про разговор

 

глыбоко копаем, а вдохновенно-то так, ладноть, тут просто посижу и 
погляжу чого-й-то оно тамо накопаем, а то скушно чого-й-то… любопытство 
его собирало в кучу всякий информационный хлам, чтобы потом с этим долгими 
часами досуга разбирался ум-разум.

«болтай не болтай, тряси
не тряси — все одно. висит
груша нельзя скушать. и как 
бы слюнки не текли, ох, зелена».

лучше оно не будет, будет только хуже. смысл потерялся. вокруг одна 
бессмыслица. она, тварюга, крутит-вертит как ей хочется. ох, не к добру 
это. да и зачем тебе лишнее? бери необходимое и иди по ентой  жисти, там 
и поймешь истину, что осилит дорогу идущий. эх, чувырло, ты, чувырло, и 
надоть тибе было обляпатьси-то так, хрен ты, огородный, лопухастый, хошь 
бы польза была какая-никакая от тибя, а то один разор и шатания. киношки, 
страстишки, белибердишки уводили внимание челика от главного и создавали
почву для его дематериализации, ибо личность получалась не гармоничной.

 «интерес, грят, жгучим быват,
типа того, шо пэрчик такой, однакось,
свой там или чужой, не в счет, грят,
простой, незамысловатый исчо он»

каждое слово осматривалось им со всех сторон, общупывалось,
обнюхивалось и просвечивалось на предмет придания иного смысла.
слова оказывались гораздо хуже, чем о них думалось вначале — им совершенно
не свойственны были такие качества, как надежность или добропорядочность, 
они постоянно извращали суть высказанного. и хотя образование и образовалось,
но образами оно поползлось, и расползлися, значитси, образы, и неуютно тако 
сразу стало, но шо поделать-то, от сибя-то не убежать никак, стало быть надоть 
терпеть. "какие они, все-таки, маги всемогущие,"- думалось челику, незадолго 
до этого изучавшему эпоху посткризисного реформирования, — "так не мог делать 
никто, ни до, ни после них."

 «он вынырнул из точки,
огляделся по сторонам и опять
занырнул, оставив перед растерявшимся
человеком числовод, прибор, считывающий инфу».

ну, и хто виноват потом будит, шо ты родилси, пожил и помер, так сказать,
шо ты, скотина смердящая, ишо об чем-то думать там соблаговолял да ишо иллюзии 
питал всамделешные. понять челику, почему человек совершал те или иные поступки 
не представляло никакой возможности, потому как каждый из них поступал согласно 
своему видению ситуации. челик не мог даже встрять в ентот разговор между людьми, 
так быстро все менялось. тогда он пошел на хитрость — настроил свой мыслеуловитель 
на генерирование мыслей-подавителей. а чо, слабо, шо ли? кншно, коды ентот ум за 
разум зайдеть, тоды и небо с овчинку покажетьси. а если у него циркуля в голове 
нет, чтобы колографией заниматься, ну, дибил он, настоящий, который совсем 
даже не понимает, как буковы появляютси и проявляютси

 «эх, слова, словечки, словулечки
чого-й-то покинули бедную головушку,
чого-й-то вы оставили сиротинушку,
неужто повывелись, вы, тараканушки»

«ара был веселый, говорил, дурачась, ереси ежиковые,
захотел и йогурт купил ломовой мне невзначай, о прости,
рад свиданию, твои уши фильтруют хреновую ценность,
челики шепчут: "щас ышо", — эти юмористы ярмарочные».

вот попробовал бы человек ощутить себя челиком. то-то. стало бы ему боязно
за свои умственные способности, ибо носиться по временным потокам все-таки, 
ох как, небезопасно. диагноз был поставлен хотя и быстро, но, как всегда, 
неверный, то ли что-то там не сложилось в этих датчиках, то ли настроение не 
соответствовало моменту.