Трудные дни

Слёзы уже давно высохли, но боль по-прежнему сжимала сердце. Мысли со скоростью света проносились в голове, но, ни одна из них не приносила облегчения. Везде был тупик, из которого она не находила выхода. Оксане не хотелось жить. Она посмотрела на часы: уже три часа она здесь, в старом городском сквере. Ветер обрывает с деревьев жёлтую листву. Она падает на дорожки, скамейки, шуршит под ногами, слово поёт прощальную песню. Серые тучи ползут по небу, закрывая и без того прохладное солнце. На улице царит полумрак, пахнет сыростью, неуютностью.
   Оксана снова вспомнила вчерашний день и вздрогнула, поёжилась. Нет, ни за что на свете она бы не хотела вновь прожить его.
   Врач медленно, целую вечность, протирал очки, наконец, взгромоздил их на свой большой нос и сказал:
-Поздравляю. Ваша дочь беременна.
   Растерялась Оксана, растерялась её мать. В полном молчании они вернулись домой, где мать дала волю своим чувствам.
-Шлюха! – бросила она через плечо, уходя на кухню.
   И Оксана убежала в свою комнату, упала на кровать и расплакалась. Она ждала от матери поддержки, понимания, в конце концов, равнодушия. Но только не этого оскорбления. Близился вечер, которого Оксана ждала в большой тревоге, в предчувствии неприятностей. И она не ошиблась. Пришёл с работы отчим. Они с матерью закрылись на кухне. Оксана приоткрыла дверь из комнаты, и до неё долетели приглушенные голоса.
-Ты только представь, что она вытворяет!
-Я же тебе давно говорил: отправь её в деревню, к матери.
-Опозорила меня! Что будут говорить на работе, соседи! Как я буду смотреть им в глаза? Моя дочь «принесла в подоле». О, Боже! Какой позор!
    Они теперь не шептались, а говорили на повышенных тонах. Оксане уже и не стоило подслушивать у двери. Она вновь вернулась и села на койку, закрыв лицо ладонями.
    Отчим никогда не любил её. Он с первого же дня своего появления в этой квартире искал любой повод придраться, накричать, упрекнуть. А мать молчала, лишь часто говорила:
-Ты уж потерпи, Оксана. Мне одной нелегко.
   Но шли дни, месяцы, годы, и ничего не менялось. И мать уже не обращала на это внимания, махнула рукой. Оксана старалась реже бывать дома, не попадаться отчиму на глаза. Закрывалась у себя в комнате, где проводила вечера наедине с книгами. Мечтала окончить школу и уехать куда-нибудь на стройку, но жизнь распорядилась по-другому. Пришлось идти работать на завод.
   От раздумий её оторвали мать и отчим. Они уже почти кричали. В их словах всё больше проскальзывали насмешки и грязные намёки.
-Кто же позарился на эту худосочную? – кричал отчим, явно принявший  «на грудь». – Ни кожи, ни рожи. А может, она занимается проституцией? Может, спросить её?
   Оксану бросило в жар, когда она услышала их шаги. Она вскочила, закрыла дверь на крючок, и вновь слёзы обиды брызнули из глаз.
-Открой. Открой! – мать дёргала за дверную ручку.
    Оксана ничего не ответила. И что бы ни слышать их ругань и угрозы, легла на кровать, закрыв голову подушкой, и читала при этом стихи наизусть. Когда она очнулась, была уже ночь, и в доме властвовала тишина. Оксане не спалось в эту ночь, все мысли были о Славе.
   Они дружили ещё со школьной скамьи. Он был из благополучной, интеллигентной семьи. Всегда аккуратно одетый, подстриженный. С ним всегда было хорошо, легко и весело. Он знал много интересного, рассказывал доступно и понятно. Из всех девчонок он выбрал почему-то Оксану, совсем не приметную, «серую мышку». Всё началось с того, что у неё в парте начали появляться свежие цветы, в которые были вложены листочки со стихами. Оксана смущалась, краснела, а в душе росла радость, рождались безумные слова и желания. Они встречались по вечерам, и каждый раз Слава был разным, новым. Оксана всё больше и больше восхищалась им. И Слава чувствовал, что их дружба перерастает в любовь, беспечную, трепетную, нежную, которой предстояло пройти экзамен на прочность.
   Родители Славы узнали об их отношениях и не одобрили выбор сына. Каждое утро начиналось с нравоучения и нотаций. Слава был хорошо воспитан и слушал эти монологи, где часто высмеивалась Оксана, молча. Он только слегка бледнел, прикусывая губы, когда слова становились язвительными. Но зато по вечерам, в очередное свидание, он был более внимателен к ней. Он обнимал и целовал её так нежно, словно она была из хрупкого стекла. Всё чаще приглашал её в кафе, на дорогие дискотеки. Всё чаще дарил цветы и сувениры. Оксана смущалась, повторяла: «К чему всё это? Ты не слишком много на меня тратишь?» А в ответ он только улыбался и повторял: «Я люблю тебя». Хотя так же часто он становился грустным и задумчивым, молчаливым. Оксана понимала, что это неспроста, терялась в догадках. Единственный правильный ответ, по её мнению, — предстоящая разлука. Ведь ему скоро предстояло уйти в армию. Она как-то призналась ему:
-Я боюсь с тобой расставаться. Мне кажется, что я не смогу прожить без тебя два года.
-Я тоже, — грустно ответил он.- Может, сбежим куда-нибудь в горы, поселимся в пещере? Я буду охотиться, а ты – поддерживать огонь и воспитывать ребятишек.
    Он всегда находил слова утешения. Но тайное становится явным. Оксана и не представляла, что всё узнает от матери, которая давно потеряла интерес к дочери. Оксана сидела у себя в комнате и заполняла дневник, когда к ней зашла мать, села рядом и посмотрела на неё. И были в её взгляде давно забытые доброта и забота.
-Что с тобой? – Оксана не смогла спрятать удивление.
-Просто, решила узнать, как ты живёшь? Чем занимаешься? С кем дружбу водишь?
-Ни с кем я не встречаюсь, — Оксана ответила лишь на последний вопрос.
-Какая же ты скрытная. Разве Слава Николаев не твой парень?
   Оксана смутилась и не заметила довольной улыбки матери.
-Ты откуда знаешь?
-Я говорила с его родителями. Очень образованные, приятные люди. Я рада, что ты окрутила такого парня. Держись за него. Жених он богатый.
-Они, значит, против? – Оксану осенила догадка. И стало всё понятно: и задумчивость Славы, и льстивые слова матери. На душе в одно мгновение стало противно и гадко.
-Не важно. Он же тебя не бросает.
-Мы расстались, — зло ответила она.
-Давно? – губы плотно сжались.
-Давно. И не он, а я разорвала отношения. Просто надоел. Так что радость твоя запоздалая.
-Дура! – вскипела мать. Вскочила и ушла, громко хлопнув дверью. Глаза Оксаны наполнились влагой.
   Славе она так и не решилась рассказать об этом, глядя в его карие, с грустинкой глаза. Просто не хватало смелости. Но уже не могла принимать его подарки и нежность. И Слава заметил эту нерешительность и понял всё. Он с трудом уговорил её пойти в ресторан, где заказал французское вино и деликатесы.
-Ты всё знаешь, — тихо сказал он и замолчал. Молчала и Оксана, глядя отсутствующим взглядом в тарелку. Ей показалось, что он устроил этот шикарный вечер, чтобы он, как последний, надолго остался в памяти.
-Это прощальный вечер?- тихо спросила она и подняла глаза, в уголках которых появились слезинки.
-Нет! Что ты! – испугался он. Протянул руку и нежно пожал ей ладонь. – Я не хочу с тобой расставаться. Мне так хорошо с тобой. Очень-очень. Просто я не хочу, что бы ты страдала.
-Ты же тоже страдаешь. Я вижу, как ты изменился.
-Прости. Я обещаю, что стану прежним весельчаком. Только ты не бросай меня,- слова были полны мольбы и искренности.
-Я? Что ты? Я… люблю тебя,- яркий румянец залил её щеки.
-Правда? – на его лице вновь засияла улыбка. – Пошли танцевать?
-Пошли.
   Они долго танцевали медленный танец. Он касался губами её волос, лба, щёк. Он, словно безумный, шептал ей нежные слова признания. И всё, что было вокруг, стало им безразлично. В этот миг и этот зал, и целый мир принадлежал только им. А потом была ночь, такая же безумная, так же пропитана любовью.
   При следующей встрече Оксана смутилась, спрятала лицо в букете цветов. Но Слава своими поцелуями и словами о любви быстро развеял это смятение. И они снова были вместе. И они снова пили счастье.
    Потом Слава ушёл в армию, а для Оксаны наступили тяжелые дни. Сплошной чёрный четверг. Только в дни разлуки осознаешь, как не хватает нежности слов, теплоты любимого человека. И ты живёшь от весточки до весточки, а когда получаешь их – и солнце светит по-особому, и вечера не такие пустые и страшные.
   А потом..  Как-то закружилась голова, подступила тошнота и слабость. Мать сразу же потащила её в больницу. И вот: она – беременна. У неё будет ребёнок. Ребёнок от Славы! Мать и отчим весь день бушевали, оскорбляли. Но утром вдруг всё изменилось. Мама Оксаны захотела поговорить с ней. Оксана спешила на работу, и разговор пришлось отложить до вечера. Возвращаясь с завода, Оксана думала: «Неужели мама одумалась?» Ей так хотелось верить в это, но уверенности не было. Так оно и случилось. Оксана не успела укрыться за спасительной дверью. Мать вошла следом в комнату.
-Ты не хочешь поговорить со мной?
-Я устала, мама.
-Но нам необходимо поговорить. Ответь мне на один вопрос: это ребёнок Николаева?
    Всего мгновение понадобилось Оксане, чтобы принять решение и выбрать одно из двух. Целый день она думала об этом, разрывалась между двумя полюсами. Но как не хотелось начинать жить со скандала, который бы мать закатила родителям Славы. А что она поступит так, не было никаких сомнений.
-Нет, — ответила она, не отводя глаз.
-Тогда чей? – голос терял слабые тона понимания и тепла.
-Я не знаю.
-Как не знаешь? Ты не знаешь, от кого ждёшь ребёнка?
-Я не знаю, — уже не так уверенно ответила Оксана. Но её мать, в которой уже закипал гнев, не заметила этого. И вновь:
-Шлюха! – и громкая пощечина разорвала тишину.
    Оксана отошла к окну. Слёзы боли и обиды навернулись на глаза.
-Папа бы никогда не позволил ударить меня.
-Так иди к своему папочке!
   Оксана резко обернулась. Ей только сейчас пришла в голову эта мысль, и она сгоряча бросила в лицо матери:
-Он и ушёл от нас только из-за тебя. С тобой невозможно жить. Ты всегда была чем-то недовольна. Ты всегда искала скандала. Это ты заставила его выпивать. Это ты выжила его из семьи.
-Убирайся вон из моего дома, — мать задыхалась.
-Уйду.
-Уходи! – она бросилась из комнаты, и Оксана поспешила закрыть дверь.
    Это короткое слово «уйду» не покидало её весь день. Так легко сказать, но так трудно воплотить в жизнь. Оксана не спешила домой, где прожитые дни были кошмаром. Она в сквере уже больше трёх часов, не чувствуя холода. Мысленно писала письмо Славе: «У нас с тобой будет ребёнок. Может, тебе это не понравится? Да, скорее всего. Ты мечтал жениться на мне, в медовый месяц отправиться на море. А теперь я буду лишь матерью-одиночкой, с незаконнорожденным ребёнком. Только ты не подумай, что я хочу привязать тебя к себе. Ты сам сделаешь выбор. А от ребёнка я не откажусь. Ни за что! Пиши (если захочешь) по адресу..  «Где же я теперь буду жить? – уже вслух просила Оксана. – Мне негде остановиться. Я никому не нужна».
     От жалости к себе слёзы были готовы вновь навернуться на глаза, но Оксана закусила губу, тряхнула головой. «Попрошусь к отцу переночевать, а завтра начну поиски квартиры». Она встала со скамейки и не спеша, пошла по жалобно поющим листьям.
     Когда отец ушел от матери, для Оксаны это было просто трагедией. Она не понимала его, не понимала, как можно бросить дочку, с которой так любил играть по вечерам. Обида была такой сильной, что переросла в ненависть. Отец часто встречал её на улице, пытался поговорить, но она была дерзка и холодна, избегала встреч. И хотя с отчимом были напряженные отношения, говорить об этом отцу казалось ей слабостью. Гордость не позволяла ей сделать это. Но теперь от этой раздутой гордости не осталось и следа.
   «Стало трудно – вспомнила меня», — Оксане чудились укоризненные слова, которыми встретит её отец. И, по её мнению, это было справедливо.
    Она долго не решалась нажать кнопку звонка. И лишь усталость, холод и обречённость заставили сделать это. Дверь открыла женщина.
-Здравствуйте.
 -Здравствуй, Оксаночка, — вторая жена отца назвала её так, как всегда звал он. – Заходи.
    Оксана не смело переступила порог.
-Ты раздевайся, у нас тепло. Я тебя сейчас напою горячим чаем. Отец приедет завтра, он в командировке.
-Вы знаете меня?
-Конечно, — она улыбнулась, но улыбка почему-то была грустной. Она провела Оксану на маленькую, уютную кухню, усадила за стол, а сама стала суетиться около газовой плиты.
-Отец всегда ждал, когда ты придёшь. И я очень рада, что это случилось. Жаль, что его нет дома.
     Оксана смутилась, не ожидая такого тёплого приёма. А она даже не могла вспомнить имени женщины. Краска стыда залила её лицо. Женщина видела, что Оксану что-то терзает, мучает. И за ужином старалась развлечь её рассказами о школе, где она работала. Много интересного, смешного, а порой и нелепого происходило с её учениками. Они вместе смеялись. Оксана на время забыла о своих проблемах, за что была благодарна этой доброй и чуткой женщине.
-Поздно уже. – Оксана увидела, что за окном стало совсем темно, и невольный  полувздох вырвался из её груди.
-Может, переночуешь у нас?
-А можно?
-Ну, конечно, Оксаночка. Для тебя всегда приготовлена комната.
-Комната?
-Да. Пошли, посмотришь. Бог не дал нам детей. Так Коля сильно хотел, чтобы ты иногда приходила к нам.  
    Они прошли коридором, и зашли в большую светлую комнату. Оксана остановилась на пороге, не веря своим глазам: обои, мебель, лампа под светло-зелёным абажуром, и даже игрушки на книжном шкафу были такими же, как в детстве. Какая-то нежная грусть обволокла Оксану.
-Что ты встала на пороге? Проходи.
    Оксане стало неловко и безмерно стыдно перед этой женщиной, перед отцом. Глаза наполнились слезами. Она уткнулась женщине в плечо и дала им волю.
-Ну, что ты, Оксаночка. Отец тебя не винит. Он очень любит тебя. Пойдём, посидим. Я вижу, что с тобой что-то происходит. Расскажи мне, я умею слушать.
   Она обняла её за плечи, провела в комнату, усадила на диван. И Оксана рассказала ей всё. Женщина не перебивала её, не торопила. По-прежнему обнимала за плечи и гладила по волосам. Она слушала её по-матерински.
-Я не знаю, как Слава будет теперь относится ко мне.- Оксана за весь вечер впервые посмотрела ей в глаза.
-Он будет рад.
-Не знаю, — неуверенно сказала Оксана.
-Если он любит тебя, то будет рад. Поверь мне. А на счёт жилья нечего думать. Жить будешь с нами.
-А как же вы?
-Мы будем только счастливы. Тебе нужна поддержка и забота и ты найдёшь их здесь. А когда родится ребёнок, то он найдёт любящих бабушку и дедушку.
-Спасибо вам. Вы так добры ко мне.
-Давай перейдём на «ты».
-Хорошо, — улыбнулась Оксана.
 
   Николай приехал уже после обеда. Поцеловал жену, внимательно посмотрел на неё и спросил:
-Ты что-то скрываешь от меня, Наденька? Больно уж цветущий у тебя вид. Неужели так соскучилась?
-Ты тоже будешь улыбаться, когда я сообщу тебе новость.
-Какую же? Говори, не томи. Я сгораю от нетерпения.
    Надя рассказала о дочери. Коля не улыбался, как ожидала она, он просто закусил губу. Отвернулся, стыдясь слёз, невольно выступивших из глаз.
-Где же она?
-На работе. Придёт вечером. А я готовлю семейный ужин. Поможешь мне?
-С удовольствием.
  До самого вечера они говорили об Оксане, будущем внуке, строили планы. Казалось, что птица счастья наконец-то залетела в их дом. Время шло, а Оксаны всё ещё не было. Николай начал нервничать, волноваться. Это передалось и Наде. В доме повисла угнетающая тишина. А Оксане просто необходимо было побыть одной. Нелегко вот так резко сделать крутой поворот, перечеркнуть всё прошлое и начать с чистого листа. Трудно покидать дом, где прошла вся твоя жизнь, где всё до боли знакомое и родное. Всю дорогу она прошла пешком, под гнётом нерадостного настроения.
   Раздался долгожданный звонок. Коля и Надя бросились в прихожую.
-Дочка моя, — Коля обнял Оксану, крепко прижимая к груди.
-Прости меня, папа, — прошептала она.
-Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо. – Оксана попала в объятья Надежды.
-Я думала, что ты не придёшь, — она чуть не плакала искренне, без капли напускных чувств.
-Ну что вы, тётя Надя. – Оксана вспомнила её имя и произнесла его с такой же неподдельной радостью.
    Они прошли в общую комнату. Где был накрыт большой стол: шампанское, цветы, деликатесы.
-У нас сегодня праздник.
-Какой? – не поняла Оксана.
    Отец вместо ответа вновь обнял её и поцеловал в щёку. Оксана была готова расплакаться.
 
   Прошло две недели, как Оксана отправила письмо Славе, а ответа так и не было.
-Не волнуйся, Оксана, — часто говорила ей Надежда, — Напишет он.
-Раньше всегда письма приходили вовремя. Неделя туда, неделя обратно. И сегодня опять нет.
-Ну, мало ли что случилось. Может, на почте задержалось. Может, Слава на учениях.
-А может он раздумывает, — Оксана явно поддалась пессимизму. – Раздумывает – значит, не уверен в своих чувствах.
-Не терзай себя напрасно. Всё будет хорошо. Поверь мне.
-Если бы все ваши слова исполнились, я бы была самой счастливой на свете.
-Так оно и будет, — уверенно повторяла Надя.
    Но прошло ещё две недели, а почтовый ящик так и оставался пустым.
   Было раннее утро, когда кто-то позвонил в дверь. Надежда, на ходу надевая халат, прошла в прихожую. Ворчала:
-Кто же в такую рань, да ещё в воскресенье. Неужели Колю снова вызывают на работу?
   Она открыла дверь, и сердце её учащенно забилось. На пороге стоял солдат. В шинели, с чемоданом в руках. Было видно, что он прямо с вокзала.
-Здравствуйте. Оксана дома?
-Она ещё спит. Заходите, Вячеслав.
-А вы, наверное, тётя Надя? – Слава вошел и стал раздеваться.
   В прихожую вышел Николай. Они поздоровались, познакомились, и повисла неловкая тишина.
-Пойдёмте пить чай, — спасла положение Надежда.
-Спасибо, — согласился Слава.- Мне надо поговорить с вами.
-Вот за чаем и поговорим, — ответил Николай.
    Оксана спала. Последнее время она почему-то не видела снов. Может, только счастливые видят сны? Слава присел на краешек кровати, любуясь спящей Оксаной. Легким воздушным движением провёл пальцем по её закрытым глазам, носу, неплотно сжатым губам. Оксана вздрогнула и медленно открыла глаза.
-Слава? – она села на кровати. – Ты?
-Я! – он обнял её за тёплые плечи.- Это я, девочка моя. Ты так обрадовала меня! И мне сразу дали отпуск.
    Он целовал её глаза, губы, щёки, волосы.
-Это ты. Это ты, — заворожено шептала Оксана, и слёзы счастья текли по её щекам.