Эпизод службы...

Кто я? Я, Крымов Сергей Александрович, старший лейтенант вооружённых сил России, служащий в ограниченном контингенте миротворческих сил ООН. Где я? В Африке. Это не шутка, я, действительно, в Африке. В данный момент, валяюсь в каком-то сарае на не свежей соломе, связанный по рукам и ногам. Как попал в этот сарай? Сопровождали гуманитарный груз и были атакованы крупным бандформированием. Колонна была разнесена вдрызг. Меня контузило, попал в плен в бессознательном состоянии. Пиндосы вертушки прислали тогда, когда бой закончился и продовольственная колонна была разграблена.
Так что, я валяюсь и «помираю» от жуткой головной боли. Пара царапин не в счёт. Плен, нет ни чего оскорбительнее для русского солдата. Выберусь, сбегу, ну, на крайний случай, прилично помотаю им нервы.
Дверь в сарай открылась, заглянул негр.
— Woke up, pig? – Грубо. Подходит, достаёт нож и режет верёвки на ногах. – Do you understand English?
— Yes, I understand. – отвечаю я.
— Вставай, свинья, с тобой поговорить хотят. – Пинает меня в рёбра, подгоняет.
Я встаю и иду к выходу. В дверном проёме останавливаюсь, глаза режет от яркого солнечного света. Меня толкают стволом автомата в спину. – Не задерживайся, Ахмад не любит ждать, он очень занятой человек.
Деревня не большая, несколько десятков метров и я стою в палатке перед столом, за столом сидит, огромных размеров, негр. Честное слово, написал бы – африканец, но, после пинка и десятка толчков в спину стволом автомата, рука не поднимается так написать. На столе карта,  негр, спешно, закрывает, но я успеваю увидеть то, что даёт надежду. Точка ответственности американцев в сорока километрах от деревни.
Череда вопросов, череда ответов, ни чего серьёзного.
— Мы тебя продадим, ты нам не нужен, но, некоторым уважаемым людям, будет льстить их самолюбию, что у них на цепи сидит русский. Американцев, французов и других, у них в зоопарках, хватает. Ты первый русский, кого смогли поймать, за тебя много дадут.
«Хер вам, лучше бы застрелили. Бежать надо, бежать»
— Одежду ему постирайте, помойте, не бить, дорогой товар, завтра на смотрины повезём. – Ахмад машет рукой «разговор закончен»
Меня ведут через деревню, мыть. Ориентируюсь, определяя стороны света по солнцу. Выходим за деревню в джунгли, утоптанная тропа, зелёные стены джунглей, где-то журчит река. Определился в какую сторону бежать, только дайте момент. Вышли на берег не большой речушки.
— Стой, раздевайся. – Командуют мне. Останавливаюсь.
— Руки развяжи. – Поворачиваюсь я к конвоирам, их двое, второй стоит в пяти шагах от нас.
Конвоир вешает автомат на плечо, достаёт нож, хороший, добротный, десантный нож. Подходит ко мне. Второй конвоир стоит расслабленно, а зря, я не испуганная овца, я русский и, для меня, нет ни чего милее воли, лучше смерть, чем цепь. Конвоир берёт нож обратным хватом, я сгибаю руки в локтях, не вытягивая их, тем самым оставляя место для движения. Нож скользит по грубой верёвке, перерезая её. Время замедляется. Обрезки спадают с кистей рук, рука с ножом всё ещё продолжает движение… Сажусь на одно колено, выпрямляю руки, помогая руке с ножом продолжать движение в область живота конвоира… Разворачиваю конвоира, перехватывая автомат. Второй конвоир, видя, что происходит что-то не то, поднимает автомат. Медленно, очень медленно, я успеваю сделать короткую очередь. Конвоир падает. Так, а теперь, быстро, боеприпасы, нож и ходу.
На то, что мои выстрелы не услышат, я даже не надеялся – птиц за километры слышно. Солнце еле проглядывает через плотную зелень тропического леса. Не сбиться бы, не потерять направление.  Продираюсь сквозь джунгли, поскальзываюсь на гнилом бревне. Слышу погоню сзади. Бегом старлей, бегом, они местность лучше знают, они, в джунглях, лучше двигаются, они тут живут. Это не сибирская тайга и не восточные Саяны, где я их обскакал бы. Я на их территории. Поджимают, начинают постреливать. Галопом, жеребец, галопом. Сколько времени бежал не помню, скачка по джунглям слилась в зелёную полосу с, редким, сердитым, гавканьем автоматов.
Джунгли закончились, началась полуторакилометровая полоса предупреждения перед укреплениями войск ООН. Надеюсь, что разглядят снайпера тельник, не будут стрелять.
В пятистах метрах бетонка, бегу к ней. Сзади, слышу, стрельба начинается плотнее. Заваливаюсь за бетонку, изготавливаюсь к стрельбе…
— Что за чёрт там вывалился из джунглей, Рэп? – спросил бочкообразный сержант снайпера
— Виль, видимо русский, только у них форма такой расцветки и майки полосатые. – ответил снайпер. – Что делать будем? Он развернулся в сторону джунглей, готовиться к бою.
— Прикроем, связь, доложи Мэйсону, что на нас готовится атака, пусть своими балбесам поможет. Всех в ружьё! Отражение атаки, вытаскиваем русского.
…Раскладываю магазины, для удобства. Дальше бежать нельзя, начнут стрелять в меня. А, может, мне помогут…кто знает.
Из джунглей появились первые преследователи. Начинаю вести прицельный огонь. Один, второй. Слышу, рядом, за спиной, заработали несколько винтовок. Оборачиваюсь, из-за бетонки, в десяти метрах, торчит голова в кепи – Русский?
— Да. – кричу я и продолжаю вести огонь по выбегающим из джунглей преследователям.
Сколько длился бой не знаю, в бою времени не чувствуешь, то оно тянется как жвачка, то летит как реактивный истребитель. Крайний момент – стрельба закончилась, сидим выжидаем. Ни кто больше не бежит на нас, притихли джунгли. Разряжаю автомат, кладу его в сторону, складываю ладони на затылок, встаю и медленно поворачиваюсь. Не хватало ещё чтобы меня пристрелили, зря что ли бежал как перепуганный заяц по зелёнке?
— Бери автомат, русский. Пойдём, рассказывать будешь. Только без глупостей. – Говорит мне говорящая голова с М16…
Рассказ «откуда я тут взялся» был не долгим. Долгим было обсуждение «что со мной делать». Оказалось, что пиндосы, для экономии людских резервов своей армии, на опасных направлениях выставляли наёмников, а сами сидели, пили вискарь и осуществляли общее руководство. Короче – мило отдыхали. Совет не большого отряда наёмников решил принять меня в свои ряды, тем более, что им осталось до смены две недели. А менять их будут наши. Оружие у меня есть, патронами и магазинами меня обеспечили покойнички.
Попытки завербовать меня американской разведкой описывать не буду – скучно. Скучно рассказывать о угрозах, о посулах несметных богатств и возможных провокациях. Командир отряда наёмников меня предупредил. – Русский, не бойся, ни чего они тебе не сделают, ты наш, хотя и новенький, но воевать ты умеешь, а мы своих не отдаём. Тут разные люди есть, кое по кому и стул электрический плачет, да международный розыск слёзы льёт.
Прошли две недели как один день – караул, дежурство на постах предупреждения, несколько стычек. Отряд собирался уходить, бойцы укладывали вещи, обслуживали оружие. Один я сидел и смотрел на их радостную суету. Пустота в нутри, с ними прощаться жаль, не плохие они мужики, но к своим, тоже, охото. К своим сильнее…
В палатку зашёл Рэп, командир. – Подходи на делёжку – Все всё бросили и сгрудились за столом. Рэп вывалил, кучей на стол, из походного мешка пачки новеньких долларов и начал раскладывать по кучкам. – Это тебе, это тебе… — Как в детской сказке «Сорока-ворона».
Я сидел на койке, мне не за чем туда идти, мне хватает того, что я выжил, что приняли, пиндосам не сдали, что не сижу на цепи у какой-нибудь гниды. И тут слышу. – Русский, иди, тебе, тоже, премия положена, сильно ты нам помог, да и оплачиваемых тушек нам принёс.
Подхожу к столу, Рэп протягивает мне пачку сотенных купюр. – Не обидь народ, возьми, хороший ты солдат. Может с нами?
Качаю головой «нет», беру деньги. Так и пошёл их провожать с пачкой долларов в руках. А там наши. – Братушки! – На меня обращают внимание. Смотрят не понимающе. На мне американская форма, только вместо футболки зелёной, тельняшка голубая…
Дальше, а дальше представился командиру морпехов, капитану третьего ранга, был арестован, выслан в Россию. Пол года шло следствие — оправдали, ещё три месяца крутила контрразведка. Потом выпустили, отправили на прежнее место службы. Даже денежное довольствие выплатили в полном объёме, с учётом «особых условий службы». Но, на старом месте, дальше, служба не задалась – в плену был, у пиндосов служил. Жаль, что десять тысяч долларов изъяли, да так и не вернули…