Слушай, ты, «гултурбин»…

                 
 
Если так бы ко мне кто-нибудь обратился: «гултурбин», то я, наверное, ответил бы  ему: « Сам ты как «турбингул»…
Вот и поговорили бы. Обозвали друг друга как хотели. Хотя эти слова совсем и не ругательные. Обратите внимание, фразы самые что ни на есть обычные: «слушай ты, гул турбин» и «сам ты, как турбин гул». Но, произнесенные на одном дыхании, эти два последних словосочетания могут показаться какими-то бранными словами!
А виной тому – «поэтическая глухота»,  которой нередко грешат авторы текстов песен.
Когда я слушаю песню «Семь тысяч над землей» на слова Валерия Сюткина
 
                  Поздний час – половина первого,
                  Семь тысяч над землей,
                  Гул турбин, обрывки сна.
                  За окном облаками белыми
                  Лежит пейзаж ночной,
                  А над ним летит луна…
 
мне всегда режет слух словосочетание: «гул турбин». Согласитесь, оно не самое благозвучное для песни. И сразу то не поймешь, что оно означает. А тем более – вообще для чего эти два слова в тексте песни?
         Как слушателю мне, например, совсем не обязательно знать, отчего именно исходит гул. Турбина это или карбюратор. Какая разница? Мотор, да и все! Но автору понадобилась именно такая  вот техническая подробность. Как и та, что полет проходит на высоте – семи тысячи метров над землей. Ему надо было еще указать температуру воздуха  за бортом, скорость ветра и напомнить, что по желанию пассажиров, им незамедлительно принесут прохладительные напитки.
         Для сравнения, вспоминается известная песня: «Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой…» В ней, почему–то, не указаны такие подробности, как толщина брони, дальность полета снарядов и исходящий грохот от гусениц. Наверное, песни тогда, в советские времена, были все-таки поумнее. Если о них вообще так можно выразиться. А почему нет?
         В своей известной песне, « Я поднимаю свой бокал», её автор -  А. Никольский, так обращается к «умному» человеку
 
                Глазами умными в глаза мне посмотри
                Словами нежными меня заговори…
 
         И мне всегда становится обидно за слушателей. Даже те из них, кто забыл школьный курс «Анатомии», уверен, знают, что глаза не могут быть – «умными». Как и «дурными», извиняюсь за такой антоним, «глупыми» т.д. Но они могут быть: большими, узкими, голубыми, красными. Даже  — пьяными, когда в организм попал алкоголь. А поскольку, глаза выражают взгляд, то он — то и может быть каким угодно. И умным и глупым и злым. А не сами глаза.
         Мы часто в разговорах употребляем слова, не всегда задумываясь об их значении. Что делать? Время скоростей! И быстрого изложения мыслей! Хотя это нисколько нас не оправдывает, ведь от этого  русский литературный язык засоряется, деформируется, гибнет.
         А кто-то может просто не знать правильного употребления тех или иных выражений. Но, послушав некоторые фразы из песен, будет абсолютно уверен в их произношении. И будет ждать и просить, чтобы на него посмотрели «умными» глазами. А где их взять? Может быть, песню А. Никольского можно оправдать тем, что она о любви?
Когда-то А.Пугачева уже спела на весь Советский Союз:
 
                    О любви не говори,
                    О ней все сказано,
                    Сердце, верное любви,
                    Молчать обязано.
 
Но любящего человека никто не в силах заставить замолчать! Особенно, такого, как маэстро – Игорь Николаев! Видно, сильно его довела любовь -  чувство, порой приводящее организм в состояние, которое внесено ООН в первую десятку психоневрологических заболеваний, не поддающихся лечению.
         О, бедные влюбленные! Ведь это о них писал Франсуа де Ларошфуко, утверждая, что «умный человек может быть влюблен как безумный, но не как дурак!»
         А Игорь Николаев, конкретизировал это в своей песне, написав такие слова:
 
                     Я люблю тебя до слез,
                     Без ума люблю…
 
И в данном случае нет никаких сомнений в безумстве чувств, потому как мужчина, от лица которого поется в песне, утверждает: «Я люблю тебя до слез!». И слушая это место, я всегда задаюсь вопросом; интересно, до ЧЬИХ слез он любит? До слез своей возлюбленной? Очень хорошо, да? А может быть, все совсем наоборот? Это герой, представляете, такой комплекции, как, например, Ал. Серов, приходит к даме своего сердца и рыдает перед ней: "Люблю, тебя, люблю"… Не в силах сдержать свои чувства. И как результат, у него — слезы, сопли, истерика… Как вам, милые дамы, такое объяснение? Не лучше ли, на его месте, тихо подарить любимой  ключи от «Лексуса» и сказать: "Жди меня вечером?"
И тогда уже точно, встреча их – состоится. А дама его сердца, вспомнив слова из шлягера 80х, запоет от радости:
 
          Я иду к тебе навстречу росными лугами,
          Радость падает на плечи желтыми ветрами,
          Знаю, ждешь меня ты где-то у любви во власти…
          Посреди цветов и лета, посредине счастья…
 
И если она споет последнюю строчку, так как её поют все исполнители, а по другому её просто невозможно спеть, то мужчина —  «придет в ужас!»
Вспомните красивый мотив автора музыки Ю. Антонова. И указанная мною строка, прозвучит именно так:
 
           Посреди/ цветов и лета,/ посреди/ несчастья…
 
Если разбираться с точки зрения русского языка, «посреди» чего? – «цветов и лета». А дальше на слух воспринимается, как и подобает в таком случае: «посреди» чего? – «несчастья»…
Когда автор стихов В. Дюнин писал этот текст, он поставил в одну строку почему-то разные по звучанию наречия. Правильнее было бы:  «посреди цветов и лета, посреди счастья». Но  уж как получилось, так получилось. Будем надеется, что у «плаксивого влюбленного», из песни И. Николаева,  дело все же дойдет до свадьбы. И тогда он запоет по — другому.
Ведь ни одна свадьба, наверное, не обходится без одноименной песни, которую в свое время исполнял М. Магомаев. Но и в ней не все так просто. У поэта Роберта Рождественского, есть такие строки:
 
                      Под разливы деревенского оркестра,
                      Увивался ветерок за фатой.
                      Был жених серьёзным очень, а невеста
                      Ослепительно была молодой.
 
Обратите внимание на вторую строку. Опять же хочу заметить, что любой, у кого в школе была даже «тройка» по русскому языку, согласится со мной, что «ветерок» не может! «увиваться за фатой».
         По той простой причине, что «ветерок» — ветер, это движение воздуха в горизонтальном направлении. И «увиваться за фатой»», то есть постоянно быть где-нибудь или около кого-нибудь, он, ветер,  не может. Следуя логике вещей, это «фата» может развиваться на легком «ветерке».
Но песня — это вам не математика. И логика здесь ни к чему. Главное  в песне — чувства! И она, «Свадьба», получилась веселой, рассчитанной, скорее всего, на сильно «нетрезвую», в момент торжества, публику.
В  тексте песни есть еще одно место, которое меня заставляет задуматься.
 
                    Вот промчались тройки звонко и крылато
                    И дыхание весны шло от них.
                    И шагал я совершенно неженатый
                    И жалел о том, что я не жених.
 
Я в свое время тоже был женихом. Может еще поэтому, не могу понять, как можно быть «совершенно неженатым»? «Совершенно», значит – «абсолютно»! Вероятно, бывали случаи и в советские  времена, когда женихи могли быть «чуть-чуть» или  «слегка» семейными? Так, наверное?
Или «совершенно неженатый» такое же просторечное выражение, как и «увивался ветерок»? Тогда, в тексте песни, его взяли бы в кавычки, что ли? Хотя, в принципе, для чего? Ведь эта песенка, повторюсь, легкая, несерьёзная. Ни про партию и советское правительство. И, следовательно, в ней можно использовать любые выражения, сильно не задумываясь над тем, правильно ли  они  звучат или нет, с точки зрения русского языка.
А про «поэтическую глухоту» здесь, наверное, и вообще речи быть не может. Как и в этих строках:
 
             Наша река –
             Широка, как Ока!
             Как, как Ока?
             Так. Как – Ока!
 
                                                                        2012