К далеким горам

1

Я лечу, растопырив пальцы. Солнце нежно ласкает кожу, ветер играет меж пальцев, проносясь полосой шелка по ним.  Волосы свободно развеваются, грудь вздымается, сердце колотится от получаемого адреналина. Я делаю взмахи руками и стремлюсь в бесконечное синее небо. Облака совсем близко, но, подлетая к ним, я боле не вижу мягких ватных комков, легкий туман окутывает мои глаза. Земля кажется такой далекой, мне страшно, в висках бьёт кровь, я боюсь упасть. Медленно спускаюсь в луговые травы, к земле. Она принимает меня в ласковые объятия, обнимая выжженными солнцем мягкими травами, словно мать младенца. Я катаюсь по траве, игриво смеясь, кровь перестала стучать, она медленно тихо льется по моим венам, я ласкаю, щипаю траву, землю, дышу ими. Этот запах настолько реален, что я никак не могу понять, где же нахожусь, сон ли это?..
Я приподняла голову. Кромешная тьма, взгляд различил мягкую перьевую подушку, которую обнимаю, кошку, свернувшуюся калачиком подле меня. Я сладостно застонала и уронила голову на подушку, кошка встрепенулась. "Не хочу, не хочу, хочу назад, спи, спи, спи!" — бормотала я, погружаясь в небытие. Кошка недовольно фыркнула и опустила голову. 
Очнувшись в том же поле, я радостно захлопала в ладоши, упала навзничь и затопала ногами по земле как капризный ребенок, ликуя. Как повезло, что сон продолжается! Счастье окутало меня, я лежала, подперев рукой подбородок, и размышляла. Но как это может быть сном, ведь я так прекрасно все чувствую? Вот трава она такая зеленая! Я сорвала пару травинок и растерла в ладонях. "Да она пахнет! Я чувствую! Какой же это может быть сон?" — воскликнула я. А на вкус? я засунула несколько травинок в рот и тщательно жевала, но никакого вкуса так и не почувствовала. Я сорвала ромашку, но она не пахла и не имела вкуса. "Как так! Да ведь только сейчас я слышала все запахи этой земли!" — ругалась я, со злостью срывая все попадавшиеся под руку травы и цветы. Вскочив на ноги, я побежала по полю, стараясь разогнать злость. Я бежала, не разбирая дороги, всё быстрей и быстрей. Внезапно мое тело стало намного легче, я почувствовала, что могу оторваться от земли и вновь устремиться в благодатное небо. Я чувствовала тяжесть своего тела все меньше и меньше, пока толчок и внезапно вернувшаяся тяжесть не обрушились на мое тело. Руки работали усиленно, пока я не поднялась на достаточную высоту, чтобы расслабиться и парить в вышине, купаясь на волнах мягкого ветра. Вновь окунувшись в блаженство полета, я забыла обо всем на свете, любуясь прекрасными полями, раскинувшимися подо мной. Вот лес, в который я боюсь зайти, он большой и выделяется черным пятном на светло-зеленом полотне полей. Вдалеке виднеются скалистые горы, которыми я всегда любуюсь. Их скалы неприступны, вершины, часто скрытые под облаками, покрыты снегами. У их подножия наверняка много ягод и грибов, различного зверья, но у вершин одиноко парят могучие орлы и ястребы. Горы притягивают меня словно магнитом, но я так же боюсь их. Никогда не летала к ним, как бы  ни хотелось.
Мягкое прикосновение к лицу. Я отгоняю его. Ещё одно. Какое-то ворчание. Внезапно мои глаза открылись. Кошка старательно тыкала лапками в мое лицо, пытаясь разбудить, вырывая из моего "райского сна". Я улыбнулась и, прежде чем нахалка успела убежать, схватила её и закрыла кольцом объятий. Кошка недовольно заворчала. Я зарылась носом в её пушистую шейку и вторила наигранным ворчанием. Каждое утро мы проделывали эту игру. Иной раз она тоже выигрывала, успев соскочить с кровати. Тогда она гордо поднимала свой пушистый хвост и шествовала на кухню, откуда я вскоре слышала настойчивое протяжное мяуканье.
Завтракая, я обдумывала свой сон, подобные которому снились мне часто. То я летаю в городе под покровом ночи, то в бескрайних полях, то среди домов, заглядывая в окна, либо хвастаясь перед друзьями. Иногда я могла просто левитировать. 
Я закрыла глаза, решив проверить, получится ли у меня так же реально представить полет, как и во сне. Вот я уже вижу свои поля, лечу к ним, но не чувствую ни тяжести ни адреналина. Лес не пугает, а горы вовсе не такие могучие и страшные. Открыв глаза, я пожала плечами, жаль, конечно, вот бы научиться летать.
 
2
 
Сегодня было необходимо хорошо выглядеть, ведь у моего друга день рождения. Пожалуй, подойдет платье шоколадного цвета, выгодно подчеркивающее мою фигуру. Я приехала в ресторан, мягко,  кошачьей поступью продефилировала к столу, плавно покачивая бедрами, чем заслужила не один похотливый взгляд. Столик, который окружали кожаные мягкие диваны, отгораживался полупрозрачной шторкой, создавая тем самым уют. Обстановка была интимной, свет приглушен, бардово-коричневые тона, мягкий свет изящных абажуров, прекрасная картина полуобнаженной женщины на стене. Меня околдовала обстановка и первые пять минут я с интересом разглядывала интерьер ресторана. 
Шла неторопливая беседа, гости поглощали вкусные блюда, я вела себя на редкость застенчиво и молчаливо. Шутки не веселили, глупые разговоры девушек раздражали. Мужчины не принимали меня в свои разговоры, да и не особо хотелось, хотя, признаюсь, темы обсуждались между ними более интересные. Меня стало клонить в сон от выпитого вина, и я вышла в дамскую комнату, чтобы немного привести себя в порядок и взбодриться. По пути меня вновь окинули взглядом мужчины, но от вина эти взгляды теперь льстили, и я кокетливо улыбнулась некоторым из них. 
В уборной висела картина. Никогда не видела подобных картин в уборной комнате. На ней было изображено бушующее море. Волны изумрудно-зеленые с синеватым оттенком и белыми вихрями готовы были сорваться с полотна. Наверное вино так подействовало на меня, но картина поразила своей мощью и силой, исходившей от неё. Море было словно живое, готовое разлиться в своих бесконечных водах, поглотить любого, ставшего у них на пути. Казалось, я даже чувствую соленый запах белоснежной пены, мягкий соленый ветер обдувает мое лицо…
Не знаю, сколько времени я смотрела на картину, но вошедшая девушка мигом избавила меня от оцепенения. Я протерла шею влажным платком, немного припудрилась. Вода меня освежила. 
Я вернулась в зал. Не успела  дойти до нашего столика, как один из молодых людей, которым я имела грех послать улыбку, пригласил на танец. "Почему бы и нет?" — Подумала я, и мы закружились в изящном вальсе. Моё тело говорило само за себя, в глазах играли искры пламени, страстные движения увлекли сознание далеко. По венам бродили мощные потоки, неистовые волны жаром окутывали мое нутро.  Неужели я столько выпила? Ведь я вовсе не пьяна! Что же со мной происходит? Перед глазами вскипело бушующее море. Картина! Но неужели это возможно?
Посетители ресторана не могли оторвать глаз от прекрасной пары, кружащейся в умелом плавном вальсе. Молодая женщина сводила с ума, аккуратно отставляя ногу для нового па, мужчина умело вел её, не скрывая восхищения к её нежной шее и изящно склоненной голове. Грация, плавность, красота, она поминутно закрывала глаза, отдаваясь танцу всецело…
Стоило мне закрыть глаза, как передо мной бушевало море, эти же изумрудные волны, они не пытались накрыть меня, а лишь показывали всю свою силу, приводя меня в благоговейный ужас. Я кружилась среди них, охваченная их страстью. Внезапно море стихло. Музыка кончилась. Мужчина откланялся и видимо попросил номер телефона, представившись Эдуардом. Нацарапав на листике бумаги цифры, я вернулась за стол. 
Больше я не танцевала, за столом продолжались скучные беседы, голова была забита произошедшим. Я старалась вспомнить это море, но никак не удавалось, окружавшие звуки то и дело вырывали меня из забытия. Ну же, ну же, где ты, вот волна вот другая, но не вместе, не единое целое, жемчуг, колье… Что? Какой ещё жемчуг? Оказывается, девушки обсуждали какие-то украшения и вновь нарушили ход моих мыслей. Как я не старалась, ничего не выходило. В конце концов, я бросила эту затею и грустно смотрела по сторонам, с нетерпением ожидая конца этого вечера. Не смотря на тщательные усилия забыть о пережитых ощущениях, прислушиваясь к разговорам за столом, я в то же время продолжала вспоминать как выглядело это чертово море. В итоге голова наполнилась нестерпимым шумом, и я вновь вышла в уборную взглянуть на картину. 
Я скрестила руки на груди и в упор смотрела на бушующие волны. Теперь они казались даже немного спокойными, словно шторм не усиливается, а утихает. Мои глаза со злостью рассматривали каждый гребень волны, но ничего! Ничего!
Вернувшись за стол, я молчала до конца вечера. Никто больше не пригашал на танец, Эдуард куда-то испарился, пьяные друзья наскучили и раздражали.
Сев в такси, я расслабилась. Назвав свой адрес, я съехала немного вниз на заднем сиденье машины и закрыла глаза. Темно, спокойно, тихо журчит мотор, водитель так плавно ведет машину, поворот направо мягко тянет в бок, я повинуюсь и тело сползает в сторону, нехотя, с улыбкой на губах я неуклюже подвигаюсь, занимая нормальное положение. 
Внезапно в темноте возникает какой-то слабый блеск. Точнее это не блеск, а что-то белое, бегущее на меня, словно стадо диких лошадей, сердце начало колотиться, это волны! С закрытыми глазами я шарю по темноте и вскоре волны окатывают меня одна за одной, такие же огромные, злые, они бешено бьются об меня, я прибой для них, огромная скала, которую они пытаются разрушить! Сердце, готово выпрыгнуть я открываю глаза и кричу водителю: "Вернитесь сейчас же в ресторан!" Он ошарашено оглядывается, я, испугавшись собственного крика, стараюсь оправдаться: "Я забыла сумочку с крупной суммой денег, пожалуйста, я только заберу и мы поедем по прежнему маршруту". Этот ответ удовлетворил водителя и, круто развернувшись, мы покатили назад. 
Зайдя в ресторан, я мило улыбнулась обслуживающему персоналу и пробормотала, что забыла сумочку в дамской комнате. 
Мои глаза впивались в картину. Море вновь бушевало, неистовыми волнами, окатывая мое нутро. Волны адреналина гуляли по всему моему телу. Со стучащим сердцем я вернулась в такси, и мы покатили домой. На лице сияла довольная улыбка. Я закрыла глаза, море вновь билось о мои скалы. Хотелось хохотать во все горло, меня окутало неистовое веселье. Я открыла глаза и превратилась в скромную девушку, глазеющую на пролетающие мимо витрины магазинов. Я закрывала глаза, и море продолжало биться о мои неприступные скалы. Я покорила его.
 
3
 
Вновь набирая высоту, моё тело стремилось ввысь, в бесконечность в синее бездонное пространство, которое пожирало меня. Достигнув облаков, я медленно спустилась в свои травы. Не желая разочаровываться, я даже не нюхала их. Я лежала на боку и разглядывала букашек, сновавших среди травинок. Травинки ярко зеленые перемежались с желтыми, тусклыми. Букашка ползла, с трудом перебираясь с травинки на травинку. Её черная жесткая спинка блестела на солнце синими и зелеными бликами. Она была такая маленькая. Я раздумывала над тем, какой для нее этот мир огромный, хотя для меня даже вся планета уже не кажется такой огромной, у меня есть карта, а вот у букашки её нет. Интересно, кто из нас более счастливый? 
Я взяла букашку на палец и почувствовала крохотные лапки, перебиравшие по моей коже. Сотни линий руки пересекались ею так же как травинки, по которым она путешествовала. В е жизни появился новый объект, которого она никогда не встречала. Теплый, немного шершавый, она, не задумываясь, продолжала свой путь. 
Мои глаза расширились, и сердце вновь застучало от пришедшей в голову мысли. Я проснулась.
Букашка легко меняет мир, по которому шествует, так почему же мне...
Я накормила кошку, сама села за стол и перебирала вилкой в тарелке. Она легко меняет мир, легко меняет, она просто идет....
Я закрыла глаза, пытаясь представить бушующее море. Оно сразу же вспыхнуло перед моими глазами живое непокоренное, оно продолжало биться о скалы! Мгновение. Оно исчезло. Я зажмуривала глаза с силой, отодвинула от себя завтрак, села поудобней, попыталась расслабиться, но море если и приходило, то лишь на секунды, а мне их было недостаточно!
Разозлившись, я впихивала в себя свой завтрак. Нужно сосредоточиться, не за едой же проделывать этакие вещи! Поев, я уселась в комнате на мягкой кровати по-турецки и даже сложила руки на коленях (видела по телевизору, что это считается расслабленной позой, вполне подходящей для медитации). Стараясь представить море, я делала всё. Расслабилась, но в голове журчала глупая песня, услышанная по радио, она никак не выходила с головы. Пыталась сосредоточиться, причем неосознанно я сильно хмурила брови и старательно зажмуривала глаза. Нет. Никаких чувств и даже образ удержать более нескольких секунд не удавалось. После нескольких попыток я сдалась.
Вечером, удобно развалившись теперь уже на мягком ковре, я продолжила. С поля начинать было легче всего, оно сразу вставало перед глазами, я видела привычные картины, но ничего более, ничего нового и никаких новых ощущений. Фантазии постоянно прерывались раздражающими окружающими факторами. Кошка любопытно сновала вокруг бормочущей что-то на непонятном языке хозяйки, ветер раздувал волосы, они щекотали лицо, с улицы залаяла собака и так далее. 
Что ж, ободряла я себя, все не так плохо, во всяком случае, я отчетливо вижу, пусть и не чувствую. Это всё лишь начало.
 
4
 
Я старательно продолжала тренировки. Сначала голову наполняли глупые мысли, тексты песен, я позволяла им выговориться, ждала до изнеможения, и как только тело уже не могло терпеть, наступала тишина. Оглушающая тишина, теперь я знала, что это такое. В тишине мягко, медленно, аккуратно, в голову, наконец, врывался образ. Я впадала в небытие. Проснувшись, я немного сожалела, что не удержалась и вновь позволила телу провалиться в блаженный сон, даривший мне все необходимые образы, наполнявшие мою душу счастьем. Чего-то не хватало, чтобы оставить меня в сознании. 
Спустя полгода ежедневных тренировок я без труда впадала в транс, позволяя своему телу отдаваться в плен полетам, созерцанию и наслаждению. 
Я видела перед глазами всё новые дали. Однажды, я очутилась в пустыне. Никогда ранее со мной этого не происходило. В пустыне я никогда не парила в воздухе. Я сидела среди жгучих песков, окруженная бесконечностью. Здесь, я могла часами смотреть вдаль в поисках истины. Пустыня становилась все более разнообразной, не только песчаные дюны, но и кривая толстая извивающаяся растительность, борющаяся за жизнь, как и я...
Пески шептали мне, я слушала, вскоре мы стали общаться с духами песков. Они помогали мне объединить мои миры и достичь совершенства. Жара снедала, по телу струился пот, но я отрешенно продолжала впитывать мудрость пустыни. Здесь я научилась прерывать свой сон или направлять в нужное русло. Когда хотелось спокойствия, я отправлялась в поле, в пески, ежели мне хотелось излить энергию, я летала среди домов в ночи, либо стремилась к горам острым и опасным, но так и не осмеливалась достичь их.
 
5 
 
Мы возвращались с Эдуардом с картинной галереи через парк. Сегодня выставлялся какой-то малоизвестный художник с коллекцией картин об Италии. Я с интересом рассматривала соборы, маленькие уютные домики с крестьянами, изображенными на них. Все картины были выполнены в ярких желто-красных тонах, наполняли сердце теплом и любовью. Я с удовольствием перебирала в памяти приятные впечатления. Эдуард мягко поддерживал за руку, красота деревьев ослепляла. Мы распрощались, я легла на ковре, решив попробовать путешествие в картинную Италию. Красную, огненную, обжигающую сердце, зажигающую страсть. Но ничего не вышло.
Мои глаза плотно закрыты, тело расслабленно, перед глазами пытаются восстать запланированные образы, но что-то им мешает. Позволив мыслям течь самостоятельно я наконец вижу, но совсем не то, что ожидала. Деревья нежно шуршат над головой, птицы ненавязчиво щебечут, люди, проходящие мимо создают фоновый шум… Парк по которому мы шли с Эдуардом? 
Я встала, нахмурившись. К чему он мне привиделся? Быть может это то, что мне нужно? Быть может дома не подходящая обстановка, поэтому небытие забирает меня в свои объятия? Быть среди людей, среди легкого шума, нужно обязательно попробовать.
Я оделась и побежала в парк. Столько эмоций захлестнуло меня, что я не могла идти спокойно, я старалась идти, но шла слишком быстро, переходя временами на бег.
Вот и парк. Необходимо было найти подходящую лавочку, что бы быть в одиночестве. Все условия, которые были обрисованы в моем мозгу соответствовали действительности. Сердце ликовало в предвкушении. 
Я уселась на лавку и дала организму отдохнуть. Постепенно сердце стало звучать гулко, я присмотрелась к верхушкам деревьев. "Я должна, должна взлететь над вами. Я смогу" — твердила полушепотом себе. Около часа я старалась представить себе и так и эдак свой взлет, но никак не удавалось, глаза наполнились слезами, а сердце отчаянием. "У меня никогда не получится! Дура, дура! Ненавижу!" — шепча себе слова, я ударила от досады кулаком по скамейке и от боли слезы выступили на глазах. Я тихо заплакала. Скамейка находилась в уединенном месте и, забывшись, я прилегла на нее, потирая ушибленную руку и пропитывая рукав рубашки солеными слезами. Так я и уснула.
 
6
 
Сидя на лавочке, едва сдерживая гнев, я твердила в сердцах: "Взлетай, взлетай, взлетай! Ты можешь, ты же больше, умнее, сильнее, ты можешь!" Из груди вырвался истошный крик. Он не был похож ни на что, что могла бы издать женщина. Это был рык, вырвавшийся из самых глубин души. Я обессилено упала на лавке. Глаза смотрели на солнце, пробивавшееся меж верхушек деревьев, оно слепило глаза, а зелень листьев маняще дразнила в своей вышине. 
О, как вы прекрасны, вы так стройны, грациозны, нежные ветви ваши машут мне. Тонкие, гладкие, мне так хочется прикоснуться к вам, если бы вы только позволили! О, как я люблю вас! 
Я кружилась вокруг себя раскинув руки, лепеча ласковые слова деревьям и солнцу, я ласково оглядывала землю, которая любит меня, также как я её. 
Мои руки встрепенулись и я ощутила привычную тяжесть. Взмах, другой, кроны уже так близки, они манят, я тянусь к солнцу, выгнув спину и все сильнее работая телом, чтобы взмыть ввысь. И вот я над ними! Я парю над своими деревьями, теперь я их вижу сверху. Я пролетаю над самыми листочками и нежно глажу их своей рукой. По пальцам пробегает озноб, передающийся всему телу. Я весело смеюсь, но смех этот не смех покорителя — это благодарный смех, счастье окутывает каждую клеточку моего тела, приводя его в экстаз. Никогда еще я не получала столь сильного наслаждения от полета, никогда я не испытывала столько благодарности к природе...
Я открываю глаза, пробудившись. Вспоминая произошедшее, сердце начало исступленно стучать медленными гулкими ударами, отдающимися в висках, от которых в глазах потемнело. Над головою смеялись те самые деревья, верхушки которых ласкали мои пальцы. Я закружилась посреди тропинки, раскинув руки, как давеча, но тело не воспарило ввысь, моя душа давно осталась там, в высоте и я улыбалась ей, запрокинув голову и низко гортанно смеясь.
 
7
 
Эдуард пригласил меня отужинать вместе с его друзьями. Я предложила посетить тот же ресторан, так как меня необратимо влекло к картине. В свете нынешних способностей было интересно как я восприму её теперь. 
Картина произвела такое же сильное впечатление, она вновь билась о мои неприступные скалы в надежде сломить. Я не была Нептуном, управляющим стихией, я была лишь соперником, мы не были едины в своем порыве. 
В раздумьях я вернулась за стол. Мужчины обсуждали очередные экономические вопросы, политические проблемы и проч. проч. Я сосредоточилась на своих мыслях и вскоре разговоры превратились в приятное монотонное журчание, способствовавшее погружению в транс. Я купалась в мире образов и чувств, по-своему наслаждаясь интересными проблемами в серьезном мире мужчин. Весь вечер я была обаятельна и учтива. Эдуард любовался моим отчужденным лицом и наслаждался телом, уверенно ведя меня по танцевальному залу.
На улице было ветрено и прохладно, а по окончанию вечера погода совсем испортилась и, когда мы вышли на улицу, чтобы поймать такси, нас чуть не снес ураганный ветер. Он бушевал, стараясь разорвать в клочья наши тела. Мужчины обступили меня, чтобы как-то уберечь платье, метавшееся из стороны в сторону, запутываясь в ногах.
Я приподняла руку и почувствовала шелк, обволакивающий мои пальцы… Ветер ласкал кожу, хоть и старался сорвать меня с места. Я раскинула руки в стороны, стараясь остаться незамеченной для окружающих, ветер стал еще более знакомым. Меня осенило, что никак я не могла понять в море, что нас объединяло. Я захохотала в голос, сильней раскинув руки. Мужчины смотрели на меня с недоумением, чуть позже я нелепо оправдалась, что безумно люблю когда природа показывает свою стихию. Мужчины сдержанно улыбнулись и мы распрощались. 
Во сне я увидела бушующее море, но мы не были морем и скалой, мы слились воедино. 
 
8
 
Ветер! Я схватила покрывало и выбежала из квартиры. 
На крыше одиннадцатиэтажного дома было пусто, я аккуратно ступила на мягкое покрытие крыши. Расстелив покрывало, я легла, обратив свой взор к солнцу. Все мои члены были расслаблены, а сердце наполнилось такой знакомой истомой, предвкушением. Я чувствовала и была здесь, здесь и сейчас, моё Я не отправилось в путешествие в одиночку. 
"Теперь мы ближе, теперь я понимаю, море показало почему дома мы не можем воссоединиться. Ведь как я могу постичь тебя, не ощущая своей кожей, ведь в полете мы едины! Ты не можешь без меня и я не могу, поэтому ищу тебя в своих снах" — шептали мои губы. Я встала на колени и раскинула руки. Меня окутало шелковое покрывало ветра, по шее и затылку скользили теплые и холодные волны воздуха. По коже пробежал озноб — тот самый! Как же я раньше не догадалась! 
 
Мое тело воспарило и мягко присело на край крыши. Теперь я была сродни птице. Взгляд внимательно ощупывал соседние крыши домов, невысокие горы, видневшиеся вдалеке. Теперь я могу перелететь на ту крышу. Не задумываясь, я раскрыла объятия ветру и ступила за край. 
Лицо все также мягко обволакивал ветер, я благополучно коснулась пальцами ног края крыши соседнего дома. Мое сознание было со мной, боле я не спала. Счастье окутало все мое естество, волосы на коже встали дыбом, сердце билось сильно но умеренно, не прерывая дыхания. Теперь я была уверена, я победила. Устремив взор к невысоким холмам я оторвалась от края крыши и устремилась к ним. Там, за ними, те самые поля, в которых я столько раз нежилась в объятиях земли, там мои скалистые горы, теперь я их не боюсь. 
Я пролетала над крышами домов, не думая о людях, которые видят меня, вот и ближайшие холмы пронеслись подо мной буквально в нескольких метрах. Теперь я увидела недовольную орлицу, оберегавшую своего птенца от меня, я облетела их стороной, чтобы не беспокоить. 
За этой грядой открылась моя долина. Долина, где жило мое сердце, я вновь пронеслась над своими травами, сорвала на лету пучок, размяла и вдохнула свежий яркий аромат. Опустившись на свою любимую поляну, я прилегла отдохнуть, набраться сил перед полетом к скалистым горам. Всё ещё зажатый в руке пучок травы источал запах. Недолго думая, я сунула его в рот и ощутила сладостный вкус. Яркий сочный! Вот он какой! Я лежала и хохотала от счастья. Букашка сидела на цветке и мы взирали друг на друга. Я мысленно благодарила ее за все. Эта природа, эти горы, земли, теперь мы едины. Я часть их самих, боле мы не разделимы.
Воспарив, я устремилась к горам, верхушки которых покрывали мягкие клубы облаков.