Королевская кровь

Королевская кровь.

Нельзя уйти от своей судьбы. Другими словами, нельзя уйти от последствий
своих собственных действий. Фридрих Энгельс.

Пролог.

С давних времен эти четыре самые могущественные державы существовали бок
о бок друг с другом. Дармонд, Леймиз, Аодон и Кандор. Первый был по
праву признан сильнейшим королевством с самого дня основания. На
протяжении многих веков он и трое его соседей подавали пример другим
землям. Никто и никогда не пытался свергнуть правителей, даже мысли о
революциях и войнах считались кощунственными. А потому в королевствах
царили мир, покой и порядок.

Двадцать лет назад на престол Дармонда взошел прямой потомок Патера –
первого короля – Амис со своей супругой – Арианой. Молодые, но мудрые
правители полюбились всем. С ними королевство процветало и богатело. А
через три года у них родился и наследник – Лин. Ничто не предвещало
беды… Но однажды, все изменилось.

Сперва на Дармонд без предупреждения и повода напал Кандор. Сгорали
поселки, города, от болезней и голода умирали люди. Война длилась всего
год, но за это время унесла тысячи жизней. Дармонд победил, в который
раз подтвердив статус мощнейшего королевства, но с тех пор у него с
Кандором установился зыбкий, напряженный мир.

Вторым несчастьем, свалившимся на короля и королеву Дармонда, стала
гибель их полуторагодовалого сына. Во время войны они отправили его
подальше от Дарма, но назад ни он, ни сопровождавшие его люди не
вернулись. А позже выяснилось: на карету с Лином напали, не выжил никто.

После случившегося весь Дармонд погрузился в тяжелое, мрачное уныние.
Заново строились разрушенные дома, засеивались поля. Брат короля – Милен
– управлял государством, а сами правители на несколько месяцев исчезли
из жизни общества.

Спустя некоторое время они вернулись. Такие же как прежде: добрые,
сильные и справедливые. Только детей у них больше не было.


Глава 1. Ники.

Ты спрашиваешь, кто ты? Но никто, кроме тебя самого, не сможет более
точно ответить на этот вопрос.

Есть на свете места, которые поражают то красотой, то уникальностью, то
и тем, и другим вместе. Глядя на небо, видишь необъятную глубину и
бесконечность, дотрагиваешься до вечного и настолько древнего, что
собственная жизнь кажется мелкой и незаметной; глядя на огонь,
чувствуешь тепло, вспоминаешь дом, материнскую любовь, заботу, ласку, и
вместе с тем понимаешь, что видишь перед собой стихию, которая в гневе
способна уничтожить все на своем пути; глядя на воду, ощущаешь
спокойствие и умиротворение, не слышишь ничего, кроме тишины. Небо,
огонь, вода. Каждый человек способен смотреть на три эти вещи вечно,
потому что нет ничего столь же прекрасного и неповторимого.

Но есть и совершенно противоположные места, пробыв около которых даже
пару минут, хочется убежать на край земли.

Одним из таких мест была рыночная площадь в Дармонде. Это была не просто
площадь, а скопление грязи шума и ругани двух ближайших к ней городов и
трех деревень. Торговцы, покупатели, животные, крики и жуткая толчея –
приблизительно так можно коротко описать это место.

Ники, на днях отметивший свое шестнадцатилетие, уже в сотый раз проклял
себя за то, что решил поехать с дядей. Винул был торговцем: продажи и
покупки – его стихия. А вот Ники…Терпеть он не мог такие места. От
галдежа закладывало уши, от вони тошнило, от мельтешения людей кружилась
голова.

Еще плотнее вжавшись в палатку с книгами, рядом с которой его оставил
дядя, Ники старался сделаться как можно меньше, но проходящие мимо то и
дело его задевали. Также настроение портил продавец, скачущий вокруг
подобно кенгуру и нахваливающий свои товары.

- Посмотрите сюда, юноша! – орал он, тряся Ники за рукав рубашки.

Тот с обреченным вздохом взглянул, куда просили, но не увидел ничего
сверхъестественного.

- Видите? – продолжал продавец, безумно таращась на мальчика.

- Вижу. Что дальше? – уныло спросил Ники, закатывая синего цвета глаза и
безуспешно пытаясь вырвать руку из цепкого захвата книготорговца.

- Знаете, что это?

- Даже предположить боюсь. Неужели старинная рукопись, сохранившаяся в
единственном экземпляре? Ее искали тысячи лет, но волею судьбы она
попала именно к вам?

- Бросьте шутить, юноша, - засмеялся продавец, но как-то слишком уж
натужно.

Ники усмехнулся. Видимо, сказочкой такого рода его и хотели накормить.

- Это необыкновенная вещь, - не отступал продавец, - это…

Ники вдруг засмеялся. Он прочитал название книги на корешке и взял ее в
руки.

- Учебник истории? – спросил он. – Необыкновенная вещь?

Продавец мгновенно скис, а на плечо Ники легла чья-то ладонь.

- Дядя!

Вернулся Винул. Невысокий, полноватый, с аккуратной бородкой и россыпью
морщинок у глаз, он казался старше и грознее, чем был на самом деле. В
действительности же, Винул, довольно мягкий и мирный, приходил в ярость
редко. Ники помнил только один случай, когда дядя по-настоящему на него
рассердился и даже замахнулся, но почему-то не ударил. Это было три года
назад. У них в деревне поселился больной и древний как мир старик,
предрекавший наступление неких темных времен. Каждому слушателю он
охотно рассказывал о «знаках и видениях», правда, из слушателей были
только суеверные бабки. Остальные обходили деда стороной, самые
жалостливые, например, тетя Ники – Зара, приносили ему еду, чтобы не
умер от голода. Работать старик не мог, и все это понимали. Деревенские
мальчишки, Ники в их числе, решили, что в их деревне старику не место.
Сговорившись, они ночью подожгли сарай, в котором ютился дед. Ники на
всю жизнь запомнил тот страшный момент. Пляшут языки пламени, слышаться
подвывания деда, а его товарищи стоят и смеются, пританцовывая около
сарая. Кто-то из них крикнул: «Бежим, а то попадемся!» Приятели, хохоча,
убежали прятаться, а он, остолбенев, не мог сдвинуться с места. Потом,
словно очнувшись, обжигаясь, кашляя и задыхаясь, вбежал в полный дыма
сарай, умоляя всех и вся, чтобы дед был еще жив. Тот лежал на земле:
Ники едва смог увидеть его из-за жгущего глаза тумана. Он потянул его к
выходу, падая и вскакивая на ноги. Дышать было нечем. Сарай скрипел и
трещал, готовясь рухнуть. Затем кто-то выкинул Ники на свежий воздух и
вытащил старика. Этим кем-то был Винул, чей дом ближе всех стоял к
злополучному сараю. Позже, он кричал на Ники так, как никогда в жизни.
Тот запомнил одну его фразу: «Ты совершил низкий, подлый, злой поступок;
мне за тебя стыдно!». Вот тогда то, он на Ники и замахнулся. Мальчик
даже закрываться не стал: слезы от понимания того, что он чуть не убил
человека, обжигали сильнее всяких пощечин. Больнее, чем он сам делал
себе, ему никто сделать не мог…На месяц дядя посадил Ники в комнату под
замок, а приятели того не обронили ни слова о своем участии в поджоге.
Когда Ники снова вышел на улицу, первым, к кому он пошел, был старик,
который сказал ему: «Я знаю, ты был не один, с тобой были еще четверо
мальчишек. Они не друзья, раз бросили и струсили. Ты не плохой человек,
не стоит винить себя во всех грехах. Я не сержусь на тебя, я лишь хочу,
чтобы ты в будущем делал так, как велит тебе сердце, а не другие люди.
Не слушай никого, ты сам себе хозяин и лишь ты сумеешь разобраться, что
правильно, а что нет. Это вовсе не означает, что нужно чинить произвол и
безрассудство. Это означает, что если толпа требует чьей-то казни, а ты
чувствуешь фальшь, не иди за толпой».

- Как дела, Ники? Присмотрел что-нибудь?

Ники стряхнул наваждение, мысленно вернулся на площадь и отрицательно
помотал головой. Кивнув на продавца, он сделала страшные глаза. Винул
понимающе хмыкнул, взял племянника за локоть и повел прочь от палатки.

- Это не какой-то там учебник истории! – прокричал им вслед продавец. –
В нем правда написана!

Винул на эти слова никак не отреагировал, привык, а Ники поморщился.
Нет, ну как люди могут быть до такой степени назойливы?

Остановились они у выезда с площади, где среди десятков других, стояла
их повозка.

- Ты ничего не купил? – спросил Ники, с удивлением разглядывая пустые
руки дяди.

- Нет, но зато я много чего присмотрел. На рынок не только торговать
ездят. – Винул подмигнул племяннику. – Скоро поедем домой. Подожди меня
здесь, я ненадолго отлучусь. Не хочу снова выискивать тебя в толпе.
Договорились? Тебе же все равно, как я вижу, там не очень нравится.
Заодно за повозкой приглядишь.

Ники посмотрел на дядю и, поняв, что врать бессмысленно, стер с лица
кривую улыбку, вздохнул и кивнул.

- Поскорей бы домой.

Винул потрепал Ники по голове, взлохматив темные волосы племянника.

- Сделаю одно дело, куплю подарки нашим дамам, и к вечеру уже будем
дома.

Он ушел, а Ники в одиночестве остался стоять у повозок. Здесь было
гораздо меньше людей и дышалось гораздо свободней. Засунув руки в
карманы подогнутых до колен штанов, Ники медленно направился к их
повозке, глядя по сторонам. Неподалеку спорили двое мужчин, переминалась
с ноги на ногу торговка пирожками. Внимание Ники привлекла интересная
троица: двое мужчин неприветливой наружности и красивая рыжеволосая
девушка примерно его возраста. Мужчины, почти рыча, о чем-то спрашивали
девушку. Та мотала головой, молчала и спиной отдвигалась от них. Потом
внезапно дернулась, выхватила у одного из мужчин какой-то белый предмет
(Ники не видел, что) и побежала.

- А ну стой! – завопил мужчина и приударил след за беглянкой.

Ники даже рот открыл, наблюдая за происходящим. А девушка тем временем
перемахнула через низенький столик с посудой, свалила его под ноги
преследователям и скрылась в толпе. Ники пожелал ей удачи, подождал
некоторое время (вдруг вернется!), но ничего занимательного больше не
происходило.

Он подошел к повозке, запрыгнул на нее и, от нечего делать, вынул из-под
рубашки свою самую ценную вещь, сверкавшую на дневном июньском солнце.
Этой вещью был красивый золотой медальон, с выгравированной на нем
надписью на неизвестном Ники языке. Медальон был дороже Ники всех
богатств в мире, так как являлся единственным предметом, оставшимся у
него от родителей. Они погибли, по рассказам дяди, когда Ники был еще
совсем маленьким. Тот не помнил их; хотя ему часто снились сны, где
родители разговаривали с ним – младенцем, лиц он их не видел. Дядя
говорил, что они умерли во время пожара, уничтожившего все их имущество.
Спасти удалось только Ники, а вместе с ним и медальон. И вот уже
четырнадцать с лишним лет Ники жил с дядей, тетей и маленькой двоюродной
сестрой. Винул и Зара были самыми любящими людьми на свете, души не
чаявшими ни в нем, ни в Элине. Ники с сестрой платили им взаимностью.

- Здравствуй, дитя, – раздался чей-то голос совсем близко.

Ники мгновенно спрятал медальон и вскинул голову. Рядом с повозкой,
опираясь на палку, стояла старуха в цветастой одежде и платком на
голове. Лицо ее покрывали бесчисленные морщины, из-под платка
выглядывали редкие волосы. Она улыбалась спокойно и совершенно не была
похожа на сумасшедшую, но Ники все равно насторожился.

- Здравствуйте, - ответил он. – Вы что-то хотели?

- Хотела. Поглядеть на тебя хотела, милый.

- Мы разве знакомы?

- Разумеется, нет.

Ники поднял брови, ничего не понимая. Что отвечать, он не знал, поэтому
решил промолчать. А старушка продолжала.

- Непонятная у тебя судьба. Ничего ты толком о себе не знаешь.

- Что? Что я о себе не знаю? Кто вы вообще такая?

Старушка хмыкнула и вопросы проигнорировала.

- Но ничего, скоро все образуется, дитя мое. От судьбы ведь не
спрячешься, не убежишь. Она везде найдет и приведет туда, куда нужно.

Ники начал терять терпение:

- Кто вы такая, а? Что вам от меня надо?

- Я буду следить за тобой, Ники.

- Ники!

Это был голос его дяди. Он обернулся. Винул шел к нему усталый, но
довольный, и нес в руках какие-то свертки. Ники махнул ему рукой и
повернулся к старушке. К его удивлению, рядом с повозкой больше не было
ни души. Ники покрутил головой. Как она так быстро ушла? Неужели
испугалась Винула и на старости лет решила побегать? И что за ерунду она
ему наговорила?

Размышлениям Ники положил конец Винул, хлопнувший его по плечу.

- Ты слышишь меня, Ники?

- Что? – спохватился тот. – Ах, да, слышу.

Винул нахмурился:

- Что-то случилось? С тобой все в порядке?

- Да, конечно, – поспешно закивал Ники. – Едем домой?

Дядя улыбнулся и пошел отвязывать лошадей.

Глава 2. В деревне.


Священная вещь не подлежит оценке. Юстиниан.

Когда повозка подъехала к дому, первой с радостным визгом встречать их
выбежала восьмилетняя Элина. Она обняла отца, чуть не задушила Ники и
крикнула:

- Мам, они приехали!

Винул ласково оторвал дочь от Ники и вытащил со дна повозки большой
сверток.

- Это тебе, моя дорогая.

Эль с сияющими глазами приняла подарок. Им оказалась красивая кукла с
огромными глазами.

- Спасибо, папочка. – Эль прижала куклу к себе.

Вскоре появилась и хозяйка дома – Зара. Эль была ее миниатюрной копией:
те же глаза, та же улыбка и те же светлые непослушные кудри. Зара была
из той породы женщин, которых время не старит, а придает своеобразный
шарм. Она улыбалась и вытирала руки о передник.

- Что-то вы рано, – сказала Зара. – Пирог еще готовится, придется
подождать.

- Не волнуйся, мы перекусили в дороге. Ники все яблоки умял.

Зару это сообщение не обрадовало. Она приняла подарок от Винула, не
сводя глаз с Ники, а тот мечтал стать невидимым и избежать нравоучений.

- Ники в последнее время питается одним воздухом. Сегодня чтобы как
следует поужинал, хорошо?

- Не хо…В смысле мне еще на тренировку идти нужно. Оддон терпеть не
может, когда я пропускаю. К тому же…

- Оддон уехал, будет только завтра, – не скрывая торжества, произнесла
Зара.

- Как это? Где он? А меня почему не предупредил? – всполошился Ники.

- Не знаю, родной, у него какие-то неотложные дела. Сказал, чтобы ты
приходил к нему завтра утром…Может, пройдем в дом?

Ники кивнул и уныло поплелся вслед за родственниками. Вот и еще одна
тренировка на этой неделе коту под хвост. Оддон, по мнению Ники, был
лучшим воином в мире. Его виртуозное владение неисчислимым количеством
видов оружия поражало Ники уже несколько лет, но учиться битве на мечах
он начал только год назад, и это стало его любимым занятием. Зара
вздыхала и причитала, когда видела племянника с очередной царапиной или
свежепоставленным синяком. На ее взгляд, оружие было ужаснейшим
изобретением человечества, и она всячески пыталась отговорить Ники от
«бессмысленных» тренировок. Винул же к великой радости Ники принял его
сторону и не раз помогал отражать атаки Зары, которой вскоре пришлось
смириться с выбором племянника. Ни петь, ни торговать тот не умел, а вот
учеником по бою на мечах оказался весьма способным. Оддон, конечно,
никогда его не хвалил в свойственной ему учительской манере. Чаще всего
наоборот: ругался и ворчал, - но Ники прекрасно знал, что Винулу он
говорит абсолютно противоположные вещи.

…В доме царил веселый беспорядок, появляющийся благодаря одной Элине,
которая ни минуты не могла просидеть на месте. Вот и сейчас она вихрем
пронеслась мимо Ники с куклой в руках.

- Мамочка, где мое старое платье? – крикнула она. – А шкатулка? Где моя
шкатулка?

- Что ж с ней будешь делать! – всплеснула руками Зара и побежала к
дочери.

Винул усмехнулся:

- Ох уж эти женщины, – он подмигнул Ники. – Когда решишь жениться,
вспомни мои слова: семья – это вечный бардак и вечная гавань.

- Винул! Тебе мою свадьбу долго придется ждать.

Ники улыбнулся дяде и, не дожидаясь ответа, умчался в свою комнату на
втором этаже. Это было небольшое, светлое, но по-мальчишески неубранное
помещение. Ники называл завалы под кроватью, включающие в себя огрызки,
носки и прочее, досадными бытовыми мелочами и упрямо отнекивался, когда
Зара хотела навести какую-никакую чистоту.

Зайдя в комнату, Ники, не раздеваясь рухнул на кровать. Усталость,
толчея и солнцепек, преследовавшие его весь день, дали о себе знать:
закрывшиеся глаза не желали более открываться, и он мгновенно уснул.

Ему приснился старый сон, который Ники видел чересчур часто. Говорят,
сны редко повторяются. Этот кошмар был исключением.

Вспышка. Темнота. Маленький мальчик на руках баюкающей его женщины. Он
чувствует, что она до смерти напугана. Ее страх капля за каплей
передается и ему.

Вторая вспышка. Крики, визг и чей-то рев: «Найдите его!». Он видит
темный лес, мелькающие деревья.

Третья вспышка. Тишина. Вокруг – ни души. Где-то вдалеке раздается вой
волка. Со всех сторон его окружают стены, одни сырые стены. Мрачно и
жутко.

В холодном поту Ники открыл глаза и резко сел на кровати. В голове
стучало, как от ударов молота. Почему? Почему он не может избавиться от
этого сна? Почему не может хотя бы привыкнуть к нему? После него не
хочется засыпать. Никогда.

Ники встал и подошел к зеркалу, висящему у двери.

- Если это не прекратиться, я сойду с ума, – сказал он ему.

Зеркало не ответило. Ему было все равно.

* * *

Оддон курил трубку и внимательно наблюдал за манипуляциями Ники. Тот
кряхтел, плевался, пинал пенек, но вытащить из него глубоко засевший
топор не мог.

- И как это называется? – поинтересовался Оддон через десять минут,
когда Ники махнул на топор рукой и, отдуваясь, уселся на землю.

- Вы его кувалдой туда вбивали что ли? – буркнул Ники.

Оддон хмыкнул и выпустил изо рта облачко дыма.

- Непутевый мой ученик, если бы я здесь еще и кувалдой поработал, от
этого бедного пенечка остались бы одни приятные воспоминания. Вставай и
доставай топор!

Ники поднялся, но приступать к заданию не спешил.

- Мы же, вроде, должны были сегодня попадать метательными ножами в
движущиеся мишени!

- Да, но если ты не можешь достать мне топор из многострадально пня, то
какой же ты метатель ножей?

- Не вижу связи между ножами и пнем.

- Зато я вижу. Доставай топор. У бабушки с рынка и то быстрее получилось
бы.

Ники сердито засопел и с новой силой принялся за топор. Он долго пыхтел,
мысленно ругая мироздание, и топор, наконец, сжалившись над ним,
выскочил из пня.

- Есть! – Ники как военным трофеем потряс топором в воздухе. – Я достал!

- Мои поздравления. – Оддон отобрал у Ники оружие и положил рядом с
собой. – В следующий раз будешь вытаскивать пол сотни ножей.

- Подождите, за что? Я ведь вытащил топор!

- Напомни-ка мне, сколько минут ты его вытаскивал? Я бы сделал это за
три секунды, не больше.

Ники чуть не взвыл от досады, а Оддон, довольный собой, аккуратно
положил докуренную трубку и взял меч.

- А теперь давай займемся собственно тренировкой.

Единственным оправданием для Ники служило то, что обучался он у Оддона
не так давно. Да, мечом владел сносно и мог продержаться на ногах с
оружием против своего учителя аж три минуты. А вот с метанием ножей,
стрельбой из лука и прочим все сложилось не так удачно. На этой
тренировке пострадали все. В первую очередь сам Ники, умудрившийся два
раза порезать руку в одном и том же месте. Во-вторых, досталось Оддону,
в которого едва не угодил нож: воткнулся в забор в каком-то дюйме от
ноги. В-третьих, Ники распугал всех птиц на ближайших деревьях. С
громкими криками они срывались с места и улетали прочь.

Оддон был не впечатлен. Ники понял это, всего раз взглянув на хмурого
наставника.

- Топоры ты вытаскиваешь лучше, – проговорил Оддон.

Ники отпустил голову. Больше всего на свете он ненавидел
разочаровываться сам и разочаровывать остальных. А сейчас происходило
именно это. Уже которую тренировку подряд Ники проваливал с треском и
позором.

- Ты не стараешься. Почему? – продолжал Оддон.

«Потому что мне снова сниться та чушь, что преследует меня, сколько себя
помню. А убрать ее нет никакой возможности», – подумал Ники, а вслух
сказал:

- Не знаю. Я делаю, что могу.

- Вранье. Ты можешь гораздо больше и сам это понимаешь. Две тренировки
назад ты показывал блестящие результаты, а сегодня твои мысли летают в
заоблачных далях. О чем думаешь? Поделись.

Вот уж что-что, а делиться своими проблемами, пусть даже с Одоном, Ники
совсем не улыбалось. Он натянул на лицо самую искреннюю улыбку и помотал
головой.

- Ни о чем серьезном не думаю, честно. Просто в последнее время у меня…

- Ничего не получается, – закончил Оддон. – Ладно, не хочешь, не говори.
Если что случиться, дорогу сюда знаешь.

Ники кивнул и двинулся было по направлению к дому, как Оддон его
окликнул.

- Ники, сделай одолжение: не ищи на свою голову неприятностей. В прошлый
раз ты был таким же задумчивым и полез в одиночку вытаскивать соседскую
девчонку из болота. Помнишь, чем это закончилось? Хорошо, тогда будь
добр: оповести меня, если захочешь снова погеройствовать.

* *
*

Вернувшись домой Ники застал тетю и дядю, мирно попивающих чай на
терассе, окна которой выходили на его любимую речку, куда он постоянно
сбегал купаться в детстве.

- Привет, как прошла тренировка? – встретил его привычным вопросом
Винул.

Ники махнул рукой:

- Как обычно. Ого, у вас груши и вы молчите?

Зара мгновенно протянула ему самую крупную и сочную, судя по виду.

- Спасибо, - Ники чмокнул тетю в щеку, и она просветлела. – А где Эль?

- Я тут, – раздался детский голосок от входа на терассу.

Появилась Элина и, схватив брата за руку, потянула за собой.

- Эй, куда? – попытался протестовать Ники, одновременно откусывая от
груши.

- Я хочу тебя кое о чем попросить, а если я сделаю это на глазах у мамы
и папы, они меня отругают.

- За что отругают? Эль, все, стоп.

Ники ухватился свободной рукой за косяк и остановился.

- Выкладывай: что ты хочешь?

Элина сделала жалостливо-умоляющее личико и затараторила:

- Я обещаю, что не сломаю его, не потеряю и даже трогать никому не дам.
Клянусь.

- Так, ты о чем сейчас говоришь? – не понял Ники.

- Дай, пожалуйста, ненадолго медальон. Мне на пару часиков, не больше.

У Ники после этих слов появилось такое чувство, будто цепочка на шее
внезапно стала гораздо уже. Он машинально начал накручивать ее на палец,
глядя мимо Эль.

- Это все, что осталось у меня от родителей, – проговорил он. – Я
никогда не прощу ни тебя, ни себя, если ты его потеряешь.

Эль готова была разреветься:

- Братишка, я тебя еще ни разу не подводила.

- Все когда-нибудь случается впервые. Его могут украсть. Я сказал, нет.

- Но…Я правда не буду спускать с него глаз. Ничего не случится, обещаю.
Мне просто очень хочется тоже его поносить. Ники, пожалуйста. Я его
верну, я знаю, что он тебе очень дорог.

«Не то слово, - подумал Ники. – Если ты никогда не знал своих родителей,
то вещь, оставшаяся как напоминание о них (пусть даже это клочок
одежды), становится чуть ли не святой. Хотя, почему чуть ли?»

Но неожиданно для самого себя Ники передумал и снял медальон. Все-таки
это была его сестра, а ей он верил.

- Не давай его никому. Ладно?

- Ни за что. Ни один человек, кроме меня, не прикоснется.

Она счастливо улыбнулась брату и выбежала на улицу. Ники вышел следом.
Они видел, как его младшая сестра подбежала к кучке своих подружек, и
они куда-то направились. Эль обернулась и издалека помахала Ники. В тот
момент, когда он уже поворачивался, чтобы зайти обратно в дом, в кустах,
рядом с которыми проходила девочка, мелькнуло что-то рыжее. Мелькнуло и
исчезло.

«Показалось», - решил Ники.

Глава 3. Беглянка из Леймиза.

Запланированные судьбой встречи всегда
происходят незапланированно.

«Иногда человек и сам не подозревает о том, что ответы на его
многочисленные вопросы лежат рядом с ним. Достаточно просто оглядеться,
чтобы понять «почему, зачем и отчего». Мы спрашиваем друг у друга:
«Почему случилось так-то?». Вы можете сколько угодно называть меня
фаталистом, но я отвечу: «Потому что так должно было случиться». Нет,
нас не ведут какие-то высшие силы: их просто-напросто не хватит на
каждого человека. Мы сами своими действиями подталкиваем что-либо к
определенному исходу. Например, сначала вы злоупотребляете едой и сном,
а потом умираете во цвете лет. Или вот еще какой пример: вы разбили
стакан с водой, поскользнулись и расцарапали руку об осколки. Итак,
почему разбился стакан? Быть может, с детства вы боитесь темноты, а в
комнате в тот момент было темно. Быть может, вы запнулись о ящик,
который ленились убрать несколько недель. Быть может, стакан был
скользкий и нечаянно выскользнул из руки. Этих «быть может» можно
придумать, сколько душе угодно. Так или иначе, я веду к тому, что наша
жизнь – это цепь взаимосвязанных между собой звеньев. Разобьется одно
звено и все: процесс уже не остановить. И это первое звено всякий раз
разбиваете вы и только вы. Судьба – это не мистика. Судьба – это то,
чего на самом деле не избежать. И каждый из нас столкнется с ней не
единожды нос к носу, лицом к лицу тогда, когда меньше всего этого
ожидаешь. Вы можете сомневаться и говорить: «Нет никакой судьбы, ведь
есть выбор». Да не спорю, выбор есть, но и он ограничен. У каждой
развилки нас ждут несколько путей. И каждый из них – судьба».

Ники закрыл книгу и нервно посмотрел в окно. Элина должна была появиться
дома еще час назад, но ее все не было. Он слышал голоса Винула и Зары,
доносящиеся снизу, но спускаться к ним не хотелось. Вскоре мерить шагами
комнату (девьть в длину, пять в ширину) Ники надоело и он, сев на пол
около небольшого шкафчика, стал выдвигать нижние ящики и осматривать их
содержимое.

Первыми на глаза попались листы с какой-то писаниной, пожелтевшие от
времени. Заинтересовавшись, Ники вчитался в кривые быстро нацарапанные
слова и вспомнил, что когда-то увлекался беседами с самим с собой: писал
первую пришедшую в голову мысль, пусть даже неумную, и начинал
рассуждать. На одном из листов он прочитал: «Почему вода мокрая?» Этой
фразы ему хватило с лихвой. Ники отложил бумажки в сторону, поклявшись
сжечь их, чтобы никто не увидел и не засмеял его на всю оставшуюся
жизнь. После, в куче хлама Ники нашел куклу, тряпичную и страшненькую,
которую сшила и подарила ему сестренка. Зачем ему нужна была кукла, Ники
понятия не имел, но подарок принял с благодарностью.

Далее Ники наткнулся на рисунки, которые никому и никогда не показывал.
Даже Зара – и та во сне увидеть не могла, что он умеет держать кисть в
руках. А он умел и рисовал, когда дом был пуст. Здесь были и маленькие
пейзажики, и портреты всех членов семьи.

Ники так увлекся рассматриванием рисунков, что чуть не прослушал топот
ног по лестнице. Кое-как впихнув все обратно в шкаф, Ники захлопнул
дверцу. И вовремя. В комнату ворвалась Эль.

- Я вернулась! – возвестила она.

- Я вижу. – Ники быстро поднял с пола улетевшую бумажку.- Ты не могла бы
стучать, прежде чем вламываться?

- Ой, прости, - смутилась Эль. – Я забыла. Не говори маме. Она не любит,
когда я так делаю.

- Я ее прекрасно понимаю, – буркнул Ники, т Ты нормального человека
инвалидом сделать можешь. Где так долго была? Знаешь, сколько времени?

Элина подошла к Ники, по пути сняв с шеи целехонький медальон.

- Я тут рядом с домом гуляла. А твой медальон невредим, можешь
проверить. Я же обещала.

- Молодец. – Ники с облегчением почувствовал привычную тяжесть цепочки
на шее.

- Эль, иди ко мне! – позвала снизу Зара.

- Иду, мамочка! – прокричала в ответ Элина и вновь обратилась к Ники. –
Знаешь, за нами с подружками ходил какой-то человек.

- И ты молчишь? – взвился Ники. – Что за человек? Что ему было нужно? Он
с вами разговаривал?

- Тсс, не кричи, Ники, все хорошо. Это был мужчина. Он походил за нами,
а потом ушел. Вот и все.

Ники опешил.

- Что значит все? Зачем ходил-то?

Эль пожала плечами:

- Не знаю. Может, он просто гулял. Походил-походил и ушел. Я его никогда
у нас в деревне не видела.

- Странно как-то. – Ники сел на кровать и задумчиво уставился в стену
напротив.

- Эль! – снова крикнула Зара.

- Я к тебе загляну перед сном? – спросила Элина.

- Конечно, приходи.

Эль улыбнулась и выпорхнула из комнаты. Почему-то Ники не хотел, чтобы
она уходила. Внезапно, как волна во время шторма, нахлынуло страшное,
удушающее чувство близкой неприятности. И она напрямую касалась Элины.
Чувство было настолько реальным, что у Ники перед глазами все поплыло, в
ушах зазвенело. Он хотел кинуться за сестрой, но странное чувство ушло
так же резко, как и пришло. Ники в недоумении застыл посреди комнаты.

- Я сошел с ума, – прошептал он свой вердикт.

Дожидаясь Элины, Ники удалось задремать. Ему казалось, что он закрыл
глаза всего на пару секунд, поэтому, когда его разбудили звуки снизу,
Ники еще какое-то время раскачивался, пытаясь сообразить, который час.

- Это я виновата! – раздался вопль Зары.

Ники подскочил на кровати. Почему тетя кричит, ведь за окном глубокая
ночь? Ники, врезаясь во все подряд, кинулся вниз.

Картина, представшая его глазам, едва только он спустился на первый
этаж, была похожа на дурной сон. Зара извивалась и рыдала в руках
бледного Винула. Весь коридор был забит людьми, среди которых Ники узнал
Оддона, их деревенского старосту и нескольких соседей.

- Что случилось? – спросил кто-то хрипло.

Ники с трудом понял, что голос принадлежал ему. Винул и Зара не
ответили: дядя лишь взглянул на него с болью и почти умоляюще посмотрел
на Оддона. Тот кивнул, взял Ники за плечо и повел в ближайшую комнату.

- Только не паникуй, – попросил он.

- Что случилось? – повторил Ники.

- Зара послала Элину отнести пирог соседям и …и та пропала.

В голове у Ники зашумело. Он с шоком и неверием смотрел на своего
учителя.

- До соседей Эль не дошла. Недалеко от их калитки нашли ее куклу.

- А…а сама Эль где?

- Мы не знаем, Ники, но о самом страшном думать пока рано. Наши ребята
прочесывают деревню и всю округу, но еще не было никаких известий.

Несколько мгновений Ники тупо рассматривал Оддона. Зачем кому-то
понадобилась Эль? Сама она уйти не могла, а значит, ее украли. Вот
только кто и почему? Тут же Ники пришла в голову ужасная мысль. Он знал,
что где-то не так далеко есть секта с чокнутыми фанатиками. Что если им
для какого-то своего обряда понадобилась жертва в виде невинного
ребенка? Фантазия Ники сработала за секунды: толпа людей, Эль и урод,
занесший над ней нож. Он даже не почувствовал, как рванулся к дверям.

- Стой! – реакция у Оддона была отменная. Он тут же сгреб ученика в
охапку.

- Пока мы здесь торчим, с Эль могут сделать все, что угодно! – рявкнул
Ники, пытаясь освободиться из железной хватки учителя. – Пустите, я
сказал!

- Ники, я все понимаю, но бежать куда-то сейчас бессмысленно. Постарайся
взять себя в руки.

- Это для вас бессмысленно. Пустите! Не можете ничего сделать, так и
скажите. Я сам ее найду, раз для вас все «бессмысленно».

- Ники прекрати истерику, успокойся!

Но Ники и не думал успокаиваться. Он брыкался и рвался, стараясь
стряхнуть с себя Оддона.

- Не надо разговаривать со мной, как с душевнобольным! Я пойду искать
Эль. Вам ясно? Не собираюсь сидеть тут и ждать, пока ее убьет
какой-нибудь псих.

- Ники, на улице ночь. Не на ощупь же ты ее искать будешь, в конце
концов! Успокойся и сядь. Ее ищут. А если ты сейчас уйдешь из
дома…Подумай хотя бы о Винуле и Заре.

Эти слова заставили Ники перестать лягаться. Он взглянул на дверь, за
которой рыдала тетя, и отпустил голову.

- Если с Эль что-то случится, - прошептал Ники, - я не знаю…я не
представляю…

Оддон вздохнул и положил ему руку на плечо.

- С ней все будет в порядке.

- Я совсем ничем не могу помочь?

- Сейчас нет. Я прошу тебя: не делай никаких глупостей. Просто сиди и
жди. Будут какие-то новости – я тебе лично сообщу. Договорились? Нам не
нужно искать еще и тебя.

Ники, сдавшись, кивнул. Запал пропал. Теперь он понимал, что случилось
ужасное, но он пока совершенно бессилен. От этого становилось противно
и мерзко.

- Кто мог ее украсть? Зачем? – тихо проговорил он.

Оддон пожал плечами:

- Будем надеяться, что это сделала какая-нибудь сволочь с целью выкупа.

- Было бы просто здорово.

Всю ночь Ники слонялся по дому, не представляя, чем себя отвлечь. О том,
чтобы попытаться заснуть, даже думать было смешно. Какой тут сон? С
Винулом и Зарой он успел обменяться лишь несколькими короткими фразами и
несколько раз принес тете воду. Оддон ушел, соседи тоже. Поговорить было
не с кем, да и не хотелось, если на то пошло. Выходить на улицу Винул и
Оддон запретили, поэтому единственное, что оставалось делать – это
ходить с первого этажа на второй и обратно, при этом сдерживая себя от
того, чтобы не раскрошить попадавшиеся на глаза предметы.

Под утро Ники ушел в свою комнату. Было душно. Он открыл окно и упал на
кровать. В голове не нашлось ни одной мысли. Только желание, чтобы Эль
поскорее нашлась, и все стало по-прежнему.

Внезапно в воздухе что-то просвистело. Ники вскрикнул и подскочил: на
пол его комнаты упал камешек с привязанным к нему клочком бумаги.
Соображал Ники ровно секунду, а затем кинулся к окну, но там его ждало
разочарование. Улица была чиста. Но кто-то ведь камень кинул!

Ники подошел к нему и аккуратно отвязал записку. Незнакомым красивым
почерком было написано:

«Я знаю, кто похитил твою сестру. Через полчаса будь у выезда из
деревни».

Первым порывом Ники было рвануть очертя голову, куда сказали, но уже у
двери он нечеловеческим усилием заставил себя остановиться и подумать.
Что если это ловушка? Край деревни – место безлюдное, и никому не
составит труда стукнуть его там чем-нибудь тяжелым по голове. Что если
он придет, но не только не узнает, где Эль, а вдобавок ко всему еще и
влипнет в неприятности?

Замешательство Ники длилось недолго. Перед ним стоял простой выбор: или
он сидит в доме, как послушный мальчик и последний трус, или на свой
страх и риск идет на встречу. Ники выбрал второе. Может быть, из этой
затеи ничего не выйдет, но такой шаг хотя бы приблизит его к Элине.

Ники повесил меч на пояс и как можно бесшумней, выскользнул из комнаты.

Он пришел раньше назначенного срока. Край деревни представлял собой
необитаемый клочок земли с частыми деревьями и кустами. Беспрестанно
озираясь по сторонам, Ники уселся на березовый пенек и принялся ждать.
Он готов был увидеть кого угодно, но не того человека, что появился на
дороге и уверенным шагом подошел к нему. Этим человеком была та самая
рыжеволосая девица, которую он видел на рыночной площади.

- Ты кто? – выдавил из себя Ники, с недоумением рассматривая
зеленоглазую незнакомку.

- Я отправила тебе ту записку. Меня зовут Лия.

- Так, Лия, слушай, если это какая-то шутка…

- Это не шутка, - прервала его девушка. – Я действительно знаю, где
сейчас твоя сестра.

- Во-первых, откуда тебе вообще известно, что Эль пропала? Откуда ты о
нас знаешь?

- Я следила за вами, – безаппеляционно сообщила Лия.

Ники почувствовал, как его брови медленно поползли вверх. Он вспомнил
рыжее пятно, увиденное им вчера в кустах за несколько часов до
исчезновения Эль, и нахмурился.

- Следила? А может ты просто помогала тем, кто украл мою сестру или
сделал это сама, а?

Лия поджала губы.

- Ничего подобного я не делала. Доказательств у меня нет, поэтому
придется тебе поверить мне на слово. Я за вами следила, потому что
увидела не так давно твой медальон и потому что за тобой стали следить
мои враги.

- Твои враги? – переспросил Ники.

- Да. – Лия кивнула. – Они же и похитили твою сестру. Похитили из-за
медальона, так как увидели его на ней вчера.

- Стоп-стоп, - Ники помахал руками, прося остановиться. – Причем тут
вообще мой медальон? Откуда…Что за бред?

- Это не бред! – Лия волновалась и кусала губы. Она очень странно
смотрела на него. Ники не мог объяснить ее взгляд, но, кажется, в нем
была смесь испуга, недоверия, симпатии и непонимания.

- Хорошо, говори все, что знаешь, а я решу: верить тебе или не стоит.

На лице Лии промелькнуло что-то вроде облегчения, и она заговорила:

- Медальон, который ты носишь – уникальнейшая вещь. И он является чуть
ли не основной реликвией королей Дармонда после короны. Копий этого
медальона не существует, поэтому не сомневайся, что у тебя на шее висит
оригинал.

- Почему нет копий? – спросил Ники.

Лия усмехнулась:

- Подделать Дармондский медальон, который передается по наследству вот
уже более семи веков? Ты шутишь? Да за это виселица как минимум
полагается.

- Так, отлично. Я понял, к чему ты ведешь. Откуда этот медальон у меня?

- Это ты у меня спрашиваешь? – удивилась Лия.

- Интересно живем, а у кого же мне еще спрашивать? Разве здесь есть
кто-то еще, кроме нас двоих? – в свою очередь удивился Ники.

Лия помотала головой и пожала плечами:

- Не имею ни малейшего понятия, как эта вещь оказалась у тебя. Давно
ты...?

- Я ношу его всю свою жизнь, – перебил ее Ники. – Как он попал ко мне,
не знаю. Дядя говорит, что достался от родителей. Может быть, они его
где-то…нашли или что-то в том роде?

- Родители? – потянула Лия.

Ники буквально слышал, как крутятся шестеренки у нее в голове,
анализируя недоступную для него информацию. Некоторое время она
простояла в задумчивости, а затем, словно очнувшись, сказала:

- Хорошо, оставим медальон в покое. Люди, похитившие твою сестру, знают
его истинную ценность.

Ники почувствовал, как его ноги увязают в какой-то жиже. Потом он сам
начал в ней тонуть.

«Видимо, это и значит вляпаться по уши», – подумал он и спросил:

- Кто эти люди? Воры?

- Если бы, - вздохнула Лия, и Ники услышал в ее голосе искреннее
огорчение. – Это слуги Милена.

Ники заулыбался. Лия, видимо, решила пошутить, но не самым удачным
образом.

- Брат короля похитил мою сестру? Лия, шутка удалась, но я уверен, что у
Милена есть дела поважнее. И у меня тоже. Эль пропала, а я слушаю
безумные истории.

Ники развернулся и зашагал прочь. Но не успел он сделать и пяти шагов,
как сзади раздался голос Лии:

- Конечно, Ники, ты прав. У Милена есть более важные дела. Например,
свергнуть Амиса с престола и захватить Леймиз. Но во все эти грандиозные
планы вмешался еще и твой медальон. Мелочь, а действует.

Ники нехотя остановился и подождал, пока к нему подойдет Лия.

- Мне кажется, ты перечитала романов. Злой брат короля, который, однако,
всегда и во всем ему помогал, строит козни и плетет интриги. А мы с
тобой, наверно, избранные, и наше предназначение – предотвратить конец
света. Где же третий член нашей компании? Обычно мир спасает святая
троица или любое другое нечетное число.

Лия покраснела. Ники понял, что здорово разозлил девушку. Ни слова не
говоря, та вынула из небольшого мешка за плечами три вскрытых письма и
протянула их Ники.

- Что это? – поинтересовался он, разглядываю королевскую печать позади
каждой бумаги.

- Переписка Милена с одним из своих соглядатаев в Леймизе. Я успела их
выкрасть, прежде чем они были уничтожены. Читай.

Ники развернул первое письмо:

«Делатор, делайте, что угодно, но обманите короля Леймиза. В конце июня
все приготовления должны быть завершены. Не потерплю никаких задержек.
Письмо уничтожьте».

- Это еще ни о чем не… - начал было Ники, но Лия его перебила.

- Читай следующее.

«Если вы не хотите отпуститься с уровня моего личного осведомителя до
уровня нищего бродяги, вам придется сделать так, чтобы девчонка,
путающаяся под нашим носом и носом своего отца, замолчала раз и
навсегда. Подстройте несчастный случай. Возможно, это немного расстроит
наши планы, но я буду уверен, что опасные свидетели никому и ничего не
смогут сказать.

Мой дражайший родственник с короной на голове слишком наивен, чтобы
догадаться о наших планах, поэтому приезжайте во дворец. Мы с вами лично
все обсудим».

- Это он про тебя в начале письма говорил? – спросил Ники, изумленно
глядя на Лию.

Та кивнула:

- Да. Я у Милена цель номер один, особенно после того, как сбежала из
дома.

- Ты сбежала из дома? А…а где твой дом?

Лия замялась, но все же ответила:

- Я – принцесса Леймиза.

У Ники отвисла челюсть. Он даже про письма забыл. Вот эта девица в
рубашке и штанах – принцесса? Почему-то Ники казалось, что они выглядят
несколько иначе: в платьях, с самодовольно-глупыми лицами. А Лия под эту
категорию совсем не подходила.

- Ты серьезно? – спросил Ники. – Или это какой-то розыгрыш?

Лия скрестила руки на груди.

- Пропажа твоей сестры тоже розыгрыш? И эти письма – чепуха? Я,
по-твоему, выкрала королевскую печать и побежала разыгрывать совершенно
незнакомого парня? Так?

Ники смутился. Действительно, ляпнул, не подумав.

- Что тогда ты делаешь здесь, – он обвел глазами окрестности, - в
деревне?

- Так вышло. Говорю же. Я сбежала из дома. Потому что ваш замечательный
Милен хочет напасть на него, а мой отец не слышит меня.

- И ты…

- И я решила обратиться к вашему королю. Амис меня с пеленок знает и
обязательно выслушает. А с такими доказательствами, - Лия помахала
письмами, - тем более.

Ники кивнул на них.

- А своему отцу ты не пробовала представить эти доказательства?

- Нет, не пробовала. Я вообще с ним больше разговаривать не желаю. У
него, видите ли, проблемы с бунтом в одном городе, братишка мой младший
заболел. Так или иначе. Он сказал, что у него нет времени выслушивать
мои глупости. На здоровье! Я сама справлюсь.

Заморосил дождик. Ники посмотрел на небо, еще несколько минут назад
бывшее чистым я ясным, и ему на лицо упали капли. Он поморщился и стер
их рукавом. Лия же, казалось, не заметила перемены погоды. Она глядела в
никуда и, как полагал Ники, думала об отце.

- Я возьму? – вежливости ради произнес он, осторожно вытаскивая из руки
Лии последнее письмо.

- Что? А, да, бери, конечно. Я пару дней назад его выкрала.

«Признаюсь. Последний отчет меня удивил. Ты видел пропавший Дармондский
медальон на деревенском мальчишке? Уму непостижимо, ведь его искали
столько времени. Доставь мне этого мальчика или, если не получится,
любого его родственника, не важно, кого. Не оплошай, еще одного промаха
я не потерплю. На этот раз проверни все незаметно, без свидетелей.

Теперь касательно Лии. Неужели так трудно найти одну единственную
девчонку? Она не должна дойти до Дарма. Все уже почти готово. Я не
допущу, чтобы и эти планы были сорваны».

Ники помотал головой, на которую свалилась лавина шокирующей и
малоприятной информации, от чего мысли водили нестройные хороводы и
никак не хотели собираться вместе. Путем кратких, но суровых физических
мучений, Ники все же удалось выхватить из этого сумбура одну маленькую,
но интересную мыслишку, появившуюся сразу после того, как Лия показала
ему письма.

- Почему ты уверена, что украл Эль и замыслил свергнуть Амиса именно
Милен? Здесь нет имен, кроме Делатора.

Лия отобрала у него письма и бережно, словно хрустальную вазу, убрала их
в мешок. А Ники продолжал гнуть свое:

- Прежде чем бежать к королю, извините, Дармонда с обвинениями,
касающимися его родного брата, нужно быть уверенной в его виновности. Ты
уверена? Видела лично, как Милен это писал? Слышала, как он обсуждал с
кем-то свои планы?

Лия оставила мешок в покое и ответила:

- Нет, лично я при начертании этих чертовых посланий не присутствовала.
Но, Ники! Во-первых, королевская печать. К ней имеют доступ всего четыре
человека во дворце: Амис, Ариана, Милен и его сынок Ролан, редкостный
идиот. Амис отпадает сразу: шизофренией он не страдает, сам себя
свергать не собирается. Ариана тоже не в счет: она женщина, а письма
написаны от мужского лица, к тому же она очень любит своего мужа.
Остаются Ролан и Милен. Ролан слишком безответственный и безалаберный,
хотя ему не так давно исполнилось девятнадцать. Смазливый эгоист с
завышенной самооценкой. Знает, что он хорош собой и умело этим
пользуется, ошиваясь во всех злачных трактирах. Ролану нет резона
свергать Амиса. После него первым кандидатом на трон является Милен.
Именно поэтому я считаю, что он хочет захватить престол. У него есть
повод, а у Амиса нет наследника. К тому же, у него достаточно людей для
осуществления переворота. Именно у людей Милена я украла эти письма.
Понимаешь?

- Да, понимаю. – Ники стоило больших трудов признать правоту Лии. Все,
что она говорила, было чересчур складно и правильно, а потому толкало на
сомнения. – Стало быть, нам с тобой нужен один и тот де человек? Амис?

Лия впервые улыбнулась, и в ее глазах загорелось ожидание вкупе с
надеждой. Она произнесла:

- Мне нужно уберечь Леймиз от ваших правителей, пусть они хоть трижды
друзья моего отца. Тебе нужна твоя сестра. Следовательно…

- Следовательно, идем в Дарм. – согласился Ники. – Эль я никогда не
брошу.



Глава 4. За стеной дворца.

Самое тяжелое в
смерти – это молчание. Ромен Роллан.

Дарм почти никогда не засыпал. На правах столицы самой могущественной
державы в мире он позволял себе бодрствовать днем и вести бурную ночную
жизнь. Театры, выставки, музеи, лавки, цирк, гостиницы и еще миллионы
разномастных мест круглосуточно впускали в свои недра горожан. Огромный
город, в котором невозможно было заскучать, но легко было потеряться,
вел себя как живое существо. Неунывающий, приветливый, красивый. Самой
большой гордостью Дарма являлся его дворец, где проживали король и
королева, уважаемые и почитаемые всем государством. Воздвигая дворец
много столетий назад, зодчие постарались на славу. Изысканный и
великолепный, он являл собой венец архитектурных творений Дармонда.

В большом зале с огромными потолками и прекрасной статуей в виде
единорога стола женщина лет тридцати пяти – сорока. Одета она была в
неброское простое платье. Подобное можно было увидеть на трети
состоятельных жительниц Дарма. Длинные блестящие темные волосы падали ей
на лицо, закрывая большую его часть. Она стояла напротив старого
портрета, на которой были изображены трое: она, ее муж и их маленький
сын. Там она счастливо улыбалась и держала за ручку малыша, их малыша.
Не верилось, что когда-то это было явью.

Сейчас счастливая троица с этого бесценного кусочка бумаги казалась ей
сном. Прекрасным сном, которому не суждено больше повториться. Никогда.

По щекам женщины побежали жгучие слезы боли от раны, которую не способно
было излечить даже время – лучший целитель, по словам мудрецов. Ариана
(а это была именно она) и не думала стирать их. Какой толк? Плачь, не
плачь – ничего не изменится. Шестнадцать лет назад в этот день у нее и
Амиса родился сын, чудесный мальчик, которого они вскоре потеряли. Лин
погиб, а вместе с ним умерла и прежняя Ариана, жизнерадостная и веселая.
За что у нее забрали сына? Почему он погиб в ту проклятую ночь, когда
она и Амис наоборот хотели оградить его от беды?

Ариана до крови прокусила губу, чтобы заглушить стон, рвущийся из груди.
Каждый год в этот святой для нее день она приходила в зал, где когда-то
был сделан портрет. Каждый день она молила небо, чтобы наверху у малыша
Лина все было хорошо. И каждую секунду она помнила те минуты, когда они
с Амисом узнали о смерти единственного сына.

« - Милая, присядь хоть на секунду, – попросил Амис. – Я знаю, ты
волнуешься. Я тоже переживаю, но все будет хорошо. Наш мальчик в
безопасности.

Амис и Ариана находились в зале, ближе всего расположенном к главному
входу. Амис стоял возле окна, а Ариана, ломая руки, ходила взад-вперед.

- Мы же просили написать. Как только они доберутся до места. –
проговорила она. – Почему же они молчат уже три дня? Что, если с ними
что-то случилось?

- Ари, прошу тебя, давай не будем строить догадок. Мы уже послали
курьера. Скоро он вернется и обо всем нам доложит.

Ариана, не сдержавшись, подбежала к Амису и уткнулась ему в плечо,
шепча:

- У меня плохое предчувствие, понимаешь? Очень плохое. Я боюсь.

Амис поцеловал супругу в волосы и, выглянув в окно, воскликнул:

- Смотри, вот и курьер. Сейчас мы все узнаем».

Ариана лишь в общих чертах помнила, что случилось позже. Она рыдала,
билась в агонии на полу, в кровь царапая руки и лицо. Она умоляла
курьера сказать, что все ложь, что ее сына довезли до безопасного
пристанища, что он жив. Она помнила, как кидалась на несчастного с
кулаками и визжала от нестерпимой боли внутри.

А Амис во время этого апокалипсиса просто стоял, бледный и неподвижный,
как статуя. Он не делал попыток успокоить жену, ни о чем не спрашивал
курьера. Просто стоял, уставясь в никуда, а потом заплакал.

Ариана взглянула в окно, где увидела голубое небо без единого облачка, и
прикоснулась к фигурке сына на портрете. А в голове эхом отдавались
слова курьера четырнадцатилетней давности, отпечатавшиеся в памяти как
клеймо:

« - Есть свидетели. Так же мы нашли неподалеку от места сражения кое-что
из его вещей (он говорил о рваных окровавленных тряпках). В той бойне не
выжил никто. Вокруг лес, ни единого поселения в радиусе нескольких
километров…Мне очень жаль…».

Ариана вынула платок и вытерла мокрое лицо.

«Пожалуйста, пусть у него там будет все хорошо». – подумала она.

- Доброе утро, ваше величество, – раздался знакомый голос.

Ариана неловко вытерла слезы и, придав лицу радушный вид, с ласковой
улыбкой поприветствовала подошедшего:

- Здравствуйте, Пелий. Вы сегодня рано встали.

Мужчина, которого назвали Пелием, усмехнулся в усы и пошутил:

- У моей работы нет определений времени. Не бывает слишком рано. Я ведь
секретарь вашего мужа.

- Да, незавидная у вас должность. Никакого спокойствия, одни волнения.

Пелий скромно потупился. Он очень нравился Ариане как человек:
трудолюбивый, активный, негорделивый. А самое главное – мастер своего
дела. Амис был прав, когда говорил, что лучшего секретаря ему не найти.
К тому же, Пелий прошел с ним и Арианой огонь и воду.

- Сегодня чудесный день. – Пелий с улыбкой указал на небо. – Смотрите,
как ясно, а вы снова грустите.

Ариана тихонько всхлипнула.

- Сегодня Лину исполнилось бы шестнадцать лет. Он мог бы быть уже
взрослым: бегал бы за девушками как Ролан, помогал бы отцу…

Ариана замолчала. Она не могла передать словами, каким представляла
своего сына. Маленький, он очень походил на Амиса. Возможно, и сейчас бы
он был бы таким же: красивым и сильным.

- Ариана, в который раз простите за фамильярность. – пробормотал Пелий.
– Я вас понимаю. Я ведь был с вами, когда произошли те чудовищные
события. Но нельзя жить пошлым. Нужно думать о настоящем.

Ариана помотала головой.

- Вы…Вам не понять меня, Пелий, сколько бы вы ни старались. Это
невозможно понять, пока не почувствуешь на себе. У вас нет детей, вы не
знаете, что такое потерять сына. А я и Амис, к несчастью, знаем, и,
должна вам сказать, такого не забыть. Я не живу прошлым, нет. Я уже
отчаялась им жить. Но никогда, Пелий, никогда я не перестану думать о
сыне.

Пелий отвернулся от Арианы и прошептал:

- Он живет. Живет в вас и вашем муже. Помните об этом.

*
* *

- Будь любезен, не оставляй следов пребывания в моем кабинете. Когда же
ты поумнеешь, черт побери? Не чаю дожить до этого дня. – в голосе
Первого сквозил сарказм и злость. Нервничая, он подошел к двери,
прислушался, но нет – все было тихо.

- А нельзя ли повежливей? – медленно потянул Второй, вальяжно
развалившись в кресле. – Без меня у тебя не вышло бы даже на миллиметр
подойти к цели.

Первый скрипнул зубами.

- А тебе не приходило в голову, что я тоже могу пользоваться печатью? То
есть могу отправлять письма и в целом организовывать весь наш досуг.

Второй зевнул и закинул ноги на стол:

- Твой доступ к печати на простом языке называется воровством, а за него
наш дорогой Амис по головке не гладит.

- Хорошо-хорошо, - отмахнулся Первый. – Признаю: ты у нас - незаменимый
сотрудник. Только попрошу заметить, что убить четырех зайцев сразу
придумал именно я.

- Поздравляю, о непризнанный гений. Но не забывай, что без моего
прикрытия и моих людей ты ничто и звать тебя также. Поэтому впредь
обращайся ко мне поуважительней. Я рангом намного выше тебя.

Первый хотел было что-то ответить на столь явное хамство, но передумал.
Второй улыбнулся. Этот словесный раунд был за ним.

- Теперь о делах. Мои люди не могут найти эту выскочку – Лию. Как сквозь
землю провалилась. Но я думаю, что знаю, где и с кем она может быть. –
Второй вздохнул. – Поскорей бы ее прикончить. Одной головной болью сразу
стало бы меньше.

- Не спеши с выводами. Еще неизвестно, какие открытия нас ждут впереди.
Ты забыл про Дармондский медальон? Твой олух собирался привези сопливую
девчонку, которая от ужаса кроме как «хочу домой», ничего выговорить не
могла.

- Ее не довезли…

- Не перебивай. Когда был отдан приказ доставить любого родственника,
это не значило, что нужно тащить сюда младенца. Неужели так трудно было
схватить самого мальчишку? Нам надо знать, откуда эти деревенские
людишки достали такое сокровище как медальон. А если они были
свидетелями, настоящими свидетелями тех событий?

Второй, нахмурившись разглядывал Первого. В голосе того слышались
неподдельная паника и…ненависть.

- Ты считаешь, они нашли медальон на трупе? Или…

- Я бы очень хотел, чтобы все оказалось именно так. Убрать свидетелей,
если они ими были, намного проще, чем исправлять оплошности многолетней
давности.

Второму срочно требовалось уединиться и подумать. Слова Первого
открывали перед ним довольно мрачные картины. Оставив своего оппонента
беспокойно барабанить пальцами по столу, он вышел из комнаты. Дворец уже
наполовину ожил. Слуги сновали по коридорам. Второй шел, не обращая
внимания на робкие приветствия. Он понимал: нужно действовать? Вот
только как?

* * *

- Ариана! – Амис подошел к супруге и обнял ее. – Прости, что заставил
тебя ждать, так много дел в последнее время. Я видел, ты разговаривала с
Пелием?

Ариана кивнула и улыбнулась мужу:

- Он всегда нас поддерживал. Вот и сегодня вместо того, чтобы
завтракать, пошел ко мне.

Амис и Ариана медленно побрели по тропинке, ведущей вглубь сада. Рядом с
клумбами, где благоухали цветы, порхали бабочки. Чуть дальше, обвитые
вьюнками, стояли качели. Ариана, проходя мимо, нежно дотронулась до них.
Как часто она представляла, что Лин будет на них сидеть! Как часто она
представляла, что сюда будут приезжать его друзья!

- Не проходит и дня, чтобы я о нем не вспоминал. – тихо признался Амис,
убедившись, что они с женой одни. – Знаешь, порой завидую брату: у него
есть Ролан.

Ариана просветлела от упоминания имени племянника, которому она, как
смогла, постаралась заменить мать. Всю свою любовь к сыну она выместила
на Ролане. Милен порой шутил, что Ариане нужно заниматься вербовкой
людей: с такой легкостью она влюбляла их в себя. И Ролан не был
исключением. В детстве он проводил с Арианой гораздо больше времени,
нежели с родным отцом. Милена и Амиса это только радовало. Она помнила,
как они улыбались и переговаривались, иногда видя ее, уходящую гулять с
племянником. В первый год после смерти Лина Ариана ни с кем не
разговаривала, редко выходила из комнаты, была, по сути, бессловесной
тенью, призраком. Лишь позже она ожила. Благодаря Ролану.

- Что-то его сейчас не видно. Вырос, почти все время проводит с
друзьями, – произнесла Ариана. – Жаль, что у нас он редко появляется. Я
очень по нему соскучилась.

- Ари, я его сегодня видел: он заезжал к Милену. Попросил передать тебе
привет, а потом вновь куда-то исчез. Да и Милен уехал.

- Правда? Может, и мы с тобой съездим, развеемся.

Амис мгновенно согласился:

- Важных встреч у меня на сегодня нет, а остальное я отложу. Мы с тобой
так мало бываем вместе!

Ариана ласково провела ладонью по щеке мужа.

- Я люблю тебя.

Глава 5. Новые знакомые.

Жизнь - цепь бесконечных встреч.

Ники расхаживал по кухне и решительно не знал, как ему поступить. Да,
нужно ехать за Элиной, искать Амиса, искать Милена. Но вот что делать с
Винулом, Зарой и Оддоном? Ничего не говорить и тихонько сбежать Ники не
мог, рассказать всю правду тем более. Да и что он скажет? «Дядя, тетя, я
познакомился с одной принцессой, и она подозревает брата короля в
заговоре и похищении сестры. Я сбегаю в Дарм, вы не возражаете?». Это же
чушь несусветная! Винул и Зара усомнятся в его душевном здравии, а Оддон
запрет где-нибудь, чтобы он не вздумал никуда идти. Можно, в общем-то,
попросить Оддона о помощи, но для того, чтобы все ему растолковать,
понадобится драгоценное время, которого нет, и вряд ли он станет слушать
их с Лией после первых же слов. А если и поверит, то посадит их под
замок, отберет письма и скажет, что «взрослые сами разберутся»…Нет,
говорить правду ни в коем случае нельзя. Куда ни посмотри, со всех
сторон полный провал. Как же тогда быть?

Ники бросил взгляд на Лию, уплетающую картошку с мясом за обе щеки.
Протащить ее в дом оказалось делом бесхитростным: Винул и Зара куда-то
ушли, вероятно, к старосте или Оддону. Лия, как выяснилось чуть позже,
не ела целые сутки, и Ники тут же предложил ей перекусить. Пускай она
поест, а он подумает. Жаль только, что картошка заканчивается.

- Ники, нам нужно идти, – произнесла Лия. – Чем скорей мы доберемся до
Дарма, тем больше у нас шансов спасти мой дом и твою сестру.

- Я понимаю, понимаю. – Ники взял лежащий около печи кусок бумаги и
принес из своей комнаты чернильницу с пером. Что поделаешь? Придется
писать дяде и тете первую пришедшую в голову ересь.

«Я знаю, где искать сестру. Не волнуйтесь, как только найду Эль –
вернусь».

- Это их мало утешит, - заметила Лия, заглянув ему через плечо.

- Знаю, но ничего другого придумать не могу, – ответил Ники.

Он оставил листок лежать на столе и придавил его сверку кружкой с
недопитым Лией компотом. Подхватив заранее приготовленный мешок, Ники
помог девушке положить в ее почти пустую сумку некоторые припасы.

- Могу задать вопрос? – поинтересовался он, когда они направились к
терассе. – Когда ты сбегала из дома, ты взяла с собой только две свечи и
деньги? Это все?

Лия кивнула. Ники присвистнул и усмехнулся.

- Ты что же, никогда в поход не ходила? Свечи-то тебе на кой черт?

- Не смешно. Я, между прочим, всего второй раз из дома сбегаю.

- А первый когда?

- Как-то папа не взял меня с собой в Аодон. Сказал: «Сиди, доченька,
дома, я вернусь через недельку». Трижды ха! Я так ждала этой поездки!

- И чем все закончилось?

- Чем-чем? – Лия смущенно пожала плечами. – Я сбежала, заблудилась, и в
Аодон поехать не смог никто. Папа потом несколько дней меня из дома не
выпускал. Сказал, это чтобы я поумнела. Вот только не поумнела я ни на
каплю и методы решения вопросов у меня все те же остались.

Ники постарался замаскировать смех под кашель и распахнул дверь терассы,
ведущую на улицу, со словами:

- Дамы вперед.

Они выскользнули за пределы дома и очутились на тропинке, ведущей в лес.
Идти через него было дольше, но обстоятельства вынуждали: Лию
разыскивали, и показываться ей на глаза деревенским жителям, по мнению
Ники, было бы верхом глупости. Они и до дома Винула и Зары добирались
так же: кустарниками и безлюдными тропами.

- У вас там водятся дикие звери? – с опаской спросила Лия.

Ники сбежал по ступенькам, сделанным прямо в земле к речке, и подал Лие
руку.

- Это лес, – ответил он. – Там все, что угодно водится.

- Мы же не будем в нем ночевать?

- Не беспокойся, - Ники посмотрел на небо, – эта тропинка проходит
недалеко от главной дороги. Если какому-нибудь медведю не понравится
наше присутствие, мы всегда сможем выйти к людям. По дороге постоянно
кто-то да едет.

…Они шли уже около четырех часов. Лия, хоть и напуганная тесным общением
с дикой природой, ни на что не жаловалась и без умолку рассказывала
разные истории. Ники слушал ее в пол уха. Бессонная ночь, бесконечный
поток мыслей об Эль сделал свое дело: нервы были натянуты до предела,
Ники с подозрением оглядывал все вокруг, не убирая руки от меча.

Лес был необычайно тих. Слышалось пение птиц, иногда – хруст ветки от
пробежавшего по ней зверька. Ветра не было, поэтому деревья стояли как
мертвые гигантские истуканы. Они закрывали кронами солнце, от чего в
лесу царил полумрак.

- Ты никогда не мечтал жить в большом городе, таком, как Дарм, например?
– услышал Ники.

- Мечтал. Но деревня – мой дом. Там я вырос, там моя семья. А почему ты
спросила?

- Не могу представить, каково это – жить в деревне. Вокруг леса, реки…

- Тебе просто непривычно, – улыбнулся Ники. – На самом деле природа –
это здорово. Чисто, спокойно, тихо.

Лия замолчала, словно обдумывая следующий вопрос. Затем осторожно
произнесла:

- Ты…ты помнишь своих родителей?

Вопрос застал Ники врасплох. Он неопределенно мотнул головой:

- Я помню, как они со мной разговаривали. Мне это часто снится. Но их
лиц…Их лиц я никогда не видел.

- Хотел бы?

Ники засмеялся. Лия дернулась от неожиданности.

- Еще спрашиваешь? Конечно, хотел бы. Только, видимо, не судьба.

- А я свою маму отлично помню, – призналась Лия. – Она умерла, когда мне
было десять. Фероксу тогда только-только четыре годика исполнилось.

- Ферокс – это твой брат?

- Да. Весь в маму, такой же спокойный, важный. Прекрасно осведомлен о
том, что в будущем будет править вместо отца. Никакого детства у
ребенка: с пеленок грызет гранит науки королевского этикета и тому
подобного.

- А ты?

- Что я? Я – девушка. Папа весь мозг мне выел вашим Роланом. Мол, выходи
за него, хорошая партия. Этот эгоистичный, развязный хам – хорошая
партия! Я так отцу и сказала. Пусть сам за него выходит.

Ники второй раз за день поразился тому, насколько категорично отзывалась
Лия о Ролане.

- Почему ты так его ненавидишь?

- Ненавижу? – Лия фыркнула. – Я его презираю. Мы с ним с детства
невзлюбили друг друга: я ведь очень часто была в Дарме, мой отец –
близкий друг Амиса. Ролан – избалованный тип, считающий, что земля
вращается вокруг его персоны. Видел бы ты, как он обращается к прислуге.
Словно это мусор какой-то! Когда погиб сын Амиса и Арианы, Ролану было
пять. И с тех пор единственного ребенка во дворце стали активно
баловать. Хочешь. Ролан, звездочку с неба? Сейчас принесем! Ариане он
напоминал сына, и она нянчилась с ним, пока он не подрос и не стал
убегать на все подряд балы и праздники.

- Разве не все королевские дети избалованны? – удивился Ники.

Лие стоило большого труда сознаться:

- Все, ты прав, но… Все, я больше не могу.

Лия бухнула сумку на землю и присела на покрытое мхом бревно. Ники тоже
остановился.

- Привал? – поинтересовался он, глядя, как Лия жадно глотает воду. –
Ничего подобного! Отдыхаем десять минут и идем дальше. Надо засветло
выйти к ближайшему поселку или городу.

Лия скорчила лицо и вытянула уставшие ноги, а Ники безжалостно
продолжал:

- Иначе придется ночевать в лесу. Соседство с голодными волками тебя
устроит?

Лия надулась. Ники присел рядом с ней и почувствовал, как на него
наваливается страшная усталость. Захотелось упасть в траву и спать,
спать…

- Давай выйдем на дорогу. – вдруг попросила Лия. – Там есть люди. Нас
подвезут. И не придется тащиться по этим зарослям.

- Тебя хотят убить, а «эти заросли» нас спасают. – отрезал Ники.

- Но тут темнеет! Мы будем очень осторожны, честное слово. Тем более, у
тебя есть меч.

- С серьезными противниками я в одиночку не справляясь. Так думает
Оддон.

- Кто такой Оддон?

- Мой учитель… Лия, не переводи тему. О дороге забудь!

И все-таки они вышли. Не сразу, нет, только когда в лесу окончательно
стемнело. Едва Ники и Лия начали подходить к дороге, в голове у первого
настойчиво загудело и зазвенело.

- Лия, ты веришь в предчувствия? Давай вернемся обратно, здесь
небезопасно.

Лия отмахнулась, не желая ничего слышать. Она направилась к увиденному
ей костру и сидящим рядом с ним людям. Ники, злясь, пошел следом.

У костра сидело четверо: бородатый старик с густыми бровями, держащий на
коленях посох, светловолосый мальчишка, по виду ровесник Ники и Лии, и
двое мужчин с изучающими лицами.

- Здравствуйте. Вы не против, если мы с, - замешательство Лии длилось
мгновение. – с братом здесь присядем?

Старик молча кивнул, мужчины не произнесли ни слова, а вот мальчишка
расцвел:

- Привет, - поздоровался он, подсаживаясь к Ники и Лие. – Я – Тоф.

- Ники и Роза, – ответил Ники, прежде чем Лия успела ляпнуть свое
настоящее имя.

Старик слева кашлянул.

- Очень приятно. – Тоф заулыбался. – А почему вы одни в такой глуши?

- Грибы собирали и заблудились, – ничего лучше Лия придумать не смогла.

Ники закатил глаза и исправил положение:

- Роза шутит. Мы из приюта сбежали. Ты не представляешь, как там ужасно
жить. Сплошной надзор, недоедание. Еще и работать заставляли. Вот мы с
сестренкой и решили…

Что именно они решили, Ники придумать не смог. Воображение закончилось.
Но Тофу хватило и того, что было сказано. Он с нескрываемой жалостью и
сочувствием смотрел на «бедных сирот». Сирота Лия даже шмыгнула носом и
горько вздохнула.

- Тоф, ты не знаешь, до самого ближнего поселка далеко? – спросил Ники.

- Нет, – замотал головой Тоф, – часок езды. Мы с дедом сейчас отдохнем и
поедем.

Он кивнул на повозку, не замеченную Ники раньше. Возле нее, привязанные,
стояли две лошади, принадлежавшие, по все видимости, паре
малопривлекательных типов напротив.

- Слушай, Тоф, не подвезете нас с Л… Розой?

- Конечно, подвезем.

- Спасибо, - сердечно поблагодарил Ники.

Тоф потянулся к костру и. вынув оттуда печеную картошку, стал
перекидывать ее из руки в руку, чтобы остыла. На десятый раз он
промахнулся, и картофелина приземлилась на ногу Ники. Он взвыл и
подскочил. Картошка укатилась обратно в костер, а Ники принялся
остервенело тереть штанину. Лия справа хихикала, Тоф слева, не
переставая, извинялся и ругал природу-мать за кривые руки. Ники никого
не слушал. Пока он стоял, наклонившись, из-под рубашки выскользнул
медальон и блеснул в свете огня. События, последовавшие за этим, не
заставили себя ждать.

Мужчины, до этого момента мирно сидевшие, вскочили на ноги и достали
мечи, Лия вскрикнула, Тоф кинулся к деду.

- Вы двое, - один из мужчин ткнул пальцем в Лию и Ники, - идете с нами.

Лия с молниеносной скоростью подняла с земли обгоревший с одной стороны
прут, а Ники вытащил свой меч. Идти куда-либо в его планы не входило.

- Без глупостей! Если будете вести себя хорошо, мы не причиним вам
вреда.

- Верится с трудом, – ответила Лия. – Кому вы служите? Милену?

- Не важно, кому мы служим, принцесса. Важно, что вы перешли нашим
хозяевам дорогу, а они этого не любят.

Дискутировать дальше Ники не дал Лие возможности. Он пнул костер и
обгоревшие головешки полетели в их врагов. Врагу номер один, стоящему
ближе, досталось больше. Он закричал, отвлекся, и Ники, подскочив к
нему, ударил его эфесом по голове, заставив мешком свалиться на землю.

С врагом номер два дела обстояли хуже. Он, видимо, был закаленным
воином, так как все выпады Ники отражал лениво, скорее забавляясь, чем
сражаясь. Положение спасли спохватившиеся Лия и Тоф. Лия с жутким визгом
ткнула в противника раскаленным прутом, а Тоф огрел непонятно откуда
взявшейся (наверно, из повозки) лопатой.

- О господи! Мамочка! Что это было? – простонал Тоф, разглядывая
поверженного врага.

- Ничего, – бросил Ники. – Лия, живо хватай сумки! Берем коней и уходим.


- Лия? – не понял Тоф.

- Лучше уж с нами поехали. У нас есть дом и еда, – прокряхтел старик,
поднимаясь.

Ники аж подскочил от неожиданности. Он совсем забыл про деда Тофа, всю
драку просидевшего на своем месте.

- Мы вам не помешаем? – спросил Ники.

- Нет, мы с внуком одни живем. Так что, милости просим.

Ники оглянулся на Лию, стоящую с двумя сумками в руках. Она пожала
плечами и кивнула.

- Хорошо, спасибо, – сказал Ники старику.

Он подбежал к лошадям и отвязал их. Те благодарно заржали направились
прочь. Ники со злорадством взглянул на лежащих на земле людей. Долго же
им придется до хозяина добираться!

*
* *

Ники стоял около окна, оперевшись на стену и рассеяно наблюдал за дедом
Тофа. Тот расхаживал взад-вперед и, озадаченно поглядывая на мальчика,
что-то бормотал себе под нос. Разобрать слова у Ники не получалось, как
бы он ни вслушивался. Наконец, Селиний (так представился Ники и Лие
старик) остановился и заговорил:

- Я понимаю, это не мое дело, но вы с Лией мало похожи на детишек из
сиротского приюта.

Ники молчал. Рассказывать почти незнакомому человеку все то, что ему
поведала Лия, он не хотел.

- Молчишь? – Селиний фыркнул. – Молчи, я без тебя знаю, кто такая Лия.

- Что? – вырвалось у Ники. – Откуда?

Селиний, чрезвычайно довольный собой, подошел почти вплотную к Ники.
Тому пришлось вжаться в стену.

- Видишь ли, я служил у Амиса когда-то, посему королевских отпрысков
очень хорошо знаю в лицо. Уж Лию-то ни с кем не перепутаю: слишком часто
она приезжала вместе с отцом к нашему королю.

- Тогда почему вы не сказали об этом у костра?

- А зачем? Мало ли какие причины есть у леймизской принцессы, чтобы
бродяжничать по лесам Дармонда.

Ники чуть отодвинулся от Селиния. Старик не заметил. Он разглядывал
цепочку от медальона и хмурился.

- Что случилось в Леймизе? – спросил он резко.

- Боюсь, что не в Леймизе что-то случилось, – сдался Ники, – а у нас.
Дело в том, что Лия подозревает Милена…

И он рассказал все, что знал. По ходу повествования лицо Селиния
приобретало все более темный вид. Когда Ники закончил, он промычал
что-то нечленораздельное и спросил:

- И вы вдвоем решили во всем разобраться? Смело, а может, глупо.

- А что вы предлагаете? Бездействовать?

- Знаешь, Ники, ты сейчас очень напоминаешь мне одного старого
знакомого.

- Кого?

- Нет, не важно. – Селиний покачал головой, показывая, что не хочет
развивать эту тему.

В комнату вошла Лия, за ней по пятам следовал Тоф. На лице первой
читались решимость и сосредоточенность. Прямо с порога она заявила:

- Селиний, простите, что прерываю. Мне нужно с вами поговорить. Наедине.

Ники не возражал. Он смертельно устал и все, чего хотел: забиться под
теплое одеяло и никого не слышать. Тоф, словно прочитав его мысли,
предложил:

- Пойдем, я покажу комнату, в которой вы будете спать.

Пройдя по узенькому коридору, Ники и Тоф вышли к лестнице, ведущей на
чердак, служивший, по словам внука Селиния, запасной спальней. По шатким
ступеням Ники вслед за хозяином дома поднялся наверх, собрав ладонью всю
пыль с перил. Пока он вытирал руку, Тоф говорил:

- Очень уютное место, знаешь ли. Я сам часто здесь в детстве спал.

Ники обозрел комнату на чердаке и улыбнулся. Действительно, комфортно и
довольно мило. Две кровати, столик, старенькое потертое кресло. Все
простое чистое…как дома. Стоило Ники вспомнить о доме, как сердце
кольнул стыд. Винул и Зара, несомненно, уже нашли его нелепую записку и
сейчас жутко волнуются и злятся. Эль пропала, он сбежал. Ох, и влетит же
ему, когда он вернется домой. Винул будет кричать, Зара плакать, а
Оддон… Нет, лучше не думать, что с ним сделает учитель. Оддон как в воду
смотрел, когда предупреждал его чуть что – сразу идти к нему и не чинить
самоуправство. Ники же как всегда сделал все с точностью до наоборот.

- Эй, Ники, я к тебе обращаюсь! – раздался голос Тофа. – Как тебе
комната?

- Что? Комната? Замечательная, просто замечательная. Спасибо.

- Не за что. – Тоф пожал плечами, как бы говоря, что все сущие пустяки.

Он шагнул назад, врезался в столик, и Ники услышал за спиной Тофа звон
одинокой разбившейся чашки. Тоф скривился, пробормотал что-то
неразборчивое и сел собирать осколки. Ники бросился ему помогать.

- Какой же я неуклюжий, – простонал Тоф. – Все время что-то бью, ломаю,
порчу. Не понимаю, как дед меня терпит.

- А родители где? – спросил Ники, поднимая последний кусочек бывшей
кружки.

Тоф поморщился.

- Мой отец живет в Аодоне…Вернее жил лет эдак девять назад. О матери я
ничего не знаю: она родила меня и исчезла.

- Почему ты живешь с дедом?

- Я незаконнорожденный. Отец меня и знать не желает, у него законных
детей хватает с лихвой. Много лет назад дедушка забрал меня к себе,
прокляв папочку.

Тоф презрительно плюнул на пол и тут же спохватился.

- Что я делаю, боже мой? Вам тут спать, а я…Все, Ники, я пойду вниз, а
ты располагайся. Как только ужин будет готов – позову.

Ники замотал головой, чувствуя себя донельзя неловко.

- Нет-нет. Тоф. Мы с Лией…

- Ничего не слышу.

- Тоф, я серьезно!

- И я тоже. Мы с дедом не бедствуем, накормить всегда сможем.

С этими словами Тоф ушел, оставив Ники одного. Тот постоял минуту, затем
снял обувь и лег на одну из кроватей. Хотелось все обдумать, разобраться
, понять, что к чему, решить, что делать дальше…Но как только голова
Ники коснулась подушки, веки налились свинцовой тяжестью. Бороться с
усталостью и дальше было невозможно. Ники уснул.

Первый сон, посетивший его, был подобен сказке. Ники готов был видеть
подобные сновидения вечность, а то и больше. Ему снились голоса его
родителей.

- А вот и солнышко наше проснулось. Значит, скоро мы пойдем гулять. На
улице просто чудесная погода.

Он почувствовал, как женщина, говорившая это, тепло улыбнулась и
прикоснулась губами к его лбу.

- Скоро папа придет. Он у нас с тобой постоянно опаздывает. И дядя такой
же. Надеюсь, ты, когда вырастешь, будешь пунктуальным.

Из ниоткуда послышались звуки приближающихся шагов. Ники с радостью и
восторгом услышал мужской голос, голос его отца:

- Добрый день, дорогая. Как дела у моего сынули?

- Не у твоего, а у нашего, – поправила его мать.

Далекий счастливый смех зазвучал так близко! Ники казалось: стоит
открыть глаза и он увидит их. Но вот все стихло. От обиды Ники
захотелось взвыть. Почему? Почему так мало? Почему все хорошие сны так
быстро заканчиваются? Он же немногого просит. Раньше да, раньше он
мечтал увидеть родителей. Но теперь ему достаточно одного: чтобы ни с
ним разговаривали хотя бы в воображении, хотя бы во снах. Неужели так
сложно дать ему то, о чем он не простит – умоляет?

Как будто в наказание за мысли к Ники явился и второй его сон. Тот, о
котором он мечтал забыть, потому что видеть его было столь же мучительно
больно, как и резать себя тупым ножом.

- Все будет хорошо, все будет хорошо.

Женщина шептала ему на ухо эти слова и глотала слезы. Ее глаза
лихорадочно блестели от ужаса.

- Я клянусь. Я не дам им тебя в обиду.

Вспышка.

Вокруг огонь. Пахнет сыростью с смертью. Он видит людей, из которых
фонтаном брызжет кровь.

- Где они? Найдите ребенка! – грохочет гигантская темная фигура.

Задыхаясь от паники, Ники проснулся. Несколько мгновений он думал, что
кошмар продолжается: вокруг его окружала темнота. Потом он увидел
светлую полосу от неплотно закрытой двери и с облегчением вспомнил, что
находится в комнате на чердаке. Встав с кровати, он чуть приоткрыл
дверь. В комнату проник спасительный свет, и Ники смог зажечь
керосиновую лампу на столе, которую Тоф разбить не успел.

- Мучают кошмары? – спросил кто-то сзади.

У Ники сердце едва не выпрыгнуло из груди. Он резко обернулся и...замер.
На кровати, где он минуту назад лежал, сидела старуха. Та самая старуха,
которую он встретил на рыночной площади и о которой вскоре благополучно
забыл.

- Что вы тут… - начал было Ники, но старуха его перебила.

- Не нужно ничего говорить, дитя. Я могу проникнуть, куда захочу и когда
захочу.

Ники недоверчиво разглядывал старуху. Ее синие глаза сузились, словно
смеясь над ним.

- Вы кто?

- Я – та, кого люди называют судьбой. Но ты можешь звать меня Генитой.

Ники фыркнул.

- Кто вы, простите? Судьба?

Генита загадочно улыбнулась и отвечать на вопрос не стала.

- Зачем вы пришли?

- Нравишься ты мне. Решила зайти, поговорить. Знаешь, тебе ведь недолго
осталось…

Ники бухнулся в кресло, забыв, как дышать.

- …искать свое место в мире.

- Я знаю свое место.

Генита помотала головой.

- Нет, не знаешь. Я лишила тебя этого, ты уж прости. Таково мое
предназначение: подвергать людей испытаниям, сбивать с пути и наставлять
обратно.

- Что-то я совсем ничего не понимаю. – произнес Ники. – Что за путь? О
чем вы говорите?

- Со временем ты все узнаешь. – пообещала Генита.

Ники понял, что спрашивать и настаивать бесполезно. Эта старуха, кем бы
она ни была, ничего ему не собиралась рассказывать. Но, не смотря на
абсурдность, Ники чувствовал, что он ей верит, каждому слову. Быть
может, она сможет объяснить ему значение его снов?

- Хочешь что-то спросить?

- Да…Я хочу узнать о снах. Мне все время снятся…

- Родители?

- Откуда вы..? Да, они и кошмар. Один и тот же кошмар. Я не понимаю.

Генита бесшумно поднялась с кровати и подошла к нему. Ники дернулся как
от удара, когда она ледяной и одновременно пламенной ладонью
притронулась к его щеке.

- Я знаю все твои сны. – тихо сказала она и провела рукой перед лицом
Ники. Мгновение – и перед ним не дряхлая старуха, а ослепительно
красивая белокурая женщина в воздушном платье всех цветов радуги. Ники
застыл, не в силах поверить в увиденное, а Генита продолжала. – Твои сны
– это твоя жизнь, дитя. Прими это.

- Я…не хочу…это…видеть, – с трудом совладав с одеревеневшим языком,
выдавил из себя Ники.

- Увы, здесь я ничем не могу тебе помочь. Это твоя жизнь. – Генита
оглянулась. – Мне пора, но я еще навещу тебя.

И она исчезла, превратившись в туман на глазах Ники. Он не знал, сколько
времени просидел, вглядываясь в полумрак и не думая ни о чем. Потом
встал и вышел из комнаты. Забытая всеми керосиновая лампа осталась
одиноко стоять на столе.

Глава 6. Третий.

Только воплощение в жизнь мечты детства может принести счастье. Фрейд
Зигмунд.

Завтрак следующим утром прошел в тягучем молчании. Лия и Селиний ведать
о своем разговоре не собирались, Тоф ничего не знал, а Ники распирало
любопытство. Он, не забывая поглощать кашу, бросал взгляды то ни Лию, то
на Селиния, но те, будто сговорившись, вели себя совершенно спокойно и
естественно. Селиний в привычной ему неторопливой манере предложил Ники
добавки. На этом разговоры за столом себя исчерпали.

- Что будем делать дальше? – поинтересовалась Лия, когда она и Ники ушли
наверх.

Ники дотронулся до цепочки на шее и пожал плечами:

- А что мы можем? – он сел на кровать, скрестив ноги. – Только разве
идти прямиком во дворец. Других вариантов нет.

- Не смешно, Ники. – Лия уселась рядом. – Дворец кишит врагами, как
гостиница на окраине клопами. Нас подстрелят еще на подходе, а потом
изобразят раскаяние и выразят сочувствие родственникам. Милен явно
описал нас всем своим людям. Мол, увидите рыжую девушку и парня с
медальоном, убивайте смело.

- Увы, твоя речь меня не вдохновила. Нам нужен Амис, так?

- Да, но…

- Он во дворце?

- Который кишит…

- Клопами, я понял. – Ники встал и заходил по комнате, не в силах больше
сидеть. – Иного пути, кроме как пробираться во дворец, нет.

- А вот и есть! – Лия победно улыбнулась. – Зря я что ли денег с собой
брала? Можем подкупить какую-нибудь служанку.

- Отличная мысль! – воскликнул Ники. – А потом окажется, что она уже
подкуплена врагами. И отправимся мы с тобой либо в тюрьму, либо на тот
свет. Нет, меня такие перспективы не устраивают. Я хочу найти эллину, а
делать это из-за решетки будет неудобно.

Лия насупилась. В тот же момент в комнату ворвался сияющий, словно
выигравший мешок золота, Тоф, заставив Ники и Лию подскочить. Не говоря
ни слова, он потряс в воздухе каким-то предметом серого цвета.
Приглядевшись, Ники узнал ключ.

- И что это? – Он взял ключ из раскрытой ладони Тофа, повертел и положил
обратно.

- Совсем забыл об этом чуде. - радости Тофа не было предела. – нашел
его когда-то давно и…Это ключ, открывающий любой замок. Не знаю, может
быть, вы слышали.

Ники недоуменно рассматривал Тофа, потому что не слышал о подобном
ровным счетом ничего. Восторженный вдох Лии подтверждал обратное.

- Где ты раздобыл это сокровище? – она, чуть дыша, пристально
разглядывала ключ. – Я считала, что это миф.

- Что – миф? – спросил Ники.

Лия воззрилась на него, как на неуча.

- Не силен я в истории, прости.

Лия закатила глаза и принялась рассказывать:

- Есть легенда о том, что когда-то Дармондом правил жестокий тиран
Гимней. До сих пор неясно, существовал ли этот человек на самом деле, но
я думаю, что да, хотя его переименовали.

- Ты увлекаешься историей?

- Да, это моя страсть. Равно как и все то, что с ней связано. Не
перебивай, пожалуйста, Ники!

- Хорошо-хорошо, молчу. – Ники приложил палец к губам.

- Этот Гимней не смотря на огромную власть, данную ему, хотел добиться
большего. Он призвал к себе лучшего кузнеца во всем королевстве и
приказал ему сделать ключ, отпирающий все замки в мире. Для того, чтобы
кузнец его не обманул, Гимней забрал к себе его жену и ребенка. Тот
умолял отпустить родных, но Гимней сказал, что сделает это лишь в обмен
на ключ. И кузнец отлил ему ключ. Но Гимней не сдержал обещания. Узнав,
что ключ готов, он убил жену и ребенка кузнеца.

- В общем, все ясно, – перебил Ники Лию. – Очень интересная сказочка, а
при чем тут Тоф?

- Может, ты дослушаешь? – взвилась Лия. – Кузнец разозлился на Гимнея и,
придя к нему, чтобы отдать ключ, всадил ему клинок в сердце.

- А ключ что?

- Черт возьми, Ники, я могу закончить? Кузнец положил ключ, принесший
ему столько несчастий, в шкатулку и отдал своему подмастерье, попросив
сохранить его у себя и никогда им не пользоваться…Тоф, где ты его нашел?

Ники взглянул на Тофа. Выражение лица того была таким, словно он съел
лимон. Ники догадался, что Тоф понятия не имел о мифе, рассказанном
Лией, как и он сам. Это радовало, так как неучей в комнате сразу стало
двое.

- Тоф?

- Я…эээ…я даже не знаю, как сказать. Ключ был у меня дома.

Ники с Лией переглянулись и одновременно оглядели комнату, в которой
находились.

- Нет-нет, не здесь! – поспешил добавить Тоф, мотая головой. – Детство я
провел с отцом. Тогда-то, гуляя по подвалам и кладовым, я наткнулся на
шкатулку, в которой лежал этот ключ. Отцу эта вещь была не нужна, иначе,
зачем он выбросил бы ее пылиться и гнить?

- Повезло, что ты нашел ключ, – вздохнула Лия. – Подобные ценности
нельзя бросать, где попало. К тому же, - она улыбнулась Ники, - твоя
идея с проникновением во дворец получила шансы.

- Будем брать крепость штурмом? – засмеялся Ники.

- Скорее совершим шпионскую вылазку. Возможно, нам улыбнется удача.

- А с вами можно, ребят? – нервно потирая руки, спросил Тоф.

Ники замялся, не знаю, что ответить. С одной стороны, помощь сейчас не
помешает и лишний человек в их с Лией команде будет только кстати, но с
другой стороны…

- Ты о Селинии подумал? – поинтересовался он.

- Дед будет счастлив, если я займусь делом. Быть может, мы сумеем спасти
Дармонд и тогда отец…Не важно. – Тоф осекся и тряхнул головой. – Берете
меня к себе?

Ники хлопнул его по плечу, желая взбодрить:

- Конечно, берем, в чем вопрос! Лия, ты как?

- Я «за». – Лия подмигнула Тофу, заставив его выдавить из себя несмелую
улыбку.

* *
*

«Когда я был маленький, я мечтал, что ко мне явится добрая волшебница и
вернет моих родителей. Я так искренне в это верил, что с четырех лет
каждый год в один и тот же день – Полуний, когда верилось, что все
сокровенные желания будут услышаны и исполнены, - стал загадывать только
это. До одиннадцати лет во время Полуния я ждал, что вот сейчас
откроется дверь и войдут они, а добрая волшебница скажет: «Ты ждал так
долго. Мама и папа очень скучали по тебе». Я проводил праздник с дядей и
тетей, а потом, когда все ложились спать, тайком спускался вниз и всю
ночь просиживал на лестнице, глядя на входную дверь. Несколько раз мне
казалось, что кто-то приближается к ней с обратной стороны. Тогда я
пулей вылетал на улицу, но…никого не было. Мое единственное и самое
искреннее желание упрямо не хотели выполнять.

Когда мне исполнилось одиннадцать, я так же проводил ночь на лестнице.
До сих пор не могу понять, что случилось в тот раз. Винул и Зара спали,
даже Эль не плакала, часы привычно шли, стояла тишина. Я, закутавшись в
теплое коричневое одеяло, сидел на нижней ступеньке и вдруг совершенно
отчетливо понял, что никогда, никогда родители не войдут в эту проклятую
дверь. Потому что не существует никакой волшебницы. Это понимание было
настолько реальным, словно мне прошептали эти слова на ухо. И в е минуты
я узнал о существовании души, о которой до этого лишь читал и слышал. Ей
было так больно, что я чуть не упал на пол. Внутри меня все горело, как
будто под кожей раздули пожар.

Весь следующий день я не выходил из своей комнаты и просто рыдал. Зара
носилась по дому, не зная, куда кинутся и что со мной делать, а после
села рядом, обняла и стала баюкать как младенца. С тех пор я ненавидел
Полуний. Когда Винул и Зара принимали гостей, когда деревня бесновалась,
я уходил на речку, где сидел, пока все не ложились спать.

Я знаю, моя мечта чересчур нереальна. Но все же это мечта».

Ники отложил перо в сторону и перечитал написанный текст, еще раз
убедившись, что никакие слова не смогут передать истины. И зачем он
вообще все это пишет? Проблем хватает с головой, а он то и дело
вспоминает свои нелепые обиды непонятно на кого. Был бы хоть толк в его
терзаниях что ли!

За спиной скрипнула дверь, и в комнату вошла Лия, неся две кружки.

- Что это у тебя? – она поставила их на стол и с любопытством заглянула
через плечо Ники.

- Ничего, – он смял бумагу, на которой еще не высохли чернила,
пододвинул к себе одну из кружек. – Молоко?

- А что, ты не любишь?

- Обожаю. – Ники залпом выпил пол кружки и вытер рот. – Где Тоф? Мы же
хотели обсудить план.

Лия, вмиг став серьезной, указала на пол:

- Он разговаривает с Селинием. Думаю, все пройдет успешно.

Ненадолго воцарилось молчание. Лия попивала молоко, Ники щелкал пальцем
по комку бумаги.

- Как считаешь, завтрашняя вылазка…У нас получится?

- Разумеется, получится. – Ники врал. Он тоже не был уверен в том, что
их не заметят, когда они проникнут во дворец, но Лию нужно было отвлечь
от малоприятных мыслей. – Да ты никак волнуешься? Боишься?

- Что? – к Лие тут же вернулось ее прежнее состояние. Она выглядела до
глубины души оскорбленной иронией, прозвучавшей в словах Ники. – Я
боюсь? Даже не мечтай, я никогда не была трусихой.

- Правда? Тогда почему руки трясутся и голос такое неуверенный?

Лия вскочила на ноги. Цвет ее лица уже полностью гармонировал с цветом
волос, а глаза грозно сверкали. Если бы она умела изрыгать пламя, Ники,
наверно, сию минуту загорелся, как факел. Несмотря на столь устрашающее
зрелище, ему стало смешно.

- Ты еще смеешься надо мной? Да ты просто невыносим! Я, между прочим,
принцесса Леймиза!

- Ты хвастливая трусишка…

Лия взвизгнула так громко, что необъяснимым осталось, как уцелели
стекла. Она схватила кружку и выплеснула недопитое молоко в лицо Ники.
Тот в долгу не остался и поступил точно так же со своей кружкой. Лия,
облитая молоком, смотрелась довольно-таки комично. Ники фыркнул.

- Ах ты дурак!

Лия сдернула с кровати подушку и, что было сил, огрела ею Ники.

- Эй, мы в чужом доме. Забыла? Не порть вещи.

- Я убью тебя!

Ники дернул подушку и вместе с Лией рухнул на кровать. Ее лицо оказалось
всего в нескольких сантиметрах от его. Ники перестал смеяться, а Лия
как-то очень странно взглянула на него.

«Какая же она красивая» - пришло в голову Ники.

В тот миг, когда появилось непреодолимое желание отпустить голову чуть
ниже. В комнату вошел Тоф.

- Ой, извините, ребят. Я не…

Лия с Ники тут же оказались на ногах.

- Это не то, о чем ты подумал, – слишком быстро сказал Ники. – Мы
немножко поругались, вот и все.

Тоф понимающе замычал.

- Вы поливали друг друга молоком?

- Я же говорю, мы…повздорили.

Ники взглянул на Лию, ища поддержки, но та лишь приглаживала волосы и
чему-то улыбалась.

*
* *

На следующее утро Ники, Лия и Тоф прощались с Селинием, уезжая в Дарм.
Их согласился довезти сосед старика, которому, по счастью, тоже нужно
было в город. Тоф беспрестанно клялся деду в здравомыслии и скором
возвращении домой живым и здоровым. Селиний отмахивался, но Ники видел,
что тот переживает во много раз больше, чем показывает.

-…В конце концов, ты, наконец-то, сможешь от меня отдохнуть, – закончил
Тоф проникновенную речь.

Селиний улыбнулся в бороду и подтолкнул внука к выходу:

- Иди-иди, вас уже заждались.

Ники с Лией облегченно вздохнули. Можно было отправляться.

- Спасибо за приют, Селиний. – поблагодарила хозяина дома Лия.

- Пустяки, барышня. Грех не помочь хорошим людям.

…Вскоре Ники. Лия и Тоф катили в Дарм, подскакивая на колдобинах и
рытвинах. Хоть и привычный к этому, Ники все равно злился. Почему бы не
выровнять хотя бы главную дорогу. Ладно, остальные! Но этот путь
основной, по нему ездит такое количество человек! Что стоит набрать
людей, вручить всем орудия труда и послать делать главную дорогу, по
которой, кстати, ездят короли и другие знатные лица из соседних
государств, пригодной для езды в повозках и каретах?

Ники взглянул на болтавших Лию и Тофа, но вмешиваться в разговор не
стал. Чем ближе он подъезжал к Дарму, тем больше терзали его мысли об
Эль, Заре и Винуле. Первой сейчас где-то плохо и одиноко, а вторая чудо
если не слегла от горя.

Где-то через час они прибыли в Дарм. Стража у въезда притомилась на
солнце и проверять повозку не стала, а просто махнула рукой, мол,
проезжайте. Поблагодарив своего возницу, Ники с друзьями покинули
повозку. Лия нахлобучила себе на голову шляпу, закрывавшую пол лица, и
убрала под нее волосы.

- А ты не вытаскивай медальон, – посоветовала она Ники.

Тот закатил глаза. От столь бесполезного совета Лия могла бы и
воздержаться.

- Ники, ты хорошо сражаешься? – как бы невзначай поинтересовался Тоф,
указывая на меч, болтавшийся на поясе друга.

Они шли по узкой окраинной улочке, где, однако, сновала туда-сюда куча
народа. Ники это напомнило рыночную площадь, хотя на этот раз в наличии
толпы были плюсы: друзья могли переговариваться без боязни быть
услышанными.

- Как тебе сказать, Тоф. – издалека начал Ники. – Я не Оддон, конечно,
но кое-что могу. С армией не справлюсь, но пару-тройку средненьких
воинов одолею. Если хочешь, можем и тебе достать где-нибудь меч…

Тоф замотал головой:

- Бог с тобой. Дед как-то попытался проверить, способен ли я воевать.

- И что случилось? – заинтересовалась Лия.

- Себе чуть все пальцы не оттяпал, деду отрубил пол бороды, а соседскую
кошку оставил без хвоста, – нехотя признался Тоф. – После этого острое
оружие использую только на кухне или когда дрова рублю.

Как оказалось чуть позже, Лия не имела ни малейшего понятия о том, как
пройти ко дворцу. Она приезжала в Дарм хоть и часто, но на каретах и
ехала всегда по определенному маршруту для знатных лиц, а «блошиными
переулками» не увлекалась.

- Знаешь что, Лия, - вскипел Ники после часовых блужданий и бесконечных
пререканий с принцессой, - Дармонд – королевство, в котором я родился и
умру. Это мой дом, а ты можешь ехать в свой райский Леймиз хоть сейчас.

Лия с Тофом, разинув рты, замерли на месте, а Ники развернулся и
направился в соседний проулок, отталкивая людей, смевших попадаться на
его пути. Обижаться сейчас было глупо и недальновидно, он знал это, но
ничего с собой поделать не мог. Лия, эта избалованная девица, настолько
привыкла хамить каждому встречному, что совершенно не заботилась о том,
что ее слова могут откровенно бесить.

В итоге разъяренный Ники случайно врезался в девушку, несущую корзину с
овощами. Корзина, само собой, полетела на землю, а Ники бросился
подбирать разлетевшуюся картошку с капустой, пока на нее кто-нибудь не
наступил.

- Извините. – Ники протянул корзину девушке.

Та вела себя, по меркам Ники, довольно странно. Она стояла красная как
рак, восхищенно смотрела на него, кусала нижнюю губу и накручивала на
палец прядь длинных светлых волос.

- Спасибо, – прошелестела она в ответ. – Я – Геолирия.

- Э, очень приятно. Меня зовут Ники. Прости, что столкнулся с тобой. Не
больно?

- Немножко. – Геолирия кокетливо отпустила ресницы.

Лия, стоящая рядом с Ники, ни с того ни с сего громко кашлянула.

- Извини, – тупо повторил Ники. – Слушай, Геолирия, не знаешь, как
пройти ко дворцу?

- Король не раздает милостыню.

- Нет, мы не за ней. Ты не могла бы сказать, в какую сторону нам идти?

Геолирия смерила презрительным взглядом Лию, словно говорила: «Такая
может ошиваться у дворца только ради куска хлеба». Затем она, сияющее
улыбнувшись Ники, указала вправо.

- Спасибо.

Ники уже было собрался идти, как Геолирия ухватила его за рубашку:

- Может, ты голоден? Я живу неподалеку. Если хочешь…

- Ой, нет, что ты! – вмешалась Лия, прожигая наглую девицу взглядом. –
Наша бабушка обещала сегодня вытравить Ники вшей. Он сможет придти
только завтра.

- Чт…

Геолирия мгновенно отпустила Ники и бойко отскочила в сторону. Тот
стоял, как громом пораженный, а Лия вдохновенно продолжала:

- Тем более, Ники неделю как выпустили из тюрьмы. Вор, что с него взять.
Гнусный и безжалостный расхититель частной собственности. Ники, как тебе
не стыдно было обокрасть того бедного человека? Шестеро детей, жена
скончалась. Что вообще можно было у него украсть?

Геолирия в ужасе устремилась прочь, подхватив юбки.

- Ты спятила? – заорал Ники.

Лия с Тофом в ответ дружно захохотали. Ники подавил желание вытащить меч
и обезглавить их на месте.

- Как же ты понравился этой Геолирии! – выдавила Лия. – У нее были глаза
бродячей собаки, увидевшей бесхозный кусок мяса.

- Лия, ты бредишь? – спросил Ники.

Та не ответила. Она снова залилась смехом напару с Тофом. Махнув на этих
идиотов рукой, Ники направился в сторону, указанную Геолирией.

Глава 7. Заговор в исполнении.

Ложь во спасение извинительна. Нельзя прощать лишь того, кто говорит
правду, когда его об этом не просят. Карл Краус.

У Второго была самая настоящая истерика. Он метался по комнате, хохоча,
хватаясь за голову и называя себя такими словами, о существовании
которых не догадывался ни один человек, включая его. Совсем недавно он
окончательно убедился: страхи Первого оправдались. То, что случилось 14
лет назад, имеет продолжение, потому что во многом Первый обманулся сам
и обманул других. Что же теперь делать? Все приняло другой оборот.
Теперь его действия не забавное развлечение, как планировалось раньше, а
тактика и стратегия. Если он оступится, может случиться непоправимое.

Постучавшись, в комнату робко заглянула служанка, часто прибирающая его
комнату. Второй прогнал ее звериным рыком, от которого та едва в обморок
не упала. Как только дверь за ней закрылась, Второй опустился на стул и
задумался. Итак, что он имеет? Свою непроходимую тупость – это раз. Как
он мог молчать и тем самым поставить все под угрозу срыва? Самоуверенный
осел… Головную боль в лице приятеля Лии – это два. Появление мальчика с
дармондским медальоном на шее, наверно, самое невероятное, что произошло
со Вторым за последние …цать лет. И наконец, исчезновение этого
мальчишки вместе с Лией – это три. Куда они могли деться? Стражники,
которым было поручено найти их, вернулись во дворец пешком, побитые и
вдобавок понятия не имеющие, куда сбежала их цель. Вот и верь после
этого людям. С двумя детишками не справиться – позор!

Под руку попался бокал. Второй швырнул его в стену, с мрачным
удовлетворением наблюдая, как тот рассыпается на тысячу мелких осколков.


(

h

h

h

¦

o

d

4

h

 h

h

h

hO

h

h

hya

?А Первый молодец, ничего не скажешь. Как мило он все придумал!
Убийство, притворство, интриги прямо под носом у Амиса, который ни о чем
не догадывался. Виселица по таким рыдает горючими слезами, даром, что
Первый его союзник.

Второй посмотрел на часы. Времени оставалось мало. Что ж, поздно что
либо менять, нужно идти и действовать, как и было задумано. Если ему
повезет, удача будет на его стороне.

* *
*

Даже издалека дворец был великолепен. Ники никогда в жизни не видел
такой красоты: королевские замки появлялись разве что в его воображении
после прочтения книг о рыцарях и прекрасных дамах. Башенки, колонны,
фонтан напротив главного входа, балконы с цветами – все приводило в
восхищение. Ники представил, каково же внутреннее убранство. Наверно,
там не коридоры, а целые лабиринты. Возможно, есть тайные ходы или целые
туннели.

Конец фантазиям Ники положила Лия, толкнувшая его в бок:

- Нравится? – она кивнула на дворец. – У нас в Леймизе чуть поменьше.

- Незабываемое зрелище, – ответил Ники,- только не представляю, как там
можно жить.

- Знаешь, человек к роскоши привыкает довольно быстро.

- Лично я предпочитаю уют. Пускай хоть хижина с крысами на завтрак
будет, главное, чтобы тебе в ней было хорошо.

Лия неуверенно пожала плечами.

- Ну что, идем? – позвал Тоф.

Они приблизились к стенке, окружавшей дворец, с той стороны, где и не
пахло людьми. Ники подпрыгнул и, ухватившись руками за край, подтянулся
и осторожно заглянул внутрь. Его глазам предстал сад. Деревья,
кустарники, дорожка. Так же Ники разглядел качели и…

- Два садовника. – выдохнул он, спрыгивая. – Один поливает клумбы,
другой стрижет кусты.

- Далеко? – спросил Тоф.

Ники пожал плечами:

- Не очень, но если успеем спрятаться и доползти до черного входа,
который ты, Лия, нам советовала, все будет хорошо.

- Может, придумаем другой способ пробраться во дворец? – Лия озабоченно
посмотрела на стену, словно хотела увидеть сквозь нее.

- У меня есть две чудные идеи, - просветлел Ники. – Первая: мы прорываем
прямо отсюда подкоп во дворец. Второй: находим где-нибудь кирпичи и
отключаем садовников.

Лия сердито взглянула на Ники, вздохнула:

- Ладно, другого способа нет. Подсадите меня кто-нибудь.

Ники подхватил принцессу под колени и подкинул вверх. Через несколько
секунд Лия скрылась с той стороны. Тоф и Ники не замедлили последовать
за ней. К счастью, садовники стояли к ним спинами.

- Мой дедушка, когда копается в огороде, увлекается настолько, что может
не заметить, как за его спиной сгорит весь поселок, – сообщил Тоф.

Но даже после такого жизнеутверждающего заявления троица пробиралась ко
дворцу медленно, замирая за кустами и следя, чтобы ни одна веточка не
треснула. Один раз Ники захотелось чихнуть, но Лия так на него
посмотрела, что «чих» умер в зародыше. Тоф при наличии своей врожденной
неуклюжести добирался до пункта назначения без приключений.

Когда до цели оставалось совсем немного, а друзья вжалась в землю
буквально за пару метров от садовников, Ники выглянул из-за кустов и
увидел фонтанчик, напротив которого стояла лавка. В тот же миг он ухнул
в какую-то черную пропасть, по телу словно хлестнули раскаленным прутом.
Зажав рот рукой, Ники нырнул обратно за куст.

- Что? – едва слышно прошептала не на шутку встревоженная Лия. – Ники,
что?

Он зажмурился, и в голове раздался чей-то смех, пение птицы.

«Думаю, стоит поставить фонтаны по всему городу».

Эти простые и ничего не значащие слова взорвались в сознании Ники
подобно грому…И все прошло. Он открыл глаза и увидел побелевшие
физиономии Лии и Тофа.

- Что с тобой? – шевельнулись губы Лии.

- Я схожу с ума.

Тоф с Лией продолжали с тревогой взирать на него, а он уже пополз
вперед: не хватало в королевском саду начать выяснять, что с ним
происходит и как с этим бороться. Штаны и ладони были в траве, когда он
обрался до нужной двери. Та оказалась закрытой.

- Давай, Тоф. – Ники двинулся, предоставляя место другу.

Несколько секунд – и они закрыли дверь с обратной стороны, где их тут же
окутала кромешная тьма. Держась за руки, Ники, Лия и Тоф начали
спускаться по лестнице. Каждый шаг был испытанием – хотелось надеяться,
что вместо следующей ступени, они не улетят в бездонную яму.

Ники казалось, что он с большей радостью поднялся бы на эшафот, нежели
продолжать идти в густую, душную тьму. На него накатило близкое к
паническому состояние. Ловя губами капли пота, скатывающиеся со лба,
Ники молился о том, чтобы поскорей вырваться на свободу, прочь из этих
стен.

- Где мы? – стараясь, чтобы зубы не выстукивали дробь, спросил он.

- В винном погребе. Если я хорошо помню, внизу должен быть свет.

Лия оказалась права. Чем ниже они спускались, тем прозрачнее становилась
темнота. К последней ступени она и вовсе пропала, благодаря горящим в
погребе факелам на стенах.

Тоф с искренним восхищением воззрился на бочки и бутылки, окружавшие их
со всех сторон, а Ники, сжимавший кулаки и впивающийся ногтями в ладони,
проклинал людей, соорудивших погреб без даже малюсенького окна.

- Ники? – Лия хмурилась, глядя на него. – Ты что, боишься?

- Честно, да. С детства терпеть не могу закрытые со всех сторон комнаты,
чувствую себя в них как в гробу. Тебе, наверно, смешно?

Лия помотала головой:

- Ничуть. Я до жути боюсь высоты.

- Ребят, а давайте что-нибудь попробуем? – раздался умоляющий голос Тофа
сзади.

Ники с Лией обернулись и увидели его, держащего в руках пыльную, судя по
виду древнюю бутылку.

- Тоф, мы сюда не дегустировать пришли, – отрезал Ники. – Ставь бутылку
на место и идем.

Со скорбящим лицом Тоф попытался засунуть вино на прежнее место, но
бутылка оказалась хитрее. Она выскользнула из его рук и разбилась.

- Ей было лет триста, – вздохнула Лия. – Ты убил старика.

Спустя сотню бочек, друзья оказались рядом с еще одной дверью, ведущей
во дворец. В замочную скважину открывался вид на длинный коридор первого
этажа. Убедившись, что дверь надежно заперта, Ники, Лия и Тоф сели около
нее и принялись ждать. По задумке они должны были выйти отсюда ночью, а
значит, сидеть предстояло очень и очень долго.


* * *

Ариана металась по покоям, не находя себе места. Амис выслушивал жалобы
горожан в главном зале, поэтому поговорить с ним не было никакой
возможности. А так хотелось!

Недавно она вернулась из приюта, куда ежемесячно отвозила еду и вещи.
Детей, оставшихся без родителей, с каждым днем было все больше и больше.
Почти двести сирот – и это в одном Дарме. Кто знает, сколько их во всем
королевстве? Ариане страшно было вообразить, что происходит с детьми,
которые живут не в приюте, а на улице. Маленькие бродяги, обреченные
стать слугами или бандитами. Самое трагичное заключалось в том, что у
многих этих детей были родители, родственники. Приютские наставники
говорили, что каких-то малышей подбрасывали, какие-то были найдены на
улицах, словно ненужный мусор.

Ариана остановилась около окна: темные волосы обрамляли лицо, и в
отражении она была похожа на привидение. Как можно бросать свою плоть и
кровь? Как можно на произвол судьбы оставлять своего, своего ребенка?
Вдруг он заболеет и умрет? Вдруг его ждут лишения и страдания? Ариана не
понимала и не хотела понимать таких людей. Если бы ей дали шанс,
крохотный шанс, она бы сделала все, чтобы ее дитя жило. Если бы ей
сказали, что для возвращения Лина требуется умереть, она согласилась бы
на это в ту же секунду и умерла бы счастливой…Но ее и Амиса предпочли
лишить сына, а других людей наградили ребенком, оказавшимся после в
приюте. Как же несправедливо!

Раздался стук в дверь.

- Войдите, – не глядя, бросила Ариана.

В комнату заглянул стражник:

- Госпожа Ариана, его величество требует вашего присутствия в главном
зале.

- Он не сказал, зачем?

- Нет, ваше величество.

Ариана поблагодарила стражника и направилась к главному залу. Прислуга
таинственным образом исчезла: во всяком случае, Ариана не встретила ни
одного человека по пути. Чем ближе она подходила к залу. Тем сильней
становилось чувство тревоги. Зачем она вдруг понадобилась Амису и…где
все?

Проходя мимо одной из дверей, она услышала непонятный скрежет и. замерев
на мгновение, вновь двинулась вперед.

* *
*

- Тоф, ты балбес! Ты полный…

- Лия, ключ не поворачивался. Что я мог сделать?

Тоф вынул застрявший ключ из двери и потряс им в воздухе.

- Ариана была так близко, – простонала Лия. – Мы могли перехватить ее.

Ники во время спора молчал и смотрел перед собой. В тот момент, когда он
услышал шаги королевы по коридору, у него появилось предчувствие чего-то
плохого.

* *
*

Войдя в зал, Ариана поняла только одно: кто-то их предал. Зал был набит
людьми с обнаженными мечами, стражи мужа видно не было. Амис стоял в
центре со связанными руками. Корона с его головы исчезла.

- Что происходит? – громко спросила Ариана.

Амис обернулся, а ее постигла его участь.

- Как вы смеете? – голос Арианы сорвался на крик. – Решили учинить бунт?

- Ари, - тихо произнес Амис, - не они решили.

- А кто?

- Мы!

Перед Амисом и остолбеневшей Арианой предстали…Пелий и Ролан. На лице
первого из них светилась улыбка, он радостно потирал руки и явно
пребывал на седьмом небе. Второй же с холодной сосредоточенностью
разглядывал дальнюю стену.

- Неожиданно, правда? – весело спросил Пелий.

- Как…ты, - выдавил Амис.

- Как я мог? Ох, очень просто. Я ненавижу вас, ненавижу всю вашу
злосчастную семейку. Меня тошнило от вас каждый день пребывания здесь,
но приходилось разыгрывать из себя доброго понимающего Пелия. Что ж, я
рад, этой комедии пришел конец.

Ариана чувствовала, как краска сползает с ее лица. Она не верила в
происходящее. Пелий был всегда так учтив, так любезен. Она знала его
долгие годы. А Ролан…Ариана с болью посмотрела на племянника. Нет, это
бред, абсурд! Ролан никогда не предал бы их.

- Ты не сможешь сесть на трон, Пелий. – прорычал Амис, теряя
самообладание. – В тебе нет ни капли королевской крови.

- Зато она есть у меня, – медленно произнес Ролан, почти не разжимая
губ. – Простите, дядя, но мне осточертело сидеть в тени. Моя очередь
править.

- Ролан, это не ты, я не узнаю тебя, – по щеке Арианы сбежала слеза, –
зачем ты так с нами? Мы любим тебя, ты знаешь. Милен…

- Он в тюрьме. Думаю, ему там одиноко.

Амис взвыл и кинулся на Ролана, но его остановили.

- Ты упрятал собственного отца в темницу ради власти?

- Не переживайте, скоро вы с ним увидитесь, – жестко ответил Ролан, - а
после, я дам вам шанс встретиться с сыночком.

Амис изрыгал проклятия, не в силах сдвинуться с места. Ариана беспомощно
смотрела то на него, то на Ролана.

- Пожалуйста, – почти прошептала она, – Ролан, скажи, что это все
неправда.

Племянник неторопливо приблизился к Ариане. Его глаза устремились на
нее.

- Всю жизнь, тетя, вы путали меня со своим сыном. Но у меня, в отличие
от него, не было ни единого шанса стать наследником престола. Была
только единственная возможность: если бы все вы умерли, трон стал бы
моим по праву. Пелий увидел во мне достойного правителя и сделал
заманчивое предложение…Я жил в ожидании этого дня. И вот он настал. Чтоб
вы сдохли!

Последнюю фразу он выкрикнул в лицо Ариане. Затем, смерив ее и Амиса
презрительным взглядом, пошел прочь из зала.

- Ты предал свою семью, Ролан! – крикнул Амис.

- Вы мне не семья.

Пелий театрально поцокал языком:

- Такой впечатлительный юноша. Скоро он станет королем, а народу мы
скажем, что вас отравили или, что вы покончили с собой. Я еще не решил.

- У тебя ничего не получится.

Хохот Пелия был слышен, казалось, в каждом уголке замка. Люди,
наполнявшие зал, поддержали хозяина.

- У меня уже все получилось. И хочется похвастаться: не в первый раз.
Ваши слуги, Амис, стоят у границы Дармонда, уверенные, что вы ждете
атаки Леймиза. Но они ее не дождутся, и в конце июня мы сами нападем на
него. Хотя, знаете, не это самое приятное. Самое приятное – это
осознание того, что 14 лет назад я убил вашего ненаглядного Лина.

Ариане показалось, будто ее облили ледяной водой. Сил хватало только на
то, чтобы понять: это Пелий виновен в гибели ее ребенка. Ариану вмиг
наполнила такая лютая ненависть и горечь, что будь у нее развязаны руки,
она исцарапала бы Пелию лицо, а добравшись до меча, без сожаления убила
бы его. Его и всех тех, кто помогал ему. Безжалостные, жестокие монстры!

Словно издеваясь, Пелий продолжал:

- Не разбойники напали на карету с Лином. Это была моя работа. Моя и
Вестников. Вы ведь помните о неком предсказании, в котором говорилось о
том, что ваш сын – угроза для всего мира.

- Он не был угрозой! Смысл пророчества не ясен! – кричал Амис. – Ты и
эти чертовы сектанты убили невинное дитя!

Пелий побагровел от ярости. В ушах Арианы звенело, и смысл происходящего
доходил очень медленно. Она чувствовала, что Амиса бьет дрожь.

- Мы уничтожили зло! – вопил Пелий. – Никакой благодарности,
ничего!...Осталось найти только проклятого мальчишку с медальоном, и
дело будет закончено.

Прежде чем Амис успел что-то сказать, Пелий заорал, брызжа слюной:

- Уведите их! Бросьте в тюрьму немедленно!


* * *

Ники, Лия и Тоф молча смотрели друг на друга. Всего, что происходило в
главном зале, они не слышали, но отдельные слова долетали до дверей
погреба. Ники не знал, о чем думали его друзья, но сам он столь
растерянным и огорошенным чувствовал себя впервые. Весь план (хотя, что
это был за план, надо признаться!) только что полетел в тартарары, а они
торчали в винном погребе и недоуменно разглядывали толстые деревянные
двери с причудливым узором.

Всхлип Лии вывел Ники из состояния оцепенения и заставил перестать
изучать рисунок. Он протянул руку и дотронулся до плеча принцессы. Та
подняла на него блестящие от слез глаза:

- Я ду-думала, что все это творил Милен. А оказалось, его предал
собственный сын.

- Что же нам теперь делать? – пробормотал Тоф.

Несмотря на удрученное состояние друзей, Ники осознал, что еще не все
потеряно. Они-то трое на свободе, и враги даже не догадываются, где их
искать! Это как-никак козырь, несомненный плюс.

- Давайте-ка не будем унывать. – Ники тряхнул Лию и Тофа. – Сейчас же
бежим отсюда и следим, куда отвозят короля с королевой. А дальше…дальше
будем действовать по ситуации. Лия, Лия, смотри на меня! У нас все
получится, слышишь? Я обещаю.

Они выбрались из дворца тем же путем, каким пришли. Садовников уже не
было и нырять под кусты не было никакой нужды. Оказавшись за стеной,
Ники, Лия и Тоф помчались к воротам. Они успели вовремя, чтобы увидеть
выезжающую из них карету, запряженную парой лошадей.

- Кучер, король с королевой и стражник. – произнес Тоф, вглядевшись. –
Возможно, два стражника.

- Надеюсь, все-таки один, – сказал Ники.

Карета ехала достаточно медленно, чтобы друзья могли не отставать от
нее. Попадавшиеся на пути люди поспешно отходили в сторону, одного
медлительного бедно одетого человека кучер стегнул кнутом вдоль спины.

- Ничтожество, – сквозь зубы выдавил Ники, с ненавистью буравя взглядом
спину кучера.

Вскоре карета выехала на безлюдную окраину Дарма. Дома и их жители
остались позади. Впереди виднелся только бескрайний лес.

- Не мешайте, – бросил Ники Лие и Тофу.

Мысль, пришедшая ему в голову, была столь же проста, сколь и безумна.
Придумывать сложные маневры и стратегии времени не было. Поэтому Ники
молнией обогнал карету и запрыгнув к кучеру, ударил его эфесом меча,
стараясь, чтобы вышло как можно больней. Убивать человека, пусть и
врага, в его планы не входило. Кучер мешком свалился на землю, а из
кареты выскочил стражник с мечом в руке.

- Эй, я здесь!

С возвышенности Ники обрушился на стражника, потерял равновесие, и оба
покатились по земле. Краем глаза Ники увидел подбежавших к карете Лию и
Тофа, которые вытаскивали короля и королеву. Но стражник не дремал.
Секунда – и он стоял на ногах с обезобразившей лицо страшной гримасой.
Издав грозный рык, стражник кинулся на Ники подобно дикому разъяренному
животному. Тот, парируя бешеные удары, отодвигался назад. В голове алыми
буквами вспыхнули слова Оддона: «Гнев в бою помогает, но
неконтролируемая ярость – зло. Опасайся ее и, сражаясь с врагом, держи
себя в руках. Если в ярости твой противник, используй это».

Машинально отбив еще один удар, Ники присел и, как учил Оддон, полоснул
стражника под коленями. Тот махнул мечом и оставил на руке Ники глубокий
порез, из которого мгновенно брызнула кровь. Затем стражник рухнул на
землю, подвывая и хватаясь за ноги, а Ники, тяжело дыша, выронил меч.
Руку жгло, словно огнем. Такой боли Ники не испытывал ни на одной из
тренировок.

- Ты ранен? – с этим воплем к нему кинулся Тоф.

- Ерунда, царапина.

Рука немного онемела. Что он несет, боже? Царапина?

Тоф по всей видимости думал так же:

- Лия, дай мне какую-нибудь тряпку!

Справа от себя Ники услышал топот ног. Лия подбежала не одна. Вместе с
ней подошли темноволосая красивая женщина и высокий мужчина, в лице
которого проглядывало что-то знакомое.

Раздался треск рвущейся ткани, а следом слова:

- Амис, помоги мне.

К нему шагнула Ариана с куском платья в руках. Она озабоченно
дотронулась до пропитанной кровью рубашки. Ники судорожно вдохнул и
дернулся.

- Тише, потерпи. Я лишь перевяжу.

Закусив губу, Ники старался не заорать от боли. Не хватало еще кричать
при всех!

Ариана крепко перетянула руку Ники и взглянула на него. Ее глаза
расширились от удивления, а на лице сменились по очереди три выражения:
недоверие, радость и грусть. Ники бросил вопросительный взгляд на
короля, но увидел у него те же эмоции, к которым, кроме всего прочего,
добавилась крошечная надежда.

- Спасибо, - чтобы хоть как-то разбавить тишину, произнес Ники.

- Нет-нет, это тебе спасибо, – покачал головой Амис. – Вам всем спасибо.
Не знаю, что бы с нами было, если бы не вы.

Лия скромно улыбнулась, Тоф потупился.

- Как тебя зовут? – спросила Ариана. Она не сводила с Ники глаз.

Интересно, какой ответ она ожидала услышать? Назвав свое имя, Ники
увидел, как у Арианы дрогнула нижняя губа.

Кучер на земле застонал. Тоф кашлянул и произнес:

- Давайте уходить отсюда.

Предложение было здравым. Амис с Тофом отпрягли лошадей и, усадив на них
дам, велели скакать к лесу. Сами же они и Ники побрели пешком.

Амис взял себе меч поверженного стражника, Тоф довольствовался ножом, о
который тут же порезал палец.

- Не смейся, – попросил он, пряча оружие и косясь на короля.

Ники спрятал слабую улыбку и кивнул. Будто бы он не был таким же! Стоит
только вспомнить первую тренировку у Оддона. Ники до сих пор краснел,
возрождая в памяти часы вселенского позора.

- Лия сбежала из дома? – осведомился Амис.

Ники поймал его взгляд. И снова эта надежда! Что же происходит, черт
возьми? Почему каждый, с кем он встречается, смотрит на него, как на
призрака из прошлого?

- Да, она… - Ники кратко рассказал королю всю историю, стараясь больше
не глядеть на него. Кое-что он упустил. Например, Дармондский медальон,
с которым Ники вовсе не улыбалось расставаться, причину похищения Элины
и кое-что другое.

Сухой и скомканный рассказ, однако, Амиса удовлетворил. Он озадаченно
нахмурился, думая, а Тоф вдруг хмыкнул:

- Что? – тихо спросил Ники.

Внук Селиния пожал плечами:

- Ничего, просто так…так похоже… Нет, Ники, не бери в голову.

Он замолчал, и всю дорогу до леса никто не проронил ни слова.

Глава 8. В лесу Мирабилис.

Помощь, пришедшая вовремя, сродни спасению.

Тоф вынул из сумки кое-какие припасы и разделил между присутствующими.
Ники от своей порции отказался: в горло не лезла даже кроха. Рука ныла
при каждом движении.

- Как ты? – сочувственно спросила Лия. Взгляд ее зеленых кошачьих глаз
был направлен на ставшую красной повязку на руке Ники.

- Неплохо.

- Не ври, ты бледный как смерть, – заявила Лия.

- С чего ты взяла, что смерть бледная? – усмехнулся Ники.

- Еще и шутишь? – поинтересовался Тоф, отхлебывая воду. – Тебе целителя
надо срочно.

- Мы не в Дарме, Тоф. – вмешался Амис. – Целители по лесам не ходят.
Ники, нужно промыть тебе рану.

- Где ее здесь промывать? – Ники поднялся. – Идем?

Лошадей они повели с собой: мало ли что ожидало их впереди. Ники
постоянно ощущал на себе изучающий взгляд Арианы. Он буквально прожигал,
но как только Ники оборачивался, она отводила глаза.

Они брели в неизвестность. Ники впервые был в этом лесу, но почему-то
ему казалось, что он безопасен. Пение птиц, спокойный голос Амиса,
эмоциональный – Лии придавали чужому и однообразному пейзажу уют.
Интересно, как называется это место?

- Лес друидов – Мирабилис. Они здесь хозяева, – это был голос Арианы.

Королева приблизилась к нему и пошла слева.

- Дед говорил мне о нем, - просиял Тоф, - разбойники и бандиты обходят
эти места стороной. Знают, что друиды таких как они, не жалуют.

Ники тоже вспомнил. Когда он был маленьким, Зара на ночь рассказывала
ему страшные истории о том, как в Мирабилис попадали нечистые душой
люди. Никто из них не возвращался.

«Откуда же тогда берутся истории, если не выжил никто?» - спрашивал
тогда Ники.

«Кто знает, родной, кто знает. Говорят, друиды сами порой выходят из
лесов и говорят с людьми», – на этой ноте сказки обычно и заканчивались.

Иногда Ники казалось, что тетя не верит слухам и лишь из чувства долга
доносит их до него: чтобы знал о Мирабилисе и боялся даже подходить к
нему.

- Кто твой дед? – спросила Ариана.

Тоф принялся охотно повествовать о Селинии, их с дедом жизни и прочем.
Ники почти не слушал: все это он уже знал.

Сзади послышался голос Лии:

-…и была полностью уверена, что именно Милен… Никогда бы не подумала,
что Ролан и Пелий… Отец не верил ни одному моему слову…

- А с кем ты живешь, Ники? Кто твои родители?

Он бросил слушать разговор Амиса и Лии и переключил внимание на Ариану.

- Я…ммм…Я живу не с родителями. Они погибли, – ответил Ники.

- Кем они были?

- Я их не помню.

Ники начинал злиться. Обсуждать с посторонними подобные темы он не
желал. Хотя. Ариана, кажется, спрашивала не из вежливости и праздного
любопытства.

- С кем же ты живешь сейчас?

Ответить Ники не успел. Едва только он открыл рот, им на встречу из-за
деревьев вышли три человека в зеленых плащах с капюшонами. Один оказался
стариком с длинной седой бородой, двое других – юноша по виду на
несколько лет старше Ники и девушка.

- Друиды, - с благоговейным трепетом в голосе прошептал Тоф. – Надеюсь,
нас не будут убивать прямо сейчас.

- Не стоит нас бояться, мальчик, - произнес старый друид, - никто не
причинит вам вреда. Мы пришли, чтобы помочь. Мое имя Бондовим.

Вперед вышел Амис. Он поклонился друиду и сказал:

- Почтенный Бондовим. Простите нас за то, что мы явились на вашу
территорию, но Дармонд в большой опасности. Королевством завладели
враги.

- Да, друиды знают об этом. Дивина.

- Что еще за Дивина? – шепнул Ники Лие.

Та закатила глаза, но снизошла до ответа:

- Ясновидящая. Предсказательница. Она знает все. Ни разу не ошибалась.
Друиды боготворят ее.

- Для нас будет честью, если вы пройдете к нам, – проговорил Бондовим и
указал на юношу и девушку. – Мои внуки – Белатор и Инара.

- Бондовим, – Амис окликнул друида и, подойдя к Ники, положил руку ему
на плечо, - мальчику необходим целитель. Есть ли у вас…

- Все друиды – целители, ваше величество, - перебил его старец.

* * *

Дорога до деревни друидов пролетела незаметно. Во всяком случае, так
почудилось Ники. Внучка Бондовима – Инара – оказалась на удивление
веселой и общительной девушкой. Почему на удивление? А как иначе, если
она всю жизнь прожила в такой глуши?

Лия на Инару поглядывала косо и от Ники с Тофом не отходила ни на шаг.

Вскоре впереди меж деревьев показались дома и хижины. Вытянув шею и
совершенно забыв о руке, Ники разглядывал приближающуюся с каждым
мгновеньем деревню. Десятка два, а то и три домиков были разбросаны на
большой площади, от чего деревня походила на маленький город.

Их процессию встретили удивленные взгляды детей, недоверчивые – взрослых
друидов, умиротворенно-спокойные – стариков.

Лия ухватила Ники за здоровую руку. Он ощущал идущий от нее страх вкупе
с восторгом. Да и сам Ники испытывал те же чувства. Не каждый день
встречаешь друидов!

Бондовим с внуком, по всей видимости, вели их к дому посреди деревни,
заметно отличающемуся от остальных. Он выглядел самым древним из всех:
покрытая соломой крыша, вместо двери какие-то тряпки, покосившиеся
стены, готовящиеся рухнуть в недалеком будущем.

Когда Бондовим подошел к дому, оттуда вышел еще один друид.

- Дивина отдыхает.

- Тогда я приведу их вечером, Манус. – Бондовим кивнул друиду и
обратился к Амису и Ариане. – Вы побудете в моем доме, а после…

Дальнейшие слова старика были заглушены пронзительным визгом и воплем:

- Братик!

Пару мгновений Ники смотрел на девчушку со светлыми кудрями, вылетевшую
из дальнего дома.

- Эль! – отпихнув со своего пути вертевшего головой Тофа и Лию, Ники
стремглав кинулся к сестре, а добежав, упал на колени и прижал к себе. –
Эль, я думал…я боялся, что…

Элина всхлипнула и ухватилась за рубашку Ники:

- Я знала, что вы меня найдете. А где мама с папой?

- Они дома, Эль. Они тебя искали там, а я ушел.

Элина серьезно посмотрела на Ники и вздохнула:

- Мамочка убьет тебя за то, что ты сбежал. А меня больше никогда не
выпустит на улицу.

Позади послышались мягкие шаги. Вслед за ними Ники услышал голос
Бондовима:

- Так значит, ты и есть тот самый старший брат, о котором говорило это
маленькое сокровище?

Ники обернулся к друиду:

- Почему Эль здесь?

- Мы отобрали девочку, когда ее везли в Дарм… Нет, я неверно выразился.
Те люди, что украли ее, сами отдали малышку нам. Невежды до дрожи
бояться друидов, словно мы дикие звери.

- Спасибо вам. Ники поднялся на ноги и обнял Эль. – Если я могу что-то
для вас сделать…

Друид покачал головой, улыбнулся:

- В этом мире должно быть место справедливости, мальчик, пусть даже зла
и жестокости в сотни раз больше. Пока горит крошечный огонек, темнота не
будет непроглядной.

К чему были сказаны эти слова, Ники не совсем понял, но запомнил их.
Так, на всякий случай.

Инара проводила Ники, Лию. Тофа и правителей Дармонда в большой и
светлый дом своего деда. Там она сняла свой зеленый плащ, и Ники
подивился естественной красоте девушки, кардинально отличающейся от Лии.
Друидка походила на ровное течение, тихую прохладную речку, Лия же на
поток лавы, всплеск огня.

- Красавица, да? – натужно улыбаясь, спросила Лия Ники.

Тот, подняв брови, уставился на принцессу. В ее голосе Ники услышал
новые интонации. Она явно была обижена и рассержена.

- Зачем ты это спрашиваешь? – Ники отправил Эль вслед за остальными, а
сам остановился, не давая пройти Лие.

- С дороги уйди, пожалуйста. – Лия толкнула его.

- Не собираюсь. Мы будем стоять здесь до тех пор, пока не ответишь,
какого черта ты ненавидишь любую особь женского пола, встречающуюся нам.

Лия засмеялась.

- Ты бредишь. Я эту Инару вижу впервые в жизни. С чего мне ее
ненавидеть?.. Ты уйдешь? - Последние слова вырвались из Лии
непроизвольно.

- Куда?

Лия замялась. Ее глаза заметались по стенам дома в поиске верных слов.

- Ты…ты ведь нашел сестру, я – Амиса и Ариану, правда, не в той
ситуации, в какой хотелось бы. Теперь ты вернешься домой, не так ли?

Ники смотрел на Лию, как на сумасшедшую. Она издевается над ним? Не для
того он отправился в путь вместе с ней, дрался, ползал по королевским
кустам! За то короткое время, что он пробыл с ней, а потом и с Тофом,
Ники успел привыкнуть к этой парочке так, словно знал их всю жизнь.

- Предлагаешь мне бросить вас с Тофом? – поинтересовался он и постучал
согнутым указательным пальцем по голове Лии. – Ау, проснись! Никуда я не
денусь.

В глазах Лии паника сменилась облегчением. Она счастливо улыбнулась и
сжала Ники в объятиях. Тот погладил ее по волосам, обнаружив, что выше
принцессы на пол головы.

- Ребят, вы умерли что ли? – Тоф как всегда появился вовремя. – И снова
извините.

Ники даже оправдываться не стал. Махнул рукой и все. Пусть Тоф думает
себе, что захочет.

Лия же повела себя совершенно неожиданным образом. Отпустив Ники, она
схватила Тофа и от переизбытка чувств поцеловала его в щеку, которая
мгновенно приняла морковный оттенок.

- Вы лучшие на свете, мальчики, - Лия убежала вслед за Инарой.

- Я перестал понимать женщин, - пожаловался Тоф.

- А я и не начинал. Дядя говорит, что это бесполезное занятие.

Позади отворилась дверь, и в дом вошел Бондовим. Увидев Ники и Тофа, он
поманил за собой первого.

- Зачем? – не понял Ники, однако же следуя за друидом.

- Рана, - коротко ответил Бондовим.

Он усадил его на стул в комнате, соседней с той, где находились спутники
Ники. Слышались голоса Арианы и Лии, щебет Элины… Ариана… Ники
чувствовал, как покалывает где-то в области сердца, когда он думал о ней
и Амисе. Он сам не мог взять в толк, откуда взялись подобные мысли, но
ему казалось, что они трое встречались когда-то…в далеком прошлом.
Возможно, он видел их, когда с тетей и дядей приезжал в Дарм.

Ники принялся следить за действиями Бондовима. Тот аккуратно наливал в
миску какую-то жидкость, добавляя в нее порошки из мешочков и сухие
листья. Ники различил даже крысиную лапку. От этого зрелища стало
мутить, и Ники поспешно отвернулся. Не дай боже, если его заставят пить
эту дрянь! Как оказалось, у Бондовима были другие планы. Он снял с руки
Ники повязку и велел:

- Рубашку долой, юноша!

Ники подчинился. Друид промыл ему рану и предупредил:

- Не кричи, прошу тебя. Сейчас будет немножко больно.

- Если немножко, то почему вы просите не кричать? – Ники беспокойно
заерзал на стуле.

Бондовим не ответил и, зачерпнув из миски зеленого цвета отраву, мазнул
ею глубокий красный рубец.

Ники взвыл и захлопнул рот ладонью. Руку будто жарили на костре и
вбивали в нее гвозди одновременно. От адской боли из глаз хлынули слезы,
но закричать себе Ники не позволял, хотя появилось зверское желание
убить друида и разбить головой все стены.

- Сейчас все заживет. - Бондовим сочувственно протянул Ники чистую
рубашку. - Возьми, оденешь.

Ники только носом хлюпнул в ответ. Друид кивнул и оставил его одного,
прикрыв за собой дверь.

Пытка длилась несколько минут. Затем, как и говорил Бондовим, боль стала
утихать и исчезла совсем. Ники взглянул на то место, где прежде была
рана: от нее осталась лишь маленькая розовая полоска.

- Ничего себе! – выдохнул Ники.

- Он натянул на себя чистую рубашку. Чуть великовата, ну и что. Зато не
грязная и не рваная.

- Как рука, Ники? – в комнату заглянул Тоф.

- Как новенькая.

- Идем к нашим. Надо Лию порадовать.

Глава 9. Ложь и правда.

С правдой надо жить, как при огне: ни сильно приближаться, чтоб не ожег,
ни далеко отходить, чтобы холодно не было. Диоген.

Прошло несколько часов, после того как Ники появился в друидской
деревне, и за эти часы ни он, ни остальные не сделали ничего хоть
сколько-нибудь полезного. Дарм оказался в руках фанатиков, а они
бездействовали. Инара учила Лию варить суп из овощей, Амис с Тофом,
нашедшие общий язык, о чем-то тихо беседовали. При этом король то и дело
бросал взгляды на Ники да так метко, что мальчик кожей ощущал каждый из
них.

Сам Ники нашел в доме Бондовима интересную книгу, пылившуюся на полке, и
с упоением читал ее, стараясь не обращать внимания на разговоры.

- Софус «Душа не знает смерти»? – почти неслышно сказала Ариана. – Моя
любимая книга.

Губы Ники расплылись в улыбке:

- Правда. Расскажете?

- Нет уж, - засмеялась Ариана, - такие вещи нужно читать, а не слушать.

Ники словно ударили. Он слышал этот смех! Но вот где и когда? Ответ
лежал прямо перед носом, на самой поверхности, но Ники не мог вспомнить.

- Ваше величество, – из кухни, вытирая руки о передник, прибежала Инара.
От нее пахло морковью и луком, - отец просил передать, что вас всех ждет
Дивина.

- Нас-то зачем? – пробормотал Тоф.

Инара в ответ пожала плечами и ушла.

Хижина, в которой жила самая древняя друидка, состояла из одной комнаты,
похожей на склеп. Лучей солнца внутрь проникало мало, из-за чего стоял
полумрак.

Обстановка в доме… Ее не было. Пол был завален книгами, бумагой,
перьями, порошками и травами, на стене криво косо висели картины, из
мебели в дальнем конце хижины была лишь кровать, на которой,
сгорбившись, сидела сухая старуха, похожая на мумию.

- Дивина, - громко сказал Амис, - это честь для нас.

Он преклонил колено. Ники, оставшийся стоять поближе к выходу, увидел,
как Дивину затрясло. Друидка смеялась.

- Встаньте. Знаю я, все знаю. Вы ненавидите меня, король. Ненавидите за
то пророчество, что касается вашего сына.

Амис сжал кулаки. Ариана ухватила мужа за руку.

- Он был ни в чем не повинным ребенком, Дивина. Он был подарком судьбы!
И погиб он из-за этого чертового предсказания.

- Амис, предсказание здесь ни при чем. Оно было слишком туманно.
Вестники растолковали его по-своему, неверно решив, что ради мира на
земле можно пожертвовать вашим сыном.

- Что же, вы предлагаете нам простить Вестников!? – взвилась Ариана. –
Они ведь действовали во имя блага! Убивали, предавали, лгали - все во
имя блага.

Дивина поднялась с кровати и худыми прозрачными руками взялась за
деревянный витой столбик. Ники с любопытством наблюдал за происходящим.
О каком пророчестве идет речь, он не знал, и многое в разговоре короля с
Дивиной для него было загадкой, но Ники, затаив дыхание, ждал
продолжения.

- Нет. Вестники совершили преступление. Мальчик должен идти своей
дорогой. Они же посчитали, что вправе распоряжаться судьбами мира,
контролировать неконтролируемые вещи. Лин не был злом.

- Я знаю, Дивина, – устало проговорил Амис, - я знаю.

- Быть может, он наше солнце? – Дивина покачала головой и обратила взор
на Тофа. – Потомок знатного рода, я вижу. Мечтаешь, чтобы отец вспомнил
о тебе? Друзья и дед дадут тебе больше, поверь.

- Что, ему совсем на меня плевать? – кисло спросил Тоф.

- Где-то в глубине души, нет. Но он не достоин твоих страданий.

Тоф отпустил голову. Ники пронзила жалость к другу. Каково это: знать,
что твой родитель где-то наслаждается жизнью и не вспоминает о тебе?
Ники не был знаком с отцом Тофа, но уже презирал его.

Очередь тем временем подошла к Лие. Та сжалась, как на публичном суде.
Чего она так боялась?

- Да, моя милая. Это ответ на твой вопрос. – Дивина улыбнулась. –
Отныне ты играешь не последнюю роль.

- Где? – Лия, похоже, не понимала, о чем идет речь.

- Потом узнаешь. Страхи, что терзают тебя, уйдут. У тебя ведь никогда не
было друзей, Лия?

- Принцесса помотала головой. Ники изумленно смотрел на ее спину. Не
было друзей? Это у Лии-то?

- Они…они думали, что я зануда и эгоистка, - прошептала Лия, - а те
друзья, что были, делали это по просьбам папочек и мамочек, которым
требовалось стать ближе к моему отцу. В конце концов, я выгнала их.
Всех!

Последние слова Лия произнесла с истеричной гордостью.

- У тебя появились друзья, моя милая. Настоящие, как ты и хотела.

Лию переполняло тихое счастье. Ники чувствовал это. Он переглянулся с
Тофом, и тот подмигнул ему.

- Эй, Лия, - позвал Тоф, - мы настоящие, слышала?

Лия пробурчала что-то нечленораздельное, скрестила руки на груди.
Комментарий Тофа явно был лишним.

Дивина приблизилась к Ники. Тот смотрел на испещренное морщинами дряхлое
лицо с по-прежнему пронзительными серыми глазами, которые, казалось,
видели его насквозь. Ники поборол искушение отскочить в сторону.

- Дай руку, - попросила Дивина.

Она сжала его ладонь в своей, закрыла глаза. Ники почувствовал легкий
холод, как если бы внезапно подул свежий утренний ветерок. Секунда - и
все закончилось. Дивина открыла глаза, в которых читалось уважение.

- Ты не дал мне увидеть слишком много, - сказала она.

Ники поднял брови.

- Я ничего не делал.

- Ты еще не осознаешь, на что способен. Сила твоя велика. Уверена,
вскоре она оставит возможности друидов и мой дар далеко позади.

- Я правда ничего не делал!

Ники заулыбался. Дивина его с кем-то перепутала, наверно. Сила? Велика?
Какая такая сила, интересно? Оддон что-то не разглядел в нем могучий
потенциал.

- Ты многого о себе не знаешь, как я вижу. А то, что знаешь, - неправда.

Приехали. Где-то он уже слышал нечто подобное. Ники растерянно посмотрел
на Лию. Та пожала плечами.

- Мучают кошмары, значения которых ты не понимаешь? – продолжала Дивина.

- Да, только…

- Это твое прошлое. То, что ты видишь, случилось много лет тому назад.

- Люди убивали друг друга, - перед глазами Ники вновь встала картина
бойни. Как такое могло быть его прошлым?

- Но ты остался жив. Невероятно, чудесно, почти невозможно.

В комнате стояла тишина. Напряжение было столь сильным, что его можно
было рубить топором.

- Я должна сказать тебе еще кое-что, - Дивина отвернулась, и голос ее
дрогнул, - прошу тебя дослушать.

Что еще? Ники представить не мог, какие тайны собирается раскрывать ему
друидка.

Словно подслушав его мысли, Дивина ответила:

- Те люди, с которыми ты живешь, не кровные родственники тебе.
Четырнадцать лет назад твой дядя повстречал охотника, нашедшего в лесу
ребенка. Охотник с радостью отдал ему малыша. Твой дядя и его жена
растили тебя, как своего родного, Ники. Они назвали тебя именем, каким
хотели бы назвать сына…

Перед глазами расстилался туман и пустота. Под ногами разверзлась бездна
и поглотила его. Ники не понимал, что происходит. Слова Дивины утонули
где-то на полпути, оставив после себя мрачную, пугающую глухоту.

- Они меня любят, - пробормотал Ники, - им все равно… Почему они не
сказали мне правду?

Дивина грустно улыбнулась.

- Думаю потому, что не хотели омрачать тебе жизнь ненужными знаниями. Не
суди их строго. Они, я уверена, действовали только из благих побуждений…
Но я еще не все тебе сказала, – друидка вынула из-под рубашки Ники
медальон. С того места, где стояли Амис и Ариана, послышался судорожный
вздох. – Эта вещь действительно досталась тебе от родителей. Вот уже
несколько столетий медальон передается по наследству. Когда-то он
принадлежал твоему отцу…Лин.

У Тофа упала челюсть, Лия самодовольно заулыбалась. Ники второй раз за
пять минут почувствовал, что сходит с ума. Руки и ноги стали ватными,
язык наоборот одеревенел. Как такое возможно?

Оглушенный свалившийся на него многотонной глыбой правды Ники простоял в
оцепенении несколько минут, а может, часов. Где-то вдали звучал голос
Дивины, потом Лии, которых, по всей видимости, обеспокоил его вконец
ошалевший вид. Но он не слышал никого из тех, кто присутствовал в доме.
Лин? Он – Лин? А король с королевой в немом шоке разглядывающие его –
родители?

- … Ники, не пугай, пожалуйста, – встревоженный, испуганный голос Лии
прорвался сквозь пучину безмолвия. – Ты меня слышишь?

Чудовищным, почти нечеловеческим усилием совладав с языком, Ники
прошептал:

- Я выйду.

Не дожидаясь ответа, он вывалился из дома провидицы и побрел, сам не
зная куда. Маршрут выбирали ноги, отделившиеся от хозяина. Дул
прохладный ветерок, но Ники едва ли замечал это. Через примерно сотню
шагов он столкнулся с Инарой и Элиной.

- Ники, что с тобой? – спросила Инара. – У тебя такой вид…

Какой именно у него вид, Ники так и не узнал. Он взглянул на сестру и
бросил:

- Эль, марш спать, уже поздно.

Что бы там ни говорила Дивина, Винул, Зара и Эль навсегда останутся его
семьей. Следовательно, он навсегда останется старшим братом последней.

…Вскоре он был уже за пределами деревни. Пройдя чуть глубже в лес, Ники
отпустился на землю, прислонившись спиной к огромному могучему дереву,
корни которого торчали даже на поверхности, похожие на гигантских
окаменевших змей.

В лесу стремительно темнело, но возвращаться назад Ники не спешил.
Хотелось побыть здесь, вдали от всех.

- Прохладно, не находишь?

Ники не удивился.

- Здравствуйте, Генита. Летом по ночам почти всегда свежо.

- Хм, правильно я сделала, что взяла плед. Ты, небось, решил
простудиться?

Генита. Наконец, подошла достаточно близко, чтобы Ники сумел увидеть ее.
Она выглядела так же, как когда приходила в дом Тофа и Селиния, лишь
наряд сменился. Сев рядом с ним, она накинула на него и на себя теплый
плед.

- Вы ведь все знали, да? – Ники прекрасно знал ответ, но все-таки задал
бессмысленный вопрос. – Почему вы мне ничего не сказали?

- Потому что все должно происходить в свое время. Я не имею права ничего
менять по своему желанию.

- Тогда почему вы ко мне приходите? Разве вам можно?

- Может быть, ты исключение из правил, Ники? – Генита подмигнула ему. –
Единственный смертный, который способен меня видеть, с которым я могу
разговаривать. Представь, каково это: вечность говорить только с собой.
Теперь же у меня, наконец, появился собеседник.

Ники закрыл глаза. Чересчур много откровений на сегодня.

- Почему один вас я вижу?

- Давай-ка перейдем на «ты»… Этого я тебе не скажу. Сама не уверена, что
знаю ответ, а догадок строить не хочу.

Ники кивнул. На него накатило безразличие: любопытство и нетерпение
куда-то подевались.

- О каком предсказании говорила Дивина? – вяло спросил он.

- О том, что она сделала в день твоего рождения. В нем говорилось, что
ты наделен силой, способной стереть с лица земли все сущее, способной
изменить мир.

- Боже… Это так? – простонал Ники.

- Тебе лучше знать, - Генита прищурилась, - сила-то твоя.

Ники усмехнулся.

- Не ощущаю себя всемогущим, честное слово. Из-за чего Вестники или как
их считают меня злом?

- Они уверены, что ты опасен. Знаешь, в прежние времена люди убивали
своих собратьев, когда они чем-то отличались от большинства. С тех пор
ничего не изменилось, если подумать. Взгляни на друидов. Им приходится
жить затворниками в лесах. Думаешь, им это нравится? Нет, разумеется. Но
они вынуждены, потому что их боятся, их обходят стороной.

- Из-за того, что они другие?

- Да, именно. Они лишние в городах. Так и с тобой. Вестники, да и не
только они, видят в тебе угрозу, потому что ни они, ни их предки никогда
не сталкивались с подобным. Им страшно, Ники. Они боятся будущего,
которое ты можешь преподнести.

- По секрету, Генита, - тихо произнес Ники, - я не собираюсь ничего и
никого уничтожать.

- Сейчас, возможно, нет, но… Мне пора, сюда идут. Удачи тебе.

Генита исчезла, забрав с собой плед. Ники поежился от холода и обхватил
колени руками. Лес молчал. Вдали за деревьями догорал закат. Алое
полотно притянуло к себе взгляд Ники, который горько жалел, что у него
нет с собой красок и бумаги. Хотелось вырезать картину прямо с неба и
оставить у себя навечно.

Вот хрустнула ветка. Ники вздрогнул и выглянул из-за дерева.

- Ники? Ники, если ты здесь, отзовись, пожалуйста! – громко произнес
мужской голос. – Ари, зря ты со мной пошла. Не хватало еще и тебя
искать. Темнота же, не видно ничего.

- Он и мой сын тоже! – возмутилась Ариана. – Я больше никогда не потеряю
его.

- Чтобы не терять, нужно сперва найти, – вздохнул Амис. – Знаешь, я ведь
как только увидел его, изумился. Слишком уж сильно он похож на себя в
детстве.

- Ты хочешь сказать, на тебя? – засмеялась Ариана. – Амис, мы должны
благодарить бога за то, что он вернул нам Лина.

Ники слушал и не мог сдержать улыбку. Но пора было обнаружить себя, пока
Амис с Арианой не ушли далеко в лес.

- Я здесь, - сказал он.

Две темные фигуры за несколько метров слева от него замерли и принялись
оглядываться. Ники, не вставая, махнул рукой, привлекая внимание, и
снова уставился на закат. Через несколько секунд к нему подошли
родители.

- А мы тебя обыскались, - произнес Амис.

- Зря, я бы вернулся позже. Не маленький.

Король с королевой в нерешительности топтались на месте. Ники посмотрел
на них:

- Садитесь, если хотите. Тут места много.

Вероятно, безразличие ко всему отразилось на голосе Ники, потому как
Ариана торопливо заверила его, что, если он хочет, она и Амис уйдут.

- Нет, останьтесь.

Амис и Ариана все еще не решались присесть. Ники поднялся на ноги.

- Знаете, я… - Ники задохнулся. Слов, которые он хотел сказать, было
слишком много, - я бы, наверно, умер от счастья, прямо там, у Дивины,
если бы все не случилось так неожиданно. Вы себе представить не можете,
как я мечтал увидеть вас, хотя бы на секунду. И вот, когда я уже
перестал надеяться, раз – и оказывается, что…

Ники замолчал и отпустил голову. За него закончил Амис:

- Раз – и оказывается, что твои родители король и королева Дармонда,
которых ты спас из лап врагов.

- Вы можете не верить, но мне все равно, кто вы. Главное, что живы. А уж
короли или там бродяги – неважно.

- Я рад, что ты именно такой, каким я тебя себе представлял, сынок, -
Амис улыбнулся и крепко обнял Ники.

Тот потерял дар речи и шарахнулся бы назад, не расти там дерево. Потом
уткнулся в отцовское плечо. Амис пах так знакомо, что Ники вдохнул
поглубже, стараясь оставить этот запах внутри себя.

- Родной мой, - заплакала Ариана.

Она отняла Ники у мужа и принялась покрывать его голову поцелуями и
мочить слезами рубашку:

- Обещай, что ты никуда не денешься. Обещай, что я никогда тебя не
потеряю.

- После появления в моей жизни Лии, я постоянно куда-нибудь влипаю, но
что бы ни случилось, клянусь, что останусь жив - здоров…мам.

Неизвестное доселе слово обожгло губы. Ники взглянул на небо. Догорали
последние крохи заката. Еще немного – и солнце окончательно скрылось. А
где-то только сейчас забрезжил рассвет.

Глава 10. Заблудившийся друг.

Истинная любовь бьет в сердце, как молния, и нема, как
молния. Максим Горький.

Заснуть этой ночью Ники не удалось, как он ни старался. Каждый раз,
когда он пытался выбросить из головы все мысли, расслабиться и ни о чем
не думать, он ловил себя на том, что, оцепенев, смотрит на темное пятно
под именем Тоф.

«Все, считаю до…до тех пор, пока не отключусь, - решил Ники, - один,
два,…пятнадцать».

Завтра нужно решать, как быть. Наверно, у Амиса…тьфу ты, отца!...есть
какие-то идеи. А может просто попросить друидов заколдовать Пелия с
Роланом?

«Тридцать два, тридцать три».

А что, если попросить помощи у леймизского короля. Во-первых, Леймиз
ближе всех к Дармонду. Во-вторых, папа Лии – лучший друг А…то есть,
отца.

«Шестьдесят семь, шестьдесят восемь».

Ники перевернулся на спину и чуть не взвыл от досады. Нет, не сможет он
уснуть!

Примирившись с этой мыслью, Ники бесшумно, чтобы не разбудить Тофа, слез
с кровати и, одевшись, вышел из комнаты. Дом Бондовима спал. Инара с
Лией и Бондовим с Белатором расположились на втором этаже. Из комнаты,
где спали родители Ники не доносилось ни звука.

Чем себя занять, Ники ума не мог приложить. Он упал в кресло, в котором
сидел днем. Глаза его нашли меч.

«Воин всегда должен следить за своим оружием» - вспомнил он слова
Оддона.

Мысленно поблагодарив мудрого наставника, Ники отполировал меч до
блеска. Держать его в руках стало в разы приятней. Ники так увлекся, что
не заметил, как в комнату кто-то зашел. Лия, в кофте и юбке Инары,
стояла в дверях и, улыбаясь, рассматривала Ники.

- Не спится? – спросила она, наконец.

Ники вздрогнул и обернулся к боевой подруге. Растрепанная и сонная, она
сейчас была милей обыкновенного.

- Да, решил делом заняться. Все равно глаза не закрываются.

- Может быть, прогуляемся? – Лия кивнула куда-то, где, по ее мнению,
находилась улица.

Ники с радостью согласился, отмечая в уме, что Лия вдобавок ко всем
своим положительным качествам, еще и проницательная. Он действительно не
знал, куда себя девать. Сидеть же на месте было выше его сил.

Как можно тише Ники и Лия вышли из дома и двинулись вперед. В
бессмысленный вперед.

- Как ты? – спросила Лия, спустя пару домов.

Ники пожал плечами. Как он? Да никак. Раньше Ники сотни раз представлял
себе сцену, в которой он встречался с родителями. Но это было в
воображении и только. Сейчас же все произошло наяву, в реальности.
Наверно, позже он будет вспоминать эти моменты, как самые счастливые в
его жизни. Но кто знает, когда это произойдет? Когда он заставит себя
свыкнуться с мыслью, что все происходящее не плод его фантазий? Скорее
всего, когда закончится царящий вокруг бедлам и несуразица, где не
знаешь, чего ожидать от следующей минуты. Пелий и Ролан предали Амиса,
Леймизу грозит опасность, Милен в тюрьме, Винул и Зара скрыли от него
правду, он в друидской деревне, Дивина что-то предсказала насчет него,
он общается с Генитой, Амис и Ариана его папа и мама…Всего лишь звено в
цепочке безумия. Мир сошел с ума, и сделал он это в ту ночь, когда
пропала Эль… Нет, наверно. Он сошел с ума много раньше. В день, когда
родился он, Ники. А может в день, когда появились сволочи – Вестники?
Или мир всегда был чокнутым, просто Ники этого не замечал?

- Я хорошо, - он неискренне улыбнулся.

- Ты совсем не умеешь врать, - сказала Лия, - в этом вы с Роланом
различаетесь. Он – прирожденный артист.

- В остальном похожи? – буркнул Ники.

- Да…довольно во многом. Оба гордые, своенравные, вспыхиваете быстро.
Правда, из-за того, что вы выросли в разных условиях, ты кажешься
мне…ммм…проще, мягче.

Ники прикрыл глаза, кода свежий ветер подул в лицо, и почувствовал, что
Лия сделала тоже самое.

- А на маму с папой я похож? – задал он волнующий его вопрос.

Лия издала звук, напоминающий смешок.

- Как ты успел заметить, ты – уменьшенная копия Амиса. Странно, как ты
раньше этого не понял. Я как только увидела тебя, почуяла неладное
(Селиний, кстати, тоже). У тебя даже жесты и мимика- все амисовское. Но
когда с тобой разговариваешь, кажется, будто говоришь с Арианой. Вот так
все запутано.

Ники закусил губу, давя улыбку, прислушиваясь к ощущениям: приятно и…и
все.

- Лия, - позвал он шепотом.

- Да?

- Я…это, наверно, прозвучит глупо, но мне не по себе. Я, вроде бы,
должен радоваться. Я понимаю, что обязан чувствовать что-нибудь, а мне
безразлично. В самом деле, я не вру. Такое ощущение, словно из меня
выкачали все эмоции. Внутри как в пустыне.

- Все в порядке, это пройдет, - заверила Лия проникновенно. Ее глаза
странно блестели. На мгновение Ники почудилось, что Лия светиться
изнутри. – Твои родители – замечательные люди. Поверь мне, я знаю. Ты и
представить себе не можешь, каково им пришлось. Теперь же они обрели
новую жизнь.

Лия отпустила глаза вниз и погладила пальцем ладонь Ники. Тому вдруг в
голову пришла мысль, что он бы стоять так вечность или больше. Стоять
рядом с ней, держать ее за руку и не шевелиться. А кроме этого ничего не
нужно.

Июньский воздух запах иначе. Ники понял, что впервые дышит
по-настоящему. Он с наслаждением вдохнул и почувствовал аромат нежных
голубых цветов, которые Зара выращивала в садике. Ему всегда нравился их
запах, но названия цветов он не знал.

Не задумываясь о том, что он делает, Ники свободной рукой коснулся щеки
Лии, убирая с лица волосы. Затем поцеловал.

Вот он свет! Такого ослепительного солнца, таких водоворотов красок и
огненных всполохов Ники не видел никогда. Поцелуй был подобен глотку
чистого воздуха после долгого пребывания под водой. Руки Лии обвили его
шею. И в тот миг, когда, казалось, вселенная развалилась на части,
оставив только их двоих, рядом треснул куст.

Лия мгновенно отстранилась. Ники с тревогой уставился на куст, ругая
себя, что оставил меч в доме Бондовима.

Вновь треснуло. Лия дернулась. Ники же, напротив, шагнул вперед.

- Не надо, - Лия потянула его назад.

- Там не враги, не бойся.

- Откуда ты знаешь? Идем, пожалуйста.

Ники и сам не мог взять в толк, откуда взялись эти слова. Но он был
уверен, что это правда.

- Подожди, я сейчас.

Ники приблизился к кустам и присел на корточки. Из-за спутанных веток и
листьев на него смотрел маленький лохматый щенок.

- Эй, братец, ты здесь какими судьбами? – Ники протянул руки к щенку, и
тот слабо заскулил от страха. – Да ничего я тебе не сделаю, глупый.

- Кто там? – сзади подошла Лия.

- Смотри, какое чудо лохматое, - Ники достал щенка и продемонстрировал
его принцессе.

Лия брезгливо отшатнулась. Потом неуверенно протянула руку и погладила
малыша.

- Он, наверно, дикий, - проговорила она.

- Лия, он голодный, испуганный и одинокий. Надо его покормить. Один он
умрет. Кто знает, где его мать?

Они вернулись к дому Бондовима. Лия принесла щенку тарелку с супом,
которую тот вылакал за считанные секунды.

- Уж не собираешься ли ты его себе оставить? – поинтересовалась девушка,
скептически оглядывая Ники.

- А что? Я животных люблю. Тем более…

Лия закрыла ему рот поцелуем.

- не так часто, я и привыкнуть могу, - произнес Ники, отрываясь.

- Моему отцу об этом лучше не знать, - вздохнула Лия.

- Почему?

- Мало ли. Папочка может неадекватно отреагировать.

- Убьет меня? – Ники примерно представлял реакцию отцов на подобное.

- Нет, - Лия улыбнулась, - заявит, что мы должны немедленно венчаться.

Ники передернуло. Перспектива оказаться женатым из-за пары поцелуев его,
мягко говоря, не воодушевляла. Он рассеяно потрепал щенка. Тот уже спал
на его коленях.

Глава 11. В гостях у Вестников.

Жизнь -
это череда выборов. Мишель Нострадамус.

В семь утра деревня уже проснулась. Ники с Лией, которые так и не легли
спать после, поняли, что наступило утро, только когда из соседнего дома
вывалились трое детей и с визгом помчались куда-то.

Лия сидела на траве и с улыбкой разглядывала радостно скачущего
тщательно вымытого Орфа (Ники придумал щенку имя буквально через
несколько минут после того, как накормил).

- И куда ты его денешь?- поинтересовалась она.

Ники неопределенно мотнул головой.

- Он останется у меня.

- Вот вы где! – из дома появился сонный Тоф. Некоторое время он тер
глаза и непонимающе глазел на Орфа. – А это кто?

- Новый друг Ники, - пояснила Лия.

Тоф многозначительно хмыкнул.

- Инара готовит завтрак. Сказала найти вас и вернуть.

Лия поднялась и подошла к Тофу. В это время Орф смешно тявкнул и
помчался прочь во весь опор.

- Я сейчас! – крикнул Ники друзьям и устремился вслед за щенком.

Орф петлял между домов как заяц. Ники уже начал выдыхаться, когда тот
остановился.

- И что это было? Вместо Оддона решил меня тренировать?

Ники устало присел на корточки рядом с Орфом. Тот фыркнул, жалобно
заскулил. В это же мгновение Ники услышал конское ржание. Он резко
поднял голову. В нескольких шагах от него действительно стояла лошадь…со
всадником.

«Мне конец» - пронеслось в голову стремительней молнии.

В том, что его сейчас убьют, Ники не сомневался. Всаднику достаточно
было слезть с лошади, сделать выпад и проткнуть его мечом. Ники даже
убежать бы не успел…Но всадник поступил иначе.

- Ты – Ники? – спросил он.

«Может, наврать? Ага, а медальон куда? Глотать?»

- Да, - Ники встал.

Орф, который рядом с могучей лошадью, казался ничтожной блохой, прыгнул
вперед и неумело зарычал.

- Это тебе, - всадник протянул Ники письмо.

Тот секунду поколебался и письмо забрал. Едва он это сделал, всадник
развернул лошадь и умчался.

Недоумевая, кто мог написать ему сюда, Ники раскрыл конверт и вынул
письмо.

«Здравствуй, Ники. Вижу, все оказалось так, как я и думал: ты не погиб,
а жаль. Таким, как ты, нет места среди людского племени. Благо, что
Дивина сделала предсказание и тем самым смогла предупредить нас о
надвигающемся зле.

Ты, верно, удивлен, получив это письмо? Не стоит. Я прекрасно
осведомлен, где прячется Амис. Ты оставил того стражника на улице хоть и
раненого, но зрячего. Твоему отцу не победить в этой войне. И он, и твоя
мать уже не те правители, которые нужны Дармонду. Власть должна
принадлежать тем, кто хочет вести королевство к могуществу и
процветанию.

Пишу же я тебе вот зачем. Фокус с твоей маленькой сестренкой не удался:
помешали проклятые друиды. Но это не суть важно. У тебя кроме сестры
остались родственники. Винул и Зара у меня. Если хочешь видеть их
живыми, приходи. Клянусь, я отпущу их. Пелий».

- Только не это, - простонал Ники.

Н спрятал письмо в карман. Грудь тяжело вздымалась, сердце бешено
колотилось. Одной его части хотелось бежать к Пелию и не важно, что
ожидало его впереди. Только бы Винул и Зара остались живы! Другой части
хотелось перестать паниковать, сесть и все обдумать.

- Так, нужно успокоиться и поразмыслить, - сам себе приказал Ники.

- Эй, Ники, ты долго стоять собираешься, в самом деле?

Это был голос Тофа. Сделав над собой последнее усилие, Ники постарался
придать лицу вменяемое выражение и обернулся к другу.

- Иду.

Когда он подошел к Тофу, тот подозрительно прищурился, но спрашивать,
слава богу, ничего не стал.

Войдя в комнату, Ники и Тоф застали всех, кроме внука Бондовима,
сидящими за столом. Два стула были свободны: один рядом с Элиной, другой
рядом с Арианой. Ники сел с сестрой. Эль тут же радостно прижалась к
нему.

- Еще немного и мы начали бы без вас, - укорила Инара.

Тоф вежливо извинился и пустился в пространственные, сбивчивые
объяснения. Бондовим перебил его поток речи.

- Что ж, друзья, раз мы все в сборе, прошу!

Ники рассеянно помог Элине положить в тарелку мяса и овощей. Самого его
от еды воротило, хотя вчерашний поздний ужин к этому времени бесследно
исчез.

- Ники, ты что, с привидением встречался? – очень тихо спросила Лия.

- С чего ты взяла? – Ники беспокойно посмотрел в окно и перевел взгляд
на принцессу.

- Выглядишь ты очень…сомнительно.

- Глупости.

Ники с притворной бодростью наложил себе в тарелку еды. Даже не глядя на
родителей, Лию и Тофа, он чувствовал, что все они посматривают на него и
переглядываются. Да, лгун он никудышный.

Пока за столом велись разговоры, Ники лихорадочно соображал. Показывать
ли Амису письмо Пелия? Наверно. Не стоит, ведь тогда ему точно не
позволят пойти во дворец, станут выдумывать другие способы спасти Винула
и Зару, на что потребуется уйма времени. Так что же? Уйти? Одному? Но
если он решится пойти к Пелию, он умрет. Судя по рассказам и
воспоминаниям, Вестники спят и видят, как бы отправить его на тот свет.
Значит, на это и рассчитано. Он придет и погибнет.

Пальцы Ники нашли цепочку на шее. Что будет с Амисом и Арианой, когда
его не станет, на тот раз окончательно? Ники бросил взгляд на родителей
и тут же оборвал себя. Нет, лучше об этом не думать. Он пойдет к Пелию,
а дальше будь, что будет.

Странно, но приняв решение, Ники не испытывал страха. Им владело такое
убийственно-холодное спокойствие, что Ники не понимал: осознал ли он,
что отправил себя на казнь?

Незаметно завтрак подошел к концу. Инара, а с ней и Тоф принялись
убирать со стола. Ники, попросив сестру остаться с Лией, выскользнул из
комнаты, повесил на пояс меч и, стараясь быть как можно незаметней,
направился к выходу из дома. В голове стучало: конь - Дарм – Пелий. Ники
уже закрывал за собой дверь, когда его за плечо ухватила чья-то рука.

- Черт! – Ники подскочил и обернулся.

- Прости, я напугал? – Амис убрал руку. – Можно тебя на пару слов?

- Да, конечно.

Амис вышел на улицу и тут же начал:

- Пелию недолго осталось пребывать во дворце. У меня масса сторонников,
которые никогда не примут такую смену власти. Я понимаю, сейчас еще рано
говорить об этом, и ты, наверно, не готов, но все же, когда это
закончится, ты останешься со мной и Ари?

Ники был настолько ошарашен, что на несколько мгновений забыл, куда
собирался отправится.

- Вы предлагаете мне жить у вас? – уточнил он на всякий случай.

- Да, но мы с матерью поймем, если ты откажешься.

- Я…я подумаю, хорошо?

Такой ответ Амиса обрадовал. Все-таки «я подумаю» - это не отказ, хотя и
не согласие. Он оглядел Ники и поинтересовался:

- Куда направился?

Ники, молясь, чтобы голос его не подвел, кивнул в сторону:

- Хочу пройтись немного. Скоро вернусь.

- А меч зачем?

- Так, на всякий случай.

Ники не спеша пошел в сторону от дома. Лишь отойдя на прилично
расстояние, он ускорил шаг. Лошади друидов мирно жевали сено в конюшне
на краю деревни, когда он на всех парах влетел к ним. Схватив первую
попавшуюся, Ники подождал, пока неподалеку пройдут две женщины с
корзинами, затем вскочил на коня и во весь опор помчался в лес.

…Дорога до Дарма пролетела со скоростью звука. Голова отключилась, когда
Ники запрыгивал на лошадь, а включилась, только когда он увидел стену и
каменные дома впереди. Странно, что когда боишься чего-то, время несется
как ненормальное. Ты с головой погружаешься в свои страхи, не замечая
вокруг ни пожаров, ни наводнений, а время жестоко и неумолимо
отсчитывает минуты, которые после сменяются часами.

Сколько он пробыл в пути, Ники не знал. Казалось, пару мгновений, хотя
на самом деле прошло, наверно, не меньше получаса. Его отсутствия еще не
заметили. Это радовало. Значит, он успеет сделать все, что задумал и
никто не побежит его останавливать. Идти на смерть всегда проще, когда
за спиной нет кучи умоляющих одуматься родственников.

Перед глазами замаячили ворота во дворец. Около которых словно ничего и
не менялось вовсе, стояли два стражника.

«Только бы мне спасти Винула и Зару. Убьют – и пускай. Лишь бы они были
живы» - подумал Ники, спрыгивая с лошади.

- Я к Пелию, - сказал он, приблизившись к страже.

Ответом послужило молчание.

- Мое имя – Ники, ваш хозяин меня очень ждет. Не заставляйте его
мучиться.

Последовала немедленная реакция. Услышав волшебные слова «Ники» и
«хозяин», стражники втянули Ники в пределы дворца, отобрали меч и повели
к Пелию.

Пока Ники шел, в голову ему лезла какая-то чепуха. Сначала он вспомнил,
как девятилетним отправился с дядей на рыбалку, свалился с мостика в
речку и утянул Винула за собой. Домой они вернулись насквозь пропахшие
тиной, но счастливые. Следом вспомнилось, как он таскал пряники и
сладкие булочки, которые тетя боялась ему давать из-за того, что щеки у
него стали красными как помидоры.

Громкие голоса вернули Ники к действительности. Он огляделся и увидел
двух людей – юношу и мужчину, - спорящих о чем-то. Юноша заметил
стражников с Ники и нетерпеливо поднял руку, призывая своего собеседника
к молчанию. Тот тут же развернулся и ушел. Юноша остался стоять,
скрестив руки на груди и с любопытством, смешанным с досадой,
разглядывать Ники.

- Господин Ролан, - произнес один из стражников, сопровождавших Ники.

Так вот он какой, этот Ролан! Ники ожидал увидеть нечто более грозное,
чем парня с хвостом светлых волос чуть ниже плеч и задорно сверкающими
серыми глазами.

- Понятно, - подытожил Ролан, - пришел. Тогда ведите его к Пелию.

- Но господин Ролан, вы же…

- Я передумал. Надо доводить дело до конца. Ты, я надеюсь, не забыл, о
чем я говорил?

Содержание разговора от Ники ускользало.

- Нет, разумеется, нет, но…

- Вот и хорошо. Значит, все остается в силе.

На этой ноте Ролан закончил. Еще раз глянув на Ники, он хмыкнул и
отправился вправо по коридору.

Пелий оказался в главном зале. Когда стражники с Ники вошли туда, он
рассматривал самый большой трон («Амиса» - понял Ники) с таким лицом,
словно хотел прожечь его насквозь. Один из стражников кашлянул,
привлекая внимание. Пелий обернулся и, увидев гостя, засиял от счастья.

- Как же я рад тебя видеть! – воскликнул он, потирая руки.

У Ники появилось зверское желание плюнуть в него, причем не один раз.
Такого мерзкого и отвратительного существа он еще не встречал. Как его
родители могли доверять этому лживому лицемеру? Неужели они не
чувствовали, что от него воняет предательством, фанатизмом, злобой и
властолюбием? Ники видел сущность этого человека как на ладони, и его
буквально тошнило от смрада.

- Ты меня, скорей всего, не помнишь? – продолжал Пелий, змеей ползая
вокруг него.

- И слава богу! Иначе как бы я спал по ночам?

Слова вылетали резкие как хлыст. На Ники накатила волна удушающей ярости
и презрения, настолько огромная, что, казалось, она вот-вот вырвется и
погребет под собой весь дворец.

- Меня не за что ненавидеть, Ники! Я спасаю мир, истребляю зло,
истребляю угрозу для людей.

- О нет, Пелий. Прости, но ты не заслуживаешь такого сильного чувства
как ненависть. Ненавидеть и любить можно достойных. Ты же не достоин ни
того, ни другого. И какое зло ты, интересно. Истребляешь? Устраиваешь
покушения на младенцев, за детьми по лесам бегаешь и предаешь своих
королей? Это, по-твоему, истреблять зло?

Пелий скривился:

- А ты умней, чем я думал. Только это тебя не спасет.

Ники усмехнулся. Свое решение он принял еще у друидов.

- Я не собирался. Где Винул и Зара?

Пелий кивнул на пол.

- В темнице. Не волнуйся, она живы и вскоре уйдут отсюда. Я обещал их
отпустить, не так ли? Мне кажется, у тебя сложилось неверное
представление о Вестниках. Видишь ли, мы никогда не убиваем невинных. А
твоя семья ни в чем не провинилась.

У Ники отлегло от сердца. Пелий не врал, он действительно собирался
отпустить его дядю, тетю и сестру. Ники оставалось лишь надеяться, что
все они его поймут, а Амис вернет-таки себе трон.

- Готов умереть за них? Похвально. Правда, ты все равно остаешься
дьявольским отродьем, от которого необходимо очистить наш мир.

- Не много ли ты берешь на себе, Пелий? Кто дал тебе право распоряжаться
чужими жизнями? Или что – ты правая рука бога? Выбираешь, кому жить, а
кому умирать?

Пелий засмеялся. Ники жалел, что не может сейчас воткнуть в него меч,
кинжал, нож, клинок, рапиру, копье – что угодно, лишь бы он исчез
навсегда. Его присутствие убивало.

- О нет, мальчик. Я не стремлюсь занять место бога, но кто-то на земле
должен помогать ему и следить за порядком, борясь с адовыми детищами.
Для этого и существуют Вестники. Мы несем людям желания господа,
спасаем, устраняем яд до того, как он сможет отравить.

- Нет, вы просто убийцы, возомнившие себя героями. Так мир не спасают.
Только не ложью и кровью.

- Неужели? Кто как ни Иисус пролил ради нас кровь, Ники?

- Свою! Он пролил свою кровь. Он никого и никогда не убивал!

Пелий не слушал. Его бы не переубедило даже появление в зале божьего
сына с подтверждением слов Ники.

- Приведите пленных, - приказал он стражнику, что стоял слева от Ники, и
тот мгновенно подчинился, - хочешь, я расскажу тебе забавную историю,
Ники?

Ники не хотел, но Пелий все равно начал:

- Однажды в теплый июньский день я и мои собратья узнали о том, что
Дивина, старшая друидка, сделала предсказание. Речь в нем шла о сыне
короля и королевы. Узнав содержание пророчества, мы забили тревогу и
стали думать, как лучше избавиться от ребенка. Сделать это прямо во
дворце было невозможно. И вот, наконец, спустя год с небольшим,
представился удобный случай: началась война с Кандором, и короли решили
отправить сына в безопасное место. Я в то время уже служил у Амиса, а
потому знал, куда и какой дорогой повезут мальчика. Я и мои собратья
нашли нескольких воинов, которым было безразлично, кого убивать: принца
или нищего. Но, увы, один из моих братьев не смог приехать: в дороге с
ним случился непонятный казус. Сын короля и королевы, меж тем, каким-то
чудом остался жив.

Ники провалился в пучину воспоминаний.

«Вспышка. По сторонам деревья. Женщина несет маленького мальчика на
руках и рыдает от бессилия. Весь бок ее в крови. Она задыхается, но
находит в себе силы, чтобы прошептать:

- Не бойся, милый. Все будет хорошо…все будет хорошо…Я знаю.

И мальчик верит. Он не плачет, только жмется к ней изо всех сил.

Вспышка. Вокруг стены. Женщина, зажимая рану рукой, шепчет молитвы и
повязывает на дерево синий платок.

Мальчик сидит в брошенной каким-то животным норе и ждет. Женщина
наклоняется к нему и говорит:

- Я вернусь за тобой, клянусь. Мне бы только найти помощь.

Напоследок она ласково проводит пальцем по его щеке, отчего на ней
остается красный след».

- …А знаешь, что произошло после, Ники? Ирония судьбы, страшная
оплошность, невероятная ошибка!

Ники не желал слушать, что было дальше. Он сам не знал, почему, но ему
казалось, что сейчас Пелий скажет что-то настолько ужасное, что ему
захочется умереть, только бы не чувствовать боли.

Стекла в окнах главного зала разлетелись на сотни осколков, по стене
пробежала трещина.

- Не смей раскрывать рот, - прошипел Ники.

- Это ты сделал, чертово отродье? – взвизгнул Пелий, испуганно таращась
по сторонам. – Боишься продолжения? Слушай же! Ребенка к себе забрал
один человек, который вместе с женой очень хотел сына. А знаешь, кем был
этот человек? Твоим дядей Винулом, которого ты так сильно любишь, ради
которого ты готов пойти на эшафот. Твоим дядей, который и был тем
Вестником, опоздавшим на самый главный праздник в своей жизни.

Лучше бы Пелий разрубил его на части. Мир Ники сгорел, оставив после
себя горстку пепла. Не хотелось ничего: ни видеть, ни дышать, ни
чувствовать. Ни-че-го. Его заполнила горькое разочарование и обида. За
что? За что с ним так? Почему тот, кого он любил и любит больше жизни,
оказался человеком, лишившим его всего? Все из-за того, что он родился?
Но разве не каждый имеет право на существование? Пчелы жалят, волки
грызут, но они имеют право жить? Тираны и убийцы, которых ненавидят их
подданные, имеют право жить? Почему же он, Ники, этого не заслужил?
Почему Винул так с ним поступил?

В зал ввели бледных Винула и Зару со связанными за спиной руками. Увидев
Ники, Зара вскрикнула и рванулась к нему, но ее не пустили.

- Отпусти его! – крикнула она.

Ники молча разглядывал Винула.

- Ники, какого дьявола ты делаешь у этого чудовища? – прорычал дядя.

Ники не отвечал.

- Ох, дорогие мои, вы еще не знаете? – Пелий улыбался как именинник. –
Дармондский принц не умирал, как оказалось. Вот он, стоит перед вами.

Ники видел, как окаменело лицо Винула. Зара же не понимала, что
происходит.

- Неожиданно, верно? Знаешь, Винул, твой племянник очень расстроился,
когда узнал, что ты был за нас. Помнишь нашу цель, наше предназначение?
Мы поклялись истребить зло. Помнишь, как мы хотели, чтобы этот мальчик
перестал существовать?...Но, к сожалению, он остался жив, брат м…

- Ты не брат мне! – Винул испепелял Пелия взглядом. – То, что мы хотели
сделать четырнадцать лет назад – ошибка. Ошибка! Мы совершили
преступление!

- Что здесь происходит, Винул? – растерянно спросила Зара.

- Так это правда, да? – Ники издалека услышал свой голос.

Винул дернулся к нему.

- Ники, прошу тебя, выслушай!

- Я не хочу ничего слушать! – заорал Ники. – Ты мне отца заменил. Я
считал тебя идеалом, лучшим человеком на свете. А ты… Ты с ним!

- Ники…

- А если бы ты знал, кто тот ребенок, которого ты принес к себе? Убил бы
меня в ту же секунду? Отдал бы своим друзьям?

По щеке Винула скатилась слеза. Но Ники это не остановило, наоборот
взбесило еще больше. Да как он смеет сейчас плакать, когда все в жизни
Ники оказалось ложью?

- Умоляю, только послушай меня.

Вмешался Пелий:

- Видишь ли, Винул, у нас уже нет времени на разговоры. Мои братья ждут.
Ники, все еще хочешь, чтобы я отпустил твоих родственников?

Несмотря на боль, пронизывающую его с ног до головы, Ники представить
себе не мог, чтобы Винул и Зара погибли. Да, он хотел, чтобы они жили!

- Ты обещал, - выдавил он, – отпустить.

Пелий слегка приподнял бровь. Видимо, он считал, что Ники будет
плеваться ядом, требуя немедленной прилюдной казни дяди. Что ж, он был
не прав.

- Будь по-твоему. – Пелий обратился к стражникам. – Этих двоих – за
ворота. Мальчик идет со мной.

- Ники! – Зара в ужасе глотала воздух, когда ее и Винула повели прочь. –
Нет…

- Не смей его трогать, Пелий! – Винул неистово пытался вырваться, но
стражники были сильней. – Я тебя с того света достану, слышишь? Не смей
его трогать!

Крики тети и винуловы проклятья в скором времени затихли. Ники,
опустошенный, разбитый несправедливостью, смотрел на Пелия. Тот
выглядел. Как человек, у которого только что осуществили мечту всей
жизни.

- Ты убивать меня хотел, - бесцветным голосом проговорил Ники. – Чего
теперь тянуть?

- А ты мне даже нравишься. – Пелий склонил голову набок и бросил
стражнику. – За мной.

Некоторое время коридорами они петляли по дворцу. Пелий бормотал что-то
маразматичное себе под нос и явно пребывал в предвкушении эйфории. Ники
машинально шел, куда вели, не запоминая дороги. Наконец, Пелий подошел к
двери и, повернув голову стати, стоящей рядом, открыл вход в подвал.
Внизу их ожидала целая толпа.

Человек тридцать в плащах молчаливо наблюдали за тем, как к ним
спускались их предводитель, Ники и стражник. Все они жались к стенам,
освободив пространство в середине подвала, где стоял каменный стол. Его
предназначение Ники понял сразу, и ему стало безудержно весело. Еще
неделю назад он и предположить не мог, что окончит свои дни на
жертвенном столе, окруженный кучкой психов.

- Что ты смеешься? – нахмурился Пелий, скользнув по нему взглядом.

- Смеются обычно, когда смешно. Вы бы еще свечи вокруг стола поставили и
ритуальную песню пропели.

Пелий с досадой отвернулся. И началось!

- Братья мои и сестры! Я пригласил вас сюда, дабы…

Ники возвел глаза к потолку и слушать перестал. Какую чушь будет нести
великий Вестник он, примерно, себе представлял. Он с вызовом оглядел
присутствующих. Все, с благоговением ловя слова Пелия, сверлили
взглядами его, Ники. Кто-то смотрел с возмущением, кто-то со страхом,
кто-то с ненавистью, а кто-то даже с любопытством.

-…И та миссия, что возложена была на наши плечи предшествующими
поколениями…

В голову настойчиво лезли мысли о Винуле. Следом за ними приходили
злость и обида. Он любил дядю, уважал его как никого другого (кроме,
может быть, Оддона), а тот его предал. Причем предал уже давно. Столько
лет Винул растил и воспитывал под своей крышей того, кого хотел
уничтожить. Интересно, теперь, когда Винул знает, кто Ники, он его
ненавидит?

-…Мы будем делать то, что дали обет делать еще наши предки! Не отступая,
без жалости и сострадания, потому что даже под маской безгрешного ангела
может скрываться лик сатаны!...

Лик сатаны? Пелий себя давно в зеркале видел?

- …И да будет так!

Пелий цепко взял Ники за плечо, так, что тому стало больно, и потащил
его к столу.

«Только бы все было быстро и не больно» - Ники лег на стол, закрыл глаза
и стал ждать.

Кровь в жилах превратилась в лед. Смерть могла прийти в любую секунду.
Ники подумал, что если бы сейчас представилась возможность бежать, он
все равно не смог бы: тело странно онемело.

- Пусть кровь его смоет грехи его.

Ники приоткрыл глаза. Пелий проговорил эти слова и, вынув откуда-то из
складок одежды узкий кинжал, взял его двумя руками и занес для удара.

И в то же мгновение раздался жуткий вопль:

- Господин Пелий! – в подвал спустился запыхавшийся стражник. – Прошу
вас, идемте. Там…там…

Говорить дальше он не смог. Пелий, взвыв от бессилия и ярости, помчался
за ним.

Глава 12. Исход.

Жестокость всегда проистекает из
бессердечия и слабости. Сенека.

В толпе стражников раздалось бормотание, перешедшее в гул. Все они разом
замолкли, когда после исчезновения Пелия в подвал ворвался Ролан с двумя
стражниками. Пока никто ничего не успел сообразить, новоявленный кузен
Ники дернул его за руку, рывком поднимая на ноги.

- Живо за мной.

Они выбежали из комнаты. Стражники остались там.

- За ними! – прокричал кто-то сзади. – Вернуть мальчишку любой ценой!

- Бежим быстрей, быстрей. – Ролан на лету сунул Ники его меч. –
Сражаться умеешь, как я знаю?

- Да, но…Ты же заодно с Пелием! – воскликнул Ники.

Он никак не мог поверить в то, что до сих пор жив. И кто его спас?
Ролан!?

- Это долгая история, расскажу потом, - сын Милена остановился и
прислушался к чему-то, - прорываться придется с боем. У Пелия здесь
немало своих.

И словно в ответ на его слова из-за ближайшего угла на них выскочили
четверо противником с обнаженными мечами. Ролан ни сколько не мешкал и
тут же обрушился на врагов. Ники старался не отставать. Вдвоем,
обороняясь, они шаг за шагом отступали назад, откуда уже был слышан
топот ног. Почему-то узнавать друзья там или враги Ники не хотелось.
Ролану, видимо, тоже, так как он пинком открыл дверь в ближайшую комнату
и крикнул Ники:

- Давай туда.

Почти одновременно они вбежали в комнату и захлопнули двери перед носами
врагов. Ники нашарил взглядом длинную статуэтку около камина и. схватив
ее, всунул в ручки дверей.

- Молодец, - выдохнул Ролан, - бежим.

С комнатой им повезло: из нее было еще два выхода. К одному из них и
помчались Ники с Роланом.

- У нас есть план? – спросил Ники, когда они попали в следующий зал, а
из него – в широкий, неизвестно куда ведущий коридор.

- Да. Выжить и сделать так, чтобы не выжил Пелий.

- Замечательный план.

Откуда-то слева слышался лязг оружия и грохот.

- Сражаются, - сделал вывод Ролан, - так. Ники, им всем нужен ты,
поэтому спрячься куда-нибудь и сиди тихо.

- Ни за что!

- Слушай, Ники…

- Нет, это ты послушай. Я буду драться, я смогу помочь.

Ролан махнул рукой, смирившись.

- Хорошо, но без геройства.

Они направились дальше по коридору. Там люди Ролана отражали атаки
нескольких воинов и трех Вестников. Появление Ники вызвало крики
возмущения. Вестники начали пробивать к нему дорогу.

- Эй, а про меня забыли? – налетел на них Ролан.

В коридоре разом стало тесно. Люди все прибывали и прибывали. Ники уже
еле различал союзников и противников: все сливались в однородную
бестолково мельтешащую массу. Кто-то царапнул его по шее, но Ники не
обратил на это внимания.

Прошло несколько минут. Ники вдруг заметил, что в пылу битвы сместился
вместе со своими противниками вглубь коридора и теперь находился
достаточно далеко от Ролана и эпицентра боя.

- А ну пошли вон! – громко гаркнул кто-то. – Я сам его прикончу.

Это был ни кто иной, как Пелий. Растолкав всех, он пробился к Ники. Тот
отскочил в сторону, когда Пелий замахнулся, чтобы нанести удар, и
очутился в спальне с огромной кроватью. Выхода из нее больше не было.
Ники понял, что сам себя загнал в ловушку.

- Бежать некуда. – Пелий прочитал его мысли.

Он яростно кинулся на Ники, похожий на бешеного демона, сметающего все
на своем пути. Ники же, напротив, держал меч уже не так уверенно. Он
чувствовал, что страшно устал, но продолжал отражать выпады Пелия. И все
же бесконечно такая схватка продолжаться не могла. Вскоре Ники начал
сдавать, и Пелий, наконец, выбил из его руки меч. Затем он размахнулся и
изо всех сил ударил Ники по лицу. Тот врезался в высокий книжный шкаф и
упал на пол. Из носа хлынула кровь, по виску потекло что-то горячее.
Ники попробовал приподняться, но ничего не вышло. Пол куда-то плыл, а
перед глазами стоял туман.

- Отойди от него!

В комнате что-то происходило. Судя по звукам, у Пелия появился новый
соперник. Ники вытер не останавливающуюся кровь рукавом и умудрился-таки
встать.

С Пелием сражался…Винул? Откуда он здесь взялся и как нашел Ники было не
суть важно. Он дрался с Пелием!

- Ники, иди отсюда, - крикнул Винул.

Он загонял Пелия в угол и каким-то ему одному известным образом
умудрялся следить за племянником. Тот уходить, разумеется, никуда не
собирался. Бросить дядю и спасаться? Да он от презрения к самому себе
умрет быстрей, чем перешагнет порог комнаты!

У стены Ники нашел свой меч и повернулся к Винулу с Пелием, собираясь
броситься на помощь первому. Но за то время, что он поднимал меч,
ситуация изменилась. Не Винул теснил Пелия, а наоборот.

- Ты не боец. Ты…тьфу…торговец, – проговорил Пелий. – Как ты мог так
опуститься? Как ты мог встать на сторону этого мальчишки?

- Тебе не понять, – выдохнул Винул.

И тут Ники понял, что сейчас произойдет. Меньше, чем за мгновение. И
допустить этого он не имел права.

- Нет, Винул!

Он бросился к дяде. Пелий взмахнул мечом, делая ложный выпад, и во
второй его руке блеснул кинжал.

- Нет!

Ники заслонил Винула и в ту же секунду почувствовал, как нечто кольнуло
его недалеко от сердца. На рубашке слишком быстро расползлось алое
пятно, но Ники не ощущал боли, только очертания комнаты странно мерцали.

Уже теряя сознание, Ники услышал чей-то смех, за ним – ужасающий крик.
Кто-то встряхнул его, что-то упало. А после Ники швырнуло в море покоя и
темноты.

* *
*

Нигде больше не было так тихо и легко. Впереди, как и позади, одно лишь
бесконечное небо и ничего, кроме него. Суета, заботы, страх, радость.
Печаль – все осталось где-то далеко-далеко, в другой реальности. Ники
впервые был по-настоящему свободен. Он парил в невесомости и с интересом
изучал новое, доселе неизвестное пространство. Назад его не тянуло. Да и
что может тянуть туда, где ложь, боль и страдания ходят под руку друг с
другом, когда здесь и сейчас лишь теплота и необъяснимое наслаждение?

Сколько он пробыл в этом тихом раю, Ники не знал. Время перестало
существовать. Странно, неужели он еще недавно куда-то спешил, боялся не
успеть? Или это было давно? Хотя…какая разница?

- Тебя уже заждались, знаешь об этом?

Чей-то ласковый голос долетел до Ники, и он увидел ослепительно красивую
девушку примерно своего возраста. Она, улыбаясь, откинула назад длинные
серебристые волосы. Несмотря на кардинальные перемены, Ники узнал ее.

- Генита? Это твой настоящий вид?

- Да. А ты что же, предпочитаешь древних старух?

Ники засмеялся:

- Нет, оставайся такой, пожалуйста. Сколько тебе лет?

Генита призадумалась. Вопрос был не из легких.

- Я давно перестала считать, по правде. Да и зачем мне это? При подобном
существовании – года, столетия – все исчезает: я вне времени. Помню
лишь, что когда я умерла. Мне было восемнадцать.

Ники не смог удержать удивления.

- Генита, ты была человеком? Но как…?

- Подобные мне должны существовать всегда. Даже когда миры погибают. Не
думаешь ли ты, что настолько тяжелая и жестокая работа будет вечно
поручена кому-то одному? Нет, я тоже сменила одного…человека, когда
умерла.

- И сколько ты…?

- Ники, - Генита прикоснулась пальцем к его губам, - не нужно сейчас об
этом. Я расскажу тебе потом, если захочешь. Сейчас я пришла, чтобы
сказать, что тебе пора возвращаться.

- Куда? Мне здесь нравится.

- Понимаю, но ты довольно отдохнул, я думаю. Вспомни о Винуле, Заре,
Элине, о родителях и друзьях. Они все очень хотят, чтобы ты вернулся.

Ники покачал головой:

- Винул…Он меня, наверно, ненавидит, Генита.

- Глупый мой. Он себя ненавидит, но никак не тебя. Ты ему словно сын,
Ники. Когда-то он совершил ошибку. Все люди ошибаются. Тем более, ты не
задумывался о преступлениях своего дяди, когда кинулся спасать его.

- Но…

- Иди!

Окружающее стало меняться. Не прошло и секунды, как Ники затянуло в
водоворот образов и голосов. Он пытался кричать, но это было невозможно.
Тогда он закрыл глаза и позволил безумному вихрю нести себя.

Первым, что он почувствовал, была ноющая боль в груди. При каждом вдохе
чуть покалывало, но Ники быстро свыкся с этим неудобством. Дышать можно
– и то хорошо.

Вторым ощущением был приятный ветерок , дующий откуда-то справа, и запах
лекарств и настоек.

И третьим, что чувствовал Ники, было чье-то присутствие рядом. Открыть
глаза удалось уже со второй попытки. Ники увидел высокие красивые
потолки, стены со шкафом и большим камином и, наконец, скосив глаза, -
кресло, в котором дремала Зара. Выглядела она донельзя усталой и
измученной. Ники стало жаль будить ее. Пусть поспит.

Только он об этом подумал, как тетя вздрогнула и проснулась.

- Ни…Ники? О господи, ты очнулся? – она тут же оказалась на ногах. –
Прости, я уснула. Давно ты пришел в себя?

- Только что.

- Мальчик мой! – Зара заплакала и расцеловала его. – Я побежала за
целителем. И еще нужно сказать всем! Я сейчас.

Тетя выпорхнула из комнаты стремительней кометы. Целителя, которого она
привела с собой, звали Эскулап. Он долго расспрашивал Ники о том, где и
что у него болит. Потом велел еще пару дней с постели не вставать,
пообещал часто навещать его и ушел. Едва это произошло, в комнату вошли
Зара, Амис, Ариана, Эль, Тоф и Лия.

- Братик! – радостно завопила Элина.

- Привет, - улыбнулся Ники.

Сестренка хотела броситься к нему, но Зара ее удержала. Вместо эль на
кровать к Ники подсела Ариана и зачем-то поправила ему одеяло.

- Твой Орф совсем замучил стражу, а мы с Тофом решили, что ты до судного
дня пролежишь, - громко заявила Лия, – хотели было начать ставки делать.

- Не слушай ее, Ники. Она чуть весь дворец с ума не свела от
беспокойства. – Тоф выразительно посмотрел на скрестившую руки на груди
принцессу. – Что, Лия, забыла, как кто-то носился из угла в угол и
донимал бедного целителя?

- Клевета и ложь.

- Хватит вам, - добродушно прервал их Амис.

Лия с Тофом дружно замолкли. Ариана открыла рот, собираясь что-то
сказать, но передумала.

- Сколько я здесь? – спросил Ники, чтобы заполнить тишину.

- Почти шесть дней, - ответила Зара, - ты едва не у…Слава всевышнему,
что все обошлось. Винул и Ролан успели найти Эскулапа.

Ники забеспокоился. Он только сейчас заметил, что дяди среди
присутствующих в спальне нет.

- А где Винул?

Он успел увидеть, какими взглядами обменялись Амис и Зара. Ариана
по-прежнему не сводила с него глаз, словно боялась, что сейчас возьмет и
испарится.

- Где Винул? – более требовательно повторил Ники.

- Он во дворце, не переживай, – заверил его Амис, - просто… Он ни на
секунду не отходил от твоей постели, во всем винил себя. И сейчас, когда
он уверился, что с тобой все в порядке, решил уехать.

Ники резко сел на кровати.

- Ты что, тебе еще нельзя, - забеспокоилась Ариана.

- Винул уезжает? Почему?

- Ники…

- Мам, дай рубашку, пожалуйста.

- Ариана помотала головой.

- Пожалуйста, я ненадолго.

- Но целитель…

- Мне, правда, очень нужно. Пожалуйста.

Ариана сдалась. Ники накинул на себя рубашку и босиком направился к
выходу. Уже в дверях он вспомнил, что понятия не имеет, в какой стороне
дворцовые ворота.

- А куда…? – Ники обернулся к Амису.

- Направо, прямо по коридору, потом еще раз направо, - пояснил отец.

- Спасибо.

Он настиг Винула в большой, просторной конюшне, расположенной недалеко
от ворот. Дядя о чем-то беседовал с конюхами. Если бы Ники не знал, что
провел без сознания всего шесть дней, он решил бы, что не мог очнуться
несколько лет. Винул постарел. Ники смотрел на него и с трудом узнавал.
Что случилось с его дядей за какую-то неделю?

- Винул! – позвал он.

Тот обернулся, и глаза его округлились.

- Ты зачем выскочил, дуралей?

- Не уезжай.

Винул вздохнул.

- Ты не понимаешь, Ники. То, что я совершил…хотел совершить четырнадцать
лет назад, не имеет названия. Я корил себя за это всю жизнь. Это был мой
крест. А оказалось, что я, Пелий и остальные сотворили весь этот кошмар
с тобой!

Ники тяжело дышал. Ему вдруг стало жутко холодно. В голову же, напротив,
словно влили кипящее масло, и оно теперь бурлило и жгло.

- Ты ненавидишь меня, да?

- О господи, Ники, что ты такое говоришь! За что мне ненавидеть тебя? Ты
ни в чем не виноват. Это все я! Я стал Вестником, когда мне было
двадцать лет. Я был молод, считал, что только такие, как я., в силах
искоренить зло, повести мир к свету. Я чувствовал себя всесильным,
всемогущим! Ты и вообразить не можешь, что значит ощущать себя на
вершине всего.

Через пять лет у Амиса и Арианы родился ты, а вместе с тобой пророчество
Дивины. Мы, Вестники, были напуганы. Ведь при истолковании предсказания
выходило, что ты, младенец, сулишь большие беды, катастрофы. Такого
нельзя было допустить, и мы решили убить тебя, как только представится
возможность. Поначалу я мечтал, Ники, мечтал о том, чтобы поскорей
избавиться от тебя. Но вот я встретил Зару…и все поменялось. Последние
месяцы перед тем днем я часто ловил себя на мысли: «А правильно ли мы
поступаем? Можно ли совершать настолько жестокие преступления во имя
светлого будущего?». В самый ответственный день, когда должно было
решиться все, мне было страшно. Клянусь, я не знал, как поступить. Зара
спрашивала, что со мной, но не мог же я рассказать ей, что еду убивать
ребенка!

- Пелий сказал, что ты не приехал, - вспомнил Ники.

- Да, - Винул печально усмехнулся, - сейчас думаю, что это была судьба.
У меня ведь по дороге сдохла лошадь.

- Как?

- Как-как? Взяла – и сдохла. Я сам недоумевал. Она была совсем молодой и
здоровой. После, когда стало известно, что ты «умер», я осознал, какое
злодеяние я чуть было не совершил. Как же я себя презирал, Ники! Как же
я проклинал тот день, когда присоединился к Вестникам! Я видел Ариану
издалека спустя несколько дней после твоей якобы гибели. Я представил
тогда, что бы чувствовали я и Зара, потеряв ребенка. Признаюсь, я хотел
убить Пелия. – глаза Винула блеснули. – Но в то же время я понимал, что
тебя это не вернет.

Винул закончил и отвернулся. Ники переступал с ноги на ногу, борясь с
безумным желанием убежать на край света, чтобы не видеть и не слышать
никого и ничего.

- Я бы на твоем месте хотел для меня мучительной и страшной смерти
где-нибудь на задворках ада, - проговорил Винул, едва справляясь с
яростью…к себе, - а ты выскочил из постели, чтобы не дать мне уехать.

- Винул, я злился на тебя, но только поначалу. Я ни в чем тебя не виню,
честное слово. Ты воспитал меня, заменил отца… Не уезжай, прошу.

- Ники, твоя семья…

- Ты, Зара и Эль тоже моя семья. Даже не надейся избавиться от меня,
Винул!

Дядя внезапно нахмурился и схватил его за плечи. Ники опешил:

- Что?

- Как же мы заблуждались! Ты и представить не в состоянии, насколько
сильно мы заблуждались. Ты – чудо, Ники.

Винул прикоснулся к щеке племянника и тут же отдернул руку.

- Да ты же весь горишь. Живо в постель!

- Ты не уедешь?

- Куда ж я денусь от тебя?

Эпилог.

Через несколько дней неусыпного контроля со стороны целителя, Ники смог
перемещаться по дворцу наравне с остальными людьми. Каким же облегчением
было ощущать себя здоровым! Ники всегда казалось, что после боевого
ранения героев ждет триумф и признание. На деле же оказалось, что
ранеными не восхищаются, а читают занудные лекции, запрещают все, что
можно запретить, и чуть что ругают, на чем свет стоит. Ники испытал на
себе все и поклялся, что в следующий раз сражаться и драться будет вдали
от родственников.

В первый же день выздоровления Амис продемонстрировал Ники найденную в
его штанах записку Пелия. Говорить ничего отец не стал, только вздохнул.

Зара и Винул решили приобрести себе домик в Дарме и оставить деревню.
Эль восприняла новость с радостным визгом, Ники – с удивлением. До
последнего момента он предполагал, что останется жить у дяди и тети.

- Зара, как я буду жить во дворце? – спросил Ники возмущенно. – Я всю
жизнь провел в деревне. А тут – дворец. Вы смеетесь надо мной?

- Ники, мы тебя не прогоняем. Однако, я и Винул пришли к выводу, что
лучше тебе будет остаться с родителями. А мы специально переберемся
поближе. Ты сможешь бывать у нас, когда захочешь.

- Но Зара!

- Привыкай. Перемены – это естественно, - тетя была сама невозмутимость.

- Такие глобальные?

- Ники, это все ради тебя. Не глупи.

- Отлично! Превосходно, Зара! Только моя комната будет на втором этаже,
как дома.

- Разумеется.

- И я буду приходить каждый день.

- Попробуй только не приди!

- Но ты прибираться у меня не будешь.

- Сам приберешься.

На этом и порешили. Ники представлялась невероятной жизнь, которая
ожидала его в ближайшем будущем. Но все же Зара была права: перемены –
вещь естественная, как и смена времен года. Поэтому сразу после
разговора с тетей Ники написал Оддону, прося его переезжать во дворец
Дарма и продолжать обучать его. В ответном письме Оддона не было ни тени
удивления. Он писал, что привык к подобному поведению своего «непутевого
ученика», пообещал приехать в Дарм, но во дворце жить отказался.

Вобщем, все налаживалось. Несмотря на то, что Пелию и многим его
сторонникам удалось улизнуть, жизнь постепенно приобретала светлые тона
и уже не казалась такой запутанной и мрачной…Хотя, один момент требовал
прояснения. Назывался он просто – «Ролан».

- Мне кто-нибудь может объяснить, наконец, что за ерунда получилась?
Почему ты помогал Пелию?

Этот вопрос Ники задал, когда он, Лия, Тоф и Ролан сидели в саду. Лия
удобно разместилась на качелях и то и дело окликала Орфа, скачущего по
кустам.

- Если честно, мне просто повезло, - признался Ролан, - случайно нашел у
Пелия письмо, где он говорил кому-то из своих о том, что вскоре они
«будут готовы свергнуть Амиса» и так далее.

- Королю, он, конечно же, ничего не сказал и полез утолять любопытство,
корча из себя шпиона, - вмешалась Лия.

Ролан фыркнул:

- Да, именно так. Мне захотелось самому во всем разобраться, и я
прикинулся, что терпеть не могу дядю, отца и весь мир в придачу. Для
этого мне около года пришлось убедительно играть роль поддонка и
мерзавца…

- Больших усилий это, к счастью, не потребовало.

- Лия, ты не могла бы помолчать? Усилий это требовало. Грубить тете
все-таки было противно. Чувствовал себя слизняком.

- Знаешь, Ролан…

- Лия, пожалуйста, - мягко попросил Ники.

Принцесса тепло улыбнулась ему и притянула к себе. Ники откинул голову
ей на колени. Его не смутили ни смешки Тофа, ни стон Ролана.

- Я могу продолжать? Поначалу мне нравилось то, что я затеял. Это было
забавно. Ведь я мог рассекретить Пелия в любую минуту. Но я не спешил и
правильно сделал. Однажды вдруг выяснилось, что мой кузен жив и что
Пелий намерен убить его. Вот тут-то я и осознал всю серьезность
происходящего, стал осмотрительнее, боялся потерять из виду и тебя,
Ники, и Пелия. Позже появилась Лия и увела тебя. Ух, как я злился! Кто
мог знать, что вы собирались делать? Я бы предпочел, чтобы вы всегда
были в поле моего зрения.

- Подожди, кто додумался украсть Эль?

- Слуга отца. У него очень сообразительные ребята. Ты не думай, в
похищении твоей сестры не было никакого расчета: обыкновенная глупость.
Пелий приказал ему доставить тебя или любого родственника на выбор – он
и доставил. Почти доставил.

Пока Ники переваривал информацию, слово взял Тоф:

- Когда ты говорил, что посадил Милена в тюрьму, он на самом деле…

Ролан не выдержал и засмеялся. Лия, к изумлению Ники, подхватила.

- Я отправил его в Леймиз. Он и отец Лии нас все женить никак не могут.
Пусть. Думаю, развлекутся, а я дела доделаю.

Ники поднял голову и уставился на Ролана.

- Жениться? На Лие?

- Это папа хочет, - отмахнулся Ролан.

- И вы поженитесь?

Лия чуть с качелей не упала.

- Ты рехнулся? Я никогда не выйду замуж за Ролана.

Кузен Ники согласно закивал.

- Она правду говорит. Ни за что! Черт, Ники, не смотри на меня так! Брак
с ней…Фу, лучше уж в монастырь уйду.

- Уйди, сделай милость.

Ники выдохнул. Он переглянулся с Тофом, и оба засмеялись, слушая
перепалку Ролана и Лии. Орф вынырнул из кустов и принялся лизать руку
Ники.

Из окна дворца за ними наблюдала Ариана. Она до сих пор боялась
признаться мужу, что с тех пор, как в ее жизни появился Ники, она каждую
ночь заглядывает в его комнату, до смерти опасаясь, что сказка может
оказаться сном. Но Ники никуда не уходил, не исчезал и не таял в
воздухе. Вот, несколько часов назад, он сидел около нее и Амиса,
рассказывая об Одоне и о своем желании стать настоящим воином. А она
наслаждалась одним лишь его присутствием.

«Все будет хорошо, – подумала она, - теперь».

За окном на небе ей подмигнула маленькая, но яркая звезда.