Чувство осени

Звонок.
— Татьяна, у меня "окно". Можешь приехать не в восемь, а к половине шестого?
— Легко!
Легко сказать. Вместо двух часов на сборы остается тридцать минут. Но на гитару опаздывать нельзя. Ношусь как ошалевший мыш, одной рукой пытаясь натянуть джинсы, а другой подсушить феном волосы. Мечты о чае с конфетами и о генеральный план повторить перед выходом домашнее задание переходят в ранг несбывшихся и неосуществленного соответственно. Ой, опять влетит мне за нерадивость! На возню с контактными линзами времени нет, посему они легко становятся с первого раза. Гитару, ноты в чехол, полезные мелочи по карманам. Лечу!
От Академической до Удельной наземным транспортом ехать минут двадцать. На метро, с пересадкой, час с лишним. Но наземный надо еще ждать… О, сегодня боги дорог благосклонны ко мне! Из-за поворота появляется тэшка.
Если ехать двадцать минут, а выходишь за час, естественно появляется некий запас времени. Хорошо, когда расходуешь его, уже прибыв на место. Вопрос в другом: куда деваться? Жуткое место Скобелевский проспект – сплошные магазины, в которые с гитарой соваться неудобно (да и зачем?) и ни одной скамейки. Что ж, раз сидеть не на чем, а стоять скучно, будем ходить. Знай и люби свой город! Что за улочка там примыкает к Скобелевскому?
Улочка оказывается проспектом. Костромским. Об этом меня информирует табличка на ближайшем низеньком домике. Иду вперед. Странный проспект. Дорога без тротуара. Дома невысокие, обшарпанные, не питерского какого-то вида. Впереди солидное светлое здание, похожее на дворянскую усадьбу. Перед ним поперек улицы знаки пешеходного перехода. Между ними метра три, между знаками, параллельно им, ходят люди. Здание оказывается педагогическим колледжем.
У подъезда соседнего дома наконец замечаю усыпанную желтыми листьями скамейку. Времени еще много. Сажусь, кладу гитару на колени, озираюсь. У подъезда треугольный козырек, портик. Под ним плотными рядами овальные таблички с номерами квартир. Мне более привычны прямоугольные, одна на всю лестницу, квартиры указаны через тире, от и до.  От сырости и старости таблички потемнели, номера уже не разобрать. Смотрю на темные стены и, кажется, что в этом доме уже давно никто не живет.
Тишина. Странно, по улице ходят люди, ездят машины, а тут, чуть в стороне будто в сером стеклянном коконе… Это ловушка! Дом не из этого мира! Там, у себя, он устал без людей, пробрался к нам, искусно заманивает зазевавшихся путников. Там, в большом мире, осень сменится зимой, придет весна, лето, минуты будут сливаться в года, а я так и буду сидеть на покосившейся скамейке возле темного подъезда мрачного дома, среди желтых осенних листьев, на пороге сумерек, пока дому не надоест его игрушка и он не решит поймать кого-нибудь еще… Может быть, на потемневших эмалевых овалах написаны не номера квартир, а количество жертв?
Отвожу взгляд от старой двери в подъезд (сейчас такую не часто увидишь!), смотрю по сторонам. Желтые листья засыпали все вокруг. В этом году их невероятно много, стоит ступить, и закопаешься по щиколотку. Некоторые из них сбежали на черный мокрый асфальт, и распластались на нем, будто следы неведомых существ, танцевавших тут незримо. Над головой серое небо, не купол, как бывает в любое время кроме осени, а распахнутая бесконечность. Наплывает прощальный запах опавших листьев, и подступающего холодного жестокого ноября, и неповторимой петербургской сырости, и еще чего-то, чем так хочется дышать. И я понимаю, что еще одна осень могла пройти незамеченной, стать неотличимыми друг от друга листами календаря и вздохами типа "Надо же, уже… Так и год скоро кончится!". Снова я могла пробежать мимо, не заметив, не почувствовав ее в вечной суете и делах…
Свободное время истекло. Пора идти на гитару. Я встаю со скамейки. Кокон серого стекла раскрылся. Дом и осень, довольные, отпускают меня. Я иду к шумному, забитому машинами Скобелевскому. Ухожу не оглядываясь.  Вряд ли я еще приду сюда. Мудрый Кир Булычев говорил: "Никогда не возвращайтесь туда, где были счастливы". Он прав, счастье – это хрупкая мозаика из множества элементов, стоит выпасть хотя бы одному, и вместо радости придет разочарование. А картинки в этом калейдоскопе никогда не повторяются.
Я ухожу, унося с собой чувство осени. Я буду помнить.
А на гитаре я отыграла на удивление хорошо.