мрачный день

После трудного и какого-то мрачного мокрого дня, она возвращалась домой в большом красном автобусе. Она села совсем далеко, в самый конец машины, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания. Но люди все равно пялились на странную хмурую девушку тире женщину с гитарой. Она стиснула зубы до скрипа, прошумевшего у нее в голове раскатом грома. Конечно  она не стала никому сообщать, что ей, вот сейчас, это вообще не нравится, до предела не нравится, что ей это никогда особо не нравилось, а теперь вообще кошмар. Это ведь все равно, что прилюдно признать себя сумасшедшей, хоть иногда и хочется.
В этот мрачный и трудный день она чувствовала себя абсолютно лишней, где бы ни оказалась, даже в автобусе, несмотря на то, что уплатила за проезд уже при входе. Она долго ходила по слякотным улицам в этот день, ее сапоги страшно пропускали талую грязную воду,  поэтому ноги ее давно уже вымокли и не один раз. Обувь и одежду покрывали местами грязные потекшие капли – особенность походки. Она чувствовала себя такой дурой с этой гитарой, и с этой сумкой, и  с этой книгой в руках, и с этими наушниками в ушах, и в этой шапке на голове. В общем, она была выбита из сносного настроения в этот трудный мокрый день, как будто маленький и безвкусный с виду камешек осел на ее душе, но на самом деле оказался неимоверно тяжелым и на вкус страшно кислым. Возможно вы думаете, что теперь должно случится нечто неожиданное и приятное, может даже какая-то несущественная мелочь, которая смогла бы  убедить ее в том, что пора брать себя в руки и  не раскисать беспричинно? Но нет, этого не случилось. Она захлопнула книгу и посмотрела в грязное окно на грязную улицу. Примерно по таким она долго шлепала. Так что ничего не заставило ее улыбнуться, не было даже неожиданно выглянувшего из-за туч солнца. В тот день она не могла даже мечтать, в тот день она понимала, как это опасно, черт подери. Ах, насколько сладостны мечты! И ровно настолько же горька действительность, она переполнена желчью. Быть может, поэтичнее было бы описать как она водит пальцем по запотевшему стеклу и выводит странные, бессмысленные с виду узоры с грустным видом разумеется,? Но в тот мрачный день у нее во всех двух смыслах опустились руки.
Автобус приехал на конечную остановку, и она вылезла из него с этой гитарой и сумкой, думая что очень похожа на дуру. Не сказала водителю « спасибо», а просто промолчала, точнее сделала вид, что его просто нет, будто автобус привез ее домой сам, не прибегая к посторонней помощи. Она пошлепала по спуску, тут же снова ощутила, как холодная жижа проникла сквозь подошву к ногам. Потом вошла в дом и поняла, что она пуста, но пуста лишь наполовину. Возможно оптимистичнее было бы подумать, что она наполовину полна, но как всем итак уже давно понятно, день-то тот был такой мрачный и трудный, что весь оптимизм куда-то спрятался.
Ночью она обнимала сына и ей почему-то снился арахис. Нет, с утра она не воссияла, а по прежнему испытывала все тоже, что и вчера. Но ведь это было вчера. Нет, к ней не прискакал чудесный принц, у которого развиваются по ветру прекрасные волосы, на ее порог не свалился с неба чемодан наполненный деньгами, и она не стала вдруг супер рок-звездой. Просто она заварила горячего чаю, сделала первый волнующий глоток, включила сынишке мультики, потрепала его за щеку и поняла, что она все-таки наполовину заполнена. Так все же лучше. Оптимистичнее что ли?