Тик - так.... (отрывок)

              
              — Тик-так…. Тик-так…. Тик-так….
            Бронзовый маятник старинных напольных часов хладнокровно отсчитывает время. Для кого-то – неумолимо быстрое, для кого-то – невозможно медленное. Время – единственное, над чем не может быть властен человек. И единственное, чему подчиняется всё живое на земле.
            Тик-так…. Тик-так….
            Секунды складываются в минуты. Минуты – в часы…. Я лежу уже один час двадцать семь минут и не смыкаю глаз. Сон не придёт, я уверен в этом. Ещё никогда и ни в чём я не был так уверен, как в этом. Если говорить точнее, он всё же придёт, но в несколько иной ипостаси. Но это будет позднее, не сейчас. Сейчас я лежу на огромной кровати и смотрю на тебя.
            Тик-так…. Тик-так….
            Слишком быстро бежит время. Нельзя так быстро. Так не должно быть, во всяком случае, для меня…. Хотя – почему не должно? Ведь я готов к тому, что ожидает впереди. Уже скоро, совсем скоро. Осталось несколько часов мучительного, тяжёлого ожидания. Всего лишь несколько часов…. Что это по сравнению с годами? Крупица…, песчинка…, былинка….
            Тик-так…. Тик-так…. Тик-так….
            Я смотрю на тебя…. И смотрю уже долго. Очень долго и очень мало. Долго – потому что слышу, как время продолжает свой мерный отсчёт. Мало – потому что хочу насмотреться перед разлукой. Казалось бы, уже давно изучил каждую твою чёрточку, каждую ямочку, каждый бугорок, но всё равно всякий раз постигаю что-то новое. Улавливаю то, что не замечал раньше, на что просто не желал обращать внимание. Маленькие, милые нюансы…. Ты лежишь рядом на белоснежной шёлковой простыне, неприкрытая…. Коротенький прозрачный пеньюар ничуть не скрывает божественных изгибов загорелого тела. Ты достойна восхищения и я восхищаюсь.
            Но ты не видишь и не чувствуешь этого. Ты спишь. Ангельское личико безмятежно, незыблемый покой разгладил маленькие морщинки в уголках глаз и придал милым чертам поистине детскую свежесть. Лишь уголки губ чуть вздрагивают, словно ты пытаешься улыбнуться. Наверное потому, что тебе снится что-то приятное. Наверное, в своём сне ты счастлива, милая…. Я бы очень хотел увидеть твой сон, но знаю что это невозможно…. Жаль, что это невозможно.
            Тик-так…. Тик-так…. Тик-так….
            В тишине, нарушаемой лишь ходом проклятых часов, слышно твоё спокойное дыхание. Я даже чувствую лёгкое дуновение, и мне безумно приятно это ощущение. Я люблю чувствовать твоё дыхание – то жаркое, прерывистое, обжигающее мне лицо, то спокойное, едва уловимое, взывающее к покою и нежности.
            Кончик языка розовой стрелкой промелькнул меж припухлых губ. Или мне показалось? Свет полной луны через незашторенное окно тут же придал загадочный блеск чувственному бутону. Я хочу прикоснуться к ним.  Очень хочу….
            Как же они нежны….  Я пальцами чувствую тёплое дуновение и боюсь, что ты проснёшься, но не могу убрать руку. Они словно лепестки розы…. Чарующие чуть влажные лепестки…. Бог мой, как же ты красива….
            Я хочу почувствовать твоё тепло, милая. Можно, я поглажу твоё безмятежное  личико, твои изящные руки, сложенные в замочек пальцы с кроваво-красными ноготками? Можно я ещё раз проведу рукой по милым сердцу изгибам твоего прекрасного тела? Я не разбужу тебя, обещаю. Я даже не дотронусь…. Вот так, почти по коже, но чуть-чуть выше, на грани прикосновения.  Я чувствую твоё тепло, хочу вобрать его в себя…. Оно мне очень нужно….
            Тик-так…. Тик-так….
            Я знаю, милая, что ты не чувствуешь ни моих движений, ни моего взгляда, не слышишь моего шёпота. Ты пребываешь в царстве грёз. Приятных, радужных грёз. И я знаю, я вижу, что ты сейчас счастлива. И от этого я тоже счастлив. И ещё знаю, что люблю тебя…. И знаю, что ты меня ненавидишь….
            Тик-так…. Тик-так…. Тик-так…. Тик-так….
            Время летит. Хочется курить, но для этого надо выйти из спальни. Я не могу себе этого позволить даже на несколько секунд. Не могу терять время, которого и так почти не осталось. Я хочу провести его с тобой, милая. Вечером я отпустил прислугу и отключил телефоны, чтоб никто не мог побеспокоить нас в эту короткую ночь. Нашу ночь…. Последнюю перед разлукой….
            Говорю о разлуке и тут же вспоминаю нашу первую встречу. Помнишь ли ты её? Думаю, что да….
            И я помню. Отчётливо, подробно, каждую мелочь. Деревянную скамейку в привокзальном скверике. Застеленные крупными, багряно жёлтыми листьями узкие дорожки. Голые, корявые ветки старых деревьев, ужасающие в своей вынужденной обнажённости. Фонари, чей тусклый свет с трудом разрывал сгустившуюся в одно мгновение тьму. Маленькие жёлтые островки несли в себе зыбкое ощущение какой-то надежды и притягивали всё живое….
            До сих пор не могу объяснить себе, почему и как оказался в этом скверике. Почему, по какому наитию я попросил своего водителя остановиться? Сказал – как помню – что хочу прогуляться на свежем воздухе. Не сомневаюсь в том, что он крайне удивился, но, не проронив ни слова, выполнил указание….
            В тот памятный день я завершил одну очень важную сделку и хотел немного побыть наедине с самим собой. Зачем? Наверное, для того чтобы вдоволь насладиться победой, до конца осознать её…. Слишком долго я шёл к этому, непомерно много сил отдал для того, чтобы победоносно завершить начатое много лет назад. Я взращивал, холил и лелеял её как собственное детище…. Наверное, инстинктивно предчувствуя, что данная сделка перевернёт мою жизнь….
            Я смаковал победу и в то же время ощущал вдруг возникшую внутри опустошённость. Добившись желаемого и тем самым перелистнув очередную страницу собственной жизни, я чувствовал нечто сродни сожалению от вынужденного расставания…. Радость и грусть, порождённые одной и той же причиной и оттого неразрывно связанные между собой….
            Опять же не понимаю, что подтолкнуло меня к одиноко сидящей на скамейке сгорбленной фигурке в сером, невзрачном пальтишке. Любопытство? Вряд-ли…. Желание помочь? Тоже вряд-ли…. Что тогда?
            Ты плакала, закрыв лицо ладошками. Тихо, даже беззвучно, лишь худенькие плечики дёргались в такт сбившемуся от рыданий дыханию, в своём горе даже не обратила на меня внимания, пока я не тронул тебя за плечо.
            — Что-то случилось? Что с тобой?
            Рыдания прервались. Худенькие, озябшие ладошки чуть сползли вниз, открывая покрасневшие от слёз глаза. Твой взгляд…. Я и его запомнил отчётливо. Смешение страха и боли, горечи и надежды, удивления и покорности…. Бездонные, наполненные слезами зелёные омуты, обрамлённые слипшимися ресницами и чёрными подтёками дешёвой туши….
            Я прекрасно помню, как ты неуверенно покачала головой, пытаясь отказаться от предложенного участия. Нет бы послушать и пройти мимо, но я заметил противоречие между жестом и взглядом и присел рядом на холодные брусья скамейки. Никогда прежде не замечал в себе каких-либо намёков на сентиментальность, но в тот раз словно дрогнуло что-то неведомое внутри, понуждая опуститься подле. А ты испугалась и попыталась отодвинуться, но чуть не упала. Нелепое, преисполненное паники суматошное движение вызвало на моём лице вполне уместную улыбку. И ты вдруг улыбнулась в ответ…. Вернее – изобразила нечто подобное. После я услышал преисполненный трагизма рассказ о том, как можно опоздать на поезд и потерять билет, купленный на последние деньги. В принципе, чего-то похожего я и ожидал.
            — Скоро ночь…. Не страшно?
            Зачем я спросил – не знаю. Скорее всего, твой щенячий взгляд подтолкнул меня. Опасение вперемешку с желанием довериться. Ты искала во мне – в случайном прохожем, которого видишь всего пять минут – какой-то защиты…. Господи, какая же ты была наивная…. Молча кивнув, зябко поёжилась. Осенняя прохлада с приближением ночи неумолимо давала о себе знать. Что мне оставалось делать, коль уже ввязался в историю?
            — Пошли. Не бойся….
            Сомнение, страх, жгучее желание довериться, снова страх…. Целая плеяда эмоций промелькнула на измазанном косметикой личике прежде чем ты боязливо огляделась по сторонам и обречённо кивнула. Я направился к машине, будучи абсолютно уверен в том, что ты пойдёшь следом. И не ошибся – через мгновение сзади послышался неуверенный, робкий стук каблучков….
 
                                                                 
 
            Тик-так…. Тик-так…. Тик-так….
            Как же стремительно уносится прочь отведённое мне время…. И как же мало его осталось….
            В тот день, заехав домой и, передав тебя с рук на руки экономке, я улетел на трое суток в другой город и – признаюсь – сразу же напрочь забыл о твоём существовании. Три дня…. Я тогда растратил целых семьдесят два часа, не понимая и не думая о том, что ты рядом. Что дома ждёт человек, который надолго займёт место в моей жизни. Причём не только займёт место, но и преобразит меня самого в этой жизни…. За долгие годы я наделал немало ошибок, но ничего не хочу вернуть назад. Ничего, кроме тех трёх дней. И ещё многих других, когда ты была рядом, но я ещё не осознавал того, что постиг сейчас…. 
            Почему так происходит в жизни? Почему мы зачастую постигаем нечто действительно важное в тот момент, когда у нас уже не остаётся ни времени, ни возможности насладиться этим постижением? Почему я не смог разглядеть тебя чуть раньше? Не нашёл времени…?
            Время…. Мысли опять возвращаются к тому, с чего начал.
            Тик-так…. Тик-так…. Тик-так….
            Сколько себя помню, постоянно пребывал в цейтноте. Всегда, кроме последних трёх месяцев…. Один телефонный звонок, один короткий разговор, один фотоснимок. И всё. И будущего нет. Одна небольшая, но быстро набирающая силу опухоль. И будущего нет…! Один полный сожаления взгляд человека в белоснежном халате. И будущего нет! Одно маленькое, но подавляющее своей безысходностью слово. И будущего нет!!!
            Опять смотрю на часы. Этой ночью, лёжа рядом с тобой, я мысленно стою на коленях, протягивая сложенные в мольбе руки к бездушному циферблату. Я ненавижу эти стрелки, эти цифры, эти мерные скачки и удары. Ещё немного и часы в столовой пробьют полночь. Мою последнюю полночь. Отметить, что-ли, столь знаменательное событие?
            Но нет! Ни в коем случае! В полночь, под бой часов я буду рядом с тобой, милая. Как в Новый год…. Сколько раз мы вместе встречали Новый год? Шесть? Да, получается шесть раз…. Жаль, что так мало.  
            Осталось несколько секунд и наступит мой день рождения. Пятьдесят второй год жизни начнётся через несколько скачков длинной стрелки. Он будет совсем недолгим, но пройдёт рядом с тобой. Мы вдвоём – лишь ты и я. Только вдвоём….
            Пять…. Четыре…. Три…. Два…. Один….
            С днём рождения…! Что можно пожелать самому себе? Даже не знаю, разве что счастья в наступившем году. Это единственное, что у меня ещё может быть. И будет…! Целых  шесть часов, целых триста шестьдесят минут счастья…. Можно позавидовать, многим не выпадает и такого.
            Я знаю, что ты разделила бы со мной моё счастье, милая. Пусть фальшиво, но разделила. И никто другой не заметил бы этой фальши. Никто, кроме меня. Почему я так уверен в этом? Потому что знаю тебя как никто другой. Даже, пожалуй, лучше, чем ты сама себя знаешь…. Представляю, как бы ты отреагировала, скажи я что-либо подобное…. Обычная милая улыбка, елейный, бархатный голос, мягкое движение головой, обозначающее согласие, и искра – в зелёных, полуприкрытых длинными ресницами чуть раскосых глазах. Маленькая, привычно скрытая в глубине зелёного омута искорка затаённой ненависти и страха. Страха передо мной и перед собой, ведь ты боишься даже собственных чувств, пугаешься проявления эмоций, пытаешься подавить их, чтобы какой-нибудь мимолётный нюанс в голосе или во взгляде вдруг не выдал тебя. И это, пожалуй, единственное, что осталось от тебя прежней. Твой страх…!
            Ты не поверишь, девочка моя, но в последнее время я всё чаще и чаще испытываю нечто схожее. И даже в какой-то степени уже свыкся с этими – далеко не симпатичными – ощущениями, но всё же до сих пор не могу принять их как собственные, как ставшую уже неотъемлемой часть самого себя. Слишком чуждо и слишком ново это неподвластное разуму состояние нарастающей как снежный ком слабости. Не представляю, как ты живёшь в подобных кошмарах уже многие годы. Слишком долгие и слишком короткие годы…. Всё слишком…. Всё не так, как хотелось бы, неправильно, несправедливо…. Причём изначально, с самых что ни на есть истоков, с первых мгновений нашей первой встречи….
            В последнее время….
            Как жутко звучит – «в последнее время». В последнее отведённое мне время…. В последние дни, часы, минуты, секунды…. В последние мгновения моей жизни….
            …Часто оборачиваюсь назад и сравниваю тебя настоящую с той, какой ты была шесть лет назад. Не могу определиться – кто лучше. Вернее даже не лучше, а ближе мне самому. Кто из вас – та совсем молоденькая, наивная, деревенская дурочка или же циничная, хладнокровная женщина, привыкшая жить во лжи? Две противоположности, представляющие собой единое целое. Ты изменилась, милая, и в этом целиком и полностью моя заслуга. Моя заслуга и моя вина….
            Тик-так…. Тик-так…. Тик-так….
            Взгляд вновь цепляется за бронзовый маятник и раскачивается вместе с ним под мерный стук времени. Осталось пять с половиной часов, очень мало для того, чтоб донести до тебя всё, о чём думаю. Всё, что вызывает нестерпимую боль в груди…. Ты не слышишь меня сейчас, милая, но я верю, что старания не пропадут даром. Со временем – с этим проклятым временем – осознание придёт к тебе само и ты поймешь, что значила для меня, поймешь, что двигало мной все эти годы и – быть может – извинишь…. Я верю, что ты когда-нибудь сможешь всё понять и простить в отличие от меня самого. Звучит парадоксально, но я не могу простить себя за то, что сделал с тобой. Могу понять, могу оправдать, но не могу простить. Это мой грех и я заберу его с собой….
            Почему я не отправил тебя домой, вернувшись? Почему ты не уехала, а уговорила мою старую, добрую экономку дождаться моего возвращения? Даже не помню сейчас – удивило ли меня твоё присутствие в доме? По-моему – нет. Но, в принципе, это уже не важно….
            Как сейчас слышу просьбу предоставить какую-нибудь работу, только не выгонять и не отправлять домой. Нелепые, по детски наивные обещания прилежности и старания, клятвенные заверения в честности и порядочности. Да-да, это всё исходило из твоих уст, милая моя. И жалобы на прошлую жизнь, и страстное нежелание возвращаться в свою деревню, и любовь с первого взгляда к этому «чудесному городу»…. Я выслушал весь этот бред не перебивая, едва сдерживая рвущийся наружу смех, но после…. Мне вдруг стало по-человечески жаль тебя. Твоя наивность умиляла, открытость – забавляла и в то же время беспокоила, но что-то было не так. Я сомневался, предчувствуя какой-то подвох, но не мог облечь возникшие подозрения в нечто материальное, чётко сформулировать витающую подле мысль.
            Помнишь – я ответил, что это не твоя жизнь? Что этот город поглотит тебя, потому что ты слишком слаба для него? Что таких как ты город поглощает и перемалывает тысячами, превращая в пыль, смешивая в безликую серую массу? Я помню…. И твои горькие слёзы, и суетливые движения дрожащих рук, бегающих по карманам в поисках носового платка. И свою неожиданную слабину, когда махнул рукой и предложил с завтрашнего дня приступать к своим новым обязанностям….
            Как странно…. В моей жизни происходило немало более – казалось бы – важных и заслуживающих внимания событий, но они приходят на память очень редко и разрозненными бледными картинками, в то время как наши с тобой отношения плывут перед глазами подобно хорошо смонтированному кинофильму. В ярких сочных красках, с мельчайшими подробностями, сопровождаясь наизусть заученным текстом. Ты не находишь это удивительным, милая? В последнюю ночь я вспоминаю отрезок судьбы, связанный с тобой, а говорят, что перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь. Может, моя и ограничивается лишь этим недолгим периодом рядом с тобой, а всё предшествующее – лишь пустое присутствие на грешной земле?
            Ты молчишь, лишь тихонько посапываешь в ответ. Ты спишь, милая, тебе можно спать….
            Тик-так…. Тик-так…. Тик-так…. Тик-так….
            В отличие от меня тебе можно спать, ведь впереди ещё очень много времени. В отличие от меня…. Мне осталось пять часов пятнадцать минут. Забавно, никогда раньше не замечал, что время обладает такой властью над людьми. Беспрекословной, невыносимой по своему гнёту, чудовищной по ярко выраженному ощущению бессилия перед этим самым гнётом властью. Почти такой же, какую я имел над тобой, моя девочка. И почти такой же, какую ты сейчас имеешь надо мной…. Всё обратимо в жизни. К нам всегда возвращается то, что когда-то было отдано. По делам вашим да воздастся вам…. Как просто и как пресыщено смыслом одновременно. Как легко по содержанию и страшно по сути. Я никогда не задумывался об обратимости процессов бытия, а зря…. Очень зря. В голове настырно бьётся ещё одна прочитанная недавно строка: «Кто чем согрешает, тот тем и наказывается». Истина! Неоспоримая, непреложная истина! Как лаконично и как глубоко….