Ангелов не судят...

Мила С.

Ангелов не судят…

«В Ангеле нет места фальши,

лицемерию, лжи, агрессии, нетер-

пимости и прочим порокам,

присущим человеку»

Доктор С.С.Коновалов

«Исцеление Души»

Пролог

Ангелов не судят. Им приходится исправлять допущенные ошибки. Это
происходит не так уж и часто, но, всё-таки, происходит…

Глава 1

Я начинаю чувствовать свистящий шум в ушах, пытаюсь открыть глаза, но
веки почему-то слишком тяжелы. Наконец мне удаётся чуть-чуть приподнять
их – всё окружающее словно в тумане, а прямо перед глазами мелькают
какие-то маленькие серебристые шарики. Где-то надо мной – еле-еле
различимый гул человеческих голосов. И боль… Боль в голове… Боль во всём
теле… В теле? Разве у меня есть человеческое тело, я же Ангел… Похоже,
что есть, иначе я не ощущала бы такой боли.

Что происходит? Где я? Серебристые шарики начинают крутиться перед моими
глазами с бешеной скоростью, и я снова проваливаюсь в тёмную бездну и
падаю куда-то довольно быстро, но ничего не вижу, - вокруг одна тьма. Но
вот что-то блеснуло далеко впереди. Тускло маячившее пятнышко света
становится всё ярче и ярче. Кажется, я начинаю понемногу соображать…
Что-то впереди, очень знакомое, ждёт меня… Что-то или кто-то? Да,
определённо, меня здесь ждут. Но во мне вдруг появляется явное ощущение
вины. Почему? Я что-то не то сделала? Я в чём-то ошиблась?

Но я не могу ошибаться, ведь я – Ангел! Ангелы никогда не ошибаются, я
это знаю точно. Стоп… Я – Ангел, но почему я находилась в человеческом
теле? И почему я лечу к Свету Небесному не совсем обычным путём? Что-то
здесь не так…

А свет впереди становится всё ярче и ярче, и вот я уже в знакомом
розово-фиолетовом пространстве. Сомнений нет – я часто бывала здесь,
когда общалась со Светом Небесным. Обычно это происходило по ночам,
когда…когда Соня спала. Точно! Моего человека зовут Соня, ей двадцать
девять лет. Но почему я была в её теле? Я не помню… Наверное, случилось
что-то серьёзное…

Я почувствовала, что возвращаюсь к своему обычному состоянию – состоянию
Ангела. А вот и Свет Небесный. Я остановилась, и крылья сами собой
сложились у меня за спиной. Свет медленно приближался ко мне, окутывая
меня сладкой истомой, пронизывая теплом каждую частицу моего существа.
Но что-то…что-то не давало мне в полной мере приблизиться к нему, что-то
стояло между нами. Да, снова это ощущение вины, своей ошибки!

- Арэйя! – услышала я своё имя. Вообще-то, услышала – это не совсем
точно сказано. В Небесном Мире мы общаемся без слов, мы чувствуем мысли
других и отвечаем так же.

- Арэйя, знаешь ли ты, почему ты здесь?

- Я не совсем понимаю, о Небесный Свет! Я не понимаю, почему на краткий
миг я была в теле моего человека, Сони? И почему сейчас между нами стоит
какая-то преграда? – Я не могла удержаться от вопросов, не дающих мне
покоя.

- Ты не уберегла своего человека от беды, разве ты не помнишь? – мягко
упрекнул меня Свет. – Ах, да, после пребывания в теле человека память
восстанавливается медленнее. Я помогу тебе, Арэйя. Смотри! – И Свет
отделил от себя золотистый сгусток, который приблизился ко мне и
распался на множество мелких искорок. И тут я всё вспомнила…

- О Небесный Свет! – почти что закричала я. – Но ведь мы никогда не
ошибаемся! Мы никогда не оставляем своих людей! Как же я могла допустить
такое? А что теперь с Соней? Где её Душа? Я могу её видеть?

- Арэйя, Арэйя, ты исправишь свою ошибку, не беспокойся, - Свет излучал
ласковые, успокаивающие золотистые волны, которые меняли свой цвет на
розовый и лиловый и снова становились золотыми. Эти волны обнимали меня,
гладили мои волосы и крылья, и я почувствовала успокоение.

- Арэйя, ты исправишь свою ошибку, - повторил Свет. – Мы не можем
допустить преждевременную смерть Сони – ведь это последнее воплощение её
Души. Она должна была дожить до тридцати лет и умереть от сердечного
приступа, своей естественной смертью. Осталось десять месяцев…

Я почувствовала вибрации лёгкой грусти, идущие от Небесного Света. Он
продолжал:

- И если бы ты не упустила тот момент, когда Соня решила покончить с
собой… - Свет сделал небольшую паузу: - Нет, нет, не мучайся, не вини
себя! Что случилось, то случилось… Но естественный ход событий должен
быть восстановлен.

- Но как? – спросила я, и тут же меня осенила догадка: - Значит, я –
Ангел-Хранитель Сони – должна прожить в её теле оставшиеся десять
месяцев? Верно?

Голубовато-сиреневый всплеск волн подтвердил мою догадку, затем Небесный
Свет добавил:

- Соня должна уйти из жизни естественным путём. Сейчас в Земном Мире за
её жизнь борются врачи. На данный момент земного времени она находится
без сознания. Так вот, Арэйя, ты войдёшь в тело Сони, ты обновишь её
Душу и сознание, ты сделаешь её травмы совсем лёгкими и неопасными. И
потом сама поймёшь, где ты допустила просчёт. К сожалению, - Свет
запульсировал зелёным, - я не могу тебе сказать больше того, что уже
сказал, ибо твоя задача – всё восстановить и спокойно завершить
последнее воплощение этой Души. Открою только то, что эта Душа слишком
ценна для нас, чтобы позволить ей испортить своё последнее воплощение.

Свет умолк, молчала и я. Вокруг нас плыли розовые и сиреневые волны.
Где-то далеко (я ощущала это) другие Ангелы соединялись с Душами своих
людей и радостно уходили в предназначенные для них Миры.

- Тебе пора, Арэйя, - ласково произнёс Небесный Свет. – Конечно, земное
тело есть земное тело, и ты не всегда будешь помнить о том, что ты
Ангел. Но постарайся не терять связь с Небесным Миром. До встречи, милая
Арэйя!

И Свет стал медленно удаляться от меня, оставляя за собой шлейф золотых
искорок. В один миг окружающая картина сменилась на противоположную:
надвинулась чёрная пелена без единого проблеска, и я почувствовала, что
лечу вниз со страшной скоростью. И уже не было крыльев за спиной.
Небесная память угасала с каждой секундой…

И снова острая боль в висках. Надо открыть глаза, но как же трудно это
сделать! Пытаюсь пошевелить руками – не получается. Всё тело словно
налито свинцом. И тут – как вспышка молнии среди тёмных грозовых туч: «У
меня должны быть крылья за спиной! Мне всегда легко перемещаться в
Пространстве. Надо взлететь! Надо! Надо…»

- Она пришла в себя, она что-то говорит! – слышу я взволнованный женский
голос. Неужели я заговорила вслух? Попытка приподнять веки удалась с
четвёртого раза.

- Кирилл Игоревич, она открыла глаза! – всё тот же голос приближается ко
мне, и я вижу склонённое надо мною женское лицо в зелёной медицинской
шапочке. Медсестра улыбнулась и прикоснулась к моему лбу прохладной
ладонью, затем отошла в сторону. Я проследила за нею глазами – она
устанавливала капельницу.

- Соня, с возвращением! – раздался с другой стороны приятный мужской
голос. На меня с доброй улыбкой смотрел молодой мужчина в одежде врача.
Он подошёл ближе и взял меня за руку, видимо, проверяя пульс. Его карие
глаза тепло взглянули на меня.

- Ты была без сознания, Соня. Очень долго… Мы уже думали, что потеряем
тебя, но ты – молодец, выкарабкалась. Посмотри на меня, - он склонился
надо мною, - ты хорошо меня видишь?

Я сосредоточила свой взгляд на его лице, слегка худощавом и загорелом.

- Я…хорошо…вижу…вас, - каждое слово давалось мне с трудом, и я
поразилась звукам своего голоса: он был таким бесцветным и слабым. К нам
подошла медсестра:

- Ну, слава Богу, Кирилл Игоревич, она уже может говорить!

- Вот и славно! Да, пульс в норме, - врач взглянул на приборы,
находившиеся в изголовье моей кровати, - и все показатели в норме.
Просто замечательно! Соня, - вновь обратился он ко мне, - у тебя
что-нибудь болит? Ты чувствуешь боль?

«Соня… Соня – это моё имя? А кто такая Арэйя?» - мучительно пыталась
вспомнить я и не могла объединить оба этих имени в одно целое. Что-то их
связывало, но что именно, – нет, я не помню… Я попыталась пошевелить
руками и ногами. В моём теле ощущалась дикая слабость, но попытка
удалась. Странно, но больше я не чувствовала никакой боли.

- Нет, у меня ничего не болит, - произнесла я уже более бодрым, окрепшим
голосом.

- Точно? – доктор осторожно присел на край моей койки. Он снял зелёную
шапочку и, как мне показалось, с облегчением провёл рукой по высокому
лбу.

- Да, я уверена, - я скосила глаза направо, где стояла капельница. Мне
вдруг подумалось, что она мне совсем ни к чему, что я и так быстро пойду
на поправку. Но вслух я ничего не сказала. Кирилл Игоревич откашлялся и
как-то смущённо произнёс, почему-то уже обращаясь ко мне на «вы»:

- Да, Сонечка, я совсем забыл представиться: я ваш лечащий врач Кирилл
Игоревич Степанов. Если возникнут какие-то вопросы – не стесняйтесь,
обращайтесь. А когда вы немного поправитесь, с вами побеседует наш
психиатр. Это необходимо, - быстро добавил он, заметив тень удивления на
моём лице. – Это…это из-за вашего… - он замялся на мгновение… - вашего
прыжка с балкона.

- Моего прыжка?! Но, простите, я не понимаю… А-а, поэтому я и попала
сюда?

- Соня, - доктор Степанов внимательно посмотрел мне в глаза и снова взял
меня за руку, - вы действительно не помните, что с вами случилось?

- Нет… Я не понимаю…

- Видите ли…вы упали с пятого этажа, с края своей лоджии.

- Господи… А…скажите, я упала в результате несчастного случая или…по
своей воле? Или меня кто-то столкнул? – Я действительно не могла
вспомнить этих подробностей. Врач покачал головой:

- Соня, Соня, я вынужден вам сказать… Конечно, это весьма неприятно для
вас, но вы должны знать правду. Да, к сожалению, вы сами прыгнули с
балкона. Всё это видела ваша соседка, живущая рядом. Она-то и вызвала
«Скорую».

Я в недоумении напрягла свою память. Ага, вот что-то промелькнуло:
унылый дождливый день, низкие серые тучи, а я стою на своей лоджии,
наклонившись вниз. С соседнего балкона меня окликает соседка – как же её
зовут? Ирина…нет, не помню… А потом…потом я падаю вниз! Да, всё верно. Я
спрыгнула сама, это точно. Но причину так и не могу вспомнить…

Видимо, заметив мои усилия, доктор Степанов озабоченно проговорил:

- Сонечка, не напрягайте свою память, сейчас это для вас ещё вредно.
Всему своё время. А вам теперь надо отдыхать и думать только о хорошем.

Дав мне ещё несколько необходимых наставлений, медики ушли.

В изголовье моей койки равномерно попискивал какой-то прибор, немного
пощипывало сгиб локтя, куда была введена игла от капельницы. Чуть слышно
гудели под потолком лампы дневного света. Я закрыла глаза, почувствовав
сильное утомление. Так… Меня спасли, вернули с того света в прямом
смысле. Теперь предстояло выяснить причину попытки самоубийства. Как ни
странно, я ничего не помнила! И даже не то, что не помнила, а просто
сама себе удивлялась: как я могла так поступить?! Ведь это же просто уму
непостижимо – взять и прыгнуть с пятого этажа! И это в двадцать девять
лет! Что же могло случиться такого сногсшибательного, чтобы я решила
добровольно расстаться с жизнью?

Мысли в моей голове стали путаться, и сон всё более охватывал меня. Тело
расслабилось; я даже улыбнулась, слегка повернувшись на правый бок. И
тут перед глазами возникла такая картина: я вижу себя как бы со стороны,
сверху, вижу, как я переношу ногу через край лоджии и…падаю вниз. Я
кричу самой себе: «Соня, Соня, остановись!» - но напрасно, ведь тело уже
лежит на асфальте. Слышится дикий визг женщины на соседнем балконе. И
ярко-красные волны перед моими глазами, а внутри меня звучит чей-то
голос: «Арэйя, почему ты не остановила её?!» Я лечу вниз к своему телу –
к телу Сони, обнимаю его…и просыпаюсь.

Господи, ну и сон! Но, постойте, снова это странное имя – Арэйя. Я
медленно произнесла его вслух, затем повторила ещё раз. Звучание этого
имени напомнило мне тихий шелест морских волн, озаряемых последними
лучами заходящего солнца. В палате словно повеяло свежим морским бризом.
Да что за ерунда? Я никогда не была у моря. Конечно, хотела съездить, но
всё как-то не получалось…

Мои размышления прервала вошедшая медсестра.

В больнице я провела около двух месяцев. Моё здоровье стремительно
улучшалось день ото дня, и доктор Степанов только в изумлении качал
головой: мол, таких быстро выздоравливающих пациентов у него ещё не
было. Весь персонал больницы говорил о том, что я родилась в рубашке, –
ведь я отделалась только лёгким сотрясением мозга и многочисленными
ушибами. За это время меня обследовал психиатр и, естественно, признал
меня полностью вменяемой. Приходил ко мне и следователь, но я всех
уверила в том, что такой казус со мной больше не повторится. Дело в том,
что я немного вспомнила события, предшествовавшие моей попытке
самоубийства, и мне невольно помогла в этом Марина – коллега по работе.
Из разговора с ней я узнала, что у меня был неудачный роман с каким-то
таинственным незнакомцем, и я даже планировала выйти за него замуж, но
он отверг меня. Больше Марина ничего не могла рассказать, потому что, по
её словам, я тщательно скрывала от всех свою личную жизнь. Ну, что ж,
хоть что-то прояснилось. Поэтому я и объяснила следователю и психиатру,
что всё дело заключалось в несчастной любви.

Все эти дни я внимательно выполняла указания врачей, ходила на
процедуры; но меня не покидало странное чувство. Оно заключалось в том,
что всё это время я как бы наблюдала за собой со стороны, и смутное
ощущение раздвоенности не оставляло меня. Интересным было ещё и то, что
у меня в этом городе не оказалось ни одного родственника, и кроме
Маринки, ко мне никто больше не приходил. Она-то и принесла мою одежду в
день выписки из больницы, если честно, порядком уже надоевшей. И если бы
не общение с доктором Кириллом Степановым, я бы совсем зачахла от скуки.
Он был со мною неизменно вежлив и любезен, а я видела его искренность –
он действительно был по-настоящему заинтересован в моём выздоровлении. Я
уже начала привыкать к нему, и мысли о возвращении домой одновременно и
радовали, и чуть огорчали меня – ведь я перестану общаться с Кириллом
Игоревичем, а такие интересные люди встречаются весьма редко…

Но всё когда-нибудь проходит, и в последний день своего пребывания в
больнице я сердечно распрощалась с персоналом; врачи настоятельно
советовали мне беречь сердце, так как его заболевание было неизлечимо до
конца, и необходимо было принимать лекарства и периодически посещать
кардиолога. На прощание доктор Степанов, немного смущаясь и почему-то
избегая смотреть мне в глаза, негромко произнёс:

- Соня, вы иногда позванивайте мне, хорошо? Конечно, вы уже здоровы, но
я в некоторой степени продолжаю нести за вас ответственность.

И он быстро сунул мне в руки свою визитку.

- Хорошо, я обязательно позвоню. До свидания! Благодарю вас за всё!

Мы с Мариной спустились по широким ступеням на больничный двор и пошли,
не спеша, ко мне. Вообще-то, подруга хотела вызвать такси, но я
отказалась, сославшись на то, что мне просто необходимо подышать свежим
воздухом. Так мы и шли по улицам нашего города, и я с наслаждением
вдыхала воздух. Конечно, идеально свежим его назвать было нельзя – из-за
выхлопных газов автомобилей, но всё же это было лучше, чем запах
лекарств, пропитавший насквозь всю больницу.

- Сонька, ты так всех напугала! – Марина взяла меня под руку. – Мы
просто опомниться не могли: наша тихоня Софья Андреевна решила покончить
с собой! И, главное, никому ни слова перед этим… Соня, ну почему ты не
поделилась со мной своими переживаниями? Разве я не твоя подруга?

- Девочки в библиотеке, наверное, считают меня чокнутой? – улыбаясь,
спросила я.

- Ну-у… - Марина немного замялась, - ну-у…не то, чтобы чокнутой, как ты
изволила выразиться, но уж странной, так это точно. Впрочем, все тебя
понимают и все тебе сочувствуют.

- Сочувствуют? В чём?

- Ну, как, в чём? Ведь у тебя произошла такая…ой, Сонь, ну мне же
неудобно! – подруга снова замялась и даже замедлила шаги. – Ну, это ведь
твоя личная жизнь, и мне просто неудобно…

- Удобно, неудобно! Господи, какая ерунда! – перебила я собеседницу и,
обняв её за плечи, указала на ярко-красные цветы, растущие на клумбе
возле фонтана. – Пойдём, посидим вон там, у водички…

Марина удивлённо взглянула на меня:

- Сонь, извини, я смотрю, что ты полностью излечилась, - и в физическом,
и в моральном плане, верно ведь? Ты только ничего такого не подумай…
Просто я ожидала, что ты ещё будешь переживать, грустить, а ты…

- А я весела и спокойна! Смотри, какая вокруг красота!

Мы сели на скамеечку около фонтана. Мимо шли люди, спеша, торопясь
куда-то по своим неотложным делам; и мне подумалось, что так и наша
жизнь летит стремглав неизвестно куда, и мы даже не успеваем
оглядываться назад, мы не видим, что оставили позади себя…

Марина снова что-то хотела спросить, но я, повинуясь внезапному порыву,
тихо сказала:

- Давай просто посидим и помолчим немного, хорошо?

Она утвердительно кивнула головой, но в её глазах промелькнула тень
скуки и нетерпения: возись, мол, тут с этой чудаковатой, сиди с ней у
фонтана, а время-то бежит… Удивительно, но я словно физически ощутила
мысли моей приятельницы. И ещё более удивительным было то, что раньше,
до больницы, такое мнение посторонних меня искренне огорчило бы, и я
терзалась бы не один день, переживала и мучилась; но теперь мне было
абсолютно всё равно, что думают обо мне другие.

- Маришка, если ты спешишь, то иди, пожалуйста, не жди меня. Я прекрасно
себя чувствую и домой доберусь сама.

- Да? Ты уверена? Ну, если так, - Марина вздохнула с еле заметным
облегчением, - тогда я побегу, ладно? Тебе когда на работу?

- Через месяц. Длинный получился у меня отпуск, да? Я выйду в начале
ноября.

- Ну, ладно, пока! Если что понадобится – звони, не стесняйся! Пока,
Сонь! – Чмокнув меня в щёку, приятельница умчалась.

Я прикрыла глаза… Монотонно, успокаивающе шумели струйки воды,
поднимаясь вверх и спадая вниз. Изредка в эти звуки вплетались
отдалённые звонки трамваев, гудки автомобилей, весёлые возгласы детей,
играющих неподалёку. Ласково пригревало осеннее солнышко, и цветы,
предчувствуя неизбежную зиму, старались вобрать в себя тепло и лучи
света.

Ну, что же, я почти дома и я здорова. А жизнь так прекрасна! Странно,
что я хотела уйти из неё в таком молодом возрасте. Кому бы ещё могло
прийти на ум такое? В больнице я никак не могла сосредоточиться на своих
мыслях и воспоминаниях, так как почти всё моё время было занято
процедурами, обследованиями врачей, занятиями с психиатром и беседами с
Кириллом Степановым. А вот сны мои были какими-то бессвязными,
отрывочными. В них я взлетала в небо, в них у меня были два крыла за
спиной, в них я чувствовала себя такой счастливой и беззаботной, что мне
даже не хотелось просыпаться. А затем всё повторялось снова: инъекции,
рентген, лекарства…

Кто-то осторожно притронулся к моему плечу, и я открыла глаза. Передо
мной, смущённо улыбаясь, стоял – кто бы вы думали? – доктор Степанов!
Стоял и смотрел на меня сверху вниз.

- Кирилл Игоревич, а вы-то что тут делаете? – невольно вырвалось у меня.
– Ой, простите, но я только что вспоминала дни, проведённые в вашей
больнице. И тут – вы…

- А я просто живу здесь, неподалёку. Шёл к себе – и вдруг увидел вас.

Он присел рядом:

- Я смотрю, домой вы не спешите, Соня. Может, зайдём в кафе, перекусим?

- А почему бы и нет? – я легко подхватила сумку со своими вещами. –
Пойдёмте, раз уж судьба свела нас снова.

Степанов рассмеялся:

- Сонечка, я очень рад тому, что у вас такое хорошее настроение! Знаете,
я опасался, что вы можете впасть в депрессию… Ну, после того, что с вами
случилось… Но вы держитесь молодцом, это радует.

- Я никогда больше не буду впадать в депрессию, Кирилл Игоревич! –
весело ответила я. – У меня такое ощущение, будто я появилась на свет во
второй раз. И эту, вторую, жизнь я проживу насыщенно – так, как надо, уж
будьте в этом уверены!

- Извините, наверное, это нескромно…я забыл ваш возраст…

- А я и не скрываю – мне двадцать девять. Жизнь только начинается, не
правда ли?

- Верно, верно! А мне уже тридцать пять…

Я с улыбкой взглянула в его весёлые карие глаза:

- Почему – уже? Ещё только тридцать пять, уважаемый Кирилл Игоревич! И
вы, я думаю, прекрасно устроены в жизни: у вас любимая работа, семья…

Он перебил меня:

- А вот насчёт семьи вы как раз ошибаетесь. Я живу совершенно один и
практически всё своё время посвящаю своей работе. – При этих словах его
лицо словно озарилось внутренним светом: - Соня, я не мыслю своей жизни
без медицины! Этот выбор был сделан мною ещё в детстве, и я ни разу не
пожалел об этом.

Он воодушевлённо говорил о своём призвании, о спасении человеческих
жизней, и карие глаза его просто светились! Я внимательно слушала и
невольно проникалась всё большей симпатией к этому доктору. Согласитесь,
в наше время очень редко встретишь увлечённых своим делом, настоящих
людей в белых халатах. Но мне, как видно, повезло. Кирилл Степанов
оказался как раз одним из таких. А я прямо-таки физически чувствовала
его страстную увлечённость своей профессией! Да, снова это ощущение –
ощущение глубокого проникновения во внутренний мир другого человека,
понимание сути этого мира. Неужели на меня так повлияло моё падение?
Ведь раньше ничего подобного я не замечала за собой…

В это время у Степанова заиграла мелодия на мобильном телефоне.

- Извините, Соня, мне пора! – огорчённо, как мне показалось, произнёс
он, торопливо допивая кофе и вставая из-за столика. – Но вы не теряйте
со мной связь, хорошо? И, сердце, Соня, берегите своё сердце!

Он вышел из кафе и влился в спешащую толпу, а у меня на миг возникло
чувство утраты, которое затем сменилось радостью от предстоящего дня. В
конце концов, у меня же есть визитка Кирилла. Могу позвонить ему, когда
захочу. Я удивилась самой себе, что вот так запросто назвала его
Кириллом в своих мыслях. Хотя, собственно говоря, кто он для меня?
Просто мой врач, причём, очень хороший врач. А что касается его
внешности…ну, самая обычная: телосложение худощавое, рост средний. Но
что меня поразило в нём с первого взгляда – это его глаза. В них
постоянно светился живой, острый ум, и было ещё что-то такое, что
притягивало меня к этому человеку, что заставляло меня часто думать о
нём…

«Нет, эта встреча не последняя», - уверенно подумала я. Что-то мне
подсказывало, что мы можем стать добрыми друзьями. Я вышла из кафе и
медленно направилась домой. Через полчаса я подходила к длинной
многоэтажке, где во дворе стояли автомобили, а на тротуар, не спеша,
падали шуршащие осенние листья. Я вошла в лифт. Моя однокомнатная
квартира находилась на пятом этаже. Пол в лифте был усыпан шелухой от
семечек, а на стенках пестрели надписи, сделанные маркером. В общем, всё
как всегда…

Я вышла из лифта и вставила ключ в замок.

Глава 2

Моя квартира встретила меня мёртвой тишиной и спёртым воздухом. Правда,
Марина приходила раз в неделю поливать цветы, но, видимо, она давно не
проветривала комнату. Я прошла на кухню, открыла форточку, а в комнате
вообще распахнула дверь на лоджию. В моё жилище весело ворвался свежий
воздух, принеся с собой запах скорого дождя.

Я ласково поговорила со своими растениями, погладила листочки, и они как
будто ожили оттого, что вернулась их хозяйка. Я всей душой ощутила их
радость и ликование!

Я вытерла пыль, вымыла и пропылесосила полы. Подключила холодильник и
положила туда купленные по дороге продукты. Заварила свежий чай и
перестелила бельё на диване. Постирала одежду, которую носила в
больнице.

За домашними хлопотами я не заметила, как наступил вечер. Пошёл дождь…
За окном потемнело, зажглись фонари. Отопления в квартире ещё не было,
поэтому после проветривания я закрыла все окна и закуталась в тёплый
вязаный платок – подарок коллег по работе на день рождения. Ну, вот,
первый вечер дома… Почему-то никто не звонит, не спрашивает, как мои
дела. На всякий случай я проверила свой телефон, но он был вполне
исправен.

Ну, что ж, раз никто не хочет знать, как я себя чувствую, - посмотрим
телевизор, отвлечёмся. Но уже минут через десять я выключила его –
смотреть было совершенно нечего: тупые, бессмысленные сериалы и
откровенно пошлые передачи. Ну, разве что новости… Но сообщения об
авиакатастрофе и очередном повышении цен на коммунальные услуги отнюдь
не прибавили мне оптимизма.

Я съела бутерброд с сыром и выпила чашку горячего чая. Взглянула на
часы: полдесятого вечера. Назавтра была суббота. Может быть, позвонить
Марине, позвать её куда-нибудь? Но тут же я вспомнила, что у неё весьма
ревнивый муж, и никуда он её не отпустит так поздно, да, к тому же, ещё
и со мной – одинокой женщиной. Да и не останется он сидеть с их
пятилетним сыном, пока Маринка будет развлекаться. Так что этот вариант
я отвергла. А не позвонить ли доктору Степанову? Нет, нет, ещё подумает,
что я навязываюсь ему! Лучше лягу я в постель, зажгу свечи и буду думать
о том, что случилось тогда, два месяца назад. Надо же разобраться в
себе, в своей жизни.

Я приняла ванну, включила негромко музыку – песнопения грегорианских
монахов – и забралась под тёплое одеяло. Из всего того, что произошло со
мной за последние месяцы, я извлекла только два события, которые оказали
на мою душу очень сильное влияние: это попытка самоубийства и знакомство
с Кириллом Степановым. Первое, разумеется, было из ряда вон выходящим
событием, но теперь я относилась к этому совершенно спокойно, не
терзаясь догадками. Да, Марина намекала на что-то личное, но не буду же
я терзать её расспросами, ссылаясь на временную амнезию. А вот второе…
Второе оставило в моей душе неизгладимый след. Общаясь на протяжении
почти двух месяцев со своим доктором, я постоянно ловила себя на мысли,
что мы, возможно, встречались раньше и даже довольно хорошо знали друг
друга. Хотя, как такое может быть? Никаких экстрасенсорных навыков я в
себе не замечала – не замечала до больницы. А теперь?

Я даже рассмеялась. Ну, вот как всё это можно себе представить: одинокая
молодая библиотекарша спрыгнула с пятого этажа, ударилась головой и
стала ясновидящей! Великолепный материал для жёлтой прессы! Я выключила
музыку. Ладно, утро вечера мудренее, а сейчас нужно отдыхать. Ведь всё
равно постепенно картина моего прошлого прояснится, надо только
терпеливо ждать.

Я закрыла глаза, повернулась на правый бок, обняв подушку (так я всегда
любила засыпать). Интересно, а что приснится мне сегодня, в первую ночь
после больницы?

…Я стремительно неслась над землёй, быстро взмахивая почти невесомыми
крыльями. Внизу было темно, ночь окутала города и леса; а я наслаждалась
своим полётом, чувствуя бесподобную лёгкость. Я даже не ощущала своё
тело – так было легко и комфортно! Мелькали серебристые огоньки звёзд;
навстречу мне двигались волны ветра, а я с лёгкостью преодолевала их,
подбрасывала их руками дальше и кружилась в лунном свете. Я напевала
какую-то мелодию без слов, и она догоняла ветер, загораясь среди
воздушных волн мириадами золотистых огоньков. «Это и есть музыка ветра»,
- думала я, взлетая всё выше и выше. И тут из-за большой тёмной тучи
показались летящие силуэты, их обволакивало золотое и голубоватое
сияние. Они стремительно приближались ко мне, и через несколько
мгновений я увидела настоящих Ангелов! Это были три прекрасные девушки,
и я буквально замерла от восторга, вглядываясь в них!

Длинные волосы, струящиеся по воздуху, сияли ослепительным золотым
светом, полупрозрачные голубоватые крылья светились по контуру
серебристыми точками. А их глаза – Боже! – огромные, излучающие
невероятную любовь! И голоса, звенящие маленькими колокольчиками в моей
голове:

- Арэйя, Арэйя, ты снова с нами! Арэйя, летим с нами к Небесному Свету!
Он ждёт тебя! Мы так любим тебя, Арэйя! Возвращайся к нам, мы ждём тебя!

Но вдруг голоса Ангелов стали удаляться, и я почувствовала, что быстро
падаю вниз.

- Я не хочу! – закричала я и хотела остановить падение взмахом своих
крыльев. Не получилось! Они не слушались меня! А земля приближалась
очень быстро. Я же сейчас разобьюсь! И тут чьи-то сильные руки
подхватили меня. Какой-то Ангел держал меня в своих объятиях, не давая
мне упасть вниз! Я хотела посмотреть на своего спасителя, но что-то
разделило нас, и я только услышала, вернее, уловила своей Душой его
далёкий отчаянный крик:

- Арэйя, не уходи! Мы не можем…

Но тут всё оборвалось. Я вздрогнула и открыла глаза. Конечно же, я была
у себя дома, и никаких Ангелов рядом не наблюдалось. Было ещё темно, и я
попыталась заснуть снова, однако это не удавалось. Перед глазами стоял
этот сон, этот удивительный сказочный сон! И особенно беспокоили меня
две фразы далёкого Ангела, так нежно державшего меня в своих объятиях:
«Не уходи… Мы не можем…» Что бы это значило? И снова это имя – Арэйя.
Выходит, так зовут меня в сновидениях? А к какому Небесному Свету звали
меня те прекрасные девушки-Ангелы? Да что же всё это означает? Я
разволновалась не на шутку. Какой уж тут сон! Наверное, мне надо
обратиться к тому психиатру, что беседовал со мной в больнице.

- Ну, и что тебе это даст? – вдруг раздался внутри меня тихий голос. –
Разве тебе не нравятся твои сны? Разве ты хочешь, чтобы врачи сочли тебя
немного странной (это ещё мягко сказано!) и снова начали пичкать тебя
лекарствами?

- Да, верно, - вздохнув, сказала я сама себе. – Верно. Лучше я сделаю
вот что: выйдя на работу, просмотрю всю информацию в печати и в
Интернете о таинственных видениях и снах, возникших у людей после травм
и падений. Должно же этому всему быть рациональное объяснение.

Успокоив себя таким образом, я прошлёпала босиком на кухню и выпила
чашку молока. «Арэйя…» Да, красивое имя. И тут я неожиданно подумала: а
не связаны ли эти таинственные сны с тем, что было до моей попытки
самоубийства? Возможно, всё началось ещё тогда, а я, как назло, ничего
не помню! Но какие же красивые были эти девушки-Ангелы! Воистину
неземная красота! И лица их светились неземной радостью. Интересно, а я
во сне выглядела точно так же? Наверное, да, хотя себя я не видела, но
ощущала за спиной крылья, как у тех девушек.

Я прошла в коридор, встала перед зеркалом и внимательно посмотрела на
своё отражение. Никакого сходства с Ангелами, ну, разве что мои волосы…
Ими я гордилась с детства: густые, длинные тёмно-русые с каштановым
отливом. Какое счастье, что их не остригли в больнице! Голова моя не
пострадала серьёзно, иначе я не любовалась бы сейчас своей причёской.
Ну, волосы – это вне конкуренции, а вот всё остальное… Нахмурившись, я
отметила в своём отражении нос картошкой, бледные тонкие губы и глубоко
посаженные светло-карие глаза. Хм, ничего особенного… Ах, да, ещё моя
фигура! Тут тоже мать-природа не подкачала: небольшой рост, тонкая
талия, крепкие ноги и высокая грудь. Я улыбнулась. Главное, что я
здорова, а недостатки внешности можно подправить косметикой. Но было бы
намного лучше, если бы я выглядела, как те девушки-Ангелы из моего сна.
Что греха таить, я постоянно комплексовала по поводу своей внешности и,
разумеется, горячо завидовала женщинам, более симпатичным, чем я. И
сколько бы ни твердили окружающие, что, мол, внутренняя красота гораздо
важнее внешней, - я всё равно хотела быть немножечко симпатичнее, чем
есть на самом деле.

Утром я проснулась в прекрасном расположении духа, и даже пасмурное небо
и мелкий моросящий дождь никак не повлияли на моё отличное настроение.
Видимо, сказывалось действие моего чудесного сна. Правда, в эту ночь он
ко мне больше не возвращался, но всё моё существо было наполнено
трепетным ожиданием скорого чуда и большой радости – словно кто-то,
невидимый, но очень хорошо знакомый, незримо присутствовал где-то рядом,
и я жила в предвкушении нашей встречи.

Лёгким поцелуем я коснулась лепестков моей любимой розы, стоявшей на
кухонном подоконнике, и в эту минуту в мою дверь позвонили. Ага, кому-то
я понадобилась, это хорошо. В коридоре я на мгновение задержалась у
зеркала, окинув себя быстрым взглядом. Всё в порядке, и мне очень идёт
ярко-розовый спортивный костюм! Открыв дверь, я увидела на пороге
женщину средних лет с широкой улыбкой на лице, но почему-то у меня сразу
возникло ощущение, что улыбка эта была слегка фальшивой.

- Здравствуйте, здравствуйте, милая Сонечка! – тоненьким голоском
произнесла женщина. – А я вчера вечером шла, смотрю – у вас свет горит.
Выписали, значит… А я вот решила зайти – по-соседски, так сказать,
тортик купила…

- Да что же мы стоим на пороге, проходите, пожалуйста, Ирина Юрьевна, -
я вспомнила наконец её имя. Мы прошли на кухню.

- Сонечка, а вы какая-то не такая стали, - соседка размешивала ложечкой
сахар, внимательно глядя на меня.

- То есть?.. – удивилась я.

- Вы какая-то…я даже не знаю, как выразиться точнее… Вы будто посветлели
изнутри, словно это и не вы вовсе.

«Ничего себе!» - мысленно усмехнулась я, а вслух сказала:

- Просто я очень рада, что наконец-то я дома. Мне так надоела больница,
Ирина Юрьевна, если бы вы только знали! Какая там тоска и скука! Если бы
я задержалась там ещё немного, то, скорее всего, сошла бы с ума. А вы
когда-нибудь лежали в больнице так долго?

- Что вы, Сонечка, что вы! Я всегда тщательно слежу за своим здоровьем.

И, чтобы переменить тему, она вкрадчиво спросила:

- Сонечка, а вас навещали в больнице? Я имею в виду ваших друзей. Я не
могла к вам прийти…уезжала к сестре… Наверное, к вам часто приходили?

Я уловила в её вопросе едва прикрытое любопытство.

- Да, Ирина Юрьевна, ко мне часто приходила Марина, мы вместе работаем.

- Ах, да, да… А больше никто не наведывался к вам?

Соседка прямо-таки сгорала от любопытства, и я догадалась, почему. Ей не
терпелось узнать, навещал ли меня косвенный виновник моей трагедии. Я
слегка улыбнулась:

- Нет, больше ко мне никто не приходил. А разве должны были?

Ирина Юрьевна заметно смутилась и, деланно потупившись, сказала:

- Что вы, Соня, я просто так спросила… Но мне думалось, что ваш бывший…
Ах, извините! Я не имею права вмешиваться в вашу личную жизнь.

- Можете смело вмешиваться! Всё равно я ничего не помню и поэтому
надеюсь на вашу блестящую память.

Она не заметила иронии в моих словах.

- Ах, Соня, право же, мне неудобно… Ну, хорошо… А вы совсем-совсем
ничего не помните?

- В том-то и дело, что нет, - искренне ответила я, доливая воду в
чайник. – Знаете, я очнулась в больнице с болью во всём теле… И вдруг я
узнаю, что спрыгнула с пятого этажа, - сама! Ко мне даже следователь
приходил.

- Да вы что?! Ах, вот так история! Сонечка, дорогая моя, если честно, то
мне никогда не нравился ваш…э-э…ваш приятель. Он не внушал мне доверия,
хотя и был старше вас. Он…как бы это сказать…был таким солидным и
уверенным в себе. Даже слишком уверенным.

Соседка надкусила очередной кусок торта. Я принесла из комнаты большой
фотоальбом.

- А ну-ка, посмотрите, Ирина Юрьевна. Может быть, вы узнаете этого
человека, если, конечно его фото здесь хранится. Тут есть какие-то
мужчины, но я их не помню…

Она пролистала альбом и разочарованно протянула его мне:

- Нет, здесь только ваши покойные родители, ваши школьные и
университетские фото, ваши друзья, ваша библиотека. Этого человека здесь
нет.

- Подождите… Мои родители умерли? – Я напрягла память, но… Ничего…
Пустота… Провал…

- Да, Сонечка, они погибли в автокатастрофе, когда вы оканчивали свой
университет культуры. Да разве вы и это не помните? – удивлённо спросила
соседка.

- Я же говорю, что нет… Вот поэтому Марина ничего мне не говорила о
родных, а на все мои вопросы уклончиво отвечала, что я всё узнаю сама,
что я всё вспомню… Она уверяла меня, что родители мои находятся очень
далеко от нашего города и что лучше их не волновать известием о моём
пребывании в больнице. Теперь я понимаю, почему… Она не хотела огорчать
меня… Ладно, что уж теперь… - Я чуть прикусила нижнюю губу: - Расскажите
мне всё. У меня временная амнезия…

Соседка вздохнула и возвела глаза к потолку:

- Ах, Сонечка… Надеюсь, что в скором времени вы вспомните всё. А ваши
мама и папа погибли, возвращаясь домой, в небольшой посёлок, где вы жили
раньше. А потом вы там всё распродали и купили вот эту квартиру. Разве
вы не помните?

- Нет, - задумчиво произнесла я. – Значит, у меня больше нет близких?

- Ой, Сонечка, наверное, у вас должны быть ещё какие-то родственники!
Ничего, ничего, пройдёт время, и вы всё вспомните.

- Да, я очень надеюсь, что моя память восстановится, - ответила я. – И,
всё-таки, Ирина Юрьевна, расскажите-ка мне о моём…приятеле. Я ценю вашу
наблюдательность, поверьте мне! И хочу прояснить, наконец, некоторые
детали моей жизни.

Соседка улыбнулась, на этот раз вполне искренне:

- Хорошо, Сонечка… Но я видела его всего лишь несколько раз. – Она
отпила глоток чая. –Он подвозил вас пару раз до подъезда на красивой
иномарке, а затем вы вместе поднимались наверх. – Она пожала плечами: -
Вот, собственно, и всё, что я видела…

- А почему этот человек так уж вам не нравился?

- Ну, знаете, милая моя, у него был такой нагловатый, самоуверенный вид…
И, простите меня, даже я сказала бы, туповатое выражение лица! Вы только
не обижайтесь, но…но вы…вы на порядок выше его, и мне казался весьма
странным ваш…э-э…ваш союз…

«Боже мой, с кем же я связалась тогда? – изумлённо подумала я. –
Нагловатый, самоуверенный, туповатый! Весьма нелестный отзыв о моём
предполагаемом возлюбленном. Да был ли он возлюбленным?.. Ну, почему,
почему я не могу вспомнить?»

- И ещё, Сонечка, - тут соседка слегка понизила голос, - на правой руке
вашего приятеля было обручальное кольцо. Вот оно как! Конечно, мне до
этого нет никакого дела…

Она замолчала, а я спросила:

- И это всё, что вы видели, да?

- Увы, дорогая, увы! Это абсолютно всё. И потом, когда вы совершили
попытку суицида, я так и поняла, что всё дело в этом господине. Так,
значит, вы точно ничего не помни те?

- Нет. Спасибо вам, Ирина Юрьевна, за полезную информацию! И ещё
огромное спасибо вам за то, что вовремя вызвали «Скорую», ведь если бы
не вы… Давайте, я вам ещё чаю налью?

- Ох, спасибо, я уже сыта! Пойду к себе, не буду вам докучать… Да надо и
свои дела делать. А вы забегайте ко мне, не забывайте соседку.

Я закрыла за нею дверь, вышла на лоджию и рассмеялась. Вот так дела!
Любовник, да ещё и женатый! Хотя, видимо, человек состоятельный. Я снова
перелистала свой фотоальбом, но фотографии ни о чём мне не говорили.
Странно, но не было даже ни малейшего оттенка скорби от новости про
смерть родителей. Конечно, всё это я уже пережила раньше; и ещё я как
будто точно знала, что жизнь человека не заканчивается после его смерти.
Потом я просмотрела свои вещи – но не было ничего такого, что бы
рассказало мне о недавнем прошлом что-то особенное. Одежда, посуда,
книги, набор косметики…

К вечеру выглянуло солнышко, и я решила прогуляться. Я шла и думала о
том, что я, оказывается, очень одинока: ни родных, ни близких друзей –
разве что Марина. Такое странное чувство… Углубившись в свои
воспоминания, я не заметила спешившую мне навстречу молодую женщину в
светлом плаще.

- Ой, Софья Андреевна! Здравствуйте! – Она остановилась, и лицо её
озарилось искренней приветливой улыбкой: - Софья Андреевна, вы меня не
узнали?

Я растерянно посмотрела на неё, и тут, слава Богу, тайная книга моей
памяти слегка приоткрылась.

- Постойте, постойте… Вы – ветврач? Елена Викторовна? Вы же лечили моего
кота!

- Да-да! Вижу, узнали. Ну, как, вы сейчас не сильно тоскуете о своём
котике?

Я мгновенно вспомнила: чёрный пушистый кот Филипп, проживший со мной
шестнадцать лет, заболел и умер, причём совсем недавно, перед моим
безумным прыжком с лоджии. Да, я же ещё так сильно переживала его
смерть! Елена Викторовна снова спросила:

- А вы не завели себе новую кошку? Или собаку?

- Нет… Пока не получается…

Я не хотела говорить ей о том, что только вчера выписалась из больницы.
Начнутся расспросы, а это мне совсем ни к чему.

- Ну, тогда до свидания! Приятно было снова увидеть вас!

- Мне тоже, - пробормотала я уже ей в спину. И снова нахлынули
воспоминания: мой котик Филя, подаренный родителями на день рождения,
был верным и преданным другом. Каждый вечер он встречал меня на пороге,
мурлыкал и вился вокруг моих ног, а я брала его на руки… Он прижимался к
моему плечу и лизал шершавым язычком моё ухо… Болел кот недолго – недели
две. Он перестал кушать и всё время лежал, закрыв глаза. И эта милая
ветеринарша, Елена Викторовна, ничем не могла помочь.

- Возраст… Старость… - пояснила она и как могла, успокаивала меня,
льющую горькие слёзы. Да, я держала на руках своего кота, уже совершенно
равнодушного к жизни, и умоляла продлить эту дорогую для меня жизнь. Мне
предложили усыпить его, но я отказалась и унесла его домой. Там он и
умер – тихо, ночью, на своей подушечке, которую я сшила из старой шубы.
Мысленно я увидела эту картину очень чётко… А потом я завернула тельце
кота в старую простыню и похоронила на пустыре за домом. Мне было ужасно
плохо тогда! Весь мир казался потухшим… А сейчас, с лёгкой грустью
вспомнив это, я вдруг подумала о том, что и у животных не кончается
жизнь после смерти. Такие любовь и преданность должны жить вечно, и они
живут, только в иных мирах…

Я пошла обратно к дому, обрадованная тем, что ко мне потихоньку начала
возвращаться память. Теперь даже моё одиночество не тяготило меня – ведь
я постепенно вспомню всё и заполню свою жизнь интересными делами. Придя
домой, я поужинала, включила телевизор и удобно устроилась перед ним в
кресле – показывали какую-то юмористическую передачу. И вдруг зазвонил
мой (довольно долго молчавший!) телефон, стоящий на тумбочке у дивана. В
первую секунду я почему-то подумала, что это, наверное, звонит Кирилл
Степанов, но тут же отбросила эту мысль – вряд ли…

- Да! Слушаю! – сказала я в фиолетовую трубку, из которой раздался
совершенно незнакомый мне мужской голос:

- Алло! Соня…Соня, это ты?

- Я, а кто же ещё? – искренне удивилась я, а мужчина тут же быстро и
взволнованно заговорил:

- Соня, я только недавно узнал о том, что с тобой случилось! Соня, зачем
ты это сделала? – Теперь в голосе его послышались нотки раздражения: - И
ты, разумеется, во всём винишь меня!

- Эй, подождите! Представьтесь сначала, я не знаю…или не помню вас.

- Сонька, хватит прикидываться! Я понимаю, что…что виноват, но косвенно,
в некоторой степени… Я же тебе ничего не обещал и, в конце концов, не
толкал тебя с балкона!

И тут только до меня дошло, что это звонит тот самый – «нагловатый и
туповатый»!

- Слушайте…я вспомнила, кто вы, но вот ваше имя…

Он перебил меня:

- Да ладно, кончай прикидываться! Давай, сделаем так: я к тебе подъеду
минут через пятнадцать. Жена с детьми ещё на даче, так что я свободен.
Алкоголь, надеюсь, тебе не повредит? Взять бутылочку шампанского?

- Да не надо ничего! – твёрдо ответила я. – Приезжайте, если хотите, нам
действительно надо кое-что выяснить.

Я вышла в коридор к зеркалу, распустила волосы, собранные в хвост,
расчесалась. Капнула на шею духи, придирчиво осмотрела себя. Может,
переодеться? А стоит ли? Лучше останусь в своём розовом костюме. За
дверью раздался звонок.

- Ну, сейчас будем знакомиться во второй раз, - сказала я себе и пошла
открывать.

Глава 3

Высокий, плотный лысоватый мужчина лет сорока протянул мне роскошный
букет алых роз и попытался поцеловать меня в щёку, но я увернулась и
спокойно сказала:

- Ну, раздевайтесь…то есть раздевайся, проходи…

Он озадаченно посмотрел на меня:

- Сонь, ты и вправду не помнишь меня?

- Пока ещё нет, - ответила я, - но надеюсь, что очень скоро вспомню.
Спасибо за цветы! Вам…тебе…чай или кофе?

- Господи, да какой чай! – нетерпеливо произнёс он. – Я тут шампанское
принёс и твои любимые конфеты. – Он вертел в руках шелестящий пакет: -
Давай, доставай фужеры, выпьем за твоё выздоровление и, надеюсь, за
окончательное выяснение наших отношений. За мирное выяснение, - уточнил
он.

- Я не буду пить, - сказала я, забираясь в кресло с ногами. Мужчина сел
напротив.

- Ну, тогда я выпью один, раз ты не хочешь.

- Вы же за рулём, - возразила я.

- Да ладно тебе! Вообще, хватит уже «выкать», называй меня на «ты», а
чуть-чуть выпить – не страшно для водителя.

Я пожала плечами и подала ему фужер. Отпив глоток шампанского, мой гость
начал говорить, несколько повысив голос:

- Соня, если ты действительно ничего не помнишь, то я помогу тебе. Мы с
тобой знакомы около года. Меня зовут Виталий, я владелец ресторана
«Фламинго». Кстати, там мы с тобой и познакомились… Да, я женат и у меня
двое детей. Мы с тобой встречались здесь, у тебя. А потом моя жена стала
что-то подозревать, и нам с тобой пришлось расстаться. А на следующий
день ты взяла и выкинула этот фортель с самоубийством! Вот, скажи мне –
зачем? – Он осуждающе взглянул в мои глаза: - Чего ты добивалась? Я же
всегда говорил, что каждый сам по себе…

«Каждый сам по себе…» Эта фраза, произносимая им, видимо, довольно
часто, вдруг эхом отозвалась в моей памяти. Каждый сам по себе – и
никакой ответственности, никаких обязательств. Я встала и прошлась по
комнате.

- Спасибо, что кое о чём напомнил мне… Виталий Пономаренко, бизнесмен
средней руки…

- О, вспомнила! А говорила, что у тебя амнезия! Или ты притворялась? –
Виталик зло посмотрел на меня.

- А зачем мне притворяться? Память возвращается ко мне постепенно, и
теперь я кое-что припоминаю…

- Ну и что ты там припоминаешь? – произнёс Пономаренко с оттенком
презрения в голосе. – Снова будешь разыгрывать из себя несчастную,
обманутую дурочку? Ах, она, бедная, мечтала заполучить богатого
муженька, да обломалась! – Он прервался и налил ещё один бокал: - И в
том, что ты якобы случайно забеременела и сделала аборт, нет моей вины.
Тебе надо было предохраняться, как следует! Вот попадётся же иногда
такая дура…

Я хотела возразить ему, но он, энергично жестикулируя, выпалил:

- Запомни раз и навсегда – я не оставлю свою семью ради тебя! Я слишком
люблю своих мальчишек, а жена… а с женой у меня совместный бизнес. Нет,
не ресторан… Просто её отец даёт нам деньги – большие деньги на… - Тут
он прервал сам себя: - А зачем я тебе всё это рассказываю? Да и ребёнок
твой был, вполне вероятно, не от меня, так что…

Он залпом осушил свой бокал. Меня всё больше и больше захлёстывало
возмущение:

- Послушай, Виталик, если я такая дура и ещё кое-кто, то что же ты здесь
делаешь? Сидел бы себе тихо и мирно в своём ресторане… Зачем ты звонишь
мне, ищешь встречи?

- Ага, тихо и мирно! Ты же хотела с жизнью расстаться! А я не хочу иметь
к этому никакого отношения, поняла? Надеюсь, там, в больнице ты никому
про меня не наплела?

Так вот зачем он пришёл! Он хотел удостовериться, что к нему не будет
никаких претензий, что он в этом деле не будет замешан. Он боялся, что я
начну его преследовать, что ли… Он боялся потерять свою репутацию, свою
семью – это было очевидно. Я успокоилась и сказала:

- Можешь идти и больше не вспоминать о том, что случилось. Живи своей
жизнью, я не собираюсь тебя шантажировать или как-то ещё досаждать тебе.
Это правда.

Виталик поднялся с кресла и произнёс, не глядя на меня:

- Ну, вот, значит, ты всё поняла… Это хорошо. Видно, не зря ты ударилась
головой об асфальт – мозгов прибавилось.

- Тебе нравится меня оскорблять? Почему? – с удивлением спросила я и
добавила: - Где же были мои глаза? Как я могла пустить в свою жизнь
такое ничтожество?

Он вздрогнул, как от удара, но тут же презрительно усмехнулся:

- На себя посмотри, библиотечная крыса!

И в это мгновение снова подал голос мой телефон. Я схватила трубку:

- Да!

- Соня, добрый вечер! Это Кирилл, то есть, доктор Степанов. Вы ещё
помните меня?

Господи, вот кого бы я сейчас хотела услышать больше всего на свете! Я
радостно улыбнулась, чувствуя, как взволнованно забилось сердце в моей
груди.

- Как хорошо, что вы позвонили! Подождите минутку, я сейчас…

Аккуратно положив трубку рядом с аппаратом, я подошла к Виталию вплотную
и прошептала:

- Всё! Забирай свои цветы, конфеты и уматывай отсюда! Мы всё выяснили,
так что…

- Да понял я, понял!

Он поспешно запихал в пакет перечисленные мною предметы и быстро оделся.

- Привет семье! – крикнула я ему вдогонку и расхохоталась, затем,
вернувшись в комнату, быстро схватила телефонную трубку:

- Кирилл Игоревич, вы слушаете? Я так рада, что вы позвонили мне!

Степанов с ощутимым удовольствием отвечал мне:

- Соня, я…я просто хотел узнать, как вы себя чувствуете, как ваше
сердце? У вас всё в порядке?

- Теперь – да. Правда, я очень рада вас слышать! Подождите, а откуда вы
узнали номер моего телефона, я же не давала его вам…

- Из вашей больничной карты, - ответил он, - там же указаны все ваши
данные. А я почему-то думал, что вы мне первая позвоните, - я же дал вам
свою визитку.

- Я…знаете, как-то…я думала об этом… - Я запнулась, затем продолжила: -
У меня всё в полном порядке, это правда.

- Как ваше сердце? – Степанов повторил свой вопрос.

Мгновенно выветрилось моё плохое настроение, вызванное визитом Виталия.
Мне очень хотелось встретиться с Кириллом, но, продолжая цепляться за
ложные представления о вежливости и скромности, я лишь промямлила в
трубку:

- Спасибо, Кирилл Игоревич, я хорошо себя чувствую, сердце не беспокоит.


«А что вы делаете сегодня вечером?» - так и хотелось задать этот
риторический вопрос, но Степанов (молодец!) опередил меня:

- Сонечка, я хочу спросить… - Тут он глубоко вздохнул и помедлил
секунду, а потом проговорил: - Вы только не подумайте ничего
такого…просто я…я хочу вас увидеть… Может быть, мы куда-нибудь сходим?
Завтра у меня выходной.

- А вы всем своим пациенткам делаете такие предложения? – шутливо
спросила я и тут же радостно воскликнула: - Да, я согласна! Давайте
встретимся!

- Тогда, может, поедем в ресторан «Фламинго»? – предложил он, но я
поспешно ответила:

- Нет-нет, только не туда! С этим заведением у меня связаны не очень
приятные воспоминания.

- Как скажете, Соня, - он немного помолчал. – Давайте поступим так: я
сейчас за вами заеду, ваш адрес я тоже знаю из карты. И мы вместе решим,
где провести вечер. Хорошо?

- Да! – почти крикнула я в трубку. – Подъезжайте к шестому парадному. Вы
приедете на такси? Сколько времени мне ждать?

- Нет, я на своей машине… Давайте через полчаса!

- Давайте… Кирилл, - я медленно произнесла его имя, и словно увидела,
ощутила, как он слегка краснеет от удовольствия.

- Тогда до встречи, Соня! – И он повесил трубку.

Я бросилась к шкафу с одеждой, на ходу скидывая спортивный костюм. Что
же мне надеть? Я лихорадочно перебирала свои вещи – нет, всё не то, всё
какое-то тусклое, неприметное. Да как же можно носить такую унылую
одежду?! Ну и вкус у меня! Наконец я выбрала, на мой взгляд, самое
примечательное из того, что у меня было. Я осторожно надела новые чёрные
с золотистой прошивкой колготки (не забыв при этом про новое нижнее
бельё!) и аккуратно расправила на себе облегающее, короткое
тёмно-красное платье, почти открывающее плечи. Это платье я покупала ещё
на Новый год, но так и не решилась его надеть. Ага, вот хороший набор
бижутерии: бусы и серьги с круглыми камушками – имитация под рубины.
Так, волосы зачешем на косой пробор, распустим их по плечам, слегка
закрепим причёску лаком для волос. Отлично! Теперь – духи, ярко-розовая
помада. Не забыть маленькую чёрную сумочку! А вот и мои любимые туфли на
невысоком каблуке. Ой, забыла про глаза! Я тщательно нанесла на них
подводку и густую чёрную тушь. Ну, теперь всё в порядке. Да, ещё на
левую руку нужно надеть маленькие золотые часики – подарок родителей на
совершеннолетие. Часики очень изящные, сойдут за браслет.

Я посмотрела в зеркало на своё отражение. Класс! Что ж, можно ехать. Я
быстро прошла на кухню и выглянула в форточку: дождя не было, а ветерок
совсем маленький. Не холодно. Я надела короткий серебристый плащик,
вышла на лестничную площадку и вызвала лифт. Выйдя из парадного, я
несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоить часто стучавшее
сердце. И в самом деле, что я так разволновалась? При встрече с Виталием
моё сердце так не вело себя, несмотря на весь негатив, который я
вспомнила. И тут какой-то противненький голосок – из прошлого – стал
тихо нашёптывать внутри меня: «Куда ты снова лезешь? В какую авантюру
тебя затянут на этот раз? Тебе мало истории с Виталием? Подумай, хорошо
подумай, прежде чем вступить в это – новое…» Я отмахнулась от
собственных мыслей. У меня новая жизнь! И я должна поблагодарить Кирилла
Степанова за то, что он спас меня. И ничего предосудительного в этом
нет, в конце концов, мы оба – свободные люди, не то, что Виталик. Тьфу
ты, снова этот Виталик! Да пусть он живёт своей жизнью, мне он
совершенно безразличен.

И вот к парадному подъехала тёмно-вишнёвая машина (фонари во дворе
светили ярко). Доктор Степанов…нет, просто Кирилл, вышел и остановился,
глядя на меня с удивлением и, я бы даже сказала, с некоторой робостью. Я
ослепительно улыбнулась, поправила волосы и шагнула к нему.

- Боже, Соня, вы так преобразились! Садитесь же! – он открыл дверцу. Мы
сели, и я вдруг почувствовала сильное смущение: то ли от близости этого,
в сущности, мало знакомого мне человека, то ли оттого, что я вот так, не
раздумывая, согласилась на встречу с ним; а теперь язык мой словно
одервенел.

- У вас красивая машина, Кирилл Игоревич, - наконец выдавила я из себя.

- Красивая? Да что вы, Соня! Это всего-навсего «Жигули», предпоследняя
модель. Это уже немодно, в общем-то, но моя старушка ещё бегает бодро, -
быстро говорил он, видимо, тоже смущаясь. Конечно, одно дело, когда вы –
врач и пациентка, и вас связывают только деловые отношения, и совсем
другое, когда вы сидите вот так рядом – как приятели, и вас разделяют
всего лишь сантиметры…

- Ну, Соня, ваш выбор! Куда мы поедем?

- Я даже не знаю… Но только не во «Фламинго», пожалуйста!

- Хорошо… Тогда давайте посетим ночной бар «У Макса». Его хозяин, Максим
Стрельцов – мой давний приятель. Так что лучшие места будут нам
обеспечены. Там у него уютно, весело, и публика всегда собирается
приличная. – Кирилл выжидающе посмотрел на меня: - Хотите, я сейчас
позвоню ему?

- Да, - ответила я. – Ни разу я не была в этом баре. Давайте поедем
прямо туда!

- Сказано – сделано! – просиял Кирилл и позвонил своему Максиму. И вот
мы уже сворачивали в длинный переулок на южной окраине города. Поставив
машину на стоянку, мы вошли в бар. По дороге туда мы не разговаривали,
но мне было комфортно вот так, без слов. Наконец-то после нудного
пребывания в больничных стенах я буду развлекаться! Да не с кем-нибудь,
а с врачом, спасшим мою жизнь!

Бар «У Макса» был небольшой, но весьма уютный. Навстречу нам вышел сам
хозяин.

- Приветствую, приветствую, Кирилл Игоревич! Добрый вечер, леди! Обычно
в это время у меня нет свободных мест, но для вас… - И он важным жестом
указал на круглый столик, спрятавшийся за деревянной решёткой, увитой
живыми растениями. – Самый лучший вид – это отсюда. Вы увидите всех, а
вас – почти никто. Прошу!

- Сердечно благодарен! – пожал ему руку Степанов. – Посидишь с нами
немного?

- Извини, в другой раз. Я как раз составляю важные документы для
налоговой, надо всё подготовить. – Максим шутливо поклонился: - А вам
желаю отлично провести время! Ну, я пошёл.

Я огляделась вокруг. Действительно, все столики были заняты. Люди пили,
разговаривали, танцевали – в общем, отдыхали как могли. Не слишком
громкая, ритмичная музыка поднимала настроение. Посередине столика
располагалась небольшая лампа с абажуром, и её приглушённый зеленоватый
свет создавал уютную, почти домашнюю, атмосферу.

Я поправила волосы, рассыпав их по плечам. Как хорошо, что позвонил
Степанов, как хорошо, что я согласилась поехать сюда! А то сидела бы
сейчас дома одна и прокручивала в памяти неприятную встречу с бывшим
бой-френдом.

- Соня, - Кирилл, улыбнувшись, взял меню, - что будем заказывать?

- Вы меня пригласили, значит, выбор за вами, - ответила я.

- Тогда возьмём бутылку шампанского, если не возражаете, и фрукты –
пока.

- Не возражаю, Кирилл! А мне здесь нравится – весело и комфортно!

- Я рад, что вам понравилось.

Официантка принесла заказ. Я вдруг ощутила безудержную радость и даже
какое-то маленькое счастье – оттого что я выжила, я здорова, оттого что
чувствую себя красивой и желанной, оттого что рядом со мною сидит
замечательный врач и интересный мужчина. Я впервые увидела Кирилла без
врачебной одежды, за исключением вчерашней встречи на улице (тогда он
был в чёрной куртке). Теперь на нём великолепно смотрелась
тёмно-коричневая с золотистыми полосками рубашка. Две верхние пуговки
ворота были расстёгнуты… Я вздохнула и отвела взгляд.

- Ну, Сонечка, - Степанов поднял свой бокал, - за ваше возвращение к
жизни, за ваше выздоровление!

- Да! И ещё раз – спасибо вам! Вы же вытащили меня с того света…

Мы выпили. Я осушила свой бокал полностью, где-то в глубине души
надеясь, что это придаст мне храбрости и раскованности. Чарующая
медленная мелодия, казалось, обволокла нас со всех сторон.

- Позвольте вас пригласить! – Кирилл склонился ко мне. В его карих
глазах отражались золотистые искорки мигающих огоньков. «А ведь у меня
глаза почти такого же оттенка», - подумала я и встала, взяв его руку. Он
чуть крепче сжал мои пальцы. По моему телу пробежала дрожь. Я тряхнула
головой, и волосы рассыпались по спине. Кирилл восхищённо оглядел меня:

- Вы такая…такая красивая, Соня… Если бы впервые увидел вас такою, то ни
за что не подошёл бы к вам!

- Но почему? – вполне искренне удивилась я.

- Ну, я побоялся бы… - он смущённо улыбнулся. Его руки легко и нежно
легли на мою спину. Так близко… Я закрыла глаза, ощущая ладонями
бархатистость его рубашки, вдыхая терпковатый аромат его туалетной воды…
Не люблю, когда мужчины выливают на себя чуть ли не весь флакон –
эффект, мягко говоря, не очень… Но Кирилл знал в этом меру.

Мы медленно танцевали, ни говоря ни слова. А музыка мягко обнимала нас,
влекла куда-то вдаль, ввысь, манила, зачаровывала, что-то обещала… Я
чуть крепче прижалась к плечу Степанова, а он осторожно провёл рукой по
моим волосам. Мне стало так хорошо! Сразу забылся Виталик, наши прежние
отношения, обиды. Единственное, чему я удивлялась: где были мои глаза?
Разве можно поставить рядом Кирилла и Виталия? «Так-так, ты уже начала
сравнивать знакомых мужчин, - снова проснулся мой внутренний голос. –
Смотри, Софья Андреевна, не увлекайся слишком!»

Музыка смолкла… Я неохотно открыла глаза и вдруг подумала о том, что
ведь Кирилл впервые увидел меня в, скажем, очень неприглядном виде: без
сознания, без косметики, непричёсанную и бледную, как смерть. Да я же
вообще была без одежды – меня же осматривали врачи! От этих мыслей меня
бросило в жар. А я тут стараюсь приукрасить себя перед ним! А он же
видел меня без всего – н а с т о я щ у ю! Ладно, не буду подавать вида.
Пусть всё идёт так, как идёт. Он же, всё-таки, врач, и осматривать голых
женщин для него вполне естественно. Да и вряд ли он запомнил моё тело –
я же была не единственной его пациенткой.

Мы снова сели за свой столик. Кирилл наполнил бокалы.

- А как ваше сердце? – спросил он.

- Нормально, как всегда, - я пожала плечами. – А что, вы думаете, могут
возникнуть проблемы?

- Да как вам сказать…но, давайте не будем портить наш чудесный вечер,
Сонечка. Вы только не сердитесь на меня! Я спросил о вашем сердце
потому…потому, что беспокоюсь за вас.

- Как врач? – быстро спросила я, глядя ему в глаза.

- … И как врач тоже, - помедлив, ответил он, но взгляд не отвёл. Я
перевела дыхание и облизнула пересохшие губы:

- Пить хочется… Кирилл, а давайте выпьем за наше будущее, то есть, я
имею в виду, за то, что ещё впереди, за то, что нам ещё неизвестно.
Короче, за то, чтобы все наши мечты сбылись!

Он кивнул, соглашаясь, и медленно выпил свой бокал.

- Соня, извините, но меня весь вечер мучает один вопрос, и я думаю, что
вправе задать его. Вы вспомнили причину, по которой хотели… - Он не
договорил, отвернулся в сторону и досадливо покачал головой: - Простите,
снова я лезу не в своё дело, да? И уже не как врач…

- Что вы, я нисколько не обиделась! Да, я всё вспомнила, но… Давайте
лучше о положительном! С вами так здорово общаться, Кирилл! Пойдёмте,
ещё потанцуем, здесь такая чудесная музыка…

На этот раз я обвила руками его плечи, а он крепко обнял меня за талию:
то ли вино подействовало на нас, то ли что-то ещё. Нет, правда, так
прекрасно у меня ещё ни с кем не было! Близость Кирилла волновала меня,
и очень хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Я снова закрыла
глаза, улыбаясь… Вдруг вспомнился тот сон, где я падала вниз, а
таинственный Ангел подхватил меня. Так вот, могу поклясться, но
прикосновения рук Степанова и того Ангела из моего сна были совершенно
одинаковы!

- Кирилл, вы замечательно танцуете, - прошептала я и, неожиданно для
себя, поправила прядь его чёрных волос, упавшую ему на лоб. Он заметно
смутился и чуть не наступил мне на ногу.

- Ой, Соня, извините…

- Ничего… Мне так хорошо, Кирилл… Я снова живу и радуюсь – и всё
благодаря…тебе. Давай на «ты»? – Меня, как говорится, понесло, но
остановиться я уже не могла. – И ещё я хочу мороженого –
холодного-прехолодного!

… Наш вечер продолжался. Доев последнюю ложечку шоколадного мороженого,
я спросила Кирилла:

- А как же ты сядешь за руль – в таком виде?

- А я и не сяду. Пусть машина стоит здесь до завтра – я предупрежу
Макса. Потом заберу её. А отсюда мы поедем на такси.

- Вот и прекрасно, - обрадовалась я. – Знаешь, я действительно чувствую,
что начала новую жизнь. С чистого листа! А всё плохое осталось в
прошлом.

- И причина суицида? – осторожно спросил Степанов.

- Да! Господи, Кирилл, я сейчас удивляюсь сама себе: ну, как можно было
быть такой оголтелой пессимисткой! Или это оттого что я, в общем-то,
очень одинока? Ну, был у меня друг. Женатый… Не смотри на меня так,
Кирилл… Я забеременела от него – случайно, а он решил, что намеренно.
Между нами произошла крупная ссора. Мне пришлось сделать аборт…

Кирилл тихонько вздохнул, а я продолжала:

- И в довершение ко всему умер от старости мой любимый кот. И вот всё
это как-то так совпало в одночасье, что у меня, видимо, на тот момент
разум помутился, и я решила, что мне незачем больше жить на этом свете.
Вот дура, правда? – Я весело посмотрела на Степанова, а он нежно
погладил мою руку и покачал головой:

- Нет, ты не дура, ты просто очень ранимый человек…

Я пожала плечами:

- Возможно, а теперь я знаю, что надо жить, несмотря ни на что! – Я
налила себе ещё бокал: - Давай веселиться, Кирилл! Иной раз в нашей
жизни бывает так мало весёлого, что… Лучше не слушай меня, ведь я болтаю
разные глупости!

- Ты великолепна, - тихо произнёс Степанов. – Мне так нравится тебя
слушать…

И мы снова говорили о разных пустяках, танцевали, веселились. Вернее,
больше говорила я, а Кирилл молчал и улыбался. Максим, хозяин бара,
ненадолго подходил к нам, и Степанов договорился с ним насчёт своей
машины.

Выйдя из бара, мы решили проветриться и пошли пешком. Накрапывал редкий
дождик…

Глава 4

Мы остановились возле городского пруда, окаймлённого сквериком с
небольшими скамейками. Кирилл завёл руки за голову и потянулся.

- Уже четыре утра, Соня, - сказал он, затем взял меня за руку. – А я не
хочу, я просто не хочу расставаться с тобой… Ты только не пойми меня
превратно. Возможно, все мои фразы сейчас покажутся тебе банальными и
даже пошловатыми, но я бы хотел…я хочу ещё немного побыть с тобой, Соня…

Я слегка растерялась. Неужели всё повторяется – как с Виталиком? Нет,
нет! Нельзя так думать! Это совершенно другое… И, что уж греха таить,
меня дико влекло к Кириллу! «А, может, - мелькнула безумная мысль, -
остаться с ним, броситься в этот водоворот страсти и какой-то отчаянной
надежды? А дальше – будь что будет! Я тоже не хочу сегодня быть одна». Я
решительно взяла Степанова под руку:

- Тогда пойдём ко мне, тут уже недалеко. И давай возьмём бутылку
красного вина и креветок. Я так давно их не пробовала, что даже вкус уже
не помню.

- А, может быть, достаточно спиртного на сегодня? Твоё сердце…

- Моё сердце поёт от радости, и я очень счастлива, Кирилл! Забудь ты,
пожалуйста, хоть ненадолго о том, что ты доктор! Всё у меня в порядке.
Пойдём быстрее, дождь усиливается.

Пока лифт поднимался на пятый этаж, я подумала о том, что, если соседка
увидит Кирилла, выходящего утром из моей квартиры (всё может быть!), -
о, да она просто в осадок выпадет! Ну и пусть! Мне всё равно. Я тоже не
хочу расставаться с ним. Мне нравится говорить с ним, прикасаться к
нему, танцевать с ним, в конце концов…

В сладостном волнении я открыла свою дверь и включила маленькие розовые
ночники.

- Проходи, располагайся, а я займусь креветками.

Минут через десять всё было готово. Кирилл открыл вино.

- А у тебя очень здорово, - сказал он, - так много книг. Я тоже,
признаться, люблю читать, но времени не хватает… А это та самая лоджия?
– Он подошёл к окну: - Можно, я выйду? Хочу посмотреть вниз…

Я открыла застеклённую дверь, и мы вместе вышли на воздух. Дождь лил уже
как из ведра. Город спал, и только редкие огоньки в далёких окнах
светились в ночной мгле. Кирилл посмотрел вниз, затем перевёл взгляд на
меня:

- Как же ты решилась на такое, Соня? Ведь это очень страшно!
Действительно, страшно…

Он взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза. Я не могла выдержать
его взгляд:

- Не надо сейчас об этом… Не хочу вспоминать… Пойду, включу музыку,
негромко. Давай ещё потанцуем… - И с этими словами я шагнула в комнату.
Я еле-еле удержалась, чтобы не поцеловать его. А так хотелось! И о чём я
думаю? В коридоре я внимательно посмотрела на своё отражение. Ну и ну!
Глаза мои горели каким-то фантастическим огнём, щёки слегка порозовели,
а крупные кольца волос красиво спадали на плечи и спину. «А я
действительно чертовски хороша! – подмигнула я своему отражению. – Я
просто великолепна сегодня!» Я вернулась в комнату. Кирилл уже закрыл
балконную дверь и стоял, рассматривая корешки моих книг.

- Идём танцевать, Кирилл! Но сначала по бокалу вина… Ты так здорово
танцуешь, ты просто чувствуешь каждое моё движение!

- Как же мне тебя не чувствовать, когда я изо всех сил боролся за твою
жизнь, Соня? – голос его стал чуть хриплым и взволнованным. – Я столько
раз прикасался к твоему телу, я помню маленькую родинку на твоей груди,
слева… - Он остановился, крепко прижал мою голову к своему плечу, затем
уткнулся лицом в мои волосы: - Соня, Соня, мне следовало бы сейчас
бежать от тебя, но я не могу! Не могу и не хочу! Соня, моя Соня… Ты
такая красивая…

Наши губы встретились, и моё сердце ухнуло куда-то вниз. Свершилось!
Господи, Маринка упадёт в обморок, если узнает! А он целовал меня, и
гибкие пальцы его ласкали мои волосы… И время словно остановилось, и
больше не было никого, кроме нас, - только мы, только наше безумное
влечение друг к другу. А я тогда ещё не понимала, что обрела свою
Небесную Половинку…

…Я не помню, как мы заснули. Я помню только, что снова увидела чудесный
сон, в котором я самозабвенно танцевала в потоке лунного света, а когда
Луна скрылась за тучкой, на мои волосы и крылья словно полился звёздный
дождь. Далёкие звёзды радовались за меня и посылали мне золотистые и
серебристые огоньки – мелкие-мелкие искорки-осколочки. И я была не одна:
со мною рядом летел Ангел-мужчина – тот самый, который спас меня от
падения на землю в прошлом сне. Он говорил мне:

- Как ты прекрасна, моя Арэйя! Как ты прекрасна, любимая моя! Какое же
это счастье – быть с тобою, Арэйя!

А я отвечала ему, разбрасывая мелкие звёздные камушки, и они падали на
землю драгоценными россыпями:

- Я так счастлива, мой милый Альгир! Теперь нас уже ничто не разъединит,
правда? Всю вечность мы будем вместе, Альгир!

Он приближался ко мне, и лицо его светилось неземной любовью. Но снова
что-то отбросило меня назад, затем я почувствовала, что падаю вниз и не
могу расправить крылья.

- Я всё равно найду тебя, Альгир! – крикнула я в своём стремительном
падении. – Я найду тебя, где бы ты ни был…

Быстро-быстро замелькали передо мной события прошлого: мои улыбающиеся
родители, их могила на поселковом кладбище, кот Филипп, умирающий на
моих руках, ехидная ухмылка Виталика…

…Я открыла глаза и поняла, что плачу. Щёки мои были мокрыми от слёз. Да
что же это такое? Я повернула голову к окну. Сквозь шторы слабо
пробивались солнечные лучи. А рядом…рядом с собою я услышала ровное
дыхание Кирилла. Кровь бросилась мне в голову! Ну и дела! Я в одной
постели со своим доктором!.. Я сжалась в комочек, боясь прикоснуться к
его телу, а он спокойно спал и даже слегка улыбался во сне. Очень
осторожно, стараясь как можно меньше шевелиться, я сползла с дивана,
быстро завернулась в покрывало, лежавшее на полу, и на цыпочках прошла в
кухню.

Ох, как хочется пить! Я жадно осушила полграфина холодной воды. И голова
побаливает, стучит в висках. Ну, Сонька, честно говоря, ты малость
перебрала вчера! Но зато какой дивный был вечер! А ночь!.. Я
зажмурилась, припоминая подробности, потом быстро подскочила с
табуретки: я же, наверное, ужасно выгляжу! Скорее в ванную! Ну вот, под
глазами размазалась тушь. Я привела себя в порядок и вернулась в
комнату. Кирилл ещё спал. Набросив лёгкий халатик, я осторожно прилегла
рядом и невольно подумала о том, что же он скажет, когда проснётся… Не
пожалеет ли о своём поступке остаться у меня на ночь? Да пусть думает,
что хочет! Главное, что мне очень хорошо, и я довольна тем, что
случилось…

Резко зазвонил телефон. Я вздрогнула и потянулась к нему, кляня себя в
душе за то, что не отключила его накануне вечером.

- Слушаю, - приглушённо сказала я.

- Сонька, привет! Это Марина! Где ты была вчера вечером? Я тебе звонила
раз сто!

- Я… А чего ты звонишь в такую рань?

- Ничего себе рань! Уже два часа дня. Ты, что, ещё не проснулась?

- Только-только встаю, - зевнула я. – Марин, давай я тебе перезвоню
позже. Видишь ли, я…я не одна…

На другом конце провода возникло кратковременное молчание, затем Маринка
почему-то шёпотом спросила:

- А…а с кем?

- Так я тебе и скажу сейчас – с кем! Давай поговорим позже.

- Ладно! Звони!

- Пока, - сказала я и повесила трубку.

Кирилл, улыбаясь, открыл глаза:

- Соня…

- Тебя разбудил телефон? – я прильнула к нему, обняв его тёплое тело. –
Только ничего не говори, всё было чудесно, просто замечательно! И я тебе
очень благодарна!

- А кто звонил? – спросил он, гладя мои волосы.

- Маринка, кто же ещё! Ну, та, которая пришла за мной в день выписки.
Сварить тебе кофе? Или ты будешь чай? Ты есть хочешь?

- Подожди… - Кирилл взял с тумбочки свой сотовый. – Ну, мы и спать! Ведь
уже третий час.

Он сел, завернувшись в одеяло, и я поняла, что он стесняется своей
наготы.

- Вот, возьми, - я подала ему одежду, лежавшую возле дивана. Интересно,
что будет дальше? Как он поведёт себя? Я вспомнила свой сон.

- Кирилл, а что тебе снилось? Ты помнишь?

Он встал и подошёл к окну:

- Нет… Знаешь, было что-то такое, расплывчатое, как в тумане. Вроде бы,
я ещё и летал во сне… Нет, не помню.

- А ты когда-нибудь слышал такое имя – Арэйя?

- Арэйя? – он задумался на секунду. – Нет, не слышал. А почему ты
спрашиваешь?

- Да так… Ладно, забудь. Так сварить тебе кофе?

- Не беспокойся, - Кирилл подошёл и обнял меня. – Соня…Соня, ты точно не
сердишься на меня? Всё-таки, мы вчера выпили слишком много… Прости, я не
смог удержаться, ведь ты была такая манящая, притягивающая к себе…

Я поцеловала его в щёку.

- Какой ты глупый, мой доктор! Да я благодарю Бога за вчерашний вечер и
за прекрасную ночь! И никогда не пожалею о том, что случилось. Никогда!

В глазах Степанова промелькнуло удивление, затем он произнёс очень тихо:

- Таких слов мне ещё не говорили… Сонечка, мне надо идти. Нужно забрать
машину со стоянки, заехать домой… Я потом позвоню тебе.

- Ну, давай хотя бы чаю выпьем. – Мне так не хотелось отпускать его! Кто
знает, возможно, он больше никогда не позвонит и не придёт (эта мысль
сразу повергла меня в ужас!). Но, жизнь – такая непредсказуемая штука…

- Хорошо, чаю мы с тобой выпьем, - Кирилл потрепал меня по волосам. – А
ты чего нос повесила? Всё великолепно, Соня!

Уже в дверях я крепко поцеловала его и провела ладонью по его небритой
щеке:

- До свидания! Звони, когда захочешь, я буду ждать…

Он в ответ поцеловал меня в висок, и в этот момент произошло то, чего я
втайне опасалась. Открылась дверь напротив, и на лестничную площадку
вышла Ирина Юрьевна с пакетом в руках. Увидев нас, она буквально
остолбенела, округлив рот буквой «о». Я небрежно кивнула ей и громко
сказала:

- Ну, пока, Кирилл! Буду ждать твоего звонка.

Он потянулся к моим губам, а соседка затопталась на месте, видимо,
забыв, куда и зачем она выходила. Кирилл скрылся в лифте. Я взглянула на
Ирину Юрьевну, пожала плечами и захлопнула свою дверь. Внутри меня всё
пело и радовалось. Свершилось, свершилось! Это же сам Господь послал мне
такой дивный подарок – как компенсацию за потерю родителей, смерть кота,
дурацкую историю отношений с Виталием и её печальные последствия.
Напевая что-то лёгкое, я немного прибралась и привела себя в полный
порядок. Да, надо же позвонить Маришке!

- Алло, Марин! Вот, звоню, как и обещала.

- Сонька, я еле дождалась твоего звонка! Слушай, ты по телефону ничего
не говори, пошли, погуляем. А с Димкой муж посидит.

- Ну, тогда подходи ко мне, я сейчас выйду.

Через десять минут мы выходили из нашего двора (Марина жила неподалёку).
День выдался замечательный: светило солнце, небо было синим и чистым.

- Ну, Сонечка, умоляю тебя, расскажи мне всё-всё! – подруга от
нетерпения покусывала ноготь на правой руке.

- Не грызи ногти – дурная привычка! – я легонько шлёпнула её по руке. –
Ну, всё-всё я тебе, естественно, не расскажу. Рано ещё, боюсь сглазить…
Но, скажу одно… - Я выдержала небольшую паузу, а Марина чуть не взвыла
от нетерпения. – Скажу тебе одно: эту ночь я провела просто сказочно – в
объятиях великолепного мужчины!

- Да ты что! А…а это не тот, из-за которого ты… - Подруга замялась на
секунду.

- Нет, что ты! Там уже давно всё кончено. Ты извини, но большего я пока
не могу сказать.

По лицу Марины было видно, что она огорчилась из-за моего нежелания
рассказать подробности, но я и не собиралась этого делать. Зачем,
скажите на милость? То, что произошло между мною и Кириллом, было для
меня свято – и неприкосновенно для посторонних.

- Ну что ж, - с натянутой улыбкой произнесла моя подруга, - как
говорится, дай тебе Бог счастья! Пора, пора уже заводить семью, Сонька…
Ведь годы уходят, время летит…

- Спасибо за добрые слова, Маришка! – весело сказала я, словно не
замечая её настроения, немного подпорченного моим стойким молчанием. Она
искоса посмотрела на меня, но не выдержала и расхохоталась:

- Ну, Сонька, умеешь ты уйти от ответа! Ладно, может, ко мне зайдём?
Посидим, поболтаем…

- Ты знаешь, что-то не хочется, - ответила я, - лучше в другой раз. А
сегодня я хочу насладиться тишиной и одиночеством, дорогая моя подружка!

- Ага, визит таинственного ночного гостя может повториться? – хитро
улыбнулась Марина.

- Как знать, как знать… Я во всём полагаюсь на судьбу. Как ей угодно –
так и случится. Хотя, по другой теории, свою судьбу мы строим сами. Но в
делах любви ничего нельзя предугадать заранее…

Моя приятельница поддела носком туфли крупный кленовый лист.

- Знаешь, Сонь, всё-таки, ты сильно изменилась после пребывания в
больнице. Это очень заметно. Вон, смотри! – И она, хмыкнув, незаметно
указала на высокого мужчину в кожаной куртке с чёрным кейсом в руках. Он
смотрел именно на меня, не отрываясь, и в его глазах я прочла
неподдельное восхищение. Я поспешно отвернулась, а Маринка довольно
засмеялась:

- Видишь? Он забыл, куда шёл! Стоит и смотрит на тебя, разинув рот.

- Пусть смотрит, не жалко, - равнодушно ответила я. А, всё-таки,
приятно, когда на тебя обращают внимание незнакомые мужчины.

- Да, Марин, - вспомнила я, - мне надо будет полностью сменить свой
гардероб. Ты посмотри, как я одеваюсь, - просто жуть! Всё какое-то
серое, унылое, будничное. Единственная нормальная вещь – это красное
платье, которое я надевала вчера. А всё остальное…

- Наконец-то спящая красавица проснулась! Давно пора! И причёска эта
тебе очень к лицу – распущенные волосы. Не забирай ты их в хвост – так,
как сейчас, намного лучше.

Мы вдоволь нагулялись, наслаждаясь чудесной осенней погодой. Затем
Марина заторопилась домой, и я тоже пошла к себе. Мой телефон молчал, а
новый мобильник я ещё не покупала (прежний разбился об асфальт, когда я
спрыгнула с лоджии, - он был у меня в кармане). Часы показывали восемь
вечера. «А Кирилл так и не позвонил», - тревожно стукнуло сердце. Я
поужинала в одиночестве и включила телевизор. Пусть хоть кто-то
разговаривает в моей комнате…

«Почему же он не звонит? – уныло думала я. – Неужели пожалел о том, что
было?.. Нет, не может быть! История с Виталием не должна повториться. Я
действительно хочу иметь нормальную семью, я устала от своего
одиночества. Софья Андреевна Степанова…вот было бы классно! А ведь,
собственно говоря, я мало что знаю о Кирилле, вернее, я знаю его только
как прекрасного доктора, а вот как человека… Я даже не знаю, чем он
увлекается, кроме медицины, что любит, какова сфера его интересов.
Правда, он упоминал, что любит читать. А ведь вчера больше говорила я и
почти всё рассказала ему о себе. А он молчал…»

Я зевнула, выключила телевизор и вышла на лоджию. На тёмно-синем небе
поблёскивали далёкие звёзды. Очень долго, не отрываясь, я смотрела на
них и вспоминала свои странные сны, в которых я была Ангелом. «А, может
быть, это были не сны, а самая настоящая реальность? – вдруг закралась в
мою голову совершенно фантастическая мысль. – Почему постоянно
повторяется в них это странное имя – Арэйя? Почему до малейшего оттенка
я ощущаю состояние полёта? Или я потихоньку схожу с ума?»

Мои размышления прервал телефонный звонок. Я вихрем ворвалась в комнату
и схватила трубку:

- Да!

- Привет, солнышко! – чуть усталый голос Кирилла буквально влил в меня
новые силы.

- Привет! А я жду твоего звонка! Как ты?

- Да только что из больницы – вызывали на срочную операцию. Еле успел
машину со стоянки забрать. – Он засмеялся: - Видишь, Соня, какая у меня
работа! В любое время суток будь готов к вызову. А чем ты занималась?

- А мы прошлись по улице с Мариной, погода была замечательная…

«Давай встретимся!» - вертелось у меня на языке, но я не решалась
сказать это первой.

- Соня, - Кирилл откашлялся, - я немного устал, но…можно, я приеду к
тебе? Захвачу с собой всё необходимое, а завтра прямо от тебя – в
больницу. Как ты на это смотришь?

- Ради Бога, приезжай! Дверь моего дома всегда открыта для тебя. Что
тебе приготовить?

Он немного помолчал.

- Ну, если не трудно, то просто бутерброды с сыром и чай. Зачем тебе
тратить время на меня?

- Как это зачем? – возмутилась я. – У меня есть полкастрюли вкуснейшего
борща, твой любимый сыр и ещё что-то вкусное. Короче, приедешь – и сразу
за стол.

Ну, вот, мир вокруг меня снова ожил и заиграл всеми цветами радуги!
Кирилл скоро будет здесь! Что могло быть лучше этого? Мой дорогой доктор
появился на пороге с букетом нежнейших роз. Я была в восторге! Кирилл
действительно выглядел немного усталым. Конечно, он был голоден и съел
всё, предложенное мною. Затем он достал из кармана сигареты. Я
удивилась:

- А вчера ты не курил…

- Боялся испортить первое впечатление, - засмеялся он. – Вообще-то, я
редко курю – только после тяжёлых операций, таких, как сегодня. Но
пациент будет жить – это сто процентов! Я выйду на лоджию, только дай
мне какую-нибудь баночку под пепел.

Мы рано отправились спать… Потом, лёжа в постели, я задумчиво сказала:

- Ты знаешь, иногда я не верю в происходящее… Ты сейчас у меня, нам
хорошо вместе. А ведь всё это произошло благодаря моей попытке
самоубийства – выходит, нет худа без добра. Надо же, каковы превратности
судьбы! Я так рада тому, что ты со мною, Кирилл…

Он погладил меня по волосам:

- Соня, Соня, я сам себе удивляюсь… Как я мог прожить на этом свете
тридцать пять лет, ни разу не испытав того, что было у нас с тобой? Всё
моё прошлое, всё, что было когда-то, просто поблекло по сравнению с
настоящим! Не было никого, подобного тебе, Соня… Солнышко моё, Соня…

Я благодарно сжала его руку, а он продолжал:

- Вообще-то, я изо всех сил борюсь за каждого своего пациента, но когда
привезли тебя… - Он глубоко вздохнул: - Тогда меня словно какая-то
невидимая, но сильная волна ударила в грудь, и я поклялся в мыслях, что
сделаю всё возможное и невозможное для того, чтобы поставить тебя на
ноги.

- И тебе это удалось на пять с двумя плюсами! – Я поцеловала его гибкие
пальцы. Кирилл склонился надо мною, перебирая мои волосы:

- Я не могу объяснить, почему меня так влечёт к тебе, Соня… С той самой
минуты, когда я подключал приборы, поддерживающие твою
жизнедеятельность. А когда ты пришла в себя – ох, как же я был счастлив!
Я даже отметил это событие в баре у Максима.

- А с кем ты был там? – деланно-ревниво спросила я, а он закрыл мне рот
долгим поцелуем.

- Мы сидели тогда вдвоём с Максом, пили его фирменный коньяк, и я
радовался, как никогда в жизни! Кстати, Сонечка, - голос его стал
немного серьёзнее, - надеюсь, ты не забыла, что тебе на следующей неделе
нужно показаться невропатологу и кардиологу в твоей поликлинике?

- Ой, Кирилл, снова эти доктора… Не хочу я никому показываться, но
придётся – они же будут ставить отметки в моём больничном. Не люблю
ходить по врачам…

- Надо, солнышко, надо! К тому же, я знаю этих врачей, они отличные
специалисты. А в ближайшую пятницу я приглашаю тебя на замечательную
выставку в Дом художника.

Я заинтересованно приподнялась на локте:

- Ты любишь живопись?

- Есть немного… Мне нравятся художники, творящие в определённом жанре.
Как раз в пятницу и будет выставка, посвящённая их творчеству. Я сейчас
назову фамилии этих мастеров: Кагайя, Уолл, Вальеджо, ну, и многие
другие… Обожаю их работы!

- Постой-ка… Уолл – это Жозефина Уолл, рисующая персонажей из легенд и
сказок? А Вальеджо – это Борис Вальеджо, создающий бесподобное фэнтэзи в
красках? Да?

Кирилл кивнул, а я радостно воскликнула:

- Тогда пойдём! И не просто пойдём, а побежим! А ты сам не рисуешь?

- Нет, - произнёс он, - времени не хватает, да я и не умею… А ты?

- А я в детстве занималась в художественной студии, - похвалилась я, -
но любовь к книгам всё пересилила. Хотя на работе я – незаменимый
оформитель!

И тут я подумала о том, что вполне могу нарисовать мои сны: волны ветра,
расцвеченные маленькими огоньками, ослепительно-яркую Луну, сияющий
Млечный Путь и дивных Ангелов, танцующих на нём. Интересно, а как,
всё-таки, выгляжу я со стороны в своих снах? Мне так хотелось рассказать
о них Кириллу, но поймёт ли он меня? Не посоветует ли обратиться к
коллеге-психиатру? Нет, с меня пока вполне достаточно невропатолога и
кардиолога!

Я потянулась к губам Кирилла и закрыла глаза…

Глава 5

Выставка в Доме художника произвела на меня потрясающее впечатление.
Такого полёта фантазии я ещё не видела в своей жизни! Кирилл купил мне
несколько альбомов с репродукциями. Я была на седьмом небе! В эту и
последующую недели мы с ним виделись редко: у него было много работы,
много изматывающих ночных дежурств. Но наши редкие свидания дарили мне
огромную радость, и я уже потихоньку строила планы на будущее. Скоро
меня должны были выписать на работу.

Кирилл никогда не говорил мне прямо о своей любви, он всё так же был
немного застенчив. Но я знала, что он любит меня, любит очень сильно, и
мне было достаточно тёплого сияния его карих глаз, белозубой улыбки,
трепетной нежности… Иной раз слова не столь важны – всё и так понятно. Я
чувствовала любовь Кирилла всем своим существом – и сама отвечала ему
тем же. Мы просто купались в океане заботы, нежности и страсти, образно
говоря. Он часто называл меня своим ангелом, а я, смеясь, возражала ему:

- Нет, это ты – мой ангел! Ты спас меня от смерти, значит, ты мой -
хранитель!

Так пролетела осень, и наступила зима. Я вышла на работу, и время словно
побежало быстрее. Приближался Новый год. Кстати, память моя
восстановилась полностью, и я с удовольствием рассказывала Кириллу о
своём детстве, об учёбе в университете… Лишь только одну тему я
старалась обходить стороной – Виталия Пономаренко.

Анализируя свои отношения с Кириллом и Виталием (всё-таки, приходилось
иногда вспоминать о бывшем любовнике), я поняла, что в отношении
последнего я во многом была неправа. Я была слишком требовательной,
нетерпеливой, эгоистичной. Я в чём-то была наивна, думая, что сумела
покорить такого респектабельного мужчину, - и это с моей-то внешностью!
Думая об этом сейчас, я вспоминала свои капризы, слёзы, вспышки
ревности, свой разросшийся до ужаса пессимизм – и смеялась, смеялась до
упаду над собой же. Я так хотела выглядеть идеальной, без изъянов, а
получилось всё наоборот. А зачем быть идеальной – надо быть собой! И
всё! Зачем надевать на себя какие-то психологические маски, выстраивать
шаблоны поведения, прятать свои чувства за внешним показным равнодушием?
К чему всё это? Не лучше ли просто быть собой?

Я с детства любила примерять на себя (если так можно выразиться) тот или
иной литературный образ, мне очень нравилось подражать моим любимым
героиням. В разные годы меня привлекали – Аксинья из «Тихого Дона»,
Скарлетт из «Унесённых ветром», Таис Афинская и Джен Эйр из одноимённых
романов. А была ли я собой – собой настоящей? Скорее всего – нет, потому
что я постоянно чувствовала неудовлетворённость, скуку и даже страх
перед жизнью. Возможно, это происходило из-за ранней смерти моих
родителей, у которых я была единственным ребёнком и которых я очень
любила. Если бы они не погибли в автокатастрофе, то моя жизнь была бы
совсем иной. Но прошлое уже не вернуть…

А сейчас все окружающие отмечали, что я сильно изменилась после
больницы. Да я и сама ощущала это. Самое главное, что исчезло то чувство
раздвоенности, и теперь во мне всё было слито воедино – и мысли, и
действия; и душа моя находилась в состоянии покоя и тихой радости. И что
удивительно – внутренние перемены каким-то образом отразились на моей
внешности – я видела это! Теперь мои глаза светились живым огнём, и я
чувствовала в себе энергию, бьющую через край. Вспоминая себя – прежнюю
и сравнивая с собой – теперешней, я всё более и более нравилась самой
себе. Жизнь играла яркими красками, и будущее виделось светлым и
радостным, а различные мелкие неурядицы словно исчезли с моего
горизонта. Но самым главным для меня, разумеется, было чувство
всепоглощающей любви к моему Кириллу.

Он по-прежнему отдавал все силы любимой работе, чем заслужил немало
искренней благодарности от своих пациентов. На Новый год мы вместе
поехали к его родным под Санкт-Петербург. Мама Кирилла давно умерла от
тяжёлой болезни, а его отец жил в маленьком городке вместе с дочерью –
младшей сестрой моего любимого. Анна тоже была доктором, но звериным –
ветеринаром. Они приняли меня очень хорошо. Ах, как быстро пролетели эти
чудесные дни, наполненные весельем и домашним уютом! Прощаясь с нами,
родные Кирилла выразили горячее желание поскорее приехать на нашу
будущую свадьбу.

Вернувшись в родной город, мы продали наши квартиры через знакомых
риэлторов и купили одну большую – трёхкомнатную, в центре города, рядом
с больницей, где работал Кирилл. Да и мне до своей библиотеки было
теперь гораздо ближе добираться – теперь я ходила пешком, а раньше нужно
было ехать на троллейбусе несколько остановок.

В общем, жизнь била ключом. Узаконить свои отношения мы планировали
ближе к лету, перед нашим отпуском, чтобы затем сразу уехать к морю. В
Геленджике жил двоюродный брат Кирилла, и он готов был отдать нам на
время маленький домик за городом.

В середине марта мой любимый уезжал в Питер на курсы повышения
квалификации и переподготовки. Вернуться он планировал в середине мая. Я
не представляла, как буду жить без него эти два месяца…

- Ничего, ничего, ангел мой! Время пролетит быстро, и я вернусь к тебе,
- говорил он на перроне железнодорожного вокзала, где мы прощались. –
Господи, я ведь тоже буду так сильно скучать по тебе!

Он порывисто обнял меня. Поезд медленно тронулся. Мы поцеловались, и
Кирилл вскочил на подножку вагона.

- Не забывай меня, солнышко! Я буду часто звонить!

Я судорожно кивнула, вытирая слёзы и пытаясь улыбнуться. Какая-то
необъяснимая тяжесть легла мне на грудь. «Не уезжай! - хотелось крикнуть
мне. – Мы не должны расставаться, любимый, мы не должны…»

Домой я вернулась в подавленном настроении. Позвонила Марина и
предложила сходить куда-нибудь, развеяться, но я отказалась. Я прошла в
нашу спальню, легла на кровать и, обняв подушку, на которой спал Кирилл,
вдохнула его запах, такой родной… Снова подступили слёзы. Я сделала
несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться, и невольно поморщилась
от неприятного ощущения в сердце – как будто там засело что-то
постороннее и колючее.

- Дорогая Софья Андреевна, успокойся и возьми себя в руки! – громко
сказала я самой себе. Да, необходимо отвлечься, найти такое занятие,
чтобы погрузиться в него с головой, ведь так быстрее пролетит время
нашей разлуки. И, поразмыслив, я решила написать специальными
светящимися красками большую картину, воплотив в её сюжете свои
таинственные сны. Они по-прежнему снились мне, но редко, и я почти не
помнила их. Я так и не говорила Кириллу о них, но теперь твёрдо решила
всё рассказать ему, да ещё и преподнести сюрприз в виде картины.

За прошедшее время я переворошила всю библиотеку и нашла множество
материалов про ангелов, астральные путешествия, третий глаз, ауру и тому
подобные таинственные вещи. Кое-что походило на примитивную сказку, а
кое-что вызывало особый интерес. Я хотела заинтересовать всем этим
Кирилла, но он придерживался точки зрения официальной науки и
официальной медицины.

- Соня, - с улыбкой говорил он, - всё это, конечно, интересно и
увлекательно, но я предпочитаю верить науке и её фактам, причём
проверенным и точным. Короче говоря, пока сам не увижу – ни за что не
поверю, что бы там об этом ни писали!

- Ну, а в Бога ты, надеюсь, веришь? – спрашивала я, взъерошив волосы на
его макушке и целуя маленькую родинку на его шее.

- В Бога…да, пожалуй, верю, - рассеянно произнёс он. – Хотя…Бога тоже
никто ещё не видел…

- Да ну тебя! Ты прямо как булгаковский Берлиоз из «Мастера и
Маргариты»! Тот тоже ни во что не верил, вот и поплатился за это!

- Зато я верю в нашу безграничную любовь, ангелочек! А это куда лучше!

И Кирилл со смехом подхватывал меня на руки и относил в спальню, а я
хохотала и шутливо отбивалась от него…

Погрузившись в свои воспоминания, я не заметила, как прошло несколько
часов. Уже полночь… А завтра с утра в библиотеку. Надо спать…

…Ярко, просто ослепительно светит полная Луна. Унылая безжизненная
снежная равнина. Я не понимаю, почему оказалась там, почему я бреду
босыми ногами по снегу, бреду и чувствую пронизывающий холод. И одета я
как-то странно – закутана с головы до ног в чёрную накидку… Я смотрю на
небо; золотистая Луна очень близко… Но не видно ни одной звезды, небо
чёрное и какое-то зловещее. А мне надо идти вперёд, надо выбраться из
этого холода. Очень трудно шагать по рыхлому снегу… Я всматриваюсь
вдаль, но не вижу ничего, кроме пустой ледяной тьмы. А я должна найти
кого-то – очень близкого! – но я не могу вспомнить, кого. Я только
чувствую, что этот близкий находится в беде – в очень большой беде.
Холод сковывает мои движения, и силы иссякают…

- Арэйя, взмахни крыльями! – вдруг слышу я очень знакомый голос. Какие
крылья?..

- Я не могу…у меня их нет… - еле слышно шепчу я, - я не могу взлететь,
не могу…

- Арэйя, не сдавайся! – снова слышу я. И ещё…ещё странно знакомый голос:

- Соня…доченька, это ты?

Да это же…это же мама! Я верчу головой по сторонам, но никого не вижу, и
тогда кричу в диком отчаянии:

- Где же вы?! Мама, где ты?!

Мои слова эхом разносятся по снежной равнине, и вдруг небо начинает
расцвечиваться яркими огоньками, которые приближаются всё ближе, и я
узнаю в них тех прекрасных девушек-Ангелов из моего прежнего далёкого
сна.

- Не бойся, Арэйя! Попробуй взлететь! Попробуй, и ты выберешься отсюда!

…Звонок будильника вырвал меня из этого сна, но на протяжении всего дня
мысли о нём не покидали меня. Перед окончанием работы ко мне подошла
Марина:

- Соня, что с тобой? Ты сегодня какая-то подавленная… Переживаешь из-за
разлуки с Кириллом, да?

- Переживаю, подруга… И ещё…даже не знаю, как сказать, как это
объяснить…

- А что такое? – Марина озабоченно посмотрела на меня.

- Знаешь, тут в двух словах не объяснишь…

- Сонь, послушай, завтра выходной. Пойдём куда-нибудь, отдохнём. Ты
отвлечёшься от мрачных мыслей. Или приходи к нам, зачем тебе сидеть в
четырёх стенах одной?

- К тебе? Пойдём лучше в ресторан «Фламинго», я уже давно там не была.
Хочется посмотреть, какая там сейчас обстановка.

Неожиданно для себя я предложила Марине пойти в ресторан «Фламинго».
История неудачных отношений с Виталием Пономаренко забылась полностью, а
мне действительно захотелось побывать в этом заведении.

- Только пойдём вдвоём, - сказала я. – Не будем больше никого звать. Я
хочу кое-что рассказать тебе.

Ресторан встретил нас приглушённым светом и ритмичным танго, которое
исполнял живой оркестр. Мы выбрали столик у окна и заказали белое вино и
салат «Дары моря».

- Маришка, - начала я, - ты будешь первой, кому я рассказываю об этом.
Даже Кирилл ещё ничего не знает.

- Неужели ты беременна? – вырвалось у подруги.

- Нет, что ты! Мы пока ещё не думали о ребёнке… Нет, тут совсем другое…

И я подробно рассказала о своих таинственных снах. Марина немного
помолчала, перебирая пальцами бумажную салфетку.

- Слушай, это что-то необъяснимое! Я даже не знаю, что сказать… А ты не
хочешь обратиться к какому-нибудь экстрасенсу, сейчас же столько рекламы
в газетах?

- Да не верю я этим экстрасенсам! – досадливо поморщилась я. – Скорее
всего, это шарлатаны. Знаешь, я давно порывалась рассказать всё Кириллу,
но, боюсь, что он посоветует мне обратиться к психиатру – в хорошем
смысле… Он же свято верит в свою медицину, и никакие сверхъестественные
явления его не волнуют. А я не хочу больше таскаться по врачам – тогда
хватило с лихвой!

Марина задумалась.

- Ну, тогда хотя бы сходи в церковь, поговори с батюшкой, - немного
погодя сказала она. – Иной раз священники дают довольно мудрые советы.

- В церковь? Да, пожалуй, можно сходить. Меня, вроде бы, крестили в
детстве… Помню, бабушка что-то об этом говорила… Наверное, схожу…

- Привет, девчонки! – к нашему столику подошёл Виталий, хозяин этого
ресторана, и я сразу увидела, что с ним что-то не так. Он старался
выглядеть заносчиво, но я чувствовала, что под маской внешнего
благополучия скрываются серьёзные проблемы.

- Добрый вечер, - равнодушно ответила я и подумала о том, что зря мы
пошли именно в этот ресторан. Как будто в нашем городе больше некуда
сходить! Марина вопросительно взглянула на Виталика, а он, почувствовав
себя хозяином положения, уселся за наш столик, не спрашивая разрешения.

- А я смотрю: ты это или не ты? – с улыбкой проговорил он, обращаясь ко
мне. – Ты очень изменилась, Соня. Причём в лучшую сторону. Да, позвольте
представиться, - обратился он уже к Марине, - Виталий Евгеньевич
Пономаренко, хозяин этого заведения и…давний знакомый вот этой
очаровательной особы по имени Соня.

- Да, Марина, познакомься, это мой…мой бывший друг…

- А вы, случайно, не тот, из-за которого она… - подруга не договорила,
потому что я щипнула её за ногу под столом, а Виталик недовольно
покрутил головой:

- Девочки, девочки, зачем же так… Мы же взрослые люди… Соня, прости, но
мне очень нужно поговорить с тобой наедине!

- А в чём дело? – спросила я. – Мы, вроде бы, уже давно всё выяснили…

- Нет, нет… Пойдём, потанцуем, я тебя приглашаю! Мариночка, вы извините
нас, я ненадолго уведу Сонечку, вы не скучайте, веселитесь!

У подруги глаза стали буквально по чайному блюдцу, но я уверенно
подмигнула ей и сказала:

- Я не хочу танцевать с вами, Виталий Евгеньевич… Просто не хочу – и
всё. Что вам ещё?

- Соня, Соня, погоди! Давай поговорим, я прошу тебя! – в голосе
Пономаренко появились несвойственные для него умоляющие нотки, и я,
пожав плечами, встала из-за столика.

- Ну, хорошо, давай потанцуем и поговорим. Маришка, ты не беспокойся, я
ненадолго…

Начался медленный танец, и Виталий вполголоса заговорил:

- Сонька, прости, столько всего произошло за эти месяцы… Я ведь звонил
тебе и приходил к тебе, но ты уже больше не живёшь по старому адресу…
Я…подожди, не перебивай меня, дело в том, что вскоре после нашей с тобой
последней встречи у меня в жизни пошла чёрная полоса…

Виталий замолчал и вытер ладонью вспотевший лоб, руки его слегка
дрожали.

- Хорошо, пойдём вон туда, к окну, и ты мне всё расскажешь, - предложила
я, чувствуя, что он на грани срыва. Он благодарно ухватился за моё
предложение:

- Сонечка, ты только выслушай меня, ты всё поймёшь… Моя жена…она ушла от
меня, вот так. Ушла и забрала мальчишек! Мы развелись официально…

- Что ж, поздравить тебя или посочувствовать? – не удержалась я от
иронии, а он отчаянно зашептал:

- Ох, Соня, мне так паршиво! Она нашла себе другого, побогаче,
помоложе…и теперь я не вижу своих мальчишек, а я не могу без них, не
могу! Ведь ты же ничего не знаешь! Они все: и жена, и дети, и тесть –
они все уже давно в Москве, они туда переехали! А тот бизнес, которым я
думал заняться с помощью тестя…он тоже уплыл из моих рук. А что у меня
теперь есть? Только этот ресторан! – Он схватил меня за руки: - Сонька,
Сонька, девчонка моя, прости меня! Давай начнём всё сначала, а? Я много
думал о тебе, ты и только ты была искренна со мной, а все остальные
только…только пользовались моими деньгами… Давай снова будем вместе, а?
Мне так паршиво…

Я аккуратно высвободила свои руки из его вспотевших горячих ладоней:

- Послушай меня, Виталик… Я не буду ходить вокруг да около, я скажу тебе
прямо: я не люблю тебя, ты мне совершенно безразличен, и то, что
когда-то между нами было, оно…оно уже давно в прошлом. Да, я сочувствую
тебе, но ты обратился не по адресу. Не надо больше искать со мной
встречи – я скоро выхожу замуж! Да, замуж за любимого человека. Вот
так-то, Виталий Евгеньевич! Прощайте…

Я пошла к своему столику, где меня ждала Марина, а Пономаренко кинулся
за мной:

- Соня, ну, подожди, ну, зачем ты так… Ведь мы же ещё не договорили!

Я резко развернулась:

- Виталий, ещё раз говорю: я выхожу замуж и прошу оставить меня в покое.
Надеюсь, это понятно?

- В таком случае, где же твой избранник? Хотелось бы взглянуть на него!
– раздражённо произнёс Виталик, видимо, не зная, чем меня уколоть.

- Тебе этого так сильно хочется? Хорошо, скоро мы придём сюда –
специально!

- И вы, уважаемый, поймёте, что вы потеряли, - вдруг ехидно вставила
Марина. – Сонь, пойдём отсюда, а? Куда-нибудь в другое место. Здесь
просто отвратительно!

Лоб Виталия покрылся испариной. Он хотел что-то сказать, но сдержался,
круто развернулся и ушёл восвояси. Я расхохоталась:

- Ну, подруга, здорово ты его отделала! Хотя… не слишком ли это было
резко?

- Ой, Сонька! Он тебя чуть на тот свет не отправил, а ты говоришь –
резко! Да по нему тюрьма плачет! Я говорю тебе, пошли отсюда!

- Хорошо. Поедем в ночной бар «У Макса». Именно там мы с Кириллом
провели наш первый вечер. А музыка там просто бесподобная!

И остаток вечера мы просидели там, слушая музыку и болтая о разных
вещах. Я рассказала подруге о том, что случилось с Пономаренко, о том,
что он хотел возобновить наши отношения. Я не злорадствовала, мне было
искренне жаль этого человека… Но Марина была твёрдо уверена в том, что
его постигло справедливое наказание – за его прошлые поступки. Я не
стала её разубеждать… Виталик был мне настолько безразличен, что просто
не хотелось говорить о нём лишний раз. Я заметила, что приятельница
старалась отвлечь меня от грустных мыслей…

А на следующее утро позвонил мой любимый, и всё стало на свои места.
Жизнь пошла своим чередом. Я начала работать над картиной; делала я это
очень медленно, тщательно выписывая каждую деталь, каждую мелочь.
Конечно, я не была профессионалом, но работа шла на удивление легко. С
Кириллом мы перезванивались довольно часто. Он был полон планов на
будущее, и я так любила слушать его голос, я замирала и вслушивалась в
каждый оттенок его родного голоса. О том, что пишу картину, я не сказала
ему – пусть будет сюрприз, как раз ко времени его приезда.

Удивительно, но мои сны больше не повторялись с того дня, когда я
рассказала о них Марине. Но, всё-таки, я решила сходить в православный
храм и поговорить со священником. Ведь что-то со мною происходило, и это
нельзя было отрицать. В нашем городе были открыты несколько православных
церквей, и я не знала, в какую из них мне зайти. Среди моих знакомых не
было никого, кто бы часто посещал храм. Обычно всё сводилось к весьма
кратковременному пребыванию в церкви на Пасху и Крещение – когда
набирали «святую воду». Поэтому я, по какому-то внутреннему наитию,
решила сделать так: пройтись возле всех храмов в ближайший выходной, и
куда ноги сами пойдут, туда и зайти.

Таким храмом оказалась старая церковь, стоящая на северной окраине
города. Лишь только я подошла к железной оградке, как меня, словно
магнитом, потянуло внутрь. Я медленно вошла… Заканчивалась утренняя
литургия. Я встала в сторонке возле висевшей на стене иконы старинного
письма, и вдруг из моих глаз потекли слёзы, а вместе с ними пришло
ощущение облегчения и какой-то светлой грусти – грусти о том, что будет
впереди, о том, что ещё предстоит… Хор пел что-то на церковно-славянском
языке, а душа моя словно очищалась от груза материальных забот, от всего
поверхностного и ненужного. В полумраке мерцали огоньки свечей, и голос
священника возносил молитвы к Богу, и слова эти как будто поднимались
вверх, к высокому куполу, и таяли там, преобразуясь в таинственную
энергию – энергию искренней молитвы.

?

’

a

o

`

p

r

t

’

”

–

o

r

t

’

”

–

h z

0

–

T

Oe

hgQ

h

hAB

?

 

h

h

 

c

hNC

h"

hNC

ь их. Это были юноши, совсем молоденькие (если можно так сказать про их
возраст – Ангелы, всё-таки), а за их спинами были сложены – о, Боже! –
настоящие крылья. Светло-золотые одеяния струящимися складками красиво
спадали вниз. Розоватое свечение обрамляло их головы, а лица были
торжественны и серьёзны. Я невольно шагнула вперёд и вдруг заметила, что
от каждого человека, находящегося в храме, к этим Ангелам тянется
светящийся поток, который берёт начало из самого сердца человека.
Увиденное потрясло меня! А может, я снова сплю? И я изо всех сил
ущипнула себя за руку – больно! Нет, это не сон. Я всмотрелась
внимательнее и заметила, что цвет и густота потока, исходящего из
человеческих сердец, были неодинаковы. У одной группы людей этот поток
был густой, сияющий ярко-голубым светом, а по краям его обрамляли
маленькие серебристые звёздочки. А у другой группы это свечение из
сердца было еле заметным, тусклым, коричнево-серым. У некоторых от
сердца к Ангелам тянулись вспышки бордового цвета вперемешку с
оранжевым.

Я взглянула на свою грудь и поразилась увиденному: пульсирующее сияние –
голубое, лиловое, розовое – изливалось из моего сердца! А руки мои
светились серебристо-жемчужным светом. От живота и ног плыли
зеленовато-голубые волны, и мириады крохотных золотистых звёздочек
порхали вокруг, как живые.

- Что это? – шёпотом произнесла я и тут же услышала голос, вернее, не
голос, а мысли – мысли одного из Ангелов, стоящих у алтаря:

- Арэйя, ты видишь то, что должна видеть. Ты такой же Ангел, как и мы,
только ты находишься в теле человека. Это правда! Посмотри вокруг – ты
видишь мысли людей, оттенки их чувств и переживаний, ты видишь
содержание их сердец. Посмотри и вспомни, Арэйя, вспомни о Небе, о
Свете. Ты – Ангел, Арэйя!

- А мои сны? – подумала я, и тут же последовал ответ:

- Твои сны – это явь, но не для человека, а для Ангела. А твой последний
сон…о, Арэйя, я не могу сейчас объяснить его тебе. Это только твоё, и
тебе самой придётся во всё вникать. Я бы очень хотел, но я не могу…

И тут в мысленный разговор вступил второй Ангел:

- Арэйя, ты должна возобновить общение с Небесным Светом, тебе очень
нужна его поддержка! И мы тоже будем помогать тебе по мере сил. Мы
гордимся тобою, Арэйя! Ты достойна восхищения! Помни о том, что всё это
видишь только ты – и больше никто из присутствующих здесь людей. Мы
просим тебя, Арэйя, приходи в этот храм, приходи, когда тебе будет нужна
помощь. Мы – Небесные Служители этого храма, и у каждой земной церкви
есть свои Ангелы. А теперь – смотри!

И общавшийся со мною Ангел поднял руки вверх, то же самое сделал его
напарник. Разноцветный поток, лившийся из людских сердец, вмиг стал
однотонным – золотым; закручиваясь по спирали, он поднимался под самый
купол. И уже там, наверху, он засиял ярко-фиолетовым светом и устремился
к Небу. Литургия закончилась, а зрение моё вновь стало прежним, обычным.
Сердце билось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Я взглянула
на икону, висевшую на стене. На ней был изображён Ангел-хранитель.
Словно во сне, я опустилась перед иконой на колени и поклонилась Ангелу,
перекрестясь…

Пережитое здесь сильно потрясло меня, но теперь и речи быть не могло о
том, чтобы посоветоваться со священником или ещё с кем-нибудь. Ведь меня
совершенно точно примут за сумасшедшую! Я медленно поднялась и стояла у
иконы Ангела, как вкопанная, и рой самых разнообразных и фантастических
мыслей вихрем носился в моей в голове.

Ко мне подошёл пожилой священник и доброжелательно взглянул на меня
через очки.

- Вы здесь впервые, я вижу… Вам нужна помощь?

- Да, то есть нет… Нет… Простите, батюшка… Я лучше зайду в другой раз.

Священник пристально посмотрел в мои глаза, понимающе кивнул,
перекрестил меня и сказал задумчиво и тихо:

- Вы, матушка, очень сильная духом… И очень светлая у вас душа… Да
благословит вас Господь, да хранит вас Пресвятая Богородица! Верьте –
Господь всё управит по вере вашей. И приходите, приходите в храм…

Домой я вернулась в большом волнении. Мне было трудно успокоиться после
всего пережитого, но постепенно я всё разложила по полочкам. Видимо, в
результате того падения у меня открылись необычные, паранормальные
способности, и я могу видеть Тонкий мир. Но, кто знает, а вдруг это
просто галлюцинация? Ведь говорил же мне психиатр в больнице о том, что
могут быть различные видения… Ой, уж лучше я подожду приезда Кирилла,
расскажу ему всё, и мы вместе поймём, что со мною происходит. Господи, а
вдруг я потихоньку теряю рассудок?! И где же реальность: там, где
прекрасные Ангелы, или там, где мы все, где Кирилл, где Марина?.. Короче
говоря, нужно набраться терпения и ждать приезда моего любимого, а он
поможет мне, непременно поможет! А пока я буду жить обычной жизнью.

Но в душе я всё равно сомневалась, вновь и вновь переживая увиденное в
храме, но, естественно, не могла рассказать об этом Марине, хотя такое
желание возникало довольно часто. Нет, нет, уж лучше я дождусь приезда
Кирилла! Ох, поскорее бы он вернулся…

Глава 6

Вот так и летели дни за днями. У Кирилла всё шло хорошо, и с каждым днём
приближалось время его возвращения. Признаться честно, больше я не
ходила в тот храм, не видела Ангелов, но та картина неотступно стояла
перед моими глазами. Неужели я – Ангел по имени Арэйя? А где же тогда
Соня? Кто я? Я всё ещё пыталась найти для случившегося рациональное
земное объяснение, но не находила его. Слишком уж нереальным казалось
всё происходящее! Ничего, вот вернётся Кирилл, и мы во всём разберёмся –
вместе, тем более, что он врач.

А на работе я вела себя, как обычно. Марина пару раз спрашивала меня,
ходила ли я к священнику, но я переводила разговор на другие темы. А
между тем, мои таинственные сны возобновились, но они становились всё
более и более тревожными. В них я постоянно кого-то искала, в них я
брела по ледяным пустыням и падала в глубокие мрачные ущелья. В них мне
виделись мои погибшие родители, правда, очень смутно… Иногда на чёрном
небе в моих снах возникал маленький лучик золотистого света, и я слышала
с неба дивный голос, говоривший:

- Арэйя, Арэйя, вспомни о Небе, вспомни о Свете, вспомни, что ты Ангел!

И вот, наконец наступил момент счастья! Ночью приходил поезд Кирилла, а
за день до этого я закончила свою картину, решив показать её Марине и
выслушать мнение подруги. Я провела приятельницу в кабинет Кирилла, где
все эти дни работала кистью.

- Ну, Маришка, смотри!

Сюжет моего полотна был таков: ночное небо, но не чёрное, а
фиолетово-голубое, по краям цвета морской волны. И звёзды – яркие,
блестящие, маленькие и большие, - сияют на этом небе. В бесконечность
уходит широкая полоса Млечного Пути… Тонкий серпик Луны изящно
разместился на переднем плане, и к нему летит девушка-Ангел. Голубоватые
полупрозрачные крылья делают взмах, оставляя за собой полуразмытый шлейф
серебристых огоньков. В длинных волосах Ангела переливаются все цвета
радуги, золотистая одежда свободно облегает тело. В левой руке эта
девушка держит горсть серебристых, лиловых и зеленоватых маленьких
звёздочек, а правая вытянута вперёд, и брошенные ею звёздочки уже летят,
обрамляя контуры полупрозрачных волн ветра…

Марина в неподдельном восхищении покачала головой:

- Слушай, Сонька, это же…это просто шедевр! Я ещё никогда такого не
видела! Правда, чуть-чуть напоминает картины того японца, как
его…Кагайя, что ли… Но это просто чудо! А как ты её назвала?

- «Музыка ветра». Почему-то именно это название сразу запало мне в душу.
Вот, здесь отразились мои лучшие сны.

Марина ещё некоторое время рассматривала картину.

- Боже мой, да у тебя же настоящий талант! А что будешь делать дальше? Я
имею в виду, с этим полотном?

- Как что? Подарю Кириллу на день рождения, который, кстати, уже через
неделю. Потом, возможно, продолжу занятия живописью.

- А что, - подхватила Маринка, - верно: устроишь персональную выставку,
прославишься, если, конечно, будешь работать в том же жанре. Слушай, я
смотрю на картину, и мне кажется, слышу эту самую музыку ветра – слышу,
как тихонько звенят эти звёздочки…

- Марин, как ты думаешь, могут ли ангелы жить на земле? – вдруг спросила
я.

- Ты серьёзно? – подруга повернулась ко мне. Я кивнула, а она
продолжала:

- Ну, если и есть на земле ангел, так это ты! Тебя вообще с прошлой
осени не узнать. Ты такая…такая светлая, очень добрая и…талантливая! Ой,
ну вот, сейчас заплачу!

И Марина захлопала ресницами. Я порывисто обняла её:

- Всё, всё, успокойся, а не то испортишь свой макияж. А ведь правда,
все, кто меня знают, говорят, что я стала неузнаваемой после своего
падения с лоджии, как ни смешно это звучит. А я, вспоминая себя прежнюю,
просто прихожу в недоумение от своих тогдашних действий – словно это
была не я. Теперь я бы ни за что так не поступила… А вдруг и вправду в
тело Сони – в моё тело – вселился её Ангел-хранитель, а?

Подруга шумно вздохнула и покачала головой:

- Ну, это ты уже слишком… Это уже из области фантастики!

- Да почему – фантастики? – стала горячиться я. – Почему люди не хотят
познать непознанное, сразу отвергают его? Мы же ещё так мало знаем о
самих себе, о возможностях своего организма, о потенциале своего мозга!
А тебе, я вижу, это совсем неинтересно.

- Ой, Сонь, ты лучше расскажи всё это своему ненаглядному доктору! А мне
надо идти домой – семья ждёт. Потом, как-нибудь, поговорим…

- Вот именно, что как-нибудь, - проворчала я ей вслед. – А когда же –
всерьёз?

Потом я подошла к окну и улыбнулась. Какое счастье: приезжает мой
Кирилл! И погода была под стать настроению – весна властвовала в городе,
и на ясном небе не было ни облачка. Перед тем, как поехать на вокзал, я
навела в квартире полный порядок и приготовила ужин. Свою картину я
спрятала за шкаф – до дня рождения Кирилла.

Наша встреча была великолепной! Мой возлюбленный вышел из вагона с
большим красивым букетом гладиолусов, а я так сильно стиснула его плечи
в своих объятиях, что он чуть пошатнулся.

- Сонечка, родная, не задуши меня от счастья! – смеялся он.

- Я никуда тебя больше не отпущу! – взволнованно говорила я, прижимаясь
к нему. – Или будем ездить вместе!

Счастье переполняло нас… Дома мы проговорили почти до утра. Кирилл
рассказывал мне о своей учёбе, о новейших технологиях в медицине. Через
два дня он выходил на работу, а через месяц мы планировали отпраздновать
скромную свадьбу и потом уехать к морю. Он заснул под утро, уткнувшись
лицом в мои волосы, а я шёпотом благодарила Бога за своё безграничное
счастье…

В день рождения Кирилла я встала пораньше, привела себя в порядок и
накрыла на стол. В этот день мы ждали в гости хороших знакомых и коллег
по работе, а вечером собирались отметить это событие с самыми близкими
друзьями в ресторане «Фламинго». Где-то в глубине души я не хотела идти
именно туда, но Кирилл уже заказал там стол, да и от нашего дома это
было не очень далеко. И ещё внутри меня сидело неотвязное желание
показать Виталику, что я счастлива, что у меня есть замечательный
возлюбленный. Хотя, Пономаренко мог уже окончательно забыть обо мне, мог
найти за это время другую женщину, так что никаких досадных инцидентов я
не ожидала.

Я от всей души поздравила Кирилла с тридцатишестилетием и торжественно
преподнесла ему свою картину.

- Ангел мой, у меня нет слов! – сказал мой любимый, крепко сжимая мою
руку. – Ты просто молодец! Но какой удивительный сюжет! Откуда он?

- Я всё тебе расскажу после визита в ресторан, - ответила я. – Это будет
весьма длинный рассказ, но ты обещай мне, что выслушаешь его.

- Ладно, ладно! А ты знаешь, солнышко, что-то в твоей картине мне
кажется странно знакомым. Такое ощущение… - Кирилл потёр лоб, - …будто я
уже видел это… Возможно, во сне…

- Ты абсолютно прав, - проговорила я. – А вот и первый гость (в прихожей
раздался звонок). Пойду открывать.

Домашний праздник удался на славу! Коллеги поздравляли Кирилла – и с
днём рождения, и с повышением на работе. Я сияла от гордости за него! И,
конечно же, немало дифирамбов было пропето моей «Музыке ветра». А
вечером мы с Кириллом, двое врачей-коллег, Марина с мужем, и Макс
Стрельцов со своей очередной пассией отправились в ресторан. Всё
начиналось вполне нормально. Мы шутили, смеялись, танцевали. Мужчины
делали мне комплименты, и голова моя слегка кружилась от счастья… Да,
было очень здорово!

Через какое-то время, возвращаясь с Мариной из дамской комнаты, мы вдруг
столкнулись с Виталием. Он был в изрядном подпитии, что весьма удивило
меня: обычно он знал меру в употреблении спиртного. Маринка возмущённо
фыркнула, а Пономаренко восхищённо посмотрел на меня:

- Здравствуй, Сонечка, дорогая моя Сонечка! Какими судьбами здесь? – Он
покачнулся: - Неужели ты соскучилась по моей неотразимой персоне?

Я чуть ли не с жалостью оглядела его с головы до ног.

- Виталик, Виталик, до чего же ты дошёл… И неужели ты до сих пор что-то
помнишь? А я вот забыла и тебе желаю того же. Неужели твоя сущность
настолько скудна, что ты цепляешься за старые, уже давно изжившие себя
отношения, и не видишь впереди ничего нового? Я пришла сюда со своим
будущим мужем, можешь подойти и познакомиться – хотя, лучше не стоит…
Извини, нас ждут!

Виталик вытаращил глаза:

- Ну-у…пардон, мадам! А я…я просто неудачник… - Он тряхнул головой: -
Значит, ты для меня…ты для меня потеряна? Иди…идите…э-э…с миром,
девочки…

- Извини, - ещё раз сказала я и потрепала его по плечу. – Всё
образуется, Виталий Евгеньевич…

Он схватил мою руку и быстро поцеловал в ладонь. Марина потащила меня к
нашему столику, где друзья видели эту сцену, но ничего, возможно, не
случилось бы, если бы приятельница не произнесла поистине роковую фразу:

- Кирилл, а ты знаешь, с кем только что разговаривала твоя будущая жена?

- С кем? – заинтересованно спросил он. Я толкнула подругу под столом
ногой, но уже было поздно.

- А это тот самый мерзавец, из-за которого она… Ну, в общем, ты знаешь…
Представляете, он набрался наглости и ещё что-то хочет от Сони… - Она
осеклась, так как я толкнула её во второй раз. За нашим столом
воцарилась неловкая тишина, затем Максим Стрельцов произнёс:

- Так я же его знаю… Он хозяин этого заведения.

Кирилл слегка побледнел и стал приподниматься из-за столика, но я
удержала его и возмущённо прошипела Маринке на ухо:

- Да кто тебя за язык тянул?

Но она так же возмущённо воскликнула:

- А почему он разгуливает на свободе, как будто ничего не случилось? Он
должен ответить за своё…за свой поступок! И ещё имеет наглость снова к
тебе клеиться!

- Так, друзья, ничего особенного не произошло, - улыбаясь, попыталась я
разрядить обстановку. – Ну, перебрал человек с выпивкой, ну, с кем не
бывает… Тем более, что всё уже давно позади. И потом, если бы не тот
досадный несчастный случай, мы бы никогда не встретились с Кириллом. Так
что нет худа без добра! Поэтому, давайте веселиться!

Марина хотела ещё что-то сказать, и я понимала её – она жаждала
справедливости, но мне это было совершенно безразлично. Нас с Кириллом
ждало впереди прекрасное будущее, и я решительно не понимала, зачем надо
ворошить прошлое. Слава Богу, на протяжении всего вечера разговор на эту
тему больше не заходил, но я чувствовала, что моего возлюбленного
тяготит этот груз. Когда мы с ним пошли танцевать, я не выдержала и
сказала:

- Милый мой, забудь ты, пожалуйста, эту историю! Я никого в ней не виню,
кроме самой себя, но и это уже давно в прошлом. И ведь благодаря той
истории мы с тобой встретились, не забывай!

По лицу Кирилла пробежала тень сомнения.

- Хорошо, Соня, - сделав над собой видимое усилие, произнёс он. – Не
будем больше это обсуждать. Но мне кажется, что он должен держаться от
тебя подальше, и я хочу это ему популярно объяснить.

- Да оставь ты его в покое! – отчаянно вскрикнула я. – Ну, скажи, зачем
портить чудесный вечер из-за такой ерунды?

- Это вовсе не ерунда, - сквозь зубы процедил Кирилл. – Но раз ты так
настаиваешь…

«Ну, подруга, ну, язык без костей! Зачем? Зачем ей это было нужно?» Я
внутренне кипела от возмущения, и вдруг почувствовала острое покалывание
в сердце. Я невольно прижала руку к груди, украдкой взглянув на Кирилла.
Слава Богу, он ничего не заметил.

Наконец настало время расходиться. Вся наша компания вышла на широкую
площадку перед рестораном. Слева был расположен густой зелёный газон, а
возле него стояла отлитая из металла скульптура – большой фламинго. Всё
это было огорожено толстой цепью, закреплённой на невысоких каменных
столбиках, заострённых кверху. Наши друзья ждали такси. Кирилл нервно
покуривал сигарету, и в этот момент в дверях ресторана появился Виталик.
Он пристально посмотрел на меня, пьяно улыбнулся и картинно помахал мне
рукой. Не надо было ему это делать… Кирилл бросился к нему, и я не
успела удержать его, я не успела помешать ему натворить глупостей! Он
рванул Пономаренко за лацканы пиджака, и тот, качнувшись, слетел со
ступенек. Наши мужчины побежали разнимать их, и в этот момент,
поднявшись, Виталий изо всех сил оттолкнул Кирилла. Тут наши спутники
схватили Пономаренко за руки. Я опустилась на колени возле лежащего
Степанова. Глаза его были закрыты, а из-под левого виска вытекала…густая
струя крови – падая, он ударился о камень, на котором была закреплена
ограждающая скульптуру цепь. В глазах у меня потемнело, накатила жуткая
слабость, и в сердце разлилась дикая боль. Я потеряла сознание…

Очнулась я уже в машине «Скорой помощи», где резко пахло лекарствами.
Зарёванная Марина крепко сжимала мою правую руку.

- Что с Кириллом? Где он? – слабым голосом спросила я.

В ответ подруга зарыдала, а молоденький врач досадливо отстранил её:

- Тише, тише… Вас везут в больницу, всё будет хорошо!

- Что с Кириллом? – чуть громче спросила я, пытаясь приподняться. –
Марина, ответь…

Она, вытирая слёзы, еле произнесла распухшими губами:

- Его тоже везут…на другой машине… Это я…я во всём виновата! Ой,
Сонечка, я не могу-у… - Она просто завыла в голос! Молоденький доктор
стал торопливо капать в мензурку какое-то успокоительное. На секунду мне
показалось, что весь мир, окружающий меня, рухнул и провалился в
какую-то чёрную бездну. Боже, неужели весь этот кошмар разыгрался из-за
меня – снова из-за меня?! А может, это просто дурной сон? Я из всех сил
зажмурила глаза и мысленно взмолилась: «Господи, Господи! Ангелы
небесные, пусть это будет сон! Ну, пожалуйста!» Но резкие запахи
лекарств, рыдающая Марина, и острое покалывание в моей груди никак не
вписывались в положение сна. Врач измерил моё давление, озабоченно
покачал головой и ввёл мне в вену какое-то лекарство. Я почувствовала
слабость и опустошение. Мысли стали путаться, но я отчаянно старалась не
провалиться в страшную пропасть обморока. Мне казалось, что, если я
снова потеряю сознание, то никогда больше не узнаю, что случилось с моим
Кириллом…

И вот меня доставили в больницу – в ту самую, где работал мой
возлюбленный. Марина куда-то исчезла, а меня на каталке повезли по
коридору. Всё остальное я почти не помнила – всё-таки, потеряла сознание
несмотря на свои усилия. Зато очень чётко отпечатались в памяти
голоса…да, голоса мамы и папы:

- Доченька, ничего не бойся!

И я на несколько мгновений увидела их – в туманной голубоватой дымке.
Они выглядели молодыми и прекрасными, но смотрели они на меня с глубокой
грустью. А я не могла ничего ответить: ни мысленно, ни словами. Язык мой
не шевелился. Я потеряла счёт времени… Со мною что-то делали врачи, ко
мне подключали какие-то приборы. И тут в мой мозг впилась одна фраза,
сказанная кем-то из врачей:

- Господи, беда-то какая! Как же теперь без Кирилла Игоревича?..

Что это значит? Я стала прикладывать неимоверные усилия для того, чтобы
как-то встать, но, разумеется, ничего не вышло. Тут на моё лицо
водрузили маску, и я словно провалилась в глубокую пропасть…

…И снова я летела вверх по длинному тёмному тоннелю, и в конце его вдруг
вспыхнул яркий свет. Я чувствовала себя превосходно! Теперь вокруг меня
плыли розовые облака, и всё пространство светилось яркими лиловыми
огнями. Я легко взмахнула крыльями. Как же приятно вновь почувствовать
себя Ангелом, почувствовать себя свободной от всего земного! И вдруг
меня словно током ударило: я вспомнила недавние события, и холодная
волна сдавила мою грудь. В этот момент ко мне приблизился Небесный Свет,
а поодаль виднелись фигуры каких-то Ангелов.

- О, Небесный Свет, я так соскучилась по тебе! Как же я могла так долго
выдержать без тебя, без нашего Неба? Но там, на Земле случилось ужасное…

- Моя дорогая Арэйя, я всё знаю. Ты прекрасно выполнила свою задачу в
Земном мире, и теперь можешь вернуться сюда насовсем. Ты видела своих
родителей? Их Ангелы наконец-то соединились с их Душами, и они снова
свободны и счастливы. Совсем скоро они полетят в Мир, который на Земле
называют созвездием Кассиопеи. У вас есть время пообщаться. – И Свет
отступил в сторону, а прекрасные создания приблизились ко мне. Это были
полностью завершённые Ангелы со светящимися в центре их тел Душами. Они
были божественно красивы, и какая же огромная любовь исходила от них!

- Арэйя, или Соня…теперь всё равно! Как хорошо, что мы увиделись! Мы
гордимся тобою, дочь! – так говорила моя мама, и розовые пульсирующие
вспышки света тянулись от неё ко мне. Я замерла, чувствуя необъяснимое
блаженство и радость. Мы снова вместе! Я услышала голос папы:

- Наше лучезарное творение – Арэйя, мы рады, что вновь тебя видим!
Сейчас нам надо лететь дальше, но пройдёт совсем немного времени, и ты
сможешь навещать нас. Жизнь бесконечна, помни это, Арэйя!

От моих родителей ко мне протянулись блистающие серебристо-жемчужные
нити, которые переплелись над моей головой. И тут всё Небесное
Пространство засияло жемчужными и золотыми оттенками. Нет, человеческой
речью не передать всю эту неописуемую цветовую гамму!

- Я обязательно прилечу к вам, мои родные! – ответила я и послала им
вдогонку яркие золотые звёздочки. У завершённых Ангелов гораздо больше
возможностей перемещения в любом Пространстве и у них гораздо богаче
цветовая гамма, окружающая их тела. Да, здесь мне приходится говорить об
этом конкретным человеческим языком, потому что иначе не передать всю
палитру Небесного общения.

Золотистый Свет ласково погладил мои длинные волосы, вплетя в них
мириады голубоватых огоньков:

- Вот так, Арэйя… Их любовь будет продолжаться в вечности.

- О, Небесный Свет, а как же Кирилл? Он…он умер, верно? – Я замерла в
ожидании ответа.

- Да, Арэйя, он умер сразу, мгновенно, когда ударился о камень виском.
Кстати, его Небесное имя, имя его Ангела – Альгир.

- Но где же он, вернее, где его Душа, где Ангел? Где они, я не чувствую
их!

- Арэйя, Арэйя, разве ты забыла, что неестественная, внезапная смерть
разделяет Душу и Ангела по разным Мирам Пространства? И пройдёт ещё
немало времени, прежде чем они сольются воедино, и Альгир станет
завершённым Ангелом.

- А мои родители? Ведь они тоже умерли не своей смертью!

- Твои родители умерли не сразу, а лишь на третий день после
автокатастрофы. Поэтому разлука их Душ и Ангелов и была столь
кратковременной. А сейчас, как ты знаешь, Душам и Ангелам приходится
весьма нелегко в разных Пространствах, так как миллионы таких же
разделённых мечутся в слоях Пространства в надежде соединиться. Арэйя,
земные люди обезумели, они ежедневно убивают множество себе подобных –
вот потому-то у разделённых существуют такие проблемы с воссоединением.

- Но неужели ничего нельзя сделать, Небесный Свет? Что же, теперь
остаётся только бессильно ждать?..

Я опустила голову, и крылья мои сникли. Свет тут же окутал меня зелёной
вспышкой:

- Моя дорогая, моя пылкая Арэйя! Конечно же, все Силы Света стараются
помочь разделённым, но всё труднее и труднее становится разыскивать их в
слоях Пространства. Ведь самое главное для этих разделённых Душ и
Ангелов – это, чтобы они не озлобились, не впали в отчаяние и не
смирились со своей участью. Всё, перечисленное мною, очень мешает
воссоединению. Нам неимоверно трудно просветлять такие Души. Бывает, что
Тьмы в них становится намного больше, чем было при жизни на Земле…

- Нет, нет, только не Кирилл, то есть – Альгир! Небесный Свет, я познала
великую любовь, и я не верю, что мой возлюбленный подпадёт под власть
Тьмы. Я просто не верю в это!

- Да, Арэйя, ты познала любовь, и этой любовью, именно этим ты исправила
свою ошибку и достойно завершила последнее воплощение своей Души. Я
повторяю – достойно!

- Но, Небесный Свет, как же достойно, если в смерти Кирилла виновна
именно я! И Марина тут ни при чём… Ведь из-за меня он… - тут судорога
отчаяния перехватила моё горло.

- Арэйя, успокойся! Ты же Ангел, и Ангелов не судят, и сами Ангелы
никого не осуждают. Арэйя, ты не виновата. – Свет запульсировал
оранжевым и ярко-алым: - Да, ты испытываешь отчаяние, но твоей вины
здесь нет. Поверь мне, Арэйя!

- Но как же нет, о Небесный Свет?! Как же нет, если сначала я не
уберегла Соню от попытки самоубийства, а затем из-за меня погиб Кирилл?
Ведь если бы не та давняя история с Виталием, мой возлюбленный был бы
сейчас жив и здоров!

Мой собеседник обнял меня – если можно так выразиться – сгустками
ярко-зелёного света.

- Моя дорогая Арэйя, не разрушай свои оболочки негативными импульсами!
Успокойся и выслушай меня. Всё-таки, земное тело значительно повлияло на
твоё сознание: раньше ты ни на секунду не могла допустить в себе
подобные ощущения. Я говорю о чувстве вины, о боли, о сомнении. Тебе уже
лучше? Ну, вот, а теперь послушай меня. – И Свет начал говорить. Мы
медленно летели по жёлто-розовому Небу с пурпурными облаками, и я
впитывала в себя неоспоримые доводы Света. Да, невозможно было не
согласиться с ним, но что-то во мне ещё сопротивлялось. Он говорил, что
законы Создателя, законы Божественной Вселенной незыблемы, что их нельзя
отменить, что мне надо успокоиться и подумать обо всём с любовью, а не с
отчаянием.

- С любовью, Арэйя, - повторил Небесный Свет. – На Земле ты воплотила
свою любовь, Альгир испытал её тоже. И вы будете вместе – таков закон
Вселенной, но придётся ждать… Не знаю, сколько… Я не стану это скрывать
от тебя, Арэйя. Ангел Кирилла сейчас одинок и растерян, он мечется между
Мирами, не в состоянии понять, что земная жизнь окончена. А его Душа,
внезапно потеряв связь со своим Ангелом, находится далеко-далеко… Ты
ведь слышала о Тёмной Воронке?

- Да, - тихо ответила я. Мне было нестерпимо больно сознавать, что моя
Небесная Половинка страдает и не может быть со мной…

Глава 7

Так мы говорили долго-долго, но всё же я не чувствовала успокоения. Во
мне назревала одна навязчивая мысль, но я держала её при себе – пока.

- Небесный Свет, - спросила я, - а когда Кириллу суждено было умереть?

- Он прожил бы ещё много лет по земному времени… Он умер бы в возрасте
восьмидесяти лет, сделав много достижений в области медицины. И, кстати,
это было тоже последнее воплощение его Души…

- И я ещё должна быть спокойной! Да ведь он погиб из-за меня!

- Ты не дослушала меня до конца, Арэйя, - спокойно возразил мне Свет. –
Он погиб не из-за тебя, а из-за своей ревности и чувства мести. И в
качестве профессора медицины он прожил бы в том случае, если бы не
встретил тебя, то есть, Соню. Но ты знаешь, что ей оставалось жить
совсем немного – считанные месяцы. Так вот, потеряв возлюбленную, он
закончил бы свою жизнь в одиночестве – спившимся, морально
деградировавшим стариком. Разве это лучший финал?

- О Свет, но разве лучший финал – то, что происходит сейчас?

- Вижу, что не убедил тебя, Арэйя, - вздохнул мой наставник и осыпал
меня голубыми огоньками. – Видишь ли, у человека нет строго определённой
ему судьбы, и всегда существуют несколько вариантов – как у твоего
Кирилла. Могло случиться так – а могло и по-другому… Арэйя, самое
главное – не в том, какие события произойдут в твоей жизни, нет… Главное
– в том, чтобы на протяжении всей своей жизни быть готовым к уходу в
Небесный Мир, причём быть готовым ежедневно. Именно в Небесный Мир, а не
куда-то ещё… Необходимо, чтобы твоя Душа и твой Ангел были в единой
гармонии друг с другом, и тогда, какова бы ни была твоя смерть –
внезапна ли, или естественна, - ты легко и безболезненно перейдёшь в
Небесные Высшие Миры. Пойми, Арэйя, когда-нибудь Душа и Ангел Кирилла
соединятся; это произойдёт, непременно произойдёт. Но нельзя ускорять
события, как бы нам того ни хотелось…

- Небесный Свет, а бывали такие случаи, когда разъединённые Ангелы и
Души вообще не соединялись?

- Нет, такого не было! Через огромные промежутки времени они, всё-таки,
находили друг друга с помощью Светлых Сил. И потом этим Силам
приходилось тратить почти столько же времени на восстановление истинной
природы этих несчастных. А бывает ещё хуже, Арэйя. Бывает, что Ангел,
разъединённый со своею Душой, пытается соединиться с Душой другого, ещё
живущего на Земле, человека… Таких людей ещё называют одержимыми, их
великое множество, Арэйя… Да, Души и Ангелы не могут долго существовать
один без другого, ведь, теряя друг друга, они становятся всё более
неполноценными, они теряют свою истинную суть. Арэйя, дорогая, - Свет
снова ласково погладил мои волосы, - тебе надо отдохнуть. Ты сделала
всё, что могла на данный момент. Лети в Пространство Полюсов и омойся
волнами Полярного Сияния, это придаст тебе сил.

- Хорошо, но ещё два вопроса, Небесный Свет, и вот первый из них: какова
будет участь Виталия Пономаренко, то есть, его Души и его Ангела?

От Света пошли волны тихой грусти:

- Виталий – убийца, но убийца поневоле. После смерти его Душа, сжатая в
маленький тёмный комок, и его страдающий Ангел уйдут в Область Низших
Миров для искупления. Но эти Области доступны только Высшим Силам Света.

- А я могу попасть в Тёмную Воронку? – вырвалось у меня.

- Арэйя, я понимаю твоё отчаяние, но не надо этого делать! Ты же хотела
задать ещё один вопрос?

- Да, Небесный Свет… Скажи, что стало с нерождённым ребёнком Сони? И я
сразу прошу – простите её! Она не сознавала, что делала… Если бы она
продолжала жить, то никогда больше такого не совершила бы. Я…я готова
понести наказание вместо Сони, вместо человека…

Свет радостно засиял золотым и розовым:

- Как же отрадно это слышать, милая моя Арэйя! Никакого наказания не
будет, потому что Душа того ребёнка уже давно простила Соню! Арэйя,
разве ты забыла о том, что здесь нет судей и нет обвиняемых? Это –
Светлые Небеса, где царит высшая справедливость. А тот ребёнок…он
изъявил желание воплотиться на Земле как можно скорее, и он уже там…

- Что?! И я могла его видеть в Земном Мире?

- Пока нет, Арэйя, ведь он ещё не родился. Его, вернее, её Душа (а это
будет чудесная девочка!) уже воплощена в будущего ребёнка твоей подруги
Марины. Да, она беременна, но ещё не знает об этом. Поэтому тебе здесь
не о чем беспокоиться.

- Какое счастье! – воскликнула я. – Какое счастье…

- А теперь, милая моя Арэйя, лети в Пространство Полюсов, лети и
отдыхай. И пусть тебя проводит… - тут Небесный Свет засиял всеми цветами
земной радуги… - проводит Лунный Кот! Отдыхай, Арэйя!

Свет исчез из виду, а я медленно двинулась в Пространство Полюсов, и тут
рядом со мной возникло маленькое существо, блистающее серебристым светом
и очень напоминающее земную кошку. Но вместо обычной шерсти его
покрывали тысячи малюсеньких жемчужных звёздочек!

- Ты и есть новый Лунный Кот? – спросила я, а существо радостно
улыбнулось:

- А разве ты не узнала меня, Арэйя?

- Подожди…о Боже! Ты – мой кот Филипп! Ты снова со мной!

Я схватила пролетавшую мимо золотистую волну и окутала ею Лунного Кота.
Он радостно посмотрел на меня. Так мы и летели вместе, рассказывая друг
другу то, что происходило за время нашей разлуки, пока не достигли
Пространства Полюсов.

Светящиеся длинные зеленоватые иглы Сияния обволокли моё тело, волосы,
крылья. Я закрыла глаза и наслаждалась лёгкими покачиваниями на волнах
Полярного Сияния. И тут зазвучала тихая, невыразимо прекрасная музыка,
которую издавали маленькие живые снежинки. Они прикасались своими
зубчатыми лучиками к тонким серебряным нитям Сияния, и нити эти тихо
звенели в ответ. Это было потрясающе! Всё моё существо переполнилось
живой Полярной Музыкой, а на концах моих волос засветились, заиграли
огоньки – красные, зелёные, голубые. Я тихонько засмеялась… Лунный Кот
сидел на моём плече, замерев от восторга. А затем мы взлетели вверх
вместе с зеленоватыми иглами Сияния, потом опустились вниз уже с
лиловыми, и снова взмыли вверх с голубыми иглами. А снежинки всё так же
тихо выводили свою волшебную мелодию…

Я ощутила небывалый прилив сил. Как же великолепно здесь – в Небесном
Мире! Но не всем… Нет, я не могу ждать неизвестно сколько! Я не могу
оставить Альгира и его Душу в иных Мирах – ведь я несу ответственность
за то, что случилось. Да, Ангелов не судят, но я не буду иметь покоя до
тех пор, пока Альгир не будет со мной – завершённый!

Мы с Лунным Котом покинули Пространство Полюсов.

- Ты снова уйдёшь в Земной Мир, Арэйя? – спросил меня мой маленький
друг.

- Да, дружочек, но ненадолго… Я должна найти Альгира и его Душу. И в
этом мне поможет Небесная Любовь, создавшая всех нас, и ей дорог каждый
из нас! Каждый! И даже ты, мой дружочек. Я всегда любила тебя на Земле,
а теперь ещё больше люблю здесь. И мы всегда будем вместе: ты, я и
Альгир. Только так!

Я быстро летела к своей цели. Наконец мы с Лунным Котом приблизились к
необъятной, уходящей ввысь, светящейся Пирамиде, очень напоминающей
земные пирамиды в Египте. Когда мы подлетели к ней, она засияла розовыми
вспышками.

- Что ты хочешь делать, Арэйя? – спросил меня Котик.

- Я хочу добиться разрешения! – ответила я. – Садись на моё плечо, мы
сейчас войдём внутрь.

У основания Пирамиды возник переливающийся жемчугом ромбовидный вход. Мы
вошли в него и очутились в просторном светлом зале, стены которого тоже
уходили в необъятную высь. Примерно на уровне моего роста в стенах были
расположены небольшие круглые отверстия, через которые струились потоки
золотистого света. Зал был совершенно пуст. Я сделала несколько шагов.
Ноги чувствовали тепло и мягкость, как будто пол был устлан…шкурками
Лунных Котов!

- Неудачное сравнение! – шепнул мне на ухо мой друг. – Скажи уж лучше –
пол был устлан живыми Лунными Котами.

Я благодарно потёрлась щекой о бархатную шубку Кота:

- Спасибо тебе, мой дорогой! Ты всеми силами стараешься поддержать меня…

Внезапно прямо передо мной возник Небесный Свет. Переливаясь лиловыми
красками, он спросил меня:

- Арэйя, ты понимаешь, что ты хочешь сделать?

- Да! – твёрдо ответила я. – О Небесный Свет, ты же всё знаешь и ты
понимаешь мою мотивацию лучше, чем кто-либо другой. Я хочу, чтобы
Небесная Любовь и Высшие Силы Света разрешили мне проникнуть в Тёмную
Воронку и Низшие Миры. Я хочу найти Душу и Ангела моего возлюбленного, я
хочу соединить их в одно целое! Я не могу оставить их в одиночестве,
может быть, на многие сотни лет…

Свет ничего не сказал на это. Он рассыпал по полу зала множество
фиолетовых звёздочек. Я знала, что он боится за меня, я знала, чем мне
грозит моё безумное путешествие, но отступить я не могла.

И вот сверху стал изливаться широкий разноцветный поток, в котором
преобладали голубые и зелёные вспышки. Зазвенело множество крохотных
колокольчиков. По стенам зала замелькали сиреневые огни, а из цветного
потока вышли двенадцать Ангелов-Служителей в белоснежных одеяниях. Они
пели песню без слов. Вслед за ними выступали крылатые Небесные Кони,
светящиеся розово-жемчужным светом. Их было семь. На них с достоинством
восседали Высшие Силы Света в золочёных одеждах. Их лица были мудры и
торжественно-строги. Я поклонилась им, они ответили мне лёгким наклоном
головы. Прошло несколько мгновений ожидания, и в центре зала вырос столб
струящегося света, брызги от которого заливали всё окружающее
пространство. Из этого светящегося потока соткалась высокая,
величественная фигура женщины. Мы все склонили головы перед нею.

Я впервые видела Великую Мать – Небесную Любовь. Она специально приняла
человеческий облик для того, чтобы встретиться со мною. Сквозь слёзы,
заливавшие моё лицо, я видела золотой нимб над головой Матери, я видела
струящиеся по её фигуре складки сияющего голубоватого одеяния. Вокруг
неё порхали мириады маленьких жемчужных звёздочек. Разглядев их поближе,
я с удивлением увидела, что это были крохотные бабочки и птички. Я упала
на колени, а Лунный Котик изо всех сил прижался к моему плечу. Настолько
сильны были вибрации любви и сочувствия, исходящие от Великой Матери,
что я плакала и не могла остановиться.

- Встань, Арэйя, моё драгоценное дитя! – Великая Мать мягко коснулась
моего плеча. Я подняла голову и увидела, как пульсируют серебряные
звёзды на её одеянии. Её лицо было спокойным и ласковым.

- Арэйя, я знаю, о чём ты хочешь попросить меня… Многие просили меня об
этом в разные времена – не ты одна. Никто не хочет оставлять своих
любимых в Низших Слоях. Но, Арэйя, сделать то, что ты задумала, удалось
лишь единицам. Остальные попали под влияние Низших Слоёв и Тёмных Сил и
остались там…

Лунный Кот шепнул мне на ухо:

- Я боюсь за тебя, Арэйя! Останься здесь!

Я лишь молча погладила его шёрстку, а Великая Мать продолжала:

- Дитя моё, ты замечательный Ангел! В тебе нет вибраций зла, уныния,
зависти и ревности. Но, попав в Низшие Слои и Тёмную Воронку, ты можешь
не устоять перед Тьмой. Она может поглотить тебя, Арэйя… Лишь только
Высшие Силы Света способны противостоять Тьме и не поддаваться на её
чары. Но они не могут нарушить естественный ход событий и ускорить
помощь Душе и Ангелу твоего любимого. Они должны быть беспристрастны ко
всем. Законы Вселенной справедливы и одинаковы для всех, населяющих её…
К тому же, Арэйя, - Любовь Небесная немного помедлила, - при вашей
совместной жизни на Земле Кирилл не говорил тебе об этом… Но я должна
открыть тебе это. Ты знаешь, что его мать умерла от рака, когда Кирилл
ещё учился в медицинском институте. Да, он тогда всеми силами пытался
помочь ей, но не смог… И все годы после её смерти он жил с огромным
чувством вины, Арэйя. Он во всём винил себя и только себя. Он поклялся в
том, что будет заниматься исследованиями, что найдёт лекарство от
неизлечимой болезни. И эта вина, Арэйя, давила на него все эти годы…
Поэтому он просто не выдержал бы, потеряв ещё и тебя.

- Великая Мать, - взмолилась я, - но ведь нет же его вины в том, что у
его матери был рак?!

- Конечно, дитя моё! Болезнь и смерть его матери – это следствие образа
её жизни и мыслей, наследственности и многих других факторов. Но чувство
вины, как и всякое другое негативное человеческое чувство, имеет очень
весомый аналог в Низшем Мире. Это тяжкий, непомерный груз. И ещё к этой
тяжести примешивается неверие Кирилла в Творца, в Светлые Силы, в
Небесный Мир. Поэтому Души, отягощённые таким грузом, просветляются
довольно долго. Как ты уже знаешь, такой процесс может затянуться очень
надолго. И только после полного просветления Душа может соединиться со
своим Ангелом. Таковы правила, Арэйя…

- Кирилл, Кирилл, - чуть ли не простонала я, - если бы ты рассказал мне!
Если бы я знала… О Великая Мать, но ведь на каждое правило есть своё
исключение? Ведь так?

- Арэйя, всё уже свершилось, поэтому хорошо подумай, стоит ли тебе идти
на риск? Выдержишь ли ты испытание Тьмой? Если веришь в свои силы…то я
отпускаю тебя! Да, законы Вселенной незыблемы, но есть закон абсолютной
чистой Любви. Он оправдывает всё, он и есть исключение из правил! Но в
этом случае, Арэйя, результат будет зависеть только от тебя. И, помни,
дитя моё: что бы ни случилось, ты всегда можешь вернуться назад. Всегда!
Самое главное – не дать Силам Тьмы покорить себя. Если это произойдёт… -
Великая Мать грустно улыбнулась, - если случится так, что ты всё-таки
затеряешься в тех Мирах, - обратный путь будет вдвойне труден и долог.
Помни об этом!

- Я готова на всё, о Великая Мать! – решительно сказала я. – Благодарю
тебя, Любовь Небесная! Благодарю вас, Светлые Силы! Спасибо за всё,
Небесный Свет! Я вернусь только со своим возлюбленным - или не вернусь
совсем…

- Не говори так, Арэйя! – испуганно воскликнул мой Лунный Кот. Он
соскочил с моего плеча и подбежал к Любви Небесной: - О Великая Мать,
разреши мне сопровождать мою Арэйю! Я не хочу оставлять её одну!

На мои глаза снова навернулись слёзы, а Великая Мать отвечала:

- Храбрый маленький Котик! Да, ты можешь отправиться вместе с Арэйей, но
ты будешь в состоянии помогать ей только тогда, когда в Земном Мире Луна
будет обращена к Земле освещённой стороной. Если ты окажешься на тёмной
стороне Луны в тот момент, когда Арэйя будет нуждаться в помощи, то…
Ведь поиски Альгира и его Души будут происходить в разных околоземных
Слоях. А в Тёмную Воронку свет Луны вообще не попадает.

- Я не оставлю Арэйю, - сказал Лунный Кот и снова очутился на моём
плече.

- Что ж, тогда всё решено. Мы будем молиться за вас, мои дорогие дети! –
И Великая Мать поцеловала меня в лоб. – Ах, дитя моё, я бы отправилась
вместо тебя – это правда, – но не могу отменить свои же законы: ни в
угоду себе, ни в угоду тебе, Арэйя. Ты должна всё сделать сама. Я
благословляю тебя!

Внезапно стены Пирамиды, внутри которой мы находились, исчезли. Нас с
Лунным Котом окружили волны ярчайшего голубого света, и я почувствовала,
что растворяюсь в них. Я не ощущала своего тела, я сама стала одной из
этих волн, и сознание моё стало таять…

И снова, как в тот далёкий день, я пришла в себя, находясь в
операционной. Возгласы изумления и облегчения послышались из уст
обступивших меня врачей.

- Очнулась! Слава Тебе, Господи! – произнёс женский голос, а мужской
сказал радостным тоном:

- И это после трёхминутной полной остановки сердца! Да ещё с таким
заболеванием! Это просто чудо какое-то!

Они, наверное, думали, что я ещё ничего не воспринимаю, и поэтому
говорили в полный голос:

- Но ведь ей всё равно долго не протянуть! Нужна срочная пересадка
сердца!

- Да, мы только оттянули момент…

- Три минуты – везучая девушка!

Да, здесь прошло очень мало времени, а там, в Небесном Мире… Мне
казалось, что я провела там целую вечность. И не нужна была мне
пересадка сердца – ведь я знала, что моя земная жизнь подошла к концу.
Надо было успеть завершить кое-какие дела, а уж потом выполнить то, ради
чего я вновь вернулась сюда.

После необходимых процедур меня перевели в реанимационную палату. Я
спросила у медсестры, который час. Она ответила, что уже около шести
часов вечера, что меня привезли вчера ночью и всё это время я была без
сознания. Также она добавила, что мне сделали операцию на сердце и что
мне строжайше запрещено волноваться. Она стала уверять меня, что я скоро
поправлюсь, а я читала её мысли: «Бедная, бедная девушка! Она даже не
знает о том, что Кирилл Игоревич умер, что она сама на волосок от
смерти… Как же ей обо всём рассказать – это ведь убьёт её!»

- Леночка, - я назвала её по имени, - не беспокойтесь, я всё знаю – и о
себе, и о Кирилле.

От неожиданности она ахнула и, часто-часто моргая ресницами, опустилась
на стул, стоявший возле моей койки. Я продолжила:

- Я знаю обо всём, и у меня очень мало времени. Я знаю, что за этой
дверью стоит моя подруга Марина. Пожалуйста, впустите её!

- Но…но, - залепетала Леночка, - но сюда никому нельзя, кроме
медперсонала…

- Пожалуйста, это очень важно! – повторила я и сосредоточила свой взгляд
на её лице. Через минуту она, будто нехотя, встала и вышла за дверь,
чтобы позвать Марину. Я повернула голову к окну: скоро взойдёт Луна и
нужно спешить. Моя подруга осторожно вошла в палату и сквозь слёзы
улыбнулась мне. Я попросила медсестру ненадолго оставить нас, и она
повиновалась. Марина села на стул и схватила мою руку:

- Ой, Сонька, Сонька, ты жива! А мы думали… Я уже давно жду здесь, не
могу находиться дома…

- Маришка, - начала я говорить, - то, что я сейчас скажу, покажется тебе
безумным бредом, но это чистая правда, - я вернулась сюда, в Земной Мир
только для того, чтобы поговорить с тобой.

Марина в испуге уставилась на меня, приоткрыв рот:

- Но, Соня, как же…

- Выслушай меня! Для меня важна каждая секунда! Я знаю, что Кирилла нет
в живых, я также знаю, что случится с Виталием. Не в этом суть… Не
думай, что я несу бред, Марина. У меня просто нет времени объяснить
тебе… Я знаю, что сестра и отец Кирилла прилетят в наш город на похороны
сына… - Я запнулась. – Так вот, встретьте их и попытайтесь успокоить,
если получится… Наша с Кириллом квартира пусть остаётся им, и машина
тоже… А ты забери себе цветы и «Музыку ветра», это тебе на память от
меня. И ещё, Маришка, скажу тебе…скажу – ты береги своего ребёнка.
Он…вернее, она…она ещё не родилась на этот свет. Ты беременна, подруга…
Меня и твою будущую дочь многое связывает… И не вини себя ни в чём,
прошу тебя…

Я перевела дух. Марина, вытянувшись в струнку и не дыша, смотрела на
меня во все глаза. А я почувствовала умиротворение и расслабление, стали
неметь ноги, и сердце замедлило свои удары. Я быстро произнесла:

- Ну, всё, подруга… До встречи в Небесном Мире! Забери мою картину… Я
постараюсь показать тебе, что есть жизнь после смерти… Всё…

Угасающим зрением несколько секунд я ещё могла видеть растерянное лицо
Марины. Вбежал какой-то доктор, за ним – медсестра Леночка. И наступила
тьма… Затем я увидела своё тело уже со стороны и тихо сказала ему:

- Прощай!

Потом я проникла в больничный коридор, где ещё одна медсестра
успокаивала мою плачущую подругу. Ах, если бы люди знали, что жизнь не
заканчивается никогда, - они бы не убивались так! Если бы они знали всё
это… Ну, земные дела были завершены полностью. Скоро взойдёт Луна. Надо
отправляться на поиски…

Я представила, как страдают сейчас родные Кирилла. Вскоре будет судебное
разбирательство убийства по неосторожности. Но для меня это уже не имело
никакого значения, у меня была другая цель. Внезапно я вспомнила ту
старую церковь, которую я посещала всего один раз и в которой видела
Ангелов. Что-то влекло меня туда, и я, невидимая для людей, полетела в
том направлении.

Храм был тих и пуст, лишь только старушка в чёрном, склонившись, мыла
деревянный пол. Я сложила крылья и прошла мимо неё очень осторожно. Нет,
она не увидела бы меня, но кто знает… Говорят, что истинно верующие
люди, а тем более, пожилые иногда чувствуют и видят Тонкий Мир. Два
Ангела-Служителя уже ждали меня. Я поприветствовала их. Они смотрели на
меня с грустными улыбками.

- Арэйя, тебе предстоят большие испытания. Мы тоже будем поддерживать
тебя… Сначала тебе нужно пройти в Тёмную Воронку, отыскать там Душу
Альгира и просветлить её настолько, чтобы она смогла подняться с тобою в
Чистые Слои. А затем, уже с помощью просветлённой Души найти Альгира и
соединить их воедино. Это очень трудно, Арэйя…

- Я знаю, - тихо ответила я.

- Арэйя, ты так прекрасна! Теперь ты полностью завершена: сознание Сони,
Душа и ты как Ангел – всё слито в тебе воедино. И ты сильна! Великая
Любовь придаёт тебе сил, Арэйя! Мы все поддерживаем тебя! Удачи!

Я вылетела из храма и направилась к реке, которая находилась за нашим
городом. Я не чувствовала ни малейшего сомнения в том, что собиралась
сделать. Да и какие могли быть сомнения, ведь все Светлые Силы Вселенной
стояли на моей стороне! «Всё будет хорошо, Альгир!» - мысленно твердила
я. Как же он удивится и обрадуется, когда осознает, что жив и будет жить
вечно – жить в неделимой гармонии Души и сознания!

Я остановилась на берегу. Река негромко журчала, неся свои воды в
бесконечную даль. Сгустились сумерки, и взошла Луна. От неё ко мне
протянулся еле различимый, тонкий лучик, и вот уже мой Лунный Кот стоял
передо мною.

- Как прошло прощание с Земным Миром? – спросил он.

- Ты знаешь, безболезненно и спокойно. Конечно, немного тяготит разлука
с остающимися здесь друзьями, но ведь мы всё равно встретимся с ними –
рано или поздно. А теперь нам надо найти вход в Тёмную Воронку. – Я
погладила Кота по голове: - Держись рядом и ни на что не обращай
внимания. И ещё: ты проводишь меня только до входа. Дальше тебе нельзя.
Туда войду я одна, а ты жди у входа.

Лунный Кот опечаленно кивнул в знак согласия.

Глава 8

Мы подлетели к самому глубокому месту реки – там, где она широко
разливалась. Вода казалась совсем тёмной… Мы бросились в самую глубь.
Возникло ощущение лёгкого давления на всё тело, и ещё казалось, что мы
пробираемся сквозь невидимую преграду. Со всех сторон нас окружил
густой, плотный свинцово-серый туман. Стояла мёртвая тишина. Ни одного
звука, ни одного запаха…

Я видела золотистые Кольца света, окружающие наши тела. Это Кольцо есть
только у завершённых Ангелов и Небесных существ, это их отличительный
признак. Незавершённые просто не могли бы сюда попасть, в силу своей
природы. Они не прошли бы невидимый барьер, разделяющий разные Миры.

Туман понемногу распадался на рваные клочья, и впереди забрезжило
бледное пятнышко света. Возникло ощущение странной тревоги…

- Не поддавайся на это, - шепнула я Лунному Коту. Через несколько
мгновений мы очутились на месте – у входа в Тёмную Воронку. Как же мне
описать всё увиденное и пережитое? Никто из живущих на Земле не был там
и вряд ли поверил бы моим словам. Я знаю, что в Земном Мире живёт
великое множество скептиков, которые сомневаются во всём
сверхъестественном, а уж, тем более, в бессмертии своей души, - да где
там!.. Хотя существует огромное количество фактов и подтверждений на
этот счёт, всё равно таких людей не переубедить. И к великому моему
огорчению, Кирилл при жизни тоже не верил в такие вещи, поэтому надо
опасаться больших трудностей в своём путешествии. Да что же это я?..
Какие могут быть опасения, ведь я – завершённый сильный Ангел! У меня
всё получится!

Мы с Котом опустились на вершину высокой тёмно-бордовой скалы. Вокруг,
насколько можно было видеть, возвышались такие же острые бордовые пики,
окутанные совершенно чёрными облаками. Порывы сильного ветра трепали мои
волосы и шёрстку Кота, а прямо над нами в вышине закручивалась
гигантской спиралью Тёмная Воронка. В её глубине периодически вспыхивали
змейки серебристых молний. И ветер, дующий в наши спины, стремился в эту
Воронку и завывал, и свистел, как безумный…

Котик переминался с лапки на лапку. Я взяла его на руки:

- Ну, дружочек, тут нам надо расстаться. Дальше я полечу одна.

- Арэйя… - жалобно пискнул он.

- Ничего, ничего! Жди нас здесь – меня и Душу Альгира, но не смей тоже
лететь в эту Воронку. У тебя нет защиты. Власть Луны там бессильна, а
вот тут, на скале тебе ничего не грозит. Буду пробовать общаться с тобой
мысленно – если получится.

В глубине Воронки вспыхнуло багровое сияние, и мне оно показалось
особенно зловещим.

- Мне пора, Котик… Жди нас! – С этими словами я бережно опустила Лунного
Кота на скалу, взвилась ввысь и полетела в центр Воронки. Сильные порывы
ветра толкали меня в бок, но я упорно взмахивала крыльями, пытаясь
достичь своей цели.

Вот он – вход во тьму… Я сделала сильный рывок и влетела внутрь.
Защитное Кольцо света вокруг меня замерцало чуть ярче. Серебристые
змеи-молнии не могли проникнуть внутрь этого Кольца, хотя очень
старались сделать это. Они с шипением отскакивали назад, извивались и
снова пытались ужалить меня. А я летела дальше почти в кромешной тьме.
Иногда мои крылья за что-то задевали, и это было не очень-то приятно.
Наконец тьма немного рассеялась, и я вовремя сложила крылья за спиной,
так как очутилась в довольно узком тоннеле, по которому передвигаться
можно было только ползком. Стены этого тоннеля выглядели влажными и
пористыми, как губка. Внезапно стал ощутим запах, напоминающий запах
палёной резины, - иного сравнения подобрать невозможно. А дальше…дальше
мне в грудь ударили вибрации дикой злобы и ярости! Казалось, что они
буквально обступили меня со всех сторон, мешая двигаться вперёд. Я
упрямо тряхнула головой и усилием воли послала им навстречу сгусток
Любви и Добра. Кольцо вокруг меня вспыхнуло ярким светом. А сквозь стены
этого ужасного тоннеля стали проступать…человеческие лица! Одни из них
были перекошены ненавистью, другие беззвучно изрыгали проклятия, а у
некоторых (но таковых было меньшинство) из глаз выползали змейки, но не
серебристые, как в начале моего пути, а иссиня-чёрные. Они шипели на
меня и высовывали свои раздвоенные язычки.

- Великая Мать, помоги мне! – мысленно взмолилась я. Эти лица дышали
злобой, и невозможно было смотреть в их горящие глаза, но я упорно
продолжала свой путь. На секунду мне стало жаль эти злобствующие Души,
отягощённые вот таким страшным посмертным грузом. Неужели они никогда не
испытывали настоящей любви – Любви с большой буквы? А ведь Великая Мать
создавала их с такой нежностью! Видимо, на мгновение я ослабила
контроль, потому что в меня вдруг хлынул целый поток самых разнообразных
чувств и эмоций. Я кипела от злости, я задыхалась от гнева и ревности, я
жаждала мести! О Господи! Казалось, ещё немного, и я просто растворюсь в
этих вибрациях, и меня уже не будет…

- Арэйя, ты – дитя Любви! Помни об этом! – вдруг уловила я краешком
сознания чей-то далёкий голос, и чудовищное наваждение пропало. Кольцо
света вспыхнуло ярко-ярко, и я окончательно пришла в себя. Скорее
отсюда!..

Но вот злобные лица исчезли, тоннель внезапно закончился, и я оказалась
в лесу, подобном земному, но лес этот был тих и мёртв. Искривлённые, в
немыслимых позах стояли сухие деревья – без единого листочка. Под ногами
похрустывали серые сучья. Я остановилась в нерешительности, потому что
сплетённые деревья преградили мой путь. Я огляделась: лес стоял сплошной
стеной; не было ни ветерка, ни звука. Мёртвые ветви переплетались так
плотно, что не замечалось ни малейшего просвета. Как же мне быть?..
Впервые я растерялась, а мёртвый воздух, казалось, стал ещё гуще, - даже
дышать стало немного труднее. И тут где-то в самой глубине моего
сознания вспыхнула крохотная искорка:

- Крылья, Арэйя! У тебя же есть крылья! Ты Ангел! Взлетай над лесом!

Это был голос моего Лунного Кота! Значит, я не одна! Он пробился ко мне
сквозь плотные наслоения этой Воронки. Я словно очнулась от гипноза и
сделала сильный взмах крыльями. Рывок – и я уже высоко над лесом. Какой
он необъятный! И какое тяжёлое серое небо вокруг… А мне надо вперёд. Да,
вот чего боялся Небесный Свет! Он предупреждал меня о том, что в этих
Слоях существуют такие сильные отрицательные вибрации, что неопытный
Ангел может поддаться им и потерять свою природу. Поэтому доступ сюда
открыт только могущественным Светлым Силам. Но я выдержала этот экзамен!

Я летела над лесом и мысленно благодарила своего Котика. Во мне росла
радостная надежда – вместе мы справимся с любыми трудностями! Я обратила
внимание на защитное Кольцо света: не надо забывать о нём, ведь если оно
становится тусклым, - значит, я поддалась чувствам, несвойственным
природе Ангела. Я вспомнила свою картину, свою «Музыку ветра»… Какое
прекрасное на ней небо, а здесь…

И вот лес остался позади, а небо сменило свой цвет на коричнево-красный.
Впереди показалось горное ущелье, и здесь мне пришлось изрядно
побороться с мощнейшими порывами ветра. И это был необычный ветер! Он
насвистывал мне в уши:

- Девушка-Ангел, сложи свои крылья! Не надо никуда лететь, не надо
бороться! У тебя всё равно ничего не выйдет… Смирись! Останься здесь, в
ущелье Покоя. Внизу тихо и спокойно. Сложи свои крылья и падай! Падай,
падай вниз, вниз…

Кольцо света стало быстро угасать, но я собралась с силами и громко
крикнула:

- Великая Любовь побеждает всё! Она всегда со мною!

Ветер злобно взвыл (а был ли это ветер?), и меня сильно подбросило в
воздухе, потом я перевернулась и стала падать вниз, но усилиями крыльев
замедлила своё падение. Кольцо света возобновило свою яркость.

Я медленно опускалась на дно ущелья Покоя. Со всех сторон меня окружили
голоса… Это были голоса тех Душ, которые попали сюда в соответствии с
вибрациями на момент своей смерти. Я слышала ленивый смех, вздохи,
бормотание, я видела смутные, расплывчатые фигуры – вернее, даже не
фигуры, а только их контуры и очертания. Меня никто не замечал - во
всяком случае, на моё присутствие здесь никак не реагировали. Воздух был
настолько тяжёлым и плотным, что я с трудом пробиралась между неясными
силуэтами, сидящими и лежащими на дне ущелья. И с каждым шагом меня
охватывало чувство сильнейшей лени, апатии и безразличия ко всему; мне
хотелось остановиться и лечь рядом с этими Душами, хотелось закрыть
глаза и погрузиться в какое-то сладкое оцепенение, и забыть обо всём…

Словно услышав мои мысли, одна из фигур, лежащих на дне, ухватилась за
мою ногу и стала настойчиво тянуть меня вниз. Я наклонилась и увидела
безобразное раздувшееся тело с жирными складками. Трудно было определить
пол этого существа, его кожу покрывали мелкие красные волоски, а
маленькие узкие глазки сонно смотрели на меня. Существо хихикнуло и,
медленно растягивая слова, невнятно проговорило:

- Ло-о-жись со мной… Сюда-а… Ложи-и-ись…

Я всмотрелась в него внимательнее и увидела, что на его спине виднелись
два небольших бугорка, которые отличались по цвету от остальной кожи.
Господи, да это же крылья, вернее, то, что от них осталось! Значит, это
Ангел! Причём, завершенный, ведь другим сюда просто не попасть.
Возможно, тоже отправившийся искать своих близких и застрявший здесь. Я
опустилась перед ним и, преодолевая отвращение (всё-таки, я не могла его
не чувствовать!), обняла его. Моё Кольцо света вспыхнуло целым
фейерверком золотых огоньков! Существо дёрнуло головой, взгляд его стал
более осмысленным, и оно жалобно заскулило:

- Не трогай меня… Я ничего не хочу… Я не хочу даже думать, оставь меня…

- Не оставлю! – Я усилила свечение Кольца, и, к моему изумлению, к этому
Ангелу стало возвращаться его истинное обличие. Куда-то исчезли
красноватые волоски, тело приобрело стройность, лицо изменилось на
глазах. Лишь только два поникших крыла бессильно висели за его спиной, и
не было золотистого свечения вокруг тела, – поэтому он казался
обнажённым. Я погладила его по щеке:

- Очнись от своего дурмана, Ангел! Очнись и пробудись! Не дай снова
поработить себя!

Он задрожал всем телом и медленно поднялся на ноги. Теперь передо мною
стоял высокий и сильный Ангел-мужчина – светловолосый и сероглазый. Он в
изумлении осмотрелся вокруг, затем его взгляд остановился на мне:

- Где я? А ты…ты тоже Ангел? Где мы?

- Мы находимся в Тёмной Воронке, а если точнее, то на дне ущелья Покоя,
- устало ответила я. – Меня зовут Арэйя. Я ищу Душу своего
возлюбленного, и вот наткнулась на тебя…

Он закрыл глаза на несколько секунд:

- Ах, да… Я вспомнил… Я тоже ищу…искал Душу своей дочери, но … - Он
беспомощно огляделся: - Так значит, я застрял здесь? А где моя дочь, где
она?.. И как долго я здесь, Арэйя?

- Я не могу ответить на твои вопросы, и нам нужно выбираться отсюда
поскорее. Всё вокруг наполнено такими сильными вибрациями апатии и лени,
что я еле противостою им. Расправь свои крылья! Давай взлетим вместе!

Он бессильно покачал головой:

- Я не могу, Арэйя… Да и к чему всё это? Мою дочь всё равно уже не
найти… Её Душа потеряна, потеряна! А я уже ничего не хочу…

- Прекрати! – закричала я. – Борись с самим собой, не дай победить лени
и безнадёжности! Не дай – во имя Небесной Любви! Подумай о том, что Душа
твоей дочери очень ждёт тебя, ждёт как единственную надежду, а ты…
Посмотри, во что ты здесь превратился?! Да ты недостоин этих крыльев, в
таком случае! – И я сильно рванула его за крыло. Он пошатнулся, закрыл
лицо руками, и между его пальцев заблестели слёзы. Боже, это были
настоящие слёзы! Тело его затряслось мелкой дрожью.

- Как я ничтожен и жалок! – выкрикивал он, продолжая закрывать лицо. –
Уходи, Арэйя, мне не справиться с собой… Никому не справиться…в этом
проклятом месте… - Он снова забормотал что-то невнятное, и неизвестно,
чем бы всё это закончилось, если бы не Лунный Кот, отчаянно закричавший
в моих мыслях:

- Арэйя, скажи ему, что Вилга ждёт его! Не дай ему снова стать тем, кем
он был недавно!

И тут над нами загорелась маленькая звёздочка; приближаясь к нам, она
становилась всё ярче и ярче. Я схватила плачущего Ангела за плечи и
хорошенько встряхнула:

- Смотри! Это зов твоей дочери Вилги! Она ждёт тебя, а ты…

А серебристая звёздочка вдруг рассыпалась на мелкие искорки, и на миг
они обрисовали контур маленькой фигурки: девочка…определённо, девочка
протягивала к нам руки и еле слышно шептала:

- Папа, где ты? Мне так страшно! Где ты?..

Найденный мною Ангел сильно вздрогнул и стал тереть глаза, а девочка
снова превратилась в дрожащий огонёк и пропала из виду.

- Она жива, жива! – Ангел-мужчина быстро приобретал свой настоящий
облик, и Кольцо света загорелось вокруг него. – Она зовёт меня, она ждёт
меня!

Я схватила его за руку:

- Так летим же на её зов, летим вместе! Давай, соберись с силами!

Он тряхнул головой, и впервые лицо его озарилось слабым проблеском
надежды:

- Да, Арэйя, летим! Я знаю, где моя Вилга!

И мы взлетели ввысь, преодолевая нестерпимую тягу назад, мы пробивались
сквозь густой жёлтый туман, клочья которого очень мешали нашему полёту.

- Вперёд, вперёд! – подбадривала я своего спутника. – Вперёд! А как тебя
зовут?

- Зоул. Моё имя – Зоул. Я чувствую в себе силу, Арэйя! Я знаю, куда нам
лететь. Я пробыл в том ужасном месте… - Он помедлил секунду: - Я пробыл
там несколько месяцев в земном исчислении. А моя девочка не забыла меня…

Туман пропал, и полил дождь. Он был неприятный, какой-то колючий, но мы
усилили свечение своих защитных Колец и прибавили скорость. Теперь под
нами расстилалась совершенно голая каменистая равнина, а воздух вокруг
стал очень плотным. Мы опустились на эту равнину, потому что дальше
лететь стало практически невозможно из-за непривычного для Ангела
ощущения тяжести во всём теле.

- Идём! – я упрямо шагнула вперёд. – Самое главное – не останавливаться!

И мы пошли… Мы медленно шли по голым серым камням, а из окружающего нас
плотного воздуха стали вырисовываться полупрозрачные фигуры людей. Они
бесцельно бродили взад и вперёд, иногда толкая друг друга; они молчали,
не замечая вокруг никого, но на их лицах было написано такое жуткое
отчаяние, такое горькое уныние, что мы остановились! У меня вдруг
возникло ощущение собственного бессилия и безнадёжности. Куда мы идём?
Зачем?.. Никого мы не найдём – ведь ничего нет, вокруг только пустота и
обман…

- Арэйя, не поддавайся! – возник в моём сознании далёкий крик Лунного
Кота. Я вздрогнула и быстро посмотрела на своего спутника. Он стоял,
прижав руки к груди, и взволнованно озирался по сторонам:

- Арэйя, моя дочь где-то здесь! Она здесь!

И как бы в подтверждение его слов одна из полупрозрачных фигур подошла к
нему и стала монотонно повторять одно и то же:

- Тебя ждут, тебя ждут, здесь тебя ждут…

- Нет! Это иллюзия, Зоул! Это неправда! – я затормошила его. – Разве ты
не видишь, не чувствуешь?

Он растерянно взглянул на меня:

- Но как же…ведь она должна быть здесь…

- Нет, нет, Зоул! Смотри же! – и я указала ему на ровное свечение его
Кольца. – Если бы ты нашёл свою дочь, то свечение усилилось бы
многократно, и твоё Кольцо стало бы посылать импульсы света к Вилге.

Зоул погрустнел, но, отстранив приблизившуюся к нему фигуру, сказал:

- Это и к лучшему, что она не здесь…

Мы пошли дальше… Стала ощущаться усталость в ногах, пересохло в горле…
Сколько мы так брели? День, месяц, год? Не знаю… Какие-то Души
преграждали нам путь, цеплялись за крылья, умоляли, оскорбляли, чего-то
требовали от нас… А мы всё так же шли дальше. Казалось, что силы вот-вот
оставят нас. И снова в моём измученном сознании возникла мысль о
безнадёжности… А вдруг я никогда не найду Душу Альгира и так и останусь
здесь навсегда – обречённая вечно скитаться по Иным Мирам, как Летучий
Голландец по земным морям?

- Летучий Голландец… Море… Свежий воздух, прохлада… - еле слышно
произнесла я.

- Арэйя, ты должна найти Душу Альгира! – снова крикнул мне далёкий Кот.
– Не сдавайся, пожалуйста! Не раскисай! – И вместе с этим криком в моё
сознание проникло просветление, и я очнулась.

Внезапно что-то изменилось в окружающей нас атмосфере. Казалось, что
приближается что-то страшное, грозное, неминуемое. Каменистая равнина
под нашими ногами превратилась в отвратительное чавкающее болото со
зловонной жижей. Какие-то чахлые чёрные кустики торчали над поверхностью
этого болота. Я посмотрела вверх – на свинцово-сером небе клубились
иссиня-чёрные тучи, издавая злобное утробное ворчание.

- Они живые! – догадалась я.

Мой спутник молчал, опустив голову.

- Идём, - я тронула его за плечо, но он оттолкнул мою руку. Глаза его
блеснули дикой злобой:

- Это всё ты! Это всё из-за тебя! Зачем ты притащила меня сюда? – И он
замахнулся на меня, но я пристально, без страха смотрела ему в лицо, а
моё Кольцо света расширилось и заблестело ещё ярче. Вот оно
соприкоснулось с Кольцом Зоула, уже почти угасшим. Мой спутник бессильно
опустил занесённую руку и прошептал с неподдельным изумлением:

- О Боже! Арэйя, что же со мной такое? Почему я не смог устоять против
этих низких вибраций?

- Забудь… Идём, Зоул… Следи за своим Кольцом. Верь мне: мы найдём своих
близких и выберемся отсюда, я знаю.

Самым неприятным было то, что наши крылья не слушались нас. Значит,
придётся тащиться по этому болоту. Я глубоко вздохнула – отступать
нельзя, надо идти вперёд. А мрачные чёрные тучи опускались всё ниже и
ниже и тянулись к нам своими щупальцами, которые извивались, как змеи. Я
крепче сжала руку Зоула. Только не останавливаться! Если мы хоть на миг
остановимся – всё будет напрасно. Как же болят ноги! На несколько
мгновений я закрыла уставшие глаза, а когда вновь открыла их – о Боже! –
мы с Зоулом уже стояли на мосту, сплетённом из прутьев, напоминающих
соломенные. А внизу под нами расстилалась необъятная бездна с
поднимавшимися вверх коричневыми испарениями. Небо было мрачным,
грязно-зелёным. Мост уходил далеко вперёд и сливался с горизонтом.

- Папочка! – вдруг донёсся снизу еле слышный вскрик. Зоул вздрогнул. Его
Кольцо, до этого ровно сиявшее, стало быстро отделять от себя волны
золотого света, которые пошли прямо под мост. Держась руками за прутья
моста, мы вгляделись в грязную коричневую тьму. Вот едва заметное
движение внизу, и отделившаяся от Кольца Зоула золотистая волна осветила
на миг тянущиеся к нам маленькие ручонки, а затем – маленькое бледное
испуганное личико.

- Это моя Вилга! – выкрикнул Зоул. Его Кольцо заиграло яркими розовыми
вспышками, крылья расправились, и он прыгнул вниз. Я не успела ничего
ему сказать – всё произошло слишком быстро. Внизу пространство озарилось
красноватой вспышкой, и в этом круге света я увидела летящего Зоула.

- Удачи тебе, друг! – прошептала я, и тут кто-то крепко схватил меня за
ногу и потащил с моста. Я изо всех сил схватилась за прутья, но руки
соскользнули, и я рухнула вниз…

Глава 9

Я падала медленно, проваливаясь в коричневое вязкое вещество. Та рука,
что схватила меня, отцепилась по дороге. Я погрузилась во что-то жидкое.
Вода?.. Держась на поверхности, я пыталась мысленно связаться с Лунным
Котом, но всё было напрасно, - я не чувствовала его вибраций. Я звала
его снова и снова, но ответа не было. Со всех сторон меня окружала
коричневая тьма, и было трудно дышать. И вдруг из этой тьмы ко мне
потянулись костлявые руки – со всех сторон! Признаюсь честно, в первые
мгновения меня охватила паника. Не было возможности увернуться от цепких
пальцев, которые хватали меня за волосы, за руки, за крылья! Я отчаянно
крутилась из стороны в сторону.

«Всё, - промелькнула мысль, - сейчас они утащат меня к себе в
преисподнюю или разорвут на части!» Случайно мой взгляд наткнулся на
слабые лучики света, исходящие от моих рук. Боже, это же Кольцо света!
Оно ещё не погасло!

- Во имя Небесной Любви! – хотела крикнуть я, но из моего рта выполз
чуть слышный шёпот. И всё-таки, это дало свой эффект – Кольцо вспыхнуло
ярче, и костлявые руки, словно обжёгшись, оставили меня на несколько
секунд. Этого оказалось достаточно для того, чтобы сделать взмах
крыльями (как же это тяжело!) и уйти в сторону. Внезапно мои ноги
опустились на что-то твёрдое. «Только не ослаблять свечение Кольца!» -
мысленно твердила я себе, делая осторожные шаги в кромешной тьме. Что-то
подсказывало мне, что цель моих поисков уже близка.

Я сконцентрировала свои мысли на Небесных Существах, на Светлых Мирах; я
вспоминала своё великолепное купание в Волнах Полярного Сияния,
сверкающую шёрстку Лунного Кота… И мне отчаянно захотелось назад – в
истинную Колыбель жизни, к Великой Матери, к Ангелам, к Небесному Свету!
Я хочу назад, я так устала от Миров этой Воронки, от всех отрицательных
вибраций, присутствующих в Душах и после смерти! Я хочу назад! Зачем я
здесь? Я устала от чувства уныния, я просто устала от всего этого… Что я
тут делаю?..

- Тебе надо найти Душу Альгира! – почудился мне еле слышный голос,
напоминающий голос Лунного Кота.

- Котик, это ты? Где ты? – позвала я. Тишина… Я сделала во тьме
несколько шагов наугад. Кажется, под ногами шуршит песок… Откуда-то
повеяло свежим ветерком, и послышался плеск волн. Что это? Неужели у
меня уже начались видения? Снова подул ветерок, и, увязая ногами в
песке, я изо всех сил бросилась в ту сторону, откуда он дул. Я бежала
довольно долго, бежала вслепую…

- Я хочу выбраться отсюда! – задыхаясь, шептала я себе. – Я хочу обратно
в Небесный Мир!

Неожиданно я запнулась и упала, вытянув руки вперёд, - упала прямо в
воду. Море! Я достигла его! Подняв голову, я стряхнула с лица песок.
Стало светлее – это засияли морские волны, но, всмотревшись в них, я
буквально похолодела от ужаса, сжавшего меня изнутри. Вместо воды у моих
ног плескалась настоящая кровь! У неё был какой-то особый запах, и она
излучала невероятной силы импульсы – импульсы боли и страдания. Я
попятилась назад, но снова оступилась и шлёпнулась прямо в кровавый
прибой. Боже, я вся в крови! В чужой крови, в крови погибших внезапно,
не успевших понять, что с ними произошло! Я сидела в кровавой луже, а с
моих волос и крыльев стекала чужая кровь…

И внезапно море заговорило! Миллионы свистящих, шепчущих голосов
вливались мне в уши, проникали внутрь меня. Я оцепенела… Я слышала всё,
что они говорили: как им тут страшно и одиноко, как они страдают от
разлуки с близкими. В этот многоголосый хор вливались всё новые и новые
голоса, новые излучения Душ – это погибали люди на Земле, непрерывно
пополняя бескрайнее Море Страданий. Моё существо разрывалось от жалости
и невозможности помочь этим несчастным, от невозможности остановить этот
нескончаемый поток душевной боли. А кровавые волны становились всё
сильнее – вот они подхватили меня и понесли в Море. Я не могла
сопротивляться, я поддалась общему настрою и словно слилась с остальными
Душами – я так остро чувствовала их боль и безнадёжность! И мне
показалось, что я тоже одна из этих неприкаянных Душ, что я плаваю здесь
несметное количество лет…

Голоса слились в один леденящий сердце крик:

- Помогите! Больно! Где я?.. Мамочка, спаси меня!

И вдруг – далёкий возглас, пробившийся сквозь толщу всех этих излучений:

- Соня… Соня, что со мной?.. Соня, где ты?..

И ещё – вспышка света перед глазами:

- Арэйя, очнись! Ты уже у цели, так собери же все силы!

- Мой Котик, - пробормотала я. Вот незадача: моё Кольцо света угасло
совсем – по крайней мере, я не видела свечения. Я сделала мысленное
усилие и снова ощутила себя Ангелом, а не частью бескрайнего Моря
Страданий. Крылья намокли от крови, но выход был лишь один, - взлететь
над поверхностью. Я стала делать отчаянные попытки…

- Держись, Арэйя, я отдаю тебе своё Кольцо! – услышала я голос Лунного
Кота, и прямо предо мной вспыхнул золотой нимб. Тут же ответным огнём
засияло моё Кольцо! Я взвилась вверх и, излучая потоки света, понеслась
туда, где, слабея, угасал тонкий голосок, в отчаянии бросающий слова в
кровавую бездну:

- Соня… Соня… Мне так плохо…

Вот она – Душа Альгира! Маленький растерянный, испуганный комочек,
барахтающийся в кровавых волнах… Да это же ребёнок! Душа Альгира
выглядела, как ребёнок, потерявший маму. Ребёнок, заблудившийся между
Мирами…

- Я нашла тебя! Наконец-то! – Я скользнула вниз и подхватила
окровавленное дитя на руки. Двойное Кольцо света окутало нас, и я
ощутила силу и покой. Но как же…как же Лунный Кот мог отдать мне своё
Кольцо? Господи, неужели…неужели он проник в Тёмную Воронку?!

- Нет! – закричала я. – Нет! Ты же не справишься без Кольца! О Небесная
Любовь, помоги мне вернуться!

Крепко прижимая к себе Душу Альгира, я с огромной скоростью неслась
назад. И – о чудо! – вокруг маленькой Души стало возникать едва
различимое свечение. Внутри меня словно что-то отпустило, и я
чувствовала всё более нарастающую лёгкость. Во мне закипала радость –
получилось! Я нашла Душу, и совсем скоро она просветлится! Но мне
необходимо лететь как можно быстрее, ведь мой Лунный Кот в большой
опасности! Осознание этого удвоило мои силы, и я летела, летела даже
там, где на пути сюда просто не могла лететь. Но я летела! Радость
оттого, что на моих руках покоится Душа Альгира, и огромная тревога за
Лунного Кота заставляли наши Кольца сиять ярчайшим светом, перед которым
меркло всё тёмное, населявшее эти Миры.

«Интересно, что сталось с Зоулом и его дочерью? – подумала я. – Где они
теперь?» И вот передо мною снова багровое небо с чёрными тучами и порывы
ветра огромной силы.

- Я не боюсь! – крикнула я в это небо. – Я не боюсь! Со мною Небесная
Любовь, и радость, и вечная жизнь!

Небо внезапно изменило свой цвет на голубой, но только на миг, а потом в
мою спину ударил такой сильный порыв ветра, что даже Кольцо света
дрогнуло, и я услышала со всех сторон то ли вой ветра, то ли чей-то
злобный голос:

- Убирайтесь отсюда! Не могу больше вас терпеть! А-а-а!

Меня закружило, перевернуло в воздухе, но я не ослабляла свечение
Кольца, крепко прижимая к себе найденную Душу. Краем глаза я успела
заметить, что крови на ней уже нет, а есть серебристое одеяние. Ветер,
злобно взвыв, с такой силой швырнул нас куда-то, что я не устояла и
стала быстро падать вниз. Мои крылья беспомощно трепыхались в воздухе! А
ребёнок на моих руках спокойно обнял меня за шею и нежно поцеловал меня
в щёку! В моих глазах засверкали искры, в ушах раздался пронзительный
свист – и всё закружилось, всё замелькало…

Очнулась я, лёжа на вершине каменной горы и крепко прижимая к себе Душу
Альгира. Надо мною склонились – слава Богу! – Зоул и его дочь Вилга. Они
выглядели просто великолепно, они сияли! Зоул помог мне встать.

- Всё закончилось, Арэйя, - сказал он. – Взгляни на Душу, которую ты
спасла: она же полностью просветлилась!

Я разжала свои объятия. Душа моего возлюбленного больше не была
ребёнком. Теперь она имела форму нежного цветка (только без стебля) со
светящимися полупрозрачными бледно-розовыми лепестками, которые
распространяли вокруг слабое сияние и медленно меняли свою форму:
вытягивались вверх, скручивались в спирали, рассыпались на множество
маленьких розовых огоньков. Мы молчали, завороженные этим зрелищем… Так
вот как выглядит Душа – чистая, светлая, но ещё не соединившаяся со
своим Ангелом…

Но что же случилось с Лунным Котом?!

- Зоул, где мой Кот? – вздрогнула я.

- Вот он, Арэйя, всё хорошо, - отец Вилги успокаивающе положил мне руку
на плечо. Котик лежал на скале прямо перед нами. Глаза его были закрыты,
а шёрстка потускнела и больше не светилась серебристыми звёздочками. Я
бережно передала Душу Альгира Вилге, а сама взяла Котика и прижала его к
своей груди, вливая в него все силы, бывшие во мне. Присоединился и
Зоул, положив свои руки на Кота. Подошла его дочь с цветком Души на
руках.

- Вилга, но ты уже завершённый Ангел! – удивлённо воскликнула я. – Как
же это?

Её отец улыбнулся:

- У Вилги не было серьёзных причин для разлучения Души и Ангела… Смотри,
Лунный Кот открыл глаза!

Да, он открыл глаза, но ничего не мог произнести, - не было сил. Правда,
его шёрстка слегка засветилась серебром. Цветок Души на руках
девочки-Ангела протянул сияющие лепестки к мордочке Кота, и светящиеся
ярко-розовые струйки стали плавно перетекать с лепестков на шёрстку.

- Летим скорее в Земной Мир! – сообразила я. – Котику нужен живой лунный
свет!

Перемещение заняло несколько мгновений, и мы оказались в большом ночном
городе на крыше высокого здания. А вот и Луна – полная, яркая. Я
протянула к ней руки с лежащим на них Котиком. От Луны к нам пошёл
сверкающий золотой луч; он на миг ослепил нас, а когда мы вновь обрели
способность видеть, то мой Кот уже весело летел к своей
спасительнице-Луне.

- Увидимся в Небесном Мире! – крикнул он.

- Я безмерно благодарю тебя! – ответила я и помахала ему вслед. Да, ему
надо восстановить свои силы и хорошо отдохнуть. А мне с Душою Альгира на
руках нужно отправляться в Пространство между Мирами. Где-то там
находится одинокий Ангел – без Души. Мои спутники по очереди обняли меня
и, разумеется, выразили желание сопровождать меня в моём странствии.

- Нет, - покачала я головой, - это только моя миссия. И я знаю, что
выполню её! А с вами мы встретимся уже в Высших Мирах. До встречи,
друзья мои!

Мы с цветком-Душою понеслись прочь из этого города. Душа Альгира
переливалась у меня на груди оттенками розового и сиреневого. Я перевела
дух лишь на безлюдной равнине, посреди которой располагалось огромное
полуразрушенное каменное кольцо старинной постройки. Крылья сами
принесли меня туда. Я села на землю и оперлась спиной о каменную плиту.
Душа-цветок запульсировала зелёным.

- Альгир, Альгир, где же искать тебя? – говорила я вслух, надеясь
уловить хоть один слабый сигнал, хоть одну подсказку. Нет… Ничего нет… И
подсказать некому. Я вдруг вспомнила, что Великая Мать говорила о
неверии, о чувстве вины, причём ложной вины, надуманной. Да, я сумела
просветлить Душу Альгира своей любовью, но как быть с Ангелом, где
искать его? И тут в моей голове возник нежный голос Великой Матери:

- Дитя моё, Арэйя… Альгир намного ближе, чем ты думаешь. Ты скоро
найдёшь его, Арэйя!

Я встала на ноги, голова моя слегка кружилась, так как долгое пребывание
в Земном Мире не очень хорошо действует на Ангела. Конечно, мне давно
уже следовало бы находиться в одном из Небесных Покоев, но… Я тяжело
вздохнула, крепче прижала к себе Душу-цветок и медленно пошла по
тропинке, огибавшей каменное кольцо. В груди постепенно нарастало
ощущение неясной тревоги… Я тряхнула головой: нельзя поддаваться унынию
– это всё проявления Земного Мира, а я принадлежу Небесам.

Сзади вдруг послышался тихий звон колокольчиков – такой нежный, как
будто слеза упала на дно хрустального бокала. Я оглянулась и увидела
крошечных человечков с маленькими крылышками, на их головы были надеты
длинные колпачки с крохотными бубенчиками. Это они издавали такой
мелодичный звон. «Ага, это Хранители магических трав», - догадалась я.
Ведь в этих местах произрастает много лекарственных растений.

- Арэйя, Арэйя, - зазвенели нежные голоса, перемешиваясь со звоном
колокольчиков, - мы знаем, где Альгир, мы поможем тебе!

Я осторожно опустилась на землю, а они стали подлетать ко мне и осыпать
лепестками каких-то пахучих цветков. У меня очень сильно закружилась
голова, и возникло неприятное ощущение – словно я ухожу под землю, как
бы просачиваясь сквозь неё. Душа-цветок в моих руках слегка вздрогнула,
и я поняла, что мы приближаемся к месту пребывания моего Альгира. Я
вдохнула всей грудью нежный аромат его Души… На краткий миг показалось,
что я плыву по воде, а затем я почувствовала, что прохожу, вернее, с
трудом протискиваюсь сквозь невидимую, но довольно ощутимую преграду.
Запах лепестков стал совсем резким, и мы…мы очутились между Мирами.

Какими словами описать это место? Вообразите, что вы находитесь на
Земле, - там же, где живёте, но вокруг вас никого нет. Совсем никого! Ни
одной живой души. Вы можете метаться, искать себе подобных, звать,
кричать – всё бесполезно, всё напрасно… Кроме вас, в этом затерянном
месте нет никого – ни людей, ни животных, ни птиц, ни даже насекомых. И
вы можете сходить с ума от одиночества и выть в полный голос от безумной
тоски, но ничего не изменится… Да, всё так же по утрам Солнце будет
подниматься над горизонтом, но оно не согреет вас. Да, всё так же по
вечерам будет темнеть небосвод, и на нём высветится диск полной Луны, но
он покажется вам таким мёртвым, что вам захочется убежать, куда глаза
глядят, убежать и спрятаться, - но только бы не видеть это холодное
безжизненное небо с мёртвою Луной!

Если ваша жизнь оборвалась внезапно, и вы не верите в то, что можете
существовать и дальше, - я не завидую вам… Но, довольно, я отвлеклась…

…Я почувствовала холод в ногах, посмотрела вниз и увидела, что стою
босиком на снегу. Я огляделась. Боже, огромная, необъятная снежная
равнина простиралась вокруг, насколько мог охватить взгляд! И тишина –
мёртвая… Тёмно-синее небо, но тоже какое-то безжизненное. И большой диск
Луны – тускло-серебряный, окружённый мертвенно-голубоватым сиянием. По
моей спине пробежали мурашки… Да ведь я уже видела эту картину во сне,
когда была человеком, Соней! Я ещё искала в том сне кого-то близкого…
Так вот оно что! Уже тогда всё было известно, а я никак не могла
додуматься до элементарных вещей. А ещё говорят, что Ангелов никто не
судит… Правильно, мы сами судим себя за непростительные ошибки! А
сколько я допустила просчётов! И даже, будучи уже завершённым Ангелом,
чуть не погубила Лунного Кота!

- Прекрати, Арэйя! – возник в моём сознании далёкий голос, чуть строгий,
но любящий. Да это же Небесный Свет! Мой дорогой наставник! Внезапно я
вспомнила, что у Альгира в сознании томилось многолетнее чувство вины,
благодаря которому он и оказался здесь, - на этой бескрайней равнине
безмолвной тоски и одиночества. И вот теперь я сама поддалась этому
сокрушительному чувству…

Я передёрнула плечами и хотела взлететь ввысь, но…но у меня исчезли
крылья! И вместо золотистого Кольца света, окружавшего моё тело, на мне
был надет длинный чёрный плащ из грубой, осязаемой материи. Я взглянула
на лунный диск и мысленно позвала моего Кота, но ответа не было. Не было
связи между нами. Да, Луна существовала, и я видела её, но это была не
та Луна, созданная Великой Матерью, - это было лишь мёртвое отражение
спутника планеты Земля.

- Вот так-то, Арэйя, - сказала я самой себе, крепче прижала цветок-Душу
к своей груди и побрела вперёд. Я мысленно взывала к Альгиру, вспоминая
дни, проведённые вместе, вспоминая наше знакомство. Я вслушивалась в
окружающее пространство буквально всем своим существом, но вокруг была
лишь мёртвая тишина. И понемногу чувство тоски и одиночества стало
охватывать меня… Да ведь я могу бродить по этой равнине всю вечность,
бродить, плутать, но так и не найти своего возлюбленного. Не найти
никогда… И постепенно цветок его Души угаснет на моих руках и
превратится в комочек пепла, который затем рассыплется по снегу. И
больше не останется уже ничего…

- Альгир, где ты? – в отчаянии крикнула я и прислушалась. Не было даже
эха! Мой крик умчался вдаль и угас там, где-то за горизонтом. По моим
щекам покатились слёзы… Всё напрасно… Все забыли про меня, я так
одинока… Мои ноги подломились, и я без сил рухнула на снег. Я легла на
бок, подтянув ноги к животу и кутаясь в свой плащ. Как же холодно здесь!
И так одиноко, так пусто…

А с неба вдруг повалил крупный снег. Он засыпал меня, и снежинки не
таяли на моём лице, и они тоже были безжизненными, покрывая меня, словно
саваном. Казалось, ещё немного, - и я сольюсь со снегом, я превращусь в
этот белый покров, и не станет Ангела по имени Арэйя…

- Арэйя, Арэйя, очнись, - позвал меня чей-то голос, встревоженный и
любящий; он звучал где-то далеко, но я услышала его. Я приподняла
голову. Вокруг всё так же пусто и мёртво. Снег и ледяная Луна… А где же
цветок Души? Мои руки были пусты! Ну, вот, я потеряла в этом
безжизненном месте то, ради чего, собственно, всё и затеяла. Ну, вот и
всё…

- Нет, это ещё не конец! – снова услышала я чей-то взволнованный голос.
Похоже, что он шёл снизу из-под снега. Я села и стала разгребать руками
снежный холмик. Так и есть! Под ним оказался едва светящийся цветок Души
Альгира. Её свет был неровным и очень бледным. Я взяла Душу на руки и
слабо прошептала:

- Прости меня… Нет сил идти дальше, нет сил бороться…

- Нет, Арэйя, нет! Ради своей любви, ради своей будущей жизни в Небесных
Мирах ты должна встать и двигаться дальше! – вновь послышался голос. Он
шёл прямо из цветка Души, и я догадалась, что через неё со мной говорили
и Небесный Свет, и Лунный Кот, и Зоул… Они нашли меня! Я не одинока! А
голос продолжал звучать:

- Ты очень сильная, Арэйя! Ведь ты можешь нас слышать, ты можешь нас
воспринимать, значит, связь не потеряна! Ты устала, но это пройдёт!
Пожалуйста, не поддавайся отчаянию!

Моё существо пронзила острая, как нож, мысль: да как же я смею подвести
Великую Мать?! Для чего же я тогда прошла весь этот долгий путь? Разве
для того, чтобы сгинуть навек на этой мёртвой снежной равнине? Ну, уж
нет!

Я вскочила на ноги, крепко прижимая к себе Душу-цветок, и
увидела…увидела Альгира.

Глава 10

Я не верила своим глазам – я нашла его! Он сидел на снегу прямо передо
мной, он выглядел точно так же, как и при жизни, - лишь волосы его
отсвечивали белым, и одет он был в такой же чёрный плащ, как и я.

- Альгир! О Боже, Небесная Любовь, я нашла его! – в радостном безумии
бормотала я, опускаясь пред ним на колени и вглядываясь в его лицо. А он
даже не шелохнулся, никак не отреагировал на моё появление. Глаза его
были пусты, и в них отражалась холодная Луна. Я протянула ему Душу, но
он даже не поднял головы. Цветок его Души затрепетал алыми вспышками.

- Альгир, Альгир, посмотри на меня! Я – Арэйя, твоя Небесная Половинка!
Альгир, мы не можем существовать отдельно друг от друга! Наконец-то я
нашла тебя, любимый мой! – И я крепко обняла его холодные плечи, положив
цветок Души ему на колени. Никакой реакции с его стороны…

- Да взгляни же на меня! – я стала трясти его за плечи, но он словно не
видел и не слышал меня. Внезапный ужас объял моё существо: неужели и
вправду всё было напрасно? Он не чувствует меня, он даже не чувствует
свою Душу! Что же мне предпринять? Я стала говорить с ним, рассказывая
всю историю нашей любви, но он всё так же неподвижно сидел на снегу,
никак не реагируя на моё присутствие. А его Душа сияла тускло, еле-еле…
Она стала потихоньку гаснуть, страдая от его равнодушия. Я испробовала
все доводы, я умоляла, плакала, я тормошила его – никакого сдвига! Я
говорила ему, чтобы он вспомнил мою картину, чтобы он посмотрел вокруг и
понял, в каком месте находится. Никакой реакции…

Я пришла в отчаяние: так, значит, всё вот так и закончится? Мой
возлюбленный будет сидеть на холодном снегу с каменным лицом, над ним
будет сиять мёртвая Луна, а Душа его исчезнет навсегда… Боже, и о чём я
только думаю?! Почему меня снова захлестнул этот жуткий пессимизм? Ведь
всё то, о чём я сейчас подумала, вполне может сбыться – все мысли
материальны. А особенно они материальны в Иных Мирах. Ведь и эта снежная
равнина, и эта мёртвая Луна, и полное безмолвие – всё это создал сам
Альгир своими мыслями. Но ведь мысли можно изменить – следовательно,
изменится и окружающая нас реальность.

Я снова поразилась тому, как легко поддалась вибрациям этого слоя, как
легко впала в отчаяние. Нет, больше я не допущу подобной ошибки! Мне
надо добиться от Альгира того, чтобы он поменял свои мысли, и тогда
изменится содержание этого Слоя. Мне надо добиться того, чтобы Альгир
заговорил!

- Альгир, дорогой мой, посмотри на меня, - я коснулась его подбородка. –
Посмотри на меня, пожалуйста.

Он всё так же был неподвижен и равнодушен, но я продолжала:

- Альгир, ты думаешь, что виновен в смерти твоей мамы, - но это не так.
Не так! Ты не имеешь к этому никакого отношения!

Ох, давно надо было мне произнести эти слова, потому что он сделал едва
уловимое движение рукой! Вот чем я пробила его равнодушие! Не
воспоминаниями о нашей любви, не попытками пробудить в нём ответное
чувство, а именно вот этими словами, - о его матери, вернее, о матери
Кирилла. Но ведь он считает, что до сих пор находится в теле Кирилла,
что он где-то на Земле…

Душа-цветок засияла яркими розовыми огоньками. У меня получается! Альгир
снова сделал движение рукой, как будто хотел потрогать что-то. Я снова
протянула ему Душу:

- Альгир, посмотри – это твоя Душа, и она подтвердит сказанное мною. Ты
не виновен! Всё случилось так, как и должно было случиться. Всё
предопределено свыше, Альгир. – Я говорила, и слёзы катились по моим
щекам и падали на руки моего любимого: - Альгир, посмотри вокруг! Нет
смерти, нет конца – есть переход в другой мир и есть последующая жизнь в
нём. Альгир, мы живы!

Он сильно вздрогнул и уставился прямо на меня. Глаза его оживились
настолько, что я прочла в них сначала недоумение, затем – сильное
удивление и наконец невыносимое страдание.

- Соня… - дрогнули его губы. – Соня…

- Это я, дорогой мой! – Я крепко стиснула его в объятиях, а Душа-цветок
нежно затрепетала, испуская густой малиновый свет. Но вдруг Альгир резко
отстранил меня:

- Маме плохо, а я не могу ей помочь!

Он встал.

- Нет, Альгир, нет! Твоя мать уже давно в Небесном Мире, и ей совсем не
больно. Она счастлива там! – Я преградила ему путь: - Вот твоя Душа,
возьми же её! Возьми её, и ты станешь самим собой.

Он в недоумении посмотрел на меня:

- Но ведь так не может быть… Ты просто снишься мне, Соня. Снова этот
проклятый бесконечный сон… - Альгир перевёл свой взгляд на безжизненное
тёмное небо: - Вот снова эта Луна… Я хочу к тебе, Соня, и хочу помочь
маме, хочу вылечить её, но вы так далеко от меня… А я никак не могу
проснуться…

Он тяжело вздохнул и медленно побрёл по снегу прочь от меня. Я замерла
на секунду, потом бросилась за ним:

- Стой! А ну-ка, стой! Остановись и посмотри на меня, но не своими
мёртвыми глазами, а сердцем… Ты не спишь, Альгир! Ты умер для Земного
Мира, но сейчас ты в Мире Ином, и ты существуешь. Но это не твоё место,
Альгир! Я пришла за тобой, чтобы нам вместе уйти в Светлый Небесный Мир.
Протяни руки и возьми наконец свою Душу!

Он остановился и осторожно протянул ко мне свою руку. Очень медленно он
коснулся моих волос. Слёзы снова подступили к моим глазам: ну, почему он
ничего не чувствует?

- Любимый мой, - снова начала я, - всё, что ты видишь вокруг, - это не
сон. Это место было создано твоими же мыслями и чувствами. А в твоих
мыслях не было света, радости и любви. Всё так, ведь ты был разлучён со
своею Душой. Но я нашла её, возьми же её! – Я приблизила к его лицу
Душу-цветок. Альгир колебался, а я чувствовала, что силы оставляют меня
с каждой минутой пребывания в этом Слое. Здесь не было моих крыльев и
Кольца света, и мне приходилось рассчитывать только на себя, на свои
силы, потому что этот Слой был наиболее приближен к Земному Миру.

- Пожалуйста, возьми свою Душу! – уже молила я, пошатываясь и едва
держась на ногах. В его глазах промелькнуло любопытство, и он
заинтересованно взял ярко-алый цветок из моих рук. Наконец-то! Его Душа
вспыхнула золотым огнём! И вдруг ожило, засверкало небо, расцвечиваясь
яркими звёздами. Падая на снег, я ещё успела увидеть, как Альгир
становится настоящим, то есть, завершённым Ангелом. Исчезло его мрачное
одеяние, возникло Кольцо света, и за его спиной выросли крылья. Я слабо
улыбнулась и потеряла сознание…

…Яркий свет, приятные тонкие ароматы цветов. Немного больно глазам –
слишком ярко. Я поднимаю голову и вижу радостную мордочку Лунного Кота
прямо перед моим лицом.

- Арэйя! – он бросается мне на грудь.

- Тише, тише, - слышу я такой знакомый, такой родной голос. Да это же
мой Альгир! Ну, да, это он склоняется надо мною, обнимает меня и прячет
своё лицо в моих волосах. Я припоминаю последние события – так, значит,
у меня всё получилось, и мы теперь вместе!

- Да, родная, мы теперь вместе, - повторяет Альгир вслух и бережно
помогает мне встать. Мы находимся в чудесном месте, где небо расписано
множеством радуг, где возле наших ног растут говорящие жёлтые цветы, где
огромные разноцветные бабочки порхают возле наших голов.

- Это Поляна отдыха, - поясняет мне Лунный Кот и несётся вперёд, крича:
- Там Зоул и Вилга! Я хочу встретить их!

Я обняла Альгира, а он гладил мои волосы и шептал:

- Ты сделала невозможное, Арэйя… Как отблагодарить тебя?!

- Теперь мы – квиты, - весело сказала я. – Помнишь, ты спас мою жизнь на
Земле, а теперь вот я твою – на Небесах. Но почему я так быстро потеряла
силы на той безжизненной равнине?

- Арэйя, - мой возлюбленный порывисто прижал меня к себе, - там ты с
каждым словом, с каждой эмоцией отдавала мне свои жизненные силы. Ты до
конца верила в свой успех, и вот… - Он ещё крепче сжал свои объятия, а я
радостно улыбнулась, проговорив:

- Летим же к Зоулу и Вилге! Я думаю, мы узнаем от них что-то важное!

И вот мы встретились. Отец и дочь выглядели очень счастливыми, их Кольца
света сияли голубоватыми отблесками. Вилга вплотную подошла к моему
любимому и спросила:

- Ты узнаёшь меня, Альгир?

Он взволнованно прижал руки к груди:

- Мама?.. Боже мой, неужели это ты?..

- Да, милый, да! В предпоследнем воплощении я была твоей матерью, а в
последнем, - дочерью вот этого замечательного человека. – Она ласково
посмотрела на Зоула. – Так что, пока ты жил одной жизнью, я успела
прожить две. А теперь я вместе с Зоулом лечу в созвездие Ориона.

Альгир присел перед девочкой-Ангелом:

- Никаких обид, Вилга? За ту, прежнюю жизнь?

- Конечно, никаких! – засмеялась она. – Ждём вас к себе в гости!

Они умчались, а мы втроём (Лунный Котик снова присоединился к нам)
полетели, не спеша, к огромной Радуге, сиявшей впереди. Пройдя по ней,
мы попали в Розовый Мир Небесного Света и Небесной Любви. Как же было
здорово вновь оказаться здесь, увидеть своих друзей, услышать Музыку
приветствия и восторга! Небесный Свет просто утопил нас в золотых
потоках своей радости!

- Арэйя, мы все верили в тебя! – повторял он снова и снова. – Арэйя, ты
достойна высшей награды!

«О чём это он? – недоумевала я. – Разве может быть награда выше, чем моя
найденная Половинка? Разве может быть награда выше, чем видеть Лунного
Кота вновь здоровым и невредимым? Разве может быть что-то лучше того,
что я снова здесь, – в своей Небесной Колыбели, в лоне Матери? После тех
ужасных Миров – о нет, лучше не вспоминать о них! Но сколько же там ещё
разделённых Душ и Ангелов! И когда они соединятся – ведает только
Создатель…»

- Да, дитя моё, - услышала я нежный голос Великой Матери, - да, всему
свой черёд. Те, о ком ты только что думала, обязательно соединятся, - но
каждый в своё время.

Любовь Небесная, казалось, выглядела ещё краше с тех пор, как я видела
её в последний раз. Она появилась так же – в окружении Высших Сил Света
и сонма Ангелов-Служителей. Все они тепло приветствовали меня! От такой
безмерной радости мои волосы и кончики крыльев начали искриться алыми
огоньками. Альгир молча сжимал мою руку, и я чувствовала, как он
одновременно и волнуется, и радуется за меня.

Наконец Великая Мать подняла вверх правую руку. Всё стихло, и она
обратилась ко мне:

- Дитя моё, подойди сюда. И ты, Лунный Котик, встань рядом с Арэйей.

Мы с Котом выполнили просьбу Любви Небесной, а она произнесла
удивительные слова, которые сопровождались яркими вспышками
голубовато-жемчужного света:

- Дорогая Арэйя, с этого мгновения ты становишься Воином Светлых Сил, а
Лунный Кот трансформируется в крылатого Коня – твоего помощника! Вы
заслужили это! Арэйя, ты прошла Низшие Слои почти без помощи, ты
освободила Зоула и тем самым помогла Вилге. Ты великолепно исполнила
свою миссию – твой возлюбленный сейчас перед тобою! И поэтому ты
достойна быть Воином Света. А твой Лунный Кот – о, он сделал
невозможное! Он был готов умереть – в буквальном смысле – ради тебя… Ты
знаешь это, Арэйя. Поэтому я делаю для вас то, что уже сказала.

- Великая Мать, а как же Альгир? – тихо спросила я.

- Он останется полноценным завершённым Ангелом, и вы будете вместе,
Арэйя. Да, пока Альгир не может быть выше того, кто он есть, по ряду
причин. Ты знаешь, каких… Ради этого ты проходила свой тяжелейший путь.
И ещё, дорогая: ты вольна сама выбирать созвездие для вашей будущей
совместной жизни. Но помни, что жизнь для Воина Света всегда
непредсказуема. Возможно, вам придётся часто разлучаться, но… - Великая
Мать улыбнулась и закончила: - Я очень люблю всех вас, дети мои! Всё,
предопределённое для вас уже свершается… Арэйя, я ухожу в свой Высший
Мир, а ты пока останься с Небесным Светом. Вам есть о чём поговорить…

Любовь Небесная умчалась ввысь. Я приблизилась к Небесному Свету,
сиявшему золотым и оранжевым.

- Ах, Арэйя, - сказал он, - тебя ждёт ещё один приятный сюрприз! Ты же
помнишь свою картину «Музыка ветра»?

- Да, Небесный Свет, но какое отношение…

- Подожди, дорогая… Тот чудесный Небесный Мир, изображённый тобою на
холсте, существует в действительности. Вы с Альгиром будете жить там –
среди Музыки Ветра, среди Музыки Звёзд и Полярных Сияний. Хотя, конечно,
как сказала Великая Мать, ты можешь выбрать любое созвездие для жизни.

- О Небесный Свет! – воскликнули мы с Альгиром одновременно. – Мы будем
летать с Музыкой Ветра по разным Небесным Мирам!

- А когда моя Арэйя вернётся уставшей после трудной битвы, - добавил мой
возлюбленный, - я потихоньку рассыплю среди воздушных волн маленькие
серебряные колокольчики. Своим нежным перезвоном они убаюкают мою
любимую… А я возьму её на руки и медленно полечу по Звёздным дорогам,
полечу к Млечному Пути, - его так любит моя Арэйя! И на протяжении всего
времени нам будет петь Музыка Ветра, Музыка Небесной Любви…

- О Альгир! – я поцеловала его. – Ты – это счастье!

Небесный Свет покинул нас, и мы остались вдвоём (Лунный Кот улетел
вместе с Великой Матерью для осуществления трансформы).

- Давай полетим в область Полярных Сияний, - предложила я. – Если ты ни
разу не купался в волнах Сияния, то много потерял! Это что-то необычное!

И снова всё повторилось: сверкающие иглы разноцветных волн Сияния, наша
радость от ощущения свободного полёта…

Да, вот на этом вполне можно было бы закончить моё повествование, но
есть одно «но». Во мне постепенно нарастало какое-то смутное
беспокойство, несмотря на прекрасный финал моего путешествия в Низшие
Миры, несмотря на мою победу. И наконец я поняла, в чём была причина. Я
хотела увидеть Марину ещё раз, хотела дать ей понять, что жизнь не
заканчивается со смертью. Я хотела как-нибудь связаться с ней и даже
поговорить, если получится. Ведь теперь мне как Воину Света это не
составило бы особого труда. Вопрос заключался в другом: поверит ли мне
бывшая подруга, не примет ли она всё происходящее за сказочный сон, или,
ещё хуже, за галлюцинацию?

Теперь, соединив в себе воедино и человеческую, и Ангельскую природу, я
очень хотела открыть близким людям, ещё живущим на Земле, всю истину, -
истину о жизни и смерти, истину о последствиях мыслей и поступков. О,
эти последствия со всей ясностью проявляются в Иных Мирах! Да, я
побывала в разных Слоях тех Миров и могла бы рассказать очень многое. Я
могла бы сказать о том, что ни одна мысль, ни одно слово, ни один
поступок человека не исчезает бесследно. Всё это остаётся с человеком, и
он сам определяет свою посмертную судьбу. Только он сам, а не Бог и не
Ангелы! И никто не может наказать или наградить человека больше, чем он
сам. Только так…

Да, я забыла сообщить, что Лунный Кот вернулся ко мне, - он стал
златокрылым Конём-помощником, и мы с ним вихрем носились по Звёздным
дорогам, по Волнам Ветра, и повсюду нас сопровождал шлейф золотистых
искорок.

Кстати, против моей встречи с Мариной возражали Небесный Свет и Альгир.

- Сколько уже было таких попыток, Арэйя, - говорили они, - сколько их
было во все века! Но люди всё равно не верят Небесным Посланникам, люди
пугаются их и всё так же боятся смерти.

Конечно, друзья были по-своему правы, но попробовать, всё-таки, стоило…
Я выбрала для контакта с Мариной земную ночь. Душа моей бывшей подруги
была открыта и доступна в эти ночные часы, и я решилась…

…Всё прошло просто великолепно! Теперь я была спокойна, теперь можно
было улетать с Альгиром в далёкие Галактики, в бесконечность Космоса. И
теперь можно было навестить своих друзей-Ангелов, живущих в далёких
Звёздных Мирах. Теперь я стала совершенно свободной, завершив все дела,
связанные с планетой по имени Земля. Но мы не прощались с нею, нет! Мы
уходили в далёкое путешествие, может быть, на долгое время, но мы знали,
что обязательно вернёмся назад. Обязательно! Мы не прощались с планетой
по имени Земля…

Эпилог

Марина открыла глаза.

- Господи, так это был сон! – прошептала она. – Но разве сны могут быть
такими яркими и совсем реальными?

Она потихоньку встала с постели и подошла к окну, за которым яркими
звёздами серебрилась глубокая ночь. Марина взглянула на свою
новорождённую дочь, Сонечку, тихо спавшую сейчас в маленькой кроватке.

- Нет, не может быть это сном… - опять прошептала она самой себе, и тут
её взгляд упал на картину со странным названием «Музыка ветра»,
написанную её бывшей подругой, умершей около девяти месяцев назад.
Краски на холсте засветились ярче обычного…и картина словно ожила!
Небесный Мир вдруг проник в Земной через это необычное окно – картину
Сони, которая стала Арэйей – Ангелом-Воином Света. Марина обомлела:
прямо перед ней, возле окна стояла девушка с длинными распущенными
волосами, искрящимися на концах яркими вспышками золотых огоньков. За
спиною этой девушки виднелись очертания полупрозрачных голубоватых
великолепных крыльев! Прекрасные черты лица светились любовью и
радостью. Девушка-Ангел улыбнулась и осторожно прикоснулась к руке
Марины:

- Маришка, это я, Соня, то есть, Арэйя! Я жива! Смерти не существует!
Всё это правда, и ты верь в это, верь!

Арэйя склонилась над детской кроваткой и нежно поцеловала малютку.
Бесшумный взмах крыльев – и прекрасное видение исчезло. Марина с минуту
всматривалась в светящиеся краски картины, но там всё было как всегда, -
лишь только тихо звенели звёздочки, ослепительно сияющие по контуру
воздушных волн. Да, они тихо звенели…

Конец



PAGE \* MERGEFORMAT 1