба его рта раскрылись, чтобы высказать в адрес непрошенных гостей, все, что Хватов о них подумал, но слов оказалось слишком много. Они слиплись в один тяжелый ком, застряли и наружу вырвался только тоненький, возмущенный писк.
Стоявшие у стены пираты моментально засучили рукава, чтобы восстановить статус-кво, но тут послышался скрипучий голос Лисипицина.
- А! Гости дорогие! Никак нечистая сила к нам пожаловала? За своих дружков хлопотать пришли? Это хорошо. А то я уж думал, как вас из лесу вытащить? А вы сами явились, хе-хе! – Он снова водрузил ноги на стол и стал вальяжно раскачиваться на стуле. Ему не хватало только сигары. Сигары не было и Рудольф закурил «приму».
- Вам, уважаемая Яга и вам, господин леший, просто неслыханно повезло! – Лисипицин стряхнул пепел на пол. – завтра с утра вы станете участниками грандиозного зрелища. По решению военно-полевого суда некоторые известные вам лица будут преданы расстрелу, а возможно и сожжению. За людоедство!
У Яги отпала челюсть, но она быстро вернула ее на место и насупилась.
- Так ты, что ли главный здеся?
- Ну, конечно я! – расцвел Лисипицин. – А кого бы вы хотели видеть? Прежнего директора? Вы его еще увидите, он подметает село! – Тут Лисипицин не выдержал и заржал тонким бабьим смехом, откинулся на спинку стула и тут же, потеряв равновесие, вместе со стулом загремел на пол, чувствительно стукнувшись затылком о подоконник.
- Япона мать!
Хватов немедленно бросился поднимать своего шефа, от усердия саданулся правой головой об косяк, пошатнулся, и наступил на барахтающегося Лисипицина, едва не раздавив ему ребра.
- Квак! – Из Рудольфа вышел воздух и с хлюпом втянулся обратно. Глаза шефа на мгновение обессмыслились и поглупели. Пришельцы мгновенно оказались рядом. Двое подняли Рудольфа, третий подсунул под него стул и, чтобы восстановить дыхание, тишком саданул его в поддых. Лисипицин еще раз крякнул, судорожно вздохнул и через минуту порозовел.
- Ну, у тебя и ножищи, генерал! – сказал он с упреком. – Всю грудь сплющил!
Хватов едва не рыдал.
- Прости, шеф, я не нарочно! Мотануло малость, когда башкой об угол дюзнулся! До сих пор искры в глазах!
- Вот видите, какая у нас работа тяжелая! – пожаловался Лисипицин Яге. – А тут еще ваши дружки, лесник, и главный механик! Человека сожрали вчетвером!
- Ты, что-то мил человек, дикие вещи говоришь, - нахмурилась Яга. – Придумать-то ничего другого не смог?
- Ах, я придумал! – Осклабился Лисипицин. – Генерал, принесите вещественное доказательство!
Хватов щелкнул каблуками и направился к шкафу, куда он на время запихнул потерявших сознание, новообращенных упырей, Гришана, Мишана и Васю. Приоткрыв его так, чтобы никто не смог заглянуть, он принялся копаться внутри. В шкафу застонали, завозились. Генерал с извиняющейся улыбкой глянул на Ягу, на лешего, и пнул ногой в душную темноту шкафа. Все стихло. Хватов пошарил там, но ничего не нашел.
- Что за хрень? Где голова? Ах, да! Сейчас! – Деревянными шагами он вышел из кабинета.
- Кеша! – Донеслось сквозь неплотно прикрытую дверь. – Где черепушка? Зачем ты ее под крыльцо засунул? Ну-ка дай сюда!
Через минуту Хватов вернулся и положил на стол череп.
- Полюбуйтесь! – Лисипицин снова откинулся на спинку стула. - Ваши дружки утворили!
Яга посмотрела на череп и едва не села на пол.
- Так это ж голова изгрызенная!
- Именно, что голова! – грустно кивнул Лисипицин - Точнее, все, что осталось. Остальное тело съедено вместе с костями! Наш генерал поймал их на месте преступления, кое-кто из жителей тоже был свидетелем…да! Нечего сказать, до такого дойти!
Яга покачала головой, словно отгоняя дурной сон.
- Не верю я! Быть такого не могет!
- Я и сам с трудом поверил! – развел руками Лисипицин. – Но факты - упрямая вещь! Улики, как говорят, налицо!
- Знаю я тебя! – сказала Яга. – Ты врун, и все улики твои липовые. Может, ты сам этого бедолагу съел, с тебя станется!
В этот момент леший не побрезговал, взял череп и принялся его внимательно рассматривать.
- Все верно. Голова вареная, изгрызенная. Да только не человечья, а какого-то демона. У человеков зубы в два ряда не растут!
- Так я и знала! – взвизгнула Яга. – Да я тебя за такой поклеп в трухлявый пень превращу!
Бабка уже подняла руки для заклинания, но Лисипицин мгновенно нашел выход из положения.
- Давай, давай! – усмехнулся он. – Тогда мои ребята твоих дружков на куски порвут! Ну, что замерла? В тюрьме твои приятели. Колдуй!
- То есть, как это на куски порвут? – испугалась Степанидовна.
- А так. Щипцами и зубами. Сам граф Дракула на них клык точит, да я не велел! – Соврал он. – Так, что не трепыхайтесь, бабуся, а ведите себя смирно. Генерал!
- Слушаю, ваше величество, товарищ директор!
- Этих двоих тоже арестовать. Заприте их в бывшей часовне, оттуда не сбегут, место святое, намоленное. А завтра будем судить вас по всей строгости закона! И сойдите наконец, с капитана Крукса, это вам не коврик!
Только сейчас Степанидовна поняла, почему коврик под ними все время попискивал и трепыхался.
- Душегубец! – сказала она. – Все равно у тебя ничего не выйдет! Потому, что за тобой правды нет…
На это Лисипицин промолчал, только самодовольно ухмыльнулся. Этим недотепам не дано было понять, чего он хочет, к чему стремится! Пусть думают, что хотят, мучаются догадками, а он будет делать свое дело!
Когда Ягу и лешего увели, Рудольф посмотрел на часы. – Генерал, вы можете идти отдыхать, сегодня был трудный день. Но завтра, в шесть ноль-ноль, будьте здесь. Все понятно?
- Яволь, майн фюрер! – Гаркнул Хватов, от усердия переходя на немецкий язык.
- Вот и хорошо, и ступай. А я еще немного посижу, подумаю…
Наконец, ушел и Хватов. Лисипицин остался один, вместе с космическими пиратами.
- Ну, наконец-то! – Вздохнул Рудольф. – Вот теперь, братцы, мы можем действовать!


Костя пытался отпереть замок гвоздем, Шлоссер – сбить булыжником. Ни то, ни другое у них не получилось. Стало ясно, что без волшебства не обойдешься. Оставалась одна надежда – на Кощея.
Контуженого чародея стали приводить в чувство. Шлоссер, как наиболее продвинутый в технических вопросах, предложил двинуть ему по затылку, на том основании, что электроника частенько требует кулака. Евстигнеев согласился, что надо двинуть, но по другим соображениям. По его мнению это должно компенсировать удар полученный булыжником в лоб. Так сказать, минус на минус дает плюс. Костя сказал, что Кощея надо затащить в реку и подержать в воде. Это очень освежает.
- А, может, нажать ему на акупунктурные точки? - Предложил Пашка.
Как ни странно, эта идея оказалась самой действенной. Кощей немедленно вскочил на ноги, и дико вращая глазами, заявил.
- Не надо ни на что нажимать!
- Он боится, что ему ненароком какой-нибудь штепсель вырубят! – Сказал Шлоссер. – Товарищ Кощей, а, может быть, вы робот? Может у вас есть такая ма-аленькая кнопочка, и вас можно отключить?
- Почтенный Федор Семенович! – сказал Кощей быстро приходя в себя. - Уверяю вас, что такая кнопочка имеется у всякого живого существа. А у магов имеются дополнительные нервные центры, так, что лучше не экспериментировать.
- Как вы себя чувствуете? – спросил Костя, все еще озабоченный здоровьем чародея. Кощей осторожно ощупал голову, потел лоб и заявил.
- Для человека, получившего удар таким снарядом, - тут он покосился на булыжник и снова потер лоб. – О чем это я? Ах, да! После такого угощения, сравнительно неплохо. Только в голове все время что-то трещит и перезагружается! А, кстати, почему я не дома?
- Долго рассказывать, - сказал Пашка. – Легче объяснить, что мы здесь делаем.
- А и вправду, что? – Заинтересовался контуженый чародей. – Может быть, мы совершаем вечерний моцион? Нет? Ну, тогда, наверное, идем в гости к многоуважаемому главному механику. Вот видите, я все вспомнил!
Друзья переглянулись.
- Точно, - сказал Пашка. – Тормозит и перезагружается. Товарищ Кощей, а вы, случайно, колдовать не разучились? Бывает такое, когда вместе с памятью способности отбивает!
- Хватит прикалываться! – сказал Костя. – Мы, товарищ Кощей, ловим Лисипицина. Этот гад обвинил нас в людоедстве, а сам захватил власть и свергнул Захара Игнатьевича!
- Господа! – возвысил голос Кощей. – Я ничего не понимаю! Лисипицин, это же такая мелкая букашка, зачем его ловить? И где? Здесь, что ли?
Костя вкратце объяснил замысел. – Нужно проникнуть на завод, - сказал он. – А дальше посмотрим.
- Ну, так идемте скорей, хватит уж…
Друзья снова сгрудились у двери, ведущих в цех. Было слышно, как шумит вентилятор, откуда-то капала вода. На чугунных петлях висел здоровенный импортный замок.
- Сможете открыть? - Шепотом спросил Костя.
- Раз плюнуть! – Отмахнулся Кощей и прочел заклинание. В тот же миг на двери, вместо старого, появился новый замок раза в два тяжелее прежнего. Кощей нахмурился, поднял глаза к небу, размял пальцы и прочел еще одно заклинание. Что-то вспыхнуло, ухнуло, словно в руках у чародея разорвалась новогодняя хлопушка. Кощей развез по лицу хлопья сажи.
- Однако!
Вместо обычной двери перед ними сверкала полированной сталью монолитная плита. Такую Костя видел только в кино, где гангстеры пытались похитить золотой запас из гохрана.
- Чего это вы наколдовали? Ее теперь и динамитом не возьмешь! – В сердцах сказал Костя. - Только атомной бомбой!
- Я попробую еще раз! – скромно сказал Кощей. – Сейчас должно получиться! Я применю наиболее мощное заклинание! Я сотру эту дверь в порошок, я…
- Не надо! – Испугался Пашка. – Бог с ней, с дверью! У них там сбоку окно открыто, в него и влезем!
Оставив бесплодные попытки открыть дверь, друзья отправились в обход здания. Вскоре они действительно увидели открытое окно. Оно было совсем небольшим и вдобавок довольно высоко.
- Окошечко-то туалетное! – Сходу предупредил Пашка. – Тут надо поосторожней, а то влезешь и провалишься в очко, вылезай потом!
- Какая разница? – Прошептал Костя. – Нам лишь бы внутрь попасть! Давай, я первый!
Сквозь какие-то, необыкновенно цепкие и колючие кусты, сквозь заросли крапивы друзья продрались к окну. Шлоссер отыскал пару ящиков, их поставили друг на друга, и теперь можно было дотянуться до рамы.
- Молодец, Семеныч! – похвалил его Пашка. – Я думал, придется по стене карабкаться! -
Шлоссер немедленно загордился.
- Ничего необычного, - пожал он плечами. – Научный подход, только и всего!
Костя влез на ящики, но не успел дотянуться до рамы, как хлипкое сооружение хрустнуло под ним, и он с отчаянным треском улетел в кусты. Тут же, в ближайшем доме залаяла собака. Этот лай подхватила другая, за ней третья и вскоре во всем поселке не осталось ни одной шавки, которая не влила бы свой голос в общий хор.
Костя вылез из кустов исцарапанный помятый и злой. Предельно кратко, но емко высказавшись насчет «научного подхода», он попытался подняться по неровностям бетонной стены и снова урвался, правда, на этот раз без такого шума.
- Костик, ты сегодня не в форме, - сказал Пашка. – Может, на тебя магнитные бури действуют? Так и скажи. Имею желание залезть, но не имею возможности!
- А ты имеешь?
- Имею! – Сказал Евстигнеев. - Только пресловутому научному подходу я противопоставлю народную смекалку! Вот подождите минуту. - Сказав это, он полез в заросли крапивы и через минуту появился, катя перед собой пустую бочку.
- Вот уж эта не подведет! – сказал он, поднимая бочку и ставя ее на попа.
- Древесина первый сорт! – сказал Пашка, постучав пальцами по днищу. – В отличие от хлипких ящичков! Ну, что, бойцы, давай за мной!
Евстигнеев легко вспрыгнул на бочку и тут же провалился внутрь, здорово ободрав себе бока и треснувшись затылком о стену.
- Черт! Да есть здесь что-нибудь не гнилое?
- Нету! – послышался из кустов тихий голос.
- Это кто говорит? – тут же насторожился Евстигнеев.
- Как кто? – Удивился голос. – Кого спросили, тот и говорит. Черт! – Вслед за этими словами, от густой тени отделилась худосочная фигурка и подошла к друзьям.
- Сержант сверхсрочной службы Генрих! – доложило существо. – Сводный отряд лесных чертей.
Все, кроме лесника, впали в ступор. Костя, которому неоднократно приходилось сталкиваться с ними в лесу, даже обрадовался.
- Сержант! – сказал он, как можно строже. – А почему вы не в лесу, в нарушение эдикта?
- В лесу объявлена тревога, - охотно пояснил Генрих, сверкая малиновыми глазками. – Прошел слух, что в селе творится беспредел. Посланы для сбора разведданных!
- Так это Степанидовна вас снарядила! – Обрадовался Костя. – Молодец, бабка!
- Так точно! – Отрапортовал черт. – А теперь позвольте мне вам помочь, уж я не подведу, мигом засуну вас в любую щель!
- Нам в любую не надо, - строго сказал Костя. – Нам надо в это окно.
- Нет ничего проще! – ухмыльнулся Генрих. – Вас как, всех вместе, или по отдельности?
- Давай вместе! – Бухнул Евстигнеев, которому страсть как не хотелось оставаться с чертом один на один.
- Айн момент! – ухмыльнулся Генрих и в следующую секунду Костя почувствовал, как неведомая сила сжимает его и плющит, выдавливая дыхание из грудной клетки. Невыразимая пытка длилась всего мгновение, вслед за этим он шмякнулся на холодный кафельный пол, а сверху на него, словно медвежья туша, навалились остальные.
Какое-то время друзья кряхтели и стонали, пытаясь разобраться, где кто. Кощей оказался засунутым Пашке за пояс, а Шлоссер и Костя втиснутыми в одну и ту же куртку. Пришлось Косте попотеть, освобождаясь самому, и освобождая друзей.
- За такие шутки убивать надо! – ворчал Шлоссер.
- Идиотство! – стонал помятый Евстигнеев.
- Скорее чертовщина! – не согласился Кощей, который из-за своей худобы пострадал меньше других. - При работе с этими созданиями нужно очень точно формулировать приказы, иначе может выйти конфуз. Ребята они старательные, но приказы понимают в буквальном смысле. Ничего, главное, что мы на месте и можем приступить к делу!
Почесывая помятые бока, и потирая суставы, друзья направились к выходу и в этот момент ясно услышали, как скрипнула входная дверь. В тамбур туалета кто-то вошел. Костя приложил палец к губам и указал на кабинки. Его жест был понятен без слов. Все молниеносно рассредоточились по кабинкам и заперли за собой дверцы.
Кто бы это мог быть? Недоумевал Костя. Дверь снаружи заперта на замок. Значит, сторожа здесь нет. В свое время Лисипицин купил в секс-шопе резиновых красавиц. Брукбондская ведьма зачаровала их и заставила работать. Но резиновым работницам туалет ни к чему. Так кто же?
Между тем послышались тяжелые солдатские шаги, кто-то открыл кран, и в умывальник ударила струя воды. Костя приник к щели, затаив дыхание. Наконец, открылась вторая дверь, под потолком вспыхнула тусклая лампочка.
- Свинарник! – произнес низкий, прокуренный голос. – А еще женский туалет! Вечно кто-то промахивается, сухого места не найдешь!
В щели мелькнула высокая нескладная фигура в синем халате.
- Уборщица? – Удивился Костя. – Откуда? И в такое время?
Между тем женщина поставила ведро с водой на пол, села возле него на колени и подняла руки вверх.
- Туалетная волна,
До чего же ты вольна!
Плещешь ты куда захочешь,
И фаянс и кафель точишь,
Ты мне службу сослужи,
Все, что надо, покажи!
Все это: и тихий напряженный голос, и странные, смутно знакомые стихи, и скрюченная фигура женщины натолкнуло Костю на мысль, что сейчас, в эту самую минуту здесь будет происходить колдовство.
- Ведьма! – подумал он, обливаясь потом в тесной кабинке. – Чего она хочет, и как сюда попала? А что если… Додумать он не успел. Над ведром разлилось голубоватое дрожащее сияние, как от включенного телевизора и Костя услышал голос Лисипицина.
- Вы есть кто? – Недовольным голосом произнес он. – Вы есть космические урки.
- Так точно, шеф! – гаркнул в ответ Прулле.
- А посему должны слушаться меня. Иначе сидеть вам на этой планете до посинения! Волшебную палочку вы не нашли и уже не найдете. Командир у вас недееспособный. Сам виноват, сплющило дурака. А не суйся без спросу, куда не надо! Я ведь предупреждал. Джинн и тот заикой стал, а теперь его в расход надо, чтобы под ногами не мешался. Остатки новообращенных упырей надо выбросить на помойку. Надо бы и Дракулу найти, нам он теперь не нужен.
- А Франя? – донесся до Кости голос Прулле.
- Твоего Франю статуя дубасит, хе-хе! К утру от него ничего кроме ушей не останется. Вот мажордома Кешу надо подкормить. Взять в медсанчасти поросячьей крови, пусть подкрепится! Он завтра понадобится, будет недовольных усмирять.
- А нас куда, шеф? – Дрожащими голосами осведомились пришельцы.
- У меня для вас особый план намечен! – мечтательно протянул Лисипицин. – Я дам вам рекомендательное письмо, и отправлю вас в Тридевятое царство. Отдадите письмо тамошнему королю, и он вас сразу сделает герцогами и графами. Не фиг по Вселенной мотаться! Там вам будет так хорошо, что только крякнете!
- А ты сам, шеф?
- А что я? - как можно равнодушней ответил Рудольф. – Я возьму сундук золота и свалю куда подальше!
- Как свалю? – ужаснулся Прулле.
- Совсем вы меня заболтали! – рассердился Лисипицин. – Я имел ввиду, свалю сундук золота в казну и буду царствовать, к вам в гости с визитами ездить… - Тут Лисипицин замолчал и закашлялся. Кашлял он долго, с писком и тоскливым нутряным подвыванием. Даже ему вранье встало поперек глотки.
Колдунья все это слушала с явным удовольствием. Она хихикала, потирала руки и елозила на коленях до тех пор, пока не влюхалась в большую желтую лужу.
- Собачий рот! – Взвизгнула она, - свинарник! Я им устрою кузькину мать-мать-мать…- Костя заткнул уши. Ведьма что-то еще ворчала, возмущалась и, наконец, затихла.
- Рудик! – тихо позвала она. – Ты меня слышишь?
- Что? Где? – забеспокоился голос Лисипицина. – Это кто говорит?
- Неужели ты меня не узнал? – продолжила колдунья еще ниже склонясь над ведром. – Это я, Брукбондская ведьма!
- Библиотекарша! – обрадовался Лисипицин. – Ну, наконец-то! Где же ты, матушка?
- В сортире! – Мрачно ответила ведьма. - В смысле на заводе. Давно уж тебя дожидаюсь, не вытерпела вот. Ты давай, резину не тяни, иди скорее. Уж полночь близится, а тебя все нет. Скоро двери в Тридевятое царство откроются!
- Бегу, матушка! – возликовал Лисипицин. – все бросаю и бегу!
- Вот и беги! – неприветливо буркнула ведьмаб и подхватив ведро, выплеснула воду прямо на пол. – И мне тоже пора, подготовится надо!
С этими словами она вышла из помещения и закрыла за собой дверь. Через несколько секунд скрипнула и захлопнулась вторая дверь. Костя перевел дыхание. Последние слова ведьмы ему не понравились. Был в них какой-то нехороший намек. А что если колдунья догадалась, что она здесь была не одна?
- Слышали? – сказал Костя полушепотом.
- Не глухие! – отозвался Пашка. – Все, братцы, нечего здесь рассиживаться, пошли. Возьмем и ее и Лисипицина!
- Не думаю, что это будет просто, - донесся до них голос Кощея из дальней кабинки. – Я уже целую минуту пытаюсь выйти и не могу. Дверь не открывается!


Лисипицин бегал взад-вперед по широкому директорскому кабинету.
- Так! – Бормотал он про себя. – Надо собраться с мыслями. Надо сосредоточиться. Значит Брукбондша здесь. Ее тоже придется как-то объегорить.
- Шеф, а что такое объегорить? – Угодливым голосом осведомился Прулле.
- Что? – Лисипицин на секунду отвлекся от своих мыслей. – Ну…это значит, ублаготворить, пристроить в хорошее место. Вас вот тоже надо объегорить! Сейчас я напишу письмо королю Тридевятого царства, он вас и ублаготворит!
Подбежав к столу, он схватил бумагу и начал быстро писать.
- Жалкий и ничтожный королишко! – Начал он, внутренне ликуя и предвкушая все, что воспоследует после такого письма. – Мы, пришельцы из иных миров, требуем, что бы ты, мерзкий и гнусный, немедленно дал нам графские и прочие титулы, а так же денег несметно и слуг и всякого добра. Мы тут у тебя решили поселиться, так, что тебе придется потесниться…
- Закончив письмо, Лисипицин удовлетворенно хмыкнул, заклеил его в конверт и протянул Прулле. – Держи. Отдашь лично его величеству. А теперь идем. И это, Крукса вашего захватите, надоел он мне, даже в виде коврика!
Пираты подхватили Крукса, скатали его в трубочку и вышли во двор. На ступеньках томился мажордом Кеша. Лисипицин увидел его и задумался.
- Пошли в медсанчасть. Там сутками дежурят, так что кто-нибудь да есть. Хлебнешь кровушки, а то вид у тебя…
- Да видок-от неважный, - согласился Кеша. – Чай уж второй год глотка в рот не брал. У нас все упыри в завязку пошли! Так что неплохо бы оскоромиться!
- Сейчас спроворим!
В медсанчасти действительно нашлось то, что нужно. .Испуганная медсестра, протянула Кеше дрожащими руками ворох мензурок с куриной кровью. Кровь была взята для анализа, на предмет птичьего гриппа. Кеша выхлебал все, от избытка чувств расцеловал потрясенную медсестру и деликатно облизываясь, поспешил к Лисипицину.
- А теперь на завод! – скомандовал Рудольф.
Отовсюду неслись самые разнообразные звуки. Скулили собаки, с площади были слышны глухие шлепки. Милиционер Хватов сидел у окна и тоскливо пел на два голоса «Как хорошо быть генералом!». По дороге за Лисипициным увязался какой-то черт и ухитрился залепить ему палкой по спине. Рудольф с воплем покатился по дороге. Инопланетяне бросились на обидчика, но того и след простыл.
Рудольфа подняли, отряхнули от пыли. Прулле, в порыве подхалимажа, привстал на цыпочки и поцеловал нового шефа в щеку.
- Доброго здоровьичка!
- Гутен таг! – Ни с того, ни с сего ляпнул Лисипицин, с трудом распрямляя позвоночник. - Что это было?
Гоблин поднял с земли палку, больше похожую на полено и сунул ее Рудольфу под нос. – Вота!
- Что ты мне этой дубиной тычешь? – рассвирепел Лисипицин. - Лучше поймайте драчуна, я его Кеше отдам. Кеша!
- Я весь внимание, сир! – обрадовался мажордом.
- Надо поймать того, кто на меня напал и засосать. Сможешь?
- Смогу, сир! – скромно потупился мажордом. – Разрешите исполнять?
- Валяй! – разрешил Лисипицин. – Даю вам пять минут.
Инопланетяне вместе с мажордомом шумно ввалились в кусты, затем перелезли через забор, оказались в каком-то огороде и затихли. До слуха Лисипицина донесся только слабый хруст, это пришельцы напали на огурцы. Кеше огурцы были по барабану и он ломанулся дальше, по дороге наступил на спящую собаку. С перепугу собака укусила Кешу за ногу, а он ее за лапу. Несколько минут они трепали друг друга, пока не вышел хозяин. В темноте он принял Кешу за соседского пса. Не долго думая, хозяин подхватил стоящую у стены слегу и опустил ее на голову мажордома.
- А, ну пошел! Я тебе покажу, как по чужим дворам лазить! – Кеша крякнул, в два прыжка преодолел участок и проломив головой забор, оказался в соседском огороде, где его, пыхтя и прискуливая от нетерпения, поджидала кавказская овчарка.
Тем временем, Лисипицин сидел на бревнышке и терпеливо дожидался своих телохранителей. Закурив сигарету, он осмотрелся. И тут ему показалось, что окружающие тени стали как будто ближе. И самих теней стало больше. Лисипицин опасливо поежился.
- Ну, где эти черти прячутся? – недовольно пробормотал он. – пора бы уже…
- Мы здесь! – донесся вкрадчивый голосок. – мы не прячемся!
Лисипицин почувствовал, что прирос к бревну.
- Мы – это кто? – спросил он темноту звенящим от страха голосом.
Мы, это черти! – Развязно ответила одна из теней и шагнула ему навстречу. Лисипицин увидел худущее существо с рожками, горящими глазками и ухмыляющейся, красной пастью.
Словно неведомая сила подбросила Рудольфа вверх. Он был еще в воздухе, когда ноги начали работать с непостижимой быстротой. В следующую секунду он уже мчался вперед, не разбирая дороги. Правда, разбирать тут было нечего: прямая улица была освещена лунным светом, холодным и таинственным. За спиной Лисипицин слышал чье-то частое дыхание, веселый писк и дробный топот копыт. Ему захотелось завыть и он завыл, как голодный волк, боясь оглянуться. Внезапно его правая нога за что-то зацепилась, Лисипицин взлетел, словно крылья, распластав руки, и в следующую секунду плашмя грянулся на кучу битого кирпича. Но, перед тем, как потерять сознание, он все же успел почувствовать, что его кто-то тащит в сторону густых кустов шиповника.
Между тем, пришельцы, изголодавшиеся в глубоком космосе, дорвались до огурцов, и не только. После пластиковой каши, дары природы, даже в виде кислых яблок, привели пиратов в неописуемый восторг. Свернутый в трубочку Крукс тоже начал прищелкивать зубами. Его тут же разложили на грядке, скормили ему кабачок, тыкву, охапку огрурцов, две здоровенных свеклины и пучок моркови. После этого пришельцы приели клубнику, крыжовник, картофельную ботву и с трудом перебрались в соседний огород. Новый участок порадовал их зелеными помидорами, грушей укропом и хреном. Круксу опять скормили тыкву, с опаской поглядывая на его округлившееся, словно воздушный шар, брюхо. После третьего огорода перед пришельцами во всей полноте встала проблема возвращения. Дело в том, что ходить они могли теперь только на четвереньках, и то с одышкой, волоча по земле раздувшиеся животы. Окрепший Крукс начал вовсю шевелиться и даже попробовал передвигаться, как пловец, брассом. Конечно, земля не вода и двигался он страшно медленно, но зато в нужном направлении – к туалету. Пираты подсобили ему, как могли, захлопнули дверцу и залегли в сторонке. Ждать пришлось недолго. Послышался сдержанный реактивный гул, туалетная будка приподнялась над землей, на мгновение зависла в воздухе, и мягко шлепнулась обратно. Из нее выкатился Крукс, довольно резво вскочил на ноги и охлопал себя руками.
- Братцы, все, кажись, в порядке!
Конечно, до полного порядка было еще далеко, но все же бравый капитан заметно выправился и приобрел объем.
- Ура нашему дорогому командиру! – пискнул Прулле, и, согнувшись в три погибели, направился к туалету.
- Не советую! – строго сказал Крукс, но Прулле только отмахнулся и ускорил шаг. Стукнула дверца. Стало слышно, как Прулле возится, перебирая ногами, словно пытаясь сохранить равновесие на скользком льду.
- Я же сказал – не советую! – повторил Крукс. – Заведение переполнено, да вы сейчас сами увидите.
И пришельцы увидели. Прулле выкатился обратно, проехался по траве, попытался встать, хватая пастью воздух, но снова поскользнулся и пополз к зарослям лопуха.
- Что же делать? – забеспокоились Гоблин и Зануда. – У нас животы болят, а мы культурные!
- А вон сарай! – сказал Крукс, указывая на темную пристройку. – Валяйте туда, да поскорее. Линять надо с этой планеты. Здесь одни сумасшедшие живут!
Гоблин и Зануда ринулись в сарай, но в темноте перепутали двери и попали в избу. Через пару минут в окнах вспыхнул свет и могучий рев потряс округу.
- Вы что утворили, гады! Прямо на полу! Колька, Илья, хватай их! Где у меня ружье? Да окна откройте, а то дышать нечем!
Крукс мгновенно влез на яблоню и затаился. Прулле перестал шелестеть лопухами и тоже затих. Гоблина и Зануду вывели на улицу, вручили им лопаты, ведра и тряпки, и снова погнали в дом. Часа два они скребли, терли и мыли. Время от времени работа прерывалась увесистыми тумаками. В свою очередь тумаки сопровождались тоскливыми воплями и попытками оправдаться. Наконец, работа была закончена. Гоблин и Зануда получили для скорости по пинку и были вышвырнуты за калитку. Хозяин тяжело отплевываясь и ворча, направился в туалет. Через минуту он выкатился оттуда с воплями,
- Где эти гады?! Догоню, убью!
Крукс понял, что пора уходить. Осторожно спустившись с яблони, он пополз к калитке. Прулле последовал за ним.
Все эти события, конечно, не прошли мимо бдительного участкового, одна голова которого мирно спала на столе, а другая мечтательно смотрела вдаль, лежа на подоконнике. Истерический лай, дальние вопли и глухие удары встревожили новоиспеченного генерала. Он поправил отклеившийся лампас, надел фуражки и потягиваясь, вышел на улицу. Звуки доносились со стороны завода.
- Что-то происходит, - сказала одна голова.
- Сейчас узнаем! – Сказала другая. На ходу поправляя кобуру пистолета, Хватов зашагал по темному переулку. Было неспокойно. Полная Луна висела над поселком, заливая его холодным таинственным светом. Однако, генерал был напрочь лишен мистических чувств. Поэтому, когда перед ним выскочила из темноты хвощевидная фигура черта Роберта, Хватов на ходу вытащил пистолет, и гаркнул обеими головами.
- Руки вверх!
- Копыта вниз? - уточнил Роберт, и взмахнув хвостом выбил пистолет из мужественной милицейской руки. Пистолет блеснул на прощание вороненой сталью и улетел в траву.
Хватов растерялся, но только на мгновение. - Да я тебя шкет сейчас заломаю! – взревел он. – Возьму на прием! Десять лет без права переписки!
- А чего так мелко? – Ухмыльнулся черт. - Бери больше, кидай дальше! Лет сто, это еще туда-сюда, а десять лет не интересно, сам сиди!
- Он базарит! – обиделась правая голова милиционера.
- Я тебе побазарю! - рассердилась левая, и Хватов бросился на Роберта. Он повалил его на землю, скрутил, переплел в косичку руки и ноги, удивляясь необыкновенной гибкости наглеца. Наконец, когда Роберт превратился в подобие морского узла, Хватов перевел дух, распрямился, и вытер пот со лба.
- Фу! Вот теперь порядок!
- А можно я тебя тоже так закручу? – пропищал Роберт, высовывая голову из-под собственной подмышки. – А то нечестно!
- Ну-ну, закрути! – сказал Хватов. – Ты попробуй, раскрутись сначала!
- Да, в легкую, - сказал Роберт, мгновенно принимая прежний облик. – А теперь, товарищ генерал, придется покряхтеть тебе! –
В тот же момент Роберт подпрыгнул, превращаясь в маленькое, но очень упругое торнадо и налетел на милиционера. Сначала Хватову показалось, что неведомая сила растягивает его, потом сжимает, закручивает в разные стороны. В какой-то момент он понял, что штанов на нем нет, и почти тут же убедился, что они есть, но не на ногах. Мир превратился в жуткую карусель. Это, в свою очередь, завязанный узлом Хватов, покатился вниз по дороге. А когда остановился, то с удивлением увидел, что утыкается обеими носами в собственную задницу. Такое соседство не радовало. Он попытался отстраниться, и не смог. Тогда, от нечего делать, он принялся разглядывать свою филейную часть.
- Так вот она какая! – мелькнула в голове безумная мысль. – Эх, выпить бы за знакомство!
Он, конечно, не мог видеть, что в двух шагах от него происходили не менее захватывающие события.
Лисипицин пришел в себя довольно быстро. Падение на кирпичи сказалось благоприятно, очевидно удар пришелся по нужным акупунктурным точкам. Организм, конечно, болел, руки-ноги ныли, но голова была на удивление ясной. И этой головой он мгновенно понял, какую ошибку совершил. Перед ним стоял граф Дракула собственной персоной. Вид его был страшен. Глаза горели адским пламенем, а из распахнутой пасти торчало что-то жуткое, похожее на конец заостренного кола.
- У-у! – сказал граф, отчаянно жестикулируя руками, и вертясь, как уж на сковородке. – У, у, уу! –
Ни душить, ни тем более кусать Лисипицина Дракула не собирался. Напротив, он его, кажется, о чем-то просил.
Рудольф поднялся на ноги, оглядел графа и ахнул. Несчастный вампир был нанизан на длиннейший осиновый кол, конец которого и выходил изо рта.
- У! – плясал граф, показывая руками себе за спину. – Уу! Хрр!
- Ага! – догадался Рудольф. – Ты имеешь ввиду, что надо тебе помочь вытащить кол?
Дракула молитвенно сложил руки на груди и попытался кивнуть. Рудольф на мгновение дрогнул, но тут же взял себя в руки. В конце концов, граф еще мог пригодиться.
- Я помогу тебе, но при одном условии, - медленно подбирая слова, сказал Лисипицин. – Если ты обещаешь мне безоговорочно подчиняться.
Граф немедленно изобразил горячую готовность подчиняться.
- Ну, хорошо! – сказал Лисипицин. – Становись на четвереньки, будем тянуть!
Граф немедленно встал на четвереньки, явив взору Лисипицина торчащий из задницы кол. Рудольф поморщился, затем крепко схватился за основание кола и потянул на себя. Вместе с колом поехал и граф, тщетно пытаясь зацепиться когтями за сухую землю.
Протащив его, таким образом, метров сто, Лисипицин, остановился отдышаться и вытереть пот.
- А, может, его отпилить с двух концов? – предложил он. – Фиг с ним, пусть середина внутри остается, тебе-то не все равно? –
В ответ граф залился слезами.
- Ладно, ладно, шучу! – сказал Рудольф. – Сейчас что-нибудь придумаем! Тебе бы схватиться за что-нибудь, а я бы дернул!
И в этот момент к его ногам подкатился угловатый шар, в котором Лисипицин с безграничным удивлением узнал Хватова. Узнал он его только по генеральским штанам и по фуражке. Штаны были почему-то надеты вместо кителя, зато мягкое место как раз и украшала фуражка, и смотрелась неплохо.
Оставив в покое графа, Лисипицин бросился распутывать милиционера. Он уже почти закончил это дело, когда на них налетел отряд космических пиратов.
Шеф, это вы?! – обрадовался Прулле и полез обниматься, вывозив Лисипицина чем-то непередаваемо липким. Рудольф автоматически провез ладонью по губам и пошел плеваться без остановки.
- Прулле!
- Я весь внимание шеф!
- Ты чем меня испачкал? Что это?
- Это тыква! – соврал Прулле, вытирая руки, о брюки Хватова.
- Это было тыквой! – уточнил капитан Крукс, подходя ближе и поглаживая живот. – Тыквой и огурцами!
- И помидорами! – с отвращением сказал Лисипицин. – Эх, братцы! Что ж у вас, ничего, кроме всякой дряни для угощения не нашлось?! Тьфу! Капитан, я конечно рад, что вы снова в форме, но у нас на Земле несколько иные обычаи!
- Непредвиденное стечение обстоятельств! – сказал Крукс. - Э…некоторым образом, издержки волшебства. Кстати, а вот и Гоблин с Занудой!
Через минуту к компании присоединилось еще двое инопланетян. Они тоже не благоухали.
- Готовы к выполнению задания! – браво отчеканил Гоблин.
- Н-да! Команда ассенизаторов, да и только! - с горечью констатировал Лисипицин. – А где упырь? Где Кеша?
- У-уу! – Тоскливо завыл Дракула, и завертел задницей, из которой торчал осиновый кол.
- Я здесь, ваше сиятельство! - проблеяли из кустов, и на дорогу вышел оборванный донельзя мажордом. Правой ноги у него не было, вместо нее торчала суковатая палка.
Эт-то еще что такое? – поразился Лисипицин. – Кеша, ты что, изображаешь одноногого Джо? Что за маскарад?
- Это не маскарад, шеф! – Зарыдал мажордом. – Это собаки! Они отъели мою правую ногу, но вторую я унес! Я честно бился, но их было больше! А теперь я думаю, шеф, отрастет она или нет?
А больше у тебя ничего не отъели? – ехидно поинтересовался Рудольф.
- Отъели, - признался Кеша, - но этого добра мне не жалко, все равно болталось без дела, а вот за ногу обидно.
- У! - Недовольно прогудел граф и все повернулись к нему. Кеша отчаянно хромая приблизился к Дракуле, наклонился и уперся носом в кол.
- Катастрофа! – прошептал он и упал в обморок. Зато окончательно пришел в себя Хватов. Первым делом он увидел Лисипицина, и обе его головы расцвели сладчайшими улыбками.
- Ваше величество, товарищ директор! Я…Ик! Пытался задержать опасного…ик! преступника, и немного надорвался. Не рассчитал сил, товарищ директор! Их было много, может быть сто, а может двести! - Добавила вторая голова.
- Но мы их обязательно задержим! – сказала первая голова.
- Только вот суставы на место вправим, - сказала вторая, - а то кости разошлись и в разные стороны смотрят!
Действительно, бравый Хватов хоть и распутался, но продолжал лежать на траве бесформенной, шевелящейся грудой. Выскочившие из суставов руки и ноги как резиновые, сгибались во все стороны, только головы держались стойко.
Лисипицина проняло.
- Генерал! Мы найдем того, кто это сделал и отплатим сполна! Мы отомстим за тебя, за твою поруганную честь!
- А что, над моей честью тоже надругались? – Испугалась правая голова Хватова, но другая только ухмыльнулась.
- Было бы над чем надругиваться! Нету у меня никакой чести, и не было! Окромя долга….а над ним хрен надругаешься!
От одного взгляда на такую команду у Лисипицина закружилась голова, но он все же взял себя в руки.
- Отряд! Слушай мою команду! – сказал он осипшим голосом. На губах все еще ощущался специфический привкус. – Кхе-кхе! Тьфу! Сейчас мы идем на завод! Мы должны проникнуть в святая святых… в тайну…в общем, много говорить не буду, следуйте за мной!
Пираты резво устремились за Рудольфом. Граф, завывая, как сирена, рванул на четвереньках. За графом, прихрамывая, припустил мажордом, а за мажардомом, переливаясь, как выброшенный на сушу спрут, пополз участковый Хватов. Сторожевой обезьян, только что закончивший вместе с бывшим директором мести село, заметил их еще издали. Таких монстров ему не приходилось видеть. Жалобно пискнув, он запустил в толпу чудовищ огрызком яблока, отбежал подальше и залег, пытаясь слиться с крышей. Пущенный со скоростью снаряда, огрызок был немедленно пойман Круксом, обнюхан и тут же съеден.
- Кислятина! – с чувством сказал капитан и тут же схватился за живот. – Ой, болит!
- Вон кусты! – сквозь зубы сказал Лисипицин. – только давай быстрее!
- Нет, я не пойду! Я буду терпеть! – заупрямился Крукс. – Я должен…я обязан…- Лисипицин его не слушал. Он подошел к двери и присвистнул.
- Вот это да! Когда только успели заменить? И, как мы ее теперь откроем?
Массивная бронированная дверь внушала трепет и уважение.
- Надо брать бомбой! – тоном знатока сказал Крукс, по-прежнему держась за живот.
- Где я тебе возьму бомбу? – разозлился Лисипицин. – рожу что ли?
- Роди и скажи, что нашел! – неожиданно заржала правая голова Хватова. Левая голова фыркнула и тоже принялась смеяться.
- Заткнись, генерал! – устало сказал Рудольф, - не то сержантом станешь! Думайте, думайте, товарищи пришельцы! У вас головы большие!
Пираты дружно поскребли черепа и принялись думать.
- У-у! – завыл граф и завертелся на месте. Лисипицину пришлось отвесить ему подзатыльник.
- Погоди ты со своим колом! Сейчас решим проблему и тобой займемся! Ну, ничего не придумали?
- А чего тут думать, ваше величество? – подал голос Кеша. – снять ее с петель и всего делов!
- Это я первый придумал! – тут же заорал Крукс. – Ты украл мою мысль, тварь телепатическая!
- Это ты тварь инопланетная! – обиделся Кеша. – Как вон дам костылем!
- Тихо! – скомандовал Лисипицин. – За дверью кто-то есть! Кто-то дышит! А, ну, навались!
Пираты дружно бросились к двери и принялись ее выламывать. В принципе это было несложно. Могучая дверь висела на шаткой деревянной раме. Однако инопланетных усилий для этого оказалось недостаточно.
- Колом бы ее поддеть! – сказал Лисипицин, и тут его осенило.
– Есть кол! Хороший, осиновый, у графа в нутре! Тащи его, братцы!
Дважды инопланетянам повторять не пришлось. Прулле и Крукс схватили Дракулу за лапы, Гоблин и Зануда вцепились в кол.
- Раз-два, взяли!
Кол выскочил, как шампанское из пробки. Гоблина и Зануду унесло в кусты. Через минуту они вернулись торжествующие, держа в руках вожделенный кол.
- Вот оно! Держите!
Граф с достоинством распрямился, раскрыл рот, но ничего кроме птичьего писка произнести не смог. Тогда он поклонился, подошел к двери и со всего маха врезал по ней колом. Деревянная рама, державшаяся на честном слове, не выдержала, развалилась, и железная дверная плита рухнула внутрь, придавив Брукбондскую ведьму, которая стояла у замочной скважины, и подслушивала.
Вот тут осиновый кол пригодился еще раз. С его помощью расплющенную ведьму извлекли из-под железной двери.
- Это кто? – удивился Крукс. – Баба какая-то!
- Лисипицин наклонился над пострадавшей и ахнул.
- Хозяйка! Да это никак вы!
- А это ты, идиот! – прошипела колдунья. – Совсем меня растаранил! Тащи теперь живую воду, не то заколдую на хрен!
Впервые в жизни, Лисипицин растерялся. Где взять живой воды он не знал, зато был прекрасно осведомлен, что Брукбондская ведьма слов на ветер не бросает. Если сказала, что заколдует, то неприятностей не оберешься!
- Сейчас, матушка! – зачастил он с преувеличенным рвением. – Все обстряпаем, как надо! Гоблин!
Инопланетянин подбежал к нему и вытянулся в струнку.
- Вот что. – шепотом сказал он. - Ты, вроде почище других…постучись в ближайший дом, тут недалеко. Попроси живой воды. Если нет, пусть любую дадут!
Гоблин убежал, дробно стуча каблуками, а Лисипицин повернулся к ведьме. - Это, матушка, происки наших врагов. Ну, ничего, мы тебя сейчас оприходуем! Где-то здесь аптечка была… - Он включил свет, прошмыгнул внутрь цеха. Аптечка нашлась в комнате мастеров. Разложив пришибленную ведьму на полу, Лисипицин расстегнул на ней халат, и уставился на могучие прелести бывшей библиотекарши.
- Хватит зенки пялить! – разозлилась ведьма. – лечи давай!
- Это все от волнения! – пробормотал Рудольф и принялся смазывать колдунью йодом. Однако, йода не хватило и пришлось прибегнуть к зеленке. К концу процедуры Брукбондская ведьма с ног до головы стала зелено-желтой. Лисипицин тоже порядком вывозился, но ему было не до красоты.
- Бинты давай! – скомандовал он. – и палки тащи, будем шины накладывать! Работа закипела не на шутку и через пятнадцать минут плотно спеленатая колдунья стала напоминать египетскую мумию.
- А вот и водичка! – пропел весьма довольный Лисипицин, увидев подбежавшего Гоблина. Инопланетянин держал в руке бутылку.
- Крещенская, живая! – сказал он, протягивая посудину.
- Ну-ка, матушка, открой ротик! – проворковал Рудольф, тыча горлышком бутылки в огромную ротовую щель новоиспеченной мумии.
Ведьма опорожнила бутылку в два счета, словно это была не вода, а пиво. Лисипицин все же умудрился оставить один глоток себе и выпил его, закатив от удовольствия глаза. Оставшиеся капли он выплеснул на пол, но попал в Кешу.
Кеша заверещал, как зарезанный, задымил и пошел плясать вприсядку по цеху.
- Ишь ты, до кишок пробирает! – восхитился Лисипицин. – видать крепкая водичка-то!
- Крещенская! – повторил инопланетянин.
- Тихо ты! – испугался Лисипицин и с жадным любопытством уставился на ведьму. – Ну, как, матушка, полегчало тебе? – с приторной сладостью в голосе осведомился он.
Ведьма развалила пасть, чтобы покрыть Рудольфа семиэтажным матом, но вместо этого изо рта у нее повалили клубы черного вонючего дыма.
- Ай-яй-яй! – издевательски посочувствовал Лисипицин. – Что-то у тебя внутре матушка, революция началась, большевики берут верх, хе-хе! Ну, ничего, теперь, небось, не поколдуешь! Полежи, подыми, подумай, если сможешь, а мы кой-куда сходим и вернемся! Команда, за мной! - гаркнул он повеселевшим голосом и направился вглубь цеха.
Команда устремилась за ним. Даже Кеша, заковылял следом, не обращая внимания на огромные дыры, которые прожгла в нем крещенская вода. Брукбондская ведьма, увидев, что остается одна, пришла в неописуемое беспокойство. Перевалившись на бок, она ухитрилась встать на ноги, и, продолжая дымить, как паровоз, запрыгала следом. И почти сразу наступила на Хватова, который довольно ловко перекатывался по полу. Бравый генерал заверещал, как зарезанный. Бывшая библиотекарша была женщиной довольно массивной. Но этим инцидент не исчерпался. Потеряв равновесие, колдунья всем прикладом рухнула на пол, погребая под собой и Хватова, и Кешу.
Обладавший отменной реакцией, граф, резво отпрыгнул в сторону, но наступил на ногу Круксу и моментально получил в челюсть. От этого удара Дракулу закрутило вокруг собственной оси. Потеряв ориентацию в пространстве, вампир споткнулся, и рухнул на станину пресса. Что-то отвратительно зашипело. Металлические захваты прижали графа к плите, плита прокрутилась и унесла Дракулу в огромные недра станка, откуда тотчас послышались глухие удары и могучий механический вздох. Через минуту в ящик с готовой продукцией посыпались отштампованные пуговицы.
Лисипицин боязливо глянул на продукцию, затем подозвал Крукса.
- Когда будем возвращаться, собери все это в мешок. Такие пуговицы стране не нужны. Все понял?
- Так точно, шеф! – отсалютовал испуганный капитан пиратов.
– То-то! Вообще будьте поосторожней. Здесь автоматика, станки новейшие, иногда сами включаются, хрен знает почему. Ладно. Пошли.
Достав ключи от склада, Рудольф отпер дверь. Внутри было все так, как и всегда. Нереализованное пластмассовое оружие все еще лежало на полках. Лисипицин вынул из-за стеллажа мешок и стал набивать его саблями, мечами, кинжалами и шпагами. Все это было разноцветное, веселое, почти детское. За одним исключением. Оно было крепким, как сталь и острым, как бритва, в чем сразу же убедился Прулле, взмахнув из любопытства саблей и начисто отчекрыжив Круксу правое ухо.
Били его все вместе, долго и сладострастно ухая и от души матерясь. В пылу драки Лисипицину разбили нос, Зануде подбили глаз, а Круксу вообще не повезло. Он слишком высоко задрал ногу для удара, поскользнулся, упал вместе с Прулле и некоторое время команда лупила его не жалея сил. Правда, когда опомнились, капитана подняли, отряхнули, но выбитую челюсть так и не смогли вправить.
- Хватит гулять! – сказал Рудольф, ощупывая распухший нос. – Сейчас нам предстоит самое ответственное! Здесь, за этим стеллажом вход в подземелье. Подземелье напрямую соединяется с параллельным миром. Бумага у вас с собой? Вот покажете ее тамошнему королю и станете князьями и графами. Но сначала поможете мне кое-что донести до дома, ясно?
- Ясно, шеф! – сказал Крукс, придерживая челюсть. – Все сделаем как надо.
- Да больше, больше! – подхалимским голосом подхватил Прулле.
- Тогда отодвиньте этот стеллаж в сторону…да тише вы, он на колесиках!
Предупреждение Лисипицина запоздало. Крукс напрягся изо всех сил, толкнул стеллаж, железные полки мгновенно отъехали в сторону, открывая спуск в глубокое подземелье, а капитан пиратов не удержался, и загремел вниз, по крутой лестнице, считая затылком ступени. Когда в потрясенной тишине раздался последний стук, Лисипицин закрыл рот и вздохнул.
Хороший был капитан. Качественный…
Прулле заглянул в темный проход, поднял с пола какую-то железяку и швырнул ее вниз.
- Долго летит! – успел сказать он, прежде чем из глубины донесся пронзительный вопль и семиэтажный мат. Вопль был инопланетным, зато мат родным, российским, и это навело Лисипицина на определенные мысли.
- Кого-то ты там пришиб. Ладно, сейчас увидим! Спускайтесь за мной, только осторожнее!
Осторожнее не получилось. Шествие замыкал Гоблин. Еще никогда в жизни он не видел таких крутых лестниц. А стены сходились так тесно, что казалось, вот-вот раздавят! Вдобавок со сводчатого потолка капала за шиворот холодная вода. Гоблин сначала пытался отмахиваться от капель, и пару раз свесил Зануде по затылку. Зануда обиделся, но поскольку боялся оступиться, в драку не полез, просто высказал все, что думает по поводу своего напарника. Тогда Гоблин стал уворачиваться от капель, и какое-то время это ему удавалось. Но где-то на середине пути он отвлекся, пропустил ступеньку и, потеряв опору, навалился на Зануду. Зануда немедленно уткнулся носом в широкую спину Прулле, а Прулле, растопырив руки, упал на Лисипицина. В следующую секунду они уже летели вниз, только изредка соприкасаясь со ступеньками.
- Так вот оно какое, чувство невесомости! – мелькнуло у Рудольфа в голове, прежде чем он рухнул на что-то угловатое и потерял сознание. А сверху на него, как мешки с картошкой грохнулись Прулле, Зануда и Гоблин.


Стараясь не шуметь, друзья вышли из кабинок. Все, кроме Кощея.
- Друзья мои! – заволновался великий чародей. – Я не могу выйти. Дверь не открывается! Наверное, проклятая ведьма наложила на нее страшное заклятье!
Костя посмотрел в щелку, подергал за ручку и пришел к единственно правильному выводу: дверца была заперта изнутри. Очевидно, Кощей от волнения защелкнул задвижку и забыл об этом.
- Товарищ Кощей! – сказал Костя. – Отстегните шпингалет. Вы заперли сами себя.
- Не мог я сам себя запереть! – разволновался чародей. – наверняка это она. Учуяла, коварная, и колдонула! Сейчас я попробую нейтрализовать заклятье!
- Только не это! – испугался Костя. – Вспомните, что вы сделали с дверью! Просто откройте замок и выходите.
- Друзья мои! – Суровым голосом возразил Кощей. – Вы плохо осведомлены о коварстве подобных существ! Прикосновение к предмету, на которое наложено заклинание, чрезвычайно опасно. Можно, э… и без рук остаться! Ничего страшного не произойдет, если я воспользуюсь несколькими простенькими приемами. Вы сейчас увидите.
Чародей присел на краешек унитаза и принялся колдовать. Первым делом он прочел такое заклинание, что Шлоссер не выдержал и попросил Кощея не выражаться вслух. Кощей извинился и прочел еще одно, уже не столь энергичное.
- Ну, и где результат? – спросил Пашка, вкладывая в голос весь свой сарказм. – Даже мышь не пискнула!
И тут все здание содрогнулось от грохота! В цеху что-то оглушительно урвалось. Звякнули стекла. Лампочка под потолком закачалась из стороны в сторону.
Кощей в одно мгновение отщелкнул замок и выскочил из кабинки. Не говоря ни слова, друзья бросились в тамбур, осторожно приоткрыли дверь, и выглянули наружу. Со стороны входа слышались возбужденные голоса. Один из них явно принадлежал Лисипицину.
- Блин, вы что утворили? Матушку – ведьму совсем расплющили! В доску… и еще сверху влезли! Вам, что мало? Давай, давай, вытаскивай, нам криминал ни к чему!
В ответ кто-то начал неубедительно оправдываться. Ведьма глухо рычала, лейтенант Хватов истерически хохотал.
Друзья осторожно выбрались из своего укрытия и спрятались за ближайшим станком. Резиновых работниц не было видно, очевидно, ведьма их куда-то спровадила.
- Может быть, атакуем? – Предложил Костя. – Фактор внезапности на нашей стороне!
- Тс! – Кощей прижал палец к губам. – Ни в коем случае! Нам жертвы не нужны. У них может быть оружие. Подождем немного!
И в самом деле, долго ждать не пришлось. Ведьму вытащили из-под железной двери, разложили на полу и спеленали бинтами, наподобие мумии. Кто-то из пришельцев принес бутылку и Рудольф подло ухмыляясь влил ее в огромную ведьмину пасть. Ведьма ублаготворенно зачмокала, но уже в следующую секунду задымила, как печная труба. Хватов продолжал надрываться от хохота. Самого лейтенанта не было видно. То ли он уменьшился в росте, то ли устроился на полу. Из-за станка выглядывал только трясущийся околыш фуражки.
Лисипицин разозлился.
- Заткнись, генерал, а то сержантом станешь! Однако эти слова рассмешили Хватова еще больше. Теперь даже околыш исчез. Ведьма продолжала чадить, время от времени, постреливая, как китайская петарда.
- Что с ней? – испугался Костя.
- По-моему ее отравили, - спокойно резюмировал Кощей. –Может, напоили кислотой? Нет, кислоту она бы переварила. Значит, святой водой, хитрецы! Сами, со своими же раправляются!
- Ну, это понятно. Лисипицин убирает конкурентов. – сказал Костя. – Не хочет, что бы кто-то сел ему на хвост!
- Тихо! – Сказал Кощей. – Теперь они направляются к пещере! Боже! Никогда не видел столько калек сразу!
- Где? – не выдержал Пашка. – Ты кого имеешь ввиду?
- Кого имею, того и ввиду. Разуй глаза!
Евстигнеев приподнялся, выглянул из-за станка и тут же снова присел. Одного мгновения ему хватило, чтобы увидеть перекатывающееся тело двухголового милиционера, одноногого, продырявленного Кешу и страстно извивающегося графа. Пашка потемнел лицом и впал в задумчивость.
Однако, события развивались стремительно. Спеленутая по рукам и ногам ведьма, понимая, что ее кинули, ухитрилась вскочить на ноги и сделать несколько неверных скачков.
- Предатели! – прорычала она, изрыгая клубы дыма, – я вас…
Что она хотела сделать с Лисипициным и пиратами, ведьма договорить не успела. Под ноги ей подвернулся перекатывающийся по полу Хватов. Она с хрустом наступила на него, и грохнулась, ударившись головой о панель управления станка, погребая под собой и Кешу, и лейтенанта. Станок вздохнул, пришел в движение и в этот момент граф опрокинулся на станину. Холодея от ужаса, друзья увидели, как Дракула исчез в недрах рокочущего агрегата.
Кощей от удовольствия потирал руки.
- Минус один, - шептал он про себя. – Минус два, минус три…Друзья мои! Число врагов сокращается на глазах! В конце концов, они перебьют друг друга!
Когда от всей банды остались только космические пираты и Лисипицин., даже Костя вздохнул с облегчением.
- Ну, с этой-то гвардией мы справимся! – заявил он. – Мое предложение такое, спуститься вслед за ними и повязать с поличным!
Тогда надо найти веревку, что бы всех повязать, - сказал Евстигнеев. – Есть же здесь где-нибудь веревки?
Веревки не нашлось, но зато нашелся большой моток провода. Пашка водрузил его себе на шею, и друзья, стараясь не шуметь, подошли к спуску в подземный мир.
Снизу были слышны сдавленные голоса, сдержанная и несдержанная ругань.
- По-моему они передавили друг друга! – Прошептал Пашка, замедляя ход. – Не спеши. Не хватало и нам влипнуть в ихнюю неразбериху! К тому же там, в пещере, есть кое-какие примочки!
- Нет такого слова, «ихний», - рассердился Костя. – Это не грамотно.
- Нашел время учить, пан профессор! – Прошипел Евстигнеев. – Главное – донести мысль…
- Нет, не главное, - Заупрямился Костя. Кощей разозлился.
- Тише вы! Не то, как прочту заклинание, всем захорошеет!
Предупреждение Кощея подействовало сразу. После известных опытов, заглюченный чародей внушал обоснованные опасения. Друзья замолчали, пытаясь по звукам определить, что происходит внизу.



Лисипицин пришел в себя не оттого, что ему стало хорошо, а потому, что хуже еще не было. Организм бывшего замдиректора, проявляя удивительную автономность от разума, запищал и задергался. Пираты, лежащие на нем, тоже запищали и задергались, выражая солидарность со своим шефом. При этом Рудольфу дополнительно въехали в ухо, и окончательно привели в чувство.
Невольно вспоминая Хватова, Лисипицин выбрался из-под груды инопланетян, встал на четвереньки и огляделся. Он находился в сводчатой, высокой пещере, освещенной фиолетовым магическим светом. С потолка, сверкая, как драгоценные камни, спускались сталактиты. В нишах, по стенам, томились прикованные цепями, скелеты. Они шевелили конечностями и с любопытством смотрели на пришельцев. На полу валялись волшебные предметы: выпитая кем-то по ошибке, бутылка из-под джинна, затертая до дыр, лампа Аладдина, стоптанные вдрызг, семимильные сапоги, изготовленные фабрикой «Скороход», волшебное зеркальце китайского производства.
Лисипицин с трудом распрямил спину. В пещере нужно было соблюдать предельную осторожность. Она была начинена колдовством, как пороховой склад бочками с порохом. Рудольф завозился в поисках ключа от двери, ведущей в иной мир. Он лежал в кармане брюк. Только сейчас Лисипицин обнаружил, что брюк на нем не было. Очевидно, они съехали, когда он вылезал из-под пиратов. Рудольф плюнул с досады, полез было за штанами, но тут, перед ним возникло привидение мужика в джинсах и кожаной курточке. Оно оскалило зубы, растопырило руки и медленно пошло на Лисипицина с явным намерением укусить. Существо было полупрозрачным, сквозь него отчетливо просматривались ворота, ведущие в Тридевятое царство.
- У-у! – завыло привидение и принялось корчить рожи. Оно, безусловно, рассчитывало на то, что Рудольф испугается. Но Лисипицин столько перенес за истекшие сутки, что утратил всякую чувствительность.
- Пошел к чертовой матери! – Грубо отмахнулся он и принялся расталкивать пиратов. Привидение озадаченно замерло, почесало в затылке и снова завыло, как сирена. Лисипицин не выдержал. Схватив лампу Аладдина, он швырнул ее в привидение. Она пролетела насквозь. Привидение чмокнуло, и разлетелось разноцветными клочками, как мыльный пузырь.
Лисипицин попытался привести инопланетян в чувство.
- Вставайте, леший вас задери! Нашли время валяться! Пришельцы стонали, вяло отмахивались, и бормотали что-то бессвязное.
- Подъем! – заревел Лисипицин, стаскивая Гоблина за ногу. – Вставайте!
Гоблин с деревянным стуком свалился с Прулле, и демонстративно захрапел. Зануда приоткрыл один глаз, сделал вид, что никого не увидел и закрыл снова. Рудольф стащил и его. Обнаружив под ним скомканные штаны, он торопливо надел их, проверил, на месте ли ключ. Затем еще раз попытался растолкать пиратов. Частично это ему удалось. Крукс пришел в себя и приподняв голову, посмотрел на Лисипицина с невыразимым упреком.
- Кто-то что-то сказал, или мне показалось? – пробормотал он.
- Это тебе показалось! – подольстился Прулле к командиру.
- Хватит трепаться! – зарычал Лисипицин. – Срочно вставайте, иначе нас всех заметут!
- Не заметут! – заупрямился Крукс. - Мент с нами, Мести-то некому! А у меня может, весь организм измучился и надорвался. Нужно восстановиться. Будь гуманоидом, войди в положение! Так нас еще никогда не били!
- Ну и фиг с вами! – сказал Рудольф. – Можете оставаться, один справлюсь. Только не рассчитывайте, что я с вами буду делиться.
Проклиная на чем свет стоит всю космическую братву, Рудольф подошел к двери, и принялся возиться с замком. Замок был здоровенный, бронзовый, в полпуда весом. Наверное еще Петровских времен. Ключ тоже был соответствующий, тяжелый, как пистолет, с вмятиной от большого пальца. Лисипицину пришлось напрячь все силы чтобы его провернуть. После этого дужка замка отщелкнулась с нехорошей быстротой, а сам замок грохнулся вниз, едва не расплющив Рудольфу ногу.
- Собачий рот! – Выругался Лисипицин, подошел к двери, распахнул ее и затрясся от холода. В Тридевятом царстве стояла глубокая, морозная зима. В воздухе маленькими, злыми искрами кружился снег. На площадке перед входом лежали глубокие сугробы. Очевидно, здесь давно уже никто не бывал.
Прыгая на одной ноге, дуя на пальцы, Лисипицин подошел к краю обрыва и посмотрел сквозь сверкающую снежную пелену на волшебный город. Припорошенный снегом, он казался еще прекраснее. Острые шпили, башни, крыши домов – все играло под солнцем. Город был похож на яркую новогоднюю картинку.
- А г-где с-стража ? – пробормотал Рудольф, стуча зубами от холода. Мороз в Тридевятом царстве стоял зверский. То, что времена года здесь не совпадают, Лисипицин знал, но чтобы настолько! Он завертел головой и в десяти шагах от себя увидел занесенную снегом, бревенчатую избу, на которой висела табличка:
«Обменный пункт».
- Вот оно! – обрадовался Рудольф. – Ишь ты, специальный пункт построили, небось, заждались меня! Взвалив на плечо сумку с пластмассовым оружием, он пошел к избе. В этот момент дверь, ведущая обратно в пещеру, тихонько скрипнула и закрылась. Стало слышно, как кто-то пыхтя, всовывает на место дужку замка.
- Открой, сволочь! – Перепугался Лисипицин, и бросился к выходу из Тридевятого царства. – Откро-ой!
- Не открою! – Донесся из-за двери мрачный голос Крукса. – Тебе и там будет хорошо, сходи к королю, он тебя сразу герцогом сделает. А мы тут уж, как-нибудь. Может, еще найдем, то, что ищем, а не найдем, и так улетим. Зато живые останемся. Нам с тобой никак нельзя. Мы тебя всего один день знаем, а чуть не подохли. Второго дня с тобой мы не выдержим! Так, что извини, шеф, наши пути расходятся!
- Обманули, гады! – взвыл Лисипицин, чувствуя, как холодеют конечности. – Убью! Ведьму на вас натравлю! Кешу! Леснику позвоню, он вас всех арестует!
Минут пять он бесновался возле ворот, бил по ним ногой, кулаками, один раз стукнулся головой и едва не потерял сознание. В ответ из пещеры донеслось сдержанное хихиканье и неразборчивые голоса.
Нужно было спасаться от холода, и Лисипицин сделал единственное, что было возможно - с трудом переставляя окоченевшие ноги, пошел к избе. На его счастье, дверь была не заперта. Рудольф толкнул ее, и оказался в коридоре. Сквозь застекленные окна падал косой солнечный свет, выхватывая из полумрака скамью, стол, и бравого солдата в форме сержанта Преображенского полка. Солдат, казалось, дремал, он даже не глянул на вошедшего, только бросил коротко.
- Дверь прикрой. Дует!
Здесь было тепло, и Лисипицин снова осмелел.
- Ефрейтор Збруев?
- Сержант! – строго поправил его солдат, не открывая глаз. – С чем пожаловал? Если эмигрант, без визы, то пойдем в тюрьму отведу.
- Я по поводу обмена! – осклабился Рудольф.
- Что на что меняем? – Сержант соблаговолил приоткрыть один глаз. – Если шило на мыло, то приходи летом. Помывочный сезон еще не начался.
- Ты что, меня не узнал? – Опешил Лисипицин. – Это же я, Рудик! Принес мечи и сабли!
Збруев наконец-то открыл второй глаз.
- Что-то ты непохож на Рудика! Тот был холеный, важный! А ты весь какой-то задрипанный…
- Да, я задрипанный! – гордо сказал Рудольф, дергая глазом. - Поработаешь с мое дворником, еще не так опустишься! Давай, веди меня к своему начальству!
- К начальству, говоришь? – Сержант прищурился. - Так это я и есть! Вот оно, начальство, перед тобой! Захочу, обвиню тебя в контрабанде оружием и получишь на полную катушку…шучу, шучу! – поспешил добавить Збруев, видя, что Лисипицин переменился в лице. - Это у меня шутки такие. Я же солдат! Ладно, выкладывай свое оружие, составим опись, и заплатим по прейскуранту. Тебе чем платить-то? Может, натурой возьмешь? Картошкой там, или репой. Нынче хороший урожай репы, сочная выросла, сладкая! Всю зиму будешь грызть и нахваливать!
Лисипицин отверг это предложение так свирепо, словно ему предложили извращение.
- У нас есть два ящика мазандаранских кур.
- Мне нужно золото! – сквозь зубы сказал Лисипицин. – Сумка оружия за два сундука золота! Если нет, я продам его в другом месте! – Он даже повернулся к двери, но сержант его остановил.
- Договорились! – сказал он с подозрительной легкостью и позвонил в колокольчик. Тотчас распахнулась соседняя дверь, из нее выглянул нечесаный, бородатый мужик. Не взглянув на Лисипицина, он потер глаза, и широко зевнул.
- Что, уже смена?
- Како смена? Обмен пришел!
- Это Гараська, наш кладовщик, - пояснил Збруев. – Давай, тащи два сундука золота!
- Да хоть три! – равнодушно сказал Гараська, исчезая за дверью. – И кому только такая дрянь нужна? Нет бы, репы просил! Эх, и хороша нынче репа!
Минуты две он возился у себя на складе, шумно пыхтел, что-то доставая, наконец, урвался. Тем не менее, в дверях он появился веселый, с шишкой на лбу и двумя сундучками в руках.
- На, забирай, господин хороший. Проверять будешь, или как?
- Буду! – сказал Рудик и дрожащими руками раскрыл сундучки. Оба доверху были засыпаны золотым песком. Лисипицин зажмурился от счастья и даже прикрыл глаза. В это время Сержант Збруев составлял опись, ведомость и еще какие-то сопроводительные документы.
- Расписаться вот здесь и здесь! – сказал он, наконец, протягивая Рудику гелевую ручку.
Лисипицин невольно сглотнул слюну.
- А…откуда это у вас?
- Ручка-то? – Збруев хитро прищурился. – Знамо, что по обмену! Да это что! Мне вот телевизор обещали достать…забыл, как называется.
- Плазма! – охотно подсказал Гараська, растирая ушибленное место.
- Кто же это такой шустрый?! – неприятно поразился Лисипицин. – Лесник, что ли?
А вот это – коммерческая тайна! – строго сказал сержант. – Ты свое получил? Расписался? Вот и ступай себе с Богом! У нас изба казенная, сделал дело, очисти помещение!
Лисипицин поставил сундуки друг на друга, приподнял их и едва не остался без штанов. Что-то громко треснуло. Збруев и кладовщик Гараська вздрогнули.
- Одному не унести! – забормотал Рудольф. – Надо бы их связать, так, чтобы через плечо! И это. У вас есть какая-нибудь шуба и шапка?
- У нас все есть! – сказал сержант, расслабляясь и снова прикрывая один глаз. – Только по обмену…
- Я куплю! – возвысил голос Лисипицин.
- Обменяю! – твердо сказал Збруев. - Тебе нужна веревка, шуба и шапка. Значит, один сундук золота долой!
- Ни за что! – взвизгнул Лисипицин и с усилием отчаяния схватился за сундуки. Снова раздался треск, на этот раз сильнее прежнего. Рудольф испугался.
- Ладно. Один сундук тоже неплохо! Давай, тащи товар!
Шуба оказалась драной, шапка старой, а веревка слишком толстой. Тем не менее, с помощью Гараськи Лисипицина одели, обвязали веревкой сундук, взгромоздили на спину и выставили за дверь.
Ледяной ветер тут же забрался под шубу, его железные пальцы пробежались по позвоночнику, забрались под рубаху и схватили Рудольфа за живот. Лисипицин крякнул, согнулся в три погибели и посеменил к запертым воротам.
Может быть, открыли? – думал он. – Наверняка открыли! Хотя бы из любопытства…
Рудольф оказался не прав. Ворота были заперты. Его охватило отчаяние. Он оглянулся на обменный пункт. На мгновение ему показалось, что сержант Збруев смотрит на него в окно и ехидно улыбается. Лисипицин сердито отвернулся и принялся молотить ногой по двери. От энергичной работы он немного согрелся, но зато выдохся. Заледеневшие руки сами собой выпустили тяжеленный сундучок. Лисипицин уселся на него и едва не заплакал. На ум пришли чьи-то красивые стихи:
- А счастье было так возможно, так близко…
Дальше Лисипицин не помнил и продолжение просто отстучал зубами. Получилось еще задушевней, чем в стихах. Затем Рудольф отстучал еще одно стихотворение. От этого стука неожиданно заныли зубы. При чем, все разом. Лисипицин схватился за челюсть и принялся бегать взад и вперед по площадке. Зубы болеть не перестали, зато прихватило поясницу. Рудольф скрючился, волей-неволей вынужден был снова присесть на сундучок, окованный железом, и тут же примерз к нему седалищем.
- Жизнь бекова! – прохрипел он, подхватывая горсть снега и отправляя его в рот. – Упс-с!
Зубная боль, получив новый заряд, вонзилась ему в мозги сотнями ледяных игл. Лисипицин на какое-то мгновение впал в ступор, а когда очнулся, увидел перед собой Збруева. На нем была норковая шапка, соболья шуба и дорогие сапоги. Сержант стоял рядом и с любопытством разглядывал Лисипицина.
- Не пускают? – Участливо спросил он.
Рудольф посмотрел на него таким умоляющим взглядом, что сурового сержанта проняло.
- Плохо тебе, вижу. Дошел, бедолага! Вот, почему у нас золота не любят. Беды от него одни! А ты не сиди тут, замерзнешь! Побегай, что ли! А то давай, я тебя дворником к себе устрою? Будешь жить в дворницкой, там тепло, кормежкой тебя обеспечат… со временем выбьешься в ассенизаторы.
Рудольф замычал, мотнул головой.
- Ну, смотри, - Сказал Збруев. – мое дело – предложить, твое дело – отказаться! К утру-то окаменеешь, небось! А я пойду, у меня смена кончилась!
Лисипицин слезящимися глазами посмотрел вслед сержанту, затем залез под шубу, вытащил мобильник и, скрипнув зубами, набрал номер лесника.
- Костя Привалов? - пропищал он обабившимся голосом. – А это я, Лисипицин! Спасай, брат! Я вот тут золотишка для совхозной казны добыл. Да. А меня назад не пускают! А тут зима, замерзаю, блин!


Капитан космических пиратов Крукс, вполглаза следил за Лисипициным. Он едва не расхохотался, когда самозванный шеф чуть было не расплющил себе лапоть здоровенным замком. Однако проклятый Рудольф вовремя отскочил в сторону. Крукс немедленно огорчился. Как было бы здорово, если бы Лисипицин сейчас катался по полу схватившись за ногу, и выл, как гиена!
Убить бы его! – подумал капитан, осторожно оглядываясь. – Ишь, раскомандовался! Двухголовыми дружками обзавелся, вампиров переманил на свою сторону, ведьму…
И тут его осенило. Да ведь из всей Лисипицинской гвардии, считай, никого не осталось! И незачем теперь ему подчиняться. Пошел он к Лешему! У них, у пиратов, своя цель: найти ПУК, или, проще говоря, волшебную палочку. Индикатор, который пираты захватили с собой, упрямо указывал на близость объекта.
Эта здравая и умная мысль помогла ему подняться, не взирая на ломоту во всем теле. Недобрым словом помянув лестницу, он успел увидеть, как Рудольф распахнул дверь, как порыв ледяного ветра ворвался в пещеру вместе с крупными хлопьями снега. Это был шанс, не воспользоваться им было глупо. Крукс в два прыжка оказался у входа, поднял тяжеленную дужку замка и вставил ее в дверные скобы.
Потирая в предвкушении руки, он отошел в сторону и замер. Долго ждать не пришлось. Лисипицин в панике забарабанил в дверь.
- Откройте! Это что за шутки! А, ну, отворяй немедленно!
Голос у Рудольфа был такой испуганный и жалкий, что Крукс невольно распрямил плечи, почувствовав новый прилив сил. Разом забылось все: и страшный подвал Шлоссера, где его в стельку раскатало стальное маховое колесо, и ночной обжор в огородах и крутая, очень твердая даже по инопланетным меркам, лестница.
- Не открою! – сказал Крукс, внутренне ликуя. – Ишь ты, раскомандовался! Оставайся там, сбегай к королю, он тебя герцогом сделает, хи-хи!
Минуты две он наслаждался воплями и стенаниями замерзающего Рудольфа, затем повернулся к своим.
- Все, братва, хватит валяться! Пора дело делать!
- Это, шеф, а, может, еще полежим? – осторожно осведомился Прулле. – Здесь хорошо, тепло и никто не мешает.
- Я тебе поваляюсь! – разозлился капитан. - Не забывайте, что мы на территории потенциального врага, а дезинтегратора у нас нет! Надо ПУК искать, он где-то здесь. У кого индикатор?
Индикатор оказался у Зануды. Крукс раскрыл металлическую коробочку и извлек, похожий на компас, прибор. Стрелка индикатора уже не вращалась, как у Шлоссера, а целенаправленно указывала на дальний угол пещеры. Крукс почесал кудлатую голову. Он плохо разбирался в приборах. Ему вообще учеба давалась с трудом. А с годами и вовсе перестала даваться. Поэтому он передал индикатор умному Прулле.
- Глянь, чего он тут накрутил?
Прулле широко зевнул, поднялся на ноги и стукнул себя кулаком по голове – для ясности мышления.
- Так! – сказал он, с деловым видом глядя на стрелку. – Помнится, в доме изобретателя она крутилась, как пропеллер и мы думали, что ПУК у него.
- Это потому, что там колдовства много! – отозвался Гоблин, принимая сидячее положение.
- Верно! – согласился Прулле. – А здесь он показывает за угол. Значит, надо идти туда!
- Дай сюда! – Крукс отобрал индикатор у Прулле и спрятал его в карман. - Раскомандовался, блин! Туда иди, сюда иди! Слушать меня! Дружно встали и пошли за угол. И чтобы… - тут Крукс замер. До его слуха донесся звук шагов. Кто-то осторожно спускался по лестнице.
- Бегом! – испугался Крукс. – Облава! – и первым ринулся в дальний угол пещеры, тонувший в фиолетовом полумраке. Здесь сплошняком росли сталактиты, потолок опускался низко, из стены выпирали глыбы и углы. Крукс загляделся и налетел лбом на сталактит. Это было очень обидно, особенно после лестницы. Капитан двинул по сталактиту кулаком, отшиб руку, но не показал виду, а мужественно улыбнулся.
- Как я его! Здорово, а!
- Здорово, шеф, только спешить надо! – намекнул Прулле и немедленно получил в глаз.
Кто здесь командир? Распустились! Я вот пожалуюсь дядюшке Поджеру, он вас в Черную дыру загонит!
- В Черный квадрат Малевича! – Чуть слышно пошутил Прулле.
- Только не это! – перепугались пираты, и даже Крукс вздрогнул. – Это уж слишком! Я строг, но я не зверь! Смирно!
Пираты немедленно вытянулись в струнку, и Крукс смягчился.
- Ладно, болваны! Скоро каждому я подарю по галактике, заживем, как короли и… - тут, со стороны лестницы послышались голоса. Пираты заметались в поисках выхода, и Прулле неожиданно разглядел широкую трещину, ведущую вглубь пещеры.
- Вот она!
- Я первый! – шепотом скомандовал Крукс и полез в трещину. За ним, пыхтя, полезли остальные пираты. Впрочем, далеко они не ушли. Проход сильно сузился, Крукс сделал еще несколько шагов и окончательно застрял. Назад он еще мог сделать шаг, но там напирал Прулле еще глубже утрамбовывая капитана. Наконец, Крукс не выдержал и запищал.
- Стой, блин! Осади назад!
Какое-то время пираты возились в щели, пытаясь развернуться и застревая еще сильней. Они бы так и остались в этой коварной пещере, если бы не Зануда. Он ближе всех стоял к выходу. Вдобавок, он не вертелся, как остальные, а сделал шаг назад. Здесь было свободней. Дотянувшись до Гоблина, ох схватил его за штаны и, словно репку, выдернул наружу. Гоблин выдернул Прулле, а Прулле, напрягшись из последних сил вытащил капитана.
Вывалившись из щели, они на цыпочках продолжили движение вдоль стены. Проход открылся неожиданно: он прятался за огромным угловатым камнем. Пираты юркнули внутрь, и вовремя. В пещеру буквально влетели Костя, Пашка, Шлоссер и Кощей. Крукс не стал смотреть, что они здесь собираются делать, а поспешил вперед.
Проход, плавно, словно пандус, шел на подъем, был достаточно широк, но зато лишен света. Сделав десятка два шагов, пираты остановились.
- Темно, как у негра в ж… - начал было Прулле, но Крукс оборвал его на полуслове.
- Молчать! – Взвизгнул он. – Что за выражения?! Я спрашиваю?
- А чего такого-то! – испугался Прулле .- Я хотел сказать, что темно, как у афроамериканца в желудке!
- Это другое дело! – сказал капитан. - Ругаться не позволю! Правда тут действительно, того. Бедные негры, если у них так темно в ж-ж-ж…- Крукс бессильно зажужжал, потеряв нить разговора. Очевидно сказалось падение с лестницы.
- Желудке! – Весело подсказал Прулле.
- Вот именно! А потому – перекур! Надо определиться!
Вынув из кармана пачку «Примы» и коробок спичек, которые Крукс самолично стащил у Лисипицина из кармана, капитан закурил сам и угостил остальных. При неверном свете спички более-менее разглядели дорогу. Пиратов обрадовало, что никаких ответвлений и поворотов не было, и подземный ход вел, как бы все время прямо.
Еще немного – торжествующим голосом сказал Крукс, - и у нас будет такой кряк, что все только пукнут!
- Наоборот! – поправил его образованный Прулле.
- Что наоборот? – не понял капитан.
- У нас будет ПУК, а у остальных будет кряк!
- А, ну да. Это я оговорился. Проклятая лестница! В голове ужасная щекотка, от этого мысли путаются! И ведь не залезешь, чтобы почесать, блин!
- А, может, веточкой, через нос? – подольстился Гоблин. – Или, скажем, через ухо?
Крукс на мгновение задумался, и безнадежно махнул рукой.
- Некогда. Потерплю. Вот ПУК достанем, тогда и почешемся, верно?
Пираты вялыми, нестройными голосами выразили свое согласие.
Выкурив еще по сигарете, отправились дальше. Вскоре подъем стал круче, откуда-то нанесло запахом гниющей картошки. Капитан энергично, мощно шагал вперед. Ему придавала сил уверенность в близкой удаче. И тут под ноги шефу попалась какая-то скользкая круглая дрянь. Правая нога Крукса вскинулась выше головы. Капитан взлетел в воздух и с деревянным стуком обрушился на каменный пол.
- По-моему это все! – дрожащим голосом сказал Гоблин, склоняясь над неподвижным телом капитана..
- Действительно все! – веселым голосом подтвердил Крукс, вскакивая на ноги. - Прошла щекотка! А ты говорил веточкой, да через нос…тьфу, гадость! Итак, где мы находимся?
Инопланетяне снова закурили, осветили спичкой помещение.
Перед ними находилась полуразрушенная кирпичная стена. Оттуда и доносился запах картофеля. Перелезть через нее было нетрудно. Вскоре они оказались в бункере с картошкой, и, как следует пообедали. Картофель был такой крепкий и сладкий, а земля так радостно хрустела на зубах, что пираты почувствовали себя на седьмом небе от счастья.
- Эх и хорошо! – сказал Прулле.
- Здесь! – Уточнил Зануда.
- Верно, братцы! – поддержал капитан, размазывая по щекам земляные разводы. – Хорошо здесь! Вот достанем ПУК и устроим тут галактическую резиденцию! Будем картошку жрать, огурцы…
- Тыкву, - подсказал Прулле.
- И тыкву тоже! А сейчас полезли дальше.
Из бункера пираты попали в сарай, где в нежных грезах томилась коза Марианна. Они на четвереньках проползли мимо нее и выбрались во двор.
Светало. Из открытого окна доносился тревожный храп Жульетты. Пираты сидели в лопухах и смотрели на стрелку индикатора. Метнувшись несколько раз из стороны в сторону, она уперлась в дом Евстигнеева.





В тот момент, когда замерзающий Лисипицин набирал номер лесника, друзья все еще были наверху, у входа в подземелье. Оттуда доносилось невнятное бормотанье, вздохи, какие-то сдвоенные, словно склеившиеся голоса. И тут прямо из кармана рванулся по-дурацки задорный марш Бизе.
- Тореадор, смелее в бой! – ревел марш, справедливо предполагая, что тореадору лезть к быку на рога не очень-то хочется.
В цеху кто-то шумно и недовольно забормотал, заворочался и снова затих. Костя выхватил из кармана мобильник.
- Да. Слушаю!
- Кто это? – прошипел Евстигнеев, косясь на раскрытую дверь. Костя скорчил физиономия и предупреждающе поднял палец.
- Лесник! – Донесся из трубки истерический голос Лисипицина. - Спасай! Я тут золотого песка для совхозной казны надыбал, а меня не пускают! Заговор, собачий рот! Замерзаю, блин, лесник, спасай!
- Все слышали? – сказал Костя, убирая телефон.
- Ничего другого я и не ожидал, - сказал Шлоссер, поигрывая гаечным ключом. - Бандиты, они и в Африке бандиты, Пока друг друга не передушат, не успокоятся!
- Наваляли ему вот и хнычет, - с презрением сказал Пашка. - А в кабинете-то, как царь сидел!
- А, что если его самого загипнотизировали? – предположил Кощей. – Лично я не могу априори отвергнуть такую возможность.
Подобная мысль в голову Косте не приходила. Действительно. Уж если могучего Захара Игнатьевича сумел зачаровать залетный джинн, то с Лисипициным справиться – легче легкого!
- Тогда вперед! – сказал Костя и первым шагнул в темноту. Он уже не раз спускался по этой лестнице, и, каждый раз удивлялся, насколько она крутая и опасная. Вдобавок, ступеньки все были разной высоты, и споткнуться здесь ничего не стоило. Пашка шел сзади, на всякий случай придерживая Костю за воротник.
- Отпусти! – Прошипел лесник, удушишь ведь!
- Вот спустимся, и отпущу! – строго сказал Евстигнеев, но хватку все-таки ослабил. - Опасно здесь, скользко! –добавил он еле слышно. – А я за тебя отвечаю!
- Это еще вопрос, кто за кого отвечает, - возразил Костя. – Я сегодня лично, вот этими руками нетопыря… упыря на клочки порвал…ой! – Тут Костя и в самом деле едва не оступился, но железная Пашкина рука удержала его от падения.
- Что вы как дети малые! – разозлился Шлоссер. - Нашли время играть! Спускаться надо вот так, вот так! Тут он стал топать ногами, демонстрировать, как надо спускаться, немедленно поскользнулся и поехал вниз, считая задницей ступеньки.
- Берегись, братцы, я лечу-у!
Пашка не успел ахнуть, как длинные ноги Шлоссера подбили его под коленки. С размаху шлепнувшись на мягкое место, он заставил шлепнуться и Костю. Дальнейший спуск друзья проехали паровозиком. Отчаянно подпрыгивая на скользких, крутых ступеньках, они вкатились в пещеру. Вслед за ними таким же образом скатился Кощей.
- Вы тоже споткнулись? – удивился Костя, с трудом распрямляя спину, и потирая ушибленное место.
- Нет, исключительно из чувства солидарности и врожденного благородства! – сказал великий чародей, стоя на четвереньках. – Кстати, здесь только что кто-то лежал. Воняет псиной, и это…- он поднял с земли оторванный рукав.
- Рубашка Лисипицина! – сходу определил Костя. – Это его красная косоворотка!
- Значит, били! – с чувством сказал Шлоссер.
- И это еще раз доказывает то, что он сам был под контролем! – добавил Кощей. – Каким-то образом ему удалось освободиться…
- А я ему не верю! – возразил Пашка. – Где вот он сейчас? Может, он нас заманивает в ловушку?
В этот момент из-за дверей, ведущих в Тридевятое царство, донесся тихий, жалобный вой. Не сговариваясь, друзья бросились к двери. Замок валялся внизу. В скобы была просунута только дужка. Она побелела от инея. Костя прикоснулся к ней и едва не отморозил пальцы.
- Блин! Да там, снаружи, холодина лютая!
- Зима! - кивнул Кощей. – Мы находимся в противофазе. У нас лето, а там…
- А там катаклизм! – Сказал Костя, вытаскивая дужку и дуя на пальцы. - Поставив Кате клизму, готовьтесь к катаклизму! Вуаля!
Сквозь распахнутую дверь в пещеру ворвался мглистый морозный воздух. Колючие снежинки ударили в лицо. Костя на секунду зажмурился и сделал шаг вперед.
- Ну, и где Лисипицин? Где этот генерал песчаных карьеров?
- Наверное, вот это, - Сказал Кощей, указывая пальцем на высокий, остроконечный сугроб.
- Да он и в самом деле замерз! – Испугался Пашка и бросился откапывать Рудольфа.
Лисипицин сидел на сундуке в позе Кощея Бессмертного. На его лице застыло скорбное выражение обиды и упрека.
- Готов! – Констатировал Шлоссер, вглядываясь в стеклянные глаза Лисипицина.
- А ниш…шиша! - Прошипел Рудольф одним только нутром, не приоткрывая губ, словно опытный чревовещатель.
Друзья ухватили бывшего замдиректора за бока и попытались приподнять, но оказалось, что он намертво примерз штанами к сундучку. Так, вместе с сундучком его и затащили в пещеру. Там с Лисипицина сняли шапку, с помощью гаечного ключа отломали от него примерзший сундук с золотом. Со скрипом разложили Рудольфа на полу.
Костя принялся растирать его снегом. Результат превзошел все ожидания. Лисипицин взревел, как ошпаренный, вскочил, дико вращая глазами и ринулся к сундучку. Увидев на крышке клочок от собственных штанов, он схватился за задницу, и окончательно пришел в себя.
- О-о, Костя! Федор Семеныч! Как хорошо, что вы успели вовремя! Совсем я замерз, бедняжечка! Измучили меня гипнозом! А как меня били, всю дорогу колотили! О, какой это был кошмар! Великий джинн Баламут ибн Балда решил навести шмон во всем мире! Мне с трудом удалось вырваться из его цепких лап! Но злобные гуманоиды погнались за мной, и заперли в Тридевятом царстве!
- Врет! – шепотом сказал Пашка Шлоссеру. Семеныч так же молча кивнул головой.
- Они теперь хотят какую-то волшебную палочку найти и всю землю стереть в порошок! – Лисипицин испытующе посмотрел на друзей.
- Что-о?! – одновременно вырвалось у Кости, Пашки и Шлоссера.
- Они сначала к Федору Семеновичу залезли, - продолжал жаловаться Лисипицин. – Думали, что этот прибор у него. У пришельцев какой-то индикатор имеется, он их навел на ваш дом, товарищ Шлоссер! – соврал Рудольф.
- Но ведь палочка у…- начал было Пашка, и осекся.
- А где сейчас эти самые гуманоиды? – спросил Костя.
- Убежали! – сказал Рудольф, разводя руками и шмыгая носом. – Куда-то смылись. Наверное, палочку искать…
- Бежим! – Засуетился Костя. – Надо выбираться отсюда, ловить космических отморозков и джинна, и наводить порядок. Вы как, идти можете? - Спросил он Лисипицина.
- Могу! – Радостно доложил Лисипицин. – Еще как могу! – И направился вперед, сверкая голыми ягодицами. Кощей прихватил сундучок и друзья резво припустили наверх.



Космические пираты в нерешительности топтались возле Пашкиного дома.
- Будем штурмовать? – С надеждой спросил Прулле, сжимая волосатые кулачки.
- А, может, кража со взломом? – Предложил Зануда. – Замок пустяковый, вмиг отопру!
- А чего отпирать, если окно открыто? – не понял Гоблин. – Влез, взял и ушел!
- Какой-то ты не такой! – разозлился Крукс. – Нет в тебе романтики! Как только в пираты попал, удивляюсь!
- А чего удивляться-то? – В свою очередь удивился Гоблин. – Я же гад распоследний! Куда мне еще было идти?
Крукс осуждающе покачал головой.
- Ты еще молод, Гоблин, и не понял самого главного. То, что ты гад, это, конечно, хорошо. Но одного этого мало, чтобы с гордостью носить звание пирата! Нужно быть романтиком своей профессии, нужно творчески подходить к решению проблем, смотреть вперед! Ну и что, что дом пустой? Его тоже можно взять штурмом. Так даже интересней, а, главное, безопасней. Но можно и влезть. Бросим жребий!
Сорвав растущую на меже, ромашку, Крукс принялся отрывать лепестки один за другим.
-Любит, не любит…
- Ты это о чем, шеф? - изумились пираты.
- Ах, да! Штурм, ограбление, штурм, ограбление – зачастил капитан и наконец, сорвал последний лепесток.
- Ограбление!
- С элементами штурма, - тут же добавил он и приказал.
- Прулле, ты врываешься первый и нейтрализуешь всех. Если в доме никого нет, все равно нейтрализуешь никого. Ясно?
Прулле потряс башкой, пытаясь усвоить противоречивую информацию.
- Не совсем, - признался он. – Но разберусь по ходу дела.
- Иного ответа я и не ждал! – Осклабился Крукс. – А ты, Зануда, осторожно лезешь следом и производишь кражу. Гоблин будет стоять на стреме, а я буду вас морально поддерживать, чтобы никто из вас не удрал! Итак, Прулле!
- Я! – Вытянулся в струночку Прулле.
- На штурм шагом марш!
Прулле разбежался, подпрыгнул и ласточкой сиганул в открытое окно. Почти тут же раздался глухой стук, вслед за ним дробный грохот. Это Прулле на лету врезался в русскую печку и без чувств обрушился на пол.
- Перелет! – констатировал Крукс и сделал отмашку Зануде. – Пошел!
Стараясь не шуметь, Зануда пополз к окну. Но и у него не обошлось без приключений. По дороге он попал в крапиву, прищемил кирпичом палец и занозил коленку. Добравшись до окна, он зацепился штанами за гвоздь и не смог влезть в окно. Только впустую заелозил ногами по стене.
- Ну, что ты там телишься? – не выдержал Крукс.
- Не пускает! – со слезой в голосе признался Зануда. – Кто-то меня поймал за щтаны!
Капитан сжал кулаки.
- Что же вы такие глупые! Наказание прямо… Гоблин, помоги!
Гоблин бросился помогать Зануде, но попал под каблук, получил в глаз, и бестолково закрутился на месте, жужжа, как обиженная муха.
- Инвалиды! – взревел Крукс. – Вам на пенсию надо, а не подвиги совершать! - Схватив подвернувшуюся под руки палку, он подскочил к Зануде, и со всего маху припечатал его импровизированной дубинкой. Этого хватило, чтобы пират оказался в комнате, правда, без штанов. Пионерские шортики безвольно закачались на гвозде, а инопланетянин явил миру свое потрясающее несовершенство. Крукс скривился, затем обеспокоился и украдкой заглянул себе в штаны. Только после этого позволил себе презрительно улыбнуться.
- Не переживай, Зануда! Достанем ПУК, приведем тебя в порядок! Давай, ищи палочку.
Однако, пираты не учли наличие в доме живого, разумного существа. Кот Антуан, все это время сидел в углу и молча наблюдал за происходящим. Когда Прулле и Зануда полезли в окно, он вообразил, что его хотят похитить и решил дорого продать свою жизнь. Зануда не успел оглядеться, когда Антуан прыгнул ему на грудь. Острые когти вцепились пирату в уши, а длинные кошачьи клыки прямо в нос. Зануда заверещал, запрыгал с висящим на морде Антуаном, запнулся о распростертое тело Прулле и загремел на пол.
- Слава падшим героям! – сурово сказал капитан, и строго посмотрел на Гоблина. - Теперь твоя очередь. Посмотрим, на что ты способен!
Успевший проморгаться, Гоблин, оказался способен на многое. Во-первых, он сбегал к колодцу, отцепил от веревки бадью и надел ее на голову. Затем устремился к дому, но не видя ни зги, промахнулся, сделал по огороду изрядный крюк и урвался в колодец. Капитан скорчился от смеха, когда услышал, как он стукается бадьей о бревна сруба. Затем раздался шумный всплеск, и все стихло. Но ненадолго. Холодная вода освежила пирата и он полез обратно. Несколько раз Гоблин срывался и шлепался вниз, но, в конце концов, выбрался, уже без бадьи, и, шатаясь, направился к дому. Наблюдавший за всем этим ужасом, Антуан, едва не лишился дара речи. Все-таки он нашел в себе силы приподнять сковородку и, когда Гоблин просунул мокрую голову в окно, со всего маха опустил ее на плоский череп инопланетянина.
Удар получился слабеньким, но и силы Гоблина были на исходе. Пират повис безвольной тряпкой, перегнувшись через подоконник.
Крукс плюнул с досады и сам полез в окно. Ему тоже досталось сковородкой, но капитан не обратил на это внимания. Вычислилка не такое проделывала, и то ничего. Оказавшись в доме, он осмотрелся, и увидел своего врага. Это было четвероногое, пушистое существо, во много раз меньше, чем он сам.
- Убью! – сказал Крукс и двинулся на кота.
- Зачем? – трепеща от ужаса, осведомился кот.
- Ты еще и базаришь? Вот за это убью!
- Фашист! – взревел Антуан. – Не тронь мои демократические ценности!
С этим воплем он выпрыгнул в окно и мгновенно оказался на дереве.
- Да, я фашист! – удовлетворенно сказал Крукс и вынул из кармана индикатор. Стрелка четко указывала на соседнюю комнату. Капитан постарался не наступить на Прулле, поэтому наступил на Зануду. Зануда запищал, но, когда капитан нажал посильнее – затих.
- Вот так! – улыбнулся Крукс. Пользуясь стрелкой индикатора, он добрался до письменного стола, раскрыл его и уставился на продолговатый металлический предмет, лежащий в верхнем ящичке. Предмет был похож на толстую авторучку с кнопкой на конце. Крукс выронил индикатор, схватил волшебную палочку и торопливо нажал на кнопку.



Уже светало, когда друзья выбрались из подземелья. За окнами цеха плавал седой, клочковатый туман. Костя щелкнул рубильником, выключая тоскливый электрический свет.
- А что будем с этими делать? - Он кивнул в сторону слабо шевелящейся кучи. Монстры лежали друг на друге, недовольно покряхтывали и ворчали.
- А тут и думать нечего! – отозвался Шлоссер. – Грузить на тележку и в медсанчасть. Пусть доктор разбирается! – Тут он обратил внимание на контейнер, в котором лежали отштампованные пуговицы. Это были очень странные пуговицы: они беспокойно ползали по дну контейнера и явно пытались из него выбраться.
- Так! – сказал Шлоссер и, взявшись рукой за подбородок, надолго задумался.
- Поясняю! – торопливо вмешался Лисипицин. – Эти пуговицы изготовлены из товарища Дракулы. Товарищ граф в порыве раскаяния покончил с собой, бросившись в станок.
- Значит, пуговицы в мешок и тоже – к врачу! – решил Шлоссер. – Барабеков опытный ветернинар… то есть врач. У него вся эта компания быстро пойдет на поправку. А с суицидальным графом надо провести беседу. Нехорошо портить статистику у нас на селе.
Евстигнеев нашел четрехколесную тележку. Первым положили в нее мажордома Кешу. Ушастый вампир глупо улыбался и демонстрировал отъеденную кавказской овчаркой ногу. Библиотекаршу сначала решили распеленать, но она так щелкнула зубами, что было решено положить ее, как есть, в виде мумии.
- Барабеков разберется, - повторил Шлоссер, на всякий случай делая шаг назад. Больше всего пришлось повозиться с лейтенантом Хватовым. Вид у бравого милиционера был пугающе непрезентабельным. Кости, вышедшие из своих законных суставов, торчали буграми в самых неожиданных местах. Обе головы смотрели сонными глазами и явно не понимали, что с ними происходит. Общую картину неразберихи дополняли генеральские штаны, надетые вместо рубашки и китель, несусветным образом напяленный на нижнюю часть.
В углу тележки пристроили мешок с графом, точнее с пуговицами. Там же поставили и сундучок.
- Разрешите мне, я довезу! – Вызвался Лисипицин.
- Рудольф Адольфыч, вы же надорветесь, - Сказал Костя, с ужасом глядя на шевелящуюся поклажу.
- Пусть везет, - отмахнулся Шлоссер. – Нам надо спешить. Если пришельцы найдут волшебную палочку, всем придется туго. Я имею ввиду нашу галактику, - уточнил главный механик. – Наверняка они захотят устроить свои порядки, может быть, поменять физические законы.
- Не надо было изобретать чего не положено! – Не выдержал Кощей. – Должны же быть все-таки границы…
- Познание безгранично! – Гордо парировал Шлоссер. – Но вообще-то, палочку мы нашли. Обрели, можно сказать, усилием воли…
У нас все не как у людей! – проворчал Кощей. – Даже волевые усилия тратятся на всякую ерунду! Делаем одно, получается другое!
- Это потому, что у нас ума больше чем надо, - пояснил Пашка. – Взять хотя бы Агафонова. Его последний Захар Игнатьевич…
Тележку выкатили на улицу, Лисипицин, словно лошадь, впрягся в постромки и резво засеменил по дорожке, а друзья поспешили к дому Евстигнеева. Они уже миновали Авторский переулок, когда земля под ними дрогнула, вздыбилась, воздух наполнился мелкой песчаной пылью, затмив на мгновение свет, а на месте Евстигнеевского дома вознесся могучий средневековый замок с остроконечными шпилями, башенками и неприступной крепостной стеной. Друзья буквально вмазались в эту стену, так неожиданно она возникла.
- Опоздали! – Кощей в отчаянии махнул рукой. – Закурить у кого есть? Давай, хоть «Приму».
Пашка вытащил сигареты, закурил сам, угостил друзей.
- Ерунда! – сказал он, торопливо затягиваясь. – Эти космические пришельцы – лохи. Мелочь пузатая.
- Ничего себе, мелочь! – Костя уважительно коснулся огромных замшелых камней, из которых была сложена стена.
- Так и есть! Это все равно, что ты выиграл в лотерею миллион и тут же побежал за мороженым. Я бы, например…
- Молчи! – Шлоссер показал ему кулак. – Не хватало еще, что бы ты им подкинул какую-нибудь идейку! А, если они слухачи?
- Это кто такие? – искренне удивился Пашка.
- Телепаты.
- Иди на фиг, со своими шутками! Надо вот теперь через стену лезть.
- Друзья мои! - Возразил Кощей. – По-моему это совершенно необязательно. Обратите внимание, перед нами типично средневековый замок. Он даже напоминает мне что-то…
- Еще бы не напоминал! – проворчал Пашка. –Фотография этого замка висит у меня на стене. Они увидели и срисовали, блин!
- А раз так, - продолжил Кощей, потирая руки, то надо знать, что подобные постройки буквально напичканы секретными, тайными и скрытыми ходами. Нам совершенно ни к чему штурмовать эту стену. Нужно найти тайный ход!
- А для этого нужен кто-то, кто разбирается в подобных постройках, - сказал Костя. – Средневекового бы рыцаря сюда…Ну точно! Где сэр Жора? Где этот самовлюбленный металлист?!
- Я здесь! – уважаемые сэры! – Послышался бочковой голос и из лопухов вылез рыцарь замшелого образа. В руке он сжимал скомканный лопушиный лист. Его латы сдержанно блестели, хотя и отливали зеленью.
- Сэр Жора, - Строго сказал Костя. – В то время, как весь мир трещит по швам, ты занимаешься ерундой и надраиваешь латы. Кто должен спасти Вселенную от зла?
- Я! – Вздохнул рыцарь. - Разрешите исполнять?
- Давай, - сказал Костя. – А мы тебе поможем!
Рыцарь деловито осмотрел крепостную стену, что-то прикинул на пальцах и медленно двинулся в обход. Друзья пошли за ним. Костя на ходу вытащил мобильник.
- Товарищ Степанидовна!
- Костик! – донесся до него испуганный голос Яги. – Ты где?
- Здесь, - неопределенно сказал Костя. – Вы бы присоединялись к нам. Боюсь, нам одним не справиться!
- Како там справиться! – откликнулась Яга. - Они ж бандиты натуральные, ни стыда ни совести! Нас вот с Лексеем в старую часовню заперли, так, что не выбраться. Место святое, намоленное. Лексей попробовал сквозь землю провалиться, так ить не смог! Только зря морду расплющил! Ты бы замочек-то открыл да нас выпустил!
Костя посмотрел на друзей.
- Давай, дуй, только быстро! – сказал Шлоссер. – Мы тебя подождем!
Бывшая часовня, а ныне склад пустых продуктовых ящиков, была недалеко, в центре села. Костя в хорошем темпе добежал до площади, где бесцельно бродила статуя Захара Игнатьевича. Время от времени она останавливалась и с удивлением рассматривала большие пластмассовые уши – все, что осталось от несчастного Франкенштейна. У Кости мелькнула совершенно бредовая идея. Он подошел к бетонному мужику. Статуя тут же вытаращила на него сенсорные датчики.
- А па-ачему гуляем? А па-чему не на работе?
- Товарищ статуя директора! - Обратился к ней Костя, предусмотрительно замерев по стойке «смирно».
Внутри статуи что-то зажужжало, датчики вспыхнули дьявольским малиновым светом. Бетонный Захар Игнатьевич внимательно наклонил голову.
- Слушаю вас, товарищ!
- Вселенная в опасности! Группа космических хулиганов захватила замок в селе. Беспорядок, товарищ бетонный директор!
Малиновые огоньки вспыхнули и замерцали сильней, голова статуи медленно провернулась на оси и уставилась на Костю.
- Я безобразие прекращу! Где хулиганы?
- Идемте за мной, товарищ статуя, сначала освободим пленников!
Тяжелыми шагами Командора статуя двинулась следом за лесником. Бывшая сторожка стояла рядом с магазином. На железной, проржавевшей кровле сидел Горыныч, и, кажется, дремал. Вокруг часовни зашевелились кусты. Это ватага чертей завидела приближающегося лесника. Модест Матвеевич, лесной старшина осторожно раздвинул заросли лопухов и вышел на дорогу. Покосившись на статую, он доложил.
Товарищ лесник! Сводные силы лесной нечи…гвардии, - тут же поправился он. – решает вопрос об освобождении своих товарищей. Беда в том, что место для нас не удобное!
Горыныч на крыше часовни зашевелился, приоткрыл один глаз и тут же свалился в кусты, здорово кого-то помяв.
- Костик! - Дракон вылез из зарослей, отряхиваясь от прилипшего мусора и полурасплющенных чертей. - А мы думали, что тебе каюк! Пошли тебя выручать и сами влипли! Вот хохма-то!
- Сейчас все исправим! – сказал Костя. – Товарищ статуя, сбейте замок и освободите пленников!
- Безобразие! – пробормотал бетонный директор, с корнем вырывая дверь. – Выходите, товарищи! Вы свободны, можете приступать к работе!
- И приступим, милай! – Степанидовна выскочила из часовни и предстала перед Костей во всем великолепии: в красной бандане, с маузером на боку.
- Товарищ комиссар? – дрогнувшим голосом осведомилась статуя.
- Так точно! – Гаркнула Яга и подмигнула Косте.
- В таком случае я поступаю в ваше полное распоряжение! – Прогудел каменный директор. - Да здравствует революция! Да здравствует Че Гевара!
- Вольно! - Скомандовала Яга, горделиво поправляя бандану. - Давай, Костик, рассказывай, что стряслось?
Костя, как мог, описал обстановку. Черти возмутились.
- Скажите, какой дурак разбрасывается волшебными палочками?! - Строго спросил Модест. – Я бы этого разгильдяя саданул бы об березу, да так, что бы с нее все листья осыпались!
- Не время сейчас ругаться, старшина! – Нахмурилась Яга. – Надо что-то придумать! Надоть палочку-то отнять!
- Я думаю, что вместе мы сможем это сделать! – сказал Костя. – План у меня такой…


Крукс нажал кнопку на конце палочки и она осветилась нежно-зеленым светом.
Пират невольно прослезился. – Ах, ты, моя птичка! Мой сладенький птеродактиль! Скоро мы с тобой заживем на славу: ты, я и никого больше нам не надо! Мы будем творить с тобой все, что захотим…вот, я уже и захотел. В туалет. Где здесь туалет? Ах, нету? Мой дорогой ПУК! Приказываю немедленно соорудить здесь большой, просторный туалет!
На мгновение свет в комнате померк. Затем вспыхнул снова. Крукс самодовольно огляделся. Вся комната превратилась в громадную уборную. Это была точная копия деревенского туалета, с сиденьем на уровне человеческого роста, с полутораметровой дырой посередине.
Крукс немедленно восхитился. Дело в том, что до посещения земли, пираты вообще в таких заведениях не нуждались. Более того, о них и не подозревали! Синтетическая каша растворялась в инопланетной крови без остатка. Это голодно, но очень удобно в космосе. А здесь, на Земле было сытно и хорошо. Но нужен был туалет.
Крукс довольно крякнул, направился к сиденью, и тут в глаза ему бросилась картинка, на которой была изображена старинная крепость.
- Это то, что надо! – решил капитан и в две секунды превратил дом Евстигнеева в неприступный замок. Полный внутреннего ликования, Крукс забрался на сиденье, устроился на краю бездонной дыры. Волшебную палочку, чтобы не потерять, он зажал в зубах, мечтательно закатил глаза. И в самый ответственный момент, словно черт из табакерки, в комнату влетел Прулле.
- Шеф! А вот и я!
- Упс! – Крукс сделал глотательное движение, вытаращил глаза и, не удержавшись на краю, полетел вниз. Секунд чрез пять послышался мягкий шлепок, говорящий о том, что капитан упал на что-то мягкое.
- Капита-ан! – Закричал Прулле, сунув голову в отверстие. – Ты в порядке?
- Тащи веревку, подлец! - откликнулся капитан, дополняя эту простую фразу ругательствами на всех известных ему языках. Прулле заметался по комнате, превращенной в огромный сортир и естественно, веревки не нашел.
- Нету! – Крикнул он в отверстие. – у тебя же ПУК! Попроси его…
Крукс заскрежетал зубами так, что у Прулле заложило уши.
- Нету больше ПУКа! Я его проглотил. И переварил. По твоей вине, гад! Ищи, давай веревку, а то убью!
Прулле вздохнул. Он прекрасно понимал, что шеф сейчас беспомощен, как ребенок. Более того. Он понял, что миссия их бесславно провалилась, что нужно было линять с этой планеты, и чем быстрее, тем лучше. Правда, очень хотелось остаться. Нигде больше не было такого вкусного картофеля. А тыква? О, тыква!
Прулле побежал приводить в чувство Зануду и Гоблина. Но, поскольку дом превратился в замок, Прулле немного заблудился. Он бегал из комнаты в комнату, с этажа на этаж и наконец обнаружил своих напарников в северной сторожевой башне.
- Вы что тут прохлаждаетесь, блин! – напустился он на них. - Там шеф в уборной тонет, вытащить просит!
Услышав, что капитану грозит опасность, Зануда и Гоблин проявили недюжинную энергию. Они быстро нашли выход из замка, отмотали от колодца веревку и побежали следом за Прулле.
- Шеф! – закричал Прулле, вглядываясь слезящимися глазами в теплую туалетную тьму. – Ты где? Ты еще не утонул?
- Веревку принес? – донесся из глубины сдавленный голос капитана. – Кидай сюда!
Гоблин и Зануда крепко схватились за один конец, другой Прулле бросил вниз.
- Не достает! - крикнул Крукс. - Полметра не хватает!
- Чуть-чуть коротка! – сказал Прулле, глядя на товарищей. – Что делать будем? Может ну его на фиг?
- Без шефа вычислилка нас забьет, - резонно возразил Гоблин. – Капитан всегда брал на себя главный удар. Как только электронная тварь чего-нибудь придумает, так на нем, на первом проверяет! Нет, без шефа нельзя!
- Тогда сделаем вот что, - сказал Прулле. - Зануда держит веревку. Мы держим Зануду за ноги и спускаем вниз. В этом случае веревки должно хватить.
- Чуть что, так сразу Зануда! – Обиделся пират. – Так не честно.
- Конечно, не честно, - согласился Прулле. – Но справедливо. Короче, веревку в зубы и пошел!
Зануда вздохнул, взял веревку в зубы, Прулле и Гоблин взяли Зануду за ноги, и опустили в дыру. Теперь уже Крукс мог свободно дотянуться до веревки.
Наверх капитан поднимался в гордом молчании. Только добравшись до Зануды, висящего вниз головой, он сдержанно похвалил.
- Молодец! Так держать!
- Есть так держать! – радостно гаркнул Зануда и Крукс снова полетел вниз.
- Ты что утворил, поросенок! - Разозлился Прулле. – Нафига пасть раскрыл?
- А зачем он со мной разговаривает? - захныкал Зануда. – Я не виноват!
Гоблин и Прулле вытащили Зануду, хотели навтыкать ему как следует, но передумали.
- Давай, беги к соседям, проси веревку!
Зануда выбежал из комнаты, а Прулле и Гоблин сели на сиденье и задумались.
В этот момент к воротам замка подошел рыцарь и принялся стучать в них рукоятью заржавленного меча.
- Пся крев! Доннерветтер! Открывай, пока стены не разломал!
Пираты высунулись в окно и уставились на рыцаря.
- Мужик, ты чего бузишь?
- Я кому сказал, открывай! – снова загудел рыцарь. – Стены разломаю, самих порешу, в капусту пошинкую!
Гоблин и Прулле переглянулись. Меч был хоть и заржавленный, но настоящий. Пиратам стало страшно, и Прулле решил по возможности избежать конфликта.
- А чего случилось-то? – спросил он, изобразив добродушную улыбку.
- За то, что ты улыбаешься, я тебе лично выбью все зубы! – мрачно пообещал рыцарь. – Вы украли волшебную палочку и в одночасье возвели дивный замок! Верните украденную вещь и, может быть, я вас помилую!
Прулле вытянул морду дудочкой и перестал улыбаться. Теперь все зависело от его дипломатического таланта.
- Слышь, пацан, мы тут не при делах, зуб даю! Это все наш капитан! С него спрашивай.
- А где этот ваш капитан?
- В уборную провалился, - серьезно заявил Прулле. – Да вы не сомневайтесь, сейчас я ворота открою, сами убедитесь!
Рыцарь убрал меч в ножны и стал ждать. Это была военная хитрость. Сэр Жора отвлекал на себя основные силы противника, в то время, как Шлоссер, Пашка и Кощей должны были проникнуть в замок через потайной ход. Как и в любом замке, таких ходов было множество. Один из них, незаметная щель в стене, вел прямо наверх.
- Противник наверняка вооружен, - сказал Кощей. – а мы нет. Колдовство мое хромает. Надо заново пройти курс коррекции. Так, что, не мешало бы иметь ружье, на худой конец, просто дубину.
- А это что? – Шлоссер вытащил из кармана неизменный гаечный ключ и для убедительности помахал им в воздухе. – Главное – внезапность. Налетел, и по башке!
- Это негуманно! – возразил Пашка. – все-таки они братья по разуму. Надо быть культурнее. Сначала поговорить, а потом по башке. И вообще надо подождать лесника. Что-то он задерживается!
Мимо них по дороге проскакал Лисипицин, запряженный в телегу. С нее бессильно свешивалась чья-то нога и чертила по траве.
- Чего это он взад – вперед носится? – удивился Пашка.
- Небось, домой заезжал, золото сгрузил, - усмехнулся Шлоссер.
Еще не улеглась поднятая телегой пыль, как в конце улицы показалась целая процессия. Это было незабываемое зрелище. Впереди шла Яга в красной косынке, с огромным пистолетом в руке. Следом за ней важно шествовала статуя директора. За бетонным директором, переваливаясь с ноги на ногу, шел Горыныч. За драконом, оглядываясь и спотыкаясь, спешил Костя, а сзади и с боков, стараясь держаться в тени, семенил целый взвод лесных чертей.
- Сюда! – замахал Кощей, высовываясь из щели. – Мы здесь!
Через минуту два отряда соединились. На скорую руку провели военный совет. Было решено, что Горыныч и статуя пойдут к воротам. Все равно им в щель не пролезть. Остальные, воспользовавшись потайным ходом должны проникнуть внутрь замка, туда, где прячутся пришельцы.
Стараясь не шуметь, отряд поднялся на второй этаж, и стал переходить из комнаты в комнату. Замок оказался удручающе пуст. Комнаты смахивали на заброшенную коммуналку, а не на приличное жилье. На полу валялся отнюдь не средневековый мусор: обрывки газет, рваный кроссовок, обертка от мороженого «Пломбир».
Чтобы ускорить продвижение отряда вперед послали чертей-разведчиков. В течение двух минут они обследовали весь замок и вернулись довольные, потирая лапки.
- Враг, в количестве двух штук, обнаружен в центральном помещении, - доложил Модест, сияя от удовольствия. – Третий враг находиться непосредственно в погребе. Что он там делает, точно выяснить не удалось, но, кажется, плачет. Возможно, таким образом враг пытается уйти от ответственности.
Все это очень и очень странно! – сказал Кощей. – Логика этих существ значительно отличается от земной. Не исключено, что они готовят нам ловушку!
- Это с волшебной-то палочкой? – возмутилась Яга. – Да еще ловушку! Всех расстрелю! – Для убедительности она выхватила маузер и погрозила в сторону двери.
- А он заряжен? – заинтересовался Костя.
- А то! – Яга сноровисто передернула затвор и нажала на курок. В тесном помещении выстрел ахнул так, что у всех заложило уши. Степанидовна горделиво посмотрела на Кощея. Великий чародей слегка побледнел, но тут же взял себя в руки и снова пожелтел.
- По-моему за всей этой суетой, мы слегка сошли с ума! – сказал он. - Товарищ Яга! Уберите эту страшную игрушку подальше! Лучше дайте мне ваш знаменитый пирожок! Для ясности мышления.
- Ему обезьян булыжником по лбу запулил! - шепотом подсказал Костя. - Он из-за этого колдовать разучился!
- Батюшки! – поразилась Яга. – Да так ли это? Как же надо звездануть, что бы у самого Кощея мозги переплелись?! А ты ничего милок, не перепутал?
- Ничего! – мрачно подтвердил Кощей.
- Тогда… - Степанидовна принялась рыться в кошелке, наконец, нашла то что искала - красивый румяный пирог, внутри которого что-то копошилось и попискивало. - Нат-ко, проглоти! Только сразу, чтобы, значить, начинка не сбежала!
Кощей вздрогнул, покосился на угощение, но в конце концов, махнул рукой.
- Эх, была не была!
Пирожок он проглотил не разжевывая, и уставился на друзей выпученными глазами.
- Что-то не так? – Вкрадчиво осведомилась Яга.
Кощей коротко выдохнул, и смахнул мутную, колдовскую слезу. В животе у него кто-то шумно завозился. Затем недовольный голос произнес.
- Все-таки сожрали сволочи!
- Молчать! – рассердилась Яга. – Ишь, разговорился! Лежи себе в желудке и переваривайся, а то, как дам!
- Дам, дам! - Недовольно проворчал все тот же голос. – Уже дали! Саму бы тебя упечь в пирожок!
Кощей, наконец, снова обрел способность говорить.
- С чем пирожок? – Трагическим шепотом осведомился он.
- Яга отвела в сторону диковатые глаза.
- С грибками, Кощеюшка. Так ить оне не все тихие, этот вон, какой разговорчивый попался! Грибы-то едят, а оне глядят! А которые и говорят. Да ты не слушай, сейчас его желудочным сочком обдаст, он и сомлеет!
- Ой, щекотно! – послышался из живота все тот же тоненький голос. – Ой, жжется! Ой…
- Кажется, переварился! – Кощей облегченно вздохнул и потер ладонью затылок. - Вот и в голове проясняется. Сейчас проверю!
- А может не надо? – испугался Костя. – Может, еще подождать?
- Молчи! – Яга дернула его за рукав. – Не мешай чародею! А то опять что-нибудь напутает!
- Вот именно! – сквозь зубы произнес Кощей, закатил глаза, и завывая, принялся читать что-то длинное и труднопроизносимое.
- Лирикирабу! – Выкрикнул он в конце и воздел руки, едва не выткнув Шлоссеру глаз.
- Ну, знаете ли! – возмутился Семеныч, но замолчал. Пол под ногами зашевелился, как живой, стены заходили ходуном, словно это был не замок, а изба на куриных ножках.
- Держись! – Крикнул Костя. – Сейчас рванет!
Черти немедленно попадали на пол. Модест прикрыл рогатую голову Робертом и затих. Пашка пригнулся. Один Кощей стоял спокойно, что-то продолжая бормотать. Вдруг ухнуло, замок тяжело осел. Воздух побелел от пыли. Костя невольно закрыл глаза, ожидая что на него вот-вот обрушится потолок. А когда раскрыл, то не поверил себе.
Замок непостижимым образом исчез. Они стояли посреди кухни старого Пашкиного дома. Из соседней комнаты доносились испуганные голоса.
- Сволочи! – Взревел Пашка и бросился туда, но Яга опередила его. Потрясая маузером, бабка влетела в комнату.
- Хенде хох! Спуск со «шнеллером», стреляю без предупреждения!
Прулле и Гоблин не сговариваясь рухнули на колени.
- Матушка, не губи, мы пришли с миром!
- Какая я тебе матушка? – Проворчала Степанидовна, опуская пистолет. - тоже мне, нашлись родственнички! А ну встали! Говорите, кто такие, и почему вас двое?
Прулле мигом вспомнил все, чему его учил Лисипицин, и подпустив слезу в голос затараторил.
- Мы школьники из Бангладеш! Приехали подкормиться, поправиться…
- В космосе-то оно голодно! – вставил Гоблин.
- А еще один у нас там, - Прулле показал пальцем на подпол. – А другой ушел куда-то….
- Вытаскивайте своего одноклассника! – скомандовала Яга и подмигнула Кощею.
Капитан, действительно оказался в подполе. Под шумок он попытался закопаться в картофель, но был опознан по ботинкам, извлечен и через минуту уже давал показания.
Кощей ходил взад-вперед по комнате, и глядя в косые пиратские глаза вел допрос.
- Где волшебная палочка?
Крукс осторожно пошевелил брюхом.
- Я ее проглотил и переварил, сэр!
- С какой целью? – Глаза Кощея казалось, прожгли капитана насквозь.
- Нечаянно. От испуга. – Крукс нервно облизнулся. – Я даже попользоваться ей не успел. Только замок сделал и туалет!
- Вот именно! – не выдержал Пашка. – Ты зачем в моем доме туалет устроил?
- Так было надо! – вздохнул Крукс. – Зов природы. Я все-таки культурный.
В этот момент страшно застонали половицы и в дом, пригибаясь, вошла бетонная статуя. Увидев пришельцев, каменный директор сказал, - так! – и всех троих сгреб под мышку. – А-та-та! - сказал он со значением в голосе и направился к выходу.
- Сумасшедший дом! – Не выдержала Яга. – Он же их забьет!
В открытое окно заглянула голова рыцаря. Сэр Жора потыкал мечом Гоблина, и удовлетворенно хмыкнул. Гоблин испуганно заверещал.
- Ничего, ничего, - сказал Шлоссер, - пусть он их поучит. А потом я их приспособлю в мастерской. Мне нужны механики.
Кощей смотрел на происходящее с лицом, совершенно каменным. Наконец, он тряхнул головой и честно признался.
- Как хотите, а я ничего не понимаю!
- И немудрено! – раздался сочный баритон и в комнату вошел бородатый, смеющийся человек. На нем был дорогой костюм, галстук совершенно невообразимых цветов и мокасины из крокодиловой кожи. В правой руке незнакомец держал большой букет роз. Из-за его плеча выглядывал другой бородач, в костюме звездочета. Он тоже держал цветы, и тоже улыбался.
- Черномор! Гендольф! – Кощей невольно сделал шаг вперед.
- Да, это мы! – громогласно заявил Черномор, - и пусть лопнет тот, кто скажет, что это не так!
- А…но…
Первым опомнился Пашка. Он, как хозяин, оттеснил бетонного директора в сторону и сделал широкой жест.
- Проходите пожалуйста!
Черномор хмыкнул, огляделся и хозяйским шагом прошел на середину. Вслед за ним, сутулясь, поспешил Гендольф. Костя во все глаза уставился на знаменитых чародеев.
- У нас здесь не прибрано! – поспешил извиниться Пашка. Черномор ответил ему ослепительной улыбкой.
- Это минутное дело! – он щелкнул пальцами, и комната засияла стерильной чистотой. – У меня по санитарии всегда была пятерка, - добавил он. – И в школе, и в институте! Но мы несколько отвлеклись. Да. Итак, дорогой Кощей! Позволь нам поздравить тебя с Днем рождения… - тут чародеи дружно протянули ему букеты. - И сообщить тебе, дорогой, что ты участвовал в программе Большой Волшебный розыгрыш!
В этот момент в комнату влетели какие-то странные типы с видеокамерами, фотоаппаратами и какой-то уж совершенно фантастической аппаратурой.
- Постойте, постойте! – ошалело отбивался Кощей. – так выходит, что вся эта суета…
- Ну да! – Со смехом ответил Черномор. - все это придумали, спланировали, и сделали мы! С самого начала все у нас было под контролем!
- А джинн?
- Бутылку с джинном подкинул я, - покраснев от смущения, признался Гендольф.
- А я волшебную палочку и кое-что по мелочи! – пробасил Черномор. – Мне понравилось, что ты оценил циклопа! Хорош, а? Зато, согласись, тебе не пришлось скучать в день рожденья!
Кощей безвольно опустился на стул.
- Да уж…
- Учти, старик, - доверительно добавил Черномор. – Тебя крутили по всем магическим каналам! Ты теперь самый популярный чародей. Жди повышения!
- Ох! – только и смог сказать Кощей.
- А теперь всех приглашаю к столу! – громогласно заявил Черномор. – Приглашается все село! По случаю многолюдья, накрыто в саду! Прошу, товарищи!
Костя выглянул в окно и сомлел. В саду действительно были расставлены столы, вокруг них суетились какие-то крылатые существа, торопливо раскладывая приборы, бутылки, золотые и серебряные блюдца.
Откуда не возьмись, у Черномора в руках появился сверкающий белый баян. Чародей привычно растянул меха, подмигнул Кощею и грянул:
«Прилетит вдруг волшебник
В голубом вертолете
И бесплатно покажет кино…»
Тут все покатились со смеху, и Гэндольф некрасиво растягивая губы, подхватил:
«К сожаленью День рожденья только раз в году!»
Тут Кощей встрепенулся, поднял руку. Музыка смолкла. Все выжидающе уставились на волшебника. Кощей взял у Шлоссера зажженную сигарету, затянулся, прищурился от едкого дыма. И прищур получился ехидный-преехидный.
- Ну, Гэндольф, погоди! Следующий День рождения у тебя!