Мое начало в ночи

Глава первая

Неприятности на мою голову посыпались с шестнадцати лет. Наши соседи переехали, и их дом пустовал два месяца, но потом в него заселилась моя будущая «головная боль», которую я называю Ангелом. Новые соседи были самыми обычными: мистер и миссис Олеанс и чисто с русским именем девушка по имени Дарья. Потом она мне рассказала, что этим именем ее нарекла бабушка. Перед смертью старая миссис Нар, сказала своей дочери, что бы та назвала девочку Дарьей. «Счастливое и светлое имя», — так пояснила она. Миссис Нар была на половину англичанкой, на половину русской.
Итак, поскольку они поселились в доме рядом с нашим, я естественно заинтересовалась новой пташкой, попавшей в злобные сети школы. В округе их было только две: одна для простых детей, а другая для перевертышей, транжир и зазнаек. То есть для тех, у кого папы и мамы были богатыми и души не чаяли в своих чадах, и поэтому, все им разрешали, а точнее смотрели на все сквозь пальцы. Что ж, этого, и ни чего другого от них ни кто и не ожидал!
Утро было пасмурным. Это я могла сказать, не открывая глаз. Но, слава богу, пагода безветренная. Хоть что-то хорошее. Я улыбнулась и потянулась в кровати. Вставать до ужаса не хотелось, но я понимала, что если сейчас же не открою глаза, то просплю до обеда. Было бы конечно неплохо, но что-то сегодня должно было случиться. Это я чувствовала.
 Быстро умылась, напялила  джинсы, свитер и ботинки на высокой подошве, потому что грязи на улице было как огня в аду, спустилась завтракать. Мама уже уехала на работу, но на столе была тарелка с бутербродами и горячая вода в чайнике. Пока я наливала и размешивала кофе, ощущение опасности только нарастало, а мозг автоматом прокручивал все возможные и невозможные варианты того, что может случиться в школе.
Через полчаса в дверь постучали. Через минуту я открыла и увидела на пороге свою подругу – Сару. Она была примерно моего роста, но на несколько сантиметров выше. Шатенка с карими глазами, стройная, но, с детским взглядом на мир. По крайней мере, мне так казалось, не знаю как другим, да меня это и не колышет. Она была сумасшедшим оптимистом, но когда у нее было плохое настроение и я пыталось хоть о чем-нибудь завести разговор, меня отталкивали (не физически), или просто молчала, надев дурацкие наушники. Господи, как же меня это бесило и угнетало! А иной раз, когда она просто уходила в другую комнату, я была готова ее задушить!!!

***

Как-то раз, я уже и не помню, из-за чего повздорили Сара и Майтэ, но последняя сказала: «Почему, когда Натали нет, ты совершенна другая? А когда она с тобой ты сама не своя? И постоянно на меня набрасываешься? Тебе так хочется выпендриться?». На что моя подруга, уже бывшая, и стала они такой именно тогда, ответила со смехом, и как мне показалось, с презрением, или с чувством разоблаченности «Может быть»… не знаю, но я поняла, что Майтэ была права. После этих слов я, наконец, открыла глаза и сама для себя признала:  я Саре больше не нужна. Мой внутренний голос постоянно кричал: она же тебя использует! А ты, как глупая овца, идешь у нее на поводу! Остановись!!! В конце концов, взгляни правде в глаза – ты не из ее круга, да и ты ее не очень-то близко к себе и подпускала, хотя думала, что раскрываешь такие секреты!
Последнюю неделю нашего общения, я стала от нее отдаляться и с каждым днем замечала, что она такая же, как и все остальные: скучная, вялая, неинтересная… и то, что она мне рассказывала, было ложью. Наверное, это говорит сейчас моя гордость, но за всеми ее рассказами таится ложь. Если судить по процентам, сколько всей правды было в ее лжерассказах, то эти проценты придется высасывать из пальца! На одной из экскурсий она мне призналась, что свела всю свою ложь к минимуму. Ага, как же! Свела она… если уж и свела, то только прыщ со лба! Из нее ложь хлещет волнами, как гной, из того самого прыща! И не очень приятно, когда эта гадость попадала на меня.
Но, не смотря на наши отношения, она каждое утро за мной приезжала. И вот я сижу рядом со своей лжеподругой и тупо смотрю в окно. Так было ужу несколько месяцев подряд. В школе ни она, ни я, друг к другу не подходили. Ну что ж, одной проблемой меньше. Только ступив на порог школы, я уже знала, о чем говорили. Разумеется о новой однокласснице. А та уже стояла в кучке новых подруг. Я не успела рассмотреть ее толком, но некоторые детали заметила: большие серые глаза, тонкие черты лица, прямой нос, светлая кожа, блондинка, волосы чуть ниже плеч, телосложение крепким на вид не было. Тонкие руки, да и сама она казалась хрупким цветочком. Того и гляди – ветерок дунет тонкий стебелек сломается, а цветок завянет. Дарья была выше меня на пол головы.
Оказалось, что она очень умная. Не только умственно, но и духовно. Редко встретишь таких людей. Я к новенькой не приближалась, да она сама-то меня не замечала. Остальные девчонки полностью ей завладели, а когда поняли, что можно у нее списать, то были похожи на диких, голодных и облезлых волков, которые слюни запускали, увидев неопытного олененка в свете фар. Правда на олененка она была не похожа. Скорее на лемура, или соню, с огромными  добрыми глазами.
Так прошла неделя. Тихо, спокойно, скучно,… но то странное ощущение меня не покидало и сегодня настолько сильно ударяло по сердцу, что я не выдержала и вскочила с кровати.
— Да угомонись же ты, наконец!!! – прошипела я своему чувству, сидящему внутри. Благо мама уехала на месяц к своему брату. Он попал в аварию, отделался сотрясением мозга, а вот его жене не повезло – у нее был выкидыш. И им обоим нужна была поддержка близкого человека. Я оделась и вышла на улицу. Взглянув на часы, я чуть не упала – 00:09. Какого ж черта меня понесло! Но без прогулки на свежем воздухе я не усну, да и возвращаться в душную комнату не очень-то и хотелось. Но, все же повернув, я вернулась домой и захватила с собой складной нож и (я уже и не надеялась, что найду его!), отцовский пистолет с глушителем. Проверив патроны и поставив на предохранитель, с уверенностью вышла на ночную аллею.
 Мой отец был военным человеком, и поэтому в доме у нас всегда было оружие. Когда мне было десять – одиннадцать лет, к нам ночью пробрались пьяные байкеры. Мама днем пекла пирог, забыла про него и он сгорел, вонь стояла ужасная и поэтому она открыла окно на кухне, к вечеру запаха поубавилось, но легкая дымовая завеса все еще была. На ночь оставили окно открытым. Через него байкеры и пробрались.
Тогда у меня впервые и появилось это странное ощущение, которое предупреждало меня о любой беде или говорило о том, что что-то сегодня будет. Оно могло зажигаться во мне внезапно и иногда держалось два – три дня. Это максимум, но НЕДЕЛЮ!!! Это был явный перебор, да еще какой!
Проснулась я от маминого крика и грубой ругани, голос был не папин. В этом я убедилась, когда тихо пробралась к кухне и чуть — чуть приоткрыла дверь: мама зажалась в угол кухни, а двое пьяниц дрались, сметая все на своем пути. Один упал и стукнулся головой об стул, потерял сознание. Другой, пошатываясь, встал и ночал искать нож, потом, когда не нашел его, накинулся на мать и, тряся ее за плечи, орал на нее, что это из-за нее его сосед по бутылке, умер. У мамы лились слезы, она даже боялась взглянуть на него.
Тогда я решила. Надо что-то делать. Я вспомнила, как в семь лет, папа впервые показал мне оружие и как им пользоваться. Я, разумеется, стрельнула и попала бедной вороне, спокойно сидящей на заборе, по хвосту. Папа катался со смеху, видя реакцию бедной птицы. Мне показалась, что эта ворона была немного не в адеквате. Потому что она сначала вытянула голову вперед, щелкнула клювом пару раз, потом спрыгнула на траву и начала наматывать круги, пытаясь увидеть свой хвост и цапнуть его, при этом умудряясь квакать, каркать, спотыкаться и черт знает, что еще делать.
Из-за этого случая, мама с папой поссорились. Мать не разговаривала с отцом до тех пор, пока тот не убрал пистолет в подвал, не разрядил его и не спрятал от него патроны. Но когда мама задерживалась на работе или уезжала, как сейчас, папа учил меня стрельбе и некоторым приемам, которые сам знал в совершенстве. Но к тому времени, я знала только, как перезаряжать пистолет, стрелять из него в определенную цель, а не по двум воронам одной пулей.
Я побежала в подвал, нашла фонарик и стала искать знакомую серо – черную коробку. Через три минуты, показавшиеся мне целой вечностью, я нашла пистолет и патроны к нему. Слава Богу, он был с глушителем!
Уняв дрожь в руках, тихо крадясь, приблизилась к двери и заглянула через замочную скважину: все та же картина. Только мама уже лежала без чувств на полу, а байкер искал деньги, но нашел нож, и это уже было не очень-то и хорошо! Ой, как нехорошо!!! Но когда он занес руку с ножом над мамой, я не стерпела и сорвалась с места…
Резко распахнув дверь, я быстро прицелилась, и… прозвучал выстрел, приглушенный, потом стон байкера и крик мамы. А потом ее шепот:
— Алекса… — я открыла глаза: байкер, в которого я стреляла, лежал на полу, а нож около входной двери. Мама подбежала ко мне и обняла, заливаясь слезами и тихо всхлипывая. Вдруг послышался тихий стон – это очнулся первый байкер. Он попытался подняться на ноги, но я его опередила, стукнув пистолетом по голове, и он свалился на пол. Когда мама немного успокоилась и перестала всхлипывать, я сказала:
— Их надо связать, — мама только посмотрела на меня с какой-то отрешенностью, кивнула и еще раз крепко обняла меня. Пошатываясь, встала и пошла в подвал. Через десять минут пришла на кухню с веревками.
Кое-как подтащив, двоих байкеров друг к другу, и крепко связав их вместе, оставили на кухне…
Но вернемся к настоящему.  Я иду по темной улице совершенно одна и с пистолетом в кармане.  Не зная, что делать, просто шла по улице, вглубь, в темноту,… где слышались приглушенные крики  всхлипывания… СТОП!!! Этот голос показался мне очень знакомым. Я повернула на боковую улицу и пошла на звук.
Когда мамы не было дома, я всегда впутывалась в какие-нибудь передряги: драки, ссоры и, самое приятное из этого всего – прогул школы на несколько дней! Мне очень не хотелось попадать в очередную историю, но голос… он не давал мне покоя: слишком знакомый, казалось, что это тихая мольба ангела о помощи. Голос залег в самое сердце, прокрался к мозгу тонкой, трепещущей нитью. Когда я подошла достаточно близко, то увидела двоих людей. В свете тусклого фонаря, я смогла различить девушку и грузного огромного мужчину.
Я не могла рассмотреть, что он хотел от девушки, но мысли были не очень хорошими. Решив продвинуться вперед, сделала несколько шагов в их сторону. И чуть не подпрыгнула, когда раздался пронзительный крик:
— Нет!
Вот это меня и подстегнуло побежать к ним. Но когда я приблизилась к мужчине и увидела в огромных серых глазах, в которых было столько ужаса и страха, и, когда я узнала в этом загнанном существе свою новую соседку,… меня охватила дикая ярость.  Дальше все было как в тумане, действовала по обстановке и делала так, как чувствовала.
Рукой дотронулась до плеча мужчины, тот аж подпрыгнул, повернулся ко мне. Крик застрял в горле. Лицо повернувшегося было в крови, глаза черные и бешеные, торчали клыки, из горла вырывалось хриплое дыхание. Одежда монстра пропахла трупным запахом, кровью и рвотой. Волосы, которые в далеком прошлом имели цвет спелой пшеницы, теперь свисали редкими клочьями. Кожа была серой, кое, где виднелись царапины и волдыри. А с левой стороны лица виднелся голый череп! Я чуть не завизжала.
Не знаю как, но я справилась с оцепенеем, сковавшим мое тело и разум. И тут же ударила монстра по лицу (если ЭТО еще можно было назвать лицом). От такого удара он должен был хотя бы отступить на несколько шагов назад, но он даже не пошевелился! Потом моя щека ужасно горела. А я сидела на асфальте, с разбитой головой и адской болью в висках и спине, дыханье пресеклось, и я хватала ртом воздух, только в легкие он не поступал. Я задыхалась. Когда первая струя воздуха все-таки очутилась в организме, надо мной повисла тень. А дальше удар. Кажется, я отключилась…
Помню только боль в запястье и на шее. Меня пробудил крик Дарьи. Веки казались свинцовыми. Попыталась встать, но сразу же упала на колени. Ладно, хоть глаза открыла. Уже хорошо. Хотя хорошего в этой ситуации было мало: я сидела на асфальте с разбитой головой и в полуобморочном состоянии, а в этот момент из Даши высасывали жизнь. Причем в прямом смысле этого слова. Этот монстр пил ее кровь! Ее глаза закрывались, а губы беззвучно шептали одно единственное слово:
— Помоги,… помоги…
Из глаз хлынули слезы, обжигая холодную кожу своим теплом. Они казались мне горячими каплями ртути. Я попыталась встать. Вдруг услышала голос. Такой тихий, нежный, молящий… взглянув на Дарью, почувствовала теплые, потом горячие, и огненные волны, растекающиеся по телу. Она не отпускала и удерживала меня своим взглядом. Во мне как будто бы появлялся огонь, я чувствовала, что горю изнутри, но остановить не могла. В какой-то момент все это прекратилось, но тепло все еще согревало меня, оно пульсировало, билось, как второе сердце во мне.
Теперь я уверена, что смогу встать и задать трепку проклятому монстру! И ведь сделала это! До трепки дело пока не дошло, я только смогла встать, как опять чуть не села, но огонь, бившейся внутри, поддержал меня. Монстр держал в руках обмякшее тело.
Неожиданно для себя самой, я стала… злиться? Но именно это чувство я испытывала в данный момент. Рука потянулась за пистолетом, каким-то чудом он не выпал и был в кармане. Они дрожали, и прицелится, ни как не получалось. Я воззвала к огню, представив его, как огненный шар и, как только я это сделала, по телу прокатилась горячая волна и мягко ударила в руки, те перестали дрожать. Прозвучал выстрел. Он был настолько оглушающим, что пришлось зажмуриться и стиснуть зубы.
С отдачей я прогадала, и теперь левое запястье горело, кололо, жглось и черт его знает, что оно там еще делало, но останавливаться явно не собиралось! Наконец, я решила открыть глаза: в трех шагах от меня стоял монстр, и смотрел на меня своими бешеными глазами и злобно прорычал:
— Тебе это так просто с рук не сойдет, смертная! Они найдут тебя! Найдут,… _ и повалился на землю, начал дергаться, как током ударенный. Я приблизилась к нему и присела рядом:
— Кто? Кто меня найдет?
Через минуту он перестал дергаться и затих, открыл глаза и, схватив меня за волосы, притянул к себе:
— Вампиры…
Из его горла полилась кровь, я взвизгнула и отпрыгнула. Вспомнила о Дарье и кинулась к ней, приподняла ей голову, пыталась привести в чувство – тщетно. Неужели… пульс! Он был слабым. Но бился четко, без перебоев, только очень слабый. Посмотрела на часы – полпятого утра.
Я знала одного человека, который мог мне помочь…
 

***

— Милая, во что ты опять впуталась?
— Если я скажу, то ты не поверишь… ай-ай-ай! Больно-о!
— Прекрати орать.
Я развернулась лицом к Сэму:
— Ты специально это сделал! – Сэм невинно улыбнулся.
— Да.
— Гад!
— Повернись.
— Нет.
— Алекс!
— Нет! – я скрестила руки на груди и упрямо взглянула на него. Сэм развернул меня к себе спиной.
— Кто на вас напал, Алекс? Еще немного – и эту девочку было бы уже не спасти! Да, и тебе тоже досталось.
Я вспомнила последние слова умиравшего, и вздохнула. Больше вопросов не было. Сэм забинтовал мою голову и очистил все раны, сел напротив меня и спросил:
— Итак?
Рассказав ему все, что произошло прошлой ночью, опустив, что во мне существовал странный огонь и то, что я убила того ненормального. Сэм сузил глаза и посмотрел на меня:
— Ты чего-то недоговариваешь, — я еще раз вздохнула, закрыла глаза и кивнула.
— Да, недоговариваю, — взглянув на него, продолжила, — и поверь мне, ты совершенно не горишь желанием это узнать!
— Поговори со мной, Алекс.
На одном дыхании я выпалила:
— Я его убила. Но перед тем как я это сделала, видела, как он пил кровь Дарьи, у него были клыки, потом  выстрел, он упал, а когда перестал дергаться, я к нему подошла, и этот ненормальный сказал, что  меня найдут… вампиры! И что мне это просто так не  сойдет, – я зажмурилась, как будто бы ожидая удара, но Сэм и мухи не обидит, – ты теперь считаешь, что я сумасшедшая, да?
Последовало долгое молчание. Ну — у, очень долгое! Он что, уснул что ли?!
— Нет. – Я вздрогнула. Нет?! Открыла глаза: Сэм сидит напротив меня и как-то уж очень серьезно смотрит на меня.
— Сэм не смотри на меня так…, — через десять минут, до меня кое-как дошло и значение его взгляда, и то, что он собирается мне сейчас сказать. Но как только он открыл рот, я его перебила:
— Нет! Молчи! Молчи, не смей!
— Алекс…, — это было произнесено с сочувствием, а это означало только одно, — Алекс, я…
— Нет, — взвизгнула я и закрыла уши руками, — не буду! Не хочу это слушать этот бред!!! Не поступай так со мной, я… я не переживу, не поверю… нет, Сэм, не смей! – последние слова я выкрикнула, захлебываясь в слезах, предвещающих истерику.
Сэм взял меня за руки, подождал, пока прекратятся всхлипы, а когда меня начало трясти, обнял меня.
— Ты должна мне поверить. Алекс.
— Не могу.
— Можешь, но не хочешь.
— Ты не можешь быть вам… ва… одним из них.
— Да? Тогда кто же я?
— Человек, — пискнула я.
— Ты сама-то веришь в то, что говоришь?
— Да, – нет!
Прошло несколько минут, я уже смирилась с тем, что вампиры существуют, но осознать, что Сэм тоже – не могла! Особенно в своем положении: Сэм сидел в кресле, я у него на коленях, уткнувшись ему в шею, а он держал меня за талию. Раздался тихий голос:
— Посмотри на меня.
Я подняла голову, увидела клыки и (у моего организма совершенно нет никакой фантазии, он решил, что самый оптимальный выход – это отключиться!), потеряла сознание. Темнота наглухо закрыла мое сознание от вторжения звуков. Бороться, что бы выплыть на поверхность не было сил. Да и не хотелось. Лучше сейчас уснуть, что бы мозг мог спокойно переварить сказанное Сэмом, а потом почти на трезвую голову, (по крайней мере, я не буду уже чувствовать такого шока!), выслушать все, о чем расскажет мне вампир-Сэм. Все, спать!
Вампиры существуют – это была моя первая мысль, когда я проснулась. Вторая посетила меня через пять минут, пока я лежала в полной темноте, она гласила о том, что Сэм тоже вампир. И я упала в обморок при виде его клыков – эта третья мысль. Еще была четвертая – я не в больнице! Пришлось открыть глаза. Вдруг мне стало страшно и ужасно скверно от того, что я знаю, и тихо произнесла:
— Сэм? – в ответ тишина. Вот сейчас мне было очень страшно. Я позвала еще раз, — Сэм? Сэм!
И тут из-под земли вырастает Сэм. Я аж подпрыгнула!
— Прости, что напугал тебя, я не хотел, правда. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, да. Я в порядке. Только, пожалуйста, давай как-нибудь без вампирских фокусов, ок?
— Хорошо. Я просто не знал, как тебе еще доказать…
— Я все поняла.
Затянулось молчание. Я видела, что Сэм хочет мне что-то сказать, но так и не решается. Наконец, я не выдержала:
— Господи, да говори ты уже! Твое молчание еще больше напрягает.
— Кое-что случилось. И это относится к тебе.
Я сразу поняла, про что он говорит.
—  Мне нужно тебе кое-что рассказать. Краткий курс истории вампиров этого города. Ты не против?
— А если против? – Сэм улыбнулся.
— Упрямица. Но это знать ты обязана. Расскажу только то, что знаю сам. На земле существуют не только вампиры, но и ведьмы. В этом городе живут два старейших вампира: Кристиан и Сейер. Оба обращены в одно и то же время, разница в несколько лет. По силе примерно равны. Кристиан владеет одной частью города, Сейер – второй. У каждого своя свита. И, наверное, не трудно  догадаться, что между ними идет война. Если вампир одной стороны попадет на другую – ему конец. Его разорвут на куски и оставят под солнцем. Этих двоих мы называем Мастерами, и они воюют за право владеть этим городом уже третье столетие
Правил мало, или я не знаю остальных, но основные вот. Первое: как только в городе появляется новый вампир, ему предоставляют право выбора, на чью сторону он пойдет. Второе: вампиры одной и той же стороны не имеют права убивать друг друга. Или они сами решают свои проблемы мирным путем, или же идут к своему Мастеру и тогда он сам решает, как поступить. Третье: вампиру одной стороны запрещено ходить на другую. Четвертое: людей ни во что не впутывать. Ведьм тоже. Но иногда они сами вмешиваются. Больше я ничего не знаю.
В нашем случае ничего не известно. Ты помнишь, как выглядел тот вампир?
— М-м-м… черные бешеные глаза, белые волосы висели клочьями, серая кожа, половина лица нормальная, а другая…
— Голый череп? – подсказал Сэм.
Я удивилась:
— А ты откуда знаешь?!
— Он был обращен Кристианом, но за двести лет взбесился из-за крови и в открытую начал нападать на людей. Его искали полгода, но он умел прятаться.
— Я попала?
— Не то слово! Мне нужно спрятать тебя и я знаю одно подходящее место. Твои вещи у меня в багажнике, так что можем уже отправляться.
Мы пошли к машине. Проехав несколько минут, я спросила:
— Куда мы едем?
— У меня за городом есть небольшой домик. Кристиан про него знает, но ближайшие недели две не подумает, что ты можешь быть там. В багажнике лежат твои сумки с едой, одеждой и остальным, что смог найти у тебя в квартире. Пока ты будешь там находиться, я попытаюсь разузнать, что он собирается с тобой сделать. От тебя прошу только одно: не высовывайся! А то ты любишь строить из себя героя. Из дома – ни шагу. Вокруг лес, заблудишься еще, а этого мне не надо! Обо мне не беспокойся. Кристиан не знает, что ты связана со мной.
Я вдруг вспомнила о Дарье и огонь начал тихо, как большой кот, разворачиваться во мне. И по телу разлилось тепло. А что с ней?
— А что с Дашей? – я увидела, как Сэм  чертыхнулся сквозь зубы. Кажется, про нее он забыл. – Ты говорил, что Кристиан может учуять мой запах. Ее тоже?
— Да. – Черт! – За триста лет он приобрел огромную силу. Такую, что вампиры с другой стороны редко заходят на эту сторону! Однажды, при встрече с Сейером, он рассек лицо и остался шрам на пол-лица. Наша сторона ликовала! После этого, они заключили договор: как только вампиры ступят на сторону другого Мастера, начнется истинная война. Пока что каждый сидит на своей стороне и не высовывается. Но это только пока.
— Почему? Надеюсь, это не из-за меня? – с опаской спросила я. Голос был хриплый и тихий.
— Нет. До нас доходят слухи, что Сейер собирает ведьм…
— По кусочкам?
Сэм ухмыльнулся:
— Это было бы лучше. Марк донес информацию, что одна ведьма решила помочь Сейеру. И говорят, что она очень сильная. Марк, как представитель, нашей стороны решил с ней встретиться,… его принесли полуживого. Когда он очнулся, сказал, что она метает белые шары, одним, только одним взглядом чуть не разорвала ему сердце, взмахом руки отбросила его к стене, а потом наложила заклятье: «…пока не придет Ангел по своей воле к тебе. И Огненная Дева не коснется, тело будет иссыхать, кровь ты будешь отвергать и медленно умирать…».
— Похоже, Сейер настроен серьезно. А кто такие эти огненная дева и ангел?
— Огненная Дева – существо, обладающее силой огня, некромантией, она может управлять заклинаниями, накладывать проклятья высшего Ордена. Это то, что знаю я. Ангел – бессмертная душа, рожденная человеком. По легенде Ангел должен убить Деву или наоборот. Как получится. Но это только легенда.
— А что с Марком?
— Он лежит в кровати. Бессильный к заклятью. Не пьет и через несколько месяцев окончательно иссохнет. Кристиан сам ходил к ведьме, просил, что бы она сняла заклятье. Но эта горгулья сказала, что не может. У нее, видите ли, нет такой силы!  И снять заклятье могут только, чертова Огненная Дева и Ангел!!!
— Ты переживаешь за Марка. Но своего Мастера ты не любишь.
Сэм повернул голову в мою сторону:
— Все, то ты замечаешь! Марк, в отличие от Кристиана, понимающий, добрый, и сначала думает, а только потом делает. Он рассудительный, не боится Мастера, — Сэм произнес последнее слово с такой ненавистью, что мне стало не по себе.
— Почему ты его так ненавидишь? – он так на меня зыркнул, что я сжалась в кресло, — прости.
Через минут десять, Сэм заговорил, в голосе слышались злобные нотки, но гнев прошел.
— Когда я появился в городе и не был ни на чьей стороне, он пришел ко мне и предложил свое покровительство. Я отказался. Тогда Кристиан сказал, что перебьёт всю мою семью. Сказав, что у меня ее нет, лишился самого дорогого в мире…
— Марго.
Сэм кивнул:
— Да. Он убил ее, а тело подбросил в квартиру. Я пытался ее оживить, но было поздно. Она была холодная и мертвая. Когда моя кровь все-таки достигла сердца, Марго на минуту ожила, прошептала, что любит меня и умерла.
— Но после этого ты должен был встать на сторону Сейера!
— Я почти, что это сделал, но мне позвонила Келл…
— О Боже…- Келл – сестра – близнец Сэма. Он мог больше не рассказывать. Я поняла все без слов. – Кристиан убил ее, ты согласился, он дал ей крови, и Келл стала вампиром.
— А сейчас он держит ее в своем доме и не выпускает в город. Но Марк сказал, что она сама ни куда не хочет выходить. В чем я очень сомневаюсь.
Когда машины остановились, я взяла Сэма за руку и сжала ее:
— Прости меня.
Его брови взлетели чуть ли не до лба.
— За что?!
— Ну, за то, что тебе приходиться снова встречаться с этим уродом, спасая мою шкуру. Если бы я знала, что он с тобой сделал…
Сэм обнял меня:
— Алекс, ты сума сошла. Я рад тебе помочь и не допущу, что б эта мразь добралась до тебя. Я сделаю для этого все, что в моих силах, обещаю! И не смей себя винить ни в чем, слышишь! И не жалей, что обратилась ко мне за помощью.
— Я только об одном жалею, Сэм. Что на месте того вампира не было Кристиана! Сама бы ему башку оторвала бы! Хотя нет, это слишком легкая смерть для такого… — Сэм засмеялся, — Что здесь смешного?
— Если бы он только слышал тебя! – и опять залился хохотом. – Да ты оказывается кровожадная! А теперь поспи. Ехать еще долго, примерно, — он взглянул на часы, — часа три.
— Что?! – я вытаращила глаза, — этот дом у тебя в Гималаях что ли? – Сэм рассмеялся.
— Нет. Просто, мы, кажется, попали в час пик, — он виновато улыбнулся. Я закрыла глаза и, оказалось, что очень устала, была вымотана… или это еще какой-то вампирский приемчик…?

***

  Просыпаться совсем не хотелось, поэтому провалявшись еще минут сорок, я решила встать, согнать лень хотя бы на три сотых, спуститься и сварить себе кофе. Спускаясь по деревянной лестнице, поняла, что очень голодна. Когда страшная мысль пронзила мозг, а потом и все мое ленивое тело о том, что придется делать множество бутербродов, или жарить яичницу, стоя у плиты, я уж решила повернуть назад и лечь в теплую постель. Но вид готовых бутербродов, заставил мой желудок просто завыть сереной и так громко забурчать, что глухой бы заткнул уши!
— Сэм! – и откуда он знает, что утром я фиг два оторву морду от подушки? А уж тем более делать утром себе завтрак… он меня избаловал!
Пока я уплетала обалденно вкусные бутерброды, на телефон пришла смска от самого заботливого в мире вампира.
«Доброе утро, Мышка! Да, да, я знаю, что ты терпеть не можешь, когда тебя так называют, но я вдали от тебя и побоев боятся мне не чего! ))) новости пока хорошие. Кристиан в последнюю очередь обратился ко мне, а это уже хороший знак. Он, кажется, не догадывается, что мы с тобой вообще знакомы, а про домик и подавно! Но ты даже представить себе не можешь, в какой он ярости! Меня это честное слово забавляет, особенно то, как он ходит и мечется, чуть ли не бьётся головой об стену и все рычит не переставая: «Как какой-то человек смог вообще подобраться к вампиру и убить его, при этом спася не только свою жалкую никчемную жизнь, да еще и умудриться спасти и эту белобрысую жабу?! Этим человеком вдобавок была какая-то смазливая девчонка! И она, она смогла убить вампира! МОЕГО ВАМПИРА!!! Созданного мною! Как такое возможно!!!» но, Бог свидетель, в такой ярости его, за все девятьсот лет, никто не видел, даже Марк! Если будут какие-то изменения на фронте, я тебе сообщу. Пока, Мышка!)»
Кажется, на мне живого места не останется, если Мастер вампиров меня найдет. Но не могу же я всю жизнь от него прятаться! А как же Дарья? Что с ней? Где она? Может она уже в руках у этого мерзавца? Но он должен охотиться только на меня, ведь это я убила того вампира. Даша не виновна. Черт возьми, да здесь никто не виновен, кроме самого Мастера! Это он не уследил за своим отродьем, он не смог его выследить и поймать, это ОН сам во всем виноват. В конечном итоге, я защищалась от вампира и в целях самообороны, мне пришлось его убить!
Стоп. Почему я должна оправдываться перед этим гадом? Он мне никто и звать его никак! Кристиан не имеет никакого права трогать Сэма, меня, а уж тем более Дашу. Она и так сильно пострадала. Даже слишком! Если он так хочет расплаты за своего разлагающегося дружка, то пусть отплясывается только на мне, другие здесь не при чем.
Нет. Если Кристиан настолько упрям, глуп и своенравен, то Сэма это тоже коснется, потому что он укрывает меня в доме и рискует крупно получить по шапке! И все это из-за меня. Только из-за меня! Неужели Кристиану недостаточно меня одной?
В голове был просто ураган. Мысли метались от одного вопроса к другому, а я не могла успокоиться, думая о Дарье. И когда это она мне стала так важна? По телу разлился мягкий огонь, зверь внутри слегка пошевелился. Когда она передала мне этот огонь, который спас нас обоих. Как ей это удалось? Откуда у нее он? Что за зверь сидит у меня внутри? Что вообще за чертовщина со мной происходит? Мне так хотелось узнать как там Дарья. Но Сэм предупредил меня, что бы, я не звонила ему. И объяснить это можно было одним единственным словом – Кристиан.
И почему его все боятся? Но разве я сама не испытываю страха, когда вспоминаю рассказ Сэма о том, как он расправился с его семьей? Как ни хотелось себе в этом признаваться, но зародыш этого чувства уже глубоко во мне сидел и грозился выпустить свои мерзкие корни мне в душу и тело. А когда мое больное воображение вырисовывало мне еще и картины того, как Мастер вампиров растерзал семью Сэма, мне становилось так плохо, так страшно и холодно, что начинало трясти, а потом я замирала и прислушивалась, вздрагивая от каждого шороха, звука и тени.
Мне не верилось, что можно быть таким бездушным! Но девятисотлетняя практика взяла свое и отдавать не собиралась. В этом я уже убедилась! Если Мастер вампиров такой могущественный, то, скорее всего, мне придется с ним встретиться и встреча будет не из лучших. За это попадет Сэму. Когда он звонил последний раз, я все-таки осмелилась у него спросить: что мне делать, если Кристиан  узнает, где я и мы встретимся лицом к лицу? На что Сэм ответил – все то, что ты умеешь. Но я НИЧЕГО не умею делать! Пулями вампиров не убьешь, кол в сердце их только ослабит, а бегать до утра от них точно не смогу.
Ладно, как говорил мой папа – чтобы узнать, как победить врага, надо знать все его преимущества. Полностью согласна. Итак, чем вампиры превосходят людей? Скорость, сила и, гвоздь программы… бессмертие! И к какому месту мне прикладывать эти преимущества?!  Вывод напрашивается только один – мне конец! Может вампиры умеют мысли читать?  Или летать? Хотя я даже знать не хочу, что они умеют делать. На меня вдруг нашла волна ярости и тихо прошипела:
— Что б тебе провалиться, Кристиан! Из-за тебя, мерзкой пиявки, мне приходится прятаться в этой лачуге! А из-за твоего мерзкого, взбесившегося монстра кровососа чуть не умерла Даша. Я тебя ненавижу сильнее, чем Дьявол ненавидит Бога! Что б ты подавился своей мерзкой кровью, чертова ошибка природы!!! Кажется, ты слегка перепутал, где должен находиться: ад – этажом ниже! Как только земля носит такое мерзкое создание как ты?! Будь я ею, устроила бы Армагеддон, лишь бы тебя не было! Возвращайся в свою преисподнюю, чудовище!
Как только я закончила свой монолог, зверь во мне развернулся, потянулся и как-то странно начал расти и вырываться. У меня перехватило дыхание, перед глазами взрывались яркие точки, по телу пробегала жаркая яростная волна от ног до головы и обратно, сотрясая все тело. Голова раскалывалась, и было такое странное ощущение, как будто зверь внутри борется с невидимым врагом. Вдруг я погрузилась в темноту. Но эта была не злобная, таящая в себе мрак и угнетение пустота, а какая-то ненавязчивая, ленивая, бархатная и ласковая, как будто вокруг меня обвился мягкий, прохладный скользящий шелк, приводящий в трепет все мое существо. Я ничего не видела, но колени мои подкосились, и, кажется, я упала на лестницу.
Темнота затягивала меня. Зверь во мне боролся, но неожиданно притих. Почему? И тут я ощутила легкое прикосновение пальцев к щеке, волна приятной дрожи прошлась по телу. Зверь заурчал, как будто ему только что почесали за ушами! Он расслабился и больше не высовывался. И как только зверек присмирел, темнота начала меня пугать. Пока меня затягивало все дальше, произошел разрыв невидимой связи между мной и зверем, который остался позади в обличии огненного кота и смотрел на меня своими рыжими глазами. Он хотел бежать за мной, но не мог сдвинуться с места.
Оказывается, я к нему очень привязалась, и его поддержка сейчас мне была просто катастрофически необходима! Мне было страшно, начало трясти, а потом накатила паника. Слишком холодно! Ледяной ветер пробирал до костей, а зверя не было, что бы согреть меня. Все остановилось. Точнее не все, а я.
Я, было, потянулась к зверю, причем мысленно и услышала далекое рычание. Оно затихло, когда ко мне потянулись прозрачные руки из темноты, не знаю, как назвать то, что я сделала, но вроде как отпрыгнула от них. Руки исчезли. Прошло, наверное, не меньше минуты, как я поняла, что меня просто трясет от страха, будто в лихорадке.
Темнота, темнота, темнота… я была бы рада хоть мертвому светлячку. Лишь бы он излучал свет и тепло! До меня что-то до-коснулось. Медленно, как в фильме ужаса, честное слово! я развернулась,… и чуть было не завопила от ужаса: опять эти чертовы руки!!! Отползая от них мне подумалось: ну все, если из этой тьмы выйдет кто-нибудь, я просто развернусь, и буду бежать и орать как резанная!
Оп-па! Из темноты показался неясный силуэт человека, и он приближался ко мне. Мне и в голову не пришло, что нужно кричать, я просто начала смеяться истерическим хохотом, а еще через несколько секунд у меня началась самая, что ни на есть, настоящая ИСТЕРИКА!
Силуэт остановился и посмотрел на меня, или он не смотрел? Он же силуэт! Может это вообще не он, а она?  Смех закончился, и полились слезы, остановить их я даже и не пыталась, потому что это то же самое, как остановить прилив! Мне казалось, что еще немного и я упаду замертво. Призрак, появившийся из темноты со своими чертовыми руками, начал приближаться, но почему-то не мог. Его все время кто-то оттягивал назад, чему я была несказанно рада. Вдруг вдали ярко блеснул свет. От его исходили теплые волны, которые меня успокаивали и прогоняли  темноту и мрак, а вдобавок ко всему  и призрака с руками.
Он растворился и исчез, от того места где он был, исходил легкий белый дымок. Свет все приближался, расталкивая темноту. Но что-то начало происходить. Я почувствовала ледяные пальцы у себя на плечах и меня снова накрыла волна. Мне не хотелось сопротивляться ей. Она была такой убаюкивающей, мягкой, нежной слегка прохладной. Она пробуждало во мне желание слиться с ней. Забыться. Меня обхватила томная пустота, закружила, парализовала и лишила сил. Я закрыла глаза. Опять почувствовав прохладные пальцы рук, не сопротивлялась, а лишь корчилась и извивалась от удовольствия… ощущение, что по коже порхали бабочки, дотрагиваясь до самых чувствительных мест, а когда доводили до высшей точки, перемещались на другое место. И каждый раз раздавался мой протестующий стон.
Это длилось, кажется, целую вечность, мое тело отзывалось на каждое прикосновение рук. Я закусило губу, что бы ни закричать. Спина выгнулась дугой, требуя продолжения ласк, пальцы рук сжимались и разжимались, из горла вырвался стон. Еще одно прикосновение, пожалуйста, тело сводило судорогой, мне хотелось кричать. Еще одно…
Додумать я не успела, потому что по моей ключице провели языком. Я ахнула от потрясения и открыла глаза. Надо мной навис тот, чьи руки довели меня до исступления. Почувствовав губы чуть ниже уха, закрыла глаза от наслаждения и чуть не замурлыкала. Зубы нежно прикусили мочку уха, спустились ниже, ниже, ниже… я открыла глаза и успела заметить, что у призрака появились клыки… ВАМПИР! Хриплым голосом выкрикнула:
— Нет! – и клыки впились в мой бок, я удивленно вскрикнула, а потом, когда боль отступила, задрожала от удовольствия. Вампир переместился к внутренней стороне бедра и мягко, клыки вошли в податливую кожу. У меня отнялись руки и ноги, да вообще все тело парализовало, стоны удерживать не было сил, и они вырвались наружу. Я содрогалась от нахлынувшего чувства. Этой пытке не было конца. Господи, если он остановится, я умру…
Вампир медленно передвинулся и теперь вонзил клыки мне в шею. Накатила медленная волна оргазма, я забилась в конвульсиях, еще немного и я закричу,… кажется, именно это я и сделала. Огромная вспышка яркого, резкого света заставила меня открыть глаза.
Я лежала на полу первого этажа в домике Сэма и вздрагивала от того что меня изнасиловал клыками призрачный вампир?! Что за фигня? Или это был только сон? Кто-то произнес мое имя. Я повернула голову: у стены стояла… Даша?!
— Алекса, ты меня слышишь? – я кивнула головой.
— Что ты здесь делаешь? – голос был хриплым.
— Спасаю тебя от вампира – маньяка. И это был не сон.
— Тот яркий свет… это было ты? – Дарья кивнула. – Но как? Что произошло?
— Тебя чуть не убил вампир. Он очень силен, да и я вдобавок отдала тебе часть огня, а ты преобразовала его в зверя. Я сама не думала, что такое возможно, но этот гад отделил зверя от тебя. Мне пришлось затратить уйму энергии, что бы вытащить тебя из его лап и вернуть огонь. Боже, что он с тобой сделал?!
Даша подлетела ко мне и слегка коснулась укусов, а когда я вспомнила ощущения от них,… меня опять затрясло и если бы не подруга, то второй оргазм меня бы вконец добил. Она просто схватила меня за руку и крепко сжала. Дрожь и все остальные чувства мигом испарились, будто их и не было. Я покраснела.
— Да-а, ну ты и попала! На тебя действуют так только одни воспоминания!
— У тебя было что-то подобное? – у меня глаза стали как блюдца, когда она кивнула.
— Но та темнота на меня не действовала и вампир не смог даже прикоснуться ко мне, но с тобой совсем другое дело.
И только сейчас я заметила, что Дарья прозрачная.
— Почему ты как привидение?
— Я – Огненная Дева, а ты – Ангел.
— Что?! Почему это? Откуда ты взяла?
— Сейчас все объясню. И, пожалуй, начну сначала. Я родилась в 1897 году. Когда мне исполнилось девятнадцать лет, меня отправили в деревню к бабушке. К настоящей. Она была местным лекарем. Некоторые считали, что она святая, так как вылечивала всех приходивших к ней. Однажды она рассказала мне, что на самом деле обладает магией и считает себя ведьмой ветра. Бабушка управляла потоком воздуха великолепно. Как-то раз местные мальчишки поймали маленького котенка, и привязала к хвосту и шее по плоскому камню. А потом пугали его и гоняли чуть ли не по всей деревне. Его мяуканье донеслось до меня, когда я гуляла по берегу пруда. Пошла на крики и смех и увидела, что трое ребят загнали бедного котенка в воду. Тот не мог выбраться, камни тянули его вниз, а волны накатывали на него. На меня нахлынула ярость и злоба. Я вышла из-за кустов с черными ягодами и войдя в воду, вытащила котенка, кое-как отвязала от него камни и веревки.
Он был таким хрупким и испуганным, дрожал и отфыркивался от воды. Один из юношей подошел ко мне и хотел отобрать бедного котенка, но я залепила ему пощечину со всего размаха и тот не удержавшись, плюхнулся в воду под смех товарищей. Самый старший из них был моего возраста, начал на меня кричать и обзывать. Я разозлилась еще больше и у парня загорелись штаны, а у второго рубашка, стоило мне только на него посмотреть. Третий, кажется, был не прочь утопиться сам и сидел в воде полуживой. Он – единственный кто не пострадал от моего огня. Когда я пришла домой и рассказала бабушке о том, что случилось на берегу, тогда она и поведала об Огненной Деве и Ангеле. Когда она сказала мне, что этот котенок стал моим зверем, я обрадовалась. Но бабушка предупредила меня об одном: как только животное умрет, умру и я. Такого конца мне не хотелось. И мы решили превратить котенка в дух, хранителя моего огня и что бы он всегда был внутри меня. Я не помню, как бабушка смогла это сделать, потому что я была в отключке, но ощущения были не из приятных. И теперь, зверь сидит в тебе. А во мне остался его огонь. Я передала его тебе, когда ты умирала. Он спас тебя, а ты спасла нас.
— Нет. Это ты спасла нас…
— Алекс, тогда я не знала, что ты Ангел. Зверь во мне начал выбираться на волю, и я толкнула его к тебе, смотря в твои глаза. Если бы ты не приняла его, нас бы не было. Ни тебя, ни меня.  А когда ты смогла убить того вампира, до меня дошло, что ты Ангел. Помню, как бабушка рассказывала мне, что  зверь может перейти только к Ангелу и, если я решусь на это, то вручу оружие прямо в руки тому, кто должен меня убить. – Даша печально улыбнулась и я поняла, что рассказ закончен.
— Но я не хочу тебя убивать!  Во-первых, ты спасла меня от того вампира. И во-вторых, ты мне очень нужна, я привязалась к тебе. У меня кроме тебя и Сэма больше никого нет.
— Это приятно слышать, но он тебя заставит.
— Кто? – угрюмо спросила я.
— Кристиан.
— Что?! – мой возглас заглушил бы пушечный выстрел, — мне легче его самого убить!
— Алекс, ему тысяча лет, если не больше, и он думает, что ты ведьма огня. Такие есть, но их очень редко встречают. Меня он и раньше встречал, не догадываясь, кто я. Если он узнает…
— Никогда.
— Он заставит тебя убить меня. Однажды он чуть было не сделал это со мной, и мне пришлось бороться с ним до последних сил, тогда я чуть было не погибла и только Марк смог его отвлечь. Если я не смогла противостоять ему со всей своей силой, то ты, новичок в этом деле, только посмотрев в его глаза, уже уступишь его внушению и воле.
Вдруг призрак завибрировал, и Даша быстро сказала:
— Алекс, он нашел меня. Так как я отдала тебе половину своей силы, он думает, что мы двое ведьмы огня. Поверь мне, ты сможешь противостоять ему, главное только захотеть. Мне он ничего не сделает. Запомни, у тебя есть огромная сила. Зверь внутри будет помогать тебе и я тоже. Главное не говори ему кто ты…
Призрак растворился. И ни что не подтверждало. Что она здесь вообще была хоть раз. У меня по щекам текли слезы, и я все время повторяла ее имя. Мне было больно и одиноко без нее. Пока она была здесь, от нее шли мягкие, теплые волны. А сейчас было холодно. Я вспомнила про укусы и решила подойти к зеркалу. То, что я увидела, было не мое отражение. Взъерошенные волосы, в глазах странный блеск, на шее след от укуса – две крохотные ранки. Такие же были на правом боку и внутренней стороне бедра. По телу прошла волна, и я опять задрожала, когда вспомнила, что со мной творилось в той темноте.
Когда я плюхнулась в горячую ванну, поняла, как устала и измотана за весь день. Тело слегка болело. Так я просидела где-то часа три, не меньше и чуть было не заснула, но вовремя опомнилась, и, кое-как, выбравшись из ванны, одела футболку, служившей мне пижамой, доплелась до кровати. Сил хватило только на то, что бы накрыться одеялом, удобно лечь и заснуть.
Меня разбудил телефонный звонок. Это был Сэм. Не знаю, как я услышала, потому что телефон лежал на кухонном столе на первом этаже, а спальня на втором. Тем не менее, я спустилась, взяла телефон и услышала только два слова, которые можно было считать моим смертным приговором:
— Он знает… — дальше послышался выстрел и глухой стон на конце провода. И тут дверь распахнулась, я вздрогнула от резкого порыва холодного воздуха. Не надо было и к гадалке ходить, что бы понять, что это – Кристиан. Не знаю, каким чудом, но у меня в руке был крепко зажат пистолет, из которого я убила того вампира. Было приятно ощущать металлическую тяжесть.
Он вышел на свет. У меня колени подогнулись, но я схватилась за перила. Сердце билось об ребра, дыхание сперло, меня била мелкая дрожь. Это тот вампир, который чуть меня не…
— Кажется, ты была не против? – издевательским тоном спросил Кристиан. Ладно, придется признать, что против такого мужчины даже монашка не сможет сопротивляться! Густые черные волосы крупными завитками подали на плечи, серые глаза, прямой нос, мягкие, немного пухлые губы, прекрасно очерченные скулы, ростом он был слишком высокого – 6 футов 1 дюйм, а я только 5 футов и 5 дюймов! Плечи не слишком широкие, иначе он бы выглядел амбалом, длинные руки с ногтями, стройные ноги. На губах насмешливая улыбка, он прошелся по мне взглядом и явно оценивал. Ну что вы, разве может рыжий карлик с веснушками на лице и на руках, стоящий в одной футболке и пистолетом в руке, сравниться с этим языческим богом?!
Зверь внутри еще не пришел в себя после схватки в темноте, и, присмирев, тихонько притаился внутри, но мягкие, тихие, теплые волны согревали мое тело. Ну, хоть на этом спасибо!
Я заметила какое-то движение впереди, и стоило мне моргнуть, как передо мной возник вампир, у меня сердце чуть до мозга не подскочило! Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Я сделала шаг назад, еще сильнее сжимая металл. Раздался тихий голос:
— Этой игрушкой максимум можно пристрелить только белку! На меня она не подействует. – Его голос творил со мной что-то невероятное! По спине пробежали мурашки, мне захотелось накинуться на Кристиана и зацеловать до смерти, хотелось подойти к нему, дотронуться до него, ощутить его,… я чуть было не сделала шаг, но тут в моей голове раздался яростный вопль Дарьи:
«Алекса!» — я очнулась. Подняла голову и вздрогнула. Вампир смотрел на меня чуть склоня голову. Я ему что, экспонат музейный что ли?
— Ты должна пойти со мной.
— Ни черта я тебе не должна!
«Он тебя в порошок сотрет!»
Кристиан тихо рассмеялся, в то время как у меня коленки дрожали.
— Ты убила мое дитя…
— В каком месте оно было им? – тихо пробормотала я. И тут же об этом пожалела.
Через мгновение, я оказалась зажата в кольце рук вампира и задрожала от страха. Нет. Его я не боялась, боялась его близости. То как его тело соприкасалось с моим, как холодные руки прижимали меня к его стану. С одной стороны я оказалась прижатой к стене, а с другой — к вампиру. Вот что значит между молотом и наковальней!
— Ни в каком. — Промурлыкал Кристиан, еще теснее прижимая меня к себе. Он нагнулся ко мне и прохладные губы коснулись моих, но так невесомо и почти не ощутимо, что захотелось прижаться к ним, только не собираюсь я этого делать… поцелуй стал более настойчивее, когда он понял, что я не собираюсь ему отвечать. Язык прошелся по нижней губе, заставляя задрожать, а когда проник внутрь и коснулся моего языка, думала, что упаду. Вампир держал меня за талию одной рукой, второй прошелся легким движением по голой ноге, переместился на бедро, потом подхватил под коленку и прижался ко мне.
Я хочу его! Хочу до безумия. Этому невозможно сопротивляться, да и не хочется… я ахнула, когда его рука поднималась все выше и выше по внешней стороне бедра. Его губы переместились на шею к месту укуса и слегка прикусили. У меня перед глазами заплясали точки. Я открыла их и посмотрела в зеркало. Там отражалась я и Кристиан: моя нога запрокинута к нему на талию, руки зарылись в черные шелковистые волосы. Он склонился надо мной и проводит губами по шее, приблизился к уху, провел языком в чувствительной точке чуть ниже. Я смогла лишь судорожно вздохнуть и сильнее вцепиться в плечи.
Жаркая волна захлестнула меня, когда прохладные пальцы приподняли края футболки и медленно продолжили свой путь. Я замерла. Перестала дышать, тело напряглось. Его пальцы слегка коснулись нежной плоти.
Они не проникали внутрь, просто бродили вокруг, возбуждая, сводя с ума. Все тело охватила горячая истома. Я дрожала, вздрагивали, выгибалась…
Кажется, грех – это его призвание. Не удивлюсь, если змеем в Раю был он. Вампир сильнее прижал меня к стене, да так, что я почувствовала то, что до восемнадцати лет не имела права вообще видеть.
Меня обволакивали сладостные волны наслаждения от этой, отнюдь не невинной, ласки, почти что пытки. Прохладные пальцы касались меня, заставляя тихо постанывать, но, как только он доводил меня до конца, отступал. На третий раз такой пытки, я не выдержала и всхлипнула:
— Кристиан…
 Одновременно с укусом его пальцы вошли в меня, и начали медленно двигаться внутри,… стон сорвался с губ, и я запрокинув голову, закричала. Он хуже самого дьявола! Я что-то промямлила, когда он оторвался от меня и провел губами по виску и продолжил спускаться вниз…
Еще один укус над грудью, я вскрикнула, еще крепче прижимаясь к нему, насколько это вообще было возможно. Кристиан убрал пальцы и раздался протестующий возглас, и посыпались тихие мольбы  вперемешку со стонами:
— Нет,… пожалуйста… — я задыхалась, тело горело, требуя ласк и прикосновений к возбужденной, распаленной плоти, — не-ет…
Вампир поднял голову и спросил хриплым голосом:
— Ты пойдешь со мной? – Я смотрела на него, как зачарованная.
Он перестал вообще дотрагиваться до меня, я взмолилась. Но это не помогло.
— Ты пойдешь?
— Да, да, да! – и тут же он со всей силы укусил меня в шею, там, где бился пульс, а пальцы вернулись к источнику желания и резко проникли… тело содрогнулось и затрепетало. Толчки, давление…, спина выгнулась, ногти впились в плечи, голова откинулась назад. Заглушенный крик вырвался из горла, меня сотрясали волны экстаза…
 

Глава вторая

Я открыла глаза: лежу в кровати на втором этаже, передо мной призрак Даши. Она смотрела на меня испуганными глазами, от чего была похожа на лемура или соню. По ее виду я догадалась, что Кристиан снова загнал меня в ловушку и использовал меня.
— Опять? – тихо и подавленно звучал мой голос. Призрак кивнул головой. Но потом в ее глазах зажглась решительность. – Ты что-то придумала?
— Да, потому что с этим надо что-нибудь делать. Иначе эта пиявка высосет из тебя всю кровь. Я все гадала: как он смог до тебя добраться. Ты же его не встречала, он тебя тоже. Ты его кровь не пила. Но медленно до меня дошло. – Она замолчала.
— Что дошло?
— Ты открыла ему свой ментальный путь.
— Кого-кого?!
— Свои мысли, то есть.
— О! Знаешь, мне кажется, что я ничего никому не открывала, а этому кровопийце тем более.
— Да? – Язвительно спросила Даша, — тогда, как, по-твоему, он проникает в твое сознание или голову, называй это как хочешь, и чуть ли не занимается с тобой сексом?! При этом умудряясь еще и пить кровь!
Я вспыхнула:
— Он не занимался со мной… — призрак взмахнула рукой и продолжила:
— Ага. Пока не занимался. Ладно, опустим подробности. Вспомни, может ты когда-нибудь обращалась к нему по имени?
— Я что, совсем больная?
— Понятия не имею. – И тут я вспомнила, как обматерила его с ног до головы и кляла на чем свет стоит.
— Даша, я – больная.
— Не сомневалась в этом ни на минуту.
— Послушай, когда спросила у Сэма, что мне делать, если Кристиан меня найдет и он ответил, что все, что я умею, то и делать. После этого я клала Мастера, на чем свет стоит. Произносила его имя, а потом погрузилась в темноту, откуда ты меня и вытащила.
— Темнота, в которую ты падала – ментальный путь, открывшийся с помощью ваших с ним усилиями. Так как он Мастер, то имеет некие привилегии перед другими вампирами. Он может найти любого человека, только найдя его ментальный путь. Потом внедряется в его подсознание, человек не знает, что с ним происходит и теряется, страх угнетает, и он сдается на милость Мастера. Тот в свою очередь приказывает человеку пойти за ним или к нему. Думаю, ты сама знаешь, что происходит дальше.
— Да. Он слышал то, что говорила вслух?
— Несомненно. Я научу ставить барьер, что бы никто не смог пролезть в твои мысли. А если почувствуешь, что под натиском Кристиана они рушатся, активируй зверя. Сейчас все объясню. Барьеры – самая легкая и сильная защита от внушения вампиров. Закрой глаза. Чувствуешь что-нибудь?
Я нахмурилась. Как будто в моей голове вода или пустой ветер.
— Правильно. Я в твоей голове. А теперь представь перед собой ледяное море. Хорошо. Теперь представь, как возводится стена из толстого льда вокруг, а весь свет уходит в тебя. Получается!
И тут стена рухнула.
— Эй! Ты разрушила ее!
«Активируй зверя»
Я попробовала еще раз построить ледяную стену, но она рухнула. Зверек, ты здесь? Послышался смех Даши. Или нет? Меня кинуло в черную бездну, и я почувствовала холодные губы на шее, потом на лице. Кристиан!
Меня аж затрясло от ярости и я начала поднимать стену. Она не только рухнула, да еще и взорвалась на мелкие куски! Это меня окончательно взбесило. Захотелось кинуться на него и придушить, ударить, так что б…
Голову стиснули холодные руки так сильно, что я не выдержала и сжала ее своими руками. Вдруг почувствовала, что рука вампира проникает в тело и движется к сердцу. Боль была невыносимой. Я закричала.
Ярость. Злость. Ненависть. Страх. Боль. Все смешалось в один яркий шар. Он горел. Это был огонь! Осталось только пробудить зверя. Мысленно представила огненного кота и потянулась к нему. Он заворочался во мне и выпустил силу. Огонь стал обволакивать меня и втягивать внутрь весь свет. А потом я оказалась в темноте, вокруг меня, в виде оболочки, был огонь, а впереди стоял Кристиан.
Не знаю, что он сделал, но я упала. Рядом вспыхнул яркий свет. Дарья! Кристиан направился к ней и протянул руку. Свет начал затухать, превратился в дым и плавно направился к Мастеру. Дарья стояла как парализованная. Ее оболочка и сила улетучились к вампиру. Изо всех сил она тянула свет к себе. Послышался голос Мастера.
— Ты же знаешь, что произойдет, если я возьму твою силу здесь. – Я почувствовала, как Даша задрожала, — Умрешь здесь – не проснешься в реальном мире. И твоя неопытная глупая подружка на этот раз тебе ничем не поможет.
Я разозлилась, огонь впитывался в меня, увеличивая силу. Теперь я действовала чисто инстинктивно, не задумываясь о последствиях, что обычно меня и спасало. Дарья упала на колени, пытаясь удержать последние проблески света, которые искрились внутри нее самой.
Поняв его тактику, я вскочила. Сила Дарьи осталось только в сердце и если Кристиан дотянется до него…
— Хватит!!!
Он повернулся ко мне, продолжая вытягивать светлый дым, но уже медленнее.
— Тебе нужна только я, зачем ты мучаешь других?
— Как я уже говорил, ты убила мое создание. За это ты поплатишься своей жалкой жизнью, но сначала, я убью всех, кто тебе дорог, у тебя на глазах. И ты ничего не сможешь сделать! – раздался его смех.  – Ни помочь им, ни навредить мне. Я только дуну, и твой огонек затухнет.
— Да я тебе башку оторву, мерзкое отродье! Вытащу твои кишки и повешу тебя на них! – я взглянула на подругу – она почти исчезла. Дрожала как осиновый лист на ветру и обхватила себя руками. Ей нужна была поддержка. – Руку! – Даша кое-как подала мне руку, я схватила ее и рывком подняла на ноги. Вторую она так и прижимала к груди, где было сердце и сосредоточение оставшейся силы. Ее была дрожь, она шептала:
— Х…холодно, мне холодно… — она подняла на меня глаза полные страха и слез.
Я прижала ее к себе и, как она меня и учила, окружила огнем, зверь, сидевший во мне, как будто окутал нас своим мехом, а когда узнал в дрожащем существе свою хозяйку, заурчал и послал мощный поток силы в нее. Теперь Даша была похожа на человека, а не на прозрачную оболочку. Но она все еще дрожала, хоть и не так сильно. Обернувшись к Кристиану, прошипела:
— Ты мне за это ответишь! – раз он смог высосать силу из Дарьи так же легко он ее и вернет.
— Да неужели? – ну все, я завелась по полной!
Раз уж дым еще не впитался в вампира, его можно вернуть. Взяв Дашу за руки, я прошептала ей:
— Вампиры не бессмертны, их просто труднее убить. Тяни силу на себя, она будет слушать только тебя – ты хозяйка, используй огонь, мою силу. Не дашь же ты какой-то пиявке, ходячему мертвецу, завладеть тем, что по праву твое?
— Я еще здесь! – раздался рык вампира.
— Нет. Не позволю.
Даша подняла голову и наши взгляды встретились. Чистейшая любовь к ней, подогревала мою силу. Мы – единое целое. Она произнесла с улыбкой:
— Просто их тяжелее убить, — я в знак согласия кивнула и то же улыбнулась.
— Вместе, — одновременно произнесли мы и направили нашу силу в вампира. Последовал яркий взрыв. Я успела только схватить ее за руку…
Открыв глаза, увидела, что сижу на кровати, рядом лежит Даша, не ее призрак, а настоящая Дарья. Из плоти и крови. Я слегка встряхнула ее, ресницы дрогнули, она посмотрела на меня своими серыми добрыми глазами. Я обняла ее.
— Ну, тише, тише. Все хорошо, — у меня из глаз хлынул поток слез.
— Ничего это не хорошо! Он чуть не убил тебя…
— Но ты остановила его. Ты снова меня спасла.
— Я буду делать это сотни раз, тысячи… пока не убью его! Не позволю притронуться к тебе даже пальцем. Не смогу без тебя жить…
— Эй, я же не умираю! – Воскликнула, Даша, но только еще крепче меня обняла.
— Только попробуй, как же я без своего Ангела?
— Боже, Алекс! Это я должна тебя обнимать и защищать, а не наоборот, прости, что втянула тебя…
— Я то же самое говорила Сэму, когда он вес меня сюда. – Мы рассмеялись.
Вдоволь наплакавшись, решили отдохнуть. В сон клонило нас обоих, но рассвета все-таки дождались. Моему Ангелу досталось больше, чем мне и поэтому она спала на кровати, а я на раскладном кресле. Перед тем как заснуть, активировала зверя и поставила защитный барьер, окутав им, как покрывалом, всю комнату так, что бы зайти никто не мог. И провалилась в сон.
Как я и ожидала, мне приснился Кристиан. Он явно был ослаблен и, причем очень и очень сильно, что привело меня в неописуемую радость. Если в прошлый раз я видела его, то в этот раз слышала только голос.
— Ты разозлила меня, милая.
— А ты меня взбесил, разозлил, пил мою кровь, чуть не убил мою подругу и практически меня изнасиловал! Тебе мало или продолжить?
— В отместку за то, что ты убила мое дитя.
— Я тебе уже говорила, что этот бешеный монстр напал на меня, и пришлось защищаться! Мне ничего другого не оставалось делать.
— Лгунья.
— Что?! С какой это стати? Ой, простите, наверное, вы, вампиры, не считаете разбитую голову, легкое сотрясение мозга и сломанное запястье, вообще за травму! Приношу свое извинение за оскорбленное достоинство, ваше Высокоблагородие!!! Что б вам провалиться! С какой стати я должна терпеть, когда меня швыряют об стену и дубасят по лицу? – я хотела привести еще «парочку» доводов, но Кристиан меня прервал.
— Дай хоть слово сказать! Ты переврала все, что случилось той ночью. Во-первых, Лэшер…
— У этого чудовища еще и имя есть?
— …избрал своей жертвою эту белобрысую…
— Я тебе сейчас голову оторву, пиявка!!! – у меня эмоции били через край! Я не виновата. И шок от последней встречи с ним еще не прошел. И мне было страшно находиться с Кристианом одной в темноте, слыша только его голос и не видя его самого! А когда мне страшно, я или злюсь, или бью по морде, или… или не могу сдержать свой язык!
— Полегче, милая! Договоримся так: я не буду оскорблять тебя и твоих близких, а ты не будешь оскорблять меня.
— Хорошо, граф Дракула. Прости, не сдержалась, — ласково пропела я.
— Прикуси свой язычок, детка.
— Сам прикуси!
— Это приглашение?
— НЕТ!
— Жаль. Но я продолжу. Лэшер хотел крови твоей подруги, а ты на него набросилась! – это было сказано таким обвиняющим тоном, что мне подумалось, будто он специально меня подкалывает и я спросила:
— Ты это серьезно? – в ответ тишина. Он что, действительно думает, что я виновата в том, что не позволила Лэшеру убить Дашу?! Слишком много «что». Я затряслась от смеха.
— Что тут смешного? – мрачно и непонимающе спросил вампир. Но только сильнее расхохоталась. Немного поостыв, сказала:
— Я правильно поняла: ты обвиняешь меня в том, что когда я увидела, как Лэшер хотел убить Дарью, не прошла мимо, — с каждым словом мой голос все повышался. Становился громче и яростней, — а начала избивать бедного младенца ногами, кидать его об асфальт, схватив за волосы начала бить его головою об стену, выкручивать запястья, простреливать коленные чашечки, а после, когда он перестал так яростно сопротивляться, сама выпила его кровь, двести раз изнасиловала и сожрала остатки?! Наверное, дело именно так и было, не правда ли?
— Прекрати паясничать и выслушай меня, наконец! – я немного успокоилась и сложила руки на груди. – Я еще не решил, что с тобой делать. – Зато я решила. Убью его при первой возможности. — Не только с тобой, а еще с Сэмом и твоей подругой.
— Они не виноваты! Не трогай их! Если тебе так хочется отомстить за своего взбесившегося вампира, которого ты, девятисотлетний Мастер вампиров, не смог поймать целых шесть месяцев, вот я – мсти хоть до потери сознания, но их не трогай. Да ты на это даже права не имеешь! Почему я одна тебя не устраиваю? Боишься потерять авторитет большого злого серого волка в своей стае? Ты прячешься за угрозами и убийствами. Глупыми обвинениями, хотя сам в них не веришь. И это только потому, что я, смертная, да к тому же смогла убить твое создание. Если ты хочешь знать, как я это сделала, то сама не знаю. Просто выстрелила, он свалился и умер. Больше ничего не делала. Про тебя я вообще не знала. Да я про вампиров даже и не подозревала! Какого черта тебе от меня надо? Если ты так был привязан к своему дитя, то если бы нашел, вряд ли бы убил. А если еще принять во внимание то, что он один старше всех, кто его искал, и они не смогли бы его победить, то всю грязную работу я выполнила за тебя. Так что по идее, ты мне должен. Так вот никого кроме меня не трогай. – У меня в глазах защипало. Только посмей хоть слезинку проронить! Я поборола все чувства и постаралась ясно мыслить. Почему такая тишина? – ты там случайно не заснул?
— Нет. Перевариваю.
— Что, впервые слышишь от человека столько слов в свой адрес? – я вдруг почувствовала себя такой уставшей и опустошенной, что, казалось, еще немного и упаду.
— Можно и так сказать, — усмехнулся вампир. Что-то этот аллигатор притих.
— Скажи что хотя бы треть из миллиона того, что я сказала – правда, иначе я не переживу.
— Может быть.
— И на этом спасибо. – Кажется, я флиртую с вампиром! Вроде же не пьяная? Голова вдруг отяжелела и темнота начала сгущаться, обволакивая и унося прочь, туда, где только тишина и покой. Надо только закрыть глаза… или это проделки Кристиана?!
— Тебе не надоело еще это делать?
— Это не я.
— А кто? Конь в пальто… — помню, что только упала на что-то мягкое и все.

Глава третья

Жуткая боль в голове,… откуда она взялась? Я не могу даже глаз открыть. Ничего не помню. Где я? Что со мной?
Кто я?
 Жарко, душно и очень больно. А-а, моя голова! Больно!!! Мне больно, господи уберите этот жар, уберите его! Я горю, горю… меня кто-то коснулся и вся боль ушла. Стало легко и прохладно. Открыла глаза: рядом со мной сидела хрупкая девушка, золотые волосы с редкими черными прядями спадали практически до пояса, серые ласковые глаза. В них стояли слезы, коралловые губы дрогнули в улыбке, тонкая рука сильнее сжала мою. Это какое-то небесное создание! Она не может быть человеком, это ангел! Я в раю?
Ангел прижалась ко мне, обняла и тихим переливающимся голоском спросила:
— Неужели ты ничего не помнишь, Алекс?
— Это… это мое имя? Меня так зовут? – голос был хриплым.
Плечи девушки затряслись от рыданий, она подняла голову и, взяв меня за руки, заставила посмотреть в ее глаза.
— Прости меня, ради Бога. Но я должна это сделать.
— Что сделать?
Ангел закрыла глаза, и вокруг нас закружил красный дым, от тепла по коже пошли мурашки по спине. Пришлось закрыть глаза. И закружили цветные волны, цветные вспышки слепили, они подавляли, я не хотела их принимать. Белый свет мерцал вдали, он приближался и становился все больше, поглощал массу вспышек, направлялся ко мне. Когда он ударил, я задохнулась, в груди как будто ожило какое-то существо, оно забилось, продвигаясь к сердцу, наконец, достигнув его, протянуло горящую лапу и… я вспомнила все, что пережила.
— Ты помнишь, как тебя зовут? – спросил тихий голос.
— Алекса Кэтрин Норт.
— Кто ты?
— Я – Ангел.
— Что ты знаешь про Кристиана?
После минутного молчания, я вспомнила все. Всю свою жизнь, все, вплоть до того как, Кристиан отобрал мою силу, пока я читала ему нотации.
— Только то, что очень сильно хочу его убить, а труп выбросить на солнце!
— Ты вернулась! Алекс! – Даша крепко обняла меня. – Ты должна кое-что знать. Когда я проснулась после того, как ты спасла меня и вернула мне свет силы, в дом ворвались двое вампиров – их послал Кристиан. Он приказал им только забрать тебя и меня. Но эти двое решили сделать по-другому: сначала порезвиться с нами, а потом отвезти к Мастеру. Чтобы защитить тебя и себя, мне пришлось отозвать от тебя зверя. Только с полными составляющими я могла их победить. Все получилось. Потом выволокла их трупы на улицу и под солнцем они сгорели. Кажется, они тоже были птенцами Кристиана, — виновато добавила Даша.
 Я только устало застонала и рухнула на кровать. Через минуту раздался ее неуверенный тихий голос:
— Алекс, это еще не все.
— Господи помилуй! Что еще? Ты стала вампиром?
— Нет. Это были бы пустяки, по сравнению с тем, что я тебе сейчас скажу. Во-первых: когда последний раз ты видела Кристиана, а точнее слышала, он забрал твою силу. Теперь ты не можешь управлять огнем, но ты имеешь силу равною вампиру, то есть, если столкнешься с вампиром — ему мало не покажется. Научись только правильно ею владеть. Во-вторых: после того, как ты потеряла силу, впала в кому. И на данный момент тебе – восемнадцать лет, — вот тут я ахнула. Подбежала к зеркалу: волосы доставали до пояса, они приобрели более темный цвет, отметины от клыков вампира исчезли. Ну, конечно, целых два года прошло! Я пораженная обернулась к Ангелу:
— Два года?! Но… но мышцы должны были атрофироваться и я сейчас, по идее, должна лежать и вздоха самостоятельно не делать.
— Ты забыла, что в тебе сила вампира и кто ты?
— Оу, точно. Забыла.
— Я продолжу. В-третьих: мы в России. – у меня челюсть аж до пола отвисла. Пришлось руками ее собирать.
— В… России? – слабым голосом спросила я. Ангел кивнула. – Я не знаю русский.
— Я знаю. Жила здесь около ста лет, но все равно говорю с акцентом.
— Зато я вообще не говорю. Это все, или есть что-то еще?
— Четвертое: Сейер узнал о том, что Кристиан проявляет к тебе неподдельный интерес, а так как они враги, то если что-то заинтересовало одного, второй должен это у него отнять. Сечешь? – я кивнула головой, — и поэтому, он объявил тебя в розыск.
— ЧЕГО?!
— Того. В общем, благодаря Кристиану, на тебя охотятся все вампиры мира.
— Не преувеличивай.
— Прости, это образно.
Мы замолчали. Я переваривала, а Даша сидела рядом и таращилась в окно. Я заговорила первой.
— Значит, пока я была в отключке, произошло несколько, не слишком приятных событий. Кристиан послал за мной своих ребят, ты их ликвидировала, — Ангел усмехнулась, видимо из-за этого слова, потому что я редко когда применяла культурные словечки, — сбежала потом в Россию. Но Сейер пронюхал про Кристи, — я видела, как она еле сдерживала улыбку, — и пустил по следу свих зловонных псов, при этом еще успев растрепать всему свету о моем аресте. А тот, кто будет слишком настырным, и лезть не в свое дело, будет изолирован от общества пожизненно. Так? Ах, да, еще кое-что, Кристи забрал мою магию, но зверь во мне остался, только теперь он как бы расплавился, разлился и слился с моим телом на всю жизнь и теперь хрен кто его из меня вытащит. Зверь – моя сила навсегда. И, обладая ей. Я смогу, при встрече с вампом, врезать ему по морде и его зубной состав тронется. Верно?
— Ага.
— Мы сбегаем от Мастеров уже второй раз. Они там, по ходу дела, все слюной изошли от бешенства.
— Не второй, Алекс. Третий, – я угрюмо на нее посмотрела. Третий. Бог любит троицу, а я нет. И тут мне в голову ударила мысль…
Я предложила уехать, можно считать это как четвертый побег из тюрьмы, в Египет. План прост до сумасшествия. Купить билеты, собрать необходимые вещи, приехать в аэропорт, три с лишним часа с благим матом на устах, простоять в очереди, сесть в самолет. Заснуть, не поддаваться мысли о том, что самолет может разбиться, мысленно набить пилоту морду за это, прилететь в страну фараонов и мумий, поселиться в отеле на неделю и додумывать дальше план.

***

Учитывая то, что я ужасно переношу жару и акклиматизацию, решили так: поскольку, мой одичавший, в своей медлительности организм, примется меня насиловать переменой климата и часовых поясов только через неделю после того, как мы пробудим в Египте, то для начала, неплохо было бы обзавестись машинами, найти и купить дом в достаточно уединенном месте от города, но так, чтобы не слишком далеко. А дальше жить пока вампы не покажутся на горизонте.
За четыре дня, что мы провели в отеле, приобрели две машины. Джипы. Мой, разумеется, — черный, Дашин – синий с полосками расплавленного серебра по бокам. У Ангела за двести лет жизни накопилось огромное состояние, поэтому все расходы она взяла на себя. Но я и не смела, возражать, потому что я два года тихо и спокойно сопела и видела пустоту глазами летучей мыши, ослепшей с рождения, и денег у меня не было. Хотя откуда им вообще взяться?
С тех пор, как мы поселились в отеле «Golden Five City», у нас появилось много новых вещей, включая Джипы: два ноутбука, несколько десятков флешек, мобильные телефоны с другими номерами на симках, паспорта на совершенно непримечательные имена и фамилии. Мое имя Алекса Кэтрин Норт изменилось на Катерину Петрову, а Ангел стала Дарьей Ометовой. И меня очень раздражало, когда какой-нибудь придурок неправильно ставил ударение на ее фамилии! Ну, что здесь трудного такого, объясните вы мне. Правильное ударение на букву «е», а не на третий слог, дубины вы этакие!
Однажды я не выдержала, и, когда администратор ошибся, я буркнула, что он обезьяна с гранатой. Хорошо, что английский он знал, не так хорошо, чтобы разбираться в ругательствах. Теперь, нашей следующей целью, было приобретения дома.
На пятый день, я решила опробовать Джип. Водить меня учил еще отец на старой малолитражке, так что водить я кое-как, да умею. Но в моем понятии слово «опробовать» имело смысл: разогнаться, выжать из это малышки все что можно и въехать в фонарный столб. Дальше все идет по умолчанию – копы, «скорая», удивления врачей на счет того, как мне повезло, что я отделалась легким сотрясением мозга, и т. д и т.п.
И чтобы не проходить эту процедуру, я решила погонять в пустыне. Ну, вот, как моя левая пятка захотела, так я и сделаю!
После выжимания всего из машины, я решила остановиться. Вылезла из машины, причем довольно неуклюже, и чуть не рухнула мордой в песок. Благо, успела ухватиться за дверь, иначе бы сейчас сидела и плевалась песком. Не самое приятное занятие, не так ли?
Через несколько минут, я увидела вдали какое-то здание, запрыгнула в Джип и поехала по направлению к черной точке. Интересно, как я смогла разглядеть в этой мухе здание? Уж не солнечный ли у меня удар?
Получилось так, что этой точкой был домик из камня. Его владельцы – старик, и его сын, уже какой год пытаются, от него избавится, только кому нужен  дом посреди пустыни? Ответ: никому. Поэтому я решила его купить.
Сначала эти двое удивились. Но потом предложили мне его вообще бесплатно, но мне это не понравилось. Еще чего вздумают заяву накатать, или скажут копам, что я у них его отобрала, и скорее всего доблестная полиция поверит не мне, в этом я ни капельки не сомневаюсь. Стоп, кажется, у меня паранойя, потому что следующей мыслью, плавно вытекавшей из ареста, была такой: Сейер.
Через копов он может меня поймать, так что малейшая провинность – и мне каюк. А может и нет… да черт их знает, этих вампиров. И вообще, почему первый чешет задницу другому, когда я прострелила пятому колено?!
Короче говоря, теперь у нас с Ангелом было все, что нужно, для нового скрывания от Мастеров. А может и не все…

***

На шестой день после обеда пришла смска от Даши:
«Все денежные дела с домом я уладила. Он наш».
Я с ответом не задержалась:
«Хорошо. Есть разговор. Когда вернёшься?»
«Это срочно?»
Минуту я где-то думала что ответить. Разговор был серьезным, но по телефону не слишком удобно общаться на такие темы, поэтому я написала так:
«Не очень»
Молодец, не правда и не ложь, только заставляешь человека зря волноваться. А вдруг она подумает, что меня поймали приспешники Мастеров и через меня пытаются добраться и до нее?
Я встряхнула головой, отгоняя гадкие мысли. Вздрогнула. Чуть не пролила чай, когда пикнул телефон, пришел ответ от Дарьи.
«У тебя что-то случилось? Я могу приехать прямо сейчас, только скажи».
Черт! Проклятье, ну чем ты думала, когда писала ей такое? Дура одним словом и все. Если бы Кристи не забрал мою силу, я могла бы общаться с Ангелом на ментальном уровне, а так у меня осталась только сила равная вампиру. Но ведь попытаться-то можно. Хуже не будет.
Я закрыла глаза, представила ее образ, большие серые ласковые глаза со всепоглощающей добротой и любовью. Милую чистую искреннюю улыбки на губах, представила мягкий свет, льющийся из сердца, который обворачивается вокруг меня, как большое теплое одеяло. Я практически почувствовала какую-то ниточку, но настолько слабую, что сразу же передала: со мной все хорошо. Нить, как будто больше не могла выдержать тяжести и давления разорвалась.
Снова смска:
«Я поняла. Вернусь ближе к пяти часам. Жди в номере».
Я взглянула на часы – 15:40. Отлично, у меня есть час и двадцать минут. И за это время мне надо сформулировать то, что я не могу выразить  словами.
Выйдя из бара, направилась на улицу, прихватив полотенце. Я знала одно укромное местечко за отелем, где всегда была тень, благодаря деревьям. Только стоило шагнуть за порог прохладного здания со спасительными кондиционерами, как на меня обрушилась шквальная стена зноя, жары, тонна горячего воздуха и плотности, из-за высоких температур.
Проходя мимо здания, предназначенного для разных спа-процедур, почувствовала, как на кожу попали холодные капли воды. Я задрала голову вверх, остановилась. Если это балуется какой-нибудь пьяный идиот, я ему на башку скипидар с цианистым калием вылью.
Опять капли! Оглянулась по сторонам: неужели дождь?! Не-е, это, оказывается капли из шланга, которым садовник поливает пальмы и остальную густую растительность. Я пошла дальше.
Как и предполагалось, мое укромное место было в тени, и его никто не занимал. Дотронувшись рукой до головы, отдернула ее и подумала, что ожог второй степени мне гарантирован. Поэтому чуть ли не бегом припустила к спасительной тени. Будь я проклята, если хоть еще раз выйду на улицу без кепки! Ладно, хоть очки от солнца прихватила, уже хорошо.
Я легла на мягкую пружинистую траву. Да, у меня тоже были вопросы: откуда в Египте, стране пустынь и зыбучего песка, такие шикарные деревья, не считая пальм, приятная ласковая трава и цветы всех цветов и переливов радуги?!
Но, как говорится чужой отель – потемки, ответ я приняла стандартный, чтобы не мучить себя догадками, откуда взялась вся эта прелесть и красота, которая минимум должна находиться в заповеднике, а максимум в джунглях Северной Америки, да еще плюс скачущие туземцы в набедренных повязках в погоне за мамонтом. Раз уж это отель в Египте, причем пятизвездочный, то здесь наврятли должна располагаться двухместная хибара с удобствами на улице, а все остальное пространство засыпленно песком с меня ростом, а вокруг хибары должны ползать змеи.
Лежать с закинутыми под голову руками было неудобно, я положила под голову свернутое полотенце, поправила очки и закрыла глаза. Легкий теплый ветерок нежно коснулся волос и по коже побежали мурашки. Где-то поблизости непонятным звуком процынькала мелкая пташка.
Солнце перестало так яростно палить и теперь мягко омывало и ласкало кожу теплыми нежно радостными лучами, как будто для солнца было приятно то, что все живое купается в его невидимых лучах, поглощает тепло, которое оно дает. Солнце отдавало все не беря в замен ничего. А может и брало, только я этого не знала. Но скорее всего нет. Я бы так не смогла. Честно. Я – эгоист до мозга костей, могу врать и быть циником до потери сознания, но покрываться пятнами от бешенства и брызгать слюной от злости от того, что кто-то соврал мне.
Мне трудно кому-то что-то отдавать, я хочу, чтобы все давали мне и ничего при этом, не требуя в замен от меня. Ну, я же говорю эгоист! Хотя нет. Одному человеку я вручила свое сердце. Ангел – это мое спасение. Она мое все. Целая вселенная, весь мир. Ангел – она как солнце, только еще нужнее в миллионы раз. Не понимаю я, когда люди говорят или пишут, что вручили ключ от своего сердца. Для меня существует только одна любовь – или вручи сердце и доверься, либо не давай ничего и вали к такой-то матери. Все, больше нет вариантов. Может, со временем я найду что-то другое, но сейчас… это сейчас.
Наконец, я призналась себе в этом. Потому что именно такой и никакой другой любовью я люблю Дашу. Нет, не в смысле извращенности, хотя, как мне кажется, она здесь присутствует, потому что ради нее я готова убивать, спасибо Господу Богу, что до этого пока всерьез не доходило, ну разве что только один раз, но тогда вообще была самооборона! В смысле дружбы, она мне роднее всего в этом мире. Только ради нее я дышу, только с ее помощью смогу преодолеть то, что уготовано мне судьбой, и как это нестранно звучит, вампирами. Я засыпаю с мыслями о том, как бы я без нее жила, справлялась со всеми невзгодами, как бы я выплыла из ледяной и страшной тьмы, если бы не она, что было бы со мной, не вытащи она меня из той грязи…
Я просыпаюсь и знаю, что живу для нее, что я ей благодарна за тот свет, что дарит мне Ангел. Знаю, что люблю ее, такой любовью, которая превзойдет Бога. Люблю на столько, что готова отдать свой последний вздох, только ради того чтобы умереть, но знать что Даша жива. Люблю.
Только за это надо платить и по крупному. Я уже уяснила для себя: если что-то приобретаешь в жизни ценное, для тебя есть только два пути. Первый: как только привяжешься к этому, оно исчезает или умирает, чаще всего уходит. Здесь есть печальная лазейка, которая явно не по мне, я же закоренелая эгоистка, надо отпустить. Никогда этого не сделаю.
Второй путь таков. Если уж не хочешь отпускать и терять – сметай все и вся на своем пути. Почему? Потому что иначе это счастье, а в моем случае любовь, у тебя отнимут, или будут пытаться это сделать. Никому не будет дела то того, как ты выглядишь, кто ты, что ты. Просто возьмут и отнимут. А кабы не имеешь желания, что б отняли – дерись, защищай и защищайся сам, коли дорога жизнь и своя и того, из-за кого вступил на скользкую дорожку ринга жизни.
И такого мое положение. Но путь я выбрала не сегодня и не вчера, а тогда, когда завалила в темном переулке Лэшера, тем самым накликав на себя и на Ангела гнев и месть Мастера вампиров. Деваться мне не куда: либо пал либо пропал – так обычно говорят. Но существует одна проблемка под названием Алекса Кэтрин Норт, которая готова пролить кровь за любовь и счастье. Да. Я готова отобрать чужую жизнь, если понадобиться. Смерть ради жизни. Хуже быть точно не могло!
Я открыла глаза и лениво потянулась. Солнечные лучи пробивались сквозь тихо качающуюся листву деревьев, расслабилась, вдохнула приятный жар солнца. Он как будто плескался в воздухе, как невидимая энергия, проникал в кожу. Я утопала в этой красоте и ласке.
Мне не очень хотелось возвращаться в ужасную беспощадную реальность, где царил всепоглощающий хаос, в воздухе витала ярость, злость, ненависть зависть…
Не хотелось вновь ступать в мир жестокости, шагать по улицам сквозь ужасающий мрак и задыхаться от ядовитых, резких, сладковато едких паров, касаться чьего-то несчастья, видеть серые дама, чувствовать, как из окон выплескивается болезнь всех времен и народов: зависть, жадность и предательство.
Идти туда, где за каждым поворотом и углом черных, как в угле и сере, грязных домов, тихо, мерзко то, смеясь, то громогласно хохоча, сверкая кровавыми глазницами, притаилась тусклая, но в тоже время длиннорукая смерть.
В конце концов, мне хотелось только одного. Остаться в этом ласковом, безмятежном раю с Ангелом. Это то, чего мы хотим, то, что нам надо; мы жаждем спокойствия и тишины, хотя прожили так мало. Нам уже нужна безопасность. Что будет дальше, страшно даже представить.
Это одновременно так мало и так много и трудно достигаемо. Я ступила в тот темный переулок и он равносилен дороге в Ад. Ведь стоит только раз ступить на нее и тебя подберет яростная волна темноты и понесет вниз, и остается под нее лишь подстраиваться, подстраиваться под ее мрачное течение и пытаться плыть, иначе утонешь, и тебя поглотит мрак уже навсегда. Чернота накроет с головой, забьется в рот, нос, проникнет в легкие,… она будет в теле и разорвет его на мелкие куски, а кости останутся под тоннами грязной, кровавой, черной и мутной жидкости.
Это даже не вода. Это намного, намного хуже и больнее. Но если будешь плыть и поймаешь ритм волны – останешься живым. В этой мути можно надеяться только на себя. Стоит подать кому-то руку помощи и через короткое мгновение ты уже на дне полуживой, толи полумертвый. Царствует закон: кто сильнее тот и выживет. А правило единственное, неизменяющееся веками: либо ты, либо тебя. И никаких компромиссов и договоров, если только не с самим дьяволом! Вот вам и ирония судьбы.
Сейчас это все пока что мои мысли. Безобидные, не сбывшиеся. И они не будут воплощены в реальность, пока во мне теплится огонек надежды на то, что из этого кошмара можно выбраться. Нет, серьезно, я верю, что уже изменить ни черта нельзя, а выбраться можно. Знаю, это глупо и наивно. Но пока есть вера в надежду, надо пытаться выбраться и желательно без потерь на своей стороне.
Возможно, этот огонек будет затухать, и через несколько долгих лет, я буду вспоминать только его ощущение, чувства и тепло от него, а самого его уже не будет во мне никогда. Я не уверена, я твердо знаю, что, если останусь жива, то будут минуту или часы, когда воспоминания наградят меня прошлым и, наконец, пойму, когда, из-за кого или из-за чего моя надежда вспыхнула последний раз ярким светом, давая мне силы к последнему вдоху, перед тем, как душа раствориться во мраке, сердце заледенеет, а меня поглотит пустота и накроет волна, потащив на дно. И знаю, что буду сопротивляться ей и если сил будет достаточно, то смогу дышать и ходить по дну, разбрасывая кости, ловя души и питаться от них силой воспоминаний. Но выплыть на поверхность больше никогда не удастся.
И если вдруг последнее осуществиться, то я буду в крови по горло, и не факт, что не в своей. Я понимаю, что стоит мне встретиться лицом к лицу с вампиром, любым, даже самого низшего ранга и силы, как и глазом не моргнет, а я уже буду мертва. Он просто сомнет, растопчет, прожует и выплюнет меня на тот свет…
Мои философские мрачные мысли грубо прервала противно пищащая трескотня телефона. Уже было пять часов. Надо возвращаться в номер, у меня назрел разговор, и я поняла, что меня так мучило последние два дня. И я хочу поделиться своими мыслями с Ангелом. Не-е, не теми мыслями, что сейчас резали мою голову и душу, а другими. Такие мысли, по-моему, мнению, слишком грязны и непристойны для Ангела! Нам и так тяжело. Так и я еще буду огорошивать ее своими переживаниями! Нет уж, увольте, я хоть и зачерствелая эгоистка, но не на столько, чтобы погружать Ангела в тот мрак и ужас что у меня твориться в душе. Не буду я обрушивать на нее этот знойный хаос. Только не на нее! Ни за что!
Non (по-французски, нет), это не жалость к Ангелу. Я не хочу ей рассказывать об этом не потому что боюсь, что она не справиться с этим. Я не расскажу, потому что если она об этом узнает, то начнет думать, что это из-за нее. Из-за того, что она толкнула в меня огонь, зверя, чтобы спасти. Ангел будет этим опечалена, она будет меня жалеть, в ней проснется совесть близкая к самоуничтожению ее всемирного спокойствия. А меня после этого будет грызть чувство вины за то, что я рассказала все Ангелу и она сломалась от смятения.
Не смотря на то, что я офигевшая эгоистка и совесть я потеряла при рождении, чувство вины у меня будет настолько огромным и давящем, что сам Атлант со всеми греческими богами и со всем египетским пантеоном не сможет его удержать, и оно разрушит, расплющит весь мир в лепешку! Засосет вселенную, как черная дыра, засосет и прожует и проглотит.
А если это случится, я буду себя ненавидеть, и она будет пожирать меня изнутри, как какая-нибудь болячка, как живое существо. Ненависть потащит меня вниз, не забыв прихватить с собой и Ангела. Этого я точно себе не прощу и скорее всего, попробую уйти. В прямом смысле этого слова…
И если вернуться в начало, посмотреть, почему все это произошло, то ответ для меня будет таким, что это все случилось только из-за меня. Из-за того, что я оказалась настолько слабой и душой и характером, что позволила угробить и Ангела и себя. Ладно, себя я себе простить смогу, но Дашу!
Вывод: мне легче опуститься и дышать под тонной мрака и ходить за ручку со смертью, чем видеть, что Ангел следует за мной вниз. Надо будет – продам душу дьяволу и буду ходить и забирать чужие жизни и души, сопровождать их на тот свет, переправлять через реку Стикс, да хоть кровью питаться, лишь бы знать, что Ангел там, наверху, где ей и положено быть.
Короче говоря, я согласна, я буду убивать, что бы Даша жила. Только этому надо научиться. Оказывается, чтобы убивать, надо учиться. А я и не знала, даже не предполагала, что это так сложно. Поистине открытие века! Так, если я еще хоть минуту здесь пролежу, то опоздаю.

***

Через минуту я уже быстро шла ко входу в отель. Он был трехэтажным, белым, в каждом коридоре на полу лежали ярко-красные ковры, с золотым узором по бокам. Наш номер был самым последнем: на третьем этаже в конце коридора. Но это не значит, что он был убогим и дешевым. Скорее всего, наоборот!
Я открыла дверь пластиковой магнитной карточкой-ключом. Замок тихо пикнул и дверь открылась. Вошла, под ногами лежал мягкий нежно-кремовый ковер, он растянулся на весь коридор, обои – белые с золотым тонким узором в виде причудливых завитушек, на потолке были плоские лампы, которые светились мягким розовым приветливым переливом.
Впереди – общая комната. Набор, как говорится, по умолчанию: две кровати. Одна около окна, другая около стены. Обе высокие, с мягкими матрасами, но не такими, что если сядешь, то провалишься в нем и достанешь задом до пола, а в придачу еще и хрен сможешь встать, только с помощью другого. Поэтому, в день прибытия, как только мы зашли и увидели кровати, Даша первой села на одну из них и сказала, что опасаться того, что проснешься, ночью касаясь задом пола, не надо.
Подле каждой кровати находилась тумбочка и одна из них была завалена барахлом, следовательно, это моя. Наверху лежала футболка, в которой я всегда сплю, на ней были фен, расческа, выпрямитель, на них комьями лежали полотенца для лица и большое, в которое можно закутаться после ванны, на самом верху это «Пизанской башни», гордо возвышалась бутылка воды. Но самым трагичным было то, что Дашины темные очки лежали под этим всем, а она их искала уже третий день. Я предлагала купить ей новые, но она уперлась как баран.
Из своей вредности и лени, я не говорила ей, что очки лежат у меня на тумбочке. Хотя выражения «на тумбочке», сильно отличалось от действительности! Пока не купит другие, старые не отдам.
Комната была большой, поэтому она была и спальней и гостиной. По среди стояла небольшая ширма, отгораживая одну часть помещения от другой. На второй половине был мягкий диван, рассчитанный на двух человек, глубокого синего цвета. Перед ним на стене висел плазменный телевизор, по бокам – колонки. Под всей этой аппаратурой во всю стенку расположен деревянный стол из светлого материала. Стол заканчивался в полуметре от стены с каждого конца.
В этом небольшом пространстве ютились, в больших светло-коричневых горшках с белым изящным легко воздушном рисунком, огромные растения. Я не знаю не одного названия флоры в этом отеле и саду, кроме пальмы и магнолии. А еще и можжевельника. Поэтому у нас в комнате были только большие, с  размашистыми лапами-листами сочного, почти ядреного цвета, который ощущался у меня на языке. Перед растениями стояли кресла того же цвета что и диван, только они были низкими, что создавало впечатление когда садишься, будто бы находишься под огромным папоротником, но себя мелкой букашкой не ощущаешь. Это прекрасное чувство.
Кажется, в этом номере есть все для удобства, потому что когда сидишь на низких креслах – ноги затекают и устают, причем очень быстро, минут за пятнадцать. Читаешь, погружаешься в атмосферу и время летит быстро. А эти места были явно для чтения: после шести вечера можно воочию увидеть, как солнце, будто на алом поводу у большого невидимого великана, тянется, почти стремиться скрыться за горизонтом. Но когда темнота наступала, и было охота почитать, можно было включить лампочки над креслами.
Они светили таким образом, что бы захватывать все кресло и читающий мог устраиваться в кресле хоть морским узлом, при этом выполняя стойку на лопатках и весь резерв гимнастики равносильный мастеру спорта. Но до этого не дошло и мы просто садились и читали, тихо посмеиваясь над шутками, отпушенными автором в адрес того или иного героя. Иногда Ангел и я одновременно начинали смеяться вместе, тут же замолкали, бросали друг на друга смущенные, радостные, понимающе любящие взгляды и начинали хохотать на весь номер так, что нас было слышно в коридоре.
Часто в такие моменты раздавались возмущенные голоса на других языках, скорее всего их причиной были мы. Как только слышались возмущенные вопли, затихали, а через секунду смех раздавался с новой силой.  Снова переглядывались, смотрели друг на друга с нежностью той, что Бог взирает на ангелов, улыбались глупыми широкими улыбками, потому что, задерживая их, смотрели друг на друга, пялились слегка расширенными счастливыми глазами на губы друг друга. Даша видела, как я пытаюсь сдержать рвущуюся на волю улыбку, как подрагивают уголки губ и понимала, что у нее на лице такая же борьба.
Но первой всегда сдавалась она. Я спрашивала сквозь смех и слезы, почему? И она отвечала нежным насмешливо добрым голосом, что не может сдерживать улыбку и смех, глядя на мою счастливую физиономию, на смеющиеся, искрящиеся, светящиеся глаза, в которых прыгали бесенята. На губы, которые дергались, как у диабетика, что не ел сладкого десять лет и увидел перед собой свадебный торт, что если не улыбнется, то не улыбнусь и я. А у меня улыбка получалась такой милой и наивной, учитывая весь мой ужасный характер, это зрелище пропустить такое грандиозное событие!
И правда, после того как на лице Ангела расцветала улыбка, мои губы непроизвольно, даже если я  сама из-за вредности, не хотела улыбаться в ответ, изгибались в ленивой широкой глупой, но настолько любящей и нежной улыбке, что я забывала тут же про всю свою противную наглую вредность. В эти моменты мы были более чем близки. Нами обеими завладевало странное чувство, которое не могла объяснить ни я, ни Даша. Оно объединяла нас настолько крепко, что чувства наши выходили из-под контроля и выплескивались в мир разноцветным сиянием.
Казалось, еще немного и мы взлетим, возьмемся за руки и упорхнем в небо, к звездам, нас будут встречать ангелы. Будут петь своими звонкими голосами о любви. О нас, что мы остаемся здесь. В эти минуты вокруг нас образовалась какая-то завеса, а нас самих обволакивали, обнимали мягкие пушинки, они плясали вокруг наших тел ореолом, а когда сливались все воедино, образовали пурпурное свечение. Стоило нам прикоснуться друг к другу и свечения сливались вокруг, а потом ее становилось моим, а все мое – ее. Это было похоже на переселение душ.
Даша становилась мной, я становилась ею. И с каждым разом эта связь становилась все сильнее и сильнее. Когда сияние входило в нас обратно, а именно из нас оно и порождалось, некая частичка наших душ переходила от нее ко мне и наоборот. Мы будто бы обменивались чувствами. После того, как сияние окончательно впиталось в тела, я испытывала все Дашины чувства и эмоции от только что пережитого, плюс мои собственными и получался убойный коктейль, Ангел испытывала то же самое, и каждый раз переживания становились все ярче, резче, могущественнее и длились дольше.
В последний раз это слияние чувств, а происходила почти каждый день, продлилось двадцать минут, ощущений добавило то, что все это время мы стояли на коленях и держались за руки. Внутри нас взрывались микроскопические шарики, заставляя нас смеяться и плакать одновременно. Шарики не приносили боль. Не-е, они взрывались и волнами вырывались из нас, плавно просачиваясь сквозь кожу и поры, даря только море, тонны счастья и любви, мелькая перед глазами яркими белыми, желтыми, белыми, золотыми… вспышками. Только глаза у нас были открыты и друг друга мы видели, еще больше сжимая руки...
Это был самый, что ни есть настоящий, Рай!
Нет других слов чтобы объяснить это более подробно. Не существует на белом свете настолько ярких, глубоких и проникновенных цветов, тонов и переливов, дабы написать картину мог художник. Сам Микеланджело не смог бы изобразить на холсте выражение наших с Дашей глаз, напряженной расслабленности двух фигур, стоящих на полу на коленях, держащихся за руки… он не смог бы изобразить ту сильную слабость, которая овладела нами… Боттичелли ни на одну миллионную не смог бы передать выражение лица и глаз Ангела. Не смог бы приблизить хоть на одну толику к той всепоглощающей реальности, что царила вокруг! Увидь они эту картину воочию, этим двум гениям, я ни насколько не кривлю душой и это не тщеславие, это истинная, правда как то, что младенец Иисус родился и был сыном Марии, пришлось бы утопиться с горя, ибо не смогли бы они изобразить хоть что-нибудь отдаленно напоминающее нас. Увидь сам дьявол это – разрыдался бы от умиления.

***

Если через пять минут… открылась дверь и вошла Даша. Я гневно полыхнула на нее взглядом и уставилась на нее со всей злостью, на которую была способна. Только весь гнев и злость не имели к ней никакого отношения. Ну может самое маленькое. Злилась я на себя. У моей гордости хватит силы, чтобы упасть перед Ангелом на колени и вымаливать прощение. У моей гордости не хватит сил, чтобы окончательно признать Дашу своим все и вся. Да, вот такая я ненормальная. Нет не я. Гордость. Чтобы выпустить пар, пришлось наполовину вылезти в открытое окно. Через минуту плюхнулась на кресло, в котором обычно сидела Даша. Она, кажется, была не против. Даже если б и была, я все равно бы в него села.
— Ты хоть знаешь, как я волновалась?
— Прости, — Ангел прошла легкой походкой к кровати и присела. Не припомню случая, чтобы она хоть раз в жизни влетела бы в номер, на ходу опрокинув два стула, которые находились вне зоны действия вообще всего тела, чуть ли ни с разбегу бросилась на кровать и, вконец обнаглев, развалилась на ней как мешок. Только не надо к этому мешку приплетать то, чего в него нет! И не будет. – Долго пришлось ждать сына того старика. Но ты хотела о чем-то поговорить, причем очень срочном и серьезном. Иначе бы не строчила смски с такой скоростью.
Я только кивнула:
— Да, — пожалуй, начну из далека, — сейчас мы бегаем от них.
«Них» – это имеется в виду два Мастера вампиров. Кристи и Сейер. В памяти еще отчетливо жили воспоминания о первом. О том, как он чуть не убил нас обоих… а еще я помнила то, что только стоило произнести его имя вслух и ментальный путь в страну моих тараканов был открыт вампиру. Поэтому мы условились, что не будем произносить его имени. Но если все-таки приходилось говорить о Мастерах, то я называла первого Кристи, а Даша Крис. Я ненавидела его. Я была на него очень-очень злой. Я его боялась. А если человек боится, он либо сбегает, либо строит каверзные планы против сильнейшего, что бы нейтрализовать и больше не было страха, либо престает бояться и становится под его власть. За его спину. Не будешь же ты трогать того, кто у тебя за спиной, того, кто под твоей защитой, в конце-то концов.
— А что если не убегать? Дать отпор. Затаиться, по возможности набраться сил, когда на горизонте появится хотя бы одна клыкастая голова, ударить. Насколько будет реальным. Отбиться. Но для этого нужно оружие.
Минута молчания. Даша заговорила первой.
— А ты знаешь, как убить вампира?
— А святая вода, осиновый кол, деревянные пули? – Ангел состроила такую рожицу, будто уже целый час объясняет первокласснику, что дважды два – четыре, а не пять.
— Почему вампиры должны умирать из-за осины? А уж если они от нее не мрут, то от деревянных пуль эффект будет такой же, как на рыбу водой из ведра полить. Святая вода – та же самая вода, только в нее окунают серебряный крест. Серебра вампиры не боятся.
— Откуда ты знаешь, что на вампов это ни фига не действует? – раздраженно спросила я. Когда все мои идеи и предложения отметают и критикуют, согласитесь, не слишком-то и приятно. Поэтому я начала считать до десяти. Это, кстати не помогает, но мысли и злобу надо отвести и утихомирить.
Не хочу я кричать и срываться на Ангела, сама ведь предлагаю всякую ересь из фильмов. А чего ты ждала? Что Ангел кинится поддакивать и одобрять? Нет, не ждала, так чего заводиться? А того, что моя чертова гордость, занозой засевшая в одно место, была задета.
Я со злостью плюхнулась в свое кресло, подальше от Даши. А то еще чего выкину чего-нибудь.
— Ладно, прости. Но если ничем из этого их убить нельзя то остается только огонь и солнце. Только солнце ночью не найдешь. А вот огонь… — я не закончила мысль, потому что Даша снова меня перебила.
— Даже мы обнаружим место дневного сна Мастера, вытащить его на солнце  или   поджечь – не сможем.
— Почему?
— Ты думаешь, что он тихонько будет лежать в гробу и ждать, когда придешь ты и поджаришь его? У Мастеров охраны полным полно.
Я была поражена:
— Откуда ты знаешь?
— Я живу на свете около двухсот лет. Когда переезжаешь из города в город, волей не волей, приходится узнавать, кто твои соседи, что бы случайно им не попасться.
— Ну, хорошо, что теперь будем делать? У меня в голове крутится только одна мысль: нужно оружие, — Даша приподняла одну бровь, — стволы, пистолеты и все в этом духе.
— С серебряными пулями?
— Нет, с золотыми. А что, я хочу проверить свою теорию.
— Пули – это не твоя теория. И осиновый кол и святая вода…
— Ясно, ясно. Но я все равно хочу это проверить.
— А где ты собираешься достать оружие? Про серебро я вообще молчу.
Вот это уже тупик. Я пожала плечами. Не знаю.
— Мы же не сейчас собираемся его покупать. И не завтра. Я что-нибудь придумаю. Кстати, я ни черта не знаю о нем.
— Я тоже. Но для начала нужно переселиться в дом. У него есть название.
— Какое?
— «Дезолайт кзар».
— Чего – чего? Лайт кого?
— «Пустынный царь» — в переводе, — пояснила Даша.
— М-м-м, а его фаворитом является королевская кобра? – она только усмехнулась и покачала головой.
— На счет оружия я подумаю. Завтра мы уезжаем в «Дезолайт».
Как сказано, так и сделано. Только на кой черт, меня надо было будить в пять часов утра?! Ответом из ванны прозвучала такая фраза:
— Меньше пробок.
Тут я взорвалась и начала орать на весь номер:
— Какие к дьяволу пробки?! Он же в пустыне! Или мумии Рамзеса II стали разъезжать на «феррари»?
Дверь открылась, чуть не ударив меня по носу. Из-за нее выглянула Даша с дразнящей улыбкой на губах:
— Рамзес II – это одно мумия, а не несколько, — и со смехом захлопнула дверь. Я заорала:
— Даша-а-а!!!
 

Глава четвертая

Пока Даша была в душе, я собирала вещи. Через пятнадцать минут она вышла и мы поменялись ролями. Я – в душе, Даша пакует чемоданы.
Вышли мы из отеля около семи утра. Хорошо, что она разбудила так рано, хотя ей и пришлось, в прямом смысле, стаскивать меня с кровати за ноги, потому что сейчас солнце уже грело не слабо. Ладно бы ветер был, но на него и малейшего намека не находилось.
Мысль, что до дома надо проехать не меньше пятнадцати миль в душных машинах, практически доводила до истерики. Но только меня. Даша и виду не показывала, что жара и поездка ее не устраивают.
Сколько бы я тут не разглагольствовала, а в данный момент сижу за рулем, как ни странно, нормального Джипа, с открытым окном и мчусь на умопомрачительной скорости к «Дезолайту». Теперь, когда все удобства были предоставлены и ветер обдувал мне лицо, все мысли были об одном – Защита.
Главным вопросом на миллион был: как защититься от нашествия вампирского ига? Как? Этот вопрос носился с той же скоростью с какой ехала я. Блин, да если бы я и знала как, то уже сделала бы это. Ну, или попыталась бы сделать.
Пикнул телефон. Я вздрогнула, будто передо моим носом ударила молния. Обычно я не такая дерганная. Да, и обычно за мной вампиры толпами не носятся! Смска от Даши:
«Успокойся. Мы что-нибудь придумаем».
Сбавив скорость до пятидесяти километров в час, вытащила наушники из бардачка, засунула в уши, подсоединили к телефону, и набрала номер Даши.
— Алло?   
— Как ты узнала?
— Хоть мы теперь и не можем читать мысли друг друга, но чувства, если они очень сильные, можем чувствовать. Выехав из города, всю дорогу чувствовала твою тревогу, была еще капля страха.
— Как ты это делаешь?
— Это делаю не я. Это происходит автоматически. – Даша задумалась на парк секунд, — у нас с тобой есть  индивидуальная ментальная связь.
— Не поняла, — сразу призналась я.
— Ладно, сейчас попробую тебе объяснить по простому. Представь, что моя сила – это энергетический шар, клубок внутри меня. Если мне надо мысленно с кем-то связаться, я вытягиваю из шара нить энергии и присоединяю через сердце к другому человеку. И чем сильнее сила в нем, тем ярче и виднее нить.
— А у нас с тобой?
— Ты – Ангел, а я – Огненная Дева. Здесь совершенно другая история. До того, как Крис забрал твою магию, эта нить между нами была невидимой. То есть одна из сильнейших. Как-нибудь потом расскажу, — я настаивать не стала.
Даша вдруг замолчала. Это продолжалось минут десять и она снова заговорила.
— Алекс, я тут вспомнила, как ты пыталась достучаться до меня, послав импульс энергии. Я уловила только слово «не беспокойся». Все остальное шуршало, словно помехи.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что Крис не забирал твою силу, а лишь блокировал ее. Он как бы поставил преграду на нашей нити. Это очень сильный и мощный барьер. Попробуй что-нибудь почувствовать сейчас.
Я сосредоточилась, замерла, сбавив скорость до сорока. Вдруг что-то стукнулось. Но не в меня.
— Даш, этот барьер очень похож на толстое стекло под водой. Мы друг друга не слышим – мысли не передаются, но видим – ощущаем сильные эмоции друг друга.
— Именно. Крис блокировал живую магию. Не знала, что вампиры это могут…, — я перебила ее.
— Какая еще к черту «живая»?!
— Живая – это та магия, которой управляют все, кроме вампиров.
— А они, что владеют мертвой? – язвительно спросила я.
— Да, — в тон ответила мне Даша, — вампиры мертвы для природы и поэтому магия у них мертвая. Но только у Мастеров, либо у очень старых вампов.
— Еще лучше, — буркнула я. Даша отключилась первой. Вдали виднелась крошечная точка. Наверное, «Дезолайт». Да, это был он. Мы подъехали, вытащили сумки и зашли в дом.
Вопрос: что собой представляет «Дезолайт»? Ответ – пять комнат. Ждете чего-то еще? Коли так, то это напрасно, кроме голых серых стен и такого же пола, не было ни фига! Может это я чего-то не понимаю, или я слишком придираюсь… но это ПЕРЕБОР!!! Оу, здесь еще и окна есть, Боже, какое счастье.
Только они забиты досками. После обхода здания, Даша сказала:
— Ну, места много, — я фыркнула. Поставила сумку на пол у стены и села Ангел сделала тоже самое.
— Здесь даже туалета с ванной нету, — подала голос Даша.
— И?
— Придется все это покупать, устанавливать…
— И?
— И ты была права, — не-е, я так просто не отстану.
— И-и? – подначивала я. Ангел бросила на меня рассерженный взгляд, чуть скривив губы и стала похожа на кошку, у которой прямо из-под носа утащили кусок колбасы.
— Заладила как осел...
— Да-а-ша-а, — на распев произнесла я.
Она уставилась на меня, будто хотела придушить. Такое праведное возмущение! Я тихо засмеялась.  Даша слегка приподнялась с сумки, давая понять, что на грани и если я не прекращу, то стукнет. Причем сильно и в этом я не сомневалась. Подняв руки в знак капитуляции:
— Я белая и пушистая.
Даша приняла вид забавного чертенка
— Ты рыжая и взъерошенная! – что правда, то правда. Даже спорить не буду.
— Верно. – Подтвердила я довольно, но давай вернемся к нашим котлетам.
— Мебель.
— А еще электричество, горячая вода, кондиционер и море всего остального. С чего будем начинать?
Немного поразмыслив, Даша ответила:
— Для начала, я думаю, надо обустроить спальню и кухню, потом ванную, дальше гостиная. Вроде бы все.
— Спальню в первую очередь, — задумчиво произнесла я, — а где она будет находиться?
— Слева от входа? – предложила Даша. Я покачала головой.
— Нет только не у двери. В конце дома.
Планировка «Дезолайта» шла мне на руку. Самая большая комната-гостиная – в центре. От нее по углам отходят четыре по меньше. Слева от входной двери – кухня, справа – ванная, напротив кухни будет спальня, напротив ванной – туалет. Даша согласилась на такое расположение, и мы принялись составлять список вещей, которые нужно купить в первую очередь.
Список получился не просто огромным, а гигантским!
— Сначала купим две кровати, небольшой комод для вещей, холодильник, стол, стулья чайник, тарелки…, — и понеслась!