Хочешь рыбки?

Наконец-то они выбрались в центр на прогулку! Алена и Сергей уже давно не бродили по вечерним улицам Москвы просто так, ради удовольствия, и теперь наслаждались вечерней прохладой и немного странной тишиной безлюдных Чистяков. Обычно центр бурлил людскими толпами, круглосуточно шумели в скверах компании, сигналили проезжающие машины. Сегодня же кроме них двоих во всем переулке была только небольшая группа молодежи, о чем-то совещавшаяся под фонарем. Хотя, наверное, безлюдности можно было найти простое объяснение – мало кто выбирается на прогулки вечером в понедельник, да еще и в прохладную осеннюю погоду.
Пара неторопливо приближалась к компании молодых людей, собравшихся у темного провала подворотни. Несмотря на позднее время и окружающую тишину, в поведении юношей не чувствовалось угрозы или нетрезвого гонора. Тем не менее, по мере приближения к подворотне Алене становилось несколько не по себе, казалось, что из темных закоулков на нее пялятся чьи-то злые глаза,  странные голоса маячили на краю сознания, а в ноздри забивался неприятный, затхлый запах гниющего болота. Сергей спокойно шел рядом, задумчиво куря, и не проявлял никаких признаков беспокойства, так что девушка решила, что ее мнительность – результат недосыпания и обычного стресса. 
И все же она с каким-то болезненным любопытством следила за компанией молодежи, которая, видимо, решившись, нырнула в темный провал подворотни. Супругам  оставалось до нее около десятка метров, как вдруг из мрака послышались отчаянные сдавленные вопли. Продлились они всего несколько секунд, сменившись глухим хлюпаньем, от которого у Алены свело внутренности в спазме омерзения.  Она и Сергей, не сговариваясь, кинулись к подворотне, предположив, что там произошла драка или что-то подобное, и кому-нибудь может понадобиться помощь. О природе хлюпанья они старались не задумываться.
Добежав до поворота, ребята осторожно заглянули в темную глубину. В следующий момент они в ужасе отпрянули назад, зажимая носы и отказываясь верить своим глазам.
Подворотня переходила вовсе не в обычный дворик, заставленный машинами, с клумбами или без, с разбитым асфальтом перед однотипными подъездами, как можно было ожидать. О нет…  Перед изумленной парой простиралась длинная извилистая улица. Но в ужас привело их то, что и земля, и стены домов, сомкнувшиеся единым беспросветным монолитом, были густо покрыты слоем отвратительной слизи, вздувавшейся большими пузырями и опадавшей с мерзкими звуками.  Волны теплого, пропитанного гнилостным запахом воздуха изливались из устья жуткой,  нереальной улицы. Никакого следа зашедшей сюда компании не было видно. 
Алена была готова решить, что она просто спит и видит страшный сон, но тошнотворный запах  был слишком реален, так же, как и зрелище слизистого пространства. 
Первым побуждением было бежать отсюда и забыть этот кошмар навсегда, но что-то неумолимо притягивало молодых людей, как притягивает взор какое-либо уродство. Глухие голоса, нашептывающие неясные заклинания, заполняли голову, зловоние уже не так сильно ощущалось, и, повинуясь странному порыву, Алена и Сергей синхронно сделали шаг вперед. Их подошвы погрузились в вязкую жижу, горячий влажный ветер подтолкнул в спину, и так, шаг за шагом, они пошли вперед. За все это время, прошедшее с момента исчезновения той компании, никто не промолвил ни слова. Они шли между жутких стен, похожих на сросшиеся бока уродливых великанов, озираясь, вслушиваясь в шипение и вздохи покрывающей все слизи.  Улица изгибалась, не прерываясь никакими ответвлениями, точно спиральный лабиринт. Впереди они заметили  дверной проем, скорее напоминающий провал в стене. Повинуясь все тому же чувству нездорового любопытства, супруги заглянули внутрь, и, к своему удивлению, увидели там немолодую, но вполне обыкновенно выглядевшую женщину, помешивающую что-то в кастрюльке на плите. Она хлопотливо обернулась, и, заметив ребят, приветливо пригласила их войти. Алене она показалась такой уютной и приятной, что девушка, не раздумывая, шагнула внутрь, оказавшись в небольшой комнатке, заваленной всяким хламом, завешенной тряпицами и пропахшей рыбой. Сергей вошел вслед за ней и обратился к женщине с просьбой объяснить, что происходит и что это за место. Дама не обратила на его вопрос никакого внимания, продолжая помешивать свое варево. 
– Ребятки, не хотите ли рыбки отварной? – мягким, немного булькающим голосом спросила она.  – Хорошая рыбка, свежая, вкусная! – с этими словами она снова помешала что-то в кастрюле и выловила половником какой-то кусок, показавшийся Алене крупным рыбьим хвостом. Сергей, как ни странно, подошел к женщине, взял  немного дымящегося мяса и начал жевать. Алена не могла представить, как можно что-то есть в таком странном месте, тем более руками, но тоже приблизилась и взглянула внимательнее в кастрюлю. То, что она там увидела, едва не заставило ее желудок вывернуться наизнанку. Вскрикнув, она схватила мужа за руку и потащила к выходу из комнатушки. Страшное зрелище, открывшееся ей, привело ее в чувство и пробудило инстинкт самосохранения, который теперь настойчиво велел убираться прочь из этого кошмара. 
В кастрюле приветливой женщины плавали вовсе не рыбьи хвосты. Это были человеческие кисти, некоторые с уже обгрызенными пальцами, в лохмотьях вареной кожи. Как Сергей мог прикоснуться к этому, почему он не разглядел, что именно он отправляет в рот?!
Выскакивая из комнаты,  девушка обернулась и увидела, как милое,  пухловатое лицо хозяйки меняется  – рот разъезжается в узкую щель, глаза белеют и выкатываются, полные невероятной злобы  и голода. Она глухо забулькала, и в этом бульканье Алена узнала тот самый голос, который преследовал ее весь вечер, то самое бормотание на грани слышимости, затуманившее разум и завлекшее их на эту улицу смерти.  Сергей почему-то едва двигался, хотя Алена тянула его за руку изо всех сил.  Казалось, что ему приходится преодолевать огромное сопротивление воздуха, словно он плыл в вязкой болотной жиже. Девушка почувствовала, как рука ее мужа в ее ладони стала прохладной и мягкой, и тянула ее назад, назад… Она рванулась вперед, пытаясь увлечь Сергея  за собой,  чувствуя, как скользят ноги в густой слизи, как становятся предательски мокрыми ладони, как неподатливо застыл сзади муж. В один момент их руки разъединились, и Алена по инерции начала падать вперед, прямо в отвратительную жижу. Потом был гул в голове и темнота, всеобъемлющая и успокоительная.
Алена пошевелилась, пытаясь выпутаться из чего-то мягкого, открыла глаза… Она была в своей спальне, укрытая теплым одеялом, в окне виднелось обычное серое небо, а на кухне слышались шаги Сергея.  Значит, все это был лишь сон, липкий и чересчур реальный кошмар, про инфернальную улицу и вареные человечьи конечности! Ну да, меньше нужно Лавкрафта читать.
Подходя к кухне, она услышала звук, от которого в ней вновь колыхнулся холодный ужас: Сергей стоял к ней спиной и булькал, совсем как та женщина из сна. Но через мгновение Алене стало смешно – муж просто перемешивал тесто для оладьев. Она окликнула его, собираясь рассказать про ночной кошмар. 
Сергей повернулся и улыбнулся ей тонкой щелью рта. В его руке, покрытой слизью, была зажата отрезанная человеческая кисть с обглоданным до связок большим пальцем.
– Хочешь рыбки? – Приветливо пробулькало существо, глядя на стремительно бледнеющую девушку выпученными белесыми глазами и протягивая ей свой завтрак. 


The end.