Пересечение в метро. Часть вторая.

Потому что семейная жизнь Сергея не сложилась. 
     Когда-то в детстве он увидел фильм, где Марианна Вертинская ждала корабль с алыми парусами, и влюбился в неё. Конечно же, он пересмотрел все фильмы с её участием и прочитал книги, по которым они были сняты. И «Человека-амфибию» Беляева, и «Алые паруса» Грина. Но ассоциировалась она у него именно с Ассоль и другими героинями незабываемого Грина, которые любили «приходить невовремя».
      Когда он поступил в институт, то сразу же обратил внимание на девушку, которая была чем-то похожа на Вертинскую. «Волна тёмных волос обрамляла бледное лицо с большими глазами, которые прятались в тени пушистых ресниц». Вот такая вот фраза мелькнула у него в голове, когда он впервые увидел её в буфете, где она, сидя за столиком одна, пережевывала пирожок, запивая его чаем.
    Его не насторожило то, что у неё не было подруг, и она держалась замкнуто, обособленно от других щебечущих и хихикающих девушек, которые готовы были на всё, лишь бы обратить на себя внимание парней. Ведь у Ассоль тоже не было подруг. Она проходила по вестибюлю с гордо поднятой головой, ни на кого не глядя, таинственная и прекрасная. 
      Он долго не решался к ней подойти, но однажды, подкопив деньжат, сумел купить себе кожаную куртку, которая сидела на нем необыкновенно мужественно, и совершенно случайно попал к хорошему парикмахеру. Тот долго колдовал над его головой и когда, наконец, попросил клиента взглянуть в зеркало на результат своих трудов, то Сергей, увидев своё поумневшее вдруг лицо, сразу же подумал: «завтра подойду и будь, что будет». 
      И подошел, на ватных, подгибающихся ногах, и не мог поверить в своё счастье, когда она согласилась пойти с ним в кино. А потом прогуляться по городу. И в тот же вечер, опасаясь, что в другой раз не сможет решиться, сделал ей предложение выйти за него замуж. Она посмотрела удивленно и загадочно, ответила, что ей надо подумать. И через два месяца они поженились.
      И уже через неделю, он понял, что ошибся. Ошибся по-глупому и неисправимо. Потому что она забеременела сразу же после свадьбы. Первое время он еще пытался наладить с ней контакт, поговорить о чем-нибудь небытовом. Через два месяца после свадьбы у неё было день рождения, и он собственноручно склеил для неё кораблик с алыми парусами. Хотя уже чувствовал, что особого восхищения это не вызовет. Так и вышло. Жена поморщилась и сказала, чтобы он больше не захламлял квартиру безделушками. «Кольцо, вот лучший подарок, — сказала она наставительно, — кольцо или сережки, и дорого и места много не занимает». 
     Она не любила читать, была практичной и очень хозяйственной. Когда дочь, родившаяся после свадьбы, подросла и окончила школу, вдруг выяснилось, что у жены, оказывается, есть любовник, моложе её на восемь лет. Они развелись и долго разменивали квартиру. Тогда-то она ему и сказала, что он ей никогда особенно и не нравился, но в его полном распоряжении была «малосемейка». Вот она-то и стала решающим фактором, так как квартирный вопрос, как известно, испортил не один характер и сломал множество судеб.
    «Малосемейка» освободилась после того, как мама Сергея вышла замуж. Между прочим, за сына Елены Николаевны, которая однажды подошла к Ане и своим непререкаемым учительским голосом сказала:
— На этой неделе у меня день рождения. Приходи в субботу, — и она протянула ей бумажку со своим адресом и объяснениями как доехать и как найти дом. Внизу было написано «торт». – Подарков не надо, денег тоже. А то я буду чувствовать себя злодейкой, укравшей у ребенка любимую игрушку. 
    Аня даже не пришло в голову улыбнуться. Она стояла и напряженно слушала завуча, стараясь запомнить каждое её слово, чтобы не оплошать и сделать всё так, как она скажет.
— Купишь торт на девять человек. Этого с тебя будет вполне достаточно.
— У вас же диабет, — пискнула Аня.
— Ну, у меня же там не больничная вечеринка для диабетчиков. Буду смотреть, как наслаждаются другие. Мои-то торт точно не купят, чтобы меня не дразнить. Ты поняла — купишь трот на девять человек?
— Да, — сказала Аня, — торт на девять человек.
— Не распространяйся в школе, что я тебя пригласила.
   Елена Николаевна строго посмотрела ей в глаза и Аня закивала:
— Хорошо, не скажу.
   После этого Анна Николаевна удалилась своей величественной, не торопливой походкой, оставив Аню в состоянии прострации и полного обалдения. Если бы не записка в руках, она бы решила, что ей это всё почудилось.
     Оставшиеся до субботы три дня, она посвятила выбору торта. Для начала провела среди соседок опрос, чтобы выяснить, где в их районе продают самые хорошие торты. Поехала туда, самым внимательным образом изучила состав всех имеющихся в наличии разновидностей. Взяла на пробу три из них, которые ей понравились больше всего. Попробовала сама и накормила этими тортами весь свой этаж в «малосемейке», заглядывая в глаза и спрашивая, какой из трех предложенных кусков самый вкусный. Потом поехала, сделала заказ, замучила продавщиц, выбирая коробку покрасивее. И, сидя за праздничным столом, весь вечер страшно волновалась по поводу свежести своего торта. Но всё обошлось.
   К удивлению Ани, семья у Елены Николаевны оказалась очень простая и веселая. Они с удовольствием подтрунивали друг над другом, особенно над Еленой Николаевной, которая реагировала на эти подколы с обычным для неё невозмутимым и величественным спокойствием. Аню встретили с таким же веселым любопытством и очень приветливо. Торт им понравился, особенно детям Николая, сына Елены Николаевны.  
     Жена его за два года до этого умерла от рака. За столом они, в сосредоточенном молчании, выпили рюмочку за помин её души, вытерли слёзы, набежавшие на детские глаза, похлопали по спине её родителей, и потихоньку вернулись в своё обычное состояние. 
      Елена Николаевна специально пригласила Аню для того, чтобы  познакомить её с сыном, так как его детям нужна была женщина, которая смогла бы заменить им мать.
     Поле чаепития она безапелляционным тоном велела сыну проводить Аню и взрослые, посвященные в её план, заговорщицки заулыбались, подмигивая нахмурившемуся Николаю. 
    По дороге к метро уже немолодые люди долго не могли найти общую тему, пока не заговорили о детях. Через год они поженились, и Аня с сыном переехала в квартиру Николая, а «малосемейку» они сдали её соседке. У которой было уже трое детей, и в маленькой комнатушке им было невероятно тесно. Аня уступила им на время свою комнату с условием, что они будут регулярно оплачивать коммунальные услуги и поддерживать там порядок. Потом они получили квартиру, и Аня разрешила вселиться туда детям своей подруги. Так эта «малосемейка» и переходила из рук в руки, в ожидании, когда Сергей женится и поселиться там с молодой женой.
    Кораблик, который он ей тогда склеил, все-таки сыграл свою положительную роль. Ему вдруг понравилось рукодельничать и в смутные 90-е это помогло ему найти новую профессию: он начал заниматься мебелью. Он не стал крутым бизнесменом, потому что не умел давать взятки, работал по договору на более оборотистых ребят, но зарабатывал вполне прилично.
      У него была машина, но он предпочитал перемещаться по Москве на метро, чтобы не тратить время на «пробки». 
      Со Светланой он познакомился случайно, когда ехал к заказчику, и в метро торопливая толпа толкнула его рядом с ней на кожаное сидение. Ехать было долго и он, скучая, заглянул в журнал, который она читала. Его заинтересовала статья модного профессора социологии о том, что поведение людей определяется всего тремя основными мотивами: хорошее питание, продление рода и борьба за место в социуме. 
     Когда она собралась переворачивать страничку, он, увлекшись, придержал её руку. Улыбнулся её удивленному взгляду, извинился и попросил разрешения дочитать. Она сжала губы и возмущенно отвернулась, выжидая, когда он дочитает. Он отметил про себя отсутствие обручального кольца на её руке, но не стал делать никаких выводов. Все-таки метро это место, где путешествуют люди, с которыми судьба обходится не слишком ласково. Так они и читали эту статью вместе, пока она, доехав до своей остановки, не закрыла журнал.
  «Мне выходить», не глядя на него, произнесла она, и положила журнал в сумку. «Это Тургеневская?», спросил он, не ожидая ответа, но она, всё также не глядя на него, хмуро, но вежливо ответила: «Да, Тургеневская». 
     Она встала и прошла к выходу. И он встал за её спиной: «Мне тоже тут выходить», пробормотал он ей в затылок, чтобы она не подумала чего-нибудь лишнего. Они вышли из вагона и направились к эскалатору. Был вечерний час пик, когда пассажиры, стиснутые в единое целое, вынуждены подчиняться ритму движения этой многолюдной толпы. Течение этой живой реки несло их рядом, не давая разойтись, и выбросило на эскалатор одновременно. Они оказались на одной ступеньке и невольно посмотрели друг на друга. 
   Она тут же отвернулась, глядя прямо перед собой, а он решил заговорить. 
    — Как вам теория этого профессора? – спросил Сергей.
    — Ничего нового, — ответила она, и добавила, — попахивает Фрейдом.
    Она специально вспомнила Фрейда, чтобы продемонстрировать этому лысеющему толстячку среднего роста своё высшее образование и нежелание с ним общаться. 
    — Вы правы, — ответил Сергей, — Фрейдом попахивает совершенно отчетливо. Только у него, помнится, вместо самолюбия было стремлений к власти, а вместо продолжения рода – просто секс. А так всё то же самое просто в новой словесной упаковке.
    Они сошли с эскалатора, и толпа понесла их к двери. Света бросила на попутчика удивленный и внимательный взгляд. Она не ожидала от этого простачка с заурядным, сорокалетним лицом, знания Фрейда. 
    — У меня мама была учительница, — ответил он, правильно угадав её недоумение, и добавил, — по русскому языку и литературе.
      И у неё на лице промелькнуло: « по литературе? тогда понятно».
     Они подошли к выходу, и он прошел вперед, чтобы придержать дверь. Они вышли в тихий сентябрьский вечер и вдохнули запах увядающей листвы, запах уходящего лета.
  — Вам куда? —  спросил он. И она ответила: 
  — Мне направо.
— А мне надо, — он остановился и достал мобильник, она стояла рядом, ожидая продолжения фразы. – Я здесь первый раз, — сообщил Сергей, перебирая кнопки телефона, чтобы найти нужную запись, — вот, улица Тополиная, 7.
  — Это рядом со мной, — сказала Света, — пойдемте я вам покажу.
   И они пошли рядом. Два попутчика, чьи дороги жизни вдруг совпали на короткое время. 
— У меня там заказчик, — объяснил Сергей, — я работаю в мебельной фирме, делаю гарантийный ремонт. 
— Вы ремонтируете мебель? – переспросила Света только для того, чтобы разговор не завис на паузе.
— Изготавливаем, в нашей фирме гарантия на мебель  – год. 
— И вы делаете ремонт бесплатно?
— Гарантийный – бесплатно. Обычно это пустяки, редко бывает что-нибудь серьезное.  
— Вам сюда, — махнула в сторону кирпичной девятиэтажки Света. – До свидания. 
— До свидания, — ответил Сергей, — приятно было познакомиться. 
   И они разошлись, вежливо улыбнувшись друг другу.
       Через полчаса они вновь встретились около магазина. Сергей заметил Свету издалека и замедлил шаг: «Опять она. Свернуть или подойти?». Но подумал, что не стоит петлять в незнакомо месте только для того, чтобы обойти незнакомую женщину. «Пройду мимо и сделаю вид, что не заметил» — решил он.
     Стоя в очереди в кассу, Света вспомнила Сергея и подумала: « Надо же, кто у нас сейчас ремонтирует мебель – любители Фрейда. Интересно, знание психологии повышает качество ремонта, или наоборот?». Она улыбнулась, развеселившись от этой мысли и вышла из магазина в хорошем настроении. 
    У неё не было привычки рассматривать встречных прохожих, поэтому Сергея она заметила не сразу, практически наткнувшись на него, когда сворачивала к своему дому. Им надо было пройти рядом несколько шагов. И она спросила:
  — Так быстро справились?
— Да там у них пустяки, но магнитик придется заменить.
— Мне сюда, — сказала она, кивнув в сторону прохода между домами. — Еще раз  до свидания.
— До свидания, — сказал он ей в удаляющуюся спину.
И направился к метро.
«Интересно, а у неё есть кошка? Наверняка есть. Такие обожают кошек, чтобы было с кем поговорить сидя у телевизора».
     Кошки у Светы не было. Она много работала, иногда сутками, и домой приходила только для того, чтобы поужинать и выспаться. 
    Обычно она проводила вечер на кухне под бормотание радио. Но в этот день ни на одном канале не было передачи, которая бы её заинтересовала и она его выключила. Моя посуду, она вспомнила своего случайного попутчика. «Интересно, как его зовут? Сидит, наверное, сейчас дома, а жена наливает ему суп». Когда он сидел рядом с ней в метро, ей даже не пришло в голову посмотреть – есть ли у него на руке обручальное кольцо.
     На другой день, удачно пристроившись на сиденье прямо под лампой, она достала недочитанный журнал, и невольно вспомнила своего вчерашнего попутчика. «Этот профессор действительно просто повторяет Фрейда. Неужели мы действительно так примитивно устроены? Всего три желания … Нет, лучше об этом не думать». И она начала читать другую статью.