изучение челика

 
владеющие словом забывают со временем для чего оно нужно им, забывают и само
слово. иногда кажется, что и сказать-то нечего, что высказано  давно уже все и нет смысла повторяться и занудствовать в нескромном желании пересказать новое и непритязательное.
 
«традесканция расползлась по стенке,
транскрипировав иероглифы китайские,
декаденция навсегда монстра-социума,
дистрибуцией разложения представлена»
 
привычное не впечатляло, хотя и казалось сказочным, хотелось чуда великолепия, непостижимого и доступного. и пусть каждый со своим мешочком-рюкзачком идет-бредет по жизни: у кого-то он побольше, у кого-то — поменьше будет. кому-то налегке путешествовать в кайф, а кто-то в четырех
стенах сидит и придумывает всякое разное про эту жисть. вопросы, ответы, праздное любопытство, сопричастность к пониманию и принятию жисти, как некой данности, обобщения и
зондирование на предмет зомбирования. узнать челика — достойная задача, но даже имея представление о том, как он поведет себя в той или иной ситуации, нет никаких гарантий, что все произойдет именно так и по такому сценарию. сколько разных настроений в челике бывает одномоментно, трудно подсчитать, а когда еще эти настроения взаимоисключающие, то тут, конечно, есть над чем призадуматься. рефлексирующее и релаксирующее чудище требовало заботы и внимания, постоянно выдвигало новые требования и заставляло их выполнять дорогой
ценой. непринятие чужого, иммунитет, непонимание другого, толерантность, диктат мнения, беспринципность — и в результате всего возникает комплекс недочеловека.
 
 «солнышко высветило все несовершенства оконного стекла, 
обнаружив и пыль, и грязь, и царапинки, и пятна, и потертости, 
и остатки краски, и мелкие дефекты, и удивило, в очередной раз, 
неспособностью челика разглядеть их, не заметить их по-другому.»
 
пусть слова возьмут часть меня и унесут подальше от меня, чтобы не видеть и не слышать этого тупорылого. слова ему были не нужны. мычанием изображал удовольствие и тем же мычанием выражал свое неудовольствие происходящим. надо было просто дать этим словам-работягам сделать свою работу и не лезть к ним со своими глупыми замечаниями и поправками. будет как будет, и надо принять, как оно есть. диалог с виртуальным собеседником превращался в монолог, вопросы-ответы выстраивались в очередь без начала, ползли в разных направлениях. а заинтересованность в общении с себе подобными была выражена в редких поздравлениях с праздниками и нежелании переходить тонкую, неуловимую грань и без того неглубоких взаимоотношений. количество имеет значение, особенно, когда со словами дело имеешь. больше скажешь — больше получишь, "мели емеля — твоя неделя" строчки в письме становились все суше и суше, словечки в строчках терпеливо жаждали воды, как верблюды, по пустыне безводной бредущие, миражи эфемерные созерцающие и плюющие на погонщиков своих с высоты положения своего. как рассказать о боли? зачем рассказывать о боли? слова-хирурги вырежут боль. слова-архивариусы забудут. чужая боль всегда слабее, чужое время всегда не жалко, чужая судьба — одни сплетни, чужую беду руками разведу. мысли приходили в голову внезапно. всего лишь слово, один полунамек на взгляд, одно самое малое трепыхание приводили в движение весь накручено-взвинченный механизм подавления инакомыслия. и куда они только подевались — любопытство и интерес, непонятно. боль захватила все внимание и не оставила ни малейшей 
тени намека на улучшение ситуации. мысль поразила прямо в сердце, нет, лучше написать, что поразила она воображение, но, еще лучше, наверное, будет, что она просто поразила навылет.
 
 «возмущение всколыхнуло утлое
суденышко, но не перевернуло его.
раздражение выстрелило бранными
словами, но напрасны были старания»
 
а в голове все крутилась и крутилась неотвязчивая мелодия, часть фразы,
возведенная в степень бессмыслицы, которая красноречиво говорила об утомлении тела.
 
 «будешь ко мне ежиком,
стану для тебя дикобразом,
будешь рыбкой золотой,
стану морем для тебя»
 
общие воспоминания, как повод погрузиться во временной поток,
все-таки, позволяли прочувствовать заново прелесть упорхнувших мгновений.